С отводом в отстранение от скучного, напрасноватого.
Мелодия. Тоненькая. Хрустальная. Рассказывающая - где-то есть и гармоничное, для души, есть желанное к узнаванию, запоминанию новым, от мелодии начинающимся настроением...
Трубный высокими рядами орган не подходит, - низкой густотой сдвоенных, строенных звучаний, вытекающих переборами из сплетения звуков предыдущих, переплетениями плещущихся в ширину... Симфоническая сейчас - нет, слишком тяжело, слишком много звуковых, налётов окрасок параллельных, повторяющихся тем... Оркестр духовой - нет, сегодня нет, сейчас он, нужный ранее - камнем по голове...
Нужна хрустальность. Что-то откуда-то засверкало, прилетело, тонко упало, тонкостью переправившись в настроение напрямую...
Такое...
Непонятное, нужное чем...
На тонкое восприятие мира настраивающая, душу уводящая...
И что же такое - гармония? Самое подходящее для... самое... и не входящее как по маслу, и не задевающее ну никак... естественным оказавшее нужностью своей?
Нужностью, нужностью...
Природным сельским молоком, настоящим, природным, после тяжёлого отравления...
Хрустальность, играемая даже непонятно каким инструментом...
Так нужно. Так, сейчас...
Ну - вздохом поглубже, ну - как? Некуда без неё...
И не показывать, не напевать. Прислушиваться к себе - внутри поёт, ниточкой поётся, исчезающей и отыскиваемой...
Душа сегодня - чистый холст. Художник набрасывает рисунки на холсте, в разных его местах. Где хочет. Хрустальная мелодия - настроения души...
Как-то бы жить нектарно, от тяжкого всегда в стороне...
У некоторых получается, примером, в природе близкой. А у людей...
У них - как у людей, то непонятно зачем, а то...
2
- Чего-чего? - переспросила Анжела, вынув палец из ушка и вытряхнув из него воду.
- Здесь, на этом месте, мы купались в первый раз. Тёплое сегодня утро, и вода с малиновым отливом, от солнца. Ты из воды выходила - тоже малиновая, по плечам и по бёдрам. Красный лифчик, красные плавочки, малиновые плечи... Красиво.
- Я молодец? Я не зря подняла тебя рано и заманила на речку?
- Молодец, давно не видел тихое время восхода. Полотенце нужно?
- Так обсохну. Мне нравится, когда струйки по коже скатываются, высохну от солнца. Садись, - потянула за руку на песок, - позагораем.
- Пухлёночка.
- Кто пухлёночка? Я пополнела за сутки? - недоверчиво не захотела услышанное.
- Не пополнела, не переживай. У тебя пухло внизу, в плавочках, и сильно выпуклые, плотно сжатые половинки. Поняла, о чём я?
- И - дальше? Скажешь не нравится - утоплю, - заранее приговорила, уверенно и с удовольствием.
- Наоборот, нравится.
- Ааа, догадалась. Когда был неожиданным сбривальщиком, разглядел подробно?
- И подробно, и как нашедший, чего хотел.
- Ну и радуйся.
- Вся ты мне нужна, вся, - отчеркнул твёрдо, отчаиваясь.
Прижалась. Приняла руку, погладившую по щеке. Молчали.
- Такое бесконечное откровение с тобой и про тебя.
- И, тоже, про тебя, зеркально... Ложись рядом, я тебе тихим-тихим, доверчивым голосом расскажу, какой знают меня в моём городе. Ближе, щекой к щеке... Вот, слушай. Я люблю ходить в туфлях на каблуках, фигуру стройнее они делают, и в длинной прямой юбке, а сверху - рисую блузки сама, с рюшечками, высокими воротничками, шью их и ношу. Мне подруги говорят, и мужчина - вы девушка из девятнадцатого века. Я одеждой не заставляю, не принуждаю, не знаю, как сказать... мне никто не может сказать грубое "ты", обращаются ко мне на "вы". Так вот, незаметно одеждой подсказываю потребность к культуре, бытовой.
Иногда по настроению надену современную открытую маечку в обтяжку, юбку длинной в три пачки сигарет, иду по городу - гыр-гыр-гыр со стороны мужчин, оглядываются, на работе глаза пялят, один придурок подошёл и израдовался: наконец я увидел, какие сегодня на вас трусики. Ну, дурак, нашёл для себя достижение...
Меня многие люди знают, я несколько лет сидела в телестудии, читала всякую ерунду под названием новости. Кому какую фигню сказал губернатор, где через десять лет начнут строить дороги и остальное враньё о перспективах отсутствующих, в какой канализационный колодец вкатилась машина, будет завтра дождик или нет. Сидела, тарабанила, - надоело. У нас оператор один работал, занимался фотографией, для себя. Чёрно-белой. Мне показывал пейзажи, дома интересные, женщины обнажённые, повторял он многих, тень и свет, а повторы для меня неинтересны, не понимала, зачем напрасно себя тратит?
Я купила себе цифровой аппарат, сама начала пробовать снимать. Раз ночевала у подруги. Поднялись утром - первый снег за большим окном. А она поднялась из постели голой, встала у окна, о снеге говорит. Постой, попросила её, поднимись на пальчиках ног и гляди в окно. Застеснялась, заотказывалась, ах-ах, меня узнают... Лица не будет видно, я пообещала. С одного бока чуть прикрыла прозрачной шторой, тюлевой, сделала кадры видом со спины - удлиненная попа, изгиб в бёдрах, общий вид фигуры полурасплывчатый, мягкий такой, акварелью по мокрому листу так пишут художники, и неожиданно по содержанию столько лирического выплыло... Я отправила на фотовыставку под названием "Чистый снег" - сразу первое место, диплом, статуэтку подарили. Не ожидала, а появились просьбы на съёмки - очередь, день за днём работа, и телестудию бросила.
Начала снимать что нравится, - берега рек, отдельные деревья, лесные пейзажи, в Вологодскую область специально ездила снимать старые заброшенные деревни, горницы с давно остывшими русскими печами, бревенчатые чёрно-серые срубы, просёлочные дороги, птиц снимала, для портеров русских старушек и стариков, они сильно выразительные лицами, жизнь на них отпечатана, на выставки посылала, публиковаться в журналах стала. Для себя, для творчества, а на быт начался заработок на людском тщеславии, на желании известности, за такое сами согласны платить, и просить не нужно, предлагают.
- Бочками.
- Угадал, корзинами и бочками.
- Тише говори, ограбят.
- Ну, да, прямо сейчас. Единственные плавки снимут.
- Не согласен, не отдадим.
- Пошутили? Слушай дальше.
- Я тише попросил говорить - так доверчивее.
- Почувствовала... Они меня сами вызванивали, девушки и женщины, звали и приглашали. В квартирах снимала, на дачах, в саунах, на берегах озёр, среди лесных полян, - кто как хотел. Всегда обнажёнными, по их просьбам. Вроде и для денег работала, но получались, иногда, художественно удачные снимки, мне говорили - прямо готовая живописная картина. Для таких снимков я у них просила разрешения отдать на фотовыставку, мало кто не соглашался, лишь бы выставка была не в моём городе. В основном они - дочери богатых, жёны богатых, посмотришь на кое-кого - одурела женщина от денег, от безделья, не знает, чем ещё себе угодить, чем насладиться. Снимок тогда сделала - в ночном лесу стоит женщина на фоне ели, обнажённая до пояса, отчаянье лицом показано жуткое, - муж ей изменил, а я замечательная, говорит, сделайте мне подборку фотографий, отправлю в Интернет и докажу ему, как меня тысячи людей просмотрами оценивают. Отчаяние у неё было, а трагедия на лице - как художнице мне повезло, хотя и горе чёрное у отвергнутой... Сама за рулём, машина дорогущая, мчимся - боже ты мой, думаю рядом с ней, домой бы доехать живой и не искалеченной, от аварии нам уберечься.
- Анжела, я вчера весь вечер рассматривал в компьютере твои фотоальбомы, где снимки девушек, женщин. Почему они отметают стеснение, стыд, и фотографируется обнажёнными? Выпячивают груди, выпирают округлившиеся расширенные попы, падают на спины и раздвигают ноги с желанием показать средним и крупным планами, что у них между ног, и обритое начисто, и подстриженное рисунком коротких волос, и украшенное природной неизменённостью? И редко когда прикрывают лица распущенными волосами, или полуотвернувшись? Почему им нравится, чтобы ты снимала их снизу, и сзади, когда они становятся очень приближёнными к животному естеству, особенно видом сзади, где ничего кроме их задов и пониже? Самое скрытое подают наружу, в упор, причём, с лицами гордыми, с лицами, уверенными в своей красоте, неотразимости, неповторимости? Там у тебя целые повествования о них, сделанные без слов, своеобразное выражение женской скрытой психологии, настоящего женского поведения, когда они - вольны, как им хочется, так себя и ведут, не обрамленные, не зажатые общими нормами поведения? И ведь они там, у тебя, показаны настоящими, какими они скрытно и есть на самом деле?
- А потом долго не мог заснуть...
- Нет, заснул быстро, помнил, утром на речку рано договорились...
- Слушай, слушай... А ты подумал, кто они в жизни? Ну вот кто? То бухгалтерши, то где-то на скучной работе и никто внимания не обращает, то не замужем в тридцать с лишним лет, то желающие быть в чём-то, да первыми, на высоте. Они так чувствуют себя личностями, личностями неповторимыми, и каждая знает - на весь город она единственная красавица, её тело самое красивое. Талантов нет, карьеры тоже, быт скучный, зато у ней на лобке волосы в виде широкого полукруглого симметричного дерева, так что же не выставить для показа крупным планом редкое, с пониманием преобладания над другими? Одна сторона, да? Понял? А ты подумал, у женщины свой цветущий возраст, а затем пойдёт по ниспадающей? Вот и тянет для себя собой остаться на память цветущей. И знаешь, Арсений, женщины вообще-то не любуются другими женщинами, подаваемыми за образец красоты, за пример для подражания фигурой. Они тайно, ну, я так знаю, к подаваемым для подражания относятся и с завистью, и с продолжением зависти - с ненавистью, потому что те им мешают. Я вот такая, я самая-самая, смотрите на меня, запомните меня, - разве не читается на тех фотографиях?
- Читается.
- Вот. Тщеславие. Самоутверждение. Не ждать, кто-то когда-то похвалит, удивится красоте вслух, самой себя утверждать. Потому что есть самая дальняя тайна, любая женщина на самом деле по природному явлению телом своим и есть красота. Море, небо, пейзажи, изредка архитектура, животные, кошки, собаки всякие, женщины - ты представь, насколько мало тем для фотограф для фотохудожника. А женщина в искусстве, до фотографии показываемая художниками, скульпторами, с самых древних времён присутствует образом, темой, и кто сейчас захочет отказываться от присутствием рядом с образцами красоты прошлых веков? Когда фотография, сделанная хорошо, показывает не только фигуру, тело, а и настроение? А и - вот кто она, вот какая?
- Да, когда женщин видишь в городах, закрытых одеждами, закрытых показом их поведения, просто идут рядом, не задевающие ничем, и когда смотришь на них там, на твоих снимках - совсем другая сторона, и начинается понимание, через информацию, показанную и обстановкой, где они сняты...
- Мне бы пошлости не было, глупости и откровенного борделя, Арсений. Я несколько раз отказывалась от денег, но не приезжала на съёмки, когда знала из заявленной просьбы: меня любовник будет отделывать во всяких позах, а вы отфотографируйте подробно, - да мало ли кому нравится не по дороге ездить, а через кювет и по чему за ним получится? Люди, полностью, необъяснимы, в поведении, а я не воспитатель для взрослых. Нахожу для себя, для них красивое, умею удивлять и радовать - ну и пусть будет...
В женщине живёт... я красивая, я хочу себя показывать, меня закрыли одеждой, зато под ней я - неповторимая, нужная, тайно желанная и требуемая, меня такой ищут и видеть хотят, полностью открытой, и я обнажённая - тут начало, а за ним возможность таких редких наслаждений, такой улётности от пустого продолжением и скучного...
Знаешь, дружочек мой, красота выталкивает на стремление к жизни, на самоуважение и почитание другими, небритая рожа и элегантный мужчина - тоже изображают это же, с разных сторон, кто читать умеет не по буквам - понимает...
- Постараюсь научиться.
- Учись, учись, и пойдём завтракать? Хотя тебе учиться - как вон той птице летать, - поцелуйно улыбнулась, приподнимаясь.
3
Звук, длинный, тонкий, горизонтальный, появился откуда-то. Предлагающий звук, стеснительный.
Перебивчато проскочили несколько звуков, близких к нему, настраивающих ритм танго. Протянулись счетверённые отклавишные протяжности мягко-переливчатого аккордеона, протянувшего задумчивость.
Колючая стерня степи не мешала танцевать босыми, чувствовалась не воспринимаемо, привычным деревянным полом. Танго продолжалось ото всех сопок, со всех сторон сразу.
Резко отстранившись на полуразвороте, Анжела так же остановилась, резко, взмахнув за собой легчайшими белыми материями одежды, - то ли платье с длинными широкими полосами, взлетающими за движениями Анжелы, то ли немного переделанная древнегреческая наплечная накидка, то ли забранное с бала века восемнадцатого...
Заставляющий её делать резковатые наступательные короткие шаги звончатый аккордеон и перетреск барабанов ритмических...
Переборчатое утекание звуков, затягивающих настроение в задумчивость и опасение ошибиться движением в танго, два шага наступательных, остановка, резко полуоборот назад, отступание на три шага с выходом на полуоборот и два оборота в сторону обратную, сразу, и Анжелу, одной рукой подхваченную за талию, удержать в ритме движения, не дать ей и подумать, что споткнётся...
Отлётность, нужная отлётность вместе со звуком, со звуками за ним от скучного, канавного чего-то там, с разворотом над сопками среди облаков, с надеждой, отданной мелодией, - а ничего плохого не случиться, можно танцевать и здесь, среди вращающихся облаков, упасть отсюда не получиться, не переживайте, мелодия затем и нужна, вытянуть из бытовщины в просторность необычнейшую...
А кто говорит, а кто подсказывает?
Не надо до всего дотрагиваться вопросами...
Наступая на Анжелу шагами быстрыми, привязано к её взгляду внимательнейшему взглядом - ты чувствуешь, мелодия взлетает дугами? - не перебивай музыку вопросами, - отступление и её надменность, идущей в ритме, в ритме, со взвитыми в облачность белыми полосами то ли одежды, то ли прошлозимних метелей прозрачных...
Когда танцуешь, надо протанцовывать каждую ноту мелодии...
Ты молчанием своим мне не помешаешь, когда танцуешь...
У нас диалог? Мы разговариваем? А где впереди тире?
Ну что ты, на мелочи...
Разворот аккордеона на развалистую ширину остроугольных мехов с вытягиванием длинно переплетённой протяжности мелодии с заворотами спиральными наверх... и там тоже получится танцевать? - не вслух...
Па-па, па-рам-па, па-па, па-рам-па...
Зазывный, протяжный, набросный звук ниоткуда, немного извиняющийся...
Анжела, полулежащая рядом. Без белых небесных одежд.
- Где ты был?
- Я? Я спал.
- Во сне где ты был? Почему пробовал напевать?
- Я танцевал с тобой, во сне. Танго.
- Тут, в комнате?
- Я танцевал с тобой среди облаков. Сначала в степи, и поднялись на облака. Незаметно. Степь и сопки виднелись далеко внизу, через голубоватый слой воздуха. Пахло солнцем, от тебя. Чувствовал, тебе со мной в небе танцевать нравится, настойчиво и утверждающе ты смотрела в мои глаза.
Вздохнула, прижалась обвивчато:
- Ты... прямо кино рассказал, видение... Ты, счастливый, со своими цветными снами, с запахами во снах с ума не сойдёшь?
- Нет, мне на душе светло. И нездешне. Там мы все движения осторожно и настойчиво понимали, они вписывались в мелодию...
- Смешной какой...
- Не сомневайся, я очень крепко держал тебя за талию, мы не могли с неба упасть.
Молчала, глазами рассказывая, кто он для неё, сейчас. И, как-будто, теперь давно...
- Мне нравится жить во снах, Анжела. В них красиво, в них как кто-то невидимый показывает настоящее хорошее, без рекламного вранья и без обмана из обыкновенной жизни... Во сне для себя живёшь, и никто на тебе как на лошади не ездит, наоборот, предлагается видеть, знать чудесное, его помнить и с ним сравнивать остальное...
- О-о-ох, весь оставшийся день буду загадывать, пусть и мне приснится...
4
- Поедем к Марии в соседний посёлок? У неё подруга, из столицы приехала проветриться, подарки привезла. Мария звонила, приглашала на вечер. Жара. Наберём пива, и к ним до ночи?
- Поехали, чего тут, всего километров восемнадцать, кажется.
Арсению дали заезженный жигулёнок. Ехали. Под вечер степь начинала синеть сгущающимися низкими тучами, напоминающими, здесь и дожди проливаются. Изредка. Дорога впереди и позади - пустая шоссейка, местами совсем без асфальта.
Познакомились. Подруга Марии сидела за компьютером и сочиняла письма в столицу, кому требовалось по работе. Отправляла. Поднялась, ещё полуотсутствую настроением в деловых письмах, познакомилась, показала себя - лет двадцати пяти девушка с глазами островатыми, закручено-любопытными, - нравится ей быть наипередней всегда, показывали глаза, - вдетое через кожу колечко в пупке, летние белые штаны, плотно натянутые, контурно очертившие и ноги, и зад - выставочно, рекламно, - я такая, сразу смотрите на меня, на меня, других пропускайте, - в полукружье выреза белой майки сверху видные узковатые, твердоватые грудки, чёрный под ними лифчик, приодетый тоже на показ - сразу смотрите только на меня, только сюда, останавливаю и без слов привлекаю... разлётные чернотой волосы, некрашеные, потому что и брови выделялись над глазами чернотой.
Мария поместила привезённое пиво в холодильник, из него выставила на столик охлаждённое, и рыбу вяленую, рыбу поджаренную, рыбу подкопченную - вовремя приехали, от такой жары не спастись, отдохнём за пивом, - похвалила, показывая на стулья, - садитесь, кто где хочет.
- Мне нужно полотенце на колени, пивом боюсь капнуть, пятно останется, - попросила Оля.
- Да переоденься, чего париться? Вон, как Анжела, гуляй дома в шортах.
- Шведская модель, на фирме все оценили! Сами в гости не идём - юбочка есть, переоденусь, - прошла в другую комнату, вернулась, заранее зная уверенными требующими глазами, - на высоко открытые ноги посмотрят все. - Выразительная девочка? Я должна всегда оставаться гламурной! - продиктовала свои условия.
Пиво переводило в мягкость, на перемену настроений. Кружка на треть, кружка до половины отпитого...
Ехали сюда - Анжела перед тем после долгого болтания по телефону рассказала узнанное от Марии: Оля живёт в столице пятый год, перебралась по брошенной в институте учёбе из прикаспийского городка, прилично зарабатывает на фирме, замуж не получается, имеет любовника, возившего её с собой - семья в сторону, - в Сочи, Турцию и Египет. "С парнями встречается - как узнают, что у неё прописка есть, а комнату снимает, замуж не зовут, сейчас у них жёстко построено на расчёте. Оля девушка сексуальная, ты не проговорись, она Марии в подарок привезла вибратор с батарейками. Я за подругу порадовалась и сказала ей, обойдётся временно без мужчины, что же ей делать"? "С нами в степь уезжать". "Ага, разогнался"...
- Рыбный стол сегодня, как желательно, Мария! Я пиво люблю, недаром в полупустыне вырастала, там народ пивом спасался. Водку пить не могу, вино не каждое, пиво - нравится. Мы когда от фирмы ездили в Прагу на три дня...
- Знаю, пили пиво, - предупредила возможность рассказа Мария.
- Так в Праге чего делать? Самое лучшее в мире пиво! Мальчики вежливые, официанты.
- Оля, будь проще, бери рыбу руками, - подсказала Анжела.
- Так потом руки мыть надо!
- Воды много, не бойся, - подлила всем пива хозяйка.
- Не гламурно, ну - пойдёт, - наклонилась к столику, показывая крепкие грудки почти полностью. - Анжела, Мария сказала мне, ты фотохудожница. Я видела твои работы, классно ты сняла женщину с широкой круглой попой, лежащую на паркете, дотронуться до неё тянет и завидно. Супер фото с меня сделать можешь?
- Я снимаю, да... Работаю для выставок, наших и международных. Для некоторых журналов по договорам, для издательств. Заказы сами по себе появляются, а начинала - не знала, где их брать. У меня авторские сайты в Интернете, есть фотоальбом изданный и электронные коллекции по разным темам.
- Ты - супер! Ты - звезда, Анжела! Сидишь скромно, а сама - супер! Сайт, фотоальбом! Я тоже мечтаю и стремлюсь стать супер!
- Получается, само по себе.
- У меня на одном из сайтов есть раздел, в нём мои креативные фото, посмотрим? - прищёлкнула мышкой компьютера.
Она полулежит на кровати в какой-то квартире, ноги в туфлях на каблуках подогнуты, подол длинного платья отброшен и показывает сбоку ноги, широкие наверху, в длинных чёрных чулках, оконченных широкими кружевными резинками. Присела на край дивана, подол подброшен, кружева окончаний чулок и чёрные кружевные трусики. Танцует, обкручивая себя длинным подолом красного тонкого платья. Лицо, наполовину закрытое подолом красного платья.
- Смотрите, супер сексуально? Супер, верно? Тут я на корпоративной вечеринке. Секси, верно?
- Оленька, снято не профессионально. Любительские снимки. Мало освещения, сероватость фоном проходит. Там было мало потолочных ламп, и отсутствовала специальная подсветка?
- Да наш снимал, с фирмы, обычным фотиком! Я позировала, я старалась! А вы мне сделаете супер? Секси-супер? Сейчас можете сделать? - надавила с напором голоса и островатой вспыхнутости глаз.
- Сейчас не будем, пиво в настроении проявится, зачем тебе плохие комментарии в Интернете?
- Да, там мне пишут... Симпатяга, я бы полизал твою киску, трусики бы сняла, без платья почему не себя показала, номер телефона просят, ноги повыше бы задрала, - дураки пишут, но показывают, что мужчинам нравится. Подтверди, Арсений?
- Всем по-разному...
- В десять раз больше мне написали, когда в Интернете поместила свою фотку в красивом лифчике, и на животе нарисована ящерица, хвостом обернувшая мой пупочек...
- Мария, мы тебе те снимки привезли, серия в степи.
- Давайте диск, - потребовала Оля, сразу включая компьютер.
Смотрели.
- А вот, - зажарилась Оля, я балдею. Твой снимок, да, Анжела? Две девушки лежат, обнялись. Какие золотистые, какие нежные, и зад передней, и груди, и пятна золотистые на тела наведены, нет, ты художественно снимаешь, на самом деле супер.
- С этим снимком мне повезло. Открой снимки с Марией, в степи.
- Надо же, чего меня не позвали? А, я тогда не приехала ещё... Здорово, здорово. Анжела, больше не терплю. Снимай меня, ты - супер, я тебе позировать готова с желанием жарчайшим! А Мария покажет вам мой подарок, французский комплектик я ей привезла, в таком сняться - ну обязательно нужно! Переоденешься, Мария? Давай, давай!
- Опять работать, - нарочно пожаловалась Анжела Арсению.
Девушки задвигались.
Заранее угадывая впечатление, Мария вошла из другой комнаты в трусиках - светлая ленточка поперёк и полностью прозрачная на лобочке тончайшая ткань с тонкими темноватыми изогнутыми веточками и короткими листочками, и такой же лифчик. Присела на диван. Анжела попросила её сесть расслабленнее, защёлкала, набирая кадры, попросила встать напротив окна, где было большее освещение, отсняла и здесь. Ожидая, наблюдая с нетерпением съёмку, Оля стояла в белых узких трусиках, раздевшись прямо здесь.
- Я хочу так, - опустилась на палас раздвинутыми коленями, уперевшись в пол отставленными назад руками, - так сексуально, верно? - выставила короткие островатые грудки, требовательно глядя в объектив аппарата. - Сделано? Теперь хочу совсем откровенно, надеюсь, наш мужчина меня не застесняется? - отщёлкнула сбоку застёжку трусиков и полулегка на диван, раскрыв ногами и розоватую кривоватую щель посередине выпуклости, и черные, коротко остриженные волосы наверху и по сторонам её, густо запахшей желаниями женщины. Рука на колене, - снимала Анжела, для нужных кадров сев на пол, - вторая рука согнута, подпирает голову...
- А вместе? А вместе нас? - обернулась Оля, подзывая Марию. - Я предлагаю вариант... нет, вот так пускай будет, - приобняла её за талию и ладонью прикрыла трусики на лобке, - так, - втянула пальцы под верхний край прозрачной ткани с тёмными листочками...
- Целоваться не начнёте?
- Надо? Надо?
- Да я пошутила. Ну, как хотите...
- Нет, сейчас не такое настроение, - полуотказалась Мария.
Оля надела трусики и чёрный лифчик, так и села за стол, и Мария осталась в том, во что переоделась.
- Насколько сейчас отношения переменились, - отметила Мария, - в сторону откровенности. Я подъезжаю к одному посёлку, спрашиваю, где тут у вас озеро? Мне женщина отвечает: у нас не озеро, у нас пруд, где мужики поймают, там и вопрут. А мы когда вырастали... Фильм в кинотеатрах шёл, японский, сексуальный, помните? Зрители не верили - ну надо же, смотреть разрешили!
- Что в нём показывали, что? - потребовала сказать Оля.
- Ааа, тот? - припомнила Анжела.
- Расскажите! Действие расскажите!
- Действие почти отсутствует, однотипное. Живёт японец, большой, толстый. Его любит тоненькая японская женщина. Приходит к нему, и приходит гейша.
- У них это проститутка?
- Нет, женщина, с музыкальным инструментом. Она должна развлекать его гостей. Подаёт им чай, играет на инструменте, напевает песни. Молодая влюблённая берёт его член в ротик и ласкает.
- При нет, той, с инструментом и песнями? И они, уточните,
- Чего им стесняться? При ней. Боже, я как увидела впервые - член на весь широкий экран в кинотеатре, на него надвигаются губы маленького рта японки...
- Кайф, кайф, рассказывай дальше, Мария!
Мария закачала головой, чего-то вспоминая для себя.
- Так весь фильм, - продолжил Арсений, - приходит и забирает в ротик, а в конце фильма до того долюбилась - отрезала у него ножом и ходила с ним по городу, носила, прижимала к груди.
- Скажите мне название фильма, - потребовала Оля, я найду, скачаю из Интернета! - Как называется, как?
- Ой, ой... Не вспомнить сразу... Анжела, не подскажешь?
- Фильм помню, название забыла. Знаю, по телевидению его не показывали, на видеомагнитофонах крутили. Его, "Греческую смоковницу"...
- Смоковницу тоже в кинотеатрах показывали.
- Вспомните, скажите мне? Я найду, найду, в Интернете скачаю! Супер? Приходила, делала минет весь фильм? Расскажите подробнее, снова? - тронула себя за грудь, отдёрнула пальцы. - Отрезала, не захотела расстаться ни на минуту? Ах - чувство, ах - любовь! Супер! Я фильм про Анжелику сколько раз смотрела, красиво, нравится. И художественный, и настоящий эротический, кайф, как сняли!
- Не намного взрослее меня, а такое видели? Расскажите фильм о греческой смоковнице?
- Современная Греция, - вспомнил Арсений, отпив побольше пива, и все отпили за ним, - богатый дом, бизнесмен грек сидит с каким-то посетителем, говорит о бизнесе. Входит его дочь, голова мокрая, плавала в бассейне она, наверное, на груди полотенцем обёрнута, внизу без плавок, чернущие густые волосы. Фигура - само собой, выбрали девушку... Папа ей - как ты ходишь? Она - тебе не нравится? И передвинула полотенце на бёдра, показала груди. Гость за стакан с водой, срочно дайте мне виски, а дальше она уплывает на яхте...
- С молодым мальчиком?
- Да, догадливая, - улыбнулась Анжела, и на море показывают такой секс - ой-ё-ёй.
- Гламурный? Крутой?
- Настоящий, красивый.
- Гламурный фильм, я поняла, найду его тоже. Крутые у нас разговоры, я в шоке. У меня в городе есть друг, он транс, выговаривает слова нежно, как женщина, и требует с ним обращаться как с женщиной...
- А что такое транссексуалы в натуральности? - спросил Арсений. - Слышал, мужчины операционным способом пробуют переделать себя в женщин? Они извращенцы? Они сдвинуты по психике? - спросил у Марии, как у врача.
- Где извращение сегодня, где норма... границы стали расплывчаты, кто как хочет. Чего-то с психикой, - передвинулась в кресле Мария, - не ощущают себя мужчинами. Оставаться мужчинами им противно, не комфортно... пробуют перейти в противоположный пол.
- У меня на диске есть трансы, сейчас покажу, - островато обрадовалась Оля. - Как вы прошли мимо редкого? Мы за границей вечером идём - стоят несколько трансов. Одеты и выглядят как женщины, приподнимают юбки - а там мужские члены!
Вставила диск, защёлкала кнопкой мыши. Поставили монитор на столике так, чтобы видели все.
Завитая женская причёска, накрашенные глаза и губы, груди, полностью свободное от волос тело, натянутые высоко чулки, браслет на тонкой руке, женские расширенные бёдра и неожиданный мужской фаллос, с рельефной веной сверху, скошенной розоватой головкой, довольно длинный, мешочек с яичками за ним...
- До чего реальный, - горячо вытолкнула Оля, - в руки хочется взять, потрогать со всех сторон, от него перетягивать в себя возжелание секса. Насмотришься когда...
Мария улыбнулась, понимающе и примирительно, не отворачиваясь и от её откровенности.
Второй голый стоит на коленях, серьги в ушах, бабочка татуировкой на бедре, рукой держит выставленный с круглым краем открытым...
Большие груди, чулки, большой красный, задранный к животу...
- А что они и с кем делают в сексе? - искренне не понимая, спросил Арсений.
- Они редко трахают женщин, - называя расхожим словом и откровенно, заговорила первой, торопливо, Оля, - они желают, чтобы трахали их.
- Так некуда, они - не женщины?
- Ну и что? Они трахают друг друга в задний проход, смотрите, показываю видео. Встречают друг друга поцелуями, видите, раздеваются, натягивают презервативы, а могут в позе шестьдесят девять минетом друг друга удовлетворить и кончить вместе, они счастливы на свой лад.
- У тебя здесь и негры? Ты пробовала с негром? - спросила Анжела.
- Не получалось, - искренне ответила девушка, гордая - все на неё внимание обращают. - У меня были с неграми знакомства, да так, не дальше как тебя зовут.
Почувствовалось в голосе, ей требовалось дальше, за... как зовут.
- Зачем трансы сохраняют члены, не все хотят от них избавиться? - снова зашла в разговор Мария.
- Да как? - удивилась непонятливости женщины старше себя девушка столичной раскрытости. - Член - это круто. Член - это власть над партнёром. Самое сильное выражение власти! Член нужен для показа власти!
- Так говоришь, словно имела член...
- В смысле не в себе? Имела, - расстегнулась в разговоре до открытости полной. - На себя искусственный пристегнула - ах я и мучила женщину, ах ей вгоняла, - кошечкой поставила на четвереньки и в позе сзади, пусть доходит до самого конца, как я владела - она зависела от короткого, от резкого движения моего члена, я разрывала и терзала, и показала власть над ней! Выше власти члена сильнее власти не бывает, ну отчего не понятно? Она мне пальцы на ногах целовала по благодарности, с мужчинами кончать у неё не получалось.
- Да, сколько разных людей - столько и разных чёрте что, - сжала губы в улыбке Анжела и не выдержала, засмеялась весело, но сбивчиво. - А в нежности власти не больше?
- Да, больше, если нежность подлинная, если страстью пропитана насквозь, да, больше.
- Надо бы запомнить, хотя я так и думала...
5
Возвращались к себе, по черноте степной ночи.
- Под одним и тем же небом, Анжела, чего только не творится в нашем времени с разными людьми.
- Да, так вот, в открытую. То интересно и не верится - так бывает, а то противно.
- Точно ты определила, так же думаю.
- Хочу напомнить, Арсений. В какие бы закрутки мы с тобой не попадали - не должен оказаться ни с одной девушкой, в постели или на диване, или без разницы, где.
- Я и сам знаю.
- Да ладно, на всякий случай, насчёт границы доверия...