Паульман Валерий Федорович
Спорные проблемы истории Ссср

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Паульман Валерий Федорович (paulman.valery@mail.ru)
  • Размещен: 09/01/2016, изменен: 09/01/2016. 555k. Статистика.
  • Очерк: Публицистика
    •  Ваша оценка:

    Спорные проблемы истории СССР

       "...коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности...Отличительной чертой коммунизма является не отмена собственности вообще, а отмена буржуазной собственности".
       К.Маркс и Ф.Энгельс.
       "Наука не может развиваться и преуспевать без борьбы мнений, без свободы критики".
       Общеизвестная истина
       Среди левых на сегодняшний день отсутствует единое понимание ряда фундаментальных проблем истории СССР, что препятствует выработке общей программы революционной деятельности.
       Ниже привожу перечень этих проблем:
       1.Природа Великой Октябрьской революции 1917 года.
       2.Существовал ли наемный труд в СССР, а следовательно - и социализм?
       3. Был ли партийно-государственный аппарат новым классом эксплуататоров?
       4. Какова роль И.Сталина в СССР?
       5. Каковы причины развала СССР?
       По вышеназванным и ряду других проблем мною опубликован ряд произведений, в которых я постарался обстоятельно проанализировать историю СССР. К ним относятся следующие: вторая часть монографии "Мир на перекрестке четырех дорог"; статья "Что же такое социализм?"; очерки "О государственном социализме СССР (критический обзор)"; "Танцы вокруг парового котла"; "Конструктивная критика критического марксизма. (КККМ)"; "Политическая система СССР"; "О демократическом социализме"; ""Загадки" горбачевской перестройки"; "Всяк молодец на свой образец"; статьи "О книге Юрия Жукова "Иной Сталин. Политические реформы в СССР в 1933-1937 гг."; "Метаморфозы власти в СССР"; "Диалектика революции и контрреволюции" и др. Мои произведения, указанные в данном очерке, опубликованы в библиотеках М.Мошкова (http://lit.lib.ru/p/paulxman_w_f/) и О.Никоновой (http://www.koob.ru/paulman/), а также на сайтах Проза.ру (http://www.proza.ru/avtor/estland) и "Альтернативы" (http://www.alternativy.ru/ru/blog/8377).
       Положа руку на сердце, я мог бы и не писать данного очерка, ибо в предыдущих публикациях все вышеназванные спорные проблемы мною проанализированы достаточно обстоятельно и подробно. Однако дело в том, что, многие из тех, кто продолжает искаженно трактовать историю СССР довольно часто стремятся не столько установить истину, сколько руководствуются болезненным самомнением, являясь рабами тщеславия. Когда я писал данный очерк, то руководствовался правилом "Повторенье - мать учения" (Repetitio est mater studiorum).
       Предыдущие дискуссии показали необходимость различения трех видов методологических подходов в отношении понятия "социализм". Первый - это когда на социализм смотрят исключительно глазами К.Маркса и Ф.Энгельса, приводя многочисленные цитаты из их произведений, написанных в различные периоды их творческой деятельности. Второй состоит в том, что объектом исследований являются события реальной жизни, исторические факты, используя при этом методологию марксизма. И третий заключается в том, что данное понятие представляют в виде той или иной якобы идеальной модели социализма (коммунизма), нередко высосанной из пальца. Между прочим, я обратил внимание на то, что среди различных версий о природе социализма преобладают те, которые сформированы на основе сочетания первого и третьего методологического подхода, или другими словами, формируется версия, основанная на абсолютизации того или иного высказывания классиков марксизма с последующей гиперболизацией каких-то граней общественного устройства, существовавшего в СССР, как правило, с той или иной "оптимальной" схемой распределения национального дохода. Таков, например, подход "персоналистов", которые выдают себя за истинных борцов интересов рабочего класса, а на самом деле пропагандируют одну из версий мелкобуржуазного капитализма со всеми вытекающими последствиями (см. мою статью "О концепции "экономического персонализма").
       Поскольку в перечисленных монографиях, очерках и статьях, опубликованных мной в течение последних лет, я неоднократно касался данной проблематики, то, само собой разумеется, что в данном очерке содержатся многочисленные ссылки на мои произведения (во избежание излишних повторов).
       Итак, приступим к анализу перечисленных выше проблем.
        -- О сущности Великой Октябрьской революции 1917 года
       Нередко вместо термина "революция" (В.Ленин на заседании Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов 25 октября (7 ноября) 1917 года произнёс знаменитую фразу: "Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, свершилась!") используется термин "большевистский переворот". Если не искать в нем негативного, пренебрежительного отношения к этому величайшему историческому событию, то в октябрьские дни 1917 года в Петрограде действительно произошло восстание, свергнувшее Временное правительство Керенского. Но есть и такие товарищи, которые считают, что социалистическая революция в России была преждевременной и что для нее не созрели экономические и социальные условия. Такой точки зрения придерживался, например, Г.Плеханов. Он бешено воевал против большевиков, обвиняя их в намерении "ввести" в России социализм. Он всячески доказывал, что Россия не "дозрела" до социализма, называл "бредом" "Апрельские тезисы" В.Ленина, вопил против взятия власти пролетариатом. При этом, провозглашал многократно неподготовленность России для перехода к социализму. И сегодня находится немало сторонников этой концепции, имея, наверное, при этом ввиду в качестве неотразимого аргумента, то, что в 1991 году социализм потерпел поражение. Я в статье "Заблуждение, ставшее догмой" полностью разделяю позицию историка М.Покровского, который доказал, что к началу двадцатого века в России капитализм достиг высокого уровня развития. Конечно, к 1917 году Россия все еще оставалась страной крестьянской, но и в деревне в крестьянской массе активно шел процесс классовой дифференциации (не говоря уже о продолжавщемся засилии класса помещиков, нещадно эксплуатировавших малоземельных или безземельных крестьян). Достаточно ознакомиться с моей статьей "Автобиографические записки отца", в которой он описывает порядки, существовавшие в имении Чернево князя Салтыкова в Гдовском уезде Псковской губернии.
       В своей вышеупомянутой монографии в параграфе 2.3.1. я писал: "К 1917 году в России созрела революционная ситуация. Разумеется, это был результат длительного исторического процесса. Объективный и достаточно подробный его анализ содержится в книге Н.Верта "История Советского государства" (все ссылки на цитируемые произведения приведены в оригинале монографии).
       Во-первых, царское самодержавие себя полностью дискредитировало, и было обречено. А.Деникин по этому поводу писал: "Безудержная вакханалия, какой-то садизм власти, который проявляли сменявшиеся один за другим правители распутинского назначения, к началу 1917 года привели к тому, что в государстве не было ни одной политической партии, ни одного сословия, ни одного класса, на которые могло бы опираться царское правительство. Врагом народа его считали все: Пуришкевич и Чхеидзе, объединенное дворянство и рабочие группы, великие князья и сколько-нибудь образованные солдаты".
       Во-вторых, армия, на которую, подавляя народные волнения, опирался царский режим, а впоследствии - Временное правительство, была деморализована. Разложение армии достигло кульминации летом и осенью 1917 года. И это не случайно. Осенний набор 1916 года довел число рекрутированных в армию до 13 миллионов. Погибло за два года войны 4 миллиона солдат и офицеров, что означало 20 миллионов вдов и сирот. Армия разлагалась. К началу 1917 года количество дезертиров составило 1,5 миллиона человек. Один день войны обходился государству в 96 миллионов рублей. Главковерх и Ставка все больше и больше теряли контроль над армией. В ней так же, как и в гражданской жизни, установилось двоевластие: с одной стороны, военного командования, а с другой стороны, армейских комитетов, образованных солдатами для борьбы с засилием старого офицерства. Даже Генеральный штаб вынужден был сотрудничать с Центральным армейским комитетом.
       В-третьих, российское крестьянство, угнетаемое помещиками, кулаками и царской властью, было доведено до отчаяния, и в России начались стихийные самозахваты помещичьих земель. Крестьяне считали, что земля должна принадлежать тем, кто обрабатывает ее своими руками, чьим потом она полита. "Типичным сценарием было следующее: дезертир возвращался с фронта в деревню, принося вести о захвате земли в других областях. Крестьяне собирались на традиционных общинных сходках или же под крышей местных земельных комитетов, обсуждали ситуацию и принимали решение отобрать имение местного землевладельца. Затем они все шли к конторе управляющего, требовали ключи, объявляли землю, орудия труда и домашний скот отчужденными и давали хозяевам сорок восемь часов на то, чтобы покинуть усадьбу. После чего они делили землю между собой по издавна применяемым в общине и выдержавшим проверку временем принципам "трудовой нормы" (то есть распределяли землю по количеству рабочих рук или по количеству едоков) - в зависимости от того, какой из этих принципов был принят в данной местности. Они применяли насилие тогда, когда считали это необходимым и когда ситуация выходила из-под их контроля". Нельзя не учитывать также и того важного обстоятельства, которое особенно стало очевидным после революции 1905 года, а именно ужас крестьянства перед надвигающимся капитализмом, грозящим разрушить сложившиеся устои деревенского образа жизни. Радикально настроенные крупные землевладельцы выступали против земельной реформы. Так, представитель Союза земледельцев на съезде в Одессе делегат Сидоренко заявил: "Они получат нашу землю только через наши трупы".
       В-четвертых, небывалый размах приобрело рабочее движение. Оно выражалось в массовом создании фабрично-заводских комитетов, потребительских обществ (кооперативов), росте профсоюзных организаций, установлении рабочего контроля над производством, широком забастовочном движении, создании отрядов Красной гвардии. Революционная активность рабочих была порождена не только активной агитационной деятельностью большевиков, ее корни были значительно глубже. Такой нещадной эксплуатации рабочие не подвергались, наверное, нигде в Европе. "Рабочий день длился долго (от 12 до 14 часов), заработная плата была нищенской, к тому же нередко из нее удерживали треть в счет бесчисленных штрафов. Несчастные случаи случались очень часто<...>Условия жизни рабочих зачастую не поддаются описанию; так, на Украине они жили в землянках, в крупных городах - в мрачных бараках, казармах, трущобах, расположенных на окраинах". Нарастало противостояние рабочих и предпринимателей. Так, предприниматели Урала заявили, что "ни одна фабричная администрация не признает никаких комитетов и комиссий, что у фабрики есть хозяин и он будет делать на ней, что хочет. Что касается контроля правительства и общественности, то промышленники его не признали и никогда не признают". С другой стороны, среди рабочих зрела решимость вытерпеть все невзгоды, лишь бы прогнать ненавистных хозяев.
       В-пятых, как справедливо заметил С.Кара-Мурза, "...значительная и в этническом отношении очень авторитетная часть интеллигенции заняла определенно антикапиталистические позиции. Это особенно проявилось в движении народников, видящих ядро будущего свободного общества в крестьянской общине, а затем и в социал-демократии, принявшей постулат марксизма об освободительной миссии рабочего класса".
       И, наконец, в-шестых, следует отметить, что мощнейшим катализатором, ускорившим созревание революционной ситуации, стала мировая война, породившая в России жесточайший экономический кризис. Недаром говорится: войны и революции - близнецы-сестры".
       И, разумеется, что идеологическими противниками революции термин "переворот" противниками большевизма отождествляется с государственным переворотом. Так, известный писатель А.Солженицын писал: "А Октябрь -- короткий грубый местный военный переворот по плану, какая уж там революция?"
       В чем, однако, можно согласиться с А.Солженицыным, так это в том, что социальная революция, начавшаяся в России в 1917 году, был не единовременным актом, а продолжительным процессом, длившимся, по крайней мере, лет двадцать, до тех пор, пока в стране окончательно не укоренились основы социалистических экономических отношений.

    2.Существовал ли наемный труд в СССР, а следовательно - и социализм?

       Один из сторонников такого видения истории СССР писал, что существовавший в СССР общественный строй никак нельзя назвать социализмом в том смысле, что такое понятие должно характеризовать новую историческую формацию, новый способ общественного производства, который должен прийти на смену капитализму. Как свидетельствует история, новый, более прогрессивный способ общественного производства зарождается, живет и развивается в недрах старого строя и после того, как он достигает значительных масштабов, начинает занимать доминирующее положение в экономической жизни общества, происходит революционный переход к новой общественной формации.
       В преддверии Октябрьской революции в полуфеодальной царской России и в помине не было даже зародыша каких-то новых производственных отношений. Правда, уже знакомый нам аргумент. Назовем его плехановским.
       И далее он продолжал: Октябрьская революция никоим образом не венчала собой победу над капитализмом нового общественного строя. Такое несоответствие революции в России логике марксистского учения советские идеологи объясняли просто - якобы, это есть особенность социалистической революции. Общественное устройство в СССР более верно определить как "советский режим", характерной особенностью которого была тотальная собственность государства на средства производства и авторитарная власть единственной в стране партии.
       Немало еще есть "теоретиков от марксизма", которые утверждают, что в СССР был государственный капитализм. При этом они ссылаются на следующую цитату из произведений В.Ленина: "...социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией" (ПСС, Т.34, С.192). И как обычно, ссылаясь на классиков марксизма, выдергивают ту или иную фразу из контекста. Это - излюбленный прием у такого рода "теоретиков". А вот на самом деле полный текст, из которого взят данный абзац: "...социализм есть не что иное, как ближайший шаг вперед от государственно-капиталистической монополии. Или иначе: социализм есть не что иное, как государст­венно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией. Тут середины нет. Объективный ход развития таков, что от монополий (а война уде­сятерила их число, роль и значение) вперед идти нельзя, не идя к социализму. Либо быть революционным демократом на деле. Тогда нельзя бояться шагов к социализму. Либо бояться шагов к социализму, осуждать их по-плехановски, по-дановски, по-черновски доводами, что наша революция буржуазная, что нельзя "вводить" социализма и т. п., -- и тогда неминуемо скатиться к Керенскому, Милюкову и Корнилову, т. е. реакционно-бюрократически подавлять "революционно-демократические" стремления рабочих и крестьянских масс. Середины нет. И в этом основное противоречие нашей революции. Стоять на месте нельзя -- в истории вообще, во время войны в особенности. Надо идти либо вперед, либо назад. Идти вперед, в России XX века, завоевавшей республику и демократизм революционным путем, нельзя, не идя к социализму, не делая шагов к нему (шагов, обусловленных и определяемых уровнем техники и культуры: крупное машинное хозяйство нельзя "ввести" в земледелии крестьян, его нельзя отменить в сахарном производстве). А если бояться идти вперед, это значит идти назад, чем гг. Керенские, при восторгах Милюковых и Плехановых, при глупом пособничестве Церетели и Черновых, и занимаются (выделено жирным шрифтом мной - ВП).
       Вот так понимал эту проблему В.Ленин, товарищи горе-марксисты!
       Для полноты взглядов классиков марксизма приведу еще несколько цитат из их произведений:
       "Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло<...>эти недостатки неизбежны в первой фазе коммунистического общества, в том его виде, как оно выходит после долгих мук родов из капиталистического общества".
       Карл Маркс "То, что обычно называют социализмом, Маркс назвал "первой" или низшей фазой коммунистического общества. Поскольку общей собственностью становятся средства производства, постольку слово "коммунизм" и тут применимо, если не забывать, что это не полный коммунизм... Вместо схоластически-выдуманных, "сочиненных" определений и бесплодных споров о словах (что социализм, что коммунизм), Маркс дает анализ того, что можно бы назвать ступенями экономической зрелости коммунизма". "Социализм - это есть первая стадия коммунизма, - но спорить о словах не стоит". - Владимир Ленин
    Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 1-50. Изд. 2. М., 1955-1981. Т. 19, с. 18, 19. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 1-55. Изд. 5. Т. 33, с. 98; т. 38, с. 354. "...никакой Маркс и никакие марксисты не могли это предвидеть. И не нужно смотреть назад. ...никто не мог предвидеть того, что пролетариат достигнет власти в стране из наименее развитых и попытается сначала организовать крупное производство и распределение для крестьян, а потом, когда, по условиям культурным, не осилит этой задачи, привлечет к делу капитализм. Всего этого никогда не предвидели, но это же бесспорнейший факт".     (Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 1-55. Изд. 5. Т. 45, с. 118).
       "Вот какова должна быть наша линия, вот почему (между прочим) нам нужна новая экономическая политика. Хозяйничайте все. Капиталисты будут рядом с вами, -- рядом с вами будут и иностранные капиталисты, концессионеры и арендаторы, они будут вышибать у вас сотни процентов прибыли, они будут наживаться около вас. Пусть наживаются, а вы научитесь у них хозяйничать, и тогда только вы сумеете построить коммунистическую республику". - Владимир Ленин, Октябрь 1921. "Построить коммунистическое общество руками коммунистов, это ребячья, совершенно ребячья идея...Управлять хозяйством мы сможем, если коммунисты сумеют построить это хозяйство чужими руками, а сами будут учиться у этой буржуазии и направлять ее по тому пути, по которому они хотят...чтобы некоммунистическими руками строить коммунизм" (Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 1-55. Изд. 5. Т. 44, с. 167; т. 45, с. 98).
       "И шаг к стабилизации рубля, и оживление производства крестьянского и легкой индустрии, и начало прибылей Госбанка (то есть государства), все это есть плюс и с коммунистической точки зрения. Как может быть такая вещь, что капитализм и коммунизм противоположны, а плюсом являются разные обстоятельства с обеих противоположных точек зрения? Это возможно, ибо переход к коммунизму возможен и через государственный капитализм, если власть в государстве в руках рабочего класса. Это именно и есть "наш теперешний случай" (Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 1-55. Изд. 5. Т. 45, с. 262).
       Но, оказывается, есть изощренные и хитрые "теоретики", которые нашли-таки лазейку для проталкивания капиталистических экономических отношений капитализма в социализм, существовавший на деле в СССР. Процитирую одного из таких "теоретиков": "В СССР как раз и был государственно-монополистический капитализм, обращенный на пользу всему народу и постольку переставший быть капитализмом. Но обратите внимание - "постольку", а не "поэтому". потому что по сугубо экономическому механизму и по формуле его функционирования на каждом предприятии (выручка от реализации минус издержки производства = прибыль) это был капитализм при социализме, следовательно, в целом это был все еще социализм переходного периода от капитализма к социализму. Иными словами, социализма первой фазы, принципиально описанного Марксом и развивающегося на собственной (непосредственно трудовой) основе еще не было".
       Читатели, видимо, обратили внимание на то, что я не называю фамилии этих "теоретиков". Причина очень простая - таких "теоретиков", к сожалению, много и назвать их всех просто невозможно. Именно поэтому я их обезличиваю, выставляя только суть их рассуждений.
       Однако, продолжим.
       Обратимся к формуле, приведенной в предыдущем абзаце и проанализируем ее. Она такова: выручка от реализации минус издержки производства = прибыль
       С точки зрения бухгалтерского учета, согласно вышеприведенной формуле, разницы между капиталистическими и социалистическими экономическими отношениями обнаружить невозможно. И там, и там в издержках включена заработная плата работников. Прибыль наличествует и в социалистических предприятиях, и в капиталистических. И тем не менее разница принципиальная. При социализме работник не является наемной рабочей силой, создающий прибавочную стоимость (в форме прибыли).
       Суть капиталистических экономических отношений со всей полнотой раскрыта в "Капитале" К.Маркса. Что же касается социалистических экономических отношений, то я постарался их содержание изложить в 4-й главе монографии "Мир на перекрестке четырех дорог", выдержки из которой привожу ниже в несколько сокращенном виде.
       Центральным в системе экономических отношений являлся вопрос о взаимоотношениях индивидов и трудовых коллективов предприятий с государством в рамках государственной собственности, которую называли общенародной собственностью.
       Вопрос стоит так: была ли в СССР государственная собственность действительно общенародной? Другими словами, кто был субъектом собственности - государство или народ (общество)? Не ответив на этот вопрос, невозможно правильно решить и другие методологические проблемы относительно экономической системы и социального строя в СССР.
       Если мы обратимся к истории, то увидим, что во всех формациях (кроме первобытнообщинного строя) большая часть общественного богатства была распределена между частными собственниками. В истории, до Октябрьской революции, не было случая, чтобы государство владело подавляющей частью общественного богатства. Противоположная картина наблюдалась в СССР, где не менее 90% всех основных фондов было сосредоточено в руках государства.
       Рассматривая данную проблему, следует четко понимать, что государство, являясь организацией общества, инструментом политической власти и управления, не может быть субъектом собственности. Им могут быть только люди, ибо собственность в ее политэкономическом значении - это отношения индивидуумов по присвоению средств производства и продуктов труда, складывающиеся в процессе воспроизводства условий их жизни (см. параграф 4.6. моей монографии "К общей теории политической экономии"). Поэтому вопрос о сущности государственной собственности в СССР правильнее сформулировать иначе: являлся ли субъектом государственной собственности народ, общество в целом, или им был партийно-государственный аппарат в лице функционеров и чиновников, осуществлявших реальное распоряжение и управление объектом собственности?
       Государство представляет собой единство его институтов, правовой системы и политической организации общества. Совокупность институтов государства (органов и учреждений) образует аппарат власти и управления. В СССР государство выполняло не только политические функции, но и осуществляло руководство экономикой.
       В составе государственного аппарата действовала система учреждений, построенная по иерархическому принципу, обязанностью которых было управление экономической деятельностью страны. Все эти учреждения подразделялись на три группы: 1) общеэкономические (межотраслевые) министерства и ведомства; 2) отраслевые министерства и ведомства; 3) территориальные органы управления. Деятельность этих учреждений координировало правительство СССР (Совет Министров). Государственные предприятия, учреждения и организации находились в ведении (подчинении) отраслевых министерств (ведомств) или территориальных органов управления.
       Общеэкономические министерства и ведомства осуществляли управление деятельностью государственных предприятий, учреждений и организаций не напрямую, а через отраслевые министерства (ведомства) и территориальные органы управления. В ведении общеэкономических органов находились такие сферы государственного регулирования народного хозяйства, как планирование, финансы и денежное обращение, учет и статистика, разработка стандартов и нормативов и т.д. Одним словом, общеэкономические органы формировали экономическую среду и хозяйственный механизм, задавали "правила игры" на едином экономическом пространстве страны. Отраслевые и территориальные органы управления осуществляли непосредственное управление подведомственными предприятиями, учреждениями и организациями. Они устанавливали им плановые задания и контролировали их выполнение; организовывали строительство новых предприятий и модернизацию действующих; отвечали за материально-техническое снабжение, подготовку кадров и т.д. Отраслевые и территориальные органы управления назначали и смещали руководящие кадры подведомственных предприятий, учреждений и организаций.
       Хозяйственная самостоятельность предприятий, учреждений и организаций в экономике СССР была относительной. Они функционировали в заданной общеэкономическими министерствами и ведомствами экономической среде, выполняя плановые задания своих вышестоящих органов управления по объему, составу и качеству производимых ими товаров и услуг. Предприятия, учреждения и организации были самостоятельны лишь в части организации своей внутрихозяйственной деятельности, призванной обеспечивать выполнение установленных свыше плановых заданий, однако и то не по всем вопросам, ибо вышестоящими органами управления регламентировались многие аспекты хозяйственной деятельности, такие, как оплата труда, ведение бухгалтерского учета и т.п.
       Государственный аппарат держал в своих руках все рычаги регулирования воспроизводственных процессов, а также воздействия на деятельность предприятий, учреждений и организаций. Дирекция предприятий, учреждений и организаций была составной частью государственного аппарата, являясь его низовым звеном. Если же учитывать еще и то обстоятельство, что партийный аппарат снизу и доверху занимался главным образом решением перспективных и текущих хозяйственных вопросов, то можно с уверенностью утверждать, что экономикой СССР безраздельно распоряжался партийно-государственный аппарат, осуществлявший и функцию политического управления страной.
       Диктатура единого партийно-государственного аппарата не только неразрывно сочеталась с управлением государственной собственностью, но и обеспечивала экономически саму возможность такой диктатуры. Другими словами, диктатура партийно-государственного аппарата распространяла свою абсолютную власть не только на политическую сферу жизни общества, но и на экономику, паразитируя на государственной собственности.
       И вот здесь уместно вновь вернуться к ранее поставленному вопросу - являлись ли функционеры и чиновники партийно-государственного аппарата субъектом государственной собственности? Такая постановка вопроса вполне правомерна, учитывая то обстоятельство, что в СССР народ в целом и каждый член общества в отдельности (даже отдельно взятые функционеры и чиновники партийно-государственного аппарата) не имели возможности выполнять главную функцию субъекта собственности - управления объектом собственности. Эту функцию узурпировал партийно-государственный аппарат, а в нем самом только самый верхний эшелон власти имел право принимать решения по проблемам развития экономики страны как целостному объекту.
       Отвечая на поставленный вопрос, необходимо иметь в виду, что субъект собственности всегда осуществляет присвоение объекта собственности. Распоряжение и управление объектом собственности еще не означает его присвоения, т.е. получения дохода от собственности, которым собственник может располагать по своему усмотрению.
       Функционеры и чиновники партийно-государственного аппарата (какие бы посты в СССР они не занимали) получали установленную им заработную плату, имели определенные привилегии и льготы, однако не получали никакого дохода с государственной собственности и не имели юридически установленных прав на государственную собственность (в пункте 3 эта проблема будет рассмотрена обстоятельно).
       Все накопленное богатство в СССР, природные ресурсы и национальный доход принадлежали народу, а не функционерам и чиновникам партийно-государственного аппарата. Если до 1990 годов этот, в общем-то, бесспорный факт можно было еще по-разному интерпретировать, то в процессе реставрации капитализма в СССР стало совершенно очевидно, что функционеры и чиновники партийно-государственного аппарата не были никакими собственниками. Они, как и все простые граждане, должны были включаться в процесс приватизации на общих основаниях; правда, благодаря своей прежней позиции и связям, многие представители некогда всемогущего партийно-государственного аппарата преуспели в накоплении первоначального капитала значительно больше, чем их простые соотечественники, став капиталистами.
       История знает бесчисленное множество примеров, когда собственник де-факто не распоряжался своей собственностью, а за него это делал управляющий. Да и современный капитализм, в котором преобладает акционерная форма капитала, предпочитают образно называть капитализмом менеджеров, ибо именно они управляют процессом воспроизводства. Однако в истории еще не было такой ситуации, какая сложилась в СССР, когда подавляющая часть богатств была национализирована, имела форму государственной собственности и управлялась не народом - субъектом собственности, а партийно-государственным аппаратом. И не по прямому поручению народа, а в силу того, что этот аппарат присвоил себе право управлять общенародной собственностью, опираясь на свою диктатуру. Но, будучи реальным распорядителем общенародной собственности, функционеры и чиновники аппарата не стали классом, которому эта собственность принадлежала. При государственном социализме они не могли стать и не были субъектом собственности.
       Словом, народ в СССР был подвластен диктатуре партийно-государственного аппарата, будучи в то же время субъектом государственной собственности. Парадокс? Да, безусловно, парадокс и очень глубокое противоречие. Но оно фактически имело место и сложилось исторически. С одной стороны, трудящиеся массы, победившие в революции и в Гражданской войне, создавшие самую демократичную форму власти - Советы, не смогли сохранить свою власть, которая была узурпирована "слугами народа" - функционерами и чиновниками партийно-государственного аппарата. А с другой стороны, партийно-государственный аппарат долгое время не мог пойти на прямую контрреволюцию, т.е. на приватизацию общенародной собственности, так как кто-то из чиновников еще верил в идеологию коммунизма, обслуживая нужды воспроизводства общенародного богатства, и, конечно, боялся своего народа. Лишь с приходом в 1980 годах к высшей партийной власти нового поколения партийных и государственных бюрократов во главе с М.Горбачевым произошла реставрация капитализма - приватизация общенародной собственности, значительная часть которой досталась представителям переродившегося партийно-государственного аппарата и воротилам уголовного мира. Но до тех пор, пока существовала общенародная собственность, в СССР был социализм, правда, изуродованный диктатурой партийно-государственного аппарата.
       При этом следует отметить одно интересное явление, сопровождавшее такую противоречивую ситуацию присвоения, владения, распоряжения и управления общенародной собственностью. Поскольку партийно-государственный аппарат не был субъектом общенародной собственности, а сам народ не управлял своей собственностью, то никто не чувствовал себя полноправным хозяином, и все относились к ней в общем-то безразлично, как к "ничейной" собственности. Но поскольку собственность все-таки реально существовала, то многие в этом обществе, как рядовые граждане, так и чиновники партийно-государственного аппарата, стремясь приумножить свои доходы за счет этой "ничейной" собственности, становились "несунами". Естественно, что функционеры партийно-государственного аппарата при этом отхватывали более лакомые и жирные куски, пользуясь своим привилегированным положением в обществе.
       Итак, действительным субъектом общенародной собственности в СССР было общество в целом.
       Под термином "государственная собственность" следует понимать лишь юридическую форму общенародной собственности, т.е. отношения между субъектом (общество в целом) и объектом общенародной собственности были опосредованы государством.
       Неправомерно ставить знак равенства, с одной стороны, между государством и обществом, а с другой стороны, между государством и аппаратом, который им управлял.
       В СССР все члены общества были равны по отношению к объекту собственности, являясь его сособственниками. Это означает, что общенародная собственность была достоянием всего общества в целом, и ни один из ее членов не являлся собственником какой-либо ее части, т.е. общенародная собственность была неделимой, и она должна была служить всему народу. Ни у кого не было своего "пая", своей доли в общенародной собственности.
       Государство - политическая организация общества, - облаченное в псевдодемократический наряд, по существу было антидемократическим, диктаторским. C другой стороны, государство как инструмент управления экономикой обслуживало систему социалистических экономических отношений, составляющих сущность общенародной собственности. В этом отражалась еще одна грань фундаментального противоречия между политической формой организации общества и его экономическим базисом. Эта раздвоенность функций государственного механизма отрицательно сказывалась на эффективности управленческих решений, особенно в области планирования.
       Теперь обратимся к рассмотрению вопроса о том, как именно функционировала система экономических отношений в условиях обозначенного выше противоречия между формой и содержанием государственной собственности в СССР?
       Экономические отношения между членами общества в СССР осуществлялись через систему, имевшую многоуровневую структуру.
       Субъектами экономических отношений первого уровня являлись индивиды (независимо от их возраста) и семьи.
       Индивиды, как ранее было показано, были сособственниками, совладельцами общенародного богатства. Индивиды, в зависимости от возраста, состояния здоровья, уровня образования, участия в процессе воспроизводства, источника получаемого дохода выполняли различные функции. Они подразделялись на две группы: работающих и иждивенцев. В составе работающих выделялись занятые в сфере материального производства и занятые в непроизводственной сфере. Иждивенцы (по преобладающему источнику дохода) делились на две категории: иждивенцы общества и иждивенцы семей. Таким образом, в обществе существовали четыре основных вида членов общества - субъектов первого уровня.
       Экономическая система государственного социализма основывалась на обязательном участии каждого трудоспособного члена общества в процессе общественного труда. "Кто не работает - тот не ест" - таков был принцип системы. Все уклоняющиеся от работы считались тунеядцами. Можно ли отсюда сделать вывод о том, что рабочая сила в условиях социализма была не собственностью индивида, а объектом общенародной собственности? В Конституции СССР 1978 года в статье 60 было записано: "Обязанность и дело чести каждого способного к труду гражданина СССР - добросовестный труд в избранной им области общественно полезной деятельности, соблюдение трудовой дисциплины. Уклонение от общественно полезного труда несовместимо с принципами социалистического общества". Всеобщая обязательность труда была регламентирована законами по возрастному критерию, а также по продолжительности рабочего дня. Возможность трудоустройства была также гарантирована Конституцией. Каждый трудящийся имел право свободного выбора конкретного места работы и профессии. Однако обязанность трудиться, хотя и была юридической нормой, но основывалась она не на правовой системе общества. Необходимость участия в трудовом процессе всех трудоспособных граждан была обусловлена отсутствием в СССР частной собственности; и поэтому единственным легальным источником дохода для индивида был труд, т.е. необходимость трудиться была обусловлена экономическим положением каждого (без исключения) индивида в данной системе собственности. Правовая норма, закрепленная в Конституции, была лишь отражением экономических отношений, существовавших в обществе. Сама необходимость трудиться не превращала рабочую силу индивидов в объект общенародной собственности. Каждый человек был свободен. Более того, он сам был субъектом общенародной собственности и уже в силу этого логически не мог быть ее объектом. И в этом отношении социализм сохранял великое достижение капитализма - освобождение человека от рабской или крепостной зависимости человека от других себе подобных существ.
       Здесь необходимо остановиться на утверждении А.Зиновьева и ряда других социологов о том, что в СССР якобы существовал принудительный, рабский труд. Этот тезис напрочь отрицал общенародную собственность и социализм как таковой. На самом деле, если исходить из фактов, а не абстрактных вымышленных конструкций, в СССР к труду принуждались только те лица, которые имели т.н. нетрудовые доходы, т.е. чья деятельность была связана с преступной теневой экономикой. Принудительным являлся труд в тюрьмах и лагерях. Однако он не был рабским, т.е. человек не был объектом какой-либо собственности. Отбыв положенный срок заключения, человек мог выбирать новое место своей работы (или снова вернуться в преступный мир), т.е. с получением свободы он избавлялся от принудительного труда. Поскольку исходная посылка утверждения А.Зиновьева о рабском труде неверна, то и его рассуждения о том, что все работающие в СССР были халтурщиками, обманщиками, лентяями, уклоняющимися от выполнения своих обязанностей, так же ошибочна. Конечно, в хорошем стаде не без паршивой овцы. Но подавляющее большинство людей в Советском Союзе работали добросовестно, ибо от этого зависел их заработок.
       Разумеется, на государственных предприятиях, в учреждениях и организациях существовал контроль над выполнением установленного распорядка рабочего дня, за соблюдением трудовой дисциплины. И системы оплаты труда были сориентированы на то, чтобы люди "выкладывались", а не маялись от безделья.
       Наряду с государственными предприятиями (организациями, учреждениями) в СССР функционировали предприятия колхозно-кооперативного сектора, а также структурные подразделения различных общесоюзных и республиканских общественных организаций (партийных, профсоюзных, комсомольских и т.п.). Все они являлись субъектами экономических отношений второго уровня.
       Основой любого вида предприятия был трудовой коллектив, представлявший собой совокупность индивидов, совместно выполнявших конкретную функцию в системе общественного разделения труда с использованием общенародных средств производства.
       В рамках общенародной собственности соединение рабочей силы со средствами производства осуществлялось не напрямую, не непосредственно, как утверждала официальная экономическая наука, а было опосредовано обязательным заключением трудового договора с администрацией конкретного государственного предприятия. При этом акте предприятие действительно не покупало у гражданина его рабочую силу, а тот ему ее не продавал. Поскольку при социализме отсутствует категория "капитала", требующая для своего расширенного воспроизводства прибавочной стоимости, создаваемой трудом наемной рабочей силы, то известная формула Д-Т-ДЄ при социализме не работает. В СССР не существовало рынка рабочей силы. Общественное воспроизводство осуществлялось на основе соединения рабочей силы индивидов с принадлежащими им средствами производства. Но это соединение, повторяю, было не прямое, а опосредованное заключением трудового договора индивида с предприятием, представляющим государство. Трудящийся включался в процесс общественного производства как работник конкретного государственного предприятия, которое, как юридическое лицо, обладало правом пользования и распоряжения определенной частью общенародных средств производства.
       Как складывались экономические отношения работавших индивидов с государственным предприятием?
       Парадокс этих отношений состоял в том, что видимые невооруженным глазом и воспринимаемые обыденным сознанием явления совершенно не соответствовали глубинной их сути. Никто из работников предприятия не мыслил и не оперировал категориями политэкономии. То, что они являлись сособственниками всего общественного богатства, а, следовательно, и своего предприятия, ускользало от их понимания. Это только в советской художественной литературе рисовали обобщенный образ передового кадрового рабочего, который чувствовал себя на родном заводе хозяином. В реальной действительности людям было понятно только то, что они могли видеть вокруг себя. Для них предприятие было государственным. Директор предприятия назначался сверху государством. Произведенная на предприятии продукция принадлежала государству. На работу их принимало государство. Зарплату им выдавало государство. Товары они покупали в государственных магазинах и т.д. и т.п. Словом, люди все время имели дело с государственной формой общенародной собственности. Именно, эта форма и была видна невооруженным глазом, осязаема, воспринимаема обыденным сознанием, а не то, что государство выполняло лишь функцию управляющего общенародной собственностью. И как могли рядовые работники предприятия воспринимать себя собственниками всех богатств страны, если они в действительности были лишь "винтиками" в системе диктатуры партийно-государственного аппарата, были отчуждены от власти и от участия в управлении общественными делами? В обыденном понимании работников предприятия его собственником было государство, а хозяином на нем был директор.
       Поскольку все члены общества, даже функционеры и чиновники партийно-государственного аппарата, за исключением, пожалуй, членов ЦК КПСС, были лишены реального права участия в управлении общенародной собственностью как целостным объектом, а члены трудовых коллективов не являлись собственниками тех предприятий, на которых работали, то, естественно, в стране не наблюдалось и подлинно хозяйского отношения к общественному богатству. Людей в обществе, в коллективе объединяла необходимость трудиться, а также естественная потребность любого нормального человека к самовыражению в трудовой деятельности, а также чувство профессиональной общности, солидарности.
       Повторяю, поведение людей, их поступки определялись не теоретическими схемами официальной политэкономии, а самым обычным обыденным сознанием людей, и именно оно формировало психологический климат в трудовом коллективе, а не лозунги и плакаты, повсюду развешанные на предприятии.
       При социализме работающий индивид, будучи сособственником общественных средств производства, не мог осуществлять их присвоение в одиночку, вне процесса совместного труда в составе определенного коллектива (в производственной или непроизводственной сферах). Работающий индивид, как правило, реально осуществлял свои экономические отношения с другими членами общества в сфере производства только в трудовом коллективе и только через него. Вне трудового коллектива индивид не мог обеспечить своего воспроизводства, иначе - воспроизводство индивида было возможно только через воспроизводство коллектива в целом и, наоборот, воспроизводство трудового коллектива было возможно только через воспроизводство каждого из его членов. Следовательно, трудовой коллектив был заинтересован в труде каждого из его членов, а каждый работник был заинтересован в труде всего коллектива.
       Вместе с тем данный индивид не был прикован цепями к определенному предприятию. Он мог переходить с одного предприятия на другое. Но в любой момент он действовал как рабочая сила в конкретном коллективе и осуществлял свою производственную функцию в составе совокупной рабочей силы именно в данном коллективе.
       Члены трудового коллектива, являясь сособственниками общенародных средств производства, в то же время не были собственниками предприятия, на котором они работали. Субъектом собственности было общество в целом, а администрация предприятия осуществляла функцию управления данным предприятием по поручению государства.
       Работники на предприятии были связаны между собой единством технологического процесса. Произведенная на данном предприятии продукция являлась результатом совместного труда коллектива работников. Необходимость совместного труда определялась уровнем развития производительных сил, другими словами, соединение индивидуальных работников в коллективы диктовалось самой технологией крупного машинного производства и выгодами кооперации труда. Труд работника мог быть только трудом в составе предприятия, как составная часть коллективного труда. Продукция каждого конкретного предприятия продолжала движение в системе общественного разделения труда, являясь или предметом труда, или средством труда для других предприятий, или услугой. На определенной стадии процесса общественного производства продукт приобретал форму, готовую для конечного потребления (в домашнем хозяйстве, в сфере коллективного или общественного потребления, в производственном или инвестиционном процессе). Следовательно, совокупный труд отдельных коллективов являлся составной частью общественного труда, а это означало, что каждый отдельно взятый коллектив воспроизводил себя только благодаря труду других коллективов, только через систему общественного разделения труда. Таким образом, труд конкретного работника через коллективный труд становился составной частью общественного труда.
       Итак, мы установили, что:
       * каждый работоспособный член общества должен был трудиться;
       * каждый отдельно взятый работающий индивид (кроме крестьян-одиночек, кустарей, ремесленников и лиц свободной профессии) мог воспроизводить себя только как член данного трудового коллектива;
       * труд индивида благодаря общественному характеру производства был одновременно трудом коллективным и общественным;
       * каждый индивид был связан с другими индивидами процессом совместного труда в рамках данного предприятия и в масштабах всего общества, который осуществлялся на основе общенародной собственности на средства производства;
       * связь отдельных работающих индивидов в масштабах общества не была непосредственной, а была опосредована отношениями, существовавшими между предприятиями, отраслями и регионами в рамках системы общественного разделения труда.
       Совместный труд работников на предприятии и взаимозависимость труда индивидов в рамках общественного разделения труда не являются чем-то присущим только социалистической экономике; они свойственны и капиталистическому способу производства. Различие состоит в том, что воспроизводство рабочей силы при капитализме достигается через функционирование индивидуальных частных капиталов, а при социализме оно происходит в рамках функционирования отдельно взятых государственных предприятий. Они являются составными частями единого народнохозяйственного комплекса страны, базирующегося на общенародной собственности. Это очень существенное различие. В капиталистической экономике, состоящей из великого множества взаимно конкурирующих индивидуальных частных капиталов, труд отдельных наемных работников участвует в создании общественного ВВП только через рынок, а судьба каждого из них зависит целиком и полностью от конъюнктуры рынка, а также результатов деятельности тех предпринимателей, с которыми у них заключен договор о купле-продаже рабочей силы. В экономике СССР предприятия были непотопляемыми единицами единого народнохозяйственного комплекса, пристегнутыми к государственному плану. Предприятия могли быть и убыточными, однако это не означало их краха. В СССР, начиная с 1930 годов, не было безработицы, как в капиталистических странах, где неполная занятость трудоспособного населения является типичным явлением - результатом действия закона капиталистического накопления, открытого К.Марксом.
       В СССР предприятие, распоряжавшееся определенной массой основных и оборотных фондов, являлось самостоятельным субъектом воспроизводственного процесса, а его работники были участниками процесса совместного труда на предприятии. При этом следует иметь в виду, что результаты труда коллектива предприятия зависели не только от его непосредственной деятельности, но и от налаженности кооперационных связей с другими предприятиями, состояния материально-технического снабжения, а также от эффективности руководства государственных управленческих структур, планировавших работу данного предприятия.
       Деятельность предприятия осуществлялась одновременно как в рамках плановой системы, так и в условиях рыночных отношений. Следовательно, и экономические связи между отдельными работниками в масштабах общества при социализме, в отличие от капиталистической экономики, были опосредованы как плановой системой, так и товарно-денежными отношениями.
       Реальная жизнь в обществе складывалась на основе взаимодействия формы и содержания экономических, социальных, политических и нравственных отношений. Другими словами, анализируя экономические отношения реального социализма в СССР, следует оперировать не голыми абстракциями, а учитывать все многообразие и многослойность реальных процессов, протекавших как в коллективах, так и в обществе в целом. А реальность была такова, что в условиях диктатуры партийно-государственного аппарата государственная форма общенародной собственности деформировала, искажала содержание экономических отношений между людьми - субъектами этой собственности. Причиной такого деформационного воздействия было то, что государство одновременно выполняло две функции: политическую и экономическую - функцию управления объектом общенародной собственности. Управление экономикой было неотделимо от реализации политической функции. Государство было проводником внешней и внутренней политики, проводимой вождями страны, которые полагали, что именно они и никто другой являются выразителями интересов и чаяний народа, т.е. подлинного субъекта общенародной собственности.
       В этих условиях администрация предприятий была не просто органом управления производственным процессом в трудовом коллективе, а еще и проводником политики партийно-государственного аппарата, являясь одновременно его составной частью. Она была преисполнена уверенности во всемогуществе своей власти по отношению к рядовым работникам предприятий. Партийная, комсомольская и профсоюзные организации предприятия, долженствовавшие защищать интересы членов трудового коллектива, делали это лишь в тех рамках, которые им были определены сверху. Вот так выглядели исходные позиции сторон во взаимоотношениях работников и администрации предприятия.
       Каждый работник государственного предприятия вступал в экономические отношения, во-первых, с другими работниками данного предприятия, а во-вторых, с самим предприятием как экономическим субъектом. Именно с предприятием, а не с трудовым коллективом, ибо предприятие, как юридическое лицо, было наделено правом пользования и распоряжения средствами производства, а трудовой коллектив, который состоял из определенного числа работников, являвшихся сособственниками общенародных средств производства, не был собственником средств производства "своего" предприятия.
       Экономические отношения между работниками предприятия сводились лишь к совместному труду, в процессе которого использовались средства производства, находившиеся в распоряжении предприятия. Результатом совместного труда являлся продукт, который также становился объектом распоряжения предприятия.
       Экономические отношения работника с предприятием включали в себя как отношения по производству продукта, так и отношения по распределению дохода, полученного предприятием от реализации продукта, созданного совместным трудом работников.
       В рамках отношений по производству государственное предприятие предоставляло работнику рабочее место, необходимые средства производства и предметы труда, устанавливало нормативные параметры и регламент его работы, осуществляло учет и контроль над его деятельностью. Работник, со своей стороны, обязан был выполнять установленные ему производственные задания, как по количественным, так и по качественным параметрам. Уже на этой стадии сказывалось деформирующее влияние государственной формы общенародной собственности. Плановые задания ориентировали предприятия, как правило, на выпуск валовой продукции, а не на качественные показатели. Погоня за валом сказывалась и на нормировании труда работников. Если, например, рабочие литейного цеха варили качественную сталь, то тем самым уменьшался объем выпуска стали в тоннах и, следовательно, они теряли в заработной плате, ибо нормы были ориентированы на рядовые плавки.
       Что касается отношений по распределению, то оплата труда по мере деформации всей системы денежного обращения в стране все меньше соответствовала реальному трудовому вкладу работника в создание стоимости продукта. На стадии горбачевской перестройки вся система трудовых отношений работника с государственным предприятием пришла в полный упадок. Вот довольно точная оценка положения дел, данная министром электронной промышленности Калашниковым в разговоре с М.Горбачевым: "...рабочий уходит с завода раньше времени, не сделав задания. Директор: "Как же так?" А тот в ответ: "А что, все равно ты мне заплатишь положенное".
       Кроме заработной платы и различных премий работник и его семья получали от предприятия ряд бесплатных услуг (детские ясли и садик, пионерлагерь, путевки в дом отдыха и т.п.). Все эти выплаты, льготы и бесплатные услуги образовывали доход работника в результате первичного распределения валового дохода предприятия.
       На уровне предприятия складывалось первичное распределение национального дохода, а затем на более высоких уровнях экономического механизма страны происходило его вторичное и т.д. перераспределение вплоть до того, пока не складывались конечные доходы всех субъектов воспроизводственного процесса. Так, в 1990 году из прибыли предприятия в государственный сектор было перечислено 36 %, а в фонды экономического стимулирования было направлено 48 %.
       Официальная политэкономическая наука ставила знак равенства между понятиями "трудовой коллектив" и "государственное предприятие". Утверждалось, что "основным экономическим субъектом общенародной собственности являются трудовые коллективы предприятий и объединений. Дело в том, что здесь непосредственно соединяются работники со средствами производства, осуществляется производство материальных благ, развитие самого человека". Однако отождествлять эти два понятия неправомерно. В действительности работники государственного предприятия поодиночке и взятые вместе, как трудовой коллектив, не принимали реального участия в управлении, распоряжении средствами производства, находящимися во владении предприятия; они выполняли лишь одну единственную функцию - быть совокупной рабочей силой. Функции распоряжения и управления общенародной собственностью на предприятии выполняла его администрация как составная часть государственного аппарата управления. Директор и администрация не подчинялись работникам предприятия. Производственные совещания, время от времени проводившиеся на предприятии, обсуждали отдельные, частные вопросы, и их решения не имели обязательной силы для директора.
       Поскольку в СССР сособственники были устранены от функции распоряжения своей собственностью, как на уровне страны, так и на уровне предприятия, постольку утверждение официальных политэкономов о том, что "коллектив социалистического предприятия (объединения) как органичная часть общественной ассоциации трудящихся является совместно со всем народом собственником средств производства и его результатов" являлось от начала до конца вымыслом. Никакой общественной ассоциации трудящихся в СССР не существовало. Было государство как организация управления обществом и экономикой, и было множество государственных предприятий как реальных экономических субъектов экономических отношений. На этих предприятиях работали индивиды, которые были собственниками общенародных средств производства. Они трудились в составе трудовых коллективов, которые не являлись собственниками средств производства своих предприятий и не имели статуса юридических лиц.
       На предприятии - в этом первичном звене экономической системы государственного социализма - сталкивались и определенным образом диалектически сочетались экономические отношения индивидов, как между собой, так и с предприятием, на котором они работали, а также с государством. Противоречия между различными экономическими интересами индивидов внутри трудового коллектива, а также между интегрированным экономическим интересом трудового коллектива и государственным предприятием тем или иным образом разрешались, диалектически интегрируясь в форме экономического интереса предприятия. Другими словами, в этом интегрированном экономическом интересе предприятия индивидуальные и общие экономические интересы членов трудового коллектива были приведены к общему знаменателю, т.е. были "сняты" разногласия внутри предприятия, различающиеся интересы слиты воедино и предприятие выступало как полноценный субъект экономических отношений, представляющий экономические интересы обеих сторон - трудового коллектива и государства. В этом смысле государственное предприятие было одновременно формой существования, как дискретной части общенародной собственности, так и коллектива работников данного предприятия.
       При этом следует иметь в виду, что, поскольку коллектив работников не являлся субъектом собственности, находящейся на балансе данного предприятия, доход от реализации произведенной продукции также не принадлежал работникам предприятия. Он принадлежал всему обществу в лице его организации - государства.
       Естественно, возникает вопрос, на каком основании коллектив работников, не являясь субъектом собственности, находящейся в распоряжении предприятия, мог быть в определенном смысле интерпретирован как субъект экономических отношений?
       Когда мы утверждаем, что коллектив работников предприятия являлся самостоятельным субъектом экономических отношений, то имеем в виду то, что он являлся носителем и выразителем общих, интегрированных интересов всех его членов, а не только простой механической совокупности их индивидуальных экономических интересов. Например, интегрированный интерес всех членов коллектива в повышении заработной платы, в развитии социальной инфраструктуры предприятия (столовая, дом отдыха, пионерлагерь и т.п.), улучшении условий труда, соблюдении правил техники безопасности и т.д. Однако специфика бытия коллектива работников как субъекта экономических отношений состояла в том, что он существовал только в форме государственного предприятия, т.е. во внешней экономической среде трудовой коллектив был представлен в форме государственного предприятия. Иными словами, экономические интересы данного коллектива работников могли быть представлены и реализованы в народном хозяйстве только посредством деятельности предприятия и его администрации, которая назначалась государством и не была выборным органом коллектива работников. Полное тождество между трудовым коллективом и предприятием существовало бы, во-первых, в том случае, если бы предприятие было кооперативом, т.е. его работники являлись бы его сособственниками, или, во-вторых, в случае существования государственного предприятия, если бы члены трудового коллектива принимали реальное участие в управлении делами данного предприятия.
       Однако следует иметь в виду, что в системе государственного социализма экономические интересы членов данного коллектива не были тождественны экономическим интересам государства, представленного администрацией данного предприятия, в силу неизбежных различий между целым и его частью, а также из-за несовпадения государственной политики с потребностями народа и работников данного коллектива. Самым характерным проявлением несовпадения экономических интересов данного коллектива работников с экономическими интересами государства было, к примеру, разногласие о размерах заработной платы. Работники предприятия стремились к максимальному ее увеличению, а администрация предприятия, выполняя предписания государства, ограничивала рост заработной платы, применяя различные потогонные системы оплаты труда, например, "сдельщину".
       Администрация предприятия, отражая требования членов своего коллектива, была заинтересована в увеличении размера заработной платы, добиваясь этого в своем министерстве, но, выполняя функцию низового государственного управленческого аппарата, вынуждена была проводить в жизнь общегосударственную политику в области оплаты труда. Короче говоря, поведение администрации государственного предприятия было внутренне противоречивым, непоследовательным в силу того объективного обстоятельства, что она была одновременно выразителем экономических интересов как коллектива работников, так и государства. Положение директора предприятия, скажем прямо, было незавидным: с одной стороны, он должен был проводить в жизнь приказы и установки вышестоящих государственных органов (для этого он и назначался сверху), а с другой стороны, он должен был считаться с мнением трудового коллектива, пользоваться заслуженным авторитетом людей, а не быть держимордой. Кстати, нелишне отметить, что в 20-е годы вопрос об уровне заработной платы на предстоящий год определялся коллективным договором администрации предприятия с профсоюзом. Этот порядок был отменен в тридцатых годах, причем не только профсоюз, но и предприятие, и даже отраслевой промышленный наркомат не могли уже решающим образом влиять на уровень заработной платы - все решалось в едином центре, не несущем прямой ответственности за ход производства.
       Итак, государство в СССР, будучи носителем формы общенародной собственности, т.е. социалистического начала, в то же время вынуждено было в силу неразвитости производительных сил руководствоваться буржуазным правом при оплате труда работников - сособственников общенародных средств производства, т.е. было проводником буржуазных принципов, буржуазного права.
       В ходе индустриализации и коллективизации преобладающей формой производительных сил стали крупные предприятия, применяющие машинную технологию. Наряду с процессом концентрации производства шел процесс специализации предприятий, в силу чего общенародные средства производства с неизбежностью должны были иметь дискретный характер, распределяясь, дробясь по отдельным производственным единицам, между которыми налаживались экономические отношения. В их основе лежали межотраслевые кооперационные технологические связи.
       Совокупности предприятий образовывали отраслевые и региональные комплексы, между которыми происходил обмен информацией, продуктами и услугами в соответствии со складывающейся системой общественного разделения труда. Другими словами, субъекты второго уровня являлись элементами громадных экономических образований - отраслей народного хозяйства и промышленности - и одновременно все они входили в состав региональных комплексов, имевших определенный административный статус. Отрасли и регионы, образовывали третий уровень субъектов экономических отношений в стране. И, наконец, четвертый уровень субъектов экономических отношений составляли классы и социальные группы, а также народ в целом.
       Следует отметить следующие взаимосвязи между элементами и уровнями субъектов экономических отношений. Во-первых, субъекты более низкого уровня входили (в той или иной форме) в состав субъектов более высокого уровня. При этом интеграция экономических интересов всегда происходила как диалектический процесс разрешения ("снятия") противоречий между ними (внутри предприятий, между предприятиями в рамках отраслевых и территориальных образований, между последними и государством). Во-вторых, субъекты имели определенную форму своей организации и свои органы представительства экономических интересов в хозяйственной системе и в сфере управления, причем было бы неверно отождествлять сами субъекты и органы, их представляющие. Например, нельзя ставить знак равенства между отраслью и министерством, ее представляющим и возглавляющим.
       Таким образом, централизованная система планирования позволяла целенаправленно формировать пропорции воспроизводственного процесса; однако стремление высшего руководства одновременно и параллельно обеспечивать удовлетворение как личных, так и общественных потребностей, т.е. увеличивать реальные доходы населения, а также форсированно наращивать общеэкономический и оборонный потенциалы страны с неизбежностью приводило к возникновению серьезных диспропорций в народном хозяйстве.
       Рассмотрим теперь, как формировались доходы в социалистическом обществе. На поверхности экономических явлений заработная плата рабочих и служащих, денежная и натуральная оплата труда колхозников, чистая продукция, созданная в личных подсобных хозяйствах населения, выступали как формы необходимого продукта, а прибыль и налог с оборота - как формы прибавочного продукта. Однако, как справедливо указывал еще К.Маркс, "прибавочная стоимость и норма прибавочной стоимости есть нечто относительно невидимое, существенное, подлежащее раскрытию путем исследования, между тем как норма прибыли, а потому такая форма прибавочной стоимости, как прибыль, обнаруживается на поверхности явлений".
       Существо экономических отношений в обществе государственного социализма состояло в том, что каждый работник, он же сособственник общенародных средств производства, отдавал обществу свой труд, участвуя в планомерно организованном производственном процессе как элемент совокупной рабочей силы общества, и получал от него (через государственную систему распределения) доход, предназначенный для удовлетворения своих личных потребностей. При этом труд членов общества являлся необходимым, независимо от того, создавал ли он материальный продукт, услуги или духовные ценности, т.е. независимо от того, заняты ли они были в сфере материального производства или в отраслях непроизводственной сферы. Другими словами, для работников весь национальный доход являлся необходимым продуктом, так как он использовался для удовлетворения как их личных, так и их же общественных потребностей. Та часть национального дохода, которая предназначалась для удовлетворения общественных потребностей работников, не являлась для них чуждой, а тем более аналогичной прибавочной стоимости при капитализме, ибо она должна была использоваться в их же собственных интересах (согласно схеме воспроизводства общественного продукта (ОП), для инвестиций, нужд государственного управления, НИОКР и обороны). В СССР, как это было доказано выше, не было эксплуататорских классов, которые присваивали прибавочный продукт.
       И хотя работникам необходим был весь затраченный ими труд, тем не менее, в процессе создания национального дохода их рабочее время делилось на две части: первая предназначалась на создание продукта для удовлетворения их личных потребностей ("продукт для себя"), вторая - на создание продукта для удовлетворения их общественных потребностей ("продукт для общества"). Вторая часть их рабочего времени - это был их долг как сособственников по обеспечению нормального функционирования общества в целом. Ее никоим образом нельзя отождествлять с изъятием прибавочного продукта при капитализме в виде налогов.
       Что касается величины продукта для себя, то она складывалась из двух частей. Первая часть - это продукты и услуги, используемые индивидуально или совместно членами семей, вторая часть - это продукты и услуги, предназначенные для коллективного пользования (просвещение, здравоохранение и т.п.). Если брать семейный бюджет в целом, то, естественно, следовало учитывать и такие поступления, которые шли напрямую из государственного бюджета в форме пенсий, пособий и стипендий. Продукты и услуги для индивидуального и семейного потребления приобретались главным образом за счет заработной платы работающих членов семьи. Продукты и услуги коллективного пользования оплачивались государством за счет т.н. общественных фондов потребления, т.е. доставались членам общества как бы бесплатно. Эта вторая часть финансировалась за счет прибылей предприятий и поступлений в государственный бюджет от сбора налогов.
       Таким образом, при социализме величина продукта для себя) не совпадала с заработной платой работников, а величина конечных доходов, предназначенных для личного потребления населения, складывалась в процессе перераспределения национального дохода.
       Пропорции распределения и перераспределения при государственном социализме вытекали из пропорций всего процесса расширенного воспроизводства, но в их основе лежали пропорции, складывавшиеся на стадии процесса производства ОП. В процессе производства формировались стоимостные и натурально-вещественные пропорции между продуктом для удовлетворения личных потребностей и продуктом для удовлетворения общественных потребностей производителей. На стадиях дальнейшего движения ОП - распределение, перераспределение, обмен и потребление - они реализовывались, приобретая, в частности, конкретную форму конечных доходов субъектов экономических отношений, которые затем ими использовались с целью приобретения товаров и услуг для производственного, общественного и личного потребления.
       Конкретные пропорции между продуктом для себя и продуктом для общества, а также их абсолютные величины зависели от уровня развития производительных сил, конкретных исторических условий и от той экономической политики, которую проводило высшее руководство страны.
       В качестве нормальной минимальной границы величины продукта для удовлетворения личных потребностей (min Зр) работающих индивидов можно определить такую совокупность жизненных средств, которая обеспечивает расширенное воспроизводство рабочей силы с учетом требований, предъявляемых к ней техническим уровнем производства в конкретных условиях жизни и труда. Максимальная граница величины продукта для удовлетворения личных потребностей работающих индивидов (max Зр) могла определяться возможностями экономического потенциала страны в данных конкретных условиях международной обстановки с учетом соблюдения оптимальной пропорции между накоплением и потреблением. Нарушение этих границ приводило к трудно поправимым последствиям, как в социальном плане, так и с точки зрения обеспечения нормальных темпов развития экономики. Если в какой-то период нарушалась минимальная граница величины продукта для удовлетворения личных потребностей работающих индивидов, то это приводило к тому, что рабочая сила не могла нормально воспроизводиться и обеспечивать рост экономики. Завышение максимальной границы величины продукта для удовлетворения личных потребностей работающих индивидов (чего в действительности никогда не происходило) могло теоретически приводить к снижению темпов расширенного воспроизводства, к замедлению научного и технического прогресса, к ослаблению общественных институтов, а также оборонной мощи государства.
       Сложившаяся в СССР несбалансированность между производством средств производства и производством товаров и услуг для личного и коллективного потребления отрицательно сказывалась на величине Зp и ее динамике. Нехватка товаров народного потребления и слабая развитость сферы услуг не позволяли обеспечивать эффективного использования наличной рабочей силы.
       Система экономических отношений по распределению (закон распределения) имела четыре функции: во-первых, по первичному распределению НД на продукт для себя (Зp) и продукт для общества (Пр); во-вторых, по формированию величины Пр с учетом пропорций между фондом личного потребления иждивенцев общества, а также потребляющими секторами народного хозяйства, не создающими национального дохода; в-третьих, по формированию пропорций внутри Зр и, в-четвертых, по распределению доходов между предприятиями и государством.
       Первая функция закона распределения была рассмотрена выше. Что касается второй функции, то следует отметить, что величина Пр в процессе распределения распадалась на следующие составные части:
       Н - фонд накопления (Нп - производственные фонды, Нн - непроизводственные фонды);
       Пл - фонд личного потребления иждивенцев общества (пенсионеров, инвалидов, учащихся, получавших государственные стипендии);
       Фд - фонд финансирования сектора услуг;
       Фе - фонд финансирования НИОКР;
       Фж - фонд финансирования сектора управления;
       Фз - фонд финансирования обороны.
       Фонд личного потребления (Флп) при социализме распределялся между членами общества в двух формах - распределения по труду и через фонды общественного потребления. Если формирование величины Зp (в части заработной платы) осуществлялось в соответствии с количеством и качеством труда работников, т.е. согласно буржуазному праву, то общественные фонды потребления формировались на другом основании, а именно - в соответствии с общественной целесообразностью, т.е. на социалистических принципах. Дело в том, что рабочая сила при социализме не может расширенно воспроизводиться только за счет заработной платы работников и на основании их личного усмотрения. Общество в лице государства взяло на себя решение таких задач, как обеспечение воспитания и обучения подрастающего поколения, повышение квалификации трудящихся, содержание всей системы здравоохранения и физического развития членов общества и т.п. Вторая существенная функция общественных фондов потребления состояла в содержании нетрудоспособных членов общества.
       Исследуя закономерности распределения доходов в системе государственного социализма в СССР, следует иметь в виду, что в основе дифференциации заработной платы (в различных ее формах) применялся не только принцип "по количеству и качеству труда", но действовали и еще два принципа: 1) приоритетности трудовой деятельности, определяемой целями государственной политики; 2) социальной значимости тех функций, которые выполнял тот или иной работник. В соответствии с последними двумя принципами базовая зарплата увеличивалась на определенный коэффициент: чем значимее была выполняемая работа, чем выше было положение человека в иерархической системе власти, тем больше был корректировочный коэффициент. Рассматривая формирование совокупного дохода населения, следует иметь в виду, что в процессе распределения и перераспределения национального дохода население не только получало, но и выплачивало или передавало в финансово-кредитную систему, а также предприятиям, учреждениям и организациям определенную часть своих доходов в виде налогов, сборов, взносов в общественные и кооперативные организации, возврата ссуд и т.п. Совокупный доход населения за вычетом налогов и различных выплат и составлял подлинную величину конечных доходов (нетто) населения, которая могла использоваться населением для удовлетворения своих потребностей. Значительная часть этих конечных доходов населения имела денежную форму, а это означало, что на внутреннем рынке ей должна была быть противопоставлена государством определенная масса товаров и услуг. Однако, начиная с 1960 годов рынок товаров и услуг был настолько разбалансирован, что это приводило к возникновению огромных неизрасходованных сумм денежной массы. Поэтому в действительности нельзя было ставить знака равенства между суммой конечных доходов и объемом личного потребления населения. Реальные доходы населения были меньше величины их конечных доходов на сумму изменения сальдо денежных сбережений (в значительной части вынужденных) и только им соответствовала совокупность материальных благ, поступивших в распоряжение субъектов экономических отношений первого уровня в текущем году.
       Однако уровень жизни населения определялся не только величиной фонда личного потребления (Флп), но и величиной фонда народного потребления, равного Флп + непроизводственное накопление (Нн) Именно фонд народного потребления (Фнп), который больше Флп на величину Нн, соотнесенный с совокупностью потребностей населения, характеризовал действительную меру их удовлетворения и в этом смысле являлся материализованным результатом физически удовлетворенных потребностей членов общества.

    3. Был ли партийно-государственный аппарат новым классом эксплуататоров?

       В предыдущем пункте я сформулировал свою принципиальную позицию по данной проблеме: партийно-государственный аппарат не был классом, тем более эксплуатирующим трудящихся СССР. Об этом подробнее я пишу в очерке "Политическая система СССР". Воспроизвожу здесь выдержку из этого произведения: "Относительно Джиласа, Восленского и Диккута в рассылке появилась следующая информация В.Куликова: "Из доступных авторов - на вопрос о происхождении эксплуататорских классов в СССР - я бы вам рекомендовал ознакомиться с книгой Вилли Диккута "Реставрация капитализма в СССР". Постарайтесь разыскать её на левых сайтах. Думаю, она уже есть. Там, в книге интересно и достаточно полно представленная эволюция экономических отношений в СССР, в хрущевский и в брежневский период, именно <...> начиная с хрущевской реорганизации МТС и затем косыгинской реформы середины 60-х годов, сыгравшей ключевую роль в появлении эксплуататорского класса в Советском Союзе. Слово в слово почти этот же самый процесс описали и другие авторы, в частности, Милован Джилас и наш М.С.Восленский, опиравшийся на труд и методологию М.Джиласа. Но Восленский - ярый антисоветчик, и книга его "Партноменклатура" отдает и отражала собой взгляд не коммуниста, а крайне правого "меньшевика" на всю практически историю социализма в СССР. Соответственно, читать её нужно, отдавая себе отчет в том, что написана она для "похорон" коммунизма, а не для "учебы" рабочего класса и сочувствующей рабочим интеллигенции. Поэтому она и уступает труду В.Диккута (В.Диккут был секретарём Марксистской партии Германии, и в течение нескольких лет, с 1972 года являлся также главным редактором журнала, выходившего в ФРГ на немецком языке, "Революционный путь", скончался в 1992 году). И его книга, переведённая на русский лишь в начале 90-х, не только даёт богатый разоблачительный фактический материал, - об экономической политике КПСС в 70-е преимущественно годы, охватывая предзастойный и застойный, в основном период, вплоть до начала горбачевской перестройки, но и написана вполне понятным и доходчивым языком марксиста. И это, безусловно, одна из лучших книг, вышедших на русском языке в 90-е, у нас. Так что рекомендую - ибо основной исторический процесс возникновения именно нового эксплуататорского капиталистического класса в СССР - изображен был в ней достаточно правдиво и объективно, на основании собранного автором богатого и осмысленного фактического материала".
       Я не могу пройти мимо характеристики указанных авторов, данных А.Куликовым, на мнение которых он опирается.
       Сначала о М.Джиласе и его книге "Лицо тоталитаризма". М.Джилас по образованию филолог и юрист, а свою жизнь он посвятил коммунистическому движению. В октябре 1953 -- январе 1954 года М.Джилас опубликовал в газете "Борба", официальном органе Союза Коммунистов Югославии, серию статей с резкой критикой "сталинских методов", однопартийной системы и требованиями независимости правосудия. В этих публикациях он впервые выдвинул тезис о возникновении в Югославии нового правящего класса. За эту критику он был смещен со всех партийных и правительственных постов. В марте 1954 года он подал заявление о выходе из партии. После интервью "Нью-Йорк Таймс", опубликованному в декабре 1954 года, в котором М.Джилас утверждал, что Югославия превратилась в тоталитарную страну, которой правят недемократические силы и реакционеры, он был приговорен к полуторагодичному условному тюремному заключению за "враждебную пропаганду". После освобождения из тюремного заключения занимался публицистической деятельностью и литературным творчеством. Скончался в 1995 году. По завещанию велел похоронить себя по церковному обряду (по вероисповеданию был православным), что считалось удивительным для члена коммунистической партии. Если быть совсем кратким, то вывод М.Джиласа о возникновении правящей в СССР и в Югославии партийно-государственной номенклатуры, которая ликвидировала народную власть и установила тоталитарный режим, никаких сомнений не вызывает (кстати, он далеко не первый, выдвинувший мысль о том, что в СССР господствовал тоталитарный режим; до него эту идею высказывали анархисты Армандо Борги (1925) и Всеволод Волин (1934), священник Луиджи Стурцо (1926) и многие другие, включая Л.Троцкого). В годы холодной войны понятие "тоталитаризм" было взято на вооружение идеологическими противниками СССР. Но вывод М.Джиласа о возникновении правящего класса, состоящего из членов партийно-государственной номенклатуры, исходя из марксистского понимания этого термина, абсолютно не научен. Класс всегда марксистами характеризовался с позиций экономических отношений между людьми по отношению к средствам производства. Правящая номенклатура в СССР и в Югославии, установившая свою диктатуру, не была собственником общенародных средств производства. Она ими распоряжалась, но не владела. Заблуждение М.Джиласа простительно, ибо он не был профессиональным политэкономом и его знаний было недостаточно для исследования сути экономических отношений. В подтверждение вышесказанного приведу одну выдержку из книги М.Джиласа "Лицо тоталитаризма": "Все это, конечно, можно было выразить по-иному. В виде повествования об одной из современных революций или изложения одной точки зрения, да и, наконец, как исповедь одного революционера.
       Не стоит, следовательно, удивляться, что в настоящих записках нашлось место всему понемногу. Получились они пусть и непрочным синтезом упомянутых элементов - историй, личного мнения и мемуаров, что вполне совпадет с моими намерениями: в одной работе как можно полнее и одновременно как можно лаконичнее, используя различные подходы, обрисовать облик современного коммунизма. Исследовательская сторона при этом в чем-то потеряла, но зато картина предстала более целостной и доходчивой.
       Кроме того, мои личные обстоятельства столь зыбки, а от меня зависимы лишь постольку, поскольку я им не покорился, что я вынужден поспешить с описанием своих наблюдений и обобщений, хотя понимаю, что более детальная проработка могла бы дополнить или, возможно, изменить некоторые выводы (подчеркнуто мной - ВП)".
       Что касается М.Восленского, то сам А.Куликов называет его ярым антисоветчиком, а его книга "Партноменклатура" отражала собой взгляд не коммуниста, а крайне правого "меньшевика" на всю историю социализма в СССР. Кстати, он - доктор исторических наук и доктор философских наук, но так же, как и М.Джилас, не политэконом.
       О В.Диккуте (нем.Willi Dickhut) в Википедии сказано, что он наиболее известен своим исследованием реставрации капитализма в Советском Союзе, которую он относит к концу 1950-х -- 1960-м годам. Его книга "Die Restauration des Kapitalismus in der Sowjetunion" вышла несколькими частями в 1971--1988 годах. На русский язык она была переведена активистом Российской маоистской партии О. Торбасовым и вышла в России в 2004 году.
       МЛПГ, членом которой был Вилли Диккут, являлась маоистской партией. Предшественником МЛПГ являлся Немецкий коммунистический рабочий союз (НКРС, Kommunistischer Arbeiterbund Deutschlands), учреждённый в 1972 году. МЛПГ базируется на теоретическом наследии Маркса -- Энгельса -- Ленина -- Сталина -- Мао. После смерти Мао Цзэдуна и смены курса китайского правительства МЛПГ начинает контактировать с Албанской партией труда.
       В книге В.Диккута "Реставрация капитализма в Советском Союзе" развивается мысль, что XX съезд КПСС стал точкой, с которой начинается перерождение советского государства и реставрация капитализма. То же самое относится и к другим государствам "социалистического лагеря". Сам XX съезд явился результатом захвата власти в КПСС бюрократической группировкой во главе с Н.Хрущёвым. Примитивизм концепции немецкого маоистского идеолога для серьезных марксистских исследователей истории СССР настолько очевиден, что его произведение и вывод о превращении КПСС в эксплуататора трудящихся масс нельзя принимать всерьез (ведь всем известно, что маоисты были последователями идеологии сталинщины в ее классическим виде).
       Все эти политические деятели и их сторонники в рассылке не видели и до сих пор не видят диалектического противоречия между политической надстройкой и экономическим базисом в СССР. Они не могут понять, что партийно-государственный аппарат был вынужден обслуживать социалистические экономические отношения, ибо он был ничто без них. Они также не в состоянии понять, как это в недрах капиталистического способа производства объективно зреют предпосылки и условия становления социализма.
       Собственно, добавить к вышесказанному мне нечего.

    4. Какова роль И.Сталина в СССР?

       В Приложениях я привожу записку М.Рютина "На колени не встану" и открытое письмо И.Сталину Ф.Раскольникова.
       Мне думается, что в них достаточно полно и объективно изложена роль И.Сталина в истории СССР. Могу только добавить, что мое понимание о И.Сталине и его пагубном влиянии на процессы в СССР, приведшие к его краху, подробно изложены в моей статье "Метаморфозы власти в СССР".
       Остается только удивляться тому, что и сегодня еще находятся "коммунисты", которые продолжают возвеличивать И.Сталина, несмотря на то, что марксистская наука уже разобралась в феномене, именуемом "сталинщиной".
       Вот, к примеру, сообщение посланное 5 января 2016 года Ю.Гавриловым webm1947@mail.ru:
       Новогодний аврал
       С НОВЫМ ГОДОМ!!!
        СЕВАСТОПОЛЬ. День рождения Сталина. Авторский концерт
       Александра Харчикова
       1.***ВИДЕО: Торжественная часть и концерт Александра
       Харчикова, посвящённые 136 годовщине со дня рождения И.В.Сталина https://www.youtube.com/watch?v=yZs_82g3fqo
        http://kprf.ru/activity/culture/150208.html
       2. В Севастополе прошло торжественное собрание, посвящённое 136-ой годовщине со дня рождения И.В. Сталина (фото и информация) http://kprf.ru/party-live/regnews/149954.html 
       3. Статья в "Советской России http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=601754

    5. Каковы причины развала СССР?

       Этой проблеме полностью посвящена 5-я глава моей монографии "Мир на перекрестке четырех дорог", а также очерк ""Загадки" горбачевской перестройки" и статьи "Есть ли предел лицемерию?"., "Диалектика революции и контрреволюции".
       Крах СССР был обусловлен совокупным действием как внешних, так и внутренних причин. Как справедливо писал М.Рютин, "...для нас "третья сила" -- это сила мирового капитализма и своих внутренних врагов Советской власти, мечтающих о реставрации капитализма" (см.Приложение N1).
       В числе внутренних причин, приведших к краху социализма в СССР, вне сомнения, определяющими были политические: как субъективные (личные качества М.Горбачева, проигравшего в противоборстве с Б.Ельциным), так и объективные (противоречие между диктатурой партийно-государственного аппарата и социалистическими экономическими отношениями, выражавшимися, в частности, в чрезмерно централизованной системе управления, которая вызвала ответную реакцию в форме сепаратистского движения; в тотальном противостоянии народа и государства; в перерождении многих функционеров и чиновников партийно - государственного аппарата; в волюнтаристской и некомпетентной экономической политике, доведшей при М.Горбачеве народное хозяйство до паралича).
       Человеку в СССР противостоял монстр-государство в лице огромного чиновничьего аппарата, для которого потребитель - не хозяин страны, а просто "мешающий фактор". Отсюда - слабая нацеленность структуры экономики на удовлетворение потребностей населения, низкая эффективность, иждивенчество всех и вся, снизу доверху. В условиях диктатуры партийно-государственного аппарата Советы не были органами народовластия, выполняя функцию фигового листка, прикрывающего диктатуру. В духовной жизни общества царили засилие однобокой идеологии, цензура. Все это привело к измельчению, деградации личности, ее обеднению. Экономическое и политическое отчуждение порождали пассивность, двуличие в поведении людей, отсутствие чувства гражданина, ответственного за положение дел в обществе. Все это привело к стихийному нарастанию недовольства населения. Отчуждение, в конечном счете, вызвало мощное стремление людей получить свободу слова и действий. Все недостатки и проблемы в обществе ассоциировались в сознании граждан с государством и партийным аппаратом. В 1991 году уже никто не желал спасать тонущий корабль. Он был для них чужим. В этом смысле весьма характерным было пассивное поведение москвичей, да и населения всей страны во время августовского путча 1991 года. К этому следует добавить, что в ЦК КПСС никто и не организовывал мероприятий для поддержки ГКЧП. Наоборот, "демократы" собрали несколько тысяч сторонников для защиты Белого дома, не брезгуя при этом никакими методами, вплоть до раздачи бесплатной водки.
       На отчуждение советских людей от власти и управления общенародной собственностью накладывалась еще и искусственная изолированность людей от внешнего мира, о котором подавляющее большинство населения имело самые смутные и искаженные представления. Наивная доверчивость к мифам, которые распространялись пропагандой (сначала зарубежной, а затем и "демократической", когда СМИ, в частности, благодаря активной политике А.Яковлева, были захвачены идеологическими противниками социализма) привела к тому, что большинство людей, особенно в крупных городах, были дезориентированы и не были способны (и даже заинтересованы) в активном сопротивлении антикоммунистическим акциям.
       Партийный аппарат во главе с ЦК КПСС оказался совершенно неспособным предпринять какие-либо действенные меры против контрреволюции, ибо партия за годы своего монопольного правления обществом растеряла революционный настрой, способность руководить массами, бороться за свои идеи повсюду - на заводах, в учреждениях, на улицах и площадях под градом критики. Они панически боялись уличной демократии, без которой в век хорошо организованных и щедро проплаченных идеологических войн успехов в политической борьбе не добиться. Партийные руководители всех рангов, став тяжеловесными чиновниками-бюрократами, чувствовали себя начальством, правителями, проявляя свое могущество в тиши кабинетов, на организованных ими же самими мероприятиях. Партия делала все, чтобы задушить самостоятельность, инициативу и критический настрой масс, и это не могло не вернуться бумерангом в августовские дни 1991 года.
       Отличительной чертой того противоречия, которое существовало в СССР между надстройкой и экономическим базисом, являлось то, что они составляли диалектическое тождество, т.е. ни одна из сторон данного противоречия не могла существовать без другой. Партийно-государственный аппарат паразитировал на труде трудящихся СССР, хотя трудовой процесс на всех уровнях народного хозяйства нуждался в управлении со стороны этого аппарата. Гибель СССР была результатом объективного, неотвратимого процесса, ибо возникновение диктатуры партийно-государственного аппарата было продиктовано всей совокупностью условий рождения первого в Истории социалистического общества. А диктатура партийно-государственного аппарата закономерно породила такого политического деятеля, как М.Горбачев со сворой своих подельников, которые и загубили социализм, развалив Советский Союз за шесть лет "перестройки". Опыт СССР еще раз подтвердил одну огромной важности истину: роль главы государства, особенно в тоталитарном обществе чрезвычайно велика. Об этом говорит влияние на общественные процессы таких личностей, как В.Ленин, И.Сталин, Н.Хрущев и т.д., заканчивая этот ряд генсеков М.Горбачевым.
       Почти четверть века прошло с того декабрьского дня 1991 года, когда М.Горбачев формально передал бразды правления Б.Ельцину. За этот промежуток времени опубликовано немало исследований и мемуарной литературы, в которой историки, политические деятели, разумеется, каждый на свой лад и с различных идеологических позиций попытались разобраться в том, почему и каким образом могла произойти эта катастрофа, поистине невиданных в истории Человечества масштабов.
       Каковы же основные версии, объясняющие развал СССР?
       Перечислю их.
        -- План и рынок вещи несовместимые. План устанавливает кто, что кому и в каком количестве поставляет еще до начала производства, и это порождает зависимость потребителя от поставщика в условиях советского планомерно организованного рынка. Рынок же предполагает установление общественных связей по окончанию производственного процесса, в обмене устанавливается, кто у кого будет покупать и в каком количестве. Поэтому план и рынок - взаимоисключающие явления. Попытка запрячь в одну упряжку голодного волка и трепетную лань просто невозможно. Развитие рыночных отношений в своей основе предполагает наличие свободных и независимых от какого-либо плана товаропроизводителей, между которыми общественные связи устанавливаются только по окончанию производственного процесса. Стремление создать рынок посредством создания кооперативов проблему не решило и не могло решить, единственное, что дали кооперативы, так резкое увеличение доходов населения. Кооперативы попросту чудодейственно превращали государственные безналичные деньги предприятий в наличные деньги членов кооперативов. Для разрешения разрыва между доходами кооператоров и простых работников предприятий сделали отступление от жесткого контроля над фондом заработной платы. Тем самым государство потеряло контроль над наличным обращение денег в стране. Резко возросшая масса денежных средств потребовала товарного эквивалента, но производство не могло разрешить данную проблему, началось сметание с товарных прилавков магазинов всего, что можно приобрести. Итог, началась талонная эпопея. Рынок неукоснительно требовал частной собственности, и она пришла. Первоначально предприятия перевели на свободное ценообразование и исключили обязательные требования выполнения планов, а затем провели приватизацию.
       Решающим фактором, побудившим руководство страны приступить к перестройке, были экономические трудности. Утверждают, что к началу 80-х годов советская экономика уже находилась в преддверии развала. Темпы роста были близки к нулевым. По производительности труда в промышленности мы отставали от наиболее развитых стран в 3,5 раза, в сельском хозяйстве - в 5 раз. Качество продукции было низким. Исключение составлял только наш оборонный сектор. Он был по-прежнему конкурентоспособным с Западом.
        -- К катастрофе страну привела неумелая политика реформаторов, желавших вызвать к жизни здоровые силы, парализовать процесс складывания кризиса советской системы и осуществить модернизацию общества, но открывших простор для сил разрушения.
        -- Реформаторы выступали лишь в качестве инструмента зарубежных спецслужб. Начало тотальной "холодной войны" против Советского Союза, одобренной и благословлённой римским понтификом, можно и должно рассматривать как современный вариант крестового похода на Россию. Здесь лежит грань в истории нашей страны: с этого момента перемены, происходящие в СССР, в значительной мере обусловлены внешним влиянием, которое становится доминирующим, а внутренний фактор отступает на второй план. С приходом же Горбачёва и его единомышленников типа Яковлева и Шеварднадзе Советский Союз вступил на путь извне управляемой катастрофы.
        -- Рост оппозиционного, в том числе национального движения, возрастание его влияния и постепенный захват им власти на местах.
        -- Крах прежней идеологии и распространение новых идеологических ценностей.
       В качестве примера привожу высказывания В.Путина, принявшего эстафету от Б.Ельцина: "Марксизм - красивая и вредная сказка. Вредная, потому что попытка осуществления её в нашей стране нанесла последней огромный ущерб.
       Они [большевики] уничтожили то, что стягивает, сплачивает народы Цивилизованных стран, а именно уничтожили Рыночные отношения, уничтожили Рынок как таковой, уничтожили Капитализм.
       Единственно, что они сделали, чем держали страну в составе общих границ - это колючая проволока".
        -- Отказ от ОГАС.
        -- Антиалкогольная кампании, пробившая первую серьёзную брешь в бюджете страны.
        -- Отказ от монополии внешней торговли, во многом способствовавший возникновению отрицательного внешнеторгового сальдо, что ещё более било по бюджету и способствовало росту внешнего долга.
        -- Экономическая реформа 1987 г., стимулировавшая сокращение производства, подтолкнувшая рост инфляции и тоже ударившая по бюджету.
        -- Создание кооперативов, положившее начало приватизации государственной собственности и легализации криминального капитала, открывшее возможность для перекачивания государственных средств в частный сектор.
        -- Взятый руководством партии курс на децентрализацию экономики сопровождался децентрализаций управления - резким ослаблением союзных и усилением республиканских органов. Дестабилизирующую роль в тех условиях играло самоотстранение КПСС от власти, что имело следствием утрату оперативного контроля над экономическими и политическими процессами в масштабах всей страны. Причём и первое, и второе проводилось "архитекторами перестройки" целенаправленно, поскольку итогом задуманной ими политической реформы должно было стать превращение СССР в конфедерацию.
        -- КПСС не знала и не хотела перемен. Прокапиталистическая часть КПСС, в лице членов Политбюро ЦК КПСС, к августу 1991 года оказалась готова захватить себе в вотчины Союзные республики СССР: Ельцин -- Россия, Кравчук -- Украина, Шушкевич -- Белоруссия, Казахстан -- Назарбаев, Азербайджан -- Алиев, Грузия -- Шеварнадзе, Акаев -- Таджикистан, Молдавия -- Лучинский...
        -- В истории бывали периоды смут, когда элита стран даже с высокой культурой вдруг впадала в состояние интеллектуальной патологии. В сознании как будто "портились" инструменты логических рассуждений, терялись навыки выявления причинно-следственных связей, проверки качества собственных умозаключений. Люди переставали различать главные категории, употребляемые в ходе принятия решений (например, категории цели, ограничений, средств и критериев). Они с трудом могли разумно применить меру - прикинуть в уме "вес" разных явлений, масштаб проблемы и наличных ресурсов для ее решения. Массовая утpата здpавого смысла, способности кpитически оценивать утвеpждения, довеpие к самым абсуpдным обещаниям - все это стало нормой нашей общественной жизни. Люди грезили наяву, отвергали, иногда очень злобно, предупреждения, мешающие наслаждаться приятными образами близкого будущего, которые им рисовали идеологи. Не грузите меня! Полная свобода! Гласность не должна иметь пределов! Возвращение в цивилизацию! Общечеловеческие ценности! Постиндустриализм! Политики считают, что если поток утверждений с шизофренической логикой пропитает все уровни общественного сознания, то граждане рано или поздно будут приведены в состояние, выражаемое старым принципом: "Верую, ибо абсурдно".
        -- Новая система потребностей, которая вслед за элитой была освоена населением, была воспринята не на подъеме хозяйства, а при резком сокращении местной ресурсной базы для их удовлетворения. Это породило массовое шизофреническое сознание и быстрый регресс хозяйства - с одновременным культурным кризисом и распадом системы солидарных связей. Монолит народа рассыпался на кучу песка, зыбучий конгломерат мельчайших человеческих образований - семей, кланов, шаек. В таком состоянии общество не могло оказать сопротивления антисоветской революции.
        -- С 60-х годов складывается целостный проект ликвидации советского строя. Основания для этого проекта имелись в русской культуре с середины ХIХ века - в течении как либералов-западников, так и марксистов. Эти основания были обновлены и развиты "шестидесятниками", а затем и тремя течениями диссидентов - социалистами-западниками (Сахаров), консервативными "почвенниками" (Солженицын) и патриотами-националистами (Шафаревич). В 70-е годы была определена технология, основанная на теории революции Антонио Грамши, - подрыв культурной гегемонии советского строя силами интеллигенции через "молекулярную агрессию" в сознание.
       Здесь воспроизведены не все версии, выдвинутые различными авторами, изучавшими причины развала СССР. Каждая из них освещает какую-то одну из граней данной проблемы. Но все в они совокупности показывают, насколько сложным и многогранным был процесс ликвидации социализма и великой державы. Однако наряду с множеством второстепенных причин главной причиной краха социализма в Советском Союзе было глубочайшее противоречие между диктатурой партийно-государственного аппарата и социалистическими экономическими отношениями, о чем речь шла выше.
       С позиций исторического процесса, диалектически рассматриваемого, контрреволюция 1991 года не отменила той всеобщей закономерности, о которой писал В.Ленин в "О брошюре "Юниуса"" (ПСС, 5-ое изд. Т.30): "...представлять себе всемирную историю идущей гладко и аккуратно вперед, без гигантских иногда скачков назад, недиалектично, ненаучно, теоретически неверно".
       Д.э.н. профессор В.Ф.Паульман

    Приложение N1

    Мартемьян Рютин

    1. "Случайность" и роль личности в истории

    Из вступительной статьи Б.А. Старкова

       До сегодняшнего дня среди историков не утихают споры: в какой мере авторство этой работы принадлежит Рютину. В своё время в это с трудом поверили и опытные сотрудники ОГПУ В.А. Балицкий и Г.А. Молчанов.
       Рассмотрим лишь некоторые доказательства в пользу его авторства.
       1. Свидетельства самого М.Н. Рютина. Он нигде и никогда, ни при каких обстоятельствах не отрицал своего авторства. Наоборот, во время следствия по делу "Союза марксистов-ленинцев" в 1932 году и позднее, в 1936-м, во время допросов он утверждал, что основные документы подготовил самостоятельно.
       2. В показаниях В.Н. Каюрова, М.С. Иванова, П.А. Галкина также утверждалось авторство М.Н. Рютина. Представители "бухаринской школы" А.Н. Слепков, Д.П. Марецкий, П.Г. Петровский в своих заявлениях в ЦК ВКП(б) признавали только факт знакомства с документами, но отнюдь не своё участие в их подготовке.
       3. Технологический анализ работы "Сталин и кризис пролетарской диктатуры" позволяет установить её органическую связь с более ранними статьями и заметками М.Н. Рютина. Она напиcана в типичной для него манере, с характерными речевыми и стилистическими оборотами.
       4. Во время обыска в доме П.А. Сильченко 15 октября 1932 года была изъята машинописная копия рукописи "Сталин и кризис пролетарской диктатуры", напечатанная через 1 интервал, объёмом 167 страниц. При перепечатке в ОГПУ общий объём работы составил 194 страницы. Именно это несоответствие позволяло некоторым учёным утверждать, что следователями были сделаны специальные добавления для придания платформе ярко выраженного антисталинского звучания. Заметим, однако: перепечатка была выполнена через 2 интервала, что вполне могло привести к увеличению объёма рукописи.
       ...Рютинские документы, по сути дела, - обвинительное заключение сталинщине. У них были предшественники. В 1929-1932 годах около десятка писем и обращений с анализом положения дел в партии и стране поступило в ЦК и ЦКК ВКП(б). Однако по обличительному заряду и аргументации работы Рютина были наиболее сильными. С ними может сравниться, пожалуй, только "Открытое письмо Сталину" Ф.Ф. Раскольникова).
       (Рютин М.Н. На колени не встану. / Сост. Б.А. Старков. - М.: Политиздат, 1992. - с. 110-113).
       Маркс в своём письме к Кугельману говорит: "История имела бы очень мистический характер, если бы "случайности" не играли никакой роли. Если случайности входят, конечно, (и) сами составной частью в общий ход развития, уравновешиваясь другими случайностями. Но ускорение и замедление в сильной степени зависят от этих "случайностей", среди которых фигурируют также и такой "случай", как характер людей, стоящих вначале во главе движения"[1].
       В наших условиях такая случайность, как характер человека, стоящего во главе движения, во главе партии и рабочего класса, - характер Сталина, играет поистине роковую роль. В условиях пролетарской диктатуры, сосредоточившей в своих руках все рычаги экономики, обладающей аппаратом, в десятки раз более мощным и разветвлённым, чем аппарат любого буржуазного государства, в условиях безраздельного господства в стране одной партии и гигантской централизации всего партийного руководства - роль генсека огромна. Его личные качества приобретают исключительное политическое значение.
       Именно поэтому Ленин в своём "Завещании" придавал такое исключительное значение личным качествам генсека, именно поэтому Ленин, зная личные качества Сталина, настойчиво в своём "Завещании" подчёркивал необходимость снятия Сталина с поста генсека и замены его более подходящим для этой роли лицом.
       Ленин в своём "Завещании" писал:
       "Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и (в) отношениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех отношениях отличается от т(ов). Сталина только одним перевесом, именно более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т.д."[2].
       "Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью"[3], - говорит далее Ленин.
       Сталин, комментируя "Завещание", по обыкновению с помощью софизма, сводит всё дело к грубости, отвлекая внимание от других своих качеств, о которых Ленин говорил. Между тем именно эти качества и имеют решающее значение.
       Ленин сомневался, что Сталин сумеет достаточно осторожно пользоваться необъятной властью генсека. Ленин требовал, чтобы генсек был более "лоялен". Значит, Сталин и тогда уже был недостаточно лоялен. А лояльный - значит верный, преданный, честно выполняющий свои "обязанности".
       Сталин недостаточно верен интересам партии, недостаточно предан, недостаточно честно выполняет свои обязанности. Именно в этом суть характеристики, данной Лениным Сталину. И если эти свои "качества" Сталин при Ленине скрывал, маскировал, подавлял, то после Ленина он дал им полную волю. Если при Ленине Сталин был недостаточно лояльным, верным интересам партии, честно выполняющим свои обязанности, то теперь он стал подлинным предателем партии, отбросившим в сторону партийную порядочность и честность, всё подчинив интересам своего честолюбия и властолюбия.
       Далее Ленин отмечает нетерпимость Сталина к мнениям других. Это качество в соединении с первым - нелояльностью, нечестностью - привело к тому, что он, не терпя около себя людей самостоятельного, независимого партийного мнения, людей духовно, идейно, теоретически стоящих выше его, опираясь на партаппарат и ГПУ, вышиб их с руководящих постов, оклеветал, раздул их прошлые ошибки и "изобрёл" десятки новых, обманул партию, терроризировал партийные массы и на место опороченных им руководителей партии поставил людей ограниченных в теоретическом отношении, невежественных и беспринципных, но ручных, покорных холуёв и льстецов, готовых "признать" любую его "теорию" за ленинскую, любую его антиленинскую статью за "историческую".
       Что касается вежливости Сталина по отношению к товарищам, чего требовал от генсека Ленин, то образцом может служить его "историческое" письмо в "Пролетарскую революцию"[4] о Слуцком и Волосевиче[5], где сила доказательств обратно пропорциональна силе окрика зазнавшегося, зарвавшегося, обнаглевшего вождя, чувствующего себя в партии и стране как в своей вотчине, где он волен казнить и миловать всякого.
       0x01 graphic
       1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 33. С. 175. Кугельман Людвиг (1820-1902) немецкий врач, участник революции 1848-1849 годов в Германии, член I Интернационала, друг К. Маркса и Ф. Энгельса.
       2. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 346.
       3. Там же. С. 345.
       4. Письмо И.В. Сталина "О некоторых вопросах истории большевизма" в редакцию журнала "Пролетарская революция" (см.: Сталин И. Соч. Т. 13. С. 84-102).
       5. Слуцкий А.Г. (1894-1979), советский историк, автор работ по истории революционного движения Западной Европы; Волосевич В.О. (1882-1953), большевик, в 1913-1922 годах - в эмиграции во Франции, после возвращения в Советскую Россию вузовский преподаватель истории, автор "Курса ВКП(б)".

    2. Сталин как беспринципный политикан

       В теоретическом отношении Сталин показал себя за последние годы полнейшим ничтожеством, но как интриган и политический комбинатор он обнаружил блестящие "таланты". После смерти Ленина он наглел с каждым годом.
       Сначала осторожно, а потом всё смелее сбрасывая с себя маску "скромного" старого большевика, которого партия "заставила" нести тяжёлое бремя генсека, он всё более явно проявлял стремление пробраться в пантеон великих людей, не брезгуя никакими средствами. Уже свой пятидесятилетний юбилей он превратил в настоящее "коронование на царство". Тысячи самых подлых, гнусных, холуйски-раболепных резолюций, приветствий от "масс", состряпанных вымуштрованным партийным, профсоюзным и советским аппаратом, адресованных "дорогому вождю", "лучшему ученику Ленина", "гениальному теоретику"; десятки статей в "Правде", в которых многие авторы объявляли себя учениками Сталина, как напр., Ворошилов, провозглашая Сталина крупнейшим теоретиком и т.д., - таков основной фон юбилея. У всякого большевика, не потерявшего ещё окончательно стыд и не позабывшего старых партийных традиций, вся эта комедия "коронования" вызвала чувства отвращения и стыда за партию.
       Наконец, "историческая" статья Сталина в "Пролетарской революции" окончательно и со всем цинизмом обнаруживает его истинные намерения. Переделать историю так, чтобы Сталин занял в ней "подобающее" место великого человека, - вот сокровенный смысл статьи Сталина. Теперь, через 15 лет пролетарской диктатуры, все учебники по истории партии оказались негодными, содержащими "троцкистскую контрабанду".
       Отныне историю партии будут писать, вернее, фабриковать заново. Ярославский на Московской областной партконференции в своей покаянной речи открыто и цинично выболтал "секрет". Он заявил:
       "Должен подчеркнуть, что в некоторых учебниках по истории партии, в первую очередь это относится ко мне, роль тов. Сталина в развитии большевизма, особенно в довоенные годы, освещена недостаточно".
       Вот где корни всех криков о "троцкистской контрабанде", о клевете на партию, о гнилом либерализме и пр. Ларчик открывается просто! Фальсифицировать историю партии под флагом её защиты, раздуть одни факты, умолчать о других, состряпать третьи, посредственность возвести на пьедестал "исторической фигуры" - вот в чём заключается суть переработки учебников по истории партии. Отныне Емельян Ярославский окончательно превращается в Емельяна Иловайского[6]. И эти люди, не краснея, заявляют, что история партии должна быть освещена объективно.
       Сталин, несомненно, войдёт в историю, но его "знаменитость" будет знаменитостью Герострата. Ограниченный и хитрый, властолюбивый и мстительный, вероломный и завистливый, лицемерный и наглый, хвастливый и упрямый - Хлестаков и Аракчеев, Нерон и граф Калиостро - такова идейно-политическая и духовная физиономия Сталина.
       Теперь всякому совершенно ясно, что своё "18 брюмера"[7] Сталин задумал произвести уже в 1924-25 годах. Как Луи Бонапарт клялся перед палатой в верности конституции и одновременно подготовлял провозглашение себя императором, так и Сталин в борьбе с Троцким, а потом с Зиновьевым и Каменевым заявлял, что он борется за коллективное руководство партии, что "руководить партией вне коллегии нельзя", что "руководить партией без Рыкова, Бухарина, Томского невозможно", что "крови Бухарина мы вам не дадим", что "политика отсечения противна нам"[8] - и одновременно подготовлял "бескровное" 18 брюмера, производя отсечение одной группы за другой и подбирая в аппарат ЦК и в секретари губкомов и обкомов лично верных ему людей.
       Если во время государственного переворота Луи Бонапарта население Парижа в течение нескольких дней слышало грохот пушек, то во время государственного переворота Иосифа Сталина партия в течение нескольких лет слышит "пальбу" клеветы и обмана. Результатов Сталин, как и Луи Бонапарт, добился: переворот свершён, личная диктатура, самая неприкрытая, обманная, осуществлена.
       Основная когорта соратников Ленина с руководящих постов снята, и одна часть её сидит по тюрьмам и ссылкам, другая, капитулировавшая, деморализованная и оплёванная, - влачит жалкое существование в рядах партии, третьи, окончательно разложившиеся, - превратились в верных слуг "вождя"-диктатора.
       За последние 4-5 лет Сталин побил все рекорды политического лицемерия и беспринципного политиканства. Даже буржуазные политики с таким бесстыдством не меняют свои принципы, как это проделывает Сталин.
       В чём сущность беспринципного политиканства? В том, что по одному вопросу сегодня придерживается одних убеждений, а назавтра (при той же обстановке и условиях или при изменившихся, но не оправдывающих в действительности такого изменения политического поведения, - в интересах отдельного лица или клики) - прямо противоположных. Сегодня доказывается одно, а назавтра по тому же вопросу, при тех же условиях - другое. При этом беспринципный политикан и в том, и в другом случае считает себя правым и последовательным. Он спекулирует на том, что массы сегодня забывают о том, что им говорилось и обещалось вчера, а назавтра забудут о том, что им говорилось сегодня. Если же массы замечают трюк, то беспринципный политикан свой переход на другую точку зрения старается обосновать тем, что теперь якобы политическая и экономическая обстановка, соотношение классовых сил радикально изменились, и поэтому нужны другая политика, тактика, стратегия и пр.
       Марксист-ленинец изменение политики, тактики и стратегии выводит из действительного изменения социально-экономической обстановки и соотношения классовых сил. Беспринципный политикан, если даже он и скрывает своё политиканство марксистско-ленинской фразеологией, - наоборот, изменению своего личного поведения или поведения клики, группы, партии подчиняет анализ и освещение социально-классовой обстановки. Таков Каутский[9], такова вся клика вождей и теоретиков 2-го Интернационала, таковы "теоретики" различных "левых" групп и группочек, таков и Сталин. "Методологическая" сущность беспринципности и там и тут одна и та же.
       Для иллюстрации лицемерия и беспринципного политиканства Сталина можно было бы привести тысячи фактов, ибо его руководство за последние годы превратилось в сплошное беспринципное политиканство и надувательство масс, но мы ограничимся лишь самыми яркими и самыми крупными фактами.
       1. Сталин обвинял "троцкистов" в том, что они требовали:
       а) усиления темпов индустриализации; б) усиления борьбы с кулаком; в) введения чрезвычайного налога на кулаков; г) повышения цен и д) изъятия 1500 миллионов рублей из кооперации.
       "Троцкистов" он объявил контрреволюционерами, а "троцкизм" - социал-демократическим уклоном. Однако сразу же после 15 съезда, решения которого целиком были направлены против "троцкистов", когда он решил после "троцкистов" расправиться с "правыми" и когда он увидел, что бить Бухарина и его группу справа тактически было невыгодно, он в области индустриализации и политики в деревне стал проводить прямо противоположную решениям съезда политику.
       Обворовав до нитки Троцкого и его группу, Сталин утверждает, что его сверхиндустриализация, нажим не только на кулака, но и на середняка, чрезвычайный налог, изъятие полутора миллиардов рублей из кооперации, а в дальнейшем и повышение цен, карточки, очереди - всё это нечто совсем иное, чем предложения "троцкистов". Для этого ему, однако, пришлось всё перевернуть и поставить на голову: то, что раньше называл он в области индустриализации и политики в деревне ленинизмом, - объявил правым оппортунизмом, а что раньше объявлял троцкизмом - теперь назвал ленинизмом.
       2. Специально о темпах в реконструктивный период[10] Сталин на 14 съезде говорил:
       "Основное в промышленности состоит в том, что она уже подошла к пределу довоенных цен, что дальнейшие шаги в промышленности означают развёртывание её на новой технической базе, т.е. новое оборудование, новое строительство заводов. Это дело очень трудное. Перешагнуть через (этот) порог, перейти от политики максимального использования всего того, что было у нас в промышленности, к политике построения новой промышленности на новой технической базе, базе нового строительства заводов, переход через этот порог требует больших капиталов. Но так как недостаток капиталов у нас значительный, то в дальнейшем развитие нашей промышленности будет идти, по всей вероятности, не таким быстрым темпом, каким шло до сих пор"[11].
       Итак, Сталин здесь явно говорит о замедлении темпов в реконструктивный период. Его взгляды, высказанные в приведённой цитате, бесспорно, правильны, но пусть кто-нибудь осмелился бы их высказать в 1930-31 гг. По директиве того же Сталина с 1928 г. всякие разговоры о замедлении темпов в реконструктивный период объявляются буржуазными, вредительскими и т.д. Однако одно из двух - или раньше Сталин ошибался на 14 съезде, или он ошибся в дальнейшем со своей новой теорией нарастания темпов. Но Сталин молчит теперь и о старой, и о новой "теории".
       3. На октябрьском Пленуме ЦК и ЦКК в 1927 г. Сталин говорил: "А что такое умиротворение деревни? Это есть одно из новых условий для строительства социализма. Нельзя строить социализм, имея бандитские выступления и восстания среди крестьян"[12]. Но уже в июле 1928 г. Сталин выдвигает совершенно противоположную "теорию" и заявляет: "По мере нашего продвижения вперёд по пути к социализму сопротивление капиталистических элементов будет возрастать и классовая борьба будет обостряться"[13]. В 1927 году, по его мнению, нельзя было строить социализм, потому что мы в стране имели бандитские восстания, а в Грузии - даже восстания[14]. А в 1929-30-31 годах мы имели сотни восстаний, среди которых многие более крупные, чем грузинские, и всё это оказывается закономерным результатом "гигантских успехов в строительстве социализма", и чем дальше мы будем продвигаться вперёд по пути к социализму, тем больше будет таких восстаний в деревне, ибо тем больше "будет обостряться классовая борьба". Тогда "умиротворение" деревни было "одним из основных условий для строительства социализма", а теперь обострение классовой борьбы в деревне, разжигание этой борьбы является одним из основных условий для этого строительства.
       4. В той же речи на октябрьском Пленуме Сталин заявил: "На XIV съезде нашей партии оппозиция, во главе с Зиновьевым и Каменевым, попыталась подорвать этот манёвр партии, предлагая заменить его, по сути дела, политикой раскулачивания, политикой восстановления комбедов. Это была, по сути дела, политика восстановления гражданской войны в деревне"[15]. Однако через два года он сам выдвинул лозунг раскулачивания, ликвидации кулачества как класса, организовал в деревне грандиозную гражданскую войну, перед которой бледнеет вся политика комбедов, продразвёрстки и восстаний в деревне в период военного коммунизма, и при этом он остаётся "последовательным ленинцем".
       5. Специально по вопросу о разжигании классовой борьбы в деревне Сталин говорил раньше также прямо противоположное тому, что делает в настоящее время. В своих "Вопросах и ответах" и Свердловском университете в 1925 году, когда ему ещё не приходилось так лгать, как это он делает теперь, Сталин говорил: "Следует ли из этого, что мы должны разжечь классовую борьбу на этом фронте? Нет, не следует. Наоборот! Из этого следует лишь то, что мы должны всячески умерять борьбу на этом фронте, регулируя её в порядке соглашений и взаимных уступок и ни в коем случае не доводя её "до резких форм, до столкновений". И даже специально о борьбе с кулачеством подчеркнул: "Может показаться, что лозунг разжигания классовой борьбы вполне применим к условиям борьбы на этом фронте. Но это неверно, совершенно неверно. Ибо мы здесь также не заинтересованы в разжигании классовой борьбы. Ибо мы вполне можем и должны обойтись здесь без разжигания борьбы и осложнений"[16].
       Итак, в 1925 году Сталин заявляет, что мы "вполне можем и должны обойтись без разжигания классовой борьбы" с кулачеством, и лозунг обострения классовой борьбы с кулачеством он называет контрреволюционным, а в 1928 г. он заявляет: "По мере нашего продвижения вперёд по пути к социализму сопротивление капиталистических элементов будет возрастать и классовая борьба будет обостряться". Но если обострение классовой борьбы с кулачеством является неизбежным "законом" для пролетарской диктатуры, тогда все разговоры о том, что "мы можем и должны обойтись без разжигания классовой борьбы на этом фронте", являются только добреньким мелкобуржуазным, реформистским и реакционным пожеланием. Если же действительно "мы можем и должны обойтись без разжигания борьбы" с кулачеством, тогда утверждение, что "по мере нашего продвижения вперёд по пути к социализму сопротивление капиталистических элементов будет возрастать и классовая борьба будет обостряться", - не может рассматриваться иначе, как оправдание и поощрение разжигания классовой борьбы. Оно так на самом деле и есть. Его новая теория "обострения классовой борьбы" является именно оправданием политики разжигания классовой борьбы не только с кулаком, но и с середняком, и оправдание произвола над трудящимися деревни. Запутавшийся "вождь" и его "учёные" льстецы могут сказать, что высказывания Сталина касаются только восстановительного периода, а для реконструктивного периода существуют совсем другие законы. Но это было бы обычной сталинской увёрткой. Во-первых, по этому вопросу он никакой оговорки насчёт того, что его "теория" касается только восстановительного периода, не делает, во-вторых, весь характер и смысл высказанных им здесь мыслей сам по себе говорит против такого ограниченного понимания указанной цитаты.
       6. На Московской губернской конференции 23/IX-27 г. Сталин в своей речи специально подчёркивал, что индустриализация немыслима без правильной политики в деревне. Он говорил: "Вести политику разлада с большинством крестьянства - значит открыть гражданскую войну в деревне, затруднить снабжение нашей промышленности крестьянским сырьём (хлопок, свекла, лён, кожа, шерсть и т.д.), дезорганизовать снабжение рабочего класса сельскохозяйственными продуктами, подорвать самые основы нашей промышленности, сорвать всю нашу строительную работу, (сорвать) весь наш план индустриализации страны"[17].
       Именно это в настоящее время и случилось. Хлопок, лён, свекла хотя и были посеяны кое-как под бичом террора и репрессий, но при плохо обработанной земле и плохом уходе урожай получился тоже плохой, да и то, что уродилось, в огромной части осталось неубранным, ушло под снег.
       Десятки миллионов центнеров свеклы были не выкопаны, десятки миллионов уже выкопанной свеклы пропало в кучах под снегом, так как из-за отсутствия у крестьян транспорта и личной заинтересованности она не могла быть подвезена к заводам, которые в самую горячую пору должны были стоять без работы. Десятки тысяч га неубранного хлопка тоже погибло. То же случилось и со льном. Текстильная промышленность и теперь работает с половинной нагрузкой, пользуясь суррогатами. Кожи, шерсти, жиров и других сельскохозяйственных продуктов, необходимых промышленности, нет. Рабочий сидит на голодном пайке, не только мяса и жиров, но даже картошки и капусты не получает в достаточном количестве. Рабочие истощены, покупательная и платёжная способность трудящихся масс города и деревни подорвана в корне. Подорваны все основы индустриализации. Предсказания Сталина здесь блестяще "оправдались". Но он вынужден об этом молчать.
       7. По вопросу о повышении цен Сталин в 1927 г. говорил: "Я мог бы, далее, сослаться на ряд документов оппозиции в пользу повышения цен на промышленные товары, каковое повышение не может не вести к захирению нашей промышленности, к усилению кулака, к разорению середняка, к закабалению бедноты кулаками"[18]. В настоящее время цены повышены в 4-5 раз по сравнению с тем уровнем, на котором они стояли четыре года тому назад, а реальная заработная плата колоссально упала. Но, по Сталину, это теперь ведёт к бурному росту промышленности и к неуклонному улучшению материального положения рабочего класса и трудящихся масс деревни.
       8. Сталин, как известно, издевался в своё время над Каменевым, когда тот попытался неудачи хлебозаготовок свалить на кулака: "Кулак регульнул" - вызывало со стороны Сталина "решительный отпор"[19]. Теперь же кулак под магическим жезлом фокусника превратился во всемогущую и вездесущую силу: кулак всюду и везде строит козни социалистическому строительству. И здесь Сталин не пошёл дальше политического плагиата, используемого с усердием, достойным лучшего применения.
       9. Не лучше обстоит дело и с его походом против теории "деградации сельского хозяйства"[20]. Сталин громил эту теорию, как "правооппортунистическую" и доказывал, что индивидуальное крестьянское хозяйство в своей основной массе развивается и способно к развитию. Однако прошёл лишь год после начала "исторического" похода Сталина, поход ещё продолжался, как Сталин на конференции аграрников-марксистов выступил с новой теоретической формулой. "Наше мелкокрестьянское хозяйство, - заявил он, - не только не осуществляет в своей массе ежегодного расширения воспроизводства, но, наоборот, не всегда имеет возможность осуществлять даже простое воспроизводство"[21]. В переводе на простой язык это значит, что крестьянское хозяйство в своей основной массе (т.е. середняцкое хозяйство) не только не развивается, но и топчется на одном месте, т.е. переживает застой, или даже катится вниз.
       В дальнейшем мы покажем теоретическую безграмотность последней "теории" Сталина с точки зрения марксизма-ленинизма, сейчас же отмечаем это как пример "последовательности" и "принципиальности" этого "стального" большевика, меняющего свои взгляды и принципы, как перчатки.
      
       0x01 graphic
       6. Иловайский Д.И. (1832-1920), русский историк, публицист, автор учебников по русской и всеобщей истории.
       7. 18 брюмера VIII года республики (9 ноября 1799 г.) - дата начала государственного переворота, совершённого Наполеоном Бонапартом (1769-1821). К. Маркс рассматривал государственный переворот, совершённый Луи-Наполеоном Бонапартом (1808-1873) в 1851 году как карикатуру на "18 брюмера" Наполеона Бонапарта (см.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 8. С. 115-217).
       8. Приводятся в произвольном изложении цитаты из заключительного слова И.В. Сталина на XIV съезде партии (см.: XIV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). 18-31 декабря 1925 г.: Стенографический отчёт. М.; Л., 1926. С. 502-508; Сталин И. Соч. Т. 7. С. 353-391).
       9. Каутский Карл (1854-1938), один из лидеров и теоретиков германской социал-демократии и II Интернационала.
       10. Восстановительный (1921-1925 гг.) и реконструктивный (1926-1937 гг.) периоды - принятые в то время термины периодизации развития страны.
       11. Сталин И. Соч. Т. 7. С. 315.
       12. На Объединённом пленуме ЦК и ЦКК, состоявшемся 21-23 октября 1927 года, И.В. Сталин выступил с речью "Троцкистская оппозиция прежде и теперь" (см.: Сталин И. Соч. Т. 10. С. 197).
       13. Это положение было сформулировано И. Сталиным в речи на Пленуме ЦК ВКП(б) 9 июля 1928 года "Об индустриализации и хлебной проблеме" (см.: Сталин И. Соч. Т. 11. С. 171).
       14. О восстаниях в Грузии И.В. Сталин упомянул в речи на заседании Объединённого пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) 23 октября 1927 года (см.: Сталин И. Соч. Т. 10. С. 196). Имеются в виду вооружённые выступления в отдельных уездах Мингрелии и Гурии в конце августа 1924 года крестьян, недовольных проведением аграрной реформы, налоговой политикой и антирелигиозными мероприятиями властей. Выступления были подавлены рабочими отрядами из Батуми и Поти при поддержке войсковых частей.
       15. Сталин И. Соч. Т. 10. С. 196.
       16. Там же. Т. 7. С. 177, 179.
       17. XVI Московская губернская конференция ВКП(б) состоялась 20-28 ноября 1927 года. 23 ноября И.В. Сталин выступил на конференции с речью "Партия и оппозиция" (см.: Сталин И. Соч. Т. 10. С. 259).
       18. Сталин И. Соч. Т. 10. С. 256.
       1 9. Имеется в виду заключительное слово И.В. Сталина на XIV съезде ВКП(б), в котором содержится ответ Л.Б. Каменеву по вопросу об "уступках крестьянству" (см.: XIV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). 18-31 декабря 1925 г.: Стенографический отчёт. М.; Л., 1926. С. 263).
       20. См. речь И.В. Сталина на Пленуме ЦК ВКП(б) 19 ноября 1928 года "Об индустриализации страны и о правом уклоне в ВКП(б)" (Сталин И. Соч. Т. 11. С. 245-290).
       21. Всесоюзная конференция аграрников-марксистов, созванная Коммунистической академией при ЦИК СССР, проходила 20-27 декабря 1929 года. 27 декабря И.В. Сталин выступил на конференции с речью "К вопросам аграрной политики в СССР" (см.: Сталин И. Соч. Т. 12. С. 145).

    3. Сталин как софист

       Для доказательства и "примирения" всех этих непримиримых противоречий к услугам Сталина имеется софистика. Беспринципный политикан по своей природе софист, политический фокусник и актёр. Он надевает на себя разнообразные маски в зависимости от поставленной цели. А так как между диалектикой и софистикой есть известное внешнее сходство, ибо и тот и другой тип мышления основаны на признании принципа противоречия, то Сталину тем легче софистику выдать за диалектику.
       Софистика - кажущаяся диалектика. Диалектика при известных условиях незаметно переходит в софистику, и этим Сталин искусно пользуется. Софист по своему произволу выбирает любое положение и доказывает его "истинность". Он знает, что всегда найдёт группу людей, которая позволит себя обмануть.
       В чём заключается сущность софистики и её отличие от диалектики? Сущность софистики состоит в том, что выдвигаются то те, то другие односторонние и абстрактные определения в изолированности, вне связи с окружающим, выдёргиваются отдельные случаи, факты, примеры и на этом строятся "заключения" и "доказательства". А так как "при громадной сложности явлений общественной жизни можно всегда подыскать любое количество примеров или отдельных данных в подтверждение любого положения"[22] (Ленин), то Сталин, таким образом, всегда доказывает всё что захочется, тем более что доказывать противоположное негде - вся печать находится в личном распоряжении Сталина, и при господствующем над партией, рабочим классом и трудящимся крестьянством террором доказывать противоположное никто не осмелится, ибо это неизбежно связано с разными карами. "Сила доказательства" здесь просто заменяется "доказательством силы" - argumentum baculini. Палочное доказательство - это основной вид "доказательств" и "аргументации" Сталина по отношению к членам партии и парторганизациям. Мы уже не говорим о рабочих и основной массе деревни!
       Но Сталин как софист пользуется не только палочными доказательствами, но также всеми основными приёмами и методами софистики.
       Во-первых, Сталин заранее принимает за доказанное то, что нужно доказать, на таком "декретированном" заранее положении строит все свои остальные выводы. Таковы его декретированные положения: "Троцкизм - авангард контрреволюционной буржуазии", "Правые - агенты кулака", "Середняк в своей основной массе повернул в сторону коллективизации" и т.д.
       Во-вторых, там, где ему это выгодно, он строит свои выводы на принципе: после этого, следовательно, по причине этого, связано с этим. Вредители добивались снижения темпов индустриализации, правые, как декретировал Сталин, тоже против быстрых темпов, следовательно, правые - агенты классового врага.
       Пользуясь этой аргументацией, можно с таким же успехом доказать, что германская компартия "смыкается" с фашистами, ибо и те и другие добиваются свержения правительства Брюнинга[23], что русские большевики в Государственной думе "смыкались" с правыми партиями, ибо те и другие голосовали нередко вместе против ряда думских законопроектов, что кадеты и некоторые другие правые партии были "агентами" большевиков, ибо и те и другие накануне войны 1914 года видели банкротство самодержавия и предсказывали неизбежность его крушения, а в феврале 1917 года вместе свергли его; таким образом, можно "доказать", что в настоящее время большинство сознательной части партии "смыкается" с Каутским, меньшевиками, эсерами, кадетами, является агентурой капитализма, ибо и те и другие видят банкротство сталинской политики. Таким методом можно доказать всё, что угодно. Берётся чисто внешнее, случайное сходство, к тому же порой сфабрикованное по одному какому-нибудь вопросу, выбрасываются все коренные принципиальные различия - и "доказательство" готово.
       В-третьих, Сталин зачастую прибегает к подстановке одного спорного вопроса другим. Так, например, в 1931 г. предполагалось увеличение продукции на 45%, снижение себестоимости на 10 с лишним процентов, а вместо этого мы имеем увеличение (даже по фальсифицированной статистике) всего на 20%, не считая гигантского ухудшения качества продукции. Вместо же снижения себестоимости - увеличение. Получился "просчёт" около 10 миллиардов рублей, т.е. банкротство сталинского "планирования". При таком положении элементарная обязанность сколько-нибудь честного вождя состоит в том, чтобы заявить: 1) что план в основном не выполнен - выполнен меньше чем на половину; 2) что методы планирования оказались негодными и их нужно пересмотреть и перестроить.
       Вместо этого Сталин сам молчит, а через свою клику и печать кричит о том, что "мы добились гигантских успехов в третьем решающем", хотя план и "недовыполнен". Вопрос, таким образом, переносится в совершенно иную плоскость, перевёртывается, ставится на голову. Гуттаперчевым, с неопределённым содержанием словечком "недовыполнен" прикрывается невыполнение плана, а криками о "гигантских успехах" - банкротство авантюристических методов планирования. Именно этим методом отвлечения внимания от главного пользуются фокусники при своих фокусах. От ловкости рук зависит много, но ещё большее значение имеет искусство отвести глаза зрителя, заставить его следить не за тем, за чем нужно. Для этого фокусники и клоуны сопровождают свои шутки и фокусы непрерывной музыкой и болтовнёй. Всё это имеет определённую цель - оторвать взор зрителя от проворных рук и манипуляций фокусника.
       В-четвёртых, Сталин пользуется методом подмены слов и понятий другими, а также словами с растяжимым понятием, которым по произволу можно давать различное толкование. Сегодня он говорит, что правые - сторонники безграничных уступок середняку, а назавтра он превращает их в агентов кулака. Сегодня "быстрым" темпом у него называется увеличение продукции на 20%, а 18 или 15% являются оппортунистическими, а назавтра только 30% считаются большевистским темпом, а 20% уже оппортунистическими, то вдруг оказываются 45% настоящим большевистским темпом, а 30% - оппортунистическим, а если программа 45% выполняется только на 20%, то и эти 20% сходят за подлинно большевистские темпы.
       Не определив точно содержание понятия "быстрые темпы", Сталин играет этими словечками, как ему вздумается.
       В-пятых, Сталин применяет в полемике и доказательствах известный приём софистов, состоящий в подстановке исключения вместо правила и правила вместо исключения. Возьмём для примера те же темпы. В передовой "Правды" от 27 июня 1931 года "Народохозяйственный план реален, надо его выполнить" мы читаем: "Мы приближаемся к концу первого полугодия. Оно принесло нам крупнейшие успехи в классовой борьбе и во всех областях народного хозяйства. Многие решающие отрасли промышленности дали за первые пять месяцев этого года громадный прирост выпуска продукции. За январь-май 1931 года по сравнению с соответствующим периодом прошлого года электротехническая промышленность дала прирост на 42,3% (работа районных станций на 38%), метизобъединение - на 108%, станкостроение - на 37%, котлотурбина - на 35,3%, нефтепереработка - на 34,4%, швейная промышленность - на 50%".
       А дальше, в середине статьи, без шума, скромно добавляется: "Однако на фоне наших достижений этого года имеется ряд тёмных пятен. Есть отрасли промышленности, которые отстают, в том числе металлургия и уголь. План на этих важнейших участках не выполняется". Посмотрите, как тонко сфабриковано софистическое доказательство! Отрасли промышленности, призванные демонстрировать "выполнение" плана, охватывают 10-15% индустриальных рабочих, а "тёмные пятна" охватывают 85-90% рабочих, а если взять транспорт, то и больше.
       Под неопределённым словечком "ряд" Сталин, таки образом, спрятал всю основную массу индустрии, затушевал банкротство 45% повышения продукции, предусмотренного планом, а негосподствующие отрасли промышленности поставил во главу угла. Или ещё пример. Какая-либо область выполняет план хлебозаготовок, но в этой области в 5-6 районах их 100, 150 посредством ограбления населения этих районов (лишения их не только семенных, но и продовольственных фондов, посредством неслыханного террора - судов, арестов, высылок, расстрелов, распродаж имущества) добились выполнения плана, и Сталин "заключает": ряд передовых районов выполнил и перевыполнил план, это доказывает, что план реален, надо ударить по оппортунистической практике отстающих и добиться выполнения плана. И исключение снова превращается в правило, правило делается исключением.
       В-шестых, Сталин на каждом шагу прибегает к замалчиванию, утайке, затушёвыванию неприятных и невыгодных для него фактов. А так как вся печать, весь аппарат в его руках, то это ему удаётся в совершенстве. С помощью печати и партийной машины - аппарата он, когда нужно, их мухи делает слона и наоборот. Пример первый. На 16-м съезде партии Сталин делает доклад о гигантских успехах индустриализации и коллективизации, о правильности "генеральной линии партии" и при этом скрывает два решающих факта. Докладывая об успехах индустриализации, он скрыл от партии, что в это время вся текстильная промышленность с 600 тыс. рабочих из-за отсутствия сырья стояла целиком 4 месяца, ряд других отраслей лёгкой промышленности, а также сотни предприятий тяжёлой работали на 2/3 и даже наполовину. Почему он этот крупнейший экономический и политический факт замолчал, обманул партию и рабочий класс? Потому, что это разоблачало его политическое банкротство, показывало, что его "чудеса" на отдельных участках достигнуты за счёт паралича ряда крупнейших отраслей промышленности. Точно так же, докладывая о коллективизации, он скрыл от масс, что дутые потёмкинские "успехи" коллективизации достигнуты за счёт невероятного террора в отношении основных масс деревни, что в стране прошла волна невиданных крестьянских восстаний середняцко-бедняцких масс, восстаний в которых во многих случаях участвовали члены партии и комсомольцы, восстаний, которыми порой руководили члены партии с 1918 г., а в одном случае даже районный уполномоченный ОГПУ. Лишь крупных восстаний с тысячами участников в каждом в этот период по СССР было более 500, а мелких и того больше. Почему об этом крупнейшем политическом факте в докладе Сталина не сказано ни звука? Может быть, потому, что об этом не знала международная буржуазия? Но почему же тогда разрешалось знать международной буржуазии о грузинском восстании, о котором в своё время Сталин смело говорил? На деле Сталину не столь важно обманывать международную буржуазию, сколько рабоче-крестьянские массы Советского Союза. Если бы на съезде он сказал правду о восстаниях в деревне, то что бы осталось от его колхозной волны?
       Второй пример. В конце 1931 г. ЦК ВКП(б) было опубликовано "историческое постановление о кооперации[24]. Кооперация - основная и гигантская организация, занимающаяся торговлей, и решающим, коренным, принципиальным вопросом в работе её является политика цен. НО как раз о политике-то цен в этом "историческом" постановлении и не было ни звука. Чем же объясняется такая "забывчивость"? А тем, что в этот момент произведено было повышение цен на товары в несколько раз. И это в то время, когда шло падение покупательной способности червонца. Оправдать повышение цен никак здесь нельзя. Ведь всего три года тому назад в борьбе с троцкистами снижение цен выдвигалось как альфа и омега советской торговой политики. Сталин и здесь совершил один из многочисленных политических плагиатов, но признаться в этом не может. И политика цен исчезла из "исторического" постановления о советской торговле.
       В-седьмых, там где Сталин ходом событий оказывается явно припёртым к стене, где явно обнаруживается банкротство его руководства, где в то же время замолчать факты никак нельзя, там он прибегает к таким софистическим увёрткам, к которым обычно прибегают только мелкие карманные жулики, когда их ловят с поличным, - он сваливает вину на других.
       Ленин говорил: "Надо помнить, что политический руководитель отвечает не только за свою политику, но и за то, что делают руководимые им"[25]. Сталин поступает наоборот: он свою собственную вину, банкротство своего руководства сваливает на других. При царе его верные холопы и слуги, когда приходилось им сталкиваться с произволом местных властей, спасая авторитет, говорили: "Законы святы, да чиновники - лихие супостаты". Сталин в подобных случаях поступает таким же образом. Он также сваливает вину за все безобразия, являющиеся системой и неизбежным продуктом его политики, на местных работников, прикрывает это для затушёвывания насилия и издевательств над деревней туманными словечками: "перегибы" и "администрирование" - и выходит сухим из воды. Вождь хорош, принципы его политики, его директивы идеальны, а местные исполнители, районные и сельские работники никуда не годятся - они обязательно или переадминистрируют, или попадут под влияние самотёка, или учинят "левый загиб", или впадут в правый уклон, или окажутся "агентами кулака". Лишь немногие счастливцы из местных районных и сельских работников за последние два года спаслись от обвинений в уклонах. Подавляющее большинство руководящих партийных и советских работников района и села сняты с работы за всякого рода загибы и оппортунизм, тысячи из них преданы суду и посажены в тюрьму.
       Для иллюстрации сталинского приёма сваливания своих преступлений на других достаточно привести один классический пример из многих. Это его "знаменитая" статья о перегибах и коллективизации весной 1930 года, - "Головокружение от успехов"[26]. Общеизвестно, что коллективизация примерно уже с конца 1928 года начала проводиться методами прямого или косвенного принуждения, а в дальнейшем - 1929-1930 гг. - и прямого насилия и террора. Раскулачивание, хлебозаготовки, налоги, массовые аресты, расстрелы и пр. - всё это было использовано для терроризирования середняцких и бедняцких масс деревни, чтобы загнать их в колхозы. Официальные постановления ЦК "о добровольном вступлении в колхозы" стали только обычным фарисейским, лицемерным прикрытием для прямо противоположной практики коллективизации. Информация о том, какими методами выколачивается у мужиков хлеб и налоги, - у Сталина была превосходная.
       Сталин хотя и ограничен, но достаточно умён, чтобы знать в основном действительное положение вещей в стране, в частности, в деревне. Но он и тогда уже запутался настолько, что изменить политику ему уже было невозможно. Поворот политики снова на ленинские рельсы означал бы не только банкротство его новой "теории" обострения классовой борьбы по мере нашего продвижения вперёд по пути к социализму, его "чуда" с темпами индустриализации и коллективизации, но и позорного изгнания его с поста генсека. Поэтому он вынужден был играть "ва-банк" и самым бесстыдным образом фальсифицировать в газетах, в том числе и в "Правде" - его личном непосредственном рупоре, - фактическое положение вещей. Однако когда весной 1930 года во всей стране, как результат его политики, прошла волна невиданных в истории крестьянских середняцко-бедняцких восстаний, когда Сталин почувствовал, что почва под ногами его и его клики горит, что их господство может кончиться, когда он оказался припёртым к стене, то вместо того, что по-ленински честно и открыто признать провал прежней политики и изменить курс, он пошёл на трюк. Эти трюком и явилась его статья "Головокружение от успехов". В этой статье Сталин заявил, что до февраля 1930 года коллективизация шла добровольно, а с февраля месяца у местных работников "закружилась от успехов голова" и они стали вопреки директивам ЦК насильно принуждать крестьян вступать в колхозы. Это "левый загиб", с которым должно быть решительно покончено, и линия партии решительно выправлена. Тут Сталин вспомнил и привёл ряд ценных указаний Ленина о коллективизации, о полной добровольности для крестьян вступать в коллективы. В результате этой статьи тысячи районных работников были исключены из партии только за то, что они проводили политику Сталина и его клики о процентном выполнении коллективизации, тысячи были брошены в тюрьмы за то, что по прямым директивам секретарей обкомов, под угрозой исключения из партии, должны были к определённому сроку "наколлективизировать" определённый процент. Местные работники были брошены в жертву обозлённым массам деревни, для того чтобы отвлечь внимание от действительного виновника, а Сталин выступил перед мужиком в роли спасителя от "местных головотяпов", в роли Наполеона.
       Статья его является образцом не только перекладывания вины на других, но и образцом фальши и лицемерия Сталина, так как вслед за ней был издан по советской линии декрет, по которому системой налоговых обложений единоличник с прежней силой загоняется в колхозы.
       В-восьмых, там, где явное политическое надувательство нужно выдать за правду, он прибегает иногда к способу "ошарашивания", оглушения масс набором особенно громких и страшных слов, начинает бешеную кампанию во всех газетах и журналах, изо дня в день, из неделю в неделю, из месяца в месяц долбя одно и то же. Бесконечное количество статей в газетах и журналах, тысячи брошюр и книг на одну и ту же тему - всё направляется на то, чтобы ложь выдать за правду. Где нельзя добиться результатов с помощью логики, он заменяет её риторикой, воздействием на чувства масс, на их настроение, запугивая грозными словами одних, льстя приятными словами другим, приводя в недоумение третьих. Софистика в известной степени вообще сводится к "силе слова". Здесь софист разными способами достигает своей цели. Он или чрезмерно удлинит своё рассуждение там, где нужно утомить внимание слушателей или читателей, или запутает все "концы" так, что неопытный, неискушённый в политике и логике человек ничего не поймёт, или, когда ему угрожает верное поражение, отговорится недостатком времени для освещения вопроса, или, наконец, с пафосом совсем не к месту начнёт взывать к долгу, совести, мужеству, стойкости слушателей, напоминая им прошлые геройские подвиги их и их предков, клеймя презрением и запугивая возражающих и одобряя соглашающихся. Под магическим жезлом слов софиста безобразное превращается в прекрасное, зло в добро, преступление в героизм, вред в пользу. Ошибочное рассуждение, будучи выражено просто, не обманет и ребёнка. Если же его развить в нескольких томах или сотнях статей, если его распространять в течение нескольких лет в десятках миллионов книг и брошюр, то оно может запутать миллионные массы, политически слабо развитые. Сталин и его клика "по мере надобности" пользуются также и этим методом для оправдания своего руководства.
       Само собой разумеется, что отмеченными методами Сталин пользуется не отдельно каждым, а всеми или несколькими сразу, ибо все они тесно переплетаются друг с другом и переходят один в другой. От этого они не перестают быть софистическими. Все эти приёмы "доказательств" в борьбе с политическими противниками, инакомыслящими по партии и составляют "арсенал" сталинской "диалектики".
       Чем отличается сталинская "диалектика" от диалектики Маркса - Энгельса и Ленина? Тем, что она в корне враждебна марксизму-ленинизму.
       Ленин следующим образом характеризует сущность подлинной материалистической диалектики, диалектического метода. Логика диалектическая требует того, чтобы мы шли дальше. Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и опосредствования. Мы никогда этого не достигнем полностью, но требование всесторонности предостережёт нас от ошибок и омертвения. Ленин требует всестороннего учёта явлений в их конкретном развитии, не допускает выдёргивания кусочка одного, кусочка другого ("Ещё раз о профсоюзах...")[27]. А этот метод не имеет ничего общего со сталинскими софистическими "фокус-покусами", с его фабрикацией и подтасовкой фактов, с его выдёргиванием отдельных заводов, отдельных колхозов для "доказательства" правильности и реальности всего плана.
       В другом месте, в ранней незаконченной работе Ленина "Статистика и социология", мы находим по этому же вопросу следующее место, попадающее прямо не в бровь, а в глаз Сталину с его методом фальсификации и подтасовки фактов, искажением действительности для оправдания своих замыслов.
       "В области явлений общественных нет приёма более распространённого и более несостоятельного, как выхватывание отдельных фактиков, игра в примеры. Подобрать примеры вообще не стоит никакого труда, но значения это не имеет никакого или чисто отрицательное, ибо всё дело в исторической конкретной обстановке отдельных случаев. Факты, если взять их в целом, в их связи, не только упрямая, но и безусловно доказательная вещь. Фактики, если они берутся вне целого, вне связи, если они отрывочны и произвольны, являются именно только игрушкой или кое-чем ещё похуже. <...> Надо попытаться установить такой фундамент из точных и бесспорных фактов, на который можно было бы опираться, с которым можно было бы сопоставлять любое из тех "общих" или "примерных" рассуждений, которыми так безмерно злоупотребляют в некоторых странах в наши дни. Чтобы это был действительный фундамент, необходимо брать не отдельные факты, а всю совокупность относящихся к рассматриваемому вопросу фактов без единого исключения, ибо иначе неизбежно возникает подозрение - и вполне законное подозрение - в том, что факты выбраны или подобраны произвольно, что вместо объективной связи и взаимозависимости исторических явлений в их целом преподносится субъективная стряпня для оправдания, может быть, грязного дела. А это ведь бывает чаще, чем кажется" ("Письма к родным" - предисловие М.И. Ульяновой, стр. 15-16)[28].
       Deta fabula naratur! О тебе идёт речь! Это латинское изречение следовало бы поставить эпиграфом над всей сталинской политикой и его статьями последних лет. Оно как будто бы специально написано о сталинской игре в примерчики, выдёргивании отдельных выгодных фактиков, о стряпне на сталинской кухне всякого рода уклонов, загибов, заскоков, перерождений и пр. для оправдания его грязных дел.
       Достаточно уяснить одно это гениальное ленинское изречение, чтобы понять характер и методы сталинских доказательств "теорий", реляций и сводок. Эти обзоры и сводки "побед" с фронта индустриализации и коллективизации, о подъёме масс и пр. как две капли воды похожи по "методологии" на куропаткинские сводки о победе над японцами[29]. Во время русско-японской войны в казённых царских газетах сегодня сообщалось о том, что сотник такой-то со свои эскадроном в лихой атаке "проучил японский караул"; завтра - что капитан такой-то со своим батальоном в лихой штыковой атаке переколол роту японских солдат; на следующий день - что "япошке скоро капут", так как армия вся горит желанием постоять за "батюшку царя", и т.д. А в этот момент 400-тысячная армия, разгромленная и окончательно деморализованная, голодная озлобленная, потерявшая веру в полководцев и в победу, в панике отступала с одной позиции на другую, и положение становилось с каждым днём всё более угрожающим.
       Такими же победными реляциями Сталин кормит массы партии и рабочих. Сегодня сообщается, что такой-то сельсовет "в порядке соцсоревнование и ударничества, беспощадно борясь с кулачеством и его агентурой - правыми оппортунистами" успешно выполнил встречный план хлебозаготовок; завтра - секретарь ячейки Петров и директор Иванов "рапортуют" о пуске нового завода или цеха; но на следующий день - что рабочие завода Петровского или Ворошилова с энтузиазмом выполнили план подписки на заем и в порядке встречного - продолжают подписку. А в этот момент страна, обнищавшая, ограбленная, разорённая, нагая и голодная, с подорванной в корне производительной, покупательной и платёжной способностью, потерявшая веру в дело социализма, терроризированная, озлобленная, представляющая сплошной пороховой погреб, - всё дальше и дальше загоняется в тупик... Таково сталинское руководство!
       Беспринципный политикан и софист, повар грязной стряпни, специалист по организации "дел Бейлиса"[30] применительно к условиям Советского Союза - таков морально-политический облик Сталина!
       Ленин в своём завещании разоблачил нелояльность, нечестность, недобросовестность Сталина; он высказал опасение, что Сталин не сумеет пользоваться осторожно властью генсека. И ход событий с лихвой подтвердил его гениальную прозорливость. Ленин уже тогда нащупал политическое лицемерие Сталина, его фарисейство. Теперь это фарисейство ясно и для ребёнка.
       0x01 graphic
       22. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 304.
       23. Брюнинг Генрих (1885-1970) - немецкий политический деятель, германский рейхсканцлер в 1930-1932 годах.
       24. Имеется в виду резолюция Пленума ЦК ВКП(б) (28-31 октября 1931 г.) "О развёртывании советской торговли и улучшении снабжения рабочих" (см.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1984. Т. 5. С. 366-369).
       25. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 42. С. 221.
       26. Статья И.В. Сталина "Головокружение от успехов" была опубликована в "Правде" 2 марта 1930 года (см.: Сталин И. Соч. Т. 12. С. 191-200).
       27. См.: Ленин В.И. Ещё раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках тт. Троцкого и Бухарина (Полн. собр. соч. Т. 42. С. 290, 286).
       28. См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 349-356.
       29. Имеется в виду Куропаткин А.Н. (1848-1925), с октября 1904 года главнокомандующий вооружёнными силами на Дальнем Востоке во время русско-японской войны 1904-1905 годов.
       30. "Дело Бейлиса" - судебный процесс (Киев, 1913 г.) над евреем М. Бейлисом по ложному обвинению в ритуальном убийстве русского мальчика. Был организован царским правительством и черносотенцами. Вызвал протест передовой общественности в России и за рубежом; суд присяжных оправдал Бейлиса.

    4. Сталин как вождь и теоретик

       Партийный аппарат и кучка окружающих Сталина карьеристов и льстецов упорно, изо дня в день, из месяца в месяц, на всех перекрёстках трубят о том, что Сталин - великий теоретик и вождь, гениальный ученик Ленина. Его имя в настоящее время эти "учёные" карьеристы ставят рядом с именами Маркса, Энгельса и Ленина. Всякого, кто этого не делает, берут под сомнение и "обстрел".
       Сталин уцепившись за Маркса, Энгельса и Ленина, за их спиной мошенническим способом намерен пробраться в ряды учителей рабочего класса. Если история не признаёт его великим человеком, то он не намерен признавать историю и с помощью своих "учёных" карьеристов хочет переделать её заново.
       Если он никогда не способен подняться на вершины теоретического и духовного величия Маркса, Энгельса и Ленина, то он намерен, наоборот, их опустить до уровня своего собственного ничтожества; если господствующие классы с помощью печати и обработки сознания масс превращали иногда гениальных людей в авантюристов, то почему же господствующая клика авантюриста не может его превратить в гениального человека!
       Ставить имя Сталина рядом с именами Маркса, Энгельса, Ленина - это значит издеваться над Марксом, Энгельсом, Лениным, это значит издеваться над пролетариатом, это значит потерять всякий стыд, перейти все пределы низости; ставить имя Ленина рядом с именем Сталина - это всё равно что Эльбрус ставить рядом с кучей навоза; ставить произведения Маркса, Энгельса и Ленина рядом с "произведениями" Сталина - это всё равно, что ставить рядом с музыкой великих композиторов Бетховена, Моцарта, Вагнера и др. музыку уличного шарманщика.
       Ленин был вождём, но не был диктатором; Сталин, наоборот, является диктатором, но не является вождём. Пролетарской революции нужны хорошие вожди, пролетарская ленинская партия не может быть без вождей, но пролетарской революции не нужны диктаторы. Партия и пролетариат должны бороться даже против самых "лучших" диктаторов, ибо вырождение вождей в диктаторов означает вырождение и перерождение самой пролетарской диктатуры.
       Какая разница между вождём и диктатором?
       Подлинный вождь выдвигается прежде всего движением масс, он опирается в первую очередь на массы и на их доверие, он глубочайше связан с массами, постоянно вращается среди них, он идёт во главе их, говорит им правду, не обманывает их, и массы убеждаются на собственном опыте в правильности его руководства и его поддерживают. Таков был именно Ленин - этот гениальный вождь пролетариата, таковы были основоположники научного коммунизма Маркс и Энгельс, таковы были и подлинные вожди буржуазной революции во Франции - Робеспьер, Марат и т.д. Диктатор, наоборот, большей частью приходит к власти или через подавление революции, или после спада волны революции, или через внутренние комбинации правящей клики, или через дворцовый переворот, опираясь на государственный или партийный аппарат, армию, полицию. Диктатор опирается в основном не на массы, а на свою верную клику, на армию, на государственный или партийный аппарат; он не связан с массами, он не вращается среди них, он может с ними заигрывать и льстить им, но он обманывает массы, он правит не потому, что массы ему доверяют, а чаще всего вопреки этому. Политика диктатора - это политика внутренних закулисных комбинаций, политика подбора лично ему верных людей, политика оправдания, защиты и возвеличивания его господства. Наполеон, Муссолини, Пилсудский, Хорти, Примо де Ривера, Чан Кайши и пр. - все они в основном укладываются в эту характеристику. В эту характеристику укладывается и диктатура Сталина, хотя его диктатура и отличается коренным образом от буржуазных диктаторов (прим. ред. - так в документе) тем, что она выросла на базе пролетарской диктатуры, являясь искажением пролетарской диктатуры и содействуя её дальнейшему искажению и вырождению.
       Сталин никогда не был настоящим, подлинным вождём, но ему тем легче было в ходе событий превратиться в настоящего диктатора. Свою сегодняшнюю роль он занял не благодаря поддержке масс. Он пришёл к своему теперешнему безраздельному господству путём хитрых комбинаций, опираясь на кучу верных ему людей и аппарат, и с помощью одурачивания масс. Он оторван от масс, он не связан с ними, он держится не на доверии масс, а на терроризировании их. Словом, черты современного Сталина - это черты диктатора, а не вождя.
       "Работа" по канонизированию Сталина приняла грандиозные размеры. Люди всех рангов взапуски стараются перещеголять друг друга в области "соцсоревнования" на поприще услужения "вождю". Теоретические статьи в журналах превратились просто в ходатайства о повышении по службе и мотивированные подписки о политической благонадёжности по отношению к Сталину. Партийная машина "заказ" выполняет аккуратно. Но затея канонизирования всё же обречена на явный провал. Мы уже не говорим о его "ошибках" или, выражаясь точнее, о сплошной цепи извращений марксизма-ленинизма за последние 4-5 лет. Но если взять его позицию периода 1914-1927 гг., то и тут имеются такие чёрные "заплаты" на его "чистых" ризах, которые он не сможет выскоблить и затереть никакой фальсификацией истории партии.
       Во-первых, Сталин в период мировой империалистической войны был не большевиком-пораженцем, а платоническим интернационалистом, т.е. стоял не на точке зрения циммервальдской левой, как Ленин, а на точке зрения большинства Циммервальдской конференции, т.е. на точке зрения Мартова, Троцкого и др.[31].
       Что это именно так - об этом свидетельствует не кто иной как сам Сталин в своей статье "О войне", помещённой в его сборнике "На путях к Октябрю". В этой статье мы читаем: "Поведение Геда, Самба и др. получило должную и авторитетную оценку в определённых резолюциях социалистических конгрессов в Циммервальде и Кинтале (1915-1916 гг.) против войны. Последующие события подтвердили всю правильность и плодотворность положений Циммервальда - Кинталя" (стр. 4)[32].
       Может ли ещё быть после этой цитаты сомнение, что в мировую войну Сталин не был большевиком-пораженцем, а был центристом: "События подтвердили всю правильность и плодотворность положений Циммервальда - Кинталя". Сталин, таким образом, ещё в 1917 г. был целиком согласен с решениями Циммервальдской и Кинтальской конференций. На деле события подтвердили не "всю правильность и плодотворность положений Циммервальда-Кинталя", а всю правильность и плодотворность циммервальдской левой. А это, как известно, не одно и то же.
       Ленин о Циммервальдской конференции в своей статье "Первый шаг" пишет: "Конференция отклонила, 19 голосами против 12, сдачу в комиссию проекта резолюции, предложенного нами и другими революционерами марксистами, а наш проект манифеста сдали в комиссию вместе с двумя другими для выработки общего манифеста. Принятый манифест фактически означает шаг к идейному и практическому разрыву с оппортунизмом и социал-шовинизмом. Но в то же время этот манифест, как покажет его разбор, страдает непоследовательностью и недоговорённостью"[33]. Большевики, следовательно, остались на конференции в меньшинстве и считали, что манифест и резолюции, принятые конференцией, страдают непоследовательностью и недоговорённостью, а Сталин их считает целиком правильными (события подтвердили всю правильность положений Циммервальда-Кинталя). Таков этот "твёрдокаменный", "последовательный", "стальной" большевик во время войны. Сталин различными софистическими увёртками и криками о клевете будет пытаться этот факт затушевать, но никого из честных партийцев, марксистов-ленинцев, рабочих он не одурачит: факт слишком ярко говорит о себе.
       Во-вторых, позиция Сталина в 1917 г. до приезда Ленина была, как известно, полуменьшевистской. В той же статье "О войне" Сталин приветствует обращение Петроградского СР и СД "К народам всего мира" и выход из войны видит в давлении на Вр(еменное) правительство с требованием изъявления своего согласия немедленно открыть мирные переговоры. В этих взглядах Сталина нет ни грана большевизма, ни грана ленинизма. В своём предисловии к сборнику "На путях к Октябрю" Сталин пытается смазать истинный смысл своих позиций, спрятать его за спину партии. Он пишет, что первые три статьи отражают известные колебания большинства нашей партии по вопросу о мире и власти Советов, имевшие место, как известно, в марте-апреле 1917 г. Теперь он не признаёт никаких "объективных условий". Там, где можно и необходимо учитывать строжайше объективные условия и с ними считаться, он их отвергает. Там же, где недопустимо прятаться за объективные условия, он их привлекает для спасения положения. Это, видите ли, "был период крутой ломки старых позиций". Но это только объяснение его полуменьшевистской позиции, но не её оправдание. От поведения вождей в огромной степени зависит поведение масс. И человек, претендующий на звание вождя, не имеет права прятаться за настроения масс и крутую ломку старых позиций. Вождь должен себя показать именно в момент "крутой ломки старых позиций".
       Сталин же в этот момент показал себя не большевиком, а полуменьшевиком. Платонический интернационалист, небольшевик в период мировой империалистической войны, полуменьшевик в марте-апреле 1917 г. - таков этот "герой нашего времени".
       В-третьих, посмотрим, каковы были взгляды Сталина по вопросу о Брестском мире в 1918 г. До сих пор было распространено мнение, что взгляды Сталина целиком совпадали со взглядами Ленина. В действительности это далеко не так. Эти взгляды зафиксированы не в литературных выступлениях Сталина, а в протоколах Центр. К-та РСДРП(б) (август 1917 г. - февраль 1918 г.). В этих протоколах мы читаем следующее:
       "Тов. Сталин считает, что, принимая лозунг революционной войны, мы играем на руку империализму. Позиция т. Троцкого не есть позиция. Революционного движения на Западе нет, нет фактов, а есть только потенция, а с потенцией мы не можем считаться.
       Тов. Ленин доказывает, что он не согласен в некоторых частях со своими единомышленниками Сталиным и Зиновьевым. С одной стороны, конечно, на Западе есть массовое движение, но революция там ещё не началась. Однако, если бы мы в силу этого изменили свою тактику, то мы явились бы изменниками международному социализму"[34].
       Приведённые выдержки из документов свидетельствуют, что Сталин высказывался за Брестский мир совсем иначе, чем Ленин. Ленин подходил к вопросу о Брестском мире как большевик-интернационалист, Сталин же - как национал-большевик. Для Ленина Брестский мир был средством задержаться до появления общей социалистической революции, ибо "на Западе есть массовое движение, но революция там ещё не началась". С точки зрения же Сталина "революционного движения на Западе нет, нет фактов, а есть только потенция, а с потенцией мы не можем считаться".
       Ленин страстно верил в революционное движение на Западе и видел его, Сталин не верил в него ("с потенцией мы не можем считаться") и не видел его ("есть только потенция"). Сталин, по существу, предлагал надолго махнуть рукой на мировую революцию - улита едет, когда-то будет. Ленин же русскую революцию рассматривал как начало мировой революции, которая неизбежна в ближайшие годы. Именно поэтому Ленин назвал в косвенной форме позицию Сталина изменнической "по отношению к международному социализму".
       Таков Сталин как "интернационалист" в период заключения Брестского мира.
       Наконец, в-четвёртых, посмотрим на позицию Сталина в китайской революции в 26-27 году. Эта позиция была также не большевистской, а полуменьшевистской, подлинно оппортунистической, понимая, конечно, это выражение в марксистско-ленинском, а не сталинском смысле. Оппортунизм этой позиции заключается не в том, что Сталин высказывался за допустимость временных блоков с революционной буржуазией (это было правильно), а в том, что в этом блоке он компартию превращал в придаток, в хвост Гоминьдана, что усыплял бдительность масс и китайской компартии по отношению к буржуазии, что он действовал вопреки требованию Ленина: следи за союзником, как за врагом.
       Сталин по обыкновению вину за оппортунистическое руководство китайской революции свалил на руководство китайской компартии. Но каждый знает, что китайская компартия, даже в мелочах, тогда слепо следовала директивам Коминтерна, где первую скрипку играл уже Сталин.
       Обанкротившись со своей оппортунистической линией руководства китайской революцией и свалив вину за это на ЦК китайской компартии, Сталин через 1-2 месяца круто поворачивает от оппортунизма к авантюризму и приводит китайскую революцию к разгрому. Все эти факты неоспоримы. Их можно "оправдать" только с помощью софистических уловок.
       Эти факты снова показывают "блестящие" качества Сталина как "вождя", они показывают, что мы имеем перед собой не "твёрдокаменного большевика", а большевика, допускавшего в решающие моменты жизни партии грубейшие оппортунистические ошибки и колебания, а теперь превратившегося в беспринципного политикана и авантюриста.
       Если так дело обстоит со Сталиным как с вождём, то нисколько не лучше он выглядит и как теоретик. Говорить о Сталине как о теоретике до 1917 г. просто смешно. Все его теоретические работы до 1917 года сводятся к трём маленьким статейкам по национальному вопросу, помещённые в своё время в "Просвещении", а затем, в первые годы революции, изданным отдельной брошюрой. Эти статьи представляют из себя очень посредственную композицию взглядов Ленина по национальному вопросу, и только. Дальше идёт его сборник статей "На путях к Октябрю". Как нами уже отмечалось, первые статьи его сборника, написанные до приезда Ленина, являются полуменьшевистскими. Что же касается остальных, то в них автор показывает себя крайне посредственным "теоретиком" со слабой марксистской эрудицией. Та же печать ограниченности, неподвижности, схематизма, узости кругозора и слабой эрудиции автора лежит и на остальных его работах, в том числе и на самой лучшей и ценной - "К вопросам ленинизма".
       В своих работах он обнаруживает не богатый теоретический багаж, а лишь уменье и ловкость скрывать его убожество. Что это именно так, что мы имеем перед собой не теоретика, а "ворону в павлиньих перьях", - мы это покажем на важнейших теоретических вопросах.
      
       0x01 graphic
       31. Циммервальдская конференция (1915 г., Швейцария) - международная социалистическая конференция, выступила против развязанной империалистами мировой войны и социал-шовинизма. В.И. Ленин организовал на конференции циммервальдскую левую, которой противостоял так называемый циммервальдский центр.
       32. Сталин И. Соч. Т. 3. С. 4. Кинтальская конференция (1916 г., Швейцария) приняла антивоенный манифест и другие документы, которые, хотя и не содержали ленинского лозунга о превращении войны империалистической в войну гражданскую, но включали внесённые по настоянию В.И. Ленина и циммервальдской левой призывы к всеобщей интернациональной борьбе против войны за социализм.
       33. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 38.
       34. Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б). Август 1917-февраль 1918 . М., 1958. С. 171-172. См. также: Известия ЦК КПСС. 1989.N 2. С. 180.

    5. Ленинизм и борьба с оппортунизмом

       Остановимся прежде всего на коренном вопросе учения Маркса-Ленина -- на борьбе с оппортунизмом. Защита чистоты теоретических принципов марксизма-ленинизма -- основная обязанность большевика, коммуниста. Непримиримая борьба с оппортунизмом, выражающим буржуазное влияние на партию пролетариата, -- решающее условие торжества пролетарской революции, победоносного социалистического строительства.
       Всё это бесспорно абсолютно. Но кто усвоил только это требование в учении Ленина, тот ещё не стал большевиком. Нельзя забывать, что всякую истину, всякое великое учение можно извратить, опошлить, превратить в карикатуру. Ленин в своём гениальнейшем произведении "Детская болезнь "левизны" в коммунизме" по этому вопросу пишет: "Самое верное средство дискредитировать новую политическую (и не только политическую) идею и повредить ей состоит в том, чтобы, во имя защиты её, довести её до абсурда. Ибо всякую истину, если её сделать "чрезмерной"... если её преувеличить, если её распространить за пределы её действительной применимости, можно довести до абсурда, и она даже неизбежно при указанных условиях превращается в абсурд"[35]. Именно это в настоящее время и случилось с ленинским учением о борьбе с оппортунизмом. Сталин ленинское учение о борьбе с оппортунизмом опошлил до последних пределов, довёл его до абсурда, превратил в карикатуру и объект насмешек и издевательств и для самих членов партии, и для рабочих и трудящихся вообще, и для врагов пролетарской диктатуры. Сталин борьбу с оппортунизмом просто превратил в орудие терроризирования партии в целях защиты своих безграмотных антиленинских теорий и политики, превратил в бич для подхлёстывания членов партии при проведении всякого рода кампаний.
       Что такое оппортунизм?
       Энгельс даёт следующее классическое определение оппортунизма:
       "Это забвение великих, коренных соображений из-за минутных интересов (дня) , это погоня за минутными успехами в борьбе из-за них без учёта дальнейших последствий, это принесение будущего движения в жертву настоящему, -- может быть, происходит (и) из-за "честных" мотивов. Но (это) есть оппортунизм и останется оппортунизмом, а "честный" оппортунизм, пожалуй, опаснее всех других"[36].
       Точно такое же определение оппортунизму даёт и Ленин. Он говорит:
       "Оппортунизм состоит в том, чтобы жертвовать коренными интересами, выгадывая временные частичные выгоды. Вот в чём гвоздь, если брать теоретическое определение оппортунизма"[37].
       Если расшифровать эти формулировки Энгельса и Ленина, если их конкретизировать, то можно сказать, что оппортунизм для партий, только ещё борющихся за власть, состоит в отказе от борьбы за вооружённое низвержение буржуазии, в капитуляции перед трудностями и опасностями этой борьбы, в подмене борьбы за мировую пролетарскую революцию борьбой за реформы, в затушёвывании непримиримости классовых противоречий между буржуазией и пролетариатом, в стремлении примирить эти противоречия вместо того, чтобы обострить их, в подрыве международной солидарности пролетариата, в отречении от неё, в сеянии иллюзий в рядах рабочего класса, что в рамках капитализма пролетариат может добиться улучшения своего положения, в преклонении перед стихийностью рабочего движения, в забвении своей обязанности всемерно защищать Советский Союз, в стремлении примирить мировоззрение революционного пролетариата -- марксизм-ленинизм, растворить его, искалечить и изуродовать применительно к той или иной разновидности буржуазного мировоззрения. Что же касается партий и пролетариата, уже завоевавших государственную власть, то здесь содержание понятия оппортунизма значительно расширяется и в то же время видоизменяется.
       Для коммунистической партии, где пролетариат уже завоевал политическую власть, всё старое содержание понятия оппортунизма также сохраняется, поскольку это касается правильного применения принципов ленинизма в борьбе за низвержение господства капитала в тех странах, где властвует буржуазия. Когда же мы переходим к самой стране пролетарской диктатуры, то здесь содержание понятия оппортунизма несколько видоизменяется. Здесь мы также не можем терпеть никакого затушёвывания классовых противоречий ни между пролетариатом и капиталистическими элементами города и деревни, ни между пролетариатом и средним крестьянством. Трезвая, ясная честная, прямая последовательная марксистско-ленинская оценка, резвый марксистско-ленинский анализ и здесь, как и везде, абсолютно необходимы.
       Но в условиях пролетарской диктатуры мы уже не заинтересованы в разжигании классовой борьбы, в её обострении не только между пролетариатом и средним крестьянством, но и между пролетариатом и капиталистическими элементами.
       Политика разжигания классовой борьбы, как показал опыт последних трёх лет, гигантски дезорганизует и подрывает в корне социалистическое строительство. Пролетарское же государство имеет все возможности, не поступаясь ни пядью своих позиций, не разжигать классовой борьбы.
       Если даже буржуазии, хотя и временно, и в узких пределах, без уступки своих позиций, с помощью аппарата буржуазного государства, печати церкви, удаётся умерять классовую борьбу, смягчать её, придавать ей "законные", так сказать, нормальные формы, регулировать её, то пролетарское государство располагает в десятки раз более могущественными средствами для регулирования классовой борьбы. Когда-то и Сталин, как мы видели выше, понимал эти элементарные марксистские истины. Теперь же, окончательно запутавшись и изолгавшись, он открыл даже "закон" неизбежного обострения классовой борьбы "по мере нашего продвижения по пути к социализму".
       Вторая особенность. Капитуляция перед трудностями социалистического строительства, игнорирование задач социалистического строительства, пренебрежение ими, преклонение перед стихийностью, самотёком, отказ от необходимо быстрых темпов индустриализации страны. Этой черты у оппортунизма до завоевания политической власти, естественно нет. Сталин здесь особенно много напустил тумана, одну долю правды смешал с 9 долями лжи, и нужны величайшие усилия, чтобы отделить крупицы истины от громадного количества вздора. Капитуляция перед трудностями социалистического строительства в одной экономически отсталой стране -- бесспорный оппортунизм. Однако констатированием этого факта вопрос ещё не решается, а только лишь ставится.
       Кто действительно капитулирует перед трудностями, тот оппортунист, но кричит только о капитуляции, тот ещё не большевик, а, может быть, только демагог, фразёр, болтун, преследующий совсем не преодоление трудностей, а свои личные, честолюбивые цели, ибо суть вопроса в способах преодоления трудностей. Если политическая линия руководства такова, что, призывая на борьбу с трудностями, она обеспечивает преодоление этих трудностей и победу социалистического строительства, то такая линия является действительно ленинской. Если же политическая линия руководства не только не обеспечивает преодоления этих трудностей, но, наоборот, увеличивает их, громоздит одну на другую, загоняет партию и страну в тупик и губит социалистическое строительство, дискредитирует его в самом корне, то она является антиленинской, хотя её и нельзя назвать оппортунистической. Политика Аракчеева, не капитулировавшего перед трудностями и знавшего только один лозунг -- "Гони!", не содержит, конечно, в себе оппортунизма, но в ней нет и ни грана ленинизма. Преклонение перед стихийностью, самотёком является оппортунизмом, однако, игнорирование конкретной обстановки, перепрыгивание через всю сумму материальных, культурных, бытовых и политических условий, в которых приходится работать, экономическая и политическая хлестаковщина -- в не меньшей мере является авантюризмом.
       Сталин в настоящее время под эту хлестаковщину и авантюризм подвёл настоящую "теоретическую базу". В своей речи "Новая обстановка -- новые задачи хозяйственного строительства" он пишет:
       "Наконец, два слова о нашем хозяйственном плане на 1931 год. Существуют некоторые околопартийные обыватели, которые уверяют, что наша производственная программа нереальна, невыполнима. Это нечто вроде "премудрых пескарей" Щедрина, которые всегда готовы распространить вокруг себя "пустоту недомыслия". Реальна ли наша производственная программа? Безусловно, да!.. Она реальна, хотя бы потому, что её выполнение зависит теперь исключительно от нас самих, от нашего умения и нашего желания использовать имеющиеся у нас богатейшие возможности. Чем же иначе объяснить тот факт, что целый ряд предприятий и отраслей промышленности уже перевыполнил план?.. Было бы глупо думать, что производственный план сводится к перечню цифр и заданий. На самом деле производственный план есть живая и практическая деятельность миллионов людей. Реальность нашего производственного плана -- это миллионы трудящихся, творящие новую жизнь. Реальность нашей производственной программы -- это живые люди, это мы с вами, наша воля к труду, наша готовность работать по новому, наша решимость выполнить план. Есть ли у нас она, эта самая решимость? Да есть. Стало быть, наша производственная программа может и должна быть осуществлена"[38].
       Такова сталинская "философия" борьбы за выполнение плана, за высокие темпы. По своей теоретической марксистско-ленинской безграмотности, по своему полному разрыву с материалистической диалектикой, по своей пустоте, по абсолютному отсутствию даже малейшей попытки подойти к действительному анализу тех условий, от которых зависит выполнение плана, по своему обнажённому, неприкрытому желанию пустой болтовнёй и выдёргиванием отдельных "фактиков" затушевать банкротство авантюристических темпов и методов планирования эта речь представляет настоящий перл.
       Всякий, кто не забыл ещё азы марксизма-ленинизма, кто не разучился ещё под влиянием повседневного извращения учения Маркса-Энгельса-Ленина по-ленински мыслить, тот сразу же скажет, что ленинизмом от речи Сталина и не пахнет. По своему объективному содержанию -- это философия экономического и политического авантюризма, это чистейший субъективный идеализм, это своеобразная эсеровщина в новом издании.
       Посмотрим, что за аргументы защиты реальности плана приводит Сталин. Во-первых, реальность плана, по Сталину, доказывается тем, что ряд предприятий и отраслей промышленности уже перевыполнили план. Во-вторых, тем, что выполнение плана зависит исключительно от нас самих. Реальность плана -- наша решимость выполнить этот план? Вот и всё, что мог привести Сталин в защиту реальности плана. Но эти положение в действительности ничего не доказывают, а лишний раз обнаруживают, к каким убогим софистическим приёмам вынужден прибегать Сталин для оправдания своей политики.
       Доказывает ли реальность плана всей промышленности выполнение плана отдельными предприятиями и даже целыми отраслями промышленности? Ни в коем случае. Это именно то выдёргивание отдельных "фактов", которое так беспощадно бичевал Ленин. Из 50 тысяч предприятий всегда можно вырвать выдернуть 500-600 предприятий, которые выполняют план, но это ещё абсолютно ничего не говорит о реальности плана в целом. Одни из этих предприятий выполнили план потому, что их полностью снабжали за счёт других предприятий сырьём, другие потому, что их лучше за счёт других предприятий финансировали, третьи потому, что их обеспечили самыми лучшими, самыми квалифицированными специалистами, четвёртые просто потому, что этот план, по сравнению с прошлым годом, не только не давал никакого роста продукции, но -- даже её уменьшение, пятые за счёт колоссального ухудшения качества продукции, шестые, наконец, просто дали дутые сведения о выполнении плана, занимались очковтирательством, подражая Сталину. И на таком "теоретическом" базисе Сталин строит свои выводы!
       Примерно так же обстоит дело и с отдельными отраслями промышленности. Сталин вырывает автомобильную промышленность, электротехническую, машиностроительную и ещё пару подобных и на них строит заключение. Но это молодые отрасли промышленности: они имеют ещё ничтожные объёмы производства и только ещё осваивают технику. Естественно, они дают высокие темпы, но эти отрасли промышленности имеют не больше 10% всего состава промышленных рабочих СССР; они поставлены в исключительно благоприятные условия по отношению ко всей массе промышленности (в отношении снабжения сырьём, финансами, иностранной валютой, строительными материалами и пр.); они снабжались всем этим за счёт основной массы промышленности; эти отрасли промышленности сосредоточили на своих предприятиях огромное количество излишней рабочей силы; рабочие этих предприятий за счёт всех остальных рабочих лучше питались в столовых, лучше снабжались в закрытых распределителях продуктами, одеждой и т.д., лучше обслуживались спецодеждой. Вот где секрет выполнения плана этими отраслями промышленности, если при этом отвлечься от фальсификации статистических данных. Но Сталин и здесь рассуждает по принципу: если возможно исключение, то возможно и правило. Если некоторые люди лгуны, то и все люди могут быть лгунами.
       Замечательное "марксистско-ленинское" рассуждение! Сталин с конкретным анализом к этому вопросу боится и прикоснуться, ибо такой анализ вскрыл бы пружины его эквилибристики с темпами. Поэтому он и ограничивается декретированием вместо доказательств.
       Что касается второго доказательства Сталина, то оно свидетельствует ещё более наглядно о том, насколько Сталин запутался и изолгался. Сваливать всё на "объективные условия", искать их там, где их нет, -- является, конечно, оппортунизмом. Но отрицать их там, где они налицо, отказываться от строжайшего, конкретного, смелого и честного марксистского анализа и учёта этих условий, -- значит вести партию и страну на верное поражение, значит руководить вслепую...
       Сталин заявляет, что выполнение плана зависит теперь исключительно от нас самих. Это чистейший вздор, безграмотность. Выполнение плана зависит от того, насколько правильно он составлен. Дутый план, учитывающий только одну нашу решимость его выполнить, заранее обречён рано или поздно на банкротство. Правильный план должен удовлетворять по крайней мере следующим условиям: 1) правильный и строжайший учёт наличных материальных ресурсов; 2) правильный учёт, соблюдение меры тех изменений и сдвигов, которые должны быть произведены в соотношениях между отдельными элементами народного хозяйства на базе систематического быстрого роста производительных сил и повышения удельного веса социалистического сектора в данный период и на данном пространстве; 3) обязательный и неуклонный реальный рост материального и культурного уровня рабочего класса и трудящихся масс.
       Выполнение плана зависит не только не исключительно от нас самих, но оно в огромной степени зависит: а) от сырьевой базы, б) от снабжения рабочих продовольствием и одеждой, в) от наличия достаточного количества финансовых средств, г) от достаточного количества железнодорожного, водного и гужевого транспорта и д) от личной заинтересованности рабочих и всех трудящихся в выполнении плана. Без этих условий всякие разговоры о выполнении плана, о воле к труду, о "нашей решимости" являются только фразой, болтовнёй и пусканием пыли в глаза рабочим. Но именно эти условия Сталин и затушёвывает, замазывает, отвлекает от них внимание рабочих, ибо они отсутствуют. В самом деле: сырьевая база в корне подорвана, рабочие голодают (даже картофель стал дефицитным продуктом), рабочие разуты и раздеты, финансировать промышленность нечем, ибо налоги поступают слабо и платёжеспособность населения подорвана до основания, гужевой транспорт почти уничтожен совершенно, личная заинтересованность рабочих и крестьян убита...
       В итоге от сталинской реальности плана остаётся пустое место. Вместо выполнения плана -- фразы о выполнении плана. Результаты 1931 хозяйственного года это и подтвердили.
       Обратимся теперь к "быстрым темпам". Мы уже отметили выше, что Сталин жонглирует этими словами, как ему нравится, вкладывая в них самое различное содержание, в зависимости от того, что ему выгодно. Что такое быстрые темпы? Если не сходить с почвы марксизма и если не менять содержание понятия "быстрые темпы" в зависимости от сталинской "экономической конъюнктуры", то оно может иметь только одно-единственное содержание: более быстрый рост социалистических производительных сил, чем рост капитализма в период его расцвета. Если капиталистические страны в период расцвета давали ежегодный прирост продукции от 6 до 10%, то Советский Союз, уничтожив частную собственность на землю, экспроприировав фабрики, заводы, транспорт, имея в своих руках все решающие экономические командные высоты, ведя плановое хозяйство и опираясь на поддержку, активность и творчество масс, имеет все возможности осуществлять более высокие темпы. Кто отрицает эту возможность, тот отрицает преимущества социалистического хозяйства, тот оппортунист.
       А дальше в рамках этой принятой принципиальной установки начинается уже точный расчёт и подсчёт. Будет ли этот рост ежегодно равняться 12, 13, 15, 18, 20%, -- это нужно доказать, во-первых, точными выкладками и подсчётом и, во-вторых, самим опытом социалистического строительства, постоянно при этом, однако, имея в виду, что быстрые темпы должны быть обеспечены не на 3-4 года, а на длительный исторический период и что они должны опираться на бескризисное развитие социалистической экономики, а также на действительный рост материального благосостояния масс. И тот, кто утверждает, что возможным темпом является 12% роста продукции в год, также мало является на основании этого оппортунистом, как и тот, кто утверждает, что можно взять темпы в 20 или 30% ежегодного роста.
       Кто же сегодня 15% роста провозглашает оппортунистическим, объявляя на завтра 25%, а на следующий год -- 30%, а затем начинает всю эту операцию проделывать в обратном порядке, тот издевается над ленинским учением о борьбе с оппортунизмом, тот превращает борьбу с оппортунизмом в карикатуру, в посмешище и этим самым не содействует борьбе с оппортунизмом, а лишь укрепляет его.
       Теперь несколько слов о борьбе с оппортунизмом на практике. Тут Сталин побил все рекорды опошления ленинизма. Оппортунизм в хлебозаготовках, оппортунизм в самозаготовках, оппортунизм в дровозаготовках, оппортунизм в заготовке семян, оппортунизм в лесосплаве, оппортунизм в заготовке шерсти, льна, оппортунизм в уходе за лошадью, оппортунизм в очистке скотных дворов, ям, оппортунизм в роботе крысоловов. Всюду оппортунизм!
       Всё выкрашено в одну сталинскую серую краску! Все превращены в оппортунистов! Но там, где все оппортунисты, там нет оппортунистов, там делается невозможной или, по крайней мере, гигантски затрудняется борьба с действительными оппортунистами, ибо они теряются во всей остальной массе специально сфабрикованных оппортунистов.
       Мало того, когда это острое ленинское оружие борьбы с оппортунизмом начинают применять без разбору ко всем, с целью клеветы и терроризирования масс, то оно, естественно, притупляется, теряет своё прежнее значение и на него начинают смотреть просто как на средство расправы с инакомыслящими и средство для запугивания масс, во что на деле борьба с оппортунизмом в основном и выродилась в данный момент. С другой стороны, именно подлинные оппортунисты, бывшие меньшевики, эсеры особенно хорошо сумели приспособиться к современной сталинской политике и теперь выступают в виде надёжной опоры Сталина. "Всякий оппортунизм отличается приспособляемостью, хотя не всякая приспособляемость есть оппортунизм"[39] (Ленин).
       Самая характерная черта оппортунистов заключается в том, что они всюду и везде прекрасно умеют приспособиться к господствующему режиму: в Англии они приспособились к конституционной монархии и являются министрами "его королевского величества" -- короля Великобритании; в Германии они -- верные слуги Гинденбурга[40], в Италии они после первого окрика Муссолини переметнулись на сторону фашизма и в течение 12 лет добросовестно служат режиму кровавого фашистского террора; в Болгарии они -- защитники цанковщины и её наследников[41]; в Японии они поддерживают полуфеодальную монархию и всю её политику.
       Наши оппортунисты тоже сумели приспособиться к режиму Сталина и перекрасились в защитный цвет. И всех подлинных, самых матёрых оппортунистов в настоящее время надо искать как раз в рядах правящей клики Сталина!
       Гринько, Н.Н. Попов -- бывшие меньшевики, столь хорошо известные Украине, Межлаук -- зам. пред. ВСНХ, бывший кадет, потом меньшевик, Серебровский -- зам. пред. наркомтяжа (прим. -- так в документе), бывший верный слуга капиталистов, Киров[42] -- член Политбюро, бывший кадет и редактор кадетской газеты во Владикавказе (прим. -- характеристика политических позиций в дооктябрьский период названных в документе лиц отражает личные взгляды М.Н. Рютина). Всё это, можно сказать, столпы сталинского режима. И все они представляют из себя законченный тип оппортунистов. Эти люди приспособляются к любому режиму, к любой политической системе. Мы уже не говорим о сотнях и тысячах таких же "стопроцентных сталинцев" рангом пониже -- о членах коллегий наркоматов, председателях объединений и трестов, о работниках аппаратов ЦК ВКП(б), ЦК КП(б)У и других партийных организаций.
       Мало того, сталинская общая и внутрипартийная политика, рвущая с ленинизмом и в то же время с помощью террора вынуждающая всех признавать её ленинской, заставляющая всех ежедневно каяться в своих ошибках и под угрозами менять несколько раз свои взгляды в зависимости от требований начальства, -- такая политика даже из подлинных большевиков-ленинцев вырабатывает оппортунистов, ибо она вырабатывает в них основные качества всякого оппортуниста -- капитулировать перед правящей силой, ведущей политику, враждебную рабочему классу и ленинизму, менять свои убеждения в зависимости от требований этой силы; короче, она заставляет превращаться большевика в беспринципного политикана.
       Что имеет общего невыполнение плана хлебозаготовок по тому или иному району или даже Союзу с оппортунизмом? Невыполнение плана может объясняться самыми различными причинами: недостатком хлеба и плохим урожаем, плохой погодой, препятствующей обмолоту и возке, неуменьем заготовителей организовать дело, сопротивлением основной массы деревни продавать хлеб за низкие цены, за которые к тому же в обмен нельзя купить никаких товаров, и т.д. Но для Сталина всех этих причин не существует. Для него существует только сопротивление кулачества и оппортунизм. И Сталин вынужден за весь этот вздор цепляться, ибо он не может сказать правду и дать трезвый марксистский анализ, он вынужден аргументы заменять пустой, громкой и страшной фразой.
       Затем, откуда это следует, что выколачивание из деревни последнего пуда хлеба, картофеля, экспроприация у середняка или бедняка последней коровёнки или овцы, лишение крестьянина последнего фунта льна или шерсти, курицы или яйца, -- является ленинизмом? Ведь эта политика подрывает в корне сырьевую базу социалистического строительства. Если ты вчера деревню во имя интересов соц. промышленности обобрал дочиста, то ты сегодня во имя тех же интересов от неё ничего не получишь, что мы и наблюдаем.
       Откуда, дальше, следует, что насилия и издевательства над трудящимися массами деревни (не над кулаком) в целях выполнения всякого рода планов, бешеный террор, -- это и есть ленинизм? Откуда, наконец следует, что работник, не умеющий заготовлять хлеб, является оппортунистом, а работник умеющий выполнить эту функцию, является ленинцем, выдержанным большевиком?
       Можно быть превосходным заготовителем хлеба, шерсти, дров, картофеля, капусты, специалистом по травле крыс, клопов и тараканов и в то же время абсолютно не иметь ничего общего с ленинизмом. И наоборот, можно быть превосходным пролетарским революционером, сознательным честным коммунистом, последовательным марксистом-ленинцем и никуда не годным заготовителем шерсти картофеля, плохим конюхом или заведующим столовой. Хороший хлебозаготовитель, хороший заведующий столовой или специалист по травле крыс в коммунальных домах и хороший пролетарский революционер, коммунист -- качественно совершенно различные явления. Сталин же сваливает их в одну кучу. Хороший большевик обязательно должен быть хорошим специалистом по травле крыс, и специалист по травле крыс обязательно должен быть хорошим большевиком.
       Если Ромен Роллан в своё время изобрёл чиновничий империализм и империализм революционных рабочих синдикатов, если известный итальянский писатель Марио Мартиссо написал целую книгу "об артистическом капитализме", а Эрнест Сейэр в своём четырёхтомном сочинении "Философия империализма" подробно изучает "расовый империализм", "утилитарный империализм", "демократический империализм", "иррациональный империализм", если, наконец, ученика Сейэра договорились даже до муравьиного, пчелиного и древесного империализма, то Сталин изобрёл целую серию оппортунистов: "Оппортунизм хлебозаготовителей", "оппортунизм шерстяной", "оппортунизм яичный", "оппортунизм в уничтожении блох и тараканов".
       Вышеперечисленные буржуазные учёные и писатели качественно самые различные явления объединяли одним словом "империализм", а Сталин качественно самые различные явления объединяет одним словом "оппортунизм". Буржуазные учёные брали один чисто внешний признак и говорили: всякое проявление стремления к расширению, присущее всем живым существам, является империализмом, а по Сталину и по сталинской печати, -- всякое невыполнение плана или сомнение в его реальности является оппортунизмом и квалифицируется как оппортунизм.
       Изречение Ленина о том, что "всякую истину можно довести до абсурда, если её преувеличить, если её вывести за границу действительной применимости"[43], -- на сталинской борьбе с оппортунизмом, таким образом, замечательно ярко подтверждается.
       Почему, в самом деле, при Ленине не было этой карикатурной борьбы с оппортунизмом на практике? Или не было никакой практики? Или Ленин не видел оппортунизма? Или, может быть, Ленин не додумался до сталинского "изобретения"? Или, может быть, все планы выполнялись? Или не было сопротивления кулачества в период гражданской войны? Или была совершенно иная обстановка? Только потому, что Ленин был гениальный диалектик, а не софист. Он умел отличать оппортунизм от качественно иных явлений. Только потому, что Ленин был честным, гениальным вождём, а не беспринципным политиканом, занимающимся грязной стряпнёй. И именно поэтому ленинская борьба с оппортунизмом была победоносной.
       Сталин же идёт в одну дверь и попадает в другую: он мечет гром и молнии против оппортунизма, вредительства и контрреволюции и он же тащит их за собой на своей спине -- такова диалектика и ирония истории. Действительная борьба с действительным оппортунизмом начнётся лишь после того, как Сталин и его клика будут изгнаны со своих руководящих постов, борьба длительная, упорная и тяжёлая, ибо сталинская политика, во-первых, вырабатывает многочисленные кадры подлинных оппортунистов и, во-вторых, -- создала необычайно благоприятную питательную базу для оппортунизма, дискредитировала все основные принципы ленинизма. Сегодня это утверждение звучит парадоксально. Но через некоторый период оно будет ясно для всякого марксиста-ленинца.
       Всякое действие, доведённое до крайности, переходи в совю собственную противоположность, говорил старик Гегель. В свою собственную противоположность превратилась и сталинская борьба с оппортунизмом.
      
       0x01 graphic
       35. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 46.
       36. Цитата приведена произвольно См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 237.
       37. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 42. С. 58.
       38. Сталин И. Соч. Т. 13. С. 79-80.
       39. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 124.
       40. Гинденбург Пауль фон (1847-1934) -- президент Веймарской республики
       41. Цанков Александр (1879-1959) -- глава фашистского правительства Болгарии. В 1932 г. основал фашистскую партию Национально-социальное движение.
       42. Гринько Г.Ф. (1890-1938) -- член партии с 1919 года. С октября 1930 года -- нарком финансов СССР. Репрессирован. Реабилитирован и восстановлен в партии посмертно; Попов Н.Н. (1891-1938) -- член партии с 1919 года. В 1929-1933 годах -- член редколлегии газеты "Правда". Репрессирован. Реабилитирован и восстановлен в партии посмертно; Межлаук В.И. (1893-1938) -- член партии с июля 1917 года. В 1924-1931 годах член Президиума и заместитель председателя ВСНХ СССР, начальник Главметалла, с 1931 года первый заместитель председателя Госплана СССР. Репрессирован. Реабилитирован и восстановлен в партии посмертно; Серебровский А.П. (1884-1938) -- член партии с 1903 года. С 1932 года -- заместитель наркома тяжёлой промышленности СССР. Репрессирован. Реабилитирован и восстановлен в партии посмертно; Киров (Костриков) С.М. (1886-1934) -- член партии с 1904 года. В 1909-1911, 1912-1917 годах работал корректором, репортёром, секретарём редакции частной газеты "Терек" во Владикавказе, одновременно член Владикавказской организации большевистской партии. С 1926 года -- первый секретарь Ленинградского губкома (обкома) и горкома партии и Северо-Западного Бюро ЦК ВКП(б), 1930 года -- член Политбюро ЦК ВКП(б). Убит 1 декабря 1934 года в Смольном.
       43. Цитата приведена произвольно. См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 46.

    6. Ленинизм и социалистическое общество

       Сталин на 16-м съезде партии заявил, что мы уже вступили в период социализма, ибо социалистический сектор держит теперь в руках все хозяйственные рычаги всего народного хозяйства, хотя до построения социалистического хозяйства и уничтожения классовых различий ещё далеко.
       Молотов на 17-й партконференции, через полтора года после 16-го съезда, пошёл ещё дальше и со всей определённостью заявил, что мы уже вступили в первую фазу коммунизма, т.е. мы в настоящее время живём уже в социалистическом обществе, хотя и в начальной его стадии.
       В резолюции 17-й конференции по докладам Молотова и Куйбышева эта мысль конкретизируется следующим образом: "В результате осуществления большевистских темпов социалистического строительства и ликвидации в основном паразитических классов уже в первом пятилетии ликвидируются основы и источник эксплуатации человека человеком, растёт недостижимыми для капиталистических стран темпами народный доход, уничтожены безработица и нищета (пауперизм), уничтожаются "ножницы цен" и противоположность между городом и деревней, растёт из года в год благосостояние и культурный уровень рабочих и трудящихся крестьян, падает смертность и быстро возрастает народонаселение СССР.
       Все эти достижения являются результатом колоссального роста революционной активности широчайших масс рабочего класса и трудящихся крестьян, результатом громадного подъёма социалистического соревнования и ударничества, наконец, результатом ленинской политики нашей партии, последовательно проводившей развёрнутое по всему фронту наступление на капиталистические элементы"[44].
       Дальше резолюция конференции подчёркивает, что основной политической задачей второй пятилетки является окончательная ликвидация капиталистических элементов и классов вообще, полное уничтожение причин, порождающих классовые различия и эксплуатацию, и преодоление пережитков капитализма в экономике и сознании людей, превращение всего трудящегося населения страны в сознательных и активных строителей бесклассового социалистического общества.
       С формальной стороны эта резолюция в общем и целом не противоречит учению Маркса и Ленина о первой фазе коммунизма (социалистическом обществе). Если бы в действительности с нашим социалистическим строительством дело обстояло именно таким образом, как утверждает резолюция 17-й конференции, мы действительно вступили бы в социалистическое общество.
       Однако суть сталинской "генеральной линии" заключается в том, что она в данном важнейшем вопросе формально как будто бы опирается на учение Маркса и Ленина, а по существу представляет издевательство над марксизмом и ленинизмом самым гнуснейшим и подлейшим дискредитированием учения наших учителей.
       Самый злейший враг коммунизма, самый гениальный провокатор не мог бы придумать ничего более лучшего, чем Сталин, провозгласивший устами Молотова, что мы уже живём в социалистическом обществе, хотя и в начальной его стадии.
       Правильность всякого теоретического положения и политического утверждения должна проверяться и подкрепляться фактами, практикой действительностью. Перейдём и мы к такой проверке.
       1. Резолюция утверждает, что мы добились гигантских "успехов в социалистическом строительстве". В действительности, несмотря на постройку десятков крупных заводов по последнему слову техники и наличие ста тысяч тракторов в деревне, мы имеем подрыв самих основ социалистического строительства. Во-первых, подорвана основная производительная сила Советского Союза - сам рабочий класс и трудящиеся массы деревни: они истощены, они работают полуголодными, они разуты и раздеты. Во-вторых, подорвана в корне их платёжная и покупательная способность, вследствие чего вся индустриализация повисла теперь в воздухе. В-третьих, подорвана вся сырьевая и сельскохозяйственная база промышленности.
       2. Резолюция утверждает, что у нас растёт недостижимыми для капиталистических стран темпами народный доход. В действительности народный доход у нас за последние четыре года падает, основной капитал страны не увеличивается, а уменьшается. Строительство новых фабрик и заводов стоимостью в 8-10 миллиардов рублей на одном полюсе связано с уничтожением основного капитала 20-30 миллиардов рублей на другом полюсе, производительность народного труда в целом не возросла, а упала.
       Строительство новых фабрик и заводов идёт на за счёт роста народного дохода, а за счёт экспроприации крупной части заработной платы рабочих - посредством всякого рода займов, налогов, членских взносов, лишения рабочих пособий, спецодежды, бешеного повышения цен и за счёт экспроприации основных масс деревни.
       3. Резолюция утверждает, что уничтожаются "ножницы цен". В действительности, "ножницы цен" гигантски выросли. Крестьянин за свои продукты получает по нормированным ценам заготовок жалкие гроши 1 р. 50 к. - 2 р. за пуд хлеба и платит за метр ситцу также 1 р. 50 коп.
       4. Резолюция утверждает, что мы ликвидировали безработицу и нищету. В действительности мы безработицу временно ликвидировали, а нищету гигантски увеличили. В настоящее время, за исключением ничтожной правящей клики и незначительного процента высокооплачиваемых рабочих и специалистов (всего 1-2 миллиона человек), все остальные 158 миллионов населения Советского Союза являются пауперами или полупауперами.
       5. Резолюция утверждает, что уже в первой пятилетке уничтожается противоположность между городом и деревней. В действительности на базе общего обнищания масс города и деревни противоположность между городом и деревней не только не уменьшается, но увеличивается.
       В деревне отбирается почти даром хлеб, мясо, шерсть, кожа, лён, куры, яйца и пр., всё это стягивается в голодающие города и экспортируется за полцены за границу. Деревня превращена в самый худший вид колонии. Товаров в деревне нет; в то же время домотканную одежду и обувь приготовить не из чего, ибо лён, шерсть и кожа отобраны, а скот вырезан и передох от плохого ухода и отсутствия кормов.
       Лапти стали остродефицитным товаром. В результате вся деревня одевается в жалкое отребье. Трудодень колхозника в среднем оплачивается 15-20 копейками, что в переводе на золотой рубль даёт две-три копейки. Деревня в настоящее время представляет сплошное кладбище. Рост противоположности между городом и деревней на базе общего ухудшения положения рабочих и основной массы деревни находит, между прочим, своё блестящее выражение в обезлюдении деревни и в бегстве всего здорового и трудоспособного населения в города. Таково сталинское уничтожение противоположности между городом и деревней. Что же касается уничтожения безработицы, то, во-первых, как мы уже подчеркнули, безработица была уничтожена за счёт гигантского роста нищеты подавляющего большинства населения Советского Союза, во-вторых, в настоящее время вновь уже имеется в Советском Союзе не менее 300-400 тысяч безработных, а в ближайший период предстоит гигантский рост безработицы. Сталин скрывает начавшуюся безработицу, он будет, конечно, скрывать её и в дальнейшем.
       6. Резолюция утверждает, что растёт из года в год благосостояние рабочих и трудящихся крестьян. В действительности их благосостояние за последние 4 года гигантски ухудшилось. Реальная заработная плата среднего рабочего составляет в настоящее время не более 25% от реальной заработной платы 1927 года, расходная часть бюджета середняка-крестьянина (колхозника) на свои семейные нужды в товарных рублях с настоящее время в 3-4 раза ниже, чем 1926-1927 гг. К этому привела авантюристическая антиленинская политика Сталина. Рабочий целыми неделями не видит ни грамма мяса, масла, молока; за аршином ситца он вынужден простаивать в очередях многими часами; ни вилки, ни стакана, ни ложки негде купить. Сталин в противовес этому выдвигает дома отдыха и увеличение числа работающих в семье, но дома отдыха были и в 1927 году и работали лучше, чем теперь. Что же касается дополнительного вовлечения рабочих в производство, то оно ни в какой мере не покрывает гигантского падения реальной заработной платы и всех страданий рабочих за последние годы. Только люди, потерявшие всякий стыд, могут говорить о неуклонном росте благосостояния рабочих и трудящихся, только для издевательства над рабочими можно утверждать, что им живётся теперь лучше, чем в 1926-1927 гг.
       7. Резолюция утверждает, что "в сельском хозяйстве произошёл коренной перелом, выразившейся в окончательном повороте к социализму бедняцко-середняцких масс деревни". В действительности крестьяне загнаны в колхозы с помощью террора, прямых и косвенных форм принуждения и насилия. Колхозы держатся исключительно на репрессиях и на том, что для крестьянина создана такая обстановка, что ему некуда податься. Отсюда производительность труда колхозника несравненно ниже, чем единоличника, и качество работы ещё хуже.
       В колхозах крестьянину благодаря сталинской политике систематического обирания деревни живётся не только не лучше, чем он жил раньше в индивидуальном хозяйстве, но во много раз хуже. В результате всего этого не только сто тысяч тракторов не смогут убедить деревню в преимуществах коммунального хозяйства, но и количество во много раз больше.
       Техника должна опираться на правильную политику. Только при правильной политике техника решает всё! Техника без правильной политики не решает ничего.
       8. Резолюция утверждает, что мы имеем колоссальный рост активности и подъём среди рабочих и трудящихся крестьян. В действительности же мы имеем за последние годы огромное падение активности среди пролетариата и трудящихся масс деревни, необычайную затравленность, задавленность, запуганность, забитость.
       Аппарат свою собственную шумиху, суетню, трескотню и бумажную запись в ударники выдаёт за активность масс. При господстве террора над трудящимися массами не может быть и речи ни о каком действительном росте активности среди масс.
       Таким образом, всё заключение о том, что мы уже вступили в первую фазу коммунизма, "целиком", от начала и до конца, основано на лживых посылках и утверждениях. Все посылки оказываются выдуманными, сфабрикованными, фальшивыми. В результате сталинское "социалистическое общество" целиком оказывается лишённым социалистического содержания.
       В действительности мы в настоящее время несравненно дальше находимся от социалистического общества, чем в 1926-1927 гг. Для каждого марксиста-ленинца, который умеет отличать форму от содержания, в этом не может быть никакого сомнения.
      
       0x01 graphic
       44. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1984. Т. 5. С. 392.

    7. Классы и обострение классовой борьбы

       Мы уже отметили выше, что Сталин в беседе со свердловцами в 1925 г. выдвинул одну теорию классовой борьбы и в 1928 г. - совершенно противоположную, не отказываясь, однако, при этом от своей первой теории, а просто замалчивая её для того, чтобы скрыть свою непоследовательность и своё политиканство.
       Первая теория в основном, бесспорно, правильна, и было бы бесчестным, как это делает Сталин со своими политическими противниками, только потому что эти взгляды высказал Сталин, считать их антимарксистскими, антиленинскими, оппортунистическими.
       Вторая, наоборот, рвёт с марксизмом-ленинизмом, рвёт с материалистической диалектикой, представляет из себя софистическую подделку под ленинизм. Суть второй теории, как известно, выражена в словах Сталина: "По мере нашего продвижения вперёд, к социализму, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться"[45]. Обосновывает эту теорию Сталин просто: ни один ещё отживающий класс не сходил добровольно с исторической арены. Если мы будем подрывать самые корни капиталистических элементов, если мы будем наступать на них, естественно, они будут оказывать бешеное сопротивление. Вот и вся "теоретическая база" обострения классовой борьбы. По своей методологии "теория обострения классовой борьбы" столь же механистична и антидиалектична, как и теория Бухарина с его мирным врастанием "кулацких кооперативных гнёзд" в социалистическую систему[46].
       В чём же фальшь теории Бухарина? В том, что он механически объединяет кулацкую, капиталистическую экономику с социалистической, забывает антагонистическую природу кулацкого хозяйства по отношению к социалистическому хозяйству, игнорирует это коренное решающее отличие и заставляет в своих собственных теоретических измышлениях одну враждебную экономическую систему (уклад) врастать в другую. Кулацкое хозяйство до тех пор кулацкое, пока оно в той или иной форме основано на эксплуатации чужого труда. Его внутренняя, так сказать, органически присущая ему тенденция заключается в том, чтоб вытеснить, уничтожить разложить все остальные, противостоящие ему экономические уклады (и в первую очередь социалистический) и овладеть безраздельно полем борьбы.
       Но такова же тенденция, динамика развития и социалистического хозяйства: оно разрывается таким образом, что вытесняет, побивает, подрывает элементы капиталистической экономики и переделывает на социалистический лад простое мелкое крестьянское хозяйство; оно также стремится занять и занимает, в силу своих преимуществ, всё поле борьбы.
       Между кулацким и социалистическим хозяйством, при правильной ленинской политике в деревне, как это было до 1928 г. и как это должно было быть в дальнейшем, конечно, существуют не простые формы классовой борьбы, а чрезвычайно сложные своеобразные, особенные. С одной стороны, партия и пролетариат не заинтересованы в разжигании классовой борьбы с кулачеством, ибо это дезорганизует социалистическое строительство; с другой стороны, мы не можем ни на йоту затушевать противоречия между кулачеством и пролетарской диктатурой, ибо это неизбежно повело бы к перерождению пролетарской диктатуры, к гибели пролетарской диктатуры.
       Между пролетарским государством и кулачеством идёт всё время упорная классовая борьба, но в этой классовой борьбе, несомненно, имеются элементы (хотя и неравноценных) взаимных уступок, компромиссов, своеобразного "сотрудничества".
       Пролетариат ставит своей задачей ликвидацию (но, конечно, не в теперешних сталинских формах) капиталистических элементов, но в то же время до известного предела и до известного момента он вынужден "сохранять" эти элементы, иначе оказывается невозможным, немыслимым и сама ликвидация их. "Сохранять", чтобы их ликвидировать, таковы противоречия социалистического строительства.
       Бухарин увидел, заметил элементы известного, вынужденного компромисса со стороны кулачества по отношению к пролетарской диктатуре, но забыл при этом об основном противоречии между пролетариатом и капиталистическими элементами деревни. Забыл о борьбе между ними, упустил из виду, что основное, решающее во взаимоотношениях рабочего государства с кулачеством - не компромисс, а классовая борьба, хотя и в своеобразных формах.
       В чём фальшь и несостоятельность теории Сталина? В том, что она по своей методологии так же механистична и антидиалектична, как и теория Бухарина, в том, что она видит лишь моменты, влияющие на обострение классовой борьбы, и игнорирует, скрывает, затушёвывает другие, несравненно более важные, решающие действующие в обратном направлении, ослабляющие (при правильной ленинской политике партии) силу сопротивления кулачества, изолирующие его от масс, раздробляющие и деморализующие его, вызывающие пассивность и упадок его энергии.
       Сталин в одной из своих речей заявил, что не было ещё в истории примера, чтоб погибающий класс без борьбы уступал свои позиции. Он будет бесспорно бороться, защищать с боем каждую пядь своих интересов[47]. Это неверно. Но такая общая голая формула абсолютно ещё ничего не доказывает, это по обыкновению пустая и "громкая" сталинская оговорка. Сталин, если он хочет апеллировать к истории для доказательства правильности своей теории, должен был бы показать, что в истории имеются примеры, доказывающие, что, после того как утвердилось после революции политическое господство нового класса, сопротивление умирающих классов, потерпевших в борьбе с революцией поражение, начинает возрастать и борьба с ним начинает обостряться. Такой пример был бы весьма убедительным и доказательным, но именно таких примеров Сталин не может привести, ибо их в истории нет. Наоборот, история буржуазных революций в ряде стран даёт нам классические примеры прямо противоположного порядка, когда после победы буржуазии и укрепления её господства сила сопротивления потерпевшего поражение дворянства систематически ослабевает, и его классовая борьба с новым господствующим классом постепенно смягчается. Именно об этом свидетельствует история классической буржуазной революции во Франции, об этом же говорит и история английских революций.
       Столь "любимый" рабочими и партийцами Харькова Л.М. Каганович года три тому назад, на активе в Свердловске, для оправдания сталинской теории пытался даже эксплуатировать имя Маркса. Он говорил, что ещё Маркс подчёркивал: "Силы революции сплачивают силы контрреволюции", а наши оппортунисты, дескать этого не понимают и говорят о затухающей кривой классовой борьбы. Надо иметь, однако, наглость, чтобы таким шулерским образом использовать это выражение Маркса. Правильно ли утверждение Маркса? Бесспорно, правильно. Но Маркс, говоря о "классовой борьбе", имеет в виду период непосредственной борьбы за власть между двумя основными борющимися силами.
       Пока идёт вооружённая борьба за власть между силами революции и контрреволюции, пока победа окончательно не решена, силы революции действительно сплачивают силы контрреволюции. Когда же враг оказывается в открытом бою разбитым, тогда начинается прямо противоположный процесс: если побеждает контрреволюция силы революции на долгий период ослабевают, оказываются деморализованными. Таковы последствия июньского поражения Парижских рабочих[48], таковы последствия Парижской коммуны, таковы последствия поражения революции 1905 г. в России. И, наоборот, если в открытом бою побеждает окончательно пролетариат, то после этого начинается период ослабления, распада дробления и разложения сил контрреволюции. Таковы последствия победы Октябрьской революции. При этом, если после своего поражения пролетариат через некоторый период, обогащённый опытом, поднимается на борьбу с новой удесятерённой силой, ибо рост капитализма неизбежно влечёт за собой развитие, рост и укрепление пролетариата, то после поражения буржуазии она в дальнейшем уже не в состоянии даже с прежними силами подняться на борьбу, ибо рост пролетариата отнюдь не означает после пролетарской революции прежнего роста буржуазии. Известный рост новой буржуазии в восстановительный период, как это имело, например, место в Сов(етском) Союзе, неизбежен, откуда, конечно, и некоторые усиления её политической и экономической активности. Однако с переходом в реконструктивный период и этот процесс меняет своё направление.
       Кагановичу до всего этого нет никакого дела; ему важно авторитетом Маркса подкрепить антимарксистскую теорию своего "патрона" и обмануть членов партии и рабочих.
       Посмотрим теперь, насколько гармонирует теория Сталина с другими его утверждениями и решениями ЦК ВКП(б) за последние 3-4 года. Сталин утверждал, по мере нашего продвижения вперёд по пути к социализму сопротивление капиталистических элементов будет возрастать и классовая борьба будет обостряться. Но наряду с этим мы, по словам Сталина, в последние годы: а) осуществляем ликвидацию кулачества как класса и выкорчёвыванием корни капитализма, б) имеем укрепление союза рабочего класса с середняком, что нашло своё выражение, между прочим, и в том, что середняк окончательно повернул в сторону социализма, в) имеем подъём материального благосостояния и культурного уровня политической сознательности середняцких и бедняцких масс деревни.
       Сталин не видит никакого противоречия между его теорией и утверждениями о ликвидации кулачества как класса, об улучшении материального положения середняцких и бедняцких масс и о том, что середняк бесповоротно повернул в сторону социализма. На деле же они взаимно исключают друг друга.
       В чём заключается сила кулака? Во-первых, и главным образом, в его экономической силе, дающей ему возможность экономически и политически подчинять себе отдельные группы бедноты и середняков и, во-вторых, в экономической необеспеченности, некультурности и политической отсталости масс. Кулак силён в деревне не сам по себе. Численно он представлял даже в 1927-1928 гг. ничтожную горсть населения деревни Сов(етского) Союза - не больше 5-6 процентов. Кулак силён тем влиянием, которое он оказывает на середняцкие и бедняцкие массы. Но вытеснение, а затем и ликвидация кулачества как класса означает подрыв экономической, а вместе с тем и политической силы кулачества, ослабление этой силы. В то же время рост материального благосостояния бедняцких и середняцких масс означает сужение экономической (а их культурный и политический рост - сужение политической) базы и сферы влияния кулачества. Рост материального уровня и политической сознательности масс бедноты и середняков, решительный поворот их в сторону коллективизации при одновременном подрыве экономических корней кулачества знаменует политическую изоляцию кулачества, т.е. ослабление его капиталистического влияния и сопротивления. По сталинской же теории всё выходит наоборот. В результате получается невероятная каша, одно противоречит другому. Правая рука не знает, что творит левая, и это выдаётся за ленинизм! Так обстоит дело с "усилением сопротивления кулачества".
       Не лучше и "с обострением классовой борьбы по мере нашего продвижение вперёд к социализму". Прежде всего, обострение классовой борьбы с кулачеством и усиление сопротивления кулачества далеко не совпадают друг с другом. Сталин этого тоже не понимает.
       Что такое обострение классовой борьбы? Это переход от низших форм классовой борьбы к высшим, от саботажа - к вредительству, от вредительства - к восстанию со стороны контрреволюционных элементов при диктатуре пролетариата, от экономической стачки - к политической, от политической стачки - к всеобщей массовой политической стачке; от стачки - вместе со стачкой к восстанию. Восстание есть наиболее высокая и наиболее острая форма классовой борьбы.
       История показывает нам многочисленные примеры, что усиление сопротивления одного борющегося класса другому всегда связано с обострением классовой борьбы со стороны того или иного класса довольно часто было связано в истории с периодами, когда сопротивление этого класса ослабевало и когда переход к более высоким острым формам классовой борьбы был не выражением усиления его сопротивления, а как раз его ослабления, "последним вздохом" этого сопротивления. Таковы некоторые восстания мелкого дворянства в Западной Европе в период окончательного утверждения королевской власти, таковы последние контрреволюционные восстания во Франции в период Великой Французской революции[49], таково наше грузинское восстание в 1924 г.
       В отдельные моменты погибающие классы, таким образом, могут переходить к более острым формам классовой борьбы. Это возможно по ряду причин. Например, международные осложнения, интервенция, заговор отдельных групп кулачества даже при правильной политике и при господстве пролетариата. Можно ли, однако, на основании этого устанавливать закон неизбежного обострения классовой борьбы по мере нашего продвижения вперёд по пути к социализму? Ни в коем случае!
       При правильной политике партии, при действительном укреплении союза рабочего класса с середняком и опоре на бедноту, при действительном повороте середняка к социализму, при действительном улучшении положения трудящихся масс деревни, при росте политической сознательности основных масс деревни, при подрыве и сужении экономической базы кулачества и его политической изоляции - основной закон классовой борьбы для Советского Союза должен быть формулирован прямо противоположным образом: по мере нашего продвижения вперёд по пути к социализму сопротивление капиталистических элементов будет ослабевать, и классовая борьба будет смягчаться, постепенно затухать.
       И сколько бы ни кричал Сталин и клика его "теоретиков" против этого положения, сколько бы ни выдёргивали они произвольно отдельных ленинских цитат и ни истолковывали их вкривь и вкось, - они против этого положения не могут привести ни одного серьёзного возражения. Теория Сталина, при кажущейся её внешней "революционности", не имеет ничего общего с марксизмом-ленинизмом, она не имеет ничего общего и с программой Коминтерна. Программа Коминтерна по этому вопросу говорит следующее: "Таким образом, являясь уже решающей экономической силой, определяющей собою в основном всё развитие экономики в СССР, социализм тем самым делает дальнейшие крупные шаги в своём развитии, систематически преодолевая затруднения, вытекающие из мелкобуржуазного характера страны и связанные периодами временного обострения классовых противоречий"[50].
       Программа Коминтерна, во-первых, ни звука не говорит об усилении сопротивления капиталистических элементов и, во-вторых, она говорит лишь о периодах "временного обострения классовых противоречий", но не об обострении классовой борьбы по мере нашего продвижения вперёд по пути к социализму. Между программой Коминтерна и "теорией" Сталина существует явное коренное, принципиальное расхождение. Программа Коминтерна говорит о том "временном обострении классовой борьбы", о котором говорим и мы, Сталин же установил закон "усиления сопротивления капиталистических элементов и обострения классовой борьбы" на всё время нашего движения по пути к социалистическому обществу. Мало того, Сталин и Ко запутались и изолгались настолько, что по их мнению даже в социалистическом обществе неизбежно обострение классовой борьбы. По утверждению Молотова (а значит, и Сталина, ибо Молотов - это только тень Сталина), как мы видели, СССР уже живёт в социалистическом обществе, хотя и в начальной стадии. Во второй пятилетке построение социалистического общества, по утверждению резолюции 17-й партконференции, гигантски продвинется вперёд. Основной политической задачей второй пятилетки, говорит резолюция, является "окончательная ликвидация капиталистических элементов и классов вообще". Классы, следовательно, во второй пятилетке окончательно будут ликвидированы, классов не будет, но в то же время, как подчёркивает резолюция, и в дальнейшем ещё неизбежно обострение классовой борьбы (в отдельные моменты, и особенно в отдельных районах, и на отдельных участках социалистической стройки). Классы "окончательно будут ликвидированы", а "классовая борьба в отдельные моменты будет обостряться". Может ли быть более пошлая, клеветническая карикатура на учение Маркса и Ленина о социалистическом обществе, может ли быть более постыдная подделка под гениальный и диалектический анализ Маркса и Ленина тех противоречивых черт, которые присущи первой стадии коммунизма (социалистическому обществу)!
       Бесспорно, что даже подлинное социалистическое общество, а не гнусная клеветническая сталинская карикатура и издёвка над ним, будет ещё, как говорит Маркс, во всех отношениях - в экономическом, нравственном и умственном - носить ещё отпечаток старого общества, из недр которого оно вышло. В социалистическом обществе (первая фаза коммунизма) полного равенства ещё не будет, буржуазное право отменяется ещё не вполне, а отчасти и т.д. Ленин по этому поводу пишет, что остатки старого в новом показывает нам жизнь на каждом шагу - и в природе, и в обществе. И Маркс не произвольно всунул кусочек "буржуазного права" в коммунизм, а взял то, что экономически и политически неизбежно в обществе, выходящем из недр капитализма.
       Совершенно естественно, что классы исчезнут, но некоторые следы, "отзвуки", отражения постепенно затухающей вместе с подходом к социалистическому обществу классовой борьбы будут чувствоваться в известный период и в социалистическом обществе. Но следы, "отзвуки", отражения классовой борьбы смешивать с обострением классовой борьбы - это значит или быть марксистски безграмотным, или политическим жуликом, или и тем и другим вместе.
       Некоторые присяжные, казённые защитники "генеральной линии" в защиту теории обострения классовой борьбы попробуют сослаться на нашу советскую действительность. В действительности ведь классовая борьба обостряется? Разве это не оправдывает точку зрения Сталина?
       йБыло бы нелепо отрицать гигантское обострение классовой борьбы в Советском Союзе. Обострение классовой борьбы приняло неслыханные размеры. Страна в течение последних трёх лет кипит восстаниями. То там, то здесь, несмотря на невероятный террор по отношению к рабочему классу, вспыхивают забастовки; голод и нищета масс приняли ужасающий характер; массы членов партии, рабочих и основных слоёв деревни горят возмущением и ненавистью к Сталину и его клике.
       Обострение классовой борьбы налицо. Но это обострение связано не с нашим движением вперёд по пути к социализму, а (несмотря на постройку ряда крупнейших заводов, как мы уже показали в другом месте) с движением назад и в сторону от социалистического общества, не с улучшением материального положения масс, а с беспримерным его ухудшением, не с ростом активности и творчества масс, не с развёртыванием партийной и советской демократии, а с подавлением их активности и полным удушением партийной и советской демократии. Короче говоря, обострение классовой борьбы за последние годы является не результатом правильной политики, а, наоборот, результатом неправильной политики; оно свидетельствует не о ленинском руководстве страной, а об антиленинской авантюристической политике. Нередко даже в период расцвета потрясались до самых основ, а порой терпели и полное крушение восточные деспотии. Авантюристическая политика отдельных римских императоров отбрасывала неоднократно назад, на целые десятилетия, даже в периоды её подъёма, Римскую империю. Авантюристическая политика приводила к неудачам и поражениям некоторые буржуазные государства. Авантюристическая политика уже подорвала и может погубить и первое пролетарское государство. Авантюризм многих государственных деятелей, их тупость, бездарность, жульничество и пр. входят в конечном счёте сами составной частью в общую закономерность исторического развития, но авантюризм от этого не перестаёт быть авантюризмом, а жульничество - жульничеством. Как руководители буржуазных государств могут вести более или менее трезвую, выдержанную политику с точки зрения их класса и могут вести политику гибельную, вредную, авантюристическую, так и руководители пролетарского государства, если они сходят с позиций ленинизма, неизбежно должны встать на путь оппортунизма или авантюризма. Последнее и случилось со Сталиным.
       Посмотрим теперь в заключение на развитие теории "обострения классовой борьбы", на претворение её в действительность. Гвоздём здесь является лозунг Сталина "Ликвидация кулачества как класса на основе сплошной коллективизации", т.е. переход от политики ограничения и вытеснения капиталистических элементов деревни к политике ликвидации кулачества как класса.
       Подлинные кулаки в своей подавляющей массе, как известно, сразу же после чрезвычайных мер начали ликвидировать своё хозяйство и удирать в города. К концу 1928 г. они в основном были уже ликвидированы как класс, некоторая, незначительная часть из них была расстреляна и посажена в тюрьмы, а основная масса разными способами устроилась рабочими на заводы, железные дороги, стройки, сторожами при складах, истопниками, дворниками, конюхами, поварами, приказчиками, счетоводами, буфетчиками и пр. Значительная часть устроилась пока просто на иждивении у своих городских родственников и близких знакомых. Но лозунг "ликвидации кулачества как класса" с особенной исключительной силой начал "претворяться" в действительность именно как раз с начала 1930 г. Естественно, что его объектом в своей подавляющей массе оказались середняки и беднота. Круг зачисленных в кулаки, таким образом, постепенно расширился и количество раскулаченных к началу 1932 г. в некоторых районах по отношению к общему количеству сельского населения этих пунктов достигло 30-35%. Если же сюда причислить всех индивидуально-обложенных и твёрдозаданцев ("твердышей"), то оно достигает в ряде районов даже 40-50%. Общее количество всего сельского населения Советского Союза, подвергшееся за последние 4 года тем или иным формам репрессий со стороны партийных и советских органов (раскулачивание, аресты, расстрелы, ссылки, твёрдые задания, штрафы, обыски, угроза и пр., пр.) во всяком случае, составляет не менее 40-50% всего населения деревни. При таких условиях понятно, что "сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться", ибо по существу, начиная с 1930 г., борьба шла в деревне уже не с кулаком, а с середняками и бедняками, с основными массами деревни. Именно середняки и бедняки, главным образом, оказались заключёнными в "кулацкие" концентрационные лагеря; середняки и бедняки, начиная с 1930 года, составляют основной объект расстрелов и всякого рода карательных экспедиций с применением артиллерии и самолётов, середняки и бедняки составляют основную массу сосланных в северный край, Среднюю Азию, Казахстан и другие места Сов(етского) Союза.
       Для того, чтобы облегчить "перечисление" из середняков и бедняков в кулаки, Сталин изобрёл новые термины "кулацко-зажиточная верхушка деревни", "подкулачники" и пр., не применявшиеся до 1928 г. совершенно в партийной части и партийном лексиконе. Если до 1928 г. партийные решения, резолюции партийных комитетов, конференций, съездов (в том числе 15-го съезда) имели дело с точным термином и понятием "кулак", то теперь этот термин был незаметно подменён крайне растяжимым и неопределённым понятием ­- "кулацко-зажиточная верхушка". Политическая цель термина "кулацко-зажиточная верхушка" заключалась в том, чтобы зачислить в разряд кулаков "нужное" количество середняков, а политическая цель термина "подкулачник" - в том, чтобы каждый протест середняка и бедняка против преступной политики насилий и издевательств над основными массами деревни можно было квалифицировать как протест "подкулачника", "классового врага" и расправляться с протестующим, как с "агентом" кулака.
       Фабрикация кулаков из середняков и бедняков связана одновременно с самой гнусной травлей, обвинением в оппортунизме и исключением из партии местных работников, не могущих найти необходимого процента кулаков или не находящих их вовсе.
       В результате такой политики тот, кто в 1929 году считался бедняком или середняком, в 1930 году оказывался кулаком или из бедняков переводился в середняки, или даже сразу в некоторых случаях в кулаки. В 1930 и 1931 гг. все эти операции повторялись снова с той только разницей, что с каждым годом они принимали всё более и более гигантские размеры.
       Сталин, как это свойственно бесчестному, беспринципному политикану, и здесь зачисление середняков в кулаки изображает как отдельные перегибы "на местах", как маленькие недостатки большого механизма, сваливает вину на других.
       В действительности же это не "отдельные" ошибки, не "перегибы мест", а суть и результат общей политики и общей линии, результат всей системы мероприятий, одно из конкретных проявлений насилия, произвола и издевательства над трудящимися массами деревни, результат полного разрыва Сталина с принципами ленинизма вообще и с принципами ленинизма в крестьянском вопросе, в частности. Сталин ещё и в настоящее время в своей печати изо дня в день трубит о сопротивлении кулачества. На деле кулаков как определённой социально-экономической категории, занимающейся в той или иной форме эксплуатацией чужого труда, в деревне нет, по крайней мере, уже с конца 1929 года. Даже бывших кулаков (за исключением ничтожной горстки, которая устроилась работать в совхозах, на лесозаготовках и шатается в повстанческих отрядах или просто нищенствует в деревне) в настоящее время нет. Но Сталин не может признать этого неоспоримого факта. Он, как рыба в воде, нуждается в криках о кулацком сопротивлении и "оппортунистах". Для него эти крики выполняют теперь функцию аналогично той, какую выполняли крики о "жидах", "преступных агитаторах" и "внутренних врагах" для самодержавья.
       Не имея возможности сказать правду о том, что вся деревня в своей основной массе находится в состоянии беспощадной и жестокой борьбы со сталинской политикой, он вынужден прикрывать эту борьбу фиговым листком "сопротивления кулачества" успехам строительства социализма.
       Наконец сталинский лозунг "ликвидации кулачества как класса" является антиленинским не только потому, что он главным своим остриём направлен против середняка и бедняка. Нет он является антиленинским в своей основе и по конкретному содержанию и в той его части, которая действительно направлена против кулачества.
       "Ликвидировать кулачество как класс" посредством полной его экспроприации, вплоть до последней его ничтожной рубашки, и посредством его физического истребления, к чему фактически сводится линия Сталина, - вещь по внешности чрезвычайно "р-р-революционная" и в то же время простая. Но иная простота хуже воровства. В политике часто бывает, что "простое" и по внешности "революционное средство не только не приближает к цели, а, напротив, отдаляет от неё и даже лишает возможности достичь её совершенно. Так, например, отказ коммунистов участвовать в буржуазных парламентах или работать в реакционных (жёлтых) профсоюзах, как известно, не только не приблизил бы момент низвержения господства буржуазии, но, напротив, чрезвычайно сильно отдалил бы и укрепил позиции господствующих классов.
       Такая же "революционность" свойственна и лозунгу "ликвидации кулачества как класса". Лозунг "ликвидации кулачества как класса" является фальшивым, беспочвенным, авнтюристическим уже по одному тому, что он опирается на фальшивую дутую основу. Официальное обоснование этого лозунга, как известно, заключается в том, что "середняк решительно во всей своей основной массе повернул к социализму"[51]. Этот поворот даёт возможность осуществлять сплошную коллективизацию и на её основе ликвидировать кулачество как класс. Фактически же, как мы знаем, этот массовый поворот "середняка к социализму" и к сплошной коллективизации является продуктом произвола, насилия и террора над середняцкими массами; середняки не вошли в колхозы добровольно, а загнаны мерами жестокого административного и экономического (прямого или косвенного) принуждения.
       Но колхозы также не могут быть прочными, они не могут быть социалистическими, они вновь и вновь разваливаются десятками тысяч каждый месяц, а если ещё и держатся, то на величайшем зажиме, угрозах и на том, что этим колхозникам некуда "податься". Все эти колхозы также обречены на неминуемый развал.
       При общей правильной политике Сталина в других областях из скороспелой аракчеевской стряпни и социалистической переделки крестьянского хозяйства, где нужны уменье, такт и действительные примеры действительных преимуществ действительно добровольно организованных колхозов, - из такой стряпни ничего путного получиться не может. Но если колхозы в современном их виде разваливаются и обречены на развал, то неизбежно вновь в той или иной степени развитие индивидуального крестьянского хозяйства, а вместе с тем и кулачества. И вновь та же сказка начинается сначала. Это и означает, что сталинское "усердие не по разуму" не ускоряет окончательную ликвидацию кулачества как класса и классов вообще, а, наоборот, самое меньшее, - необычайно отдаляет эту цель.
       Каков же подлинно ленинский путь ликвидации кулачества как класса? Этот путь заключается (при наличии общей правильной политики партии во всех областях) в постепенной, в меру наших действительных успехов, индустриализации страны, действительной добровольной коллективизации деревни и строительства совхозов, вытеснениями кулачества, подравнивании его мерами налогового порядка (а по мере надобности и прямого запрещения эксплуатации чужого труда) под середняка. Одновременно необходимо решительно бороться против кулацкой агитации, пресекая мерами ГПУ и воспитывая массы деревни в духе ленинизма, непримиримости классовых интересов кулачества с пролетарской диктатурой и социалистическим строительством. Через некоторый период такой осередняченный бывший кулак, при наличии с его стороны лояльного отношения к Советской власти и социалистическому строительству, должен естественно приниматься беспрепятственно в колхозы. Этот путь "ликвидации кулачества как класса" менее эффективен и "ррр-еволюционен". Он при поверхностных взглядах кажется более бдительным, но в действительности он оказывается и несравненно более коротким и единственно правильным.
       Можно не сомневаться, что свора сталинских "теоретиков", готовых по заказу своего начальства защищать и опровергать что угодно и кого угодно, поднимут по поводу такой концепции ликвидации кулачества как класса настоящую свистопляску. Они окрестят её "кулацкой" теорией, защитой кулачества и т.д. Так как они не в состоянии обосновывать своей правоты, им остаётся только одно - запугивать массы "страшным" словом "кулак", клеветать на противника и заниматься софистикой. Таким путём можно доказать, что Ленин - агент нэпманов, ибо он допустил развитие частного капитала в Советском Союзе, таким способом можно доказать, как это делали левые эсеры, что Ленин - агент германского империализма, ибо он заключил Брестский мир. В такой аргументации нет ни грана марксизма. Это сплошное шарлатанство и самая низкопробная гнусная демагогия, но она всегда может поймать в свои сети некоторое количество простодушных, наивных и доверчивых, привыкших верить, но не размышлять.
       Из всего изложенного в настоящей главе сами собой вытекают следующие выводы:
       1. Теория Сталина об усилении сопротивления капиталистических элементов и обострении классовой борьбы по мере нашего продвижения вперёд по пути к социализму является антиленинской. По своему методу она является механистической, а не диалектической, а по своему фактическому политическому содержанию она направлена на оправдание разжигания гражданской войны с основными массами деревни, дезорганизацию социалистического строительства и подрыв пролетарской диктатуры.
       2. Она находится в коренном противоречии с рядом утверждений и положений, выдвигаемых Сталиным и его ЦК.
       3. Сталинский лозунг "ликвидации кулачества как класса" не может привести ни к какой действительной окончательной ликвидации кулачества, так как основа этого лозунга - "сплошная коллективизация" - построена не на действительном "повороте основных масс деревни в сторону социализма", а на прямых и косвенных формах самого свирепого принуждения крестьян вступать в колхозы. Не на улучшении их положения, а на их прямой и косвенной экспроприации и массовом обнищании.
       4. Лозунг "ликвидации кулачества как класса" за последние 2 - 2,5 года применяется фактически главным образом не к кулакам, а к середнякам и беднякам.
       5. Кулаков как определённой социально-экономической категории в настоящее время в деревне нет. Есть лишь ничтожные, рассеянные остатки бывших кулаков. Крики о кулаке в настоящее время в устах Сталина - только метод терроризирования масс и метод прикрытия своего банкротства.
       6. У нас происходит по всей стране и неизбежно будет происходить при настоящей политической линии гигантское обострение классовой борьбы. Целые огромные районы находятся в состоянии перманентной гражданской войны. Но это является не результатом успехов социалистического строя, а выражением подрыва и дезорганизации социалистического строительства, результатом антиленинской, авантюристической и гибельной для Советской власти политики Сталина и его руководства.
       0x01 graphic
       45. Сталин. И. Соч. Т. 11. С. 171.
       46. Цитируется работа Н.И. Бухарина "Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз". М.; Л., 1925 (см. Бухарин Н.И. Избранные произведения. М., 1988. С. 184).
       47. См. Сталин И. Соч. Т. 11. С. 172.
       48. Имеется в виду вооружённое восстание парижских рабочих 23-26 июня 1948 года.
       49. Речь идёт о неудачной попытке роялистского восстания в Нормандии в декабре 1793 года.
       50. Программа Коммунистического Интернационала была принята на VI конгрессе Коминтерна 1 сентября 1928 года (см.: Коммунистический Интернационал в документах. М., 1933).
       51. Произвольно цитируется резолюция XVII конференции ВКП(б) "Директивы к составлению второго пятилетнего плана народного хозяйства СССР (1933-1937 гг.)" (см.: КПСС в резолюциях... Т. 5. С. 391).

    8. Простое воспроизводство и марксизм

       Запутавшись в одном вопросе и будучи не способным признать свои ошибки, Сталин вынужден эту путаницу и извращения ленинизма проводить по всей цепи политических и теоретических вопросов.
       Извращения учения Маркса и Ленина мы у него находим и в вопросе о расширенном и простом воспроизводстве в мелком крестьянском хозяйстве. Мы этого вопроса вскользь коснулись, уже раньше показавши беспринципность Сталина. Теперь мы проиллюстрируем на этом вопросе ещё раз его безграмотность. Напомним "теоретическое открытие" Сталина, сделанное им на конференции аграрников-марксистов. В своей речи он заявил: "Можно ли сказать, что наше мелкокрестьянское хозяйство развивается по принципу расширенного воспроизводства? Нет нельзя этого сказать. Наше мелкокрестьянское хозяйство не только не осуществляет в своей массе ежегодно расширенного воспроизводства, но, наоборот, оно не всегда имеет возможность осуществлять даже простое воспроизводство. Можно ли (двигать) дальше ускоренным темпом нашу социалистическую индустрию, имея такую сельскохозяйственную базу, как мелкокрестьянское хозяйство, неспособное на расширенное воспроизводство и представляющее к тому же преобладающую силу в нашем народном хозяйстве? Нет, нельзя"[52].
       Итак, сказано яснее ясного: наше мелкое крестьянское хозяйство в своей основной массе, т.е. середняцкое хозяйство, не развивается по принципу расширенного воспроизводства, мелкое крестьянское хозяйство в Советском Союзе не способно к расширенному воспроизводству. Оно или находится в состоянии застоя, или падает, деградирует.
       Карл Маркс ставил вопрос о простом воспроизводстве для капитализма? "Простое воспроизводство, -- говорит он, -- воспроизводство в не изменяющемся масштабе представляет абстракцию в том смысле, что, с одной стороны, отсутствие всякого накопления, или воспроизводства в расширенных размерах, является неправдоподобным предположением при наличности капиталистического базиса, а, с другой стороны, отношения, в которых совершается производство, в различные годы не остаются абсолютно неизменными"[53]. По Марксу, таким образом, даже при наличии капиталистического базиса простое воспроизводство является "неправдоподобным предположением". По Сталину же даже при социалистическом базисе простое воспроизводство является типичным для основной массы сельскохозяйственных производителей. Маркс, Энгельс, Ленин подчёркивают, что в сельском хозяйстве при господстве капитализма в общем действуют те же законы развития, что и в промышленности: крупное производство имеет все преимущества перед мелким, крупное производство побивает и вытесняет мелкое производство. В сельском хозяйстве, хотя и более медленно (благодаря наличию ренты и некоторым другим второстепенным причинам), происходит тот же процесс концентрации и централизации капиталов, процесс экспроприации мелких производителей, что и в промышленности. "В той самой мере, пишет Маркс, -- в какой земледелие становится простой отраслью промышленности, капиталистическое производство водворяется в деревне"[54].
       Основная главная тенденция капитализма "состоит в вытеснении мелкого производства крупным, и в промышленности и в земледелии"[55].
       Все эти положения среди марксистов-ленинцев были и остаются общепризнанными. Все они бесспорны. Они подтверждены всем ходом капиталистического развития. Однако до сих пор ни одному грамотному марксисту-ленинцу не приходило ещё в голову утверждать, что мелкое крестьянское хозяйство даже в условиях капитализма не способно к расширенному воспроизводству. Такое утверждение, во-первых, изобличало бы теоретическое невежество, во-вторых, оно противоречило бы фактам.
       Вытеснение мелкого производства крупным, преимущества крупного производства перед мелким в сельском хозяйстве -- это одно, а неспособность к расширенному воспроизводству -- совершенно другое. Сталин благодаря своей теоретической ограниченности думает, что раз мелкое производство вытесняется крупным, значит, оно не способно к расширенному воспроизводству. В действительности же оно вытесняется, несмотря на то, что осуществляет расширенное производство. Само собою разумеется, что темп расширенного производства при мелком крестьянском хозяйстве несравненно более медленный, чем в крупном: мелкое крестьянское хозяйство ряд крупных сельскохозяйственных машин и технических усовершенствований, применяемых в крупном сельском хозяйстве, не может применить у себя совсем. Другие машины и усовершенствования оно может применить, но в очень ограниченном размере. Успехи агрономии и других близких к сельскому хозяйству наук оно также может использовать несравненно меньше, чем крупное. Но всё же (хотя и в ограниченных размерах по сравнению с крупным капиталистическим хозяйством) мелкое крестьянское хозяйство пользуется и успехами агрономии, и развитием капиталистической техники. Эти решающие обстоятельства и создают основные условия для расширенного воспроизводства в мелком крестьянском хозяйстве. Применение некоторых домовых и простых сельскохозяйственных машин, переход от трёхполья к многополью и к огромному хозяйству, от зерновых к техническим культурам, от мясного к молочно-масляному животноводству, к товарному свиноводству и птицеводству, плюс непосильный труд -- вот та база, база весьма узкая по сравнению с крупным капиталистическим сельским хозяйством, на которую опирается расширенное воспроизводство в мелком крестьянском хозяйстве.
       У марксистов спор шёл с Давидом, Герцем[56] и народниками совсем не о том, что мелкое крестьянское хозяйство не способно к расширенному "воспроизводству", а о том, что в сельском хозяйстве действуют те же законы капиталистического развития, что и в индустрии, что крупное сельское хозяйство имеет все преимущества перед мелким, что мелкое крестьянское хозяйство в борьбе с крупным капиталистическим сельским хозяйством держится только на непосильном труде и истощении крестьянина. Крупное производство вытесняет мелкое, и мелкое производство в сельском хозяйстве обречено в конечном счёте на исчезновение и гибель. Но ведь это же совсем не то, о чём поведал нам Сталин!
       Ни у Маркса, ни у Энгельса, ни у Ленина, ни у Каутского, ни у Плеханова -- нигде во всей мировой марксистской литературе вы не найдёте даже намёка на утверждение, что мелкое крестьянское хозяйство на капиталистическом базисе не способно к расширенному воспроизводству.
       Наоборот, как мы видели, Маркс утверждает прямо противоположное. Он говорит, что "отсутствие всякого накопления, или воспроизводства в расширенных размерах, является неправдоподобным предположением при наличности капиталистического базиса"[57].
       Для Маркса простое воспроизводство даже в условиях капитализма является абстракцией, а по Сталину и в условиях развёрнутого социалистического строительства простое воспроизводство господствует в хозяйстве подавляющей массы сельского населения!
       Посмотрим, что отсюда получается дальше. При капитализме, по Марксу, развитие и в мелком крестьянском хозяйстве совершается по принципу расширенного воспроизводства, при пролетарской же диктатуре, как утверждает Сталин, основная масса крестьянского хозяйства или находится в состоянии застоя, или уменьшает своё производство. В переводе на простой язык это означает обнищание основных масс деревни.
       Решения партии и сам Сталин всё время, однако, утверждали и утверждают как раз обратное. А именно: что у нас происходит неуклонное улучшение положения основных масс деревни. Как связать одно с другим? Дальше. Если при капитализме в единоличном хозяйстве основных середняцких масс деревни осуществляется расширенное воспроизводство, а при пролетарской диктатуре и социалистическом строительстве -- простое воспроизводство или даже отрицательное расширенное воспроизводство, то как возможно на такой почве неуклонное укрепление союза рабочего класса с крестьянством? И этакую галиматью Сталин преподносит массам как последнее слово марксизма-ленинизма! С таким безграмотным вздором могут люди выступать только тогда, когда они наперёд знают, что возражать им никто не посмеет и не найдёт для возражения никакой трибуны, ибо все трибуны находятся в личном распоряжении "вождя" и под надёжной охраной.
       Любопытно, что ещё в апреле 1928 г., т.е. всего за полтора года до конференции аграрников-марксистов, он поучал Институт красной профессуры прямо противоположному. Он говорил: "Все данные говорят, что урожайность крестьянского хозяйства можно было бы поднять в продолжение нескольких лет процентов на 15-20. Сейчас имеется у нас в употреблении не менее 5 миллионов сох. Одна только замена их плугами могла бы дать серьёзнейший прирост производства хлеба в стране. Я уже не говорю о снабжении крестьянских хозяйств известным минимумом удобрений, очищенными семенами, машинами мелкого типа и т.д. Метод контрактации, метод заключения договоров с целыми деревнями и сёлами на предмет снабжения их семенами и т.д. при обязательном условии получения от них соответствующего количества хлебных продуктов -- этот метод является лучшим способом поднятия урожайности крестьянских хозяйств и вовлечения крестьян в кооперацию. Я думаю, что при серьёзной работе в этом направлении мы могли бы иметь года через 3-4 (дополнительно) не менее 100 млн. пудов нового товарного хлеба от мелких и средних индивидуальных крестьянских хозяйств"[58].
       Совершенно ясно, что Сталин здесь утверждает наличие возможностей у индивидуального крестьянского хозяйства (не только середняцкого, но и бедняцкого) для расширенного воспроизводства.
       Через полтора года он утверждает, однако, обратное. И обе теории продолжают мирно уживаться под одной дырявой крышей сталинской последовательности и эрудиции. Теоретическая безграмотность, помноженная на беспринципность, политиканство и эклектику, -- таково истинное название сталинской теории "простого воспроизводства" в мелком крестьянском хозяйстве.
       За антимарксистским, антиленинским содержанием сталинской теории имеется единственный политический смысл. Он заключается в подведении некоторой теоретической базы под насильственные формы коллективизации. В самом деле: если перед индивидуальным крестьянским середняцким хозяйством без превращения его в капиталистическое кулацкое хозяйство нет никаких дальнейших перспектив для расширенного воспроизводства, то индустриализация упирается в тупик, она не имеет под собой сельскохозяйственной базы. Отсюда нужно делать выбор -- или всемерно форсировать коллективизацию, не останавливаясь перед свирепыми мерами прямого и косвенного принуждения и насилия (авось выгорит), или поставить крест на индустриализации и социалистическом строительстве. Авантюристическая политика требует теоретического оправдания. Для этого оправдания и состряпал Сталин выше охарактеризованную теорию.
       0x01 graphic
       52. Сталин И. Соч. Т. 12. С. 145.
       53. Здесь и далее цитируется по одному из изданий "Капитала" К. Маркса, вышедшему в свет в 20-е годы. Ср. текст во 2-м издании сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса Т. 24. С. 444.
       54. Ср.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 26. Ч. II. С. 57.
       55. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 193.
       56. Давид Эдуард и Герц Фридрих Отто выступили с критикой марксистского аграрного учения, в своих работах обосновывали устойчивость мелкого производства в земледелии и его превосходство над крупным.
       57. Ср.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 24. С. 444.
       58. Сталин И. Соч. Т. 11. С. 91-92. Беседа И.В. Сталина со студентами Института красной профессуры, Комакадемии и Свердловского университета состоялась 28 мая 1928 года.

    9. Оценка внутрипартийной борьбы в свете уроков истекших лет

       В течение последних 5 лет мы были свидетелями борьбы Сталина и его аппарата с двумя основными оппозициями - с оппозицией троцкистов во главе с Троцким и с оппозицией во главе с Бухариным. Теперь, в свете уроков истекших лет, более чем когда-либо необходимо произвести спокойную объективную оценку - в чём каждая оппозиция ошибалась, если она ошибалась, и в чём она была права, если она в чём-либо была права?
       Троцкистская оппозиция по решающим экономическим вопросам соотношения классовых сил в стране, как показал опыт, бесспорно ошибалась. Платформа троцкистов по вопросам политики индустриализации, политики заработной платы, налоговой политики по отношению к бедноте, с одной стороны, и кулачеству, с другой стороны, политики цен, роли и удельного веса кулачества в деревне и частного капитала в городе была явно демагогической. Вместо конкретного, трезвого марксистско-ленинского анализа мы здесь имели неоспоримое господство левой фразы, заигрывание с массами и невыполнение обещаний.
       Сталин в начале 1928 года решительно начал проводить экономическую часть платформы троцкистов, о чём откровенно говорили и сами троцкисты, выдвигая это как один из решающих мотивов для возвращения в партию и поддержки новой политики. Отрицательные результаты этой политики не замедлили, однако, сказаться. С началом этой политики начал развиваться и экономический кризис: сокращение посевов в крестьянском хозяйстве, сокращение и уничтожение скота, рост цен, быстрое падение червонца, падение реальной заработной платы, дезорганизация в планировании, падение заинтересованности основных масс деревни в развитии своего хозяйства и пр.
       Сталин, конечно, довёл экономическую платформу троцкистов до абсурда, до логического конца, но это далеко не случайно: "коготок увяз, всей птичке пропасть". В "новом курсе" Сталина каждое мероприятие с неумолимой железной экономической необходимостью влекло за собой второе, третье и т.д. Здесь же не Сталин руководил событиями, а события руководили Сталиным. Падение по этой наклонной плоскости можно было бы остановить лишь в том случае, если решительно и бесповоротно отказаться от ошибочных, демагогических исходных положений и произвести крутой поворот. Сталин на это совершенно не способен.
       Л.Д. Троцкий и троцкисты, надо полагать, оказались бы более честными и преданными делу пролетарской революции: они сумели бы вовремя заметить свои "дискуссионные заблуждения и круто повернуть. Если же они стали бы настаивать на своих ошибках и практически проводить их в жизнь до конца, то и они неизбежно пришли бы примерно к тем же "итогам", перед которыми стоит теперь Сталин.
       Совершенно иначе обстоит дело с оценкой внутрипартийного положения и роли Сталина. В этом решающем и важнейшем для судеб пролетарской революции вопросе Троцкий и троцкисты оказались в основном, наоборот, правы. Троцкий раньше других увидел те процессы внутри партии, которые уже в 1923 г. начали развиваться. Троцкий раньше других увидел и вожделения Сталина утвердить свою личную диктатуру в партии.
       Когда Троцкий ещё в 1924 г. в своём "Новом курсе" писал, что партия живёт на два этажа: "в верхнем - решают, в нижнем - только узнают о решениях", когда он говорил, что партийный аппарат, несмотря на идейный "рост партии", продолжает упорно думать и решать за неё, то партийные работники отвечали на это, что утверждения Троцкого - сплошная клевета. Кто, однако, в настоящее время, не кривя душой, может сказать, что Троцкий тогда ошибался? Но тогда по сравнению с настоящим моментом, пульс внутрипартийной жизни бился ещё нормально, тогда по крайней мере признавали жизнь партии "на два этажа" ненормальным явлением. Спор шёл только о том, есть ли налицо это ненормальное явление или нет. Теперь же жизнь на два этажа, когда "в верхнем - решают, а в нижнем - только узнают о решениях", стала не только "нормальным" явлением. К этому так все привыкли, что даже не замечают полного разрыва с принципами внутрипартийной демократии и демократического централизма при таком "двухэтажном" существовании.
       Дальше Троцкий писал в своём "Новом курсе": "Главная опасность старого курса, как он сложился в результате как больших исторических причин, так и наших ошибок, состоит в том, что он обнаруживает тенденции ко всё большему противопоставлению нескольких тысяч товарищей, составляющих руководящие кадры, всей остальной партийной массе как объекту воздействия. Если бы этот режим упорно сохранялся и дальше, то он несомненно, грозил бы в конце концов вызвать перерождение партии - притом одновременно на обоих её полюсах, т.е. и в партийном молодняке, и в руководящих кадрах".
       И этот прогноз Троцкого также в настоящее время оправдался целиком. Перерождение партии идёт такими быстрыми шагами, оно уже настолько далеко зашло, что только решительные и смелые меры оперативного порядка могут спасти положение.
       В этом своевременном и правильном ленинском вскрытии зародышей начавшегося незаметного перерождения партии, в страстном стремлении Троцкого вернуть партию на путь внутрипартийной демократии и здорового демократического централизма заключается огромная историческая и революционная заслуга Троцкого, которую не отнимает у него никакая клевета и никакие его прошлые ошибки.
       Слабые и сильные стороны Троцкого известны. До 1917 года он был большевиком. В борьбе с Лениным он был целиком не прав, после 1917 г. он снова сделал немало ошибок. Не гений, а только крупный талант, универсально и европейски образованный; блестящий, острый, но не глубокий ум; не глубокий теоретик, а лишь несравненный по стилю, первый во всей мировой марксистской литературе публицист, склонный к красивой схеме, к яркой революционной фразе, заменяющий порой конкретный трезвый анализ; железная воля, переходящая, однако, порой в упрямство; яркая крупная индивидуальность; замечательный организатор, мировой трибун, искренне и глубоко преданный делу коммунизма, - таков Троцкий, как вождь.
       Троцкий не цельная монолитная фигура гения, как Ленин. Он страдает рядом крупных недостатков и противоречий.
       И всё же, несмотря на все усилия Емельянов Иловайских вычеркнуть имя Троцкого из истории Октябрьской революции, он навсегда останется первым после Ленина её вождём и трибуном, её знаменосцем, её творцом и организатором! С именем Ленина и Троцкого навсегда будет связано торжество пролетарской революции, её невиданный подъём, её лучший героический период. С именем Сталина, в лучшем случае, будут связаны годы лихолетья пролетарской революции, годы мрачной реакции, годы величайшего опозорения учения Маркса и Ленина.
       Сталин объявил сейчас троцкизм авангардом международной контрреволюционной буржуазии. Однако во всех этих действиях и "страшных" словах бессильно обнаглевшего диктатора нет даже и тени какого-нибудь обоснования.
       Контрреволюционную роль отдельные лица и целые политические группы и течения могут играть порой и тогда, когда они причисляют себя (иногда даже искренне) к лагерю революции или, по крайней мере, к лагерю защитников интересов пролетариата и трудящихся масс. История даёт для этого немало примеров. Такова роль эсеров и меньшевиков в Октябрьской революции, такова роль левых эсеров и левых коммунистов, такова роль социал-демократии и, в частности, её левого крыла. Революционные фразы нередко бывают связаны и прикрывают контрреволюционные действия и поведение. Это не подлежит сомнению. И если бы Сталин продолжал обвинять Троцкого и троцкистов в том, в чём он их обвинял в 1927 г., т.е. в том, что они объективно играют контрреволюционную роль, то такое обвинение хотя и было бы неправильным, клеветническим, но в нём всё же была бы соблюдена хотя бы видимость марксистско-ленинского подхода к вопросу. Утверждение же Сталина, что троцкизм - авангард международной контрреволюционной буржуазии, просто глупо.
       В самом деле, для того, чтобы быть авангардом международной контрреволюционной буржуазии, политическая партия или группа не только субъективно, но и объективно, открыто, прямо должна быть врагом коммунизма и всякого пролетарского революционного движения. В настоящее время авангардом мировой контрреволюционной буржуазии всюду является фашизм, фашистские организации.
       Основные требования программы фашистов как передового отряда международной контрреволюционной буржуазии сводятся к следующему:
       1) беспощадные подавления с помощью террора мирового коммунистического движения и объявление всех коммунистических партий нелегальными, 2) подавление всякого пролетарского революционного движения, 3) уничтожение парламентаризма, 4) установление единоличной диктатуры, как в Италии, Венгрии.
       Троцкисты же стоят на прямо противоположной точке зрения: они борются за вооружённой свержение буржуазии, за пролетарскую диктатуру, за коммунизм, за вооружённое подавление рабочими фашизма. Они открыто пропагандируют эти свои взгляды. Наконец, "авангард контрреволюционной буржуазии" должен быть связан с соответствующими кругами буржуазии, как это имеет место у всех буржуазных политических партий, организационной и финансовой поддержкой. Троцкисты же (ни) организационно, ни экономически никаких связей ни с какой группой буржуазии не имели и не имеют.
       Отныне у Сталина имеется два авангарда международной контрреволюционной буржуазии: с одной стороны, фашизм - авангард действительный, признанный решениями конгрессов, проявляющий себя в действии, и, с другой стороны, троцкизм - авангард, специально "состряпанный" Сталиным после чтения острых бичующих статей Л.Д. Троцкого, в которых последний показывает подлинное лицо Сталина. Эти два авангарда противоположны. Их программы, тактика, пропаганда, агитация, идеология, социальная база - непримиримо враждебны друг другу, но Сталин заставляет их выполнять одну и ту же функцию. Какой бы вздор Сталин ни говорил, ВКП(б) и Коминтерн возражать не смеют. Всё сойдёт за марксизм-ленинизм!
       Сталинскую оппозицию по отношению к его политике и руководству объявляет контрреволюционной. Между тем быть в оппозиции по отношению к его неправильной, гибельной, антипролетарской, антиленинской политике - прямая обязанность всякого честного, преданного, подлинного коммуниста и пролетария.
       Обратимся теперь к группе Бухарина.
       Не подлежит сомнению, что Бухарин - образованнейший марксист. Но по всему складу своего ума он больше схематик и механист. В его теоретических работах, из которых некоторые ("Империализм и накопление капитала", "Мировое хозяйство и империализм", "Политическая экономия рантье") являются ценнейшим вкладом в мировую марксистско-ленинскую литературу, имеется немало серьёзнейших ошибок. Из этих ошибок некоторые даже являются ошибками оппортунистическими. Особенно большим количеством ошибок изобилуют его теоретические работы "Экономика переходного периода" и "Теория исторического материализма". Ошибки и слабые стороны "Экономики переходного периода" гениально вскрыты и охарактеризованы Лениным. Что же касается "Теории исторического материализма", то основной и решающий её порок заключается в том, что она опирается на совершенно антимарксистскую, механическую богдановскую теорию равновесия[59].
       Из других теоретических оппортунистических ошибок Бухарина следует отметить его "теорию организованного капитализма" и теорию "врастания кулацких кооперативных гнёзд" в систему социалистической экономики.
       Правильно ли, однако, Сталин превратил Бухарина в оппортуниста? Нет неправильно. Неправильно потому, что отдельные оппортунистические ошибки ещё не делают большевика оппортунистом. Только система оппортунистических взглядов делает человека оппортунистом.
       Ни один пролетарский революционер не может быть гарантирован от отдельных оппортунистических ошибок. Сталин, как мы уже отметили выше, делал в прошлом несравненно более тяжёлые, грубые и вредные оппортунистические ошибки, но было бы демагогией и гнусным политиканством превращать его из-за этих отдельных, хотя и серьёзнейших оппортунистических ошибок в оппортуниста. Оппортунистов нужно изгонять из ленинской партии, а оппортунистические ошибки критиковать, устранять и исправлять.
       Фальшь, нечестный подход к Бухарину, Рыкову и Томскому со стороны Сталина обнаруживается, однако, не только в этом. Беспринципное политиканство Сталина обнаруживается в том, что Сталин теоретическими и оппортунистическими ошибками Бухарина "перекрыл" и правильные взгляды бухаринской группы, фальсифицировал их, свалил всё в одну кучу и превратил в законченную "систему оппортунизма".
       Это обычный метод политиканов и софистов. Когда Бухарин и его группа настаивали на сохранении меры в темпах индустриализации, когда они боролись за необходимость решительно раз и навсегда покончить с "чрезвычайными мерами" в деревне, они были абсолютно правы. Ход событий полностью подтвердил их взгляды. Авантюристические темпы индустриализации, политика "чрезвычайных мер в деревне" в течение четырёх лет загнали партию, рабочий класс и всю страну в невиданный тупик.
       Когда Бухарин в своих "Заметках экономиста" писал, что для возможно более благоприятного хода общественного воспроизводства и систематического роста социализма, а следовательно, возможно более выгодного для пролетариата соотношения классовых сил в стране - необходимо добиваться возможно более правильных сочетаний основных элементов народного хозяйства ("балансировать" их, расставлять их наиболее целесообразным образом, активно воздействуя на ход экономической жизни и классовой борьбы), то он был в десятки раз более последовательным ленинцем, чем Сталин со всеми его софистическими "фокус-покусами" о бурных темпах индустриализации, "вступлении в социалистическое общество", "улучшении положения рабочего класса" и пр.
       Но если Бухарин как теоретик марксизма и ленинизма при всех его ошибках и промахах, при всей его склонности к механическому методу мышления остаётся крупнейшей фигурой, то как политический вождь он оказался ниже всякой критики. Умный, но не дальновидный человек, честный, но бесхарактерный, быстро впадающий в панику, растерянность и прострацию, не способный на серьёзную и длительную политическую борьбу с серьёзным политическим противником, легко поддающийся запугиванию; то увлекающийся массами, то разочаровывающийся в них, не умеющий организовать партийные массы и руководить ими, а наоборот, сам нуждающийся в постоянном и бдительном руководстве со стороны других - таков Бухарин как политический вождь.
       Между тем именно в такой момент, как настоящий, когда губится дело Маркса, Энгельса, Ленина, когда Сталин под лживые крики о победах социализма вонзает нож в спину пролетарской революции, - больше, чем когда-либо, прямой обязанностью всех честных подлинных вождей партии является не презренное холуйство перед Сталиным и обман масс, чем занимаются Бухарин, Радек, и даже не молчание, как это делают Рыков, Томский, Угланов и бывшие вожди троцкистской оппозиции, а новая мужественная борьба, не останавливающаяся перед исключением из ЦК, перед исключением из партии и даже перед перспективой ссылки. Именно в этот момент подлинные вожди должны показать себя достойными звания вождей. Не оправдываться мнимой пассивностью масс, не оправдывать своё бездействие отсутствием поддержки со стороны затравленных, задавленных терроризированных, но ищущих руководства для борьбы со Сталиным партийцев и беспартийных рабочих, а становиться во главе их, руководить ими - такова обязанность подлинных вождей, подлинных ленинцев в настоящее время.
       "Признание" своих ошибок, маневрирование в обстановке внутрипартийного террора неизбежны и необходимы, капитуляция же нетерпима и позорна. "Признать свои ошибки", чтобы через некоторое время вновь открыто выступить и ещё раз показать массам, к чему привели политика и руководство Сталина, призвать массы членов партии покончить с гибельным для партии и страны руководством бесчестного диктатора - только в этом и может быть для бывших вождей оправдание "признания своих ошибок", если они хотят быть вождями и подлинными пролетарскими революционерами.
       В настоящее время наступил именно такой момент, когда требуется новое открытое выступление всех бывших вождей, всех честных большевиков со своей открытой смелой программой выхода из тупика и возвращения к ленинским принципам руководства страной пролетарской диктатуры. Иначе история навсегда пригвоздит их к позорному столбу.
       0x01 graphic
       59. Богданов А. (Малиновский А.А.) (1873-1928) - экономист, философ, политический деятель, учёный-естествоиспытатель, автор теории равновесия, согласно которой всё существующее представляет собой сменяющее друг друга состояние подвижного равновесия.

    10. Оценка взглядов врагов пролетарской диктатуры

       Излюбленный приём шельмования всякой оппозиции со стороны Сталина и его клики заключается обычно в ссылках на то, что враги Сов(етской) власти говорят то же, что и оппозиция, что меньшевики хвалят оппозицию, соглашаются с ней и т.д.
       Такой приём всякого марксистки незрелого партийца оглушает, пугает парализует у него всякое желание самостоятельно продумывать и решать коренные вопросы пролетарской революции. Ведь таким образом всегда можно попасть в оппозицию!
       В действительности вопрос отношения к тем или иным разногласиям внутри ВКП(б) со стороны врагов пролетарской диктатуры, оценка той или иной линии партии ещё далеко не решает вопроса о правильности и самой этой линии.
       Само собой разумеется, что нужно чрезвычайно внимательно прислушиваться к голосу врагов, чрезвычайно серьёзно изучать их оценку того или иного шага партии, оппозиции, советского правительства или отдельных его органов.
       Но враг пролетарской диктатуры иногда может говорить правду, иногда же наоборот, по тактическим соображениям может лгать. Как в настоящей войне разбитый противник очень часто, для того чтобы приостановить разложение, разброд и панику в своих рядах, сознательно раздувает всякую малейшую неудачу и освещает в ложном свете положение противоположной стороны, так и в политической борьбе в подобных случаях прибегают нередко к таким же приёмам. Или может быть такое положение: факты могут иногда констатироваться врагом правильно, выводы же из этих фактов делаются совершенно лживые, продиктованные его классовыми и политическими стремлениями. Так, например, при переходе к новой экономической политике некоторые враги Сов(етской) власти правильно отмечали, что мы, пойдя на уступки основной массе крестьянства, вместе с тем сделали известные уступки и частному капиталу. Выводы же из этих фактов, что большевики повернули назад к капитализму, оказались абсолютно неверными, лживыми, продиктованными их классовыми интересами и желаниями. Из правильных посылок очень часто, а в политике особенно, делаются неверные выводы.
       Что же касается разногласий внутри коммунистической партии, то для буржуазии всякая серьёзная борьба внутри партии представляет отрадное явление, ибо она связывает с этим надежды на разложение и гибель пролетарской диктатуры. Естественно поэтому, что по отношению ко всякой оппозиции внутри партии (как действительно оппортунистической, так и последовательно ленинской) она будет питать некоторые симпатии, как к открытому проявлению какого-то ненормального болезненного положения внутри партии и пролетарской диктатуры.
       Если это оппозиция слева (по отношению к официальному курсу партии), то враги пролетарской диктатуры будут всегда по-своему использовать, перерабатывать аргументы оппозиции, кричать о крахе пролетарской диктатуры и в то же время критиковать самою оппозицию за утопизм и авантюризм. Смешно, однако, было бы брать эти обвинения в авантюризме за чистую монету. Для буржуазии всякая пролетарская революционность, ленинская политика - "авантюристическая политика". Буржуазия заинтересована в том, чтоб толкать партию вправо, на путь оппортунизма, а с пути оппортунизма - на путь полной реставрации капитализма. Ей выгодно даже оппортунизм выдавать за марксизм-ленинизм. Но было бы чистейшим политическим шарлатанством только на основании того, что враги пролетарской диктатуры используют те или иные аргументы оппозиции, что буржуазия проявляет некоторую радость по поводу возникновения оппозиции, утверждать, что данная оппозиция является антиленинской, не пролетарской. Наоборот, по отношению к действительно оппортунистическому руководству левая оппозиция может быть и подлинно ленинской оппозицией. Может быть, конечно, и такое положение, что официальная линия партии является подлинно оппортунистической, а в то же время оппозиция слева не сумеет занять последовательно большевистской позиции, а займёт путанную позицию - по одним вопросам подлинно ленинскую, а по другим авантюристическую.
       Тут возможно бесконечное количество комбинаций, вариантов и оттенков, и только конкретный марксистский ленинский анализ может показать, права ли оппозиция, а если права, то в чём права и в чём ошибается.
       Если это будет оппозиция справа по отношению к официальной линии партии, то враги пролетарской диктатуры и тут будут всегда по-своему одобрять и использовать критику и аргументы оппозиции, "углублять" их, кричать о гибели большевизма, и в то же время критиковать оппозицию, обвинять её в непоследовательности, в половинчатости и стараться толкать её дальше вправо.
       Значит ли это всё же, что всякая оппозиция справа является обязательно оппортунистической, антиленинской оппозицией? Ни в коем случае! По отношению к последовательной ленинской политике всякая оппозиция справа внутри партии является, конечно, оппортунистической оппозицией; по отношению же к действительно авантюристической "архилевой" официальной линии руководства оппозиция справа может быть и последовательно ленинской оппозицией; Ленин постоянно учил большевиков, что мы никогда не можем и не станем ставить лозунга быть революционнее всех. За революционностью мелкобуржуазных авантюристов, оторванных от классовой почвы и реального трезвого учёта экономической и политической обстановки, щеголяющих фальшивыми псевдореволюционными фразами, настоящие ленинцы никогда не гонялись и не будут гоняться.
       Может быть, конечно, и такое положение, что официальная линия партии является авантюристической, "архилевой", но в то же время и оппозиция к ней является действительно оппортунистической, правой целиком или по некоторым вопросам. Здесь также возможно бесконечное количество вариантов, оттенков и оттеночков. Практика бесконечно разнообразнее, богаче всякой формулы, всякого закона. И здесь нельзя обойтись голым общим положением, а нужен конкретный анализ.
       Но всё это бесконечно далеко от сталинского объявления всякой оппозиции покушением на основные принципы ленинизма. Ленинское положение "кто хоть сколько-нибудь ослабляет единство партии и её дисциплину, особенно во время диктатуры пролетариата, тот вольно или невольно помогает буржуазии"[60] является абсолютно правильным, но это положение покоится на другом, молчаливо признаваемом условии - на правильности политики партии.
       И Ленин из своего положения отнюдь не думал создавать абсолютного закона, применяемого к какой угодно политике партии и её руководству. Ленин, наоборот, прямо подчёркивал, что без правильной политики партии, при которой массы на своём собственном опыте убеждаются в её правильности, всякие разговоры о единстве и о дисциплине превращаются в "пустышку", в "кривляние". Именно такой пустышкой, кривлянием являются в настоящее время разговоры о единстве, ибо этого единства в настоящее время фактически нет. И никакой внутрипартийный террор этого факта скрыть не в состоянии.
       Всякая, даже правильная ленинская оппозиция при господстве пролетарской диктатуры несёт с собой известные опасности для пролетарской диктатуры, окружённой со всех сторон врагами, всякая оппозиция является с этой точки зрения "злом". Но при гибельной политике официального руководства, подрывающего и дискредитирующего основы ленинизма и социалистического строительства, издевающегося над правами членов партии, - это зло превращается в "благо", в прямую обязанность каждого честного и подлинного коммуниста.
       Все наши враги были и остаются непримиримыми противниками коммунизма, но раньше для подрыва большевизма им приходилось фабриковать и выдумывать факты, теперь же Сталин и его политика доставляют им в изобилии подлинные факты, дискредитирующие пролетарскую диктатуру. Такие факты, как невероятное обнищание рабочих и крестьянских масс в результате проведения "генеральной линии", невиданное снижение реальной заработной платы, насильственная коллективизация, хлебозаготовки с помощью систематических репрессий над середняцкими массами, голод в деревне, голод в городах, бесчисленные восстания в деревнях и пр., - совершенно неоспоримы.
       Они единодушно признаются в Советском Союзе всеми - и коммунистами, и беспартийными, и рабочими, и крестьянами, и врагами Советской власти, и её преданными защитниками.
       Эти факты отрицать невозможно, если даже они констатируются врагами пролетарской диктатуры. Факты - упрямая вещь, - говорит английская поговорка. Они кричат о себе со всех крыш по всем городам и сёлам Советского Союза, они торчат тысячами со страниц всех советских газет, сколько они не стараются их скрыть, они выглядывают во все щели резолюций и постановлений ЦК и правительства.
       Огромное количество фактов враги пролетарской диктатуры и коммунизма из области нашей советской действительности отмечают в общем верно. Выводы же, которые они делают из них, коренным образом расходятся с нашими взглядами.
       Враги коммунизма из современной советской действительности и всей политики Сталина делают вывод о крушении марксизма-ленинизма, мы же считаем, что банкротство Сталина и его клики не есть ещё крушение марксизма-ленинизма.
       Политика Сталина и его эксперименты могут отбросить наше поступательное победоносное шествие на 20-30 лет назад. Можно серьёзно опасаться, что Сталину удастся даже окончательно погубить Советский Союз как социалистическую республику. И всё же учение Маркса-Ленина непобедимо, ибо оно верно. Ибо оно верно и последовательно вскрывает основные законы развития природы и общества. Если извращения оппортунистов 2-го Интернационала во главе с Каутским не могли погубить учения Маркса, если невиданный крах 2-го Интернационала с возникновением мировой войны не мог похоронить коммунистическое мировоззрение и метод диалектического материализма, то этой роли не удастся выполнить и такому фальсификатору и "могильщику" ленинизма, как Сталин. Сталин обанкротился, а учение Маркса и Ленина, обогащённое опытом сталинского "эксперимента", после некоторой остановки поднимется ещё на большую высоту и снова начнёт своё поступательное победное шествие.
       Враги большевизма из нашей советской действительности делают вывод о крушении самого принципа и системы пролетарской диктатуры, мы же видим в ней лишь крушение неправильной, антиленинской, авантюристической политики.
       По мнению врагов коммунизма, банкротство Сталина требует ревизии учения Маркса и Ленина, мы же и в самом банкротстве сталинской политики видим только лишнее подтверждение полной правильности теории революционного марксизма. Самое банкротство сталинской политики наиболее глубоко и наиболее правильно можно понять только с точки зрения ленинизма.
       Отсюда для каждого большевика должно быть ясно, что все попытки Сталина на основании одного того, что мы признали правильными многие факты из нашей советской действительности, отмечаемые врагами большевизма, причислить нас к врагам ленинизма или оппортунистам, будует обычным софистическим приёмом, выдерживающим один внешний признак сходства и скрывающим коренные признаки отличия. Этим приёмом ни один подлинный коммунист не должен дать себя запугать или обмануть.
       Точно так же нельзя поддаваться и на запугивания партийного аппарата криками о нарушении единства партии. Ленинское единство партии нужно всемерно охранять и защищать. Сталинское же "единство" партии, основанное на терроре партийных масс и ведущее к гибели пролетарской диктатуры, необходимо не только нарушить, но и возможно скорее разрушить.
       0x01 graphic
       60. Цитата приведена неточно. См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 28.
      

    11. Кризис Коминтерна

       После характеристики Сталина, его приёмов борьбы и его теоретических позиций мы можем перейти к международной обстановке и нашему внутреннему положению.
       Объективные экономические предпосылки и условия для низвержения капитализма во всём мире уже давно имеются налицо. Империализм - канун мировой социалистической революции. Капиталистическая система переживает всеобщий кризис. Современный мировой экономический кризис, невиданной ещё глубины и широты, развивается ещё в рамках всеобщего кризиса капитализма и по своим особенностям является отражением и выражением общего кризиса капитализма. Существование пролетарской диктатуры на одной шестой части земного шара, несмотря на переживаемый самой пролетарской диктатурой кризис, вытекающий из чисто субъективных причин, неправильного антиленинского руководства, является наиболее ярким выражением и проявлением начавшегося распада и краха капиталистического общества.
       Материальные предпосылки для победы социализма во всех капиталистических странах имеются налицо. Не хватает субъективных предпосылок и, прежде всего, массового влияния руководства этих партий пролетарскими и мелкобуржуазными трудящимися массами города и деревни, не хватает кадров, достаточно многочисленного теоретически зрелого, закалённого, выдержанного актива, наконец, не хватает кадров авторитетных, с широким марксистским кругозором и основательным теоретическим багажом, умеющих самостоятельно ставить и разрешать как общие теоретические вопросы, так и вопросы стратегии и тактики классовой борьбы вождей.
       При таких условиях правильное руководство Коминтерном для судеб мировой пролетарской революции имеет решающее значение. Между тем на деле мы имеем картину прямо противоположного порядка. Руководство Коминтерном за последние годы носит такой характер, оно приняло такие формы, что об укреплении позиций Коминтерна не может быть и речи. Наоборот, Коминтерн переживает в настоящее время несомненный кризис. Это кризис выражается в следующем:
       1. Коминтерн из штаба мировой пролетарской революции, чем он был на деле под руководством Ленина, Зиновьева и до некоторой степени даже под руководством Бухарина, превратился после разгрома всех оппозиций и соратников Ленина, после утверждения личной диктатуры Сталина в ВКП(б) и Коминтерне просто в канцелярию Сталина по делам компартий.
       Если Людовик XIV говорил "Франция - это я", то Сталин теперь с такой же уверенностью говорит: "Коминтерн - это я".
       2. При Ленине и при Зиновьеве в руководящем ядре Коминтерна работали подлинные вожди, каждый из которых самостоятельно и смело ставил коренные теоретические и политические вопросы, не боясь ложных обвинений в уклонах, не опасаясь, что за допущенные ошибки его будут шельмовать и оплёвывать, а зная наперёд, что его лишь товарищи поправят. В руководящем ядре Коминтерна постоянно билась живая творческая большевистская мысль. Никто не боялся возражать Ленину или Зиновьеву, ибо они боролись с ошибками силой аргумента, а не аргументом силы. В настоящее время, наоборот, в Коминтерне нет вождей, а есть лишь исполнительные чиновники, боящиеся проронить лишнее слово, высказать самостоятельную смелую мысль, постоянно оглядывающиеся на мстительного и не разбирающегося в средствах борьбы начальника. Даже некоторые бывшие подлинные вожди, пройдя за последние годы курс сталинской учёбы, превратились в простых сталинских холопов, в героев "чего изволите".
       3. В теоретической области в Коминтерне мы имеем за последние годы полное оскудение, на философском фронте и в области теоретической экономии - настоящая аравийская пустыня. Нет ни одной работы, ни философской, ни по политической экономии, ни по другим общественным наукам, достойной упоминания. Вся теоретическая мудрость последнего времени воплощена для Коминтерна в безграмотной, тупой, лживой статье Сталина - письме в редакцию "Пролетарской революции"[61]. Весь диалектический материализм уложен им в прокрустово ложе "шести условий"[62].
       Сталин теперь является для Коминтерна официально непогрешимым папой. Но не потому, что компартии считают его действительно авторитетом в области теории марксизма-ленинизма, а, наоборот, несмотря на то, что все, видя его теоретическое и идейное убожество, не в силу его права, а в силу его силы, не из доверия к нему, а из боязни перед ним. Всех руководящих работников Коминтерна не только в Москве, но и на местах Сталин держит крепко в руках прямой или косвенной материальной зависимостью, и это решающий аргумент для утверждения его "теоретической" непобедимости.
       Но такое противоречие между словами и действительностью, между заявлениями и внутренними убеждениями, такое низведение марксизма-ленинизма до уровня плоской аналогистики, произвола и различных политических ходов и комбинаций Сталина не может содействовать теоретическому росту членов партии и всего актива Коминтерна, не может помогать укреплению дисциплины и сплочённости компартий, их количественному и качественному росту.
       4. Кризис Коминтерна находит своё начало, как видно уже из предыдущего, в кризисе ВКП(б), руководящей секции Коминтерна, о чём мы более подробно будем говорить дальше. Без преодоления кризиса в ВКП(б) нельзя рассчитывать и на преодоление кризиса Коминтерна. Противоречивость положения руководящих центров всех партий заключается в том, что они вынуждены обманывать своих членов партии и рабочих о действительном положении Советского Союза. Они вынуждены выдавать за правду то, что пишут в советских газетах, о чём кричат в постановлениях и воззваниях. Но факты о действительном положении в СССР всё же просачиваются и в партийные, и в рабочие массы. Некоторые рабочие сами попадают в Советский Союз и имеют возможность видеть всю лживость утверждений Сталина об улучшении положения масс, росте их активности, повороте середняка в сторону социализма, вступлении СССР в социалистическое общество и пр., другие вылавливают эти факты, хотя и в искажённом виде, из буржуазной печати, третьи, достаточно вдумчивые, кризисное состояние ВКП(б) и СССР видят даже из того материала, который доставляет им их собственная коммунистическая печать.
       В результате всего этого - пассивность, разброд, разочарование и рост выходов из компартии.
       5. Запутавшись безнадёжно во внутренней политике СССР, зайдя в безвыходный тупик, превратив политику ВКП(б) в политику трюков и беспринципных шахматных ходов, Сталин эту же линию вынужден проводить и во внешней политике. При этом авантюризм во внутренней политике он вынужден компенсировать в ряде случаев подлинным оппортунизмом во внешней политике. Образцом такой подлинно оппортунистической, изменнической линии Сталина в Коминтерне может служить позиция ВКП(б) и Коминтерна по отношению к империалистическому грабительскому нападению Японии на Шанхай[63].
       В самом деле, раньше, как известно, самое мелкое нападение империалистов на какие-нибудь народы и племена Африки или Азии, самая незначительная опасность нападения империалистов на Советский Союз сейчас же влекли за собой бурную кампанию Коминтерна и ВКП(б) против этого нападения и против этой угрозы. Тотчас же выпускались воззвания Коминтерна, устраивались массовые демонстрации протеста по всему Советскому Союзу, созывались собрания рабочих по заводам и фабрикам, газеты заполнялись пламенными резолюциями протеста и т.д. Такая политика Коминтерна и ВКП(б) была понятна и ясна каждому рабочему и каждому коммунисту.
       Теперь картина совершенно обратная. Нападение японцев на Шанхай - мировой пролетарский центр имеет всемирно-историческое значение. Убиты самым зверским (безусловно) образом тысячи пролетариев, тысячи и десятки тысяч их жён и детей, уничтожены величайшие культурные ценности, уничтожены библиотеки. И Коминтерн молчит как рыба! Ни одного воззвания к пролетариям и народам всего мира! Никакой открытой позиции, которая была бы ясна и понятна массам! Сталин может сослаться на то, что отдельные компартии, за исключением ВКП(б), выпускали воззвания и выносили на собраниях резолюции протеста. Но разряженные выступления отдельных компартий - это ещё не выступления Коминтерна.
       Выступления отдельных компартий не могут заменить выступления Коминтерна, его руководящего центра. Почему Коминтерн не показал своего отношения к этому важнейшему историческому событию, почему Коминтерн таинственно молчит? Почему не проведено ни одного собрания рабочих СССР? Почему не напечатано ни одной резолюции протеста в газетах?
       Потому, что внутреннее положение Советского Союза вынуждает Сталина вести в ряде случаев оппортунистическую внешнюю политику, что и находит своё отражение в отсутствии по этому вопросу у Коминтерна и ВКП(б) открытой и понятной массам позиции. Сталин по этому вопросу делает таинственное лицо и изображает свою линию как очередное проявление его мудрости. В действительности мы здесь имеем перед собой только очередной трюк беспринципного политикана, не больше.
       Затем, на Дальнем Востоке надвигается военная гроза. По всей стране ползут и ширятся слухи о надвигающейся войне. А Коминтерн снова молчит как рыба! Снова ни одного воззвания. Снова никакой ясной позиции ЦК ВКП(б). Наоборот, и здесь вместо ясно выраженной и подробной характеристики данного положения вещей, новый трюк - передовая в "Известиях", наполненная неясностями[64]. На другой день перепечатка передовой "Известий" "Правдой" (небывалое явление) и другими газетами, что должно подчеркнуть какой-то особый тайный и важный политический смысл этой передовой. И снова массы в недоумении, снова бродят в потёмках.
       Происходит какая-то таинственная шахматная игра. Не исключено, что и здесь Сталин перекинется от оппортунизма к авантюризму.
       Но если Коминтерн в своей политике последовательную и принципиальную позицию, понятную и близкую массам, подменяет дипломатическими комбинациями, то это может свидетельствовать только о необычайном падении роли Коминтерна и его кризисе.
       Наиболее яркое и наглядное выражение кризис Коминтерна за последние годы находит в гигантском уменьшении численности компартий при остановке роста и влияния на рабочие массы. Прекращение роста влияния компартий на рабочие массы особенно ярко показали выборы в английский, германский парламент и выборы президента в Германии. Что же касается падения численности компартий, то оно видно из следующей таблички:

    1928 г.

    1931 г.

       Англия
       3500
       3200
       Франция
       55 000
       35 000
       Германия
       130 000
       265 000
       Америка
       11 700
       10 000
       Чехо-Словакия
       110 000
       45 000
      
      
      
       За исключением Германии - всюду падение. Чем это объясняется?
       Удовлетворительное объяснение можно найти только в кризисе компартий и кризисе Коминтерна. Одной очисткой от оппортунистических элементов (а в коммунистических партиях капиталистических стран и теперь ещё имеется немало подлинных оппортунистов) такого явления объяснить нельзя. Наоборот, очистка от оппортунистов при правильном руководстве должна была бы содействовать быстрому росту и усилению влияния в массах. Фактически же мы видим и уменьшение компартий и ослабление их влияния.
       Кризис Коминтерна находится, однако, только ещё в начальной стадии. Компартии должны в себе найти силы и радикально покончить в ближайшее же время с политикой Сталина и его руководством. Они должны возвратить Коминтерн на ленинский путь. В противном случае рост кризиса грозит неисчислимыми тяжёлыми последствиями для всего мирового пролетарского революционного движения на длительный период.
       0x01 graphic
       61. Речь идёт о статье Сталина "О некоторых вопросах истории большевизма. Письмо в редакцию журнала "Пролетарская революция" (см.: Сталин И. Соч. Т. 13. С. 84-102).
       62. В речи "Новая обстановка - новые задачи хозяйственного строительства" на совещании хозяйственников 23 июня 1931 года И.В. Сталин сформулировал шесть новых условия развития промышленности: 1. Рабочая сила. 2. Зарплата рабочих. 3. Организация труда. 4. Вопрос о производственно-технической интеллигенции рабочего класса. 5. Признаки поворота среди старой производственно-технической интеллигенции. 6. О хозрасчёте (см.: Сталин И. Соч. Т. 13. С. 51-80).
       63. Имеется в виде вступление японских войск в Шанхай в январе - феврале 1932 года, в результате которого была разрушена значительная часть города, уничтожены культурные и материальные ценности, произошла варварская расправа с безоружным населением.
       64. Речь идёт о передовой статье "Советский Союз и Япония" напечатанной 4 марта 1932 года в газете "Известия" и перепечатанной 5 марта газетой "Правда".

    12. Кризис пролетарской диктатуры

    I. Экономический кризис

       Партии и пролетарская диктатура переживают глубочайший кризис. Этот кризис является универсальным, всеобщим. Он находит своё выражение и проявление: во-первых, в экономическом кризисе, охватывающем как социалистическую экономику, таки единоличное крестьянское хозяйство, во-вторых, в гигантском кризисе ВКП(б) и в-третьих, в кризисе всего механизма пролетарской диктатуры и её приводных ремней (Советы, профсоюзы, кооперация, печать и пр.).
       При обычных нормальных условиях статистика служит важнейшим орудием для познания процессов состояния экономики. Для социалистического строительства статистика является незаменимым орудием планирования. Без добросовестного и строжайшего отношения к составлению отчётных статистических данных и плановых статистических приложений не может быть планового социалистического строительства, не может быть нормального, в основном бескризисного, социалистического развития. Социализм -- это учёт, говорил Ленин.
       Но в настоящее время сталинской статистике может доверять только безнадёжный идиот. "Сталинская статистика" служит не для обоснования истины, а для прикрытия её, для обмана масс. В будущем статистиками-марксистами и историками, несомненно, будут написаны целые научные труды о том, как Сталин с помощью своей "статистики" надувал массы членов партии и рабочих насчёт своих темпов.
       Существует английская шутка, что статистикой можно доказать всё что угодно. Для Сталина эта шутка превратилась, однако, в настоящую максиму, принцип руководства при освещении "успехов" соцстроительства статистическими данными.
       Теперь Сталин в газетах начинает везде кричать об очковтирательстве местных работников. Очковтирательство районных работников в статистических данных о посевных площадях под хлопком, льном, пшеницей, обман в статистических данных по засыпке семфондов, очковтирательство заводов в выполнении промфинпланов. Всюду очковтирательство и обман! И снова районные работники и директора виноваты. Поистине козлы отпущения и мальчики для битья! Почему, однако, 5-6 лет тому назад не было этого очковтирательства, почему оно стало массовым, типичным, характерным явлением лишь в последние годы? Потому, что вся политика Сталина -- сплошное очковтирательство, сплошной обман масс. Политика дутых темпов и дутых планов с обязательным требованием их выполнения и перевыполнения, политика крикливых и лживых реляций о победах, находящаяся в кричащем противоречии с действительностью, неизбежно связана с лживыми статистическими сведениями. Отцом, шефом и творцом очковтирательства во всех его формах является Сталин и только он. Очковтирательство, его развитие шло не снизу вверх, а сверху вниз. Местные работники были только исполнителями и маленькими винтиками во всей механике обмана.
       Теперь же, когда "бумеранг" сталинского надувательства возвращается обратно и поражает самого "творца", он начинает кричать об очковтирательстве и обмане партии местными работниками. Это, что называется, свалить с больной головы на здоровую. Возвращаясь к статистике, можно сказать, во всяком случае со всей определённостью, что сталинской статистикой можно пользоваться лишь крайне осторожно и то в качестве подсобного материала для того, чтобы установить действительную картину экономики.
       Выводы нам придётся делать лишь на основании многочисленных наблюдений и показаний очевидцев и соответствующей обработки их, что сможет, в известной степени, заменить метод выборочного статистического обследования.
       Основной и характерной чертой экономического кризиса является, во-первых, уменьшение основного капитала страны, несмотря на постройку десятка крупнейших заводов. Основной капитал страны в 1927 г. (тогда статистика была ещё верна), по данным Госплана, равнялся 61 миллиарду рублей. Из них на долю промышленности и транспорта приходилось 21 миллиард рублей; городские жилищные постройки -- 14 миллиардов рублей; все сельские постройки -- 14 миллиардов рублей; весь скот -- 9 миллиардов рублей и прочий сельскохозяйственный инвентарь -- 3 миллиарда рублей.
       За это время в ценах 1927 года капитальные вложения составляют примерно 9 миллиардов, из них основных -- не более 7 миллиардов, а остальные находятся в постройке или законсервированы в начатых, но приостановленных строительствах. Основной капитал промышленности составляет теперь, таким образом, 28 миллиардов. В новое городское жилищное строительство с 1927 года (в ценах 1927 года) вложено около 2 миллиардов рублей; но в то же время старый жилищный фонд в тысячах уездных, заштатных и десятках крупных городов (за исключением небольшой части таких городов, как Москва, Ленинград, Харьков) совершенно не ремонтировался, а, наоборот, шло необычайно быстрое его разрушение. Если принять во внимание, что этот фонд состоит в весьма значительной части из деревянных строений, требующих частого и тщательного ремонта, то расходы на амортизацию должны составлять не менее 3-3,5% ежегодно, что составляет за четыре года (1928-1931 гг.) те же 2 миллиарда. Жилищный фонд городов в ценностном выражении остаётся, следовательно без изменения. Зато основной капитал деревни гигантски уменьшается. Жилищный фонд деревни и другие строения за последние 4 года разрушены не менее чем на 30%. От 14 миллиардов это составляет 4,2 миллиарда. На всё же строительство колхозов в лучшем случае падает 200 млн рублей. Сельскохозяйственный инвентарь, телеги, сани, сбруя, плуги, разрушены, поломаны, растеряны, порваны не менее, чем на 50%. Это составляет 1,5 миллиарда рублей. Наконец, количество скота, по общим наблюдениям всех добросовестных наблюдателей, в результате принудительной коллективизации, за всё время авантюристической, антиленинской политики в деревни уменьшилось: лошадей на 70%, коров на 10%, свиней и овец на 85-90%, кур на 70-80%. В среднем сокращение животноводства мы имеем не менее, чем на 70%. Это составляет 6,3 миллиарда рублей. Этому мы можем противопоставить лишь 100 тыс. тракторов, что при стоимости трактора в 2 тыс. руб. даёт всего 200 миллионов. Если даже сюда на остальные сельскохозяйственные машины, приобретённые деревней за последние годы (а их покупка почти приостановилась), прибавить ещё 300 млн рублей, то и тогда всё вместе составит 500 млн рублей. Всё же остаётся минус 5,5 миллиардов рублей. В итоге основной капитал деревни в настоящее время составляет вместо 26 миллиардов рублей всего 14 млрд рублей (9,8 млрд строения, 1,5 млрд руб. инвентарь, плюс 2,7 млрд руб. животноводство). Основной капитал страны составляет, таким образом, в данное время: 28 млрд руб. промышленность и транспорт, 14 млрд руб. городской жилищный фонд и 14 млрд руб. сельское хозяйство -- итого 56,5 млрд руб. Против 61 млрд руб. в 1927 г., т.е. в общем и целом мы имеем уменьшение основного капитала страны за последних 4 года на 5 миллиардов рублей, или на 8,5%.
       Основной капитал промышленности за последние 4 года возрос на 30%, зато основной капитал сельского хозяйства уменьшился почти на 45%.
       Но наряду с уменьшением основного капитала страны гигантски уменьшился и её оборотный капитал: уменьшение запасов золота, продовольствия, одежды, мебели, запасов сырья для промышленности и пр. достигает также не менее 10 миллиардов рублей. Мы живём в настоящее время буквально без всяких запасов, без всяких резервов со дня на день! Как проигравшийся игрок шарит, выискивает в кармане последний пятак, чтобы поставить последнюю ставку, так Сталин и его клика выколачивают из населения последние драгоценности, последние золотые кресты, кольца. Продают за границей, выручая гроши, драгоценные картины, ковры, ценные антикварные безделушки во избежание банкротства сегодня, но только затем, чтоб перед тем же роковым вопросом стать завтра.
       Основной и оборотный капитал страны уменьшился, таки образом, не меньше, чем на 17-20 миллиардов рублей, сельскохозяйственная база промышленности в корне подорвана, индустриализация -- в воздухе. Таковы подлинные, реальные результаты сталинского руководства социалистическим строительством.
       Наша промышленность, несмотря на то, что её основной капитал возрос на 30%, в связи с подрывом сырьевой и финансовой налоговой базы индустриализации также переживает глубочайший кризис. В резолюции 17-й Всесоюзной партконференции говорится, что продукция всей социалистической промышленности составила в 1931 г. 27 миллиардов рублей, что даёт 21% прироста к 1930 г. Посмотрим, верна ли цифра 27 миллиардов рублей и верны ли эти проценты.
       Сопоставим эти цифры с данными Молотова, приведёнными им на 15-м партсъезде.
       Молотов в своём докладе в марте 1931 года на 6-м съезде Советов говорил: "Рост промышленности ВСНХ за два года обеспечил повышение валовой продукции с 9,5 до 15,6 миллиарда рублей, т.е. на 64% против 41%, предусмотренных по плану пятилетки"[65].
       Итак, во втором году пятилетки продукция промышленности ВСНХ в ценах 1926-27 гг. составляла 15,6 млрд руб. В третьем (1931 г.) "решающем" году пятилетки мы имеем согласно резолюции 17-й партконференции увеличение продукции на 21% по отношению к предыдущему году.
       Двадцать один процент по отношению к 15,6 млрд руб. составляет 3,3 млрд руб. Итого к концу 1931 года мы имеем в ценах 1926-27 года 18,9 млрд руб. Откуда же взялись 27 миллиардов рублей? Совершенно очевидно, что исчисление велось не в ценах 1926-1927 года, а в ценах 1931 г. Но вести исчисление в ценах 1931 года при бешеном падении стоимости червонца и не говорить об этом в резолюции ни звука -- это значит, во-первых, оглушать цифрами, заниматься надувательством и очковтирательством, в чём сталинская клика обвиняет низовых работников, во-вторых, вести исчисление стоимости в повышающихся беспрерывно ценах 1931 года -- это означает не дать никакого действительного определения размеров роста продукции. Уже этот статистический трюк Сталина и компании сам по себе говорит, что нужно было бы во что бы то ни стало натянуть хотя бы до 20% повышения.
       Итак, мы имеем явное статистическое мошенничество сверху. Но оно, кроме того, дополняется поступлением фальсифицированных, преувеличенных данных непосредственно от заводов, ибо за невыполнение плана снимали с работы, отдавали под суд, обвиняли в оппортунизме и т.д. Не случайно теперь сталинские газеты кричат об очковтирательстве многих предприятий и директоров. Сюда нужно присоединить гигантское ухудшение качества продукции при повышающихся расценках. В переводе всей современной продукции хотя бы только на качество продукции 1926-1927 гг. это должно дать снижение действительной стоимости продукции по крайней мере на 30-40%. Затем сюда нужно добавить огромный рост себестоимости продукции, благодаря гигантским простоям промышленности, растущим из года в год из-за недостатка сырья и дутого планирования. Наконец, сталинская статистика игнорирует, что четыре года тому назад кустарная промышленность также производила значительный процент промышленной продукции, входившей в общий промышленный и торговый оборот страны. В настоящий же момент мы имеем сокращение продукции кустарной промышленности по крайней мере на 35%.
       В результате всех этих "поправочных" коэффициентов мы в 1931 г. в общем и целом не только не имели действительного роста производства, но, наоборот, имели бесспорное снижение. В самом деле, металл (даже по официальным данным) дал повышение всего на 6% за год, уголь -- 11%, транспорт дал снижение, сахарная промышленность -- снижение, химия -- ничтожный прирост. Что же касается основных отраслей лёгкой индустрии, то текстильная промышленность работала исключительно, главным образом, на суррогатах и производила (только для счёта) настоящий хлам, кожевенная промышленность на три четверти производила брак и суррогаты, пищевая, торговая, швейная и пр. дают опять-таки аналогичную картину.
       Если итоги 1931 года, со всеми вышеперечисленными поправочными коэффициентами, добросовестно сравнить даже с итогами 1927-1928 гг., то тяжёлая промышленность нам даст за этот период рост, лёгкая же промышленность даст, безусловно, снижение.
       В 1931 г. наша промышленность работала в целом с нагрузкой в 50-60%, не больше. Сотни тысяч предприятий и цехов работали с огромными перебоями и простоями из-за нехватки сырья, тысячи предприятий целыми месяцами совершенно стояли.
       В настоящее время положение не улучшается, а ухудшается. За исключением угля, металла, автомобилей и тракторов, давших скачок за последние месяцы 1931 года и теперь остановившихся на этой точке (190 тонн суточная добыча угля, 15 тыс. -- чугуна и 15-16 тыс. -- стали), остальные отрасли промышленности даже по отношению к 1931 году дают снижение продукции или стабильное состояние. Сырья нет, необходимых импортных полуфабрикатов нет, оборотных средств нет, хозрасчёт в условиях общей анархии хозяйственной жизни из мощного рычага стимулирования производства превратился в оружие дальнейшей дезорганизации.
       Реальная зарплата рабочего по отношению к 1926-1927 году составляет, бесспорно, не более 25%. С выплатой заработной платы в провинции нередко опаздывают на несколько месяцев, питание рабочих невиданно скверное, спецодежды нет. При таких условиях немыслимо и думать о высокой производительности труда рабочих. Голодный, нищий, поставленный в бесправное положение рабочий не может дать высокой производительности труда, даже при наличии всех прочих благоприятных условий.
       В дальнейшем перспективы для промышленности ещё более мрачны. Сырья в связи с катастрофическим положением сельского хозяйства и отсутствием валюты для покупки его за границей будет ещё меньше, финансирование промышленности, в связи с полным подрывом платёжеспособности рабочих и крестьянских масс, будет при всех условиях ухудшаться. Уже в настоящее время в скрытом виде в Советском Союзе имеется не менее 400-500 тыс. безработных (Сталин это мошенническим образом скрывает и будет скрывать, ибо он ведь безработицу ликвидировал). В течение ближайших 1-2 лет безработица охватит не менее 2-2,5 млн рабочих, ибо сырья на фабриках не будет, и платить рабочим будет совершенно нечем. На инфляции далеко не уедешь, ибо чем больше используют её сегодня, тем сильнее она даёт отдачу завтра. Совершенно неизбежно дальнейшее падение реальной заработной платы рабочих, ухудшение их питания, падение жизненного уровня и их обнищание.
       Что касается капитального строительства, то если даже принято, что действительно будет в 1932 году израсходовано 12 миллиардов рублей, то и тогда в ценах 1926-1927 года это составляет не более 2 млрд рублей. В действительности же эта цифра просто предназначена для пускания простакам пыли в глаза, ибо под ней нет никакой реальной базы -- ни соответствующего поступления средств по бюджету, ни соответствующих доходов промышленности. В какой части будет фактически выполнен вышеприведённый дутый план, -- сказать трудно. Но уже сейчас на миллиарды рублей строительства законсервированы. Перспективы экономического положения и "динамика" его развития во всяком случае таковы, что в ближайшие два года абсолютно неизбежно полное прекращение капитального строительства, ибо ни налогово-финансовой, ни сырьевой, ни импортно-экспортной базы для этого не будет. Сталинская авантюристическая политика по неумолимому закону диалектики приводит, таки образом, к прямо противоположным результатам. И здесь "крайности сходятся". Чрезмерная авантюристическая индустриализация приводит к таки же результатам, как и оппортунистическое игнорирование индустриализации.
       Но если таковы перспективы промышленности, то ещё более катастрофичны перспективы сельского хозяйства. Основной капитал сельского хозяйства, как мы уже увидели, уменьшился не меньше чем на 45%, оборотный капитал сельского хозяйства (продовольственные запасы для себя и корм для скота, семенной материал, одежда и пр.) уменьшился ещё больше -- процентов на 60-70. Совхозы, которым при правильной политике и постепенном органическом их росте принадлежит блестящее будущее, превратились в карикатуру и издевательство над социалистическим строительством. Все совхозы стали дефицитными. В зерновых совхозах до 20% урожая оказалось даже не убранным с поля. Уборка урожая 1931 года за отсутствием рабочей силы проводилась в весьма значительной части раскулаченными и мобилизованными в порядке трудповинности колхозников и единоличниками. Подготовки к севу 1932 года по существу нет. Семян не хватает, инвентарь не отремонтирован или отремонтирован плохо, кормов нет, постоянные рабочие и специалисты из-за голода разбежались, заработок рабочим и колхозникам не выплачен ещё за осенние полевые работы, оборотных средств нет. Что будет посеяно ныне в совхозах и как будет посеяно -- ясно без комментариев. Сталин и здесь мошеннически, с цинизмом вину сваливает на работников совхозов.
       В действительности виноваты не совхозы, а Сталин и его клика, их авантюристическая политика и руководство.
       Ещё хуже положение в животноводческих совхозах. Сталин кричит о гигантском росте стада совхозов, но при этом по обыкновению замалчивает, что это стадо создано просто отбиранием у колхозников и единоличников за 1/5, 1/6 действительной их стоимости их коров, свиней, овец. Результат такой потёмкинской административной бюрократической стряпни животноводческих совхозов налицо.
       В прошлом году в животноводческих совхозах погибло не менее 20% всего стада и около 70% приплода, в нынешнем году в общем такая же картина, хотя она скрывается. Кормов в животноводческих совхозах не хватает, а в значительной части совершенно нет, семян к весеннему севу не хватает на 50%. Уход за скотом плохой, ибо, как правило, заинтересованности у рабочих никакой, помещений нет. Вместо демонстрирования преимуществ социалистического крупного сельского хозяйства получилось его дискредитирование, насмешка над ним.
       Совершенно очевидно, что все совхозы в своей большой части, в их настоящей форме при настоящей политике и при полном расстройстве всей экономики страны обречены в ближайшие 2-3 года неизбежно на развал. Никакие репрессии по отношению к руководителям совхозов, никакие бюрократические усилия не помогут. Под ними нет ни экономической основы (доходность), ни финансовой (отсутствие средств для дальнейшего их субсидирования).
       В колхозном секторе -- картина не лучше.
       Политика насильственной коллективизации потерпела полное банкротство. Постановлений ЦК о том, что при 65% коллективизации деревни считать коллективизацию деревни в основном завершённой -- это замаскированное отступление от насильственной коллективизации, это признание того, коллективизация дубиной натолкнулась на стену непреодолимого сопротивления деревни, это замаскированный приказ о приостановке наступления, ибо это наступление не удалось. Кто умеет читать политический смысл таких документов, для него в этом не может быть никакого сомнения.
       Однако несравненно важнее ещё другое, а именно -- что осталось в данный момент от этих 65%. За последнее полугодие снова начался быстрый распад колхозов и огромные выходы. По ряду косвенных данных и наблюдениям положение в деревне, в настоящее время в колхозах осталось вместо 65% снова не более 35-40%. Например, когда сводка Наркомзема говорит о 18% колхозниках, находящихся в феврале месяце в отходе, то под этой цифрой в основном, несомненно, скрываются выходы из колхозов.
       Известно, что на Урале, в Казахстане, в Средней Азии, Западной и Восточной Сибири в ряде районов колхозы распались почти целиком. И эти районы не могут быть исключением, это всеобщее явление. Оставшиеся колхозы держатся лишь на системе принуждения, угроз по отношению к выходящим из них и продолжением политики экспроприации крестьянина единоличника. Дальнейший распад их и разложение абсолютно неизбежны.
       Современная политика ограбления деревни привела к тому, что мы имеем гигантское сокращение поголовья скота, причём даже и для оставшегося количества, благодаря отсутствию у крестьян колхозников какой-нибудь заинтересованности в улучшении колхозного хозяйства, грубые корма не заготовлены, а концентрированные почти целиком забраны в хлебозаготовки. В итоге в этом году в колхозах повсюду бескормица и массовый падёж скота. Тягловой силой колхозы совершенно не обеспечены, сбруи нет, саней нет и телег нет, верёвки нет. Плуги бороны, сохи поломаны и не отремонтированы, ибо ремонтировать некому и нет железа и стали. Земля под весенний сев почти не обработана, семена собраны всего на 50%, и те не годны в большинстве для сева.
       Колхозники голодают. Во многих местах хлеба они совершенно не получают и питаются исключительно гнилыми суррогатами. Мяса и овощей и подавно нет. Трудодень колхозника в среднем обходится в 20-26 коп. в день 3-4 коп. на довоенные деньги). Наконец, в машинотракторных станциях ремонт тракторов произведён всего на 65% и то лишь для счёту; горючего и смазочного не хватает, рабочих не хватает, наличные рабочие голодают. Отсюда понятно, что дальнейший распад колхозов неизбежен и никакими искусственными адмнистративными бюрократическими подпорками от развала их не спасёшь. Отсюда понятно, что посевная кампания в колхозах неизбежно провалится.
       Как же разрешил Сталин хлебную проблему -- лучше всего видно из следующих цифр: в 1926-27 году валовой сбор зерновых хлебов равнялся 4700 млн пуд. По источникам расходования эта сумма, по официальным данным, распределилась таким образом:
       Продовольствие для сельского хозяйства
       1630 млн пуд.
       Скота
       1370 млн пуд.
       Семена
       800 млн пуд.
       Заготовки
       700 млн пуд.
       Самогон, порча хлеба и пр.
       180 млн пуд.

    Итого: 4680 млн пуд.

       Кроме этого у сельского населения к концу года было переходящих запасов, перешедших от прошлых лет, 570 млн пуд.
       В настоящее время мы имеем такую картину. Во-первых, об остатках от хлебных запасов в деревне не может быть и речи. Их нет, нет зерна.
       Затем на продовольствие сельского населения, даже по официальным заявлениям секретарей обкомов, оставляли на душу в год не более 8 пуд., а в действительности меньше. Если мы примем 8 пуд. на душу -- это на 130 млн человек сельского хозяйства составит 1040 млн пуд. в год.
       Скота осталось в настоящее время не больше 30% от 1927 года, но и этот скот гибнет от бескормицы.
       Следовательно, для скота вместо 1370 млн пуд. надо выделить не более 350 млн пуд в год. На семена, допустим, израсходовано 800 млн пуд. Наконец заготовлено в 1931 г., как утверждает постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б)[66], 1400 млн пуд., в результате для 1931 г. мы получаем:
       Для пропитания сельского хозяйства
       1050 млн пуд.
       На прокорм скоту
       350 млн пуд.
       На семена
       800 млн пуд.
       Хлебозаготовки
       1400 млн пуд.

    Итого: 3600 млн пуд.

       Если даже допустим, что недород снизил валовой сбор хлебов на 300 млн пуд., то добавлением последней цифры мы всё же получаем лишь 3900 млн пуд., т.е. по сбору урожая мы имеем в 1931 году по отношению к 1926-27 году уменьшение почти на 20%.
       Приведённые цифры, таким образом, явно показывают не увеличение посевных площадей по отношению к 1926-27 году, а уменьшение на 15-17%. Если же принять во внимание, что мы брали всё ещё преувеличенные цифры и на пропитание, и на посев, и на корм скоту, если, наконец, принять во внимание, что и сама цифра 1400 млн пуд. заготовленного хлеба является дутой, то уменьшение посевных площадей в 1931 г. по отношению к 1926-27 году надо считать не менее чем 30-35%. Теперь результат фокуса налицо -- сельское хозяйство переживает катастрофу.
       Ещё убийственнее положение в единоличных хозяйствах, которые в настоящее время, как мы показали, составляют фактически 60-65% всего сельского населения. Тягловой силы у них по сравнению с 1926-27 годом остался ничтожный процент (25-30), семян к весеннему севу (дано по сводкам Наркомзема) почти совершенно нет (10-15), весь семенной материал отобран в хлебозаготовки. Земли под обработку в значительной части не отведены, а отведённые не обработаны, сами единоличники голодают и бегут куда глаза глядят. При таких данных можно наперёд сказать, что единоличник посеет совершенно ничтожный процент, можно уверенно утверждать, что в этом году будет посеяно не более 60% фактической посевной площади прошлого года, а фактическая посевная площадь прошлого года, в свою очередь была ниже посевной площади 1930 и 1929 года. (Теперь Сталин в "Правде" кричит об очковтирательстве местных работников при составлении статистических сведений о посевных площадях, но это очковтирательство в результате сталинского требования обязательно демонстрировать его политику в деревне началось с начала 1929 года.)
       Сейчас даже слепому должен быть ясен фокус Сталина, с помощью которого он разрешил хлебную проблему. Увеличение размеров хлебозаготовок в 1929-30 и 31 гг. шло не за счёт действительного увеличения производства хлеба, а за счёт собственного потребления деревни (для пропитания населения, для корма скоту и для семян), за счёт усиления с каждым годом завинчивания пресса хлебозаготовок и за счёт сокращения основного капитала деревни. (Нельзя забывать, что крестьянам за отбиравшийся хлеб и скот с каждым годом, начиная с 1928 г., платили всё меньшую долю их действительной стоимости. В 1932 г. эта доля составляла не более 15-20%).
       Уже в этом году мы во многих районах наблюдаем в деревне и в городах положение, близкое к голоду 1929 г., на будущий же год положение будет несравненно хуже, ибо, во-первых, посеяно будет не более 60% посевной площади 1931 года и, во-вторых, можно заранее предвидеть плохой урожай, так как сев будет произведён плохими семенами, полученными от переваливания мякины и второго обмолота соломы, и на плохо обработанных землях (лишь бы выполнить план), и, в-третьих, для уборки урожая будет нехватка рабочей силы. Это, в свою очередь, будет неизбежно связано с дальнейшим уничтожением основного капитала деревни и превращением десятков миллионов сельского населения в подлинных нищих и бродяг.
       Перспективы сельского хозяйства определяют в огромной степени и перспективы промышленности. Паралич подавляющей части промышленности при таких перспективах сельского хозяйства на более или менее длительный период совершенно неизбежен. От этого Сталин никак не сможет уйти. Закон экономического развития и при социалистическом строительстве обмануть нельзя. Если ты их игнорируешь сегодня, они с тем большей силой мстят за себя завтра.
       В связи с перспективами промышленности и сельского хозяйства находятся и перспективы бюджета. До 1931 года мы имеем (даже при переводе на устойчивую валюту) рост госбюджетов. Этот рост значительно меньше, чем его рисуют казённые финансисты, умалчивая, что он выражается в знаках бешено падающей валюты, но рост всё же несомненный. За счёт чего, однако, он совершался? Сталин и Ко пытаются кого-то обмануть и утверждают, что этот рост опирался на рост материального благосостояния масс и рост народного дохода. В действительности же он опирался исключительно на прямую и косвенную замаскированную экспроприацию деревни, на понижение реальной заработной платы рабочих и служащих и на инфляцию. Увеличение доходной части бюджета происходило, во-первых, за счёт гигантского роста замаскированной формы налогов (займы как в кооперации, взносы за акции Трактороцентра, акциз, водка, повышение цен на товары, выпуск бумажных денег и пр.), во-вторых, за счёт прямой экспроприации сначала кулацкой, а потом середняцкой части деревни и части городских нэпманов и, в-третьих, за счёт большого роста прямых налогов.
       Рост налоговых и вненалоговых бюджетных поступлений происходил не за счёт роста материального благосостояния масс, а за счёт снижения их экономического жизненного уровня и уничтожения основного капитала деревни.
       Прямые и замаскированные налоги отнимали у рабочего не менее 40% его заработной платы, а у крестьянина-середняка не только весь доход, но и часть его основного и оборотного капитала.
       В 1931 г. мы, однако, уже даже в устойчивой валюте не только не имеем роста бюджета, но, наоборот, имеем его падение. По утверждению Гринько, в 1931 г. бюджет возрос на 58,8 процента. Но за этот же период произошло падение стоимости червонца не менее чем на 80-90% по отношению к его стоимости в 1930 г. Таким образом, в переводе на устойчивую валюту доходная часть бюджета уже в 1931 году понизилась, надо полагать, не менее чем на 20-30% по сравнению с 1930 г. В 1932 г. бюджет по плану вновь должен возрасти на 34,1%.
       Но первый квартал показывает, что при всех усилиях и репрессиях из обнищавшего населения городов и сёл даже в падающей валюте уже нельзя выколотить нужной суммы.
       Дальше падение платёжеспособности при одновременном падении стоимости червонца пойдёт ещё быстрее. Отсюда совершенно ясно, что фактический бюджет 1932 г. в твёрдом ценностном выражении будет ещё несравненно ниже, чем в 1931 году.
       Перспективы бюджета во всяком случае таковы, что в ближайшие два года его доходная часть должна в твёрдом исчислении опуститься на 30-40% ниже размеров бюджета 1927-28 гг., ибо платить прямые и косвенные налоги будет некому, а доходы промышленности составляют в бюджете всего 12-15%, и последние в свою очередь зависят от уровня благосостояния масс.
       Чудес на свете не бывает. Все чудотворцы были шарлатанами. И сталинские чудеса роста бюджета на 50% за год ходом событий также будут разоблачены как чудеса шарлатана.
       Инфляция, развивающаяся необычайно быстро, в свою очередь будет углублять кризис.
       Развитие инфляции совершается с двух концов. Инфляция развивается, во-первых, благодаря новым и новым выпускам бумажных денег, и, во-вторых, вследствие сокращения товарооборота, перехода крестьян, рабочих и даже государственных и кооперативных организаций к прямому товарообмену.
       В настоящее время стоимость червонца в золотой валюте равняется всего 60-70 коп. Дальше процесс падения стоимости червонца пойдёт по всем признакам ещё быстрее. Если же Сталин попытался бы покончить с инфляцией, то острота кризиса на первых шагах лишь возросла бы.
       Наконец, экономический кризис находит своё выражение как во внешней, так и во внутренней торговле. Во внешней торговле в 1932 году мы имели пассивное сальдо в 200 млн золотых рублей. Важнейшие статьи сельскохозяйственного экспорта -- скот, мясо, лён, птица, сало, яйца, щетина и пр.- или выпали совершенно из оборота, или сильно сократились. То же, что вывозится за границу (хлеб, мясо), вывозится за счёт недоедания рабочих и крестьян и продаётся за полцены, ниже себестоимости и с точки зрения разумной социалистической политики является преступлением.
       В дальнейшем и по этим статьям совершенно неизбежно полное прекращение экспорта. Точно также и в связи с общими перспективами развития кризиса неизбежно сокращение экспорта и по таким статьям, как нефть, лес, промтовары.
       В настоящее время газеты кричат об освобождении от импорта, но эти крики означают только замаскированный крах нашего экспорта.
       Во внутренней же торговле кризис проявляется:
       1) в гигантском росте цен, в полном разрыве политики цен с ленинскими принципами торговли, подтверждёнными вновь в решениях 15-го съезда ВКП(б). Требования Сталина и Микояна к кооперации культурно торговать -- гнусное фарисейство, ибо культурная торговля означает в первую очередь низкие цены, Сталин же с Микояном, кругом запутавшись и обанкротившись, установили на все товары настоящие грабительские, ростовщические цены;
       2) в гигантском товарном голоде на все товары и в то же время в проявлениях кризиса сбыта (замораживание товарооборота), отражающем полный подрыв покупательной способности населения;
       3) в дефицитности огромной части кооперативной сети деревни;
       4) в переходе между торгующими организациями во многих случаях в прямому товарообмену;
       5) в повсеместном распространении спекулятивных сделок и перепродаж государственными и кооперативными торгующими организациями (покупка оптом по розничным ценам), перепродажа из-за нужды рабочими и служащими по двойным и тройным ценам того, что они купили в магазинах, на вольном рынке;
       6) в создании локальных (местных) рынков с местными ценами, как результат разрыва торговых и экономических связей и как выражение различной степени дезорганизации экономики в различных частях Советского Союза;
       7) в начавшемся переходе деревни к натуральному хозяйству;
       8) в расстройстве всего торгового аппарата.
       Беспомощно метаются (примечание -- так в документе) в политике цен, которые мы наблюдали за последнее полугодие, во внутренней торговле лучше всего иллюстрируют полную дезорганизацию внутренней торговли.
       Так обстоит дело с характером, размером и перспективами нашего экономического кризиса. Где искать корни и истоки кризиса? Они прежде всего лежат в авантюристических, не увязанных с развитием всего народного хозяйства темпах индустриализации. "Чудо" темпов теперь показывает оборотную сторону медали.
       Чудеса темпов и рост капитальных вложений в промышленность совершились за счёт следующих источников:
       1) за счёт экспроприации и обнищания деревни и понижения жизненного уровня;
       2) за счёт невиданного роста прямых и косвенных налогов на рабочих и понижения их жизненного уровня, их реальной заработной платы;
       3) за счёт инфляции, являющейся по существу, тоже одним и видов налогов;
       4) и, наконец, за счёт полного израсходования наших золотых запасов.
       Сталинские темпы индустриализации, следовательно, коренным образом противоречат решениям 15-го съезда и установленным этими решениями принципам индустриализации. Не случайно Сталин и его клика, как воры, обходят эти "опасные места" в резолюциях 15-го съезда. Не случайно, что Сталин ни словом не обмолвился в своём докладе на 16-м съезде об этих решающих директивах 15-го съезда.
       Резолюция 15-го съезда ВКП(б) гласит: "При составлении пятилетнего плана народного хозяйства, как и при составлении всякого хозяйственного плана, рассчитанного на более или менее длительный срок, необходимо стремиться к достижению наиболее благоприятного сочетания следующих элементов: (расширенного потребления рабочих и крестьянских масс;) расширенного воспроизводства (накопления) в государственной индустрии на основе расширенного воспроизводства в народном хозяйстве вообще; более быстрого, чем в капиталистических странах, темпа народнохозяйственного развития и непременного систематического повышения удельного веса социалистического хозяйственного сектора, что является решающим и основным моментом во всей хозяйственной политике пролетариата". И дальше, в области соотношения между производством и потреблением "необходимо иметь в виду, -- говорится в резолюции, -- что нельзя исходить из одновременно максимальной цифры того и другого (как это требует оппозиция теперь), ибо это неразрешимая задача, или исходить из одностороннего интереса накопления в данный отрезок времени (как того требовал Троцкий, выставляя пароль жёсткой концентрации и усиленного нажима на рабочих в 1923 г.), или исходить из одностороннего интереса потребления. (Принимая во внимание и относительную противоречивость этих моментов и их взаимодействие и связанность, причём с точки зрения развития на длительный срок интересы эти в общем совпадают, необходимо исходить из оптимального сочетания обоих этих моментов.)
       То же самое необходимо сказать относительно города и деревни, социалистической индустрии и крестьянского хозяйства. Неправильно исходить из требования максимальной перекачки средств из сферы крестьянского хозяйства в сферу индустрии, ибо это требование означает не только политический разрыв с крестьянством, но и подрыв сырьевой базы самой индустрии, подрыв её внутреннего рынка, подрыв экспорта и нарушения равновесия всей хозяйственной системы. С другой стороны, неправильно было бы отказываться от привлечения средств деревни к строительству индустрии; это в настоящее время означало бы замедление темпа развития и нарушение равновесия в ущерб индустриализации страны.
       В вопросе о темпе развития необходимо, главным образом, иметь в виду крайнюю сложность задачи. Здесь следует исходить не из максимума темпа накопления на ближайший год или несколько лет, а из такого соотношения элементов народного хозяйства, которое обеспечивало бы длительно наиболее быстрый темп развития. С этой точки зрения нужно решительно и раз навсегда осудить оппозиционный лозунг повышения цен: этот лозунг не только привёл бы к бюрократическому перерождению и монополистическому загниванию промышленности, не только ударил бы по потребителю, и в первую очередь по рабочему классу и бедноте города и деревни, не только дал бы величайшие козыри в руки кулаку -- он через некоторое время дал бы резкое снижение темпа развития, сузив внутренний рынок, подорвав сельскохозяйственную базу промышленности и застопорив технический прогресс в индустрии.
       В области соотношения между развитием тяжёлой и лёгкой индустрии равным образом необходимо исходить из оптимального сочетания обоих моментов. Считая правильным перенесение центра тяжести в производство средств производства, нужно при этом учитывать опасность слишком большой увязки государственных капиталов в крупное строительство, реализующееся на рынке лишь через ряд лет; с другой стороны, необходимо иметь в виду, что более быстрый оборот в лёгкой индустрии (производство предметов первой необходимости) позволяет использовать её капитал и для строительства в тяжёлой индустрии, при условии развития лёгкой индустрии.
       Только учёт всех вышеозначенных факторов и плановая увязка их позволяют вести хозяйство по пути более или менее планового, более или менее бескризисного развития".
       Таковы принципы индустриализации намеченные 15-м съездом в резолюции "О директивах по составлению пятилетнего плана народного хозяйства". Мы нарочно привели необычайно длинную выдержку из резолюций 15-го съезда, чтоб каждый мог убедиться, что современная политика и принципы индустриализации в корне враждебны решениям 15-го съезда, они непримиримы с этими условиями.
       Решения 15-го съезда о темпах индустриализации дают образец правильного, марксистско-ленинского подхода к вопросу о темпах. Суть процитированной части резолюции заключается в требовании соблюдения всюду необходимой меры. Митины, Ральцевичи, Юдины, Кольманы[67] и Ко , занимающиеся проституированием ленинизма на теоретическом фронте, без конца болтают о диалектике и её основных законах, но они при этом даже не заметили, что для практически революционной деятельности везде и при всяких условиях правильное понимание гегелевского и марксистско-ленинского учения о мере -- решающее условие успеха. Кто не понимает условия необходимости сохранения и соблюдения меры (понимая, конечно, это слово в марксистско-ленинском, революционном, а не оппортунистическом и не в либеральном духе) в любой области борьбы за торжество коммунизма, кто не умеет применять этот важнейший принцип диалектики на практике, тот всегда будет беспомощно метаться между авантюризмом и оппортунизмом.
       Мера -- конкретная истина бытия. Всякое состояние или действие, доведённое до крайности, переходит в свою собственную противоположность, -- так говорит Гегель. Всякая истина, если её преувеличить, если её вывести за границу её действительной применимости, неизбежно превращается в абсурд, -- так учит Ленин.
       Именно диалектическое требование соблюдения меры в темпах индустриализации, в соотношении развития тяжёлой и лёгкой индустрии лежит в резолюции 15-го съезда и составлении пятилетнего плана и, наоборот, полное отрицание меры в темпах индустриализации и правильных соотношений между потреблением и накоплением индустриализации и выколачиванием средств из деревни, развитием тяжёлой и лёгкой индустрии мы видим на практике, результатом и выражением чего и является невиданный экономический и политический кризис в СССР.
       Сталин, как свойственно мошеннику и софисту, изобразил дело так, что Бухарин, Рыков, Томский якобы были против быстрых темпов. На деле их требование заключалось только в соблюдении меры как в темпах индустриализации, так и в извлечении средств на дело индустриализации деревни. И в этом отношении они были абсолютно правы.
       Индустриализация, доведённая до абсурда, превратилась в свою собственную противоположность: из орудия могучего роста материального благосостояния трудящихся она превратилась в подлинное народное бедствие и проклятие для народных масс. Социалистическое строительство Сталин превратил в строительство фараона. Социалистическое строительство индустрии характеризуется только тем, сколько строят и что строят, но и если строят, то как строят. Строительство на костях рабочих и трудящихся, на обнищании, на ограблении масс и насилии над ними -- не есть подлинное социалистическое строительство.
       Кроме того, выдвинув авантюристический лозунг -- догнать и перегнать передовые капиталистические страны в 10 лет, он добился этим только того, что мы не сможем догнать их в 25 лет (что было бы возможно при правильной политике и разумных темпах, если допустить, что капитализм может просуществовать и развиваться ещё 25 лет), ибо дальнейшая индустриализация на длительный период оказывается, как мы уже видели и выше, невозможной.
       Из авантюристической индустриализации выросла и авантюристическая насильственная коллективизация. Для выколачивания средств из деревни Сталину сначала потребовались "чрезвычайные меры", а затем лозунг "ликвидации кулачества как класса", под прикрытием которого была проведена экспроприация кулаков, а затем и всей остальной массы деревни. "Бурные темпы коллективизации" явились закономерным, естественным продуктом всех вышеназванных мероприятий. Исход такой коллективизации можно было бы, однако, заранее предсказать.
       Когда Энгельс в своё время в брошюре "Крестьянский вопрос во Франции и Германии" писал, что наша задача по отношению к мелким крестьянам состоит в том, чтобы их частное производство и частную собственность перевести в товарищескую не насильно, а посредством примера и предложения общественной помощи для этой цели[68], -- он гениально предвидел гибельные последствия, которые повлекут за собой насильственное объединение частного производства крестьян в товарищеское. Когда программа Коминтерна против насильственной коллективизации крестьян специально говорит, что "всякая насильственная ломка их хозяйственного уклада и принудительное их коллективизирование привели бы лишь к отрицательным результатам"[69], мы в настоящее время также видим гигантское значение этого предупреждения.
       Но для Сталина программы партии и Коминтерна существуют только затем, чтобы их не выполнять.
       Сталин изображает дело так, что никакой насильственной коллективизации нет, а есть лишь "организационное содействие" и "поощрение" коллективизации при наличии "решительного поворота середняка к социализму". Сталинское "организационное содействие" и "поощрение" так же похожи, однако, на то, что ими обозначается, как японская политика в Маньчжурии на политику содействия самоопределению народов. Результаты этой коллективизации те же, что и результаты индустриализации. Плюсы превратились в минусы, и лучшие надежды лучших умов человеческих превращены в посмешище. Вместо показа преимуществ крупного социалистического хозяйства -- демонстрация его недостатков перед мелким индивидуальным хозяйством.
       Антиленинская политика индустриализации и коллективизации, само собою разумеется, выражается и в соответствующих методах планирования. При правильной политике планирование является могучим рычагом социалистического строительства. Без планирования нет социалистического строительства. В капиталистическом обществе развитие производительных сил совершается стихийно.
       Закон стоимости постоянно и с неумолимой силой определяет здесь меру развития и меру количественных соотношений между различными частями хозяйства.
       Восстановление нарушенных соотношений и пропорций в капиталистическом обществе совершается через кризисы и катастрофы.
       При пролетарской же диктатуре в условиях социалистического строительства темпы развития, соотношения и пропорции между различными частями экономики, мера изменения соотношений в каждый данный отрезок времени должны устанавливаться сознательно, заранее, с обязательной постановкой цели -- укрепления социалистического сектора хозяйства и его удельного веса.
       Целеустремлённость планирования, однако, ни в какой мере на равнозначна авантюристическому, ненаучному, неленинскому плановому субъективизму и произволу. ("План -- это мы".) Подлинный, правильный путь -- мера темпов и возможных сдвигов в развитии -- в решающей степени зависит как раз не от воли людей, а от наличных материальных производительных сил, соотношения классовых сил, культурного уровня рабочего класса и трудящихся масс, внутренней и международной политической и экономической обстановки и даже от естественных, природных климатических условий.
       Именно последние факторы являются решающими при расчётах темпов накопления и намеченных сдвигов и изменений в соотношениях между различными частями социалистического и частнохозяйственного сектора. И лишь на основе правильного и верного учёта этих факторов сама воля людей является гигантским рычагом, ускоряющим и стимулирующим социалистическое строительство.
       Только при принятии этих принципов планирования оно даёт нам возможность научно предвидеть и действительно сознательно руководить социалистическим строительством.
       В противном же случае планирование превращается в простую игру в цифирки, в самообман, в авантюризм.
       Авантюристический план и его влияние сегодня с большей силой ведут к дезорганизации всей экономики и подчинению власти стихии завтра. Планирование из орудия социалистического строительства становится орудием расстройства экономики и внесения в неё анархии и хаоса. Решающее преимущество социалистическолго строительства перед капитализмом -- план, предвидение, расчёт и учёт -- исчезает. Мало того, при этих условиях плюс и здесь превращается в минус, ибо в то время, ка при капитализме закон стоимости (хотя и через кризис и величайшие жертвы, но через 2-3 года) создаёт условия (конечно очень узкие, ограниченные рамками частной собственности) для нового развития производительных сил или по крайней мере для предотвращения их дальнейшего падения (депрессия), то при плановом строительстве авантюристические планы из года в год могут дезорганизовать экономику в течение более длительного периода и довести всю страну до полного паралича и голода, как это имеет место в данный момент.
       Поистине, не только "вес", но и все сталинские эксперименты на спине трудящихся растут по Гегелю. Сталин на словах и в планировании и во всех других областях -- тоже за меру. Его борьба на два фронта должна "изображать" соблюдение этой меры. Но как вся сталинская политика выродилась в злейшую карикатуру на ленинизм, так и его борьба на два фронта является издёвкой над учением Ленина.
       Ленинская борьба на два фронта вытекала всегда из честного конкретного, исчерпывающего марксистского анализа политической и экономической обстановки и взглядов своих противников. Сталинская борьба "на два фронта" за последние годы вытекает, наоборот, из его политического банкротства и разрыва с ленинизмом; она опирается на фальсификацию действительного положения вещей и взглядов инакомыслящих членов в ВКП(б); она призвана только маскировать его политические комбинации.
       Ленинская борьба на два фронта являлась всегда результатом величайшей его последовательности и принципиальности; сталинская, наоборот, -- продукт его беспринципности и политических трюков.
       Таков характер сталинской борьбы на два фронта вообще, таков он и в области планирования.
       Экономическая политика Сталина, несмотря на то что мы за последние годы построили десятки крупнейших заводов и фабрик, электрических станций и пр. по последнему слову техники, чему должен был бы, казалось, радоваться каждый рабочий, каждый трудящийся, привела таким образом, не только к невиданному экономическому кризису всей страны, но она дискредитировала самые принципы социалистического строительства и отбросила нас в экономическом отношении не менее чем на 12-15 лет назад.

    II. Кризис партии

       Кризис партии охватил все стороны партийной жизни. Он находит своё выражение прежде всего в теоретическом кризисе.
       Ленинизм извращён и фальсифицирован в настоящее время до неузнаваемости. Материалистическая диалектика заменена софистикой, схоластикой и плоской лживой апологетикой политики Сталина и его руководства.
       Марксистско-ленинское понимание важнейших теоретических, а вместе с тем и политических вопросов -- борьбы с оппортунизмом, массовой борьбы, классовой борьбы, природы социалистического общества, объективного и субъективного факторов в социалистическом строительстве, принципов социалистической индустриализации, политики партии в деревне и коллективизации и применение этого понимания на практике -- подменено пустой, лживой и крикливой "левой фразой", находящейся в вопиющем противоречии с фактами и действительностью. Теоретическая, а вместе с тем и практическая постановка решающего для большевизма вопроса борьбы с оппортунизмом опошлена, до последней степени вульгаризована, превращена в карикатуру и просто в средство для оправдания политики Сталина, терроризирования инакомыслящих и в хлопающий бич погонщика при проведении всякого рода кампаний.
       В партии господствует невероятный теоретический разброд и страх не только перед постановкой какой-либо новой теоретической проблемы, что сейчас абсолютно невозможно, но и всякой мало-мальски самостоятельной мысли.
       Убита всякая живая марксистско-ленинская теоретическая мысль.
       Разгром деборинской группы[70] за то, что она не проявляла усердия в апологетической защите политики Сталина и в восхвалении его теоретически безграмотных и тупых статей, группы, имевшей ряд недостатков и делавшей немало теоретических ошибок и промахов, но бывшей всё же лучшим из всего, что имелось на теоретическом фронте не только в ВКП(б), но и в Коминтерне, -- окончательно завершил теоретическое опустошение партии.
       В настоящее время на теоретическом фронте подвизается всё, что есть в партии самого недобросовестного, бесчестного. Здесь работает настоящая шайка карьеристов и блюдолизов (Митин, Юдин, Ральцевич, Кольман и пр.), которые в теоретическом услужении Сталину показали себя подлинными проститутками.
       Вся марксистско-ленинская и партийно-историческая литература, вплоть до истории ВКП(б) Ярославского, фактически в настоящее время находится под запретом. Даже Ленина стараются всячески кастрировать и подстричь под сталинскую гребёнку.
       На книжном рынке по теоретическим вопросам в течение последних двух лет абсолютная пустота: портфели издательств пусты. Всякий не потерявший стыд литератор отказывается писать, ибо, если в книге нет ссылки на Сталина и его восхваления, её или отказываются печатать, или после выхода книги в свет шайка теоретизирующих лакеев подвергает её "проработке".
       В журналах идут схоластические и софистические рассуждения о завершении построения социалистического общества, гигантских успехах социалистического строительства, росте благосостояния масс, переделке колхозника, совершенно обходящие, замалчивающие и извращающие действительность, рассуждения, вызывающие у всякого честного мыслящего читателя-большевика только чувство тошноты и возмущения.
       Сталинская теоретическая ограниченность, тупость и защита его обанкротившейся генеральной линии являются пограничными столбами, за черту которых отныне не смеет переступить ленинизм и материалистическая диалектика.
       На практике это означает полное удушение ленинизма. На практике это означает, что партия отныне лишена возможности открыто пользоваться несравненным теоретическим оружием марксизма-ленинизма для разрешения стоящих перед нею задач.
       Подлинный ленинизм отныне перешёл на нелегальное положение, является запрещённым учением. Этим характеризуется вся глубина теоретического кризиса в партии.
       Теоретический кризис является, однако, не самостоятельным. Он вырос из организационного кризиса партии и является естественным продуктом последнего.
       Организационный кризис партии выражается в том, что демократический централизм, -- организационный принцип, совершенно правильный и необходимый для компартии, -- в результате внутрипартийной борьбы, отсечения одной руководящей группы партии за другой, постепенного и незаметного усиления роли партийного аппарата, постепенного и незаметного усиления роли Сталина в течение последних 7 лет, -- за последние 2-3 года быстро, "скачком", перерос и превратился в личную диктатуру Сталина. Сам Сталин, в свою очередь, из "недостаточно лояльного", как его характеризовал Ленин в своём завещании, т.е. из недостаточно честного, добросовестного, но всё же пролетарского политика, в свою очередь, превратился в мелкобуржуазного авантюристического политикана и диктатора. В настоящее время создалось совершенно своеобразное, оригинальное, невиданное положение. С одной стороны, сохранились по форме все старые органы пролетарской диктатуры, хотя они уже в значительной мере оказываются органами, враждебными массам, стоящими над массами, направленными, несмотря на формальное участие в них представителей самих масс, на подавление желания масс по-ленински разрешить вопросы социалистического строительства, на обман масс. С другой стороны, над этими органами возвышается неограниченный диктатор, никем фактически несменяемый, никому фактически неподконтрольный, ни перед кем фактически неответственный, сосредоточивший в своих руках в десятки раз большую власть, проявляющий в десятки раз больше личного произвола и издевательства и насилия над массами и страной, чем любой бывший монарх любого абсолютистского государства.
       Для оправдания этого положения на многих партийных собраниях даже уже открыто выдвигается и новая теория: опыт коллективного руководства в партии себя не оправдал; для успехов социалистического строительства нужна единая сильная рука, нужен глава партии и государства.
       Политбюро и ЦК, в свою очередь, из полновластных органов партии превратились в совещательные органы при Сталине, над которыми Сталин издевается не менее цинично, чем царь над государственной думой. Блестящей иллюстрацией к доказательству этого положение может служить "историческое" выступление Сталина со своими пресловутыми 6-ю условиями. Всем известно, что всего за две недели до этого был Пленум ЦК[71], Сталин нарочно на этом Пленуме не выступал. После же опубликования резолюций Пленума, когда партаппарат только что заготовил тезисы для проработки резолюций по ячейкам, выступает на собрании хозяйственников Сталин, и вся печать и на всех собраниях вместо резолюций Пленума начинают прорабатывать, мусолить в течение нескольких месяцев его бездарные 6 условий. О Пленуме после выступления Сталина тотчас же забывают, о нём уже больше не упоминают, зато 6 условий склоняются на разные лады всюду и везде. Политически весь этот сталинский манёвр означает не что иное, как плевок Центральному Комитету в лицо. "Плевал я на Центральный Комитет, -- сказал Сталин своим выступлением. -- Извольте прорабатывать не резолюции Пленума, а мою речь". И Политбюро вместе с ЦК не нашло ничего лучшего, как выразить удовольствие по поводу получения этого плевка, и самый плевок объявило "историческим" плевком.
       Поистине дальше пасть некуда.
       Совещательная роль ЦК находит в настоящее время своё внешнее выражение и в другом явлении: все постановления, все резолюции, все приветствия, все статьи в "Правде" говорят уже не просто о Центральном Комитете, а обязательно о Центральном Комитете "во главе с т. Сталиным". Это превращение "титула" Центрального Комитета произошло за счёт сокращения его прав. Никогда такого "титулования" Центрального Комитета не было ни при Ленине, ни после Ленина до последнего времени. Это явление последних 2-3 лет, и оно с нескрываемой ясностью говорит о той жалкой роли, которую играет теперь ЦК. Такую же картину мы имеем и на местах. Секретари областных комитетов -- просто наместники Сталина, а секретари районных комитетов -- чиновники, назначенные секретарями областных комитетов или аппаратом с их согласия. Партийные комитеты и тут, по существу, играют совещательную роль. Личная диктатура вверху на единоличное руководство и уничтожение коллективности внизу.
       Устав партии формально остаётся, не отменяется, но только затем, чтобы его не исполнять и действовать вопреки уставу и тем правам, которые он представляет каждому члену партии и каждой организации.
       Не менее характерна и эволюция ЦКК. Из органа, призванного не только охранять и защищать единство партии, но и её права от узурпации вождя или вождей, она просто стала многочисленной кроватью, на которой диктатор справляет свои оргии -- расправы с инакомыслящими членами партии и целыми организациями.
       В результате всех происходящих в партии сдвигов и процессов партаппарат превратился в самодовлеющую силу. Раньше партия создавала аппарат, теперь аппарат создаёт по своему образцу и подобию партию, раньше партия господствовала над аппаратом, аппарат был только одним из органом партии, сейчас партия превратилась только в орган аппарата. Партия в ходе "развития" превращена в безгласную исполнительницу воли аппарата, который сам, в свою очередь, является безгласным исполнителем воли диктатора и его агентов на местах.
       Выборность про форме остаётся, фактически же она в течение 4-х лет, начиная с районных комитетов, совершенно уничтожена. Секретарь назначается, "рекомендуется" высшим партийным органом, а обязанность партийного комитета -- его выбрать. Выборы всегда проходят потому, что у членов партии утратилось даже и само сознание своих прав, обезличенных уставом. Если же в каком-нибудь редком архиисключительном случае комитет поднимает "бунт на коленях" против присланного кандидата, то ему прописывают "кузькину мать" и рекомендованного для поддержания авторитета начальства всё же проводят и избирают.
       Все эти методы "выборности" стали в настоящее время партийной традицией. Молодые члены партии даже и не знают уже других методов выборов.
       Усиление партийного аппарата, исполнительных органов партии за счёт "законодательных" находит своё выражение и в удлинении сроков между съездами партии и Пленумами ЦК. Раньше съезды партии собирались каждый год, а Пленумы ЦК в 1-1,5 месяца раз, затем съезды стали собираться в 2 года раз, а Пленум в 3-4 месяца, теперь же 17-й съезд партии соберётся, по-видимому, уже не раньше, как через 2,5 года после 16-го съезда, а Пленумы собираются не чаще, чем в полгода раз.
       О внутрипартийной демократии даже и Сталин последнее время перестал говорить, ибо её нет. В доме повешенного не говорят о верёвке. Можно встретить в газетах иногда ещё крики о развёртывании самокритики. Но в этой самокритике также нет ничего большевистского. Тут мы имеем обычное сталинское жульничество. Большевистская самокритика в рамках ленинизма означает самокритику всех, начиная от секретаря ячейки и кончая секретарём ЦК. Большевистская самокритика означает самокритику без разрешения или распоряжения начальства, самокритику без боязни репрессий. При Ленине именно так и было. Ленина не боялись критиковать члены партии, и Ленин, в свою очередь, не применял к ним никаких репрессий, запугиваний и клеветнических выпадов. Теперь картина совершенно иная. Ныне самокритика допускается только до определённого ранга или в личных интересах Сталина.
       Вы можете критиковать секретаря ячейки, директора треста, председателя кооператива. Вы можете иногда в провинции критиковать секретаря районного комитета. Такая критика и самокритика даже поощряется сверху. Это Сталину выгодно. "Самокритика" кооператоров отвлекает внимание от действительного виновника плохого снабжения рабочих, "самокритикой" директора, председателя треста отвлекается внимание от действительных причин "прорыва", остановки предприятий, отсутствия сырья и т.д. Наконец, Сталин поощряет "самокритику" тез вождей и теоретиков партии, которых он решает с треском вышибить со своих постов, оскандалить и оклеветать. Здесь же он категорически требует "самокритики". Пусть попробуют не критиковать члены партии таких вождей и теоретиков! Он разделается с ними по-своему! История "самокритики" Бухарина, Рыкова, Томского, Угланова, Сырцова, Ломинадзе, Рютина, Деборина, Стэна и даже Ярославского достаточно научила членов партии пониманию природы и механики этой самокритики. Все уклонявшиеся от "критики" этих людей или высказывавшиеся против подобных методов "самокритики" были сняты с работы, исключены из партии, подвергнуты невиданной травле и, наоборот, все проявившие усердие в такой "самокритике" были повышены по службе.
       Такая "самокритика" в почёте.
       Зато его верные чиновники и слуги (не только из членов Политбюро, но и секретари областных комитетов) могут быть совершенно спокойны. Их никто не посмеет критиковать. Всем известно, чем кончилась попытка ленинградцев разоблачить Кирова, как бывшего кадета и редактора кадетской газеты во Владикавказе. Им дали "по морде" и заставили замолчать. Сталин руководствуется правилом умершего американского босса Пенроза и решительно "защищает своих собственных мерзавцев". В серьёзность сталинской "самокритики" может поверить только безнадёжный идиот.
       Самокритика в руках Сталина из орудия воспитания масс, из средства самопроверки и сплочения партийных рядов на почве уяснения спорных и больных вопросов, из оружия социалистического строительства также превратилась в орудие для достижения его личных политических комбинаций.
       В связи и на основе всех сдвигов, происшедших в партийной жизни, изменился и самый состав руководящих партийных кадров. Раньше на партийную работу выдвигались люди, проявившие себя своей большевистской стойкостью, умением отстаивать свои взгляды и убеждения, своей принципиальностью, теоретической подготовкой, своими ораторскими способностями, своими глубочайшими связями с рабочими массами и умением руководить массами, своим героизмом, честностью и заслугами перед партией и пролетарской революцией. Теперь наоборот, выдвигаются своей лестью, хитростью, покорностью, доносами, подхалимством и верностью начальству; сейчас на партийную работу подбираются люди самые ручные, самые беспринципные, готовые десятки раз покаяться и десятки раз отказаться от своих убеждений, люди умеющие хорошо лицемерить и обманывать массы членов партии и рабочих.
       Благодаря тому, что вся политика Сталина и партаппарата является антиленинской, враждебной массам членов партии и рабочих, -- сам партаппарат из органа близкого и родного массам, органа, руководящего массами и воспитывающего их, из органа, опирающегося на глубочайшее доверие масс, превращается всё больше в орган, стоящий над массами и враждебный им, в орган, по преимуществу карающий и терроризирующий их.
       Политика, находящаяся в кричащем противоречии с учением Маркса и Ленина и в кричащем противоречии с самой действительностью, естественно, не может проводиться на основе принципов внутрипартийной демократии. Сознательная дисциплина большевистской партии может опираться только на внутреннюю уверенность партии в правильности политики партии. А так как у подавляющего большинства партии существует не только полная неуверенность в её правильности, но, наоборот, полная уверенность в её неправильности, то старая партийная дисциплина для партийного аппарата по необходимости оказывается недостаточной, и она дополняется и подменяется внутрипартийным террором. Исключение из партии, из профсоюзов, ВУЗа, аресты, снятие с работы, лишение пайка, карточек, травля в печати и на собраниях, обвинения в оппортунизме, вредительстве, связи с кулацкими элементами -- всё это без всяких оснований сыплется на голову членов партии буквально как из рога изобилия. Члены партии затравлены и запуганы партийным аппаратом.
       Ни один член ВКП(б) не уверен за свой завтрашний день, ибо политика произвола Сталина дополняется и подкрепляется политикой произвола всего партийного аппарата.
       Ленин внутрипартийную дисциплины и основы, на которых она держится, характеризовал следующим образом: "Чем держится дисциплина революционной партии пролетариата? Чем она проверяется, чем подкрепляется? Во-первых, сознательностью пролетарского авангарда и его преданностью революции, его выдержкой самопожертвованием, героизмом. Во-вторых, его умением связаться, сблизиться до известной степени, если хотите, слиться с самой широкой массой трудящихся, в первую голову пролетарской, но также и с непролетарской трудящейся массой. В-третьих, правильностью политического руководства, осуществляемого этим авангардом, правильностью его политической стратегии и тактики, при условии, чтобы самые широкие массы собственным опытом убедились в этой правильности. Без этих условий дисциплина в революционной партии, действительно способной быть партией передового класса, имеющего целью свергнуть буржуазию и преобразовать всё общество, неосуществима. Без этих условий попытки создать дисциплину неминуемо превращаются в пустышку, в фразу, в кривлянье"[72].
       У нас в настоящее время нет налицо ни одного из этих условий для существования подлинно большевистской дисциплины в партии.
       Во-первых, партия в настоящее время не может выполнять роли сознательного авангарда, ибо подлинный ленинизм стал теперь в значительной мере нелегальной теорией, а то, что выдаётся за ленинизм, является невиданным опошлением теории Маркса -- Ленина. Без ленинизма же не может быть и речи о большевистской сознательности. Во-вторых, в партии не может быть в настоящее время героизма, ибо партия задавлена, задушена, терроризирована партийным аппаратом. В-третьих, мы не только имеем сейчас сближения, слияния партии, в особенности партийного актива с пролетарской трудящейся массой, но, наоборот, имеем разрыв, рост взаимного недоверия и вражды. В-четвёртых, массы на собственном опыте убеждаются не в том, что стратегия и тактика партии правильна, а, напротив, в том, что она неправильна, вредна, гибельна, гибельна для рабочих, Советской власти.
       В итоге мы имеем именно то, о чём говорил Ленин, -- дисциплина превратилась в пустышку, в фразу с кривлянием.
       При Ленине и после Ленина известный период в партии не было террора, но была большевистская дисциплина, теперь господствует террор, но нет дисциплины. Раньше дискуссии в партии выражали её силу, её способность сознательно всей массой реагировать на важнейшие политические вопросы, её жизненность, её коллективную волю и сознание. Теперь отсутствие дискуссий, несмотря на глубочайший кризис в партии и пролетарской диктатуры, -- парализацию её воли, упадок силы и сознания. При Ленине, несмотря на дискуссии, партия оставалась единым сплочённым, сознательным живым организмом, теперь, несмотря на отсутствие дискуссий, партия деморализована, дезорганизована, распылена, раздроблена на десятки тысяч мелких групп и группочек, каждая из которых по-своему обсуждает пути выхода из тупика и кризиса.
       В прошлом партии господствовали полнейшее товарищеское доверие, готовность помогать друг другу, учить друг друга, жажда смело обсуждать все боевые, жгучие и спорные вопросы партии и страны как в интимных беседах, так и на собраниях. Теперь же царит взаимное подозрение и взаимная боязнь, недоверие и желание избежать обсуждения всяких политических вопросов из страха, что могут "пришить" уклон.
       Раньше член партии выполнял свои обязанности и поручения партии, руководствуясь исключительно интересами укрепления пролетарской диктатуры и социалистического строительства. Теперь же подавляющее большинство руководствуется только тем, чтобы не "пришили" уклон.
       Раньше партийные обязанности выполнялись с радостью и добровольно, теперь -- с неохотой и под принуждением. Господство террора в партии и стране при явно гибельной политике Сталина привело к тому, что лицемерие, двурушничество стали общим явлением. Лицемерие стало знамением нашего времени. Лицемерят в своих официальных выступлениях на собрании все члены партии, лицемерят в тисках террора рабочие массы, лицемерит задавленная деревня, лицемерят ответственные работники и рядовые члены партии, партийные и беспартийные, старые большевики и молодые партийцы. Никто не верит в эту политику и все делают вид, что ею восхищены.
       Все видят невиданный кризис и в то же время официально вынуждены кричать о гигантских успехах. Все желают с этой политикой покончить и в то же время не могут.
       Гигантская централизация всего аппарата пролетарской диктатуры и сила политической инерции привели к тому, что Сталин, нажимая на одну кнопку террора, заставляет служить свои интересам весь механизм партии, Советов, профсоюзов, кооперации и пр. Все винтики -- большие и маленькие, второстепенные и первостепенные -- хотят они или не хотят, "верят" они или не "верят", вынуждены вращаться вместе со всей машиной. Если же какой-либо винтик или целая группа отказываются вращаться вместе со всей машиной и "протестуют", -- машина беспощадно их размалывает и со скрипом, с треском и скрежетом до поры до времени продолжает свою "работу" дальше. Террор в условиях невиданной централизации и силы аппарата действует почти автоматически. Терроризируя других, каждый в то же время терроризирует и самого себя, заставляя лицемерить других, каждый в то же время и сам вынужден выполнять определённую долю этой "работы".
       Но эта сила сталинского террора (на основе централизации руководства и мощного аппарата) при первом же серьёзном толчке обнаружит и всё своё банкротство. Если при правильном руководстве партия, несмотря на свои разногласия, перед лицом опасности всегда собиралась в единый могучий железный кулак и становилась несокрушимой силой, то в настоящее время, при кажущемся невиданном единстве, при первом же серьёзном испытании она обнаружит невиданное внутреннее разложение.
       В прошлом под кажущейся слабостью скрывалась сила, теперь, наоборот, под кажущейся силой скрывается слабость партии.
       Кризис теоретический и организационный, кризис руководства массами и социалистическим строительством, банкротство сталинской политики, естественно находят своё отражение, проявление и завершение в развитии кризиса всего коммунистического мировоззрения. Этот кризис в настоящее время глубоко скрыт, он находит пока своё внешнее проявление только в отдельных редких случаях; пресс террора мешает ему вырываться наружу, но он захватил уже довольно значительный слой мыслящей части партии, имеющей действительно коммунистическое мировоззрение. Видя полный разрыв теории и политики с учением ленинизма, сопоставляя официальные утверждения с фактами, фразы о "вступлении в социалистическое общество" с действительностью и будучи не в состоянии объяснить этого разрыва между словами и делами, оставаясь на почве марксизма, значительная часть членов партии приходит или к полному разочарованию в возможности осуществления коммунизма вообще, или начинает вырабатывать совершенно новые представления о коммунистическом обществе, не имеющие ничего общего с учением Маркса и Ленина.
       Значительная часть членов партии живёт в настоящее время просто с выпотрошенными душами, изъеденная всеобщим скептицизмом и разочарованием. Эта часть членов не только не верит в сталинскую "генеральную линию", но она потеряла в результате этой линии и коммунистические убеждения вообще.
       Одни из этих в личной жизни превращаются просто в мещан и обывателей, другие погружаются в непробудное пьянство, третьи начинают развратничать и т.д. И этот процесс не стоит на месте, а углубляется и расширяется. Таковы плоды сталинской политики и руководства. Мы имеем дело не с обычным политическим кризисом, переросшим уже в перерождение известной части партии.
       Руководящую верхушку партии уже нельзя в настоящее время рассматривать, как людей просто ошибающихся, но субъективно искренне верящих в свою правоту. Такой взгляд является детским и наивным.
       Вся верхушка руководящих партийных работников, начиная со Сталина и кончая секретарями областных комитетов, в основном прекрасно отдают себе отчёт, что они рвут с ленинизмом, что они насилуют партийные и беспартийные массы, что они губят дело социализма, но они так запутались, создали такую обстановку, попали в такой тупик, с такой заколдованный круг, что сами не в состоянии из него уже выбраться.
       Ошибки Сталина и его клики из ошибок переросли в преступления.
       Политбюро и Президиум ЦКК, секретари областных комитетов превратились в банду беспринципных политиканов и политических мошенников. Они на деле рассматривают партию лишь как свою вотчину. Не они для партии, а партия для них.
       Наркомы, зам. наркомов, члены коллегий, руководители трестов, видные работники партаппарата, редакторы крупных газет, председатели ЦК профсоюзов, руководители областных отделов советского и профсоюзного аппарата также захвачены в значительной части процессом перерождения. Все они, даже бывшие рабочие, никакой связи с массами, кроме официальных докладов на собраниях, давно уже не имеют. Они обеспечены высокими ставками, курортами, пособиями, дачами, великолепными квартирами, прекрасным явным и тайным снабжением, бесплатными театрами, первоклассной медицинской помощью и т.д. и т.д. И это при невероятном обнищании и полуголодном существовании всей страны. Они, таким образом, в известной мере подкуплены Сталиным. Сталин вообще систематически применяет подкуп как по отношению к отдельным прослойкам партии, так и рабочих.
       Само собой, что вся эта группа членов партии в душе в подавляющем большинстве против современной политики, ибо они не могут не видеть её гибельности. Но они так обросли жирком, они настолько связаны всеми представленными им привилегиями (а всякий протест против совместного курса и его вдохновителя связан в результате с огромными лишениями), что значительная часть из них и дальше будет выносить любое иго, любые пинки и издевательства со стороны Сталина и партаппарата.
       Эта часть потеряла основное свойство подлинного большевика-ленинца -- везде и при всяких условиях, применяясь к обстановке, защищать свои взгляды и бороться за интересы пролетарской революции. Её основной интерес в настоящее время заключается уже не в этом, а лишь в сохранении какой угодно ценой полученных привилегий и чинов.
       В итоге мы имеем совершенно оригинальное положение. Жизнь и здесь оказывается несравненно богаче теории, она и тут показывает нам новое, своеобразное. Эпоха перерождения и оппортунизма партий 2-го Интернационала приучила нас опасность перерождения искать всегда справа.
       Но вот в настоящее время мы имеем архилевую, авантюристическую политику Сталина при огромном приросте рабочих в партии и всё же являемся свидетелями бесспорного перерождения некоторой части партии. От перерождения, следовательно, не может спасти ни левый авантюристический курс, ни механическая вербовка в партию рабочих.
       От перерождения может спасти только правильная ленинская теория и политика, постоянная, но тщательная и осторожная вербовка в партию рабочих, ленинское теоретическое и политическое воспитание молодых членов партии, подлинная внутрипартийная демократия и глубочайшая связь с массами. Но всех перечисленных условий в данный период как раз и нет налицо.
       В партии мы, несомненно, имеем некоторую, хотя и незначительную прослойку и немолодых, честных субъективно партийцев, продолжающих, однако, искренне верить в правильность политики Сталина. Как можно объяснить такое явление? Здесь решающую роль играет традиция, привычка.
       В прошлом на протяжении трёх десятков лет под руководством Ленина (примечание -- так в документе) партия вела правильную политику. Партийные и беспартийные массы на собственном опыте убеждались в правильности руководства Центрального Комитета. На этой почве вырос гигантский авторитет Центрального Комитета. У значительно части партийцев с небольшим теоретическим багажом или вовсе без багажа, с небольшим теоретическим кругозором выработалась традиция, привычка поддерживать ЦК, ибо "ЦК всегда решает правильно". Эта традиция переносится на современную политику Сталина. Политика из правильной превратилась в неправильную, а традиция, привычка осталась и на новую политику переносят старое отношение. Эти партийцы не могут объяснить гигантских противоречий между декларациями, речами, статьями и резолюциями сталинского руководства и действительностью, но они боятся как огня всяких "уклонов", они привыкли голосовать за ЦК и поэтому стараются не замечать этих противоречий, не задумываться над ними. Они не сопоставляют вчерашних решений с сегодняшними, вчерашних речей Сталина с теперешними. Они все объяснения противоречий нашей действительности сводят или к неизбежности трудностей социалистического строительства, или к неизбежным недостаткам во всяком большом деле. Рассудок, такиv образом, выродился в предрассудок, а политическая привычка в политический идиотизм.
       Маркс говорил: "Традиции всех мёртвых поколений кошмаром тяготеют над умами живых"[73]. Вышеохарактеризованное явление даёт ещё один блестящий пример правильности этого положения. Традиция, которая до известного времени, до известного момента играла в нашей партии гигантскую революционную роль, содействовала сплочению и укреплению сил партии, в настоящее время превратилась в путы на ногах партии, мешающие ей сбросить с себя иго Сталина. Нужно иметь, однако, постоянно нужно иметь в виду, что основной очаг кризиса партии мы имеем всё же в самом партийном аппарате и основным агентом, несущим этот кризис и перерождение, является Сталин и его руководство.
       Именно отсюда распространяется "инфекция". Здесь особенно резко бросаются в глаза и происшедшие метаморфозы. Характерно, что эти метаморфозы, изменение при архилевой, авантюристической политике всё же явно растут в сторону политических нравов буржуазных партий. В буржуазных партиях, в особенности в С(еверо-). А(мериканских). С(оединённых). Ш(татах), наиболее ловким политиком считается тот, кто не принимает слишком всерьёз своих убеждений, кто может изменять их, не слишком нарушая внешнюю стройность своих взглядов, кто не относится с неуместной щепетильностью к вопросу о логичности своего мировоззрения, кто может поверить в то, во что выгодно верить в данном политическом положении. Наиболее же ловкий политик, которому легче всего делать карьеру, -- это тот, кто совсем не имеет никаких убеждений, кто умеет симулировать пламенную защиту какой угодно идеи, в действительности относясь равнодушно ко всему. Такой политик никогда не очутится на тонущем корабле. Подобный тип защищает энергично все идеи, которые выдвигаются текущей политикой. Он тщательно следит за всеми зигзагами политического курса и настроением правящих групп буржуазии и всегда следует за крысами, когда вода поднимается до верхней палубы.
       В среде опытных буржуазных политиков выработалось на основании опыта единственное твёрдое убеждение, что твёрдых политических убеждений иметь нельзя. Если вы начинаете приобретать серьёзные убеждения, которые для вас становятся более или менее дорогими и за которые вы хотите бороться, проливать кровь и умереть, тогда можно быть уверенным, что для политики вы потерянный человек. Идя таким путём, вы можете на политическом поприще лишь провалиться, но никоим образом не преуспеть. По мнению прожжённых буржуазных политиков, неискренность в политике составляет необходимую часть политического оборудования.
       В нашей большевистской партии, пока её политика была правильна и внутрипартийные отношения более или менее нормальны, существовали прямо противоположные нравы и традиции.
       Победоносная военная хитрость и обман всегда входили необходимым элементом в ленинскую стратегию и тактику в борьбе с врагом, но руководящие партийные органы неуклонно при этом соблюдали величайшую революционную честность и искренность перед лицом своей партии и класса.
       Теперь же и у нас неискренность партийного аппарата и вождей, их лицемерие стали необходимым политическим оборудованием. Теперь и у нас искренний большевик, ленинец, уверенный в правоте своих взглядов и готовый их смело отстаивать где угодно и перед кем угодно, уже не может быть партработником -- ему обязательно сломят шею. Он потерян для политики.
       В настоящее время партработник должен уметь виться ужом, гнуться как тростник и беспрерывно балансировать на "генеральной линии" как цирковой актёр на натянутой проволоке. Прикажут на 100% коллективизировать -- коллективизируй и кричи о подъёме колхозной волны, объявят это "головокружением от успехов" -- кайся и уподобляйся унтер-офицерской вдове, декларируют рост благосостояния масс -- шуми и кричи об этом, хотя этому никто не верит, дадут сигнал найти троцкизм, правый уклон, левый загиб, право-левацкий блок, троцкистскую контрабанду, гнилой либерализм, буржуазность и перерожденцев -- ищи, находи и разоблачай!
       История и тут шутит над Сталиным злую шутку: он, кричащий о том, что мы во второй пятилетке должны создать нового человека социалистического общества, -- на деле, даже в самом пролетарском авангарде, создаёт лишь самый худший вид мелкобуржуазных политиканов наверху и задавленных, забитых манекенов, отученных от всякого самостоятельного ленинского мышления, внизу.
       Классовое содержание политики Сталина и состоит именно в мелкобуржуазном авантюризме.
       Её мелкобуржуазность выражается, во-первых, в разрыве с материалистической диалектикой, учением Маркса и Ленина по всем важнейшим теоретическим вопросам, во-вторых, в переходе на точку зрения субъективного идеализма в понимании соотношения объективных и субъективных факторов в социалистическом строительстве, в-третьих, в разрыве с организационными принципами большевизма (личная диктатура вместо демократического централизма) и, наконец, в-четвёртых, в беспринципном политиканстве и бешеном разгуле "левой фразы", хлестаковщины, лжи, надувательства масс, превращении их в слепое орудие в интересах тщеславия диктатора и его клики.
       Амплитуда качаний мелкобуржуазных политиканов и политических деятелей необычайно велика.
       Она простирается от Махно до Наполеона, от анархического бунтарства до бонапартизма. Мелкая буржуазия поставляет на рынки политики самые разнообразные продукты. Она является в большей степени и поставщицей левых фразёров, мелкобуржуазных авантюристов, прямых реформистов и оппортунистов и неограниченных диктаторов, надевающих порой на себя императорскую мантию. Нельзя забывать, что не только Пилсудский и Муссолини, но и сам Стимсон[74] начал свою карьеру как мелкобуржуазный политик. Иногда даже один и тот же мелкобуржуазный политик может проделать все вышеперечисленные превращения в том или ином, в чистом или смешанном, порядке.
       В поведении, в линии, в курсе мелкобуржуазного политика возможны самые причудливые, неповторяемые комбинации и самые неожиданные зигзаги. В диктатуре Сталина мы имеем одну из таких неповторяемых комбинаций.
       Наличие и серьёзность процессов перерождения верхушки партийного и советского аппарата совершенно неоспоримы. При этом характерно, что и на этот раз в истории перерождение совершается по всем классическим примерам перерождения: истинные последователи учения объявляются преследуемыми "еретиками", а его фальсификаторы, извратители -- его истинными последователями. Так происходило перерождение первобытного христианства, так происходило перерождение верхушки германской социал-демократии и 2-го Интернационала, так происходит оно и у нас. Само собою разумеется, что даже сама сталинская клика, сознательно извращая ленинизм и принципы социалистического строительства, не видят подлинного характера и размеров своего перерождения. Но так всегда бывало и бывает в истории: перерожденцы никогда не видели своего собственного перерождения или крайне его преуменьшали. Его всегда видела только противоположная сторона. Переживая глубочайший кризис и оказавшись в верхушке, серьёзно захваченной процессом перерождения, партия, однако, во всей своей основной массе несомненно здорова. Надо покончить лишь с очагом кризиса и начавшегося процесса перерождения, чтобы вся партия встала снова на ноги.
       Задача заключается в том, чтобы вся партийная масса сплотилась, организовалась, уяснила себе современную обстановку, поставила перед собой ясную политическую цель, покончила с диктатурой Сталина и его кликой, встала снова на путь правильной, ленинской теории и политики и тем обеспечила победу коммунизма.
       Именно в этом в настоящее время заключается основная обязанность всякого честного большевика. Именно к этому должны быть направлены помыслы всех лучших элементов партии и рабочего класса.

    III. Кризис Советов и приводных ремней пролетарской диктатуры

       Кризис партии является уже сам по себе и кризисом пролетарской диктатуры, ибо партия является душой пролетарской диктатуры, её руководящей силой. Без ленинской коммунистической партии немыслима пролетарская диктатура. Опыт всей революционной борьбы рабочего класса во всех странах полностью подтвердил этот вывод.
       Глубина кризиса пролетарской диктатуры в большей степени уже определяется глубиной кризиса партии. Но кризис пролетарской диктатуры выражается в настоящее время не только в кризисе партии, но и в кризисе Советской власти как формы пролетарской диктатуры, а также и в кризисе всех её приводных ремней: комсомола, профсоюзов, кооперации, добровольных обществ, печати и проч.
       Кризис Советской власти, в узком смысле этого слова, выражается прежде всего в кризисе советской демократии. Советская демократия вытеснена и подменена единоличной диктатурой Сталина. Советы из органов, в которых выражалась воля, настроения и подлинные желания широчайших партийных и беспартийных рабочих масс и бедняцко-середняцкой части деревни, в которых могли критиковать не только повара, стрелочника, мастера или директора завода, но и коренные мероприятия партии и правительства (критиковать, оставаясь, конечно, на почве признания руководящей роли партии и Советской Конституции), превратились в органы подавления воли этих масс, в органы насилия и террора над массами, в органы, где выражается воля той же ничтожной горстки партийного аппарата и клики вождей, но не широких трудящихся масс. Раньше в Советах беспартийными проверялась правильность политики партии, её руководство массами и страной. Теперь Советы превратились в простые бесправные и беспомощные придатки партийного аппарата, где разрешается лишь восхищаться шестью условиями Сталина и принимать торжественные приветствия "дорогому вождю", несмотря на величайшую ненависть к нему рабочих и крестьян.
       Выборность Советов в огромной, подавляющей степени тоже заменена, по существу, назначенчеством. В Советах ныне сидят люди, прислушивающиеся не к голосу масс, а только к голосу начальства, смотрящие не вниз, а вверх, люди, готовые по приказанию начальства учинить какой угодно произвол и насилие над массами, прикрываясь именем и волей этих масс. Положение нисколько не изменяется от того, что в Советах и в данное время работает в секциях и проч. большое количество партийных и беспартийных рабочих. Централизованный, необычайно разветвлённый аппарат под угрозой, нажимом, террором и проч. заставляет этих рабочих и крестьян быть бездушным винтиком в огромной машине и давить, терроризировать вопреки своей воле других.
       Бесконечное ухудшение положения рабочих и крестьянских масс, политика террора по отношению к ним подорвали гигантски их доверие к пролетарской диктатуре и её основному органу -- Советам.
       Советский аппарат в большей своей части работает совершенно на холостом ходу, все постановления и мероприятия партии и органов Сов. власти составляют предмет сплошных издевательств и насмешек со стороны советского аппарата, ибо несуразность, авантюризм, надувательство масс, хлестаковщина сталинской "генеральной линии" для советского аппарата, вынужденного проводить эту линию, особенно бьёт в глаза.
       Профсоюзы также переживают кризис. Кризис выражается в том, что они из школы коммунизма превратились в школу надувательства масс, в школу самого бесстыдного игнорирования воли и настроений масс, в простой придаток того же партийного и хозяйственного аппарата.
       Задачей профсоюзов должно быть, по мысли Ленина, во-первых, воспитание рабочих масс в духе сознательного отношения к социалистическому производству и, во-вторых, защита интересов от бюрократических извращений рабочего государства. В настоящее время профсоюзы не только не защищают интересы рабочих, но, наоборот, являются послушным орудием в руках Сталина по снижению реальной заработной платы и их материального жизненного уровня.
       Воспитание в рабочих сознательного отношения к социалистическому производству тоже подменено клеветнической травлей отсталых рабочих как кулаков, вредителей, агентов классового врага и проч. Если Троцкий в своё время требовал огосударствления профсоюзов, против чего Ленин решительно боролся, то в настоящее время это огосударствление проведено, но при этом в самой грубой карикатурной, бюрократической форме. Профсоюзы, в свою очередь, потеряли в глазах рабочих почти всякий авторитет и доверие.
       Кооперация также болеет общей болезнью Советского Союза: кооперативная сеть в огромной части является дефицитной. Ни о какой культурной торговле при современной политике цен и отсутствии товаров не может быть и речи. Выборности в кооперативные органы, по существу, нет. Для масс кооперация теперь только сборщик дифпая, т.е. замаскированного налога.
       Комсомол в отражённой и видоизменённой форме переживает примерно те же явления, что и партия. Эти явления в основном сводятся к следующему: разрыв с ленинизмом; превращение диалектики в софистику; превращение аппарата в самодовлеющую силу, чуждую массам; превращение в карикатуру борьбы с оппортунизмом; кризис мировоззрения; у мыслящей части комсомола разочарование в партии и в социалистическом строительстве; беспринципное политиканство, карьеризм и лицемерие, как продукт аппаратного террора и неправильной антиленинской политики партии.
       Красная армия и ГПУ из органов, которые использовались исключительно для подавления сопротивления эксплуататоров, для борьбы с врагами пролетарской диктатуры, всё больше и больше наряду с этим с каждым годом используются для подавления недовольства рабочих и бедняцко-середняцких масс деревни. (Массовые аресты членов партии и беспартийных рабочих, расстрелы, беспощадное подавление стихийных восстаний бедняцко-середняцких масс деревни, доведённых до отчаяния и голода политикой Сталина.)
       Печать из орудия воспитания масс, из могучего рычага, содействующего социалистическому строительству, обозрению его со всех сторон, -- превратилось в гигантскую фабрику лжи и внесения разброда и деморализации в сознание масс.
       Газеты в настоящее время используются Сталиным не затем, чтобы массы знали действительное положение вещей в Советском Союзе, а как раз затем, чтобы они не знали его, не для того, чтобы раскрывать им истину, а затем, чтобы вводить в заблуждение. Произвольно выхваченные из общей связи или даже сфабрикованные отдельные факты, фальшиво скомбинированные сводки, раздувание одних явлений и событий и замалчивание в десятки раз более важных других -- вот содержание и работа наших газет. Большинство газетных работников над своей фабрикацией лжи цинично издеваются, но и этот винтик, вопреки своему сознанию, вынужден "крутиться" вместе со всей машиной под нажимом кнопки из кабинета Сталина. Само собой разумеется, что все перечисленные нами процессы только ещё развиваются. В каждой организации, в каждом явлении старое причудливо переплетается с новым, больное со здоровым, пролетарская диктатура с её отрицанием, кусочки, осколки ленинизма с его фальсификацией и извращением, но основное направление эволюции пролетарской диктатуры под руководством Сталина идёт именно так, как мы охарактеризовали.
       Самый злейший враг партии и пролетарской диктатуры, самый злейший контрреволюционер и провокатор не смог бы лучше выполнить работу разрушения партии и соц. строительства, чем это делает Сталин.
       Ленинизм и пролетарскую революцию нельзя надолго убить руками врага -- они каждый раз после поражения поднимаются с новой, удесятерённой силой. Сталин убивает ленинизм под флагом ленинизма, пролетарскую революцию -- под флагом пролетарской революции и социалистическое строительство -- под флагом социалистического строительства!
       Сталин объективно выполняет роль предателя социалистической революции. Но это было бы самое страшное убийство, какое когда-либо видела история! Это отбросило бы всё историческое развитие на десятки лет назад.
       Всё, что есть лучшего, честного, подлинно большевистского, ленинского в ВКП {(б)} и Коминтерне, должно во что бы то ни стало помешать этому, пока не упущено время.

    IV. Пути выхода из кризиса и задачи честных последовательных ленинцев

       Партия в своём огромном подавляющем большинстве решительно настроена против политики Сталина и его клики.
       Ещё в больше мере единодушно против этой политики настроены рабочие и служащие.
       Что же касается деревни, то там этот курс абсолютно не имеет не только сторонников, но даже людей, нейтрально к нему относящихся.
       Вся деревня доведена до отчаяния и кипит возмущением. Непрекращающиеся массовые восстания в деревне -- лучший показатель её политических настроений.
       Красная армия тоже в огромной степени отражает политические настроения пролетариата и крестьянских масс. И даже партийный аппарат в своей большей части лицемерит и внутренне не верит в успешный исход сталинской авантюры. Сталин и его клика держатся, следовательно, не на доверии, сочувствии и поддержке масс, а на каком-то другом основании, с помощью каких-то других рычагов. Каковы эти рычаги?
       Режим невиданного террора и колоссального шпионажа, осуществляемых посредством необычайно централизованного и вместе с тем разветвлённого гигантского аппарата, сосредоточившего в своих руках все материальные ресурсы страны и поставившего в прямую зависимость от себя физическое существование десятков миллионов людей, -- вот главная основа диктатуры Сталина. Вся система государственного аппарата, включая и партию, терроризируя других и в то же время сама живя под постоянным дамокловым мечом террора, вопреки сознанию каждой его отдельной клеточки, как машина, вынуждена совершать свои движения, получаемые от первоисточника, и выполнять волю главного "механика".
       Но, зайдя в безвыходный тупик и установив во всей стране в самых разнообразных формах господство террора, Сталин отрезал себе и всякие пути для отступления и эволюционного выхода из кризиса. Он возвёл себя на пьедестал непогрешимого папы и не может признать не только преступности своей политики, но и малейшей своей ошибки. Диктатор не может ошибаться -- ошибаются только его подчинённые. Устранение Сталина и его клики нормальными демократическими методами, гарантированными Уставом партии и Советской Конституцией, таким образом, совершенно исключено.
       Они всякими предлогами, с оружием в руках, пушками и пулемётами будут защищать от партии и страны своё господство.
       Было бы непростительным ребячеством тешить себя иллюзиями, что эта клика, обманом и клеветой узурпировавшая права партии и рабочего класса, может их отдать добровольно обратно. Это тем более невозможно, что Сталин прекрасно понимает, что партия и рабочий класс не могут простить ему ужасающих преступлений перед пролетарской революцией и социализмом. При таком положении вещей у партии остаётся два выбора: или и дальше безропотно выносить издевательства над ленинизмом, террор и спокойно ожидать окончательной гибели пролетарской диктатуры, или силою устранить эту клику и спасти дело коммунизма.
       Допустима ли такая постановка вопроса с точки зрения марксизма-ленинизма? Не только допустима, но и бесспорно правильна. Преступно, вредно, гибельно для пролетариата и его партии силой устранять свои руководящие партийные и советские органы, если они ведут правильную ленинскую политику и выражают волю партийных и беспартийных масс. И, наоборот, следует считать прямой обязанностью всякого честного большевика и беспартийного рабочего борьбу за насильственное устранение органов тогда, когда они ведут антиленинскую и гибельную для пролетарской диктатуры политику, когда они превратились в клику, не выражают воли масс и в то же время, опираясь на аппарат, не допускают их смены нормальными методами, предусмотренными Уставом партии и Советской Конституцией.
       Опыт пролетарской революции показал нам здесь нечто совершенно непредвиденное и неожиданное. Отворачиваться от этих новых фактов, не видеть их -- значит уподобляться страусам и стараться прятать голову в песок. Мы срослись, свыклись с представлением, что при пролетарской диктатуре руководство партии и страны всегда будет выражать волю масс. На деле же вышло так, что это руководство выродилось в ходе внутрипартийной борьбы в личную диктатуру, губящую Советскую власть и партию, ненавистную массам, опирающуюся, главным образом, на террор и провокации. Это новое, своеобразное, совершенно неожиданное для партии явление. Как ни больно, как ни тяжело, но это необходимо признать всем, кто не хочет остаться в плену иллюзий и оказаться перед фактом полного краха пролетарской революции.
       Люди, не умеющие марксистски мыслить, думают, что устранение Сталина в то же время будет свержением Советской власти. Сталин такой взгляд всячески культивирует и распространяет. Но он абсолютно неверен.
       На деле идёт речь не об уничтожении пролетарской диктатуры, а о её восстановлении, ибо она в форме осталась, а по своему содержанию в огромной части в настоящее время как раз утеряна. Речь идёт не о нарушении принципов ленинизма, а как раз об их защите. Как устранение одного буржуазного правительства и замена его другим буржуазным правительством не означает ещё свержения господства буржуазии, хотя и может в результате повлечь за собой это содержание, ибо всякий политический переворот развязывает силы враждебных данной политической системе классов, так и устранение одного "пролетарского" правительства и смена его другим пролетарским правительством не означает ещё свержения пролетарской диктатуры, хотя такая борьба и связана с большими опасностями для самой пролетарской диктатуры.
       В настоящее время, в эпоху мировой пролетарской революции, в эпоху открытой борьбы за власть между буржуазией и пролетариатом, всякий политический переворот -- свержение одного правительства и замена его другим в целях сохранения господства данного класса -- связан с опасностью свержения классом -- антиподом всей системы экономического и политического господства класса.
       Буржуазия и пролетариат постоянно подкарауливают друг друга, чтоб в момент наиболее обострённой борьбы в рядах противника свергнуть его господство.
       Опасность "третьей силы" в настоящее время существует не только для Советского Союза, но и для всякой капиталистической страны, хотя и в различной степени. Для нас "третья сила" -- это сила мирового капитализма и своих внутренних врагов Советской власти, мечтающих о реставрации капитализма. Для буржуазии "третья сила" -- это сила революционного пролетариата своей страны и сила всего мирового революционного пролетариата во главе с Советским Союзом.
       Но опасность потери экономического и политического господства данным классом в каждый данный период зависит, однако, не только от силы натиска враждебного класса. Оно в огромной, а иногда и в решающей степени зависит и от того, как осуществляют исполнительные органы данного господствующего класса, т.е. правительство, его волю, его классовые интересы, его классовую политику. Мало того, даже и сама сила наступления враждебного класса в огромной степени зависит от тактики правительства правящего класса, от его умения маневрировать, от его гибкости, способности трезво учитывать политическую и экономическую обстановку и т.д.
       Поражение буржуазии и победа пролетариата в конечном счёте неизбежны. Но история делается не автоматически. Мы не фаталисты. Она делается живыми людьми! Стратегия и тактика пролетариата и его партий, с одной стороны, стратегия и тактика буржуазии -- с другой, входят важнейшими слагаемыми в те исторические сроки, в течение которых может быть достигнуто низвержение буржуазии и построение коммунистического общества во всём мире.
       При нашей правильной стратегии и тактике и ошибках со стороны буржуазии эти сроки могут быть короче и победа может быть достигнута с меньшими жертвами; при наших ошибках и трезвой тактике со стороны буржуазии эти сроки могут быть удлинены на десятилетия, и борьба потребует больших жертв.
       Глупая авантюристическая или оппортунистическая политика пролетарского правительства может и верное дело пролетариата погубить и отбросить историю на 30-40 лет назад. Умная, хитрая политика буржуазии может и "гиблое" дело капитализма спасать от окончательного краха в течение длительного периода.
       Именно поэтому даже в настоящий период, когда капитализм переживает всеобщий кризис и пролетарская революция стучится во все двери капиталистического общества, буржуазия всё же допускает насильственное свержение своих правительств, когда она видит, что они ведут опасную, с точки зрения её господства, политику и в то же время не хотят добровольно уступить место другим.
       В самом деле, за последние два десятилетия мы имели три таких переворота: Испания, Польша, Китай. Все эти перевороты, как известно, для буржуазии были связаны с огромными опасностями. Все они, как известно, повлекли за собой массовые революционные движения и восстания рабочих и крестьян. В некоторых из этих стран дело едва не дошло даже до свержения новых буржуазных правительств и утверждения диктатуры пролетариата. И всё же буржуазия, её наиболее сознательная часть пошла на этот риск.
       Можно ли эти перевороты оправдать с точки зрения текущих "исторических" интересов буржуазии? Безусловно можно. Глупая, с точки зрения интересов буржуазии, политика свергнутых правительств могла бы быстро довести государство до пролетарской революции. Наиболее сознательные элементы правящего класса пошли на риск переворота. И пусть на время, ибо на длительный период для класса, исторически обречённого, это невозможно, но они всё же добились укрепления своего государства. Для нас устранение диктатуры Сталина и его клики также связано с риском. Мы развязываем силы внутренних врагов пролетарской революции и международного капитала. Эта опасность велика.
       Но для нас уже в данный момент существует ещё более серьёзная опасность гибели пролетарской диктатуры от рук самого Сталина и его клики. Сталин пролетарскую диктатуру и социалистическое строительство, по их действительному содержанию, в огромной степени уже уничтожил.
       Пролетарская диктатура уже гибнет, и её нужно спасать. Пролетарская диктатура Сталиным и его кликой наверняка будет погублена окончательно, устранением же Сталина мы имеем много шансов её спасти.
       Партия находится в положении пассажиров автомобиля, шофёр которого вдруг безнадёжно спятил с ума, свернул с дороги и везёт пассажиров по кочкам и ухабам, под уклон на полном ходу прямо в пропасть. Автомобиль трещит, скрипит, ломается, кувыркается из стороны в сторону, подпрыгивает на кочках так, что у пассажиров зубы брякают, пассажиры возмущены, многие растерялись, некоторые в панике, некоторые от толчков вылетают из автомобиля, а спятивший с ума шофёр ругает пассажиров оппортунистами, "загибщиками" и успокаивает их уверениями, что всё это неизбежные трудности езды в автомобиле. При таком положении глупо и нелегко пассажирам ждать, пока "возница" спустит их под откос. Надо попытаться на ходу отбросить такого шофёра от руля, на ходу же сесть умеющим править машиной за руль и вывести её на торную дорогу. Иного выхода для пассажиров нет.
       Если в настоящее время выбирать, какая опасность для нас большая -- опасность ли гибели партии пролетарской революции и социалистического строительства от руки Сталина или от "третьей силы" в результате неудачной попытки устранения его от диктатуры, то первая опасность, несомненно, больше, реальнее, серьёзнее, неотвратимее.
       Нельзя забывать, что сталинское руководство и политика являются не только отрицанием ленинизма и пролетарской диктатуры, но они и непосредственно организуют, сплачивают силы контрреволюции и в то же время деморализуют, дезорганизуют, расстраивают силы партии, рабочего класса и всех трудящихся.
       Внутренняя контрреволюция и международная буржуазия в лице Сталина имеют, по его объективной роли, лучшего союзника.
       Сталинская авантюристическая "архилевая" политика (по давно известному закону диалектики -- "крайности сходятся") с абсолютной неизбежностью ведёт к реставрации капитализма. И чем дальше будет продолжаться этот курс, чем дальше Сталин будет оставаться у руля власти, тем неумолимее будет надвигаться эта реставрация.
       Как это ни чудовищно, как ни парадоксально может показаться на первый взгляд, но главный враг ленинизма, пролетарской диктатуры и социалистического строительства находится в данный момент в наших собственных рядах и даже возглавляет партию.
       Борьба за устранение Сталина связана с риском. Но ещё ни одно великое дело, ни одно историческое событие не совершалось без риска.
       Первая и главная опасность в борьбе за уничтожение диктатуры Сталина заключается в возможности нападения на нас империалистов.
       Это опасность серьёзная. Но возможность нападения ещё не означает его неизбежности. Если одни факторы будут толкать буржуазию к нападению на нас, то другие будут действовать в противоположном направлении.
       Противоречия внутри основных империалистических хищников, поддержка нас мировым революционным пролетариатом, колониально-революционное движение и наше собственное искусное маневрирование спасали нас от нападения империалистов до настоящего времени, они могут предохранить нас от этого и в дальнейшем. Всё дело в конечном счёте будет зависеть от конкретной политической обстановки.
       Вторая опасность внутренняя контрреволюция.
       Сталин основательно поработал над выращиванием контрреволюционных сил за последние годы. Силы контрреволюции, мечтающие о реставрации капитализма, возросли за последние годы в десятки раз. Масса преданных советской власти и большевизму элементов из трудящихся города и деревни брошена преступной политикой Сталина в лагерь контрреволюции.
       Но на наше счастье эти элементы распылены, раздроблены и не организованы.
       Если мы окажемся достаточно сплочёнными, организованными, если мы соберём вокруг себя достаточные силы и поставим перед собой ясные цели, то смелыми решительными действиями мы можем взять на себя инициативу разбить в самом же начале все реставраторские, контрреволюционные попытки и удержать за собой наши основные позиции.
       Если теперешнему правительству Испании и Пилсудскому при переворотах удалось успешно подавить все революционные выступления рабочих, то почему мы не можем подавить все контрреволюционные выступления?
       Задача заключается в том, чтобы сейчас же приступить к мобилизации сплочению партийных сил на почве марксизма-ленинизма, на почве подготовки к уничтожению диктатуры Сталина. Партия и рабочий класс в своём подавляющем большинстве против Сталина и его клики. Надо только эти распылённые и терроризированные силы объединить, вдохнуть веру в это дело и начать работать по устранению сталинского руководства.
      
       0x01 graphic
       65. VI съезд Советов Союза ССР: Стенографический отчёт. М., 1931. Бюллетень N2. С. 3.
       66. Имеется в виду постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) "О плане хлебозаготовок из урожая 1932 г. и развёртывании колхозной торговли хлебом", опубликованное в "Правде" 7 мая 1932 года.
       67. Митин М.Б. -- советский философ, главный редактор журнала "Под знаменем марксизма"; Юдин П.Ф. -- советский философ, в 1932-1938 годах -- директор Института красной профессуры; Кольман А. (Э.) -- в 1931-1933 годах -- член редколлегии журналов "Под знаменем марксизма", "Социалистическая реконструкция и техника", "Вестник коммунистической академии", директор института естествознания Комакадемии; Ральцевич В.Ф. -- в 1931-1932 годах -- редактор журнала "Революция и культура", заместитель директора научно-исследовательского института философии Комакадемии.
       68. См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 518.
       69. См.: Коммунистический Интернационал в документах. М., 1933.
       70. Деборин (Иоффе) А.М. (1881-1963) -- советский философ и историк, академик. В 1926-1930 годах -- ответственный редактор журнала "Под знаменем марксизма". 25 января 1931 года ЦК ВКП(б) принял постановление о журнале "Под знаменем марксизма", в котором отмечалось, что группа Деборина по ряду важнейших вопросов занимала позиции "меньшевиствующего идеализма" (см.: КПСС в резолюциях... Т. 5. С. 264-265).
       71. Имеется в виду Пленум ЦК ВКП(б) 11-15 июня 1931 года.
       72. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 6-7.
       73. Цитата приведена неточно. См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 8. С. 119.
       74. Стимсон Г.Л. (1867-1950) -- в 1929-1933 годах госсекретарь США.
       Справка из Википедии (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D1%8E%D1%82%D0%B8%D0%BD,_%D0%9C%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B5%D0%BC%D1%8C%D1%8F%D0%BD_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%B8%D1%82%D0%B8%D1%87).
       Мартемья?н Ники?тич Рю?тин (1 (13) февраля 1890, деревня Верхнее Рютино, Балаганский уезд, Иркутская губерния -- 10 января 1937, Москва) -- советский политический и партийный деятель, один из тех, кто пытался организовать сопротивление Сталину. Кандидат в члены ЦК ВКП(б) (1927--1930).
       В марте 1924 года переведён в Москву на должность заведующего агитационно-пропагандистским отделом МК и секретаря Краснопресненского райкома партии.
       В 1924--1927 годах Рютин активно поддерживал Сталина в борьбе с Троцким и его сторонниками, с "новой" и объединённой оппозицией, возглавлял бригады боевиков, разгонявших оппозиционные собрания и демонстрации. Александр Бармин вспоминал: "Один из секретарей райкомов Москвы по фамилии Рютин предложил создать боевые группы, вооруженные дубинками и свистками, которые должны были заглушать выступления ораторов от оппозиции. Другие группы боевиков по приказу ЦК должны были разгонять неофициальные собрания членов партии" (Бармин А. "Соколы Троцкого". М., 1997.).
       На XV съезде ВКП(б) в декабре 1927 года Рютин большую часть своего выступления посвятил оппозиции; характеризуя оппозицию, в соответствии с партийными установками, как "социал-демократический уклон", Рютин говорил: "Эта система наших взглядов не позволяет нам, чтобы внутри нашей ленинской партии процветал социал-демократический уклон...Было бы ошибкой, было бы похоронами партии по первому разряду, если бы мы приняли в основу этот документ, если бы пошли на соглашение с оппозицией...Это было бы началом распада партии, победой троцкистской линии, это было бы узаконением внутри партии права на фракции, оттенки и на оттеночки, на борьбу с партией, на вынесение партийных разногласий на улицу. Партия на это не пойдет" (XV съезде ВКП(б). Стенографический отчет. М., 1962). "Если на одну чашку весов положить ваши заслуги перед партией и перед рабочим классом, а на другую чашку весов всё, что вы натворили и наблудили за эти два года, вторая чашка весов стукнет, -- она перетянет, и в расчётах с вами давным-давно стёрты с доски, с доски истории все ваши заслуги перед рабочим классом...Троцкизм и ленинизм вместе жить не могут, это-- несоединимые элементы. Поэтому выбирайте: либо троцкизм, но вместе с Троцким -- за воротами партии, либо ленинизм, тогда оставьте троцкистскую систему взглядов за воротами партии" (XV съезде ВКП(б). Стенографический отчет. М., 1962). На том же съезде он впервые был избран кандидатом в члены ЦК.
       Переход в оппозицию
       В 1928--1930 годах -- заместитель редактора газеты "Красная звезда". В 1930 годуь -- член Президиума ВСНХ, "наркомкино".
       Однако в 1928 году Рютин, как и многие московские работники, не принял сталинскую политику в деревне и методы индустриализации страны и поддержал правую оппозицию. В отличие от лидеров оппозиции, после их поражения не отрёкся от своих взглядов, искал в партии единомышленников и осенью 1930 года после доноса А.С.Немова решением ЦКК был исключен из ВКП(б) "за предательски-двурушническое поведение и попытку подпольной пропаганды право-оппортунистических взглядов" и 13 ноября арестован по обвинению в контрреволюционной агитации, несколько месяцев провёл в Бутырской тюрьме.
       Интересны обстоятельства освобождения Рютина из заключения. Так как он на допросах стойко отрицал свою вину, то В.Р.Менжинский вынужден был обратиться к Сталину с просьбой уточнить дальнейшую судьбу Рютина, ссылаясь на то, что тот "изображает из себя невинно обиженного" (Анфертьев И.А. "Особенности преодоления И. В. Сталиным кризисной ситуации в СССР в начале 1930-х гг. // Российские и славянские исследования. 2010. N 5). "Нужно, по-моему, отпустить", -- таков был ответ Сталина (Анфертьев И.А. "Особенности преодоления И.В.Сталиным кризисной ситуации в СССР в начале 1930-х гг. // Российские и славянские исследования. 2010. N 5).17 января 1931 года Особое совещание при ОГПУ оправдало Рютина за недоказанностью предъявленных ему обвинений ("Реабилитирован посмертно". Выпуск второй. Москва.: Юрид. лит., 1989.-- 576 с. -- (серия "Возвращение к правде").
       "Союз марксистов-ленинцев
       После освобождения работал экономистом на предприятии "Союзэлектро". В 1932 году вместе с В.Н.Каюровым, М.С.Ивановым, П. А. Галкиным, Г. Рохкиным и ещё несколькими большевиками с дореволюционным стажем организовал, точнее, провозгласил "Союз марксистов-ленинцев" и попытался объединить вокруг него все оппозиционные силы. В обращении "Ко всем членам ВКП(б)" (1932) Рютин писал:
       "Партия и пролетарская диктатура Сталиным и его кликой заведены в невиданный тупик и переживают смертельно опасный кризис. С помощью обмана и клеветы и одурачивания партийных лиц, с помощью невероятных насилий и террора...Сталин за последние пять лет отсёк и устранил от руководства все самые лучшие, подлинно большевистские кадры партии, установил в ВКП(б) и всей стране свою личную диктатуру...Авантюристические темпы индустриализации, влекущие за собой колоссальное снижение реальной заработной платы рабочих и служащих, непосильные открытые и замаскированные налоги, инфляцию, рост цен...; авантюристическая коллективизация с помощью невероятных насилий, террора..., привели всю страну к глубочайшему кризису, чудовищному обнищанию масс и голоду как в деревне, так и городах... Ни один самый смелый и гениальный провокатор для гибели пролетарской диктатуры, для дискредитации ленинизма не мог бы придумать ничего лучшего, чем руководство Сталина и его клики..." (Хлевнюк О.В.Хозяин. "Сталин и утверждение сталинской диктатуры". М., РОССПЭН, 2012. С. 154--1550).
       Однако оппозиционеры неохотно шли на контакт с Рютиным, не доверяя ему, как недавнему "боевику" сталинской фракции; даже многие "правые", как, например, Стэн и его единомышленники, предпочитали "троцкистов" -- подпольную организацию И.Н.Смирнова. Благодаря доносу одного из членов "Союза" небольшая организация Рютина была арестована ОГПУ очень скоро, уже в сентябре 1932 года, что повлекло за собой аресты многих оппозиционеров, имевших неосторожность ознакомиться с рукописью Рютина, в том числе Зиновьева, Каменева, Стэна.
       Исследователь деятельности "Союза марксистов-ленинцев" к.и.н. И.А.Анфертьев отмечает по поводу провала организации Рютина: "Очевидно, что в тех условиях попытка объединить противников генсека с целью сместить его с поста руководителя партии и государства не имела перспектив <...> Участники группы были арестованы до их оформления в организацию, на стадии подготовки программных документов. У группы не было ни устава, ни программы, ни членских билетов. Не входили члены группы и в состав каких-либо антисоветских или антигосударственных организаций или тем более -- террористических центров. Их деятельность была пресечена на стадии изложения намерений о желательности смены партийного и государственного руководства, а соответственно и реализуемого им политического курса" ((Анфертьев И.А. "Особенности преодоления И.В.Сталиным кризисной ситуации в СССР в начале 1930-х гг. // Российские и славянские исследования. 2010. N 5).
       Арест и заключение
       В сентябре 1932 года Рютин был арестован по делу "Союза марксистов-ленинцев"; на допросах держался исключительно мужественно, брал всю вину на себя: "Никаких вдохновителей за мной не стояло и не стоит. Я сам был вдохновителем организации, я стоял во главе её, я один целиком писал платформу и обращение" (Мартемьян Рютин. На колени не встану. М., 1992. С. 286). 11 октября 1932 г. коллегией ОГПУ СССР он был приговорен к 10 годам тюремного заключения по обвинению в участии в контрреволюционной организации правых. От 5 до 10 лет тюрьмы получили все соратники Рютина. Содержался сначала в Суздальском политизоляторе, затем в Верхнеуральском политизоляторе.
       Гибель
       Летом 1936 года Рютин был возвращён в Москву в связи с готовившимися тогда Московскими процессами. Содержался во внутренней тюрьме НКВД. Однако отказался отвечать на вопросы следователя и подписывать заранее заготовленные "протоколы допросов" несмотря на жестокие пытки и обещания дать свободу. Пытался покончить с собой.
       10 января 1937 года Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Рютина к смертной казни (процесс по вынесению приговора длился 25 минут. Рютин отказался от дачи показаний: "на вопрос председателя суда Ульриха: "Признаёт ли подсудимый себя виновным?" Рютин ответил, что "ответа на этот вопрос дать не желает и вообще отказывается от дачи каких-либо показаний по существу предъявленных ему обвинений"", (Рютин М.Н.На колени не встану. С. 349--350.). Расстрелян в тот же день в здании ВКВС
       Погребён в Донском монастыре. Вместе с Рютиным были расстреляны также и 11 ранее репрессированных его сторонников, в том числе А.Каюров, Иванов и др.
       Жена Рютина, Евдокия Михайловна умерла в 1947 году в лагере в Казахстане. Сын Василий расстрелян в 1938 году в Лефортовской тюрьме, Виссарион убит уголовниками в лагере на Дальнем Востоке в 1943 (?) (точная дата смерти неизвестна). В 1956 и 1958 годах оставшаяся в живых дочь Рютина, Любовь Мартемьяновна, прошедшая через застенки НКВД и лагеря, подавала ходатайство о реабилитации отца. Однако Н.С.Хрущёв и его соратники, хотя и не считали оппозиционеров контрреволюционерами, были ещё не готовы признать за членами партии права на оппозицию.
       Рютина полностью реабилитировали и восстановили в партии лишь в 1988 году.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Приложение N 2

    Федор Раскольников

    Открытое письмо Сталину

       Я правду о тебе порасскажу такую, что хуже всякой лжи...
      
       Сталин, вы объявили меня "вне закона". Этим актом вы уравняли меня в правах - точнее, в бесправии - со всеми советскими гражданами, которые под вашим владычеством живут вне закона.
       Со своей стороны отвечаю полной взаимностью: возвращаю вам входной билет в построенное вами "царство социализма" и порываю с вашим режимом.
       Ваш "социализм", при торжестве которого его строителям нашлось место лишь за тюремной решеткой, так же далёк от истинного социализма, как произвол вашей личной диктатуры не имеет ничего общего с диктатурой пролетариата.
       Вам не поможет, если награждённый орденом, уважаемый революционер-народоволец Н.А.Морозов подтвердит, что именно за такой "социализм" он провел пятьдесят лет своей жизни под сводами Шлиссельбургской крепости.
       Стихийный рост недовольства рабочих, крестьян, интеллигенции властно требовал крутого политического маневра, подобно ленинскому переходу к нэпу в 1921 году. Под напором советского народа вы "даровали" демократическую конституцию. Она была принята всей страной с неподдельным энтузиазмом.
       Честное проведение в жизнь демократических принципов демократической конституции 1936 года, воплотившей надежды и чаяния всего народа, ознаменовало бы новый этап расширения советской демократии.
       Но в вашем понимании всякий политический манёвр - синоним надувательства и обмана. Вы культивируете политику без этики, власть без честности, социализм без любви к человеку.
       Что сделали вы с конституцией, Сталин?
       Испугавшись свободы выборов, как "прыжка в неизвестность", угрожавшего вашей личной власти, вы растоптали конституцию, как клочок бумаги, выборы превратили в жалкий фарс голосования за одну единственную кандидатуру, а сессии Верховного Совета наполнили акафистами и овациями в честь самого себя. В промежутках между сессиями вы бесшумно уничтожали "зафинтивших" депутатов, насмехаясь над их неприкосновенностью и напоминая, что хозяином земли советской является не Верховный Совет, а вы. Вы сделали всё, чтобы дискредитировать советскую демократию, как дискредитировали социализм. Вместо того, чтобы пойти по линии намеченного конституцией поворота, вы подавляете растущее недовольство насилием и террором. Постепенно заменив диктатуру пролетариата режимом вашей личной диктатуры, вы открыли новый этап, который в истории нашей революции войдёт под именем "эпохи террора".
       Никто в Советском Союзе не чувствует себя в безопасности. Никто, ложась спать, не знает, удастся ли ему избежать ночного ареста, никому нет пощады. Правый и виноватый, герой Октября и враг революции, старый большевик и беспартийный, колхозный крестьянин и полпред, народный комиссар и рабочий, интеллигент и Маршал Советского Союза - все в равной мере подвержены ударам вашего бича, все кружатся в дьявольской кровавой карусели.
       Как во время извержения вулкана огромные глыбы с треском и грохотом рушатся в жерло кратера, так целые пласты советского общества срываются и падают в пропасть.
       Вы начали кровавые расправы с бывших троцкистов, зиновьевцев и бухаринцев, потом перешли к истреблению старых большевиков, затем уничтожили партийные и беспартийные кадры, выросшие в гражданской войне, вынесшие на своих плечах строительство первых пятилеток, и организовали избиение комсомола.
       Вы прикрываетесь лозунгом борьбы "с троцкистско-бухаринскими шпионами". Но власть в ваших руках не со вчерашнего дня. Никто не мог "пробраться" на ответственный пост без вашего разрешения.
       Кто насаждал так называемых "врагов народа" на самые ответственные посты государства, партии, армии, дипломатии?
       - Иосиф Сталин.
       Прочитайте старые протоколы Политбюро: они пестрят назначениями и перемещениями только одних "троцкистско-бухаринских шпионов", "вредителей" и "диверсантов". И под ними красуется надпись - И. Сталин.
       Вы притворяетесь доверчивым простофилей, которого годами водили за нос какие-то карнавальные чудовища в масках.
       - Ищите и обрящете козлов отпущения, - шепчете вы своим приближённым и нагружаете пойманные, обречённые на заклание жертвы своими собственными грехами.
       Вы сковали страну жутким страхом террора, даже смельчак не может бросить вам в лицо правду.
       Волны самокритики "не взирая на лица" почтительно замирают у подножия вашего пьедестала.
       Вы непогрешимы, как папа! Вы никогда не ошибаетесь!
       Но советский народ отлично знает, что за всё отвечаете вы, "кузнец всеобщего счастья".
       С помощью грязных подлогов вы инсценировали судебные процессы, превосходящие вздорностью обвинения знакомые вам по семинарским учебникам средневековые процессы ведьм.
       Вы сами знаете, что Пятаков не летал в Осло, М. Горький умер естественной смертью и Троцкий не сбрасывал поезда под откос.
       Зная, что всё это ложь, вы поощряете своих клеветников:
       - Клевещите, клевещите, от клеветы всегда что-нибудь останется.
       К ак вам известно, я никогда не был троцкистом. Напротив, я идейно боролся со всеми оппозициями в печати и на широких собраниях. Я и сейчас не согласен с политической позицией Троцкого, с его программой и тактикой. Принципиально расходясь с Троцким, я считаю его честным революционером. Я не верю и никогда не поверю в его сговор с Гитлером и Гессом.
       Вы - повар, готовящий острые блюда, для нормального человеческого желудка они не съедобны.
       Над гробом Ленина вы принесли торжественную клятву выполнить его завещание и хранить как зеницу ока единство партии. Клятвопреступник, вы нарушили и это завещание Ленина.
       Вы оболгали, обесчестили и расстреляли многолетних соратников Ленина: Каменева, Зиновьева, Бухарина, Рыкова и др., невиновность которых вам была хорошо известна. Перед смертью вы заставили их каяться в преступлениях, которых они не совершали, и мазать себя грязью с ног до головы.
       А где герои Октябрьской революции? Где Бубнов? Где Крыленко? Где Антонов-Овсеенко? Где Дыбенко?
       Вы арестовали их, Сталин.
       Где старая гвардия? Её нет в живых.
       Вы расстреляли её, Сталин.
       Вы растлили, загадили души ваших соратников. Вы заставили идущих за вами с мукой и отвращением шагать по лужам крови вчерашних товарищей и друзей.
       В лживой истории партии, написанной под вашим руководством, вы обокрали мёртвых, убитых, опозоренных вами людей и присвоили себе их подвиги и заслуги.
       Вы уничтожили партию Ленина, а на её костях построили новую партию "Ленина-Сталина", которая служит удачным прикрытием вашего единовластия.
       Вы создали её не на базе общей теории и тактики, как строится всякая партия, а на безыдейной основе личной любви и преданности вам. Знание программы первой партии было объявлено необязательным для её членов, но зато обязательна любовь к Сталину, ежедневно подогреваемая печатью. Признание партийной программы заменяется объяснением любви к Сталину.
       Вы - ренегат, порвавший со вчерашним днём, предавший дело Ленина. Вы торжественно провозгласили лозунг выдвижения новых кадров. Но сколько этих молодых выдвиженцев уже гниёт в ваших казематах? Сколько из них вы расстреляли, Сталин?
       С жестокостью садиста вы избиваете кадры, полезные, нужные стране. Они кажутся вам опасными с точки зрения вашей личной диктатуры.
       Накануне войны вы разрушаете Красную Армию, любовь и гордость страны, оплот её мощи. Вы обезглавили Красную Армию и Красный Флот. Вы убили самых талантливых полководцев, воспитанных на опыте мировой и гражданской войн, во главе с блестящим маршалом Тухачевским.
       Вы истребили героев гражданской войны, которые преобразовали Красную Армию по последнему слову военной техники и сделали её непобедимой.
       В момент величайшей военной опасности вы продолжаете истреблять руководителей армии, средний командный состав и младших командиров.
       Где маршал Блюхер? Где маршал Егоров?
       Вы арестовали их, Сталин.
       Для успокоения взволнованных умов вы обманываете страну, что ослабленная арестами и казнями Красная Армия стала ещё сильней.
       Зная, что закон военной науки требует единоначалия в армии от главнокомандующего до взводного командира, вы воскресили институт военных комиссаров, который возник на заре Красной Армии и Красного Флота, когда у нас еще не было своих командиров, а над военным специалистами старой армии нужен был политический контроль.
       Не доверяя красным командирам, вы вносите в Армию двоевластие и разрушаете воинскую дисциплину.
       Под нажимом советского народа вы лицемерно вскрываете культ исторических русских героев: Александра Невского и Дмитрия Донского, Суворова и Кутузова, надеясь, что в будущей войне они помогут вам больше, чем казнённые маршалы и генералы.
       Пользуясь тем, что вы никому не доверяете, настоящие агенты гестапо и японская разведка с успехом ловят рыбу в мутной, взбаламученной вами воде, подбрасывая вам в изобилии подложные документы, порочащие самых лучших, талантливых и честных людей.
       В созданной Вами гнилой атмосфере подозрительности, взаимного недоверия, всеобщего сыска и всемогущества Наркомвнутрдела, которому вы отдали на растерзание Красную Армию и всю страну, любому "перехваченному" документу верят - или притворяются, что верят, - как неоспоримому доказательству.
       Подсовывая агентам Ежова фальшивые документы, компрометирующие честных работников миссии, "внутренняя линия" РОВСа1 в лице капитана Фосса добилась разгрома нашего полпредства в Болгарии - от шофера М.И.Казакова до военного атташе В.Т.Сухорукова.
       Вы уничтожаете одно за другим важнейшие завоевание Октября. Под видом борьбы с текучестью рабочей силы вы отменили свободу труда, закабалили советских рабочих, прикрепив их к фабрикам и заводам. Вы разрушили хозяйственный организм страны, дезорганизовали промышленность и транспорт, подорвали авторитет директора, инженера и мастера, сопровождая бесконечную чехарду смещений и назначений арестами и травлей инженеров, директоров и рабочих как "скрытых, еще не разоблаченных вредителей".
       Сделав невозможной нормальную работу, вы под видом борьбы с "прогулами" и "опозданиями" трудящихся заставляете их работать бичами и скорпионами жестоких и антипролетарских декретов.
       Ваши бесчеловечные репрессии делают нестерпимой жизнь советских трудящихся, которых за малейшую провинность с волчьим паспортом увольняют с работы и выгоняют с квартиры.
       Рабочий класс с самоотверженным героизмом нёс тягость напряжённого труда и недоедания, голода, скудной заработной платы, жилищной тесноты и отсутствия необходимых товаров. Он верил, что вы ведёте к социализму, но вы обманули его доверие. Он надеялся, что с победой социализма в нашей стране, когда осуществится мечта светлых умов человечества о великом братстве людей, всем будет житься радостно и легко.
       Вы отняли даже эту надежду: вы объявили - социализм построен до конца. И рабочие с недоумением, шёпотом спрашивали друг друга: "Если это социализм, то за что боролись, товарищи?".
       Извращая теорию Ленина об отмирании государства, как извратили всю теорию марксизма-ленинизма, вы устами ваших безграмотных доморощенных "теоретиков", занявших вакантные места Бухарина, Каменева и Луначарского, обещаете даже при коммунизме сохранить власть ГПУ.
       Вы отняли у колхозных крестьян всякий стимул к работе. Под видом борьбы с "разбазариванием колхозной земли" вы разоряете приусадебные участки, чтобы заставить крестьян работать на колхозных полях. Организатор голода, грубостью и жестокостью неразборчивых методов, отличающих вашу тактику, вы сделали всё, чтобы дискредитировать в глазах крестьян ленинскую идею коллективизации.
       Лицемерно провозглашая интеллигенцию "солью земли", вы лишили минимума внутренней свободы труд писателя, учёного, живописца. Вы зажали искусство в тиски, от которых оно задыхается, чахнет и вымирает. Неистовство запуганной вами цензуры и понятная робость редакторов, за всё отвечающих своей головой, привели к окостенению и параличу советской литературы. Писатель не может печататься, драматург не может ставить пьесы на сцене театра, критик не может высказать своё личное мнение, не отмеченное казённым штампом.
       Вы душите советское искусство, требуя от него придворного лизоблюдства, но оно предпочитает молчать, чтобы не петь вам "осанну". Вы насаждаете псевдоискусство, которое с надоедливым однообразием воспевает вашу пресловутую, набившую оскомину "гениальность".
       Бездарные графоманы славословят вас, как полубога, "рождённого от Луны и Солнца", а вы, как восточный деспот, наслаждаетесь фимиамом грубой лести.
       Вы беспощадно истребляете талантливых, но лично вам неугодных русских писателей. Где Борис Пильняк? Где Сергей Третьяков? Где Александр Аросев? Где Михаил Кольцов? Где Тарасов-Родионов? Где Галина Серебрякова, виновная в том, что была женой Сокольникова?
       Вы арестовали их, Сталин.
       Вслед за Гитлером вы воскресили средневековое сжигание книг.
       Я видел своими глазами рассылаемые советским библиотекам огромные списки книг, подлежащих немедленному и безусловному уничтожению. Когда я был полпредом в Болгарии, то в 1937 г. в полученном мною списке обречённой огню литературе я нашёл мою книгу исторических воспоминаний "Кронштадт и Питер в 1917 году". Против фамилий многих авторов значилось: "Уничтожать все книги, брошюры, портреты".
       Вы лишили советских учёных, особенно в области гуманитарных наук, минимума свободы научной мысли, без которого творческая работа учёного становится невозможной.
       Самоуверенные невежды интригами, склоками и травлей не дают работать в лабораториях, университетах и институтах.
       Выдающихся русских учёных с мировым именем - академиков Ипатьева и Чичибабина, вы на весь мир провозгласили "невозвращенцами", наивно думая их обесславить, но опозорили только себя, доведя до сведения всей страны и мирового общественного мнения постыдный для вашего режима факт, что лучшие учёные бегут из вашего "рая", оставляя вам ваши благодеяния: квартиру, автомобиль, карточку на обеды в совнаркомовской столовой.
       Вы истребляете талантливых русских учёных.
       Где лучший конструктор советских аэропланов, Туполев? Вы не пощадили даже его. Вы арестовали Туполева, Сталин!
       Нет области, нет уголка, где можно было бы спокойно заниматься любимым делом. Директор театра, замечательный режиссёр, выдающийся деятель искусства Всеволод Мейерхольд не занимался политикой. Но вы арестовали и Мейерхольда, Сталин.
       Зная, что при нашей бедности кадрами особенно ценен каждый культурный и опытный дипломат, вы заманили в Москву и уничтожили одного за другим почти всех советских полпредов. Вы разрушили дотла весь аппарат Народного комиссариата иностранных дел.
       Уничтожая везде и всюду золотой фонд нашей страны, её молодые кадры, вы истребили во цвете лет талантливых и многообещающих дипломатов.
       В грозный час военной опасности, когда острие фашизма направлено против Советского Союза, когда борьба за Данциг и война в Китае - лишь подготовка плацдарма для будущей интервенции против СССР, когда главный объект германо-японской агрессии - наша Родина, когда единственная возможность предотвращения войны - открытое вступление Союза Советов в Международный блок демократических государств, скорейшее заключение военного и политического союза с Англией и Францией, вы колеблетесь, выжидаете и качаетесь, как маятник, между двумя "осями".
       Во всех расчетах вашей внешней и внутренней политики вы исходите не из любви к Родине, которая вам чужда, а из животного страха потерять личную власть. Ваша беспринципная диктатура, как гнилая колода, лежит поперёк дороги нашей страны. "Отец народов", вы предали побеждённых испанских революционеров, бросили их на произвол судьбы и предоставили заботу о них другим государствам. Великодушное спасение жизни не в ваших принципах. Горе побеждённым! Они вам больше не нужны.
       Европейских рабочих, интеллигентов, ремесленников, бегущих от фашистского варварства, вы равнодушно предоставили гибели, захлопнув перед ними дверь нашей страны, которая на своих огромных просторах может гостеприимно приютить многие тысячи эмигрантов.
       Как все советские патриоты, я работал, на многое закрывая глаза. Я слишком долго молчал. Мне было трудно рвать последние связи не с вашим обречённым режимом, а с остатками старой ленинской партии, в которой я пробыл без малого 30 лет, а вы разгромили её в три года. Мне было мучительно больно лишаться моей Родины.
       Чем дальше, тем больше интересы вашей личной диктатуры вступают в непрерывный конфликт и с интересами рабочих, крестьян, интеллигенции, с интересами всей страны, над которой вы измываетесь как тиран, дорвавшийся до единоличной власти.
       Ваша социальная база суживается с каждым днём. В судорожных поисках опоры вы лицемерно расточаете комплименты "беспартийным большевикам", создаёте одну за другой привилегированные группы, осыпаете их милостями, кормите подачками, но не в состоянии гарантировать новым "калифам на час" не только их привилегий, но даже права на жизнь.
       Ваша безумная вакханалия не может продолжаться долго. Бесконечен список ваших преступлений. Бесконечен список ваших жертв, нет возможности их перечислить.
       Рано или поздно советский народ посадит вас на скамью подсудимых как предателя социализма и революции, главного вредителя, подлинного врага народа, организатора голода и судебных подлогов.
       17 августа 1939 г.
       Сравка о Фёдоре Фёдоровиче Раско?льникове (настоящая фамилия -- Ильи?н) (28 января 1892, Санкт-Петербург -- 12 сентября 1939, Ницца, Франция) -- советский военный и государственный деятель, дипломат. Невозвращенец.
       В ходе Октябрьской революции принимал участие в подавлении Похода Краснова--Керенского на Петроград, участвовал в боях в Москве.
       Был избран в Учредительное собрание, на заседании которого в ночь на 6 января 1918 года огласил декларацию об уходе большевистской фракции.
       Назначен комиссаром Морского генерального штаба, весной 1918 года стал заместителем наркомвоенмора Троцкого по морским делам. Выполнял поручение Совнаркома по затоплению Черноморского флота в июне 1918 года. С июля 1918 года член Реввоенсовета Восточного фронта, 23 августа 1918 года был назначен командующим Волжской военной флотилией. Участвовал во взятии Казани 10 сентября 1918 года и последующем походе флотилии по Каме. В частности, под его руководством в селе Гольяны были спасены 432 заключенных "баржи смерти", которую при отступлении белые планировали затопить.
       Осенью 1918 года стал членом Реввоенсовета Республики.
       26 декабря 1918 года был взят в плен британскими моряками во время похода советских миноносцев "Автроил" и "Спартак" на Таллин -- поход закончился пленением обоих кораблей со всем экипажем. Содержался в Брикстонской тюрьме Лондона. 27 мая 1919 года в пос. Белоострове под Петроградом был обменян на группу арестованных граждан Британии (17 пленных английских офицеров.
       После освобождения из плена, 10 июня 1919 был назначен командующим Астрахано-Каспийской военной флотилией, а 31 июля 1919 Волжско-Каспийской военной флотилией, участвовал в обороне Царицына (1919) и высадке десанта в иранском порту Энзели (1920) с целью возвращения оттуда угнанных белогвардейцами кораблей каспийского флота. Награждён двумя орденами Красного Знамени.
       С июня 1920 года по март (конец января?[3]) 1921 года командующий Балтийским флотом.
       В 1921--1923 годах -- полномочный представитель (полпред) РСФСР (с 1922 года -- полпред СССР) в Афганистане. В 1930--1933 годах -- полпред СССР в Эстонии. В 1933-1934 годах -- полпред в Дании. С сентября 1934 по апрель 1938 -- полпред СССР в Болгарии.
       В апреле 1938 г. по вызову из наркомата иностранных дел СССР с женой и ребёнком выехал поездом из Софии. Во время пересадки в Берлине, приобретя на вокзале газету, узнал о своем смещении с должности полпреда. Отказался от возвращения в СССР, предвидя неминуемый арест и расстрел. Проживал в Париже, откуда писал письма Сталину и М. М. Литвинову, прося оставить ему советское гражданство и объясняя "временную задержку" за границей различными формальными причинами.
       26 июля 1938 г. опубликовал в парижской русской эмигрантской газете "Последние Новости" протестное письмо "Как меня сделали "врагом народа"".
       17 июля 1939 г. Верховный Суд СССР объявил Ф. Ф. Раскольникова вне закона, что согласно постановлению ЦИК СССР от 21 ноября 1929 г. "Об объявлении вне закона должностных лиц -- граждан СССР за границей, перебежавших в лагерь врагов рабочего класса и крестьянства и отказывающихся вернуться в СССР" влекло расстрел осужденного через 24 часа после удостоверения его личности.
       17 августа 1939 г. Раскольников завершает работу над знаменитым "Открытым письмом Сталину", в котором обличал репрессивную сталинскую политику в отношении конкретных лиц прежнего руководства большевистской партии и рядовых советских граждан. Опубликовано оно было уже после смерти Раскольникова, 1 октября 1939 года в эмигрантском издании "Новая Россия" (N 7,1939). Умер он в Ницце, предположительно -- от пневмонии. По одной из наиболее распространённых версий -- убит агентами НКВД (это утверждение сформулировал российский учёный и публицист Рой Медведев). По версии Нины Берберовой, изложенной в её книге "Железная женщина", Раскольников покончил с собой, находясь в клинике в Ницце, где он лечился по поводу тяжелой депрессии. 12 сентября он будто бы выбросился с пятого этажа. Однако эту версию опровергала жена Раскольникова, М. В. Раскольникова-Канивез.
       В 1963 году посмертно полностью реабилитирован, о нём стали появляться публикации в СССР, но без упоминания бегства за границу и письма Сталину, которое стало активно обсуждаться только в Перестройку в конце 1980-х годов.
       Женой Раскольникова одно время была известная писательница Лариса Рейснер (1895--1926), находившаяся рядом с ним в качестве комиссара штаба флота на Волге и Каспии. Второй женой Ф. Раскольникова была Муза Васильевна Раскольникова-Канивез (девичья фамилия Ржечицкая).
       Дети -- сын Фёдор (1937--1939) и дочь Муза (1939 -- ~1987).
       Его брат А. Ф. Ильин-Женевский (1894--1941) (вторая часть фамилии -- по месту дореволюционной эмиграции) также был известным революционером, партийным и государственным деятелем, а также получил известность как шахматист.
      
      
      
      
      
      
      
      

    98

      
      
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Паульман Валерий Федорович (paulman.valery@mail.ru)
  • Обновлено: 09/01/2016. 555k. Статистика.
  • Очерк: Публицистика
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.