Покровская Ольга Владимировна
Тишина

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • © Copyright Покровская Ольга Владимировна
  • Обновлено: 05/04/2019. 16k. Статистика.
  • Рассказ: Проза
  • Скачать FB2
  •  Ваша оценка:

      Журнал "Юность", Љ2, 2019
       Copyright Ольга Покровская 2019
      
      Дом был напоен звуками. Днем и ночью в его перекрытиях и стенах вибрировали шумы, преодолевающие этажи и подъездные секции: ревели перфораторы, зудели соковыжималки, кричали на разные голоса телепередачи, бухала музыка, лаяли собаки, скандалили пленники семейных уз, хлопали металлические двери. Ненадежные окна атаковала уличная жизнь: рокотал проспект, звенели трамваи, голосила автомобильная сигнализация, визжали дети, высыпавшие из школы. Иногда в общий хор вливались экзотические звуки, которые трудно было распознать. Пенсионерка Раиса Степановна, готовившая мужу завтрак, дивилась странному гудению, которое с раннего утра доносилось из сквера.
      Пока Валентин Иванович собирался на работу - он еще преподавал, несмотря на возраст, - дом просыпался. Сначала доносились только завывания лифта и бодрые голоса дикторов, поднимающих настроение граждан, злых от недосыпа, но со временем полифония становилась богатой и разнообразной. Заплакал младенец, заскребли по ламинату когти, ровно в девять, избегая жалоб на нарушение закона, далекий умелец включил токарный станок. Раиса Степановна собиралась за продуктами, но окрестные магазины по московскому заведению открывались не раньше десяти, поэтому она, дожидаясь срока, вытирала пыль и поливала цветы, попутно замечая, как затряслась стиральная машина, лязгнула крышка мусоропровода, уныло застонал чей-то пылесос. Все это было привычно и понятно, а нетипичный звук из-за окна будоражил любопытство. Стояла осень, и нелепо было предполагать, что коммунальные службы стригут ушедшие под палую листву газоны.
      В десять минут одиннадцатого, предоставив магазинам возможность разложить товар, Раиса Степановна взяла сумку на колесах и спустилась во двор. У подъезда она встретилась с Аллой Евгеньевной, которая выгуливала криволапую собачку.
      - Не знаете, что жужжит? - поинтересовалась Раиса Степановна.
      Алла Евгеньевна склонила голову с седыми кудряшками, выбившимися из-под шляпки.
      - Да, правда: где-то жужжит, - ответила она, нахмурившись. - Я, знаете, привыкла, когда сплошная какофония.
      - А я не привыкну, - пожаловалась Раиса Степановна. - Жалобу хочу написать. Вчера Сашка - Артемия Васильевича внук - играл на пианино до часу ночи.
      Алла Евгеньевна задумалась.
      - Ладно - пианино. У меня стихийное бедствие за стенкой: Эдуард Алексеевич храпит... будто рядом Ниагарский водопад. Как бедная Мария Ивановна терпит? - И, подняв бровь, она деловито спросила: - Участковому напишете?
      Раиса Степановна испугалась. Понятие "участковый" ассоциировалось у нее с алкоголиками, пьяными драками, вытрезвителями и уголовщиной. Она робко возразила:
      - Наверное, лучше старшей по подъезду... Нине?
      Алла Евгеньевна не согласилась:
      - Она же - как это? - управляющая ресторанами. Из дома в шесть утра уходит, а приползает в первом часу ночи. Что за старшая по подъезду?
      Потом переменила тему и заговорила о своей собачке Боне. Та мелко подрагивала, таращила глаза и дышала с хриплым усилием. Живописав Бонины проблемы, Алла Евгеньевна сделала реверанс вежливости, спросив Раису Степановну о дочери:
      - Как Ляля, как внучки? Что-то я их не вижу.
      Настала очередь Раисы Степановны рассказывать:
      - Ляля с Сережей в Бразилии... а внучки у тех бабушки с дедушкой. Сережа - по работе, а Ляля с ним решила. Фотографии присылали - красиво там.
      - Молодец у вас Ляля, - сказала Алла Евгеньевна с воодушевлением. - Такая разумная, хваткая... правильная.
      Ляля действительно была молодцом: проблем с дочерью Раиса Степановна не знала никогда. Ляля не опрокидывала на себя кастрюли, не била посуду, не засовывала в нос винтики, не глотала монеты, не выходила за калитку дачного участка. Ее можно было посадить на лесную поляну, очертить границы и быть уверенным: Ляля дойдет до воображаемой черты и повернет обратно. В школе Ляля была первой ученицей и первой заводилой. У нее все получалось играючи. В старших классах мальчишки сходили с ума, бесились под окнами и обрывали телефон, но Раиса Степановна не волновалась: она знала, что Ляля не совершит глупости. Дочь вертела кавалерами с ловкостью фокусника и в восемнадцать лет сделала оптимальный выбор: вышла замуж за парня под стать себе - веселого, общительного, из очень порядочной семьи, активного на грани авантюризма, но держащегося в рамках под влиянием хорошего воспитания. Раиса Степановна первое время опасалась разухабистой натуры Сергея и была приятно удивлена, когда зять, окончив институт по какой-то несерьезной специальности, начал делать головокружительную карьеру.
      - Никак в свою квартиру не переедут. Купить - купили, а отделать - денег не хватает.
      Раиса Степановна лицемерно потупила глазки. Дескать - подумаешь, купили квартиру! Мелочь какая.
      Ей было жутко спрашивать у Ляли, сколько они с Сергеем потратили на квартиру - она плохо представляла такие суммы, они были для нее чем-то абстрактным.
      Уколов соседку превосходством, Раиса Степановна отправилась за продуктами, намереваясь попутно выяснить причину жужжания. Когда она вошла в ворота парковой ограды, рот открылся сам: Раиса Степановна увидела азиатского человека, который бегал по дорожкам, держа под мышкой шумный агрегат с хоботом, и направленной струей воздуха сдувал на газон опавшие листья.
      Она оторопела от фантастического видения. Городской ландшафт преподносил иногда такие изумляющие порождения чьей-то больной фантазии, что непонятно было - смеяться или плакать. В прошлом году Раиса Степановна едва приучила себя к сюрреалистическому действу собрания листьев в пластиковые мешки. Ей только-только перестали казаться дикостью лысая почва и горы черных емкостей, как явился новый тренд сезона. Вздохнув, Раиса Степановна подумала, что ее психика утратила пластичность и что в юности удавалось быстрее схватывать веяния времени. Потом она отправилась к палаткам, которые тянулись вдоль парковой ограды.
      Вернувшись домой, она с досадой вспоминала слова Аллы Евгеньевны, что старшую по подъезду невозможно застать. Потом все же поднялась на восьмой этаж. Ей повезло, дверь открыла Нина. Раиса Степановна едва узнала ее: не сразу поняла, что на соседкином лице нет грима, а кожа, привыкшая к косметике, выглядит бледной, как лишенная солнца трава. На Нине был плюшевый халат. Волосы - нечесаным комом. Вокруг шеи - повязанный в несколько оборотов шерстяной платок.
      - Не обращайте внимания, - прошипела Нина. - Я просто осипла с этими негодяями.
      Раиса Степановна застеснялась тревожить больную женщину, но после бурных уверений, что Нина здорова как лошадь, позволила ввести себя в квартиру. У Нины пахло мятными леденцами. Заверещал телефонный звонок, экран планшетника вспыхнул, и Нина раздраженно сбросила линию.
      - Не буду разговаривать, - сказала она и принялась
      быстро-быстро набирать эсэмэску.
      Раиса Степановна изложила претензии к меломанам-полуночникам. Она порывалась скорее оставить Нину в покое, но та, несмотря на нездоровье, была не прочь поболтать.
      - Может, у них новый Мацуев растет, - сказала она. - А мы талант растопчем.
      - Если бы он Чайковского играл, я бы не заикалась, - оправдывалась Раиса Степановна. - Но вы слышали, Ниночка, что он... извергает?
      Нина снова сбросила звонок.
      - А помните, у Малкиных? Ритка семь лет в музыкальной школе отпахала и за пианино больше не садилась. Как она мне этюдами Черни по мозгам долбила! А шалопай их, Гришка, ни дня не учился, они считали, что неспособный: мол, нечего семью позорить. Музыкант теперь... говорят, с гастролей не вылезает, по всей стране мотается.
      Она вернулась к эсэмэске, а Раиса Степановна ядовито заметила, что так, наверное, лучше... когда по всей стране, а не здесь, за стенкой.
      - В таком шуме живем, Ниночка, - посетовала она. - Надо как-то... жалеть друг друга. Летом хоть всю ночь окна не открывай. Орут как резаные.
      - У вас окна во двор, - заметила Нина. - А у нас на проспект... через тройные рамы слышно. Если открыть - грохот, как в машбюро - помните? В берушах спим.
      - В берушах вредно... а окна во двор, Ниночка, не сахар. Сумасшедшие из четвертого подъезда - если напьются - всю ночь на детской площадке песни исполняют. Милиция - без толку... распугают, а они через десять минут обратно собираются.
      - А над нами! - оживилась Нина. - Молодая пара снимает, ребенок маленький, в час ночи по полу бегает. Ножками - топ-топ-топ... У всех были дети - плачут, не спят... но чтобы в час ночи гонять по квартире! А за стеной Мишка - подполковник... мужик здоровый. - Она понизила голос. - Как начнет среди ночи с Людкой резвиться... она визжит, стонет... он ревет, как бык... тьфу, прости господи! А у меня сыну семнадцать лет... вы не представляете, что это такое.
      Раиса Степановна покивала. Она не представляла, что это такое - ее сын до семнадцати лет не дожил.
      Ее Коля родился сложным, было даже странно, как у молодых и влюбленных родителей, чья энергия била через край, получился такой болезненный, слабенький и чересчур непростой мальчик. Детские недуги Раиса Степановна выучилась принимать как должное и только покорно ждала, перебирая: что нам осталось? Где все дети выходили сухими из воды, Коля ранился и ушибался. В простейших ситуациях ломал ноги и руки... упав во дворе с качелей, получил трещину в основании черепа, долгое лечение, больницы, мигрени, бессонницу. Он ничего не ел, его невозможно было накормить. Его тошнило в автобусе. У него были сложности в общении, его били на улице, травили в школе, он, будучи домашним тихим ребенком, всегда выбирал дурные компании - не из-за тяги к хулиганью, а из-за непонятного преломления действительности в его маленьком мозгу - точно между ним и окружающим миром стояли искривленные стекла, через которые он видел происходящее по-иному, неправильно. А в четырнадцать лет он выбросился из окна.
      Время было тяжелое, наркотическое, и Раисе Степановне было бы, наверное, легче перекладывать часть ответственности на химию, но по всему выходило, что Коля это сделал в здравом уме и твердой памяти. Он не оставил записки - во всяком случае, Раиса Степановна об этом не знала, и никто не намекал. Правда, она плохо помнила тот период; личные события, мировые процессы грезились ей как бы во сне, без твердой гарантии, что все происходило именно так. А через два года родилась Ляля, и Раиса Степановна проснулась - поневоле. Поэтому со словами Нины она согласилась и сказала:
      - Раньше бич был - соседи снизу. На Новый год хоть из дома беги - поют, смеются, кричат, посуду бьют... каждый сальный анекдот слышен в подробностях. Сейчас постарели. И гости реже... и ведут себя тише.
      Нина всплеснула руками.
      - Поют - слава богу. Помните, в первом подъезде? Не прощу Филиппу Аркадьевичу - надо ж было продать таким придуркам! Полгода конец света в отдельно взятой квартире - то кувалда, то отбойный молоток, то стены валили. А рабочие их! Один раз - в соседнюю квартиру залезли... другой раз - вообще на полу костер развели.
      - Как это? - испугалась Раиса Степановна.
      - Пол разобрали до бетона. То ли грелись, то ли собаку жарили.
      Описания акустических ужасов могли продолжаться вечно. Взглянув украдкой на часы, Раиса Степановна откланялась и оставила соседку - восстанавливать голосовые связки. Вернувшись к себе, она варила гороховый суп, мыла кафель в ванной, а потом пришел с работы Валентин Иванович и сел обедать. Он был весел и рассказывал Раисе Степановне, какие скверные буфеты в институте, как мерзко кормят студентов и что безобразие - так относиться к молодежи, а Раиса Степановна поведала о визите к Нине. Валентин Иванович нахмурился и не одобрил:
      - Играет на пианино - ну и что? Позитивное занятие. Не по клубам шляется... не в канаве пьяный лежит. У Ирины Павловны внук круглые сутки в игры играет... и на замок закрывали, и компьютер прятали, и обувь отбирали, чтобы к приятелям не подался. Грохоту больше - стрельба, взрывы, сирена воет - а пользы никакой.
      И он вспомнил другой случай:
      - Я понимаю, когда Кирилл Александрович жаловался. У него соседи завели собаку - огромную псину. Хозяева уйдут на работу, и словно рубильник включается: садится у двери и воет. Пока не придут... скидывались всем подъездом, специальный ошейник покупали - так хозяева ни в какую: мол, жестокое обращение с животными.
      После обеда Валентин Иванович сел за компьютер, и Раиса Степановна слышала, как он колотит по клавишам - с кем-то общается. Потом позвонила сватья, которая строго выполняла Лялино предписание, чтобы внучки ежедневно общались с бабушкой. Сначала подозвали к телефону старшую, Еву, и та прочла бабушке стишок, а потом трубку передали младшей, Лине, которая еще не говорила, а протяжно гукала. Раиса Степановна умиленно представила внучек - полные щечки, торчащий пух белокурых волос, Евины бантики, Линин розовый комбинезончик, - но в глубине души осталась равнодушной. Она не чувствовала к малышкам той истерической любви, в которую окунались ее знакомые, имеющие внуков. Девочек назвали по Сережиной родне, Евдокией и Капитолиной - в честь пра-прабабушки-революционерки и прабабушки-певицы, и Раису Степановну то ли подсознательно обижало, что Ляля пренебрегла ее простонародным именем, то ли она боялась привязываться к прелестным детям, зная, что их ответная любовь к ней будет во вторую очередь, после Сережиной родни. И еще она ловила себя на подспудном чувстве вины - раньше перед Лялей, а теперь и перед внучками, - что если бы не Колина гибель, то дочь могла не родиться, и не состоялась бы прекрасная семья, и внучек бы не было.
      Вечером, по дороге с православной ярмарки, заехала двоюродная сестра, Светлана Сергеевна - привезла носки из верблюжьей шерсти, пектиновое монастырское варенье, и застала Раису Степановну в муках совести, горько сожалеющую о хамском поведении.
      - Я начинаю в старости опускаться, - докладывала Раиса Степановна в приступе раскаяния. - Что я, в самом деле, привязалась к мальчику? Пусть играет... Я становлюсь злой, отвратительной... Знаешь, как я вела себя в аптеке? Предложили лекарство, а я ответила: "Мертвому припарки". Так стыдно - скажи "нет, спасибо", и нечего выдумывать. Бедная продавщица - сколько она в день выслушивает? Ужас, ужас!
      - Город есть город, - проговорила Светлана Сергеевна. - За тишиной поезжай на дачу.
      - На дачу? Ты знаешь нашу дачу?
      Дача у Раисы Степановны находилась в своеобразном месте: с одной стороны проходила трасса, а с другой стороны простиралась на несколько километров товарная станция, где ни на минуту не затихала деятельность.
      - Прожектор среди ночи. И диспетчер по громкой связи командует. И слов, знаешь... не выбирает. Иной раз такое завернет... я раньше не знала, что делать, - хоть Ляльке уши завязывай. Она все слова знала... великий и могучий в расширенном объеме.
      - Продайте, - посоветовала Светлана Сергеевна. - Купите в глухой деревне.
      - Валя к даче привязан. Там все его руками... он в жизни не согласится - на новом месте с нуля начинать.
      Светлана Сергеевна усмехнулась.
      - Тогда смирись. Я, думаю, в тишине уже, наверное, и жить-то не смогу. Мне, когда звуков нет, - жутко кажется... чего-то не хватает.
      - Нельзя постоянно в каше вариться. - Раиса Степановна покачала головой. - Надо иногда с собой разговаривать... - Она добавила после запинки: - Мне кажется - и Коля стал приходить.
      Светлана Сергеевна охнула:
      - Господи!.. Говорит что-нибудь?
      Раиса Степановна покачала головой.
      - Я чувствую, что он рядом. Может, скажет... а тут и не услышишь.
      Светлана Сергеевна вздохнула. Она скоро ушла, чтобы успеть на электричку, а Раиса Степановна достала ведро и стала мыть пол в маленькой комнате. Форточка была открыта, и с улицы долетал разговор на чужом языке: дворник, смеясь, гортанно сыпал слова в телефон, и Раиса Степановна отмечала редкие вкрапления знакомых понятий: "автобус", "Новокузнецкая", "кинотеатр", и еще - почему-то - "президент". Улыбнувшись, Раиса Степановна попыталась реконструировать на русском воображаемую беседу. Потом дворник замолчал, и принялись браниться автомобилисты, которые не могли разъехаться в тесном дворе, а Валентин Иванович включил телевизор.

  • © Copyright Покровская Ольга Владимировна
  • Обновлено: 05/04/2019. 16k. Статистика.
  • Рассказ: Проза
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.