Аннотация: Сценарий 40-минутного фильма для Татьяны Догилевой, Пьера Ришара и кинокомпании, которая приказала долго жить.
Титры.
В главных ролях:
На экране с щелчком диапроектора высвечивается слайд. На слайде "Роллс-Ройс". Текст: "Роллс-Ройс" 1995 года выпуска. Цвет - серебристый. Двенадцатицилиндровый двигатель мощностью 250 л.с. Вес 4 тонны. Длина 9 метров. Бортовый компьютер. Сидячих мест 8, лежачих 2.
Щелчок. Новый слайд. На нём белая "двойка". Текст: "Жигули - 2102" 1980 года выпуска. Отсутствуют передний и задний бамперы. Правая задняя дверь не открывается. Прикуриватель(не работает). Вес машины 1,5 тонны, предел грузоподъёмности при практической эксплуатации не достигнут.
Щелчок. Слайд, на котором изображена главная героиня в строгом деловом костюме за огромным письменным столом в банковском офисе. Текст: Екатерина Дебирсова - Татьяна Догилева.
Очередной щелчок, новый слайд. На нём бородатый интеллигентный мужчина в одних шортах и с лопатой в руках на своём огороде. Текст: Антон Шкловский - Пьер Ришар.
В ролях:
старая "Волга" с оленем на капоте, "Москвич-408", "Жигули", "Москвичи", правительственный лимузин, пожарная машина, грузовики, иномарки разных типов и годов выпуска, а также
дерущиеся шофёры, сутенёр, девочка на горшке, супруги-садоводы, Колюня и раздолбаи.
1.
Место действия - Варшавское шоссе. Время действия - погожий осенний вечер пятницы. Поток машин идёт в сторону кольцевой. В общем стаде выделяется, привлекая к себе внимание безумной скоростью и рискованными манёврами, серебристый "Роллс-Ройс". Он подрезает нос всевозможным дешевкам вроде "Мерседесов", "Ауди" и "Субару", выскакивает на полосу встречного движения и пугает до полусмерти чёрный правительственный лимузин и пожарную машину. Длинные вереницы "Жигулей" и "Москвичей" застывают на обочине, пропуская его. Вслед за ним упорно тащится только одна машина.
Это белая раздолбанная "двойка" без передних и задних бамперов, с багажником на крыше и открытой задней дверцей. На багажнике самыми невероятными способами укреплены самые невероятные предметы. Спереди и сзади свисают длинные доски, в небо устремлены ножки кухонного стола, под столом едет обвязанная бечёвками стопка книг, мелькают надписи "Ницше", "Плутарх", "Лигачёв", "Барков". Тут же швейная машинка "Зингер" и холодильник "Север". Из задней дверцы на полтора метра торчит труба мощного телескопа.
"Роллс-Ройс" со свистом обгоняет "двойку", и в его стёклах мелькает холёный женский профиль. За рулём "двойки" сидит бородатый интеллигент. Они мельком встречаются взглядами. В глазах женщины смесь недоумения, презрения и жалости. Бородатый интеллигент подмигивает ей. Она отворачивается.
2.
Эта гонка бессмысленна и пародийна, потому что у ближайшего светофора "двойка" неторопливо нагоняет вставший "Роллс-Ройс". "Двойка", придавленная грузом, почти сидит брюхом на асфальте, и её водитель смотрит на "Роллс-Ройс" снизу верх. Дама за рулём "Роллс-Ройса", чуть повернув голову, видит в боковое стекло своей огромной машины только ножки перевёрнутого стола и машинку "Зингер". Водитель "двойки" опускает боковое стекло, высовывается и говорит снизу вверх, улыбаясь, утвердительно и с полным знанием дела: "На этой тачке ездит английская королева. Вы, конечно, её шофёр."
"Роллс-Ройс", презрительно зарычав, уносится со светофора прочь.
3.
Тридцатый километр Варшавского шоссе. Вид сверху и в перспективу. Сотни машин ползут по раскалённому асфальту всё медленней и медленней по направлению к неминуемому ступору. Гудки клаксонов, сизое облако выхлопа. Лица водителей, на выключенном звуке видны их шевелящиеся губы, извергающие страшные ругательства. Водитель в красном "Мерседесе", увешанном многочисленными фонарями и стоп-сигналами, отчаявшись продолжать движение, останавливается, достаёт газету "Коммерсант-дейли", со вздохом раскладывает её на руле. В газете аршинные заголовки:
БИРЖЕВОЙ БУМ ЧРЕВАТ КРАХОМ!
ОГРОМНЫЕ УБЫТКИ "НАЖИВА-БАНКА" В ГОНОЛУЛУ!
"МОИ АСТРОЛОГИ МЕНЯ НЕ ПОДВЕДУТ!", УТВЕРЖДАЕТ ПРЕЗИДЕНТ БАНКА ЕКАТЕРИНА ДЕБИРСОВА.
"Роллс-Ройс" продолжает свой безнадёжный прорыв, но скорость уже не та, и поэтому в его кильватере благополучно плетётся белая "двойка". "Роллс-Ройс" резко тормозит перед бампером вставшего намертво грузовика, и "двойка" свисающей спереди доской втыкается в его задний фонарь. Звон стекла.
Женщина из лимузина и водитель "двойки" выскакивают на асфальт. Из окрестных машин выглядывают любопытные злорадные рожи.
- Сволочь пьяная, - цедит она, глядя на разбитый фонарь.
- Нет, это не шофёр английской королевы. Кто так тормозит?, - с насмешкой говорит он.
Она взрывается.
- Ты чего буровишь, мразь? Охранников вызвать? Да ты за этот фонарь всю жизнь на аптеку пахать будешь!
- С таким языком, мадам, вы не то что в шофёры, вы не годитесь даже в гувернантки поломойки английской королевы!
Женщина бледнеет, поворачивается, идёт к "Роллс-Ройсу", по дороге говоря в пространство:
- Ну, блин, ну, непруха какая, в такой день, всё решается, господи, тут этот хмырь со своими досками ещё...
Молча вынимает из машины маленький чёрный револьвер. В окружающих машинах исчезают все лица. Руки судорожно крутят ручки, поднимая стёкла. Она идёт к мужчине, одинокой жертвой застывшему на шоссе среди наглухо запертых машин.
Он простирает ей навстречу руки.
- Я заплачу!
- Ты дешёвка! Семьсот баксов! Да тебе за всю жизнь таких денег не заработать.
Он бочком, с опаской поглядывая на револьвер, подходит к "Роллс-Ройсу", садится на корточки, подбирает с асфальта осколки, вертит в руках.
- Да вы мне дайте домой, я склею. Шильцем тут дырочку сделаю, сюда шуруп. Склеить же можно! Просительно смотрит на неё снизу вверх.
Эта фраза вызывает у женщины большое веселье.
- Клеить умеешь, да? А что ты ещё клеишь? Подошвы к драным кедам, битые бутылки, когда сдаёшь, да?
Достаёт десять долларов, разрывает купюру, опускает обрывки десятки ему в ладони и идёт к своей машине, небрежно поигрывая на пальце револьвером. У неё походка стервы. Садится в машину, захлопывает дверцу, нервно включает кондиционер, нажимает кнопку, в результате чего из нутра машины к ней поднимается бутылка "Пепси", а специальная автоматическая рука её тут же открывает, включает тихую квадрофоническую музыку, это Шафутинский с песней "Гоп-стоп, мы подошли из-за угла", закуривает сигарету "Dawidoff" и потихоньку успокаивается.
Любопытные лица опять высовываются во всех окружающих автомобилях. Стёкла ползут вниз.
В этот момент кто-то стучит в боковое стекло "Роллс-Ройса". Она нервно оборачивается. В стекле бородатая морда интеллигента, зачем-то размахивающего десяткой. Она нажимает кнопку, стекло едет вниз, впуская в кабину "Роллс-Ройса" гул сотен моторов, гудки, невнятную ругань, детский плач и возбуждённый голос бородатого:
- ...ведь склеил же, склеил, у меня клей "Момент" ещё с застойных времён, классная штучка, одолжить вам? Суёт в кабину "Роллс-Ройса" склеенную купюру и тюбик клея.
Она обречённо качает головой.
- Ну и дурдом! Хуже чем на Канарах! Всхлипывает.
В этот момент раздаётся резкий зуммер радиотелефона, она возбуждённо хватает трубку и кричит:
- Упали? Опять? На десять? А в Токио что? Лукойл? Нет, возьми никель, отдай его за нефть и потом тут же хватай алмазы! Всё, Алларих, завязывай, я сказала! Нервно шмякает трубку назад.
Бородатый, удобно устроившись на обрезе опущенного стекла, положив на него сложенные руки и просунув лицо в кабину, с любопытством оглядывает обстановку:
- А у вас тут ничего. Хиппово. Это бархат и плюш?
- Вы ещё здесь? Идите-ка в свой клоповник. Уберите руки, я закрываю стекло. И вообще что вам за дело, какая у меня обивка?
- Нет, ну как же, что за дело, мне это очень надо знать. Я строю дом, с обсерваторией в бельэтаже, задумал там под телескопом такое креслице чтобы сидеть... ночами. Сейчас прекрасная видимость в сторону Альфы Центавры, хороший параллакс Пегаса, пятая галактика видна отлично! Любите пятую галактику?
На этих словах женщина обращает на него заинтересованный взгляд.
- Вы астролог, да?, - спрашивает она с надеждой.
- Конечно. Девятой степени. Высшего посвящения.
- Ну-ка давайте быстро садитесь сюда, - говорит она вежливо и по-деловому, изменившимся тоном. - Давайте, давайте. Всё равно эта пробка на полтора часа, там впереди что-то случилось, так говорит мой бортовой компьютер, садитесь, давайте поработаем. Не волнуйтесь, я заплачу.
4.
Двое в салоне "Роллс-Ройса".
- Что будете пить?, - спрашивает она. - "Пепси", нарзан, соки, безалкогольная водка или коньяк?
Она снова нажимает кнопки, из недр "Роллс-Ройса" выдвигаются стол для заседаний с напитками и закусками, компьютер с включенным экраном, аппарат факсимильной связи и странного вида прибор со множеством разноцветных стрелок и циферблатом с римскими и арабскими цифрами.
- А это у вас что?, - с интересом спрашивает мужчина.
- Это часы, показывающее время во всех точках земного шара одновременно, - мимолётно говорит она и наливает ему в стакан. - Пора познакомиться. Я Екатерина Дебирсова, президент "Нажива-банка". Пододвигает к нему свою визитную карточку. С ожидающей улыбкой глядит на него.
- А я Антон. Визитные карточки я с собой не взял. На дачу еду.
Руки женщина с невероятной скоростью скользят по клавиатуре, на экране возникают графики, таблицы, диаграммы. Одновременно говорит.
- Так вот в чём моя проблема. Конечно, общие астрологические бизнес-прогнозы на ближайшие годы у меня имеются. Моя прогностическая служба следит за этим неустанно. Прогноз на август, например, мы заказали у "Ptolomeus incorporated".
Он кивает с важным видом.
- Но буквально в последние дни мы попали в неординарную ситуацию. Вы знаете, конечно, что на мировых биржах сейчас начался бум, грозящий крахом. Мои дилеры в полной растерянности. К тому же, у меня такое ощущение, что этот проклятый Вася Оноприенко из "Лукойла" в Токио играет против меня. Вот, смотрите.
На компьютере высвечиваются огромной длины столбцы цифр под заголовками "Wasja" и "Katja". - Он явно играет против меня, видите? Брокеры бегут, как крысы, дистрибьютеры перепуганы, как мыши. Мой банк качает. В последний час, после того, как я выехала из Москвы, события приняли совершенно неожиданный оборот. В Гонолулу предпринята на нас страшная атака. Я по сотовой связи вызвала всех прогнозистов на рабочие места, но пока их соберут, вечер пятницы всё-таки, всё может рухнуть... Я дико нервничаю, решение придётся принимать в ближайшие минуты, Алларих сейчас перезвонит. Вы слышали разговор с Алларихом? Это мой суперброкер. Ситуация такая: глядите на дисплей...
Она поворачивается к нему и глядит на него с преданностью и надеждой.
По дисплею со всё возрастающей скоростью бегут столбцы цифр.
Антон, всё время её монолога глядевший на неё круглыми и всё более расширяющимися глазами, вдруг наклоняется к ней и, успокаивая, нежно гладит её руку:
- Не волнуйтесь! Мне это не надо! Я черпаю информацию напрямую из Космоса!
Она глядит на него восхищённо.
- Напрямую? Из Космоса? Так вы можете...
- Из самого глубокого Космоса. Ноосфера, понимаешь ли! Короче, Алларих-то алмазы в Гонолулу взял?
- Взял.
- Ну и пусть скорее делает ноги.
- Вы уверены? Нет, ну вы уверены? То есть вы хотите сказать, чтобы он сворачивал операции и...
- И делал ноги! Вы что, не понимаете чем шутите? Луна в третьем доме, Стрелец надвигается на Льва, параллакс крепчает не по часам, а по минутам! Торопитесь! Per aspera ad astra!
Она хватает трубку радиотелефона.
- Алларих! Это ты, сукин сын?! Где тебя носит? Что там?
Пауза. Слушает.
- Этот Оноприенко на пулю напрашивается, что ли, я не пойму... Ладно, слушай сюда. Забирай всё и делай немедленно ноги. Что не понимаешь? Ноги делай! Да, информация точная! Ну и что, что ещё два часа до закрытия биржи! Я сегодня больше не играю, я тебе сказала! Да как ты смеешь, с кем разговариваешь, делай как я сказала! Перезвони сразу как!
Бросает трубку, дрожащей рукой закуривает и включает Шафутинского.
Она бледная, растерянная и потрясённая.
- Никогда Алларих так со мной не говорил.., - сомнамбулически шепчет она. - Неужто они и его купили...
- Катя, ну не надо так уж совсем...
Она поворачивается к нему, вцепляется в руку и глядит ему в лицо широко раскрытыми глазами.
- Ужасно... Всё плывёт... Мутно мне как-то... А если нет, то ведь и замок на острове недостроенный останется... А я позавчера Шагала туда завезла... А аэродром... Ужасно! Закрывает лицо руками.
Он обнимает её за плечи, притягивает к себе, гладит по волосам и говорит:
- Да брось ты, ну ничего же страшного. Будь мужчиной. У меня в поместье можно жить, восемь соток как никак, теплицы, огородик, я вот досочек купил, обсерваторию надстраиваю.
До Кати доходит весь ужас этой перспективы, и она начинает рыдать. Громко всхлипывает по-простому.
- Все предали! Все! Сволочи! Сволочи!
- Жить загородом, в своём доме, это ведь как клёво. И без телефона, чтоб никто не доставал. Берёт её мокрое лицо в ладони, целует. - Да не реви ты так, господи. Аэродром-то тебе зачем сдался?
- А мой "Боинг"!, - хнычет она в полном отчаянии. - Всё состояние висит на волоске! Оноприенко чёртов, Алларих этот... Ты бы знал, какую жизнь я в последний месяц веду, с бумом биржевым этим! Все гады какие! Положиться девушке не на кого! Бросается ему в объятия.
Он склоняется над ней и застывает.
- Ты что, что с тобой? Something wrong?, - спрашивает она фразой из американских фильмов.
- Да нет, всё allright. I want you, Katja.
- Ну в чём же дело?, - спрашивает она нетерпеливо. - Сделать погромче, да? Протягивает руку к регулятору громкости, поворачивает его, и роскошный салон "Роллс-Ройса" оглашается торжествующим голосом Шафутинского:
Подожди, я зажгу на минуточку в комнате свет...
Его разбирает смех.
- Я очень хочу, но под Шафутинского этого делать нельзя.
Она в полном недоумении.
- Как нельзя? А я всегда так делаю. Эта песня так возбуждает... Ты такой странный.
Протягивает руку и убирает звук.
Рядом с любовниками лежит маленький чёрный револьвер, забытый за ненадобностью.
5.
Любопытные морды прильнули к стёклам "Роллс-Ройса". Всё новые и новые пробираются к лимузину среди застрявших машин. Вдруг вздох разочарования. На всех стёклах лимузина опускаются автоматические шторы. Толпа разбредается.
Пробка живёт своей жизнью.
Водитель "Победы" затеял с водителем "Москвича-408" тупую голливудовскую драку. В то время как один размахивается и бьёт, второй стоит без движения и ждёт удара. Получив его и упав, встаёт, и всё повторяется снова с переменой ролей.
Спонтанно организуется мини-рынок. На одном капоте разложены арбузы, дыни, свёкла и мясо, на другом резиновые шланги, шурупы, отвёртки, рулоны туалетной бумаги, на третьем книги Чейза, телесериалы, любовные романы, "Кама-сутра" и книга "Как стать богатым за три дня, ничего не делая". Покупатели толкутся и торгуются. Между машин совершенно спокойно сидит на горшке маленькая девочка. Суетливый сутенёр суется в открытую дверцу старой "Волги", всё заднее сиденье которой уставлено ящиками с рассадой, к пожилому человеку в белом френче при узком чёрном галстуке, наголо бритому. Человек то и дело вытирает пот со лба огромным клетчатым платком.
- Отец, девочек не надо?
На лице пожилого сомнение. От волнения он наливается багровой краской.
В этот момент сзади сутенёра хватает за шиворот мощная женская рука и отбрасывает прочь.
- Я тебе покажу девочек, похабник!, - кричит ему вслед могучая женщина в студенческой штормовке, в тренировочных штанах со штрипками и в кедах.
На обочине уже разложили скатёрку, на ней яблочко, рыбка и четверть буханки чёрного хлеба. Зато водки девять бутылок. Компания сорокалетних раздолбаев громко орёт.
- Колюня, возьми стакан! Я те говорю, возьми стакан!
- Братцы, я ж за рулём!, - робко отнекивается шофёр.
- Колюня, мы же здесь до утра простоим, проспишься десять раз!, - с идиотским смехом ревут раздолбаи и насильно всовывают стакан в руку Колюни.
- Ты ж у нас ас, король трассы!
Польщённый Колюня опрокидывает стакан и с мутной радостный улыбкой глядит на подходящего в угодливом полупоклоне сутенёра.
6.
Снова салон "Роллс-Ройса". На широком, как диван, сиденьи, лежат Катя и Антон с высокими стаканами в руках. Рядом револьвер и бутылка с яркой этикеткой. Антон берёт бутылку, рассматривает.
- Безалкогольное виски. Какой бред. А алкогольный виски ты пьёшь?
- Конечно. У меня на вилле в винном погребе двести наименований всего... О господи, что-то нервничаю я. Вся трясусь. Садится, достаёт зеркало и начинает краситься.
- Слушай, не переживай ты так, деньги - это один из видов энергии в этом мире, есть и другие... Вот ты мне лучше скажи, что это за фамилия у тебя, Дебирсова? Ты что ль с Южной Африкой связана?
- С какой ещё Африкой?, - отвечает она, подводя глаза. - У нас под Читой деревня Дебирсовка, так там все Дебирсовы...
Телефонный звонок. Она роняет зеркальце и хватает трубку.
- Что? Что там? Говори, Алларих!
Долгая пауза.
После чего Катя издаёт невероятный визг и бросает телефонную трубку на пол. Падает на широкое сиденье, подскакивает на нём как на батуте и, хохоча, болтает в воздухе ногами. Бросается на остолбеневшего Антона и трясёт его за плечи.
- Ты гений, солнышко! Ну ты гений! Всё, беру тебя вице-президентом по астрологии!
- Ну, чего там, как там твой бум с крахом? Разрешилось?
- Слушай, как только Алларих в Гонолулу сделал с алмазами ноги, через десять минут всё накрылось, всё! На бирже обвал, Оноприенко в Токио застрелился, солнцевские наехали на Уолл-стрит, никель уплыл к дагестанцам, а мы в плюсах! В плюсах мы, ты слышишь! Четырнадцать миллионов зелёных! Чуешь ты? Чистая прибыль!
- Ну вот и интеллигенция на что-то сгодилась...
- Ты о чём это?, - не понимает она.
- Ну интеллигенция, я то есть... А то вот институт наш астрономический закрыли. Но, знаешь, нет худа без добра, я оттуда телескоп втихаря увёл, на даче поставлю...
- Брось ты, забудь про свой сарай. С твоим астрологическим чутьём... я тебя раскручу, нет, не надо вице-президентом, мы лучше фирму тебе сделаем! На Воробьёвых горах твой телескоп поставим, будешь мне ежедневные прогнозы бацать!
- Спасибо тебе, приятно слышать, - польщенный, говорит Антон. - Но только знаешь, я ведь всё-таки астрофизик. К астрологии особенного отношения не имею, так, пару книг прочёл. Ради смеха.
- Ну и что? Причём здесь книги? Ты же прогноз какой классный выдал! Параллакс Пегаса, Лев наехал на Стрельца...
- Катя, - перебивает он её, - это всё полная чушь, словесный мусор, нет никакого параллакса Пегаса, да и Лев, я подозреваю, никуда не ездил...
Она широко раскрытыми глазами смотрит на него.
- Что? Что? Твой прогноз...
- Да, извини, мой прогноз это просто попытка тебя успокоить. Ты ведь так волновалась, просто не в себе была... И ещё этот фонарь... Но всё ведь обошлось, ты в плюсах?
Она взрывается.
- Ты, идиот, сволочь, ты понимаешь, чем я рисковала? Успокоить хотел! Мразь! Шарлатан! Я тебе поверила, а если бы всё накрылось? Мне тогда только пулю в лоб! Ты это понимаешь?
- Да что ты так, право. Деньги труха. Их так много человеку для жизни всё равно не надо. Ну, и поехали бы ко мне в поместье огурцы выращивать. Вот известный философ стоик Сенека...
Она в истерике.
- Огурцы, придурок?! Философ хренов! Охранников вызову! Да я тебя и без охранников... Хватает револьвер. - Пшёл вон! Пинает его ногой. - Убирайся, я тебе сказала!
Внезапно успокаивается, садится за стол, нажимает на клавиши и холодно говорит ему:
- Фамилия?
- Зачем тебе моя фамилия, Катя?
- Не тебе, а вам. Ну не замуж за тебя выходить. Для бухгалтерии.
- Но Катя, я думал, мы друзья...
- Что-о?, - спрашивает она с презрением. - Говорите фамилию, у меня времени нет, я уезжаю. Компьютер говорит, что пробка рассасывается.
- Шкловский моя фамилия.
Она вводит его фамилию в компьютер и объясняет:
- Вам полагается за консультацию ноль целых пять десятых процента прибыли. Минус семьсот долларов за разбитый фонарь. Получите в бухгалтерии "Нажива-банка" четырнадцатого числа до восемнадцати часов. Не забудьте паспорт. До свидания.
Он застёгивает последние пуговицы и с тюбиком клея в трясущихся руках выбирается на раскалённый асфальт.
7.
Пробка стронулась с места, вокруг уже ползут машины, гудки, рёв моторов. "Роллс-Ройс" плавно трогается с места, выезжает на встречную полосу и уносится к горизонту.
Антон потерянно бредёт среди едущих навстречу ему машин. Ему сигналят, на него орут. Он не слышит. Крупным планом его лицо.
- Пол-процента от четырнадцати миллионов, - бормочет он. - Так я богат?
Лицо его не выражает никакой радости.
Подходит к своей "двойке", садится в неё и вливается в поток машин.