Нынешнее лето преподнесло много сюрпризов и неожиданностей. Запоздалую весну не оставляли в покои зимние холода. Канун мая и июнь настораживали отсутствием тепла. Унылым, затухающим огнем дотлел на сопках багульник. Холодные дожди и северные ветры безжалостно обрывали запоздалый черемуховый цвет. Словно в конце сентября, на дачных дорожках сада, уныло примостились ранние снежинки. Старчески кряхтя, зло ворчали кукушки. Хмурое небо, перепутав времена года, по осеннему моросило холодным дождем. Простужено покашливал ворон, примостившись на самой вершине старой лиственнице.
Лето спохватилось с началом июля. Потомив дневным жаром недельку, хлынули грозовые дожди, а затем окончательно поселились в этом северном уголке. На радость и удивление северян, дожди пошли теплые, тепло стояло даже по ночам. Такого июля, не припомнят даже местные старики. Хотя бы на час, но каждый день навещало солнышко, щедро даря людям и растением свое тепло. За оградой дачи и на самом участке начала буйствовать растительность.
Наш дачный участок находится в 12 км. от г. Тынды, что на севере Амурской области. В восьмидесятые годы, раскорчевав выделенный участок, поняли, что на нем нет плодородной земли. Надо было бросить, да жалко потраченный труд. Потом, землю доставляли на машинах, завозили бесчисленное количество прелых листьев, опилок, золы, навоза и конечно добавляли компост.
С годами образовалась хорошая плодородная земля. Огороженный необрезной доской дачный участок находится на небольшом склоне. Многочисленные соседи побросали свои участки в 90 годы, когда БАМ оказался никому не нужен. Сейчас вокруг нашей дачи, практически некого нет. Брошенные участки заросли смешанным лесом.
Старый, обшитый строганной доской бамовский вагончик, заменяющий нам дачный домик, тоже утопает в зелени деревьев. Двадцать лет назад, мы с сыном устроили небольшой садик. Рассадили несколько кустов рябины, боярышника, черемухи, дикой яблоньки-ранетки. Позже посадили сирень. Сейчас они выросли выше вагончика. Русская банька, летняя кухня, сарай, теплица, да дощатый гараж, вот и все, что доставляет мне огромное удовольствие в этой жизни.
Я очень люблю этот милый сердцу уголок, с весны до осени живу здесь безвыездно. Мне хорошо здесь в любую погоду, дышится легко и свободно. Здесь часто приходит ко мне вдохновение, здесь я написал большую часть своих стихов и две книги.
Мы оба с женой очень любим цветы. Хлопот с ними конечно много, особенно с рассадой, но еще больше от них радости. Они растут у нас везде: в старых деревянных кадках, в обрезных металлических бочках, в старых эмалированных бачках, ведрах, автомобильных покрышках, на грядках.
В конце июля начинают распускаться изумительной красоты, всяких оттенков георгины. Важно, рядами выстраиваются строгие гладиолусы, белого, красного, оранжевого, желтого и иных цветов. Они встают на смену отцветших огромных бутонов величественных пионов. Рябит в глазах от разноцветья флоксов, задумчиво смотрят на окружающий мир петуньи. Не мигая, с удивлением глядят на белый свет Анютины глазки и еще пару десятков наименований различных цветов. Полюбоваться на эту райскую красоту приезжают друзья.
Метров 300 от нашей дачи, в низине, окруженная с обоих берегов невысокими горами, течет река Тында. Как и каждая таежная река, Тында непредсказуема и своенравна. Она с каким-то величавым достоинством несет свои воды, но вдруг зашумит, засверкает тысячами бликов на перекате. Или неожиданно разольется тихим плесом, похожим на озеро, и тогда в огне вечерней зари, по воде разбегаются в разные стороны круги. Начинается кормёжка у рыбы, которая охотится за летающими низко над водой насекомыми. Здесь на многочисленных плесах река как бы отдыхает, а потом вдруг стремительно несется к поросшим мхом скалам. Прижавшись к каменному утесу, вода отталкивается от нее и устремляется дальше.
В этот субботний вечер, я остался на даче один. Весь день с перерывами шел теплый дождь. Чистой, как хрусталь дождевой водой, были наполнены все емкости. Полтора часа назад я затопил баню и приготовил пару березовых веников. Березы растут у меня прямо за дачным забором.
Шел мелкий теплый дождь. Небольшая тучка медленно перемещалась на северо-запад, согласно, петушка-флюгера, укрепленного сыном, лет 15 назад, на крыше вагончика. Окрашенный в красное, петушок клювом указывал на ее перемещение по небосводу. Было где то часов 19 местного времени. На западе, лучи заходящего солнца пытались сквозь дождевые облака проникнуть на землю. Это им удавалось отчасти. Ситуацией воспользовалась огромная радуга, охватив своим разноцветным коромыслом часть небосвода. Заслоняя картофельную ботву, буйствовали своим разноцветием цветы. Над рекой и на вершинах гор скапливался белый как снег туман. Я стоял завороженный и не мог оторвать взгляда от этой божественной красоты.
Между тем, призывно потрескивая, звала к себе каменка в бане, умиротворённо шипела в баке горячая вода. Сосновый полок в парилке накалился так, что пришлось подстилать толстую накидку. Я лежал на полке, в жарко натопленной бане, а пот мелкими струйками, большими и маленькими каплями скатывался на подстилку. Выйдя из бани, я поспешил к бочке доверху наполненной дождевой водой. Вылив на себя пару ведер, надел шапку, рукавицы и вооружившись березовым веником, вновь вошел в парную. Плеснув пол ковша березового настоя, услышал, как взвизгнула каменка, и, зашипев, обдала парилку жаром.
Горячий, душистый веник весело хлестал мое красное, как вечерняя заря тело. А потом я вновь устремился к бочке с дождевой водой. И лишь после третьего вылитого на себя ведра, я обратил внимание на окружающий мир. А он до неузнаваемости изменился. Не было ни уходящей тучи, ни пробивающихся сквозь облака солнечных лучей, ни радуги, ни огорода, ни цветов. Я стоял внутри плотного, белого как снег тумана. Разгоряченным телом я ощущал этот водянистый туман, разгребал его руками. Я купался в тумане, первый раз в жизни. Выскочив после третьего захода в парилку, я понял, что туман исчез, растворился. Я увидел прежнюю картину, только еще красивее, поскольку все цвета горели ярче, отчетливей. В тот момент, я ощутил себя частью окружающего мира.
Накануне, я подкопал несколько клубней молодой картошки, сварил их, вынул пару холодных, малосоленых огурчиков, пахнущих укропом и еще чем то вкусным. А потом пил чай со смородиновым листом, ел ягоды малины и черной смородины, растущей здесь же, возле бани. Стоял ясный, теплый июльский вечер. Дождя не было, а туман облюбовал себе место над рекой.