Над уснувшей тайгой, 
снег февральский летит,
образ милый родной,
сквозь пушинки глядит.
Он везде и всегда,
и повсюду со мной,
но ведь мы же тогда,
расстались с тобой.
По утрам как проснусь,
улыбается мне,
я вокруг обернусь,
его нету нигде.
Я по снегу бреду,
образ рядом бежит,
где он есть, не пойму,
слышу снегом шуршит.
А снежинки кружат,
в неизвестность зовут,
мою тайну хранят,
образ твой берегут.
Даже голос  твой слышу,
быть с тобою  хочу.
Может встану на лыжи,
да к тебе прикачу.
Но в безмолвии белом,
снежинки снуют,
и в решении смелом,
"добро" не дают.
Над уснувшей тайгой, 
снег февральский летит,
образ милый родной,
сквозь пушинки глядит.
       * * *