Осознание интеллектуального продукта как объекта собственности исторически складывалось значительно труднее, чем это было в "материальной" сфере. Упоминание о патентах на изобретения появились только в 15 веке, в то время как собственность на вещественные объекты регулировалась законом ещё с 21 - 18 веков до нашей эры (судебник Ур-Намму в Двуречье, законы Хаммурапи в Ва-вилоне).
Патентное право сформировалось в Великобритании к началу 17 века; в США и Франции - в конце 18 века, в России - во второй половине 19 века. В 1896 году в России было введено Положение о привилегиях на изобретения и усовершенствования, которое действовало до 1917 г. После 1919 г. приняли систему, исключавшую результаты интеллектуальной деятельности из объектов рыночных отношений: государство присвоило себе монопольное право собственности на любые результаты ин-теллектуального труда. Была введена система авторского свидетельства, в соответствии с которой изобретение принадлежало государству; любая государственная организация могла свободно (и бес-платно) использовать любое изобретение, защищённое авторским свидетельством СССР.
Принятый 23.09.92 Верховным Советом Российской Федерации Патентный закон по идее должен был изменить положение к лучшему. Но на деле он его ухудшил - даже сравнительно с ранее действовавшим Положением об изобретениях.
Авторское право возникло значительно позже патентного.
Лишь в 19 веке - вследствие создания университетов и библиотек, развития издательств, прессы, книготорговли - появилась общественная потребность в защите духовных ценностей и охране прав авторов произведений. В 1886 году была заключена первая многосторонняя международная конвенция об охране литературных произведений.
Авторское право в СССР испытало немало колебаний: декреты 1917-1919 годов , Основы авторского права СССР 1925-1928г.г., Основы гражданского законодательства СССР 1961 года, республиканские Гражданские кодексы 1964-1965 годов. Наконец, принципиальные изменения, внесённые в 1973 г. во все эти основы и кодексы в связи со вступлением СССР в международные соглашения по авторскому праву.
Значительный разброд существует в теории российско-советского авторского права. Характерно стремление многих авторов провести непроницаемую границу между авторским и патентным правом. Оно вызвано, по моему убеждению, явным непониманием подлинной сути интеллектуальной собственности. Эту мысль подтверждает, к сожалению, и новый закон РФ об авторском праве (принятый в июле 1993г.). Характерно также, что новый Гражданский кодекс РФ (21.12.94) вообще не вспоминает об интеллектуальной собственности. Посвященные авторскому и патентному праву разделы всё ещё действующего Гражданского кодекса РСФСР (1964г.) противоречат друг другу и юридически некорректны. Принятие четвёртой части ГК ухудшило положение, поскольку подчинение интеллектуального права гражданскому - грубая системно-логическая ошибка
(С м. "Системная парадигма права").
Интеллектуальный продукт как результат творчества
Понятия "творчество", "творческий труд" являются опорными во всех законах, выпущенных Верховным Советом Российской Федерации в 1992 - 1993 годах, - патентном, о товарных знаках, о программах ЭВМ, об интегральных микросхемах, об авторском праве. Эти понятия играют важную роль и в Конституции РФ. Однако нигде нет даже попытки дать этим понятиям чёткие формализованные определения. Это тем более удивительно, поскольку в Законе об авторском праве определени-ям посвящена специальная статья. (Все определения в той статье либо относятся к малосущественным понятиям, либо к тем, которые понятны и без приведённых определений, - ничего существенного не добавляющих.). Но основополагающие понятия не определены ни в одном из вышеназванных за-конов.
Непонимание существа термина "творчество" встречается не только в рассматриваемых законах. Во многих институтах культуры (МГУК и т.п.) до самого последнего времени существовали кафедры "Народного художественного творчества". Подобное название путает, не отражая сути таких кафедр, которые следовало бы называть кафедрами художественной (а в принципе - и технической) самодеятельности. Ибо они должны готовить руководителей клубной самодеятельности.
Человеческая деятельность может быть профессиональной или самодеятельной. Институты культуры (именующие себя ныне Университетами) предназначены для подготовки руководителей народной самодеятельности. Что касается творчества, то оно лежит в иной плоскости, и такие кафедры не занимаются проблемами творчества. Творчество может присутствовать (либо отсутствовать) как в профессиональной, так и в самодеятельной работе. (При этом не исключено, что иногда уровень творчества в самодеятельности оказывается выше, чем у некоторых профессионалов). Но ни в одном из институтов культуры России никакая кафедра не занимается изучением собственно т в о р ч е с т в а как психолого-познавательного и социального явления.
Вышеизложенное следует учесть при корректировке российского законодательства о высшей школе.
Я предлагаю следующую дефиницию:
Творчество - процесс, в итоге которого из известных реалий создаётся нечто
объективно новое или обнаруживаются ранее не известные реалии.
Роль идей в человеческой деятельности
Сложившееся российское законодательство (как и бывшее советское) толкует исключительно об о б ъ е к т а х права. Разумеется, нетрудно определить разницу между объектами изобретательского права и авторского права. Однако гораздо важнее определить единый общий п р е д м е т - для всех подвидов права на невещественные объекты. Анализ показывает, что таким общим предметом является и д е я. Только идея может играть роль общего предмета интеллектуальной собственности.
Разумеется, здесь не имеется в виду нечто, свойственное коммунистическому вероучению, где под идеей понимается только какая-либо политическая концепция, догмат веры. На самом деле, и д е я - это зафиксированное в каком-либо коде представление об устройстве объекта, о сути процесса, о причинах и следствиях явлений - всё то, что позволяет передать объективное сообщение об объекте либо реализовать его неким объективированным образом.
Без идеи невозможно никакое разумное действие. Человеческая деятельность отличается от пове-дения животного именно тем, что её предваряет чёткое представление об объекте действия и о способе действия. Безыдейное действие - инстинктивное действие (мало чем отличающееся от действия животного).
Идея - элемент абстрактно-логического, понятийного мышления. В отличие от образного предметно-конкретного мышления, способного только на одноплановые, принципиально н е о б о б щ ё н н ы е суждения, понятийное мышление даёт возможность перейти к обобщениям, к формулировке за-кономерностей и всеохватывающих законов. В этом и состоит отличие человека от животного - в овладении понятийным мышлением. Любая приличная собака наверняка не хуже своего хозяина представляет образ двери в родную квартиру. Но только человек способен сформировать понятие "дверь в будущее". (Вообще, не всякий человек).
Идея обладает особыми свойствами, которых лишены не только материальные объекты, но и духовные ценности, не являющиеся идеями. Идеи уже потому лучше самих вещей, что занимают значительно меньше места (Ф. Купер). Вещь может сломаться; её можно потерять. Идею - никогда. Только при обмене идеями происходит их у м н о ж е н и е.
Формирование идей - работа интеллекта. Нередко интеллект трактуют как способность решать новые задачи. Если признать, что интеллект подразделяется на частные интеллекты разных уровней, с этим определением можно согласиться. (Хотя, строго говоря, в некоторой размытости этому определению не откажешь: и медуза решает какие-то новые задачи). В классической марксистской теории с подобными проблемами "справлялись" испытанным приёмом: снабжая неподдающееся понятие стандартным эпитетом "человеческое". На современном уровне понимания этой проблемы разумнее дать следующее определение:
Интеллект - это способность системы анализировать внешние стимулы, поддерживать гомеостазис, формировать идеи и создавать духовные ценности.
Интеллект - основа культуры. Культура же включает всё, кроме подсистемы управления, общественных отношений, подсистемы биологического воспроизводства и "материального" производства. Разумеется, и в последних четырёх подсистемах общества интеллект играет определённую роль. Но здесь эта роль не является ведущей (что имеет место в Культуре); в этих подсистемах интеллект работает опосредованно - за счёт наработанного им в подсистеме, именуемой "Культура". (Трудно удержаться от примечания: неверно смешивать интеллект и умение "делать деньги" - всё-таки это далеко не совпадающие свойства человека). Даже в политике или предпринимательстве инстинкт важнее интеллекта: чутьё, интуиция, не поддающаяся никакой логической формализации хватка, ин-стинктивное (а не л о г и ч- е с к о е !) ощущение опасности - приоритетные свойства в этих, "внекультурных" областях человеческой деятельности. Если же финансист, предприниматель, коммерсант или политик открывает нечто принципиально новое, совершая тем самым акт творчества, - он уже оказывается потенциально в ином разряде, в ином измерении - культурном. Как справедливо заметил Роберт Бёрнс, "Мятеж не может кончиться удачей: / В противном случае его зовут иначе!".
В принципе, конечно, не исключено совмещение культурной деятельности и предпринимательства: история даёт тому немало ярких примеров. Но совмещение предпринимательства любого вида с работой в любом государственном органе должно быть законодательно запрещено.
Совместимо с чем угодно только п р о и з в о д с т -
в о И Д Е Й.
Информация как объект интеллектуальной собственности
В эпоху НТР радикально меняется роль науки, происходит информатизация общества, развивается новая область деятельности и наука, эту область изучающая, - и н ф о р м а ц и о л о г и я. Многие сложившиеся механизмы управления обществом не отвечают современным требованиям, они способны поддерживать собственный гомеостазис исключительно за счёт полной дестабилизации управляемой системы. Развитие информациологии привело к созданию модели информационно-сотового сообщества (И.И. Юзвишиным и Э.В. Евреиновым). Автором разработана идеология Концептуальной власти, трансформирована идея Правового государства и установлены некоторые общие законы управления обществом. Объединение всех этих идей и позволило разработать информациологическую концепцию Гражданского общества. В таком обществе информация играет ведущую роль, а её правовая ох-рана в качестве интеллектуальной собственности -главная забота государства.
Бывший Верховный совет РФ оставил нам в наследство "пакет" принятых им законов якобы об интеллектуальной собственности. Внимательное изучение этих законов открывает удручающую карти-ну: на деле никакого закона об интеллектуальной собственности не предусмотрено. Есть всего лишь пять отдельных локальных законов: авторский, патентный, о товарных знаках, о программах для ЭВМ, об интегральных микросхемах. Каждый из этих законов рассматривает весьма узкий класс объектов. Все вместе эти законы покрывают менее трети того, что следует признать интеллектуальной собственностью. Совсем не защищён труд учёного, преподавателя, просветителя, журналиста; плохо защищены почти все деятели искусства. Сегодняшняя Дума к этой ситуации ничего не добавила.
Не попала, по сути, интеллектуальная собственность и в поле зрения Основного закона. Дейст-вующая Конституция РФ утверждает, что у нас "...признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности.". Термину "иные" вообще не место в юридическом документе - ввиду полной неопределённости и количественной неограниченности подобного термина. Во всех случаях под понятие "иные" в данном контексте интеллектуальная собственность подпасть не может: в тексте КРФ (п.2, ст.8) перечислены виды собственности, классифицированные по её принадлежности. Совсем иное - классификация по типу собственности: земельная, жилищная, производственная (промышленная), интеллектуальная. По странной логике составителей Конституции, много спустя (в ст. 44) снова вспоминают: "...интеллектуальная собственность охраняется законом". Однако что именно охраняется - не объясняется.
Патентный закон заботится исключительно об изобретателях. Объекты забот законов об ЭВМ, микросхемах, товарных знаках не выходят за пределы их титульных определений. Все эти законы не интересуются ни наукой, ни образованием, ни просвещением, ни массовыми коммуникациями. Этими областями интеллектуальной деятельности не интересуется и закон об авторском праве. Хуже того - в нём содержится специальная статья (ст.8), исключающая идею из объектов, подлежащих правовой ох-ране. ЗоАП вообще не желает защищать ничего, кроме формы произведения. Между тем любое произведение ценно далеко не одной формой. В нём всегда можно найти тему, проблемы, а в лучших из них- важ-ную, новую, оригинальную идею. Не вдаваясь в "глубокие" литературоведческие нюансы, можно смело ут-верждать, что тема - явление преходящее: великий Шекспир почти все свои темы (а практически, и сюжеты) заимствовал у Саксона Грамматика. И от этого, как широко известно, Шекспир не стал менее великим. И уж конечно, не одна форма отличает его от Грамматика. (К тому же - а вы сумели бы дать корректное формальное определение понятия "форма произведения"? У меня все основания сильно усомниться в положительном ответе на поставленный вопрос). К примеру тема: Дон Жуан. (Вообще-то их было два: де-Тенорио и де-Маранья). И кто только не писал о Доне Жуане! Но сами Жуаны были абсолютно разными: вульгарный бабник у лорда Байрона, тоскующий бреттёр у Александра Сергеевича, стиснутый рамками дворянского менталитета мятежный мыслитель и поэт - у незаслуженно малоизвестного Алексея Константиновича Толстого. А некоторые авторы даже додумывались до пусть иногда шокирующих, но порой свежих и оригинальных новых идей: Дон Жуан - импотент, Дон Жуан - женщина, Дон Жуан - инопланетянин. И разве не заслуживает такая идея регистрации, защиты и уважения всех авторских прав"!
Кстати о птичках (по поводу инопланетян: быть, может, это я сам только что и придумал). Но так или иначе, а в фантастике идея имеет огромное значение. Там кстати давно существует свой чёткий и развитой реестр идей. (Над ним в частности много потрудился Г.И. Гуревич). Для меня фантастика без новой идеи попросту малоинтересна - какой бы-то ни был там лихо закрученный сюжет. А высокая фантастика - это высочайший и важнейший жанр литературы. Он позволяет сбросить путы любой цензуры (в том числе и ав-тоцензуры), заглянуть в необозримые дали (куда обыкновенный писатель-"реалист" заглянуть просто не ос-мелится по определению), ответить на вопрос "а что было бы, если?.. ". Научно - фантастический роман - тоже роман, со всеми его аксессуарами, но спроектированный не в прошлое или настоящее, а в будущее. Что позволяет отрешиться от сиюминутной политической шелухи, увидеть все проблемы и коллизии в чистом, незамутнённом, кристаллическом оформлении. Писатель - фантаст - это гораздо больше, чем просто писа-тель: он знает и умеет всё, чем владеет "реалист"(т.е. основами мастерства, как ремесла), но он, фантаст, от Бога наделён зоркостью взгляда, недоступной обычному писателю-реалисту, умением увидеть проблемы и решения, которых простые писатели не видят, умением видеть и создавать новые идеи. Чтобы быть пра-вильно понятыми, добавим: настоящими фантастами становятся, как правило, только крупные учёные. А то, что издают разнообразные издательства типа "Фантастика и приключения" просто к делу не относится, и мы просто не включаем эту макулатуру в объём понятия "фантастика". К примеру: "Чёрное облако" Ф. Хойла надо прочитать обязательно, а "Жёлтое облако" К. Ванюшина - ни в коем случае.
О высочайшей роли идеи в науке и технике, думаю, можно и не распространяться. Роль идеи сегодня начали осознавать телевизионщики: стало хорошим тоном писать в титрах: "идея такого-то". Даже до пред-принимателя начинает доходить значение новой идеи. Похоже, сегодня одни юристы упорствуют в её непризнании.
Изгнание идеи из числа объектов защиты - большой промах законодателя: нет товара дороже, важнее и компактнее идеи. На идеях основана вся человеческая цивилизация. Никто не в силах орга-низовать своё разумное поведение, не имея в голове чёткой идеи такого поведения. Производство идей не требует расходования невосполнимых природных ресурсов. Торговля идеями гораздо выгоднее, чем торговля любыми иными товарами. Неумение создать общий закон об интеллектуальной собственности, защищающий саму идею любого решения, - один из самых тяжких грехов россий-ского законодателя: тем самым под экономико-политическое будущее России подложена мина замед-ленного действия.
Все принятые на сегодня пять частных законов поражают своими логическими и юридическими нелепостями. Ст.6 закона об авторском праве гласит: "Авторское право распространяется на произве-дения науки, литературы и искусства...". Литература - элемент (подсистема) искусства. Далее (Проект Закона): "Целью закона является создание благоприятных условий для творчества граждан...". Благо-приятные условия каждый понимает по-своему - цель закона есть правовая охрана результатов творчества от посягательств третьих лиц (не исключая и неправомерных посягательств самого государства).
Логически неоспоримо: достаточно привести в законе перечень объектов, на которые распространяется его действие. Это правило попирается авторами всех частных законов: все они содержат специальные "запретительные" главы, перечисляющие объекты, не подлежащие правовой охране. По-добное перечисление - серьёзная логико-системная ошибка: оно не только не нужно, но и невозможно - к неохраняемым объектам принадлежит вся остальная Вселенная (за вычетом охраняемых объектов).
Из проекта Конституции РФ в Закон об авторском праве перекочевала пресловутая статья, разре-шающая должностным лицам нарушать принятый закон. Это юридический нонсенс. Никакой закон не может разрешать априори нарушение самого себя.
Основная статья патентного закона начинается так: "Изобретению предоставляется правовая охра-на, если оно является новым, имеет изобретательский уровень и промышленно применимо". Эта фра-за - логический абсурд: из неё следует, что могут быть изобретения, и не являющиеся новыми, и не имеющие "уровня" и "применимости". Нарушено и важное правило юриспруденции: прежде всего - дать строгую дефиницию объекта, и лишь после этого определять, что ему предоставляется, а что нет. В старом законе об изобретениях этой ошибки не было.
Заключена принципиальная ошибка и в термине "промышленно применимо". Закон это свойство (на деле не изобретения, а технического решения!) разъясняет следующим образом: "Изобретение является промышленно применимым, если оно может быть использовано в промышленности...". Подобное определение есть порочный круг, вульгарная тавтология.. Но дело здесь ещё хуже: промышленная применимость принципиально не может выступать в качестве критерия для признания технического решения изобретением. Нет никакого резона охранять промышленно применимое решение, но менее эффективное, чем уже существующие (известные) решения.
Что касается критерия "изобретательский уровень", то он вообще лишён смысла: "изобретательских уровней" (строго это следует назвать сложностью решённой изобретательской задачи) может быть неограниченно много. Вывод:
Изобретения необходимо законодательно дифференцировать по сложности решённой изобре-тательской задачи (по оригинальности, степени нетривиальности ).
Некорректно в патентном законе и определение новизны: "Изобретение является новым, если оно не известно из уровня техники". Из "уровня техники" вообще ничего не может "быть известно" - только из патентов, бюллетеней, журналов, книг, периодики. Строго говоря, суть изобретения к пресловутому уровню техники вообще не имеет никакого отношения: изобретение есть преодоление определённого конкретного противоречия - технического или физического.
Изобретения необходимо оценивать н е з а в и с и м о с двух сторон: по эффективности технического решения и по сложности решённой изобретательской задачи. Эффективность автоматически выявится на рынке. Сложность же необходимо законодательно зафиксировать в ранге патента.
Рациональная последовательность проведения экспертизы следующая: оценка эффективности, оцен-ка реализуемости (только признанных эффективными решений), определение работоспособности (тех решений, что признаны эффективными и реализуемыми), установление новизны, определение ранга.
Таким образом:
Изобретением соответствующего ранга признаётся не известное до подачи заявки, реализуемое и работоспособное техническое решение, не приводящее к сопутствующим вредным эффек-там, обладающее соответствующим его рангу уровнем сложности изобретательской задачи, и обеспечивающее повышение эффективности сравнительно с известными решениями в любой области человеческой деятельности.
Реализуемость - принципиальная возможность доведения идеи решения до конкретного решения: технического, математического, изобретательского, вербального, изобразительного.
Работоспособность - отсутствие расчётных и конструктивных ошибок, в принципе исключающих выполнение объектом тех функций, ради которых он создан.
Следовало бы зафиксировать в патентном законе шкалу ранжирования изобретений. Её количественные характеристики могут обсуждаться и оспариваться, но сам принцип однозначен: необходимо стимулировать изобретателей всех типов - от создающего много мелких изобретений в единицу времени, до рождающего эпохальное произведение в долгие сроки. Мне представляется разумной такая шкала: 5 изобретений первого ранга равны одному изобретению второго ранга; 15 из. первого ранга равны одному из. третьего ранга; 40 первого р. - одному изобретению четвёртого ранга; 100 изобретений первого ранга равны одному изобретению пятого ранга. Ранг изобретения определяется уровнем нетривиальности решённой изобретательской задачи. Например, то, что раньше именовалось "дополнительным изобретением", логично квалифицировать как изобретение низшего - первого ранга. Независимое изобретение, сущность которого может быть найдена методом "тыка" (проб и ошибок), то есть непосредственным перебором возможных вариантов решения, следует считать изобретением второго ранга. Если же "тыком" решение получить нельзя и нужно применить какой-то известный алгоритм (например, АРИЗ Альтшуллера), то есть последовательный, логически обоснованный поиск решения, - такое изобретение можно признать принадлежащим к третьему рангу. Изобретением наивысшего ранга следует признать такое, путь к созданию которого вообще не просматривается, но техническое решение тем не менее найдено и лежит перед экспертом.
Изобретения разного ранга содержат разное количество потенциальной информации.
Тезаурусная концепция информации
Её основы приведены во многих работах автора. Ввиду важности этой системы понятий, главное напомним ещё раз. (Повторенье - мать ученья!).
Информация есть результат взаимодействия сообщения с тезаурусом приёмника, меняющий этот тезаурус и фиксируемый в виде физических изменений отображающей системы, отражающих в определённом коде параметры отображаемой системы.
На основании вышеизложенного следует сделать несколько выводов.
1. Необходимо знать тезаурус собеседника (если вы не намерены удивлять его ни банальны-ми, ни недекодируемыми сообщениями).
2. Оперативность - важнейшее свойство информационной системы. Её потребный уровень оп-ределяется степенью динамичности отображаемой системы.
3. В каждом конкретном случае необходимо чётко различать: а)"материальный" носитель сообщения; b) с о о б щ е н и е [текст, зафиксированный в определённом коде каким-либо физическим способом]; c) информацию - результат воздействия сообщения на тезаурус приёмника.
4. Словосочетание "средства массовой информации" принципиально ошибочно, поскольку информация как функция индивидуального тезауруса не может быть массовой. Следует использовать термин "массовые коммуникации".
5. В нормативном языке не следует употреблять термин "информация" взамен подходящих в конкретной ситуации слов объявление, суждение, данные, параметры, сообщение.
6. Между людьми, между людьми и машинами, между машинами происходит обмен сообщениями, но не непосредственно информацией.
7. Огромную опасность для общества несёт недооценка роли массовых коммуникаций. Это не "четвёртая власть", а Подсистема Концептуальной власти. Данное положение должно быть отображено не только в законе "о печати" (и т.п.) - оно должно присутствовать в Основном законе Гражданского общества.
Ряд свойств, традиционно приписываемых информации, по сути, принадлежит сообщению: релевантность, репрезентативность, валюативность, императивность, нормативность, описательность. Важнейшим свойством собственно информации является ценность. Она определяется индивидуальным менталитетом, локальной личностной шкалой ранжировки ценностных приоритетов. (Наглядная иллюстрация - миф об Эгее).
Общий закон о государственной охране интеллектуальной собственности
На Рис. 4 показано место идеи в структуре собственности. Из всех видов собственности интел-лектуальная собственность - самая важная: кто владеет знаниями, а еще важнее - методами получения новых знаний, - тот и будет определять в конечном итоге структуру общества, распределение собст-венности, стратегию развития и всё остальное. Из всех видов интеллектуальной собственности самый важный и самый ценный объект - идея. Её частные реализации - вербальная, техническая и т.п. Эти частные реализации охраняются частными законами - авторским, патентным и т.п. Для охраны самого обобщённого и самого ценного вида интеллектуальной собственности - идеи - необходим обобщенный "основной" закон об интеллектуальной собственности. Чтобы не смешивать его с конституцией, назовём его так: Общий закон об интеллектуальной собственности. На Рис. 5 показана блок-схема системы законов об интеллектуальной собственности - с указанием охраняемых объектов (по соответствию латинских литер на Рисунках 4 и 5).
Общий закон должен в главном защищать всех создателей интеллектуальной собственности. Частные законы защищают локальные реализации идеи.
Ныне действующие частные законы нуждаются в кардинальной логико-юридической и системно-лексической корректировке (проще говоря, все они нуждаются в новой разработке). Все частные законы должны подвергнуться подчинительному согласованию с общим законом.
Охрана идеи не может строиться по принципам авторского права (которое защищает только форму, не защищая существо решения). Охрана идеи требует принципов, ещё более жёстких, чем применяются в патентном праве: объектом правовой охраны становится
ДЕФИНИЦИЯ ИДЕИ:
Интеллектуальной собственностью признаётся любая, обладающая новизной, нетривиальностью и реализуемостью дефиниция идеи, способствующей развитию индивида или общества и обеспечивающей удовлетворение их материальных, духовных, экологических потребностей - без каких-то побочных эффектов, вредных для человечества.
Экологические, духовные и материальные потребности должны удовлетворяться не одна за счёт другой, а только совместно - каждая на законодательно установленном уровне: способствуя удовлетворению любой из потребностей, идея не должна приводить к снижению уровня удовлетворения ос-тальных потребностей ниже их законодательно установленного уровня.