Аннотация: Рассказ "Постараюсь тебя не огорчать" напечатан в книге "Зависть" - Татьяны Ролич Издательство "Петрополис",Санкт-Петербург,2012г
Постараюсь тебя не огорчать.
Глава 1.
Начала всегда разные, а так хотелось бы, чтобы они были всегда хорошие. Но такой оптимизм настораживает, когда представляешь плохой конец хорошего Начала. Невольно приходит мысль о том, что бывает и хороший конец. Но это всегда начало чего-то другого. Жизнь не делает остановок, и всегда одно переходит в другое.
Был ли это для нашей героини конец ее прошлой жизни, и был ли этот конец началом ее другой жизни, она не знала...
Ее близкий друг взял да и съехал, не объясняя ничего. Маша поняла это сразу, когда вошла в свою трехкомнатную квартиру в центре города, которая ей досталась от прежней жизни, когда сложными путями обменов, доплат и всяких хождений по инстанциям она, наконец, уехала с окраины, куда ее занесло расселение ее родительского гнезда.
Маша родилась и жила в центре города и не представляла себе, что однажды окажется на окраине, с которой нужно было добираться на работу, пересаживаясь с автобуса на метро, а потом еще двадцать минут идти пешком. Все вместе это занимало полтора часа.
Когда она вышла замуж за Виктора, все силы молодой муж направил на то, чтобы выбраться в центр. Стоило это ему денег больших, но их он заработать сразу не мог, а получил от матери, женщины современной, практичной и способной путем переписываний накладных на стройматериалы, знающей толк в пересортице, и умевшей сделать из этого всего деньги. Это был тогда надежный способ добывать их.
Было ли это для нее простым с самого начала? Пожалуй, нет, - ведь не рождаются же люди для того, чтобы ловчить и хитрить. Но жизнь заставила и научила выпускницу полиграфического техникума стать прорабом на стройке, что совсем не имело отношения к ее настоящей профессии.
Начальник заметил ее среди других и стал ухаживать, и Варя поддалась его ухаживаниям. Потом они вместе вспоминали свой первый вечер где-то на танцах, куда молодого специалиста-инженера затащил приятель. Дальше все просто закрутила жизнь, и Варя, двадцатилетняя девчонка, стала жить с ним в комнате общежития. Потом расписались, встали на очередь, и через год родился у них Виктор. Дальше все обычно. Получили квартиру, Витю отдали сначала в ясли, потом в детский сад, а потом...
Время шло быстро, и к моменту, когда Вите надо было определяться, родители уже разбогатели, и был у них свой дом, и машина и деньги. Витя делал вид, что не догадывается, откуда деньги, но выяснилось потом, когда он с Машей познакомился, что все он уже тогда знал и понимал, как родители "крутятся", чтобы разбогатеть.
И вот наступил момент, когда эти самые, добытые особенным способом деньги должны были начать свою работу. Но это уже было в столице, куда Виктор приехал, не имея прописки, поступил в университет на юридический Еще студентом он устраивался чтобы подработать , и это было его самое может быть счастливое время, когда он в самом начале той жизни, которая складывается независимо от ничего. Но вот, прописка! Эта проблема решалась двумя способами: либо женитьба, либо за деньги где-то в ЖЭКе за красивые глаза ее купить.
И вот Маша, девушка из интеллигентной семьи и, то, что называется, "на выданье". Это так называется у тех, чьи родители "озабочены" этим, и тогда девушка невольно ищет себе жениха, и он обязательно находится или среди сокурсников, или где-то, но то, что такие девушки, живущие с родителями, обязательно выходят замуж, или по расчету, или по любви. Всегда это одинаково.
Витя был красив, кареглаз и Маше представился в самом выгодном свете. Факт отсутствия у него прописки, конечно, подсказал Маше, от природы девушке практичной, что здесь может что-то получиться. Так и случилось, что однажды Маша зашла к Виктору туда, где он жил временно на ведомственной площади, и там случилось то, что всегда случается, когда встречаются двое молодых.
Через месяц расписались, без пышных свадеб, - денег не было даже на свадебное платье. Маше казалось, что она теперь за каменной стеной, такое Виктор производил впечатление, и обоим все казалось по плечу.
Так родились у них дети, мальчик и девочка, и жили они уже в просторной квартире в центре, и дослужился Виктор до старшего помощника прокурора и вот-вот должен был стать прокурором. Но случилась беда, и сердечный приступ сделал из сильного, здорового мужчины инвалида. Он стал пить и через год умер от сердца, и осталась Маша с двумя уже взрослыми детьми. Скоро девочка вышла замуж и уехала к мужу, а сын остался с Машей.
Маша была наследницей всех своих родных. Если бы она знала это в свои двадцать лет, то жизнь ее, наверное, сложилась бы по-другому. Это верно, что знание всегда влияет, и очень значительно, на обстоятельства, в которые мы попадаем, и уже воспринимаем мы ситуации по-другому.
Наше поведение в конкретных обстоятельствах зависит от того, какую информацию мы имеем. В подсознании случайное впечатление застревает глубоко и неожиданно проявляется в неадекватности поведения, но это можно объяснить, если вспомнить и докопаться до того случая, который мы, казалось и забыли, а он неожиданно проявился через совершенно непредсказуемые поступки. Так и Маша после смерти мужа, загадочной и скоропостижной, вдруг почувствовала облегчение.
Глава 2
Вернемся к началу нашего повествования. Придя домой с работы, Маша почувствовала, что в квартире никого нет. Сердце забилось быстрее в первый момент, и когда она обошла комнаты и поняла что ее верный, как она считала, друг Анатолий уехал, взяв с собой все свои вещи.
Она не обнаружила ни одного предмета, свидетельствовавшего о его пятилетнем пребывании в этой квартире, и это обстоятельство усадило ее в кресло, в котором она застыла как статуя, не чувствуя себя, не чувствуя ничего. Как будто ее не было вообще, и тут картины прошлой жизни беспорядочно замелькали у нее перед глазами...
Ей вспомнилось лицо ее верного Анатолия, как будто она его видела со стороны, с немного женскими чертами, что придавало весьма приятное выражение его лицу. Оно выглядело смазливым, когда кто-то видел Анатолия впервые. Немного курносый нос, мужественный подбородок, но в складках щек, которые при улыбке образовывал ямочки, было что-то такое мягкое (милое), что невольно поддавался этому обаянию, сквозившему во внимательном взгляде темных глаз, и улыбка широкая как бы говорила, как я к вам хорошо отношусь.
В то время Маша работала риэлторской конторе. И однажды к ней на работу зашел Анатолий Григорьевич, ее бывший сокурсник. Они вместе учились , и уже во время учебы Анатолий всегда с большим интересом относился к Маше, столичной девушке из интеллигентной семьи. Сам он поступил в ВЮЗИ после армии. А жил он в небольшом военном городке, где его отец был офицером.
Жизнь в таких городках всегда и везде одинакова. От замкнутости отношения людей родственные. Они знают все друг про друга, а мужчины частенько попивают или пускаются в ухаживания за женами своих товарищей, что однажды заканчивается скандалом, а порой и дракой.
Военная жизнь приучает к безделью, от этого, при видимости занятости, наступает какое-то отупение и, как следствие, пьянство. И это настоящая эпидемия. Пьют и мужчины и женщины. К слову сказать, этот военный городок, где жил наш Анатолий с родителями, находился в Германии, и это придавало блеск его обитателям, когда они приезжали на родину.
И наш Анатолий усвоил манеру показывать приближенность к загранице. Но все это было до поры до времени, пока демократическая революция не открыла границы. Все эти городки были забыты за ненужностью, а их обитатели почувствовали свою полную непричастность к новой жизни, где нужно было крутиться, чтобы выжить, а пьянство, к которому приучило их безделье, расцвело пышным цветом, и многих сделало инвалидами и свело в могилу.
И вот Анатолий неожиданно встречает Машу. Она недавно похоронила мужа, потом маму, и сейчас была свободна и погружена в свои заботы.
- Привет, - Анатолий внимательно смотрел на Машу, сидящую за столом с суровым видом. Она немного смутилась.
- Привет, - ответила она, - ты откуда?
- Прямо оттуда.
Анатолий работал сейчас на должности, связанной с поездками за границу, и, то, что сейчас называется, занимался бизнесом, а, вернее, заключал контракты с зарубежными партнерами и имел хорошие деньги, когда сделка удавалась.
Маша с интересом посмотрела на этого с иголочки одетого в белый костюм мужчину, и сердце ее дрогнуло, румянец вдруг выступил на щеках. Это заметил Анатолий, и это его приятно обрадовало.
- Ну, как ты? Сколько лет, сколько зим?
Анатолий чувствовал, как интерес захватывает его, и, чтобы скрыть волнение, он начинает что-то искать в дипломате, находит маленький брелок с белочкой и протягивает его Маше.
- Спасибо. Какая прелесть. - Маша хочет с собой справиться, чувствуя, как дрожь затрясла колени. "Господи, да что это?" - подумала она, и тут же, чтобы успокоиться, начала рассказывать:
- Похоронила маму и Витю. Вот и все мои новости. - Она вынула из сумочки платок, чувствуя, что неожиданные слезы хотят смыть тушь с ресниц, а ей не хотелось сейчас выглядеть так перед Анатолием, появление которого, она сама не понимала почему, так на нее подействовало.
- А я, вот, с женой развелся, так что свободен и несчастлив. - Он не хотел переходить на трагический тон оплакивания и неловко пошутил. Маша сразу придала своему лицу строгое выражение и ничего не ответила, думая о слезах, которые ей удалось подавить.
- А ты, во сколько кончаешь? Надо бы поговорить. - Он стал говорить первое, что приходило на ум. Маша смотрела в глаза Анатолия и чувствовала, что не может сдержать улыбки. Она его стеснялась.
- Я зайду за тобой. Как нибудь! - Он повернулся и исчез за дверью, а Маша еще долго сидела, глядя в одну точку, недоумевая, что случилось, и одновременно радуясь чему-то.
Глава 3.
Когда Маша вошла в свою квартиру, то сразу не пошла, как обычно, на кухню, а села на диван в комнате. Настроение предощущения перемен почему-то погрузило ее в воспоминания, и картины из детства стали всплывать перед глазами, как будто кто-то дергал за веревочки ее памяти, сплетенный в тугой пучок, и они струйками распадались на отдельные ручейки, которые уносили ее в далекое прошлое.
Вот их темная квартира в центре, куда даже в самые солнечные дни не доходил свет, потому что все окна выходили во двор-колодец, и они жили на его дне, видя небо. Когда из любопытства она выглядывала в окно, то видела узкую синюю полоску, - единственное подтверждение, что белый свет существует.
Маша жила в этой мрачной квартире с родителями с тех пор как себя помнила, и воспоминание о включенном электричестве днем переносило ее в то далекое время. Потолки в квартире огромные, и она вспомнила маму, стоящую в углу комнаты, когда отец грубо ее отчитывает, и Маша не понимает за что.
Когда она пошла в школу, в классе она выглядела девочкой из обеспеченной семьи. Шерстяная форма и шерстяной передник подтверждали, что в семье достаток. Маша любила школу за светлые классы, которые создавали радостное настроение, но оно, сразу же, менялось, когда она возвращалась в свою мрачную квартиру, ее письменный стол стоял около окна, но даже днем ей приходилось включать настольную лампу, чтобы делать уроки.
Вечером к отцу приходили друзья, они садились за стол, покрытый бархатной скатертью, и играли всю ночь в карты. Иногда до Маши доносились звуки голосов. Когда она ночью выходила в туалет, она видела этих склоненных над столом людей, видела графины с вином, видела лица, которые казались ей страшными.
Потом долго эти картины не давали ей заснуть. И она не понимала тогда, что все это могло значить, и почему мама запиралась в своей комнате, и она слышала, как под утро в ее комнате происходило что-то такое, что Маше было непонятно. То ли отец ее ругает, то ли она его, и удивлялась, когда на лице мамы появлялись синяки.
Так и жила Маша, днем на свету, а после школы сразу попадая в сумрак, и это разделяло ее жизнь на две части: темную и светлую. Жизнь дома была скрыта от окружающих, и это воспитало в Маше замкнутость, научило, что есть вещи, о которых нельзя никому рассказывать.
Время шло, и детство плавно перешло в отрочество. И помнит Маша дачу на море, куда летом они с мамой приезжали к сестре отца тете Вере, у которой муж был известным в научном мире человеком.
Но долго они там не жили, а уезжали к родителям мамы на Украину, а потом возвращались в свою мрачную квартиру; и тут Маше вспомнилось, как ей не хотелось уезжать домой, и как ехали они на поезде, и белые мазанки мелькали за окном, а потом покосившиеся избы, покрытые соломой или дранкой.
А дома жизнь шла по-прежнему. Также Маша видела склоненные над столом головы мужчин ночью, также мама запиралась у себя в комнате, но теперь Маша понимала, что ее отец пьет и поднимает на мать руку. И Маша закрывалась под одеялом с головой и затыкала уши, чтобы не слышать бранных слов в адрес матери.
Она не верила своим ушам, что это ее отец произносит эти ужасные слова. Отец работал где-то в управлении начальником, а мать там же секретарем, но не у отца, а в другом отделе. Мрачная обстановка дома и сейчас при воспоминании наводила на Машу тоску, и она помнит, как дала себе зарок свою жизнь построить по-другому. А что получилось?
Глава 4.
"...Как-нибудь",- брошенное Анатолием, случилось через неделю.
- Ну, привет.
- Привет.
- А куда мы? - робко спросила Маша.
- К тебе. Ты ведь одна живешь? - уверенно сказал Анатолий, чувствуя себя на десять лет моложе. Робкая застенчивая Маша и раньше ему нравилась, а теперь, когда он оказался вдруг свободным, те прежние чувства с новой силой овладели его воображением, и он не сомневался, что сразу сможет осуществить свои желания, которые тлели на дне его души, готовые вспыхнуть в любую секунду.
Но он себя сдерживал. Анатолий не испытывал неудобства в подобной ситуации. Его считали бабником. Но он им не был в прямом значении, он им казался. И сделал это смыслом жизни - выглядеть преуспевающим у женского пола.
Если бы кто-нибудь его спросил, сколько у него было женщин, он по правде должен был бы ограничиться цифрой три, которую, по сути, ему нужно было бы поставить за все его ухаживания.
Но ему казалось, что их, женщин, было у него гораздо больше, потому что подчас разговор с понравившейся девушкой или женщиной он засчитывал как очередную победу, и несколько дней чувствовал себя в приподнятом настроении.
Он женился еще во время учебы на понравившейся ему Наде, и прожили они довольно долго с родителями. Из своего родного города Анатолий перебрался к столичной Наде. Через несколько лет они стали жить, самостоятельно, в однокомнатной квартире.
Все это сейчас пробежало в голове Анатолия, когда рядом сидела Маша, и он знал, что у нее огромная квартира в центре, не загадывая далеко, что будет, но ее независимость - она была владелицей риэлторской конторы - как-то приятно напрягали его нервы, возбуждая интерес.
Глава 5.
Квартиру Маши, как мы уже упоминали. "сделал" ей муж, и была она просторной, евростандартно отремонтирована, и обставлена мебелью родителей, хотя кое-где можно было увидеть и новоделы.
- Это кабинет Виктора. - Маша открыла дверь, и глазам Анатолия предстали полки с книгами, старый письменный стол на толстых, круглых, конусом смотрящих вниз ножках и кресло с высокой спинкой.
Стеклопакеты везде сверкали чистотой стекол, а портьеры подобранные кистями были закреплены на обе стороны, так что общее впечатление от квартиры было каким-то неопределенным. Все вещи как будто действовали друг на друга, приглушая оригинальность друг друга, и было что-то искусственное в их правильной расстановке. Квартира была бесстильной.
Анатолий немного растерялся, он не ожидал увидеть старинные вещи, и ему, выросшему в простой семье, стало как-то неприятно, что у Маши были такие вещи. Они как бы подтверждали, что Маша непростая. Анатолий не знал Маши и сейчас испытывал чувства ему непонятные. Он робел, что сразу переходило у него в развязность, и стал неловко шутить.
- Как ты одна среди всего этого..., - он не находил подходящего слова.
- Хорошо. Я к этому привыкла с детства, так что не понимаю, что тебя смущает.
И тут Анатолий повторил шутку, принятую в его кругу, и которую он использовал уже не раз:
- Меня смущает ваше происхождение. - Он смотрел на Машу, а той как будто родные стены помогли освободиться от стеснения. И она уверенно парировала:
- А разве это сейчас имеет какое-то значение. - Она смотрела на Анатолия.
- Это всегда имеет значение. Вот я, когда был молодым, женился, и меня не интересовало, кто родители будущей жены. А надо было поинтересоваться, и тогда я, может быть, подумал. Молодой был! Неопытный, - и он замолчал, вспоминая, какие были скандалы, когда они жили с Надиными родителями.
- А ты что, на мне собираешься жениться? - Маше стало весело.
- Пока не знаю. Не исключено. Ведь, мы с тобой знакомы с каких лет? Еще жизнь была другая. Но ты, кажется, вышла замуж, когда мы учились на третьем курсе? Помню, ты приходила сдавать экзамены и тебе ставили пятерки просто так, за то, что ты была в положении. Ты мне это сама рассказывала. Помнишь?
- Чего только не было. И это тоже. Ведь тогда мы, заочники, считались как гастролеры, и требования к нам были не как к этим, с дневного. Мы, правда, им завидовали. Они только учились, а мы уже и работали.
Маша раскраснелась, вспоминая то время, а Анатолий внимательно за ней наблюдал. Та же складка в углах губ, те же карие глаза, только морщинки-лапки украсили уголки глаз, и вообще, все лицо Маши выражало какое-то страдание, так ему показалось, и даже улыбка какая-то жалкая, что ли. Это было его минутное впечатление.
А Маша при воспоминании о прошлом действительно стала такой, какой была в то время, когда ждала первого ребенка. Жизнь не заладилась, когда Виктор узнал, что ее отец пьет. Начались совместные попойки тестя с зятем, и им с матерью приходилось укрощать каждого по-своему.
С того времени муж Витя и пристрастился к выпивке, и ей тогда казалось, что ее жизнь повторяет жизнь матери. Даже когда отец умер, Витя продолжал пить постоянно. От этих воспоминаний она стала грустной, и этот момент уловил Анатолий, и сразу задал вопрос:
- Ты что-то вспомнила неприятное?
- Так, ничего, много было всякого.
Они пошли на кухню. Маша взяла из холодильника шампанское, салат и фрукты. Сели за стол и беседа потекла плавно, перемежаясь традиционными тостами за здоровье, за встречу, за будущее. Так вечер пролетел незаметно, и много было сказано, и много было не сказано. Им было сейчас хорошо.
Удивительное дело, но в мыслях не было ничего "такого", и когда нужно было спать, Маша просто и естественно предложила Анатолию заночевать, - а то куда он на ночь глядя, да выпивши?...
Она постелила ему на диване, а сама ушла к себе и закрыла дверь на защелку. Она не думала о том, что, может быть, Анатолий к ней постучится, она не думала и о том, что она ему скажет, если это произойдет. Когда ее голова легла на подушку, сон сразу перенес ее в другую реальность, и она только чувствовала, что все теперь другое, и это радостью наполняло ее.
Утром она в этом новом настроении варила кофе, жарила яичницу и не смущалась, глядя на Анатолия, к которому она привыкала, и уже ей казалось, что они всегда были вместе, и этот человек ей нравится.
Когда Маша закрыла за Анатолием дверь, что-то приятное вспомнилось ей из их беседы, и это не были слова. А это был его внимательный взгляд, который, казалось, понимал все, что творится у нее на душе.
От этого воспоминания ей стало хорошо, и когда она подошла к зеркалу, то увидела счастливое лицо женщины, которую она не узнавала, лицо той женщины, которая в ней жила и ждала своего часа.
Этот час пробил, когда воспоминание о вечере пробежало и исчезло, оставив после себя радость, о которой Маша забыла, что она бывает такой. Она вспомнила эту радость, ее у нее такой никогда не было. Это было что-то совсем новое, неизвестное и непривычное.
Она подошла к окну. Было раннее утро, и лучи солнца ярко светили, пробуждая в душе ощущение счастья, и Маша застыла на мгновенье, переживая это первое, такое настойчивое счастье, которое входило в ее жизнь. И она как девчонка наивно верила в возможность его продолжения, не думая ни о чем, а только прислушиваясь к тому, что творится у нее в душе.
Как ни странно, она не вспоминала Анатолия. Как будто это не он пробудил в ней эти скрытые силы души, - и это ее никак не смущало. Она вступала уверенно в самую замечательную пору влюбленности, когда природа демонстрирует свою независимость.
Это было счастьем - ощущать радость свободы от всего на свете, и только то, что происходило в душе, было важно и значительно. Такое случается в ранней юности, в пору зрелости и в любом возрасте, если случается, когда кто-то пробуждает это чувство. И это может к жизни возродить, поверившего в его реальность, без оглядки. Это случилось с Машей, и она стала пленницей своего неожиданного счастья, которого она никогда в жизни не испытала.
Глава 6.
Анатолий был немного разочарован, что Маша ему постелила в гостиной. Он в глубине души рассчитывал на большее, но это не было конкретное желание. Ему показалось, что он Машу разочаровал, или есть что-то, что мешает ей дать ему знак, чтобы он проявился.
Но разочарование постепенно сменилось другим чувством, которое лежало где-то глубоко, -нежностью, которая пробудилась у него к Маше. Ему приятно было вспоминать, как они провели вечер, вспоминалось выражение ее лица, какие-то мелкие детали, ее слова. Он пытался сплести паутину их разговора, но где-то она прерывалась, а потом опять скреплялась какими-то вскользь брошенными словами.
И так постепенно он утверждался в ощущении приятности для него этой женщины. Он не анализировал ее слова, они, казалось, случайно всплывали в памяти, но постепенно он заметил, что мысль его ходит вокруг, одних и тех же фраз, и каждый раз они приобретают новое значение. Он пытался вспомнить звук ее голоса, и не мог.
И тогда ему хотелось его услышать снова, и он начинал думать о будущих встречах. Маша захватывала постепенно пространство его души, наполняя его радостью. Он не верил, что такое с ним может случиться, не хотел этому верить, и одновременно понимал, что это уже случилось.
Он набрал номер ее телефона, и когда услышал ее голос, то у него перехватило дыхание и сердце забилось так, что застучало в висках.
- Маша, это я.
- Да, я поняла.
- Когда мы встретимся? Давай сегодня вечером.
Как завороженная, Маша ответила:
- Давай.
- Я приеду.
- Приезжай.
Такими простыми словами два человека заручались, что счастье, которое им показалось, может быть продолжится. Реальная жизнь вступала в свои права, и каждый в отдельности, уже полностью погруженный в другого, соблюдал те формальности, из которых она состоит.
Вечером Маша ждала Анатолия, проведя весь день как в бреду. Она и хотела этой встречи, и боялась одновременно: "А вдруг я ошиблась? А вдруг я все придумала?" - эти вопросы крутились, сменяя друг друга. И вот звонок...
На пороге с букетом роз и бутылкой шампанского Анатолий.
- Это тебе.
- Какие замечательные розы. - Маша пошла в комнату, чтобы поставить букет в вазу. Анатолий вошел за ней и остановился. Она повернулась к нему, и тут, как сумасшедшие, оба бросились друг к другу. Дальше все смешалось во что-то беспорядочное, бесконечное...
Когда прошел этот первый порыв, они вспомнили о шампанском. И уже не было прошлой натянутости, не было осторожности. Оба стали вести себя так, как каждый привык, без стеснения, бездумно, не обращая внимания друг на друга, перебивая, перескакивая с предмета на предмет.
И тут Маша задала прямой вопрос:
- А где ты живешь?
Анатолий смутился.
- Ты понимаешь, я с женой развелся, но живем мы в одной квартире. Устал ужасно. Это так напрягает.
Он неуверенно замолчал. Сейчас ему так не хотелось нарушать идиллию, но все равно реальность диктовала вопросы, и ответы сами появлялись, с совершенно непонятным смыслом, о котором не знаешь, пока не возникнет подходящая ситуация. Эти провокационные простые вопросы затрагивали самую суть, задевали за живое, и в первый момент, кажется, что сказал глупость и зря, но жизнь делает свои выводы и из этих глупостей творит себя дальше.
Маше было приятно услышать это, она хотела это услышать, и душа ее устремилась в будущее, картины которого,непроизвольно, возникали у нее в голове. Она посмотрела на Анатолия, а тот как будто застеснялся своего признания. Маша это почувствовала, и тогда слова полились сами собой.
- А знаешь, я думаю, ты можешь ... - она остановилась на секунду и сразу же закончила фразу, испугавшись, чтобы Анатолий не подумал, что она раздумывает, - переехать ко мне жить. Тебе у меня нравится? - Она с надеждой посмотрела на Анатолия и, когда увидела в его глазах ответ, не дожидаясь слов, добавила, - Для начала оставайся сегодня...
При этом воспоминании ей стало неудобно чего-то. Того ли что все так получилось, того ли что она так ошиблась. И тут же другая мысль зачеркнула первую - но пять лет жизни, и жизни такой хорошей, пролетели, и сейчас ничего нет. Вот чего жалко, этих лет, промелькнувших как одно мгновение. И вспоминались самые счастливые мгновения и, как назло, не было ничего, чтобы как-то ее поддержало в ее теперешнем положении "покинутой".
И ей стало себя жалко. Она встала, походила по комнатам, и ее шаги эхом отдавались в ушах, и квартира казалась пустой, и чувство заброшенности и полного одиночества, о существовании которого она не подозревала, навалилось на нее. Она села на диван, обхватив голову руками, беззвучно заплакала, и солью слезы потекли ей в рот, и она их глотала, не ощущая ничего, кроме горя, ее поглотившего полностью.
В этом неопределенном положении она находилась до тех пор, пока не начала рассуждать...
Теперь надо строить жизнь по-другому. Но как? И первое, что захотелось ей сделать - это позвонить Анатолию и спросить: "Почему?". Она прошлась по комнатам. Ни одной его вещи не нашлось - так педантично он все забрал, как бы, зачищая территорию после себя, - так что и повода нет ему позвонить, напомнить, а так хочется услышать его голос, что сил нет, так хочется, но что-то ей мешает это сделать, что-то тормозит. И она снова вспоминает...
Глава 7.
После того как Анатолий переехал к ней, жизнь переменилась так круто, что первое время Маша не верила тому, что так бывает. После работы она летела домой, как на крыльях, и вся ее жизнь превратилась в какое-то беспросветное счастье.
Она светилась, она дышала легко и как будто с каждым глотком воздуха в нее вливалась энергия молодости. Она не жила в окружающей жизни, а присутствовала, она ничего не замечала, она погрузилась в свое счастье, ушла в него, и в таком состоянии находилась, снова и снова погружаясь в свое счастье.
Иногда Анатолий обращался к ней с вопросом, и она всегда отвечала невпопад. Она ловила себя на мысли, что и Анатолий как будто присутствует при ее счастье, когда длинные, бесконечные ночи соединяли их в одно целое, и это соединение двух человеческих тел было слиянием душ, когда тело невещественно, оно бестелесно, и летишь в пространстве и хочется, чтобы это было всегда...
Но наступало утро, а радость жизни не покидала, а плавно переходила в реальность лучезарностью глаз и приветливостью улыбки.
Этот короткий период был как компенсация за десятки прожитых трудно лет. Это ощущение счастья впервые испытывала Маша, и был ли это единственный и уникальный мужчина Анатолий, которого Маша толком не знала, и она жила погрузившись в свои эмоции, не задумываясь, как долго это продлится.
Анатолий с интересом наблюдал за Машей, подчиняясь ее любви и желанию обустроить жизнь. Он, провинциал без квартиры и машины, стал усилиями Маши обзаводиться имуществом. Сначала Маша настояла на том, что надо купить машину.
Когда вопрос касался материальной стороны, Маша всегда сама оплачивала покупки. У Анатолия денег не было. Недавно он отдал все свои сбережения сыну, который женился и покупал квартиру. Маша, не раздумывая, взяла на себя кредит и оплатила все расходы, чтобы купить машину.
Новенькая "Вольво" очень нравилась Анатолию, всю жизнь пользовавшемуся общественным транспортом. Теперь он себя ощущал респектабельным человеком. И как приятно ему было вместе с Машей ездить по супермаркетам, где Маша сорила деньгами, но расплачивался всегда Анатолий. В такие моменты Маша гордилась своим избранником, на ее глазах он превращался в солидного человека. И одежду она ему выбирала старательно в самых модных магазинах.
Одетый с иголочки, в новой машине Анатолий чувствовал себя другим человеком, и это его чувство радости от довольства собой Маша принимала за любовь к ней. Про любовь Анатолий знал мало. При его простом жизненном опыте ему казалось, что любовь - это приятное времяпрепровождение, не сопряженное ни с какими переживаниями.
Он жил как у него получалось, плыл по течению, не задумываясь ни о чем. Его всегда довольное выражение лица не вызывало сомнений, что ему живется хорошо и он счастлив. Никакие мысли кроме реальных событий не занимали его голову, никакие сомнения не тревожили его душу, и он спокойно подчинялся всем возможным и разнообразным впечатлениям, которые происходили вокруг него.
Маша была для него идеальной женщиной, она угадывала все его желания, предвидела все возможные варианты их жизни. Она строила их жизнь на свой лад, преодолевая все препятствия, возникающие на ее пути, и не однажды она выручала Анатолия, когда вдруг выяснялось, что он кому-то когда-то задолжал. Даже тайные долги Анатолия вдруг неожиданным образом оказывались оплаченными. И все это вместе вызывало у него чувство защищенности и уверенности, что в его жизни все правильно
Прошел год, другой, третий, и дни чередой сменяли друг друга. События возникали из ничего, и жизнь шла по- накатанному. Работа, дом, прогулки, поездки к морю. Анатолий, пользуясь льготами, мог бесплатно жить в санатории. Маша должна была оплачивать проживание. Она это делала, не спрашивая Анатолия, который проявлял чудеса бережливости, считая везде и всегда.
Машу, привыкшую жить на широкую ногу, это раздражало, но она больше всего ценила то, что окружающие про них думают "муж и жена". Ей так хотелось стать женой, что она не однажды обращалась к Анатолию с вопросом: "Ну, когда мы обвенчаемся?". Она считала, что так привяжет его крепче, хотя ничто у нее не вызывало сомнений. Она думала, что Анатолий - это крепко и навсегда.
Иногда, когда он куда-то уходил, говоря, что по делам, сомнение заползало ей в душу, и она мучилась вопросом: "Неужели я ошибаюсь и все на самом деле не так, как мне кажется. А вдруг он кого-то завел, и, вообще, почему он не говорит, куда уходит".
Неожиданно ситуация изменилась, когда ее сын Сергей, который жил у женщины, вернулся домой. Отношения всех со всеми сразу стали меняться.
Маша любила сына и долго переживала, когда он объявил, что уходит, и пока не появился Анатолий, была постоянно озабочена, что с ним и как. И все изменилось как по мановению волшебной палочки, когда она стала жить с Анатолием. Вся ее любовь, которая раньше принадлежала сыну, была направлена на Анатолия, а тот, не понимая до конца такого к себе отношения, воспринял это, как само собой разумеющееся.
Когда Сергей поселился в одной из комнат, Анатолий вдруг совершенно ясно осознал, что он отходит на второй план. Происходило это незаметно, но он чувствовал, что Маша стала другой, напряженной и менее разговорчивой. И Анатолий воспринял это как охлаждение. Они ничего между собой не выясняли, но когда Сергей и Анатолий оказывались вместе, сразу возникала такая неестественная и напряженная атмосфера, что нужно было кому-нибудь уходить, иначе возникали какие-то неприятные разговоры, которые нередко заканчивались ссорой.
Переживания Маши были настолько незаметны, что Анатолий не догадывался, что она как-то реагирует на происходящее. Маша была всегда спокойна и при возможности возникновения ссоры сразу же уходила к себе, садилась в кресло и начинала вязать. И тогда рой воспоминаний налетал, и она как бы уходила в другую жизнь.
Эта другая жизнь была детство. Маша отчетливо понимала сейчас, что тогда она была другая, и теперь с неподдельным интересом за собой наблюдала. Так она могла сидеть очень долго, погружаясь в воспоминания, и чем чаще она это делала, тем чаще задумывалась о своей жизни с Анатолием.
И однажды ей стало ясно, что она его не любит, по тому равнодушию, которое она в себе стала замечать. Восторженность первых отношений уходила, а на смену приходило спокойствие, которого Маша испугалась. И тогда сразу в голове стали возникать вопросы, как это она могла столько потратить денег на него, не думая ни о себе, ни о сыне, и ей стало себя жалко, когда она уже другими глазами взглянула на ситуацию.
Сразу же стали всплывать в голове его равнодушие, какие-то нарочито пренебрежительные ответы на ее вопросы, вопросы самые нейтральные, и она почувствовала тревогу от того, что так вот могла ошибаться на его счет.
Эта тревога не была конкретной, и сама Маша не понимала, что с ней такое случилось. И вдруг она вспомнила. Однажды, когда Анатолий ушел на какую-то там обязательную встречу, не сказав куда и с кем, она целый вечер не находила себе места и даже выпила успокоительное, и все равно никак не могла успокоиться.
Анатолий пришел поздно и тихонько, думая что она спит, лег рядом, и то, как он старательно укрывался с головой, еще больше обеспокоило Машу. До утра она промучилась в полусне разными мыслями, а на следующий день как будто забыла о случившемся.
После этого случая все как будто изменилось, но внешне ничего не происходило такого, что можно было бы назвать каким-то крамольным словом. Маша таких слов боялась и даже про себя избегала их. Неожиданно она вспомнила про брелок и не найдя его в ящике очень удивилась. Потом подумала, что могла его потерять, но это ее насторожило и показалось нехорошим знаком. Она вспомнила, как утром Анатолий долго собирался и даже сказал: "Вот видишь, как назло, сегодня надо быть вовремя, а я опаздываю". Маше показалось тогда, что он что-то искал, и не найдя ушел, громко хлопнув дверью.
"Странно, - подумала Маша, - куда мог деваться брелок?". И она об этом забыла.
День прошел как обычно, а вечером, когда они сидели за столом, Маша сказала:
- Ты знаешь, я, кажется, потеряла брелок.
- Какой брелок.
- Тот, который ты мне подарил при встрече, - при этом Маша внимательно посмотрела на Анатолия, а тот сделал вид, что не понимает, о чем идет речь.
- Я не помню, чтобы я тебе что-то дарил... - он осекся на полуслове, чувствуя, что говорит что-то не то, при этом он весь напрягся, как будто вспоминал, делал усилия, а все безрезультатно.
Вечером, когда Анатолий заснул, Маша встала и пошла к нему в кабинет. Она знала, что хочет сделать. На цыпочках передвигаясь, чтобы не шуметь, она открыла письменный стол Анатолия. Там лежал его мобильник. Она просмотрела СМС и вот что прочла:
"Твоя белочка будет вечером ждать звонка".
Маша посмотрела номер телефона. Это был прямой номер, и она его запомнила и, повторяя, про себя, взяла ручку и записала на клочке бумаги.
Так началось то отчего...
При этом воспоминании она почувствовала, что кто-то заставил ее сделать это - пойти, заглянуть в ящик. Кто-то заставил ее включить мобильник, и от этих мыслей ей стало совсем плохо. "Зачем, зачем я это сделала?" Она думала о том, что если бы она ничего не знала, жизнь бы шла своим чередом, и сейчас она много бы дала, чтобы все вернуть на прежние места. Она не могла тогда знать, что она связана так прочно с Анатолием, но в тот момент ей все представлялось по-другому.
"Если бы вернуть все", - это она сейчас повторяла бесконечно про себя. И невозможность этого углубляла ее угнетенное состояние.
Маша после того своего злополучного поступка долго не мучаясь набрала номер телефона, и когда услышала женский голос, прерывающимся голосом сказала:
- Дорогая белочка. Анатолий просил передать, что он больше не будет звонить, - и повесила трубку. Через некоторое время стал звонить телефон. Она выдернула вилку из розетки, пошла к себе, но не могла ничем заниматься, не могла сосредоточиться. Она ждала.
Вечером Анатолий вернулся домой, и на его лице Маша ничего не прочитала, кроме усталости.
- Будем ужинать?
- Да, - заученно отвечала Маша, не понимая спокойствия Анатолия.
"Неужели ему никто не звонил?" Она не могла допустить, что ее звонок не произвел никакого впечатления.
Дни проходили, но ничего интересного и необычного не происходило. Ее жизнь превратилась в напряженное ожидание, и она не знала, сколько она сможет выдержать в таком напряжении.
И вот однажды ей позвонил Анатолий и сказал:
- Я задержусь на работе и вернусь поздно.
Тут же Маша набрала злополучный прямой номер и, когда услышала в трубке мужской голос, отключила телефон.
"Неужели я ошиблась, неужели он не к женщине поехал? И как проверить?". Ее мучения от запутанности ситуации становились невыносимыми. Она ходила из угла в угол, набирала телефон Анатолия - "Абонент не доступен".
"Да, да, он не доступен мне. Он доступен другой". Маша не могла сидеть на месте. Она вышла на улицу и долго бродила, чтобы как-то успокоиться. Вдруг зазвонил телефон.
- Ты где? Я дома и волнуюсь, где ты.
- Я сейчас. - Машу как будто вернули к жизни. Она буквально подбежала к своей парадной и в секунду стояла перед дверью своей квартиры. где на пороге ее ждал Анатолий. Она бросилась к нему.
- Господи, как я испугалась.
- Что с тобой?
Маша понимала, что не может больше молчать.
- Понимаешь, у меня пропал брелок. и мне кажется...
- Ну, что тебе кажется?
- Что он у кого-то другого. - Она внимательно смотрела на Анатолия, а тот сделал вид, что ничего не слышал.
Его спокойный вид ее обезоружил. А вечером он долго что-то печатал на компьютере. На следующий день Анатолий съехал.
Маша осталась с сыном. Однажды Сергей, улучив момент, сказал:
- Мама, ну что ты мучаешься из-за этого... - Он никак не назвал Анатолия. - Ты для него все, а он ничего, только нервы тебе мотал. И слава Богу, что этот... - Сергей замолчал, увидев как на глаза матери наворачиваются слезы.
- Ты сынок за меня не переживай. Все образуется.
На этом разговор прекратился, и каждый остался при своих мыслях.
У Маши возникло подозрение, а что если это сын...
И вот однажды, когда сын вернулся домой, она его прямо спросила:
- Ты разговаривал с Анатолием перед его уходом?
Сын, насупясь, ответил:
- Разговаривал. Ну и что, я должен молчать, когда ты переживаешь? - он виновато посмотрел на мать.
- Ну, и что ты ему сказал? - Маша напряженно ждала.
- Ну, я сказал, что видел его с другой, и если он не уедет, то я скажу тебе.
Сергей смотрел на мать и видел на ее лице страдание. - Я же не знал, что тебе будет хуже. Хочешь, я к нему зайду и скажу, чтобы возвращался?
Маша не знала что сказать, не знала, радоваться ей или плакать, и неожиданно для себя самой она обняла сына.
- Ты сделал все правильно, а я постараюсь тебя не огорчать больше.