Сергей РЫКОВ

Личный номерочек на ноге


* * *

Знаешь, так хочется жить,
Без поминальных свечей.
Если дружить так дружить,
Не пряча счастливых очей.

Если любить так всласть,
И видеть вокруг красоту.
И если случайно упасть,
То только не в пустоту.

А коли придёт беда
И понесут за порог,
Пусть это будет - среда,
Прохладно и ветерок.


* * *

Собирал мать-мачеху
И сдавал в аптеку.
Был сопливым мальчиком,
Бабкам на потеху.
И желал им здравия.
Был браним за шалости.
Не стремился к славе я
И не знал усталости.
Отдохну под клёном я,
По пути в аптеку.
А юнцы зелёные
Шмыг на дискотеку.


* * *

Читаю как в последний раз
Я перед публикой стихи.
Передаю десяткам глаз
Свои вчерашние грехи.
Смотрите люди - я живой,
Не лучше и не хуже вас.
Господь качает головой,
Наверное, в сто первый раз.


* * *

На заборе мелом поздравляют маму...
В доме престарелых Катя моет раму.
И её ладошка всё скользит по кругу -
Будто бы приветствуя дорогого друга.
Вот свободна комната от мирского хлама -
На задворках кладбища похоронят маму.


* * *

Сосед соседу проколол колёса -
Они не поделили место на стоянке.
Бранились жёны, тлела папироса,
Ну, а вблизи гуляли лесбиянки...
Досталось всем - коту что жил у дома -
Его водой обрызгали с балкона.
Приехала "таблетка" из дурдома,
Её бабулька встретила с иконой.
Здесь было всё: от пердежа до стона.
Лишь лесбиянки не нарушили закона.


* * *

Она курила у окна.
Он мыл посуду.
На лифчике его слюна -
Скрывать не буду.
Он в облегающих трусах -
Как в грустной драме.
Но полшестого на часах,
И скучно даме.


* * *

Номера присвоены поэтам,
Будто соревнуются опять.
"Лучшие" висят по кабинетам -
Время поворачивая вспять.
Может быть, они чуть лучше жили?
Меньше гнили в тундре и тайге?
Но и мы, конечно, заслужили -
Личный номерочек на ноге.


* * *

Раньше было - налил и выпил,
Повторил если что не так,
Рукавом подбородок вытер
И уснул не заметив как.
И такое чудилось спьяну...
Обнажалась больная душа.
А теперь, если утром встану -
Лишь таблетки на пальцах шуршат...


* * *

Февраль лютует, берёт наскоком -
Штаны с начёсом не греют жопу.
Примерил лыжи я на балконе -
Котяра рыжий пошёл к иконе...
Перекрестился, не вру ей богу,
И мне зубами вцепился в ногу...
"Таити" ищем с котом на карте -
Ему припомню всё это в марте.


* * *

Грешник ты или праведник -
Всё ж надеешься (ты) на лучшее...
Перед смертью всегда Бога славили,
Да и так, от случая к случаю.
Уповали на Бога отшельники,
Спину гнули до пола горбатые.
Неустанно молились бездельники,
Невиновные и виноватые,
И блаженные и учёные,
Вертухаи и заключённые.


* * *

Да, я не был ребёнком хорошим,
Как попало уроки учил,
Оттого вот и сел я в калошу,
Ту, что в детстве ещё промочил.
Я не жду тишины и покоя
И теперь - в бороде и усах -
Гордо я выхожу из запоя
В потускневших семейных трусах.


* * *

Город как город - с наличием хлама,
Но в городе этом папа и мама,
Больница, аптека, дымит комбинат,
Полиция, школа, военкомат.
Вот девушка - очень на дочку похожа,
Сосед-алкоголик с красною рожей,
И в меру доступная женщина Таня,
С которой однажды мы парились в бане.
И вот на прогулке отряд малышей,
Петрович бездомный с обилием вшей.
А жители утром спешат на работу.
И первый ступает в Петровича рвоту.
И вновь на устах родной комбинат...
Забыть бы, да чую его аромат.


* * *

Разложу таблетки,
Их пересчитаю.
И опять почудится -
Чего-то не хватает.
Красная, зелёная -
Вышел светофор.
Но вкус вина креплёного
Помню до сих пор.


* * *

Отражалась в рюмке - полная луна.
И была та рюмка выпита до дна.
За здоровье налита иль за упокой
Утончённой, ласковой женскою рукой?
Песня незнакомая, ветхие кресты...
Уходил из дома я, и смеялась ты.


* * *

Под ногами слякоть,
В кошельке голяк...
Хочется заплакать -
Открыто,как сопляк.
Топчется ворона
В тающем снегу.
Не было гондона
У папы на лугу...


* * *

Без претензий на сложное -
Делаешь невозможное.
Хотя ждать, вроде, нечего -
От прошедшего вечера.
Не всегда получается,
Но не стоит печалиться.
Шкура, с виду, - ослиная,
А душа - журавлиная...


* * *

В жизни у меня есть койко-место,
Больше не осталось ничего...
Это ложь, что не бывает тесно.
Ложь, что не бывает тяжело.

Кто-то скажет - есть за всё расплата -
Всё твои вчерашние грехи.
Если я, пред кем-то, виноватый,
То лишь в том, что я пишу стихи.

Знаю, что рифмую просто,
Но не извиваюсь и не лгу.
Человеком - маленького роста,
Я по краю пропасти бегу...


* * *

А люди бренчали, что умер он рано...
Что молод, талантлив и даже красив.
Что мог стать звездою он телеэкрана,
И написать ещё лучший свой стих...
Но вдоволь вкусивший и зрелищ, и хлеба,
Он знал, что уход его был предрешён.
И вот он шагает под куполом неба,
Откинув засаленный капюшон.


* * *

Крепкий мат и крепкий чай,
И вчерашний запах водки...
(В вузе стульями стучат
Удалые одногодки.)
Душевая, лейки вряд,
Многоликий запах пота.
Мне повысили разряд -
Снится - первая работа.


* * *

Деловая женщина -
Мокрая подушка.
Вроде обеспечена,
И даже не дурнушка.

(Соседка-неудачница,
С четырьмя детьми.
Домоседка, дачница,
Чёрт её возьми.)

И вино французское,
Всё в одни уста.
И похмелье русское,
И постель пуста.


* * *

В детстве дружили иначе,
Просто, с теми кто есть.
Пинали потрёпанный мячик
И дружбу считали за честь.
Имели конкретные планы -
На яблоки в детском саду.
Делили судьбу и бананы,
И прочую ерунду.
Нам выпало время простое
И чистые небеса.
За дружбу я выпил бы стоя,
Но стихли друзей голоса...


* * *

Вроде всё то же солнце.
И вроде всё то же небо.
"Курилы" - мечта японца,
А мне бы ржаного хлеба.
И молока из бутылки,
А лучше, так, из бидона.
Пылятся в шкафу копилка
С кассетой магнитофонной.
И, вот, уже взрослая дочка -
Сама покоряет Питер.
И за три года ни строчки...
Всё, ладно, я сопли вытер.


* * *

Она отказала, а он не просил.
Он нынче лишился работы...
И куртку повесив, губу закусил,
Чекушку открыл и шпроты.

Она возмущалась, и с пеной у рта
Стелила на скатерть угрозы.
Он тихо заплакал и обнял кота,
И падали рядом слёзы.


* * *

Смотрю в открытое окно,
На ограниченное небо...
И ощущаю жизни дно,
Но знаю - нету дна у неба.

Вонзили в сердце провода,
Если точнее - электроды...
Я и по-жизни был всегда -
Дублёром для громоотвода.

Скажу спасибо небесам, -
Что повседневно с ними споря,
Я мог любить, любим был сам.
И как-то раз увидел море!


* * *

Играли в детстве мы в войну:
Нас убивали.
Мы за Великую страну
Переживали.
Кричали громкое "ура"!
Придёт расплата.
И раскалялся от костра
Ствол автомата.
Была жестокою игра
И как-то странно
Нас отогнали от костра
Два ветерана.


* * *

Шаркает по комнате пустой
Может быть последний ветеран.
Хочется сказать ему: "постой",
Пододвинуть кресло и стакан.

Горькая - по-прежнему в цене,
И, возможно, на пяти листах
Он бы рассказал мне о войне
И о том как бились за рейхстаг.

Но не нарушая тишины,
Не летая где-то в облаках
Выпьет он, чтоб не было войны.
Да и крови... на моих руках.


* * *

Посмотри мне в глаза - я стар.
Я устал от чужих дорог.
И в звучанье чужих гитар
Слышу фальшь. И надрывность строк
Заставляет идти в никуда
Потому что, познавши суть,
Понимаешь - твоя звезда
Лишь тебе освещает путь.


* * *

Зеркало старело год от года
И не понимало, почему
На суставы действует погода
И давление меняет ко всему.

И не знаю - намекнуть бы тонко:
Мол, всё хлам и, в общем, ерунда,
Что неплохо смотрятся коронки
И, уже седая, борода.


* * *

Сегодня посетила дом зима.
Она пришла нежданно, без подарка,
Хотя вокруг богатые дома,
А у меня и в летний день не жарко.

Она не объяснила, почему.
А молча обняла за плечи:
"Тебе же одиноко одному,
Давай мы вместе скоротаем вечер".

Она засуетилась у стола -
Мы пили чай с малиновым вареньем.
Она меня по имени звала,
Что не было, конечно, преступленьем.


* * *

Мне не снятся радужные сны.
Сплю я чутко, даже беспокойно.
И во снах приходят пацаны
И друзья, всё больше из покойных.

Страха нет, и даже пустота,
Отступая блеклыми волнами
Подтверждает доводы Христа
Разговором, что идёт меж нами.


* * *

Кажется, был день, а может, вечер,
У подъезда встретил старика.
Был он рад нелепой нашей встрече,
Мне рукой махнув издалека.

И с печалью он, слегка поддатый,
Сквозь слезу, но всё же делово
(Помню прозвище его - Горбатый)
Мне сказал, что день рожденья у него.

Что ему так муторно и тошно,
Мир покинули друзья - нет ни души.
И добавил: "Если то возможно,
Ты, Сергей, об этом напиши"...


* * *

И птицы улетят на юг,
Презрев границ воздушные затворы.
А самолёты завершая крюк,
Частенько задевают горы.

И дело вовсе даже не в горах,
Ведь самолёт подняться может выше.
Летящему домой неведом страх.
И звёздный путь рассыпался по крышам.


* * *

Треугольный кабинет - сердца непокорного,
Если даже Бога нет - есть душа затворная,
Путеводная звезда лишь обломок каменный
И осмыслить не могу, под каким я знаменем.

А казалось, наверху всё уже отмерено,
Что закончил я строку - в щепках моё дерево.
Закадычные друзья, стёртые шаблонами,
Отреклись от бытия и лежат под клёнами.

Да и мёд в моих устах - горечь окаянная,
Я читаю на крестах Имя, Богом данное.
И холодная земля на квадраты делится.
И матёрая петля под луной шевелится...