Сартинов Евгений Петрович
Домовой Филька - 3

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Сартинов Евгений Петрович (esartinov60@mail.ru)
  • Размещен: 05/10/2023, изменен: 05/10/2023. 89k. Статистика.
  • Повесть: Юмор
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    И СНОВА ФИЛЬКА И ЕГО ДРУЗЬЯ
    •   ХРОНИКИ ЖИЗНИ ДОМОВОГО ФИЛЬКИ
      История третья
      
      ДОМОВОЙ ФИЛЬКА И БАРОНЕССА ТОМСОН
      КИНОСЦЕНАРИЙ
      
      Про эту угрозу домовой Филька знать не мог. Его интуиция не простиралась дальше космического пространства, а именно там кружил нашпигованный самыми современными приборами спутник НАСА. Летай он пониже, Филька бы его плевком сбил, а так попробуй, дотянись до этой чертовой железяки. Была на этом спутнике и секретная аппаратура, та, что в него ЦРУ запихало. Что эти спецы из ЦРУ сотворили, они и сами толком не поняли, но решили отсканировать поверхность земли на территории самого вероятного противника. И получилось так, что они эту аппаратуру как раз в тот момент включили, когда Филька и его друзья воевали с Зойкой Кобылиной и ее мужем Пашкой Зиминым. Если бы хранители знали, сколько хлопот они доставили тысячам людей по всему земному шару, то долго бы смеялись. Особенно озаботились Домовёнковской аномалией в двух местах. Одно было в огромном здании в форме пятиугольника. Второе было простым прямоугольником, но народу там трудилось очень много! И трудились они все на ниве распознавания чужих секретов.
      
       Спустя месяц в здании ЦРУ проводилось особо секретное совещание. Кроме директора ЦРУ в нём принимали участи его заместитель по научным вопросам и два ученых.
      Директор ЦРУ развёл руками.
      - Я всё-таки не совсем понимаю, в чем суть этого вашего открытия?
      Ученые переглянулись.
      1 ученый.
      - Э-э... мы сами толком не понимаем. Просто мы решили исследовать поверхность Земли в этом диапазоне частот.
      2 учёный.
      - Их только недавно открыли наши физики.
      - Мацухира и Джонсон получили за это открытие Нобелевскую премию.
      Директор кивнул головой.
      - И что?
      2 ученый.
      - Мы запих... разместили на спутнике наш сканер, настроенный на эти новые частоты. По всей планете зафиксировали очень мало этой энергии. Но вот в России мы выявили просто дикий всплеск этой энергии.
      Директор.
      - И где? В Москве?
      1 ученый.
      - Если бы. Но это небольшая деревня "До-мо-вёнко-во". Рядом нет ни воинских частей, ни ядерного реактора.
      Директор.
      - И что это значит?
      Зам по научной части.
      - У нас возникло предположение, что русские разрабатывают какое-то новое оружие, совершенно неизвестной силы и воздействия.
      Директор
      - В деревне?
      Зам
      - Русские умеют хорошо маскировать свои лаборатории. Вспомните, как долго мы в свое время искали и так и не нашли Байконур?
      Директор
      - Ну, тогда у нас еще не было спутников.
      Зам
      - А сейчас есть. И это даёт свои плоды.
      Директор
      - Что там, в этой деревне сейчас?
      1 учёный
      - Больше таких сильных всплесков не было, но фон явно повышенный.
      Директор
      - Так чего вы боитесь?
      2 учёный
      - Мы боимся, что этот всплеск не случаен, он может повториться, и, в конце концов, приведёт к неизвестной для нас ситуации.
      Директор
      - Какой ситуации, говорите яснее?
      1 учёный
      - Если русские научаться контролировать эту энергию, то смогут получить непонятное, но единственное в своём роде оружие.
      Директор
      - Ну, вот теперь это уже понятно. Что вы предлагаете?
      Зам
      - Мы предлагает исследовать этот район более пристально, и не только из космоса.
      Директор
      - Хорошо, но нам самим туда соваться не следует.
      Зам
      - Конечно.
      Директор, после небольшого раздумья, решил:
      - Тогда подключите наших английских коллег. Пусть они пошлют туда какую-нибудь экспедицию.
      Зам
      - Какую?
      Директор
      - Откуда я знаю какую! Пусть изучают фольклор, историю, или ищут там привидения.
      Зам
      - Привидения?
      Директор
      - Да, они же любят привидения, они просто сдвинуты на привидениях. Вот и скажите им, что там аномальная зона, полная вампиров, зомби и привидениями. Пусть ищут.
      Зам
      - Посвятить их в подробности проблемы?
      Директор
      - Не надо. Пусть работают втемную. Лучше привлечь независимых экспертов, чтобы не просочилось никаких сведений о связи с разведкой. Если там нечто грандиозное, то они найдут это и без пояснений. А если нет, то и нет.
      Зам
      - Хорошо. Это мудрое решение.
      Директор
      - Тогда все свободны!
      
       Как бы то ни было, но через год, аккурат в конце июля, появился в деревне Домовёнково черный микроавтобус фирмы "Фольксваген" с московскими номерами. Из него вылезли несколько человек, осмотрелись по сторонам. Самый энергичный из них - Кузя, восторженно раскинул руки и всосал ноздрями воздух деревни.
      - Деревня! Хорошо-то как! Воздух, воздух какой чистый! Обалдеть!
      Его спутник, звали его Толик, был настроен более критически.
      - Да, хорошо... А вот и навозом пахнуло.
      Кузя сделал вывод.
      - Где-то рядом коровник.
      Толик засмеялся.
      - Совсем рядом. Ты глаза то опусти.
      - Чёрт!!
      Кузя опускает голову и видит, что стоит двумя ногами в коровьей лепешке. Пока он пытается очистить туфли от навоза с помощью травы на обочине, остальные хохочут. Особенно усердствовал Толик.
      - С крещением! Теперь ты полностью погрузился в деревенскую жизнь.
      - Да иди ты!...
      Он пытается сматериться, но не находит нужных слов и только машет рукой.
      Водитель машины, Иван Макарович, покачал головой.
      - Чудик! Я из машины эти лепешки заметил и объехал, а ты вляпался.
      - А управа-то закрыта.
      - Тогда пошли в магазин, - предложил Ждан, самый главный в этой команде.- Он-то открыт.
      Так что то двое из приезжих не спеша отправились к сельпо, а остальные расселись на скамейке под деревом в тенёчке, обсуждая какие-то свои дела.
      
      
       В сельпо было тихо, пусто и одиноко, как бывает только в сельских магазинах в разгар посевной или уборочной и при отсутствие дачников-горожан. Полная продавщица, позевывая, листала старый журнал с гороскопами за прошлый год. Но при появлении двоих приезжих у ней случился дикий припадок активности. Увидев первого из них, она соскочила с табуретки и закричала:
      - Боже мой! Неужели это вы?! Какое счастье! Я не верю своим глазам!
       Приезжий к подобного рода реакциям привык давно. Он кивнул головой, и ровным голосом подтвердил:
      - Да-да, это я.
      - Я смотрю каждую вашу передачу! Особенно мне понравилось про привидение Ленина в Мавзолее! Аж мурашки по коже побежали!
       Не дожидаясь просьб и пожеланий продавщицы, он достал авторучку и, забрав у той журнал, расписался на нём. Лицо приезжего было фотогеничное, холеное, с аккуратной бородкой и не менее аккуратной, стильной прической. Уже несколько лет этот молодой человек вел передачу о парапсихологических отклонениях в нашей жизни, ловил привидения, изгонял бесов и звали его Виктор Ждан.
      - Как это вы в нашу дыру забрались? - Поинтересовалась продавщица.
      - Жизни наша такая, телевизионная. Дайте-ка нам минералочки, милая дама.
      - И что-нибудь перекусить, - заявил второй приезжий. - Колбаски там, сырку. И чтобы этим ещё и не отравиться.
      - Ой, я вам сейчас отберу только самое лучшее, самое свежее!
       Второй москвич не дотягивал до уровня своего знаменитого друга - чуть выше среднего роста, кареглазый, и по манерам видно, что шустрый. Все витрины рассмотрел, все цены высмотрел, все сроки годности проверил. Толька Шустов в команде Ждана занимал почетное место главного оператора и главного затейника по части развлечения и питания.
      - А где глава вашей деревни? - Спросил Ждан.
      - Да где он может быть? Дома у себя. Вон, его хата с синей крышей. Там он и обитает. А вы, свою передачу к нам приехали снимать? К Кобылиным, поди? В дом Кольки Скокова.
      - К Кобылиным? - Не понял Ждан.
      - Ну, а к кому больше? У них же этой чертовщины больше, чем у всех других в нашей деревне.
       Москвичи переглянулись.
      - А что там конкретно твориться? - Спросил Шустов.
      - Ой, чего там только не твориться!...
       Продавщица открыла рот, в глазах плескалось наслаждение от предстоящей исповеди. Но в это время открылась дверь, и в магазин зашла рослая, широкоплечая и широкозадая девушка с ребенком на руках. Продавщица словно язык проглотила, только все пыталась что-то просемафорить в сторону покупательницы своими выразительными глазами. А девушка прошла к прилавку и начала покупать разного рода продукты. Ребенок на её руках с интересом рассматривал москвичей, потом протянул руку в сторону Ждана и сказал:
      - Дядя.
      - Да, дяда, дядя, - подтвердила мамочка.
      - Ой, Катька, он, что у тебя уже говорить начал? - Удивилась продавщица. - Ему год то есть?
      - Нет, но он давно уже болтает всё подряд.
      Ребенок тут же подтвердил это.
      - Дядя - кака! - Заявил он, тыча пальчиком прямо в знаменитого телеведущего.
      - Чего это дядя - кака? - Поинтересовалась продавщица. - Дядя очень хороший человек, дядя очень известный человек.
      - Дядя - кака, - продолжал твердить ребёнок.
       Мать нахмурилась:
      - Кольча, перестань.
       В это время к зданию управы подъехал джип марки "УАЗ-ПАТРИОТ".
      - О, Матвеич пожаловал! - Удивилась продавщица. - Чего это он среди дня то? У него сейчас обед должен быть с одиннадцати до пяти вечера.
      - Да? Это ваш глава? - Спросил Виктор, рассматривая в окно очень толстого мужчину, солидно поднимающего на крыльцо правления.
      - Он самый, боров невыложеный, - буркнула покупательница. - И как только не лопнет от жира и водки!
       - Тогда до свидания. Но это оставьте, мы вернёмся и всё заберём.
      Катька так же посоветовала:
      - Бегите, а то скоро уедет.
      Продавщица подтвердила:
      - Да, он на работе то сильно не задерживается. Бухгалтер в отпуске.
      Катька мотнула головой.
      - Ага. В вечном отпуске. Никогда её нет на месте.
       Москвичи поспешно выскочили на улицу, при этом вслед им неслось детское: - Дядя - кака!
      - Какой неприятный ребенок, - заметил Ждан на ходу.
      - А, дети все такие, - отмахнулся Толька. - Я поэтому и не женюсь, что после узаконенного секса возможны такие вот горластые последствия.
       Глава деревни в это время занимался самым любимым делом - пил пиво. Пиво было по поводу лета и жары, а так он больше предпочитал водку. Увидев входящих нему людей, он не восхитился и не удивился.
      - Добрый день, меня зовут Виктор Ждан, я продюсер и ведущий передачи...
      - Знаем мы вашу передачу, хрень полная, - прервал его председатель.
      - Почему? - Удивился Толик.
      - Потому, - отрезал глава деревни.
      - Вас как зовут? - Поинтересовался Ждан.
      - Василий Матвеич.
      - Мы хотим в вашей деревне снять очередную передачу.
      - У Кобылиных?
       Москвичи переглянулись. Эта фамилия звучала уже второй раз.
      - Почему у Кобылиных? - Спросил Ждан.
      - Ну, у них этой бесятины больше всего. По секрету скажу, у нас в деревне всякой нечисти - во! - Глава даже резанул себя ребром ладони по горлу. - Всё есть - и домовые, и русалки, в водяной в пруду, и леший в местном лесу - Кольша, сволочь!
      - А что вы так к нему с неприязнью?
      - Да, есть за что.
       Он не стал рассказывать, что пытался продать местный лес под вырубку. Нанял Матвеич бригаду лесорубов из числа бывших зэков во главе с крутым авторитетом по кличке Жила. Но бригада не срубила ни одного дерева. В бочке, где должен был находиться бензин, они обнаружили спирт. А прожив три дня в шалаше, лесорубы заявили, что прожили там три месяца, обросли бородами и волосами до плеч. Когда же Матвеич попробовал предъявить претензии Жиле, тот ему просто набил морду, после чего ушел в монастырь и принял самый строгий постриг. Самое обидное дня Матвеича было то, что когда он забирал бочку с поляны, она оказалась полной бензина. Как бывшие зэки могли его пить, глава так и не понял.
      - А вы его сами видели, этого лешего? - Спросил Ждан.
      - Да как вас. Невысокий такой старичок, морда похабная, хихикает все время, борода на бок, ботинки на одну ногу и пиджак за левую сторону застегнут. А бородавка на носу - вот такая!
      - А что это вы к нему с такой неприязнью?
      - Смешной ведь мужичок, - подтвердил Толик.
      - Смешной говоришь? Я когда его увидел, у меня от страха усы тогда встали как щетка, и стояли месяц. Хоть ваксой мажь и ботинки чисти. Страх дикий, по телу как ледяной водой окатило. Ты, кстати, заметил, что никто в деревне не материться?
      - Ну... не пробовал...
      - Не получается? Ни у кого не получается. Вот и я не могу. А распирает ведь, так лопнуть ведь можно без выхлопа. Как мне совсем приспичит, я в город выеду, на рынок приду, душу на продавцах отведу, и снова сюда.
      - А отчего это всё?
      - Говорят, лет триста назад какой-то крутой соседко на местных крестьян печать на уста наложил за грехи их тяжкие.
      - Как? Что за соседка? Кто такая? - Удивился Толик.
      - Соседко, это тот же домовой, - пояснил Ждан.
      - Вот именно. В теме?
      - А как же. Изучал теорию.
      - Ну а тут у вас будет до фига практики. Эти... нежити всё могут. И надо было мне сюда приехать жить! Как меня тогда в обкоме уговаривали: "Такие перспективы!..." Перспективы!... Ни заработать, ни украсть. Ух, твари!...
       В это время стакан с пивом поднялся в воздух, и, аккуратно перелетев через весь кабинет, вылила пиво в горшок с фикусом. Ждан фокус оценил.
      - Так, это уже интересно. Толик, и ты без камеры?
      - Да кто ж знал!
      - Так, становиться всё интересней и интересней. А где нам у вас можно остановиться? Гостиница у вас есть? - Спросил Ждан.
       Глот засмеялся:
      - Откуда! Я могу вас по домам разместить. Сколько вас человек?
      - Семеро.
      - Ого! Это тогда вам только к Кобылиных. У них дом большой, старинный! Сейчас они вдвоем живут, Колька с Валькой. Девки, дочери её, все разъехались, так что вы нормально разместитесь. Как раз и поснимаете всё, что вам нужно.
       Тут он глянул в окно на дорогу. По ней как раз двигалась та самая девушка с болтливым ребенком.
      - О, вот, одна из них идет. Это Катька, старшая дочь из Кобылиных. Она сейчас с Колькой Лопухиным живет, на Тельмана сто сорок шесть. Она, говорят, сына вот этого от лешего прижила. Хотя внешне он копия Лопуха, даже родинка такая же на жопе, в виде сердечка. Средняя дочка Вальки Машка в Грузию уехала, тоже ребенка родила. А Дашка, та в городе, в ПТУ учиться. Сейчас, кажись, на практике.
      - И как к ним проехать, к этим самым Кобылиным? - Спросил Ждан.
      - А, тут недалеко, налево, и до конца улицы. У них дом самый последний в деревне, ворота зеленые. "Степана Разина", дом, кажись, сто двадцать седьмой.
      - Спасибо.
      - Не за что. Выживите, тогда благодарить будете.
      - Мы к вам ещё подъедем.
      - Да не дай боже! Нужны вы мне. Одни хлопоты будут с вами. Я уже чувствую.
      Когда дверь за приезжими закрылась, он налил в стакан пиво, но он поднялся в воздух и снова полил фикус. Того начало мотать, как пьяницу в запое.
       -Вот... Приехали на мою голову! Теперь и пива не попьёшь! А ведь сказал всего ничего.
      
       У москвичей причуды начались сразу. Не завелся их надежнейший, проверенный временем и русской погодой "Фольксваген". Иван Макарович, усатый мужчина с тридцатилетним шоферским стажем, открыл капот, долго возился, потом пожал плечами.
      - Ничего не понимаю, чтобы немец отказал вот так, не предупредив... У него компьютер круче, чем у Самсона.
       Самсон, молодой парень в очках с толстыми линзами, не обратил внимания на слова водителя, он сосредоточено стучал по клавишам ноутбука.
       Ждан разрешил все проблемы просто:
      - Так, Иван Макарович, вы разбирается с машиной, а мы с минимум вещей идем к этим самым Кобылиным. Мадам всё спит?
      - Дрыхнет! - Весело заметил Шустов. - Укачало её на русских дорогах.
      - Пусть спит. А ты, Толик, зайди снова с сельпо, набери побольше всякой еды и пораспрашивай там про это семейство. Продавщица много хотела рассказать, да что-то ей помешало.
      - Да как кто помешал? "Дядя - кака"
      - Не юродствуй. Пошли.
      В последнюю секунду Ждан вспомнил самое главное.
      - Да, Толик, водки возьми, побольше, и чтобы не палёная была.
       Толик поскакал в магазин, а остальные члены съемочной группы общим числом четыре человека, двинулись по улице. Она оказалось не так уж и мала, так что брели они полчаса, и все под прицелом глаз и ушей старушек, сидевших на скамеечках в тенёчке непременных березок. Приходилось со всеми здороваться, и в ответ неслось так же много интересного.
      - О, телевизионщики приехали.
      - Привидения искать будут.
      - У Кобылиных?
      - А у кого ещё-то?
      - Катька вообще вон, от лешего родила.
      - Ага, это все знают. Валька сама рассказывала.
      - У них и домовой живёт, и банник.
      - У Сашки Санина тоже есть, но он ленивый, его и не отыщешь.
      - В пруд им надо. Вовча любит людям показываться.
      - Ага. Марья, это твой мужик после гляделок с Вовчей в штаны наложил?
      - Мой! Хорошо, хоть заикаться не стал, как Мишка Домбровский.
      - Мишка!? Причём тут Мишка? Мишку не Вовча, Мишку пьяного Пашка и Сашка топили, вот он стал заикаться.
      - Зато пить бросил.
      - Это да. Но и на баб его тоже больше не тянет. Как обрезало.
      - Обрезало!? А у Ленки Никифоровой от кого дитё? От Мишки!
      - У Ленки? Да Ленка и соврёт не поморщиться. Ей, скорее всего шурин его заделал, Ванька Мирский!
      - Этот может! Тот ещё кобель.
      - А этот, молодой, ведущий, ничего, смазливый. У Нинки Поповой такой был после войны, танкист.
      - Да не танкист, а летчик. Его потом посадили за кражу бычка, пять лет дали.
      - Не пять, а четыре. Мой с ним сидел за кражу свиньи. Вот ему пять лет дали.
      - Чего это твоему больше дали?
      - Вот, он тоже возмущался. В свинье весу меньше, чем в бычке, а срок он получил больше. Никак он этого тому лётчику-танкисту простить не мог. Дрался он раз даже с ним, года за два до смерти.
      - А-а! Вот оно чего!
      - Да это как свинью откормишь. А то и бычок хилый будет.
      - А помните, как Валька то Калугина в семьдесят пятом годе на школьных харчах своего хряка откормила? Чистый бык!
      - Ага, зато дети в школе тогда отощали, чисто из Бухенвальда вернулись! Её после этого турнули и поваров в уборщицы.
      - Было дело!
       Наконец они дошли до последнего дома, и уставились на мощные, зеленые ворота. Их словно ждали, открылась калитка, и показался невысокий мужичок по виду лет пятидесяти, с цигаркой в зубах и корзинкой в руках. Судя по сморщенному лицу и красному носу, мужичок частенько употреблял спиртное. Увидев за воротами толпу народа, он очень удивился.
      - Да ёлки-палки, мамкины скакалки! Вы что, к нам, что ли все?
      - Да, - подтвердил Ждан. - Ваш глава деревни сказал, что мы можем разместиться в вашем доме.
      - Кто это - мы?
      - Мы, съемочная бригада из Москвы, передача "За гранью возможного".
       Последние слова Ждан договаривал уже при ещё одном аборигене. Валентина Кобылина возвышалась над мужем, Колькой Скоковым, как монумент Родина-Мать над Мамаевым курганом. Увидев её суровое лицо, Ждан торопливо добавил:
      - Мы заплатим, и хорошо заплатим.
      - А сколько вас? - Спросил Колька. - Тут все?
      - Нет, нас семеро. Остальные скоро подъедут. Питание наше. За постой мы готовы заплатить...
       Сумма сыграла главную роль. Валька кивнула своей монументальной головой и ушла во двор.
      "Удивительно молчаливая для своего пола дама", - подумал Ждан.
      - И на сколько вы дней к нам? - Выпытывал Колька.
      Ждан пожал плечами.
      - Ну, дня на три как минимум.
      - А чего ж так мало!? Мы и от месяца не отказались бы! Заходи!
       Как раз в этот момент подъехал фургон с повеселевшим водителем за рулем. Колька без слов открыл ворота, машина заехала во двор. Сбоку от калитки исходила лаем и пеной здоровенная псина.
      - Дурка, молчи! - Прикрикнул на неё Колька без особенного успеха. Из фургона выбрались водитель и Толька Шустов. Затем Толик отодвинул в сторону дверь, и по-английски обратился к кому-то внутри салона. А затем на землю деревеньки Домовёнково ступила нога первого в её истории иностранца, явившегося с миром.
       Когда Колька увидел эту даму, он сразу понял, что она не замужем. Невозможно выйти замуж с лицом, на котором разместился нос размером с автобус. При маленькой челюсти и скошенных к переносице глазах это создавало одновременно комическую картину, и в тоже время отталкивающую как желанную добычу для мужчин. А Ждан уже представлял даму:
       - Знакомьтесь, это наша гостья из Англии, Анна-Мария Томсон! Профессор и доктор наук, куратор нашей экспедиции со стороны заказчика.
       Профессор тут же выдала мощный словесный залп:
      - Здравствуйте, как карашо, просто фантастишь! Как красив!
       К чему всё это относилось - никто не понял. Толи к громадному дому, сложенному из потемневших от времени бревён, толи к большому двору, а может к хозяевам. Но дама зааплодировала, и все невольно её поддержали. При этом Колька заместил, что шустрый малый уже снимал всё происходящее на телекамеру. А та продолжала фонтанировать уже на своем языке. Тощий парень с длинными сивыми волосами, торчавшими из-под красной бейсболки, тут же начал переводить:
      - Как прекрасно, что мы выбрались в настоящую русскую деревню, и это так живописно - дом на берегу пруда. Это напоминает мне мой родной замок, что стоит так же на берегу пруда.
      - Да, кроме того что наша гостья профессор, она еще и баронесса, причем из очень известного рода, - подтвердил Ждан.
      - Ну, располагайтесь, - Колька показал в сторону длинного стола под навесом. - Туда продукты, а вещи в дом.
      - Аппаратуру занесите прежде всего, - напомнил Ждан.
       Минут сорок все приезжие таскали вещи и какую-то хитроумную аппаратуру в дом. Валька ходила за гостями и большей частью жестами показывала, куда и что складывать. Тут же разместили всех по лежачим местам - кто и где будет спать. После этого все вышли и занялись приготовлением ужина. Только один человек остался в доме - Самсон. Расставив по всему дому какие-то приборы, он уставился в свой ноутбук.
       А во дворе уже вовсю шло приготовление к грандиозному пиршеству. Валька принесла громадную кастрюлю с заготовкой окрошки, нарезала хлеба. Все остальное было гостей. Тут была и колбасная нарезочка, и просто колбаса, бекон, сыр, но главное - литровая бутылочка запотевшей водки. Толик уже смачно хрустнул, свернув ей пробку, когда из дома раздался крик Самсона:
      - Все сюда! Толик, камеру неси!
       У профессионалов работа стоит на первом месте. Через считанные секунды все были в доме. Самсон сидел на том же месте, и пальцем показывал на экран своего ноутбука:
      - Смотрите, какая дикая аномалия!
       Хозяин дома, с трудом протиснувшийся в первый ряд зрителей ничего не понял. На темном экране было нечто, вроде горы Эверест в разрезе, да еще с какими-то цветными линиями.
      - Я первый раз такое вижу! - Возбужденным тоном сообщил Самсон. - Все нормы перекрыты, зашкаливает конкретно!
      - Молодец, парень, твоя аппаратура в разы сильней импортной, той, что привезла баронесса, - похвалил Ждан.
       Сзади возбужденно залопотала что-то Анна-Мария. Никто переводить не стал, но даже Колька понял, про что спрашивает дама.
      - Где-то под этой кроватью, - ответил Самсон. - Я сейчас возьму переносной сканер, и мы поищем получше.
       Все на цыпочках двинулись вперед, Толик снимал, а водитель взял в руки мощный фонарь. По жесту Ждана Валера откинул покрывало, Иван Макарович включил фонарь, и все заглянули под кровать. Кошка Мурка, безмятежно спавшая в этом самом прохладном месте дома, вскочила на ноги, зашипела, и кинулась бежать мимо этих руки и ног, прямо в открытую дверь. Никто её не пробовал остановить или поймать, а зря. На ее спине, вцепившись в уши кошки, с вытаращенными глазами скакал невидимый Филька.
      - У вашей кошки просто дикое биополе, - сообщил Самсон ошеломленным хозяевам дома. - Прямо таки как у привидения или зомби.
      - Ну, раз это кошка, тогда пошли есть. Кошку мы всегда успеем поймать, - решил Ждан. - Толя, ты все снял?
      - Да.
      - Кузя, как звук?
      - Нормалёк.
      - Пошли есть.
      - Интересная кошечка, - на ходу сказал Самсон. Водитель, как представитель самой древней, среди этих людей профессии, не поверил научным данным.
      - Да ладно тебе! Это аппаратура у тебя говно, кошка как кошка. Таких на каждой улице полсотня. Пошли есть. А то скоро вороны все наши харчи схарчат.
       Кошка, действительно, была обыкновенной. Все остальное было импровизацией Фильки. Он проспал приезд гостей, и проснулся только когда, они начали заносить аппаратуру, долго прислушивался к разговорам странных гостей, но ничего не понял. И только когда луч фонаря ударил точно по тому месту, где он лежал, Филька понял, что пора делать ноги. Слава богу, что и транспорт нашелся - Мурка. Оседлав её верхом и уцепившись за уши, домовой, с вытаращенными от испуга глазами, пришпорил Мурку как племенного скакуна и в три секунды сбежал из дома. Вернулся он под навес минут через десять, осторожно пристроился на краю стола, начал прислушиваться и всматриваться в людей. Если бы они знали, что тот, кого они ищут, сидит в это время рядом с ними, как раз между арбузом и банкой кваса!
       Между тем ужин был в самом разгаре. Первая бутылочка водки уже полетела под стол по причине ее пустоты, и была водружена вторая.
       Ждан пил умеренно - через раз и по полрюмки. Толик и Кузя не пропускали ни одной рюмки, Иван Макарович позволил себе только пиво, причем одну бутылку. Переводчик Валера потреблял купленный специально для него джин-тоник. Совсем не пили двое: Самсон и англичанка. Самсон быстро прожевал все, что ему наложили в тарелку, и убежал в дом к своим приборам. Англичанка же сидела во главе стола с улыбкой на своих тонких губах, аккуратно пробовала всю предложенную ей пищу, и всё время теребила Валерика, требуя, чтобы он переводил ей все разговоры за столом. Этому активно мешала Валентина.
      - Да ты ешь, ешь ещё, а т-то сломаешься с-совсем, - говорила она, подсовывая гостье то окрошку, то колбаску.
       А разговоры шли интересные! Водка и смешливые гости развязали язык хозяину дома.
      - Да у нас тут их полно! Вот водяной наш, Вовча. Вот такой мужик! - Колька поднял большой палец. - Захочет - ты столько карасей наловишь, за неделю не съешь. А захочет - хрен что поймаешь! Как свояк мой, Пашка Зимин. Ни одного не поймал за час! А я за пятнадцать минут - ведро.
      - А вы его лично видели? - Спросил Толик. При этом в руках у него уже была телекамера.
      - Да как вас.
      - А домового?
      Колька пьяно мотнул головой:
      - Фильку?
      - Вы и имя его знаете?
      - А как же! Он у нас лет двести живёт, ещё при прадеде моём, Дормидонте, поселился.
      - И вы, говорите, его видели?
      - Видел? Да как вас! Один раз, в чистый четверг, за печкой. Я и не думал тогда его ловить, труба задымила, я полез чистить, а он сидит за ней. Маленький такой, мохнатый, лицо круглое, глаза большие, добрые. И уши у него смешные...
       В этот момент Колька неожиданно для себя, макнулся лицом в окрошку - сработала рука Фильки. Пока он отфыркивался и отплевывался, за мужа продолжила Валька.
      - Уши у него такие д-длинные, а концу т-тонкие...
      - Вы его тоже видели? - Оживился Ждан.
      Валька махнула рукой:
      - Было. Потом вот... з-заикаться стала.
      - Кто его увидит и испугается, тот навсегда заикой остается, - подтвердил Колька, вытирая с лица полотенцем окрошку. - Пашка вот, опять же, свояк мой, с Пашкой и Сашкой, русалками нашими, пообщался раз, тоже заикаться стало.
      - Они его ч-чуть на дно не утащили, - подтвердила Валька. - И Машку мою ч-чуть не утопили.
       Ждан наставивал: - А вы?
      - Что я?
      - Ну, вы же говорите, его видели. Значит, тоже должны пострадать?
      - Я? Я месяц молчал. Думали уже всё, онемел навечно, но потом ничего, отошёл. Не то, что Пашка. Тот, видно, сильно провинился.
      - А нам его увидеть можно? - Спросил Ждан.
      - Кого? Пашку? Свояка? - Не понял Колька.
      - Да нет, этого вашего домового.
       Колька отрицательно мотнул головой:
      - Нет. Во-первых, не чистый четверг, а во-вторых, он не любит, когда на него много людей смотрят. Вообще не любит, когда на него смотрят.
       Тут голова Кольки снова макнулась в окрошку. Пока тот отфыркивался и вытирался полотенцем, Ждан взглядом спросил Толика, дескать: "Ну как?" Тот, не отрываясь от объектива, показал большой палец.
       К вечеру все, кто мог, утолили свои кулинарные пристрастия. Иван Макарович ушел спать, Валерик прикончил свой джин-тоник и клевал носом за столом. Впрочем, его работа сейчас была не слишком нужна. Валька все-таки соблазнила англичанку на домашнюю наливочку.
      - На вишне, д-домашней вишне, настояна, - твердила она, наливая в стакан темно-вишневую жидкость.
      - Шерри? - Спросила дама, и Валера подтвердил.
      - Шерри-шерри, плиз!
       Он только не сказал, потому что не знал, что настояна вишня не на водке, а на самогоне, причем на перваче. Так что в этом "Шерри" было градусов шестьдесят. После первой рюмки Анна-Мария выпучила глаза и долго хватала ртом воздух, пока добрая Валентина не подала жидкость, что первой подвернулась ей под руку - кружку холодного пива. Её англичанка за раз осушила до дна.
      - Н-ну, как оно? З-здорово, да? Н-на чистом перваче настояна! Градусов шестьдесят, если не семьдесят! Вот тебе ещё пивка. Как у нас говорят -
      с-сто грамм с п-прицепом.
      После этого баронесса уже не сопротивлялась, пила "шерри" раз за разом, запивая всё пивом. Через полчаса такой пирушки они с Валентиной уже сидели, обнявшись, мило беседовали, и, главное, понимали друг друга.
      - Понимаешь, л-лежу я вся м-мокрая, еле дышу, в л-легких воды - ведра два. И тут он склоняется надо мной, - делилась сокровенным Валентина. - Г-глаза круглые, тёмные, губы как нарисованные, толстые, красные, н-носик такой маленький.
      - Ма-ле-нький? - повторила баронесса Томсон, и показала на свой флюгер. - Little?
      - Маленький, - подтвердила Валька. - Как у ребёнка. Я про это н-никому не рассказывала. Т-тебе - первой. А ты - никому!
       Баронесса отрицательно мотнула головой:
      - Ноу-ноу!
       Кузя и Толик набрались в зюзю, сидели, обнявшись, и выясняли какие-то свои профессиональные вопросы.
      - Там, в Мавзолее, тебе чуть левей тогда надо было микрофоны ставить! Вот это был бы убойный кадр!
      - Да не, они всё равно бы звук не взяли, надо было другие микрофоны покупать, мощнее. Это как с твоими мини-камерами, пока на более мощные не сменили, ничего не шло.
      - Может, ты и прав, но как профи - я тебя уважаю! Круче тебя я никого не видел.
      - А я тебя! Без базара! Бери стакан.
       Они выпили на брудершафт.
       Ждан сидел в сторонке, курил одну сигарету за другой и беспрерывно разговаривал по телефону.
      - Да, хорошо, милая. Только учти, что я на эту тусню не успею. Прервать? Ты с ума сошла!? Эту экспедицию оплачивают англичане, и пока они все соки не выжмут из меня и моей команды, не отпустят. Мы ещё не сняли ни кадра, а ты говоришь - приезжай. Да пусть эта тусня хоть самая крутейшая, мне нужно работать. Это не экскурсия, это деньги, и деньги очень хорошие.
       Хозяин же дома мирно дремал, время от времени стукаясь лбом о столешницу. На секунду он просыпался, и снова засыпал, склоняясь все ниже и ниже. Проснулся он, когда Валька и Анна-Мария затянули общую песню, что-то среднее между "Калиной красной" и "Свечой на ветру". Колька попробовал даже подпевать, но потом понял, что не суждено, и решил пойти спать. Он поднялся из-за стола, сделал шаг и упал. Толик с Кузей кинулись ему на помощь, стали поднимать. Поднять подняли, но Николай совсем не мог идти, так что хозяина дома буквально доволокли до его кровати и бросили на нее, как бревно.
      - Подняли тело! Алле-оп!
      - Первый пошёл!
      - Ну, что? Ты как? Ещё?
      Толик отрицательно замотал головой.
      - Нет. Я всё.
      - Тогда и я ухожу... в нирвану. Ты со мной?
      - Куда ж я без тебя?
      - Ныряем?
      - Естественно!
      И в два голоса:
      - Алле - оп!
      
      Обратно работники звука и света решили не возвращаться, повалились, не раздеваясь, на выделенный им диван и уснули. Вскоре в дом пришел и упал на раскладушку Валерик. Только Ждан да две певицы продолжали бодрствовать.
      - Представляешь, она мне устроила сцену за то, что я не успеваю на этот фестиваль? - Рассказывал Ждан очередной собеседнице. - А то, что я тут деньги зарабатываю на эту её тусню, её не волнует. По тебе? Конечно, скучаю. Нет, бросить всё и приехать не могу. Как минимум три дня. Ну, поскучай как-нибудь одна...
       Через час ушел спать и он. Затем пошатываясь, и, поддерживая друг друга, в дом проследовали Валентина и англичанка. При этом обе завалились на кровать, что хозяева выделили для почетной гостьи. Хорошо, что кровать была старинной, двуспальной, так что дискомфорта никто не почувствовал.
       Но последним всё-таки уснул Самсон. Он до последнего таращился в свой ноутбук, прокручивая записи приборов. Но и он после полуночи отключился, уронив голову на клавиатуру.
       И только тогда в дом посмел войти его хранитель и, практически, хозяин.
       Сказать, что Филька был зол, это значит, совсем ничего не сказать. За все двести пятьдесят два года своей жизни домовой никогда еще не испытывал такого унижения - бежать на кошке из своей вотчины! Еще лет сто назад он был бы беспощаден, просто задушил бы всех спящих, или поджег дом. Но сейчас его останавливало два фактора. Он не понимал, почему ему отказала его интуиция, не предупредив об опасности, а во-вторых, как они смогли увидеть его под кроватью? Это не смог бы ни один смертный. Надо было разведать, что задумали его новые враги. А лучше всего это было делать в сонном состоянии.
       - Почему я их не почувствовал? Почему я не уловил от них угрозы? Сейчас вы мне всё сами расскажите! Кто из вас самый главный против меня? - Бормотал Филька. - Сейчас вы мне всё сами расскажите!
      Первым Филька забрался на грудь самого пожилого из приезжих. Тот во сне думал о машинах, машинах и ещё раз о машинах.
      - Машины... рыбалка... свадьба дочери. И всё?
      Недовольно проворчав, Филька перебрался на грудь переводчика. Увидев, о чем мечтает этот глистообразный парень, Филька сплюнул, и, выругалсь прямо как вор в законе.
      - Мать... твою кенгуру! Коала ободранный! Ехидна гламурная! Извращенцы!
      
       Двух профи света и звука он сканировал минут двадцать, но ничего не понял. Съемки, вручение каких-то премий, пьянки с бабами, снова какие-то церемонии и снова пьянки с бабами. Ничего, направленного на него лично.
      - Съёмки, бабы, пьянки. Снова бабы? А я где?
      
       Ещё меньше домовой понял, что твориться в голове у популярного ведущего. "Что такое рейтинг? - Гадал Филька. - Почему он хочет получить какую-то статуэтку орла, и зачем ему эти две бабы? Он что не видит, что они любят не его, а его деньги и славу"?
       У головы англичанки он застыл минуты на три. Потом странно хмыкнул, и долго возился с волосами Вальки и Анны-Марии.
      - Красиво!
      Полюбовавшись своим творением, домовой отправился к ученому. Вот тут он завис надолго. Филька даже вспотел, читая мысли Самсона. Тут были одни формулы, графики и снова формулы. За четыре часа домовой экстерном закончил полный курс физико-математического факультета МГУ, и даже смог бы защитить диссертацию на тему "Волновые колебания необъяснимых энергетических систем". Лишь под утро он спрыгнул с плеч Самсона, тряхнул головой, и, пошатываясь, двинулся из дома прочь.
       Филька был в полной прострации. Никто из этих странных гостей не был настроен враждебно ни к нему, ни к хозяевам дома. Все они просто были профессионалами своего дела, и поэтому опасны, как ни один священник или инквизитор. Для них была поставлена задача - найти источник волновых аномалий в деревне Домовёнково, что зафиксировал год назад спутник НАСА, и они были готовы его найти. Тем более, что они это могли сделать, что доказал Самсон и его аппаратура.
       Покинув дом, Филька отправился по привычному маршруту - баня, пруд. Совещались нечистые недолго - рассвет вот-вот должен был грянуть своим светом, а банник Венька и водяной Вовча, в отличие от Фильки, сильно не любил прямые солнечные лучи - обгорали жутко, ни один кефир не помогал.
       Утро в доме началось весело. Первым проснулся Самсон. Он даже в туалет ходить не стал, уставился на экран, долго смотрел на него, потом впервые в жизни громко выругался, чем разбудил продюсера программы.
      - Да ежовая твоя мать!
      - Ты чего, Самсон?
      - Это... полный шандец!
      - Ба, Самсон, да ты ругаться умеешь! - Развеселился поднявший голову Толик.
      - Повтори на бис, - поддержал друга Кузя. - Спиши слова.
      - Так что случилось? - Настаивал Ждан.
       Ответить Самсон не успел. За стенкой, в спальне, раздался звук, словно большой мешок упал на пол. Мешок явно был одушевленный, потому что, сразу за этим последовал обширный набор ругательств.
      - Да козлище вы бородатые! ...Валька, у меня ноги парализовало! - Последовало в конце этой тирады.
       В комнате, где располагались Валька и Анна-Мария, послышалось шевеление, потом что-то так же упало на пол, ворочалось, двигало кровать. При этом происходил непрерывный разговор на русско-английском языке. В результате обе дамы появились в дверном проеме в странном состоянии Сиамских близнецов. Только срослись они не телом, а волосами. Расплетали дам минут десять. За это время Колька два раза пробовал подняться на ноги, но неизменно падал.
      - Всё, хана мне, дураку старому! Москвичи водку палёную привезли, козлы позорные! Парализовало меня! Будьте вы прокляты! - Орал Колька.
       Загадку разрешил самый трезвый из гостей.
      - Слушай, друг, да у тебя ботинки шнуркам и друг с другом связаны, - сообщил Иван Макарович обливающемуся слезами хозяину дома. Он же помог Кольке развязать "гордиев узел".
      - Вот и всё, вставай.
       - Всё? Спасибо, друг! Я то я думал, что уже всё...
      
       Лишь после этого все вернулись к безутешному Самсону.
      - Что с тобой, наш ученый друг? - Спросил Толик, усаживаясь на валик кресла Самсона. - О чём была ругань?
      - Я, похоже, уснул лицом на клавиатуре, и стёр все, что вчера снимали.
       Отпечаток кнопок клавиатуры на левой щеке учёного подтверждал версию Самсона.
      - Всё? - Не поверил Ждан. - Что, ни одного кадра не осталось?
      - Не только все съёмки. У меня удалилась моя программа "След", винда и даже биос. Такого просто быть не может! Диск чист, как...
      - Как мозг блондинки, - помог найти сравнение весельчак Толик.
      - То есть теперь мы не сможем ничего уловить и заснять? - Спросил Ждан.
       Самсон вздохнул:
      - Сможем. Но сначала мне нужно будет установить обычное программное обеспечение, а потом уже "След". На это уйдет часа три.
      - Ну, давай, занимайся. Нашёл проблему. На телевиденье любое фиаско можно превратить в победу. Толик, у тебя на камере вчерашние записи остались?
      - А как же! Я никогда ничего не стираю.
      - Ну, вот и отлично. Это ещё один признак аномалии. Работаем дальше. Привыкай, физик.
       Колька, взглянув на поднявшееся солнце, подхватил удочки, ведро и полетел к пруду. Зорьку он проспал беспощадно. У пруда он просидел с полчаса, но поплавок ни разу не дернулся. Когда несчастный рыбак смотал удочки, на водной поверхности появилась зеленая рука, сложившаяся в кукиш. А голос прошептал на ухо Кольке: "Болтать меньше надо".
       Тем временем на столе уже всё было готово к завтраку. Валентина нажарила громадную яичницу с колбасой, порезала здоровенную миску салата. За время с подъема до завтрака она упала пять раз. Три раза в доме, зацепившись о пороги, и два раза с крыльца.
      - Что с вами, Валентина Васильевна? Вы сегодня уже пятый раз падаете? - Участливо спросил Ждан, в очередной раз помогая ей подняться.
       Валька отмахнулась:
      - Да, н-не обращай внимание. Это Ф-филька мстит. Болтала вчера много л-лишнего. Вот, теперь падаю.
       За завтраком огненная сосиска, поддетая Колькой, слетела с вилки и угодила ему за пазуху. Толик успел снять тот дикий танец, что по этому случаю устроил хозяин дома. Валька, мучавшаяся с похмелья, налила себе и англичанке в стакан холодненького пива, чокнулась с ней, но влив в себя первый глоток, с криком отшвырнула от себя стакан. За какую-то секунду пиво успело вскипеть, ошпарив губы болтуньи. Анна-Мария не поняла подругу. Англичанка прихлебывала и наслаждалась прохладным пенным напитком.
      - О, майн гот! Карашо!
      - Ты чего? - Спросил Колька жену.
      - Горячее. В-вскипело прямо сразу.
      Колька вздохнул:
      - Гневается Филька. И не он один.
      - Good! Очень... good! Карашо?
      - Да, да, именно хо-ро-шо, - подтвердил Валера.
      - К-колька, баню бы надо натопить.
      - Ладно, сделаю.
      Валька обратилась к баронессе:
      - Пошли, гостья, в к-курятник.
      - К-курвятник?
      - Да-да, курятник.
      
       После завтрака Колька пошёл затапливать баню, а девушки отправились в курятник. Попытавшийся сопровождать их Валера с ходу так ударился головой о притолоку сарая, что заработал большую шишку на темечке. Не повезло и Валентине. На неё напал её любимый петух - Васька, еле отбилась.
      - Да...ты с ума сошёл!? Уйди, изверг! Дурак! Ай! Ой! Спасите!
      
      Валентина выбежала из курятника, волосы её похожи на куриное гнездо, причёска вся в перьях, она отмахивается от них
      
      - Ань, пожалуйста, собери яйца. Тебя он н-не тронет.
      - Яйтца?
      - Д-да-да, яйца. Кудах-тах!
      Валерик, шипя от боли и потирая лоб, подтвердил.
      - Egg-egg.
      Яйца из гнезд пришлось собирать баронессе Томсон. Девушка делала это в первый раз и просто млела от такой процедуры. Она вышла из курятника с блаженно улыбкой на лице.
      - Гут! Ка-ра-шо!
       Тут же из бани донеслись крики, а затем на улицу вывалился избитый кочергой Колька. Слава богу, что пострадала не его бестолковая голова, а наоборот, спина и мягкое место.
      - Что случилось, Николай Иванович? - Спросил его водитель. Тот, почесывая избитую задницу, взмолился:
      - Ваня, будь другом, затопи, пожалуйста, баню, по гроб жизни тебе буду обязан!
      - А ты чего?
      Колька отчаянно махнул рукой:
      - Да разобиделись все, дерутся. Гады.
      Водитель ничего не понял. Кто обиделся, почему дерутся? Но согласился.
      - Давай. Я ведь деревенский, я всё умею.
      Действительно, вскоре из трубы бани вовсю валил дым.
       Члены телекомпании разбрелись по территории всего поместья. Самсон корпел над своим компьютером, Ждан вёл бесконечные переговоры по мобильнику, Толик засел в туалете, Валера дремал в гамаке под яблоней, почесывая свою шишкообразную голову.
       Кузя же спустился вниз, к пруду. С удовольствием осмотревшись по сторонам, он опустил в воду руку, и, довольно крякнув, начал раздеваться. Перед тем как начать купаться он отбросил в сторону окурок, и, похохатывая, спустился по лестнице в теплую воду.
      - Хорошо-то как! - Взвыл он, разгребая руками воду. Кузя проплыл метров пятьдесят в одну сторону, потом развернулся, и поплыл назад. Он миновал мостки, и за могучей ракитой, в тенёчке, увидел на сваленной березе двух дам, по очереди докуривавшей его окурок. Купаться не грешно, докуривать чужое тоже не возбраняется. Купаться голыми сейчас вообще модно. Но, во-первых, облик двух дам был далек от идеалов. Пропитые лица, могучие груди, висящие до самого пупка. Те поняли все это по-своему.
      - Чего уставился? - Спросила одна из них грудным, хрипловатым голосом. - Бычок жалко? Угостил бы лучше даму ещё сигареткой.
       Но, главное было не в наготе девушек. Кузя вполне отчетливо рассмотрел у обеих женщин вместо ног нечто серебристо-зеленое, объемное. После этого открытия он заорал так, словно его резали, и сам не понял, как очутился на мостках, а потом и на берегу. На его крик сбежались все члены съемочной группы и хозяева дома.
      - Ты чего орёшь, Кузя? - Спросил Ждан.
      - Ногу н-напорол? - Спросила Валька. - У нас тут мужики иногда бутылки в п-пруд, сволочи п-пьяные, кидают.
       Но Кузя замотал головой:
      - У вас в пруду, т-тетя Валя, русалки, случаем, не в-водятся?
      - А как же, в-водятся, - подтвердила Валентина. - П-пашка и С-сашка. Уже лет двадцать как утопли, бесстыдницы.
       Словно в подтверждение его слов по водяной глади ударил мощный хвост, окативший всех зрителей брызгами. Капли долетели даже до камеры Толика, снимавшего все происшествие.
      - Это кто?! Водяной?
      - Нет, это сом наш, Васька приплыл, хлеба просит, - обрадовался Колька. - Он у нас со дна редко поднимается, если только перед жарой. Слышь, малой, сбегай за хлебом, принеси полбулки.
       Валера, а это был именно он, бегом сгонял к столу и притащил полбулки хлеба. К этому времени уже все толпились на мостках, рассматривая вполне отчетливые формы сома.
      - Здорове-енный! - Умирающим голосом заядлого рыбака оценил Иван Макарович. - Где ж ты, мой спиннинг?
      - Слышь, Кузя, а это ты не его принял за русалку? - Спросил друга Толик, не отрываясь от видоискателя камеры.
      - Ага, сразу за двух! И с вот такими сиськами! - Огрызнулся тот. Кузю до сих пор потряхивало. Вроде он и увидел ничего особенного, примерно то, что каждый школьник непременно должен увидеть в окошке деревенской бани, чтобы вырасти в мужчину нормальной ориентации. Ан нет, трясло его до сих пор.
       Николай принял хлеб из рук Валеры, размахнулся, и кинул в воду. Васька ел хлеб долго, с чувством, смачно чмокая громадным ртом, высовывая его даже на воздух. При этом были хорошо видны его могучие усы. Затем представление кончилось - сом уплыл, зрители пошли к дому. Остался только оператор, самозабвенно продолжающий снимать природу и водную гладь. В конце Толик снова опустил объектив камеры в воду, и на него глянули большие, круглые глаза, располагающиеся на широком лице с двумя усами. "Сом", - подумал Толик, но тут лицо расплылось в улыбке, показав вполне человеческие зубы, а затем чудище водяное подмигнуло ему.
       Выронив камеру, Толик рванулся на берег со всей возможной скоростью. А там все уже сели пить чай. Да сели по-русски, с раздутым самоваром, с пирогами и сушками! Этот самый самовар, конечно, больше всех поразил англичанку. Она что-то ворковала по своему, рассматривая невиданный автомат, и лично наливая каждому в чашку кипящую воду и чай из заварника.
       Толька, почему-то, не стал орать, делать громких заявлений, просто сел за стол, принял из рук баронессы чашку с чаем, отхлебнул, и только потом попросил:
      - Мужики... это... кто... плавать... умеет, достаньте... мне... камеру.
      - Откуда достать? - Не понял Ждан.
      - Из... пруда. Я... её... туда... уронил.
      Кузя спросил:
      - Т-ты чего это слова т-тянешь?
      Толик развёл руки:
      - Догадайся... сам...
       Все обратили внимание, что оператор не стал заикаться, просто речь его стала какой-то заторможенной, с большими паузами между слов.
      - Как это ты её уронил? - Не понял Ждан. - Зачем?
      - Так. Он... всплыл, и... всё...
      - Сом, что ли? - Спросил Кузя.
      - Сам... ты... сом, - ответил Толик. - Он... мне... подмигнул.
       О причине странного поведения оператора догадался Колька:
      - А, так ты с Вовчей повидался!? Ясно. Он мужик ничего, безобидный, но все равно, как глянет, страх такой подкатывает, что тут что угодно воду бросишь. Яйца свои в руках держать будешь, и то про них забудешь, бросишь, и деру дашь.
      - А ты снять-то его успел? - Спросил Ждан.
      Толик только кивнул головой.
      - Значит надо камеру спасать, - решил Ждан. - Кто возьмется?
      Кузя отчаянно замотал головой.
      - Я в в-воду не полезу!
      Толик его поддержал.
      - Я... тем... более!
      Валерик так же пошёл в отказ.
      - А я вообще плавать не умею.
      Все взглянули на Ивана Михайловича.
      - Ну ладно, я попробую. Что я, в пруду не купался? У нас в деревне тоже пруд был. Покажи только где, диверсант!
       Иван Макарович разделся, залез в воду, долго шарил ногой в указанном Толиком месте. Но камеру водитель обнаружил метрах в трех от мостков, вытащил её всю в иле и водорослях.
      - Вот она. Держи и больше не роняй! А, чёрт!
      Все ждали, что с шофером тоже произойдет что-то неладное, но у того только трусы слетели, когда он уже поднимался по лестнице на мостки. Все смеялись, вот только баронесса Томсон вспыхнула малиновым румянцем, и залопотала что-то по своему, всё больше налегая на сочетание "май гот".
      - А за камеру я с тебя, Шустов, вычту, - сообщил Ждан. Толик покорно кивнул головой.
       У дома их ждало приятное сообщение. На крыльце стоял сияющий Самсон: - Всё, я наладил аппаратуру! Можно работать!
      - Молодец, - похвалил Ждан.
      - Больше не спи на ней, - пошутил Кузя. Толик в это время отмывал камеру под струей воды из шланга.
      - Да брось ты её! - Велел Ждан. - Возьми запасную, а эту отдай Самсону. Может он что-то сможет с нее скачать. Давай-давай, работать пора.
       Через пять минут Ждан уже вещал в микрофон под прицелом камеры Толика: - Сейчас мы находимся в одном из самых старинных домов деревни Домовёнково. Долгие века он принадлежал семейству Скоковых. Сейчас тут живет Николай Скоков и его жена, Валентина Кобылина. Для них жизнь с домовыми, водяными и лешими такое же обыденное существование, как наше с вами общение с соседями по лестничной клетке...
       Но тут съемки пришлось прервать - калитка за спиной ведущего раскрылась, и в нее вошли две девушки. Одну из них Ждан мгновенно определил как дочку Валентины, настолько она была похожа своими габаритами и формами на мать. Это тут же подтвердилось восторженным воплем матери и стремительным броском её тела к своей младшенькой кровиночке.
      - Дашка, д-доченька!
      Даже Колька расплылся в довольной улыбке.
      - Приплыла, королева! - прокомментировал он. - Худущая, как корова после отёла!
      - Совсем отощала! - Причитала и мать.
      Для всех остальных казалось странным, что рослая девушка с фигурой грации времён Тициана могла похудеть.
       А вот вторая девушка была явно из другой семьи - худенькая, русоволосая, приятная на глаз, в простом платьице. Когда кончились восторженные вопли родительницы, Дашка представила гостью:
      - А это моя подруга Наташа. Мы с ней в одной комнате живем. Она подождет у нас тут автобус, а то ещё целый час до него.
      - Здравствуйте, - поздоровалась девушка. Ждан невольно отметил для себя ее миловидность и что-то ещё, что он давно не встречал в столице, но объяснить словами не мог.
       О съёмках не было и речи. Валька подняла такую бурю эмоций - и кормила дочку, и все выспрашивала, как она там, бедная, жила. Дашка же ела, пила, и снова ела. Наталья же есть отказалась.
      Ждан невольно отметил для себя ее миловидность и что-то ещё, что он давно не встречал в столице, но объяснить словами не мог. Глаза его как-то невольно поворачивались в сторону Наташи.
      Дашка спросила:
      - А это у нас кто? Что за гости?
      Колька прояснил:
      - Это из столицы. Фильку пытаются поймать.
      - Зачем?
      - В кино его показать хотят.
      - Ну-ну. Посмотрим.
      Валентина все прыгала вокруг дочери:
      - Отощала то к-как! Совсем оголодала в своём этом уч-чилище! Кожа да кости остались! На вот, с-салатик ещё остался. И караси, вчерашние.
       Кузя шепнул на ухо Толику.
      - Если это кожа и кости, то, что было раньше?
      Толик согласился.
      - Да, аппетитная девица. Вот бы покувыркаться с такой на сеновале.
      - Ага. В Москве таких уже не осталось. Одни плоскодонки.
      - Дочка, вот ещё салат, тут ещё колбаска осталась, я сейчас яичницу поджарю, и п-пельмени поставлю варить.
      Валентина убежала.
      Колька спросил: - Как ты там жила то, в общаге? Никто не обижал?
      - Папа, кто меня обидит, тот долго не проживёт. У меня же рука тяжёлая, вся в мамку.
      - Это да! Это у вас одно наследство на троих, так сказать. Достояние республики.
      Валентина прилетела с продуктами.
      - Вот ещё огурчики. Н-наташа, может, покушаешь?
      - Нет, я же скоро дома буду. Там ещё кормить будут. Спасибо.
      - Так, я пошла ж-жарить яичницу.
      - Натаха, может, карасей будешь? Они свежие, только из пруда.
      - Нет, спасибо, я вот пить хочу.
      - Квас есть, домашний - предложил Колька. - Холодненький!
      - Давайте.
      - Счас принесу, он у меня в погребке стоит, на холодке.
      Пока Колька бегал за квасом, к Дашке подсели Толик и Кузя.
      - И... на кого... вы учитесь, мадам?
      Дашка прыснула.
      - Ой, ну вы скажите - мадам!
      - А что, р-разве вы не д-дама из высшего общества?
      Дашка снова прыснула.
      - Нашли даму! Я на швею учусь. А вы, что, в самом деле, хотите Фильку поймать?
      - Да.... А... что?
      - А ничего у вас не получиться. Он всё равно вас с носом оставит.
      Ждан заинтересовался.
      - А вы что, его видели?
      Дашка замотала головой.
      - Его нет, и, слава богу. Хватит того, что мамка заикается, если я бы ещё заикаться стала, то вообще, не дом, а комедия была бы. Цирк.
      Колька прибежал с квасом. Пока он разливал его по бокалам и кружкам всем желающим, Дашка ударилась в воспоминания.
      - А вот банника я видела.
      Кузя не понял:
      - Б-банщика? Это тот, кто с в-веником?
      - Да нет, не банщика, а банника.
      Ждан пояснил: - Это такой домовой бани.
      - Вот-вот.
      Ждан мигул и Толик как из воздуха выхватил камеру.
      - И какой он, этот банник?
      - Худой такой старичок, маленький, по колено мне, лицо сердитое, волосы всклокоченные, бородища по пояс. И пятки такие здоровые, грязные!
      - Вы и пятки его рассмотрели?
      - А как не рассмотреть, если он мне этой пяткой как дал в лоб, я аж кубарем с крыши покатилась! Чуть матушку с сёстрами насмерть не пришибла.
      - Это ж откуда вы так свалились?
      - С крыши бани.
      - А что вы?...
      - Вот и я хочу спросить, что вы там, на крыше делали, коровы безрогие? - Вмешался Колька. - Второй год добиваюсь этого, мычат, коровы, но не колются.
      Дашка отведя глаза призналась: - Дурью маялись.
      От дальнейшего допроса Дашку спасла Валентина, появившаяся со сковородкой в руках.
      - Кущай, дочка. Я уже пельмени з-апустила, скоро готовы будут. У, с-сирота ты моя при живых р-родителях.
       Дашка ела, пила, и снова ела. Тут мать вспомнила еще об одном нужном деле.
      - Коль, т-там баня то готова? Девочке помыться надо.
      Колька двинулся, было к бане, но потом остановился, почесал задницу. Затем он остановил шатающегося без дела переводчика: - Валера, зайди, узнай, как там баня, готова.
      - А как узнать?
      - Ну, жарко там, вода вскипела в баке.
      - Я в такой бане никогда не был. Только в сауне.
      - Ну, жарко там, вода вскипела в баке. Иди.
      - А как жарко?
      - Квиток-комарок! Ты в Египте бывал?
      Валера подтвердил:
      - Бывал.
      - А я нет. Вот, если как в Египте, то это мало. А если нестерпимо жарко, нормально. Понял?
      - Понял.
      - Иди.
      - Хорошо.
      В это время Наташа взглянула на часы и поднялась с лавки.
      - Ну, мне пора...
      Валера невольно прервал её фразу.
      - Египет отдыха...
      Успел крикнуть он, затем последовал звук тупого удара, и из бани ногами вперед вывалилось тело переводчика. Оно немного полежало, потом село. Никто не понял, что случилось нечто чрезвычайное до тех пор, пока Валера не снял свою красную бейсболку. Поток крови с его головы хлынул на лицо и голову. Все побежали к переводчику
      - Кто это тебя так? - Не понял Ждан.
      - Да... сам я. Об эту, - он показал рукой, и все поняли, что мальчик ударился об притолок дверного косяка.
      - Ну, вы, горожане, даёте! Там, пригибаться же надо, - рассудительно сказал Николай. - Я и то там пригибаюсь, а ты вон какой, длинный глист, а не согнулся.
      - А я забыл, жарко, да бейсболка ещё эта! Ни черта из-за неё не видно! - И Валера со злостью откинул её в сторону.
      Все бестолково бегали вокруг раненого.
      Толик кричал: - Блин, как... это... замотать надо.
      - Бинты надо. Тетя Валя, бинты есть?
      - Откуда? А з-зелёнка есть. После Пашки осталась.
      Колька вспомнил: - Марля у тебя была! Тащи её!
      - З-зеленка вот!
      В бой вступила Наташа.
      - Давайте её сюда! И марлю тоже. Тут нужно волосы выстричь, они только мешают.
       Наташа решительно взяла дело в свои руки.
       - Я же на медсестру училась. Вот, сейчас закончила, буду работать у себя в деревне фельдшером.
      - А это где? - Спросил Ждан.
      - Да тут рядом. В Макарьевке.
      - Валера, ты... сейчас на... Чапая похож. Нужно ещё... усы отпустить и шашку... купить.
      Кузя подтвердил.
      - Похож. З-зачем шашку? В пруд его п-пустить и из пулемёта. Та-та-та!
      Валера скривился:- Ой, кто тут недавно заплыв на скорость устроил? Кто от русалок драпал бегом по воде?
      Наташа закончила перевязку.
      - Вот и все. Жить будет.
      Наташа глянула на часы и огорчилась.
      - Ой, я, кажется, на автобус опоздала.
      - Ничего, мы вас добросим. Мы как раз туда собирались. Валентина Ивановна, по какому адресу живут ваши родственники?
      - М-маяковского семнадцать.
      - Вот мы к ним и съездим. Иван Макарович, заводи шарманку! Толик, Кузя - давай все в машину. Баронесса - прошу!
      Толик обратился к раненому.
      - Валерик, может... ты... не... поедешь? Башка-то... как у тебя?
      Валерик отмахнулся.
      - Поеду. Куда она без меня. А башка побаливает.
      Кузя прищурился: - Ты, Валера, сейчас точно как Ч-чапай. Раненый, но н-несломленный.
      Иван Макарович прервал диспут.
      - Лезьте в авто, шутники!
      Ждан подтвердил: - Давай-давай, время - деньги!
      
      Дорога до Макарьевки заняла двадцать минут. Высадив девушку у ворот её дома и тепло попрощавшись, Ждан велел Макарычу ехать дальше. По адресу, указанному Валькой, они нашли здоровущий трехэтажный дом с высоким забором и зверообразным псом на цепи. Из калитки вышел рослый мужчина с лицом, сильно обезображенным какой-то вселенской катастрофой. Настроен был деревенский Сфинкс сурово: - Ч-чего надо? М-менты, что ли? Я в завязке, не при д-деалах. А за п-прошлое я отсидел.
      - Да нет, мы съемочная группа из Москвы, программа "За гранью возможного". Говорят, вы пострадали от действий домовых и леших? Вы можете нам рассказать про это?
      - В-водка есть?
      - Конечно есть.
      - Т-тогда заходи. Только с-сниматься буду со с-спины.
      - Естественно.
      На ходу Зимин пояснил: - П-павел меня зовут. Мои бегемоты с-сейчас на юге отдыхают, а я один тут, на этом ч-чёртовом огороде. Т-тридцать соток каторги!
       После второго стакана водки Паша разговорился. Толик снимал его со спины.
      - П-поехал я с утра, думаю... к-куплю водки. Выехал на шоссе, а тут туман вдруг упал, руки не видно. Т-туман рассеялся, а я на проселочной дороге. Два часа пилил по полям - не могу в-выехать, и всё тут! И тут этот старичок стоит, м-маленький такой! Кофта на нем женская, а нога - таких н-ног и нет! Размер сорок восьмой, не меньше! И б-ботинки на одну ногу. Л-левую!..
      От Павла они уехали через два часа.
      - Хороший рассказчик. Несмотря на то, что з-заика.
      - Да... это... точно. Кузя, ты... вроде... меньше... заикаешься?
      - Ага. М-может, пройдёт?
      - Молись.
      - Не умею.
       Его собственное странное заикание тоже начало проходить.
      - Да, шикарный очевидец. Такое не придумаешь. Надо бы посетить этот самый лесок Кольши-лешего. Только где ж его искать? - Озадачился Ждан.
       Искать тот лесок не пришлось. Примерно на середине между Макарьевкой и Домовёнково у Толика вдруг скрутило живот, да так сильно, что он разорался, требуя срочной остановки.
      - Всё, братцы, остановите! Не могу больше! Сейчас обделаюсь! Ой! Тормози, Макарыч!
      При этом он экстренно перестал заикаться.
       Макарыч свернул на проселочную дорогу и заглушил мотор. Толик с подвыванием и столичной газетой в руках побежал в кусты.
      - Смотри, и заикание сразу прошло, так живот скрутило.
      - Остальные тоже могут выйти и прогуляться. Но недалеко и недолго.
       Все остальные вышли и разбрелись по окрестностям. Иван Макарович деловито пробежался по березовой рощице и вернулся с полным пакетом грибов.
      - Грибов здесь полно! Я только белые брал, а тут и свинухи есть, и рядовок полно! Давно я так удачно по грибы не ходил!
       Кузя взялся записывать щебетанье птиц, Ждан, как всегда, звонил по телефону.
      - Да. Нет, ещё не освободился. Мы будем тут ещё дня три, а то и все четыре. Нет, мы уже говорили на эту тему. Сходи с Ленкой. В ссоре? Ну, помирись на два часа, что вам стоит.
      Баронесса и Валера отошли на опушку и рвали цветы, которые англичанка связывала в веночек. Минут через пятнадцать вернулся Толик.
      Водитель спросил: - Ну, что, Толик, успел добежать? Штаны стирать не придётся?
      - Успел! Хорошо-то как! Просто снова жить хочется!
      - Я, смотрю, ты, и слова тянуть перестал.
      - О! Точно! Ура!
      - А я, вроде, заикаться перестал, - сказал Кузя.
      - Ну, тогда поехали! Сегодня ещё много надо снимать. Мы отстаём от графика.
       Все начали рассаживаться по местам и уже хотели ехать, когда Ждан внезапно скомандовал:
      - Стоп! А где англичанка?
      Все члены группы посмотрели друг на друга, а потом на Валеру. Тот был в полной растерянности.
      - Как, разве она не пришла? Она же впереди меня шла к машине? Я отошёл, чтобы отлить, потом сел в машину.
       Все вывалили из "Фольксвагена", начали кричать.
      - Анна-Мария!
      - Госпожа Томсон!
      - Баронесса! Ау!
      - Ау! Май френд!
      Поорав так минут десять, они убедились, что результатов никаких.
      
      Тогда Ждан скомандовал:
       - Так, по двое разошлись в разные стороны искать англичанку. Ориентир - вон тот дуб. Через час встречаемся.
      - Может, позвонить ей?
      - Я буду звонить, а вы идите.
      Дальше все походило на игру в прятки. Приходила одна группа, пропадала вторая и третья. Первая уходила искать остальных, возвращалась вторая, и, не дождавшись других, так же уходила в поиск. Попытки созваниваться по телефону ни к чему не приводили. Связи либо не было, либо из мобильников доносилось какое-то хрюканье и ржание. Лишь под вечер все собрались у машины. Находились они так, что еле держались на ногах.
      - Чертовщина какая-то. Я все время слышал какой-то хихикающий голосок, - сказал Толик.
      Валерик согласился:
       - Я тоже его слышал. А ещё как будто баронесса где-то рядом что-то говорит, возмущается.
      Ждан спросил: - И что?
      - И всё.
      Ждана прорвало:
      - Что всё?! Вы лучше скажите, как я объясню пропажу гражданки Великобритании, тем более баронессы и профессора, и даже куратора нашей съёмочной группы? Это же международный скандал! А меня мои продюсеры просто вздёрнут! Гендиректор канала просто отрубит голову. Что делать?
      Кузя пошутил неудачно:
      - Сухари сушить
      После чего получил от Виктора затрещину.
      Валера юмора не понял.
      - Шутник! Вместе сядем. Одни нары будем на двоих делить.
      Иван Макарович был самым рассудительным:
      - МЧС надо вызывать. Они её точно найдут. Они профи, вертолёты поднимут. Позвоните им.
      Ждан отмахнулся:
      - Да звонил я уже всем! Вернее, пробовал. И мадам звонил и спасателям. Связь тут не работает. Кудахтанье какое-то да ржание. Как на конюшню попадаю. А для того, чтобы вызвать МЧС нужно вернуться в деревню. Поехали.
      
      - Поехали. Делать нечего.
      - Вы хоть это место запомните! А то я ни черта тут не понимаю.
      - А чего тут запоминать. Березовая роща, где полно грибов, хороший ориентир, - подбодрил его водитель.
       До деревни они доехали без происшествий, но когда въехали во двор, и начали вываливаться из фургона, на них смотрели удивленные глаза хозяев дома и Самсона.
      - Баронесса не появлялась? - Спросил, с надеждой, Ждан.
      - Нет. А вы-то где два дня были? - Спросил ученый.
      - Какие ещё два дня? - Не понял ведущий.
      - Такие! Вы уехали двадцать третьего июля, а вернулись двадцать пятого. И не дозвониться до вас ни как. Я уж хотел в МЧС звонить, но они, - Самсон показа в сторону Кольки и Вальки, - сказали, что это нормально.
       Чтобы доказать свою правоту Самсон подсунул руководителю свой мобильник, на котором высвечивалось число, месяц и год. Ждан глянул в свой мобильник, и, в какой-то прострации, сел на табуретку около стола. Валентина подсунула ему тарелку с жареной картошкой, а Колька налил стакан самогонки. Опустошив его, Ждан ткнул вилкой в сторону Самсона:
      - А какого чёрта мы тебя с собой не взяли? Тебя и твою аппаратуру. Там же выходит такая дикая аномалия!
       - Так вы где были то? - Настаивал Колька.
      Ответил Толик
      - Роща там какая-то. Дуб посредине стоит здоровый такой.
      - А в дубе дупло такое здоровое, мужик поместиться? - Напомнил Колька.
      Кузя согласился.
      - Ну да. Я сам туда залазил, пробовал.
      Колька восхитился.
      - Эх, матрёшки-печенёжки! Вы же на Кольшину поляну попали! Вот он у вас женщину и забрал. Он такого не пропустит, старый курощуп.
      
      То, что они плутали два дня, группа подтвердила своим аппетитом. Ели за двоих.
      - Выходит, мы побывали на знаменитой Кольшиной поляне? Ты хоть кадр там снял? - спросил Ждан Толика.
      - Да какой там! Сначала живот схватило, потом баронессу искали. И мысли такой не было.
       Ждана терзало другое.
      - Так что нам теперь с баронессой делать? А, Николай Иванович? Он там её не это?... - Ждан сделал жест, словно душит кого-то, - Дездемону из неё не сделает?
      Колька отмахнулся:
      - Дездемону нет, а вот Жульету он из неё сделает, и не один раз, это точно. Да не волнуйтесь, ничего не будет. Побалуется с ней Кольша пару дней да вернет.
      Толик робко заметил:
       - Может, всё-таки МЧС вызвать? Перестраховаться.
       Но как раз в этот момент за воротами раздалось тарахтение старенького мотоцикла, свет фар остановился, затем мотор снова взревел и отбыл. А в калитке появилась сухопарая фигура подданной английской королевы.
       Все кинулись к ней, провели за стол и засыпали вопросами.
      - Где вы были, Анна-Мария?
      - Что с вами, баронесса, вы целы?
      - П-подруга, ты где была?
       Валерик верещал непрерывно, переводя все эти вопросы. Но мадам ответила только двумя словами:
       - Шерри, плиз.
       После двух стаканов настойки она сказала уже практически без акцента:
      - В баню. Быстро!
      - Кого? - Не понял Толик. - Кого в баню?
      - Майн. Меня.
       С баронессой пошла мыться Валентина. Вернулась она слегка ошеломленная.
      - Ну и к-кобель это Кольша. На т-такую... бедную девочку, позарился. Взял и л-лишил бабу девственности. Страшно...
      - Что страшно? - Не понял Ждан.
      - То, что ей в-всё это понравилось.
       Уснули в ту ночь все мгновенно. Даже Самсон, который никуда не ездил и никого не искал. И тогда в дом снова пришел Филька. Он прошелся по всем, послушал сны. Долго хихикал над телом англичанки. На Кольке и Вальке только попрыгал, пробормотав под нос:
      - Предатели!
       Кузя и Толик так же не отняли у него много времени. Над телом Валеры он только огорченно развел руками:
      - Еще, что ли, его по голове ударить? Никак эту дурь из него выбить не получается.
       К водителю домовой даже не подошел, а вот на груди продюсера сидел долго, хмыкал. Как обычно, уже которую ночь подряд, задержался на груди Самсона, снова потел, пыхтел, переваривая новую информацию. Уже под утро, спрыгнув, долго отдувался, вытирал пот, и ушел во двор, пробурчав на ходу:
       - Напридумывали ерунды, Эйнштейны хреновы. Четвёртую ночь грузит меня своей физикой, и конца этому нет. Всё же гораздо проще!
       Утром первым поднялся Колька. Он сошел к пруду с удочкой, ведром, старым ботинком, а в свободной руке нес тушку здоровенной скумбрии. Бросив ботинок и рыбу в воду, Скоков сказа заветные слова:
      - На, тебе, чёрт, обутку, загоняй мне рыбку.
      А потом добавил:
      - Ну, Вовча, ну не сердись. Смотри, какую рыбку я тебе принес. У тебя такой в пруду нет!
       Он размотал удочку, забросил. Посидел минут пять. Затем клюнуло, нехотя, лениво. Карасик, который вытащил Колька, он прежде бы бросил обратно в пруд, в подарок тому же водяному. Но сейчас он положил его в ведро, встал, поклонился и поблагодарил водяного:
      - Спасибо тебе, хозяин водяной.
       После пруда Колька прошел в баню, затаив дыхания налил в рюмку водки, рядом положил целую сигарету.
      - Вень, ну не сердись. Я больше не буду, сам пришёл с повинной, хлебни вот водочки магазинной.
       После он тут же выскочил из бани, за ним вылетело полено, но в Кольку уже не попало, стукнуло в дверь.
       На завтрак все снова собрались за столом. Самсон пришел с сияющим лицом: - Вчера не успел сказать, я все-таки вытащил из камеры Толика вот это.
       Он показал Ждану на планшете портрет водяного, мутноватый и покореженный по краям. Тот оценил положительно: - Класс! Как хорошо видны жабры. Мурашки аж по шкуре пошли!
      Кузя спросил: - Толик, это он?
      Толик коротко глянул, но у него волосы поднялись дыбом.
      - Он, гад!
      И попытался прилизать волосы.
      А Самсон продолжал радовать Ждана: - А сегодня ночью Хозяин приходил снова. Я восстановил свои датчики, и вот что они показали. Он прошелся по всем телам спящих. Особенно долго задержался на вас и мне.
       Все, включая хозяев дома, столпились за спиной Самсона, рассматривая непонятное для непосвященным изображение. Члены группы были в восторге. Нотку скепсиса внесла только Валентина:
      - Да это к-кошка, Мурка наша. Она л-любит на груди у нас спать.
      Самсон ей не поверил: - Я вашу Мурку два дня сканировал, и ничего такого не нашел. Домовой это. Я даже думаю, можно будет ловушку для него сделать. Часа за два управлюсь.
      - Поешь сначала, - предложил Толик. - Как сделаешь, зови нас, будем ловить и снимать.
       Самсон торопливо поел и побежал к своей аппаратуре. При этом он поскользнулся на крыльце и, упав, сильно ударился плечом. Все только переглянулись, но не сказали, ни слова. Такие мелочи стали привычными для телевизионщиков.
       Толька утратил большую часть своего веселия, стал задумчив, хотя слова тянуть и перестал. Кузя так же оправился, уже не заикался, хотя, рассматривая себя в зеркало, нашел на висках первую седину. Друзья сидели рядом, тянули тепловатое пиво и рассуждали о будущем.
      - Скорее бы Самсон поймал этого домового, сняли бы его, да обратно в столицу покатили.
      - Я тоже хочу скорей смыться из этой деревни. Жениться, что ли? Сейчас приеду, а дома никого. Холодильник пустой, опять суши из супермаркета, да омлет по утрам.
      - Ты прямо моими словами чешешь.
      - Да, мы же с тобой, считай, братья-близнецы. Глаза и уши телекамеры.
      - Это точно. Давай, водки, что ли, выпьем.
      - Водки нет. Есть шерри Валентины.
      - Давай шерри.
       Иван Макарович не изменился совсем, только вздыхал, морщился, да часто звонил домой.
      - А это не слишком дорого? А тот ресторан? Ого! Кольца то, кольца купили? Не знаю! Не знаю когда приеду!
       Больше всех физически пострадал Валерик. К прежним ударам по голове сегодня он добавил еще два. Один раз он стукнулся о притолоку в доме, а второй раз в саду. Набирая яблок для завтрака, он, естественно, нагнулся, затем увидел особенно аппетитный плод, и так к нему рванулся, что не заметил толстой ветки на своем пути. Полежав немного под деревом, Валера окончательно избавился от своей красной бейсболки, швырнув её в кусты малины. А вернувшись во двор, с удивлением заметил, что глаза его неотрывно следуют за могучими формами Дарьи, в одном халатике на голове тело вешавшей белье на веревке.
      Дашка этот интерес заметила, хихикнула и стрельнула глазками.
      - Вы чего это, Валерий?
      - Да ничего.
      - Как ни чего то? Я же вижу что что.
      - Да ничего. Может, сегодня ночью к пруду сходим, искупаемся.
      - А почему ночью? Чё не днём?
      - Днём неинтересно. Вот ночью будет го-ораздо интересней.
      Тон его был столь откровенным, что Дашка вспыхнула как от факела, и, подхватив тазик, поспешила в дом.
      Валера крикнул ей вслед: - Так как насчёт купания!?
      - Дурак! - ответила полыхающая костром девушка.
      Валеру не проняло.
      - А всё-таки приходи! Ждать буду.
      
       Кто сильней всех изменился за эти дни, так это баронесса Анна-Мария Томсон. Она находилась в какой-то легкой прострации, и общалась только с Валентиной, на каком-то странном, одним им ведомом языке.
      - Да ты не п-переживай, найдёшь ты для себя м-мужика!
      - Вери?
      - Да, верь-верь! Я вон сколько мужиков пережила, а с Колькой встретилась и прижилась. Он ведь добрый. А это ныне редкость.
       Дамы сидели за столом, шептались, а потом начинали хохотать.
       Между тем в доме Самсон с азартом мастерил ловушку для домового. Он так вошел в раж, что когда ему кто-то сказал: - Не так. - Он автоматически спросил: - А как?
       Лишь потом он поднял глаза и вздрогнул. Перед ним, на другом конце стола сидел Филька. Это было незабываемо: комок голубоватой шерсти, и в нем, на половину туловища - лицо! И какое лицо! Абсолютно круглое, и на нем, такие же круглые, черные глаза. Небольшой носик и крупные, сочного цвета спелой вишни губы делали этот образ даже приятным. А вот ушки были звериные, без мочек, сросшиеся снизу, уходили вверх и заканчивались тонкими стрелками. А еще этот комок шерсти размером в два кулака умел говорить.
      - Ты этой фигней не майся. Всё равно я от тебя уйду. Либо ток в доме вырублю, либо твою ловушку так на корпус замкну, что самого тебя откачивать придётся.
      Самсон растерялся:
      - Да? А что мне тогда делать?
      - Что делать? Домой ехать. Ты ведь Нобелевку хочешь получить?
      - Хочу. Я для этого и аппаратуру эту сделал, чтобы деньги заработать, да за бугор уехать.
      - Никуда ехать не надо. В расчетах твоего профессора есть одна ошибка. Забудь по этот базон Фикса, ничего он вам не даст. Слушай сюда...
       Разговор, что потом пошел между двумя учеными, поняли бы еще человек десять во всей вселенной. За время разговора в дом входили и выходили люди, но никто из них не видел Фильку, да и они с Самсоном не обращали на них внимание. Самсон лихорадочно записывал что-то в своем блокноте. Лишь через час он откинулся на спинку кресла и заявил:
       - Грандиозно! Это полностью меняет картину построения мира.
      - А чего там думать? Нужно просто в микроскоп посмотреть, и ты поймешь, как устроена вселенная. А если хочешь узнать, как устроен атом, возьми телескоп и посмотри вверх, на звезды. Просто нужно узнать общую шкалу измерений, от макро мира, до микро мира. И меняется только время существования данного участка вселенной. Для солнечных систем это миллиарды лет, а для микровира - миллиардные доли секунды. Но для тех, кто живёт там, для них проходят миллиарды лет их существования...
      
       За этот час, что они беседовали, все разбрелись кто куда. Баронесса вместе с Валькой кормила кур и кроликов. Толик возился с камерой-утопленницей, и Кузя ему в этом помогал. Валера заигрывал с Дашкой, открывая в себе новые эмоции. Дашка млела от такого внимания столичного гостя. Водитель пристроился на мостках рядом с Колькой и ловил рыбу. А глава всей экспедиции устроился на пригорке, на импровизированном шезлонге, что в прошлом году невольно сделала Леночка Кобылина, упав на кресло со своим бутербродом. Как обычно он потягивал сигарету, и думал, что его ждёт в столице. И ту рядом кто-то повторил его мысли:
      - Да брось ты их обоих.
       Ждан обернулся, и нисколько не удивился, что рядом с ним сидел говорящий комок шерсти с круглым, забавным личиком. И не было никакого холода, так, словно свежим ветерком повеяло.
      - Ты думаешь, стоит их обоих бросить? - Спросил Ждан.
      - Конечно. Они тебя не любят обе. Просто им нужна твоя популярность и твои деньги. Ты ведь о Наташе всё время думаешь?
      - Да, эта девушка как-то меня поразила. Что-то в ней есть такое...
       Он не нашел слов. За него ответил Филька.
      - Чистая она. И телом и мыслями. Мы когда думаем одно, а делаем другое, мы и стареем, и дурнеем. Она настоящая, она тебе столько детей нарожает, сколько ты захочешь, и не изменит никогда. А приз свой ты получишь. Вот снимешь фильм про нашу деревню, и получишь. Езжай домой, хватит вам уже тут ошиваться.
      - Я тоже так думаю.
       Он протянул руку, и Филька пожал ее своей маленькой, но удивительно горячей ладонью. Через мгновение он исчез, и тут же подошел Самсон.
      - Виктор Вадимович, не получается у меня собрать эту ловушку. В Москву мне надо, там всякие запчасти нужны.
       Словно сговорившись, подошли Толик и Кузя.
      - Вить, домой пора. Мы тут уже ничего не выжмем.
      - Фото водяного и то сенсация. А уж рассказ этого покоцанного вообще бомба!
      - Мы и из этого такую фильмугу заделаем!
      - Да, это круто будет!
      - А эта чертовщина с календарём! Так мы тут все состаримся и умрём.
       От пруда с уловом карасей подошел Иван Макарович.
      - Господин продюсер, мы к субботе то в столицу попадем? Мне очень надо! У меня у дочери в эту субботу свадьба! С этими пропащими двумя днями мы совсем из графика выбились. Я уже сегодня дома должен быть! Там бабы одни у меня шашками машут! Напортачат ведь, юбкастые! Не расплачусь потом!
      
       Ждан встал, махнул рукой:
      - Всё, хватит! Собираемся и едем в столицу.
      Дружное: - Ура! - было общей реакцией коллектива на решение продюсера.
       За полчаса разобрали и перекидали в фургон всю аппаратуру. Дольше прощались с хозяевами. Допили все, что было в запасе спиртного, доели салаты и закуски. Остатки "Шерри" Валентина подарила подруге. Кольке все по очереди жали руки, целовались.
      Колька аж прослезился: - Приезжайте ещё! Просто так приезжайте, отдохнуть! Порыбачить, по грибы сходить!
      Валька не отставала.
      - Да, приезжайте!
      
      Валера только пожал Кольке руку, зато с Дашкой прощался долго и игриво, так, что она хихикала и рдела как роза на заре.
      - Так я приеду, жди.
      - Вот ещё!
      - Приеду. И мы сходим искупаться при луне. Хорошо будет...
      - Ну, тебя!
       Но дольше всех прощались Валентина и Анна-Мария. Целовались, лопотали что-то по своему, совершенно забыв про переводчика, снова целовались.
       Валентина дала им в дорогу ведро огурцов, Колька расщедрился и подарил связку сушеных лещей, что заначил для себя. Гости чуть было не забыли про плату, и Ждан остановил фургон, уже выехавший за ворота, чтобы расплатиться. Валька приняла деньги, даже не считая.
       Дорога была лёгкой, быстрой, и даже в Москву они проскочили без пробок, что опять же свалили на действие нечистой силы. Через неделю, закончив монтировать фильм, Виктор Ждан бросил всё и приехал в Макарьевку свататься к Наташе. Родители девушки были очень удивлены этим визитом, но невеста ломаться не стала, так что вскоре они сыграли свадьбу. А зимой он получил долгожданную премию в области телеискусства за фильм о нечистой силе в деревне, название которой он так и не назвал. Объяснил он это так:
      - Я не назову эту деревню даже под пытками, потому что туда сразу метнётся весь легион, помешанный на идее поймать что-то сверхественное, будь то снежный человек или пришельцы. А там нет ничего сверхъестественного, потому что жизнь этой деревни, с лешими и домовыми, это норма, по которой наши предки жили ни одну тысячу лет. И жили счастливо, и более правильно, чем мы, со своими убийственными плодами цивилизации. Нам стоит задуматься, а так ли мы живём? Может, не стоит весь интернет живого, человеческого общения? Да и весь наш прогресс не стоит выеденного яйца по сравнению с обычным человечески счастьем.
       Иван Макарович хорошо погулял на свадьбе дочери. В течение полугода женились и Толик, и Кузя. Валера в Домовёнково больше не приехал, хотя клятвенно обещал. Он бросил свою голубую тусовку, и так круто пошел по женщинам всех возрастов и комплекций, что заслужил прозвище "Ненасытный Валерик".
       Самсон же просто исчез. Его сейчас охраняют все спецслужбы страны, а научных званий и наград у него больше, чем у баронессы Томсон.
       Вот у ней жизнь повернулась совсем круто. Помаявшись с месяц в своей Англии, Анна-Мария продала свой родовой замок, приехала в Домовёнково, купила дом, завела кур, кроликов, две козы. На консультацию по ведению всего этого хозяйства она ходит к Валентине. Подруги непременно пропускают пару рюмок "шерри" и поют песни. Время от времени Анна-Мария бегает в заветную рощу, и в последнее время уже Кольша начал прятаться и убегать от баронессы, настолько она его достала своими претензиями на ласки. Всё-таки Кольше уже семьсот лет, а это даже для лешего возраст.
       А Филя снова вернулся к своему сонному образу жизни. Тут еще Мурка родила под кроватью четверых котят. Они уже подросли, и вовсю лазят по домовому, играют на нем, как на подушке, что вызывает у Фильки блаженную улыбку на толстых, словно накрашенных вишневой помадой губах.
      А в ЦРУ так ничего и не поняли, списав в архив данные по этой аномальной вспышке на территории России.
       Продолжение следует.
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Сартинов Евгений Петрович (esartinov60@mail.ru)
  • Обновлено: 05/10/2023. 89k. Статистика.
  • Повесть: Юмор
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.