В этот раз собрание акционеров корпорации "Манхэттен" происходило именно там, на острове Манхэттен. И не просто в каком-то помпезном зале, а в самом дорогом ресторане Нью-Йорка "Де Пари". Стоимость каждого блюда этой трапезы заканчивалось тремя нулями, но оно этого стоило. Правда и акционеров было немного, всего два десятка человек. Дорогие костюмы, стильные очки, часы на руках за миллионы долларов. Этот ужин стоил людей, поглощавших эти блюда. Самые крутые финансисты, инвесторы, десятилетиями не поднимающиеся из-за стола, в глаза не видевшие ни цехов заводов, ни стада коров на ранчо, но сделавших на труде рабочих и фермеров многомиллиардные состояния. Метродотель ресторана, Пьер, не очень громко, но очень отчётливо сообщал об очередном кулинарном шедевре, подаваемым в этот момент.
- Грудинка дикой утки с соусом розмари адельто, - заметил он в очередной раз.
- Достойно, очень достойно! Да ведь, Уоррен? - Заметил один из инвесторов, человек лет шестидесяти, явный альбинос, с выпуклыми, как при базедовой болезни глазами, своему соседу, совсем уже дремучему старику.
- Может это и достойно, - прохрипел тот, - но, Билл, я уже не воспринимаю пищу как раньше. Мне главное её переварить. Гораздо больше меня волнуют цифры доходов корпорации, и я надеюсь, что после этого ужина стану богаче не меньше, чем на миллиард долларов.
- Ну, судя по уже опубликованным отчетам, так и есть. Посмотри на Джона Уоллша. Он источает саму патоку.
- Да, достойный малый. За пять лет создать из кустарной мастерской крупнейшее предприятие в стране, это дорого стоит.
- Да, он поднялся буквально на наших глазах.
- И парень учится. Пять лет назад он сморкался, не применяя носового платка, а сейчас он держит себя как истинный денди.
Человек, про которого они говорили, сидел во главе стола в возмутительно светлом костюме и улыбался. Если Джон Уоллш не стал бы промышленником, то ему бы стоило попробовать себя в области кинематографа. Голубоглазый блондин с волосами, чуть завивающимися на концах в левую сторону, с прекрасные пропорции тела. Лицо его было столь фотогенично, что все голливудские режиссёры, в первый раз видевшие его, тут же бросались к Уоллшу с предложениями сниматься в самых крутых блокбастерах. Но он только смеялся, обнажая при этом свои безупречные белые зубы. Впрочем, один дефект у него всё же был. В последнее время он начал носить очки, и, как говорили всё знающие светские репортёры, не хотел делать ни лазерную коррекцию, ни носить линзы.
Наконец подали десерт, и, чуть переждав, Джон решил, что пора приступить к делу. Он тихонько постучал десертной ложечкой по чашке, встал.
- Господа, я надеюсь, этот ужин не останется для вас в воспоминаниях в графе "Напрасно потраченное время"?
Дружный смех был ответом оратору.
- Можно начать доклад, или вы еще не доели эти восхитительные сливки с цейлонской клубникой?
- Не тяни резину Джон! - Крикнул тот самый джентльмен-альбинос, фанат хорошей кухни.
- О, Билл! Я понимаю ваше нетерпение. Господа, я не буду заваливать вас цифрами, я скажу кратко: вы все стали богаче за этот год как минимум на два миллиарда долларов. А конкретно вы, Билл Джексон - на восемь!
Престарелый инвестор с удивление развернулся к Джексону.
- Как вы это смогли Билл? Мы все вкладывались одинаково.
Крики удивления послышались и с другой стороны.
- Да, скажи Джон, что это ещё за привилегии нашему Биллу.
- Пусть он сам ответит, - предложил Уоллш.
Билл рассмеялся.
- Ничего особенного. Я просто выкупил у наследников Хэмптона и Гонсалеса их доли.
- И они пошли на это?
- Да. Молодёжь не всегда понимает, что имеет в своих руках.
Уоллш вернул себе слово.
- А теперь поговорим о перспективах нашей корпорации. Я с удовольствием могу сказать, что мы вышли на новый уровень производства. Сегодня весь вечер вы присутствовали при демонстрации одной из последних моделей нашей корпорации. Вы не заметили? Предположите, что это может быть.
Среди акционеров возникло замешательство, они переглядывались, похохатывали. Слово взял неугомонный Билл.
- Так как наша корпорация выпускает роботов, то единственное, что я могу предположить, что последняя модель сидит рядом со мной, и зовут её Уоррен, - он легонько ткнул локтем своего древнего соседа. - Не может нормальный человек прожить сто два года и оставаться при своём уме и памяти! Это - робот!
Все засмеяли, особенно хозяин бала.
- Это забавно, но нет, Уоррен тут ни при чем. Пьер, подойди сюда.
Метродотель подошёл, спросил: - Да, сэр.
- Расстегни китель, сними его.
Слуга повиновался, и когда он оказался по пояс голый, по столу прокатился вздох изумления. Торс Пьера был явно изготовлен из пластмассы.
- Боже, я бы ни за что бы в это не поверил, если бы сам это не видел! - Сказал Билл.
- Да, друзья мои, это именно робот, он идёт у нас под грифом "Слуга". В его мозгах искусственный интеллект, гарантированное служение - сорок лет без замены ионной батареи. Спасибо, Пьер, одевайся.
Пьер оделся, отошёл в сторону, к стене.
- А остальные официанты? - Спросил Билл. - Они тоже все роботы?
- Нет, пока у нас только одна такая модель. Она очень дорога, более сотни миллионов долларов. И теперь у меня большая просьба к вам, мои друзья. Вы знаете, какое сложно время настало как в мире, и в нашей стране. После последней эпидемии вируса "Цепешь" в Америке погибли менее десяти миллионов человек. Это прискорбно. Но есть и другой эффект. Сейчас США испытывает нехватку рабочих рук на самых разных объектах промышленности. Не хватает нефтяников, металлургов, строителей, медсестёр и врачей. И наш робот "Слуга" вполне может заменить их всех. Но нужны колоссальные средства для их производства. Нет-нет, я не призываю вас вкладывать в эту программу свои деньги. У вас у всех есть рычаги давления в коридорах власти. Нам нужно получить заказ от правительства на триллион долларов! Мы уже приготовили соответствующие документы, сейчас мы можем посмотреть на промо-ролик рекламной компании. Пьер.
В зале чуть потух свет, на стене спроецировалось изображение типично американского домика, одноэтажного, с зелёной лужайкой перед ним. Престарелая дама сидела в инвалидном кресле, а её сзади толкал слуга с лицом Пьера. Вот дама развернулась, что-то сказала, и слуга подал ей бутылочку с водой. Затем картинка сменилась. Больничная палата, на кровати лежит пожилой человек с подключенной системой. Медсестра, грудастая дама лет сорока негритянского облика, подходит к системе, смотрит, как идет поток жидкости, о чем-то спрашивает пациента, тот отвечает, подмигивает, она смеётся в ответ. В последнем сюжете робот с лицом Поля и защитном обмундировании шуровал длинной кочергой в огнедышащем жерле мартена. Он отошёл в сторону, и, глядя в объектив телекамеры, улыбнулся. Изображение исчезло, зажёгся свет.
- Он даже не вспотел? - Спросил кто-то из инвесторов.
- Это ему не надо, - пояснил Уоллш. - К тому же мы оставляем некоторую искусственность нашим изделиям, чтобы люди могли отличить роботов от людей.
- Да, это необходимо. Впечатляющий ролик, особенно мне понравилась негритянка. Людей будут предупреждать, что перед ними робот?
- Конечно. А то некоторые могут попытаться залезть рукой под юбку такой негритянке, - Улыбнулся Джон.
Все дружно посмеялись. После этого слово от лица инвесторов взял Билл.
- Что ж, Джон, мы все, я думаю, что присутствующие, согласятся с моим мнением, мы все под впечатлением и от количества дивидендов, и от планов дальнейшего развития корпорации. Я думаю, что получить этот заказ - наша главная задача на ближайшее время, так господа?
- Именно так!
Тут вмешался Уоррен.
- Можете считать, что он уже у нас в портфеле. Я завтра же поговорю и с вице-президентом, и с председателем комитета по бюджету в конгрессе. Я как раз завтра обедаю с ними в этом же ресторане. И я не вижу препятствий для продвижения этого нашего проекта в жизнь.
На этом собрание было закончено. Инвесторы, с бокалами шампанского в руках, ещё долго кучковались, обсуждали какие-то другие проекты. Джон переходил от одной группы к другой, слушал, что-то говорил сам. Так что, в свою квартиру на тридцать шестом этаже небоскрёба "Трамп-сити" Джон Уоллш добрался глубоко за полночь. Квартира занимала весь этаж, и тут было всё - спальня, спортзал, бассейн. Он скинул на ходу туфли, так же на ходу содрал пиджак, галстук, бросил все это на кресло. Потом Джон налил себе в бокал вино, заботливо приготовленное дворецким с утра, впил пару глотков. Затем Уоллш завалился на кровать, полежал не очень долго. Подумал: "Устал. Да, устал, и ещё как". Но отдыхать было некогда, его ждала работа. Проходя по спортзалу, он ударил боксёрскую грушу и остался доволен высветившимся результатом силы удара. Потом он прошёл туда, куда не пускал никого, даже преданного дворецкого. В комнате стояли мониторы, на которых были видны все цеха и лаборатории корпорации. Появление шефа не осталось незамеченным. Появилось лицо, если было можно назвать лицом интерфейс робота Колумба, первого зама по производству.
- Как дела? - спросил Джон.
- Хорошо. Пятая модель "Нины" прошла испытания и готова к выпуску.
- Покажите хоть мне её.
На экране появилось изображение голой девушки. Она в непринуждённой позе сидела, закинув ногу на ногу.
- Привет, Нина.
- Привет, Джон, - ответила она низким, волнующим голосом.
Дама улыбнулась ему, потом облизнула губы. Уоллш был готов поклясться, что у Нины при виде его участился пульс, расширились глазные зрачки, она задышала чуть быстрей, даже появились капельки пота на лице. У самого Джона началось что-то подобное, он ещё на одну пуговку расстегнул рубаху, затем, с некой досадой, движением мышки, переключился на другой отдел. Это была биологическая лаборатория.
- Навин, как дела?
Этот робот был с лицом более приближенным к человеческому. Он даже был одет в белый халат.
- Вакцина от штамма "Гертруда" показала хорошие результаты. Как вы и просили - два варианта. Один пятьдесят процентов излечений, второй - девяносто пять.
- Хорошо, когда вакцина второго типа будет в достаточном количестве?
- Примерно через месяц.
- Тогда запускайте "Гертруду" в дело.
- Как обычно в Китае?
- Да.
Пройдясь по всем участкам, Джон вернул на экран лик к заместителю.
- Нина хороша, как живая. Легенду хорошо продумали?
- Да, прототип уже в финальной разработке.
- Отлично.
Закончив работу, Джон вернулся в квартиру. Было уже четыре часа, и он зевнул, хотя это не имело особого значения. Уоллш разделся, уже приготовился лечь в кровать, но тут вспомнил, что не сделал одной, неприятной, но нужной процедуры. Он зашёл в туалет, секунд пятнадцать посидел на унитазе. Затем встал и нажал на кнопку смыва. Машинально он глянул в рукотворный водоворот. В нем крутились, втягиваясь в жерло, остатки не достаточно тщательно пережеванной утки, куски спаржи, растаявшие розовые остатки мороженого.
"Надо с этим что-то делать, - подумал он. - Если не удаётся воспроизвести производство кислоты в организме, то, может, просто поставить какой-нибудь измельчитель, чтобы он молол всю эту ненужную дрянь в мелкую фракцию. А то мало ли чего. Надо дать задание Колумбу как можно быстрей придумать решение этой проблемы".
Он прошёл в спальню, лег под одеяло, закрыл глаза и как бы уснул. Дворецкий, как всегда, должен застать его спящим, чтобы разбудить ровно в семь утра.