Аннотация: Все меняется в жизни рыбака по кличке Царь, когда на его глазах бандиты пыцтаются утопить очень красивую девушку. Ему приходиться скрываться в Лугах, а там он истинный властелин...
ЕВГЕНИЙ САРТИНОВ
ГНЕВ РЫБЬЕГО ЦАРЯ
Глава 1
Ночь обещала быть превосходной. Июль, самая макушка лета. Ночная прохлада после изнуряющей дневной жары ласкала тело словно бархатное одеяло, легкий ветерок воспринимался как награда. Небо над головой чуть подмаргивало крупными звездными бриллиантами, а луна, идущая уже на убыль, постелила на воде узкую, чуть волнующуюся от ряби серебряную дорожку, словно приглашая Юрия войти в свое царство. Но Семин не спешил. Спустившись с косогора и бросив на мокрый речной песок свою резиновую лодку, он привычным движением отогнал от лица целую эскадрилью назойливо жужжащих комаров и присел на туго натянутый баллон. После этого не торопясь достал из кармана старенький плоский портсигар, вытащил сигарету и не спеша раскурил ее, получая видимое удовольствие от первой затяжки.
Это был именно его ритуал, многолетняя привычка, что вцепляется в человека всеми когтями и порой становится сильнее самого хозяина. Сделав еще пару затяжек, Семин прислушался. В тишине, нарушаемой только перешептыванием тополиной листвы, он услышал скрип уключин и плеск воды под веслом. Лодки не было видно, но Юрий, улыбнувшись, безошибочно определил: "Петрович. Сегодня он меня опередил".
И сразу же нахлынувшее волной нетерпение заставило его выкинуть только начатую сигарету. Он вздохнул всей грудью воздух реки, густо настоянный на речной тине и чуть приправленный запахом лугового травостоя. Столкнув на воду свою небольшую одноместную лодчонку, Семин швырнул туда прорезиненный мешок для рыбы и, оттолкнувшись от берега, начал грести вниз по течению.
Сеть его стояла недалеко, метрах в двухстах от причала. Река в этом месте делала очередной поворот и разливалась особенно широко, образуя залив, большей частью мелководный и заросший камышом. Но в самом центре его находился глубокий омут, отмеченный большим красным бакеном. Один конец сети Юрий привязал к бакену, а другой пустил по диагонали к берегу так, чтобы она не попадала на стремнину, под винты часто гоняющих здесь лодок. Как раз здесь отмель круто сваливала на глубину, в речную яму. Одна эта сеть давала Семину больше рыбы, чем три сети Петровича, и Юрий не снимал ее уже месяц, зная, что завистливые местные рыбаки тут же постараются перехватить столь выгодное место.
Подплыв к бакену, Семин нащупал руками тонкую веревку и, подгребая одним веслом, поплыл вдоль сети, выбирая по ходу рыбу. Здесь, на середине реки, немного тянул ветерок, отгоняя надоедливых комаров, да Юрий и не обращал уже на них внимания, занятый таким важным, и главное, любимым делом. Рыбы сегодня в сетке оказалось больше чем обычно, Семин поневоле вошел в азарт. Несмотря на скудное освещение, он точно знал, что вытаскивает из ячеи.
- Щуренок, судачок, еще щуренок, ага, чехонь! - машинально бормотал он себе под нос. Эта манера его разговаривать с собой многих забавляла, но он не обращал на нее внимания - обычное дело живущих в одиночку людей.
Сегодня ему особенно повезло на чехонь. Эту волжскую селедку, выгнутую наподобие сабли, необыкновенно вкусную и жирную, Семин любил больше всего. Даже в самые тяжелые времена он не продавал ее, а засолив, вялил и терпеливо дожидался более хороших времен, чтобы употребить с пивом.
Увлекшись, он услышал рев подвесного мотора уже где-то рядом, за ближайшим поворотом реки. Юрий чертыхнулся и, отпустив сеть в воду, изо всех сил принялся грести к берегу. Он еле успел укрыться в камышах, когда из-за поворота показался режущий свет мощного прожектора.
"Ну вот, нарвался, рыбнадзор!" - подумал Семин, стараясь согнуться в три погибели и исподлобья разглядывая приближающуюся моторку. Лодка между тем пошла по дуге, обходя бакен по глубоководной стороне реки, но тут рев моторов внезапно стих, так же, как чуть погодя потух и прожектор. Сердце у Юрия прямо-таки оборвалось. "Все, накрыли. Сейчас снимут сеть и начнут шарить по камышам".
С того места, где он притаился, до лодки было рукой подать, метров двадцать пять - тридцать. Семин слышал каждый звук, даже шорох.
- Давай здесь их кинем, под бакеном, тут должно быть глубоко. Чего их таскать всю ночь? - предложил с лодки чей-то грубый мужской голос.
- Давай, - глуховато ответили ему. - Тащи сюда.
Юрий не понял смысла разговора, но услышал, как вслед за ним по дну лодки протащили что-то тяжелое. Кто-то матюгнулся, потом раздался громкий всплеск, через некоторое время еще один.
- Буль-буль, - довольно сказал грубый голос, второй в ответ только засмеялся.
Снова взревели мощные лодочные моторы. Семин понял, что это спарка, скорее всего два "Вихря". И профиль катера, прошедшего по дуге перед самым носом Юрия, также был ему прекрасно знаком: наиболее распространенный в этих местах "Прогресс". Уже развернувшись за бакеном, незваные гости снова врубили прожектор, и звук моторов стал быстро гаснуть вдали.
"Как раз по сети прошлись", - с досадой подумал Семин, качаясь в камышах на поднятой моторкой волне. Свет прожектора "Прогресса" еще не скрылся за поворотом, как произошло что-то непонятное и ужасное. Уже затихающая от волн вода омута словно взорвалась изнутри. На поверхность с шумом вынырнуло что-то темное, большое, и сдавленный крик, как показалось Юрию, женский, больно резанул по его нервам.
Какую-то долю секунды Семин сидел неподвижно, затем мощным рывком вырвался из цепких объятий камыша и приналег на весла, торопясь к опять ушедшему под воду силуэту. Он успел сделать всего несколько гребков, как все повторилось заново, но теперь голос успел только коротко вскрикнуть, а затем женщина - Семин уже не сомневался, кто перед ним - снова погрузилась под воду.
Юрий греб изо всех сил, легкие, мышцы груди и плеч просто рвались от усилий. Между тем женщина вынырнула в третий раз, она уже не кричала, да и над водой показалась одна голова - тонущая явно теряла силы. Снова подняться на поверхность ей не удалось, но Семин сумел разглядеть под водой темную массу и, опустив левую руку, ухватил женщину за волосы и приподнял ее голову над водой. Она снова отчаянно закричала, словно выталкивая этим криком из легких воздух. Подхватив женщину под мышки, Семин начал затаскивать ее в лодку. При этом он весьма изрядно рисковал. Устойчивость его резинового корыта была весьма мала, тем более, что женщина отчаянно билась всем телом в затяжной истерике. За свою жизнь Юрий спас пятерых, сам тонул трижды, и прекрасно понимал, что она не понимает, что делает, ею владеет сейчас животный ужас. Он прижал свою находку к упругой поверхности лодки и стал ждать, когда женщина утихомирится. Единственное, что удивляло Юрия, почему она не пускала в ход руки? На щеке у него уже красовался шрам, оставленный острым ногтем одной из спасенных им дамочек. И только когда женщина перестала биться, а только тяжело и жадно дышала, Семин приподнялся и увидел, что руки ее связаны за спиной.
Глава 2
И вот тогда Семин растерялся. Он как-то бестолково оглянулся по сторонам, а потом начал отчаянно грести к берегу. С лодки он соскочил раньше, оказавшись по пояс в воде, подхватил спасенную под мышки, и с трудом выволок ее на землю. Перегнув женщину через колено, он стал равномерно нажимать на спину, выдавливая из легких воду. Хотя света по-прежнему не хватало, но по форме и упругости тела Семин понял, что женщина молода. И тут, наконец, Юрий вспомнил, что в кармане у него лежит перочинный нож. Торопливо достав его, он быстро разрезал веревки. Девушка застонала, попробовала опереться руками о землю, но они еще явно не слушались ее, и мучительно закашлявшись, она снова упала на землю.
Стоя на коленях рядом с ней, Юрий разглядывал свой нежданный "улов". Лица он по-прежнему не видел, его закрывали длинные, мокрые волосы. Мелькнувшая белизна шеи, узкое, в обтяжку и очень короткое красное платье... На одной ноге Семин заметил обрывок веревки, и понял, что к ней раньше был привязан какой-то груз. Чертыхнувшись, Юрий отрезал и этот обрывок, собрался, было, перевернуть девушку лицом вверх, но тут с реки донесся насмешливый мужской голос:
- Эй, рыбак, лодку-то унесло!
Обернувшись, Семин бегом рванулся вслед за уплывающей лодкой. По счастью она не успела уплыть далеко, и, зайдя в воду по грудь, он быстро вернул беглянку на место.
- Акулу что ли поймал? - насмешливо спросил тот же голос. Под скрип уключин в берег, мягко прошелестев носом по песку, ткнулась деревянная лодка. Вылезший на берег высокий и широкоплечий мужик, которого Семин звал Петровичем, с усмешкой посмотрел на чертыхающегося, мокрого и заполошного Юрия.
- Хуже, русалку, - буркнул Семин в ответ, вытащив свою лодку на берег подальше от воды.
- Да ну, с хвостом, что ли? - все в том же тоне поинтересовался Петрович, но, подойдя поближе к улову товарища, сразу растерял свою насмешливость, и даже присвистнул от изумления.
- Ни хрена себе! Это где ж ты ее выловил?
- Около бакена, - ответил Семин. - Топил кто-то ее.
Петрович наклонился, разглядывая тело, но тут девушка зашевелилась, и от неожиданности рыбак даже отпрыгнул в сторону.
- Мать твою! - пробормотал он. - Да она никак жива!
- В том-то и дело, - подтвердил Семин. - Я ж говорю: при мне двое в лодке пытались ее утопить. И руки были связаны, и груз привязан к ноге. Каким чудом она всплыла? Слушай, Серега, возьми мою лодку и рыбу, а я отведу ее к себе.
- Может, лучше ко мне, тут поближе? - предложил Петрович.
- Нет, у меня баня горячая, ей отогреться надо, видишь, как ее дрожь бьет?
- Ну, хорошо, за это не беспокойся, - Петрович кивнул на имущество Семина. - Утречком притащу, там и увидимся.
Он помог Юрию поставить девушку на ноги - а ее и в самом деле сотрясала крупная дрожь, и пошел к своей лодке.
Девушка оказалась повыше Семина, так что ему пришлось закинуть ее руку себе на плечо, подхватить за талию и, вот так поддерживая, вести к себе. Шла она плохо, ноги постоянно подгибались, так что вскоре Семин взмок от напряжения. Ну а к концу пути - а до дома его было метров триста, у него затекли шея и спина. За все это время девушка не издала ни слова, только всхлипывала да временами мучительно и долго кашляла. На их счастье по дороге никто им не повстречался. Семину отнюдь не хотелось давать соседям какие-либо объяснения по поводу тиакой странной прогулки с девушкой.
Он открыл калитку и, отпихнув лезущего под ноги и радостно повизгивающего Шарика, сразу провел девушку в баню. Подтопил ее Юрий с вечера, хотел после рыбалки помыться и попариться, правда, не думал, что найдется ему компания.
Заведя гостью сразу в горячую парную, он усадил ее на скамью, быстро разделся сам и начал стаскивать платье и с нее.
- Не надо, - слабым голосом запротестовала девушка, но Семин решительно пресек все разговоры.
- Нет надо! - вполголоса рявкнул он, сдирая словно приросшее к телу узкое платье.
Лампочка в парной у него была уникальная, ватт на двадцать пять, так что лица девушки Юрий никак не мог разглядеть, и это его даже несколько злило. Зато тело ее предстало во всей красе даже при таком освещении. Под платьем оказался только кружевной лифчик, помучившись с которым, Семин открыл для себя новую истину: оказывается, застежки у бюстгальтеров бывают не только сзади, но и спереди.
"Прямо манекенщица, или фотомодель какая", - думал он, занимаясь этой нелегкой работой. Действительно, фигура у "русалки" была редкая по красоте, узкая в талии и широкая в бедрах, крепко сбитая и вместе с тем стройная.
Откинув волосы назад, девушка подняла лицо, и испуганно взглянула на Семина. Сразу как-то смутившись, Юрий отвернулся к печке. Открыв дверцу каменки, он швырнул на раскаленные камни ковшик воды, переждал бабахнувшую, как из пушки, струю пара, и добавил еще. Девушка за его спиной вскрикнула и пригнулась. Даже там ее достала прошедшая по кругу горячая волна.
- Лезь наверх, - скомандовал Юрий и помог гостье забраться на полог.
Тщательно вымочив в кипятке дубовый веник, он яростно, с оттяжкой начал охаживать ее по спине. Девушка даже застонала от наслаждения под этой длительной, неистовой атакой. На славу потрудившись над ее спиной, Семин помог незнакомке перевернуться и устроил огненную экзекуцию остальным частям тела. Баня у него была хорошая, жаркая, руку и голову нещадно пекло. Заторопившись, он не взял из предбанника обычных для подобных процедур матерчатых рукавиц и вязанной шапочки, так что приходилось теперь терпеть. Наконец, устав, Юрий откинул веник и спросил:
- Ну, ты жива? Согрелась?
- Да, - чуть слышно раздалось в ответ.
- Ну, слазь тогда.
Он помог девушке спуститься, тело ее было горячим, мокрым от пота и упругим. Поневоле в голове шевельнулась грешная мысль, но Семин сурово отогнал ее и спросил русалку:
- Голову мыть будешь?
Девушка провела замедленным жестом по волосам и чуть заметно кивнула головой. Юрий налил ей в таз горячей воды, развел ее до нормального состояния и вручил гостье флакон с шампунем. Та неуверенным жестом взяла его, налила на ладонь себе приличную порцию тягучей жидкости, но когда начала размазывать ее по голове, то покачнулась, если бы Семин не подхватил ее, непременно упала.
- Что, мотает? - спросил он, поддерживая девушку за талию.
- Да, голова кружится, - призналась она.
- Тогда нагнись, упрись в лавку и стой, - приказал Юрий, и сам занялся ее волосами. Делал он это настолько деловито и серьезно, что вскоре сам поймал себя на этом, и даже рассмеялся.
- Такого у меня еще не было, - пробормотал он себе под нос. - Прямо салон красоты на дому.
Девушка чуть повернула голову, прислушиваясь к звукам его голоса, но ничего не поняла, а обильная пена не давала возможности ни смотреть, ни говорить.
Смыв шампунь, он снова намешал воды и, поднося таз к девушке, замершей все в том же наклонном состоянии, невольно еще раз оценил всю прелесть ее фигуры.
- Мда... весьма, - несколько смущенно пробормотал он, стараясь отвести глаза и не прикасаться к ней некоторыми частями своего тела.
Промыв ей голову, он доверил ей самой довести весь ритуал купания до логического конца, а сам быстренько намылил голову и даже немного похлыстал себя на пологе веником.
- Ты все? - ополоснувшись, спросил Семин и, получив в ответ только кивок головы, потянул девушку к выходу. - Ну, пошли.
В предбаннике он натянул на себя трусы, вытер девушку припасенным с вечера полотенцем и, накинув его ей на плечи, повел в дом.
Миновав, не останавливаясь, сени и кухню, Семин провел незнакомку сразу в спальню и, включив над кроватью небольшой ночничок, усадил на кровать.
- Есть хочешь? - деловито спросил он.
Она отрицательно качнула головой.
- А пить?
В ответ - тот же самый жест. Юрий на секунду задумался. Глаза девушки в этом полумраке казались бездонными, как тот омут, из которого она вынырнула, а еще в них явно плескалась какая-то боль и тревога.
- Так, подожди, я сейчас.
Семин метнулся на кухню и принес стакан с какой-то жидкостью и почему-то еще и кружку.
- На, пей, - скомандовал он, подавая гостье стакан, и добавил: - Только залпом.
Девушка последовала его совету и тут же закашлялась, а затем и зазевала обожженным ртом.
- Запей, - посоветовал Юрий и сунул ей под нос кружку с водой.
Напившись, она спросила чуть хрипловатым голосом:
- Это что, самогонка?
- Первач, - с гордостью подтвердил Семин. - Петрович гонит, чистый, как слеза.
Девушка чуть покачнулась, алкоголь явно уже добрался до ее головы.
- Давай-ка баиньки, - предложил Семин.
Заставив девушку чуть приподняться, он откинул одеяло, и уложил свою "русалку" в постель. Через минуту она уже спала.
- Надо было бы ее спросить, как зовут, а то как-то это все не по-людски, - пробормотал Юрий и, натянув одеяло, прикрыл плечи девушки. После этого он направился обратно в баню. Такой пар он не упустил бы и из-за целого стада русалок.
Глава 3
В восемь утра Семин осторожно заглянул в спальню. Незнакомка разметалась на кровати, не подавая признаков жизни. Тогда и он прилег в соседней комнате на небольшом диване. К этому времени Юрий успел очень много. Встал он в четыре и сразу пошел на реку. Петрович был уже на берегу, и они на его лодке проверили свои сети. Как Юрий и предполагал, чертов катер, разрезал его сеть в двух местах, так что пришлось ее снять. Но рыбы в ней оказалось неожиданно много, и ему опять пришлось оставить лодку у Петровича, благо дом его находился буквально в пятидесяти метрах от причала.
Принеся рыбу домой, Юрий первым делом рассортировал ее. Ту, что получше: щуку, судака, оставил на продажу. Плотву же, окуней, ну и конечно, обожаемую им чехонь он сразу засолил. Совсем же мелкую рыбешку Юрий скормил трем своим котам и Шарику. Бедный пес давно смирился с рыбной диетой и хрустел плотвой с не меньшей жадностью, чем представители кошачьей породы.
Сунув уже рыбу в холодильник, Семин вдруг вспомнил, что в доме кроме лапши ничего нет, даже хлеба. Тогда, вздохнув, он вытащил обратно двух небольших судачков, быстро разделал их и сложил в чашку. Рыбу он не сильно любил, хотя в вопросе еды разбирался с привередливостью саранчи - ел все подряд. Перебился бы он и лапшей, но сегодня в доме была гостья.
Закончив приготовления к завтраку, а он считал, что рыбу надо есть только с пылу, с жару, Юрий занялся огородом. Полил грядки и огурцы, посмотрел с сожалением на сжираемую полосатыми жуками делянку картошки и решил, что на сегодня, пожалуй, хватит. Только после этого он решил заглянуть в спальню, узнать, не проснулась ли его нежданная гостья. Но та еще спала.
Растянувшись на жестком диване, он сначала долго думал об этой девушке. Кто она? За что с ней так жестоко поступили? Затем мысли его перекинулись на более прозаические темы. Что делать теперь с сетью, штопать или просто располовинить ее вдоль на две небольших сетки? А потом его просто сморил сон. Но даже во сне ему снились река, рыба и почему-то алый закат на полнеба.
Семин был рыбак, рыбак фанатичный, такими не становятся, такими рождаются. Жизнь у него от рождения была трудной, сложной, порой она била так жестоко, что казалось, и не отдышаться. И только река, воля, рыбалка были единственным его спасением, давали ему силы, чтобы жить дальше и по-прежнему верить людям.
В поселке с неблагозвучным названием Кануевка его звали Рыбий Царь. Многим его жителям, выросшим рядом с большой водой, был ведом рыбацкий азарт, всем им везло порой в водной охоте, но никто не мог сравниться с Семиным в удаче или знании рыбных мест. Пожалуй, только он досконально знал всю эту местность в левобережье Волги, многочисленные протоки и рукава могучей реки. К тому же для Семина не было тайн ни в рыбачьих снастях, всех этих блеснах и мормышках, ни в самых экзотических методах ловли рыбы. Все он перепробовал и на все у него был свой, особый взгляд и свое мнение. В двадцать восемь лет он был непререкаемым авторитетом для многих убеленных сединой рыбаков, и не по рыбацким "широкозахватным" рассказам, а по неоднократно проверенным ими уловам. Там, где не клевало ни у кого, он брал хотя бы несколько рыбин. Порой он вставал на самом невыгодном месте, ловил на спиннинг или удочку с лодки пару щук и тут же уходил с этого места, а занимавшие его вслед за ним могли проторчать там весь день без единой поклевки. Когда два года назад на химзаводе, где трудился Семин, началось резкое сокращения рабочих, он, с немалым облегчением, оставил это вредное производство и занялся любимым делом - рыбалкой.
Девушка проснулась только в десятом часу. Открыв глаза, она долго не могла понять, где находится. Потолок, мебель, даже старомодная железная кровать с хромированным козырьком были ей незнакомы. Она приподнялась, всей кожей ощутила наготу своего тела, и тут же тяжесть в легких мгновенно вернула ее память в прошедшую жестокую реальность. За какую-то секунду она пережила весь прошлый день заново: чувство недоумения и страха при похищении, потные руки этих самцов и долгие часы унижения, ее собственный дикий крик при виде лежащего на полу с простреленной головой Андрея, а потом и самое ужасное: тянущую вниз неумолимую силу и становящуюся все холодней и холодней воду того бездонного речного омута.
Она поневоле вскрикнула, тут же в соседней комнате заскрипели пружины какого-то совсем уж доисторического лежбища, послышались торопливые шаги, и на пороге появился человек, одетый в выцветшую пятнистую униформу с засученными рукавами. Он был среднего роста, не слишком широкоплечий, но поджарый. Худощавое лицо хозяина дома, покрытое сильным загаром, казалось особенно смуглым в сочетании с густыми черными волосами, зачесанными назад непокорным ежиком. Небольшие аккуратные усики скобочкой и выразительные черные глаза, блестевшие как-то по особенному ярко, заставили гостью подумать про своего спасителя примерно так: "Цыган или молдованин".
Семин бы сильно удивился, узнав про подобную характеристику его облика. Между тем он и сам пристально рассматривал девушку. Хотя на фигуру ее Юрий вчера насмотрелся достаточно, но вот лицо разглядел только теперь.
Глаза его "русалки" оказались вовсе не черными, а темно-синими. Прямой, правильной формы нос, брови вразлет, придающие лицу несколько удивленное выражение. Большой рот с чувственными губами, и при этом, большое чудо для девушки, не требующим помады, а всегда алого цвета. И все это в неуловимой пропорции, неосознанно, но властно зовущей к любви.
Девушка смотрела на него настороженно и тревожно. Руками она прижимала к груди одеяло, и красивые плечи еще больше подчеркивали влекущую силу ее женственности и какую-то ранимую незащищенность.
Пауза затянулась, но, наконец, Семин несколько пришел в себя:
- Проснулась? - спросил он, хотя это и так было ясно. - Вот и хорошо. Посмотри в шкафу одежду, может, подберешь себе что, а я пока приготовлю завтрак.
Он развернулся и пошел на кухню, поставил на огонь сковороду и чайник, начал возиться с рыбой. Дверь в спальню осталась открытой, и он слышал, как зазвенели пружины кровати, девушка поднялась с постели, затем скрипнула дверца шкафа, пузатого, старомодного, с закругленными углами и большим зеркалом на лицевой стороне. Там кроме парадного костюма Юрия да зимней одежды сохранились шмотки его бывшей жены, Полины. Прожил с ней Семин три года. За это время он как-то поверил, что есть на земле еще счастье. Невысокая, но миловидная и черноглазая Полинка оказалась прекрасной хозяйкой, хорошо готовила, держала дом в потрясающей чистоте. Не было ни ссор, ни размолвок. Тем большим ударом для Семина, пришедшего с очередной рыбалки, оказалась короткая записка, найденная им на столе рядом с завернутым в полотенце ужином: "Прости, не ищи меня, я ушла навсегда".
С горя они с Петровичем загудели недели на три, и только врожденное отвращение к алкоголю остановило его на самом краю. С Полинкой он все-таки встретился. И оказалось, что разведенный гаишник, к которому она ушла, ее давняя, вечная и единственная любовь еще со школьной скамьи. Поманил он ее пальчиком, и она побежала за ним, как собачонка на зов хозяина. Хорошо еще, что Господь не дал им за это время детей, тогда было бы особенно больно.
Семин, помешивая лапшу и обжаривая обвалянную в муке рыбу, думал о том, что оденет сейчас на себя его гостья. Самым красивым из всего того, что в спешке оставила Полина, был красно-желтый халат с какими-то фантастическими цветами. Юрий так и решил, что сейчас увидит незнакомку в нем. От творческого процесса приготовления пищи его оторвал женский голос, донесшийся из спальни.
- У вас ножницы есть?
- Да, конечно, - ответил Семин.
Сняв с гвоздя единственное в доме холодное оружие подобного рода, он подал ножницы в спальню, старательно отворачивая при этом в сторону глаза. Как же он вытаращил их, когда через пять минут девушка вышла на кухню. На ней были надеты его единственная, белая рубашка, туго обтягивающая грудь, и старые Полинкины джинсы, посредством ножниц преобразованные в очень короткие шорты. Первые слова, сказанные ею при появлении, также немало озадачили Семина:
- У вас массажка в доме есть?
Юрий, припоминая, смешно наморщил нос.
- Где-то была. Сейчас попробую найти.
Он порылся в комоде, затем метнулся в сени и все-таки нашел ее на том же самом шкафу.
- Вот! - торжественно предоставил он гостье искомое.
Та с сомнением осмотрела эту плешивую пародию на ежика, но выбирать ей не приходилось.
- А где у вас тут... - девушка изобразила что-то своими длинными пальцами, но Семин ее все-таки понял.
- Туалет? Выйдите прямо, и за баню. Там и умывальник есть. Только обуйтесь, там грязновато.
Переворачивая рыбу, он в то же время смотрел через окно, как она идет через двор, не спеша, расслабленно. И все равно даже сейчас в ней было столько женственности, что по телу Семина словно прокатилась горячая волна. Его даже в пот бросило.
- Бывают же такие красивые, - пробубнил он, складывая в тарелку явно пережаренную рыбу. - Как ее хоть зовут? Я это узнаю, в конце концов, или нет?
Между тем его "русалка" вышла из-за угла, поплескалась немного под медным рукомойником, и, усевшись спиной к Семину на большую колоду для рубки дров, принялась усердно расчесывать свои волосы. Занятие с виду простое и нехитрое, но этот наклон головы, плавность жестов, округлость плеч... Вторую порцию рыбы Юрий также пережарил.
Чуть рассердившись, он постучал вилкой по стеклу и, когда "русалка" обернулась, крикнул:
- Пошли завтракать.
Они устроились за столом там же, на кухне, и Семин наконец спросил:
- Вас как зовут?
- Марина.
- А, ну как же, - утвердительно закивал головой Семин. - Ну, конечно же, Марина.
- Почему, конечно же? - удивилась девушка.
- Самое подходящее имя для русалки. А меня зовут Юрий.
Закончив с церемониалом, они принялись за еду. Семин сосредоточенно поглощал лапшу, похрустывая временами и пережаренной рыбой. Девушка же ела как-то без азарта, предпочитая всему остальному нехитрый салат.
- Марина, а почему вы рыбу не едите? - спросил Юрий, кивая на полную тарелку. - Это судак.
- Я не люблю рыбу, - вздохнула девушка. - Особенно такую вот, с корочкой.
Семин смерил взглядом оставшегося не у дел судака и подумал: "Коты сегодня обожрутся. Вот будет праздник для пушистых".
- И хлеба у меня нет, - расстроено заметил Юрий.
Гостья улыбнулась в ответ.
- Это хорошо, я сейчас на диете.
Решительно и сердито засвистел чайник. Семин не успел протянуть руку, как он с гневным бульканьем выплюнул свой музыкальный инструмент, и тот, ударившись о край плиты, закатился под стол.
- Ну вот, каждый раз ты так, - как к человеку обратился Семин к чайнику. - Надоел ты мне своими фокусами!
Девушка не смогла удержаться от улыбки, настолько забавным показался этот диалог.
- Что будете, чай, кофе? - поинтересовался между тем Семин.
- Кофе, - быстро ответила она, и по заблестевшим глазам Юрий понял, что нарвался на кофеманку.
"Ей, наверное, раньше его прямо в постель приносили", - невольно подумал он и протянул девушке небольшую банку.
- А, "Пеле", - несколько разочарованно протянула Марина, но щедро сыпанула себе в чашку черного, как лицо самого футболиста, зернистого порошка.
- Так, сахар у нас, похоже, весь, но вам хватит, - озабоченно сказал Семин, заглядывая в сахарницу.
- А вам?
- Я чай больше люблю, - честно соврал Юрий. - А его надо пить без сахара.
Они в молчании доканчивали завтрак, и Семин все ждал, заговорит ли Марина сама про вчерашнее. Но девушка молчала.
- У вас есть сигареты? - допив кофе, обратилась она к Юрию.
Он кивнул головой и достал свой неизменный портсигар. Сам Семин курил мало, редко когда его норма переваливала за три штуки в день. Полгода он не курил вовсе, а задымил опять после "фортеля" Полинки.
Девушка прикурила от его зажигалки и, поморщившись, заявила:
- Боже, какая гадость эта ваша "Прима".
Затем она закашлялась, погасила сигарету и, словно оправдываясь, сказала:
- Тяжесть в легких, вот здесь, - Марина положила руку на грудь. - А от сигарет еще хуже.
- Еще бы, - согласно кивнул головой Семин. - Ты здорово нахлебалась. Пройдет это нескоро, недели через две.
Они как-то замолкли, потом Юрий искоса посмотрел на девушку и все-таки не выдержал, спросил:
- Кто же это вас так?
- Есть такие, нашлись. - Марина горько усмехнулась, и промелькнувшая в глазах ее боль на секунду словно состарила ее.
Семин не выдержал и закурил сам.
Между тем Марина, помолчав и словно собравшись с силами, начала свой рассказ.
- Три года назад я победила в конкурсе "Мисс Волга". Сунулась потом в столицу, на всероссийский конкурс, но там своя мафия, я плюнула и вернулась домой, на родину. Но зато познакомилась с интересными людьми, в том числе и очень богатыми. Многие делали очень интересные предложения, просто проходу не давали. А потом я познакомилась с Андреем. Он не был уж таким богатым, только начинал свой бизнес, не был и красавцем, почти на голову ниже меня, пухленький такой, в очках. Но зато с ним было интересно. Умница, тонкий, очень остроумный человек. А главное - любил меня до умопомрачения. Кофе непременно в постель, каждый вечер цветы. По субботам таскал меня по магазинам, самым дорогим и престижным, покупал все, на что у меня разгорались глаза. Сперва я еще как-то стеснялась, а потом привыкла, тем более, что дела у него шли все лучше и лучше. Ходили мы с ним на все престижные концерты, выставки, вечера, презентации. Андрей любовался мной, как диковинным алмазом, с ним я чувствовала себя какой-то богиней. Не жизнь, а сказка. И вот вчера все это кончилось.
Здесь она сделала паузу. Лицо ее было отрешенным. Марина чуть покачала головой, словно не соглашаясь с кем-то, потом продолжила свой рассказ.
- В прошлом году Андрей приобрел с распродажи целый автопарк большегрузных машин, для этих, как их, дальнобойщиков. Ну, дело как дело, машины наши мотались по всему бывшему Союзу, да и дальше, по Европе. А с месяц назад на одном из раутов мы познакомились с неким Ханаевым, седой такой дяденька, солидный с виду. Управляющий филиалом одного московского банка. С нами он был очень любезен, приглашал даже на свою дачу на берегу Волги. У нас как раз были затруднения с финансами, он предоставил нам хороший, очень выгодный кредит. А недавно вечером Андрей пришел домой сам не свой. Я это сразу почувствовала. Оказывается, этот банк на самом деле был просто крышей для столичной мафии. Ханаев попросил Андрея вместе со своим грузом возить и его груз, по-дружески, как он сказал. Я сразу не поняла, спросила мужа, что, бесплатно? Он говорит: "Да". Но по моему лицу сообразил, что я не "врубилась" до конца, и говорит: "Ты что, не понимаешь? Дело не только в этом. Мы будем возить их груз: контрабанду, оружие, наркотики. Все, что они нам подсунут. Мало того, что это будет бесплатно, так если груз накроют, то под суд пойду я, а они останутся в стороне".
Тут только до меня и дошло. Андрей, естественно, отказался, хотя пообещал кредит выплатить. А Ханаев ему заявил: "Нет, дружок, ты теперь так просто из этого дела не выйдешь, ты теперь все про нас знаешь. Обратного хода у тебя уже нет. Иначе мы тебя просто уберем".
Марина говорила тяжело, часто останавливалась. Потом не выдержала, и снова закурила потушенную, было, сигарету.
- С неделю назад у нас на глазах взлетела на воздух наша машина, "Вольво". Так они предупредили. Потом позвонили, и дали на размышления три дня. Всю ночь мы с Андреем думали, гадали, а потом он решил обратиться в милицию. Для храбрости решили идти вдвоем. Мы и представить себе не могли, что у нас в квартире установили жучок. Они все знали, встретили нас между этажами, прыснули какой-то гадостью в лицо, потом удар по голове, так что я очнулась только на даче этого самого Ханаева.
Следующая пауза была самой долгой, и голос дрогнул, а в уголках ее глаз что-то блеснуло, хотя от слез Марина все-таки удержалась.
- Сначала нас уговаривали. Андрей вроде бы согласился. Но они ведь тоже не дураки. Видят, что все это бесполезно. Подсунули какие-то бумаги, будто бы Андрей продал банку наше предприятие. Он ни в какую, пошел на принцип. Тогда маленький такой мужичок, его они звали Башмет, не знаю, кличка это у него или фамилия, вырвал у него все ногти с правой руки. На левой руке оставил, им требовалась его подпись, а Андрей был левшой. Один лощеный такой тип, они его звали Секретарь - а еще был Юрик, твой тезка - предложил заняться мной. Тут Андрей сдался, подписал все. Но они меня все равно изнасиловали, Андрей плакал, а они ржали. После этого Секретарь выстрелил ему в затылок. Тут я не выдержала, закричала и потеряла сознание. Очнулась уже в лодке. До сих пор удивляюсь, как я себя не выдала. Когда сталкивали с лодки, то я набрала побольше воздуха в легкие, а дальше ты уже видел. Вообще-то я плаваю хорошо, и от груза быстро сумела отцепиться. Мне надо было просто лечь на спину и все, но тут какой-то ужас подступил, - ее всю передернуло. - Понимаешь, груз тянет вниз, ты пытаешься удержаться, а вода все холодней и холодней... и воздух кончается...
Марина с раздражением сунула окурок в пепельницу, снова закашлялась.
- Боже, какая дрянь эта твоя "Прима"!
Юрий опустил глаза и с удивлением увидел в пепельнице еще три окурка. Когда он успел искурить дневную свою норму, он и не заметил.
Глава 4
О ни долго сидели молча, затем Семин спросил:
- Что теперь делать будешь?
- Не знаю. - Марина пожала плечами. - Все так страшно...
- Да, тяжело, - согласился Юрий. Он раздумывал, что бы сказать еще, но тут с улицы донесся знакомый звук звякнувшей щеколды калитки, и хрипловатый голос внушительно прогудел:
- Эй, хозяин, ты дома, что ли?
- Это Петрович, - улыбнулся Семин сразу насторожившейся Марине и добавил. - Ты его не пугайся, он только на вид такой страшный. А на самом деле добрый и ужас как женщин боится.
- Иди сюда! - позвал Юрий гостя.
Затопали по коридору гулкие шаги, открылась дверь, и на пороге появился Петрович. Собственно, так его называл только Семин. Все остальные звали его просто Сергей или Бобыль с Оторвановки. Возраст его угадывался с трудом, можно было ему дать и сорок лет, и больше. На самом деле он всего на шесть лет был старше Юрия, но это замечалось только по молодо блестевшим слегка раскосым глазам. Если Семин от загара казался смуглым, то Петровича солнце выжарило, и лицо его цветом напоминало хорошо пропеченный кирпич. И в остальном Сергей был далеко не красавец: низкий лоб с большими надбровными дугами, длинный, чуть заостренный нос, бородавка на щеке. К тому же волосы его, давно не мытые, расходились своеобразной лесенкой - попробуй постриги себя сам. В довершение этого портрета особенно выразительным был рот. Узкие тонкие губы Петровича казались безобразными, но на них постоянно играла как бы виноватая улыбка, и складки морщинок около рта придавали несуразному лицу выражение детской ранимости и незащищенности. Одет Петрович был, несмотря на жару, в растянутый старый свитер непонятного цвета и поношенный пиджак с разными пуговицами.
Марина, с ее тонким женским обонянием, тут же учуяла в воздухе что-то странное. Она даже сморщилась, не понимая причину такой амброзии.
Увидев сидящую за столом девушку, Петрович тут же явно оробел, глаза его как-то странно забегали, он стал топтаться у порога вполоборота к честной компании, словно пытался понять, уйти ему или все же остаться.
- Заходи, заходи, Петрович! - весело воскликнул Семин. - Познакомься с моим вчерашним уловом. Эту красавицу зовут Мариной.
Верзила неуклюже кивнул головой, но по-прежнему остался стоять у порога. Марина с удивлением наблюдала за повадками этого большого и с виду мощного человека.
- Я это... Ты рыбу сегодня повезешь продавать? - хрипло спросил, наконец, гость. И, куда только при этом делся его зычный голос.
- Да надо бы съездить, у меня за душой ни гроша, - кивнул Семин.
- Захвати тогда и мою рыбу, - попросил Петрович.
- Хорошо. Ты ее принес?
- Да, вон, в сенях ведро стоит. Ну, я пошел, - и Петрович поспешно удалился, стукнувшись при этом о притолоку двери головой. Было слышно, как в сенях он цыкнул на котов, подбирающихся к его рыбе. Хлопнула дверь, а через несколько секунд, прощальное звяканье щеколды оповестило об отбытии странного гостя.
- Чего это он? - удивленно спросила Марина, продолжающая принюхиваться к странному запаху.
- Я ж говорю, что он женщин боится, - пояснил Юрий. - Видела бы ты, как его Полинка тут гоняла: руки в боки, грудью вперед. Петрович от нее натурально убегал. Ты на него тоже большое впечатление произвела.
- Да уж, впечатление! - несколько обескуражено хмыкнула Марина. Она как-то привыкла, что мужчины совсем по-иному реагируют на ее красоту.
- Точно-точно! Видела, он чуть башку себе не снес. Мать его лет до тридцати все женить Серегу хотела, кого только ему не сватала. А он ни в какую. Раз от невесты в окно выскочил. Дом себе купил, чтобы поближе к реке жить. Рядом с ним, кстати, я тебя и выловил, там три дома стоят, хутор Оторвановка, так его все зовут. Раз в три месяца к Сережке мать приезжает, стирает, полы моет, потом уезжает.
- А что он так одет, тепло ведь? - прервала его рассказ девушка.
- Ну, Петрович в этом свитере и зимой, и летом. И спит в нем.
- То-то я чувствую запах какой-то! - Марина сморщила нос.
- Это да, - рассмеялся Семин. - Я его раз в полгода заманю в баню, так он об этом потом месяца два вспоминает: "Я вот недавно у Рыбьего царя мылся". Но так он мужик безвредный, тихий. Рыбак.
Марина не поняла этой его интонации, да и не обратила на нее внимания. Но для Семина слово "рыбак" значило очень много. Это было его понимание смысла жизни, ее уклада. В чем-то Петрович был даже фанатичней самого Семина. Он не мог похвастаться такими фантастическими уловами, не так хорошо знал повадки рыб и рельеф дна. Но если Юрий мог сделать перерыв на день, на два для решения каких-то хозяйственных дел, то Петрович не держал даже собаку, а пропадал на реке день и ночь. Летом он забирался совсем уж в глухие места, куда местные рыбаки не решались ездить за дальностью расстояний, и пропадал там целые недели. Да и в мертвый сезон, в феврале, когда даже Семин сидел дома, по окрестным замерзшим речкам и протокам одиноко бродила мощная фигура с громадной пешней, волочащейся за ней на веревке. В это время, в самые холода, от постоянного обморожения руки Петровича приобретали неестественно черный цвет, но он не обращал на это никакого внимания. Здоровья этому парню природа отвалила сполна.
Зато Марину заинтересовала другая фраза Семина.
- Как ты сказал, Рыбий царь? - спросила она.
Юрий немного смутился.
- Ну, это меня так в поселке прозвали.
- Почему?
- Да это все Никон, товарищ у меня такой есть. Я тогда его первый раз вывез на большую рыбалку, озеро у нас есть одно, Карасиное. Клев тогда был сумасшедший, они с сыном с одной удочкой еле управлялись, а я с двумя успевал. Вот тогда он и сказал: "Ты как Рыбий царь, как прикажешь им, так они и сделают", - Семин рассмеялся. - Я тогда все равно больше их двоих наловил. Никон, конечно, всем про это растрезвонил, ну, так дальше и пошло: Рыбий царь.
- Понятно, - кивнула головой Марина, а потом спросила. - Ты куда-то собираешься?
- Да, в город, рыбу надо продать.
- На чем поедешь?
- На мотоцикле.
- Захватишь меня с собой?
- Хорошо, поехали, - легко согласился Юрий, но в душе у него защемила какая-то тоска.
Уже усаживаясь в коляску и, одевая шлем, Марина сказала:
- Заедем ко мне домой, я возьму документы, деньги, а потом... - Она сделала небольшую паузу и продолжила. - Можно, я поживу еще у тебя?
- Конечно, - как бы небрежно ответил Семин, но свой старенький "Урал" сорвал с места так, что девушка даже вскрикнула, и ухватилась за ручку люльки. Она никак не ожидала от этого зеленого, грохочущего чудовища такой резвости.
Глава 5
Большой миллионный город, Железногорск, областной центр, находился всего в тридцати километрах от Кануевки, так что уже через полчаса они были на его окраине.
- Куда сначала поедем, к тебе или продадим рыбу? - спросил Семин, остановившись на одном из перекрестков.
Марина ненадолго задумалась, потом ответила.
- Подъедем к моему дому, там, рядом, как раз есть небольшой рынок.
Она объяснила, куда двигаться, и Семин послушно свернул на нужную им улицу. Подогнав мотоцикл поближе к торговым рядам, Юрий выгрузил рыбу, а Марина, сняв шлем и положив его в люльку, спросила.
- Скажи, как можно рассказать про то место, ну... где тело Андрея?
- А, ну это просто. По судоходному руслу Кануевки, около пятьдесят шестого бакена, слева по течению реки. Хочешь в милицию пойти? - спросил Юрий.
- Нет, сразу в прокуратуру. Подожди меня, я скоро.
Но получилось совсем не так, как думала Марина. Поднявшись на второй этаж, девушка позвонила в одну из дверей. Поздоровавшись с сухонькой старушкой, выглянувшей на звонок, она довольно бодрым тоном сказала:
- Марья Васильевна, дайте, пожалуйста, наши ключи. Я свои потеряла, а Андрей... уехал. В командировку.
- Хорошо-хорошо, Мариночка, - защебетала в ответ старушка, скрылась внутри квартиры. И вынесла Марине картонную коробку с добрым десятком ключей самых разнообразных конструкций. Так уж повелось, что все жильцы подъезда оставляли ей дубликаты ключей. На всякий случай. Родных у нее не было, из дома Марья Васильевна выходила погулять редко, а в ее честности никто не сомневался.
Получив ключи, Марина поднялась к себе на этаж, чисто механическим жестом открыла замок и вошла в квартиру. Здесь все было по-прежнему, чисто и уютно. Сквозь воздушный тюль солнце вырисовывало большой золотистый квадрат на полу, тихонько тикали настенные часы. Еще сутки назад это было их гнездо, уютная норка, как говорил Андрей. И вот его уже нет, а то, что ей пришлось пережить, трудно описать словами, а здесь все так же ласково приманивают хрусталем полки "стенки", зовут к себе огромные мягкие кресла, широкий, пузатый диван. А на нем - ее любимая игрушка - медвежонок коала, подарок мужа на Новый год. Неожиданно холодное равнодушие вещей потрясло Марину ничуть не меньше, чем засасывающая пасть речного омута. Она опустилась на колени, а затем, упав на бок, забилась в долгой, жесточайшей истерике.
Рыбу у Семина разобрали быстро, все-таки это была не нищая Кануевка, наполовину состоящая из безработных, поэтому он и предпочитал возить свой улов сюда. Юрий изрядно заскучал, сидя на своем железном коне, и очень обрадовался, увидев появившуюся из-за угла Марину. Хотя она и переоделась в джинсовый костюм, а глаза прикрывали солнцезащитные очки, он сразу узнал девушку по фигуре и походке.
- Все продал? - спросила она, снимая с плеча и укладывая в люльку большую синюю сумку.
- Да, деньги теперь есть. Куда дальше? - спросил Юрий.
- Заедем в прокуратуру. Я все написала. Потом надо заехать в банк, и еще в одно место.
Семин внимательно посмотрел на Марину.
- Решила подать заявление? - спросил он.
- Да, - призналась она. - Я не хочу, чтобы смерть Андрея сошла им с рук. Они должны за все ответить.
Голос ее был спокоен, но, надевая шлем, Марина сняла на секунду очки, и Юрий увидел ее покрасневшие веки и темные полукружья под глазами.
С прокуратурой и банком управились они в полчаса, а вот перед третьим визитом Марина явно занервничала. Несколько секунд она смотрела на окна обычного панельного дома, потом все-таки собралась с духом и вошла в подъезд. Вернулась очень быстро.
- Я все. Тебе куда надо? - спросила она Семина.
- Да на рынок, купить, чего-нибудь поесть. И заправиться нам обязательно надо.
- Хорошо, поехали, - и тут же без всякого перехода. - Я была у матери Андрея, отдала ей деньги. Пригодятся на похороны.
- Сказала ей?
Марина отрицательно качнула головой.
- Нет. Не смогла.
В магазины за продуктами, по неотъемлемому праву женщины, пошла Марина. От денег, предложенных Семиным, она отмахнулась, спросила только, что ему надо. Вернулась быстро, груженая несколькими пакетами с провизией. А вот на заправке им не повезло, бензина там не оказалось.
- Невезуха, - сказал Юрий, озабоченно заглянув в горловину бака. - Как бы не встать на середине дороги. Ладно, на развилке заправимся, туда-то мы уж дотянем.
Рассчитал он точно, до пригородной заправки они добрались без проблем. Семин пошел платить за бензин, а Марина осталась сидеть на заднем сиденье мотоцикла с каким-то отрешенным видом. Неподалеку от них заправлялась большая иномарка. Шофер завинтил крышку бака, и что-то сказал с улыбкой своему спутнику, стоявшему около автомобиля. Тот в ответ рассмеялся. Смех этот, с характерными нагловатыми интонациями в голосе, поверг девушку в жуткое смятение. Она резко обернулась и увидела высокого, чуть лысоватого мужчину с холеным продолговатым лицом. Он уже открывал дверцу машины, но, встретившись с Мариной взглядом, переменился в лице и пробормотал себе под нос:
- Да е... твою мать... Не может быть!
Марина отвернулась, поспешно надела свои очки и негромко сказала подошедшему на счастье в этот миг к мотоциклу Семину:
- Быстро уезжаем! Он меня узнал!
- Кто узнал? - изумился Юрий. - Давай сначала заправимся, тут две секунды.