ПОСЛЕДНЯЯ ИМПЕРАТРИЦА
Любимое дитя английской королевы
Алиса с ранних лет осталась сиротой,
Ей в мир открыли дверь Дармштадские пределы,
Закончила Сибирь маршрут дороги той.

Изящна и мила, красива, благородна
Хозяйкою взошла она на русский двор,
Да только и цари пред Богом не свободны,
Наследника болезнь ей ставили в укор.

Отчаялась она - все светочи науки
Благоприятный  дать ей	 не могли прогноз,
Сын таял на глазах, синели ноги, руки,
А мать должна была взирать на все без слез.

Изверилась она, молитвы и обеты,
Размеренная жизнь без празднеств и балов,
Несчастный Алексис, вся жизнь одни запреты,
И некого винить, и не хватает слов.

Ее укрыл теплом защитник и спаситель,
С ним хорошо молчать, с ним отступает страх,
Он добрый и простой, друг верный и целитель,
Она опять идет с улыбкой на устах.

Рок мчался по пятам, война и пораженья,
И вот уже убит ее надежда - друг,
Болезнь брала свое и вслед за отреченьем
Все спуталось в комок и покатилось вдруг.

Вот вся семья плывет к Тобольску из Тюмени
И видит старца дом высоко над рекой,
Последний проблеск дня в сгущающейся тени,
Последний луч любви в дороге на покой,

Лоб подперев рукой и отодвинув пяльцы,
Она все чаще вдаль свой устремляла взор
И, вере вопреки, собою сами пальцы
Чертили странный крест, языческий узор.

НАШЕСТВИЕ
Кривая сабля, плетка, лук и стрелы -
И путь открыт, скачи из края в край,
Царевичам пора заняться делом,
Постановил Великий курултай.

Булгары, асы, русичи, аланы,
Склонятся перед игом стар и млад, 
Четырнадцать потомков Чингиз-хана
Лавиной устремились на закат.

Как русские беспечны и негибки,
Как склонны верить ласковым словам
И как их однотипные ошибки
Потворствуют разбойникам ворам.

Конями смяты русские дружины,
Облавами истоптана страна,
И нет отца, чтобы оплакать сына,
Над всей землей нависла тишина.

Всех поголовно истребляя кряду,
Костями прочно землю замостив,
Монголы утверждали свой порядок
На землях нашей матушки Руси,

Он был простым и просто безупречным,
Он в царство мертвых обращал страну
И принципом своим бесчеловечным
Желанной делал смерть в прямом бою,

А жизнь и труд невыносимой пыткой,
Лежащею за гранью бытия,
И нам никто тогда не сделал скидку 
На то, что мы не любим воевать,

На то, что мы гостей встречаем с миром,
Доверчиво, беспечно и легко,
Что за обиду мы не мстим всем миром,
Один за всех и все за одного,

Что мы как малолетки простодушны
И терпим без конца чужую спесь,
Что нам без вольницы немного душно,
Хотя в порядке много пользы есть.

Да, мы такие и извлечь уроки
Из ига мы не смеем и сейчас
И, постоянно отдаляя сроки,
Считаем, что свобода не для нас,

Что наш святой удел долготерпенье
И так как перед Богом все равны,
Лишь о насущном робкое раденье
Не может под собой иметь вины,

Всех уравнять способно только рабство
И каждый смертный в чем-то виноват,
Своим трудом нельзя достичь богатства,
А, значит, грешен каждый, кто богат,

Бог видит все, и миротворцы будут
Желанными во царствии святом,
И избранными нищие пребудут
Пусть не на этом свете, так на том,

Бог милостив, он каждого рассудит,
И по делам получат все сполна,
Молчите, верьте и смиряйтесь, люди,
Смиряйся и молчи, моя страна,

Не раз нас понуждали супостаты
К участию в делах своих лихих,
Мы русским духом были так богаты,
Что молча искупали их грехи,

Нисколько мы не думали о мести,
Тиранам нашим было невдомек,
Что мы радеем о вселенской чести
И этим нас за кротость Бог облек,

Нет, нас не угнетало униженье,
Когда в затылок шли за кругом круг,
Нас возвышало рабское служенье
И участь верных добровольных слуг,

Доныне вопрошают иноверцы
На землях всей страны моей большой,
Как можно жить с таким открытым сердцем,
С загадочной славянскою душой.


СЕВЕР И ЮГ
Бескрайня степь, нехожены просторы, 
К копытам конским ластится ковыль,
Здесь не лесов зубчатые заборы,
Здесь застилает солнце только пыль.

Здесь нет понятий - колея, дорога,
Здесь знают только водопой да брод,
Приволье половцу, а русичу - тревога,
Когда по степи путь его идет.

По перелескам пролегла граница,
Незримая прозрачная черта:
На север Киев, русская столица,
На юге - поле дикое, орда.

Равны князья, им Рюрик общий прадед,
Да князь великий в Киеве один
И тот, кто на престол высокий сядет,
Над остальными будет господин.

За тот престол друг друга убивали
И приглашали половцев помочь,
Клялись в любви и тут же предавали,
Не в силах искус власти превозмочь.

По ряду древней родовой науки
Наследство получал не сын, а брат,
Сын Мономаха Юрий Долгорукий
Нарушил прежний лествичный уклад,

За Брянскими дремучими лесами,
За топью вековых глухих болот
Он создал под иными небесами
Своей семьи устойчивый оплот.

Добился Юрий почестей по праву,
В его роду высокие князья,
Но выстроить Российскую державу
Без Суздаля с Владимиром нельзя.

И Днепр могучий Всеволод отринет,
И царский титул увезет навек
Из края жарко пахнущей полыни
В край долгих зим и неглубоких рек.