Глава из поэмы "Финеево".
  
     И кому сгореть в какой геенне 
     Суждено, до срока не узнать, 
     Бабушке моей пришлось гангрене 
     Тело свое грешное отдать, 
     
     Набожным являясь человеком, 
     Равно славя боль и благодать 
     И, не представляя жизнь калекой, 
     Ногу отказалась отнимать, 
     
     А когда ступать не стало силы, 
     Ползала ночами по ковру, 
     Все работы для себя просила, 
     Отдохну, мол, я, когда умру. 
     
     И до смерти дань платя гордыне, 
     Не давала за собой ходить, 
     Сладкий запах помню я доныне, 
     Невозможно мне его забыть. 
     
     Пред концом оставила гангрена 
     Бабушкину высохшую плоть, 
     Чтоб смогла она в преддверье тлена 
     Поднести к губам ржаной ломоть. 
     
     Где бы ты на белом свете не был 
     И какой бы не вкушал еды, 
     Что вкусней куска ржаного хлеба 
     Получал ты за свои труды? 
     
     Так сладка была маца евреям 
     В дни скитаний по пескам сухим, 
     Божьей дланью был наш хлеб содеян, 
     Сделан быть не мог никем другим. 
     
     Перед тем, как навсегда покинет 
     Плоть ненужную мой светлый дух, 
     Пусть мой взор родимый край обнимет 
     И вдохну я хлеба теплый дух, 
     
     Пусть быстрее ветра пронесется 
     Все, что подарил мне отчий кров 
     И сознание ко мне вернется, 
     Чтобы ощутить твою любовь 
   
     И с твоим ребенком единенье, 
     Молоком наполненную грудь, 
     И уже последнее виденье 
     Даст мне силы глубоко вдохнуть, 
     
     Я увижу, будто на бегу, 
     Нашу речку в утреннем тумане, 
     Камыши на топком берегу 
     И, как утоленное желанье, 
     
     Проплывет знакомое крыльцо, 
     И улыбкой легкой ожиданья 
     Озарится мертвое лицо, 
     Разожмется рук земных кольцо 
     И рассеются мои страданья.