Переезд дяди Шаи из Одессы в Берлин долго оставался никем незамеченным. Да, и когда есть время у вечно спешащих куда-то деловых людей думать о старом, несчастном человеке?
Исай Соломонович, как он называл себя всю жизнь когда-то считался на всю голову советским человеком - верил в торжество коммунизма, дружбу народов и несколько раз даже был замечен на первомайских демонстрациях с красным флагом в руках. Пока была жива его жена Дора, её Шайбочке, как она ласково называла супруга, прощалось многое. И ему, таки да, было что прощать. Дело в том, что Шая Шлемович, а именно это имя фигурировало в его паспорте, считался самым идеологически подкованным евреем симфонического оркестра, в котором отыграл всю свою жизнь на ставке второй скрипки струнной группы. А подковать еврея, скажу я вам, это совсем даже непросто! Красть, на его счастье, здесь было совсем нечего, да, и таких навыков в их семье не прививали с детства. Поэтому работать приходилось честно, получая за это счастье 145 полновесных советских рублей и грамоту от профсоюзов не к каждому Новому году. Было обидно, что его лишенная музыкального слуха сестра приносила домой на 30 рублей в месяц больше, премию раз в квартал и 13 зарплату, работая на заводе имени Кирова простой табельщицей. Для того, чтобы попасть на такое лакомое местечко, ей пришлось бросить консерваторию прямо накануне защиты диплома! Если бы не столь смелый поступок храброй женщине пришлось бы прозябать в качестве музыкального критика в одной тихих провинциальных редакций. Счастливица не раз предлагала нерадивому братцу спрятать подальше скрипку и пойти на их завод учеником токаря.
Увы, Шая не мог сделать ни первого, ни второго. Скрипка была подарена ему ещё отцом в 1941 году, а изменить музыке даже за квартальную премию на заводе имени Кирова не мог позволить он сам. Дело в том, что это был последний подарок отца перед уходом на фронт. После этого отца он уже не видел никогда, но скрипка успела побывать в эвакуации, видела таинственную Бухару, товарняк, на котором они возвращались домой в 45-ом и руины родного дома, которые ждали их по возвращении. Предать все это он не мог никак. Как и данное слово - стать первой скрипкой в том самом оркестре, в котором не доиграл свою жизнь его отец. Вот только сделать это он так и не смог. Сначала это место было закреплено за дочкой зам директора филармонии. Потом первой скрипкой стал племянник зав отдела культуры, которого никогда не видели со смычком в руке, как и его дядю на рабочем месте. После него человек, опережавший нашего героя разу на две позиции: он всегда был членом партии и никогда не был евреем.
В связи с выходом электронного сборника рассказов "Кутюрье Биберман и его еврейское счастье", автор вынужден сократить полный доступ к этому рассказу. С продолжением можете ознакомиться по ссылке http://www.litres.ru/sergey-steblinenko/kuture-biberman-i-ego-evreyskoe-schaste/