Шайхутдинов Рифат Габдулхакович
Охота на власть (1 и 2 части)

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 16, последний от 11/01/2023.
  • © Copyright Шайхутдинов Рифат Габдулхакович (larin_ao@yahoo.ru)
  • Размещен: 05/04/2006, изменен: 05/04/2006. 682k. Статистика.
  • Монография: Политика
    • Оценка: 4.78*9  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В своей книге политик и эксперт по проблемам власти, Рифат Шайхутдинов, обсуждает современные технологии работы с властью. Автор подробно рассматривает реальную ситуацию в России, утверждая, что именно построение современного устройства власти является для страны ключевым вопросом, задает перспективу её развития и конкурентоспособность по сравнению с сильнейшими мировыми державами.Кроме описания современной ситуации в стране и в мире, книга содержит разделы, посвященные принципиальным проблемам освоения власти. Актуальность этих проблем, как считает автор, очень высока, особенно после цикла ЈразноцветныхЋ революций на Украине, в Киргизии, Грузии.В книге автор развенчивает множество стереотипов, связанных с властью, а также вводит ряд понятий, которые, по его словам, необходимы тем, кто стремится обсуждать современные проблемы власти, и участвовать в ее освоении и реализации.ЈОхота на властьЋ является инновационной для нашей страны книгой, так как в ней не только серьезно обсуждаются вопросы власти, но и задается новое видение будущего и перспектив России.
    •   Рифат Шайхутдинов.
      Охота на власть.
      Полную версию книги Вы можете найти на www.provlast.ru
      
      
       Охота на власть
      
      Предисловие
       Предисловие от автора "Жить подлинной жизнью"
      Введение
      Глава 1 Современность
       Глава 2 Россия сегодня: архаичная власть в великой стране
       Глава 3 Элиты
       Глава 4 Конкурентоспособная власть
       Глава 5 Восстановление подлинности политической жизни
       Глава 6 Принципы модернизации власти в России
       Глава 7 Программа самостроительства современной власти в России
       Заключение
       Сегодня в России
      
       Глава 1 Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство
       Глава 2 Ловушка-2008. Уроки киевского восстания
       Глава 3 Анахронизмы российской государственности
       Глава 4 Террор и власть
       Глава 5 Киргизия-2005: "Демотехника" на марше
       Глава 6 Тезисы по СНГ
       Глава 7 Современные инстанции и технологии власти
       Глава 8 Промышленная политика и российская власть
       Глава 9 Послание-2005: упущенные возможности
       Власть в обзорах (есть на www.provlast.ru)
      
       Глава 1 Папские притязания на главенство в церкви: формирование инстанции власти
       Глава 2 Тема власти в работах Никколо Макиавелли
       Глава 3 Немецкая классическая философия о проблемах власти
       Глава 4 Обзор книги Ф.Ницше "Воля к власти"
       Глава 5 Элиты и власть
       Глава 6 Анализ книги Никласа Лумана "Власть"
       Глава 7 Власть и христианство
       Глава 8 Русская религиозная философия и проблема власти
      ________________________________________
       Понятия.
      
      Анархия
      Власть
      Возможность
      Воля
      Государство
      Демократия
      Дискурс
      Жизнь
      Игра
      Идентичность
      Идеология
      Иерархия
      Имя
      Инстанции власти
      Коммуникация
      Культура
      Народ
      Общество
      Организация
      Плюрализм
      Порядок
      Право
      Природа
      Реальность
       Рефлексия
      Свобода
      Сила и насилие
      Система
      Ситуация
      Собственность
      Событие
      Сознание
      Состояние
      Спонтанность
      Справедливость
      Страх
      Структура
      Суверенитет
      Существование
      Трансценденции власти
      
      
      Предисловие. Проблемы власти: ликвидация безграмотности
      
      Тот, кто не утруждает себя усилием понять и разобраться, тот, кто ждет получить ответы на все вопросы современности на обывательском уровне, может сразу отложить эту книгу и не занимать свой ум головоломками.
      
      Вопросы, которые обсуждает мой коллега Р.Шайхутдинов в книге "Охота на власть", сложны и требуют усилия воли и мысли.
      
      В основе книги лежит убеждение автора в том, что перспективы страны - не в экономическом росте, не в реформах, не в географическом положении, климате и т.п., а в модернизации принципов власти. Соответственно, проблемы страны - это в первую очередь проблемы устройства власти, и, причем, не только государственной. Поэтому эта книга - о проблемах современной России, и одновременно - книга о власти, книга о возможностях политики в России, о возможностях модернизации власти в России.
      
      Нужно сказать, что тема модернизации власти сама по себе является сложной и непроработанной современными российскими политологами и политиками - достаточно посмотреть, как обсуждаются такие базовые понятия, как элита, собственность, демократия. Кроме того, полностью отсутствует проработка таких необходимых для этого понятий, как народ, собственно власть и другие. Точно так же мы не найдем в этой книге ответа на вопросы о том, что именно тезис о модернизации власти означает технически для России и каким образом такая модернизация может быть осуществлена. Это, на мой взгляд, главная претензия к автору. Впрочем, мы надеемся, что Р.Шайхутдинов будет продолжать разрабатывать эту тему и в дальнейшем предложит свои варианты ответа.
      
      "Охота на власть" не носит ни разоблачающий, ни апологетический характер. Она рассчитана на то, чтобы поднять тему власти в политических и общественных дискуссиях в России. Ее цель - оформить и освоить новое измерение этих дискуссий, углубить их, вывести их за рамки разговоров о персоналиях, о беззубой политической конкретике, снять набившие оскомину оппозиции, давно уже противопоставляющие одну неопределенность другой.
      
      Автор стремится поднять тему власти - но таким образом, чтобы она давала некую сдвижку в сознании людей и некую сдвижку в их отношениях с властью. Можно сказать, что это первый шаг в ликвидации тотальной российской безграмотности в отношении проблем власти. Все ругают власть - но очень и очень немногие имеют язык и понятия, чтобы о власти говорить и с пониманием в ней участвовать.
      
      Почему это важно? Мы считаем, что современный мир находится в ситуации освоения власти и экспериментирования с властью. На наш взгляд, - и тут я полностью согласен с Р.Шайхутдиновым, - Россия отстает от этого процесса и явно в нем проигрывает (что показывает опыт оранжевых и прочих революций на постсоветском пространстве). Как преодолеть это отставание, как не впасть в череду очередных революций, как России оставаться великой суверенной державой в новом глобализованном мире - эти вопросы интересовали автора и многих его коллег, в долгих спорах с которыми рождалась эта книга.
      
      "Охота на власть" Р.Шайхутдинова - это новый, нетрадиционный взгляд на проблемы и перспективы России.
      
      "Охота на власть" - это попытка определить пути для реальной и современной политики в России.
      
      Ошибутся те, кто скажет, что такая постановка вопроса - концентрация на власти - банальна. Мы утверждаем, что, не разобравшись с проблематикой власти, Россия не сможет ее осовременить, а значит - не сможет остаться великой, современной, суверенной страной.
      
      "Охота на власть" - это приглашение к дискуссии о перспективах страны, о проблемах современной России, о принципиальных проблемах власти.
      
      Предисловие написано известным российским политиком, пожелавшим остаться неизвестным.
      
      
      От автора. Жить подлинной жизнью
      
      Избыток возможностей составляет характерный признак здоровой, полнокровной жизни, утилитаризм же - это симптом слабости, жизненной ущербности: ведь и больной всегда экономен в движениях. ...Каждое препятствие, встречаемое нами, должно подталкивать нас к новому риску, к изобретению новых возможностей.
      Хосе Ортега-и-Гассет
      
      
      Подлинная человеческая жизнь - жизнь с избытком возможностей, сил и энергии, с избытком размышлений. Жизнь - это не выживание, жизнь - это освоение: освоение сил природы, социальных и властных механизмов. Освоение и преодоление себя. Человек всегда стремится расширить собственные возможности, переступить через свои границы. Это и есть ситуация мысли и самоопределения.
      
      Нельзя быть слабым и глупым. Нельзя, чтобы тебя использовали. Это все равно, что быть больным. Полнота жизни, ее осмысленность и значимость - это то, что зависит от каждого, а возможность для такой жизни в России - это вопрос власти. Отвечать за то, что сделал, имеет смысл, только если действия были целенаправленными и осмысленными, а не осуществлялись по стечению обстоятельств или по приказу.
      
      Совсем недавно в России возможность жить полной жизнью давал бизнес. Мы, бизнесмены, могли заработать, чувствовать себя свободно, нормально смотреть в глаза своим детям, обустраивать и развивать жизнь вокруг себя в своей стране. Лучшие умы, лучшие силы страны ринулись осваивать новые просторы капитализма. Как и в любом освоении нового, главными двигателями были авантюризм и амбиции.
      
      Сильные, предприимчивые люди, осваивая бизнес, думали, что они герои и первопроходцы, в которых нуждается страна. А сегодня из нас пытаются сделать воров, предателей Родины. "Бьют уверенно, наверняка...". Нас заставляют оправдываться и просить прощения. У кого и за что? У взяточников и казнокрадов, у паразитов, которые ничего не делают, а только собирают компромат, паразитируют на процедуре и праве подписи? Не дождутся!
      
      Это о них писал Ницше: "Как истощенные достигли того, чтоб стать законодателями ценностей? Или иначе: как достигли власти те, которые последние?" ( Ф. Ницше - Воля к власти)
      
      Нас выживают из страны. Сильных и вольных людей пытаются сделать постсоветской эмиграцией первой волны. Но нельзя допустить, чтобы бизнес связывал свои перспективы с зарубежьем, чтобы молодежь, не найдя себя в стране, уходила из активной жизни в забвение. Главный потенциал страны - активные, амбициозные люди, и эта книга - для них.
      
      Получается, что делать что-то в России, не понимая ее дальнейших перспектив, не влияя на эти перспективы, - бессмысленно. А уезжать из страны я не хочу. Поэтому я начал заниматься политикой - сегодня возможность жить настоящей жизнью дает именно она.
      
      Но и из политики сейчас выживают. Вместо реальной политики - предвыборные интриги и PR под руководством политтехнологов. Политика наводнена кислыми и малоприятными личностями. Делается все, чтобы в политику не пришли молодые и сильные.
      
      Поэтому главный вопрос этой книги: возможна ли в России политика? Я стремлюсь разобраться, как и за счет чего можно заниматься реальной и современной политикой, можно действительно повлиять на ситуацию в стране, чтобы чувствовать гордость за нее, чтобы страну уважали в мире.
      
      И мне кажется, что мы нащупали ответ. Новый "мейнстрим" подлинной жизни в России - это власть. Власть - это зона великих достижений, сфера реализации амбиций, в ней достигается полнота и истинность жизни, формируется причастность к духу современности, к пульсу истории. Модернизация архаичной и истощенной власти в России - великое дело для страны и народа. Оно требует призыва новых, умных, патриотичных людей.
      
      Мы объявляем экспедицию к власти, охоту на власть!
      
      Разобраться с тем, что такое власть, какой должна быть власть в России, как возможна политика в России - вот в чем цель этой книги.
      
      Я не политтехнолог, не ученый, не идеолог, не пиарщик. Я пытаюсь понять и построить путь для реальной и современной политики в нашей стране. Она состоит в модернизации существующей власти, формировании власти, соответствующей духу современности. Власти не монологичной, а основанной на жизнеспособной композиции различных инстанций власти. Понять, что же такое власть, как она устроена, выбраться из плена чужих представлений и стереотипов - вот то, что двигало мною при написании книги.
      
      Есть три возможных пути модернизации власти в России.
      
      Первый состоит в том, что власть будет модернизироваться сама. Но от него нынешняя власть, похоже, отказалась.
      
      Второй вариант заключается в том, что власть будет модернизироваться извне с помощью "банд оранжевых революционеров". Последствия - непредсказуемые, а конечный результат - стагнация или распад России. В любом случае нам придется попрощаться с мечтой о том, чтобы Россию вновь зауважали в мире.
      
      Остается третий вариант. Он состоит в том, что власть модернизируется политически и технологически. Это - путь прояснения и введения новых понятий, формирования ценностей, организации общественных дискуссий, инициации самоопределения бизнеса, живущего в этой стране. Это - путь самоопределения элит и формирования не очередных марионеточных партий, а элитного фронта, сильного и технологичного, работающего поверх существующей политической жизни.
      
      
      И это - реальный путь. Современные технологии власти, описанные в этой книге, показывают, что такое действительно возможно.
      
      
      "Охота на власть" - это три книги в одной.
       Первая - это изъяснение позиции. В ней подвергаются анализу существующие стереотипы понимания власти. Это, по сути, манифест новой российской элиты.
      
      
       Вторая - это статьи на злободневные темы современной политики. В них демонстрируется новый подход к освоению проблематики власти. Большая часть этих статей была опубликована в ряде печатных изданий и в Интернете, споры и дискуссии по их поводу продолжаются. Я буду рад, если читатель к ним присоединится.
      
       Третья - это методологические и историко-философские основания размышлений над проблемами власти.
      
      Все три части имеют самостоятельное значение, но собственно проблематика власти, по нашему мнению, раскрывается в их взаимосвязи. Попробуем это обосновать.
      Проблема власти - сложная проблема, и многие философы, властители и политики сходили с ума (в прямом и переносном смысле), решая ее. В нашей книге мы попытались размышлять над проблематикой власти на новых, современных позициях.
      
      На что мы должны обратить внимание, обсуждая власть? Какая у нас должна быть интеллектуальная позиция?
      
      Власть есть некое удержание и создание общественного порядка, порядка в сознании людей, порядка в их взаимодействии. Следовательно, сама по себе власть предшествует порядку, а любое изъяснение власти вторично по отношению к сложившемуся порядку власти. Отсюда возникает важнейший методологический вопрос: как можно власть помыслить?
      
      Получается парадокс: если мышление брать в представлении чистого разума (то есть если стремиться построить некий предмет или положить некое понятие) - то мышление власти невозможно.
      
      Это значит, во-первых, что историческая реконструкция власти оказывается бесполезной. Ведь истории власти нет и быть не может: в тот момент, когда история сложилась и тренды власти вычислены, проблема власти никогда не возникнет. Она возникает тогда, когда историю ломают и направляют по другому пути.
      
      Во-вторых, освоение власти не состоит в построении теории о "вечных механизмах власти", о ее сущности. Сущность власти (если она есть вообще) меняется в каждом новом акте становления власти.
      
      И, в-третьих, нет языковой конструкции, которая бы охватывала все аспекты нашего понимания власти: каждый раз мы оказываемся в ситуации, когда язык ломается. Вот основные методологические проблемы.
      
      Что же возможно? На наш взгляд, имеет смысл говорить не о мышлении власти, а о разумном отношении к ней. На наш взгляд, задача состоит в том, чтобы поставить разумное отношение к власти (как ставят удар в боксе или слух и руку в музыке, - то есть тренируют до воспроизводимого действия).
      
      Мыслительная и практически-организационная основы этого отношения должны существовать вместе. Если они разделены, как сейчас, то философы могут сколько угодно писать про власть, но власть при этом не получается. Или наоборот: люди, обладающие инстинктом или чувством власти, власть могут захватить - при наличии гораздо более достойных.
      
      Разумное отношение к власти не должно нечто сказать раз и навсегда. Оно должно постоянно говорить о власти - с тем, чтобы тот, кто принял это разумное отношение, смог бы построить следующий горизонт существования власти и попасть в ситуацию становления нового порядка.
      
      
      О названии.
      
      Если бы позволял русский язык, я бы назвал эту книгу "Охота к власти". Но язык отказывает, когда мы хотим сказать нечто новое. Он, например, путает "власть" как отношение, как категорию, - и "власть (власти)" как то, что ее конкретно воплощает (институты и организации). Воплощает - но и заслоняет, и мы стремились в этой книге дойти до центра "властного", до возможных механизмов его появления.
      Но власть - это поликатегорийная конструкция: мы можем власть помыслить по-разному, и все будет правильно (интеллектуально возможно). А в конкретном событии становления власти собирается и выбирается конкретное мыслительное орудие (как на охоте).
      
      Эта аналогия точна еще и в том, что сформировать разумное отношение к власти - значит построить пространственную конструкцию, такую, которую строят охотники на охоте, - или, наоборот, понять, какая конструкция выстроена на тебя как на зверя. И как только зверь поймет, что перед ним не страшный непреодолимый барьер, а всего лишь цепочка флажков, власть охотников прекратится.
      
      Поэтому предлагаем осваивать "оружия власти" и готовиться к охоте, а там уж как свезет. Но помните: любая охота (так же, как и власть) - это риск и ответственность.
      
      Создание "Охоты на власть" - это не личный "подвиг" автора. Это плод работы семинара, клубных и дружеских обсуждений, аналитической активности на различных выборах в России и в постсоветских странах. Пользуясь случаем, автор выражает признательность всем тем, с кем в долгих и коротких беседах и спорах рождалась "Охота на власть". Политикам, представителям государства, методологам, выразителям народного мнения, друзьям и близким, всем, кто поддерживал меня в беседах о России и о проблемах власти, - огромное спасибо.
      
      
      Рифат Шайхутдинов
      Москва, ноябрь 2003 - май 2005 гг.
      
      
      Введение
      
      Жизнь - это воля к власти.
      Ф. Ницше (1)
      
      О, джентльмены, жизнь коротка...
      И если уж мы живем, то живем, Чтобы ходить по головам королей.
      У.Шекспир
      
      
      Власть - это хорошо!
      С детства нас учили обратному: что власть - это плохо, что надо скромно и прилежно трудиться, а не добиваться власти, что власть - удел плохих, бесчестных и злых людей. В результате в сознании людей слово "власть" носит негативный оттенок1. Когда хотят сказать нечто плохое про политика, говорят: "он рвется к власти". Возможно, это навязали специально, чтобы люди не рвались к власти. Но первое, что мы говорим вопреки этому: "власть - это хорошо!".
      
      Парадокс обсуждений власти
      
      
      Парадокс: вроде бы власть обсуждают все СМИ и все политики, а в то же время - не обсуждает никто. У каждого есть свое мнение насчет того, что должны делать нынешние российские власти и как им улучшить ситуацию в России, и тем не менее собственно тема власти выпадает из поля зрения рассуждающих и размышляющих.
      
      Обсуждая ситуацию в стране, много говорят о "властях", но саму "власть" обходят как бы по касательной. Наверное, это происходит потому, что все предполагают, что знают, что делать властям и, тем более, что такое власть. А это значит, что суждения о власти (и политике) основаны на некоторых непроговариваемых, неясных даже для самих участников безусловных основаниях. И на таких же основаниях базируются и действия - как правящей верхушки, так и народа, живущего в поле российской власти.
      
      Попробуем последовательно проникнуть к этим основаниям. Для этого сначала проанализируем ореол тех мнений и представлений, которые проявляются по поводу современной ситуации - ситуации во власти и политической жизни страны - в обсуждениях журналистов и политологов, интеллигенции, государственных деятелей и бизнесменов. Эти же представления заставляют нынешние власти действовать так, как они действуют.
      
      
      Представления о ситуации: СМИ
      
      Если проанализировать этот фон мнений и представлений относительно ситуации власти и политической жизни России, можно выделить ряд моментов, которые считаются очевидными. Вот некоторые из них:
      
      • Очень многие выступления и тезисы имеют своим основанием то, что "делать в стране ничего особенно не надо". Аргументы: 1) существующая ситуация в целом устраивает большинство, а если что-то делать, то будет все равно хуже и все "получится как всегда"; либо 2) хотя определенные проблемы и существуют, все равно делать ничего не надо, поскольку когда-нибудь все само собой сложится. Для многих самоочевидно, что нынешним властям лучше не браться за реформы и изменения. Поэтому популярна была идея стабилизации.
      
      • "Самое главное сейчас - это экономика". Утверждается, что если поднять экономику, то все само собой разрешится: Россию в мире будут уважать, россияне будут богатыми, уровень жизни вырастет. Поэтому нам так часто говорят об удвоении ВВП, борьбе с бедностью, приросте стабилизационного фонда и пр.
      
      • "Важно укреплять власть" - к этому сегодня прилагаются большие усилия. Власть должна навести порядок в стране, но ей постоянно что-то или кто-то мешает. Этим объясняют действия президента по построению "вертикали власти". Утверждается, что как только власть будет сосредоточена в одном центре - вот тогда удастся, наконец, навести порядок.
      
      • "Все заботы по улучшению жизни должна взять на себя власть", для этого она и выбирается. "Власть - это государство". За словом "власть" стоят образы Президента, Кремля, Правительства, Государственной Думы. "Если Президента все будут слушаться, то все пройдет нормально". Но поскольку всегда кто-то не слушается, то из-за этого насущные проблемы России никак не разрешатся.
      
      • "Есть образцы хорошей и нормальной жизни, и они сосредоточены в Европе и США". Поэтому если в России все устроить так, как в западных странах, то все встанет на свои места.
      
      • "Реформы прошли плохо, неправильно, несправедливо, но они почему-то продолжаются и ухудшают жизньнарода. Собственность в результате этих реформ поделена неправильно и жизнь тоже устроена несправедливо, появились "олигархи" и "нувориши", а простые люди живут бедно.
      
      • Есть ряд противопоставлений, устроенных по типу "либо-либо", в них третьего не дано. К примеру, главными игроками в стране являются государство - и бизнес. Иных вариантов нет. Государство представляют Президент, Государственная Дума, Губернаторы и др. Бизнес - "олигархи", РСПП, крупный и средний бизнес. Между этими двумя игроками и разворачивается основная игра в стране, а все остальное не так важно.
      
      • Другой пример такого двоичного кода (термин Н.Лумана) - противопоставление демократии и тоталитаризма. Если не демократия - то тоталитаризм. "Демократия - это хорошо, это свободные СМИ и выборы". "Тоталитаризм - это плохо, это зажим СМИ, контроль государства над бизнесом и тотальный контроль над идеологией". Эмоциональная окраска может быть противоположной, но сама дихотомия сохраняется.
      
      
      Средства массовой информации формируют довольно странную картину происходящего в стране. Если вдуматься, то картина получается и внутренне противоречивой, и неосмысленной. По-видимому, реальные проблемы "не ухватываются", - вместо этого телевидение, радио, пресса и Интернет-издания создают некоторую дымовую завесу, скрывающую - в том числе и от самих СМИ - то, что реально происходит (или может происходить) в стране.
      
      Скорее всего, это все - не по злому умыслу, а просто по недомыслию: работать в клише всегда проще, тексты становятся узнаваемыми и глотаются без труда. Но это значит, что вся общественная жизнь России основана на неосознаваемых и невыявленных стереотипах.
      
      
      
      Представления о власти: нынешние политики
      
      
      Анализируя выступления нынешних политиков, в наибольшей степени влияющих на жизнь страны, мы можем выделить следующие представления, из которых следуют их рассуждения и действия.
      
      • "Нужно сохранить территориальную целостность России". Этим объясняется необходимость войны с Чечней, отсюда же вытекают проблемы с Курилами и Калининградом. Вербализировать это основание можно так: "Основная задача сегодняшней России - всеми способами сохранить территорию и передать ее следующему поколению, которое уже будет знать, что с ней делать".
      
      • "Россия теряет суверенитет", поскольку вынуждена выполнять разные требования, выдвигаемые извне - со стороны ЕС, ВТО и т.д. И этому Россия не может ничего противопоставить. С другой стороны, не ставится под сомнение, что она должна быть рыночной демократической страной и входить в клуб развитых стран. Чтобы примирить это противоречие, приходится изобретать такие неясные конструкции, как "суверенная демократия" (до этого говорили и об "управляемой") или "самобытная демократия".
      
      • "Реформы, которые проводит Правительство, вязнут." Преобразования нельзя осуществить из-за коррумпированного чиновничества, неэффективного и ориентированного на Запад бизнеса (который не платит налоги и прячет средства по оффшорам) и непонимающего и разрозненного народа. Средства разворовывают, преобразования и проекты тонут и останавливаются - и в итоге получается "как всегда"2 .
      
      • "Мешают бестолковые СМИ, которые мало что понимают в проводимых преобразованиях в стране, гоняются за сенсациями, из мухи делают слона, а про важные вещи не говорят, создавая таким образом у населения угнетающее впечатление, что все в стране плохо".
      
      • "Наконец-то наступила стабилизация" - подлинное благо для России! Пятнадцать лет в стране был хаос, теперь можно спокойно заниматься планомерным увеличением ВВП и медленными пошаговыми преобразованиями, основанными на тщательно продуманных законопроектах.
      
      • В сложившейся ситуации приходится хоть как-то изворачиваться и ставить более или менее "вменяемых" людей на посты губернаторов и депутатов. Для этого используются разнообразные административные и PR технологии выборов. Этим же объясняется решение Президента об отмене выборности губернаторов. Поскольку в Думу "вменяемых" людей набрать трудно, делается большой проект под названием "Партия - Единая Россия". Она представляет собой большое количество людей хотя и малопонимающих, но зато хорошо организованных и готовых голосовать так, как нужно.
      
      
      Незаметно, чтобы эти основания (на которых базируются практически все политические суждения) хоть сколько-нибудь уверенно схватывали бы ситуацию и давали бы базис для действий. И ни в одном из этих суждений не затрагивается тема устройства власти3 (разве что говорится про "вертикаль", то есть прямое подчинение).
      
      
      Парадоксы сегодняшней российской политики
      
      
      Экономика России якобы развивается, есть прирост ВВП, но особого толка от этого нет. Продолжаются экономические реформы, но Россия по-прежнему ниже 60-го места в рейтинге стран4, население до сих пор бедное, растут нелегальные доходы населения и стабилизационный фонд, по поводу использования которого еще не принято никакого решения.
      
      • Бизнес все больше отказывается от развития и все сильнее стремится сохранить то, что у него есть. Кардинальных инноваций нет, крупные инвестиции в Россию не идут. Конкуренция в бизнесе практически угасла, потому что сферы влияния четко разделены. Западный бизнес вытесняет российские компании с их рынков за счет организационных технологий более высокого уровня. Продолжается отток капитала за границу. Получение вторых гражданств увеличилось. Своих детей практически все, кто может себе это позволить, учат за границей.
      
      • Власть, несмотря на постоянные попытки ее усиления, все равно в глазах народа тупа, неповоротлива и скучна. Президент особо ничего не делает. Идет передел собственности, усиливается бюрократизация. Стабилизация, провозглашенная Президентом, привела, с одной стороны, к некоторому успокоению, но с другой стороны - к отсутствию у народа какой-либо перспективы.
      
      • Волна "оранжевых революций", идущая по странам СНГ, показывает, как легко рушатся режимы, построенные в точности так же, как и в России. Несмотря на то, что наши политики утверждают, что в России все по-другому и сценарии Украины не могут повториться, все равно нет гарантий, что существующая российская власть в один момент не разрушится, как карточный домик5.
      
      • США и Европа не принимают Россию всерьез - ни в сфере бизнеса, ни в сфере политики. Россия исчезла из числа мировых игроков, с мнением которых считаются. Ряд историков утверждают, что Россия всегда была ключевым игроком в мире, и происходящие в ней события влияли на мировой расклад сил. Теперь же мы наблюдаем обратную картину.
      
      • Недоверие народа к нынешним властям растет. Сюжет с монетизацией льгот хорошо выявил непонимание: зачем власть все снова и снова проводит свои невнятные реформы, от которых становится только хуже? С одной стороны, чиновники указывают - "смотрите, растет же стабилизационный фонд". С другой стороны, народ думает, что это копится на черный день - значит, он скоро наступит. Выходит, либо власти что-то знают, но не говорят, либо сами не понимают, что с этим фондом делать. СМИ и социологи нас убеждают, что рейтинг Президента В.В. Путина очень высок, - но он при этом ничего не делает.
      
      • Народ оторван от властей и не участвует во власти. Люди готовы голосовать на выборах за невнятных с политической точки зрения людей типа М.Евдокимова просто из чувства протеста. Развиваются сепаратистские настроения среди населения. Согласно опросам6, до 60% населения на юге, Дальнем Востоке и в других регионах в той или иной степени готовы к выходу из состава РФ.
      
      
      Первый вывод, который можно сделать: ситуация с властью и политикой в России понимается внутренне противоречиво и, в общем, поверхностно. Следовательно, есть какие-то вещи, касающиеся ситуации в целом, которые ни правящая верхушка, ни журналисты и политологи пока не видят. А непонимание каких-то важных вещей не позволяет нам изменить сложившуюся ситуацию.
      
      
      Второй вывод: наше предположение о том, что при всех многочисленных обсуждениях, касающихся проблем России, собственно власть как таковая (ее устройство, формы организации, возможные модификации) не обсуждается вовсе, - это предположение является верным.
      
      Наша позиция состоит в том, что эти два вывода взаимосвязаны и что тем важным пластом проблем, которые не поднимаются и не обсуждаются вовсе, - пластом, который ответственен за то, что Россия действует и обсуждает себя так беспорядочно, - как раз и является вопрос о власти. Эта книга посвящена именно этой теме.
      
      С нашей точки зрения, реальная проблема заключается не в экономике, не в отсутствии правильных людей на местах, не в народе и не в территориальной целостности. Проблема - во власти. Нынешняя российская власть архаична, она не соответствует требованиям современности7.
      
      Если мы понимаем, что это действительно так, то в первую очередь встает вопрос о той политике, которая сейчас нужна в России - которая была бы направлена на модернизацию власти в России, на приведение этой власти в состояние, адекватное вызовам современности. Это мы и будем считать реальной политикой - в отличие от той "подковерной" борьбы, которую называют политикой сейчас.
      
      
      
      Реальная политика
      
      То, что пытаются называть политикой сегодня, не устроит ни ответственного политика, ни азартного политического игрока.
      
      Реальная политика - это не интриги в государственном аппарате, не предвыборные агитации и PR технологии и не поддержание фальшпанелей демократии в Думе, состоящей из марионеточных партий.
      
      Политика - это и не поддержание популистских лозунгов и воззваний к обездоленным от лица партий, созданных для снятия протестных настроений населения. Возникает интересный парадокс: протестные настроения есть, но обездоленные почему-то не хотят восставать. А если они и организуются для митингов, голодовок и забастовок, то это происходит помимо и без участия названных партий. Хотя СМИ утверждают, что все в стране очень плохо, но народ себя практически не проявляет, явка избирателей на выборах низка.
      
      Реальная политика - это и не различного рода экстремизм в стиле национал-большевиков, и не участие в проектах экспансии чужих стран и культур на территорию России8.
      
      
      Нигилистическая черта (...) в политике: человек
      утратил веру в свое право, невинность; царит лганье,
      служение минуте.
      Ф. Ницше (3)
      
      
      Реальная политика - это также не принятие второстепенных и частных законов и не лоббирование интересов отдельных групп в Думе; это не основа бюрократической карьеры. Ведь понятно, что реальная политика не строится в заданных рамках и в системе псевдопредставлений (например, таких, которые мы выявили выше).
      
      Следовательно, реальная политика должна быть направлена на изменение существующего положения в стране, на выход за рамки навязываемых представлений. Основной тормоз на пути позитивных изменений - морально устаревшая и неэффективная власть.
      
      Реальная политика - это политика, которая может менять власть. Это политика, которая может задавать такие перспективы для страны и народа, которые будут реализовываться, а не просто провозглашаться. Настоящая политика апеллирует не к электорату, не к отдельным слоям населения или группам, а к народу. Это политика, которая может мобилизовать народ на волеизъявления и действия. Предметом реальной политики является модернизация власти.
      
      
      
      Современная политика
      
      Странно, но сегодня практически не обсуждается, что Россия потеряла место ведущего игрока на мировом поле. Реальные политики не могут не замечать того, что происходит вокруг и по поводу России. Ведь именно ведущие и сильнейшие страны в мире задают сегодня стандарты современных требований. Вместо того, чтобы осмотреться вокруг, наши власти, судя по анализу их действий, зациклились на цифрах ВВП, величине стабилизационного фонда и прочих внутренних недостатках.
      
      Следовательно, современная политика в России не может не быть конкурентной по отношению к сильнейшим странам. Но теперь - когда мы начинаем обсуждать этот вопрос с точки зрения темы власти, - выясняется, что предметом мировой конкуренции уже довольно давно перестала быть экономика или финансы. Оказывается, сильнейшие страны постепенно освоили технологии и заметно продвинулись в совершенно другой сфере.
      
      Анализ изменений мирового порядка, в котором участвовали сильнейшие страны, показывает, что на сегодня они довольно технологично формируют системы смены и трансформации общества и власти. Волна "оранжевых революций", идущая по странам СНГ, это очень отчетливо демонстрирует. Оказывается, отрабатываются техники превращения социализма в капитализм или обратно, тоталитаризма или монархии в демократию, смены общественного устройства, системы власти.
      
      Такого рода технологии общественных изменений и смены власти начинают становиться одним из главных орудий в мировой борьбе. США пятнадцать лет назад победили Советский Союз не за счет ядерного оружия, военной техники, успехов в космонавтике или производственных показателей (хотя многие и сейчас считают, что именно за счет этого), а за счет того, что советский народ поверил в демократию и рынок больше, чем в строительство коммунизма, - и отказал советской власти в доверии. И прежде всего этот проигрыш лежал в отношении к собственному общественному строю: всем вдруг стало очевидно, что так, как жили в СССР, - "так жить нельзя". США сделали все возможное для развития этого отношения (через идеологию и иные методы), и этому "мнению" власти СССР противопоставить ничего не смогли.
      
      Именно технологии власти и общественных изменений, а не экономика и материальные технологии, являются ключевым современным преимуществом Запада,. США борются не за показатели ВВП или инфляции - они борются за интеллектуальное и организационное превосходство в мире9. Делается это не через материальные технологии, а за счет технологий власти и общественных изменений.
      
      Это хорошо показывают примеры стран Восточной Европы. Когда там сменились власть и общественное устройство, проблемы с экономикой перестали быть первоочередными. В результате изменения власти и общества западные инвесторы довольно легко входят, инвестируют, перестраивают производства и материальные отношения в этих странах. В результате экономика растет, рынки развиваются, конкуренция усиливается. То же самое мы видим в Юго-Восточной Азии. Оказывается, что проблема не в экономике.
      
      Экономисты-либералы нас убеждают, что сначала в России должны быть обеспечены экономические свободы, а потом на их базе за 100 - 150 лет все постепенно наладится, как это было на Западе. Такой расклад не устраивает не только нас, но даже Запад. И несмотря на то, что отдельным бизнес-группам в США выгодно, чтобы Россия оставалась их колонией по добыче дешевых ресурсов, Запад начинает трансформировать отсталые постсоветские страны, начиная с Грузии и Украины, с помощью самых современных технологий: сначала идет смена власти, общественного и политического устройства, а потом экономика вырастает значительно быстрее. Понятно, что если Россия это вовремя не поймет, российскую власть трансформируют под свои интересы.
      
      Все эти примеры показывают, что современная реальная политика имеет своим предметом именно власть, ее организацию и трансформацию. Владение этой темой, этими технологиями определяет положение страны в клубе сильнейших стран. И именно проблема власти оказывается той самой проблемой, которая недостаточно хорошо понимается в России и которая оказывается корнем всех сегодняшних российских мытарств.
      
      Если внимательно проанализировать содержание западной прессы, пишущей о России, можно заметить, что Запад довольно четко указывает на недостатки, которые в России практически никто не замечает.
      
      Первый пункт, о котором пишут иностранные СМИ, состоит в том, что в России нет демократии, а вместо этого строится тоталитаризм: СМИ все больше и больше попадают под влияние Кремля, суды и парламент подконтрольны Президенту, региональные структуры власти также ставятся под контроль федерального центра и так далее.
      
      Второй пункт критики - слабость и неразвитость рыночных отношений. Государство слишком сильно вторгается в сферу частного бизнеса, частной собственности. Коррумпированные чиновники паразитируют на теле хозяйства России и не дают развиваться бизнесу, рынку и конкуренции.
      
      Первым делом хочется отмахнуться от западных "наставников", указав им на особенность и суверенность России. Но - учитывая, что мы все же строим демократию, а в ней наши соседи живут подольше нас, - попробуем разобраться в замечаниях по существу.
      
      Сначала проанализируем, на чем же построена современная западная демократия?
      
      
      
      Устройство современной западной демократии
      
      Прежде всего, если мы проанализируем устройство власти в современном западном демократическом обществе, то увидим, что там есть не одна власть, а несколько независимых властей: СМИ, различные общественные силы, правительство, суды, парламент, аристократия и прочие. Даже современная медицина стремится оформиться в отдельную власть. Власть богатства как независимая ветвь власти вынуждает государство договариваться с бизнесменами на равных.
      
      Все эти независимые инстанции власти часто конфликтуют, спорят, но рано или поздно договариваются между собой и строят такую эффективную композицию властей, которая позволяет быть им сильнейшими странами на мировом поле. (См. понятие демократии)
      
      Демократия возникает в условиях, когда есть много центров власти и много степеней свободы у общества и человека. Демократия - это не "власть народа". Это власть, в которой народ участвует. Во власти участвует и бизнес, и аристократия, и государственные структуры, и общественные организации, и другие институты. Затем конструируется еще одна "абстракция", которая называется народ: он участвует во власти через специально организованные процедуры10 и затем встраивается в композицию других властей. Вот та современная демократичность, которую мы наблюдаем в странах Запада.
      
      Отсюда же становится понятным и второй пункт критики России со стороны Запада. Российский бизнес пытается купить или захватить власть государственную, а не создать собственные центры власти, независимые от государства. Пока эта проблема не замечается - возникают и будут возникать регулярные столкновения государства и бизнеса.
      
      
      Композиция разных властей
      
      Анализируя устройства власти в сильнейших странах, которые задают ситуацию в мире и строят мировой порядок, мы отмечаем, что власть в них распределена между многими центрами власти, каждый из которых недоступен для других, поскольку удерживает и воспроизводит свою трансценденцию(идею в смысле Платона). В европейской истории эта тенденция началась с разделения светской и духовной власти в период Средневековья. Затем возникла более развитая конструкция разделения исполнительной, законодательной и судебной власти, которую описывал Ш.Л. де Монтескъе (О духе законов) (4). В настоящее время возникла конструкция многих центров власти, которые взаимодействуют между собой.
      
      Но в России мы видим, что ни СМИ, ни суды, ни бизнес ( не выделяются в отдельную власть - тенденция, скорее, обратная. Похоже, что именно по властным технологиям мы так легко проигрываем Западу на постсоветском пространстве.
      
      Анализируя ряд примеров смены власти в постсоветских странах (подробнее см. раздел "Сегодня в России"), мы замечаем, что смена власти в них происходила за счет специфических технологий, благодаря которым довольно легко и технично вводились другие центры власти: СМИ, другой народ, другая легитимность11. Это заставляет нас считать, что власть, построенная на многих центрах, эффективнее, технологичнее и сильнее, чем власть, построенная на одном центре.
      
      
      
      Разные инстанции власти
      
      Анализируя устройство современной власти в сильнейших странах мира, мы замечаем, что власть в них не представлена как единый центр, а напротив - оказывается распределена между разными центрами, которые постепенно выделяются в самостоятельные инстанции власти12. Один из ярких примеров становления инстанций власти мы видим на Западе, где СМИ довольно быстро превратились в такую инстанцию (См. понятие инстанции власти). Авторы книги "Нетократия" (5) описывают, как формируются инстанции власти в информационных сетях. Мы замечаем, что все более и более влиятельными становятся центры, задающие стандарты и образцы жизни, как то: индустрии моды, рекламы и прочие. Становятся все более влиятельными и независимыми технологические центры, задающие технические стандарты. Такого рода инстанции власти устанавливают между собой соглашение и составляют наиболее эффективную композицию властей.
      
      Украинский пример также хорошо иллюстрирует, как центр влияния превращался в инстанцию власти. Вспомним момент, когда в Киеве на майдане появились В. Ющенко и Ю.Тимошенко: они еще не являлись властью, но они уже обладали силой, за ними стояли элиты, народ, новые идеи и трансценденции демократии. Постепенно, используя эти трансценденции (которые удерживались внешними властями - правительствами европейских стран) и формируя свой народ, этот центр влияния трансформировался в полноценную инстанцию власти - при том, что единственная существовавшая до этого инстанция рухнула без своего народа. Ситуация была выиграна, далее - лишь дело оформления, внутренней легитимизации и получения в руки рычагов управления. Сейчас, зимой и весной 2005 г., эта новая инстанция занята тем, что определяет границы и способы взаимодействия с народом.
      
      
      
      Народ
      
      
      Еще один элемент технологии смены власти и общественных трансформаций, который мы видели и на Украине, и в Грузии, - это создание новой властью своего "народа". При этом тот народ, который там создавался, не был просто населением или электоратом. Оказалось, что народ - это тот субъект, который способен к хотя бы и простейшему, но активному волеизъявлению: он может сам выйти на площадь, что-то потребовать, не согласиться с тем, что предлагает власть (См. понятие народа). А население - это просто люди, имеющие определенное место жительства на территории; электорат же отвечает только тогда и только то, когда и о чем его спрашивают.
      
      Но дальше возникает вопрос, за счет чего же народ может осуществлять свое волеизъявление? Один из вариантов - это формирование народом своих представителей, которые могут говорить от его имени. Как известно, это могут быть политические партии, вожаки, общественные организации и прочие структуры, но все это - организационные формы, которые пусты без элит.
      
      Элиты
      
      Элиты, кстати, сыграли довольно весомую роль в украинских событиях. Проблему элиты мы обнаруживаем при постановке вопроса о том, как же строить отношения властных инстанций и народа? Проблема состоит в следующем: оказывается неясным, как будет осуществляться формирование трансценденций или базовых идей, мобилизующих народ и задающих ему перспективу, а также - как будет осуществляться перенос этих трансценденций власти народу и через кого строить взаимоотношения властей и народа.
      
      Анализируя устройство монархических обществ, мы видим, что за такие функции отвечал монарх и его двор; при республиканском устройстве за них отвечала аристократия. Следовательно, и в демократическом обществе должен быть свой субъект, где народные чаяния могли бы формулироваться и транслироваться во власть. Здесь и далее в книге такого рода структуры мы будем называть элитами.
      
      В примере со сменой власти на Украине элиты были специально сформированы новой властью, а также были привезены эксперты с Запада, которые несли на себе ценности и идеалы демократии. Довольно часто мы замечаем, что элитами называют разного рода успешных людей - известных, богатых и прочих; однако это вовсе не элита. Важно, что элита должна обладать чувствительностью к народу в целом, а не просто отстаивать какие-либо частные интересы определенных групп.
      
      
      
      О государстве (как одной из инстанций власти)
      
      Чтобы всерьез далее говорить о власти, необходимо отказаться еще от одного стереотипа, который пронизывает любые рассуждения относительно власти, управления и политики.
      
      Власть - это не государство, как это часто подразумевают. Как только говорят "власть", сразу возникают образы Президента, Кремля, Правительства. Но анализ устройства власти в сильнейших странах мира, как мы писали выше, показывает, что власть там, наоборот, неоднородна и представлена композицией разных инстанций. Словом, власть - не монолит, не вертикаль, не единый центр управления. Возможно, такого рода архаичные представления, господствующие сегодня в умах российских людей, есть одна из причин того, почему Россия так сильно отстала от ведущих стран мира.
      
      Государство является лишь одной из инстанций власти (См. понятие государства). Заметим, что государство в Европе и США - не самая сильная власть. В частности, мы видим, что Президент США опирается не на свою государственную машину, его фигура отнюдь не сводится к чиновнической. Его избрал народ, и на этом посту он является представителем народа (а не аппаратным чиновником, пусть и самым высшим). Его легитимность - не в государстве, а в народном волеизъявлении. Именно волеизъявление народа дает ему власть воздействовать на государство, суды, законы, парламент и прочие структуры. И если волеизъявление народа противоречит тому, что написано в конституции, - значит, он, как настоящий правитель, меняет эти законы. Яркий пример - принятие Патриотического акта после событий 11 сентября, который отменяет целую серию конституционных свобод граждан.
      
      В этом смысле Президент - это не высший государственный чиновник, как это написано в Конституции и как нам рассказывает Г.О.Павловский(6), а это правитель народа. Примечательно, что В.В.Путин пытается именно так себя и вести, проводя беседы напрямую с народом (7), а не с государственными органами, которые он должен как раз подстраивать под нужды народа.
      
      
      
      Россия во мгле13
      
      В соответствии с таким пониманием власти мы отмечаем целый ряд нетривиальных моментов и выводов по отношению к России сегодня.
      
      Мы понимаем, что нынешняя власть архаична, старомодна и неконкурентоспособна. Она устарела даже по отношению к XVIII веку, временам Монтескье, когда в Европе было реализован принцип разделения властей. Более того, даже во времена темного Средневековья разделялась светская и духовная власть!
      
      Задача реальных и современных политиков - модернизация власти, построение эффективной композиции разных инстанций власти.
      
      В России отсутствует элита. Вместо элиты, которая должна выражать чаяния и интересы народа, у нас правят бал назначенные олигархи, чиновники, феодалы в губерниях и самоназванный бомонд в лице деятелей культуры, телевидения, журналистов. Это не элита, поскольку эти "властители" поднимают только те темы, которые интересуют их самих, немало не заботясь о том, чего хочет народ.
      Задача реальных и современных политиков - вырастить настоящую элиту, получить сильное влияние на власть.
      
      Мы фиксируем отсутствие настоящих ценностей и трансценденций власти. Нынешние власти твердят о территориальной целостности, демократии и рынке, что в глазах народа выглядит глупо и бессмысленно: "рынок приводит к тому, что одни богатеют и увозят богатство на Запад, а остальной народ живет плохо"; забота о целостности приводит к бесконечной войне в Чечне.
      
      Но Россия там, где русский народ, а не территория. Что же касается ценности демократии, то она оказывается сомнительной, если во власть попадают не "люди власти", а "люди случая".
      
      Задача реальных и современных политиков - освоить (а не скопировать) демократию и рынок, создать такие трансценденции, которые позволят мобилизовать народ и открыть новые перспективы России.
      
      Возникает стойкое впечатление, что власть забыла про народ, замечая лишь электорат. Народное волеизъявление отсутствует. В различных регионах растут сепаратистские настроения. Большая часть населения привержена нероссийским ценностям: радикальный исламизм, демократия и рынок в вариантах Европы и США. Нынешняя власть как будто не замечает народ, что приводит к постоянному росту взаимного непонимания и недоверия между властью, народом и бизнесом.
      
      Мы видим, что при всем этом в стране отсутствует современная и реальная политика. Политика пока сводится к предвыборной агитации, PR, мелким интригам и менеджменту по обслуживанию частных интересов отдельных групп. Наша задача - построить реальную политику, которая будет связана с проблемами реорганизации власти, новыми технологиями власти и общественных изменений, построения и развития независимых инстанций власти. Современная политика должна быть озадачена тем, чтобы сделать Россию конкурентоспособной в соревновании с сильнейшими странами мира.
      
      Россия еще не потеряла суверенитет. Но раз за разом власти страны упускают возможность осуществить очередное действие по восстановлению суверенитета. Настоящая битва за Россию только предстоит (пока что "мировое сообщество" разбиралось с наследием советской империи).
      
      Задача реальных и современных политиков - освоить те технологии власти и работы с организацией общества, которые позволили бы в полной мере восстановить суверенитет России.
      
      Мы не призываем к революции и бунту. Мы выступаем за технологичный и осмысленный путь преобразования и модернизации власти, общественного и политического устройства. Для этого (мы уже начали это делать!) в книге будет подробно и пошагово вводиться вся тематика власти - с тем, чтобы убрать слепое пятно, которое у подавляющего большинства российских людей существует по отношению к власти.
      
      Власть можно видеть, с властью можно работать. Властью можно становиться.
      
      Именно в становлении, преобразовании власти на самых современных основах мы видим основную политическую проблему современной России.
      
      Либо современная российская политика сама модернизирует власть и общество - либо ее модернизируют другие под свои утилитарные цели, как это было в Грузии и на Украине и как это скоро будет в Киргизии, Казахстане, Молдове и Белоруссии.
      
      Либо российская политика станет подлинной политикой и Россия получит шанс стать одним из сильных и независимых игроков на мировом поле - либо она по-прежнему будет обслуживать интересы отдельных групп в том, что касается сохранения их благосостояния и решения частных вопросов под видом дымовой завесы навязываемых представлений.
      
      
      Ссылки:
      
      1Один из представителей нынешней российской интеллигенции, а также бывший сотрудник Правительства РФ издал книгу с характерным названием: "Власть отвратительна" (2).
      2"Хотели как лучше, а получилось как всегда". В. Черномырдин, экс-премьер-министр РФ (с 1992 по 1998 гг. ).
      3См. раздел "Методология освоения власти", часть 4 "Освоение природы и технологии власти".
      4В рейтинге конкурентоспособности, который ежегодно публикует Всемирный экономический форум (WEF), Россия в 2004 году заняла 70-е место среди 104 стран.
      5Подробнее см.: "Ловушка-2008. Уроки киевского восстания".
      6Фонд "Общественное мнение" http://www.fom.ru
      7Подробнее см.: "Глава 2 Россия сегодня: архаичная власть в великой стране".
      8В настоящее время эти проекты активизировались. Самый радикальный проект - проект по построению на территории России исламского государства, основанный на радикальном исламе и террористических методах. Не менее активны европейские проекты по построению в России демократии (на основе идеи прав человека), а также проекты США, основанные на идее свободы.
      9Стенограмма заседания Экспертного совета Комитета Совета Федерации по международным делам на тему: "Стратегия регионального развития и безопасности (в плане проблем Северного Кавказа)", 14 декабря 2004 года.
      10К примеру, люди делегируют свой голос представителям, которые осуществляют власть. Другой вариант - люди продают свой голос на политическом рынке в обмен на что-то. Могут быть и другие примеры.
      11Подробнее см.: "Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство". Легитимность здесь понимается не в юридическом смысле, а в смысле признания обществом тех или иных властей.
      12См. понятие инстанции власти.
      13Так назывался очерк Г.Уэллса, где он рассказывает о посещении России в 1920 году и беседе с В.Лениным.
      
      Библиография
      
      (1) Ницше Ф. Воля к власти. - М.: ЭКСМО, Фолио, 2003. (Афоризм Љ 254.)
      (2) Сабуров Е.Ф. Власть отвратительна. - М.: ГУ-ВШЭ, 2003.
      (3) Ницше Ф. Воля к власти. - М.: ЭКСМО, Фолио, 2003. (Афоризм Љ 69.)
      (4) Монтескье Ш. О духе законов. / Избр. произв. - М.: 1955.
      (5) Бард А., Зодерквист Я. Netoкратия (Нетократия). - СПб.: Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2004
      (6) Павловский Г.О. Путин - наш единственный диссидент. - Русский журнал ( http://www.russ.ru), 27.09.2004.
      (7) Путин В.В. Разговор с Россией 18 декабря 2003 года.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Глава 1. Современность
      
      Дух современности
      
      
      Здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только
      остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое
      место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее!
      Л. Кэрролл "Алиса в Зазеркалье" (1)
      
      Политика должна быть современной. Для нас жизненно важно уловить, чтó разлито в самом воздухе сегодняшнего имитационно-зазеркального дня (в котором нужно бежать, чтобы хотя бы оставаться на месте), где именно срезонирует современность.
      
      Тысячи людей пытаются сформулировать суть сегодняшнего мирового времени. "Постмодернистская эпоха", "постиндустриальное общество", "общество мечты", "глобализованное человечество", "новая империя" и так далее - как его только не называют. Но все эти попытки только фиксируют срезы того, что получается в тот момент, когда пишется очередная книга.
      
      Попробуем понять, чтó движет человеком и человечеством сегодня, благодаря чему совершенно очевидно, что современной жизнью правят темп, драйв, безудержная тяга к изменениям, игра. Попробуем понять не результат, которого пока нет (и не будет), а самый дух современности.
      
      Мы убеждены: главное - в том, что человечество становится демиургом самого себя. Человек вырвался за границы материальной среды, за границы природы и начинает переделывать то, что раньше существовало естественным образом: вмешивается в историю, в порядок жизни, в саму человеческую природу. Создаются народы, социальные системы, стили бизнеса.
      
      Триста лет назад произошла научно-промышленная революция, которая запустила процесс игры с природой, процесс переделки материальной среды. Сегодня происходит революция "покруче" - предметами игры стали страны, государства, сообщества, традиции и культуры.
      
      "Я могу!" - говорят себе люди на разных концах света и начинают вмешиваться в то, что еще вчера казалось безусловным, незыблемым.
      
      Земля - это колыбель разума, но
      нельзя вечно жить в колыбели.
      К.Э.Циолковский
      
      
      Ребенок встал на ножки, вышел из колыбели и дотянулся до кучи игрушек. Он их вертит, перекладывает, ломает, смотрит, что внутри, переделывает, швыряет на пол.
      
      От двух до пяти - возраст, когда можешь все, потому что все можешь превратить в игру и игрушку.
      
      Человечество сегодня впало в такое же детство. Человек все ломает, перестраивает. Все стало инструментом. Сломать и посмотреть, что там внутри, пересобрать и посмотреть, какие детали лишние.
      
      Разума тут нет, он остался в колыбели - разум в кантианском понимании, который формирует единый порядок. По Канту, человечество строит царство разума, входя в этот порядок, неся его на себе 1.
      
      Сегодня формируется порядок не разумный - а человеческий: игровой, пробный, эклектический. Сегодняшний мир надо мыслить как коллаж порядков, калейдоскоп систем, игру частных проектов. Как новое варварство.
      
      Сегодня приоритет отдается игре и имитации, она становится важнее, чем последующая реализация (ее может и вовсе не быть). Потому что если в результате имитации - прогноза, угрозы, оценки - конкурент сдастся, то потом может оказаться, что и действовать не надо.
      
      Теперь никто не знает перспективу прогресса, поскольку он одновременно осуществляется в разных точках - не линейно, а во всех направлениях. В медицине, в технологиях, в структурах организации... Кто-то изобретает мобильный телефон, кто-то -водородный двигатель, кто-то - новые организационные возможности, кто-то - технологии "оранжевых революций", кто-то - новые способы террора. И все это - одновременно.
      
      Внутри человечества - Большой Взрыв, разбухание Вселенной. Фронт прогресса сегодня - в каждой точке по всему объему. И о том, что будет завтра, известно только одно - завтра будет непохоже на сегодня.
      
      
      Сто тысяч лет человечество пробиралось по узкой
      пещере, через завалы, ... но впереди всегда была синева,
      свет, цель, и вот мы вышли из ущелья под синее небо и
      разлились по равнине. Да, равнина велика, есть куда
      разливаться. Но теперь мы видим, что это - равнина,
      а над нею - небо. Новое измерение.
      А.и Б.Стругацкие "Малыш" (2)
      
      
      Дух современности - в том, что воля к власти вырвалась на свободу. При этом современный мир предоставляет нам массу технологических и организационных возможностей для грандиозных игр.
      
      Воля к власти на свободе - значит, можно переделывать людей (прежде всего - себя), их сознание, переделывать способы коммуникации, переделывать систему взаимодействия, менять способы производства. Очень скоро это перейдет из разряда уникальных умений в режим технического творчества. Начинается соревнование: кто себя и свое понимание быстрее и эффективнее распространит на весь остальной мир.
      
      Воля к власти состоит сегодня в том, чтобы пытаться всех включить в свой тип порядка.
      
      В этом - дух современности. Он себе все подчиняет. Это и есть глобализация - подчинение всего мира наиболее сильным игрокам, которые освоили эти "нематериальные игрушки". Подчинение идейное, смысловое, организационное - потому что власть сегодня пользуется не материальными инструментами, а идеальными.
      
      Власть и сама - сущность не материальная. Структуры формальной организации (например, право) и материальной организации (страны с территориями и инфраструктурами) - это памятники умершей власти. Но они оживают, когда в них вдыхают "дух власти".
      
      Те, кто этого не понимает, забывают историю и не видят современность. Дух коммунизма привел к созданию гигантской империи СССР. Дух созидающей власти совершил немецкое и японское чудо. Современные действия США, которые все справедливо осуждают, связаны с попранием территорий, права, любых материальных пределов. Этой страной движет "дух империи".
      
      Даже войны ведутся сегодня не танками, а в информационном и смысловом пространстве. США сумели склонить к предательству иракских офицеров и выиграли первый тур - сейчас идейная война разворачивается в Ираке уже против них самих.
      
      Чтобы быть на равных с веком, нужно понимать, какого рода реальность творится сегодня. Эта реальность - в приоритете самореализации, конкуренции и создания уникальности (уникальных ресурсов), в построении организационных форм, в разработке новых форм действий, которые никто не сможет не то что поймать, но даже поначалу увидеть и понять, в приоритете постоянной коммуникации между центрами власти, силы.
      
      
      
      Дух современности, власть и политика
      
      Это - как вылупиться из яйца. Назад не влупишься.
      В.Пелевин "Священная книга оборотня" (3)
      
      
      Мы снова и снова говорим о коммуникации потому, что она противостоит договорным отношениям.
      
      Никто не соблюдает границ, никто не соблюдает договоренностей. Американцы это провозглашают прямо. И проблема современной ситуации - кто раньше и эффективнее выйдет за границы существующего порядка и права, существующего положения дел, за границы реального, материального.
      
      И единственным способом выйти за существующие границы является понимание того, что конкуренция происходит на уровне идей, на уровне смыслов, понятий, только следом за этим - на уровне организационных форм и только потом - на уровне экономики, материальных форм, ресурсов.
      
      Сознание российской правящей верхушки устроено прямо наоборот. И в этом смысле она обречена. Сегодня власть вне идеального невозможна. Власть в первую очередь оперирует не материальными сущностями. А значит, она сама порождается через отнесение к идеям - смыслам, кодам коммуникации 2, имитациям. Трансформация мира происходит через трансформацию власти. Трансформация власти происходит через трансформацию идей.
      
      Вот почему мы придаем такое значение политике и дискуссиям - вне них сегодня власть невозможна. Но и наоборот: подлинное содержание современной политики - вопрос о становлении власти; именно она является сегодня важнейшим регулятором движения идей.
      
      Сегодня игры ведутся с самим "порядком вещей"; значит, предмет современной политики - власть, общественное устройство.
      
      Все остальное - "борьба нанайских мальчиков" и строительство "фальшпанелей" политической жизни и демократии.
      
      В России принято считать, что политика должна быть связана с принятием решений для поддержания существующего общественного устройства. Это - заблуждение, оно только препятствует выходу в реальное политическое пространство, заставляет втягиваться в решение огромного числа мелких вопросов3.
      
      Та реальность, в которой политика может существовать осмысленно, - это ситуации трансформации, ситуации становления новых типов и инстанций власти. Мы сегодня отвечаем на вопросы о том, как должны быть устроены общество и власть. Именно из этой, политической сферы вырастают новые типы власти и новые типы общественных процессов.
      
      Не понимать этого сегодня - значит оскопить себя как политика.
      
      Но если мы попадаем в точку актуального осуществления мировой политики, то мы становимся участниками "клуба сильных" и начинаем включаться в современность.
      
      
      Реальность современной политики: игроки, правила, технологии
      
      Если мы начинаем ставить для себя такие цели, то первое, с чем мы сталкиваемся, - это то, что большая часть расхожих представлений и стереотипов о мировой политике безнадежно устарела. Выяснятся, что дух современности - безудержного социального творчества, наглого варварства, дух переступания пределов - проявляется во всем. Судите сами.
      
      1. Все, что может измениться, - меняется
      
      Меняется все. Единицы политики - территориальные, государственные, политические - постоянно трансформируются, ищут альянсы, расходятся. Раньше играли между собой государства - сегодня это союзы, группы, международные организации, транснациональные корпорации, даже отдельные сверхличности наподобие Дж. Сороса, а самое главное - типы общественного устройства и идеологические конструкции.
      
      Советский Союз распался - и через пятнадцать лет бывшие союзники России уже втянуты в другие орбиты. Германия объединилась и инициировала создание единой Европы, а сегодня уже отработана технология вовлечения и полного включения периферийных стран в европейский порядок (и начинается жесткая политика уже внутри ЕС). Неформальные клубы лидеров государств и международные рейтинговые агентства теснят ООН. На территории Югославии, Грузии, Украины политики новой формации отрабатывают типовые способы создания новых стран.
      
      Государства распространяют себя так далеко, как могут (США и в этом лидер). За борьбой партий внутри стран пристально следят политики со всего мира.
      
      Общественно-политическое устройство стран власти меняют в зависимости от актуальной ситуации. Больше нет преград для того, чтобы из капиталистической страны при необходимости сделать социалистическую, тоталитарный режим превратить в демократический и наоборот. Это стало чисто техническим вопросом.
      
      Идеологические вопросы - какой строй, какое общественное устройство справедливее - отошли в прошлое. Предмет дискуссий сегодня - технологические приемы: что надо сделать, чтобы данный строй в данной стране работал эффективнее.
      
      2. Окончательного выигрыша не будет
      
      Збигнев Бжезинский двадцать лет назад писал о мире как о шахматной доске, на которой свои партии разыгрывают два игрока по правилам, которые известны всем (5). Если бы мы попытались сегодня так размышлять над мировыми процессами, у нас бы ничего не вышло.
      
      Игроки стали разнокачественными, неоднородными, они пытаются устанавливать новые отношения и формировать альянсы, которые живут не дольше, чем это необходимо. Все игры ведутся одновременно, прямая конкуренция зачастую отсутствует вовсе (каждый преследует свой интерес, не связанный с интересами других).
      
      Они выигрывают в такой игре уже не за счет материального превосходства, а за счет смены самих правил и создания организационных структур. Именно они становятся ресурсом и инструментом влияния на других участников (это хорошо видно на примере работы государств с такими структурами, как ООН, МВФ, ВТО, фондами и клубами, способными влиять на ситуацию).
      
      Если это и шахматы, то шахматы в сумасшедшем доме: игроки постоянно изменяют и дополняют правила, изменяются и размножаются сами и пытаются изменить друг друга, изменяют доску, а иногда и применяют приемы, которые нигде и никогда предусмотрены не были. К тому же это игра без начала и без конца. Идет постоянное обыгрывание: окончательный выигрыш не может быть достигнут принципиально.
      
      Из этого следует, что мировой порядок перестал обуславливаться историческими причинами, как это было при смене феодализма капитализмом. Он уже не может ни складываться естественно, ни проектироваться: он становится - становится результатом одновременных действий многих игроков и ни в какой точке не может быть зафиксирован как сложившийся.
      
      Это означает, что сегодня нельзя сказать: "сейчас мир устроен так-то". Как только мы это скажем, окажется, что мир уже изменился. За бегущим днем поспеть все труднее: попавшую в жернова современной политики Югославию трансформировали (если возможно применить это слово) за три года, с Украиной управились за два месяца, Киргизия переделалась за четыре дня.
      
      Из этого следует важнейший вывод: ключевой проблемой современной политики стал вопрос об участии в становлении мирового порядка. Этим уже занимаются ЕС, США, Япония и Китай (хотя последние в большей степени пока работают в Азиатско-Тихоокеанском регионе).
      
      Именно становление мирового порядка и игры по этому поводу стали реальностью мировой политики. Реальностью, которую пора признать и начать осваивать.
      
      
      3. Важен не выигрыш, важно участие
      
      
      Человеческая история за последние десять
      тысяч лет есть не что иное, как непрерывный
      пересмотр результатов приватизации. Вряд
      ли история кончится из-за того, что несколько
      человек украли много денег. Даже если эти
      несколько человек наймут себе по три
      Фукуямы каждый.
      В.Пелевин "Священная книга оборотня" (6)
      
      
      Сегодня бессмысленно размышлять над вопросом об окончательном выигрыше на современном политическом поле. Раньше долгие периоды стабильных правил игры перемежались краткими периодами трансформаций. Сегодня мир меняется постоянно. Перманентная революция Троцкого победила.
      
      А это означает, что старая концепция войны, когда в конкуренции можно победить окончательно, за счет осуществления разового усилия, больше не работает. Конкуренция стала реальностью - вечной реальностью. На то, что она однажды закончится чьей-то окончательной победой, рассчитывать уже нельзя.
      
      Одними из первых это поняли элиты США. Констатируя, что сегодня США являются ведущим игроком на мировой арене (7), американцы, тем не менее, ставят задачу достижения интеллектуального и организационного превосходства (8). Только это позволит им постоянно оставаться сильным игроком в международной политической игре по трансформации мирового порядка (9).
      
      
      4. Символические игры
      
      Если понятно, что основные действия в современном мире осуществляются на смысловом, интерпретационном, трансцендентальном уровне (а материальные изменения происходят уже как следствие этого), - то становится ясно, что средства, которые используются в такой игре, тоже поменялись.
      
      Ведущие игроки создают (формулируют, фиксируют) все новые и новые угрозы, в преодоление которых вовлекаются все остальные (например, угроза войны, угроза терроризма, финансового кризиса, глобального потепления). Эти угрозы не возникали исторически - их сформировали сознательно как средство изменения сложившегося мирового порядка: напугать противника или конкурента - значит, выиграть.
      
      Еще одно средство - новые основания для типологизации стран, связанные с этими угрозами: "страны с нерыночной экономикой", "страны, оказывающие содействие террористам" и т.д. И это позволяет применять к этим странам ранее невообразимые меры: вводить войска, замораживать счета и т.д.
      
      
      
      5. Построение нужных знаний и смена ориентиров
      
      Как только мы скажем, что власть в современном мире осуществляется через идеальные формы, как только поймем, что идеализм - победил, нам придется изменить наше представление о знании и его функциях.
      
      Получается, что построение новых знаний о мире - важнейшее сегодня средство власти. Ведь знания больше не появляются естественно, в рефлексии - они строятся. Строятся в специальных организациях (институты, think tanks, centres of excellence - фабрики мысли и центры создания превосходства - и т.п.) такими, какими они нужны для выигрывания конкретной ситуации основным игрокам.
      
      Например, сегодня всем известно, что в мире есть такое явление, как терроризм. Существует много теорий, которые разъясняют его причины и демонстрируют, что именно изменилось в мире в связи с его появлением. И хотя разные исследователи расходятся в версиях, достоверно известно одно - терроризм есть, и это - проблема мирового масштаба, которую необходимо решать. Следовательно, весь мир ее и решает, включая в ее решение огромное количество ресурсов, стран - и переделывая в очередной раз мировой порядок, ранжируя теперь страны относительно их участия/не участия в борьбе с терроризмом или в самом терроризме.
      
      Однако само это знание о терроризме отнюдь не является очевидным. Да, акты террора происходят по всему миру. Но считать, что вся причина этого состоит исключительно в том, что существуют террористические организации и их хорошо законспирированные главари, что ряд государств потворствует террористам, - значит принять то знание о нем, которое было выработано для специальных политических целей4.
      
      Еще примеры: целая отрасль промышленности и ряд национальных компаний были погублены при помощи знания об "озоновых дырах". Сегодня разворачивается процесс, начатый Киотским протоколом. Экономическое знание от влиятельных, в основном американских, школ, разрушило СССР.
      
      По-видимому, эти средства начали опробоваться на СССР еще во времена холодной войны. И хотя Советский Союз в той войне был одним из двух основных игроков, его правящая верхушка не освоила ее опыт. Подобные игры ей пока недоступны.
      
      Но точно так же она не отрефлектировала опыт социальной трансформации в Германии, в Китае и, как ни странно, даже у себя в СССР. Наши политики, по-видимому, не понимают и даже не пытаются понять, как Германия в 1930-х годах смогла за десять лет в сотни раз увеличить ВВП и стать одним из ключевых игроков в мире; как за счет коллективизации и индустриализации удалось за короткий срок из аграрной страны, которой была Россия, сделать одну из наиболее грозных и мощных стран.
      
      А ведь и там, и там эффект был достигнут за счет введения новых смысловых структур, которые возродили народный дух и изменили социальное и организационное устройство страны.
      
      
      
      
      6. Стандарты для непонимающих: пусть работают
      
      Мол, отважно взвейтесь над пропастью, покрепче
      долбанитесь о дно, а потом до вас донесутся
      вежливые аплодисменты мирового сообщества.
      А может, лучше без этих аплодисментов и без
      пропасти? Ведь жила Россия своим умом
      тысячу лет и неплохо выходило, достаточно
      на карту мира посмотреть. А теперь нам,
      значит, пора в плавильный котел...
      В.Пелевин "Священная книга оборотня" (10) //
      
      
      
      Если мы в России собираемся участвовать в современной политике, то важно понимать, что изменился сам принцип расслоения людей, обществ и стран.
      
      Раньше можно было говорить о том, что расслоение происходит либо по границе силы (есть сильные / есть слабые), либо по границе собственности (те, у кого она есть / те, кто ее лишен), либо по границе богатства и капитала (богатые страны, люди / бедные). Те, у кого были сила/собственность/богатство, могли эксплуатировать тех, у кого их не было.
      
      Теперь расслоение проходит по границе понимания / не понимания: людей, которые продолжают работать в существующих образцах и стереотипах, начинают эксплуатировать те, кто может выйти за границы существующих образцов и построить более сложные схемы организации.
      
      Один только пример: существуют стандарты и образцы ведения деятельности, и те, кто работают в них, оказываются эксплуатируемыми теми, кто эти стандарты разрабатывает и изменяет. Бизнесмены платят (вынуждены платить) огромные деньги для переобучения сотрудников, смены технологий, если они не соответствуют стандартам, и т.д.
      
      И это относится не только к людям, - это фиксирует один из принципов организации нового мирового порядка.
      
      Тот, кто способен формировать критерии наличия или отсутствия в стране рыночной экономики, начинает реально управлять происходящими процессами в стране, - если она не может отказаться от реализации этой идеи.
      
      Россия сегодня находится именно в этой ситуации.
      
      И именно в этой точке появляется современная проблема суверенности государства. Суверенным теперь может считать себя только такое государство, которое способно формировать для себя образцы и стереотипы и навязывать их всем остальным.
      
      
      Современность: средства и способы
      
      
      Перманентная революция в странах победившего идеализма диктует свою систему средств политики и власти. Те страны, которые этим не владеют (по невежеству, по приверженности ложным идолам5, по господству стереотипов), как говорится, "тормозят".
      
      
      Изготовление людей.
      
      Не будем бояться грубости: в современном мире людей действительно изготавливают. Их делают такими, какими нужно. Это происходит за счет систем образования, формирования образов жизни, развития способностей в специально построенных структурах и т.д. И вопрос о том, какие люди нужны, например, США, чтобы выйти за границы ведущейся конкуренции, обсуждается открыто и технично (12).
      
      Организация сознания людей. Вопрос о том, чтó люди должны видеть и считать существующим, тоже стал решаться технически. Это вопрос о том, как, не меняя материальной составляющей, за счет символов и образцов, изменить сознание людей - так, чтобы они начали считать важным и принципиальным то, что нужно осуществляющим эту операцию. Далее по отношению к этому уже можно осуществлять нужные действия.
      
      Раньше такую операцию производила Церковь, позднее - идеология. Сейчас эти технологии освоили СМИ и реклама. Простой пример: если человека признали по всем известным процедурам преступником или сумасшедшим, то при определенной организации сознания все остальные начинают относиться к нему как к таковому и считать нормальными применяемые к нему меры. Хотя на материальном уровне при этом ничего не изменяется.
      
      Способы и средства коммуникации, связи и взаимодействия. Тот, кто может организовывать и управлять интенсивностью коммуникаций, их содержательным наполнением и интерпретациями, начинает управлять и общественными процессами. Именно в силу того, что эта сфера начала интенсивно осваиваться, сегодня так быстро развиваются СМИ и реклама.
      
      Организация технической среды. Задачи на организацию технической среды ставятся уже не исходя из логики развития технологий, а исходя из того, чтó необходимо для достижения организационного и интеллектуального превосходства, для достижения конкурентоспособности или развития новых образцов общественного устройства. Показателен пример американцев, которые для решения задачи борьбы с терроризмом начинают использовать новейшие технологии и вынуждают своих граждан их осваивать (8).
      
      Иными словами, на первый план выходят те средства, которые позволяют изменить сами основания действия людей и тем самым сменить тип возможных действий - на тот, который нужен.
      
      Эти технологии власти (см. раздел "Методология освоения власти", часть 4) на порядок эффективнее, чем работа по изменению внешних форм организации: институтов, структур, процедур. Если изменить основания действия людей, то все внешние формы они изменят сами. Изменение же основания действия осуществляется за счет образования, социальных и организационных технологий, позволяющих сформировать нужное ориентационное пространство, и т.д. Игра сегодня ведется именно здесь.
      
      Современная конкуренция на мировом политическом поле ведется в большей степени за счет таких технологий. И вперед вырываются те игроки, которые способны быстрее разрабатывать и применять такие технологии.
      
      
      Игроки и возможные конкурентные преимущества современности
      
      Получается, что игроками, участвующими в реальной современной политике, становятся те, кто:
      
      • Формирует для себя некоторый исключительный ресурс, который недоступен другим игрокам. Этот ресурс может быть общественным, образовательным, технологическим или даже экономическим. Он рассматривается не как самоценность, а как инструмент, за счет которого можно взаимодействовать с остальными. Так, Япония в качестве ресурса использует технологическое превосходство, Европейский Союз - права человека. И только выработав и оформив в мировом пространстве себя как обладателя исключительного, другим недоступного (но необходимого) ресурса, игрок появляется на поле мировой политики. С ним начинают взаимодействовать. Он становится заметным.
      
      • Фиксирует сформированный таким способом исключительный ресурс в структурах суверенной власти на своей территории. После этого его охрана и удержание исключительности становится задачей, совпадающей с вопросом о суверенности страны.
      
      • Обладает технологиями, о которых говорилось в предыдущем пункте, и использует их при построении взаимодействия с другими игроками. Взаимодействие необходимо, чтобы оставаться игроком. Тот, кто в такое взаимодействие не включается, попадает в изоляцию и становится вторичным участником мировой политики, ее объектом.
      
      
      Как мы уже говорили, среди игроков сегодня мы видим не только отдельные государства, но и их объединения, отдельные сферы бизнеса, могущественные корпорации, а иногда даже отдельных людей.
      
      Тот факт, что именно такие способности приводят к выигрышу в современном мире, можно продемонстрировать на примере разных сфер: в политике, во власти, в социальной жизни, в экономике.
      
      
      Кто начинает выигрывать в политике? Тот, кто начинает формировать новые смыслы, новые понятия, новые ориентиры. Новая политика строится на смене ориентации, на сдвижках приоритетов (например, утверждается, что сегодня все силы надо бросать на защиту прав человека, или на борьбу с терроризмом, или на построение демократии, - и люди включаются в это). Тот, кто может осуществлять такие смены ориентиров и обладает технологиями включения людей в новые смыслы, - тот и выигрывает в современной политике.
      
      Для политика важной способностью становится не перенимать готовые решения, а участвовать в обсуждении и решении проблем. Решения всегда реактивны и взяты из прошлого, а значит - их использование уже заведомо ведет к проигрышу по сравнению с теми, кто проблемы и решения формирует. Выигрывает тот, кто включается в формирование проблем, угроз и вызовов - причем не на уровне роста ВВП страны, а на уровне современной политической ситуации.
      
      
      Кто начинает выигрывать во власти? Если мы говорим о власти как о многофокусной структуре, которая покрывает все большее количество все более разнообразных явлений общества, как о выдвижении значимых идеальных конструкций, то выигрывать начинает тот, кто способен максимально эксплуатировать самодвижение людей, создавая одновременно и все большее количество свобод, и все большее количество ограничений. При этом современная власть не заставляет людей двигаться в одном строго определенном направлении. Она лишь создает возможности - а энергию такого самодвижения оформляет в конструкцию нового порядка6. Сегодня уже не государство является источником власти, а власть использует государство в качестве одного из механизмов организации общественных процессов7.
      
      
      Кто выигрывает в социальной жизни? Тот, кто способен осуществлять переход от замкнутых и уже существующих структур и групп к вопросам самоорганизации и доверия. Тот, кто понимает, что в социальной жизни интенсифицируется население8 самодеятельное, самодвижущееся (в смысле мобильности), самоорганизующееся в разные группировки и что при этом возникает проблема распознавания и идентификации, доверия и кодификации. Тот, кто способен формировать механизмы, которые позволяют динамично перемещать социальные усилия и социальный капитал в новые сферы (новые производства, новые проблемы, новые территории).
      
      Эти способы уже давно активно используются в бизнесе для продвижения продукции: специально под особый тип потребления создаются новые социальные группы (например, молодежь, из которой затем были выделены тинэйджеры, и т.п.). Теперь дело за тем, чтобы начать использовать это в политике. Именно социальное процессы (формирование нового народа) были использованы на Украине при недавней смене власти9.
      
      
      
      Кто начинает выигрывать в экономике? Уже не тот, кто обладает капиталом, богатством или еще чем-то, - а тот, кто строит для других сети, в которые они попадают. Тот, кто задает стандарты. Тот, кто организует других для решения общих задач, - например, создает фонды, в которых капитал концентрируется и перераспределяется. Тот, кто умеет создавать из себя в бизнесе некоторую исключительность, недоступную для других.
      
      Сейчас правила того бизнеса, в котором все зарабатывали деньги, ушли в прошлое. Теперь, сколько бы ты ни заработал, - если ты попадаешь в чужие сети, в чужие организации, ты уже работаешь не на себя.
      В экономике выигрывает тот, кто указывает направления движения капитала и приложения усилий
      
      
      
      То объединение людей в общество, которое
      противостояло им до сих пор как навязанное
      свыше природой и историей, становится теперь
      их собственным свободным делом. Объективные,
      чуждые силы, господствовавшие до сих пор над
      историей, поступают под контроль самих людей.
      И только с этого момента люди начнут вполне
      сознательно сами творить свою историю, только
      тогда приводимые ими в движение общественные
      причины будут иметь в преобладающей и все
      возрастающей мере и те следствия, которых они
      желают. Это есть скачок человечества из царства
      необходимости в царство свободы.
      Ф.Энгельс (14)
      
      
      Итак, вот она - современность во всей своей красе. Освоение природы завершено. Идет освоение общественного: социальная тектоника сменяется общественным климатом, а потом и переменчивой погодой. Власть забирается в прежде неприступный космос идеального - и в самые глубинные основания человеческих поступков, в устройство самого человека. Идеи наконец-то правят миром: дух пришел из царства необходимости в царство свободы. Все, что казалось незыблемым, стало игрушками.
      
      Гегель считал, что дух реализуется через государство, - а сейчас он может осуществиться через все, что угодно10.
      
      Самое главное конкурентное преимущество сегодня - быть сопричастным этому духу, участвовать в этих играх (играх по поводу власти, общества, человека), творить, находиться в постоянной коммуникации и на переднем фронте изменений.
      
      Поэтому сегодня реальная политика возможна тогда, когда мы начинаем участвовать в процессах трансформации и изменения общества, а современной она становится, если мы попадаем в точку осуществления основной политической игры в мире.
      
      Эта точка связана с тем, что мировой порядок с некоторых пор стал формироваться многими игроками, причем формироваться технично и осмысленно. Это означает, что для того, чтобы на этом поле присутствовать и действовать, необходимо включаться в освоение передовых технологий ведения такой игры.
      
      Уходя из эпицентра мировой политики, Россия превращается в группу аборигенов, которые ничего не понимают и которых вовлекают в реализацию чужих проектов, зачастую даже не ставя об этом в известность.
      
      
      Ссылки:
      
      1См. обзор "Немецкая философия о проблемах власти"
      2См. работу Н.Лумана "Власть" (4), а также наш обзор этой работы.
      3Поэтому президент и его команда, ограничивая и сужая поле политики в стране, правы: необходимости в политике при принятии решений относительно существующего положения почти нет. Чтобы решения принимались быстрее при необходимом минимуме обсуждений, нужно создать именно такую организацию, как "Единая Россия", и сформировать думское большинство.
      4Подробнее об этом см. "Террор и власть".
      5Подробнее об этом см. у Бэкона (11).
      6См. понятие власти.
      7Любопытно, что подобный мыслительный, а затем и организационный переворот произошел с деятельностью. На протяжении всей истории человечества предполагалось, что действует человек, а значит, деятельность - у человека. Маркс в середине XIX века зафиксировал ситуацию, в которой было налицо отчуждение деятельности: действия отчуждаются, организуются, и человек оказывается внутри некоторой новой субстанции и материи. После подобного мыслительного переворота стало возможным организовывать не людей, а деятельность, а следовательно - организационные возможности неизмеримо увеличились.
      То же самое сделал М.Хайдеггер с понятием техники в 1930-е гг., когда объявил ее не орудием в руках человека, а самостоятельной сущностью, что дало возможность проектировать и создавать не отдельные орудия и машины, а непосредственно техническую среду, куда может включаться человек.
      Именно такой переворот происходит сегодня с властью. Идет отчуждение властных отношений и превращение их в некоторую материю. Тогда государство становится одной из нескольких инстанций власти (другие инстанции - суд, образование, богатство, медицина и пр). Если осознать и зафиксировать в мышлении этот переворот, то это даст огромные возможности для организации новых инстанций власти.
      8Подробнее об этом см. в главе "Восстановление подлинности политической жизни", п. "Народ".
      9См. "Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство", а также "Киргизия-2005: "Демотехника" на марше".
      10См. обзор "Немецкая классическая философия о проблемах власти".
      
      
      Библиография
      
      (1) Кэрролл Л. Алиса в Зазеркалье. - М.: Стрекоза-Пресс, 2002.
      (2) Стругацкий А.Н., Стругацкий Б.Н. Малыш. - Донецк: Сталкер, 2004.
      (3) Пелевин В. Священная книга оборотня. - М.: Эксмо, 2004.
      (4) Н.Луман "Власть" / Пер. с нем. А.Ю.Антоновского. - М.: Праксис, 2001.
      (5) Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. - М.: Международные отношения, 1999.
      (6) Пелевин В. Священная книга оборотня. - М.: Эксмо, 2004.
      (7) Глобальные тенденции развития человечества до 2015 года. Доклад экспертного совета при ЦРУ / Пер. с англ. М. Леоновича под ред. К.Жвакина. - Екатеринбург: У-Фактория, 2002.
      (8) Стенограмма заседания Экспертного совета Комитета Совета Федерации по международным делам на тему: "Стратегия регионального развития и безопасности (в плане проблем Северного Кавказа)", 14 декабря 2004 года.
      (9) Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек / Пер. с англ. М.Б. Левина. - М.: "АСТ", 2004 (Philosophy); Фукуяма Ф. Великий разрыв / Пер. с англ. под общ. ред. А.В. Александровой. - М.: "АСТ", 2004 (Philosophy); также другие издания этой серии.
      (10) Пелевин В. Священная книга оборотня. - М.: Эксмо, 2004.
      (11) Бэкон Ф. Новый органон // Соч. в 2 т. - М., 1972.
      (12) Фукуяма Ф. Наше постчеловеческое будущее. Последствия биотехнологической революции (Our Posthuman Future: Consequences of the Biotechnology Revolution). - М.: АСТ, Люкс, 2004 (Philosophy). См. также: (8)
      (14) Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, т. 20. - М., 1961. - С. 295.
      
      
      
      
      
      
      
      
      Глава 2. Россия сегодня: архаичная власть в великой стране
      
      Предмет современной политики - власть, приведение ее в современное, конкурентоспособное состояние - модернизация власти.
      
      Именно отсутствие власти - в ее современном понимании - делает Россию неконкурентоспособной. Именно отсутствие власти ведет к ситуации, когда дух социального творчества и напряженного соревнования не может даже приблизиться к нашим границам.
      
      Российская власть недопустимо архаична. Она не соответствует базисным формам существования страны. Страна оставлена на произвол судьбы.
      
      
      Сегодняшняя российская власть: зоны слабости
      
      Основная проблема. Сегодня власть в сознании российских людей и даже политиков совпадает или полностью идентифицирована с государством. Соответственно, любая политическая деятельность связана либо с захватом мест в государственных структурах, либо с удержанием этих мест за собой и своей группой. Поэтому эта политика не приводит ни к модернизации власти, ни к развитию страны.
      
      Зона слабости Љ 1:
      считать, что власть и государство - одно и то же
      
      Государство совпадает с властью, следовательно - власть в России сейчас представлена одной-единственной инстанцией, которая вынуждена заниматься всем и отвечать за все. Вся жизнь в стране сводится к одной инстанции власти. Попытки сформировать альтернативные инстанции ни к чему не приводят.
      
      Однако проблемой модернизации власти, проблемой ее эффективности никто не озабочен. Значимость этого не видна нынешним правящим кругам, которые занимаются чем угодно - экономикой, подготовкой к зиме и т.п., а по поводу власти выдвигают только псевдопроекты ее монолитного "укрепления".
      
      Но весь мир живет уже по-другому: при созданной эффективной власти работающая экономика создается "сама собой", страна совершает "чудо", и даже люди начинают жить нормально.
      
      Удивительно: тезис "государство является единственным носителем власти" самоочевиден и незыблем и для групп активного населения (бизнесменов, политиков), которые могли бы сами формировать инстанции власти - например, власти бизнеса, церкви, СМИ.
      
      Конструкция, где государство и власть объединены, принуждает к развитию революционного сознания. При таком понимании в случае неразрешимых проблем требуется менять "всю систему", включая государственную власть. На Западе от этой конструкции уже давно отказались: если власть - это одно, а государство - другое, то решать проблемы можно последовательно, власть модифицировать можно блоками, частями, технологично.
      
      Сведение власти к государству порождает революцию
      
      Сегодняшние российские власти этого не понимают и считают, что государство - это и есть власть. В этом состоит основная проблема их неконкурентоспособности и слабости.
      
      Власти работают только с материальным. В то время, как в мире власть в первую очередь работает с идеальными сущностями, российские власти их просто не видят. Предметом заботы современной власти являются смыслы, коммуникативные коды1, организационные механизмы. Власть занимается формированием своего народа - такими странными с российской точки зрения вещами, как задание перспективы, работа с социальной стратификацией, с самосознанием.
      
      Ничего этого российские правящие круги сейчас не делают. Они озабочены "ростом ВВП", "территориальной целостностью", налогами, таможней, регионами, бюджетом и прочими "реальными" вещами. Но в современном мире реальность давно смещена в область имитации и промысливания, проектирования и задания перспективы.
      
      Зона слабости Љ 2
      : внимание к материальным угрозам и игнорирование угроз нематериальных
      
      
      Это же относится и к угрозам и вызовам. Российские власти видят только материальные угрозы - траты на монетизацию льгот, готовящиеся террористические акты, все меньшее количество населения, возможное уменьшение площади территории. К нематериальным угрозам - к тому, что люди теряют смысл обустройства жизни в России, что основные точки идеального находятся вне России, что Россия участвует только в чужих проектах - они нечувствительны.
      
      Основные точки трансцендентности (идеального) находятся вне России,
      они берутся с Запада: это понятия рынка, демократии, собственности.
      
      Мы должны безжалостно свергнуть и
      растоптать кумиры тех заимствованных
      у Запада общественных идеалов и
      предрассудков, которыми направлялось
      до сих пор мышление нашей интеллигенции.
      Д.Л. Андреев (2)
      
      
      Следовательно, Россия не имеет собственной идеальности, или трансцендентности. То, к чему (как говорят) страна стремится и то, что является для нее безусловным, находится вне России. Страна полагается на оценки извне.
      
      Это напрямую связано с проблемой суверенности, то есть - с фиксацией своих исключительных преимуществ и ресурсов, которые недоступны другим и за счет которых удерживается власть, а народ участвует в развитии страны. Россия всегда была суверенной страной, - сейчас складывается ситуация, при которой суверенность стремительно теряется.
      
      
      Зона слабости Љ 3:
      погоня за чужими ценностями и трансценденциями
      
      И дело здесь не в экономической зависимости или независимости. Российские власти не справляются с задачей выработки идейного обеспечения суверенности - то есть не отвечают на вопрос, чем Россия отличается от других стран, в чем ее недостижимое для остальных конкурентное преимущество и почему вообще народ должен жить в этой стране, а не разбегаться по сторонам.
      
      Поэтому очень скоро в России может наступить та же ситуация, что и в странах Прибалтики: выяснится, что собственная власть, самостоятельность стране не нужна, а народ вполне устраивает внешнее управление. При сохранении внешних признаков государственности правящие круги в этих странах несут лишь функции местной власти, а подлинно властные функции переместились в Европейский Союз.
      
      Более того: эти точки идеального являются для России ложными и неосвоенными конструкциями. Очевидно, что в России никогда не будет демократии и рынка в том виде, как, например, в США. В этом смысле это своеобразные "идолы", как об этом писал Фрэнсис Бэкон (3), то есть не реальные, а ложные идеи, которым человек служит.
      
      Не перенимать эти ценности и идеи, а осваивать их - вот задача для новой современной власти в России2. Идеи демократии и рынка приживутся, если они будут встроены в понимание того, что нужно для страны, и того, как они помогут России быть эффективной, а не наоборот - тратить все ее ресурсы ради погони за мнимыми целями.
      
      
      Отсутствие элит
      
      
      Здоровая государственная власть означает волевую ставку на благородство: на патриотизм, на совесть, на честь, на верность, на служение. Только тот государственный строй на высоте, который действительно организует отбор таких людей - к власти; и всякий другой строй (какое бы историческое название он ни носил - "самодержавие" или "демократическая республика") - обречен на разложение и крушение.
      И.А.Ильин (4)
      
      
      Те персонажи в политике, в бизнесе, в различных профессиональных сферах, которых сейчас называют элитой, реально элитой не являются. Этот вопрос настолько серьезен и значим, что в книге этому посвящена отдельная глава (глава 3 - "Элиты").
      
      Зона слабости Љ 4:
       отсутствие элит
      
      То понимание элиты, которое культивируется политтехнологами, экспертами и пиарщиками, ошибочно и ложно. Вообще, понятийная неразбериха общественной мысли является большим препятствием для формирования элит, потому что не дает увидеть реальных проблем современной власти, создает своеобразную дымовую завесу для участия людей в становлении и модернизации власти, в актуальных процессах современности.
      
      Правящим классом в стране стала бюрократия. Реальная причина этого - устаревшее понимание власти, ее однозначное отнесение к государству. По общему мнению, государство является единственным носителем власти. Такой способ понимания и мышления является порочным, устаревшим и абсолютно неэффективным.
      
      
      Зона слабости Љ 5:
      бюрократия стала правящим классом
      
      Сегодня там, где власть устроена эффективно, правящий класс уже практически отсутствует: его функцию выполняют ротирующиеся элиты. Под новый проект - новые элиты. Современное устройство власти состоит в формировании композиций различных инстанций власти3, причем сами эти инстанции постоянно умножаются. Современная демократия состоит в участии народа в становлении этого порядка (например, через элиты, общественные и профессиональные организации, партии, выборы).
      
      Но российское чиновничество не только увеличивается в количестве - оно еще и не представляет себе, что значит строить и осуществлять современную власть. Оно реагирует только на материальные угрозы, не работает со структурами смысла, отождествляет власть с государством, считает власть моноцентрической и иерархичной, гипертрофирует процедурные моменты. Гигантскими темпами возрождаются стереотипы кормления - тем самым сегодня, в XXI веке, власть в России становится такой, какой была в веке XVII.
      
      Чиновничество России находится, как при Иване Грозном, Петре I, Екатерине II, в совершенно архаическом, несовременном, непросвещенном состоянии.
      
      
      Происходит потеря народа.
      
      Этот факт стал особенно зримым после событий на Украине и Киргизии4. Работа с народом, своеобразная демотехника5, становится сегодня активно развивающимся элементом мировой политики. Не занимаясь этим, российские власти и российские политики стремительно теряют свой народ.
      
      
      Зона слабости Љ 6:
      потеря народа
      
      Народ в России сегодня вообще не осмысляется как народ. Базовые трансценденции и ценности жизни в России никак и никем не фиксируются, не говоря уже о том, чтобы с ними целенаправленно работать. А ведь работа с народным духом является мощнейшим ресурсом общественного, а затем и хозяйственного развития.
      
      Вместо этого политтехнологи и эксперты осмысляют народ как электорат, как население, как группы населения в структуре собеса (пенсионеры, инвалиды, военные). Народность не формируется.
      
      В среде правящей бюрократии вообще господствует отношение к народу как к неограниченному ресурсу. Причем чем меньше народа, тем чиновникам легче.
      
      Угроза потери народа не понимается потому, что нынешние правящие слои нечувствительны к нематериальным угрозам6.
      
      Болезненный стереотип законности. Сегодня всем совершенно очевидно, что никто в России не видит необходимости в исполнении законов; чтобы это понять, каждому читателю достаточно "оборотиться на себя". Парадокс заключается в том, что при этом внешне все, а особенно власти, в своих действиях должны непременно следовать какой-то букве закона.
      
      Это просто парализует российскую власть. Следование процедуре и букве закона - это чиновничья, а не властная схема. Это понимали и в древности - Н.Макиавелли утверждал, что государь находится за пределами права7. В Новое время И.Кант связывал суверенность властителя с возможностью выхода за границы права в исключительных обстоятельствах во имя сохранения народа8. Сегодня - Патриотический Акт (5) США, принятый после 11.09.2001, отменяет ряд конституционных прав и утверждает приоритет безопасности над законностью.
      
      
      Зона слабости Љ 7:
      власть подчинена закону и праву
      
      В России же создан эрзац власти, поскольку не используются реальные механизмы власти, механизмы реального трансцендирования, не вводится миссия России по отношению к окружающим странам и ко всему миру, не вводятся области - смысловые или территориальные, - которые страна осваивает, не вводится принцип надзаконной справедливости (он регулирует процесс освоения, поскольку в новых областях право и закон еще не созданы). А если всего этого не происходит, то власть усыхает, теряется.
      
      Последствия видны на примере Украины или Киргизии - в тот момент, когда народ понимает, что власти нет, все рассыпается, как карточный домик9.
      
      Сегодня же все тонет в законе: считается, что нельзя сделать ни шагу, не обеспечив этот шаг целой кипой законов и не согласовав их. Это - чиновничья, а не властная конструкция. Сначала долго создавать закон, затем мучительно биться над проблемой его исполнения (при том, что в судах все равно все будет перетолковано вкривь и вкось) - крайне неэффективный путь. Подлинная проблема состоит в отсутствии организационных и смысловых механизмов осуществления власти.
      
      Российская власть нуждается в модернизации
      
      Наша позиция состоит в том, что российская власть нуждается в модернизации. Именно это позволит России войти в число мировых держав, подлинно суверенных стран, позволит наравне с ними ставить мировые проблемы и участвовать в их решении.
      
      Для этого у России потенциально есть все: есть свои ресурсы, есть свой народ, обладающий такими особенностями менталитета и характера, которые тоже можно использовать как ресурс, есть выработанные за долгую историю способы организации и мобилизации. Все эти особенности находятся сейчас в небрежении. Но мы - те, кто стремится сделать Россию подлинно современной страной и участвовать в реальной политике, - опираемся именно на эти условия, на наше понимание того, что можно назвать "духом России".
      
      
      
      Дух России
      
      Возможные ресурсы России
      
      Мы не захолустье балканизированной Европы.
      Мы - великая континентальная многоплеменная империя.
      Г.П.Федотов (цит. по (2))
      
      
      Россия - великая страна
      О Советском Союзе в свое время говорили: "1/6 часть суши". Россию сегодня тоже понимают как страну, определенным образом расположенную и занимающую определенную территорию.
      
      Это - совершенно неверная конструкция. История России состоит в постоянном перемещении ее территории и расположения. Были времена, когда территория была меньше, чем нынешняя; были времена, когда территория была существенно больше. Следовательно, особенность России и способ ее существования надо искать совершенно в других механизмах и в другом смысле.
      
      Наш тезис состоит в том, что Россия существует как Россия в строю суверенных государств. "Суверенных"10 - значит "определяющих самих себя вне внешних обстоятельств, задающих свой собственный способ жизни". Россия - это не территория, а народ, его способ жизни.
      
      Россия - страна освоения 11
      
      Территория России всегда реально больше, чем это необходимо, поскольку в ней всегда работали и работают механизмы освоения. Сам процесс освоения идет даже тогда, когда это не нужно для страны в целом. И в этом смысле Россия регулярно приобретает территорию (а потом ее теряет).
      
      Что же касается большой территории нынешней России, то сегодня это не является ресурсом, потому что правительство пытается эту территорию сохранить, удержать, сохраняя определенную изоляцию, а не освоить и переосвоить. Сегодня очевидно, что надо территорию перевести в ресурс, - прежде всего, надо создать такую ситуацию, какая была, например, в США в XIX - начале XX вв., когда туда приезжали массы людей.
      
      На протяжении веков в России постоянно существовали проекты мирового уровня - Третий Рим, окно в Европу Петра I, Октябрьская революция, индустриализация... Сейчас мы начинаем грандиозный проект превращения России из социалистической страны в некую современную страну.
      
      Россия имеет большой опыт социальных экспериментов и реализации крупных проектов. И это действительно является ресурсом, потому что народ привык, что он участвует в реализации таких экспериментов и проектов. Только такие проекты интересны и способны вызывать энтузиазм народа. Кроме того, все проекты, которые были реализованы здесь, основаны на европейской мысли, и ресурсом может стать и то, что Россия - страна реализации передовой общественной мысли. Таких стран - единицы.
      
      Специфика России состоит в том, что каждый раз, не выстраивая фундамента и обеспечения, а за счет исключительности ресурсов, страна попадает в точку мирового развития. В этом смысле Россия - это страна будущего, страна проектов, в которые люди включаются.
      
      
      Россия - страна, которая освоила работу с массовым сознанием
      
      Российский народ во время революции был отрезан от многовековой русской культуры и включен в проект построения нового общества и нового человека. Как бы к этому ни относится, очевидно, что в СССР были созданы передовые для того времени формы работы с массовым сознанием: через особое построение СМИ, через кино и радио, а затем телевидение, через массовые действа. В 20-30-е годы СССР занимался масштабным экспериментированием в области создания массовой культуры (используя в первую очередь идеологические средства12) как новой формы власти, ориентирования и мобилизации. При этом осваивалась работа и с социальными единицами, и с общественными процессами.
      
      Соперниками и конкурентами СССР в этой сфере были в это время только США и Германия: одно государство осваивало в первую очередь массовую культуру, другое - идеологические приемы. Но сегодня работа с общественным сознанием в России не ведется (или ведется исключительно топорно, с помощью устаревших идеологий), а в мире благодаря усилиям СССР и США такая работа стала ведущим способом осуществления власти. Но привычка жить в условиях массовой, искусственно сформированной культуры в России осталась.
      
      Оторванность от корней (то, что за последние 90 лет в России вырос народ, не основывающий свою жизнь на дореволюционных культурных образцах) обычно рассматривается как бедствие. Но раз это является фактом нашей жизни, необходимо превратить это также в ресурс - ресурс развития, свободы, конструктивного отношения к жизни.
      
      Свобода от традиции и культуры, понимание исторической относительности всех форм общественной организации - огромный ресурс России
      
      Россия - энергоизбыточная страна. Об энергии народа мы уже говорили. Но в России есть избыток и физических энергоресурсов - и атомных, и нефтяных, и газовых, и электрических, и биологических (леса, море). Территорию России можно использовать для разворачивания на ней энергоемких проектов, не обязательно производственных. Но это пока только возможность, а не реальный ресурс - задача состоит в том, чтобы понять, как использовать эту энергоизбыточность, как перевести ее в ресурс, куда и на что направить.
      
      Энергия России невероятно возрастает, когда есть осмысленная и справедливая цель
      
      Россия имеет сильную боеспособную армию, которая умеет воевать. В Европе такая армия есть еще только у Германии, поэтому это - эксклюзивный ресурс. К тому же армия - важная вещь для духа нации.
      
      Наиболее удачные задержки и лекарства современности:
      общая воинская повинность с настоящими войнами,
      при которых не до шутки.
      Ф. Ницше "Воля к власти" (7)
      
      
      Но для сохранения боеспособности армия должна воевать. История России сложилась так, что практически все российские военачальники выросли в войнах, а не при управлении армией в мирное время. За счет этого страна имела признание, с ней считались.
      
      Россия - это страна, живущая будущим и дальним. Российские люди больше думают про мир, про будущее, чем про самих себя. Россия всегда отстает, но всегда стремится удержаться на переднем крае.
      
      Россия всегда находится в точке мирового развития (культурного, политического и т.д.), причастна к нему. Поэтому Россию интересовало, зачем Англия захватывает колонии, как живется неграм в Африке, а сегодня ее интересует, какие существуют новые технологии и что случилось с Иоанном Павлом II. Ни в одной стране мира СМИ не уделяют такого внимания событиям в мире, а из событий в стране - не местным новостям, а новостям страны, ее центра. Во Владивостоке то, что происходит в Москве, интереснее, чем то, что происходит в соседней области.
      
      Поэтому озвученный Булгаковым призыв профессора Преображенского из повести "Собачье сердце" сначала заняться своими делами, а потому уже "устраивать судьбы каких-то немецких оборванцев", актуален только для профессионального самосознания, а не для народного российского, которое и будет проявляться в новой российской реальной политике.
      
      Раньше это отношение сознательно культивировалось властью, потому что это оно позволяет России держаться на мировом уровне в точках мирового развития. Если Россию этого лишить, как это происходит сейчас, она начнет распадаться. Если власти занимаются только локальным обустройством жизни, они теряют Россию.
      
      Все это - лишь один из вариантов анализа возможных конкурентных ресурсов России. Вообще этот вопрос может стать предметом широких дискуссий в рамках новой политики, связанной с модернизацией власти, с превращением этих условий в ресурсы для конкретных программ и проектов преобразования, для достижения мирового уровня.
      
      Механизмы воспроизводства духа России
      
      
      Всякий народ, в особенности всякий великий
      народ, претендует на то, что он несет
      человечеству какую-то свою идею.
      И.С. Шмелев (цит. по (2))
      
      
      Россия - это страна людей, которые постоянно занимаются освоением: освоением территории, новых форм жизни, самих себя. Такая особенность возникла в связи с постоянным переселением на территории, происходившим исторически, - волнами переселения, промышленного освоения, индустриализации. Есть поколенческий и исторический опыт освоения, народ живет или готов жить в этой схеме жизни.
      
      Самоуспокоенность -
      не для российского сознания
      
      Именно в силу этого опыта освоения и рефлексии по поводу социальных порядков у российского народа возникает механизм двойного сознания, когда свою собственную жизнь и жизнь в стране человек оценивает по-разному и на основании разных критериев. В СССР жизнь в стране оценивалась значительно лучше, чем своя собственная, сегодня - значительно хуже. Но разрыв существует всегда13.
      
      Сегодня - вместо того, чтобы обращать внимание на быстрые перемены, например, в автомобилизации страны, в развитии современных средств связи, в общем уровне потребления, - массовое сознание (в том числе и через СМИ) фиксирует лишь продолжающийся кризис. Из этого делается вывод, что никакие проекты мирового уровня для нас в России недоступны. Но это - эффект ложного сознания, поклонения "идолу катастрофы".
      
      Парадокс здесь заключается в том, что указанная двойная конструкция вытекает именно из схемы сознания, связанной с освоением: всегда должен быть горизонт следующего движения и освоения, всегда всего недостаточно. Самоуспокоенность - не для российского сознания.
      
      Постоянная ориентация значительной части населения на некоторый прорыв, - даже без построения фундамента и предварительного формирования комплекса условий. Эта отрезанность от фундамента, от систематического построения и накопления (как это происходит в Европе и США) порождает значительную свободу. Механизмов постоянного накопления нет, все регулярно "сметается", и постоянно происходит отрыв от прежней культуры, причем очень сильный.
      
      Россия - страна свободы и мировой перспективы
      
      
      Россия - это страна резко повышенной рефлексивности по отношению к существующим порядкам, другим странам и самим себе.
      
      В России ничто не принимается за безусловное. Так проявляется опыт социальной рефлексии изменений, который возник потому, что люди на протяжении одного поколения прожили несколько социальных порядков и у них появился опыт понимания их относительности. Таким образом, у российского народа есть опыт выживания и жизни в разных социальных порядках без ущерба для себя.
      
      У российского народа есть опыт выживания в разных социальных порядках
      
      Россия - это страна мощных ассимиляционных механизмов, что позволяет ей включать в себя ненасильственным образом другие народы и, соответственно, превращать их в русских. Происходит ассимиляция как людей, так и организационных форм.
      
      Русские принимают тело, но духа не принимают.
      Чужие, соединяясь с нами, принимают именно дух.
      Л.А.Тихомиров (цит. по (2))
      
      
      Именно из-за соединения механизмов освоения, рефлексивности и ассимиляции возникают имперские формы, которые позволяют удерживать целостность России не за счет некоторой единообразности, а за счет единых механизмов - инфраструктур, общего центра, который задает общий образец, за счет включения в разные сословия, в том числе элитные.
      
      Россия способна осваивать и инкорпорировать различные культуры, становясь сильнее
      
      У России есть опыт создания общего порядка в качестве империи, порядка, основанного на осмысленности, справедливости, разуме, а не на законности. Для российского народа характерно смысловое, а не строгое подчинение закону.
      
      Приверженность русского народа идее справедливости, а не права. Это становится значимым в современной ситуации, которая характеризуется проблематизацией идеи права (современное право не справляется со сложностью и динамизмом ситуаций). Сегодняшнее господство правовых и процедурных форм в западном обществе доживает последние десятилетия, и российское понимание ограниченности принципов формального права окажется важным для включения России в точки и зоны мирового развития.
      
      Проблематизация права происходит сегодня по многим пунктам. Так, Патриотический Акт, принятый в США после 11.09.2001, во многих обстоятельствах ограничивает действие правовых конструкций, зафиксированных в конституции (5). В европейских юридических кругах идет активное обсуждение проблемы суверенитета, при этом мысль возвращается к конструкции Канта, который говорил о суверене как об инстанции власти, которая может и должна пойти на нарушение границ права ради сохранения народа, порядка и территории14.
      
      Справедливость важнее закона
      
      Однако нынешние российские власти, формально приверженные формально-процедурным моментам, этих тенденций не видят, и поэтому они оказываются беспомощными в ситуации использования механизмов более мощных, чем формальное право - см. главу 1 во 2-й части книги "Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство".
      
      Для России характерно другое понимание суверенитета. Россия отвечала за справедливость и на своей территории, и там, куда она в принципе даже не могла вмешиваться. Отсюда вмешательство России в европейскую политику, инициация создания Священного Союза, защита малых народов (Балканские войны). С рациональной точки зрения такие войны были бессмысленными. Но помощь братьям-славянам входила в русское понимание справедливости.
      
      Россия всегда старалась вести справедливые войны
      
      Нарушение границ права и ориентация на принцип справедливости характерен и для устройства внутренней судебной системы России.
      
      Народ в России имеет внутреннюю готовность к кратковременному напряжению всех сил. В истории России постоянно проявляется мобилизационная готовность народа и отдельных людей, сочетающаяся с неспособностью планомерного и регулярного усилия. Эта характеристика способа жизни России также очень значима для решения проблемы участия в проблемах современности.
      
      Способность к мобилизации - главный ресурс России
      
      
      Механизмы власти в России
      
      Эти особенности и возможные эксклюзивные преимущества проявляются в свойственных России механизмах осуществления власти.
      
      Первым из них является механизм "горизонтального переселения и освоения".
      
      Ермак при Грозном, беглые крестьяне при Петре и Елизавете, казачество при Екатерине действовали одинаковым образом: захватывали новые территории и приносили их России в обмен на свой статус; разбойника Ермака простили, крестьян освобождали, закрепляя за ними уделы, а казаки становились государевыми служителями. Россия на этом прирастала.
      
      Но точно так же российские специалисты и профессионалы уезжали на Запад, учились тамошним передовым образцам деятельности, а затем возвращались в Россию и перестраивали работу в своей профессиональной сфере по полученным образчикам. Моряки при Петре, Пирогов в медицине, Капица в физике - для всех них власть создавала после возвращения исключительные условия с тем, чтобы могла происходить быстрая передача образцов. Это был механизм роста, за который люди держались.
      
      Сейчас вполне можно было бы также поступить с социальными технологами: посылать своих людей учиться в ведущие центры социальных технологий - учиться методам самоорганизации, участия в политических партиях и "ненасильственных революциях", создавать условия, чтобы эти образцы реализовывались.
      
      Второй инструмент можно назвать "социальным перемешиванием".
      
      Это происходило и при Петре, и во время революции, и после революции, при Сталине. Людям дается возможность очень быстрого роста15. Например, за счет перемещения в регионы, индустриализации, освоения новых нефтяных месторождений и т.п. - и следующего качественного скачка обратно, из регионов в центр, где они получают возможность вести качественно новую жизнь.
      
      Такое построение качественно новых структур (на новых территориях или на старых - это не играет особой роли) и перемещение большого количества населения, которое каждый раз создает энтузиазм и освоенческий порыв, есть механизм реальной власти. Сталин, в этом смысле, имел колоссальную власть именно за счет напора новых людей из "стабильных районов", которые формировали новый народ. Для России очень важен механизм внутренней ротации больших масс населения, элит и структур власти. То, что делал Алексей Тишайший, делали и большевики, когда посылали в колхозы рабочих.
      
      Напротив, если государство не устраивают такие перемещения - вертикальные (социальные) или горизонтальные (освоенческие), - то очень быстро начинает происходить то, что происходит сейчас в России. Как только наступает "стабильность", начинается откачка ресурсов из регионов в Москву, противопоставление Москвы регионам; возникает реальная взрывоопасная ситуация застоя, нуворишество, олигархия и другие эффекты, которые не позволяют России существовать, реализуя свои базовые схематизмы.
      
      Наиболее активная часть населения вынуждена сама себе устраивать подобные перемещения и перемешивания, тем самым отделяясь от нынешних властей. Люди едут в новые регионы, создают новые бизнесы, переходят по разным сферам деятельности, переезжая в другие страны, пытаясь там чем-то напитаться и вернуться обратно. Но те, которые взамен этого уехали за границу, уже не смогут вернуться назад - власти не считают необходимым видеть в этих людях ресурс и создавать для них исключительные условия.
      
      Таким образом, механизм переведения народа и людей в новое качество через социальные перемещения правящей верхушкой сегодня не контролируется. Власть в России утратила базовые рычаги, на которых она может держаться сама и поддерживать в тонусе страну.
      
      Так, сегодня, когда идет сильнейший напор со стороны людей из СНГ, которые хотят оставаться российскими и русскими, на их пути возводятся формальные барьеры. Это не только усугубляет демографический спад, но и нарушает базовую конструкцию доверия к российской власти и ее осмысленности.
      
      Подобные механизмы и инструменты оказались сегодня в небрежении. Возникла "закупорка" российского организма - такая же, какая произошла при Брежневе в СССР. Все это называется "стабилизация". Но, парадоксальным образом, при вполне реальных экономических и финансовых успехах возник паралич власти - именно потому, что все освоенческие, мобилизационные, перспективные механизмы исчезли, выпали из поля внимания. Теперь все увязает в согласованиях и компромиссах, а наверх выплывает слой чиновничества, которое в этих условиях чувствует себя как рыба в воде.
      
      Иначе говоря, Россия внутри себя сегодня не создает перспективные сферы - ни для своих граждан, ни для граждан соседних стран, которые готовы участвовать в нашей жизни. Россия не использует себя как переварочный котел, которым она всегда была. Пока в этом котле что-то варится, она живет; как только перестает вариться - она начинает разваливаться на национальности и регионы, на частные конструкции.
      
      Россия дезориентирована, переведена на путь чистого заимствования, обречена на функционирование в режиме эксплуатации готовых образцов. Выход России и был всегда, и будет сейчас - за пределы эксплуатации в режим освоения16.
      
      На повестке дня стоит проблема модернизации власти, переход от пораженческой, оборонительной, замкнутой на территории позиции "страны с недоразвитой рыночной экономики" - к осознанию себя как современной страны, страны мирового класса, которая за счет факта своего существования участвует во всех современных мировых процессах.
      
      Технологически это означает, что современная власть задает базисные для народа трансценденции17 (идеальные формы) и удерживает эксклюзивные ресурсы и формы организации. Инстанции власти формируются как множественные, создавая поле, а не моноструктуру. Общество подпитывает элиту, которая участвует в общественных дискуссиях и формирует и народ, и инстанции власти.
      
      Тогда страна становится конкурентоспособной с западными структурами, может вместе с ними участвовать в мировых играх - а народ, соответственно, получает большее количество степеней свободы, начинает формироваться самодеятельное население, которое может поглощать современные сложные технологии. В результате страна становится способна осваивать технологии, что невозможно при сегодняшнем ее "моноустройстве".
      
      Таким образом, теперь надо понять, где находятся следующие зоны освоения, борьбы, выхода в создание нового качества жизни людей, реализация их в новом порядке. На эти вопросы должны отвечать современные элиты.
      
      
      Ссылки:
      
      
      1Коды коммуникации - термин Н. Лумана. См. подробнее его работу "Власть" (1), а также наш обзор этой работы.
      2См. главу "Принципы модернизации власти в России".
      3См. понятие инстанции власти.
      4 См. вторую часть книги: "Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство" и "Киргизия-2005: "Демотехника" на марше".
      5См. главу "Киргизия-2005: "Демотехника" на марше".
      6См. главы 1, 2, 3 и 5, а также другие главы второй части книги.
      7См. обзор работ Н.Макиавелли: государь создает законы, а не подчиняется им.
      8См. обзор "Немецкая классическая философия о проблемах власти".
      9См. главы "Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство" и "Киргизия-2005: "Демотехника" на марше".
      10См. понятие суверенитета.
      11Подробнее о схеме освоения как одной из основных схем исторического самоопределения России см. Попов С.В. Метаморфозы политической деятельности в России (1985 - 1995 гг.) (6).
      12См. понятие идеологии.
      13Во время социологического исследования, проведенного Фондом "Общественное мнение" (http://www.fom.ru), были заданы два вопроса. Первый: улучшилась ли ваша жизнь? Большинство респондентов ответили "да". Второй: улучшилась ли жизнь в России? Большинство ответили: "нет", ухудшилась. При этом большая доля населения улучшила свою жизнь; казалось бы, прямой вывод, который из этого напрашивается, - что жизнь в России улучшилась. Однако согласно результатам опроса она стала еще более катастрофичной.
      14См. обзор "Немецкая классическая философия о проблемах власти".
      15А.А.Зиновьев, выросший в деревне и в 1933 г. перебравшийся в Москву, описывает это так:
      "Последствия революции, сказавшиеся в последующие годы, в какой-то мере вызвали недовольство. Но в гораздо большей мере они совпали с тягой людей к городскому образу жизни. Как бы благополучно не жили в деревнях, жизнь эта была заполнена каторжным трудом... Нельзя сказать, что революция сразу же принесла ощутимые выгоды массам людей. Но она принесла нечто более важное, а именно принуждение к изменению всего образа жизни в огромных масштабах. Новый социальный строй выжил главным образом благодаря тому, что расчистил дорогу для объективной тенденции и поощрил ее...
      Часть детей поступила в местные техникумы и профессиональные училища, готовившие ветеринаров, агрономов, механиков, бухгалтеров и прочих специалистов в новом сельском хозяйстве... Все эти учебные заведения и профессии возникли после революции как часть беспрецедентной культурной революции... Коллективизация способствовала этому процессу. Помимо ... большое число сравнительно образованных специалистов из местного населения, в деревню устремился поток специалистов из городов... Социальная структура деревенского населения стала приближаться к городской... Именно стремительное изменение социальной структуры деревни обеспечило новому строю колоссальную поддержку в широких массах населения, несмотря ни на какие ужасы коллективизации и индустриализации." (8)
      16В событиях в Украине сработала та же схема. В союзе с такой Россией огромная часть украинского народа не видела для себя перспективы. Зато она видела новые горизонты от вхождения в Европу, от очередной переориентации. Именно на этом ресурсе, в том числе, произошла смена власти и увод народа из-под старого правительства (подробнее см. "Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство").
      17См. понятие трансценденции.
      
      
      Библиография
      1) Луман Н. Власть. / Пер. с нем. А.Ю.Антоновского. - М.: Праксис, 2001.
      2) Андреев А. История власти в России. - М.: Евролинц, 2003.
      3) Бэкон Ф. Новый органон. // Соч. в 2 т. - М., 1972.
      4) Ильин И.А. О власти и смерти.
      5) USA Patriot Act 2001 (полное название: Uniting and Strengthening America by Providing Appropriate Tools Required to Interrupt and Obstruct Terrorism Act of 2001) / Перевод с английского опубликован на сайте "Реформы в России"
      6) Россия и мир: политические реалии и перспективы. Аналитический альманах. М.: Автодидакт, 1998.
      7) Ницше Ф. Воля к власти. - М.: ЭКСМО, Фолио, 2003. (Афоризм Љ 126.)
      8) Зиновьев А.А. Русская судьба: исповедь отщепенца. - М.: Центрполиграф, 1999. - Сс. 27, 28, 63.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Глава 3. Элиты
      
      Среди причин, затормозивших наше умственное
      развитие и наложивших на него особый
      отпечаток, следует отметить две: во-первых,
      отсутствие тех центров, тех очагов, в которых
      сосредотачивались бы живые силы страны,
      где созревали бы идеи, откуда по всей
      поверхности земли излучалось бы плодотворное
      начало; а, во-вторых, отсутствие тех знамен,
      вокруг которых могли бы объединяться
      тесно сплоченные и внушительные массы умов.
      Н.В.Гоголь (1)
      
      
      Начиная всерьез рассуждать о власти, избавившись от плена существующих стереотипов и заблуждений1, мы приходим к пониманию того, что для функционирования власти необходим некоторый социальный механизм, который позволит формулировать трансценденции власти2, быть их непосредственным носителем и тем самым участвовать в формировании народа3.
      
      При аристократическом устройстве общества ответ на вопросы о долгосрочных целях страны, ее миссии, базовых ценностях и трансценденциях, которые объединяют ее народ, формировала аристократия. В условиях самодержавия это осуществлял монарх и его приближенные ("Ближний кружок" Александра I). Сегодня, в демократическом обществе, эту функцию, по-видимому, можно возложить только на элиты. В соответствии с духом современности4 такого рода функции не могут выполнять аристократы или высшие чиновники ("мандарины") в силу их консервативности.
      
      "Власть, как носительница правды, нуждается
      более всего в людях правды, в людях твердой
      мысли, крепкого разумения и правого слова,
      у коих "да" и "нет" не соприкасаются и не сливаются.
      Н.С.Лесков (2)
      
      
      Анализируя существующие представления, перечисленные во Введении, мы видим, что в России нынешней властью, СМИ и политиками вопрос об элитах практически полностью игнорируется. Предполагается, что в России базовые ценности, трансценденции и миссию обсуждают и формируют либо чиновники, либо группы влиятельных бизнесменов, либо еще кто-то. При этом чиновники по большей части сконцентрированы на материальных проблемах в экономике (удвоение ВВП, бедность, стабилизационный фонд, сохранение территории и пр.) и заняты поддержанием и сохранением существующего порядка. Бизнес также не участвует ни в обсуждении собственной миссии России, ни в формулировке трансценденций российской власти, ни в попытке сформировать собственную инстанцию власти - он по большей части ориентирован на западные либеральные ценности.
      
      Поскольку понятие элиты для нашего общества является довольно новым (несмотря на то, что само слово "элиты" сегодня стало весьма модным), то часто так называют и тех, кто ею не является. Отделим собственно элиту от тех, кого часто ошибочно считают элитой. Последних будем далее называть псевдоэлитами. Отдельные представители нижеперечисленных групп могут входить в элиту, но сами по себе таковой не являются5.
      
      
      
      Сегодняшние псевдоэлиты России
      
      Когда крушение коммунистического строя станет совершившимся фактом и настоящая Россия начнет возрождаться, - русский народ увидит себя без ведущего слоя. Конечно, место этого слоя будет временно занято усидевшими и преходящими людьми, но присутствие их не разрешит вопроса.
      
      Элита - это не правящий класс. Правящий класс есть прослойка людей, стоящих у власти, но не всегда эти люди - элита. Конечно, некоторые представители элиты вполне могут входить в правящий класс. Если это происходит, то существенно вырастает вероятность того, что правящий класс будет осуществлять разумные действия.
      
      
      Правящий класс никогда не признает того
      факта, что находится у кормила власти по
      той простой причине, что состоит из элементов,
      которые сейчас или в какой-то момент
      истории оказались наиболее пригодны,
      чтобы управлять; вместо того он всегда
      находит оправдание своей власти в абстрактном
      принципе, который мы называем политической формулой.
      Г. Моска(4)
      
      
      Элита - это не те, кто достиг определенных успехов. Это не нувориши (новые богатые), не чиновники высокого ранга, не те, кто сделал карьеру в разных областях. Это не люди, добившиеся известности и популярности.
      
      Элита - это не средний класс, хотя их довольно часто путают. Средний класс с точки зрения либерализма является основой, удерживающей общество. Поэтому средний класс - это скорее бюргеры или мещане, которые в силу своей врожденной жадности и стремления к стабильной жизни являются консервативной силой общества. Средний класс не является носителем базовых ценностей страны, он их просто принимает. Но прежде, чем средний класс мог бы их принять, должен быть кто-то, кто их сформирует и транслирует.
      
      Элита - это не интеллигенция. В России интеллигенцию так и не удалось превратить в элиту. Большая часть интеллигенции больше увлечена дискуссиями относительно неправильного устройства страны и власти, в чем ее справедливо упрекают. Часто она оказывается неспособна формировать и осуществлять на себе новые трансценденции, соразмерные стране и народу. Противоположным примером является Франция, где интеллектуалы со времен Наполеона Бонапарта входят во власть и в большей степени являются полноценной элитой.
      
      Элита - это не профессионалы. Это не ученые, не эксперты, не иные профессионалы, которые специализируются в узких областях. Стремление таких профессионалов высказываться по общественно-значимым вопросам, что в России сегодня повсеместно наблюдается (например, экономисты или физики рассуждают по поводу развития страны в целом), ничем не оправдано, а в случае, когда их советы служат руководством к действию, порождает в массовом масштабе неблагоприятные последствия (5). "Развитие страны" не является предметом специализации ни для одной из профессиональных групп; ее может взять на себя и осуществить только власть. Поэтому профессионалы - это худший из всех видов псевдоэлит.
      
      Избранные - не те, кто кичливо ставит себя
      выше, но те, кто требует от себя больше,
      даже если требование к себе непосильно.
      Х. Ортега-и-Гассет (6)
      
      
      Элита не совпадает ни с одной из перечисленных выше групп, хотя отдельные их представители могут становиться элитой.
      
      Функции и отличительные особенности элит
      
      Европе не на что надеяться, если судьба ее
      не перейдет в руки людей, мыслящих "на
      высоте своего времени", людей, которые
      слышат подземный гул истории, видят
      реальную жизнь в ее полный рост и отвергают
      саму возможность архаизма и одичания.
      Х. Ортега-и-Гассет (7)
      
      
      Для того, чтобы элита была способной к формулировке базовых ценностей и трансценденций и трансляции их народу, элита должна отвечать следующим требованиям.
      
      Во-первых, она должна быть способной осуществлять постоянное понимание происходящего в стране в целом и производить оценку текущей ситуации с точки зрения базовых ценностей и исторических перспектив страны. Представителей элиты отличает наличие исторического видения перспектив своей собственной страны.
      
      Народ выражает свое призвание в мире
      в своих великих творцах, а не в безликой
      коллективности.
      Н. Бердяев (8)
      
      
      Во-вторых, для того, чтобы элита была способной действительно осуществлять связь и взаимодействие власти и народа, она должна быть национальной, быть привязанной к судьбе страны. В нее должны входить люди, которые обустраивают жизнь в своей стране. Те группы, которые не пытаются обустраивать свою жизнь здесь, в России, по сути, национальной элитой называться не могут. Таким образом, элита является основным проводником базовых ценностей и трансценденций, которые ведут и мобилизуют народ в демократическом обществе.
      
      Помимо этого, в-третьих, элиты должны участвовать в определении долгосрочных целей страны.
      
      Важно, чтобы элиты могли не просто формировать базовые трансценденции и ценности народа, но и превращать их в свои ценностные установки. Культивируя и удерживая "на себе" эти ценности, принимая их для себя и следуя им, элита добивается их существования в обществе и транслирует их на протяжении исторического времени.
      
      
      Роль элит в реальной и современной политике
      
      Центральная роль элит в современной политике обусловлена тем, что именно она соотносится с состоянием народа. Если монарх в монархически устроенном государстве непосредственно чувствовал "биение пульса народа" ("в обход" дворян, двора и бюрократии), если аристократия воплощала собой цвет нации и для народа, и для правящих классов, то при демократии такую функцию призвана выполнять элита. Вопрос о том, как она может это делать в демократическом обществе, и является одной из основных проблем формирования элиты.
      
      Отсутствие элиты означает, что в стране нет групп, которые бы ставили задачу формирования России как сильного игрока в мировом политическом пространстве
      
      В отсутствие элит не происходит формирования ценностных установок, а значит, не воспроизводится и народ страны. Власть попадает в ситуацию, когда некому участвовать в формировании и переносе трансценденций и базовых идей жизни страны народу. Настоящая политика в отсутствии элиты оказывается невозможной, как и реорганизация власти и общественные изменения - в частности, потому, что никто не может даже поставить перед собой такую задачу.
      
      Отсутствие элиты означает, что в стране нет групп, которые бы ставили задачу формирования России как сильного игрока в мировом политическом пространстве. Пока этого нет, бесполезно всерьез говорить о реальной политике.
      
      
      Псевдоэлиты в России
      
      Современной российской элиты как таковой нет. Когда говорят о российской элите, чаще всего называют три группы, которые являются псевдоэлитами, поскольку они не ориентированы на интересы России:
      
      • Региональные псевдоэлиты ориентированы на воссоздание феодально-консервативного хозяйства и соответствующего уклада жизни. Ряд из них ориентирован вообще сепаратистки. По сути, это феодалы постиндустриального общества. Они тянут Россию назад, в архаику, не очень задумываясь о последствиях своих действий для страны в исторической перспективе. Поэтому это - не элита.
      
      • "Олигархи" ориентированы на западную идеологию и западные ценности. Они сейчас настроены пораженчески и далеки от интересов своей страны. Раньше такого рода людей называли компрадорской буржуазией.
      
      • "Бюрократия" также действует против интересов России, поскольку сделала коррупцию и паразитирование на бюджете способом своего воспроизводства. Тем самым она консервирует ситуацию в стране и тормозит ее развитие.
      
      Общим у этих псевдоэлит является то, что они используют Россию для своих целей. Но нет того слоя, который бы говорил от ее имени и продвигал ее вперед. Все существующие псевдоэлиты пока являются частичными по отношению к России, и ни одна из них не может говорить от ее имени и не отождествляет себя с ней.
      
      Псевдоэлиты оказались неспособны нести на себе историческую миссию России
      
      Как мы это видим сегодня, псевдоэлиты оказались неспособны нести на себе историческую миссию России. Элиту формируют люди, которые самоопределяются не в актуальном промежутке времени, ограниченном периодом своей жизни, а во времени историческом. В условиях демократии, когда властные места в государстве являются выборными на ограниченный срок, возникает такая проблема: к примеру, Президент, который меняется каждые четыре или восемь лет, может сформулировать цели страны только в пределах срока своих полномочий. Поэтому элиты являются практически единственным условием удержания преемственности власти и сохранения исторической перспективы страны.
      
      
      Сбои в воспроизводстве элит в России
      
      Проблема российской элиты во многом связана с тем, что в России было нарушено воспроизводство элит. Воспроизводство элит прерывалось как минимум трижды за сравнительно небольшой исторический отрезок времени. Первый раз это произошло при революции 1917 года, когда элита была расколота на Белое и Красное движения. Ту часть элиты, которая сохранилась после революции, частично уничтожили за счет репрессий. Тот сложившийся слой элит, который сформировался в партократии, был уничтожен во время перестройки. В результате вместо элит в России остались, как говорил русский философ Иван Ильин, чье высказывание мы приводили выше, "усидевшие и преходящие" (3).
      
      Поэтому задачу формирования подлинных элит мы считаем важнейшей для современной политики. Без новых элит призыв к формированию настоящих партий (а не предвыборных штабов), реальной политики, механизмов, способствующих власти, становится бессмысленным. Те псевдоэлиты, которые есть сейчас, не помогают восстановлению подлинной власти, а, наоборот, всячески ему мешают. Одни псевдоэлиты настроены консервативно, и тем самым они препятствуют развитию страны, противодействуют ее выводу в конкурентоспособное состояние с сильнейшими мировыми державами. Другие псевдоэлиты являются приверженцами ценностей чужих стран и культур, западных, к примеру.
      
      Порочные пути решения ситуации с элитами
      
      В сложившейся ситуации с элитами есть несколько заведомо порочных путей ее решения:
      
      • Первый - ждать, когда элита вырастет сама. Россия - это страна крупных прорывных проектов, в этом ее сила и исключительность. Кардинальные изменения, постоянные смены социальных порядков, которые регулярно происходят в России, приводят к вымыванию элит. Поэтому наивно было бы надеяться на то, что элита быстро сформируется сама и не будет разрушена в результате очередных преобразований.
      
      • Второй - объявлять богатых, добившихся успеха или известности людей элитой, если они таковой не являются. Также глупо объявлять кого-то элитой на основании разнообразных, но не имеющих отношения к делу причин. Например, называть элитой потомственных дворян столетней давности или известные династии деятелей искусств.
      
      • Третий - объявлять самих себя элитой, несмотря на то, что соблазн для этого велик.
      
      • Четвертый - объявлять обсуждение темы поиска элиты. Если такого рода вопрос будет поставлен для теоретического или публичного обсуждения, то он тут же будет заболтан профессиональными "интеллектуалами" и журналистами. Ответы будут неграмотными, своекорыстными, с самообозначанием себя как великих экспертов. Смысловое поле забьется, и тема элиты из реальной проблемы превратится в "обсуждалово" по поводу коррумпированных чиновников и непатриотичных бизнесменов. Тут же будет выдана уйма псевдорецептов: "посажать всех олигархов", "назначить новых олигархов", "повысить зарплату чиновникам" и т.п.
      
      Поэтому для нас и для тех, кто хочет заниматься реальной политикой, стоит задача каждый раз элиту делать (причем каждый раз - на новых основаниях), а не ждать, когда она вырастет, и не объявлять элитой тех, кто ею не является. Браться за такую тему следует всерьез, и необходимо ставить ее перед такими людьми, которые выросли до того, что они за счет этой темы могут нечто сделать сами, а не предложить это другим.
      
      Элита формируется только из себя через постановку проблем страны и самоопределение в ситуациях их решения, через участие в становлении инстанций власти, через принятые для себя решения, касающиеся жизни страны в целом.
      
      
      Непрекращающееся формирование элиты
      
      В условиях современности6, когда правила игры на мировом плацдарме быстро меняются и страна должна постоянно отвечать на все новые и новые вызовы, роль тех элит, которые формируются однажды и далее не меняются, скорее всего, будет уменьшаться. Более значимыми окажутся такие механизмы, которые позволят формировать новые элиты, наиболее адекватные для текущего этапа развития страны.
      
      В силу того, что Россия по ходу своей истории постоянно находится в процессе реализации все новых проектов, и от этого никуда не деться, в ней постоянно нарушается процесс самовоспроизводства элит, и его надо поддерживать искусственно. По той же причине российские элиты (как и все население) постоянно живут в условиях разрыва с традицией. Это не плохо и не хорошо, это - факт.
      
      Но раз уж так сложились исторические и культурные обстоятельства, этот разрыв с традицией надо превращать в преимущество нашей страны. Поскольку российское общество не является традиционным, каждое новое поколение элиты можно использовать для осуществления следующего цивилизационного шага. А это значит, что элиту надо формировать максимально современной, каждый раз на новых основаниях. В России элита не может совпадать с истэблишментом - ведь последнее означает слой населения, объективно работающий на стабильность и преемственность.
      
      Российская проблема в отношении элит состоит в том, что при смене проектов и ориентаций, которая в нашей стране происходит достаточно часто, должны каждый раз появляться новые элиты. Следовательно, должен существовать специальный механизм их выделения и формирования. Вспомним историю: проект Петра I по заимствованию европейских образцов жизни потребовал отправки многих молодых людей в Европу. После возвращения они образовали новую элиту. Похожее делал и Сталин с инженерами, которые потом становились главными конструкторами и "командирами производства" - они сначала перенимали опыт в США и Германии, потом уезжали в Сибирь и на Дальний Восток строить там новые заводы, а возвращались в Москву представителями государственной элиты. Александр I в рамках своего долговременного проекта просвещения народа создал Царскосельский лицей - передовое учебное заведение по подготовке новой элиты для государственной службы. В связи с прекращением проекта судьба первых выпускников оказалась незавидной: только один из тридцати, князь Горчаков, сделал предполагаемую карьеру (да и та началась уже после 1856 г.) 7, однако свою миссию Лицей выполнял вплоть до Октябрьской революции. В XIX веке считалось обязательным отправлять молодых людей, закончивших университетский курс - то есть, по тогдашним меркам, потенциальную элиту, - в Европу для самостоятельного освоения европейских порядков.
      
      Несколько другой механизм описан в воспоминаниях графа С.Ю.Витте (9). Блестяще закончив Одесский Университет по физико-математическому отделению, он готовился остаться там для подготовки в должности профессора, однако его родители настояли на государственной карьере. Граф Витте начал ее в должности кассира Одесско-Кишиневской железной дороги и полностью прошел всю карьерную лестницу до поста министра транспорта, а затем и премьер-министра.
      
      Наличие таких проектов и механизмов формирования элит позволяло стране получать за границей передовые образцы организации деятельности, осваивать и воспроизводить их у себя, выращивать людей, одновременно и способных мыслить в масштабах страны и истории, и представляющих себе все механизмы управления и власти.
      
      
      Механизмы формирования элит
      
      1. Интенсивные внеполитические и внегосударственные дискуссии
      2.
      Обращаясь к истории России, мы замечаем, что одним из важных общественных механизмов формирования элит были литература и литературные клубы. Именно в них в первую очередь возникали дискуссии относительно отмены крепостного права, ограничения монархии, конституции, внешнеполитических вопросов и другие. Основные темы политики возникали в литературе и в среде интеллигенции, часть из которой была или становилась элитой. В литературной среде возникали и революционные дискуссии - особенно характерен здесь пример предреволюционной Франции конца XVIII века, когда революция подготавливалась через все более смелые театральные постановки и их последующее обсуждение в кофейнях и салонах. Пример литературных клубов и салонов является довольно показательным, поскольку дискуссии, в которых зарождается элита, происходят не в профессиональных кругах.
      
      Сейчас механизм организации внеполитических и внегосударственных дискуссий в России заброшен. Анализируя темы нынешних дискуссий, мы видим, что произошло замещение: вместо дискуссий о пути России на все лады повторяются разного рода псевдоидеологические тезисы: либерализм, "возврат в цивилизацию" и т.п. Например, постоянно поднимается вопрос - "когда же Россия станет нормальной страной, когда же мы будем как все"? К идее о том, что у России может быть какой-то свой собственный путь, относятся как к маргинальной и абсолютно неприемлемой. Даже поднимать эту тему считается неприличным.
      
      Все это заставляет считать, что дискуссионный механизм формирования элит в его нынешнем состоянии неработоспособен. Но исторические примеры показывают, что дискуссионные площадки и сами дискуссии являются важной сферой, где формируется элита, обладающая пониманием текущей ситуации страны в целом. Этим они отличаются от площадок для обсуждения узких профессиональных точек зрения по частным (например, экономическим или финансовым) вопросам.
      
      3. Участие в формировании инстанций власти
      
      
      Работу этого механизма легко проиллюстрировать на примере того, как появляется подлинная элита в бизнесе.
      
      Современные богатые люди России (те, кого называют "олигархами") в большинстве своем не являются бизнес-элитой. Не обсуждается вопрос, который мог бы их сделать элитой: каким образом богатство будет концентрироваться в России? Они зарабатывают деньги, но не обсуждают, как сделать так, чтобы деньги зарабатывались. Олигархи не строят механизмов накопления в стране - они считают, что это дело государства. При этом заметно, что государство не только не справляется с такой задачей, но и практически не ставит ее всерьез в числе первоочередных.
      
      В истории России есть показательные образцы такого рода людей: Третьяков, Савва Морозов и другие, которые тратили заработанные деньги на улучшение качества жизни и общее благо, что и считали для себя ценностью. При этом они не стремились стать сверхбогатыми. Они старались использовать свой талант к зарабатыванию денег для того, чтобы результаты их деятельности оборачивались на следующие и следующие циклы развития России, ее промышленности, торговли и других сфер. Такие люди в совокупности представляли собой самостоятельную инстанцию власти и являлись элитой.
      
      Нынешний бизнес не пытается сформировать механизм воспроизводства собственной власти - механизм накопления и работы капиталов внутри страны
      
      Таким образом, сегодняшняя проблема превращения бизнеса в самостоятельную инстанцию власти, а части бизнесменов - в элиту, состоит в том, что нынешний бизнес, по-видимому, пытается захватывать политическую власть и/или СМИ, или влиять на государственные структуры. Но при этом бизнес не пытается сформировать механизм воспроизводства собственной власти - механизм накопления и работы капиталов внутри страны. Таким образом, бизнес мог бы постепенно формировать свою собственную инстанцию власти - богатство (а не захватывать другие, ему чуждые инстанции власти, за что по большому счету он сейчас и расплачивается). При этом те представители бизнеса, которые бы занимались этим вопросом и строили бы такие механизмы, могли бы выращивать из себя элиту.
      
      Такая ситуация может служить хорошим поводом и основанием для появления в России настоящих правых партий. Если бы правые этот вопрос поставили и поняли, что механизмы накопления должны формироваться самими же богатыми людьми (помимо государства), это был бы поворот к созданию элиты. Вспомним, что бизнес-элиты Европы и США появлялись за счет подобных механизмов: они не рассчитывали на то, что государство им обеспечит инвестиционный климат и примет законы, гарантирующие стабильность банковской системы, не считали, что государство обязано им подсказать приоритетные направления для инвестиций. Все шло на самоорганизации.
      
      4. Надпрофессиональные решения по поводу жизни страны в целом
      5.
      Элитой среди государственных чиновников могли бы становиться люди, которые начинают обсуждать воспроизводство жизни и культуры страны в целом. Негативным примером тому служит ситуация, которая сложилась в России относительно вопроса демографии. Чиновничество, по-видимому, считает, что чем меньше людей, тем меньше возни - хотя воспроизводство жизни, ее приумножение и рост количества людей, их разнообразия на территории России является первичной задачей власти. Это показатель того, что государственная элита в России также не формируется. Настоящей государственной элитой будут люди такого рода, как П.А.Столыпин, который инициировал серию реформ по обеспечению тогдашней основы страны - крестьянства - достаточным количеством земли для нормального ведения хозяйства, обогащения, для рождения детей. Был разрешен выход из общины, власть обеспечивала переселение людей в Сибирь и на Дальний Восток. Такого рода чиновники обсуждали вопрос, как богатеть крестьянству, как богатеть промышленникам, как богатеть торговле. Нынешние чиновники, напротив, по большей части обсуждают разного рода "умные темы" типа прироста ВВП, уровня инфляции и прочего. Вопрос о приумножении жизни даже не стоит.
      
      Судебная элита могла бы формироваться из людей, которые по отношению к суду сами сформируют приоритет закона, справедливости, соответствия духу закона, начнут действовать сами в этом духе и создадут механизмы его поддержания и воспроизводства. При этом вовсе не обязательно, что они будут являться высшими судебными чиновниками. Важно, чтобы они сохраняли ценности права и справедливости.
      
      Элита из людей, занимающихся народным образованием, может сформироваться скорее не среди чиновников от образования, профессоров и преподавателей, а среди тех, кто за образованием видит эксклюзивную функцию формирования из российской молодежи конкурентоспособных в мировом масштабе людей и работает именно в этом направлении. За счет этого можно было бы сделать образование одной из независимых инстанций власти, перед которой открываются большие перспективы. В противном случае Россия рискует повторить историю XIX века, когда была проведена реформа образования и было дано хорошее образование большим массам людей, но при этом их во власть не включили, а попытки стать властью жестоко пресекались. В результате появилась интеллигенция, а не элита.
      
      Медицинская элита могла бы начать превращать медицину в инстанцию биовласти8 (создания и приумножения здоровых людей, формирования здоровья как ценности). Вместо этого медицину в России по большей части рассматривают либо как одну из форм государственной защиты населения (как собес), либо как структуру для восстановления трудоспособности - то есть как сугубо вспомогательную, сервисную социальную конструкцию (то же реально относится и к образованию).
      
      Элита средств массовой информации могла бы стать элитой за счет того, чтобы следить за объективностью информации, выделять из своей среды лучших журналистов. Если появляются люди, которые этим обеспокоены и начинают создавать схемы, позволяющие удерживать и воспроизводить эти принципы и ценности, то они и становятся элитой. Вместо этого нынешние СМИ скорее рассматриваются в контексте PR или чего-то вроде пропаганды. Четвертая власть, как любят называть СМИ, именно как власть появляется тогда, когда формируется прослойка людей с ценностями, превышающими их меркантильные и сиюминутные интересы, людей, которые видят свою задачу в том, чтобы поддерживать сущность СМИ.
      
      Анализ того, из каких источников и за счет чего могут формироваться различные типы элит, можно и нужно продолжать и далее. Важно при этом постоянно помнить, что элиты, как правило, возникают в дискуссиях относительно базовых ценностей, трансценденций власти9, стратегий страны, обернутых на ситуацию "здесь и теперь".
      
      
      4. Технология "социального лифта"
      
      Для того, чтобы сформировать современную элиту, очень важно построить механизм насыщения, селекции и циркуляции элит. В элиту и власть должны попадать все новые и новые люди. В противном случае, те, кто попадают во власть, стремятся в ней закрепиться и тем самым препятствуют притоку "свежей крови". Это консервирует ситуацию. Происходит остановка, которая сегодня - как никогда ранее - угрожает России тем, что она может остаться на задворках мира.
      
      Как мы частично отмечали в главе 2, в России сегодня существует проблема с "социальными лифтами". Под этим имеется в виду следующая технология: формирование проектов освоения, мобилизация и образование молодых людей, участие в проекте, карьерный и социальный рост, вхождение в элиту за счет включения в дискуссии и механизмы воспроизводства, освоение ценностей, затем - включение в ту или иную инстанцию власти. Возможно, что одной из форм такого "лифта" может стать путешествие по разным странам, мониторинг современных социальных и властных технологий, выделение лучших образцов культуры и деятельности и перенос их для реализации в России ("интеллектуальный элитный туризм" - в отличие от модного сейчас "элитарного").
      
      Существование таких "социальных лифтов" приводит к тому, что во власти концентрируются лучшие люди. Сегодня, несмотря на различные "школы кадровых резервов", не выполняется важнейшее условие формирования "социальных лифтов": отсутствуют и страновые проекты, и дискуссии по поводу их, и площадки для первоначального "сбора" элит различных инстанций власти.
      
      В том, что в российском обществе вообще возможны "социальные лифты", кстати, заключается уникальность России. Их можно превратить в конкурентное преимущество нашей страны. В США специальных механизмов формирования элит и проблем с их организацией нет в силу интенсивности демократической жизни, высокой степени мобильности населения и его колоссальной способности к самоорганизации10. В Европе таких социальных лифтов тоже нет и они там не нужны, поскольку там работает медленный, вековой механизм подпитки элит. То, что называют европейской элитой, - это чаще всего истэблишмент. В самом слове (англ. establishment от establish - укреплять, устанавливать, основывать) заложено то, что это - устоявшаяся конструкция, предназначенная для стабилизации, консервации общества. Российская же элита может, в противовес этого, быть "революционной" - это соответствует ее традициям, - чувствительной ко всему новому, развивающей. Поэтому механизм специально формируемых под очередной шаг развития страны "социальных лифтов" может стать эксклюзивом России.
      
      Развитие механизмов социальных лифтов в России может стать и одним из элементов демократии. За счет ротации и обновления элит смогут интенсифицироваться процессы участия народа во власти11. Поэтому должно происходить постоянное выдвижение все более достойных людей и обновление ими старых элит.
      
      С точки зрения построения реальной и современной политики элиты представляют особую ценность. Специфика российской элиты состоит в том, что она должна постоянно предлагать новые ходы и решения для развития России. Поэтому элита в России, в отличие от Европы и США, служит не консервации общества, но является, напротив, основным источником его изменения, в том числе - изменения технологий и инстанций власти.
      
      Представителем современной элиты может стать (начать становиться) каждый, если совершит правильный поворот сознания, своих ценностей и т.д. При этом ему не надо оглядываться наверх. Элиту растят изнутри - из себя.
      
      Для активных людей формирование из себя такой элиты может стать следующим шагом собственного роста и расширения перспектив. Если функция власти - задавать осмысленность жизни в России, то каждый, кто с этой осмысленностью для себя и вокруг себя сможет работать, становится потенциальным кандидатом в элиту и во власть.
      
      Но задача эта трудна всегда, а сегодня особенно. Всемирная битва за Россию только начинается. Восстановление собственной российской элиты - это одно из направлений этой битвы. Если мы не начнем широкие квалифицированные общественные обсуждения относительно развития России, если не начнем формирование элит для различных инстанций власти, не возьмемся за задачи мирового масштаба и уровня - Россия как великая страна и один из центров силы просто исчезнет.
      
      
      Ссылки:
      
      
      1Существующие заблуждения и стереотипы о власти мы выделили во Введении.
      2См. понятие трансценденции власти.
      3См. подробнее пункт "О власти" во Введении, а также понятие власти.
      4См. первую главу.
      5Обзор основной классической литературы по понятию элиты см. в главе "Элиты и власть".
      6См. подробнее первую главу.
      7См. публикации Н.Эйдельмана.
      8Ср. у Мишеля Фуко: "[Сегодня] власть предназначена скорее для того, чтобы силы производить, заставлять их расти и их упорядочивать, нежели для того, чтобы ставить им заслон... Существование, о котором теперь идет речь, - это уже не существование суверенного государства, но биологическое существование населения. <...> Эта власть над жизнью уже с XVII века развивалась в двух основных формах.... Один из этих полюсов был центрирован вокруг тела, понимаемого как машина: его дрессура, увеличение его способностей, выкачивание его сил, параллельный рост его полезности и его покорности, его включение в эффективные и экономичные системы контроля... целая анатомо-политика человеческого тела. Второй... центрирован вокруг тела-рода, вокруг тела, которое пронизано механикой живого и служит опорой для биологических процессов: размножения, рождаемости и смертности, уровня здоровья, продолжительности жизни, долголетия - вместе со всеми условиями, от которых может зависеть варьирование этих процессов ... - настоящая био-политика народонаселения.... Так открывается эра "био-власти"" (10).
      Это было написано уже почти сорок лет назад, а сегодня эти проблемы активно обсуждают эксперты Рэнд-корпорейшн под руководством Ф.Фукуямы. См. Фукуяма Ф. Фрэнсис Фукуяма. "Наше постчеловеческое будущее"
      9Подробнее о трансценденциях власти в России см. специальную главу.
      10Подробнее о базовых различиях граждан США см. работы Ф.Фукуямы (11).
      11Подробнее о понятии демократии см. главу 6, а также понятие демократии .
      
      
      Библиография
      1) Цит. по: Андреев А. История власти в России. - М.: Евролинц, 2003. - С. 155.
      2) Цит.по: Андреев А. История власти в России. - М.: Евролинц, 2003. - С. 164.
      3) Ильин И.А. Наши задачи: историческая судьба и будущее России (статьи 1948-1954 гг.). - М.: МП Рарог, 1992.
      4) Моска Г. Правящий класс. / Пер. с англ. и примеч. Т.Н.Самсоновой // Социологические исследования. - 1994, Љ 12. - Сс. 97-117.
      5) Попов С.В. Организация хозяйства в России. Часть 1. Идут по России реформы. - Омск, 2002.
      6) Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. - М.: АСТ, 2001 (Philosophy).
      7) Там же.
      8) Бердяев Н. Царство Духа и Царство Кесаря. - М.: Республика, 1995. - С. 323.
      9) Витте С. Ю. Избранные воспоминания в двух томах. - М.: Терра, 1997; также: Витте С.Ю. Воспоминания, мемуары. - М.: АСТ, Харвест, 2002.
      10) Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. - М.: Магистериум-Касталь, 1996.
      11) Фукуяма Ф. Великий разрыв. - М.: АСТ, 2004 (Philosophy).
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Глава 4. Конкурентоспособная власть
      
      Власть в сегодняшней России архаична по своему устройству. В ее структуре полностью отсутствует элита, которая, в соответствии со своей сущностью, должна отвечать на вопрос о следующих зонах освоения и конкуренции, о способах создания нового качества жизни людей.
      
      Развитие страны до конкурентоспособного состояния - это базовая проблема власти. Инстанции современной власти формируются как множественные, создавая поле, а не моноструктуру.
      
      Современная власть задает базисные для народа трансценденции1 (идеальные формы) и удерживает эксклюзивные ресурсы и формы организации. Она формирует основания для того, чтобы Россия осознала себя современной страной, страной мирового класса, которая участвует во всех мировых процессах.
      
      Если страна становится конкурентоспособной и может вместе с ведущими игроками участвовать в мировых играх, то народ получает большее количество степеней свободы и перспективу. Начинает формироваться самодеятельное население, способное поглощать современные сложные технологии.
      
      Современная конкуренция
      
      
      Конкурентность - это базовая характеристика современного мира. Постоянная борьба, стремление к тому, чтобы преступать все правила и договоренности, - вот его черты. Безудержное творчество, прогресс по всем направлениям давно уже перешли любые границы, в том числе и казавшиеся вчера безусловными. Годится все, что дает конкурентные преимущества.
      
      Об этом иногда говорят даже нынешние российские власти. Однако они до сих пор считают главной конкуренцию в экономической области и уделяют основное внимание подъему ВВП и росту зарплаты. Если же они говорят о конкурентоспособном населении, то, прежде всего, имеют в виду уровень его образования.
      
      Возникает парадокс: чем больше Россия сегодня заботится об образовании собственного населения, тем быстрее развивается эмиграция; образованный человек в стране без перспектив, какой сегодня является Россия, жить не может - он предпочтет работать на усиление Запада и участвовать в конкурентной борьбе, например, Японии или США.
      
      И это - проблема власти: не задавая реальных зон и способов конкуренции, не начиная конкурировать реально, невозможно создать и удержать активное население и превратить его в народ.
      
      То же самое относится и к самой власти: не участвуя в мировой игре по высшим ставкам, невозможно начать действовать как власть и организовываться как власть.
      
      Само устройство власти в России не только неконкурентоспособно, но и вообще не выдерживает никакой критики. Но проблему модернизации власти мы будем подробно рассматривать в главе 6, а здесь специально рассмотрим проблему современной конкурентности.
      
      
      Самоопределение конкурентной власти в современном мире
      
      Базовая характеристика современной власти, которая, собственно, и делает ее властью, - это способность конкурировать здесь и сейчас. Иначе говоря: если власть не понимает, в чем смысл конкуренции в современном мире, в чем можно конкурировать, то она выкидывается из современного мира, а страна теряет суверенность, начиная участвовать в разнообразных проектах, пришедших извне.
      
      Мы не хотим такой судьбы для России, поэтому первый пункт в проблеме модернизации власти - это ее самоопределение как суверенной власти. Это означает следующее.
      
      1. Нельзя принимать состояние России в ситуации внешнего управления и реализации чужих внешних проектов как самоценность или само собой разумеющееся состояние.
      
      Сегодня Россия находится в чужом проекте построения демократии и рынка, в который она попала не в силу злого умысла "зловещих геополитиков" и врагов, а в силу отсутствия ее собственного проекта.
      
      Трудно выиграть в игре, в которой соперник заведомо сильнее, тем более, если он меняет в ней правила
      
      В этих условиях невозможно конкурировать в современном мире. Россия движется по уже заданному ей направлению. Трудно выиграть в игре, в которой соперник заведомо сильнее. Тем более невозможно выиграть у соперника, который либо меняет правила, по которым ты играешь, либо сам их нарушает - поскольку он обладает властью и над трансценденцией демократии, и над трансценденцией рынка. То же самое относится и к праву, и к правам человека.
      
      Россия сегодня вынуждена опираться на оценки извне, находясь в положении ученика или подчиненного, зависящего от расположения духа учителя или шефа.
      
      Поэтому власти нельзя рассматривать внешние проекты, в реализации которых мы сейчас находимся, как некоторую ценность. Она может их рассматривать либо как временные подпорки для заимствования, освоения тех или иных технологий, либо как внешние условия, - чтобы в результате выйти за рамки этих проектов. Функция реальной власти - задавать перспективу для своего народа через собственные мегапроекты, которые и создают основу для будущей конкуренции, и дают возможность конкурировать прямо сейчас. Именно в таких проектах и происходит становление власти.
      
      Так, по отношению к "западным ценностям" эффективная стратегия состоит не в заимствовании этих трансценденций, не в том, чтобы перенимать их, а в освоении указанных ценностей на основании трансценденций, выработанных в России и соответствующих духу народа (см. главу 6 ). Пока же в стране происходит выстраивание множественных фальшпанелей для того, чтобы обмануть и наблюдателей международных организаций, и, главное, самих себя. Введение собственных стандартов демократии, рынка, права и т.п. в рамках стратегии освоения сразу выведет конкурентоспособность России на новый уровень.
      
      2. Современная власть ощущает себя в ситуации постоянной конкуренции. В США политические деятели не выдвигают лозунгов типа "догоним", "вольемся в цивилизационное пространство", "займем там свою нишу" - и тем более лозунгов, связанных со стабилизацией. Стабильность означает, что тут же в конкуренции победят другие страны.
      
      В США политические деятели не выдвигают лозунгов: "догоним", "вольемся в цивилизованное пространство", "займем там свою нишу", "добьемся стабилизации"
      
      Идет постоянное изменение мира. Президент Сингапура написал книгу о том, как его страна попала из третьего мира в первый. Тут же встал вопрос: как долго Сингапур там продержится.
      
      В современном мире не занимают свое место, а постоянно удерживают ситуацию конкуренции, не останавливаясь на достигнутом. Так как мировая конкуренция стала бесконечной, она требует от игроков постоянного переопределения себя в мире и переориентации, все нового движения, постоянной смены альянсов, определения врагов и друзей.
      
      Поэтому технология самоопределения в мировой политике становится не просто словом, а реальной технологией работы страны. Если российский МИД этого не понимает, то страна обречена.
      
      То же относится к технологии постоянного нарастания конкурентоспособности, технологической и организационной мощи, даже к технологии перманентной модификации власти для достижения ею максимальной эффективности.
      
      2. Конкуренция сегодня ведется не на материальном уровне. Конкурируют формы организации, в том числе формы организации власти, результатом которой является тот или иной материальный уровень страны или качество жизни.
      
      Мировая конкуренция сейчас ведется на уровне нематериальных вещей - борьба идет не за прирост ВВП, экономический рост и т. д., а за создание новых смыслов и стандартов, тем и угроз, новых трансценденций, создания мировой глобальной коммуникации и участия в ней. Тот, кто не участвует в мировой коммуникации, не влияет на нее, не привносит новых смыслов, - тот не существует в глобальном мире2. Поле конкуренции меняется от индустриальных технологий к нематериальным - рекламные технологии, технологии моды, управление смыслами, стандартами, социальные технологии, технологии СМИ, власти.
      
      Мировая конкуренция ведется на уровне нематериальных вещей - борьба идет не за прирост ВВП или экономический рост
      
      То, что аналитики и экономисты увлеченно обсуждают годовые проценты роста ВВП, значит лишь одно: что этот рост ВВП (и другие показатели) отражают уровень эффективности организации власти и хозяйства в стране. Но нельзя ориентироваться на отражение и конкурировать в зеркале! Конкурировать можно в реальности, а она сегодня определяется, прежде всего, идеальными сущностями и работой с ними: смыслами, перспективами, оценками. Правильно построенная композиция власти, работоспособные элиты, народ, видящий перспективу, развитые собственные проекты, самоопределение как конкурента даст прирост ВВП "автоматически".
      
      Сменив в СССР и России форму организации общественной жизни, США выиграли конкуренцию и на материальном уровне
      
      В качестве примера вспомним, почему СССР проиграл США в холодной войне. СССР думал, что будет конкурировать в сфере ядерных вооружений, а конкуренция развернулась на другом фронте, к которому он оказался не готов. СССР проиграл в отношении к собственному общественному строю: всем вдруг стало очевидно, что так, как жили в СССР, - "так жить нельзя". США сделали все возможное для развития этого отношения (через идеологию и иные методы), и СССР ничего не смог этому противопоставить. СССР был индустриальной державой, но победила другая схема организации жизни - потребительское общество. Сменив в СССР и России форму организации общественной жизни, США выиграли конкуренцию и на материальном уровне.
      
      4. Изменился объект конкуренции. Получается, что конкурируют сейчас не государства, не материальные объекты, а формы организации общества и власти. Роль государства в мировой конкуренции постоянно уменьшается. Бизнес и организационные технологии становятся транснациональными. Страны, которые не могут конкурировать в одиночку, объединяются в конгломераты - даже ценой отказа от суверенитета. Европейский Союз сейчас готов принимать на иждивение страны Прибалтики, только бы накопить массу, сопоставимую с США. Страны Европы перешли на общую валюту, несмотря на то, что отказ от национальной валюты - это удар по суверенитету страны.
      
      Ставки мировой конкуренции высоки настолько, что на кон ставятся и общественные устройства, и прежние исторические связи. Если цена конкуренции - тип общества, значит, надо изменить общество. Если цена конкуренции - люди, надо ассимилироваться и жить с людьми чужих наций и культур, даже если они несовместимы. Ради конкуренции страны готовы, если надо, строить альянсы с своими злейшими врагами и жертвовать историческими союзниками.
      
      Конкурируют сейчас не материальные объекты, а формы организации общества и власти; основной конкурент России - именно США
      
      В мировой политике изменились объекты и технологии, но основные цели остались прежними: устройство мирового порядка, участие в мировом господстве, контроль над ключевыми типами ресурсов. И если Европа определилась в том, что она проводит глобализацию у себя и занимается собой, то Америка участвует в формировании мирового порядка, продолжает свой проект колонизации. Конкурент России - именно США.
      
      5.Изменился механизм замены форм организации общества и власти. Если раньше модернизации проходили через социальные катаклизмы, революции или взрывы народного недовольства, гражданские войны, через конституционные или финансовые кризисы и тому подобные экстраординарные обстоятельства, которые в любом случае вызывали потерю темпа, то сегодня создана технология модернизации.
      
      Это - механизм замещения. Если у элиты страны есть представление о многофокусной организации власти и такая композиция власти в стране создана, то появляется возможность построения новых инстанций власти и частичного смещения власти в эти новые инстанции. Например, изменяют народ за счет трансформации коммуникации и системы смыслов - и вся композиция власти начинает смещаться в нужную сторону. Игра идет на смещении, на замещении. А власть, которая не может построить альтернативных инстанций, разваливается.
      
      Такого рода предельные схемы организации жизни, как власть, социальная кооперация и пр., без социальных катаклизмов непосредственно заменить невозможно. В России в 1917 году ценой такой замены стали революция, гражданская война и еще 20 лет истребления народа.
      
      Но сегодня понятно, как можно конструкции власти и социума сдвигать шаг за шагом. В рамках этих предельных схем, в частности - схемы власти, все технологии строятся на дифференциации3 общества, его усложнении и сдвижке. Если этой технологией овладеть, то власть будет и современна, и конкурентоспособна. При создании новых инстанций власти происходит новое взаимное установление границ, и каждая инстанция сохраняет свою суверенность в рамках новой установившейся композиции устройства власти и общества.
      
      Как только этот принцип становится понятен, в истории отыскивается ряд примеров осуществления таких сдвижек. Петр I начал давать власть служивому, а не родовому дворянству, после чего мог как император опираться на обе эти силы и устанавливать принципы взаимодействия между ними в случае конфликтов.
      
      Если бы в сегодняшней России власти действовали по этому принципу, то, осознав проблему в том, что олигархи набрали силу, они бы понимали, что необходимо параллельно усиливать и бюрократию, после чего произошло бы смещение и появилась более устойчивая и способная к изменению властная конструкция. Сейчас же произошло уничтожение той силы, которая могла бы стать самостоятельной инстанцией власти.
      Вместо выращивания собственной инстанции - власти богатства, - "олигархи" попытались влиять на государство, а теперь пожинают последствия
      
      Впрочем, бизнес тоже не проявил такого понимания сущности власти, поскольку его представители точно так же убеждены в том, что самая правильная власть - это моно-власть государства. Вместо выращивания собственной инстанции - власти богатства, - "олигархи" попытались влиять на государство, а теперь пожинают последствия.
      
      
      Схема конкурентности
      
      Мы обсуждаем современность и реальность политики, и наш тезис состоит в том, что конкурентоспособной должна быть в первую очередь власть. Дело - в ее организации.
      
      Следовательно, нужно ответить на вопрос: в чем власть конкурентоспособна в условиях современного игрового мира, управляемого смыслами?
      
      Из всего сказанного получается, что конкурентность власти состоит, во-первых, в создании такой собственной структуры, которая давала бы возможность безболезненно видоизменяться, во-вторых - в создании эксклюзивных преимуществ, в создании таких зон и точек, которые недоступны другим, и в-третьих - в создании такой системы смыслов, чтобы эти точки недоступности воспринимались конкурентами как нужные.
      
      Работа в первую очередь ведется в этих эксклюзивных зонах. Все остальное "материальное и организационное тело" используется просто как средство и орудие.
      
      Используя образ города, можно сказать: прежде всего происходит перепроектирование функций и самоопределения города (из промышленного центра он становится, например, центром культурного туризма), а уже после этого и вследствие этого происходит постепенная перестройка города, и через 30 лет он приобретает новый материальный облик. Начало же - в создании по-новому самоопределенной и организованной власти, которая создала новую эксклюзивность и задала новую перспективу жизни для жителей города.
      
      Не нужно создавать проект перестройки России целиком - он все равно невыполним. Не нужно подтягивать тылы. Работа по обеспечению конкурентоспособности идет в идеальном.
      
      Итак, схема современной конкурентности базируется на нескольких принципах.
      
      Создание современной власти, владеющей технологиями работы со смыслами, с народом, включающей элиту и самоопределенной в историческом и современном конкурентном пространстве
      
      Первое - создание современной власти, владеющей технологиями работы со смыслами, с народом, включающей элиту и самоопределенной в историческом и современном конкурентном пространстве. Но об этом уже было подробно сказано.
      
      Второе - для того, чтобы страна могла быть конкурентной по отношению к другим странам мира, должны формироваться проекты, нацеленные на опережающий скачок, который может дать качественный отрыв и недосягаемость для других конкурентов. При этом возникает проблема, состоящая в том, что существующими средствами этот скачок не совершить. Тогда происходит мобилизация и концентрация ресурсов и интеллектуальных усилий на этом проекте. Под проект создается экспериментальная площадка. После реализации проекта формируется следующий проект, дающий новый скачок, а реализованный проект передается в другие сферы для эксплуатации (может быть, и другим странам).
      
      На это часто возражают, скептически заявляя, что основная прибыль от проектов достанется не нам. Но за этим и не стоит гнаться. Жизнь России не в том, чтобы стать богатой страной, огромной Швейцарией. Такой она никогда не была, не является и никогда не будет. Все дело в присутствии в мировой коммуникации, в участии в проектах мирового уровня, в создании российского эксклюзива и выигрыша в конкурентной борьбе. Если мы сделаем это - к нам рано или поздно потянутся. Тогда мы и сможем извлечь свою выгоду.
      
      В рамках подобной схеме конкурентности работали Вавилов и Королев, создавая эксклюзивные зоны конкурентного преимущества (биологию, селекцию с зачатками генной инженерии и ракетостроение с космонавтикой). Но поздний СССР отказался от такой схемы и ушел в разработку всех направлений подряд, развивая якобы фундаментальную науку и плодя чиновничество от науки, в результате чего стал отставать от соперников-конкурентов. Самоопределение страны как догоняющей, которое не дает России развернуться сейчас, начало проявляться уже в 1970-е гг.: так, собственная советская программа разработки ЭВМ была загублена из-за покупки устаревшей модели IBM-360 и утверждения линии на ее тиражирование. (Более массовый пример - покупка передового тогда завода FIAT, в результате чего уже сорок лет вся страна ездит на одних и тех же "жигулях").
      
      Теперь задача России - принципиально изменить свою схему поведения на мировом поле конкуренции. Принципом становится сосредоточение на точечных базовых технологиях (как это делали с ядерным оружием и космонавтикой). Переходу на эту схему сильно мешают две структуры - Академия Наук и ВУЗы.
      
      Причем речь не идет о том, чтобы развивать материальные технологии. Скорее, в соответствии с духом современности надо сосредоточиться на технологиях нематериальных - организационных, властных, общественных, - именно в них достигая неуязвимости и недоступности.
      
      Более того, принципом современной конкуренции является асимметрия. России пытаются навязать прямую конкуренцию (кто лучше произведет заранее известный продукт). Здесь важно придумать конструкцию, позволяющую это обходить. Участвовать в прямой конкуренции, во-первых, неинтересно (что очень важно для русских: мы - люди увлекающиеся). Во-вторых, это бесполезно в силу разности технологической и ресурсной составляющей и лишь ведет к истощению ресурсов.
      
      
      Области современной конкуренции
      
      Современная нематериальная и асимметричная конкуренция рассредоточена по широкому полю. России и российской власти есть куда приложить силы.
      
      Конкуренция на глобальном поле идет на уровне форм организации - стандартов взаимодействия, коммуникации, информации. Во-первых, соревнуются принципы организации власти: конкурентная власть строится как многофокусная, способная работать с социальными процессами и трансформироваться без катаклизмов. Во-вторых, конкуренция идет по вопросу умения осваивать такие формы организации, как демократия, современные рыночные и предпринимательские стратегии, свобода, право, целостная организация жизни и т.п. - осваивать и обсуждать стандарты, различия, перспективы. Неспособность участвовать в глобальных дискуссиях сразу уводит страну, ее политиков из клуба передовых держав.
      
      В поле всемирной торговли конкуренция ведется за эксклюзивность и уникальность, качественный отрыв, инновационность (в смысле смены качества жизни). Компания Microsoft предложила миру уже никем не достижимый продукт (полученный за счет эксклюзивных форм организации разработок и продвижения). Страны ЮВА начинают осваивать биотехнологии, и их уже вряд ли удастся догнать - тем более, что они имеют эксклюзивное преимущество за счет специфического отношения к человеческому здоровью и жизни, какого нет ни у каких других народов на планете. Индия вырвалась вперед в аутсорсинге за счет смелой работы с социальной стратификацией по отношению к собственным народам: на ее территории фактически сформированы две Индии, работает развитая система социальных лифтов.
      
      США стремятся достичь не материального, а организационного и интеллектуального превосходства в мире во всех сферах
      
      Новый принцип конкуренции - принцип, связанный с отрывом от соперников, - вводят США. В их отчетах о борьбе с терроризмом формулируется тезис, что США должны достичь организационного и интеллектуального превосходства в мире во всех сферах (3). Подчеркнем: не материального, а именно организационного и интеллектуального превосходства. Это означает, что США нацелены на совершенно определенный тип организации, который состоит в том, чтобы сделать американцев недосягаемыми для остальной части человечества. За счет технологий биовласти (образования, привлечения новейших технологий, привлечения новейших форм организации) США должны сделать "народ", который изначально физически, интеллектуально и организационно будет совершеннее, чем люди других наций. К примеру, каждый ребенок получает препараты для интенсификации развития головного мозга и максимально качественное медобслуживание, чтобы быть наиболее приспособленным для новейших технологий. Ребенок с пеленок живет в окружении самых современных технологий, в условиях лучших способов самоорганизации, образов жизни. Поскольку современные информационные технологии уже предполагают определенный тип сознания, операторику, зрительные конструкции, скорость реакции, то отрыв США происходит уже на физиологическом уровне. При этом акцент делается не только на индивидуальное превосходство, но и на способность к самоорганизации, к общественным структурам, к наиболее эффективным способам организации в обществе и в производстве. Культивирование такого слоя людей, по замыслу США, должно привести к тому, что, используя поколенческий принцип, рождающиеся в других странах дети будут попадать в другие условия и за срок своей жизни не смогут достичь уровня США даже на физиологическом уровне.
      
      А в это время России навязывают формы вторичной конкуренции, к примеру - конкурировать на рынке алюминия, на рынке нефти. Но такого рода экономические формы конкуренции давно отстали. Во всем мире экономическая конкуренция превращена в механизм поддержания определенного уровня эффективности менеджмента, а не реальной конкуренции4.
      
      Реальная конкуренция - в выращивании сверх-человека, сверх-общества, которые могли бы за счет коммуникации, организации и интеллектуального превосходства успешно работать в кризисных ситуациях5. Это такая точка, в которую страна либо попадает, либо не попадает - и тогда закладывает себе очередной шаг отставания.
      
      После определения приоритетных зон конкурентности возникает проблема форм организации. Когда перспектива задана, становится очевидным, что существующая организация бизнеса, власти, общества не соответствует следующему шагу, следовательно - необходима трансформация. Выработка способа такой трансформации есть прерогатива элиты.
      
      Россия сейчас исходит из противоположной логики, пытаясь решить существующие проблемы, не замечая, что они уже устарели и их решение нам ничего не даст. В результате страна двигается назад.
      
      Мы считаем, что надо ставить принципиально нерешенные проблемы (именно так страна может вырваться вперед и стать конкурентоспособной) - и уже под решение этих проблем преобразовывать общественную жизнь. Иными словами, сначала вырабатывается понимание, где возможна конкуренция, - и под это, невзирая на все остальное, определяется, сколько России надо демократии, как должен быть организован рынок, какое общество для этого необходимо, какие нужны законы, какая государственность и пр.
      
      В этом надо брать пример с Японии6. Когда японцы поняли, что после ухода американцев им дальше надо двигаться самим, а основной мировой рынок - американский, они создали министерство внешней торговли, которое начало целенаправленно организовывать японский экспорт. То есть - государственная структура возникла как инструмент конкурентности, а не наоборот.
      
      То же самое происходило и в Сингапуре, и при индустриализации СССР: в тот момент, когда определяется точка конкурентности, начинается соответствующая перестройка государства и других структур. Определение зон конкурентности и разработка под них способов трансформации общества, государства и других структур и есть основная тема элитарных дискуссий и одна из ключевых проблем российской политики.
      
      Зоны конкурентности России: варианты и примеры
      
      
      Основной принцип - не нужно конкурировать там, где занято. Надо искать и обсуждать новые возможные зоны конкурентности.
      
      Пункты, кратко перечисленные ниже, суть лишь возможные варианты или примеры того, в каких областях может находить эксклюзивные зоны Россия.
      
      Россия может стать уникальной страной, в которую люди будут ехать для реализации своих радикальных идей
      
      1. Создание на нашей территориии другого мира, альтернативного глобальному: мира, в котором будут реализовываться другие ценности, возможности, проекты. Россия может стать уникальной страной, в которую люди будут ехать для реализации своих радикальных идей. Так мы будем выигрывать в конкуренции за активных, умных и осмысленных людей. Каждому приехавшему режиссеру помочь открыть свой театр, разрешить разные СМИ, социальные эксперименты, предоставлять для них территории. Вызывать на себя разнообразие.
      
      Сотни лет назад европейцы рвались в Америку, чтобы стать богатыми, реализовать мечты о сильной экономике. В будущем люди будут ехать в Россию для реализации идеи свободы.
      
      Сама же Россия может выиграть за счет радикализации, более сильного развития тех проектов, которые реализуют Европа и Америка, - за счет радикализации и развития демократии, радикализации и развития идеи собственности, свободы, прав человека. Именно за счет этого могут создаваться новые возможности.
      
      2. Задание новых стандартов в рефлексивном управлении. Многие управленческие и организационные техники и способы, развившиеся "на коленке" в России в 1991-2000 гг., являются эксклюзивными. Различные схемы, связанные с финансами, с использованием механизмов суда, таможни, налогов и т.п., хотя и относятся к "серым", однако дают явное конкурентное преимущество. Таким образом, Россия может начать задавать некоторые стандарты в этих областях.
      
      3. Обустройство остального мира. Например, для всего мира на следующем шаге возникнет проблема, что делать с Африкой, хотя про нее на фоне Ирака сейчас забыли. Надо выделять очаги будущих проблем в мировом обустройстве и активно участвовать в их решении.
      
      Россия должна задать новый шаг для развития социализма, в частности - для Кубы и Северной Кореи. Они до чего-то уже дошли, но остановились, поскольку лишились своего лидера - России. Без нас в своем социалистическом развитии эти страны не могут двигаться. Надо их превратить в отдельные проекты и всячески помогать делать следующие шаги. На их базе надо строить общественные эксперименты, накапливать опыт.
      
      4. Проблема терроризма. У России уникальный опыт коммуникации с людьми разных культур, а именно в этом заключается проблема терроризма7.
      
      5. Ведение военных операций. Мы можем конкурировать за счет нашей армии, это одна из немногих сильнейших армий в мире. Но она должна быть боеспособна и для этого должна воевать.
      
      
      Лекарства современности: общая воинская
      повинность с настоящими войнами, при
      которых не до шутки.
      Ф. Ницше "Воля к власти" (5)
      
      
      Отдельная проблема и связанная с ней дискуссия возникают в определении новых типов войн будущего. Сейчас война ведется не на фронтах, а точечно. Война - в формах организации спецопераций, воздействия на общественное сознание, в разрушении врага не физически, а морально, в лишении его силы за счет разрушения инфраструктур и боевого духа. Поэтому армию России надо трансформировать так, чтобы она была боеспособной именно в этих точках. Если характер войны уже изменился, зачем строить для своей армии так много танков?
      
      Современная стратегия подразумевает
      торговую экспансию, информационное
      давление, семантическую блокаду,
      юридическую дискриминацию. Война
      XXI столетия есть столкновение проектов,
      а не армий.
      С.Переслегин (6)
      
      
      7. Выращивание своих компаний-чемпионов. Финляндия вырастила Nokia, Корея - Samsung, Япония - Toyota. Это компании уже недосягаемы для конкуренции. Россия может создать своих чемпионов, усиливая их всеми силами государства, сделать их эффективными и никому не доступными и получать из этого сверхприбыли благодаря эксклюзивности.
      
      России необходимо несколько чемпионов, где будут развиваться российские образцы менеджмента. В выращивании компаний-чемпионов важна роль государства: оно должно их поддерживать, усиливать их эффективность до недосягаемого мирового уровня.
      
      8. Специальные направления Hi-Tech также могут стать зоной прорыва для России. Речь идет об использовании массовых стандартных комплектующих о и создании специализированных приборов. Да, рынок коренных универсальных инноваций и разработок Россией уже потерян. Но большие перспективы открывает рынок специальных направлений, в частности - электронных приборов.
      
      9. Фантастика и футурология. Мы можем придумывать разные образы жизни, общества будущего - и, что самое главное, создавать для них экспериментальные площадки на своей территории.
      
      Перечисление таких сфер можно продолжать, но необходимо постоянно удерживать основные моменты конкурентности: создание эксклюзивных и недоступных для других зон, формирование организационного превосходства через модернизацию власти.
      
      
      Ссылки:
      
      
      1См. понятие трансценденции.
      2По мнению исследователей А. Негри и М. Хардта, основная черта глобализации состоит в том, что тот, кто в нее не включается, не просто противопоставляется остальным, а перестает существовать, игнорируется (1).
      3См. главу "Обзор работы Никласа Лумана "Власть"), а также саму эту работу (2).
      4Известно, что южнокорейские компании Samsung и LG, фактически являясь одной компанией, на уровне собственных подразделений разворачивают между собой конкурентную борьбу. Это - искусственная конкуренция, заставляющая менеджеров более эффективно работать и создающая иллюзию выбора у потребителей.
      5В СССР одно время был в ходу смешной лозунг: "советский ученый должен быть на голову выше буржуазного, поскольку он оснащен передовым учением". Но это лишь карикатура на реальные действия советской власти по выращиванию советского человека как сильного бойца. В школах, ВУЗах, на заводах уделялось большое внимание физкультуре (не спорту!), сдавались нормы, по стране была создана сеть клубов под эгидой ДОСААФ, и в результате индивидуальная боеспособность солдат Красной Армии была выше, чем у вероятного противника. Это - та же программа достижения превосходства, только выраженная в терминах 1930-х гг.
      6См подробнее книгу В.Ю.Синюгина "Искусство реформирования" (4).
      7См. подробнее главу "Террор и власть" .
      
      
      
      Библиография
      1) Негри А., Хардт М. Империя. - М.: Праксис, 2004 (см. предисловие к книге).
      2) Луман Н. Власть. / Пер. с нем. А.Ю.Антоновского. - М.: Праксис, 2001.
      3) Стенограмма заседания Экспертного совета Комитета Совета Федерации по международным делам на тему: "Стратегия регионального развития и безопасности (в плане проблем Северного Кавказа)", 14 декабря 2004 года.
      4) Синюгин В.Ю. Искусство реформирования. - М.: ММАСС-Культ, 2005.
      5) Ницше Ф. Воля к власти. - М.: ЭКСМО, Фолио, 2003. (Афоризм Љ 126.)
      6) Переслегин С. Самоучитель игры на мировой шахматной доске. - СПб.: АСТ, 2005. - С. 192.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Глава 5. Ситуация в России (восстановление подлинности политической жизни)
      
      Формирующиеся российские элиты - те, кто будет заниматься подлинной современной политикой, строить в ней эффективные и конкурентоспособные композиции власти, развивать общественные процессы, - должны хорошо понимать основные характеристики ситуации, которая сложилась в нашей стране.
      
      Но в этом мы не должны повторять ошибку существующей власти, когда она описывает ситуацию в России. Ошибочно и бессмысленно начинать с инвентаризации того, что есть в России: количество населения, нефти и прочих ресурсов, площадь территории и иные материальные параметры.
      
      
      Понятие "ситуация" невозможно представить,
      не уделяя должного внимания сознанию
      участников, их позициям и напряжению между ними.
      К.Мангейм
      
      
      Ошибочно политикам искать за этим некоторую объективность. Чтобы ориентироваться в современной политической игре, в первую очередь нужно понимать, каковы игроки, что они будут делать и в чем заключается дух момента, приносящий интригу в их игру.
      
      
      Игроки в современной ситуации
      
      Как внутри России, так и вне ее мы выделим игроков, имеющих собственные интересы по отношению к нашей стране. Каждый из них имеет свои интересы и силы. Ставя и решая задачу модернизации российской власти, мы должны понимать, с кем и с чем мы имеем дело.
      
      Внутренние игроки
      
      "Силовики", "бюрократия", "чиновники"
      
      
      Проблема: как истощенные достигли того,
      чтоб стать законодателями ценностей. Или
      иначе: как достигли власти те, которые последние?
      Ф. Ницше (1)
      
      
      Те, кого часто называют "силовиками", кого назначили на высшие посты в силовые министерства (МВД, ФСБ, МЧС, МО и др.), - это квинтэссенция бюрократии. На сегодняшний день "силовики" и прочие чиновники в значительной степени вышли из-под контроля тех, кто их назначал. Сегодня люди, назначенные исключительно для выполнения своей функциональной роли, стали самостоятельными историческими игроками, которыми они никогда не были. Бюрократический чиновничий класс сейчас стал оформляться как самостоятельный класс, который претендует на роль "правящего класса".
      
      Раковая опухоль на теле России возомнила себя жизненно важным органом, что действительно опасно.
      По своей сущности чиновничество - в том числе силовой блок - исполняет в обществе строго определенную функциональную роль и никогда не может становиться властью.
      
      
      Бюрократия есть сила, утратившая цель своей
      деятельности и потому ставшая бесцельной, но
      не переставшая быть сильной.
      В. Ключевский
      
      
      Современные социологические исследования фиксируют следующий механизм самосохранения общества. Исследователи отметили, что практически во всех обществах в той или иной степени узко специализированные профессиональные группы, обладающие специфическими способностями (манипулирования людьми, знаниями в некоторых специальных областях) никогда не допускались к власти. Например, в древности шаман никогда не мог стать вождем племени. Это было табу.
      
      Точно так же выходцы из спецслужб не допускаются в политику, крупные бизнесмены не могут занимать важнейшие государственные посты и т.д. В случае, если такое происходит, нарушается главный принцип власти - разделение инстанций1 и возникновение композиции, приумножающей жизнь2.
      
      Как только та или иная узкоспециализированная группа начинает строить систему власти, получается, к примеру, тоталитарное общество, угнетающее жизнь. Происходит это не столько в силу злонамеренности отдельных людей, попавших во власть, сколько из-за узости и ограниченности их понимания. Люди, воспитанные только в рамках одной из узких областей с ограниченным пониманием и видением целого (народа в целом, страны в целом, ситуации в мире в целом), не могут задать новые перспективы стране и ее народу. Они начинают либо перестраивать общество под собственное понимание, либо отстаивать чьи-то частные интересы, либо же провозглашают курс на стабильность, что рано или поздно приводит к коллапсу общества.
      
      Но в России возникла такая ситуация, что бюрократия и чиновничество волею судьбы вошли во власть. В результате мы получили отсутствие для страны собственной перспективы. Это приводит, с одной стороны, к потере суверенитета, поскольку Россию начинают включать в проекты чужих стран и цивилизаций (западное капиталистическое общество, исламский мир, Китай и пр.) С другой стороны, это приводит к распаду народа: растут сепаратистские настроения, лучшие люди становятся приверженцами чужих ценностей, поскольку там они получают перспективы, которых не имеют в России. И, наконец, Россия исчезает из поля игроков на современной арене: она постепенно теряет собственные перспективы, зоны конкурентности, и с ней перестают считаться.
      
      Это мы и наблюдаем сегодня. Во-первых, спецслужбы и чиновничество, попавшие во власть, не могут задать стране перспективу, поскольку в силу своего врожденного устройства они работают на удержание существующей ситуации, на ее сохранение, а не на будущее.
      
      Во-вторых, бюрократическая прослойка вышла в главенствующее положение в экономике и начала перераспределять ресурсы, средства и пр. При этом у них господствуют стереотипные представления о том, что их положение временно, - что само по себе верно. Но когда они их переносят на страну в целом, получается, что у России нет долгосрочной перспективы.
      
      
      Эта недоразвитая форма господствующего
      класса бюрократии является также выражением
      экономической недоразвитости и не имеет иной
      перспективы, кроме как постоянно нагонять
      отставание в подобном развитии в некоторых регионах мира.
      Ги Дебор (2)
      
      
      В-третьих, в силу ограниченности своего понимания, они воспринимают вещи более сложные, чем они могут освоить, как враждебные. В результате возникает идеология страны как осажденной крепости, вызовы современности интерпретируются как попытка нападения и мировой заговор против России.
      
      В-четвертых, "бюрократия" по своей сущности находится в плену процедур. Когда она попадает во власть, она делает свои бюрократические процедуры, созданные как вспомогательные ради определенной функции, самодовлеющими и самоценными. Тупое выполнение процедур, слепое следование законам и идеологемам вместо того, чтобы их изменять под нужды народа и жизни, приводит к истощению власти и угнетению жизни.
      
      Непонимание чиновничеством духа момента современной политической игры приводит к серьезным ошибкам и просчетам - как во внешней, так и во внутренней политике3.
      
      Кормление и коррупция, которые в нормальном обществе возникают как побочный эффект бюрократии, чиновники переводят в смысл своего существования и способ самовоспроизводства.
      
      
      Крупный бизнес
      
      Имеются в виду те группы бизнесменов, которые в прошлом пытались стать олигархами. Это прослойка людей, которые когда-то были назначены властью ответственными за определенные отрасли хозяйства: раз невозможно провести разделение естественных монополий и крупных предприятий на несколько частных компаний, были назначены бизнесмены, которые должны сохранить национальные активы.
      
      Эти люди не стали строить себя как бизнес-элиту4. Они не стали строить механизмы накопления и приумножения богатства внутри страны. И проблема не в том, что они несправедливо стали собственниками стратегически важных для экономики предприятий. Проблема в том, что вместо того, чтобы формировать свою собственную инстанцию власти - власти денег и богатства, власти колоссальных возможностей, - они стали либо вывозить богатство в другие страны, где их капитал работает на чужие экономики, либо стремиться войти в государственную власть, которая им не принадлежит по своей сущности.
      
      Тем самым они поставили себя против интересов страны, стали приверженцами чужих, западных ценностей и превратились в тех, кого сейчас называют "оффшорной аристократией". В чем их интересы сегодня?
      
      Что бы каждый из этих бизнесменов по отдельности про себя ни думал, существуют только два варианта:
      
      • первый вариант: перенести западные механизмы и ценности в Россию, где находятся их материальные точки прибыли (заводы, предприятия и прочее);
      
      • второй вариант: уехать за границу (там они получают признание, статус и перспективы, которые открываются перед ними другой властью).
      
      
      В настоящее время практически весь крупный бизнес, который не ушел из России, оказался ориентирован на Запад. На сегодня это сильные игроки, но находятся они в четко определенных рамках и не имеют других перспектив.
      
      
      Самоназванные эксперты и чиновники от науки
      
      В России образовалась большая прослойка чиновников от науки, которые ведут себя как эксперты в частных областях. Чиновники от науки возглавляют группы, паразитирующие на государственном бюджете. Они готовы бесконечно жаловаться на развал советской науки, но при этом планомерно проедать все больше и больше бюджетных денег.
      
      К этой группе относятся экономисты, которые любую ситуацию в стране могут интерпретировать с точки зрения экономических терминов. При этом действительно важные проблемы России в целом, проблемы современного рынка и конкуренции5 пропадают из поля общественного внимания. Эти группы могут интерпретировать ситуацию в зависимости от того, кто им больше заплатит. С одинаковым успехом, к примеру, могут быть обоснованы как перспективы автомобилестроения в России, так и его невозможность. Все зависит от того, чьи интересы обсуживают самоназванные эксперты.
      
      К этой же группе относятся и либералы, специалисты по демократии, которые пытаются анализировать политическую жизнь России в соответствии с образцами, описанными в западных учебниках. При этом реальные общественные процессы и образования, структуры организации власти они не видят. Поскольку их положение практически монопольное, получается, что эти вещи не попадают в поле внимания ни общества, ни власти.
      
      В силу узости своего взгляда эти группы не видят новых форм организации жизни, общества, власти. Они претендуют на статус наиболее интеллектуальных и образованных людей и экспертов, но пока выступают как тормоз общественных преобразований.
      
      Таким образом, самоназванные эксперты создают слепое пятно, поскольку реальные комплексные проблемы (проблемы власти или проблемы развития общества) пропадают из поля зрения и вообще не обсуждаются. Политическая проблема состоит в том, что надо избавиться от этой самопровозглашенной интеллектуальной гегемонии, чтобы Россия могла выйти в поле современности. Во власть, в круги интеллектуалов и экспертов должны попадать люди, обладающие широким взглядом, чувствительностью к новому и способностью понимания разных точек зрения.
      
      Либо лучшие из этих людей будут включены в проекты прорыва и программы (инициированные властью) создания конкурентных преимуществ России в мире и будут этой же властью жестко контролироваться6, либо они останутся одним из главных тормозов преобразования и развития страны.
      
      В целом самоназванные эксперты и чиновники от науки - очень пассивный, но сильный и консервативный игрок на поле политики.
      
      
      "Народ"
      
      Вопрос с народом для нас здесь - один из наиболее трудных. Если остальные позиции как-то проявлены в общественном поле (а некоторые "проявлены" так, что их измышления подменяют собой любые обсуждения реальных проблем), то народ никак не высказывает своей позиции, не оформляет ее. Ведь элиты, которая способна говорить за него, нет.
      
      Однако понимать и оформлять позицию народа необходимо, поскольку власть может опираться только на народ - критическую важность этого показали украинские события. Сегодня народ может уйти из-под власти - и власть уйдет в небытие7.
      
      Народ сегодня не оформляет своей позиции, не идет на диалог с властью и другими игроками, но он реагирует на различные процессы в стране и зачастую напоминает о себе. Разрозненное население выступает либо разрушительной бунтарской силой, либо силой, стопорящей любые инициативы "сверху". Люди могут заблокировать какое-либо преобразование, не подчиниться решению властей, но при этом не сформулировать свою точку зрения. И потом их отношение вдруг проявляется на выборах, когда население может избрать неясных людей (типа М.Евдокимова) просто из чувства протеста против нынешней власти. С другой стороны, потенциал народа хорошо известен - об этом мы говорили выше ( глава 2).
      
      Чтобы как-то задать народ как игрока в сегодняшней ситуации, мы поступим следующим образом. Во-первых, обозначим те группы, которые выделяются в населении по отношению к любой власти, а во-вторых - проанализируем ряд ситуаций, в которых проявляются типичные способы реагирования и стереотипы населения.
      
      "Народ" в России устроен резко неоднородно. Это проявляется и в ценностях, и в достатке, и в самоопределении по отношении к власти. Последнее здесь - самое важное, поскольку дает возможность власти и политикам понимать, на что и на кого имеет смысл опираться и с кем работать.
      
      
      Самозанятое население, ушедшее из структур власти. Термин "самозанятое население" был взят из американской социологии, где он означает население, которое себя никак не проявляет, живет само по себе, в выборах не участвует; оно аполитично, аэкономично, из него не получается никакого прибытка ВВП. Это население потеряно и для народа, и для власти.
      
      По подсчетам, в России до 15 миллионов потерянного населения. Это люди, которые всячески подрабатывают, но не создают дополнительный прибавочный продукт для страны. Они потребляют столько же, сколько и производят. Это - большая часть деревенских жителей, "челноки", продавцы на рынках и в лавках, строители в рабочих бригадах и т.п. По-видимому, это люди, пока что потерянные для страны.
      
      Иждивенческая часть населения, которая проедает больше, чем производит, также является довольно значительной. Эта часть населения предъявляет к власти требования, связанные с социальной защитой, опекой, гарантиями. Ошибка сегодняшних властей по отношению к этим людям состоит в том, что, с одной стороны, власти всю без исключения социальную политику строят так, чтобы не потревожить именно эту часть населения (в результате преобразования в России всячески тормозятся); с другой же стороны, когда все-таки приходится что-то делать, власти просто перестают считаться с этой частью населения, что провоцирует резко негативное отношение к их действиям. Таким образом, непоследовательность и тотальность - две стороны ошибочного отношения властей к такому населению.
      
      Самодеятельное население. Это те, кто начинает самостоятельно обустраивать жизнь вокруг себя в различных сферах: создают разные формы бизнеса, муниципального самоуправления, самоорганизации, различные сообщества. Это активное население, которое рассчитывает в основном на себя. В большинстве своем оно концентрируется в крупных центрах, поскольку связано по большей части с бизнесом и чиновничеством. На настоящий момент в силу отсутствия общих страновых проектов эта часть населения расколота и реально работает на различные нероссийские проекты - в основном на проекты прозападные (защита прав человека, свободы, демократии и пр.) и на сепаратистские (Сибирь, Дальний Восток, Калининград).
      
      Самодеятельное население составляет незначительную часть населения, но оно довольно активно. Пока оно не включено в проекты элитарной пророссийской направленности9.
      
      Новой власти или элите придется иметь дело с этим расколотым, почти потерянным народом. Фактически народа уже нет - из 140 миллионов сможет что-то сделать в России максимум 20-35. Остальные "ушли".
      
      По отношению к "народу" принцип действия власти состоит в том, чтобы выделять его наиболее прогрессивную часть и использовать ее так, чтобы она объясняла остальным смысл проводимых преобразований.
      
      Если этого не происходит, то при любых действиях властей возникают типичные способы реагирования населения, где, с одной стороны, проявляются стереотипы, страхи, надежды народа, а с другой - проявляется отношение к нему нынешней власти. Кажется, что правительство делает все возможное, чтобы разрушить доверие народа. Вот несколько примеров.
      
      Монетизация льгот. Проблема монетизации льгот и основная ошибка правительства была в том, что нынешние власти не проявили понимания социального смысла льгот и подменили его экономическим содержанием. Система льгот, унаследованная от Советского Союза, была устроена по принципу социальной статусности. В однородном советском обществе льготы были единственным, что фиксировало социальный статус человека. Ветеран или инвалид за счет льгот чувствовал свое место в обществе. Но проблему льгот правительство начало решать экономически, а не социально, что и привело к бунту. Самое интересное, что правительство не поняло этого даже после всех январских выступлений и сделало вывод снова в терминах экономики: населению, мол, мало и не вовремя выплатили деньги.
      
      Предстоит социальный взрыв по поводу запущенной реформы жилищно-коммунального хозяйства (ЖКХ). Первым последствием введения рыночных отношений и конкуренции в сфере ЖКХ окажется то, что люди в результате этого почувствуют себя абсолютно беспомощными. Многие из них живут в больших городах, и у них нет способов самоорганизации и понимания новой системы ЖКХ. Люди боятся, поскольку в результате реформы оказываются один на один с какой-то непонятной системой ЖКХ, а механизмов объединения, самоорганизации, ликвидации возможных последствий аварий, найма для этого других структур и прочих необходимых для жизни в условиях новых отношений навыков у них нет. В частности, у людей есть глубоко запрятанный страх, что если убирают ответственного за ЖКХ, то в случае аварии или неоказания услуг сами они не справятся.
      
      Нынешние власти не понимают, что этот глубокий социальный страх связан не с экономическими или юридическими недостатками реформы. Люди боятся, поскольку не разбираются ни в договорах, ни в экономических отношениях, ни в структурах подчиненности, ни в системе контроля, ни юридическом оформлении. Поэтому реформа ЖКХ бьет по жизненным основаниям народа, не давая новых оснований.
      
      В результате есть большая опасность, что народ в такой ситуации будет реагировать таким же образом: население будет требовать, чтобы за водопровод по-прежнему отвечала администрация, а не частные компании, в результате чего будет восстанавливаться старая схема отношений.
      
      Ситуация с жильем. Введение процедуры выселения за неоплату услуг ЖКХ также бьет по глубокому социальному страху людей. Дело в том, что квартиры люди в своем большинстве сами не заработали, не построили, не купили. Они их получили. На сегодняшний день 99% населения не может этого сделать. Когда вводится процедура выселения за неуплату, возникает страх, поскольку человек не знает что ему делать в таком случае. Вдруг он вовремя не заплатит, у него не будет денег, у него отберут квартиру и выселят к бомжам? Из этого у человека нет выхода. Власть загоняет "народ" в безвыходную ситуацию.
      
      Таким образом, все вышеперечисленные проблемы "народа" порождаются неэффективной властью, которая делает все, чтобы загнать его в тупик и добиться практически полного к себе недоверия. Это, разумеется, получается не в силу злого умысла, а в силу тупости и непонимания, но от этого не легче. Нынешние устарелые власти предпочитают "не чувствовать" народ, рассуждая о нем в экономических терминах, поскольку просто не имеют эффективных средств работы с его социальными стремлениями, жизненными основаниями, страхами и стереотипами.
      
      В результате такой игрок, как "народ", представлен на политическом поле стереотипами прежней жизни, страхом потери себя и отсутствием позитивных шагов, чтобы из этой ситуации выбраться. На настоящий момент нет власти, нет элиты, которая могла бы задать новые горизонты и перспективы для "народа".
      
      Единственные альтернативы, которые сейчас открыты для народа, - это другая легитимность и сепаратизм. Люди начинают думать, что, отделившись от России, они могут как-то обустроить свою жизнь: включиться либо в западную, европейскую цивилизацию, либо в исламский мир, в любом случае - уйти в другую формацию, где их проблемы и страхи будут ликвидированы и будут заданы определенные перспективы. Но нынешние власти собственной, российской перспективы для "народа" не задают.
      
      
      На кого можно опереться
      
      Разумеется, эта ситуация кажется беспросветной только с точки зрения сегодняшней российской власти. Она сама загоняет себя в этот тупик, транслируя на все общество свое устаревшее понимание власти и тем самым создавая клинч для всех общественных сил.
      
      Между тем, в обществе есть огромное количество активных людей, которые пока не видят возможности работы на пользу стране, не ощущают перспективу. Это - почти все самодеятельное население, уже сейчас привыкшее рассчитывать только на себя и обладающее опытом обустройства жизни вокруг себя, развития новых сфер, развития бизнесов в новых областях и т.п. Это - люди с врожденной жаждой власти, концентрирующиеся сейчас, например, в армии или в бизнесе, которые делают профессиональную карьеру - вместо того, чтобы делать карьеру общественную или политическую.
      
      Это - молодые амбициозные и энергичные чиновники и управленцы, которые сейчас вынуждены делать карьеру внутри больших оргструктур, но которые по своим амбициям могут выйти на поле общественной деятельности. Это - думающие люди, еще не вошедшие в профессиональные экспертные кланы и еще не надевшие себе на глаза шоры, люди, которые в принципе могли бы составить костяк будущих элит. Это - предприниматели в сложных и комплексных, становящихся областях практики, в силу самой своей позиции умеющие думать о целом. Это - критически настроенные люди, ведущие бизнес или обучающиеся за границей, которые могут сравнивать и сопоставлять и которые обладают передовыми технологиями, относящимися к гуманитарной сфере. Это - молодые политики, активисты, профсоюзные деятели, которые жаждут заниматься реальным делом.
      
      Осознание перспективы по отношению к России и к самой теме модернизации власти, которое мы здесь раскрываем, даст таким людям тот недостающий толчок, который позволит им сдвинуться в собственном понимании власти и российской ситуации.
      
      Дальше уже следует вопрос политики и технологий, которые могли бы позволить обыгрывать существующие силы, консервирующие ситуацию. Никто не мешает уже сегодня заинтересованным в этом людям устраивать дискуссии на общественно-значимые темы. При этом, если постоянно следить за уровнем этих дискуссий, четко работать с понятиями, фиксировать формирующиеся позиции и не впадать ни в любительщину, ни в оголтелый профессионализм, то они в скором времени вполне могут нарушить монополию записных экспертов, сдвинуть ситуацию в СМИ.
      
      Точно так же создание общественных объединений, ставящих своей целью инициирование реформ в отдельных сферах - медицине, образовании, муниципальном управлении и т.п., - реально будет поддержано сегодняшними властями, поскольку и они сами находятся в том же клинче по отношению к преобразованиям, что и все остальное население.
      
      
      Внешние игроки
      
      "Внешние управленцы"
      
      
      Это те люди и организации, которые пытаются поставить Россию в условия своего внешнего управления. Они обладают собственными образцами культуры10 и деятельности и пытаются их реализовать в России. Мы можем выделить несколько таких сил.
      
      • Европейские проекты, которые пытаются привить России идею прав человека и в соответствии с этим построить демократию в европейском понимании.
      
      • Американский проект построения демократии, основанной на принципе свободы. В первую очередь здесь имеются в виду рыночные свободы, идеи либеральной экономики, стремление ограничить роль государства в экономике и общественной жизни.
      
      • Западные образцы бизнеса и менеджмента, которые должны быть реализованы в России.
      
      
      Кроме того, России демонстрируются западные образцы внешней политики, то есть того, как надо себя вести в мире: надо входить в ООН, в ВТО, в Большую Восьмерку и т.д. и следовать их стандартам. Россия в этом процессе занимает очень двойственную и слабую позицию: стремясь в эти организации, она старается отказаться от выполнения требований, выторговывая себе те или иные исключения. Сильной позицией могла бы стать выработка собственных стандартов (например, хозяйствования, демократии и пр.) и обсуждение и согласование этих стандартов.
      
      Кроме того, именно потому, что стандарты работы в этих организациях были выработаны в первую очередь США, сами они делают при этом что хотят и тех правил игры, которые они навязывают России, не соблюдают. Войну в Ираке США с ООН не согласовали, но это не помешало им развернуть военную операцию.
      
      Следование таким образцам также связано с отсутствием собственных российских проектов и с господством бюрократии. Например, так обосновывается отсутствие сильной внешнеполитической позиции: Россия слаба экономически и не может себе этого позволить. На самом же деле сила связана с расчетом и позицией, с наглостью и амбициями, а не с материальными ресурсами11.
      Внешние управленцы не связаны напрямую с проектами экспансии; они осуществляют действия по включению России в свои проекты и программы для реализации своих образцов.
      
      
      Страны СНГ
      
      
      Страны СНГ поняли, что из России под видом наших друзей можно отсасывать ресурсы. Помимо этого они практически блокируют выход во внешний мир, сковывают Россию. СНГ - это пояс изоляции. В этом виновата прежде всего сама Россия, поскольку она почему-то ощущает себя обязанной поддерживать эти страны (см. подробное изложение нашей позиции).
      
      Экспансионистские проекты
      
      
      Обычно, говоря о внешних угрозах для России, в первую очередь упоминают экспансию США. Однако с нашей точки зрения США действуют не целенаправленно против России, а просто в свою пользу, по законам распространения своего порядка. Они действуют через рынки, валюту, капиталы, культурное влияние, через распространение самого проекта демократии и либеральной экономики и т.п.
      
      Основные игроки, осуществляющие попытки сознательной экспансии на территории России, - это страны ислама и Китай. Они поддерживают сепаратистские настроения среди российского населения, поскольку включить Россию в свою зону влияния они могут только по частям.
      
      
      Западный бизнес
      
      Эти группы рассматривают Россию как колонию для выкачивания дешевых ресурсов. В этом заключается их рыночная стратегия. Подобным образом западный бизнес удерживает Африку в ее нищем состоянии, за счет чего добываются алмазы, бокситы и другие дешевые ресурсы. Этому игроку выгодно удерживать Россию в состоянии политической неопределенности, зависимости - и от этого получать высокие прибыли. Западный бизнес, как правило, не имеет собственной политической программы, но он поддерживает действия других внешних и внутренних игроков с целью консервации страны в ее теперешнем состоянии. Курс нынешней российской власти на стабилизацию выгоден именно западному бизнесу. Российский бизнес от этого теряет напор и перспективу.
      
      
      Дух момента (интрига игры)
      
      
      Негативные черты момента
      
      
      Первое. Все внутренние игроки - кроме доведенного уже почти до отчаяния "народа" и самодеятельного и самозанятого населения - играют в стабилизацию и консервацию существующего состояния. Большинство игроков сейчас "прикормилось"; они будут и дальше пытаться сохранить возможность получать свои хоть и небольшие, но вполне понятные им доходы. Лозунг стабилизации останавливает наши собственные проекты преобразований и сохраняет на неопределенно долгое время ситуацию внешнего управления со стороны западных стран.
      
      
      Второе. Самодеятельному населению и "народу" эта власть попросту надоела. Степень скуки и "болотности", бессмысленности происходящего возрастает. Растет взаимное непонимание и недоверие, власть и народ говорят на разных языках. Стратификацию общества и создание системы статусов для заслуженных людей власти заменяют денежными выплатами - то есть работой в экономических категориях. Вместо того, чтобы давать народу новые жизненные перспективы, нынешняя власть ставит его в ситуацию боязни потерять достигнутое.
      
      Третье. Огромное количество людей, в том числе в высших слоях, уходят в мистицизм. Появляются соответствующие книги, колдуны, разного рода квазираспутины. Поскольку люди в жизни не могут найти хоть что-то осмысленное, они обращаются к мистицизму, пытаясь сохранить свою самостность в потустороннем мире. В реальном политическом пространстве они уже на это не надеются. Происходит выход за границы современности и реальности.
      
      Четвертое. Власть содержательно ничего не делает. Здесь показательным является лозунг коммунистов: "непонятно, куда идем". Хотя он и неправильный, потому что предполагает единый вектор движения (коммунисты тоже не могут отказаться от своих стереотипов), но за ним кроется реальное ожидание народа, что будет показан если не вектор, то перспектива, куда каждый сможет стремиться. К примеру, в советское время колхозник мог стать рабочим. Рабочий мог стать инженером. Инженер мог стать лауреатом премии или заслуженным изобретателем. Проработав двадцать лет на одном предприятии, человек получал квартиру. Ничего подобного сейчас не наблюдается.
      
      Результаты опросов российских школьников о том, кем они хотят быть, хорошо показывают бесперспективность власти. В свое время дети отвечали, что хотят быть рэкетирами и проститутками, потому что это была единственная перспектива, которая в то время показывалась по телевидению и поддерживалась властью. Недавний опрос показал, что дети хотят быть в большинстве юристами и чиновниками. Но часть ответила - уехать на Запад, где перспективы понятны и открыты, а в России они непонятны и неоткрыты.
      
      Мы видим, что нарушено ощущение жизненной и социальной перспективы, за которую отвечает власть, разрушена "социальная лестница". Люди чувствуют, что даже если ты получил высшее образование, это еще не значит, что ты станешь богатым или хотя бы проживешь жизнь достойно. Если ты стал бизнесменом, то это еще не значит, что ты доживешь до счастливых времен, и у тебя в один момент все не отберут. Если ты стал политиком, то это не значит, что тебя завтра не прижмут.
      
      Но вот если ты стал чиновником - ты можешь тихо отсидеться в своем пожизненном кресле. А если ты стал юристом, то будешь спокойно решать чужие проблемы, - но тогда придется забыть о своих.
      Нет никакого резона растить детей, обустраиваться, организовывать жизнь вокруг себя. Единственное, что остается, - для тех, кто это может себе позволить, - это огородиться и построить для себя райский уголок за высоким забором.
      
      Наша власть архаична12 - но сама она этого не видит и не понимает. Нынешние власти в своем сознании заместили эти важнейшие вопросы вопросами материальными, говоря: мы же повышаем зарплаты и пенсии, вон сколько в магазинах всего появилось, вот на сколько вырос ВВП и прочее.
      
      Но это в глазах народа выглядит как издевательство. Повышение зарплаты на 500 рублей практически не решает ничего для человека и перспективу ему не создает. Изобилие на прилавках магазинов раздражает, поскольку люди, пенсионеры прежде всего, понимают, что они никогда этого не смогут купить. Молодой человек из небольшого российского городка никогда не купит квартиру, поскольку покупать квартиру в родном городе ему не за чем - он молодой и ему нужны перспективы роста, которых там нет, - а в Москве или в областном центре квартира стоит бешеных денег. Нынешняя власть создает для "народа" социальный тупик и не понимает этого.
      
      Она деградировала даже с точки зрения власти в Советском Союзе, которая эти вещи понимала очень хорошо. Советская власть понимала, как работать с чиновниками, она понимала, что значит создавать перспективы для молодежи. Она открывала новые стройки и зоны новых возможностей. Кроме того, в Советском Союзе было хотя бы примитивное разделение инстанций власти. Когда человека прижимали по административной части, он мог пожаловаться в партком или в газету, что реально помогало (были, конечно, и исключения, но был и нормально работающий механизм контроля за действиями властей).
      
      Нынешнее укрепление вертикали власти - это путь к массовому попранию справедливости.
      
      Действительно, только наличие многих инстанций власти создает возможность поиска справедливости. Если тебя обидели бизнесмены - иди в суд, там справедливость будет восстановлена. Если в суде не поняли, то есть прокуратура. Если и там не поняли, то есть СМИ, где ты можешь поднять это до общественного обсуждения.
      
      Но когда все инстанции сведены в одну вертикаль власти, то возникает тупик, социальная пробка, отсутствие перспектив и возможностей поиска справедливости. Формально существует множество карьерных траекторий, но реально все они закупорены из-за отсутствия общих перспектив.
      
      Как раз в этом заключается ситуация в России. Разные инстанции власти объединяются, возникает единая вертикаль власти. К примеру, спецслужбы объединились с силовыми министерствами. В МВД все дела сейчас ведет прокуратура, а не МВД. Получается, что надзорная инстанция заводит дела, ведет их, расследует, она же ведет обвинение, она же контролирует суды.
      
      Вполне возможно, что президент строит вертикаль из вполне добрых намерений. Но факт, от которого не уйти, состоит в том, что замыкание всех властей на одном президенте приводит ко все меньшему количеству степеней свободы. Происходит усыхание жизни и деградация, отдача целых областей жизни страны - из-за того, что страна открыта, - под внешнюю власть.
      
      
      Позитивные стороны "духа момента"
      
      Закончилось время, когда население было занято только тем, как бы заработать хоть чуть-чуть, хоть немного улучшить свою жизнь. Теперь "народ" начинает обсуждать проблемы более высокого порядка. Начал проявляться дух нации.
      
      
      Люди, а особенно самодеятельная часть "народа", почувствовали дух современности. Они почувствовали воздух свободы, и архаичная власть их уже не устраивает. Это обстоятельство может использоваться внешними силами для включения в их проекты, но он может использоваться и в России для формирования разумного, современного, развивающегося общества. Еще один вариант: этот дух будет использоваться как взрывная сила, негативно, для развязывания бунта.
      
      Россия - открытая страна, и закрыть ее еще раз будет очень сложно. Дух современности начинает проникать в страну со всех сторон, чувствительный к этому российский люд это чует. Люди начинают понимать, что дух современности - не в богатстве или материальном благополучии, не в монументальной и косной державности, а в игре, в коммуникации, в свободе, в передвижении, творчестве, эксклюзивности, экстремальности. Дух современности бродит по России и теребит души русских людей.
      
      Россия - суверенная страна, это ее нормальное состояние, ей не надо ни к кому прибиваться, присоединяться. Ей надо на новых основах восстанавливать и строить себя. Поиск Россией своей миссии, обсуждение этого разными людьми - это и есть дух момента и попытка выйти к самоопределению в новой ситуации. Эта ситуация предреволюционная, как во времена французских событий 1968 г. (2) Сейчас в России дух современности постепенно входит в конфликт с архаичностью и застарелостью власти. Экономические отношения уже в той или иной степени осовременены, а властные отношения и политика находятся в "лежачем" состоянии. И это - взрывоопасно.
      
      Активное, самодеятельное население бизнес уже освоило - это произошло всего за десять лет, с 1988 по 1998 гг. Возникает новая сфера - технологии реорганизации власти и общества. За нас этого никто не сделает. Игроки, которых мы перечислили, будут использовать эти технологии для реализации своих целей. Поэтому самодеятельному населению нужно идти во власть и ее обустраивать, создавать самые разные ее инстанции. Модернизировать, изменять власть.
      
      Если этого не произойдет таким образом - то это получится в виде взрыва. Если кто-то во власти этого не понимает - он рано или поздно будет из власти выкинут. Но если человек, находящийся в той или иной властной позиции, это понимает, то ему и карты в руки - он должен делать именно это, то есть заниматься модернизацией власти и приведением ее в современное состояние. Это позволит создать максимальные возможности и для свободного человека, и для общественного развития в России.
      
      Если сейчас не начать строить настоящую политику, не начать заниматься властью - это сделают другие. Но тогда на нашей территории будут реализованы внешние проекты, и мы потеряем свою страну. Речь, конечно же, идет не о территории. Речь идет о том, что мы рискуем навсегда потерять возможность формирования российского народа, а Россия рискует превратиться в одну из экзотических культур и жить на задворках глобализованного мира - так, как живут мексиканцы в США: со своим языком и прессой - и все.
      
      Политика и работа с властью сейчас является такой же сферой новых возможностей, какой десять лет назад были экономика и хозяйство. Это совершенно новая сфера для роста. Идти во власть - это не значит работать чиновником и заниматься фальшивой политикой в марионеточных партиях. Предметом современной политики является техничная реорганизация власти.
      
      Возможно, сегодня многим это покажется бессмысленным и безнадежным. Но вспомним, как 15 лет назад в России казалось безнадежным сделать бизнес. Кругом бандиты, чиновники, денег нет... Практически все казалось препятствием, но сильные это все преодолели.
      
      Да, есть препятствия в политике: коррумпированные чиновники, марионеточные партии, засилье бестолковых СМИ - все это создает ощущение, что во власть идти безнадежно. Но тот, кто это начнет делать, - тот займет лидирующее положение в будущем. Поэтому надо начинать сейчас.
      
      Ссылки:
      
      
      1См. понятие инстанции власти.
      2См. понятие жизни.
      3См. подробнее: "Анахронизмы российской государственности".
      4См. подробнее главу "Элиты".
      5Подробнее см. Введение и главу 4.
      6К примеру, известный философ и методолог науки П. Фейерабенд в книге "Наука в свободном обществе" пишет, что экспертов нужно либо жестко контролировать, либо включать их внутрь демократических процедур. Эксперты - те же люди с эксклюзивными преимуществами (в данном случае они знают "все как на самом деле", которых никогда нельзя допускать во власть целиком - только в качестве одной из инстанций власти (3).
      7См. подробнее: "Киргизия-2005: "Демотехника" на марше".
      8См. данные, собранные Общественной Общероссийской Организацией "ОПОРА" ( http://www.opora.ru).
      9См. главу "Элиты".
      10См. понятие культуры.
      11Президент Беларуси Лукашенко иллюстрирует этот пример, сформировав образ хотя и маленькой, незначимой, но наглой страны. Впрочем, в пример его ставить особенно незачем, поскольку он не создает никакого содержательного проекта для своей страны.
      12См. главу "Анахронизмы российской государственности", а также другие главы второй части книги
      
      
      Библиография
      
      
      1) Ницше Ф. Воля к власти. - М.: ЭКСМО, Фолио, 2003. (Афоризм Љ 54.)
      2)Дебор Г. Общество Спектакля. - М., 2000.
      3)Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки // Наука в свободном обществе. - М., 1978.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Глава 6. Принципы модернизации власти в России
      Сегодняшняя российская власть - и ее понимание, и ее реальное воплощение - основана на целой серии стереотипов. Эти стереотипы есть и у "начальства", и у народа -конструкция сегодняшней российской власти соответствует состоянию умов в стране.
      
      В то же время именно эти стереотипы делают власть в России архаичной, несовременной, постоянно проигрывающей, слабой и препятствующей тому, чтобы Россия снова стала одним из мировых лидеров.
      
      Стереотипы по поводу власти
      
      То, что будет здесь обсуждаться, современники
      не поймут, а потомки не поймут, почему такие
      очевидные вещи нуждались в обсуждении.
      
      
      Стереотип первый: власть одна, и она персонифицирована в том или ином "начальнике"
      
      С этим стереотипом бороться крайне тяжело: очень трудно представить себе наличие нескольких властей. В сознании российского человека сразу возникает опасение, что несколько властей - это несколько начальников, которые тут же вступят в конфликт между собой и возникнет хаос.
      
      Эти опасения имеют под собой основания, поскольку в новейшей российской истории новосозданные "ветви власти" тут же начинали выяснять между собой, "кто главнее". Кончалось это иногда кровью, как в октябре 1993 г.
      
      Однако это - чисто российский стереотип (может быть - наследие советской власти). Все известные в истории конструкции власти с самого начала строились как разделенные на несколько инстанций1, каждая из которых формирует свою собственную ценность и исключительность, которые недоступны другим инстанциям. Сегодня этот принцип осознан, и современные инстанции власти формируются инженерно, искусственно2.
      
      В первобытном обществе существовали власть вождя и власть шамана. В средневековой Европе композиция власти формировалась на конфликте между светской и духовной властями. При этом ни одна из них не могла покуситься на другую, поскольку у духовной власти были исключительная компетенция и исключительный ресурс: связь с Богом; светская власть этого обеспечить не могла. Но у светской власти была своя исключительная компетенция: владения материальными ресурсами и войсками, что в свою очередь не могло перейти Церкви. На этом появлялось напряжение, конфликт, что в дальнейшем приводило к появлению все новых и новых инстанций власти.
      
      Стереотип российского сознания относительно подобных конструкций ярко проявляется на следующем примере. Во время Ялтинской конференции Черчилль спросил у Сталина: "Как будем договариваться с католической церковью по поводу Европы?" Сталин ответил шуткой: "А сколько у Папы Римского танков?" Этот эпизод отражает полное непонимание советским лидером устройства власти в Европе: несмотря на то, что у Папы Римского танков нет, договариваться с ним придется.
      
      Этот принцип нескольких несводимых друг к другу инстанций власти зафиксирован в принципе разделения властей Монтескье (1). Однако внутренняя непонятность этого принципа в России приводит к тому, что при переводе на русский язык даже сам термин был выбран неудачно: по-русски "разделение властей" означает, что есть одна власть и ее разделяют на несколько частей. При этом неявно подразумевается, что корень власти все равно один.
      
      У Монтескье же заложена прямо обратная конструкция: существует несколько отдельных инстанций власти, каждая из которых обладает исключительным ресурсом, и эти инстанции вынуждены между собой договариваться. Но поскольку российским людям очень непривычно в этом жить, они плохо понимают этот принцип и еще хуже его реализуют.
      
      Однако реальная демократия возникает именно в такой ситуации. Когда существует несколько инстанций власти, это создает определенные степени свободы для общества и человека, и существует процедурная проблема согласования действий властей между собой и их согласования с интересами общества и человека. Когда такая проблема возникает, демократия становится реальной. Если этого нет - то демократию подменяют выборные технологии (см. об этом ниже).
      
      Можно сказать даже жестче: реально в России господствует понимание власти как некоторой группы ("семья", "чекисты"), захватившей власть в стране. Но это - даже не феодальное, а дофеодальное устройство власти.
      
      Такое понимание приводит к тому, что любое стремление моноцентра власти к усилению порождает как ответную реакцию сепаратизм, стремление к отделению. В России очень трудно себе представить, как на одной территории могут сосуществовать две или более инстанции власти, обладающие каждая своим эксклюзивным ресурсом и эксклюзивной трансценденцией3. Именно это порождает сепаратистские тенденции.
      
      
      Стереотип второй: власть отождествляется с государством
      
      Этот стереотип активно муссируют российские интеллектуалы. Есть государство - а у него есть власть. Или, наоборот: "власть - у государства", "государство и есть власть".
      
      По-видимому, именно поэтому в последние четыре года взят курс на усиление государственной бюрократии: В.Путин предполагает, что таким образом усиливается и власть в стране. Но усиление государства (даже если предположить, что усиление федерального центра - это и есть усиление государства) не означает приобретение власти. Наоборот: при этом резко ослабляются иные, не государственные инстанции власти, а значит, вся конструкция резко слабеет.
      
      В условиях господства этого стереотипа никак не понимается и не принимается тезис правых политиков о том, что государство должно выполнять сервисную функцию. Если государство выполняет сервисную функцию, это значит, есть еще больший "начальник", чем само государство. Кого можно себе представить в этой роли?
      
      Правые политики отвечают: общество. Но если - см. стереотип первый - мы считаем, что власть моноцентрична и иерархична, то общество не может быть "главнее" государства.
      
      В результате господства этого стереотипа тезисы, взятые напрямую из западной демократической риторики, "проскакивают" и не понимаются.
      
      Но стоит принять на вооружение понятие о власти как о композиции нескольких автономных инстанций, как тезис о сервисной функции государства начинает играть в полную силу. Тогда становится совершенно понятно, что государство - только одна из инстанций власти, обладающая вполне определенным эксклюзивным ресурсом (всеобщий порядок и одинаковость процедур на всей территории) и не подменяющая собой иные инстанции.
      
      Современные технологии власти состоят не в гипертрофированном и абсурдном усилении одной инстанции, а, напротив, в увеличении количества инстанций власти
      
      Таким образом, современное понятие власти состоит в том, что власть - это владение каким-то недоступным или эксклюзивным воспроизводящимся ресурсом. Разумеется, теперь она больше не отождествляется с государством (конструкция XIX века). Современные технологии власти состоят не в гипертрофированном и абсурдном усилении одной инстанции, а, напротив, в увеличении количества инстанций власти и в их постоянном смещении - с тем, чтобы все стороны жизни современного общества были бы охвачены всеми инстанциями власти в совокупности.
      
      Эти принципы очень хорошо видны там, где происходит столкновение власти, построенной на современных принципах, со старой властью, которая отождествляется с государством. Так с властью играют на территории постсоветских республик: в Киргизии, на Украине, в Грузии.
      
      Когда формируется другая инстанция власти, неподконтрольная Шеварднадзе, Кучме, Акаеву (например, народ, признающий другую легитимность4), - происходит смещение всей конструкции. И вдруг стройная, и, казалось бы, незыблемая государственная власть оказывается вне структуры новых соглашений. Она падает, как карточный домик. Или: одна элита дискредитируется, а вместо нее подставляется другая. При таком действии вся конструкция старой власти тоже разрушается 5.
      
      В этом заключается основной принцип современных властных технологий: не уменьшать количество инстанций власти, а, наоборот, увеличивать их со скоростью, большей, чем скорость общественного развития. Тогда власть создает то пространство, которое полностью контролируемо, прозрачно, люди могут в нем ориентироваться, возникают свободы и демократия, когда народ может принимать участие в достижении соглашения между инстанциями власти.
      
      Отметим и еще одно последствие отождествления власти и государства. Этот стереотип не дает активным людям участвовать во власти, поскольку они с самого начала считают, что власть - это прерогатива государства. Разрушение этого стереотипа сразу же привлечет сотни активных и мыслящих людей во власть - в дело формирования новых инстанций власти.
      
      
      Стереотип третий: страх перед бунтующим народом
      
      В результате с народом заигрывают, народу поддаются. Но причиной этого непреодолимого страха является существование одной-единственной инстанции власти. Власть исходит из одной точки: от государства, которое совмещено с бизнесом, со СМИ, с судом, с прокуратурой. Власть сегодня абсолютна, и бунт народа означает разрушение сразу всего порядка целиком.
      
      В результате существующая власть не способна направлять народ на нужные и для нее, и для него самого действия. Власти не могут решиться на самомалейший шаг и стремятся подстраховаться буквально во всем, поскольку одно неверное действие означает полный крах.
      
      Неудача большинства реформ (монетизация льгот - яркий тому пример) связана с тем, что из-за нераспределенности инстанций власти все претензии в конечном счете предъявляются государству. Но реформы не могут идти бесконфликтно: любая реформа имеет своих интересантов и своих оппонентов (2). Кто-то все равно что-то теряет. И когда власть принадлежит исключительно государству, интересанты, получив свое, не благодарят государство - зато обиженные активно протестуют. В результате государство опять вынуждено перераспределять уже распределенное. При этом те, кто был ранее заинтересован в реформе, естественно, переходят в стан недовольных. Круг замыкается.
      
      В такой монолитной, абсолютистской конструкции невозможно провести ни одну общественную реформу. Однако принципиальный выход есть. Надо выделить интересантов и сформировать их в отдельную инстанцию власти. Например, при осуществлении реформы образования необходимо оформить инстанции власти, которые и будут ею заниматься (ими могут стать родители, бизнес, работодатели, конкуренты стандартным школам). А оппонирующий им консервативный профессорско-преподавательский состав окажется в ситуации проблемы, затем - конфликта, после чего государство может выступить в качестве арбитра и сформулировать новые правила взаимодействия - уже с учетом произведенных сдвижек.
      
      
      Стереотип четвертый: власть должна быть основана на праве и процедуре
      
      Здесь мы только отметим этот момент, поскольку обсуждали его подробно в главе 2. Приверженность формальной процедуре и формальному выполнению закона (при реальной внутренней неготовности строго ему следовать) делает Россию и российскую власть и неэффективной - с точки зрения осуществления преобразований, - и неконкурентоспособной. В условиях, когда ведущие мировые игроки утверждают свой суверенитет, не считаясь с правом, Россия оказывается в одном клубе со слабыми государствами, которым остается только уповать на международное право - с тем, чтобы сохранить хотя бы видимость суверенитета6.
      
      Схема современной власти
      
      
      Снимая эти стереотипы, постепенно отказываясь от них, можно подойти к пониманию того, что собой представляет современная власть. На схеме изображены ее необходимые элементы.
      
      Власть существует, всегда стягивая на себе два типа того, что существует для нее безусловно.
      
      Во-первых, это определенные материальные условия, от которых она отказаться не может и вынуждена иметь с ними дело (внизу на схеме - территория, инфраструктуры и сам народ, который для власти также является точкой безусловности).
      
      Во-вторых, это определенная трансценденция, то есть обращение к некоторому идеальному порядку. Данная инстанция власти в этом порядке, в этой идее усомниться также не может. Для разных инстанций власти будет своя трансценденция: для одних это связь с Богом (религиозная власть), для других - связь с культурой, для третьих (для СМИ) - объективная информация и формирование смыслов, для государства - всеобщий порядок и одинаковость процедур на всей территории. А для судебной власти такой идеей является идея права.
      
      Эти идеи для некоторой части народа становятся ценностями, которым они следуют в социальной жизни и с точки зрения которых обсуждают происходящее в стране. Так формируются элиты.
      
      Всякая инстанция власти имеет свои "присутственные места" для того, чтобы отправлять власть, реализуя свой порядок. Через эти присутственные места народ соприкасается с властью. Это могут быть церкви, отделения милиции и паспортные столы, газеты (для СМИ) и так далее.
      
      Кроме того, вопросы отправления власти и ценностных приоритетов регулируются гласными и негласными соглашениями и стереотипами относительно того, до какой степени какая инстанция власти может "проводить" свой порядок, упорядочивать жизнь народа, которая всегда стремится выйти за границы порядка. Также эти соглашения регулируют принципы взаимоотношений между самими инстанциями власти и базисными трансценденциями.
      
      Иногда такие соглашения оформляются в виде конституций. Конституция фиксирует типологию уже существующих инстанций власти. Примером этого служит американская конституция, где с самого начала четко прописано, что:
      
      1) человек имеет неотъемлемые права (они перечислены); это означает, что существуют границы вмешательства других инстанций власти: суда, государства, частных лиц, общественных организаций;
      
      2) существует свобода слова; это означает, что для государства, суда, частных лиц и общественных организаций недостижима возможность мешать кому бы то ни было провозглашать какие-то идеи;
      
      3) существует идея неприкосновенности частной собственности; это тоже фиксирует границу для других инстанций;
      
      4) существуют независимость суда и приоритет закона.
      
      При этом сама конституция становится внутренне противоречивой. В ней уже заложена конфликтность между инстанциями власти: свобода слова может противоречить частным свободам или интересам государства. Но конституция и не должна быть внутренне согласованной, поскольку главная ее функция - зафиксировать растяжку между разными инстанциями власти (в отличие от конституций СССР и России, где сразу расставлены приоритеты ценностей, прав и свобод и где зафиксированы принципы моноцентричной, иерархичной власти - власти с единственной инстанцией).
      
      Таким образом, плюрализм власти становится изначально зафиксированным. Власть распределена, она организована как сеть, в рамках которой возможно выращивание различных инстанций власти.
      
      Фокусы, инстанции власти имеют свою исключительность и недоступность для других. Там формируются как бы поля суверенности: суд суверенен в своей трактовке законов и в своих решениях; богатство суверенно в создании своих собственных возможностей; государство суверенно в рамках организации и мобилизации граждан и их упорядочении; СМИ суверенны в освещении событий, задании их важности и чередования. Эти инстанции могут друг друга потеснить, но не могут уничтожить друг друга (как только они собираются в одну линейку, происходит обрушение всей конструкции).
      
      Важно отметить, что при формировании инстанций власти то, что оформляется в качестве эксклюзивного ресурса, соотносится с трансценденцией - то есть с идеальной конструкцией: свобода, право, Бог... В социальной же реализации эти конструкции существуют в виде ценностей, которых придерживается часть населения.
      
      Эти ценности связаны со способом жизни людей. Так, свобода для бизнеса, для экономических субъектов - вещь абсолютно не теоретическая. Для них она - реальна и желанна. Каждая инстанция власти фиксирует определенный тип трансценденции, который она превращает затем в социальные ценности, а потом и в принципы взаимодействия людей или иных общественных единиц.
      
      Любая новая реальная политическая или организационно-властная конструкция не может реализоваться без трансцендентного прикрепления. У нового буржуазного порядка, возникшего после Французской революции, такими трансценденциями были "свобода, равенство, братство". В России, как мы обсуждали это выше, эти трансценденции не осмысленны и не очень реалистичны для жизни. Другие понятия, которые выработались в России, более значимы для россиян (мы уже отмечали значимость для российского народа понятий "справедливость" и "осмысленность").
      
      Теперь - с точки зрения такого современного представления власти - можно попытаться обсудить принципы, на которых может строиться эффективная, подлинная власть в России.
      
      Новые принципы власти в России
      
      Власть не связана с государством
      
      Мы говорили об этом уже не раз: отождествление власти с государством - стереотип и анахронизм, сковывающий всю жизнь в стране. Их отождествляют и эксперты, и политики, и все население. Этот стереотип обосновывает сегодняшний российский непросвещенный абсолютизм.
      
      Но власть не завязана накрепко на государство. Власть сегодня строится иначе. Первый принцип новой конструкции власти в России - власть строится поверх государства, государство же становится одной из инстанций власти.
      
      Этот принцип сразу же высвобождает активность огромного количества людей, расчищает место для современной политики в том, что касается устройства власти и перспектив страны.
      
      Власть задает народу перспективу
      
      По отношению к существующей (государственной) власти имеется очень серьезная претензия, которая заключается в том, что у власти отсутствует деятельностная составляющая. Она ничего не делает - лишь укрепляет сама себя, усиливает чиновничество.
      
      При этом деятельностной позиции, которая занималась бы формированием перспектив и горизонтов, не образуется - мы об этом уже говорили выше, в главе 2. Государственная власть не задает движения - и тем самым сама роет себе могилу. Именно к такому выводу нас приводит анализ всех революций: как только в стране начиналась хорошая жизнь при бездействующей власти, сразу возникали революционные настроения (например, в начале XX века жизнь в России была прекрасной, экономические показатели были лучшими за всю историю страны, международные отношения - тоже).
      
      Предреволюционная ситуация - стабильность при отсутствии перспектив
      
      Реализованный принцип разделения властей
      
      
      Более точно: в России не обойтись без формирования новых, независимых от государства инстанций власти.
      
      Из-за того, что инстанции власти не разделены, всякая смена властителя (выборы президента или парламента) превращается в экстрим, игру на выживание. Проблема преемственности власти в России все обостряется. Как только в стране должны пройти выборы, сразу возникает патовая ситуация, причем во всех сферах жизни одновременно. Неразделенность инстанций приводит к параличу власти и к возникновению угрозы революции. То, как это происходит, мы видим на примере Киргизии, Украины или Грузии7.
      
      Избежать повторения таких ситуаций можно, только доведя до реализации принцип разделения инстанций власти: суд - отдельная инстанция, президент - отдельная, бизнес - отдельная и самостоятельная инстанция.
      
      Кроме того, сегодня власть стремится быть настолько монологичной, что происходит странный и бессмысленный откат по отношению к демократическим процедурам. Сегодня правят бал политтехнологи, которые строят фальшпанели демократии: создают "марионеточные партии", проводят "управляемые выборы" и т.д. Но причина этого, опять-таки, в том, что не развиты иные инстанции власти: ведь демократия состоит в том, что народ участвует в выработке соглашений между инстанциями.
      
      Понятно также, что гипертрофия политтехнологий в нашей стране связана с отсутствием реальной политики. Если бы в России существовала настоящая политика и велась бы дискуссии по общественно-значимым темам, то в политтехнологах не было бы нужды. Они перешли бы на роль технических исполнителей.
      
      До самостоятельных инстанций власти должны "дорасти" все существующие органы управления и центры влияния.
      
      Прежде всего это относится к законодательной власти. Сейчас ее как самостоятельной инстанции, как реальной власти не существует: Дума имеет силу только, может быть, по отношению к правительству, партии имеют силу только в самой Думе.
      
      Напротив, если бы партийная жизнь пронизывала всю страну, если бы партии вели идейную работу с населением страны, то именно они бы формировали у населения ценности и образцы, создавали пространство самоопределения. Это являлось бы их задачей.
      
      Чтобы это могло осуществиться, партийными могли бы стать и выборы в местные законодательные собрания. Возможно, и правительству следовало бы формироваться из думского большинства. Тогда, может быть, партии и общественные объединения стали бы самостоятельной инстанцией власти.
      
      
      Идеология есть основа мышления
      классового общества в конфликтном
      движении истории.
      Ги Дебор (3)
      
      
      Самим партиям ничего не стоило бы дорасти до того, чтобы стать инстанциями власти, если бы они занимались общественным развитием, а не только заявляли свою идеологическую направленность. Одни партии могли бы заниматься социальным обеспечением, другие, наоборот, - формированием самодеятельного населения; именно они могли бы удерживать различные ценности, в том числе демократические.
      
      Партии построены по административным принципам с участием политтехнологов, с дутыми программами и идеями; фактически это не партии, а выборные комитеты
      
      То, что они этого не делают, связано с тем, что все партии построены по административным принципам с участием политтехнологов, с дутыми программами и идеями. Фактически это не партии, а выборные комитеты.
      
      России совершенно необходимо, чтобы сформировалась власть бизнеса, удерживающая в обществе такую трансценденцию, как богатство.
      
      В начале 1990-х гг., на заре становления олигархических структур, это было бы сделать легче, чем сейчас. Тогда была ситуация, когда бизнес мог бы сам стать властью, но не государственной, а, напротив - создать особую инстанцию власти. Для того, чтобы сформировать свою инстанцию власти, бизнес должен был ответить себе на следующие вопросы: как он может воспроизводить свои накопления и богатство внутри России и как построить механизм их защиты, безотносительный к другим инстанциям? Это как раз и было бы тем механизмом воспроизводства, который превратил бы влияние и могущество бизнеса во власть. Если бы это удалось, то "богатство" могло бы строить договоренности с государством, фиксируя принципы экономической свободы, гарантий собственности и т.п. как обязательные.
      
      Вместо этого олигархи начали устанавливать контроль над государством и пытаться его захватить. По-видимому, они также считали, что власть должна быть единственной, абсолютной и принадлежать только государству.
      
      Сегодня такую инстанцию власти, как богатство, сформировать значительно труднее, однако направление работы остается тем же: бизнесу необходимо создавать независимые от государства механизмы накопления богатства внутри страны и формировать правила ведения национального бизнеса. Это сделать совершенно необходимо, поскольку, в частности, за счет этого национальный бизнес сможет стать конкурентным по отношению к другим бизнесам, присутствующим на мировой арене.
      
      Чтобы можно было говорить о суде как о самостоятельной инстанции власти, нужно, прежде всего, обеспечить такую ситуацию, чтобы люди и бизнес могли бы судиться с государством. Это является важнейшим моментом для формирования суда как инстанции власти.
      
      Кроме того, важно при этом понимать, что даже если независимость суда зафиксирована, но в реальности суд не служит идее права, то говорить о нем как о самостоятельной инстанции невозможно. Реализация ценностей должна быть обеспечена организационно через независимые механизмы. Необходимо закончить рассматривать "право как орудие карающего класса".
      
      
      Специфические трансценденции российской власти
      
      
      Мы рассмотрели направления изменения власти в России, необходимые для того, чтобы сделать ее современной и эффективной, сделать ее властью как таковой. Однако мы пока не касались вопроса о том, в чем может заключаться специфика российской власти, связанная с особенностями истории и народного духа России, - специфика, которая сделает возможным новый рывок России по направлению к тому, чтобы снова занять достойное место в истории и современном мире.
      
      Мы считаем, что такая специфика может быть построена через те трансценденции, которые власть в России должна задавать. Эти трансценденции должны соответствовать базисным ожиданиям народа: если власть сможет обеспечить "прикрепление" народа к этим идеальным сущностям, она снова станет властью, способной вести за собой народ.
      
      Власть в России должна обеспечить народу
      ощущение справедливости (чувство того,
      что все, происходящее в стране, причастно
      к справедливости), должна восстановить
      чувство осмысленности происходящего и
      сделанного Россией в истории
      
      
      С нашей точки зрения, такими трансценденциями должны быть: справедливость и осмысленность.
      
      Иными словами, власть в России должна обеспечить народу и своим гражданам, во-первых, ощущение справедливости (чувство того, что все, происходящее в стране, причастно к справедливости), а во-вторых - восстановить чувство осмысленности происходящего и сделанного Россией в истории.
      
      Мы попытаемся далее раскрыть содержание этих идеальных сущностей более подробно, а здесь лишь выскажем тезис: справедливость для российского человека заключается в том, что достойные люди здесь, в России, могут построить достойную жизнь. Осмысленность же можно попытаться понять как причастность к судьбам всего мира и человечества. Об этом писали великие русские мыслители и писатели, теперь же наша задача - сформировать власть на таких принципах, чтобы содержание этих идеальных сущностей постоянно восстанавливалось, не пропадало, как это произошло сегодня.
      
      
      Справедливость8
      
      Несмотря на тяжелую жизнь, произвол местных начальников и частные неурядицы, все российские люди понимают, что общая, базовая справедливость - существует, а здесь на земле есть (или должна быть) инстанция, которая сделает так, чтобы справедливость восторжествовала.
      
      Сама эта возможность объединяет людей и делает возможным их обращение к некоторому общему образцу. В ситуации России справедливость есть принцип установления правильных взаимоотношений. Напротив, несправедливым является действие по инструкции и закону, поскольку это почти невозможно: в России земля разная, люди разные, культуры разные, и одного закона для всех не построишь.
      
      Всем понятно, что любое дело в России необходимо решать не по закону, а по справедливости. Все также понимают, что должны быть инстанции, которые рассудят по справедливости - а не по формальным, придуманным чиновниками процедурам, не по фактическому положению дел (как этого требует экономизм) и не с точки зрения свободы (свобода свободой, но если ты, например, находишься в многоквартирном доме, в котором деваться некуда, то реализация твоих свобод и прав во что бы то ни стало справедливой уже не будет).
      
      Европейская конструкция "прав человека" ни в России, ни в Китае не работает и работать не будет
      
      Именно поэтому европейская конструкция "прав человека" ни в России, ни в Китае не работает и работать не будет: в России всем очевидно, что люди не равны и права у них разные. Они сами себя относят к разным структурам и культурам. Так, чеченцам прекрасно понятно, что русские - это не чеченцы, и они не равны, потому что они другие. Но зато может работать справедливость: можно установить такие отношения между чеченцами и русскими, при которых и те, и другие будут понимать необходимость сожительства, понимать границы своих возможностей и границы того, когда по отношению к каждому из них действуют так, как они считают приемлемым для себя. (И действительно, одна из проблем с кавказскими народами заключается в том, что то, как с ними поступают, они не воспринимают как справедливое отношение.)
      
      Итак, такое понимание справедливости и требование справедливости означает:
      - неформальное решение вопросов властью;
      - специальную процедуру рассуждения;
      - специальный тип коммуникации и с народом, и с разными народами;
      - вынесение временных решений, которые сохраняют свою силу до тех пор, пока ситуация кардинально не меняется (например, то, что справедливо во время мира, несправедливо в войну).
      
      С превалированием идеи справедливости связано и то, что экономический тип действия, который навязывается либералами, в России не может быть тотальным. О каких экономических свободах можно говорить в тундре или в моногородах, где вся жизнь завязана на одном предприятии? Экономический способ действий возможен для России только локально, только в определенных условиях. Так, все понимают, что по справедливости уникальные ресурсы должны принадлежать всем, и только там, где можно их разделить, они могут принадлежать частным лицам. Но вместо понимания этого обстоятельства происходит тотальное наложение идеи экономических свобод и подгонка под эту идею принципов организации всего хозяйства, из чего проистекает тотальная несправедливость.
      
      В российском понимании справедливость означает еще одно: что бы ни происходило, люди должны жить. Следовательно, существует граница применения любого рода формальных процедур. Так, несправедливой будет любого рода процедура выселения людей из квартир - именно потому, что это затрагивает границу, при которой люди могут не выжить. Да, они пьяницы, да, они не платят за коммунальные услуги - их можно переселить, но факт их формального выселения будет восприниматься как фашистская процедура уничтожения людей. А уничтожать людей несправедливо.
      
      (И точно так же воспринимаются действия нового министра природных ресурсов, который инициирует судебные процессы по слому новопостроенных домов вблизи берегов водохранилищ: кто сейчас разберет, законно или незаконно были получены эти разрешения? - а вот разрушать дома несправедливо.)
      
      В этой ситуации любой принятый писаный закон работать не будет. Со стопроцентной уверенностью можно сказать, что и милиционеры или судебные приставы, которым поручат это делать, будут соблюдать границу справедливости, либо каким-то образом пытаясь "разрулить" ситуацию, либо отлынивая, либо закрывая глаза. Действительно, есть сферы, в которых наши правоохранительные органы избегают исполнения своих обязанностей, поскольку они лежат за границами справедливости и здравого смысла.
      
      Итак, хотя критерии справедливости со временем могут меняться, в России власть может быть только справедливой - и никакой иной.
      
      
      Осмысленность
      
      В европейской конструкции власти между властью и человеком стоит закон. Именно он определяет границу действий власти. В России соприкосновение с властью происходит непосредственно. Поэтому действия власти должны быть осмысленными.
      
      Это происходит на всех и любых уровнях: при взаимодействии и с ГАИ, и с управдомом, и с президентом. Власть делает властью осмысленность ее действий.
      
      Специфика России состоит в том, что именно эта осмысленность на гигантской территории при большом количестве народов, принадлежащих к разным культурам, должна создавать пространство ориентации. Власть в России показывает и говорит, что правильно - что неправильно; что существует - чего не существует; что можно делать - а чего делать нельзя. Власть должна восстанавливать картину мира и жизни в России, и это представление должно быть прозрачно и осмысленно. Только тогда люди в России могут спокойно и уверенно жить; в противном случае они из этого пространства так или иначе выпадают.
      
      Оба этих схематизма сознания, которые мы обсудили, - справедливость и осмысленность, - апеллируют к российскому здравому смыслу. Эти схематизмы впитываются при воспитании, при этом их значимость трудно переоценить: они позволяют людям жить на громадной территории, соседствуя с большим количеством разнообразных народов.
      
      Это означает, что идеологические конструкции, регулирующие жизнь в стране и устройство ее власти, должны преломляться через эти базисные схематизмы сознания. Ценности демократии, свободы, собственности и т.п. реализуются по-разному в разных странах, и эта разница обусловлена как раз отличием в ведущих схематизмах тех или иных народов.
      
      Всем понятно, что "демократия" в Европе, США, Мексике и Японии - это совершенно разные демократии: реализация демократических ценностей организуется по-разному в зависимости от схематизмов самосознания.
      
      Таким образом, выделив две базисных российских трансценденции, мы теперь можем обсудить следующее: как они специфицируют то, каким образом в России должны или могут проявляться и реализоваться такие формы организации или институты, как демократия, собственность, свобода (в этом ряду можно назвать и право, но его реализации в России мы уже коснулись выше)?
      
      Задача, которую мы здесь решаем, состоит в том, чтобы начать - сначала здесь, в этой книге, а потом и в жизни - освоение этих форм организации.
      
      Просто заимствование, принятие означает принятие чужого проекта и согласие на внешнее управление. Речь идет не об этом.
      
      Освоение же означает следующее: принимая трансценденции справедливости и осмысленности за безусловные, традиционные, за то, что составляет нашу самостность, мы теперь должны ответить себе на вопрос: какой может быть справедливая, например, демократия и в чем ее осмысленность для России? В чем может появиться как справедливый и быть осмыслен как полезный такой институт, как собственность? И так далее.
      
      
      Демократия
      
      Вообще демократия означает участие народа в достижении соглашения между инстанциями власти9. Такое участие может проявляться многими различными способами: через выборы, плебисциты, через работу в партиях, профсоюзах или профессиональных организациях, через общественные дискуссии и т.п.
      
      Первое условие существования демократии - это наличие разных инстанций власти
      
      Первое условие существования демократии - это наличие разных инстанций власти, о чем мы уже писали. Мы должны ответить на вопрос: что в этой конструкции из многих властных инстанций задает справедливость и что - осмысленность?
      
      Продумывание демократии с точки зрения справедливости и осмысленности представляет собой одну из центральных проблем, без которой демократия в России зачахнет и страна эту демократию не освоит. Потому что выбирать местное самоуправление, которое при этом не становится инстанцией власти, - бессмысленно.
      
      Справедливость задает само участие народа (специально сформированной инстанции) в этой конструкции власти. То есть народ может выдвигать свои требования, но при этом не навязывать их, а согласовывать, потому что народ может многих вещей не понимать.
      
      С этой точки зрения демократия в России означает, во-первых, то, что должен быть понятный и реализуемый механизм, при котором люди могут выбирать и смещать начальника. Этот механизм должен соответствовать представлениям народа об осмысленности таких действий. Например, на выборы президента в России приходят многие (поскольку народ понимает, что выборы верховной власти - это осмысленно, что от этого много что зависит), когда выбирают местные власти - отношение такое же, но уже по другой причине, а вот на выборы губернаторов приходят немногие (это - средний масштаб, и для российского сознания демократия здесь не очень осмысленна). Поэтому система выборов и смещения начальствующих лиц должна быть проработана с учетом этих особенностей российского сознания. Таким образом, формы демократии (выборы, референдумы и пр.) должны отвечать для людей на вопрос, что в этой композиции они в результате своих действий изменяют.
      
      Во-вторых, в России демократия должна не опираться на права отдельного человека, а служить выживанию территорий, сел и вообще разного рода общественных единиц.
      
      В-третьих, в России демократические механизмы должны использоваться в качестве социального лифта. Но сегодня демократия (участие народа во власти) никак не структурирует пространство социальной ориентации, поэтому она и не используется, например, в качестве инструмента изменения своей собственной жизни. Хотя главное, что может приобретаться при участии в демократических институтах, - это опыт общественной жизни.
      
      Резюмируя, заметим, что осмысленность демократии возникает при ответе на вопросы: зачем и кому она нужна? где границы того, кто и как может участвовать в установлении принципов действия власти? Поскольку эти вопросы никак не регулируются и не обсуждаются, то демократия сегодня находится в кризисе.
      
      С точки зрения участия России в современных мировых проектах, было бы осмысленным сделать территорию нашей страны полигоном для отработки разнообразных экспериментальных форм осуществления демократии, при последующем обсуждении новых стандартов ее реализации. Россия вполне может давать уроки демократии всему миру, а особенно США, которые считают свой способ осуществления народовластия единственно приемлемым.
      
      
      Собственность
      
      
      Понятия и механизмы функционирования собственности в России с точки зрения справедливости и осмысленности не проработаны вовсе. И первая ошибка, которая здесь обычно делается, состоит в том, что вопросы собственности предполагаются относящимися к экономике или к бизнесу10.
      
      Но для бизнеса важна не проблематика собственности (какая структура собственности сложится - в такой структуре бизнес и будет пытаться зарабатывать), а проблематика защиты собственности и механизмов накопления. А это уже лежит в сфере власти.
      
      Точно так же и для экономистов, которым, казалось бы, важна лишь оценка собственности. Но как только они ставят проблему эффективного функционирования собственности или проблему ее появления в масштабах страны (как института) - они уже вынуждены реально обсуждать устройство власти, которая бы это могла обеспечивать.
      
      Проблема собственности лежит только в сфере власти.
      
      Можно выделить несколько важнейших проблем, которые необходимо решать для того, чтобы сформировать справедливый и осмысленный институт собственности в России.
      
      Первая проблема состоит в том, что понятие собственности уже несколько раз трансформировалось и от понятия собственности на вещи перешли к понятию собственности на права (пользования и распоряжения), а потом и к распределенной собственности. Кроме того, появляются новые виды собственности, например - собственность интеллектуальная. Именно эти, совершенно нетрадиционные для России типы собственности и являются базовыми для современного бизнеса.
      
      Поэтому проблема заключается в том, что вводить private property в России и обсуждать ее защиту совершенно бессмысленно. Такой собственности давно уже нет в бизнесе (например - чтобы лично кому-нибудь принадлежал завод). Вся сегодняшняя собственность опосредована капиталом, акциями, менеджментом, корпоративными конструкциями и т.п. Именно этими вопросами должна активно заниматься власть в России. Вместо этого она полагается на экспертные суждения замшелых интеллектуалов, которые говорят об "управлении имуществом". Но это - XVII век, а не XXI!
      
      Вторая проблема, жизненно важная для России, - это проблема общих ресурсов. Так, в России земля всегда считалась Божьей, ее брали в пользование, а не владели как собственностью. То же самое относится - с точки зрения справедливости - и к другим общим системам и ресурсам: территориям, инфраструктурам, крупнейшим системам. Они не могут переходить в частную собственность, и пользование и распоряжение ими должны регулироваться особыми властными инстанциями.
      
      И это не специфически российские "заморочки": проблема общих ресурсов сегодня активно обсуждается в мировой экономической литературе (4), которая, по-видимому, неизвестна нашим экспертам-интеллектуалам. Вводятся различные конструкции, позволяющие регулировать пользование, владение и распоряжение подобными ресурсами, причем разными людьми - по-разному (граждане или не граждане, малые народы или приезжие и т.п.)
      
      Это делается через, например, такие конструкции, как народные компании, публичные компании, различные фонды, территории с особым статусом и т.п. Именно создание системы подобных - более сложно устроенных, чем просто частные компании, -организационно-правовых форм может начать процесс освоения категории собственности в России через осмысленность и справедливость. Но пока эта проблема не ставится и не формулируется.
      
      Как "Норильский Никель" может принадлежать частным лицам? Необходимо отвечать на вопросы о том, где в России может быть private property, где граница several property, где корпоративные структуры, где - исключительно общественное достояние, и как поставить границы их взаимного непроникновения. Именно через публичное, дискуссионное "распутывание" этого донельзя запутанного вопроса должно происходить формирование идеи и ценности неприкосновенной собственности. И это должна обеспечить власть. Пока этого не будет - в вопросе собственности будет царить несправедливость и неосмысленность.
      
      Что же касается множества мелких собственников, то функционирование этой собственности вполне поддается упорядочению и защите через инстанции судебной и государственной властей и не представляет собой серьезной проблемы. Она получит свое решение, если в России будут решены проблемы типа собственности, подлежащей защите, и общих ресурсов.
      
      Рынок
      
      
      Проблема освоения института рынка распадается на две.
      
      Во-первых, тот рынок, который идеологически вводился в России в 1990-е гг., не имеет ничего общего с современным рынком (5). В его структуру, помимо классических марксовых хаотично двигающихся производителей, входят общие инфраструктуры, экраны и индикаторы, финансовые инструменты, предпринимательские и инновационные способы извлечения прибыли. Поэтому осваивать в России нужно именно это понятие.
      
      Во-вторых, по отношению к современному рынку проблема справедливости и осмысленности фиксируется в двух точках.
      
      Если нет механизмов накопления и закрепления богатства на своей собственной территории, то рынок становится бессмысленным и несправедливым
      
      Первое - это механизмы накопления. Если нет механизмов накопления и закрепления богатства на своей собственной территории, то рынок становится бессмысленным и полностью несправедливым. Он начинает напоминать воровство. Возникает "оффшорная аристократия".
      
      Однако этой проблемы российские экономисты-либералы не видят. Такие механизмы не строятся. Но это - функция власти, и если власть этого не построит, то она рано или поздно будет сметена: бизнес предпочтет чужую легитимность, а народ будет противопоставлен бизнесу. Таким образом, это - проблема власти, а не бизнеса или экономики.
      
      Второе обстоятельство состоит в том, что рынок возможен только в структурах взаимного доверия. При этом иногда в западных конструкциях это преломляется как равенство всех перед законом и как одинаковость правил игры. В России формальное применение этого принципа тоже бессмысленно: слишком разные регионы, бизнесы, культуры, обыкновения. В результате возникает общее взаимное недоверие: населения - к бизнесу, бизнеса - к власти и так далее по кругу. Установление осмысленных и правильных взаимодействий должно быть не на уровне единых правил, а на уровне "наместников", "шерифов", губернаторов, которые бы удерживали справедливость в общем масштабе по отношению к своей территории.
      
      Та же проблема возникает с налогами. При очень низком подоходном налоге в России существует огромный социальный налог, а ставки налога на имущество - ничтожны. Налоги устанавливаются не исходя из принципа справедливости, а исходя из собираемости. Результат - подрыв доверия по отношению к власти.
      
      Что же касается экономической свободы, которая тоже связана с рынком, то специфически российское переосмысление этого понятия состоит в том, что границей проявления свободы является общая справедливость, а не определенные законодательные ограничения (как это понимается сегодня). Нельзя быть свободным от общих систем, от общих правил и так далее. Следовательно, человек должен быть свободен настолько, чтобы не нарушать общую справедливость.
      
      
      Достойная жизнь
      
      Эта категория вообще является совершенно новой для российской власти. Если существуют такие механизмы накопления, которые описаны выше, то это приводит к тому, что если ты достойно работал или работаешь, то у тебя соразмерно и пропорционально построена твоя достойная жизнь. Она легализована, застрахована - существуют целые процедуры и механизмы этого обеспечения.
      
      В России понятия достойной жизни нет, а значит - нет и важнейшего механизма обеспечения справедливости и осмысленности. Это понятие подменено материальными параметрами и конструкциями: вместо качественных параметров достойной жизни идет расчет "потребительской корзины".
      
      Однако если перестать фетишизировать материальные выплаты, то окажется, что, например, очень многие люди в деревнях считают свою жизнь вполне достойной11. Показателен эпизод, который произошел на выборах в Ненецком автономном округе. PR-консультанты одного из кандидатов выпустили листовки: при нашем губернаторе вы будете жить как в Архангельске! Это вызвало резкое неприятие, поскольку местные жители считают свою жизнь гораздо лучше, чем в областном центре Архангельске.
      
      Поэтому игра с достойной жизнью, переосмысленной с точки зрения справедливости и осмысленности (разумности), становится критичной. Существующее в России социальное обеспечение с пенсиями и льготами построено на материальных конструкциях. Если пенсии - то всем по 2000 рублей. Но 2000 рублей пенсии в сибирской деревне при своей корове и 2000 в Москве - это совершенно разные деньги. Поэтому эти 2000 рублей бессмысленны и несправедливы и с точки зрения сибиряков, и с точки зрения москвичей.
      
      И это - проблемы власти. Если власть их содержательно не разрешает, то не возникают разные инстанции власти, не возникают и не культивируются ценности. А самое главное - не возникает доверия и соглашения с властью. В этом порочном круге не порождается ни народа, ни народов.
      
      При этом становится невозможным решение демографической проблемы. В принципе, если население не нарождается и его недостаточно для удержания территории, то проблема эта вполне решается за счет привлечения мигрантов. Но тогда возникают проблемы их ассимиляции, адаптации и интеграции в российский народ. А эти проблемы невозможно решить на основании бюрократических формальных процедур. Поэтому существующие власти боятся мигрантов: они властям непонятны, а механизмов интеграции последние построить не в состоянии. Эту проблему можно было бы решить через формирование образов достойной жизни для тех людей, которые хотели бы жить в России.
      
      И это только один пример. Нет ни одной позиции, с которой бы осваивалась категория достойной жизни. Так, в современной России отсутствует социальная стратификация, социальная лестница, которые в стране существовали всегда: при советской власти были передовики, орденоносцы, почетные президиумы и т.п., в царской империи - чины и награды. Через понятие достойной жизни происходит сопряжение принципов справедливости и осмысленности и хозяйственных принципов - эту функцию в капиталистических странах выполнял протестантизм.
      
      
      Ссылки:
      
      
      1См. понятие инстанции власти в 3-й части книги.
      2См. примеры построения инстанций власти во 2-й части книги, а также становление инстанции власти на примере церкви в обзоре "Папские притязания на главенство в церкви: формирование инстанции власти" в 3-й части.
      3См. понятие трансценденции в 3-й части книги.
      4Легитимность здесь понимается не в юридическом смысле, а в смысле признания обществом тех или иных властей.
      5Подробнее см. примеры во 2-й части книги.
      6Хорошей аналогией этому служит мысль Ф.Ницше: власть захватили слабые, чтобы сильные их не уничтожили (см. Гл. 4 "Обзор книги Ф.Ницше "Воля к власти" в 3-й части книги).
      7Подробнее см. примеры во 2-й части книги.
      8См. понятие справедливости в 3-й части книги.
      9См. понятие демократии в 3-й части книги.
      10См. понятие собственности в 3-й части книги.
      11Исследования В.Л. Глазычева показывают, что люди в деревнях (причем даже в самых глухих) живут - по их понятиям - вполне прилично: они вообще не зависят от властей, они научились жить и выживают даже в отсутствие электричества, почты и прочего.
      
      
      
      Библиография
      1)Монтескье Ш. О духе законов. // Избр. произв. - М., 1955.
      2)Синюгин В.Ю. Искусство реформирования. - М.: ММАСС-Культ, 2005.
      3)Дебор Г. Общество Спектакля. - М., 2000.
      4)Пигу А. Экономическая теория благосостояния. Т.1. (Пер. с англ.) - М.: Прогресс, 1985. - Сс.64-88; Stiglitz G. The Theory of local public goods // The Economics of Public Services, 1977.
      5)Попов С.В. Организация хозяйства в России. - Омск, 2002.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Глава 7. Программа самостроительства современной власти в России
      
      Власть, выстроенная на современных принципах, может браться за такие проблемы внутренней жизни страны, которые просто недоступны или невидимы для существующей правящей верхушки.
      
      Решение (или движение к решению) этих проблем одновременно означает и строительство, формирование новой композиции власти в России: такая композиция строится в ходе общественных конфликтов и дискуссий, в ходе современной и реальной политической игры.
      
      Неверно рассуждать так: сначала строительство власти - потом решение важнейших проблем. Модернизация власти и модернизация страны станут двумя сторонами одного процесса: восстановления России как страны мирового уровня, участвующей во всех процессах современности.
      
      
      Пусть расцветает сто цветов.
      Мао
      
      
      Общее направление движения задается принципом, сущностью власти: подлинная власть способствует приумножению жизни, всех ее форм и проявлений. Браться придется за все одновременно.
      
      Главное в жизни - вовремя спохватиться.
      
      
      Проблемы, "дыры" и программные ходы
      
      
      1. Существующая власть увлеклась строительством хозяйства и государства и забыла про свой народ. Если про него не вспомнить, то он сам про себя напомнит, как это происходит на Украине и в других странах постсоветского пространства.
      
      "Народ" в России разделен на несколько слоев. В первую очередь это расслоение не по материальному признаку, а по самосознанию. Разные слои фактически уже живут в разных странах, сами строят для себя разное будущее, незаметно для власти включаются в чужие проекты. Ситуация становится взрывоопасной.
      
      Власти шаг за шагом теряют народ, хотя он кажется незыблемым, твердым, "стабильным". Они уже потеряли самозанятое население, которое живет само по себе. Сейчас они теряют пенсионеров, которым бояться уже нечего: отчаянные протесты могут начаться в любой момент. В какой-то момент власти противопоставят себе бюджетников и молодежь, которые потеряют перспективу жизни и роста.
      
      Эту ситуацию придется распутывать. Но не так, как работают нынешние власти, - в одной только логике повышения жизненного уровня; это приводит только к тому, что народ начинает бурлить, потому что он хочет справедливости и осмысленности, а не подачек. Людям же нужно совсем другое: молодежи нужно указание перспектив и возможностей их роста, старикам и пенсионерам - формирование достойной жизни и гордость за страну, представителям бюджетной сферы - легализация их нелегальных доходов плюс возможности карьерного роста. Однако параметры достойной жизни для них не формируются, и они все никак не могут превратиться в средний класс.
      
      2. В структуре народа сложились паразитирующие классы. Это государственный люд, чиновники всех мастей. Многие бюджетники превращены существующей властью в чиновников.
      
      Если для народа надо формировать перспективу, то этот класс нужно ликвидировать. Мы не имеем здесь в виду кампанию по репрессиям: должна быть построена такая организация работ, чтобы чиновнический класс постепенно исчез.
      
      Речь идет о систематическом выдавливании чиновничества из важнейших областей жизни страны. Вытеснение чиновников должно сопровождаться в качестве проектного хода параллельным формированием новых инстанций власти, куда бы чиновники могли переходить на службу из госструктур.
      
      3. Власть несовременна и всего боится. Эта ситуация приводит к тому, что на общественные дискуссии накладывается та или иная цензура, в результате чего они вытесняются либо в Интернет (то есть - в неподцензурную область), либо на кухни.
      
      Это положение дел необходимо изменить, так как общественные дискуссии в современном обществе нужны. Сегодня можно и нужно использовать предвыборные напряженные ожидания для запуска таких общественных дискуссий, для самоочищения власти и для мобилизации населения.
      
      Ситуация интересна еще и тем, что цензура осуществляется не прямая, а косвенная. Действует механизм заполнения и вытеснения1: одни и те же люди - штатные политологи, эксперты-экономисты, социологи, самовлюбленные обозреватели - обсуждают одно и то же на экранах телевизоров и в газетах. Все пространство обсуждений занято этой "группой заполнения". Реальной дискуссии не происходит.
      
      Кроме того, происходит замена содержательных дискуссий профессиональными обсуждениями: специалисты обсуждают между собой частности, рамки дискуссий не выставляются, при этом общественное сознание полностью дезориентируется. Слишком много вещей в сегодняшних псевдообсуждениях принято за безусловное - относительно демократии, рынка, власти. Они не проблематизируются, и это и есть самая главная самоцензура.
      
      4. Реализация либеральных проектов устройства экономики приводит к тому, что возникает проблема излишков средств. Эксперты-экономисты щеголяют термином "голландская болезнь" - это означает, что никто в этом не виноват, просто болезнь такая. Все объяснено.
      
      Да, такая структура экономики не предполагает размещения излишков, и деньги не работают. Поэтому нужно поменять структуру экономики, вернуться к идее крупных проектов, которые смогут инициировать качественный сдвиг в стране.
      
      Боязнь воровства, которая сегодня не дает инициировать крупные проекты, - ложная. Не нужно бороться с воровством - нужно создать механизмы, которые бы дали возможность оставлять ворованные деньги в стране, легализовывать их и запускать в оборот.
      
      Один из таких механизмов - приватизация. Например, создается некий проект; при этом и бизнесу, и чиновникам известно, что следующим этапом его реализации, когда он выйдет в режим функционирования, будет приватизация, и у них здесь будет приоритетное право. Тогда они станут меньше воровать, а будут работать на завершение проекта.
      
      Вообще создание механизма накопления денег, капиталов, механизма функционирования денег в стране - первейшая проблема подлинной власти.
      
      5. Нужно поменять миграционную политику. Сейчас она - псевдонациональная и псевдопатриотическая, защитная. Нужно открыть страну и пустить в нее всех желающих. Власть должна научиться ими управлять, ассимилировать их и превращать в русский народ, а также их адаптировать, то есть превращать в граждан, которые лояльны и могут эффективно функционировать в России.
      
      Власть должна научиться управлять мигрантами, ассимилировать их и превращать в русский народ
      
      Новая демографическая политика должна состоять в том, чтобы приглашать в Россию лучших, наиболее активных и творческих людей из всей Евразии - с тем, чтобы они концентрировались в России. Качество и количество населения должно увеличиваться за счет внешнего притока - но притока организованного и прошедшего механизмы адаптации.
      
      Также необходимо перестать говорить о "защите русских за рубежом", а ввести и инициировать статус двойного гражданства бывших граждан СССР и заниматься их возвращением. Вернувшиеся граждане, их энергия, способности и капиталы должны получить особую защиту и эффективно использоваться.
      
      Особый вопрос - использование русских, живущих в Европе и по всему миру, в качестве влиятельной политической силы, преодоление их разобщенности, "собирание русской земли" уже во всемирном масштабе.
      
      Нужно интегрироваться и состязаться с сильными
      
      6. Отказаться во внешней политике от линии на изоляцию, которая сейчас начала развиваться в России. Если эти тенденции усилятся, страна совсем выпадет из современного процесса. Вместо этого нужно интегрироваться и состязаться с сильными (США, G8, Европа, Индия, Китай), с ними вместе расти и развиваться, работать над устройством мира и самих себя. Выход на уровень взаимодействия с ними - основной приоритет внешней политики.
      
      При этом должен произойти отказ от СНГ и от приоритета работы с ближним зарубежьем. Требуется ликвидация СНГ как лишнего груза, паразитической структуры, блокирующей выход России на мировую арену2.
      
      7. Принципы новой политики России должны радикально измениться
      
      Россия должна ориентироваться на выработку собственных стандартов международной и внутренней жизни (демократии, устройства власти, хозяйствования), на продвижение собственных стандартов, отказавшись при этом от ориентации на заимствованные оценки и формы организации.
      
      Должен произойти отказ от политики, направленной на сохранение территории, от идеи территориальной целостности. Опасность лежит не здесь. Политика должна состоять в использовании территории как ресурса для взаимодействия с другими странами. Существенен приоритет российского народа, а не территории.
      
      Власть должна перейти к идеологии развития - маниакально проводимая стратегия стабилизации уже приводит к новому застою, ропоту населения и подготовке к протестам и бунтам, "оранжевым революциям".
      
      В хозяйстве России необходимо выделение стратегических зон с иными законами и принципами работы - и максимальная либерализация всех остальных сфер хозяйствования.
      
      Далее: должна произойти смена социальной ориентации. Надо ориентироваться на сильных, а не на средних и отсталых, прекратить практику социальных подачек, формируя вместо этого стандарты достойной жизни, структуры социального продвижения, перспективу.
      
      Кроме того, требуется инициация больших запредельных перспектив и проектов развития с расчетом, что все остальные сферы хозяйства будут к ним подтягиваться.
      
      8. Вернуться в зоны, откуда власть устранилась - если этого не сделать, с стране будут нарастать проблемы с суверенностью.
      
      Это, во-первых, работа с народом, что уже отмечалось: существующая власть занимается только экономикой, а "народами" не занимается. Они активно формируются под влиянием других сил.
      
      При этом существующая власть делает все возможное, чтобы партии и общественные силы также не занимались народом. Ликвидация мажоритарных округов ведет к еще большему отрыву партий от народа, затруднение референдумов ограничивает волеизъявление народа и ликвидирует общественные дискуссии.
      
      Власть и сама не занимается народом, и партиям не дает, а в результате народ попадает под иную легитимность3, и возникает "дыра в суверенности" страны.
      
      Вторая точка - структура коммуникации, смысловое пространство, которым власть совершенно не занимается и которое тоже может заполняться (и заполняется) извне. Не происходит ни социальной стратификации, ни задания структуры смыслов для следующих шагов развития страны, ни общественных дискуссий. Общественная коммуникация не структурируется.
      
      Третье - пустые, омертелые инстанции власти, которые нынешняя власть упускает. Это судебная власть, СМИ, образование, бизнес. Сосредоточивая власть исключительно в государстве, власти оставляют в этих областях "выморочные зоны", которые заполняются извне. В результате бизнес при первой возможности перетекает за границу и вообще ориентируется на не-российскую легитимность, СМИ и журналисты могут в любой момент начать работать по заказам извне, народ пойдет за всяким, кто начнет работать со смыслами и покажет ему достойную цель - например, борьбу с нынешней властью.
      
      Тот же корень прослеживается и в ситуации в Чечне: Россия не может там победить в том числе и потому, что народ в Чечне формируется другими. Российские власти занимаются там военным присутствием и экономикой - дать денег, построить жилье, больницы, школы. Но народом Чечни не занимается никто, и власти не понимают, что реально образование детей в Чечне происходит не в построенных ими школах.
      
      
      Проблема суверенности в условиях демократии: битва за Россию
      
      Опасения властей
      
      Вопрос о суверенности сегодня настолько важен для России, что его начинают обсуждать даже нынешние власти. Однако в их поле зрения попадает лишь один аспект проблемы: противоречие между суверенностью и демократией. Встает вопрос: как Россия может быть демократичной и при этом суверенной (то есть ни к кому не присоединяться, определять самой свою политику)?
      
      Действительно, в условиях "неподконтрольной демократии" власти замечают, что губернаторы им не подчиняются, поскольку они начинают подчиняться народу; что им также не подчиняются выборные судьи с судом присяжных; что результаты любых выборов становятся непредсказуемыми.
      
      Власти осознают, что своими руками впустили в страну неподконтрольные им силы, с которыми они сами справиться не в состоянии
      
      Далее, власти замечают, что стандарты и образцы демократии находятся за границей, поэтому можно извне оценивать демократию в России. У демократии - внешний источник легитимности. Возникает "кризис сознания": власти осознают, что своими руками впустили в страну неподконтрольные им силы, с которыми они сами справиться не в состоянии.
      
      Кроме того, через проект расширения зоны демократии (и рынка) фактически возникает внешнее управление в соответствии с некими стандартами.
      
      Это все, как предполагают власти, ограничивает суверенитет. В ответ правящие круги начинают, во-первых, ограничивать демократию в тех рамках, в которых она существовала в России, - начинают контролировать СМИ, ограничивать выборность и референдумы, сужать сферу действия политических партий и т.п. Во-вторых, начинают обсуждаться различные идеологические конструкции, призванные словесным образом разрешить противоречие: политические противники властей говорят об "управляемой демократии", сами власти - о "суверенной демократии". Страна должна ни к кому не подверстываться, а сама определять свою политику, а значит - и роль демократического проекта нужно ограничить.
      
      Но это - такая же пустая идеологема, какой при Горбачеве было "политическое руководство КПСС" (политика будет, но руководить ею будет компартия) или при советской власти - "демократический централизм". Это - внешняя, идеологическая попытка соединить несоединимое, а не заглянуть в проблему.
      
      Проблема демократии: отсутствие собственного понимания
      
      С нашей точки зрения, проблема совсем в другом.
      
      Если России европейцы твердят, что в стране "неправильная" демократия, власти начинают впадать в панику и, например, ограничивать те СМИ, которые транслируют это мнение. Реальным ответом было бы ответить на вопрос, что такое демократия (одну из таких попыток мы сделали в этой книге), построив собственное понимание демократии, которое бы позволяло выполнять ряд процедур таким образом, чтобы быть совместимыми и "валентными" с другими демократическими государствами. Ведь именно последнее значимо для ЕС, все остальное они относят к внутренним и суверенным делам страны.
      
      Россия сможет сформировать свой собственный образец демократии и будет способна вступать в коммуникацию с зарубежными демократами
      
      Если это будет сделано, то Россия сможет сохранять и формировать свой собственный образец демократии и при этом будет способна вступать в коммуникацию с зарубежными демократами и дискутировать с ними на эту тему. Ведь существует же долгая и содержательная дискуссия об образцах демократии между Великобританией и континентальной Европой, между Европой и США. Европейцы критикуют США за то, что у них не подлинная демократия, что они не отдают должного предпочтения правам человека. Представители США в ответ говорят, что демократия - это прежде всего свобода людей, а не их права. Между Великобританией и континентальной Европой продолжается дискуссия о том, соответствует ли идея монархии демократии, которая к тому же усложняется из-за разницы в системе права. И так далее.
      
      Россия этого всего просто не видит, боясь неизвестно какого абстрактного образца "европейской демократии", и в подобного рода дискуссиях участвовать не может, поскольку не имеет собственного образца и собственного понимания.
      
      И суверенность будет формироваться тогда, когда по уровню проработки проблемы, например, демократии, Россия будет по крайней мере не ниже ее оппонентов, когда ее элиты будут понимать все тонкости вопроса и все проблемные точки. Второе условие - суверенность будет формироваться тогда, когда у России хватит силы и ума создать свой собственный образец. И третье, самое главное - когда у элиты и власти хватит технологичности, то есть средств, способов и обученных людей, чтобы противостоять оппонентам в тех точках, где возникает конфликт и расхождение интересов.
      
      
      Проблема демократии: отсутствие иных инстанций власти
      
      Внутренние проблемы страны, возникшие, по мнению власти, из-за демократии, реально связаны с тем, что власти строят моно-государство (абсолютистское, как мы это называли выше) с единственной государственной инстанцией власти, создавая "управляющую вертикаль", а элиты, которые были бы озабочены формированием иных инстанций власти, отсутствуют. Стремясь сохранить "для декора" выборы, власти вынуждены вводить неудобопонятную "суверенную демократию".
      
      Но, как мы выяснили, само понятие демократии возможно только тогда, когда есть хотя бы две-три инстанции власти, есть элиты, и есть еще одна инстанция - народ, - которая участвует в процессе установления отношений между инстанциями. Если взять для примера избранного народом губернатора, который тем самым якобы выпадает из поля управления государственной власти, то при наличии нескольких инстанций власти для взаимодействия с ним есть суд, СМИ и народ. Не нужно воздействовать напрямую на губернатора. Если он нарушает закон, то суд его может осудить. Если он не выполняет свои обязанности, его можно переизбрать. Если он осуществляет какие-то действия за пределами возможного влияния суда и народа - подключаются СМИ. Избранный губернатор в этой ситуации не становится неприкасаемым.
      
      Проблема не в "избытке" демократии, а в устаревшем, монопольном устройстве власти
      
      Можно сделать вывод, что проблема не в "избытке" демократии, а в устаревшем, монопольном устройстве власти. В тех же странах ЕС демократия есть, но они при этом как целое суверенны. Однако если теперь поставить вопрос, кто или что именно суверенно, то выяснится, что государство - но в определенных рамках, на которые само же государство согласилось, в первую очередь по отношению к иным инстанциям власти и к народу своей страны.
      
      
      Мнимые поводки
      
      Но у этой проблемы есть еще один аспект. Непонятно, откуда вообще взялось мнение об отсутствии суверенности. Можно реконструировать следующие опасения, которые есть у правящего слоя: Россия зависит от курса доллара, от цены на нефть и от импорта. Можно представить себе нечто вроде "поводков", на которых Россия привязана.
      
      Но возникает вопрос о степени реальности этих "поводков". Варианта здесь три. Первый: правительство России само решило что оно что-то может, а чего-то не может, и связало себя договоренностями. Второй: существуют какие-то механизмы и способы давления, которые при попытках "вырваться" дают определенную реакцию (что-то вроде "строгого ошейника"); но тут возникает вопросы, были ли такие попытки, какова была реакция и где предел прочности. Третий: эти поводки настолько жесткие, что, мол, рвись не рвись - все равно. Возможен и четвертый вариант: что мнение о неизбывной несуверенности России есть общий стереотип сознания, такой же мощный, как стереотип, отождествляющий власть и государство.
      
      По-видимому, вопрос о том, где граница суверенности России и какова будет цена сдвига этой границы, вообще никем не ставится. Но если это так, то страна сама попала во власть непроверяемых, мнимых (по крайней мере, неизвестно, насколько реальных) очевидностей.
      
      Если поймать курицу и прижать ее клювом к земле, на которой нарисована линия, то курица сначала будет отчаянно трепыхаться, а потом затихнет. Если ее отпустить, то она так и будет стоять, поскольку считает, что она привязана. Это - свойство курицы.
      
      По-видимому, и здесь дело вовсе не в том, что суверенитет ограничен кем бы то ни было со стороны; дело - в самих российских властях.
      
      Можно заметить, что Россия сегодня совсем не осуществляет действий, которые бы рассматривались как суверенные. Значит, проблема не в том, что у страны мало суверенитета. Тот, кто так говорит, предполагает, что суверенитет - это нечто материальное, вроде сундука с золотом, и его может быть много или мало. Но суверенитет - это лишь возможность (возможность осуществлять ряд суверенных действий), ею можно пользоваться и постоянно строить то, что можно назвать состоянием суверенности. А можно и не пользоваться.
      
      Отсутствие действий по достижению суверенности обусловлено тем, что правящий класс России не знает, чем Россия "повязана", где граница между объективными и субъективными ограничениями. Объяснения того, почему Россия не может действовать, преследуя собственные интересы, относятся к области общеизвестных предрассудков.
      
      Кроме того, власть нынешними правителями страны понимается исключительно как государственная, а демократия - как "европейская", и потому любые попытки суверенных, основанных на собственном понимании собственных же интересов действий оказываются внутренне конфликтными. В результате власти не пытаются нарастить суверенность, а весьма успешно ограничивают демократию.
      
      И еще одна причина - власти в России не ставят перед собой задачу выработать свои собственные стандарты в области общественного устройства, а значит, такое положение клинча будет продолжаться неопределенно долго.
      
      
      Построение суверенности
      
      
      Тот, кто хочет что-то сделать, ищет
      способ, тот, кто не хочет - ищет причину.
      
      
      Все это вызывает глубокое недоумение. Нет никаких внешних причин, которые бы мешали России осуществлять любые действия, необходимые для достижения статуса великой страны. Катастрофическое сознание у населения, паралич воли и ряд предрассудков относительно устройства власти у правящей верхушки - по-видимому, только эти причины (относящиеся к "субъективным") мешают России начать строить собственную суверенность.
      
      То есть, казалось бы: хочешь быть суверенным - будь им. Но дело не только в желании, но и в воле, а самое главное - в способе и технологиях.
      
      Двести лет назад Г.В.Ф.Гегель опубликовал свое знаменитое рассуждение о диалектике раба и господина4. Гегель рассматривает такую ситуацию: два человека сталкиваются в поединке. Тот, кто ценит в первую очередь свою жизнь и хочет во что бы то ни стало сохранить ее, становится рабом у второго - того, кто готов идти до конца, на смерть. Господин - тот, кто не боится смерти и берет раба под свою защиту.
      
      То же приложимо и к суверену. Он готов нарушать любые правила во имя сохранения того, над чем он властвует, - страны, области, - и остальные делегируют ему это право умереть, защищая существующего порядки. Это - внутреннее состояние, оно регулируется только способами: чтó суверен сумеет сделать. Иными словами: если есть суверенная воля, то дальше вопрос только в способе.
      
      Следовательно, проблема сегодняшних российских властей не только в нехватке воли, но и в непроработанности способов достижения суверенитета. Ведь суверенитет - это некоторые эксклюзивные возможности, лежащие за пределами обычного нормального состояния, возможности, которыми можно обеспечивать действия. Значит, надо формировать их5. От СССР России досталось совсем немного таких возможностей - ядерное вооружение, постсоветсткие территории и энергетический ресурс. Новые не создаются.
      
      Многие эксклюзивные возможности выявляются только в действии, только в условиях вхождения в некоторый клуб. По-видимому, именно это заставляет нынешние российские власти так держаться за место в G-8 и в иных "клубах избранных". Но это избранничество не вечно: эксклюзивные преимущества, доставшиеся по наследству от СССР, быстро тают. Необходимо поддерживать статус, строя иные эксклюзивы.
      
      Ими могут стать, например, собственные образцы и, затем, собственные стандарты демократии. В этом случае Россия сможет частью своих внешних контрактов и коммуникативных тем отвечать более высоким стандартам демократичности, а значит, и в остальном сможет стать существенно более свободной.
      
      Это парадоксальное обстоятельство стало понятным на примере сегодняшней Украины. Новое украинское правительство объявило о пересмотре 3000 приватизационных сделок (даже с участием западных инвесторов), совершенных, с его точки зрения, с нарушениями закона, - однако США и ЕС это воспринимается с пониманием. При этом в России дело ЮКОСа и любые намеки на возможность "пересмотров итогов приватизации" вызывают очень острую реакцию Запада.
      
      Дело в том, что Украина сейчас достигла - под ожидания действий новых властей по сближению с ЕС и демократизации - определенного уровня коммуникации с Западом (на тему демократии и движения к ней). После этого она может делать фактически все, что угодно, например, устроить сотни показательных процессов над олигархами, - с точки зрения Запада это будет означать движение к демократии. Идеологически любые действия Украины после установления такого типа коммуникации - после вхождения в клуб "передовых стран", да еще на правах форпоста демократии на постсоветском пространстве, - будут рассматриваться как соответствующие и приемлемые. Тем самым Украина сегодня стала существенно более свободной и суверенной страной, чем раньше.
      
      Проблема суверенитета - это проблема воли интеллекта, стоящего выше внешних ограничений и законов
      
      Получается странный, но, по-видимому, логичный вывод: проблема суверенитета - это проблема воли интеллекта, стоящего выше внешних ограничений и законов. Как только этими ограничениями элита страны начинает играть, как только поверх этих ограничений она вступает в коммуникацию с теми игроками, которые не слепо подчиняются правилам, а проблематизируют и обсуждают их и тоже играют с ними, - появляется возможность суверенитета. У того, кто не способен играть, она никогда не появляется. Назначить себя суверенным, повесить такую вывеску - нельзя. Можно стать - благодаря интеллектуальному усилию и освоению технологии игры.
      
      Но это пока только возможность. Потому что дальше встает вопрос о суверенных шагах и проектах.
      
      России никто не мешает выработать свои собственные проекты по развитию страны. Для этого достаточно выделить несколько десятков миллионов долларов и собрать хорошую команду. Что бы Россия ни делала в этом направлении, никто ей ни слова не скажет. Далее, если у правительства и президента достаточно воли и они начнут эти проекты реализовывать, то на международном уровне возникнет другая ситуация - начнется иная коммуникация, новые переговоры.
      
      Но этого почему-то не происходит. Россия не делает шагов, которые бы рассматривались как суверенные. Конечно, это связано не только с волей, но и с потенциалом: нужны и деньги, и торговля. Но стабилизационный фонд Россия накопила - значит, проекты возможны.
      
      По-видимому, этому мешает в первую очередь страх - страх, что они этого не смогут, что фонд разворуют. Страх изменить самоопределение - правящая верхушка за десяток лет привыкла к позиции "бывшей великой державы", к положению наследников-хранителей. Имеет место блокировка на уровне сознания псевдоэлиты. Кроме того, мешает отсутствие самих проектов, неспособность их разработать и неспособность понять последствия.
      
      Но ведь в 1870-х гг., после крестьянской реформы, как и в конце 1920-х, после гражданской войны, ситуация была хуже, чем сегодня. Однако суверенность России была восстановлена. А придумать себе объяснений, почему страна не может оторваться от нарисованной линии, можно очень много.
      
      
      Битва за Россию начинается
      
      
      
      Россия еще не потеряла суверенитет. Но раз за разом она упускает возможность осуществить очередное действие по восстановлению суверенитета.
      
      Например, в ситуации с Киргизией Россия помогла вывезти А.Акаева и выступила посредником в договоренности об его отставке и о бескровной передаче власти. Но российские политики не увидели здесь возможность договориться о новой конфигурации сил вокруг Киргизии ни с Китаем и США, которые тоже играют в этом регионе, ни даже с самой Киргизией. Россия просто спасала своего "старого знакомого", но упустила возможность поиметь свои дивиденды от роли посредника и той силы, которая может вмешаться в ситуацию и решить ее. Это - типичный пример того, как Россия теряет очередную "точку суверенитета". Россия просто не играет в такую игру.
      
      Другой пример: Россия могла бы, договорившись с США по поводу рыночных принципов хозяйствования и демократии, выговорить себе функцию контроля над Евразией. Средняя Азия, Индия, Китай, поддержание демократии в Афганистане, - поле деятельности огромно, Россия на этом могла бы стать сверхвеликой державой. Ведь у США просто не хватит ресурсов поддерживать свой "имперский" порядок сразу и в Афганистане, и в Ираке, и в других странах, которые уже они готовы включить в зону своего порядка. Россия, например, в рамках этих договоренностей могла бы контролировать Северную Корею с ее грязными ядерными бомбами - причем США было бы совершенно все равно, будет ли там установлен капитализм или же Россия разработает для Северной Кореи некоторый очередной шаг социализма-коммунизма в качестве социального эксперимента.
      
      На такие проекты США готовы выделять огромное количество денег - только бы глобализованный порядок расширялся, угроза международного терроризма уменьшалась и не гибли бы американские солдаты. Со стороны России могут быть предложены гарантированные поставки нефти или газа - это и может быть предметом договора. Россия при этом будет преследовать собственный интерес: реализовывать множество межкультурных проектов в рамках функции моста между Европой и Азией. Если же не будет сделано этого или какого-то подобного шага, то это будет никому не нужная, забытая северная территория, которую можно превращать в свалки, в зону добычи урана, алмазов, нефти или леса.
      
      И таких упущенных возможностей можно перечислить множество. Нынешние власти вместо борьбы за суверенитет и восстановление России начали восстанавливать вертикаль власти - одна упущенная возможность. Ценой обескровливания и обессмысливания жизни стали устанавливать стабильность - другая. Вместо элиты власти стали формировать класс высших чиновников, меняя олигархов на чиновную массу, шило на мыло - третья. При этом власти не удосужились подвергнуть ревизии саму проблему государства, власти, суверенитета, экономики и всего остального. Понятийная катастрофа в умах, отсутствие воли, отсутствие элиты просто приводят к тому, что Россия сдает позиции - не потому, что она их не можем не сдать, а потому что она оказалась несовременной совершенно в другой сфере. Точно так же СССР не мог противопоставить западным социальным идеологическим технологиям свои и мгновенно распался без бомбежек и войн. Эта ситуация продолжается, но не обсуждается. Многие темы, поднятые здесь, в этой книге, остаются вне поля зрения, за скобками.
      
      Державы, входящие в глобализованное человечество, будут сейчас раз за разом испытывать Россию на прочность
      
      Тем не менее, мы убеждены в том, что основные пункты суверенности в России еще сохранились: евразийская роль России, ядерный потенциал, человеческий потенциал, энергоресурсы и так далее. Но державы, входящие в глобализованное человечество, будут сейчас раз за разом испытывать Россию на прочность: какова будет реакция на шаги, ударяющие именно по этим, существенным пунктам суверенности. Поэтому битва за Россию только начинается - все, что было до этого, было окончательным решением старых проблем, доставшихся в наследство от СССР. Теперь весь вопрос в том, каким образом "заденут" Россию и заговорит ли она, сможет ли ответить.
      
      Начнется эта битва в обозримом будущем. Первые попытки - 2008 год. Нельзя сказать, что этой опасности власти не видят, но реагируют они на нее единственным известным им способом: "укрепляют вертикаль власти" и "консолидируют элиты". Но сколько не укрепляй несовременную, проигрывающую власть и не консолидируй псевдоэлиты (региональное чиновничество и компрадорскую буржуазию), - результата не будет. Однако ни одного шага по формированию России как евразийского игрока не делается.
      
      Поэтому, скорее всего, Россию через три года ждет серия оранжевых революций в провинциях, ряд бунтов, после чего к управлению будут допущены управляемые демократические лидеры. Далее - убийство национальной промышленности, разоружение, блокировка ядерных объектов внешними силами. Гниение в этом состоянии лет сорок - пока полностью не сменится поколение россиян. Словом, максимально гнусный сценарий.
      
      Приготовление к этой битве уже начались. Но битву за суверенность выигрывают властной волей, интеллектом и умением работать с современными технологиями власти. Сомнительно, чтобы нынешние российские власти это понимали - судя по тому, как они шаг за шагом сдают позиции, даже не понимая этого и продолжая твердить о территориальной целостности. Современное российское сознание еще не сложилось.
      
      Поэтому мы совершено убеждены в том, что власть в России в 2008 году изменится. Вопрос только в одном: будет ли это изменение власти проведено по сценарию оппонентов России, или по сценарию ее модернизации, важнейшие пункты которой мы описали в этой книге, - или существующие власти произведут поистине сногсшибательный пируэт, начав эти процессы сами. Возможный сценарий этого мы описали во 2-й части книги: власти могли бы сами оказаться во главе этих процессов - запустить античиновничьи революции, отказаться от поиска преемника, самим осуществить замену власти, начать работать с народом и пестовать элиты6.
      
      Надежд на это почти нет. Нынешние власти пока сами не понимают, за что им биться. Единственное их стремление - сохранить Россию и передать ее каким-то будущим поколениям, которые будут знать, что делать.
      
      Но так в современном мире просто не живут. Россия, как и любая держава мирового уровня не может на время законсервироваться, перейти в состояние спящей почки или споры. Либо Россия потеряет свой статус и образ, либо ее надо начинать восстанавливать.
      
      Первое: надо восстанавливать свой народ, а не болеть за территорию. Второе: надо восстанавливать свою элиту. Третье: надо осваивать социальные технологии, сопоставимые с западными и с китайскими. Четвертое: строить современную власть. Вот где точки битвы, начавшейся за Россию.
      
      
      Первоочередные задачи российской власти
      
      
      Но пока в великой стране существует мелкая власть. Это - власть бюрократии. Она все устроила по своему бюрократическому принципу. Что она сделала за четыре года?
      
      Оформила войну в Чечне, объявив происходящее там происками терроризма, и начала бороться с ним.
      
      Полностью подорвала взаимное доверие с бизнесом, начав и доведя до конца дело ЮКОСа.
      
      Изменила бюджетный процесс, выдавив оттуда бизнес. Теперь чиновничество стало господствующим классом. Кормление через бюджет оформилось и стало средством удержания власти.
      
      Поэтому единственный инструмент власти сегодня - это, с одной стороны, ее административный ресурс, и с другой - PR ресурс через подконтрольные СМИ.
      
      Но по всей стране начинаются процессы, связанные с осознанием того, что власть неадекватна ни самой стране, ни вызовам современности. И к 2008 году эти процессы полностью развернутся.
      
      
      Подумаем за существующую власть: что в первоочередном плане нужно было бы ей делать, чтобы остаться, развиваться и развивать свой народ? Есть несколько простых и ясных пунктов7:
      
      1) перед выборами - отказ от идеи преемника, громкие процессы в ЦИК над фальсификаторами выборов;
      2) серия процессов, аналогичных делу ЮКОСа, по отношению к коррумпированным чиновникам - и восстановление тем самым справедливости и баланса в обществе;
      3) инициация общественных движений, альтернативных власти и обсуждающих вопросы развития России - на Юге и на Западе России, в Сибири (это обусловлено тем, что, по нашему мнению, массовые сепаратистские движения начнутся именно в этих регионах8 ;
      4) начать интенсивную ротацию высшего чиновничества, экспертов, деятелей органов власти, инициировать кадровые программы с отбором лучших: народ видит одни и те же лица, и у него возникает совершенно четкое ощущение, что они "засиделись";
      5) опережая события 2007-2008 года, начать модернизацию власти: создание множества инстанций власти, демократизация процесса их взаимодействия; причем это должна быть именно модернизация власти, а не административная реформа;
      6) добиться того, чтобы образование, медицина, бизнес (в виде богатства), суды и прочее начали формироваться в качестве самостоятельных неподконтрольных инстанций власти - тогда может возникнуть "растяжка", которая покроет все пространство единым порядком взаимодействия.
      
      
      Если власть этого не сделает, произойдет следующее:
      - несколько "оранжевых революций" по разным поводам, в разное время, несогласованных друг с другом - с целью отделения, исламизации, западнизации и т.п.;
      - власть это не удержит, возникнет коллапс, поскольку эти движения не смогут быть согласованы в рамках нынешнего устройства власти в России;
      - под предлогом возникновения ядерной угрозы для всего мира войска США и НАТО заблокируют ядерные объекты России, тем самым произведя частичную оккупацию страны; власть ничего не сможет противопоставить этому, поскольку сама будет застопорена и разрушена, а общественные движения быстро создать не удастся: весь народ будет разделен по сепаратистским движениям; начнется процесс автономизации и разделения территории; идейное основание - в этих новых образованиях людям жить будет лучше, чем было в России.
      
      
      Но если власть все-таки возьмется за решение первоочередных проблем, то для реальных политиков и для новой элиты возникнут следующие задачи.
      
      1. Работа с забытым народом. Формирование народов. Формирование общественной дискуссии на других площадках, помимо тех, которые заняты властью, с точки зрения возможных вариантов восстановления справедливости и осмысленности жизни в России для разных забытых народов.
      
      
      Учиться, учиться и учиться!
      В.Ленин
      
      
      2. Обучение новым технологиям власти, их освоение. Новая элита должна это уметь. В противном случае она не справится: создание народов, создание инстанций власти, создание элиты, создание трансцендентности суть вещи запредельные для сегодняшних политиков. Предстоит напряженная учеба, причем в условиях конкуренции.
      
      
      3. Подготовка людей, способных работать с этими общественными движениями
      
      
      4. Формирование эффективной власти в том виде, в котором она пригодна для России.
      
      
      Эти задачи - сложные, непривычные, неприступные. Но разве в 1990-х гг., совсем недавно, мы не освоили технологии бизнеса или политического лоббирования, не создали невиданными темпами с нуля новые для России сферы - банки, страхование, выборные технологии, финансы? И если мы хотим жить в современной стране, то вот оно - обширное поле деятельности.
      
      
      Главное - осваивать технологии
      
      
      Дальше все упирается в два вопроса: вопрос самоопределения и вопрос освоения технологий.
      
      Если президент и псевдоэлиты удовлетворены нынешним состоянием дел и у них нет ни воли, ни силы, ни умения выйти за те границы, которые они поставили себе сами, и за те, которые им выставили внешние игроки, то эти задачи - просто не для них. Если президент и элиты не чувствуют ни своей ограниченности, ни зависимости, ни отсталости (а если и чувствуют, то у них нет воли из этого состояния выскочить), значит - перед ними эти задачи не стоят. Ответа на вопрос, что и как делать, не существует: невозможно научиться плавать тому, кто не только не прыгнул в воду, но и не видит в этом необходимости (да и самой воды тоже не видит). Это надо четко и жестко понимать.
      
      Но политикам или иным активным людям, у которых такое понимание есть, которые не мыслят себя без решения комплекса задач по модернизации власти в России и по восстановлению статуса России как великой и современной страны, предстоит долгая работа. Не обойтись без того, чтобы в общественном обсуждении не появилось само адекватное понимание проблемы суверенной и современной власти. Чтобы было понятно, что проблема современности и суверенитета России - это проблема воли политических партий, политических деятелей, проблема понимания сущности элиты и ее формирования. Проблема работы с народом, модернизации власти.
      
      Здесь пока невозможно дать конкретный рецепт и решение. Зато можно указать практичное и результативное направление движения для тех, кто уже самоопределился в этих проблемах.
      
      Осваивать технологии - иного ничего сказать нельзя. Осваивать в деле. Сама проблема освоения современности, способа жизни в ней должна стать для современных и конкурентоспособных людей - бизнесменов, политиков - предметом общественной озабоченности и широких дискуссий.
      
      То же относится и к современным технологиям власти. Они сегодня устроены вполне технологично, и кто эти технологии освоит, тот и будет сильнее. В свое время это обстоятельство - про технологии - поняли и Петр I, и Сталин, и деятели революции Мэйдзи в Японии в 1868 году. Тогда освоение передовых для тех времен технологий достижения конкурентоспособности произошло. Сегодня необходимо сделать следующий шаг - освоить современные технологии власти, демократии, общественного развития.
      
      
      
      Ссылки:
      
      
      1 См. "Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство", а также "Ловушка-2008. Уроки киевского восстания".
      2 Подробнее об этом см. в главе "Тезисы по СНГ".
      3 Легитимность здесь понимается не в юридическом смысле, а в смысле признания обществом тех или иных властей.
      4См. обзор "Немецкая классическая философия о проблемах власти".
      5Подробнее об этом см. в главе 4.
      6См. "Послание-2005: упущенные возможности (три сценария модернизации власти в России)".
      7 Cм. "Послание-2005: упущенные возможности (три сценария модернизации власти в России)".
      8 Подробнее см. "Ловушка-2008. Уроки киевского восстания".
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Заключение
      
      Когда текст книги был уже практически готов, с ним начали знакомиться публицисты, политики и представители власти - в том числе и те, которые не разделяют нашу точку зрения.
      
      Было высказано много замечаний, и мы их постарались учесть, однако кардинальным вопросом был следующий: зачем писать о модернизации власти, если сейчас Президент и вся его команда как раз этим постоянно занимаются? В самом деле: укрепляется вертикаль власти, в значительной степени снижено бюджетное воровство, проводится административная реформа, региональные и федеральные законы приведены в соответствие. Выборы проводятся только по партийным спискам, изменен порядок выборов губернаторов. На очереди следующие шаги, в том числе реформа местного самоуправления.
      
      Что нового пишется, когда утверждается, что власти необходима модернизация?
      
      Действительно, эти действия в какой-то мере меняют саму природу власти в России. Разгул олигархического капитализма закончился. Сегодня власть строится на других основаниях.
      
      Это, во-первых, PR и идеологическая работа по отношению к народу, во-вторых, использование административных механизмов и их распространение на регулирование жизни в стране, и, в-третьих, механизмы вторичного перераспределения богатства и контроля среди чиновничества, которые приводят к "чиновничьему капитализму". Под эти новые основания власти начинает переделываться вся система отношений. Но это не является модернизацией.
      
      Во-первых, это очень недолговременная система власти, все перечисленные основания имеют ограничения (об этом подробнее см. в статье "К вопросу о модернизации власти" на сайте www.reformy.ru). Это не есть результат проектной проработки - а ведь только при таком условии можно говорить о модернизации власти в России.
      
      Во-вторых, проект формирования в России новой власти существует, но он - не российский. Его шаги хорошо известны: разделение СССР, первая волна экономической реформы с либерализацией и приватизацией, серия цветных революций с целью замены властвующего слоя. Затем - приход западного капитала и превращение России в несколько либерально-рыночных стран с пониженным уровнем суверенитета и влияния.
      
      Суть этого проекта связана с внесением в российское общество особых "имплантантов", которые бы произвели сдвижку ситуации и сделали бы невозможными прежние способы властвования. В российское общество были введены богатство, собственность, выборы, свободные СМИ, которые действительно очень сильно трансформировали ситуацию, но и сами трансформировались под российские реалии. Возникла неустойчивая ситуация.
      
      
      Мы считаем, что в этих условиях необходимо взяться за разработку собственного проекта модернизации власти. Те наметки псевдопроекта, которые сейчас существуют (усиление вертикали власти, стабильность и суверенная демократия), суть противостояние западному проекту и попытка сохранить единство России. Это повторяется как заклинание, но под этим нет собственного модернизационного проекта.
      
      В этом и состоит подлинная проблема. Не ясны ни проект, ни механизм реализации. Какого типа "имплантант" нужно ввести в российское общество, чтобы произошла трансформация власти изнутри, чтобы его не смогли "переварить" существующая бюрократически-партийная система и "западные оппоненты"? На чем могут возникнуть новые общественные отношения?
      
      Именно этот кардинальный вопрос не ставят перед собой нынешние власти в ходе всех преобразований.
      
      Это - проблема и для нас. Но понятно, во-первых, что это есть тема для серьезной и реальной общественной дискуссии, и, во-вторых - что она должна опираться на реалистический анализ устремлений людей, тех базисных ожиданий по отношению к власти, которые могут сдвинуть (а не вернуть назад) ситуацию.
      
      Можно выделить следующие зоны приложения современной политики - зоны, требующие общественной дискуссии.
      
      1. Задание перспективы для страны - а для людей бы это означало успех, возможность выбраться из нищеты, новые сферы и зоны деятельности молодежи, обеспечение будущего для детей. Иное качество жизни действительно могло бы стать точкой пересечения желаний людей и действий власти.
      
      2. Сохранение достоинства жителя великой страны: обеспечение уважения к нашим гражданам за рубежом, гражданство на постсоветском пространстве и даже защита граждан от собственных чиновников.
      
      3. Формирование системы доверия к справедливой власти. Уже сейчас раздражение против общей несправедливости власти - критическое. Однако случаи реализации принципа справедливости очень редки - можно назвать лишь деятельность Дм. Козака в Карачаево-Черкесии, который впервые восстановил справедливость, доведя дело об убийстве семерых человек до суда. Между тем, можно представить себе целый институт спецпредставителей Президента, "шерифов", задачей которых должна стать реализация справедливости.
      
      4. Включение религиозно-национальных общин в решение общественных проблем. Официальная церковь слишком ортодоксальна и бюрократична, и она неспособна наладить светский диалог по поводу культурных ценностей. Пока же в России старым механизмам пропаганды и агитации люди не доверяют, альтернативных форм достижения единства и мобилизации не создано, и в результате эту роль начинают выполнять радикальный ислам, секты, экстремистские течения и т.п. Они делают то, чего не делает власть.
      
      Но современный истеблишмент отказывается обсуждать эти темы. На них наложено табу. Видимо, они не знают, как это обсуждать - или чего-то боятся.
      
      Дискуссии по этим и другим темам должны вызвать общественные движения, заинтересованные в решении этих - самых важных для России сегодня - проблем. В коммуникацию с этими движениями могут вступать партии, исполнительные органы - в этом и будет состоять реальная политика, модернизирующая власть.
      
      Однако сложный и проблемный вопрос о том, как это может быть организовано, мы бы оставили открытым. Мы считаем, что принципиальное решение проблемы лежит в этом направлении. Но об этом - наша следующая книга.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Сегодня в России.
      
      
      
      
      Глава 1. Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство1
      
      
      
      
      
      
      То, что происходит в эти дни на Украине, - очень серьезно. Эти события не сводятся ни к решению вопроса о том, кто займет пост президента Украины, ни даже к тому, как это произойдет - относительно мирным путем или с помощью насилия.
      
      Вопрос гораздо глубже. Мы стали свидетелями и даже участниками столкновения двух способов выстраивать и оформлять власть - и мы продемонстрировали самим себе и всему миру полное бессилие, проиграв в ситуации украинских выборов по всем статьям. Тот способ власти, то понимание власти, которые реализуются на территории Украины - как и на территории России, и Грузии, и Абхазии, и ранее Сербии - оказались неспособными противостоять другому, современному и эффективному. Выборы на Украине - это яркий и наглядный пример использования технологии, которую применяет глобализованная часть человечества - Европа и США - при расширении границ формирующейся империи.
      
      Нас определенно "сделали" - а мы озираемся и не видим, кто, как и откуда ждать следующего удара...
      
      Если власти Украины проводили выборы, то Европа и США проводили на этой территории нечто вроде "спецоперации": действие по особой технологии, в которую выборы были включены в качестве лишь одного элемента. Это не заговор и не чей-то злой умысел, направленный против Украины и России, - с ним можно было бы справиться, - а то, чему ни мы в России, ни действующая власть и официально выигравшая выборы на Украине сторона ничего противопоставить не могут: определенная схема.
      
      Раз технология и схема действия созданы, они непременно будут распространяться. И что может поделать пешеход против вдруг вынырнувшего из тумана и несущегося на него "Хаммера"?
      
      Но почему мы не можем противостоять развертыванию технологии?
      В чем она состоит и чего мы в России и Украине не понимаем и не умеем?
      
      Механизм использования выборов
      
      
      Схемы, по которой действовала и действует оппозиция в Сербии, Грузии, а теперь на Украине, настолько близки, что можно уверенно говорить о том, что мы имеем дело с новым, осознанно применяемым механизмом реализации внешней политики США (и Европы), с новым механизмом захвата власти в посткоммунистических странах. В чем состоит эта схема? Сначала проанализируем ее внешние проявления, а потом попробуем выявить то, что стоит за ними.
      
      1. Выбирается оппозиционная фигура, так или иначе близкая по образу мыслей американцам, внутренне чуждая тем обыкновениям власти, которые практикуются на территории. Этот человек должен быть "привержен демократическим ценностям и ценностям свободы".
      
      Но чтобы эта приверженность не оказалась просто предвыборным трюком - все кандидаты говорят примерно одно и то же, - важно, чтобы этот человек был материально "прикреплен" к западным ценностям: либо жена американка (Коштуница, Саакашвили, Ющенко), либо человек учился или долго жил в США или Европе (Саакашвили, к примеру). "Цивилизованность" должна быть на нем закреплена, он должен быть не в состоянии от нее отказаться.
      Это требование связано с ментальностью постсоветских людей: с такой цивилизованностью у них связаны определенные ожидания, и такой человек не может их не оправдать. Люди уже подсознательно верят: Ющенко, в отличие от партбюрократа Януковича, не может вести нечестную игру.
      
      2. Вокруг этого лица объединяют, прежде всего, интеллигенцию, - точнее, людей, ориентированных не только на общенациональные телевизионные каналы. Интеллигенция противопоставляется действующей власти, к которой она испытывает недоверие и от которой ожидает различных проявлений репрессивности.
      
      Очень важно понять, почему именно интеллигенция поддается на имидж западной цивилизованности. Помимо очевидных ценностных и материальных причин (более тесная, чем у остального народа, связь с Западом - контакты, гранты и т.п., над чем хорошо поработали соответствующие фонды), есть и такие, как общий идеологический вакуум посткоммунистических стран (люди подвержены самым различным влияниям), а также отношение к власти, законности и иным институтам власти как к относительным явлениям, подверженным изменениям и не безусловным. Интеллигенция плохо понимает, чем живет остальной народ.
      Очень важной причиной является следующая: нынешняя властная элита не знает способа эффективного включения интеллигенции во власть. Во Франции после событий 1968 г. такие механизмы, включающие ротацию, были разработаны, и теперь каждый интеллектуал часть своего времени посвящает выработке государственных решений: работает в экспертных советах, занимает соответствующие должности и т.п. На Украине (и в России) интеллигенция не понимает власть, поскольку власть не знает, что с ней делать. Она лишь использует интеллигенцию, употребляет ее, не пытаясь привлечь ее к созидательным делам во благо государства и политической системы. Интеллигенция не видит во власти людей мудрых и разумных, ощущает себя выброшенной на "обочину истории" и считает, что европейский порядок подходит ей больше.
      
      3. Внутри страны формируется территория, где оппозиционный кандидат получает безусловную поддержку; в дальнейшем она становится плацдармом для объявления и расширения власти оппозицией. На Украине это западные области и Киев, в Грузии - прежде всего Тбилиси. На этой территории власть избранного президента заранее не признается. Люди, живущие на этой территории, - наряду с интеллигенцией, - по замыслу должны стать основой, костяком будущего "народа оппозиционной власти" - того народа, над кем получит в первую очередь власть оппозиция2.
      
      Этот новый народ (народ новой власти) ориентирован на иной тип ценностей, на определенный стиль жизни и определенное будущее, которые существующая власть не поддерживает. А действующая власть не фиксирует, что она имеет дело уже с другим народом, не признающим ее власти, не понимает, что с этим можно делать, просто не видит этого.
      
      У оппозиции существует внестрановая легитимация для нового народа: США заранее объявляют, что выборы нелегитимны и что они признают только победу оппозиционного кандидата. Значит, этот другой народ приобретает легитимность извне.
      
      4. Действующая власть объявляется участником выборов (а не их организатором) через одного из кандидатов ("административный ресурс"). Предполагается, что она этот ресурс не может не использовать. Для этого предположения используется традиционное недоверие украинских и российских граждан к власти.
      
      Далее из этого проистекают многочисленные следствия, самое важное из которых следующее: выборы и вообще действия властей трактуются как неправовые, а факт нарушений (вообще говоря, еще не доказанный) превращается в очевидный. Все требования к властям концентрируются вокруг того, чтобы они вернулись в правовое поле или не выходили бы из него. При этом действия оппозиции могут быть какими угодно. Фактически налицо шантаж.
      
      5. Не просто широко, а в массовом масштабе используются международные миссии, наблюдатели и общественные организации, имеющие возможность интерпретировать события в нужном для оппозиции ключе, а также участвовать в альтернативных подсчетах голосов, формировании общественного мнения и т.п. Одна из важнейших функций этой массовости - физическое заполнение каналов коммуникации и СМИ: такое, что иные интерпретации просто не могут пробиться к слушателям и читателям. Происходит захват дискуссионного поля.
      
      6. Используются параллельные подсчеты результатов и exit-poll"ы (то есть опросы избирателей на выходе из участков), а также социологические опросы (прежде всего - для формирования и усиления недоверия к власти).
      
      7. Используются основные мировые информагентства для формирования трактовки происходящего, нужной оппозиции, и для выражения - причем заранее, до объявления любых результатов - уверенного сомнения в демократичности процедуры.
      
      8. Используются массовые выступления в столицах стран - в Белграде, Тбилиси, Киеве - для демонстрации несогласия с действиями властей и продавливания своего кандидата. Но это - несогласие с той интерпретацией этих действий, которую сами же сторонники оппозиции и сделали.
      
      Столицы государств выбираются из тех соображений, что там сконцентрирована пресса, особенно иностранная, штабы международных организаций, посольства и т.п. и, следовательно, именно там противостояние с действующей властью может быть эффективно показано и проинтерпретировано. Кроме того, структура сознания в постсоветских государствах отождествляет власть со столицей.
      
      9. При этом заранее создаются и после выборов используются экстремистские (силовые) организации активистов оппозиции - в Югославии "Отпора", в Грузии "Кмара", в Украине "Пора". Члены этих организаций знают друг друга, обмениваются опытом, а в моменты смены власти участвуют в активных действиях.
      
      Эти экстремистские организации являются зачатками будущей "гвардии" и организационной структуры, которая будет обеспечивать безопасность демонстрантов, возможность противостояния силовым структурам, организацию транспорта и т.п.
      
      С самого начала формируются зародыши будущей оппозиционной полицейско-административной структуры. Эти силы финансируются, их тренируют и организуют - именно они будут управлять организацией демонстраций. За месяц до выборов почти все пансионаты под Киевом были сняты для размещения и тренировок этих активистов.
      
      В Киеве оппозиция организована на высочайшем уровне: участников сменяют, кормят, размещают, одевают, им платят - то есть демонстранты просто наняты на работу. Организационно оппозиция легко побеждает действующую власть: известны случаи, когда приехавшие донбасские шахтеры были "перенаняты" (растворены) оппозицией, поскольку власть, привезя их из Донбасса, не озаботилась далее их размещением, едой для них и т.п.
      
      Существующие структуры власти либо не замечают этого организационного фактора, либо не могут с этим ничего сделать: факт оплаты демонстрантам не является основанием для административного преследования, хотя, разумеется, то, что заполняет майдан Незалежности - это не демонстрация народа, а форма занятости нанятых служащих.
      
      10. Парламент и депутаты используются оппозицией для вмешательства в выборный процесс. Во-первых, существует неприкосновенность депутатов - что позволяет им служить живым щитом для различных действий, граничащих с силовыми (так, в Киеве оппозиционные депутаты 23 октября захватили ЦИК Украины, что привело к непринятию решения ЦИК об открытии 400 избирательных участков в России). Во-вторых, парламент используется как площадка для интерпретации и трансляции нужных для оппозиции трактовок. В-третьих, через него можно легитимизировать3 определенные действия (так, например, В.Ющенко принес присягу перед частью депутатов в зале парламента).
      
      Демократические формы используются не по назначению, законные механизмы применяются незаконно.
      
      Не существует никакой возможности справиться с депутатами, когда они начинают "хулиганить", - так же, как нет способа ограничить парламент, применяемый для захвата власти оппозицией.
      
      11. Сознательное использование принципов ненасилия, начиная от названия ("бархатная", "каштановая" революция, "революция роз") и заканчивая символикой, имиджем и пр. Неправым окажется тот, кто первым применит насилие.
      Но на самом деле насилие просто скрыто. Оно смещается с физического насилия на иной его тип - блокада Киева ударит по поставкам продуктов, дезорганизация органов власти вызовет ряд вполне ощутимых последствий и так далее. Волк в овечьей шкуре причиняет реальные беды, однако притворяется мирным демонстрантом.
      
      Власть такого способа действий основана на генетических страхах народа: страха перед смутами и народными восстаниями, гражданскими войнами и страха перед репрессиями.
      
      12. В дальнейшем - "изматывание" существующих структур: объявление бессрочных забастовок и массовых пикетов в столице и на территориях, где сконцентрированы сторонники оппозиции и которые, фактически, перешли на ее сторону.
      Примерно так выглядит эта эшелонированная и продуманная схема захвата власти оппозицией, которая уже дважды сработала в Грузии и Сербии и полным ходом разворачивается на Украине.
      
      
      Суть ее можно резюмировать и описать в нескольких словах.
      
      • Полный захват пространства интерпретаций и символического пространства.
      • Создание "своего народа", увод его из-под действующей власти.
      • Принуждение власти к действиям на правовом поле - при этом оппозиция пользуется знанием правовых механизмов, но свободна от права.
      • Использование законных структур и механизмов не по назначению - для захвата власти, "убийства государства" (и расчленения "трупа").
      
      
      Поразительно, но с точки зрения технологии существует отчетливая параллель между действием этой схемы захвата власти - и современным терроризмом.
      
      
      Террористы также продумывают схемы действий официальных властей, находят в них "дыры" и строят свою схему поверх существующих, тем самым добиваясь нужного результата. Точно так же их схема невидима, точно так же они используют законные и демократические формы не по назначению, точно так же этот принцип действий практически неуязвим4. Точно так же они могут понести наказание за деяние, не являющееся основным: террористы - всего лишь за убийство, а захватчики власти, действующие по этой схеме, - за беспорядки, препятствование деятельности органов власти и т.п.
      
      Наказания за "убийство государства" нет. А сделать это можно просто и практически безнаказанно.
      
      Почему? Из-за чего этой схеме невозможно ничего противопоставить?
      
      
      Современная власть - против власти, давно устаревшей
      
      
      Действующая власть в России приложила массу политических усилий на самом высоком уровне, чтобы способствовать выигрышу В.Януковича. Несколько раз В.Путин встречался и с ним, и с Л.Кучмой. Было принято несколько популярных и разумных решений - например, по гражданству, по регистрации, по отмене НДС на продажу газа и т.п. Были предприняты действительно все возможные действия в рамках конституционного, правового и политического поля. Власти России и Украины действовали точно по учебникам политологии, а лучшие российские политтехнологи ковали В.Януковичу выигрыш в выборной гонке.
      
      И все же, несмотря на объявленную победу, власти он не получил. Оппозиция продолжает разворачивать свой сценарий дальше. В этом смысле, и Украина, и Россия проиграли оппозиции, оказались в беспомощном состоянии.
      
      
      Независимость оппозиционного сценария от исхода выборов
      
      Сколько бы ни получил, в конце концов, по официальным подсчетам голосов В.Янукович, сторонники В.Ющенко заранее объявили свою победу - пока моральную, заявляя как широко известный факт неспособность и нежелание властей провести честные выборы без использования административного ресурса. Если бы Ющенко получил хоть 30% голосов - оппозиция бы действовала точно так же.
      Оппозиция была в беспроигрышной ситуации.
      
      Понимали ли это действующая украинская власть, российские консультанты, штаб В.Януковича? Неизвестно, но действовали они так, как будто не понимают. Их внимание было сосредоточено на выборах, как будто бы цифра, полученная внутри этой демократической формы, является решающей для передачи власти. Оппозиция же действовала поверх выборов, используя этот момент только в качестве пускового механизма для начала действия согласно отработанной схеме. Была применена антивыборная технология, которая никак не блокировалась.
      
      
      Что мешает выявить схему?
      
      Почему мы не поняли эту схему - она же была использована буквально месяц назад в Абхазии, а год назад в Грузии! - и не смогли противодействовать ей? Что заставляло власть сосредоточиваться на использовании исключительно "внутривыборных" механизмов?
      
      Да то же, что в свое время (два года назад) помешало получить награды на зимней олимпиаде: непонимание того, что спортивные победы - это только материал для дальнейших действий по поиску допинга, по объявлению положительных результатов, по использованию тонкостей экспертной и судебной процедур и механизмов действия массовой коммуникации и так далее. Мы считали, что результаты будут говорить сами за себя, не осознавая, что мир изменился, что ничего уже само за себя не говорит, что созданы совершенно другие структуры легитимизации, чем те, к которым мы привыкли. Мы проиграли не на лыжне - а в судебных разбирательствах и на страницах газет.
      
      Сегодня на Украине мы эти выборы проигрываем не в избирательных участках и не в ЦИКе, а в мировых информагентствах и "внутри" тех граждан, которые уже заранее приняли решение не подчиниться власти. И проигрываем не оппозиции, а тем новым способам осуществления власти, которые уже добрый десяток лет отрабатывают США и Европа (об этих способах - далее).
      
      Оппозиция на Украине выигрывает - это четверть беды; однотипные оппозиции выигрывают раз за разом в зоне исторического влияния России - это полбеды; но настоящий кризис, подлинная беда в том, что мы просто не видим и не понимаем, за счет чего это делается.
      
      
      Внешняя легитимация
      
      Что делает Лех Валенса, приехавший в Киев? Ведет переговоры с Л.Кучмой, В.Януковичем и В.Ющенко. Но кто такой Ющенко?
      
      Формально - никто. Но политики, государственные деятели, комиссары разговаривают с ним, придавая ему внешнюю легитимность, убеждая и себя, и тот народ, который уже воспринимает Ющенко президентом, что он - есть.
      
      Действующая власть не отказывается встречаться с Квасневским после его встречи с Ющенко - хотя факт этой встречи превращает визит в неофициальный, в частный. Она не запрещает Квасневскому въезда в страну. Тем самым признается авторитет ЕС, а Кучма и Янукович признают существование Ющенко, а потом и садятся с ним за стол переговоров.
      
      Де-факто это означает, что В.Янукович сам не признает себя властью - он начинает сомневаться в собственном существовании, в собственной легитимности. В глазах народа, который идет за ним, эта легитимность просто распадается.
      
      Это значит, что власть не понимает механизмов порождения легитимности. А они таковы: если десять международных деятелей приедут и проведут переговоры с Ющенко, то он уже будет фигурой, равноправной всем остальным, имеющей статус "третьей силы". Давая внешним деятелям встречаться с Ющенко, власть признает факт спорности выборов, наличия у Ющенко оснований для притязаний и т.п. Фактически - отказывает самой себе во власти.
      
      
      Политтехнологи в авангарде непонимания
      
      И добро бы это непонимание исходило от действующих политиков - но даже те люди, которые причисляют себя к мозговому центру действующей власти, к проектировщикам политического процесса, не видят происходящего. Комментарий Г.Павловского, сделанный им по каналу "Россия" в ночь с 24 на 25 ноября, звучал так: "Оппозиция лишила себя маневра. Она завела людей в тупик. Им нужно обострение ситуации для оправдания самозванчества".
      
      И это говорится в тот момент, когда сторонники Ющенко фактически - если не будут предприняты решительные действия - выиграли ситуацию в мировых СМИ и в отношении правительств влиятельнейших стран, когда на Украине создаются внутренние анклавы непокорства (причем уже с обеих сторон - ввиду дефицита общеукраинской власти), когда половина населения не подчиняется решениям власти и не верит ей - когда у власти украдена половина народа!
      
      Это свидетельствует о том, что Г.Павловский работает исключительно в рамке выборов, повышая рейтинги и явку, консолидируя сторонников Януковича и доводя процент до максимальной цифры, - в то время как оппозиция совершенно безразлична к этим усилиям и действует в других пространствах.
      Пока политтехнологи работали внутри России, их способы были относительно эффективны, но как только они столкнулись с внешними технологиями, их никчемность стала видна воочию.
      
      
      Неизвестная власть
      
      Эти проявления иного типа власти просто невидимы как для политтехнологов, так и для представителей правительства. США и Европа достигают своей цели по присоединению к новому имперскому порядку все новых областей и стран непостижимым для российских (украинских, сербских...) властей способом. Они понимают и вычисляют наши действия, а мы их вычислить - не можем. Они рассчитывают на то, что мы будем действовать одним-единственным, заранее им известным способом. И они отнюдь не ошибаются в своих расчетах.
      
      Неужели же мы так и будем позорно, "всухую" проигрывать, как когда-то проигрывали конницей против танков? Эта беспомощность весьма опасна для судьбы России.
      
      Технология захвата власти против права
      
      Украинская ситуация показывает, что фактически навязанный Западом Украине (и России) в начале 1990-х гг. правовой механизм легитимизации власти, закрепленный в конституции, оказался ловушкой (как и само правовое государство). Стратегию Запада можно представить как двухходовку5.
      
      Первый ход: дать власти в руки новую, модную, "демократическую" игрушку - выборы, научить с нею обращаться, вырастить на ней слой политтехнологов и политконсультантов, сделать ее привычным инструментом (вместе с вытекающими из культурных и менталитетных особенностей народа характерными нарушениями) смены или продолжения власти.
      
      Второй ход: проанализировать использование этого инструмента и создать противодействующий сценарий, основанный на работе поверх выборного демократического механизма - на использовании современных властных инстанций: "биовласти" и власти интерпретаций.
      
      Эта властная стратегия и эти технологии обсуждаются во многих современных трудах о новом общественном порядке (см. исследования А.Негри "Империя" (1), Ф.Фукуяма "Великий разрыв" (2) и др.). "Биовласть" - это власть государства над телами и сознанием людей, это формирование своего народа, своих граждан. В традициях российской власти использовать народ как сам собою появляющийся материал, тогда как в США, например, народ тщательно готовят под определенный тип власти.
      
      Символическая власть, или власть интерпретаций - контроль того, как люди понимают и воспринимают события и ситуации, с использованием механизмов коммуникации. Власть направляет и подсказывает: что важно, а что нет, на что обратить внимание, а на что не надо, что существует, а чего нет совсем. Действующая в этой плоскости власть ни за что не дала бы транслировать клятву В.Ющенко на Библии в верности украинскому народу на всю страну...
      
      Если механизмы сознания людей строятся и находятся в поле внимания власти - то это значит, что правовые формы реализации власти уже не срабатывают: они основаны на неизменности интерпретаций и сознания, что правильно в том обществе, где это регулируется культурой.
      
      Современные технологии власти, влияющие непосредственно на сознание, на порядки, мощнее привычных нам - правовых. И теперь на Украине мы видим тот неуклонно действующий и перемалывающий все на своем пути процесс распространения империи, который описан у А.Негри (1).
      
      При этом гарантия успеха - полная: иного механизма продолжения власти действующая власть не знает, она не может осознать, что используемый механизм - лишь один из возможных, что она вынуждена действовать исключительно в правовом пространстве. Как теленок на бойне, она не знает, откуда последует удар. В то же время оппозиция решает вопросы гораздо более свободно, неправовым образом, вычисляя действия противника без труда.
      
      Характерными являются слова Л.Кучмы на пресс-конференции вечером 24 ноября: власть не принимает участия в работе избиркомов, на Украине действует самый демократический избирательный закон. Это означает, что власть не видит необходимости покидать правовое поле, несмотря на то, что ее противники действуют все более беспардонно.
      
      Раздаются призывы В.Путина, С.Лаврова, Л.Кучмы, В.Януковича оставаться в рамках права и публичные заверения в том, что они из этих рамок не выйдут. Но именно этого от них и ждет оппозиция, именно на это она и рассчитывает.
      
      А в это время В.Ющенко приносит присягу, создается Комитет национального спасения, объявлена политическая забастовка, планируется перекрывать дороги и нарушать работу госучреждений. Что, как не изначальное, навязанное бессилие, руководит бездействием власти? Руки связаны у государства, но развязаны у оппозиции.
      
      Заметим: каждое из действий оппозиции, которые были описаны вначале, законно. Только все вместе они образуют неправовую конструкцию, с которой государственные службы пытаются справиться в рамках права, фиксируя лишь отдельные ее проявления. Ведь правовым образом практически невозможно доказать взаимосвязь отдельных проявлений идущей "спецоперации" - поскольку тот, кто удерживает схему целиком, находится за пределами страны.
      
      Оппозиция уже сформировала свою власть - если можно так выразиться, "летучую", без материальных опор, но действующую и крепнущую. У нее есть зародыш своей территории и административно-полицейской структуры, мировая пресса, свой народ, поддержка ряда стран и одной из церквей. Этого просто не увидела ни команда В.Януковича вместе со всеми политтехнологами, ни существующее государство. Схема, по которой произошел выигрыш, остается для них неведомой. Власть для них была замещена, заслонена правом, материальной силой, государством - и за этими шорами не было видно, как формируется власть оппозиции, использующая современные механизмы.
      
      
      Какие властные механизмы не сформированы?
      
      Расчет на правовые механизмы поддержания власти не позволил Украине развить иные, существенно более современные и эффективные механизмы.
      
      Нематериальные угрозы. Среди угроз власти, которые способна "различить" и выявить власть сегодняшняя, есть только материальные угрозы: нарушение территориальной целостности, диверсии и саботажи, угроза военного нападения или пограничных конфликтов, экономические угрозы и т.п. Эти угрозы сосредоточены в хозяйственной, административно-полицейской и военной плоскостях.
      При этом существует огромное количество "нематериальных угроз", связанных с политическими институтами, с населением и его сознанием и ментальностью, с символическими и коммуникативными формами, с интерпретациями и чужим экспертированием, - и все эти угрозы остаются вне зоны внимания власти, прессы, политтехнологов.
      
      Та власть, к которой мы привыкли, умеет увидеть, как у нее пытаются захватить территорию, украсть деньги - но на Украине совершенно незаметно для всех у государства украли репутацию, авторитет и часть граждан, "перевербовав" их в свой народ.
      
      А в США, например, сформулированы в различных государственных доктринах (и закреплены в массовом сознании) такие понятия, как "угроза демократии" или "приверженность идеалам свободы". Одно это позволяет американцам объявлять зоной своих жизненных интересов любую точку планеты, где, по их понятию, нарушается демократия или откуда исходит угроза свободе.
      
      Отношение к населению. Власть не обращает никакого внимания на свое собственное население - с точки зрения того, насколько оно принадлежит по факту этой стране. Быть гражданином, иметь паспорт - этого с точки зрения власти вполне достаточно. И вдруг выясняется, что половина граждан за один день перестали быть подвластными этой власти и, скорее всего, готовы присягнуть не объявленному президенту, а его оппоненту.
      
      Что же произошло? Неужели государство не заметило, что эти люди, живя на Украине, фактически ориентировались в своих интерпретациях, оценках, интересах, жизненных стремлениях или на другие государства - Польшу, Венгрию, ЕС, США, - или на иные идеалы? Как власть могла спокойно допустить, чтобы у нее за несколько лет украли половину населения?
      
      Это происходит не только на Украине, но и в России, поскольку власти наших стран рассматривают свой народ как неисчерпаемый ресурс, а может быть - и как материал, как то, что всегда было и будет, к чему не надо прилагать никаких усилий.
      
      Каждый человек рассматривается властью как обуза, как объект бюджетных трат, поэтому чем меньше будет населения, тем лучше: в идеале оно должно достичь таких размеров, чтобы власть могла с ним без труда управляться. После этого не надо удивляться, что целые области - такие, как Сахалин, Владивосток и Калининград в России или Львовщина и Волынщина на Украине, - готовы без труда перекинуться под иную юрисдикцию, а выпускники самых престижных вузов куют экономическое процветание США. Попытки выращивать нужных людей делаются на нашем постсоветском пространстве на редкость неуклюже и неэффективно, с использованием устарелых идеологических приемов, - а в это время власти Европы и США создают для себя граждан на чужих территориях.
      
      Исключительный режим. В Украине не зафиксирована возможность введения никакого "исключительного режима" или "механизма федерального вмешательства". Как утверждалось уже триста лет назад, суверен, властное лицо - это тот, кто принимает решение об "исключительном случае", то есть приостанавливает действие законодательства в силу "права на самосохранение" государства.
      
      Теряя возможность действовать таким образом в исключительных случаях - а сейчас сложилась как раз такая ситуация, - уповая только на правовые формы, государство теряет, не восстанавливает свою власть. Если ответом на все действия оппозиции, поднявшей свой народ на акцию неповиновения, на фактический выход из-под власти, может последовать только заведение двух уголовных дел на тех лиц, которые вторглись в здание АП и Минобразования, - то власть на Украине еще раз подтверждает свою беспомощность.
      
      Оппозиция отделяет в свою пользу несколько областей, набирает себе народ, пользуется зарубежной поддержкой для устранения законной власти - и действующий президент не имеет средств, чтобы ввести то или иное особое правление?! Конгресс США после 11 сентября 2001 г. принял так называемый "Патриотический Акт6", отменяющий массу существовавших правовых механизмов и гражданских прав ради защиты и сохранения государства, - то есть поступил как подлинная власть, восстанавливающая свой суверенитет. Кондолиза Райз заявила прямо: "Мы не будем ориентироваться на устарелое консервативное право".
      
      Право на вмешательство. Сегодня в государственном праве активно обсуждается вопрос кодификации права на вмешательство в случае тех или иных угроз. США и Европа заявляют о возможности вмешательств в случае "нематериальных угроз" - угрозы демократии, нарушения прав человека, а также ситуации безвластия. Такое право на вмешательство в Украине не кодифицировано.
      
      Все сказанное относится в полной мере и к России, которая также стала объектом террора, демографической угрозы и иных "нематериальных угроз", но не может пока ничего им противопоставить (хотя раньше, в советскую эпоху, мы имели понятие "угроза делу мира и социализма" и действовали в соответствии с ним). Пока мы думаем, что мы конкурируем на мировой арене в вооружениях, в экономике и т.п., у нас открыт фланг: мы не можем конкурировать ни в способах трансформации власти, ни во включении людей в нужную власть.
      
      Власть ни на Украине, ни в России не действует как современная власть, способная конкурировать на мировой арене с созданными за последние годы технологиями власти.
      
      
      Что ждет Европу и мир: третья мировая на пороге
      
      Украина - это лишь один из плацдармов проводимой стратегии на распространение новой империи. И ни одно государство постсоветского пространства не может ничего противопоставить этому распространению.
      
      Империя - глобализованный, однополярный мир - использует новейшие и самые эффективные механизмы и инстанции власти для закрепления своего господства. Это символическая власть, власть интерпретаций, биовласть - то есть формирование людей, приспособленных для жизни в этом обществе: людей с определенными стандартами поведения, взглядами, реакциями, ориентациями и т.п. Это опора на внегосударственные формы власти: механизмы ЕС, ВТО, международные трибуналы и суды, различные клубы и неправительственные организации, на торгово-промышленные международные концерны и СМИ. В основе своей это - власть инфраструктур, с которыми обязан быть совместим любой товар, власть стандартов, сертификатов и т.д.
      
      Благодаря тому, что этот эшелонированный механизм поддержания и распространения власти является на сегодняшний момент самым эффективным, мы не в силах ничего ему противопоставить.
      С Украины начинается постепенный, но неуклонный передел Европы, попрание хельсинских договоренностей о нерушимости границ.
      
      В Хельсинки в 1975 г. все государства Европы обязались руководствоваться принципом нерушимости границ, фактически объявив вне закона территориальные притязания, а тем более войны. Именно на этом держится международный порядок в Европе, да и во всем мире. Первый же прецедент нарушения этого принципа явится пусковым механизмом для множественных претензий.
      
      Необходимо учесть, что масса частных интересов различных государств сосредоточена сегодня на расколе Украины. Так, Польша стремится приобрести вес и влияние в ЕС - и отторжение части Украины в ее пользу (да даже и участие в разрешении сложившейся ситуации) будет очень способствовать достижению этой цели. Именно поэтому польские влиятельные эмиссары пытаются разрешить ситуацию на Украине в своих интересах. В этом же направлении действует и мощное польское лобби в США (вспомним, что Зб. Бжезинский - этнический поляк).
      
      Начавшийся пересмотр границ - прелюдия к третьей мировой войне. Ко Второй Мировой войне Европа покатилась с передела карты. А если сейчас Польша потребует себе часть Украины, еще одну часть выкроят себе Венгрия, Румыния - то что будет дальше? Отдать Калининград Германии, а Крым - Турции?
      Это началось еще с Югославии, продолжилось в Грузии и Молдавии (где был по требованию ЕС отвергнут план мирного урегулирования с участием России), происходит сейчас в Абхазии и на Украине. Европейский порядок жизни распространяется. Белоруссия станет следующим объектом воздействия: уже сейчас она находится в международной изоляции. Россия слишком велика, чтобы по отношению к ней применить подобные связанные с выборами механизмы, поэтому в ней будут применяться схемы биовласти: отторжение населения по частям, слоям, группам.
      
      Западные области, Калининград, возможно - юг России, а также Поволжье с высоким процентом мусульманского населения и, разумеется, Дальний Восток станут объектами такой экспансии.
      
      
      Украинские сценарии
      
      Но это - более отдаленная перспектива; а что может произойти на Украине в ближайшее время?
      
      Объявленный оппозицией принцип ненасильственных действий и то обстоятельство, что власть взяла на себя обязательство действовать строго в правовых рамках, очень сильно сужают свободу маневра для законной власти. В этих рамках любые действия существующей власти Украины, направленные на пресечение забастовки, на объявление оппозиционеров преступниками и пр., будут расценены ЕС как повод для вмешательства и для ввода полицейских сил. При этом подобное вмешательство России будет расценено как повторение Чехословакии 1968 года - и дальше начнутся следующие повороты давно расписанного сценария. Военно-полицейское вмешательство России - подарок судьбы для ЕС и США в этом регионе.
      
      Без этого фактора возможно несколько сценариев.
      
      1. Часть регионов и федеральных структур присягнут на верность В.Ющенко. Произойдет раскол, возникнет противостояние, что даст повод Европе или США вмешаться, ввести международные миротворческие силы под предлогом защиты населения - и отколоть часть Украины. Если это случится до передачи власти В.Януковичу, Л.Кучма сможет ввести чрезвычайное положение, объявить выборы несостоявшимися и заморозить ситуацию.
      
      2. Если подчиняющихся В.Ющенко структур окажется недостаточно, то начнутся бесконечные митинги и, опять же, изматывающее противостояние. Начнется осада столицы. Власть будет проверяться на прочность, а время - работать на оппозицию. Власти спустя какое-то время начнут либо разгонять саботажников и демонстрантов (последствия - как в первом сценарии), либо преследовать верхушку оппозиции. Это немедленно сделает из последних мучеников, укрепит в их сторонниках убеждение, что они чужие и этой власти, и этой территории. Часть территории Украины все равно потеряна.
      
      3. В.Янукович переносит столицу в другое место и, поскольку на его стороне регионы-доноры, отключает западной части финансирование, газ, энергию. Гуманитарная катастрофа: Западная Украина просит помощи у ЕС.
      
      Таким образом, Европа получает выигрыш во всех случаях: в зону влияния ЕС включается либо половина Украины, либо все она целиком. Как говорится в старом анекдоте, сначала деревню заняли партизаны, потом немцы, потом снова партизаны, а потом пришел лесник и всех выгнал.
      
      
      Как вернуть Украину?
      
      Как сохранить власть в условиях нового империализма? Какие технологические принципы противодействия ведущейся организационной войне могут сработать?
      
      1. "Вычисление" схемы: власть должна научиться видеть не отдельные проявления схемы действия оппозиции, а всю ее целиком, должна научиться оперативно менять схему собственного действия.
      
      2. Отношения с правом: власть существует, возникает и сохраняется не в структурах права и государства, а поверх этих структур.
      
      3. Видение "нематериальных" угроз: необходимо кодифицировать "нематериальные" угрозы для власти и страны и отработать введение различных чрезвычайных ситуаций для противодействия им.
      
      4. Действие на опережение: сегодня после выборов никто автоматически президентом не становится. Президент должен захватить поле интерпретаций и победить в нем.
      
      Перед новым президентом Украины стоит именно эта проблема: сможет ли он реально взять власть - не ту власть, которую фиксирует ЦИК на бумаге, а ту, которая позволит ему восстановить целостность народа и страны?
      
      В.Янукович должен перейти к активным действиям. Во-первых, он должен понять, что власти сейчас на Украине нет и что расчет на правовые механизмы утверждения его во власти не сработают. Необходимо действовать на опережение и формировать свою собственную власть, свой собственный украинский народ. Тот, кто сейчас делает первый шаг, - тот уже захватывает власть.
      
      Во-вторых, он должен реализовать иные способы - помимо инаугурации в торжественной обстановке - легитимизации и оформления собственной власти.
      
      В-третьих, он должен воспользоваться всем набором других конституционных механизмов, если уж в пространстве выборов он потерпел поражение.
      
      В-четвертых - воспользоваться существующим коммуникационным и политическим пространством для кардинального изменения тематики общественного обсуждения, для сдвижки реальности взаимодействия с оппозицией: перейти от проблем противостояния с В.Ющенко к проблемам организации власти и государства после своего избрания. Фактически, он должен дать украинскому народу и государству то, что оппозиция только обещает.
      
      
      
      
      Выводы для России
      
      
      
      В ситуации выборов на Украине Россия впрямую столкнулась с реализацией новых принципов власти, против которых она бессильна и не выдерживает конкуренции.
      
      Необходимо проанализировать эти принципы и незамедлительно начинать работу по использованию аналогичных или более эффективных механизмов устройства власти.
      
      Эти механизмы суть: формирование граждан нужного качества и использование власти интерпретаций в мировых и внутренних коммуникационных пространствах.
      
      Внимание к теме механизмов современной власти является обязательным условием восстановления Россией статуса великой страны и достижения состояния конкурентоспособности. В противном случае ей придется пережить потерю статуса современной и великой страны, целых слоев граждан и ряда территорий, потерю того, что всегда собирало Россию: российской власти.
      
      Ссылки:
      
      
      1 Опубликовано на сайте "Реформы в России" 29 ноября 2004 г. ( http://www.reformy.ru)
      2См. также "Киргизия-2005: "Демотехника" на марше".
      3Термин легитимности здесь и далее понимается не в юридическом смысле, а в смысле признания обществом тех или иных властей.
      4Более подробно см. "Террор и власть".
      5Точно такая же двухходовка была реализована и в экономике: сначала был произведен вброс идеологии свободного рынка, экономической свободы, частной собственности, предпринимательства, и хозяйство Украины (да и России) было переломано и перестроено на этих основаниях, - а потом выяснилось, что реальные механизмы современного капитализма только частично связаны с этим. Определяющими сегодня являются инфраструктуры и сети, символический капитал и инноватика (брэнды и т.п.), технологии и стандарты, агрессивный маркетинг и реклама. Получив частичное, устаревшее знание и реализовав его, и Украина, и Россия безнадежно проигрывают в конкурентной борьбе.
      6USA Patriot Act 2001 (полное название: Uniting and Strengthening America by Providing Appropriate Tools Required to Interrupt and Obstruct Terrorism Act of 2001). Перевод с английского опубликован на сайте "Реформы в России" ( http://www.reformy.ru)
      
      
      Библиография
      
      1) Негри А., Хардт М. Империя. - М.: Праксис, 2004.
      2) Фукуяма Ф. Великий разрыв. - М.: АСТ, 2004 (Philosophy).
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Глава 2. Ловушка-2008. Уроки киевского восстания 1
      
      
      Момент истины
      
      
      Я уже писал о тех современных технологиях организации власти, которые продемонстрировали свою эффективность на Украине и привели к проигрышу России в этой ситуации2. Я официально от имени парламентской группы участвовал в событиях на Украине в качестве наблюдателя и знаю положение дел не понаслышке. Но сегодня я вижу тревожные тенденции уже в России.
      
      Появляются выступления и статьи, которые затушевывают остроту украинских событий - то ли от непонимания, то ли сознательно. То, каким образом обсуждается ситуация, не имеет ничего общего с реальностью происходившего в Киеве. Пройдет месяц-другой - и аналитики и журналисты докажут нам, что вообще ничего особенного там не произошло, что всего лишь народ таким непростым путем выразил свою волю, что надо налаживать отношения и с Украиной под президентством Ющенко.
      
      Не возражаю против последнего тезиса. Но в ноябре 2004 г. на Украине случилось то редкое событие - событие власти, - которое обнажает базисные реальности современного устройства политико-организационной жизни, реальные технологии власти. Мы пережили "момент истины", позволяющий заглянуть в наше собственное будущее, - и грош нам цена, если мы не сможем увидеть таящегося в нем вызова.
      
      В своем анализе я постараюсь выявить сущность подобных технологий, те условия и предпосылки, которые представляют, с моей точки зрения, совершенно очевидную угрозу и для России. Я опираюсь на то понимание, которое я получил, принимая участие в событиях. Как представитель Государственной Думы, я плотно контактировал с политтехнологами, которые работали на Украине. Кроме того, представленные выводы опираются на мнение ряда экспертно-аналитических групп.
      
      В начале прошлого века Ленин написал статью "Уроки московского восстания" (2). Анализируя ход революционных событий, он разработал технологию отъема и становления новой власти. Показательно, что существующая на тот момент российская власть не проделала аналогичной работы. Результат нам известен.
      
      И теперь, восстанавливая и строя власть в России, мы можем оказаться в том же положении, что и царская власть образца 1905-17 гг. События 2004 г. на Украине не безобидны. За ними стоит определенная технология отъема власти у "прогнившего" режима (но "прогнившим" оказывается всякий свергнутый режим власти - с точки зрения нового режима).
      
      
      Россия не Украина?
      
      Первое, что бросается в глаза при чтении комментариев по поводу украинских событий, - это удручающее непонимание российской властью сущности произошедшего события и ее убежденность в том, что "оранжевая революция" - это единичное и стихийное событие.
      
      Так, Александр Вешняков, председатель российского ЦИК, 27 декабря 2004 г. заявил: "Предпосылок для создания "оранжевой революции", как на Украине, у нас нет". Итоги выборов в России становятся известны не за десять дней, а за часы - "это обезоруживает наших оппонентов и не дает раскачивать ситуацию, как на Украине или в Грузии". Сайт ЦИК России защищен от нападок профессиональных хакеров - а на Украине в ходе выборов сайт был "разрушен". Вешняков считает, что на Украине была "система дезорганизовать голосование, чтобы потом условия диктовала улица" (орфография и стилистика автора сохранены). В России все организовано неизмеримо лучше, а потому такого рода "революция" невозможна.
      
      "Крепкий организатор" Вешняков уверен, что гарантией крепкой власти служат оперативность и защищенность передачи информации. Но оказывается, что и Сергей Кивалов, председатель ЦИК Украины, был уверен в этом. В своих ноябрьских интервью он обсуждает исключительно организационно-технические вопросы: необходимость создания единого реестра избирателей, защищенность и мощность серверов, фильтры и утечку информации. Чтобы не получилось, "как в Грузии".
      
      Два руководителя ЦИК мыслят в одинаковых рамках. Как же можно тогда утверждать, что условий для "оранжевой революции" в России нет? С нашей точки зрения, эти предпосылки имеются в России все до единой - пусть даже российские технические системы и совершеннее украинских.
      
      
      Цунами оранжевых революций
      
      Заявление Вешнякова показывает, что он просто не понял главного в украинских событиях: уже не имеет значения, как считаются голоса и кто выигрывает сами выборы. Перед нами другая структура и другая технология взятия власти3. Но это потрясающее непонимание наталкивает и на неизмеримо более серьезные выводы.
      
      Уже можно сказать, что революции оранжевого типа происходят в Восточной Европе и на постсоветском пространстве регулярно: Сербия, Грузия, Украина. В августе 1991 г. мы в СССР пережили нечто аналогичное. Недавно подобная смена власти произошла в Румынии, но осталась практически незамеченной российской прессой.
      
      Зададимся вопросом: кто или что является основной причиной таких революций? Злые и коварные внешние силы4? Ни в коем случае. Они существуют всегда, и не в них дело - разве стервятники виноваты в смерти ослабевшего животного?
      
      Причин две:
      - неспособность существующей властной элиты на постсоветском пространстве освоить новые технологии захвата и реализации власти;
      - развитие новых технологий захвата и реализации власти.
      
      Поясним.
      
      Первое. В знаменитой на Западе, но практически неизвестной в России книге Курцио Малапарте "Техника государственного переворота" (3), написанной еще в 1931 году, автор указывает, что основным условием применения технических приемов государственного переворота всегда является уверенность действующей власти в полном контроле над ситуацией и ориентация на существующие механизмы установления власти (выборы, назначения и т.п. - я бы даже сказал, зацикленность на них).
      
      В то же время те, кто захватывает власть, используют новые механизмы осуществления и удержания власти, которые традиционно даже не считаются элементами власти. Вспомним формулу восстания 1917 г. в России: захватить почту, телеграф, мосты5 и банки. Временное Правительство не рассматривало эти "технические" устройства как элементы власти - и поплатилось за это. Презрительные высказывания Кучмы и Януковича о "власти толпы" и "власти улицы" закончились тоже известно чем. Уроки киевского восстания могут быть извлечены, если мы поймем, на чем держится современная власть. Упорство в отстаивании старых истин сделает наших руководителей основными организаторами следующих "революций" и поставит их в один ряд с Милошевичем, Шеварднадзе, Кучмой.
      
      Шеварднадзе был уверен в собственной власти. Кучма занимался манипуляциями, создавая двух равномощных кандидатов-преемников.
      
      А это значит, что Вешняков и вообще весь российский истеблишмент, который делает подобные заявления и уверен в своей неуязвимости, просто-напросто является следующим претендентом на проведение оранжевого сценария. Выступив с публичным заявлением о том, что он ничего не понимает в способах осуществления современной власти, Александр Вешняков сам о себе заявляет как о следующем кандидате на отставку после будущей российской оранжевой революции.
      
      Второе. То, что природа власти коренным образом меняется в современном мире, - это, наверное, знают многие6. Многие читали (или видели) книгу Э.Тоффлера "Метаморфозы власти" (4), читали (или слышали) про книги Ф.Фукуямы и разные другие книги. Но все время кажется, что это - "у них". На самом же деле это - "у нас". У нас происходит коренное переосознание власти. Именно мы начинаем видеть ее по-другому. Поэтому именно у нас можно в одночасье развалить Советский Союз, поменять социализм на капитализм - и сделать это так, что мы даже не поймем, как это произошло. Так же, как Кучма и Янукович (а с ними и донецкие шахтеры, и многие другие, верившие в право, конституцию, выборы и силу государства) не поняли, как же произошло, что все механизмы власти (которые они считали механизмами власти) вдруг отказали разом.
      
      Дело в том, что власть действительно поменяла свою природу, и теперь она - не в государстве, не в контроле за СМИ и бизнесом. Все эти механизмы "обходятся" и используются знающими людьми по своему усмотрению. Власть перешла в организацию коммуникации, в организацию сознания. Термины "биовласть", "символическая власть", "коды коммуникации7", "интенции сознания", "ориентация сознания" наверняка нынешним российским людям власти незнакомы, и они уверены, что этими "примочками" занимаются какие-нибудь яйцеголовые на Западе. А здесь - "реальная власть": указы, распоряжения, законы, бюджеты, силовые структуры и пр., а также - деньги, машины, мигалки и подобострастная челядь.
      
      Непонятно только, почему это так быстро меняется? 10-15 лет - и все изменилось. Даже люди и деньги. Но про это лучше не думать.
      
      Однако именно в этом и заключена проблема власти: что заставляет менять Советский Союз на Россию, социализм на капитализм, Ельцинский режим на Путинскую власть, режим Кучмы - на демократию по Ющенко, а в недалеком будущем - Россию Путина на несколько Россий без Путина?
      
      И пока Временное Правительство в 1917 году с важностью решало "государственные" дела, не обращая внимания на "технические детали" - вроде того, как работают почта и телеграф, банки и мосты, - власть ушла8. Так же и сегодня: пока обсуждается удвоение ВВП, захват государством нефтяных активов и основных СМИ, выстраивание вертикали власти и политические PR, - власть перетекает туда, где конструируют коды коммуникации, меняют символические структуры сознания и вырабатывают новые ориентации.
      
      Весь вопрос в том - где и кто это делает?
      
      Две силы, которые этим занимаются, известны.
      
      Первая сила - это нынешняя власть. Выстраивая себя как государственную, демократическую, ориентированную на рынок, законную, коррумпированную, борющуюся с бедностью и т.п., она включает себя в предуготовленные коды коммуникации и символические структуры сознания. Именно поэтому можно говорить, что не понимавшие современных механизмов власти Милошевич, Шеварднадзе и Кучма являлись основными организаторами оранжевых революций в своих странах. Именно они подготовили все для того, чтобы эти революции случились.
      
      Вторая сила - это современные технологи захвата власти. Газеты всего мира восторженно описывают деяния этих новых героев западного мира, которые, сидя в Белграде, готовы выполнить заказ на оранжевую революцию в любой стране, вставшей на путь демократического развития - например, по заказу американцев польского происхождения, как на Украине, или еще кого-то.
      
      Вопрос только с третьей силой: появится ли таковая на оставшейся территории СНГ либо в России - или нет? Если мы ее сформируем - останемся суверенной страной. Если нет - ждем оранжевых революций и будем жить в разных Россиях с разными, сделанными для нас, властями.
      
      Оставляя систематическое обсуждение современных технологий власти для других статей, попробую обозначить более конкретно - чего же именно российская власть про власть не понимает?
      
      
      Мягкие технологии
      
      Технология современных оранжевых революций строится, с одной стороны, на определенном понимании сущности власти "новыми технологами", а с другой - на непонимании сущности власти истеблишментом: государственными властями и их советчиками, российскими политтехнологами.
      
      (Точнее, на определенных стереотипах организации власти - тех, которые были у Милошевича, Шеварднадзе и Кучмы.)
      
      Какие именно условия делают эффективным применение "оранжевых технологий"? На что опираются "оранжевые технологи", какие, по их мнению, ограничения присущи любой власти на постсоветском пространстве?
      
      1. Сегодняшняя власть убеждена, что вся полнота власти должна быть сосредоточена у государства, что укрепление власти происходит в первую очередь через укрепление государства (в том числе и укрепление организацонно-техническое, как это видится г-ну Вешнякову).
      
      Но современное государство имеет очень ограниченные функции по поддержанию власти - поскольку есть массовые коммуникации, СМИ, независимые экономические субъекты, а также существуют современные технологии организации и индивидуального сознания, и толпы.
      
      Вспомним события на Украине 29 декабря, когда В.Ющенко призвал своих сторонников блокировать Совет министров, с чем легитимная, обладающая вооруженными и полицейскими силами власть ничего не смогла сделать. В результате В.Януковича не пустили на заседание правительства - и правительства на Украине не будет до тех пор, пока этого не захочет В.Ющенко.
      
      Интересно, что бы посоветовал своим украинским коллегам А.Вешняков в этой ситуации? Судя по тому, как он надеется на современные информационные технологии, - проводить заседания Совета министров по электронной сети. Не исключаю, что российское правительство воспримет уроки оранжевых революций в соответствии именно с таким уровнем понимания и закупит соответствующее оборудование. И никакое блокирование зданий будет не страшно!
      
      Но в совместном заявлении 4 января, которое сделали В.Ющенко и М.Саакашвили в Карпатах, говорится: "Воля народа сильнее государственной машины". И это действительно так: государственная машина безусловно слабее технологий, использующих в том числе и народ.
      
      2. Действующая власть вызывает у населения недоверие, поскольку общеизвестно, что она коррумпирована.
      
      
      На основе этой ситуации строятся базовые дуальные схематизмы организации сознания (использование подобных коммуникативных кодов описывает социолог Никлас Луман (15)): если власть коррумпирована и к ней нет доверия, то она подделает выборы.
      
      Поэтому сколько бы политтехнологи ни бились за доли процентов, привезенные наблюдатели, не выходя из гостиниц, заявят: выборы были поддельными.
      
      Коррумпированная власть и умело разожженное под выборы недоверие к ней у части населения - этого вполне достаточно, чтобы оспорить любые результаты. Технология состоит в том, чтобы для людей возможность подделки выборов вытекала бы из самой природы существующей власти, чтобы эта возможность была известна всем. Для достижения этой последней цели исключительно высока роль СМИ.
      
      
      3. Власть признает по отношению к себе чужую легитимность 9
      
      И Россия, и Украина заявили на официальном уровне: "мы двигаемся по пути рынка и демократии". Где в этой ситуации расположена "Мекка демократии и рынка"?
      
      Известно где: Мекка рынка - в США, а демократии - в Европе. Поэтому для людей, которые мыслят в рамках бинарных коммуникационных схем ("либо демократия - либо нет", "либо рынок - либо нет"), оценка, сделанная со стороны ЕС или США, уже создает единственно возможную легитимность. И если наблюдатели ЕС сказали, что выборы 25 декабря в Украине были проведены лучше, чем 16 ноября - неважно, выходили при этом наблюдатели из гостиницы или нет, - то значит, так оно и есть.
      
      С другой стороны, кто поверит Л.Слиске, которая утверждает, что нарушений было много, если она сама плоть от плоти той власти, которая регулярно подделывает выборы? Об этом "известно всем": если доверие утеряно, то любые дела, слова и жесты будут трактоваться либо как заметание следов, либо как ложь. Европейский же наблюдатель на обман "не способен".
      
      Но мы сами оплатили появление такой конструкции, заявив, что мы стремимся к идеалу, который находится вне наших границ, что образец демократии хранится не у нас в подвале, а значит - признали над собой легитимность чужих оценок и трактовок.
      
      Страна, избавившаяся 10-15 лет назад от партийной гегемонии, физически не в состоянии быть столь же образцовой демократией, как и страны с трехсотлетней демократической историей. Значит, наша власть заранее и кругом виновата.
      
      3. Власти не понимают, какова роль средств массовой информации. С точки зрения организации власти СМИ делают только одно: относительно событий, которые невозможно проверить, они формируют мнения, которые известны всем. Откуда, например, известно, что Бен Ладен вообще существует? Только из СМИ.
      
      Поэтому "оранжевая технология" в отношении СМИ простая: часть журналистов необходимо законтрактовать, а остальные СМИ просто заполнить выступлениями и материалами тех людей, легитимность которых сама власть признала. Поле общественной коммуникации просто заполняется рядами нужных для оппозиции трактовок. А власти уже потом никто не поверит, поскольку, что бы она не заявила, известно, что она коррумпирована и недемократична.
      
      Но такого рода технологии, связанные с использованием средств массовой коммуникации, власть просто не видит.
      
      Показателен эпизод, описанный в интервью президента Польши Квасьневского, где он рассказывает о ходе посреднических переговоров в Украине. Он настаивал на открытом и гласном освещении заседаний Конституционного суда. У представителей Украины и России это вызвало, по словам Квасьневского, страшное смущение и непонимание.
      
      Квасьневский убеждал их: важнейшее решение нужно принимать гласно. Но реально ход состоял в том, чтобы происходящее в суде стало публичным и его можно было бы трактовать всеми возможными способами, чтобы вывести это событие в поле интерпретаций и обсуждений. (Кроме того, в этих условиях судьи, которые уже заранее знают точку зрения Совета Европы и проголосуют за противоположное решение, станут в глазах Европы тоталитарными, а не демократическими судьями. Это - клеймо на всю оставшуюся жизнь).
      
      И европейцы, и Ющенко, использовавший телевизионную трансляцию своей клятвы на Библии для упрочения своей власти, умеют работать со СМИ и использовать их власть и влияние. Но государственные власти ни на Украине, ни в России этого не умеют - более того, даже заседания правительства уже хотят сделать закрытыми для прессы под предлогом того, что министры не умеют говорить публично.
      
      Но это значит, что мы сами отказываемся от той власти, которую дает умение работать со СМИ и со всем интерпретационным полем общественной коммуникации. Замкнув заседания правительства, мы даем возможность кому угодно строить обвинения в закрытости и коррумпированности власти, а СМИ - изощряться в подтверждении этих глубоко скрытых оснований.
      
      4. Последний пункт: власть пользуется финансовой поддержкой приближенных к ней олигархов. Выборы на Украине финансируют олигархи - это известно всем. В рамках "оранжевых технологий" олигархам и власти противопоставляется народ. Народ финансировать можно - ведь он же борется против коррумпированной и лживой власти!
      
      
      Именно такая смысловая конструкция и была использована на Украине. Мы уже писали10, что фактически во время событий был создан особый "народ", поддерживавший В.Ющенко и ставший зародышем легитимности новой власти. Такой народ поддерживается и прекрасно организуется. Отряды "Опоры", еда, автобусы, смена, организация масс - все ставится на службу оранжевой революции.
      
      Итак, власть, сосредоточенная исключительно в государстве, коррумпированная и не пользующаяся доверием, не умеющая работать со СМИ и с общественной коммуникацией, но признающая над собой чужую легитимность, оказывается беззащитна против совершенно скромных финансовых и организационных вложений - но вложений, направленных в нужную точку.
      
      
      Сигналы готовности поданы
      
      Описанные "оранжевые технологии" эффективны против вполне определенного типа государственной власти - той, которая сложилась в государствах постсоветского пространства. Но, кроме того, необходимы и вполне определенные действия, своего рода сигналы, демонстрирующие, что эта власть уже "готова", "созрела" для применения таких технологий.
      
      Таким сигналом, несомненно, станет интервью Вешнякова. Но есть и более серьезные демонстрации.
      
      1. Власть начинает искать преемника, подтверждая худшие опасения народа. Вспомним, что все российские дворцовые перевороты XVIII-XIX вв. были связаны с тем, что отсутствовал закон о престолонаследии. Не было единого порядка занятия престола, и эта ситуация порождала множество соблазнов. Екатерина, минуя Павла, отдала власть внуку Александру - Безбородко выкрал это завещание Екатерины и привез его Павлу, за что был осыпан бесчисленными милостями. В этой ситуации хорош любой порядок - демократический ли, наследственный, какой угодно, - лишь бы он был зафиксирован и известен.
      
      Даже Ельцин не искал себе преемника: он это сделал быстро, освободив свой пост досрочно. В результате он одномоментно выиграл ситуацию.
      
      Объявив, что ищет преемника - это уже всем известно! - власть подставляет любому противнику или просто властолюбцу самое уязвимое место, теряет доверие народа и возбуждает любые силы на действия против себя.
      
      2. Власть придерживается Конституции и законности, говоря народу, что она ни в коем случае не применит силу. Это означает, что власть попала в ловушку: она отказывается от своей основной функции - ради страны и ее жизни действовать в рамках высшей справедливости и высшей цели, признавая лишь суд Истории. С другой стороны, когда власть, регулярно нарушающая закон и не обладающая доверием, заявляет, что будет действовать "по закону" - это сигнал к атаке: власть бессильна. Когда власть заявляет, что не будет использовать силу против своего народа - можно выводить толпу на улицу. Применит силу - виновата, ее надо свергать. Не применит - свергнем и так.
      
      3. Власть приглашает на выборы наблюдателей из ЕС. Это сигнал к тому, что власть готова принять внешнюю легитимность. Когда власть это делает, - вне зависимости от того, как к этому относится народ, - она создает систему предпосылок для революций всех цветов.
      
      Дело в том, что все три указанных пункта рассогласованы друг с другом. Они не создают единого порядка передачи власти. Требование конституционности взято из одной рамки, поиски преемника - из другой, а наблюдатели представляют собой внешнюю упорядочивающую силу. Между этими требованиями - разрыв, дыра, куда элементарно утекает власть или откуда могут запросто проникнуть непрошенные технологии.
      
      Так произошло на Украине. Следующие точки - Киргизия и Молдавия. А уже потом - в 2008 году - будет и Россия. В России найдется немало людей, не доверяющих власти и сталкивающихся с ее коррумпированностью, и немало проблем, "благодаря" которым их можно будет поднять (не происходит ли это уже сейчас с манифестациями пенсионеров?). Но государственные власти будут по-прежнему слепо придерживаться Конституции, которой сами не соответствуют, - тем самым расширяя упомянутую дыру, куда утянет реальную власть.
      
      4. Реальное подчинение СМИ государству является ложным и ошибочным ходом. Страна открыта, существуют Интернет и мировые СМИ. Усиление контроля над СМИ вызывает недоверие к ним и подтверждение худших опасений по отношению к власти, а уж внешний мир постарается "влезть" в эту ситуацию и компенсировать информационно-интерпретационные дыры - по крайней мере, для небольшой части народа.
      
      И не следует утешаться тем, что контроль над тремя-четырьмя центральными телеканалами позволяет удерживать в интерпретационном поле 90% населения: ведь это - в среднем, а в России "оранжевые технологии" будут применяться в отношении различных частей страны, и там-то можно спокойно сконцентрировать недоверие и к власти, и к этим СМИ.
      
      Люди уже понимают, что задача СМИ - интерпретировать события, которые другим образом недоступны и которые никто не может проверить. Функцию достоверности отдельное СМИ не выполняет: только за счет конкуренции, когда есть много разных газет и телеканалов, некая достоверность может быть достигнута. Когда очевидно, что считанные каналы контролируются государством - то все отлично понимают, что это недостоверно.
      
      Ход на концентрацию СМИ неизбежно приводит к подтверждению опасений людей по отношению к власти, к росту недоверия.
      
      А дальше будет просто: при возникновении "революционной ситуации" поверх сообщений центральных подконтрольных СМИ будет мгновенно создано интерпретационное поле, трактующее все, что они говорят, как ложь или бессильные оправдания. И займутся этим те люди, которых уже выдавили с телевидения и из газет. С.Доренко уже ездил на Украину агитировать за Ющенко. Нетрудно догадаться, что именно будет делать в случае российской оранжевой революции Л.Парфенов - работать на зарубежные телеканалы (кстати, кто владелец той газеты, куда он недавно поступил на службу?).
      
      Если СМИ не будут максимально освобождены, если не будет создано большое их количество, то "оранжевые технологии" получат в СМИ, контролируемых государством, своего надежного союзника.
      
      
      5. То, что государственная власть делает сегодня по отношению к бизнесу, также является подготовкой к революционным событиям 2008 года.
      
      Не кто иной, а именно власть должна обеспечивать бизнесу две важнейшие вещи: инфраструктуру доверия и возможность накопления и умножения бизнеса на территории России. Ни того, ни другого она сегодня не обеспечивает, и эти вопросы даже не стоят в повестке дня.
      
      А потому весь бизнес строится сегодня так, чтобы механизмы сохранения своих капиталов и поддержания доверия располагать вовне. Капиталы в Россию не вкладываются, правительство никак не может отыскать точки и зоны концентрации усилий для бизнеса, а уж про атмосферу доверия, про стабильность, надежность правил и справедливый суд и говорить не приходится.
      
      Ответом на сегодняшние налоговые игры будет бегство капиталов под зонтик международного бизнеса и соответствующего права (такое произошло в Грузии). Крупные интернациональные корпорации будут под чужой юрисдикцией защищать капиталы и бизнес российских миллиардеров - так же, как раньше эти же миллиардеры искали защиты в МВД или в ФСБ. Альтернативы нет - в условиях сегодняшней России и политики властей эта структура обеспечивает и доверие в бизнесе, и правила игры, и судебную защиту, и возможность мультиплицирования и накопления богатства.
      
      Техасский суд в деле продажи "Юганскнефтегаза" уже начал пробовать вводить сюда, на территорию России, зарубежную легитимность. Это - первая проба пера. Российские власти поступили по отношению к международному сообществу так же, как бизнесмены выступают против российской власти: осуществив продажу через фирму-однодневку. Технически власти победили - а морально только подставились: теперь стало ясно, что начались другие, жесткие игры.
      
      
      Политика государственной власти истощает национальный бизнес. А это означает, что в революционной ситуации он не будет поддерживать существующую власть. Он будет осторожно и понемногу поддерживать всех. В решительной ситуации, поскольку он уже признал западную легитимность, для бизнеса будет важно - при любых патриотических словах - поддержать на конечных этапах оранжевую революцию. Иначе - клеймо прихвостня режима и потеря имени.
      
      Поэтому и с экономической точки зрения ловушка-2008 уже поставлена.
      
      
      Ловушка захлопывается: идеология "сдачи"
      
      Усугубляет ситуацию то, что выборы в России в 2008 году будут делать все те же политтехнологи, которые делали выборы на Украине. Степень их непонимания ситуации и неготовности к ней - просто вопиющая (впрочем, в интересах оранжевой революции поддерживать их в том мнении, что они самые великие). В журнале "Эксперт" (6) Г.Павловский объясняет украинский провал всем, чем угодно, только не действиями политтехнологов. Обсуждаются сценарии, говорится, что "так случилось", но основные причины остаются не видимыми.
      
      Эта позиция демонстрирует будущим организаторам оранжевых революций, что Павловский (как и Вешняков) - вообще не противник, что он будет делать только то, что делал пять последних лет: надувать проценты при голосовании. Своими статьями и выступлениями Вешняков и Павловский говорят: нас бояться нечего, мы - в полной власти любого, кто вознамерится ее присвоить.
      
      Более того: уже появляются тексты, направленные просто на подготовку оранжевой революции-2008 в России.
      
      Первая ласточка - статья С.Переслегина (7) в том же "Эксперте", основной тезис которой заключается в следующем: даже если Россия разделится, ничего страшного не произойдет: "русская структура сознания" и русская культура останутся. На первый план выходит идея не страны России и тем более не Российской империи, а "русского мира".
      
      Этот тезис порождает очень далеко идущие последствия. Фактически утверждается, что русские - это только культура .
      
      Но сегодня, как-никак, русские - это еще и территория, и сила, и определенная материальная организация, и определенный тип социальной жизни, и тип власти, и те схемы освоения территорий, которые в людях заложены, и православие, сосуществующее с другими религиями.
      
      Что произойдет, когда это все будет объявлено неважным, а акцент будет сделан исключительно на культуре? То же, что сейчас происходит с испаноговорящими гражданами США. Да, почти все они говорят на испанском; да, у них есть свое телевидение; да, они представляют свою культуру (так же, как афроамериканцы); но представляют ли они силу? Нет - они просто часть электората в рамках совершенно другой игры.
      
      После войны и Холокоста евреи делали все, чтобы создать государство Израиль. Народу нужна своя территория для того, чтобы его жизнь была не просто культурой, чтобы можно было защищаться, чтобы можно было воссоздавать на территории свой, не навязанный никем способ и порядок жизни. Без этого еврейский народ был неполноценным - и эту неполноценность надо было ликвидировать, создав свое государство. А сейчас русских убеждают добровольно перейти в состояние диаспоры!
      
      Статья С.Переслегина приучает россиян к мысли, что ничего страшного не произойдет, если они сделаются бездомными - но будут продолжать говорить на своем языке, любить Пушкина и Достоевского.
      
      Более того: утверждается, что реально нет никаких рациональных (подчеркиваем) причин, по которым Россия должна была бы продолжать оставаться как целостное хозяйственно-политичесое образование, как страна. При обсуждении российских реформ один из явных соблазнов - об этом говорится в недавно вышедшей книге В.Синюгина "Искусство реформирования" (8), - это признать, что с точки зрения организации производства и жизни Россия как таковая не нужна и вполне можно разделить ее на несколько регионов: европейская часть примкнет к Европе, Южная - к Турции, Сибирь - к Китаю, Дальний Восток - к Японии (что, собственно, давно предлагает Зб. Бжезинский). И действительно: люди на этих территориях будут жить и лучше, и богаче, и более демократично.
      
      Но существование страны не исчерпывается рациональными причинами, и есть глубокое чувство, что ее разделение - недопустимо. Территория дает возможность воспроизводства того типа жизни, который сейчас существует, дает возможность накопления тех материальных вещей, которые не подвержены переинтерпретациям.
      
      С другой стороны, именно власть должна объяснять своим гражданам и всему миру, зачем существует великая страна Россия. Если она этого не делает, если у нее нет стратегии вписывания России в мировую конфигурацию сил, - то недопустимость расчленения страны и отождествления русскости только с русской культурой остается на уровне общественного чувства, которым можно начать манипулировать.
      
      Что и начала делать упомянутая статья: надо приучить россиян, что русскость останется как великая (но частная) культура. И в соединении с определенным замыслом выборов-2008 продвинутая идея "русского мира" (согласно этой версии, в самой идее "русского мира" ничего плохого нет) просто приведет к тому, что людям будет внушаться: неважно, что Россия распадется, - русские-то останутся.
      
      Это - еще один сигнал к повторению оранжевой революции в России. В статье говорится: мы не знаем сами, зачем нужна Россия, и мы готовы к тому, что революции будут происходить и страна будет растаскиваться. И мы, политтехнологи, не только не сможем ничего этому противопоставить, но даже не попытаемся этого сделать.
      
      
      Сценарии для России
      
      
      Россия - действительно не Украина: в России должна произойти не одна оранжевая революция, а четыре-пять.
      
      При этом нынешние кремлевские администраторы твердо считают, что с Россией этого просто не может быть. Потому что Россия - очень большая страна, потому что она великая и потому что у нас есть ядерное оружие. К нам не сунутся.
      
      Конечно, не сунутся, - этого просто не понадобится. Будет сделано следующее.
      
      Первая революция уже идет на юге России и в кавказских республиках. Там за последние несколько лет было сменено практически все исламское духовенство на низовом, бытовом уровне. Теперь эти места заняты выходцами из Иордании и других арабских стран. Кроме того, идет исламизация русского населения.
      
      Таким образом, на юге России готовятся основания другой легитимности (ведь ислам всегда был эффективен с точки зрения придания легитимности или нелигитимности государству - вспомним Иран и аятоллу Хомейни).
      
      Это, конечно, совсем не "бархатная", не бескровная революция. Но технология та же: создать на территории особый народ, признающий чужую легитимность. И достаточно событий вроде тех, которые произошли в Карачаево-Черкесии, чтобы "спустить курок": недоверие к власти растет, толпа блокирует власть - и поверх этого будет мгновенно сформирована новая структура власти.
      
      Практически все южные республики к этому готовы.
      
      На западе, в Калининградской области будет достаточно планомерно перехватывать все торговые и экономические контакты и переводить их на европейские страны - Польшу, Германию, Литву. Несколько лет такой работы - и население по факту станет признавать другую легитимность. Там особо и стараться не придется.
      
      Китай по отношении к российской Сибири действует методом вытеснения и заселения. Там идет своя революция. Власть не понимает, что происходит физическое формирование нового народа, хотя эффективной стратегией было бы превращение переселившихся китайцев в своих граждан с точки зрения организации жизни, ассимиляции и т.п. Сегодня же, как только власть даст слабину или что-нибудь случится - напор тут же усилится.
      
      Следующий вариант - японский на Дальнем Востоке. Здесь Япония перехватывает власть у России за счет экономического давления и формирования экономических интересов. И рыбаки, и почти все население оказываются и экономически, и технически зависимыми от Японии. У жителей Курильских островов уже возник "синдром заложников", поскольку усиление российской власти для них означает просто угрозу для жизни. Начинают прерываться контракты с японскими партнерами, контрабанда не продается, жители не могут покупать японское топливо, дизели т т.п. Люди оказываются на грани выживания. Естественно, что им укрепление российской власти не нужно. В случае реальных действий со стороны России ответ будет таким: не трогайте нашего единственного защитника - Японию. И в таком положении находится весь Дальний Восток.
      
      Три года, оставшихся до 2008-го, - срок вполне достаточный, чтобы развить все эти тенденции, сформировать центры сторонней легитимности и соответствующие "народы" или группы населения. Поэтому нападать на Россию не будут. В России создадут несколько анклавов, где эти "народы" станут требовать той власти, которая будет устраивать их (и может быть, независимости). Будут созданы - как на Украине - свои столицы: Казань, Калининград, Иркутск, Владивосток, откуда приедут люди, чтобы перекрыть центр Москвы и парализовать действия власти.
      
      Это - ловушка, из которой не будет выхода: мирные митинги приведут к украинскому варианту, а если власть решится разгонять блокирующие массы и применит силу, то в условиях недоверия это будет означать ее еще более резкое ослабление (вспомним начало первой русской революции). Это немедленно спровоцирует отпадение регионов.
      
      Это - типичная институциональная ловушка: если система начала переходить в новое состояние, то любые действия только ускорят этот процесс. Возникнет ситуация взрывного роста недоверия к власти, перехода под чужую легитимность, формирования двойной структуры жизни (а именно она является питательной средой для современного терроризма - см. статью "Террор и власть11").
      
      Мы уже близки к попаданию в эту ловушку. В ноябре в нее попал Кучма: он думал, что он - конституционный гарант, что он удерживает власть, что он все контролирует, что олигархи работают на него. Он думал, что это и есть власть.
      
      Как выясняется, такая власть разрушается от одного того, что ее объявляют сильной.
      
      Заявление Вешнякова, статьи Павловского и Переслегина, смысл которых состоит в том, что ничего страшного не происходит и произойти не может, что такого, как на Украине, у нас не произойдет никогда, что власть крепка и сильна, - как раз и готовят эту ловушку. Власть, успокоенная этими заявлениями и убежденная в правильности своего курса на концентрацию в рамках государства, будет все более усиливаться и концентрироваться внутри себя самой.
      
      Но при этом она будет оставлять все бóльшие общественные поля под чужой властью. Бизнес, СМИ, культурная и религиозная жизнь будут планомерно переходить под чужую легитимность. А это значит, что власть не будет видеть тех социальных процессов, тех структур двойной организации жизни, которые все больше формируются в этой ситуации. Концентрируясь внутри самой себя, используя исключительно административно-государственные рычаги и будучи при этом уверена, что она контролирует все, власть истощает жизнь и провоцирует формирование иных, инолегитимных очагов власти.
      
      Да, государственная власть всегда была в России скелетом, на котором держалось в стране почти все. Но сегодня, концентрируя все в себе и истощая остальные сферы общественной жизни, государственная власть превращает страну в скелет с отваливающейся плотью.
      
      
      Альтернативная власть
      
      
      Проведенный анализ показывает: оранжевые революции будут продолжаться, они достигли уровня осознанно применяемых и эффективных технологий. Государственная власть в России не видит сущности современных форм отъема и организации власти, с готовностью демонстрирует свое непонимание и поэтому в 2008 году, скорее всего, станет объектом такого "бескровного нападения". А при нынешнем уровне понимания и организации она не сможет противодействовать созданным технологиям увода власти.
      
      Поэтому сценарий такого рода, который был представлен выше, неизбежен, если уровень понимания событий сегодняшней власти останется таким, каким он есть сейчас, и если сохранится ни на чем не основанная уверенность в собственной прочности и силе.
      
      Власть в срочном порядке должна прекратить истощение общественной жизни, концентрируясь на государственно-бюрократических структурах. Необходимо строить власть поверх всех сил, не сводя ее к государству.
      
      Нужно усиливать всех вокруг - и усиливаться самой через союз с этими силами. Нужно поднимать, взращивать, обогащать жизнь, способствовать ее приращению во всех возможных областях. В этом состоит стратегия предотвращения возможных оранжевых революций.
      
      Более того: чтобы не допустить реализации разрушительных сценариев, в России должна быть выращена "альтернативная власть", владеющая новыми технологиями организации и способная устраивать мягкие революции в России и на постсоветском пространстве - в национальных интересах, для того, чтобы начала складываться современная конфигурация инстанций власти.
      
      Но существующая российская власть на все это органически, по самой своей сути, неспособна.
      
      Вывод - очевиден: так или иначе, но сегодняшняя форма организации власти самое позднее в 2008-2010 году прекратится. Власть в стране будет устроена кардинально по-иному. Она либо изменится сама (что маловероятно), либо к власти придут принципиально другие фигуры, действующие на основании других организационных принципов.
      
      Для России как страны это может означать и сохранение, и распадение, и отход ряда регионов.
      
      Если есть люди или силы, которые считают необходимым сохранение России, то в этой ситуации уповать на существующую власть им нечего.
      
      Это означает, что, как и 10-15 лет назад, для действующих политиков и активных людей, для всех, кому не безразлична судьба великой России, раскрывается огромное поле возможностей по восстановлению в стране современной, эффективной, сильной конфигурации власти.
      
      История - вещь предельно жестокая. Какими бы ни были народы - если они не умеют защищаться, они исчезают с лица земли, как исчезли десятки тысяч людей в волне декабрьского цунами.
      
      Чтобы избежать российского цунами-2008, нужно владеть современными технологиями власти и строить их. Время пришло.
      
      
      Ссылки:
      
      
      
      1Статья Р. Шайхутдинова "Ловушка 2008. Уроки киевского восстания" (1); опубликовано также на сайте "Реформы в России" 18 января 2005 г. ( http://www.reformy.ru).
      2См. "Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство".
      3См. "Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство".
      4Основной тезис тех, кто уверен в существовании заговора: "кольцо вокруг России сжимается". Так, М.Чернов в обозрении RBC-Daily от 16 января с.г. пишет: "Победа "оранжевой революции" на Украине ускорит процесс создания вокруг России пояса враждебных Москве управляемых прозападных марионеточных государств". http://www.rbcdaily.ru/news/policy/index.shtml?2004/12/16/33194
      5Дело было в Петрограде, где мосты могли разводиться, прекращая движение транспорта или подвоз войск.
      6Хотя очень часто невежество в этом вопросе наших политиков, чиновников и государственных деятелей высокого ранга просто поражает. Они уверены, что "никто ничего другого не придумал, кроме..." того, что мы и так делаем (дословная цитата из телепередачи).
      7Подробнее об этом см. "Никлас Луман "Власть": анализ книги".
      8Мало кто знает, что Временное Правительство работало, как минимум, три дня (с 24 октября 1917 г.), уже не имея никакой власти, но даже не подозревая об этом. Вся власть уже была захвачена большевиками. Так же и с правительством Януковича на Украине: он еще думает, что он премьер-министр, а его уже не пускают в здание правительства.
      9Легитимность здесь понимается не в юридическом смысле, а в смысле признания обществом тех или иных властей.
      10См. "Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство".
      11См. "Террор и власть".
      
      
      
      Библиография
      1) Шайхутдинов Р. Ловушка 2008. Уроки киевского восстания. - Ж-л "Главная тема", Љ 2 / 2005 (январь 2005 г.).
      2) Ленин В.И. Уроки московского восстания. На дорогу. - М.: Политиздат, 1983.
      3) Малапарте К. Техника государственного переворота. - М.: Аграф, 1988.
      4) Тоффлер Э. Метаморфозы власти. - М.: АСТ, 2001 (Philosophy).
      5) Луман Н. "Власть" / Пер. с нем. А.Ю.Антоновского. - М.: Праксис, 2001.
      6) Гурова Т. Революция, ее вожди и ее технологии. - Эксперт, Љ 46 (446) от 6 декабря 2004 г.
      7) Переслегин С. Страна в отсутствие любви. - Там же.
      8) Синюгин В.Ю. Искусство реформирования. - М.: ММАСС-Культ, 2005.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Глава 3. Анахронизмы российской государственности 1
      
      Проблемы государства и государственного устройства занимают, наверное, главное место в российской общественной мысли. Про проблемы государства Российского каждый вечер говорят по телевидению обозреватели, устройство государственной власти обсуждают чиновники и политики, к государству и властям апеллируют люди, попавшие в неприятности. Государство не удается не замечать - как, говорят, можно делать, живя в Европе или в США.
      
      Экономисты обсуждают, "много или мало нужно государства в сфере производства"; министерские чиновники разрабатывают концепции государственного участия в развитии секторов экономики; деятели образования, здравоохранения и культуры дискутируют о государственных программах в своих сферах; и так далее.
      
      Однако все эти многочисленные обсуждения никак не касаются одной проблемы, которая, наверное, всеми жителями России просто не замечается, принимается как данность: считается, что то государство, которое в России есть сейчас, может обеспечить существование и процветание страны на многие столетия, что государство олицетворяет собой высшую и суверенную власть.
      
      Да, конечно, оно нуждается в оптимизации, в повышении эффективности своего функционирования, и власть этим занимается: идет административная реформа, строится и укрепляется вертикаль власти, обсуждаются различные проекты обеспечения единства и преемственности государственной власти. Но все эти шаги делаются в рамках улучшения, во-первых, уже существующего, а во-вторых - исключительно государственного механизма.
      
      Между тем перед Россией - и перед властью в России, если, конечно, это подлинная власть, - стоит ряд серьезных вызовов, на которые с помощью сколь угодно эффективно оптимизированного государства ответить невозможно. Логика, которой подчинялись действия власти по государственному строительству в последние 3-4 года ("сначала укрепим государство и вертикаль власти, а потом, имея сильное и эффективное государство, сможем решать накопившиеся проблемы"), не проходит. Само устройство государства в России является проблемой, фактором неконкурентоспособности, тормозом подлинной властной воли.
      
      Но с точки зрения граждан и экспертов это проблемой не является.
      
      А вот, например, премьер-министр Японии Накасонэ в своей книге о стратегии развития Японии называет вопрос устройства государства и власти в числе трех приоритетных задач, без решения которых Япония не станет конкурентоспособной.
      
      Японцы должны жить как японцы. Поэтому необходимо задуматься над конституционным устройством Японии. Пока оно представляет собой механическое объединение традиционных японских институтов и насаженной американской демократии. Эта форма сыграла свою роль, вывела Японию в лидеры, а теперь надо подумать, как должна быть устроена власть японцев для японцев.
      
      Это - требование к власти. Вопрос о конституционном устройстве - это не вопрос об устройстве государства, но обсуждение устройства общего порядка. Государство лишь следует из конституционных принципов, конструируется на их основе.
      
      В России эти проблемы никого не интересуют, хотя слова про "сильное и эффективное государство" высшие лица очень любят произносить. При этом считается, что сильная и разумная власть является следствием наличия такого государства.
      
      Но так ли это?
      
      
      Государство и власть: исторический экскурс
      
      Для того, чтобы поставить проблему современного государства, необходимо сначала обсудить реализующиеся сегодня типы власти и конструкции власти. Но для этого нам надо вспомнить, как именно возникло новоевропейское государство и какова история принципов или технологий власти.
      
      Постановка такой задачи по исторической реконструкции предполагает, что персоналии власти не должны входить в зону нашего внимания. Власть - это не лично В.В.Путин и даже не пост Президента, не президентское или парламентское государство, не правитель или властитель, а та своеобразная материя, которая имеется в виду, когда говорят: "власть порядка", "власть языка", "власть денег" или "делегировать власть".
      
      Обычно, конечно, мы думаем, что власть - это президент, губернатор, начальник на службе или сотрудник ГАИ. Но это происходит оттого, что перед глазами у нас все время есть ее представитель - он "заслоняет собой" власть, и мы с трудом можем представить себе власть как эту особую материю.
      
      Там, где эта материя власти сосредоточивается, сгущается, - там возникает та или иная инстанция власти2. Власть исходит именно от инстанции, а властитель ее только персонифицирует. А значит, вопрос стоит так: какие инстанции власти работают сейчас в России и мире, каковы мировые тенденции в этом вопросе, какие властные конструкции сегодня строятся? И эти вопросы вовсе не совпадают с вопросами о формах организации государства и о том, кем власть представлена.
      
      Конструкции власти меняются по ходу человеческой истории, а инстанции власти постоянно умножаются. Даже в глубокой древности власть вождя и власть шамана, как это выяснили антропологи, никогда не сливались, являя собой две различные инстанции власти.
      
      Китайская традиция требует взаимно-напряженного сосуществования власти советника (мудреца) и власти правителя.
      
      Изменяются и способы "захвата" властью подданных (это подробно обсуждается, например, в работах М.Фуко): от торжественно-устрашающих публичных казней, от редких праздников власти над людьми власть переходит к дотошным, дисциплинарным, надзорно-полицейским формам (при этом формы государственного правления и законность никак не меняются!). Дисциплинарная власть начинается с младенчества и продолжается в школе, в армии, на заводе. Прямое насилие сменяется демонстрацией возможности насилия - и одновременно дисциплина проникает в школы, фабрики и больницы.
      
      Формируются люди, которым было бы крайне трудно поступить иначе, чем предписывает власть.
      
      Повсеместность дисциплинарной власти обеспечивается символами - так, один урядник у Салтыкова-Щедрина говаривал, что ежели он пошлет вместо себя к бунтующим крестьянам свою фуражку, то и тогда бунт немедля прекратится.
      
      Но самой главной символической властной конструкцией стали, конечно, не фуражки с гербами, а деньги. Деньги или богатство создают возможности - при согласии других людей признавать это факт. Именно этот класс возможностей позволил построить новую инстанцию власти - власть капитала.
      
      Столкновение традиционной коронной власти - короля и аристократии, - с новой властью денег прошло через множество кровавых эпизодов. В результате в конце XVIII века эта композиция двух соперничающих инстанций нашла свое выражение в конструкции буржуазного государства с классическим, по Монтескье, разделением властей на исполнительную, законодательную и судебную.
      
      Эта композиция властей опиралась на новую концепцию организации подвластного населения: теперь власть управляла не подданными, а гражданами, причем составляющими определенную нацию. В соответствии с политико-философскими проектами Канта и Гегеля население государств оформлялись в нации - в этой общности должны были получить свое полное выражение культурно-этнические параметры, дух народа, организационная структура государства и власти, территория, богатство, хозяйство и социальные группы. По всей Европе - особенно после Версальского мира, провозгласившего принцип самоопределения, - началось строительство унитарных мононациональных государств: именно государство, в согласии с Гегелем, есть предельная инстанция власти.
      
      Власть и государство отождествились, почти слились в сознании, и эта конструкция буржуазного государства просуществовала два века. Сегодня даже трудно представить себе, как оно может быть по-другому.
      
      Однако сейчас в том мире, который мы называем западным или глобализованным, разворачиваются более сложные принципы власти.
      
      Помимо власти, основанной на символических формах, формируются другие инстанции. Уже добрых полвека твердят о власти СМИ. Пока это воспринимается как метафора - но только до той поры, когда станет окончательно ясно, что коммуникация является в современном обществе ведущим процессом. В западной литературе активно обсуждается информационный, или знаниевый, принцип власти. Он состоит не только и не столько в том, чтобы за счет имеющихся знаний принимать эффективные решения (вроде выигрыша на бирже или прогнозирования трендов развития), но главным образом в том, чтобы, управляя потоками информации и структурами смысла, ориентировать людей в поле возможных действий и оценок.
      
      Современный человеческий мир устроен чрезвычайно сложно, ориентироваться в нем - трудная задача для людей. Если раньше были изобретены карты и астролябии, то сегодня аналогичных приборов у человека нет. Сам он в устройстве мира - в том, что есть, а чего нет, что почем и что зачем, - не разберется.
      
      Поэтому функция ориентации или навигации становится сегодня весьма и весьма "властепорождающей". Это отлично видно на примере рекламы или экспертно-аналитических оценок, критики и формирования спроса. То, что не попадает в эти сферы, - для людей просто не существует.
      
      Итак, вот какая инстанция власти вырисовывается сегодня: ориентирующая, навигационная. Она указывает возможное и невозможное, важное и неважное, желательное и осуждаемое, модное и устаревшее, безупречное и допустимое. Она определяет, чтó именно человек видит и с чем он предметно действует. Запреты остаются для пограничных ситуаций, диапазон между которыми раздвинут очень и очень широко. Эта власть не устрашает, а демонстрирует будущее.
      
      Условием осуществления такого типа власти являются более глубокие основания, нежели дисциплина: некоторые исследователи называют ее "биовластью" - то есть властью над основаниями телесной организации и сознанием. Реально все люди должны стать одинаковыми - при всем внешнем и даже культурном разнообразии: они должны быть однотипно восприимчивыми к социальным сигналам, обладать идентичными социальными реакциями, быть равно компетентными в пользовании вещами цивилизации - компьютерами, автомобилями, связью, деньгами, карьерой, здоровьем и т.п. Если этого ничего не будет, их ориентация в человеческом мире станет невозможной.
      
      За это и ведутся современные "консциентальные" (то есть направленные на сознание) войны: за возможность формировать нужные себе структуры сознания вместе с их "носителями", то есть соответствующими людьми, гражданами. Горячий пример такой невидимой, но чрезвычайно результативной войны - последние события на Украине3.
      
      Соответственно этому микроуровню власти строится и макроуровень: господствующая форма организации - инфраструктурные сети, а в политической области - империи, распространяющие единый порядок на многие государства (примеры - перед глазами: ЕС и США). Этот порядок для соответствующего типа человека как бы незаметен, его вроде бы и не существует, он маскируется невиданным разнообразием вкусов, стилей, культур, образов жизни.
      
      Впрочем, это все темы для отдельного обсуждения. Важно другое: основные функции власти - продолжение жизни той или иной общественной единицы, когда естественные механизмы воспроизводства могут быть нарушены. Количество способов или технологий обеспечения такого продолжения все время умножается.
      
      Появляются совершенно новые конструкции и принципы власти, инстанции власти, которые раньше были просто немыслимы: власть рекламы, смысловых технологий, власть законодателей мод и стилей. Строятся новые композиции власти, институциализируются все новые функции власти: стратегическая, ориентационная, антропотехническая.
      
      Незаметно и последовательно происходит новая "Великая французская революция", обнажившая и реализовавшая новые властные сочетания.
      
      
      Государство как одна из инстанций власти
      
      Государство превратилось из высшей, предельной инстанции в одну из таких инстанций. Власть сегодня реально распределена между различными властными силами. И чтобы власть в стране появилась, нужно строить их композицию, - например, вводить некое новое "политическое пространство", где бы эти частные силы - одной из них было бы государство - могли бы взаимодействовать.
      
      Но сегодня в России власть и государство все еще являются полными синонимами. Российское политическое и экспертное мышление только-только осваивает концепцию разделения властей (на деле же, как только это разделение происходит, власти начинают выяснять, "кто главнее"). Самые продвинутые мыслители обсуждают необходимость формирования властной инстанции, связанной с обществом и его самоорганизацией. При этом никто из них не обращает внимания на уже существующие, уже оформленные инстанции власти: поскольку их нет в теориях двухсотлетней давности, то обсуждать тут нечего. Государство должно победить коррупцию и криминал, а также выиграть войну у террористов - и все будет замечательно.
      
      Однако коррупция, криминал и терроризм суть лишь привычные, неосмысленные, взятые из замшелых теорий обозначения для целого класса новых общественных явлений, и воевать против них - все равно как в середине XVIII века воевать с помощью мушкетов и осадных башен против зарождающейся буржуазии.
      
      Мы видим сейчас, насколько бессильно украинское государство против новых форм и технологий формирования власти, которые через В.Ющенко и его сторонников сейчас полным ходом реализуются в Украине. И это не захват власти с помощью народных выступлений - это совершенно новая технология, уже опробованная в Грузии, Абхазии и Сербии.
      
      Стратегия борьбы с такими новыми общественными явлениями должна быть совсем другой - надо, прежде всего, понять их суть, собственную сущность, понять условия их возникновения и развития, а затем уже воздействовать на эти условия всеми возможными средствами. Это и есть задача подлинной власти - определить сущность вызовов для воспроизводства жизни в стране и принять адекватные этой сущности меры. А считать, что именно в укреплении государства заключается самый лучший ответ на угрозы и вызовы, поскольку государство-де есть предельная, высшая инстанция власти - это не более чем пережиток, анахронизм. И анахронизм опасный.
      
      Во-первых, как уже говорилось, страна стоит перед рядом серьезнейших вызовов - и со стороны неглобализованного человечества 4(терроризм), и со стороны собственного устройства: вымирание народа, истощение человеческого и социального капитала, дефицит стратегического видения, проблема идентичности.
      
      Во-вторых, возможно, что с точки зрения страновой конкурентоспособности мы уже "отстали навсегда". И речь здесь даже не идет о нашей сырьево-индустриальной экономике, потому что ситуация еще хуже: те конструкции государства и власти, которым мы привержены, неэффективны и не дают нам успешно конкурировать.
      
      Мир уже понял, что власть устроена сложным образом, она является структурой многих инстанций, каждая из которых удерживает тот или иной срез власти. И те люди и силы, которые начинают использовать конструкции биовласти или контроля над сознанием, инфраструктурный принцип или общественные интерпретации, становятся на порядок сильнее нас. Они обладают более изощренными техниками власти, концентрирующимися вне государства (чтобы далеко не ходить, снова сошлемся на пример Украины - оппозиция получила свой народ, легитимность, зародыш административно-полицейской структуры вне всякого государства5).
      
      Заранее предопределяя структуру власти, мы закрываем себе возможность ее усиления
      
      В России даже проблема такая не ставится - и потому мы отстаем и во всем остальном. Если мы видим, что решение лежит в формировании той или иной новой инстанции власти - то и надо делать их столько, сколько нужно для ответов на вызовы (а не сколько положено по написанному в Конституции).
      
      Заранее предопределяя структуру власти, мы закрываем себе возможность ее усиления. Но только подлинная, сильная, настоящая власть может решать и хозяйственные, и социальные задачи, и противостоять терроризму, и строить инновационную экономику, если это будет сочтено необходимым.
      
      
      Властные композиции и государство
      
      Итак, бессмысленно "укреплять государство" - нужно укреплять власть. Но это не значит скрутить всех в бараний рог - это значит построить такую композицию властных инстанций самого разного рода и работающих по разным принципам (от полицейского до консциентального), чтобы обеспечить воспроизводство жизни страны, народа, всех людей. Воспроизводство и приумножение.
      
      Понять это тому, кто привык отождествлять власть и государство, очень и очень трудно. Да и сам русский язык препятствует такому пониманию, поскольку власть как структуру и власть как материю мы обозначаем одним словом. Возможно, здесь поможет следующий пример.
      
      В Великобритании власть и жизнь страны удерживаются королевской семьей, а также старым и новым дворянством - членами палаты лордов. Они сохраняют баланс, сохраняют контур границ власти: например, следят, чтобы СМИ не слишком критиковали государство, а государство не слишком критиковало СМИ. Они удерживают порядок, прекрасно понимая, на какие действия государства народ никогда не согласится. И сам народ является одной из инстанций власти: голосование закона, запрещающего охоту на лис, провалилось.
      
      Нам трудно в это поверить, но получается, что возможность поохотиться на лис является одним из тех "скрепов", которые удерживают порядок жизни в Великобритании. И государство ничего не может с этим сделать - оно само есть порождение этого порядка. Не вооруженные пистолетом английские полицейские позволяют удерживать власть эффективнее, чем если бы они были вооружены - именно за счет существующей композиции власти, в которую собраны самые разные инстанции: и лорды, и народ, и СМИ, и автономии, и т.п.
      
      Этот порядок поддерживается в числе прочего и за счет системы элитарного образования, через которую все будущие столпы общества и государственные деятели обязаны пройти. Получается, что образование (Итон, Кембридж и т.п.) является более эффективной инстанцией власти, чем государство.
      
      И такая композиция из разнообразных инстанций власти, которая олицетворяется несколькими сотнями семей или групп (именно эти люди удерживают баланс, равновесие и всю страну), есть почти во всех развитых странах: и в Израиле, и в США. Именно такая структура задает те границы, до которых может дойти государство.
      
      Эта композиция постепенно меняется: медиа-магнаты раньше в нее не входили - теперь входят; в Англии сначала опорой страны служила лишь королевская семья и лорды - теперь добавился политический, научный, коммерческий истэблишмент.
      
      
      Государство и угрозы
      
      При существовании таких властных композиций государство является одной из частных инстанций власти - той, которая будет решать свои специфические задачи, недоступные никому более. Например, поддерживать большие инфраструктуры. Но не нужно считать его ответственным за преумножение жизни - это задача всех инстанций власти в совокупности.
      
      Как же подойти к постановке реальных проблем формирования новой, реально действенной инстанции власти? Прежде всего, надо выделить основные угрозы с точки зрения продолжения жизни. Выделить факторы ослабления и, соответственно, усиления власти - и дальше начать думать над тем, как ослабить первые и усилить вторые. Но это - после, а сначала надо перечислить реальные угрозы по отношению именно к государственной власти как одной из инстанций.
      
      1. Проблема целого. Власть должна сформировать пространство для продолжения и приумножения жизни некоторого целого. Но именно в этом сегодня и заключается проблема, поскольку не обсуждается, что же это за целое: это должна быть жизнь страны? жизнь всех ее граждан? жизнь на территории? или жизнь государства? или русского этноса как русского? или жизнь империи по типу этнической конструкции - соединения русского суперээтноса и других этносов? Безо всяких дискуссий по этому поводу сразу делается утверждение о необходимости "укрепления государственной вертикали власти" - то есть бюрократической конструкции.
      
      Власть должна сформировать пространство для продолжения и приумножения жизни некоторого целого
      
      В Европе это целое совсем недавно понималось как жизнь нации. Сегодня происходит очень значимый сдвиг: теперь для европейцев и граждан США таким целым является цивилизованный и демократический образ жизни. Они теперь пекутся не о жизни страны, а о жизни целого - свободного мира, в том числе и сталкиваясь с Россией на его границах.
      
      Поэтому для России абсолютно необходимо сконструировать и объявить равномощное целое. Обратите внимание, что в советские времена на такое целое страна ориентировалась. Оно называлось "социалистический лагерь", "дело мира и социализма" и т.п. Советский Союз был частью, ядром некоторого порядка, о котором власть пеклась. Сегодня в России ничего подобного нет, а власть не понимает, зачем ей - и всему народу - нужна та или иная территория.
      
      Отсутствие равномощного целого делает нас неконкурентоспособными с ЕС и США.
      
      
      2. Проблема административно-территориального деления. Это очень болезненный вопрос - по-видимому, тот, на котором может состояться событие нового становления власти в России, если будет проявлена необходимая воля.
      
      Дело здесь не только в том, чтобы "продавить" новое территориальное деление, соответствующее, например, новым хозяйственным реалиям. Прежде всего, необходимо определить, какова будет в России национальная политика и вообще что это за страна - Россия? Существует как минимум три варианта: это многонациональная страна; это - страна с основным, системообразующим этносом и многими иными; либо же это моногосударство, рассматривающее себя как "плавильный котел" по формированию новой общности (учтем при этом, что время наций и национальных государств уже прошло, и многим народностям и культурным автономиям уже не суждено стать нациями). Далее, возникает вопрос о том, насколько безусловная культурная автономия может и должна проявляться в устройстве органов власти? В соответствии с ответами на эти вопросы и должно строиться новое территориальное деление.
      
      Возможно даже, что оно должно быть построено совершенно иначе - границы административных округов могут, например, не совпадать с округами судебными, образовательными, хозяйственными, округами национального расселения и т.п. А может быть, учитывая, что современные типы власти экстерриториальны, следовало бы и вовсе подвергнуть сомнению сам принцип территориального деления?
      
      Пока же Россия имеет дело с явным анахронизмом, наслоением трех предыдущих национальных политик - дореволюционной, советской и перестроечной. Проблема административного деления не ставится и тем более не решается. А ведь сегодняшние национальные властные органы, образовавшие прочные структуры с национальным же бизнесом и с национальным устройством жизни, которое не совпадает с официальным, в первую очередь ответственны за воспроизводство условий для терроризма или для таких вызывающе-отвратительных случаев, как недавние события в Черкесске, которые просто уже отдают какой-нибудь Колумбией, а то и полпотовской Кампучией6.
      
      Российские территориальные органы власти необходимо постепенно превращать в "собесы": они должны выполнять административно-регулятивные функции и функции социальной поддержки и не должны иметь в своей деятельности экономической, политической и прочих составляющих. Хозяйственное развитие при этом будет осуществляться поверх этих единиц - через проекты, округа, экономические регионы и т.п. Сохранять области как экономические и политические единицы давно уже нецелесообразно.
      
      Кроме того, необходимо учесть, что регионы России очень и очень разнообразны, и реализовывать в них власть одним и тем же образом крайне неэффективно (например, в приграничных регионах не может быть той же организации администрации, что и во внутренних).
      
      
      3. Проблема преемственности и институционализации власти. Как показывают минские и киевские события и примеры Туркменистана, Азербайджана и Грузии (а также - национальных республик в составе России, да и областей тоже), никакого отработанного механизма передачи легитимности от предшественника к преемнику не существует. При этом делается вид, что все в порядке, поскольку механизм прописан в Конституции.
      
      Это - реальный вызов власти как власти, поскольку со сменой властителя в стране приходится "начинать все заново", и ни о каких длинных циклах воспроизводства жизни говорить уже не приходится.
      
      Проблема здесь двоякая. Во-первых, отсутствуют институциализированные безличные механизмы отправления власти - несмотря на все административные реформы и укрепления вертикалей, они остаются "лично-ориентированными", а не четкими, работающими как часы устройствами, отправляющими властные функции. Неизвестно, можно ли в условиях России вообще построить такие структуры, но то, что этот вопрос вообще не стоит на повестке дня, - это очевидно.
      
      Во-вторых, в России отсутствует непрерывность воспроизводства и преемственности элит - та непрерывность, которая существует, например, в уже упоминавшейся Великобритании и которая обеспечивает баланс общей конструкции власти. В России произошли Октябрьская революция, чистки 30-50-х гг., события 1991-1993 гг. - все эти переломные периоды означали разрыв в преемственности элит. А это означает, что в стране нет конструкции, которая удерживала бы ее в масштабе исторического времени, вне государства и поверх него, которая "отвечала" бы за Россию, а не за администрацию и не за те или иные партии.
      
      В-третьих, проблема легитимизации преемника невероятно усложняется в России, где в народе чрезвычайно развито осознание относительности догм и порядка, где эти категории традиционно ставятся под сомнение. Русский человек всегда сомневается, и люди не спешат выполнять установки последней власти, поскольку понимают: и эта власть сменится.
      
      Порядок - он относителен. Любое очередное действие власти (да и вообще любое решение любого социального вопроса) подвергается сомнению. Тут же начинаются прикидки, как это все можно обойти, в какую игру с этим решением можно сыграть, правильное оно или нет - конечно же, нет, поскольку не учтено то-то и то-то. Сознание российского человека устроено так, что в нем нет ничего безусловного: ни собственность, ни законность, ни власть, ни технологии, ни выборные механизмы таким безусловным не являются. По всеобщему мнению, любые выборы непременно произойдут с подтасовками и вбросами, любая передача власти по наследству - результат сговора таких-то и таких-то сил и так далее. Можно ли построить механизмы типа "пост сдал - пост принял" в этих условиях - неизвестно, но ставится ли такая проблема принципиально? Осознается ли, что это проблема работы с базисными структурами сознания, а не просто "впаривания" и "идеологической обработки"?
      
      После событий на Украине7 власть не сможет делать вид, что такой проблемы не существует. Так или иначе, с этим придется что-то делать.
      
      4. Угроза суверенитету. Выпал из общественного внимания и вопрос о суверенитете - сложнейший в современной ситуации; он обсуждается во всех европейских странах, строящих такое имперское по типу образование, как ЕС. Привычное понятие суверенитета связано с национальным государством - оно трактуется как государственный суверенитет. Но если государство становится лишь одной из инстанций власти, то подлинный суверенитет связан именно с ней.
      
      Именно власть должна быть суверенна, то есть способна принимать решения самостоятельно. Ведь власть никому не подчиняется. Если подчиняется - то это не власть, ее структура не обеспечивает самостоятельности решений. Что при этом происходит с суверенностью государства - это второй вопрос.
      
      Как утверждалось уже триста лет назад, суверен, властное лицо - это тот, кто принимает решение об "исключительном случае", то есть приостанавливает действие законодательства в силу "права на самосохранение" государства. Должен существовать механизм задействования "исключительных случаев", приостанавливающих действие тех или иных правовых механизмов ради восстановления власти (как этого механизма сейчас не хватает на Украине!)
      
      Это - реальная проблема, поскольку сейчас мы наблюдем почти полную потерю суверенитета России. И дело не в том, что мы входим в разнообразные договоры и подписываем протоколы, а в том, что мы несамостоятельны в понимании того, что хорошо и что плохо для России. Мы пользуемся чужими критериями - а значит, неизбежно проигрываем, поскольку критерии эти устанавливаем не мы.
      
      На этот счет есть разные точки зрения - что это очень плохо и нетерпимо, что это не играет особой роли, что это замечательно и скорее бы Россия влилась в клуб глобализованных и цивилизованных стран, сохранив лишь национально-культурную автономию.
      
      Сегодня суверенитет нужно доказывать постоянно, восстанавливая его всеми общественными, а не только властными, инстанциями. Но нынешняя власть вообще не видит здесь проблемы.
      
      Инстанции и механизмы современного властного суверенитета таковы. Во-первых, механизм "властного вмешательства", о котором уже говорилось. Во-вторых, нет суверенитета без своего народа, который может быть отмобилизован и подчиняется этой власти. В-третьих, нет и народа без своего суверена - именно последний создает своему народу условия для преумножения, расцвета, зарабатывания, то есть - обеспечивает воспроизводство и развитие жизни.
      
      В России суверенитет так не понимается. Нынешняя российская власть чувствительна к своему суверенитету лишь в отношении материальных объектов. Она не занимается мировоззрением своего народа (а ведь именно мировоззрение позволяло удерживать участие в социалистическом всемирном проекте, о котором уже говорилось, в качестве основного содержания жизни советских людей). Повторим еще раз: она вообще не видит здесь проблемы.
      
      5. Угроза вымирания и запустения. Никогда за всю историю российского государства (разве что во времена Ивана Грозного) реально освоенные пространства не сокращались. Но сегодня российское население не может обеспечить освоение занятой территории.
      
      Власть должна уметь управлять потоками - миграционными, квалификационными, товарными, финансово-инвестиционными
      
      О качественных причинах этого речь пойдет ниже, а здесь отметим, что современные концепции власти предполагают совершенно иное отношение к демографическим процессам. Сегодня власть должна уметь управлять потоками - миграционными, квалификационными, товарными, финансово-инвестиционными (собственно, в этом и состоит суть процесса глобализации). Государство сегодня не может существовать как некая стабильная замкнутая территория, контролирующая потоки через границы. Напротив, именно сгущения и пересечения потоков образуют ту материю, на которой и выстраиваются современные властные инстанции.
      
      Сегодняшние государства существуют на потоках и на обмене, а не на запасах и "ресурсах". Но нынешняя власть этого принципиально не видит. В частности, это проявляется в отношении к гражданам - и к резидентам, и к мигрантам.
      
      Миграционные потоки должны стать важнейшей материей реализации власти. Но вместо этого принят ужесточенный закон о миграции, где не сделано исключения даже для мигрантов из СНГ или этнических русских. Ставка делается на пограничный контроль, а не на активное использование, абсорбцию, натурализацию; на централизацию, а не на инициативу местных властей. И уж подавно речь не идет об активном приуготовлении потенциальных желательных мигрантов из сопредельных и более отдаленных стран.
      
      Передвижения граждан должны рассматриваться как возможности - и для самих граждан, и для власти, - а не как беда и напасть. Население России сейчас крайне немобильное - и в физическом, и в карьерном, и в качественном пространстве. Но это даже не числится в списке проблем и угроз.
      
      Самое же плохое - то, что граждане России рассматриваются властью как нахлебники, а не как источники активности и инициативы (и, соответственно, налогов). Власти легче работать не с многим, а с малым числом граждан - ввиду неповоротливости, лености ума, устаревания всех процедур, нищеты всех социальных служб. И именно это отношение и роет России демографическую яму.
      
      6. Угроза истощения социального и человеческого капитала. Современные исследователи понимают социальный капитал как ресурс, предоставляемый разнообразными формами общественной связности. Власть в России этот ресурс не видит и не использует, а следовательно - теряет важный фактор обеспечения конкурентоспособности страны.
      
      Такие формы связности, как местное самоуправление, самоорганизация людей либо по деловым, либо по культурным интересам или, наконец, гражданское общество, должны специально находиться в поле внимания власти. Эти формы должны послужить обустройству собственной жизни, и государственная власть может рассматривать это либо как особую инстанцию власти, либо как ряд автономных (то есть самозаконных) сфер жизни, обладающих естественными механизмами воспроизводства.
      
      Что происходит сегодня? Вместо инициации иного, чем то, которое есть, отношения к формам самоорганизации, власть полагает, что можно принять ряд законов и распоряжений по СРО (саморегулирующимся организациям) или по ТСЖ (аббревиатуры-то одни чего стоят!) - и дальше все пойдет само собой. Вместо специальных действий по выращиванию современного мобильного, инициативного, предприимчивого, ответственного и здорового населения - власть всячески подчеркивает: "обойдемся без вас".
      
      Не обойдетесь - поскольку сегодня не выполняется одно из важнейших предположений, на котором всегда строилась власть в России: что человеческий ресурс бесконечен - и количественно, и качественно; что из него можно выбрать лучших; что можно бросить несколько миллионов на Берлин или на колымское золото; иными словами - что резерв народных сил неисчерпаем.
      
      Но сегодня естественные механизмы воспроизводства населения оказываются нарушенными, а значит - это становится заботой власти. Сейчас стало понятно, что этот ресурс конечен и, самое главное, - что он становится неконкурентным. Но власть по-прежнему действует так, будто для решения этой проблемы не нужно прилагать специальных и очень продуманных усилий.
      
      
      Морально устаревшие стереотипы власти
      
      Можно называть и другие проблемные области, которые действующая (лучше сказать - бездействующая) власть просто не видит. А это значит, что и сама власть, и основной инструмент ее отправления - государство - морально устарели.
      
      Морально устарели представления об устройстве власти и государства
      Прежде всего, морально устарели представления об устройстве власти и государства. До сих пор существует иллюзия, что если власть сконцентрировать и выстроить из нее вертикаль, то тогда-то мы и подумаем, что делать с обществом и "куда идти".
      
      Но проблемы устройства власти не могут быть отделены от проблем общественного развития в целом: само устройство государства и власти в России является проблемой, анахронизмом.
      
      Мы привычно говорим о суверенитете, о народных основах государства, о праве и законах. Но нам придется привыкнуть к ситуации, когда принцип суверенитета будет поставлен под сомнение в условиях глобализации, народы и нации (и механизмы их воспроизводства - культура и образование) станут незначимыми в поле работы масс-медиа и иных форм коммуникации, а действенность права будет подвергнута сомнению из-за распространенности социальной рефлексии и социального проектирования.
      
      В то же время строятся уже иные конструкции современной власти, абсолютно для нас невиданные и непривычные.
      
      Современная власть использует для своего удержания гуманитарный (работа со смыслами и ценностями, с жизненными траекториями), а не административно-бюрократический ресурс.
      
      Современная власть институциализирует работу с постоянно появляющимися самоорганизующимися единицами.
      
      Современная власть строит комплексные стратегии работы с будущим.
      
      Современная композиция власти опирается не на единственный "столп" - государство, - а на структуру властных инстанций
      
      И самое главное: современная композиция власти опирается не на единственный "столп" - государство, - а на структуру властных инстанций, которые работают на разных принципах, вбирая в себя власть СМИ, сетевых сообществ и локальных автономных порядков, стремясь построить эффективные и конкурентоспособные конструкции власти. Именно в этом смысле, прежде всего, она является открытой: если Поппер полвека назад обсуждал открытое общество, то сегодня на повестке дня стоит "открытая власть".
      
      Государство выполняет внутри структур современной власти важную, но всего лишь одну функцию - административно-бюрократическую.
      
      Наши же представления в этом вопросе - замшелые и заскорузлые. А ведь именно они конституируют то, что получается в реальности. Власть, призванная по своей сути приумножать жизнь, при таком морально устаревшем устройстве может порождать собой лишь человеческий аналог "серой биоты" - так биологи называют те виды и сообщества, которые приспособились для жизни в грязной придорожной среде: лопухи, крысы, мухи, голуби, одуванчики, репьи.
      
      Все это - вещи подлинно неистребимые, но такой ли вечности мы хотим для России?
      
      Чего можно хотеть?
      
      Те стереотипы, которые определяют наше отношение к власти и государству, говорят нам со всей определенностью, что люди не могут заниматься проблемами власти, иными словами - что власть является делом государства и никого более.
      
      Но власть отнюдь не совпадает с государством, она есть понятие более общее, более фундаментальное.
      
      Государство - это лишь один из инструментов власти.
      
      А поскольку в современной России государство полагает, что именно оно олицетворяет власть, то оно и сосредотачивает внутри себя все доступные ему властные полномочия.
      
      Остальные поля власти, описанные в статье, - власти, связанной с интерпретациями, с формированием самих граждан, с гуманитарным ресурсом, с самоорганизующимися единицами, - сегодня пусты и заброшены.
      
      Выходит, что перед активными и целеустремленными людьми открывается обширное поле для действий - "подбирать" эту власть, "валяющуюся на дороге", формировать современные властные инстанции. Если будет построено пространство реальных властных инстанций, туда могли бы идти молодые, активные, амбициозные, энергичные люди - точно так же, как пятнадцать лет назад мы, их старшие сверстники, шли в бизнес, формируя новую для России инстанцию власти денег.
      
      Многие перспективные люди, многие интеллектуалы считают, что власть невозможна вне бюрократических структур. Потому-то они и не идут во власть, не желая превращаться в безликих чиновников.
      
      Но ведь можно попытаться развернуть новые инстанции власти!
      
      Ссылки:
      
      1Опубликовано на сайте "Реформы в России" ( http://www.reformy.ru) 30 ноября 2004 г., а также в "Парламентской газете" (1).
      2См. понятие инстанции власти.
      3Подробнее см. "Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство".
      4Подробнее см. "Террор и власть".
      5См. "Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство".
      6Подробнее см. "Террор и власть".
      7См. "Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство".
      
      
      Библиография
      1) Шайхутдинов Р. Государство уже не власть? - Парламентская газета, Љ 68 (1685) от 13 апреля 2005 г.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Глава 4. Террор и власть1
      
      
      
      Жизнь в другом мире
      
      
      
      "После сентябрьских событий в Беслане Россия попала в принципиально новую ситуацию, мы теперь живем в другом мире", - так пишут многие комментаторы.
      Действительно, в Беслане произошла беспримерная трагедия. И это значит: мало повторять, как заклинание, что мы находимся в новой ситуации, - мы обязаны понять, с каким явлением мы столкнулись и что с нами происходит.
      Всю безвыходность ситуации подчеркивает полная беспомощность государства в борьбе с терроризмом. Даже опросы показывают, что большинство россиян считает действия властей в отношении терроризма неадекватными. В обществе распространены ложные представления о действительных масштабах терроризма и о сущности этого явления.
      
      
      А ситуация такова.
      
      Терроризм развивается, количество терактов со все более ужасающими последствиями растет и в России, и во всем мире, несмотря на отчаянную борьбу с ним. Достаточно просто посмотреть мировую статистику терактов, чтобы убедиться, что борьба государств с террором результатов не приносит. Государства в целом и все их органы и ведомства бессильны против терроризма.
      
      Это проявляется не только в росте числа терактов, но и в том, что ни государства, ни общества не знают, как реагировать на них. Практически по поводу всех наиболее нашумевших терактов (11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке, 11 марта 2004 г. в Мадриде, серия терактов в России 2004 г.: крушение пассажирских самолетов, взрыв у станции метро "Рижская", захват школы в Беслане) до сих пор высказываются различные и противоречащие друг другу гипотезы. Все они равно фантастичны и малообоснованны.
      
      Так, предлагаются две версии теракта 11 сентября 2001 года. Нашумевший отчет 9/112 отстаивает версию, что этот теракт был организован движением "Аль-Кайеда" под руководством Усамы Бен Ладена. Выходит, что некий Бен Ладен, засевший где-то в горах или в пустыне с группой соратников, руководит сложнейшей и неуловимой мировой сетью террористических групп, да еще так эффективно, что его не могут поймать все спецслужбы мира. Ну не фантастика ли?
      
      Согласно другой версии, теракт был проведен по заказу ряда лиц из политической и бюрократической элиты США, реализующих план переустройства мирового порядка. Тоже фантастика, но уже в другом жанре.
      
      Получается, что никто толком не знает, чтό есть терроризм и как к нему должна относиться власть.
      
      То, как она реагирует на террор, вызывает резко негативную реакцию. Почему власть искажает правду? До того, как прошли выборы в Чечне, официальной причиной аварии двух самолетов были технические неисправности, хотя очевидно, что два самолета одновременно упасть не могут. Почему она использует случившиеся трагедии для извлечения выгоды для себя? Какая связь между борьбой с терроризмом и устройством выборной системы в свете недавнего предложения президента Путина об отмене выборности губернаторов (да еще через 4-5 лет)?
      
      Но не будем углубляться в различного рода эмоции, негодование и недоумение по поводу действий властей против терроризма. Вместо этого проанализируем, откуда проистекают такого рода реакции и почему они оказываются неадекватными. Ведь самое главное заключается в том, что мы все - и власть, и общество, - действительно плохо понимаем, с каким явлением мы столкнулись. Вроде бы приняты все меры противодействия - а оно не только не уменьшается, но и развивается!
      
      Пока, не обращая внимания на сущность и причины возникновения этого нового явления, власть действует так, как удобно отдельным министерствам, ведомствам и государственным органам.
      
      Ведомственные реакции власти на террор
      
      Реакция со стороны МВД. В чем золотая мечта правоохранительных органов? Тотальный контроль и всеобщий порядок, огромное количество милиционеров, новейшее оборудование, системы безопасности и пр. и пр.
      
      Что предлагается по поводу борьбы с терроризмом? Усилить системы безопасности, усилить контроль и, конечно же, увеличить финансирование органов. Утверждается, что террористы настолько хорошо оснащены, экипированы и организованы, что для их поимки нужны еще более серьезные средства охраны и контроля.
      
      Это очень выгодно соответствующим ведомствам, поскольку позволяет получить значительно бόльшие ресурсы на то, что они и так делают. При этом эффективность их действий оценить невозможно. С одной стороны, якобы какие-то теракты удается предотвратить, с другой стороны - они все равно продолжаются.
      
      Приведет ли усиление систем безопасности к тому, что теракты прекратятся? Вряд ли. Достаточно вспомнить Израиль. Неужели МВД действительно думает, что террорист пойдет через металлоискатель? Неужели и вправду верит, что у террористов не окажется денег на приобретение легальных документов для перемещения по Москве и России? Террористы - аккуратнейшие люди, документы у них всегда в порядке. А Басаев с Масхадовым не выйдут из ущелий с поднятыми руками, чтобы получить паспорт с биометрическими данными...
      
      Возникает вопрос: пытается ли МВД действительно решить проблему терроризма - или оно попросту извлекает из этого свою выгоду (и, надо заметить, немалую)?
      
      Реакция спецслужб. В чем идеал спецслужб? Неуловимый и страшный враг, а еще лучше - мировой заговор, который невозможно раскрыть. Масштабность заговора или врага позволяет получать все больший бюджет, а все бόльшая его изощренность и неуловимость избавляет от ответственности за результат. Как же можно поймать неуловимого врага? На то он и неуловимый. Как можно раскрыть заговор? Даже если какая-то информация появится, то, наверное, так заговорщики и подстроили, а значит - верить этому нельзя. И так до бесконечности.
      
      Возникает парадокс. "Организаторы" терактов (вроде Басаева, Масхадова, Бен Ладена) наделяются такими качествами, которые делают борьбу с ними бесполезной, но бесконечной. Их постоянно ловят - и постоянно не могут найти; из дальних стран они руководят большой разветвленной сетью тех, кто осуществляет теракты. У Стругацких в институте НИИ ЧАВО некие лжеученые однажды выдвинули тезис, что раз решение нерешаемых проблем занимает бесконечно долгое время, то решай их, не решай - все едино.
      
      Бесконечно ловить неуловимых - золотая мечта спецслужб: постоянное финансирование идет, мощь растет, новое оружие поступает. Тезис о международном терроризме очень выгоден соответствующим ведомствам. Чем крупнее заговор, раскрытием которого они занимаются, тем больше требуется на это средств, сил, кадров, финансирования - и тем меньше с них спросит общество.
      
      Реакция государства. В чем идеал государственной власти? Полная подконтрольность всего происходящего, возможность всех назначать и убирать в любой момент, а также делегировать ответственность за свои действия и в результате ни за что не отвечать.
      Сегодня предлагается усилить бдительность общества в отношении террористов. И это выгодно власти, поскольку если что-то случилось, нам скажут: что-то вы сами были не слишком-то бдительны. Хороший способ снять с себя ответственность.
      
      Нам ставят в пример Израиль: мол, там такие меры безопасности, там общественность бдительная - но известно, что, несмотря на все это, Израиль от терроризма не избавился. Израиль надо изучать не как образец успешной борьбы с террором (хотя там и действуют не так топорно и прямолинейно, как в Европе), а как пример действий, воспроизводящих терроризм.
      
      
      Ложные стереотипы
      
      В реакциях властей и общественности по отношению к терроризму четко прослеживаются заведомо ложные стереотипы. Вместо того, чтобы понять это явление как новое - а значит, строить новые способы реакции, - власть "ищет там, где светло".
      
      Терроризм - это война. Но с кем? Один из стереотипов состоит в том, что терроризм - этой война. Тезис о необходимости войны с мировым терроризмом заявлен и Дж.Бушем, и В.Путиным. В результате Президент США после 11 сентября развернул серию военных операций в Афганистане, а затем - и в Ираке, а В.Путин недавно заявил: "нам объявили войну". Началась подготовка военных ударов по базам террористов.
      
      Сама постановка вопроса о войне нелогична. Кому мы объявим войну? Кто враг? Но дело не в логике, а в том, что объявление войны выгодно правительству и государственной военной машине. Это снимает лишние вопросы к власти, усиливает ее авторитет, вызывает одобрение общества, ведет к усилению самόй административной и военной машины, подпитывая ее дополнительными ресурсами. Поскольку административно-военная машина исторически настроена на ведение войны, оказывается гораздо проще разгромить отдельное государство (такое, как Ирак, к примеру), чем отслеживать неуловимые банды террористов, а уж тем более - думать, что это за явление такое: терроризм.
      
      Терроризм - это преступление. Но кого наказывать? Следующая конструкция, мешающая разобраться с тем, что такое терроризм, - это объявление его некоторым видом преступления. Это тоже не приносит результата. Прежде всего, кого наказывать, если террорист-смертник сам себя взрывает, и преступник исчезает? Может быть, наказывать пособников и организаторов преступления? Но как их вычислить? Или для простоты пособником назвать того милиционера, который их отпустил? Спекулянта билетами или водителя, который провез их по определенной территории? Приведет ли это к какому-то результату, непонятно.
      
      По крайней мере, ясно, что данный ход, безусловно, выгоден соответствующим ведомствам, в частности - МВД и ФСБ.
      
      Терроризм - столкновение цивилизаций. Свою лепту в обсуждение проблем терроризма вносят политологи, историки, социологи и прочие интеллектуалы, строя по этому поводу грандиозные концепции: "столкновение цивилизаций", "искажение традиции", "мусульманский мир"... Историки изучают историю террора, начиная чуть ли не с войны 1812 года или Великой французской революции, хотя мы чувствуем, что современный террор - это нечто совсем другое. Работа находится всем, только от этого теракты не прекращаются.
      
      Итак, вместо того, чтобы проанализировать сущность такого явления, как терроризм, каждое ведомство объявляет, что оно знает рецепт борьбы с ним - как правило, еще более дорогой, чем предыдущий. С точки зрения государственной власти, мы не можем справиться с терроризмом потому, что недостаточно бдительны. По версии спецслужб, это очень хорошо организованный заговор. Правоохранительные органы утверждают, что всему виной недостаточный контроль надо всем. Военные говорят, что это война и надо бомбить базы террористов. И так далее.
      
      В результате мы имеем дело не с действительным врагом, а с его ведомственными версиями. Может ли служить утешением, что в США ситуация та же?
      
      То, что происходит сегодня во всем мире по отношению к терроризму, можно сравнить с ситуацией перед Второй Мировой войной, когда Ворошилов формировал в СССР конные дивизии против немецких танковых соединений. Руководству армии было понятно, что конница - это очень эффективно... В первые же месяцы войны конница была разгромлена, а про эти идеи уже никто не вспоминал. Такое же ощущение складывается и сейчас: конные полки борются не с тем врагом. А раз враг не тот - значит, ни одна из ведомственных мер не приведет к нужному эффекту.
      
      То ли сознательно, то ли нет, но реакция власти на терроризм неадекватна и нерезультативна. Мы чувствуем, что современный терроризм - это особое явление. С ним невозможно бороться прежними, привычными ведомственными методами. Террор врастает в обыденную жизнь, становится привычным, а количество терактов растет. Явление терроризма перерастает границы деятельности отдельных отморозков и групп, а становится фактом общественной жизни. Работают механизмы его воспроизводства: привлечение и подготовка террористов, создана система террористических баз и лагерей, функционируют сайты террористических групп, существует специальная литература и музыка.
      С этим надо что-то делать. Одно дело - реакция властей, которую можно долго критиковать, а другое - взрывы, сотни погибших и самые трагические последствия. Понимаем ли мы, что это такое - сегодняшний терроризм?
      
      
      
      Три причины возникновения современного терроризма и его неуничтожимости
      
      
      Причина первая: мир раскололся на "три человечества". Дело не в столкновении религиозных традиций или цивилизаций, а в том, что разные страны по-разному участвуют в процессе глобализации. Первое человечество - это человечество глобализирующееся. Второе составляют люди из тех стран, которые уже не имеют шанса включиться в процессы глобализации.
      
      К примеру, разница между людьми, у которых с детства на столе стоит компьютер, и людьми, которые первый раз его видят в 30 лет, колоссальна. Сократить эту разницу очень сложно, поскольку она связана не только с наличием техники или с экономикой той или иной страны. Включение в глобализованное пространство означает определенное устройство психики человека, его антропологию, тип мировоззрения и т.д. Поэтому разрыв между двумя человечествами уже не удастся ликвидировать (по крайней мере, если и поставить такую задачу, то не ранее, чем через полсотни лет).
      
      Второе человечество существенно больше, чем первое: это - вся Африка, исламский мир и т.д. Но при этом второе человечество не имеет шанса развить свою собственную культуру до равномощной западной. Ему нечего противопоставить западной цивилизации, в результате чего оно сталкивается с тем, что его игнорируют другие типы "человечеств". Второе человечество начинает в прямом смысле исчезать из поля видимости и из коммуникации с другими культурами.
      
      Третье человечество эту проблему решило: ряд стран, в числе которых Китай и Индия, сохранили собственную культуру, а из глобализованного пространства научились брать и осваивать различные технологии. Перед ними проблема терроризма стоит не так остро.
      
      Источник современного терроризма, как правило, - второе человечество. А это значит, что ситуация, с одной стороны, проще, чем она предстает в работах современных философов, социологов, политологов, которые пишут о терроризме, а с другой - ужаснее.
      
      Первоначально террористические группы принимают образ либо движений в защиту территории, нации, традиций, либо движений, борющихся за свободу. Это - уже отработанная в культуре защитная реакция тех сообществ, которые не могут противостоять другим сообществам с помощью армии либо политических или экономических механизмов. Но сегодня речь идет о противостоянии глобализированному человечеству, которое практически по всем параметрам несравнимо мощнее отдельных государств и наций второго человечества. Получается, что либо они принимают западные стандарты жизни и включаются в глобализационные процессы, либо их попросту не замечают.
      
      Но первого они сделать не смогли и уже, скорее всего, не смогут, а второе означает их исчезновение из истории. Происходит именно это: второе человечество де-факто перестает существовать в современных коммуникационных пространствах. Эти нации и люди себя теряют.
      
      Поэтому заявить о себе им просто необходимо.
      
      Оказывается, что это можно сделать, используя и эксплуатируя сами эффекты глобализации. Присутствовать в этом поле можно, если привлечь к себе внимание и сделать себя необходимым элементом жизни всего человечества, чтобы на тебя обращали внимание и с тобою считались.
      Человечество, которое выпало из процессов глобализации, может обратить на себя внимание, только сделав нечто такое, чего не могут сделать другие люди. Простейший вариант - это осуществить теракт. Что и начинает эксплуатироваться.
      
      Ведь с точки зрения цивилизованного и глобализованного человечества есть вещи, которых делать нельзя ни в коем случае: например, убивать людей, а тем более детей, лишать самого себя жизни и пр. Этого нельзя делать даже для того, чтобы защитить себя и свою нацию. Назвать это преступлением невозможно: взорвав вместе с собой поезд, "преступник" исчезает. Это начинают называть терроризмом.
      
      Проблемы этих групп начинают решаться. Они становятся знаменитыми, они теперь уже существуют в глобализованном пространстве, у них уже есть слава - хоть и дурная, но есть. Они начинают получать деньги, потому что террор становится своего рода выгодным предприятием (например, он позволяет шантажировать правительство осуществлением или неосуществлением актов). Можно использовать их в ситуации противоречий между странами (например, для решения вопроса, в которой из них строить газопровод), можно использовать в политической борьбе разных групп и группировок, которые сами не станут осуществлять теракт, но будут активно использовать факт его совершения и за это готовы платить деньги.
      
      В результате оказывается, что терроризм есть способ, которым существуют эти неглобализованные общности и группы, получая при этом деньги, славу, известность и - самое главное - факт признания их существования. Вот в чем основная проблема.
      
      Но это - лишь первый контекст, в котором возникает терроризм.
      
      Причина вторая: питательная среда терроризма. Сегодня в рамках глобализованного мира происходит интенсивное развитие сообществ и отдельных людей, которые находятся вне социальных, культурных, юридических и иных норм. Чем стабильнее общество, тем больше появляется людей, понимающих относительность норм, в которых живут остальные члены общества. Они начинают использовать эту относительность.
      
      Это - всякого рода финансовые спекулянты, контрабандисты и продавцы наркотиков, алмазов, рабов, человеческих органов и пр. Это - разнообразные пиарщики, рекламисты, которые научились сдвигать нормы человеческого существования и привлекать за счет этого внимание к новинкам. Это - рейдеры3, специалисты по слияниям и поглощениям типа Пола Милкена и Кеннета Дарта в США, которых можно привлечь по закону только за что-то второстепенное. Это - политики, которые осуществляют глобальные взаимодействия между странами, способствуя перетоку капитала.
      
      Иными словами, это огромный фронт людей, который за счет глобализации и развития средств коммуникации начинает существовать вне государственных порядков, как бы поверх них. Возникают огромные индустрии, которые находятся вне структуры легальности. Они, как правило, не криминальны. Они не действуют незаконно они действуют вне поля, обозначенного законом.
      
      Именно эти люди становятся питательной средой террористов, потому что они начинают понимать, как террористов можно использовать. По поводу теракта 11 сентября в США появляются материалы, показывающие, что перед этим была очень интенсивная игра на бирже по авиакомпаниям и по нефтяным компаниям. Есть версии, что и во время крушения башен шла торговля. Кто-то об этом знал и пользовался этим знанием?
      
      Использовать теракт, который осуществит террористическая группа, ищущая внимания к себе, становится, во-первых, реально, а во-вторых - довольно выгодно. Прибыль в таком случае оказывается намного больше, чем затраты на теракты.
      
      В результате роста сообществ, понимающих относительность норм и могущих это использовать, развивается двойная структура жизни. В рамках второй, внелегальной, деятельности такие люди могут сегодня сделать что угодно: помочь провезти ядерные материалы, продать химическое оружие, взрывчатку и прочее. Эта среда создает возможности для существования терроризма, для его неистребимости.
      
      В России эта тенденция проявляется в полной мере. Выясняется, что последние теракты осуществлены при помощи обычных милиционеров или простых людей, которых, например, попросили что-то или кого-то подвезти, а те согласились. Им все равно, кому помогать. Этот механизм можно сравнить с тем, когда водитель, работающий на государственной службе, в то время, когда его не контролируют, всегда готов подзаработать лишнюю сотню рублей, подвезя голосующего человека, и считает это вполне в порядке вещей.
      
      Практически весь Северный Кавказ живет в аналогичной двойной структуре: днем человек - добропорядочный гражданин, он ходит на работу, - а ночью он же может пойти и за тысячу долларов поставить фугас. При этом неверно говорить, что именно Северный Кавказ является рассадником терроризма, вернее сказать по-другому: способствует терроризму именно такая двойная структура стандартов жизни, которая развита в том числе и на Кавказе.
      
      Еще один яркий пример: захват Назрани и Карабулака в Ингушетии. Террористы освоили и успешно использовали механизм, похожий на флэш-моб, подговорив множество людей с помощью своих обширных родственных связей. Простые мирные люди, местные жители, вышли в ночь, получили автоматы - и начали стрелять милиционеров. Но сами они - не террористы, профессиональной подготовки у них нет. Они сдали автоматы, получили по 500 долларов и утром, как обычно, пошли на работу. Ночью они лишь подработали, примерно как тот водитель.
      
      Это свидетельствует о том, что сейчас терроризм переходит в другую стадию, поскольку теперь уже ему удается за счет "двойной жизни" включать в свои проекты и планы вполне добропорядочных людей. А они лишь за деньги перепарковывают машины, как было в одном из последних терактов. Милиционеры пропускают кого угодно, когда им говорят, что везут арбузы. И это становится нормой жизни.
      
      Причина третья: неспособность власти реагировать на террор. Любое новое явление государство пытается удерживать в определенных границах. В частности, так устроены правоохранительные органы в США и в России.
      
      Когда в США было сформировано ФБР, организованная преступность Америки стала неистребимой. А как может быть иначе, если выяснилось, что единственный способ борьбы с ней - внедрение в эту среду своих агентов? Контроль удерживался за счет установки некоторой границы "здравого смысла", разделяющей действия недопустимые и допустимые (но тоже незаконные). К примеру, нельзя устраивать массовые побоища; тех, кто эту грань перейдет, ликвидируют. А те, которые в "разумных пределах" распространяют наркотики, являются осведомителями полиции и ФБР, помогая им пресекать преступления, выходящие за рамки этого "здравого смысла". Полиция, хотя и коррумпирована, но эту границу сожительства с преступным миром, тем не менее, сохраняет.
      
      Но терроризм действует иначе. Так бороться с ним бесполезно. Террористы начинают понимать, как можно вычислить границы, где их не смогут контролировать ни государство, ни спецслужбы - и как можно за эти границы выйти. Если террористы поняли, что правоохранительные структуры и службы безопасности построены на приоритете ценности жизни человека (на том, что человек ни при каких обстоятельствах не будет делать того-то и того-то) - то они станут действовать прямо противоположным образом. Человек, например, не станет себя взрывать, не станет превращать самолет вместе с пассажирами в бомбу, как это было 11 сентября в США - а террористы сделали именно это. И службы безопасности не предполагали того, что пассажирский самолет можно использовать для уничтожения зданий лучше бомбардировщика или ракеты.
      
      Когда такого рода границы вычислены, ведется поиск людей, которые за счет психологической, наркологической и иной подготовки смогут это сделать. В результате осуществляется теракт, который предотвратить обычными методами ни государство, ни кто-либо другой не может.
      
      Но мало того, что террористы нашли способ решения своих проблем. Они понимают, что привлекать внимание они должны все более шокирующими терактами. Они уже не могут отказаться от террора. Почему?
      
      
      Первая причина состоит в том, что семьи получают средства к существованию за счет отправки некоторых своих детей в террористы. Вторая - в том, что как только они прекратят террор, их территории, общности, нации и они сами физически исчезнут. К примеру, турки, сумев посадить курдского лидера Абдулу Оджалана на остров Имралы в Мраморном море, добились того, что про курдов перестали вспоминать. В России, если бы не террор, вряд ли бы кто-то вспомнил о маленькой, нищей Чечне. Она была бы еще меньше и незначительней, чем Адыгея, Калмыкия или другие области. Но теперь она известна на весь мир, во всех западных и российских СМИ Чечня и ее проблемы мелькают в главных заголовках.
      
      Если мы хотим обсуждать террор, если мы хотим как-то ему противостоять, то должны иметь в виду, что это - не отдельные группы и не сумасшедшие, не преступники и не военные противники. Мы должны признать, что терроризм приобрел статус самостоятельного общественного самовоспроизводящегося механизма.
      
      Но что с этим делать? Второе человечество невозможно включить в глобализационные процессы, а терроризм - это кардинально новое явление, с которым обычными способами не справиться. Против него нет тех отлаженных механизмов борьбы, которые существуют по отношению к другим проблемам (таким, как криминал, насилие, маньяки, военные внешние и внутренние враги и т.д.).
      
      Проблема состоит еще и в том, что первым, кто призван реагировать на эту проблему, конечно же, является государство. Но В.Путин и Дж.Буш объявляют терроризму войну, в то время как воевать - не с кем. Системы безопасности и усиление бдительности общества не решают эту проблему, спецслужбы с этим тоже не справляются.
      
      Очевидно, государство уже потеряло здесь подлинную власть и не может ответить на вопрос, как быть с террором и как жить дальше в новой ситуации. Оно предлагает взамен старые методы, которые работали раньше, но не способны работать сейчас. Должны быть найдены принципиально новые способы борьбы с терроризмом, соответствующие сущности, причинам и механизмам этого явления.
      
      Ведь власть - если это настоящая власть - контролирует ситуацию, прежде всего, не силой и не массой, а пониманием подлинных проблем и выработкой адекватных, а не привычных, решений. Власть должна делать то, что нужно, а не то, что она может. А если она может только укреплять неэффективные структуры, то это и есть прямой признак ее недееспособности: неспособности действовать в соответствии с проблемной ситуацией.
      
      Способна ли сегодняшняя власть осуществить нижеследующие меры по нейтрализации терроризма?
      
      
      
      Комплекс антитеррористических мер в России
      
      1.Изменение административно-территориального деления РФ
      Необходимо ликвидировать национальные образования в составе России, введя другое административное деление, никак не связанное с этническими образованиями, с национальностями местного населения, его менталитетом и пр.
      Если структуры власти привязаны к этническим образованиям, возникает связка: "власть - правоохранительные органы - бандиты - местное население". При этом смещаются принятые в государстве границы легальности, люди в регионах живут по двойным стандартам. Именно это наследие Советского Союза порождает структуру, в которой развивается терроризм. Как только статус республики будет ликвидирован, эта связка разорвется.
      
      Чем эта связка грозит, видно на примере событий в Беслане: вдруг выяснилось, что практически все местные жители были вооружены автоматами Калашникова. В Северной Осетии нет закона, запрещающего ношение оружия, - местная национальная власть его принять не в состоянии.
      
      В США штаты делятся не по наличию там мексиканцев или афроамериканцев. Там структура власти оторвана от этнических структур, которые сохраняются как культурные или экономические сообщества, но не как структуры власти.
      
      
      2. Создание структур, которые бы могли перевести конфликтные ситуации Северного Кавказа из военной плоскости в политическую
      Вместе с изменением административного деления нужно создать Северокавказский парламент (название условное), в котором бы участвовали представители всех кавказских культурных или этнических автономий и где обсуждались бы их проблемы. Сообщества, составляющие питательную среду для терроризма в России, должны поднимать вопросы в парламенте, а не с оружием или бомбами в руках на поле физического столкновения. В таком случае, враждующие между собой народности в парламенте через своих представителей будут вынуждены искать компромиссы, - а сейчас они все настроены против Российского государства и действуют против него.
      
      
      3. Кардинальное изменение антитеррористического законодательства
      Ответственность за теракт должна быть не индивидуальной, а коллективной, семейно-родовой. За него должен отвечать род, семья, деревня, причем очень жестко - вплоть до выселения с территории и физического истребления. Если этого не сделать в качестве чрезвычайных мер, мы не сможем остановить механизм воспроизводства терроризма. Генерал Ермолов прекратил чеченскую войну в царской России, объявив, что за каждого убитого русского солдата будет разгромлена деревня.
      Диаспоры также должны отвечать за теракт: люди, строящие коррупционные или финансовые цепочки, поддерживающие террористов, должны жестко вычисляться и наказываться как пособники террористов.
      
      
      4. Разрушение мотивов и смысла совершения теракта
      Важно понимать, что терроризм держится на связях со структурами поддержки, на подпитке как деньгами, так и людьми. Поэтому должен быть предпринят ряд шагов для того, чтобы смысл совершения геройства в виде террористического акта терялся.
      Ермолов сделал так, что разбойный акт подставлял под удар весь род - и героизм стал бессмысленным. И сейчас надо делать нечто подобное.
      Когда чеченцы захватили турецкий корабль, власти нашли родственников террористов, заключили их в тюрьму и предложили террористам обмен. Террористы готовы были пойти на личную смерть, но не были готовы на гибель рода, ради которого это делалось; они сдались и больше турецких кораблей не захватывают. В России так почему-то не делается.
      
      Англичане подобным образом поступали по отношению к восставшим мусульманам в Индии. Убитых террористов они хоронили завернутыми в свиные шкуры, вызывая отвращение у людей, которые не хотели погибнуть такой смертью. Они готовы были гибнуть героически, но не в свиной шкуре или в навозе. Что нам мешает делать то же? Неужели приверженность принципам права?
      
      
      5. Создание и развитие противостоящих терроризму сетевых (самоорганизующихся) сообществ
      
      Прежде всего, в России противостоять терроризму могло бы казачество. Но почему-то по отношению к казакам работает закон о ношении оружия, а у осетин, чеченцев, ингушей - не работает. В результате чеченцы могут спокойно нападать с гранатометами и автоматами на казаков, зная, что у тех нагайки да сабли, и уводить скот. Казаков надо вооружать и противопоставлять их террористам.
      
      К сетевым сообществам, которые должны быть использованы, относятся и диаспоры. Пока существуют этнические группы чеченцев, ингушей и т.п., которые зарабатывают деньги, до тех пор будет существовать терроризм. Значит, за террор должны отвечать другие сообщества: все достаточно богатые чеченцы, проживающие, к примеру, в Москве, должны четко понять, что терроризм в Чечне - это, прежде всего, их проблема, а не проблема В.Путина. Если они не будут разрывать цепочку поддержки терроризма за счет родовой структуры, их следует карать как террористов.
      
      Нужно ввести на муниципальном уровне наемную полицию или милицию - примерно так, как это сделано в США. Люди должны иметь возможность нанимать милицейскую охрану не в виде вневедомственной охраны, которая ни за что не отвечает, а в виде охраны с особым статусом. Ей должны быть делегированы максимальные права по защите населения, которое платит ей за то, чтобы она их охраняла. Поэтому у такого рода структур должно быть право на ношение и применение оружия, право доступа к информации, подобные тем, что есть у милиции, возможность получать содействие со стороны милиции и т.д.
      
      Такого рода сетевые сообщества, противостоящие террористам, должны быть созданы повсюду. Это и будет реальной мерой по мобилизации общества на противодействие терроризму, а не пустым призывом к бдительности.
      
      
      6. Расселение и разбавление населения Северного Кавказа
      
      Мы уже упоминали, что один из механизмов воспроизводства террора - когда семья кормится за счет того, что поставляет часть своих детей в террористы. Он существует в Палестине, а теперь начинает работать в Чечне, Ингушетии, Дагестане. Чтобы сломать этот механизм, надо частично выселить чеченцев в другие регионы - например, за деньги. Пусть те, кто ненавидит Россию и не хочет в ней жить, уезжают, к примеру, в Саудовскую Аравию, за что получит 20 000 долларов на обзаведение. За счет этого половина населения уедет, что будет намного дешевле, чем те суммы, которые сейчас там тратятся. Подобным образом действуют турки в отношении курдов, так действуют китайцы в отношении тибетцев. За деньги или другими способами нужно разбавить и чеченское население.
      
      
      
      7. Проведение специальной кампании в СМИ по дегероизации террора
      
      Почему мы знаем про Масхадова и Басаева? Почему нам известны различные факты их биографии, их похождения и приключения? Если это террористы, то называть их надо по кличкам: это террористы, а не люди. Вместо этого террористы получают себе рекламу, как звезды шоу-бизнеса.
      
      Такую ошибку уже совершили США, когда Усаму Бен Ладена превратили в неуловимого героя, которого боится вся Америка. Это означает, что уже тысячи детей, которые не имеют никакой надежды вырваться из нищеты, понимают, что если станут такими, как Бен Ладен, то станут известными, сам Буш их будет бояться.
      Очень важна ликвидация внимания общества к террористам. Их надо перестать замечать, перестать признавать их людьми, героями, а вместо этого называть по кличкам и вырабатывать к ним отвращение, а может быть - и такое отношение, как к опасным явлениям природы или общества, вроде эпидемий, нашествиям саранчи или автомобильных аварий. Сейчас этого отвращения нет, и многие готовы в рамках двойной жизни помочь террористам.
      
      Проблема здесь состоит в том, что глобальная структура СМИ построена на смене сенсаций. Террористы от этого получают серьезную выгоду. Пусть они - антигерои в глазах цивилизованного человечества, но зато они становятся всемирно известными героями в глазах второго человечества. За счет этого они пополняют свои ряды, привлекают к себе всеобщее внимание, делают себе рекламу, PR...
      
      Поэтому должна быть проведена кампания по лишению их не только статуса героев современности, но и статуса людей вообще. Для этого могут быть применены разного рода специальные формы наказания за террор, демонстрирующие непризнание их людьми.
      
      Сейчас ведется дискуссия по поводу того, чтобы запретить СМИ публиковать сведения о терактах. Но надо понять, что ограничение на работу СМИ не приведет к противодействию террору: результатом будет ликвидация СМИ. Общество полностью перестанет доверять властям, воспринимая официальную информацию как заведомо ложную. Вместо этого возникнут слухи и сплетни, и террористы станут от этого еще ужаснее, а доверие к власти будет подорвано.
      
      Одной из основных причин терроризма является стремление попасть в сферу всеобщего внимания. В целях борьбы с терроризмом именно эту причину надо ликвидировать. СМИ обладают собственной властью, с которой государство ничего уже не сможет сделать. Поэтому надо использовать эту власть для устранения причин терроризма, а не ликвидировать СМИ.
      
      
      
      8. Экономическая и социальная легализация теневой экономики и иных внелегальных структур
      
      Это важно для борьбы с двойным стандартом (двойным порядком) жизни: сообщества, в которых развиты эти составляющие, становятся питательной средой терроризма.
      
      Государство не может ликвидировать внелегальные структуры, живущие по двойным стандартам. Поэтому их нужно использовать в борьбе с терроризмом. Например, раз уж истребить коррупцию нельзя, то нужно различать коррупцию двух видов. Одно дело - коррупция в пользу террористов, что должно наказываться нещадно, а другое - это аналогичные действия, не связанные с ними, на которые будут закрываться глаза ("по факту жизни"). К примеру, милиционер, который отпустил гастарбайтеров из Узбекистана, взяв с них деньги, не сильно пострадает. Но сотрудника милиции, который отпустил за деньги чеченок, которые потом взорвали самолет, нужно ликвидировать. Необходимо достичь такого состояния, чтобы все без исключения боялись брать деньги у определенной категории людей, подозревая за ними совершение теракта. Коррупционные сообщества должны быть против терактов, и для этого нужно проделать специфическую работу.
      
      Вообще, работать с внелегализованными сообществами можно, только способствуя их легализации. Для этого должны быть приложены усилия по легализации взяток, проституции и прочего нелегального бизнеса, как ни радикально это звучит. Дело в том, что когда граница дозволенного сдвигается в сторону ужесточения, так называемая "серая сфера", которая еще не является криминалом, начинает увеличиваться и криминализироваться. Поэтому в отношении деятельности внелегализованных сообществ государство должно, напротив, "расслабляться" и оставлять эти сферы на самоорганизацию, получая тем самым возможность "держать руку на их пульсе".
      
      
      9. Восстановление жизни на территории Чечни на новых основаниях
      
      Заместитель главы администрации Президента РФ В.Сурков в недавнем интервью в "Комсомольской правде" говорил, что начата реализация "сложного решения" проблемы Чечни: "Это активная социализация Северного Кавказа, поэтапное создание демократических институтов и основ гражданского общества, эффективной правоохранительной системы, производственных мощностей и социальной инфраструктуры, преодоление массовой безработицы, коррупции, провала в сфере культуры и образования".
      
      Перечисляются опять ведомственные задачи по восстановлению всех сторон жизни в Чечне. Однако ничего не предполагается делать ни со структурой двойной жизни, ни с национальной системой управления. Средства, стянутые в Чечню, опять в который раз в конечном итоге пойдут на развитие терроризма.
      
      Прежде чем выполнять намеченное "сложное решение", необходимо разорвать круг воспроизводства того способа жизни в Чечне, который все время восстанавливает терроризм. Этот круг состоит из трех элементов: этнической власти, родовой структуры жизни и замкнутой экономики, источником богатства в которой является бюджетные вливания. Слом этой системы - необходимое условие восстановления хозяйственной жизни в Чечне.
      
      Некоторые меры уже были названы: изменение территориально-административного устройства власти, расселение и разбавление населения, коллективные наказания за участие в терроре. Родовую организацию жизни следует переводить в культурную сферу, отделяя ее от хозяйственной и находя такие функциональные сферы в хозяйстве всей России, которые могли бы занять чеченцы. Не менее важным является задача разрыва замкнутого экономического пространства Чечни, установления нормальных хозяйственных связей с иными регионами и укладами - все это вместе позволит постепенно вытеснить господствующую там экономику воровского типа, которая "варится в собственном соку", подпитываясь вливаниями сверху.
      
      Без целенаправленного слома сложившегося в Чечне хозяйственного уклада задача экономического восстановления этой территории решена быть не может.
      
      
      10. Коренная реорганизация МВД и ФСБ
      
      Единое Министерство внутренних дел могло работать только в условиях тотального государства. Сейчас становится очевидным, что в условиях индивидуальной свободы, когда большинство людей живут независимой от государства жизнью и когда двойные стандарты жизни сильно распространены, милиция быстро морально разлагается и превращается в коррумпированное и малоэффективное образование, реликт из прошлого.
      
      Современная организация охраны правопорядка в борьбе с терроризмом должна строиться на интенсификации сетевых сообществ, работе с ними, противодействии преступным структурам за счет внедрения своих агентов, легализации этих структур и специфической работе с ними. Не менее важно учиться "считать" быстрее террористов, реконструировать схемы их замыслов и действий, их следующие шаги - нужно уметь думать как они, но быстрее. Кроме того, если террористы образуют всемирную сеть, если они уже давно работают, невзирая на государственные границы и используя современные возможности для связи, финансирования, вербовки, - то не следует ли создать аналогичные трансграничные структуры их вычисления, нейтрализации и уничтожения? По крайней мере, объединения, призванные охранять первое человечество, должны быть мощнее и эффективнее объединений террористов.
      
      А в нынешнем состоянии МВД и ФСБ неспособны справиться с террористами.
      
      
      11. Коренная реорганизация государственной власти
      
      Надо понять, что государственная власть - это не единственная власть. Существует множество точек, с которыми государственная власть должна договариваться, поскольку они не менее влиятельны. Нужно договариваться с крупным бизнесом, с "олигархами", со СМИ, с профсоюзами, с разного рода внелегальными структурами - во имя продолжения жизни в России. Государственная власть вместе с остальными центрами власти и влияния должна строить эффективную жизненную композицию, иначе война различных точек власти между собой приведет к разрухе, а концентрация государства приведет к тому, что оно просто ничего не сможет сделать и развалится само собой. Нынешнее "укрепление" государства - на самом деле его ослабление. Полицейское бюрократическое государство, отталкивая любых возможных сторонников, вытесняя "серые" структуры в зону криминала и объявляя войну цивилизационному по своему масштабу явлению, подрывает самую основу возможности справится с террором (да и с другими современными вызовами).
      
      
      Государство должно быть дебюрократизировано, оно должно разделить ответственность за жизнь в России с другими центрами влияния, поняв, что вся полнота власти ему сегодня не принадлежит. В условиях масштабных вызовов жизни в России, таких, как современный терроризм, реальная власть будет принадлежать тем из общественных или государственных сил, которые смогут найти адекватный ответ на эти вызовы, тем, которые смогут справиться с ними. Это - условие легитимности власти сегодня.
      
      
      12. Коренная реорганизация российского права
      
      Многие из перечисленных мер противоречат существующим в России правовым нормам: коллективная и асимметричная ответственность за пособничество терроризму, легализация теневой сферы, изменение административного деления требуют переделки Конституции. Но угрозы, исходящие от терроризма, направленные на само существование России, таковы, что требуют не останавливаться перед самыми решительными правовыми новациями.
      
      Важной проблемой при этом станут возможные международные последствия для России. Однако если жесткость или нетрадиционность принятых правовых принципов и решений будет однозначно соответствовать сущности современного терроризма, то в конце концов они неизбежно будут признаны адекватными всем первым человечеством, а впоследствии - будут приняты и Европой, и США на вооружение.
      
      Постепенно становится понятно, что и Израиль, и США, и европейские страны реально используют внеправовые методы в борьбе с терроризмом, применяя при этом правовые ограничения исключительно для давления на "неевропейские" государства, в том числе и на Россию. Европа и США - так же, как и Россия, и другие страны, вынужденные противостоять терроризму, - действуют вразрез с традиционными принципами права, однако стыдливо боятся себе в этом признаться. Российские действия в этом отношении могут получить статус пробных, цивилизационно-экспериментальных, а затем и прецедентных.
      
      Напротив, такие меры, как отмена выборов губернаторов, никак не связанные с террористической угрозой и вытекающие из явно устаревшего представления о сущности государственной власти, будут до скончания века вызывать резко негативную реакцию на Западе именно своей неадекватностью и неэффективностью.
      
      Но есть и другая, даже более важная сторона этого вопроса. Почему российские федеральные власти в своих действиях против террористов и террора должны согласовывать свои действия с мнением США и Совета Европы? Известный ответ - ради вхождения в первое человечество. Но тогда почему они должны согласовывать свои шаги, например, с местными национальными элитами? А если это и задает границы власти - то почему она пытается решать проблемы терроризма единолично?
      
      Это означает, что терроризм ставит на повестку дня собственно вопрос о власти: он создает ситуацию, где власть должна проявиться, реализоваться. Если же событие власти не состоится, результатом будет лишь прекращение жизни в России.
      
      
      Власть и террор
      
      
      
      Повторим вопрос: может ли власть пойти на эти (или другие) экстраординарные решения, направленные на устранение подлинных причин террора и механизмов воздействия террористов?
      
      Нет, вместо этого власти в отношении терроризма по всем пунктам делают сейчас все наоборот. Национальные образования усиливаются, им дают все больше денег. Коррумпированные структуры также усиливаются и получают беспрецедентные бюджеты. Террор и террористы получают колоссальную рекламу: террористы в глазах общества уже стали силой, а в собственных глазах - остаются героями-мучениками. Базовые мотивы совершения терактов (слава, воздействие на ситуацию, поддержка семьи) лишь усиливаются; работа с ними не ведется.
      
      
      Парадокс: объявив войну терроризму, власти одновременно с этим увеличивают финансирование программ социально-экономического развития Чечни - а тем самым создают и усиливают базу для возникновения и развития террора.
      
      Приходится констатировать: вместо того, чтобы решать проблемы возникновения, механизма действия и последствий террора, государственная власть порождает все новые и новые проблемы. Причина - непонимание сущности такого явления, как современный терроризм.
      
      Сами меры, предпринимаемые властью для борьбы с терроризмом, - прежде всего, объявление ему войны, - свидетельствуют о том, что государственная власть (равно как и спецслужбы, милиция и общество в целом) с этим явлением не справляется. Власть, руководствуясь упрощенным и ложным пониманием сущности терроризма, укрепляет неработоспособные структуры, делая только то, что может делать. Ответ террористов понятен: концентрация государственной власти вызовет следующий виток устрашающих действий.
      
      Столкнувшись с беспрецедентным явлением, не обойтись без исключительных мер. Но может ли государство выработать меры борьбы с террором в соответствии с его сущностью - или уже начинают проявляться ограничения, которые эта государственная власть преодолеть не в силах? Не дошла ли она до границ своей дееспособности? А если да - то власть ли это?
      
      
      В последнее время высказываются мнения, что власть не может сподвигнуть общество на борьбу с террором и на решение иных важнейших проблем, что задачей, которую она решает, является не более чем выстраивание "структуры власти". В этом находят оправдание сегодняшних действий президента. Но это - лишь административная задача, а не выстраивание структуры власти со многими центрами, способной отвечать на масштабные вызовы. Президент великой страны, столкнувшейся со страшной угрозой, не может быть лишь администратором и "начальником спецслужб". Террор поставил и перед президентом, и перед элитой страны вопрос о власти.
      
      
      
      И перечисленные пункты противодействия террору - это не административно-бюрократические меры, предназначенные для реализации министерствами и ведомствами, а те действия, которые обязана совершить реальная власть, восстанавливая и строя себя. Иного пути нет.
      
      Утверждается, что террористы метят в российскую государственность. Нет. Их цель - разрушить у народа веру в эту власть, в то, что она способна справиться с любыми проблемами, поняв их суть и начав действовать адекватно. Веру в то, что власть сможет сохранить возможность жизни и порядка в России несмотря ни на что.
      
      Но государственная власть сегодня скована непониманием происходящего, ложными стереотипами, стандартизованными реакциями. Не разрушает ли эту веру она сама своими неуклюжими, неадекватными действиями?
      
      
      Признание
      
      На днях близкий к Кремлю уважаемый политолог Г.Павловский, один из самых проницательных и квалифицированных в деле создания политических событий специалист, в программе ТВЦ "25 час" сказал весьма любопытную вещь.
      По его словам, Президент России делает важное дело - выстраивает государственный аппарат сверху донизу. Но тот факт, что реально через этот аппарат невозможно провести коренные изменения, нельзя избавить его от коррупции и заставить работать эффективнее, говорит о том, что у нас в стране нет общественного давления на этот аппарат. Только благодаря такому общественному давлению вопросы эффективной работы могут быть решены.
      
      Оставим в стороне вопрос, зачем создавать неработоспособный аппарат, поскольку далее Г.Павловский высказал еще более парадоксальный тезис. По его мнению, Президент и не может побудить общественность действовать. Поэтому общественность должна по собственной инициативе оказывать давление на аппарат, а без этого в стране ничего хорошего не будет.
      
      С точки зрения проблемы власти в России это означает, что Президент в России - не правитель страны, а не более чем чиновник, который может только бессмысленно "оптимизировать" аппарат. Для российского общества он не является подлинной властью (хотя многие, голосовавшие за президента, ждали именно этого) - властью, которая может ответить на вопрос, как и ради чего нам всем жить вместе, властью, обеспечивающей порядок, приумножающей нашу общую силу.Такая власть способна ради этого направить народ на нужные действия.
      
      Оказывается, она к этому не способна. И с террором она ничего сделать не сможет.
      
      
      
      Ссылки:
      
      
      
      1Опубликовано на сайте "Реформы в России" ( http://www.reformy.ru) 15 октября 2004 г.
      2The 9/11 Commission report
      3Рейдер (от англ. "raid" - "захват", "набег") - специалист в сфере недружественных поглощений.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Глава 5. Киргизия-2005: "Демотехника" на марше 1
      
      Речь пойдет не о технике демонстраций и презентаций, хотя демонстрации упоминаться будут. И не о демонах и демонизме, хотя подчас события разворачиваются так, что хочется сослаться на нечистую силу. Здесь "демо-" - от слова "демос", народ. Техника работы с народами - вот что нуждается в обсуждении после событий 25 марта в Киргизии.
      
      Ситуация, в отличие от украинской, в Киргизии очень точечная, модельная, быстроразвивающаяся. В этой пробирке в чистом виде проявляется одно обстоятельство, очень тревожное для возможных ситуаций такого рода в России.
      
      Ситуация еще на закончена, и вариантов, объясняющих непостижимую потерю власти Акаевым, существует несколько. Это либо очередная запланированная "оранжевая революция" (ее уже назвали "маковой"), либо переворот, осуществленный при содействии отставленных силовиков, либо факт слишком долгого пребывания Акаева у власти. Обозреватели ищут руку наркобаронов, Китая, США...
      
      Сработала демотехника - техника работы с народом, создания народа и "увода" народа, из-за чего любая власть теряет опору и рушится
      
      Но эти версии не схватывают одной удивительной технологии, которая реализовалась в Киргизии. Мы уже писали о ней, обсуждая украинские события2 и то, как это может проявиться в России3. Но в Бишкеке она проявилась в абсолютной чистоте, и если мы понимаем действие этой техники, нам становится не очень важно, кто и почему это все начал. Важно, что здесь снова, как и на Украине, сработала демотехника - техника работы с народом, создания народа и "увода" народа, из-за чего любая власть теряет опору и рушится.
      
      Какие условия для этого должны выполняться? Прежде всего, государство должно признать, что оно - демократическое. Значит, оно не может противостоять народу. Оно должно выполнять волю народа, не может ни быть антинародным, ни тем более стрелять в народ, когда он стремится заявить свою волю.
      
      Казалось бы, идеальная ситуация. Но дело в том, что сегодня, в условиях, когда любые идентичности могут достаточно легко формироваться и "обыгрываться", народ не существует естественно (как это было сто или двести лет назад) - народ можно быстро создать. Фактически любую группу граждан можно объявить народом и сформировать такую ситуацию, что право так называться за этой группой будет признано. В этом и состоит демотехника. И тогда эта группа автоматически становится неприкасаемой - ведь власть же объявила, что она не может противостоять народу!
      
      Следовательно, даже небольшая группа людей, вошедшая в роль народа, практически смещает власть. В Киеве было побольше народу, в Бишкеке - поменьше (писали о 700-1000 человек). И если власть объявляет о верховенстве закона, о том, что она не может в принципе стрелять в народ и разгонять его без введения особого положения по прописанной в Конституции процедуре, - то против этого "народа" она бессильна.
      
      При этом важно следование именно букве закона, выполнение всех процедур. Тот же самый закон может сколько угодно попираться в ходе проведения выборов (вбросы, махинации, давление на оппозицию, продвижение в парламент родственников) - но это делается втихомолку, по тем каналам, которые законом не регулируются, а в документации, протоколах и постановлениях о признании выборов все должно быть в полном порядке. Тем более в порядке все должно быть на площадях - ведь демократическая власть не воюет с собственным народом!
      
      Итак, в этих условиях мы получаем простой, эффективный и жестокий способ свержения всякой власти, которая объявляет себя демократической и действующей в рамках закона.
      
      (Обратите внимание, что в свое время в Азербайджане подобная ситуация была пресечена быстро и очень свирепо. Но Азербайджан никогда не объявлял себя демократическим государством, его власти не клялись, что не будут стрелять в свой народ. Была выстроена династическая власть, народ это принял - и, значит, таков суверенный азербайджанский порядок, сколь бы недопустимым это ни казалось кому бы то ни было.)
      
      Второе обстоятельство ситуации в Киргизии связано как раз с суверенностью власти. Бишкекская власть свою суверенность утеряла. Если бизнес в стране преимущественно казахский, военная поддержка - российская, товары идут в основном из Китая, а идеология демократии взята из Европы, - то понятно, что конструкция реального суверенитета разрушена и разломана. Легитимность Акаева и всей власти в Киргизии оказывается не внутренней, а внешней.
      
      И когда против этой власти выступает "сконструированный народ", то оказывается, что всем этим силам власть и страна просто безразличны. Акаеву становится важнее сохранить капиталы и собственные бизнесы и скрыться у друзей в Казахстане, чем руководить этой страной. И он бежит, продолжая, правда, утверждать, что он все еще - легитимный президент.
      
      Действительно, легитимный - только легитимность его внешняя. И если не нашлось ни одного человека, который бы защитил его 25 марта в Доме Правительства, то теперь, после того, как Акаев отдал Киргизию во власть мародеров и насильников, таких сил тем более не найдется, сколько бы он ни сожалел по поводу того, что случилось после его бегства.
      
      (Опять-таки, сравнение с Азербайджаном и здесь не в пользу Киргизии. Власть Азербайджана не пользуется внешней легитимностью, она в своих действиях - как бы мы к этому ни относились - полностью суверенна.)
      
      И третий, очень важный вывод, касающийся демотехники в России.
      
      Получается, что остальному народу - не тому, который так себя называет и выходит на площадь, - оказывается совершенно безразлично, какая существует власть. Получается, что на постсоветском пространстве власть так устроена, что тот, кто объявил себя представителем народа, создал этот народ и повел за собою достаточное количество людей, может ее "сковырнуть". Достаточно некоторого упорства, обозначенности в публичном пространстве и принадлежности к чужой легитимности - той, которую власть уже утратила или никогда не имела.
      
      В своих статьях мы писали4, что один из возможных сценариев для России - не планомерно-систематическая революция с одним лидером, а революция "кусочная", с несколькими лидерами, которые могут даже и не договариваться между собой. В России, скорее всего, произойдет несколько "цветных революций" - происламская, сибирская, прозападная, дальневосточная, - в результате чего Россия может не только потерять существенные территории, но и распасться на части.
      
      Что будет происходить с точки зрения демотехники? Например, в сознании прозападно настроенных людей российская власть частично утратила свою легитимность из-за того, что она нецивилизованная, не заботится о выполнении прав человека, разбойничает по отношению к чужой собственности, трактует политических противников как уголовников, не культивирует экономические свободы и т.д. Теперь уже дело техники - сформировать из так настроенных граждан прозападный народ (например, со "столицей" в Калининграде) и - опираясь на чужую, европейскую легитимность - начать атаку на власть. Скажем, под лозунгом "отпусти народ мой" (так обращались евреи к фараону) - в данном случае, в Европу. И лидеры легко найдутся.
      
      Точно так же в сознании исламистов российская власть не до конца легитимна, потому что она про-православная, потому что не строит правильные отношения с исламом и так далее. Аналогичным образом с точки зрения жителей Сибири и Дальнего Востока власть не до конца легитимна, потому что не выполняет своих обязательств по отношению к населению, потому что эти регионы сегодня забыты - и так далее.
      
      Кстати говоря, народы не обязательно должны быть локализованы территориально. Например, по отношению к пенсионерам российская власть потеряла свою легитимность, потому что не выполняет никаких своих обязательств - начиная с обмена денег, когда все сбережения были потеряны, и кончая нынешними фокусами с монетизацией. А сейчас еще начнутся проблемы с лекарствами и с отменой льгот на жилье...
      
      Потеря властью тех или иных оснований легитимности свидетельствует о том, что любой из "народов", восстав и выйдя на площадь, получает возможность ее скинуть. И сегодня этому ничего нельзя противопоставить. Ведь власть не может признать, что она - "антинародный режим".
      
      Конечно, никто не будет сегодня спорить с таким классическим тезисом из Декларации независимости США: "В случае, если какая-либо форма правительства становится губительной..., народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и формах организации власти, которые, как ему представляется, наилучшим образом обеспечат людям безопасность и счастье". Но тогда, когда это писалось, демотехники еще не было, и народ понимался традиционным образом - как все население страны, естественно проживающее на этой территории. Однако сегодня можно назвать народом любую наперед заданную часть населения - и получить в руки фомку, против которой у власти, пыжащейся быть демократической, нет приема.
      
      И хотя мы много раз слышали, что в России этого не может быть, потому что здесь все другое, - эта "дыра" остается той же самой.
      
      Что же в этой ситуации можно сделать?
      
      Многие комментаторы уже поднимают этот вопрос.
      
      Так, в "Русском журнале" Ярослав Греков (1) пишет: "Было бы глупо предполагать, что, будучи осведомленной о существовании вышеописанной технологии "революции"-переворота, современная российская, избранная демократическим путем, власть не стала бы превентивно противостоять попыткам создания всевозможных ПОР и ОТПОРОВ... Именно поэтому действующая власть имеет полное право на создание полувоенных контрреволюционных молодежных политических движений, ибо как "оранжевая революция" является политической технологией, так и контрреволюционное движение является контрполиттехнологией".
      
      Ему возражает Алексей Чадаев (2): "Один из самых любопытных сюжетов, общих для Киева и Бишкека, - это провал попыток мобилизации провластного низового актива, "федаинов" и "партизан порядка". Оказалось, что эти "добровольцы режима" работают скорее в минус, нагнетая градус нестабильности и увеличивая критическую массу "революционной ситуации" - но при этом категорически не в состоянии противостоять оппозиционерам, организованным "снизу" и выступающим не за власть, а за себя... И, значит, не надо никаких федаинов.
      
      Переиграть "бархатную революцию" возможно только тогда, когда в обществе - включая сюда как лояльную, так и оппозиционную его части, - складывается консенсус по поводу необходимости защищать всеми имеющимися силами саму легальную процедуру передачи власти. Тогда возникает конкуренция... между теми, кто предпочитает решать политические вопросы на выборах, и теми, кто пытается решать их на площадях".
      
      Мы готовы согласиться, что формирование проправительственных отрядов "федаинов" и "янычаров" проблемы не решает. Но вот по поводу консенсуса обозреватель пропускает одно очень важное условие.
      
      Консенсус - между кем и кем? Ведь киргизские события показывают очень важную вещь: если эта тысяча людей, объявившая себя народом, начинает что-то требовать, то власть не может удержаться, если не появится другой народ, который выходит на ту же площадь и говорит: мы не хотим так, как вы требуете. Только если между этими народами возникает напряжение, а может быть, даже и столкновение, - власть оказывается нужной, необходимой. Но речь идет именно о народе, а не о фальшивых, созданных политтехнологами "движениях".
      
      Ведь если этого народа, который готов существующую власть и существующий порядок защищать, нет - то значит, власть действительно никому не нужна. Этого не понимают политтехнологи, работающие в идеологии обмана народа и создающие подделки ("фальшивки") народа в форме псевдо-общественных движений. И дело тут не в "контрреволюционных молодежных политических движениях" и не в "федаинах" - а в том, чтобы начал, наконец, существовать народ, поддерживающий существующий порядок.
      
      Тем самым мы подходим к позитивной стороне демотехники: что необходимо взять на вооружение, чтобы противостоять отработанным технологиям устранения власти. В этом смысле Киргизия дает ответ нашей стране, как действовать.
      
      Если в Сибири возникает сепаратистское общественное движение, то должно появиться сильное движение, ориентированное противоположным образом
      
      Если, например, в Сибири возникает сильное сепаратистское общественное движение, то должно появиться сильное, равномощное ему движение, ориентированное противоположным образом, члены которого бы заявляли, что они хотят жить в России и не хотят, чтобы Сибирь или Дальний Восток были отдельными государствами. И это не должно быть движение в европейской части страны, которое бы твердило "не отпустим" (все помнят, чем кончил фараон из книги Исхода) - этому реально может помешать лишь движение, укорененное в Сибири, но желающее сохранения России. Это может быть и местный бизнес, радеющий за свои рынки, поставки или кооперацию, могут быть люди, которые понимают, что им нужно перемещаться, сохранять и развивать культуру, образование и пр. И вот только тогда, когда между этими двумя народами возникает содержательное столкновение, напряжение, взаимодействие, - власть оказывается нужна. Тогда именно она пытается этот вопрос урегулировать, пытается создать такой порядок, который бы устраивал обе стороны, - и тогда возникают основания для подлинной демократии.
      
      То же - с "прозападным народом": если какая-то часть народа говорит "мы хотим в Европу" (как было в Украине), то для того, чтобы этому противостоять, должен возникнуть другой народ, который заявит: "Мы не хотим в Европу, мы хотим жить здесь - и жить по-своему, а не по-европейски". И снова в условиях такого взаимодействия появляется необходимость во власти.
      
      То же с исламом. Если часть народа считает, что нужно жить по исламским законам и порядкам, то на той же территории должны возникнуть люди, заявляющие: а мы не хотим. Мы хотим жить так, как живут в России. И в этом случае, кстати, такие люди есть: это казаки. Но что с ним сделали? В соответствии с новыми законами о казачестве превратили это движение в балаган. Осетины и ингуши ходят с оружием открыто - а казакам ношение оружия не разрешено. Неужели власть после этого думает, что сможет удержать ситуацию с помощью своей пресловутой вертикали? Казачество и есть тот другой народ, который должен быть равно силен с теми, кто хочет исламизации и отделения, который на себе сохраняет российский порядок жизни на Северном Кавказе. Но ни общественной силы, ни просто силы оно собой не представляет. Власть его обессилила.
      
      Но если мы выяснили, что противостоять возможным сценариям потери власти в России могут только такие народы, стоящие за единство и целостность России и за сохранение ее суверенитета на основе сформированного в России типа порядка, - то мы должны себе задать вопрос: есть ли те, кто может составить собой такой народ?
      
      Есть ли у нас сильное общественное движение, которое будет говорить, что Сибирь - это Россия, мы и есть Россия, наша задача развивать ее?
      
      Есть ли у нас антизападное движение, такое, которое было бы против глобализации, против навязывания европейских стандартов?
      
      Вопросы - риторические. Даже возможность таких движений с трудом мыслится российским человеком. И это свидетельствует о том, что произошедшее в Киргизии элементарно возможно и в России. Если движение пенсионеров или дальневосточных сепаратистов догадается сказать, что они - народ, а власть - антинародная, то они смогут, собрав пару тысяч человек, вышвырнуть власть из ее кабинетов. При этом вокруг будут стоять толпы зевак, считающие, как в октябре 1993 г., что все эти игры - не их дело. Но сегодня ситуация может стать значительно драматичнее.
      
      Сегодняшняя архаическая власть в России эту дыру в принципе не закрывает. И как только пойдет какое-либо финансирование и появятся любые силы, заинтересованные в том, чтобы сбросить нынешнюю власть, и понимающие эту схему - она сработает на все сто процентов. Ведь нет народа (и он не формируется), который бы сказал - "мы хотим быть Россией". Более того: всех тех, кто сейчас говорит такого рода вещи, во многом справедливо считают националистами и шовинистами. А значит, демотехническая задача только усложняется: надо создавать, формировать не просто народ, который заинтересован в сохранении России и тех порядков, которые регулируют нашу жизнь, но и является современным, модным и осмысленным.
      
      Но может ли существующая российская власть взяться за решение этой задачи? Очевидно, что нет.
      
      Например, "Единая Россия" заявляет, что она представляет тот народ, который устраивает политика, проводимая нынешней властью. В ней три миллиона членов - но давайте посмотрим, какова была позиция "Единой России" во время выступлений пенсионеров? Если бы эта партия была действительно народной, то она просто обязана была бы вывести людей на площадь и инициировать демонстрации пенсионеров - например, сельских, - в поддержку реформ, за увеличение возможностей для пенсионеров, возникших в результате заметного роста пенсии. Но они, разумеется, не смогли этого сделать, даже в голову такое им прийти не могло - и в результате за все отвечало правительство. А власть продемонстрировала в очередной раз свою неизбывную слабость.
      
      Аналогичную демотехническую ошибку допустил В.Янукович и поддерживающие его российские политики в Украине. Ведь тезис "лишь бы не было войны" реально приводит только к войне. Если бы восток Украины объединился, объявил себя народом, занял бы площади - то власть бы удержалась: она бы занялась разделением, организацией коммуникации, введением общих для всех принципов жизни. И это была бы подлинная власть. Но В.Кучма заявил: "Разве это народ?" В каком-то смысле он был прав, потому что на Майдане Незалежности стоял не весь украинский народ, - но оказалось, что другого-то народа нет! Пытались противостоять ему "донецкие шахтеры", то есть не народ, а профессиональная и территориальная группа.
      
      Власть в один непрекрасный момент обнаружит, что народа у нее нет
      
      Так же случилось в Киргизии; так же может случиться в России: власть водин непрекрасный момент обнаружит, что народа у нее нет.
      
      Но что нужно сделать, чтобы он был? Какую огромную работу нужно проделать, чтобы дать содержательный ответ тем же европейцам, сепаратистам, мусульманам!
      
      Но ведь это и есть вопрос власти: если власть не решает этой проблемы и не дает ответов на вопрос о том, зачем россиянам жить в России, то она не власть, а просто чиновничество, случайный набор оставшихся и пришедших.
      
      Выходит, что важнейшими вопросами для власти сейчас являются не экономические, не идеологические, не вопрос "укрепление властной вертикали" - а инициирование движений, которые способны ответить на эти содержательные вопросы. И не просто ответить, а воплотить на себе. Созданная элитой и этими общественными силами умозрительная конструкция должна быть воплощена в народе. Мы должны вырастить, создать, вылепить российский антизападный народ, российский антиисламистский народ, выступающий за светский характер российского общества. И только тогда, когда в трудный момент он сможет противостоять иным общественным силам, мы поймем, что власть в России - современная и прочная.
      
      
      Ссылки:
      
      
      
      1Опубликовано на сайте http://www.polit.ru, а также на сайте "Реформы в России" ( http://www.reformy.ru) 5 апреля 2005 г.
      2См. "Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство".
      3См. "Ловушка 2008. Уроки киевского восстания".
      4См. "Ловушка 2008. Уроки киевского восстания".
      
      
      
      Библиография
      1) Греков Я. Следите за руками. Технологии виртуальной "оранжевой революции" - "Русский журнал" от 22 марта 2005.
      См. также http://www.russ.ru/culture/20050322_ygrek.html
      2)Чадаев А. Кель-кель. Что является предметом контрреволюции. - "Русский журнал" от 26 марта 2005.
      См. также http://www.russ.ru/culture/20050326_chad.html
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Глава 6. Тезисы по СНГ 1
      
      
      1. Сегодня, после событий, связанных с переменой власти в Грузии, Украине и Киргизии, после того, как новые лидеры заявляют о более или менее радикальном пересмотре политики своих стран по отношению России, настало время проанализировать ситуацию, сложившуюся в СНГ, и выработать позицию России по отношению к этому союзу.
      
      2. Содружество независимых государств (СНГ) было создано и функционировало для того, чтобы осуществить "цивилизованный развод" между республиками бывшего СССР. Оно решало целый комплекс проблем: от военных до хозяйственных, от внешнеполитических до гуманитарных. Ни Российская Федерация, ни остальные страны - республики бывшего СССР не могли в начале 1990-х гг. обойтись без такого союза. Именно в его рамках происходило становление и созревание государственности новых независимых стран. СНГ подстраховывало всех своих участников при осуществлении экономических и хозяйственных преобразований, при формировании новых рыночных и демократических механизмов. В его рамках были созданы таможенные, внешнеполитические, военные структуры новых государств
      
      3. Сегодня, спустя 14 лет существования СНГ, явственно проявилось различие в темпах осуществления преобразований в странах-участницах. Активно происходит смена поколений власти. Новоизбранные, а также получившие власть в результате различных драматических событий лидеры стремятся проводить свою собственную политику, не обязательно ориентированную на Россию, а иногда и прямо противоречащую ее интересам. Для этих государств функция СНГ кардинально изменилась: сегодня они используют механизмы СНГ для давления на Россию с целью получения экономических преимуществ, более дешевого российского сырья и т.п., фактически - шантажируют Россию.
      
      4. Такая ситуация возможна исключительно потому, что эти страны видят неготовность России отказаться от СНГ, видят, что Россия не в состоянии сформировать иной, альтернативный СНГ, механизм осуществления своей политики и своего влияния на постсоветском пространстве. Фактически, непомерные экономические (а иногда и политические) требования стран СНГ являются платой на нашу собственную неспособность отказаться от механизма СНГ и сформировать иные конструкции российского влияния.
      
      Ситуацию сегодня можно уже сравнить не с "цивилизованным разводом", а с семьей, в которой выросли дети: они нужны матери больше, чем мать - им. Но это обусловлено тем, что мать не может сформировать нового отношения к уже повзрослевшим детям.
      
      5. В этой ситуации самым эффективным первоочередным шагом для работы на постсоветском пространстве является признание ситуации "состоявшегося развода", состоявшегося становления государственности бывших республик СССР - и в этих условиях роспуск СНГ. Сегодня отношения между странами постсоветского пространства регулируются целым рядом двусторонних договоров и многосторонних соглашений (ЕЭП, Евр Аз ЭС, Шанхайское соглашение, Таможенный союз и т.п.) - как в области экономики, так и в области политики и военного сотрудничества; кроме того, страны имеют на территориях друг друга объекты собственности и участия в предприятиях. Таким образом, отношения сегодня весьма разносторонние и тесные, и в сохранении СНГ нет необходимости.
      
      Более того: безусловная заинтересованность России в сохранении СНГ осознается остальными членами СНГ, что ставит Россию в неравное, невыгодное и слабое положение. Это положение может стать по-настоящему нелепым и поистине позорным, если иные страны начнут отделяться от СНГ и Россия останется его единственным членом - и без того слабость и неэффективность действий РФ на постсоветском пространстве в последнее время стало очевидной для всех, включая и политических противников.
      
      Роспуск СНГ позволит начать новый этап в строительстве отношений между Россией и странами постсоветского пространства
      
      6. Роспуск СНГ позволит начать новый этап в строительстве отношений между Россией и странами постсоветского пространства. Этот роспуск позволит "расчистить площадки" для начала процесса обсуждения двусторонних отношений и заключения соответствующих договоров, теперь уже вне всякой связи с предыдущими неформальными обязательствами, которыми были связаны лидеры уже сменившихся поколений.
      
      Это тем более значимо, поскольку в СНГ не существовало общего порядка, в который были бы включены страны-участницы (как это, например, существует в ЕС). В любом случае отношения между странами-участницами регулировались системой взаимных соглашений.
      
      7. Роспуск СНГ позволит отказаться и от той системы отношений России со странами-участницами, которую оно обусловливало. Фактически в рамках СНГ воспроизводилась изоляционистская стратегия существования СССР. Любые попытки сохранения СНГ будут являться рецидивами того способа осуществления влияния и контроля, которое оказывал СССР на свои национальные республики.
      
      Сегодня, в условиях существования нескольких оформившихся мировых держав, определяющих мировую политику, России надо изменить вектор своих международных приоритетов. Если до сих пор приоритетными объявлялись отношения со странами СНГ ("ближнего зарубежья"), то сегодня, когда эти страны обладают самыми разными политическими устремлениями, необходимо строить отношения в первую очередь не с ними, а с ведущими мировыми центрами силы.
      
      Россия пока является мировым центром силы, наряду с Европой, Китаем, США. И отношения и альянсы, прежде всего, нужно выстраивать с ними. Многополярный мир - это, прежде всего, союзы и отношения между мировыми державами. Страны же, обладающие суверенитетом, но неспособные - прежде всего, из-за своего небольшого веса, - вести самостоятельную политику, должны будут определяться уже по отношению к этим альянсам (в качестве прообраза такой организации может рассматриваться ШОС).
      
      Стратегические союзы Россия должна заключать с сильными державами, а соседние страны включать в зону своего влияния экономическими, военно-политическими и гуманитарными способами. В данной конструкции СНГ остается просто излишним.
      
      8. Важнейшим средством, с помощью которого Россия может распространить свою сферу влияния на постсоветском пространстве, является ее влияние на бывших сограждан (в рамках СССР) - на соотечественников, оказавшихся за пределами России.
      
      Если Россия в 1991 г. приняла на себя все долги СССР и стала правопреемником всех международных обязательств, то принятие на себя ответственности за всех соотечественников бывшего СССР является логичным и последовательным шагом.
      
      Необходимы эффективные программы защиты наших граждан и соотечественников за рубежом (причем включая и временно выезжающих за границу туристов, бизнесменов и т.д.).
      
      Предоставление бывшим гражданам СССР российского гражданства
      
      Реально речь должна идти о предоставлении всем бывшим гражданам СССР российского гражданства практически в заявительном режиме (за естественными ограничениями: судимость и т.п., хотя для преследования по политическим мотивам может быть сделано серьезное исключение). Этот шаг позволит реально восстановить статус России в постсоветском пространстве, организует естественный центр притяжения для граждан бывшего СНГ, заставит сопредельные государства считаться с Россией под угрозой потери своих граждан и соответствующих экономических потерь.
      
      Данный шаг потребует серьезного изменения миграционной политики России с принятием на себя ряда обязательств по адаптации новых граждан, по их социальной поддержке, по охране собственности и бизнеса и пр. Однако он, безусловно, окупится в средне- и долгосрочной перспективе, создав в России базис для ускоренного экономического роста, ориентировав граждан стран бывшего СНГ на Россию и позволив России осуществлять культурно-образовательную экспансию в эти страны, сохраняя их в сфере своего влияния (речь идет об адаптации возможных граждан к жизни в России, специальных курсах, выверенной языковой политике и политики СМИ). Подобную политику, разумеется, можно проводить и не только в странах бывшего СССР, но и в Европе, Израиле, Китае и т.п.
      
      Вместо политического союза - влияние через соотечественников: именно таким должен быть сегодня принцип работы на постсоветском пространстве.
      
      
      
      
      Ссылки:
      
      
      1Опубликовано на сайте Полит. Ру, а также на сайте "Реформы в России" ( http://www.reformy.ru)
      8 апреля 2005 г.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Глава 7. Современные инстанции и технологии власти1
      
      
      Многие события последних месяцев - особенно бесланские и украинские - выявили один крайне неприятный для России и ее истеблишмента факт: непонимание того, как делается и как функционирует современная власть.
      
      Россия практически бессильна как против террористов вместе со всей питательной для этого явления средой, так и против тех методов, которые используют западные страны ("глобализованное общество") для расширения зон своего влияния.
      
      Проблема заключатся именно в российском понимании власти и могущества - оно годится для использования внутри страны (или в промышленной восточной Украине), но оказывается неконкурентоспособным, как только Россия выходит в более широкое пространство.
      
      Вспомним, как ведущие российские политтехнологи не только проиграли на Украине второй тур выборов, но и не смогли понять, что "оранжевая" сторона с каждой минутой все больше усиливает свою позицию.
      
      Нынешние власти и элиты не умеют видеть сегодняшнюю власть, ее материю и ее потенции
      
      Это указывает на подлинную проблему: нынешние власти и элиты не умеют видеть сегодняшнюю власть2, ее материю и ее потенции. Строй понятий непригоден для того, чтобы с ней иметь дело, - и они постоянно "проносят ложку мимо рта" и молотят палкой по призракам, попадая с размаху себе по уху.
      
      А в соответствии с их понятиями и представлениями строятся и технологии властвования, которые еще кое-как срабатывают внутри России, но оказываются предельно неэффективными при столкновениями с реалиями власти XXI века. Впрочем, их эффективность теряется и в России: вся ситуация взаимоотношений государства и бизнеса, государства и СМИ, государства и террористов это демонстрирует.
      
      В этой статье мы больше не будем касаться современных российских проблем. Ранее мы анализировали проблему российской власти и современного терроризма3, проблему столкновения российских и европейских представлений о власти в Украине 4. В статье, посвященной взаимоотношениям государства и власти "Анахронизмы российской государственности" 5, были введены понятия инстанции6 и композиции власти - в качестве альтернативы большинству современных работ, которые отождествляют проблемы власти либо с государством, либо с правом.
      
      Здесь будут обсуждаться именно технологии власти, интенсивно разрабатывающиеся сейчас в мире. Эти технологии либо уже активно используются, либо вовсю формируются, либо их возможность применения прослеживается в самом ближайшем будущем.
      
      Что именно несется к России на всех парах, угрожая подмять беспечных пешеходов с ядерным зонтиком под мышкой?
      
      
      Что понимается под технологиями власти?
      
      Прежде всего, необходимо отделить вопрос о новых властных технологиях от вопроса о различных способах контроля.
      
      Контроль над индивидуумом развился в рамках концепции "дисциплинарного общества" - той, которая появилась в середине XVIII столетия в связи с распространением капиталистического производства.
      
      Оказалось, что вчерашние крестьяне неспособны работать методично и регулярно, как это нужно для новых мануфактур. Решением этой проблемы было появление форм дисциплинарного, полицейского, образовательного и т.п. контроля. Эти формы, начиная с XIX века, буквально пронизывают всю государственную и общественную жизнь (об этом пишет М.Фуко в книге "Надзирать и наказывать" (1)).
      
      Постепенно формы дисциплинарного контроля начали совершенствоваться. Работает паспортная система, система учета социальных обязательств, страховая система, ведутся кредитные и налоговые истории, национальные системы дипломов об образовании и достижениях. Вводится биометрический контроль, начинают работать национальные тестовые системы с международным признанием результатов и так далее.
      
      На этих системах учета и контроля строится любое сегодняшнее государство - но все это не имеет никакого отношения к современным альтернативным формам власти.
      
      Дисциплинарный, полицейский, технологический контроль является одним из механизмов власти
      
      Дисциплинарный, полицейский, технологический контроль является одним из механизмов власти. Раз он освоен, он будет использоваться любыми формами власти, которые возникают сегодня и появятся в будущем. Ни к чему отказываться от хорошо работающего на своем месте механизма.
      
      Точно так же никогда не потеряют своего технологического значения и другие признанные механизмы поддержания власти: это и военная сила или военно-промышленное сдерживание, и демонстрация силы и государственно-судебной воли по отношению к преступникам и мятежникам, и восстановление единения народа в моменты кризисов и опасностей.
      
      Новые инстанции власти, которые будут обсуждаться в статье, пользуются механизмами дисциплинарного контроля: например, при формировании власти над телесными проявлениями человека (биовласть) в настоящее время применяются медицинские досье, данные из которых поставляются в органы социального страхования и в страховые компании. Но при этом важно, что возникает совершенно новая возможность власти - иметь дело с телесностью, физиологией и вообще здоровьем человека (а может быть, и групп людей) как с особой сущностью, требующей (с точки зрения этой власти) внимания и упорядочивания.
      
      Таким образом, под новейшими инстанциями власти мы имеем в виду новые действительности искусственного и сознательного упорядочивания жизни людей. Они идут на смену уже ставшим традиционными формам власти (таким, как власть права, бюрократического контроля, силы, богатства, массовой информации).
      
      Мы обсуждаем не новые формы контроля, а новые сущности, попадающие в поле внимания человечества, через которые можно удерживать тот или иной искусственный порядок.
      
      
      Что означает слово "технологии" по отношению к власти?
      
      Вообще, технология дает возможность воспроизвести тот или иной вид деятельности в соответствии с описанным образцом этой деятельности на другом материале и в других условиях. Это позволяет переносить эту деятельность в любую точку земного шара, на любых носителях, с любыми ресурсами.
      
      Но технологии власти имеют отношение не к материальной природе (как в случае производственной деятельности), а к природе общественной. С середины ХХ века человечество стало осваивать уже не материальную природу, а социальную, общественную природу человека (то, что К.Маркс называл "второй природой").
      
      Этот процесс освоения начался в связи с тем, что великие революции XIX-XX вв. принесли с собой колоссальные потрясения. Стало понятно, что социальные процессы, процессы строительства и удержания власти, процессы формирования культуры необходимо осваивать, иначе происходят грандиозные разрушения 7.
      
      В ХХ веке было немало попыток перенести в область общественных отношений инженерную идеологию (2). Казалось возможным по планам и проектам строить такое общество, которое было задумано. Но неудачные результаты этих попыток заставляют усомниться в том, что инженерный подход, взятый из сферы производственных технологий, применим к сфере управления общественными процессами и изменения общества в целом.
      
      Проблема общественных технологий и их коренное отличие от прежнего понятия "технологии" состоит в том, что, хотя основная идея технологичности сохраняется, меняется процесс и материал, по отношению к которым производится деятельность. В основе технологий, связанных с производством вещей, основной процесс и материал либо остаются неизменными, либо меняются в заранее определенных рамках. Этот процесс можно разбить на процедуры, операции. Материал при этом меняется таким образом, каким ему предписано. А в случае с общественными изменениями материал меняется стихийно, он рефлексивен, активен, потому что этот материал - люди, объединения людей, организации.
      
      Субъекты, включенные в технологии, начинают рефлексивные игры, начинают менять условия и обстоятельства, а самое главное - начинают менять себя
      
      В рамках инженерного подхода для решения этих проблем шло построение систем обратной связи для корректировки деятельности, использование электронно-вычислительных машин для учета гигантского количества информации и применение вероятностных методов.
      
      Но проблема в другом. Ведь рефлексивные субъекты, включенные в технологии, начинают рефлексивные игры, начинают менять условия и обстоятельства, а самое главное - начинают менять самих себя. То есть - условия меняются кардинальным образом, в отличие от производственных технологий, где можно заранее просчитать этапы изменений первичного материала.
      
      Таким образом, технологии работы с общественными системами кардинально отличаются от инженерных технологий.
      
      Во-первых, новые образцы организации не изложены на бумаге, а, как правило, формируются на людях, как некоторые зародыши или позиционные структуры в обществе, которые несут этот образец на себе. В результате "образцы" тоже становятся играющими, участвующими в процессе и меняющимися в соответствии с изменением ситуации. То есть "образец" технологичности следующего уровня способен развиваться, и вопрос состоит в том, сможет ли он в себя "вобрать" этот процесс и его организовать.
      
      Это - вопрос организации и скорости, темпов развития. То есть, грубо говоря, эти люди (демонстрирующие на себе технологию) постоянно демонстрируют свою эффективность и вбирают в свою схему все большее количество материала. В этом смысле завершение технологии состоит в том, что новый образец поглощает и вбирает в свою организацию все окружающее пространство. Здесь нет и не может быть разделения образца и способа его реализации, ситуации и материала.
      
      Во-вторых, социально-общественные технологии всегда связаны с конфликтом, противоборством и играми. В этом смысле эти технологии не реализуются. Они становятся8, как бы вырастают из образцов, поглощая все вокруг и достигая конечной, неизвестной заранее формы. Поэтому результат здесь не продуктивный, заранее известный, а совершенно другой. Он состоит в том, что тот образец, который выбран как зародыш следующей технологичности, распространяется и становится главенствующим, поглощает другие.
      
      Результатом здесь является образец организации. Например, результатом демократизации является демократия. Но каждый раз заранее неизвестно, какая именно: та, которую удастся "вырастить".
      
      Поэтому такого рода "технологии" скорее должны рассматриваться как определенные способности людей и возможности и способы становления организаций. Иными словами, это не технологии получения определенного продукта, не технологии деятельности - это технологии организации, которые компонуются в разного рода виды деятельности, человеческой активности, культуры.
      
      С этой точки зрения, если мы рассматриваем власть как определенную схему организации, основная идея "технологий" власти состоит в том, чтобы запустить процесс восстановления полной схемы организации власти - схемы, которую несет на себе "образец".
      
      Для того, чтобы "технологии" власти начали работать, необходимо возникновение ситуации, в которой старая власть начинает разрушаться, перестает быть властью. Это значит, что вещи, которые до этого были само собой разумеющимися, начинают ставиться под сомнение, становятся неочевидными; общество начинает переходить ту грань всеобщих трансценденций, которые до этого никаким образом сомнению не подвергались.
      
      Но вопрос "технологий" появляется тогда, когда не только возникает сомнение в существующей структуре власти, но и возникают следующие вопросы: возможно ли восстановление власти и какая власть при этом сможет опять все собрать во что-то жизнеспособное? Поскольку главная задача власти - это восстановление всеобщей жизни. Как говорил Аристотель в "Политике", "наилучшим государственным строем дόлжно признать такой, организация которого дает возможность всякому человеку благоденствовать и жить счастливо".
      
      
      
      Технологии власти и искусственная организация человеческой жизни
      
      Формирование современных технологий власти, как уже говорилось, находится в теснейшей связи с тенденцией артификации (или об-искусствления) всех доступных сторон человеческой жизни.
      
      Сегодня вся наша жизнь регулируется и упорядочивается искусственно
      
      Сегодня вся наша жизнь регулируется и упорядочивается искусственно. Речь идет и о промышленных технологиях, и о денежных и финансовых системах, и о городских и всемирных инфраструктурах, и о регулировании здоровья, потребления, информационных потоков, квалификаций, конфликтов и так далее.
      
      Все эти структуры жизни нуждаются в поддержании и воспроизводстве, равно как и в том, чтобы существовать согласованно. И если раньше воспроизводство человеческой жизни - жизни всех людей - происходило как бы естественно, то сегодня оно просто невозможно без постоянного "пригляда", регулирования, структурирования.
      
      В этом и состоит базисная, первая, безусловная функция власти вообще: обеспечивать воспроизводство человеческой жизни.
      
      Формы организации человеческой жизни чрезвычайно разнообразны. В своей книге "Наше постчеловеческое будущее" Ф.Фукуяма пишет: "Человеческая природа не определяет жестко поведение человека, но ведет к большому разнообразию в способах воспитания детей, правления, добывания средств к существованию и так далее. Постоянные усилия человека по культурному самоизменению - вот что создает человеческую историю и прогрессивный рост сложности и разветвленности человеческих институтов" (3). И значит, ничто в природе человека (даже если предположить, что она есть) не задает обязательности форм воспроизводства жизни, которые существуют в каждый данный момент. Их нужно постоянно восстанавливать. В этом и состоит функция власти: создавать условия для дальнейшего продолжения человеческой жизни и ее процветания и приумножения9.
      
      При этом все больше сфер жизни начинают выходить из-под действия естественных механизмов. А значит, все больше действительностей, или - плоскостей власти необходимо (или: приходится) включать в работу. Чем "искусственнее" становится жизнь - тем более разветвленной и всеобъемлющей должна становиться власть, иначе жизнь просто остановится. (Напомним, что власть и государство различаются; здесь мы говорим не о государстве!)
      
      В древние и средние века власть создала механизмы государства для защиты от врагов, для захвата ресурсов и т.п.
      
      В новое время нужда в регулировании все более усложняющейся хозяйственной деятельности вызвала к жизни власть денег, финансов, капитала - и одновременно дисциплинарных форм осуществления этой власти.
      
      В начале XX века освоение человечеством таких видов деятельности, как создание общественных систем и идеологий, потребовала создания власти символических форм, власти прессы.
      
      Сегодня строятся искусственно системы потребления, стили жизни, нации и государства, системы биологического воспроизводства человека - и, соответственно, человечеству не обойтись уже без тех технологий и действительностей власти, которые могут работать с этими сферами жизни.
      
      Раз вмешавшись в какую-то сферу, человечество не может дальше оставить ее на произвол судьбы. Вот показательный пример. Когда в 1990-е гг. в США к власти пришли демократы, они поддались критике "зеленых" и ужесточили режим использования национальных парков, запретив там любую деятельность человека, в том числе и санитарные рубки, и обработку ядохимикатами. В результате всего через несколько лет леса оказались зараженными каким-то вредителем, который вызвал гибель массы деревьев. А дальше по сухостоям начались жестокие лесные пожары лета 2000 года.
      
      Сегодня естественным образом даже леса не восстанавливаются - что уж говорить о всей совокупности человеческой жизни! Ее протекание регулируется столь тонкими механизмами, что человечество только-только начинает их нащупывать. Но сегодня уже можно выделить несколько новых сфер власти.
      
      
      Биовласть
      
      В первую очередь это биовласть - власть, имеющая дело с действительностью человеческой телесности, с механизмами организации самой человеческой жизни. То, что ранее считалось личным делом индивидуума или вопросом его воли, способностей, везения и т.п., теперь все более активно подчиняется упорядочивающему действию власти - и со стороны медицины и медикаментозных средств, и со стороны образования, и со стороны иных сфер воздействия10 .
      
      То, что ранее считалось личным делом индивидуума или вопросом его воли, способностей, везения и т.п., теперь все более активно подчиняется упорядочивающему действию власти
      
      
      Формы организации человеческой жизни, человеческая телесность, как выясняется в последнее время, является условием формирования нужных структур сознания и, соответственно, структур организации.
      
      Этой проблеме как раз и посвящена книга Ф.Фукуямы "Наше постчеловеческое будущее" (3), в которой автор обсуждает систему последствий возможных в недалеком будущем экспериментов по изменению природы человека.
      
      Проблема заключается здесь в следующем.
      
      Современная власть смещается все больше от внешнего давления со стороны властных инстанций к использованию форм интериоризации своего воздействия
      
      С одной стороны, современная власть смещается все больше от внешнего давления со стороны властных инстанций к использованию тех или иных форм интериоризации своего воздействия: от публичных казней и полюдья княжеских дружин, напоминавших вражеские набеги, от налоговых откупов и рекрутчины власть переходит к установлению планомерной дисциплины, учету, регулярным и заранее известным налогам и повинностям.
      
      И только затем - через систему всеобщего государственного обучения граждан и через первые, еще робкие ростки идеологической обработки через прессу и радио - власть начинает внедрять стандарты поведения внутрь каждого индивида, стремясь превратить отклоняющееся поведение и необычные реакции в нечто внутренне невозможное.
      
      Этим занимается, разумеется, не только и не столько государственная власть: еще более мощному стандартизующему воздействию индивид подвергается со стороны экономических инстанций власти (все имеют дело с деньгами, зарплатами, кредитами, наследством и т.п.), в том числе - со стороны работодателей и со стороны сферы потребления. В этих незаметных, но цепких воздействиях инстанции власти пользуются институтами семьи, детства (индивид работает на семью, а стандарты сегодняшнего потребления задают, как правило, его дети), института самой индивидности и личности с его ориентацией на личный успех.
      
      Добавим сюда разветвленную систему права - и получим власть, "доведенную до каждого человека", "внутреннего редактора", не позволяющего ни на шаг отклониться от правильного поведения.
      
      С другой стороны, конкурентность и разнообразие современной жизни все время повышаются. Идея культурно-стилевого разнообразия и равноправия усиленно внедряется в общественное сознание. Вместо одного мэйнстрима прогресса мы видим, что человечество сегодня движется по десяткам самых разнообразных направлений - и в науке, и в общественной жизни, и в культуре, и в формах права, и в прочем.
      
      При этом во весь рост встает вопрос об основаниях прав, морали или этики: если в мире налицо культурный и общественный плюрализм, то те же стандарты права будут культурно-обусловленными, а следовательно - могут быть какими угодно. Взаимная критика "цивилизаций", построенных на разных культурных основаниях, становится невозможной. Культурологи утверждают, что "природа не может дать философски оправданного базиса для прав, морали или этики" (3).
      
      Вот как Фукуяма описывает возникающие при принятии такого культуроцентрического взгляда проблемы: "Когда западные защитники прав человека критикуют китайское правительство за аресты диссидентов, оно отвечает, что у них в обществе права коллективные и социальные перевешивают права личности... Что ответит защитник прав... культурно отличному от нас обществу, где с помощью совершенно правильных процедур практикуются такие страшные вещи, как самосожжение вдов, или рабство, или обрезание женщин? Никакой ответ невозможен, поскольку с самого начала было декларировано, что нет всеобщего стандарта определения хорошего и дурного, помимо того, что сама культура объявляет правом." (3)
      
      Это не устраивает Ф.Фукуяму принципиально, и он в своих книгах (не только в работе "Наше постчеловеческое будущее", но и в исследовании "Доверие" (4), и в других книгах из серии, которая презентирует работу его группы в "Рэнд Корпорэйшн") стремится доказать, что, во-первых, у человека есть определенная природа, а во-вторых, эта природа непременно связана с возможностью морального выбора, со стремлением следовать собственным интересам, с сообщительностью - стремлением вступать в коммуникацию и формировать дружеские, семейные, деловые кооперативные связи, с заботой о близких и так далее. И, в-третьих, - что из всего этого следует такой вывод: "политическая система, которая уважает [эти естественные склонности человека], будет более стабильной, работоспособной и удовлетворительной для человека".
      
      Именно ради этого "в-третьих" и ведется проблематизация радикального культурного плюрализма: утверждается, что современное глобализованное общество, основанное на свободном предпринимательстве и на взаимном доверии, открытое в плане возможностей создавать разнообразные объединения (как писал об этом К.Поппер в книге "Открытое общество и его враги"), опирается на глубинные свойства человеческой природы и, следовательно, является "более естественным" и "более правым", чем иные типы обществ - социалистические, религиозно-фундаменталистские и пр.
      
      Права человека, зафиксированные в современном глобализованном обществе, по этой логике действительно имеют фундаментальный характер.
      
      
      Из этого вывода проистекают три важных для нашей темы следствия.
      
      Глобализованное общество приобретает внутреннее право на любое вмешательство
      
      1. Таким образом, глобализованное общество приобретает внутреннее право на любое вмешательство, любое проявление своей власти по отношению к остальному человечеству. Более того - стоит только согласиться с приведенной логикой "от естества человека к общественному устройству", стоит принять ее, как мы окажемся во власти глобализованного общества, признав его притязания заранее. Перед нами - пример проявления работы с сознанием, работы новейшей инстанции власти, о которой будет говориться ниже.
      
      2. Современная власть работает как "машина самообоснования": признавая, что человеческая природа такова, можно теперь применять все известные стандартизующие механизмы, приводящие человеческое поведение в соответствие с его декларированной природой. А поскольку эта работа ведется уже как минимум три поколения, сегодня созданные социально-стандартизующие механизмы, как это ни парадоксально, действительно будут соответствовать природе человека - уже вновь сформированной.
      
      3. Становится понятно, почему многие продвинутые политики - тот же Ф.Фукуяма - так сосредоточены на проблеме медикаментозного, генетического и т.п. вмешательства в природу человека. Если современная власть - во всех ее проявлениях: от отдельного индивида до мегамощных сверхгосударственных машин глобализованного общества - базируется на определенной природе человека (человека морального, предприимчивого, коммуницирующего, сообщительного), то изменение этой природы уничтожает сам базис этой власти. Но можно усиливать и улучшать эту "природу" - и это новая инстанция власти.
      
      Именно потому биовласть становится в современном мире столь актуальной: от того, какова есть природа человека, зависит прочность общественных и властных конструкций современного мира. И потому ряд сил будут упрочивать свою власть, стремясь стабилизировать эту природу - с помощью и медикаментов, и психотерапевтических групповых программ адаптации, и воздействия на сознания, и методов контроля. А иные силы, напротив, будут стремиться поколебать, изменить эту природу - либо ради ее "улучшения" для достижения конкурентных преимуществ, либо ради ее качественного изменения для создания на этой основе обществ на иных принципах.
      
      В качестве примера сферы, где подобная борьба то скрыто, то открыто ведется уже сейчас, приведем сферу профессионального спорта и вопрос о применении допинга. Противники допинга говорят: спорт - человеческое дело, его достижения должны опираться и всегда опирались на естественные способности человека. Сторонники возражают: соревнуются не спортсмены - соревнуются системы тренировок, целые команды помощников, и почему отсюда надо исключать врачей, которые с помощью медикаментозных средств могут радикально повысить результат, который так нужен и спонсорам, и зрителям, и нациям?
      
      Подобные дискуссии и взаимные обвинения в недалеком будущем начнутся во многих сферах: в образовании, в промышленности, в любых конкурентных сферах, где изменение человеческой природы будет способствовать конкуренции - недопустимой, с противоположной точки зрения. И точно так же, как использование труда заключенных для достижения конкурентного преимущества является сегодня предметом дискуссий в ВТО, послезавтра в этой организации будут дискутироваться вопросы промышленного использования рабов, не сознающих своего рабского положения, или - более реалистичный пример - не болеющих или не устающих людей.
      
      Россия, потеряв в этом плане наследие СССР с его ориентацией на физкультурно-военную подготовку и восстановительное (для труда) здравоохранение, не создает никаких новых механизмов разворачивания биовласти и оказывается перед большими проблемами: алкоголизм, наркомания, беспризорники, больные призывники, низкая рождаемость, демографический спад и пр. Не понимая сути биовласти, российские госчиновники наивно полагают, что экономический рост страны сам по себе решит все указанные проблемы. Хотя все точно наоборот. В это же время "глобализованное общество", найдя способы решения или локализации такого рода проблем, начинает решать проблемы совершенно иные: интеллектуальное развитие своего населения, развитие способностей к самоорганизации и самодеятельности, рост продолжительности жизни и многие другие.
      
      
      
      Инфраструктуры и власть стандартов
      
      
      Важнейшим аспектом власти, направленной на сохранение сложившейся человеческой природы - биовласти, - является поддержание в работоспособном состоянии имеющихся инфраструктур.
      
      Это - системы, созданные на основе принципов избыточного, непрерывного, бесперебойного и повсеместного действия. Они являются сегодня основой существования глобализованного человечества. Речь идет и о транспорте, и об инфраструктурно организованных потоках товаров, и о связи, о финансах и информационной инфраструктуре. "Мягкими инфраструктурами" являются: образование, новости, судебная система, системы действия в чрезвычайных ситуациях и т.п.
      
      Условием "подключения" к любой из этих инфраструктур является выполнение ряда стандартов. Это могут быть и технические стандарты - напряжение, ширина колеи, химический состав, стандарт безопасности, - и стандарты "гуманитарные", связанные с параметрами людей, которые эти инфраструктуры обслуживают и к ним подключаются. Это - образовательные и квалификационные стандарты, но также и стандарты мотивации, качества работы, "управляемости", а для потребителей - стандарты качества жизни, потребительские стандарты, мировоззренческие (например, "зеленые" или технократические) стандарты и т.п. Активно формируются стандарты коммуникации, понимания, появления желаний.
      
      Из всего этого для панорамы современных инстанций власти следуют два вывода.
      
      Первое. Поскольку инфраструктуры и возможность подключения к ним обеспечивают конкурентность в современном мире, а стандарты обеспечивают саму возможность подключения, механизм стандартизации (установления стандартов) является одним из важнейших механизмов власти сегодня. Речь идет обо всем комплексе стандартов: и технических, и поведенческо-мировоззренческих. В частности, в приведенном выше примере Ф.Фукуямы работает стандарт "демократического общественного устройства", который позволяет проявлять власть над всем остальным миром, располагая страны по степени их "демократичности" и применяя в зависимости от этого те или иные стандарты (опять!) действий. Так же действует "стандарт рыночной экономики". Обратный пример: неспособность ввести собственно российские стандарты качества жизни или общественного устройства превращает Россию на мировой арене в подвластное, несамостоятельное государственное образование (а в СССР собственные стандарты существовали).
      
      Второе. Биовласть, направленная на природу человека (на ее сохранение или контролируемое изменение) будет проявляться в той мере, в какой эта природа будет соответствовать введенному комплексу стандартов. Попросту говоря, современному глобализованному человечеству нужны только такие люди, которые совместимы со всей системой стандартов и инфраструктур, которые обладают вполне предсказуемым набором стандартизованных вариантов поведения и которые могут не задумываясь действовать как человек потребляющий, человек коммуницирующий, человек экономический, человек патриотический.
      
      Именно поэтому биовласть становится настолько актуальной сегодня.
      
      
      Власть-невидимка
      
      При этом возникает удивительный парадокс: по своему понятию инфраструктуры - это своеобразные машины, работающие "сами по себе": их не надо (уже) организовывать и налаживать, достаточно точно исполнять регламенты. Они не подчинены управлению и власти еще и в том плане, что смысл работы инфраструктур состоит в бесперебойном функционировании, а следовательно - они должны быть неподвластными никому (простейший пример: попытка ограничить посадку в общественный транспорт, например, людей в красных куртках будет справедливо воспринята как произвол).
      
      Можно сказать, что инфраструктуры вместе с системой стандартов сами образуют власть - власть порядка.
      
      То же относится и к людям, подключенным к этим инфраструктурам. Они в совокупности образуют власть порядка, и, если они уже созданы такими, то они не нуждаются более ни в какой власти - внешней, видимой власти; власть - внутри них, в их сознании.
      
      Биовласть вместе с инфраструктурами, образующими и поддерживающий общий порядок, является незаметной, невидимой властью.
      
      Когда-то, в 1961 году, Станислав Лем написал фантастический роман "Эдем" (5). Там описана планета, где было строжайше запрещено вообще упоминать о существовании власти. Считалось, что там все идет само собой, что достигнуто такое счастливое общество, что власть отмерла за ненадобностью.
      
      Современное глобализованное человечество готово уже достичь такого состояния: поскольку, как утверждают политические мыслители, подобные Ф.Фукуяме, порядок современного общества соответствует природе человека, то достаточно будет поддерживать эту природу и порядок в техническом смысле - и власть окажется ненужной. Как говорится, отомрет.
      
      Старые формы силового и даже дисциплинарного контроля отойдут в прошлое, на передний план выйдут более современные формы - такие, как Биовласть
      
      И в каком-то смысле так оно и будет: старые формы силового и даже дисциплинарного контроля отойдут в прошлое, на передний план выйдут более современные формы - такие, как биовласть.
      
      А кроме того, как прогнозируют исследования Стокгольмской школы экономики, поверх этого может возникнуть такая совершенно необычная форма власти, как "нетократия", то есть власть сетей или власть в сетях (так называется книга А.Барда и Я.Зодерквиста, вышедшая в 2004 г. (6)). Возникает новая элита и новый "низший класс" - те самые люди, которые имеют заданную природу и могут подключаться к инфраструктурам; их авторы "Нетократии" именуют "консъюмтариат" (от англ. "to consume" - "потреблять"). "Нетократия контролирует производство собственных желаний, а консъюмтариат подчиняется ее указаниям. Стало быть, важнейшим символом образа жизни нетократа и показателем его общественного дистанцирования от народных масс является постоянная демонстрация того, что он независим от потребительского производства манипулированных желаний" (6).
      
      Эта власть тоже будет вполне невидимой: речь идет о создании стилей жизни, самих стандартов потребления, культурных стандартов, введении тем для обсуждения и т.п.
      
      Именно такая экзотическая, на сегодняшний взгляд, власть приходит на смену традиционным формам.
      
      Коды коммуникации
      
      Даже язык, которым должна описываться современная власть, отличается от того, которым говорят о силовом и дисциплинарном механизмах власти. Разработкой такого языка, который смог бы довести до строя понятий то, что делают современные реальные политики (например, при отъеме власти в Сербии, Грузии, Киргизии или на Украине), занимаются сегодня многие философы.
      
      
      Самым известным из них сегодня считается Никлас Луман. Его книги "Власть" (7) и "Общество как социальная система" (8) позволяют современной власти, по-видимому, наиболее успешно осознавать себя. Луман создает в своих работах картину общества и власти в обществе, которую трудно "узнать"; она, однако, является адекватной современному состоянию глобализованного общества.
      
      Если общество постоянно дифференцируется, становится все более многообразным по многим и многим параметрам - то чтό же удерживает его целостность (помимо материальных инфраструктур, не относящихся к общественным явлениям)? Луман отвечает: коммуникация. Это - нетривиальный ответ: лет двести назад общим ответом была бы "культура". Но сегодня культура и сама превратилась в объект технического действия: она искусственно меняется, и новые образцы создаются искусственно.
      
      Следовательно, культура более не может служить общей для всех системой образцов и норм.
      
      Таким образом, современное общество удерживается лишь некоторой материей коммуникации, для которой, однако, единства языка уже недостаточно: слишком многообразен мир вокруг. Становятся необходимыми так называемые генерализованные (общие для всех и обобщенные) средства коммуникации, среди которых Луман называет истину, деньги и власть. Фактически, это те инстанции, к которым все должны относиться, чтобы коммуникация оказалась упорядоченной, чтобы люди имели возможность осознанного, мотивированного выбора.
      
      Такое средство коммуникации, как власть, согласно Луману, служит для ориентации среди возможных способов действия в обществе. Получается, что современная власть не навязывает выбор, не осуществляет принуждение - напротив, сила власти заключается в богатстве предлагаемых альтернатив. Возникает она из-за того, что наборы альтернатив у "властвующего" и "подвластного" не совпадают; "властвующим" становится тот, кто сможет работать с большей неопределенностью возможностей, чем "подвластный".
      
      Современная власть формулирует мотивированные альтернативы - и в этом ее сила в современном многообразном обществе. Образно говоря, сегодня власть у того, кто может уверенно водить остальных по лабиринту (здесь можно вспомнить, что именно это предполагается основной функцией нетократии). Но дело здесь не в личной уверенности, а вообще в существовании такого ориентирующего средства коммуникации, такой схемы (Луман пользуется образом катализатора, который ускоряет реакцию, но сам при этом не изменяется11).
      
      Для того, чтобы решить проблему одновременно и ориентирования, и сохранения возможности мотивированного выбора, используется такой семиотический инструмент, как символ. С одной стороны, он указывает на вполне определенную область, на действие, на отношение; с другой - оставляет свободу интерпретации и выбора. В этом смысле современную власть можно сравнить с такой ситуацией: вместо дорожных знаков стоят просто синие прямоугольники или красно-белые треугольники, ничего не запрещающие и не предписывающие, а указывающие на нечто приятное или, напротив, угрожающее. Дополним эту картину многообразием СМИ, экспертов и комментаторов, каждый из которых дает свою интерпретацию тому или иному знаку - и мы получим довольно точное представление о том, что такое ориентирующая власть, или власть интерпретаций.
      
      Но в острых ситуациях "быть или не быть" власть, напротив, основывается на формировании бинарных, оппозиционных схем: "черное - белое", "демократия - тоталитаризм", "цивилизация - варварство". Именно эти схемы являются каркасом, который связывает контролируемых биовластью индивидов, с одной стороны, и стихию общественной коммуникации с ее инстанциями интерпретации и символизации - с другой.
      
      Использование бинарных схематизмов и кодов коммуникации впервые в качестве анти-утопической гипотезы прозвучало у Дж.Оруэлла в романе "1984" (9). В приложении к роману он описывает "новояз" - максимально обедненный язык, на котором нельзя было не только произнести крамольную фразу, но даже и помыслить нечто запретное, поскольку для этого уже не находилось понятий. "Враждебные идеи могли посетить сознание лишь в смутном, бессловесном виде, и обозначить их можно было не по отдельности, а только общим термином, разные ереси свалив в одну кучу и заклеймив совокупно", - так писал об этом языке Оруэлл.
      
      Сегодня бинарные схематизмы как общеизвестные, но ни на чем не основанные короткие максимы активно используются в любых инстанциях власти
      
      Сегодня бинарные схематизмы как общеизвестные, но ни на чем не основанные короткие максимы активно используются в любых инстанциях власти - от мобилизации населения государственной властью до предвыборной борьбы ("голосуй - или проиграешь"), от рекламы до внушения образа жизни.
      
      Сужение общественной тематики до бинарных клише является мощным инструментом власти - в том числе и биовласти, поскольку человек, как писал Оруэлл про мир 1984 года, "был не в силах совершить многие преступления и ошибки - просто потому, что они безымянны, а следовательно - немыслимы" (9).
      
      
      Принципы вос-становления власти
      
      Все, что было описано выше, описывает те действительности, в которых современные типы власти реализуются. На этих примерах мы можем выделить общие принципы становления новых инстанций власти.
      
      Ввести новую схему можно за счет смещения точек удержания власти. Например, если существующая власть удерживается за счет почитания монарха - можно вывести на улицы народ, который никогда не являлся инстанцией власти, и показать этому народу, что он теперь - сила. Или - захватить почту и телеграф, создав тем самым новую технократическую инстанцию власти. Старые инстанции власти при этом либо ликвидируются, либо остаются, но при этом обессмысливаются и, следовательно, остаются лишь в виде ритуальных форм.
      
      При этом, несмотря на то, что в каждой ситуации используются разные комбинации "технологий" власти, можно выделить общие принципы их построения.
      
      Первый принцип. Из народного тела выделяется новая единица, новый народ. Это народ, который признает другого рода трансцендентные уровни и им подчиняется. Во время революции 1917 г. это было появление классов рабочих и крестьян. В событиях на Украине это "оранжевые" - люди, которые признают внешнюю легитимность - легитимность демократическую, а легитимность властей Украины не признают12.
      
      Новый народ каждый раз создается за счет разных механизмов. Но само появление нового народа обязательно.
      
      Второй принцип. Должны быть блокированы и обессмыслены существующие механизмы власти. Пример: действия Троцкого в 1917 г., который для захвата власти заблокировал системы связи - телеграф, телефон, почту (об этом пишет Курцио Малапарте в книге "Техника государственного переворота" (10)). Поэтому Временное правительство могло работать сколько угодно, но ни одно сообщение никуда не поступало.
      
      Третий принцип. Введение новых инстанций власти - конкретных организаций и людей, которые от имени новой власти осуществляют те или иные действия. Например, Советская власть ввела новое образование и всеобщую грамотность, чем задавался другой господствующий тип людей - не крестьянский. Для этого необходимо предварительно выяснить нерефлектируемые, само собой разумеющиеся стереотипы, которые лежат в основе соглашения с властью, и ввести новые.
      
      Из всего этого видно, что современная технология становления власти всегда построена не на замене структуры власти, а на ее смещении. Власть нельзя взять и поменять. Она смещается, а образовавшиеся новые места и являются механизмами удержания новой власти. Происходит создание нового народа, новой структуры сознания, новых систем взаимодействий и коммуникаций людей. Что касается введения новых структур сознания, то здесь, помимо обессмысливания старой структуры власти, происходит также введение новых образцов и символики.
      
      В этом плане все технологии становления власти построены на непрямом столкновении. Было бы нецелесообразно, например, пытаться захватить власть, у которой есть милиция и армия, противопоставив им свою милицию и армию. Можно вывести на улицы людей, по отношению к которым ни армия, ни милиция не имеют возможности действовать - депутатов, население и т.п. Или: не нужно участвовать, выигрывать в выборах, потому что это тяжело и сложно, - нужно просто объявить выборы недействительными. И тогда вдруг выясняется, что существующая власть - уже не власть.
      
      На этих примерах видно, на чем построены "технологии": они построены на выделении вещей, неосознаваемых существующими инстанциями власти. После этого ищется другой плацдарм, который формирует новую инстанцию, обладающую некоторыми эксклюзивными возможностями. На этом происходит сдвижка.
      
      Поняв, как устроены современные технологии захвата и смещения власти, мы теперь можем понять и технологии удержания власти. Они состоят в том, что существующая власть сама начинает развиваться и трансформироваться, увеличивая и меняя инстанции власти, реформируя себя быстрее, чем возникают события и субъекты власти, несущие на себе новые образцы. К.Малапарте об этом писал так: "Искусство защиты современного государства основано на тех же принципах, что и искусство его захвата"13. (...)
      
      
      
      Ссылки:
      
      
      1Опубликовано на сайте "Реформы в России" (www.reformy.ru) 15 мая 2005 г.
      2См. понятие власти.
      3См. "Террор и власть".
      4См. главы 1 и 2 во второй части.
      5См. глава 3 во второй части.
      6См. понятие инстанции власти.
      7В истории можно найти аналогичные примеры. Например, в свое время угроза гибели жителей из-за наводнений в Китае привела к созданию системы строительства дамб. Угрозы войн вели к производству оружия и технологий его производства. Угрозы революций приводят к освоению технологии реформ и смены власти.
      8Категория "становление" здесь означает, что результат неизвестен заранее, мы можем схватить его сущность в постоянной творимости, но не в стационарном состоянии. Эта категория важна здесь потому, что она позволяет учесть, что мы имеем дело с объектами нематериальной природы - рефлексивными, активными образованиями, способными ставить цели и способными к организации, иначе говоря, с "общественными образованиями".
      9См. также понятие власти.
      10Характерный пример - современное изменение "американского идеала жизни", происходящее в США. Сейчас продвинутые американцы живут для того, чтобы прожить сто лет. Этой цели подчинено все - выбор работы, места и образа жизни, деторождения, параметров потребления и т.п. Уже разработаны страховые программы, позволяющие при заданном качестве жизни гарантированно дожить до ста, девяноста, восьмидесяти лет. Понятие "наследства" скоро исчезнет в США: все нажитое будет потрачено на обеспечение дожития. В таких условиях в недалеком будущем медики (и страховщики) станут самой мощной инстанцией власти в США
      11Подробнее см. "Никлас Луман "Власть": анализ книги".
      12См. "Демократия в условиях "спецоперации": как убить государство".
      13В своей работе "Техника государственного переворота" (10) он приводит классический пример "технологии" удержания власти: попытка Троцкого свергнуть Сталина в 1927 г. Ошибка Троцкого была в том, что он пытался реализовать ту же схему захвата власти, которую использовал в 1917 году. А Сталин уже знал ту схему, которую намеревался использовать Троцкий, - захват ключевых технологических точек государства. С помощью Менжинского, руководителя ГПУ, Сталин организовал "специальный отряд" для защиты государства, состоящий из работников различных технических служб, и разместил их во всех ключевых точках, на которые направил силы своих людей Троцкий.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Глава 8. Промышленная политика и российская власть 1
      
      
      Обсуждения промполитики
      
      
      В 2004-2005 гг. в стране активизировались обсуждения, связанные с выбором направления и стратегии промышленного развития. В последнее время, правда, тема роста экономики и возможных структурных преобразований была оттеснена с первых страниц политическими событиями в сопредельных государствах, и даже в Послании Президента 25 апреля 2005 г. вопросам хозяйственного развития места не нашлось.
      
      
      Но проблема, связанная с поисками источников ускоренного экономического роста в связи с завершением цикла политики финансовой стабилизации, остается. Российский истеблишмент "увидел" Стабилизационный фонд и готов обосновывать его использование, называя эти обоснования "политикой" или "стратегией".
      
      
      Сегодня в обсуждении промышленной политики и стратегии промышленного развития участвуют и представители законодательной власти, лоббирующие те или иные регионы или отрасли, и бизнес-организации, например - РСПП, ТПП, "Деловая Россия" или "ОПОРа". В эти обсуждения вовлечены представители Администрации Президента, работает Комитет Государственной Думы по промышленной политике, а в последнее время промышленной политикой начали заниматься и органы исполнительной власти (Министерство промышленности и энергетики), а также аппарата премьер-министра, инициирующего разработку разного рода проектов частно-государственного партнерства, выработки приоритетов и т.п.
      
      
      Основным замыслом разработки промышленной стратегии служит идея осуществления масштабных проектов с участием и государственного, и частного капитала двух типов: во-первых, инфраструктурного, а во-вторых - прорывного (инновационного, высокотехнологического характера).
      
      
      При этом государство берет на себя функции определения государственных приоритетов развития, фактически ориентируя бизнес, а последний участвует в работе по этим приоритетам своими капиталами. Кроме того, государство обеспечивает информационную - страновую (через представительства России в иных странах) поддержку, создает рыночную инфраструктуру и благоприятный климат, предоставляет государственные гарантии, развивает лизинг, а самое главное - обеспечивает спрос.
      
      В числе приоритетов сегодня называют развитие транспортной инфраструктуры, военный хай-тек, судостроение и т.п. Кроме того, ставится задача импортозамещения - прежде всего в тех отраслях, где оно будет связано с импортом промышленного оборудования нового поколения (лесная, деревообрабатывающая промышленность, металлообработка и т.п.), а также для обеспечения работы естественных монополий отечественными продуктами (трубы, компрессоры, буровое оборудование и т.п.).
      
      
      Политика государственной власти в тех сферах, которые приносят основные экспортные доходы, как стало понятно по ситуации последнего времени, заключается в следующем.
      
      Во-первых, поставить ключевые экспортно-ориентированные предприятия под государственный контроль.
      
      Во-вторых, способствовать формированию масштабных вертикально-интегрированных структур, черпающих прибыль из продажи продукции малой степени передела (то есть почти сырья). Они также так или иначе ориентируются на государственные интересы и способны успешно выходить на западный рынок и как продавцы продукции, и как точки привлечения системных инвестиций.
      
      Подобные замыслы в настоящее время находятся в стадии активной разработки. И несмотря на то, что за термином "промышленная политика" тянется недобрая память о лоббировании в 1992-1995 гг. "красными директорами" своих отраслевых интересов и пустопорожней раздаче им бюджетных средств, сама идея частно-государственных промышленных проектов очень скоро прочно получит права гражданства. Слишком много сил заинтересовано в ее реализации.
      
      Несмотря на конъюнктурность такого рода обсуждений, проблема существует. Только состоит она не в выборе тех или иных схем частно-государственного партнерства или приоритетов, а в том, чтобы понять, как Россия может на современном уровне стать одним из мировых игроков - в том числе и в сфере хозяйственной конкуренции. Или: как Россия может стать подлинно современной страной - и с точки зрения хозяйства, и с точки зрения власти.
      
      
      Таким образом, мы должны сменить угол зрения и размышлять о том, чтό власть может сделать в отношении устройства хозяйства страны и как Россия может снова начать участвовать в современных глобализованных процессах.
      
      
      Нужна ли сегодня промполитика?
      
      
      Сегодня сама постановка вопроса о промышленной политике или стратегии является более чем сомнительной - как с точки зрения современных форм организации хозяйства, так и с точки зрения ситуации в России и мире.
      
      Мир реально ушел от проблем промышленности. Мир уже пережил индустриальную эпоху, пережил и эпоху постиндустриальную; сейчас формируется новый уклад хозяйства, который носит условное название информационного. В рамках индустриального развития невероятно активен Китай, а в рамках формирования информационно-технологической эпохи реализуются две стратегии.
      
      
      Первая - американская и западноевропейская, которую можно охарактеризовать как маркетинговую. Маркетинговые структуры идут впереди производств: не можешь продать - не строй, не изобретай и не производи. Поэтому стратегия состоит в том, что нужно захватывать и монополизировать рынки, организовывать сбыт - и только под это строить производство.
      
      
      Важнейшим инструментом маркетинговой стратегии служат стандарты, которые сегодня охватывают все сферы жизни и деятельности людей 2. Это не только стандарты продукции (что еще как-то существует в России), но и технологические стандарты, и стандарты употребления, и стандарты жизни в виде сменяющих друг друга циклов мод (об этом в России вообще не имеют понятия). Стандарты очень жесткие, учитывающие сотни различных процессов: должна учитываться и транспортировка, и совместимость, и квалификация людей, и экологические требования, и надежность и т.п. Именно господство стандартов позволяет говорить об информационной эпохе, поскольку информация существует и играет ведущую роль только в условиях всеобщей стандартизованности.
      В рамках этой стратегии действуют сегодня и американские, и европейские компании, и особенно активно - компании стран ЮВА.
      
      
      Крупные японские компании отрабатывают новый ход. Их стратегия состоит в создании так называемых суперпроизводств. Замысел заключается в построении таких конструкторско-технологических и производственных структур, которые за счет высоких технологий могли бы производить любой товар в любом количестве - в том числе и очень маленьком - без перенастройки систем управления и технологии. Не желая ввязываться в войну брендов, они делают такую конструкцию, которая, получив заказ на качество и иные характеристики товара, может сделать все, что угодно. Пока идут конструкторские и технологические разработки, под новый заказ компонуется производство, которое затем будет так же быстро разбираться. В этой стратегии производство должно поспевать за товаром, за его заказом.
      
      
      Обсуждая российскую промышленную политику - какой стратегии власть намеревается следовать?
      Если первой, то надо вырабатывать не промышленную, а маркетинговую политику. Заботится не о добыче и транспортировке нефти - об этом и так есть кому позаботиться, строить трубопроводы не есть задача власти, - а о ее продаже, об обеспечении устойчивого сбыта по как можно более дорогой цене и т.п. Необходимо понять, какие рынки существуют у всего того, что мы в России делаем не руками, и вести по отношению к ним целенаправленную экспансионистскую политику. Это относится и к нефти и газу, и к лесу, и даже к территориям - необходимо только разработать нормальные условия их предоставления под освоение. И это будет гораздо современнее и честнее, чем заниматься промышленной политикой.
      
      
      Если мы берем на вооружение вторую стратегию... Нет, такое России еще в меньшей степени грозит.
      Обсуждать сегодня промышленную политику или промышленную стратегию - это означает поддерживать стереотипы индустриального роста. Но вторым Китаем сегодня России не стать и вторую индустриализацию не произвести.
      
      
      И даже если мы будем говорить, что речь идет не о "жесткой", а о "мягкой" промышленной политике, которая не сводится ни к дирижизму, ни к восстановлению производств; даже если мы будем говорить о том, что современная промышленность не сводится к производству, а включает в себя и систему управления, и рекламу, и финансы и инвестиции, - то все равно в реальности это приведет лишь к восстановлению заводов, имеющих гарантированный государством сбыт. В начале XXI века - это безумная затея, закрепляющая отсталость России навсегда.
      
      
      При этом консервируется не только индустриальная (в лучшем случае - постиндустриальная) структура "реального сектора", но и система государственного управления, которая никак не может отойти от отраслевого принципа, адекватного советской структуре планового управления. Власть неизбежно начинает концентрировать свое внимание на выработке промышленных приоритетов или частно-государственных больших проектов, что, собственно, не должно являться предметом заботы власти или предметом политики.
      
      
      Даже если такие проекты планируются, то смысл их должен заключаться не в промышленном росте или в росте финансовых поступлений, а в реализации собственно властных функций. Это - прирастание осмысленности жизни населения и, соответственно, формирование народа; мобилизация народа на освоение (не обязательно территорий); создание системы "социальных лифтов"; рост доверия и формирование механизма накопления в стране. В этих и подобных рамках уже могут разрабатываться и промышленные проекты.
      
      
      Современная хозяйственная ситуация в России и задачи власти
      
      
      Выше уже отмечалось, что в сегодняшней России создаются "гиганты государственного капитализма". Эту тенденцию можно четко проследить на примере Газпрома (сделка с "Роснефтью"), ЮКОСа и продажи "Юганскнефтегаза" и пр. Это будут масштабные и сверхкрупные вертикально-интегрированные компании, которые базируются на выпуске продукции первого уровня переработки - на нефти, лесе, металлах, газе, электроэнергии. Это не будут моноотраслевые компании - они постепенно так или иначе включат в себя те производства (в том числе и высокотехнологические), которые нужны им для обеспечения собственной деятельности. Нефтяные компании возьмут под контроль трубников, Газпром - производства турбин и спутников связи, электроэнергетики - промышленную электронику, металлурги - сборочные производства т.п. Последние пойдут на это, поскольку в рамках таких корпораций им будет обеспечен сбыт.
      
      
      Этот процесс идет в основном по двум причинам. Во-первых, такого рода гигантские холдинги соответствуют принципам планового управления, которое привычно для российских управленцев, - их и легко контролировать, и сами они внутри себя воспроизводят (в меньшем масштабе) систему производственно-финансового контроля и управления. Никаких иных конструкций российские управленцы строить не умеют. Во-вторых, именно такие сверхкрупные структуры смогут быть конкурентоспособными в мире, а тем самым - и инвестиционно-привлекательными. Они смогут успешно включиться в мировой рынок, получить системных инвесторов.
      
      
      Государственный контроль за этими "чоболями" (чоболь - аналог российских финансово-промышленных групп, всего их пять и им принадлежит вся промышленность Южной Кореи) нужен в первую очередь для того, чтобы обеспечить правильное использование средств от экспорта.
      
      
      Вопрос государственной политики стоит теперь так: что означает это "правильное использование"? Должен ли это быть возврат средств в Россию, где власти начнут разворачивать инфраструктурные проекты? Или необходима какого-то рода экспансия (как это делает сейчас РАО "ЕЭС")? Или нужно все средства пустить на развитие высокотехнологичных производств военного назначения?
      Сегодня власть рассматривает в качестве основных именно эти три направления, и идет лишь обсуждение того, на каком варианте выбора приоритетных проектов остановиться. Однако на любом из этих путей Россию ждет не возрождение, а неизбежные и очень серьезные проблемы.
      
      
      
      Проблемы
      
      
      Предположим, что власти инициируют создание ряда частно-государственных проектов инфраструктурного (или высокотехнологического) характера, одновременно поддерживая создание конкурентоспособных сырьевых компаний-гигантов. (Вот как сейчас, наконец, принято решение о строительстве Восточного трубопровода.) С какими последствиями в результате столкнется Россия?
      
      
      Во-первых, серьезно просядет потребительский рынок. Инфраструктурные проекты потребуют серьезных вливаний, поэтому общий уровень жизни расти не будет, а это значит, что с потребительского рынка будут вытеснены европейские и российские товары в пользу китайских, турецких и малайских. Единственным сектором отечественного производства потребительских товаров, который сохранится, будет производство массовых товаров для малоимущего населения: пенсионеров, бюджетников и т.п. Европейские компании вынуждены будут сократить свое присутствие, и на оставшееся место хлынет дешевая кустарная азиатская продукция.
      
      
      Во-вторых, надежда на то, что Россия получит инвестиции в общую инфраструктуру (коммунальные системы, транспорт и пр.) для нужд технического перевооружения не оправдается. Сколь бы инвестиционно-привлекательными не делали власти эти системы, реальная стратегия инвесторов будет состоять в другом: дождаться, пока все окончательно выйдет из строя, и прийти в эти сферы. Но не с инвестициями - а просто получить их в собственность и затем обеспечивать заказами своих производителей. Единственное, что может спасти разваливающиеся системы общего пользования, - это какие-нибудь принудительные инвестиции со стороны компаний-гигантов, однако это будет противоречить курсу на превращение их в инвестиционно-привлекательные.
      
      
      В-третьих, развитие высокотехнологичных отраслей неизбежно натолкнется на проблему стандартов и технологии.
      
      
      В самом деле: любые российские изобретения если и попадают в производство, то кончаются неким изделием. Мир уже живет по-другому. Там конечной точкой является не изделие, не продукт, а - технология, новый стандарт, новый способ употребления, в конечном счете - новый стиль жизни.
      Пусть даже российские производители смогут продать некие новые изделия с заложенными в них новыми принципами. Однако через один цикл эти изделия - уже оформленные как новые стандарты - попадут к нам в виде западных аналогов.
      
      
      Это происходит из-за господства - во всем мире, но только не в России, - маркетинговой стратегии, которая на первое место ставит не производство, а сбыт. В России же существует устаревший, еще индустриальный уклад, для которого все эти вопросы - лишь добавка к основному вопросу, а именно: к производству. Вопросы обеспечения продаж не входят ни в сферу внимания производителей, ни в сферу внимания властей, ни в состав системы управления.
      
      
      Если и ставить задачу в области хай-тека, то необходимо сначала изменить весь уклад хозяйствования (а это - подлинная задача власти), а не начинать с производства высокотехнологичных изделий.
      В России же закон о техническом регулировании, лишь подтягивающий российскую промышленность к технологическому укладу, будут вводить в действие только через пять лет - как раз тогда, когда в мире уже придумают новые поколения стандартов и регламентов.
      
      
      И, в-четвертых - и это самая главная проблема, - если власть России делает ставку на формирование сырьевых конкурентоспособных сверхкомпаний, то тем самым она строит конструкции, для России, в конечном счете, бесполезные. И дело даже не в том, что они будут опираться на сырье и будут консервировать сырьевую направленность хозяйства в России, а в том, что чем больше денег государство будет вкладывать в эти компании, чем успешнее они будут становиться инвестиционно-привлекательными, тем быстрее они перейдут под контроль транснациональных корпораций.
      
      
      Иностранный капитал будет входить в эти компании все быстрее (этот процесс уже начался). Как только они станут рыночно приемлемыми, их раскупят - нефтянку, энергетику, уголь, железные дороги. Они фактически "выйдут за границы" России, и российская власть не сможет их контролировать. Первый пример такого рода: завод "Силовые машины", получавший в течение пяти лет серьезную государственную поддержку по обеспечению экспортных контрактов, едва не был продан концерну "Сименс".
      
      
      (Это имеет столь драматические последствия потому, что власть в России строится как "монологическая", в ней не созданы ни самостоятельные инстанции власти3, ни - что самое важное для данного случая - власть богатства. В ведущих мировых державах отношения между двумя инстанциями власти - государством и богатством - давно выстроены, и в принципе все равно, кто владеет системообразующими предприятиями (даже и вопрос такой лишен смысла). В России же при любой возможности богатство меняет "прописку" - ввиду того, что не созданы механизмы накопления и приумножения богатства. Сама власть в России с ее стратегией "выстраивания вертикали" провоцирует воспроизводство колониальной модели хозяйствования на нашей территории.)
      
      
      Далее, скупка успешных компаний наложится на смену поколения менеджмента в этих компаниях (и государственного менеджмента). На западные капиталы произойдет техническое и управленческое переоснащение, старые схемы участия и патронажа сменятся, и государство уже не сможет опираться на эти сырьевые "чоболи".
      
      
      Добавим к этому обстоятельство, вызванное неразберихой с нефтью (основным предметом экспорта) и с ненадежностью ее поставок. Казалось бы, Россия как крупный и устойчивый поставщик находится здесь в выигрышной ситуации. Однако вполне возможно повторение и сценария 1973 года: мир отказывается от нефти в долгосрочной перспективе, переориентирует инвестиции в разработку альтернативы, через те же десять лет Европа, Япония и США получают промышленность совсем иного типа, ориентирующуюся, например, на водород - и что Россия будет делать со своей нефтью?
      
      
      Получается, что задача российской власти (и реальной бизнес-элиты) - серьезное продумывание направления трансформации российского хозяйства, но не в смысле "какие отрасли развивать", а в смысле ответа на вопрос, как трансформировать власть и организацию хозяйства, чтобы нужные отрасли развивались сами. В этом и состоит задача выработки реальной хозяйственной политики. Пока же власти хватаются за хорошо известные образчики.
      
      
      
      Задачи власти
      
      
      Предположим все-таки, что ставка делается на создание "чоболей" (реально это сейчас единственный возможный вариант). Тогда первый вопрос: как, в рамках какой конструкции использовать экспортные поступления - с учетом того, что эти поступления будут продолжаться максимум 10-15 лет? И второй вопрос: что делать дальше, когда они прекратятся? Соответственно, отвечать на первый вопрос необходимо с учетом второго.
      
      
      При этом Россия поставлена в жесткие условия, с которыми неизбежно приходится считаться, а именно: хозяйство в России не просто связано с сырьем и обладает устаревшей структурой - оно отстало от всего мира и по укладу. Оно не работает в рамках маркетинговой стратегии, не придает никакого значения технологиям, логистике и стандартам. В то время как на Западе развиваются организационно-емкие бизнесы, в России власти (да и вся верхушка бизнеса) мыслят индустриальными стандартами.
      Преодолеть этот цивилизационный разрыв уже невозможно.
      
      
      Такова реальность, и с ней необходимо считаться. Именно для того, чтобы признать этот разрыв и начать работать с ним, и нужна властная воля сегодня.
      
      
      И тогда остается только одно - перестать цепляться за устаревшие производства индустриальной эпохи: автомобильное и гражданское авиастроение, станкостроение, сельскохозяйственные машины, гражданская электроника и т.п.
      
      
      Вместо этого необходимо ставить в России самые современные сборочные заводы и цеха последнего передела продукции, то есть цеха, выпускающие потребительские товары для российского рынка.
      
      
      При этом Россия должна будет договориться с Европой и США о том, чтобы эти заводы и технологии поставлялись нам по льготной стоимости и на льготных условиях, а возможно - и о том, чтобы на льготных условиях могла продаваться в России их продукция. Аналогичные производства и системы управления должны ставиться и в сфере жизнеобеспечения российских жителей.
      
      
      В чем состоит предмет политических договоренностей?
      
      
      В условиях, когда мир разделился на глобализованное (первое) человечество и человечество, которое уже ни при каких условиях не сможет жить по стандартам первого (второе человечество), именно последнее является источником терроризма, демографических проблем и иных масштабных вызовов современности4. При этом именно "второе человечество" во многом является источником сырья.
      
      У России есть в этой ситуации важный козырь: она еще принадлежит первому человечеству и хочет в нем остаться, обладая при этом большими сырьевыми ресурсами и крупным потребительским рынком. Западный мир необходимо заставить понять, что сохранение России в первом человечестве - то есть в современных структурах потребления - является гарантией сложившейся геостратегической стабильности.
      
      
      В обмен на устойчивые поставки сырья и продукции первого передела, а также в перспективе - на сами эти крупные холдинги, Запад сможет и должен будет обеспечить в России подъем уровня жизни до восточноевропейской отметки, удерживая цены на современные предприятия на приемлемом для России уровне и тем самым заполняя разрыв между ценами на сырье и на высокотехнологичные товары, - то есть фактически разрыв между сырьевым и современным укладами хозяйствования.
      
      
      Российская власть, осуществляя эти договоренности, должна дать понять Западу, что дело не в рыночности или нерыночности принципов хозяйствования в России и даже не в "степени демократичности" существующего в ней порядка; главное - это принадлежность России первому человечеству. В противном случае она может превратиться в множество неизбежно дичающих мини-стран.
      
      
      Кроме того, такая конструкция будет способствовать вытеснению с российского рынка дешевых китайских товаров и расширению сферы экономического влияния Европы и США.
      
      
      Главным критерием при достижении этой серии договоренностей должен стать критерий уровня жизни в России, поскольку именно в соответствии с ним будут происходить миграционные и политические процессы, идти взаимодействие с другими странами и т.п.
      
      
      Фактически со стороны России такая конструкция воссоздает советский цикл использования нефтедолларов в ВПК - но только теперь это проходит во взаимодействии с западными странами, поставляется не продукция, а высокотехнологичные производства, и используется это не для развития военной промышленности, а для подтягивания уровня жизни в России до приемлемого уровня.
      
      Со стороны же Европы это должен быть тот же тип стратегии, который применяется в Германии по отношению к Восточным землям: для их населения создаются более дешевые и более легкие условия жизни с целью поддержания политической стабильности.
      
      
      
      Что дальше?
      
      
      Через 10-15 лет, когда рыночно-привлекательные сырьевые компании России будут проданы и не смогут быть объектом торга с западными странами, - с чем тогда останется Россия? Если единственное, что сохранится у нее, - это купленные 10 лет назад сборочные цеха, то это тот самый вариант, с которым мы имеем дело сегодня: устаревшая промышленность, но уже в отсутствии ресурсов, на которые можно ее обновить.
      
      
      И здесь опять возникает вопрос формирования целенаправленной и активной политики власти.
      Возможны следующие варианты действий на десятилетний период.
      
      
      Первый. На новой высокотехнологической базе и на базе "чоболей" инициировать развитие конкурентоспособного российского бизнеса, который затем и осуществит втягивание капиталов в Россию.
      
      
      Второй. Включение миграционных механизмов: с повышением уровня жизни и уровня хозяйствования в Россию начнут втягиваться миграционные потоки - как высококвалифицированные, так и массовые. Станет формироваться новый российский народ.
      
      
      Третье. За десять лет происходит выделение и развитие конкурентоспособных отраслей, которые сейчас не могут развиться из-за общей отсталости хозяйственного уклада и отсутствия концентрации капитала.
      
      
      И четвертое - обязательное условие для выполнения любых иных вариантов развития: использование купленных передовых предприятий для подъема всех иных отраслей. Новые предприятия, люди, работающие на них, применяемые системы управления и технологии должны стать образчиками и зародышами для других хозяйственных единиц. Для этого должны быть предприняты специальные меры: ротация людей, работающих на этих предприятиях, обучение новейшим технологиям, включение этих предприятий в профессиональное образование и т.п.
      
      
      
      Что этому мешает?
      
      
      Перечисленные задачи таковы, что требуют властного сознательного усилия. Вряд ли сегодняшняя власть будет на это способна.
      
      
      Обеспечить договоренности с европейскими странами об обмене сырьевых гигантов на предприятия следующего поколения с тем, чтобы Россия не могла выпасть из структуры первого человечества, и, далее, обеспечить на этой основе подъем и уровня жизни страны, и общего уровня хозяйствования - задача сверхтрудная.
      
      
      И трудна она для сегодняшней власти потому, что последняя вместе со всем российским народом предполагает, что в России должно быть все - и автопром, и лучшее в мире образование, и нефть, и военная электроника, и так далее.
      
      
      Но власть должна строить стратегии и политики исходя не из общего сложившегося мнения, а из видения будущего, действуя, может быть, и вопреки населению.
      
      
      Промышленная политика сейчас вполне может строиться, но в рамках, во-первых, общего повышения доверия в стране и работы по выстраиванию перспективы для народа и формирования элит, а во-вторых - в рамках некоторой долговременной и осмысленной конструкции (например, такой, как описана выше).
      
      Если строительство сырьевых вертикально-интегрированных "чоболей" будет осуществляться с помощью частно-государственных проектов - это будет замечательно, однако в это время нужно продумывать и подготавливать и "рамочные" шаги, и те следующие шаги, которые неизбежно надо будет сделать, когда эти гиганты будут проданы.
      
      
      Задача власти в этих условиях - договориться о международном балансе условий, который бы позволил России удержаться в "первом человечестве", заранее четко понимая, что мы не можем сами восстановить у себя современный организационно-технологический промышленный уклад.
      
      
      Ссылки:
      
      
      
      1Опубликовано на сайте www.polit.ru, а также на сайте "Реформы в России" ( http://www.reformy.ru) 14 мая 2005 г.
      2См. "Современные инстанции и технологии власти".
      3См. "Анахронизмы российской государственности".
      4Подробнее об этом см. "Террор и власть"
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Глава 9. Послание-2005: упущенные возможности (три сценария модернизации власти в России) 1
      
      Послание Президента РФ Федеральному Собранию 25 апреля 2005 года, как дружно отмечают все комментаторы, было очень неопределенным. Его приходилось расшифровывать. Комментаторы были бессильны "совместить с реальностью президентские призывы", - пишет А.Чадаев в "Русском журнале" (1).
      
      Дальше он отмечает: "Идея "строить демократию" в то время, когда по градам и весям кочует оранжевая банда строителей ее же - это, если хотите, акт гражданского мужества. Биться за фразеологию и лексику, плотно закрепленную в общественном сознании за революционным мейнстримом, - задача практически неподъемная". Иными словами, комментатор не верит в возможность перехвата инициативы со стороны президентской команды по отношению к сегодняшним технологическим тенденциям работы с властью.
      
      Концентрация Послания-2005 на таких темах, как демократия, повышение качества и осмысленности жизни народа, чиновничество, блокирующеее преобразования, показывает, что осознание подобного рода опасностей постепенно проникает в околопрезидентские круги
      
      Мы уже отмечали ранее2, что нынешние российские власти неповоротливы и нетехнологичны, что они пользуются архаичными пониманием власти и потому, скорее всего, проиграют в околовыборных событиях 2008 года. Тем не менее, сама концентрация Послания-2005 на таких темах, как демократия, повышение качества и осмысленности жизни народа, чиновничество, блокирующеее преобразования, показывает, что осознание подобного рода опасности постепенно проникает в околопрезидентские круги.
      
      Но комментаторы правы - это происходит настолько медленно и робко, что ни о каком перехвате инициативы речь не идет. Президент пожурил чиновников, сообщил, что Россия идет к демократии, но своими темпами, - собственно, и все. Действительно, к реальной политике это отношения не имеет. В этом смысле, Послание-2005 - это упущенная возможность повернуть события в нужное русло.
      
      
      Предмет реальной политики - модернизация власти
      
      Неуклюжие, неподходящие к самому стилю современной жизни действия власти, стремящейся к тому же использовать все возможные административные приемы для собственного продолжения; организация власти, не поспевающая за современными реалиями - вот какой является сегодняшняя российская власть и в глазах народа, и в глазах комментаторов. Пока это отношение не переходит в требования и претензии, не проявляется, но это-то и плохо: ведь если такое отношение конвертируется в серию требований, то это будут требования не экономические и не политические: это будут требования, направленные на сами основания того порядка, которой поддерживает сегодняшняя власть и который-то обществом и воспринимается негативно. Возникло раздражение по поводу (любых) действий власти. При этом власти этой ситуации не видят: Послание-2005, как дружно утверждают комментаторы, не попало "в нерв" общественной ситуации.
      
      Поэтому мы убеждены, что сегодня в России самая актуальная и насущная тема и проблема политики - это проблема модернизации власти. Власть в России должна быть приведена в состояние, адекватное вызовам современности.
      
      Это - не административная задача настройки документооборота или переподчинения всех институтов общественной жизни чиновничьей вертикали. Этим могут заниматься и чиновники. Но позиция реального политика - неважно, где он находится: в структурах президентской власти, в Думе или в Законодательном собрании субъекта федерации, - связана с решением проблемы эффективности и технологичности российской власти.
      
      Реальная политика - это не подковерная борьба или интриги в государственном аппарате (то, что называют политикой сейчас); это и не различного рода экстремизм в стиле НБП, и не участие в проектах экспансии чужих стран и культур на территорию России.
      
      Реальная политика должна быть направлена на изменение существующего положения в стране, на выход за рамки навязываемых идеологических представлений.
      
      Реальная политика - это политика, которая может менять тип власти; это политика, способная задавать такие перспективы для страны и народа, которые будут реализовываться, а не просто провозглашаться; это политика, которая может мобилизовать народ на волеизъявления и действия; это политика, предметом которой является модернизация власти.
      
      Следовательно, важнейшим для такой политики становится понимание современных механизмов и технологий власти.
      
      
      Три варианта модернизации власти
      
      С позиции эксперта по технологиям современной власти, сегодня для России видятся три пути (или - сценария) возможной модернизации власти в России.
      
      Первый: власти модернизируют себя сами. Этот путь еще открыт, но поскольку никакие задачи и тезисы подобного рода в Послании-2005 не просматриваются, он становится все менее вероятным.
      
      Второй: внешняя модернизация. Для России это - патовый, конфликтный вариант. Существует несколько проектов такой трансформации3, и Россия станет полем борьбы между ними. Но если власть сама не будет заниматься этой проблемой, так и произойдет.
      
      Третий: политическая модернизация. Именно этот путь мы считаем наиболее эффективным и приемлемым. Он связан с "прочисткой" и освоением основных понятий и ценностей, формированием новой элиты и, фактически, нового народа, проведением общественных дискуссий. Такой конструктивный, содержательный путь смог бы блокировать и усилия "оранжистов", и бессмысленную работу тех партий, которые работают в режиме идеологии, а не в режиме выработки системы ценностей.
      
      Более подробно эти сценарии выглядят следующим образом.
      
      
      Вариант первый: "революция сверху"
      
      События последних месяцев обнаружили ряд весьма тяжелых обстоятельств, связанных с отправлением власти в России, с ее организацией и тенденциями. Общий смысл системы действий должен состоять в том, чтобы "перехватить" схему, в которой будут разворачиваться события, решительно и демонстративно преодолеть инерцию старого способа властвования, сделать ключевым показателем успешности новой политики рост доверия в обществе по отношению к власти.
      
      Должна возникнуть "сеть доверия", которая станет обеспечивать доверие к власти, к представителям власти, между людьми, внутри бизнеса, между бизнесом и властью, бизнесом и общественными структурами, властью и бизнесом. Любые действия, которые могут вызвать или спровоцировать рост недоверия, должны быть исключены из действий власти.
      
      Этот поворот должен быть сделан демонстративно, в рамках Послания Президента Федеральному собранию и последующих действий.
      
      Что мог бы и должен был бы сказать Президент, обращаясь не только к истеблишменту, но и к народу, если бы он видел серьезность этой ситуации и этой угрозы? В Послании должны были бы присутствовать следующие важнейшие тезисы:
      
      1. Президент отказывается от идеи преемника и преемственности власти в принципе, объявляя это недемократичным и оставляя выбор на волю народа. Соблюдение принципа честных выборов должно быть объявлено важнейшим властным приоритетом.
      
      Следует совершить, кроме того, ряд демонстративных действий, направленных на показательное пресечение возможных нарушений в будущем, например - провести служебное расследование нарушений в Центризбиркоме и инициировать ряд серьезных отставок.
      
      2. Президент заявляет, что существующая власть непригодна для решения принципиально новых задач развития общества в России, что она стала основным тормозом необходимых преобразований.
      
      "Централизация власти переросла все мыслимые пределы. Ряд должностных лиц стал переносить усиление вертикали власти в структуру общественной жизни и экономики.
      
      Эти лица должны быть наказаны, а тенденция - остановлена. Кроме того, следует отказаться от расширения влияния госструктур на бизнес и общество", - примерно так мог бы сказать Президент, объявив о принципиальной смене отношений между властью и обществом.
      
      3. Необходимо, далее, призвать структуры бизнеса и общественные структуры к активной, самостоятельной жизни и гарантировать им в этом поддержку власти. Следовало бы перечислить также те области жизни страны, которые нуждаются в совместной работе органов власти и общественных сил (очевидный пример - работа милиции), и указать для бизнеса ряд приоритетов или даже проектов, где было бы эффективно частно-государственное партнерство.
      
      4. Кроме того, должна быть произведена демонстративная замена целых блоков властного аппарата (например, руководства и основной части Госналогслужбы, а также части правительства). Необходимо произвести "оранжевую революцию сверху".
      
      Должно быть констатировано, что проблема заключается в нас самих, в нашей косности и неповоротливости, а не во "внешних врагах". Власть и общество должны стать современными, чтобы быть конкурентоспособными.
      
      Иначе от России в скором времени ничего не останется, и, к сожалению, это будет исторически справедливо.
      
      Мы полагаем, что такой тезис будет сильным, верным и действенным.
      
      Не может происходить борьбы с коррупцией, если не платящий налоги бизнес подвергается преследованиям, а чиновники, которые в этом активно участвовали, остаются безнаказанными
      
      5. Репрессии должны быть демонстративно перенаправлены с бизнеса на госаппарат. Не может происходить борьбы с коррупцией, если неплатящий налоги бизнес подвергается преследованиям, а чиновники, которые в этом активно участвовали, остаются безнаказанными (речь идет о ситуациях с незаконной приватизацией, с налоговыми льготами и попустительством налоговых схем, с поборами с бизнеса и т.д.).
      
      6. В Послании необходимо прямое обращение к народу. Необходимо призвать народ к борьбе с чиновничеством, бюрократией, неэффективной социальной и административной системой, старым аппаратом (ведь если этого не будет сделано сейчас, это сделают в 2007-2008 гг. другие), призвать его к выдвижению своих требований по отношению к эффективности и прозрачности действий власти, к тому, чтобы он не мирился с нарушением достигнутых стандартов жизни, с коррупцией, с неправосудием и т.п.
      
      7. Должна быть объявлена долговременная программа развития общественной жизни: общественных, самоуправляющихся организаций, альтернативных СМИ. Необходимо предупредить разворачивание альтернативных общественных движений и "народных фронтов", инициируя и усиливая их, - с тем, чтобы они канализировали те или иные группы требований по отношению к власти.
      
      Власть в стране должна быть не сосредоточена в государственном аппарате, а распределена между рядом "центров силы". Должна быть объявлена программа диверсификации системы власти, поскольку власть в одиночку действительно не справляется (при всем своем желании) со всеми разнообразными общественными проблемами.
      
      Действующая до сих пор "программа централизации власти" должна быть объявлена ошибочной. Следует различить "укрепление вертикали власти" и "сосредоточение всей власти в стране в руках государства" - и со всей определенностью отмежеваться и от этой второй линии, и от ее проводников.
      
      8. Трансформация общественно-значимых систем (здравоохранения, образования, пенсионной системы) должна постепенно, но неуклонно выводиться "из-под государства" и передаваться общественным объединениям (а государство может обеспечивать эти трансформации законодательно). Пока люди не рассматривают это как свое дело, и Президенту в Послании необходимо призвать, пригласить их к этому.
      
      Смысл этой меры состоит в том, чтобы создать на эти сферы, сильно связанные с государством и отчаянно нуждающиеся в реформировании, еще более сильное давление со стороны - от организаций потребителей и новых бизнес-организаций, стремящихся работать в этих сферах.
      
      Эти организации должны быть созданы и активизированы; тогда государство сможет принимать под их давлением решения по систематическому реформированию этих сфер. Дополнительно эта мера приведет к тому, что недовольство населения будет канализировано на эти самоуправляющиеся организации, а не на власть.
      
      9. При этом должно быть заявлено, что Россия должна постепенно и целенаправленно разрабатывать собственные стандарты жизни, демократии и организации хозяйства, а не следовать западным. Эти стандарты должны соответствовать нашей ситуации и позволять России эффективно взаимодействовать с рыночным миром, но критерии их применимости должны быть внутренними; организация власти в стране должна обеспечивать процветание жизни - именно этот тезис должен стать позитивным моментом Послания.
      
      Дело не в построении демократии и рынка, а в приумножении наших сил во всех сферах жизни и деятельности, во всестороннем росте доверия.
      
      Итак, приблизительно такой ряд пунктов мог бы составить содержание действий сегодняшних властей, если бы сами они всерьез взялись за задачу модернизации власти.
      
      Но в Послании-2005 этого, повторяем, не сделано. Если в нем и есть следы подобного рода мыслей, то они очень скрытые и несмелые. Поэтому вывод о том, что данный сценарий не удастся развернуть до 2008 года, получает дополнительное подтверждение.
      
      Ежегодное Послание Президента до сих пор используется крайне неэффективно. Оно еще не стало инструментом власти, а те возможности, которое оно предоставляет, пропадают зря. Ведь в России существует уникальная структура общественного сознания, предполагающая, что Президент может поставить перед не подчиненными ему структурами различные "задачи", что он может не "просить конгресс" и не убеждать его (как в США), а просто высказать свою позицию. Само наличие такой структуры может оказывать мобилизующее действие.
      
      
      Вариант второй: инерционный сценарий
      
      "Инерционный сценарий" для сегодняшней власти таков - одновременно это сценарий внешней модернизации.
      
      1. Власть продолжает действия, объективно ведущие к разрушению ситуации доверия между властью и народом, между властью и бизнесом; продолжает считать промышленные компании, в том числе и иностранные, источником бесконтрольного пополнения бюджета; продолжает показательные репрессии против бизнесменов и СМИ, возможно - и против ряда общественных сил. Причем - поскольку эти репрессии происходят в рамках идеологии "укрепления вертикали власти" и "восстановления экономической мощи государства", - то, даже будучи продуктами ведомственной самодеятельности, они не встретят осуждения и отмежевания со стороны высших органов государства.
      
      2. Власть продолжает быть неповоротливой, недееспособной и нетехнологичной, коррумпированной. Коррупция окончательно проникает в суды, арбитражи, правоохранительные органы и т.п. Неправосудие становится основой жизненного порядка в России.
      
      3. Власть не стремится обеспечивать собственную демократичность и эффективность и не способна обеспечить прозрачный и предсказуемый порядок в обществе и в бизнесе. При этом в экономике не накапливаются долговременные инвестиции, жизнь нельзя планировать. И люди, и бизнес живут как временщики, стараясь приспособиться к непредсказуемым действиям власти. Поэтому любые реагирующие действия власти, направленные на привлечение инвестиций, раскрутку долговременных программ, обеспечение в органах власти реализации долговременных государственных интересов, заканчиваются неудачей.
      
      4. Власть стремится собрать все сферы общественной жизни (общественные организации, СМИ, суды и адвокатуру, многие автономные сферы деятельности) под свой контроль, истощая тем самым эту жизнь, протекающую помимо власти, и давая возможность действовать в тех сферах, которые не попали под контроль, иным центрам власти (например, религиозным, противоправным, иностранным СМИ и т.п.4) Ситуация начинает напоминать ту, что была в России в начале 1900-х гг., когда любые действия власти у огромной части самого образованного населения вызывали отвращение, а подлинная жизнь протекала под влиянием иных общественных сил. Эта ситуация все более раскручивается: последнее назначение Б.Немцова советником В.Ющенко, активная работа С.Доренко на Украине демонстрирует тренд подпадания активных людей, несогласных с сегодняшней политикой властей России, под власть иных сил. Вместо того, чтобы использовать и привлекать, власть отталкивает и отсеивает.
      
      5. Власть, с одной стороны, берет на себя ответственность за болезненные реформы, а с другой - позволяет искажать замыслы этих преобразований под влиянием различных лоббирующих групп, прежде всего - чиновников заинтересованных сфер. В результате недовольство вызывает и факт реформирования, и его неэффективность. В этих условиях следует уже начать задавать вопрос - да власть ли это вообще?
      
      6. Власть продолжает утверждать, что строит рынок и демократию и стремится к реализации западных стандартов, хотя на деле существует иная система и хозяйства, и власти. Это несоответствие также усиливает недоверие. Вместо того, чтобы сделать элементарный управленческий ход - начать разработку собственных стандартов властвования, хозяйственных отношений, различных сфер жизни, - власть тужится представить себя полностью соответствующей чуждым стандартам.
      
      7. Готовясь к выборам, власть выбирает себе преемника и начинает его "проталкивать". Для народа это означает, что уже не вызывающая доверия власть останется той же, а выборы все равно будут "неправильными". Многочисленное самостоятельное и независящее от государства население в этой ситуации будет основным раздражителем, самым активным в недовольстве (на Украине люди голосовали против продолжения старой коррумпированной власти, а не за Ющенко - аналогичный сценарий определенно просматривается и в России).
      
      Со всей определенностью необходимо сказать, что подобный инерционный сценарий политической перспективы не имеет. Фиктивная демократия, рост коррупции, поборы и дела против бизнесменов, неповоротливость и неумелость уже вызывают недовольство, а в ситуациях выборов оно будет определено и канализировано теми бывшими сторонниками, которых нынешняя власть оттолкнула. Внешнеполитические и оппозиционные силы станут разворачивать альтернативы, оформленные технологически, и власть будет не в состоянии что-либо им противопоставить.
      
      Ноябрьско-декабрьская ситуация на Украине позволила (точнее, заставила) почувствовать эту проблему в полной мере. Украинская ситуация связана с тем, что система власти оказалась неэффективной. Выявилось, что она неспособна ни мобилизовать народ, ни вызвать его доверие, ни систематически провести нужные преобразования, включая и сами выборы. Это не был заговор: сама власть и ее отсталость и инерционность дают повод, чтобы так ее использовать5.
      
      Этот урок невозможно проигнорировать. Система власти в России та же, что (была) в Украине, недовольство и раздражение народа по отношению к власти все время нарастает, причем общим основанием будущих - а кое-где уже и сегодняшних - требований является требование демократичности, эффективности, обеспечения доверия и прозрачного и предсказуемого порядка.
      
      Таким образом, в России существует реальная угроза "оранжевых революций" - пишем во множественном числе, потому что Россия - это, действительно, не Украина: здесь этих "революций" случится несколько.
      
      К 2007-2008 гг. развернутся широкие общественные движения, "народные фронты" - "южный", "происламский", "прозападный" и "прокоммунистический" (последний соберет к себе граждан с патерналистскими ожиданиями). В этой ситуации вмешательство самых разнообразных внешних сил, играющих в пользу этих "колонн", будет неизбежным. Сценарий вмешательства уже понятен: он определяется тем, что реакции и действия существующей власти уже вычислены и ясно, чтόона будет делать, а чего не сможет сделать никогда
      
      
      Вариант третий: политическая модернизация
      
      Избежать подобного сценария при том условии, что власти не проведут модернизацию власти сами, можно только политически. При этом предметом такой политики, которую мы уже выше назвали реальной, должны стать вопросы трансформации, осовременивания власти.
      
      Формирование новой элиты, заинтересованной в восстановлении статуса России как великой страны
      
      Такая политика включает в себя, во-первых, формирование новой элиты, заинтересованной в восстановлении статуса России как великой страны и в участии России в современных всемирных процессах и обсуждениях. При этом под элитой мы понимаем не тех, кто волею обстоятельств оказался "у руля", и не тех, кто мелькает на телеэкранах, а тех, кто способен обсуждать темы, адекватные современным страновым и общественным вызовам, кто способен начать освоение в России понятий рынка, демократии, власти и тому подобных системообразующих понятий.
      
      Во-вторых, такая политика включает в себя расчистку понятий, регулирующих общественную жизнь: народ, собственность, демократия, власть и т.п. Сегодня эти понятия заслонены мифами и идеологемами, поставлены на службу сиюминутной конъюнктуре.
      
      В-третьих, она включает в себя организацию серьезных общественных обсуждений -как упомянутых понятий и того, как они могут организовать нашу жизнь, так и тех ценностей и оснований, которые, независимо от политической системы, являются основами жизни в России; речь идет о справедливости, ценностях освоения территорий, мобилизации и т.п. Эти дискуссии должны ответить на вопрос, как в России возможны, например, справедливый суд или как богатство может работать на освоение территорий. Одновременно эти дискуссии явятся и тем местом, где будет формироваться элита.
      
      В-четвертых, такая политика включает в себя реализацию современных технологий власти, связанных с диверсификацией инстанций власти, с созданием сложных властных композиций, с освоением коммуникативной и ориентирующей власти. Сама тема власти и ее модернизации должна стать предметом дискуссий.
      
      И в-пятых, такая политика означает начало работы по формированию народа, который сегодня сведен до уровня населения и электората, не участвует в общественной жизни, не предъявляет свои ценности - а в таком качестве он становится объектом манипуляций со стороны любых, более технологически оснащенных сил.
      
      Технологическое усиление - это и есть путь политической модернизации власти. Это позволит блокировать усилия "оранжистов" и создаст условия по выращиванию современных технологий власти в России. Дело современной, новой элиты - разворачивать такие технологии в оппозицию внешним силам и поверх существующей власти, которая, как оказывается, сама это только пытается делать - и не очень удачно.
      
      
      Современное понимание демократии
      
      Приведем один только пример. В Послании-2005 много говорится о демократии и о том, что она должна быть самобытной. Однако вся самобытность сводится к выбору темпов движения к демократии. При этом нет ответа на вопрос, что вообще такое современная демократия.
      
      С позиции эксперта по технологиям власти мы можем сказать, что современная форма демократии6 подразумевает:
      
      1) Разделение многих инстанций власти7. Помимо законодательной, судебной, исполнительной властей существуют власть СМИ, духовная власть, власть капитала и т.д.
      2) Свободу частной жизни людей и формирование из этих свободных и самодеятельных людей особой инстанции власти, которая называется народ8.
      
      Под демократию были построены специальные процедуры. Помимо выборов, демократических процедур очень много - референдумы, местное самоуправление, плебисциты, судебные процедуры, участие в работе партий и в общественной жизни и так далее. В чем здесь роль народа? Народ участвует в создании той или иной конфигурации инстанций власти, которые создают тот порядок, в котором живет общество.
      
      То есть наряду со второй, третьей, четвертой властью возникает еще одна власть - власть народа. Поскольку народ персонифицировано не представлен, он представлен через специфические процедуры волеизъявления народа, в частности - выборы.
      
      Для существования демократии необходимо формирование демократического народа. Поскольку если его нет, то некому участвовать в формировании системы взаимодействий между инстанциями власти, и вместо народа возникает электорат. Под демократическим народом здесь понимается тот народ, которому понятен механизм его влияния на структуры власти и которому понятен механизм влияния той или иной структуры власти на него (последствия).
      
      Таким образом, демократия, - это не власть народа, как, по-видимому, считают нынешние власти, а участие народа в построении той конфигурации власти, которая дает возможность соединить существующий набор инстанций власти с базовыми принципами жизни в стране. Следовательно, если говорить о проблемах демократии в России, то речь пойдет не о демократии как о той или иной конечной модели, а о демократизации общества и выращивании адекватной российскому обществу модели демократии.
      
      
      На пути к содержательной модернизации власти
      
      Этот пример показывает, что даже при работе с теми политическими понятиями, которые являются ключевыми для современной России, ни властями, ни оппозиционерами не рассматриваются содержательные альтернативы их идеологическим конструкциям, в результате чего возникает бессмысленный клинч. Сами эти понятия трактуются идеологически, словесно. Современная политическая и общественная жизнь в России очень бедна.
      
      В этой ситуации в выигрыше окажутся те, кто владеет пониманием современных технологий власти, кто проводит линию на технологическое усиление страны. (То же относится не только к политической жизни внутри страны, но и к межстрановым отношениям.) Именно это мы описываем и фиксируем как третий, наиболее актуальный для России, путь содержательной модернизации власти.
      
      
      Ссылки:
      
      
      1Опубликовано на сайте "Реформы в России" (www.reformy.ru) 16 мая 2005 г.
      2См. главу 2 "Ловушка 2008. Уроки киевского восстания" во 2-й части книги.
      3См. главу 2 "Ловушка 2008. Уроки киевского восстания" во 2-й части книги.
      4Подробнее см. главу 3 "Анахронизмы российской государственности" во 2-й части книги.
      5См. главу 2 "Ловушка 2008. Уроки киевского восстания" во 2-й части книги.
      6См. понятие демократии в 3-й части книги.
      7См. понятие инстанции власти в 3-й части книги.
      8См. понятие народа в 3-й части книги.
      
      
      
      Библиография
      1)Чадаев А. Апология вертикали. По свежим следам президентского выступления. -"Русский журнал" от 25 апреля 2005 http://www.russ.ru/culture/20050425_chad.html
      
      
      
      
  • Комментарии: 16, последний от 11/01/2023.
  • © Copyright Шайхутдинов Рифат Габдулхакович (larin_ao@yahoo.ru)
  • Обновлено: 05/04/2006. 682k. Статистика.
  • Монография: Политика
    • Оценка: 4.78*9  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.