Шалыт-Марголин
Самсон и Данилова

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Шалыт-Марголин (a.shalyt@mail.ru)
  • Обновлено: 24/01/2010. 137k. Статистика.
  • Пьеса; сценарий: Драматургия
  • Иллюстрации/приложения: 1 штук.
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новая редакция. Новый эпиграф.Незначительные,но важные изменения в тексте.Более естественный финал.
    •    Александр Шалыт - Марголин
      
      
      
       САМСОН И ДАНИЛОВА
      
       Сценарий лирической кинокомедии
      
      
      
      
      
      
      
      
       Зарегистрировано Российском Авторском Обществе
       за N 13670 от 29 апреля 2008 года.
      
       Нотариально заверено. Зарегистрировано в реестре за N2 - 536.
      
      
      
      Третья редакция. Первоначальная редакция размещена на авторском сайте http://lit.lib.ru/s/shalytmargolin/ в разделе 'Современная литература' библиотеки Максима Мошкова http://lit.lib.ru 18 марта 2008 года.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       МИНСК 2008
      
       Любовь -- это когда множественное число, несмотря ни на что, становится единственным.
      
       Один из городов России. Наши дни.
       Буфет научно-исследовательского института. За столом - Самсон и ещё несколько сотрудников. Один из них обращается к Самсону.
      Сотрудник. Сэм! Что ты держишься за живот справа? Что, печень?
      Самсон. Не знаю. Какой-то спазм. Отдаёт в область сердца. Ничего, пройдёт.
       Он встаёт из-за стола и направляется к выходу.
       За ним - остальные. Идут по коридору. Внезапно Самсон останавливается и начинает оседать на пол.
      Тот же сотрудник. Что, так плохо?
      Самсон. Да. Очень сильная боль.
      Сотрудник (достаёт мобильник). Ребята! Надо вызвать скорую. (Набирает номер.) Скорая? ...
      Реанимация.
       Самсон лежит под капельницей. Сотрудники пытаются заглянуть в палату. В это время из неё выходит врач. Они подходят к нему.
      Все почти в один голос.
      -- Ну, что?
      Врач. Пока неясно. Приступ мы купировали. Похоже на желчнокаменную. Но всё покажут анализы.
      Другой сотрудник. Вы уж постарайтесь. Самсон - исключительно ценный человек в нашем институте.
      Врач (сухо). У нас все люди ценные.
      
      
      Через несколько дней.
       Утренний обход.
       Самсон лежит в отдельной маленькой палате. К нему подходит пожилой врач, зав. отделением, в сопровождении ещё нескольких врачей.
      Зав. отделением (обращается к Самсону). Что ж, Самсон Олегович! Ваши анализы готовы. Ничего смертельного нет, но желчный пузырь забит камнями. Диву даюсь, как это вам до сих пор удавалось избежать приступов.
      Самсон. Побаливало справа, но я не обращал внимания. Мало ли что.
      Зав. отделением. Пузырь надо удалить, и чем скорее, тем лучше. Иначе --масса неприятных последствий, включая панкреатит.
      Самсон. А что такое панкреатит?
      Врач. Воспаление поджелудочной железы, и тогда в лучшем случае вы станете хроником на всю оставшуюся жизнь.
      Самсон. А в худшем случае?
      Зав. отделением (сухо). Летальный исход. Вас, конечно, такой вариант не устраивает?
      Самсон. Нет.
      Зав. отделением (улыбаясь). Вот и хорошо. С операцией тянуть не будем. Сделаем в ближайшие дни, пока это можно будет сделать лапороскопически... (Помолчав.) Ну, хоть что такое лапароскопия, вы знаете?
      Самсон (мрачно). Догадываюсь. А почему я лежу в отдельной палате для инвалидов и ветеранов? Я ведь не инвалид.
      Заведующий. Нет, конечно. Но если вы будете тянуть с операцией - можете превратиться в инвалида. Просто в данный момент в нашем отделении нет инвалидов. А по поводу вас звонили из нескольких организаций, просили, говорили, какой вы замечательный молодой талантливый доктор наук и что у вас должны быть условия для работы даже в больнице.
      Самсон. Откуда звонили?
      Заведующий. Я не помню. Из администрации вашего института, из академии наук, из министерства...
      Самсон. И из министерства?
      Заведующий. Да. Сказали, что вы курируете какую-то важную работу. (Пауза.) Не волнуйтесь! Как только в отделении появится инвалид или ветеран, мы мигом переведём вас в общую палату... (Задумывается.) Пожалуй и всё. (Вместе с остальными врачами выходит. В последний момент останавливается, поворачивается к Самсону.)
      Вот ещё что. У нас лапороскопические операции делают два хирурга: Сергей Афанасьевич Приходько и Наталья Алексеевна Данилова. Вы бы хотели...
      Самсон (не даёт ему договорить). А что, я имею право выбора?
      Заведующий. Раз вы такая важная персона, то...
      Самсон (прерывает заведующего, улыбается, продолжает фразу). То тогда я бы хотел Наталью Алексеевну.
      Заведующий (тоже улыбается). Хорошо.
       Врачи выходят из палаты.
       Через мгновение в палату заходит Илья.
      Илья. Ну, что?
      Самсон. Ничего. (Мрачно.) Ничего хорошего. Сказали, что нужно удалить желчный пузырь.
      Илья. Подумаешь! Тоже мне болезнь...
      Самсон. То есть как?
       Самсон поднимается с кровати, и они выходят в коридор. В коридоре стоят трое друзей Ильи.
      Илья. По сравнению с тем, что у нас, это - детский сад. Кстати, знакомься: Костя, Петя, Алик.
       Каждый из названных Ильёй друзей жмёт Самсону руку.
      Самсон (удивлённо). А что, вы все больны одной болезнью?
      Илья (улыбается). Да. Вот этим (он стучит пальцем по горлу, изображая жест алкоголика).
      Самсон (удивлённо). Не понял!
      Костя. Что тут непонятного? Алкогольный панкреатит. Сейчас в стадии ремиссии. Но у нас ещё что? Мы паиньки. А вот в соседней палате начались разборки.
       Из палаты рядом слышен крик.
      - Негодяй. Ты просто негодяй. Я его спасаю, а он плюёт в лицо. Сейчас выпишу, и быстро попадёшь на кладбище.
      Врач резко выходит из палаты. Навстречу ему идёт другой врач.
      - Миша, ты что это так грубо?
      - Сил моих больше нет. Этот Чесноков из шестой палаты. Уже начиналась некротическая форма. Еле отбил у смерти. Не успел он открыть глаза, как тут же попросил жену принести чекушку и шмат жирной копчёной колбасы.
      - Действительно, мерзавец. (Обращаясь ко всем четверым.) А вы что здесь стоите?
      Илья. Мы изучаем стенд.
      Он и вся четвёрка поворачиваются к стенду. На стенде написано следующее.
      Нужна хорошая память на всех этапах жизненного пути
      Вот некоторые практические советы по улучшению памяти.
      Далее следуют пункты:
      Алкоголь
      Курение
      Кофеин
      Продукты
      Сон.
       Самсон смотрит на стенд, потом поворачивает голову влево. По коридору идёт очень красивая, молодая (лет тридцати, не больше) женщина-врач.
      Самсон. Это кто такая?
      Алик. Данилова. Хирург.
      Самсон. Она меня будет оперировать.
      Илья. Так, может, это по твою душу? Быстренько иди к себе в палату.
       Самсон заходит в свою палату, садится на кровать. Через короткий промежуток времени входит Данилова.
      Данилова (сухо.) Здравствуйте. Меня зовут Наталья Алексеевна. Я вас буду оперировать.
      Самсон. А меня - Самсон ... (Пауза.) Самсон Олегович.
      Данилова. Ясно. Лягте, пожалуйста, на кровать и спустите штаны. Мне нужно осмотреть ваш живот.
      Самсон ложится. Данилова осматривает его. Пауза.
      Данилова. А почему вы захотели, чтобы вас оперировала я, а не Сергей Афанасьевич?
      Самсон (улыбается.) Я как-то привык своё тело с детства и по сию пору доверять женщинам.
      Данилова (жёстко, с иронией). Вот как? Прекрасно. Тогда так. Операция - послезавтра утром. Сегодня не ужинать! Завтра - полный голод, выбрить живот и сделать клизму!
      Самсон (ехидно). А голову побрить не нужно?
      Данилова (тоже ехидно). Нет! Пока нет.
      Она выходит из палаты и быстро удаляется по коридору.
       Самсон открывает дверь и подходит к четвёрке. Они читают текст на стенде. Самсон ещё раз пробегает глазами стенд и останавливается на пункте Сон: 'Необходим сон достаточной продолжительности на регулярной основе. Во время сна мозг отключается от чувств и сохраняет память'.
      Самсон улыбается и что-то шепчет на ухо Илье.
      Илья (тоже улыбается.) А что? Это идея. Тем более, что Костя у нас художник, и инструментарий у него здесь. Он помог им выпустить стенгазету.
      Илья (поворачивается к Косте и, улыбаясь, что-то шепчет ему на ухо.) Так как, Костька?
      Костя (улыбается в ответ). Ладно. Сделаю. Только поздно вечером или ночью.
      
      Палата Самсона.
       Самсон полулежит на кровати. Рядом с ним стоит седой человек в очках и врачебном халате, который обращается к Самсону.
      Седой человек. Вам когда-нибудь наркоз давали?
      Самсон. Простите, как ваше имя - отчество?
      Седой человек. Иван Павлович.
      Самсон. Нет, Иван Павлович, меня никогда искусственно не усыпляли, и, честно говоря, я боюсь этого. А вдруг не проснусь!
      Иван Павлович. Не волнуйтесь. Лёгкий эндотрахеальный наркоз. Уснули, проснулись - и всё в порядке.
      Самсон. А можно всё-таки без усыпления? Я слышал, что есть какой-то спинномозговой наркоз...
      Иван Павлович. Есть! Но при этом нижняя часть тела полностью отключается.
      Самсон (в ужасе). Нижняя? А потом включается?
      Иван Павлович. Должна! Может быть, не сразу.
      Самсон (повторяет). Должна! А если не включится? Или включится не полностью? Мало ли что должно быть. (Пауза.)
      Иван Павлович. Что значит не полностью? Ха- ха -ха.
      Самсон. Нет, уж лучше эндотрахеальный.
      Иван Павлович (улыбается, подмигивает). Ну, вот и славно.
      
       Самсон заходит в соседнюю палату.
      Самсон. Ребята! Как бы это побрить живот? Я никогда не брил.
      Илья (Обращается к Алику). У тебя лезвия есть?
      Алик. Да. Новые, цесслеровские.
      Илья (Самсону). Поможем! (обращается к Алику) Бери лезвия и крем, а я возьму зеркало - и в туалет.
       Он снимает со стены довольно большое зеркало, висящее в палате.
      Самсон. Так можно в моей палате!
      Илья (морщится). У тебя там темновато.
       В туалете Алик держит зеркало, Илья бреет живот Самсона.
      Илья (обращаясь к Самсону). Да не дёргайся ты!
       Самсон в это время руками часто притрагивается к выбритым местам.
      Илья. Нет. Так работать невозможно! (Опускает бритвенный прибор вниз.) Обращается к Алику.) Позови сюда Костю и Петю.
       Алик выходит, через мгновение заходит с Костей и Петей.
      Петя. Что тут у вас такое?
      Илья. Вы должны нам помочь. Это называется 'Ах вы, рученьки мои, шаловливые!' Обнимите его под мышками с обеих сторон.
      Костя и Петя берут Самсона под мышки. Самсон не перестаёт дёргаться. Илья продолжает брить, идёт вниз.
      Петя. Илья! Куда ты бреешь? У него пока удаляют желчный пузырь, а не что-то другое. Ты нанесёшь сейчас ему физическую, моральную, душевную, психологическую, эротическую, сексуальную травму...
       Самсон продолжает дёргаться.
      Илья (Самсону). Не вертухайся! Я знаю, что делаю. Он у нас как Стаханов. Один идёт вперёд, четверо закрепляют шахту.
       Вся четвёрка начинает заливисто хохотать.
      
       Самсон лежит на животе в клизменной.
      Самсон (обращается к медсестре). Всё уже?
      Медсестра. Всё - то всё. Теперь надо несколько минут полежать.
      Самсон. Я не могу.
      Медсестра. Почему вы, мужики, все такие нетерпеливые? Почему женщины лежат после этого по пять минут?
       Самсон вскакивает, быстро бежит по коридору.
       Вся четвёрка из соседней палаты, улыбаясь, наблюдает за ним.
      Петя. Куда это он так быстро?
      Илья. Ему клизму поставили.
      
       Самсон - на операционном столе. Рядом - Иван Павлович, ассистентка. Заходит Данилова. Подходит к столику с инструментарием, выбирает скальпель, обращается к Самсону.
      Данилова. Ну, что?
      Самсон (еле ворочая языком). Пока ничего. Пока мизансцена из 'Основного инстинкта'.
      Данилова (широко раскрывает глаза.) Что?
       Самсон. С меня сняли штаны, привязали руки, а вы стоите с ножом... Давайте самое начало фильма пропустим, я его хорошо изучил, и начнём со сцены после танцев в баре.
       У Даниловой меняется выражение лица.
      Данилова. Какая наглость! Он ещё чирикает! Иван Палыч! Видимо, была недостаточная премедикация! Начинаем.
       Самсону делают укол в вену. Данилова подходит к нему со скальпелем. Глаза у него закрываются. Последнее, что он слышит из уст Даниловой:
      - Если вы будете ёрничать мне под руку, то именно на первой сцене из 'Основного инстинкта' мы и остановимся.
      Самсону кажется, что Данилова, улыбаясь, стоит над ним с ножом, а он кричит: 'Помогите!'
      
       Самсон в своей палате после операции. Рядом его сотрудник.
      Сотрудник. Ну, вот и всё. Как себя чувствуешь?
      Самсон. Нормально.
       В это время в палату заходит Иван Павлович.
      Иван Павлович. Всё прошло блестяще. Можно уже вставать и ходить.
      Самсон (С иронией). Блестяще. Удалили целый орган и радуетесь!
      Иван Павлович. А он не особенно-то и нужен. Есть много животных, которые не имеют желчного пузыря. Козы, например.
      Сотрудник. Козлы тоже.
      Самсон (морщится). У! Издеваешься?
       В палату входит Данилова.
      Данилова. А что это в неурочное время у пациента посетители?
      Сотрудник поднимается и выходит. Иван Павлович - тоже встаёт.
      Данилова. Иван Палыч! Вас это не касается.
      Иван Павлович. У меня ещё дела.
       Выходит из палаты.
      Данилова. Лягте, пожалуйста, на кровать и спустите штаны на край живота. (Осматривает Самсона.) Всё в порядке. Cтул был? Газы отходят хорошо?
       Самсон (отворачивая голову еле-еле произносит.) Нормально.
      Данилова (с иронией). Это ж надо, какие мы стеснительные! А вчера на операции были совсем другие. (Достаёт прозрачный мешочек, в котором видны камни) Вот ваши камни. Надо же такую гадость носить в себе. Забирайте на память.
       Самсон встаёт с постели, обувает тапочки.
      Самсон. А зачем они мне? Если бы это были драгоценные камни ... (Смотрит на мешочек.) Я вижу, их здесь много. Я бы дал их ювелиру, чтобы сделать вам ожерелье.
       Данилова, не говоря ни слова, кладёт мешочек с камнями на стол, где лежат бумаги Самсона, собирается выйти из палаты, останавливается.
      Данилова. Это вы изуродовали стенд рядом с палатой?
      Самсон. Какой стенд?
      Данилова. Идите-ка сюда.
       Самсон выходит вслед за Даниловой. Она подводит его к стенду, посвящённому сохранению памяти.
       В одном из разделов написано:
      'Секс: Необходим секс достаточной продолжительности на регулярной основе. Во время секса мозг отключается от чувств и сохраняет память'.
      Данилова. Здесь всюду было написано 'сон'. Ваших рук дело?
      Самсон (улыбается). Да вы что? Я и пишу и рисую, как курица лапой. А здесь всё сделано весьма профессионально.
      Данилова. Но в том, что вы являетесь идейным вдохновителем этого безобразия, я уверена. До вашего появления ничего такого в клинике не было.
      Самсон. Вы мне льстите. (Пауза.) А можно мне ещё несколько дней побыть в больнице, в любой палате?
      Данилова (Резко). Нет. Послезавтра на выписку. Перевязку будете делать в своей поликлинике. Живот мыть хозяйственным мылом для дезинфекции. А это перечень того, что можно есть, а что нельзя первые полгода. (Протягивает бумагу.)
      Самсон. А если у меня в связи с операцией возникнут непредвиденные обстоятельства?
      Данилова. Какие непредвиденные обстоятельства?
      Самсон. Мало ли какие? Вдруг нагноение. Как мне вас найти?
      Данилова (задумывается). Ладно. (Достаёт блокнот, что-то в нём записывает, вырывает листок, отдаёт Самсону) Это телефон ординаторской. Только не звоните попусту. Вы ещё не извинились за своё поведение в операционной.
      Самсон (улыбается). Я был под действием наркотических веществ, не отвечаю за свои слова и ничего не помню. Извините, конечно.
      Данилова (eхидно). Ловко! Всего хорошего. (Поворачивается, обращается к двум больным в коридоре.) Снимите, пожалуйста, этот (кивком головы показывает) стенд и отнесите его в ординаторскую.
       Те снимают стенд и уносят его.
      
       Ординаторская.
       Наташа снимает халат, подходит к зеркалу, причесывается, подкрашивает губы. Молодая врач обращается к ней.
      Врач. Когда, Натуля, едешь?
       Наташа продолжает подкрашивать губы, улыбаясь своему отражению
      Наташа. Завтра утром. Лёшка уже заждался.
       Врач. Я заметила, что этот тип из двенадцатой палаты так на тебя смотрел!
      Наташа. Какой?
      Врач. Ну, этот, у которого такое странное имя. (Морщит лоб.) Самсон, кажется.
      Наташа (поворачиваясь, ехидно). И как же он на меня смотрел?
      Врач (улыбается.) Любовно. С вожделением.
      Наташа. Разухабистые наглые глаза. Да ещё вызывающе себя вёл в операционной. Сразу видно - 'ходок'. Посмотри, во что он со своими приятелями превратил прекрасный стенд. (Указывает.) Вон, стоит справа, возле стены.
      Врач подходит, читает.
       Врач. Здорово.
       Наташа. Что здорово?
       Врач. Надо же было так быстро заметить, что если 'сон' заменить на 'секс', то фраза сохранит звучание, но будет иметь совсем другой смысл.
      А ты уверена, что это он?
      Наташа. Уверена. Больше некому. Рисовал, скорее всего, не он, но придумал точно он.
      (Пауза).
       Врач. Слушай, а может, тебе такой и нужен - озорной, остроумный?
       Наташа ничего не отвечает, надевает на плечо сумочку и открывает дверь.
      Наташа. Ну, всё. Пока.
      Врач. Счастливо отдохнуть.
      
      Наташа входит в квартиру. Сын за столом что - то рисует.
      Наташа. Почему ты один? Бабушка давно ушла?
      Лёша. Только что. Сказала, что ты ей недавно звонила, и скоро придёшь.
      Наташа. Ты ел?
      Лёша. Да. Холодник, курицу с гречневой кашей и винегретом и пил компот.
      Наташа садится на диван, откидывается на спинку.
      Наташа. Радуйся! Завтра едем.
      Лёша (радостно). Мама! А бассейн там будет?
      Наташа (улыбается). Бассейн? Есть! Зачем тебе бассейн? Там прекрасное озеро. Есть большой и настольный теннис, бадминтон, водный мотоцикл. Ты уже собрался?
       Лёша. Да. Давно. (Берёт в руки свой небольшой рюкзак).
       Наташа. Положи его в чемодан.
      Рядом, на софе, стоит большой раскрытый чемодан, в котором лежат вещи.
       Раздается звонок в дверь.
       Наташа подходит, смотрит в 'глазок', открывает. На пороге -
       статный мужчина лет сорока.
       Наташа (удивленно). Андрей?
       Мужчина без приглашения проходит в прихожую.
      Андрей. Нам надо поговорить, объясниться.
      Наташа (закрывает дверь, чтобы Лёша не слышал). Мы уже обо всем поговорили и объяснились полтора года назад. Я тебе ещё тогда все четко и ясно сказала. Если ты не понял - повторю: я не хочу и не буду спать с мужчиной, которого не только не люблю, но не испытываю к нему никакого физического влечения.
       Андрей (с иронией). Да? А что было до этого?
      Наташа. До чего - 'до этого'?
      Андрей. До того, как ты поняла, что не испытываешь ко мне физического влечения.
      Наташа. Я ошибалась. Каждый человек может ошибаться.
       В это время дверь из прихожей в комнату открывается.
      Андрей видит чемодан с вещами.
      Андрей (удивленно). Ты что, собираешься уезжать?
      Наташа. Да. Собираюсь на отдых.
       Андрей. Куда? И с кем?
       Наташа (резко). А что тебе? Тебя это не касается.
       Андрей (зло). Ошибаешься. Ещё как касается.
       В коридор выглядывает Лёша.
       Лёша. Мама, а в 'Лукоморье' ласты, маску и трубку будут давать напрокат?
       Андрей. Теперь я знаю. Ты едешь в 'Лукоморье' и я приеду туда, хочешь ты этого или нет! Разговор ещё не окончен!
      Наташа не успевает ничего ответить. Андрей выходит из квартиры.
      
       Самсон идёт по коридору своего института. Его кто-то окликает:
       -- Сэм, ну как ты?
       Самсон. Вроде ничего.
      -- Больничный закрыл?
       -- Да, закрыл.
       Чуть далее другой человек подходит к Самсону.
      -- Выздоровел?
      -- Да.
      -- Может, посидим втроём - ты, я и Макс?
      -- Какое посидим? У меня первые полгода довольно жёсткая диета.
      - Ладушки! Тогда до лучших времен.
      Самсона хватает за руку Костя Кириллин.
      Кириллин. Привет! Как себя чувствуешь?
      Самсон (улыбается). Нормально.
      Кириллин (открывает дверь кабинета). Пошли, покажу, какой дирекция мне выделила кабинет в связи с моей новой должностью.
       Самсон вместе с Кириллиным заходят в кабинет последнего.
      Самсон внимательно его осматривает.
      Кириллин. Ну, как?
      Самсон. Прекрасно.
      В это время в кабинет входит лаборантка. В руках у неё табличка, на которой написано: 'Заведующий лабораторией физики конденсированных сред, доктор физико-математических наук, профессор Кириллин К. И. '.
      Лаборантка (обращается к Кириллину). Константин Иванович! Вы когда-нибудь заберёте свою табличку?
      Кириллин. Аля! Ну, зачем мне две таблички? (Обращается к Самсону.) Понимаешь, какой идиотизм! Заказал табличку для двери, а прислали две. Ума не приложу, что делать со второй. И девать некуда, и выбросить жалко. Может, ты посоветуешь, куда её пристроить?
      Самсон ещё раз внимательно осматривает кабинет и видит на одной из полок в шкафу большие ветвистые оленьи рога, затем берёт табличку в руки и ставит её под этими рогами.
      Самсон. Вот. Тут ей самое место.
      Кириллин и лаборантка в удивлении замерли. Пауза.
      Кириллин (зло). А ты бы сам себе так поставил?
      Самсон. Что поставил?
      Кириллин. Табличку с именем под рогами.
      Самсон. Не знаю. Никогда не коллекционировал рога. Может, под старость начну. Самое время. (Улыбается, поднимает вверх большой палец правой руки). Костя! Во! (Хлопает Кириллина по плечу.) Это только поднимет твой рейтинг в глазах женщин.
      Лаборантка улыбается.
      Кириллин. Думаешь?
      Самсон. Уверен! Женщины больше всего ценят в мужиках чувство юмора. (Моргает левым глазом, улыбается). Не надо относиться к себе слишком серьёзно.
      Не дождавшись ответа, Самсон выходит из кабинета, доходит до конца коридора и подходит к человеку лет тридцати пяти.
      Самсон. Паша? А ты где был?
      Паша. Что значит где? На работе и в командировке.
      Самсон. Не понял. Почему я не мог до тебя ни дозвониться, ни дописаться? Мобильник у тебя отключен. Два раза посылал мэйлы, они возвращались с пометкой 'адрес неверен'.
      Паша. Телефон я отключаю, чтобы не звонили всякие мудаки.
       Самсон вопросительно смотрит на Павла.
      Паша (продолжает). А по мэйлу ты действительно не мог меня найти, потому что я сменил юзер - нэйм.
      Самсон. Зачем? У тебя был прекрасный юзер - нэйм - Старченко.
       Полностью твоя фамилия, только на латинице.
      Паша (сухо). Это слишком длинно. Надо короче.
      Самсон. Какой же юзер - нэйм ты себе выбрал?
      Паша. Стар.
      Самсон. (С иронией). Как коротко и скромно. Я бы даже сказал, слишком скромно. Может, лучше было бы -- суперстар? А ещё лучше - старпёр!
      Паша. Ну, ладно, ладно. 'Пёром' я стану лет через тридцать, если доживу. А ты где был?
      Самсон. В больнице. Мне удаляли желчный пузырь.
      Паша. Плохо удалили. Передай моё 'фэ' хирургу. Зачем же я тебе в больнице понадобился?
      Самсон. Чтобы узнать, что слышно в моём секторе. Ты даёшь наиболее объективную информацию.
      Паша. В двух словах и не скажешь. Ты зайди к своим и всё узнаешь.
       Кивком головы показывает на дверь.
       Самсон в неё входит.
       В комнате его радостно встречает молодой человек - Кеша.
      Кеша. Шеф, вы выздоровели?
      Самсон. Как видишь. Что здесь слышно?
      Кеша. Всё в порядке. Правда, последнюю статью завернули.
      Самсон. Что там за 'ляп'?
      Кеша. Никакого 'ляпа'. Просто плохой английский. Вот ответ рецензента, читайте.
       Кеша передаёт Самсону листок.
      Самсон (читает). Так. 'В статье такой плохой английский, что некоторые её места я рассматриваю как упражнение по санскриту'. (Поднимает глаза.) Кто писал статью?
      Кеша. Я. Я сдавал минимум, окончил специальные курсы и владею...
      Самсон (резко). Не можешь - не берись! Надо обращаться к профессионалам. Почему не подождал меня? На худой конец есть переводчица на полставки. Курсы - это ничего, ноль, если нет навыка.
      Кеша (с обидой). Но я знаю язык!
      Самсон. Не знаешь, если получаешь такие депеши. Когда я поступал на физфак, перед письменным экзаменом давал инструкции член комиссии: 'Работа должна быть написана грамотно, хорошим русским языком '. Чей-то голос: 'А что делать тем, кто плохо знает русского языка? '. 'Пойти и хорошо выучить русского языка! '
      Так что тебе, мой дорогой, придётся пойти и хорошо выучить 'английского языка' применительно к нашей области, с идиоматическими оборотами. А сейчас ноги в руки, вместе со статьёй к Зайченко, и исправленный вариант мне на стол! Что ещё?
      Кеша (потупив глаза). Была одна маленькая неприятность, вернее курьёз.
      Самсон. Что такое?
      Кеша. Послали наш отчёт в вышестоящие инстанции, а отчёт оформлял Левков.
      Самсон. Ну, так что?
      Кеша. Вы же знаете - он очень невнимательный. Не поставил нигде запятые. Отчёт вернули с пометкой 'расставить знаки препинания'. А Вася, когда нервничает и быстро что-то делает, не смотрит на монитор. Он забыл переключить язык, а запятая находится на той же клавише, что и русская буква 'б'. Произошёл конфуз. Титульный лист был уже готов. Его не переделывали. Отчёт в таком виде понесли в министерство, а они -- назад директору с соответствующей пометкой. Мы все неполадки устранили, но директор сказал, что с нами ещё разберётся.
      Самсон (мрачно). Кошмар. Даже на неделю оставить нельзя. Как маленькие дети. (Пауза.) Ну-с, какое ещё паскудство успели учинить за время моего отсутствия? А где все остальные? Почему, кроме тебя, Кеша, я никого не вижу?
      Кеша. Кто где. Кто в библиотеке, кто на эксперименте, кто в буфете.
      Самсон. В буфете? Рановато. (Смотрит на часы.) Еще только четверть одиннадцатого. (Резко.) Ничего, наведём порядок. (Пауза.) На каком эксперименте? В лаборатории Рыкунина?
      Кеша. Нет. Там по-прежнему плохо работает установка.
      Самсон (удивлённо). До сих пор?
       Он выскакивает из комнаты, поднимается на второй этаж, быстро идёт по коридору, заходит в одну из дверей.
       В комнате три человека. Самсон обращается к светловолосому курносому мужику.
      Самсон. До каких пор этот бардак, Шура, будет продолжаться? Когда установка нормально заработает? Тебе же деньги выделили на ремонт. Ты же давал слово!
      Шура. Всё никак не получается. Не хватает времени плотно заняться. Но теперь всё! Зуб даю, что в течение недели.
      Самсон (резко его прерывает). Э! Да ты уже зубы давал. Жаль, что я тебе сразу их не пересчитал.
      Садится в кресло.
      Шура (умоляюще). Шеф! Клянусь! Член положу...
      Самсон. А вот этого не надо! Страна сейчас занята повышением рождаемости. Вон в Ульяновске даже день зачатия объявили.
       Один из двух оставшихся в комнате обращается к Самсону:
      -- Самсон Олегович! Чего мы мудрим? У твердотельщиков стоит такая же установка почти без дела. Может, арендовать у них?
       Второй тут же произносит:
      -- Шеф! Не соглашайтесь! Я знаю кабинет, где стоит эта установка. Проходной двор. Пользуются все, кому не лень. Она ещё в худшем состоянии, чем у нас.
      (Пауза).
      Самсон (улыбается). Мне этот разговор напоминает старый еврейский анекдот. Зяма хочет жениться и сообщает об этом двум своим друзьям. Один у него спрашивает: 'На ком ты хочешь жениться?' -- 'На Насте из Мелитополя'. -- 'Ты просто сошёл с ума. Она переспала со всем Мелитополем'. А второй друг говорит: 'Ай, Зямка! Был я в этом Мелитополе. Совсем маленький городок. Женись! Ничего страшного'.
       (Встаёт с кресла и резко произносит.)
      Вот что, Шура, даю три дня для того, чтобы установку привести в надлежащее состояние. Деньги выделены. Ремонтные конторы имеются. Не справишься - пеняй на себя. Буду ставить вопрос о твоём пребывании в институте или в лучшем случае о понижении в должности. Мне это надоело! (Поворачивается к двум оставшимся сотрудникам.) А вы что расселись, друзья мои? Вас это тоже касается! Тем более эксперимент идёт весьма интенсивно.
      Шура. Не так уж, чтоб и очень.
      Самсон. То есть? Какой объём рыкунинцы дали за неделю?
      Шура. Двадцать три.
      Самсон. Как двадцать три? Должны же были пятьдесят... Сергеев... (Он не успевает договорить.)
       Один из оставшихся сотрудников. В ваше отсутствие Рыкунин поставил заместителем по этому эксперименту Майю Низовцеву.
      Самсон (удивлённо). Майю Низовцеву? Свою... (Пауза.) Рыкунин здесь?
      -- Да.
       Самсон. Соберите мужскую часть его лаборатории на короткое совещание через пятнадцать минут. А женщинам скажите, чтобы пришли попозже, минут через двадцать пять - тридцать. И передайте, что присутствие лаборанток не обязательно.
      
       Лаборатория Рыкунина.
      Самсон сидит за центральным столом. Остальные смотрят в его сторону.
      Самсон. Вот что, мои дорогие. Так дело не пойдёт. Что это? Даём объём эксперимента двадцать три, вместо пятидесяти. (Обращается к Рыкунину.) Я же назначил, Григорий Степанович, вашим заместителем по эксперименту Андрея Николаевича Сергеева. С какой стати вы отменяете мои распоряжения? Почему на место Сергеева поставлена Низовцева? (Продолжает.) Как это сейчас говорят? 'Бизнес и власть должны быть разделены'. Если продолжить эту мысль применительно к нам, то 'Тело и дело тоже должны быть разделены'. (Улыбается). Больше дела - меньше тела. На работе, конечно. Или -- пора бы уже дело делать, а не только тело телать.
       Рыкунин. Я протестую. Я сам определяю, кто будет отвечать за эксперимент в моей лаборатории.
      В комнату входит красивая, с большим бюстом, женщина, которая садится рядом с Рыкуниным, берёт в руки авторучку.
      Это - Майя Низовцева. Рыкунин что-то нашёптывает ей на ухо.
      Самсон (жёстко продолжает). Протест отклоняется. Так как я курирую всё направление, в котором этот эксперимент - центральный, то я определяю, кто будет за него отвечать в каждой подконтрольной мне лаборатории.
      После этих слов, Низовцева с размаху бросает ручку на стол и резко, хлопнув дверью, выходит из комнаты.
      Рыкунин. Я буду жаловаться руководству института и в министерство.
      Самсон. Жалуйтесь, Григорий Степанович! Это - ваше право. У меня всё! Сергеев в качестве ответственного за эксперимент возвращается в лабораторию. Все свободны.
       Все встают. Встаёт и Самсон, выходит в коридор, направляется на третий этаж. Его окликает Женя Королёв.
      Королёв. Сэм, привет! С выздоровлением.
      Самсон. Спасибо.
      Королёв. А что это Низовцева выскочила из лаборатории, как разъярённая фурия, кричала, что найдёт на тебя управу?
      Самсон. Пусть ищет.
      Королёв. Это ты зря. У неё большие связи в министерстве. Она тебя удушит, если захочет.
      Самсон. Пусть попробует.
      Королёв. Кстати, ты не собираешься поздравлять Сошникова? Ему полтинник.
      Самсон. Этому проходимцу уже пятьдесят? Бездельник! Угробил прекрасную лабораторию, которая ему просто так досталась после смерти Кравцова.
      Королёв. Так пойдёшь? Администрация настаивает, чтобы все начальники были. Тем более, что ты самый молодой доктор в институте, а он только собирается им стать...
      Самсон. А когда это будет?
      Королёв. Сегодня в шесть. Если тебя не будет - это сразу заметят.
       Самсон (хмуро). Лучше бы меня там не было, но придётся.
       (Пауза.) А что мы всё обо мне да обо мне? Как твоя семья? Как
       Митяй?
      Королёв. Растёт. Клопу семь лет, а уже ставит меня в тупик своими вопросами.
       Самсон (удивлённо). Да? Например?
      Королёв. Недавно переключал каналы и спрашивает меня: папа, а почему эти дядя и тётя лежат в постели одетые? Почему они не голые? Я не знал, что ему ответить.
      Самсон (язвительно). Вот видишь! А через семь лет ты попадёшь в положение отца Марк Твена: 'Когда мне было семь лет - мой отец был настолько глуп, что я едва выносил его. Когда же мне исполнилось четырнадцать, я вдруг заметил, насколько поумнел старик за последних семь лет'.
      Королёв. Тебе не то удалили. Надо было язык! А что бы ты ответил на моём месте?
       Самсон (пожимает плечами). Не знаю. Наверное, что-то типа 'так торопились, что не успели раздеться'.
      
      Большая комната.
       Стол. В центре стола Сошников, рядом его сотрудники, друзья.
      Тамада. Ну, кто ещё хочет выступить? (Поворачивается к Самсону.) Может быть, Вы, Самсон Олегович? А то что-то вы молчите и молчите. Многозначительно.
      Самсон. Может, не стоит? Я сижу на строгой диете.
      Тамада. Нет. Обязательно стоит. Хотя бы символически.
      Самсон (берёт рюмку в руки, обращается к Сошникову).
      Уважаемый Леонид Валентинович! Тут выступали многие ваши сотрудники. Общий знаменатель всех тостов: вы ведёте свою лабораторию вперед. Я хотел присоединиться к ним с одним небольшим дополнением: вы даже не ведёте, а несёте на себе лабораторию, и не просто вперёд, а вперёд ногами.
       В комнате наступает мёртвая тишина.
      Самсон (продолжает). И я бы хотел...
       Его прерывают крики: 'Негодяй!', 'Оскорбил человека!', 'Этого нахала необходимо вывести!'. Несколько человек вскакивают из-за стола, хватают Самсона под руки и пытаются вывести из комнаты. Он сопротивляется и кричит: 'Подождите! Я ещё не всё сказал!' Кто-то орёт: 'Всё, что нужно, мерзавец, ты уже сказал!'.
       Наконец его выводят в коридор. Из коридора слышны удары.
      
      Кабинет директора
       Директор сидит за столом, рядом в кресле - Самсон. Под левым глазом у него - 'фонарь'.
      Директор. Ты просто стихийное бедствие. Я в приметы не верю, но, когда тебя брал, мне сказали: 'Не бери его. У него ФИО неподходящее: Самсон Олегович Самсонов. Аббревиатура: SOS'. (Пауза.) И были правы. Ты просто стихийное бедствие. Не успел появиться и поставил всех на уши.
      Самсонов. Кого это?
      Директор. Да всех: экспериментаторов, Рыкунина, оскорбил Сошникова.
      Самсонов. Экспериментаторы - дармоеды, которые давно должны были починить установку и ни черта не делают. Рыкунин поставил на эксперимент свою женщину, а ей самое место на подиуме, а не в лаборатории.
      Директор. Между прочим, приходила, жаловалась на тебя. Ты зря. Она как-никак кандидат наук...
      Самсон. Бросьте, Сергей Кириллыч! Знаю я, каким местом писалась эта диссертация. Сам же Рыкунин её и писал.
      Директор. Не нашего ума дело!
      Самсон. Согласен. Но это не означает, что из-за чьих-то сексуальных прихотей нужно валить важный научный эксперимент.
      Директор. У них обоих мощная поддержка в министерстве. Ты понимаешь, что нам могут намылить шею?
      Самсон (усмехнувшись). Ничего. Переживём.
      Директор. Ты всё о других, да о других. В чужом глазу и соринку видишь, а в своём...? Вот полюбуйся на отчёт, который твои 'орлы' накатали в министерство, а я, старый дурак, не глядя, подписал. (Достаёт из груды бумаг слева на столе папку.) Так ... Что здесь написано? (Читает.) 'Наши исследования показалиб что...', 'Руководство институтаб которое активно поддержало нашу работу', 'Министерствоб выделяя деньги на новое оборудование' -- и так по всему тексту, где должны стоять запятые. В министерстве отчёт расценили как открытое издевательство и попросили меня разъяснить, что эти многочисленные 'б' означают.
      Самсон. Наша лаборантка, Катя Семёнова сейчас в декрете. Набирал этот текст Левков. Очень талантливый, но жуткий растяпа. К тому же с Вордом явно не на 'ты' - даже не знает, что всё можно набрать на одной клавиатуре, и поэтому текст набирает на русской, а знаки препинания - на латинской. Я, к несчастью, в это время был в больнице. Вот так всё и получилось.
      Директор. Ты это в министерстве объясни! Я-то способен понять. (Пауза.) Подожди. Это ещё не все твои 'художества'. (Роется в столе, достаёт подшитое дело). Ты председательствовал на заседании аттестационной комиссии, когда аттестовали зав. кадрами?
       Самсон. Я.
      Директор. Смотри, что у тебя здесь написано:
      '... хорошо овладел работой с нормативными документами и ненормативной лексикой'. Ну и как это понимать?
      Самсон. Как написано, так и понимать. Это - абсолютная правда. Он без мата или перемата не произносит ни одной фразы. А если не мат, то мерзость и похабщина. Вот недавно стоим в коридоре, разговариваем. Идёт Бирюков. Кто-то его окликает: 'Как дела, Геннадий Петрович? '. Отвечает: ' Как дела, как дела... Как легла, так и далА'.
      И это в присутствии женщин. Просто урод и отъявленный хам.
      Директор (в сердцах). Ну что я с ним могу поделать? Работник он хороший.
      Самсон. А я и не написал, что плохой. Там же фраза: '... хорошо овладел работой с нормативными документами'.
      Директор. Такими характеристиками ты только усугубляешь. Смотри, что дальше пишешь... (Читает.) 'Обладает народным чувством юмора...'.
      Что такое народное чувство юмора? Приведи пример.
      Самсон. Пожалуйста. Письмо запорожцев турецкому султану.
      Директор. Видел я это письмо в Русском музее под стеклом. Сплошной мат. Ты считаешь его народным юмором?
      Самсон (с иронией). Такой большой юморист, как товарищ Сталин, обожал его, знал наизусть, любил цитировать. Эта фраза в характеристике по смыслу является продолжением предыдущей.
      Директор. С тобой говорить - что решетом воду носить. Эту (тычет пальцем в дело) характеристику мы перепишем! Любая комиссия проверит - скандала не оберешься. (Пауза.) А зачем Сошникова обидел?
      Самсон. Да он, вообще, бездельник. За три года так развалить работу лаборатории. Три года кормит 'абяцанками' руководство.
      Директор. Что такое 'абяцанка'?
      Самсон (улыбается). У меня в Минске есть друг - Миша Коносевич. 'Абяцанка' - по-белорусски обещание.
      Директор. Ладно, проехали. Но перед Сошниковым надо бы извиниться.
      Самсон. И не подумаю. Я сказал ему правду. Хотел бы я посмотреть в глаза совету, который присудит ему докторскую степень.
      Директор (устало). Так с людьми жить нельзя. Тебе, Самсон, надо отдохнуть. У тебя ещё не использован целый отпуск, а в профкоме имеется шикарная горящая путёвка в санаторий 'Лукоморье'. Со скидкой, между прочим. Сейчас... (Набирает номер телефона.) Алла Ивановна, зайдите ко мне.
       Через минуту появляется профорг Алла Ивановна.
      Алла Ивановна. Вызывали, Сергей Кириллыч?
      Директор. Да. Путёвку в 'Лукоморье' отдадим Самсону Олеговичу. Он после операции. Ему нужно отдохнуть, полечить нервы.
      Алла Ивановна. Хорошо. (Обращается к Самсону.) Пишите заявление.
      Самсон. Я подумаю.
      Директор. Долго собираешься думать? (Обращаясь к Алле Ивановне.) Путёвка горящая?
      Алла Ивановна. Да. С послезавтрашнего дня.
      Самсон. Сегодня дам ответ.
      Директор. Езжай, отдохни. Приедешь совсем в другом настроении. И ты - хороший, и все кругом - тоже.
       Алла Ивановна выходит из кабинета.
      Самсон. А может, плюнуть на всё и уехать в Нижний? Там меня уже давно ждут. Вы же видите - я у всех бельмо на глазу!
      Директор (резко). Ай, не глупцуй! Никакое не бельмо. Никуда я тебя не отпущу. Нам такие, как ты, люди позарез нужны, но только в небольшом количестве. Давай быстренько ответ на предложение о путёвке, иначе она уйдёт. ( Пауза. Директор осклабился). Слушай! Не влюбился ли ты? Там, говорят, хирург, которая тебя оперировала, отменно хороша собой! А? И разведена.
      Самсон. Вы откуда знаете, хороша или нет?
      Директор. Должность у меня такая. Я обязан знать всё!
       Самсон выходит из кабинета, идёт к себе, садится в кресло, достаёт блокнот и набирает номер телефона.
      Самсон. Наталью Алексеевну можно?
      Женский голос. Её нет. Она ушла в отпуск и уехала с сыном в санаторий.
      Самсон. В какой?
      Тот же голос. В 'Лукоморье'.
      Самсон. Когда?
      Тот же голос. Вчера утром. Простите, а кто говорит? Она просила никому...
      Самсон. Её пациент. Спасибо. Не волнуйтесь. Я никому ничего не скажу.
      Самсон набирает номер телефона Аллы Ивановны.
      Самсон. Алла Ивановна! Я согласен. Сейчас к вам зайду.
       Пригородный вокзал. Стоит электричка. Самсон с большой дорожной сумкой подходит к перрону. По пути -- газетный киоск.
      Самсон (обращается к киоскеру). Можно что-нибудь лёгкое в дорогу?
      Киоскер. Пожалуйста. Вот есть, например, 'Комсомолка'.
      Протягивает газету. На передней странице - фотография известного актера в главной роли в одном нашумевшем фильме. Рядом с киоском стоит плохо одетый мужичок лет шестидесяти. Он курит и разглядывает журналы. Самсон берёт газету в руки, платит за неё, рассматривает первую страницу, улыбается. В это время мужичок поворачивает к Самсону голову и произносит:
      -- И тебе нравится этот козёл?
      Самсон в удивлении открывает рот, но мужичок, не дождавшись ответа, удаляется восвояси.
      Самсон (в сердцах). Вот идиот! Только настроение портит.
      В это время электричка начинает отходить от перрона, Самсон бежит вдогонку, успевает вскочить в последний вагон.
      
       Санаторий. Самсон открывает дверь своего одноместного номера, развешивает вещи в шкафах, затем заходит в ванную. В ванной висят три фиолетовых махровых полотенца.
      Самсон (улыбается). Хм. Неплохо.
       Затем вешает рядом с полотенцами точно такой же махровый халат.
      Самсон. Вот теперь полный набор.
       В это время раздаётся стук в дверь.
      Самсон. Да! Войдите!
       Заходит человек средних лет.
       -- Здравствуйте. Я ваш сосед. Меня зовут Стас, а вас?
      -- Самсон.
      -- Очень приятно. Как вы устроились?
      Самсон. Да вроде ничего.
       Стас проходит сначала в комнату, но тут же поворачивается и заходит в ванную.
      Стас (громко). Я смотрю, у вас кроме полотенец висит такой же махровый халат. Вам его выдали здесь, в санатории?
      Самсон. Разумеется.
      Стас. Безобразие! А нам с женой ничего, кроме полотенец, не дали. Какое издевательство!
      Самсон (улыбается). Да. Да.
      Стас (продолжает). Значит, нам со Светой должны были повесить два халата. Два! (Задумчиво.) А не дали ни одного! Я это так не оставлю. Пойду подниму скандал.
       Выбегает из номера Самсона.
       Самсон улыбается, закрывает дверь, спускается вниз по лестнице, проходит по коридору, садится на стул возле кабинета, на котором написано: 'Врач Девятова И. Л.'.
      
       Самсон в кабинете врача.
      Врач (обращается к Самсону). Так вы не привезли санаторно-курортной карты?
      Самсон. Нет. Я же поехал сюда по горящей путёвке.
      Врач. Тогда вам надо сдать анализы: кровь, моча, кардиограмма.
      Самсон. Мне ничего не надо. Я совершенно здоров и приехал сюда не лечиться, а отдыхать.
      Врач. Но у нас санаторий, и все люди лечатся. Если вы не обследуетесь, я не смогу назначить вам процедуры.
      Самсон. Не надо мне никаких процедур. Назначьте мне бассейн и какой-нибудь циркулярный душ.
      Врач (улыбается). Какой-нибудь? Ничего себе. Такого-то вы мнения о нас. Ладно. Чем вы болели? Может, у вас есть какие-либо ограничения в питании, например?
      Самсон. Давно ничем не болел. Никаких ограничений нет.
      
       Самсон в столовой санатория. За его столом, напротив, муж и жена лет пятидесяти пяти -- шестидесяти.
       Мужчина обращается к Самсону.
      -- Давайте знакомиться. Меня зовут Матвей Ильич.
      Жена. А меня - Роза Семёновна.
      Самсон (кивает головой). Очень приятно. Самсон.
       Жена. А по батюшке?
      Самсон. Олегович. Самсон Олегович.
       В это время в столовую входит Данилова с сыном Лёшей. Она замечает Самсона, но вида не подаёт, затем проходит и занимает своё место за столиком справа.
       В столовой начинают разносить блюда.
       Соседям Самсона приносят рассольник и рыбу с жареной картошкой.
      Матвей (обращается к Самсону). А вам, молодой человек, должны принести дежурное блюдо.
       В это время Данилова встаёт из-за стола, подходит к распорядительнице.
      Данилова (обращается к ней). Чем вы собираетесь кормить Самсонова?
      Распорядительница. Кого?
      Данилова. Новоприбывшего за четырнадцатым столиком.
      Распорядительница (удивляется). Как обычно, дежурным блюдом: суп-харчо, печёнка с жареной картошкой.
      Данилова. Исключено. У него удалён желчный пузырь, и всё это ему противопоказано, так что, пожалуйста, обеспечьте ему пятый стол.
      Распорядительница. Меня не поставили в известность. Спасибо. С кем имею честь говорить?
      Данилова. Наталья Алексеевна. Хирург.
      Распорядительница. Странно, что он никому ничего не сказал. Значит, соврал. Зачем?
      Данилова (уходя, пожимает плечами). Не знаю. Наверное, это - его хобби.
       Возвращается на место.
      Лёша. Мама, а что ты к ней подходила?
      Наташа. Чтобы вывести на чистую воду одного дядю.
      Лёша. Какого?
      Данилова (показывает кивком головы на Самсона). А вот того.
       В это время в столовой начинают разносить дежурное блюдо. Самсону вместо него приносят суп-затирку и фрикадельку с вязкой перловой кашей.
      Он замечает, что ему принесли не то же самое, что и всем новоприбывшим, встаёт, начинает осматривать зал, подбегает то к одному, то к другому столу, заглядывает в тарелки.
      Кто-то резко делает ему замечание:
      -- Молодой человек! Вы что это?
       Самсон садится на своё место, нюхает пищу, морщится, затем срывается с места, подбегает к распорядительнице.
      Самсон. Не понял! Почему всем в качестве дежурного блюда принесли нормальную пищу, а мне какую-то бурду?!
      Распорядительница. Молодой человек! Мало того, что вы нас обманули, так ещё нахально себя ведёте! Оскорбляете наших поваров!
      Самсон (удивлённо). Я вас обманул?
      Распорядительница. Конечно. Не сказали, что удалён желчный пузырь и вам положен пятый стол.
      Самсон (с иронией). Кто это вам накапал?
      Распорядительница (улыбается). Сами узнали. Нам здесь приступы не нужны.
       Самсон поворачивается, встречается взглядом с Даниловой, пристально смотрит на неё, та улыбается. Затем занимает своё место за столиком. Садится, приступает к еде, медленно жуёт.
      Матвей Ильич (обращается к Самсону). Что, молодой человек, нет аппетита?
       Самсон молчит.
      Матвей. У меня от этакой пищи тоже не было бы аппетита.
      Роза. Тебе бы, мой милый, тоже не мешало бы сесть на диету, а то ешь, что попало.
      Матвей. Ну, ладно, ладно. На отдыхе я сам как-нибудь решу, что мне есть.
       Все встают из-за столов. Самсон идёт с грустным видом. Вдруг выражение его лица меняется. Он подбегает к высокому стройному мужчине, обнимает его.
      Самсон. Вовка! Сколько лет не виделись.
      Вова. Привет, Сэм. (Тоже улыбается, обнимает Самсона.)
      Самсон. Не понял. Ты уже давно отдыхаешь за границей. Что же ты сейчас здесь делаешь?
      Последнюю фразу Самсон произносит с иронией.
      Вова. А я решил в этом году отдохнуть на родине. Аллу с Викой отправил на Мальдивы, а сам - сюда. Надоели мне эти импортные пейзажи и импортные женщины. Кстати, ты давно здесь?
      Самсон. Только сегодня приехал.
      Вова. Что собираешься делать вечером?
      Самсон. У меня нет никаких определённых планов.
      Вова. Тогда давай сходим на дискотеку. Тут, говорят, неплохая танцевальная программа.
      Самсон. Ну, что ж, давай. Я не против.
       Дискотека.
       Большой зал, у стен которого стоят мужчины и женщины. Самсон с Вовой топчутся у входа. На другом конце Данилова. Рядом с ней все места заняты. Недалеко сидит Лёша. Диск-жокей включает танцевальные мелодии. Самсон хочет пригласить Наташу, идёт по направлению к ней, но видит, как её приглашает мужчина, находящийся рядом, и отходит в сторону. На следующем танце повторяется та же картина. На этот раз Самсон оказался в центре зала между танцевальных пар.
      Чей-то голос: 'Товарищ не мешайте! Станьте в угол!'.
      Самсон отходит к стене. Вова танцует с ярко накрашенной девицей, Наташа с каким-то вертлявым типом. Наконец танец заканчивается. После него Вова подходит к Самсону.
      Вова. Слушай (обращается к Самсону), вон та дама возле стенки с правой стороны (Самсон поворачивает голову и видит Наташу) резко выделяется среди общей массы. Но вид серьезный. Чувствую, что легкий флирт с ней не пройдет. Так что мне она явно не по зубам.
      Самсон. К чему ты всё это говоришь?
      Вова (улыбается). Тоже мне, конспиратор хренов! Я видел, как ты на неё смотрел!
      В зале слышен голос диск-жокея.
      Диск-жокей. Господа, а теперь белый танец. Дамы приглашают кавалеров.
       Самсон смотрит на Наташу. Та стоит неподвижно. В это время к нему подходит девица, только что танцевавшая с Вовой.
      Девица. Вас можно?
      Самсон. Да.
       Они танцуют. Самсон специально выбирает место недалеко от Наташи, украдкой смотрит в ее сторону. Та никого не пригласила.
      Девица (ухмыляется). Что смотрите? Хотите спросить, замужем я или нет?
      Самсон. А что, это обязательно?
      Девица. Что?
      Самсон. Интересоваться вашим семейным положением.
      Девица. Нет. Но всё равно раньше или позже этот вопрос возникает. Так вот, я не замужем.
      Самсон (улыбается). Что так?
      Девица (надменно). Нет достойных. Нет гармонии с мужчинами. (Улыбается.) 'Гармонисты' попадаются плохие.
      Самсон (иронично). Да?! Так если 'гармонисты' попадаются плохие, то надо их уволить и набрать 'баянистов' и 'aккордеонистов'.
      Девица (опять улыбается). Спасибо за совет. Учту.
      Самсон. Наверное, вы предъявляете слишком высокие требования к мужчинам. Может быть, надо чуть снизить планку. Пожалеть. Они ведь тоже люди.
      Девица (ухмыляется). И не подумаю. Наоборот, я эти требования постоянно повышаю.
      Самсон. Требования требованиями, а как же любовь?
      Девица. Что значит любовь? С милым и в шалаше рай? Это было даже не в прошлом, а в позапрошлом веке.
      Самсон (задумчиво, по-философски). Насколько я помню, шалаш был только у одного человека, и звали его - Владимир Ильич. Но вы же не Крупская? По крайней мере, не похожи на неё.
       Самсон не ожидал такой бурной реакции. Девица резко останавливается, отходит в сторону, произносит: 'Дурак! Дурак! '
      Затем поворачивается и выбегает из зала.
       Остальные пары останавливаются и начинают смеяться. Самсон краем глаза видит, как Наташа тоже смеётся -- похоже она слышала этот разговор. Потом к ней подходит сын, что-то ей говорит, и они вместе выходят.
       Самсон возвращается к себе в номер. По дороге его окликает Вова.
      Вова. Сэм! Что это Полина на тебя наорала?
      Самсон. Пустяки. У нас с ней были разногласия по одному философскому вопросу.
      Вова (удивлённо). Какому?
      Самсон. Быть или не быть? И главное, с кем быть?
      Вова. Ну и что ты ей сказал?
      Самсон (улыбается). Ну, конечно, быть.
      Вова. С кем?
      Самсон. С тобой, разумеется.
      Вова. А ты прав. Она должна сейчас прийти ко мне в номер.
      Самсон. Ясное дело. Она к тебе так прижималась!
      Вова. Честно говоря, сам не знаю, хочу ли я этого?
      Самсон (твёрдо). Хочешь!
      Вова. А ты откуда знаешь?
      Самсон (прищуривает глаза). Считай, что я твой внутренний голос.
      Вова (улыбается, довольный). Хорошо. Теперь каждый раз буду спрашивать свой внутренний голос. А ты-то что теряешься? Тут столько шикарных дам и большинство из них на безымянном пальце вместе с обручальным кольцом носят кольцо с камнем.
      Самсон. Да? И что это означает?
      Вова. Это означает - замужем, но не против. Так как?
      Самсон. Свою цистерну я уже выпил.
      Вова. То есть? Эта сторона жизни тебя теперь не волнует?
      Самсон. Ещё как волнует. Только не в конвейерном, а в штучном варианте. (Поясняет.) Теперь меня волнуют только хорошие высококачественные вина и коньяки, которые я буду пить в одиночестве даже при наличии здорового коллектива.
      Вова (ехидно). Скажите, пожалуйста. Ты имеешь в виду даму, о которой я тебе говорил?
      Самсон. Ну, Вовик! Всё-то ты видишь ...
      На лестнице слышатся шаги .
      Самсон. Кажется, идёт твоя мамзель. Ладно. Спокойной ночи, а то ещё спугну её.
       Самсон чуть проходит по коридору, открывает дверь своего номера и исчезает. В это время в коридоре появляется Полина, подходит к Вове, целует его в губы.
      Полина. Давно меня ждёшь, милый?
      Вова (обнимает её ниже талии, прижимает к себе, целует в шею). Не очень. (Открывает дверь номера.)
      
       Пляж на берегу озера. Довольно много людей. Наташа - в шезлонге. Лёша бегает на лужайке сзади. Недалеко, метрах в ста, стоят столы для настольного тенниса. Самсон несёт две ракетки и шарик, подходит к Лёше.
      Самсон (улыбается). Давай знакомиться. Как тебя зовут? Меня Самсон. (Протягивает руку.) А тебя?
      Лёша. Лёша.
      Самсон. В теннис умеешь играть? Сыграем? Если не умеешь - научу.
      Лёша. Умею.
       Он подходит к Наташе.
      Лёша. Мама, а можно я с дядей Самсоном сыграю в теннис?
      Наташа (оборачивается, смотрит в сторону Самсона). Можно. Но потом далеко не убегай. Если я отлучусь - садись в шезлонг.
      Лёша. А куда ты можешь уйти?
      Наташа. Меня пригласили покататься на скутере.
       Лёша. А что такое скутер?
       Наташа. Скутер - водный мотоцикл.
      Улыбается и шутливо слегка бьёт Лёшу по кончику носа.
       Лёша с ракеткой подходит к теннисному столу и начинает играть с Самсоном.
       Самсон всё время смотрит в сторону шезлонга и поэтому постоянно проигрывает. Возле них собирается толпа. Судачат: такой здоровый и не может обыграть пацана. Кто-то из толпы обращается к Самсону: 'Сопливый пацан навешал тебе 'соплей''. Наконец Самсон кладёт ракетку на стол.
      Самсон. Ну, всё. Проиграл. (Подходит к Лёше, жмёт ему руку.) Спасибо за игру. Где же ты так хорошо научился играть?
      Лёша. Я хожу в теннисную секцию. (Все смеются.)
      Самсон (улыбается). Так бы сразу и сказал.
      Лёша. А вы не спрашивали.
      Самсон. Тоже верно.
       Затем он поднимает голову и видит, что Наташи в кресле нет.
      Самсон (растерянно обращается к Лёше). А где твоя мама?
      Лёша. Наверное, пошла кататься на водном мотоцикле.
       Уходит и садится в шезлонг.
       Самсон не находит себе места. Ходит взад-вперёд по пляжу. Наконец, замечает мужика, который лежит на одеяле и что-то рассматривает в большой полевой бинокль. Самсон подходит к нему.
      Самсон. Здравствуйте. Можно попросить ваш прибор на несколько мгновений?
      Владелец бинокля. Пожалуйста.
      Самсон берёт бинокль в руки, смотрит на озеро, видит скутер, на котором Наташа. Она, как и водитель, в очках и обнимает последнего руками за талию.
      Самсон. Так... Понятно.
       Возвращает бинокль владельцу.
      Самсон. А что вы в него разглядываете, если не секрет?
      Владелец бинокля. Не секрет. Вот, посмотрите туда.
      Самсон видит в бинокль на другом берегу озера группу девиц, загорающих топлесс.
       Он отдаёт бинокль владельцу.
      Владелец бинокля. Ну, как?
      Самсон (разводит руками, улыбается). Да! (Пауза). А почему вы не купаетесь?
      Владелец бинокля (указывает на висящий слева плакат). А вы посмотрите на плакат - купаться нельзя! Цискариоз - 'птичья болезнь'.
      Самсон. Милый мой! 'Птичья болезнь' бывает, но не от птиц, а от неудачной любви.
      Самсон снимает верхнюю одежду и в плавках бежит купаться.
      Владелец бинокля (резко садится, откладывает бинокль в сторону, широко раскрывает глаза, удивлённо произносит). Да?!
      
       Столовая санатория.
       Самсону приносят рисовый суп, биточки с пшённой кашей. Он закрывает глаза.
      Матвей Ильич. Сочувствую, молодой человек.
      Самсон. Никакого аппетита.
      Роза Семёновна (обращается к Матвею). Помолчал бы ты лучше. Тебе нужна именно такая диета!
      Матвей (чтобы разрядить обстановку). А что это у вас? (Показывает на фонарь под левым глазом.) Мужское отличие?
      Самсон (мрачно). Почти.
       Затем срывается с места и подходит к распорядительнице.
      Самсон. Долго меня ещё будут этим кормить?
      Распорядительница. Столько, сколько надо! А как вы хотели?
      Самсон (резко). Я так понимаю, что при моей диете мне остаётся только взять и застрелиться натощак.
       Поворачивается и на одно мгновение задерживает взгляд на Наташе. Та делает вид, что смотрит в тарелку.
       Самсон возвращается на место. Обед заканчивается. Все встают из-за столов. Самсон в плохом настроении плетётся в хвосте, а Матвей и Роза -- впереди. Их догоняет Вова.
      Вова. Матвей Ильич! Вот так встреча! Как житохес?
      Матвей. Ну, ничего. А как у тебя?
      Вова. Умеренно нормально. Ладно, ещё увидимся.
       Он дожидается Самсона.
      Вова. Ну? Чего скис?
      Самсон. А чему радоваться? Кормят неизвестно чем. Аппетита никакого.
      Вова. Не хандри. Пошли сегодня опять на дискотеку. Там новая программа и новый заезд. (Моргает левым глазом.)
      Самсон (вяло). Пошли. А откуда ты знаешь Матвея Ильича?
      Вова. Мы с ним раньше работали в одной фирме. Классный мужик и экономист, но загнанный собственной тёщей.
      Самсон (удивлённо). Да? По нему не скажешь.
      Вова. Только давай сегодня на дискотеку подойдём не с самого начала, а часикам к десяти.
      Самсон. Почему?
      Вова. После ужина в той части леса (показывает рукой), где большая поляна, намечается мероприятие - костёр.
      Самсон (улыбается). Костёр? Ты это серьёзно?
      Вова. Вполне. Собирается большая компания. Кстати, насколько я знаю, твоя мадам тоже планирует на нём быть.
      
       Вечер после ужина.
      Самсон слышит голоса, видит сквозь еловые лапы костёр, идёт в сторону поляны.
      Слышен чей-то голос:
      -- Ага. К нам пожаловала наука.
       Голос Вовы:
      Вова. Сэм! Где тебя черти носят? Уже картошка спеклась. Мы даже успели зажечь второй костер. Иди сюда. Садись поближе к нам, бери печёную картошку.
      Возле костра -- человек десять - двенадцать.
       Самсон устраивается рядом с Вовой. Тот сидит в обнимку с Полиной. Напротив - Наташа с сыном. Возле неё тот вертлявый тип, который постоянно стоит рядом с ней на дискотеке.
       Наташа, увидев Самсона, чуть опускает голову вниз.
      Вова. Тут у нас возник спор. Господин (Вова кивает в сторону типа рядом с Наташей) утверждает, что главное -- не любимая профессия,
      а то, как она оплачивается. Грубо говоря, важно не что окончил, а как устроился. А ты как считаешь?
       Самсон (улыбается). Всё зависит от конкретного человека. Иногда, но очень редко, так и бывает. Курчатов, например, окончил Ставропольский педагогический институт, но 'устроился', дай Бог каждому. Всегда занимался любимым делом. (Замолчав на мгновение) Мне жаль людей, которые вынуждены работать не в своей профессии. Это так же печально, как жить с нелюбимой женой или мужем. А есть профессии, где одного призвания мало.
      Наташа (поднимает голову, смотрит в глаза Самсону). Например?
      Самсон. Например, медицина. Для того чтобы стать врачом, одного призвания мало. Надо еще иметь такие качества, как доброта и отсутствие брезгливости. К счастью, у моих родителей - врачей это имеется.
       Наташа (ехидно). Почему же сын не пошёл по стопам мамы и папы? У него эти качества отсутствуют?
       Самсон. Может быть! На работе я бываю злой. Иногда, даже чересчур.
       Но вообще я не пошёл в медицину, потому что считал, что это не совсем точная наука.
       Наташа (с иронией). Да?! Да уж, конечно, не математика и не физика!
       Опять опускает голову вниз.
       Самсон. И когда она станет по-настоящему точной наукой, все основные заболевания будут довольно быстро побеждены.
      Наташа (усмехается). Какая глупость и наивность.
      Самсон. Это моя точка зрения. Может, она и ошибочна. (Небольшая пауза.) А что касается доброты, то для женщин - врачей она гораздо важнее, чем для мужчин. Как написал один знаменитый поэт жене одного известного драматурга:
       'Доброта - не простая черта,
       Доброта - не такая уж малость.
       Если в женщине есть доброта,
       Значит, женщина -- соcтоялась'.
      После этих слов Наташа поднимает голову. Самсон с нежностью смотрит на нее. В его взгляде она читает: 'Ну, что ты? Это не о тебе!'
      Наташа (поворачивает голову в сторону Лёши). Нам пора идти.
      Лёша. Мама! Еще совсем не поздно!
      Наташа. Как не поздно? Скоро десять.
       Они поднимаются.
      Тип. Я вас провожу.
       Наташа (сухо). Спасибо. Не надо. Здесь совсем близко.
       Тем не менее, тип тоже встает и уходит вместе с Наташей и Лёшей.
      
       Наташа с сыном возвращаются в санаторный корпус. Подходя к корпусу, она видит машину Андрея, а потом его самого.
      Наташа (своему спутнику). Большое спасибо за то, что нас проводили.
      Дальше мы сами.
      Тип. Как вам будет угодно. Но на танцы вы придете? Ещё целых полтора часа.
       Наташа. Может быть. Ещё не знаю.
       Спутник Наташи быстро уходит.
       Наташа (обращаясь к сыну). Ты тоже иди в номер. Вот ключи. (Протягивает сыну ключи.) Я тебя догоню.
       Лёша вприпрыжку бежит в корпус.
       Наташа медленно приближается к санаторию. Навстречу ей выходит Андрей.
      Андрей. Это что ещё за мужик был рядом с тобой?
      Наташа. Не твое дело! Тебя это не касается!
      Андрей (зло). Меня касается всё, что имеет к тебе отношение.
      Наташа. Даже так? Не преувеличивай свою роль в моей жизни. У тебя нет на меня никаких прав. Насильно мил не будешь.
      
      Вова в обнимку с Полиной и Самсон идут следом. Подходя к корпусу, они видят и слышат эту перепалку.
      Вова чувствует, что Самсон хочет вмешаться.
      Вова (Самсону). Не дёргайся. Разберутся без тебя.
      До них доносится сначала голос Андрея:
      -- Ещё посмотрим, кому ты будешь нужна со своим 'прицепом'.
       Затем голос Наташи:
      -- Пошёл вон отсюда!
       -- Что?
       -- Вон.
      Андрей замахивается на Наташу. Самсон подбегает к ним и заслоняет Наташу от Андрея.
       Самсон. Послушайте, любезнейший, вам же сказали убираться отсюда подобру - поздорову. Крутите педали! Вон их сколько на ваших 'лошадях' (кивает в сторону машины Андрея).
       Андрей (от неожиданности отступает, обращается к Наташе). Что, у тебя здесь мужской гарем? Сначала один, теперь - другой. Это что ещё за психопат? Ладно. Я не хочу скандала.
       Андрей поворачивается, садится в машину и уезжает.
      Наташа (устало). Зря вы вмешались. Сама бы с ним разобралась.
      Самсон. Мне показалось, что он хотел вас ударить.
       Они вместе заходят в корпус. Наташа идёт, опустив голову.
      Самсон. Вам испортили настроение. Надо его поднять. Надеюсь увидеть вас на дискотеке.
       Наташа ничего не отвечает.
      
       На дискотеке Наташа появляется не сразу. На этот раз Самсон становится недалеко от нее. Но между ними тип, который постоянно вертится рядом с ней. Ситуация повторяется. Наконец Самсон выбирает удобный момент, когда типа кто-то отвлёк разговором, и приглашает Наташу танцевать.
       Они кружатся в центре зала среди других пар.
      Наташа. В этой суматохе не успела спросить, как вы себя чувствуете?
      Самсон (с иронией). Прекрасно. (Улыбается.) Это с вашей подачи я здесь на пищу смотреть не могу?
      Наташа (молчит, улыбается). Да. Я не хочу, чтобы моя работа пошла насмарку.
      Самсон. То есть? Желчного пузыря у меня уже нет, так что камням вроде находиться негде.
      Наташа. Ну и что, что нет? Они могут образовываться в протоках. Пока еще вам нужна диета. Из-за неправильного или слишком обильного питания у вас может быть спазм. (Помолчав.) Я стараюсь так заботиться о своих пациентах, чтобы они в дальнейшем во мне не нуждались.
      Самсон. Обо всех без исключения?
      Наташа. Да. Обо всех без исключения.
       В это время танец заканчивается, и Самсон подводит Наташу к месту, где она стояла.
      Самсон. Спасибо.
       Наташа опускает голову.
       Через минуту объявляют новый танец, и тип опять успевает пригласить Наташу раньше Самсона. После танца Наташа подходит к Лёше, а тип возвращается на своё место.
      Самсон (обращается к нему). Не кажется ли вам, что вы оккупировали Наталью Алексеевну?
      Тип. Что? Что ты там вякаешь? Мне твоя наглая рожа уже порядком надоела. Особенно после костра.
      Самсон (жёстко). Взаимно. А что это вы мне тыкаете? Мы с вами на брудершафт не пили.
      Тип. Ну-ка, пойдём, выйдем отсюда в лесок.
      Самсон (улыбается). С удовольствием.
       Они выходят в темноту, заходят в лес. Слышны хлёсткие удары.
      
       Самсон появляется возле танцзала и наталкивается на Матвея Ильича, который курит.
      Матвей (удивлённо). Молодой человек! Откуда вы в таком виде? У вас был 'фонарь' под левым глазом, а теперь ещё и под правым?
       Самсон молчит.
      Матвей. Понимаю. Все физики любят симметрию.
      Самсон (мрачно). Это не симметричные 'фонари'. Слева - синий, справа - красный.
      Матвей. Я читал в научно - популярной литературе, что симметрия только тогда красива, когда чуть-чуть нарушена. И где это вас так угораздило? Наверное, всё было примерно так, как у классика: 'Я размахнулся, вспомнив уроки тяжеловеса Шарафутдинова. Размахнулся и - опрокинулся на спину. Увидел небо такое огромное, бледное, загадочное. Я любовался им, пока меня не ударили ботинком в глаз...'
      Самсон (пытается улыбнуться). Примерно.
      Матвей. Но в таком виде вам нельзя появляться в танцзале. У меня есть хорошее предложение: в номере стоит бутылка коньяка, а в холодильнике лежит лимон. Давайте поднимемся ко мне.
      Самсон. А как же ваша жена?
      Матвей. Она сейчас танцует и будет танцевать до половины двенадцатого (смотрит на часы), то есть ещё почти час. Кстати, у неё есть пудра и какие-то кремы, чтобы закрасить ваши мужские отметины.
      Самсон. Пойдёмте.
      
      Номер Матвея Ильича.
       Матвей Ильич и Самсон сидят друг напротив друга за журнальным столиком, на котором две рюмки, коньяк, нарезанный лимон.
      Матвей. Еврейские жёны, скажу я вам, молодой человек, это нормально, но еврейские тёщи... Это иногда, может быть, исчадие ада. Они считают, что их дочери самые красивые, умные и вообще самые-самые. И, поэтому зятья рассматриваются в такой микроскоп... 'Кто это такой? Куцый. Зарплата маленькая. Разве этот странный тип достоин моей дочери? Посмотрите на него...'.
      Пока мы жили в одной квартире, постоянно меня поносила перед своими подругами, которые не вылезали из дома. Как-то слышу, она им: 'Целый день сидит и дышит воздухом'. А чем, спрашивается, я должен дышать? Или в другой раз. Купил себе красивую шляпу с полями, примеряю возле зеркала. Она из своей комнаты: 'Свинья в ермолке'. Я жене сказал: 'Розочка! Когда ты уезжаешь в командировку, то буду уходить жить к брату, потому что за свои действия не ручаюсь!'
      Договорились с ней на дачу ездить порознь, чтобы не портить друг другу выходные. Вот настала моя очередь. Приехал. Погода отличная. Настроение прекрасное. Всё благоухает. Вдруг Гриша Коваль, местный житель и мой друг, подаёт сигнал: 'Мотя! Тёща идёт. Прячься в картошку!'. Припёрлась! Чего, спрашивается? Мы же договорились! Ясное дело - чтобы мне насолить.
      Самсон (смеётся). Ну и что? Мотя спрятался?
      Матвей. И не подумал! Встал, как вкопанный и показал ей, что драгуны не отступают! (Пауза.) Вот у моего друга Бори Хейфица русская тёща, Нина Ивановна. Так она с него пылинки сдувает. Он - любимый зять.
      Самсон. А тёща, конечно, жива?
      Матвей. Да! Смотрели фильм 'Шумный день' c Табаковым в главной роли?
      Самсон не успевает ответить.
       Матвей (сам отвечает). Определённо нет. Этот фильм снимался задолго до вашего рождения. Так вот -- можно сказать как в том фильме: 'тёще - восемьдесят семь лет, износа ей как видно нет!' (Пауза.) Пусть живёт хоть до ста двадцати лет, но отдельно от меня.
      Самсон. Так у вас в семье долгожитель?
      Матвей. И не один! Недавно не стало моего дяди, которому было девяносто два. Он долгое время был вдовцом, но в восемьдесят восемь решил жениться по любви на семидесятипятилетней женщине. Молодые поселились вместе, и дядя потребовал исполнения супружеских обязанностей. Она: 'Исаак! Мы ещё с тобой не расписаны!'. На этой почве возник конфликт. Собрали большой семейный совет. Эта дамочка задаёт мне вопрос: 'Матвей! Что вы на это скажете?' А я в ответ: 'Я горжусь своим дядей! '
      Самсон (восхищённо). Вот это я понимаю. Ну и чем всё кончилось?
       Матвей. А ничем. Дядя сказал, что раз она не хочет с ним спать значит, не любит. Расстались.
      Самсон (улыбается). А сами вы давно женаты? Дети есть?
      Матвей (с гордостью). Тридцать два года. Трое детей две дочери и сын, и четверо внуков. Я Розе предложение сделал сразу, потому что понял - моя женщина. Влюбился... (Закрывает глаза.) Она в меня, кстати, тоже. У меня ведь было до неё много женщин, но я сразу понял, что она единственная, на всю жизнь. У меня даже фамилия соответствующая - Розыман, то есть человек Розы или мужчина Розы.
      Самсон. Был такой замечательный фильм 'Имя Розы'. Средневековый детектив. Там и инквизиция есть.
      Матвей. Инквизиция? Это - моя теща.
      Самсон. Ха-ха-ха. (После паузы.) А откуда такая странная фамилия?
       Матвей. Когда отец в начале войны пошёл добровольцем в армию, то писарь был глуховат и вместо фамилии Ройзман, записал 'Розыман'. А потом в память о своих фронтовых годах папа не захотел ее менять. Так и пошло дальше. Так что, когда появилась Роза, понял: это - судьба, раз уж и фамилия такая. (От удовольствия зажмуривает глаза.)
      Я - простой экономист, а жена у меня необыкновенная: психолог, кандидат наук, книжки пишет. За некоторые из них даже платят гонорары. И переводят тоже. Вот недавно одна книжка у неё была издана в Голландии.
      Самсон (улыбается). А почему мой друг Володя спросил у вас: 'Как житохес'?
      Матвей. Тохес - по-еврейски задница. Каждый понимает этот вопрос как хочет. Я и ваш друг понимаем примерно одинаково.
      Самсон (удивлённо). Но мой друг -- не еврей!
      Матвей. Ну и что? Есть слова, которые понятны во всём мире без перевода. Азохун вэй, например.
      Самсон. И что это означает?
      Матвей. Увы и ах!
      Самсон. Матвей Ильич! У меня к вам будет небольшая просьба, но конфиденциально.
      Матвей. Я весь внимание.
      Самсон. Ваша жена приходит в столовую позже. Четвертого нам так и не подсадили. А что, если я вас попрошу три следующих дня обмениваться едой?
      Матвей (удивлённо). Это как?
      Самсон. Ну, так. Пока никто не обращает внимания, а вашей жены нет, мы тихо меняемся едой, и каждый съедает своё.
      Матвей. А для чего?
       Самсон молчит.
      Матвей (хмурится). Нет, вы скажите, для чего?
       Они пристально глядят в глаза друг другу.
       У Матвея глаза начинают суживаться в маленькие щелки, и он улыбается.
      Матвей. А, понимаю. Женщина. Да?
       Самсон молчит.
      Матвей (продолжает). Ладно. Ради любви я готов помочь вам, но чтобы без последствий.
      Самсон. Матвей Ильич, дорогой! Никаких последствий не будет. Ручаюсь. (Продолжает с иронией.) В конце концов, у вас когда-то в течение тридцати лет в анкете была пятая графа, а теперь всего три дня в санатории будет пятый стол.
      Матвей. Договорились. (Смотрит на часы.) Скоро придёт Роза... Вот пудра, кремы. Надо вас хоть чуть-чуть загримировать, а то выглядите как бомж. (Собирает косметику в мешок.) Я вам дам это с собой, а Розе скажу, что взял на время, на благое дело.
      
       Утро.
       Самсон у себя в номере припудривает щёки и мажет кремом лицо у зеркала, чтобы не было видно 'фонарей'. Затем идёт в столовую, по дороге замечает объявление: 'Формируется группа для поездки на пикник на озеро 'Солнечное' на целый день. Всех желающих просим заранее записаться. ' В списке он видит фамилии: ..., Данилова Н. А., Данилов А. Л. Самсон вытаскивает ручку, записывает: Самсонов С. О. Затем быстро входит в столовую. В ней пока что мало народу, но Матвей уже сидит за их общим столом. Самсон садится напротив. В это время тому и другому приносят блюда.
      Самсон (обращается к Матвею). Ну-с, погнали.
       Они меняются тарелками. Самсон с удовольствием уминает завтрак. Матвей морщится, но ест.
       Самсон съедает быстрее.
      Самсон. Спасибо, Матвей Ильич! ( Выходит из-за стола.)
       В это время появляется Роза Семёновна. Самсон кивает ей и удаляется.
       Роза садится за стол.
      Роза. Мотенька! Ты заказал манную кашу? Какой ты молодец! Наконец-то взялся за ум.
      Матвей. Да. Представь себе.
      
       Самсона на улице перед санаторным корпусом догоняет Вова.
      Вова. Сэм! Я случайно узнал имя и фамилию человека, который тебе вчера 'фонарь' поставил. Его зовут Жора Копаев. Он, по-видимому, левша. У тебя 'фонарь' под правым глазом.
      Самсон. Ну и что? Что из этого? Мне до лампочки.
      Вова. То есть как до лампочки? Он кадрит твою даму, постоянно с ней танцует, провожает ее с костров, а тебе до лампочки?
      Самсон (останавливается). С чего ты взял?
      Вова (улыбается). Ладно, не прикидывайся. Я же вижу. Думаю, не только я. Если будет нужна моя помощь, то, как в старые добрые времена...
      
       Самсон замечает Лёшу, догоняет его.
      Самсон. Чем собираешься сейчас заняться?
      Лёша. Ещё не знаю. Наверное, пойдём с мамой играть в теннис.
      Самсон. Может, сыграем в футбол?
      Лёша. Я плохо умею.
      Самсон. Ничего. Мы с Вовиком тебя научим. (Окликает.) Вова! Зайди в кабинет спортинвентаря, возьми футбольный мяч. Будем молодого человека учить.
      Вова. Хорошо. Сейчас принесу.
       Входит в корпус. В это время Наташа высовывается из окна, обращается к Лёше.
      Наташа. Ну, что? Пойдём играть?
      Лёша. Нет. Сейчас меня дядя Самсон будет учить играть в футбол.
      Наташа (пристально смотрит на Самсона). Ладно. (Закрывает окно.)
       Вова приносит мяч, и они втроём идут на площадку для ручного мяча.
      Самсон (обращается к Лёше). Ты всё время лупишь по мячу носком. Это значит бить 'пыром'. Удар сильный, но не всегда эффективный. Лучше бить 'щёчкой'. (Показывает как, продолжает.) Когда-то дядя Вова играл у нас правый край. И это был его коронный удар. Вова, покажи.
       Вова разбегается, бьёт 'щёчкой', попадает в ворота.
      Самсон. Вот это я понимаю. (Обращается к Вове.) Старик, а навыки остались!
      Вова. А куда ж они денутся?
       В это время из корпуса выходит представитель администрации санатория.
       -- Немедленно покиньте площадку. На ней в футбол играть запрещено.
      Самсон. Почему?
       -- Без комментариев. И в гандбол, кстати, тоже запрещено. Вы мешаете
       людям отдыхать.
      Вова. Но это же площадка для ручного мяча.
       -- Ну и что? Вначале не подумали, теперь спохватились.
      Вова. У! Как всё запущено. Идиотизм. (Берёт мяч в руки). Пошли на поляну.
       -- Исключено. Там народ отдыхает. А если вздумаете газоны топтать -
       сдерём штраф.
      Самсон (в сердцах). Ну, не дают нормально жить.
       В это время из корпуса выходит Наташа.
      Наташа (улыбается, c ехидной интонацией). Что, сынок, пойдём играть в теннис?
      Лёша. Да.
      
       Самсон и Вова сидят в номере последнего.
      Вова. Брось грусть-тоску.
       Подходит к окну, открывает его, ставит на стол возле окна магнитофон, включает. Слышится песня:
      
      Лукоморья больше нет,
      От дубов простыл и след, -
      Дуб годится на паркет - так ведь нет:
      Выходили из избы
      Здоровенные жлобы -
      Порубили все дубы на гробы.
      
      Ты уймись, уймись тоска
      У меня в груди!
      Это - только присказка,
      Сказка - впереди.
      
      Вова. А какой деликатес у меня есть!
       Он достаёт из холодильника тарелку, на которой -- нарезанное кусочками сырое сало и рядом несколько кусочков жареного, затем вынимает другую тарелку. На ней порезанный кольцами репчатый лук и малосольные огурцы.
      Вова. Но это ещё не всё.
       Вытаскивает из шкафа мешок с 'бородинским' хлебом.
      Самсон (изумлённо). Вовка! Да ты просто волшебник! Откуда эта прелесть? Шкварки!
      Вова. Откуда, откуда... Женщина, когда любит, то любит бескорыстно и даже старается хоть чем-то поразить своего любимого.
      Самсон (прерывает его). Полина? (Начинает есть и говорит с набитым ртом.) Где ж она достала?
      Вова. Это секрет.
       Слышится шум внизу под окном. Вова подходит к окну, Высоцкий продолжает петь про 'Лукоморье'.
      Вова. Подойди-ка сюда.
       Самсон выглядывает вниз и видит большую толпу, которая слушает песню и смеётся.
      
       Вечер. Ужин в столовой санатория.
      Матвей (обращаясь к Самсону). Пока нам с вами, молодой человек, всё сходит с рук, но, похоже, что моя жена стала догадываться.
      Самсон (улыбается). Ничего. Авось пронесёт.
      Матвей. Вы собираетесь сегодня вечером на танцы?
      Самсон. В принципе. Как вы считаете, можно?
       Самсон показывает пальцем на места под глазами, где были 'фонари'.
      Матвей (внимательно смотрит). Вообще-то почти ничего не видно. Можно идти. Так что пудра и белила моей жены пригодились.
      
      Вход на дискотеку. Представитель администрации обращается к Вове:
      -- Что это сегодня, Владимир Савельевич, у вас за песня звучала из окна,
       что-то там 'Лукоморья больше нет...'. Вы на что намекаете?
      Вова. Ни на что я не намекаю. Это же Высоцкий! А если бы я включил: 'Белеет парус одинокий', так что, я намекал бы на то, что вы не даёте провести парусную регату на этом озере?
       В это время появляется Самсон.
      Вова. Слушай, видел я сегодня Копаева после вашей драки. Хорошо ты ему нос помял. Свернул на сторону.
       Самсон машет рукой, заходит в вестибюль, заглядывает в зал. В зале - коллективный танец. Наташа - в общей толпе танцующих.
       Самсон возвращается в вестибюль. Ему нехорошо. Чувствует сильную боль в правом подреберье, покрывается потом, начинает постепенно отключаться, садится на диван.
      Мимо проходит какая - то женщина.
      -- Вам что, нехорошо?
      Самсон слышит, но не может ответить.
      Женщина (кричит). Врача! Человеку плохо!
      Самсон закрывает глаза, а когда открывает их, то видит, что перед ним толпятся люди. Наташа считает ему пульс, а рядом врач санатория, у которой он был на приёме в самом начале.
       Та задаёт вопрос Даниловой.
      Врач. Ну, что там?
      Наташа. Похоже на сильный спазм желчных протоков. У вас одноразовые системы и 5-процентный раствор глюкозы есть?
      Врач. Да.
      Наташа. А баралгин и но-шпа в ампулах?
      Врач. Тоже.
      Наташа. Его надо немедленно положить.
      
      Самсон лежит под капельницей. В помещении только Наташа, которая сидит на стуле рядом.
      Наташа. Ну, как? Легче?
      Самсон. Да. Спасибо. Боль прошла.
       Наташа поворачивается, чтобы выйти из комнаты, но её останавливает слабый голос Самсона.
      Самсон. Наташа, не уходи... не уходите. Мне очень плохо без тебя... без вас. Я просто умру. Я не могу без тебя.
       Она медленно поворачивается, протягивает руку, чтобы отрегулировать капельницу. Самсон в это время на лету хватает её ладонь, целует с обеих сторон, потом прижимает к щеке.
      Наташа (садится на стул). Что, так сильно влюбился? Это пройдёт.
       Самсон качает головой, показывая, что нет - не пройдёт.
      Наташа чуть нагибается над ним. Самсон резко поднимается над подушкой, целует ее в губы. Наташа отвечает на поцелуй.
      Наташа (смеется). Сумасшедший! Ты же сейчас оборвешь капельницу!
      Самсон (нежно на нее смотрит, улыбается). Плевать я хотел на капельницу! Я люблю тебя!
      
       Столовая санатория. Данилова подходит к распорядительнице.
      Наташа. Не понимаю. Как это Самсонов при вашем диетическом питании умудрился угодить на больничную койку?
      Распорядительница. Понятия не имею. Может быть, съел какую-то гадость на стороне?
       В это время Данилову окликает Роза Семёновна.
      Роза. Наталья Алексеевна! Я знаю, в чём дело. Это мой дурак стал обмениваться с ним едой. Они заключили тайное соглашение.
      Наташа. Что?!
      
       Наташа и Матвей Ильич стоят в вестибюле.
      Наташа. Ну, этот недоросль - понятно. Но как вы, Матвей Ильич, взрослый человек, могли такое допустить?
      Матвей. Простите, как ваше имя-отчество?
      Наташа. Наталья Алексеевна.
      Матвей. Виноват, Наталья Алексеевна. Можно мне его сегодня навестить?
      Наташа. Да он к вечеру уже будет в корпусе. Но зайдите.
      
       Самсон на больничной койке. В комнату заходит Матвей Ильич.
      Матвей. Ну, молодой человек, так мы с вами не договаривались! Что это вы меня подставляете? Лет шестьдесят тому назад точно бы состряпали дело, что 'старый сионист Розыман решил отправить на тот свет молодого талантливого учёного Самсонова', и меня бы на распыл! Да и сорок лет назад мне не поздоровилось бы.
      Самсон (улыбается). Не преувеличивайте значение моей персоны. Относитесь к этому как к опечатке в газете 'Украинские зори'.
       Матвей (удивлённо). К какой опечатке?
      Самсон. Так вы не знаете популярный анекдот семидесятых годов?
      Матвей. Нет.
      Самсон. Позор. Этот анекдот рассказал мне отец. Объявление в газете 'Украинские зори': '... Во вчерашнем номере газеты по вине наборщика была допущена опечатка: на второй странице, в четвёртой строке третьего абзаца сверху вместо напечатанного 'сионист Пердюк' следует читать 'пианист Сердюк'. Редакция приносит свои извинения.' (Помолчав.) Так что считайте, что вы не сионист Пердюк, а пианист Сердюк. (Пауза.) Вернее так: пусть кто-то думает, что вы сионист Пердюк, но мы-то с вами знаем, что вы пианист Сердюк и сыграли сегодня очень хорошую мелодию.
      Матвей (начинает хохотать). Нет, не слышал. Но, учитывая национальность и возраст, я больше похож на 'сиониста Пердюка', чем на 'пианиста Сердюка'.
      Самсон. Бросьте! Мало ли кто на кого похож.
      Матвей. Не скажите. Да! О какой женщине шла речь в нашем разговоре? (Показывает глазами на дверь.) Об этой? Тогда я вас понимаю и одобряю. (Поднимает вверх большой палец правой руки.) Во!
       В комнату заходит Вова.
      Вова. Ну, старик, ты даёшь! Только и делаешь, что ищешь на свою жопу приключений. Сначала один 'фонарь', потом - второй, теперь - вот это. (Пауза.) Здравствуйте, Матвей Ильич!
      Матвей. Привет.
      Матвей выходит из комнаты, где лежит Самсон, идёт по коридору и встречает Данилову.
      Наташа. Матвей Ильич, я была чересчур резка сегодня утром.
      Простите.
      Матвей. В общем, вы были правы.
      Наташа. Ваша жена жалуется: у вас единичные эритроциты в моче, а вы не хотите обследоваться.
      Матвей. Не вижу повода.
      Наташа. Вы подождёте, когда их будет много?
      Матвей. Тогда тем более нет смысла идти к врачу. Только к нотариусу или раввину, или к обоим сразу.
      Наташа (смеётся). Юмор у вас сегодня какой-то мрачный.
      
       Наташа подходит к распорядительнице.
      Наташа. Скажите, пожалуйста, какое меню предусмотрено на пикнике?
      Распорядительница. Вот. (Протягивает бумагу.)
      Наташа (читает). Но это невозможно. Смотрите: шашлыки, копчёный угорь, майонез, кетчуп... Там в списке Самсонов. Ему ничего этого нельзя. У него только что был сильнейший приступ.
      Распорядительница. Хорошо. Мы его вычеркнем. Тем более что желающих хоть пруд пруди.
      
       Самсон идёт по коридору, заходит в вестибюль, подходит к списку и видит, что его фамилия вычеркнута, а вместо него вписан другой человек. Лицо его резко меняется. Он быстрыми шагами направляется к распорядительнице.
      Самсон. Скажите, почему моя фамилия вычеркнута из списков для поездки на 'Солнечное', а вместо меня вписан какой-то Агдамчик?
      Распорядительница. Во-первых, не Агдамчик, а Адамчик. Во-вторых, вы после приступа, а там диету вам никто не обеспечит. Поэтому врачи не рекомендовали...
      Самсон (обрывает). Врачи? Так. Понятно.
       Он резко поворачивается и выходит. Проходит через вестибюль, выходит из корпуса, встречает Наташу.
      Самсон. Здравствуй. Это благодаря тебе меня вычеркнули из списка для поездки?
      Наташа. У тебя только что был приступ, а там будут кормить тем, что для тебя сейчас яд.
      Самсон. Ага. А этот Толкаев или, как его, Копаев едет?
      Наташа (удивлённо). Какой Копаев?
      Самсон (ехидно). Который с тобой всё время танцует и сидит на костре.
      Наташа. Я не знаю.
      Самсон. Ты не знаешь? Так вот, я его видел в списке.
       Он поворачивается и уходит.
      
       Наташа и Лёша в их номере.
      Наташа. Сыночка, может, мы не поедем?
      Лёша. Почему?
      Наташа. А что нам там делать? Здесь тоже не скучно.
      Лёша. Мама, но ты же обещала...
       В голосе Лёши Наташа почувствовала слёзы.
      
       Большая толпа загружается в автобус для поездки на озеро 'Солнечное'.
       Матвей и Роза идут впереди, слышен разговор.
      Роза. Мотенька! Сейчас я получу деньги за изданную книгу, и мы вставим тебе зубы.
      Матвей. Не надо мне ничего вставлять. У меня есть зубы. Истрать их лучше себе на наряды.
      Роза. Боковых-то нет. Надо их поставить.
      Матвей (ухмыляется). Сначала твоя мамаша постаралась и выбила мне все зубы. Теперь ты вставляешь. Просто семейный подряд какой-то.
      
       Вова с Полиной в обнимку.
      Полина. Ну, ты всё-таки и гусь! Когда начал со мной - даже кольца с руки не снял.
      Вова (улыбается). Зачем? Я честный парень!
      
       Замыкают шествие Даниловы. Сначала в автобус садится Лёша. За ним - Наташа. Рядом с ней идёт и что-то быстро говорит Копаев. При этом пытается обнять её за талию. Наташа сбрасывает его руку.
      
       Самсон видит в окно вестибюля, как Копаев пытается обнять Наташу, тут же поворачивается и уходит.
       Толпа садится в автобус. Лёша обращается к сидящей рядом матери.
      Лёша. Мама, а что, разве дядя Самсон не поехал с нами?
      Наташа (грустно). Нет. Он не смог.
      
       Пикник. Отдыхающие бродят по лесу. На углях жарится шашлык. Тут же стоят столы, на которых разложены разные копчёности.
       Вова в обнимку с Полиной гуляют возле озера. Рядом - Наташа, которая невольно слышит их разговор.
      
      Полина (улыбается). Я сильно не переживаю по этому поводу. Он меня вывел из себя тогда, на танцах.
      Вова (нахмурясь). Не надо говорить глупости и банальности.
      Полина. Что?
      Вова. Да. Банальности вроде 'с милым и в шалаше рай - это из позапрошлого века'. Тут и дурак тебя отбреет, а Самсон - человек очень умный и острый.
      Полина. А откуда ты его знаешь?
      Вова. Мы вместе росли. Это - друг детства, не похожий ни на кого. Одним словом - яркая индивидуальность.
      
       Наташа стоит рядом и внимательно слушает Вову.
      Вова (продолжает). Мы учились в одном классе. Он с детства имел независимое мнение и ни под кого не подстраивался. Часто был наивен, но оригинален. (Улыбается и продолжает.) Мы вместе делали уроки, вместе гуляли во дворе. Вдобавок его родители обожали меня и, наверное, говорили примерно следующее: 'Какой очаровательный мальчик Володя, высокий, стройный, с красивой длинной шеей'. Как-то в классе нам задали писать короткое сочинение на тему: 'Что ты можешь сказать о своём самом близком друге? Опиши его внешность и характер'. Обо мне он написал всё самое лучшее. В красоте он не разбирался и писал, как видел, чувствовал и слышал из разговоров дома. Затем классная руководительница зачитала по очереди все наши сочинения. Когда она зачитывала сочинение Самсона и дошла до 'длинной шеи', класс грохнул от смеха.
       Наташа, которая стоит рядом и слышит всё это, тоже не может удержаться и, чтобы никто не видел, запрокидывает голову и начинает смеяться.
      Вова (продолжает). На перемене я подошёл к нему и задал один-единственный вопрос: 'Т-а-а-к. Ты мне скажи, тебе как лучше: сейчас врезать или сразу после уроков? '
      Полина. Ну и как, врезал?
      Вова (улыбается). Да нет же. Это он по доброте душевной и дружбе так написал. (Помолчал). Но в классе после этого за мной закрепилась кличка 'длинношеий'.
       Наташа продолжает смеяться.
      Помню, в десятом классе проходили Маяковского, и учительница литературы заставляла его любить, а Самсон единственный в классе заявил: 'А мне Маяковский не нравится'. Учительница на него напала. А он: 'Мне не нравится этот грубый хамоватый стих', и получил три за четверть. Правда потом он сказал, что из всего Маяковского ему нравится только одна вещь - поэма 'Во весь голос'. Я даже помню, как он процитировал примерно так:
       Я хочу быть понят своей страной,
       А не буду понят - что ж:
       Над родной страной пройду стороной,
       Как проходит косой дождь.
       Потом сказал: 'Как хорошо, а?' Он в свои тридцать пять остался романтиком, а большинство из нас уже в двадцать пять стали циниками.
      Полина. Почему?
      Вова. Бизнес не располагает к романтизму. А Сэм как пошёл в науку, и так ни разу ей не изменил. Слава Богу! В бизнесе с его доверчивостью его бы уже давно сожрали. С такими людьми бывает очень тяжело, они никогда не подстраиваются под обстоятельства. Но с ними и безумно интересно, потому что только такие могут по-настоящему удивить.
      Полина. А почему он до сих пор не женат? Что, боится женщин?
      Вова (крепче обнимает её, улыбается). Женщин у него было навалом. Просто не было той единственной...
       Наташа слышит эти последние фразы тоже.
      Чей-то голос: 'Принесите кто-нибудь хворост для костра'.
       Наташа идёт в лес. Рядом с ней оказывается Копаев. Он хватает её сзади, начинает сдирать кофточку. Наташа поворачивается к нему лицом, даёт пощёчину.
      Наташа (громко). Вы что себе позволяете? Решили, раз я с вами танцую можете себе всё позволить?
      Копаев. Хватить строить из себя недотрогу. У тебя взрослый ребёнок и было, по-видимому, полно мужчин.
      Наташа (на повышенных тонах). Не ваше дело.
       Появляется Вова.
      Вова (жёстко). Что здесь происходит? В чём дело?
      Копаев (отходит от Наташи). Ничего. Всё нормально.
      Наташа берёт охапку хвороста и идёт к костру.
      Вова (обращается к Копаеву). Слушай, парень! Веди себя прилично. Тебе верхний нос уже свернули на сторону, так я тебе сверну и нижний - твой основной.
       Копаев от неожиданности пятится назад и уходит.
      
       Утро следующего дня. Столовая санатория.
      
       Наташа с Лёшей садятся на свои места. Наташа замечает, что Самсона нет на месте, а прибор его убран. Она подходит к распорядительнице.
      Наташа. А где Самсонов?
      Распорядительница. Уехал.
      Наташа. Когда?
      Распорядительница. Ещё вчера. Сразу после вашего отъезда на пикник. Стоял и смотрел, как вы садитесь в автобус. Потом сказал, что у него срочные дела на работе, и уехал.
      Наташа. Почему же вы мне вчера ничего не сообщили?
      Распорядительница. Вы поздно вернулись. Не успела.
      Наташа (обращается к Лёше). Сына! Мы сегодня после завтрака возвращаемся домой.
      Лёша. Почему? У нас же ещё три дня.
      Наташа. Значит, так надо. Я же пошла тебе вчера навстречу - мы поехали на пикник. Теперь твоя очередь идти мне навстречу. Не огорчайся. Пару дней побудешь у бабушки.
      
       Наташа идёт по коридору, заходит в кабинет.
      Наташа. Большое спасибо за всё. Мы сейчас уезжаем.
      Голос. Что это вдруг? Вам не понравилось?
      Наташа. Очень понравилось, но... дела.
      Голос. Вы же не добыли несколько дней.
      Наташа. Ничего. Оставшуюся стоимость путёвок возвращать не нужно.
      Тот же голос (задумчиво). Что это народ отсюда бежит раньше времени. Вон этот из тридцать второго номера, как его?
      Наташа. Самсонов?
      Голос. Да. Самсонов. А теперь вот вы.
      Наташа. У всех много дел. Ещё раз спасибо. Всё было очень хорошо.
      
       Самсон заходит в свою лабораторию.
      Один из сотрудников. Сэм, привет! (Улыбается.) Откуда? Ты же ещё должен находится в санатории дней пять. Чего припёрся?
      Самсон. Скучно стало. Решил посмотреть, что здесь делается.
      Сотрудник. Мог позвонить по мобильному.
      Самсон. Звонил. Чётко никто ничего не говорит.
      Сотрудник. Подойди к Сергееву. У него для тебя новости.
       Самсон идёт по коридору, заходит в комнату ? 26.
      Самсон (обращается к Сергееву). Что случилось, Андрей Николаевич?
      Сергеев (грустно). Сил моих больше, Олегыч, нет. В ваше отсутствие Рыкунин опять отстранил меня от эксперимента и поставил свою бабу.
      Самсон. Та-ак. Повод?
      Сергеев. Я начал проводить эксперимент с нестандартными образцами, как мы и договаривались...
      Самсон. Ну и ...? Надо было только изменить режим работы установки.
      Сергеев (грустно). Так мы и сделали. Но починили установку плохо. На новых режимах она быстро загнулась. Рыкунин это использовал, написал докладную и убрал меня из эксперимента. Вроде бы звонили из министерства, поддержали его.
      Самсон. Ясно.
       Резко встаёт, чтобы выйти из комнаты.
      Сергеев (продолжает). Это ещё не всё. В той же докладной он потребовал снять премию с Левкова -- помните, за тот отчёт, где вместо запятых стояли 'б'? Так и произошло.
      Самсон. А какое отношение Рыкунин имеет к Левкову и тому отчёту?
      Сергеев. В ваше отсутствие вместо вас на хозяйстве оставили его.
       Самсон срывается с места, поднимается на этаж выше, заходит в кабинет. В кабинете сидит Рыкунин, напротив Низовцева.
      Рыкунин. Здравствуйте, Самсон Олегович! Какими судьбами? Вы же должны быть в санатории!
       Самсон молчит.
      Рыкунин (обращается к Низовцевой). Майя, оставь нас вдвоём.
       Низовцева выходит.
      Рыкунин. Слушаю вас.
      Самсон. Нет, это я вас слушаю, Григорий Степанович! Вы что, думаете, что если поставили свою женщину на перспективный эксперимент, то она быстро защитит докторскую? Этого мало. Нужно ещё мозги иметь. Я же помню, как она училась. Курсовую еле-еле. На дипломе плавала, поставили 'хорошо' из уважения к вам. А кандидатскую вы ей написали от первой до последней точки. Мне наплевать на это. Пусть будет так. Но по этой причине вы отстраняете от эксперимента талантливых людей, которые...
       Самсон не успевает договорить, его резко прерывает Рыкунин.
      Рыкунин. Сергеев нарушил режим работы установки. Она у него работала во внештатном режиме, и, кроме того, использовал нестандартные образцы.
      Самсон. Она у него работала так, как и должна была работать. Посмотрите руководство по эксплуатации. Там предусмотрены разные режимы. А проверка нестандартных образцов - то действительно новое, что мы можем предъявить.
      Рыкунин (улыбается). Ничего вы мне не сделаете! Меня поддерживают в министерстве. Сам Николай Иванович звонил директору.
      Самсон (едко). Может, Николай Иванович и звонил. Но запомните: где бы и когда бы Низовцева ни защищала докторскую, я приеду и раздолбаю. Даже если я буду в это время в командировке в Австралии, на Огненной Земле или на Северном полюсе. Ради такого события прерву командировку. (Улыбается.) Пара-тройка контрольных вопросов и любому учёному совету всё сразу станет понятно. А из стенограммы слова не вымараешь!
      Рыкунин онемел. Он открывает рот.
      Самсон (продолжает). Это я не из вредности. Если бы она была талантлива и работоспособна, то не было бы вопросов. Но вы протаскиваете в большую науку явную бездарь, в ущерб талантливым людям и ради ублажения своего тела.
       Не дожидаясь ответа, Самсон выходит из комнаты, идёт в кабинет директора, по дороге встречает Шуру.
      Самсон (останавливая его). Всё-таки, Шура, надо тебя убить. Почему установка опять не работает?
      Шура. Шеф, тут я не виноват. Как только её поставили во внештатный режим - она и вылетела.
      Самсон. Она должна была работать и в этом режиме!
      Шура. Должна, но не работает. А ремонтники пока ничего сделать не могут. У твердотельщиков, кстати, тоже установка полетела.
       Самсон удаляется, открывает дверь приёмной директора.
      Самсон (секретарше). Сергей Кириллыч у себя? Сильно занят?
      Секретарь. Сейчас узнаю.
       Она заходит в кабинет и через мгновение появляется.
      Секретарь. Он сказал, что минут семь для вас найдётся.
       Самсон заходит в кабинет.
      Самсон. Здравствуйте, Сергей Кириллыч!
      Директор. Привет. Откуда ты? У тебя же ещё пять дней отпуска.
      Самсон. Почему Сергеева отстранили от эксперимента?
      Директор. Потому что ему взбрело в голову испытывать нестандартные образцы, да ещё на новых режимах. Вот установка и полетела. Звонили из министерства, потребовали принять меры.
      Самсон. Установка выдержала бы новые режимы, если бы её хорошо починили. А насчёт Сергеева он самый талантливый экспериментатор в институте. Эксперимент с нестандартными образцами предложил он, а я одобрил. У нас даже феноменологическая модель имеется. Если бы получилось - был бы прорыв. В науке, если хочешь чего-то добиться, нельзя быть католиком, а только - протестантом, а иногда даже еретиком.
      Директор. У! Как сильно сказано! Это ты брось. За ересь раньше сжигали на костре. Не хочу. Я - не Джордано Бруно. Сейчас, конечно, не средние века, но я не хочу по твоей и Сергеева милости лишиться своего кресла.
      Самсон. Ересь ереси рознь. То, что предлагает Сергеев, - действительно прорыв. А за что с Левкова сняли премию?
      Директор (вытаращил глаза). За тот 'б'-отчёт. Из министерства поступило указание: разобраться и наказать виновных. Кто виноват? Вопрос риторический. Конечно, Левков. Он набирал текст со всеми этими 'б'.
      Самсон. Но я же вам объяснял. Это - не его работа. Компьютерщица сейчас в декрете.
      Директор. Какая мне разница? Его работа, не его работа. Он выполнял? Он и должен ответить.
      Самсон. У него сейчас жена болеет. И двое детей. Снимите лучше премию с меня.
      Директор молчит. Самсон выходит из кабинета.
      Самсон. Оксана Дмитриевна, дайте, пожалуйста, листок чистой бумаги.
       Та вытаскивает из стопки листок, подаёт Самсону. Самсон что-то пишет на нём.
      Самсон. Передайте Сергею Кирилловичу.
       Оксана берёт листок в руки.
      Оксана. Подождите минуту. Не уходите.
       Она скрывается в кабинете директора. Тут же появляется.
      Оксана. Директор просил вас зайти к нему.
      Самсон заходит в кабинет.
      Директор (зло). Это что за фокусы такие?
      Самсон. Я же вам тогда ещё сказал, что мне лучше отсюда уехать.
      Директор. Ха. Утёрли ему нос! Так борись! Доказывай свою правоту. Ты неплохо играешь в футбол. Знаешь, что одно дело атаковать, когда на тебя никто не нападает, другое - когда тебе отдают пас в борьбу. Надо уметь выигрывать единоборства.
      Самсон. Надоело мне всё это. Не хочу на борьбу тратить времени и сил больше, чем на науку. Да ещё бороться не с учёными, а с бизнесменами от науки. Такая работа лишается всякого смысла. Я недавно звонил в Нижний. Они там меня по-прежнему ждут. И ребят своих постепенно туда перетащу.
      Директор. Какой же ты наивный! Посмотри в окно! Какое сейчас время! Бизнес повсюду. Хоть у нас, хоть в Москве или в Чикаго. Всё равно придётся бороться с бизнесменами от науки. Никуда ты от этого не денешься! Так не лучше ли начинать отсюда, а не бежать с позором с поля брани? Библейский Самсон справился со львом, а ты испугался даже Рыкунина и решил смыться!
      Самсон опускает голову вниз.
      Директор (продолжает). Ну и чеши в свой Нижний. Ты думаешь, там райские кущи? Там ещё гораздо хуже, чем у нас. Такие монстры, что Рыкунин покажется тебе ягнёнком. Сожрут без кетчупа и не подавятся. Ещё прибежишь проситься к нам. Дуй туда, дуй. Всё равно вернёшься назад.
      Самсон (устало). Не вернусь. Обходной подпишу позже.
       Он выходит из кабинета.
      
       Наташа у себя дома. Лёша обедает на кухне. Перед ним жаркое и салат из огурцов и помидоров.
      Наташа (набирает номер телефона). Приёмное? Это Данилова. Дайте, пожалуйста, координаты Самсонова. Он поступал недели три с половиной тому назад по 'скорой', потом попал к нам в гепатологию на холецистэктомию. Так, записываю. Это рабочий? А домашний? А адрес? Адреса нет? Как же так?
      Голос. Так как он поступал по 'скорой' с работы, то адрес забыли записать - вернее, сотрудники не знали.
      Наташа кладёт трубку. Набирает номер телефона. Длинные гудки. Набирает повторно.
      Наташа. Маша? Это Наташа.
      Маша. Наташа, откуда ты? Из санатория?
      Наташа. Нет. Я уже в городе.
      Маша. У тебя же ещё три дня.
      Наташа. Срочные дела. Ты не можешь найти адрес Самсонова, которого я оперировала?
      Маша. А в чём дело?
      Наташа. Это срочно. У него был сильный приступ.
      Маша. Поинтересуйся в приёмном.
      Наташа. Там не записали.
      Маша. Должна знать Григорян. Она у него была палатная и выписывала бюллетень. Но она сама сейчас в отпуске.
      Наташа. Ладно. Спасибо.
      Кладёт трубку.
      Наташа (набирает номер, слышит длинные гудки, повторяет, наконец, ей отвечают). Можно Самсона Олеговича?
      -- Его нет.
      Наташа. А когда будет?
       -- Трудно сказать. Он собирается от нас уходить и переезжать в Нижний
       Новгород.
      Наташа. Да? А как мне его найти? Может быть, дадите его домашний адрес?
       -- Я его сам не знаю. Да и если бы знал, то не уполномочен. А с кем я
       говорю?
      Наташа. Я - его лечащий врач.
      -- Тогда, по идее, адрес должны знать.
      Наташа. Увы. У меня только домашний и мобильный телефоны
      -- Ничем не могу вам помочь. Наверняка знают в отделе кадров, но дадут
       ли его вам?
      Наташа. Я сейчас подъеду к вам в институт.
      
      Наташа с Лёшей в квартире мамы.
      Наташа. Мама, можно Лёша побудет у тебя денька два-три?
      Мама (накладывает маникюр). Пусть побудет. А что случилось? Пожар? (Улыбается.)
      Наташа (тоже улыбается). Пока ничего. Но пожар есть.
      Мама. Ты меня интригуешь и пугаешь одновременно. Приехала из санатория раньше времени. Взволнованная.
      Наташа (подходит к матери, целует её). Мамочка! Я тебе потом всё объясню.
       Выходит из квартиры.
      
       Наташа в секторе Самсона.
      Сотрудник. Не знаю, Наталья Алексеевна, чем вам помочь. Надо идти к кадровику, но лучше этого не делать. Пошлёт. Может, подойдите к директору?
      
       Наташа в приёмной директора института.
      Оксана. Как о вас доложить?
      Наташа. Скажите, что я - лечащий врач вашего сотрудника Самсонова.
       Оксана на минуту заходит в кабинет, потом выходит.
      Оксана. Заходите. Имя-отчество директора - Сергей Кириллович.
       Наташа проходит в кабинет.
      Директор. Присаживайтесь, пожалуйста. Слушаю вас.
      Наташа. Сергей Кириллович! Я оперировала Самсонова и являюсь его лечащим врачом. В санатории у него случился сильный приступ. Ему необходима строгая диета и тщательное наблюдение.
      Директор. Теперь понятно, почему он приехал оттуда такой психованный. (Разводит руками.) Ничем не могу вам помочь. Он был здесь, психанул, подал заявление об уходе. Собирается переезжать на работу в Нижний Новгород. (Пауза.) А вы ему пытались позвонить?
      Наташа. Да. Неоднократно. Ни домашний, ни мобильный не отвечают. Может, вы дадите домашний адрес?
      Директор. У нас это не принято. (Думает.) Но нет правил без исключений. Тем более, здесь речь идёт о здоровье.
       Директор нажимает кнопку.
      Директор. Оксана Дмитриевна! Бирюков на месте?
      Оксана. Должен быть.
      Директор (обращается к Наташе). Сейчас подойдёте к зав. кадрами от моего имени... (Думает.) Впрочем, не надо. Я сам ему позвоню (набирает номер). Геннадий Петрович! Мне нужен домашний адрес и телефон Самсонова.
      Наташа. Телефон у меня есть.
      Директор (не обращает внимания на слова Наташи). Жду... Так. Сейчас. Записываю. Подлесная, 12, квартира 31. Телефон (обращается к Наташе). Какой телефон у вас записан?
       Наташа. 243741.
      Директор. Да. Это его телефон. Вот. (Протягивает Наташе листок бумаги.) Пожалуйста. Лечите и наблюдайте.
      
       Звонок в дверь. Самсон открывает. Перед ним Наташа. Он на мгновение замирает.
      Наташа (ехидно). Может, ты меня всё-таки впустишь в квартиру?
       Они проходят в комнату. Повсюду лежат вещи. На кресле стоит большой раскрытый чемодан, в который уже уложена часть вещей.
      Наташа. Далеко собрался?
      Самсон. В Нижний.
       Самсон садится на диван, Наташа рядом.
      Наташа. А если я попрошу тебя не уезжать?
       Самсон опускает голову вниз.
      Самсон. Смотря, как попросишь. (Пауза.) Я тебе очень нужен?
      Наташа. Очень.
       Самсон поднимает голову. Они смотрят в глаза друг другу, придвигаются ближе, целуются.
      
       Раннее утро. Самсон и Наташа лежат в постели.
      Наташа. Всё-таки, какой ты ещё горький ребёнок. Приревновал меня и решил быстро смыться.
      Самсон. Я не смылся, а понял, что надо отложить окончательный разговор. Всё равно ты бы меня тогда не услышала.
      Наташа (кладёт голову ему на грудь). Видишь, как? То, что этот Копаев положил мне руку на бедро, ты видел. А то, что я эту руку немедленно сбросила, - нет.
      Самсон. Я уже отошёл от окна.
      Наташа. Не оправдывайся. Просто ты - бабник. Решил не та, так другая.
      У тебя при виде красивой женщины загораются глаза, как у кота при виде рыбы.
      Самсон. Почему рыбы? Сала!
      Наташа (чуть поднимает глаза, чтобы видеть его лицо, улыбается). Ошибаешься. Для котов самый большой деликатес не сало, а рыба.
      Самсон. Так я ребёнок или бабник?
      Наташа. И то, и другое. Никогда не думала, что это может так хорошо сочетаться.
      Самсон. Если я и бабник, то бывший.
      Наташа. Бабников бывших не бывает.
      Самсон. Я ленивый бабник.
      Наташа. Что? Объясни, пожалуйста, что это такое.
      Самсон. Бывают же ленивые коты, объевшиеся вкусной рыбой. Они уже сыты и довольны. Так и я. Если мне будет хорошо с одной женщиной - я не побегу к другим.
      Наташа (целует его в шею). Давай попробуем пожить вместе.
      Самсон. Это что? Гражданский брак? Не хочу. Хочу нормального. Надоели мне эти гражданские браки - ни душе, ни телу.
      Наташа (грустно). Я уже была один раз замужем и так обожглась! Не хочу обжечься во второй. Поверь, это очень больно. К тому же у меня сын.
      Самсон (гладит её по щеке). Я подружусь с ним, стану ему отцом. Всё будет хорошо.
      Наташа (улыбается). Ты, правда, сам во многом ещё ребёнок.
      Самсон. И хорошо. В семье будет самый старший ребёнок, который спит с мамой и делает ещё более маленьких. Такое и Фрейду было бы не под силу объяснить.
      Наташа (смеётся). И сколько ты хочешь ещё детей?
      Самсон. Сын у нас уже есть. Хочу ещё пару девочек.
      Наташа. Пару? А как же моя работа?
      Самсон. Устроимся. Из профессии ты не уйдёшь! К тому же я сейчас стал прилично зарабатывать: гранты, договора, участие в коллаборациях.
      Наташа. Ну и аппетиты у тебя.
       Она обнажённая встаёт с постели.
      Наташа. Отвернись.
      Самсон (улыбается). Да что уже теперь.
       Наташа подходит к окну.
      Наташа (смотрит в окно). Какая чудная погода. Но в квартире прохладно. Я накину твой халат? (Халат Самсона лежит на кресле.)
      Самсон. Открой этот платяной шкаф (показывает жестом). Там шикарный женский халат.
       Наташа открывает шкаф, на вешалке - женский халат.
      Наташа (грустно). И сколько женщин надевало этот халат?
      Самсон. Монахом я никогда не был.
      Наташа. Я далека от такой мысли.
      Самсон. А ты посмотри на него внимательно.
       Наташа снимает халат с вешалки. На нём целы все торговые марки. Видно, что он - абсолютно новый.
      Наташа. Ты хочешь сказать...
      Самсон (прерывает её). Да. В этом доме перебывало достаточно женщин, но, когда я купил его в Германии три года назад, дал себе слово, что его наденет та единственная, которая однажды придёт в мой дом и останется в нём навсегда. Теперь он твой.
       Наташа надевает халат.
      Наташа. Как раз по мне.
      Самсон (нежно смотрит). Ты мне нравишься и в халате, и без него. 'Без' даже больше.
      Наташа (ехидно). Ах, ах. Ты хочешь сказать, что сразу же...
      Самсон. Да. С той минуты, когда я увидел, как ты идёшь по больничному коридору, понял, что пропал.
      Наташа (ехидно продолжает). Скажешь, и в санаторий приехал из-за меня?
      Самсон. Естественно. Когда я узнал, в каком ты санатории, и подвернулась путёвка, я и поехал.
      Наташа. А если бы не подвернулась?
      Самсон. Всё равно узнал бы и приехал за тобой.
      Наташа. А откуда ты узнал, в каком я санатории?
      Самсон. Твои девочки на работе случайно сказали.
      Наташа (смеётся). Вот болтуньи. Я же их просила -- никому.
      Самсон. Ты их за это не ругай.
      Наташа. Ладно. Не буду. (Пауза.) И приступ ты себе тоже спровоцировал, чтобы я была рядом?
       Самсон кивает головой.
      Наташа. Не надо прикрывать собственное обжорство любовью.
      Самсон (спокойно). Конечно, я - обжора, но не до такой же степени, чтобы просто так подвергать риску собственное здоровье. Я пока ещё не лишён здравого смысла.
      Наташа. Где-то я читала: 'Здравый смысл - те предрассудки, которые складываются в возрасте до восемнадцати лет'.
      Самсон(ехидно). Где-то она читала! Это слова Эйнштейна. (Небольшая пауза.) Вот как раз всё и сходится. Так как я ребёнок, то мне ещё нет восемнадцати. Кстати, мадам Данилова, статью за растление малолетних пока ещё никто не отменял. Поэтому вам светит во (показывает пальцами 'решётку'), приличный срок. И я, как потерпевший, подтвержу на суде, как вы меня активно растлевали конец вчерашнего вечера и всю сегодняшнюю ночь.
       Наташа в замешательстве открывает рот.
      Самсон (ёрничает). Что, моя милая, рот открыла? Так как всё равно гореть по статье, предлагаю успешно довершить своё чёрное дело процесс растления или убрать потерпевшего и свидетеля несовершеннолетнего Самсонова.
      Наташа. Я тебя сейчас действительно убью. Ты меня достал.
       Она снимает халат и бросается в постель.
      
       Наташа лежит на груди Самсона, повернувшись к нему лицом и уткнувшись в шею, а он что-то тихо напевает.
      Наташа. Ты действительно кот. Что-то мурлычешь себе под нос. Ты меня ещё плохо знаешь. Я - кусачая.
      Самсон. Все женщины кусаются. Красивые - тем более. Ты откроешь рот, чтобы меня укусить, а я закрою его поцелуем. Женщина может кусаться по многим причинам, одна из которых - сексуальная неудовлетворённость. Постараюсь, чтобы этой причины не было - чтобы ты не страдала от недостатка любви. Но если ты меня в порыве страсти будешь покусывать, я не против. Ты меня в санатории держала на диете. Так вот. Признаю все виды диет, кроме одного.
      Наташа. Да?
       Она целует Самсона в губы, поворачивается на спину, а тот смыкает руки вокруг её живота. Наташа протягивает руку вверх, достаёт длинные волосы Самсона, нащупывает ухо.
      Самсон. Что ты собираешься делать?
      Наташа. Отодрать тебя за уши.
      Самсон. Давай. Можешь даже в угол поставить.
      Наташа (дёргает Самсона за ухо и приговаривает). Это тебе за то, что тащишь в рот что попало; это за то, что исчез, не предупредив; это за то, что больничные дружки под твоим руководством испоганили прекрасный стенд; и, наконец, это за твоё возмутительное поведение в операционной...
       Самсон перехватывает запястье Наташи и целует его с обеих сторон. Та, в свою очередь, блаженно потягивается и закрывает глаза.
      Самсон. В операционной ничего не мог поделать. Так тебя захотел! К тому же не знал, проснусь после наркоза или нет. Поэтому моё желание стало первым объяснением в любви.
      Наташа (улыбается). Весьма своеобразный способ объяснения. Но если это желание пропадёт - мне придётся тебя убить. (Пауза.) И тогда мы с тобой остановимся на самой первой сцене из 'Основного инстинкта'.
      Самсон (серьёзно). Наташа! Ещё полгода назад, когда я давал интервью телевидению, сказал, что у меня в жизни на первом месте - наука. Если бы я сказал это теперь, то, наверное, покривил бы душой. Сейчас у меня два первых места. Причём ты и всё, что связано с тобой, -- на первом-первом месте. Так, что это желание не пропадёт. Главное, чтобы оно было взаимным.
      Наташа (поворачивается к нему лицом). Оно взаимно. (Целует Самсона.) Иначе меня бы здесь не было. (Опять переворачивается на спину). Подай мне, пожалуйста, телефон.
       Самсон подаёт ей трубку.
      Самсон. Хочешь позвонить любовникам, сказать, что с ними всё кончено?
       Наташа. Ого! Любовникам?
       Наташа поднимает глаза вверх, ехидно смотрит.
      Самсон (улыбается). Что ты на меня так смотришь? Библейская Далила была известной блудницей.
      Наташа (ехидно, продолжая игру). Ну да! А Самсон - агнец божий. Можно подумать. Тогда кто из нас Самсон, а кто - Далила?
       Наташа протягивает руку вверх, гладит его сначала по волосам, потом по щеке.
      Наташа. Мой любимый мальчик! Любовников у меня не было уже больше года. А что это тебя так волнует?
      Самсон (волнуется, глотает слюну). Нет. Меня это совершенно не волнует.
      Наташа (улыбается). Волнует. Волнует. Я же вижу. Успокойся. То, что ты видел в санатории, старая история, про которую я давно забыла. Я хочу позвонить директору твоей школы и сказать, что не намерена переводить тебя в другую, да ещё в Нижний Новгород. Как его имя-отчество? Напомни.
      Самсонов. Сергей Кириллович.
      Наташа. А телефон?
      Самсон. 389573. Но это телефон приёмной.
      Наташа (набирает номер телефона). Можно Сергея Кириллыча?
      (Пауза.)
       Оксана. Кто говорит?
       Наташа. Врач Данилова. Я вчера была у него на приёме.
       Оксана. Сейчас, одну минуту, я узнаю. (Небольшая пауза.) Cоединяю.
      Директор. Слушаю.
      Наташа. Сергей Кириллыч. Это - Данилова. Я вчера у вас была по поводу Самсонова. Помните?
      Директор. Конечно.
      Наташа. Он понял, что должен постоянно находиться под наблюдением местных врачей, и решил никуда не ехать. Так что в Нижний Новгород он не едет - остаётся в институте.
      Директор. Прекрасно. Значит, я могу выбросить его заявление в мусорную корзину?
      Наташа. Можете.
      Директор. Ну, спасибо. Очень хорохо.
      Наташа. Как вы сказали?
      Директор. Очень хорохо.
      Наташа. Что значит это ваше 'хорохо'?
      Директор. Хорошо - это просто хорошо, а хорохо - лучше, чем отлично.
      Наташа. Спасибо. До свидания.
      Директор выходит в приёмную.
      Директор (обращается к секретарше). Оксана! Где у тебя заявление Самсонова? Достань его.
      Оксана (доставая). Вот. В стопке бумаг 'В приказ'.
      Директор. Выбрось в мусорную корзину. Он остаётся. Кстати, у тебя городской телефон с определителем? Откуда был последний звонок?
      Оксана. Сейчас посмотрю. (Смотрит.) Я не знаю этого телефона.
      Директор. Покажи. (Читает вслух.) 243741. Что-то очень знакомое. (Улыбается.) Это же телефон Самсонова. Я его вчера записывал.
       (Ухмыляется.) Неплохо. Сколько сейчас времени? (Смотрит на часы в приёмной.) Ты ж понимаешь, его наблюдают... (Ехидно.) У такого врача я бы согласился наблюдаться всю жизнь. Причём круглосуточно. Но всё к лучшему.
      Он поднимает палец вверх.
      Оксана. Сергей Кириллыч! А почему вы так держитесь за Самсонова?
      Директор. Такие люди необходимы. Они не дают расслабиться. Без них всё будет идти в 'вялотекущем режиме', ни шатко, ни валко. Сами они весьма необычны, поэтому и вызывают раздражение. И в природе их единицы. У нас в институте он один такой. Поэтому я не хочу его терять, как бы с ним иногда ни было тяжело. Понимаешь, Оксана, нужны люди, у которых в заднице - моторчик. В нужный момент они могут взять игру на себя и вытянуть её.
      
       Самсон и Наташа сидят на кухне, завтракают.
      Наташа. У тебя сохранились камни из пузыря, который я удаляла? Ты их не выбросил?
      Самсон. Ты что?
       Подходит к шкафчику, достаёт прозрачный мешочек с камнями.
      Самсон (держит мешочек). Помнишь, ты тогда назвала их 'гадостью', а сейчас они мне дороже любых драгоценных камней в мире.
      Наташа (подходит к Самсону, берёт мешочек в руки, рассматривает его, улыбается). Мне тоже.
       Затем кладёт мешочек на стол, обнимает Самсона. Они целуются.
       Самсон. Надо ещё отблагодарить твоего зав. отделением за то, что свёл нас.
       Наташа. Петра Васильевича?
       Самсон. Конечно. Если бы он не предоставил мне тогда свободу выбора, и меня бы оперировал Приходько... Бр-р! Даже страшно подумать.
       Наташа. Мне тоже. (Пауза.) Хорохо. Отблагодарим. Я ему так же обязана, как и ты.
       Наташа и Самсон продолжают целоваться.
      
       Проходит чуть более трёх месяцев.
       Институт. Большая комната, в которой накрыт стол. В центре стола Самсон и Наташа. У обоих на руках обручальные кольца. Самсон коротко подстрижен. Рядом Алёша.
      Сотрудник. Стоп. Что-то мы, как в шахматах, теряем темп атаки. Счастья новобрачным я уже желал. Теперь я хочу сказать пару ласковых слов-напутствий жениху.
       Самсон встаёт с места.
      Сотрудник. Сегодняшний день показал, что на каждого Самсона есть своя Далила. (Смех.) Пардон, Данилова. И ты должен хорошо запомнить, что твоя жена - хирург. Причём, как я слышал, -- классный хирург. Желчный пузырь она тебе уже вырезала, волосы подстригла, а захочешь вернуться к своим холостяцким привычкам - она тебе отрежет что-нибудь другое.
       Наташа улыбается.
      Директор (поднимает бокал). Хочу выпить за женщину, которая наконец-то тебя подстригла. А то ходил как пудило.
      Самсон. (удивлённо) Сергей Кириллыч! Что такое пудило?
      Директор. У меня в Минске есть друг Саша Ильичёв. 'Пудило' - по- белорусски - пугало. Мы с тобой квиты. Один - один. Помнишь 'абяцанки'?
       В комнату входит Сошников.
      Самсон (встаёт). Леонид Валентинович? Прошу к столу.
      Сошников. (Берёт бокал в руки. Говорит, опустив голову). Тяжёлый ты человек, Самсон. Иногда, когда с тобой встречаешься, через три минуты после начала разговора хочется подойти и дать в торец.
       Кто-то спрашивает: 'А почему в торец?'.
      Сошников. Потому, что на наглую рожу уже смотреть невозможно. (Смех. Пауза.) Да. Сильно ты меня обидел на юбилее. Я ночь тогда не спал. Но потом понял - во многом ты прав. Я действительно расслабился последние три года. Мало идей, мало статей. Как это говорят: 'Если ты просыпаешься после пятидесяти, и у тебя нигде ничего не болит - значит, ты умер'. Наверное, такие люди, как ты, и нужны, чтобы быть всё время в тонусе. (Поднимает голову.) Короче, пока ты чувствуешь, что хочется подойти и врезать, - значит, ты живой. (Смех.)
      Самсон. Спасибо Леонид Валентинович. Я был слишком резок и в чём-то несправедлив тогда, у вас на дне рождения, за что прошу прощения.
      Сошников (обращается к Наташе). Простите, как ваше имя-отчество?
      Наташа. Наталья Алексеевна. Можете просто Наташа.
      Сошников. Так вот, Наталья Алексеевна. Ваш муж - жуткая язва. Язык у него...
      Наташа (прерывает). Знаю. А другого я бы не потерпела. Мне бы было скучно. И сама я - язва.
      Она прижимается к Самсону, целует его.
      В разговор вмешивается Вова, сидящий напротив Наташи и Самсона
      Вова. Подумаешь, язва! ' ... И понял я: холера - не чума! На каждого из нас -- своя холера! '. (Все смеются) (Вова продолжает, обращаясь к Самсону.) А тебе вот ещё что скажу. Ты мне что-то в санатории говорил о ненужности 'здорового коллектива', а я хочу как раз выпить за наш 'здоровый коллектив', который тебе здорово помог!
      (Поворачивается в сторону Розымана.) Я правильно говорю, Матвей Ильич?
      Матвей (отвечает вязким пьяным голосом). Конечно.
       Паша Старченко идёт по коридору. Всем встретившимся по пути задаёт один и тот же вопрос: 'Вы Самсона не видели?'
      Сотрудники неопределённо пожимают плечами. Наконец кто-то кивком головы показывает на дверь комнаты. Паша появляется в самый разгар веселья и не обращает внимания ни на кого.
      Паша. Сэм! А ты был прав. Моё прежнее юзер-нэйм -- стар - слишком нескромно. Я сначала решил изменить его на старче - от моей фамилии Старченко, но вспомнил сказку 'О рыбаке и рыбке' и передумал. Поэтому сейчас юзер-нэйм будет 'старик'. Тем более, что 'Старик и море' -- моё любимое произведение. И тебе будет легко обращаться. А, старик? (Оглядывая стол, удивленно.) А что здесь собственно происходит? Что за гульбарий такой?
      Самсон (обнимает Наташу, прижимается к её щеке). Ты, кажется, хотел сказать 'фэ' хирургу, который удалил у меня желчный пузырь? Сейчас можешь это сделать.
      Паша смотрит на Наташу, от изумления открывает рот и садится мимо стула.
      
      Наташа и Самсон смотрят на спящего в большой комнате Лёшку.
      Самсон. Спит?
      Наташа. Спит.
      Затем они входят в кабинет Самсона.
       Наташа слегка двигает 'мышку', компьютер 'просыпается', фоном 'рабочего стола' является большая фотография Наташи, на которой она прижимает к себе кота.
       Наташа (удивлённо). Ой, откуда у тебя это фото? Оно редкое. Но у меня есть гораздо лучше!
      Самсон. Мне очень понравилось 'лицо' этого кота: умное и вдумчивое.
      Наташа удивлённо смотрит на него, слегка замахивается...
      Самсон (обнимает её). Что ты, любимая! Просто я ему (кивком головы указывает на кота) позавидовал и захотел, чтобы ты также нежно обнимала меня всю жизнь.
      
       Они целуются.
      
      На экране появляется большое фото, на котором Наташа стоит в обнимку с Самсоном и Лёшей, а рядом с Самсоном коляска для двоих детей.
      
      
      
       КОНЕЦ
      
      
      
      
      
      
       Александр Эммануилович Шалыт-Марголин
       E-mail: 1) a.shalyt@mail.ru 2) alexm@hep.by
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Шалыт-Марголин (a.shalyt@mail.ru)
  • Обновлено: 24/01/2010. 137k. Статистика.
  • Пьеса; сценарий: Драматургия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.