|
| |
|
Ненависть и вражда царят среди обитателей одного дома, расположенного в курортном местечке на берегу моря. Чтобы распутать этот клубок, надо вернуться в далекое прошлое, когда человеческая жизнь не стоила и ломаного гроша. Для этого и нужен "человек со стороны". | |
Борис ШТЕЙМАН
СВЯЗНОЙ Пьеса в двух действиях ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Виталий Петрович, 40 лет Евгения, его жена, 35 лет Оля, их дочь, 12 лет Лавачи, усат, он же Крондинг, без усов, 55 лет Ивета, она же Н а д е ж д а, 30 лет Тетя Матыша, преклонного возраста Матильда, тетя Матыша в молодости, 25 лет Оскар, крепкий старик Дядя Ваня, энергичный старик Близнецы, дамы преклонного возраста (возможна замена одним персонажем по имени Августа) Александр Йозеф, 55 лет Козельсон Хозяин ресторанчика "Забытый приятель" Толик Незабудка Проводница Птица Сотрудники Оркестранты Посетители Рабочий Милиционер ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ Вокзал. Слева одинокая тележка носильщика. Из динамиков доносится объявление: "На второй путь прибывает скорый поезд 17 "Берлин - Москва". Появляется рабочий в фирменном комбинезоне. Он торопливо несет два софита. Останавливается, нагибается, поднимает зеленый шарф. Рассматривает, крутит его в руках, воровато оглядывается и не без щегольства повязывает его себе на шею. Подхватывает один из софитов и убегает. Появляются Виталий Петрович, Евгения и Оля. Они одеты в джинсы, кроссовки и куртки. В руках дорожные вещи. У Оли за спиной небольшой рюкзачок, из него выглядывают ракетки для бадминтона. В и т а л и й П е т р. Нам нужен четвертый путь. Прошу не отста... (Спотыкается об оставленный софит и чуть не падает.) Паразиты! Понаставили! А чтоб убрать, так нет! О л я. Поосторожней, пап! А то вместо отдыха, будет больничная койка! Появляется милиционер. Он ведет уголовного вида парня. Евгения и Оля уходят, а Виталий Петрович провожает взглядом милиционера с парнем и долго смотрит им вслед. Прибегает Оля. О л я (дергая Виталия Петровича за рукав). Пап! Ты что?! Опять жизнь наблюдаешь?! Хочешь снова на поезд опоздать? Мамукин уже на пределе! В и т а л и й П е т р. Запомни! Главное - не суетиться! О л я. Да запомнила я, запомнила! Ты мне это уже сто раз говорил! Давай, побежали быстрей! Виталий Петрович и Оля быстро удаляются. Купе в вагоне поезда дальнего следования. Евгения и Оля сидят на нижних полках. Виталий Петрович кладет большую дорожную сумку на верхнюю. Е в г е н и я. Ты просто типичный неудачник! Сорок лет, а все инженер! Ну, просто предел мечтаний! В и т а л и й П е т р. Насчет неудачника я с тобой полностью не согласен! Во-первых, я не инженер, а старший инженер! А во-вторых, в седьмом классе я нарисовал замечательную утку, которая целый год провисела на передвижной школьной выставке! Ольга, как ты думаешь, может такой человек быть неудачником? О л я. Не может, однозначно! Е в г е н и я. Что это еще за однозначно?! О л я. Однозначно и значит однозначно! И не надо цепляться! В купе входит большая птица, отдаленно напоминающая утку. Е в г е н и я. Опять притащилась! Стоит только вспомнить об этом выдающемся достижении, как она тут как тут! Убирайся! Тут и так тесно, и без тебя! П т и ц а (оскорбленно). Сначала сами приглашают, а потом выгоняют в грубой форме! Тоже мне, интеллигенция в первом поколении! Можете в следующий раз про меня не вспоминать, все равно не приду! (С достоинством удаляется.) Е в г е н и я. Птеродактиль! И еще с гонором! В и т а л и й П е т р. Она права, тебе не хватает воспитания! Впрочем, откуда ему взяться? Стоит только взглянуть на твоих родственничков! Е в г е н и я. Мои родственники все прекрасно устроены! Не чета тебе! В и т а л и й П е т р. То-то ошиваются у нас с утра и до вечера! Зря я устроил тебе эту поездку! Зря! Вот насиделась бы в жару в городе, тогда бы узнала, какой я неудачник! О л я (зажимая руками уши). Ну, все, началось! Лучше бы дома осталась! Виталий Петрович выходит из купе. О л я. У отца стальные нервы! Е в г е н и я. Не забывайся! О л я. А что я такого сказала?! Заходит уголовного вида субъект, за которым Виталий Петрович наблюдал на вокзале. Он быстро забирается на верхнюю полку. Сбрасывает оттуда сумку и рюкзачок с ракетками, а затем и свои ботинки. Шевелит пальцами босых ног. Поворачивается на бок и начинает храпеть. Мать и дочь в изумлении глядят друг на друга. Потом Оля встает и, зажимая пальцами нос, внимательно рассматривает свесившуюся в проход ногу субъекта. Входит Виталий Петрович. В и т а л и й П е т р. (показывая на субъекта) . Это еще что за чудо природы? Е в г е н и я. Ты бы больше бродил где-то! Может, и еще кто-нибудь пожаловал! В и т а л и й П е т р. Странная ты какая! Про чай надо было узнать? И когда ближайшая остановка? Е в г е н и я. Ну, ясное дело! Все сидят по местам, а тебе одному все нужно знать! О л я. Ты представляешь?! Он сбросил рюкзак с ракетками! Е в г е н и я. Прогони его! В и т а л и й П е т р. А может у него билет? Е в г е н и я. Ну, так попроси показать! В и т а л и й П е т р. (трогая за плечо субъекта). Гражданин, это наше место! Вы не ошиблись? У вас есть билет? С у б ъ е к т. Отвали, козел! Пока по рогам не отоварил! В и т а л и й П е т р. (задумчиво). Типичный хам... Ну, не драться же с ним... тем более, в присутствии ребенка! Е в г е н и я. Просто выкини его из купе! В и т а л и й П е т р. А если у него билет? Входит проводница. П р о в о д н и ц а. Попрошу ваши билетики! (Видит лежащего на полке субъекта.) Это еще что за кадр? Эй, друг! (Тащит его за ногу.) Ты как сюда попал?! А ну марш отседова, чтоб я тебя в моем вагоне не видела! С у б ъ е к т (миролюбиво). Да ладно тебе! Ишь развонялась! (Спрыгивает с полки и уходит.) П р о в о д н и ц а. Эй, калоши забери! (Брезгливо двумя пальцами берет ботинки субъекта и вышвыривает их в коридор. Тщательно вытирает пальцы о подол юбки.) Еще подцепишь какую-нибудь заразу, не дай бог! (Укоризненно Виталию Петровичу.) А вы чего смотрите? Гнали бы его в шею! Тоже мне, пассажир нашелся! (Берет билеты у Виталия Петровича и укладывает в свой планшет.) Белье брать будете? В и т а л и й П е т р. Да, будем! (Задумывается.) Один комплект! Проводница уходит. Е в г е н и я. Нищие должны сидеть дома! И не рыпаться! Один комплект! Стыдоба, да и только! В и т а л и й П е т р. Ничего страшного! Вы с Олюшкой поделите его пополам, а я и так обойдусь!.. (Хлопает себя ладонью по лбу.) Это же тот тип, которого милиционер вел по перрону! Неужели сбежал? О л я. От него так пахнет! Мы с мамукиным чуть не задохнулись! Правда, мамукин? Е в г е н и я. Правда, правда. Хорошо еще, что он не успел нас изнасиловать, пока ты узнавал про чай! В и т а л и й П е т р. Мечты, мечты... У него были другие намерения. О л я. Пап, а у него на ноге татуировка! Знаешь, что там было написано? Ну, это вообще класс! Никого не забуду! О чем это он, интересно? В и т а л и й П е т р. Ну, мол, когда вернусь, всем припомню! Никого не пропущу! О л я. Вот это да! Не фига себе, блин! Е в г е н и я. Это еще что за выражения?! Только этого еще не хватало! В и т а л и й П е т р. Или же наоборот. Когда вернусь, всех отблагодарю по полной программе! Тех, кто ему в зону посылки слал... Но скорее все же первое! Купе. Ночь. Слабый свет ночника. Евгения и Оля спят на нижних полках. Виталий Петрович - на верхней. Стук колес, изредка слышны свистки встречных поездов, мелькают фонари за окном. В купе заходит проводница. Тормошит Виталия Петровича. П р о в о д н и ц а. Без белья на тюфяках спать нельзя! (Уходит.) В и т а л и й П е т р. Ну и порядочки!.. Сволочи! (Запоздало дрыгает ногой.) Стук колес. Мелькание фонарей за окном. В купе тихо входит усатый мужчина в железнодорожной форме и фуражке. Деликатно теребит Виталия Петровича за плечо. В и т а л и й П е т р. (сквозь сон). Идите вы со своими тюфяками, бесстыдники! Добиваетесь... Сейчас пошлю... У с а т ы й. Тише! Товарищ Кротов! Тише! Вам телеграмма! Выйдите, пожалуйста, в коридор! В и т а л и й П е т р. (стонет с досадой). Ну, это же ошибка! Виталий Петрович спускается с полки. Он в белой майке и синих тренировочных штанах. Выходит в коридор. Там его ждет Усатый. В и т а л и й П е т р. Я вам говорю, это ошибка! Неужели неясно? Обычная дорожная ошибка. Моя Фамилия Кратов. Ника-кой телеграммы мне быть не может! Оставьте меня в покое! Иначе пошлю! Доведете! У с а т ы й. Все точно, товарищ Кротов! Я - начальник поезда. (Показывает на звезды на рукаве кителя.) Ошибка исключена. И ответили вы точь-в-точь, как надо. Я, конечно, понимаю, конспирация... Но мне не впервой. Можете не сомневаться! Ответственность понимаю! (Отходит к свету, роется в служебном планшете.) В и т а л и й П е т р. (тихо, в сторону). Явно, больной! Сопротивляться бесполезно... (Усатому устало.) Ну ладно, давайте! У с а т ы й (довольно улыбаясь). Ну и хорошо! А то я уж испугался. (Протягивает Виталию Петровичу амбарную книгу.) Пожалуйста, распишитесь! Такой порядок! В и т а л и й П е т р. Может все же не надо? А? (Расписывается.) Может в другой раз? На обратном пути? У с а т ы й. Не могу! Дела! (Отдает Виталию Петровичу телеграмму.) Может, забегу перед прибытием, коли удастся... Дел невпроворот. В и т а л и й П е т р. Нет, нет! Забегать не надо! Ни в коем случае! Усатый растворяется во тьме коридора. В и т а л и й П е т р. Боже, как все нелепо!.. Теперь уже не заснуть... А мог бы в мягком... Халат, дорогая сигара, кофе, коньяк, дорожный несессер... Холеный, уверенный, немного утомленный... Тьфу! (Раскрывает телеграмму. Читает.) Не в службу зпт а в дружбу тчк Приятное с полезным тчк Комнату сняли тчк Каарле двенадцать тчк Впрочем зпт извини тчк Как хочешь тчк (Подходит к свету.) Черт! Неразборчиво! То ли последи, то ли не наследи! Какая глупость! (Мнет телеграмму и прячет ее в карман.) Вдруг приспичит... Во тьме коридора мелькает фигура. Виталий Петрович напрягается и принимает боксерскую стойку. Возникает Усатый. У с а т ы й. Виталий Петрович! Забыл сказать! (Запыхавшись.) Передали-то неразборчиво. Где телекс? В и т а л и й П е т р. Какой телекс? У с а т ы й. Виноват! Телетайпограмма! Где она? В и т а л и й П е т р. Вот она. (Достает смятую бумажку и отдает ее Усатому.) У с а т ы й (неодобрительно покачивая головой). Документ, а уже в таком неприглядном виде... (Аккуратно расглаживает листок.)Вот тут (тычет пальцем в телеграмму) то ли последи, то ли не следи! Я также неразборчиво и написал. Чтоб соблюсти! Документ как ни как! Ну, уж вам-то понятно, что к чему. (Уважительно улыбается.) Такая работа... Но и денъжатки, зато неплохие. В и т а л и й П е т р. Я сменным инженером на узле, связист. У с а т ы й. Конечно, инженером... На узле... А я на поезде начальником. Каждый на своем месте. (Хитро подмигивает.) Да, чуть не забыл. Могу посодействовать, в мягкий. Желаете? В и т а л и й П е т р. Да уж ехать всего ничего! Раньше надо было. У с а т ы й. Раньше не было сообщения. А сейчас действительно поздно. Да и вы можете себя раскрыть. Вдруг за вами на-блюдают. Я, когда шел, несколько раз проверялся. Телевизор смотрим, знаем, что к чему. Ну, теперь вроде все. Пока! В и т а л и й П е т р. Пока. У с а т ы й (отойдя на пару шагов, поворачивается и весело с укоризной). А вы, ошибка! Стали бы тогда в карман складывать? А? (Натыкается на тяжелый неподвижный взгляд Виталия Петровича.) Ну, все, все! Пока! Не могу, дел по горло! Усатый исчезает. В и т а л и й П е т р. Кажется, юркнул в соседнее купе. Надо проверить... Виталий Петрович заглядывает в соседнее купе. Г о л о с (из купе, грубо). Закрой дверь, гнида! В и т а л и й П е т р. (мрачно). Так... Я, кажется, начинаю работать... Двор, огороженный невысоким заборчиком. В глубине большой двухэтажный прибалтийский дом. На открытой веранде сидят две нарядно одетые старушки - близнецы. Справа во дворе Оскар чинит мотоцикл. Он в синем комбинезоне и бейсболке. На скамейке слева дядя Ваня. Он в черном берете, глубоко натянутом на голову по уши, и сером, видавшим виды, костюме в полоску. Дядя Ваня крепко навеселе, ведет сам с собой беседу. Д я д я В а н я. Меня на мякине не проведешь! Дядя Ваня - хитрый черт! Раз и вывернул пробки! (Тоненьким голосом.) Ну, мы согласные. Вроде бы неплохо. Ты как считаешь? Вот только чевой-то света нет? (Своим голосом.) Ну, это пустяк! Пробки перегорели. Это мигом! А денежки, деньжатки вперед! Уж извиняйте! Таков порядок! (Тоненьким голосом.) Дядя Ваня, ночью холодно! Дай второе одеяло! (Своим голосом.) А ну, сво?лочи! Закрывай окна! Им, вишь ли, холодно! Им два одеяла подавай! Бестыжие! (Задумывается.) Близнецы на веранде неодобрительно качают головами. О с к а р (негромко, с раздражением). Ну, придурок! Ей-богу, придурок! Д я д я В а н я. Ну да ничего! Я ей сделаю! Я ей такое письмо на работу накатаю! Научный сотрудник! Как попрут в три шеи с сотрудников, так подумает в следующий раз, как блюдца уводить! (Уходит.) У заборчика появляется семейство Виталия Петровича с дорожными вещами. В и т а л и й П е т р. Все верно! Дом номер двенадцать! Видимо, несколько хозяев... Е в г е н и я (подозрительно). Так ты не разыгрываешь? Почему нельзя было сразу сказать? А надо было нервы мотать?! О л я. Действительно, зачем, пап? В и т а л и й П е т р. Хотел сделать вам сюрприз. Да и потом, вдруг не понравится? Близнецы видят семейство, улыбаются им и приветливо качают головами. В и т а л и й П е т р. Близнецы... О л я (тихо). Действительно, близнецы, мам! Как здорово! И такие старые! В и т а л и й П е т р. Если бы их не было, я бы больше удивился... А двор-то, кажется, проходной. Задание обещает быть интересным... О л я. Какое задание, пап? В и т а л и й П е т р. Это я так... Во дворе снова появляется дядя Ваня. Поверх костюма на нем женское тряпье, юбка. Большим платком обвязана голова поверх берета. Он тащит большой старый чемодан, на который и усаживается посередине двора. Пригорюнившись, он подпирает голову рукой. Д я д я В а н я. (печально). Вот так... Приехали отдыхать, а остановиться и негде... (Резко стаскивая с головы платок, вскакивает. Торжественно.) А квартиров и нету! Семейство, разинув рот, смотрит на это представление. О л я. Вот это да!.. Почище, чем в кино! Е в г е н и я. Уж, не у него ли придется жить... Семейство заходит во двор. Оскар прекращает ремонт мотоцикла, вытирает тряпкой рука и идет им навстречу. О с к а р. Виталий Петрович? В и т а л и й П е т р. Он самый! Здравствуйте! О с к а р. Здравствуйте! Пойдемте, покажу вашу комнату! О л я. И сколько, позвольте узнать, будет стоить это удовольствие? Е в г е н и я. Ольга! О с к а р. За все уплачено! В и т а л и й П е т р. (кивая в сторону мотоцикла). Довоенный? БМВ? Сколько сил? Оскар делает вид, что не слышит вопроса. Семейство в сопровождении Оскара входит в дом. Дядя Ваня мирно храпит на скамейке. Близнецы что-то оживленно обсуждают. Комната в доме. Два дивана, небольшой буфет, платяной шкаф, стол, стулья. На стенах коврики. На буфете сидит большая нарядная кукла. Семейство и Оскар заходят в комнату. О с к а р. Располагайтесь! Только куклу, пожалуйста, не трогайте! О л я. Я в куклы уже давно не играю, не беспокойтесь! Оскар уходит. В и т а л и й П е т р. (с размаха плюхаясь на диван). Ну, кто в этот раз организовал вам, оглоедам, отдых? А? О л я. Ну, пап, ты даешь! Правда, мамукин? И все же, сколько будет стоить это удовольствие? В и т а л и й П е т р. Чем хорошо детство? О л я. Ну, как чем? Весело, игрушки, купаться скоро пой?дем. Да, мамукин? В и т а л и й П е т р. Верно, Олюшка! Беззаботностью! А ты - сколько, почем! Еще успеешь, не торопись!.. А цена везде одна, стандарт... душу в заклад! О л я. Душу в заклад! Отлично, пап! Надо запомнить! Евгения разбирает вещи. Слышно, как на улице заводят мотоцикл. Виталий Петрович подходит к окну. В и т а л и й П е т р. (задумчиво). Завелся с пол-оборота... А хозяин - хороший механик. Держит аппарат в порядке. Поехал направо, есть еще третий выход... Я, кажется, спятил. Приятное с полезным. Надо отрабатывать квартиру... О л я (прыгая к отцу на спину). Ты чего? В и т а л ий П е т р. Ничего. О л я. Нет уж, скажи! Так нечестно! В и т а л и й П е т р. Ну, ладно. Я должен выследить резидента. Отработать квартиру! О л я (резонно). Выследить резидента стоит дороже! А может, ты шутишь? Или игра такая? (Морщит лоб.) Здорово, пап! Я тебе буду помогать! Мамукина будем подключать? В и т а л и й П е т р. Ни в коем случае! Она разбирает вещи и ее нельзя волновать. Только в крайнем случае. О л я. Ну, шикарно, пап! Ты как всегда! На высоте! Я знала, ты что-нибудь придумаешь интересненькое. Что я должна делать? В и т а л и й П е т р. Не подавать вида. И молчок! Все, как обычно! О л я. Все, как обычно. Это похоже на пароль... Пароль на сегодня! Будем менять каждый день! Ну, чего ты смеешься?! Так положено, пап! Не перепутай! Это только на сегодня! Ну, ладно, пойду, послоняюсь. (Подмигивает отцу и уходит.) В и т а л и й П е т р. Странно... Небо затянуло... Как бы дождя не было... Кажется, я уже был здесь когда-то... в этом чужом и незнакомом месте... Ночь. Лунный свет с улицы слабо освещает комнату, в которой спят Виталий Петрович, Евгения и Оля. Слышно, как на дворе заводят мотоцикл. Виталий Петрович тихо встает с постели и быстро одевается. На цыпочках выходит в коридор, шарит во тьме руками и открывает дверь в другую комнату. Там на диване спит Надежда. Одеяло сползло. Видна обнаженная нога. Рядом с дверью сидит одетый в костюм Александр. Низко нагнувшись к ночнику, он сосредоточенно читает книгу. В и т а л и й П е т р. (лепечет). Прошу простить... Ужасная оплошность... Такое время... Хотел во двор... Совер-шенно ненароком... То есть просто абсолютно... Да и двери... Размножились к ночи... Да, да. Прошу покорно... Надежда слегка насмешливо улыбается и шевелит пальцами ноги. Виталий Петрович обнаруживает Александра. В и т а л и й П е т р. Слона-то я и не приметил... Рад познакомиться... (Выскальзывает из комнаты.) Двор дома. Лунный свет придает окружающему неверные очертания. У крыльца стоит велосипед. Из дома выходит Виталий Петрович, Слышно фыркание удаляющегося мотоцикла и виден красный свет его задней фары. Виталий Петрович садится на велосипед. В и т а л и й П е т р. Хорошо, когда о тебе заботятся... Главное, его не упустить... Дорога. Виталий Петрович едет на велосипеде мимо заброшенных строений, бараков, полуразвалившихся домов. Впереди красный огонек мотоцикла. Раздается автоматная очередь, слышны взрывы снарядов. В и т а л и й П е т р. Глупо погибнуть, не выполнив задания... Похоже, недавно бомбили... Надо поосторожней. Возможно, комендантский час! Небольшой ресторанчик. Вывеска: "Забытый приятель". У входа мотоцикл Оскара. Виталий Петрович оставляет рядом свой велосипед. Помещение ресторанчика. Несколько столиков с посетителями. Разговаривают, едят, пьют пиво. Между столиками в табачном дыму одиноко и плавно скользит Йозеф. Он играет на скрипке. В глубине на небольшой невысокой сцене два старичка играют на фортепьяно и контрабасе. Тренькает звоночек входной двери. Входит Виталий Петрович. Ему навстречу спешит хозяин заведения в белой несвежей куртке. За одним из столиков сидит Оскар. Он пьет пиво и о чем-то разговаривает с соседями по столу. За другим столом Матильда, пьет кофе, нервно курит длинную папиросу и теребит зеленую скатерть. Х о з я и н (радушно). Давненько у нас не был, приятель! Давненько! (Хлопает Виталия Петровича по плечу.) Как раз держу для тебя очень уютный столик. Именно то, что ты любишь. Не близко от оркестра, но и не далеко. Да и из зала не будут мешать. (Провожает Виталия Петровича, к столику.) Надеюсь, с документами у тебя порядок? А то повадились, черти, с этими проверками. Люди и так издерганы. Хотят тихо, уютно провести вечерок, поболтать о том, о сем. Так нет! Что ни вечер - про?верка. Скоро люди вообще не захотят выходить на улицу. Будь как дома, приятель! Хозяин заведения отходит к другим посетителям. Виталий Петрович усаживается за столик. Оскар безразлично скользит по нему взглядом. В и т а л и й П е т р. (задумчиво). Делает вид, что не узнает... Есть два способа жизни: или подлаживаться под пред-лагаемые обстоятельства, или... заставить приноравливаться других... К Виталию Петровичу подходит Ивета. Достает из кармашка передника маленький блокнотик с карандашом. И в е т а. Вы так славно задумались. Что прикажете принести? Есть пиво, сосиски и кофе. Вы не поверите, натуральный бразильский! В и т а л и й П е т р. Рюмку водки... (задумывается.) Нет, пожалуй, грамм двести и что-нибудь закусить, На ночь наедаться вредно. Ведет к раннему атеросклерозу! И в е т а. Сейчас можно не дотянуть до своего склероза. У вас документы-то в порядке? А то каждый вечер проверки! Вчера троих взяли. В и т а л и й П е т р. Все! Выбираю второй способ! Мой паспорт или, ну как его там, аусвайс на прописке. Оскар может подтвердить. И в е т а (одобрительно смеясь). А вы с юмором! Теперь многие языки прикусили. Шутят только те. А вы вроде не из них. Сейчас мигом все принесу! Ивета медленно поворачивается, демонстрируя достоинства фигуры, и удаляется, нарочито покачивал бедрами. В и т а л и й П е т р. (провожая взглядом Ивету). Не бука и очень недурна... Да и глаза лукавые... Матильда изредка поглядывает на Виталия Петровича. Он обращает на нее внимание. В и т а л и й П е т р. Как все-таки мило раньше одевались. Какое породистое красивое лицо. Точеная шея. Надо выбирать... Нравятся обе. Ну, надо же, как не повезло! Интересно, здесь танцуют? Решил не подлаживаться, все! Виталий Петрович встает и подходит к Матильде. В и т а л и й П е т р. Вы позволите вас пригласить? М а т и л ь д а (испуганно). Куда? Ах, это... Но здесь, кажется, не танцуют. В и т а л и й П е т р. Виталий Петрович. Приехал на отдых, в отпуск. М а т и л ь д а. Отпуск, отдых... Неужели сейчас кто-нибудь ездит отдыхать? Так странно. Раньше мы каждый год ездили на воды, В и т а л и й Петр. Разрешите присесть? М а т и л ь д а. Да... пожалуйста. Я тут жду одного знакомого, а его все нет и нет, Я даже начала беспокоиться. Вдруг с ним что-то случилось?! (Вопросительно глядит на Виталия Петр.) Есть люди, которые всегда что-нибудь забывают. (Демонстративно гладит рукой скатерть.) Я сама всегда что-нибудь забываю и очень расстраиваюсь потом. В и т а л и й П е т р. А я практически никогда ничего не забываю. И это, как мне кажется, нехорошо. М а т и л ь д а (мягко улыбаясь). Почему? В и т а л и й П е т р. Раз человек забывает, значит или ему надо много о чем помнить и тогда он естественно что-нибудь да забудет, или у него богатый внутренний мир и ему не до раз?ных бытовых мелочей! А человек, который ничего не забывает, скорее всего, педант, сухарь. От него трудно ждать неожиданных душевных порывов. В общем, без полета! Подходит Ивета с подносом, на котором размещен заказ Виталия Петровича. И в е т а (строго).У нас пересаживаться нельзя! Извольте сесть за свой столик! Иначе я обижусь! В и т а л и й П е т р. (смиренно). Я думал, что раньше не было так строго. Сейчас же вернусь назад! И в е т а (оживленно).С этим всегда было строго. Я этот вопрос специально изучала. В библиотеке. Даже в средние века было строго. Все всегда сидели только на своих местах. А тем более, сейчас, каждую минуту может быть проверка. Я не хочу, чтобы мне из-за вас попало! В и т а л и й П е т р. Будем наде... Входная дверь резко с треньканием открывается. В зал врываются двое молодчиков в серых костюмах в полоску и серых шляпах. Они зорко окидывают взглядом оцепеневший зал. И с разных сторон бросаются к Йозефу. Он быстро лавирует между столиками, ловко уходя от преследователей. Падают стулья, бьется посуда. И в е т а (напряженно). Не успеет... У края небольшой сцены с музыкантами Йозефа настигают. Молодчики бьют его лицом о сцену и тащат за руки к выходу. Голова его безжизненно мотается, ноги скребут по полу. У двери с его шеи соскакивает зеленый шарфик. Виталий Петрович испуганно трет руки. Матильда в полуобморочном состоянии. И в е т а. Старика не жаль. Он свое пожил. (Испытующе смотрит на Виталия Петровича.) Оставшиеся музыканты начинают неистово наигрывать веселую игривую мелодию. В и т а л и й П е т р. Отлично сказано! Жаль только, скрипач, бедняга, этого не знает... И в е т а. Испугались! Да это я так. Пошутила... Жаль, черт, что не успел... Кстати, вы на скрипке не играете? А то бы подработали... в отпуске. Приятное с полезным. В и т а л и й П е т р. Где-то я уже это слышал... Мысль неплохая. Но уж больно опасная профессия. Матильда по-прежнему в состоянии прострации. Виталий Петрович наливает в рюмку водку и буквально вливает ее в рот Матильде. И в е т а. Ладно, уж, сидите. Я не ревнивая. (Удаляется.) В и т а л и й П е т р. Интересно, куда поволокли скрипача... Виталий Петрович встает, подходит к входной двери, поднимает шарфик, кладет его себе в карман и возвращается. Матильда оживает после выпитой водки. М а т и л ь д а. Боже мой! Как это все страшно и ужасно! Бедный Йозеф! Вы не представляете, как я испугалась! Мне сейчас самое время уйти. Просто встать и уйти. А я не могу. Вы понимаете? Мне страшно. И я не могу... У меня бы сразу остановилось сердце. Я бы даже не мучилась... В и т а л и й П е т р. Открою вам один секрет! Я испугался не меньше вашего. М а т и л ь д а. Просто встать и уйти. Вы, пожалуйста, извините... Только никуда не уходите, ешьте здесь свой вине-грет... Я выпила вашу водку. Я такая нахалка! Но сейчас все из?менилось. Буквально все! То, что раньше было невозможно, ну просто невозможно, сейчас, пожалуйста... Что я такое говорю, прямо не понимаю, что со мной... В и т а л и й II е т р. Да вы не волнуйтесь! Вспомните что-нибудь приятное, и три раза скажите: я - трусиха, я - удивительная трусиха, я - самая трусливая на свете! Вам сразу станет легче. И учтите, пара отборных трусов может разогнать толпу отъявленных храбрецов. Это я вам говорю из собственного опы?та. Я когда сильно трушу, себя не помню. Ей-богу! М а т и л ь д а. Я понимаю, надо взять себя в руки. В и т а л и й П е т р. Берите пример с окружающих. Вон посмотрите, едят, пьют, как ни в чем не бывало. В основном люди из народа. Было плохое. Взяли и забыли. Это интеллигенция любит долго бояться. А простой народ испугался, да, было, но и сразу же забыл. Чего себя попусту изводить? А? (Накрывает ладонью руку Матильды.) М а т и л ь д а (виновато улыбаясь). Вы знаете, я бы, пожалуй, еще выпила... А то что-то знобит... В и т а л и й П е т р. Сейчас! Айн момент! Матильда вздрагивает и убирает руку. Виталий Петрович разливает водку по рюмкам. Они выпивают. В и т а л и й П е т р. (в сторону). Очень хороша... Совершеннейшие антиподы с официанткой... И как обе хороши! Ну, прямо как назло! (Машет рукой официантке.) Нехотя подходит Ивета. В и т а л и й П е т р. Нам, пожалуйста, повторить! И в е т а. Пир во время чумы! (Оскорбленно удаляется.) М а т и л ь д а (со вздохом) . Почему-то она нас невзлюбила. В и т а л и й П е т р. Ну, теперь нам бояться нечего! Проверок уже, наверное, больше не будет. Иначе это было бы просто слишком. И мы с вами сможем обо всем... Входная дверь чуть не слетает с петель. В зал врываются те же двое молодчиков. Снова все цепенеют. Проверяющие внимательно оглядывают присутствующих и начинают проверку документов. В и т а л и й П е т р. Что-то слегка во рту пересохло... У вас случайно сигарет нет? Хотя, впрочем, не надо. Я же не курю... Пожалуй, до входной двери не успеть ... Матильда достает из сумочки какие-то потертые бумажки и раскладывает их на столе. В и т а л и й П е т р. (показывая на бумажки). Похоже на старые рецепты от врача. М а т и л ь д а (испуганно). У вас что, таких нет? В и т а л и й П е т р. У меня, к сожалению, таких нет. Не успел еще, знаете ли, обзавестись! Обычно, когда мне снится что-нибудь уж очень неприятное, в нужный момент всегда удается проснуться... К ним подходит один из проверяющих. Матильда подает ему бумажки. Проверяющий долго их рассматривает и с сожалением возвращает обратно. Смотрит ожидающе на Виталия Петровича. В и т а л и й П е т р. Сейчас, сейчас! (Роется в карманах.) Какой только ерунды нет! Ключ от рабочего стола, разумеется, не подойдет... Расческа... Главное, не горячиться! Я, понимаете ли, в отпуске, а паспорт на прописке. Да, да, не удивляйтесь, на прописке... в этой, ну как она у вас там называется, в комендатуре! Таков порядок, вы должны знать. Не мне вам объяснять. У края сценки с оркестрантами Ивета, пытаясь привлечь внимание Виталия Петровича, показывает рукой на небольшую дверку рядом с собой, другой рукой, сжатой в кулак, она двигает взад и вперед, намекая, что надо двинуть проверяющего по зубам. В и т а л и й П е т р. Ну, слава богу! Нашелся! Это то, что вам нужно! Никаких сомнений! (Достает из кармана бумажку и протягивает ее проверяющему.) Этот железнодорожный билет, уверяю вас, он ничем не хуже каких-то рецептов! Там и число есть, когда я прибыл в ваш м-м гостеприимный городок! Конечно, он мне еще будет нужен для отчета... в бухгалтерию... Но я надеюсь, вы мне его отдадите... Лицо проверяющего искажает подобие улыбки. Он берет билет, крутит его в руках, смотрит на свет и, отрицательно покачав головой, протягивает обратно. Виталий Петрович встает, чтобы взять билет, и неожиданно резко ударяет проверяющего по шее. Тот падает на соседний столик. Сыпется посуда, падают стулья. Виталий Петрович бежит между столиками. Проверяющие за ним. В последний момент он успевает проскользнуть в дверку рядом со сценкой. Гаснет свет.