Аннотация: Сюжет взят из известной английской сказки, но обработка оригинальная. Главная мысль о том, что только вместе можно избавиться от беды. Там же, где ссора - там появляется Волка, там гибель
ТРИ ПОРОСЕНКА
По мотивам английской народной сказки.
Действующие лица:
Поросенок ДЖИМ
Поросенок ДЖОН
Поросенок ДЖЕК
ВОЛК
БАБОЧКА
На сцене осенний золотой лес. Вдали голубой пейзаж за тюлем. На полянке осенние цветы. Солнце. Теплынь. Порхает Бабочка с цветка на цветок. Три поросенка, подражая ей, тоже порхают с цветка на цветок. И поют:
Скажите, умеют ли прыгать цветы?
Вы что-то напутали, братцы!
Зеленые скачут лягушки, и ты
Не сможешь за ними угнаться.
Но если лягушками прыгают дети,
Угнаться за ними не сможет и ветер.
ДЖИМ. Интересно, кто разукрашивает бабочкам крылья?
ДЖОН. Неужели неясно? Конечно, цветы. Бабочки постоянно садятся на них и пачкаются.
Скажите, ромашки умеют порхать?
Вы что-то напутали, братцы!
Цветастые бабочки могут летать:
За ними тебе не угнаться.
Но если, как бабочки, носятся дети,
Разводит руками испуганный ветер.
Бабочка улетает, а поросята усаживаются на травку.
ДЖИМ. А я думаю...
ДЖЕК. Ты все время о чем-нибудь думаешь. Если бы ты поменьше думал, нам было бы жить гораздо веселее.
ДЖОН. Правильно. Начнем играть в прятки, так хорошо спрячемся, а ты вместо того, чтобы нас искать, найдешь какую-нибудь палочку и смотришь на нее.
ДЖИМ. Просто мне интересно, как из такой маленькой палочки может вырасти такое большое дерево.
ДЖЕК. Или, например, вчера, когда мы в жмурки играли, ты поймал кустик малины и застыл. Сколько мы ни кричали тебе, ты нас не слышал.
ДЖИМ. Я вдруг заметил, что малины совсем не осталось...
ДЖОН. Ну и что? Зато осталось так много вкусных корешков, и желудей стало больше.
Но если, как бабочки, носятся дети,
Разводит руками испуганный ветер.
ДЖЕК. А сегодня? Зачем ты все утро смотрел наверх, будто там есть что-нибудь, кроме неба?
ДЖОН. Ну да! На земле так много сочной травы, а он смотрит в пустое место.
ДЖИМ. Во-первых, трава уже не такая сочная, как раньше, а во-вторых, наверху так много разных вопросов...
ДЖОН и ДЖЕК (поют).
Почему-то все ребята дышат носом,
Поросята дышат только пятачком.
Разлетаются, как бабочки, вопросы,
Их ответы ловят розовым сачком.
ДЖОН. Ха-ха-ха! У вопросов такие большие крылья, и они летают по всему небу! (Поют).
На какой горе и как
И когда засвищет рак?
От кого бегут ручьи?
Для кого звенят ключи?
ДЖЕК. А давайте будем летать, как "разные вопросы"! Ты, Джон, будешь Большим и Толстым вопросом, а я - Маленьким и Худеньким...
ДЖОН. Я буду лететь медленно и прямо, вот так, а ты, Джек - быстро и зигзагами, вот эдак...
ДЖЕК. Я буду таким маленьким-премаленьким вопросиком: почему наш братец Джим сегодня утром остался голодным? А каким вопросом будешь ты, Джон?
ДЖОН. А я буду большим-пребольшим вопросом: Все ли у нашего братца Джима в порядке с головой?
ДЖЕК. Полетели!
ДЖОН. Полетели! (Поют.)
Не понятно, не понятно нам пока.
Поросята летают, хохочут, балуются. Джим на какое-то время остался один. Потом подлетает Бабочка.
ДЖИМ (один). Ладно, смейтесь. А мне все равно интересно все. Похоже, у вопросов действительно есть крылышки - они летают вокруг меня, играют со мной, не дают мне покоя... Например, вон тот: почему журавли так печально кричат, будто прощаются с нами, и почему они все летят в одну сторону? Куда спрятались мухи? Почему муравьи бегают все быстрее и быстрее, и что они строят? (Заметив Бабочку.) Дорогая Бабочка, ты всюду летаешь и много видишь. Может быть, ты мне объяснишь, что происходит с лесом?
БАБОЧКА (вздыхает). Ах!
ДЖИМ. И с тобой? Почему ты так грустна?
БАБОЧКА (вздыхает). Ах!
ДЖИМ. Ведь совсем недавно мы играли с тобой, ты была так весела и беззаботна, а теперь вздыхаешь так, что у меня разрывается сердце.
БАБОЧКА. Ты уже давно обо всем догадался, мой милый Джим. Веселое лето кончилось, и скоро я усну. Спасибо тебе, ты всегда был так добр ко мне, я никогда не забуду тебя, и во сне мы будем, как прежде, играть на солнечной полянке, нюхать цветы и радоваться жизни. Ты помнишь, как мы встретились впервые?
ДЖИМ. Да! Я лежал и смотрел на облака и все удивлялся, почему они такие белые и пушистые, и вдруг одно облако стало разноцветным и спустилось мне на пятачок.
БАБОЧКА. Это была я. Вот уж никогда не думала, что у поросят могут быть такие большие и удивленные глаза! Я прямо утонула в них.
ДЖИМ. А потом ты учила меня летать...
БАБОЧКА. И ты полетел с пенька носом прямо в траву.
ДЖИМ. А потом я учил тебя визжать и хрюкать.
БАБОЧКА. А у меня ничего не получалось. (Пауза.) Как хорошо нам было вместе!
ДЖИМ. Да.
БАБОЧКА. Не забывай меня.
ДЖИМ. Да.
БАБОЧКА. Прощай...
ДЖИМ. Куда ты?
БАБОЧКА. У каждого живого существа должно быть местечко, где он может немного побыть один, подумать, помечтать, спрятаться от ветра и от врагов...
ДЖИМ. От врагов? Но разве у тебя есть враги?
БАБОЧКА. Конечно. Они есть у каждого.
ДЖИМ. А кто твои враги?
БАБОЧКА. Птицы. Да-да, красивые и веселые птички, которые щебечут и будят тебя по утрам. (Немного помолчав.) Они питаются бабочками, но я не обвиняю их: они ведь тоже хотят жить (вздыхает), а чтобы жить, надо кушать.
ДЖИМ. И у меня есть враги?
БАБОЧКА. Конечно.
ДЖИМ (замер). Кто?
БАБОЧКА. Серый Волк.
ДЖИМ. Волк?
БАБОЧКА. Да, серый. И очень голодный. Я недавно видела его за оврагом. Он вышел из чащи и все ругался да жаловался на свою судьбу.
ДЖИМ. И что же он ест?
БАБОЧКА. Разное... И поросят тоже.
ДЖИМ (возмутился). Да как он смеет!.. (Осекся.) И что же, я не должен его обвинять?
БАБОЧКА. Обвинять вообще никогда и никого не следует. Кроме себя.
ДЖИМ. За что же себя-то?
БАБОЧКА. За то, что не нашел своего местечка, где можно подумать, помечтать и спрятаться от ветра и врагов.
ДЖИМ. А какой он - Волк?
БАБОЧКА. Большой и сильный.
ДЖИМ. Значит, и местечко должно быть крепкое и надежное.
БАБОЧКА. Ты самый умный поросенок на свете, Джим. Мне будет очень не доставать тебя. Прощай! (Улетает.)
Резвясь и балуясь, с песенкой прибегают Джек и Джон. Они заметили, что Джим опять задумался.
ДЖОН и ДЖЕК (поют). На какой горе и как
И когда засвищет рак?
От кого бегут ручьи?
Для кого звенят ключи?
ДЖОН. Ну и какие же сейчас тебя мучают вопросы?
ДЖЕК. Не знаю, как Джима, а меня мучает вопрос, где бы поспать?
ДЖОН. Да где хочешь! Ложись посреди поляны и дрыхни!
ДЖЕК (ищет место, где бы прилечь). Эх, жалко, что нигде нет большой лужи. Лето такое жаркое, даже пруд за оврагом высох.
ДЖИМ. Да ведь лето уже кончилось. Пора и о зиме подумать.
ДЖЕК. Как это кончилось? Смотри, какая жарища!
ДЖОН. Кончилось! Ха-ха-ха! Ну, уморил. Ты самый глупый поросенок на свете, Джим! Лето в самом разгаре: ты посмотри, как горят листья.
ДЖИМ. Они горят прощальным огнем. Надо скорее искать местечко, где можно будет укрыться от ветра и врагов. А лучше всего - это построить собственный дом. Тогда никакой Волк нам не будет страшен.
ДЖЕК. Какой Волк? Что-то до сих пор его не было ни слышно, ни видно.
ДЖИМ. Он вышел из чащи. Бабочка сказала, что он очень голоден и может нас съесть. Давайте строить дом, пока не поздно. Втроем мы быстро управимся.
ДЖОН. Ты не только самый глупый, ты еще и самый трусливый поросенок на свете, Джим! Где это видано, чтобы Волк выходил из чащи? Его же застрелят охотники.
ДЖЕК. Да и холода наступят нескоро. Спешить некуда. Так что бросай, братец Джим, мучится всякими глупостями и пойдем с нами валяться в высохшем пруду за оврагом!
ДЖИМ. Нельзя туда! Бабочка сказала, что видела Волка как раз за оврагом.
ДЖЕК. Ну и труслив же ты! Никогда не думал, что мой собственный брат будет таким трусом!
ДЖОН. Да... Подумать только, сколько времени мы прожили с ним бок о бок, а он слушает не нас, а какую-то полоумную бабочку.
ДЖЕК. Мне стыдно за тебя.
ДЖОН. Нам обоим стыдно за тебя.
ДЖЕК. Ты как хочешь, а мы пойдем за овраг.
ДЖОН. Нет, пойдем лучше в лес. Там на опушке возле большой копны сена растет огромный дуб, с которого желуди так и сыплются.
ДЖЕК. Если не испугаешься, приходи полакомиться.
Братья уходят.
ДЖИМ. Ну что ж. В лесу, наверно, теперь не так опасно, как за оврагом. Наверно, братья правы, и бояться Волка не следует, но спрятаться от него все-таки стоит. Пойду, поищу местечко, где можно построить надежный дом.
Джим уходит. Прилетает Бабочка, прячется за кустом. Через некоторое время появляется Волк.
ВОЛК ( поет).
И за что ж напасть такая?
Ничему уже не рад!
Никого не обижаю,
Обнимаю всех подряд.
Мне с собою стало туго,
Мне с собою сладу нет.
Сам себя поставлю в угол,
Не куплю себе конфет.
Это же надо! Вместо того, чтобы выскочить, зарычать, схватить этих жирных глупых поросят, я стою рядом, слушаю их болтовню и чуть не плачу от умиления! Заболел! Заболел! Может быть, у меня корь или ангина. Ну-ка посмотрим на язык. Аааа... Вроде язык нормальный. Длинный.
Я бы рад схватить ягненка,
Но душа велит: не трожь!
Я б зажарил поросенка,
Но бежит по телу дрожь.
Может быть, я отравился чем-нибудь? Что же я вчера ел? Точно! Ягненок! У ручья! День был жаркий, он хотел воды напиться, а тут я... Он так доверчиво смотрел на меня, так ласково блеял, а я его съел... (Плачет.) Он заразил меня своей нежностью (срывает цветочек и нюхает его), своей добротой (целует цветочек), своим ясным взглядом на мир... (Смотрит вокруг.) Какая чудесная полянка! Какой удивительный кустик! Восторг, а не кустик! Он так и манит подойти (подходит), присесть (присаживается), прилечь (ложится под кустик) и вздремнуть.
Мне с собою стало туго,
Мне с собою сладу нет.
Сам себя поставлю в угол,
Не куплю себе конфет.
(Замечает Бабочку.) Милая, прелестная Бабочка, помаши на меня крыльями, остуди мое воспаленное сердце.
Волк засыпает, что-то бормоча про себя сквозь сон. Появляются Джек и Джон
.
ДЖОН и ДЖЕК (поют). Не понятно, не понятно нам пока.
ДЖЕК (потягиваясь и поглаживая живот). Ну и наелся я! Мой живот стал, как та горка за оврагом.
ДЖОН. Разве там горка? Это же просто холмик, совершенно непонятно какой. Вот у меня живот, как целая гора, которая живет за лесом. И это притом, что я совершенно не наелся. Я могу съесть в три раза больше.
ДЖЕК. Я тоже могу съесть... (замечает, что Джима нет) в десять раз больше, но мне неохота.
ДЖОН. А мне охота! Я вообще могу есть каждый час и каждую минуточку.
ДЖЕК. А я могу есть каждую секундочку.
ДЖОН. А я могу есть все время, не переставая. Я могу есть, есть и есть, пока не стану большим, как Волк.
ДЖЕК. Мне просто неохота спорить.
ДЖОН. А мне охота! Я буду с тобой спорить, спорить и спорить.
ДЖЕК. А я не буду возражать.
ДЖОН. А я буду! Буду возражать, возражать и возражать!
ДЖЕК. А я буду молчать.
ДЖОН. А я не буду молчать! Я буду говорить, говорить и говорить.
ДЖЕК. О чем?
ДЖОН. О том, что тебе лень спорить, лень возражать, лень говорить. Ты просто лентяй, каких свет не видел! Ты... ты...
ДЖЕК. Ты хочешь со мной поссориться? (Пауза.) Что с тобой?
ДЖОН. Ничего! Этот Джим меня достал. Он думает, что он самый умный! Что он лучше всех! Да он просто слабак! И трус! И ничего не умеет!
ДЖЕК (внимательно наблюдает за братом). Ну не скажи. Помнишь, какую мельницу он построил из палочек и веточек возле ручья, а ты сломал ее.
ДЖОН. Это было совсем нетрудно, она бы и сама развалилась, я только помог ей.
ДЖЕК. Да, конечно, построить труднее.
ДЖОН. И вообще... он такой копуша! Как начнет что-нибудь делать, так возится, переделывает, копается. Побежал дом строить! Все равно он будет его строить три года, а жить будет на поляне.
ДЖЕК. Ну ты-то построишь дом за пять минут.
ДЖОН. Спорим, что через час мой дом будет готов!
ДЖЕК. Джим говорит, что спорят только глупцы или мошенники...
ДЖОН. Вот и иди к своему Джиму! Не мешай мне работать.
ДЖЕК. Разве ты работаешь? Ты только кричишь...
ДЖОН. А ты вообще ничего не делаешь! Уходи отсюда! Здесь будет стоять мой дом! (Уходит.)
ДЖЕК. Ты куда?
ДЖОН (уходя). За соломой.
ДЖЕК (один). Ай-яй-яй, как нехорошо. Мне даже спать расхотелось. Что-то с нами всеми происходит непонятное. Как будто все хорошее спряталось глубоко внутри, а плохое отовсюду показывает свой язык и дразнит нас. Так ведь мы можем все перессориться, а что потом будет? А вдруг и вправду Волк вышел из чащи, ведь по одиночке он наверняка нас всех съест. Пока не поздно, пойду, построю свой домик. Из чего бы мне его сделать? Может быть, из соломы? Помню, как тепло и душисто было внутри, когда я спрятался в большой копне сена, и никто не мог меня найти. Нет, если в сено мог забраться я, то Волк туда тоже легко заберется. Лучше наберу палочек да веточек и построю себе дом не хуже той мельницы, которую строил Джим на ручье.
Джек ушел, из-за куста вылез проснувшийся Волк. С другой стороны появляется Бабочка.
ВОЛК. Какие сердитые, какие нервные эти поросята! Совсем не то, что тот ягненок. Но зато они вылечили меня. Они разбудили во мне настоящего Волка, а заодно раздразнили волчий аппетит. Спасибо им. За это я их съем не сразу, а постепенно, по одному. Первого съем Джона, он самый толстенький. Правда, он очень раздражительный. Еще, чего доброго, похудеет. Надо бы подбросить им здесь на полянку желудей побольше. Пусть едят вдоволь, ни о чем не беспокоятся и поправляются. (Заметив Бабочку.) Эй ты, Бабочка! Бабуля, Бабка! Я тебе, тебе. Убирайся, надоела. Все машет и машет крыльями. Недоразвитая, что ли? (Уходит.)
БАБОЧКА. Надо быстро лететь к поросенку Джиму и предупредить его.
Бабочка улетает. Появился Джон с огромной копной сена.
ДЖОН. Фу-у... устал! Зато какой замечательный у меня будет домик! Моему братцу Джиму такой и не снился. И как быстро я его построю! Братьям ни за что не поспеть за мной! Все равно я буду самый первый, самый умный, самый ловкий и самый... самый... сами увидите, какой!
Джон начинает строить себе шалаш из соломы и поет. Во время песни появляется Волк с корзиной желудей. Оставляет желуди посреди поляны, а сам прячется за кустом.
ДЖОН (поет).
Перемотана солома,
Перепутаны снопы.
Будем с вами незнакомы
В обе стороны тропы.
Ты собою сам гордись,
А меня не вмешивай,
Сам себя я похвалю,
Сам себя потешу я.
Вот так! Ловко и быстро! А как внутри тепло! И - главное: кому придет в голову, что в этой копне сена живет поросенок? Даже Джим со своими вопросами ни за что не догадается спросить: "Кто, кто в теремочке живет?" (Разглядывает с разных сторон.) Копна и копна. А сверху я еще и листьев набросаю, и будет не просто копна, а Очень Красивая Копна.
Ничего себе избушку
Я построил на лугу!
Ёшки-трешки, две лягушки!
Нахвалиться не могу!
(Увидел корзину с желудями.) А это что такое? Желуди! Откуда здесь желуди? Да еще как много! Наверно, кто-нибудь из братьев принес да и забыл. Очень хорошо! Высыплем желуди в избушку, и будет уже не просто Красивая Копна, а еще и Копна Со Складом! Этих запасов мне хватит на целую зиму.
Что глядишь ты, серый Волк,
Что на солнце щуришься?
В лоб тебе разочек дам! -
Сразу окочуришься!
Пусть только посмеет братец Джим сказать, что я не молодец! (Задумался.) А только, наверно, я не очень молодец, ведь желуди все-таки не мои. Отнесу-ка я корзину братцу Джеку - вдруг это он ее забыл.
Джон уходит, с трудом волоча корзину. Из кустов вылезает Волк, чешет себе затылок.
ВОЛК. Ну надо же! Этого Джона не поймешь. Сначала был нервным и злым, и вдруг - бац! Стал добрым. Я только настроился пообедать, как тут же аппетит пропал: опять ягненок возник перед глазами, опять болезнь моя вернулась. Если они будут так любить друг друга, я, пожалуй, умру с голода. Чего доброго придется самому желуди грызть. Да... Интересно, пообедаю я когда-нибудь или не пообедаю. Хороший вопрос! (Уходит).
Вылетает Бабочка, рассыпает снег. Джек строит свой домик из палочек и поет.
ДЖЕК (поет).
Я не играю в салочки,
Но весь уже в поту.
Из прутиков и палочек
Я дом себе плету.
Как быстро наступила зима и как хорошо, что я догадался построить себе домик из прутиков.