Услышав звуки траурного марша, старуха просочилась через калитку и погребла к дороге, вдоль которой уже собралась толпа зевак. Похоронная процессия была солидная, чуть ли не на целый квартал. И направлялась она к трассе, где ожидали ее автобусы и легковушки.
-Кого хоронют-то, милок? - спросила бабка у пожилого человека.
-Молодой, али старый? - Интерес раздирал бабку. Она была от природы любопытна, и любила всякие интересные развлечения. А какие развлечения в деревеньке, окруженной со всех сторон дачными массивами? Похороны да свадьбы. Про свадьбы здесь уже давно забыли. Похороны, правда, случались часто. Но вовсе не такие пышные, как эти. Все тихонько да смирненько стариков провожают. А это, эвон, как пышно!
-Молодой, поди, - ответил бабкин собеседник. - Из этих, дачных. Видать, до трассы донесут, да в город помчат.
-Что ж ему, молодому-то, царство ему небесное, не жилось на белом свете? - вздохнула старуха.
-Ну, мать, нынче молодых мрут намного больше нашего брата, - усмехнулся мужик. - То пьют, то колются, то на машинах своих бьются, а то и друг дружку стрелют.
-А этот, слышь, с какой напасти помер-то? - не унималась бабка.
-А я знаю? - опять пожал плечами человек. - Ты, вон, у ихних спроси, ежели интересуешься.
Бабка оторвалась от толпы местных зевак и, присоединившись к провожающим, торопко засеменила в голову процессии. Подобралась уже к ближайшим родственникам и знакомым покойного, но не стала соваться к ним, а благовоспитанно отодвинулась в сторонку, примкнувши в тыл к какому-то пареньку, который, как показалось бабке, не утруждался изображать из себя вселенскую скорбь.
-От чего помер-то, сынок? - спросила бабка, взявши молодого человека за рукав куртки. - От болезни, али от другой какой напасти?
-Очень тяжелая! - с готовностью ответил парень. - Заразная, к тому же. Такая заразная, бабуля, что я тебе дам!
-А не перейдет на нас эта напасть? - испугалась бабка.
-Не-е! - успокоил ее парень. - Будь спок! А тебе, бабуля, так и вовсе боятся нечего. Старики такой болезнью не болеют.
-А чевой-то так? - любопытствовала старуха.
-Мужицкая это зараза, - с готовностью пояснил собеседник. - Причем, болеют ею в основном молодые.
-А как она прозывается эта хворь? - обеспокоено донимала бабка. - Ну, ежели, к примеру, доведется, не дай бог?
-Клептомания, бабуля, - ответил парень. Этот разговор явно доставлял ему удовольствие. - Но я же сказал тебе - не боись. Ты от этой хвори уж точно не помрешь! - торжественно пообещал он.
-А ты откуда знаешь? - не поверила старуха. - Что ль, врач, аль еще как?
-Ну, вроде того, - уклончиво ответил молодой человек. - Бывает, что и врачую, когда просят.
-А по каким болезням, сынок? - оживилась бабка.
- Может, и мне пособишь, родимый? Шибко меня ноги донимают. Когда, вроде, ничего, а когда так заноют, что и спасу нет.
-Не, бабуль! Я стариков никогда не пользую. С вами уж лучше пусть ваш Господь Бог разбирается, а у меня, в основном, молодежная специфика. Но этого пацана мне полечить не довелось, хоть и очень хотелось. Видать, кто-то другой руку приложил.
-Неужто залечили? - вытаращила глаза бабка.
-Залечили, бабуль, в натуре залечили!
Бабка трижды перекрестилась. Процессия, между тем, уже добралась до трассы. Гроб, а затем и крышку от него, торопливо затолкали с тыла в автобус. Вслед за гробом в автобус влезли родственники покойного.
Остальные рассосались по другим автобусам и легковушкам.
Бабкин собеседник, однако, не торопился примыкать к отъезжающим.
-Ты, чё, братан, что ль не поедешь со всеми? - подошел к парню человек тоже молодой наружности.
-Зачем? - спросил парень.
-Ну, так, вроде, он тебе хату делал.
- Ага, слава Богу, что не доделал! - сердито сплюнул он. - Вовремя от меня свалил. А то я сам бы его порешил. А так не пришлось грех на душу брать.
-Чё, он и тебя разводил, что ли? - удивился собеседник.
-А то! Мало, что разводить принялся, так еще и тырить вздумал с объекта, строитель хренов!
-С твоего, что ли, тырил?
-В натуре! Днем чурки его строили, а по ночам другие ханырики из его стаи тырили материал и разваливали построенное. Ну, и я, само собой, новые бабки давал на новый материал. Строить-то надо было. И этот изобретатель хренов таранил назад материал, который с моего же участка тырил.
-А он сам-то чё тебе звонил? Ну, типа, как все это рисовал?
-Как?! Маслом! Своих же работяг наказывал, иуда проклятый! Я потом догадался, как это он все проворачивает, да он вовремя слинял. Да и за руку-то я его не схватил. Ну, и пустил все на тормоза. Думаю, все равно попадешься где-нибудь, гнида! - опять сплюнул парень.
-Ну, а хата твоя как?
-Чё, как? - не понял молодой человек.
-Ну, типа, как ты ее достраивал?
-А-а! Да мент знакомый, Леха из УБОПа, свел меня с мужиком одним. Во! Такой клевый пацан! Он мне хату за месяц довел, и забор еще сварганил. Такую красавицу вылепил, мамой клянусь! И, главное, ни одного кирпича не затырил. Я бабки все чин-чинарем отвалил, а потом ему: "Миха, - говорю, - ты мужик с понятием! И поставил ему сверху ящик водки. Он мне калякает: "Я тебе благодарен, но водку прибереги для новоселья, потому что спиртное не пью. И рабочие мои не пьют". Я ему опять гоню, мол: "Обижаешь, старик! Я же от всей души". А он лапу мне пожал и говорит: "Не обижайся, мне рабочих надо в порядке держать. А если сам пить буду, то и они днями и ночами водку жрать станут". Ну, я тут совсем забурел! Базарю: "Хоть водку не пить западло, но ты теперь наш братан. А если кто на тебя наезжать станет, то свистни мне на трубу, я разберусь. А Лёха из УБОПа мне поможет".
-Это правильно ты ботал. Я тоже пацанов с понятием уважаю. Слушай, а кто заказал-то этого сявку, ты знаешь? - спросил собеседник парня.
-Не! Да мне по барабану. Только сдается мне, что это Хозяин решил его. Он Хозяину последнее время хату колбасил, а тот, слышь, большую бочку на него гнал. Базарили, что Хозяин поймал его за лапу тоже на воровстве.
-Сволочь! - отрезал подошедший. - Какой же паскудой надо быть, чтоб у своих же тырить! Ну, сгоняй на другой объект, куда-нибудь подальше, который хозяева забросили, и тащи себе на здоровье! Это хотя бы по понятиям.
-А то! - согласился парень. - У своих тырить западло! За это решить - благородное дело!
Тут он заметил старуху, которая все еще топталась возле него, надеясь, вероятно, выудить из него для себя еще какую-нибудь информацию.
-Все, бабуль, свободна! - сказал ей парень.
Потом вытащил из кармана пятитысячную купюру и вложил в заскорузлые бабкины ладошки. - На, вот, родимая! Помяни душу раба Божьего, Сергея! Да поставь в церкви свечку за его упокой! И давай, дуй от греха подальше, пока трамваи ходят!