Их было сто - вчера. Сегодня - тридцать три солдата
И старший лейтенант ещё - комбат.
Он выстроил их и сказал:                                                
                          - Ребята!
Вы все герои, молодцы, орлы! Я рад,
Что горькая военная судьбина
Меня к вам в батальон для испытанья привела.
Пришлось нам попотеть. Но враг не видел наши спины!
Спасибо, братцы, за работу! Но такие, вот, дела:
Нам поднапрячься предстоит ещё немного
И к вечеру освободить от немца хуторок.
Он рядом, в общем-то: за полем и дорогой.
Конечно,  - с боем, но один лишь марш-бросок.
Я не могу приказывать  вам, братцы:
Вы славно поработали вчера.
И у кого нет сил, тот может здесь, в лесу, остаться.
Но у меня в том хуторе живут мать и сестра.
Что делают с людьми фашисты,
Когда, как черти, драпают от нас,
Вы знаете. И потому с душою чистой
Я призываю всех и каждого из вас
Пойти со мной и уничтожить оккупантов беспощадно.
А кто останется в живых из них, пусть знает наперёд:
Ходить на Русь с мечом - опасно и накладно...
Итак, кто в бой пойдёт со мною - шаг вперёд!

И тишина зависла над морозом,
Стянувши души в крепкие тиски.
В лесу притихли бледные берёзы.
И вытянулись в струнку штрафники.
Вчерашние "блатные", "урки", "щипачи" - теперь солдаты.
И им, блуждающим сынам, доверилась Отчизна-мать...
Тут строй качнулся и шагнул вперёд, к комбату:
- Веди, старлей, родных освобождать!

А к вечеру из штрафников осталось только двое
И раненный навылет в грудь комбат...
Вдруг стих внезапно треск и грохот боя,
И чёрным саваном окрасился закат.
А после люди потянулись от оврага по-над речкой.
Всего пятнадцать: женщины с детьми.
Бойцы внесли в избу комбата, уложили возле печки
На лавку и решили познакомиться с людьми.
- Вот наш комбат. Он славный малый.
Он перед нами нос не задирал.
И нашу горькую судьбу в большом и малом
Всецело с нами разделял.
Нам надо было после боя возвратиться,
Чтобы пополнить поредевший батальон,
А после с кем-то там ещё соединиться
И повернуть на юг. Да, вот, комбат сказал, что он
Из вашей деревеньки родом,
Что здесь живут его сестра и мать,
Что немцы вас сожгут перед отходом,
И потому вас надо выручать.
- Да-да, - заплакали старухи, -
Кабы не вы, то уничтожили б и хутор, и всех нас.
Два хутора сожгли проклятые в округе,
А нам Господь спустил на землю вас.
- Короче, слёзы в сторону, мамаши!
Мы этих гадов били, бьём и будем добивать!
И не позволим, чтоб народом нашим
Зверьё фашистское посмело управлять!
Нам непременно в часть вернуться надо.
Комбата мы с собой не сможем взять.
За ним приедут позже из санбата.
Пусть нам покажется его родная мать.
Переглянулись меж собою бабы разом,
Опять сморкаться принялись в платки:
- Пошто, солдатики, смущаете наш разум?
Вы все теперь нам кровные сынки...

-Не надо, братцы, - прошептал комбат чуть слышно, -
Нет у меня и не было родни нигде и никогда.
Детдомовский я.. - и добавил, - Так вот вышло... -
И вновь закрыл глаза. Теперь уж навсегда.