Шулепова-Кавальони Юлия Ивановна
"Ave Maria" Хроника журналистского расследования

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Шулепова-Кавальони Юлия Ивановна (shulepova48@yandex.ru)
  • Размещен: 27/08/2020, изменен: 27/08/2020. 183k. Статистика.
  • Повесть: Проза
  • Скачать FB2
    • Оценка: 10.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение истории жизни героя повести "Соната Бетховена"
    •   Все имена, фамилии и адреса вымышлены.
      Автор просит извинения за случайные совпадения.
       Ю. Шулепова-Кавальони.
      
      Пролог
      
      "Бабушка, это кто поёт?
      "Тише, внучок! Слушай! Это поет твоя мама".
      "Это здесь написано, где ты включила?"
      "Да, мой дорогой! Только ты пока помолчи и послушай".
      "Бабушка, а как называется эта песня?"
      " Аве Мария". Только это не песня, а молитва".
      "А что это такое, молитва?"
      "Это когда молят о чем-нибудь. Очень сильно просят".
      "Бабушка, а где мама поет?"
      " На сцене. Она выступала в концертах, когда училась в институте".
      "А почему она так грустно поет?"
      "Потому что это молитва. В этой молитве Мать молит Господа, чтобы Он уберег Её сына от несчастий и страданий".
      "Моя мама тоже молит?"
      "Все матери молят о своих детях"
      "И обо мне тоже?"
      "Ну да".
      " А я где был, когда мама молила?"
      "Ты тогда еще не родился".
      "Зачем же она тогда молила, если я ещё не родился?"
      "Она знала, что ты все равно когда-нибудь родишься".
      
      
      
      12.03.2003. Бунгало У. Маркуса. Детройт, штат Мичиган
      
      ..."В номинации соло на флейте выступает юный музыкант из России Данила Богданов. Прошу жюри и почтенную публику обратить внимание на то, что исполнителю всего семь лет, и он играет исключительно на слух. Христофор Виллибальд Глюк, "Мелодия" из оперы "Орфей и Эвридика"...
      Из темноты закулисья на сцену выбрался щупленький мальчуган с флейтой, которую он бережно прижимал левой рукой к груди. На вид ему было лет пять. Белокурые курчавые волосы мягко обрамляли его голову, которая казалась слишком большой при его маленьком росте.
      Мальчуган важно прошествовал к дирижерскому пульту, за которым уже стоял дирижёр, и учтиво пожал маэстро руку. В зале послышалось некоторое оживление. Потом мальчуган по очереди пожал руки первой скрипке, второй, третьей... Раздались аплодисменты. Малыш повернулся лицом к залу и поклонился публике, которая ответила музыканту восторженной овацией. Дирижёр взмахнул палочкой, оркестр заиграл, и малыш поднёс флейту к губам.
      ...И зал замер. Вдруг откуда-то из поднебесья полилась волшебная мелодия. То сам Орфей запел свою волшебную песню, услаждая слух Аида и его жены Персефоны...
      
      ***
      - Нет, ты только послушай, Дэн, что вытворяет этот малец!
      - Ты о чём, Билл?
      - Да ты слушаешь трансляцию, или нет?
      - Это ты о Паркеровском конкурсе?
      - Ну да, черт тебя задери! Ты послушай, как играет этот сморчок из России!
      - Ну, слушаю уже, слушаю.
      - И молчи! Я хочу насладиться этой божественной музыкой. Невероятно!
      - Действительно, прекрасно!
      - А ты слышал, что ведущая об этом юном флейтисте сказала?
      - О том, что он играет на слух?
      - Ну да! Ты же видишь - совершенно без нот.
      - Да просто выучил наизусть.
      - Ну, даже если и наизусть, то эта флейта, мой дорогой, уже сейчас заткнет за пояс любого маститого музыканта. Сто очков даю против одного, что Гран-при у этого пацана в кармане. Слушай, я сейчас позвоню Паркеру, чтобы он облагодетельствовал этого херувима.
      - Зачем звонить? Думаю, Дэвид и сам давно уж мальчугана приметил. Ты смотри, как публика взорвалась.
      - Так неистово, что пацан реально испугался и удрал со сцены.
      - Ну, вот, уже несут назад. Бедный ребёнок! По-моему, он ещё не понимает того, что он гений.
      - Нет, Дэн, я все-таки позвоню Паркеру. Он должен обласкать это чудо природы.
      - Чудак ты, Билл, ей-богу!
      
      05.03.2011. Краснодар, улица города.
      
      - Представляешь, у меня тогда коленки задрожали, когда она объявила: " Выступает юный музыкант из России Данила Богданов". Ну, думаю, всё - мне кранты! Так испугался.
      Сколько же мне лет тогда было? Лет шесть или семь. Нет, все-таки семь, потому что в тот год я в школу пошел.
      Чёрт возьми, совсем всё забыл насчёт конкурса. Так боялся, так дрожал - всё, как в тумане. Ну, потом все нормально было. Во втором туре я уже спокойно играл. Потом на последнем концерте награждение было. Ну, вручили мне какую-то фиговину, типа, фигурку тяжелую, и диплом в рамочке. Сказали еще, что мне положены какие-то деньги. Только никаких денег я так и не увидел. Да и фиговину с рамочкой "баобабиха" у меня отобрала потом. А куда дела - не знаю. Я же еще маленький был. Что понимал? Да ничего ровным счетом. Думаю, ОНА меня просто надула. Ну, "баобабиха" эта.
      А-а, да это у нашей директрисы кликуха такая. Деньги мои она, захапала, небось,. Когда я малой был еще, ничего насчет денег не понимал, а когда из детдома выпускался, мне заявили, что никаких денег у меня нет, кроме тех, которые мне в собесе начисляют. В общем, тут полный мрак.
      Вообще, директриса эта, ну, "баобаба" - она полный отстой. Она такая здоровая, как шкаф, и упертая, как танк. Всех идиотами и скотами обзывала. Ух, как все её боялись и ненавидели. Я, небось, на конкурсе том потому и выиграл, что боялся эту сволочь. Она же меня сопровождала. На людях была такая добренькая, приветливая. А мне все твердила, что если Гран-при не возьму, то из детдома вышвырнет, как щенка. А куда я тогда мог податься. У меня же никого на всём белом свете.
      Это я сейчас кум королю. Как хочу, так и живу. И никто мне не указ. Вот, сам себе зарабатываю. Ну, живу я, конечно, в общаге училища. Ну, я там, типа, учусь. Только на фиг мне эта их учёба.
      А в общаге, в общем-то, классно. Ребята прикольные. У меня с ними все тип-топ. Я им деньги даю, они мне жрачку подкидывают. В общем, нормально.
      Училки заставляют на занятия ходить. А они мне нужны? Не собираюсь я технарем становиться. Я музыкантом хочу стать. В детдоме мне лапшу на уши вешали, что, мол, после выпуска определят в музучилище. А пригнали сюда. У них, видите ли, разнарядка.
      Не-е, училки не в курсе, что я тут играю. Да что они вообще видят, кроме своих предметов? Каждая думает, что если чел её предмета не знает, то он баран, тупой на всю голову. Сами они тупые!
      А мне играть надо, чтобы навык не потерять. Да и деньги нужны.
      Не-е, я не каждый день тут стою. В основном, в выходные дни и в праздники. Тогда народу много, и платят хорошо.
      Нет, менты не гоняют. А чего им гонять? Тут по всей улице много всяких музыкантов. И людям нравится. Поначалу было, что шпана какая-то ко мне привязалась. Ну, мент знакомый шуранул эту братву - больше не доставали. Да к тому же, местные тут меня крышуют. Понятно, что я им за это отстегиваю. И в общаге с пацанами я бабками делюсь. Всем хорошо.
      Не-е, я играю, в основном, классику. Это же флейта. Рок и шансон она не выдаст. А популярной классики валом. Люди подходят, иногда просят конкретно что-нибудь сыграть. Ну, вот, например, Глюка или Свиридова. Часто просят показать "Шутку" Баха. Красивая вещь! Хочешь, сыграю?
      
      05.03.2011. Краснодар, гостиница.
      
      Выходит, это и есть тот самый мальчишка, который выиграл Гран-при у Паркера в 2003 году. Крепко зацепил меня тогда этот малец. А уж о Билле и говорить не стоит. Он тогда несколько раз звонил Дэвиду. Тогда мальчуган тоже играл Глюка. Боже! Я чувствовал, что сами небеса помогают мальчику.
      Но почему этот шкет играет здесь, на улице? Он же должен учиться в музыкалке, выступать на сценах, играть с лучшими оркестрами страны. А он здесь, в провинции. Учится, по его словам, в каком-то техническом училище и музицирует на улице, как какой-то заурядный бродяжка! Как так вышло? И ещё детдом. Он сирота, стало быть? Тогда как он стал играть и откуда у него флейта?
      Нет, я буду последним скотиной, если не выясню всё об этом вундеркинде.
      
      08.03. 2011. Краснодар, улица города.
      - А-а, это ты опять? Я тебя узнал. Ты мне столько бабок отвалил. Тебе вправду понравилась моя музыка?
      - Спрашиваешь! Сыграй еще раз вот это самое "Адажио" Альбинони, которое ты только что исполнил!
      - А ты музыкант, что ли?
      - Почему ты так решил?
      - Ну, сечёшь в классике.
      - Нет, я журналист. Меня зовут Дэн Маркус.
      - Имя у тебя какое-то американское. Ты что, америкос или англосакс?
      - Нет. Здорово ты играешь! Тебе бы хорошее оркестровое сопровождение или хотя бы приличного аккомпаниатора.
      - Шутишь, что ли? Вон, видишь, какое у меня "сопровождение". Как сейчас начну домой собираться, мигом облепят собирать дань.
      - Слушай, давай так сделаем: я этим твоим ухажёрам прямо сейчас заплачу, сколько там полагается, и мы пойдем с тобой в кафешку. Ты же с утра, небось, тут торчишь? С утра, надо полагать, во рту ни крошки.
      - Ну, типа того.
      - Давай, зови свою братву!
      - Эй, парни! Дуйте сюда! Я ухожу.
      - Господа, сколько он сегодня вам должен? Ничего, если я баксами расплачусь? Другой валюты у меня нет, а маэстро мне сейчас нужен. Ну, вот, и ладушки! Приятно иметь дело с порядочными пацанами. Вот так. Пошли, приятель! Я так понимаю, что звать тебя Данилом?
      - Ну, типа, да. Только меня все Моцартом зовут.
      - Давно?
      - Ну, с детдома.
      - Понятно. Моцарт был вундеркиндом, и ты что-то вроде того?
      - Ага.
      - А что, Моцарт, эта кафешка тебе подойдет?
      - Вполне. Только, может, пойдем в другую? Здесь слишком дорого, и чаевые надо платить.
      - Не переживай: я тебя угощаю. А баксов у меня хватит и на десяток таких парней, как ты.
      - Сдается мне, что ты всё-таки америкос, если деньгами швыряешься, как простыми бумажками.
      - Я же сказал, что не америкос, хотя месяц назад прилетел из Штатов. Я русский.
      - А что ты в Штатах делал?
      - Жил, учился и работал.
      - И теперь на них работаешь?
      - Я работаю в их компании, но не на них. Я независимый журналист-международник.
      - А что это значит?
      - Это значит, что я сам себе голова. Пишу только о том, что мне интересно и что важно для людей.
      - А живёшь где?
      - Пока в Питере. Потом видно будет. Ты музыке где обучался?
      - Нигде. Я сам.
      - Вот те на! А ноты знаешь?
      - Не-а.
      - Как же ты играешь такие сложные вещи?
      - По памяти на слух.
      - Ну, брат, слух у тебя феноменальный. Валить тебе надо из училища в консерваторию.
      - Я уже думал об этом. Отправил документы для поступления, а мне ответили, что сначала надо окончить музыкальную школу, потом музучилище, а после этого я могу поступать в консерваторию.
      - Это верно. Таков порядок. Но всякий порядок можно корректировать.
      - Что это значит?
      - Это значит, что надо ехать на прослушивание.
      - Если бы у меня были такие бабки, как у тебя...
      - Ладно, решение этого вопроса оставим на потом.
      - Ты что, собираешься писать обо мне?
      - Может быть. А флейта у тебя откуда?
      - Это мамина.
      - А мама где?
      - Умерла. Я еще совсем маленьким был. Потом жил с бабушкой. Бабушка во время пожара сгорела. Мне было тогда пять лет.
      - И тебя определили в детдом.
      - Ага. От мамы с бабушкой у меня только флейта и осталась. Я её все время с собой таскал. А в тот день, когда случился пожар, я был у учителя на занятии. Он иногда показывал мне, как играть на флейте.
      - А у мамы флейта как оказалась?
      - Купила. Когда я родился, врачи сказали ей, что у меня лёгкие слабые. Вот она и купила эту флейту для меня, чтоб я развивал лёгкие. Потом, когда мы с бабушкой остались вдвоем, она показала мне эту флейту. Я стал пробовать играть. А потом бабушка повела меня в музыкальную школу. Но там меня не приняли. Сказали, что я мал еще: мне тогда еще не было пяти лет. Ну, бабушка нашла для меня учителя-духовика, и он стал учить меня. Ну, а потом я попал в детдом.
      - В детском доме тебя вполне могли определить в музыкальную школу.
      - Ой, да кому это нужно было? Там как узнали, что я играю, стали посылать на всякие мероприятия. Что я мог сделать?
      - Ну, Моцарт, история у тебя весьма красочная, как я посмотрю.
      - Слушай, Дэн, ты, пожалуйста, не пиши ничего обо мне.
      - Почему?
      - Ты напишешь всякое такое, а меня попрут отсюда, а то еще и из училища выгонят. И куда я тогда денусь? Мне до совершеннолетия надо где-то как-то перекантоваться.
      - Ладно, обещаю: писать ничего не буду! Но постараюсь чем-нибудь помочь.
      
      10.03.2011. Краснодар, техническое училище.
      
      - Здравствуйте, Виталий Васильевич! Я Дэн Маркус. Мы созванивались с вами сегодня утром.
      - Здравствуйте, здравствуйте, дорогой! Я вас уже жду. Проходите, пожалуйста, сюда, присаживайтесь! И я весь во внимании. Что привело вас в наш скромный храм наук? Насколько я понял, вы у нас в городе прямо из Соединенных Штатов?
      - Да Бог с вами! Я прилетел из Питера. Просто работаю в отделе агентства "Ассошиэйтед Пресс". В Питере у нас имеется корпункт. Обычная международная практика.
      -Да-да. И все-таки Санкт-Петербург, Москва - это, я так понимаю, что-то серьёзное приключилось. Так чем мы вам обязаны?
      - Да, в общем-то, совершенно ничем. У вас тут учится некий Данила Богданов.
      - Ах, вот оно что? Что же на сей раз натворил этот обормот, коль скоро даже международная пресса им заинтересовалась?
      - А что, он способен что-то натворить?
      - Я вам скажу так, что он ни на что другое не способен, кроме как что-то натворить. Уважаемый господин Маркус...
      - Называйте меня просто Дэн.
      - Ну да, Дэн Маркус. Этот человек на сегодняшний день у нас в училище - самая большая головная боль.
      - Очень интересно! Что же он у вас тут такое натворил?
      - В том-то и дело, что этот человек у нас тут вообще ничего не творит. Я имею в виду, в плане учебы и всей учебной деятельности. Весь учебный год наш Богданов откровенно бездельничает. Он не сдал ни одного зачёта, ни одного экзамена и не посетил ни одного семинара. На занятиях он появляется от случая к случаю. И загнать его в аудиторию невозможно никакими средствами. При всем этом он регулярно получает стипендию, бесплатно питается в столовой и бесплатно живет в общежитии. Как вам это нравится?
      - Но как же вы его держите в училище?
      - А что приходится делать, если он круглый сирота. Его впихнули к нам из детского дома по разнарядке. Оттуда выпихнули, а к нам впихнули. И мы обязаны содержать и учить его до совершеннолетия, то есть, все 4 года. Ему же только пятнадцать. Вот мы и нянчимся.
      - И много у вас таких детдомовцев?
      - Детдомовцев много, но такой - только один. Другие хоть для виду в учебных классах появляются, а этот утром встанет, позавтракает в столовой, дудку свою подхватит - прямиком в город. Что ж, привязывать его прикажете? Или на цепь сажать?
      - Не дудку, Виталий Васильевич, а флейту. Он идет на улицу музицировать.
      - Да какая разница? Он же не занимается. Эх, да что говорить? Замучились мы с ним: и ругали, и стыдили, и уговаривали... Ни одна административная комиссия не проходит без обсуждения его вопроса. На него ничто не действует. Мы говорим ему, а он стоит, голову опустив, и думает о своём. Вот и весь Богданов.
      - А он сам по себе какой, конфликтный? Скажем, с одногруппниками или в общежитии?
      - Представьте себе, что со сверстниками у него полное взаимопонимание. Они его даже выгораживают. Прямо странно. Подростки обычно бездельников не уважают.
      - А почему вы считаете, что он бездельник? Вы же сами сказали, что с утра уходит в город "с дудкой". Значит, играет. А музицирование - это тяжёлый труд.
      - Да-да, он действительно играет. И говорят, даже неплохо. Его за это, говорят, Моцартом прозвали.
      - А вы сами слышали, как он играет?
      - Откуда же? У нас же не музыкальное заведение.
      - Ну, а самодеятельность у вас какая-нибудь имеется: концерты всякие, праздники, вечера? Там он участвует как-нибудь?
      - Вот этого я вам не могу сказать. Самодеятельность у нас, конечно, имеется. Этим даже специальный педагог дополнительного образования занимается. Концерты и все такое прочее, разумеется, у нас регулярно бывают. И на конкурсы всякие своих ребят посылаем. Но Богданов, насколько я знаю, ни в чем таком не участвует. Даже обидно: где-то там играет, а в родном училище выступать не хочет. Что ему стоило бы хотя бы в каком конкурсе поучаствовать за честь учебного заведения?
      - Кстати, о конкурсах. Вы знаете о том, что ваш Данила Богданов был победителем Международного Паркеровского конкурса юных музыкантов? Правда, это было в 2003 году. Но он единственный российский ребёнок, взявший Гран-при на этом ежегодном конкурсе.
      - Это правда?! Неужели он так хорошо играет?
      - Виталий Васильевич, он божественно играет. Я сам слышал его исполнение. Он гений. Чудо-ребёнок. Потому и прозвали его Моцартом.
      - Боже мой! Кто бы мог подумать?! У меня нет слов. Международный конкурс! А где же он проходил?
      - В Милане. Вы можете найти сведения о конкурсе и запись выступлений в Интернете. Я полагаю, нашего Богданова вы легко узнаете, хотя тогда он был еще совсем маленьким.
      - Но почему же в документах у него нет ни одного слова о конкурсе?
      - Это я тоже очень хотел бы знать.
      - В конце концов, что он у нас тут тогда делает? Его же место в музыкальном училище, в консерватории! Где там еще можно учиться музыке?
      - Я тоже так думаю. И полагаю, что этого мальчика следует определить именно туда, куда направила его природа.
      - А что я теперь в этой ситуации должен делать?
      - Вы можете сделать что-нибудь, чтобы этот мальчик был аттестован в этом году?
      - Понимаю, понимаю. Чтобы его можно было определить переводом?
      - Ну да.
      - Я, конечно, переговорю с преподавателями. Ну, и сам своей властью... Только надо, чтоб его куда-нибудь приняли, чтоб не получилось так, что мы будем с ним еще три года маяться. А он с нами.
      - Ну, это уж я возьму на себя.
      - А вы уверены, что сможете довести это дело до конца?
      - Абсолютно. Я свяжусь с Паркером.
      - А кто это такой?
      - Это тот самый основатель и руководитель международного конкурса его имени. Он должен запомнить этого мальчика.
      - Вы можете рассчитывать на мою всемерную поддержку.
      - Спасибо! Скажите, из какого детского дома Богданов был к вам направлен?
      - Так из Черноморского или Красногорского. К нам обычно оттуда сирот направляют. Впрочем, знаете ли, лучше уточнить в учебной части. Я сейчас распоряжусь, чтобы принесли его документы. А еще я вам очень даже рекомендую пообщаться с Мариной Сергеевной. Это наш социальный педагог. Именно она целиком занимается сиротами. Да я сейчас её приглашу.
      Наташа, пригласи, пожалуйста, ко мне Марину Сергеевну. Как нет? Ах, да, совсем забыл! Она сегодня на каком-то там совещании.
      Господин Маркус, боюсь, что вам еще раз придется к нам заглянуть. Если позволите, то я позвоню вам, когда Марина Сергеевна будет на месте.
      - О кей! Я буду вам очень признателен!
      
      11.03.2011. Краснодар, гостиница.
      
      -Алло, Билл! Да, это я. Ну, конечно, из России. Нет, сейчас в Краснодаре. Как видишь, добрался. Нет, у своих ещё не был. Не было времени. Честно говоря, я сам ещё не совсем в седле. Ну что ты? Я не отказываюсь. Я, между прочим, именно затем сюда и приехал, чтобы встретиться. Но не могу же я просто так с бухты-барахты. Нет, месяца не хватило. Как ты советовал, утверждался на новом месте.
       Ну да, с работой все в порядке. Встретили хорошо, предоставили жилье. Джорж распинался насчет дружбы с тобой. Правда, я что-то никогда не обнаруживал его в твоих друзьях. Ну, да Бог с ним. Вообще он мужик нормальный. На свои хлеба отправил меня с дорогой душой. Да я и сам кумекаю, что если справлялись с делами до меня, то и теперь с ними вполне справятся. Дал, правда, мне маленькое заданьице. Я отправил ему материал, но боюсь, что он не удовлетворит Джоржа.
       Нет, дело не во мне. Просто не хочу отправлять ему "дезу", а та информация, какую он хотел получить, не может быть в реале по определению.
       Ладно, об этом потом. У меня к тебе одна маленькая просьба. Ты помнишь, Билл, тот самый Паркеровский международный конкурс юных музыкантов в 2003 году? Ну, тогда ты мне все уши прожужжал насчет парнишки, который на флейте играл на слух и взял Гран-при. Вот-вот, именно этот самый чудо-ребёнок из России. Ты тогда еще Паркеру в Милан собирался звонить. Ну да! Звонил? Очень хорошо! А теперь опять ему позвонить сможешь? Ну, естественно, насчёт этого же парнишки. Его Данила Богданов зовут, если ты забыл.
       Ах, не забыл? Прекрасно! Так ты сможешь позвонить? Ну, если бы не было нужно, то я не стал бы тебя беспокоить. Представляешь, Билл, недавно я встретил этого самого мальчишку здесь, в Краснодаре.
       Ты что молчишь? Да-да, встретил. Именно его, именно здесь, в Краснодаре.
       Совершенно случайно. Вышел из гостиницы по улице прошвырнуться, а он стоит возле какого-то бутика и играет. Я услышал и обалдел. Он же играл Глюка. Ты же знаешь мое чутьё к музыке. Я сразу узнал манеру. Ну, конечно, теперь парень совсем не так выглядит, но играет все так же божественно. Даже без аккомпанемента. Представляешь, он умудряется партию этого самого аккомпанемента вставлять в мелодию.
       Что он там делал на улице? Зарабатывал, Билл. Представляешь, он работает бродячим музыкантом.
       А ты полагал, что он совершенствует свое мастерство в консерватории? Билл, его даже в музыкальную школу не определили. Его впихнули в техническое училище. Ага! Гвозди заколачивать да топором махать. Да потому, что он сирота. Все время в детдоме воспитывался. А та бабёнка, которая вокруг него вертелась в ходе конкурса, - вовсе не мать ему была, а директриса детдома. Она же его, надо полагать и развела на бабки.
       Нет, это только мое предположение. И потому я хочу установить истину. Билл, парень сейчас без денег, без музыкального образования, без дома и без работы. Вот он и зарабатывает тем, что играет.
       Ты сможешь мне помочь? Мне надо точно знать, что и сколько парень получил тогда за Гран-при.
       Прекрасно! Звони, как только что-нибудь выяснишь! Гудбай!
      
      13. 03. 2011. Краснодар, гостиница.
      
       Я думаю, что мне пора наведаться к родственникам. Вот завтра с утра и отправлюсь. Предварительно звонить не буду. Лучше сразу приехать - и все, чтоб никаких волнений не было. Жаль, конечно, что бабушка с Олей здесь живут, а отец там, в Тимашевске. Сразу одним махом всех и навестил бы. Хотя, честно говоря, с отцом мне не очень-то хочется встречаться. Вроде и обиды никакой нет, а простить не могу его предательства. Кинул, как собачку, в чужой стране, в чужом городе, среди чужих людей. Хорошо, что Билл оказался человеком. Вот, кто по-настоящему стал мне отцом: выучил, дал путёвку в жизнь. А ещё не могу простить, что всем врал о том, что меня нет в живых. Ну, ладно, всем врал, потому что надо было для каких-то целей, а матери-то зачем врал? Мог ведь правду рассказать, чтоб спокойна была. А то ведь угробил её этим.
       Так. Как же всё-таки мне это дело провернуть? Может, стоит сестренку встретить у парадного академии? Подойти, вручить цветы и сказать: "Привет, Ольга Николаевна! Вы меня не узнаете? А я ваш блудный брат. Прошу любить и жаловать!" Ну, а дальше - как получится.
      Нет, это слишком банально и пошло. К тому же, может сильно повлиять на её нервную систему. Надо поехать к ним домой. Вместе они уж точно не помрут ни от радости, ни от удивления, ни ещё от какой-нибудь эмоциональной встряски.
      Да, поеду домой. У сестры как раз после обеда практика в больнице, и бабуля по утрам всегда дома. Так что самое время. Надо ехать. Что это я трушу, как первоклассник? Разве я в чём-нибудь виноват перед ними? Если в чём и виноват, то в том только, что был тогда слишком молодой и неопытный, чтобы противостоять отцу и его чёртовой политике, ради которой он меня загнал на другой конец Земли. Где теперь его политика? Где тот самый электорат, которого он боялся потерять из-за меня?
      Жалко маму! Рано ушла от нас. Как бы сейчас я прижал её к груди! Долго, долго держал бы в объятиях, а потом целую вечность смотрел бы в её глаза, синие и бездонные, как море. Прости, мама! Все эти годы только ты всегда была рядом, была единственным утешением и спасением. Я знал, что тебе нелегко, что ты постоянно тоскуешь обо мне. Но что я мог сделать, когда я был так далеко от дома и от Родины? Я не мог тебе даже ни позвонить, ни написать. Отец постарался, чтобы вся связь с вами была полностью заблокирована.
      Спасибо Биллу! Он один меня понимал и поддерживал. А потом, когда тебя не стало, он долго не решался мне об этом сказать. В общем-то, сказал, когда я выпустился из Стенворда. Я хотел тогда сразу же рвануть в Россию, но Билл убедил меня, что теперь нет смысла. Тебя я уже не верну, а в Россию я должен вернуться зрелым, успешным и независимым человеком, способным не только принимать удары судьбы, но и умело их отражать.
      И вот теперь я стал таким, мама...
      Я независимый журналист-международник, эксперт в области культурных связей между народами, член Ассоциации независимых журналистов. Я силён, свободен, успешен. Но я не чувствую себя счастливым. У меня нет тебя, и нет рядом любимой женщины, которая могла бы понять меня и утешить.
      
      14.03.2011. Краснодар, пос. Яблоновский
      
      - Как же ты меня узнала-то, бабуня?
      - Да как же не признать, когда вы с Оленькой одно лицо. Она, как и ты, в мать. И притом, я видела тебя по телевизору. Ты там с каким-то политиком не нашим схлестнулся. Правда, говорили вы там тоже не по-нашему, а все, о чем вы спорили, наш переводчик объяснял. Я уж и не помню, в чём там дело было. Я-то не слова слушала, а в лицо твое всматривалась. А ещё раньше мне Коля, отец твой, сказывал, что ты живой, но живешь в Америке у его брательника. Но я и без него знала, что ты жив-здоров, и во все эти басни насчёт твоей погибели нисколько не верило. Сердце все время вещало, что ты где-то там живешь. И мама твоя с самого начала знала, что ты живой. Потому как женское сердце - вещун. А потом уж отец как-то пришел и сказал, где ты и что с тобой.
      - Так, значит, отец все рассказал?
      - А как же? Не сразу, но рассказал. Говорил, что так надо для всех нас.
      - Отчего же она умерла? Я-то считал, что от горя.
      - Ну, и горе, конечно было. Опять же, тосковала по тебе. Как иначе? А умерла она от своей болезни. Не берегла она себя. В больнице работала, а по врачам ходить не любила. Вот и запустила свою болячку. Когда кинулась, уже поздно было. Мучилась сильно, а умерла тихо. Перед смертью только об одном тужила, что с тобой повидаться не смогла. А ещё просила, чтоб ты на отца зла не держал. Он тоже, милый мой, много пережил. Нам всем тут не сладко было.
      - А Оля почему с утра ушла? У неё же сегодня практика должна быть?
      - Да переменилось там что-то с практикой. Вот она сейчас и заступила на дежурство. А после обеда уже и дома будет. Может, вечером сходим вместе к матери на могилку? Мы тут её похоронили, чтоб всем вместе на одной земле быть.
      - Хорошо тут у вас, бабуня! Так бы вот и не уезжал бы отсюда никуда.
      - А ты и не уезжай никуда. Нешто здесь нет для тебя работы?
      - Работа везде есть, а только у меня она пока там.
      
      15.03.2011. Краснодар, пос. Яблоновский
      
      - Оля, ты с отцом видишься?
      - Конечно.
      - Часто?
      - Ну, как получается. Раньше чаще, а теперь у меня преддипломная практика, потом диплом, ГОСы. Времени свободного совсем нет. Но если что, то созваниваемся.
      - И ты на него совсем зла не держишь?
      - За что?
      - За маму.
      - Да он-то в чём виноват, если мама сама себя не берегла. Да и работа у неё была просто невыносимая. Представляешь, целые сутки на ногах. Геркулес бы не выдержал такого режима. А она еще шабашкой занималась. А ты, я вижу, на него зуб держишь. Я тебя понимаю. Но все-таки напрасно. Вы просто друг друга не понимаете. Но если у вас с ним какие-то разборки, то причём тут мама?
      - Ну, ладно, закрыли тему.
      - А ты давно в Россию приехал?
      - В конце февраля.
      - И не нашел времени, чтоб к нам заглянуть?
      - Я был очень занят.
      - А где ты работаешь?
      - В агентстве "Ассошиэйтед Пресс".
      - Корреспондентом?
      - Вроде как да.
      - А почему "вроде"?
      - Потому что я независимый журналист.
      - Как это понимать?
      - Так, что я сам себе ищу темы, сам подбираю материал, если надо, то сам веду расследования, но публиковать и предоставлять эфирное время мне должно мое агентство. Конечно, если мои материалы не противоречат политики, которую ведёт агентство.
      - А если твои материалы противоречат этой политики?
      - Я могу обратиться в любое другое агентство или компанию.
      - Понятно. А над чем, к примеру, ты сейчас работаешь?
      - Ну, об этом ещё пока рано говорить. Дело весьма запутанное.
      - Это как-то связано с Краснодаром?
      - Связано.
      - Я так понимаю, что если бы не это дело, то ты к нам и не приехал бы?
      - Нет. Ты неправильно понимаешь. В Краснодар я ехал специально для того, чтобы встретиться с вами. А это дело я уже тут нашёл.
      - Значит, ты будешь тут, пока не разберёшься со своим делом?
      - Не знаю. Ничего ещё пока не знаю. Слушай, сестрёнка, я хочу спросить тебя: от мамы какие-нибудь бумаги для меня остались?
      - Ты хочешь узнать, получала ли мама какую-нибудь корреспонденцию от твоей девушки, из-за которой отец тебя увёз?
      - Ну, в общем-то, да. Да, меня именно это интересует.
      - Я не знаю, получала ли мама от неё что-нибудь, имела ли с нею какую-нибудь связь, но какие-то бумаги для тебя она оставила. Что в них там - не знаю. У меня нет обыкновения копаться в чужих документах. Они у бабушки. Спроси у неё.
      
      16.03.2011. Краснодар, Яблоновский.
      
      - Так что, внучок, нашёл ты в маминых бумагах, что тебе нужно?
      - Нашёл, бабуня, ещё как нашёл. А где Оля?
      - Так в академию уехала. У них там какие-то преддипломные занятия. А начинаются они рано. Вот она спозаранку-то и поехала. Пока доберётся...
      - Ну, так и мне пора ехать.
      - Как? Уже так скоро? И не нагляделась на тебя, родимый.
      - Да наглядишься ещё. Я скоро опять приеду. А сейчас дела ждут.
      - В прошлый раз тоже обещались с отцом скоро вернуться. Отец вернулся, а ты на целых 16 лет пропал.
      - Теперь, бабуня, не пропаду. Не горюй, как управлюсь с делами, так сразу и к вам нагряну.
      - Ты хоть к Олиному диплому приедешь?
      - Обязательно приеду! Обещаю.
      - Да чего уж! Тебе там звонят?
      - Да. Извини! Сейчас. Да, Билл! Привет! Все в порядке. Я в гостях у бабуни. Да, и с сестрой виделся. С отцом - нет. Он не с ними живет. Ну да!
      Что узнал? Ехать мне надо? Куда? В Милан? А что, Паркер там? А зачем тогда ехать? Ах, к дирижёру. Ну да, понял: сначала надо ехать в Москву. Погоди, я запишу. Диктуй. "В Москве встретиться с руководителем проекта "Юные музыканты России" Скворцовым Виктором Александровичем". Адрес. "Москва, Кутузовский проспект, 112, корпус 6, офис 2"
      Записал. Дальше. Ага! Понял, да понял я, что именно он собирал российских участников того конкурса. Ладно, ладно. Уж постараюсь выжать из него всю информацию. А в Милан зачем? А-а, ну понятно. Как величать-то этого дирижёра? Погоди, сейчас запишу. "Теодоро Раммини". Прекрасно. Ты разговаривал непосредственно с Дэвидом Паркером? Я могу сослаться на него в разговоре с указанными лицами? Отлично! Огромное спасибо, дружище! Сегодня же вылетаю в Москву. Заскочу только здесь еще в одно местечко.
      
      16.03.2011. Краснодар. Министерство образования.
      
      - Меня интересует Черноморский детский дом.
      - Что там опять в этом детском доме приключилось? По-моему, все проблемы по нему мы уже решили.
      - Да, собственно, проблемы самого детского дома в данный момент меня не волнуют. Я хотел бы детально ознакомиться с личностью директора этого дома.
      - Вы готовите по этому заведению публикацию?
      - Я веду журналистское расследование, связанное с деятельностью директора этого дома.
      - Простите, какого директора: нынешнего или предыдущего?
      - Меня интересует женщина, которая руководила детским домом в 2003 году.
      - Ну, тогда вам нужна Лапкина. Но в прошлом году мы её уволили. То есть, предложили ей уволиться по собственному желанию.
      - А по какой причине ей предложено было уволиться?
      - Ну, как бы это вам поделикатнее выразиться? Она очень любит деньги.
      - Кто же их не любит?
       - У неё, знаете ли, слишком уж нездоровая любовь. Она использовала бюджетные деньги не по назначению. И потому министерство направило в детский дом комиссию. Факты подтвердились. И Лапкиной предложили уволиться, чтобы дело не пошло дальше.
      - Простите, как её полностью величают?
      - Лапкина Анна Васильевна.
      - Где она работает сейчас?
      - Абсолютно без понятия. Мы уволили её с условием, что в сфере образования она не будет работать. Так что у нас она точно не работает.
      - А что вы можете вообще о ней сказать?
      - По правде, я очень плохо знаю эту самую Лапкину. Когда работала комиссия, а потом Лапкина увольнялась, я только-только приступила к работе. Но о скандале в Черноморском детдоме хорошо знала, поскольку о нём только тогда и говорили. А моя первая поездка как раз и была в этот детский дом. Лапкина уже уволилась, а я ездила представлять нового руководителя. Сейчас там работает очень хороший человек, настоящий педагог.
      - Но, может, у вас есть сведения о том, где сейчас работает эта самая Лапкина? Или хотя бы где проживает?
      - В её личном деле, наверняка, имеются сведения о том, где она проживает. Личные дела бывших сотрудников обычно хранятся в архиве соответствующего отдела Министерства. Вы можете обратиться туда.
      - А что она представляет собой, вы этого, конечно, не знаете?
      - Ну, да. Я же сказала, что мне не довелось с нею общаться. И тут, к сожалению, не могу вам помочь. Впрочем, у нас тут работает инспектор, которая давно уже курирует этот детский дом. Думаю, что она сможет вам многое рассказать. Вот, пожалуйста, её данные: Корольчук Зинаида Павловна. Зайдите в 304 кабинет. Это на третьем этаже.
      - А она сейчас на месте?
      - Сейчас выясню.
      
      16.03.2011. Краснодар. Министерство образования.
      
      - Да-да, молодой человек, Лапкину я хорошо знаю. При мне её направляли в Черноморский детский дом, при мне же и уволили.
      Ну, что я могу сказать? Очень энергичная женщина. Энергия, знаете ли, из неё ключом била. Хватка у неё была деловая и цепкая. В общем, все качества успешного руководителя. Собственно, из-за этих качеств её и направили в этот детский дом. До Лапкиной там работала женщина в возрасте. Она, конечно, была хорошим человеком: дети её любили, сотрудники уважали. Но как руководитель она была слабая. Ну, мы её с почётом отправили на пенсию, а на её место поставили Лапкину.
      - Скажите, а какое у Лапкиной образование? И где она работала до того, как её направили в Черноморский детский дом?
      - Ну, образование у неё, конечно, высшее. Но не конкретно педагогическое. Дай бог памяти, по-моему, экономическое. Ну да, именно экономическое. Она все время со своими бухгалтерами конфликтовала, уповая как раз на то, что она сама экономист. Бухгалтеров меняла, как перчатки. Либо они сами от неё уходили, либо она их за что-то увольняла и ссылалась на то, что они в экономике не смыслят. "Я, - говорит, - сама экономист, и не могу допустить у себя на работе дармоедов". Вообще, она всех своих сотрудников считала дармоедами. Но при Лапкиной все показатели были на высоте. Дисциплина при ней была образцовая. Крутая была бабёнка.
      - Простите, а что вы можете рассказать о Международном конкурсе юных музыкантов в 2003 году? Лапкина возила на этот конкурс своего подопечного. Вы должны быть в курсе. Ведь это с ведома Министерства она с ребёнком на этот конкурс отправилась?
      - Да, конечно же, в курсе. Такое событие подобного масштаба никак не могло пройти мимо Министерства. Это же не какой-нибудь там смотр самодеятельности. А Лапкиной, скажу я вам, крупно повезло. Представляете, у неё в детдоме обнаружился уникальный ребёнок. Просто чудо какое-то. Так, сейчас вспомню. Фамилия у него такая, что от имени происходит.
      - Богданов, вы хотели сказать?
      - Ну да! Так, значит, вы в курсе?
      - Да я, собственно, именно по делу Богданова и обратился к вам.
      - А что с ним такое случилось?!
      - Вы не беспокойтесь. С ним все в порядке. Скажите, в Италию его Лапкина сопровождала?
      - Ну да! А кто же ещё должен был? Она, между прочим, все самые серьёзные дела никому не поручала. Только сама. А тут такая поездка.
      - Она прямо сразу из Краснодара в Италию отправилась?
      - Да нет, что вы? Сначала она повезла мальчика в Москву. Там ведь происходил отбор конкурсантов, ну, российских, конечно.
      - Я полагаю, что все командировочные документы оформлялись здесь?
      - Разумеется. Кто бы её отсюда выпустил без нужных документов? Это же не какая-то там частная поездка.
      - Она одна сопровождала мальчика?
      - Одна, одна. По документам, конечно. Правда, были разговоры, что с ними ещё старшая дочка Лапкиной ездила. Но это, знаете ли, не возбраняется. За свой счет Лапкина могла кого угодно повезти.
      - В Милан Богданова тоже Лапкина сопровождала?
      - Естественно!
      - Скажите, а Лапкина в Министерство какой-нибудь отчёт о поездке предоставляла?
      - Обижаете, молодой человек! Ну, конечно же, сразу же по возвращении полный отчет выдала: и финансовый, и текстовый с фотографиями и видео. Текстовый мы потом в методцентр отправили, а финансовый - в бухгалтерию. Все было в порядке: чеки, билеты, квитанции. Оставшуюся наличку она сдала в кассу.
      - А призовые деньги?
      - Какие такие призовые?
      - Ну, мальчик ведь взял Гран-при на конкурсе. А Гран-при - это не только диплом и какая-нибудь там статуэтка, или медаль. Это еще и деньги. Причём, немалые. Я не могу прямо сейчас вам сказать, в какой конкретно сумме определялся главный приз конкурса. Но уверен, что эта сумма позволила бы мальчику в течение нескольких лет жить в Москве и учиться в консерватории. А его, как мне известно, даже в музыкальную школу не определили. Он учится в техническом училище. Это с его талантом! Не слишком ли мы расточительны с национальным достоянием?
      - Ну, я не знаю... И о каких-то призовых деньгах я впервые от вас слышу. Лапкина об этом ничего не докладывала.
      
      17.03.2011. Москва. Центральная музыкальная школа.
      
      - Да, уважаемый Виктор Александрович, встретиться с вами мне рекомендовал руководитель проекта Паркер Дэвид. Надеюсь, вы знаете этого человека?
      - Как не знать? Мы с ним давно и успешно сотрудничаем. А что вас конкретно интересует?
      - Меня интересует Паркеровский конкурс юных музыкантов 2003 года. Вы помните этот конкурс?
      - Как не помнить? Это же был первый конкурс, в котором принимала участие Россия. К тому же, именно тогда Россия взяла Гран-при. К сожалению, потом мы уже никогда не достигали таких высот, хотя и были очень близки к этому.
      - Что вы говорите?!
      - О-о! В тот год все члены жюри были единодушны в пользу юного музыканта Данилы Богданова. Да и сам Паркер был просто в восторге от нашего финалиста. Данилка был вне конкуренции. Когда на следующий год мы приехали уже без Богданова, Паркер был разочарован. Видимо, поэтому никто из наших детей не вышел в финал. Играли-то наши детки не хуже других.
      - Много ребят возили вы на этот первый ваш конкурс?
      - Вовсе нет. Всего восемь человек. По одному в каждой номинации: фортепиано, скрипка, виолончель, гитара, флейта, гобой, труба.
      - Семь получается.
      - Ну да, поначалу семь и было. Данилку мы уж потом включили. И попали в самое яблочко. Он ведь тогда всех покорил: и у нас, и в Милане. Представляете, стоит на сцене этакий щупленький белокурый херувимчик с флейтой, которая кажется слишком огромной в его руках. Думаешь, как он вообще её удерживает? А он такие чудеса вытворяет! Да еще все наизусть. Поначалу все посчитали, что память у него такая феноменальная. Ну как, скажите мне, можно сыграть Концерт Љ5 Моцарта, ни разу не заглянув в ноты? Потом оказалось, что он и ноты-то не знает. Вообще никак. Все играл на слух. Представляете, какой надо иметь музыкальный слух, чтобы так все запомнить и ни разу нигде не ошибиться.
      - И поэтому вы сразу взяли его в группу?
      - Ну, не сразу, конечно. Я же сказал, что группу по кастингу и по результатам отборочного конкурса мы полностью набрали. Кстати сказать, кастинг был довольно жёсткий. Отбирали претендентов из музыкальных школ и студий. Потом были всякие репетиции, конкурсные концерты. Наконец, я собрал всю группу для генеральной репетиции перед выездом в Милан.
      И тут заявляется этакая дородная дамочка с мальчуганом и просит меня его прослушать. Я говорю ей, что группу мы уже набрали, больше нам не надо. Да и мальчуган больно какой-то маленький. В его возрасте играют обычно на уровне начальных классов музыкальной школы. А нам же надо показать высокий класс. Эта дамочка меня культурно выслушала, потом стала просить хотя бы просто прослушать. Дескать, с самого юга ехали, а выходит - зря. Ну, и все в таком духе.
      Я согласился. Предложил прямо сразу же тут и прослушать. Но она...
      В общем, попался я на уловку этой женщины, как дурак. Очень неприятная вышла история: до сих пор вспоминаю с паршивым чувством. Хотя в результате, как оказалось, с мальчиком мы оказались в большом выигрыше.
      Короче, женщина эта, которая, как я узнал позже, была вовсе не матерью мальчугана и даже не родственницей, а директором детского дома, в котором мальчик воспитывался, предложила мне прослушать ребёнка в тихой и спокойной обстановке. Чтобы никто из посторонних не вмешивался со своими комментариями. Ей ценно именно моё суждение.
      Я сказал, что дома у себя я не устраиваю всяких прослушиваний. Дома я отдыхаю от дел. В моем кабинете фортепиано нет. А все прослушивания мы обычно проводим здесь, в концертном зале.
      Ну, она тут же предложила мне устроить прослушивание в гостинице, где они остановились. Дескать, она специально забронировала номер с инструментом, чтобы мальчик мог репетировать. Аккомпаниатор у них свой. Я согласился.
      Вечером после репетиций я поехал в гостиницу. Там меня уже ждали: дамочка с мальчиком и аккомпаниатор. Как потом оказалось, аккомпаниатором была собственная дочь директрисы.
      Помню, что в тот день я очень устал, был голоден, дома меня уже давно ждали, поэтому я сразу приступил к прослушиванию.
      Молодой человек, вы не можете себе представить, как заворожил меня этот малыш своей игрой! Я влюбился в него с первых же минут. Как он играл! Казалось, что не флейта, а сама душа принялась рассказывать нам о своих тайнах. Я забыл, что передо мной играет мальчик 6-7 лет отроду, потому что так мастерски может владеть инструментом уже зрелый музыкант, который обычно играет по вдохновению, не думая совершенно о технике.
      - И что же он сыграл?
      - Сначала сыграл "Мелодию" Глюка. Потом я попросил ещё что-нибудь показать. Он сыграл "Шутку" Баха. И я почувствовал нутром эту игривость, весёлость и непосредственность, какую, наверное, и представлял себе великий композитор, когда сочинял эту вещь. Я уже представил этого мальчика на сцене Миланского театра "Ла Скала", потому что твердо решил включить этого вундеркинда в состав участников конкурса.
      Я долго еще слушал бы малыша, наслаждаясь прелестью его игры, но тут опекунша предложила мне слегка перекусить. Она долго извинялась за то, что отняла у меня столько времени. Она говорила, что чувствует себя неловко и хочет хотя бы чем-нибудь искупить свою назойливость.
      В общем, я и на это согласился. Тем более, что я был изрядно голоден. Либо от сытного ужина, либо от усталости, но я полагаю, что эта женщина мне что-то влила или всыпала в еду, я как-то быстро отключился. И что было потом, я совершенно не помню.
      Утром проснулся я с жуткой головной болью в гостиничном номере. В комнате никого не было. Пока я озирался и одевался, вошла эта мошенница и объявила мне, что я спал с её дочерью, но она готова мне простить всё, если я повезу их всех в Милан. В качестве аргумента она предъявила мне снимки, в которых я запечатлён в постели с молодой девицей.
      Я готов был растерзать её на части, но вынужден был согласиться на её условия. В этой истории меня бесило больше всего то, что и без этой афёры я готов был повезти мальчика на конкурс.
      - А что было с этими снимками потом?
      - К её чести надо сказать, что снимки она нигде не демонстрировала. А после при мне их и уничтожила. В дальнейшем, ну после конкурса, с этой женщиной я, слава богу, больше никогда не встречался. А что касается мальчика, то на следующем конкурсе и сам Паркер, и остальные члены жюри интересовались, почему я не привез Богданова на конкурс. Я отвечал, что потерял с ним связь.. Я действительно ничего не знаю, где он сейчас и как живет. Я так понимаю, что вы собираетесь писать о мальчике? Значит, вы что-то о нем знаете?
      - Знаю. С ним все в порядке. Но, Виктор Александрович, скажите, вы устроите его в Центральное музыкальное училище, если я его к вам привезу?
      - Непременно! С дорогой душой! Я буду даже рад этому.
      
      18.03. 2011. Москва. Московское бюро агентства "Ассошиэйтед Пресс".
      
      - Привет, Энни!
      - Ну, наконец-то, явился блудный сын! Я уж думала, что ты нарочно меня избегаешь.
      - Как можно, Энн? Ты же знаешь, дорогая, как я к тебе отношусь. По приезде я сразу же впрягся в дело. Потом вообще отправился на юг.
      - Как тебя приняли в Питере?
      - Прекрасно! Джорж - парень вполне удобоваримый. Но с тобой я чувствовал бы себя более комфортно.
      - Почему тогда напрашивался именно в Санкт-Петербург?
      - Энн, в Питере мне надо отыскать близкого человека, с которым я расстался 16 лет назад. А эти поиски - дело не одного дня. Согласись, что мотаться из Москвы в Питер и обратно - хлопотное занятие. Вот как найду, сразу же переберусь к тебе. Обещаю!
      - И на каком же этапе твои поиски?
      - Да ни на каком. Пока еще не продвинулся ни на йоту.
      - Может, помочь тебе? У меня есть связи в здешних органах.
      - Спасибо, Энн! Возможно, я ещё обращусь к тебе. Но сейчас пока у меня есть маленькая зацепка. Я попробую воспользоваться ею.
      - Ну, а сейчас ты с каким делом в столицу нагрянул? Только не говори, пожалуйста, что приехал специально ко мне на аудиенцию. Все равно не поверю. Знаю же, что сюда ты между делом заскочил.
      - Ты права. Но обрати внимание: не мог не заскочить.
      - Ну, дружище, и на том спасибо! Ладно. Ты где остановился?
      - Пока ещё нигде.
      - Вот и хорошо. Поедешь ко мне. У меня апартаменты - гуляй, не хочу! Поселю тебя подальше от всех глаз, чтоб никто не беспокоил.
      - Да я, в общем-то, всего на пару дней приехал. Мне надо лететь в Милан.
      - Что, срочно?
      - Очень.
      - Ладно. А в ресторане-то мы с тобой поужинаем, или как?
      - Спрашиваешь! Конечно. Сегодня вечером я весь твой.
      - Тогда до вечера. Мой шофер отвезет тебя ко мне. Держи ключи. А у меня сейчас встреча. Я побегу. А вечером ты все мне о себе расскажешь.
      
      18.03. 2011. Москва. Ресторан "Кафе Пушкин"
      - Ну, рассказывай, как тебя встретили в Питере?
      - Ты мне уже задавала этот вопрос. И я ответил, что прекрасно встретили.
      - Я помню. Меня интересует, кто тебя встречал, и куда тебя определили? В Пулково сам Джорж приезжал?
      - Нет, он отправил своего репортера.
      - А я его просила, чтобы сам поехал.
      - Зачем? Встретили, и ладно.
      - Дэн, люди должны знать свое место. А Джорж, между прочим, своим местом обязан мне.
      - А что, место под солнцем у всех разное?
      - Можно подумать, что ты сомневаешься.
      - И какое же место, по-твоему, у меня?
      - Под солнцем, мой дорогой. Ты не забывай, что ты Маркус. И этим все сказано. Где Джорж тебя поселил?
      - Он снял квартиру. Хотя я, можно сказать, ею и не пользовался. Я уехал в Краснодар.
      - К родственникам?
      - Да. Но и у них я гостил совсем мало. Сказал же, что дело у меня в Краснодаре подвернулось.
      - Это как-то связано с поисками твоей женщины?
      - Почему ты решила, что я ищу женщину?
      - А кого же ты ещё можешь искать в Питере? Ты же сам говорил мне в Детройте, что мечтаешь поехать в Питер, чтобы там найти женщину твоей мечты. Разве не помнишь? Я потому и не возражала, чтобы ты отправился прямо сразу в Санкт-Петербург, когда тебе утвердили Россию.
      - Значит, ты знала обо всем с самого начала?
      - Ну да! Мне Билл о тебе все рассказал, еще когда ты в Стендфорд поступал.
      - Слушай, Энн, ты Дэвида Паркера знаешь?
      - Очень хорошо знаю. Они же с Маркусом приятели. К тому же, Дэвид тоже из Стенфорда.
      - Что ты говоришь?
      - Ну да. Когда я приехала в Калифорнию, Дэвид, по-моему, уже выпустился из университета. И я встретилась с ним только уже у Билли Маркуса.
      - Ты что-нибудь знаешь о его проекте "Юные музыканты"?
      - Конечно, знаю. Видишь ли, Дэн, в 2002 году у Дэвида умер сын, которому было всего семь лет. Когда Дэвид лишился единственного сына, он решил по примеру Стенфордов в память о мальчике создать нечто благотворительное в пользу музыкально одаренных детей. И он основал Международный детский конкурс юных музыкантов. Вот уже лет десять этот конкурс ежегодно собирает юных дарований.
      - А средства?
      - Поначалу Дэвид вложил в проект свои сбережения. Через год конкурс не только полностью окупил себя, но и собрал достаточный фонд средств для премий, предназначенных победителям для развития их дальнейшего музыкального образования.
      - А в каких примерно цифрах выражаются призовые суммы?
      - В больших цифрах, Дэн. К примеру, Гран-при стоит... Ой, это жутко какие деньги! Первые места в номинациях, конечно, дешевле, но тоже стоят немало. Фиксированных сумм нет, потому что все зависит от вложений различных спонсоров конкурса. А спонсоры - это ведущие мировые магнаты шоу-бизнеса, продюсерских компаний, ну, и различных медийных агентств. Наше агентство тоже, между прочим, вносит свою лепту в этот конкурс. Мы же так или иначе освещаем этот конкурс и в эфире, и в СМИ.
      - Похоже, Паркер хорошо раскрутил это дело.
      - Не то слово. А ты почему этим конкурсом заинтересовался?
      -Энн, ты помнишь, мы с Уильямом рассказывали тебе о русском мальчике-флейтисте, который в 2003 году взял Гран-при на конкурсе у Паркера?
      - Конечно, помню. Билл так загрузился насчёт этого флейтиста. По-моему, он даже порывался слетать в Европу к Паркеру, чтобы повидать этого чудо-ребёнка. Кажется, там всё дело было в том, что этот вундеркинд все произведения играл на слух.
      - Ну да!
      - О-о! Я помню: у нас в студии все принялись делать на него ставки насчёт того, сколько у него будет ошибок во время исполнения. Мы же тогда вели трансляцию с этого конкурса. Представь себе, все наши ставки полетели к чёрту, потому что он не сделал ни одной ошибки. Феноменально!
      - Да-да, именно так и было. Во всех трех турах он не совершил ни одной ошибки.
      - А с чего это ты вспомнил про тот конкурс?
      - С того, что неделю назад я встретил этого мальчишку в Краснодаре.
      - Я не ослышалась? Его самого? На концерте?
      - На каком концерте, Энни? Он играл на улице, как бродячий музыкант.
      - Ты шутишь?
      - Если бы это была только шутка. Я сразу узнал его. Он, конечно, вырос, выглядит уж не так робко, как тогда, но играет все так же божественно. И все так же на слух.
      - Так он, что, нигде все это время не учился?
      - Он учился в общеобразовательной школе "чему-нибудь и как-нибудь".
      - Почему?
      - Это довольно длинная история. Я сейчас именно ею и занимаюсь. И пока ещё многого не знаю. Но хочу все узнать и помочь мальчишке.
      - Дэн, если будет нужна моя помощь, я всегда на проводе.
      
      21.03. 2011 года. Милан. Оперный театр "Ла Скала".
      
      - Маэстро Раммини, я приехал к вам из России специально для того, чтобы услышать от вас историю вашего сотрудничества с русским мальчиком-флейтистом, выступавшем на Паркеровском конкурсе юных музыкантов в 2003 году. Этот мальчик взял тогда Гран-при. Вы помните этого мальчика?
      - Как не помнить, мистер Маркус? Данила Богданов. Такие встречи в жизни не забываются. Это же был уникум, каких на Земле не было никогда. Кстати, расскажите мне скорее, если вы, конечно, знаете, этот мальчик жив, здоров?
      - Спешу успокоить вас: он жив и здоров и все так же играет на слух.
      - Разве он не учился музыкальной грамоте?
      - К сожалению, нет.
      - Но я же просил его русских покровителей, чтобы они немедленно занялись музыкальным образованием ребенка. Я готов был сам взять его к себе и сделать из него великого музыканта. Почему они не сделали этого?
      - Синьор Раммини, мне придется слишком много рассказывать, чтобы ответить на ваш вопрос. Расскажите лучше вы мне о мальчике все, что можете! А я даю вам честное слово джентльмена, что приложу все усилия к тому, чтобы наш вундеркинд получил все для дальнейшего развития его дарования.
      - Я вам верю, молодой человек.
      - Так рассказывайте, пожалуйста!
      - Я его хорошо помню, мистер Маркус. Это был чрезвычайно очаровательный и милый ребенок. Выглядел он несколько младше своего возраста. Ему нельзя было дать больше пяти лет. И он был таким непосредственным и простодушным. На первой репетиции с оркестром, не дожидаясь своей очереди, он выгреб из-за кулис на сцену и стал простодушно бродить между оркестрантами, с любопытством разглядывая инструменты, пюпитры, ноты. Он что-то там у музыкантов выспрашивал, они не понимали его слов и добродушно улыбались. Короче, этот человечек сразу же нашел со своими партнерами контакт. Его увели за ручку, а потом так же за ручку привели на сцену для исполнения своего номера. Первым произведением, которое он должен был исполнить, было, кажется, "Адажио" Альбинони. Ну да, именно "Адажио". Я поставил перед ним ноты, опустил пюпитр соответственно его роста. Но он решительно заявил, что будет играть без всяких нот, потому что "и так знает". Тут мне сказали, что мальчик совсем не знает нот. Можете представить мое тогдашнее возмущение? Как это не знает нот? А что я должен делать с оркестром, если он запутается, забудет, наконец, потеряет ритм? Как я должен ему помочь? Руководитель русской группы меня успокоил. Дескать, не волнуйтесь, он не подведет и прекрасно сыграется с оркестром. На всякий случай я поставил его возле себя и попросил поглядывать на мои руки. Я не знаю, поглядывал он или нет, но сыграл он безукоризненно с первого же раза. Я сказал ему "браво" и пожал ему руку. Он молча поклонился в пустой зал, потом тоже пожал мне руку.
      Оркестранты были в восторге. Следующую репетицию мы начинали с него, чтобы поднять себе настроение.
      Его первое выступление в 1-м туре было ошеломляющим. Симпатию жюри и зрителей он вызвал еще до исполнения тем, что по моему примеру пожал руки оркестрантам первого ряда. Видите ли, мистер Маркус, очередность выступлений на детских конкурсах проводится не по жеребьевке, как обычно, а по возрасту. Самые маленькие выступают первыми, чтобы "не сгореть" раньше времени в ожидании своего выступления. Данни на том конкурсе был самым маленьким по возрасту исполнителем, поэтому он и открывал концерт. В свой самый первый выход к оркестру на концерте я обычно пожимаю руку первой скрипке. Такой обычай. Ну, вот и тут: я вышел на сцену, пожал руку первой скрипке, а потом прошел на свое место. Следом за мной вышел Данни с флейтой. Ну, и он тоже по моему примеру пожал руку первой скрипке, потом второй, третьей... Весь ряд обошел. А потом еще развернулся к публике и поклонился залу в пояс. И так это у него естественно вышло...
      Представляете, что творилось в зале?
      Он играл "Мелодию" Глюка.
      - Да, я знаю. Этот момент я видел по телевизору. Концерт передавали у нас в Штатах по трансляции.
      - Ну, тогда что мне рассказывать? Вы помните тот шквал аплодисментов? И как Данни испугался и удрал со сцены?
      - Конечно, помню. Потом его кто-то принес на руках и поставил на пол.
      - Да-да, руководитель русской группы. Он же за Данни и цветы принимал. В общем, уже на 1-м туре лично я не сомневался в том, чей будет Главный приз. По-моему, никто не сомневался. А как он играл "Вальс" Свиридова на последнем концерте! Боже! Такое было ощущение легкости и грациозности, что казалось: все сейчас вспорхнет и закружится. Оркестранты тоже были в ударе.
      Нет, мистер Маркус, такого выступления в моей практике больше никогда не было. Когда на следующий год русская группа приехала на конкурс без мальчика, мои оркестранты готовы были учинить забастовку. Мы все недоумевали: почему его нет? Где он? И знаете, честное слово, на последующих конкурсах такого воодушевления и такого праздника, какой был в тот год, мы уже не ощущали.
      
      23.03.2011. Москва. Офис агентства "Ассошиэйтед Пресс".
      
      - Алло, Билл, привет! Да, это я. Ты можешь сейчас говорить? Нет, я сейчас в Москве у Энни. Я знаю, что ты рад. Тебе, кстати, от неё привет. Нет, она нисколько не изменилась: все так же цветет и благоухает. У неё все в порядке. И у меня тоже.
      Билли, я хотел бы попросить тебя, чтобы ты дал мне номер телефона Паркера. Если можно, конечно. Ну да, я все по поводу нашего флейтиста. Разумеется, разговаривал и со Скворцовым, и с маэстро Раммини. У меня осталась еще пара вопросов к Дэвиду. Мне бы с ним связаться.
      Что, можно прямо сейчас? Ах, он у тебя гостит! Боже, как здорово! Ну, давай его сюда!
      Алло! Мистер Паркер? Доброе утро! То есть, вечер... Да шут его знает, я совсем запутался с этими часовыми поясами. В общем, я хотел узнать у вас, мистер Паркер, если это, конечно, можно, каковы были денежные призы на конкурсе в 2003 году? Ну, естественно, меня интересует Гран-при. Я так понимаю, что Билл ознакомил вас с тем, почему я интересуюсь данной проблемой. Совершенно верно, я занимаюсь делом Данилы Богданова. Сколько он получил тогда?
      Что-о?! Я не ослышался? Пятьсот тысяч баксов? И вы лично ему вручили грант? Ну да, понимаю: деньги перечислили в банк, а грант передали его представительнице в присутствии мальчика? Ага, еще раз повторите, с каким условием? Понятно. Деньги предназначены для дальнейшего музыкального образования. Ну да, Билл говорил мне, что и сам конкурс и премиальные вашего конкурса преследуют цель не только выявления юных дарований, но и развитие их таланта.
      Еще вопрос, мистер Паркер. В вашем фонде как-то документально оформляются финансовые передвижения? Бога ради, извините меня, пожалуйста, за столь некорректный вопрос! Но мне придется здесь иметь дело с документами, и я должен буду сослаться на вашу документацию. Ну да. Я буду вам очень благодарен, если вы перешлете мне эти копии.
      Спасибо огромное за то, что вы сочли нужным уделить мне внимание!
      
      23.03. 2011. Москва. Офис агентства "Ассошиэйтед Пресс".
      
      - Ну что, Энн, меня можно поздравить. Кажется, я на пути к тому, чтобы раскопать занимательную авантюру. Можно ехать в Краснодар и разыгрывать последний акт пьесы под названием: "Моцарт возвращается на сцену".
      - Ты хочешь сказать, что собираешься привезти мальчика в Москву на учебу в музыкальном училище?
      - Ну да! Я об этом уже разговаривал со Скворцовым. Он обещал помочь.
      - А если мальчик не захочет?
      - То есть, как это не захочет?
      - Не захочет - и все. Представь себе, он уже совсем не ребёнок. От учёбы, какой бы то ни было, он уже отвык. Отвратили добрые люди. Довольно продолжительное время, как ты сказал, он играет на улице и неплохо при этом зарабатывает. Во всяком случае, сейчас ему хватает того, что зарабатывает. Ему сейчас хорошо. Он привык уже к такой жизни. А ты предлагаешь ему бросить всю эту вольность ради того, чтобы впрячься в учёбу. Да не согласится он ни за что, хоть что ты ему будешь обещать.
      - Я постараюсь его убедить.
      - Дэн, ты пробовал когда-нибудь убедить в чем-либо подростка, если он не видит для себя смысла в твоих убеждениях? Ты же сам рассказывал, что преподаватели училища пытались его убедить в том, что надо учиться.
      - Энн, они заставляли его учить технические дисциплины. А я буду предлагать ему изучать его любимую музыку.
      - Да ведь он считает, что и без всякой учебы он прекрасно играет. Тем более, что он действительно прекрасно играет. Я сто очков даю, Дэн, что учиться его теперь уже не заставишь.
      - И что же мне с ним делать?
      - Не знаю, Дэн. Думать надо. И вообще, по-моему, сейчас пока не надо на него давить. Ты лучше разберись с этой директрисой. А то свалит куда-нибудь в Европу, и никак ты её там не достанешь.
      - Я думаю, что ты права, Энн.
      
      25.03. 2011. Санкт-Петербург. Набережная Фонтанки
      
      - Чего надо-то тебе?
      - Простите, я хотел бы узнать, здесь живет Комарова Богдана Николаевна?
      - А ты кто такой?
      - Я корреспондент. Вот моя пресс-карта.
      - Правда, корреспондент. А почему тут не по-русски написано?
      - Так я международный корреспондент.
      - Ах, вона что? Нет тут никакой Комаровой.
      - Совсем, что ли? Не проживает?
      - Сказала же тебе: не проживает.
      - Ну, может быть, проживала когда-нибудь?
      - А я знаю? Я сама тут третий год живу. Сын мне тут комнату купил. Отделил, значит, мать свою родную. Женился на этой своей стерве, а мать уж мешать стала. Ну, вот он мне комнату и купил.
      - Хорошо, что совсем на улицу не выгнал.
      - Это верно, сынок. Слушай, тут у нас в квартире Михайловна живет, шут знает, с каких времен. Может, она знает про эту твою Комарову? Да что ты стоишь-то в дверях? Вон там третья дверь - это комната Михайловны. Только ты стучи сильнее, а то она плохо слышит.
      
      25.03.2011. Санкт-Петербург. Набережная Фонтанки.
      - Комарова, говоришь? А звать как? А-а, так это дочка её. А саму звали Кирилловной. Ага! Мария Кирилловна. Они вдвоем в соседней комнате жили. Потом, как уехали, так в этой комнате жил железнодорожник Сучков Василий. Потом он уехал на Урал, и после него жили двое молодых людей. Ну, муж и жена, вроде как. А потом они купили где-то в пригороде домик, и в квартире поселилась...
      - Скажите, а сейчас в этой комнате кто-нибудь живет?
      - Так я ж и рассказываю, что поселилась какая-то артистка. Но она все время на гастролях.
      - И сейчас на гастролях?
      - Ну да. Ежели её уж давно нет, значит, на гастролях. А когда возвернется - никто не знает.
      - А вы случайно не знаете, куда уехали Комаровы?
      - Откуда ж я могу знать? Как мальчонка народился, так они и уехали. Железнодорожник Василий сказывал, что на юга подались. Он им помогал вещи отправлять и потом отвозил на вокзал. А сама она шибко хворала, когда у ней мальчонка народился.
      - Вы имеете в виду дочку?
      - А кого же еще? У Кирилловны кто мог народиться? Так вот, дочка-то эта самая хворать стала, и мальчонка шибко слабенький был. Вот они и поехали, чтоб здоровье поправить. А куда поехали - никто не знает.
      - Ничего они здесь не оставляли?
      - А что они могли оставить? Вещей каких особенных у них не было. Жили они бедно. Дочка-то нигде не работала, потому как училась, а у матери пенсия маленькая была. Нет, ничего не оставили. Да и кому что они могли оставить? У них же, слышь, никакой родни не было.
      - А у мальчонки этого отец был?
      - Небось, был, раз мальчишка народился. А только где он, этот отец? Нагуляла она, видать, пацана пока на учебах была.
      - А где она училась?
      - Да шут его знает! Тоже где-то на югах. Ой, не знаю я о них ничего. Скрытные они люди были. Никогда ни с кем не делились и ничего не рассказывали.
      
      
      26.03.2011. Краснодар. Улица города.
      
      - Привет, Моцарт!
      - О! А я думал, что ты уж совсем уехал.
      - Дела были, брат, срочные. И мне действительно нужно было уезжать в Москву и Питер.
      - А здесь ещё работа осталась?
      - Осталась. А у тебя как дела?
      - Да все так же.
      - А в училище как?
      - Отстали. Забили на меня, видать, подчистую.
      - А тебе не надоело целыми днями здесь торчать?
      - Не-а! Мне нравится. И потом, я же не просто торчу, а играю.
      - И что, каждый день одно и то же?
      - Ничего не одно и то же. А притом, я играю здесь не каждый день. Дня два-три сижу в общаге и слушаю музыку, а потом то, что мне понравится, здесь играю.
      - И тебе позволяют слушать? Не всем же нравится классика.
      - Так я слушаю через наушники. У меня в комнате классный музыкальный центр с компом. Хоть диски вставляй, хоть USB, хоть из Интернета скачивай. Наушники на башку натянул и кайфуй себе на здоровье.
      - И где же ты установку взял?
      - Купил. Я же зарабатываю.
      - Это здорово! Стало быть, сначала слушаешь, а потом играешь? Но ведь так не может быть всю жизнь. Вот прокайфуешь ты так еще пару лет, потом училище подарит тебе в зубы диплом - и кати ты на все четыре стороны! А у тебя ни жилья, ни денег, ни специальности хоть какой-нибудь - вообще ничего. Ну, как тебе такая перспектива?
      - Ага, не бери меня на понт. Я знаю, что государство должно мне выделить квартиру.
      - Ну да, предоставят тебе какую-нибудь обшарпанную однокомнатную хоромину с удобствами на улице. А тебе уж пенсию выплачивать ежемесячно не будут. Твоих заработанных на улице будет едва хватать на проезд от твоей хибары в пригороде до центра города и обратно. Учиться тебе надо, братец, хоть чему-нибудь, чтоб можно было куда-нибудь устроиться на работу.
      - Ладно, я подумаю.
      - Только не тяни особенно-то со своим думаньем. Сыграй мне что-нибудь!
      - Хочешь, сыграю регтайм? Я прошлый раз говорил тебе, что джаз и рок на флейте не сыграешь. А вот нет! Я попробовал. Нехило получается. Правда, пришлось переделать слегка.
      - И что, ты вот это сам переделал?
      - Ага! А что?
      - А то, что тебе непременно музыке учиться надо. Композицию изучать, чтобы все переделанное записывать и обрабатывать.
      - Ой, да кто теперь меня будет учить? Поздно уже.
      - Учиться никогда не поздно. Ладно, давай, сворачивай удочки, пойдем в кафешку.
      - Туда же?
      - Можно куда угодно. Но та кафешка мне понравилась. А тебе?
      - Спрашиваешь!
      
      28.03. 2011. Краснодарский край, станица Черноморская.
      
      - И что вы у нас собираетесь проверять?
      - Уважаемая Вера Васильевна, я ничего не собираюсь у вас проверять. Да у меня и полномочий таких нет. Меня интересуют какие-нибудь сведения о вашем бывшем воспитаннике Даниле Богданове.
      - Богданов выпустился в прошлом году, когда я еще не приступила к своим обязанностям директора детского дома.
      - Это я знаю. Поймите, к вам у меня нет никаких претензий. Меня заинтересовала судьба этого мальчика и я собираю материал о нем - вот и все. Вы сказали, что он выпустился , когда вы еще здесь не работали?
      - Да.
      - Но в Краснодарское техническое училище ведь вы его направили?
      - Ну конечно. В соответствии с тем договором, который заключен между нашим детским домом и училищем. Мы ежегодно поставляем в училище своих выпускников, училище обязано их принять. Это давно сложившаяся практика. Что в этом плохого?
      - Я не сказал, что это плохо.
      - В конце концов, мы не можем детей-сирот бросать на произвол судьбы. Мы обязаны их определить, потому что они не могут оставаться в детском доме пожизненно. По окончании девятого класса ребенок определяется в среднее специальное учебное заведение, чтобы приобрести профессию. А чтобы ребенок был гарантированно принят в учебное заведение, существуют определенные квоты. Вот поэтому и принята была договорная основа между детскими домами и учреждениями профессионального образования. Наш детский дом закреплен за Краснодарским училищем. И я считаю, что нам повезло, потому что это хорошее училище. И там довольно широкий выбор профессий.
      - А если ребёнок не способен или не желает освоить ту профессию, которую ему навязали в училище? У ребенка есть право выбирать себе будущее ремесло?
      - Ой, о каком выборе вы говорите? Да в подростковом возрасте у детей вообще ещё никакой выбор не задерживается. Уж поверьте мне. Девочки все повально хотят стать артистками или моделями, а мальчики - ментами или бизнесменами. Но такой "выбор" даже в нормальных семьях в большинстве своем не реализовывается. А что вы хотите для сирот? Благо, что мы вообще имеем возможность их куда-то определить.
      - А если у ребенка-сироты имеются способности к науке, искусству, к медицине или к военному делу? А вы его в техническое училище, чтоб всю жизнь гайки закручивать или топором махать.
      - Во-первых, всякая техническая специальность никогда еще не портила человека. Лучше топором махать на стройке, чем на большой дороге. Во-вторых, если у человека к чему-нибудь есть способности или даже талант, то это все равно рано или поздно проявится. Ну окончит он техническое училище, потом может учиться тому, к чему его душа стремится. Так он хотя бы ремесло какое будет иметь, чтобы содержать себя. На училищах, знаете ли, жизнь не кончается. Вон, Гагарин, к примеру, окончил ремесленное, а потом в космонавты выбился. А у нас, между прочим, тоже способному ребенку есть возможность учиться тому, к чему душа лежит. Если ребенок проявляет свои способности, мы оставляем его в детском доме и после того, как он окончит девятый класс. Есть у нас ребята из числа отличников, которые учатся в десятом и одиннадцатом классах. По окончании средней школы мы определяем их в вузы.
      - Тоже на договорной основе?
      - Ну, нет. Тут все несколько иначе. Но вы же знаете, что сироты, поступающие на бюджет, имеют льготы. Как правило, поступают все, кто действительно имеет отличные знания.
      - Ладно, давайте вернемся к Богданову. Администрация и педагоги детдома наверняка знали, что у мальчика выдающийся музыкальный талант. Почему уникального ребенка-музыканта определили в техническое училище, а не в музыкальное? В крае имеются ведь неплохие музыкальные учебные заведения.
      - А на каком основании мы должны были отправлять его в музыкальное училище? У него же нет ни одного документа, подтверждающего его музыкальное образование.
      - Вера Васильевна, его документ в его руках и феноменальной музыкальной памяти. Вы слышали, как он играет?
      - Нет. Я видела-то его всего один раз, когда мы отправляли его в училище.
      - Но ведь наверняка вам говорили о его выступлениях, участии в конкурсах?
      - Ну, говорили. Но у нас многие воспитанники участвуют в различных смотрах и конкурсах. К вашему сведению, у нас в детдоме достаточно собственных кружков всякой самодеятельности.
      - Самодеятельность, кружки... Вы, к примеру, знаете о том, что Богданов был победителем Международного конкурса юных музыкантов в Милане?
      - Кто? Богданов?
      - Да, Богданов. В 2003 году. Он до сих пор остается единственным российским ребенком в этом конкурсе, взявшем Гран-при. Единственным из России, Вера Васильевна. А вы говорите о школьной самодеятельности.
      - Но в его личном деле ничего такого не отражено.
      - Вот потому-то я и выясняю, почему не отражено.
      - Знаете, господин, э-э-э, Маркус, мне кажется, что о деле Богданова вам лучше расскажет моя заместительница по воспитательной работе. Она в этом детском доме работает свыше 20 лет и вашего Богданова очень хорошо знает. Я сейчас приглашу её сюда.
      
      28.03.2011. Краснодарский край, станица Черноморская.
      - Ой, Данилку-то я очень хорошо знаю. Он же, считай, на моих глазах вырос.
      - Здесь в личном деле указано, что Богданова привезли из Тимашевска.
      - Ну да. Ему тогда уже пять лет исполнилось. Он жил с бабушкой, а мать умерла, когда ему что-то около двух было. Так вот в доме произошел пожар. Бабушка на том пожаре сгорела, и все там сгорело. А мальчика на тот момент в доме не было. Рассказывали, что он на занятии по музыке был. Об отце вообще никаких сведений нет. Стало быть, оказался он круглым сиротой. Потому его к нам и доставили. У нас тут в основном полные сироты воспитываются.
      - Каким он был ребенком?
      - Очаровательным. Спокойный, послушный и, притом, это очень одаренный мальчик. Он у нас постоянно выступал на всех концертах и смотрах. Однажды его возили в Италию на конкурс. Представляете, играл на сцене знаменитого театра "Ла Скала"!
      - И вы такого одаренного мальчика отправили в техническое училище. Как вы могли?
      - Со своей стороны я настаивала, чтобы мальчика отправили в музыкальное училище. У нас в Краснодаре их целых три.
      - Почему же не определили туда?
      - Ну, Вера Васильевна заявила, что там его не примут, поскольку у него нет документа о музыкальном образовании. Она даже специально по этому поводу наводила справки. А мы обязаны всех своих выпускников определить.
      - Не справки надо было везти, а самого Богданова, чтоб его там прослушали. В Милане дирижер этого самого "Ла Скала" авторитетно заявил мне, что сам готов был заниматься с мальчиком, настолько ребенок талантлив. Неужели наши музыканты не оценили бы его дарование?
      - Ну, я не знаю. В конце концов, не я решаю все подобные дела.
      - А почему вы в свое время не отправили мальчика в музыкальную школу? У вас же есть такая возможность. Насколько я знаю, детдомовцев там обучают бесплатно.
      - Да это все Лапкина. Директриса у нас тут была одна.
      - Я в курсе.
      - Ну, вот, я говорила ей, что ребенка надо отправить в музыкальную школу. Так она же воспротивилась. Дескать, и без музыкальной школы он хорошо играет. А в музыкалку должен был его кто-то водить. А у нас лишних работников нет, чтобы ребенка провожать туда и обратно.
      - Кстати, о Лапкиной. Если не секрет, в каких вы были с ней отношениях?
      - Как это, в каких? В деловых.
      - Но вы же несколько лет с нею проработали. Общались, небось, как-то. Сдружились, наверное?
      - Это с Лапкиной-то? Да ей сам черт друг! Ни с кем она тут не дружила и не общалась. А люди предпочитали обходить её десятой дорогой.
      - А за что её уволили?
      - Она же сама уволилась.
      - Это понятно. Но вы же знаете настоящую причину?
      - Ой, да ладно, чего уж там! В общем, жалобы на неё поступали. В основном, бывшие воспитанники жаловались. А тут еще такое дело вышло. Была у нас воспитанница Наташа Громова. Отличница, активистка, скромница - в общем, замечательная девочка. Мы держали её до одиннадцатого, дали возможность получить аттестат, чтобы она поступила в медакадемию, как того мечтала. Ну, этим поступлением Лапкина сама занималась: лично отвозила документы, с кем-то там о чем-то договаривалась, а потом заявила девочке, что надо кому-то заплатить, чтобы зачислили на бюджет, и убедила Громову снять со сберкнижки деньги. Наташа сняла и отдала их Лапкиной. В общем, девочка поступила, стала учиться. А потом выяснилось, что никаких денег Лапкина никому не давала, а Громову приняли по льготе и по результатам её отличных оценок на экзаменах. Лапкина заявила, что никаких денег она не брала, что Громова, дескать, сама куда-то деньги растранжирила. В общем, кто прав, кто виноват - никто не знает. Дело темное. Потом к нам приехала комиссия из края. Она тут копалась во всем целый месяц. Ну, а потом директору предложили по-тихому уйти. Вот, собственно, и вся история.
      - А что, девочка могла самостоятельно снять со счета деньги?
      - Конечно. Ей же уже восемнадцать на тот момент исполнилось.
      - А сбережения у Громовой откуда?
      - Так ведь пенсия за родителей. Когда к нам поступает ребенок, на его имя тут же открывается счет в банке. Всеми сиротскими счетами целиком распоряжаются органы опеки и попечительства. До совершеннолетия ребенка ни один человек не может снять со счета ни копейки без разрешения этого органа.
      - И много раз Лапкина совершала подобные операции?
      - А кто его знает?
      - А вы в курсе, куда делись призовые деньги Данилы Богданова?
      - Какие такие призовые?
      - Да которые он получил на конкурсе в Милане. Вы же знаете, что на том конкурсе он получил Гран-при?
      - Конечно. Лапкина всем тут взахлеб рассказывала об этом конкурсе. Демонстрировала диплом, сам приз, медаль, еще что-то там - не помню уже. Потом все это отправили в методкабинет.
      - А Богданову что досталось?
      - По-моему, диплом или его копия - не помню. Да тут такая чехарда была в прошлом году: одна директриса уволилась, другая пришла: не до Богданова было.
      - Понятно. А вы вообще-то знаете, что каждый конкурсный приз имеет денежный эквивалент? Гран-при, который получил тогда Богданов, стоил пятьсот тысяч баксов.
      - Что вы говорите? Кто бы мог подумать?
      - Вот именно. Полмиллиона американских долларов. Эта сумма была переведена на имя Богданова в российский банк. И её вполне хватило бы не только на профессиональное музыкальное образование, но и на то, чтобы он в течение нескольких лет мог безбедно жить в Москве, купив при этом приличную квартиру. А он сейчас живет на государственное пособие и прозябает в заштатном техническом училище и еще играет на улице, чтобы заработать себе на музыкальную установку. Как вам такая картина?
      - Вы хотите сказать, что этих денег сейчас у Богданова нет?
      - Эти деньги были сняты со счета в 2009 году.
      - И кто же их снял?
      - Таких сведений банк мне не выдал.
      - Боже мой! Такие деньги!
      
      31.03.2011. Москва. Агентство "Ассошиэйтед Пресс"
      
      - Энн, ты говорила мне, что можешь помочь мне в деле моего флейтиста.
      - Говори, что тебе нужно?
      - Мне нужно найти деньги, которые мальчик получил на конкурсе.
      - А разве они не в банке?
      - Они были в банке до 2009 года, а потом исчезли. То есть, их сняли или перевели на чей-то счет. Кто, куда и кому деньги перевел, банк отказался мне выдавать такую информацию.
      - И правильно сделал. Любой серьёзный банк дорожит своей репутацией.
      - И что теперь делать?
      - Я думаю, что тебе следует обратиться к хорошему адвокату. Если хочешь, я познакомлю тебя с одним русским парнем. По-моему, либо он сам омбудсмен, либо кого-то из парламентариев представляет. А в Москве вся маргинальная шушера уважительно величает его "Держись, братва". Это у него присловье такое, когда он берется за новое дело.
      - И какие же дела он ведет?
      - Его услугами обычно пользуются все те, кого несправедливо обидели. Денег с обездоленных он не берет.
      - Хорошая характеристика. Судя по тому, сколько только в одной Москве обездоленных, свободного времени у этого парня нет.
      - Совершенно верно! Но для меня, я думаю, он найдет время. Однажды я оказала ему очень своевременную услугу. А этот парень умеет быть благодарным. Так как, звонить ему?
      - А у меня есть другие варианты?
      - Ладно, звоню! Алло, Петр! День добрый! Как живешь, старина? Ну, кто бы сомневался? У тебя как со временем? Когда у тебя не было этой "кучи дел"? А я как раз намереваюсь подбросить тебе еще одно увлекательное дельце, с которым ты точно не соскучишься. Нет, дело касается ребенка. Сироты. Ну, по телефону все не расскажешь. Давай так договоримся: к тебе подойдет от меня молодой человек. Его зовут Дэн Маркус. Да, он из нашей конторы, но работает на вас. Маркус посвятит тебя в курс дела. К сенатору Маркусу какое отношение? Самое прямое: он его сын и журналист-международник одновременно. Когда и где тебе удобно с ним встретиться? Давай, записываю.
      Ну, вот и все дела. В общем, Дэн, завтра к двенадцати дня подгребай к нему в офис. Вот адрес. Его зовут Петр Алексеевич Страхов.
      
      01.04.2011. Москва. Адвокатская контора.
      
      - Какую помощь ты от меня ждешь?
      - Я хочу вернуть мальчишке деньги, а потом устроить его в музыкальное училище.
      - А почему ты решил, что этого счета у него нет? Тебе в банке прямо так и сказали?
      - Нет, мне ничего не сказали. Но ни в детдоме, ни в Краснодарском отделе опеки и попечительства, ни в училище, ни сам Богданов не имеют никакого представления о каких-то призовых деньгах. А ведь должен быть документ, удостоверяющий наличие этого счета. В отделе опеки мне объяснили, что имеется счет пенсионного фонда, кроме того, до 2009 года существовал еще какой-то счет. Теперь его нет.
      - Ты обращался в отдел опеки, курирующий детдом, или в отдел, курирующий училище?
      - Разумеется, в тот, который курирует училище. Ведь Богданов в настоящее время учится в Краснодаре. И он прописан по адресу общежития училища. Всеми финансовыми документами учащихся-сирот занимается в училище социальный педагог.
      - Ты беседовал с этим социальным педагогом?
      - Нет, но я просматривал документы мальчика.
      - Надо обязательно пообщаться с социальным педагогом. А деньги, возможно, спокойно лежат себе в банке и ждут совершеннолетия хозяина.
      - До совершеннолетия обладателя счета кто имеет право снимать деньги?
      - Родители, в том числе и приемные, опекуны, наконец, сам ребенок, если ему уже исполнилось 15 лет. Но, если сумма крупная, то родители и опекуны не вправе снять деньги со счета без разрешения органа опеки. Пятнадцатилетний подросток может снять со счета не больше тысячи рублей в месяц.
      - Мы можем узнать, кто в настоящий момент является опекуном Богданова?
      - И узнавать не надо. Я прямо сейчас тебе скажу. Опекуном Богданова является Краснодарское техническое училище в лице социального педагога. А до этого его опекуном был Черноморский детский дом в лице директора.
      - Почему ты так уверенно утверждаешь?
      - Да потому, что, во-первых, мальчик живет в общежитии, во-вторых, он там прописан. Если бы у ребенка был другой опекун или усыновитель, то ребенок и жил бы, и прописан был бы по адресу усыновителя.
      - Я так понимаю, что орган опеки не только дает разрешение на получение денег, но и обязано контролировать их расходование?
      - Совершенно верно! Этот орган для того и существует, чтобы интересы сироты соблюдались в полном объеме.
      - То есть, если интересы ребенка не соблюдаются, то орган опеки вправе наложить санкции?
      - И сам, и через суд.
      - А может быть такое, что интересы ребенка нарушает сам орган опеки?
      - Конечно, может. Там тоже люди сидят. И не все из них бывают чистоплотными. Но над каждым отделом висит контроль вышестоящего отдела. В конце концов, есть суд, прокуратура. В общем, Дэн, я берусь за это дело. И держись, братва, от меня подальше!
      - Спасибо! Гонорар и все текущие расходы я беру на себя.
      - Отлично! Давай мне все адреса, фамилии и все остальные данные. Завтра же вылетаю в Краснодар. Ты остаешься, или со мной летишь?
      - Конечно, лечу с тобой.
      
      04.04. 2011. Краснодар. Медакадемия.
      
      - О, привет! А что ты тут делаешь?
      - Тебя жду.
      - Когда ты приехал?
      - Только что из аэропорта.
      - А как ты узнал, что я здесь?
      - По расписанию. У вашей группы сегодня зачет по судебной медицине. Я прочитал объявление.
      - Ты что, заходил в здание? Нельзя же посторонним.
      - Я не посторонний. И у меня имеется пресс-паспорт журналиста. Этот волшебный ключик открывает любые двери.
      - Значит, дома у нас ты еще не был?
      - Сказал же, что прямо с самолета.
      - Что-нибудь случилось?
      - Ничего не случилось. Вот решил встретить.
      - А где твои вещи?
      - Какие вещи? "Все свое ношу с собой". Вот в сумке зубная щетка и бритвенный прибор, остальное приобретаю на местах.
      - Ну, тогда поехали домой?
      - А ты очень торопишься?
      - Вовсе нет.
      - Тогда давай прогуляемся по центру. Когда еще я смогу прогуляться с родной сестрой?
      - Давай! Честно говоря, я уж и позабыла, когда последний раз просто прогуливалась по улице.
      - А почему так?
      - Некогда. Да и не с кем.
      - Ого! Ты что, еще не обзавелась каким-нибудь бой-френдом?
      - Какие бой-френды, Дэн? С таким ритмом жизни! Да и где они, эти самые бой-френды?
      - У вас же в меде больше половины студентов - парни.
      - Ой, эти парни вовсе не "бои" и, тем более, не "френды". Одни - такие, как я, "ботаны", насквозь пропитанные учебой, а другие - "мажоры", на которых и смотреть противно. А мы куда пойдем?
      - Может, в кафешку забежим? Ты же после занятий.
      - Ой, Дэн, я только что перехватила сэндвич. Я же не знала, что ты меня встретишь.
      - Ладно, зайдем в кафешку позже. Ты на Красной давно была?
      - Говорю же, что сто лет не бродила по улицам.
      - Тогда пошли на Красную. Я познакомлю тебя с одним человеком.
      - Молодым или старым?
      - Очень молодым. Он еще совсем пацан.
      - И зачем он мне нужен?
      - Да я не в том смысле. Он вправду необыкновенно оригинальный человек. Уникум в своем роде.
      - А это далеко отсюда?
      - Рядом с выставочным залом. Он там играет.
      - Он что, игроман?
      - Он музыкант, сестренка. Причем, музыкант высшей пробы. Играет, как бог. К тому же, играет все, что звучит в этом мире. И при этом, не знает ни одной ноты.
      - Что ты говоришь? И на чем же он играет?
      - Этот мальчик - флейтист.
      - Погоди, погоди! Кажется, я видела этого музыканта. Ну да, на Красной. Мне надо было сходить в Дом книги, и я пошла пешком. Он там играл на флейте. Что-то такое красивое и грустное. Ты его знаешь?
      - Недавно узнал.
      - А-а, так ты, небось, из-за него в Краснодар приехал? Ты ж говорил, что дело у тебя тут.
      - Я говорил, что приехал в Краснодар, чтобы повидать вас с бабушкой. А этого мальчишку встретил совершенно случайно уже по приезде. Меня заинтересовала его история. Теперь я занимаюсь его делом.
      - И какая же у него история?
      - Видишь ли, Оля, этот парень - сирота. С пяти лет он воспитывался в детском доме. Там заметили у него талант музыканта, стали отправлять его на различные смотры и конкурсы. В 2003 году директриса детдома повезла его на Паркеровский международный конкурс юных музыкантов. Ты слышала что-нибудь о Паркеровском конкурсе?
      - Откуда? У нас ничего об этом конкурсе не слышно было.
      - Оля, это очень престижный и очень богатый конкурс. Ну, я имею в виду, что призовой фонд у него колоссальный, потому что спонсируют конкурс богатейшие магнаты мирового шоу-бизнеса. И этот мальчик в 2003 году взял на Паркеровском конкурсе Гран-при. Это огромные деньги: пятьсот тысяч американских долларов. Но главное, что после него никто больше из российских детей Гран-при до сих пор не выигрывал.
      - Ничего себе! А что он тогда делает на улице, имея такие деньжищи?
      - Он зарабатывает на карманные расходы, потому что этих призовых денег на самом деле у него нет. Мальчик учится в техническом училище на полном государственном обеспечении и живет в общежитии.
      - А как ты об этом узнал?
      - Встретил его я случайно. Вышел из гостиницы прогуляться и услышал музыку. А потом я стал копать. Ну, вот, слышишь флейту? Это он играет. Пошли знакомиться. Я знаю, он тебе понравится.
      
      04.04. 2011. Краснодар. Улица города.
      - Привет, Моцарт! Ты сегодня в ударе. Просто супер!
      - А-а, привет, Дэн! Ты опять куда-то ездил?
      - Да, были дела. Знакомься, это моя сестра Оля. Дома мы зовем её Лялькой. Она здесь учится в меде. Оль, это Данила, о котором я тебе рассказывал. Его все зовут Моцартом.
      - Классно! Привет, Моцарт! Ты достоин этого имени. А ты где так прикольно играть выучился?
      - Нигде. Я сам.
      - Ладно, ребята! "Соловья баснями не кормят". Складывай, маэстро, удочки! Пойдем в кафешку. Я свою сестренку еще ни разу не водил в подобные заведения.
      - Она вправду твоя сестра?
      - Сестра, сестра. Самая, что ни есть, настоящая родная сестра.
      - Но ты же америкос.
      - Моцарт, Дэн такой же америкос, как ты Юлий Цезарь. Между прочим, в детстве, здесь в России, его звали так же, как и тебя - Данилом.
      - Во дела-а! А ты что, на врача учишься?
      - Можно сказать, что уже отучилась. В июне ГОСы.
      - А где работать будешь?
      - Пока в больнице скорой помощи. Я там практику проходила. Ну, вот главврач предложил мне место дежурного врача.
      - А учиться трудно было?
      - Спрашиваешь! Учиться всегда и везде трудно. А только работать врачом еще труднее: все время в напряжении, и ответственность огромная.
      - Зачем тогда пошла учиться на врача? Небось, потому, что врачи бабки обалденные огребают?
      - Дурак ты! Какие бабки? Бабки у тех, которые частной практикой занимаются. Это, в основном, стоматологи да косметологи. А в больницах не больно-то огребешь. А ты пень, видать, что кроме своей музыки ничего не знаешь.
      - Ладно, ребята, не спорьте! Выбирайте лучше, что есть будете?
      
      04.04.2011. Краснодар. Яблоновский.
      
      - А этот твой Моцарт - ничего парнишка. Он мне понравился. Играет он, конечно, здорово! И на тебя чем-то смахивает. Когда ты еще был в таком же возрасте. Только он какой-то неотесанный.
      - А что ты хотела от детдомовца? К его чести он великим делом занимается - искусством. Другие воруют, грабят или становятся альфонсами. Я хотел бы добиться, чтобы он попал в музыкальное училище. Будет учиться музыке профессионально, вся дурь из башки вылетит. Учеба дисциплинирует. Это я по себе знаю: таким же дураком был, пока не стал серьезно учиться.
      - Там?
      - Ага! Хорошо, что Уильям сразу же определил меня в колледж.
      - Слушай, расскажи, как ты там жил? И вообще, как попал в Штаты? Я ничего о тебе не знаю. Когда ты уехал, я маленькая была ещё. А потом никто мне о тебе ничего не рассказывал. Сначала говорили, что тебя нет: ты как-то там погиб. Потом отец сказал, что ты жив и здоров, но живешь в США, а ехать домой тебе нельзя, пока ты там учишься. Зачем ты уехал?
      - Я не сам уехал. Меня отец насильно увез, сдал своему брату и слинял в Россию. Уильям усыновил меня и определил в колледж.
      - Зачем усыновлял? У тебя же родители живые имелись.
      - Оля, по американским законам гражданство могут иметь только те несовершеннолетние, которые либо родились в США, либо являются детьми граждан Америки. Я родился в России, поэтому меня надо было усыновить. Так я получил гражданство.
      - Зачем?
      - А вот этого я до сих пор не могу понять, зачем отцу надо было, чтоб я получал американское гражданство. Я не только получил американское гражданство. Для меня оказалась отрезана всякая возможность возвращения в Россию.
      - Фу, какая дурацкая история!
      - Не то слово. Это кошмарная история. Но в итоге все оказалось даже неплохо для меня. Уильям был ко мне добр. Он искренне полюбил меня, заботился, как мог. Вообще, стал настоящим отцом и большим другом мне. Главное, он прекрасно позаботился о моем будущем. У него ведь большие связи и достаточно средств, чтобы дать своему сыну приличное образование и положение в обществе.
      - Кажется, он сенатор?
      - Да. От штата Мичиган.
      - А как получилось, что он и отец оказались по разные стороны планеты? Они же братья?
      - Двоюродные, Оля. У нашего прадедушки были сын и дочь. У сына родился наш отец, а дочь влюбилась в американца, то есть, в отца Маркуса.
      - А где она его встретила?
      - Она училась в Москве. А он работал в американском посольстве. Ну, в общем, познакомилась с ним и сбежала в Америку. А там у неё родился Уильям. Когда в 91-м развалился Союз, Билл Маркус приехал в Россию в качестве советника по каким-то там делам при Ельцине, разыскал своего двоюродного брата, то есть, нашего отца. Других родственников у него, как он сказал, нет. Детей тоже нет. В общем, как-то он поладил с нашим отцом, помог ему раскрутить бизнес, влезть в политику. Отец тогда сделал большую карьеру.
      - Я знаю. Заместитель главы администрации города.
      - Ну да. А тут я влип в очень даже неприятную историю. Ну, отец, видимо, в очередной раз попросил у Маркуса помощи.
      - Ты очень об этом жалеешь?
      - Теперь уже нет. А тогда я был в отчаянье. Представляешь: один, в чужой стране, в незнакомом городе, в чужой семье. Языка не знаю, друзей и знакомых нет, ну, кроме Билла, конечно. А потом я попал в колледж.
      - Что за колледж?
      - Особый. Во-первых, это было абсолютно закрытое учебное заведение. Ну, что-то вроде наших кадетских училищ. В колледж принимались только юноши, которые там учились и жили. Для всех без исключения учащихся была закрыта всякая связь с внешним миром. Только встречи с родителями. В особых случаях и по специальному разрешению позволялась краткая поездка домой.
      - А что могло служить особым случаем?
      - Ну, во-первых, отличные успехи и примерное поведение, во-вторых, какие-нибудь особые услуги руководству колледжа, в-третьих, ходатайства родителей в связи с какими-нибудь особыми случаями. Например, смерть или болезнь родственника, особо торжественное мероприятие в семье и т.п.
      - А тебе предоставляли хоть раз возможность съездить домой?
      -Да. За три года я трижды был премирован поездкой в дом Маркуса. Первый раз по случаю торжества в честь избрания Маркуса сенатором штата, второй раз мне было позволено сопровождать Маркуса в его поездке на Филиппины.
      - Зачем он туда ездил?
      - Официально это была туристическая поездка, а какова была действительная цель вояжа, честно говоря, я так до сих пор и не знаю.
      - А третий раз?
      - В третий раз я заработал увольнительную тем, что блестяще написал конкурсный реферат на тему внешнеполитических отношений США.
      - А кого из вас готовили в этом колледже?
      - Программистов в сфере информационных технологий. Знаешь, значительная часть нынешних американских разведчиков, работающих на ЦРУ, бывшие выпускники этого колледжа. Туда преимущественно принимали тех молодых людей, которые помимо английского, в совершенстве владели каким-нибудь еще языком. Я был находкой для колледжа, так как в совершенстве владел русским языком. Английскому меня обучили там довольно быстро.
      - А почему Уильям определил тебя именно в этот колледж?
      - А куда ещё? Я же не только не владел английским языком, но и не знал страны и всех её порядков. Я вообще ничего не знал об Америке. В любой школе или училище я не проучился бы и дня. А тут были выходцы из разных стран. Многие ребята, как и я, либо совсем не говорили по-английски, либо знали его слабо.
      - А потом, когда ты окончил колледж?
      - Потом Уильям отвез меня в Калифорнию, в Стенфордский университет.
      - И ты стал шпионом?
      - С чего это ты взяла?
      - Но ты же сказал, что из колледжа, в котором ты учился, вышло много разведчиков.
      - Не все выпускники колледжа потом поступали в Стенфорд. Это, во-первых. А во-вторых, в тот колледж Уильям отправил меня только потому, что я не знал языка. К тому времени, когда я поступил в университет, я знал все, что нужно было знать стопроцентному американцу. Многие американские видные деятели - выпускники Стенфорда, потому что это очень престижный университет. В Стенфорде я стал изучать журналистику.
      - А та женщина, из-за которой отец сослал тебя в Америку, ты её любил?
      - Почему любил? Я и теперь её люблю. Я приехал в Россию в надежде отыскать её.
      - Ну, разыщешь - и что? Женишься?
      - Естественно.
      - А если она уже замужем, у неё дети?
      - Тогда посмотрим.
      - А там у тебя были женщины?
      - Были. Но это все не то.
      - А в Россию ты надолго приехал?
      - Думаю, что навсегда.
      - Но ты же не имеешь нашего гражданства.
      - Я могу его получить.
      - Что, вернешь свое настоящее имя?
      - Не стоит. Я могу получить гражданство, будучи тем, кем являюсь теперь. Правда, не сегодня и не завтра. Но торопиться мне совсем не нужно. Тем более, что я журналист-международник. Я могу жить в любой стране, на которую работаю.
      - А ты намерен работать на Россию?
      - Разумеется. Это же моя родина.
      
      06.04.2011. Краснодар. Техническое училище.
      
       - Марина Сергеевна, я разговариваю с вами не как частное лицо, а как адвокат, представляющий интересы вашего учащегося Богданова Данилы. Поэтому советую рассказывать мне правду, и только правду. Я не предъявляю и не могу предъявить вам какие-либо обвинения, но ваши туманные ответы дали основание мне не верить всему тому, что вы только что рассказали. Будем так считать, что вы были неискренни. Кроме того, вы не объяснили мне, как получилось, что у Богданова отсутствует документ, удостоверяющий наличие вклада на его имя: сберкнижка или карта вкладчика. У других сирот такой документ есть, а у Богданова нет. Вы можете мне это объяснить?
      - Я уже сказала, что у Богданова на сегодняшний день нет никакого банковского счета.
      - Марина Сергеевна, скажите, мальчик поступил к вам из детского дома?
      - Да.
      - И вам, разумеется, известно, что на каждого ребенка в детском доме в момент его поступления в это заведение в обязательном порядке заводится банковский счет и выдается сберегательная книжка или карта, которая хранится у официального опекуна ребенка, то есть, в детском доме. В случае перемещения в другое подобное учреждение или при выпуске ребенка из детского дома вместе с перемещением данного лица соответственно перемещается и его банковские документы. Богданов Данил из детского дома поступил к вам, в училище. Стало быть, все его документы в обязательном порядке должны были поступить к вам. Я правильно рассуждаю?
      - Наверное, правильно.
      - Не наверное, а бесспорно правильно. У других сирот, поступивших в ваше учреждение, банковские счета имеются же?
      - У других да.
      - А куда делись финансовые документы Богданова?
      - Ну, я не знаю. Возможно, остались в детском доме.
      - А вы интересовались? Запрос в детский дом отправляли?
      - Не помню.
      - Скажите пожалуйста, сколько сейчас детей-сирот обучается в вашем училище? Вы знаете точную цифру?
      - Конечно. Девять человек из Красногорского детдома и двое - из Черноморского.
      - А в этом учебном году сколько детдомовцев к вам поступило?
      - Трое.
      - Всего трое?! Дети поступили к вам в сентябре, сейчас - апрель. Уже больше полугода в вашем учебном заведении обучаются эти дети-сироты, а вы до сих пор не навели порядок в их документации. Чем вы тут занимаетесь, скажите мне? Что же вы молчите? Ваше молчание можно расценивать либо как то, что вы не выполняете своих служебных обязанностей, а потому не соответствуете должности, либо вы покрываете какие-то мошеннические действия определенных лиц, либо сами совершаете мошеннические действия. А это уже статья, уважаемая. Вы не желаете что-либо объяснять мне? Тогда вам придется давать показания в другом месте, поскольку я имею право о своих подозрениях сообщить в соответствующие органы. Свои подозрения, разумеется, я подкреплю документами, удостоверяющими, что у Богданова не только имеется счет в Сбербанке, но и этот счет регулярно пополняется ежемесячными поступлениями из отдела социального обеспечения, а также регулярно с этого счета снимаются деньги. Вот, полюбуйтесь на эту выписку из банка за 2011 год. Последнее снятие денег производилось 12 марта этого года. Чуть меньше месяца назад. Что вы на это скажете?
      - Но, может быть, Богданов сам?
      - Ой, не смешите меня! Ни один уважающий себя кассир не выдаст несовершеннолетнему и рубля без разрешения опекуна или опекунского совета. В данном случае, без вашего ведома и разрешения.
      - Они сейчас снимают деньги по карте.
      - А эти карты должны быть у вас, уважаемая. Или вы их все раздали детям на руки? Тогда вас надо привлечь к ответственности. Рассказывайте мне все, пока я еще готов вас выслушать. Кто и сколько заплатил вам за содействие?
      - Никто мне ничего не платил.
      - Хорошо! Мы будем с вами разговаривать в прокуратуре.
      - Погодите! Она просто попросила меня не рассказывать никому о том, что они переехали в Краснодар.
      - Кто "она", и кто "они", которые переехали?
      - Ну, опекунша Богданова.
      - Вы хотите сказать, представительница детского дома?
      - Нет, не представительница. Она и есть опекунша, точнее, - приемная мать.
      - Это Лапкина Анна Васильевна?
      - Да, она самая. Когда Богданов к нам поступил, она явилась ко мне и стала говорить о том, что мальчик уже два года живет у неё в семье. Но летом этого года, то есть, прошлого года, семья переехала в Краснодар. Ну, а всякий переезд - это очень хлопотное дело. Жилье еще не готово, прописка затянулась. Короче, она попросила временно поселить мальчика в общежитие. А когда все устроится, мальчик опять вернется домой. Я не могла ей отказать.
      - Тем более, что за молчание она вам хорошо заплатила.
      - Ничего не платила.
      - Не рассказывайте басни. Я не мальчик. Она вам показывала договор о передаче ребенка из детского дома в семью?
      - Да.
      - Почему вы потребовали у нее этот договор?
      - Потому что Богданов прибыл из детского дома. Он был там прописан, и он там жил. К тому же, из детского дома не поступили банковские документы мальчика.
      - Стало быть, вы все-таки отправляли запрос?
      - Да.
      - И вам ответили, что о банковских документах, скорее всего, может знать бывшая директриса, которая только что уволилась?
      - Да.
      - И тогда вы разыскали директрису?
      - Нет, она сама заявилась в училище.
      - Но вы к тому времени уже догадались, что Богданов ни дня не жил в приемной семье?
      - Ну да.
      - Как это она вам объяснила?
      - Она сказала, что она работала директором и хотела, чтобы мальчик все время был у нее на глазах. По её словам, там же, в детском доме, постоянно находились и её родные дети - девочки школьного возраста.
      
      07.04.2011. Краснодар. Гостиница
      
       - Что ж, Дэн, мы можем уже подвести кое-какие итоги. Во-первых, я собрал сведения обо всех банковских счетах Богданова и выяснил, что на сегодня у парня имеется только один счет - в Сбербанке, на который ежемесячно перечисляется пенсия в связи со смертью родителей. С этого счета так же ежемесячно снимается та или иная сумма. Вот, пожалуйста, я сделал полную приходно-расходную выписку в банке и обнаружил любопытное явление. До января 2009 года на счет Богданова шли только поступления. А в феврале 2009 года была снята со счета сразу крупная сумма: 510 тысяч рублей. Спрашивается, что могло быть приобретено на такую сумму мальчику 13 лет?
      - А кто снимал деньги?
      - Детский дом с разрешения районного отдела по делам опеки и попечительства.
      - Надо выяснить, на что были потрачены такие суммы?
      - Надо. Именно этим я и собираюсь заняться в ближайшее время.
      - А я тем временем еще раз наведаюсь в детский дом. Очень уж хочется поближе познакомиться с нашей фигуранткой. Слушай, а что ты узнал о том счете, о котором говорил Дэвид Паркер?
      - Этого счета нет.
      - Как нет?
      - Ну, нет - и всё. Точнее, он был до 2009 года.
      - До января 2009 года.
      - Разумеется. В феврале 2009 года вся сумма с этого счета была снята полностью. Кто снял, куда были отправлены деньги - никто не знает.
      - Ну, ничего себе! И что? Теперь всё - тю-тю?
      - Да нет, возможности есть, конечно, чтобы поискать. Но для этого необходимо постановление суда или прокурорская проверка. Но для этого у нас еще слишком мало фактов.
      - Хорошо, будем искать факты.
      
      08.04. 2011. Краснодарский край. Станица Черноморская.
      
      - Полина Захаровна, позвольте мне задать вам пару вопросов! Первый касается самого Данилы Богданова. В ходе нашей с вами прошлой беседы вы сказали, что знаете Данилу с самого первого дня его проживания в детдоме. А вы можете рассказать мне, что же все-таки с ним и его близкими приключилось до того, как он попал в детский дом? Да, я знаю, что в Тимашевске он жил с мамой и бабушкой. А потом его мама умерла, когда он был еще совсем маленький. До пяти лет он жил с бабушкой. А потом бабушка погибла при пожаре. А где в это время был сам Данила? По какой причине умерла его мать? Где отец ребенка? Если он жив, то где скрывается? Что-нибудь из перечисленного вы знаете?
      - Мой милый, боюсь, что на все эти вопросы я, к великому сожалению, не смогу ответить. В детский дом Данилу привезла представительница органа опеки. Она же еще раньше забирала его из больницы, где его подлечивали после трагедии на пожаре. А в больницу, по рассказам этой самой представительницы, его доставили прямо с места происшествия. Никаких документов о нем и о его семье не было, поскольку все сгорело. Как жила семья, никто ничего не мог сказать, потому что приехала в Тимашевск семья откуда-то издалека незадолго до пожара. Мать и бабушка с соседями почти не контактировали. Соседи не знали даже толком фамилию и имя бабушки. Знали только, что мальчика зовут Данилкой, поскольку он игрался с соседскими ребятишками. Вот, собственно, и все, что я могла бы вам рассказать.
      - Да. Не густо, скажем прямо. Но и за то спасибо!
      - Послушайте, а вы поезжайте прямо туда, в Тимашевск. Может, там-то вам поболе чего расскажут.
      - Конечно, я туда поеду. Но я вот еще, что хотел спросить. Что представляет собой ваша бывшая директриса? Я понимаю, что вопрос, может быть, несколько не корректный. Все-таки вы бывшие коллеги.
      - Да чего там, коллеги! Вздохнули мы все, когда её от нас убрали. Это же не женщина, а чудовище какое-то. Дети её "баобабой" называли. Она и выглядела, как баобаб. Представляете, этакая бабища! А характер - не приведи господь! Все, чтоб было так, как она желает. Если что задумала - ни за что не свернешь с намеченной цели: будет переть и давить, как танк. Но, если ей нужно для каких-то целей, то она умеет быть и вежливой, и радушной, и доброжелательной. Эгоцентризм - вот её сущность. Она всегда должна быть в центре внимания и обожания.
      - И в чем это проявлялось?
      - Ну, к примеру, там, где она присутствует, всегда слишком шумно.
      - Как это понять?
      - Во-первых, она никогда не говорит тихо. Если она отчитывает кого-нибудь на первом этаже, слышно и на третьем. Во-вторых, у неё всякая ситуация выливается либо в скандал с руганью и оскорблениями, либо в какой-то шабаш с хохотом и криком. Знаете, когда она появлялась в детском доме, слышно было уже на проходной во дворе. Все срочно прятались по норкам от "баобабихи" и готовились ко всяким неожиданностям.
      - Что, так уж совсем плохо при ней было?
      - Нет, конечно. Было что и хорошего. Она же очень деятельная натура. Трудоголик. И от других требовала полной отдачи в работе. Дисциплина у неё была на высоте. У неё все должно было быть на высоком уровне, чтоб можно было что показать начальству. Вы, кстати, обратили внимание на прекрасный цветник перед зданием, когда шли от проходной? А деревья, кустарники, или, вон, сад за окном? Это все она. А до неё кругом был гравий да песок. Когда она приняла детдом, первым делом, принялась тут все реконструировать. По весне завезла откуда-то целую машину саженцев и устроила у нас субботник. Приказала всем работать, от мала до велика. Ну, совсем уж маленькие детки просто так вокруг вертелись, а кто постарше, те вместе с сотрудниками работали. А что касается сотрудников, то все до единого должны были участвовать в посадке деревьев и кустарников. Потом она эти субботники устраивала чуть ли не каждую неделю. Загоняла на работу всех. А тому, кто не мог или не хотел, такую головомойку учиняла - не приведи господь! Даже заявляла, дескать, не хочешь работать, увольняйся. А куда увольняться? Здесь в станице не больно-то просто работу найти. Вот все и терпели всякое самодурство. Зато, глядите, какая красота и какой сад! У нас каждый год свои фрукты и ягоды.
      - А субботники она только для работ в саду устраивала?
      - Да для всякой работы. Мы сами все тут и строили, и ремонтировали. Она со стороны работников не приглашала. Заставляла сверхурочно или по выходным работать персонал. Вот мы и батрачили, как рабы, за здорово живешь. И пикнуть поперек неё не могли.
      - И долго она у вас работала?
      - Да, почитай, лет десять. Как раз в тот год, когда Данилку нам привезли. Его привезли в начале лета, а она пришла к нам в конце августа. Я очень хорошо помню тот день, когда она явилась к нам, потому что временно исполняла обязанности директора и должна была передать ей все дела.
      Конечно, я встретила её, как положено, мы познакомились, и я принялась водить её по всей территории детского дома. Она вела себя как-то нервозно. Все время торопила меня. "Это мне не очень интересно, это совсем ни к чему, тут я сама разберусь, здесь мне все понятно", - и все в таком духе. Слегка придержала она свою нетерпеливость, когда мы подошли к групповой дошколят. Там Данилка играл на своей флейте. Все детки из группы ушли с воспитательницей во двор, а он остался с нянечкой в группе. Он не любил шумные игры, все устраивался где-нибудь отдельно от всех и что-нибудь наигрывал. Ну, вот и на этот раз остался с нянечкой, уселся на стульчике и стал играть. А тут мы подходим к дверям. Лапкина спросила: "Там музыкальное занятие?" "Нет, - говорю, - это наш Данилка играет". Ну, мы вошли. Он нас сразу-то не увидел, так как спиной к нам сидел. Потом повернулся, испугался чего-то и флейту за спину спрятал. Лапкина подошла к нему, погладила по голове и сказала: "Хорошо играешь! Молодец!".
      Я ей, конечно, сказала, что Данилка у нас особенный ребенок, что его надобно учить музыке. На что Лапкина ответила что-то вроде того, что в детском доме не должно быть особых детей, а если кого-то начнешь выделять, то никакой дисциплины не будет. Лапкина действительно никого из детей не выделяла. Она всех одинаково терпеть не могла. Они её раздражали.
      - Ну, а потом, потом-то что было? Как получилось, что она повезла мальчика на Международный конкурс?
      - Обыкновенно получилось. Она же его сразу стала таскать по всяким смотрам и конкурсам в районе и в крае. А как она про этот конкурс узнала, то мне не известно. Небось, кто-то там в крае и подсказал. А что дальше было, то вы уже знаете.
      - Скажите, а вам известно, где она сейчас живет и работает?
      - Откуда ж я могу знать? Как уволилась из детдома, так сразу же в Краснодар и махнула. Со всей семьей. Здесь у неё дом был, так она его быстренько за бесценок продала.
      - А семья у неё большая?
      - Ну да. Считается многодетной, потому как у неё три девчонки. Старшая, правда, уже замужем. А обе младшие здесь, в детдоме, постоянно находились. А муж у неё уже на пенсии. Он старше её намного. Чем он до пенсии занимался, этого никто не знает.
      - А как Лапкина к своим девочкам относилась?
      - Строго относилась. Они у неё по струнке ходили. Когда, конечно, у неё на глазах были. А так - сущие оторвы. Это я о младших, которые в детдоме болтались. Особенно младшая. Она вся в мать: вечно свой нос куда ни попадя совала. А попробуй скажи ей что - сразу матери бежит докладывать. Детдомовские терпеть её не могли.
      - У Лапкиной были друзья или просто хорошие приятели?
      - А бог его знает! Из наших-то она ни с кем не водилась. Да и кто бы к ней осмелился приблизиться? А так - бог весть! Народу к ней много приходило. А кто друг, кто враг, а кто по делу - никто по это не знал и знать не хотел. Хотя, пожалуй, была у неё одна подружайка, Тамарка Семенова из опекунского отдела. Они вместе кругом ездили: то в Краснодар, то в Москву, то по заграницам куда-то там мотались. Нам же они не докладывались. А подружайка-то эта тоже в прошлом году уехала в Краснодар. Как раз перед самой комиссией уволилась из отдела и уехала.
      - Так вы говорите Тамара Семенова? А отчество у неё какое?
      - Ой, не припомню что-то. Все её звали просто Тамаркой. Раньше она на складе тут у нас работала. Потом пристроилась в библиотеку. А в начале девяностых, ну, когда начался в стране весь этот передел, она в торгаши подалась. Слыхали, может, про "челноков"? Ну, они за товаром в Турцию, да в Румынию мотались. Там по дешевке скупали что-нибудь, а у нас продавали втридорога. Вот она сначала "челночницей" была. Потом открыла свой ларек. А уж после магазин. А когда Лапкина у нас тут объявилась, стали они вместе водиться. Тамарка в магазине посадила своего муженька, а сама устроилась в этот самый отдел. Говорят, они через этот магазин вещи всякие продавали, которые люди сдавали в помощь сиротам. Но я не могу сказать это точно. Люди так говорят.
      - А сейчас этот магазин работает?
      - Конечно. Только там уж теперь другой хозяин. Тамарка же уехала со всей семьей.
      
      
      11.04.2011. Краснодар. Гостиница.
      
      - Ну, я вижу, Дэн, у тебя неплохой улов получился в ходе твоей поездки в Черноморскую.
      - Не то слово! Замдиректора оказалась весьма словоохотливой женщиной. Да и другие сотрудники немало интересного поведали. Выяснил, кстати, что она почти каждый год чуть ли не наполовину меняла кадровый состав детдома. Особенно часто меняла воспитателей и нянечек. Почему?
      - Вероятно, потому, что они прознавали о чем-то интересном в трудовой деятельности самой Лапкиной.
      Между прочим, я тоже тут не бездельничал. Разузнал, где сейчас проживает и работает наша фигурантка. В общем, рассказываю. После того, как мы с тобой распрощались, я отправился в краевое Министерство образования. Там мне заявили, что указанная особа в настоящее время в их ведомстве не работает, поскольку не имеет педагогического образования. Я поехал в краевой отдел занятости населения и выяснил, что Лапкина Анна Васильевна сейчас нигде не работает и занимается домашним хозяйством и воспитывает троих несовершеннолетних детей. Там же я получил адрес этого домашнего хозяйства. А еще на всякий случай выписал я все данные о лицах, имеющих фамилию "Лапкина". Представь себе, их оказалось совсем немного: всего девять представительниц этой фамилии. Я выбрал одну, которая проживает по тому же адресу, что и наша Лапкина. А работает эта новая Лапкина частным предпринимателем в сфере услуг населению. Поехал я в налоговую инспекцию, обслуживающую адрес данного заведения, и выяснил, что учреждение является общественной организацией, занимающейся бесплатным консультированием и обучением детей в ходе подготовки к школе. Хозяйкой помещения, которое арендует эта организация, является наша Лапкина Анна Васильевна. Директорствует в этом заведении собственная её мать, пенсионерка Лапкина Валентина Михайловна.
      - И какие же консультации преподносятся в этом учреждении?
      - Учебно-воспитательные, мой друг. Готовят детей и родителей к школе по всем дисциплинам начальной школы.
      - Ты, конечно, поехал в это заведение?
      - Естественно. Предварительно сходил к своему приятелю Васе Щепину. Он шеф-редактор местной ТРК.
      - А-а, Васю я знаю. Пересекались мы с ним как-то в эфире. Толковый мужик.
      - Согласен. Я этого Васю знаю уже лет сто. Но не в этом дело. У Васи есть сынишка дошкольного возраста. Зовут его, как и меня, Петей. Вот я посадил Петеньку в машину и повез в этот самый консультационный центр. Вроде, как нужно ребенка к школе готовить.
      - Ого! Это ты здорово придумал! Ну, и что дальше?
      - Поехал по адресу. Вывеска: "Учебно-консультационный центр подготовки детей к школе". Помещение находится в цокольной части многоэтажного здания, но выглядит очень даже богато и впечатляюще. Я с первого взгляда влюбился в это помещение. Как я уже сказал, принадлежит помещение самой Лапкиной Анне Васильевне. Вся обстановка и оборудование - по самому высшему разряду. Размеры центра - ого-го! Пять классных комнат, холл, туалет, столовая, игровая, кладовая и кабинет директора. В каждой комнате кондиционер. Мебель и учебно-техническое оборудование полностью соответствует самым современным стандартам. В холле имеются персональные шкафчики для детей. Кругом красочная наглядная агитация. В холле огромный аквариум с рыбками, столь же огромная клетка для птичек. В общем, настоящая экзотика: рыбки плавают, птички щебечут, цветочки благоухают. Тут же, в холле я увидел все учредительные документы: лицензию и все разрешения пожарников, СанПина и прочих. Кроме, конечно, Министерства образования. Но оно, как потом выяснилось, и не нужно было.
      - Почему?
      - Потому что этот центр занимается предоставлением услуг.
      - Ну, да, образование у нас теперь тоже стало сферой услуг.
      - Разумеется. А чем, по-твоему, оно должно быть, если не сферой услуг?
      - Ну, не знаю. Если уж образование лепить к сфере услуг, то давай сюда же прилепим и здравоохранение, и правоохранительные органы, и вооружённые силы.
      - Ого, куда тебя занесло! К твоему сведению, правоохранительные органы и вооруженные силы осуществляют охрану жизни. А это уже не услуги. Это служба.
      - Народное образование - это тоже служба. Если армия, полиция и врачи призваны охранять жизнь, то образование призвано сохранять достойную жизнь.
      - Ну, вот, раскипятился! Я, между прочим, не спорю с тобой. Я говорю о том, что сейчас у нас в обществе сложилось. Тебе рассказывать дальше?
      - Конечно! Я внимательно тебя слушаю.
      - А дальше вот, что было. Мы с Петенькой прошли в кабинет директора. И что ты думаешь? Директором оказалась интересующая нас особа во всем своем блеске и сиянии. Серьги, кольца, цепочка - все высшей пробы. Дамочка, как ты и описывал - женщина внушительных размеров.
      Она была, разумеется, сама вежливость и радушие. Моего Петеньку отвела к психологине таковых же внушительных форм, а сама принялась беседовать со мной.
      Сначала она спросила, чему я хочу выучить своего ребёнка? Я ответил ей, что всему, что здесь преподают. Тогда она поинтересовалась, каков размер моего кошелька, потому что занятия в её центре стоят недешево. Я сказал ей, что на кошелек свой обиды не держу, но слышал, что данный центр является общественной организацией, а потому все услуги являются бесплатными.
      "Это не совсем так, - нисколько не смутившись, ответила она. - У нас действительно совершенно бесплатно занимаются дети из малообеспеченных, многодетных семей и дети, у которых один родитель. Обучать бесплатно всех мы не можем, так как нам приходится платить за аренду помещения, коммунальные услуги. Мы покупаем оборудование, учебники, пособия и прочее. От государства мы не получаем ничего. Поэтому центр вынужден обращаться за помощью к платежеспособным гражданам".
      Я согласился с её доводами. Она уверила меня, что со стороны платежеспособных граждан пока ещё жалоб не поступало. К тому же, заключила она, заниматься в её центре - дело добровольное. Она никого насильно сюда не тянет.
      Потом Лапкина принялась демонстрировать мне свои регалии и достижения в области образования, которых у неё было в большом достатке. Я с удовольствием осмотрел стены кабинета, которые были увешаны всевозможными доказательствами её выдающейся педагогической деятельности. Дипломы, гранты, грамоты, свидетельства и удостоверения - все они в рамочках под стеклом украшали кабинет. Из всех документов я узнал, что Лапкина - кандидат экономических наук, доцент Адыгейского государственного университета, автор множества научных работ в области образования, участница различных федеральных и международных научных конференций. В общем, в скромности нашу дамочку уличить невозможно.
      Как я понял, вся эта наглядная агитация приносит свои плоды: народа в указанном центре в момент моего посещения было предостаточно. Во всех классных комнатах шли занятия, а в холле сидели довольно респектабельные люди в ожидании своих детей. Потом психологиня привела моего Петеньку и объявила нам о том, что ребенок вполне готов к занятиям. Нам с Петенькой были назначены письмо, чтение, математика, окружающий мир и рисование. Что касается английского, то тут центр ничего не может предложить, поскольку пока ещё не нашли преподавателя.
      Тут я намекнул, что мог бы помочь в этом кадровом вопросе, так как у меня имеется знакомый безработный преподаватель английского с опытом работы в США. Я, конечно, имел в виду тебя, Дэн. Думаю, что тебе тоже стоит посетить заведение под видом бедного безработного университетского аспиранта, которого уволили по сокращению.
      - Блестящая идея! Господь не забудет тебя, Петр, за то, что ты не забываешь о бедных безработных аспирантах. А у меня теперь будет прекрасная педагогическая практика.
      - Я полагаю, Дэн, тебе не стоит представляться твоим настоящим именем. Во-первых, Дэн Маркус - это что-то слишком американское. Во-вторых, ты уже достаточно засветился в различных учреждениях. Тебе нужна новая кликуха..
      - Это верно! Однако на новую кликуху мне нужен какой-нибудь документ. Лапкина ведь потребует что-нибудь, удостоверяющее мою личность.
      - Ну, это не проблема. С помощью современных технологий нарисовать можно не только диплом, грант или удостоверение доцента государственного университета. Пожалуй, свяжусь я с одним моим бывшим клиентом. В бытность свою он лихо стряпал всевозможные ксивы. За что и угодил в лапы правосудия. За ним других грехов не водилось, поэтому я добился для него условного. Он был мне очень благодарен.
      - А ты собираешься опять подвести его под статью?
      - Не волнуйся, мы сделаем так, что эта твоя "ксива" будет исключительно бутафорской, и ты не сможешь пользоваться ею по-настоящему.
      - И какую же кликуху ты собираешься мне прилепить?
      - Тебе нужно что-нибудь близкое к твоему настоящему имени, чтобы ты сам не запутался. Если ты Дэн, то неплохо будет назвать тебя Денисом. Скажем, Денис Иванович Давыдов. Ну, как? Звучит?
      - Ты что? Это же знаменитость!
      - Ну и что? Давыдов - очень популярная фамилия в России. Ну, был такой знаменитый герой в девятнадцатом веке. Почему бы не появиться такой же знаменитости в двадцать первом? Ой, Дэн, я не думаю, что эта Лапкина настолько продвинута, что знает героев войны восемьсот двенадцатого года, даже при всем том, что она кандидат наук.
      - Почему ты решил, что она не столь продвинута?
      - У неё колхозное произношение, сударь мой.
      - Послушай, но куда смотрит тутошнее министерство образования? Лапкиной же запретили заниматься педагогической деятельностью.
      - А она и не занимается. Она сдает помещение. А занимаются педагогической деятельностью профессиональные преподаватели. Я поинтересовался: все работают в соответствии с квалификацией. Математик ведет математику, а учитель начальных классов - письмо и чтение. Свою профессиональную деятельность учитель имеет право осуществлять где угодно. Здесь нет никакого нарушения. Да о чем мы говорим? Сейчас у нас даже в государственные образовательные учреждения директорами назначают кого угодно: экономистов, строителей, военных, работников торговли. Было бы высшее образование. А высшее образование, вернее, документ о таком образовании ты знаешь, как можно получить. А у Лапкиной даже и не учебное заведение, а частное учреждение в сфере услуг. Так что бояться министерства образования Лапкиной нечего. Я даже не удивлюсь, если она даже в доле с этим самым министерством и находит в нем полную поддержку. Каким-то образом она устроила же себе все эти дипломы и гранты. Не все же рисовала на компьютере. Так что с этой стороны не стоит к ней цепляться. Другое дело: откуда у Лапкиной такие деньжищи на всю эту красоту? Шутка ли сказать, само помещение размером не менее 300 квадратных метров, пусть даже и в цоколе. Затем все оборудование, мебель, отделка, птички всякие и рыбки. А еще собственный дом. Знаешь ли, друг, я не поленился: съездил по адресу. В гости, конечно, не стал напрашиваться. Но со стороны осмотрел и даже сфотографировал. Вот, смотри, какой сиротский домик в три этажа с мансардой.
      - Впечатляюще выглядит.
      - Еще бы! Нам так не жить. Там еще во дворе за кирпичной оградой куча всяких построек. А вот эти шикарные ворота, между прочим, автоматически открываются. На какие шиши она все это приобрела?
      - Думаю, что пропавшие в банке деньги нашего подопечного каким-то образом перелетели в карман этой бизнес-леди.
      - Я тоже это подозреваю. Поэтому тут нам и следует копать. И если наши подозрения подтвердятся документально, то нам будет, что предъявить этой предпринимательнице.
      
      18.04. 2011. Краснодар. Консультационно-обучающий центр.
      
      - Фамилия у вас какая-то знакомая. Мы с вами где-то встречались?
      - Нет, не встречались. А фамилия очень популярная у нас в стране. Но работать у вас будет не фамилия, а я сам, если мы договоримся.
      - Вы ведете только английский?
      - Могу немецкий, французский, итальянский и испанский. У меня же университетское образование и практика за рубежом.
      - О-о! Да вы просто находка для нас. Мы с вами могли бы удовлетворить все запросы клиентов. Тут рядом с нами имеется школа, где изучается французский язык. Скажите, а почему вы уволились из университета?
      - Меня уволили по сокращению. Но если говорить честно, то на самом деле совсем по другой причине.
      - По какой же, если не секрет?
      - Да нет никакого секрета. Меня уволили за прогулы. Люблю, знаете ли, поспать по утрам. А мне все пары, как назло, на утро ставили. А тут еще среди учебного года я отправился со студентами в турпоход. Мы, конечно, прекрасно с ребятами по горам напоходились. Возвращаемся через полторы недели, а меня уволили. Дескать, надо было мероприятие согласовать с администрацией. Это вместо благодарности за то, что я студентов оздоровил. Можно сказать, занимался физическим воспитанием.
      - Да, несправедливо с вами обошлись. Но у нас тут не студенты. С малышами в поход не отправишься. К нам приводят, в основном, дошколят и учащихся младших классов. Но на английский можно приглашать всех, я думаю. Кстати, может быть, вы смогли бы позаниматься английским с моими дочками? У меня две девочки школьного возраста. Учатся неплохо, но с английским у них беда. Так позанимаетесь?
      - Разумеется. Вы платите, я занимаюсь. А с кем - мне абсолютно без разницы.
      - Вот и хорошо! У нас час группового занятия стоит 450 рублей, а индивидуальное - 500. Преподаватель получает третью часть. Вторая часть идет на развитие образования, а еще часть - на аренду, налоги и коммунальные. Это обычная практика. Сейчас у нас всего 4 группы по 8-10 человек. На каждый предмет мы отводим два часа в неделю и работаем по шестидневному графику. Вас устроит такая работа?
      - Вполне.
      - Тогда приходите завтра к 9-00 часам. Завтра же мы и составим расписание ваших занятий.
      - Я должен предъявить вам какие-нибудь документы для оформления договора?
      - Зачем какой-то договор? Вы работаете, я плачу. Расчет у нас в конце каждой недели.
      - О, кей! До завтра! Гудбай!
      
      28.04.2011. Краснодар. Техническое училище.
      
      - Данил, это мой друг, адвокат Петр Алексеевич Страхов. Он представляет твои интересы по возврату принадлежащих тебе денег, которые были пока еще не установленным лицом незаконно сняты с твоих банковских счетов. На твое имя в 2001 году был открыт отделом социального обеспечения в Сбербанке счет в связи со смертью родителей, и в 2003 году в банке ВТБ Международный фонд Паркеровского конкурса юных музыкантов открыл на твое имя премиальный счет в сумме 500 тысяч американских долларов. С августа 2001 года собес ежемесячно перечислял на твой счет пенсию в сумме от 6 до 10 тысяч рублей. С учетом мелких расходов в течение десяти лет на твоем счету должно было накопиться около миллиона рублей. Счет в банке ВТБ был целевым, то есть, деньги можно было потратить на твое образование и создание условий для получения профессиональных музыкальных навыков. С учетом того, что за истекшие годы ты не получал музыкальное образование, эти деньги должны были в настоящее время оставаться в неприкосновенности. По достижении совершеннолетия ты мог бы распорядиться этими деньгами по собственному усмотрению. Однако в настоящий момент в банке ВТБ на твое имя никаких счетов нет. Деньги, которые были внесены в 2003 году, в 2009 году были полностью сняты пока еще неустановленным лицом. На твоем пенсионном счете числится всего 41 тысяча рублей. Твои деньги ежемесячно снимались от твоего имени тоже пока еще неустановленным лицом, начиная с февраля 2009 года.
      Я пригласил адвоката, который в настоящее время занимается расследованием всех обстоятельств исчезновения твоих денег. В ходе сбора информации по данному делу возникла необходимость в проведении беседы с тобой. Данная беседа в соответствии с законом проводится адвокатом в присутствии социального психолога училища, в котором ты учишься сейчас, и твоего классного руководителя. Беседа организована мной, журналистом агентства "Ассошиэйтед Пресс", возбудившим дело по возвращению принадлежащих тебе денег. Обязан сообщить присутствующим, что данная беседа записывается на видеомагнитофон, и что ты, Данил, имеешь право отказаться от проведения беседы. Поэтому, прежде чем адвокат станет задавать тебе вопросы, Данил, я спрашиваю тебя: ты согласен ответить на эти вопросы?
      - Да, согласен.
      - В таком случае, Петр Алексеевич, вы можете задавать мальчику вопросы.
      - Данил, я тебе официально объявляю, поскольку данный факт подтвержден документально, что с января 2009 года ты считаешься приемным сыном гражданки Лапкиной Анны Васильевны. Я предъявляю присутствующим официальный документ, свидетельствующий о заключении договора о передаче в семью несовершеннолетнего Богданова Данила Николаевича. Тебе известен этот факт?
      - Что-о?! Я приемный сын?! С какого это перепугу?
      - Данил, ты должен четко ответить на этот вопрос. Тебе этот факт известен?
      - Нет, впервые слышу. Во, дела-а!
      - В соответствии с договором о передаче несовершеннолетнего в семью, который налагает на обе стороны определенные права и обязанности, ребенок обязан постоянно проживать в приемной семье.
      - Чего? Я должен жить у этой "баобабихи"? Что, я совсем уже с ума спятил?
      - Тебя инструктировали в связи с этим?
      - С чем?
      - С тем, что ты должен жить в семье Лапкиной Анны Васильевны.
      - Да пошла она, эта семья! Никто ничего мне не говорил. Я в детдоме все время жил. А теперь живу в общаге. И никакая семья мне не нужна.
      - А в доме Лапкиной ты бывал?
      - Чего я там забыл? Я в детдоме-то не знал, куда от этой "баобабы" спрятаться.
      - Данил, а ты забыл, что ли, как мы с тобой в октябре к вам домой ездили?
      - Что вы такое говорите, Марина Сергеевна? Какой такой дом?
      - Мы ездили с тобой в дом к Лапкиной, где ты проживал.
      - А вы ничего не перепутали? Если вы имеете в виду тот дом, в котором я выступал с концертом? Так вы сами потащили меня. Дескать, хорошо заплатят. А я и повелся, как последний лох. Заплатили-то всего пятерку.
      - Ты хочешь сказать, Данил, что в том доме ты давал концерт, и тебе заплатили за него пять тысяч?
      - Ну да!
      - Так, расскажи-ка нам об этом визите подробнее.
      - Может, лучше я расскажу? Вы же знаете, как умеют подростки фантазировать.
      - Марина Сергеевна! Сейчас я беседую с Богдановым Данилом, а не с вами. Рассказывай, пожалуйста, Данил!
      - Что я должен рассказать?
      - Все! Куда ездили, зачем, с кем, что это был за дом, с кем ты там встречался, перед кем выступал?
      - Ну, в общем, к нам в общагу пришла Марина Сергеевна и сказала, чтобы я никуда не уходил, потому что я должен выступить в доме какого-то крутого чела. Пообещала, что хорошо заплатят. А мне деньги нужны были, я на комп собирал. Ну, на точку не пошел, а стал ждать.
      - А точка - это что?
      - Ну, где я обычно играю. Суббота же была. Самый доходный день. Потом ближе к обеду вот она пришла в комнату и велела прилично одеться. Ну, я оделся, взял флейту, и мы поехали на такси. Подъехали к большому дому.
      - Многоэтажка?
      - Не-е, частный. Но очень большой дом!
      - Смотри, вот здесь снимки частных домов. Какой-нибудь тебе знаком?
      - Ну, да! Вот этот! Там еще ворота шкодные такие, сами открываются. Я заметил. Ну, вот мы заехали во двор. Потом в дом пошли. Там народу много было. Я подумал, что какой-то сходняк. Тут смотрю: "баобаба" наша в толпе, и дочки вокруг неё. "Баобаба" как увидела нас...
      - Ты хочешь сказать, Лапкина Анна Васильевна?
      - Ну да, Лапкина. Она подскочила к нам. Радостная такая! Давай щебетать, типа того, что соскучилась. Я чуть с катушек не слетел. Что ли, в лесу зайцы передохли? А тут еще девчонки её обниматься полезли. Это ваще кранты! Думаю, вправду детдом вспомнили и радуются. Потом "бао..", ну, Лапкина велела девчонкам занять меня и ушла с этой вот...
      - Мариной Сергеевной.
      - Ага, с Мариной Сергеевной. А девчонки повели меня дом показывать. Там целых три этажа было. Девчонки сказали, что тут их родственник живет. Мне, конечно, по барабану. Интересно, само собой. Только я ни к чему не прикасался. Думаю, пропадет что-нибудь - на меня будут всех собак вешать, мол, это я украл. У нас в детдоме часто так было: в станице случится какая-нибудь кража, сразу на детдомовцев валят. Правда, на пианино все-таки поиграл. Там у них где-то наверху такое электронное пианино стояло. Я такие только в магазине музыкальном видел. Ну, девчонки пристали, дескать, сыграй. Я поиграл немного. А они принялись фоткать. Кругом фоткали, хотя я их и не просил. Наоборот даже.
      Потом все собрались в этом зале, где пианино стояло, и я играл. Публика мне очень даже не понравилась. В музыке, видать, не в теме. Никто и не слушал нормально. Все что-то шептались, вертелись, ходили туда-сюда. Противно было даже играть для них. А тут Лапкина сказала, чтоб все шли вниз, в столовую. Там столько всякой жратвы было! Весь стол завален. Но я почти ничего не ел. И вообще, долго не сидел. Я сказал, что мне ехать надо. Лапкина опять раскудахталась: почему так рано, может быть, я еще немного побуду? И вообще, мои приятели могут подождать. Ага! Счастье большое мне с ними тут валандаться. А насчет приятелей я ваще не врубился. В общем, один мужик вывел меня во двор, сунул мне в руку пятерку и велел водителю отвезти меня, куда я укажу. Вот и все.
      - Скажи, Данил, а ты часто бывал в этом доме?
      - Чего?!
      - Бывал там до этого визита и после?
      - Вы чё, издеваетесь надо мною? Что я в том доме забыл? Не был я там никогда больше и не собираюсь вообще когда-нибудь появляться.
      - Хорошо, Данил! Спасибо за информацию! Ты можешь уже идти. А мы тут ещё потолкуем.
      - А-а, ну ладно! Пока!
      - Ну, что, Марина Сергеевна, вы на это скажете?
      - А что я должна сказать?
      - Может быть, у вас имеется своя какая-нибудь версия относительно того, что рассказал Данил?
      - Какая такая версия? Откуда я знаю, что это за дом, и кто там проживает? Меня попросили доставить Богданова по указанному адресу. Я привезла - вот и все. Что вы на меня так смотрите?
      - Я думаю, что можно вам сказать на этот счет. Но полагаю, что бы ни сказал, все будет впустую. Вы можете, Марина Сергеевна, ответить мне на один простенький вопрос?
      - Пожалуйста!
      - Скажите, почему вы выбрали профессию педагога? Вы мечтали сеять разумное, вечное?
      - Я не понимаю вашего вопроса. К чему это?
      - Ведь вас же никто в пединститут не гнал в шею?
      - Да, это был мой выбор.
      - Выбрали бы вы себе что-нибудь менее ответственное. Работали бы где-нибудь в бухгалтерии, или, в крайнем случае, в библиотеке. А то ведь сколько юных душ искалечили.
      - Что вы себе позволяете?
      - Это я должен спросить у вас: что вы себе позволяете, если мальчик не желает даже называть вас по имени-отчеству. Думаю, что мы с вами еще встретимся для более предметного разговора.
      - Вы угрожаете мне?
      - Боже упаси! Я просто информирую вас о том, что вас могут вызвать в прокуратуру или в суд для дачи показаний.
      
      07.05.2011. Краснодар. Улица города.
      
      - Петя, а ты слышал, как Данил играет?
      - К сожалению, не довелось.
      - Ну, так пойдем, послушаем. Только не будем подходить к нему близко, чтобы не смущать.
      - Это далеко отсюда?
      - Рядом с Выставочным залом.
      - Неплохое место выбрал.
      - Ну, да, богемное. Рядом Музыкальный театр и Театр кукол. Странно, почему никто из деятелей этой богемы до сих пор не обратил должного внимания на бриллиант, который сверкает у них под носом?
      - А я тебе скажу почему. Во-первых, потому что они просто в упор не видят и не слышат этого музыканта. Никому нет никакого дела до него. Ну, пиликает там какой-то бродяга. Мало их на улице, что ли? Прислушиваться мы не можем.
      - Да чего же тут прислушиваться-то? Тем более, людям с музыкальным слухом?
      - Э-э, брат! С музыкальным или с немузыкальным, а слушать и слышать друг друга мы не умеем. За 20 лет нашей оголтелой демократии люди научились слушать только себя. Тебе приходилось наблюдать со стороны, как обычно люди разговаривают друг с другом?
      - Как разговаривают?
      - Очень забавно! Зрелище неописуемое. Скажем, встречаются два приятеля где-нибудь на улице. Здороваются, обнимаются, руки жмут. Потом кто-нибудь из них спрашивает другого: "Как дела?" Или: "Как живешь?" Собеседник не успевает рта открыть для того, чтобы ответить на вопрос, как задавший вопрос сам начинает рассказывать о своих новостях и проблемах. Но первый-то уже настроился на то, чтобы ответить на то, каковы у него дела. И он в тот момент, когда собеседник делает паузу, подробно отвечает на вопрос. Но тот его не слушает. Он выкладывает свои новости. В общем, разговор принимает примерно такой характер:
      1-й: "Понимаешь, я сегодня слегка опоздал на работу - всего на пять минут. А шеф набросился на меня, словно я прогулял полдня"
      2-й: "... и меня эта стерва вместо того, чтобы спокойно выслушать, стала упрекать бог знает в чем".
      1-й: "... понятное дело, что после такого приема я был в расстроенных чувствах".
      2-й: "... она, конечно, потом извинилась. А что толку: осадок-то остался".
      1-й: "... представляешь, после этого у меня разыгралась печень".
      2-й: " ... с моим-то сердцем переносить подобные встряски..." - и дальше все в таком же духе.
      Каждый говорит о своем и совершенно не слышит, о чем ему рассказывает собеседник. Да и не нужно ему слышать о чьих-то проблемах. Он торопится свои свалить на кого-нибудь и успокоиться.
      - О, да-а! Картина очень знакомая. Ты прав: мы разучились слушать и слышать, искренне сочувствовать и сопереживать, подстраивая свою душевную струну к струне ближнего. Отсюда и душевная черствость, и расстройство в отношениях.
      - А что касается нашей современной богемы, то большая часть всяких деятелей искусства чрезвычайно ревнива к чужим успехам. Вот этот гениальный мальчик играет у них под боком. А вдруг он добьется успеха и переплюнет их, заслуженных и народных? Гляди, потеснит кого-нибудь с Олимпа. Не-ет, пусть уж он лучше прозябает где-нибудь на улице.
      - Противно все это!
      - Согласен! Но что поделаешь? Борьба за существование.
      - Стой! Смотри вперед! Вон там, на той стороне играет. Слышишь?
      - Ага! Давай, еще чуть-чуть подойдем. Что он сейчас играет?
      - Это "Адажио" Алессандро Марчелло.
      - Чудная вещь!
      - Обрати внимание, как он умудряется вести мелодию и одновременно вставлять в неё фрагменты аккомпанемента.
      - Действительно! Кажется, что он играет сразу на двух флейтах. Слушай, это что-то удивительное!
      - То-то и оно! Понимаешь, аккомпанемент можно сыграть пианисту, органисту, гитаристу или баянисту. Но на скрипке, флейте, гобое и любом другом духовом инструменте - это невозможно. Тут надо играть либо аккомпанемент, либо мелодию. А он умудряется все это совмещать. Это мастерство, мой друг!
      - Ладно, пошли! Не будем травить душу. Что ты собираешься предпринимать в ближайшее время?
      - Думаю посетить отдел опеки и попечительства.
      - Прекрасно! Все, что ты там нароешь, мы приобщим к материалам для прокуратуры. Я полагаю, что у нас уже достаточно оснований для похода туда. Кстати, как у тебя движется работа у нашей фигурантки?
      - Прекрасно! Она совершенно не стесняется нарушать все мыслимые и немыслимые законы и предписания.
      - Ладно, об этом поговорим позже. А ты уж сворачивай там свою деятельность. Я тоже своего Петеньку, пожалуй, отзову. Хотя не думаю, что это будет легко. Представь себе, ему в этом центре понравилось. Что ни говори, а преподаватели там работают неплохо. Дело свое знают. Жаль, что в скором времени, вся эта частная лавочка должна будет закрыться.
      - И куда тогда пойдут преподаватели?
      - Не волнуйся. Хороший специалист найдет себе работу везде. К примеру, учительнице по письму и чтению, которая занимается с Петенькой, я намерен предложить репетиторство прямо у Васи на дому. Вася не против. Я говорил с ним уже об этом.
      
      12.05.2011. Краснодар. Пос. Яблоновский.
      
      - Дэн, ты все ещё держишь на отца обиду?
      - Нет, конечно. Он мой отец.
      - Ты с ним виделся?
      - Нет пока еще. Все как-то некогда. Замотался вконец.
      - Так, может, съездим вместе? Он будет рад.
      - Давай съездим! Только не сейчас. Страхов завалил меня всякими неотложными поручениями.
      - Что он за человек, этот Страхов?
      - Петр, что ли?
      - А разве у тебя в компаньонах есть еще какой-то Страхов?
      - Петр замечательный адвокат.
      - Я не о профессиональных качествах спрашиваю. Каков он сам по себе?
      - Замечательный человек!
      - У тебя в словарном запасе кроме слова "замечательный" есть еще какие-нибудь определения?
      - Искренний, отзывчивый, ответственный, начитанный, честный, добропорядочный. В народе его называют "Держись, братва".
      - Ка-ак?!
      - Держись, братва. Ну, кликуха такая. Благодарные клиенты так его окрестили в Москве. У него там, в самом начале его адвокатской карьеры очень забавная история приключилась. Сам он об этом скромно умалчивает. А мне эту историю поведала Энни.
      - А это кто?
      - Энни - шеф-редактор Московского бюро агентства "Ассошиэйтед Пресс". Мы с нею давние приятели. Кстати, именно она меня со Страховым познакомила.
      - Так расскажи мне эту историю!
      - С удовольствием! Только эту историю я знаю со слов Энни. А ей еще кто-то рассказал. В общем, что в этой истории правда, а что из области фантазии - никто не знает. Абсолютная правда лишь в том, что итогом этой истории стала кликуха "Держись, братва".
      В общем, дело это было очень давно. Наш Петр Алексеевич Страхов был по тем временам просто Петька, юный выпускник юридического факультета. Ехал как-то он в трамвае в свой родной университет, а может, наоборот, из университета. Короче, ехал в трамвае. Тут в трамвай вползают двое малолетних карапузов цыганской наружности. Вернее, малыш 5-6 лет и малышка 7 - 8 лет. Устраиваются у входа в начале вагона и принимаются громко петь нечто очень популярное в то время. Исполнивши свой вокальный шедевр, ребятишки пошли вдоль вагона собирать аплодисменты. Через пару-тройку дней Петя опять встретил в трамвае этих артистов, занимающихся этим же ремеслом. И чуткая Петина душа дрогнула. После третьего концерта Петя вышел из вагона вместе с певцами, остановил их и завел с ними беседу на предмет того, кто они и почему промышляют таким образом?
      Сначала ребятишки, конечно, упорно отказывались давать интервью, потом принялись безбожно врать. Но Петя привел малышей в "Макдональдс" и прилично покормил, после чего, разомлев от сытной пищи, малыши разговорились и поведали свою невеселую историю. Выяснилось, что ребята вовсе не цыганчата. С цыганами у них вообще ничего общего не было. Они были чеченцами. Во время 2-й чеченской кампании родители ребятишек погибли под завалами дома в Грозном в результате артобстрела. Самих детишек вытащил из-под завалов русский офицер. Потом он привез малышей в Москву и поселил у себя в квартире, где он жил с матерью. Определить малышей куда-то законным образом этот офицер не успел, так как у него закончился отпуск, поэтому парень договорился с каким-то чиновником, чтобы тот позаботился о сиротах, оставил детей на время с матерью, а сам опять уехал в Чечню. Чиновник приказал матери офицера никуда детей не отпускать и обещал в скором времени определить детей в детдом. Но тут матери пришло извещение, что сын её погиб в Чечне. Она собралась и поехала хоронить сына, а детям наказала сидеть дома и ждать её возвращения. Пока она ездила, чиновник пришел за детьми и повел их в какое-то учреждение. Там он детей оставил, а сам уехал по делам. Дети ждали, ждали, потом вышли из учреждения и пошли искать дом этого офицера. Понятное дело, что заблудились. Добрели до какого-то вокзала. И там познакомились с мальчишками постарше, которые тоже бродяжничали по городу, занимаясь самым различным промыслом. Мальчишки привели малышей к "страшному и лохматому дяденьке". Тот распорядился устроить ребят в одном из заброшенных вагонов, в котором ютились бродяги, бомжи и прочий неустроенный народ. Детей накормили, обласкали и посоветовали им самим зарабатывать на пропитание. А поскольку вся "вагонная" ребятня промышляла в основном попрошайничеством или исполнительским искусством, то наши бедолаги избрали артистическое поприще, обнаружив в себе склонность к этому виду деятельности.
      - И много они зарабатывали за день?
      - По-разному по их словам. Но из своего заработка значительную долю они отстегивали этому самому "страшному дяденьке". В общем, жилось им несладко. Вот на эту пору и повстречался им наш Петя. Выслушав грустную историю, Петя повел детей в студенческую общагу, где жил сам, обучаясь в универе. Поселил в своей комнате и принялся вместе со своими сожителями по комнате устаивать судьбу этих малышей. Пока хлопотал насчет устройства их в детдом или интернат, "лохматый" каким-то образом узнал, где находятся дети, и выкрал мальчика из общежития. Как он выкрал и зачем, этого никто не знал. Петя, конечно же, поначалу был в трансе от случившегося, но потом рассердился. Очень рассердился на "лохматого" и на всю его компанию, "Ну, держись, братва!" - в гневе воскликнул он и поклялся положить свою жизнь, но найти мальчика и покарать похитителя.
      - Ну, и нашел?
      - Разумеется! Как рассказала Энни, Петр поставил на уши всю чиновничью Москву в ходе своих поисков, но свою клятву сдержал. Детей, в конце концов, определил в детдом, а лохматого босса бродяг засадил в тюрьму за похищение ребенка. Когда Страхов определился со своей юридической деятельностью и поступил в коллегию адвокатов, он всерьёз занялся проблемой бездомных детей и малолетних правонарушителей и преступников. Он их защищал, устраивал их судьбу, многим помог стать на ноги. Вот малолетняя московская шпана и прозвала его "Дядя Петя - держись, братва". Говорят, что, приступив к очередному делу, непременно восклицает: "Ну, держись, братва!". А потом копает так, что "братве", обижающей детей, действительно приходится только держаться или сразу же сдаваться властям. Так что, Оленька, если наш Держисьбратва взялся за дело Данилы Богданова, то непременно доведет до конца.
      
      16.05.2011. Краснодар. Прокуратура.
      
      - Ну, что ж, уважаемый Петр Алексеевич, я внимательно ознакомился с представленными вами документами, касающимися дела несовершеннолетнего Данилы Богданова, и пришел к выводу, что этих материалов вполне достаточно, чтобы принять их к производству. Я уже подготовил постановление о прокурорской проверке. Сегодня подпишу сразу же, как только вы ознакомитесь с моими рекомендациями и представите заявление самого Богданова, как мы с вами договаривались.
      - Да, я принес это заявление.
      - Отлично! Тогда я предлагаю к действию следующее. Первое: создание группы для проверки. В группу я привлек двух замечательных следователей, а также включил вас. Думаю, что трех человек вполне хватит.
      - Скажите, а журналиста Дэна Маркуса можно включить в эту группу?
      - К сожалению, нельзя. Он не является гражданином России. А наша проверка не входит в категорию международных. Но в ходе работы вы вполне можете использовать услуги Маркуса по своему усмотрению. Это законом не возбраняется. Теперь относительно предмета проверки. По этому поводу я уже дал указание вашим будущим партнерам. Сейчас я приглашу их сюда. Вы будете проверять все, что касается банковских счетов Богданова. Весь путь их движения от открытия вклада до сегодняшнего момента. Одновременно с этим вы проверяете историю опекунства и законности соблюдения всех прав и интересов ребенка-сироты. Что касается этого дела, то не вам мне что-либо подсказывать. Уж вы-то на этих делах собаку съели.
      Что касается нынешней предпринимательской деятельности гражданки Лапкиной, то в рамках данной проверки мы не можем заниматься этой стороной жизни Лапкиной. Тут надобно открывать отдельную проверку. А пока предпринимательницей пусть занимаются налоговики. Я уже направил им предписание. Думаю, что ваши с Маркусом наблюдения очень пригодятся налоговой инспекции. По итогам их проверки мы в дальнейшем можем определить наши действия. В любом случае, от нас эта бизнес-леди теперь никуда не уйдет. За что вам, конечно, огромное спасибо! Ну, что, будем знакомиться с коллегами по работе. Я приглашаю.
      
      17.05.2011. Краснодар. Гостиница.
      
      - Дэн, я думаю, тебе пора уже сворачивать свою педагогическую деятельность.
      - Да я еще на прошлой неделе свернул. В субботу зашел к Лапкиной в кабинет и попросил расчета. Слышал бы ты, как она орала.
      - Чем же ты её рассердил?
      - Тем, что потребовал полный расчет. Видишь ли, когда я заявил ей, что нашел себе более прибыльную работу, она без всяких комментариев выдала мне 3000 рублей. Я спросил: "Почему только три тысячи?" Она ответила, что по договору я получаю третью часть заработанного. Я провел 20 групповых занятий. 450 рублей Лапкина умножила на 20, получилось девять тысяч. Третью часть от этой суммы она мне и выдала.
      Я не согласился с такой арифметикой. "Во-первых, - напомнил я, - вы со мной никакого договора не составляли. Во-вторых, помимо двадцати групповых занятий я провел ещё восемь индивидуальных с её дочерьми. Индивидуальное занятие у вас стоит 500 рублей. И за эти занятия вы должны мне третью часть". "Я думала, что с моими девочками вы позанимаетесь бесплатно", - заявила она. Я возразил, объяснивши, что мне все равно, чьи дети. Занятия-то я проводил. Лапкина скривила морду, но полезла в стол и вытащила еще полторы тысячи рублей.
      Я взял эти деньги и заявил ей, что она должна мне еще 31 тысячу рублей. А потом спокойно объяснил, что она выплатила мне деньги за 20 занятий с одним ребенком. А я занимался с тридцатью четырьмя детьми. И я заработал центру 102 тысячи. Третья часть - моя. И вот тут она принялась орать и обзывать меня последними словами. А затем, заявив, что не даст мне ни копейки больше, потребовала, чтобы я немедленно убирался прочь. "Кто ты такой, чтобы требовать у меня что-то?!" - провизжала она, выскочив из-за стола. Я предъявил ей паспорт журналиста-международника и сказал, что если бы она с самого начала знала, кто я такой, то точно повела бы себя намного скромнее. Ну, и чтобы она совсем уж успокоилась, заявил, что весь наш диалог я записал на диктофон. Как журналист я имею на это право.
      Что с нею стало потом, мне уже было не интересно.
      
      16. 06. 2011. Краснодар. Прокуратура.
      
      - Поздравляю вас, дорогие коллеги! Вы провели колоссальнейшую работу, причем, в очень сжатые сроки. Молодцы! Четко, грамотно, оперативно. Теперь у нас есть все основания для передачи этих материалов в суд. С судьей я уже сегодня разговаривал. Со стороны обвинения выступать буду я сам. С делом я уже полностью ознакомился. Вы, уважаемый Петр Алексеевич, естественно, будете представлять потерпевшую сторону, поскольку мы не можем задействовать мальчика в судебном разбирательстве. Защиту Лапкина уже нашла себе. С нею я имел беседу. Ведет она себя, прямо сказать, воинственно. Но у неё нет ничего против очевидных фактов. Задержания до суда я не стал требовать, но все движимое и недвижимое имущество решением суда на прошлой неделе было арестовано до конца судебного разбирательства. И сразу же приставы произвели опись этого самого имущества. Верите ли, коллеги, только вчера закончили. Там у неё приобретенного с начала 2009 года столько набралось! Честное слово, даже поверить трудно. Частный дом в Краснодаре, частный дом в станице Горской, квартира в новостройке для матери, офисное помещение в Краснодаре, две легковых иномарки и один внедорожник. Про всякую мебель и технику и говорить не стоит: все очень дорогое и в большом количестве. Запасалась бабенка основательно. Чтоб и на детей, и на внуков, и на всех родственников хватило. Но на себя оформила только офисное помещение. Спрашивается, почему? Потому что рыльце в пушку. А вот в каком пушку, нам с вами и надлежит доказать на суде. Материалов и свидетельских показаний предостаточно. Важнейшим документом является признание инспектора Черноморского отдела по делам опеки и попечительства Семеновой Тамары Сергеевны, которая выдавала Лапкиной фиктивные разрешения на получение денег со счетов Богданова. Она же и оформила на Лапкину и опекунство. А это серьезные основания для того, чтобы привлекать её как соучастницу преступления. К сожалению, мы не можем привлечь к ответственности социального педагога училища Гурову М.С.. Но думаю, что суд вынесет частное определение на её счет и направит в министерство образования.
      Петр Алексеевич, вам я особо благодарен! Прошу вас задержаться в Краснодаре до суда. Еще есть кое-какие нюансы, которые мы с вами должны отрегулировать. И еще я хотел бы, чтобы вы организовали мне встречу с мистером Маркусом. Разумеется, в неофициальной обстановке. Я просто считаю своим долгом выразить ему свою признательность за помощь, которую он оказал нашим правоохранительным органам.
      - Спасибо! Я непременно передам ему вашу просьбу!
      
      14.07.2011. Краснодар. На улице города.
      
      - Вот, собственно, и все, Дэн. Как говорится, справедливость восторжествовала, порок наказан. Процесс хоть и затянулся слегка, но прошел без сучка и задоринки. Как адвокат обвиняемой ни старался выставить Лапкину жертвой обстоятельств, суд был целиком на стороне прокурора.
      - А как иначе? Какая она жертва? Хищница, стервятница, жрущая беззащитных сирот.
      - Да уж, она ведь не только Данилу обокрала. В течение всех лет работы в детдоме она с помощью своей подельницы обворовывала многих детей, снимая с их счетов значительные суммы.
      - С другой стороны, куда смотрели надзорные органы? Неужели, никто ничего за столько лет не обнаружил?
      - Кто знает? Может, и знал кто обо всех аферах в детдоме. Да ведь у нас как бывает? Кто-то не желал связываться с агрессивной преступницей, по принципу "себе дороже", кто-то не мог, поскольку находился в зависимости от неё, а кого-то, возможно, она прикармливала. Ну да, ладно! Этому делу мы положили конец.
      - Что дали-то ей, ты так и не сказал. Я не смог прийти в суд на оглашение приговора, поскольку ждал врача для бабуни. Гипертония, а лечиться серьезно не хочет. Вот и приходится время от времени вызывать "скорую". Как только Оленька все эти годы выдерживала бабушкино упрямство насчет болячек?
      - Наверное, поэтому она и пошла учиться на медика, чтобы лечить бабушку прямо на дому.
      - Я тоже так думаю. Так что там с приговором?
      - Лапкиной пять лет общего режима с полным возмещением ущерба. Семеновой - три года. И это с учетом всех смягчающих обстоятельств.
      - Какие еще смягчающие?
      - Ну, ты же знаешь, Лапкина - многодетная мать. У неё имеются несовершеннолетние дети. У Семеновой тоже. Но и этого срока, я думаю, им хватит для того, чтобы серьезно подумать о своем образе жизни.
      - Ага! Горбатого могила исправляет. А что с возвращением денег?
      - Ну, сразу, скорее всего, Даниле не возвратят его деньги. У Лапкиной на счетах ничего нет: все вложила в недвижимость. Но, поскольку вся недвижимость и движимость арестована, то, скорее всего, будет производиться аукцион по продаже всего имущества. Мы этот вопрос с прокурором уже обсуждали. Ждали решения суда. После вхождения решения в силу мы вплотную займемся этим делом. Думаю, что после продажи всего, что у нее там есть, хватит и на возмещение ущерба, и её детям на хлебушек с маслицем.
      - К тому же, она сама, скорее всего, отсидит две трети и освободится по УДО.
      - Ну, это от её поведения будет зависеть.
      - Ты Моцарту не сообщил еще о результатах суда?
      - Нет еще. Мы вместе пойдем к нему. Ты лучше скажи, какую это особу ты встречал возле меда вчера? Очень миленькая девушка, как я заметил.
      - Это моя сестренка Оля.
      - Ах, так это она и есть - твоя замечательная сестра? Я именно такой и представлял её. Познакомишь?
      - Ого! Прямо с места в карьер. Она еще молодая для амурных дел.
      - Молодая, это как?
      - Ей всего 22 года. И у неё еще даже парня не было.
      - Вот я и стану ей парнем.
      - Да ты же старый.
      - Чего? К твоему сведению, я младше тебя на два года. Мне еще нет и тридцати. Для твоей сестренки самый раз.
      - Ну, ты и прохвост!
      - Так познакомишь?
      - Слушай, вы с нею сговорились, что ли: познакомь да познакомь. Она тоже мне всю плешь проела насчет тебя.
      - Ну, вот, видишь, у нас с нею обоюдный интерес.
      - Раз интерес, то я покоряюсь. В субботу мы с нею поедем к отцу в Тимашевск. Ты можешь к нам присоединиться.
      - Лучше, чтобы вы ко мне присоединились. У меня же машина, а у вас машины нет. Я могу вас прокатить с ветерком туда и обратно.
      - О, кей! Мы поедем на твоей машине. Это будет здорово!
      - Кстати, помнится, ты рассказывал, что наш Моцарт родом из Тимашевска. Его же оттуда в Черноморский детдом доставили?
      - Ну да! Точно! Я все собирался туда съездить, да из-за этих судебных дел как-то не сподобился.
      - Давай, мы сделаем так. Я заброшу вас к вашему папеньке, а сам проеду по адресу. Возможно, что и разузнаю о додетдомовской жизни нашего подопечного. Адрес-то у тебя есть?
      - В том-то и дело, что нет. Известна только улица. А дом, как мне сказали, находился где-то в начале улицы.
      - Ладно, давай название улицы.
      - Колхозная.
      - Я прошвырнусь по этой самой Колхозной. Может, что и выясню. А потом заеду за вами, и мы вернемся в Краснодар.
      - Отлично! Что ж, теперь пошли искать нашего музыканта. Надо же выдать ему отчет о результатах суда.
      
      23.07.2011. Краснодарский край. Трасса "Староминская-Краснодар".
      
      - Вообще-то, Петр Алексеевич, я жду с нетерпением, когда ты начнешь мне рассказывать о результатах своих изысканий на улице Колхозной.
      - Дэн, может быть, мы все-таки доедем до Краснодара? В гостинице в спокойной и непринужденной обстановке я все тебе и расскажу. Все-таки я за рулем. Я должен за дорогой следить, а не болтать.
      - Сюда ехали, так ты трещал, как пулемет, хотя тоже должен был следить за дорогой. Рассказывай-ка, голубчик, что ты там нарыл? Ольге тоже, я думаю, интересно будет послушать.
      - Ну, если ты настаиваешь. Только не перебивай, пожалуйста, я уж буду со всеми подробностями.
      - Валяй!
      - Как нам с тобой было известно, дом, где жили бабушка с внуком Данилой, в 2001 году сгорел по невыясненным причинам. Бабушка погибла при пожаре, а Данилка в это время был на занятии по музыке.
      - Петя, я все это уже знаю. Давай, рассказывай по существу!
      - Я же просил тебя не перебивать! А то я потеряю нить рассказа. Я начал с пожара, потому что именно пожар и стал отправной точкой моих поисков. Я поехал в начало улицы и принялся обхаживать все дворы подряд, спрашивая людей, помнят ли они что-нибудь о пожаре, случившимся 10 лет назад? В одном из дворов какой-то немолодой мужик вспомнил об этом происшествии и указал адрес, где стоял сгоревший дом. Понятно, что на месте сгоревшего дома сейчас стоит новый, что в доме живут совершенно посторонние люди, которые, естественно, о прежних хозяевах участка ничего не знают. Как они сказали, им действительно в местной администрации выделили просто пустой участок, на месте которого когда-то стоял дом. Дом сгорел, участок расчистили и выставили на продажу. О бывших владельцах знают только то, что знает администрация и все соседи. Ну, и посоветовали мне либо обратиться в администрацию, либо поспрашивать соседей, которые живут здесь давно. В администрацию я не поехал, потому что суббота. Поэтому продолжил обход соседей.
      В одном дворе на другой стороне улицы женщина рассказала, что хорошо знала мальчика, поскольку тот играл с её сынишкой, который был одних лет с мальчиком. Дети постоянно вертелись у неё во дворе. Еще эта женщина вспомнила, как Данилкина семья поселилась в этом доме. Семья состояла из двух женщин и Данилки. По словам словоохотливой соседки я узнал, что дом, который впоследствии сгорел, был совсем не пригоден для жилья. По сути, это был не дом, а саманная хата, в которой много лет никто не жил. По слухам, семью вселили в эту хату, потому что молодая женщина устраивалась работать в местную музыкальную школу учительницей. Ей как молодой специалистке на селе полагалось жилье. Вот и предоставили ей то, что никому не нужно было. Но женщины сразу же принялись благоустраивать свое ветхое жилище. Иногда они обращались к соседям за чем-нибудь для ремонта. А к этой женщине, с которой я разговаривал, они обращались чаще всего. Осенью молодая женщина заболела, на работу не вышла, а потом и вовсе умерла. С ребенком осталась бабушка. И прожили бабушка с внуком еще в этой хате года три до самого пожара.
      А еще рассказала эта соседка, что фамилия у мальчика вовсе не такая, какую я назвал, а другая. "Как! - изумился я, - разве их фамилия была не Богдановы?" "Да нет же, - ответила женщина, - другая. А Богдановым называли мальчика по имени его матери. Мать звали Богданой. Вот про мальчика и говорили: Богданов сын. То есть сын женщины по имени Богдана"...
      Что с тобой, Дэн? Ты что?!
      - Останови машину!..
      
      24.07.2011. Краснодар. Пос. Яблоновский.
      
      - Ну, брат, напугал ты нас с Олей капитально!
      - А что такое было?
      - Отключился ты - вот, что было. Я было стал тебя в чувство приводить, а ты - ни гу-гу. Ну, я вытащил тебя из машины, давай откачивать. Оля "скорую" вызвала. Благо, что мы уж возле Краснодара были. Да и то, когда я второй раз звонил, заявил, что ты очень важный гражданин США, и если помрешь у нас здесь, в Краснодаре, то будет большой международный скандал. Быстро пригнали реанимобиль. Всю дорогу старались избежать международного скандала. Повезли в краевую больницу. Но по дороге я уговорил врача привезти всех сюда. Подписал бумагу - и вот мы здесь. А ты чего это отключился? Может, я сильно машину гнал?
      - Нет, Петя, это была она.
      - Кто? Где была?
      - Богдана - мать Данилкина. Она та самая женщина, которую я ищу.
      - Н-ну... погоди! Может, все-таки и не она. Мало ли? Хотя имя, конечно, редкое.
      - Она это, она! Я чувствую. Еще музыкальная школа. Она же музыке училась. Вполне могла преподавать. Да и по времени все сходится.
      - Ну, брат, проверять все равно надо.
      - Выходит, Петя, это я Данилкин отец?
      - С чего это ты взял?
      - С того, что когда мы с Богданой расстались, она ждала ребенка.
      - Ну, ты даешь! То-то я смотрю, что вы с Данилкой похожи. Думал, что совпадение. А оно, значит, вот какие дела! Анализ на ДНК вам нужно сдавать - вот что! Тогда и будем думать, что почём.
      - А если подтвердится, что я ему скажу? Что будем делать-то?
      - Во, чудак! Радоваться будем! Такого сына обрел! Но пока обо всем этом - молчок! С анализом ДНК я сам все устрою. А сейчас поднимайся! Нечего вылеживаться. Вон, бабушка с Олей возвращаются.
      - Откуда?
      - С рынка. Они с утра на рынок погнали, а меня с тобой нянчиться оставили. А бабушка у тебя - мировая женщина!
      - Это без комментариев!
      - Ну, тогда все понятно.
      
      30.07.2011. Краснодар. Общежитие училища.
      
      - Моцарт, что я вижу?! Скажи мне, уважаемый маэстро, где это можно записать о том, что ты сидишь в общаге в самое прибыльное для твоего бизнеса время, да еще держишь в руках учебник? У меня галлюцинации, обман зрения, или в Антарктиде созрел огурец? Чего смеёшься, негодный мальчишка? Немедленно швыряй учебник под кровать, хватай флейту и отправляйся на работу! И тогда я поверю, что имею дело с Моцартом, который не признает никакого дела, кроме музыки, ненавидит всякое учение и совершенно не собирается "махать на стройке топором".
      - Ха! Я, может, пересмотрел свои взгляды!
      - Не смеши меня, Моцарт! С какого перепугу ты стал бы пересматривать свои взгляды?
      - Мне дядя Петя сказал, что я должен сдать все "хвосты", чтобы меня могли перевести в музыкальное училище. Он договорился с директором.
      - Ну, раз дядя Петя сказал, тогда конечно! Какие могут быть комментарии? А сожители твои где?
      - Какие сожители?
      - Ну, в комнате которые с тобой живут. Ты же не один здесь в комнате.
      - Так ведь каникулы уже у всех. Люди сдали все и по домам разъехались.
      - А ты, стало быть, остался. Один. И все лето собираешься тут торчать?
      - Ну, не знаю. У меня разве есть варианты?
      - А если бы был дом, поехал бы домой?
      - Конечно. Но ты же знаешь, что никакого дома у меня нет. Что спрашивать-то?
      - А если бы я тебя пригласил к себе домой, поехал бы?
      - Но ты же не приглашаешь?
      - Тогда я тебя приглашаю. Поехали, Моцарт, ко мне домой!
      - Куда? В Штаты, в Питер, в гостиницу?
      - Я сказал: домой. У меня в Краснодаре живут родственники: бабушка и сестра. Они живут в доме. Их дом - это и мой дом.
      - А сейчас там кто?
      - Как кто? Моя родная бабушка и сестра Оля.
      - А-а, эта такая красивая девушка?
      - Ага, значит, и ты попался ей на крючок?
      - А кто еще попался?
      - Твой обожаемый дядя Петя. С некоторых пор он тоже стал чувствовать в нашем доме себя как дома. Так что у тебя, маэстро, будет хорошая компания. Ну, так что, поехали?
      - На чем поедем?
      - На машине, приятель. Вон, там под окнами стоит машина твоего любимого дяди Пети. Устал, небось, ждать нас.
      - А как же учебники?
      - Можешь швырнуть их под кровать, а можешь взять с собой. Но я лично швырнул бы.
      - Нет, я все-таки поставлю их на полку.
      
      30.07.2011. Краснодар. Пос. Яблоновский.
      
      - Боже мой! Счастье-то какое! Наконец-то мне внука долгожданного привезли! Я уж думала, что помру, так и не увидевши тебя, мой золотой! Иди ко мне, Данилка! Я прижму тебя к сердцу! Экой ты большой вырос! А рожа-то точно наша: комаровская.
      - Да подойди ты, пень, к бабушке! Чего уставился-то? Это же твоя родная бабушка.
      - К-как, родная? Моя б-бабушка умерла.
      - Умерла, мой мальчик, другая - мамина мама. А это бабушка твоего отца.
      - Господи! И вихры такие же, как у батьки, и глазищи - весь портрет! Неужто, никто не мог увидеть и сразу сообразить?
      - Ну, Антонина Михайловна, кое-кто видел и соображал. Да вот я, кстати, результаты анализов ДНК приготовил. Ты, Дэн, хотел удостовериться? Пожалуйста, можешь ознакомиться!
      - Ч-что это все значит? Вы это... меня разыгрываете?
      - Никак нет, мой мальчик! Все очень серьёзно. Я же сказал тебе, что это твоя родная бабушка. Я еще никому так безбожно не врал.
      - А отец мой где?
      - Вот он, твой отец! Собственной персоной!
      - Ты... ты... ты мой отец?! Нет, это неправда! Неправда! Вы всё врёте! Вы смеётесь надо мной! Зачем?! Зачем?! Отпустите меня! Отвезите меня обратно! Я не хочу! Я ничего не хочу!!!
      - Ты куда, Данилка? Стой! Стой, Моцарт! Послушай!
      
      30.07.2011. Краснодар. Пос. Яблоновский.
      
      - О, господи! Кто же мог подумать, что он так отреагирует?
      - А ты думал, что он сразу кинется тебе на шею с объятиями?
      - Н-нет, но ... все- таки... так!
      - Это, наверное, у всех Комаровых в роду: чуть что - обморок или стрелой на улицу.
      - Как ты думаешь, он его уговорит?
      - Кто, Петька-то? Да он кого угодно уговорит. И потом Петр для Данилки - господь бог, святой апостол и высший авторитет в одном лице. Не плачь, бабуня! Петя приведет его.
      - Господи, бедный мальчик!
      - Кто: он или я?
      - Оба. Что мне с вами делать?
      - В угол их надо ставить, бабушка!
      - А вот и мы! Кого это, Оленька, вы собираетесь в угол ставить?
      - Всех! Пойду я лучше на стол накрывать. А вы тут без меня разбирайтесь, как хотите.
      - Иди сюда, внучок, что я тебе скажу! Ты вот расстроился тут шибко из-за чего? Из-за того, что перетерпел в жизни много, что обманывали тебя частенько недобрые люди. Вот ты всякую веру и потерял. И нам нынче не поверил. А мы тебе истинно родные люди. Вот, гляди, фотографию: батька твой каким был в твоем возрасте. Прямо совсем, как ты. А что не могли тебя долго найти, так не наша в том вина - так все сложилось. Но что было, все в прошлом. А теперь у тебя есть мы, а у нас есть ты. А я теперь и помереть могу спокойно с мыслями, что вы все в кучку собрались.
      - Бабуня, давай не будем о смерти говорить! Тебе еще женить нашего малого надо!
      - Ты помолчи! Я знаю, что говорю. У меня тоже душа изболелась. Оленька расскажет, небось, сколь я слез пролила по всех вас. Как вспомню кого из вас, так и плачу. А тебя, мой родимый, я ведь видела, когда ты совсем маленький был. Тебе два годика было на то время. Я втихаря от Танечки, когда она еще жива была, отыскала в её бумагах новый адрес Богданочки, ну, этот, Тимашевский, да и поехала по адресу.
      - А откуда у мамы был адрес?
      - Так она, видать, потихоньку держала связь с твоею девочкой. Может, чем и помогала. А уж про Данилку-то знала точно.
      - Почему же ты мне про это сразу не сказала?
      - А ты спрашивал? Вот я собралась да и поехала по адресу. А Богданочку-то бог уж забрал к себе. Я Марии Кирилловне, ну, бабушке твоей, говорю, мол, переезжайте к нам. Чего вы будете тут одни куковать? А она говорит: "Не могу стеснять вас. А свой дом, хоть и плохонький, да свой. Да и Богданочку я тут схоронила. Уж мы как-нибудь с Данилкой проживем". Ну, я поцеловала тебя, поплакала, да с тем мы и распрощались. А потом в другой раз приехала туда, а там ни дома уж не было, ни Данилки, никого. Ох, как долго я тужила да корила себя, что не забрала вас с собой в первый раз. Я-то все время считала, что и ты вместе с бабушкой на том пожаре погорел. А когда Петя с Оленькой рассказали мне, что ты жив-здоров, все глаза проглядела, ожидаючи. Словно на свет заново народилась. А ты, вона как, внучок! Бежать от меня удумал. Иди-ка сюда, шельмец, я вихры твои приглажу! И из дома теперь ни в какую общежитию не отпущу!
      - Бабуня, осенью ему все равно придется уехать в Москву учиться.
      - Это еще зачем? Здесь, что ли, учебы мало?
      - Здесь, бабуня, он на строителя учился, а ему хочется музыкантом стать.
      - Господи! Да что же это творится? Неужто, и наглядеться не дадут?
      - Бабушка, не плачьте! Честное слово, до осени я и сам никуда не уеду. Только я все равно никак не могу врубиться: то никого не было, а то сразу куча родни.
      - Такое бывает, маэстро.
      - Ах, милые вы дети мои! Заболтались мы тут, а Оленька, я чаю, давно уж на стол накрыла. Пойдемте-ка за стол да и пообедаем, чем бог послал.
      - Постойте! Я хочу, чтобы Данила окончательно поверил нам. Я тут приберёг одну уникальную запись. Шестнадцать лет назад я записал это на кассетник, потому что просто не мог не записать. А потом эта запись хранила мои чувства, утешала в дни тяжелых испытаний и вселяла надежду на скорую встречу с моей самой большой любовью. Слушайте же! Это "Аве Мария" Джулио Каччини...
      - Мама!!! Мамочка! Я вспомнил! Вспомнил! Это моя мама поет! Это молитва! Мне бабушка включала...
      ... "Тише, внучок! Слушай! Это поет твоя мама".
      "Это здесь написано, где ты включила?"
      "Да, мой дорогой! Только ты пока помолчи и послушай".
      "Бабушка, а как называется эта песня?"
      " Аве Мария". Только это не песня, а молитва".
      "А что это такое, молитва?"
      "Это когда молят о чем-нибудь. Очень сильно просят".
      "Бабушка, а где мама поет?"
      " На сцене. Она выступала в концертах, когда училась в институте".
      "А почему она так грустно поет?"
      "Потому что это молитва. В этой молитве Мать молит Господа, чтобы Он уберег Её сына от несчастий и страданий".
      "Моя мама тоже молит?"
      "Все матери молят о своих детях"
      
      - Да, сынок! Это поет твоя мама. Я сделал копию записи. Одну отдал Богдане, а другую оставил себе.
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Шулепова-Кавальони Юлия Ивановна (shulepova48@yandex.ru)
  • Обновлено: 27/08/2020. 183k. Статистика.
  • Повесть: Проза
    • Оценка: 10.00*3  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.