Аннотация: Пока мы ценим и бережем все живое, окружающее нас, мы остаемся людьми.
Кошка Машка
- Иван Александрович, а правда, что вы здесь, в ущелье, кошку спасли?
- Кто тебе, Степа, это сказал?
- Ой, да все на работе об этом знают.
- Зачем спрашиваешь тогда?
- Ну, хотелось бы от вас это услышать. Мало ли, что говорят!
- Да уж нашему брату, акулам пера и эфира, слегка приврать, что раз плюнуть.
- Ладно, ладно, Жанно, не отпирайся! - вмешался в разговор Медведь. - Было такое дело. А говорят все потому, что явился на работу Иван Александрович весь исцарапанный. Грешным делом, решили, что с женой дома слегка поцапался, или бандиты в подворотне напали. Но, слава богу, Димка все рассказал.
- Это потому, что не один я спасал, а вместе с Вихрем.
- Ну да, мы вместе с тобой тогда были здесь, - пояснил Вихров. - Но я с кошкой никаких контактов не имел. Это все он.
- Ну, расскажите, Иван Александрович, пожалуйста! Интересно же!
- Да какой может быть интерес? Приехали, увидели кошку, забрали её и унесли в Архипку. Обычное дело. А Вихров изобразил меня каким-то суперменом: вся телекомпания неделю об этом трещала. Мне и Борисыч допрос учинил, поскольку из-за травм на лице я пропустил две передачи.
- Ну да, ты же знаешь, Степа, что для ведущего фейс - это самый главный рабочий инструмент. И Жанно обязан этот свой инструмент беречь и лелеять, а не таскать кошек по побережью.
- Ладно, парни, хватит трепаться! Расскажу лучше все по порядку, как было. А ты, Димон, поправь меня, если где запутаюсь.
Должен тебе сказать, Степа, что вот так пустынно это ущелье выглядит только теперь, осенью и зимой. А летом здесь не протолкнуться. Съезжается сюда народ отовсюду: питерцы приезжают, москвичи, уральцы, сибиряки, белорусы и хохлы. А уж о краснодарцах и ростовчанах и говорить нечего: живут здесь месяцами на правах хозяев. Ты, небось, обратил внимание, что по всему ущелью: то тут, то там - стоят пустые палатки?
- Ну да! Вроде нашей продуктовой. Я так понимаю, что хозяева поставили эти палатки лет пять-десять назад, чтобы место никто из посторонних не занимал.
- Правильно понимаешь. Это краснодарские или ростовские палатки. В этом ущелье совершенно посторонних людей не бывает. Во-первых, машиной сюда невозможно доехать. Можно только до горы добраться, да и то не на всякой машине и в сухую погоду. По берегу идти далеко, если с поклажей. Ближайший населенный пункт - Архипка. Это свыше пяти километров. А если учесть, что на пути нужно пересекать каменистые утесы, упирающиеся прямо в море, то обычному отдыхающему и в голову не придет пускаться неизвестно куда и зачем. Во-вторых, здесь собираются только свои, которые узнали дорогу сюда через родных или знакомых. Зимой, правда, бывают здесь охотники на рыбу, или птицу. Но они ничего здесь не рушат и ведут себя пристойно. Краснодарцы, бывает, как и мы, приезжают сюда осенью и даже зимой. Опять же, для охоты.
Ну, а летом здесь рай. Место, как ты уже заметил, здесь уникальное. В ущелье есть не только родник с чистейшей водой, но и довольно приличная речка с маленьким водопадом. В ущелье очень много зелени. Причем, деревья и кустарники растут в десяти метрах от берега. И поэтому здесь не нужно устраивать какие-то солнцезащитные приспособления. Купаться и загорать тут можно в любое время суток. Поплавал в море, и сразу же нырнул в палатку, которая стоит в тени великолепных сосен. И деревья здесь растут как лиственные, так и хвойные. Именно в этом ущелье растет уникальная пицундская сосна, какой нет в других местах побережья в нашем крае. И еще здесь очень много можжевельника, которого тоже в других местах нелегко найти. Тут тихо и спокойно даже в самый разгар сезона, потому что нет электричества, нет дороги и всего того, что мы называем цивилизацией. Палатки спрятаны в гуще деревьев и кустарников. Вот потому это место и обосновали "дикари".
- Если здесь такое уникальное место, то отчего же его не захватили какие-нибудь "прихватизаторы"?
- Как раз потому, что сюда нет дороги. И провести её невозможно из-за большой глубины ущелья. Горки здесь как с одной, так и с другой стороны слишком высокие и скалистые. Но главное, что это ущелье расположено как раз на границе двух районов. И каждый из хозяев того и другого района считает это место своим. И уступать друг другу это ущелье никто не собирается.
- Но ведь когда-нибудь этот спор разрешится?
- Когда-нибудь разрешится. Но пока разрешится, мы еще успеем насладиться этим раем.
Так вот, к чему я это все рассказываю? А к тому, что в тот год, как ты помнишь, Дима, мы втроем приезжали сюда в начале сентября или даже в конце августа, а не в октябре, как обычно.
- Ну да, именно в конце августа мы сюда приезжали, потому что в октябре Медведь должен был ехать в командировку за бугор.
- Да, я ездил с краснодарской делегацией в Германию. Эта поездка планировалась еще с весны, и шеф посоветовал наш ежегодный сходняк провести пораньше, - пояснил Вадим.
- Именно поэтому в октябре мы заскочили сюда с Вихрем вдвоем.
- Да и то всего на пару дней, - добавил Вихров.
- А почему всего на пару? - спросил Степа.
- Потому что нам надо было вывезти можжевельник, который мы заготовили в сентябре, - ответил я.
- У нас было слишком много вещей, - пояснил Вихров, - которые мы тащили на себе эти проклятые пять километров, когда в сентябре покидали ущелье. А моторку нельзя было пригнать из-за большой волны.
- Короче, мы поехали за можжевельником. Погода стояла чудесная. Никаких вещей и провизию с собой мы не брали, потому что рассчитывали задержаться здесь только на два дня. В субботу утром приехали, а в воскресенье вечером нам надо было возвращаться. Добирались, естественно, пешком. Зачем тратиться на лодку, если идти налегке да еще в прекрасную погоду? По дороге мы пару раз окунулись в море. В общем, в чудесном расположении духа дошли до ущелья, прошли к своей продуктовой палатке, в которой намеревались ночевать, и сразу же засуетились с костром, на котором нужно было готовить обед и ужин. Потом Димка побежал к роднику за водой, а я принялся откапывать в нашем схроне котелок и запас крупы с консервами.
И тут я услышал жалобный кошачий всхлип. Именно всхлип, потому что нормально кошка уже, по-видимому, не имела сил мяукать. Я огляделся и увидел ковылявшую ко мне кошку. Она была жутко истощена. Вообще, выглядела более даже, чем скверно.
- Жанно, ты расскажи, как эта кошка в нашем ущелье оказалась, - вмешался в рассказ Вихров.
- А-а, ну да! Об этом стоит рассказать. Я уже говорил, что в ущелье здесь отдыхают все свои. Постоянно одни и те же люди, хотя все из разных мест. Тут уже все друг друга знают не по одному году. Но все-таки обновление населения происходит. У кого-то родственники, у кого-то хорошие знакомые приезжают. Ну, обычное дело. И вдруг в ущелье появился один крутой мужик из тех, каких тогда называли "новыми русскими". Звали его Миша. Он оказался очень даже порядочным человеком. Быстро подружился со всеми. И скоро совсем стал своим. Он приезжал обычно с женой. Жена его тоже хорошо вписалась в нашу компанию. Миша этот оказался заядлым и очень удачливым охотником. Уж если он отправлялся с ружьем в море, то все в округе знали, что вечером будет отменная жарёха для всех, потому что Миша охотно делился добычей со всеми.
Был у Миши сын лет восемнадцати. В ущелье этот сын почему-то не появлялся. Когда кто-нибудь из "дикарей" интересовался, почему парень не приезжает в ущелье с родителями, Миша обычно отшучивался, дескать, вечная проблема отцов и детей: у молодежи нынче совсем другие интересы.
Ну, какие интересы были у Мишиного сына, нам было абсолютно безразлично. Парень, в конце концов, имеет право на собственную жизнь.
Представь себе, Степа, каково было всеобщее удивление, когда в тот сезон, о котором идет речь, Мишин сынуля вдруг сам себе прикатил в ущелье. Не с родителями приехал в начале лета, а уже потом, в начале сентября, когда, в общем-то, родители уже засобирались отчаливать домой.
Прикатил он, естественно, на моторке. В ущелье, как водится, когда кто на моторке причаливает, - это целое событие: кто да что, к кому, зачем, надолго ли? Ну, и тут - сразу все внимание на этого приезжего. Прикатил без рюкзака, в цивильном прикиде. А в руках только какой-то мешок. Миша с женой, конечно же, сразу узнали сына, побежали к берегу встречать. Ну, все навострили глаза и уши. Интересно же! Никогда не приезжал, а тут - вот те раз! Да еще в конце сезона. А главное: разодет, словно на дискотеку явился, а тащит какой-то затрепанный мешок.
Проходят к палаткам. Сынуля разворачивает мешок, а там... кошка. Самая, что ни есть, живая кошка. Жмется вглубь мешка, шипит на всех, а глаза от страха, словно блюдца. Можно себе представить, сколько она страху натерпелась, пока парень вез её в ущелье сначала в машине, потом на моторке. А тут еще качка, ну, и грохот мотора.
- Машуня! - всплеснула руками жена Миши. - Игорь, зачем ты Машку сюда привез?
- А куда мне было её девать? - вытаращил Игорь глаза. - Мне бабушка велела завезти её куда-нибудь. Но ведь это твоя кошка, а не моя! Как я мог без твоего разрешения?
- Зачем завозить? - закричала мать Игоря. - Помешала она, что ли, старухе?
- Ну да, помешала! Она котят привела. Целых пять штук. А зачем нам эти котята? Бабка с кошкой-то не желает возиться, а тут еще котята.
- А котят вы куда дели?
- Куда, куда? Утопили. А её бабка велела завести куда-нибудь.
Ну, кошку, конечно, вытащили из мешка, накормили, напоили и успокоили. Стала она жить в палатке у хозяйки. Замечательная оказалась кошка. Очень даже ласковая и домашняя. От палатки не отходила ни на шаг и очень беспокоилась, когда хозяева отлучались куда-нибудь. Все, кто на то время остался в ущелье, очень полюбили эту кошку Машку. Подкармливали чем-нибудь вкусненьким. Особенно любила Машка мелкую рыбешку, которую Медведь специально для Машки ловил по утрам. Этой рыбкой Медведь и привадил Машку к нашей палатке. Вот она только и знала здесь хозяйскую палатку да нашу. А моря и леса смертельно боялась. Пытался было Миша её к морю поднести, чтоб она поняла, что нечего ей бояться. Куда там! Вырвалась из рук, и - стремглав к палатке! До вечера потом носа не высовывала. Особенно пугалась, когда шакалы в лесу тявкали, да дикие коты орали.
Да что говорить? Кошка-то абсолютно домашняя была. Все свою кошачью жизнь она безвылазно провела в квартире. А тут её сразу в лес, к морю, где столько всяких страхов! Еще и дорогу такую пришлось пережить! Есть от чего с ума сойти!
Когда мы с Медведем и Вихровым уезжали, Миша с женой еще оставались в ущелье.
- А сынок их тоже с ними остался? - спросил Степа.
- Нет, Игорь этот на следующий день назад укатил на моторке.
Ну, вот! Мы уехали. Машка осталась с хозяевами в ущелье. Разумеется, мы все полагали, что Миша с женой заберут свою кошку с собой.
А тут оказалось, что кошка здесь, а хозяев нет. И глядя на Машку, мы с Димой сразу поняли, что хозяев давно уже тут нет.
Как же она тут выживала? Я так думаю, что она все время от шакалов и котов пряталась в нашей продуктовой палатке, которая была со всех сторон плотно замурована досками. Только спереди у входа была маленькая дырочка, через которую только Машка и могла пролезть. Для шакалов и котов эта дырочка была слишком мала. А чем кормилась? Кто знает? Охотиться на мышей она не умела. Может быть, ловила каких-нибудь жуков и червяков? Кто знает? Бежать в лес она не смела, а берегом к людям в Архипку податься тоже не могла, поскольку боялась моря. Я так думаю, что она была обречена на медленную голодную смерть. Впереди-то маячила зима.
И какое это счастье, что нам с Вихрем вздумалось ехать в ущелье за можжевельником!
- А зачем вам нужен был можжевельник?
- Как это зачем? Можжевельник - это прекраснейший материал для всяких поделок. У него и текстура, и гладкость. А главное, запах, который держится очень долго. Но можжевельник хорош только в сухом виде, поэтому рубить живое дерево нельзя.
- Степа, наш Иван Александрович - большой любитель резьбы по дереву. Причем, только из можжевельника, - пояснил Медведев. - Поэтому полсентября мы с Димоном таскались по лесу в поисках сухого можжевельника. А сам он тут, на поляне, руководил нами, распиливал заготовки и складывал их в палатку.
- Ну, тебе, мой дорогой, эти походы только на пользу пошли. Во всяком случае, ты много чего узнал о флоре и фауне нашего края. Короче, я остановился на том, что мы с Димой увидели кошку.
Она, конечно же, узнала нас, принялась тереться об ноги. Понятное дело, что мы тут же скормили ей кильку в томатном соусе, напоили и уложили на мою куртку. Конечно, не оставляли одну ни на минуту. К морю или на речку ходили по очереди. Ночью, конечно, она спала у меня под боком. А утром мы решили не задерживаться до вечера, а двигать сразу же после завтрака. Рассовали по рюкзакам можжевельник. Посуду и остатки продуктов опять закопали в схрон, а Машке сделали из веревок очень удобную и крепкую шлейку, чтоб не вырвалась по дороге. Мы полагали, что наденем Машке шлейку, и она сама побежит по берегу, а в трудных скалистых местах мы будем по очереди её переносить.
- Именно поэтому Жанно предложил выходить из ущелья пораньше. Кошка-то не могла вслед за нами быстро бежать. Она, вообще, могла только брести кое-как.
- Ну, вот, привязали Машку к шлейке, тащим её к берегу, а она ни в какую. Упирается, жмется к земле. Пришлось взять на руки. Ну, на руках она присмирела. Но когда подошли к воде, эх, она словно сбесилась. Давай вырываться, царапаться, кусаться! Воды испугалась. Решила, небось, что мы её топить собираемся. Что делать? Я её за пазуху сунул, веревку от шлейки обмотал вокруг руки на случай, если начнет вырываться, и понес. Так и тащил всю дорогу. И всю дорогу она меня царапала, как могла. Только уже когда к Архипке стали подходить, она немного успокоилась. Почуяла, наверное, жилье.
- А что же, Дмитрий Александрович не помогал вам её нести?
- Да он бы с дорогой душой. Да только Машка не желала из-за пазухи вылезать. Как только остановимся, я начну её вытаскивать, чтобы Димону передать, она тут же царапаться. Вот, чтобы она меня окончательно не загрызла, я и решил сам её донести. Так и шел: впереди Машка за пазухой, сзади рюкзак с дровами. А рядом друг идет и потешается.
- Видел бы ты себя тогда со стороны, - засмеялся Вихров. - Представляете, ковыляет по берегу человек. Рожа вся исцарапана в кровь, на горбу рюкзак, ноги заплетаются - ни дать ни взять: пьяный бомж тащится. Идем по пляжу (уже в Архипке), люди таращатся. Смешно!
- Хотели мы на машине увезти её домой. Кошка-то все-таки домашняя. Приходим на стоянку, где мы машину оставили. Я Машку вытащил из-за пазухи. Тут она уже, конечно, не возражала. Ну, думаю, слава богу, поняла, наконец, что мы добра желаем и не собираемся топить её. Сел я на рюкзак возле Машки, Димка тут же побежал в ближайшую кафешку за чем-нибудь вкусненьким для кошки. А мы с Машкой остались. Вела себя Машка очень прилично. Даже замурлыкала у меня на коленях. Димон принес котлету с каким-то там еще гарниром. Машка культурно все это умяла. Надо было ехать. И я, не снимая Машку с колен, развязал веревку и стал стягивать шлейку. Но как только я эту шлейку стянул, кошка вскочила, ловко извернулась и, вырвавшись из моих рук, понеслась в сторону этой самой кафешки. Я растерялся в первый момент, а Димка побежал вслед за кошкой. Да где там? Её и след простыл.
- Мы с Корниловым очень переживали потом насчет кошки. Сначала, конечно, долго не уезжали. Думали, что побегает на воле маленько и вернется. Ничего подобного! Разочаровалась она, видать, в людях, если даже "спасибо" не сказала. Одним только и утешились, что в населенном пункте животному никак не пропасть. Тем более, где валом всевозможных столовых и кафе. Да и укрыться от холода можно. А может еще и прибиться к какому-нибудь дому.
***
- Да, интересная история! - задумчиво изрек Степан. - А что же этот Миша с его женой?
- Не знаем. Мы его больше в ущелье не видели. Да мы, честно говоря, после все больше по осени в ущелье приезжали.
- А у Корнилова с тех пор появилась странная привычка: как приедем сюда, он тут же принимается обследовать все ущелье вокруг пустых палаток. Вдруг кто-нибудь случайно "забыл" здесь своего хвостатого друга. Мало ли что?
Собака Дамка
- Я вам скажу, братцы, у Корнилова давняя привычка опекать всякую живность, которая, кстати, чует его за версту. Если, к примеру, нам всем четверым сейчас встретить какого-нибудь бродячего кота или собаку, как вы думаете, к кому это животное потянется? Правильно, именно к Жанно.
Это принялся разбирать меня по косточкам Медведь, он же Медведев Вадим, мой лучший друг и коллега. Они с Димкой Вихровым очень любят подшучивать надо мной. Я не обижаюсь. Их уже поздно учить хорошим манерам.
- Когда ты, братец, пойдешь на пенсию, - подхватил тему Димон, - заведи себе приют для бездомных собак и котов. Я так думаю, что ты будешь самым популярным человеком в городе.
- Иван Александрович и так очень популярен, - вступился за меня Степка. Степка, внук нашего шефа и мой давнишний поклонник. Он пытается мне подражать и кидается с кулаками на всякого, кто пытается, по его мнению, меня обидеть.
- Ну, сейчас Жанно популярен как журналист, а тогда он будет популярен среди котов и собак. То, что все знакомые животные от него без ума, отрицать не может никто, - продолжал Медведь. - Он их вечно спасает, опекает и таскает на себе по лесам и берегам.
- Это правда, - согласился Степа. - Я сам был свидетелем того, как Иван Александрович целую неделю тащил на себе здоровенного перса, когда мы под Красной Поляной через дебри и буреломы, снега и скалы в горах добирались до метеостанции.
- Вовсе не целую неделю, а только четыре дня, - поправил я.
- Ну, с этой историей мы тоже в курсе, - сказал Вадим. - И потому чисто по-дружески советуем тебе бросать к чертовой матери свою нынешнюю неблагодарную работу и заняться вплотную собаками и котами. Ты же прирожденный собачник.
- Ты прав, - сказал я, - уважительное отношение к братьям нашим меньшим у меня с младенчества. А все потому, что самым ранним моим воспитанием занималась собака по имени Дамка. Причем, это была абсолютно беспородная собака, которая жила у дедушки во дворе.
- Что ты говоришь?! - воскликнул Медведь. - То-то, я смотрю, как развита в тебе безграничная собачья преданность всем и всему. Жанно, ты просто обязан рассказать нам о том, как ты, подобно Маугли, воспитывался в собачьем обществе.
- Меня опекала только одна собака, чтоб ты знал, - дедушкина Дамка. Впрочем, я расскажу все по порядку. А то вы так и будете сочинять обо мне всякие небылицы.
Я подбросил в костер еще несколько поленьев и поставил на очаг чайник, который предусмотрительно наполнил Степан. У нас впереди был еще целый вечер. Один из многих вечеров, когда мы нашей дружной компанией тихо беседуем у костра на берегу теплого Черного моря.
Приезжать сюда ежегодно в октябре - это наш ритуал. За неделю-полторы мы успеваем в полной мере зарядиться мощной энергией на весь год. Потому что горы, море, лес, чистый морской воздух и безмятежная тишина, нарушаемая только плеском волн и шепотом листвы на деревьях и кустарниках. Здесь мы изолированы от всех забот и хлопот, от городской сутолоки, бесконечных тревог и волнений и прочей бестолковости, которая преследует нас в этом безумном цивилизованном мире. Мы погружаемся в атмосферу умиротворенности и полного слияния с природой. И потому нам здесь хорошо.
Короче, подбросив в костер еще несколько поленьев, чтобы подольше удержался огонь, я принялся рассказывать историю о своем розовом детстве.
- Когда я родился, мои родители жили в станице в двадцати километрах от Краснодара в доме у деда с бабушкой по отцовской линии. При доме было небольшое подворье с садом и огородом. А все хозяйство состояло из пяти-шести кур вместе с петухом, кошки Мурки и собаки Дамки. Ясное дело, что хозяйством всю эту живность трудно было назвать, однако это не мешало моей бабуне заявлять при случае, что она "ни за что" не станет "бросать свое хозяйство". А этот случай представился в тот момент, когда матушке моей после декретного отпуска надлежало выходить на работу. В то время декретный отпуск полагался матерям до момента, когда ребенку исполнялось полтора года.
Мне исполнилось полтора года, и мои родители уселись за стол переговоров со своими родителями. Вопрос более даже чем важный: куда деть меня, когда матушка приступит к своим профессиональным обязанностям? Работала она у отца в какой-то конторе из государственных структур. Отец был начальником, а мать у него толи секретарь, толи помощник. Сейчас такую должность называют референтом. Старики на этом совете стояли на том, что меня следует сдать в детские ясли. Отец тоже, в общем-то, был такого же мнения. Тем более, что он давно уже порывался окончательно переехать в город и жить своей семьей в своей квартире, которая все эти полтора года, пока я подрастал, пустовала, так как мою матушку после родов все наши старшие родственники окружили заботой и вниманием. Ну, понятно, что как только мама вместе со мной временно поселилась в дедушкином доме, там сразу же обосновался и отец. Ему это было очень дискомфортно. Но на какие только жертвы не пойдешь ради благополучия семьи? Теперь уже я стал большой, то есть пошел своими ножками. И надо было решать.
Большинство голосовало за детские ясли. Но мама заявила, что только через её труп. Чтобы её единственного сына воспитывали какие-то чужие тетки? Да ни за что в жизни!
Папа сдался первым. Он согласился потерпеть еще год-два. Главное, чтобы мама была спокойной. Бабушка выступила с предложением выписать из Новороссийска маминых родителей. "Мы полтора года с вами провожжались, нехай теперь они". Но ведь Новороссийск где? А где Краснодар? К тому же, "другие бабушка и дедушка" сами еще работают. Пришлось старикам, находящимся на заслуженном отдыхе, соглашаться "еще трошки с дытыной повожжаться", но только днем, а в ночь "чтоб сами его доглядали". На том и ударили по рукам.
Утром матушка с отцом уезжали на работу, оставив вместе со мной кучу всевозможных инструкций и наставлений, а вечером возвращались домой, заставши сына целехеньким и здоровехеньким.
Что такое дитя в полтора года, научившееся топать самостоятельно? Это когда сейчас тут, а через мгновение - уже там. Только что мирно сопело, собирая на ковре пирамидку, а теперь с увлечением выгребает из кухонного стола все содержимое, ссыпая из пакетов крупу, сахар и соль в одну кучу.
"Та шо ж цэ такэ робыться у хате? - хваталась за голову бабуня, заставши ребенка за увлекательным занятием. - Диду! Оцэ ты так доглядаешь, бисова твоя душа?" - набрасывалась обыкновенно она на деда, потому что именно ему было поручено следить за мной. "Та шо ты лаешься? - оправдывался дед. - Воно ж, дывысь, якэ скаженно! Я за ним не угонюсь".
У деда болели ноги. Еще с войны. Он передвигался потихоньку, с палочкой. Понятное дело, что гоняться за чересчур резвым ребятенком ему было очень трудно. А бабушка не могла целый день постоянно сидеть со мной. У неё хозяйство. Опять же, готовка на всю семью, стирка, глажение, уборка, чистка. С утра до вечера круговерть. А у деда никакой работы. В холодную погоду устроится в кресле у печки, а по весне и летом все больше у порога на табуретке сидит и газетку читает. Кошка Мурка на колени заберётся, а у ног Дамка пристроится. И вот тебе, на! Работа подвалила: за ребенком следить надо, который секунды на месте не сидит.
И придумал дед вот какую штуку. Отыскал у бабки веревочку метра полтора длиной и, обвязавши меня вокруг пояса этой веревочкой, прицепил к креслу. А чтоб я не скучал, он накидал мне всяких игрушек. Вот я и сидел на ковре возле деда, привязанный, словно собачка. Бабуня рассказывала, что когда впервые увидела это чудо, пришла в ужас: "О! дывиться, добри люди! Зовсим с ума спятил старый: дытыну, як цуценя, привязал! Ты б ще на цепь посадил!" Но потом смирилась. Куда деваться-то? Вот она меня покормит, на горшок посадит, когда надо, спать уложит, ну, а когда мне надо было играть, отдавала деду под стражу.
И вот наступило тепло. Дед вылез со своей газеткой во двор, вытащил табуретку и привязал меня к ней. Естественно, я взбунтовался и давай реветь. Как не заревёшь: вот она тебе - воля! Травка, цветы, песочек, курочки бегают по двору, кудахчут, а тебя привязали к месту, и сиди, любуйся на природу глазами. Кто может такое вытерпеть? А дед глухой. Ему хоть реви, хоть не реви, он все равно ничего не слышит.
Вот тут-то за меня и вступилась Дамка. Она за спиной у деда подползла к табуретке и перегрызла веревку. А потом потянула меня за эту веревочку к будке. Я, конечно, не будь дурак, забрался к моей спасительнице в будку. Ну, а Дамка следом за мною. Видимо, мне там очень понравилось. Дамка, разумеется, утешила меня по-собачьи, вылизала мои слезы на рожице и уложила спать, прикрыв меня собой.
А во дворе паника. Пропала дытына! Дед с ума сходит, бабка - в слезы. Обшарили весь дом и двор. Нет ребенка - и все тут. Бегает бабка, орет, всех соседей взбаламутила. А Дамка лежит в будке, и ни гу-гу: караулит, значит. Тут уже поиски на улицу выбрались, версии всякие появились, наконец, кто-то посоветовал к участковому бежать, потому как уже и цыган недобрым словом помянули. Короче, переполох охватил полстаницы. В конце концов, нашлась какая-то светлая голова, которая предложила привлечь к поискам собаку. "Да ведь у Корниловых своя собака есть! Она своего-то мальца непременно должна унюхать".
Прибежали во двор, и скорей к будке. А Дамка лежит, из будки выползать не желает. К тому же, и к будке никого не подпускает. Сунется кто, она зубы скалит и рычит.
Дед приковылял и говорит: " Мабудь, вона в будке Ванятку сховала. Дывиться, вон веревка из неё торчит". Ну, бабуня выгнала Дамку из будки (хозяйке-то собака не стала сопротивляться) и достала меня оттуда.
С тех пор дед перестал меня привязывать к табуретке. А Дамку выругал. Дескать, нашлась защитница! Помогла бы лучше за Ваняткой следить.
И что вы думаете? Дамка действительно принялась бдительно следить за мной. По двору гуляю - ничего. Стоит только к калитке подойти, или, скажем, к забору, она тут же зубами за рубашонку - хвать! И к деду тащит, или к бабке. Всякие опасные или грязные вещи у меня из рук вырывала. Посторонних всех взрослых и детей от меня отваживала. Вот уж дед с бабой как радовались! Где еще такую няньку отыщешь?
Я к ней очень сильно привязался и без неё не мог ни есть ни спать. Когда меня надо было уговорить к чему-нибудь, звали Дамку. Она меня и в амбулаторию на прививки сопровождала. А когда я болел, то лучшей сиделки и желать не надо было. А ведь обычная беспородная собака была эта Дамка
***
- А куда эта Дамка потом делась?
- Как это куда? Собачий-то век недолог. Но я, честно говоря, не помню, что с ней стало. Давно ведь это было. Помню только, что, будучи уже школьником, приехал как-то к бабушке с дедушкой в станицу, а Дамки нет. Дед сказал, что "убёгла дэсь". Собаки перед смертью обычно сбегают из дому. Ох, как я переживал, сознавая, что моей любимой собаки больше нет!
Одинокая муха
- Да уж понятно, - вздохнул Вихров. - Привязываешься вот так к живому существу, и оно к тебе, а потом места себе не находишь, когда приходится навсегда распрощаться. Вы не поверите, парни, но однажды я как-то прикипел душой к одной мухе. Ну, да! Чего вы на меня так уставились? Именно, к мухе! Я не об имени говорю, а о том самом обыкновенном мелком насекомом, которое летает, жужжит и назойливо липнет к вам, пока вы его чем-нибудь не прихлопнете.
- Ну, и что? Ты завел себе персональную муху? - ехидно поинтересовался Медведев.
- Я её не заводил. Она сама ко мне прилетела.
- Очень интересно! - придвинулся я к Димке. - Что же это у тебя за привязанность такая была, нетрадиционная?
- Это, кстати, тоже очень давно было. Поздней осенью. Я готовился к зимней сессии. Кажется, это был уже четвертый курс. Ну да! ГОСы впереди маячили. А у меня были "хвосты" по практике и по философии, и я должен был их закрыть, чтобы меня допустили к сессии. Поэтому я сидел дома над учебниками безвылазно. Ну, в том смысле, что не до гулянок стало и прочих всяких развлекух. А тут еще мама моя тяжело заболела. Её госпитализировали и сделали операцию.
И наступили у меня черные дни. С утра мчусь к маме в больницу (благо, что больница недалеко находилась), потом бегом в универ к преподам на консультацию, а потом домой к учебникам. Или наоборот, сначала в универ, потом к маме, а в конце - опять же, к учебникам. Естественно, сам себе готовил еду, стирал, гладил. Наводить порядок в квартире времени уже не оставалось. Да и не хотелось. Верите ли, братцы, дуреть уже стал от всей этой коловерти. И не столько от забот и хлопот, сколько от одиночества. Мы ведь с мамой до этого времени не расставались никогда дольше, чем на два дня. А тут уже больше месяца её нет дома. В доме бардак и пусто, как в камере-одиночке. Чувствую, что потихоньку начинаю впадать в депрессию. Аппетит пропал, сон тоже стал жутко беспокойным, мысли какие-то полезли в башку. А заниматься надо.
И тут я стал замечать, что вертится вокруг меня какая-то назойливая муха. Откуда она взялась? В ноябре-то? Все порядочные мухи и прочие летающие насекомые уже в сентябре отправились на покой. А эта летает по квартире. Ненормальная какая-то муха! Ну, я решил её прихлопнуть.
Не тут-то было! Очень увертливой оказалась эта муха. Вот я вооружусь свернутой газеткой, подкрадусь этак тихонько и - хлоп! Все! Глядь - опять летает! Ну, ладно, думаю, живи, раз ты такая живучая.
Скоро я обратил внимание на то, что муха в квартире всюду за мной следует. Я на кухне что-нибудь делаю, и она тут же крутится, я в ванную - она следом летит. Сядет на стиралку и ждет. Вот я сажусь заниматься, и она пристроится где-нибудь поблизости, лапки чистит и мордочку моет. А мне вовсе не мешает. А уж когда я домой откуда-нибудь возвращаюсь, тут моя муха в прихожей туда-сюда летает. Радуется, значит.
Знаете ли, привык я к этой мухе. Живое существо, как-никак! Ждет тебя, развлекает. И уж не так одиноко чувствуешь себя в квартире. Я понимаю, что, возможно, я все вообразил себе насчет какой-то там мухиной привязанности, но ведь она была живой и из квартиры никуда не улетала, хотя я постоянно открывал форточки, чтобы проветрить комнаты. Я стал с нею разговаривать, стал торопиться домой. Приятели, к примеру, приглашают забежать в кафешку, а я отказываюсь.
- Нет, - говорю, - не могу! - Меня дома ждут.
- Что, мать уже из больницы выписалась?
- Нет, еще не выписалась.
- А-а, так ты, выходит, завел себе подружку? И как же её зовут?
- Муха, - отвечаю.
- Это кликуха такая?
- Нет, - говорю, - настоящая муха.
- Ну, братец, у тебя что-то с крышей не в порядке. Лечиться надо.
Ну и все в таком духе. Но я не обращал внимания на всякие насмешки. У меня в квартире жила собственная муха. Ни у кого личной мухи нет, а у меня есть!
И вдруг она пропала. Прихожу как-то домой, а муха меня не встречает в прихожей. Я удивился. Ну, думаю, отдыхает где-нибудь на кухне. Прошелся по квартире, а мухи нет. И, главное, форточки все закрыты. Когда я куда-нибудь ухожу из дома, я всегда закрываю форточки. Ну, на случай, если в мое отсутствие какой-нибудь сильный ветер налетит или дождь лупанет. Короче, обшарил я всю квартиру, проверил все шкафы и ящики, даже в холодильник заглянул - нет моей мухи! Расстроился я не на шутку. Это что же получается? Бросила, что ли? Или без вести пропала? А мы так хорошо уже поладили друг с другом.
В общем, опять я затосковал в одиночестве. Но тут, слава богу, маму из больницы выписали. Привез я её домой и рассказал все про свою муху. Думал повеселить мамулю. Она не смеялась, а просто сказала, что это существо, видимо, было послано мне для того, чтобы я познал ценность всякой живности, крупной или мелкой. Пока мы ценим и бережем все живое, окружающее нас, мы остаемся людьми.
Утиный папа
-Знаете ли, мужики, я подумал сейчас о том, что все животные, домашние или дикие, живут в мире намного мудрее, чем люди, хотя никаких законов, правил и прочих наук животные, как известно, не изучают, - глубокомысленно заявил Медведь, когда Вихров закончил свою историю.
- Что ты имеешь в виду? - спросил я.
- А то, что каждого человека во всем мире уже с пеленок учат тому, как надо себя вести в обществе, как обращаться с себе подобными, как обустраивать жизнь, чтобы всем и ему самому было комфортно жить. И, разумеется, каждый человек наизусть все науки жизни знает, но никто из людей почему-то в полной мере все эти знания не соблюдает. Более того, люди постоянно и вполне осознанно стремятся всякое полезное наставление или мудрый закон жизни нарушить. Животные же никаких законов жизни совершенно не знают, но живут в точном соответствии с тем, что все эти законы предписывают.
- Я тебя понял, - сказал я, - но на это твое утверждение можно возразить, к примеру, тем, что домашних животных люди все-таки в той или иной мере обучают. А в дикой природе животные тоже передают жизненный опыт своим детенышам. Ну, будем так говорить: обучают, как надо выживать.
- Да я не об этом! Вот, к примеру, всем известные Божественные законы, изложенные в Библии. Суть этих законов известна всем: и верующим, и неверующим: "Не сотвори кумира, не предавай, не убий, не завидуй, не посягай на чужое имущество и не желай чужой семьи".
- Там еще есть: "Почитай отца и мать своих", "Соблюдай свои законы" и что-то еще, по-моему, - заметил Степа.
- Что-то вроде того, что не надо сидеть на двух стульях сразу - и все, по-моему, - добавил Вихров.
- "Возлюби ближнего, как самого себя" еще там есть, - сказал я.
- Вот-вот, именно! Возлюби ближнего, и все остальное! А многие ли из людей могут похвастать тем, что способны возлюбить кого-то кроме себя?
- Ну, конечно! Люди же способны на любовь, - заверил Степа. - Во имя любви жертвуют жизнью. На все готовы ради любви.
- Ага, чтобы потом ради этой же любви с дорогой душой предать!
- Что ты хочешь сказать, мой друг? - спросил я. - Объясни толком.
- Ну, вот я и объясняю. Грабежи, насилия, убийства, предательства, полное пренебрежение к чужим жизням, чужим интересам и чужому благополучию. Это что, соблюдение Божественных законов?
- Ну, братец, тут ты не открыл Америку! Ты лучше поясни, какое отношение это имеет к животному миру?
- А такое, что ни одно животное не уничтожает себе подобных животных.
- Вообще-то, такие имеются, - возразил я.
- У животных это скорее исключение из правил. А у людей возведено в ранг защиты интересов. Каких и чьих интересов? Животные одной популяции не вторгаются в чужие территории и не занимаются накоплением капитала ради накопления. Они потребляют ровно столько, сколько необходимо для выживания и выращивания потомства. И еще животные одной стаи помогают друг другу, защищают ближних и оберегают не только своих детенышей, но и чужих. И кто, скажите мне, лучше соблюдает Божественные законы?
- Ну, тут мы не собираемся с тобой спорить, - сказал я. - Масса примеров того, как животные помогают друг другу выжить, как выручают попавшего в беду собрата, как выкармливают чужих детенышей. Людям не худо было бы поучиться этому у братьев наших меньших. А то ведь дошло до того, что люди стали вести себя хуже зверей, в то время как звери все чаще подают пример истинной человечности.
- Вот, кстати, я и хотел рассказать вам об одном случае истинной человечности, проявленной обычным домашним котом по отношению к чужим детенышам.
Случилось это в районе Славянска. У меня там живет мой старинный приятель. Раз в два или три года по осени мы с ним отправляемся в плавни поохотиться, порыбачить...
- Вот уж не знал, что ты, Медведь, оказывается, еще и заядлый охотник, - заметил я.
- Ну, не такой уж и заядлый был, но иногда заезжал к давнему приятелю пообщаться, вспомнить молодость, а заодно и покататься на лодке с ружьишком в руках.
Года два назад приехал как обычно к нему в Славянск, и мы поехали с ним в хутор Верхний. У него там родственники живут. Кстати, замечательнейшее место в плане охоты, рыбалки и просто отдыха.
Ну вот, приехали. Пообедали и сразу же через огород к каналу пошли с удочками, чтоб не терять времени понапрасну. Надо сказать, что огород этих самых родственников упирается прямо в воду. Сиди себе на мосточке в огороде и лови рыбку в свое удовольствие. Идем тропкой по огороду. А огороды у них там, ого-го! Целые пашни! Идем, стало быть. Вдруг, смотрим, навстречу по тропке шествие строем на нас надвигается. Чинно так, важно, а главное - прямым четким строем, как на параде. Впереди важно выступает здоровенный серо-полосатый кот, а следом за ним вперевалочку шествуют дикие серые утки. Одна, вторая, третья... Целых пять штук числом. То, что это были именно дикие утки, я понял сразу. (Я умею отличать диких уток от домашних).
Мы посторонились, вежливо пропуская процессию, которая без всякого испуга или стеснения чинно проследовала мимо нас в сторону дома.
- Что это было? - недоуменно поинтересовался я.
- А черт его знает, - ответил мой друг. - Ну, то, что было впереди, мне известно. Это хозяйский кот Пальчик. Я его давно знаю. А что следом за ним проследовало, мне самому невдомек. Но мне показалось, что это дикие утки.
- Мне тоже так показалось, - сказал я. - Но что дикие утки делают в компании с домашним котом? И что за странная кличка у этого кота - Пальчик? Он же ни с какого бока ни на какой пальчик не смахивает.
- Ну, сейчас да! Какое может быть сравнение? Но когда он родился, был таким малюсеньким, тощеньким. А роды у кошки принимал дедушка Василько. Ну, ты видел моего дедушку. Он же здоровяк, и лапища у него нехилая. Взял дед в руки появившегося на свет заморыша, а это существо как раз с большой дедушкин палец размером. Ну, дед и назвал котенка Пальчиком. А почему этот Пальчик разгуливает вместе с утками, это надо узнать у хозяев. Когда я был здесь последний раз весной, этого безобразия не было.
Понятное дело, что мы с приятелем забыли про рыбу и вернулись в дом, чтобы выяснить, какова природа увиденного нами странного поведения кота и уток?
Хозяйка сначала искренне повеселилась, видя наше недоумение, потом рассказала следующее.
С самого рождения этот кот питал слабость к различным картонным коробкам. Как принесет кто-нибудь коробку в дом, он сразу в нее - прыг! И сидит - счастливый и довольный, пока не надоест. Но самой любимой у него была коробка, в которой он, собственно, и родился. (Мама у него тоже обожала коробки). Очень скоро Пальчик из родительской коробки мать выжил. А может, она сама ушла? Кто знает? Во всяком случае, он коробку "прихватизировал" и никого в эту коробку не пускал. Это была его вотчина. Пока он был еще котенком, в коробке было довольно просторно. Он мог в ней развалиться во всю длину и ширину. Но когда вырос, в коробке стало тесно. Эту коробку пытались заменить другой. Но Пальчик никаких других коробок не признавал. Покрутится в новой, потопчется исключительно из любопытства, а потом опять к своей возвращается.
Но вот весной (как раз после того, как мой друг последний раз побывал в хуторе) услышали хозяева какой-то писк, доносящийся из коробки. Заглянули. Пальчик лежит, свернувшись калачиком. А под ним кто-то копошится. Присмотрелись. Видят, какие-то серо-рыжие комочки. Ну, подумали сначала, что котят ему кошка-любовница подбросила, чтоб, значит, сам их воспитывал. Мол, сумел наградить, сумей теперь и выкормить. Но как может кот выкормить новорожденных котят? А где эта кошка, никто не знает. Что делать? Решили вытащить младенцев, чтоб кормить их молочком с помощью пипетки. Полезли в коробку, а там... батюшки-светы! Там не котята, а утята. Крохотные, пушистые утята двух или трех дней отроду.
Ни у кого в соседях и у самих хозяев серых уток не водилось. Люди специально заводили себе белых уток, чтобы домашние утки не путались с дикими. А тут серые утята. Не иначе, как дикие. Но откуда?
Ну, как бы там ни было, а кормить птенцов надо. Нашли коробку попросторнее, насыпали в нее пшена, покрошили вареных яиц и зеленого лука, а потом перенесли утят в новую коробку. Пальчик, естественно тоже вслед за ними подался. Утята мгновенно набросились на еду. Выщипали все дочиста. Пальчик спокойно наблюдал. Когда утята насытились, кот принялся по очереди переносить утят назад в свою коробку. Делал это он очень осторожно. Возьмет утенка за холку и тащит. Перенес всех, а потом сам улегся греть своих приемных детей.
Тут хозяйка и догадалась, как появились утята в коробке. Скорее всего, кот набрел на берегу на гнездо утки, в которой пищали птенцы. Что стало с самой уткой, никто не знает. Вероятно, подстрелил какой-нибудь браконьер. А может, лиса слопала. Короче, утки нет, а утята пищат. Вот кот и решил взять над ними опеку.
Надо сказать, братцы, кот оказался очень мудрым и терпеливым воспитателем. Хозяйка рассказывала, как он самоотверженно защищал своих питомцев, отваживая от них всех, кто, по его мнению, покушался на их жизнь. Он сопровождал их всюду, а когда они плавали в речке, терпеливо сидел на берегу и ждал. Я сам, кстати, наблюдал позже, как кот караулил на берегу своих уже взрослых "детей". Сидит бедняга и не спускает с них глаз. Вот они подплывают к берегу, кот, не поднимаясь с места, коротко мяукает, и утки, выбираются на берег, отряхиваются, крякают. Тут кот поднимается и, развернувшись, важно чапает к тропинке, а утки, одна за другой, безропотно следуют за ним. Ну, а потом, как я вам уже рассказывал в начале повествования, он ведет их домой.
- А что же дальше-то было с этими утками? - воскликнул Степан. - Они же, как-никак, дикие.
- Этого я вам не могу сказать. Этой весной я звонил приятелю, интересовался, как, мол, там наши утки? Приятель ответил, что ездил сажать картошку к старикам. Кот, как обычно, живет в своей коробке. А уток нет. Вероятно, улетели. Прибились к какой-нибудь стае и улетели. Они же дикие. Природа берет свое. А я, знаете ли, после этой поездки решил завязать с охотой. Как можно уничтожать уток, когда даже коты принимаются их оберегать?
- Ну, тут ты, братец, загнул! - сказал Вихров. - Так можно скатиться и до этих самых... ну, которые отказываются от мясоедения из гуманистических соображений.
- Их называют гринписовцами, - пояснил я. - По названию организации защиты животных. Но это не значит, что все представители Гринписа совсем не едят мяса. А тех, которые вообще не едят мяса, потому что считают мясоедение вредным для здоровья явлением, называют вегетарианцами.
- Так я не понимаю, ты кем у нас стал, Медведь, гринписовцем или вегетарианцем? - насел Вихров.
- Не тем и не другим, дорогой! - рассердился Вадим. - Просто я считаю, что убивать животных или какую-нибудь птицу ради удовольствия или интереса безнравственно.
- Значит, ты типичный гринписовец! - констатировал я. - С чем я тебя и поздравляю!
- А ты что, так не считаешь?
- Я полностью с тобой солидарен. Я, правда, никогда не охотился на животных или птиц. Вот только на рыбу. А рыба, по-моему, что-то другое. Но ведь рыбу обычно именно для пищи и добывают. Это необходимость.
- Ну да, как, скажем, необходимость выращивать домашний скот для того, чтобы однажды его зарезать и съесть.
Поросенок Васька
- А я, между прочим, никак не могу представить себе, как можно выращивать какое-нибудь животное, кормить его, лелеять, ухаживать за ним, а потом взять - и убить? Ведь, наверняка, человек, ухаживающий за животным, привыкает к нему, привязывается, что ли. Как же у него рука поднимается лишить это существо жизни? Неужели, не жалко? - вступил в разговор Степа.
- Кто его знает? - пожал плечами Вихров. - Наверное, жалко. Но ведь для того и выращивает, чтобы убить.
- Я так думаю, - сказал я, - что все содержатели скота и птицы заранее настроены на то, что их животные существуют для убоя. Вырастить, а потом зарезать скотину для этих людей обыкновенная работа. Они вообще не задумываются о всяких нравственных проблемах относительно домашних животных. Но все-таки следует заметить, что далеко не все содержатели скота сами убивают своих животных. Они просто везут животное на скотобойню и там либо продают скотину живьем, либо получают её уже в виде мяса.
- Фу, какая все-таки мерзкая работа должна быть на этих самых скотобойнях, - брезгливо фыркнул Степа.
- Ну, братец, если так на это смотреть, то мы с тобой вместе со всем человечеством питались бы одной травкой. Но в том, что ничего приятного в этом деле нет, я с тобой согласен. И не всякий может такую работу осилить. Знаешь ли, дорогой, существуют не только чистенькие профессии, вроде нашей, есть и черная работа. Но как часто бывает, что самые мерзкие и кровавые дела совершают именно дельцы "чистеньких" профессий. А работяги на "черных" работах кормят нас, философствующих чистюль. Но ты, дружок, прав в одном: решиться на убийство хотя бы одного животного очень трудно. Во всяком случае, в первый раз. Вот я вам расскажу о том, как моя бабушка не могла зарезать поросенка.
Я говорю о той бабушке, которая мамина мама. Она по профессии учительница. И начинала свою трудовую деятельность в сельской местности. Во времена Советского Союза выпускники вузов направлялись на работу по распределению. Вот бабушку и направили по распределению в станицу. А она к тому времени уже была замужем, и у нее был сын четырех лет. Её первый муж тоже был молодой специалист с высшим образованием.
Вот они приехали в станицу в начале лета. Им, естественно, выделили квартиру в доме на два хозяина. При доме садик, огородик, двор с летней кухней и сарайчиком - все как полагается для сельской жизни. А в селе обычно всякая семья имеет хозяйство: птица, свиньи, коровы, козы. Вот молодым специалистам сразу же предложили завести себе кого-нибудь из живности. Вместе с ключом от квартиры, завез им колхозный завхоз мешок пшеницы, мешок кукурузы, мешок отрубей и говорит:
- Скоро будут выписывать молодняк, так вы уж непременно возьмите себе хотя бы с десяток цыплят. У нас тут базара нет. Каждый все свое имеет.
Через неделю-полторы привез бабушкин муж (Анатолием, между прочим, его звали) прямо из инкубатора десяток цыплят-двухдневок. А бабушка знать не знает, что с ними делать. Она в городе выросла. Ну, добрые люди научили.
В селе, знаете ли, с общением все очень просто. Появляется какой новый приезжий, в тот же день полсела об этом приезжем толкует. А если семья какая, то тем более. Все норовят сунуться со всякими услугами и советами. Соседки по очереди без всякого предупреждения заглядывают, вводят в курс местной жизни, местные специалисты какую-нибудь помощь предлагают: привезти, занести, отремонтировать - ну и всякое такое.
В общем, скоро совместными усилиями соседи научили молодую учительницу управляться с пока еще нехитрым хозяйством. Муж Анатолий сразу же по приезде пошел на работу. Его определили в мехмастерские начальником, а бабушка дом принялась обустраивать (До начала учебного года еще целых три месяца). Сынишка Коленька во дворе и на улице с местными ребятишками играет. Все путем.
Еще через неделю привез Анатолий прямо из свинофермы маленького поросеночка. Чистенький, миленький розовый поросеночек, завернутый в мешковину. Женщина руками всплеснула, Коленька прыгает от счастья: именно о таком поросеночке он и мечтал всю жизнь. Анатолий оставил поросенка в доме, а сам упорхнул на работу.
Сидит молодуха на стуле и думает, что с этим поросенком делать? Никогда в жизни ей не приходилось так близко встречаться с маленькими поросятами. А поросенок полежал немного на мешковине, оклемался, вскочил на ножки и давай бегать по всей квартире. Бегает, заглядывает во все углы и щели и повизгивает фальцетом.
Замечательный оказался поросенок! Соседки подсказали подержать его с недельку в доме, покормить молочком, хлебушком и всякими фруктами, а потом перевести в сарайчик. Там специально устроена загородка для свиней с лоханью и поилкой. Бабушка подержала поросенка в доме неделю, потом другую. А потом и вовсе решила не отправлять его в сарай. В сарае холодно, грязно и пусто. К тому же, как выяснилось, там водятся крысы. А поросеночек такой маленький, чистенький и общительный. Ну как можно подвергать его такому издевательству - в сарай? Никаких сараев! Он будет жить в доме в нормальных человеческих условиях, решили Коленька с мамой. И назвали его Васькой.
И стал этот поросенок вроде комнатной собачки. Очень скоро оказался он абсолютно ручным и очень способным существом ко всякому обучению. Он бегал за Коленькой и его мамой по пятам и выполнял всякие команды. К примеру, бросит Коленька на пол карандаш и приказывает:
- Васька, неси карандаш!
Васька тут же выполняет команду.
Коленька приказывает:
- Васька! Ко мне!
Поросенок тут же прибегает и прыгает к Коленьке на коленки. Спал Васька в детской комнате на подстилке, ел в кухне из алюминиевой миски специально для него приготовленную пищу. Целыми днями забавлялись Васька с Коленькой во дворе всякими играми: прятками, догонялками или приносилками.
К осени Васька подрос, но был все такой же резвый и веселый. Осенью мама Коленьки пошла в школу на работу, а Коленьку отправили в детский сад. Васька теперь целыми днями лежал на своей подстилке в детской комнате и терпеливо ждал своих хозяев.
Зато как он радовался, когда его любимые люди возвращались домой. Их появления он чуял, когда они еще только на порог за дверью ступали. Мчался к двери и, подняв рыльце кверху, в нетерпении топтался, постукивая копытцами. А как он радостно взвизгивал и тыкал рыльцем в ноги и ладошки, когда хозяева, наконец, заходили в дом! Это была настоящая любовь!
Одно только было нехорошо: не пришелся по душе этот поросенок Анатолию, хозяину дома. Вот как-то сразу не признал его - и все. Что это такое - поросенок в доме? Он должен быть на своем месте: в сарае.
- Толя, ну какая тебе разница, где находится поросенок? Он же забавляет Коленьку. Он очень культурный и совершенно домашний, - говорит ему жена.
- Да стыдно же, ей-богу, перед людьми! - возмущается Анатолий. - Мне уже на работе пальцем тычут: что это, дескать, за цирк у тебя в доме?
- А какое нам дело до всех людей?
- Ну, не скажи! Здесь, знаешь ли, давным-давно сложились определенные традиции. Да и сама посуди: сейчас этот поросенок маленький и забавный. А скоро вырастет и станет здоровенным кабаном. И что? Ты станешь в доме его держать?
- Мы поместим его в летней кухне.
- Папочка! - стонет Коленька. - Пускай наш Васька здесь остается!
-Тьфу! Дурдом какой-то! - сердится Анатолий.
И все подобные разговоры время от времени отравляли душевную атмосферу в доме.
Бабушка моя, конечно, умом понимала, что где-то муж прав. Но душа не могла смириться с тем, чтобы отправить любимца куда-то в сарай или даже в летнюю кухню.
И вдруг однажды Анатолий сказал:
- Давай зарежем поросенка!
- Что?! - выпучила жена глаза. - Ты что такое говоришь? Как можно? Это же живое существо!
- А ты никогда не задумывалась, дорогая, о том, что эти живые существа изначально выращиваются для того, чтобы их резали и съедали? У них такое предназначение.
- Пусть у всех будет какое угодно предназначение, а этого животного я не дам уничтожить. Ты, вообще-то, представляешь, что будет с нашим сыном, если мы поднимем руку на этого поросенка?
- Да ничего не будет! Потоскует день-два и успокоится. Мы заведем ему собаку. Или кота.
- Не примет он от тебя никакую собаку. Ты не знаешь своего сына.
- Я вообще не понимаю, кто в доме хозяин: я или мой сын? Я сказал, что этого поросенка надо зарезать, чтобы он не морочил вам с Колькой голову! Вот как раз к празднику и зарежем.
- Не дам! - решительно заявила моя бабушка. - А если тронешь за моей спиной, то очень сильно об этом пожалеешь!
Ни ребенок, ни поросенок об этом разговоре, конечно же, не знали. Они продолжали забавляться друг с другом. А Коленька взахлеб рассказывал окружающим, каким новым трюкам он обучил своего любимца.
Незадолго до праздника 7 Ноября Анатолий опять заговорил о поросенке:
- Ну, так что будем делать с поросенком?
- Не смей даже и думать! Я тебе уже все сказала на этот счет!
- А я уже и с мужиком договорился.
- О чем?
- Ну, о том, чтобы он зарезал. Этот мужик очень хороший специалист. Он так аккуратно все сделает, что твой поросенок даже и не почувствует ничего.
- О чем ты говоришь, Анатолий?! - испуганно воскликнула женщина и отодвинулась от мужа. - Неужели, ты еще ничего не понял?
Всю последующую неделю ходил Анатолий туча тучей. Что делать? Как уговорить жену? Может, ну его, этого поросенка? Пусть себе живет и забавляет этих ненормальных младенцев! В конце концов, что этот поросенок, дорогу, что ли, перешел? А вырастет, так жена и сама захочет его оприходовать, да и сыну не очень-то интересно будет со здоровенным кабаном играть.
А на работе мужики подначивают:
- Что ты слушаешь глупую бабу? Ты, в конце концов, мужик, или кто? Твое слово должно быть закон! Сказал, что зарежешь, так и надо зарезать. Сейчас уступишь жене, потом всю жизнь под каблуком ходить будешь.
Анатолий и зарезал Ваську. В самый канун праздника. Коленька с матерью на утреннике в детском саду были, а отец поросенка в сарае резал. Не сам, конечно. Резал тот самый мужик, с которым договорился, Анатолий только держал.
Все сделали чин-чинарем, как полагается. Потом обсмолили, шкурку почистили, копытца отрезали и вытащили все внутренности. У этого же мужика в доме поросенка и зажарили в духовке. Жена мужикова взялась за это дело.
Хороший получился жареный поросенок! Со всякими специями и с яблоками внутри. Принес Анатолий этот кулинарный шедевр на огромном блюде домой, чистым полотенцем накрыл и сервировал стол, как в ресторане. Честь по чести! Стал ждать свое семейство.
Что было потом? Рассказывать, братцы, ей-богу, трудно. Бабушка даже по истечении многих лет так и не смогла сразу толком передать словами всю картину случившегося. Она сказала всего лишь четыре слова:
- Потом все было ужасно!
И уже много времени спустя, рассказывая о дяде Коле, она вспомнила и случай с зарезанным поросенком:
- У моего Коленьки случился припадок. Увидев на столе поросенка на блюде, ребенок сразу все понял. Он в одно мгновение побелел, как полотно, и рухнул на пол. Я не успела его даже подхватить на руки. Да я и сама настолько была ошарашена увиденным, что не могла вообще что-то соображать. Я подскочила к ребенку и стала приводить его в чувство. Потом крикнула мужу, чтобы принес нашатырь. Когда Коленька пришел в себя, его начало рвать и трясти, как в лихорадке. Анатолий побежал к соседям, чтобы они сбегали за врачом. Все время, пока мы ждали этого врача, Коленьку трясло. Он терял сознание и силы несколько раз. Прибежала врач, и мы вместе с нею кое-как вернули ребенка к жизни. Это ужасное блюдо я потребовала выкинуть к чертовой матери, чтобы и запаха от него не осталось.
Потом мы с Коленькой очень долго лежали в районной больнице. Анатолию я запретила приезжать к нам, чтобы у ребенка опять не повторился припадок. Я и сама не хотела видеть своего мужа. Пока мы с Колей лежали в больнице, в станицу приехали мои родители. Они собрали наши с Колей вещи и увезли в Новороссийск, а потом и меня с ребенком забрали к себе.
У Коли признали эпилепсию. Я несколько лет его лечила всеми возможными средствами. Даже в церковь его водила. Но лет до четырнадцати приступы припадка время от времени с ним случались. Естественно, тогда, когда ему в поле зрения попадала свинина. Потом все как-то само собой прекратилось.
Понятно, что с тех пор и я, и Коля свинину и прочее всякое мясо мы на дух не переносим.