"Здравствуйте, дорогая моя, Наталья Николавна! Прошло уже больше суток с тех пор, когда мы попрощались с вами в аэропорту. И мне кажется, что прошла целая вечность между прошлым вчера и настоящим сегодня.
Утром мы с матерью ходили в школу сдавать документы. Школа находится рядом с соседним двором. Она огромная, и классов в ней много. Меня записали в 8-й "д" и сказали, что это самый маленький класс из всех восьмых. В нем всего 36 человек.
Потом мать пошла домой, а я стала бродить по двору. Ко мне подошел какой-то долговязый парень и спросил:
-Это ты вчера с юга приехала?
-Ну, я, - говорю. - А ты откуда знаешь?
-Так я, - говорит, - в одном подъезде с тобой живу. И на одном этаже. У вас 38 квартира, а у нас сороковая.
-Ну, и что? - спрашиваю я.
-Ничего, - говорит. - А я тебя помню, когда вы раньше тут жили. А ты помнишь меня? Мы вместе играли во дворе.
-Нет, - говорю, - не помню. Тебя как зовут?
-Борис. А тебя зовут Аля, я знаю.
В общем, мы познакомились. Этот Борис сказал, что он будет учиться в девятом. Окончит школу, а потом пойдет в мореходку. Ну, мы еще поболтали немного и разошлись. Я пришла домой, а мать говорит:
-Ну, я смотрю, ты себе уже и кавалера нашла.
У нее, кроме "кавалеров", видать, ничего на уме нет. Думает, небось, что я сплю и во сне их вижу. Я ничего ей не сказала. Просто пошла в нашу с Ваней комнату, закрыла за собой дверь и завалилась спать. Проснулась через час и вспомнила о тебе. Интересно, чем ты сейчас там занимаешься? Наверное, готовишься к предстоящим урокам? Или укладываешь на стеллаже книги?
А материного "мужа" зовут Витька. Это не он так представился. Он, вообще, никак не представился. Мы с ним еще ни словечком не обмолвились. Меня как-то совсем не тянет к общению с ним. И мать нас не знакомила. Это Ванечка мне сказал, что его зовут Витька. Я сказала Ванечке:
-Вань, как ты можешь так пренебрежительно называть взрослого человека?!
А Ваня засмеялся и сказал:
-Это он-то взрослый? Да он в прошлом голу только из армии пришел. А ведет себя совсем, как пацан. По телику мультики смотрит. А вообще, он ничего: мы с ним дружим.
Ничего себе, дружба, если мальчишка так называет мужа своей матери!"
2
1 сентября. Из письма.
"Здравствуйте, Наталья Николаевна! Простите, что не отправила вам предыдущее письмо! Нет, я не забыла отправить. Просто оно показалось мне каким-то пустым и скучным. И я решила вовсе не отправлять его вам, чтоб не занимать ваше время пустыми бреднями. Сегодня я постараюсь подробнее описать свою новую школу и свою безалаберную здешнюю жизнь. Господи, как тут скучно! Кроме Ванечки, здесь не с кем и поговорить по-человечески. Да и Ваня дома почти не бывает. Он либо спит, либо ест, либо мотается на своем велосипеде. Других занятий у него нет. Теперь, к его счастью, появились еще школьные дела.
Как я уже писала вам (хотя, впрочем, вы моего письма не получали), меня записали в близлежащую школу, в 8-й "д". Ванечка тоже в эту же школу будет ходить. Школа здесь огромная, классов много: по шесть-семь параллелей. Восьмых в школе "всего" пять. Но переполнены до отказа. Наш класс самый маленький, поскольку в нем только 37 человек. Класс оказался сборным. Сюда отправили всех тех, кого из других классов выперли. Ну, и новеньких подсунули. В общем, представляете себе, какой "коллектив"? Одним словом, класс дебилов. Не зря же -"д". Парней и девочек, примерно, поровну. Я не считала еще. Меня приняли так себе: никак, в общем. Просто я самостоятельно разыскала на линейке свой класс, подошла и примкнула ко всем. Никто даже не обратил внимания. Потом уже в классе я нашла глазами свободное место за первым столом, рядом с какой-то рыжеволосой девчонкой. Подошла и села. Она спросила:
-Тебя как зовут?
Я сказала: "Алевтина. А тебя как?"
Она ответила, что ее зовут Кира. На том разговор и закончился. Потом было три урока. На первом был классный час. Классной оказалась учительница физкультуры. Такая долговязая мужеподобная тетка. Она никак не представилась. Но это, вероятно, потому, что ученики ее и так знают. Весь классный час она посвятила тому, что убеждала нас записаться в различные спортивные секции, каких оказалось в школе довольно много. Мальчишки записались почти все. Ну, и некоторые девчонки. Мы с моей соседкой Кирой воздержались. Потом был русский язык. Когда мне Кира сказала на перемене, что следующим будет урок русского языка, у меня в сердце "ёкнуло". Какая-то странная боль пронзила. Я моментально вспомнила вас и ваши божественные уроки...
...Эта жирная и неповоротливая телка, Наталья Николаевна, не идет ни в какое сравнение с вами! И урок у нее оказался настолько бесцветным, что я не запомнила ни одного слова из того, что она там вещала. Хотя, впрочем, мы большую часть урока списывали первую страницу учебника в то время, пока она царственно восседала на стуле. Когда уже дома я просмотрела свои записи в тетради, то удивилась безмерно: чем же мы занимались на уроке, если в тетради всего полстраницы написано? Ну, конечно, какую-то часть урока учительница "наводила порядок". Но остальную-то мы что-то делали? Убей меня, не помню.
В общем, я поняла еще на уроке, что с русским языком здесь в школе труба. Я решила заниматься самостоятельно. Не могу же я подводить вас, в конце концов! Да, и что же получится? Вы у меня преподаватель русского языка, а я останусь неучем? Как я буду смотреть вам в глаза?
После уроков я сразу же отправилась в центральный книжный магазин. Там я спросила у продавщицы, есть ли у них какие-нибудь методические пособия по русскому языку и литературе для учителей? Она вытаращила на меня глаза и спросила:
-А тебе зачем надо?
Я сказала, что нужно сестре, которая учительница русского языка. Она опять спросила:
-А разве твоя сестра не назвала тебе авторов?
Я ответила, что не назвала. Но, в общем, мы с ней нашли кое-что из букинистической литературы. Я притащила книжки домой. Теперь буду заниматься по методике. Завтра возьму у матери деньги и отправлюсь за словарями. Во-первых, вы нам всегда настоятельно советовали почаще заглядывать в словари. Во-вторых, и у вас в библиотеке этих словарей тьма-тьмущая. А, в-третьих, книжная продавщица тоже сказала, что нужны словари".
3.
3 сентября. Из письма.
"Наталья Николаевна, я опять не отправила вам письмо! Теперь уже два, получается. Вы простите меня, солнышко! Не знаю, почему, но мне не хочется. Мне кажется, что эта бумага - это вы, некий ваш образ. И вместе с письмом к вам я опять расстанусь с вами. А мне очень понравилось так разговаривать. Вчера не удалось поговорить с вами. Просто вечером сожитель материн учинил с матерью разборки. Я не знаю, по какому поводу у них все началось. Но было противно. Ванечка улегся в кровать и уснул. Вероятно, он уже привык к подобному. А я вышла на улицу, чтоб не слышать их скандала, и пришла поздно. Они к тому времени утихомирились и завалились спать. Я тоже быстренько собрала в сумку школьные принадлежности на утро и тоже легла в постель.
Сегодня они воркуют. Наверное, у них стиль такой взаимоотношений: то ругаются, то воркуют. Впрочем, с моим отцом у матери тоже были подобные отношения. Думаю: как долго они продлятся?
Натали, мне очень плохо тут без вас! Очень тяжело! Мне все время приходится самостоятельно принимать какие-то решения, думать, как себя вести в той или иной ситуации. Конечно, я вспоминаю, как в подобных случаях ведете себя вы, и стараюсь поступить так же. Или я представляю, как вы поступили бы, будь на моем месте. Я стала теперь довольно сдержанной в поступках. Стараюсь сначала все обдумать, а потом действовать, как вы учили. Еще раньше, в Сосновке, я часто грубила матери, когда она придиралась ко мне. Или в школе могла нагрубить. А теперь я не позволяю себе грубости. Держусь без "взрывов" и не отвечаю на чьи-либо провокации. Вспоминаю ваши уроки и стараюсь уходить от взрывоопасной ситуации. А если не получается, пытаюсь отвечать в лоб какой-нибудь колкой репликой. Сегодня, к примеру, на перемене в классе ко мне подвалил один пацан. Такой омерзительный тип, но пользуется авторитетом среди одноклассников, потому что все его боятся. Так вот, подвалил и спрашивает довольно нагло:
-Эй, Витаускас! Говорят, у твоей матери с тобой дома один мужик на двоих?
-А ты, что? Ревнуешь? - спокойно спрашиваю у него.
Все заржали. А он смутился. Ничего не ответил и отошел. Потом, уже на другой перемене, он подходит ко мне в коридоре. Никого рядом не было. Говорит:
-Ну, ты молодец, оказывается! Уважаю! Ты не обижайся!
-Да чего обижаться-то? - отвечаю. - Знаешь, в таких случаях говорят, что врач на больных не имеет права обижаться.
Он чуть не грохнулся от смеха. А у меня все клокотало внутри. Совсем не от его мерзости. А от стыда за свою мать. Конечно, ее сожитель настолько молод, и это так бросается в глаза, что со стороны можно что угодно придумать. Хотя дома этот Витька и не смотрит на меня. Я подозреваю, что просто боится. Зайду утром на кухню, вежливо говорю ему: "Здравствуйте!" Он глазами на меня зыркнет, буркнет что-то себе под нос, и бегом из кухни прямо с куском во рту. Ваня от смеха давится. С матерью я не разговариваю. Не могу пересилить себя. Только "здравствуй" и "до свидания". Чувствую, что ее это очень тяготит. Но, ей-богу, не хочется говорить. Вообще, ни с кем не хочется. Ни в школе, ни дома, ни во дворе. Только с этой бумагой, которая вместо вас".
4
10 сентября.
"Здравствуй, девочка моя, Аленька! Я уже начинаю серьезно волноваться. По всем моим расчетам, письмо от тебя я уже должна получить. Если, конечно, ты его написала. Но такового я не обнаруживаю в почтовом ящике. И беспокоюсь. Пожалуйста, умоляю, напиши хоть пару строк! Как доехала, как встретили, каково сейчас твое состояние, и как начался учебный год? По-моему, это совсем не трудно: взять в руки листок бумаги и написать, а потом не забыть отправить. Для тебя пустяк, а мне очень и очень важно. Я довольно сильно скучаю по тебе, моя девочка!
У нас с Марусей сейчас все в порядке. Она вся погрузилась в хозяйство. Все время что-то закручивает, солит, варит, сушит. Говорит, что зимой мне будут нужны витамины. Очень беспокоится, как всегда, о моем самочувствии и режиме питания. Кстати, чувствую себя неплохо. Работается легко.
В школе и дети, и педколлектив встретили меня радушно. С ребятами мы нашли общий язык уже в первый же день. Кстати, мне и тут дали классное руководство. У меня теперь пятый класс. Против вас абсолютные малыши. Ходят за мной по пятам, как птенцы, и смотрят в рот. Русский язык и литературу я веду в своем пятом, в восьмом и в десятом. Короче, выпускные классы достались. Еще меня нагрузили музыкой в классах с первого по седьмой. Теперь я занята под завязку. Некогда болеть, хныкать и впадать в меланхолию. Очень советую и тебе больше загрузить себя делами, чтоб не впадать в бесполезную тоску. А то ты можешь (и даже очень) застрять в самой черной тоске. Вытаскивай тебя тогда! Больше читай! Особенно классику. Возьмись за перо! Писанина - очень хорошее лекарство от любой душевной болезни. Займись всерьез физической нагрузкой! Любое занятие спортом избавляет от лишних стрессов. Знаю по себе. У вас, наверняка, в школе имеются какие-нибудь спортивные секции для девочек. И в любых ситуациях старайся держаться очень спокойно и благоразумно. Никогда не впадай в панику, особенно, если для таковой нет достаточно веских оснований. В общем, будь умницей! Знаю, что поначалу тебе трудно будет адаптироваться в новом коллективе в школе. Но ты просто имей в виду, что это нормально. Новеньким всегда и везде поначалу трудно. Ну, что тебе еще посоветовать? Если бы я знала, каково у тебя там положение дел, то, естественно, могла бы вести с тобой конкретно предметный разговор. Так что, пиши, голубушка! Очень жду хоть каких-нибудь вестей! Тебе пламенный привет от Марии Степановны! До встречи! Целую и обнимаю! Твоя Наталья Николаевна".
5.
13 сентября.
"Наталья Николаевна! Ну, почему вы так далеко от меня? Если бы я могла хотя бы на день приехать к вам и поговорить! Посоветоваться и узнать ваше мнение о каких-то моих действиях. Неужели, мне еще очень долго придется общаться с вами посредством бумаги? Часто я бываю недовольна собой. Но как удержать себя от каких-то действий, я не знаю.
Вот, вчера, например, вызвала меня русичка к доске. Сначала она долго пыталась произнести мою фамилию. Читала прямо по буквам. Потом спросила:
-Ты, что, не русская?
-Литовка, - ответила я.
-Чудные какие-то у вас фамилии в Литве, - пробурчала она. - Прямо странные. Ни уму, ни сердцу. И не выговоришь.
-Литовцам русские фамилии тоже кажутся странными, - ответила я. - Согласитесь, что и для русских довольно странно воспринимаются такие фамилии, как, скажем, Грибоедов, Долгополов, или, как у вас - Гноевая.
Ух, как она передернулась вся! А класс замер в напряженном ожидании тайфуна. Она жутко покраснела и раскрыла рот. Вероятно, хотела наорать на меня. Но вовремя взяла себя в руки.
-А ты, оказывается, совсем не такая уж и простая тихоня, как показалась мне поначалу. Ну, иди к доске! Посмотрим, насколько ты остроумна в русском языке.
Она гоняла меня до конца урока. Перед самым звонком отправила на место, не объявив оценки.
-Вы не поставили мне оценку, - напомнила я, проходя мимо учительского стола.
-Здесь пока я еще решаю: кому, когда и какую мне ставить оценку, пОняла? - заорала она, сделав ударение на "о" в слове "понялА".
-ПонялА, - спокойно ответила я. - Извините, пожалуйста, за некорректность по отношению к вам!
Наталья Николаевна, я знаю, что вы жутко осудите меня за то, что я, действительно, поступила неуважительно по отношению к учительнице. Тем более, в присутствии всего класса. Знаете, дома, прокручивая мысленно ситуацию, я очень пожалела о содеянном. Ну, зачем я обидела ее? Да, она скверная учительница, она порой ведет себя очень вспыльчиво, она бывает несправедлива. В конце концов, она не знает русского языка. Но все это совсем не дает мне основания для того, чтобы публично оскорблять ее. Вероятно, она в жизни даже и не плохая. У нее, может, есть дети школьного возраста... Нет, я поступила скверно! Наверняка, вам не понравилось бы мое поведение. Ну, ладно, моя дорогая. Вы простите мне на первый раз? И простите, что я опять не послала вам письмо! Следующее отправлю обязательно! Честное слово!"
6
15 сентября.
" Наталья Николаевна! Как я и обещала, письмо вам отправила. Правда, написала-то, на самом деле, я два письма . Одно отправила, а другое оставила себе. Так что про мою несдержанность на уроке русского языка вы, конечно, никогда не узнаете. Ну, а, если узнаете, то это будет не скоро. Но все равно, я отчитаюсь перед вами: перед учительницей я еще раз публично повинилась. Не знаю, простила она меня, или нет? А одноклассники, чувствую, меня после моего "выступления" неожиданно зауважали. Мальчишки стали беспрепятственно пропускать в дверях, а девчонки прекратили демонстративно шушукаться за спиной. Но я все равно держусь в классе очень даже отчужденно. Это само собой получается. Просто мне ни с кем не хочется разговаривать. Никто мне не нужен. Классная попыталась дознаться у меня о микроклимате в нашей семье. Я ответила, что наши семейные отношения никого не касаются. Она отвалила от меня. На уроках я не высовываюсь отвечать. Говорю конкретно на поставленный вопрос - и все. Историчка вчера вызвала пересказать параграф. Я попросила ответить письменно. "А почему у доски не хочешь?" - удивленно спросила она. "Просто не хочу! - сказала я. Мне, действительно, очень трудно отвечать у доски. Лучше умереть. "Что, так и будешь все время давать письменные ответы?" - опять спросила она. "Так и буду! -сказала я. - Или совсем никак". Хочу, чтоб все от меня отвалили. Мне почему-то так спокойнее".
7
11 октября.
"Здравствуйте, уважаемая Наталья Николаевна! Пишет Вам Галина Тарасовна, Алина мама. Я уже не знаю, что с Алевтиной делать. Со мной она не разговаривает с самого приезда. Моего мужа полностью игнорирует. В школе ведет себя вызывающе. Всех учителей восстановила против себя. На уроках не отвечает, а только пишет ответы письменно. С одноклассниками не ладит. В доме ничего не делает, а только сидит у себя в комнате. То читает, то пишет. Книжек набрала все для ученых. Вижу, что часто плачет. Боюсь, как бы совсем не свихнулась. Начинаю спрашивать, что тебе надо? Она отвечает: хочу, мол, уехать к Наталье Николаевне. Может, и вправду, у вас ей будет лучше? Меня-то она совсем не слушает и не желает понимать. А у меня еще сын. Он на нее смотрит и ее поведение одобряет. Если вы разрешите, то, может, лучше будет, если она будет жить с вами. Я не буду препятствовать. Мой муж полностью со мной согласен. Напишите о вашем решении, и я отправлю Алевтину к вам. Со всем уважением, Витаускас Галина".
8
-Аленька-а-а! Иди сюда!
-Наталья Николаевна!!! Вы ли это?! Откуда?! Милая моя, родная! Господи, вы, словно, с неба свалились!
-Да я, действительно, с неба. Сегодня самолетом прилетела. И сразу, вот, к тебе.
-Как вы меня нашли?
-Аленька, я уже у вас дома была. Твоя мама сказала, что ты в школе. И указала адрес. И вот я здесь. Ну, ладно, пошли отсюда, а то мы привлекаем внимание.
-Куда пойдем? Почему вы приехали?
-К вам на квартиру пойдем. Я за тобой приехала.
-Как это, за мной?! Вы серьезно? А мать меня отпустит?
-Да отпустит, чудище! Она же мне и написала, чтоб я тебя к себе забрала. Вот я и приехала.
-Сама написала? Мешаю, значит, я им тут! Вот как!
-Но если ты не хочешь, то...
-Нет-нет!!! Не говорите мне об этом! Я поеду с вами! Я не останусь здесь без тебя ни дня! Что мне надо делать?
-Собраться как можно скорее. Нам надо сегодня успеть на самолет. Я же отпросилась всего на два дня. Представляешь, у меня сегодня и завтра сорвались все уроки.
-Да, Наталья Николаевна, представляю!
-Ты почему не писала мне? Это же безобразие: за все время только одно письмо отправить!
-Простите, Наталья Николаевна! Я писала вам каждый день.
-Но я ничего не получила.
-Это потому, что я не отправляла свои письма.
-Как ты могла, Аля? Я же волновалась! И оттого чувствовала себя плохо. Ты же сама говорила мне, что мне нисколько нельзя волноваться.
-Наталья Николаевна, я не могла! Я сама не знаю, что со мной творилось.
-И долго это с тобой будет твориться?
-Уже все! Ничего не творится. Я же с вами! Господи, как же я счастлива! Погодите! А как же мои документы? Мы же должны еще из школы документы забрать!
-Да вот они, твои документы! Все уже сделано! Думаешь, я зря время теряла, пока тебя дожидалась. Все в порядке: и документы, и материна расписка о том, что она просит меня взять тебя на воспитание.
-А это зачем?
-Затем, чтоб она завтра не побежала в милицию заявлять, что я выкрала у нее ребенка. Алечка, нужно быстренько собирать вещи и ехать в Саратов. Мы к вечеру должны прилететь в наш город.
9
-Куда мы едем, Наталья Николаевна?
-К дяде на дачу. Ну, не в наш же дом ехать. Я не хочу встречаться с мамочкой. А в станицу мы уже ни на чем не доберемся. Так что будем ночевать на даче.
-Вы не говорила, что у вас есть дача.
-У нас нет. Я же сказала, что дача дядина. Дядя Ваня сейчас в рейсе. Он у нас капитан на корабле. Но у него на даче есть комната для меня, где я всегда укрываюсь от всяких бед и невзгод. Иногда с друзьями. Ну, вот, приехали! Погоди, расплачусь с таксистом. Дядя Егор! Эй, дядя Егор!
-Бегу, бегу, моя красавица! Ну, наконец-то опять пожаловали, Наталья Николаевна!
-Алечка, знакомься, это дядя Егор. Наш охранник, садовод и огородник, а на самом деле - истинный хозяин здешних апартаментов. Принимай, хозяин, гостей!
-Да, уж с дорогой душой! Только у меня тут ничего не готово к приему гостей.
-Ладно! Не кори себя! Ты ведь не знал. Тут у нас все в порядке?
-А как же? Все, как в лучших домах! Недавно папенька твой наведывался. Ох, постарел он, душенька! Прямо, вконец сдал, сердечный! Может, на работе нелады? Ты из дому сейчас?
-Да нет. Я сейчас живу в станице у Муси. Вместе с ней. Вот, с Аленькой переночуем тут и поедем туда. Да, я не представила тебе: это сестренка моя. С Волги привезла. Прямо, вот, из аэропорта.
-Ну, понятно. Ужинать я вам в столовую принесу. Может, баньку истопить, а? Барышня-то, чай, в такой баньке, как наша, и не парилась никогда?
-Да, ладно! К чему лишние хлопоты?
-Какие хлопоты? Что ли, мне трудно затопить да воды накачать? Зато спать будете, ровно ангелочки. С дороги-то притомились, чай?
-А и то, правда! Давай баньку! Алька! У нас тут такая баня: просто закачаешься! Время-то еще не позднее.
-Ну, я тогда пошел. Вы тут располагайтесь, отдыхайте! А я кликну, когда готово будет.
-Ну, пошли, Алюша, в мою келью. Вот, это мой островок спасения...
10
-Ну, как тебе наша баня?
-Класс!!! Словно только что на свет Божий народилась!
-Ага! Я говорила тебе! Ну, что? Давай мы с тобой немного поговорим, а потом спать будем. Я постелила тебе в соседней комнате.
- Хорошо! Рассказывайте, как вы там с Мусей жили без меня?
-Нет, лучше ты рассказывай.
-А что рассказывать? Нормально жила.
-Да, ладно, не выкручивайся! Все равно все из тебя выужу. Мать написала, что ты ей бойкот устроила. Зачем?
-Да ничего я не устраивала. Просто не хотелось ни с кем разговаривать.
-Что, прямо так и ни с кем?
-Абсолютно.
-А если б я тебя не забрала? Так и жила бы отшельником?
-Так и жила бы.
-Дуреха ты, Алюша!
-Это почему же?
-Ну, что? Ты так всю оставшуюся жизнь и будешь за мной хвостиком? Тебе как можно скорее нужно самостоятельной становиться. И самодостаточной.
-Как это, самодостаточной?
-Ну, так, чтоб ни от кого не зависеть. Ни от кого, понятно?
-А я и не буду от кого-либо зависеть. Я только от вас хочу зависеть. Вернее, не зависеть, а просто быть рядом. Я же не виновата, что мне с вами интересно и приятно. Вам тоже, между прочим, со мной интересно. Разве не так?
-Пожалуй, что так.
- А мне очень важно знать о вас все. Понимаете, все события, которые происходят с вами, мне далеко не безразличны. И это не праздное любопытство, а такое участие, при котором все ваше я переживаю, как собственное. Вы словно какая-то часть моей жизни. Понимаете меня?
-Отлично понимаю!
-И не обижаетесь на меня?
-Да Боже упаси! Дурашка! Представь себе, что мои чувства по отношению к тебе полностью совпадают с твоими. Так уж получилось у нас в жизни!
-Я буду учиться в вашей школе?
-Аленька, другой школы в станице нет.
-А в качестве кого вы меня представите?
- Я думаю, лучше, если ты будешь считаться моей племянницей. Устроит?
- Вполне И буду опять у вас учиться?
-Да. Русский язык и литературу в твоем классе преподаю я. Только классным руководителем у тебя будет учительница химии. Она хорошая женщина.
-Мне совершенно не важно, кто у меня будет классным руководителем. Главное, что мы с вами опять в одной школе и даже в одном доме. Я обещаю вам, что я никогда не подведу. Вам не будет за меня стыдно.
-Я в этом не сомневаюсь. Более того, я уверена, что я буду тобой гордиться за твои выдающиеся успехи.
-Как я горжусь вами?.
-Это правда?
-Абсолютно! Вы же для меня образец, эталон всего человеческого, что есть на земле. Раньше-то, в Сосновке, вы были для меня просто Учителем - примером, идеалом, совершенством, к которому я всей душой стремилась, но к которому даже и не мечтала приблизиться. А теперь вы для меня и Учитель, и Друг, и родной и близкий человек, которым я горжусь, и которым безмерно дорожу. Вы хотели от меня объяснения?
-По правде, хотела. Видишь ли, Аленька, я знаю, что я имею на тебя огромное влияние. Давно знаю, как и то, что мое влияние началось с самого первого дня, когда я ступила на порог вашего класса. Это естественно. Потому что каждый учитель в той или иной мере влияет на своих учеников. А я была для всех вас, и для тебя тоже, любимым учителем. Значит, мое влияние на всех вас было огромным. Я это понимала всегда и знала, что на мне лежит огромная ответственность за всех вас, моих учеников. Я и теперь чувствую эту ответственность по отношению к нынешним своим ученикам. Поэтому я постоянно обязана была, как и обязана теперь, контролировать каждый свой шаг, каждое слово, каждое действие. Везде, всегда, при любых обстоятельствах на работе и дома. Даже в мелочах. Особенно в мелочах и в быту. Потому что каждое слово и движение учителя учит. Желает он этого или нет. Делает это намеренно или нет. Профессия учителя - самая публичная из всех профессий на земле. Не только потому, что учитель всегда на виду. А, в первую очередь, потому, что влияет на формирование растущей личности. Я все это знала уже тогда, когда решила посвятить свою жизнь учительской деятельности. И поставила себе задачу стать идеалом, примером высочайшей нравственности самой для себя. Попросту, я стала себя воспитывать. И контролировать себя на каждом шагу. И тщательно продумывать все свои действия. Впрочем, это оказалось не самым трудным в моем восхождении к роли учителя. Гораздо труднее было научиться понимать окружающих, как самую себя. Для этого требовалось все время стараться себя ставить на место другого человека. Ты слушаешь меня, Аля?
-Конечно, внимательно слушаю, Наталья Николавна!
-Так вот! И вас, своих учеников, я старалась понять так, как будто каждый из вас - это я сама. Это не вы переживали ваши ошибки, ваши проступки, ваши боли. Это я сама их переживала. И потому я мгновенно почувствовала, кем для вас я там являюсь. Какой идеал вы себе нарисовали, и как, в какой степени я обязана этому идеалу соответствовать. Поверь мне, Аленька, я не забавлялась с вами, я не играла с вами, и я не играла перед вами какую-то роль. Потому что в силу своей профессии обязана была вас вести за собой. Как это у меня получилось, не мне судить. Но я старалась.
-Наталья Николаевна, у вас превосходно получилось! Лично я не могу упрекнуть вас ни в чем.
-С тобой у меня как-то с самого начала сложились особые взаимоотношения. Ну, во-первых, с тобой мне пришлось чаще сталкиваться вне урочных часов. Из-за ненормальной обстановки в твоей семье. Помнишь, сначала ты повадилась выполнять в классе домашние задания. Скажи, по-человечески могла я остаться в стороне от этого факта? Потом проявился твой интерес к моим музыкальным занятиям. Я сразу почувствовала твое стремление к музыке. И тут я не могла просто так остаться равнодушной. Естественно, уже тогда я чувствовала, что я для тебя - несколько больше, чем просто учительница. Особенно, когда я стала для тебя обожаемой учительницей и идеалом настоящего человека. Кумиром, одним словом. Я поняла, что в отношениях с тобой я обязана, во-первых, ни в коем случае не разочаровать тебя, чтобы не разрушить в тебе веру в человечество; во-вторых, устремить свое влияние тебе во благо, чтобы ты в своем развитии уверенно потянулась вверх, вперед к возвышенным мечтам; в-третьих, стать тебе настоящим другом и опорой на то время, пока ты оставалась моей ученицей. Естественно, чтоб при этом ни в коем случае не нарушалась допустимая дистанция между учителем и учеником. И эти свои обязанности, которые я сама на себя наложила, я старалась выполнять все время, пока я находилась в Сосновке. Я не могла позволить себе никаких искушений, никаких исключений из правил и снисхождений даже во время болезни, потому что чувствовала постоянно за собой пристальные взоры очень внимательных глаз, замечающих каждую мелочь. Ведь любой мой промах мог изуродовать не только наши взаимоотношения (меня это не пугало), а изуродовать твою душу. Этого я не могла позволить никак. Но я обычный живой человек. И, как сказал классик, "ничто человеческое мне не чуждо". У меня были неудачи, меня сбивали с толку различные сплетни, кривотолки, да и конкретно враждебные действия со стороны. Особенно заметно такие испытания обрушились, когда мы с тобой приехали сюда. Я очень боялась, что все это может очень сильно исковеркать сложившийся в твоем представлении образ. И тогда я позволила себе быть с тобой откровеннее и проще. То есть, попросту, укоротила дистанцию. Меня успокаивала мысль, что официально я не являюсь уже твоей учительницей. Да и мой домашний статус не учительницы в моем доме позволял немножко для тебя упроститься. Обрати внимание, вовсе не опуститься в своем уровне, а упроститься во взаимоотношениях с тобой, не доходя, опять же, до банального панибратства. За нас решил все ужасный и нелепый случай. Аленька, я думаю, что и ты глубоко уверена в том, что авария нас породнила. Ты помнишь, что в самые первые дни, когда я валялась, как пень, без чувств, без мыслей, ты со страху за мою жизнь забыла напрочь о том, что я твоя учительница. Что между нами должны быть какие-то дистанции, что мы, по существу, чужие люди. Ты даже стала называть меня просто по имени.
-Действительно, это получилось как-то само собой. Я, правда, страшно испугалась за вас. Ведь, я сразу же, еще на дороге, узнала, что Саша погиб. Можете себе представить, как я тряслась за вашу жизнь?
-Твое состояние я поняла мгновенно, когда немного уже стала соображать, что к чему.
-Потому и позволили мне так называть.
-Ну, да! К тому же, я же поняла, что ты не просто сидишь возле меня. Ты же была моей сиделкой. Ты ухаживала за мной.
-Ага! Растирала вас камфарным спиртом, умывала ваше лицо туалетной водой, кормила из ложечки. Ну, и все такое
-Вот-вот! Согласись, нелепо же после всего этого величать по имени-отчеству. Муся тоже это сразу же сообразила, поэтому и придумала для упрощения наших взаимоотношений крещение.
-Меня, что же, только поэтому крестили?
-Да нет же, Аленька! Конечно, нет! Муся искренне полюбила тебя, как дочь. Она же видела, как ты ко мне относишься, как ты переживаешь за меня. И потом, она знала, что тебе предстоит ехать домой. Ей, действительно, хотелось породнить нас друг с другом. А иначе как? Ее идею с крещением я услышала вместе с тобой. Честное слово! Согласись, что это оказалась превосходная идея.
-Ага! Знаете, я поняла, что вы сейчас хотели сказать. У нас с вами получилось так, что ваша учительская забота о моей душе, а мое восхищение вами - все это постепенно переросло в дружбу, а затем в родство душ и, наконец, в такое взаимопонимание, которое вызывает взаимную необходимость друг в друге. Так ведь?
-Именно так! И то, что ты так легко сделала вывод всему моему объяснению, лишний раз доказывает справедливость этого. А еще я хочу сказать вот, что. Между нами, ведь, четырнадцать лет, как- никак. Это немало для нас с тобой, если учитывать твой малолетний возраст. Но не кажется ли тебе, что наша дружба довольно сильно подняла твой уровень.
-Это не только мне кажется. Мне в школе сразу сказали, что я рассуждаю и веду себя не как подросток, а как взрослый человек. Да и мать заметила. Сказала, что я больно умная стала. И в больнице все очень удивлялись, когда узнавали, сколько мне лет.
-Ну, вот, видишь! Значит, я все-таки довольно неплохо повлияла на тебя?
-Вы прекрасно повлияли, Наталья Николавна! И, смею заметить, что при этом вы умудрилась и сами не опуститься до уровня подростка. А это дорогого стоит!
-Стало быть, я все-таки неплохо над собой поработала.
-Очень даже хорошо, уверяю вас!
- И вот еще что, Аля. Ты можешь величать меня по имени-отчеству, если тебе так привычнее, но, прошу тебя, обращайся ко мне на "ты". Ты же, как-никак, моя "племянница". Это трудно?
- Нет. Просто непривычно.
- Это чтоб не было каких-либо кривотолков.
11
-Ну, наконец-то, приехали! А я уж все думы передумала: то ли привезет тебя Наташа, то ли нет? Ой, она так тут за тебя волновалась. Что ни день, то один вопрос: "Мне письма есть?" Вроде, и не признается, что переживает, но я-то знаю, от кого она писем-то ждала. Ну, вот, теперь мы все тут в кучке. Чего нам еще надо? Ну, да, что это я разболталась? Соловья баснями не кормят. А у меня и обед как раз поспел. Ты сегодня-то в школу уже не пойдешь, Наташенька?
-Нет, мамусенька! У меня до завтра отпуск. Да и устала я что-то немножко. Знаешь, на этот раз перелет мне совсем не по нутру пришелся. В дороге плоховато было. И голова кружилась.
-А мне совсем ничего не сказали! Притворялись, что спите.
-Да уж не пеняй ее, Аля! Она сроду такая. Никогда ни за что не скажет, что ее там внутри беспокоит.
-Это я уже заметила. Значит, будем, мамуся, следить за ней в оба.
-Да, ладно! Напали вдвоем на одну!
-Наталья Николавна, а в школу мне можно будет уже завтра идти?
-Разумеется! А ты собиралась тут еще неделю прохлаждаться просто так?
-Ну, тогда скажи мне, что ты задавала по русскому языку и по литературе?
-По русскому языку я задала сочинение. А по литературе тебе следует познакомиться со "Словом о полку Игореве".
-Сочинение-то на какую тему?
-Алька, давай, дружок, сначала пообедаем! Муся уже волнуется. А потом и засядем за уроки. Я, вот, о чем еще хотела тебя попросить, Аля! В школе ты, естественно, обращайся ко мне, как все!
-Наталья Николавна! Могла бы ты мне и не говорить об этом. И в школе, и при любом постороннем человеке ты для меня, как и прежде, - в высшей степени Учительница. А дома позволь мне быть тебе родной и близкой "племянницей"!
-Ну, конечно!
12
6 января 1976 года. Из дневника.
"Мы с Наташей и Мусей только что приехали из города. Вернее, мы были не в городе, а у Наташиного дяди на даче, где встречали Новый год. Ой, как весело было! Впрочем, все по порядку. Потому что в моем дневнике уже целую вечность не было новых записей. Как приехала из Вольска, так и не раскрывала его. А все потому, что просто некогда. Едва успеваю делать уроки. Домашних заданий тьма! Столько назадают по всем предметам! Ужас! Одна только Натали, как всегда, задает немного. Чтобы все тщательно на "отлично" выполнить, нужно сидеть над уроками не меньше трех, четырех часов. А мне же нужно выполнять только на "пять". Но с домашними заданиями я быстро приноровилась, чтобы и учить все, и времени уходило мало. Нужна только определенная система. По математике, например, вся система в последовательности. Если хорошо знаешь предыдущий материал, то последующий понять и выполнить - плевое дело..
Но у меня сейчас большую часть времени отнимают Наташины дела. Я принялась опекать ее пятиклассников. Ну, всякие, там, внеклассные мероприятия, пионерские линейки, сборы. Каждый день с ними чем-нибудь занимаюсь, как когда-то с нами занималась Наталья Николаевна. Я у пятиклашек вроде пионервожатой.
Мы на дачу приехали в самый канун Нового года. Дядя Егор специально к нашему приезду привез новогоднюю елку. Мы с Наташей украсили ее. А Маруся вместе с дядей Егором отправились готовить праздничный ужин. Потом приехали Николай Васильевич с Лизой. Вечером все мы сидели в гостиной и пели, а Наташа играла на гитаре. Очень жаль, что на даче нет пианино".
13
29 января. Из дневника.
" Вчера к нам приезжал Николай Васильич. Ой, тут, в станице, такой переполох случился. Немного позже, правда.
Нет, я напишу все по порядку. Утром мы с Натальей Николаевной засобирались в школу. Тут к нашему двору подъехала служебная "Волга", и из нее вышел председатель крайисполкома. Николай Васильевич, то есть. Наташа выбежала из дома, подскочила к отцу, и они стали обниматься. Ну, они вошли в дом. Мы с Мусей его встретили. Потом усадили за стол. Немного поговорили. Он подробно все порасспросил: как живем, нуждаемся ли в чем, есть ли какие проблемы? Мы уверили его, что все хорошо, мы ни в чем не нуждаемся, никаких житейских проблем у нас нет. Потом он поднялся из-за стола, сказал, что заехал буквально на час, потому что торопится в соседний район. К нам заскочил по дороге. Попросил нас навещать его в городе. С тем и распрощались. Мы проводили его до машины.
А потом начались чудеса. В школе директриса вызвала Наталью Николаевну в кабинет и напрямую спросила, почему она не сказала, что является дочерью самого Председателя крайисполкома?
- А зачем? - удивилась Наталья Николаевна. - Разве это имеет какое-то значение для работы?
- Не имеет. Но мало ли что? - сказал директриса. - Он же сам Председатель крайисполкома.
- И что? - опять спросила Наталья Николаевна.
- Но ведь он же ваш отец?
- И что с того? - опять спросила Наталья Николаевна, изобразив на лице полное непонимание сути разговора.
Дома потом Наталья Николаевна так красочно описывала эту сцену. Мы с Мусей смеялись до слез.
После обеда к нам в дом завалился председатель колхоза.
- Вы, - говорит, - Мария Степановна, обращались в правление, чтобы колхоз помог вам отремонтировать забор. Мы тут посовещались и решили удовлетворить ваше заявление. Я и сам вижу, что забор ваш на ладан дышит. В общем, завтра с утра я пришлю строителей.
Ну, вот, сегодня, действительно, прямо с утра подъехал трактор, свалил перед забором на улице всякий стройматериал. Целый день мужики копали ямы вдоль дороги и устанавливали в них столбы для забора. Завтра, видимо, будут делать сам забор. Чудеса, да и только!"
14
2 февраля. Из дневника.
" Вчера к нам в дом провели телефон. Позавчера вечером пришел какой-то мужик и сказал, чтоб назавтра с утра кто-нибудь был дома, потому что будут устанавливать телефон.
-Зачем нам телефон? - спросила Наташа.
-Мы никаких телефонов не заказывали, - сказала Муся.
А я ничего не сказала. Я подумала, что с телефоном будет очень здорово. Мужик ответил, что телефон установить приказал председатель колхоза, поскольку "Николай Васильевич захотят поговорить с дочкой, а телефона нет. Это непорядок". Лично, я согласна с этим на все сто процентов. А Наташа всплеснула руками:
-Ну, вот, началось! Я так и думала!
Как и сказал мужик (это был колхозный техник по коммунальному хозяйству), вчера нам и установили телефон. И номер дали. Теперь можно звонить, хоть за границу".
15
-Алло! Степановна?
-Нет, это не Степановна. Здравствуйте! Кто спрашивает ее?
-Да это из конторы правления колхоза.
-Сейчас позову. Мария Степановна! Вам из правления колхоза звонят.
-Сейчас подойду, Аленька! Чего это я им там понадобилась? Да, я слушаю.
-Мария Степановна, это вам Зина звонит, секретарша.
-Ага, слушаю, Зина.
-Председатель просил позвонить вам, чтобы вы сегодня зашли в правление.
-А что такое?
-Не знаю. Но, думаю, что что-то насчет вашей крыши.
- А что с моей крышей не так?
- Я не знаю. В общем, приходите, председатель сам все скажет.