Тишина. Тревожная какая-то, гнетущая. "Может, оглох?" - подумал Бой и тихонько прошептал: "Я жив". Услышал свой голос и вспомнил, что на бегу наступил на мину. А потом тишина. "Я жив, жив! Это главное". Вспомнил, что очнулся, попытался встать, чтобы дальше бежать, но упал и скатился в эту воронку... Отчетливо услышал голос бабуни: "Обязательно вернись, внучок! Я буду тебя ждать".
Потом опять очнулся. Первая мысль: "Я в красной или желтой зоне?" Похоже, что в желтой. А возможно, что и в красной - шут его знает. Но почему вокруг никого нет? Ах, да: ребята двинулись дальше. Зверобой, оглянувшись, увидел, как Бой упал. Махнул рукой: "Подожди, дружок, сейчас вернусь!" - и тут же сам упал. Похоже, он где-то рядом. Надо выбраться из воронки и посмотреть, что там с ним? Далеко впереди послышались взрывы и одиночные пулеметные выстрелы. Бой, стало быть, все еще продолжается.
Бой ощупал руками себя: все ли на месте? Так, фонарик разбит, часы на месте. Ого! уже 17-05. А вступили в бой около одиннадцати. Так долго длился бой? А показалось, что совсем немного. Нет, небось, все это время провалялся в этой воронке. Все-таки надо вставать. Выяснить хотя бы дислокацию и обстановку. Бой опять попытался встать, но острая боль в ногах опять отправила в глубокий нокаут. Но ненадолго. Очнулся, огляделся и опять ощупал себя руками. Обнаружил, что бедро правой ноги туго перетянуто жгутом-турникетом. "Я сам, или кто-то помог?" Черт! Память постоянно куда-то убегает. Опять бабуня просит: "Ты ж вернись, внучок! Помни, что я тебя жду!"
"Помню, помню, бабулечка! Конечно, вернусь. А ты жди, жди, не умирай там без меня!"
Достал из подсумка маркер. "Да нет же, я сам перетянул, перевязал и вот записал даже. Когда же успел?"
Стало быть, успел, когда в первый раз очнулся..
"Молодец!" - похвалил сам себя. Теперь надо сосредоточиться. Опять ощупал карманы и подсумки. Боекомплект весь израсходован, осталась одна граната, радиостанция не работает, зато навигатор в порядке. Достал из кармана сникерс и съел.
"Дурак, - подумал, - надо было половину оставить. Может, придется долго здесь куковать".
...Привиделся дом. Борис - единственный ребенок у родителей и у бабушек с дедушками. Дедушек у Бориски два, а бабушек - три: две бабушки и одна прабабушка. Когда Бориску привезли из роддома домой, прабабушка пришла и сказала, что будет нянчить внука, а родители пусть работают, чтобы скорее рассчитаться с ипотекой. С тех пор Бориска практически не расставался с бабушкой. Только она была для него настоящей бабушкой-бабулечкой. Остальные были "дугие", другие бабушки. Жили они далеко от Бориски, к тому же, обе работали и занимались своими делами. У настоящей бабули других дел не было. Был только маленький Бориска, её последняя отрада. Когда маленького Бориску спрашивали, как его зовут, он говорил: "Боя", - поскольку не выговаривал звуки "р" и "л". Бабуля присоветовала малышу называть себя "Бой" и сама так его называла. А все остальные звали "Бобка". Самому Бориске, конечно, больше нравился "Бой", а не "Бобка". В "Бое" было что-то героическое, а Бобка - и вовсе собачья кличка. И потому здесь, в части, он сразу заявил, что его позывным будет "Бой".
Очень сильно болит и дергает нога в районе ступни. Хотя Бой сразу же, как пришел в себя, обнаружил, что правой ступни нет вместе с берцой: оторвало во время взрыва. Ступни нет, а болит так, что спасу нет. Левая ступня на месте, но её тоже пробило осколком. "Ничего, прорвемся! Во всяком случае, можно ползти. Вот отдохну малость"... Надо только как-нибудь вылезти из этой воронки. Если бы ноги были целы, то ничего не стоило бы просто встать и шагнуть...
...Бабулечка была Бориске и нянькой, и подружкой, и отличным товарищем по играм. И все делали вместе. При этом, она никогда ничего не делала за внука, и ему казалось, что все он делает сам, а она ему только для компании. И у него все получалось, а она искренне радовалась его успехам. Особенно нравилось ему, когда они гуляли по улицам или в парке и играли в игру "Кто первый заметит...". Всякий раз замечать надо было что-то иное, чем в прошлый раз: количество одинаковых легковушек, одинакового цвета пальто или курток у прохожих; похожих или, наоборот, непохожих голубей в парке или уток в пруду. Очень любили играть в "кто больше сосчитает" встретившихся по пути кошек или собак, или проезжающих мимо маршрутных такси. Разумеется, скорее это получалось у Бориски. Бабушка всегда опаздывала или сбивалась со счета. "Ох, внучок, плохо я уже глазами стала видеть!" - каждый раз оправдывалась она. Он верил, потому что она действительно уже тогда была довольно старенькая. Как-то уже осенью родители повезли бабушку с внуком на море. Пляж был галечный и пустынный, а вода уже прохладная. Гуляя по пляжу, они набрели на яму, которую зачем-то вырыли рабочие, а закопать забыли, или просто не захотели. Бобка обрадовался, увидев яму, и прыгнул в неё. Бабушка даже охнуть не успела. Край ямы как раз равнялся с головой Бориски. Вроде, и не глубоко, а выбраться трудно без посторонней помощи. Бориска оглядел яму и заметил, что дно ямы каменистое, и из-под камней потихоньку, почти незаметно, натекает вода.
"Бабуль, - крикнул из ямы Бориска, - тут из-под камней вода сочится".
"Сильно?" - спросила бабушка.
"Не-а. Потихоньку".
"Ну, ладно, вылезай уже наверх!"
Но вылезать не получалось. Никак не выходило подтянуться.
"Бабуль, подай, пожалуйста, руку!"
"Я тебя туда не загоняла, - спокойно ответила бабушка. - Как прыгнул, так и выгребайся оттуда".
"Но у меня не получается!" - Бориска намеревался уже зареветь от отчаяния, но бабушка посоветовала:
"А ты с одного края, вот, хотя бы с этого, сгребай вниз под ноги камни. Только осторожно, чтобы по ногам не попадало. Вот и сгребай до тех пор, чтобы можно было по спущенным камням подняться, как по лестнице"
"Да ведь это долго, наверное!"
"А мы никуда не торопимся. К обеду как раз успеем"...
И ведь вылез, можно сказать, почти вышел без всякого напряга.
...Бой внимательно осмотрел воронку и подумал, что если от края воронки подсыпать под себя землю, то можно легко выползти. Он вытащил из подсумка нож и принялся ковырять землю, загребая руками её под себя. Работа пошла. Но уже совсем стемнело, а фонарь был разбит. Бой закутался в термоодеяло и забылся , а может, уснул.
Проснулся от ощущения того, что где-то стреляют. "Хорошо бы, чтоб наши, а не укры", -мелькнула первая мысль. Прислушался и понял, что это где-то неподалеку трещит сорока. "Неужели, тут еще какие-то птицы водятся кроме дронов? - подумал. - Черт возьми! Почему меня никто не ищет? Похоронили уже, что ли? Может, ушли далеко?"
Бой свернул термоодеяло, перевернулся набок и принялся долбать ножом землю. Долбал долго, пока усталость не одолела его. Хорошо бы что-нибудь поесть. Еще сильно хотелось пить. Посмотрел в подсумок: всего одна поллитровая бутылочка, а из еды один сникерс, горсть сухофруктов и кусочек сала. "Надо экономить", - подумал и отпил из бутылочки глоток. Потом посмотрел на результат своей работы. Неплохо. Здорово было бы до темна выползти из этой ямы и двинуться в путь. Заглянул в навигатор.
"Однако нехило прошли с боем: почти километр. Если вернуться назад к своим позициям, то даже по прямой неблизко. Да и остался ли там кто? Впрочем, сразу за позицией еще в километре дальше - село. Позавчера там еще какие-то местные выходили из подвалов. Если двинуться вперед, то в пятистах метрах есть речка. Но там могут быть укры, если наши еще до них не добрались. А может, и нет никого. Хотя стрельба и взрывы с той стороны все-таки еще доносились".
Бой хотел было еще глотнуть воды, но сдержал себя от соблазна. Сунул в рот таблетку холлса. Очень помогает, когда пить хочется, а воды нет. Опять принялся долбать землю.
... "Бабуль, но я уже не могу идти! Я устал! Давай папе позвоним, чтоб за нами приехал!
"Вот еще чего придумал! Делать твоему папе нечего, что ли? Вставай, и пошли! Уже ведь совсем немножко осталось: еще два поворота - и мы дома".
Бориска с бабушкой возвращаются с моря. От берега до дома два с половиной километра. Дорога хорошая, асфальтированная, но вся идет в гору и петляет между домами. Жарко, душно, хочется пить, и ноги уже совсем отказываются двигаться. А всю воду, которую прихватили из дома, Бориска выпил еще на пляже. Теперь он уселся в тени под деревом прямо на асфальте и канючит. Дом и вправду уже близко, конечно, не два поворота, а немного больше, но здесь подъем горы гораздо круче. А возле дома стоит папина машина. Стоит отцу позвонить, и он, конечно же, мигом примчится за уставшим и голодным ребенком. Но бабушка не звонит. Она поднимает внука за ручку, отряхивает шортики и принимается рассказывать очередную сказку:
"... И пошел богатырь за тридевять земель в тридевятое царство, в тридесятое государство. А дорога дальняя, трудная. То по лесам и болотам, то по горам и скалам тянется... Пососи-ка, внучок, вот леденец! Этот леденец волшебный. Как весь съешь, так силы сразу в стократ прибавятся. Только ни в коем случае не грызи зубами, а то все волшебство пропадет.
"Откуда у тебя этот леденец?" - удивляется Бориска.
"Да вот у тово богатыря для тебя выпросила".
"А я теперь тоже буду, как тот богатырь?"
"Всенепременно будешь! Но не сразу, а когда пройдешь сто путей и сто дорог".
Дома у калитки путников встречает Борискин папа в заляпанном белилами комбинезоне. Он красит краскопультом фасад дедушкиной дачи.
"А бабушка сказала, что если я съем волшебный леденец и пройду сто путей и сто дорог, то стану как чудо-богатырь! - хвастается Бориска.
"Ба, ну что ты все какими-то пустяками забиваешь голову мальчишке? -недовольным тоном выговаривает папа бабушке.
"Не разговаривай так с бабушкой!" - вступается за любимую бабулю Бориска.
... "Только бы ты меня дождалась, родная моя бабулечка! Я уже скоро вернусь", - молит Бой. Теперь он уже не чувствует ни боли, ни усталости - он должен вернуться. И проваливается в забытьё.
.. Уже не помнит: то ли на второй, то ли на третий день он все-таки выполз из воронки и тут же подобрался к товарищу с позывным "Зверобой", который лежал всего в нескольких метрах от Боя. Зверобой был мертв. "Ну вот, обещал вернуться, а сам тут остался", - горестно подумал Бой.
Зверобой прибыл в часть гораздо позже Боя и, когда узнал, что здесь имеется боец с позывным "Бой", тут же объявил: "Ну, если тут имеется "Бой", то я буду "Зверобоем". Будем бить этих укрозверей вместе. Так они вместе и работали - Бой и Зверобой.
Бой покопался у Зверобоя в подсумке и карманах, вытащил аптечку, фляжку с водой, еду, радиостанцию и весь оставшийся боекомплект. "Прости, брат! Тебе уже без надобности, а мне надо еще куда-то добираться. Спасибо, дорогой!" Потом снял с груди фонарь. "Похоронить надо было бы по-человечески", - подумал. Да как это сделать? Накрыл тело термоодеялом и присыпал края землей, чтоб ветром не унесло.
Теперь куда направиться? Попробовал включить радиостанцию. Тишина. И эта молчит почему-то. "Ладно, буду ползти по навигатору назад к деревушке. Теперь доползу: вода есть, еда тоже. Подумаешь, всего-то пару километров".
Но силы все чаще оставляли его. Его кидало то в жар, то в дрожь от холода. Постоянно хотелось пить, но воды все-таки было мало, хотя он и пил по одному глоточку, задерживая воду во рту.
Теперь уже подолгу приходилось отдыхать. По пути встречались вражеские трупы. Бой даже и не смотрел в их сторону, отползал подальше. Ползти по прямой не получалось из-за воронок, заваленных деревьев и различных ям. Полз потихоньку, ощупывая каждый кустик и каждую травинку, чтобы опять не напороться на мину. Время от времени слышал, как пролетали дроны "баба яга", а значит, где-то они мин подсыпали.
... "Во всяком деле не следует торопиться, - любила приговаривать бабуля. - Ты вот давеча на контрольной поспешил тетрадку сдать, а надо было еще пару раз внимательно проверить написанное. Небось, нашел бы все эти свои дурацкие ошибки. Не зря же говорят, "что поспешишь - людей насмешишь".
"А что же теперь делать?"
"Мотай на ус науку. Да прислушивайся, что люди добрые советуют, да не надейся на "авось". Знаешь, мой дорогой, "понадеешься на авось, а потом, хоть брось". Бабуля любила вставлять в свою речь всякие поговорки и пословицы.
Почему "любила"? Она и теперь любит, потому что живет еще и ждет. Нет, вернее, ждет, потому и живет. А ведь она уже совсем старенькая. Когда провожала своего любимца, ей было уже 88. "Если я на передовой уже семь месяцев, еще плюс 3 недели в учебке на полигоне, вот ей уже теперь 89 лет. Это возраст! Зато как держится! Молодым еще даст фору".
Борис ни разу не видел её хмурой, чем-то недовольной или гневной. Все с шуточками да прибауточками. И никогда не жалуется на всякие невзгоды и болячки. А еще не любит хвастать своими достижениями и наградами. У бабули много всяких медалей.
"И что, бабуль, все твои?"
"А чьи же еще? Да настоящих-то у меня всего две: вот эта, боевая, "За отвагу", да еще "Ветеран труда". А остальные все юбилейные".
"Как это юбилейные?"
"Ну, правительство вручало в честь очередного юбилея. Я же считаюсь ветераном войны, да еще ребенком войны".
"А ты что, воевала?"
"Да как тебе сказать? Когда война началась, мне было всего 6 лет. Мы жили на Курщине, ну, то есть, в Курской области. Отец ушел на фронт. В 42 наш дом разбомбило. В доме как раз мама была. А я у подружки в гостях была. Ну, потом с этой подружкой и ее мамой мы пошли на восток, а по дороге потеряли друг друга. А в 43-м под Сталинградом меня подобрали наши артиллеристы. Сначала я просто на кухне помогала. Ну и так, всякие мелкие поручения выполняла. Перевязывать раны научилась, накладывать жгуты. Так наш батальон дошел до реки Оскол. Ну, вот перед форсированием речки был жуткий бой. Немцы с того берега просто головы поднять не давали. Но и наша артиллерия крошила их, словно капусту. Потерь много у нас было. Мы с Надей, медсестрой, едва успевали перевязывать да приводить в чувство наших солдатушек. И всего одна пушка осталась. Старший лейтенант Горбань от нее не отходил. А тут немецкий снаряд прямо в пушку попал и лейтенанта ранило. Ну я его давай тащить подальше от огня. Сил нет, плачу и тащу еле-еле. Маленько оттащила, второй снаряд опять в пушку. Но мы с Горбанем уже в стороне были. А потом Надюха мне на помощь пришла. Мы вдвоем старшего лейтенанта к блиндажу подтащили. А там его уже солдаты на повозку погрузили и увезли в тыл. И меня тоже в тыл отправили. Хотя я очень просила оставить с моими артиллеристами. На том моя война и закончилась. Вот за старшего лейтенанта мне медаль и вручили".
Теперь Бой как никогда зримо представил, как маленькая, щупленькая девчушка из последних сил тащила по земле взрослого мужика и плакала. Ведь и страшно было и тяжело, а тащила. А ему, Бою, намного легче: он сам себя тащит. Подумаешь, ноги! Руки-то целы. "Потихоньку все-таки куда-нибудь доползу. Вот только, возможно, зря я в эту сторону потащился: и далеко, и никто там меня не ждет, да и искать не будут. А в деревне всех жителей, скорее всего, эвакуировали. Ну, да ладно, Бог не выдаст, свинья не съест".
...В восьмом классе как-то Бориска влип в историю. В туалете пацаны из десятого курили какую-то травку. Ну, там были ребята еще из других классов. Десятиклассники предлагали попробовать курнуть всем желающим. Бориске тоже. Но он отказался. Всю компанию застукали на месте "преступления". Когда стали разбираться, старшеклассники уговорили Бориску взять всю вину на себя. Дескать, это он принес травку и всех угощал. "Тебе же все равно ничего не будет. Так, поругают немного - и все, потому что ты еще малолетка". Борис так и сделал. Но просто поруганием не обошлось. Грозил поход в инспекцию по делам несовершеннолетних. Родители метали гром и молнии. А бабуля надела свой парадный костюм со всеми медалями, взяла внука за руку и пошла с ним к директору. Никто не знает, о чем она там с директором разговаривала, а только вывел он самым учтивым образом за ручку бабулю из кабинета и сказал дрожавшему под дверью Бориске: "Скажи спасибо своей героической бабушке! Только из уважения к ней и её подвигам прощаю тебе все". По дороге бабуля сердито высказала внуку: "Мне было жутко стыдно. Никогда в жизни ни перед кем не оправдывалась, а теперь пришлось, потому что люблю тебя и верю, что больше никогда в жизни не придется мне за тебя стыдиться".
Не пришлось. Бориска на всю жизнь запомнил эти бабушкины слова. А внука бабуля частенько выручала. То домашку за него решит, то денег на кино выдаст. Родители постоянно ворчали: "Зачем ты мальчишке потакаешь? Вырастет какой-нибудь оболтус". "Не вырастет, - уверенно твердила бабуля. - А у всякого человека непременно должна быть тихая родная гавань".
В лесу ползти было легче и безопаснее. Маскировка хорошая, да и мин практически не было. Утром можно было слизать с листьев росу. Никогда не думал, что роса может быть такой вкусной. Теперь в открытом поле Бой двигался совсем медленно и очень осторожно. Да и то, только по утрам и на закате, когда на земле расстилался туман. Днем и ночью отдыхал, накрывшись термоодеялом..
Наконец, увидел на рассвете дорогу. Метрах в пятистах. Сначала не поверил своим глазам. Сверился по навигатору: действительно, здесь должна быть дорога. Стало быть, шанс есть! Ведь если есть дорога, то когда-нибудь по ней кто-нибудь и проедет, или пройдет. Надо только поближе подползти, укрыться и ждать.
Дорога приличная оказалась, даже покрытая гравием. И кюветы, хоть и небольшие, но есть. Целый день прождал, и ни одной души. Видимо, надо переползти дорогу и самому до деревни добираться, пока еще светло. А если ждать с моря погоды, то и дуба можно дать: ни еды, ни воды, ни сил не осталось. Хотя силы все-таки как-то надо собрать. "Еще два поворота осталось", - сказала бабуля.
И тут Бою почудился то ли слабый рокот, то ли жужжание. Причем, со всех сторон. Приподнялся на локтях, повертел головой, прислушался, всмотрелся. Елки-палки! С одной стороны по дороге что-то вроде машины летит, а с другой - прямо из-за леса "баба яга" нарисовалась. Низко-низко летит навстречу машине и жужжит противно.
"Ах, ты, зараза! - рассердился Бой. - Погоди, сволочь, сейчас я тебя встречу!" Перевернулся на бок и поднял свой "калаш" дулом кверху. В политехе на стрельбах Бой всегда призовые места занимал...
-Слушай, Арзамас! Мы тут вашего Боя, потеряшку, возле трассы обнаружили. Вы его возле речки искали, а он тут оказался. Нет, живой, но совсем плох. Да уже везем в эвакопункт. Сейчас без сознания. Похоже, гангрена у него началась. Одну ступню оторвало, а другая перебита. Как добрался? Да ползком, не иначе.
Не-е, мы гуманитарку местным отвозили. Едем назад, а он тут с "бабой ягой" сражается. Расстрелял из "калаша" вдребезги. Подъезжаем, а он в отключке. Совсем. Как он в неё попал, хрен его знает. Да нет здесь больше никого на десяток километров. Не могла же она сама расстреляться. К тому же, почти у нас на глазах. Во парень! Настоящий Бой!
Обсмотрели, нашли в кармане карточку с позывным "Бой", вот теперь тебе и звоню.
"... все, бабуля, прошел сто путей и сто дорог. С Чудо-юдом расквитался, Бабу Ягу расстрелял... теперь уже домой возвращаюсь".
-Чего это он там бормочет?
-Да в бреду, видать, с кем-то из родных разговаривает. Говорит, что домой возвращается.
-А-а, это да! Теперь уж он точно скоро дома будет, как только на ноги поставят...