Мы познакомились в детском садике. Соньку к нам втиснули сверх всяких норм. Ее мать работала продавщицей в универмаге. Наиблатнейшая должность по совковым меркам. Так что родительница в легкую договорилась с заведующей. И лишний ребенок очутился в старшей группе. Я хорошо помню этот день. Тощая очкастая уродина, в розовом байковом платьице, с огромным накладным карманом на пузе. Оттуда выглядывал кружевной платочек. Им новенькая, время от времени, протирала свои запасные глаза.
Евдокия Павловна, не долго думая, подвела это чучело ко мне и объявила: "Ты у нас, Аллочка, девочка общительная, вы подружитесь. Соня, посмотри, это ваш шкафчик. Крайний, с арбузом". Очень мне это "понравилось", само собой. Как будто отхватили без спроса, половину полосатого сладкого красавца, и спасибо не сказали. Новенькая бродила за мной по пятам хуже собачки. Молча. Приткнется рядом и таращит свои огромные глупые глазищи. Ну и ресницы у нее были! Такие только у коровы, какой и увидишь, или жирафы.
Само собой кто-то из пацанов ее вздул. Не больно, для острастки. А она в рев и ко мне жмется, дура. Ну, пришлось дать мальчишкам как следует, чтоб знали. Так и повелось. Где я там и это чучело, вылупится на меня, даже не моргает почти, и слушает, открыв рот. Абзац полный. И ведь не идиотка. Выяснилось случайно, что она читать умеет. Евдокия Павловна стала ее заставлять перед всей группой вслух программные произведения декламировать, а сама вяжет за столом. Обожала Сонька книжки всякие. Дома у нее их было - море! Не комната, а библиотека. И в основном без картинок. Ничего интересного, короче. Папа, помешанный на чтении, очкастый худой инженер, пристрастил дочку. Яблоко от яблони, далеко не упало.
Никто ее не любил, ни в группе, ни в классе.
В школе мы делили парту и все свободное время. Сонька по-прежнему таскалась за мной, повсюду. Горе луковое. Не пила, не курила, не играла в карты. Пристроится в уголке и читает чушь какую-нибудь. Пацаны просто в осадок выпадали от такого. Но в десятом классе, как-то внезапно, мой хвостик фантастически похорошел. Все привыкли, я мою компанию имею ввиду, не особо и засматривались, ну Сонька и Сонька. А раз сидели у Вадика, пиво дегустировали, в дверь и позвонили, настойчиво так, уверенно. Метнулся наш гостеприимный хозяин в прихожую, возвращается сам не свой.
-Матвей...
Пацаны прижухли, подтянулись. Думаю - дела, что за Матвей такой. Входят трое. Король без свиты не бродит же. Здороваются. Кассеты посмотреть спрашивают. А у Вадика папа был в полном порядке. Первым видик в школе у его сыночка появился. Мы и дружили то с ним не просто так, а корысти ради.
Ну, нормальные ребята вроде. Присели, роются в тумбочке. Переспрашивают вежливо, что о чем. А у меня, натурально, в зобу дыханье сперло. Потому, что один из этой троицы, настолько необыкновенный, так и веет силой. Я не про обхват бицепсов речь веду, хотя и с этим делом у парня полный порядок, я о других материях. Одним словом, герой моего романа. Шея бычья, взгляд - тяжелый, внимательный. Аж, мурашки по коже.
-Кто такие?
Интересуется у Вадика, это он про меня, значит? Про меня?
-Да одноклассницы Серегины. Аллочка и Сонька.
-И, ху из ху?
Я вежливо так встреваю в разговор.
-Алла.
И ладонь небрежно протягиваю. Ногти у меня, зашибись! И лак ярко-красный. Пацаны шизели просто от моего маникюра. А результат? Нужна ему моя рука, как акуле зонтик! Нет, пожал, из вежливости, так и не пожимают: четверть секунды, и, свободна девушка, свободна. А сам смотрит на мою читательницу, точно съесть готов. Нет, одета она нормально, как-никак мать в торговле, в голубые джинсики и фирменную маечку, синюю, под цвет глаз. Захлопнула книжку, беззащитно улыбнулась.
-Про меня говорите?
-Да.
Отвечает герой уже как бы и не моего романа.
-Меня Матвеем кличут. Соколовым. А тебя?
И тут тихоня отмочила номер. Встала, книжку к груди прижимает, точно, кто отнять собрался, и заявляет.
-София.
Серега как заржет, в голос. А Матвей, не оборачиваясь, буркнул.
-Вали, придурок, пока цел.
Парочка шестерок цап нашего одноклассника под белые ручки и вон из квартиры, даже обуться не дали, так и выставили на площадку, в носках. Не, чистый Голливуд. Сижу, смотрю, что дальше будет. Сожрет, думаю мою подружку, и не подавится. Он к ней подошел и спрашивает ласково.
-А с кем ходишь, куколка?
-Ни с кем.
-Быть не может.
И скалит клыки как у волка: острые, белоснежные. Цирк!
-А раньше с кем ходила?
-Ни с кем.
-Никогда?
-Никогда.
Садится он на кресло, из которого эта идиотка вскочила, берет Соньку за талию, она вырывается!!! Матвей ее отпускает и хлопает себя по ноге. Приземляйся, мол, сама, силой не тащу. Какое там.
-Алла, мы уходим.
Это она с перепугу мной командовать принялась. Встаю, спасать пора припадочную.
А они на командира пялятся, приказа ждут. Наконец, Сам соизволил вынести приговор.
-Пусть идут.
На меня и не взглянул, а Соне сказал.
-Иди пока, МОЯ куколка.
И так он это слово произнес, с нажимом, что мне не по себе стало. Толкаю дуру впереди себя, только бы ноги унести. А она еще поворачивается, смотрит на него через плечо, через левое.
***
Обхаживал Соколов по-королевски, ничего не скажешь. Присылал ребят с букетами, прямо на уроки. Встречал и провожал. София моя, отмалчивалась и подарков не брала, ни на дискотеки, ни в кафе не ходила, постоит возле подъезда и шмыг в дверь: "До свидания". Сначала Матвей веселился, потом беситься начал, потом присмирел.
-Слышь, Алла. Я ведь и жениться не против. Что она любит, расскажи.
Ну, хоть кол на голове теши парню. Втрескался, так втрескался.
-Книжки.
-Какие?
-Умные.
-Хорошо.
И притаскивает ей альбом Валеджо, не приподъемный просто, килограмм на пять.
-Держи, София. Это тебе на мой день рождения.
Смотрю - угодил. Покраснела моя девочка и головой качает.
-Это очень дорого.
-Пустяки. Не обижай именинника.
-А у тебя, правда, день рождения?
-Да. Завтра. Приглашаю.
-Я без Аллы не пойду.
Оскалился Соколов - мне, как стоматологу все клыки предъявил.
-Само собой. Хоть десять Алл. Завтра в шесть заеду.
Без пяти минут выглядываю в окно, из-за занавески: оп па, стоит голубчик, облокотился на капот и курит. В черной короткой куртке, в модном свитере, широченных брюках - шикарный словно сказка. Часы и цепь золотые. Ну, просто принц на белом коне, с поправкой на время. Да, думаю. Дела. Тут мой хвостик и высовывается, наконец, из ванной.
-Как я выгляжу?
-Неплохо.
Напялила черное мамочкино платье, длинное, почти до пола. Нацепила ожерелье из чешского стекла, заплела две косы, подкрасила губы. Я чуть не скончалась от зависти. Эта кукла с палехской шкатулки, а не моя привычная Сонька, похлопала ресницами.
-Правда?
-Нет. Ты смотришься - отпадно.
-Спасибо.
-Не за что.
Порезвились в кафе, поели, потанцевали, выпили - без этого разве веселье? Матвей Соньку за ручку держит, на ухо ласковую чушь шепчет. Охмуряет. Глаза б мои не видели! Слиняла я потихоньку домой, и давай в подушку реветь, до утра. Опоздала на первый урок. Словила выговор от математички. А Сонька, моя тихоня, не пришла совсем.
Перехватила я ее вечером, не усидела, пришла проведать, что и как. Сидит хмурая.
-Ну?
Строго на меня посмотрела и отвечает.
-Я его не люблю.
Подо мной, натурально, пол накренился. Плюхнулась на диванчик, уши растопырила.
-Говорит, убьет того, с кем встречаться стану.
Я чуть не плачу, мне бы, мне бы от него такое услышать!!!
-Замуж звал.
Ну, полный абзац.
-Я ему отказала.
-Дура.
Не сдержалась я и пошла обратно, с подушкой обниматься и рыдать.
***
Стали мы общаться меньше. Прохладнее. Привет, да привет. Сонька зачастила в университетскую библиотеку - к экзаменам готовиться. Там она и познакомилась со своим Андрюшей. Тьфу на него. Студент юрист. Интеллигент черт знает, в каком поколении. Стишки сочинял бредовые, ни слова не понять. Костюмчик, галстук - и шея, тощая, бледная. Просто пародия на Матвея. А фамилия - Соловьев, как нарочно. Стал этот птенчик Соньку домой провожать. С родителями познакомился. Сразу общий язык с папашей нашел. Да и маму обаял, любят мамы таких славных чистеньких мальчиков.
Жду продолжения. Раз вижу кавалера с громадным бланшем под голубым глазом. Интересуюсь.
-Что случилось?
Он молчит. А Сонька бледная и злая отвечает.
-Матвей вчера к нему домой приходил. Негодяй!
То ли еще будет! Злорадствую, но про себя. А вслух говорю.
-Осторожнее, Андрюша. Синяк то пройдет...
Смотрю, испугался. Задумался. Вот и славно. Только я ошиблась. Соловьев решил характер демонстрировать. Начал каждый день у Соньки появляться. Идиот.
Несу я как-то, поздно вечером, переписанные билеты по истории. Захожу во двор и нос к носу сталкиваюсь с пацанами. Сам Матвей и трое шестерок. Сидят на лавочке ждут влюбленную парочку. Я поздоровалась и в подъезд. Поднимаюсь, звоню. Открывают дверь мои пташки. Оба хмурые. Ясен перец, знают что почем. Я билеты протягиваю. Сонька на них даже не смотрит.
-Оставайся у меня, Андрюша. Родители на даче.
Он головой качает.
-Нет. Мне пора. Нужно.
Галстучек поправил, поцеловал заплаканную подружку и вышел. Ой, думаю. Что-то будет. И на кухню, к окошку. Благо оно во двор выходит. Слышу, дверь балконная хлопнула. Значит, Сонька тоже наблюдательный пост заняла. Выходит наш студент из подъезда, шестерки его хвать, за белые ручки. А Матвей по морде пару раз, для затравки. Оп. Оп. Вдруг все перебивает звонкое и веселое.
-Эй, подонки!
Поднимают они головы, глаза вытаращивают, а Матвей даже рот открыл.
-Оставь его, Соколов. Ты меня знаешь. Я - прыгну! Ну!
Опрометью несусь в зал. Вижу эту дуру. Сидит на балконном ограждении, как на табуреточке. Ноги свесила, руками не держится. Этаж, между прочим, седьмой.
-Оставь его.
Голос сильный. И переливается в нем непонятная мне радость.
-Слезь, дура!
Это Матвей орет снизу.
-Слезь, кому говорю!
Она смеется. И руками демонстративно взмахивает.
-Слезь. Слезь! Кому твой придурок нужен?!
И такой испуг я слышу в его крике, что разворачиваюсь и ухожу на кухню. Это вместо того, чтобы любимой подруге помочь обратно забраться! Смотрю, ребята отпустили слегка потрепанного юриста. У Матвея лицо белей бумаги. Он чуть не плачет.
Матвей коротко что-то говорит, и его парни послушно отступают. Вот это, думаю, номер. А сил пойти ей помочь нет. Ну, абсолютно.
Все на что меня хватило - дверь открыть Андрею. Он ворвался, галстук набок, глаза горят, чуть меня не сшиб и на балкон. И тоже шепчет, как Матвей.
-Дура. Дура. Дура.
А я села возле батареи и плачу взахлеб. Еще одна ненормальная. Сонька подходит, обнимает меня.
-Все в порядке, Аллочка. Перестань.
Думает, я за нее испугалась!
Десять лет прошло. Но как вспомню тот вечер, все внутри переворачивается.
***
Соколов через полгода сел. Я его больше никогда не видела.
Андрей женился на дочке декана. Уверял, что по любви. Очень полезное чувство его обуяло. Повезло парню.
Сонька подстриглась под мальчика, закончила факультет журналистики, работает на телевидении. Изредка созваниваемся. Мотается по горячим точкам, делает лихие репортажи.
Я... А что я? Выскочила замуж за Серегу. Родила двойню. Сына назвала Матвеем, а дочь Софией.