Шушкевич Юрий
Параллельная Россия (2011)

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Шушкевич Юрий (yuri_shushkevich@mail.ru)
  • Размещен: 23/01/2012, изменен: 08/12/2017. 332k. Статистика.
  • Эссе: Публицистика
  • Иллюстрации/приложения: 4 шт.
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В книге с авторских позиций анализируются возможности становления и укоренения принципиально новых общественно-экономических отноше-ний в условиях олигархической сырьевой экономики и кланово-авторитарной политической системы. Модель "параллельной России", ос-нованная на перспективном технологическом укладе, кооперативных от-ношениях и развитом самоуправлении, нацелена на эволюционное преоб-разование существующей системы в течение относительно непродолжительного периода времени, открывая путь к формированию в нашей стране нового общества и нового человека. В двух статьях, представленных в завершающей части книги, рассмат-риваются вопросы актуальности и практической реализуемости ключевых элементов перспективного технологического уклада - биоэнергетики и нового сельского хозяйства.

    • Юрий Шушкевич

    0x08 graphic
    Параллельная
    Россия

    Москва
    Издательство "Социально-политическая МЫСЛЬ"
    2011


       УДК 008.02:330.341:334.734:001.18:57.08:620.95
    ББК 60.5:87.6:86.39:65:428
       Ш98
       Шушкевич Ю.А.
       Ш98 Параллельная Россия. -- М.: Издательство "Социально-политическая МЫСЛЬ", 2011. -- 160 с.
       ISBN 978-5-91579-063-5
       В книге с авторских позиций анализируются возможности становления и укоренения принципиально новых общественно-экономических отношений в условиях олигархической сырьевой экономики и кланово-авторитарной политической системы. Модель "параллельной России", основанная на перспективном технологическом укладе, кооперативных отношениях и развитом самоуправлении, нацелена на эволюционное преобразование существующей системы в течение относительно непродолжительного периода времени, открывая путь к формированию в нашей стране нового общества и нового человека.
       В двух статьях, представленных в завершающей части книги, рассматриваются вопросы актуальности и практической реализуемости ключевых элементов перспективного технологического уклада -- биоэнергетики и нового сельского хозяйства.
      

    В оформлении обложки использован
    фрагмент фотоработы А. Шайхета (1936)

      
       ISBN 978-5-91579-063-5
       * Шушкевич Ю.А., 2011.
       * Воробьев А.В., оформление, 2011.
      
       0x08 graphic

    Научное издание

    Сдано в набор 29.10.2011. Подписано в печать 07.11.2011. Формат 60х88/16.
    Бумага офсетная. Гарнитура "Таймс". Печать офсетная. Усл.-печ. л. 10,0.
    Уч.-изд. л. 7,18. Тираж 500 экз. (1-й завод -- 250 экз.). Заказ N 76.

    Издательство "Социально-политическая МЫСЛЬ". 7720376@mail.ru
    141200, МО, г. Пушкино, Московский проспект, дом 55.     Тел. 772-03-76

    Типография ООО "Телер". 125299, г. Москва, ул. Космонавта Волкова д.12.
    Лицензия на типографскую деятельность ПД N 00595.


    СОДЕРЖАНИЕ

      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      

    параллельная
    россия


    Вступление

      
      
      
       Если бы демонтаж советской системы произошел не в 1991 году, а лет на тридцать раньше, то наше тогдашнее общество, едва завершившее послевоенное восстановление и интенсивно трудившееся над созданием современной по тем временам экономики, неизбежно связало бы выбор новой социально-политической модели с актуальными задачами экономического развития. Невозможно предположить, что колоссальные планы по строительству заводов, фабрик, мостов, по освоению сибирских нефтяных полей, а также по обеспечению обороноспособности могли быть отданы в руки узкой группы частных или государственных корпораций, максимизирующих свою локальную прибыль и не способных обеспечить многовекторное развитие в интересах большинства. Скорее всего, новый экономический уклад 1960-1970-х годов создавался бы -- какая бы власть ни заседала в Кремле -- в условиях сильно социализированного общества. Подобно кейнсианской Америке тридцатых и лейбористской Британии сороковых, когда эти страны были вынуждены решать схожие задачи.
       С точки зрения глобального технологического развития начало девяностых годов оказалось уникальным временем. Созданные в послевоенные годы производства так называемого четвертого технологического уклада -- органическая химия, ядерная энергетика, полупроводниковая электроника и т. д. -- переставали служить локомотивами развития и постепенно переносились в страны третьего мира и Китай. Технологии актуального для того времени пятого технологического уклада, прежде всего информационные технологии, создавали иллюзию смены всей модели мироздания. Действительно, начинало казаться, что деньги можно и нужно зарабатывать путем грамотной организации информационных потоков, стали размываться национальные границы, Ж.Аттали писал о "новых кочевниках" в лице свободно перемещающейся по миру финансовой бюрократии и извлекающей богатство из "чистого знания", подобно зороастрийским огням Варахрама, извлекаемым из молний... Девяностые годы -- это время интеграции в западный мир стран социалистического лагеря и бывших союзных республик, для чего последним были предоставлены невиданные в истории человечества кредиты, обеспеченные эмиссией долларов США, а с 1999 года -- еще и эмиссией евро. Девяностые годы -- также время господства идей монетаризма, которые предписывали всему миру крайнее воздержание в госрасходах, но совершенно не препятствовали эмиссионным ралли государственных и корпоративных ценных бумаг, покрываемых, в конечном счёте, всё той же долларовой эмиссией. Капитализация интернет-компаний, оказывающих виртуальные услуги, внезапно устремилась в небеса, оставляя "старый бизнес" в недоумении и сомнениях в собственной востребованности...
       Девяностые годы -- это эпоха всемирной торговли воздухом, невиданная фантасмагория даже для видавших виды экономик Запада, не говоря уж о неофитах, поспешивших постучаться в их клуб. Именно в силу данного обстоятельства никакого осмысленного построения капитализма в России после 1992 года в принципе не могло состояться -- и элиты, и народ пребывали под очарованием внезапно открывшейся невероятной реальности с неограниченными возможностями обогащения. При этом, без особого сожаления провожая на Запад своих невостребованных и обнищавших ученых, мало кто у нас отдавал себе отчет в том, для чего значительную часть столь беззаботно эмитируемых долларов Америка с маниакальным упрямством продолжает вкладывать в развитие науки и технологий.
       Теперь становится ясно, для чего. Новый, по условному счёту уже шестой технологический уклад, основу которого составляют биотехнологии, робототехника и технологии продления человеческой жизни, как раз "подоспел" к тому времени, когда на планете физически стали заканчиваться ресурсы, а эйфория неограниченного роста стала сменяться реальными действиями по упорядочению и контролю за практически всеми сторонами человеческой жизни. Оказывается, что западное общество, на протяжении столетий гордившееся своей свободой, сегодня контролирует до 100% электронной переписки, широко внедряет технологии видеораспознования лиц в транспортных потоках любой интенсивности, а с некоторых пор, как это выяснилось при недавнем рассмотрении в американском суде дела Стросс-Кана, еще и записывает ВСЕ телефонные разговоры своих граждан, и в любой момент может извлечь из них нужную информацию!
       В рамках нового технологического уклада уже в самой ближайшей перспективе развитые страны, и прежде всего США, смогут перевести значительную часть своих энергетических потребностей на биотопливо, производимое из сельскохозяйственных культур, выращиваемых на национальных территориях, выпускать с помощью биокаталитических реакций разнообразные продукты основной химии, в том числе удобрения и пластмассы, восстановить массовый выпуск промышленных товаров на "безлюдных" роботизированных фабриках, добиться резкого повышения статуса здоровья и продления жизни для своих благонамеренных и образованных граждан. Сокращение экономических связей с остальной частью мира (а уже сегодня США совершенно спокойно "уступают" Китаю Африку и Южную Америку) призвано минимизировать последствия для Запада от неизбежной в скором будущем ее хаотизации в результате растущего дефицита продовольствия, энергоресурсов, воды и земли.
       Вполне очевидно, что пути развития Запада и остальной части мира в ближайшие десятилетия кардинально разойдутся, о конвергенции придется забыть. В силу возможностей нового технологического уклада обеспечить решение практически всех проблем, связанных с энергетикой и производством жизненных благ в пределах национальных территорий, сойдет на нет необходимость экономической экспансии, важнейшей мотивацией которой являлась "потребительская гонка". Платой за рационированную и регламентированную жизнь на Новом Западе станет продление человеческой жизни как таковой. Изменятся базовые психологические установки: всеобъемлющий контроль за личностью перестанет восприниматься как зло, а "свободный выбор" рода занятий уступит место практически пожизненной включенности человека в те или иные корпоративные структуры. Иначе нельзя - экономика знаний требует от людей постоянства, а не хаотичного движения в поиске места под солнцем... К тому же, как иначе использовать невероятное количество фактически свободного человеческого времени, которое будет всё более высвобождаться по мере сокращения доли живого труда при производстве продуктов и благ?
       Новый общественный строй Запада по свой сути будет являться технократическим социализмом, в то время как устройство остальной части мира, обреченной на жестокую борьбу за ресурсы, на голод и депопуляцию, будет представлять собою микс из предшествующих формаций, от классических буржуазных отношений до родоплеменных реликтов. Отсюда основной вопрос для России формулируется крайне просто: с кем мы намереваемся идти? В каком обществе мы желаем жить к середине XXI столетия?
       Если с Новым Западом -- то необходимо, как минимум, радикально усилить значение и роль научно-технологической сферы, добиться того, чтобы ценность знаний была если не выше, то, по крайней мере, сопоставима с ценностью денег, ликвидировать паразитическое потребление правящего слоя, а также осуществить своеобразную культурную революцию, превратив миллионы российских гопников и дикарей из национальных окраин в воспитанных и образованных граждан. Одновременно необходимо и прекратить антизападную риторику с рассуждениями о "многополярном мире", стать лояльным и последовательным союзником США.
       Если мы намерены идти с "остальным" миром -- то надо готовится к затяжной и кровопролитной борьбе с ним за территории, ресурсы и влияние, создавать стратегические эшелоны, формировать массовую боеспособную армию для маневренных действий в степях Маньчжурии и среднеазиатских песках, воспитывать для себя преданных союзников...
       Однако уже с конца девяностых, когда после кризиса 1998 года стало понятно, что эпоха "веселого капитализма" движется к своему закату, политический класс России пребывает в состоянии оцепенения и неопределенности по поводу конечных целей национального развития. Попытки обратиться к советской системе ценностей, наподобие замены гимна, оказались надуманными и не вызвали ожидаемого отклика, равно как оказались неуспешными и все инициативы придумать для России особый вариант капитализма, в котором социальные функции государства делегировались бы институтам еще не созданного "гражданского общества". В первой половине нулевых Владимир Путин, отдадим ему должное, совершил настоящий подвиг, сумев подавить региональный сепаратизм и восстановив в полном объеме государственную власть -- но созданная им "вертикаль" за отсутствием подлинных, полновесных целей развития за считанные годы превратилась в паразитический организм, решающий преимущественно собственные задачи и максимально дистанцирующий себя от остальной страны. Возможно, когда завершится реализация пресловутого проекта "электронной России", обрабатывать заявления граждан через Интернет будут компьютерные роботы, в то время как корпорация из миллионов чиновников начнет работать исключительно на свои внутренние интересы...
       Подобная же неудача с точки зрения несоответствия результата провозглашенным целям постигла и утвердившуюся у нас модель хозяйственной организации с упором на крупнейшие частные и государственные корпорации. Вместо обещанных "западных стандартов эффективности" национальный вариант капитализма поразил страну и мир неслыханным разгулом коррупции, тотальной невосприимчивостью к инновациям и невероятными размерами непроизводственного потребления. В результате мы имеем, что у "Газпрома" с его крупнейшими в мире запасами углеводородов капитализация стоимостью в 160 миллиардов долларов сопоставима с капитализацией абсолютно виртуального бизнеса -- американской социальной сети Facebook...
       Нынешнее положение дел и нынешнюю власть не критикует только ленивый, однако, боюсь показаться циничным, большая часть этой критики мотивирована стремлением заменить собой и представителями своего клана существующие чиновные и олигархические персоналии. Борьба за "доступ к трубе" подпитывает политическую жизнь в современной России, пожирает время и энергию огромных масс людей, в том числе тех, которые вполне могли бы внести свой вклад в реальные перемены. Борьба с "прогнившим режимом", "борьба с кавказцами" и прочие формы гражданского протеста на самом деле уводят в сторону от проблемы реальной, суть которой -- в отсутствии понимания того, в каком обществе, при каких технологиях, в какой системе социальных отношений мы хотели бы жить через 15-20 лет. А также в отсутствии механизмов перехода к безопасному и устойчивому состоянию.
       Обреченность России нынешней сегодня вполне очевидна, для этого достаточно почитать на интернет-форумах обсуждение любого мало-мальски актуального материала по общественной тематике. Эмиграция остатков образованного слоя, приобретающая характер неуправляемого бегства, космополитичность и отчужденность правящей элиты, достигшие поистине запредельных высот, депопуляция, научно-технологическая деградация, усиливающаяся с каждым годом агрессия со стороны национальных диаспор -- всё это предвестники неминуемого коллапса. Смягчить который сможет только переход России под покровительство мощных внешних сил, где наиболее реальной на сегодняшний день является Китай.
       По моим оценкам, запаса прочности у нынешней системы остается лет на двадцать, максимум до 2035-2040 годов. Если за это время не создать новой экономики, новых конструкций общественно-политических отношений, новой жизненной среды, не сформировать, в конце-концов, новый тип человека, то "третий Рим" обречен повторить историческую судьбу двух своих предшественников.
       Таким образом, пространство маневра сокращается до -- ни много и ни мало -- необходимости создания альтернативной страны, новой России. О чем, собственно, сегодня говорят и думают все по-настоящему обеспокоенные судьбой своей Родины.
       Можно допустить, что старый или новый национальный вождь, решительно "порвав с прошлым", направит еще не потерявший ход государственный корабль к новым идеалам, и в результате концентрации финансов, сверхусилий и сверхдисциплины переход России в новое состояние в ближайшие десятилетия будет осуществлен. Если говорить честно, то я думаю, что именно подобного рода политический проект и начнет реализовываться после 2012 года. Следуя критерию выбора меньшего из зол, я с готовностью такой проект поддержу, хотя буду сильно сомневаться в его успехе. Потому что для подлинного успеха недостаточно одной воли сверху, необходимо массовое встречное движение, в основе которого лежат не абстрактные идеи, а вполне земные человеческие интересы.
       Предлагаемый для общественного обсуждения проект "Параллельной России" -- это попытка сконструировать альтернативный механизм возрождения страны, опирающийся как раз на те самые земные интересы и в своем предельном состоянии способный развиваться автономно, добиваясь успеха даже вопреки существующей системе власти. Однако если же власть, вступив на путь подлинных преобразований, сама начнет обращаться к механизмам "параллельной России" -- то синергичный результат только ускорит национальное возрождение.
       Говоря предельно коротко, основу "параллельной России" в моем видении составляют:
      -- становление биоэкономики в качестве фундамента нового технологического уклада
      -- развитие массового народного предпринимательства на основе преимущественно кооперативных форм и механизмов
      -- развитие автономной муниципальной среды, включая новые институты права и обеспечения безопасности ("подлинная" милиция)
      -- ре-колонизация депрессивных территорий
      -- формирование "глобальной интеллигенции" -- массового класса носителей технологических и научных знаний, в перспективе охватывающего всё население
      -- поощрение иммиграции в Россию ученых, инженеров и просто образованных представителей среднего класса из западных стран
      -- с помощью биомедицинских технологий продление жизни граждан России до 120-140 лет
      -- защита и развитие человеческой свободы в качестве природного творческого начала и залога возможного в будущем Преображения человека.
       Институты и механизмы "параллельной России" характеризуются вполне земной природой, многие из них широко известны, другие же, в силу тех или иных причин, находятся не на виду. Например, многие убеждены, что биоэкономика -- это смешная новация сельских кулибиных, вроде производства биогаза из свиного навоза, что кооперация -- это памятные из недалекого прошлого сельские ларьки с залежалой колбасой, или что русский анархизм -- это не фундаментальное и признанное в мире учение о самоорганизующемся гражданском обществе, а разгул бандитов в духе батьки Махно. К счастью, всё это не так. Иные из предлагаемых механизмов оболганы, другие даже не обсуждались, поскольку их приходится создавать с нуля.
       Надеюсь, что в последующих главах придирчивый читатель удовлетворит свой интерес одним из проектов, призванных подготовить нашу страну к предстоящим неизбежным и весьма драматическим переменам.
      

    Бизнес-модель нового уклада

      
      
      
       Если в нашем нынешнем государстве миллионы людей имели работу, приносящую достаток и располагающую к развитию человеческих способностей и талантов, то абсолютно никаких проектов социально-экономического преобразования не требовалось бы. В рамках известного тезиса о "борьбе лучшего с хорошим" управлять развитием такой России можно было бы путем постановки задач более высокого уровня, и всё.
       Однако весь трагизм нашей реальности состоит в том, что "рыночный" капитализм совершенно не заинтересован в благополучии и развитии своего народа. Пока есть дешевая рабсила из Таджикистана и Китая -- русский рабочий и инженер никогда не получат достойного содержания. С развитием творческих способностей ситуация примерно та же: массово образованный, мыслящий народ не нужен классу нынешних собственников, поскольку способен инициировать научно-технологические и социальные процессы, угрожающие подорвать конкурентоспособность налаженных бизнесов. Лучше, как известно, "растить потребителей". Правда, интерес к развитию человеческого потенциала при определенных условиях может проявить "государственный" капитализм. Однако прибыль госкорпораций, распределяемая на подобные цели бюрократической вертикалью, в силу несоответствия интересов не сможет быть потрачена эффективно, и, при прочих равных, мы получим пусть даже и развитый, но экономически не востребованный и страдающий от осознания своей ненужности "человеческий потенциал". Что, собственно, и произошло с ним в познесоветский период.
       Любой строй, желающий дать простор человеческому развитию, должен опираться на новый и самодостаточный технологический уклад. В свое время становление буржуазных экономик Европы было связано с переходом на машинную основу процессов прядения и ткачества. Смены технологических укладов на протяжении только одного XX века трижды "переформатировали" общество в странах Европы и США. На практике это происходило через появление новых сфер занятости, новых компаний и даже новых городов, в которые устремлялась наиболее образованная и дееспособная часть населения, понуждая остальных к необходимым переменам.
       Новый технологический уклад в России, со становлением которого мы связываем надежды на сохранение народа и возрождение страны, в силу объективных общемировых процессов будет основываться на следующих перспективных технологиях:
      -- биоэнергетика
      -- биоорганическая химия
      -- новое сельское хозяйство
      -- роботизированные обрабатывающие производства
      -- новая медицина
       Наиболее технологически доступным и практически реализуемым в сегодняшних условиях видится технологический кластер, охватывающий биоэнергетику, биоорганическую химию и новое сельское хозяйство. В последующих главах у нас будет иметься возможность подробно поговорить о путях его создания и механизмах функционирования, сейчас же для меня является принципиальным показать его технологическую состоятельность и масштаб деятельности, обеспечивающий участие в нем сотен тысяч наших сограждан и высокие экономические результаты, позволяющие ему эффективно решать задачи государственного уровня.
       Будем исходить из того, что новая экономика будет опираться на ресурс пахотных земель, физически присутствующий в стране, однако системно не используемый в современной модели сельского хозяйства. Используем простой критерий: если в США доля площадей, с которых производится уборка урожая, составляет 79,6% к общей площади пашни, а в России этот показатель не превышает 60,8%, то есть при имеющемся в стране ресурсе пахотных земель в 121,6 млн. га количество невостребованной пашни оказывается не менее 22,8 млн. гектаров. Оставим для последующих глав разговор о технологиях ре-колонизации этих земель, о "новых фермерах" и тому подобных вещах, пока же будем исходить из того, что эта земля эффективно обрабатывается в рамках практикуемого новым кластером севооборота -- правда, не вполне типичного для нынешней России.
      
       Таблица 1. Общая характеристика "нового сельского хозяйства",
    лежащего в основе модельного биотехнологического уклада

    Возделываемые
    культуры

    Площадь
    тыс. га

    Урожайность
    ц/га

    Производство
    тыс. тонн

       Пшеница

    8 000

    40

    32 000

       Сахарная свекла

    2 700

    370

    99 900

       Соя

    2 190

    25

    5 475

       Рапс

    4 500

    35

    15 750

       Люпин

    1 250

    28

    3 500

       Кормовые травы, кукуруза на силос и фуражные смеси

    3 500

    120

    42 000

       Конопля (безнаркотическая)

    500

    135

    6 750

       Биореакторные фермы

    200

    750

    15 000

       ВСЕГО
    (тыс. гектаров/тыс. тонн)

    22 840

    --

    220 375

      
       Сразу хочу обратить внимание: сельскохозяйственный подсектор кластера, опираясь на земельный ресурс величиной в 19% от имеющейся в России пашни, производит 220 млн. тонн валовой продукции -- в то время как существующая аграрная экономика с 73,9 млн. га уборочной площади смогла в 2009 г получить ненамного больше -284,1 млн. тонн валового сбора всех видов сельскохозяйственных культур...
       Но самое важное -- это способ переработки произведенного богатства. Детали организации перерабатывающего блока оставляем "на потом", однако будем помнить, что его активы должны принадлежать поставщикам сырья и технологий, то есть быть кооперативными -- иначе прибыль уйдет в оффшоры, и механизм не заработает. Итак, знакомимся с результатами первичного передела:
      
       Таблица 2. Структура и результаты первичного передела продукта "нового сельского хозяйства"

    Баланс сырья и продуктов первичного передела

       1. Пшеница, всего (тыс. тонн)

    32 000

       биоэтанол

    14 400

       кормовой белок (в составе DDGS)

    4 800

       кормовые углеводы (в составе DDGS)

    3 200

       2. Сахарная свекла, всего (тыс. тонн)

    99 900

       биоэтанол

    10 390

       кормовой белок (в составе жома)

    6 394

       кормовые углеводы (в составе жома)

    63 936

       3. Соя (тыс. тонн)

    5 475

       жидкая углеводородная основа (масло)

    1 095

       кормовой белок

    2 464

       кормовые углеводы (клетчатка, олигосахариды)

    1 916

       4. Рапс (тыс. тонн)

    15 750

       жидкая углеводородная основа (масло)

    3 938

       кормовой белок

    5 513

       кормовые углеводы

    6 300

       5. Люпин (тыс. тонн)

    3 500

       жидкая углеводородная основа (масло)

    420

       кормовой белок

    1 295

       кормовые углеводы

    1 785

       6. Кормовые культуры (тыс. тонн)

    42 000

       кормовой белок

    2 520

       кормовые углеводы

    7 896

       7.Безнаркотическая конопля (тыс. тонн)

    6 750

       волокно котонизированное

    1 097

       твердое топливо

    4 929

       8. Биореакторная продукция в сухом веществе (тыс. тонн)

    15 000

       жидкая углеводородная основа (масло)

    2 250

       кормовой белок

    630

       кормовые углеводы

    12 120

       Итого результат первичного передела
       биоэтанол, тыс. тонн

    24 790

       жидкая углеводородная основа (масло), тыс. тонн

    7 703

       кормовой белок, тыс. тонн

    23 615

       кормовой белок, калорий обменной энергии

    6,8 *1013

       кормовые углеводы, тыс. тонн

    97 153

       кормовые углеводы, калорий обменной энергии

    1,4*1014

       волокно, тыс. тонн

    1 097

       твердое топливо, тыс. тонн

    4 929

      
       Уже из результатов первичного передела становится видно, какая продукция будет лежать в основе анализируемого кластера нового технологического уклада. Основная товарная составляющая -- это получаемые биологическими методами энергоносители. Что бы ни говорили приверженцы традиционной углеводородной энергетики, но факты остаются фактами: при нынешних темпах роста потребления разведанные запасы углеводородов иссякнут на планете к 2043 году, а полезность энергии, которую через биотопливо можно получить с гектара пашни, для потребителей в развитых странах уже с начала "нулевых" годов устойчиво выше, чем полезность продовольствия. Соответственно, повсеместно становится рентабельным бизнесом переработка на топливо сельскохозяйственных культур, содержащих легкосбраживаемые углеводы и жиры. Помимо традиционных культур, важным источником биотоплива начнут становиться микроводоросли, выращиваемые в биореакторах.
       Не хотелось бы превращать обсуждение перспектив нового технологического уклада в спор о хорошо известных недостатках биотоплива. Будем исходить из того, что даже если эти недостатки не удастся устранить, то биотопливо сможет быть использовано для выработки вполне универсальных электроэнергии или топливного водорода. Принципиальным для нас является энергетический эквивалент, а не конкретные формы "биобензина" или "биосолярки".
       Однако подлинной технологической новацией "новой экономики" станет не производство энергии как таковой, а возможность превращения депозитов, или отходов биотопливных производств, в сбалансированный и высококачественный корм для сельскохозяйственных животных. Посредством биотехнологий будут осуществляться корректировка аминокислотного профиля белков в спиртовой барде (DDGS), доведение так называемых безазотистых экстрактивных веществ в патоке и шроте до питательной ценности кукурузного крахмала, обогащение клетчаткой, удаление антипитательных компонентов. Многоуровневая биотехнологическая система, концентрирующая биотопливные депозиты, поступающие с сотен кооперированных "низовых" производств, сможет предложить рынку универсальный кормовой продукт, эдакий сбалансированный "кормовой Brent" -- если провести параллель с рынком нефтяным. Весь процесс обогащения и биохимической модификации универсального корма в расчёте на тонну кормовых единиц обойдется не дороже 150 долларов, что ниже, чем при производстве традиционных кормов. Конечно, значительно лучше, когда курочки и хрюшки питаются натуральным зерном, однако в условиях надвигающегося мирового голода искусственный ячмень представляется лучшей альтернативой искусственному мясу.
       Если производство биотоплива обеспечит "новой экономике" паритет с экономикой существующей и станет залогом ее выживания, то производство универсального кормового продукта -- это основа для полноценного и масштабного технологического прорыва. В конечном счёте, энергия и пища -- две основы человеческой жизни. Но поскольку производство именно этих ресурсов сегодня лимитировано природными факторами в наибольшей степени, то технологический уклад, способный в обозримой перспективе решить проблему их сбалансированного выпуска, обречен стать ведущей экономической и политической силой!
       Универсальный кормовой продукт -- не единственное ноу-хау анализируемого кластера "новой экономики", важная роль также будет принадлежать и превосходным волокнам на основе котонизированного волокна безнаркотической конопли, заменяющим волокна, вырабатываемые из нефти, и органоминеральным удобрениям, получаемым из отходов животноводства. А собственно "новый" животноводческий сектор, опирающийся на использованием универсального кормового продукта, сможет на основе трудосберегающих технологий произвести более 20,3 млн. тонн мяса скота, птицы и продукции аквакультуры (в убойном весе) -- что в три (!) раза больше, чем выдал в 2010 году весь агропромышленный комплекс России:
      
       Таблица 3. Характеристика последующих переделов продукции
    "нового сельского хозяйства" в рамках
    модельного биотехнологического уклада

    Баланс последующих переделов

    (тыс. тонн)

       9. Жидкая углеводородная основа + технологический биоэтанол (метанол)

    7 703

       биодизель

    7 531

       глицерин

    1 027

       10. Животноводство и аквакультура

    97 153

       сбалансированная кормовая база, тыс. тонн кормовых ед.

    81 799

       коэффициент конверсии усредненный, ед.

    3,1

       продукция животноводства в пересчёте на мясо птицы в убойном весе

    20 318

       11. Переработка отходов животноводства

    61 481

       биогаз, млн. кубм

    4 918

       биогумус (N в действующем веществе)

    2 754

       биогумус (P в действующем веществе)

    3 305

       биогумус (K в действующем веществе)

    1 653

      
       Учитывая, что энергетические потребности "новой экономики" смогут, в конечном счёте, покрываться из вырабатываемой ею же энергии, равно как за счёт собственной продукции будут удовлетворяться и потребности в других технологических ресурсах, имеем впечатляющий по своей товарности конечный выпуск анализируемого кластера:
      
       Таблица 4. Прогноз экономических результатов
    модельного биотехнологического уклада

    Валовая продукция

    (тыс. тонн)

       Биоэтанол

    24 790

       Биодизель

    7 531

       Твердое топливо

    4 929

       Биогаз, млн. кубм

    4 918

       Всего энергии в нефтяном эквиваленте

    27 140

       Глицерин

    1 027

       Волокно, в том числе армированное наноуглеродом

    1 097

       Продукция животноводства (в пересчёте на мясо птицы в убойном весе)

    20 318

       Органоминеральные удобрения
       N

    2 754

       P

    3 305

       К

    1 653

      
       Производственное потребление

    (тыс. тонн)

       Моторное топливо для механизированной обработки пашни в пересчёте на минеральное дизтопливо

    3 426

       Удобрение пашни (компенсация выноса макроэлементов)
       N

    1 827

       P

    2 741

       К

    1 256

       Энергоносители для перерабатывающих производств в нефтяном эквиваленте

    5 854

       Биоэтанол и биометанол для выработки биодизеля (действующее вещество переэтерификации)

    856

      

    Конечная продукция

    Объем,

    тыс. тонн

    Цена, т. руб/т

    Объем реализации, млн. руб

       Товарная энергия в нефтяном эквиваленте

    17 337

    12,5

    216 717

       Глицерин

    1 027

    50

    51 350

       Котонизированное волокно

    1 097

    65

    71 297

       Продукция животноводства (в пересчёте на мясо птицы в убойном весе)

    20 318

    70

    1 422 248

       Товарные органоминеральные удобрения
       N

    927

    24,6

    22 777

       P

    564

    78

    43 900

       К

    396

    27,5

    10 884

       Итого, млн. рублей

    1 839 173

      
       Таким образом, локализованный в сравнительно небольшом кластере "новой экономики" перспективный технологический уклад обладает выдающимися показателями эффективности. Создаваемая им за год добавленная стоимость -- локальный аналог ВВП страны -- превышает 1,8 триллиона рублей, что составляет 4% от ВВП России (44,9 трлн. рублей) и приближается к объему продаж "Газпрома" на внутренних и внешних рынках (2,9 трлн. рублей). Чем не "становой хребет" для социально-экономической модели с новыми отношениями труда, собственности и самоуправления, с новым типом распределения результатов на основе многоуровневого кооперирования и капитализации знаний?
       Количество энергоносителей, производимых кластером, оценивается в 17 млн. тонн нефтяного эквивалента. Если в масштабе суммарного энергопотребления России их доля выглядит не очень впечатляющей -- всего 2,4 процента,- то на наиболее комплиментарном для биотоплива рынке светлых нефтепродуктов доля кластера будет приближаться к половине всего внутрироссийского потребления! Объемы же производимой им продукции животноводства избыточны для страны и предполагают крупномасштабный экспорт. А миллион тонн высококачественного котонизированного волокна трижды покрывает существующую потребность текстильного рынка России, оставляя значительный ресурс для экспорта и дальнейших технологических переделов микроцеллюлозы.
       По нашим оценкам, численность первично занятых в анализируемом кластере не превысит 184 тыс. человек, то есть на одного занятого будет производиться 10 млн. рублей добавленной стоимости в год (по России в целом аналогичный показатель ВВП на единицу занятых в народном хозяйстве составляет 1,8 млн. рублей). Таким образом, "новая экономика" эффективнее "старой" более чем в пять раз! Соответственно, она будет в состоянии и обеспечить финансирование масштабных программ как научно-технологического, так и социально-культурного развития, став главным инвестором создания новой селитебной среды усадебного типа на "ненужных" ныне землях.
      
       Таблица 5. Общественное распределение валового дохода модельного биотехнологического уклада

    Укрупненная оценка экономических
    результатов и их распределение

    (млн. рублей)

       Валовой доход кластера

    1 839 173

       Первичный доход занятых (заработная плата)

    165 382

       Амортизация

    94 541

       Государственные налоги

    408 973

       Фонд потребления и накопления

    1 170 277

       в т.ч.:
       персональные выплаты и накопления (33%)

    386 192

       развитие селитебной среды (12%)

    140 433

       социальные и пенсионные программы (24%)

    280 867

       медицинские программы (10%)

    117 028

       охрана и безопасность (5%)

    58 514

       НИР (10%)

    117 028

       развитие финансовой сферы (6%)

    70 217

      
       Отметим, что доля расходов на науку в "новой экономике" сможет поддерживаться на уровне не менее 10% от распределяемых фондов, или 6,4% от показателя, соответствующему привычному для нас показателю ВВП страны. Именно таким должен быть уровень расходов на НИР в условиях "экономики знаний". В США аналогичный показатель сегодня превышает 3 процента, в Китае -- 1,8 процента, в современной России -- всего лишь 1,2 процента.
       Специального фонда для инвестиций в распределяемой части добавленной стоимости кластера не предусматривается, поскольку финансирование инвестиционных программ целесообразнее осуществлять на основе долгосрочных кредитных ресурсов, эмитируемых его финансовым блоком. Формирование соответствующих механизмов, равно как и технология накопления необходимых для "новой экономики" производственных фондов (а их стоимость в анализируемой модели оценивается в 33,4 млрд. долларов США) -- тема одной из следующих глав.
       Благодаря развитой и масштабной сфере распределения, моделируемый кластер сможет обеспечить внушительные показатели занятости в продуцируемых им секторах научно-технологической, образовательной, культурной, медицинской, строительной и прочих сфер. Формальный счёт показывает, что если опираться на нынешний среднероссийский показатель ВВП на душу населения в 316 тысяч рублей, то новый кластер с численностью первично занятых 184 тыс. человек сможет "потянуть расширение" дополнительно на 5,6 миллионов ученых, учителей, врачей, правоохранителей и чистых иждивенцев в лице детей и неработающих пенсионеров. Разумеется, суммарная численность иждивенцев и занятых в непроизводственных секторах деятельности в выбранной нами бизнес-модели не превысит полутора миллионов человек; соответственно, всё остальное -- это ресурс для экспансии, ресурс для преобразования "остальной", ветшающей сырьевой экономики России, до сих пор работающей по технологиям и на фондах середины прошлого века.
       С помощью изложенных выше выкладок и цифр, вполне способных утомить непрофессионала, я лишь намеревался, насколько позволяет это сделать ограниченный формат публикации, показать принципиальную возможность имплантирования в имеющийся хозяйственный механизм существенных и дееспособных элементов экономики новой. Разумеется, возможные локализации перспективного технологического уклада не ограничиваются рассмотренной бизнес-моделью. Новые технологии открывают поистине безграничные возможности как для развития производства, так и для полновесной, творчески насыщенной и состоятельной в материальном плане жизни людей.
       В последующих главах мы более подробно коснемся социально-экономических новаций, с помощью которых ростки новой экономики и новых общественных отношений уже в ближайшее время смогут лечь в основу подлинного преобразования нашей страны. При условии, если им не будут мешать. А лучше -- если эти новации будут сопровождаться пусть ограниченной, но действенной и искренней поддержкой государства.
      

    "Государство в государстве" --
    исторический опыт

      
      
      
       Одной из особенностей нашего национального архетипа, "загадочной русской души", является граничащая с верой подсознательная убежденность в реальности существования идеального параллельного мира. И хотя русские поиски Китежа и Беловодья для мировой этнографии не являются чем-то уникальным (вспомним хотя бы западноевропейскую мечту о "вратах рая" Мон-Сен-Мишеля или о Небесном Граде Иерусалиме), их истовость и неубывающая с веками сила свидетельствуют не только о сохранении в русском народе доставшегося от прародителей жесткого внутреннего стержня, но и о длящейся из века в век несостоятельности нашего общественно-государственного устройства. Окажись это устройство более-менее терпимым и пригодным для нормальной человеческой жизни, нам не было бы нужды дискутировать сегодня о "параллельной России".
       Между прочим, "хождение в Беловодье" -- в мифическую страну без несправедливости и гнета -- не фантастика, а исторически близкая реальность. В 1892 г. английский путешественник В.Рокхилл обнаружил на Тибете многочисленные русские деревни -- результат массового переселения тысяч алтайских старообрядцев. Все были убеждены в том, что, пройдя смертельно опасные перевалы Тянь-Шаня, они попадают в искомую страну. Переселение началось во второй половине XIX века, когда староверов уже не притесняли, экономических причин покидать обжитые места не существовало, так что в его основе лежало исключительно духовное начало, связанное с поисками утраченной гармонии.
       Стремление обрести лучший удел в границах своей земли в свое время подвигло Андрея Боголюбского перенести княжеский престол из Киева во Владимир. В основе этого княжеского решения лежало, видимо, не столько "стремление к колонизации северо-восточных земель", как пишут в учебниках, сколько нежелание находиться в Киеве, к середине XII века превратившемся в общенациональный центр кумовства, коррупции, произвола и разврата.
       Следующая исторически значимая попытка формирования внутри России новой страны была предпринята в XVI веке никем иным, как Иоанном Грозным. Здесь даже учебники сообщают чистую правду: через взятие в опричнину "ничейных" земель Грозный пытался преобразовать государство от земско-вотчинной модели к централизованному типу, которое, как известно, должно было способствовать развитию производительных сил; иными словами, опричные земли должны были стать тем полем, на котором должен был зародиться -- практически одновременно с Англией и Голландией -- русский капитализм. Существует также точка зрения, что целью опричнины было создание православного царства последних лет -- не случайно на совершенно здравые письма Курбского о преимуществах европейского жизнеустройства Грозный отвечал, что "Россия есть не Европа, а царство Божие Израиль". Так или иначе, но первым же русским царем была предпринята попытка "взрастить" внутри своего обветшалого царства новую идеальную страну. Эта идея, неплохая по сути, не удалась, поскольку опередила свой век -- никаких механизмов, обеспечивавших бы формирование в новой стране иных экономических или духовных отношений, кроме голого насилия, у царя не было, поэтому ее крах был предопределен. А кровавые эксцессы опричнины -- не трагическое следствие параллельного государства, а плата за отсутствие в ту пору иных социальных технологий, кроме плети и топора.
       Между прочим, из периода опричнины может быть позаимствовано и нечто позитивное -- короткий опыт параллельного управления, когда землями земщины с 1575 года правил назначенный Грозным крещеный татарский князь Симеон, а сам же царь заведовал опричной территорией. Этот период двоевластия прошел вполне мирно и без эксцессов, при этом главный результат -- страна не распалась и не исчезла. "Запасная страна" весьма пригодилась бы в случае "отмены" Русского царства, зиждившегося в ту пору на весьма зыбких правовых основаниях. Так, до сих пор не развеяны сомнения по поводу подлинности письма константинопольского патриарха, формально даровавшего Иоанну Васильевичу царский титул, в то время как крымский правитель Девлет-Гирей, считавший себя, а не низложенного казанского хана, наследником Орды и сюзереном русского государства, имел более чем серьезные намерения независимое русское государство сокрушить. Россию в тот раз спасло чудо -- Девлет-Гирей в 1572 году был окружен и разбит под Серпуховом молодым и талантливым опричным воеводой Хворостининым. Когда отправившееся в поход практически всё взрослое мужское население Крыма нашло последний приют на берегах подмосковной Пахры -- стало ясно, что "параллельная" Россия может себя защищать!
       Здравая в своей основе идея Грозного о новой стране не получила развития из-за отсутствия полноценных каналов торговли и источников сырья для становления мануфактур. Однако уже к концу его жизни она неожиданным образом начала воплощаться через освоение и заселение Сибири. За Уральским хребтом сразу же стали формироваться другая экономика, другая русская жизнь, у которых имелись все основания сделаться моделью нового государственного и общественного устройства.
       Землю за Уралом почему-то до сих пор принято считать "заповедником" традиций, "исконности", чуть ли не вместилищем наиболее архаичных форм отечественной жизни, тюрьмой, наконец. На самом же деле в отдалении "от Цезаря, от вьюги" жизнь там с самого начала складывалась вызывающе непохожей на жизнь в "основной стране". Уже в 1702 г в Тобольске была открыта первая в России всесословная школа, там же появилась третья, после Петербурга и Москвы, частная типография, а с 1769 года начал издаваться второй в стране литературный журнал. Психологический тип сибирской городской семьи в конце XVIII века был во многом преисполнен сентиментальности и романтизма, что делало ее похожей на семьи германских горожан того времени.
       Известно, что люди подобного психологического типа, помимо способностей к домашнему чтению и музицированию, также оказываются наиболее успешными в скурпулезной инженерной работе, и именно благодаря людям такой породы произошел промышленной взлет Германии и Японии. Аналогичное "промышленное чудо" вполне могло состояться и на восточных окраинах России. Достаточно сказать, что именно за Уралом были изобретены и построены первые в мире паровая машина, велосипед и электромеханический телеграф.
       Сибирское общество XVIII-XIX веков выделялось высоким, едва ли не европейским уровнем развития гражданских правоотношений. И по сей день архивы Тобольска и Иркутска хранят огромное количество судебных исков, поданных тамошними крестьянами -- при том, что в остальной России крестьянам едва ли не отказывали в праве считаться людьми.
       Два столетия относительно свободного гражданского развития с опорой не на кнут, а на способности и личную ответственность сформировали основу для подлинного взлета сибирской экономики, состоявшегося на рубеже XIX и XX веков. Примечательно, что в его основе лежала кооперация, а не деятельность крупных капиталистических корпораций, успехи которых в европейской части Российской Империи ограничивались, в основном, освоением государственных железнодорожных подрядов и экспортом нефти. Сибирские же кооперативы, у истоков которых стояли декабристы Пущин и Горбачевский, возвращали вступившим в них крестьянам большую часть предпринимательского дохода от переработки и реализации их продукции. Оказалось, что если предпринимательский доход не проедается, а напрямую служит развитию бизнеса, то возникает механизм развития невиданной силы и эффективности!
       За считанные годы сибирские фермеры смогли нарастить производство зерна до таких масштабов, что центральное правительство, покровительствовавшее крупным землевладельцам "старой России", было вынуждено ввести запретительный железнодорожный тариф на перевозку сибирского хлеба в экспортные черноморские порты. Позорный "челябинский тарифный перелом", призванный загасить без спроса возникшую предпринимательскую активность за Уралом, продержался рекордно долго -- с 1893 по 1912 год. Однако выход быстро нашли: сибирское зерно стали скармливать скоту, превращая его в мясо, яйца и сливочное масло. В начале XX века до трети сливочного масла, которым в то несытое время европейцы стремились украсить свой утренний бутерброд, ввозилось из России, а если точнее -- из Сибири. В стране, где курили 80% мужского населения, оборот маслодельного бизнеса превышал оборот табачной отрасли, а показатель годовой выработки на работника (иначе -- производительность труда) в нем был на 47% выше, чем в нефтяной индустрии!
       Выработкой и экспортом масла ведала мощная сеть производственных и сбытовых кооперативов во главе с созданным в 1898 году Московским потребительским обществом (юридически эта организация существует и по сей день в лице Центросоюза). Для финансирования экспортных операций в 1911 году был учрежден кооперативный Московский народный банк, входивший в десятку крупнейших банков страны. После революции он оказался единственным кредитным учреждением, не подвергшимся национализации, в результате чего его зарубежные филиалы не были в ответ экспроприированы иностранными правительствами и стали основой для формирования сети "совзагранбанков"...
       Феномен альтернативной сибирской кооперативной экономики как замалчивался в советские годы, так замалчивается и сегодня. С самых первых шагов своего становления русские кооперативы развивались вне сколь либо заметной общественно-политической поддержки, сталкиваясь с противодействием и властей, и "революционной интеллигенции". Левые силы ревниво усматривали в кооперативах альтернативный революции путь к социализации экономических отношений, охранители же находили кооперацию "нехарактерной" для России. А общим у тех и других было нежелание видеть граждан России экономически состоятельными и независимыми. В конечном счёте неважно, получает ли человек через кооператив неотчужденную часть созданной им новой стоимости, или же он по достойной цене продает свой труд частной корпорации или государству -- главное, чтобы он мог реализовать свои трудовые и творческие возможности, был обеспечен и самодостаточен. А вот этого у нас не любили ни тогда, ни сейчас.
       Последующие трагические страницы российской истории также оказались связанными с формированием "параллельного государства" -- видно, неготовность к мягкой, эволюционной трансформации существующих институтов написана у нас на роду... На сей раз в 1905 году были созданы полноценные альтернативные органы власти -- Советы. Мы помним "советские органы" в качестве кастрированных придатков партийно-государственного аппарата -- а зря, в эпоху своего зарождения это были полноценные институты государственной власти с развитыми политическим возможностями, собственными силовыми структурами, бюджетом и со строгой иерархичностью. В октябре 1917 года победа большевиков была связана не с низложением Временного правительства, которое деградировало и в реальности могло контролировать лишь дипломатическую переписку, а с захватом командных высот на собравшемся в Петрограде Съезде Советов. После чего почти мгновенно -- со скоростью прохождения телеграмм из столицы -- в распоряжении большевиков оказалась вся выстроенная Советами за считанные месяцы абсолютно дееспособная структура государственного управления в масштабах бывшей империи.
       Подлинная история показывает, что официальная российская власть не располагает абсолютными факторами легитимности, в результате чего альтернативная общественная система при желании может за очень короткий срок скопировать и воспроизвести внутри себе все необходимые государственные институты и правоотношения. Поэтому, чтобы обезопасить общество от потрясений, подобных тем, что пережила Россия после революции 1917 года, нынешней российской власти стоило бы задуматься о де-радикализации "параллельной страны". Параллельная Россия, видящая свое становление в развитии технологий, знаний и гражданской самодостаточности, предпочтительнее реинкарнации альтернативных структур власти с опорой на популистские идеи.
       Весь вопрос в том -- захотят ли появления подобной умной новой страны те, кто прекрасно себя чувствует в государстве "победившего чиновничества и правоохранителей"?
       Один из ответов -- в нашем совсем недавнем прошлом, а именно -- в истории советских атомного и ракетного проектов. В свое время для их успешной реализации была создана полноценная новая страна -- со своими заводами, институтами и конструкторскими бюро. В этой "стране" сложились весьма отличные от остального СССР экономические и социальные отношения, там не практиковались доносы и "разводки", зато всемерно поощрялись творчество, интеллект... Пусть искусственно, за счёт остальных, но зато, как теперь хорошо известно -- феноменально результативно, и ее плодами мы пользуемся до сих пор!
       Эта параллельная страна, почти восемь лет существовавшая у нас под боком, в данном своем аспекте совершенно не исследована, поскольку все мы до сих пор пребываем под "антиобаянием" ее создателя и руководителя Лаврентия Берии и априорно исключаем всякий связанный с его деятельностью позитив. А зря. К руководству государственной безопасностью Берия имел весьма кратковременное касательство лишь с ноября 1938 по апрель 1943 года. Да и число освобожденных политзаключенных в это время в десятки раз превысило число брошенных в застенок. Чтобы снять у народа психологический шок от тридцать седьмого года, на место социально близкого "кровавого карлика" Ежова пришлось поставить полноценного либерала и интеллектуала, единственного из тогдашнего ареопага носившего пенсне и предпочитавшего партийной кепке стильные шляпы. Возможно ли представить плодотворную работу Курчатова, Харитона, Ландау, Гинзбурга, Туполева, Минца, Мясищева и других великих технократов той поры под руководством, скажем, Хрущева или Жданова? А массовое открытие при лагерях с 1939 года не только конструкторских "шарашек", но также тюремных оркестров и театров -- не для того ли это делалось Берией, чтобы спасти оказавшуюся в ГУЛАГе интеллигенцию от верной гибели в муках непосильного каторожного труда?
       Так или иначе, но Берии удалось невозможное -- за фантастически короткий срок сформировать в истерзанной стране полноценный, дееспособный сегмент "экономики знаний". Истинной же причиной его гибели стали не разногласия с Маленковым и Хрущевым и даже не извечная борьба за власть, а нашедшая выход неудержимая, метафизическая, годами копившаяся ненависть к нему абсолютного большинства тогдашней партноменклатуры. Ненависть за то, что этому "заносчивому либералу" удалось на практике создать механизм, трансформирующий интеллект в научно-технологические достижения высшего порядка, и при этом не нуждающийся в руководстве со стороны дилетантов. Поэтому-то в официальном обвинительном заключение Берии говорилось не об участии в репрессиях, а о "попытке изменить советский строй". Чистая правда!
       А ведь этот строй действительно мог быть изменен в лучшую сторону, если бы десяткам тысяч интеллектуалов, создателям ядерного и ракетного щита, тем или иным образом в шестидесятые годы была бы предоставлена возможность созидать новую экономическую реальность, строить новую страну. Тем более, что на пороге был уже знакомый нам четвертый технологический уклад, с отставания в котором и началось схождение СССР с высокой цивилизационной орбиты. Неудачная попытка Хрущева повторить успех атомного проекта в области микроэлектроники, учредив подмосковный Зеленоград, -- пример того, как проваливаются инновации "сверху", если они не интересны людям.
       А Берию даже не судили -- он был застрелен "терминатором из ГРУ" непосредственно в момент ареста в Кремле 26 июня 1953 г. Все хорошо известные "разоблачительные материалы" июльского пленума, следствия и суда были сфабрикованы группой Хрущева, заинтересованной в том, чтобы образ самого успешного отечественного инноватора навсегда оставался демонизированным. А "терминатор" из военной разведки, выполнивший приказ, по установившейся в таких делах традиции ждал собственного расстрела -- однако в силу исключительной важности задачи, выполненной им для партийного руководства, был всего лишь уволен со службы и прожил, надо полагать, долгую жизнь, наблюдая не только за космическими полетами, но и за интеллектуальным оскудением страны. Ведь первые признаки нынешней массовой "дебилизации" в СССР стали проявляться, увы, уже с середины семидесятых.
       Интересно, какая судьба ждет создателей и адептов очередной "новой России"?
      

    О целесообразности превращения
    труда в капитал

      
      
      
       Идейная борьба в России потому всегда отличалась крайней ожесточенностью, что для большинства мыслящих соотечественников подлинная жизнь возможна только здесь. Если житель любой из западных стран, по каким-то причинам недовольный своей родиной, может легко укорениться в другом государстве, оставаясь при этом тем же англичанином, немцем или французом, то у жителей России подобной возможности нет. Несмотря на открытые границы, бежать до боли некуда -- побег из России равносилен отказу от всей прежней жизни, традиций, от привычного самовыражения. Многочисленные волны русской эмиграции, несмотря на немалые усилия, так и не смогли создать на чужбине "вторых Россий", так что у эмигрировавших оставались только два пути: забыть о прошлом и полностью интегрироваться в местные общества, либо продолжать жить и дышать проблемами покинутой Родины, ее же именем зарабатывая на жизнь -- от чтения лекций о русской литературе до участия в играх спецслужб, топчущих всё то же российское поле.
       Поэтому из России почти никогда не уезжали просто в поисках куска хлеба. Эмиграция (если не брать в расчёт перемещения жуликов и бандитов) всегда была извержением носителей проигравших идей. Даже массовое бегство на Запад советского среднего класса в конце восьмидесятых -- начале девяностых годов оказалось исходом тех, для кого исчезала прежняя привычная страна, а новые образы представлялись чужими и пугающими.
       Существует множество исторических, философских, литературных и иных объяснений этой невероятной фатальной привязанности к 1/7 суши большинства родившихся на ней. Думаю, что будет уместно еще одно, связанное с особым характером труда, с нежеланием расходовать жизнь в России на простой, монотонный, аддитивный труд -- тот самый, который в свое время практиковался миллионами трудолюбивых европейцев, а в наши дни более чем ярко проявляет себя в азиатских странах. Россия со своим колоссальным необустроенным пространством и неиспользуемым потенциалом как бы сразу внушала каждому родившемуся на ее земле: не расходуй жизнь на укладку кирпичиков, из-за огромности сего здания всё равно до завершения стройки не доживешь, ищи, стремись к чему-то другому... Простой аддитивный труд в России всегда был чем-то вроде проклятья, поэтому лучше всего он удавался у тех, кто преодолевал его сильным религиозным чувством или послушанием -- например, у старообрядцев или у монахов. Простой же народ слагал песни про "дубинушку" в качестве альтернативы машине "англичанина-мудреца", а образованный класс устраивал для себя невиданно жесткие соперничества на ниве идей. И бежать от всего этого было невозможно и некуда, разве что в мифическое Беловодье...
       Своим неприятием труда простого Россия, с одной стороны, заглядывала в будущее, но с другой лишалась возможности разделить с остальным миром плоды "скромного обаяния" буржуазной обустроенности. Не будем судить, хорошо это или плохо, поскольку прошлого не изменить. Однако в части будущего есть над чем задуматься: количество сложного и творческого труда -- того самого, к которому наш народ внутренне наиболее предрасположен -- сегодня в мире неуклонно сокращается. Западная модель "экономики знаний" позволяет генерировать инновации силами сверхузкой прослойки научно-технической и инженерной элиты, оставляя для остальных монотонные сборочные производства и сферу услуг. Если принять во внимание, что сборочные производства по мере роста финансовых запросов китайских рабочих во всё большей степени будут переходить на безлюдную основу, а от российского сырья мир в перспективе сможет отказаться, то в остатке остается простой труд в сфере услуг. Но вы готовы представить Россию в виде гигантского курорта, где потомки Ломоносова, Пушкина, Менделеева и Королева будут с улыбкой ублажать богатых гостей?
       Не именно ли эту жалкую перспективу предугадывает наше национальное подсознание, понуждая миллионы людей отказываться от деторождения и спиваться? Поэтому на сакраментальный вопрос "Что делать?" я не побоюсь предложить ответ однозначный и исчерпывающий: добиваться возвращения в Россию сложного труда. Собственно, вся идея "параллельной России" сводится к созданию общественной среды, в которой этот самый творческий, сложный труд обрел бы возможности для своей реализации.
       Будем объективны -- руководство страны ни в советское время, ни сейчас никогда не стремилось к чему-либо обратному. Важность сложного труда в отличие, скажем, от Китая или Кампучии времен Пол Пота, у нас всегда безусловно признавалась. Вместилищем непочетного простого труда в известные годы являлся ГУЛАГ, в то время как остальная страна, как считалось, должна была штурмовать передовые рубежи науки, технологий и искусств. Подобный же посыл содержится и в нынешней идее "модернизации" -- однако только воз и ныне там.
       Сегодня сложный труд, несущий наряду с достатком также и минимальное удовлетворение от самореализации и творчества, в России присутствует в финансовой сфере, в корпоративном управлении, в немногочисленных дееспособных научно-технологических кластерах, в шоу-бизнесе. И это, пожалуй, всё. К действительно сложному труду имеют отношение не более миллиона россиян -- это чуть более одного процента от 69,3 миллионов, занятых в национальной экономке. Если несколько смягчить критерий отбора и попытаться вычленить сферы применения наименее квалифицированного труда -- прежде всего те, в которых технически возможна и сейчас активно происходит замена российских работников мигрантами -- то окажется, что за счёт невозможности тотальной замены мигрантами работников таких сфер, как образование, здравоохранение, госуправление и оборона и ряда других, ареал условно-сложного труда несколько расширится:
      
       Таблица 6. Данные о числе занятых в народном хозяйстве РФ (2010 г)
    и оценка распределения занятых по характеру труда, тыс. человек

    Отрасли
    национальной
    экономики РФ

    Всего занятых

    по народному хозяйству

    Оценка распределения
    по характеру труда

      

    простой труд
    (по критерию возможной полноценной замены мигрантами)

    условно-сложный труд

       А. Производственная сфера

    24 432

    18 010

    6 422

       Сельское хозяйство, охота, лесное хозяйство

    5 386

    5 117

    269

       Рыболовство

    123

    117

    6

       Добыча полезных ископаемых

    1 293

    970

    323

       Обрабатывающие производства

    10 417

    6 250

    4 167

       Производство и распределение электроэнергии, газа и воды

    2 339

    1 170

    1 170

       Строительство

    4 874

    4 387

    487

       Б. Непроизводственная сфера

    44 931

    16 061

    28 870

       Торговля, сфера бытовых услуг

    10 360

    9 324

    1 036

       Гостиницы и рестораны

    1 344

    1 075

    269

       Транспорт и связь

    6 527

    2 611

    3 916

       Финансовая деятельность

    1 265

    190

    1 075

       Операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг

    4 418

    663

    3 755

       Госуправление и оборона

    5 983

    897

    5 086

       Образование и научная деятельность

    6 694

    335

    6 359

       Здравоохранение

    5 595

    280

    5 315

       Прочее

    2 745

    686

    2 059

       ИТОГО, тыс. человек

    69 363

    34 070

    35 293

       Источник: Госкомстат России (ст.1), оценка автора (ст.2,3)
      
       Но даже если исключение из сферы простого труда занятых в отраслях, требующих реального профессионального образования, и расширяет ареал сложного труда, то ненамного: в производственной сфере на долю простого труда по-прежнему приходится 74% рабочих мест. Это -- слишком большая величина. Ведь производственная сфера не только создает материальные блага, дальнейший оборот которых в сфере непроизводственной обеспечивает львиную долю национального ВВП, но и воздействует на характер труда в непроизводственных отраслях. В "гайдаровскую эпоху" родилось и вполне укрепилось лукавое представление, что подобным воздействием можно пренебречь, и поэтому, если работников непроизводственной "надстройки" пересадить в чистенькие евроофисы, то усилиями последних сразу же получим новую приличную страну. Не вышло. Какие-то изменения к лучшему в "надстройке" действительно произошли, однако вскоре они уперлись в ограниченность и отсталость поставляемых производственным "базисом" благ для дальнейшего перераспределения. Поэтому число обитателей евроофисов оказалось лимитировано производственными возможностями немногочисленных дееспособных производственных отраслей, прежде всего углеводородного сектора, в то время как для развития образования и здравоохранения по-прежнему нет ни денег, ни, самое главное -- мотиваций.
       Вот и получается, что в непроизводственной сфере, сегодня вбирающей в себя наиболее образованную часть населения России, условно-сложный труд всё в большей степени сводится к механическому несению службы, выполнению регламентов, к начетничеству и т. д. -- то есть более и более смещается к труду простому. Со временем, когда неприхотливые дети мигрантов на деньги, заработанные их отцами на российских стройках, смогут получить дипломы наших педагогических и медицинских вузов, последние сферы применения сложного труда для коренного населения России начнут неотвратимо исчезать.
       В свое время о неизбежности сведения сложного труда к простому писал еще Маркс. Сложный труд в марксисткой политэкономии не слишком убедительно вписывался в теорию прибавочной стоимости -- и это чистая правда! Сложный труд всегда содержит уникальную творческую, личностную компоненту, содержит "экстракт знаний" -- то есть всё то, что не позволяет не только говорить об эксплуатации, но и осуществлять её. В самом деле, не вводить же отношения эксплуатации между владельцами классического "денежного" капитала и капитала в виде знаний? Или утверждать, что "носитель знаний" Билл Гейтс -- субъект эксплуатации, например, со стороны корпораций, производящих компьютеры?
       Поэтому Маркс сознательно исключил из сложного труда капитализируемую компоненту знаний, объявив о допустимости сведения любого сложного труда к труду простому -- ему было необходимо возвести между трудом и капиталом непреодолимый барьер, доказать, что любой, даже самый квалифицированный и гениальный работник, всегда и при любых обстоятельствах будет подвергаться эксплуатации.
       Эти мысли Маркса по-прежнему применимы к наиболее распространенной в сегодняшнем мире корпоративной модели, при которой большая часть человеческих отношений, связанных с производством, надежно отчуждена от источников экономической власти казуистическими формулировками учредительных документов и трастовых договоров с неведомыми бенефициарами. Подавляющая часть реальных собственников, надежно защищенных отношениями ограниченной ответственности, уже давно не ведут никаких дел, перепоручив бизнесы корпорациям. У профессионального же корпоративного менеджмента есть две головные боли: совершенствование управления и минимизация последствий ошибок, которые могут быть совершены подчиненными звеньями. Законы систем управления давно и тщательно исследованы кибернетикой, и они гласят, что для вышестоящего уровня всегда найдется множество состояний в управляемой системе, которые он оперативно не сможет различать. Конечно, все записанные с помощью современных технологий слежения "ходы" подчиненных можно, при необходимости, извлечь из компьютерных архивов и с пристрастием исследовать на "разборах полетов", однако в оперативном плане сохраняется фундаментальное отношение неразличимости -- что вынуждает менеджмент максимально упрощать и регламентировать свои отношения с управляемыми подсистемами. Столь же рьяно любой менеджмент стремится исключить нерегламентное, рисковое поведение в управляемых подсистемах, даже если оно и служит интересам дела. Поэтому корпоративная модель, сиречь современный капитализм, воспроизводила и будет стремиться к воспроизводству именно простого труда. А там, где простой труд уже не может сочетаться со сверхвысокими инновациями, будут применены технологии, устраняющие в управляемых подсистемах оперативную неразличимость и минимизирующие риск ошибок. Если говорить проще -- то инженерам и ученым, практикующим сложный труд в корпорациях XXI века, а также большей части их менеджеров придется работать с чипами в головах.
       Тридцать лет назад, делая ставку на развитие высоких технологий, западные экономики переместили большую часть производств, требующих применения простого труда, в страны юго-восточной Азии. Сегодня, когда простой человеческий труд может быть легко заменен промышленным роботом, у которого, к тому же, интегральное энергопотребление заведомо ниже, чем у китайского рабочего, начинается процесс ре-индустриализации Запада на основе технологий нового уклада. Нет сомнений, что результатом этой ре-индустриализации станет формирование на Западе так называемого "технократического социализма" -- нового общественного строя, обладающего возможностью эффективно использовать отчужденный сложный труд посредством сверхразвитых технологий контроля, а также через достижение предельной функционализации личности. "Социализмом" же этот строй можно будет считать постольку, поскольку реальные капиталы, принадлежащие сверхузкой прослойке старых финансовых элит Запада, в рамках корпоративной модели функционально отчуждаются от своих владельцев и начинают работать на социальные институты. Безусловно, эти институты будут управляться всё теми же старыми элитами -- но кто сказал, что при социализме власть должна принадлежать народу?
       Сразу хочу оговориться, что жизнь в обществе "технократического социализма" будет обустроенной, комфортной и, главное, весьма продолжительной и здоровой -- спасибо биотехнологиям. Будут найдены слова, объясняющие, что чип в голове -- это и есть высшая форма человеческой свободы, закономерный результат ее развития от идей Мильтона, Локка и Бенджамина Франклина. Граждане Нового Запада будут с этой точкой зрения вполне согласны, тем более, что остальной мир, скорее всего, начнет погружаться в хаос глобального голода и борьбы за первичные ресурсы.
       Можно сказать, что России пока что своеобразно везёт: обширная и богатая территория будет позволять нам продолжительное время не участвовать в мировой борьбе за передел ресурсов, а вручения билетов на Новый Запад для нас не предусмотрено -- даже если правительство и поспешит прочипировать всех граждан поголовно. Нашему на сей раз спасительному отставанию способствуют три обстоятельства: отсутствие в стране технологий нового уклада, отсутствие элит, некритически и авторитетно воспринимавшихся бы обществом, а также отсутствие лояльного элитам населения, готового к функциональному поведению, то есть к пожизненной роли высокооплачиваемых "винтиков" в корпоративном механизме. Не приходится сомневаться, что ликвидировать это состояние при нынешнем положении вещей в России невозможно, посему вхождение в "технократический социализм" для нас откладывается.
       Если не брать в расчёт варианты нашего дальнейшего одичания и сползания к борьбе за землю и воду с подобными же изгоями, то остается, как видим, единственный конструктивный выход: попытаться изменить характер труда, преодолеть происходящую из-за его отчуждения от капитала редукцию сложного труда, со способностями к которому на свет Божий рождается практически каждый ребенок, к труду простому и узкофункциональному. Со всей категоричностью я хотел бы еще раз повторить: ключ к выздоровлению и преображению страны лежит в изменении характера трудовых отношений. И "параллельная Россия" будет иметь успех, если она станет не просто местом, в котором собираются хорошие и порядочные люди, но и в котором радикально меняется сам характер их труда.
       При этом совершенно не следует полагать, что "силы неравны", и что подобный оазис в окружении нашей олигархической экономики и сверхкапитализированного Запада обречен на несостоятельность и прозябание. Дело в том, что копившиеся годами и столетиями мировые капиталы -- большей частью фикция, виртуальный образ богатства и власти, их реальная стоимость не может быть выше того ограниченного количества материальных благ, которые в данный конкретный момент времени присутствуют на планете, а также тех прав, которые реально могут быть обеспечены. Если у кого-то когда-то были приобретены ценные активы в Сомали -- ну и что, где они сейчас? А если в будущем в положении нынешнего Сомали окажется значительная часть мира? Далее, технократический Новый Запад не будет нуждаться в столь огромной всемирной массе сырья и товаров, так как технологии шестого уклада позволят обеспечивать энергетические и потребительские нужды при значительно меньшем количестве переделов. Отсюда -- в ближайшие десятилетия неизбежно стремительное обесценивание мировых валют, которое обратит в прах все неработающие накопления от арабских стран до России и Китая. Поэтому стоит ли трепетать перед кажущимися мощью и богатствами старых институтов? Ведущий актив предстоящей эпохи -- это научно-технологические знания и развитый человеческий интеллект. Именно через обладание этим активом западные элиты намерены войти в новый век. Мы вправе проделать то же самое. Правда, из-за отсутствия достойных элит и нехватки времени на их повторное формирование добиваться аналогичного результата у нас придется руками тех, кто сей актив непосредственно создает и развивает.
       То есть, как ни крути, мы снова возвращаемся к безальтернативной модели "параллельной России".
       Когда год назад в процессе работы над "Футурологией кризиса" меня впервые начало сносить к подобным выводам, я первоначально их сторонился, опасаясь стать жертвой собственных умозрительных спекуляций. Теперь же я в достаточной степени убежден, что если Бог для чего-то и продолжает сохранять и оберегать Россию, то, очевидно, именно для того, чтобы наша несчастная страна имела бы шанс стать местом, где впервые в истории сможет получить начало вполне естественный и гармоничный процесс: в обществе будущего, в котором капиталом становятся знания, источниками и операторами капитала должны являться непосредственные носители знаний.
       Между прочим, это и есть формула подлинного социализма, за строительство которого в нашей стране взялись на сто лет раньше, чем возникли технологии, делающие подобный общественный строй возможным. Если заглянуть глубже в историю, то неотчужденный сложный труд -- это природная черта средневековой цеховой организации. Последняя, как известно, была сметена машинным капиталистическим производством, основанным на редукции труда к его элементарным формам, поскольку только на их основе в ту эпоху было возможно технологическое развитие. Однако если бы средневековое общество располагало знаниями по робототехнике и биотехнологиям -- то, скорее всего, не было бы и капитализма... Так или иначе, ничего странного и необычного в повторении на качественно новом уровне известных из прошлого исторических форм нет -- скорее, это свидетельство неслучайного характера новаций, подтверждение их закономерности и глубины.
       Единственная возможная и реализуемая в практическом плане форма искомого нами взаимодействия непосредственных носителей и операторов капитала -- это кооперация. Единственная форма общественного отправления сложного труда -- тоже кооперация. Так что в лице кооперации имеем еще один пример исторической спирали, или "ухода-и-возврата" по терминологии Тойнби. Еще вчера для многих "смешные" идеи Ф. Райффайзена, сформулированные основоположником европейской кооперации полтора века назад в целях самоорганизации полуголодных крестьян, сегодня звучат более чем актуально применительно к самоорганизации носителей знаний и технологий, приобретающих невиданную ранее ценность. К тому же -- на фоне более чем нешуточной перспективы общемирового голода...
       Современная кооперативная модель, которая должна будет образовать основу социально-экономического механизма "параллельной России", будет, конечно же, существенно отличаться от лекал классической кооперации. Прежде всего, ее основу составит не потребление или однотипное производство, как было раньше, а объединение носителей знаний, а также -- ведь без этого тоже нельзя! -- денежных средств и материальных активов. Далее, необходимо находить и использовать максимально гибкие формы распределения дохода от объединенной деятельности: наряду с классическим критерием распределения дохода "пропорционально объемам поставленного на переработку сырья" необходимы критерии, учитывавшие бы инновации и ноу-хау, качество задействованных активов, качество труда... Необходима и минимизация управленческой вертикали в деловой сфере, поскольку корпоративные модели менеджмента противопоказаны для сложного труда и любого творчества.
       Сегодня подобные новации становятся реальными, поскольку появились технические возможности для принятия внутри крупных распределенных сообществ демократических, сбалансированных и быстрых решений соответствующих профилей -- например, через процедуры интернет-голосования, в свое время предложенные А.Шубиным...
       Разумеется, кооперативы "параллельной России" -- это не реинкарнация памятных многим колхозов, а гибкое по формам и срокам объединение активов, находящихся в неотчуждаемой собственности своих владельцев. В колхозах, где производственные активы в свое время были изъяты и отчуждены, объединению подлежал уже хорошо известный нам редуцированный простой труд, иного по характеру труда в тех условиях возникнуть просто не могло. Сложный же труд, труд творческий нет необходимости как-либо искусственно объединять, да и сделать подобное крайне затруднительно -- кооперировать можно и нужно отдельные технологические этапы, функции материально-технического обеспечения, сбыта, промышленной безопасности. А также, конечно же, всю предстоящую работу по обустройству новой жизненной среды и по обеспечению в ней общественной безопасности.
       Кооперация в условиях "параллельной России" должна воспроизводить не только сложный, несущий достаток и творческое удовлетворение труд, но и новую жизненную среду. Новые территории, дороги, новые города. Соединение полновесного творческого труда и современной обустроенной жизненной среды, возможно, впервые в многовековой истории России разрешит дилемму, которой редко кому из мыслящей части наших сограждан удавалось избегать: между эмиграцией и перспективой умереть, как Александр Блок, от "отсутствия воздуха".
       О новой жизненной среде, или Расселении, -- в следующей главе.
      

    Расселение

      
      
       Eo rus. -- I!
       Поеду в деревню. -- Езжай! (лат.)
      
      
       Новое вино нельзя вливать в старые меха, это непреложная истина. Качественное обновление жизни не сможет состояться ни при сохраняющемся господстве существующих общественных отношений, ни в условиях, когда человек водружен в искусственную жизненную среду, этими отношениями сформированную.
       Ведь наши нынешние перенаселенные города -- это "экстеншн", продолжение, вынесение в жилые кварталы основанных на редуцированном простом труде предприятий отживших свой век индустриальных укладов и весьма схожих с ними объектов административной и непроизводственной сфер. Городская многоэтажка, во времена Жолтовского и Посохина задумывавшаяся едва ли не как продолжение древнегреческих перипатов -- мест для жизни и творческого общения ученых, инженеров, артистов и представителей более земных профессий, столь же открытых идее развития и совершенства, -- быстро превратилась то ли в казарму, то ли в "железобетонную деревню" на несколько сотен квартир-"дворов", населяемую преимущественно спешащими на ночлег и выходной работягами и уже отспешившими свое городскими алкоголиками. Существует даже теория, что Сталин, мечтая о формировании нового человека, сознательно-де тормозил массовое жилищное строительство, понимая, что массы пока не дозрели до Ликей и Академий...
       Несмотря на, казалось бы, необсуждаемую ценность обладания отдельной квартирой, истинное отношение наших людей к данной жизненной среде проявилось через бегство на дачи и садовые участки. Как только в конце семидесятых было легализовано массовое садово-дачное строительство, города с пятницы по воскресенье начинали пустеть. Причем пустела не только Москва -- садовые участки бросались осваивать жители двух-трехэтажных районных центров, где картошку и репу вполне можно было выращивать под окнами квартир. Феномен массового бегства наших горожан в деревню -- лучшее свидетельство не столько краха индустриальной урбанистической модели, сколько несостоятельности всей связанной с нею системы отношений, упраздняющих личность. Если дать психоаналитику покопаться в подкорке любого российского дачника-садовода, то он обнаружит, что любовь к шести соткам происходит исключительно от того, что на них человек чувствует себя вполне независимым и свободным.
       Сохранение в наши дни в практически неизменном виде советской урбанистической традиции -- свидетельство того, что принципиальных изменений в системе экономических отношений не произошло, нового уклада не возникло. Разговоры о "коттеджах" и "таунхаусах" -- не более, чем дань моде, поскольку места, в которых возможна массовая малоэтажная застройка, наглухо отделены от существующих источников занятости многочасовыми автомобильными пробками. Реально в России развивается лишь до боли знакомое многоэтажное строительство. Но если при прежнем режиме "клетушка" предоставлялась человеку бесплатно и даже в какой-то степени ему навязывалась, то сегодня за этот сомнительный актив еще и берут деньги. Лучшие годы жизни русская городская семья отдает за то, чтобы заработать на квартиру, затем из последних сил ее обустраивает, затем за железной дверью, у телеэкрана, полагает, что может наслаждаться комфортом и относительной независимостью от мира -- а на самом деле попадает к нему в окончательное рабство!
       Педалируемое властями так называемое "решение жилищного вопроса" для большей части россиян, где заветная цель -- малогабаритная двушка через ипотеку -- это прежде всего изъятие, удаление из жизни людей их лучших лет для творчества и самореализации. Проживание в современных российских городах, в их скученности, в их пробках, в их страхе -- отбирает остатки свободы и сил, устраняет иммунитет перед массовой культурой. Наряду с массовой культурой и политическим цинизмом современный российский город является сегодня ведущим фактором дебилизации населения.
       Но и современная российская деревня -- сколько бы ностальгических воздыханий и слез ей ни адресовалось -- в еще меньшей степени пригодна для жизни в условиях нового века. Перешедшая в XXI век из крепостнической эпохи сверхуплотненная (при бескрайних-то просторах!) застройка, когда расстояния между домами меньше минимальных противопожарных разрывов, с повсеместно деревянными строениями (строить каменные дома в Нечерноземье сначала не позволяли помещики, затем -- колхозы) -- это среда скорее для выживания, временный, на скорую руку сколоченный приют, по несчастью ставший постоянным для многих поколений русских крестьян, лишенных возможностей к свободному труду. Но несвободный труд в деревне еще горше несвободного труда в городе, оттого все, кто смог, уехали в города, а брошенные срубы-шалаши сейчас обживают куда менее притязательные мигранты из Средней Азии и Кавказа. При этом совершенно очевидно, что уклад, который эти мигранты воспроизведут, укоренившись в брошенных русских деревнях, будет еще более примитивным и бесчеловечным.
       Между экономическим укладом и селитебной средой существует чрезвычайно сильные обратные связи, препятствующие взаимным радикальным переменам. Наемных рабов с заводов и из офисов невозможно укоренить в "одноэтажной России", а новый технологический уклад невозможно создать руками этих рабов -- даже если они почитают себя людьми вполне свободными и даже, в некотором роде, "средним классом". Логическим разрешением данного противоречия могла бы стать реализация в одно время полюбившегося мне лозунга "Разрушить заводы и города, преобразить Россию!" -- но, выбрав просвещенный путь реформ, приходится задумываться над технологиями мирного преобразования доставшейся нам от прошлого фабрично-крепостнической селитебной среды.
       Новая жизненная среда в России не может быть учреждена актом государственной воли, ибо, будучи неразрывно связанной с соответствующим укладом, она являться его неотъемлемой частью, его производственным функциональным элементом. Новый уклад и новая жизненная среда должны развиваться параллельно, поддерживая и обогащая друг друга. Только так удастся разорвать чрезвычайно прочные обратные связи между селитебной средой и типом экономической организации -- которые в России значительно прочнее, чем у других стран.
       Мы уже говорили о том, что новый технологический уклад в нашей стране должен опираться на биоэкономику, развитую персонализированную медицину, роботизированные обрабатывающие и сборочные производства. Определили, что на первом этапе его становления целесообразно опережающее создание биоэнергетического кластера с опорой на неиспользуемые площади пахотных земель, поскольку данный кластер -- пусть и не самый ультратехнологичный, но зато уже сегодня имеющий достаточно возможностей для развития. Так вот, биотехнологический кластер в состоянии дать начало весьма обширной и динамичной новой селитебной среде, опирающейся на 142 тысячи условных селитебных единиц -- индивидуальных усадеб или просторных жилых блоков в таунхаусах:
      
       Таблица 7. Общая характеристика селитебной среды, формируемой
    в рамках развития модельного биотехнологического уклада
       Подсекторы нового биотехнгологического кластера

    Число
    селитебных
    единиц, тыс.

       А. На сельскохозяйственных землях

       Новое сельское хозяйство

    57,1

       Объекты первичной переработки, размещаемые на с/х землях

    6,5

       Объекты нового высокоиндустриального животноводства

    20,3

       Итого селитебных единиц (семей) на сельскохозяйственных землях или землях заброшенных населенных пунктов

    83,9

       Б. На землях населенных пунктов

       Крупные перерабатывающие производства

    6,4

       Сфера управления

    1,5

       Непроизводственные сектора деятельности (НИОКР, безопасность, образование, медицина)

    50,0

       Итого селитебных единиц (семей) на землях новых или обновленных населенных пунктов

    57,9

       ВСЕГО новых селитебных единиц, тысяч -

    141,9

      
       Сто сорок две тысячи новых усадеб, размещенных в наиболее депрессивных районах с сотнями тысяч гектаров заброшенной пашни -- вот, собственно, и основа новой страны, с которой должно начаться ее преображение. Территория этой "параллельной России", с учетом неизбежно попадающих в ее ареал земель лесного и водного фондов, будет составлять порядка 38 миллионов гектаров. Это -- 2,3% территории всей России или примерно 7 средних по размеру российских регионов, аналогичных, например, Самарской области. Разумеется, границы "новой страны" будут условными, ее территория начнет вплетаться в ткань существующих землепользований, сторонясь, по возможности, крупных городов и разливаясь, оживая, по мере движения к отделенным и малозаселенным окраинам.
       Количественные параметры новой селитебной среды при этом ожидаются следующими:
      
       Таблица 8. Количественные характеристики селитебной среды модельного биотехнологического уклада
       Параметры совокупной селитебной среды
    биотехнологического кластера
       Охватываемая территория (вкл. земли лесного и водного фондов) -- тыс. гектаров

    38 828

       Площадь земель всех категорий, приходящихся на одну сельскую селитебную единицу -- гектаров

    463

       в т.ч. с/х земель

    272

       Общая численность населения (при средней численности
    семьи 3,5 человека) -- тыс. человек

    496,6

       Плотность населения (при средней численности семьи 3,5 человека), чел/кв.км

    1,3

       Приблизительное число возможных новых населенных пунктов, единиц
       персонализированные аграрные усадьбы на 5-7 селитебные единицы

    13 990

       новые (обновленные) населенные пункты городского типа на 30 селитебных единиц и выше

    1 931

       Всего населенных пунктов новых или обновленных -- единиц

    15 921

      
       Как видим, "новая страна", создаваемая вместе с новым биотехнологическим кластером, будет состоять из почти 14 тысяч персонализированных аграрных усадеб -- фермерских хозяйств XXI века. В среднем на каждую усадьбу будет приходиться 463 гектара земель, из которых площадь интенсивно обрабатываемой пашни в среднем будет составлять 272 гектара -- что соответствует фермерской практике США или Австралии. В интересах безопасности и снижения затрат на инфраструктуру целесообразно группировать по 5-7 усадеб в составе соответствующих новых сельских населенных пунктов.
       Необходимо создание не "новой деревни", а новой городской среды распределенного типа. Современные коммуникации и технологии сообщения позволяют формировать жизненное пространство максимально широким, и в то же время удобным для человека.
       Местами локальной концентрации промышленного и научного потенциала, а также непроизводственных сфер деятельности станут 1,9 тысяч новых населенных пунктов городского типа с комфортабельными городскими усадьбами и таунхаусами.
       Новый технологический уклад, новая жизненная среда не отрицают старой промышленности в той мере, в какой она будет необходимой для обеспечения технологических и жизненных нужд. Промышленные гиганты металлургии, нефтехимии, цементные и прочие подобные производства в перспективе смогут продолжать работать в местах своего существующего размещения, однако их развитие будет происходить в направлении сокращения живого труда. Большая часть промышленных поселений и моногородов со временем канут в Лету, оставшиеся производства начнут обслуживаться вахтовым методом. Но этот процесс растянется на десятилетия, для наших ближайших планов он не критичен.
       Параллельная страна, порождаемая биотехнологическим кластером и обеспечивающая его функционирование и развитие, сможет раскинуться на территории всех федеральных округов России, за исключением, пожалуй, Южного и Северо-Кавказского, для которых, увы, характерны перенаселенность и отсутствие свободных земель. На южные земли новая жизнь придет позже.
      
       Таблица 9. Возможные параметры присутствия модельного биотехнологического уклада в разрезе основных федеральных округов России

    Возможный охват по регионам

    Охваченная территория, тыс. кв. км

    Доля в общей площади территории, %

    Число новых населенных пунктов обоих типов

       Центральный федеральный округ

    58,2

    8,9%

    2 388

       Северо-западный федеральный округ

    97,1

    5,8%

    3 980

       Поволжский федеральный округ

    77,6

    7,5%

    3 184

       Уральский федеральный округ

    58,2

    3,3%

    2 388

       Сибирский федеральный округ

    77,7

    1,5%

    3 184

       Дальневосточный федеральный округ

    19,4

    0,3%

    796

       Всего

    388,3

    2,4%

    15 921

      
       Право, занимая порядка 2,4% отнюдь не самых престижных и освоенных земель соответствующих федеральных округов, новая страна в полной мере сможет развиваться без противоречий и конфликтов с "остальной" Россией. О том, каким образом для новой страны окажется возможным обеспечить мирное и взаимовыгодное сосуществование с действующими властями, а также защититься от коррупционеров и бандитов, мы поговорим чуть позже. В следующей же главе мы рассмотрим возможные механизмы финансирования нового кластера и связанной с ним селитебной среды. Пока же заострим внимание читателя на ключевых финансовых параметрах, подтверждающих, что проект создания новой страны в полной мере реалистичен.
       Капитальная стоимость жилого фонда и инфраструктуры новой селитебной среды в масштабах анализируемого "пилотного уклада" оценивается в 2 триллиона рублей, или 65 миллиардов долларов США:
      
       Таблица 10. Оценка стоимости селитебной среды
    модельного биотехнологического уклада

    Оценка стоимости селитебной среды
    биотехнологического уклада, млн. рублей

       Аграрные усадьбы

    839 400

       Населенные пункты городского типа

    868 950

       Дороги, коммуникации, прочее

    250 000

       Итого -- млн. рублей

    1 958 350

       Для сравнения: предполагаемая стоимость основных фондов биотехнологического уклада, млн. рублей

    945 409

      
       Сумма внушительная, однако отнюдь не фантастическая. Она примерно соответствует 20% от величины инвестиций в основной капитал в России в 2010 году -- при том, что полноценных и сильных мотиваций к накоплению в нашей стагнирующей экономике по-прежнему нет. Сопоставима она и с финансовыми результатами биотехнологического уклада. Во II главе я приводил оценку фонда потребления и накопления нового уклада, она составила 1,17 триллионов рублей. Предполагалось, что на цели развития селитебной среды будет использоваться 12% средств этого фонда, или 140 млрд. рублей ежегодно. В этом случае новая селитебная среда "окупится" за 14 лет -- срок абсолютно приемлемый для долгосрочных неспекулятивных проектов. При этом, чтобы граждане "новой страны" зажили по-человечески, нет необходимости ждать десятилетиями: развивающаяся экономика уклада будет в состоянии привлекать необходимые ресурсы на кредитной основе. Хотя, быть может, чрезмерно спешить и не надо: на обустройство практически пустого и сегодня никому не ненужного русского пространства уйдут те же 10-15 лет, не меньше.
       Зато качество жизни в новой селитебной среде в полной мере начнет соответствовать лучшим западным образцам, например, качеству жизни в сельских кантонах Швейцарии. А если учесть, что одной из задач "параллельной России" является создание общества подлинно свободного, общества без Большого Брата -- то со временем у него появятся много дополнительных факторов привлекательности, отсутствующих на Западе.
       Новая жизненная среда сможет как опираться на существующие формы муниципального управления, так и формировать новые. Как ни странно, современные российские законы о местном самоуправлении весьма либеральны, и наши муниципалитеты являются послушными филиалами региональных властей исключительно в силу того, что у них хронически не хватает собственных денег и они вынуждены существовать на субсидии субъектов федерации. Если же деньги "снизу" появляются -- то появляется и шанс обратить муниципальную власть лицом к людям, переизбрать, заставить работать. Там, где подобное по каким-либо причинам не произойдет -- до 99% муниципальных функций смогут взять на себя кооперативы жителей.
       Новая жизненная среда по свой сущности и способу существования будет являться "Расселением". Расселение -- это антипод замкнутому, обособленному, внутренне статичному и зарегулированному поселению, сделавшемуся основой современной российской жизни. Расселение же, наоборот, прорастает во внешний мир, постепенно трансформируя его по своему образу и подобию.
       Расселение, новая среда, возрождённые русские земли -- это не красивое дополнение перспективного технологического уклада, а новый способ человеческой жизни, путь к преображению личности. Я уже писал, что одна из вековых трагических коллизий России состоит в осознанной невозможности в течение земной человеческой жизни обустроить колоссальное и неуютное русское пространство. Слава Богу, теперь подобное становится возможным. И, как только проклятая проблема обустройства жизненной среды в России будет решена, начнут исчезать миллионы болячек и комплексов, веками терзавших русского человека. Не смейтесь, но в новой жизни станет значительно меньше алкоголя, поскольку снизится потребность снимать постоянный стресс и заполнять пустоту времени. Для большинства людей налаженная, комфортная, с устойчивым деловым ритмом жизнь станет гарантией от падений и просто новой приятной повседневной реальностью, с которой не захочется расставаться. А для кого-то, из подлинно избранных, -- окном в преображенный мир. Тем более, что Преображение, обретение нового смысла человеческого бытия -- это есть именно то, что нужно человечеству на рубежах "конца истории".
       С такими возможностями -- страшно подумать!-- Россия со временем станет центром притяжения десятков, а может быть -- и сотен культурных и высокообразованных иммигрантов с Запада. На своем историческом пути Россия не раз принимала "культурных иммигрантов" -- это и византийские греки после 1453 года, и германцы в годы Тридцатилетней войны, обрусевшие потомки которых впоследствии помогали Петру I, это французские роялисты... Да и в Советскую Россию в двадцатые годы прошлого столетия переселились не менее ста тысяч граждан из европейских стран и США.
       Если новый иммиграционный приток в Россию с Запада когда-либо состоится, то его основу будут составлять люди, сохранившие приверженность к подлинной человеческой свободе. По мере того, как в большинстве стран мира человеческая свобода будет всё более становиться исчезающей роскошью, у России появится шанс помочь и этим людям, и себе.
       Предполагаемый в качестве импульса для зарождения новой жизненной среды биотехнологический уклад, базирующийся на биоэнергетике, выработке из депозитов биотопливных культур универсального корма -- "искусственного ячменя", на постиндустриальном животноводстве и производстве растительных волокон -- это лишь первый шаг, призванный проложить дорогу другим технологиям нового века. Дальнейшее развитие новой жизненной среды с преобразованием сперва сельской местности, малых городов, а впоследствии -- и городов крупных, будет поддерживаться такими отраслями, как персонализированная медицина, роботизированные массовые и сверхвысокотехнологичные прецизионные производства, компьютерная обработка баз знаний, новыми направлениями науки и инжиниринга.
       Если все эти виды деятельности будут осуществляться на преобладающей основе горизонтального взаимодействия своих участников, если в рамках кооперативной модели удастся сделать основным фактором производства не капитал, а знания, а в капиталоемких сферах удастся избежать концентрации капитала в руках финансовой и управленческой элиты, то Расселение состоится и будет успешным.
       Если же новую экономику начнут создавать чиновники и олигархи, то среднестатистическая семья, занятая в ней, никогда не сможет владеть усадебной недвижимостью и селитебной инфраструктурой расчётной стоимостью в 13,8 млн. рублей, зато число яхт и хрустальных унитазов на планете заметно возрастет. Но при этом не будет ни новой России, ни новых людей, ни новой жизни.
       Не побоюсь также повториться, что еще одним необходимым условием Расселения является сохранение и развитие в новой экономике сложного характера труда, что, как мы выяснили, возможно только в условиях кооперативной организации экономической жизни. Любая редукция сложного труда к простому в интересах "роста эффективности управления" и сохранения накопленных элитой капиталов с неизбежностью приведет к исчезновению в Расселении творческой мотивации и, стало быть, к его свертыванию и возвращениею в унылое хорошо знакомое прошлое.
       Если бы в процессе формирования и развития "параллельной страны" России удалось бы пройти между Сциллой дегенерации и Харибдой "закручивания гаек" и "вправления мозгов", то при своей огромной территории и самодостаточности наша страна в предстоящем веке могла бы стать наиболее свободным и комфортным местом для человеческой жизни на Земле. Преобразованная Расселением, Россия могла бы укоренить в себе порядка 250-300 миллионов образованных, дееспособных и здоровых граждан со средней продолжительностью жизни от 120 лет и выше. Удалось бы, уверен, решить и проблему люмпенизированных гопников и мигрантов -- постепенное упразднение перенаселенных городов и деградирующих сельских территорий лишит их привычной среды обитания, заставит измениться или исчезнуть. С первых же шагов по формированию новой экономики и новой жизненной среды в стране появились бы очевидные всему миру ценности, на порядок более весомые, чем нефть и газ. Подобные ценности -- и ключ к превращению рубля в полноценную мировую валюту, и подтверждение цивилизационной состоятельности России...
       Впрочем, формирование новой жизненной среды может происходить и по антиутопическим моделям. Так, Фриц Ланг в фильме "Метрополис", вышедшем в 1925 году, с исключительной убедительностью показал, как к четырехтысячному (!) году наш привычный мир, в котором безнадежно обретаются большинство живущих, станет мрачным подземельем, в то время как немногочисленная элита на накопившихся за столетия сотнях метрах "культурного слоя" и человеческих костей воздвигнет устремленный к небесам собственный "город солнца".
       Конечно же, Сталин смотрел "Метрополис" в кремлевском кинозале. А раз так, то он принципиально не решался строить массовое жилье в силу одной из двух причин: либо не хотел, чтобы воздвигнутые им бараки-клетушки становились прологом к этой подземной антиутопии, либо не желал лишать народ надежды на то, что человеческая жизнь когда-нибудь сможет основываться на других принципах, и тогда антиутопия не сумеет взять верх...
       Не хотелось, чтобы мы сегодня лишили себя подобной надежды своими же руками.
      

    Финансовый вопрос

      
      
      
       Мы помним, что стоимость производственных объектов самодостаточного биотехнологического кластера, с которого должно начаться развитие нового уклада и новой России, оценивается в 945 миллиардов рублей, а стоимость фондов новой селитебной среды -- 1,95 триллиона рублей. Суммы заоблачные, и министр финансов их точно не выдаст.
       А на очереди -- другие перспективные бизнесы и дальнейшее расширение "параллельной России". В случае успешного развития этого процесса "параллельная страна" со временем начнет притягивать деньги в качестве самостоятельного "центра гравитации", подобно нынешним углеводородному сектору и столичной недвижимости. Высокий уровень федеральных налогов от новой экономики рано или поздно сподвигнет и федеральный бюджет на ее активную поддержку. Однако как сделать первые шаги?
       Сразу же исключим из расчёта пресловутые "зарубежные инвестиции". Западные деньги смогут прийти в Россию на по-настоящему долгосрочной основе только вместе с их носителями, готовыми если не иммигрировать к нам, то, по крайней мере, проводить в России значительную часть своей жизни и связать с ней часть своей судьбы (я приветствую иммиграцию с Запада в "параллельную Россию", но на начальных этапах полагаться на западные деньги совершенно преждевременно). Сегодня в Россию поступают, в основном, короткие деньги для игры на так называемых "растущих рынках", и за сей сомнительный актив мы конкурируем с таким странами, как Индонезия или Нигерия. Не менее популярные в околоинвестиционных кругах "арабские" или "китайские" деньги -- миф еще больший, эти деньги никогда не вложат ради прибыли -- исключительно в интересах большой политики.
       Остаются, таким образом, наши внутренние накопления. В состав их наиболее ликвидной части входят вклады физических лиц в российских банках (10,5 трлн. рублей) и так называемый "незаконный вывоз капитала за границу", представляющий собой инвестируемые в зарубежные активы средства граждан и частного бизнеса (37,6 млрд. долларов или 1,1 трлн. рублей в 2010 г). По оценке академика Д.Львова, за годы реформ накопленная величина "экспорта капитала" составила 500 млрд. долларов, из которых, по-видимому, порядка 350 млрд. долларов были израсходованы на цели потребления, а 150 млрд. долларов (4,2 трлн. рублей) размещены в различных финансовых инструментах за рубежом с целью сохранения и получения дохода.
       Далее, в состав внутренних накоплений входят средства физических лиц и частного бизнеса, вложенные в российский фондовый рынок. Если ориентироваться на стоимость чистых активов российских паевых инвестиционных фондов, то на середину 2011 года соответствующая величина составляет 456 млрд. рублей. Наконец, необходимо принять в расчёт "внеоборотные денежные средства на руках населения". Точной величины этих накоплений в "кубышках" не знает никто, но по различным оценкам на середину 2011 года они составляли порядка 27 млрд. долларов в иностранной валюте (760 млрд. рублей) и около 1 триллиона в рублях.
       На этот же счёт можно и записать инвестиции, осуществленные нашими состоятельными соотечественниками в переоцененную недвижимость Москвы, Санкт-Петербурга и других крупных городов с целью "сберечь деньги". Накопленная с конца 1990-х годов сумма подобного рода инвестиций, по моей оценке, достигает 4,3 триллионов рублей. Эти вложения нельзя назвать неликвидными, поскольку при появлении более привлекательных вариантов инвестирования в альтернативную недвижимость они достаточно быстро смогут поменять свою прописку.
       Итого сумма относительно ликвидных живых денег, которыми располагают население России и негосударственные субъекты экономики (то есть частные российские предприниматели, не связанные с госкорпорациями и олигархическим бизнесом), оценивается величиной от 18 до 22 триллионов рублей, или 650-750 млрд. долларов США. Для сравнения: в 2011 г суммарные активы российских банков, на 75-85% представленные неликвидными фондами и взаимными обязательствами, составили 33,8 трлн. рублей, а расходная часть госбюджета России -- 10,7 триллионов. На каждую из 40,9 миллионов российских семей сегодня приходится в среднем по 440 тысяч рублей ликвидных накоплений -- Россия, что бы ни говорили, всё-таки ещё богатая страна! И если, не дай Бог, в обозримом будущем нас ждет "бессмысленный и беспощадный русский бунт", то грядущим революционерам здесь будет, чем поживиться. Россия царская при внешней обветшалости тоже была богатой страной -- в годы гражданской войны и реквизиций у одного только населения было изъято ценностей, эквивалентных 2,2 тысячам тонн золота -- при том что золотой запас Российской империи в 1917 г составлял лишь 1,3 тыс. тонн. Поэтому, чтобы не создавать соблазнов для будущих реквизиторов, стоит всерьез задуматься над тем, как с помощью частных накоплений россиян сформировать новую экономику, защитившую бы от потрясений.
       Итак, за максимально короткий срок, без реквизиций, насилия и с минимальной поддержкой государства необходимо направить в производственные и непроизводственные фонды одного только биотехнологического кластера не менее 2,89 триллионов рублей. Разумеется, ни о каком разовом "вливании", по стоимости превосходящем 6% ВВП России, речи быть не может. Необходимые средства можно либо заработать силами самого нового кластера, либо привлечь в виде долгосрочных кредитов, опираясь на внутренние финансовые ресурсы.
       Первым шагом должно стать создание технологически и организационно самодостаточной "пилотной единицы" биотехнологического кластера. Ориентировочно, ее капитальная стоимость без учета стоимости земли будет составлять 8,7 млрд. рублей. Для этого необходимо объединение в кооперативы порядка 300-350 членов (семей) с вкладом каждого от 20 до 30 миллионов рублей. Сумма, конечно, неподъемная для большинства соотечественников, однако вполне реалистичная для нескольких десятков тысяч малых и средних предпринимателей, осознающих бесперспективность своей дальнейшей работы в условиях костенеющего монополизма корпораций и чиновничества и потому кровно заинтересованных в развитии параллельного бизнес-пространства.
       Состав и стоимостная структура "пилотной единицы", включающей в свой состав 5 предприятий и 258 усадеб "новых фермеров", опирающихся, в свою очередь, на 70 тысяч гектаров пашни, представлены в таблице.
      
       Таблица 11. Состав и стоимость пилотной единицы
    биотехнологического кластера

    Необходимые инвестиции, млн. руб

    Вводится в работу, единиц

    Накопленный итог -- ед. объектов или млн. руб. затрат

    Достижение планового уровня, %

       Новые фермеры

    995

    258

    258

    0,3%

       Биотопливные производства

    450

    1

    1

    0,3%

       Производства по переработке кормовых депозитов

    750

    3

    3

    0,3%

       Животноводческие предприятия индустриального типа

    350

    1

    1

    0,2%

       Производства по переработке волокон

    --

    --

    --

    0,0%

       Объекты производственной инфраструктуры -- млн. руб.

    154

    154

    154

    0,3%

       Объекты новой селитебной среды -- млн. руб.

    6 019

    6 019

    6 019

    0,3%

       Итого инвестиций текущих / накопленных, млн. руб.

    8 717

    --

    8 717

    0,3%

      
       Финансовые результаты кооперативных организаций, обеспечивающих функционирование "пилотной единицы" и сбыт продукции, в случае их ре-инвестирования сделают возможным дальнейшее развитие и расширение кластера на основе самофинансирования:
      
       Таблица 12. Результаты моделирования развития биотехнологического кластера путем самофинансирования инвестиций
      

    Значение, млн. рублей

    Достижение планового уровня, %

       Год 1
       Начальная инвестиция

    8 717

    0,3%

       Валовой продукт

    5 653

    0,3%

       Доступный для реинвестирования финансовый результат (фонд потребления и накопления + амортизация)

    3 887

       Год 2
       Накопленные инвестиции

    12 605

    0,4%

       Валовой продукт

    7 984

    0,4%

       Доступный для реинвестирования финансовый результат (фонд потребления и накопления + амортизация)

    5 490

       ...Год 16
       Накопленные инвестиции

    1 990 293

    68,5%

       Валовой продукт

    1 260 605

       Доступный для реинвестирования финансовый результат (фонд потребления и накопления + амортизация)

    866 931

       Год 17
       Накопленные инвестиции

    2 857 224

    98,4%

       Валовой продукт

    1 809 699

    98,4%

       Доступный для реинвестирования финансовый результат (фонд потребления и накопления + амортизация)

    1 244 549

       Год 18
       Накопленные инвестиции

    2 903 759

    100,0%

       Валовой продукт

    1 839 173

    100,0%

       Доступный для реинвестирования финансовый результат (фонд потребления и накопления + амортизация)

    1 264 818

      
      
       0x01 graphic
      
       Как видим, при использовании модели самофинансирования становление биотехнологического кластера растянется на 17-18 лет, в течение которых, к тому же, придется забыть о столь желательных вложениях в НИОКР, в развитие человеческого потенциала... Существует ли способ ускорить инвестиционный процесс?
       Да, значительно лучший результат способен принести механизм, позволяющий привлекать инвестиции под залог ценных бумаг (закладных) кооперативных организаций. Доходы будущих периодов, гарантируемые достигнутыми финансовыми результатами, позволяют значительно увеличить капитализацию имеющихся активов. Под закладные, выпускаемые на эти активы, в последующем удастся привлечь дополнительные объемы финансовых средств, пребывающих в постоянном поиске финансовых инструментов с высокой доходностью и небольшим уровнем риска.
       Именно подобный механизм в свое время обеспечивал эффективную кредитную эмиссию для развития и обустройства стран Запада. В основе его успешности лежит наличие реально развивающегося предпринимательского сегмента (в нашем случае -- нового биотехнологического уклада), а также использование привлекаемых средств в интересах не потребления, а реального развития бизнеса и приращения его капитализации. На современных финансовых и фондовом рынках эти требования сегодня сплошь и рядом нарушаются, поэтому грамотно организованный процесс рефинансирования закладных биотехнологического кластера в полной мере способен обеспечить для инвесторов и надежность, и необходимую доходность:
       Таким образом, в случае использования капитализации как рычага, обеспечивающего привлечение инвестиций под будущие результаты биотехнологического кластера, период его становления не превысит 10 лет. При этом в последние годы данного периода начнет образовываться "излишек" инвестиций, который может быть использован в интересах дальнейшего развития новых секторов экономики и сегментов "параллельной России".
      
       Таблица 13. Результаты модели развития биотехнологического кластера путем привлечения инвестиций под залог ценных бумаг (закладных) кооперативных организаций

    Год 1

      

    Инвестиции, млн. руб

    Вводится в работу, единиц

    Накопленный итог -- ед. объектов или млн. руб. затрат

    Достижение планового уровня, %

       Новые фермеры

    995

    258

    258

    0,3%

       Биотопливные производства

    450

    1

    1

    0,3%

       Переработка кормовых депозитов

    750

    3

    3

    0,3%

       Животноводческие предприятия

    350

    1

    1

    0,2%

       Переработка волокон

    0

    0

    0

    0,0%

       Производственная инфраструктура -- млн. руб.

    154

    154

    154

    0,3%

       Селитебная среда -- млн. руб.

    6 019

    6 019

    6 019

    0,3%

       Итого инвестиций текущих / накопленных, млн. руб.

    8 717

    --

    8 717

    0,3%

      
      

    (млн. рублей)

       Валовой продукт

    5 653

       Первичный доход занятых (заработная плата)

    508

       Амортизация

    291

       Государственные налоги (18% НДС + 6% НП)

    1 257

       Фонд потребления и накопления

    3 597

       Теоретический показатель капитализации (10-летний NPV при дисконте 15%)

    18 052

       Потенциал привлечения дополнительных инвестиций

    12 636

       в т.ч. в развитие кластера

    12 636

       в т.ч. в другие перспективные проекты

    --

      

    Год 2

      

    Инвестиции, млн. руб

    Вводится в работу, единиц

    Накоплен-ный итог -- ед. объектов или млн. руб. затрат

    Достижение планового уровня, %

       Новые фермеры

    1 413

    367

    625

    0,7%

       Биотопливные производства

    639

    1

    2

    0,7%

       Переработка кормовых депозитов

    1 066

    4

    7

    0,7%

       Животноводческие предприятия

    497

    1

    2

    0,5%

       Переработка волокон

    429

    1

    1

    2,9%

       Производственная инфраструктура -- млн. руб.

    218

    218

    372

    0,7%

       Селитебная среда -- млн. руб.

    8 374

    8 374

    14 393

    0,7%

       Итого инвестиций текущих / накопленных, млн. руб.

    12 636

    --

    21 354

    0,735%

      
      

    (млн. рублей)

       Валовой продукт

    13 685

       Первичный доход занятых (заработная плата)

    722

       Амортизация

    413

       Государственные налоги (18% НДС + 6% НП)

    3 091

       Фонд потребления и накопления

    9 459

       Теоретический показатель капитализации

    47 472

       Потенциал привлечения дополнительных инвестиций

    20 594

       в т.ч. в развитие кластера

    20 594

       в т.ч. в другие перспективные проекты

    0

      

    ...Год 9

      

    Инвестиции, млн. руб

    Вводится в работу, единиц

    Накоплен-ный итог -- ед. объектов или млн. руб. затрат

    Достижение планового уровня, %

       Новые фермеры

    80 628

    20 917

    42 108

    50,2%

       Биотопливные производства

    36 418

    81

    163

    50,2%

       Переработка кормовых депозитов

    63 333

    253

    500

    49,7%

       Животноводческие предприятия

    43 094

    123

    205

    45,5%

       Переработка волокон

    0

    0

    35

    100,0%

       Производственная инфраструктура -- млн. руб.

    12 459

    12 459

    25 081

    50,2%

       Селитебная среда -- млн. руб.

    487 994

    487 994

    982 362

    50,2%

       Итого инвестиций текущих / накопленных

    723 927

    --

    1 454 905

    50,1%

      
      

    (млн. рублей)

       Валовой продукт

    922 580

       Первичный доход занятых (заработная плата)

    25 749

       Амортизация

    14 720

       Государственные налоги (18% НДС + 6% НП)

    210 547

       Фонд потребления и накопления

    671 564

       Теоретический показатель капитализации

    3 370 423

       Потенциал привлечения дополнительных инвестиций

    2 359 296

       в т.ч. в развитие кластера

    1 447 854

       в т.ч. в другие перспективные проекты

    911 442

      

    Год 10

      

    Инвестиции, млн. руб

    Вводится в работу, единиц

    Накоплен-ный итог -- ед. объектов или млн. руб. затрат

    Достижение планового уровня, %

       Новые фермеры

    161 257

    41 834

    83 942

    100,0%

       Биотопливные производства

    72 836

    162

    325

    100,0%

       Переработка кормовых депозитов

    126 667

    507

    1 006

    100,0%

       Животноводческие предприятия

    86 187

    246

    452

    100,0%

       Переработка волокон

    0

    0

    35

    100,0%

       Производственная инфраструктура -- млн. руб.

    24 919

    24 919

    50 000

    100,0%

       Селитебная среда -- млн. руб.

    975 988

    975 988

    1 958 350

    100,0%

       Итого инвестиций текущих / накопленных

    1 447 854

    --

    2 902 759

    100,0%

      
      

    (млн. рублей)

       Валовой продукт

    1 839 173

       Первичный доход занятых (заработная плата)

    25 749

       Амортизация

    14 720

       Государственные налоги (18% НДС + 6% НП)

    422 140

       Фонд потребления и накопления

    1 376 564

       Теоретический показатель капитализации

    6 908 656

       Потенциал привлечения дополнительных инвестиций

    4 836 059

       в т.ч. в развитие кластера

    проект
    завершен

       в т.ч. в другие перспективные проекты

    4 836 059

      
      
       0x01 graphic
      
       Еще раз хочу обратить внимание читателей, что для финансирования нового кластера не придется ни печатать денег, ни придумывать новых -- необходимые 18-22 триллиона рублей, пребывающих в поиске надежных мест размещения, в полном объеме имеются на руках у наших сограждан! Необходим лишь механизм, способный на деле обеспечить лучшие условия для депозитов и облигационных займов.
       Подобным механизмом должна стать обслуживающая новый кластер система низовых кредитных кооперативов во главе с центральным кооперативным банком. Не вдаваясь в подробности их взаимодействия по совокупности текущих операций, применительно к интересующей нас инвестиционной схеме выделим следующее: низовые кредитные кооперативы являются залогодержателями по производственным и инфраструктурным активам и выпускают базовые закладные. Центральный банк кооперации учитывает эти закладные и эмитирует на их основе собственные облигации с периодом погашения не менее 5 лет. Начальные выпуски облигаций размещаются под гарантированный высокий процент, для промежуточных выпусков купонный доход привязывается к финансовым результатам. После ряда успешных эмиссий и погашений, публично подтверждающих высокую надежность данных бумаг, размещение новых выпусков происходит уже по плавающей процентной ставке, которая со временем будет приближаться к умеренным показателям доходности наиболее надежных государственных и корпоративных ценных бумаг.
       Таким образом, реализация инвестиционной программы биотехнологического кластера позволит избежать размывания кооперативного капитала акционерным, максимально используя вклад трудовых усилий и знаний участников кооперативов в подъем капитализации. При нормальном завершении инвестиционного процесса участники кооперативных организаций, выплатив долги, станут обладателями весьма значительной необремененной собственности (ранее я уже упоминал, что инвентаризационная стоимость полностью обустроенной усадьбы "нового фермера" оценивается в 13,8 млн. рублей). В случае же "нештатных" ситуаций, например, в ситуации дефолта по обязательствам, кооперативная собственность лишь сменится на корпоративную. Текущее функционирование биотехнологического кластера продолжится, однако с позиций долгосрочных интересов нового уклада и "новой жизни" подобная смена собственности будет являться печальным и крайне нежелательным результатом. Которого, в интересах успеха "параллельной России", всеми силами надо стремиться избежать.
       К счастью, дефолт для новой экономики маловероятен. Помимо поддающейся прогнозной оценке капитализации биотехнологического кластера, на рост инвестиционной привлекательности будут дополнительно работать и успехи в обустройстве новой жизненной среды -- Расселения. По мере того, как когда-то депрессивные и практически незаселенные областные окраины станут превращаться в удобные и престижные районы, незамедлительно начнется рост привлекательности соответствующих территорий, возникнут предпосылки для "наведенного" строительного бума. Активы, задействованные в развитии биотехнологического кластера и Расселения, начнут дорожать и станут магнитом, притягивающим всё новые инвестиции. Поэтому уже спустя 8-10 лет после условного "старта" придется всерьез думать над тем, как наилучшим образом использовать эти дополнительные инвестиции для развития других направлений нового технологического уклада и расширения комфортной среды обитания с десятков на сотни тысяч и даже на миллионы людей.
       Разумеется, финансирование биотехнологического кластера будет сопряжено с известными рисками. Абсолютная выгодность производства биотоплива наступит лишь при дальнейшем усилении дефицитности углеводородов, индикатором чему будет являться подорожание нефти более 150 долларов США за баррель в нынешнем масштабе цен. В том, что подобное в обозримом будущем произойдет, сомнений нет, однако из-за неустойчивости мировых рынков не исключены локальные падения спроса на углеводороды, последствия которых для сильно закредитованного биотехнологического кластера могут оказаться весьма нежелательными.
       Для парирования подобного рода рисков биотехнологический кластер следует развивать синхронно с другими перспективными направлениям нового уклада -- например, с персонализированной медициной, автоматизированными пошивочными и сборочными производствами ("машинами, заменяющими китайцев"), опережающими темпами повышать капитализацию новой селитебной среды.
       Другая группа рисков исходит от конкуренции со стороны крупных энергетических и агропромышленных корпораций, которые не преминут поучаствовать в становлении отечественной биоэнергетики. Совершенно очевидно, что для них не будет стоять проблема, откуда взять "начальные 8,7 миллиардов рублей", равно и каким образом привлекать последующие инвестиции -- ведь стартовые возможности у монополий окажутся несравненно выше! Однако кооперативному укладу сумеет помочь фактор "биологической природы" бизнеса подобного рода, делающий неэффективными крупные и сверхконцентрированные производства и, наоборот, благоприятствующий небольшим производственным единицам, управляемым теми, кто трудится на них. Это положение, в свое время открытое и обоснованное А.В.Чаяновым применительно к сельскому хозяйству, в полной мере справедливо к биоэкономике. Поэтому заранее планировать поражение Параллельной России от корпоративных гигантов не стоит.
       Считается, что за прожитую жизнь человек лишь ненамного увеличивает свое финансовое состояние: рождается голеньким, а в гроб ложится в костюме. Кто -- в костюме за 500 рублей, кто -- за 5000 евро, но не более того. Отсюда следует, что всё, что зарабатывается и сберегается людьми в течение жизни, не должно использоваться исключительно в качестве противоядия от страха перед будущим, чему обычно служат сбережения. По мере возможного, эти накопления должны становиться и инструментом для осмысленного улучшения жизни. Поэтому я рискнул бы предположить, что деньги -- даже пребывающие сегодня в распоряжении далеко не лучших представителей человеческого сообщества -- будут искать пути, чтобы оставить подобный след.
       Так что инвестиции в новую Россию рано или поздно придут.
      

    Два государства:
    от противостояния к конвергенции

      
      
      
       Идея параллельной страны при всей своей интуитивной правоте и высокой степени технологической реализуемости для многих представляется утопией в силу одного-единственного возражения: государство не позволит! Действительно, по своей природе государственная власть в России, за исключением исторически малозначимых периодов новгородской республики и Временного правительства, была самодержавием и по-прежнему самодержавием остается. А это означает, что любой общественный процесс, зародившийся на просторах Отечества, рано или поздно должен оказаться под неусыпным государевым оком и покровительством. Про варианты же отказа от покровительства лучше не говорить...
       Подобный характер взаимодействия отечественного самодержавия с управляемой реальностью проистекает не от его исторически злобного характера, а от привычки власти считать себя высшей земной инстанцией, служить для подданных единственным источником истины и благодати. Так было в России на протяжении столетий, при этом навязчивая и зачастую убийственная забота во многом принималась обществом в оправдание тягот и несправедливости, от власти же происходивших. Убежденными в своей непогрешимости и абсолютной правоте "носителями истины" были и кремлевские старцы, и Горбачев, и даже Ельцин.
       Однако за последние десять лет в характере российской власти произошла принципиальная мутация: впервые "общественное благо" перестало быть ее высшим и сакральным смыслом. Высшим смыслом для власти стал собственный бизнес, основанный на управлении эссенциальными сырьевыми активами и немногочисленными конкурентоспособными высокотехнологичными секторами в области космоса, ядерной энергетики и экспортных вооружений. Управляемое же общество превратилось в обузу, и ему нынешнее государство намерено, по необходимости, оказывать "госуслуги". Правда, современное государство, отдадим ему должное, планирует вполне ответственно -- используя наиболее совершенные технологии контроля -- также и следить за общественным правопорядком, поскольку разгул криминала, межнациональные конфликты и теракты неотвратимо ведут власть к ослаблению. Но поддержание правопорядка -- это тоже, в конечном счёте, госуслуга, не претендующая на то, чтобы воздействовать на сознание людей. Негласный идеал наших сегодняшних управляющих -- миллионы сытых и довольных жизнью простоватых обывателей, не интересующихся политикой и философией, не ищущих в жизни новых путей и смыслов. Предприниматель и политик М. Прохоров по простоте душевной недавно провозгласил то, о чем официальные лица всё еще остерегаются говорить открыто -- в "этой стране" высшее образование должно быть не более, чем у 20% населения.
       Поэтому нынешнее российское самодержавие при всей его внешней мощи нельзя даже близко сравнивать с самодержавием прежних лет. Сегодняшняя власть не пытается "удерживать" истину, заботясь о так или иначе понимаемом общественном благе или о спасении человеческих душ. Напротив, она стремительно изживает остатки идеологии, превращаясь в корпорацию, управляющую активами, доставшимися от индустриального уклада ХХ столетия. А также за плату, собираемую в виде налогов, оказывающую членам общества весьма ограниченный перечень услуг. Правда, эта же корпорация обладает и монополией на "исполнение наказаний" силами одной из крупнейших пенитенциарных систем мира, в жернова которой с одинаковой легкостью рискуют угодить и виноватые, и правые -- кому как повезет. Однако прежние острота и блеск карающего меча не должны вводить в заблуждение. При подлинном самодержавии за решетку, если исключить уголовников, рискуют угодить лишь инакомыслящие и бунтари, но никак не "заказанные" ради денег или из мести бизнесмены. И тем более не несчастный Магницкий, погибший за то, что хотел вернуть государству украденные мошенниками пять миллиардов...
       Поэтому нет никаких оснований полагать, что в случае начала формирования на 1/7 суши каких-либо альтернативных общественных отношений последние будут безжалостно истреблены и выкорчеваны Левиафаном, за версту учуивающим угрозу свой монополии над человеческой жизнью и душами. Нынешнее государство -- отнюдь не гоббсовский Левиафан, в современной России монополией на человеческую мысль озабочены, в основном, лишь радикальные политики и религиозные фундаменталисты. Все остальные культивируют цинизм и предпочитают верить исключительно в товарно-денежные отношения, словно отыгрываясь за столетия идеологической несвободы.
       Отсюда, чтобы взаимоотношения Параллельной России с действующими институтами государственной власти были успешными, они должны быть в высшей степени прагматичными. У нынешней власти сегодня нет никаких резонов противодействовать становлению на малоинтересных окраинных территориях биотехнологических кооперативов, обществ взаимного кредита, их селитебному обустройству и прочим инициативам подобного рода. Наоборот, поскольку развитие Параллельной России будет повышать показатели развития и бюджетную достаточность субъектов федерации, подобные начинания вправе рассчитывать на государственную поддержку -- как минимум на региональном эшелоне. Практически во всех субъектах федерации сегодня приняты и действуют те или иные программы "сельского развития", под которым понимается несельскохозяйственное развитие сельских земель, -- поэтому специальных механизмов господдержки для нового уклада придумывать не придется. В числе 89 субъектов федерации обязательно найдутся хотя бы несколько, где руководство выкажет соответствующее желание, а чиновничий аппарат сумеет обеспечить его выполнение с минимальными издержками.
       При первых же реальных результатах столичные масс-медиа не без удовольствия начнут освещать деятельность субъектов Параллельной России. Воспрепятствовать этому процессу будет невозможно, поэтому, если его инициаторы не дадут повода на раннем старте обвинить себя в чем-то нехорошем (например, как это обычно у нас делается, в "связях с криминалом" или "тайной педофилии"), то тематика развития "новой страны" на многие годы сделается отличным и значимым информационным поводом. К тому же еще и помогающим выстраивать с властью корректные взаимоотношения.
       Например, речь может идти о проблемах такого рода, эффективно разрешаемых с помощью механизмов открытости и гласности:
       "В прошлом году наша газета уже рассказывала об успехах кооперативного биотехнологического комплекса, созданного группой энтузиастов на северо-востоке N-ской области. Кооператорам, в числе которых оказалось несколько известных предпринимателей и даже два гражданина Германии, удалось на заброшенных еще с конца прошлого столетия землях наладить выращивание сельскохозяйственных культур для производства биотоплива. Пока биоэтанол в качестве непереработанного сырья экспортируется в страны Евросоюза, однако в планах кооператива -- создание собственного производства водородных топливных элементов для внутреннего рынка. Нашему корреспонденту продемонстрировали, в частности, уникальный топливный элемент для частных домов -- всего два-три картриджа по 500 килограмм каждый, легко перевозимые легковым автоприцепом, способны в течение года обеспечивать средних размеров коттедж теплом и электроэнергией. По словам руководителя кооператива, интерес к их водородному топливу проявляет даже гараж Управления делами Президента в Москве, поскольку со следующего года все наиболее престижные модели иномарок в соответствии со стандартом ЕВРО-10 больше не предполагается оснащать двигателями внутреннего сгорания.
       Вместе с тем, сегодня работа кооператива практически парализована бесконечными налоговыми проверками. По странному совпадению, эти проверки обрушились на энтузиастов после того, как ими были обнародованы планы по строительству в N-ской области сети из двухсот водородных автозаправок. Многие полагают, что заказчиком "наезда" является монополизировавшая областной топливный рынок компания "Нефтеойл", одним из акционеров которой в свое время числился наш губернатор. Однако не пожелавший назвать себя источник в областной администрации сообщил корреспонденту, что реальная причина недовольства кооперативом -- его экспансия на земли, контролируемые крупнейшими областными агрохолдингами. Биотехнологический кооператив предлагает членство владельцам земельных паев, взамен которого немедленно предоставляет крупный долгосрочный кредит на обустройство или сертификат на переселение в так называемый Новый Город -- до сих пор не получивший официальной регистрации престижный жилой комплекс, сооружаемый кооперативом по образцам "одноэтажной Америки". Два соседних агрохолдинга уже лишились более половины земель, практически всех специалистов и немногочисленных трезвых рабочих -- что поставило эти агрофирмы, тесно связанные с областной администрацией, на грань разорения. Тот же источник сообщил, что губернатором дано негласное распоряжение препятствовать созданию трех новых биотехнологических кооперативов в центральных и южных районах области, а работникам службы кадастра запрещено регистрировать в этих районах сделки с землей.
       ...Не случайно на прошлой неделе по областному телевидению был показан сюжет, обвиняющий кооператив ни много ни мало, а в подрыве продовольственной безопасности государства "ради собственной наживы". Пресс-секретарь кооператива, к которому наш корреспондент обратился за комментарием, с трудом скрывает возмущение: "Это чистый навет, нам не дали даже трех минут в эфире для разъяснений и опровержения. Да, мы используем сельскохозяйственные земли для выработки топлива. Но в то же время из депозитов биотопливных культур мы получаем и так называемый кормовой "синтетический ячмень", благодаря которому производство мяса и молока в расчёте на гектар пашни у нас в 2,5-3,0 раза выше, чем по региону. Да, средняя зарплата, выдаваемая на руки, у нас составляет 75 тысяч рублей, а дополнительно к ней у каждого кооператора увеличивается капитализация личного пая, под залог которого наш кредитный кооператив охотно предоставляет ипотечные кредиты. Благодаря такому механизму наши ученые и инженеры уже сегодня проживают в усадьбах стоимостью 20-30 миллионов и выше, а средняя цена недвижимости у представителей рабочих специальностей не опускается ниже 10 миллионов рублей. Мы не стремимся к наживе, зато к нам стремятся те, кто истосковался по новой, полноценной и творческой жизни".
       Пресс-секретарь рассказал также о других препонах и искусственных трудностях, чинимых областным руководством. Так, уже больше года губернатор, в нарушение закона N-ской области "Об административно-территориальном устройстве", отказывается предоставить Новому Городу статус отдельного муниципального образования. И это несмотря на то, что на территории, освоенной кооперативом, сегодня постоянно проживают более пяти тысяч жителей, имеются детские сады, школы, международный научный центр, строится театр с филармоническим залом. Вся эта первоклассная капитальная недвижимость, над созданием которой работает группа ведущих российских и французских архитекторов, до сих пор номинально числится "строениями садовых товариществ"... А месяц назад руководство областного ГУВД практически парализовало работу частного охранного предприятия, созданного кооперативом для осуществления функций муниципальной милиции, -- у сотрудников ЧОПа отозвали лицензии на ношение оружия. Лишь срочный депутатский запрос на имя Министра внутренних дел позволил восстановить нормальную работу муниципальной охраны.
       В завершение нашей беседы пресс-секретарь сообщил, что на предстоящей неделе ожидается посещение кооператива группой депутатов и членов Общественной палаты. Как только стало известно о приезде столичных парламентариев, налоговая проверка немедленно прекратилась.
       Мы будем следить за развитием событий..."
       Или вот такая, более "продвинутая", коллизия:
       "Разгорается скандал, вызванный решением краевого санитарного врача приостановить деятельность двух хорошо известных в нашем регионе организаций: кооперативов "Восток" и "Запад". Оба кооператива возникли на общероссийской волне популярности биоэнергетических производств, однако в свое время краевые власти предприняли все меры, чтобы они не могли начать работать по профилю -- в результате конкурса, организованного губернатором, 49-летнюю лицензию на производство биоэтанола и топливного водорода получил краевой монополист "Ойлгаз". Тем не менее кооперативы, участники которых успели к тому времени приобрести в собственность значительные земельные участки под промышленную и жилую застройку, сумели поменять направление работы.
       Кооператив "Восток" организовал полностью автоматизированное производство одежды, обуви, всевозможных предметов обихода -- всего более 10 тысяч номенклатурных позиций изделий, которые на протяжении последних десятилетий поставлялись к нам из Китая. Созданные учеными и специалистами "Востока" сверхгибкие мощности позволяют производить как крупные, так и сверхмалые партии трикотажа, обуви, посуды, электробытовых и электронных устройств по ценам в два и более раза ниже, чем у китайских предпринимателей.
       Кооператив "Запад" стал развиваться в направлении оказания услуг персонализированной медицины. На сегодняшний день более трехсот тысяч жителей края и более ста тысяч жителей других регионов и гостей из-за рубежа не просто улучшили с помощью его специалистов свой статус здоровья, но и продолжают проходить в его лечебных подразделениях индивидуально подобранные программы контроля за здоровьем. В числе последних -- такие инновационные технологии, как клеточная терапия, теломеразная терапия, геронтологическая коррекции ДНК, самоклонирование органов и т. д. О масштабе и результатах деятельности медиков и биотерапевтов "Запада" говорит и тот факт, что в крае прекратили деятельность и разорились два крупных турагентства, специализировавшихся на медицинском туризме в Швейцарию и Израиль. А за неполные пять лет деятельности медицинского кооператива показатель продолжительности жизни в регионе увеличился на два года...
       В этих условиях более чем странным выглядит запрет, наложенный на деятельность обоих кооперативов краевым санитарным врачом. Формальное основание запрета -- "производство продукции и оказание услуг, которые могут нанести вред здоровью и благополучию человека". Как сообщил нам представитель администрации, в пляжной обуви, производимой кооперативом "Восток" из биодеградируемого пластика, обнаружено белковое соединение, которые в случае употребления его в пищу может вызвать тяжелые отравления. Медицинский же кооператив обвиняется в том, что большая часть применяемых им методик не соответствует государственным стандартам лечения.
       "Выдвинутые против нас обвинения -- полная чушь! -- возмущается W., юрист медицинского кооператива. -- Наша лечебная деятельность осуществляется в строгом соответствии со стандартами Минздрава, однако наш основной профиль -- не столько лечение, сколько персонализированная коррекция здоровья. По соответствующим технологиям и процедурам лечебных стандартов не предусматривается, они подлежат лишь сертификации на безопасность. О результатах же вы можете судить сами".
       Опрошенные эксперты единодушны во мнении, что запрет на деятельность медицинского кооператива в ближайшие дни должен быть отменен федеральным регулятором. В это легко поверить, поскольку среди постоянных клиентов кооператива "Запад" -- сотни высокопоставленных чиновников из Москвы, деятели культуры и т. д. "Увы! Где же теперь мы будем лечиться?" -- не без юмора посетовал один из сильных мира сего нашему корреспонденту.
       Сложнее дело обстоит с закрытием кооператива "Восток". Наши источники в аппарате губернатора сообщают, что причиной закрытия является высказанная губернатору неофициальная просьба вице-премьера федерального правительства, ведающего российско-китайским сотрудничеством. Известно, что в результате деятельности кооператива "Восток" около четырехсот тысяч китайских предпринимателей и членов их семей, проживающих на юге России, лишились работы и средств к существованию. В последнее время, согласно официальным данным, инвестиционная программа кооператива приблизилась к 3 миллиардам долларов США в год -- а это как раз те деньги, на которые жили наши китайские гости и которые они переводили себе на родину. Не будем также забывать, что часть "китайских" денег уходила северокавказским преступным группировкам, контролирующим вещевые рынки... Если запрет не будет снят, то вряд ли востоковчане, лишившиеся доходов, смогут достроить вторую очередь своего фешенебельного -- по нашим станичным меркам -- усадебного города, а также реализовать амбициозные планы по созданию муниципальной милиции с уровнем оплаты труда, превосходящим зарплату краевых полицейских в пять-семь раз.
       Правда, руководитель кооператива "Восток" г-н V. преисполнен оптимизма. "Надуманный запрет на выпуск ширпотреба -- свидетельство бессилия и ангажированности региональных властей. Они не учли, что сегодня мы располагаем технологиями, позволяющими создавать на безлюдной основе практически любые обрабатывающие и сборочные производства, располагаем технологиями формирования новых свойств материалов. Недавно мы заключили контракты на изготовление особо ответственных деталей самолетов для двух ведущих мировых авиастроительных компаний. Ведем переговоры с несколькими зарубежными производителями автомобилей -- возможно, что скоро производство части деталей для их машин будет локализовано у нас. Техническое регулирование по этим направлениям относится к ведению федерального центра или даже выходит за рамки национальной юрисдикции, поэтому мы уверены в продолжении нормальной работы..."
       При всей условности приведенных примеров они хорошо иллюстрируют как вероятную иерархию претензий существующей государственной машины к субъектам Параллельной России, так и возможные пути их преодоления. Непреодолимых препятствий не предвидится, а возможные узлы напряженности удастся ослаблять и развязывать абсолютно законными методами. Высокая конкурентоспособность, открытость и благожелательное общественное мнение -- вот основные факторы, позволяющие новому сектору выстоять в локальных конфликтах с действующими институтами власти.
       В ряде случаев, напротив, взаимодействие с государственными институтами будет для "параллельной страны" весьма продуктивным. Вот один из возможных примеров:
       "Из России новой в Россию старую.
       По сообщению из областной прокуратуры, завершено следствие и утверждено гособвинение в отношении бывшего управляющего кооперативным банком г-на X. Как уже сообщалось, г-н X., на протяжении последних пяти лет возглавлявший самый быстроразвивающийся банковский бизнес в регионе, был уличен в мошенничестве с ипотечными закладными пайщиков низовых кооперативных организаций и новых муниципальных образований.
       Как утверждает помощник прокурора, махинации, в результате которых аффилированные с г-ном X. коммерческие структуры получали необеспеченные кредиты, были организованы столь филигранно, что их вряд ли удалось бы раскрыть. Помогла случайность: банкир решил использовать в своих преступных целях принципиально новый финансовый инструмент -- специальные закладные, недавно выпущенные для кредитования программ долгосрочной коррекции здоровья и продления жизни граждан. Стремясь незаконно вывести эти персонифицированные ценные бумаги на долговой рынок, он с помощью организованной преступной группы банковских служащих попытался организовать эмиссию анонимных долговых расписок. Однако сотрудники управления "К-3" в результате хорошо подготовленной спецоперации сумели по сохранившимся образцам цифровой подписи установить имена участников медицинской кредитной программы, ставших жертвами мошенников, после чего изобличить и задержать преступников.
       "Если говорить коротко, -- сообщил нашему корреспонденту следователь S.,- мошенники хотели присвоить деньги, которые предназначались на дорогостоящие мероприятия по коррекции здоровья для почти десяти тысяч граждан. А это ни много ни мало -- пять миллиардов долларов! При среднем ожидаемом увеличении продолжительности жизни участников программы на 20 лет, мошенники, можно сказать, вознамерились украсть у людей двести тысяч лет здоровой и активной жизни!"
       По совокупности преступлений и путем полного сложения наказаний обвиняемого вместе с его подручными банкирами-убийцами ждут двадцать пять лет исправительных работ в колонии особо строго режима или пожизненное заключение.
       Добро пожаловать, господин Х., из России новой в Россию прежнюю!"
       Однако если говорить серьезно, то во взаимоотношениях двух форм организации общества, то есть двух государственных систем -- де-факто и де-юре существующего современного российского государства и де-факто развивающейся на основе кооперативного и селитебного самоуправления государственной системы Параллельной России -- со временем может сформироваться куда более значительный потенциал конфликтности. Фундаментальные причины конфликта могут быть связаны с формированием у самоуправляемых муниципальных образований значительного бюджетного ресурса, неподконтрольного региональным властям и Центру. И тем более, если бюджеты общественных организаций, объединяющих самоуправляемые муниципалитеты, по форме и по содержанию станут альтернативами региональным и даже федеральному бюджетам. А если учитывать, что исполнение "параллельных" бюджетов будет организовано на основе максимально прозрачных и демократичных технологий целеполагания и контроля, то желание у некоторых чиновных персоналий "прикрыть самодеятельную лавочку" может оказаться более чем горячим.
       Не исключен и политический конфликт, когда политики, представляющие Параллельную Россию или решившие позиционировать себя на фоне ее достижений, начнут представлять реальную угрозу для "самоназначаемых" персоналий федерального эгрегора. Сколь бы долго реальные творцы и труженики параллельной страны ни пытались заниматься вопросами внутреннего развития, "не влезая в политику", обязательно найдутся те, кто решит сделать это вместо них. Чтобы подобного рода инициативы нашего застоявшегося политического класса не нанесли Параллельной России реального ущерба, ее адептам целесообразно на ранних этапах озаботиться формированием собственной политической организации. В отличие от нынешних партий и движений, эта организация в своей деятельности должна будет заниматься не политтехнологиями или пропагандой идеологических фантомов, а вести повседневную и тщательно выверенную работу по продвижению и защите интересов новой общественно-экономической системы.
       Такого рода деятельность породит спрос на политиков принципиально нового типа, на плечи которых в последующем должна будет лечь работа по окончательной конвергенции двух формаций на государственном уровне. А в том, что конвергенция рано или поздно завершиться формированием обновленной системы единой государственной власти, принципиальных сомнений не возникает. Ведь внутренняя слабость, идеологическая ветхость и даже всё чаще подвергаемая сомнениям легитимность современной государственной машины в условиях, если деградация нашего общества не будет остановлена, неизбежно приведут к саморазрушению властных конструкций. Неподтверждаемая более легитимность государства будет способствовать усилению легитимности либо идей национального и территориального обособления, либо идей деструкции, результатом которых рано или поздно станет распад и гибель страны. В то время как новая экономика и новое самоуправление будут работать на сохранение государственного и территориального единства России. Тем более, что в условиях биотехнологического уклада одним из ключевых факторов национальной конкурентоспособности становится наличие обширных территорий, экспонируемых главным источником фотосинтеза, фотолиза топливного водорода и других энергетических систем будущего -- солнечным светом.
       Отсюда можно утверждать, что при всей своей технократической изощренности и "анархистских началах" субъекты Параллельной России объективно оказываются единственным источником государственной власти, кровно заинтересованным в нерушимости границ России и сохранении всех без исключения ее территорий. Впервые, пожалуй, с царских и сталинских времен...
       Существует, по меньшей мере, и еще один фундаментальный аспект, делающий конвергенцию двух государственных систем неизбежной и необходимой в интересах развития нашей страны. Речь идет о более чем вероятной делегитимизации большинства современных государств в результате нарастания их внутреннего долга. Сегодня ведущие государства мира имеют долговые обязательства, сопоставимые или заметно превышающие их ВВП, при этом не наблюдается абсолютно никаких предпосылок к тому, чтобы долговая нагрузка уменьшалась. Напротив, только за один 2010 г мировой государственный долг вырос на 15,7%, в то время как мировой ВВП -- всего лишь на 3,9%. Среди "безнадежных должников" -- не только Соединенные Штаты с их невероятными 15 триллионами долларов госдолга, но и Япония с уровнем госдолга, равным 220% от ВВП, и Италия со 120%, и Германия, Франция и Великобритания, чей госдолг колеблется в районе 80% от ВВП.
       Нынешняя Российская Федерация, наряду с другими ресурсодобывающими странами, пока не имеет столь критичных уровней задолженности и даже располагает номинальной возможностью в среднесрочной перспективе полностью погасить свой относительно небольшой госдолг. Однако уже в ближайшем будущем, по мере сокращения конкурентных преимуществ нынешней сырьевой модели экономики и необходимости во имя "стабильности" наращивать социальные обязательства, Россия, с высокой степенью вероятности, вступит на проторенную тропу неуправляемого наращивания госдолга.
       В современном мире, когда в глобальном масштабе всё больше и больше государственных обязательств начинает финансироваться через принципиально невозможные к погашению суверенные долги, предопределен постепенный переход правомочий по осуществлению суверенитета от традиционных государственных институтов к субъектам финансовой сферы, на средства которых приобретались и продолжают приобретаться всевозможные правительственные облигации и бонды. Которые, в свою очередь, в конечном счёте сами контролируются 8-10 частными банковскими домами старой Европы и США... В глобализируемом мире роль государств как источников национального суверенитета уже в ближайшем будущем начнет угасать, и нет никаких оснований полагать, что для Российской Федерации кто-либо сделает исключение. Но даже если руководство России и сумеет избежать долговой петли, не исключен инициированный новыми хозяевами мира принципиальный пересмотр нынешней вестфальской системы государственного права, в результате которого немногочисленные сохранившие независимость страны, включая Россию, будут принуждены к отказу от государственного суверенитета. Например, во имя обеспечения "прав меньшинств" или ради мировой экологии. Или через истребование с Российской Федерации триллионных исков от пресловутых жертв "советского тоталитаризма" или "дела ЮКОСА".
       Поэтому "резервную Россию" надо создавать и всячески привечать в хотя бы в интересах сохранения для народов нашей страны дееспособной и легитимной государственной власти в условиях предстоящего глобального демонтажа национальных суверенитетов. Данная новая власть, самым непосредственным образом проистекающая от развитого местного самоуправления и опирающаяся на прочный фундамент перспективного технологического уклада, в полной мере сумеет обеспечить государственное правопреемство, при необходимости отказавшись от бремени несправедливых наднациональных обязательств. Подобно тому, как в свое время большевики демонстративно отказались от обязательств царской России, мотивируя свой отказ заведомо большим ущербом, который был нанесен стране в ходе вынужденного союзничества на полях Первой мировой войны и в годы интервенции. И остальной мир де-факто был вынужден признать как правомочность отказа от несправедливых обязательств, так и правомочность самой новой власти.
       У нашей же новой власти, проистекающей из "параллельной страны", будет иметься еще одно очень важное фундаментальное основание -- в лице новой экономики с показателями капитализации, способными достигать заоблачных величин. Именно благодаря наличию такого основания кредиты, которые субъекты нового технологического уклада будут привлекать для своего развития, не "потянут вниз" -- как сегодня топят Грецию и Италию кредиты, когда-то взятые на цели потребления.
       Высокая капитализация источников власти -- это обязательное условие независимости и самодостаточности государственной власти в новом веке. Пока подобным свойством обладает только государственная система Соединенных Штатов. Подлинные источники государственной власти в этой стране -- крупнейшие корпорации плюс достаточно тонкая прослойка управленческой и научно-технологической элиты. Именно им удалось сосредоточить в своих руках большую часть перспективных технологий и заставить весь мир это признать -- прежде всего, через утверждение своей виртуальной валюты в качестве глобального платежного средства и инструмента накопления. Вспомните разыгранную перед 2 августа 2011 года комедию с "американским дефолтом", когда вся планета, включая самых непримиримых врагов Америки, была вынуждена с замиранием сердца ждать и надеяться, что супердержава позволит себе в очередной раз увеличить лимит заимствований из Будущего!
       Даже если совершенные производства и технологии, подобные описанным в настоящем эссе, вдруг каким-то чудом возникнут в безнадежно закредитованных странах, они никакой пользы не принесут, поскольку их бенефициарами окажутся корпоративные собственники, а не имманентные субъекты государственной власти -- граждане тех самых стран. Вот почему для Параллельной России я полностью исключаю корпоративную форму организации собственности. Корпорации, быть может, на начальных этапах становления новой страны и сумеют сработать более эффективно и технологично, однако они ни на йоту ни разовьют самоуправление, ни станут новым источником государствообразующей воли. Рассуждая чисто теоретически, подобную работу мог бы взять на себя некий новый тоталитарный режим, базирующийся на государственной собственности и в результате некоего эксцесса (например, новой революции) разрывающий правопреемство со старой системой власти. То есть действуя так же, как в свое время действовали большевики. Однако имеются большие сомнения в том, что подобный режим в современных условиях сумеет раскрыть подлинный творческий потенциал людей, добиться их глубинного преображения.
       Так что в качестве основного инструмента перемен остаются, как ни крути, кооперация плюс здоровые идеи русского анархизма. Которым пора начать придавать новое, современное звучание, возвращая подлинный смысл.
       Если проект Параллельной России достигнет высокой степени развития, то на фоне теряющей суверенитет большей части мира нам предстоят диалог или борьба в рамках весьма немногочисленного клуба. Нашим основным оппонентом по данному клубу, безусловно, будут оставаться США, трансформировавшиеся к тому времени в глобальную политическую корпорацию, возглавляющую "новый Запад" -- технократический строй "золотого миллиарда". Вероятно (но не гарантировано по причине возможных климатических катаклизмов и незавершенности внутренней модернизации) участие в клубе Китая, Индии, а также квазигосударственных образований, объединяющих мировых аутсайдеров -- бедные страны Азии и Африки. Во всяком случае, помимо шанса сберечь территории и национальную идентичность, у России сохранится шанс реализовать собственную цивилизационную модель, по мере возможного обогащая мир накопленным духовным опытом и образами будущего.
       Об этом последнем "если" -- в завершающей главе.
      

    Место и время для сверхчеловека

      
      
       Тот, кто имеет Зачем жить, сможет вынести любое Как.

    Ф. Ницше

       Все дело в том, как мы понимаем, как мы произносим слово "сверхчеловек". Звучит в нем голос ограниченного и пустого притязания или голос глубокого самосознания, открытого для лучших возможностей и предваряющего бесконечную будущность?

    Вл. Соловьев

      
      
       Всё написанное в предыдущих главах о Параллельной России -- новой стране, в которой люди могли бы свободно трудиться и хорошо жить,-- придумано автором не в пику правящей партии и не с целью продемонстрировать "кузькину мать" потерявшим совесть чиновникам и олигархам. Для них комфортабельный и гламурный мир вполне состоялся, и скорее всего, будет оставаться таковым еще достаточно продолжительное время -- так что не следует тешить себя иллюзиями, что некая революционная сила его однажды опрокинет. Но даже если и опрокинет -- жизнь в России от одного лишь этого не изменится к лучшему.
       Единственная разумная стратегия противодействия зарвавшемуся меньшинству -- недопущение общественного признания положения вещей, при котором у больших людей счастье должно быть большим, а у маленьких -- маленьким. Общественный гомеостаз, "эра счастья" -- пусть и вторичный, после идеи обогащения, мотиватор правящей элиты, но зато наиболее значимый с точки зрения ее долгосрочных интересов. Поэтому вместо лобовой борьбы с режимом гораздо более результативной представляется борьба с застоем.
       Но бороться с тошнотворным застоем, в начале XXI века в очередной раз поразившим Россию, совершенно невозможно, не попытавшись преодолеть клише коллективного бессознательного, убеждающие людей в том, что современная экономика и социально-политическая среда такие, как они есть -- это абсолютная данность свыше, и они никак не могут быть изменены. На самом деле, как доказал К.Юнг, убежденность обывателей и элит в некритической подлинности Системы есть результат их неумения самостоятельно думать, а также привычки замещать подлинную мысль архетипом. И что при этом самое обидное -- доказанное знаменитым швейцарцем происхождение образов коллективного бессознательного от примитивных первобытных сообществ, жизнь человека в которых была преисполнена психотравмирующими ситуациями, снимает любые претензии нынешних "глашатаев истины" на подлинный модерн!
       Проект Параллельной России -- это одна из попыток преодолеть подобные клише, от которых цепенеет мысль и опускаются руки. Вариантов альтернативной страны предлагается немало, однако большинство из них сводится к отрицанию ключевых достижений цивилизации: культуры, технологизма и человеческой свободы. Или всего этого вместе. Отсюда постоянно будируются идеи "новой империи", "орды", предложения по религиозной унификации человечества и даже по трансферу к небиологическим формам бытия... Однако при всем разнообразии подобных идей общим для них остается неверие в разумность и творческую силу человека. Восполнять недостаток которых предлагается с помощью внешних субъектов -- новых чиновников, "новых дворян", новых мессий...
      

    * * *

       В Параллельной России же предлагается культуру, технологизм и свободу не трогать, а, наоборот, всячески привечать и развивать. А вот что подлежит отрицанию и преодолению -- так это отчужденный характер человеческого труда, ведущий к функционализации и примитивизации человеческой деятельности. Которые, доведенные до своего предела в повсеместно утвердившихся корпоративных моделях бизнеса, государства и общества, со временем окажутся способными полностью истребить человеческую природу -- поскольку компьютер или кибернетический организм в части функциональности живого человека обязательно превзойдут. Между прочим, человеческая функционализация также берет начало из первобытного общества, когда для того, чтобы выжить, кто-то должен был сеять хлеб, а кто-то -- выковывать оружие. Всеобщая же убежденность в том, что функционализация -- это неизбежно и навсегда, а также что специализация труда с прогрессом истории обязательно должна только возрастать, -- есть ни что иное, как часть древнего архетипа. И, возможно, -- самая зловещая его часть, поскольку она незаметно ведет к отрицанию самого человека. Которого, как мы помним, Бог создал универсальным и счастливым в своей полноте.
       Уже многократно упоминавшийся нами новый технологический уклад, основанный на процессуальном (биотехнологии) и информационном (робототехника, искусственный интеллект) воспроизводстве природных явлений и живого человеческого труда, в равной степени позволяет как довести человеческую функционализацию до окончательного предела, так и преодолеть, освободиться от нее. В обоих вариантах будет происходить высвобождение колоссального свободного времени, которое раньше уходило на жизненно необходимый труд, на добывание насущного хлеба. В условиях общества будущего, с технологиями, способными осуществлять производство жизненных благ практически без участия человека, проблема использования свободного времени людей выдвинется на первый план.
       Но человек нынешний -- такой, какой он есть, то есть погруженный в эгоизм и массовую культуру -- не способен этим ресурсом грамотно и рационально распорядиться. На постиндустриальном Западе проблема избыточности свободного времени решается дальнейшим усилением функционального характера человеческого труда: американский менеджер сегодня трудиться, как китайский рабочий, по 15-16 часов в сутки, хотя, не в пример последнему, вполне мог бы работать не более 2-3 часов. Однако, если подобное сокращение произойдет, то наш западный менеджер -- а он, в своей сущности, остается традиционным человеком ХХ века, не привыкшим самостоятельно думать, с самосознанием, ограниченным древними архетипами, с патологическими тревогой и беспокойством, происходящими от понимания невозможности управлять даже крошечным собственным микрокосмом, -- так вот, он просто не сможет жить, погибнет от наркотиков или сойдет с ума.
       Чтобы полноценно пребывать в новом мире и оставаться при этом личностью, человек, прежде всего, должен обрести фундаментальную внутреннюю свободу. Техническая возможность подобной свободы, реализуемая через технологии, делающие живой человеческий труд ненужным, сегодня в полной мере существует. Но новый человек также должен обладать абсолютной уверенностью в хлебе на столе и в крыше над головой, в безопасности, в стабильности своего общественного положения, определяемого не волей начальства, а его имманентными способностями и опосредующими их сотнями и тысячами профессиональных и социальных связей, а также обладать возможностью сохранить здоровье и жить весьма долго. Поэтому вместо идеи потребления на первый план должно выдвинуться бытие собственно человека. Через отдаление смерти (а ее можно отдалить не только успехами биомедицины, но и высвобождением в пределах существующей продолжительности жизни времени для "творчества и чудотворства", ранее отдававшегося необходимому труду) человек впервые в истории сумеет получить возможность преодолеть открытую Э.Фроммом экзистенциальную дихотомию, принципиально не дающую шанс на реализацию всей полноты человеческих возможностей -- как наличествующих, так и до поры неявленных, скрытых в акматических областях нашего сознания.
       Иными словами, общество будущего -- если не планировать реализацию инволюционных антиутопий -- должно являться обществом людей с преображенной психологической и социальной природой. Или, говоря более привычным языком -- обществом сверхчеловека. Ведь сверхчеловек -- это отнюдь не "белокурая бестия", как у нас вульгарно принято полагать, а личность, сумевшая восстановить в себе подлинное человеческое бытие. Жизнь без "гнева и нужды", самосознание без подавляющих его комплексов, потребление во имя развития, а не наоборот.
       В узком практическом плане сверхчеловек -- это универсальная личность, обладающая широкими и глубокими знаниями и практиками. Если сегодня никого не удивляет, что один и тот же субъект может варить суп, чистить обувь, управлять автомобилем и вести домашнюю бухгалтерию (хотя для всех подобных видов деятельности существуют и доступны узкие профессионалы), то отчего невозможен человек, одинаков хорошо разбирающийся в биокатализе, микроэлектронике и медицине, без приглашенных сантехников и садовников поддерживающий жизнеспособность и порядок в обширной собственной усадьбе, а также способный в свободное время с полным профессионализмом отдаваться фундаментальной науке и междисциплинарным исследованиям, находя между ними время для спорта и искусства? Не существует никаких оснований отрицать, что подобное состояние человека возможно и реализуемо. В конце-концов, даже у великих ученых потенциал мозга используется ничтожно мало, на какие-то 1-2 процента... Для расширения когнитивных и практических способностей человека в условиях сокращения времени необходимого труда и роста продолжительности жизни нет природных барьеров!
       Зато вовсю действуют барьеры социальные. Для того, чтобы человек имел возможность конструировать свою жизнь, он не только должен обладать соответствующей акматической мотивацией, но и свободным временем. Однако ни наемный раб, ни высокооплачиваемый менеджер при хозяине ресурсом свободного времени не располагают, поскольку оно у них искусственно -- невзирая на прогресс производительных сил -- изымается.
       При современной численности населения США в 315 миллионов человек всего лишь 1,5 миллиона фермеров (с членами семей и наемными работниками -- около 5-7 миллионов человек) досыта кормят Америку и -- через экспорт продовольствия -- еще порядка 1 миллиарда жителей планеты. Ещё 15 миллионов американцев, занятых в обрабатывающей промышленности, обеспечивают своей стране валовой внутренний продукт, по-прежнему превосходящий ВВП Китая, где в промышленности и сельском хозяйстве занято более 520 миллионов. Труд же остальных 108-110 миллионов американцев связан с управлением и оказанием услуг и основывается на распределении подавляющей части стоимости, созданной в производственной сфере.
       В России в отраслях, в которых осуществляется создание новой стоимости, занято сегодня лишь 24 миллиона человек, а в перераспределяющих ее сферах управления и услуг -- 45 миллионов.
       За вычетом действительно необходимых управленческих функций и труда в научно-технологической сфере, все эти миллионы человеко-лет, утилизируемых в "надстройке", представляют собой прямое изъятие обществом свободного времени своих членов. Причем, чем значительнее уровень развития экономики, тем степень этого изъятия сегодня выше. Гражданам России нет никаких оснований завидовать своим коллегам с Запада -- несмотря на разницу в зарплатах, и здесь, и там люди одинаково несвободны. Причем в количественном выражении степень западной несвободы сегодня выше, нежели у нас.
      

    * * *

       В основе подобного дисбаланса лежит уже неоднократно упоминавшаяся мной корпоративная модель владения и управления большей частью мировых производственных активов, отчуждающая и редуцирующая человеческий труд. Человек оказывается искусственно привязанным к своему рабочему месту, к узкому функционалу, не имея возможности использовать в собственных интересах время, высвобождающееся по мере роста общей производительности труда. Когда же времени высвобождается слишком много, излишних работников увольняют, и им обычно приходится трудоустраиваться в организации, специализирующиеся на "истреблении времени" -- например, в непомерно разросшуюся туристическую индустрию или спа-салоны для элитных болонок.
       Если бы работник, не скованный функционалом и не ограниченный служебными регламентами, мог бы использовать высвобождающийся ресурс времени для нового дела, нового бизнеса или нового творчества -- то лишних людей было бы значительно меньше. Но для этого ему необходимо стать хозяином своего рабочего времени, а не наемным работником.
       До сих пор такая привилегия имелась только у предпринимателей, число которых даже в идеальных условиях "рынка без монополий" не могло быть большим, так как предметом предпринимательского труда являлись ограниченные материальные производственные активы -- земля, станки, -- или сконцентрированные денежные капиталы.
       Сегодня, когда предметом труда становятся знания и связанные с ними практики, круг предпринимательских потенциалов неизмеримо расширяется. Квалифицированный рабочий, современный инженер, технолог или научный работник, труд которых вчера был возможен исключительно по найму, сегодня могут действовать как самостоятельные субъекты бизнеса, и соответствующие процессы проявляются всё более отчетливо. Но для труда десятков и сотен тысяч "новых предпринимателей" в условиях общественного разделения труда необходима адекватная организационная форма -- кооперация.
       Открытая и реализованная на практике в XIX веке европейскими социалистами, кооперация первоначально предназначалась для содействия крестьянам и мелким ремесленникам. Обладая механизмом распределения прибыли пропорционально базовым предпринимательским усилиям (например, производству сырого молока), кооперация гарантировала своим членам честное и максимально полное участие в результатах последующих переделов (реализации молочных продуктов и т. д.). Однако гигантские и сверхкапиталоёмкие по тогдашним условиям обрабатывающие производства были для кооперации наглухо закрыты. Сегодня, когда стоимость знаний становится выше стоимости "железа", а также когда благодаря компьютерным технологиям оказывается возможным проследить и исчислить предпринимательский вклад в значительно более сложных, чем переработка молока, технологических переделах и маркетинговых процессах, для ренессанса кооперации имеются все необходимые условия. За исключением, пожалуй, одного -- наличия состоявшегося массового класса "новых предпринимателей".
       Крах массового российского предпринимательства 1990-х был предопределен не столько деструктивной деятельностью организованных преступных сообществ или "происками олигархов", сколько его абсолютным технологическим примитивизмом. В самом деле, большая часть предпринимателей той поры занималась либо торговым посредничеством, либо эксплуатацией доставшихся от советской эпохи устаревших производственных мощностей. Не удивительно, что большая их часть в конечном счёте была из бизнеса удалена.
       Чтобы избежать подобного результата в Параллельной России, развитие "нового предпринимательства" и кооперативной экономики необходимо осуществлять на основе технологий нового уклада, оставив "старую страну" ее старой элите. В предыдущих главах я постарался показать, что подобное вполне возможно.
       Действительно, кооперативная экономика может быть абсолютно современной, не отрицая никакие технологии и институты, которые ошибочно принято соотносить исключительно с крупным финансовым и корпоративным капиталом. Отсутствие первоначальных активов? В век биоэкономики главным активом становится земля, экспонируемая солнечным светом, а заброшенной, "ненужной" земли в России сегодня предостаточно. Источники накопления и оборота? Их проблему можно решать через финансирование кооперативного сектора на основе эмиссии долгосрочных закладных -- как в свое время финансировалась гигантская американская ипотека. Предпринимательские кадры? Через привлечение в новую экономику широких масс дееспособного населения и обеспеченных иммигрантов с Запада. Концентрация производства и капитала? Там, где это необходимо, проблема может решаться через "кооперативные акционерные общества", то есть общества, в которых большая часть капитала принадлежит инженерно-технической элите и высококвалифицированным работникам, либо же на основе динамических сетевых технологий, учитывающих индивидуальный предпринимательский вклад на различных стадиях формирования стоимости в сложных системах... Для новой кооперативной экономики нет технических преград!
       Но самое важное состоит в том, что кооперативная экономика будет не столько копировать элементы экономики корпоративной, сколько обеспечивать развитие совершенно новых отношений. Например, связанных с ослаблением (а в более отдаленной перспективе -- и прекращением действия) открытого еще А.Смитом закона стоимости. Когда вместо общественно необходимого труда стоимость товаров и услуг начнет определяться уровенем содержащихся в них знаний и творческих усилий. В результате чего станет терять ценность простой труд, избыточная потребность в котором повсеместно порождает проблемы трудовых мигрантов и питает пресловутое "китайское чудо" -- в противовес им, вместо обмена продуктами материализованного труда рабов, новая экономика начнет строится на обмене "услугами джентльменов". И в результате чего коренным образом изменится природа капитала -- капитал перестанет быть сокровищем и утратит менную форму: его невозможно станет передать, заложить, обменять. Подлинным капиталом станут являться укорененные в человеке знания. Не терабайты информации на цифровых носителях, а именно знания укоренные, реализуемые в практиках или в творческих процессах.
       Поэтому человек будущего должен помнить, знать и уметь весьма много, не ограничивая себя одной раз и навсегда выбранной специализацией. Поэтому он должен долго жить и управлять собственным здоровьем. Поэтому он должен быть Сверхчеловеком -- в противоположность функциональным "киборгам" Нового Запада, умаление и истребление человеческого начала в которых будет платой за сохранение традиционных капиталов с их владельцами и распорядителями в лице старых финансовых элит.
       Готов повториться еще раз, но проект Параллельной России -- это, во многом, выбор нового цивилизационного дискурса. В котором, задумываясь о судьбах мира, мы, прежде всего, желаем полноценного будущего нашей собственной стране.
      

    * * *

       Наряду с экономикой знаний и кооперацией, новая автономная селитебная среда -- фундаментальная основа параллельной страны. Повторная колонизация заброшенных российских земель нужна отнюдь не для содействия Минсельхозу в увеличении площади пашни, а создание усадеб -- не для выполнения многочисленных "жилищных программ". Просто новому человеческому типу, которому в течение одного-двух поколений предстоит сформироваться в Параллельной России, требуется территория в качестве физического пространства для жизни и труда. Если нынешнее общество, нынешняя власть давно поставили крест на "неперспективных землях", в которых у нас -- пол-России, то почему бы не вернуть их к жизни?
       Да, предстоит колоссальная работа по обустройству не самых удобных и приветливых территорий, включающая не только строительство дорог, но и умное изменение климата и биоты (подобно тому, как в 1920-х годах русские ученые с помощьюIX-XX как на рубеже развитие инфраструкутры, но и изменение климата (подобно территорийллельной России, нужна собственная терр австралийских эвкалиптов осушили заболоченные районы Сочи и Абхазии, а запустив в водоемы гамбузию покончили с комарами). В новой стране зелеснённые территории Тверской области и Пермского края должны напоминать альпийские предгорья Австрии и Германии, а лесостепные пространства между Тулой и Воронежем -- обихоженную Англию. Делаться всё это будет далеко не из любви к прекрасному. Приведённая в порядок цветущая земля -- фундаментальный актив новой молодой страны, форма накопления ее базового, "сокровищного" капитала, на основе которого затем смогут успешно развиваться перспективные формы капитала, основанные на информации, знаниях и и.д. Подобно тому, как финансовые активы современного капитализма продолжают опираться на фундамент, сложенный из состояний средневековых ростовщических кланов и банковских домов.
       Предстоящий процесс создания новой жизненной среды, в рамках которого предстоит не только строить, но и очищать землю от мёртвых городов и промышленных объектов, потребует расхода и денег, и человеческой энергии. Мобилизация данной человеческой энергии исключительно важна с точки зрения "запуска" процесса социогенеза -- пусть и локального, но в рамках которого смогут начать формироваться новое пространство акматических идеалов и стереотипы поведения. Привить и развить которые иным, искусственным путем, не получится никогда.
       Усадебный тип проживания -- тоже не дань моде и не формальная антитеза проживанию новый людей в железобетонных джунглях угрюмых российских городов. По большому счёту, сверхчеловек способен жить везде. Однако в обществе будущего, где наличие продовольствия и базовых жизненных благ в перспективе будет столь же естественно, как сегодня -- наличие воздуха, -- наиболее высокую ценность приобретут активы, определяющие полноту творческой реализации человека. Поэтому футуристический идеал массовой русской усадьбы, начало которому должно быть положено в Параллельной России -- в чем-то аналог классического дворянского гнезда пушкинских времен.
       Чем можно заниматься в усадьбе, кроме музицирования и препровождения времени у пылающего камина? Если подходить к этому вопросу серьезно, то речь должна идти, прежде всего, о восстановлении целостности человека и об устранении всех тех изъятий и ограничений, которые развили в нем века несовершенства и нужды. Удастся их преодолеть -- и высшим благом станет познание Вселенной. Может быть, путь к подлинному ее познанию так и останется для человека закрыт, но и в этом случае благом будет являться наслаждение гармонией мироздания. Не надо возражать, что удел человека -- это якобы деятельность, но не наслаждение. Бах, сочиняя музыку, наслаждался. Любой профессионал наслаждается своей работой. И, напротив, отсутствием работы наслаждаются неучи и недалекие люди.
       Русская усадебная среда будущего станет ярким, живым и преинтереснейшим явлением! В то время как новомодные "города миллионеров" окажутся, поверьте, местами унылыми и скучными.
       Также никогда не приживется в России и еще одна новомодная затея -- псевдоусадьбы для "колхозного люда", сблокированные с семейными производственными объектами. Сегодня подобные показушные "технодеревни" в изобилии множатся на просторах Отечества, на их создание охотно выделяют деньги, однако кого в них собираются укоренять? Рабов, на все свои грядущие поколения крепко привязанных к закреплённым за ними коровникам и свинофермам, под пристальным соседским приглядом?
       В свое время классические дворянские усадьбы, дав начало мощному творческому импульсу, исчезли как нечто несовместное с наступившим капиталистическим промышленным укладом. Прежде, чем лопахинский топор прошелся по вишнёвым садам, питомцы дворянских гнезд сполна сумели удостовериться в своей ненужности и избыточности для страны и мира. Плеяда русских лишних людей, открытая Онегиным, обладая воспитанием, умом, не испытывая нужды в материальных благах, но и не имея к созиданию мотивов и практических возможностей, едва ли не добровольно приняла на себя агасферово проклятие: подобно Вечному Жиду, они видели Бога, но не впустили его. Процесс же созидания вскоре переместился на более низкий уровень и продолжился при свисте пара, в грубом грохоте фабричных цехов. Освобождая крестьян и выкупая для них землю в 1861 году, царское правительство наделило образованный класс -- за государственный счёт! -- колоссальным первоначальным капиталом. Но этот капитал также не смог быть посвящён созиданию, за считанные годы он был бездарно пропит и растрачен. Проклятье, разделяющее разум и деятельность, мечту и возможность, продолжилось -- вот почему сегодня, в России торжествующей серости, мы переживаем его подлинный апофеоз.
       Однако и сегодня же, когда перед угрозой утраты человеком его божественной природы "сводятся и закрываются счёты", проклятье вполне может быть отменено! Новая страна, способная сделать процесс воспроизводства материальных благ столь же элитарным и насыщенным творческой мыслью, как и процесс создания благ духовных, устранит двусмысленность бытия интеллигенции. Не быть интеллигенцией в новой стране окажется невозможным.
      

    * * *

       "Но как раз именно это и есть самое невозможное!" -- возразит читатель. И будет совершенно прав.
       Параллельная Россия, начав развиваться в качестве высокорентабельного бизнес-проекта на неосвоенных и заброшенных землях, с самых первых шагов будет испытывать острейший "кадровый дефицит". Несмотря на то, что на доступных для Расселения 4,7 миллионах квадратных километров жизнепригодных земель в рамках запланированного размера усадебного владения биотехнологического кластера (463 гектара) можно укоренить не менее 7-10 миллионов человек, а при меньших размерах усадеб и развитии более компактных форм распределенной городской среды -- с легкостью разместить всё население России, вряд ли все вакансии удастся заполнить.
       Даже с учетом возможной иммиграции к нам из стран Запада, число внутренних "иммигрантов", готовых к радикальной смене своего жизненного уклада, вряд ли в первые десятилетия превысит миллион человек. Да и в последующем их численность едва ли поднимется выше 15-20% от населения России. Причина банальна: воспитание в себе сверхчеловека предполагает не только наличие воли и соответствующей убежденности, но и способностей к накоплению и развитию глубоких мультидисциплинарных знаний. А последние либо являются нечастым природным даром, либо становятся результатом личных сверхусилий и саморазвития.
       Главное при этом -- чтобы процесс саморазвития человека не блокировался бы сословными и материальными ограничениями.
       Чтобы лучше представить возможную структуру общества в обновленной России, позволю ненадолго задержать внимание читателей небольшим социометрическим отступлением.
       Одна из моделей распределения людей в современном российском социуме может быть построена в критериях деловитости, работоспособности и характера отношения к миру. Если по горизонтальной оси отразить отношение к миру, то в отрицательной области данное отношение называется цинизмом, в положительной -- романтизмом. Циник окружающий мир не любит, пытается отгородиться от него, не отождествлять себя с ним. Для кого-то -- это просто защитная реакция, для кого-то -- философия жизни. Напротив, романтизм -- это противоположный тип отношения к миру.

    0x01 graphic

      
       По вертикальной оси в положительной зоне имеем деловитость, жизненную активность и предпринимательские качества. В отрицательной зоне -- имеем антоним всему этому, то есть иждивенчество, профессиональную и социальную пассивность.
       Так вот, большая часть сегодняшнего российского общества, не менее восьмидесяти процентов, попадают в III и IV квадранты. Тридцать процентов в III квадрант -- цинизм и иждивенчество, пятьдесят процентов в IV квадрант -- романтизм (простодушие) и иждивенчество.
       В первом квадранте (романтизм и трудолюбие) сегодня у нас не более десяти, от силы -- пятнадцати процентов населения. Раньше было значительно больше, но именно отсюда за последние десятилетия происходил основной поток трудовой эмиграции -- ученых, инженеров, квалифицированных рабочих, просто приветливых, крепких, трудолюбивых людей. Именно их дефицит, их физическое отсутствие в сегодняшнем обществе формирует его безрадостный и мрачный вид.
       Второй квадрант -- место обитания работоспособных циников, которых у нас не более десяти процентов. Это -- крупные предприниматели, топ-менеджеры, чиновники на должностях, заработанных не мздой, а службой. Политические и административные животные, как сейчас принято говорить.
       Третий квадрант -- циничные иждивенцы. Их не менее тридцати процентов. Это мелкие и средние чиновники, служащие исключительно за привилегии и мзду, то есть без "животной" страсти к политике и власти, это "офисный планктон", это, увы, и значительная часть сегодняшних правоохранителей. А у самой нижней грани III квадранта, где значения цинизма и иждивенчества достигают своего предела, пребывает российский гопник. Современный гопник давно вышел из эгрегора шпаны или фанатских банд, он обрел массовость, сделался позорным символом страны, типажом, по которому Россию сегодня узнают в любой точке планеты. В этом же квадранте, не побоимся признать, -- и значительная часть нынешней "кавказской молодежи".
       И наконец, IV квадрант с "романтическими иждивенцами". Их сегодня -- едва ли не половина населения, представленная, в основном, людьми советского поколения, привыкшими каждый день ходить на работу, слушаться начальство и планировать жизнь на десятилетия вперед. В прежние времена эти люди не образовывали золотого фонда, но составляли золотую середину, обеспечивавшую советской системе ее устойчивость. Правда, они же одновременно и препятствовали переменам, хотя и не фатально -- ими всего лишь нужно было грамотно руководить, готовить... Сегодня эта когорта активно пополняется инфантильной молодежью -- той, которая за неимением полноценной, ответственной работы и социальных перспектив предпочитает жить в атмосфере мифов, в свои 30-40 лет оставаясь с мировоззрением шестнадцатилетних.
       В процессе генезиса Параллельной России ведущую роль по определению будут играть персоналии из I квадранта. Как только новая страна сумеет прочно укорениться, их популяция перестанет таять и, возможно, со временем расширится до 30% российского социума. Также к ним постепенно примкнут "работоспособные циники" -- профессионалы администрирования и управления. Полагаю, что их численность останется неизменной -- те же 10%. Таким образом, консорция новой России по своей численности достигнет 40% населения.
       "Население" IV квадранта будет востребовано в качестве своеобразного кадрового резерва, выполняя функциональную работу на производстве, в науке, сфере образования и т. д. Новая страна предоставит им возможность жить в состоянии гармоничного равновесия, сохраняя неизменной традиционную человеческую сущность. Но ничто не будет препятствовать им переместиться в первый квадрант -- ведь смена парадигмы иждивенчества на ответственность и дееспособность в большей степени определяется личным выбором человека, чем его врожденными психофизическими характеристиками.
       Россия, в которой 40% сумеют развить в себе сверхчеловеческие качества, а другие 40% смогут свободно сделать выбор между гармоничным гомеостазом и сверхчеловечностью, смогла бы стать эффективной, справедливой и прекрасной страной!
       А вот с человеческой "помойкой", представленной III квадрантом, всё будет сложнее. Более трети циничных иждивенцев -- слишком большая нагрузка, неотвратимо тянущая вниз наш сегодняшний социум. Маловероятно, что они воспользуются возможностью сменить свой социальный тип. По всей видимости, эти люди до последнего будут оставаться в "России ветхой", образуя дешевый, но опасный в использовании функциональный трудовой ресурс и продолжая населять окраины теряющих былой блеск городов. Конечно, вслед за М.Горьким неплохо было бы помечтать о том, что когда-нибудь "...вымрут полудикие, глупые, тяжелые люди русских сел и деревень -- все те почти страшные люди, о которых говорилось выше, и их заменит новое племя -- грамотных, разумных, бодрых людей", -- но подобный антропологический тип, увы, будет постоянно воспроизводиться, поэтому новой России предстоит научиться жить с 15-20% подобного человеческого материала. Не закрывая для них социальных лифтов во II и IV квадранты, но и не позволяя навязывать свои привычки и стереотипы остальным.
       Хочется предостеречь и от соблазна сбрасывать подобный человеческий материал в вооруженные силы новой России: стремление комплектовать армию за счёт "помойки", вполне очевидное сегодня, абсолютно недопустимо в условиях новой страны. В наступающую эпоху значение вооруженных сил беспрецедентно возрастет: мир станет более конфликтным, и России с ее немыслимой протяженностью границ не избежать покушений на свое жизненное пространство.
       Русской армии необходимо вернуть элитарность и аристократизм, сделав местом формирования волевых и нравственных качеств сверхчеловека. Необходимо восстановить здоровый дух натиска и агрессии, отказавшись от пассивного миротворчества. Общеприз­нан­ная военная доктрина должна быть нацелена на безусловное поражение противника, даже если им окажутся США или Китай -- а не рассуждать об экологической неприемлемости ядерных ударов. Служба в такой армии станет необходимым и желанным элементом формирования личности, а ее избегание -- позором и неудачей, как считалось еще каких-то пятьдесят лет назад. Прохождение воинской службы также должно обеспечивать возможность получения в последующем первоклассного образования -- второй основы бытия сверхчеловека, а также пожизненного доступа к программам поддержания и коррекции здоровья.
       Пожалуй, на этом можно было бы и завершить концептуальный очерк о параллельной стране, идея которой родилась, как мы помним, из осознанной необходимости борьбы с застоем. Однако с учетом выводов о более чем внушительных изменениях в человеческой природе, дорога к которым в такой стране будет открыта, возникает вопрос: где предел для подобного развития? В чем состоит замысел Бога, если вместо приведения человечества к покаянию через всё более отчетливый тупик нынешнего развития цивилизации ему предлагается пройти еще один круг? И не пытается ли автор поспорить с древними книгами, предлагая строить Божье царство руками людей?
       Нет, не пытается. Новая страна, происходящая из Параллельной России, конечно же, не станет Царством Божьим на земле, и сверхчеловек будущего при всех возможностях биомедицины и квантовой физики навряд ли сумеет своими руками воскресить мертвых, как мечтал Н.Федоров. Зато люди смогут сделать к Богу еще один шаг, воссоздав в себе часть божественной сущности. А также -- и это не менее важно! -- своим новым бытием оправдать жертвы и ошибки предшествующих поколений, в изобилии рассыпанные по нашему историческому прошлому.
       Возможно, что после преодоления сверхчеловеком экзистенциальных и исторических дихотомий наши потомки смогут написать и новую историю -- с видением прошлого, близким к его видению с бесстрастной стороны, то есть со стороны Бога. Тем самым подготовив встречу с Ним не только для себя, но и для нас и наших предшественников. И, кто знает, -- может быть, тем самым приблизив час подлинного Преображения человека.
      
      

    In hoc signo vinces --
    С сим победим!

      

    Будущее реально!
    (СТАТЬИ о биоэкономике)

      
      
       Идеи "параллельной России" и новой экономической модели во многом пришли из моего профессионального опыта, связанного с развитием биотехнологий и становлением биоэкономики на ниве нашего уже почти не поддающегося реформированию сельского хозяйства.
       Эти идеи удивительным образом перекликаются с проблемой исчерпания мировых продовольственных ресурсов. Для того, чтобы отвести от себя угрозу глобального голода, человечество должно кардинально измениться. Весь вопрос лишь в том -- в каком направлении, ради чего и под чьим руководством? И не идет ли мир, включая Россию, к достижению "пределов роста" -- после чего, по мере исчерпания традиционных энергоносителей, в результате трансмировых войн и вынужденного использования пашни для производства биотоплива, численность населения Земли рухнет до уровня 1960-х годов? Что предсказывалось еще 40 лет назад в знаменитом докладе Форестера-Медоуза Римскому клубу...
       Россия, располагая колоссальным потенциалом для развития биоэнергетики и биоэкономики в целом, в современных условиях получает возможность не просто увеличить свой экспортный потенциал, но и сформировать принципиально новую систему общественных отношений. О значимости которых для нас и для мира подробно говорилось в первой части книги.
       В предлагаемых ниже двух статьях, написанных в 2011 году вне прямой связи с "Параллельной Россией", я попытался коснуться соответствующих проблем с чисто технократических позиций. Высочайшая угроза глобального голода и опасность его использования в качестве рычага для радикального переустройства мира, вполне могут быть парированы прорывом в биотехнологиях, позволяющим совместить производство биологической энергии с производством продовольствия.
       Чем не вызов для новой России, принципиальный ответ на который мы можем и должны начинать готовить уже сегодня?
      

    Мировой продовольственный дисбаланс

    Мировое сельское хозяйство вполне в состоянии прокормить к 2050 году 9,5 миллиардов жителей земли условии небольшого снижении средней калорийности рациона. Однако, если к этому времени большая часть мировой пашни будет переведена на возделывание биотопливных культур, приемлемая калорийность питания сможет быть обеспечена не более чем для 3-4 миллиардов человек. За короткий период столь масштабная депопуляция не сумеет произойти естественным путем, в ее основе с неизбежностью окажутся массовый голод и войны.

    Вполне очевидно, что уже в самом ближайшем будущем обладание технологиями, позволяющими одинаково результативно получать из биологических источников энергию и продовольствие, станет основой влияния и цивилизационной состоятельности государств.

    Располагая соответствующими технологиями, Россия могла бы безопасно, без потрясений и катастроф, пережить "мировой голод", наращивая производственный, научный и человеческий потенциал и оказывая необходимую продовольственную и энергетическую помощь своим союзникам.

    Тревожные сигналы

    Еще совсем недавно, каких-то пятнадцать лет назад, многим из нас казалось, что продовольственная проблема в мире решена, и что с помощью имеющихся и ожидаемых технологий мировое сельское хозяйство легко удовлетворит спрос со стороны новых миллиардов жителей планеты.

    Собственно, для подобного вывода имелись все основания. С середины XX века в мире неуклонно росли используемые площади сельскохозяйственных земель, повышалась урожайность основных сельскохозяйственных культур, пропорционально росли масштабы мировой торговли продовольствием, призванной удовлетворить спрос в продуктодефицитных странах. Обеспеченность жителя Земли зерновыми культурами увеличилась с 262 кг в 1961 г до 365 кг к 2009 году. И, главное -- цены на продовольствие до середины 2000-х годов стабильно держались на достаточно низком уровне, формируя уверенность в фундаментальной стабильности мирового продовольственного рынка.

    0x01 graphic

    Таблица 1. Состояние мирового рынка зерновых в 1961-2009 гг

    Годы

    Население Земли, млн. чел.

    Производство зерновых культур, млн. тонн

    Производство зерновых культур на душу населения, кг

    1961

    3 056

    800

    262

    1970

    3 654

    1 082

    296

    1980

    4 398

    1 412

    321

    1990

    5 246

    1 773

    338

    1998

    5 893

    1 885

    320

    1999

    5 971

    1 877

    314

    2000

    6 049

    1 858

    307

    2001

    6 127

    1 905

    311

    2002

    6 204

    1 833

    295

    2003

    6 282

    1 887

    300

    2004

    6 359

    2 071

    326

    2005

    6 437

    2 048

    318

    2007

    6 591

    2 121

    322

    2009

    6 829

    2 489

    365

    Годы

    Оборот мировой торговли зерном пшеницы, млн. тонн

    Средняя цена зерна пшеницы, USD/т

    Оборот мировой торговли зерном пшеницы на душу населения, кг

    1961

    40,0

    71

    13,1

    1970

    49,2

    72

    13,5

    1980

    88,8

    210

    20,2

    1990

    95,9

    179

    18,3

    1998

    106,1

    160

    18,0

    1999

    112,8

    143

    18,9

    2000

    117,1

    144

    19,4

    2001

    112,9

    145

    18,4

    2002

    120,7

    141

    19,5

    2003

    110,6

    162

    17,6

    2004

    116,6

    186

    18,3

    2005

    124,6

    185

    19,4

    2007

    128,2

    269

    19,5

    Источник: FAO

    Если в 1961 г для производства 3,45 млрд. тонн всех видов продукции растениеводства в мире использовалось 1,06 млрд. гектаров пашни, то есть "среднемировая урожайность" в растениеводческом секторе составляла 32,4 ц/га, то в 1980 г она выросла до 45 ц/га (5,4 млрд. тонн на 1,20 млрд. гектаров), а в 2009 году составила 70,3 ц/га (10,2 млрд. тонн на 1,44 млрд. гектаров). С учетом масштаба и глубины последних достижений в области селекции и генной инженерии можно было бы предполагать, что тенденция к дальнейшей интенсификации сельскохозяйственного производства продолжится и впредь.

    Тем не менее, в последние годы появились основания, указывающие на то, что вне зависимости от прогресса науки динамика развития мирового сельского хозяйства в ближайшие десятилетия претерпит значительные негативные изменения. Они будут связаны с практической исчерпанностью экстенсивных факторов развития, прежде всего свободных сельскохозяйственных земель, с общемировым дефицитом энергоносителей и с нарастанием экологических проблем. Действие этих факторов замедлит мировой аграрный рост или приведет к его стагнации.

    Особенно тревожит то, что под воздействием растущего дефицита энергоресурсов изменения в мировой аграрной экономике могут оказаться значительно более глубокими и радикальными. Они будут способны привести не просто к увеличению продовольственного дефицита и ухудшению качества питания крупных групп населения Земли, но и к куда более серьезным демографическим и геополитическим изменениям. Риск подобного рода связан со следующими обстоятельствами:

    • концентрацией лучшего агропотенциала в группе развитых и близких к ним стран (США, ЕС, Бразилия и т. д.) в условиях ухудшающегося агропотенциала в странах с наиболее высокой численностью населения и низкой обеспеченностью продовольствием

    • высокой стоимостью перспективных агротехнологий, способных радикально увеличить урожайность и решить продовольственную проблему

    • резким сокращением возможностей продуктодефицитных стран по импорту продовольствия в условиях незаинтересованности его ведущих производителей к сохранению доступных и "демократичных" цен.

    На наш взгляд, последнее обстоятельство является ключевым элементом в формировании новых механизмов развития мировой аграрной экономики и запуске процессов, способных в ближайшие десятилетия существенно изменить существующий "аграрный миропорядок".

    "Энергетическая коллизия"
    на рынке продовольствия

    Речь идет о феномене, всё отчетливее приобретающем черты фундаментальной закономерности: где-то начиная середины 2000-х годов использование пахотных земель в непродовольственных целях -- прежде всего с целью получения биотоплива -- становится экономически сопоставимым или даже более выгодным, чем производство традиционного продовольствия.

    Безусловно, данный феномен связан со резким ростом мировых цен на энергоносители, опередившим повышение цен на сельскохозяйственные товары. Резонно было бы ожидать и корректирующего роста цен на сельскохозяйственное сырье, однако этого не произошло, и, скорее всего, не случится. Причина кроется в том, что в уже упоминавшихся нами развитых странах с лучшим агропотенциалом -- США, Канаде, Франции, Германии, Бразилии и др. -- полезность для потребителей "чистой" и легкодоступной для использования в промышленности и личном потреблении энергии, в том числе энергии биоэтанола, с указанного момента времени оказывается выше, чем полезность "пищевой" обменной энергии соответствующего объема сельхозсырья. Так, при производстве биоэтанола из зерна кукурузы полезность 34,1 ГДж тепловой энергии биоэтанола, получаемого с гектара пашни, для западного потребителя оказывается выше, чем 70,3 ГДж "пищевой" обменной энергии, заключенного в соответствующем количестве зерна кукурузы. При производстве биоэтанола из бразильского сахарного тростника (а значительные объемы бразильского биоэтанола сегодня уже вышли на мировой рынок и импортируются Соединенными Штатами) 136,3 ГДж тепловой энергии биоэтанола с гектара обладают более высокой полезностью, чем 173,6 ГДж обменной энергии соответствующего количества сахара.

    В этом легко убедиться, сравнив стоимость четырех основных видов биоэтанола со стоимостью альтернативной сельскохозяйственной продукции. Если в 1995 г производство товарного сахара из тростника и свеклы, товарных пшеницы и кукурузы было значительно выгоднее их переработки на биоэтанол, то к 2010 г по трем направлениям переработка сельскохозяйственного сырья на биоэтанол стала однозначно более рентабельной. Лишь по рынку пшеницы производство биоэтанола в 2010 г имело отрицательную рентабельность, хотя и на этом рынке спрэд "в пользу биоэтанола" за прошедшие 15 лет значительно сократился.

    Таблица 2. Сравнительная эффективность производства
    биоэтанола и основных с/х культур в 2010 и 1995 гг.

    1. Биоэтанол из сахарного тростника

    2010 год

    1995 год

    Изм.

    Выход биоэтанола с 1 га пашни (сах. тростник 553 ц/га)

    5 751 кг

    5 751 кг

     

    Перевод в бензин по теплоте сгорания

    3 245 кг

    3 245 кг

     

    Стоимость (по бензиновому эквиваленту)

    3 083 USD

    811 USD

    380%

    Альтернативный выход с 1 га пашни 

    пшеница

    3,0 тонн

    840 USD

    573 USD

    147%

    соя

    2,5 тонн

    1 056 USD

    572 USD

    185%

    сахарный тростник

    55,3 тонн

    3 097 USD

    2 555 USD

    121%

    Средний спрэд в пользу биоэтанола

    1 419 USD

    -422 USD

    $1840

    2. Биоэтанол из сахарной свеклы

    2010 год

    1995 год

    Изм.

    Выход биоэтанола с 1 га пашни (сах. свекла 302 ц/га)

    3 141 кг

    3 141 кг

    Перевод в бензин по теплоте сгорания

    1 772 кг

    1 772 кг

    Стоимость (по бензиновому эквиваленту)

    1 684 USD

    443 USD

    380%

    Альтернативный выход с 1 га пашни

    пшеница

    3,0 тонн

    840 USD

    573 USD

    147%

    соя

    2,5 тонн

    1 056 USD

    572 USD

    185%

    сахарная свекла

    30,2 тонн

    1 691 USD

    1 395 USD

    121%

    Средний спрэд в пользу биоэтанола

    488 USD

    -404 USD

    $891

    3. Биоэтанол из пшеницы

    2010 год

    1995 год

    Изм.

    Выход биоэтанола с 1 га пашни (пшеница 30 ц/га)

    1 350 кг

    1 350 кг

    Перевод в бензин по теплоте сгорания

    762 кг

    762 кг

    Стоимость (по бензиновому эквиваленту)

    724 USD

    190 USD

    380%

    + DDGS

    126 USD

    --

    -- 

    Итого по производству биоэтанола

    850 USD

    Альтернативный выход с 1 га пашни

    пшеница

    3,0 тонн

    840 USD

    573 USD

    147%

    соя

    2,2 тонн

    1 056 USD

    572 USD

    185%

    сахарная свекла

    30,2 тонн

    1 691 USD

    1 395 USD

    121%

    Средний спрэд в пользу биоэтанола

    -346 USD

    -656 USD

    $310

    4. Биоэтанол из кукурузы

    2010 год

    1995 год

    Изм.

    Выход биоэтанола с 1 га пашни (кукуруза 51,0 ц/га)

    2 550 кг

    2 550 кг

    Перевод в бензин по теплоте сгорания

    1 439 кг

    1 439 кг

    Стоимость (по бензиновому эквиваленту)

    1 367 USD

    360 USD

    380%

    + DDGS

    179 USD

    --

    --

    Итого по производству биоэтанола

    1 545 USD

    Альтернативный выход с 1 га пашни

    1 352 USD

    489 USD

    276%

    кукуруза

    5,1 тонн

    1 056 USD

    572 USD

    185%

    соя

    2,2 тонн

    1 691 USD

    1 395 USD

    121%

    сахарная свекла

    30,2 тн

    Средний спрэд в пользу биоэтанола

    179 USD

    -459 USD

    $638

    Примечание: DDGS -- Dried Distillers Grains with Solubles -- побочный кормовой продукт, получаемый при выработке биоэтанола из зерна

    Более высокая, нежели обменная энергия пищи, полезность энергии топлива для потребителей в развитых, "богатых и сытых" странах с неизбежностью приводит к тому, что с каждым годом всё большие объемы сельскохозяйственных культур используются на непищевые нужды, что приводит к сокращению их экспорта. А ведь именно США, Канада и страны ЕС на протяжении всей второй половины XX века являлись главными экспортерами продовольствия, обеспечивая значительную часть потребностей продуктодефицитных развивающихся стран.

    Из приводимой ниже таблицы хорошо видно, как за минувшие 50 лет в США -- ведущем производителе продовольствия -- сокращались объемы производства зерновых культур, не используемых при производстве биотоплива (ячмень и овес), сколь резко возросло производство основной для США биотопливной культуры -- кукурузы, -- а также как последовательно снижалась доля экспорта пшеницы -- наиболее востребованной в развивающихся странах продовольственной культуры.

    Таблица 3. Производство и экспорт США ключевых продовольственных культур, сахарного тростника и свеклы в 1961-2009 гг (в млн. тонн)

    Объемы производства в США

    1961

    1980

    1990

    2008

    2009

    Пшеница

    33,5

    64,8

    74,3

    68

    60,3

    Ячмень

    8,5

    7,9

    9,1

    5,2

    4,9

    Овес

    14,7

    6,7

    5,2

    1,3

    1,3

    Рис

    2,4

    6,6

    7,1

    9,2

    9,9

    Кукуруза

    91,4

    168,6

    201,5

    307,1

    333,1

    Соя

    18,5

    48,9

    52,4

    80,7

    91,4

    Сахарный тростник

    17,7

    24,4

    25,5

    25

    24,5

    Сахарная свекла

    16,3

    21,3

    24,9

    24,3

  • Оставить комментарий
  • © Copyright Шушкевич Юрий (yuri_shushkevich@mail.ru)
  • Обновлено: 08/12/2017. 332k. Статистика.
  • Эссе: Публицистика
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.