Аннотация: Скука и неудовлетворённость, невинные забавы с Интернетом, желание изменить свою жизнь. И столкновение с реальным миром, где правят злоба, зависть, алчность.
Книга вышла в ноябре 2011 г. в серии Кибер-вор издательства Эксмо под другим, неудачным названием "Разборки в тестовом режиме". Срок договора с издательством истёк.
Данное произведение - игра воображения автора. Имена, образы, названия и события придуманы, и любое сходство с живущими или умершими лицами, событиями, организациями или названиями чисто случайно.
Центральное разведывательное управление США.
Отдел России.
Очередной документ появился на экране, и Джон Дашков напрягся, потому что ничего не мог прочитать.
- Опять всё напутали в аналитическом отделе!
Как и в любой бюрократической организации, здесь все недолюбливали друг друга. Каждый думал: 'Чем они там занимаются? За что им только деньги платят? Вот у нас работа! А у них что?'
Джон тоже так считал и регулярно в кругу своих посмеивался, когда рассказывали, куда иногда попадали важные документы.
Он понял, что текст был на испанском и нашёл в своём РС переводчик, которым никогда не пользовался. Всё, что ему приходилось читать на работе, было на английском или на русском языках, и у него не был проблем. Хоть он и годился в Америке, но в доме родителей всегда говорили по-русски, и это помогло ему устроится на нынешнюю работу.
Переводчик сработал быстро, и он стал просматривать документ, чтобы потом рассказать своим коллегам, что аналитики опять прислали чужую бумагу. Но быстро понял, что на этот раз смешного рассказа не получится. Ему направили копию донесения агента с Кубы, в котором тот сообщал, что родственник Кастро, живущий в Чили, переписывается по Интернету с какой-то русской женщиной. К тому же только сейчас он заметил, что документ пришёл из их кубинского отдела.
- Да, ребята! За что вы платите деньги какому-то мудаку на Кубе? И за что вы сами деньги получаете?
Чили и Россия. Интернет. Дигитальная любовь. Ну, и что?
Про Чили он ничего не знал, а вот о России знал многое. И понимал, что сделал большую ошибку, когда пошёл работать в ЦРУ. Эх! С его знанием русского, да попасть бы в Россию лет пятнадцать назад! Он был бы сейчас миллионером. А здесь зарплата, которой едва хватает, чтобы расплатиться по счетам. У него, конечно, накапливается пенсионный фонд, да и неплохая страховка на всю семью. Но это же не сравнить с миллионом, который, он уверен, был бы у него уже в кармане, если бы он тогда уехал в Москву. Да, и девочками Россия всегда славилась. А о собственной семейной жизни даже не хотелось вспоминать. Но поздно. Поезд уже ушёл. И без него.
'И что же мне делать с милашкой, которая переписывается с родственником Кастро?'
Проще было бы забыть об этой мути, но об информации могли вспомнить в их кубинском отделе и спросить, а что было сделано. Так у них бывало. Кто знает, как они собираются поработать с родственничком самого Кастро. Надо обезопасить себя. Джон Дашков потянулся на стуле и шлёпнул пальцем по клавишам.
На экране возникли файлы с Интернет перепиской парочки.
'Это вам только кажется, что вы уничтожаете ненужную переписку из своего РС. Ошибаетесь! Мы сохраняем всё то, что вы уничтожаете. Потому что Интернет - это мы'.
Он заглянул в один из них. Оказалось, что там было много килобайт, и все они на испанском.
'А что, в России уже говорят по-испански? Эта шпана засрала всю Америку и уже добралась до России?'
Но вслух говорить об этом не полагалось. Можно и работу потерять.
- Марк! А что, в Москве девочки говорят по-испански?
Марк два года проработал под прикрытием в посольстве.
- Там есть бляди, которые говорят на 3 языках. Но очень дорогие! Твоей зарплаты не хватит.
Марк знал! После возвращения в Штаты он шумно разводился с женой и полгода ходил как пришибленный.
- Ну, ты-то брал с Ленинградского шоссе. Там дешевле.
Это был третий, который тоже какое-то время просидел в посольстве. Марк не стал утруждать себя ответом. Он не отрывался от своего экрана.
Тема для разговора была исчерпана, и Джон поработал мышью.
'Ого! А, дамочка-то ездила на отдых в Испанию, Грецию, Францию, ещё раз в Испанию'.
Она получала визы на въезд, поэтому эти страны по договорённости передавали информацию в США.
'Хорошо живут девочки в России!'
А Джон дальше Флориды в отпуск не выезжал. Да, и был там лет 10 назад. Потом пошли дети, выплаты по кредиту за дом. Стало не до поездок. А тут Испания с Францией!
Джон вывел на экран фотографию из паспорта дамочки-путешественицы.
'Симпатичная мордашка!'
Он прикинул, а как бы его жена Мегги выглядела бы на фотографии в паспорте, и настроение у него упало.
'Шарова, Марина Владимировна'.
Год и место рождения. И больше ничего в их базе данных.
'И что же, ты одна ездила в Испанию?'
Оказалось, что нет. С мужем.
'И кто же счастливый супруг милашки? Шаров, Валерий Петрович. И что у нас есть на Шарова В.П?'
Оказалось, что много. Фотографии и заметки из газет, изложения выступлений, упоминания о нём в электронных информационных изданиях. Шаров В.П. оказался депутатом Государственной думы. В базе данных было всё, что насобирали о нём сотрудника ЦРУ, пока протирали штаны в кабинетах посольства в Москве, симулируя работу, как его сосед.
- Марк! А депутаты Думы хорошо живут в России? Путешествуют за границу?
- Не хуже, чем наши конгрессмены. Оттягиваются по полной программе. VIP обслуживание. Всё включено.
Марк уже надевал пиджак. Его рабочий день закончился.
'И что же тогда милашке нужно от кубинской шишки в Чили? Она же всё имеет у себя в России'.
Тут что-то не сходилось. Если бы русские собирались поиграть с кубинцем, то не использовали бы жену депутата. Подставили бы кого-нибудь поприще. Девицу без имени. Если бы кубинцы затевали игру против своего, то русская красавица тоже не вписывалась в картину. Что-то здесь было не так.
Он взглянул на часы.
'Так! Служба родине закончилась'.
Теперь предстояла стандартная процедура: разослать копии документа Министерству внутренней безопасности, ФБР, военным, в их отделение в посольстве в Москве. Всего 14 адресов.
'Думайте, ребята! А мне пора домой'.
И Джон Дашков отключил свой РС.
Квартира Шаровых В.П. и М.Н.
Москва, Малая Грузинская ул.
Вероника была здесь впервые. Её приятельница Юлька познакомила её с Мариной, и с тех пор она пару раз присоединялась к ним в кафе, где эти двое увлечённо разыгрывали из себя персонажей из 'Секса в большом городе', только вдвоём, а не вчетвером, как в сериале. Это была игра для не знающих, чем себя занять женщин в огромном городе. Работать им не требовалось, и их задачей было лишь поддерживать себя на соответствующем уровне, а обо всём остальном заботились их мужья. А Вероника им понадобилась, чтобы разъяснять нюансы, исчезающие при переводе диалогов с английского из серий, который они просматривали. У каждой из них было своё имя, взятое от героинь американского сериала. Только в отличии от них, в московских эпизодах двух подруг отсутствовал секс, за что Вероника была им благодарна. Мужской контингент посетителей подобных заведений как-то не располагал к приключениям подобного рода.
Войдя в квартиру Марины, она первым делом огляделась в поисках семейных фотографий, но их не оказалось. Юлька в своё время сказала, что муж Марины - депутат Думы, и зашептала на ухо, какой он важный депутат. Но у неё все обсуждаемые персонажи принимали гипертрофированное величие и становились либо олигархами, либо супервеличинами в своей отрасли. Вероника к этому уже привыкла и делала скидку на Юлькино желание выглядеть львицей в московской тусовке. Что ей ещё оставалось делать, когда дети находились под присмотром двух нянь, и ей нужно было занять своё время в промежутках между докладами женщин о том, что её дети съели и как поспали?
Услышав про мужа-депутата, Вероника напряглась, но потом подумала, что их там сотни, и вероятность того, что она нарвётся на того самого Валерку, который оказал такое большое влияние на судьбу Володиной семьи и на её собственную, ничтожна мала. Марина никогда не называла имени мужа, а Вероника постеснялась спросить.
Но теперь, войдя в квартиру, она вдруг ощутила тревожный сигнал, и прежние сомнения возникли вновь. Не тот ли самый? А обычно чувство тревоги её не подводило. Что-то, по-видимому, проявилось у неё на лице, потому что Марина сказала приветливо:
- Присаживайся! Чувствуй себя, как дома!
Чувствовать себя, как дома, не получалась. Да, и её дом был далеко отсюда. С трудом, но удалось найти квартиру в Нью-Йорке для себя, ребёнка и няни, которых она вывезла из Москвы после эпопеи с продажей Володиной фирмы. Хозяева нью-йоркской недвижимости не любят приезжих из-за границы без рекомендаций. Ещё большей сложностью был процесс удочерения, который предстояло завершить в Америке и который не закончился до настоящего момента. Расходы на юристов просто зашкаливали. Плюс специальная частная школа для адаптации детей эмигрантов, в которой Ане должны были дать базисный английский язык и знание Америки. Но деньги, выплаченные Володей за девочку, позволяли ей подобные расходы.
А вот главной проблемой стала няня Елена Архиповна. С момента прилёта в Америку её губы образовали горизонтальную ниточку, и она вцепилась в Аню мёртвой хваткой, считая, что на них в любой момент нападут, похитят или убьют. Никакие аргументы на неё не воздействовали. Она просиживала у входа в школу всё время, пока Аня находилась внутри, подозрительно оглядывая каждого входящего и выходящего. На ночь входная дверь превращалась в непроходимую баррикаду. Ещё в Москве Елена Архиповна не отличалась разговорчивостью, а в Америке окончательно замолкла, позволяя себе разговаривать только с Аней.
Всё это можно было бы пережить, если бы не сама Аня. То, что Вероника говорила, всегда требовало одобрения Елены Архиповны.
- Я сейчас спрошу бабушку Лену, - был ответ девочки, и она бежала за консультацией.
Подобная ситуация раздражала, потому что та не была бабушкой, а назначила себя ей. Её собственный сын трагически погиб, и она вбила себе в голову, что девочка - её внучка. И вот эта бабушка Лена с её деревенской психологией много не понимала в Америке, и всё, для неё неясное, встречала в штыки. А для Ани она была высшей инстанцией.
Через месяц это переросло в проблему, что привело к вспышкам ссор и напряжённой обстановке в квартире. Вероника предложила снять для Елены Архиповны квартиру поблизости, что было гневно отвергнуто и ей, и Аней. Сложилась ситуация, когда их было двое против неё одной.
Так продолжалось ещё около месяца, пока однажды она не позвонила Юле в Москву. Та сначала опешила, но когда узнала, что Вероника звонит из Нью-Йорка, как ей показалось, вздохнула с облегчением и превратилась в прежнюю Юльку, которую распирало от желания поделиться текущей информацией о жизни в городе. Приятельница в разговоре не спросила ни слова об её работе у Володи, как будто этого эпизода никогда не было, за что Вероника была ей только благодарна. Именно во время того телефонного разговора ей и пришла в голову мысль о том, что она так устала от ежеминутного напряжения в квартире и что вспоминала о Москве с чувством ностальгии.
Когда она объявила, что уезжает, на пару дней в квартире установилась пауза, когда все обдумывали последствия. Наконец, открыла рот Елена Архиповна с вопросом: 'А как?' и Вероника поняла, что та умеет разговаривать. Она разъяснила, что няня уже понимает, где и как покупать продукты, где находится школа и где врач, а большего ей и не требуется знать. Вероника будет регулярно звонить, чтобы быть в курсе событий.
Следующей была Аня:
- Ты больше не хочешь быть моей мамой?
Очевидно, Елена Архиповна провела соответствующую работу.
- Я всегда буду твоей мамой, но я не хочу, чтобы мне в этом мешали посторонние люди.
Девочке понадобилось время, чтобы обдумать услышанное.
- Но бабушка Лена не посторонняя. Она обо мне заботится. Она всегда была со мной.
- Она заботилась о тебе, потому что папа за это платил ей деньги. А сейчас я продолжаю платить. Но я, как твоя мама, несу за тебя ответственность, а не Елена Архиповна.
- А что такое, нести ответственность?
Вероника была только рада, что девочка сама начала этот разговор, и воспользовалась возможностью, чтобы разъяснить ей некоторые важные вещи. Она не была уверена, понял ли ребёнок всё из того, о чём она говорила, но обрадовалась, что Аня начала осмысливать ситуацию. По-своему, по-детски.
Отъезд прошёл в молчании. Елена Архиповна так и не вышла из кухни, где она в третий раз драила плиту, а Аня расплакалась и осталась сидеть на полу среди игрушек. Но терапия должна быть проведена! Вероника сама подошла, молча, поцеловала девочку в опущенную голову и пошла к двери.
- Вот, нашла!
Вероника оторвалась от своих мыслей. Это Марина включила для просмотра диск с сериями из популярного в Америке сериала 'Сумасшедших'. Она попыталась переводить, но вскоре все поняли, что удовольствия не получается, так как она запаздывала с переводом и упускала сцены, которые в это время происходили на экране. И, вообще, перипетии тридцатых годов прошлого века как-то не вязались с московской действительность 21 века.
Они бросили просмотр и стали болтать о том, о сём.
- А зачем тебе это надо? - спросила Юля.
Марина рассказывала, как она переписывается по Интернету с мужчинами из разных стран.
- Я же по образованию филолог. Как мне говорили, когда мы были в Испании, у меня настоящее кастильское произношение. Я была круглой отличницей. Я же забуду всё на свете, если не буду практиковаться. Хотя бы письменно.
- Ну, а работа? Это же Москва.
- Кому нужен испанский переводчик в Москве? Все места давно заняты. Да, и муж не хочет, чтобы я шла работать. Вот, и приходится придумывать себе приключения. Переписываться с мужчинами, которые ищут себе невест из России. Эдакий 'Секс в большом городе', только через Интернет.
- И что, много таких.
- Десятки. Приходится отсортировывать совсем никудышных.
- Ой! Покажи! Они же присылают фотографии! - Запросила Юлька.
На экране компьютера возник длинный ряд файлов с латинскими именами.
- И откуда они?
- Большинство - из Испании. Но есть и из Латинской Америки.
- Покажи мне, ну, самых-самых...! - Юлька аж захлопала в ладоши.
Марина стала один за другим открывать файлы, каждый из которых сопровождался комментариями Юли, как будто это касалось её самой:
- Ух, ты, какой крутой! Откуда? А кто он? Нет! Шофёр нам не подходит.
Это были не доигравшие в детстве дети. Они перебирали фотографии мужчин, отбраковывая их одного за другим.
- И что они хотят?
- Жениться на мне. Чтобы я приехала к ним.
- Ну, ты же была в Испании. И ни с одним из них...
- Ну, как я могла? Я же была там с Валеркой.
Вероника вздрогнула от упоминания имени, а потом стала успокаивать себя. В Думе может быть два десятка депутатов с таким именем. Но заноза осталась. Она была почти уверена, что это был тот же самый. И как правило, интуиция её не подводила. Настроение окончательно испортилось.
- А куда ещё предлагают приехать?
- И в Мексику, и в Панаму, и даже в Чили.
- Ой, а это далеко?
- На другом конце света.
- Тогда мы туда не поедем.
Обе, и Марина, и Юлька счастливо расхохотались.
Служба внешней разведки России.
Департамент анализа и информации.
На этот раз компьютерная сеть работала. Их начальство не желало отставать от технического прогресса, и понаставило массу электроники, половина из которой не работала или просто простаивала, потому что никому не была нужна. К тому же постоянно происходили сбои в системе, в которых оперативные службы винили технические, а те, наоборот, обвиняли всех подряд в некомпетентности.
Сегодня шёл материал, который передал новый агент из Ленгли. Он был не проверенным, и по установленной процедуре всё то, что от него поступало, подвергалось сомнению и сравнивалось с донесениями из других источников. И начальство поручило Антону Лавренёву проанализировать, что стоит новый агент. Даже из первых сообщений для него лично было ясно, что америкос решил срубить бабла побыстрее и валил всё подряд из того, что попадало к нему на стол. Ему платили постранично. Если бы с ними затеяли игру, то слили бы что-нибудь существенное, чтобы завоевать доверие, а не муть из мусорного ведра. Американцы работают по установленным схемам. Но начальство подобный подход не устраивал. Ему нужно обоснование, требуются факты и заключение. И никуда от этого не денешься. Поэтому придётся их собирать, чтобы составить подробный доклад.
Чертыхнувшись, он подумал:
'Что же тогда преподнести начальству? Это же сколько килобайт придётся перелопатить!'.
Чтобы облегчить себе задачу, он разложил копии полученных документов по трём файлам с пометками 'проверено', 'подлежит проверке' и 'не понятно'. Самым тощим оказался последний.
И он начал с самого непонятного из всех непонятных. Американцев заинтересовало, что жена какого-то депутата Думы переписывается с кубинцем. Да, ещё не с простым, а с родственником самого Кастро. ЦРУ послало запрос об этом факте в их станцию в Посольстве в Москве. Поэтому Антон решил сходил к своим 'кубинцам', чтобы посоветоваться, кто это такой, и что за этим может стоять. Там долго рылись в старых бумагах, звонили своему ветерану, который давно ушёл в отставку. Наконец, с его помощью нашли справку многолетней давности, посмеялись и сказали, что родственничек возглавлял какой-то кооператив на Кубе. 'Ну, как колхоз у нас тогда, при развитом социализме'. А недавно и вовсе свалил в Чили. Там ему купили фирму по коммунальному обслуживанию в Сантьяго, и он занимается тем, что стрижёт деревья и убирает мусор в городе. Достойная фигура для внимания!
'Ну, и что же тогда требуется американцам?'
Что-то тут не сходилось. Если не кубинец, то тогда здешняя дамочка? А что она из себя представляет? Да, ничего. Домохозяйка. И на кой она им нужна?
Он ещё раз взглянул на фамилию. Шарова. Значит муж - Шаров. Набрал имя в поиске. Ого! Депутат Госдумы. Никогда не слышал о депутате с такой фамилией. Хотя, если напрячься, то, вообще, не смог припомнить фамилию хотя бы одного избранника народа.
И с какого бока тут ещё и депутат? Или за этим стоит какая-то сложная игра, и американцы намеренно подсовывают эту информацию, чтобы им поверили? Но какие важные государственные секреты могут быть в Госдуме? Что там выуживать? Уж слишком закрученная комбинация. Америкосы на такое не способны.
А если подумать, то нечего голову ломать. Местные дамочки - это не по их ведомству. Поэтому информация о той, которая затеяла аферу с кубинским мусорщиком из Сантьяго, пойдёт в ФСБ, как того требовала инструкция. Там должны заниматься жёнами шишек. Пусть они и проверяют её на предмет связей с родственниками Кастро. А для собственного начальства придётся искать другое обоснование.
Антон Лавренёв оформил отправку копии информации в это ведомство.
Мысль о жене депутата напомнила ему о том, что он должен позвонить своей собственной, чтобы узнать, к какому времени надо подъехать, чтобы забрать её с работы. А это поважнее, чем жена какого-то пенька из Думы.
Квартира Элеоноры Валлиулиной.
Москва. Вешняки
Она отвернулась к стене.
'Какое это отвратительное зрелище, когда мужики одевают штаны'.
Скольких она их повидала, пока пробивалась в Москву! Таких же, как этот деятель, которые второпях натягивали перед ней брюки, чтобы бежать или к жене, или на работу, или читать лекции студентам. Что мог ей дать отец-башкир, выдававший себя за татарина в Казани? Был шоферюгой у какой-то шишки, но выгнали за аварию в пьяном виде. Подвязался охранять игорный зал и там проигрывал и пропивал всю зарплату. И ещё пытался её учить, как должна вести себя мусульманская девушка! На родителей не было никакой надежды, вот и приходилось, чтобы пробиться, использовать то единственное средство, которым она располагала. Попробуй окончить Казанский университет по кафедре журналистики! Да, ещё девушке из такой семьи, как у неё. Не каждый сможет. В родной Казани делать было нечего по той же причине - отсутствие достойных родителей, и она стала пробиваться в Москву, используя проверенное средство. Это заняло не один год. И вот оказалась в Первопрестольной! В квартирке на первом этаже на окраине. И очередной сукин сын натягивает перед ней свои вонючие портки!
- Ну, не дуйся! Ты же знаешь мою ситуацию.
И это чмо приняло её нежелание наблюдать сцену облачения его тела в костюм делового мужчины за ревность!
- У нас в партии не любят разводов и скандалов. Ты у меня - единственная, а со своей я только проживаю под одной крышей.
Сколько раз она уже слышала подобную муть! Да его Единую Россию не колышет, кто и сколько раз был женат, пока член партии голосует, как положено и не хапает больше, чем по чину. И ей лично абсолютно безразлично, куда он пойдёт и с кем проживает под одной крышей. На данный момент у неё к нему был лишь материальный интерес.
- Мне на днях надо делать очередной взнос за квартиру.
По глупости она купила эту квартиру на пике цен и ввязалась в ипотеку. Но сейчас цены замерли, и перепродать её подороже, как она надеялась, не было никакой возможности, а в банк каждый месяц требовалось нести кругленькую сумму.
- Да? Я тут кое-что получил и могу поделиться.
Он стал шуршать бумагами. Она-то знала, что 'кое-что' выражалось в десяти штуках зелёненьких, которые ему передали через неё от Брынцаловской группы, чтобы депутат Шаров подписал заготовленный ими документ в профильном комитете. Да ещё придётся написать ему речь, с которой тот должен выступить при обсуждении проекта закона в Думе. Интересно: и в сколько же он оценил её услуги в качестве посредника в денежных делах и сексуальной куклы на вечерок?
Вставать не хотелось, и она, лёжа на старом, продавленном раскладном диване, продолжала смотреть в стену. Пришлось пережить сцену прощания, когда он, уже одетый, сел на край и, погладив её по плечу, попытался придать своему голосу нежность.
- Ну, ну! Мне надо ехать. Спи спокойно!
Услышав торопливые шаги, она лишь крикнула вслед:
- Захлопни дверь посильнее!
Дверь, доставшаяся ей от прошлых хозяев, была проблемой. Всё время не хватало денег, чтобы её заменить.
Хотелось спать, но пришлось встать, чтобы оценить подарок от депутата. Триста. Не много, но и на том спасибо. Брынцаловские ей подкинули аванс за будущее выступление народного избранника, и в этом месяце ей хватало на жизнь и на то, чтобы расплатиться с ненасытным банком. Но через месяц подобная проблема возникнет вновь.
'Будем жить, будем думать, как выкручиваться'.
Радовало то, что помимо своих казанских, и другие группы уже стали понимать, что она имеет 'влияние' на депутата. Огорчало, что сам Шаров обладал лишь минимальным весом в процессах, происходящих в Думе, и приходилось искать другие 'влиятельные' личности, чтобы проталкивать интересы казанских. А с каждым днём это становилось всё более и более сложным занятием. Дума была заведением сугубо мужским. Ей уже перевалило за тридцатник, а в кулуарах вертелись бабочки и помоложе. Приходилось прилагать максимум усилий, помимо денег, чтобы с ней уважительно разговаривали.
И ещё. Сама Дума изменилась. Сейчас все стройными рядами шли за руководством партии, которое где-то там, наверху решало все вопросы. Даже такие скользкие, как с игорными заведениями, которые сидели в подполье в городах и не думали двигаться куда-то в степи, чтобы строить там Лас Вегасы. Она понимала, что нужно только чудо, чтобы пробиться туда, в поднебесье, поэтому приходилось 'работать' с такими, как её нынешней, и искать дополнительные источники дохода. Ненасытная квартира требовала постоянных вливаний.
Федеральная служба безопасности Российской Федерации.
Служба оперативной информации и международных связей.
Генерал Семичев, переехав в новый кабинет, не оставил свою прежнюю привычку. Ещё будучи полковником, он знакомился с документами, которые ему подавали на визу, после 6 вечера, когда стихала чехарда рабочего дня с его текучкой, бесконечными звонками подчинённых и соответствующими звонками руководству. Можно было сидеть и внимательно изучать документы, запоминая нужные сведения, которые могли пригодиться в будущем. Спешить домой было не зачем. Он был женат уже более 30 лет, и жена перестала переживать, когда он являлся домой поздно.
А теперь, когда он стал генералом, прекратились вызовы к начальству с указанием немедленно явиться. На его уровне вопросы с руководством решались по телефону, о совещаниях он знал за несколько дней и мог спокойно подготовиться. Теперь не его выдёргивали, а он вызывал к себе начальников отделов и требовал немедленных ответов на вопросы, которые ставил. Он, наконец, понял то, о чем неоднократно говорил ему покойный тесть, - прелесть генеральских погон. Раньше, когда он поднимался от капитана к майору, от майора к подполковнику, не происходило ничего особенного. Они не носили военную форму, и отношения между людьми оставались прежними. Или почти прежними. Всё кардинально изменилось, когда он пересёк рубеж, на котором застряли многие из его коллег. Сюда входил этаж, где находилось руководство, отдельный буфет, почтительное отношение персонала, новая служебная машина, квартира в строящемся доме и многое другое, чего не опишешь словами. А какие люди ему звонили, чтобы представиться и поздравить с назначением! В полковниках он вряд ли имел бы возможность разговаривать с ними по телефону.
Генерал Семичев открыл очередную папку. В их организации не гнались за новшествами и работали, как в старые, добрые времена. Здесь уважали бумаги. Вот и сейчас он мог спокойно перелистать дело господина Шарова, сделать пометки, а не пялиться в экран, вспоминая, что он читал на предыдущей странице. Этого наглеца из Думы он хорошо запомнил. Шаров был одним из первых, кто позвонил после того, как он переехал в этот кабинет, но не поздравить, а потребовать, чтобы он охарактеризовал Веронику Ярборо. Тогда генерал Семичев ещё не успел освоиться в своей новой должности, и ему пришлось отделываться дипломатичными, ничего не значащими фразами. Сейчас он бы вёл себя совсем по-иному. От того разговора осталось неприятное чувство, что он допустил ошибку, когда позволил хаму разговаривать с собой подобным образом, и хотелось бы её исправить, если представится подобная возможность.
Неожиданностью была американка. Тогда он так и не понял, почему депутат интересовался той девицей. Он что-то говорил об устройстве на работу. Вообще-то говоря, в большой степени он был обязан именно американке тем, что получил повышение. Когда в их организации началось движение по вертикали в связи с отставками по возрасту, каждый повышаемый стал подтягивать на своё место проверенного подчинённого. Его покровитель откровенно сказал тогда:
- Ты, Геннадий Васильевич, в моём списке на повышение идёшь под номером один, но тебе нужно показать что-то такое... . Ну, сам понимаешь. Чтобы ни у кого не было вопросов. Ищи! И срочно!
'Чего-то такого' не вырисовывалось. И вдруг к нему лично на встречу напросился Джордж Стентон, главный ФБРешник из американского посольства. Причём срочно. В качестве начальника отдела полковника Семичева приглашали на регулярные совещания между представителями ФСБ и ФБР по вопросам борьбы с терроризмом, организовываемые их Управлением международного сотрудничества, но личные встречи с ФБРешниками в их организации не практиковались. Если бы тот хотел продаться, то нашёл бы способ без шума связаться с их Службой контрразведки. В ФБР разбирались в структуре ФСБ.
Начальство санкционировало встречу, и она состоялась. Полковник Семичев не узнавал американского контрразведчика. Он привык видеть Стентона на совещаниях громогласным и уверенным в себе, готовым научить всех, как надо бороться с терроризмом, но в тот момент он, глядя в стол, начал тихим голосом что-то бубнить о криминогенной обстановке, преступных организациях, опасности, угрожающей одной американской гражданке в Москве, и в конце попросил организовать плотную охрану никому не известной Вероники Ярборо. При этом ещё и информировать его о том, куда она ездила и с кем встречалась. К этому добавилась просьба о прослушке телефонов, предоставлении списка номеров и людей, которым она звонила за последние три месяца. В конце он даже передал номер телефона, по которому можно найти адрес, где она скрывалась от преступников.
- Геннадий Васильевич! - он впервые назвал его так и затем продолжил, тщательно выговаривая русские слова. - Это может поднять наше сотрудничество на качественно новый уровень.
Именно в тот момент полковник Семичев почувствовал, что настал его звёздный час, и он сможет подняться на ту заветную ступень, к которой стремился, 30 лет карабкаясь по служебной лестнице. Если он раскрутит эту историю, то 'ни у кого не будет вопросов'.
Руководство ничего не поняло. Подобная просьба не вписывалась ни в одну из схем. То, что она террористка, отмели сразу. Зачем тогда ей нужна охрана? По той же причине отпадало участие американки в международной мафии. Близкая родственница какой-то шишки в правительстве? Зачем тогда знать о её контактах за три месяца? Проверили, что о ней известно во всех организациях. Ничего, кроме Миграционной службы: въезд, выезд, временная регистрация, квартира собственная, не арендованная.
Он построил свой доклад на том, что американец испытывал к нему чувство доверия и что хотел контактировать с ним лично, из чего вытекало, что ему и нужно разрабатывать эту американку. Никто не возражал, и он её разработал. Сам лично, не доверяя никому из подчинённых, хотя подобная работа не считалась его уровнем деятельности. Он так её разработал и вытянул из неё такое, что, когда докладывал руководству, там засомневались: 'А она того... . Не обдолбалась? Может быть, ей всё привиделось?' Стали копать и вышли на такое! А там ещё разговоры о 'перезагрузке'. Доложили на самый верх, и поступила команда: 'Ликвидировать'. Вот тогда-то, на совещании у первого зама, которому поручили лично курировать операцию, он и выступил с предложением, каким образом следует ликвидировать. Все замерли, а генерал Смирнов подумал, усмехнулся и сказал: 'А что? Это оригинально. Попробуем'.
И получилось! Сделали так, что МВД пришлось самим зачищать собственное дерьмо. На ликвидацию даже прискакал зам. директора ФБР, курирующий Восточную Европу. Он два дня просидел в посольстве и у них даже не появился, но все знали, зачем он в Москве. Не хватало американцам ещё одного скандала для полного счастья!
Насколько он знал, на заседании Совета безопасности Бортников доложил, что операция проведена совместно с МВД, и Нургалиев сохранил лицо, как говорят китайцы.
В представлении на новую должность появилась запись: 'Принимал личное участие в планировании и проведении операции по пресечению деятельности, наносящей ущерб престижу государства на международной арене'. Кто знал, тот понимал, о чём шла речь, и 'ни у кого не было вопросов'.
Генерал Семичев оторвался от приятных воспоминаний и переключил своё внимание на папку с материалом на депутата. Из СВР поступили сведения, что ЦРУ послало запрос в свою станцию в посольстве в Москве. Жена депутата Шарова связалась с каким-то кубинцем, да ещё и родственником Кастро. И что они от них хотят? Прошлое депутата не представляло особого интереса. Ну, в молодые годы имел какие-то дела с бандитами, но ничего особенного. У других депутатов Думы были биографии и покруче. Список телефонных звонков, зафиксированных их УОТМ, не показал ничего подозрительного. Он уже закрывал последнюю страницу папки, которую его подчинённые собрали на депутатскую парочку, как что-то насторожило, и он взглянул ещё раз на список тех, с кем депутатская парочка общалась по телефону. Вот оно! Вероника Ярборо. Жена пару раз разговаривала с ней. Опять всплыла эта американская девица!
Генерал откинулся в кресле. Тогда, после 'ликвидации', они её так припугнули, что та исчезла из Москвы. Однако вскоре появилась вновь. Более того, засекли её контакты с Джорджем Стентоном. Но если бы она на него работала, то они не стали бы встречаться вне посольства. Версия о любовных делах тоже отпала. Потом девица опять исчезла, и они так и не узнали, что её связывало с ФБРешником.
Теперь она появилась вновь. И контактирует с заинтересовавшими их лицами. Если предположить, что она каким-то образом связана с ФБР, то получается, что на депутата с женой завязаны ЦРУ, ФБР и ещё неведомые кубинцы. Что-то в этой схеме не сходилось. Уж, слишком незначительным был объект внимания. Конечно, в последнее время Валерий Петрович сделал рывок в иерархии Единой России, но даже сейчас он не входил в Премьер лигу, как окрестили первую двадцатку в списке партии. Он даже не был близок к ней. Или Семичев чего-то не знал? А генерал не любил, когда он не был надлежащим образом информирован.
Он набрал по внутренней связи номер начальника отдела, которого подтянул на своё освободившееся место. Тот ответил.
'Сидит на месте, пока начальство работает. Это хорошо!'
- Сергей Валентинович! Ты мне положил на стол папочку на деятеля из законодательных органов. Что-то вокруг него идёт непонятная суета. Различные организации проявляют интерес, плюс какая-то американка крутится.
Генерал сделал паузу, ожидая реакции, но её не последовало.
В тот момент тот должен был сказать: 'Геннадий Васильевич! Это же та самая, которая...' и так далее. Полковник ведь знал о той операции по 'ликвидации' и ничего не сказал. Значит: просто упустил из вида телефонные разговоры парочки с девицей, когда визировал документы! Не внимательно читаешь! Ну, что же. На то и руководство сидит, чтобы поправлять и направлять нерадивых подчинённых.
- Сергей Валентинович! Нужно присмотреться, что там происходит. Только осторожно, без приближения. И проверьте американку, которая там крутится! Мы не должны допускать провокаций против заслуженных людей, правда?
Получив заверения, что не должны, генерал повесил трубку.
'Полковник, конечно, звёзд с неба не хватает, но исполнительный. А на таком месте нам умных и не надо!'
Новая должность предполагала и новые возможности. Казнить и миловать. Через него проходили материалы и посерьезнее на некоторых деятелей из первой двадцатки из Думы, и они благополучно оказывались в архивах. До поры до времени. До того момента, когда понадобятся. Но в данном случае уж очень хотелось показать хамоватому депутату его место. Да, и тот был не из тех, которые считались у них неприкасаемыми.
Генерал поставил свою визу, но пометил, что дело должно вернуться в отдел. Таким образом, на бумаге не осталось никаких указаний, но подчинённый из телефонного разговора понял, что нужно делать. Кто его знает, как всё обернётся. Не оставлять следов в подобных делах его научил покойный тесть, который тоже дослужился до генерала в тогдашнем КГБ. А они там были мастерами в подобных хитростях!
Региональный отдел ФСБ.
Москва
Очередной фельдкурьер не принёс ничего интересного, кроме одного документика.
- Так! Шаров, Валерий Петрович. А я знал, что ты возникнешь рано или поздно. Такие, как ты, не пропадают. А вот теперь вместе с тобой ещё и высветилась Шарова, Марина Николаевна. Интересно!
Полковник Баринов рассматривал поручение, которое ему спустили из центрального аппарата. Стандартный документ. В их секретном отделе уже накопился целый шкаф таких. Но данный содержал приписочку в конце: 'При проведении оперативных мероприятий соблюдать осторожность'. Она говорила о многом. Так ребята из центрального аппарата прикрывали свои задницы. Если кто-нибудь из крутиков выяснит, что им интересуются, они всегда спустят всех собак на территориальные органы: 'Мы их предупреждали'. Он-то за все эти годы изучил их уловки.
Ещё зеленым стажёром он начинал с райотдела КГБ на Грузинской. Мечтал через пару-тройку лет перескочить на площадь Дзержинского, но каждый раз срывалось. Туда шёл очередной 'позвоночник', а ему говорили: 'Подожди ещё годик!' Потом началась Перестройка, которая переросла в перестрелку между бандитами. Он ещё на что-то надеялся, но встрял в разборки, кто-то настучал, и он чудом не вылетел из органов. Куда бы он пошёл тогда, в девяностых, если бы его выперли? Охранником в зал игровых автоматов? О центральном аппарате пришлось забыть, и он переключился на свой район и даже дорос до начальника, благодаря вливанию, сделанному кадровикам на Лубянке. Благое было время! Собирал зелененькие везде, где мог, но потом в Кремль пришёл подполковник из своих и прижал всех к земле. Что-то, конечно, перепадало и территориальным, но по мелочи, а основные игры пошли наверху. А там и вопросы уже были другими и, соответственно, ставки такие, которые им не снились. И вот теперь подоспела отставка по возрасту. Он, конечно, подобрал себе тихую гавань. Пойдёт начальником службы безопасности к тем, которые были ему обязаны. Но деньги там светили не очень большие. Поэтому сейчас следовало собрать со всех подопечных по максимуму. Так у них полагалось при отставке.
А гражданина Шарова В.П. он помнил. Ещё по девяностым. Тогда тот ещё был полубизнесменом-полубандитом где-то в области, и пришёл к нему с просьбой о 'специалисте', чтобы убрать своего компаньона по бизнесу. Обращаться по обычным каналам он опасался. Его дружок мог бы узнать и отправить его самого на тот свет вместо себя. Деньги предложил по тем временам хорошие, и он дал ему своего технаря. Тот, правда, специализировался на прослушке, но Баринов рассудил, что парень сообразит, какие проводки и куда нужно подсоединить. 'Специалист' хренов что-то не рассчитал, компаньон остался жив и захотел узнать, кто заказал разорвать его на части. Гражданин Шаров испугался, да и он сам тоже. Одно дело крышевать каких-то ублюдков, а другое - покушение на убийство двух и более лиц плюс оборот взрывчатых веществ. Серьёзные статьи. Он послал одного из своих в область, и тот вместе с местными прошёлся по окрестностям с опросом по данному происшествию. Тут же все, включая гражданина Шарова, узнали, что ФСБ занимается данным делом, и напряглись. А главное выяснилось, что ментам начхать на всё: бандюки убивают друг друга - воздух будет чище. Ну, он тогда и раскрутил гражданина Шарова на хорошие деньги, чтобы 'спустить дело на тормозах'. Поменял машину. Ну, и для дома кое-что приобрёл. А сделать-то пришло всего ничего. Припугнул проштрафившегося 'специалиста' так, что тот быстренько уволился и умыкнул к себе на родину. То ли в Казань, то ли в Рязань.
И вот теперь он опять держал в руках поручение на господина Шарова В.П. и на его супругу, которые проживают в его районе. Но сейчас тот был уже в другом качестве. У полковника не укладывалось в голове, как подобное ничтожество мог стать депутатом. Единственным возможным ответом было: за большие деньги. А раз так, то это - его клиент. Деньги - как раз то, что ему требовалось на данный момент. Главное - по-умному их взять.
Из центра, естественно, не сообщили, в чём конкретно подозревается чета Шаровых, да это и не особенно важно. В подобных случаях первое, что следовало выяснить: какие активы имеются у объекта, и что с него можно снять. А потом уже разбираться. За такими, как он, всегда что-нибудь да найдётся. И как раз нынешний что-то начал говорить о борьбе с коррупцией!
'Вот и мы поборемся на своём участке'.
Полковник прикинул, кому поручить деликатную миссию, и нажал клавишу селектора.
Галерея 'Винзавод'
Москва.
Посетители перемещались от картины к картине, что-то обсуждая в полголоса. Но было очевидно, что они больше наслаждались общением между собой, чем произведениями искусства, развешанными на стенах. Сюда приходили, чтобы показать себя и посмотреть на других. Разносили шампанское.
Вероника слабо разбиралась в современной живописи, но позволила Юле и Марине затащить себя в галерею, так как в тот день у неё не было особых дел. Впрочем, как и в другие дни тоже. Она приехала в Москву передохнуть от проблем в Америке. Сейчас она могла себе позволить не работать, если жить скромно. Деньги были. И, уж, тем более не ввязываться в приключения, которыми были богаты её прошлые годы. Теперь она отвечала не только за себя. Сейчас она была в ответе ещё и за Анечку.
А обе подруги испытывали просто наслаждение от пребывания в обстановке высокого искусства и больших денег.
- Вероника! Есть потрясающая идея!
Они подплыли к ней.
Втроём они отошли в сторонку, чтобы обсудить идею. Все держали в руках по бокалу.
- Сейчас дают потрясающие скидки в Канкуне в Мексике. Американцы обеднели и перестали туда ездить. Мы уговорили мужей. Хотим поехать туда одни, а они пусть от нас отдохнут. Уже заказали билеты, и сдали паспорта на визу. Присоединяйся к нам! Тебе же виза не нужна.
- Ну, вряд ли... - начала она.
- Там сейчас тепло. Гостиница 'Хайат' на берегу моря, бассейн. Всё включено. Отдохнём. Оттянемся от Москвы. Посмотри, какая погода на улице! Билеты в это время дешёвые. - Продолжала тараторить подруга.
- А почему так далеко? Есть же тёплые места и поближе.
Юлька хитро взглянула на Марину, которая стояла молча.
- Туда приедет один из самых стойких Марининых поклонников. Тот, который из Чили. Он-то и предложил там отдохнуть.
Вероника с сомнением посмотрела на Марину. Та загадочно улыбалась.
- А по дороге туда остановимся на несколько дней в Нью-Йорке. Погуляем.
'Ах, вот почему вы пришли ко мне. Нью-Йорк - это не 'Хайт' в Канкуне, где всё включено'.
Вероника подумала о том, что и ей пора бы повидать Анечку. Она чувствовала, что уже соскучилась по ней. Да, и посмотреть, как она освоилась, и что там происходит с Еленой Архиповной. Она регулярно звонила и разговаривала с девочкой, но по телефону совершенно невозможно было понять, какая там обстановка. Радовало лишь то, что во время последних разговоров Аня всё больше и больше стала переходить на английский. Раньше язык был для неё проблемой, и в школе она замыкалась и сидела молча, не общаясь с другими детьми.
- Давайте сделаем так. Я полечу с вами до Нью-Йорка и останусь там до вашего возвращения из Мексики. Мне нужно повидать дочку.
Обе подруги смотрели на неё с нескрываемым изумлением.
- У тебя есть ребёнок?
Юлька была потрясена.
- И ты ничего не говорила!
Что она могла ей сказать? Пришлось бы рассказать о многом. Но это не для Юлькиных ушей. И ей самой хотелось бы побыстрее забыть о случившемся, но прошлое постоянно напоминало о себе. Хотя бы проблемой с Еленой Архиповной, которая пришла из той, другой жизни.
- А где она? С отцом?
- Нет. С няней.
Вероника решила ограничиться только этой информацией.
- Ну, ты даёшь! Ну, и конспиратор!
Подруга выглядела обиженной. Как же! У неё оказался ребёнок, а Юля об этом даже не знала. А она должна знать всё!
Вероника узнала рейс, которым подруги улетали в Нью-Йорк, и вышла на улицу. В галерее ей было скучно. Она никого не знала, и то, как она была одета, не вписывалось в пёструю палитру ценителей галерейного искусства.
Шёл первый снег. Она шла по улице и думала, что даже сама не представляла себе, как соскучилась по Анечке. Все плохие моменты отошли на второй план, и вспоминалось только хорошее. Как она там? Вовремя подвернулись подруги с Мексикой! Это - повод для поездки в Нью-Йорк.