Симонова Дарья Всеволодовна
Тихая Мэри

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Симонова Дарья Всеволодовна
  • Размещен: 18/07/2025, изменен: 20/07/2025. 349k. Статистика.
  • Роман: Детектив
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "...Он всегда чувствовал, что Кристи его хранит. Своим незнакомым и фантастическим миром она накрыла его испуганную душу, как сказочным колпаком, накрыла вместе с Егоровыми насмешками и иронией, и спасла от тогдашнего морока... И может, поэтому он теперь снова ищет этой защиты - в осколках, в обрывках, в деталях?"
    •   Дарья Симонова
      
      Тихая Мэри
      
      
      
       Вове и Машеньке
      
      
      
      Глава 1. Свои не стучат
      
      Это был дом, в котором он раньше не жил. Тот мальчик, еще не превратившийся в бешеного юношу с витиеватыми идеалами, не в счет - разве его можно признать своим незрелым Я теперь, когда он от него не единожды отрекся? Ведь если признаешь, придется отвечать за сокрушительный провал. Куда безопаснее отгородиться от юного себя гибкой плотиной амнезийного неузнавания по принципу "помню, но смутно". Вроде не совсем уж вопиющее предательство, которое позволяет бочком-бочком улизнуть от правды. Словно встречаешь старого друга, он в предвкушении веселой ностальгии по прежним проказам, а ты... лишь вежливо улыбаешься в ответ и даешь понять, что сегодня ты никак не можешь задержаться, потому что... - причину уж каждый придумает сам в меру своего коварства. Некоторые даже не пекутся о правдоподобии...
      Это был дом, о котором мало кто знал. Его купила матушка, когда Егор входил в мятежную пору отрицания родительских императивов. Зачем купила? Она ведь не была любительницей плодово-ягодного быта и чаепитий на веранде. Но в определенный период жизни ей показалось, что так нужно. У нее была подруга, вдохновенная эстетка и доктор наук, и она делала какое-то невероятное домашнее вино из маленьких красных яблок. И матушка решила, что вино - это вам не капуста с редиской, вино - это красиво и элегантно. Особенно, если ты сам непьющий! Такой дивный альтруизм - созидание только для других, не для себя, из любви к искусству...
      Альтруизм цвел буйным цветом, пока окончательно не выяснилось, что Егор связал свою жизнь с алкоголичкой... Таким образом, мама ушла в мир иной, будучи совершенно растерянной, разочарованной, прижимающей к груди улетевшую пичужку надежды. Егор решил перезимовать в этом доме, чтобы каким-то неведомым образом загладить свою вину, посветить маминым небесам ожившим окном в ночи. Мол, я здесь, дом не забросил, яблони целы и вроде плодоносят. Вино - делал один раз, потом передал эту почетную миссию Вере Христиановне, соседке. Вот бы нашлись такие же добросовестные хранители и продолжатели для всех наших земных начинаний, как эта внимательная, придирчивая к деталям, дотошная и при этом глубоко чувствующая зануда...
      Это был дом, который Егор, пытливый мальчик из города Дымный, так и не успел когда-то полюбить. Сейчас тоже не очень получалось. Выяснилось, что знамя брутальной неприхотливости, которое он гордо пронес через годы, изрядно поистрепалось. Оказалось, что немолодеющее тело изрядно раздражается от хлама и старья. И как рухлядь ни реставрируй, она не превратится в уютный викторианский антиквариат - а ведь когда-то Егор накропал целый философский опус на тему того, что все оптимальное для себя ты создаешь из подножного корма и антуража. А поиски лучшей доли основательно ломают жизнь и уводят тебя от главного и нужного именно тебе! Заболел - открой холодильник или поскреби по забытым сусекам, и именно то, что у тебя там завалялось, оно тебя и вылечит. Ты пришел в этот мир изначально полностью укомплектованным, и если ты будешь сразу, с рождения доверять своему я-универсуму, то избежишь многих и многих проблем и горестей... Но проклятый хищный разум, апологет правил и алгоритмов, не оставляет тебя в покое! Он сделает все, чтобы угробить нас, весёлых человечков, раньше времени.
      Словом, я-универсум давно сломался, а Егор Арсеньевич Саперавин, он же Сапёр, он же Саперави, он же... все прозвища и не упомнить - чувствовал в себе нарастающее недовольство и досаду: зачем он, дуралей, дал себе обет перезимовать здесь... Бесприютно же! И одиноко.
      Но, оказывается, "Бог сохраняет всё" - не пустые слова. Сохраняет и слышит тихий вопль человека в пустыне. Человека, безнадежно жарящего куриные бёдрышки, в заснеженной пустыне деревни Сосенки. Это был ничем не примечательный вечер, один из тех, когда Егор пытался научиться радоваться тихому неспешному быту. Уговаривал себя, что нужно привыкнуть - к желтоватой воде с осадком, или купить фильтр помощнее. К расчистке снега в своем дворе и на улице, у дома Христиановны и до следующего, где давно никто не живет, а порой и на всей улочке - Егор сам вызвался по-добрососедски... К тому, что магазин далеко, а тыкать в телефонное приложение, чтобы продукты доставили - не мужское это дело! К мыслям о том, что здесь он и умрет, никому не нужным, обветшавшим и, например, спившимся. А не нужно было в гордыне своей называть ближнюю, пускай и бывшую, алкоголичкой, от сумы и от тюрьмы не зарекайся...
      Обычно в комплекте к упадку подтягивался аварийный пофигизм: дескать, дом продам, пойду жить в мастерскую, как раньше. Там привычнее, душевно теплее, там намоленное место! В конце концов, он дымный горожанин до мозга костей, и в родном городе ему привычнее. Но меланхолия не думала сдаваться: а кому продашь? А что с яблонями станет? А если ты Христиановну этой продажей подставишь? Как ты потом будешь жить, ведь она единственная, кто одновременно симпатична и тебе, и маме была, родственная душа... Ну хорошо, сдавался пофигизм, я просто подарю ей этот дом, нашей доброй соседушке. Ей и сложно разветвленной системе её внуков, племянников и постояльцев. "Подаришь?! - возмущалась неожиданно практичная меланхолия. - Ничего себе, барское плечо! А у тебя самого-то что есть, кроме этого дома?"
       И вот, в один такой вечер внутренней перебранки депрессивного рацио и благотворного дзен-раздолбайства в калитку дома на Озёрной улице кто-то мрачно и требовательно постучал. Егор от неожиданности глухо выругался: ведь только что приготовил себе нехитрый завтроужин - это когда завтрак, обед и ужин в одном флаконе - и картошечка с курочкой такие манящие, горячие... А тут какой-то чужак ломится! Свои не стучат, свои так заходят, знают, что калитка здесь по старой дедовской традиции запирается только на ночь.
      Ожидая увидеть обнаглевшего алкаша, который просит на бутылку, или припозднившегося торговца саженцами туи, Егор состроил лицо праведно-недовольное. Однако в то же мгновение понял, как убог он в своих панических сценариях, как непрозорлив...
      - Задиравствуйте! - на ломаном азиатском суржике поприветствовал его нежданный гастарбайтер. - Меня зовут Бакытбек Бакытбекович, оперуполномоченный...
      - Чего??? - возопил Егор. - А ну вали отсюда, уполномоченный, а то мы всей улицей сейчас вашему шалману погром устроим!
      Щуплого, но непрошибаемого пришельца это почти не смутило, он как будто не понял, о чём речь, и не был способен улавливать интонацию, а также сам не умел интонировать, а потому бесцветно продолжил:
      - Мне необходимо побеседовать с вами по вопросу насильственной смерти... - он деловито приоткрыл папку, которую держал под мышкой и прочитал по слогам... - Неземской Татьяны Руслановны.
      - Какой еще смерти?! Она жива-здорова! Опять распустили этих тварей-мошенников! Сейчас сдам тебя ментам, сволочь ты недорезанная...
      Пришелец по-прежнему оставался невозмутимым и спокойно, невнятно, на жёваном русском бормотал об ответственности за оскорбление представителя власти при исполнении... И в этот момент Егор, наконец, обратил внимание на удостоверение незваного гостя, которого уже собирался отнести за шкирку к мусорному контейнеру, дабы неповадно было поганить жизнь честных людей мерзким кидаловом. Гнев начал медленно оседать в кровавую лужу осознания произошедшего. Можно было, конечно, брезгливо отодвинуть от себя морок чуждой и дикой реальности, которая присылает такого гонца, можно было не верить и все отрицать, но тогда пришлось бы недрогнувшей дланью вандала отсечь от полотна своей жизни значительную ее часть... и превратиться в кого-то другого. Вот к такому предательству, без всяких условностей и игр, Егор был не готов. И не зря он поминал... её, "алкоголичку", в последние дни. Оказалось, она, грешная и беззащитная душа, прощалась с ним...
      Он впустил посланца карающего мира в дом и даже не спросил, с каких это пор оперуполномоченные не шлют повестки, не названивают, а шастают по домам - если, конечно, Егор не подозреваемый No1... Но этот так называемый представитель власти выглядел столь нелепо и абсурдно, что ожидать от него какой-то логики или серьёзной опасности казалось нелепым. К тому же он как будто и сам был удивлен собственному вторжению в чужой дом. Егор его даже в чем-то понял, ведь с некоторых пор он поменял телефон. Как оказалось, вовремя. Но это, очевидно, не помогло. На шоковой периферии сознания пронеслась мысль о том, что нужно каким-то образом выказать потрясение и скорбь от случившегося, а то и правда станешь подозреваемым. Но какое там... У Татьяны Руслановны к такому исходу все шло. История долгая, страшная, но с милосердными проблесками света. И не этому недоразумению в погонах ее рассказывать... Однако придется. Хотя бы краткую версию.
      Итак, хрен знает сколько лет назад Егор сошелся с лучезарной особой, у которой была четырёхлетняя дочка. Предшествующие тому обстоятельства пока придется опустить. Таня Неземская пить начала не сразу. Точнее, Егор не сразу осознал, что у нее зависимость, но за это время он оказался в прочных тисках ответственности. В основном за ребенка. Алина привязалась к нему. А он водил ее в школу, кормил, иногда при острой надобности даже делал с ней уроки... это если мама была не в форме. Но она могла быть и в форме, и тогда все было по-семейному тип-топ. Сытно, уютно и красиво. Таня была такой редкой женщиной, которая долго не поддавалась явной алкогольной деградации. У нее не было агрессии и прочих деструкций. Она не буянила и - до поры до времени - не искала сомнительные компании. Она обихаживала дом, не дурнела, ее лицо не расплывалось в синюшной одутловатости, она не пахла перегаром... Она вообще была куда лучше многих непьющих и благопристойных! Когда напивалась, она просто засыпала. Егор даже придумал щадящую версию для Алины о том, что мама больна сонной болезнью, и это такое... плохо излечимое осложнение после родов. Но со временем она, возможно, поправится. Алина, пока была совсем маленькая, очень хотела в это верить, даже рисовала на занятиях в изостудии выздоровевшую и танцующую в пестрых одеждах маму. И вот именно такое, на первый взгляд, не очень опасное течение жизни мешало Егору уйти. Да он и не противился.
      Но сколько ниточке ни виться, однажды ей придет конец. Сейчас даже не хочется ворошить эту хронологию, что было сначала, а что потом - подростковые эскапады Алины с пирсингами, чумовыми влюбленностями и нависшей угрозой спецшколы или помутнение рассудка ее матери, у которой внезапно тоже начался трудный возраст... И тут было одно спасение - бежать. Так закончились эти двенадцать лет, на которые глас народа немедленно бы повесил ярлык "выброшенные годы". Только Егор не особенно распространялся народу о своем печальном опыте. Разве что мама знала по причине своей вовлеченности, но она отзывалась об этом периоде куда резче. Но ничего никому не объяснишь - это во-первых. А во-вторых, человеку по прозвищу Сапёр - пускай это всего лишь проказы фамилии, а не призвания - было важно знать, что он покинул поле боя только после того, как сделал все, что мог. Формально он не бросил Татьяну, это она привела в дом какого-то моложавого собутыльника, а за ним увязалась дворовая выпивоха или, как ее все звали, карлица Изабелла - странное существо неизвестного пола и возраста. В глубине души Егор был даже благодарен "собутыльнику" за то, что своим появлением тот снял с него неминуемую вину за "оставление в опасности". Егор поставил в известность о своем уходе маму Татьяны, добрую, сочувствующую, но, к сожалению, совершенно не волевую женщину. Она, похоже, привязалась к нему , а при расставании плакала. Он предупредил и классного руководителя Алины, вместе с которой они боролись за эту способную и умную, но совершенно взбесившуюся девочку... Они даже долго обсуждали вместе с ней, не стоит ли предупредить милицию о том, что в доме у Неземских возможна криминальная ситуация. Но в итоге решили не ворошить осиное гнездо, а то ведь вдруг органы опеки нагрянут, заберут Алину в детский дом, а там она гарантировано скатится по наклонной. В конце концов, ей было уже шестнадцать, и теплилась надежда, что девица перебесится, а на следующий год окончит школу и... все может измениться. В общем, договорились держать связь, ежели что.
      "И ни одна тварь в человеческом обличии не пришьет мне вину за это убийство! - твердил про себя Егор".
      Это была инстинктивная самооборона. Последствие других событий. И совершенно излишне сейчас её демонстрировать. А демонстрировать нужно сдержанную скорбь достойного человека.
      -То есть это значит, что в действительности ты недостойный человек? - подпустил иронии аварийный пофигизм, он же внутренний насмешник.
      Егор хотел от него привычно отмахнуться, но не тут-то было. От смятения и невозможности осознать произошедшее он стал подражать своему гостю в манере разговора, и отвечать так же деревянно и односложно, словно это могло вызвать доверие. Никогда не получится у достойного человека правильно изобразить достойного человека! Поэтому вот вам, представитель власти, протокольные ответы.
      "Мы прожили вместе с Татьяной Неземской двенадцать лет... Мы жили в её квартире. Я, в свою очередь, старался обеспечить семью. Вскоре выяснилось, что у неё алкоголизм. Я пытался ей помочь справиться с ним. Один раз мы с родственниками скинулись и оплатили ей дорогую клинику. Расстались около четырех лет назад. Нет, мы не состояли в официальном браке... Домашнего насилия не было ни с моей, ни с её стороны. Я растил её дочь Алину с четырёх лет до шестнадцати... Нет, я не знал её отца и никогда его не видел. В браке с ним Татьяна не состояла, насколько я знаю. У Алины отчество от деда. Отношения с ней у меня были хорошие. За исключением последнего года или полутора лет нашего совместного проживания, когда у неё начались подростковые безумства... Под безумствами я, например, понимаю кражу ценных вещей и денег у родителей для передачи их дружку-наркоману и попытку самой употреблять запрещенные вещества... У Татьяны не было врагов, но все, кто составлял ей компанию в выпивке, были потенциально опасны... Нет, я никого из них не знаю по имени... Я сменил номер телефона, потому что мой прежний мобильный, прослуживший много лет, вышел из строя, а в нем была симка старого образца, и пришлось менять номер... С тех пор, как мы расстались с Татьяной, я не общался ни с ней, ни с Алиной и не виделся с ними... Мы расстались спокойно, без конфликта. Точнее я сначала выставил её собутыльника из квартиры, а потом собрал свои вещи и ушёл... Я уже был готов к этому".
      Что тебе еще надо, стервятник, которому не на кого повесить убийство?
      Сейчас же камеры на все подъезды развешивают!
      Хорошая попытка...
      Во время этого разговора Егор подчеркнул, что подобный допрос - нарушение его гражданских прав, и тем не менее ради свершения справедливого наказания для убийцы он пошел на это и рассказал все, что знает. Оперуполномоченный ответил, что это пока не допрос, а опрос. В чем принципиальная разница, опрашиваемый допытываться не стал - захотелось побыстрее все закончить. И оставалось только догадываться, что значит зловещее "пока"... Возможно, всё дело в плохом владении русским языком? Но раздражение, возмущение, гнев и прочую ненависть в адрес "представителей" Егор решил больше не демонстрировать. На сегодня её уже было достаточно. Возможно, и так уже на статью хватило. На прощание Бакытбек Бакытбекович оставил свою визитку - на случай, "если что-то ещё вспомните".
      Прозвучало как издевательство! А что оставалось после такого визита? Только вспоминать!
      
      
      Глава 2. Белый кролик, бедный Йорик...
      
      - Сейчас это кажется самонадеянной фантазией, но, как правило, большие открытия делают именно самонадеянные люди. Точнее, они так выглядят в глазах окружающих. Но я не претендую на то, что это моё открытие, конечно! - улыбнулась Кристина, деловито закурив. - Но то самое ответвление оккультных практик, о котором мы говорили, действительно может оказать влияние на людей с ментальными расстройствами. Не говорю, что полностью излечить, но дать возможность жить самостоятельно и реализоваться. Не быть обузой для родных. И даже, не исключаю этого, развить творческие способности.
      Егор слушал её, делал вид, что понимает, но про себя недоумевал: ну какие на хрен ментальные расстройства?! Стопятидесятой важности дело... И без расстройств бедствий и страданий человекам хватает! А даунам и так хорошо. Придуманная проблема!
      И были эти разговоры очень давно. В старые, добрые... добрые в своей наивной жестокости времена.
      И только когда на него навалилось осознание своего в одном случае непрошенного, в другом случае - драматичного отцовства, он понял, насколько была прозорлива эта пацанка-идеалистка в папиной шляпе. Все эти участившиеся случаи аутизма, печальные опыты обучения детей с ментальными нарушениями в одном коллективе со здоровыми детьми... Мучение для детей, причем и для окружающих здоровых, и Голгофа для родителей детей-инвалидов... И вот тогда он вспомнил об этих разговорах с Кристи, и даже начал изучать вопрос. Всплыли те самые подробности, которыми изобиловала её речь и которые Егор добросовестно пропускал мимо ушей. Ну а как прикажете относиться к тому, что её бабушка возродила и возглавила Орден Мировой Тайны? И научила передаче мысли на расстоянии... А потом её мама испугалась, что дочь больна, и положила Кристи в психлечебницу. Частную, не государственную, но потрясения это не скрасило. Там Кристи загипнотизировала санитара и сбежала. Когда этих подробностей становилось слишком много, Егор приостанавливал общение. Конечно, согласно банальному сценарию "докажи", он просил её хотя бы раз передать какую-нибудь мысль ему. И, разумеется, согласно тому же сценарию, Кристи всегда находила отговорки. Например:
      - Ты изначально настроен скептически и будешь сопротивляться!
      - Видимо, санитар в психушке не был настроен скептически? Он смиренно мечтал, чтобы над ним произвели опыт?!
      Примечательно, что Кристи никогда не обижалась на язвительное недоверие и не старалась тут же доказывать свою оккультную силу. Она лишь радовалась и воодушевлялась возможностью поговорить о своих убеждениях...
      - По гроб буду благодарна этому санитару! Ведь он был таким же пациентом, мыл туалеты. Он был застенчивым улыбчивым идиотом. Я пыталась работать с ним сразу, как попала в клинику. И он - ну давай, смейся! - совершенно не был настроен скептически. Я не знала его диагноза. Олигофрения, быть может... Когда я настроилась на него, я почувствовала, что его сознание податливое, как пластилин. Но есть болевые точки, вот их нужно бережно обходить! Нет, пожалуй, у него была легкая умственная отсталость. Если бы с ним занимались с детства, кто знает - может, он вообще был бы максимально приближен к норме. Но он был совершенно пустой, такой прозрачный и вязкий - я говорю о его внутреннем мире. И в какой-то момент мне стало так пронзительно его жалко! Как будто я его близкая родственница или даже мать... Попробуй испытать к кому-то острое чувство - и если ты обладаешь хотя бы каким-то метапсихическим багажом, ты нащупаешь почву для воздействия. Есть от чего оттолкнуться и настроиться на объект. Но это должно быть именно искреннее подлинное чувство! И оно не должно быть тёмным. Только тёплые терракотовые энергии... Поэтому так много неудач и шарлатанских подделок, потому что подлинное чувство к незнакомому человеку не так-то просто испытать. Это невозможно сделать по заказу. Хотя есть совершенно другие техники, и там эмоции только мешают, но я всегда шла своим путем, как меня научила бабушка.
      Долгое время Кристи для Егора была в некоем негласном статусе необычной девушки. В жизни каждого должна быть такая, и чувства к ней неясны или не проявлены. Чаще всего неопределенность в отношениях так и остается доминантой, и потом просто вспоминаешь эту занятную или странную личность, яркую родинку на теле событий, впечатление от которого с годами может стираться, а может, напротив, становиться глубже и более интригующим... И так бы и было, но именно в этом доме с мамиными яблоками на них обрушилась неминуемая и совсем не паранормальная любовь. Кристина была тогда на пике веры в свое метапсихическое призвание - подумать только, она получила приглашение некоего Общества психических исследований в Париже на какой-то конгресс, посвященный всем этим чудесам. Она так наивно радовалась, хотя у неё не было ни денег на дорогу, ни визы - но для медиума-то это всё сущие пустяки! Потом оказалось, что какой-то престарелый и похотливый балабол-посредник разводил её на дряхлую интрижку.
      - Не расстраивайся! Тебе надо пойти учиться типа на психиатра или... как его... дефектолога! - поучал Егор, памятуя о матушкиной научной карьере. - Вот и будешь уже официально развивать свои методы на искомом материале, и тогда тебя уже настоящие конгрессы начнут приглашать!
      Тогда, в эту необычно счастливую неделю Кристи очень старалась объяснить Егору, почему прагматичный подход в данном случае невозможен. Отчасти он это и сам понимал, ибо, по меткому замечанию Кристи, "ты же тоже хочешь быть философом, а на философский учиться не идёшь". Здесь всё более-менее очевидно - разве ж станешь истинным мудрецом, если идёшь через широкие врата? Не-ет, нам нужны дорожки торные, извилистые и своеобычные. На физическом, земном уровне - работать руками, реставрировать старую мебель. На небесном - мечтать о едином храме всех религий, принять участие в его создании, сколь бы самонадеянно и фантастично это ни звучало... Открытия делают самонадеянные люди! Заниматься самообразованием. А соединяя в своих творениях оба уровня - писать "высокое жизненное", но не оторванное от жизни.
      - Ну что ты заладил - белый кролик, бедный Йорик... Ведь ты же сам делаешь, как я, а меня не понимаешь! Или делаешь вид, что не понимаешь. Во-первых, я тоже иду через те самые врата, небанальные и сокровенные. А во-вторых, я постоянно ищу единомышленников. Но в академической среде я их пока не видела. Любое медицинское образование уводит совершенно в другую сторону. Полагаю, что мой путь невозможен на официальном уровне, у нас просто нет таких институтов. Хотя они были! Та же Ассоциация прикладной парапсихологии в Питере в 1990-х. Ох, блин, долго объяснять! Вообще жить бы мне в начале ХХ века! У нас ведь до 1930-х годов шикарно все развивалось - мистика, оккультизм, розенкрейцерство... А какие люди принимали в этом участие! Цвет нации! Михаил Чехов, Анастасия Цветаева, Эйзенштейн... Бабушка мне так много об этом рассказывала, и она хотела возродить все это, посеять зернышко ренессанса... Ведь она работала вместе с известным менталистом Радиком Тулиным.
      - Орден Мировой Тайны, помню-помню, - зевал Егор.
      - Это название они позаимствовали у предшественников, молодёжного кружка Серебряного века. В знак преемственности - она всегда имела огромное значение для тех, кто соприкасался с тонким миром. Очень понятно, кстати, почему - чтобы дать сигнал посвящённым и не допустить в свои ряды шарлатанов и прочих нечистоплотно настроенных граждан. Но главная встреча её жизни - это Вадим Поляков* (см. прим.), уникальный ученый-экстрасенс, чье наследие настолько масштабно, что человечеству еще предстоит осваивать его сотни и сотни лет... Если бы мне найти такого единомышленника! Но бабушка говорила, что наша земля рождала стольких спиритуальных гениев, а государство стольких уничтожило, что нас настигла кара обмельчания. И даже большие таланты теперь другие. Никто из них больше не создает тайные общества и не ищет истину и не жаждет великих возможностей человеческого Духа...
      
      Почему Егор вспоминал все это именно теперь, когда его реальность была безнадежно далека от милого мистического флёра, окутавшего историю той странной "дружеской" любви? А это всё тот же инфальтильный упрек, который он всегда держал в кармане: вот если бы Кристи тогда не исчезла так ошеломляюще предательски, так необъяснимо, если бы они так и остались - параллельно, но все же вместе, этакой общностью, не ущемляющей свободу духа с его "великими возможностями"... Если бы она не исчезла, то он бы и знать не знал об этой жуткой истории с Таней Неземской! Егор, не разделяя всего этого мистического экстаза, всегда чувствовал, что Кристи его хранит. Своим незнакомым и фантастическим миром она накрыла его испуганную душу, как сказочным колпаком, накрыла вместе с Егоровыми насмешками и иронией, и спасла от тогдашнего морока...
      И может, поэтому он теперь снова ищет этой защиты - в осколках, в обрывках, в деталях? Да и не так уж он был чужд всей этой парапсихологии, просто считал, что необходимо уравновесить энтузиазм Кристи здоровым скепсисом. История Вадима Полякова впечатлила и его - ведь он сумел поставить метафизическое ремесло на государственную ногу. Что, конечно, явилось причиной его насильственной смерти. Но он как истинный мастер предвидел её и все равно шел своим путем.
      А у Кристи был свой путь. Она не признавала "целительства, поставленного на поток". Все эти пассы и бесконтактные массажи, не говоря уже о балаганной экстрасенсорике, которой повально увлеклись в конце 80-х... Она не поддавалась даже бабушкиному лечению, когда болела.
      - Метафизика - дело интимное. Исцеление физических недугов - это лишь следствие кропотливого труда и целого комплекса настроек. Иной раз нужно месяц настраиваться на того, кто попросил помощи, входить в контакт с его энергопотоками. А в результате вырулить на контакт с его внуком и спасти того от нечаянного шага на незакрытую крышку пропасти. И потом, возможно, долгая и тончайшая работа, чтобы вытянуть его из неосознанного саморазрушения. Понимаешь, о чем я? Результат неисповедим, и поэтому из истинного исцеления невозможно сделать шоу!
      Рассуждая, Кристи вертелась перед зеркалом и прикладывала к разным частям тела клочок бумаги с маленьким рисунком - крест, обвитый розой. Прикидывала, где будет лучше смотреться татушка. Потом задумчиво тихо выругалась сама же на себя: "Оккультное б...дство какое-то! Опошление прекрасного символа..."
      
      "Эх ты, философ декоративный! - внутренний насмешник вдруг превратился в провокатора. - Взял бы да позвонил ей, ты ведь знаешь, что её телефон не изменился!"
      "Что за чертову битву экстрасенсов ты задумал устроить??? - возопила мадам Меланхолия. - Разве это уместно?!"
      Так-то Егор был согласен с меланхолией, но неужели полагаться в раскрытии преступления на... как его... Пришельца Горзеленхозовича, Правопорядок оберегающего, прости господи?! А беспроводной передачей мыслей на расстоянии он, увы, так и не овладел.
      
      
      Глава 3. Черная оперетта
      
      - Дядь! Дядя Виля, ты здесь?
      "Тишина... Постарел наш дорогой Вильям, слышит уже плоховато... Наверное, в сокровищнице своей прибирается!" - рассуждал про себя Егор, входя в мастерскую, колыбель своих вдохновений, помыслов и планов - тот случай, когда неосуществившееся не менее важно воплощенного. Но и рукотворно созданного здесь тоже родилось и рождается немало. Дядя Виля, Вильям Игнатьевич, судьбоносный человек, наставник и друг, многому научивший и от многого предостерегший. В любой передряге первый, к кому имеет смысл обращаться. Правда, в последние годы Егор его берёг и старался сам чем-то помочь. От чего дядя Виля с гневом отнекивался, хотя и сам сильно сдал, и супруга его уже была почти не ходячей. И вот теперь... придется обрушить на него это известие и свой изумленный ужас.
      В большой комнате послышалось какое-то неуверенное шевеление, словно сначала кто-то испуганно притих, а потом - деваться некуда - решил себя обнаружить. И через секунду Егор увидел картину, оживившую в нем очередной пласт воспоминаний.
      В комнате, у небольшого стола, в кухонном уголке с одноконфорочной электрической плиткой, советским мини-холодильником "Морозко" и старинным буфетом с печеньками - перед свежезалитым "дошираком" сидела... Алина Неземская. "Неблагодарное" дитя, а ныне сирота.
      Она смотрела не него застывшими большими карими глазами. В них ощетинились болезненный страх и абсолютное непонимание, как теперь себя вести с человеком, который вообще-то и был - есть? - её отец. Только не по крови и не на бумаге, а по жизни. И, что бы ни бормотала скользкая мораль о всепрощении, реплики в скандальном угаре "а ты мне вообще никто" тоже не стерлись пока из Егоровой памяти.
      - Не надо, пожалуйста, думать, что это я! - вдруг выпалила Алина. - Это не я! Они уже, наверное, тебе сказали, что это я подговорила кого-то, потому что теперь пошли такие убийства - дочь-наркоманка вместе с любовником убивает мать! Или они думают, что мы ее убили из-за квартиры... Отстаньте от меня все! Отстаньте! Это не я, я и дома-то давно не живу, я столько лет в этом дерьме, еще и виновата теперь! Как такое может быть?! Как такое может быть???
       Это было исступление загнанного в угол. Егора поразило постыдное открытие: в то время как он, будучи невиновным, отчаянно пытался отвести всякие подозрения от себя, он поневоле усугубил подозрения в адрес еще одного невиновного и совершенного беззащитного человека. Своего ребёнка. Не по крови и не на бумаге, но по жизни. И, конечно, зря он раздухарился вчера в своих откровениях о той наркоманской истории, в которую была втянута Алина из-за своей идиотской влюбленности. Но до сего момента Егор был незыблемо уверен в том, что Алина уж никак ему не друг. Она, пускай в аффекте, но отреклась от него. Значит, он имеет право снять с себя отцовское ярмо. Да что уж там - он, в какой-то мере заменявший ей даже мать, имеет право... Но вся тщательная защита в секунду накрылась медным тазом, вся жизнь - дьявольский перевертыш, и он опять в собственных глазах несостоятельный защитник и козел отпущения...
      Замкнутый круг, а по мнению незабвенной матушки - ловушка. Она устала твердить Егору, что Боливару не вынести двоих. Что никогда так не бывает, чтобы один добрый молодец двух маргиналок вытянул из болота, а вот они его в свою бездну непременно затянут. Закон мироздания! И да, поначалу они будут ему искренне благодарны за то, что он взвалил их на себя и тащит. Но потом, медленно, но верно заработает в их сознании тот самый дьявольский перевёртыш, и они начнут принимать доброту и порядочность как должное. Станут помыкать и капризничать. Всё им станет мало. А потом и вовсе жди беды! Почуют, что ты ускользаешь, устаёшь от них, и... поминай Иосифа Прекрасного*. Этимология бабьего шантажа, жестокого и беспощадного, уходит в глубину веков.
      - А Иосифа-то зачем приплела? - ухмылялся тогда Егор, на что мама посоветовала ему обратиться к первоисточнику, "раз уж он считает себя философом". Но позже их споры сильно удалились от библейской фабулы. Мама неуместно углубилась в криминальные хроники, и предсказывала, что Татьяна подговорит несовершеннолетнюю дочь заявить на Егора. Мол, что он её домогался. И тогда, чтобы не сесть на долгие годы и не сгинуть в тюрьме, придется отдать "бедной пьющей овечке" всё имеющееся имущество, и ещё и в долги влезть. "А позор такой не смыть никогда"... Сначала Егор думал, что матушка сходит с ума, хотя он не ожидал столь яркой манифестации безумия. И такой извращённой фантазии! Мама ж всё-таки... И ведь эта жуть ей мерещилась задолго до сгущения туч, когда супружеская жизнь Егора еще вполне напоминала идиллию - во всяком случае, на первый взгляд. Ещё интереснее то, что мама охотно принимала Алину, оставалась с ней, водила на детские спектакли и учила печь знаменитый пирог "Три стакана" - стакан манки, стакан сахара, стакан муки... натереть яблоки, нагреть молоко... Она привязалась к Але, не сумев сдержать бабушкин инстинкт, который, как известно, порой сильнее материнского. Но при этом думать и говорить такоё?!
      Или это коренное свойство женской природы - "я вся такая внезапная и противоречивая"? Причем поголовное и всеохватное - от сострадательной и обнимающей Рахили, матери Иосифа, - ну раз уж о нём речь зашла! - до подлейшей жены Потифара...
      
      - ...Ты теперь здесь живёшь? - спросил Егор. Он подумал, что нужно сразу перевести разговор на спокойную конкретику, но Алина впала в молчаливый ступор, словно боялась признаться.
      - Нет! - крикнула она после паузы. - Я искала тебя, чтобы сказать, а потом подумала, что ты знаешь, потому что мымра снизу всё им про тебя трендела, и они потом у меня спрашивали, но я сказала, что я не знаю, где ты, и я правда не знаю! Я пришла сюда, потому что мне страшно, потому что вдруг меня тоже убьют.
      - Ты правильно сделала. Никого больше не убьют, - тихо отозвался Егор странным обещанием. Просто он не думал об этом убийстве как о зловещем замысле, предполагающем не одну жертву. Но почему такая мысль вообще пришла ей в голову? Хотя уж какие тут мысли - у девчонки мир разлетелся на атомы...
      Она очень изменилась с тех, как он ее видел в последний раз. Волосы теперь красными перьями. Зато хотя бы нет тонны косметики на лице. И вроде стала похожа на себя изначальную, до подростковых взбрыков, только черты обострились, посуровели. Внешне не похоже, что подсела на какую-нибудь дрянь. Но это так обманчиво, если вспомнить о Таниной внешности, не пропускающей наружу внутреннюю коррозию...
      Одновременно и больно, и привычно, и ошеломительно снова видеть Алину здесь. Сюда Егор приводил ее еще совсем маленькой. Здесь всегда было интересно и духовно-питательно для юной души. Вильям пропитал это пространство принципом "Мы не реставрируем старое, мы возвращаем подлинное". У этой мастерской была богатая на события и удивительная история, начавшаяся в послевоенное время, в 1940-е годы. Отец Вильяма был реставратором икон, но со временем иконы переместились в другое место, более оснащенное техникой и подходящее для кропотливого и трудоемкого процесса, а на здешнее пространство точили зуб разные ведомства. Но дядя Виля при поддержке добрых сил сумел отстоять этот оазис, и мастерская стала получать заказы от театров и кинопроизводства на разный реквизит и бутафорию. Сам Вильям занимался, как он говорил, вдохновляющим старьем. Это могло быть всё, что угодно: красивейший, но люто обветшавший винтажный буфет с резными узорами или найденная где-то в заброшке Вологодских деревень пропыленная окарина. На вопрос о самой значимой и запомнившейся работе - в небольшом сюжете на местном телевидении - Вильям Игнатьевич с важным видом ответил:
      - Реставрация ночного горшка императрицы... Да шучу, конечно! Хотя не совсем... У меня сейчас в работе такой вот почти деревянный трон с вырезом посредине. В общем-то это и есть горшок, только не для детей, а для пожилых или инвалидов. Начала ХХ века. Ну ставили внутрь ведро - и человек вот туда... в общем, сами понимаете, что!
      Далее последовал подробный рассказ о том, как в сущности замшелая рухлядь заставила его пересмотреть свои взгляды на мебель для инвалидов или для людей с переломами или еще какими отягощения двигательного аппарата. И хотя сейчас целая индустрия всяких облегчений и приспособлений для немощных - но зачастую это просто не по карману больному человеку или его родственникам. А ведь если применить смекалку, можно все сделать и удобно, и со вкусом, чтобы больной человек не испытывал постоянного стыда и унижения! Например, внутрь вот такого удобно модернизированного трона функционально встроить биотуалет, который зачастую ниже, чем требуется, и человеку неудобно на него садится!
      Выступил Вильям поистине вдохновенно. Больше его не приглашали. И коллеги посмеивались: ну ты даёшь, нашёл, о чем вещать в предновогоднюю пору! Дядю Вилю это нисколько не смутило. "Вот придут с войны с оторванной ногой, тогда поймут!"
      И вот здесь, в этом уютно-многослойном убежище, наполненном инструментами, шлифовальными шумами, древесно-олифо-морильными запахами, величественными и убогими творениями рук человеческих и их преображениями, слоями времен и историй, бардаком, смехом, деловитыми окриками, в этом крепком кирпичном домике, обглоданном стихиями, но выстоявшем в крушении эпох, Егор пережил свое взросление и становление. Мастерская, много раз имевшая шанс исчезнуть, раствориться в волнах передела, пережила все Егоровы учебы и отчисления, армию и пацифизм, любови и разводы, вероломства и очарования. Ему всегда было куда вернуться - пускай это не было его владением, он никогда не был здесь главным, но этого было и не нужно, он не стремился к власти и обладанию, он хотел дружелюбной независимости и любящей свободы. Именно таким он и желал видеть свой дом, и приводил сюда иногда по выходным маленькую Алю.
      Она начала здесь делать первые шаги в рисовании, обрела художественный кураж и смелость. Причем здесь было совокупное влияние и дяди Вили, и Мариночки-бутафора, и незабвенной Кло... и Егорово, конечно! Все запомнили детский гарнитур из стола и четырех стульчиков 1960-х годов, который украсили иллюстрациями по Алиным эскизам: гномик, сильфида, русалка и саламандра, духи-друзья четырех стихий, а столешница - сказочный лес с озером. Получился маленький шедевр, да и вообще это был один из лучших образцов детской мебели! Про духов четырех стихий рассказывала сказки Кло, а Мариночка приносила из дома любимую тушеную "картошечку с мяском". Маленькая Алина была компанейским, дружелюбным и открытым ребёнком. Говорливым и увлекающимся. И одарённым! "Наш кареглазик с паволокой" называли ее мастерицы...
      
      - Где это все произошло? Дома?
      - Да... В скорую позвонила эта же мымра этажом ниже, она везде свой нос суёт. Нет, чтобы вовремя забить тревогу, чтобы был хоть какой-то шанс...
      - Видимо, убийца из дворовой шоблы...
      - Видимо... Я давно не общалась с мамой. Она перестала быть собой. У неё даже пропала здоровая брезгливость! Ну если она бычки за этими алкашами докуривала...
      - Она раньше не курила...
      - Мне казалось, что она это делает - не только это, а вообще всё! - чтобы поскорее разрушить себя, превратиться в ничто. Как будто это этап какого-то замысла. Или магазинной акции. Типа "утопи себя в дерьме - погасим тебе долги по кредиткам"...
      - Ладно, ты это... поешь.
      - Я уже не хочу. Только дошик зря испортила.
      В двери повернулся ключ и вошел дядя Виля с пакетами. "Все в той же древней дублёнке... Сколько он её носит? Лет сорок?" Странно, что в такой момент Егор обратил внимание на этот штрих, мельком подумав, что люди, неизменные в своих предпочтениях - одежда, жилье, еда, география путешествий - куда более уязвимы, чем непостоянные. Таня тоже была неизменной. Одни ее старенькие летние сабо чего стоили, которые еще её мама носила в семидесятые годы. "Я в них родилась..." - говорила. Алька однажды съехидничала, мол, ты что же, парнокопытное? На самом деле Таня тоже любила цельное дерево. "Не какая-нибудь пробка! На дереве крепко стоишь на ногах! И тебе почему-то от этого весело..."
      - Так, пришел, очень хорошо, а то я случайно удалил твой новый номер, - затараторил дядя Виля, деловито ретушируя нависший ужас. Он начал доставать из пакета продукты, а Егор привычно "впихивать невпихуемое", как они все называли здесь процесс наполнения холодильника-недоноска.
      - Аля, а ты можешь на выбор: у меня пожить, у нас комната свободная, доставать тебя не будем. И Марина тебя приглашает, если захочешь!
      Алина с отрешенным удивлением молчала, как будто с трудом понимала, что ей предлагают.
      - Так ведь... мне есть, где жить, я квартиру снимаю, - пробормотала она нерешительно.
      - Нет, от всех этих старых наркоманских компаний придется отказаться! - категорично заявил Виля, и требовательно взглянул на Егора. - Ты же со мной согласен, подтверди!
      Согласен-то согласен, но сейчас, видимо, последует буря. Виля забыл, что как раньше - как с маленьким ребёнком - уже не получится, а уж в свете той дичи, что произошла, последствия и вовсе непредсказуемы. Но Алина молчала, и это пугало больше любых истерик.
      - Давай ты просто сменишь обстановку. Побудешь у тех, кто тебя... любит и заботится о тебе, - примирительно предложил Егор.
      Она недоверчиво посмотрела него, словно догадывалась, что он хотел сказать на самом деле. Зато это не преминул за него сделать Виля:
      - Так, ребята, подростковые капризы закончились! Убита твоя мама, и как бы я к ней ни относился, о мертвых плохо не буду. Но! Теперь речь идет о твоей жизни. И сейчас нужно костьми лечь, чтобы не повторить мамину судьбу. И если ты это не поймешь сейчас, то все, капец! Никто тебе не поможет.
      - А что я должна делать? Почему мне все внушают, что меня должны убить? Я не понимаю вообще... Отстаньте от меня! Отстаньте!
      Алина вскочила и в забурливших рыданиях выскочила на улицу. Запоздалая, но хотя бы знакомая реакция... Происходившее дальше - как старая замызганная кинопленка. Рыдания, истерика и изнурительные объяснения и уговоры. Ну, блин, и дядя Виля! Нельзя же вот так, как обухом по башке... Долго и муторно, распутывая косматый и колючий клубок страха, Егор размывал сумрачные краски нуарной проповеди и подводил смягченные смыслы. Впрочем, основной смысл не поменялся: "Никто не говорит о том, что тебя постигнет мамина участь. Но существует опасность сгущения плохих вероятностей. И мы хотим тебя от них уберечь. Хотя, как большинство родителей, перегибаем палку. Вот и всё!"
      - Да вот, так просто! Вы хорошие, а все остальные плохие. Мои друзья плохие, Мама плохая. И вообще всё, что я ни сделаю, будет плохо, если это будет не то, что вы скажете! - сердито резюмировала Алина, уставшая идти не пойми куда в аффекте ссоры и уже изрядно подмерзшая на случайной дворовой скамейке.
      Егор тоже изрядно замерз, устал, успел уже про себя всё и вся послать куда подальше и вспомнить, что ему ж деваться некуда.
      - Аля, в конце концов, ты пришла к нам. Ты оказалась здесь, в мастерской. Значит, всё же мы - лучший вариант из возможных. Женский инстинкт сохранения не ошибается.
      Утверждение спорное. Но ситуативно необходимое.
      
      - Что, вечерний марафон пробежали! - суровая риторика дяди Вили расставляла все по своим местам. - Тогда предлагаю подкрепиться и выработать стратегию.
      Надо же - Виля уже за это время успел сварить ракушки с тушёнкой!
      - Стратегию чего? - поинтересовался Егор.
      - Чего-чего... защиты! Вы хотя бы понимаете оба, что вы сейчас у товарищей в погонах два главных претендента в обвиняемые?! Убила какая-нибудь пьянь в похабной перебранке, но ментам копаться этой грязи неинтересно. А вот дело о том, как дочурка с маргинальным дружком угробили честную добропорядочную женщину... Или бывший сожитель, допустим, приревновал... Главное, что оба кандидата на посадку тут как тут, под боком. А эту пьянь еще попробуй найди.
      - Так это ты Альку запугал! А я думаю, с чего этот бред преследования... Дядь Виль, уймись, а то второго марафона сегодня не вынесу! Ну чего ты, как кликуша, завелся...
      - Это не он запугивал! - неохотно возразила Алина. - Это все старая марамойка, которая живет под нами! Сколько она заяв на нас написала, гадина. Ты же помнишь ее! Она же просто жить не давала, и даже сейчас своим поганым языком влезла. Когда же она, наконец, сдохнет!
      Егор, конечно, знал, в чей адрес проклятья. Читая сказки всей семьей в идиллические моменты, они веселились над тем, что эта особа этажом ниже - живая иллюстрация к емкому эпитету "идолище поганое". Упомянутой соседке постоянно чудилось, что наверху шумят, топочут и устраивают оргии. Причем именно тогда всё было очень спокойно - Егор свидетель! Это исчадие не давало просто ходить по полу, а уж включение стиральной машины приравнивалось к преступлению. Отдохнуть от этой мегеры удавалось только в те моменты, когда она переключала внимание и начинала терроризировать кого-то другого, строчить на него кляузы и ходить по инстанциям. То есть твоё счастье - чужое несчастье. Иногда мегера добровольно-принудительно ложилась в дурдом, но ведь и там работают живые люди и терпение их не беспредельно. И можно было только гадать о том, где заканчивается психофизическая патология, и начинается чистое зло.
      - Неужели её бредни кто может воспринять всерьез? О ней же вся округа знает! - возразил Егор.
      - Не вся! - убежденно отозвалась Алина. - Они... ну эти все из полиции, они её очень внимательно слушали. И там потом переговаривались об этом друг с другом. Про все эти случаи... и что типа в нашем районе такой случай тоже был, когда дочь убила мать! Да и потом её заявления лежат, наверное, целой стопкой у участкового...
      - Аля, перестань мучить себя погаными миазмами уголовной реальности! - не выдержал дядя Виля. - Работа такая у людей - запугать и посадить. А у нас работа - не попасться на эти удочки. Конечно, я намеренно сгущаю краски, чтобы отвести беду. Но предполагать-то нужно худшее, это самый надежный метод. Поэтому, Аля, сегодня ты соберешь вещи и переберешься к Маринке. Егор тебе поможет.
      - Вообще это напоминает гнусную подставу... Какие-то громкие разговоры с соседями... Махровая провокация! - Егор, наконец, начал приходить в себя и осознал нелепость всей картины. - Это черная оперетта, а не следствие! Если на то пошло, то налицо личная вражда этого исчадия с Таней и со всем миром заодно... И заявления её давно никто не читал! Как я не вспомнил об этой полоумной, когда давал показания?! Может, это какая-то схема типа черных риелторов, следы которой теряются в черных властных коридорах... Может, эта тетка намеренно провоцирует жителей на скандал, а потом, якобы в пылу драки кто-то их убивает? Заприметили вашу квартиру как неблагополучную - и вперед...
      - Как бы то ни было, а вдаваться в это не стоит, - тихо сказал Вильям. - Сами знаете, что бывает с теми, кто суются голой жопой в муравейник, он же серпетарий. Нынче наша задача - схорониться и не отсвечивать. А оперуполномоченные из солнечного Таджикистана пускай роют в другую сторону. Не то сейчас время, чтобы правду искать.
      
      
      Глава 4. Щит Тулина
      
      - Что это значит - попрощаться? Я не хочу прощаться. Попрощаться - это когда один человек уезжает, другой его провожает. Я никогда никого не провожаю, я только встречаю, и вообще мы с ней так не договаривались...
      Мариночка растерянно вздохнула...
      - Егор, может ей и правда не стоит... Может, ей лучше запомнить маму живой, а не убитой? Все ведь по-разному переживают горе...
      Может, и так. А что если по прошествии времени она будет жалеть о том, что не попрощалась? И Егор решился:
      - Аля, это никакое не прощание. Просто так называется ритуал. А с духом... с душой родного человека не нужно прощаться. Они вечные. И пребудут с тобой, если ты захочешь. Мы сейчас просто подойдем к ней, положим цветы, ты дотронешься до ее руки, и мы отойдем. Если захочешь, ты ей что-то скажешь. Если не захочешь - то и не нужно. Ты и так будешь говорить с ней всю жизнь.
      Заплаканную Ольгу Николаевну, Танину матушку, поддерживал под руку дядя Виля. Танин брат из-за границы на похороны не приехал. Зато явился себя показать Егоров двоюродный братец, Ярик вездесущий с супругой и каким-то номенклатурным букетом роз вперемешку с гвоздиками. Были еще люди, которых Егор не знал или не помнил, и вдруг среди них кто-то подошел к Тане с букетом пионов её любимого пыльно-розового оттенка. Этот кто-то был в синей парке с капюшоном и в затемненных очках. И этот кто-то оставил вместе с цветами записку. И ушел...
      Если ты видишь нечто такое, на что не знаешь, как реагировать, но отчетливо понимаешь, что нужно действовать, то... приходится действовать уверенно и невозмутимо. В конце концов, эта записка может быть уликой! Или важной деталью. Надо обязательно увидеть, что в ней! Однако именно в этот момент - как назло или намеренно? - у гроба столпились желающие попрощаться и тоже, как и Алина, не совсем понимающие, как и почему это нужно сделать. От того растерянные, замедленные, оцепеневшие... И в сутолоке записка исчезла!
      - Ты видела записку? - быстрым шепотом спросил Егор у Алины. Но мог бы и не спрашивать - она смотрела на пионы распахнутыми глазами, полными изумления и испуга.
      - Ты видела, кто это сделал?
      - А кто важнее - тот, кто принес, или тот, кто взял? - неожиданно резонно прошептала Аля.
      - Ты что, обоих успела заметить?!
      Алина болезненно сдвинула брови и замерла.
      - Тот, кто принес цветы, - по-моему, это мамин ученик.
      Мамин ученик? Егор прожил с женщиной двенадцать лет и даже не подозревал, что она могла чему-то учить... Чему?! Неуместный момент для расспросов. Он решил, что, наверное, Таня подрабатывала репетиром английского. Чем она вообще занималась по жизни? Главным её занятием, пожалуй, были игрушки. Сказочные персонажи, которых она мастерила из лоскутков, щепок и прочих обрывков мировой материи. Ремесло это её умиротворяло - впрочем, она и сама по себе была миролюбивой. Важнее даже, что, создавая свой милый кукольный мир, она чувствовала себя на своём месте. К сожалению, игрушки не спасали её от алкоголя. А после, выходя из пике, она обычно впадала в депрессивное разочарование и потерю смысла. Лейтмотивом были никчемность, зависимость и преступно провальное материнство. Но чудесной особенностью Тани Неземской была способность оперативно выходить из сумрака. И вот тогда из запасных ресурсов выныривал английский язык. Он выглядел в её глазах куда перспективнее кукольного ремесла. Некоторое время...
      - Егор, спасибо тебе, что пришел...
      Подошла Танина мама. Он так долго готовился накануне сказать ей что-то вздорно-утешительное: "Таня была очень хорошим человеком, и я всегда буду вспоминать её с благодарностью..." Потом он мысленно редактировал эту реплику, заменяя глагол "была" настоящим временем. Потом громоздил обнадеживающий дифирамб Алине: "У вас есть Танино достойное продолжение..." Потом... слова измельчались и просыпались, как сахар из дырочки в пакете. Ему тоже хотелось кричать, как давеча Аля:
      "Отстаньте от меня, отстаньте!... Я никому ничего не хочу говорить. И почему никто не соболезнует мне?! Да, это с мясом вырванные годы! Я пытался быть опорой двум неприкаянным душам. Да, всё прошло неидеально и порой как попало, но я честно старался. А теперь я абсолютно никто всем здесь собравшимся. Просто пустое место. Возможно, кто-то из них или из их окружения виновен в Таниной смерти, но подозревать всё равно будут меня, потому что такое правило - виноват в девяноста пяти процентах муж или сожитель. Даже бывший. Не делай добра, не получишь зла, как плакала кровавыми слезами матушка. А я её не слушал".
      Егор скомкал, затёр жерновами приличий поднимавшийся из глубин бунт, и деревянно - опять "эффект оперуполномоченного" - заверил Ольгу Николаевну, что он готов помочь во всём и в любое время. Это же так легко - разбрасываться обещаниями, когда знаешь, что тебя ни о чем не попросят. Но даже к ней Егор внезапно воспылал какой-то инфантильной обидой. "Я ей никто, я неродной и не нужен... Симпатия её всегда была фальшивой. И эта выученная беспомощность! Я был чем-то вроде наёмного работника, которого не нужно любить. Можно на время включить благодарность и симпатию, а потом выключить. Это как фостерная семья для сироты - просто временная передержка. Любить не обязательно и даже вредно".
      В американских фильмах принято отображать момент, что правоохранительные сотрудники в штатском непременно узнаваемы для обывателя. Костюмом или физиономией, а скорее и тем, и другим. Егор осторожно поискал глазами пришедших попрощаться с Таней... Мигрантов, вроде, не наблюдалось. Костюмов тоже. Что же до физиономий, то... Вот один, пожалуй, был похож на особиста. Материализовался рядом с Ольгой Николаевной. Да и хрен с ними со всеми. Пора домой! Егор поискал глазами Вильяма с Мариной. Они нерешительно топтались у выхода из зала.
      - Идём?
      - А ты разве не пойдешь на поминки?
      Погрузившись в мрачные мысли, Его и забыл, что ещё нужно пережить поминки... Кто это придумал, что вспоминать ушедшего человека нужно непременно за общим столом с теми, с кем у тебя нет ничего общего?
      ... За столом его усадили рядом с кузеном Яриком, который вдохновенно пыхтел в потугах родить возвышенно-печальные речи. Ярик, который, между прочим, и познакомил Егора с Таней, чем поначалу гордился, а потом распылял дерьмо на вентиляторе по знакомым, мол, это она с Егорушкой спилась, а была "нормальная баба". Но однажды Ярик был избит неизвестными лицами, и хотя эта история не имела ни малейшего отношения к поносимому брату, поношения прекратились. В этот момент Егорова матушка пожалела племянничка и... временно предоставила квартиру Модесту, Яриковому отпрыску. "Ты живешь у Татьяны, я в Сосенках, квартира пустует, пускай поживет пока хотя бы на каникулах, а то в семье обстановка тяжелая! Сам знаешь..."
      Обстановка обстановкой, но это излишние вольности для подростка, за которым глаз да глаз. "Так-то ты прав, но вроде Модест у них необычно хорошо получился", - весело отмахивалась мама.
      А вообще истоки излишнего матушкиного гостеприимства лежали в некоей вечной обиженности той родовой ветви, и в эту тему Егор не особо вникал, только знал одно: тётя Люба ставила матери в упрек свою нелюбимость. Младшую мол, любили родители, а старшую, тётю Любу, - нет. Причем она свою обделённость бухгалтерски оцифровала и, как говорится, долгими осенними вечерами предоставляла сестрице полный отчёт. Егор однажды прислушался и поразился, как скрупулезно и педантично подошла к своей задаче тётушка. Она тараторила:
      - Смотри: свадьба у мамы с батей была 10 октября. А я родилась на следующий год 13 марта. Ма-арта! Это брак по залету! Заделали ребенка - пришлось жениться... А тебя-то они хотели, но долго не получалось. А что я потом слышала?! Да одни попрёки: ты старшая - прибери дом. Ты старшая - помой пол. Ты старшая - сходи за хлебом.
      Мама старательно оправдывалась:
      - Да, но помнишь, все платья всегда тебе шили, а я потом донашивала. И мама всегда говорила, что тебе важнее все новое, потому что ты старшая. Или сапоги, помнишь? Мне и мечтать было нельзя о тех сапогах, которые тебе мама по талонам в Военторге купила... Люба, к чему этот вздор?! Даже если мама забеременела раньше свадьбы, но зачем теперь-то начетничать?! Они забеременели, потому что точно знали, что поженятся! А не потому что мама папу захомутала... Они и назвали тебя - Любо-о-вь!
      Но у Любови были заготовлены новые аргументы:
      - А кукла Катарина? Помнишь? Папа привез ее в подарок тебе! У меня никогда не было такой куклы! С сиреневыми волосами и в фартучке...
      - А тебе разрешали не мыть посуду! Вот как сейчас помню: "Любаша к экзаменам готовится, а ты уж помой посуду!"
      Потом мама сдулась от нарастающего абсурда и снова начала успокаивать обиженку. Примирительно заверять, как "мы все тебя всегда любили и... будем любить, пока смерть не разлучит нас. "Ну право же, как можно вообще такое подумать? Я росла с четким осознанием, что старшая сестра лучше и умнее меня. Ты же была отличницей!" - искренне капитулировала мама. От желания вернуть сестре чувство любимости она была готова на унижения, а тем временем голос тёти Любы наливался неотвратимой мстительной тяжестью - для постореннего уха совершенно незаметной. Но Егор чувствовал исходящую от него неясную опасность.
      - Дура ты, Марьяша! - сказала однажды тётя напоследок.
       Уже будучи десятилетним, Егор смутно чувствовал: от мамы требуют возместить ущерб! Но как она это сможет сделать? Даже если представить, что детские переживания Любы имеют под собой почву. Ведь возместить недостаток любви может только тот, кто недолюбил, разве нет?
      Конечно же нет, ибо в природе уже не существует обделенного получателя. Тот ребёнок уже вырос. И что делать со взрослой женщиной? Престарелая мать должна подарить ей запоздалую куклу Катарину? Покаяния и объяснения вряд ли помогут, только ранят обделённого еще больше. И ущерб никуда не денется. Кто же его возместит? Кто-кто... любимчик! И он заплатит куда больше всех кукол мира вместе взятых.
      А вот это ему однажды объяснила Кристи. Это была их последняя встреча. Почему речь зашла о тётушкиных претензиях, уже не вспомнить. Но эта тема животрепещуще отозвалась!
      - Вот все эти детские чувства - это как символическая игла в темени. Знаешь эту страшилку, да? Что на Востоке, например, в Китае нежеланным детям, то есть девочкам, втыкают иголку в родничок. И дитя умирает... При этом обнаружить причину смерти невозможно, точнее её и не ищут. Но не все младенцы умирают, есть и случайно выжившие. Они живут всю жизнь с этой болью. Болью не только физической, но и неосознанной травмой нелюбви. Так вот, а есть люди, которые уже рождаются с этой иглой. Они отталкивают любовь, они врождённо обиженные. Конечно, они страдают, и редкая семья может такого ребёнка согреть. Поэтому семью удобнее всего обвинить, но проблема глубже. Душа изначально приходит на Землю с таким непростым заданием - растопить в себе эту капсулу концентрированной боли, чтобы её стало меньше, и юдоль земных страданий хотя быть чуточку смягчилась к нам, человекам. Но не многим такая задача по силам. И те, кто не справились, всю жизнь стремятся просто избавиться от невыносимой ноши, вынуть эту иглу и воткнуть ее в кого-то другого. В того, кто им кажется счастливым и любимым. Это и есть для них возмещение ущерба... В общем, такова моя версия на сегодняшний день.
      
      ...Поминающие бубнили о возмездии, которое непременно настигнет убийц, Ярик призывал вспоминать даже самых мимолетных знакомых Тани, а Егор никак не мог сбежать от накатывающих волн памяти. В таком же оцепенении, похоже, находилась и Алина. Странно, что она сидела не рядом со своей бабушкой, а продолжала держаться рядом с Мариной и Вилей. Они казались семьёй, которая чувствует себя неловко на поминках малознакомого человека. Мелькнула мысль: "Хорошо, что она с ними, больше здесь доверять некому..."
      Кстати, пришел какой-то несвежего вида блондин лет шестидесяти с буроватым лицом, который, как слышал Егор своим обострённым слухом, вещал быстро захмелевшей даме о том, что он потомственный экстрасенс. Даму Егор когда-то уже видел, наверное, это подруга Тани. У неё было подруг немного и все слегка бесноватые... Хотя, может, в памяти всплывают вовсе не подруги, а случайные гостьи периода алкогольного распада? Так кто же принес и забрал записку в пионах?
      - Простите, что я в такой момент... Мы хотели бы вас запоздало поблагодарить!
      Егор увидел перед собой худенькую миниатюрную женщину в очках и подростка с отросшими до плеч волосами. Женщина что-то говорила о том, что Егор когда-то им очень помог, буквально "облагородил" дом, соорудил встроенные шкафы... а ещё несколько раз водил мальчика в изостудию... вместе с Алей... когда у мамы не получалось. Приятно, что порой сам забываешь свои мимолетные добрые дела, и внезапное слово благодарности обрушивается нежданной радостью, незаслуженной милостью... Это же Света Машинцова, она жила в соседнем подъезде, у неё сын - ровесник Алины и ходил в тот же детсад, и на этой почве они с Таней общались. Милая маленькая семья. И это Света порекомендовала наркологическую клинику для Тани после того леденящего душу эпизода, когда шестилетняя Алина нечаянно закрылась на балконе, а Таня беспробудно спала... Егора дома не было, он был в мастерской, и ситуацию тогда спасла как раз Светлана. Тогда ей открылась правда, да собственно Таня сама и рассказала, ужаснувшись своему поступку. Егор был настроен крайне скептически ко всем этим кодировкам и зашивкам, потому что ни разу не видел тех, кому это помогло надолго. Он верил только в волевое решение. Он надеялся, что материнский испуг - хороший катализатор осознанных изменений к лучшему. Но Света его спросила:
      - Вы готовы ждать следующего эпизода? А что если с Алиной случится непоправимое?
      Она была права. Клиника помогла на целых три года... Нет, не клиника, врач! Доктор с комичной фамилией Эклер. Егор давно заметил, что когда накрывает жуть или мрачная полоса, и кажется, что конца-края нет несчастью, нежданно к твоим ногам выкатывается мячик смешного. И это нить Ариадны, по которой ты в итоге выйдешь на свет.
      - Егор, мне кажется, что убийца Тани преспокойно ходит по нашему двору! - шепотом сказала Света, испуганно озираясь. - Это тот жутковатый алкаш, может, вы его помните? Вы же его, как мне сказала Таня, выгнали в шею.
      - Тот, кого я выгнал, вряд ли может называться жутковатым. Просто рыба-прилипала, которая садится на хвост, когда в компании есть выпивка. А вы сообщили о ваших подозрениях полиции?
      - Сообщила, а толку? Он как бухал в нашем дворе, так и бухает. Ну не сейчас, конечно, на зиму эта братия кучкуется по домам. Но он явно живет поблизости, я его у "Магнита" регулярно вижу... И я его боюсь!
       Вот, не успеешь расслабиться от комплиментов, как тебя нахлобучат новой просьбой типа "спасите меня от маньяка!"... Егор даже и не знал, что отвечать. Ещё бы не бояться, когда тот, на кого ты дал показания, преспокойно расхаживает под твоими окнами!
      - Но если он торчит у "Магнита", так, наверное, он не убийца?
      Прозвучало трусливо, прямо самому слух резануло! Хотя Егор не кривил душой. Дворовый алкаш - это ведь не кинематографический серийный психопат, которому вот прямо неймётся прославиться и поиграть с детективом в извращенные прятки. Зачем ему светиться? А с другой стороны, куда ему деваться, если трубы горят...
      - Может, я и накручиваю, конечно... - с грустной безнадегой в голосе согласилась Света.
      - Давайте я вам позвоню, например, завтра, и мы подумаем... Сейчас пока просто не обращайте на него внимания, не показывайте, что вы его знаете, проходите мимо и всё!
      - Ну разумеется! Я так и делаю! А у вас есть мой телефон?
      "Ну разумеется, нет! Я стёр все следы прошлого и просто хотел бочком-бочком... не ввязываться в эту историю, как настоятельно советовал мудрый дядя Виля. Но если есть во что ввязаться, я обязательно ввяжусь. Тем более что решил изображать достойного человека. Так что поздняк метаться, давайте свой номер, раз пошла такая пьянка, будем вести наружную слежку за вонючими алкашами, потому что больше-то заняться мне по жизни нечем..."
      После того как внутренний насмешник, он же провокатор и циник, выпустил пар, Егор медленно обретал способность мириться с причудливой реальностью. А примириться с ней было необходимо, иначе как выдержать лживые причитания Ярика и его супруги, змеи-медянки, которые на ходу преображались в попреки. И вот когда, наконец, Егор с Вилей и Мариной устало шли к остановке, их догнала Алина...
      - Извините, пожалуйста, а можно я сегодня опять у вас переночую?
      - Так что значит можно?! Не можно, а нужно! - заволновалась Маринка. - Мы ж просто думали, что ты сегодня с бабушкой побудешь! Поэтому и ушли без тебя.
      - Сегодня не хочу там... Крампус приехал!
      - Всё-таки приехал? Так ты вроде говорила, что он не смог... - удивился Егор.
      - Я так думала, а он всё же появился! Бабушке уже мозг проел. И до меня докопается, если я с ними буду...
      Видно, тот тип, похожий на сотрудника органов, с которым разговаривала Ольга Николаевна, и был Крампус. Брат Тани, прозванный в честь рождественского злого волшебника из немецких сказок и антагониста Св. Николаса. До сего момента Егор не встречал его воочию, только слышал о нём. Что ж, антипатия к братцу понятна: он - старший, успешный и осуждающий, сестра - младшая, пропащая и неприкаянная. Он живет в Германии и надёжно спрятан за щитом своего внешнего преуспевания. Почему внешнего? Да потому что Егор был уверен, что на деле он считает каждую копейку из-за драконовских буржуйских налогов, да и вообще потому что у него на всех фото свирепая рожа. Правда, они все давнишние, поэтому Егор не узнал его. Итак, Крампус, прежде всего, был неприятен тем, что давно положил глаз на квартиру, в которой жили Таня с Алиной: он хотел её сдавать, а их вместе с бабулей "уплотнить". Временами он звонил в истерике обнищания и орал, что, мол, "я устал вас, дармоедов, содержать". Но потом о нем все забывали и жили своим чередом. Пока Егор жил с Таней он постепенно утихомирился и даже расщедрился и внес свою лепту в оплату наркологической клиники... После этого семья Неземских зависла в реверансе благодарности, и с Крампуса тихо сняли "все ранее наложенные взыскания"...
      Но убийство сестры посеяло в нем бурю. Его скорбью были злость и гнев. Он не жалел Таню, он на неё злился за то, что её убили. За то, что из-за неё приходится переживать все это... Пусть даже он не был закоренелым чудовищем, и толика человеческого в нем теплилась временами, но тёмная и приземлённая сторона неизменно побеждала. По словам Тани, Крампус был убежден, что все двуногие абсолютно такие же, как он, просто, в отличие от них, он честно говорит о своей ненависти к ближним.
      Теперь Крампус злился на то, что ему так не вовремя предстоят хлопоты по ремонту и продаже Таниной квартиры.
      -Так он же её сдавать вроде хотел? - вырвался непроизвольный вопрос у Егора.
      - Теперь он хочет продать, - вздохнула Аля. - Но мне всё равно, как вообще там можно жить?!
      - То есть ты сейчас к бабушке будешь прописываться? - неожиданно заинтересовался Виля.
      - Мы с мамой всегда у бабушки были прописаны.
      - А эта хата, где вы жили, - она откуда? - Виля вопросительно перевел взгляд на Егора, который, надо заметить, тоже в ней жил, но здесь он был не помощник. Он считал, что не его дело, в чьей собственности находится Танина недвижимость, и эти сведения в его памяти не задержались.
      - Это квартира Крапмуса. Она ему досталась от его отца. Отцы же у них с мамой разные. Его отец умер очень давно. Но Крампус никогда не хотел в ней жить. Говорил, что это панельный хрущ для нищебродов.
      - То есть он, по сути, отдал вам с мамой в пользование свою квартиру? Почему же тогда его прозвали именем злодея?! - воскликнула Маринка.
      Аля растерянно молчала. Егор её понимал: не так просто объяснить очевидность, изначальную истину, которую ты услышал от мамы в том возрасте, когда родитель для ребенка - бог. Даже больше - впитал эту истину ещё в материнской утробе! Наверняка беременность без мужа и даже без намёка на отцовство была порицаема братом-мизанторопом. А что если нет? Что если брат на самом деле поддержал сестру и даже предоставил ей свою, пускай и "нищебродскую" квартиру?
      - Придется уж и мне встрять и мелочно напомнить о том, что когда я поселился в достопамятной квартире, это был форменный бомжатник с текущей крышей и огромным долгом за коммуналку... - пришел на помощь Егор растерявшейся Алине. - Иные дары таковы, что не поймешь, дар это или бремя.
      Да, была история... Он тогда посчитал себя обязанным привнести пользу в хозяйство и тихой сапой оплатил долги и сделал ремонт. Поменял трубы, сантехнику по мере сил, привлёк одного умельца по электрике. Ремонт не гламурный, зато надёжный. Сто пудов всё, что они тогда смастерили, до сих пор стоит.
      Что ж, по крайней мере, ясно одно: раз квартира принадлежит Крампи, про которого общественность еще не решила, плохой он или хороший персонаж, то ни о какой чёрной "ментовской" схеме с недвижимостью речи не идёт! Значит, остаётся единственная версия - пьяная бытовуха... А записка с пионами?! Ни Вильям, ни Марина её не заметили. Что если забыть о ней? Но может же записка быть просто запиской! Со словами любви, горечи утраты, неизбывной скорби, признательности...
      Может, конечно. Только зачем тогда чья-то быстрая рука схватила её? Ольга Николаевна взяла на память о дочери? Чаще всего, правда - в самых простых объяснениях.
      И тут Алина внезапно нарушила неловкое молчание:
      - Мама расплатилась с Крампусом. Только я не знаю, смогу ли объяснить! Это прозвучит туманно, но они... договорились, что она остановит его саморазрушительную силу. Я не понимаю, что это за сила, может, дядя сидит на чём-то. Он же временами агрессивный, психованный... Короче, я объяснить эти игры в магию не в состоянии. Может, его кто-то доводил до суицида? Мне кажется, что эта вредная сила связана с кем-то внешним, кто её подпитывает. Типа человека программируют на самоуничтожение. Такое вроде сейчас реально... Подростков, например, через соцсети могут вовлекать в какие-то самоубийственные группы, и нам даже в школе говорили, что нужно обращать внимание, когда твой друг стал каким-то не таким... Так по идее и взрослых заманивают во всякую чернуху. Но Крампи, конечно, не похож на жертву, но ведь необязательно быть похожим!
      - По-твоему, мама должна была вступить в единоборство с чем-то типа секты? - изумился Егор.
      - Откуда мне знать! Может, это и не секта вовсе, а один человек. И мама вроде должна была так воздействовать на этого персонажа, короче обезвредить. Гипнозом, может быть. Но силу рассчитать трудно, может, после этого он бы покончил с собой. То есть метод зеркала! А потом пришлось бы умереть и маме. Это расплата. Она сказала, что теперь ей не жалко умирать, потому что мне без неё будет лучше. И ещё упоминался некий метод в биоэнергетике - щит Тулина. И вот обо всём этом мама говорила Крампи, я слышала. Этот разговор случился примерно год назад. Я тогда подумала, что это пьяный бред отбитого гота... Но все же пыталась найти хотя бы какое-то упоминание об этом методе! И оказывается, был такой парапсихолог Радик Тулин, который бесследно исчез в 1970-е годы. Считается, что он создал этот метод, чтобы защитить своего тяжело больного ребёнка. И ребёнок выжил, а сам Тулин исчез.
      "Радик Тулин? О котором вещала Кристи?! Орден Мировой Тайны... Я сплю?! Боги, разбудите меня выстрелом в голову, как поется в старой песне!"
      Егор никогда не говорил с Таней о Кристине. Таня тоже о ней не говорила. Но то, что никто ни о ком не говорил, не мешало им знать друг друга. Инфернальный поворот! Хотя ведь в сущности, если бы Егор задался этим вопрос раньше, он бы понял, что в их знакомстве ничего сверхъестественного, просто ему и голову не пришло... Они могли быть знакомы, допустим, через того же Ярика вездесущего... Хотя тут дело не в знакомстве, а в том, что как ни крути, если верить сказанному - сказочному! - Алиной, то Таня тоже была из этих... Да как их называть-то? Скоро в экстрасенсы можно будет через госуслуги записаться, поэтому не хочется использовать это слово.
      - Таким образом, в переводе с парапсихологического языка на нормальный этот Крампус - соучастник убийства Тани... - сакраментально изрек дядя Виля.
      - Но ты же категорически против наших доморощенных расследований, - напомнил ему Егор. - К тому же здесь предполагается недоказуемое деяние. Человек умер вместо кого-то по договоренности... идеальный вздор!
      - Почему это недоказуемое? А доведение до самоубийства! Существует же такая статья!
      - Так тут сложная многоходовка и концы в воду: некоего Икс до самоубийства якобы доводит Таня, а она потом и сама себя должна зачистить! Прямо план Мориарти. Однако Таня же не сама себе основание черепа переломила... Или ты предполагаешь, что... обычно убийство маскируют под суицид, а здесь наоборот - суицид, замаскированный под убийство?
      - Ничего не понимаю... ребята, вы серьёзно? О чем вы сейчас говорите? С ума посходили?! - расстроилась Маринка, закашлявшись на ветру.
      - Да нет же, мама действительно говорила об этом... - подавляя закипающие слёзы, возразила Аля и с глухой горечью добавила: - Только теперь мне же никто не поверит! Да и правда - для чего кому-то говорить об этом? Чтобы обвинить этого долбанного дядю Юру?! Он даже своего прозвища "Крампус" не заслуживает, он обыкновенный мелкий грызун... Я не принимала всерьез ту психопургу, что несла мама. Она пыталась мне что-то объяснить, передать, но я не слушала и ничего не запомнила, и теперь это ушло навсегда! А Крамп всегда берёт в тыщу раз больше, чем даёт, просто он это так обставляет, что выглядит как хренов благодетель, а все остальные - твари неблагодарные! Но я знаю точно, что мама не хотела бы никого обвинять. Однажды она рассказала мне о каком-то священнике, которого убили. И он после нанесённых ударов ещё оставался жив, недолго, и добрёл до своего дома, но когда его попросили описать того, кто это с ним сделал, он сказал: "Это я сам..." И мама сказала, что это и есть настоящее служение, когда веришь в божественную волю во всем, даже когда тебя убивают. Она сказала тогда... она сказала, что ответила бы так же, если бы духу хватило. Но так могут только святые люди...
      После того, как все неловко и растерянно успокаивали Алину, своим непониманием только углубляя её тоску, после того, как Маринка увезла её к себе, а Виля, полный новых конспирологических версий, поехал к себе, Егор сел в электричку и погрузился в свои размышления. В голове его начал бродить тяжёлый коктейль из прошлого и настоящего, только будущего не было в нём. Иголки в темечко, кукла Катарина, Танины мягкие игрушки... только кукол вуду им не хватало, щит Тулина, масштабные злодеи и мелкие грызуны, - все кружились в причудливом хороводе. Кстати, о настоящем злом Крампусе: его предназначением было уносить с собой нерадивых детей, которые в течение года не слушались родителей. А к хорошим детям, само собой, приходил Святой Николас с подарками, он же Санта Клаус, он же наш Дед Мороз. Ага, то есть плохие не просто остаются без подарка, этого наказания мало - они, по сути, уничтожаются! Крампус расчищает место для хороших, и в этом ракурсе он - карательно-надзорный орган.
      И если не углубляться в разницу национальных характеров, отражённых в сказочном эпосе, можно было сделать далеко идущий вывод о том, что идея так называемого щита Тулина существовала всегда. Родитель хочет уберечь ребёнка и, разумеется, всегда желает болеть и умирать вместо него. Можно сказать, на этом строится родовое древо и эволюция. Но в этой тихой умиротворяющей заводи водятся и другие звери. Древу хочется, чтобы вместо цветущей и плодоносящей ветви отломилась ветвь засохшая и негодная. Если уж кому-то из потомков суждено умереть, то пусть это будет "плохой" потомок. Пускай он станет "правильной" жертвой, а мы его за это будем поминать хорошим словом. Но что-то небесная канцелярия не спешит прислушаться к родовой логике, и стабильно забирает вовсе не худших. Бог не фраер, не надо ему свой неликвид подсовывать, он сам разберется, кто ему нужнее...
      И всё же мощный личный посыл защиты действительно работает. Непредсказуемо и непостоянно, но работает. Вселенная с нами общается напрямую, без посредников и без родовых меток и регалий. Ты - только тот, кто ты есть, а не чей ты будешь. Хочешь защитить своё дитя, своего близкого любимого человека? Хорошо, но если там на него тоже есть планы - тогда извини. Если же там не претендуют, а ты молишь о пощаде и просишь взять вместо него тебя, и сам можешь представлять интерес для высших сил, то почему бы и нет... И законы рода здесь ни при чём, только пронизывающий пространства, времена и миры неисповедимый путь светлого замысла.
      Но замысел сей тайна великая есть - да и возможен ли торг с богами? - и поэтому многие из нас, существ приземленных и жрущих друг друга, живут по законам помельче и поживотней, и умудряются урвать у ближнего побольше, пока мельница божья его не перемолола, а когда перемелет - он и не поймёт, что уж давно стал перегноем.
      Итак, пока Егор жил в отдалении от семейной кабалы, считая себя спасшимся от матушкиных предсказаний маргинальной бездны, Таня Неземская рассказывала дочери о священнике Александре Мене... Как-то это не очень монтируется с представлениями об опустившейся алкоголичке, у которой собираются местные алко-маргиналы. Эта братия вспоминает о церковном антураже, только когда ей нужно стрясти милостыню с паствы. И уж тем более никто из них не желает брать пример по части мученической смерти... Да и положа руку на сердце, а кто её вообще желает?
      Сколько всего можно не знать о женщине, с которой прожил двенадцать лет... Положим, Таня свои метапсихические упражнения скрывала по понятным причинам, но что-то же должно было просочиться, тем более что Егор это всё уже слышал от Кристи... Или это от неё ветер дул? Кристина рассказала ей, что по части медиумических фокусов Егор - скептик? Нет, это дурацкое самонадеянное предположение! Кристи не стала бы играть в "добрую бывшую". Да и вообще, возможно, не стоит быть уверенным в их знакомстве только лишь из-за упомянутого Радика Тулина. Что если он для посвящённых все равно что Волан де Морт и все его знают? И, в конце концов, почему же тогда Кристина не пришла сегодня попрощаться с подругой...
      Или пришла, а Егор её не увидел? И она его тоже... не захотела признать. Тогда тем более не стоит ей звонить.
      
      
      Глава 5. Треугольник Карпмана
      
      Твои двери закрываются от меня? Ты больше не хочешь мне помогать, я слишком много прошу... просила с тех пор, как мы знакомы? Даже если ты уже не занимаешься практикой, сделай, пожалуйста, напоследок это... Не для меня! И не для того, кем ты меня в шутку попрекал, а просто для зернышка справедливости в этом мире. Несколько лет назад я ввязалась в тот кокон, клубок разрушений и ущербов. Да, это был синдром спасателя, и я помню, чем он опасен, но я всё же стою на том, что раз ввязался - нужно доделать. Даже если в какой-то момент ты понимаешь, что ввязался зря! Невозможно просто выйти из процесса раньше времени, пока нет результата. Любого результата, даже полного фиаско. Даже летальная ничья, как говорила бабушка, не причина для бегства. Даже там, за гранью, мы должны будем завершить начатое здесь...
      
      Уже несколько дней Кристина пыталась мысленно достучаться до Илюши, но пока тщетно. Когда-то они договорились, что их духовный союз не будет иметь срока давности. В отличие от схождения физического и в общем-то спонтанного. Ведь это была не какая-то безумная влюбленность, а только лишь Илюшино легкомысленное милосердие, он ее в тот давний момент утешил. И излечил, как умел только он. Он просветил ее своим "внутренним рентгеном", диагностировал "мнимую женскую несчастливость", назвал несколько способов исцеления - мнимого, конечно, - рекомендовал положить на всё это с прибором и дать развиться своей сильной личности. "Хотя можно и не развиваться и продолжить жевать розовые сопли, но тогда я не помощник, я с социально загрязненным сознанием не работаю"... Он даже не делал никаких завлекательных недвусмысленных предложений, Кристина сама пришла к Илье и легла рядом, как делал это её старый кот - спина к спине. Она почувствовала идущую от него исцеляющую энергию, по структуре напомнившую ей мягкое ароматное свежеспиленное дерево. Может ли дерево быть мягким, то есть таким, что ляжешь на бревна, а они эластично пружинят как ортопедический матрас? Оказывается, может, в некотором смысле.
      Кристи любила вот так осторожно прижиматься к нему спиной. Потому что так лучше всего было чувствовать этот поток лечебной силы. От него она получала больше удовольствия, чем от секса... да, что ж, придется признать, кто-то балдеет от тантры, а Кристи - от спинномозгового кайфа; кто хочет похихикать в кулачек - пожалуйста, если у вас эротика только четко по инструкции и три раза неделю по пятнадцать минут.
       ...только однажды Илюша сонно вздохнул: "Ну сколько можно думать об этом ханурике! Он путается в эфире и мешает мне уснуть!"
      - Прости... - пробормотала обескураженная Кристи. Вот что значит слишком расслабиться и спонтанно открыть шлюзы сердца.
      Ей потом казалось, что их интимное сближение - ситцевая простодушная заплатка на сложнофактурной, изысканной и многоцветной ткани их отношений. Но эта смешная тряпочка была ей дорога как этап понимания бесконечности и неразделимости любви. Потому что Вселенная не проводит границ между любовью к одному человеку и любовью к другому. Душа просто подключается к великому животворящему источнику, который каждую секунду рождает историю, неповторимую, как рисунок на ладонях.
      Итак, Таня... Сначала Илья разочаровался в ней, после чего их тайный орден - братство, союз, дружеский кружок энтузиастов или кому как ближе - перестал существовать. Расставание было мягким, размытым. Сначала они просто перестали собираться по пятницам - вроде как Илья переболел тяжелым гриппом с осложнением и у него пропал настрой. Это звучало нелепым вздором, конечно, отговоркой для пенсионеров. Кристина никак не могла поверить, что... всё! Их братства больше не существует. И при этом - причина не называется. Именно изумлённый протест привел её к Илье, хотя пока она ждала возобновления тех замечательных собраний воспаряющего духа, у неё случилось еще кое-что глубоко личное. И когда весь этот упругий сгусток потрясений взорвался, стало просто невозможно жить, изображая эдакую модель среднестатистической особи женского рода. Прикидываться ею можно, когда у тебя есть тайная отдушина, иначе никак. И за этим Кристи было не к кому больше идти, кроме как к Илье Тулину, сыну известного ученого и экспериментатора в области парапсихологии и оккультных практик. Его отец Радик Тулин исчез в ходе подобных опытов, и по легенде этим он спасал своего тяжело больного сына, но, как выяснилось, легенду сочинили сподвижники. Когда Кристи стала общаться с Илюшей тет-а-тет, он поведал, что никаких тяжелых болезней у него в детстве не было, однако он был поздним ребенком, над ним тряслись, а отец никуда не исчезал, просто он рано умер. Илюша его помнил смутно.
      Что ж, легенда начала рушиться, но запоздалая влюбленность в Илюшу от этого только усилилась. Видимо, это какой-то загадочный механизм романтической компенсации. А может, Илья обрел для Кристи еще большую ценность, ибо его способности оказались его личной заслугой, а не следствием трагической жертвы отца. Все может быть...
      - Почему мы перестали собираться у тебя? Я так скучаю по этим встречам! - вырвался, наконец, у Кристины простодушный вздох.
      - Потому что теперь не я главный. Таня сильнее меня как индуктор, - беззаботно ответил Илюша, ковыряясь в сломанном электрическом чайнике.
      Кристи не сразу нашлась, что ответить. Дух захватило от противоречивых эмоций! Таня сильнее?! Но она же такая тихая... Кольнуло еще и то, что Таня - счастливая мать. Нет, конечно, она могла и не чувствовать себя счастливой, потому что у её дочки не было отца, и все такое... Но по сравнению с ней Кристи чувствовала себя такой обделённой! Но об открывшемся Танином превосходстве она и подумать не могла... А какая она вообще, эта Таня? Кристи с трудом могла подобрать эпитеты, кроме "тихой". Впрочем, она ещё... заботливая. По-матерински опекала Кристину, подарила ей резную деревянную заколку и смешного тряпичного гнома. Она шьёт кукол. Лицо у неё слегка лисье, но доброе. Вообще они и общались-то потому что были единственными девочками в кружке, маленькое сестринство внутри братства. Таня была немного старше, но в юности и "немного" может превратиться в непреодолимую преграду. Но в их случае преграды вроде не было.
      О боги, сколько бы отдала Кристи, чтобы о ней сам Илья Тулин сказал: "Она меня сильнее..." Она не представляла даже, что можно мечтать об этом! И вдруг простоватая Таня, хорошая, но... обычная. Что она такого делала на собраниях? Она очень хорошо ловила чужие мысли, она была хорошим приемником, но не источником, не генератором.
      Кристи устыдилась, внутренне надавав себе пощечин: мол, завидуешь?! Зависть - это крах, и Илюша, конечно, почуял эту низкую вибрацию. Надо было признать свою ошибку и быстро выправить поток.
      - Так пускай теперь Таня ведет наши встречи! Я на всё согласна, лишь бы мы снова собирались, мне так этого не хватает!
      В ту же минуту, когда Кристи это сказала, она отбросила ментальный ревнивый шлак, она уже искренне была готова к тому, что главной будет Таня, ей вообще было всё равно, кто главный, она так любила тот намагниченный вайб, азартный и одновременно очень дружественный, дающий крылатый стимул... В это мгновение она поняла, что Таня - это замечательный вариант, она спокойная, добрая, рассудительная, она вряд ли превратится в диктатора, превращающего братство в сектантскую шнягу, как это случалось в истории тайных обществ.
      - Мне тоже этого не хватает, - всё так же безмятежно ответил Илья. - Но Таня отказалась, она подумала, что я над ней издеваюсь. Или преследую какие-то туманные цели. Она оказалась одарённой, но тревожно-подозрительной. В общем, она мне не поверила и прервала всякое общение.
      - Да что за бред! - не выдержала Кристи. - Ну давайте тогда без неё собираться, раз она ушла... Может, с ней кто-то ещё поговорит? Могу я, но, наверное, я для неё не авторитет.
      Илья только отмахнулся. Но Кристи не собиралась легко сдаваться. Таня сначала мягко отказалась встречаться. А спустя время вдруг сама написала и предложила "обсудить кое-что". Когда они встретились, стало понятно, почему она согласилась. У неё в жизни все пошло не так. И главное - она разуверилась в себе, в своих способностях. Таня рассказала, что пережила жуткий эпизод - она потеряла дочку! Как это случилось, она не уточняла, дочка, совсем малышка, каким-то образом оказалась одна на улице, убежала из дома...
      - Ты понимаешь, я начала метаться и орать, думала, что вдруг она выпала из окна, но все окна были закрыты! - задыхаясь, рассказывала Таня, делая глубокие глотки кофе по-ирландски. - И я совершенно не могла сосредоточиться и увидеть, где мой ребенок. Понимаешь же, что я должна была её увидеть, уловить, где она?! Но мои радары отключились... Я не чувствовала своего ребёнка! Как это возможно?! Я - ничто!
      Дочку, к счастью, быстро нашли волонтёры, но этот случай не давал Тане покоя.
      - Погоди, ты же знаешь, что сапожник без сапог! Бывает, что родительская любовь помогает искать, а бывает, что и мешает. Создает нежелательный эмоциональный фон. Поэтому хирург никогда не будет оперировать своего ребёнка. И здесь то же самое! - успокаивала Кристина, но ее усилия остались тщетными. Тогда она сделала то, что делают почти все, когда хотят утешить - рассказала, что у нее тоже всё не очень. Вот, скажем, она не должна иметь детей. Из-за очень тяжелой наследственности. И знание об этом на неё обрушилось недавно. Да и сама природа позаботилась, чтобы уберечь её от материнства - у нее странная патология, называется "детская матка". Звучит безобидно, но...
      Таня слушала очень серьезно, участливо, и её кофе становился все более ирландским: в нем преобладал виски, а кофейно-сливочная составляющая отвалилась за ненадобностью. Она, в свою очередь, поведала, что на самом деле Илья решил выйти из братства. Он устал и хочет заняться чем-то другим. Он хочет ездить по миру, исследовать дольмены и петроглифы, он мечтает применить свои способности масштабно, он вырос из нашего маленького братства... Отсюда и делегирование Тане сомнительно почетной привилегии, о чём она тоже не сразу догадалась. Мнимое превосходство должно было смягчить пилюлю. "Ну надоело человеку, понимаешь?!"
      - Тогда давай без него продолжать! - воскликнула в запале Кристи.
      - Давай... - пожала плечами Таня, которая совершенно не пьянела.
      Кристина потом долго размышляла над тем, как легко она разбрасывалась людьми. Получается, идея ей важнее, чем человек? Незаменимых нет? Ведь понятно же, что без Илюши все развалится. А она готова продолжать то без Тани, то без Тулина... Несерьезное поведение...
      И тем не менее у них получилось! У Кристи до сих пор сохранился "журнал сестринства", как они назвали свои укромные собрания - "братья"-то их не поддержали, вот и остались "в джазе только девочки". Однажды в опытах задействовали даже маму Кристины. Уговорили таки! Мама никогда не относилась к бабулиному мистическому наследию всерьёз, а дочь считала малость шизанутой. Но эта беда поблекла по сравнению с другим наследием - болезнью Дюшенна, ген которой тоже передала бабушка, поведавшая однажды: "От недуга страдают мальчики. Я родила девочку, ты родила девочку. Нам вряд ли так ещё повезет..." К её словам не относились серьезно, пока "на всякий случай" не сдали генетический анализ... Парапсихология помогала Кристи отвлечься от этого ужаса, а если уж совсем честно, то она тайно лелеяла мечту о том, что именно умение управлять психической энергией даёт ей право надеяться на исцеление неправильных генов. Если энергия мысли может двигать предметы - а это самое примитивное из её умений! - то почему ей не вклиниться в спиральку ДНК... Мечтать не возбраняется.
      Мама была женщиной практичной и верила в научный прогресс, а не в какие-то глупые столоверчения. Она уверовала, что однажды Дюшенна победят генной инженерией, а пока нужно будет решиться на ребёночка женского пола из пробирки, генетически проверенного-перепроверенного. Да, путь трудный, но не безнадёжный, что не мешает радоваться текущему моменту. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, и нужно подержать дочь во всех безопасных благоглупостях. Мудрая мать помяла в руках сшитого Таней гномика, потом вышла из квартиры, а в её отсутствие гнома спрятали. Вернувшаяся должна была его найти, телесно запомнив тактильные ощущения. Причем найти быстро, за семь минут, не успев особо задуматься и включить рацио. Для чистоты эксперимента это было незнакомое ей пространство, квартира Таниной матушки, которая уехала с внучкой в санаторий.
      "Ну-у, вы как-то совсем обо мне плохо думаете!" - с этим возмущенным возгласом мама сразу направилась на кухню к хрущевскому холодильнику, открыла его и залезла в старый ржавый казан, который давно не использовался. У "великих экстрасенсок" отвисли челюсти - научный прогресс был не чужд поруганной магии! - а мама их журила за то, что с ней играют в поддавки и спрятали смехотворно легко.
      Кристи потом долго была уверена, что Таня наделила свой игрушечный подарок некой волшебной силой. "Перестань меня демонизировать. А то мы так до гомункулосов и франкенштейнов доберемся, - усмехалась Таня. - Я тут не при делах, это у твоей мамы наследственный непроявленный магнетизм..." Кристи же, чем дальше, тем больше разочаровывалась в этой версии. Слишком она сенситивно заурядная внучка для таких предков...
      Но именно "сестринские" эксперименты укрепили ее веру в себя. Поэтому захотелось большего. А как же иначе? Ведь мы же собрались не для того, чтобы пожизненно гномиков искать! Великие возможности для великих целей. Например, поиск пропавших людей, предотвращение катастроф, лечение ментальных патологий, да и любых. Ясновидение, предвидение, материализация, телепортация...
      - Надо сначала достигнуть стойких экспериментальных результатов в чём-то одном, а только потом расширять сферу деятельности, - разумно напоминала Таня. - Да и потом, как ты это себе представляешь? Мы могли бы придти с нашими наработками к Вадиму Полякову, но ты знаешь подобных специалистов в наше время? Я - нет. Поэтому и Илья свернул нашу деятельность. Перспектив не видно! Ассоциация прикладной парапсихологии приказала долго жить. Может, сейчас и существуют ее преемники, но я, кроме сомнительных шарлатанских сборищ, собирающих ещё и бабки за членство, ничего не встречала...
      Что ж, маленькое сестринство продолжало совершенствоваться в "чём-то одном". Самое веселое было договориться о том, что, допустим, кто-то завтра в три часа идет в магазин, а кто-то посылает мысленную просьбу-голубку о том, что купить. Здесь требовалась изобретательность, потому что забавы с киндер-сюрпризами, маковыми булочками, дэзиками, шампунями и прочей галантереей быстро теряли свежесть. Ведь нельзя же забывать про обоюдное воздействие. Сознание двоих здесь как сообщающиеся сосуды, и получатель тоже влияет на отправителя, как ни крути, а на них обоих влияет маркетинговый колосс и потребительский зуд. Смешно было, когда Кристи - дабы обойти эти завлекательно-покупочные помехи в эфире - послала установку купить прозаичный вантуз, а Таня пришла к ней вся такая воодушевленная и интригующая, с возгласом: "Ну раз у нас есть сосуд, так почему бы его не наполнить?!" И достаёт две креманки - по форме-то чем не вантуз! - и 250-граммовую упаковку мороженого с шоколадной крошкой... Вот было хохота!
      Но по-хорошему сказать, с такими телепатическими фокусами может насобачиться любой мало-мальски продвинутый энтузиаст. Между ними и настоящим воздействием на реальность - пропасть. Или всё же они теперь были гораздо ближе к цели, чем в незабвенном братстве Илюши? Подозрения Кристи о том, что он сказал тогда именно то, что хотел сказать, и в Тане действительно есть необычная магическая сила, крепли. Словом, две "служительницы Мировой Тайны" мечтали, экспериментировали и продолжали свои поиски. Это были по-своему счастливые полгода...
      А потом Таня начала отдаляться. В общем всё пошло по уже знакомой схеме. На сей раз Кристи не удивилась. Она интуитивно к этому готовилась, она уже знала этот принцип: чем лучше всё идет, тем быстрее это закончится. А главное - не вздумай чувствовать себя счастливым, если хочешь сохранить то, что у тебя есть в данный момент. Конечно, она расстроилась и так же, как прежде, долго не могла поверить. Но всё же когда ты готов к удару, то боль меньше. Она даже научилась сквозь обиду чувствовать благодарность... Раздавать свою личную медальку "Наследившему в моей жизни". И ещё начала себя приучать к мысли об одиночестве. Чтобы не ронять слезы разочарований, нужно все делать самой. Собрать новое братство! Не складывать яйца в одну корзину - не возлагать надежды на одного. И быть заранее готовым к тому, что твой новый бро неловким движением разрушит пряничный домик, который был твоим Нойшвайнштайном.
      И вот, когда через несколько лет Кристи уже писала очерк "Ментальные расстройства в призме парапсихологии" - первая попытка систематизации её разнообразного опыта в социальных службах - о ней внезапно вспомнил Илья.
      - Ты случайно не подрабатываешь бебиситтерством?
      Она подумала, что это какой-то новый пароль и надо проявить смекалку - отреагировать небанально и саркастично. Но Илюша прервал её: нет, мол, никаких квестов и ребусов, всё по чесноку. Он сошелся с некоей дамой, а у неё есть деньги и ребёнок. Вот именно в таком порядке. Расчёт филигранно в точку: Кристина от неожиданности должна растеряться и щемяще пожалеть дитя с таким-то бэкграудом. И обрадоваться возобновлению дружбы со старым кумиром. Идеальный расклад для девицы жертвенного типажа. Маячило возвращение в лоно родимых энергий! И ведь она уже практически попалась на крючок, но Илья зачем-то сообщил:
      - А зачем ты Тане своего ненаглядного ханурика подарила?
      - Это как? Что значит "подарила"?! - начала тихо оседать Кристи, потому что она... внезапно поняла, о чем он. У Егора и Тани были общие знакомые, и гипотетически... Но зачем ей именно он??? Илья не знал Егора, он не был вхож в ту компанию, он "считал" его образ напрямую из тех "открытых шлюзов сердца"... Так, может, он ошибся?
      - Если бы я не был уверен, я бы тебе не сказал. Я не долбоящер! К тому же я был уверен, что ты знаешь об этом...
      - Какая-то запутанная канитель! - Кристи все никак не могла расплести причинно-следственные связи, хотя они ничего не меняли в этой обескураживающей новости. - Таня могла и не знать про нас с Егором! Я никогда ей о нем не говорила... Ну то есть я упоминала, что у меня был любимый человек, но я не говорила ей, кто он. Я не думала, что она вообще с ним близко знакома...
      - А почему вы с ним расстались? - неожиданно заинтересовался Илья. - Он что, тебя бросил? Не похоже, ты на него не злишься. Я-то сам его обзывал чисто из ехидной ревности. А так он... нормальный с виду!
      - Мы однажды с тобой говорили об этом, но ты сказал, что это всё сказки венского леса. У меня наследственная болезнь, мне лучше не рисковать с рождением детей.
      - А ему вот прям сейчас были нужны дети?
      - Нет, но... какая разница, сейчас или потом. Всё равно этот вопрос встанет.
      - Неубедительно. Получается, ты всё это Тане рассказала, все эти подробности, я правильно понимаю? Таким образом, вот что ты ей по сути сообщила: есть один чувак, нормальный такой парень, я вот его полюбила, но, оказалось, что я "генетически бракованная", так что место свободно, можешь теперь ты его занимать!
      - Чешуя какая! - возмутилась Кристи. - Это получается, что если я кому-то рассказываю о своих проблемах, я подспудно сообщаю человеку: у меня не получилось, теперь попробуй ты? Вот именно там и с тем, с кем у меня не пошло! Это же абсурд.
      - Это действует далеко не у всех. Но в твоем случае схема примерно такая. Я это и раньше в тебе замечал - ты стремишься уступить свое место кому-то другому. Скажем, тебе эта модель привита с детства...
      - Ой, только не нужно о тяжелом детстве и токсичной матери, - свирепо буркнула Кристина, которой на самом-то деле было интересно послушать Илюшину трактовку.
      - Нет, я бы не решился обвинять твою мать в токсичности, - невозмутимо продолжил Илья. - Это скорее перенос каких-то жертвенных паттернов, когда родитель старается и искренне верит, что растит хорошего человека... Ну там вроде: детка, давай ты отдашь эту игрушку тому ребёнку из бедной семьи, у которого совсем нет игрушек! Нужно делиться с теми, кому хуже, чем тебе, и прочая хрень. Но при этом выбирается именно твоя любимая игрушка, та, что тебе дорога, понимаешь? Мы сейчас не будем копаться в причинах такого выбора, понятно, что это большей частью пренебрежение детскими чувствами, нежели садистский умысел. Но если этот принцип "делиться в ущерб себе" встраивается в воспитание, то к чему это приводит? К тому что, вырастая, девочка будет неудержимо делиться со своими "обездоленными" подругами платьишками и плюшками, а потом неосознанно поделится и женихом. Потому что подруга, допустим, несчастная, некрасивая и ни разу не была в Барселоне. Вот есть же статья "превышение мер обороны", а у тебя - превышение мер спасения.
      Кристи было нечего возразить. История жертвенных паттернов ей была знакома, увы... Илюша попал в точку. Но сможет ли он объяснить, почему люди, дающие и выручающие, по большей части именно такие - превышающие меры спасения? Или уж другая крайность - те, что гребут под себя. Почему исчезающе редка золотая середина разумных - тех, кто умеет помогать не в ущерб себе?
      - ...да, пожалуй, я ей сочувствовала. Может, даже и слишком интенсивно. Ей было трудно одной с маленьким ребёнком, неодобрение семьи, что родила без мужа, она говорила об этом скользь... Что ж, в конце концов, это не было дурацкой изменой, разрушением семьи, мы с Егором уже расстались, злиться не на кого, тема закрыта.
      - А парню каково? Теперь он в кабале у РСП!
      - Что такое РСП? - насторожилась Кристи. - Что-то вроде православной церкви?
      - Ну почти. Разведёнка с прицепом.
      - Ничего себе! Пора издавать словарь гендерной неприязни. Кстати, ты ведь и сам теперь в той же кабале? - хохотнула Кристи.
      - Ну я-то по расчёту, меня не проведешь! - весело отбил атаку Илья. - А вот твоего бывшего мне жаль. Влип он. Ничем хорошим для него это не кончится.
      - И в этом виновата я и мои жертвенные паттерны, ты это хочешь сказать?
      - Не нужно отдавать своё чужим - ни прямо, ни косвенно, ни мысленно. Это имеет непредсказуемые последствия.
      Кристина решила, что пора сменить тему:
      - А ты и правда решил путешествовать? Наше братство, как сказала Таня, для тебя стало неперспективным...
      - О, как она перевела стрелки... Я вообще не мыслю категорией перспективности, это лютый вздор. Лично мне необходимо заниматься тем, что я люблю, и какая-такая к едрене фене перспективность?! Видно, Танюше Неземской пора податься в маркетологи, раз она изрекает такую пошлость. Но ведь ты же понимаешь, наше занятие не терпит лжи и лицемерия. Когда я чувствую, что кто-то из нашего братства стал сильнее меня и будет больше пользы, если он будет руководить нашими экспериментами, то я не могу это утаить и как ни в чем не бывало продолжить встречи. Иначе ничего не выйдет, раппорта не будет, не получится общей коллективной концентрации. Вот я и решил, что раз Тане предложенная миссия без надобности, я уйду в другие формы эксперимента. Пока не буду разбалтывать удачу, но... я ведь не зря тебе позвонил именно сейчас, ты же понимаешь?
      - Лучше бы ты сразу об этом сказал, а не разводил бы доморощенный психоанализ...
      - Нет, ты как хочешь это обзывай, а из треугольника Карпмана тебе пора выйти! Знаешь ведь эту ролевую клетку: спасатель - жертва - преследователь. Спасателем и жертвой ты уже была, впереди маячит этап необратимый, ибо, вкусив крови, обратного пути не найдёшь. А чтобы сохранять сенситивность и не загрязнять эфир, нужно быть внутренне чистым. Без агрессивных примесей и низких вибраций. Без злости на жертву, которую ты спасаешь, спасаешь, а она, неблагодарная...
      
      Больше такого подробного общения у них не было. Илья так и не позвал Кристи в тот многообещающий проект, на который намекал. Позвал в другой - за копейки, зато душевно. И даже базу под это подвел:
      - Альтруист всегда будет получать мало. У человека врождённый размер мошны. То есть того, что он может взять за свой труд. Альтруист главным образом не берёт, а отдаёт. Он может перенаправить денежные потоки к себе, но все равно большая их часть уйдёт на благотворительность, на ближних, на нищих, на больную маму - и так далее. Разные лукавые коучи будут его натаскивать на получение маржи, но всё будет не впрок. Потому что всё уже определено свыше. Это как овариальный резерв у женщины - сколько определено, столько и будет. Но если не щёлкать клювом, то этого вполне хватает.
      - О, деньги - это яйцеклетки, оказывается! Слушайте Илюшины сказочки на канале Пурга FM...
      - Ты ж маг, ты должна понимать язык символов и неожиданных сближений. Монетка - прообраз клетки, из которой в итоге появляется все живое.
      - Ух ты! Так и буду говорить теперь: оплодотворите, пожалуйста, мою денежку вашим биткоином-сперматозоидом!
      - Примерно так все и происходит! - снисходительно пожал плечами Илья.
      
      С Таней она тоже лет десять не говорила. Но однажды от неё стали приходить сигналы и знаки... такие, будто её уже нет на этой Земле. Душа прилетала игрушечной бархатной птичкой, обнимала и гладила крылышками руку, просила прощения... Такие сигналы обычно приходят из других миров. Но при этом Таня была жива, писала в соцсетях, видела, что Кристина заходит на ее страницу, но на земной контакт не шла, пыталась все объяснить на тонком плане. Это пугало, настораживало, напрягало. Наконец, Кристи не выдержала и всё ей высказала. Мол, не стоит так со мной, я не заслужила эту игру в прятки! Если хочешь что-то сказать мне, говори напрямую, ведь мы пока обе по эту сторону земной суеты сует. Я ведь тоже с радостью с тобой поболтала бы! У меня столько идей...
      "Дорогая Кристи, прости, что притворялась элементалем*. Боюсь, что наш Илюша сильно переоценил мои способности. Хотя теперь мне ничего не остается, как поверить ему. Мне кажется, над моими родными нависла опасность. Я давно живу с этим ощущением. Но всякий раз, когда я пыталась собраться с силами и конкретизировать свои страхи, вся картина осыпалась с треском, как вспоротый калейдоскоп. И я казалась себе обычным алко-деградантом с накатывающей паранойей. Я не была способна попросить кого-либо выслушать меня, потому что сама себе не верила. Всё это время я пыталась что-то понять из завихрений чёрных энергий вокруг меня и невольно посылала тебе сигнал опасности. Но все эти годы ты не отзывалась. И это меня успокаивало: если я хороший индуктор, а ты, несмотря на это, меня не слышишь, то, значит, истинной опасности нет! Я всё надумала. Но теперь - ты подала сигнал, это знак для меня. Я должна действовать! Сама, не втягивая других... Выстраивать защиту - правда, пока неясно как. Прошу у тебя лишь мысленной поддержки!"
      После этого пугающего, противоречивого и туманного Таниного ответа Кристи настояла на встрече. И они поехали в... интернат для инвалидов. Тогда туманная завеса начала приоткрываться. И Кристина ввязалась в тот самый клубок. Снова рухнула в треугольник Карпмана. Она понадеялась, что у них получится сплести кокон защиты, этот так называемый щит Тулина, о котором столько разночтений. И метод сработал. Но Таню он не спас...
      
      "Я прошу твоей помощи, даже если ты уже не практикуешь. Одной мне не справиться. В опасности могут быть трое! Самые близкие для Тани люди. Хотя бы одному из них в наших силах помочь. Ты говорил, что щит Тулина - вредный миф, и никто никого защитить не может. Сейчас не время для споров, но как насчет справедливого возмездия? Хотя бы его-то мы можем попросить у энергополя!"
      
      
      Глава 6. Клуб весёлых алиментщиков
      
      Вера Христиановна смотрела на Егора с затаённым ужасом.
      - Егорка, а что если это дело рук Степановских ведьм?!
      Что тут было ответить... Отбрехаться с вежливой иронией, а про себя похолодеть, потому что и сам об этом думал. Но это просто посттравматические ловушки сознания. Уж сколько лет прошло, а эхо того тягчайшего изумления живо... Не в том дело, зачем бы ведьмам творить такое, а в том, что от них всего можно ожидать. Эти самки богомола способны радоваться Таниной смерти просто потому, что Егору от неё плохо.
      Христиановна зашла проведать, хотя после маминого ухода на тот свет старалась не досаждать опекой. Егор ей пытался объяснить, что давно вышел из возраста, когда опека досаждает, и теперь, осиротев, он не прочь вкусить женской заботы. Но соседушка все равно деликатничала и самокритично сдерживала свой напор. Мол, захочешь - сам заходи, я тебе всегда рада. А надоедать старческой словоохотливостью не стану. Но сегодня Вера почувствовала, что над саперавским домиком сгустились тучи, и решила наведаться. Тут-то её новостями и накрыло... И затрепетала она крылышками заботы:
      - Да пусть Алина и ко мне приедет! Я ж её маленькую помню! Обстановку сменит, выйдет из траурной скорлупы. Я её трогать не буду, но, может, мои ребята ее как-то отвлекут от горя. Молодым ведь надо быть с молодыми, чтобы раны начали зарастать... Горе страшное - так рано маму потерять, да еще и насильственно, мрак... Бедный ребенок! Что ж за мразь такое сотворила...
      - Теть Вер, Алине пока лучше сюда не ездить. А то еще бакытбековичи, прости господи, решат, что мы с ней в преступном сговоре Таню... убили.
      - Точно! - понижаясь до утробного шепота отозвалась соседушка. - А тебя обвинят, что ты ребенка совратил. Сейчас такие случаи бывают. Страшный оговор, конечно...
      Егор слегка растерялся от того, что Вера Христиановна столь уверенно поддержала тему. Отсылка к тем изнурительным и вызывающим мучительный стыд скандалам с мамой... Но с мамы какой спрос, она за "сыночку-корзиночку" и не в такое впряжется. Однако не такой уж это и абсурд, раз даже продвинутые пенсионеры в курсе. И Вера, почуяв Егорово смятение, свернула в другую тему, едва ли более приятную - к очередным "подозреваемым", тем самым ведьмам:
      - Знаешь, если бы я не видела это позорище своими глазами, я бы и по сей день косо на тебя смотрела. Думала бы по шаблону, что мама тебя выгораживает, а на самом деле история скользкая, с ребенком-то... Но я же видела крокодилью пасть похабной бабищи, которая пришла требовать тебя на растерзание... Я не поверила бы во всё это, если бы не видела этот паноптикум своими глазами. Они способны на многое... И на то, чтобы просто упечь тебя в тюрьму. Знай, что если будут нужны свидетельские показания, я их дам.
      - О нет, надеюсь, до этого не дойдёт! - встрепенулся Егор, но не удержался и рухнул в точечные воспоминания. Рухнул, понимая, что все равно будет снова и снова падать в эту черную ловушку и корить себя, и анализировать тот жизненный сюжет до дыр, пытаясь понять, можно ли было в нем что-то изменить или же это была изначальная подстава. И так как падать все равно придется, он придумал так называемый точечный способ: вспоминать не беспорядочно, увязая в черной меланхолии, а по опорным пунктам, сжимая негатив до минимума, до голой фабулы, сбегая по ней, как по ступенькам, в безопасное убежище и вновь поднимаясь на свет.
      Итак, начало. Егору семнадцать, он безмозглый подросток, примкнувший к завораживающе взрослой компании. Они все его старше, но при этом он занимает нишу "умника". Они все веселые раздолбаи. С ними можно научиться плохому, это ж самое интересное. Егор сдружился с лабухом Яшей и его подругой. Они собираются пожениться. Но у подруги есть подруга, она скучает без жениха. И Егору поступает шуточное предложение...
      Ее зовут Нина Степанова. С виду хорошая девушка, только немного хмурая и зажатая. Она тоже старше Егора, лет на пять-шесть, но кого это волнует. Изредка она, делая вид, что не очень-то и хотелось, допускает Егора к телу. Он, конечно, строит из себя хулигана и мачо, но ему немного не по себе, и он отчаянно подозревает, что выглядит глупо. Но, возможно, этот коктейль из детского любопытства, смущения, пижонства и дури и есть любовь? И удовольствия! Оно главное, но почему-то после него хочется поспешно уйти.
      Егор уходит в армию. Там считается, что Нина его ждёт. Так положено. Хотя он вовсе не уверен, что она на самом деле ждёт и что вообще это ему или ей нужно. Просто ореол "ожидающей девушки" даёт возможность законного бахвальства и повышает статус. Типа помолвки по-русски. В отпуск он приезжает сначала к ней и впервые видит Нину оживлённой.
      Егор возвращается из армии. Нина беременна. Ему предложено жениться.
      - Так это... ты что, не того... не предохранялась?!
      - Это ты не предохранялся, значит, хотел ребенка.
      Изумление семидесятого уровня. Занавес. И с этого момента начался адок... Егор пытался взывать к здравому смыслу. Он ведь искренне полагал, что раз Нина старше, так значит и опытнее, и все у нее с "женским вопросом" схвачено. Егору и в голову не приходило, что она может вот так по дури, как малолетка, влипнуть... По наивности он сразу просел под натиском внушаемой ему мысли, что во всех последствиях виноват мужчина и должен нести полную ответственность вне зависимости от договорённостей, намерений и разницы в возрасте. Ему не с чем было сравнить, это же был его первый опыт. А кому в таком признаешься? Это для девочки первый опыт сакрален. А мальчики, как ему объяснили старшие товарищи, получают первый опыт со... старшими товарками. То есть с женщинами-наставницами в этом деле. Он думал, что наставницы веселые, разбитные и беспроблемные. Нина такой не была, что уже должно было насторожить... И никто его не предупреждал, что "наставница" тоже не прочь залететь, даже может коварно это запланировать, а с тобой планами не поделиться.
      Словом, сколько вздорного секс-ликбеза налипает на уши любознательному мальчику вместо простого и ясного "не влезай - убьёт"...
      Лабух Яша и его новоявленная жена тоже люто переобулись и смотрели на Егора с оскорбленной укоризной. Хотя Яша однажды украдкой дал слабину и сочувственно сознался, что тебя, малой, захомутали. Боялись, что Нинка старой девой останется с таким характером и внешностью терпимой, но не прям вот Моника Белуччи. "Бука могла бы быть и покрасивей!" До Егора, наконец, дошло, что "деды" разыграли его как новобранца, навялив для хохмы неликвид. Постепенно дошло и другое: Яше бить морду бесполезно, он тоже жертва тех самых Степановских ведьм. Ибо предводительницей там была Яшина теща Калерия, а вовсе не "брошенка" Нина и её родня, хотя и в тех рядах нечистой силы хватало. "Как можно было жениться на девушке, если у неё мама Калерия?" - этот мысленный вопрос к Якову так и остался без ответа. Да что имя - одного взгляда на эту биомассу из жира и злобы достаточно было, чтобы бежать без оглядки. И внешняя монструозность была точным отражением внутренней. Именно о вторжении этой примадонны цирка уродов упомянула Вера Христиановна. Именно Калерия взялась защищать честь подруги своей дочери. Потому что у них клан. Профсоюз уродов. Когда эта особь вторглась к Егоровой матушке и устроила истерический припадок во дворе их дома, завалившись на спину и с визгом явив миру жуткие застиранные панталоны с желтыми пятнами... - тут все метафоры были бессильны. Слышала вся округа, Христиановна прибежала вместе с сыном, думали, кого-то режут.
      Егор был готов жениться хоть на самке тиранозавра, только бы позорище прекратилось. Очевидно, на это и был расчет "профсоюза", которого не устраивала грустная народная мудрость о том, что мужчину ребенком не удержишь, да и насильно мил не будешь. "А мы удержим и будем!" - вот примерно такой был месседж устрашающих панталон.
      Материнский шок - пропускаем, это надолго. Лучше вспомнить папину эскападу. Родители к тому моменту давно были в разводе, но остались друзьями. Арсений Дмитрич - персонаж интересный. Он вообще ни с кем никогда не ссорился. Миролюбивый балабол. Помочь не сильно помогал, но и не мешал. Навещал с редкими подарками и накопленными суммами. Получается, что помогал. Вот это умение у него было - элегантно и вовремя что-то преподнесть, и сразу как-то забылось, что до этого лет пять не отсвечивал. Но это не было хитростью, скользким лукавством, преподнесением себя в выгодном свете - у него просто время текло иначе как у человека, изучающего язык морских животных. Поговори с китами или с дельфинами - и реальность твоя изменится. Егор впитал понимание папиных особенностей с рождения, ему в голову не приходило обижаться. И вот батя услышал об этой истории и решил...э...выступить с дипломатической миссией. Ученый все-таки с обширным опытом выступлениий на международных конференциях. Язык как-никак подвешен. Он поехал в логово врага. Послушать вторую сторону и попробовать урегулировать конфликт малой кровью.
      Когда он отправлялся в путь, он неколебимо верил в себя как в миротворца. Но когда вернулся... Егор никогда не видел его таким раздавленным и поникшим.
      - Как ты мог... выбрать такое?! Это наихудший вариант из возможных. Я бы все понял, если... но это! Была бы девушка хорошая, да я бы сам тебя жениться заставил. Но эта ж какая-то Пистимея Макаровна* с серпентарием в нагрузку.
      - Ты, наверное, с Калерией разговаривал? Она не мать Нины!
      - Они все там Калерии! Я им так и сказал: ещё неизвестно, кто кому должен алименты платить. Потом не раз спасибо скажете, что урвали наши прекрасные гены. С вашим моральным и физическим вырождением это невероятная удача.
      Мама закрыла лицо руками. Здесь необходима ремарка: Арсений Дмитрич был знаменит в семейном и дружеском кругу убеждением, что фамилия Саперавин произошла вовсе не от грузинского вина и прочих сапёрных лопаток, а от благородного рода Сперанских. Родовое ответвление с искаженной фамилией из-за цепочки ошибок нерадивых писарей: кто-то лишнюю букву вставил, кто-то окончание переврал... Фирменная папина версия вызывала у мамы горькую усмешку и прозвище "дворянский корешок", иногда "корнеплод".
      Папино выступление парадоксально и ненадолго смягчило "серпентарий". Маме разрешили подержать на ручках новорожденного внука. Даже Егору разрешили. Показалось, что можно договориться, что было фатальной ошибкой. Больше он ребёнка не видел. Маме изредка удавалось прорываться и робко напоминать: "Егор же платит алименты, имеет право общаться с сыном". Но со временем Егор понял: им не нужен ни ребёнок, ни тем более его отец. Эти фурии получили единственную в своей ядовитой жизни условно оправданную возможность кого-то унизить и получают свое извращённое удовольствие. Мама отчаянно жалела дитя, которому не повезло родиться в серпентарии. Хотя она еще долго унижалась, питая разрушительные иллюзии... Отец пытался ей объяснить, что здесь нужно вести совершенно иначе, что зверьё понимает только силу, что нужно прекратить унижения и смириться с тем, что этого ребёнка мы не увидим, и его вырастят в ненависти ко всему, что касается его отца.
      - Разве мы это заслужили?! - причитала мама.
      - Да. Мы не научили сына разбираться в людях.
      Что ж, отныне Егор стал бешеным юношей, который решил разбираться в людях. Для вящей убедительности он завел себе причуды, например, объявлял в гостях, что пьет и ест только из прозрачной посуды. Зачем? Он думал, что этим он впредь будет отпугивать посланцев тьмы и женский паноптикум. Он полагал, что несговорчивость, резкость, колкость и абсурд сделают его неудобной добычей. Он стал пробовать себя в философии и вернулся в мастерскую, где долго не появлялся в пароксизмах стыда и убеждённости, что его правде не поверят. Жалеют ведь брошенных женщин с детьми, а не наоборот.
      - Что ж, Егорка, добро пожаловать в наш Клуб веселых алиментщиков имени бастардов Перовских! - неожиданно съязвил Вильям.
      - А что, вы тоже, да? А что это за бастарды? - оживилась мастерская.
      - Что значит, я тоже... Да все там будем! - философски резюмировал дядя Виля, взмахнув циклёй. - А Перовские - это самый известный клан незаконнорожденных детей. Десять отпрысков графа Разумовского и их потомки. Талантливых детенышей настругал, и ведь не помогал им, на теплые места не пристраивал, родились - да и ладно. Они всё сами, сами... "Черную курицу" читали? Это один из них написал под псевдонимом... Ну и Софья Перовская - тоже ихнего производства, и Козьма Прутков, и Алексей Толстой, который "Князя Серебряного" и "Средь шумного бала..." написал. Вот они, незаконнорожденные дети и их потомки, гордость России, ну кроме Сони, но ведь у всех бывают проколы... И кому теперь придет в голову попрекнуть графа Разумовского? Так-то...
      Когда утихли волны обсуждений, к Егору подошла Кло и тихо спросила, как зовут сына. "Даня..." Она понимающе кивнула:
      - Даниил, значит? Или Данила? Спорное имя, всегда будут путать...
      - Не я его так назвал. Я хотел назвать Мишей.
      - В любом случае его ангел Даниэль... Защитник, исповедник. Имя переводится "Бог мой судья".
      Однажды Кло принесла иконку ангела Даниэля, а с ней детские комбезы, носочки, всякие игрушки-погремушки, а потом строго сказала, что вот это уже только когда подрастет - и открыла красивую бархатную коробочку. А там лежал большой шикарный Буратино...
      - Сама делала? - восхитился Егор.
      - Ну... не совсем. Мы все вместе. Наш подарок!
      - Как же я эти чудеса отдам, меня к ребёнку-то не подпускают...
      - Я тебя умоляю! С этим пустят! - подтянулись еще и Мариночка с Вилей с детским стульчиком, кенгурятником и небесным одеялком с птицами и облаками.
      Друзья надеялись, что этим они смягчат ведьм. Но этого не произошло. Всё было принято с постной миной. Но вдруг, через пять лет требование алиментов было отозвано! Почему, в честь чего такая милость?! Естественно, интересоваться никто не рискнул. Не до конца расставшаяся с иллюзиями мама предположила, что Нина вышла замуж, но разве это повод, тем более для змей человекообразных? А по версии Кло это защита ангела заработала.
      - Что-то долго он раздумывал, - заметил Егор.
      - Ему виднее! - невозмутимо ответствовала Кло.
      Теперь Кло, незабвенной Раи Клепиковой, уже не было на этом свете. Некому было поддерживать связь с ангелом Даниэлем. И лезли в голову вычурные мысли о том, что давнее ведьминское послабление - часть какого-то зловещего плана.
      - Знаете, понятно, почему эти мысли у меня - я недавно дотронулся до этой паутины связей, когда обнаруживаешь, что все друг друга знают за твоей спиной, и всем всё известно, только ты был в неведении и потому надумываешь хоррор. А вот почему вам пришла в голову эта мысль? Вы само здравомыслие! Понятно же, что Нина с её чудовищами давно забыли о моем существовании, а мы тут такое им приписываем...
      - Нет, Егор, я не думаю, что они тебя забыли. Просто им давно уже нечего предъявить тебе, нечем потрясти перед честным народом. Дане уже двадцать-то есть, да? - Вера Христиановна отвернулась к окну, которое, словно тонкая мембрана между мирами, едва сдерживало натиск снежного ветра. - Марьяна мне говорила, что... в общем кто-то ей рассказал из знакомых неближнего круга, вхожий в ту семейку, что младший-то мальчик, Данин брат, у них с проблемами. Тебе она лишний раз говорить не стала, чтобы не бередить. Словом, у них одна надежда на Данечку. И я так понимаю, в их планах было, чтобы ты приполз к ним на коленях, раз они такого сына хорошего вырастили. Не тебе, но от тебя. И одновременно жаба их душит, что папа твой оказался прав, пускай и генами хвалиться - сомнительная гордыня, ведь они не наша заслуга... И вот жаба душит, душит, а ты всё не приползаешь. И тут, конечно, хорошо бы какую подлянку новенькую придумать, но... Нет, убить, конечно, вряд ли, но поспособствовать этому...
      - Надеюсь, вы сейчас не вытащите кролика из шляпы в виде их знакомства с Таней!
      - А чего его вытаскивать, он давно уже здесь, этот кролик. Наверняка прознали, когда Марьяна с Алиной нянчилась. Пронюхивали, не ты ли часом еще кого наплодил... Не уверена, что могу с тобой это обсуждать, точнее уверена, что не могу, но я очень склоняюсь к тому, что это мощное негативное воздействие вроде сглаза. Скажи, а с чего вдруг Таня начала пить? Это что у неё - наследственность такая или неблагополучие семейное? Ну с чего вдруг приличная девушка без отягощений может уйти в запой? Не понимаю...
      Вопрос вопросов! Егор на него так и не ответил за двенадцать лет их совместной жизни. Ольга Николаевна как-то с мрачной обреченностью обронила, что чувствует свою вину в недуге дочери. Её, мол, надо было вовремя отвести к психиатру. У Тани в тринадцать лет случилось странное помешательство. На одном семейном празднике, где им довелось присутствовать, нечаянно разбили бутылку вина. И почему-то это произвело неизгладимое впечатление на Таню. Будто бы в этой винной луже она вдруг увидела тягостную семейную картину. Почему именно в этой луже - неясно, возможно, она сыграла роль триггера, да кто теперь разберет. Таня вдруг явственно ощутила, что одна беременная родственница желает её смерти.
      - Это было так безумно, ведь Дианочка наоборот Таню очень любила! - рассказывала Ольга Николаевна чуть не со слезами. - Но её было не переубедить. Что-то сдвинулось в голове у ребёнка. Я испугалась, что это подростковая шизофрения, но других-то симптомов вроде не было. Был только один - помешательство на том, что Таня должна умереть, чтобы у Дианы было все хорошо. Это было так странно, так пугающе... А потом у Дианки ничего плохого не случилось, родился сын, потом второй... Жизнь-то у неё не очень счастливая, но и не хуже, чем у других. И Танюшка вроде успокоилась. Только очень отстранилась от нас, от всей нашей семьи... Эту историю она не любит вспоминать, так что ты лучше не спрашивай.
       Когда говорят "не спрашивай", там-то собака и зарыта. Согласно этому принципу Егор, конечно, спросил. И ещё ему всегда было интересно, что люди понимают под словами "не хуже, чем у других", если учесть, что мире такое разнообразие судеб и толкований. Даже если случилось горе, кто-то непременно расскажет о более страшном... Не хуже - это как? Одна машина, двое детей, три комнаты, пять рабочих дней, шесть соток...? Ему хотелось знать, а у него - не хуже, чем у других? У него нет ничего из этого. А в категории "хуже" есть градация, допустим, "немного хуже" или "все очень плохо"? Ему было интересно, как вообще сейчас происходит подобная оценка, в эпоху тотального расслоения и атомизации. И вот этот интересный нюанс: "не очень счастливая, но и не хуже...". То есть в целом люди "не очень счастливы", такая вот средняя температура по больнице, да? Он собирал материал для статьи о самоидентификации современного индивидуума.
      Таня сказала, что, во-первых, их семья - несчастливая, и обычно именно это имеют в виду, когда говорят "не хуже, чем у других". Потому что счастливые в соревнованиях не участвуют, как и часов не наблюдают. Но они бывают о-очень странные!
      - О, класс, значит я счастливый! Все счастливые странные по-своему, а устаревшему мему - fack.
      - А во-вторых... - Таня нахмурилась, и Егор подумал, что зря он вторгся в эти семейные вопросы. Таня была только-только после клиники, благотворно заторможенная, и к ее обычному миролюбию добавилась задумчивая отстраненность, защитная погруженность в себя. Зачем бередить?
      -... Диана - моя троюродная старшая сестрица. Я нечаянно увидела, что её муж, классический домашний слизень, то есть для семьи - тиран, а в миру - трус и подхалим, имеет в углу какую-то Дианину подругу. Это было как раз на том празднике, как его мама мило называет, семейном. В большом счастливом доме. И по иронии судьбы Диана это тоже увидела, и соответственно, поняла, что я свидетель. Ну и... я тогда впервые почувствовала, что такое ненависть. Она не мужа своего возненавидела, а меня. А я-то в этих случках еще ни бум-бум, я была в таком мощном шоковом онемении, что оправилась от него только года два спустя. Просто... до того момента было всякое, но такая яркая вспышка неприязни была впервые. И главное, что было совершенно непонятно, а я-то здесь при чём?! Я была уверена, что хорошая Дианка, с которой мы дружили, сейчас мне тихо и доверительно все объяснит, и я никому ничего скажу... Может быть, она мне скажет, что я всё не так поняла, да я действительно тогда ничего не поняла, во всяком случае, это было что-то отвратительно новенькое. А Диана была тогда на сносях, и это была долгожданная и выстраданная беременность. В общем, я была готова понять так, как мне скажут, и сразу поверила бы, потому что я и сама нуждалась в щадящей версии этой некрасивой сцены. Но никаких объяснений не последовало, а вместо этого меня чуть не снесло её злобным взглядом и шипением "Пошла вон"!... И от этого я ощутила себя виноватой и даже ответственной за этот мерзкий конфуз. Что поделать, подростковый невротизм... С тех пор я ненавижу лицемерные семейные праздники. Я про себя так и говорю: почему бы вам, друзья, не спариваться где-то в интимной обстановке, без моего участия. И ещё я очень боюсь беременных, потому что самка человека в счастливом ожидании может быть очень злой.
      
      ...Стоп! На фоне одного воспоминания вдруг всплыло другое - блондин с бурым лицом на поминках, якобы потомственный экстрасенс. Когда он подкатывал к неприятной тетке, вешая ей лапшу, до Егора долетел обрывок фразы: "...ваша тёзка леди Ди..." Мельком подумалось тогда, что даже грубая лесть не должна быть насколько неуклюжей и неуместной. Даже захотелось извиниться перед принцессой за панибратское проявление народной любви.
      - Вера Христиановна, задам вам встречный вопрос: можно ли подавить развитие психической болезни употреблением спиртного? Люди же пьют, чтобы расслабиться, снять стресс. Допустим, с абсолютным большинством людей, если они не выпьют, ничего не случится, они расслабятся и снимут стресс другим способом. Им это даже пойдёт на пользу. А если выпивка войдёт в привычку, то это в итоге как раз и может развить психосимптоматику. А что если в природе человеческой есть и противоположное явление? Защищаются же алкоголем от радиации. Вот так и здесь...
      Вера Христиановна вдруг оживилась:
      - Ты намекаешь, что Таня таким образом подавляла какой-то недуг? А что, вполне возможно... Только я даже не представляю, что это может быть за болезнь! Да и алкашам об этой версии знать не стоит, - грустно усмехнулась она.
      - Думаю, тут вы сильно опоздали, почти у всех зависимых припасены истории разной степени убедительности, почему они вынуждены употреблять. Порой с нотой наукообразия - типа того, что они пьют от нарушения процесса выработки гормонов радости, удовольствия и прочих химических приятностей, которыми нас утешает организм.
      - Видишь ли, спирт в гомеопатических дозах действительно может помочь при многих проблемах, но меры мы не знаем... Алкоголь помогает подавить навязчивые мысли. Но это временная мера, и при том с обратной стороной медали, усиливающей симптомы. То есть изо всех сил борешься с желанием зарубить топором старуху-проценщицу, а потом с похмелья ка-ак ... например, поджигаешь центральный офис сбербанка... Словом, так чтобы пить много и этим от чего-то спасаться? Тогда уж гильотина поэффективнее будет.
      - Понимаете, Танин алкоголизм явно отличался от обычного течения болезни. Много лет он выглядел как злоупотребление снотворным или обезболивающим. Без неминуемой деградации и распада личности. Все это обычно наступает гораздо раньше, чем у неё. Все мы знаем, что алкоголь почти у всех сначала пробуждает эйфорию и веселье, а потом - агрессию или меланхолию. Потом идут как по программе выяснения отношений, обиды, оскорбления, рыдания, мордобой... Наутро - покаяние или молчаливое снедающее чувство вины, изредка - философский тип похмелья. А у Тани ничего этого не было, кроме абстинентной рефлексии! Ей как будто требовалось отключение сознания и не более того. И она странным образом не пьянела, хотя могла выпить много. Она словно застывала, замирала, этот сон напоминал заморозку. А просыпаясь она не мучилась с похмелья, просто была замкнутой и отстранённой. К вечеру оттаивала... Была в этом какая-то заколдованность, что ли... Просто я понятием "сглаз" не оперирую, оно для меня значит "свалить вину за свои беды на кого-то другого".
      - А зачем тебе сейчас в этом копаться, Егор? Этим ничего не изменишь, - вздохнула соседушка, как-то вдруг потеряв интерес к теме.
      - Возможно, её убил не тот, кто ударил ее по голове... Возможно, это отсроченное убийство. И я не согласен с извечной пораженческой парадигмой - "не изменишь", "не вернёшь" и тому подобными уздечками обыденного сознания. То, как ты относишься к человеку после его смерти, это и есть твоё истинное отношение к его жизни. Так что очень даже изменишь! И я очень надеюсь, что вы мне в этом поможете.
      У Веры Христиановны от удивления разгладилась благородная сеточка морщин у глаз:
      - Это каким же образом помогу?!
      - Я пока ещё не вполне это представляю. Но чувствую, что мне необходим именно такой напарник - коммуникабельный, интеллигентный, с мягким напором, с лёгкой ноткой властного назидания. Допустим, могли бы вы внедриться в какой-нибудь оккультный кружок? Даже точнее вот как: у вас тяжело болен, например, племянник. И вы узнали, что есть некий магический метод, когда один человек может умереть за другого. И вы ищете, кто бы вам этот метод помог претворить в жизнь. Легенду мы еще продумаем...
      - А что, разве тут нужен какой-то особый метод? - неожиданно задумалась Вера. - По-моему, нужно умертвить себя силой мысли, главное, чтобы была эта сила. Тогда без всякого метода можно обойтись.
      - Ну и как вы это себе представляете?! К счастью, не так-то просто сотворить такое силой мысли.
      - А я и не утверждаю, что это просто. Долгий, мучительный, молитвенный путь. Ты считаешь, что Таня умерла вместо кого-то?
      - Есть версия, что её смерть как-то связана с этим заблуждением.
      - А это не заблуждение! - горячо возразила Вера Христиановна. - Только нужно быть святым человеком. Но вообще-то, Егорка, может, в этом есть логика, только не в том жертвенном ключе, когда кто-то спасает ребёнка или родственника, а другая вариация - отжирание чужой жизни... Повторюсь: очень уж это похоже на порчу.
      - Это все мистика в кружку для бедных. Важно понять, как было на деле. Я пока понять не могу. Пока я ощущаю морок странных и необъяснимых деталей, но если его сорвать с экрана, то затуманенные силуэты станут стройной картиной.
      - Или всё станет еще более странным! - заметила Вера. - Но я принимаю твоё предложение. Только попрошу учесть, что я теперь с трудом передвигаюсь, так что не смогу оперативно перемещаться в пространстве, ежели что.
      - А мы вас силой мысли будем перемещать, - ухмыльнулся Егор.
      
      
      Глава 7. Пейте на здоровье, дорогая Мэри!
      
      - Я так рада, что вы позвонили! - голос Светы Машинцовой словно вырвался из заточения в пластиковой мобильной тюрьме и срывался на простуженное сипение. - Представляете, я теперь подозреваемая! А наши алкаши спокойно шныряют по двору, и их никто не допрашивает, зато у меня взяли биометрию... И что теперь делать?! Меня посадят?
      - У меня тоже взяли эту хрень. Обычная процедура. Сами посудите, а что им ещё делать? Только собирать с нас кожную пыль. И моя, и ваша присутствуют на месте преступления. Это естественно: я в этой квартире жил, а вы там бывали. Это ещё не делает нас преступниками. Ну и не паникуйте раньше времени! - пытался внести релаксирующую ноту Егор, и тем самым снова вводил в заблуждение эту милую особу. Сам-то он не следовал своим советам.
      - А что если... Вот вы верите в эту экспертизу? Мы же ничего не понимаем в этих ДНК-иероглифах, и нас так легко надуть. Вот скажут: ваши следы есть на теле жертвы. И это никак не опровергнуть! Всё, капец, садись в тюрьму! Я от страха даже Эклеру позвонила. Но, оказалось, он ушел из клиники и уехал в какую-то глушь. И он советует нам уезжать, пока не поздно... Представляйте?! Даже доктор не доверяет экспертам.
      - Так что же, он забросил практику? Он больше не работает? - в это было трудно поверить, Егор прекрасно помнил Эклера, прекрасного специалиста-нарколога, каких единицы. А советы куда-то бежать из его уст и вовсе абсурд!
      - Он работает, но я не поняла, где. В какой-то глуши! Из той клиники его выжили. И он намекнул, что тот многолетний конфликт, который к этому привел, начался с... Тани. Некие влиятельные силы не хотели, чтобы Эклер ей помог.
      - Фантасмагория, однако... И где он теперь принимает?!
      - Так я не спрашивала... И вообще мне показалось, что он испугался. Он был подавлен не только вестью о Тане, но и какой-то опасностью, нависшей над ним.
      И вот тут пригодилось то ненавистное самому себе свойство Егоровой натуры - неумение нажать кнопку "Очистить корзину". Он разучился избавляться от хлама после жизни с Таней. После её игрушек, которые она делала из всего на свете, и словно знатная старьевщица охотно забирала у знакомых тряпьё и всякую фурнитуру. Этот гумус тщательно сортировался и раскладывался по коробкам и коробочкам с надписями "Вельвет", "Трикотаж и шерсть", "Шёлк", "Кожа и замша", "Синтепон и синтепух", "Кружева", "Пуговицы", "Пряжки и проволока", "Бижутерия"... Весь этот строительный материал, из которого рождались диковинные звери и смешные человечки, и в числе прочих - эксклюзивная и самая дорогая игрушка "Беременная коза Зина", два раза принесшая ее владелицам благополучную беременность и легкие роды. Видимо, коза в счастливом ожидании не пугала Таню, в отличие от особей человеческих. Или же магия рождалась на преодолении темных начал? Но факт в том, что Егор втянулся в этот процесс и привносил в мир игрушечных материй свою лепту - всякие деревяшки из мастерской. И незаметно он и сам привык не выбрасывать, а сохранять, а точнее систематизировать и свой хлам, но куда ему до Таниной методичности. В его варианте появились три большие неряшливые коробки с маркировками "Фигня No1", "Фигня ностальгическая" и "Фигня может быть". Вот именно в "может быть" он и отыскал визитку Виктора Георгиевича Эклера, на обратной стороне которой от руки был написан адрес реабилитационного центра. Егор смутно помнил, что доктор написал этот адрес на всякий случай, а сам центр особо не рекомендовал из-за неадекватной дороговизны. Там он наверняка теперь и работал.
      Глушью Света назвала поселок через две остановки от Сосенок. Так что можно было отправляться в путь, но... Егор понимал, что эта импульсивная поездка может все только испортить. Надо как-то подготовиться к разговору, к которому доктор явно не расположен. Если он, человек умный и здравомыслящий, пострадал от неких влиятельных сил, то... Поневоле вспомнишь заветы дяди Вили не лезть глубоко в эту историю. А что если Эклер выгорел, устал и всё преувеличил? Все ж таки нервная у него работа. И тонкая! Он не какой-нибудь коновал, дурящий народ псевдокодировками, после чего запой начинается с новой силой. Эклер нервный, астеничный, сочувствующий. Ему сложно дистанцироваться от больного, он многое принимает близко к сердцу. Он говорил, что берется только за тех, кому сочувствует, а значит, может помочь. И эта избирательность раздражает начальство и коллег.
      - Я не могу лечить того, кто вызывает у меня отвращение, - поделился он однажды в разговоре с Егором. - Да и такой пациент мне не поверит! А без доверия ничего не выйдет. Я могу вызывать у больного злость, ненависть, раздражение. Это нормально, когда ты не ведёшься на его манипуляцию. Но под этой злостью должен проснуться инстинкт самосохранения. И вот этот инстинкт должен схватиться за врача. Снаружи - ненависть, а изнутри вопль "вытяни меня из бездны". И этот вопль - признак доверия. И признание силы. Если больной не чует в тебе силу, лечение пойдет прахом. Ты должен оказаться сильнее его. И многие пациенты тебе этого не прощают... Нарколог не хирург, его почти никогда не благодарят и публичными восторженными речами не балуют.
      Егор перебирал в памяти долгие беседы с Эклером, и неминуемо подходил к теме, которую надежно похоронил в себе. Доктор едва её коснулся - о том, что жены, конечно, более склонны терпеть, выхаживать и вытаскивать пьющих мужей, чем мужья - пьющих жен. На этом и основан миф о том, что женский алкоголизм страшнее. Да просто такую женщину редкий мужик долго терпеть будет, она останется одна и стремительно сопьётся. Но при этом он может с ней не разводиться, чтобы не делить имущество. Вот и живут их дети в аду. В маргинальном варианте этой грустной истории все ждут, когда жена однажды запьёт, загуляет и сгинет. Но трагедия еще и в том, что такие жены не желают гибнуть на улице, они на удивление живучи вовне, они всегда возвращаются и упорно провоцируют мужа своим скотством, чтобы напороться именно на его кулак. Чтобы разрушить ему жизнь. Такая вот женская месть. Неосознанная, конечно!
      - Но ведь есть и другая сторона! Жены алкоголиков часто обслуживают мужской алкоголизм, подпитывают его от непонимания и неопытности, из страха что-то изменить и от безысходности, - возразил Егор. - Созависимость деструктивна. Если же партнер честно поддерживает стремление зависимого победить недуг, но все усилия в итоге оказываются тщетными, надо выходить из такого союза.
      - Согласен, но тут ведь у кого какие ресурсы, возможности и сопротивляемость. В таком браке вход рубль, выход - три... А вот тот, кто своего супруга кровью, потом и адским терпением вырывает из когтей зеленого змия - перед ним я снимаю шляпу и даже признаю его первенство. Такой спутник жизни важнее любых капельниц и терапий. Другое дело - каждый сам решает, идти ему на эту крёстную муку или нет.
      И вот когда под конец разговора Егор заметил, что ведь есть же ещё и одиночки, которые запили, еще не успев завести семью - а с ними как же? На это Эклер ответил, что с ними ему даже легче. Их обычно мама тянет, а мать никогда своё чадо не оставит. В отличие от мужа или жены. Потому что если ты годами вытягиваешь пациента, выводишь его, наконец, в ремиссию, и тут - бабах! - жена решила полюбить другого... Или муж уходит. Вот это трендец и катастрофа! Весь труд врача насмарку!
      Получается, Егор будет вынужден признать, что он - тот самый трендец, косвенно приведший к смерти пациента. Хотя именно "пациент" никогда его ни в чем не винил. Напротив - от Тани всегда шел животворящий поток благодарности. Вопреки матушкиным прогнозам она никак не мстила Егору за то, что он ушел. Его опять тронула за плечо та печальная догадка: нелепый привод в дом чужого мужика был не столько актом разрушения и падения, Таня прекрасно понимала, что этим облегчает Егору уход. Бегство с тонущего корабля...
      Час спустя Егор ехал в электричке. Он без проблем договорился, чтобы его срочно принял доктор Эклер, у которого он, якобы, уже лечился, и теперь ему необходима безотлагательная консультация. Он постарался одеться интеллигентно, с легким налетом надвигающегося запоя. Это впечатление должна была создать старая куртка Хьюго Босс, которая удачно сочетала стиль потертой кожи с реальной поношенностью, морщинками и заломами. Опять же трехдневная небритость кстати. Хотя продуманность образа вряд ли кто-то оценил, в этом фешенебельном месте царил принцип "любой каприз за ваши деньги". Но в главный корпус, где жили реабилитируемые, никого не пускали. Благотворная изоляция от привычного круга общения. Даже от родных. Чтобы не всколыхнуть соблазны... И чтобы никто невзначай не подогрел "узников" запретными плодами.
      И вот Егор уже на месте, в пустынном холле ожидания у кабинета, ждёт приглашения в компании с кулером и кофеваркой. Но никто его не приглашает, время застыло вязким студнем. Ничего не происходит. Накрывает ощущение, что Егор вообще один в целом здании с сиреневыми шторами. Накатывает сонливость, сквозь которую проступает ощущение абсурда происходящего. Зачем он ввязался во все это и что ищет? Надумал себе преднамеренность Таниного убийства - вот и получил косвенное подтверждение. А если бы изначально дистанцировался от этих домыслов, так и не соприкоснулся бы со Светиными страхами и жил бы спокойно. Мы сами притягиваем повороты судьбы!
      Оцепенение нарушила девушка, тихо идущая по коридору с букетом цветов. Посреди странной вязкой тишины она выглядела сюрреалистично и даже немного фантомно. Все дело в цветах - она несла не просто цветы, а букет, напомнивший тот, чтобы был на прощании с Таней. Букет, который принес Ярик - смесь белых роз и красных гвоздик. Только нынче они были уложены в продуманный узор - красный крест на белом фоне. Прямо-таки аллюзия на тамплиеров... Девушка удивлено посмотрела на Егора, распахнула дверь и вошла в кабинет, где должен был быть Эклер, но там явно никого не было. Она немного замешкалась, снимая бумажную обертку с букета, и бережно поставила его в вазу, стоявшую на столике у подоконника. Потом было собралась отправиться обратно.
      - Скажите, а Виктор Георгиевич когда будет? - спросил Егор, начиная холодеть от неясных предчувствий.
      - Так он где-то здесь, - безмятежно отозвалась барышня с протяжной ноткой южнорусского говора. - Подёмте, может, он вас сразу в первый корпус отведет для обследований!
      Егор, не слишком задумываясь над логикой происходящего, с облегчением воспринял это милое "подёмте". Словно дверка открылась в прежнюю жизнь из странного внезапного саспенса, родившегося в вакуумной тишине коридора. Может, пьющих людей и успокаивает плотная завеса тишины и изоляции, но для неизмученного "нарзаном" эдакая замогильность - пытка! И Егор послушно побрел абы куда, лишь бы оживить окружающую картину. Так они спустились на первый этаж, заглядывали в разные кабинеты, и все безуспешно.
      - А вы уже наблюдаетесь у доктора, да? - уточнила "Цветочница", как окрестил ее про себя Егор. - Или впервые у нас?
      - Здесь я впервые... - Егор вдруг ощутил острое желание уехать отсюда, оказаться дома и забыть эту бессмысленную поездку как странный сон.
      - Сейчас мы свяжемся с Виктором Георгиевичем! - не унималась барышня.
      - А можно попросить перенести день приема?
      Сам себе удивляясь, Егор поспешил к выходу. Он не мог объяснить это иррациональное чувство. Разве что плотная аура витающей в воздухе белой горячки сгустилась над ним и вызвала паническую атаку. Хотя раньше таких приступов чувствительности у него не наблюдалось. И в орденах мировых тайн он замечен не был, и в передаче и приеме чужих мыслей на расстоянии - тоже.
      Егор сел в почти пустую электричку, пытаясь сбросить странную пелену неудавшегося визита. И вдруг на сидение прямо перед ним сел... Виктор Георгиевич собственной персоной. Осунувшийся, исхудавший, с еще более нервным и пытливым взглядом. В первые мгновения Егор испугался, что у него галлюцинации - настолько неожиданным было это появление.
      - Бог даст, теперь поговорим спокойно, - невозмутимо приветствовал его Эклер, словно завзятый шпион.
      Вместо ответного приветствия Егор уставился на него, не вполне доверяя предлагаемой реальности. Доктор ничуть не удивился такой реакции и продолжил:
      - Я понимал, что вы захотите со мной связаться, но в моем кабинете было бы небезопасно это делать. Всякие вычурные букеты приносят, видели же... Однажды таким вот подарочком со взрывчаткой моего коллегу чуть не угробили. Не хотел жути наводить, но пришлось. Лучше так, чем кто-то пострадает. Хорошо быть психиатром - можно подружиться со своей паранойей, - неожиданно улыбнулся Эклер.
      - Вы сможете мне объяснить, что происходит? Вас хотят убить? Почему и кто не хотел, чтобы вы лечили Таню? - прорвало, наконец, плотину Егорова изумления.
      - Я сделал ужасную ошибку, что рассказал все Светлане. Непростительную. Вам не нужно всё это знать. Тем более, что я и сам мало что знаю. В момент разговора со Светой я был убежден, что раз Таню убили, мои худшие предположения подтвердились. И вас нужно хотя бы предупредить о возможной опасности. Но это имело бы смысл, если бы вы все могли оперативно уехать. Однако я вовсе не уверен, что...
      - Да от кого убегать-то?! Или от чего...
      - Хороший вопрос! От кого или от чего. Вот бы знать! Хорошо, попробуем по порядку, издалека. Будем танцевать от печки. То есть от личности жертвы. А Татьяна Неземская была личностью необычной. Образно говоря, взрывозащитный человек-стабилизатор. Это редкий психотип, такие люди зачастую обладают скрытыми метафизическими способностями, к которым окружающие быстро привыкают и принимают как должное. Эти способности не проявляются так ярко, как, к примеру, ясновидение, телепатия, точные предчувствия или самостийное целительство - хотя и они могут присутствовать, но сейчас речь не о них. Условно говоря, есть Мессинг, который предупреждает тебя, чтобы ты не сел в самолет, который потерпит катастрофу. Но далеко не все такого доморощенного мессинга послушаются. Поэтому условный донор-прорицатель не говорит вслух, а посылает предостерегающую мысль на расстоянии - и тогда реципиент принимает это за собственную интуицию, а ей он, допустим, настроен доверять больше. Или может быть другой вариант: прорицатель устраивает реципиенту непредвиденные обстоятельства, и тот поневоле никуда не едет. Непредвиденными обстоятельствами может быть даже болезнь прорицателя. Он может взаправду заболеть, чтобы сменить маршрут реципиента и тем самым его спасти. Так поступают дети, знакомо, да?! Только при этом что будет чувствовать реципиент? Правильно: поначалу не благодарность, а раздражение, ибо ему помешали. Да, потом, конечно, он прозреет, но только в том случае, если цепочка событий очевидна.
      А что если нет? Она может быть куда более сложной, чем самолет - крушение, куда более извилистой, в результате чего роль прорицателя в принципе невидима простым смертным. И далее вплоть до эффекта бабочки. Этот дар словно растворен в воздухе, а родные и вовсе привыкают такими людьми пользоваться, особенно во внутрисемейных взаимодействиях. Ведь неосознанно окружающие чувствуют, что на такого человека-стабилизатора можно положиться в метафизическом... даже нет, скорее просто в каком-то неясном смысле. При этом никогда ему не будут осознанно благодарны. Тем более, если мы говорим о ребёнке - ну кто ему скажет спасибо за то, что он не вовремя, но спасительно заболел? Его не назовут значимым и особо ценным, его присутствие будет приниматься на уровне удовлетворения базовых потребностей. Мы ведь не благодарим воду или тепло за то, что они у нас есть. Эффект стабилизатора не имеет чёткого научного обоснования и с медицинской точки зрения он тоже пока необъясним. Есть лишь бытовые наблюдения очевидцев, чистая эмпирика: мол, если такого-то берёшь с собой на рыбалку, то улов будет хороший. Но это примитивный уровень, а если взять глубже, то... хотя бы история травмы из Татьяниного отрочества, когда она оказалась классическим громоотводом в семейном скандале. Знаете, да?
      - История со злой сестрой Дианой... Ничего себе! Вы так хорошо запомнили Таню, хотя таких историй у вас, наверное, тысячи...
      - Таких - нет! Таня была единственной пациенткой, которую я с уверенностью отнес к обозначенной категории людей. Стабилизирующий тип личности не склонен к зависимости, а если она у него появляется, то быстро убивает. До лечения в клинике дело не доходит. Может, причина в подспудно разрушительном образе жизни. Стабилизаторы там, где трагедии, агрессия, боль, они нейтрализуют всё это, или, есть такой термин, контейнируют чужие болезни. Видели когда-нибудь на станциях метро такие массивные металлические бочки черного или серого цвета? Это взрывозащитная камера, туда кладут всё, что может напоминать взрывное устройство, чтобы в случае чего оно взорвалось бы внутри, и никто бы не пострадал. А есть такие люди-камеры. Как это работает, никто не знает, статистика здесь вряд ли возможна.
      Их роль, как я уже говорил, недоказуема, их помощь невозможно зафиксировать или измерить. Мы не можем сказать наверняка, что произошло бы, если та неприятная ситуация с беременной сестрой и ее мужем произошла бы без Тани. Но известен такой феномен, что сильная обида жены на мужа может отражаться на внутриутробном развитии плода, вплоть до летальных исходов. А здесь - весь негатив достался случайному свидетелю, и он тем самым, возможно, спас этим ещё не рождённого младенца. Но, будучи сама ребёнком, Таня получила психологическую травму.
      - Но как это всё связано с некими силами, которые хотели её гибели?
      - Да кто его знает! Теряюсь в версиях, одна их которых - элементарная месть. Люди-стабилизаторы обычно видят других с не самой лучшей стороны. Их помощь - неочевидна и недоказуема, как я уже говорил, а вот то, что они нежелательные свидетели - это может раздражать или просто быть опасным.
      - И всё же мне совершенно непонятна тема Таниных сверхспособностей! Или я вообще слепой и не видел их, или она от меня их скрывала... - задумчиво отозвался Егор. - Она что, вам их демонстрировала?
      - Вряд ли это можно назвать демонстрацией. То есть предметы силой мысли она не двигала. Просто я увидел её необычность, и это вызвало мой профессиональный интерес. Она, например, отчетливо уловила у пациента N суицидальные мысли. Случай скрытой депрессии. Человек показывал хорошие результаты осознанности, сотрудничал, хорошо шел на контакт, наш психолог был им доволен... Казалось бы, больной встал на путь излечения, понимая всю его сложность... Но вдруг я, пообщавшись с Таней о том, как идет её лечение, почему-то отчетливо осознал, что пациента N ни в коем случае нельзя выпускать из больницы на этой неделе. Нельзя его кодировать. Ему нужно терпеливо подбирать долгосрочную, если не пожизненную терапию, он должен быть под наблюдением как минимум еще два месяца, а по-хорошему полгода, но кто осилит такие деньги... Но тем не менее я тогда огорошил его супругу своими внезапными предостережениями, и это был тот редкий случай, когда меня услышали. И можно, конечно, сказать, что Таня вовсе здесь ни при чем. И - да, это чисто мои субъективные проекции. Но в силу накопленного опыта я знаю, что необъяснимого в моем деле ничуть не меньше, чем бесспорного.
      - А что это за термин - взрывозащитный человек-стабилизатор? Впервые его слышу. По моему ощущению, он близок к эмпату.
      - Они родственны, но не тождественны. А "стабилизатора" придумал я, но это пока не термин, а рабочее название. Назвать - ещё не значит ввести в научную терминологию. Пока это лишь для удобства определения понятий в разговоре.
      - Так кто же хотел Таниной смерти и выжил вас из клиники? И... теперь ещё и вам угрожает, если я правильно понял...
      Задавая вопрос, Егор понимал, что вряд ли получит ответ в новом, открывающемся ему прямо сейчас в этой электричке измерении. Что это за путь у него такой - сначала Кристи с ее магическим бабушкиным наследием, теперь, оказывается, Таня - второй Мессинг... И ведь он совершенно ничего не понял о ней и не почувствовал! Это все равно что жить в доме с северным сиянием внутри или с летающей шаровой молнией и ни хрена не замечать! Подпирать дверь философским камнем... Может быть, Танина гибель началась с его равнодушия и невосприимчивости к её дару? А она так нуждалась в том, чтобы этот дар заметили, ведь согласно Эклеру, все вокруг воспринимают его как должное и совершенно не ценят.
      - Впрямую мне никто не угрожает. Так же, как и в сторону Тани не было очевидной злонамеренности. Нашей жизнью управляет то, что невозможно определить или уловить смысловой структурой. Это непроявленное нечто можно только чувствовать и не знать, что с этим делать. Я помню, что была некая цепочка событий, в которой я углядел опасную закономерность. Сначала мелочи: привычные придирки к тому, что я разрешаю неким "избранным" пациентам сидеть после отбоя в холле и читать книгу. Рисовать. А я действительно подхожу к лечению дифференцированно. Некоторым больным лучше дать послабление, например, тихие занятия вне палаты, которая воспринимается как тюремная камера. Не все любят коммунальные сближения. И я здесь солидарен. Кто-то у меня детские конструкторы лего собирает и разных всяких биониклов. Так ведь лучший седативный эффект, когда насытишь внутреннего ребенка! В конце концов, это мой метод, который в выборочном режиме работает. И Таня была из тех избранных. Потом психологиня на очередном сеансе, поведя себя непрофессионально, устраивает ей откат в депрессивную фазу. И в довершении всего какая-то тварь шепчет на ухо заведующему, что у меня с Таней якобы неуставные отношения...
      - Даже так? О гнусной психологине помню. Мы с вами тогда договорились о смене психолога, хотя от этих сеансов вообще не было толка. Но о доносе я не знал.
      - Ну что я, должен был об этих дрязгах вам рассказывать?! Я тогда вообще думал уйти из больницы, плюнув в подлую рожу, я почти наверняка знал, кто это гадит, но проработал еще какое-то время. Потому что когда Таня выписалась, мутная волна схлынула. Заведующим тогда был бодрый карьерист, который ненароком приписывал мои наработки себе и не хотел портить со мной отношения. Но его выжили, а новой метле мои методы не понравились. Мне сказали: либо работаешь, как все, в потоке, либо оревуар! И я попробовал принять этот вызов. Но вот тогда моему коллеге и преподнесли этот злосчастный букет. И до меня, наконец, дошло, что пора уносить ноги. Пазл сложился.
      - Боюсь спросить, а что с сегодняшним букетом? В нем тоже обнаружили... что-то опасное? - осторожно поинтересовался Егор, памятуя о мрачной ауре той мизансцены.
      - Пока не обнаружили, но вот не доверяю я с тех пор подобным изыскам.
      - Кстати, крест-то выложен вполне себе тамплиерский! Смотрится он зловеще-интригующе... Это от пациента-масона?
      - Полноте! Не все так глубоко копают. Очевидно, это следует трактовать как обычный красный крест. Даритель, похоже, полагает, что для врача в самый раз. Точнее дарители, пожелавшие остаться неизвестными. "От бесконечно благодарных пациентов доктору Э." - значится в приложенной записке.
      - Опять эти записки в цветах! - вырвалось у Егора. - ...Но вы же догадываетесь, кто это, да?
      - Догадываюсь, что лыжи лучше намылить. Понимаете, у меня контингент негламурный и вряд ли будет заморачиваться с подобными дарами. Если дар выглядит как тонкая угроза, как предупреждение, то сначала следует...
      Не завершив фразу, Эклер достал телефон и открыл чье-то сообщение. Он вдруг с радостным облегчением слегка хлопнул себя по затылку:
      - Ох ты ж, надумал себе невесть чего, а это "Тихая Мэри" шутит! Такое сообщество поддержки зависимых. Плюс там клуб для интересующихся необъяснимым и разным психо и парапсихо, это отвлекает от дурных привычек. Не как "Анонимные алкоголики", но в чем-то схожая затея. А то я уже зациклился на этом букете! Сижу и перебираю варианты: что если дело в оберточной бумаге, она зеленая - вдруг это парижская зелень? Старинный краситель из мышьяка и меди, очень токсичный. При долгом контакте до летальности. В позапрошлом веке люди мёрли из-за зеленых нарядов или обоев, потому что зеленый цвет по-другому бодяжить не умели. А у "Мэри" цветовая символика, как у итальянского флага, три цвета: белый - вера, красный - любовь, зеленый - надежда. Так вот, когда-то цвет надежды был очень ядовитым... Вот так я себя накрутил! А оказалось, что у ребят сегодня какой-то юбилей, они ж в этих антиалкогольных сектах любят разные даты. Ну и прислали мне букет. Я ведь к ним некоторых пациентов направляю, восприимчивым к групповой терапии это иногда помогает. Короче, от сердца отлегло, но радоваться рано. Убийца Тани преспокойно коптит небо. Ежели что, я готов его искать. Если на меня пока не охотятся, могу поохотится я!
      Егор не нашелся, что ответить сразу, насторожившись от быстрой смены нервозно-панического настроения на боевое.
      - А я думал, что это про корабль из "Пиратов Карибского моря"! Но хорошо хоть, что ваша Мэри тихая, а не кровавая...
      - Да они все там рядом - что тихая, что кровавая, в этом и пикантность, - усмехнулся Эклер. - Пиратский корабль, похоже, для дополнительного антуража, я не вникал. А основная метафора - по мотивам женщин Генриха VIII вкупе с библейской нотой. Вроде как бери пример с Мэри Болейн, лучшая стратегия выживания - быть отвергнутой.
      Егору не суждено было тогда полностью вникнуть в концепт тихой Мэри. Электричка подъехала к вокзалу, и воодушевленный доктор поспешил распрощаться. Дескать, звоните, если что! Эх... легко сказать, "если что". Наркологу-то полегчало, а у Егора вопросов только прибавилось. И эти жены кровавого Генриха - какая у них связь с алкоголизмом и пиратами? Разве что Мария Болейн любила вечерком накатить рома... И поэтому Синяя Борода её и отверг, а положил глаз на следующую сестру, Анну? Исход этой интриги мы все знаем. Вывод: лучше бухать, чем выходить замуж за тирана - целее будешь...
      Чушь какая-то! Чего только не напридумывают ради успешного маркетинга!
      Вдобавок "Тихая Мэри" сбила его с мысли, и он не успел поделиться с доктором еще одной загадочной концепцией - защитой Тулина и Таниным "самоуничтожением по договоренности"... Но очень скоро Егор убедился, что "Мэри" - та еще тихая интриганка!
      ...Что ж, если уж он оказался в Дымном, со свистом проехав Сосенки, значит, сам Бог велел заехать в мастерскую. Егор сел в троллейбус, ехавший по долгому, но живописному маршруту - улица роскошных лиственниц и архитектурных излишеств - и решил погуглить дружественную Эклеру секту. Да просто стало любопытно! Странно звучит, но ему и самому захотелось посещать какую-нибудь "тихую Мэри". Он представил себе уютное дружеское сообщество... в его случае антиалкогольный элемент не нужен - пейте на здоровье, дорогая Мэри! - в его случае хочется припасть к родной душе... Каково же было его удивление, когда он узнал, что "Тихая Мэри" - это "содружество воскресных прогулок, сновидений и телепатии". А где же столь знакомый нам по американским сериалам формат той самой групповой терапии? "Здравствуйте, я Джон и я алкоголик". В ответ хором: "Здравствуй, Джон!" - и вот это вот всё... Где медальки "Я не пью уже 18 дней"? Или здесь более современная подача, такой лёгкий модный ЗОЖ, небось ещё замешано веганство, хотя для Егора это из серии "лучше бы пил и курил"... Но бог с ним, с антуражем, главное, что организаторы этого прелестного кружка - просвещенные адепты воскресных прогулок супруги по фамилии... Тулины! Что за мистика?! Однофамильцы? Но таких случайностей не бывает. Теперь вирус паранойи благополучно подхвачен Егором от Эклера. Что ж, после беседы с эксцентричным доктором все стало еще безумнее. Но, как говорила незабвенная Кло, истина открывается нам не ответами, а вопросами.
      
      
      Глава 8. Давай отнесёмся к этому философски
      
      В мастерской Егор застал только припозднившуюся Марину. Бедняга хлопотала над срочным заказом - ломберным столиком и панно в стиле ар деко. Родне адвоката, чувствительного к прекрасному, приспичило преподнести ему дар на юбилей - возрождённую семейную реликвию. А там обветшавшая инкрустация деревом по дереву, очень филигранная и кропотливая работа. Средневековый замок, менестрель с флейтой, птица Гамаюн... Это были очень сложные изображения, Егор за такую реставрацию не взялся бы, себе дороже, вот и Мариночка приуныла, что может не уложиться в срок.
      - Давай помогу, что ли? - предложил он. - И вообще... что у вас там творится?
      - Алина к бабушке вернулась, ты, наверное, знаешь, да?
      - Нет! А как же вражья сила в лице Крампуса? Или он уехал уже?
      Марина сокрушительно вздохнула, отложив инструмент:
      - Надо же - даже тебе не сказала! Хотя это следовало ожидать... Ну что говорить, навешал ей лапши этот "дядя-убивец" и теперь заманивает её в Германию. Чтобы она там сидела с его детьми. История подозрительная. Она как сказала мне об этом, так сразу и замкнулась, потому что я расспрашивать начала, что да как. Странно, согласись, что Алина ещё вчера этого Крампуса на дух не переносила и верила в эту чёрную магию, что её мама умерла вместо него, а теперь раздумывает, не поехать ли к нему в служанки!
      - Не странно. Магия магией, а кушать что-то надо. Таня при всех терках с братцем устроила Алю в школу с двумя языками - основным английским и факультативным немецким. Но для Алины оба были обязательными. Так что этот вариант событий не исключался, - ответил Егор, чувствуя замешательство и разочарование.
      Да, этот вариант не исключался, но всё же он надеялся, что до него не дойдет.
      - То есть ты хочешь сказать, что Таня была не против того, чтобы дочь работала няней, и для этого отдала её учиться в языковую школу? Художественные таланты побоку? Да и не просто няней - а у человека со вполне себе сатанинским прозвищем...
      - Лучше быть няней у Крампуса, чем наркоманкой. Вот чем Таня руководствовалась, ты же понимаешь!
      - Понимаю, только вот разве немецкий вариант событий - панацея? По-моему, он чреват разочарованием, срывом и потерей себя, - Марина напряженно-пристально посмотрела на Егора. - Нельзя её отпускать с этим типом.
      - Сильно сказано... Кто ж её теперь не отпустит, у кого такое влияние?
      - У тебя, например! Поговорить-то с ней можно...
      - Нет у меня никакого права на неё влиять. У нее есть семья, и это им решать.
      - Получается, Егорик, что жили, что не жили? А ваша с Таней семья не считается, даже если она в прошлом? Вот правда, я хочу понять! Де факто ты и есть отец для Алины. Или, чтобы заботиться о человеке, нужно непременно быть де юре? Даже я чувствую за неё ответственность...
      - Марин, не буди во мне, пожалуйста, заботливого зверя! Я уже огрёб по самое не балуйся за несанкционированное причинение добра. Вот спросит нас с тобой Алина, стоит ли ей ехать в Германию - мы, конечно, скажем. А не спросит - я лично лезть не буду, чтобы потом не оказаться в виноватых за поломанную жизнь. Тревогу твою я разделяю. Мэри Поппинс из неё как из говна пуля. Но если ей сильно захочется совершить эту ошибку, она это сделает, и мы ей в этом не сможем помешать. Да и зачем?
      Про себя Егор горько соглашался с Мариной, но вновь переживать свое бесправие "де юре" не хотел. Пожалуй, с него хватит. Было время разбрасывать камни и время собирать камни... А теперь ни то, ни другое! Слишком долго заживают раны от этих камней. Теперь только дерево, теплая и живая опора, любимый материал.
      - Прости, что я всё это разбередила в тебе, но на меня накатило мрачнейшее предчувствие, можно даже сказать, готическое, - отозвалась Марина после задумчивого молчания. - Можешь меня высмеять, но у меня ощущение, что Крампус хочет Алю подставить. Под видом помощи с барского плеча. Уж очень мне знаком такой типаж - вампир-благодетель. Всем вокруг понятно, что это отъявленная сволочь, да и он не скрывает свой сути. И все равно ему будут петь дифирамбы и возносить похвалы. Это какой-то массовый гипноз, словно такие персонажи источают одурманивающий яд и заражают им атмосферу. А если на кого-то этот яд не действует и он способен этому монстру сопротивляться, то его будет уничтожать не монстр, а одуревшая от его яда толпа. И в этом Крампусе я чувствую что-то похожее... В масштабе не толпы, а только лишь семьи, но по природе это то же самое явление.
      - Почти в каждой родовой истории есть такой монстр, - согласился Егор. - Он раскормлен благодарностью за свои тёмные дела. Все потому что рабство есть в низкой животной природе, которую необходимо преодолеть, если хочешь быть человеком. Но далеко не все этого хотят. Ведь рептильная жизнь куда проще и сытнее. Проще быть зависимым от монстра и терпеть от него унижения, а потом с воем кидаться на брошенный тебе кусок мяса, чем идти своим путём и быть верным своему предназначению.
      - Вот очень хорошо, что ты это сказал! - воскликнула Марина. - Знаешь, что я вспомнила? Во время вашего с Таней расставания ты однажды пришел совершенно измотанный и рассказал о её странном признании. Будто она родила Алину на спор... Я не помню точно, но звучало это дико, и смысл был в том, что в итоге она всё равно должна будет её кому-то отдать. Ты помнишь этот момент?
      - Ой, Марин, там уже начался такой бред! Таня тогда сама не понимала, что несла. К тому же она пыталась запугать пошедшее вразнос дитятко. Я был в ужасе от всего этого маргинального трэша, да ещё в этот момент с моей мамой случилось...
      - Да, Егорушка, помню...
      - И, конечно, я чем-то делился с вами, чтобы не спятить и не захлебнуться Таниным пьяным потоком сознания. Но то, что она тогда говорила, нелепо воспринимать всерьез!
      Марина хотела было что-то спросить, но осеклась, махнула рукой и снова углубилась в работу. Егор догадывался, вокруг чего сейчас крутятся её мысли - а точнее, вокруг кого. Это таинственная фигура биологического отца Алины. В том отчаянном бреду он всплыл, словно вражеская подлодка в нейтральных водах. Хотя почему вражеская? Его появление в тот момент было бы очень кстати. Но та фантасмагория, которая последовала за упоминанием этой фигуры... Егор искренне пожалел, что не может вернуться к моменту, когда он ничего не знал об этом мистере икс. Достаточно упомянуть, что тот, якобы, был подопытным добровольцем секретной лаборатории и переболел то ли чумой, то ли каким-то новым штаммом проказы или оспы. Переболел не просто так, а в целях спасения человечества, разумеется...
      Очень жаль, что алкоголик, протрезвев и излечившись, чаще всего начисто забывает свой бред, чего не скажешь о близких ему людях. Этот ад остается с ними навсегда. И это создает идеальную почву для рецидива. Говорят, с родами так же: природа предусмотрела, что женщина забывает боль при рождении ребёнка, чтобы рожать снова и снова. А бухарик, благодаря этому чудесному свойству, может пить снова и снова. А все особо памятливые не вписываются в естественный отбор, и природа просто не знает, что с ними делать. Ребята нервно курят в тамбуре...
      - Марин, давай шабаш? Сделаем небольшой перерыв, перекусим, а?! - прервал Егор сосредоточенное молчание. - Я, между прочим, наши коллективно-любимые сосиски купил!
      - Да что ты? Сливочные с сыром? Раечкины "се лё сосисон"? - оживилась Марина.
      Кло любила все называть на французский манер, наполняя пространство элегантным уютом. С ней всё было иначе.
      - Знаешь, если вернуться к теме... ведь наше беспокойство бессмысленно. Конечно, Алина никуда не поедет. Это просто болтовня. Представь, ведь перевозить родственников в Германию - это дорого и хлопотно. Тем более она Крампусу не дочь, а всего лишь племянница, а она не считается близкой родственницей.
      - Тогда ты сам себе противоречишь. А как же изучение немецкого для предполагаемого "варианта событий"?
      - Таня ведь не собиралась умирать, когда строила эти планы! А без неё этот "вариант" вряд ли возможен. Сама посуди, будет ли Крампус церемониться с сиротой, за которую некому заступиться? Его субтильная матушка Ольга Николаевна не в счёт, она ему не указ.
      - А что если всё это... и есть тот своеобразный договор, о котором слышала Алина? - не унималась Марина. - Я за тебя умираю, а ты присмотришь за моим ребёнком... Ну в порядке бреда! Может именно об этом Таня договаривались с Крампусом и пыталась рассказать тебе сквозь спутанность одурманенного сознания? Знаешь, люди порой совершают такие инфернальные сделки... Легенды о продаже души дьяволу - ведь они при всей сказочности не на пустом месте родились! Ты понимаешь, о чем я говорю?
      Марина хлопотала, обустраивая нехитрую трапезу из сосисок, лечо, зеленого горошка и вкусного хлебушка из местной пекарни и вдруг застыла на пороге неведомой догадки...
      - После встречи с нашим дивным наркологом-метафизиком я уже не склонен отмахиваться даже от самых готичных версий, - грустно усмехнулся Егор. - Только вот не понимаю, как они нам помогут продвинуться в поиске. Как они помогут узнать, кто убил Таню? Мне бы не хотелось найти вместо убийцы таинственную мистическую силу или обнаружить дьявольский договор, который приведет нас к банальному обывательскому "сама виновата". Да, это легче всего - списать вину на жертву. Но в любом убийстве есть убийца! Прямой или косвенный. Не Люцифер в сияющих доспехах, не оккультные ритуалы и не длань божья, а вполне реальная рука, ударившая беззащитного человека по голове. Пьющего, деградирующего, уже не несущего ответственности за свою жизнь и жизнь своего ребёнка - пусть так. Да какого угодно! Но все равно, если это не было самообороной и защитой от угрозы чьей-либо жизни, значит, это преступление.
      - Егор, а можно спросить... Вот, предположим, ты нашел убийцу. И твоя версия не совпадает с версией правоохранительных органов. Что дальше? Что ты будешь с этим делать? Зачем ты продолжаешь эти поиски? Мы ведь не внутри голливудского боевика, где торжествует кровавая справедливость с безупречным циркониевым оскалом, и тот, кого несправедливо обвинили, подставили, предали, обязательно в итоге одолеет вражескую гадину.
      - Марин, я понимаю, что моё поведение выглядит инфантильным правдоискательством. Виля, конечно, прав! Но я отвечу на твой вопрос, что я буду с этим делать. Скорее всего, ничего! Просто изложу окружающим свою версию. И даже, ты будешь смеяться, правоохранительным органам, они тоже имеют право знать, хоть им и начхать. Но Бог не фраер, ему не начхать. И даже убийце тоже не начхать. Даже если он матерый волчара, а я тварь дрожащая, и ему ничего не стоит расправиться со мной. Но я верю в силу слова правды. Потому что, будучи произнесенным, оно уже подтачивает безнаказанность преступника! Даже если убийца недосягаем для закона, но сознание, что кто-то знает о его вине, меняет его реальность. Меняет всё! Можешь считать меня наивным идиотом, и - да я верю в божий суд. Только о нём нужно попросить. Вот этим словом правды, своей правды, в которую, может, никто больше не верит...
      Марина, смотревшая на Егора с сочувственной тревогой, вдруг расплылась растерянной улыбкой:
      - А ты знаешь, что Виля сказал? "Если он меня послушается, это будет не Егор!" И ты не послушался...
      
      ... Они корпели над деревянным кружевом до раннего утра. Завершив основной этап работы, Марина собралась вызвать такси и уехать домой поспать, а Егор устраивался привычно покемарить в мастерской, не отходя от рабочего места. Но вдруг раздался звонок телефона. Даже не звонок, а звонки - сразу обоим! Кто бы это мог быть такой нетерпеливый и в такую рань? Ольга Николаевна?! Ничего хорошего это не предвещало.
      - Егор, Егор! Алина у вас?
      - Нет...
      - Она пропала! Её нет нигде уже два дня! Она не отвечает на звонки!
      Егор физически чувствовал, как паническая волна заполняет пространство вокруг него. Марина в ужасе сначала застыла, потом внезапно сгруппировалась и стала похожа на готовую к прыжку тигрицу, молниеносно набрасывая план действий. О самом страшном - очередном призраке зависимости - боялись даже упоминать вслух. Марина перехватила инициативу и уже собралась ехать не к себе домой, а в съемную квартиру Алины, "вызовем хозяев и будем ломать дверь"... Егор в своем воображении уже видел кучу наломанных дров. В прямом и переносном смысле. Однако интуиция ему подсказывала, что дело тут не столько в наркоте, а в очередной влюблённости, и вся цепочка новых неприятностей и бед зависит от того, кто на сей раз "виновник торжества".
      Но после откровений доктора Эклера можно ли быть уверенным в том, что с тобой говорит именно твоя интуиция...
      - Ольга Николаевна, вы обзвонили ее друзей-знакомых, кого знали? Особенно её соседей, с кем она снимала?
      - Да снимает-то она с подругой, приличная девочка, знаю её давно. Я, конечно, с ней сразу связалась, но она ничего не знает, - причитала плачущим голосом бабушка.
      - Вы просто звонили ей? Этого не достаточно, она может там прятаться. И дело-то не в приличных девочках, а в мальчиках... Верная подруга её покрывает, допустим.
      - А... зачем ей это?! - с горьким недоумением отозвалась Ольга Николаевна. - Аля могла просто вернуться на эту квартиру, мы же продолжаем с ней вместе платить её долю, и я даже не знала бы, с кем она там живет. Алина абсолютно самостоятельная. Но она знает - важно каждый день быть на связи. Это святое. И она всегда это соблюдала! И к тому же... не стала бы она туда парней таскать, там у них договор с подругой, что они живут только вдвоем и никого не водят...
      - Я вас умоляю - договор! Ну какие в этом возрасте договоры о том, чтобы никого не водить?! Смех на палке... Нужно проверить всё и вся! И не по телефону! Пусть Кра... э... ваш сын... Юра, - Егор едва вспомнил имя Крампуса, - объездит все места, где Алина может быть! А в Танину квартиру уже можно заходить или она пока опечатана? И того бывшего дружка-наркомана тоже тряхнуть!
      - Я сразу его отцу позвонила. Он суровый такой, правильный, сынка в ежовых рукавицах держит. Изолировал его от всех дружков, он у него живет в загородном доме, работает на ферме. В Дымный только на психотерапию ездит под конвоем, так сказать... Даже если бы Алине пришло в голову сбежать к этому парню, её бы туда просто не пустили и отвезли бы обратно домой. Там не забалуешь, так что у них ее точно нет.
      "Такие все правильные и приличные вокруг, а толку?" - гневно промелькнуло в Егоровой голове...
      - ...Юра говорит, в розыск надо объявлять, - понизив голос, горестно добавила Ольга Николаевна. - Но это им подозрительно будет. Ещё подумают, что она сбежала, потому что причастна к... тому, что с Таней сделали! Что мне делать? Скажи!
      - Прежде всего, нужно понять причину и смысл этой эскапады. После чего она сбежала? У вас был какой-то конфликт? Марина говорит, что она в Германию собралась, это могло иметь отношение...
      - Был такой разговор. Юра к ней... по-доброму, хотя они оба ершистые. Но ведь он же с заботой к ней. И Аля вроде проявила интерес. А на следующий день ее как понесло! Юра спрашивает - ну как, ты обдумала мое предложение? Обдумала, говорит, и поняла, что так я свою жизнь могу просрать и здесь. Так она выразилась. И понеслось! Они разругались, Алина чуть ли не матом на него, мол, ты рад, что мама умерла, и ты на её фоне такой успешный, а на самом деле ты чмо и упырь, просто обворовал своих подельников и свалил за бугор. И, мол, мама знала подробности, но в молодости верила в твои сказочки, что ты такой трудоголик, а другим лишь бы на халяву, и она тебя защищала, но со временем она тебя раскусила и, может, поэтому и умерла. И после этого разговора Алина собралась и ушла, хотя я её пыталась удержать. Но тут уж и мне досталось за то, что, якобы, я с Юрой заодно. Вот как всё было. Ничего нового.
      - Ничего нового. Ясно... - Егор был поражен, как сухо и бесцветно Ольга Николаевна передала этот конфликт, как точно пересказала все чуждые ей эпитеты, словно речь шла не об её сыне и убитой дочери... И пропавшей внучке. Она говорила так, будто была согласна со... всеми выдвинутыми Алиной обвинениями. Наверное, на пропавших не сердятся - лишь бы они вернулись... Или скрупулезная точность в показаниях, в передаче бранных эпитетов давала надежду на лучший исход поисков.
      - Ты же должен помнить эту вражду, - продолжила Ольга Николаевна. - Её корни - в вечном "синдроме ребенка от первого брака". Но Юра всех приструнил. Он поставил нас с моим вторым мужем перед фактом: попробуете ущемить мои интересы - устрою весёлую жизнь! Руслан даже его зауважал, он с ним занимался, считая, что парень далеко пойдет. Так вышло, что Тане, своей родной дочери, он уделил гораздо меньше внимания. Мне до сих пор неясно, как так вышло: мы преодолели одну из самых серьезных семейных проблем - проблему отчима, но после этого словно не осталось мотива для дальнейшей жизни вместе. Фигура отца для Тани растворилась, будто он был просто временным попутчиком. Руслан её любил, конечно, но у него словно был лимит этой любви, вот такой феномен: я с вами прожил столько-то, сделал столько-то, а теперь у меня закончилась любовь. Я бы рад и дальше, да не могу, вышел срок годности... Как бы ни было мне тогда горько и странно, но прошли годы, и я постепенно уяснила для себя, что ведь могло быть куда хуже, как бывает у многих: это могло закончиться Юриной травмой, не дай бог агрессией какой-нибудь, неблагополучием... Но нас миновала чаша сия, Руслана есть за что благодарить. Просто его ресурс оказался ограниченным. Кого можно за это винить...
      - И он не пил?
      - Нет, не больше других.
      - Где же он теперь?
      - Однажды мне написала его сестра. Написала, что он скоропостижно скончался. Оказывается, есть такой диагноз - внезапная смерть здорового человека.
      У Егора чуть было не вырвалось, что это чепуха и бред - и этот диагноз, и так называемый лимит любви, но... что-то нужно было делать, ведь в этот самый момент Алина могла быть в опасности. Хотя он по-прежнему не верил ни в какой побег, ему эгоистично хотелось, чтобы от него отстали и дали поспать.
      - Как ты думаешь, она может быть у тебя дома? - ухватилась за абсурдную соломинку отчаявшаяся Ольга Николаевна.
      Егор тысячу раз был уверен, что такого быть не может, но вдруг осёкся. Он-то теперь приучал себя звать домом именно дом, пристанище в Сосенках а что если речь о другом доме? О той квартире, где он родился и вырос. И которую матушка так легко отдала в пользование Яриковому сыну. Ведь это наследство делится пополам между двумя сестрами. А жила там много лет одна сестра. Младшая "любимица" с сыном. Да как она посмела...
      Егору дико не хотелось ехать в разорённое гнездо! Особенно когда в памяти всплыли шизоидные претензии тети Любы, подловатый Ярик, его супруга-змея ... и вся эта шобла, которая становилась все более хищной на фоне отсутствия у Егора более-менее внятного семейного статуса. Ведь так рассуждают хапуги: у тебя никого нет, так тебе и ничего не нужно.
      На сей раз Егор строго запретил себе распаляться и побрел на остановку. Лучше внутренне позубоскалить о чужой родне. О других отцах и отчимах. Исповедь бабушки Оли ничего не объяснила. Если Крампус даже в детстве не дал себя в обиду, и не было у него никакой травмы, тогда почему он вырос психопатом? Возможно, потому что для этого не обязательно быть обиженным, существуют еще и психопаты-самородки... А Таня? Почему так часто бывает, что родитель умирает рано, а его ребенок повторяет трагический рисунок судьбы? И как это - внезапная смерть здорового человека? Как в шпионском триллере - по команде "умри"?
      А если вспомнить разговор с Алиной после поминок... По той версии Таня должна была воздействовать на врагов Крампуса, чтобы кто-то из них покончил с собой. А потом пришлось бы умереть и ей, потому что это расплата. Ага... шпионские мотивы просто детский лепет по сравнению с внутрисемейными триллерами. Впрочем, кое-что из этих сказок венского леса вполне согласуется с теорией Эклера! "Она остановит его саморазрушительную внутреннюю силу"... Да-да, человек-стабилизатор.
      Татьяна Неземская - тот, кто умеет насылать "внезапную смерть здорового человека" или герметичный "контейнер" для зла и саморазрушения? А может, это две стороны одной медали?
      Или тема Таниного отца и его скоропостижной смерти - это всё же деталь из другой головоломки?
      Чем дальше в лес, тем толще партизаны, как сказано в книге бытия.
      "Почему из всего, что даёт человеку семья, ты взял только чужие проблемы?" Вопрос мамин. Задан за три дня до её ухода в лучший мир.
      "Неужели в семье выдают что-то ещё?" - проваливаясь в дрёму внутренних диалогов, подумал Егор и чуть не проехал свою остановку.
      
      В старом добром и не слишком разорённом гнезде было пусто. А где же молодая поросль, Модест Ярославич, двоюродный племянничек... у него же вроде как невеста завелась? Кстати, в отличие от родителей Модя был вполне адекватным вьюношей. Егору он симпатизировал и даже любил обсудить с дядюшкой и поспорить по части мировоззренческих парадигм... С ним было интересно, жаль только, редко они общались. Мешало незримое неодобрение Ярика, может, и преувеличенное Егором и его яростной антипатией.
      Не похоже, что здесь вообще кто-то жил в последнее время... Да собственно, и Модину подругу Егор ни разу не видел. Но ей можно сказать спасибо за то, что она не испортила энергетику маминого дома.
      Что ж, не догоним, хоть согреемся. Пусто, зато можно поспать. Но войдя в комнату, которая вроде как осталась нетронутой их с мамой половиной, он обомлел: на комоде, в стеклянной рамке без багета стояла Алинкина картина. Кто же ещё мог такое нарисовать... Они были её давним увлечением - так называемые стекающие мемы. Тушь и акварель. Немного расплывающиеся силуэты и буквы. Настроение, рождающееся интригующим диссонансом надписи и иллюстрации. На этом была изображена меланхоличная парковая аллея и две удаляющиеся фигуры - мужская и детская. И надпись: "Давай отнесемся к этому философски".
      Конечно, он помнил, к чему эта отсылка! Алине было лет семь. Да, точно семь, и Таня озаботилась, чтобы счастливую цифру нужно отпраздновать по-особенному. Как будто первый юбилей. Она тогда была в длительной завязке после лечения у Эклера. Очень старалась быть хорошей матерью. Ко дню рождения было куплено рюшеватое розовое платье "Принцесса", символизирующее апогей девчачьего счастья, и заказан торт в форме полосатой бело-рыжей кошки. Позвали закадычных подружек. В общем, это должна была быть классика старого доброго семейного пряничного уюта. И так это выглядело до того момента, когда Алина чуть не плача пришла к Егору. Он сооружал на кухне композицию для архаичной советской забавы - подвешивал подарочки для срезания, чтобы и гости ушли не с пустыми руками.
      - Ты чего? - растерялся он, увидев растекающуюся тоску в детских очах.
      - Я не могу-у-у, мне плохо! - стараясь подавить плаксу, шептала Алина. - У меня все чешется от этого платья! Я его ненавижу! И я не хочу есть разрезанную кошку! Мама ей голову отрезала и положила мне на тарелку. Как я могу это есть?!
      Егор был обескуражен. Требовалась какая-то оперативная воспитательно-утешительная реакция, но его обуревала солидарность с ребёнком. Он тоже с самого начала усомнился в кровожадной дизайнерско-кондитерской подаче, но промолчал, ибо совершенно не чувствовал себя компетентным по части детских торжеств. В платье же он не сомневался, да и кто-кто, а Таня разбиралась в материалах и не стала бы одевать дочку в китайское синтетическое тряпьё. Возможно, тут была проблема нематериального свойства, о чем и пыталась сказать Аля в надежде быть понятой. Этот праздник только лишь подчеркнул обыденную грустную необъяснимость жизни. Уют бутафорский внезапно обнажил отсутствие базовой стабильности и крепости семейного очага. Детская психика это чувствует гораздо острее, чем взрослая. Чувствует, но объяснить не может и потому обвиняется в капризах.
      - Мне тоже обычно грустно на праздниках. Это нормально! - Егор попытался взять эмпатичную ноту. - Давай отнесемся к этому философски. И попробуем не расстроить маму. Она ведь старалась! Платье ты можешь быстренько переодеть - никто и не заметит. А кошку можешь не есть. Сейчас все будут срезать подарки, так что в суматохе положим твой кусок обратно. Грустить совершенно не о чем, ведь ни одной настоящей кошки не пострадало!
      Аля была ребёнком восприимчивым и чутким, с живым умом. Она тогда очень быстро успокоилась, и вскоре после разговора с Егором хохотала вместе со своими гостями, да и торт уже поедался в охотку. Однако тот разговор она запомнила...
      
      ...Итак, Алина была здесь. Зачем? Она сблизилась с Модестом? Тогда это худшее решение из возможных. Хуже было бы только вернуться к наркоше. Егор взял в руки рамку с акварелью, перевернул... К обратной стороне картины, внутри стеклянной рамы была приложена записка:
      
      "Я иду домой. Отключила телефон, потому что все достали. Я знаю, кто взял ту записку из букета. Он точно не убийца. Потом расскажу".
      
      "А дом - это где?" - растерялся Егор в гневе праведно-любопытствующем. Потом дошло: дом у Али там, где она жила с мамой. Значит, квартира больше не опечатана... Значит, подозреваемый в убийстве должен быть уже задержан.
      Да никому он ничего не должен... Следствие загадочно и непредсказуемо. Зато сарафанные сыщики впереди планеты всей! И Алина к ним примкнула... А то! Здесь вам не Германия какая-нибудь, где живут похитители детей крампусы. Мы тут не лыком шиты по части народной инициативы и "тихих Мэри". Тихих, но любопытных.
      И только потом пришло изумление, сколь игриво изобретателен девичий замысел - картинки, записки, конспирация... "Все ж таки это моё воспитание проклюнулась! Моё! Это мы с ней любили придумывать всякие квесты в прогулках по городу! Типа: посчитай ступеньки на школьном крыльце, прибавь к этому числу оценку за контрольную по математике, прибавь номер нашего дома, потом вычти число сказочных скульптур у фонтана ТЮЗа и умножь на число звездочек на колпаке звездочёта в окне дома с башенками... Посчитала? Посчитала! И что ты заметила? Ничего. Как же ничего, когда через двести пятьдесят шагов мы дойдем до твоей любимой палатки с молочным коктейлем и пышками! Откуда я знаю? Давай проверим!"
      Еще, конечно, у Кло такие штуки здорово получались. У нее был целый сборник детективных загадок и шпионских квестов для пытливых подростков.
      - Только бы ваши юные следопыты на напоролись бы на кое-какую закладочку, - язвил дядя Виля в отсутствии несовершеннолетних. - А то их нынче чуть ли не в песочницах находят.
      Но хватит резвиться в песочницах! Дело пахнет керосином, из меланхоличной девы снова попёр темперамент, и она решила выйти на тропу возмездия. А вот это уже совсем ни к чему. Ошибся дядя Виля - не за того опасался...
      И кто же взял записку из пионов, интересно? Вот юная интриганка!
      Егор быстро набрал номер. Ольга Николаевна от радости аж заикаться начала. Правда, радость сменилась тревогой и градом вопросов: как же, дескать, туда еще вчера Юра заходил... после того, как они поругались! Но её там не было! Он как раз хотел сменить замок, но ему пришлось отлучиться по делам. И неужто Альке там не страшно одной?!
      - Вот придите к ней и всё узнайте! Заодно и замок "добрый дядюшка" пускай поменяет на всякий пожарный. Только мозги друг другу постарайтесь не выносить. И чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не охотилось за убийцей.
      Про Алины дознания Егор сказал вскользь, чтобы Ольга Николаевна терзала заботой внучку, а до него не докапывалась. Потому что дайте ж, наконец, выспаться!
      
      
      Глава 9. Повилика
      
      Когда они выехали, начинался апрель, но в поездке пошел снег, природа дала задний ход. Илюша сказал, что из-за Кристи он развелся с женой - пошутил, конечно, мрачно. Просто эта поездка вызвала ревность.
      - А ты объяснил, что у нас вообще-то подругу убили? - возмутилась Кристина. - Что мы пытаемся как-то помочь её осиротевшей дочери? Ревность - это чаще всего недостаток информации и искаженная самооценка.
      - Мелкобуржуазные эмоции правят миром, ты же знаешь... - глубокомысленно заметил Илья, лавируя в субботней пробке из дачников и одновременно пытаясь нашарить пикающий телефон в куртке на заднем сидении. - А вот наши мотивы не вполне понятны людям - куда мы едем и зачем. Танину судьбинушку кому объяснишь? Ей нужно было родиться безжалостной фурией. Хапугой-риелторшей какой-нибудь. Вот тогда она жила бы себе и в ус не дула. И всем была бы понятна. Но ей дана была такая сила, которую очень трудно направлять во благо и остаться психически здоровой. А вот ради шкурных интересов - пожалуйста! Шкурные интересы лепят из человеческой заготовки железобетонную особь.
      Сначала Кристи чувствовала, что Илья неохотно идет на контакт. И менее всего ей хотелось навязываться! Она даже боялась, что он отгородится от этой трагедии, ведь они с Таней много лет не общались, он не принимал её поступков, сокрушался о том, что могло бы получиться, если бы она не увлеклась саморазрушением. Но Танина смерть потрясла его.
      А для Кристины это была уже вторая поездка к Адриану. Первая состоялась лет пять назад, когда она по просьбе Тани согласилась её сопровождать.
      - Возмездие, говоришь? - рассуждал Илья. - Лучше, чем она, никто убийцу не накажет. Она не подпустила ни тебя, ни кого-либо из нашего братства к своей беде, не позвала нас на помощь. Не стала подвергать опасности. Значит, убийца сильнее нас. Или он не один...
      - Да, она до сих пор молчит. Не выходит на связь... оттуда, где она теперь. Нет ни знаков, ни снов...
      - Зато у меня есть стойкое ощущение, что она наблюдает за мной! Я словно опутан сетью её шпионов, и я начинаю смотреть на себя их насмешливыми глазами. Оказывается, я нелеп, самонадеян и местами безобразен. Это для меня новые горизонты, и даже... тонизирующие!
      Илья был тем и интересен, что видел своим внутренним взором больше, чем Кристи. Видел, что один из трех, кого Таня просила защитить, возможно, уже не здесь и не нуждается в земной защите. Хотя... Верующие убеждены, что там, в других далеких мирах, душа человеческая нуждается в наших земных молитвах. Значит, нужно продолжать ткать тот энергетический купол и над ушедшим? И все наши чаяния и ходатайства в силе...
      - Ты думаешь, что он умер?
      - Чего сейчас перетирать, приедем и узнаем. Ни про кого ведь нельзя точно сказать, что он умер. Понимаешь?
      
      Впрочем, человек с красивым именем Адриан, наверное, был бы так счастлив вырваться из своего не столь совершенного тела, что теперь парит высоко-высоко, и ничьи защиты ему не нужны. Допустим, они с Таней встретились - или встретятся через тысячу лет, там ведь времени нет, и наше измерение неуместно, - и что? Кристина так и не поняла, что это были за отношения, было ли что-то, кроме рождения "на спор" совместного ребёнка, который до сих пор не знает своего биологического отца-инвалида. С Таниной стороны что это было? Самолюбивый реванш плюс сочувственное желание поднять самооценку парня с увечьем? Но если только это, то цена высоковата. Со стороны Адриана - так и невысказанная благодарность за редкой широты жест? И за то, что Таня взяла "шефство" над ним? Кристине было тяжело поверить в такую версию. По личным причинам она сакрализировала деторождение, и даже сознавая это, всё равно не могла принять такие мотивы. Даже если зачатие - случайность, но ведь оно дано зачем-то, для какого-то опыта. Материнский опыт Тани сложен, но он бесценен для неё. А Адриан... что получил он? Доказательство своей генетической полноценности, раз от него родилась здоровая дочь? Но, блин, они же с Таней - не подопытные кролики в генетической лаборатории! Должно быть что-то ещё.
      Кристи ехала с Илюшей в дом инвалидов, чтобы узнать, что с Адрианом, и связать его теперь напрямую с дочерью, которая не ведает об их родстве, юридически никак не подтвержденном. Кристи мучилась сомнениями в том, имеет ли она право влезать в историю чужой семьи. Пусть даже сама Таня просила её об этом. Но ведь никто больше не знал об их договорённости. Да и собственно, границы так называемой договорённости были размыты. Основной тезис касался просьбы в случае Таниной смерти рассказать Алине об отце и, главное, познакомить её с ним. Ведь бабушка Ольга Николаевна этого делать не станет...
      Понятно, что тогда, пять лет назад, вероятность близкой Таниной смерти казалась вздором. Кристи была уверена, что даже при всех "алко-паранойях" её напарница по передаче мыслей сумеет остановиться на краю... Но почему Таня не могла сама познакомить дочь с родным отцом? Вот тут и начинались размытые границы. Потому что боялась. Боялась человека, который хотел ей отомстить. У него не получалось отомстить напрямую, и поэтому он задумал уничтожить Адриана и мог навредить Але. Как, зачем, почему? И кому помешал инвалид?! Смотрите, как говорится, следующую серию, простым анонсом здесь не отделаешься.
      Вот если бы мы всегда были внимательны к ближнему, к тому, что он рассказывает нам о себе... Вот бы уметь предугадывать, что из сиюминутного станет вечным! Танино повествование было рваной текстурой, в которую вкрались нити вымысла, обиженного преувеличения и пронзительной жажды понимания, похвалы, сочувствия... Но Кристина поняла это только сейчас, когда проделывала этот путь уже с Ильей, и мысленно посылала подруге мольбу о прощении. Прощении за извечное пренебрежительное пролистывание чужой боли и скрупулёзную тревогу над собственными заусеницами.
      Инвалид Адриан в общем-то случайно попал в этот замес. И вовсе не хотел он мешать счастью того, кто сделал юной Тане предложение, от которого она никак не должна была отказываться. Некто считал себя завидным женихом, тем более для простоватой девушки из заурядной семьи.
      А в юности очень обижает, когда тебя считают простоватой девушкой. И хочется выкинуть фортель. На этом она заострила повествование. Итак, юная Таня однажды обиделась на заносчивого дружка. Точнее обида нарастала постепенно, ведь он особо и не маскировал свою гнусность - просто Таня долго не желала в неё верить. Точкой росы стала насмешливая гадость, вырвавшаяся вскользь, - именно такие царапины по касательной задевают больнее всего:
      "Если бы не я, то тебе - ни красоты особой, ни денег, ни связей - светил бы вот такой калека из соседнего двора".
      Они стояли у Таниного подъезда. Мимо как раз прошел Адриан или Эдди, как его здесь звали, в несвежем спортивном костюме. В молодые годы он ещё обходился без инвалидной коляски, тяжело хромал из-за искривления ног, но при этом ходил сносно, не намного медленнее здоровых. В соседнем доме у него жил приятель, они часто с ним ковырялись у гаражей в каких-то машинах и мотоциклах. Таня к ним прибилась по-добрососедски. Так, посидеть, лясы поточить... Ничего личного, казалось бы. Но так всегда кажется поначалу. Может, зазнобыш-то тухлый поймал любовную искру в зародыше?
      Все может быть. Но достоверно известно одно: Таня взорвалась! Как известно, те, кто долго запрягают, быстро едут. Те, кто долго терпят, способны сильно нас удивить. Прямо на глазах "зазнобыша" она ушла от него к "генетическому мусору", "хромоногому сброду", и какие там еще изрыгал эпитеты брошенный обличитель - не упомнить. Он, конечно, прошелся и по вероломной невестушке, обозвав ее дворовой шлюхой, но это самое мягкое.
      - Обида его понятна. Но почему ты думаешь, что он до сих пор опасен? - недоумевала Кристи, когда погружалась в эту историю. - Он поди уж всё забыл...
      - Я тоже так думала. Мы с ним уже после рождения Алины эпизодически общались. Понимаю, что звучит странно, но тогда я усмотрела в этом логику. Ведь я-то не собиралась создавать семью с Эдди, это был сумасшедший порыв. В итоге я осталась одна с ребёнком, а мой "бывший тире нынешний" друг удачно женился, у него родился сын и вообще всё в ажуре. С его стороны это было такое уничижительное великодушие: мол, я же тебе говорил... Мол, где теперь я и где ты. Ещё не забывай, что он приписывал Але плохую наследственность Адриана, хотя у него была не генетика, а родовая травма. Но попробуй убеди в этом обывателя, если он видит увечье. Это как со СПИДом: все знают, что в быту он не заразен, но одним полотенцем вытираться поостерегутся. Так и тут: травма травмой, а мы лучше подальше постоим. Эдди, впрочем, реагировал на это эпатажно и придумывал разные страшилки про себя, чтобы страхи эти гротескно усилить. И кто-то верил в эту бодягу типа: "Моя мама - сотрудница секретной лаборатории" и там дальше шли вариации про испытания фантастической вакцины от ДЦП или от болезни Лайма и так далее...
      - То есть предполагалось поверить, что мама ставила опыты на собственном ребенке? Чувак-то с огоньком...
      - Не то чтобы опыты, там просто загонялись разные мрачные телеги о случайно выпущенных на волю вирусах, а мама типа была беременная и заразилась... Вообще Эдди был убедительным рассказчиком, - грустно улыбнулась Таня.
      - А он тебе не помогал никак... с Алей?
      - Да это было бы нелепо с моей стороны - просить о помощи. Даже не предполагалось, что мы можем быть вместе. Когда я ему сказала про Алину, он и не поверил сначала, что она его дочь. Отшутился в своем духе. А я подумала - ну и ладно, моё дело сказать... В конце концов, это было только моим решением, я его ни о чём не просила, он мне ничего не обещал. Ну а когда я узнала, что он в доме инвалидов, то... мы друг другу не совсем уж чужие, понимаешь, да? Хотя бы навещать его я ведь могу... Когда я собралась в интернат к Эдди впервые, тот, с кем мы "остались друзьями"... я ему рассказала, и он с понимаем к этому отнесся, поддержал... вроде как.
      ...И сквозь обрывки того разговора, словно мигалка на ночной трассе, у Кристи мерцала мысль: "А я, видимо, могу знать этого бывшего..." Догадаться было нетрудно: ведь в противном случае Таня называла бы своего несостоявшегося спутника жизни по имени. А она упорно именовала его "тот человек". Но если уж она не хотела раскрывать его инкогнито, Кристина не стала допытываться и нарываться на отказ. Ей не хотелось разрывать пелену тайны - а то как разлетятся очередные неизвестные "вирусы"...
      Когда Кристина ехала сюда впервые, она представляла себе унылое государственное учреждение с обшарпанными стенами, наполненное страданиями и безнадегой. Но это оказалось благотворительной инициативой нескольких подвижников. Не обошлось и без пожертвований, конечно. Подопечные здесь жили в частном доме и вели свое небольшое приусадебное хозяйство. Лежачих инвалидов и немощных стариков, похоже, не было. Здесь царили уютная неухоженность, одновременно строгость распорядка и дружелюбное, семейственное начало. Нотка тоски тоже пробивалась. Наивный запах дешевого моющего средства переплетался с неожиданно аппетитным запахом свежесваренной гречки и ощущением неприхотливой надежности бытия. У всех здесь был свой уголок и у каждого - своя миссия. Адриан, условно говоря, играл роль технической поддержки этой импровизированной коммуны. И держался независимо, даже с неким дружелюбным превосходством.
      В тот момент Кристина не совсем понимала, зачем она здесь: мол, пусть сами выясняют свои странные отношения... Но потом они как-то втроём разговорились, первая неловкость и защитные реакции сгладились, и вскоре уже Эдди знакомил своих гостей с местными котами и демонстрировал погреб с домашними заготовками. А потом с будничной иронией поведал Татьяне, что однажды сюда приезжал "твой припадошный".
      - Лицо был закрыто капюшоном, на дворе поздний вечер. Пьяный и меня требует! Вот, блин, думаю, и чё теперь? Я хотел выйти к нему, но наш управляющий запретил. Непорядок же! Мы пускаем только тех, кто приходит с добром. И так он и убрался восвояси. Начальник у нас мужик мощный и суровый. А твоего-то дружка соплёй перешибешь.
      Таня в ужасе застыла, поняв, что невольно выдала Адриана тому, кто притворялся "оставшимся другом". В глупом дружеском порыве рассказала, где он теперь живёт. Она стала оправдываться со свойственным ей честным самобичеванием, но Эдди только махнул рукой:
      - Ой, да хрен бы с ним! Такого прощелыгу даже наша Алёна-келейница положит на лопатки!
      Потом был скомканный разговор об Алине. Фотографии и сдержанный интерес. Кристи чувствовала, как Эдди стесняется демонстрировать причастность. А Таня подчёркивает свою независимость. Но поздновато для брачных игр. Сколько было Алине тогда, лет пятнадцать уже? Адриан смотрел на ее фотку и не знал, что сказать. Понятно же, что нелепо отделаться простым "спасибо". Но его ж в признанные отцы не приглашали, и "гордиться кровиночкой" он себе не разрешил.
      Был потом и вовсе шедевральный в своей нелепице момент: когда шли обратно, Кристи в унисон увиденному чуть было не поделилась Егоровой печалью, чуть было не поведала его историю с тихим мотивом отцовской правды. Прошибло холодным потом: вот тетеря! Да ведь Таня-то с Егором еще жила тогда! При этом так и не узнав, что невзначай заняла чужое место.
      "Нет, не чужое. Место было уже свободным",- напомнила себе Кристи. Сегодня, уже в нынешнюю поездку с Ильей, она вспомнила, что тогда из них троих самая ровная, теплая и принимающая энергия была у Эдди... Калека всегда зол, как уверяет евгеническая пословица. Неправда!
      - Тань, так всё же объясни подробнее, что за опасность нависла над твоей семьей? - не выдержала в итоге Кристи вязкого молчания обратной дороги. - Этот самый твой друг-враг наведался к Адриану. Что это может значить?
      Таня вздохнула, попытавшись улыбнуться, но у неё не вышло. Кристина не могла настроиться на её поток, он ускользал.
      - Я же тебе написала, что это напоминает паранойю. Ты просто не примешь это всерьёз.
      - Значит, расскажи мне свою паранойю. Представь, что я врач, и ты рассказываешь мне свои симптомы.
      - Вот симптомы: есть такая трава повилика. Это паразит. Она плотно обвивает растение и в итоге убивает его. Освободить от повилики бывает очень трудно, проще её удалить вместе с жертвой. Так вот, я - растение, которое уничтожает паразит. Но я сама пригласила своего убийцу. Я могу его уничтожить, но вместо него вырастет десять новых ростков, которые уничтожат тех, кто мне дорог, а тем самым в итоге и меня. Возможный для меня выход - дать уничтожить себя в надежде, что после этого хищный паразит успокоится и... захиреет. Ведь у него не будет больше моего источника. Раньше я надеялась, что эта символическая повилика все же не станет меня добивать, ведь должна же она понимать, что, убив меня, умрёт сама. Но паразиты никогда этого не понимают, они идут до конца в своей жажде уничтожения...
      - А кого ты называешь повиликой? Если это твой бывший друг, то чего он тогда от тебя хочет, если у него уже все есть, счастливая семья, дом полная чаша...
      - Повилика - это, образно говоря, не один человек. И наша история с... другом-врагом - это только вершина айсберга, понимаешь?
      - Нет, не понимаю! Как это - не один человек? Что за айсберг такой?! Против тебя целая организация? Стоп, я поняла: ты неосторожно перешла дорогу шарлатанам, и они хотят уничтожить тебя как конкурента? Или поглотить...
      Таня рассмеялась - внезапно легко, словно вмиг сбросив с себя туманную тяжесть это странного разговора.
       - Кристи, спасибо, что ты считаешь меня такой важной! Как лестно чувствовать себя чьим-то серьёзным конкурентом... Ладно, забудь! Я тебе все равно сейчас не опишу того слона, которого пока трогаю за кончик хвоста. Пока закрываем эту тему.
      - Но я хочу тебе помочь, раз уж впряглась!
      - Так ты уже помогла. Мне теперь гораздо спокойней жить. В случае чего ты будешь для Алинки проводником к правде. Хотя ведь... на самом деле отец для неё Егор. Может, и правда моя никому не нужна. Но я обязана ее передать, оставить её на этой земле, не уносить с собой.
      
      Подъезжая к дому инвалидов, Илья тяжело вздохнул: у крыльца курил старый сиделец в наколках.
      - Так, поставлю-ка машину не здесь, а хотя бы у лабаза. А то обратно мы уже без зеркал и без колёс поедем. Весёлое местечко... Как ты говоришь, благотворительное. Благотворительность аж из ушей прет, особенно у этого господина.
      Илья долго язвил насчет гостинцев, которые захватила с собой Кристи - сладостей, консервов, моющих средств... А что тут такого - они же приехали к людям, которым не помешает помощь! Но с прошлого раза обстановка здесь изменилась, контингент криминализировался, а Адриан здесь больше не жил. К гостям вышел громила в жилете цвета хаки и строго спросил: "А он вам для чего?" Кристина открыла было рот, но Илья ее элегантно оттеснил и кратко попрощался:
      - Спасибо, мы поняли! Просим прощения за беспокойство!
      Они вышли на улицу и быстро пошли машине, но их окликнула женщина:
      - Постойте! Вы родственники Адриана?
      Она выглядела куда более располагающе, чем все прочие нынешние здешние обитатели, хотя и тоже явно имела сложный опыт за плечами. Кратко говоря, выпивала. Но в крупных и грубых чертах ее лица брезжило неутраченное благородство.
      - Мы действуем от лица его родственников, но говорить будем только с ним лично, - отрезал Илья.
      - Да ведь у него не было никаких родственников, - протяжно поведала женщина с мягкой улыбкой. - А тут к нему пришла... одна хитрая шакалиха, так вообще не пойми что хотела! Выдала себя за родню, сначала якобы за дочь его беспокоилась, а на самом деле... Так до сих пор и непонятно. Эдди просил никому его номер не давать после всего этого.
      - Так он хотя бы жив? В нормальных условиях? - перебила Кристи.
      - Он-то жив. А вот эти странные люди явно хотели другого. Чтобы он им отдал долю... долю чего-то, которую якобы задолжал. Ахинея полная! Знаете, много сейчас нечисти развелось, которая людей по миру пускает. Я сама из таких обобранных, так что знаю, о чем говорю.
      - Нечисть опоздала, Адриана обобрали гораздо раньше, - Кристина смутно припоминала, что Таня ей тоже об этом рассказывала, но эти подробности были тогда совершенно неинтересны.
      - Да. Но эта особа категорически не верила в то, что женщина может предпочесть инвалида здоровому мужчине, если нет выгоды. И она пыталась вытрясти из Адриана, что же это за выгода такая. При этом Эдди почему-то оказался должником за то, что его предпочли! Хотя он об этом вовсе не просил и ни с кем не соперничал! Мерзкая и абсурдная сцена была...
      - Вот ведь... Интересно, кто же это мог быть, - Кристи изобразила, что она копается в памяти, но понятно, что вспомнить она никого не могла. - Наверное, какая-нибудь родня того самого незадавшегося Таниного жениха. Он тоже сюда ломился!
      - Мать его... - женщина осеклась от нечаянной двусмысленности и поправила себя. - Она его мать. И кричала, что она уважаемая вдова. Психически нездоровая, похоже. Сказала Адриану: "Ты, злобный инвалид, сглазил моего сына. И ты за это поплатишься".
      - Простите, можно узнать, как Вас зовут? - спросила Кристи.
      - Алёна.
      "Никак та самая келейница, которая может уложить на лопатки! С виду и не скажешь..."
      - Алёна, мы в отличие от "уважаемых вдов", не хотим навредить Адриану. Мы приехали сообщить... в общем Татьяна, мать его единственной дочери умерла. Мы должны были сообщить ему об этом. И если он захочет общаться со своим ребёнком напрямую...
      - Таня умерла?! Что же вы сразу не сказали! - Алёна в тихом отчаянии сложила руки на груди.
      - Так нас вытолкал ваш вышибала! - возмутился Илья.
      Алёна не ответила - она застыла, как жена Лота, в скорбной позе и что-то бормотала себе под нос с поминальным смиренным величием.
      - Ему лучше об этом не знать, - проговорила она наконец вслух. - Я понимаю, что это кажется странным. Но состояние его пока хрупкое...
      - Он в больнице? - нетерпеливо перебила Кристи.
      - Ты не поняла, ещё?! Его от нас скрывают! - язвительно взъярился Илюша.
      - Я ведь объяснила: он сам попросил никому о его месте жительства не сообщать, - тихо возразила Алёна.
      - Хорошо, я поняла. Можно хотя бы передать ему мои координаты для связи с дочерью?
      - Да, давай им свои координаты, чтобы они клянчили у тебя донаты! - Илюшин сарказм уже складывался в стихотворные перлы.
      - Конечно, я передам, - виновато пообещала Алёна. - А можно я скажу, что Таня тяжело больна? Понимаете, для него Таня - талисман. Если её нет, то и он бороться за свою жизнь не будет. С дочкой Адриан не станет проявлять инициативу, он говорил об этом: мол, зачем ей инвалид на голову свалится? Но сам факт, что она есть в природе и что Таня к нему изредка приезжала, очень его грел. Он, конечно, и без меня может узнать о случившемся, но это вряд ли, потому что он ей сам не звонил. Дожидался, когда она сама приедет. А она уже давным-давно не приезжала... Но лучше неведение, чем известие об убийстве.
      Кристи не знала, что ответить. Слишком много сбивающей с толку информации... Все пошло не так, и каждое слово проникнуто недостоверностью. И от её собственных слов ничего не зависит. Она чувствовала, что последняя Танина просьба с треском провалена.
      - А камера при входе часом не засняла "черную вдову"? - встрял Илюша со здравым вопросом. - Не хотите предоставить материалы следствию как честный человек?
      - Послушайте, но это же давно было-то! - испугалась келейница при слове "следствие". - Там тогда камера-муляж была!
      - И вот еще что странно, - решила поддержать наступательный настрой Кристина. - Я запомнила с прошлого посещения, что Адриан не боялся этих непрошенных визитёров. Воспринимал их как назойливых мух. Говорил - про вас, кстати! - что даже вы таких доходяг на лопатки положите! Что-то мне не верится, что эта вдова на него жути навела!
      Видимо, Кристина, сама того не желая, произнесла кодовое слово, которое открыло дверцу доверия. Алёна, услышав "уважительные" подробности о себе, вдруг воскликнула с гневной слезой в голосе:
      - Да боже, у меня он живёт, у меня!
      Кристи облегчённо вздохнула - ведь она на этот вариант и надеялась. Не подыхать на улицу выкинули, не в психо-неврологический интернат попал, а добрая женщина приютила.
      - У вас - это где? Разве вы не здесь живёте? - строго заинтересовался Илья.
      - Жила. А теперь, наконец, унаследовала бабушкин дом. Эдди там водопровод починил, молодец... Не нужно его трогать... Пожалуйста! Он как раз немного на поправку пошел. Я его прописала, он сто лет болтался как сами знаете что в проруби, даже копеешной пенсии по инвалидности у него не было. Но он рукастый, неприхотливый и с людьми ладить умеет, вот и жил как-то, перебивался случайными заработками. А я по старой памяти сюда прихожу, прибираю, готовлю... Мне теперь небольшую денежку за это платят.
      Алёна вдруг понизила голос и прошептала еле уловимо:
      - А про вдову вы зря так думаете. Она трясла каким-то силовым удостоверением, да я от волнения не разглядела. Может, оно и не её было, а мужа. Но так и или иначе, было ли в этом жесте опереточное дурновкусие призыва к чинопочитанию или это просто был блеф, но в дамочке была... нет, даже не шакалья, а какая-то крысиная злость, а она, как показал мне мой жизненный опыт, куда опасней крупного хищника. Поэтому лучше к таким типажам не приближаться. Только сгинете в дымных лесах, а до правды не доберетесь.
       И пока Кристина думала, как отнестись к этому совету, Алёна для закрепления материала показала ей фото на своем телефоне: дескать, я не вру вот Адриан собственной персоной в моем доме. Да, действительно, это был он. Рядом с ним - смеющийся молодой человек. На заднем плане - букет пионов в вазе. Любимые цветы Тани.
      - Это он с моим сыном, - с вкрадчивой гордостью пояснила Алёна.
      "А есть ли на свете человек, которому не нравились бы пионы?" - вскользь подумалось Кристине...
      
      На обратном пути Илюшин сарказм иссяк. Мессианские настроения Кристи тоже пошли на убыль. "Я должна выполнить последнюю волю" сменилось на "я сделала, что могла". Градус понизился. А попробуй соединить того, кто не особо хочет, с тем, кто даже не знает... И все же Кристи решила уведомить Алину о выполненной миссии. И будь что будет! Только сложно всё это уместить в цепочку сообщений в мессенджере. Всю мамину жизнь - в прямоугольнике смартфона. Однако выбора нет, молодые поколения по большей части общаются так. Нельзя просто позвонить - на незнакомый номер не отвечают, а телефон Кристины вряд ли у Али в электронной памяти. В девяносто девяти случаях не отвечающие правы. Не повезло тем, кто в этом одном проценте. Но Кристи не привыкать.
      - Так ты продолжаешь жить чужой жизнью, да... - напоследок вздохнул Илья, кивнув на игрушечный джедайский меч, торчащий из Кристининой сумки. Купила по дороге, когда ехала к условленному мечту встречи, чтобы Илье не делать большой крюк.
      От него ничего не скроешь, и что еще ужаснее, он все понимает беспощадно правильно.
      - Я взяла под опеку сына моей подруги, которая умерла от рака.
      Сразу уж наотмашь выдала всё, как есть. Чтобы если уж терпеть нападки, то хотя бы по делу.
      - А чего не усыновляешь? Опека - на тебя не похоже. Или родня не дает усыновить? Не хотят, чтобы он тебя полюбил, но хотят, чтобы ты сделала за них всю тяжелую работу?
      - Типа того.
      - Опять дала кому-то предсмертное обещание?
      Кристи кивнула и вдруг ощутила позорно подкатывающую к глазам слезную волну. Не хватало только приступа жалости к себе!
      - Блин... ну в этом я тебе ничем не смогу помочь.
      - Ты и так уже помог! Спасибо огромное, что съездил со мной. Давай... пока!
      
      
      Глава 10. Обратите внимание на красное
      
      Егор с Верой Христиановной едва успели записаться на ближайшую воскресную прогулку! Кто бы мог подумать, что обсуждение сновидений и телепатии на свежем воздухе так популярно в мире цифровых технологий... Предварительно необходимо записаться и заполнить анкету - о мой бог, что за занудство! Наверное, опасаются неадекватов... Хотя не совсем ясно, что это вообще: групповая терапия в движении? Или просто дружеская неформальная встреча по интересам. На странице в социальной сети содружество "Тихая Мэри" казалось укромной общностью давно знакомых людей. Они перебрасывались в комментариях шуточками, взаимными подколами, обсуждали план маршрутов на следующий месяц и даже кто какое испечёт печенье, чтобы перекусить на "привалах". При этом не было ни общих фотографий этих прогулок, ни реальных имён - только олдскульные никнеймы типа Фрези Грант* или Вандербильдиха*.
      - И все же Егорка, может, ты сам пойдешь? Я долго не протяну, у меня ноги болят! - Христиановна пыталась идти на попятную, но Егор мягко возвращал ее на круги своя:
      - А мы же отметили в вашей заявке, что вы присоединитесь на первой остановке в "Шоколаднице" на Белореченской. Надеюсь, остановка затянется! Вот вы и должны там постараться выжать максимум информации. Ведите себя как любознательная, энергичная, всем интересующаяся и на всё готовая пенсионерка!
      - Жуть! По-моему, таких дамочек нужно сторониться! - хохотала Вера. - Всем, кроме мошенников, конечно.
      - Люди в массе своей их и сторонятся, но вам нужно найти благодатную жертву и впиться в неё... образно говоря. Скорее всего, это будет одинокий мужчина в возрасте от сорока до шестидесяти, возможно, стеснительный и неразговорчивый, но которому хотелось бы поделиться с кем-то своими переживаниями. Вы его будете участливо слушать, попутно выведывая сведения об организаторах этой милой затеи, о том, какое отношение они имеют к Радику Тулину, известному экстрасенсу, и... да вообще жадно поглощайте любую инфу! Если пойду я... сами понимаете, какой из меня медиум и телепат? А вы с этой ролью справитесь прекрасно, тем более сами не чужды парапсихологии!
      - Впрямую о Тане спрашивать можно?
      - Думаю, не стоит. Что если эти Тулины связаны с убийцей... Ваша задача - сечь каждую деталь и при этом казаться безобидной и глуповатой.
      - Никогда не думала, что на старости лет ввяжусь в шпионскую авантюру! - с лёгким трепетом предвкушения вздохнула Вера. - И где мой парабеллум...
      - Кстати! Будет чудесно, если вы незаметно запечатлеете участников встречи на фото. Но только если это можно будет сделать, не вызывая подозрений! На рожон лезть не нужно. В конце концов, в худшем случае вы просто приятно прогуляетесь в компании милых интеллигентов-затейников из местного Пиквикского клуба.
      
      ...Вернувшаяся с прогулки телепатов-трезвенников Вера Христиановна... похоже, была нетрезва! Допустим, это преувеличение, но порой само возбуждение человека, который собирается тебе рассказать что-то сногсшибательное, делает уже необязательным сам рассказ. Потому именно в этот момент у тебя словно все ключи от мира! А рассказанное, скорее всего, тебя разочарует.
      Подозрения в пьянстве соседушка громогласно опровергла, заверив, что единственный алкоголь, который был допущен ею к телу за последние двадцать лет - это бельгийский джазовый эль "Брат Телониус". Создан в честь великого джазмена Телониуса Монка. И вот от него она бы, возможно, сейчас не отказалась, чтобы обмыть кое-какой трофей. Но главное - отметить свое озарение!
      Телониуса поблизости не оказалось, пришлось довольствоваться графом Греем с бергамотом.
      - На старости лет я узнала, кто я. Я спиритуалист! - захлебывалась впечатлениями Вера. - Не путать со спиритизмом, то бишь со столоверчением. Боже, Егорка, я так благодарна, что ты отправил меня к этим ребятам! Вот чего мне не хватало всю жизнь - содружества имени Тихой Мэри...
      - Жажду подробностей!
      Егор слегка испугался этого сектантского экстаза... Как бы новоявленная неофитка такими темпами не переписала недвигу на предводителей воскресного содружества. К счастью, соседушка всегда отличалась здравомыслием - и она далеко не единственная собственница своих владений. Итак, все по порядку!
      Поначалу все пошло не так. Вера Христиановна пришла в кафе, где обычно проходили прогулочные остановки-перекусы, за полчаса до указанного времени. Примерное время, когда участники должны были подойти сюда на кофе-чай, обычно известно заранее - как раз для тех, кто не мог подойти к началу прогулки. И вот время подошло к искомому часу, потом прошло еще полчаса, потом час... - и ничего похожего на "группу в полосатых купальниках" не наблюдалось! Вера решила быть бдительнее и мучительно вглядывалась в каждого посетителя, особенно - в компании. Некоторых даже спрашивала: типа "а вы случайно не из общества Тихой Мэри"? Нашлись, конечно, те, кто назвались обществом Кровавой Мэри, как без этого... Вера уже собиралась не солоно хлебавши покинуть поле боя, как к ней вдруг подошел неопрятный мужчина с "гипертоническим" лицом.
      - С таким красноватым, одутловатым, тяжёлым... Бывает такая внешность, которую сложно сделать ухоженной. В первый момент товарищ показался мне сумрачным, с неясными намерениями. Но он объяснил мне, что тоже пришёл на встречу содружества и удивлен их опозданию. И тут я поняла, что это мой шанс или, как ты выразился, благодатная жертва! Но Валентин, как его звали... о, это была совсем не жертва, это скорее мой учитель! И он сразу сказал мне - представляешь! - что я посланник и ищу ответы. Он почувствовал, что я не праздно интересующийся элемент мироздания. Он ошибся только в том, что мой интерес - спасти дочь... Но, видимо, его интуиция так увидела Таню, понимаешь? В предложенных обстоятельствах вполне приемлемая трактовка. Он сказал, что видит, как мы с ней идем по разные стороны прозрачной границы миров и не выпускаем друг друга из вида... Красивый и сильный образ, не находишь?
      Егору эта мизансцена показалась знакомой, но он пока не хотел копаться в аллюзиях, он торопился узнать, что было дальше.
      Вера Христиановна не стала опровергать версию с дочерью - только поправила, что речь идет не о дочери, а о племяннице. Вранье о недуге собственного ребенка - это грех, а вот легенда о любимой племяннице... Недаром версия уже всплывала в разговорах, только это был троюродный внучатый племянник, и Егор тогда неслучайно его упомянул, памятуя о дальнем Верином родственнике с аневризмой.
      - А по разные стороны миров - это как? - не удержался Егор от мучившего его вопроса.
      - Я не стала уточнять. Подумала: вдруг это какая-то общепринятая мистическая формулировка! И правильно сделала, - торжествующе поведала Вера. - Это вовсе не обязательно... что другой человек физически умер, а ты - нет. Здесь скорее об измерении, в котором живет твоя душа. И его.
      - Ясно... Или не ясно, но об этом позже. Ну а всё ж таки почему Мэри тихая? Сам концепт-то вы уловили?
      - Егорушка, я его уловила, еще когда ты меня посвящал в тонкости моей шпионской задачи. Это образно о принципе "тише едешь - дальше будешь". Или целее... Полюбившаяся авторам исторического научпопа отсылка к сестрам Болейн: Анна хотела трона, власти и влияния. А Мария довольствовалась ролью фаворитки. И на первый взгляд, не сыграла никакой роли в истории, в отличие от амбициозной и хваткой сестрицы. А если копнуть, то... сыграла, ещё какую! Ведь её потомки до сих пор при английском дворе. А еще она - предок писателя Вудхауса, который придумал моих любимых Дживса и Вустера. Для меня они куда симпатичнее, чем великая и ужасная королева Елизавета, доченька Аннушки, подозреваемая в том, что попросту была мужиком. Может, поэтому и правила железной рукой и сколотила империю. Так-то молодец, конечно, личность мощная и интересная...
      - У сестер по жизни были разные задачи, вот и все... А мужиком - это как? Гермафродитом, что ли? Еще скажите, что с неё началась модная евро-толерантность...
      - Там могла быть толерантность поневоле. Есть легенда, что ещё в детстве Бесс подменили мальчиком, бастардом Генриха VIII, как две капли походившим на единокровную сестру. Потому что она умерла. Несчастный случай. А представь, какая кара обрушилась бы на голову тех, кто недоглядел... Вот они и подменили. Папаша-то особо с дочерями не возился, они жили не с ним, и толком, как они выглядели, он не помнил. Ну отправил дочь к какой-то родне и думать забыл. Когда вернули - она подросла и несколько раздалась в плечах, ну и ладно, а что такого? Главное, что не уменьшилась...
      - О боже, бедный пацан, если так... Всю жизнь изображать бабу!
      - Непростая судьба, конечно, в шестнадцатом-то веке. Зато опять-таки такую власть заполучить... Может, он вошел во вкус. А что до естественных потребностей, так... это же королевская персона с неограниченными возможностями. И если Бесс все же женщина, то почему она не вышла замуж? С одной стороны, после бесчинств ее папаши боялась приближать к себе мужчин, тем более эмоционально зависеть. С другой... а когда это девиц останавливало? Короче, многое наводит на эту версию. И еще современники недоумевали из-за некоторых телесных особенностей Елизаветы... Скажем так, не женственных. Ну и потом, она же почему-то строго-настрого запретила после смерти себя осматривать. С чего бы такая мысль пришла ей в голову?
      - Ну мало ли... Не хотела, чтобы целлюлит заметили!
      - Ладно, я не настаиваю - милостиво согласилась Вера Христиановна. - Это ж просто художественно преломленная версия. Суть не в этом. А в том, что в сущности Марии повезло проиграть Анне в этой борьбе за монаршью благосклонность. И найти свое семейное счастье во втором браке. И вот что удивительно: Мэри, которая согласилась быть любовницей, не борясь за статус жены и королевы, нашла свою уютную нишу, получше королевской - безопаснее и приятнее. Да и по правде Мария Болейн вовсе не была тихой, и роман с троглодитом Генрихом крутила, будучи замужней, между прочим. Но от этого все только выиграли - и её первый муж, придворный Уильям Кэрри, и её хваткое придворное семейство. И даже её дети, которых считали королевскими отпрысками - но это вряд ли, у Генриха беда с сыновьями, они почти все слишком рано умирали. А потомки её сына Генри Кэрри и сейчас особы приближённые. Сквозь века проросла крепкая ветвь Марии... В общем вывод таков: даже не вгрызаясь клыками в мясистый эгрегор власти и золотого тельца, можно оставить свой элегантный след в истории. И, кстати, именно потомки Мэри приносят на могилу Анны ежегодный букет из двенадцати пурпурных роз... В годовщину её казни.
      - Ох ты ж! Так вот кто прародитель всех букетов в нашей истории! - вырвалось у Егора. - Только вот не пойму этот символизм в контексте общества трезвости. Все-таки при чём тут Мария Болейн?
      - Вероятно, это необычный позитивный символ отказа от зависимости. В ее случае - от власти, а так это можно отнести ко всему на свете. Можно прекрасно жить без того, к чему ты всю жизнь стремился. Более того - быть счастливым! Примерно так... Но вообще здесь, отталкиваясь от исторического персонажа, смысл уходит дальше, он куда более многогранный и применимый ко многим судьбам и обстоятельствам. Знаешь, во всей этой звериной жестокости мира так важно внезапно увидеть теплый поворот, неказистую с виду дверцу в безопасность, в начало новой истории. Увидеть тех, кто не впивается своим жалом, чтобы высосать из тебя нужный ресурс, а тех, кто радуется тебе как новому дереву в саду жизни. Вот собственно об этом "Тихая Мэри"...
      - Что ж, дивная аллегория. Но уж не томите, покажите трофей!
      - Сначала вдохни поглубже! Потому что эта находка растопит твой скепсис. Ведь ты же про себя посмеиваешься в небритую щеку про наши спиритуалистические увлечения! Что ж, читай!
      И Вера Христиановна показала фотографию в своем телефоне.
      Это была какая-то бумажка с написанным от руки текстом. В первую минуту сознание, свободное от догадок, бегло пробежалось по нему... и не верило, как это может быть?!
      
      "Танюша, не прощаюсь! Захочешь - скажешь имя подонка, он будет наказан. Не захочешь - значит, на то есть причины. В следующей реальности узнаем друг друга по стеклянному вантузу с мороженым! А пока хорошенько отдохни на островке вечности и не забывай слать нам весточки. Любим и обнимаем!"
      
      - Вы хотите сказать, что это та самая пропавшая записка из пионов для Тани? Но... как?! Что за кролик из шляпы? Этот Валентин - он ей кто? Зачем он украл записку? И рассказал об этом вам...
      Стеклянный вантуз с мороженым... Чудные ребусы!
      Егор понимал, что вопросы нельзя выстреливать пулеметной очередью, но его поглотило инфернальное ощущение заговора, чью паутину ему никогда не распутать. Но к его облегчению Вера Христиановна хранила интригующее спокойствие. Значит, всё не так безнадежно?
      - Для начала давай выясним, а не знаком ли ты случайно с Валентином! Я украдкой сделала снимок, он оставляет желать, но всё же общие черты различимы, - с этими словами Вера пролистнула фотогалерею в своем телефоне и вопросительно уставилась на Егора.
      - Знаешь его?
      Егор всмотрелся в "гипертонический профиль"... Он не знал этого человека. Но определенно уже видел его.
      - Так это же несвежий блондин с Таниных похорон! Затирал такой же потасканной, как и он, тетке о своих экстрасенсорных способностях. Кстати, тетка, судя по всему, гнусноватая Диана, родственница Тани с гулящим мужем. Валентин к ней неуклюже подкатывал, поминая всуе леди Ди. Ничего пошлее я не слышал! Короче, совершенно не вызвал у меня доверия! Я еще подумал тогда - вот ведь какой-то шушеры набежало попрощаться... А вы-то, умная женщина, а туда же, уши развесили и дифирамбы ему поете. Дескать учитель! Чуть ли не ясновидяший... Типичный балабол-затейник, и вместо балабола положено говорить ёмкое нецензурное слово, и мне жаль, что сейчас его сказать нельзя!
      - Егорик, а ну не зарывайся! - добродушно крякнула Вера, как патриарх на юную шелупонь. - А то обижусь и остальное не расскажу. В слове "учитель" ты не уловил иронии. В Валентине, безусловно, есть что-то от проходимца. И в то же время он чуткий. Таким его сделала беда с сыном. Он же ради него оказался на прощании с Таней. А его сына ты точно знаешь. Это школьная любовь Алины. Ну тот самый наркоман...
      Вот, значит, кто этот несвежий блондин! Приехали... Только этой семейки не хватало для полноты сюжета! "Любите ли вы наркоманов так же, как люблю их я"... любимая Егорова присказка того смутного времени. И очень удачно все сложилось когда-то для нынешнего сюжета: отца того парня, чуть было не ввергшего Алину в наркоманскую пропасть - а она куда опаснее для ведомого, чем для искусителя - Егору так и не довелось увидеть в разгар подростковой любовной истории. С родителями наркомана виделась Таня и на удивление была ими успокоена. Мол, теперь все под контролем. Егор чувствовал обратное, он был в ярости... И в это время умирала его мама. Если бы Таня заикнулась еще раз о каком-то контроле, он бы в гневе разнес квартиру, в которой так много было сделано его руками.
      - Интересное кино... - он смахнул с себя паутину воспоминаний, дабы она не мешала воспринимать настоящее. - Вы впервые видите человека, а он вам и про украденную записку рассказывает, и про сына с тяжёлой зависимостью. В чем подвох?
      - Я не пойму, чем ты не доволен? Задание выполнено на все сто! - вспылила Вера.
      - Даже на тысячу, но здесь что-то не то... Вы раскололи его как заправская Мата Хари. Но так не бывает! Что-то произошло, о чем вы умалчиваете...
      Вера Христиановна самодовольно-кокетливо ухмыльнулась:
      - Ты меня совсем не знаешь, касатик! Но вообще-то смотришь в корень. Дело в том, что я... согласилась на сеанс синхронной правды. Это метод Валентина. Он практикует разные методики - свободные ассоциации, телепатическую импровизацию, синтез разных школ и прочее. Не будем сейчас критиковать витиеватые формулировки, что суть пыль в глаза наивным новичкам. Но именно этот метод реально работает, как выяснилось. На, первый взгляд, он очень простой, тривиальный, кажущийся обыкновенным задушевным разговором. Как будто мы все им владеем! Только в таких разговорах люди редко доходят до самого дна... Но в этом суть - надо до него дойти, чтобы вскрыть все нарывы вражды, распутать клубки обид и зависти, пережить все это и перезагрузить отношения. Два человека садятся друг напротив друга, ставят перед собой некий доселе неразрешенный вопрос, и каждый рассказывает все, что знает об этом. Честно. Я всю правду - и ты всю правду. Баш на баш. Если один из них соврет или что-то утаит, процесс забуксует, поток иссякнет, затея накрывается медным тазом. Человек на острие откровенности - это высокие вибрации. И если второй не будет на той же волне, то другой почувствует. Не нужно быть экстрасенсом для этого. Таким образом, во время сеанса мне пришлось рассказать всё, что знаю. Признаться, что мы с тобой пытаемся понять, кто убил Татьяну Неземскую, и никакая она мне не племянница, но человек не чужой. Это метод рискованного доверия. То есть у тебя нет никаких гарантий, что твоя откровенность тебе не навредит. Но ты идешь на этот риск, потому что интуитивно ощущаешь, что он необходим. Или у тебя нет другого выхода. Понятно, что такая ситуация уникальна и может возникнуть раз в жизни, но ведь и мы с тобой не каждый день расследуем преступления!
      - Да, с убийцей-то хорошо поиграть в такую игру! - ошарашенно фыркнул Егор, не зная, как реагировать. Хотя кто он такой, чтобы сомневаться в мудрейшей...
      - Валентин не убийца. Ему просто некогда. Он работает защитным колпаком для своего непутевого ребёнка. Ограждает его от наркоты. А эта работа круглосуточная и без выходных. Он ведь и записку у Тани украл именно поэтому. Перестраховался.
      - А чем опасна записка для... того оболтуса. Его-то я хорошо помню! Ну и штрих к портрету: родитель, спасающий ребёнка любой ценой, идеальный кандидат в убийцы. Это напоминание в копилку нашей с вами общей неувядающей проницательности...
      - Егор, а мотив-то? Мотив где? Валентину с сыном уж никак не нужна была Танина смерть. Таня им ничем не угрожала, а судя по твоим словам, даже симпатизировала. А теперь они подозреваемые. И доблестные стражи порядка к ним уже наведались, да-да. Их и допросили, и отпечатки взяли.
      - Ну а записка-то Валентину зачем?
      - Он думал, что это не записка, а...ну такая штука, которую продавцы наркотиков рассовывают везде, сверточек с отравой...
      - Закладка?! Он думал, что... Погодите, он на всю башку отбитый, что ли?! Зачем это в гроб человеку класть? Что за извращение?
      - Не спрашивай! - взмолилась Вера Христиановна. - Я в этом вообще ничего не понимаю! Он сказал, что однажды слышал о таком. А его сын накануне все же умудрился сбежать из-под жесткого контроля и загулять. И Валентин решил искать его в направлении первой школьной любви. Испугался, что они с Алинкой решили тряхнуть стариной, тем более на почве ее утраты... Позже выяснилось, что любовь у парня не старая, а новая. Но Валентин на прощании с Таней об этом ещё не знал и был на взводе. Вот и привиделась ему фантасмагория с наркотой, пакетик с дурью в букете... Он решил, что лучше уж его с позором уличат в воровстве, чем пережить вновь эту бездну. Да, это звучит несколько бредово, но тот, кто удерживает свое чадо от рецидива, и должен быть параноиком.
      - То есть его сына на похоронах не было, но мнимую закладку папа решил всё равно прикарманить. А когда она оказалась не закладкой вовсе, то зачем?! Хотя возвращать обратно украденное из гроба, конечно, неудобняк. Интересная паранойя! За всех нас, наверное, мужик хотел порадеть, уберечь нас от дьявольского зелья. Мог бы за это в рабство попасть! Ладно, не буду сочинять дурной сценарий. Он ведь не десять килограммов кокса стырил бы... Боевиков о великих и ужасных наркобаронах и так как грязи...
      - Я знаю, ты расстроен из-за того, что эта записка оказалась тупиковой веткой расследования, но ведь я не собираюсь отступать!
      Вера искрилась боевым задором, но Егору внезапно стало тоскливо. "Валентин не убийца..." Вот и Алина в этом уверена, если вспомнить ее конспирологическое послание. Не поторопился ли "гипертонический блондин" с выводами о том, что у его отпрыска новая любовь? Судя по Алининой осведомленности, похоже, что и старая не заржавела. И как так получается: все вокруг такие чертовски осведомленные... Опять это наваждение! Пространство прошито плотной сетью связей и неожиданных сближений, только вокруг Егора клубится белое облако неведения... Не странно ли, что именно он взялся за самостийное расследование, пышно разрастающееся тупиковыми ветками? Не суждено ему найти убийцу, это не его роль! Все эти люди, среди которых он так упорно ищет единомышленников или подозреваемых, безнадежно далеки от Тани... Даже Эклер, добрый ангел, какое отношение имеет к этой жуткой истории? Однажды он помог, продлил ей жизнь. Он глубоко понял её характер, её путь. Но втягивать людей его масштаба, нагнетать некий заговор над Таниной судьбой - неуместно. Нужно не удаляться от неё, а приблизиться вплотную и встретиться с убийцей лицом к лицу. Потому что он не в парапсихологических кружках и не в мистических договоренностях, он обыденно рядом, где-то в соседнем подъезде... И эта обыденность - она-то и есть самое страшное в человеческой кончине.
      ...И надо бы предупредить Ольгу Николаевну, чтобы держала ухо востро насчет всех этих старых и новых внучкиных любовей!
      
      Егор проводил Веру Христиановну домой - надо же ей, наконец, отдохнуть от сегодняшней шпионской операции! - и решил, наконец, доделать заказ. Пора и честь знать, ведь так затянул с ним! Винтажный детский столик для рисования. Работа кропотливая, но при должной концентрации можно дня за два сделать. Хотя... сначала же нужно подкрепиться! А запасы иссякли. Сбегать в ближайший магазин у станции не выход, он дорогой и бестолковый. Нужно топать в дальний. Что ж, раньше сядешь - раньше выйдешь, как говорится...
      Вернувшись из магазина, Егор понял, что... в доме кто-то был. Тяжелый замок на входной двери был закрыт на два оборота. А он, уходя, закрыл на один. Он всегда соблюдал эту деталь в память о маме. Идем в магазин - закрываем на один оборот, едем в город - на два. Были ещё ворота, но их всё по той же давней традиции запирали только на ночь. Срабатывал наивный авось и эффект соседства дома Христиановны, где все время бурлила жизнь, а забор между ними - прозрачная рабица, и вряд ли кто полезет, тем более не ночью, а в светлые сумерки. Однако архаичная беспечность давно наказуема...
      Для начала он волевым усилием заставил себя сосредоточиться и понять, что пропало. У него на всякий пожарный хранилась наличная заначка в первом томе писем Чехова, а это восемнадцатый том из всего 30-томного собрания сочинений. Тот, кто покусится на денежный конвертик, должен знать и ценить великолепные чеховские эпистолы, а значит, вор хотя бы по этой причине человек достойный. Нет, деньги на месте. Егор сразу отмел мысль о перебирании в памяти тех, у кого могли быть ключи. Да у кого угодно! Таково уж мамино свойство - на всякий случай по секрету всему свету "она сказала, возьми с собой ключи от моих дверей"... Поэтому логичнее танцевать не от того, кто, а от того, что и зачем. Что еще ценного в доме? Оба ноута на месте. Колонка тоже. Драгоценностей здесь сроду не водилось... Тогда что?
      Телефон! Ну конечно! Егор не взял с собой телефон. И его-то как раз и нет... Кому он мог понадобиться? Доступ к карте? Деньги там невеликие. Стоит ли из-за них совершать рискованное проникновение? Сейчас он заблокирует карту и эта проблема решена. А все прочее в телефоне - личная информация. Переписка, фотки, история поиска в сети... Мошенник, у которого был доступ в дом? Даже при всей маминой неразборчивости это маловероятно. Это ведь не ей была отведена семейная роль "не разбираться в людях". Нет, похоже, кто-то пришел именно по Егорову душу...
      
      Как и следовало ожидать, Вера раздула панику.
      - Мне нужно лишь сделать два звонка! Я со всем сам разберусь! - почти кричал Егор. Но куда там... подключились дети-внуки, принялись писать в местный чат о том, что по нашей деревне рыщет опасная банда хакеров-убийц, которые воруют телефоны, взламывают личность и расчленяют электронное тело... Короче, понеслись вести по деревне! А когда общественность добралась до слухов о Танином убийстве, тут и вовсе народ виртуальными топорами и вилами начал потрясать...
      - Одно меня радует во всём этом: есть еще порох в пороховницах и ягоды в ягодицах... Все ж ещё сохранили наши люди тягу к сплочению вокруг мнимого страдальца.
      - В твое жилище проник человек с преступными намерениями! Как можно было до сих пор не поменять замок, если ключ есть бог знает у кого! Считай держать дверь нараспашку! - кипятилась Христиановна.
      На самом деле, положа руку на сердце, Егор подозревал, кто мог это сделать. И, конечно, это не мамина давняя коллега с работы, у которой был буйный муж-пьяница и надо было скрыться от него с малыми детьми. И это не отец и не его приятель-электрик, который должен был однажды экстренно приехать сюда в мамино отсутствие. Все это дела давно минувших дней, и искать злоумышленника в них бессмысленно. Ответ опять гораздо ближе. И пришла пора доказать эту "близость".
      - Вера Христиановна, можно попросить вас по-добрососедски? Давайте пока закончим раздувать этот шум. У меня есть одна идея...
      Изложенный Егором план был принят с категорическим недоверием. Но иного и не ожидалось - такова уж трепетная Верина забота. Она согласилась только после того, как Егор дозвонился-таки до Бакытбека Бакытбековича, зловеще маячившего вдалеке, дабы уведомить его о краже, которая, возможно, имеет отношение к уголовному делу. Егор был уверен, что этот звонок не только не поможет, но скорее всего навредит его плану, но Вера была непреклонна. Также она настояла на посильном участии в затее её семейного клана. "Будем стоять на страже!"
      Ладно, пускай стоят! Егорово чутьё настаивало на том, что никакая стража не понадобится. Но помощника он всё же вызвал. Был у них в мастерской на случай возможных силовых взаимодействий один контакт...
      Итак, засада длилась двое суток. Егор показательно якобы уехал из дома. И в сети поймалась рыба. Возвращаясь, он думал, что будет делать с ничего не значащим и не нужным ему исполнителем. Но что-то ему подсказывало, что шестёрки привлекаться не будут. Дело-то ведь тонкое, семейное...
      Вор был беспечен и самонадеян. Еще бы - знал, что останется безнаказанным. Знал, что ворота по-прежнему не закрыты. В дом соваться не решился - вдруг чокнутый дядя Егор не такой уж и чудик, и замок уже поменял. Хотя видно, что не поменял. Но воришка был заботливый - искал, где бы оставить телефон, чтобы его дождь не замочил...
      - Екарный бабай, Модя! Что ж ты за паскуда...
      Вздрогнул, взъерепенился, очканул и в свою защиту налился юношеской истеричной злобой:
      - Я думал, это ты убил Таню! Я должен был проверить! - зачастил мерзкой папашиной интонацией, которой раньше у него не наблюдалось.
      - Да что ты! А кто это тебе напел, что я её убил? Папаша твой, слизень-недобитыш?!
      Модест Ярославич оскорблено затрясся, и стало противно и тоскливо. Был бы Ярик на его месте, так хотя бы душу отвести можно было, но вмазать этому залупышу - всё равно что котенка задушить. Да и толку никакого...
      Егор втолкнул Модю в дом, отпустил "подмогу на случай чего" и приступил к... допросу, он же опрос по версии достопамятного оперуполномоченного, он же сеанс односторонней правды.
      - Что вам от меня нужно, ущербные вы твари?
      - Я думал, что ты убил Таню... - мямлил Модест свой заученный вздор.
      - И что? Убедился? Я убил?! В телефоне моём это написано?!
      - Н-нет... Но я должен был узнать! Таня очень много для меня сделала!
      Вот оно как? Таня и для этого сопляка много сделала?
      - Так не ты ли её и отблагодарил за это? - осенила Егора мстительная догадка. - Ты завел шашни с Алиной, Таня воспротивилась, и вот оно! Алина-то не зря так рыдала от страха, какие-то истории приплетала про то, как дочь в сговоре с дружком убила мать...
      - Нет! Нет, конечно! Я все объясню. Все вообще не так! - возмутился Модя, захлебываясь ужасом от перспективы таких обвинений. Потом он спросил, можно ли ему покурить, получил категорический отказ и, наконец, взмолился:
      - Дядя Егор, дай мне, пожалуйста, все объяснить!
      - Да уж пожалуйста, сделай милость...
      - Таня мне однажды помогла с переводом одного текста... Была затея писать фанфики на английском, но потом все заглохло. Она сказала, что я способный, и стала учить меня... ну всяким магическим штукам. Передаче мысли, например.
      - Чтобы передавать мысль, надо для начала её иметь в своей башке! И когда же это она тебя учила? Что-то не помню такого! - отрезал Егор.
      - Вы с ней уже расстались к тому времени!
      - Не нужно мне лапшу вешать! Когда мы расстались, ей уже было не до передачи мыслей! И тем более не до переводов...
      - Это было... изредка. Когда она была... трезвая. Такие моменты были! - тихо возразил Модя.
      - Да откуда ты её вообще знаешь?!
      - Так от папы... но он потом пожалел о нашем знакомстве, и мы разругались в хлам. Потому что Таня отговорила меня жениться на Милане. А родителям Милана нравится, у нее предки богатые и карьера в РЖД. И мы уже начали жить вместе, но я чувствую, что не мой человек.
      - А как же богатые предки допустили, чтобы чадо ютилось в нашей с мамой лачуге? Что же они вам от щедрот своих не выделили квартирку в каком-нибудь импозантном ЖК с видом на лесопарк?
      - Если бы мы поженились, то, наверное, выделили бы... Но тогда мне бы пришлось идти работать под начальством её отца. А я не хочу этого корпоративного рабства! - голос Моди на последней фразе вдруг возвысился до манифеста.
      - Ну да, а ты, значит, у нас свободный художник. Тебе с человеком системы не по пути, - съязвил Егор.
      - Да! Как и тебе... Мне Таня как раз тебя в пример и приводила! Что ты всегда идёшь своим путем, не взирая на социальные плюшки!
      Опаньки... Егор был уверен, почти знал наверняка, что его приводят как анти-пример. Семейка Ярика - так уж точно! Такой уважухи к своей персоне он не ждал даже от Тани. Он растерялся. И пускай Модест хочет его задобрить... Все равно неожиданно. И горечь поздней благодарности, разливаясь по телу, гасила уже ненужный адреналин.
      Они потом долго, по песчинке разбирали воздвигнутую по недомыслию стену недоверия. Остывая от гнева, Егор узнавал удивительные подробности! Например, о том, что Модест теперь водит экскурсии к развалинам у деревни Меркурово, и даже нарыл сумасшедших энтузиастов-историков, которые верят в то, что это древнее городище эпохи бронзового века.
      - О нём мне тоже Таня рассказала. У нас теперь есть целое сообщество меркурианцев. Представь, если у нас здесь будет свой археологический памятник! Мы собираемся организовать тут фестиваль, чтобы привлечь внимание...
      "Какая бурная интеллектуальная жизнь в Дымном! Сообщества на любой духовный запрос... А "Тихая Мэри", похоже, еще и тайная... Она ведь нас так и не пустила в свои недра!" - вспомнил Егор.
      - Опасное это дело - привлекать внимание! Лучше пускай спокойно живёт себе этот городище... сколько веков пережил и ещё столько же переживет. А понаедут всякие торгаши и чинуши, начнут из него бабло выжимать - камня на камне от твоего городища не останется. Вози свои экскурсии, показывай интересующимся и радуйся своему маленькому хорошему делу.
      Модест растерянно вздохнул, не торопясь возражать.
      - Может быть... А Милане это было совершенно не интересно! Ну и родители подливали масла в огонь - типа, я дурью маюсь, а нужно тупо ходить на хорошую работу, где тебя имеют во все дыры!
      - Да, чувак, хорошая работа - это зло! Нам, квадроберам, это ясно как божий день.
      - Ты квадробер?!
      - А чем я тут, по-твоему, занимаюсь? Собачью морду на башку напялю и ну кусать соседей за ляжки! Да блин, Модя, давай уже сбавим обороты. Я устал от абсурда твоей выходки. Давай пожрем хотя бы, а то ты, я смотрю, уже шуток совсем не понимаешь и готов идти на штурм Зимнего...
      И - нужно дать отбой Бакытбековичу, который, кажется, с трудом вспомнил, о каком-таком найденном телефоне идёт речь...
       Егор пытался понять эту дружбу Тани и подростка, однако по зрелому размышлению не было в ней ничего необычного. Таня, сохраняющая мягкое спокойствие и внимание к окружающему хаосу, сохраняла внутри себя подростковый нерв восприятия. Алкогольная асоциальность добавляла шарма. Она должна была хорошо понимать таких, как Модя, импульсивных юнцов, идущих наперекор своей семье. А кто в этом возрасте не идет ей наперекор? Ну а то, что она смогла повлиять на чужого ребёнка, в то время как её собственный творил полную дичь - так этот парадокс из века в век преследует хороших наставников...
      - И все же дай уточнить для понимания, - вернулся к сложному разговору Егор после сытной трапезы. - Кто тебя убедил, что я убил Таню?
      Модест шмыгнул носом, поборов неловкость, и выдал целую тираду:
      - Не то чтобы убедил, а навёл на мысль. Это Алина. Просто тем, что она свято верит в твою невиновность, а это всегда подозрительно. Муж жертвы обязательно должен быть таким... чтобы в нём было за что зацепиться! Это же нормальные стадии внутреннего следователя: сначала гневное отрицание типа "да как такое можно подумать о прекрасном человеке", потом - неминуемый поиск подозрительных деталей и улик, возможно - полная смена плюса на минус и вердикт "виновен", а потом, когда находят настоящего убийцу, жгучие угрызения совести и лживые вопли сочувствия оклеветанному вдовцу. Такова человеческая природа! А с тобой не так! Все тебе слишком доверяют. Значит, это верный сигнал опасности. Вот если бы Алина наоборот была с тобой в контрах и считала бы тебя подозреваемым, тогда бы я сразу исключил тебя из черного списка...
      - Ты, я смотрю, король детектива! А кто же ещё в твоем списке?
      - Не в моем. В нашем с Алиной. Я решил помочь ей с расследованием. Но про то, что я поеду к тебе, я ей не сказал, конечно! Мы вроде как действуем сообща, но независимо. В списке пока толком никого и нет.
      - Еще и сговора группы лиц не хватало! Расследователи нашлись... - раздраженно вздохнул Егор. - Я так понимаю, несмотря на изгнание, ваш штаб базируется у мамы... то есть в нашей общей квартире на Большакова?
      - Уже нет. Отец мне теперь не разрешает там жить, я ж пока не оправдал его надежду на правильную жизнь! Но мне нужно было туда зайти за вещами, и я позвал Алину, и мы там все обсудили... Она не ожидала! Вообще не знала, что я тоже хочу найти убийц ее мамы. Она-то думала я так, просто какой-то ученик, она даже не знала, что я твой племянник, прикинь?! И была так поражена, что мы в той самой квартире, где она бывала маленькой... И решила нарисовать тебе картину! А я тогда задумал недоброе - проникнуть в твой дом. Таня мне рассказала, что ты не из тех, для кого смартфон - продолжение руки, и для тебя он - как домашний телефонный аппарат, поэтому ты его часто забываешь взять с собой. А ключи от твоего дома были у бабушки. Вообще лежали в куче мала, в старой пыльной шкатулке. Странно, но при этом мне неожиданно пришло в голову, что человека так легко убить. Допустим, если бы я был не я, а преступник! Я бы просто взял эти никому не нужные ключи, открыл бы дверь, затаился, и когда ты бы вернулся, ударил бы тебя чем-нибудь тяжёлым... как кто-то ударил Таню - и всё!
      - Это упражнение типа "мыслить как преступник"? Как-то нерадостно, что ты решил поупражнять свой детективный мускул именно на мне.
      - Не на тебе! Я как будто увидел... явственно увидел, - завороженно пробормотал Модя, - ...как могли убить Таню.
      - А почему во множественном числе?
      - Не знаю.
      - Надо прекращать это расследование. Ты понимаешь, что ты натворил сегодня? Я ведь уже сообщил следствию о краже телефона! Хотя даже если бы тебя поймал не я, с тебя как с гуся вода, у твоей семейки родня в прокуратуре...
      - Да ты что! Этот упырь?! Он с предками Миланы одна компания! Он не стал бы меня защищать.
      - Опять эта Милана замаячила... Что ж тебя родичи так рано под каблук-то отправляют, тебе ж девятнадцать ещё! - вырвалось у Егора.
      - Отец боится, что я полюблю какую-нибудь хищную девицу или проститутку, - с детским бахвальством усмехнулся Модя.
      "Или алкоголичку, как я", - подумал про себя Егор.
      - Я понимаю твою преданность семье, но ясен хрен, что мою виновность тебе папаша внушил, а никакая не Алина своим чрезмерным доверием к моей недостойной персоне...
      - Абсолютно нет! Мы с отцом и не говорили о таком никогда, - удивленно возразил Модест.
      "Может, я сам раздул эту вражду с Яриком?" - уже не в первый раз после случившегося с Таней засомневался Егор. Его давно утомлял и мучил этот груз на душе. Эта вечная настороженность и готовность к подлости в свой адрес... Но, в сущности, что плохого сделал этот нелепый тип? Злобно сплетничал когда-то. Но ведь перестал! Всегда ли неприятные нам люди - враги? Что если у них просто карма такая - быть неприятными...
      А ведь на самом деле... хочется дружить со своим единственным братом! Почему неродные вечно роднее родных?
      Модю пришлось оставить ночевать, хотя он немного утомил своими странными прозрениями и запоздалой юношеской влюбленностью в свою "учительницу жизни". Но именно это почему-то внушило смутную тревогу за него... Вдруг ему придёт в голову отмочить ещё какой кульбит, но уже без столь милосердного финала? Живёт бог знает где, болтается по жизни, ведомый своим левацким свободолюбием, а дальше что? Хотя... может, пускай подурит, пока молодой? Егор вот уже не молодой, а дурь тоже так и прёт, а кто заказ доделает? Жить вообще-то не на что уже... Но его до утра так и одолевали совершенно непрактичные философские размышления о том, что такое человеческое существо, и если оно - песчинка в море бытия, то зачем этой песчинке самосознание и стремление постичь высоты и глубины?
      Утром Вера Христиановна порадовала свежей порцией мистики:
      - Мне приснилась твоя мама. Она мне сказала во сне: "Почему вы никак не обратите внимание на красное?" Как ты думаешь, что это значит?"
      - Наверное, как винодел она намекает на то, что нам все же пора выпить... - ответил Егор.
      - Думаю, что это "Тихая Мэри" настроила меня на осознанные сновидения! Мне надо побывать там еще раз, я ж так ни с кем не познакомилась, кроме Валентина. Не познакомилась с четой Тулиных!
      - Не торопитесь туда возвращаться. Мама же сказала, что нам нужно посмотреть в другую сторону, что бы ни значило это красное...
      
      - Можно я поживу у тебя здесь... Несколько дней? - спросил Модя.
      - Да пожалуйста! Здесь тебя ни одна богатая невеста не достанет... И никакого карьерного роста! Сплошное меркурианство.
      
      
      Глава 11. Ящик Катарины
      
      Последующие дни внесли в происходящее суетливую коррективу. Прежде всего, Вильям обнадежил: их давняя мечта - соорудить деревянные ретро-авто для детских дворов - может в скором времени воплотиться. Это была идея одного энтузиаста, который в своем городе делал на свои средства шедевральные грузовики для детских площадок. Смотрелись шикарно, лучше настоящих! Виля с Егором загорелись и хотели сделать первый пилотный автомобиль для двора рядом с мастерской, но... Это смешно: дело захлебнулось в эстетических разногласиях. Виля предлагал по готовым чертежам и алгоритмам сделать модель старого доброго камаза, а Егору хотелось творчески переосмыслить изначальный замысел и привнести в него футуристического хулиганства. На этом все и застопорилось.
      Но идея периодически всплывала в разговорах, как неугомонный кит-косатка, преследующий корабль в водах океана. Марина и Кло даже написали заявку на грант, напирая на значимость для подрастающего поколения, но она осталась без ответа. Потом на долгое время замысел был погребен под слоем подёнщины, но не умер, а только окреп. И вдруг Виля на одной из выставок-продаж из серии "Чтобы купить что-нибудь ненужное, надо сначала продать что-нибудь ненужное" встретил своего старинного приятеля, занимавшегося ландшафтным дизайном. Точнее занимался он, по мнению Вильяма, ландшафтным разводом богатых домовладельцев на всякие архитектурные излишества. Но на сей раз это свойство пригодилось! Виля напел приятелю о давнем замысле, тот заинтересовался и попросил каталог изделий. Никакого каталога деревянных моделей авто быть пока не могло, зато был обширный каталог всего остального, но Виля все же решил для наглядности один автомобиль быстро соорудить. Егор ворчал, цитируя пленного немца, который строил послевоенные добротные дома в одном славном космическом городке: "Вам нужно бистро-бистро или корошо-корошо?" Вильям пообещал, что если они всей мастерской навалятся, то получится бистро-корошо...
      - Надо сделать так, чтобы захотели купить этот образец! Он должен быть шикарным! - настаивал Егор.
      - Да понимаю я, что это будет не грузовик... - неохотно соглашался Виля. - Но тогда что?
      - Может, надавим на ностальгическое советское ретро... Я понимаю, что отечественный автопром... э... не самый удачный повод для ностальгии, но...
      - О, а давайте винтажную "Волгу" смастерим! И оленя ей нахлобучим на капот, как полагается! Без прочих трудно воспроизводимых деталей, - предложила Марина.
      - Я даже знаю, где мы возьмем оленя... у Тани в коробочке. Она мне его показывала. Того самого аутентичного оленя с "Волги". Не знаю, откуда он у неё. Она его хранила для своих "игрушечных" замыслов.
      - Может, оставить этого оленя... на память? Выточим мы сами зверушку, не проблема! - нерешительно заметил Виля.
      - Так это и будет память о ней! А так... он просто затеряется, он же сам по себе не представляет интереса, а так будет сохранена некая аутентичность. И вообще я за фактурный микс. Тане бы понравилось! Это же продолжение ее дела. Она ведь тоже делала игрушки.
      Работа закипела. И как это часто бывает - особенно в работе - аппетит пришел в процессе и заставлял воображение забегать вперёд. До отделки было ещё далеко, а Егора будоражили экстравагантные идеи. Виля отмахивался: мол, остынь, это же "Волга", а не "ягуар"! Визит в квартиру Тани, где ему довелось так долго прожить и где её убили, он инстинктивно откладывал. Если быть честным, то не только по причине мрачных накатов, но и мелкого непроходящего опасения оказаться без вины виноватым. Хотя и абсурдного - боялся оставить свежее ДНК... Глупая перестраховка, ведь Алина уже жила в этой квартире. Одна... И это казалось странным.
      Потом он, наконец, позвонил ей, и она не ответила. Вспылил про себя, мол, как же бесит в нынешней младой поросли этот тупой игнор... И вроде понимаешь, что нельзя принимать это на свой счёт, они ведь со всеми так. Но сейчас раздражение только нарастало. К счастью, Егор не умел долго злиться, злость его утомляла, он переключался и забывал. Вот и сейчас он вновь погрузился в рабочий процесс и был рад этому целительному потоку, который позволил ему сбросить вязкую тяжесть трагедии - впервые с того памятного вторжения в его тихие дни оперуполномоченного Бакытбековича. Поэтому когда раздался звонок от Алины и послышался ее непривычно лепечущий смиренный голос, Егору почудилось, что это новая петля абсурда...
      - Можно я продолжу считать отцом тебя? Мамина подруга Кристина написала мне, что мой якобы настоящий отец какой-то инвалид, и я к нему, конечно, съезжу, но это уже слишком для меня. Я, наверное, больше не смогу никого полюбить. Родня - это обязательно какая-нибудь жопа.
      Не успев подумать, Егор инстинктивно выпалил:
      - Нет! Нельзя просить быть отцом в пику другому отцу. Схема нерабочая.
      
      ...По пути он пытался сочинять вразумляющие речи. Надо же было отвлекать себя от мыслей о "подруге Кристине".
      Кристи... Тщательно же она скрывалась от него! Да что он, в конце концов, такого ей сделал?! Он ее не преследовал, не тиранил, не применял никакого насилия... Или как раз стокгольмского синдрома и не хватило? Мысль о том, что дружба Кристины с Таней - это некий извращенный способ не терять его из вида, только раздражала. Да это и не в её прямолинейном духе... Егор ненавидел себя за тот давний малодушный разговор с Кристининой матушкой. Как можно было на это пойти - спрашивать у несостоявшейся тещи, почему девушка его бросила?! И та причина, которую назвала мама, показалась унизительным эвфемизмом.
      - Мы ведь не живем внутри Бунинских "Темных аллей", чтобы уходить по-английски из-за какой-то призрачной наследственности, которая наверняка поправима современной наукой! - пытался докопаться до правды Егор, уверенный в обмане. Ушла, мол, к другому, а теперь выдумывают с мамашей какого-то Дюшенна...
      - Мы с тобой не живём, - вздохнула "мамаша". - А Кристина живёт. Внутри этих самых аллей... К моему великому сожалению.
      А что если так и было?
      Но так или иначе Кристи спасла его тогда от морока Степановских ведьм. Спасла своим появлением в его жизни. Своим парапсихологическим настроем ко всему, тщанием научного объяснения и жаждой разобраться в сложной правде. Неприятием карнавальной лубочной магии. И своим отчаянным нежным гуманизмом ко всему хрупкому и нежизнеспособному. Все лучшее нежизнеспособно, пока мир несовершенен. Но когда-нибудь телепатия сможет переносить сам замысел - зёрнышко! - прекрасного, но неустойчивого соединения в более благоприятную среду.
      Все это, возможно, выросло из идеи якобы нежизнеспособного потомства. Но даже если и так... Травма сильного человека - это магический жезл преобразования реальности. Или - тот самый милый уютный смешной колпак, которым Кристи накрыла... Сапёрную лопатку и защитила от участи бобыля и женоненавистника. И этот колпак оказался таким надёжным, что он уберёг его в острые моменты с Таней, да и сейчас защищает его.
       А тот, кто тебя спас, кто был твоим источником или опорой - неподсуден и не обязан остаться с тобой навеки. Но ты, так уж сложилось, будешь бессрочно привязан к нему...
      
      Что же до новой или хорошо забытой старой дочери, то вразумить сначала было нужно самого себя. Его утреннее стариковское раздражение зазвучало с новой силой, но теперь уже не на молодежь, а... да-да, вот на ту самую родню! И правда - только инвалида не хватало! И без того все какие-то немощные вокруг, а теперь еще и неходячего навесят. На Егора, конечно, а на кого же еще... Начнешь тут понимать всяких Яриков, которые чуть не с пеленок программируют свое дитятко на выгодный брак. Да, собственно, здесь не до выгоды - лишь бы живым выйти из матримониальных цепей! А порой даже из банальной случайной связи.
      Таня полна сюрпризов! Почему бы ей самой было не посвятить Алину в тайну ее рождения?! Хотя эту мысль развить не удалось, в голове сразу зазвучала строгая Танина насмешливая отповедь. Да ведь и так понятно, почему... Спьяну-то она пыталась придать истории героический ореол. Но Таня посредственный врун, поэтому на трезвую голову плести красивую легенду для ребёнка не решилась. Егор вдруг очень хорошо представил, что она могла бы ему ответить на эти упреки. Он услышал её интонацию. Такую знакомую, журчащую, шутливо-родную. Именно поэтому, когда он переступил порог места преступления, эта квартира сразу перестала быть той, в которой её убили. Она снова стала той, в которой она жила. Они жили... все вместе, одной некрепкой семьей.
      Но, как говорят физики, динамическое равновесие более устойчиво к внешним воздействиям, чем статическое.
      Алина спросила: "Хочешь есть?" Это и стало самым необычным в этом разоренном гнезде, а все остальное... Сквозь хаос трагедии и казённого вторжения проступал безмятежный дух прошлого. Ему мешала лишь горечь взгляда, который клеймит ненужностью каждую вещь ушедшего человека, и это ощущение впивается кинжалом в подреберье... Но душа не в силах это терпеть, она исступленно вдыхает бессмертие в одинокий плащ на вешалке, в комнатные тапочки, в пудреницу, в футляр для очков, в кофейную чашку, которая вовсе не для кофе, а для бисера... Душа отстаивает у тлена каждую безделицу и требует, чтобы её вернули на место - ведь когда тот, кто ушел, вернется, он должен её легко найти.
      Хочет ли он есть? После такого вопроса разве есть варианты?
      - Я сделала мамин салат "Красное дерево". С копчёной рыбой и маслинами...
      - О, давай!
      Кто ещё может так назвать салат в честь Егорова Дня рождения... И тёплые воспоминания затопили безрадостную картину мира.
      - ...Ты поняла смысл того, что я тебе ответил? Я пытаюсь сказать, что моё отношение к тебе уже не зависит ни от каких внешних обстоятельств. Пройдя общий путь с твоей мамой, я несу за тебя ответственность. Но при этом трудность и незавидность моего положения в том, что ты-то в любой момент своё отношение можешь изменить. То я "папа Егор", то "ты мне не отец", то вдруг опять отец, потому что инвалид - это обуза, и такой отец тебе не нужен. Но я в переклеивание ярлычков не играю, так что меня в это не втягивай. А за салат спасибо. Очень вкусно!
      Алина нахмурилась, надулась, замолчала. Резко встала, вышла из кухни, загремела ящиками. Теми самыми Таниными ящиками, в которых хотел порыться Егор... Решила добить обиженной молчанкой, но его этим не проймешь. Он как ни в чём не бывало тоже пришел поискать достопамятного оленя. По логике он должен прятаться в ящике с фурнитурой или с интригующей биркой "Всякая всячина".
      - А ты его помнишь, оленя этого? - спросил он Алину, делая вид, что не замечает ее минора.
      - В тот день, когда... это все произошло, то есть когда я сюда пришла, некоторые ящики стояли вот так же, прямо здесь, в беспорядке. Их кто-то достал из шкафа и разложил... Мама, наверное, в этот момент что-то искала, хотя я ещё тогда подумала, что это очень странно, она ведь давно игрушками не занималась. Хотя могла неожиданно придти в себя и начать шить по старым выкройкам. Но она любила каждый раз что-то менять, добавлять новое...
      - А какие ящики были вытащены? Не помнишь?
      - Да чуть ли не все... Но я точно не скажу... не могла я об этом думать! Тут так и шныряли... просто ад, проходной двор! Еще с тумбочки пропал тот красивый, тяжелый хрустальный шар, помнишь его? Подарок чей-то... Но не могли же они его считать орудием убийства?! А может, и могли... И я ещё подумала в этом кошмаре, что разве тот, кто убил, будет оставлять такую улику? Когда я вернулась сюда, это был ужас, здесь всё было перевёрнуто! Ещё и Крампус постарался, он что-то искал... Хотя, может быть, мне так сначала показалось, меня трясло от всего... Поэтому я от всех отгородилась и сказала себе, что в память о маме, какой бы она ни была, я приведу все в порядок, как было при ней! При ней, когда она еще держалась и не водила сюда алкашей. Я здесь все с сильными антисептиками вымыла... была такая злая тогда, и, если честно, и на маму тоже. Но я понимала, что это плохо и неправильно, и я с этим справилась. И хотела тебе тоже сказать... как я к тебе отношусь, но если тебе это не нужно, я понимаю, ты имеешь право не считать меня родственником.
      - Ещё раз повторяю для тех, у кого в ушах бананы: для меня ты всегда будешь близким родственником! Просто это никак не зависит от биологического отца, который, как я подозреваю, без вины виноватый в этом переплете. Давай это уясним раз и навсегда и не будем больше разводить эту хтонь. Нам ведь не нужны государственные гербовые бумажки об удочерении или копеечки пособий от щедрот собеса. Вот ты начала рассуждать и действовать по-взрослому, квартиру отмыла от дикости этой, не разводила тут девичьи нюни и травмы - и так держать. Во всём! В этой стратегии я тебя всегда тебя поддержу. Чем страшнее жуть, тем меньше у тебя шансов пожалеть себя, а то моментально увязнешь.
      - Стратегии... - грустно усмехнулась Аля. - Уж какая тут стратегия может быть!
      - Интересно, что искал Крампус, и не он ли стащил нашего оленя... - Егор попытался разрядить обстановку, но получалось плохо. - Кстати, мне очень понравился твой рисунок! Спасибо... Не знал, что ты с моим племянничком сдружилась!
      - Мама странно замалчивала то, что Модя имеет к тебе отношение. Боялась, что кто-то, непонятно кто, может подумать, что она хочет тебя вернуть. Она вообще настороженно относилась к твоей родне. Неизвестно, почему... Типа ты среди них птица с другой ветки! И тебе не понравится, что мы с ними общаемся. Потому что тогда ты подумаешь, что мы твои враги...
      - Э, погоди, что за пурга? - возмутился Егор. - Кто кому враг?! Мы с мамой познакомились благодаря Ярославу, Модиному отцу. С Яриком мы особо не дружили, хотя он мой двоюродный брат. Ну, допустим, его ветвь и правда чуждая мне, но как это может повлиять на мое мнение о вас с мамой? Несусветная путаница какая-то!
      Егора прервал требовательный звонок в дверь. Алина испуганно пожала плечами - она никого не ждала. Егор, подозревающий, что им опять предстоит встреча с достопамятным оперуполномоченным - давненько не виделись! - пошел обреченно открывать дверь. Но это была другая неприятность - к ним пожаловала старая недобрая знакомая, она же идолище поганое, она же жуткое исчадие, соседка снизу. Но что же с ней стало?! Где ее привычный пижамный костюм из готической ведьминой шторы? Где бордовая шапка-чалма, носимая в любую погоду, дабы придать весомость любой кляузе? Тем временем, ничуть не удивившись появлению Егора, чудище начало свою речь с сакраментального обращения: "Ребята!" Это что новенькое в тактике хищного зверя! Да и выглядела она с претензией на облик человеческий, а не в своём обычном амплуа кровожадной самки шимпанзе, только что сожравшей свою семью.
      - Вы же знаете, что Бруно задержали? Вы ведь не хотите, чтобы за смерть Тани наказали невинного человека? - скорбно и слегка угрожающе произнесла незваная гостья. - Предлагаю написать петицию!
      Видимо, в природе опять магнитная буря, и абсурд в головах нарастает... Про себя Егор решил прозвать соседку Хуана Безумная, как испанскую королеву, раз уж реальность отчетливо преобразилась под монархическим флером...
      - А кто такой Бруно? - с вежливым ужасом спросила Алина.
      - Для большинства здешних недалеких людей это просто бомж и алкоголик, - с нарастающей нотой справедливого возмездия изрекла соседушка. - Но когда-то это был достойнейшим человеком. Да, сейчас он вынужден вести жизнь бездомного и попрошайничать...
      - Стойте-ка! Речь не о давнем тусовщике у "Магнита" в шапке-пирожке времен хрущевской оттепели?! - осенило Егора. - Так ведь это...
      Ох ты ж! Он постыдно запамятовал о просьбе Светы Машинцовой... Кажется, именно от этого персонажа она просила её защитить! Именно его она считала убийцей...
      Хуана Безумная вдруг приняла вид скорбный и смиренный. Но Егор всё равно решил не приглашать её в дом. В конце концов, то, что она прикинулась человеком, не означает, что она перестала быть вампиром. Мало ли зачем ей этот Бруно понадобился...
      Переобувшаяся соседка меж тем поведала печальную историю, в целом с хрестоматийной канвой: жил-был интеллигент-гуманитарий, которому студенты дали прозвище Бруно, отломав последнюю букву "в" от фамилии. Он преподавал, по мере сил нес культуру в массы. Были у него и семья, и жилье, но, к сожалению, он сильно пил и всё потерял. И теперь он скитается по теплотрассам, попрошайничает у "Магнита" и даже иногда радует своих благодетелей беседами о Серебряном веке, русском зарубежье и о том, знают ли они, что в русской литературе было три Мандельштама, а Агата Кристи и Агота Кристоф - это совершенно разные писательницы. Бруно, конечно, никого не убивал. Он не ходит в чужие квартиры, побирается на улице, ночует где придется. Короче, он агнец божий, что и должны были усвоить слушатели. Но! Он важный свидетель. Он видел кого-то или что-то, что невыгодно органам правопорядка, и теперь его закрыли и сгноят в застенках. И кто, как не мы, то есть вы, можете вырвать его из рук неправедного суда!
      - Мы? Кого вы имеете в виду? - насторожился Егор, которого всегда нервировали призывы к борьбе и к протестам, даже если он был согласен с протестующими. Ибо не вовлекай ближнего в благие намерения...
      - Вы, родные и близкие жертвы, должны отстаивать право нашей дорогой Танечки на то, чтобы убийца был наказан. Именно убийца, а не невинный человек, - возопила Хуана Безумная, забыв о своем преображении.
      - Дорогой Танечки??? - не выдержав лицемерного бреда, возопила в ответ Аля. - А как ты, старая гадина, не давала жить Танечке - это учитывается в процессе наказания убийцы?! Ничего мы тебе не должны, убирайся отсюда подобру-поздорову, а то залью твою халупу кипятком, а разбираться-то ты будешь не со мной, а с дядей Юрой, который уже подал на тебя иск за клевету на два лимона! Как же ты пропустила такую новость? Иди и засунь в свою крысиную пасть пачку новых доносов - может, удавишься наконец-то...
      В такие минуты всегда есть соблазн отойти в сторону и дать возможность свершиться честной битве. Но ведь Егор только что обозначил себя как ответственного отца вне зависимости от биологии и статуса, он обязан прекратить некрасивую перебранку... Тем более еще и лифт приехал на их этаж, и двери сейчас раскроются, и...
      На площадку вышел Арсений Дмитрич собственной персоной. В стильном джемпере поло, весь какой-то обновленный и рассерженно энергичный... Папа?! Здесь? Какими судьбами?!
      - А я звоню-звоню в домофон - никто не отвечает, хорошо, что люди мне открыли... - как ни в чем не бывало зачастил отец. - Так, а чего у вас тут за дебаты?
      - Ты как вообще здесь? Почему вдруг?! - изумился Егор.
      - А ты уже сколько дней не отвечаешь на звонки! - невозмутимо отозвался родитель, непринужденно подвинув разъяренную Хуану и войдя в квартиру, словно его тут только и ждали. - Так я и думаю, погода хорошая, дай-ка проедусь до вашего домика в деревне... Смотрю - тебя нет, мальчик этот... как его... Мусоргский... имечко из серии "морская свинка Дормидонт" - не торопится расколоться. Я к Вере, значит, сунулся, она мне какие-то ужасы порассказала! Думаю - всё, надо сынище спасать... И почему ты мне раньше не рассказал об этой жути?!
      Пока Егор обалдело переваривал нежданное явление отца народу, папа по-хозяйски подтолкнул их с Алиной внутрь квартиры и быстро отмахнулся от вражеского наступления: мол, ежели вы не сюда, так я дверь закрываю. И закрыл! И враг был отрезан! Одним мановением руки...
       - Не нужно соваться в уличные банды! Плохо это ты придумал! - изрек Арсений Дмитрич с нажимом. - Расколотят тебе череп, больше ничего хорошего не будет. Есть вот теперь камеры на каждом подъезде - пускай полиция разбирается, кто убил Таню!
      - Пап, ну какие банды? Как ты вообще здесь оказался?! Ты же в этой квартире никогда не был и адреса её не знал, - люто растерялся Егор. К чему бы это: он как-то часто стал чувствовать себя опекаемым... То дядя Виля, то Вера Христиановна, то вот вдруг батя нежданно-негаданно выпрыгнул как чертик из табакерки, и у Егора засвербило давно забытое чувство, когда ты резвишься с друзьями и вдруг некстати за тобой пришли родаки... Товарищи старейшины, ослабьте уже ваш глаз да глаз, я уже большой мальчик!
      Но батя пошел в атаку:
      - Ага! Не знал, говоришь адреса?! Может быть. Так а Модест-то на что? Я уж постарался его разговорить, хотя он на меня поначалу посматривал с подозрением. Что ж, генетически объяснимо мыслил потомок чекистов, хотя вроде не в них пошел. Для закрепления идеалов гуманизма я прочел ему краткую лекцию! Знаешь, мы неплохо поговорили, скажу я тебе... Есть надежда! Но возвращаясь к теме: узнать чужой адрес, увы, не проблема. Как говорил мой покойный начальник, раньше ты боялся, что тебя разлюбят и забудут, а теперь - что вспомнят и найдут. Но это ладно - а я вот ещё кое-что узнал и все ломаю голову, это только для меня новость или я живу мещанскими предрассудками... Где тут можно у вас присесть?
      - А вы что-нибудь будете? В смысле чай-кофе? - любезно предложила Аля, взиравшая на пришельца с явной благодарностью.
      Ну еще бы...
      - Благодарствуйте, прекрасная барышня Алина. Не откажусь.
      Отец, крякнув от удовольствия, уселся на диван в большой комнате и достал из принесенного пакета альбом фотографий. До этого Егор не замечал этой поклажи, а оказалось, она совсем не маленькая. Это был красивый подарочный альбом, обтянутый элегантной кожей сливового оттенка. Папа водрузил его на стол:
      - Вот! Это подарок маме. Не успел только я его подарить...
      - Подарок? Фотографии?
      - Нет, не сами фотографии. Она мне все жаловалась, что старые снимки у нее в беспорядке, в каких-то неуважительных к семейной истории пакетах... Неразобранные по эпохам и периодам. И я взялся их разобрать, и не только оцифровать, но и подарить ей вот такие альбомы. Электронный архив не дает тактильного контакта - и мозг не запускает чувственные вибрации памяти. Понимаешь, да? Ну и в общем я распределил, что один альбомчик для старинных бабушкиных фоток - там и дореволюционные есть - а другие для условно нового времени. Я, конечно, не всех персонажей на фотках знаю, но от меня это и не требовалось, главное - чтобы все наглядно и красиво, воспоминания в приятной огранке. У меня в институте есть такой умелец, которые делает альбомы по индивидуальной модели, не вот эти стандартные кармашки или прорези для шесть на девять... А у мамы как раз много нестандартных. И вот... затянул я с этим делом. Маме подарить не успел, дарю тебе! Когда решил поехать тебя искать, я захватил один альбом, как раз из эпохи твоего детства и юности, и, сидя в электричке, снова его полистал. И обратил внимание на один снимок, который раньше не замечал. Машинально вставлял их в альбом - это ж не моя родня, а мамина, так что я в лица не вдавался... Вот!
      И отец раскрыл альбом и ткнул пальцем в одну из фотографий. На ней была юная пара. Егор не сразу даже уловил, кто. Юноша постарше. А девушка... вот странность! Откуда у мамы изображение молоденькой Тани?! А рядом - Ярик... Он её обнимает. Нежно, не по-дружески. Очень странный сюжет.
      - Очень странно, - произнес Егор вслух... - Но... дальше что? Понятно, что они давно знакомы, и собственно Ярик меня с Таней и познакомил, точнее он позвал меня на одну тусовку, где она была в гостях. В чем тут криминал?
      - Не прикидывайся валенком! Они не просто были знакомы, ты же видишь. Они были вместе! - уточнил отец. - А теперь пошевели мозгами: парень был вместе с девушкой, а потом знакомит с ней своего брата. Спрашивается, зачем?
      - Например, потому что они не подошли друг другу, но остались в хороших отношениях... Или, по-твоему, это и есть мещанские предрассудки? - усмехнулся Егор, которого начало чуть потряхивать от догадок. Но догадки - это ведь не самое страшное, воображению разыграться проще простого. Настораживает, что его здравомыслящий отец, пофигист и прагматик, тоже что-то "разыгрался".
      - Да вы что, сговорились! Аля, ну хоть ты скажи! - неожиданно призвал на помощь Арсений Дмитрич молодое поколение.
      - Вы думаете, что этот Ярик убил маму из ревности? - отозвалась Алина как примерная ученица по детективному психоанализу. - То есть это отложенная, неизжитая ревность...
      - Я бы не заходил так далеко. Не то чтобы убил, но он должен быть в зоне пристального внимания следствия! - воодушевленно закивал отец.
      - И ты это понял по одной фотографии? Вот кого надо было посылать в клуб телепатии и осознанных сновидений, блин... "Тихая Мэри" плачет по тебе! Пап, я вот тоже не питаю симпатию к Ярику. Но все же не готов делать вывод по одной фотографии. Хотя она меня и озадачила! А еще больше тем фактом, что лежала у мамы! Это вообще необъяснимо! Да обладай она таким компроматом, она бы непременно мне доложила! Подсыпала бы, так сказать, соли на рану.
      - Я тоже об этом подумал! Но, быть может, она хранила этот компромат на всякий случай. Но я склоняюсь к другой версии: эта фотография затерялась в стопках, которые давно никто не перебирал.
      - Все равно странно. Такое впечатление, что её кто-то туда подкинул без маминого ведома, - размышлял Егор.
      - Мне даже кажется... это то, что мне сразу пришло в голову... - начал было отец, но осекся, быстро взглянув на Алю. - В общем, мыслей много. И вот очень подозрительно, что Модю подослали за тобой шпионить. Может, он и неплохой пацан, но пойдет ли он против своего клана? Ну давай начистоту: эта семейка не слишком бы огорчилась, если бы в убийстве Тани обвинили бы тебя. Может, для этого Ярослав тебя с ней и познакомил когда-то.
      Какая интересная теория заговора, однако! Соединять людей, прогнозируя их будущую, намного лет отложенную катастрофу... Тонкое, филигранное злодейство! Предположим, у Ярика с Таней был роман в юности. Зачатки её алкогольной зависимости, допустим, проявились уже тогда. Подложить свинью в виде негодной жены - способ ненадёжный, в нем много изъянов, но зато если план сработает, то...
      Стоп! А что если сделать другое предположение: что если это месть не столько Егору, сколько Тане... вдруг это она бросила братца, а не он её?! Алина ведь родилась от некоего таинственного инвалида. Господи боже, тут уже непонятно, кто кому мстил! Но новыми подробностями батю будоражить не нужно... К тому же в этой версии получается, что совместная жизнь с Егором - это страшное наказание, это месть! М-да...
      Но в чем-то отец прав: знакомить свою бывшую пассию с братом, к которому не питаешь симпатии - то есть в общем к обоим не питаешь - это вряд ли желать им счастья. Так не от этого ли знания мама бредила превратностями судьбы Иосифа Прекрасного? В легенде о нём была не только коварная и без взаимности возжелавшая его жена Потифара, там ещё и подлые братцы имелись...
      Так что было известно маме? Тетя Люба ей всякого-разного наговорила? Тогда почему она замалчивала такой шикарный козырь в словесных баталиях с Егором? Знала, что это на него не подействует, только разозлит... Или полагала, что раз Таня не угодила "обиженной ветви", значит, ей можно доверять?
      И опять мысль возвращалась к самому простому, житейски элементарному: скорее всего, мама даже не заметила этой фотографии... Как жаль, что сейчас уже не узнать!
      - Мы же можем у бабушки спросить, - вдруг тихо сказала Алина. - Хотите, я пошлю ей эту фотку?
      - О, молодчина! Хорошая идея - опросить предположительно надёжных свидетелей! - поддержал ее Арсений Дмитрич. - Давай!
      - И... мне нужно сейчас уйти, - вкрадчиво сообщила Алина. - Но вы здесь можете остаться!
      - А куда ты? - машинально спросил Егор.
      - Да я буду рядом, мы с Серёгой погуляем просто...
      - Так это с Серёжей Машинцовым, что ли?
      - Ну да.
      "Серёжа Машинцов - это, кстати, неожиданно неплохой вариант. Очень даже хороший! - ошарашенно подумал Егор. - А в нашей поганой черной полосе так бывает? В чем подвох?"
      Может, просто полоса заканчивается? Может, мы сами мешаем закончиться тёмной полосе тем, что привыкли к темноте? Если девица с кем-то встречается, то наш разум обязательно предполагает худшее. Но её избранник не всегда наркоман, подлец или бездельник! Может, начать учитывать эту возможность? В конце концов, горький опыт не должен быть твоим единственным учителем. Существует ещё и опыт счастливый...
      ...Только выйдя из квартиры, Егор вспомнил, что ретро-олень так и не найден. Батя что-то бубнил о том, как непредсказуемо вырастают дети.
      - Непредсказуемо? То есть ты до этого считал, что они консервируются в детстве, как ягнята в молоке?
      Отец не успел съязвить в ответ - путь им робко перегородила тщедушная дама с мешками под глазами, каждый из которых по размеру скорее был близок ко второму подбородку. "Надо же, сколько нужно здоровья, чтобы так стабильно и непотопляемо бухать!" - подумал Егор. Это была старая знакомая и местная достопримечательность двора, примерно такая же, как и пресловутый Бруно. Дама отличалась своей необычной для ее амплуа интеллигентностью и вкрадчивостью. Таня ее называла Вежливая.
      Да-да, в этом дворе, помимо прочих, встречались приличные маргиналы, сколь бы парадоксально ни звучал подобный эпитет! Хотя Света Машинцова боялась и приличных. Но у неё просто мало опыта. Вот ежели бы у неё была возможность сравнить... Выбирать жильё нужно исключительно по уровню обитателей дворовой скамейки.
      Вежливая обычно просила крошечную сумму денег у прохожих и никак не реагировала, если её игнорировали и даже прогоняли. Точнее даже в этом случае она смиренно желала недоброжелателю доброго дня. Вот и сейчас она попросила сто рублей...
      И вдруг Егора осенило:
      - Мадам, вот вам тыща рублей. Скажите, пожалуйста, а где Бруно?
      Вежливая удивленно и стыдливо подняла глаза на благодетеля:
      - А я его что-то давно не видела. С тех пор, как его увезли давать показания. Я ему говорила: молчи! Все равно Тане не поможешь. Она уже на небесах... А он всё твердил какие-то глупости: дескать, я знаю, кто её убил! Я эту бабу уже видел...
      - Бабу? То есть убийца - женщина?!
      Вежливая удивленно изогнула старомодно накрашенную еще в прошлом веке бровь. Второй она, видимо, не пользовалась.
      - Так дело-то семейное, - медленно произнесла она, и показалось, что сейчас начнется любимая канитель уличных источников информации - набивание цены и бред сивой кобылы. Но Вежливая вдруг скользнула по Егору подобием какой-то инфернальной улыбки. Она явно понимала, с кем говорит, раз сразу завела речь о Тане, и взгляд её стал строгим и осмысленным.
      - Никто не ищет убийцу, понимаете? Она приносила Тане обновить куклу. Старую, фамильную. А Таня отказалась. Сказала, что реставрировать - только портить. Надо оставить реликвию такой, как есть. А потом она пришла и убила Таню за это. Бруно видел, как она выходила из подъезда тем вечером... почти ночью. Но никто её не ищет.
      - А Бруно откуда знает про куклу? И, значит, он рассказал это версию полиции и... сколько его, получается, уже держат?
      - Ничего из этого не ведаю. Могу сказать только одно: Бруно подкатывал к Тане - попрошайничал и просто побазарить, от неё и мог знать. Да и, может, его никто и не держит. Может, он на дальних точках побирается. Он же в рабстве у Бабы-Яги. Она его посылает побираться то в помощь бездомным, то в помощь храму. Но чтобы его так долго здесь не видно было - такого не припомню...
      - Но что за чертовщина - человека из-за куклы убили?! Какое тут объяснение? - не сдержался Арсений Дмитрич.
      - Так магия... - протянула Вежливая, нагнетая оторопь. - Хотели через куклу погубить кого-то. А Таня отказалась в этом участвовать. Она умела противостоять тьме. Только силушку-то из нее всю выпили через мнимую вину.
      Как точно про мнимую вину...
      Вопросы были исчерпаны. В этой версии реальности, которую создала Вежливая, все было понятно. Оставалось только узнать личность женского пола, которая пыталась применить магию вуду на фамильной кукле. Но ведь отец прав, эта личность должна была запечатлеться камерой. Конечно, это видео может быть нечётким, с темным размазанным контуром, но в любом случае вместе с описанием Бруно получился бы сносный фоторобот... Может быть, его даже уже сделали!
      "Но её никто не ищет..."
      "Дело-то семейное..."
      Нет, пожалуй, надо срочно выходить из Вежливой реальности. А тот так и запить недолго. Особенно, если задуматься, кого хотели загубить кукольной магией. Ответ всегдашний: "Меня!" Страху не нужен мотив и логика. Любая пуля летит именно в твою голову, и колокол, как мы помним, звонит по тебе. Егор поискал свою глазами опору здравомыслия. Батя зачем-то начал выяснять координаты доброй самаритянки, на что та - плавно и вежливо, как и положено, уходила в несознанку. Батя увязал в той же иллюзии. Вежливая вызывала доверие как любая добрая ведьмушка...
      
      - Зачем ты у нее телефон начал выведывать? Ты ж видишь, она и так боится!
      Они прошли уже два квартала, пытаясь выбраться из вязкого сказочного сюра.
      - Не больно-то и боится, если нам все рассказала. И она наш единственный свидетель... - обреченно добавил батя.
      - Нет, она свидетель того, что существует свидетель. Это седьмая вода на киселе. И вообще, кто знает, что там видел этот абстинентный бич интересной судьбы!
      - По нашим временам и это роскошь... Мне кажется, я догадываюсь, кто эта убийца с куклой. А ты?
      - И я... Только даже не знаю, какое усилие мне потребуется, чтобы произнести это вслух, - признался Егор, чувствуя накат забытого похмельного трясуна.
      - Ради Бога не произноси! Не произноси это имя! Пока мы не открыли ящик Пандоры, мы еще не перешагнули границу ужаса...
      - Но этот ужас разъедает меня изнутри. Я не буду называть имя человека, но можно я хотя бы назову имя куклы, иначе просто взорвусь от жуткого абсурда!
      - Кукла Катарина... - горько усмехнулся отец.
      Видимо, теперь ящик Пандоры принадлежит ей.
      
      Отец вдруг забубнил чеканными фразами, словно отставной прапор. О том, что Егору нельзя теперь ехать в Сосенки. О том, что мотив преступления неясен, и от того преступник еще опасней. О том, что Алине тоже нельзя оставаться одной.
      - Пап, по идее мы должны сообщить свои соображения Бакытбековичу.
      - Чтобы тоже сгинуть, как этот Бруно? Ты ведь помнишь, где у них родня? В прокуратурах и прочих ведомствах... Вот и вкрадчивая пьяница на это намекала - не лезьте в эту историю...
      Егор понял, что батя в этом не союзник и решил пока не спорить.
      Нет, но мотив? Зачем она... убила Таню?!
      А, вот черт! Мама во сне Веры Христиановны тоже пыталась сказать об этом. Что есть красное? Красный - цвет любви в трактовке "Тихой Мэри" и итальянского флага. Да и вообще, кажись, в любой трактовке. Цвет любви... или Любови! Тети Любы, чтоб её.
      На нервной почве Егор начал разгадывать сны...
      Нет, нет, нет! Только не впадать в мистику! Не уподобляться впечатлительным и заполошным. Законы Вселенной не отрицают мистику. Но всегда включают в себя и рациональную причину. Физика и метафизика - это отражения одного целого. Нужно найти рациональную основу. Кукла не может быть ею. Хотя дело-то вовсе не в ней!
      Арсения Дмитрича опять вело в сторону заговоров и преступных группировок. Его ужасала фигура Бабы-Яги, она же, разумеется, Хуана Безумная, она же, как выяснилось, бандерша нищенской мафии.
      - Возможно, это она убийца, а стрелки переводят на куклу... Нищенская мафия - это жуткие дела. Она ж всех побирушек контролирует! Может, ты прав, и Бруно вместе с нашей ненадежной свидетельницей просто её боятся?
      - Знаешь, здесь все её боятся. Но не путай мафию с маниакальным кляузничеством. У Бабы-Яги другой профиль. Да и мафиозный клан жидковат - это тебе не черная дыра нищенства московских Трех вокзалов, пожирающая безымянных младенцев. А на Ягу небось один Бруно и работает. В этой категории и мы с дядей Вилей мафия.
      - Господи, Егор, почему ты вляпался во всю эту жуткую маргинальную уголовщину?!
      - Интересный вопрос, однако! В свете нашего мрачного открытия надо спрашивать, как меня угораздило родиться в криминальном семействе. Ах да, чуть не забыл: и ещё я не разбираюсь в людях!
      Отец невольно состроил саркастическую гримасу, перешедшую в тяжелый вздох.
      - Да, не поспоришь. Может, сегодня тебе лучше переночевать у меня? Мне не по себе, что у тебя в доме находится родственник убийцы. Пусть даже предполагаемого убийцы!
      - Пап, не забывай, что я теперь сам родственник убийцы. Такие дела...
      - Брось эту браваду, я серьезно говорю! Не поедешь со мной - тогда я с тобой поеду! И останусь с тобой в этом доме, пока этот малец не съедет.
      - Да что мне Модя-то сделает?! Не сходи с ума!
      - Он не сделает, а вот его родня - вполне. Если эта мегера Любаша убила Таню... если это действительно так, то я не верю в то, что это не имеет отношения к тебе.
      Егору было нечего возразить. Потому что в глубине души он был с этим согласен, хотя его разум был возмущен накатывающим абсурдом. Разве можно воспринять всерьёз версию, что твоя родная тетка убила твою бывшую жену? Но самые страшные преступления совершаются среди родственников...
      
      ... В элке Арсений Дмитрич временно успокоился и задремал. Егор напугал своим сообщением Алину. Ощущение опасности, как ядерный гриб, накрыло и её. Конечно, он ей не рассказал "версию Катарины", но у неё были свои.
      - Так бабушка тебе написала? Она говорит, что Ярик дружил с Крампусом. У них был общий бизнес. И типа бабушка очень расстроилась, когда мама внезапно всё разрушила. Но потом, конечно, бабуля быстро переобулась, - съязвила Аля, - и залепетала, что это же судьба, ведь родилась я! Но всё равно она себя выдала. Этот твой двоюродный брат казался ей достойным женишком. Видно, из интеллигентной семьи, как бабуля любит!
      - О, не то слово!
      Алина сарказм уловила и озадаченно умолкла.
      Итак, дело в Крампусе. Та самая рациональная причина, а точнее шкурный интерес. Егор вдруг ощутил вязкую тоскливую тяжесть, словно двенадцать лет с Таней оказались обманом. Почему она ничего не рассказала ему об этих причудливых связях? Почему молчала мама? Опять этот кокон неизвестных ему отношений близких и знакомых людей, оплетающий его жизнь, влияющий на неё, но ему неведомый!
      О Крампусе думать было неинтересно. Обыкновенный хапуга, каких легион. Спасибо ему за то, что помог с Таниным лечением. Но за это он выпил свою долю крови. До сего момента Егору казалось, что крайне важно найти материальный мотив. Потому что он весом, зрим и убедителен. Но теперь эта причинная приземлённость потери казалась ему такой оскорбительной и недостойной человека, с которым он прошёл большую часть земного пути. Нет, он, конечно, не верил, что всё примитивно, вроде каких-нибудь спрятанных в Таниных "игрушечных" ящиках пачек евро. Но раскапывать эту ветвь мотивов ему совсем не хотелось. Лучше думать об эзотерике - о врождённой игле в темечке, например.
      - Кристина спросила, можно ли тебе позвонить, - пришло запоздалое сообщение от Али.
      Вот он, мой щит Тулина. Наконец-то! Теперь не страшны никакие тёти Любы с их красными знамениями. Можно счесть себя малодушным и инфантильным, разучившимся проявлять инициативу с женщинами. А можно выявить у себя проклюнувшуюся способность к чтению мыслей и телепатии! Вспомнил про иглу зла из Кристиных историй - за ней и Кристи собственной персоной подтянулась! Как полезно проявлять гибкость в мировоззрении... А то всё это самоедство: мол, чего ты сам-то ей до сих пор не позвонил, ты не мужик и все такое... Безнадежно устарело!
      Накатил подзабытый вкус раздолбайского пофигизма, опасной и блаженной самонадеянности - той самой! И это была долгожданная поздневесенняя легкость, едва забрезжившая радость прозрения, когда понимаешь, что это только начало и предстоит ещё многое понять. Тяжесть и мрак ослабили хватку, и душа впустила в себя цветущие сумерки и возрождение мира, которое Егор доселе не замечал.
      
      
      Глава 12. Берегиня и соглядатай
      
      Встреча в десять утра не сулила ничего хорошего. Но в другие дни она не могла. Удручающе плотный график. При этом Кристи уже впечатляюще много сделала после того, как они поделились друг с другом информацией. Однако раннее рандеву казалось чем-то заведомо неприятным и казённым. Но Егору нужно было в мастерскую, так что всё равно ехать в город, и лучше, если он выедет пораньше.
      В электричке в утренний час пик... Ну-ну! Но утро оказалось щадящим и свободным. Как будто кто-то специально позаботился об этом.
      Кристи уже ждала. Пришла первой. Была похожа на строгую перелетную даму-птицу, которая кочевала по заморским странам много-много лет, но вернулась к старому, давно отнятому гнезду, чтобы благословить чужих птенцов. Уж такая она ответственная скиталица, анти-кукушка. Очки без оправы, челка, крестик в виде четырех лепестков.
      - Твой отец прав. Ты сунешься - и преступником сделают именно тебя. Обольют грязью, от которой не отмыться. Нельзя быть таким наивным! Хочешь наказать убийцу - сначала защити себя. Закон джунглей.
      Она произнесла это таким будничным учительским голосом! И в то же время было бы ложью сказать, что он не узнаёт ее, что она стала совсем другой, скучной и назидательной. Нет, именно это и шокировало, что он её прекрасно узнавал. Она опять старалась его спасти. Могла бы для разнообразия дать спасти её! Или хотя бы прекратить эту игру в спасателя. До этой встречи Егор втайне... считал себя молодцом. Этаким тихим героем - не все же Мэри быть тихой! Но Кристи... она же собрала целое досье! Она знала всё, до чего не добрался Егор. Как ей это удалось? Он чувствовал себя ничтожным кустарем по сравнению с ней...
      И этот проклятый неуместный романтизм цветущих сакур! Это майское томление... Оно буквально издевалось над сухой деловитостью этой встречи. Над неохотной, отвергающей всякое продолжение улыбкой... Ужасно хотелось сказать что-нибудь провоцирующее - вроде того, что этот фиолетовый плащ тебя очень старит. Но это позорный стариковский прием тех, кто уже никого не привлекает и ничего не может.
      Закон джунглей!
      Больше всего удивило, что она даже побывала у отца Алины Адриана. И узнала, что там побывал разъяренный Ярик и даже тётя Люба, "уважаемая вдова", и после этого Ярика как раз и избили в электричке. А на днях побывала у Ольги Николаевны и выяснила подробности о Крампусе и его общих делах с "обиженным женихом"... И если учесть, что сказала ей по секрету Ольга Николаевна, то Кристина сшила недостающие причинно-следственные связи этой запутанной истории.
      - Не преувеличивай! Все ж таки установил личность злобного жениха ты, пускай он и твой брат. Но ведь это скрывалось! И предполагаемую убийцу нашел ты, - возразила Кристи тоном хорошего референта, мудро остающегося в тени туповатого начальника. - И, возможно, наказать её тоже предстоит тебе.
      - О нет, бить монтировкой по башке тётю Любу я не собираюсь. Пусть она, наконец, сама сдохнет, что ли... А то чё все мы! - весело отмахнулся Егор.
      - Да она-то сдохнет, рано или поздно, но в этом ни победы, ни магии. А ведь нужно хотя бы свой садик освободить от "повилики", вот в чем Таня увидела бы смысл...
      - От чего? - переспросил Егор.
      - Ты вообще меня внимательно слушал, когда я тебе, можно сказать, делала подробный доклад о своем дознании?
      - Нет! Не очень внимательно... Я думал о записке. Ты ведь понимаешь, о чем я, да? Стеклянный вантуз... до встречи в следующей реальности... Это ведь написать могла только ты. Но подросток-закладчик, который принес пионы с этой запиской - вот что это за странный гонец?! Зачем это? Почему ты сама не пришла попрощаться с Таней?
      И Кристина вдруг расцвела! Никогда не знаешь, чем её зацепишь...
      - Вот, право же, лучший комплимент! Ты правда меня не узнал?
      - Что ты хочешь сказать? А... так это была ты в нелепом готтском капюшоне?! Матерь божья! Но зачем эти странные переодевания в мальчика?
      - У меня было неконтролируемое чувство опасности, когда я шла на Танины похороны. И я решила спрятаться! Хотя была уверена, что меня узнают. С другой стороны, у нас немного общих знакомых. Но тебя я даже не увидела! Меня трясло от темных вибраций, от ощущения, что убийца рядом! Я выбрала этот подростковый образ, потому что он давал мне хотя бы какую-то защиту. Одно время мне довелось ходить на мастер-классы по преображению и перевоплощению. Якобы опыты с биополями. Это оказалось лабудой, но там была хорошая подача частично актерского материала. Вкратце - как прикинуться тем, кем ты не являешься, если это нужно почему-либо для благой цели. Допустим, на короткий момент, будучи женщиной, изобразить мужчину. Поменять пластику, манеры, энергетику. Я не думала, что мне это понадобится, но среди прихожан я искала единомышленников, чтобы организовать свой кружок. Но это у меня получилось только с Таней. А на мастер-классе я не нашла кого нужно, хотя некоторое время добросовестно заблуждалась. И, как видишь, вынесла полезные навыки...
      - Я вижу, любимая тобой парапсихология вырождается в театральную самодеятельность...
      - И это ещё не сама худшая форма вырождения, - вздохнула, усмехнувшись, Кристи. - Есть вот ещё, как видишь, такие ляпы как стеклянный вантуз...
      - А вот это меня даже интригует! Хотя давай вернёмся к этой самой повилике... Что за зверь такой? Я не то что бы пропустил мимо ушей всё, что ты рассказала, я просто так и не уловил мотив убийства по твоей версии...
      - По моей версии, его не существует в обычном понимании. Таня сознательно ли, бессознательно спровоцировала агрессию... убийцы. Это был акт самоуничтожения. Я это поняла после того, как бесчисленно тыкалась в странность того факта, что Таня дала себя убить. Она, конечно, не была терминатором, но её сенситивные способности просто обязаны были её оберечь от такого глупого исхода. И даже алкоголь... вот ты же её знаешь, ты же помнишь, что она могла вообще не пьянеть? У неё были какие-то особые отношения с этим допингом. Обычные люди подшофе что делают? Отрываются, веселятся, знакомятся, куролесят, рыдают, дерутся... короче, выпускают джинна из своей мозговой бутылки. А Таня, наоборот, выпивая, видела эпические сны, куда призывала всех своих джиннов на совещание! Ее осознанные сновидения - это целая вселенная... И это удивительные опыты дальновидения и телепатии. Знаю об этом, потому что мы с ней практиковали это одно время.
      - Но ты не видела её в последние годы! Вот они реально были актом самоуничтожения. Таня уже ничего не контролировала, даже если и принять за факт её... как вы это называете... магическую силу?
      - Нет, ты опять невнимательно слушал. Я видела её... в том последнем состоянии. Саморазрушительные и депрессивные мотивы, без сомнения, присутствовали, но Таня чудесным образом сохраняла свой тот летящий дух перманентного преображения реальности.
      Стоп! Сознание Егора просто отказывалось принимать историю, которая началась с любви Тани и Ярика. Пусть даже любви посрамленной и отрицаемой. Не лезли в голову эти вехи и события! Меж тем знать их было важно, но сосредоточиться не получалось. А время было ограничено: Кристина должна была в час пятнадцать забрать своего приемного сына из школы. Этот кусок реальности тоже никак не хотел загружаться на твердый диск внутри головы. Пока Кристи отправилась выяснять, есть ли в этой кофейне какой-то свежеизобретённый шиповниковый раф - "он отлично взбодрит твой притормаживающий мозг!" - Егор пытался сверить Кристино досье с тем, что он сам знал о Тане.
      Итак, ребёнком Таня чувствовала себя "неважной", вторичной по сравнению с Крампусом, ибо даже ее родной отец больше уделял внимание неродному сыну, чем родной дочери. Чтобы "заслужить" важность и нужность, Таня отчаянно хотела всем услужить. Каждый день - маленький подвиг, иначе её не заметят. Хотя даже если заметят, то примут как должное. Потому что такая роль ей досталась.
      Но это неявное служение все равно приносило свои плоды. Танину успокаивающую седативно-эндорфиновую ауру Егор чувствовал всегда. Могло ли одно перерасти в другое? Может ли что-то непостижимо волшебное изначально вызреть из преодоления детского ущерба? Безусловно. Егор свято верил в благоприобретённость всякого человеческого свойства. Любая врождённость требует развития, а значит, по сути, выращивается характером или средой обитания.
      Из-за Таниного старания угождать у нее развилась особенность... о которой как раз и говорил Эклер. "Контейнирование" плохих вероятностей. Впитывание чужих несчастий. Её брали куда ни попадя с собой на удачу, чтоб пронесло. А удача - дама капризная. Если ты её кому-то отдаешь, она на тебя обижается и к тебе может не придти.
      Это все сложнодоказуемые вещи. Но Кристи в своем анализе тоже поймала ту деталь: Танино свойство бесценно, но обесценено! Ведь и Егор им пользовался. Совершенно неосознанно и потребительски, не испытывая никакой благодарности. Это было само собой разумеющимся приложением к женщине, с которой он жил. Он, дескать, и так много делает для нее и для Али. Пускай хотя бы что-то хорошее будет взамен. Ну а как иначе? Это было бытовое принижение небесных вибраций. Необъяснимых! Их потерю после расставания Егор ощущал очень сильно, но он думал, что при любом разводе так. Выход из привычной зоны комфорта, типа "а как ты хотел"...
      Но он потерял тогда нечто большее... Этот сёрфинг божьей колыбельки, которая превращает адреналин в леденец от укачивания, надвигающуюся катастрофу - в тренажёр для накачки нервного мускула. Танина аура превращала все плохое в игрушечное. Но эту защитную силу Егор всегда приписывал Кристине. Но почему? Почему и для него Танин дар остался невидимым и неотблагодарённым? Только сейчас он задался этим вопросом! А ведь когда пришел Бакытбекович со страшной вестью, первый неосознанный внутренний вопль был о том, что мир, пронизанный не дымом Дымного, но духоподъёмной дымкой, закончился... А два таких мира в одни руки не дают.
      Кто-то скажет, что все эти двенадцать лет Егор прожил околдованным, в плотной иллюзии... Расскажи он кому случайному свою историю о жизни с пьющей Марьей-искусницей, которая ещё и беду руками разводит, его сочли бы сказочником и посоветовали бы для более правдоподобных баек познакомиться с настоящими алкашами. Но, к счастью, для подтверждения есть Кристи и Эклер. Необычным и нерядовым явлениям нужны ведь и нерядовые свидетели, не так ли...
      Ну и в итоге - опорный вывод Кристины: даже в деструктивных порывах Таня умудрялась совершать благо. Когда из-за девичьей обиды она решила профукать "выгодную партию из интеллигентной семьи" в лице Ярослава, она вроде как подставила и Крампуса. Ведь совместный перспективный бизнес разрушился из-за бабской капризной выходки - как считали, надо заметить, оба "бизнесмена". Ведь Крампус надеялся на те самые Яриковы связи во властных структурах. Но, как поведала Кристине Ольга Николаевна в завершении их встречи - для этого она даже вышла ее проводить во двор якобы воздухом подышать! - впоследствии ее сын узнал, что его должны были кинуть. Весь его хваленый бизнес был бы отжат Яриковой родней, если бы Таня вовремя не рассорила его с этой шоблой...
      Каким образом узнал? Может, слово узнал и не подходит. Догадался. По этой странной "великодушной" дружбе Ярослава с девушкой, которая его бросила. Таня ведь была не дура. Может, она и переоценила свою защитную силу, допустив это "афте пати" с отвергнутым и гниловатым типом, но при этом понимала, что откровенничать с ним не стоит. А он пытался её разговорить о делах братца... И братец прекрасно чуял опасность.
      Возможно, кто кого хотел кинуть - это еще вопрос. Кто там в этих денежных делах разберется! Но неисповедимыми путями "непутёвая" сестра стала оберегом "путному" брату.
      Так вот он, пресловутый щит Тулина! Вот чем бредила Таня и пыталась напоследок передать эту тайну своей дочери. Но... не знала, как! Слишком уж всё на нюансах и допущениях. Ведь Крампус не торопился признавать, что своим взбалмошным поступком, за который он её свирепо осуждал, Таня его выручила. Ольга Николаевна даже теперь богатому сыну не перечила, и эту тему при нём не затронула. Вышла во двор, чтобы продолжить разговор тет-а-тет.
      Егор пытался ухватить сознанием замысловатый узор Таниной жизни, попутно осознавая допотопную истину: чтобы тебя захотели понять, нужно умереть... Потом его мысли плавно перетекли к вопросу, где грань между уважаемой и черной вдовой, и что заставило тетю Любу окончательно спятить и третировать Адриана? Избиение Ярика - случайность или звено все того же замысловатого узора?
      И, наконец, мотив убийства, которого как бы нет. Допустимо ли это?
      - Оказывается, рафа с шиповником не существует, я что-то спутала! А лавандового у них нет. Я принесла тебе... тут такая ностальгическая услуга - ленинградский маленький двойной! - бодро отчиталась Кристи.
      Егор всё равно толком не знал, что такое раф, тем более не употреблял в пищу лаванду, он же не шмель какой-нибудь! Он пил обычный кофе, и его кофе всегда был двойным или тройным. Он по определению такой и, конечно, всегда ленинградский. Он скуф, зануда и ретроград, а скуфы не пьют рафы. Не мучайте их сложным меню!
      Кристи без паузы добавила - видно, навыки чтении мысли не растеряла:
      - Не нужно притягивать за уши эпизод с Яриком. Скорее всего, он случаен. Если его мать действительно склонна к параноидальному бреду, то она, конечно, будет приписывать нападение гопоты чьему-то зловещему замыслу. Но мне сложно представить Адриана в роли организатора. Да чисто технически хотя бы, не в даваясь в этику и эстетику. Могла ли твоя тётушка отомстить за это мнимое нападение и нанять каких-нибудь бомжей, чтобы они убили Таню? Тоже, согласись, маловероятно. Но так или иначе у меня не проходит все тот же вопрос: почему же Таня позволила этому произойти?
      - Ты думаешь, потому что это, по сути, её самоубийство? Но если в ней была такая магическая сила, как ты утверждаешь, тогда для самоуничтожения ей никто не был нужен. Что-то не то в этой версии...
      - Сила не магическая, Таня ведь не ведьма, а человек с мощной и необычной энергетикой. Словом "магия" я пользуюсь для простоты, на самом деле оно тут условно. И её самоубийство тоже нельзя понимать буквально. Она просто очень устала жить в своём физическом теле с зависимостью. Оно стало слишком немощным, в отличие от других ее оболочек. Оно было источником мучений. Понятно, что всё сложнее, и деградация начинается с головы, но от этого не легче. "Старую" кожу хочется сбросить! Подсознание трактует это не как суицид, а как перезагрузку...
      - Но удар по голове подсознание трактует именно как удар по голове, и тело инстинктивно защищается! - задумчиво возразил Егор. - Чтобы инстинкты не сработали, нужна веская причина. Допустим, мать не сможет включить защиту от своего ребёнка, но этот вариант мы не рассматриваем. Но есть другой - старый добрый эффект неожиданности... Таня не ожидала опасности от того, кто её убил. Как мне рассказывала Ольга Николаевна, согласно экспертизе, удар был нанесен сверху, она могла в этот момент сидеть на корточках и что-то искать своих ящиках... И вот это меня сбивает с толку: тётя Люба - тёмная душа, с ней инстинктивно примешь защищённую позу.
      Кристине пора было в школу за сыном. Она еще не успела напомнить об этом, но в пространстве повисла смена настроения. Всё, аудиенция закончена, она переключалась на ответственное материнство. Как-нибудь в другой раз закончим. Она вдруг стала стремительной и нетерпеливой, хотя в её пластике чувствовалось, что ей не хочется прерывать встречу. Этим нужно было воспользоваться - сейчас или никогда.
      - Если хочешь, приводи сына к нам в мастерскую... - Егор попытался изобразить независимого наставника, который только и мечтает приобщить детвору к полезному труду.
      - Я попробую! - как-то неожиданно горячо и благодарно отозвалась Кристи. - Понимаешь, раньше, пока его мама была жива, мы с Генкой дружили и были запросто. Но теперь... это такая стадия, я понимаю, но... он отстранился, будто это я виновата в том, что случилось. В том, что его мир обрушился.
      - Конечно, ты, а кто же ещё! Вызвалась быть ближе всех, на тебя и шишки. Так устроены все двуногие, не только маленькие. Терпение! Годам к сорока он многое поймет, так что не теряй надежду.
      - Ну спасибо за поддержку! - с язвительными ямочками улыбнулась Кристи.
      - Терпение, но не всепрощение и жертва! Не перепутай!
      - А ты не лезь на рожон! Возмездие уже свершилось, просто мы его не видим в силу своего несовершенства.
      - Тогда зачем ты целый трактат написала, всё это досье на Танину жизнь?! Всех фигурантов её судьбы свела воедино... Зачем ты вообще присоединилась к моим поискам если, по-твоему, возмездие уже свершилось? - тихо изумился Егор.
      - На небесах делают свою работу, а мы здесь должны сделать свою.
      
      ... Дня три Егор злился. И работал. Злился на свою дурацкую надежду. И твёрдо решил завершить поиски убийцы. А заодно разорвать в клочья вздорные планы по вхождению в старую реку. Пока взрослеть, блин! Он даже зарегистрировался на сайте знакомств! Позор на седеющую голову низвергнулся не без Модиного влияния. Когда заботливый папа Арсений уехал домой, Модя тут же заявил, что на каком-то сайте - сам зависал! - увидел женщину, которая просто создана для Егора.
      - Прикинь, я знаю её! Она ведёт нашу группу меркурианцев! Это она мне дала материал для экскурсий. Фотка у неё тут кринжовая, зато это не подстава, это именно она! И человек она душевный. Мать-одиночка, как ты любишь.
      Егор послал Модеста по трём осям - вздумал, видите ли, потешаться над старшими! Но Модя яростно оборонялся и рвал на себе рубаху - мол, он вовсе не потешается, и тем более Таню бы затронуть не посмел. Он просто хотел сказать, что одиночка одиночке рознь, и бывает свободная, без детей и с деньгами, а такой гемор от неё!
      - О да, тебе ли не знать! Ты ж у нас опытный ходок...
      И всё же Егор сдался и попёрся в ближайшую же субботу вместе с Модей на его экскурсию, которая предполагалась вылиться в дружеский пикник на природе "с интересными людьми". Он не особо предвкушал знакомство с "душевной женщиной", потому что не верил в эффективность сводничества по интересам. Но пора было выбираться из берлоги, а то и правда так заскуфиться недолго!
      Он не был любителем пленера и радостей природного отдыха. Ему и дом-то в тягость. Но надо же поддержать молодого балбеса в хорошем начинании. В том, что он к душевным людям тянется, к истории родных мест, а не к бухлу, травке, игромании и прочей дряни. Ведь родители-то совсем другое ему прививают. Да что родители, у него бабушка-убийца! Пускай эта версия несколько поблекла после встречи с Кристиной, но ведь так и не была окончательно опровергнута.
      Путь был неблизкий, с пересадками. Модест надел наушники и уткнулся в телефон. Оставшись наедине с собой, Егор плавно спустился в царство воспоминаний. Коктейль недавних впечатлений привёл его в далекое детство конца 1980-х, к старому другу, у которого дедушка был нищий. Нищий, который просил милостыню. Он стоял у хлебного магазина, располагавшегося в старом кирпичном доме, который уже давно снесли. Дедушка был всегда в одном и том же неубиваемо-драповом громоздком пальто и почему-то с большой и пустой сумкой. Небритый, заросший, но не грязный... И всегда улыбался. Внук никогда его не стеснялся, что делало эту встречу само собой разумеющейся. И у Егора никогда не возникало вопросов и брезгливых мыслей. Дедушка был не хуже всех прочих дедушек, он был привычной константой детства, и никто вокруг не видел ничего постыдного в его занятии. Во всяком случае, никто из Егорова окружения не высказывался на эту тему, а его матушка всегда с ним здоровалась, как и со всеми другими знакомыми. Возможно ли теперь такое отношение? Не презрение, не жалость, не звериное "сам виноват", а спокойное принятие и сосуществование с тем, кто идёт своей дорогой и никому не мешает. Или тут дело вовсе не в эпохе, а в людях, которые были рядом...
      Вспомнился последний разговор с незабвенной Кло. Такой светлый! Егор был не в духе, сетовал на несправедливость и невозможность быть в ладу с собой и нынешним миром. Сетовал, кстати, смертельно больному человеку, но тогда все в мастерской свято верили в ремиссию. И Кло сказала, что несправедливость - это ширма. Мы просто недалёкого видения существа. А ведь всем нам дана одинаковая вечность. Но кто-то сегодня наслаждается большим куском этого пирога, а завтра будет довольствоваться маленьким, а кто-то наоборот обделён сегодня. Но завтра всё выровняется! Ни к чему плакать, нам всем даётся поровну, возрадуйтесь, дети божьи!
      Как же ему не хватало сейчас её наставнической доброты! Кто ещё мог уговорить ребёнка не смотреть фильм, а сначала прочесть книгу и нарисовать её героев, чтобы почувствовать себя творцом...
      Помнит ли об этом Алина?
      
      К пункту назначения Егор прибыл грустно просветлённым и очищенным от суеты, словно матушкин серебряный подсвечник после нашатыря. На станции встретились с немногочисленными "меркурианцами" и экскурсантами, желающими припасть к неизведанному культурному наследию. Обещанная душевная особа Александра не обманула ожидания, и вся их укромная группа получилась разношёрстной, но милой. Две подруги Моди, молодая семья с сыном-первоклассником, хиппи-бородач средних лет, пышащий энтузиазмом историка-любителя, его родственники, приехавшие погостить и осмотреть местные достопримечательности, и разговорчивый пенсионер Валериан Никитич...
      Модест бодро подхватил руководство группой, и повёл по широкой тропе через лес. Валериан рекламировал народное средство от клещей из лавандового масла - вот он, лавандовый раф по-нашему, с "дымком"! - которым его снабдила супруга и напутствовала мазаться каждый час. Молодая семья вняла напутствию и намазалась в полном составе. За ней и другие подтянулись. В общем, идиллия... Хиппи-бородач вещал об истоках названия города, что оказались куда глубже, чем промышленный бум девятнадцатого века. Все дело в легенде о туманной кикиморе, которая рассердилась на местных жителей и накрыла их плотной облачной периной, сквозь которую долгие годы не могло проникнуть солнце...
      Потом, как водится, добрые силы в лице местной берегини спасли несчастных горожан от ведьминского произвола, но конец истории Егор не дослушал. Он внезапно увидел... лежащего на земле человека. Не то чтобы он лежал прямо на дороге - нет, немного поодаль. Но лесополоса здесь была не густой, поэтому заприметить его не составляло труда. Поначалу казалось - просто пьяный уснул. Ведь именно это думаешь, когда видишь, что кто-то спит на земле. Тем более железнодорожная станция рядом. Моментально видится знакомая картина: квасили маргиналы, да и уснул кто из них по ходу... Проспится и встанет, дело привычное. И вся честная меркурианская компания, похоже, подумала так же и спокойно прошла мимо. Но Егора полоснула одна деталь, из-за которой он пройти мимо не мог. Он остановился и решил подойти к лежащему поближе. Сойти с тропы.
      Вот говорил же Ницше - не нужно вглядываться в бездну, а то она начнёт вглядываться в тебя. И даже ответит на твой вопрос в самый неожиданный момент. В самый неподходящий! Другое дело, что подходящих моментов не существует, и ты всегда будешь не готов... Лежащий человек был... впрочем, не был, а была. Это тщедушное тело, которое на первый взгляд ужаснуло небольшими размерами - подросток?!! - принадлежало... карлице Изабелле! И на ней была... Танина любимая спортивная кофта.
      Это была хотя и ничем особым не примечательная вещица, но единственная в своем роде. Её привез в подарок Крампус, было это сто лет назад. Тане нравился оттенок бордо с золотым рисунком на нём. Словом, была здесь элегантная простота, неожиданная для спортивного стиля, и неубиваемая немецкая добротность. И ещё там рисунок, какая-то неизвестная эмблема-логотип с ласточкой, привлекательная своей неизбитостью. И вот из-за всего этого можно было со всей определенностью сказать, что другой такой же толстовки в Дымном быть не может.
      Карлица Изабелла пришла в тот самый день, когда Егор окончательно понял: Танин дом больше не его дом. Он не может жить там, куда приходят вот такие потусторонние существа из нижнего мира... Его потряс не столько предполагаемый любовник-собутыльник, ведь того субъекта пальцем ткни - он и развалится. Его ужаснула именно Изабелла. Нет, конечно, она не была карлицей, так её прозвали во дворе, она просто была маленького роста и худющая. Но в ней моментально чувствовалась тёмная волчья природа. И сила, несмотря на внешнюю хлипкость. Смертельная хватка росомахи. Энергетика оборотня. Было легко представить, как в момент опасности она одним прыжком вцепится противнику в горло - и ему конец.
      Таня никогда не подарила бы ей добровольно то, что любила. Даже в том своём состоянии, когда уже была не вполне собой. К теме даров и подарков она относилась серьёзно. У неё было стойкое убеждение, что неосторожным широким жестом ты можешь сильно навредить себе. Поэтому для Егора вывод мог быть только один...
      ... и эта деталь, что Таня приняла удар сидя...
      
      - Дядь Егор! Ты чего? Что случилось?
      - Похоже, я нашёл убийцу...
      К счастью, Модест не стал утомлять лишней риторикой. Его импульсивное легковерие тут было только на руку. Но вот его неуместная предприимчивость...
      - Так делать-то что теперь? Он вообще-то... того... надо проверить, дышит он или нет!
      - Вообще-то это она.
      Модест озадаченно поёжился и отступил, но любопытство взяло верх:
      - Всё равно же надо проверить!
      - Проверить надо, но не нам! Не подходи к ней! - инстинктивным жестом отгородил Егор предполагаемое "места преступления". - Здесь не должно быть наших следов. А не дай бог на нас повесят эту... непонятную историю. Мы ведь связаны с Таней.
      - Да ладно... ты уж слишком... Ну какие ещё следы, не зима же! Кстати... если ты скажешь ментам, что эта... ну... ж-женщина, что она виновна в убийстве Тани, тогда они подумают, что ты это всё подстроил и на неё хочешь свалить вину! Нам нужно отсюда уходить! Пусть её обнаружат без нас!
      - Я откровенничать не собираюсь! - шёпотом возмутился Егор, попутно удивившись Модестовой дальновидности.
      Как говорится, и без сопливых его подмывало тихо смыться. Но что если карлица проспится и будет дальше небо коптить? Разве будет честно по отношению к Тане вот так, поджав хвост, слиться...
      Да боже, разве так бывает?! На хрена он потащился в это городище... И ведь какое лицемерное малодушие с его стороны! Не он ли так жаждал заслуженного наказания для убийцы...
      Однако с морально-философскими терзаниями придётся повременить - к ним бодро приближался отделившийся от группы разговорчивый пенсионер Валериан Никитич.
      - Ребята, вы тоже, да, вы тоже заметили! Беспредел вообще! Вот сколько ему?! Куда родители смотрят!
      С этими словами неравнодушный гражданин достал телефон.
      - Это полиция? Это служба спасения? Это скорая? - застрекотал он в трубку. - Тут человек! Лежит! Подросток! В наркотическом опьянении! Срочно выезжайте! Станция Меркурово! Что творится с народом, скоро вообще вымрем!
      После чего активист оглядел молчаливых и "укоряющих" себя за постыдную неактивность Егора и Модеста.
      - Так! Мы должны оказать первую помощь! - ринулся в бой неугомонный.
      - Может, подождём до приезда врачей? - предложил Егор, рефлекторно опасаясь нарушения главного правила криминалиста "ничего не трогать". - Вдруг его нельзя шевелить, вдруг там переломы?
      - Переломы? - задумался активист. - Тогда давайте проверим хотя бы, дышит ли он. Как в войну делали: подносили зеркало ко рту... На этот случай я всегда зеркало ношу!
      Егор с Модей переглянулись с опасливым недоумением от "этого случая". Но их энергичный компаньон этого не заметил - он отправился прямиком к лежащему телу.
      Через минуту раздался вопль: Валериану Никитичу открылась истина.
      - Кажется, это женщина, это женщина! Там кровь, кровь!
      - Вот и не нужно ничего трогать! - вдруг проявил авторитарность Модест. - Вдруг у неё перелом черепа, а вы там что-нибудь сместите...
      Но деятельная натура не терпела пауз! Адреналин зашкаливал, драматургия момента требовала нового саспенса.... Следующие минуты тягостного ожидания были наполнены нагнетанием новых страшилок о лесных опасностях. О внезапных встречах неистового Валериана со змеями, а также об участившемся бешенстве и о том, как опасны в этом случае лисы, ежи и даже белки. Если до этого Егору просто хотелось тихо убраться восвояси, то теперь лес и его смертоносные обитатели начали внушать отчётливую фобию. За каждой сосной ему мерещился бешеный ёж, в каждом шорохе слышалась гадюка. Белки немедленно сверзлись с пьедестала сказочных симпатяг и переквалифицировались в обыкновенных крыс с пушистым хвостом.
      Прибытие скорой, а потом полиции показалось почти спасением... И всё же Егор был так благодарен внезапному помощнику! Даже его страшилкам о бешенстве! Ибо ужасы и опасности животного мира хотя бы на полчаса затмили бездну человеческую... которая, как водится, гораздо страшнее.
      Изабелла была официально признана мёртвой.
      Валериан Никитич был верен себе до конца и активной жизненной позицией таки доконал государственные службы. Он создал эмоциональную дымовую завесу и тем самым защитил от излишнего внимания двух субъектов, стоящих поодаль. Сам того не ведая, он пустил правоохранителей по иному руслу. Они заинтересовались показаниями станционных железнодорожников, видео с камер да и, честно говоря, Валериан Никитич не терпел конкуренции как очевидец. Он хотел один царить на этой криминальной сцене. С проповеди о воспитании подростков он быстро переключился на проблемы домашнего насилия и на чудовищную статистику женской смертности от побоев. И два скромных соглядатая с облегчением уступили ему первенство, тем более, что откуда ни возьмись к месту преступления начал подтягиваться заинтересованный люд и оттеснил их от драмы. Что дало возможность незаметно слинять с поля боя.
      А меркурианцы даже не вспомнили о трёх заблудших соплеменниках. Вот тебе и милая компания интересных людей... Хотя чем меньше народу, тем лучше. Кристи была права: мы делаем свою работу, а небеса - свою. Небеса справились лучше.
      - Получается, официально эту Изабеллу никто, кроме нас не свяжет с убийством Тани? - пробормотал Модест, когда они запрыгнули в обратную электричку и уселись в тяжёлых думах у пасмурнеющего окна.
      - Неисповедимы пути... Неизвестно даже, опознает ли её кто-нибудь.
      - И ведь точно-то не доказано, что именно она убила!
      - Не доказано, но мы дошли до максимально достижимого уровня правды.
      
      
      Глава... не тринадцатая. Символ рая
      
      На следующий день Егора потряхивало и мутило. Запоздалая реакция... Модеста он отправил домой - ему звонила разъяренная родительница, призывавшая чадо в родной дом. Чадо сопротивлялось и излишне фантазировало на тему Изабеллы. Дескать, Таня, якобы, боялась какой-то странной женщины, которая пыталась втянуть её в разводилово для лохов. Ни к чему эти натягивания совы на глобус. Сейчас можно раздуть что угодно. Но теперь Егор не сомневался в том, что внешне всё выглядело как банальный криминал, случайная ссора и агрессия жуткой особи, от которой за километр разило уголовным прошлым. Таня была мощным источником энергий, как уверяет Кристи, а дальше версии расходятся веером: либо полуосознанно дала себя убить, либо свою силу явно переоценила, либо... Спьяну, как говорится, море по колено и границы между мирами стёрты, даже если с виду не пьянеешь, как шпион.
      Собственно от чего начинали, к тому и пришли - к пьяным разборкам. Другое дело, что пришли совсем с другой стороны. Обогнули, так сказать, планету в поисках бесполезной, но бесценной истины.
      И вот что с ней теперь делать? Егор со стыдливой усмешкой вспомнил свой "героический" манифест Марине о намерении оповестить мир о "раскрытом преступлении". Самое время начать оповещение, хотя Модестушка уже вместо него поди огрёб злобного хейта от своего семейства. Что ж, и у Егора есть несколько людей, которых он втянул - или они сами втянулись - в это доморощенное дознание. Их святое право на информацию он, конечно, не нарушит.
      ...В надежде, что Кристи позвонит после его самонадеянного сообщения и не придется долго тыкать в экран, описывая вчерашний "трип", Егор написал "Я нашёл убийцу". Потом подумал и добавил: "Это убийца нашла меня!" И Кристи точно так же как Модя застыла в реплике "Это всё же она? Она женщина?!"
      Разве в конечном итоге это важно?
      - Почему-то фигура тёти Любы тебя так не удивила! Она тоже женщина, между прочим.
      - Она злая старуха, это привычный архетип.
      - Видела бы ты Изабеллу...
      - Не хочу видеть! Но что делать с показаниями бомжа Бруно и мадам Вежливой? С куклой Катариной, в конце концов? Почему во всех этих свидетельствах не было и следа зловещей карлицы?
      - А вот это меня как раз ещё больше убеждает в её виновности!
      - Кстати... согласна... Да, Геныч, сейчас иду!
      Она поспешно пообещала написать позже, но Егор морально подготовился к разочарованию. К тому, что его история вызовет лишь недоумение, недоверие... да и понятно: где в ней триумф, где кульминация, где победа над злом? Где, в конце концов, доказательная база...
      Вспомнился один нуарный сериал про маньяков-подражателей, орудующих в Уайтчепеле, вотчине Джека-потрошителя. Главный герой - следователь-невротик находил злодея, но в процессе преследования так получалось, что чудовище самоликвидировалось или его убивали во время погони. Егор недоумевал: почему следак расстраивается, почему его заслуги как бы "не засчитываются" полицейским сообществом? Нет расчленителя-извращенца - нет проблемы! Это всегда надёжнее, чем держать его в тюрьме: он может сбежать, он может покалечить или убить кого-то ещё, он может выйти досрочно - и такое бывает со всякой мразью... Наилучший исход, положа руку на сердце.
      Но без судебного процесса и официального признания, без помпы и пиара нет события и триумфа. Нет премий и карьеры. "Ни победы, ни магии". Необработанный алмаз такой невзрачный в сравнении с ловкой подделкой.
      
      Понедельник не дал проснуться своей смертью. Десять сообщений от Светы Машинцовой спросонья показались укором, но полезным. Сам внушительный масштаб тревоги его разбудил и встряхнул. "Егор, ты в курсе? Смотри!" И дальше - куча ссылок. Он дочитывал их уже в электричке.
      Итак, местные СМИ и прочие источники на все лады перепевали новость о ликвидации... некоей широкой известной в округе местечковой "мамаши Баркер"*. Она же карлица Изабелла. Несмотря на своё мужеподобие, она была многодетной матерью. Двое младших детей в детском доме, старший сын пошёл по преступным стопам родительницы. Он до недавнего момента находился в местах не столь отдалённых - или до сих пор находится, в этом наблюдались разночтения. Как и в главном - кто же убил Изабеллу? По мнению одних бойких писак, она уничтожена в ходе операции отдела МВД по особо тяжким преступлениям. По мнению других, была убита собственным сыном. По мнению третьих... а их вообще не интересовало, кто убил её, они описывали, кого убила она. Прежде всего, двоих сожителей. Один из которых - отец старшего ребёнка. Что ж, мотив у сынка налицо. Но не у него одного, конечно. Хотя его мотив под вопросом, потому что - о, какой жирный инфоповод для брехунов! - она защищала себя и сына от домашнего насилия... Кого она защищала, убивая вторую жертву, история умалчивает. Вокруг этих сюжетов расплывалось желтушное пятно домыслов и местами даже феминистских причитаний. Сочинители же в глаза не видели эту угрюмую монстриху, а размытое фото не в счёт. Но если почитать некоторые опусы, то вполне можно было уверовать в хрупкую жертву обстоятельств и тяжёлого детства. И поплакать над судьбой младших детей. Егор уже морально приготовился к тому, что в финале будут реквизиты банковских карт, куда можно переслать деньги на прянички и на ботиночки осиротевшим малюткам.
      И он уверен - сердобольные идиоты, а точнее идиотки, обязательно найдутся и пополнят счета очередной "бабы-яги"!
      И только в одном материале - в конце, мелким шрифтом - содержалась укромная просьба откликнуться для тех, кто находился близи такого-то дома по такому-то адресу такого-то числа... время и место Таниного убийства. Сильно запоздавший поиск очевидцев. А что ж, теперь можно и поискать, когда на ловца убиенный зверь сам прибежал!
      А Света Машинцова отлично прокопала материал! И даже как-то неуважительно после такого сотрудничества отделаться кратким сообщением в ответ. Пожалуй, пора всех собрать в одной комнате и всё рассказать! Вечеринка а ля Пуаро...
      Но есть один момент, который не хотелось бы обсуждать сразу со всеми. Все ж таки конфуз - дело приватное. Потому что только этим утром Егор, наконец, понял, что произошла нелепая путаница в Сперанских головах: одиозную куклу Катарину подарили не тётушке-злодейке, а маме! Не старшей а младшей сестре, за что "любимица" и была поругаема... Так что тётю Любу придется полностью реабилитировать. И признать свой большой ляп! Более того, ещё в Егоровом детстве матушка подарила франтоватую Катарину вредной дочери своей однокурсницы, позднему и избалованному ребёнку...
      Ладно, отец - ему простительно! Он учёный, не от мира сего - какие ему куклы... Но как Егор лоханулся? И ведь успел уже после "вторжения" Изабеллы выстроить новую концепцию о том, что тётя Люба вошла в открытую дверь, допустим, после свершившегося удара, увидела Таню на полу в крови и оставила её умирать. Разумеется, тётка была внутренне подвергнута суровому обвинению в неоказании помощи - или в оставлении в опасности, в котором Егор когда-то обвинял самого себя... Лихорадочно обдумывалось наказание. Желательно что-нибудь волшебно-бесконтактное в духе опытов Кристины.
      Как же легко поддаться наваждению! А кому-то и накатать донос на невиновного человека, особенно, если он тебе противен. И быть уверенным в своей правоте...
      Опять же пульсировала дилемма, рассказывать ли Модесту о бабушке-убийце... Одна оплошность чуть не вызвала целый тайфун неприятностей! Или как говорят борзописцы, репутационный скандал. Пора снимать с себя обязанности сыщика-самозванца. Пора отдохнуть... то есть поработать!
      
      ...А вообще пуаро-пати получилось неожиданно приятным. Во-первых, дядя Виля категорически заявил, что теперь их долг и право устроить настоящие поминки Тани. А во-вторых, грубая лесть - штука вечная и никогда не теряющая своего очарования. Решили устроить а ля фуршет прямо в мастерской. Так больше свободы и неформального общения... После, так сказать, содержательной части, когда Егор кратко, но ёмко изложил результаты самостийного следствия, над ним повис этакий дымный нимб героя.
      - Да ведь если бы не цепочка случайностей, то я бы так и топтался на месте! - пытался он отважно оправдываться.
      - А не ты ли стал сорванным стоп-краном для этих случайностей? - с прищуром восторгалась захмелевшая Марина.
      Но были и другие трактовки.
      Алина старалась яростно отстраниться от темы убийства. Её вызвал... нет, уже не Бакытбекович, а "кто-то другой, покабанистее". Видно, безобидный Бакытбек слишком безобидный и не ему рапортовать об успешном раскрытии дела. "Кто-то покабанистее" показал фото Изабеллы. Алина вдруг стала рвать и метать. Егор уже знал об этом эпизоде: Ольга Николаевна поведала, которая, кстати, вежливо отклонила приглашение на вечер памяти, сославшись на плохое самочувствие. Но оправдательную версию бабушки Оли - "у девочки же такое потрясение!" - Аля с гневом отвергла:
      - Да что за хрень - причитать про моё потрясение?! А что, это и так непонятно нормальным людям? Убийство повесили на какого-то мёртвого орка в маминой кофте! И говорят, что это женщина! Ага, женщина, но это, блин, не точно! Мерзко это всё! Понятно, что никто толком не будет искать ту тварь, кто это сделал, но подсовывать мне разводилово?! Да что вообще с миром такое? И бабушку с Крампусом такая версия устраивает... А, да, ведь злодейку настигла кара господня! Как удобно...
      Выплеснув негодование, Алина вытащила из тряпичной сумки-шопера забытого оленя со старой "Волги".
      - Вот... Он, оказывается, на балконе валялся, среди обломков моих старых игрушек. Я вспомнила, что он у меня когда-то коня для барби изображал.
      "Ни одна версия не устроит всех! Ни одной не подойдёт туфелька истины", - смирился Егор...
      Виля с хищной мастеровитостью осматривал одиозного оленя, приговаривая, что его нужно приберечь для более перспективного и эффектного объекта...
      Пока Аля выливала ушат отрезвляющего гнева на Егорову голову, за ними настороженно наблюдала Света Машинцова. Её сын Серёжа в этот момент отвлёкся и с азартным интересом осматривал раритеты мастерской под чутким руководством Вильяма. В Светином взгляде проскользнул заботливый материнский испуг: а стоит ли её сыну связываться со строптивой девочкой? Даже при всей симпатии и сочувствии к Тане, при всём понимании, как тяжёло Алине, - но, может, стоит найти кого-то более... благополучного? Егор хорошо понимал Свету. Неисключено, что на её месте он бы действовал куда категоричней, чем она. Но он был на своём месте. И должен быть на стороне Али, что бы ни случилось.
      Таинственной историей исчезнувшего Бруно и показаниями Вежливой более всего заинтересовался... Модест! Знал бы он, как "близко Штирлиц был к провалу"...
      - А что если на самом деле Таню убила секта?! - тихо бормотал Модя, стараясь не поколебать хрупкую атмосферу триумфа. - Если этого бомжа Бруно так и не нашли...
      - Ну не знаю, все наши бомжи сегодня ночью были в сборе, судя по воплям со скамейки! - саркастически-лучезарно отозвался Серёжа. - Только не думаю, что этот Бруно вспомнит о своих бреднях. У него же что ни день, то белая горячка.
      - Друг мой, а как вы определили, что у него именно белая горячка? - не удержался от профессионального уточнения Эклер.
      - Видимо, по бледности кожных покровов, бреду и галлюцинациям, - живо поддержала разговор Вера Христиановна, словно преуспевающая студентка на семинаре. - Но "фамильная" кукла вуду как-то не вписывается в эту клиническую картину.
      - Эх, знали бы вы, сколько открытий чудных таит в себе психиатрия! - азартно заверил нарколог, хрустя маринованным огурчиком. - Как врач я коллекционирую шедевры анамнеза. Паранойя о кукле могла бы отнестись к незаурядной симптоматике. А вообще... в молодости у меня были наброски теории, основанной на явлении индуцированного бреда. Суть его концепта в том, что картины абстинентного искажения реальности и галлюцинации в виде прыгающих по тебе белок и пауков - это гипертрофированные шаблоны ужаса из коллективного бессознательного. Здоровый функционирующий мозг выстраивает защиту от этих "вирусов" страха, причём врождённую защиту, то есть изначально мы ничего не боимся, но взрослые в процессе воспитания активно искажают девственно здоровое сознание младенца всякими страшилками. Они не виноваты - иначе дитя может не выжить и не встроиться в социум. Дитя растёт, и до поры до времени врождённая защита все же работает, но потрясения и эмоциональные травмы её подтачивают. Мозг становится уязвим, и под воздействием внешних факторов открывается старая заржавевшая дверь в мир страшилок и бабаек. И он начинает активно пополняться новыми ужастиками. Бред, тревожность, глюки - это всё не внутреннее, а внешнее. Психическая болезнь не зарождается внутри, она убивает человека, как если бы он находился в открытом космосе, и в его скафандре пробилась брешь... Мы живём в открытой радиации кошмара и боли, и наша задача - укреплять скафандр. Внутри есть всё, что нужно!
      - Так это же моя идея я-универсума! Исповедую её всю свою сознательную жизнь! - обрадовался Егор.
      - А скафандр пропускает любовь, пардон за глупый вопрос? Или универсум в ней не нуждается... - задумчиво налегала на мороженое Кристина.
      - Здесь я пас. Моя специализация не любовь, а её последствия. Но тот, кто найдет способ быть одновременно любящим, любимым и защищённым... это будет новый Ньютон! - мечтательно парировал Эклер. - Хотя вся прелесть как раз в незащищённости.
      - За это можно и выпить! - оживился дядя Виля.
      В этот момент у Егора затрепетал телефон. О, батя сподобился сообщить, что не сможет придти на поминки, потому что много работы и склероз впридачу!
      Но он звонил не только за этим...
      - Егор! Я тут поговорил с Даней. Предлагаю нам встретиться. Я сказал, что день встречи выберешь ты, думаю, что так лучше. Как ты на это смотришь?
      "Прошу прощения, но эту новость нужно ещё пережить!" - ошарашенно молчал Егор.
      - ...Неужели ты пошёл на компромисс со Степановскими ведьмами? Не похоже на тебя!
      - Никаких компромиссов с ведьмами. Парень уже взрослый! Я его нашёл. Выследил. А что ещё оставалось? Пока он был ребёнком, мы не имели на это право. Теперь имеем. Хотя бы сможем сказать своё слово! Все эти годы ему внушали, что ты его бросил. Но ведь даже у преступника есть возможность защищаться. И вообще есть вещи, которые сделать никогда не поздно. Чего молчишь?
      Егор вдруг осознал, что совершенно не представляет, как выглядит сейчас его сын. И что, наверное, он бы даже не узнал его на улице. И застарелый гнев, изумление, боль начали подниматься в нём, и он знал, что сколь бы они велики ни были, где-то под ними теплится робкий росток отцовской любви.
      Наверное, в этом коротком телефонном разговоре он впервые ощутил себя одновременно и сыном, и отцом, и это чувство, привычное и естественное для многих, стало для него обескураживающим откровением.
      
      К счастью, Кристи взялась помочь Марине помыть посуду и прибраться после вечера. Понятно, что Егор тоже делал вид, что помогает. Да и общая аура этой встречи была фантастической - такой ажурной, лёгкой, светлой. Тане бы понравилось! Аля принесла в подарок "мастеровым людям" последнюю Танину игрушку: это был забавный синтез - справа половинка собачьей морды, слева половинка кошачьей. И вышитые обнимающие друг друга лапы. А вместе получалась смешная декоративная подушка-"френдушка".
      - Мама сказала, что эту идею навеяли ей вы... когда ещё была Кло. Мама скучала по тем временам.
      А кто по ним не скучал?
      И Егор снова запутывался в сетях: Кристина заочно знала Эклера, они оба знали Тулиных, а Илья - отпрыск того самого Радика, а Вера Христиановна нахваливала "Тихую Мэри", где толком даже не побывала, но встреча с источником таинственной записки привёл её в мистический трепет.
      - А что, разве мы свою "Тихую Мэри" не сможем придумать? - рассуждала Мариночка, намывая фужеры. - Кристина, вы будете нашим наставником, доктор со вкусной фамилией - приглашённым специалистом, а на прогулки будем ходить под руководством Модеста. Надеюсь, на его маршрутах не каждый раз такие страшные находки?! Алина с Серёжей будет отвечать за художественную часть и за дизайн нашей страницы, а ты, Егорка, с Вилей - брать заказы на реставрацию у наших экскурсантов.
      - Я согласна! - встрепенулась Кристи и внезапно воздела руки к небу. - Если бы вы знали, как я соскучилась по братству единомышленников! По тому доброму чувству, когда прозреваешь невидимые нити между ближним и дальним...
      ... Прощались у остановки, словно они уже тайные адепты тайного ордена. От идей взрывался мозг. Воодушевлённая Мариночка уехала на троллейбусе, а Егор с Кристиной побрели в сторону "немного проветриться".
      - Где же Гена?
      - У своей бабушки. Чувствую угрызения совести от того, что, наконец, расслабилась. Не просто расслабилась, а вернулась в себя! Это уж-жасно стыдно!
      - Да, позорище, конечно... Так, может, сходим завтра куда-нибудь. Просто так! Пока ты свободна.
      - Да... но... знаешь, специалисты говорят, что пока у ребенка адаптация, лучше не вводить в свою жизнь новых людей. Всё должно быть понятно и стабильно.
      - Так я же не новый, я старый.
      - А, точно! Тогда другое дело. Но если ты скажешь сейчас ту мерзкую пословицу о старом коне, я тебя убью!
      - Фу, барышня, какая вы грубая! Я-то хотел напомнить, что дядя Виля уже ждёт твоего Гену на мастер-класс, между прочим.
      - Отлично! Это пока единственное хорошее дело, которое я придумала ему на каникулы и которое он пока не отверг. И вот я ёще хотела спросить: а ты поедешь с Алиной к её отцу?
      - Зачем? Она сама справится. Сказала, что Серёжа с ней съездит. Да я вообще в это не лезу. Ей решать, когда и с кем.
      - Скажи, а вот... допустим, бог с ней, с этой странной историей о кукле и якобы чёрной магии, хотя откуда-то ведь она взялась в Вежливой голове... Но как быть с той "повиликой", так и неразгаданной до конца? С "уважаемой вдовой" и её истеричным сынком, которые угрожали Адриану?
      - Как быть? Да никак. Тетя Люба и Ярик - это серая масса, вечно питающая всякое зло на планете, но где чёткий состав их преступления? При острой надобности, как ты сама же мне поведала, даже келейница им наваляет, и свои карательные удостоверения пускай засунут куда подальше. Крампус их надул, и они вечно будут захлёбываться ядом от ярости. И однажды захлебнутся. А история Тани гораздо сложнее, интереснее и красочнее, чем противостояние тле человеческой. И поэтому внутренне мы будем расследовать это убийство всю жизнь. Так же, как и ломать голову над тем, почему выжили Эклера из больницы. Так же, как и разгадывать истинный смысл красного цвета. Это ведь форма памяти...
      - Бог ты мой! Я же забыла тебе сказать! Я ведь тоже копалась в символике! Сначала я была уверена, что это яблоки... да, банально, те самые яблоки, из которых твоя мама делала вино. Ещё сад - это символ рая. Но самое интересное, что красный - это канонический цвет ангела Даниэля. Прости, наверное, я задеваю больное, я не знаю, как там у вас с Даней, но и не сказать не могла!
      - Больному уже пора быть задетым! Так что... спасибо!
      - Что ж... тогда завтра... в "Белом кролике", может быть? Знаешь это место? Недавно открыли...
      - Надеялся, что его открыла ты, и на входе там стоит бедный Йорик.
      - О, я всегда мечтала, что однажды он выйдет к нам живой и невредимый!
      
       г. Яхрома, 2025
      
      
      
      
      
      Примечания
      
      Вадим Борисович Поляков (1938 - 1996, родился и жил в Ленинграде, СПб) - физик, кандидат технических наук, преподаватель Академии гражданской авиации, экстрасенс и парапсихолог, создатель лаборатории биодинамики при Ленинградском политехническом институте, автор уникальной лечебной методики и книги "Практикум экстрасенса". Был найден убитым в своей квартире, преступление так и не было раскрыто.
      
      Иосиф Прекрасный - святой, один из двенадцати сыновей ветхозаветного патриарха Иакова, проданный в рабство завистливыми братьями и оклеветанный супругой своего господина Потифара; положил начало двум коленам израильским. О жизни Иосифа Прекрасного повествуется в Библии (Быт. 37-50).
      
      Элементали - невидимые сверхъестественные сущности, духи четырёх стихий, которые могут принимать разные формы, перемещаться в пространстве и передавать энергетику человека в заданном направлении, а также контактировать с ним.
      
      Пистимея Макаровна - злобный и мстительный персонаж романа Анатолия Иванова и одноимённого многосерийного фильма "Тени исчезают в полдень".
      
      Фрези Грант - персонаж романа Александра Грина "Бегущая по волнам".
      
      Вандербильдиха - собирательный образ светской львицы из династии миллионеров (предположительно Консуэло Вандербильт), чьи наряды не давали покоя Эллочке-людоедке, героине романа И. Ильфа и Е. Петрова "Двенадцать стульев".
      
      Мамаша Баркер - мать братьев-преступников из банды Баркера-Карписа, орудовавшей в 1930-е годы в США. Получила широкую известность благодаря хиту Boney M "Ma Baker", где её фамилия для благозвучности изменена на "Бейкер".
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Симонова Дарья Всеволодовна
  • Обновлено: 20/07/2025. 349k. Статистика.
  • Роман: Детектив
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.