Г.Кострова, Татьяна Смертина, Виктор Астафьев, А.Золотов
(с) Воспоминание поэта - Татьяны Смертиной
ВИКТОР АСТАФЬЕВ, неповторимость.
Вместе там были. На празднике Славянской письменности. Фото газетное нашла при оцифровке своего архива. Фото случайное. Разговаривали. Астафьев, Смертина, и еще двое, 1988 год. Кто-то подошёл и сфотал. Мы позже в газете увидели. Газетные снимки тогда по всей стране были такие, что не сразу себя узнаешь. А нынче смотрела - вспоминала.
Нас, писателей и поэтов, поселили в гостинице. После торжественных празднований и поэтических выступлений я отправилась в свой номер отдохнуть. Сутки не спала в этой суматохе. Меня поселили с какой-то окололитературной тётей-дамой, намного старше меня, не помню имени (у меня с ней нет совместных фоток). С кем поселили, с тем и ладно, я не возражала. Я вообще никогда не возражала, если мне не дают шикарный номер, не так кормят, или ещё какая-нибудь ерунда в этом роде. Но это не означает, что я всегда делаю то, что предложат.
Шла в свой номер, мечтая, вот выпью чаю, расплету косы, скользну под одеяло, словно в омут, и сразу усну. Открыла ключом и вдруг - нате вам! Сидит эта дама-тётя за столом, на нём всякие яства, бутылки с вином. Но главное не в этом... За столом ещё несколько парней, любителей поэзии и ждут меня. Даже кресло приготовили. Едва увидели, зашумели радостно. С тоской вздохнула:
-Вы чего здесь? Номером ошиблись?
-Мы Вас ждём! Стихи Ваши ждём! Сейчас пир поэзии устроим! Мы были на поляне, слышали Вас в микрофон...
Подошла к зеркалу, глянула на себя, на отражение непонятных гостей. Словно не в зеркало заглянула, а в иное время. Расплела волосы, вздохнула ещё раз. Подошла к столу, придвинула кресло и оперлась на сиденье одним коленом. Парни молча смотрели. И я молча смотрела. Никого не знаю. А дама-тётя сияла от радости. Зачем она их сюда привела? Я медленно взяла бутерброд со стола, надкусила изящно и вдруг вспомнила - я голодная. Утром завтракала кое-как. Или не завтракала? Парни уважительно ждали. Один даже вызывающе красив! Потом он и воскликнул:
-Предлагаю тост! Татьяна Смертина, Вам что налить?
-Чаю!
-О-о-о, нет чаю! Пиво есть!-
Откинула пряди волос, молвила задумчиво, всё ещё упираясь коленом в кресло:
-Не-е-е... Чуток рислинга!
Откупорили. Налили. Они и себе налили чего-то! Красивый объявил:
-За поэтов и поэзию!-
Кивнула, отпила несколько глотков и в это же мгновение мелькнула мысль: "Надо уходить! А куда уходить? Можно их выдворить вежливо, но ведь праздник, пришли искренне... Пришли не в бар, а поэзию вдруг услышали... Нельзя - по крыльям бить, хоть и застолье устроили... " Вдруг заявила:
-Благодарю за внимание! А я... Пардон, мерси, у меня срочная встреча! - и в коридор. Потом бегом по лестнице на первый этаж.
Остановилась. Вход в гостиницу стеклянный, с какими-то вертящимися дверями. А напротив него - большое кресло у стены. Человек входит в гостиницу, дверь вертится, и первое, что он видит при входе - это кресло. Ну, думаю все уже вошли. Сбросила туфли на высоком, аккуратно спрятала под кресло. Безлюдье, словно все разбрелись по своим номерам. Забралась на это кресло с ногами, уютно так устроилась. Лишь сомкнула ресницы - уснула мгновенно. Из этой реальности дня - ушла в нереальность. Сначала сквозь туманность сна - слышала далёкие разговоры, хлопали двери, потом и это исчезло. Сколько всё длилось - не помню.
на фото - Татьяна Смертина, поэт. Tatyana Smertina
И вот кто-то осторожно отводит мне волосы с лица, слегка задевает обнажённое плечо... Называет моё имя. Улыбаюсь, думаю - снится. Снова зовёт меня по имени! С трудом подымаю ресницы - Виктор Астафьев! Несколько мгновений смотрела и не понимала - почему я здесь? Мгновенная вспышка памяти - всё вспомнила!
Астафьев, как всегда, с улыбкой и всепониманием:
-Таня! Что?
-Сбежала. В моей комнате - празднуют.
-Всё понял. Не волнуйся, тебя здесь сторожат, как царевну! Вот посмотри! - он кивнул на проём возле двери. Там стояло несколько, знакомых мне, поэтов и писателей, но я не сразу поняла - ну, стоят кучей, и чего? У них всегда манера такая - кучей стоять и чего-то обсуждать.
Астафьев объяснил, талантливо и эмоционально:
-Я, значит, иду в своих мыслях. Вхожу задумчиво в дверь гостиницы, и вдруг меня шарахнуло среди обыденности - неожиданно! молниеносно! необъяснимо! - нереальное видение. Ты спишь в та-а-кой позе - не объяснить, лишь - увидеть. Где художники? И только я восхитился, меня дверь сзади шарахнула, мол, иди дальше, чего уставился?-
Я серьёзно взглянула на Астафьева, пыталась представить. Чего особенного? Просто сплю, на вокзале так спят и никого не шарахает. Но ведь это - Виктор Астафьев, известный всем прозаик, у него своё видение действительности. Поэтому молвила:
-Сожалею, что ударило...
Он прервал:
-Да это физически чуть задело, а шарахнуло через умозрение! -
Ответила:
-Ладно. Пусть - так. А эти, - кивнула на писателей и поэтов - чего они тут?
-Да, примерно, так же. Вот и стоят, наблюдают за событиями. А будить тебя кто посмеет? А я решился. Всё!
-Чего всё?
-У меня полная тумбочка подаренных брошюр от авторов, особенно от авторш. Помнишь об этом мы разговаривали? Твоя поэзия о растениях! Я даже специально для тебя сюда несколько привёз. Мне самому сходу не определить, чего они из твоих публикаций в журналах и газетах могли жадно утащить в свои пустозвонные опусы. Тоже переживаю. Идём, отсортируешь и будешь в курсе.-
("Мы об этом разговаривали". Речь шла о моей будущей книге поэзии "Травник" которую я отдала в самое известное и мощное тогда в России издательство "Советский писатель". Моя первая книга стихов тоже была издана в этом издательстве. Подробнее - в конце этого рассказа, в P.S.)
Слезла с этого дурацкого кресла и пошла за Астафьевым. Три шага - и вспомнила про туфли. Ещё не хватало мне босою здесь ходить! Молча вернулась, снова села в кресло. Надеваю, чувствую взгляды, но больше всего чувствую - вновь в сон клонит. Надела, откинула волосы с лица, встала, направилась к широкой лестнице. Астафьев - за мной. Молча подымаемся. Я даже перил не касаюсь. И вот запомнилось это подробно. Астафьев вдруг посреди лестницы остановился, повернул голову к смотрящим на нас и громко произнёс:
-Это не то, о чём вы сейчас подумали! -
Я тоже остановилась и посмотрела на них сверху. Они там что-то говорили и вдруг умолкли. Астафьев добавил:
-Прекратить болтовню! И дежурьте там до утра. -
После молчаливой паузы некоторые тоже потянулись за нами по лестнице. Астафьев добродушно усмехнулся и еле слышно произнёс:
-Таня, они забыли, что существует лифт... Ты специально или чего?
Посмотрела на Астафьва и ответила задумчиво:
-Да я почти всегда пешком.
-Почему?
-Потому что - быстрее! И - не застряну.
Астафьев на мгновение остановился:
-Таня, им даже в голову такое не придёт!- посмотрел вдаль коридора, словно вдаль времени и добавил: - Хоть ты сейчас в Союзе писателей самая молодая, но удивительно...
Оказалось, мы с ним на одном этаже. Лишь у Астафьева комната без соседей.
Пригласил, зашли. Чисто, всё прибрано.
-Виктор Петрович, вот у тебя цветы в вазе, а в моей комнате - полный стол еды и бутылок всяких.
Он рассмеялся:
-Таня, даже не знаю, чего лучше!?
-Ничё смешного!-скинула туфли, прошла к тумбочке-Книги здесь?
-Здесь! А цветы - для тебя.
-Спасибо! Красивые!
Стала доставать книги из тумбочки, машинально уселась на пол для удобства, сижу, листаю.
Астафьев спрашивает:
-Таня, я тебя звал в ресторан поесть со всеми благородно?
-Звал!
-Ты хоть поела в своей комнате?
-Поела! Чуток... Но меня жажда донимала, а у них...
-Чего? Ты вот эту брошюру смотри, зелёного цвета, она подозрительная. Ну, чего у них?
-А у них...- нахмурилась, читая какие-то занудные стихи про травку и примочки, думая про себя - какой ужас! И в этом же настроении подняла взор на Астафьева и вымолвила возмущённо:
-А у них тоже ужас! Полный стол еды - а кваса нет!
Астафьев снова рассмеялся! Потом вдруг заявил:
-Таня, ты сейчас шедевр создала!
Астафьев Виктор, прозаик (1924-2001)
Далее мы с ним рассуждали о диалектах. У него в прозе есть, у меня - в стихах. И пришли к выводу, что если от рождения слышишь слово, то невозможно догадаться, что это - диалект. Лишь в словарь орфографический полезешь - тогда догадаешься: в словаре его нет. Но за каждым словом лазить - морока.
Вобщем - литературные разговоры.
Потом спросил:
-Там тебя опубликовали: с одной стороны Авиценна, с другой - Татьяна Смертина. Это чего?
Я вздохнула:
-Это не моя идея! Интересный он, Авиценна Ибн Сина, философ, поэт, лекарь. Как-то он объясняет по-своему связь движения и материи... Пусть публикуют. Мы друг у друга не заимствуем. Абсолютно разные планеты...
-Я про это же подумал,- Астафьев тоскливо глянул на россыпь книг на полу и добавил: -У него тоже неповторимость! Но к нему плагиаты и копировальщики в те времена не лезли. А тут лезут, не понимая сами - зачем?
-Виктор Петрович, разность "планет" ещё и в том, Авиценна - стабилен в своей подаче знаний и вдохновения, через стихи - это его "почерк". Он может и не через стихи. А у меня главное - поэзия, я без неё не могу. Но "Травник" мой - точен, это не фантазия. Это не выписки из медицинских книг, а мои личные знания про растения, я их подала через стихи (ну, как ты роман какой-то создал! И далее отошёл к другому роману на иную тему). Так я после своей книги "Травник" отошла к чистой лирике и не возвращаюсь. Если проще и современней сказать: у него один конь, сел и едет. А я - поэт, завтра меня очарует Млечный путь и создам нечто иное. А потом - ещё и ещё...
-Таня, если книга затормозит - сразу ко мне! Напишу предисловие. Ясно?
-Ясно! А ты чего (я кивнула на россыпь книг на полу) это всё домой повезёшь? Тяжело...
-Нет. В тумбочке и оставлю.
В это время кто-то постучал в дверь! Затем вошли трое писателей.
-И чтобы не курить!-приказал Астафьев.
Мы уселись за столом, вновь литературные разговоры. Один, малоизвестный писатель спросил с важностью и подозрительно:
-Виктор Петрович, о чём вы тут с Татьяной беседовали?
-Авиценну читал?-спросил сердито Астафьев.
А писатель подумал и ответил возмущённо:
-А когда его в Союз писателей приняли?!-
Астафьев несколько секунд смотрел на него, вдруг посоветовал:
-А ты начальству позвони и спроси.
-Не-е! Звонить неловко, да ещё в двенадцатом часу ночи, с какой стати вдруг?-
-Писатели часто звонят лруг другу среди ночи! Там подымут трубку, а ты и спроси. Среди ночи. Про Авиценну.
Тут вмешался рядом сидящий, уже начиная дружески посмеиваться:
-Сообщи потом нам честно, чего тебе ответили!
Далее разговор перешёл на более серьёзные темы. Через несколько минут молвила:
-Мне - пора! Завтра увидимся.-
Писатели благородно попрощались. Астафьев проводил с цветами до двери.
Когда зашла в свой номер, гостей уже не было. Соседка спала, услышав мои шаги подняла голову от подушки, увидела меня с цветами, мгновение сердито соображала чего-то, потом резко отвернулась лицом к стене, натянула на себя одеяло, то ли снова уснула, то ли сделала вид, что спит. Я подумала - вот и хорошо!
А где-то, кажется в соседнем номере, ещё шумели, но мне уже было безразлично. Завтра вновь выступления и творческие встречи. Лишь на несколько минут подошла к окну и посмотрела в ночную даль. Словно заглянула в то время, которое слегка уже маячило сквозь темень и вновь исчезало.
(с) Автор - Татьяна Смертина, поэт. Апрель, 2025 г.
Воспоминания - без аллегорий и сравнений. Литература. Поэзия - ради Поэзии.
Виктор Астафьев, прозаик. Татьяна Смертина, поэт. Москва, 1992 год
P.S.
РЕТРО. БЫЛОЕ, НЕВОЗВРАТНОЕ. Свою книгу поэзии "Травник" я отдала в самое известное и мощное тогда в России издательство "Советский писатель". Книги для издания там не у всех брали, лишь высокого литературного уровня и сверх-качественные по таланту! Строгое сохранение имени автора! (моё имя врождённое, настоящее, без логотипов - Татьяна Смертина - уже работало на меня и на издательство). У меня этот труд - с детства. (В моём, пока не изданном Собрании Сочинений в 15 томах Татьяны Смертиной, первый том - создан в детском и школьном возрасте). Никаких профессий, кроме поэзии - у меня никогда не было и нет. На службе и в партиях никогда не состояла. А Поэзия - не профессия, не хобби, не массовое занятие от скуки, она обозначена понятием - имя. А имя у поэтов с фамилией: Сергей Есенин, Николай Гумилёв, Татьяна Смертина... Других сфер, кроме поэзии, я не касаюсь.
Издавали в "Советском писателе" бесплатно. Но книга должна была иметь очень большой спрос у читателей, издательство её продавало через магазины по всей России и получало прибыль. Автор к распространению своих книг не прикасался, но автору выплачивали большой гонорар и выдавали около двадцати книг, которые тогда назывались - авторские экземпляры. Мою книгу сходу одобрили, и она стояла в очереди для издания (обычно очередь длилась несколько лет, и там иногда были нечестные манипуляции с этой очередью, которые выявить было трудно). Изредка проныривали и скучно-серые книги, но именно - проныривали и исчезали! Я в эти дела не вникала.
Отрывки из моей книги поэзии "Травник" (до её издания!) я публиковала большими тиражами в журналах и газетах. Благодарю за публикации журналы (указаны тиражи того времени):
"Сельская молодёжь, тираж: 1.620.000 экз.",
"Москва, 500.000 экз.",
"Юность, тираж 2.000.000 экз",
"Смена, 1.150.000 экз.",
"Подъём", "Волга", и т.д.
Газеты "Литературная Россия, тираж 300.000 экз.",
"Литературная Газета, тираж 300.000 экз.",
"Советская литература, тираж 400.000 экз." и т. д. В том числе региональные газеты - областные и районки! Упомянула лишь часть, в основном те, в которых я публиковала стихи постоянно.
(с) Астафьев Виктор Петрович. Родился 1 мая (по другим сведениям 2 мая) 1924 года в селе Овсянка Енисейской губернии, ныне Красноярского края. Скончался - 29 ноября 2001 года. Известный русский, российский (советский) писатель. Герой Социалистического Труда (1989), лауреат двух Государственных премий Российской Федерации 1995, 2003 - посмертно), двух Государственных премий СССР (1978, 1991) и Государственной премии РСФСР имени М. Горького (1975), кавалер ордена Ленина (1989). С 1989 по 1991 год - народный депутат СССР. Участник Великой Отечественной войны. Был награждён орденом Красной звезды (21 апреля 1944г.), медалями "За отвагу" (25 ноября 1943г.), "За освобождение Варшавы" и "За победу над Германией".
Первая книга Виктора Астафьева "До будущей весны" вышла в Молотове (нынче Пермь) в 1953 году. В 1958 году принят в Союз писателей СССР. В 1959-1961 годах учился на Высших литературных курсах в Москве при Литературном институте. Во время учёбы жил в общежитии Литинститута. (Для этой врезки - использованы официальные данные из интернета).
![Астафьев_фото_Смертина_культура [газетный снимок]](/img/s/smertina_t_i/astafiev_viktor_tatyana_smertina_text_1100/astafiev-foto-smertina-kyltyra.png)
![Татьяна_Смертина_фото_поэт [Tatyana Smertina]](/img/s/smertina_t_i/astafiev_viktor_tatyana_smertina_text_1100/tatyana-smertina-foto-poet-vospom.png)
![Астафьев_Виктор_прозаик [интернет]](/img/s/smertina_t_i/astafiev_viktor_tatyana_smertina_text_1100/astafiev-viktor-prosaik-foto.png)
![Астафьев Виктор - Татьяна Смертина - фото - былое [Татьяна Смертина - Tatyana Smertina]](/img/s/smertina_t_i/astafiev_viktor_tatyana_smertina_text_1100/astafiev-viktor-smertina-tatyana-foto-biloe.png)