Смертина Татьяна Ивановна
Северные лотосы

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 5, последний от 29/12/2010.
  • © Copyright Смертина Татьяна Ивановна
  • Размещен: 27/04/2005, изменен: 11/03/2009. 21k. Статистика.
  • Сборник стихов: Поэзия
  • Иллюстрации/приложения: 1 шт.
    • Оценка: 7.09*8  Ваша оценка:
    []

      

    ТАТЬЯНА СМЕРТИНА

    СЕВЕРНЫЕ ЛОТОСЫ

    Венец стихов из книги "Лунная ящерка"

      
       * * *
      
       Наедине с горящею свечой,
       Мои стихи читайте в час ночной.
       Мне всё равно: в лесу, в избе, в палате!
       Ведь вы в тот миг - исчезнете со мной.
       Я вижу несколько миров распятых
       И наш Прамир с зеленою Луной.
       Мои стихи читайте в час ночной...
      
       Наедине с прозрачною душой,
       Мои стихи читайте над водой.
       Мне всё равно: родник, река иль омут,
       Иль просто чаша с марью водяной!
       Я слышу, как поют, зовут и стонут
       Все не рожденные, и голос твой...
       Мои стихи читайте над водой,
       Наедине с прозрачною душой...
      
      
      
      
      
       * * *
      
       Я удивлялась Солнцу и Луне,
       Меня сжигали в жертвенном огне,
       Но, осененная святым крестом,
       Я вновь рождалась в омуте лесном
       И пела так в обугленной ночи
       При свете лилии - речной свечи! -
       Что мельники топились в омутах,
       И девы исчезали в зеркалах,
       А княжичи забрасывали сеть,
       Чтоб на песке
       Мне с плачем умереть...
      
       Вы им не верьте! Сеть - была пуста.
       И зря бросались многие с моста...
      
      
      
      
       * * *
      
       Не уходи в беззвездное пространство,
       Забыв миры - земной и неземной.
       Я там - была. Убитой. Молодой.
       Кувшинок беломраморных убранство
       Невольно захватив навек с собой.
      
       Оттуда нет ни вздоха, ни возврата!
       Там забываются цветы и корни.
       Но я перед Забвеньем виновата:
       Забыла выполнить приказ: "Не помни!"
      
      
      
      
       * * *
      
       Две белых молнии пересеклись крестом.
       И эта вспышка - названа Христом.
       Кувшинки ахнули по всем Заречьям,
       Березы белые - оборотились в свечи.
      
       Русалке подарили башмачки -
       Они стоят цветами у реки.
      
       Но ей не нужен плен хрустальный тот,
       И бледный принц,
       что с ножницами ждет...
      
      
      
      
       * * *
      
       И откуда эта древняя затея?
       Выпал жребий мне - стать жертвой ящур-змея.
      
       Мне прислужница, с лицом окаменелым,
       Косу длинную чесала гребнем белым.
      
       Надевали мне браслеты, ожерелья.
       Закрывали юный лик от обозренья.
      
       Осыпали белоснежными цветами
       И босою подводили к темной яме.
      
       Не рыдала я, и рыбкою не билась -
       Хоть в печали шла, а доле покорилась.
      
       Покорилась не от слабости девичьей;
       Не из страха, хоть и страшен сей обычай;
      
       Не в угоду ненавистному мне змею;
       Не из дурости, мол, я такое смею!
      
       А шагнула я за край, лицом белея, -
       Всех оставшихся любя, сестер жалея:
      
       Пусть увидит Бог от жизни отреченье
       И пошлет моей Отчизне просветленье!
      
      
      
      
       * * *
      
       Смеясь и плача, всё земное -
       мы покинем.
       Я пела перед небом.
       Лик Господний - чист.
       Одно крыло мне подарила
       птица Сирин,
       Ну а другое птица Солнца - Аконист.
      
       Когда та песня задевала небеса -
       На них рождалась белоокая звезда.
       Когда та песня проливалась, как слеза, -
       Кувшинки белые рождала смоль-вода.
      
       Когда ту песню обернула я в кольцо -
       Вы стали плакать, опустив лицо.
      
      
      
      
       * * *
      
       Гнули крылья молодые кони.
       Ящерка спала в моей ладони.
       И черника, иссиня-черна,
       Дрёмный шелк стелила, как волна.
      
       Что ты скажешь, сныть-трава медвежья,
       Если зашепчу тебя сверхнежно?
       Что ты скажешь, колокольчик, мне,
       Коль тебя посею на Луне?
      
       Что они сказали - мне-то ясно,
       А перерассказывать - опасно!
       Многим, хоть сулят мне благодать,
       Этой тайной рано обладать:
      
       Заведут меня в слепое стойло,
       Руки свяжут, перережут горло,
       И потом, под мерзкий шепоток,
       Душу вынут - призрачный цветок.
      
       Ну и зря. Суть тайны сокровенна:
       Отберут - развеется мгновенно.
       Потому им не поймать тех птиц -
       Ящерка не спит в руках убийц.
      
      
      
      
       * * *
      
       Метельный снег и сонные полозья...
       Ужель мой конь средь поля заплутал?
       Такая ночь! Как будто волчья, совья...
       Пропала я! Мороз. Луны овал.
      
       И вижу вдруг вдали огни деревни
       И подъезжаю, и вхожу в избу...
       На лавке дед и сгорбленный и древний,
       И кто-то белый в полутьме, в углу.
      
       Пока трясла заиндевелой шалью,
       Ко мне подходит белый и молчит.
       И я узрела, словно под вуалью,
       Такое... так... что всякий закричит!
      
       Тут хмурый дед оборотился в волка.
       И поняла я, что здесь за изба...
       И я взмолилась и крестилась долго,
       Персты бросая в белый мрамор лба.
      
       Так ночь прошла. Когда уж рассветало,
       Гляжу - в санях я. Изб - истлевших! - ряд...
       Мертва деревня! Дремлет конь устало.
       Молюсь на дуб, что чёрен и горбат.
      
      
      
      
       * * *
      
       Нищий брел по туннелю в Москве,
       Вихри-толпы, как волны, качали.
       Он тонул в безысходной печали,
       Он был нравом подобен траве.
      
       Нет, никто не подаст. Даже камня.
       Так дойдет он до Божеских врат.
       Он стыдится просить подаянья -
       Потому что душою богат.
      
       Скажет Боже: "Ты властью ограблен,
       Жизнь проживший в трудах, нелегко".
      
       Но секут чьи-то взоры, как сабли.
       И до Божеских врат - далеко.
      
      
      
      
       * * *
      
       Эпоха Временем сметёна -
       Подвластна Времени Земля.
       Пронзают эры, рвут знамёна
       Зубцы державного Кремля.
      
       Вновь в чаше лилии - малина.
       Вновь бело-красен наш закат.
       Летит Ивана посох в сына,
       А сын толпой давно распят.
      
       Да мы всё те же, там же, так же...
       Срываем крест, возносим вновь.
       И призраки царей, как стражи,
       Проклятья помня и любовь,
      
       Поочередно воскресают,
       Тревожат души и умы.
       А сыновья - всё умирают,
       И посохи летят из тьмы...
      
      
      
      
       * * *
      
       Изба туманом заросла озерным,
       Резьбою заклинает звездь и солнце.
       И бродит домовой по сеням темным,
       И леший полночью глядит в оконце.
      
       Здесь угол красный полон Божьих ликов,
       Стекают зори с полотенец сонных.
       Кадушка с рыжиками, чан с брусникой...
       Мои венки из зелий заговорных...
      
       Ракетный век, а я в стране медвежьей!
       Без электричества, всего, что вечно с вами.
       Окружена лесами, бездорожьем,
       Прабабкиною властью и царями.
      
       Кормлю с ладони рысь, с лисой играю,
       Живу русалкою на озерине.
       И так кувшинкой волосы пронзаю,
       Что леший долго ахает в трясине.
      
       Я здесь росла, я этому молилась.
       Ступали вслед мне - лишь медвежьи лапы.
       А вы пытаете, мол, где училась
       Читать свой стих? носить с изыском шляпы?
      
       Ужель я не пройду в той ткани тонкой
       На легких каблуках пред зверем рампы?
       Приду. Пройду.
       И плачем, словно шёлком,
       Так отуманю, что сгорят все лампы.
      
      
      
      
       * * *
      
       Зашепчу вас васильками
       И крестами закрещу,
       Закружу в ночи ветрами,
       Проведу вас по ножу!
      
       И в далеком поле сонном
       Вы увидите избу,
       Там, на лавке под иконой,
       Дева нежная в гробу.
      
       Над бровями белый венчик
       И молитвенник в перстах.
       В изголовье тают свечи,
       Мрак в ресницах-кружевах.
      
       А как вздымет те ресницы
       - Вы не бойтесь синь-огня! -
       В той таинственной девице
       Вы узнаете меня.
      
       Я ль вас ветром не кружила?
       Все мы - звезды, может быть...
       Вы проснетесь: "Было?"
       Было!
       Сон, как явь, не позабыть.
      
       Но к чему вам сны и грёзы?
       Кофе пейте с хохотком,
       Стих мой - бросьте! Нет в нем пользы.
       Не бледнейте лишь потом:
      
       Ваш рукав обрызган - ой! -
       Воском свечки гробовой!
      
      
      
      
       * * *
      
       В глухой полутьме я прошла по туману,
       Лишь хвоя хлестала, трава оплетала,
       И хвощ расстилался, подобен обману,
       И смехом ушедших сова хохотала.
      
       Дремотная Русь белизною берёзной
       Являла видения, прошлые дали.
       И в темной часовне молилась я слёзно
       О тех, кто за Русь и Любовь погибали.
      
       И виделись мне в староверской часовне
       Сквозь грусть Богородицы,
       Нежность Младенца -
       Отчизны поля и распятые дровни,
       Убитые души и травы до сердца.
      
       И так это было ранимо и остро,
       Что я исчезала, лишаясь сознанья,
       Во тьму рассыпая и стоны и косы,
       Сомкнув времена,
       Сжав цветком расстоянья...
      
       У Матери Божьей качнулись ресницы:
       "Очнись и возрадуйся - есть жизневерцы!"
       И вдруг я узрела: кричат роженицы,
       Березы трещат и восходят младенцы...
      
       Когда всё слилось в колокольчик печали -
       Вдруг тихо свеча умерла средь рассвета.
       Но Ангелы Русь вдохновенно венчали
       Венцом Богородицы - Лотосом Света.
      
      
      
      
       * * *
      
       Средь вятского леса в глуши васнецовской,
       Где желуди всходят, где в омутах тихо,
       Дружила я тайно с младой лешачихой -
       Огромной, лохматой, что спит под березкой.
      
       А взгляд лешачихи был огненно-зелен!
       Умела она исчезать, появляться.
       Дарила ей бусы, учила смеяться.
       Мы в травы рядились богаче царевен.
      
       Вдруг что-то во тьме появилось! Мгновенно
       Заохало всё, застонало стозвонно,
       И белая чаша раскрылась бездонно,
       И кошкою рысь мне лизнула колено.
      
       Куда-то звала за собой лешачиха...
       Проникла я в то, что не примет наш разум!
       И я оттолкнула - навеки и разом! -
       Ее вместе с чашей, заплакала тихо...
      
       Брела я в слезах средь болот мелколесья,
       Я в бархаты мхов до колен утопала...
       А лешья душа в иномире - рыдала,
       И сыпались бусины из поднебесья...
      
      
      
      
       * * *
      
       Не гони коней, развеселый князь,
       Мне среди полей суждено пропасть.
      
       Не гляди, что с плеч - соболиный мех!
       Что коса - как смерч, что жемчужен смех.
      
       А в моем-то лбу - лебединый крест,
       А в косе - не лгу! - плачет хвойный лес.
      
       Я воде - своя, я огню - сестра.
       Вся-то жизнь моя - на конце пера!
      
       Не гони коней, развеселый князь,
       Мне среди полей суждено пропасть.
      
       Там, среди полей, страшный коршун есть,
       Тыщи дней-ночей хочет пить да есть...
      
       Изломав крыла, упаду на снег.
       С чистым полем я обручусь навек...
      
       Не гони коней, развеселый князь,
       Мне среди полей суждено пропасть...
      
      
      
      
      
       * * *
      
       Зелёная сила
       Во тьме голосила,
       И сосны стонали
       От черной печали.
      
       Так в молниях гнева,
       Рыдая пропаще,
       Лесная царь-дева
       Металась вдоль чащи.
      
       Средь этого крика,
       Плывущего горько,
       Сгорала брусника
       Кровавой поземкой.
      
       Лесная избушка,
       Где я ночевала,
       Дрожала и душно
       Углами мерцала.
      
       Мне в душу сквозную
       Плач падал ножами:
       Зачем мы враждуем
       С водой и лесами?
      
       В могильниках прячем
       Наш яд для потомков!
       И ночью не плачем
       Поминно и горько...
      
      
      
      
      
       БОЖИЙ ПЕРСТЕНЬ
      
       То ли Ангелы странные пели,
       То ль заснула в овсяной метели,
       То ли косу мне вихорь расплел?
       Средь избы я увидела стол.
      
       А за ним - небывалые гости,
       Пьют, играют и в карты и в кости.
       Всяк играет и всякий глядит
       На девицу, что рядом сидит.
      
       А она уж такая красава,
       В волосах золотая купава.
       Скорбно клонит иконный свой лик...
       Бисер белый течет в половик.
      
       Говорит игрокам дева гордо:
       "Не взрезайте мне белое горло
       Ради перстня на правой руке!
       Дайте мне утонуть в омутке".
      
       Игроки алый перстень срывали,
       Деву связанной в омут бросали,
       Белый бисер тонул, словно снег...
       В перстне свет надломился и смерк.
      
       Только что ж загостились те гости?
       Возле омута - белые кости.
       Божий перстень мерцает в цветах,
       Да русалка поет на волнах...
      
       Ах поет! То - пресветло, то - скорбно,
       Запрокинув лилейное горло...
      
      
      
      
      
       * * *
      
       В этом поле, в этом поле
       И не сеют и не пашут.
       Там три ведьмы люто пляшут
       И хохочут на просторе.
      
       У одной в подоле - слёзы,
       Хоть ковшами черпай ныне,
       Горше листьев на осине:
       Ведьма пьет не зная дозы!
      
       У другой в подоле дурость -
       Тяжелее гирь угрюмых:
       Из Кремля, избы и Думы...
       Ведьма со смеху согнулась!
      
       А у третьей, как листочек,
       Лишь пустяк - в нем нет и прока...
       Что? Да голова Пророка!
       Третья - всех сильней хохочет.
      
      
      
      
       * * *
      
       Поведай, Купало, сквозь водную гладь:
       Что скрыто за символом - Божьим крестом?
       Зачем в нас печаль и желанье летать?
       Откуда мы все? И куда мы потом?
      
       Вон рядом с тобой сам Никола святой!
       Никольские храмы белеют у рек...
       Над каждой купавою - нимб золотой.
       Всё вечно! И всё же - не вечен и век.
      
       Кувшинками души в одно соберешь
       И где-то рассыплешь на Млечных Путях.
       Красивые самые - рано ты рвешь.
       А те, что черны, оставляешь, как прах.
      
       Но чтоб ни случилось с прозрачной душой
       В мирах запредельных за безднами звезд,
       Позволь мне, Господь, хоть цветком, хоть росой,
       На миг возвращаться под нимбы берез.
      
      
      
      
       * * *
      
       Вот звон колокольный пропел расставанье!
       Из чаши чугунной, язычных глубин,
       Мне видится крест - там скрестилось сиянье
       Господнего света и тихий помин.
      
       Легко ухожу в васильки поднебесья,
       Там много знакомых, враги и родня.
       Всё ими - забыто! Меня ж эта песня
       И там будет маять, где нету меня.
      
       Когда вы за грань беспросветных неверий
       Шагнете в туманы, где роща чиста,
       Вы что-то поймете у мельницы древней,
       Увидев кувшинку на лапе листа.
      
       В тот миг помолитесь о белом цветенье.
       На этой земле - жизнь у всех коротка.
       Я шёлком дыханья коснусь на мгновенье
       И вас и той ангельской бездны цветка...
      
      
      
       (с) Татьяна Смертина. Tatiana Smertina
      
       ОТКРЫЛСЯ:
       Сиреневый сайт Татьяны Смертиной
      

    ----------------------

      
      
      
      
  • Комментарии: 5, последний от 29/12/2010.
  • © Copyright Смертина Татьяна Ивановна
  • Обновлено: 11/03/2009. 21k. Статистика.
  • Сборник стихов: Поэзия
    • Оценка: 7.09*8  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.