Жизнь иногда подкидывает такие совпадения и варианты - вымыслить нельзя, а вымыслишь - не поверят. Поведаю с документальной точностью один случай. Забавен он, страшен или мистичен - не знаю...
Нам было по одиннадцать лет. В школе объявили:
- Летние каникулы! В лесу, на родниковых ручьях, строят прачечную, чтоб в этот сруб никто не лазил, не баловался! Поведение снизим и штраф потребуем, если кто сунется!
Не обратила на это внимания - мысли были заняты Гоголем, читала дённо и ночно, его мир властно притягивал мой разум.
Пошли мы в кино: я, Рая Сысолятина и Аля. Даю точные портреты, может важно. С Раей дружила, она - отчаянная безотцовщина, худенькая, густая россыпь веснушек брызнута на лицо, светловолосая. Училась неровно - масса троек, пронизанная высокими и низкими баллами. Говорила мне:
- Будь Стенькой Разиным, а я за тобой в огонь и в воду.
- Тогда амазонками надо быть.
- Это чего, русалки американские?
Аля - беленькая, слегка полная. Училась - хуже некуда. На счет всякой учебы искренне не могла понять: "Зачем это надо?" К дружбе - инертна, но легко ввязывалась во все авантюры. В этот миг оказалась рядом. Кино тянулось скучно, две серии, вялый детектив. Поворачиваю голову и шепчу в темноте:
- Давайте в лес сбегаем, посмотрим, что там строят? Не верю, что прачечную! Нельзя заглядывать - с ума можно сойти от любопытства. Уж лучше бы они молчали.
- Не велят ходить, значит таинственное! - Аля округлила глаза.
- Идем! - Рая всегда быстро срывалась с места. Она и по сей день так готова срываться.
Деревянный сруб с пристройками средь леса. Окна заколочены, рам пока нет, но подушки уже проконопачены куделей. Крыша не достроена. На двери большой черный замок. Повертели его - тяжелый. Начали отдирать доску на окне, с хохотом и девчоночьей болтовней:
- Тань, ты ленту в кино потеряла! - Аля сняла божью коровку с моей косы. - Словно кровинка на волосах, - опять глаза округлила. Дохнуло холодом, но лишь на мгновение.
- Лента - мое алиби.
- Васька стащил, я ему алиби под глаз врежу, чтоб вернул! - ворчала Рая.
- Зачем? Пусть выгладит и сам поднесет.
- С чего это он поднесет? - Рая сердито отрывала доску.
- Как в индийском кино поднесет, - объясняла Аля, - они там на колени встают.
- Чего мы индейки, что ли? - Рая отодвинула конец доски. - Всё!
С хохотом и болтовней пролезли в щель окна. Полутемень, из дыр потолка - редкими снопами свет. Сперва на этот свет уставились, словно прозрачно нарисован. И разом ахнули - посредине комнаты стоял большой, свежесрубленный гроб! Аля рванулась обратно, застряла в щели, завизжала на весь лес. Рая оцепенела. Меня обдало холодом...
Возле гроба валялись стружки. Снопы света бродили по комнате, как живые обрывки ужаса. Аля перестала визжать, она намертво застряла в щели, висела безвольно, словно согласилась погибнуть, лишь бы - быстрее.
- Он пустой? - я задохнулась от своего вопроса.
Рая молчала, словно окаменела навечно. Взяла ее за руку, и вместе сделали несколько робких шагов - гроб был пуст, на дне мерцали стружки. Наконец, я сообразила:
- Это не гроб, а колода для полоскания белья.
- Сделана, как гроб... У-у-у! - пришла в себя Аля.
Рая отрезвела быстрее нас, подскочила, потрогала:
- Давайте примерим, как будем мертвые лежать? По очереди...
- Брось ты! - Аля высвободилась из своего плена, спустилась к нам.
И тут мне пришла мысль:
- Давайте играть в Вия! Ви-и-я!
Стружки на полу словно шевельнулись. Или показалось? Я быстренько объяснила и рассказала девочкам о Вие, они не знали, но в этом и была суть! Мы могли говорить что угодно и сюжет "Вия" поворачивать, как вздумается. Стали распределять роли: все хотели быть Вием! Пономарем - не очень. Панночкой в гроб никто не желал.
- Тань, ты ложись! Ты похожа. Волосы длинные распустишь... Венок тебе идет.
- Как же я похожа? Ее никто не видал!
Мы шумно заспорили. Наконец, я согласилась. У нас был уговор: прячемся друг от друга, наряжаемся во что попало, - тряпок в подсобке полно! - а потом пугаем друг друга. Действуем и говорим, как вздумается, словно не игра, а всё по правде, и всё неизвестно чем кончится... Иначе, какой смысл?
Рая ушла в соседнюю комнату наряжаться Вием. Аля набрала кучу тряпок из подсобки и вылезла в щель окна, чтоб вернуться "пономарем". Я тоже вылезла в окно, набрала цветов и вернулась. Мне было проще с нарядом, но и страшнее. Сбросила платье, осталась в нижней кружевной рубашке, распустила волосы, веночек из цветов - на лоб, пучок трав - в руку, и улеглась в колоду, руки скрестила. Потом вскочила, накрыла колоду крышкой, подлезла туда и закрылась, оставив щель. Жду. Девочки долго возятся! Я даже не знаю, кто сперва войдет - "пономарь" или Вий?...
Нам и в голову не пришло, что наш шум и визг эхом разносился по лесу и привлек мужика, жившего у леса и охраняющего постройку. Он подошел крадучись, чтоб застать воров, бесшумно отпер замок и вошел. Был же шум внутри - а никого нет! И тишина. Подопнул стружки. Я услышала шорох, решила - пора, "пономарь" пришел. Меня трясло от страха, я верила - всё происходит по-настоящему.
Медленно двинула крышкой "гроба"...
Тишина. Страшная тишина. Я стала посмелее сдвигать гробовую крышку... Услышала всхлип! Если бы этот мужик крякнул по-мужски, так нет - мужики от страха переходят на бабий голос... А мои глаза закрыты, как полагается. Двинула крышку резко, она с грохотом упала на пол, этот грохот у меня был запланирован для "пономаря". Опять бабий всхлип! Еще тоньше! Не открывая глаз, медленно сажусь в гробу, вытягиваю руки в сторону шороха и всхлипа. Сижу так минуту, чтоб "пономарь" ужаснулся. Открываю глаза и чуть в самом деле не падаю замертво...
Передо мной, в полутьме, неподвижно стоит здоровенный мужик! Белое пятно лица. Я так похолодела, что и меня окатила снеговая бледность. Шевельнуться боюсь! Пономарь! Настоящий!
Вцепляюсь в края гроба, перед глазами всё слегка поплыло. Сердце словно остановилось. У мужика сердце остановилось, видимо, еще раньше. Очень медленно соображал, только рот раскрыл что-то молвить, как - услышав шум и звуки! - Рая решила: пора!
И выходит из потемок! Страшно топая и чмокая, вся в ворохе лохмотьев. Главное - закрыв глаза, как положено Вию! И проделывает в гробовой тишине такую неистовую пляску, что мужик каменеет основательно. Когда Вий, чтоб посмотреть результаты, открывает глаза - наступает еще более страшное мгновение. То, что Аля превратилась в такого "пономаря" действует на Вия так, что из под вороха тряпья слышится утробный - мужской! на самой низкой ноте! - даже не стон, а вой, дикий вой.
Наконец, мужик шевельнулся. Но в это мгновение истинный Аля-"пономарь", слыша вой, решает: пора присоединиться! Она просовывает в щель окна свою белую руку и растопыривает пальцы, она с трудом в эту щель пролазила, а тут намотала на себя что-то черное и машет рукой, хватая воздух. Думаю, мужик такое на всю жизнь запомнил! Он взвизгнул и так рванул из прачечной, что я не ожидала, неужели мужики так могут?
... Постепенно мы пришли в себя и ужаснулись содеянному. Штраф? Пока мужик опомнился, пока бегал за участковым, мы быстренько убрались, доску в окне заколотили и - в кинозал! На свои места. Никто внимания не обратил на трех девчонок. Потом про этот случай шумело всё село. Мужик так и не мог определить - кого видел? А мы - молчок. Участковый ему не поверил и, сидя с мужиком в своем сельсоветском кабинете, горячился:
- Чертовщину мелешь! Не может этого быть. Пришли - пусто? Пусто.
- Было! Чудище выкатилось! И руки сквозь стену... Молодая в гробу лежала, потом села и тянет пальцы ко мне. Как вылитая... На Танюшку длинноволосую похожа, волосы до колен...
- Осоловел! Она отличница. В белом фартуке ходит.
- В белом и была!
- Была! В кино она была с девчонками. Уборщица ее ленту нашла!
- Не говорю, что она, а...
Дальше - было нечто невероятное...
Участковый хохотнул и сделал твердый вывод:
- Гоголя начитался. Вий!
- Кого? Чего? Мать твою... Да я со школы ничего не читаю! А тут было!
- Чего же было? - ехидничал участковый.
- Кто-то вырядился в драную фуфайку Васьки Гоголя и пошел на меня...
- Кто? Кто?
- Кто-кто! - рассердился мужик на непонятливость участкового. - В фуфайку! Васьки! Го-голя! Понял?... - вдруг осёкся и упавшим голосом повторил: - Васька Гоголь, енто... Мать твою... Достал ты меня.
Обоих охлестнуло ужасом. Участковый оцепенел. Вдруг до них дошло, что кличка одного из плотников - Васька Гоголь. Известен на всё село. Истинного Гоголя он едва ли читал, даже газет не брал в руки. Но схож был с писателем в профиль, нос похож и волосы, имя-отчество совпадало задом наперед, поэтому и прилипла с детства кличка - Васька Гоголь.
Участковый встрепенулся:
- Понял! Ты с Гоголем до чертиков напился, он же не просыхает... Вот у вас Вий и гуляет там!
- Да кто это такое?! Вий-то... - сердито взвился мужик.
- Это такое... - участковый неопределенно развел руками, - леший знает какое! Понял? - И вдруг с надеждой спросил: - А может в драной фуфайке и не Вий был?
- А кто же? - мужик перешел на шепот.
- А Гоголь и был!
- Так он же помер, - упавшим голосом вспомнил мужик.
- Когда?! - опешил участковый и совино выворотил глаза.
- Давно. Еще в школе...
- Тьфу тебя! Не тот Гоголь, а наш, наш! Васька...
Мужик поежился:
- Чё я Ваську не видал, что ли! Однако, странно всё. С "гоглями" этими, обоими...
- Наш "Гоголь" не при чем, всё дело в том Гоголе... Вий! Чего-то мне тоже не по себе. Ты меня, брат, тоже достал. Выпить надо, - вздохнул участковый.
Умолкли. Наступила тишина гробовая, даже внезапно все звуки на улице затихли. Про такую минуту говорят: ангел пролетел! И вдруг створку раскрытого окна медленно повело, -со скрипом! - словно кто невидимый прикоснулся... И скрип словно пропел: ви-и-ий... Оба мужика замерли. Вроде бы чего такого, легкий ветерок! А замерли.
- Да ну вас всех! - опомнился участковый. - Совсем заморочили! Чего я девица на Святках, что ли? - Подошел к окну, резко рванул обе створки настежь и выглянул на улицу, на дверь магазина, открыто ли?
Видимо, закрыто. Мужики сидели возле дверей на старых перевернутых ящиках и ждали. Участковый бойко их осмотрел и вдруг снова замер. На крайнем ящике сидел Васька Гоголь, он поднял голову на раскрытое окно и неподвижно уставился на участкового, глядя искоса из-под волны прямых "гоголевских" волос. Он всегда так смотрел, но в это мгновение участковому что-то почудилось... Отпрянул от окна, рванулся к шкафу:
- Не надо в магазин! У меня здесь припасено... Угощаю! - стал заполошно искать стаканы.
Мужик в ответ даже не удивился, лишь глубоко вздохнул, словно только что из-под воды вынырнул.
... Мне тоже было долго не по себе, неужели истинный Гоголь привет послал таким манером? Через Вия. Слишком сопереживала прочитанному, и слишком много тут случайных совпадений слилось в одно - Вий!
Так и пошло - в прачечной Вий живет. Наемщицы потом боялись там оставаться в одиночку. Отказывались от вечерней работы. Да и затея с общей ручной стиркой была нелепой, загасла. Позже прачечную забросили, она медленно и бесхозно сгнила. И главное - уже после нас и того мужика! - еще некоторые видали там Вия.
(c)John William Waterhouse
(c)Татьяна Смертина. Рассказ из книги "Невидимое - вижу". Tatiana Smertina.
![[John William Waterhouse]](/img/s/smertina_t_i/text_0100/john_william_waterhouse__bolxshoj_razmer_.jpg)
(c)John William Waterhouse
![[Татьяна Смертина]](/img/s/smertina_t_i/text_0100/tatxjana_smertina__rusalochxe.jpg)