Смирнов Александр Альбертович
Женский туалет

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Смирнов Александр Альбертович (smirnovsandr@yandex.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 16k. Статистика.
  • Глава: Проза
  • Часть I. Театральный дивертисмент
  •  Ваша оценка:

    Женский туалет
     
    Интересное было время в конце восьмидесятых, в разгар перестройки. Весёлое времечко.
    По-старому жить уже не получалось, по-новому ещё не умели.
    Только чуть повеяло сверху духом свободы и псевдодемократии, как внизу уже всё вскипело, забурлило, поплыло и запахло. Впрочем, люди ещё оставались те же, и должности те же, и методы те же, и система та же, но что-то уже бродило, вспенивалось, перемещалось.
    Сверху сказали, что теперь можно всё, что не запрещено законом.
    Снизу насторожились и стали переспрашивать:
    - Скажите, пожалуйста, а мы имеем право?..
    - Право-то вы имеете...
    - Значит, мы можем?
    - Боже упаси! Ни в коем случае.
    - А если?..
    - Тем более!
    - Но почему?
    - Нет разрешения.
    - А где его можно получить?
    - Пока нигде. Ждите указаний.
    Многие стали ждать, присматриваться, прислушиваться.
    На экране появились бесконечные мыльные сериалы, самым популярным из которых оказался "Парламентский час". Какие только сюжеты, скётчи, юморески, перлы не сыпались на головы обалдевших телезрителей из зала Верховного Совета.
    А какие "актёры" были в них заняты!
    Некоторые заседания были явным подражанием американским вестернам. С погоней, с драками, с демонстрацией моделей мужских и женских костюмов. Иногда эти заседания напоминали эротический триллер, с изнасилованиями (моральными), садизмом, отсутствием улик и беспомощностью положительных героев, которые в итоге оказывались организаторами жутких политических (и не только политических) оргий.
    Многие писатели, журналисты, целые издания вышли на улицу (на панель) и стали предлагать себя всем прохожим. Предлагали купить не только их произведения, но и мысли, и чувства, и всё остальное. Произведения не покупались, мысли тем более, но чувства и всё остальное кое-как можно было продать. Это рождало новые мысли и новые произведения.
    После объявления рыночной экономики бытие перестало определять сознание. Стало наоборот: сознание оказалось ходовым товаром, предлагалось по договорной цене и сумма сделки определяла бытие.
    Инженеры ринулись за границу. За идеями и новыми для нас технологиями - один, два; за товаром - тысячи. Учителя, музыканты, врачи начали шить, вязать, печатать на машинке чьи-то дипломы и диссертации. Актёры появились на автомобильных рынках, и профессионально вошли в роль торговцев запчастями. Актрисы стали искать своё достойное место в вещевом бизнесе, и, краснея от непривычной роли, надеясь, что их не узнают, предлагали шмотки и косметику.
    Наверху вдруг заметили, что с гегемоном революции (пролетариатом) появились проблемы. Он стал подглядывать не только за прослойкой (интеллигенцией), но и за руководящей и направляющей силой. Мало того, гегемон стал не только подглядывать, но и обсуждать, и выражать недовольство. Всё реже стали звучать бурные и продолжительные аплодисменты. Лес рук, голосующих "за", заметно поредел. Кое-где стали даже подниматься руки, голосующие "против"! Такого нельзя было предположить даже в страшном сне.
    Чтобы хоть как-то сдержать процесс распоясывания гегемона, стали предлагать ему собственноручно выбирать уже назначенных руководителей.
    Этого оказалось мало, гегемон сам стал поглядывать на руководящие кресла. Возникла необходимость агитировать, убеждать, даже уговаривать его потерпеть и оставаться гегемоном. Хотя бы ещё немного, ещё чуть-чуть, пока мы тут сами разберёмся, что к чему и куда двигаться дальше.
    Больше всего стало цениться умение говорить. Не обязательно правильно и грамотно - это не важно, это даже по-человечески кому-то будет близко и приятно. Важно говорить убеждённо, страстно и, главное, - ни о чём. Говорить так, чтобы слушающие тебя не понимали или хотя бы не совсем понимали, но чувствовали при этом, что ты думаешь о них, стараешься для них и, в конце концов, им когда-нибудь от этого станет лучше.
    В угоду гегемону стали перетасовывать колоду руководителей. Опять же через выборы, перевыборы и убеждения в необходимости голосовать "за".
    Тем не менее, некоторые руководители стали выпадать из колоды. Пришлось придумывать для них новые должности, организации, штаты.
    Новые штаты потребовали новых руководителей среднего звена. Ведь кто-то же должен и работать с гегемоном!
    Стали привлекать сначала из интеллигенции. Но из-за её аморфности, мягкотелости получалось не очень хорошо. Тем более, и сама интеллигенция стала слишком много рассуждать, указывать вышестоящим товарищам на ошибки, и даже объединяться с гегемоном.
    Это уже вообще ни в какие рамки не вписывалось.
    Тогда попробовали назначать средних руководителей, опять же через выборы и перевыборы, из самого гегемона, из тех, кто пытался, пусть непонятно, но много и громко говорить. И неожиданно стало кое-что получаться. Выходило даже демократично. Главное, какое-то время можно было выиграть и заняться собственными проблемами. По крайней мере, сверху теперь можно было сказать: "Сами выбирали, своих же выбирали, сами теперь и расхлёбывайте. Мы теперь только наблюдать можем и ждать, что же у вас получится".
    А получалось...
    Выпускница театрального училища в скором времени становилась главным бухгалтером пивзавода, а рабочий трубопрокатного цеха директором театра.
    Но если после театрального училища для того, чтобы стать главбухом, нужно хотя бы какие-то курсы закончить, иначе дебет от кредита не отличишь, то директором театра можно стать и сразу, прямо от прокатного стана.
    В театре много считать не нужно, а знать... А чего там знать? Смотри на то, что видишь, и говори. Главное много, страстно, непонятно и убедительно говорить. Ну, ещё выглядеть нужно соответствующе, сохранять, так сказать, свой имидж и престиж.
    Как вы думаете, что делает в первую очередь новый директор театра, сменивший рабочую робу на костюм с галстуком?
    Вникает в суть существующих в театре проблем для того, чтобы найти пути к их разрешению?
    Нет.
    Приглашает новых режиссёров?
    Нет-нет.
    Откуда ему их знать.
    Приглашает новых актёров?
    Нет-нет-нет.
    Где их взять и что со старыми делать?
    Ну, хотя бы уж пытается собрать коллектив единомышленников для создания нового гениального спектакля?
    Нет-нет-нет-нет!..
    В первую очередь новый директор театра строит себе новый кабинет.
    И старый-то кабинет был неплох, просторный, светлый, даже с предбанником для секретарши. Тоже когда-то построен был новым директором, выбившимся из замов, мечтавшим об этой должности, и начавшим с собственного кабинета. Правда, долго директором не продержался.
    Так то когда было! То ещё при советской власти было, при старом режиме. Директоров тогда назначали и снимали независимо оттого, в каком кабинете они сидят. А теперь перестройка, теперь не только встречают по одёжке, но и вся твоя дальнейшая деятельность от этой одёжки зависит.
    И, конечно же, после раздевалки трубопрокатного цеха, новому директору такой кабинет неказист показался - не престижный, окнами во двор, первый этаж. Надо бы этажа в три, чтоб престижнее, да с будуаром, да парочку выходов, кроме главного, да...
    Сказать легко, хотеть не вредно, но...
    Здание-то старое, в прошлом веке по проекту итальянцев построенное. В те времена больше о зрителе думали. Зал шикарный, сцена хорошая, акустика великолепная, а гримёрки маленькие, актёры до сих пор кое-как ютятся. И цехов театральных тогда не было. Всю закулисную часть уже при советской власти пристраивали. А где тогда директор сидел вообще непонятно.
    И главное, перестраивать здание нельзя - памятник архитектуры. Да если б и можно было, за какие шиши перестраивать?
    Походил новый директор по театру, посмотрел, подумал: "Да!.. Тут тебе не прокатный стан, развернуться негде. Но там закуточек есть, там уголочек, если бы их соединить... Только вот мешает... А что, если действительно?.. А чем чёрт не шутит?".
    Подумал он так и решил устроить себе кабинет в женском туалете.
    "А почему бы и нет? Без туалета, конечно, тоже нельзя, но это уже дело десятое, это уже придумать проще".
    Решить-то решил, а кто строить будет? И опять же, главное, за какие шиши.
    "А что если старый кабинет и фойе маленькое, в котором актёры репетируют, отдать кому-нибудь?"
    Быстро сказка сказывается, лихо дело делается.
    Пригласил новый директор арендаторов.
    Походили арендаторы по памятнику архитектуры, посмотрели, поговорили.
    Слово за слово, рублём по столу - договорились.
    И построили арендаторы новому директору новый кабинет.
    И какой кабинет - аж в три этажа, как душенька желала!
    На одном этаже предбанник, где секретарша сидеть будет. Маленький предбанничек, без окошка, без вентиляции. Ну, да они, секретарши, не привередливые, стерпят. А посторонним там толпиться нечего, и так тесно.
    Из предбанника лесенка вверх. Узенькая, правда, неудобная, того и гляди - навернёшься, и вдвоём по этой лесенке никак не пройти, не разминуться.
    Так нечего к директору по двое шастать, пусть по одному заходят.
    Лесенка в сам кабинет приводит, но не прямо, а из-за угла. Так уж получилось. Когда за столом сидишь, не видно, кто входит. Но это тоже не беда. Для того секретарша и посажена - пусть докладывает, кто там по лесенке карабкается.
    Зато прямо из кабинета шикарная дверь в большое фойе. Ежели там мероприятие какое, а тем более банкет, - выходи прямо из кабинета, хоть в белом костюме.
    А ещё из окошка нового кабинета центральную улицу видно. Хоть кусочек, но всё-таки видно. И как раз под окном кафе летнее, можно наблюдать, кто с кем сидит, кто с кем выпивает. Тоже, правда, не прямо видно, почти за угол смотреть приходится, но, если захотеть, если шею посильнее вытянуть, можно увидеть.
    Но и это ещё не всё. Позади стола нового директора, прямо за креслом, вроде бы как шкафчик стенной. Для бумаг или для одежды. И дверка как будто шифоньерная. А за этой дверкой ещё лесенка. Тоже узенькая, тоже одному впритык пройти. И ведёт она в будуар. Тут тебе и диванчик маленький, - это в работе тоже не последнее дело, - и банкеточка, и столик стоит, и посуда, и раковина с водопроводом на всякий случай. Да ещё и выход потайной из будуара. Прямо на галёрку, прямо туда, откуда в своё время гимназист Антоша Чехов спектакли смотрел.
    Вот тебе и кабинетик!
    Так мало того, арендаторы ещё и туалет женский сгородили. На месте бывшей раздевалки для зрителей.
    А почему бы и нет?
    Со зрителями всё равно проблема. Не хотят, бессовестные, в театр ходить. Чего раздевалка без пальто пустовать будет? А уж если и придут любопытные, то и так разместятся. На то гардеробщицы в штате есть. Как-нибудь пальто развесят.
    Уж за такой кабинет и за туалет новый не жалко было отдать арендаторам и фойе, где актёры репетировали, и тем более старый кабинет впридачу.
    Одну стенку они там сломали, другую поставили, здесь перегородили, там на улицу выход пробили и устроили себе... - кабак (кафе, то есть).
    Так это даже лучше!
    В том кабаке (то есть, кафе) и самому пообедать можно, и гостей пригласить. А если уж больно понадобится, то и в будуар подадут, что полагается.
    В общем, недолго строили, наконец, построили.
    Обмыли, как положено.
    Пришёл новый директор в новый кабинет, сел и...
    Теперь и поруководить можно.
    А как руководить?
    Ну, артисты для того и созданы, чтобы спектакли играть. У них работа такая.
    Так пусть себе играют. В эти дела не стоит вмешиваться. Там сам чёрт не разберётся.
    Технические цеха для того, чтобы эти спектакли обслуживать, - тоже понятно. Так и пусть работают. В конце концов, сами разберутся.
    А как руководить?
    А руководить нужно в соответствии с кабинетом, то есть в соответствии с имиджем для соответствующего престижа. Это не тавтология, это понятие такое. По-другому и не скажешь. Да это и так всем понятно. А кому не понятно, так можно и в кабинет вызвать, и объяснить. Главное при этом говорить убеждённо, страстно, чтобы тебя не очень понимали, но чувствовали, что ты думаешь о них, заботишься о них и, в конце концов, им когда-нибудь от этого станет лучше.
    Какие у нас там есть контакты, связи, телефончики, адресочки? Прекрасно. Попробуем.
    И попробовали.
    Для начала англичанку пригласили. Не на главную роль, конечно. Их, иностранцев, тоже сразу баловать не стоит, да и тут пока ещё свои актёры на шее сидят, об искусстве рассуждать пытаются. Но под неё спектакль сделали.
    Ну, конечно же, непременно по пьесе А.П.Чехова. А как же ещё?
    Критики столичные на это дело, как мухи на мёд, налетят.
    "Вишнёвый сад" на Родине Чехова, с иностранкой, - ах!
    Получилось.
    Теперь и фестивалик можно организовать международный. Тут уж и городские власти за рублём не постоят. А как же - престиж, имидж.
    А директор театра - где?
    В центре внимания и общения.
    И побольше иностранцев, побольше иностранцев!.. Итальянцев, японцев, грузин можно (они теперь тоже иностранцы), американцев... Ох, с американцами не получилось. Ну, да ладно, в следующий раз...
    И директор - в центре.
    Тут и кабинетик новый, кстати.
    Так вот, мол, живём-с.
    А в будуарчик не желаете ли? И по рюмашечке? И...
    Вот и познакомились.
    И банкетики после фестивальных спектаклей, и чтобы погромче, и чтобы пошумнее... И чтобы кабаки (ой, рестораны!) попрестижнее и подороже. Тут уж свой кабак (то есть, кафе), который при театре, не подойдёт, тут размах нужен. А свой - это так, это для интиму, для тет-а-тету.
    А в ресторанах (ну, в кабаках!) и свои артисты едят, пьют на дармовщинку - грех жаловаться!
    А если кто недоволен (неблагодарный!), так объяснить людям надо, что мы всё время думаем о них, заботимся о них и, в конце концов, им когда-нибудь станет от этого лучше.
    А если кто не понимает, так мы и в кабинетик можем пригласить и ещё раз объяснить.
    А если кто совсем не понимает, и ещё о театре, об искусстве что-то там говорить пытается, о творчестве, проблемами загружает, так мы и выгнать можем, чтоб другим неповадно было.
    Как оснований для увольнения нет? А что есть? Что-то же всё равно должно быть! В конце концов, пусть теперь юристы разбираются, адвокаты, судьи, прокуроры. У них работа такая. Адвоката на работу возьмём, и пусть наши интересы защищает: ищет ту самую причину, по которой мы неблагодарного работника уволили. Нам самим теперь не до этого, у нас теперь планы грандиозные, мировые, можно сказать, планы, всемирного масштаба.
    Так вот, ни худо, ни бедно, и просидел несколько лет в новом кабинете новый директор.
    Пока там наверху думали, что с гегемоном делать, речи говорили, сериалы показывали, тут из гегемона новые руководители культуры, и даже, можно сказать, искусства, повырастали. Так-то!..
    Довелось мне в ту пору частенько бывать в этом кабинете. И один на один с его хозяином, и на планёрках, и на совещаниях, и просто так, и за рюмашкой...
    И вроде бы всё нормально.
    Но иногда вдруг... Ничего-ничего, а потом... как будто запахом из туалета потянет...
    И ведь точно знаю, что коммуникаций никаких тут давно уже нет, и кондиционер стоит, и проветривается, но вдруг...
    Ничего-ничего, а потом - запах...
    Откуда?
    Может быть, из души... у кого-то...
    Чёрт его знает!..
     

  • Оставить комментарий
  • © Copyright Смирнов Александр Альбертович (smirnovsandr@yandex.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 16k. Статистика.
  • Глава: Проза
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.