Смирнов Сергей Анатольевич
Алексей, алексия и Ася-невидимка

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Смирнов Сергей Анатольевич (sas-media@yandex.ru)
  • Размещен: 29/03/2024, изменен: 29/03/2024. 52k. Статистика.
  • Глава: Фантастика
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что может спасти человека, если с ним в самой обыкновенной жизни случается невероятное, но ужасное чудо? Только другое чудо - доброе и прекрасное! Такие удивительные события и выпали на долю обычного мальчишки Алексея, большого книголюба, на которого при совершенно небывалых и даже сказочных обстоятельствах напала ужасная алексия - так врачи именуют неспособность читать все что угодно, от книги до эсэмески... Однако внезапно стала появляться из ниоткуда просто феерическая девочка-видение, предложившая Алексею помощь! Девчонка настырная до невозможности! Здесь ознакомительный отрывок. Полностью книга - на Литрес.
    •   Глава 1. Кому не может помочь капитан Немо?
      Суровый и высокий мужчина с темной и густой, не слишком ухоженной шевелюрой и мощной бородой, как у матерого лесника, геолога или капитана рыболовецкой шхуны, стоял перед огромным круглым окном, в котором стеклянные части были связаны между собой большими металлическими обручами. Суровость подчеркивали и гордо сложенные на груди его руки. Одежда мужчины совсем не соответствовала его виду: то был шикарный старинный сюртук аристократа...
      А за окном, которое на самом деле было необыкновенной величины иллюминатором, пучил на мужчину свои глазищи-тарелки здоровенный осьминог, который, наверно, и слона мог в два счета превратить в мешок с костями.
      Имя, вернее псевдоним, мужчины было издавна известно всему миру: капитан Немо. А вот его настоящее имя - принц Даккар - в наши дни знают лишь единицы, лишь редчайшие знатоки творчества писателя Жюля Верна. Один из таких знатоков - парнишка Алексей, фамилию которого мы по понятным соображениям раскрывать не станем.
      Эту картинку в старой книге, которую Леше подарила его прабабушка Вера, он знал в мельчайших деталях. Эту картинку он десятки раз видел не только наяву, но и во сне, когда стоял там, перед иллюминатором, вместе с капитаном Немо на его подводной лодке "Наутилус", в которой всякие парадные залы и кабинеты поспорили бы роскошью с залами даже Эрмитажа или знаменитой усадьбы графа Шереметьева в московском Останкино.
      Хотя Алексей был заядлым читателем и память его гаджетов была забита электронными библиотеками, хотя он перечитал почти все современные книги в жанрах фантастики и фэнтези, именно эта бумажная старая книжка "80 000 километров под водой", изданная за полвека, а то и больше до рождения Алексея, оставалась его любимой. Несмотря на то, что в ней полно нудных и давно устаревших научных и технических знаний, занимающих целые страницы, к тому же давно пожелтевшие.
      Стоп! Что случилось?! Уж не дала ли протечку обшивка "Наутилуса"? Откуда на картинке стали появляться капли влаги?!
      Ух ты! Да это же слезы стали падать прямо из глаз парня на сюртук капитана Немо!
      Хорошо, что никто этого не видел!.. Да ведь и простительно - если ты больше всего на свете любишь читать, а с тобой вдруг случается не просто ужас, а УЖАС-УЖАС-УЖАС!!!! - и больше никакого чтения! Будь то хоть книжка, хоть вывеска на магазине. Да что вывеска! Теперь пацану был практически недоступен экран люБого компьютера и смартфона, ведь одними картинками сыт не будешь. Если адрес или эсэмэску набрать, может, и под силу вслепую, но ведь ни проверить написанное, ни прочитать и ответ на эсэмэску, и любую словесную информацию на любом и всяком сайте.
      Ужасное случилось с Лешкой всего несколько дней назад. Буквы превратились в крохотных чертиков, в демонов и стали насмехаться над ним. Стоило попытаться упереть взгляд в начало книжной строки и двинуться дальше, как буквы начинали подло, издевательски и злорадно переодеваться друг в друга. М - в Ш, к примеру, А - в К... Или начинали сочиться по строке в обе стороны, как мельчайшие домашние муравьи по кухонной стенке, когда они где-то разведутся под кафелем, вылезут на поверхность и начнут осваивать тропы к съестному... Жуть!
      Вот в эту самую минуту Лешка сидел на больничной койке, вытянув ноги под одеялом и привалившись спиной к изголовью, только смягчил упор подушкой. Книгу про капитана Немо он взял с собой в больницу неспроста. Он ее знал чуть ли не наизусть и теперь надеялся, что с ее помощью одолеет недуг, который называется алексией.
      Алексия - это неспособность к чтению при замечательной исходной способности. То есть человек умел читать, а теперь - раз! И совсем не может! Злая алексия при невероятных обстоятельствах налетела на Алексея внезапно, как тяжелый грипп, когда еще несколько минут назад ты чувствовал себя прекрасно - и вот вдруг в одну минуту накрыло ознобом, дикой температурой, слабостью и всеми сопутствующими мучениями. Только про грипп знаешь, что он пройдет через неделю-другую, а тут все было куда хуже...
      Лешка вглядывался в до боли знакомые строчки... но ничего не получалось. Так что слово "до боли" надо воспринимать в самом буквальном смысле. Глаза так и ломило!
      И сейчас ему приходило на душу неизбывное желание, которое он, как парень самостоятельный, от себя отгонял.
      А все сильнее хотелось, чтобы рядом села прабабушка, взяла в руки эту книгу, которую она сама очень любила, и стала читать своему правнуку вслух.
      Здесь, наверно, и кроется любовь Леши к старинному "Наутилусу" и его капитану. Дело в том, что прабабушка когда-то читала книжку своему потомку, когда тот не только сам читать не умел, но еще в колясочке кайфовал просто-напросто несмышленым младенцем. И засыпал под монотонное чтение прекрасно. А прабабушка любила эту книжку, потому что сама зачитывалась Жюлем Верном в детстве и так зачиталась, что, когда выросла, стала ученым-океанологом и даже профессором в этой области.
      А потом Алексей сам подрос и стал бывать у прабабушки в настоящих гостях, а не на временном попечении, когда молодая мама сдавала его то своей маме, то даже более древнему поколению, которое в малыше души не чаяло. И вот именно прабабушка научила Лешу читать - и, как только он начал сам шустро носиться по строчкам, тотчас и подарила ему эту свою любимую книгу.
      В прабабушкиной квартире, в ее старом доме на Васильевском острове, откуда до Морского вокзала рукой подать и даже море слышно тихими ночами, стояли старинный резной буфет красного дерева, темные книжные шкафы с резными карнизами, стулья с толстыми и прихотливо изогнутыми ножками. В доме была большая коллекция экзотических раковин, морских звезд и прочих диковин, собранных не в одной витрине, а распределенных по квартире прямо как в природе по морскому дну. Немудрено, что квартира бабушки превратилась в отдельный отсек "Наутилуса", и порой Леше даже слышались гулкие мерные капитанские шаги. Сердце у него замирало, и сам он замирал, затаив дыхание и чуток холодея...
      И как бы он ни рос и ни умнел, он не терял невольного предчувствия, невольной надежды, что когда-нибудь заметит, как по сумрачному коридору прабабушкиной квартиры стремительно и мимолетно прошествует по направлению к капитанскому мостику сам принц Немо-Даккар. Вот бы и уплыть с ним прочь от всего мира! Потеряться для всех в глубинах безбрежного океана и наслаждаться его диковинами, а еще - книгами в старинных переплетах, что наполняли подводную библиотеку той стим-панковской субмарины.
      На страницах книги Жюля Верна таинственный принц-капитан помог многим угнетенным и попавшим в беду людям. Но вот своему давнему фанату Лешке в его несчастье он ничем не мог помочь...
      
      
      Глава 2. Кто может внезапно появиться и так же внезапно испариться?
      А прабабушка... Прабабушка бы смогла?!
      Лешке дико захотелось сбежать из больницы и добраться до прабабушки Веры. Пусть ей уже сто первый год пошел, она едва может двигаться, почти ничего не видит и не слышит. Но ум у нее остался ясным и память замечательная - каждую ракушечку в своем доме помнит, про каждую так расскажет, что заслушаешься! Вдруг, если она соберется и, надев очки, начнет читать, тоже зная книгу почти наизусть, вдруг раз! - и все вернется, как было. Буквы угомонятся и придут в себя, перестанут бесноваться и выпендриваться. А вдруг?
      - А давай я тебе почитаю!
      Лешка вздрогнул от чужого голоса.
      - Что?
      Поднял голову и не поверил своим глазам.
      - Давай я тебе почитаю. Ты же не можешь, да?
      Эти слова сказала девчонка, стоявшая у изножья кровати. Она казалась ровесницей почти тринадцатилетнего Лешки. Худенькая такая, светленькая, русая, серо-зеленоватые глаза... Чем-то похожая на Снегурочку, как ее мог представлять Лешка. Только лицо не кругловатое, как у всех малолетних снегурочек, а немного вытянутое, сужающееся к подбородку. И без косы, а с хвостиком. Снегурочка такая в белой, просторной и плотной футболке без всяких принтов, в светло-голубых джинсах и красных кедах.
      В ушах у Лешки зашумело.
      - Ты кто? - буркнул он, себя не слыша.
      - Ася, - донеслось до него, будто порыв ветерка и не с близи, а из-за невидимого горизонта.
      - Я тебя не знаю, - совсем не по-джентльменски пробормотал Лешка вместо того, чтобы представиться самому или хотя бы сказать "Спасибо!", или уж в крайнем случае "Спасибо, не нужно".
      - Я в этом не сомневалась, - понимающе грустно улыбнулась девчонка.
      Тут Лешка - от этой милой ее улыбки - вроде бы стал приходить в себя. Он огляделся. Двое пацанов, соседей по палате, еще спали, а одна койка пустовала. Он посмотрел на механический будильник со стрелками, стоявший на тумбочке. Цифр он тоже теперь не различал, но по положению стрелок угадывал время: без пяти шесть утра... Ночью он не спал почти, не мог.
      - Ты откуда взялась? - продолжал вести себя неприлично Лешка... но, наверно, это было в тот момент тоже простительно.
      - Вот взялась - и все, - не обиделась девчонка по имени Ася. - Стою тут сама. Хочу почитать тебе. Ведь ты сам не можешь... и плачешь от этого.
      Она, конечно, тоже странно себя вела. И вправду взялась невесть откуда ни свет ни заря в мальчишечьей палате, в неврологическом отделении больницы, а держится, как будто тут нянечкой давно работает или медсестрой... и улыбается еще как-то не от мира сего.
      У Лешки даже такая дурацкая мысль мелькнула: а не сбежала ли она вообще из какого-нибудь не просто неврологического, а даже психоневрологического отделения?.. Да только вот одета уж больно по-уличному.
      Мысль эта мелькнула до того, как девчонка заметила вслух, что он плачет. Очень опрометчиво заметила, потому что после этих слов Лешка за себя уже не отвечал и ударился в защитную грубость:
      - А тебе какое дело?! И вообще, мне в глаза накапали. От этого!
      Одного было не отнять у Лешки - осторожности. Он наехал на девчонку шепотом, чтобы не разбудить соседей, и то и дело зыркал на них, не проснулись ли.
      - И вообще, давай потише - чуваки проснутся, не знаю, что будет, - добавил он.
      - Ничего не будет, - так же мило и беззаботно улыбнулась девчонка и проявила настойчивость уже, а не просто помощь предложила: - Я хочу почитать тебе.
      - Не надо, я спать хочу, - беспомощно соврал Лешка.
      - Нет, не хочешь, - уличила парня Ася.
      - Слушай, что ты ко мне пристала?! - продолжал тупить пацан. - Я сам читать умею.
      - Умеешь, но не можешь, - не бровь, а в глаз заметила Ася. - А я помогу.
      - А я не хочу, - не знал уже куда самому деваться Леша.
      - А я хочу, - настаивала Ася и даже сделала шаг между кроватей к Лешке.
      Заметим, что как раз соседняя с этой стороны кровать и пустовала.
      И Ася, как этот шаг сделала, так сразу и нависла над Лешкой с неотвратимостью ужасной судьбы.
      И тут Лешка сорвался.
      - Да отвяжись ты от меня, дура! - заорал он и вжался спиной в подушку.
      - Сам дурак! - резонно заметила Ася, однако опять ничуть не обижаясь, очень даже подозрительно не обижаясь, и добавила, как печать поставила: - Еще какой дурак, ой-ей-ей!
      Тем временем пацаны-соседи разом вздрогнули, проснулись и вытаращились на Лешку.
      - Ты че орешь? - гневно вопросил сосед Колька, ворочая тяжелым веком, а второе даже поднять не в силах.
      - Да вот же пристала! - кивнул Леха в сторону Аси.
      - Кто пристал? - изумился сосед Колька.
      - Да вот же... - И Лешка осекся.
      Не было рядом Аси - настырного волонтера чтения! Пропала!
      Лешка похлопал глазами.
      И заметил, что дверь палаты совсем чуть-чуть приоткрыта... Выскользнула, значит, да? Слиняла по-тихому?! Вот же лиса вредная!
      Пришлось срочно собраться с мыслями.
      - В общем, это... извиняюсь, - пробурчал Лешка и пошмыгал носом. - Сон был. Кошмар приснился. Простите.
      - Ну, ты попроси таблетку, что ли, - сказал Колька. - А то так заикой из-за тебя проснешься.
      Он обиженно отвернулся на другой бок и выразительно запахнулся одеялом.
      Лешка еще посидел так, посидел. Потом сполз на постели в горизонтальное положение. Похлопал глазами. Потом аккуратно положил книгу на тумбочку. Потом глаза прикрыл волевым усилием... Сон, конечно, не приходил. Теперь где-то совсем далеко сон толкался, как за окном ночная бабочка, прилетевшая на свет. Лешка обдумал по кругу и с разных сторон случившееся странное явление и... и резко открыл глаза.
      Нет! Не было ее. Она не подкралась!.. Значит, хоть чего-то боится в жизни, и, наверно, можно выдохнуть: вряд ли до подъема и завтрака снова проберется сюда. Да и как она вообще будет потом пробираться, если народу уже будет полно на ногах?
      Но все-таки откуда она знает, что он читать не может?! Врач не мог разболтать. А кто тогда? Медсестры?.. Одна есть с хитрыми такими глазами... Нянечки? Нет, ну, сменные нянечки были такими добрыми, что от них такой подлости ожидать никак нельзя.
      
      Глава 3. Кого хочется спасать во сне?
      Ерзал-ерзал Лешка лопатками и все же провалился ненадолго в мутное забытье... И увидел в гудящем сне, похожем, по ощущениям, на приближающийся из тоннеля поезд метро или же лифт, увидел Лешка перед собой сумрачную лестницу. Это был пролет между площадками. На нижней стоял он. Выше маршем был следующий этаж жилого дома. И это был явно его собственный дом... И какая-то неясная, но очень опасная угроза неторопливо поднималась снизу то ли по лестнице, то ли в медлительном лифте. И Лешка пошел вверх, вверх, и чем выше он поднимался, тем становилось все страшнее и безысходнее... Он понимал, что уже совсем скоро достигнет верхнего этажа и упрется в запертую решетчатую дверь на чердак. И тогда деваться будет некуда... А оно, то особенно страшное своей неизвестностью, неотвратимо поднимается следом за ним.
      И вот уже - последний этаж. Почему тут такой сумрак, несмотря на светящийся на потолке плафон?
      Леша заворачивает за шахту лифта... И прямо перед запертой железной дверью последнего марша на чердак видит эту девчонку! Все! Попались оба!
      - Ты зачем здесь? - вопрошает во сне Лешка.
      А она не отвечает - и только смотрит на Лешку испуганными глазами, вжимаясь спиной в неодолимое препятствие - в решетку двери.
      И эта девчонка своими глазами словно высасывает весь страх из Лешки в себя, и от этого она начинает бояться еще сильнее. И он весь переключается на то, чтобы не самому спастись - странным образом он уже сам не чувствует никакой опасности, грозящей именно ему, - а чтобы куда-то живо увести и спасти ее, эту Асю.
      - Отойди от двери. Я открою ее, - говорит он во сне.
      В те нереальные мгновения в нем совместилось несовместимое: полная уверенность в том, что он сейчас как-то откроет дверь, и полная уверенность в том, что эту дверь совершенно невозможно никак открыть.
      - Отойди, говорю! Отойди!
      Раздается металлический дребезг... Словно дверь сама решила не просто открыться, а со скрежетом завалиться и стать хорошей и доброй, чтобы помочь им спастись.
      
      
      Глава 4. Что бывает, когда у тебя суперзаботливая и суперкрасивая мама?
      Но оказалось, это послышался дребезг больничной посуды за дверью палаты.
      Лешка распахнул глаза... И вздохнул с облегчением. Роль храброго, но, по сути, глупого спасителя-неудачника осталась за кулисами яви.
      Не успел Лешка умыться, как в палату въехала каталка с едой, а при ней вошла палатная медсестра тетя Дуся.
      На этаже была и небольшая столовая для ходячих, но Лешина мама настояла, чтобы ее сына, пока не выяснится его диагноз, кормили в палате... Тем более, он еще до больницы пару раз в обморок упал - вот и не дай Бог такое с ним в столовой на людях случится.
      - Тетя Дуся, а можно... - обратился было Леша к медсестре, но осекся.
      - Чего тебе? - ласково пригляделась медсестра к мальчишке.
      - Нет, ничего. Все нормально, - помотал головой Лешка и добавил для пущего правдоподобия: - Показалось, что масла мало.
      - Масла? - Тетя Дуся окинула хозяйским взглядом поднос. - Если захочешь, могу добавки принести. Тебе можно. Худышка вон какой!
      - Спасибо, не надо, - сказал Леша.
      А потянуло его поинтересоваться, не знает ли медсестра пациентку по имени Ася, примерно таких-то лет отроду и с такими-то особыми приметами. И если да, то где она... Но в последнее мгновение так и не решился.
      А потом, едва успел Лешка доесть свой завтрак - он, кстати, даже удивился тому, что вдруг проголодался и смел даже овсянку и даже с краев тарелки, - так вот едва он успел дохомячить овсянку и бутерброд, как в палату влетела Лешина мама Света.
      Она именно влетела, как птица, как лебедь - в распахнутом врачебном халате.
      Лешину маму можно было принять за врача. Она и была врачом. Причем в этой же больнице. Она работала в физиотерапевтическом отделении и лечила с помощью электричества и магнитных полей нервы и мышцы в основном у взрослых и пожилых людей. Поэтому у Лешиной мамы была возможность навещать сына практически в любое время. Это было, с одной стороны, хорошо, а с другой - плохо. То есть Лешка очень смущался от маминой навязчивой заботы.
      Мама пропела: "Привет! Как ты себя чувствуешь?" - и, не дожидаясь ответа "Нормально!" (а другого ответа и быть не могло при любом состоянии парня), опахнула Лешу ветерком, поцеловала его в щеку и лоб. На лбу задержалась, проверяя, какая температура у ее ненаглядного чада. Еще ладошки его потерла, проверяя, насколько они влажные.
      - Как поел?
      - Нормально!
      - А что было на завтрак?
      Лешка перечислил.
      - Ты помнишь, что тушеную и квашеную капусту ни в коем?
      - Помню.
      - И вообще никакую. Свежую в салате тоже не трогай. Я сказала, чтобы борщом тебя не кормили. Я оставила в термосе супчик, если будет борщ или щи.
      Когда-то у Леши после тушеной капусты случились колики, то есть живот расперло, и очень больно было, и с той поры капуста, как и ряд других продуктов питания, попала под запрет.
      - Так! У вас что, окно открыто?! - вспорхнула мама.
      А была чуток приоткрыта только небольшая форточка.
      - Ну, ма! Жарко же. Май. А они все топят, - проныл Лешка и перекинулся взглядом с Колькой.
      - Вот так и прохватит!
      Форточка была закрыта неумолимой маминой рукой, створка была еще и придавлена поплотнее.
      - Смотри, если в горле запершит, скажи медсестре.
      Все это для парня отстойно и невыносимо, но деваться было некуда.
      Одно было простительно такой суперзаботливой маме - она была суперкрасивой мамой. Лешка гордился мамой, ловил кайф, когда куча народа вокруг - и не только мужчины, но и женщины - останавливали на ней взгляды и рты приоткрывали. Мама Света могла бы запросто стать "Миссис Вселенная", то есть самой красивой, умной и умелой мамой на свете, но только она не была в международном обозначении никакой "миссис"... От слова "совсем". Она оставалась "мисс". Оборотной стороной этой сомнительной медали было то, что сам Лешка был классическим РБО. То есть Рос Без Отца... Такой изъян - безотцовщина - повелся в их роду аж с прабабушки. Только тогда шла цепочка из девчонок, ан вдруг появилось "мужское звено". Ну, девчонкам-то, наверно, легче в такой ситуации расти.
      Мама Света все про себя знала и мужчин после давнишней мутной истории, которая привела к появлению на свет Лешки, когда ей едва семнадцать исполнилось, опасалась. Особенно настойчивых. В общем, нескладуха налицо. Но Лешка рос пареньком здоровым, умным, тихим - и все его развивавшиеся качества повышали его маме настроение, покрывая дымкой забвения ту темную историю. Мама Леши была честной, поэтому он не рос в легендах и мифах о каком-нибудь "погибшем при исполнении служебных обязанностей папе, типа летчике-полицейском". Он уже знал, что жизнь случается очень непредсказуемой и нескладной, а уж после пережитого недавно ужаса-ужаса-ужаса в полной мере испытал ее коварные ухабы на себе самом.
      Ну, теперь вы знаете про Лешку все, что надо знать, кроме главного...
      - Наверное, уже есть расшифровка с записей твоего мозга, - сказала мама. - Я пойду узнаю у врача. Не прощаюсь. Еще забегу.
      Мама Света снова вспорхнула с Лешкиной кровати.
      - Ма, погоди... - начал было Лешка, попытавшись собраться с духом.
      - Что? - замерла мама.
      Две секунды они оба казались неподвижной скульптурной группой.
      - Не, ничего, - опять не решился Лешка. - Хотел тебе сон интересный рассказать... Не, лучше потом.
      - Ну хорошо. - Мама Света отмерла, вздохнула с облегчением от того, что сын не жалуется на что-то, и упорхнула.
      А хотел он, опять же, попросить маму узнать, где тут, в какой палате лежит, вернее, довольно-таки нахально обитает таинственная девочка Ася.
      Когда мама вышла, Лешка невольно обернулся к Кольке.
      Колька был на пару лет старше Лешки. Он перенес менингит, то есть воспаление мозговых оболочек, и с ним иногда случались эпилептические приступы. В остальном Колька был совершенно нормальный и, более того, все понимающий пацан. Видно, он знал, что значит оказаться центром болезненного внимания людей, поэтому ни разу не подтрунил над Лешкой, опекаемым мамой, можно сказать, до мозга костей. И он уже вошел в тот возраст, когда... В общем, он тоже смотрел на маму Леши разинув рот, в немом полуобморочном восхищении.
      - Да нормально все, - пробурчал Колька. - Не заморачивайся. Сочувствую, да... А форточку лучше приоткрыть, да.
      Второй сосед Леши по палате, Владик, просто молчал и то смотрел, то не смотрел на происходящее. После падения на стройке с третьего этажа и травмы головы он стал супермолчаливым и отрешенным. Врачи прилагали усилия, чтобы привести его в норму. Но пока все было сложно.
      И вот, пока Лешка пошел приоткрывать форточку, ждать маминого возвращения и думать, как жить дальше, есть время рассказать, что же довело его до жизни такой.
      
      Глава 5. Как Лешка дошел до жизни такой, или Что на свете может быть хуже всего?
      Все случилось вообще непонятно почему и на ровном месте... В тот день Лешка дотащил до школы вместе с учебниками толстенную книжку, которую читал накануне. Какую?.. Ну, фэнтези, фэнтези, большущую такую эпопею. Просто поутру очень захотелось узнать, что там происходит дальше, в той, двадцатой или двадцать первой главе... и он не сдержался и поволок в школу тяжесть, чтобы продолжить на переменах. Под партой на уроке такой фолиант, конечно, не раскроешь.
      Ну и вот. На большой, значит, перемене встал Лешка с книгой у окна - и вдруг подваливает к нему пацан из старшего класса, Ленчик Курцин - по тайному, у него за спиной, прозвищу Бульдог - со своей свитой из трех пацанов, все поменьше Ленчика и размерами общими, и физиономиями в частности.
      - Чо, ботан, совсем зачитался? Не шизанешься так?
      Лешка, не успев испугаться, просто удивился.
      - Ага...
      Такой честный ответ даже слегка сбил с толку Ленчика.
      - Чо за фигня, дай гляну.
      И Ленчик-Бульдог вырвал у Лешки книгу. Он повертел ее и так и сяк, не заглядывая на страницы, которыми книга взмахивала в его руке, будто множеством беспомощных крылышек летучее существо, пойманное безжалостным хищником.
      Лешка, опешив, только глазами хлопал. Дело в том, что школьная его жизнь протекала, может, и скучновато, если посмотреть на нее глазами школьного хулигана и балагура, но - вполне так себе мирно. То есть без всяких наездов и травли. Особой активностью Лешка в классе не отличался, ни с кем на ножах не был, но и ни с кем близко не дружил. Был у него приятель, сосед по парте, - Колька. Выходит, тезка будущего соседа по больничной палате. Приятель, но не закадычный друг: вне школы они как-то особо и не дружили, по улицам не тусовались и даже ни разу друг у друга дома в гостях не были. Лешка учился в среднем на четверки, иногда ловил пары по невнимательности, то есть когда выпадал из реальности. А в остальном... Короче говоря, если бы ничего не случилось, то никаким героем никакой истории, по которой можно книжку написать, Лешка бы ни за что не стал. Именно по всем вышеуказанным причинам Лешка совершенно не испугался немотивированного наезда Бульдога, который раньше совершенно не обращал на него внимания.
      - Зашквар! - хмыкнул Ленчик и смачно плюнул в разворот книги, за который цеплялся его здоровенный большой палец.
      Лешка моргнул и снова никак не отреагировал. Он просто не понимал, что и почему происходит.
      - А глаза у него такие начитанные-начитанные, - токсично протянул один из тех, кто всегда под вожаком с поджатым хвостом.
      Ленчик бросил книгу под ноги Лешке.
      - Короче, начитанный. Еще раз увижу тут эту... читальню, блин, мозги вправлю, умник. Ты поэл? Нормальные люди отдыхают на переменах, а ты всем глаза мозолишь, червяк библиотечный.
      И отвалил со свитой.
      Что это было, Лешка не понял ни разу.
      Он огляделся, почуяв, что вокруг стало как-то совсем не шумно для перемены. Многие одноклассники и не только, замерев, глазели на него с опаской. С той самой опаской, которой вроде бы он сам должен был быть пропитан насквозь, раз на нем поставил невидимую черную метку Ленчик-Бульдог. Но Лешка чувствовал только недоумение и обиду, причем вовсе не глубокую такую обиду. Просто все это произошло, как внезапное странное видение-сон.
      Колька стоял в сторонке, у колонны, с потерянным видом.
      Леша нагнулся, поднял осторожно книгу, посмотрел на плевок, основательно замаравший страницу, и стал думать, как его вытереть. Книжка упала, не закрывшись... так не закрывать же ее теперь... да и в портфель не положишь.
      Но сначала Леша подошел к приятелю, надеясь, что тот, видев все со стороны, как-то объяснит произошедшее.
      - Что это было, а? - спросил он Кольку.
      И заметил, что тот отступил, попятился на полшага.
      - Да я сам не врублюсь, чего он к тебе прикопался, - пробормотал Колька.
      До конца перемены оставалось мало времени.
      - Ладно, фиг с ним, - сказал Лешка и пошел в туалет, чтобы хоть немного привести оскверненную книгу в то состояние, при коем ее все же можно будет отрывать, не испытывая омерзения.
      Бумаги в туалете не нашлось. Что делать? Лешка помялся в растерянности... Потом положил раскрытую книгу на подоконник, давя в себе отвращение. Он дочитал заплеванную страницу, потом поднял ее, но не положил на предыдущую, а также прочитал оборот страницы, глядя на нее сбоку... А потом стал медленно и осторожно отрывать страницу от книги. Звук - тр-р-р! - был омерзительный. Лешка бросил эту страницу в унитаз и спустил воду. Но страница - вот проклятье! - прилипла к гладкой фаянсовой поверхности.
      И вот тут-то Лешку проняло всего насквозь, разом пропитало кислотой и горечью осознание дикого унижения, которое он только что испытал впервые в жизни... Мышцы сжались, слезы выступили... хоть не потекли - и на том спасибо!
      Нет, ну надо было врезать Бульдогу в морду - и все! Потом, конечно, его, Лешку, отделали бы по-черному, но зато хоть достоинство сохранил бы... А с другой стороны, Лешка уже прекрасно понимал, что не врезал бы, даже если б в те мгновения разозлился зверски. Не врезал бы и - все! Чтобы это сделать, надо было уже иметь хоть какой-то опыт "врезания" хотя бы ровеснику, а не такому здоровому лбу. Такое могло случиться только само собой при подобном опыте. А он, Лешка, никогда никому не врезал - так уж исторически сложилось, что он всю жизнь проходил тихим пацифистом и ни в какие разборки ни с кем никогда не попадал. И вообще ссориться не умел! Лешка еще ни разу в жизни ни с кем не дрался... Вполне возможно, что для почти тринадцатилетнего пацана это было очень большим упущением... Ну, хоть наорать на Бульдога дико он мог! На такое, чувствовал Лешка, он был способен... Но его так врасплох застали, он так опешил, что... Но если посмотреть с другой стороны, и страха он тогда не выказал, а это уже не полный отстой.
      От последней мысли Лешка чуток приободрился. Однако ж когда прозвенел звонок на урок, он зашел в класс последним. И класс глянул на него так, будто зашел всем знакомый зомби. Да, знакомый и не опасный. Но - зомби!
      Тут учительница по биологии невольно масла в огонь подлила:
      - Что, совсем зачитался?
      Класс, пусть отчасти тоже невольно, но вполне злорадно хохотнул. Толпа в своих нравственных качествах всегда-всегда гораздо хуже, чем один конкретно взятый человек.
      Лешка извинился и пошел к своей парте.
      Он знал тему урока, но когда биологичка по совершенно естественным причинам вызвала его, зачитавшегося и опоздавшего, он промямлил едва на трояк.
      На перемене вообще не хотелось выходить из класса. Но тогда он опустился бы на самое дно в глазах коллектива.
      Они с Колькой побродили практически молча до следующего звонка. Колька только губы поджимал, порой поглядывая искоса на приятеля.
      Книгу Лешка на перемену не взял, конечно. Бульдог больше не привязывался, но на душе было жутко тяжело, и Лешка не мог дождаться окончания учебного дня.
      А когда он кончился, Лешка нарочито простился с приятелем прямо на крыльце школы, давая Кольке понять, что хочет побыть один и их обычная полукилометровая прогулка после школы до угла супермаркета сегодня отменяется.
      Лешка шел, и ему казалось, что рюкзак его с каждым шагом не только становится все тяжелее и тяжелее, но и несет он в нем взрывчатку, мину с часовым механизмом, которая должна скоро рвануть.
      Книга была, конечно, испорчена. Причем вдвойне. Хорошенько подумав, Лешка пришел к решению, что он ее обязательно дочитает, а потом сразу выбросит...
       А когда показался его дом, возникла еще одна психологическая проблема: Лешка понял, что вообще занести эту книгу домой не может. Это получалось все равно что принести домой собачьи какашки, подобранные на улице...
      Что делать?
      Лешка прикинул. Надо дочитать очередную историю про храброго парня, который приручал дракона, сидя во дворе. На улице май, а потом июнь наступит. Норм! А сколько там еще страниц прочитать осталось?.. Примерно полторы сотни. Ну, за пару присестов, значит, а то и за один нетрудно. А где книгу хранить, если сразу дочитать не получится?.. Можно попытаться засунуть в почтовый ящик... Нет, не влезет... Во! Еще идея! Как раз на самом верхнем этаже: засунуть в решетку железной двери, за которой лестница ведет на чердак, и прислонить позади большой металлической пластины, на которой и замок висит.
      Лешка воодушевился было... но внезапно скис. Нет, даже в подъезде держать оскверненную книжку противно!
      Значит что?
      Лешка глянул в смартфоне время.
      Значит, нужно сесть во дворе и никуда не двигаться, пока не дочитаешь. Часа три займет, если постараться и кое-где незначимые детали и описания пропустить... Упереться рогом - и дочитать! Вполне можно успеть до возвращения мамы с работы, ведь она всегда задерживается на час-другой. Погода хорошая, тепло... Да если бы и дождь пошел - пусть теперь поливает страницы, что уж! Дождь - добрая природа в отличие от злодейских слюней Бульдога.
      Лешка посмотрел на круг лавочек, оккупированных кое-где парой мам с колясками и парой старушек, и решил, что это место не годится для его никудышного подвига. Тогда он устремил внимание на спортплощадку и выбрал тренажер для ног с лежаком - пусть и жестким. Зато даже прилечь можно!
      И Лешка устроился очень удачно - так ему казалось... Но потом оказалось, что, если бы он устроился по соседству с мамами и младенцами, наверно, все обошлось бы...
      Всего минут пять Лешка лежал и читал, изредка переводя взгляд на пробегавшие над ним облака... Они густели, и Лешка стал слегка опасаться того, что и впрямь дело может дойти до дождя.
      И вдруг!
      И вдруг вместо облаков и угрожающих туч над ним нависла увесистая башка Ленчика-Бульдога... А спустя мгновение обнаружились в небе и головы его "подельников".
      Лешка похолодел.
      А Ленчик снова вырвал книгу, которую Лешка держал на весу.
      Лешка дернулся и сел - даже мышцы пресса заболели.
      - А я тебя предупреждал, начитанный, - со свинцовой вкрадчивостью проговорил Бульдог.
      И он повторил с книгой то, что сделал с ней в школе.
      Жуть какая-то получалась! Значит, Бульдог со своей бандой потащился за ним следом! Что ему это сдалось?! Он что, всех людей, читающих книги, ненавидит, а теперь в Лешке козла отпущения, удобного для издевательств, нашел?
      - Я тебе ничего не сделал, - постарался Лешка сказать как можно тверже. - Что ты от меня хочешь?
      Бульдог пристально пригляделся к Лешке, даже сощурился... И говорит:
      - Откуда только такие берутся...
      И замолк.
      Лешка постарался не отводить взгляд.
      - Какие? - не выдержав тишины, спросил он.
      Казалось, еще несколько секунд Ленчик искал подходящее определение.
      И вдруг выдал:
      - Слащавые!
      Всех удивил! Кто-то из его свиты даже ахнул:
      - Ух ты, круто!
      Откуда только он такое слово знал, Бульдог? Даже странно было, откуда чувак с такой физиономией такое слово может знать!
      - Тут не школа, - сказал Лешка.
      - А что я тебе сказал? - оскалился Бульдог. - Память не того, да? Дедушка не помнит? Я тебе сказал не попадаться мне на глаза с книжульками. А где ты можешь не попадаться мне на глаза?.. Правильно! У себя дома. Забиться в свою детскую конуру под кровать, включить фонарик и читать-читать-читать, пока не опупеешь.
      Мы, конечно, смягчаем речь Бульдога, переводим ее с нецензурного на классический человеческий.
      И так же, как в школе, Бульдог уронил-бросил книгу под ноги, на землю, но только теперь он ее еще и поддал так, что она мучительно прошуршала по земле под доской тренажера и оказалась под ногами его друзей-прихлебателей. Один из них дал ответный пас Ленчику. Третий отскочил в сторону со словами:
      - Теперь мне пас!
      И книга превратилась в жертву садистского футбола.
      Лешка холодел-холодел и не выдержал:
      - Ну, ты - придурок, Бульдожина! Конченый придурок!
      Дикая игра замерла. Прислужники уставились на вожака. Один наступил на книгу.
      - Че ты вякнул? - зверски прищурился Бульдог. - Как ты меня назвал?
      - Что слышал! - лягнулся Лешка.
      Реальное бесстрашие подкатило к нему на минуту, и он готов был хоть умереть тут.
      - Ну-ка, иди сюда.
      - Тебе надо, ты и иди, - выдавил из себя Лешка.
      Между ними и так было меньше метра. Разделяла их только доска дворового тренажера. Ленчику ничего не стоило только руку протянуть...
      Он и протянул. Схватил Лешку за рубашку у самой шеи и рванул на себя.
      Лешка только успел поднять одну ногу, чтобы проехаться коленом по доске и хоть какую-то опору под собой ощутить. Но коленом другой ноги дико больно ударился об торец доски.
      - Ты бы щас тут все зубы оставил, чмошина, но ведь маманька твоя в школу примчится, - прошипел Бульдог, брызгая Лешке слюной в лицо. - "Ай, сынулю раскрасили!" Канитель такая отстойная будет.
      Увы, однажды такое на Лешкину беду случилось. Давно. Аж в третьем классе! Лешке старшие даже не со зла, но мощно залепили во дворе школы мячом в лицо. Кровь из носу пошла, и фингал на щеке надулся. Мама Лешки, и правда, в школу примчалась разбираться, хотя Лешка умолял ее этого не делать, изо всех сил убеждая, что вообще никто ему не засветил, а это даже он сам споткнулся и упал неудачно. Но маму-врача характер повреждений сына обмануть не мог. Лешке потом дико стыдно было в школу ходить, но, на удивление, как-то все рассосалось, и он не оказался изгоем. Он теперь даже очень смутно помнил, что было. Но отчетливо помнил, что решился подойти к тем пацанам и принести извинения за маму. Мол, так и так, он не ябедничал и не жаловался - просто мама такая, сверхзаботливая. Над ним, конечно, поиздевались тогда, но до модного ныне слова "буллинг" дело не дошло. И виноватым был вовсе не Бульдог тогда... и удивительно, что он это сейчас вспомнил!
      Однако Лешка не успел толком удивиться этому и не успел заодно чуть-чуть порадоваться тому, что расправа намечается не такая уж смертоубийственная, какую можно было ожидать от Бульдога...
      Тот кулаком свободной руки резко врезал Лешке под солнечное сплетение, и Лешка задохнулся. Бульдог отпустил его. Лешка ударился локтями об доску тренажера и, хрипа и сипя, сполз по ней на землю, пытаясь схватить глоток воздуха.
      Бульдог тем временем неторопливо обошел тренажер и навис над Лешкой.
      - Теперь каждый день будешь так ползать, чмо. За каждую, блин, букву, которую тут вякнул своей грязной пастью, - прорычал он. - Это тебе вместо пятнадцати суток за оскорбление личности... А теперь ставим штамп.
      Он поставил ногу на Лешку и слегка придавил к земле.
      - Ч-м-о! - разделяя буквы между собой, железно произнес он.
      Тут же подгребли и кадры Бульдога. И каждый повторил: "Чмо!" В сумме четыре ноги придавили Лешку к земле. А потом отвалили. Совсем отвалили.
      Лешка отдышался... Но волны боли в мышцах живота утихали еще с полминуты.
      Еще не поднявшись на ноги, он поискал глазами книгу. Она, совсем растрепанная, валялась рядом - только руку протянуть... А где рюкзак?.. Тут он, висел на ручке одного из тренажеров, куда Лешка его и повесил.
      Лешка облокотился одной рукой на доску и стал с трудом подниматься...
      Тут вдруг его опахнуло прохладным ветерком - и кто-то стал ему помогать, подхватив под другой локоть.
      Лешка сел, то есть перенес отяжелевшее, нывшее тело на доску и поднял глаза.
      Прямо перед ним стояла... бабушка! Нет, не его бабушка, а просто какая-то незнакомая бабушка. То есть чуть-чуть знакомая лишь потому, что он иногда видел ее во дворе на скамеечке.
      Бабушка имела внешность старой учительницы младших классов, вышедшей на пенсию. Одета она была довольно нарядно. В такой одежде можно не только во дворе сидеть, но и в театр пойти. Темное платье с оборочками, брошка такая крупная типа камеи под шеей с каким-то выпуклым резным портретом бежевого оттенка. Какое-то древнее выпуклое лицо на брошке. Прическа у бабушки тоже была вполне себе выходная, парадная, с массивной заколкой в густых седых волосах.
      - Сильно досталось? - мягко, но без излишнего сочувствия спросила бабушка и села на доску рядом с Лешкой.
      - Терпимо, - сипло проговорил Лешка. - Спасибо!
      - Не за что, - ответила бабушка и задала новый вопрос, который вполне нужно было ожидать, и прибавила к нему старинную поговорку: - Что они к тебе привязались?.. Сила-то солому ломит.
      - Да так... - хотел было Лешка замять для ясности, но понял, что этим он выкажет неблагодарность.
      И рассказал.
      - Книжке больше досталось, - вдруг сказала бабушка... уже держа книжку в руке.
      Гораздо позже Лешка вспомнит, что, когда бабушка садилась рядом, книги у нее в руке не было. И она за ней вроде не нагибалась...
      - Да, - согласился Лешка. - Он плюнул в нее... Я другую такую себе куплю.
      - Но другого себя себе не купишь, - с легкой усмешкой выдала бабушка довольно загадочную реплику. - Они ведь теперь долго от тебя не отстанут, верно?
      Лешка прикинул. Погружаться в страх будущего у него еще не было сил... Но, в общем, ничего хорошего не светило. По крайней мере, в ближайший месяц, если пересчитать все те буквы, на которые он решился.
      - Типа того, - кивнул Лешка.
      - Но ты - парень смелый, я погляжу, - видно, решила подбодрить его бабушка и мягко похлопала парня по спине. - В отчаяние не впадаешь.
      - Прорвемся, - не слишком оптимистично и совсем не героически тихо заявил Леша.
      - А хочешь, они все пропадут? - спросила бабушка.
      - Как это? - не понял Леша.
      - Пропадут и все. Как будто их и не было никогда, - как бы пошутила бабушка.
      - Кто?! - продолжал вполне простительно тупить Лешка.
      - Они все. И Бульдог этот, и его тупые прихлебатели, - уже конкретно и с нешуточной твердостью, даже с холодком таким металлическим в голосе уточнила интеллигентная бабушка.
      - Откуда вы их знаете? - опешил Лешка, ведь он не называл этой сердобольной бабушке прозвища Ленчика.
      И повернул к бабушке голову. Ну, правда, такая милая бабуся!
      Она же продолжала смотреть вперед куда-то, как будто в далекое пустое пространство.
      - Да всех вас я давно знаю, - сказала она и мило улыбнулась пространству.
      Тут у Лешки возникла очень рациональная такая догадка: наверное, бабушка работала учительницей в его школе. Может, работала еще тогда, когда Леша в первом-втором классах учился, поэтому он ее и не запомнил. И не их, мелких школят, она вела тогда, а может, как раз класс Бульдога и вела, когда тот малолеткой был. Наверное, так и было. И было это еще до прихода Лешки в эту школу. А про то, что она всех знает, так это - просто такое эпическое обобщение учительницы, работавшей в школе много-много лет и знавшей такое количество ребят, что их уже можно объединить в слове "все".
      - Можно и так сказать, - кивнула бабушка, словно прочитав мысли мальчишки. - Так как насчет того, чтобы они все испарились?
      Может, у бабушки знакомые в Министерстве образования... или даже в Министерстве самых Внутренних Дел. Поговорит с кем надо, и всех этих вместе с семьями вышлют куда-нибудь в Сибирь!.. Да нет, бред какой-то! Теперь такого не бывает!
      - Ну, ты замахнулся! - засмеялась бабушка. - Такое даже президенту не под силу... Но исчезнут все капитально.
      - А как это? - пролепетал Лешка.
      - Можешь считать, в параллельный мир провалятся, - прищурилась бабушка. - Или в черную дыру.
      Лешка прикинул. Боль прошла. Разговор шел странный, даже прикольный, и бабушка прикольно выражалась. Жизнь как бы почти налаживалась.
      - Ну, если прямо в настоящую в черную дыру - это было бы круто. Я не против, - шутя, но с невольной надеждой в глубине души сказал он.
      - Можно устроить прямо сейчас, - сказала бабушка так, что могла и не добавлять слова "кроме шуток".
      Очень серьезно предложение прозвучало, прямо поверить можно!
      Лешка поморгал, соображая... и ничего не соображая. Холодок ощутился как раз там, где недавно царствовала боль.
      - Это как?
      - Да очень просто, - продолжала круто шутить... и вроде совсем не шутить прикольная бабушка. - Мобильник твой дай мне.
      Лешка потянулся и... вздрогнул. Нет мобильника!
      - Выпал, наверно, - остро заметила бабушка.
      Лешка глянул под доску. Точно! Там! Выпал из кармана, пока парня враги в землю втаптывали.
      Он нагнулся, поднял свой сотовый и с рассеянным любопытством подал бабушке.
      - Та-ак, - протянула бабушка. - Пишем эсэмэску Бульдогу.
      - А у меня нет его номера, - сообщил Лешка очевидное.
      - Я его помню, - сказала бабушка.
      И Лешка почему-то совсем не удивился. Все и вправду было так прикольно, что и удивляться каждому слову уже сил не хватало... А объяснение, его всегда можно найти. Может, у памятливой бабушки имелись все номера ее бывших учеников, которые могли ее навещать. Даже таких, как Ленчик-Бульдог. Он же мог навещать свою первую учительницу вместе с одноклассниками, чтобы себя показать хоть в чем-то положительным.
      А бабушка тем временем очень шустро, как девчонка или мальчишка, спящие со своими смартфонами, стала набирать сообщение. И набирала его довольно долго.
      - Это что там? - поинтересовался Лешка на всякий случай: может, бабушка такое наберет, что ему вообще придется до конца года ползать перед Бульдогом.
      - Заговор такой старинный, - продолжая заниматься делом, сообщила бабушка. - Выдохни. Нестрашный он. Никого не убьет насмерть. Просто мир чуть-чуть поменяется. К лучшему. Меньше в нем всяких тупых придурков будет.
      - Может, не надо? - невольно пробормотал Лешка.
      Бабушка остановилась и обратила на него свой взор.
      - Так надо или не надо?.. - Она подождала немного. - Ну ладно, считай, шутка такая. Фокус. Они просто больше к тебе не подойдут, и ты их не увидишь. А где они, что они, уже не важно... Я похожа на человека, который может подростков убивать? Или отправлять в черную дыру? Знаешь, сколько световых лет до ближайшей черной дыры?
      Лешка был недавно бит, а теперь еще и обескуражен донельзя.
      - Не знаю, - пролепетал он.
      - То-то и оно... - улыбаясь, проговорила бабушка, глядя уже на экранчик, а через несколько секунд закончила дело: - Ну вот, готово. Тебе остается только послать. Номер его телефона я тоже набрала. По крайней мере, он о-очень сильно испугается. Когда вокруг оглядится... Только сначала ты должен сам прочитать все буквы и слова. Иначе не подействует. В них нет ничего ужасного. Даже красиво местами сказано, как поэма звучит. "Исчезнут, как дым от истаявшей свечки, и как семена одуванчиков, улетевшие в море". И запомни: начал читать - должен дочитать до конца... Как в шахматах: взялся - ходи! Иначе с тобой самим что-то нехорошее случится. Такое, что для тебя страшнее всего... Уяснил?
      - Ага, уяснил, - кивнул Лешка, хотя совсем нельзя было утверждать, что именно он уяснил.
      Попробуй уяснить такое!
       - Тогда держи.
      И бабушка отдала смартфон Лешке.
      - Дальше сам думай, - так же твердо посоветовала она. - Я не настаиваю и не давлю. А чтобы даже своим видом не давить, удаляюсь. А ты думай-думай сам... Рюкзак вон свой не забудь.
      - А? - акнул Лешка и повернулся к рюкзаку.
      Он снял его и, повернувшись, сказал "спасибо".
      Только в пустое пространство благодарность вылетела - бабушка-то пропала!
      Лешка тряхнул головой и обозрел окрестности... Да вон же она сидит, эта бабушка! На дальней лавочке! Только как она туда успела добежать? Она что, чемпион мира по бегу на стометровку?!
      Лешка закрыл глаза. Прикинул... И пришел к выводу, что от всего случившегося с ним он просто невольно завис на минуту-другую у рюкзака. Лешка умный пацан, рационального склада ума.
      А что с эсэмэской Бульдогу?
      Леша глянул - осторожно, искоса и даже немного отведя руку.
      Да, эсэмэс-заговор никуда не делся! Вот он - доказательство совсем недавнего присутствия удивительной бабушки рядом...
      Почему Лешка начал-таки его читать? Хотел-таки навалять дистанционно Ленчику?..
      Да даже не скажешь, что так... В тот момент в душе Лешки обида не кипела до такой степени. Появление и поведение незнакомой бабушки смазало все чувства. Леша скорее был просто удивлен странным развитием событий...
      Он вообще был, как уже было сказано, такой из себя супер-гипер-читатель: увидит невольно какой-нибудь текст, зацепится за него взглядом - обязательно надо прочесть. Это условным рефлексом называется... А потом он совершенно не представлял, что для него "страшнее всего", о чем предупреждала таинственная бабушка. О гибели своей какой-нибудь в несчастном случае или от болезни он никогда не думал и не воображал, о маме в таком ключе тоже никогда еще не беспокоился. Страшнее "пару получить" или вот теперь в очередной раз от Бульдога огрести, ничего бы ему в голову не пришло... Ну, еще велосипед потерять или мобильник.
      В общем, Лешка зацепился глазом за буковки и стал читать. Слова действительно все были красивые, поэтичные... Но мы их тут цитировать ни за что не будем, тем более весь заговор, сами понимаете, почему.
      И вот читает Лешка тот заговор... и вдруг!
      И вдруг представилась ему такая картина: пропал бесследно Ленчик-Бульдог и его сотоварищи, и стоит мама с папой Бульдога и другие родители и... какие они? Да горем убитые, какие еще! А тут еще следом само собой вообразилось Лешке, что произошло бы, если бы он сам пропал... И вот стоит его мама, убитая горем. А еще - бабушка!.. А прабабушка тоже никуда от горя не денется, ведь от нее не скрыть "пропажу без вести" ее любимого правнука. Она же и так звонит каждый день и спрашивает, как и что.
      Оцепенел Лешка... а потом как начнет неистово стирать эсэмэску-заговор, не дочитав больше трети! Он даже не вспомнил о предупреждении загадочной старой учительницы. Стер - и все!
      И как только последнее слово стер, так полыхнуло у него в глазах ослепительно, а потом показалось, что он сам в черную дыру проваливается!
      ...Короче говоря, сначала одна из мам с коляской заметила, что мальчишка на спортплощадке как-то завалился... и не встает. Она и подняла переполох. В итоге скорую вызвали. Скорая приехала, но никаких опасных повреждений у пацана не нашла, а в чувство привела нашатыркой... Но тут как раз и мама Леши подлетела, возвращаясь в тот день рано с работы. Можно представить, какой переполох подняла она! Но поначалу Лешка никаких недомоганий не ощущал. Взрослые постановили, что он просто в обморок от переутомления упал... Правда, та же незнакомая мама с коляской видела, как к Лешке старшие приставали, но издалека происшедшее не выглядело явным избиением. Да и сам Лешка отнекивался: мол, да, ссора была, но никто его не бил, просто толкнули разок.
      - Опять школьные?! - напряглась мама Света.
      - Какая разница, ма! - уже по-взрослому отмахнулся Лешка. - Ты только не думай в школу прийти. Вот тогда мне там точно не жить! Мне такой буллинг потом устроят, что ваще придется из Питера валить. Всех не пересажаешь в колонию для малолетних!
      Мама Света раскрыла рот, поморгала и только еще губы немного покусала, не зная, как такое заявление сына заботливо объехать.
      Пришли домой... Тут Лешка хватился, что книгу так и не поднял, и осталась она, побитая, там, на спортплощадке. Он решил за ней сбегать, но сначала - посмотреть в Интернете и заказать новую такую же.
      Вот тут и обнаружилось "самое страшное"...
      Вскоре Леша вышел на кухню к маме ни жив ни мертв, бледный как простыня.
      - Что с тобой?! - выпорхнула мама Света из-за стола.
      - Мама... я не могу... читать, - только и выговорил Лешка...
      И снова упал без чувств.
      А уже вечером того дня он был на койке в больничке, где его мама работала.
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Смирнов Сергей Анатольевич (sas-media@yandex.ru)
  • Обновлено: 29/03/2024. 52k. Статистика.
  • Глава: Фантастика
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.