Смирнов Сергей Анатольевич
Подземный флот маркшейдера Вольфа или Невероятные друзья и приключения Кита Демидова Книга 1

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 3, последний от 06/05/2021.
  • © Copyright Смирнов Сергей Анатольевич (sas-media@yandex.ru)
  • Размещен: 24/07/2013, изменен: 24/07/2013. 688k. Статистика.
  • Статья: Фантастика
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фантастика для "семейного чтения". Современный восьмиклассник Никита Демидов попадает в эпицентр грандиозной исторической интриги... Таинственный маркшейдер Вольф с целым флотом геоскафов, способных перемещаться во времени и пространстве, намерен изменить всю историю Земли по приказу будущих правителей планеты. И остановить злоумышленника может только команда юных героев, собранных из разных времён и стран. Каждый из них наделён своим уникальным талантом. Кит Демидов становится одной из ключевых фигур этой беспрецедентной битвы за Историю. В нём открывается необычный дар - одним прикосновением руки собирать любые механизмы, и, конечно, этот дар хотят использовать в своих целях обе противоборствующие стороны. Никите предстоят увлекательные и полные опасностей путешествия во времени, знакомство с известными историческими персонажами и своим собственным прапрадедушкой. Но кроме того, ему предстоит разобраться, где добро, а где зло, узнать много нового о себе самом, своей семье и мировой истории, влюбиться и найти верных друзей. ВАЖНЫЕ ПРИМЕЧАНИЯ: 1. Здесь - последняя, чистая редакция, т.е. более поздняя относительно той, что "утекла" из портфеля одного столичного издательства и была вывешена на Либрусеке, Флибусте и проч. 2. Там же, на Флибусте и Либрусеке роман относят к поджанрам "стимпанка" и "альтернативной истории", что крайне некорректно, хотя некоторые элементы того и другого использованы (во второй книге трилогии, которую вывешу через полмесяца, - вообще никакого стимпанка). Это классическая история взросления в жанре классической фантастики.

    • Подземный флот маркшейдера Вольфа

    Невероятные друзья и приключения Кита Демидова

      

    Маленький, но грозный Пролог

    с эскадрой геоскафов и океаном подземной магмы

      
       Они были похожи на китов с необыкновенно скользкой, ртутного отлива, кожей...
       Они были похожи на ослепительные в своем совершенстве дирижабли. Опытный взор строителя всяких плавающих и летающих судов мог бы различить на поверхности их огромных тел узкие полоски таинственного, текучего материала, простроченного крохотными пузырьками, - головками клёпок.
       Каждый геоскаф был в десять раз больше самого большого кашалота. Их было девять, и они величаво плыли... нет, не в океанском просторе и не среди белых облаков, а в выжженных вулканической лавой пустынях. Они чудесным образом раздвигали своими телами земную твердь, словно тяжелую воду. И земная твердь сонно колебалась кругом, раскатываясь ленивыми волнами.
       У геоскафов торчали вперед странные носовые выросты - будто раскрытые и опущенные тараном прозрачные зонтики размером с целый шатер цирка-шапито. "Зонтики" вращались с быстротой авиа-пропеллеров и светились голубоватым холодным огнем. Порой по ним пробегали электрические разряды-молнии. Эти "зонтики" делали земную твердь почти бесплотной - подобной даже не воде, а вечернему туману.
       Геоскафы плыли по пустыне неторопливым клином...
       Они были одноглазыми китами, собратьями древних монстров-циклопов. И черным, хищно-вертикальным зрачком в глазу первого геоскафа, флагмана эскадры, был... человек в старинном костюме и черном галстуке-бабочке в белый горошек. Пенсне, бородка и слегка взлохмаченные темные волосы - всё это придавало ему сходство с писателем Чеховым. Но этот человек был отнюдь не писателем.
       Сейчас он представлял себе, как эскадра по его команде пойдет на погружение. Огромные геоскафы нырнут в земные глубины так же легко, как уходят в океанскую глубину киты. И вскоре они достигнут иного океана - огненного. Они поднимут тяжелые волны раскалённой магмы, и закрутят в ней адские магмовороты, уходя все глубже и глубже. Наконец, они достигнут тонкой оболочки, покрывающей земное ядро, - слоя загадочной плазмы, в которой останавливается время...
       Те картины не были игрой больного воображения. Человек в пенсне и галстуке-бабочке уже не раз проделывал этот маршрут. И теперь он был во всеоружии. Монстры его эскадры должны были всплыть в разных эпохах и нанести удары по разным местам, очень популярным у любителей Истории и у туристов. Сам он нацелился на Москву, и у него были на это веские причины...
      

    Глава Первая,

    С "двойкой" по истории,

    причина которой не в лени Никиты Демидова,

    а в ночном нападении на него призраков-аристократов

      
       Жизнь этой ночью у Никиты Демидова совсем не задалась... А уж утром, на уроках, и подавно!
       А вы смогли бы не клевать носом на первом уроке и ответить хотя бы на твердый "трояк" про какие-то там паровозы и паровые двигатели, которые делали двести лет назад, если бы вам перед этим всю ночь не давали спать. Сначала - музыка за стеной, извергаемая огромным железным плеером - можно сказать, родным братом тех же древних паровых движков!.. А потом - призраки! Да-да, вот если бы прямо у вашей кровати посреди ночи стали беситься настоящие призраки, как бы вы себя утром чувствовали?! Хорошо, что Никита еще нашел в себе силы до школы дотащиться...
       И между прочим, одно из этих привидений еще и девчонкой было... или была... да к тому же в старинном лётном шлеме и огромных, страшных, черных перчатках-крагах...
       А если эти призраки еще и обзывались такими словами, что без Википедии не поймешь, кем тебя обозвали! Никита - герой уж тем, что заикой не остался на всю жизнь с той ночи. А уж за то, что в школу пошел утром - вообще, дважды герой. А ему вместо двух геройских звезд - просто "пару" вкатили, эх!
       Никита Демидов - Кит, как его кличут в классе, - хотя и худенький сам, но по натуре совсем не врун и даже не фантазер. И раньше с ним ничего подобного никогда не случалось. Не только в жизни, но даже во сне!
       А было вот что. Сначала папаня часа в два часа ночи, и правда, врубил свой могучий железный плеер доисторической сборки и поставил свой любимый виниловый диск - ну, типа, с любовными песнями римских гладиаторов... Записанный примерно в те же времена.
       Хотя, если уж совсем честно признаться, в это же самое время Кит новую ролевую игру про Ведьмака осваивал.
       Полвторого ночи в дверь заглянула маманя.
       - Если через пять минут...
       Теперь про папанин плеер. Этот такой тяжеленный ящик, что если на ногу упадет, то на уроки можно не ходить неделю, а если со шкафа на голову, то - все, отдыхай дурачком до конца жизни. "Старт" у него - это такая ручка, которую надо вертеть-напрягаться, а динамик - такая прикольная труба во все стороны на полкомнаты... Догадались, что это? Правильно, грам-мо-фон. Древний, потому крупный такой гаджет. И такой же доисторический, окаменевший винил он пилит так, что слышно, будто искры летят. И громкость у него не регулируется. Кит так сначала и спросил папаню, когда первый раз услышал, как трещит бедный оперный тенор, словно его там на электрическом стуле записывали:
       - Па, а ты можешь его в наушниках слушать?
       Кит, хоть и знал, конечно, про граммофоны и паровозы, но, когда увидел этот плеерище, не сразу врубился. Он даже представил себе, какие наушники должны к нему прилагаться: все в блестящих латунных клепках и ободках, почти как шлем водолаза. Стимпанковые нацушники. Тяжелые, наверно, заразы!
       А папаня как заржет. А чего смешного-то?
       - Да представил себе, как маленький Вовочка Ленин с ним в гимназию топает. Прикрутил к ранцу, согнулся весь и поперся в наушниках - во-от таких...
       И папаня сразу стал рисовать картинку - мальчишку в жеванной кепке, с ящиком на горбу, и наушники у него на голове, как двойной звонок на старинном будильнике, только очень большой. А сам все хохочет...
       - И что он там слушал? - слегка опешив, поинтересовался Кит.
       - Наверно, запрещенные песни какие-нибудь... - выдумал папаня. - Про пролетарскую революцию.
       А все-таки прикольно было в те далекие времена: были какие-то запрещенные песни, в которые даже мата не было, притаишься где-нибудь в уголке, слушаешь про революцию, сидишь на измене и при этом кайф ловишь, а тебя менты ищут, полиция.
       У папани есть еще много разных причуд. Его и самого мама называет "Чудо Светы. Первое и, дай Бог, Последнее". Это потому что маму Светой зовут. Папаня у Кита - "настоящий художник, который зарабатывает не на семью и жизнь, а на культурную родословную". В кавычках - это потому, что так, слово в слово, мама иногда говорит... а потом может погладить папу по голове и поцеловать куда-нибудь. А мама у Кита - крутой математик, кандидат наук и доцент в университете, и все определения у нее точные, как леммы и теоремы. И она радуется, что Кит пошел в нее, хотя была бы не против, если бы Кит умел рисовать. "Хотя бы натюрморты", - вздыхает мама. На что папаня замечает, что тогда бы Кит отлично подделывал подпись учителя в дневнике, что он сам умел делать одной левой - притом не рукой даже, а ногой. Но уже начиналась эпоха электронных дневников, которую папа очень невзлюбил...
       Раз папаня врубил граммофон посреди ночи, значит, к нему творческая мысль пришла, озарение, и он коньячку накатил... нет, совсем немного, рюмочку, максимум вторую. Это вот раньше, почти десять лет назад, еще на памяти Кита, была проблема. В ту пору, когда у папы перестали картины покупать и наступил творческий кризис, вообще, спать было невозможно. "Сатана там правит бал...", вернее правил, да еще как - ночами стены качались! Старый граммофон дуэтом с крутым музыкальным центром - хоть идею продавай какому-нибудь диджею! Полиция пару раз приходила. Потом они с мамой жили у бабушки, маминой мамы, почти полгода... потом, как помнил Кит, папа пришел с большущим букетом белых цветов и широченной улыбкой, и тогда Кит единственный раз в жизни видел папаню в галстуке.
       Сам папаня несколько лет спустя, когда повязывал первый настоящий галстук на Ките к школьному празднику, сказал ему: "Я при галстуке три раза в жизни был и буду. Первый раз на свадьбе - этого ты не видел. Второй раз - сам знаешь когда. А третий раз - это когда ты меня в последний раз увидишь, сам узнаешь когда, уже не маленький". Но пока не будем о грустном... А тогда мама цветы взяла и в вазу поставила, потом они с папаней долго о чем-то базарили, закрывшись наглухо, и бабушка к двери Кита не подпускала. О чем шептались, не шумя, родители, не важно, главное - результат: папа с мамой помирились, папа снова стал картины писать и почти ни-ни... ну, раз в месяц по чуть-чуть. Но на этот раз как раз совсем не вовремя. Киту не спалось...
       То есть самое время было не в стенку папе стучать, а встать с постели, пойти, открыть дверь в папанину "студию" и сурово сказать, как маманя, "Если через пять минут..."
       Вставать, конечно, очень не хотелось. Кит откинул одеяло и решил еще немного полежать, чтобы немного замерзнуть и еще сильнее разозлиться - тогда легче будет что-то сделать: или встать и пойти, или накрыться с головой и потерпеть - может, папаню надолго не хватит.
       Он лежал, то ли прикрыв глаза, то ли приоткрыв - понять в темноте было трудно, - слушал древнюю скрипучую песню про "последний рейс моряка" и желал этому моряку сгинуть навсегда со своим "Титаником"... и вдруг почудилось ему, будто в темноте перед ним стали разлетаться звездочки. Кит раскрыл глаза пошире - а звездочек только больше увиделось, и разлетались они все быстрее.
       Не успел Кит потрясти головой, чтобы вытрясти из нее этот фейерверк-звездопад, как прямо перед ним вся темная стена пошла радужными волнами, и между стеной и кроватью, где не то что встать, но даже ногу просунуть больно, вдруг появился, типа, призрак. "Типа" - потому что совсем не прозрачный и на вид настоящий живой человек. Это был пацан немного постарше Кита, одетый, как невыносимый пижон. В сером клетчатом костюме, в ослепительно белой рубашке, при узком черном галстуке и даже со сверкающей заколкой в нем. Лицо у него было такое, правильное и взрослое, на какое девчонки смотрят... ну так вот смотрят, когда все сразу, как тупые дуры, становятся. Это называется "с обожанием".
       Кит лежал и смотрел, то ли открыв рот, то ли не открыв - он не запомнил как.
       Пижонский пацан тоже смотрел на Кита, но как будто увидел его перед собой не сразу, а когда увидел, страшно удивился.
       - Надо же, получился, наконец! - сказал он, этот пижон.
       Кит успел обидеться в глубине души: получалось, что это получился он, Кит.
       А стильный, прямо-таки аристократический такой пацан повернулся в сторону и стал звать громко так - если бы не орал папанин граммофон, родители Кита наверняка бы услышали и удивились, почему из комнаты сына доносится чужой голос.
       - Лизон, Лизон! У тебя всегда терпения не хватает. Смотри!
       И тут стало происходить самое страшное. Рядом с этим пижонским парнем взмахнула в воздухе человеческая рука в коричневой перчатке с длинным широким раструбом... представляете, одна, без тела! А потом в одно мгновение к руке образовалось всё остальное. Всем остальным была... да, да, девчонка! Похоже, ровесница, Кита, а ростом на голову ниже первого призрака. Она была во всем кожаном, в такой явно дорогой и моднющей коричневой коже, в свитерке с высокой горловиной, а главное, на голове у нее был старинный, но по виду совсем новый лётный шлем с большими пилотскими очками на лбу.
       Девчонка выглядела очень занятой - будто ее только что отвлекли от очень важного дела и решили показать какую-то нестоящую ерунду. Она посмотрела на Кита так же строго, как недавно маманя, заглянувшая в дверь... но, в отличие от мамани, вошла к Киту не через нормальную дверь, а через стену, и к тому же чего-то вдруг сильно смутилась... и даже, не сказав ни слова, снова исчезла, отступив назад, прямо в стену.
       Но только успел Кит моргнуть, как девчонка-призрак появилась вновь. Она свела свои черные острые бровки, которые сразу запомнил и которых сразу забоялся Кит, и, словно отмахиваясь от него, Кита, хмыкнула:
       - Это что, вот этот самый троглодит?!
       - Элиз, он же, если и не видит нас, то может прекрасно слышать, - укорил моднющую девчонку аристократический парень. - Мы же слышим с тобой "Последний рейс" редкого баритона Барвинского из его дома... Значит, и он может слышать нас. И потом ты всегда спешишь с выводами, ты даже не присмотрелась.
       Как же, не видел Кит этих наглых пришельцев! Видел еще как! Вот бы еще чем-нибудь запулить в них тяжелым, подумалось ему... Да все тело онемело, как чужое стало... Страх он и есть страх, даже если в мыслях ты еще смелый...
       Девчонка чуть наклонилась вперед и сделала такое движение, будто собралась пойти прямо по кровати и разглядеть Кита поближе и сверху, как неизвестное, но злостное насекомое.
       Кит дернулся, накинул на себя одеяло - и тут только похолодел до мозга костей. Он же вот так, в одних трусах, лежал перед не понятно как и откуда взявшимися в его комнате пришельцами! Перед этой явно злющей и ехидной, хоть и смазливой девчонкой! Хоть и призраком каким-то, которого в его комнате никак быть не может!
       - Лизон, осторожней! Ты же сотрешь картинку раньше времени! - с тревогой предупредил аристократический пижон.
       Киту стало еще страшнее... хотя, наверно, не страшнее, а - не по себее... Хотя так не говорят, но вернее не скажешь. Настоящего страха он вроде не чувствовал, не сознавал, как часто случается, когда люди сталкиваются с аномальными явлениями.
       Девчонка, тем временем, пробормотала в ответ что-то не по-русски - похоже, по-французски - и развела руками. Юный аристократ посмотрел на нее и очень по-взрослому сокрушенно покачал головой. А потом повернулся к Киту и, вздохнув, сказал:
       - Всё, кончается.
       Вот тут Киту стало по-настоящему страшно - и он потянул одеяло на подбородок.
       Уже потом, позже... полежав немного, он понял, чтО же кончалось - это за стеной кончалась песня про "последний рейс". Романс этот фигов...
       Как только старая пластинка затихла, так вдруг сразу все призраки исчезли, разлетающиеся звездочки потухли - и в комнате снова стало совершенно темно и жутко тихо.
       Но у Кита в глазах так и стояли очертания призраков. Нужно было моргнуть раз, другой, чтобы осталась совсем черная стена... а на ней - сейчас совсем не видный в темноте, большой постер - черный портрет Чужого почти в натуральную величину. Ну да, у одних ребят висят портреты любимых певцов или артистов, хоккеистов или супергероев, а у Кита был страшный Чужой из старого фильма... Ну, нравился ему этот монстр, бодрил. Они с Китом оба маялись одиночеством и написанной на их лицах бесчувственностью, в которой папа иногда упрекал сына... Он, Кит, и сам порой тяготился этой бесчувственностью, которая так не нравилась девчонкам, особенно Ленке Пономарёвой, которая... нет, о ней потом! Но ничего с собой поделать не мог. Они, девчонки, его даже одно время "киборгом" называли, после выхода очередного блокбастера про киборгов. Но это прозвище, слава Богу, не прижилось. К тому же он - не Кит, а Чужой - казался теперь совсем не страшным по сравнению с теми, кто только что его застил, хоть и были они похожи на обычных, пусть и пижонских землян.
       Кит лежал, боясь пошевельнуться... А вы бы не боялись? Даже если бы убедили себя, что всё это так - почудилось, приснилось... Кит был в маму, умел рассуждать здраво, он даже был готов еще раз проверить, можно ли втиснуться в щель между кроватью и стеною... только пока не мог пошевелиться, чувствовал себя деревянным. И жутко замерзшим под теплым одеялом. Пару секунд ему даже хотелось позвать маму. Или папу. Но он эту детскую слабость пресек на корню и взял в себя в руки.
       "Надо же, глюк! - сказал себе Кит. - Даже не нюхал ничего". Зомби иногда пытались его совратить. Сам их главарь, Дум-Думенко, раз-другой-третий пытался зазвать его в какой-нибудь из соседних подвалов или подъездов после уроков и всучить то какую-то капсулу, то аэрозоль с полиэтиленовым мешком: "Ну че ты сс... - толкал он дружелюбно Кита. - Полетай хоть разик. Увидишь, блин, без спецэффектов такое. Гарри Поттеру не снилось!" Но Кит не дурак крышу себе сносить и дурачком делаться, может, на всю жизнь. А тут вдруг нате, само - и без "колёс", и без клея. Оставалось на своем опыте признать, что маманя права и недосыпы опасны для психики, особенно подростковой. Кит и признал, больше ему ничего не оставалось. И даже дал себе обещание целую неделю... ну, хотя бы три дня в играх не зависать... А то и правда, в дурку залететь можно. На смех тем же одноклассникам-зомби.
       Вывод был - померещилось в полусне... хотя как-то не по-детски круто померещилось.
       К тому же девчонка-призрак обозвала его "троглодитом". Это словечко не давало покоя Киту... Он его вроде бы когда-то слышал, но кто это, толком не знал. "Сама дура!" - убеждал себя Кит, чтобы окончательно отмахнуться от глюков и заснуть, но... Ворочался он, ворочался, потом не выдержал, выбрался с постели, включил свет, постоял-поглядел на удивленно оскалившегося со стены Чужого и раскрыл свой крутой ноутбук, подаренный не так давно мамой на день рожденья.
       Кликнув из "избранного" Википедию, Кит набрал гнусное словечко.
       Вот что он прочел, не веря своим глазам:
      
       Троглодит (др.-греч. ??????????? -- "живущий в пещере") может означать:
       Первобытный (пещерный) человек.
       Отшельник.
       В переносном смысле - примитивный, некультурный человек.
       Снежный человек.
      
       Кит похолодел.
       - Ну и отстой! - возмутился он до самой глубины души.
       Так его еще никто и никогда в жизни не оскорблял!
       Кого угодно - "ботана", "кишку", "кильку", "Пофигора" (это от Пифагора и, значит его, Кита, математического дара, замешанного на большом пофигизме), а уж тем более "киборга" - все эти обзывалки он мог легко перетерпеть и даже принять как естественные определения. Но чтобы вот так - "примитивный", "пещерный" и еще йети лохматый! Такое даже Думу в его тупую башку прийти не могло! Это был полный беспредел... Что бы Кит сейчас с ней сделал, он просто не знал!
       Только ее самой не было! Совсем! Кит бессильно призвал на помощь Чужого! Вот кто бы с ней, этой летчицей-налетчицей, справился бы как надо. Хрясь выдвижной челюстью - и всё, а перчатки-краги и шлем за закуску, вместо жвачки... Но где ее теперь искать, эту игру больного воображения?
       Кит выключил ноутбук, а свет выключать не стал, залез под одеяло и так лежал по утра в мутной дреме, побаиваясь всякого-разного... То и дело он смотрел на Чужого, надеясь на его поддержку, и ему казалось, что монстру как-то тоже не по себе и он тоже ждет вместе с ним, Китом, чего-то нехорошего.
       Потом взял и прозвенел будильник.
       Потом папаня, такой же сонный и коматозный с недосыпа, как Кит, с немного виноватым видом проводил его до лифта - и только подмигнул как всегда по-свойски, когда двери лифта уже сдвигались.
      
       Потом был первый урок - история. Отстойный девятнадцатый век, промышленность, вся грязная такая, тяжелая, черная... Шестерни, масло, топки, вонища...
       - Э, Кит, ты чего?! - толкнул его в бок сосед по парте, Митька, когда Кит вырубился по полной, ткнувшись лбом в разворот учебника. - Фигово, что ли?
       Кит ответил, что "всё в норме" и хотел было попросить, чтобы приятель разбудил, если историчка по рядам пойдет. Но не успел.
       - Демидов!
       ... Сосед снова толкнул в бок. Наверно, Кит замешкался. Или не успел проснуться.
       Кит встал.
       - Демидов, ты что, умыться забыл? - спросила историчка, которая Кита особенно не любила, зная про его математические успехи и всю дорогу пытаясь безуспешно убедить его, что без знания истории он - просто "винтик-шестеренка в компьютере" (историчка сама была из прошлого века!) и никогда не поймет, что происходит вокруг и на что пойдут его таланты, на пользу или во вред человечеству.
       Но и ей никогда не приходило в голову назвать его "троглодитом"!
       Кит со своей предпоследней парты у окна ответил, что не забыл... И это был его последний правильный ответ.
       Лена Пономарева оглянулась на него со своей первой парты правого ряда, у двери, а за ней оглянулась и вся команда зомби во главе с Думом. Конечно, перед Ленкой Кит сейчас стоял не в лучшей форме, это было печальней грядущей "пары", но главное, и Ленке никогда бы не пришло в голову обозвать его "троглодитом"!
       - Ты слышишь вопрос, Демидов?
       Сосед двигал ему под глаза учебник.
       - У тебя же сверхпамять, как Нонна Николаевна утверждает, - продолжала планомерно наезжать историчка. - Что ты в учебник вперился?
       Нонна Николаевна - это математичка. И даже завуч школы. Но сейчас и она не спасла бы Кита, даже если бы ворвалась в класс с лазерным мечом и отрядом галактического спецназа. Было поздно.
       Кит мог бы сказать правду, хотя бы частичную. Ну хотя бы такую: "Маргарита Ивановна, что-то у меня голова болит, у меня бессонница и если можно, то сегодня не нужно..." Но сказать было нельзя. Вот если бы Ленка болела и ее не было бы, то еще как-то... А тут - всё, бесславный конец!
       Что же там было с этой промышленностью? Как-то она развивалась... Двигатели, значит, двигали... или двигались.
       - Был бы ты примитивный, Демидов...
       Вот оно! - напрягся Кит.
       - ...ну, просто середнячок, тогда бы на "трояк" хватило, но за то, что ты уже институтские интегралы и уравнения решаешь, а в истории хуже первобытного...
       Вот оно!
       - ...неандертальца...
       А все-таки не "троглодит"! "Троглодит" хуже - он еще и снежный йети, он и сейчас, в наше время, где-то нечесаный бродит...
       - ...вот тебе "пара" и неделя на исправление. А то хуже будет. Небось, опять всю ночь в компьютерные игры играл.
       Сегодня - День ясновидящих, догадался Кит.
       - Садись!
       Аплодисменты и свист. Это - признание со стороны Дума и всей его банды зомби. Лена, конечно, не поддержала... даже не повернулась, всем видом показывая, что ей наплевать на его "пару" - заслужил, так заслужил.
       - Думенко, хватит изображать! - вырубила группу поддержки историчка. - Все равно до тебя ему не докатиться.
       Умеют же учителя сами вносить раздор, а потом удивляться, чегой-то класс какой-то злой и отмороженный.
       Поддержку Дума в любом виде Кит и сам не любил, потому что в дружбу к Думу не лез. Что он, придурок, набиваться в друзья к зомби этим! С ними и в полицию недолго угодить. Хотя он невольно гордился тем, что Дум со своими зомби его не гнобит, как иных не только в классе, но и во всей школе, даже старшие классы его побаиваются. Впрочем, такой своей гордости он тоже слегка стеснялся. И вообще, настоящий пофигист ни к кому в друзья не набивается, а Кит в классе числился пофигистом. Чем, тоже правда, не кичился и на вид не выставлял.
       Класс, в котором учился Кит, был, в общем-то, ничем особо не примечательным, кроме как бандой отъявленных зомби. Был класс не особо успевающим и не особо дружным, так - ни рыба, ни мясо. Не было в нем гениев - Кит считался не гением и вундеркиндом, а просто очень способным в точных науках. В комбинаторике, уточнила бы мама Кита. Он, конечно, мог бы претендовать и на гения, по школьным меркам, если бы не был пофигистом.
       Была в классе одна красивая девчонка, она же отличница и все такое - Лена Пономарева. Конечно, были в классе и другие разные девчонки. Но Ленка вся такая стройненькая, длинноногая, светленькая... короче, беда!
       Ну и никуда не денешься без отдельного представления все той же банды зомби. Тем более, что в самом недалеком будущем этой банде предстояло сыграть важную роль в исторических свершениях и подвигах, спасших, возможно, не только Москву, но и всю страну. А может, и весь мир...
       Банду еще два года назад крепко сколотил Гошка Думенко, сын солидного такого бизнесмена, торгующего особо роскошными автомобилями. У этого бизнесмена была такая блажь - пусть младший сынок отучиться для начала не в Англии какой-нибудь, а в той же "нормальной советской школе", которую когда-то закончил он сам. Ну, пусть уже не советской и не совсем нормальной, а немного образцовой, чистой, хорошо оборудованной, славящейся своими учителями. Дум был в классе самым высоким и крепким, в своего крутого батю, а батя отстегивал школе на праздники и оборудование. За что, понятное дело, Думу, страшно увлеченному примитивными играми-стрелялками с мочиловом-вопиловом, морями крови и горами трупов, многое сходило с рук. Покрывал Дум и своих троих подельников, с которыми периодически терроризировал родную школу в целом и отдельных ее обитателей в частности.
       Дум, ясное дело, покровительствовал красивой Лене Пономаревой, пусть и отличнице. Та, тоже ясное дело, не отказывалась от покровительства высокого не по годам Дума, чувака с классными криминальными наклонностями, опасного врага общества. Если бы не такой расклад, может, Кит не стал бы таким пофигистом... а так, что перед Ленкой особо выпендриваться, если все равно ничего не светит. Даже портфель ей не то, что до дому, до раздевалки не донесешь - не успеешь. Ни в простые неподвижные трупы, ни в ходячие трупы-зомби Кит записываться не собирался.
       Дум и его подельники стали командой зомби, как сказала бы биологичка, в результате долгой и мучительной эволюции. Сначала, как помнится, года полтора назад, они заделались в орки. Но потом где-то, в парке, им основательно наваляли какие-то чересчур многочисленные и особо агрессивные хоббиты, объединившихся со злобными эльфами. Оказалось, что по всему миру несчастные орки уже на грани вымирания и лучше ими не быть. Потом Дума переклинило, и его компания чуть не подалась в юные скинхеды, но тут вышла загвоздка. Основной боевой единицей команды был Сережка Ким, Кимон, наполовину кореец, наполовину, как он сам говорил, "из древних сомалийских пиратов". Кимон давно занимался тхеквондо, мог свалить десятиклассника, но в скинхеды не годился так же, как какой-нибудь африканский гепард в стаю серых тамбовских волков. А без него та же стая была как та же стая, только с выпавшими клыками... К тому же крутой батя Дума как-то врезал своему младшему наследнику, найдя у него пришитую ко внутреннему карману школьного пиджака эмблему СС, и тот пришел в школу с настоящим фингалом под глазом - от самого папы. Так скинхеды кончились, не начавшись.
       Интеллигентная бледность вампиров Думу была не по нутру, и тогда он и все его приятели-подельники стали зомби. Внешне это ничем вроде как не выражалось. То есть выражалось, но как-то подозрительно положительно: они все стали ходить молчаливые, тихие и какие-то пучеглазые. Даже полукореец Кимон. Потом вдруг пришла благодарность из... вы не поверите! Из полиции! Оказалось, Дум и компания по вечерам добровольно присматривают за церковным кладбищем, находящимся за пару кварталов от школы. И как-то они там засекли то ли вандалов-разрушителей, то ли расхитителей гробниц, проследили за ними и сообщили церковному батюшке, а тот сразу позвонил в полицию. Вот так. И от зомби, оказывается, бывает польза!
       Есть в классе пофигисты. Но они - не компания. Настоящие пофигисты всегда каждый сам по себе. Вот сосед Кита - Митька Комаров по прозвищу Москит, за малый рост, - он тоже пофигист. Уроки ему прогуливать - раз плюнуть. Вроде как приятель-друг. Но был бы настоящий друг, Кит бы ему сразу про ночной налет призраков, про глюки рассказал. А тот бы в ответ сразу поверил: "Ни фига себе! А может, не глюк... Давай сегодня вместе у тебя переночуем, дождемся, может... И как вломим им!" Но Кит не рассказал, как-то постеснялся, да и какого ответа от Москита ждать, он не знал. Вот и прикиньте сами, друг или как.
       Вообще, с друзьями у Кита проблема. С дворовыми ему было как-то скучно, со школьными - ни то, ни сё. За этот дурацкий, бесплодный индивидуализм папа его тоже всегда ругал, очень при этом горюя и сокрушаясь:
       - У меня лучшие годы на настоящую дружбу ушли! Есть что вспомнить! А у тебя что? Ходишь, как этот... виртуальный весь.
       А мама в пику папе на это с чувством глубокого удовлетворения:
       - Зато улица не затянула... Он не поддается дурному влиянию. Вон у них там бандиты просто, он же к ним не прибивается. В институте наверстает, друзей по научному интересу найдет. А сейчас у него здоровый иммунитет.
       - Лучшие друзья - друзья детства и отрочества, - категорически и наотмашь заявлял на это папа. - Иммунитет, понимаешь... Так он и до депутатского иммунитета докатится, тогда я в гробу перевернусь...
       Но закончим про Китовый класс. Получается, что самые яркие персонажи в нем, о которых что-то интересное можно рассказать, - сплошь отрицательные. Так часто бывает и в жизни, и в кино, и в книгах. Про шибко положительных смотреть и читать скучно. Они в нашем мире не особо заметные. А если заметные - то какие-то настырные со своей положительностью, от их ослепительной положительности зажмурить глаза хочется и отвернуться.
       Вот Лена Пономарева, она вроде бы вся положительная, отличница, активистка, ее везде пихают вперед, эту красотку. Она - "лицо класса", его бренд. Учителя иногда втихую просят ее усмирить Дума. Вот она и смотрит на всех вокруг... ну так, сверху вниз... будто ее сам Дум на плечах по школе все время таскает. С одной стороны, от нее одна польза классу и школе, а с другой - прикиньте сами, положительная она или как...
      
       Тем временем, Кит сидел и досматривал в окне очередную серию про повседневную жизнь Старомосковской улицы, на которой стояла распрекрасная школа. Ничего там интересного не было, в классе - тоже.
       Следующий урок был алгебра, первая в году контрольная. И значит, хотя бы часть следующего урока тоже предстояло заниматься пофигизмом - смотреть в окно, тайком развлекаться с коммуникатором. Только перед этим надо было быстренько решить свой вариант, а потом - решить второй и послать оба варианта контрольной Думу и его подельникам. У Кита был не какой-нибудь модный айфончик последней модели, а отличный коммуникатор со вшитыми математическими функциями, в том числе - с самой высшей математикой. Его тоже подарила мама - за победу любимого сыночка на городской математической олимпиаде. Дум, как увидел Китов гаджет, так сразу сам купил себе такой же на свои карманные деньги. Теперь передача Думу полных решений всех математических заданий - что домашних, что контрольных- стала соответствовать современным технологиям. За что Дум и обеспечивал Киту полный школьный иммунитет, о котором уж точно ни маме, ни тем более папе говорить не стоило.
      
      
      

    Глава вторая

    с необыкновенным и опасным путешествием

    на старинном автомобиле,

    в которое аристократический призрак все-таки втягивает Кита

      
       Однажды Кит поставил себе задачу хоть раз решить вариант контрольной по алгебре меньше, чем за десять минут, то есть быстрее, чем длится перед этим короткая перемена. Пока что лучший результат равнялся 14 минутам, 27 секундам.
       Но сегодня Кит был совсем не в форме и на рекорд не рассчитывал... Однако все же добежал не позорно: за 16 мин, 11 сек.
       Год назад на математику рядом с Китом садился сам Дум. Но математичка скоро отсадила его как можно дальше... И завела обычай каждый раз подсаживать на контрольную к Киту новенького - того, кто получал по математике последнюю, по счету в журнале, пятерку. Однако Ленку не сажала рядом с Китом никогда, будто боялась, что у Кита снесет крышу и он провалит контрольную. Что-то она чуяла, математичка. И за эту ее паранормальную интуицию Кит держал на нее большой зуб.
       Насчет шпаргалок-эсэмесок математичка, конечно же была в курсе... да и как не быть в курсе, если кто-нибудь обязательно забывал выключить звук - и посреди напряженной тишины порой раздавался блямс-бламс, выносивший мозги всему классу... Пару раз весь ее стол оказывался завален сотовыми. Но математичка не догадывалась о еще одной сверхспособности Кита, которую он без особого труда, вполне пофигистски развил в себе. Кит умел одновременно решать задачу в тетрадке, а другой рукой под партой набирать решение на коммуникаторе. Вслепую! Представляете? Что ни контрольная, то настоящая битва экстрасенсов, и пока интуиция математички проигрывала всухую!
       Короче говоря, через 16 минут и 13 секунд после начала контрольной Кит запустил пакет с решениями первого варианта Думу, а второй пакет - еще через 15 минут и 1 секунду. На остальные 13 мин 46 сек можно было, наконец, отключиться... Но не совсем. Все-таки математичку Кит уважал и старался своим пофигизмом глаза ей не мозолить.
       И он стал просто смотреть в окно.
       Глаза слипались.
       Кит подпер голову рукой.
      
       ...И он поначалу подумал, что эта удивительная старинная машина, появившаяся на улице и остановившаяся у входа в школу, за решеткой высокой ограды, ему снится. Ну, почти снится.
       Вот интересно. Вся техника устаревает, но почему-то старинные автомобили, самолеты, парусные корабли и даже паровозы не кажутся безнадежно устаревшей рухлядью... как, скажем, какие-нибудь видеомагнитофоны или те же автомобили всего-то десяти- или двадцатилетней давности, или те же старые здоровые, как кирпичи, древние мобильники. Наверно, в ту, настоящую старину умели делать техническую красоту надолго. Но это уже отвлеченные рассуждения, которых Кит не любил. Он просто смотрел на эту очень старинную машину, ровесницу папиного граммофона, и тихонько в полудреме балдел.
       Жутко старинная машина сверкала всякими завлекательными латунными штучками-примочками, блестела дверцами такого же солнечно-золотистого оттенка, как и золотые листья клена над нею. Да что говорить! Один ручной гудок чего стоил! От одних колесных спиц глаза сами щурились!
       Может, кино собираются снимать, в полудреме подумал Кит. Или на ВВЦ, Всероссийском выставочном центре, что неподалеку, готовится парад машин-олдтаймеров, а тут у них, у любителей автостарины, предварительный сбор...
       Вот бы посмотреть поближе, подумал Кит. Но это ж внизу надо с обоими охранниками бодаться... Да, наверно, полшколы, которая на этой стороне сидит, рванется туда на перемене - и охранники точно заткнут выход, встанут насмерть. Смотри отсюда и не рыпайся, сказал себе Кит...
       Папаня всегда возмущался тем, что теперь простому пацану из школы на переменке никак не слинять на улицу из-за блокпоста. Хотя и понимал, что без охраны никуда с тех пор, как по Москве стали пачками разгуливать террористы, педофилы-растлители и прочая нечисть, в сравнении с которой зомби Дума - просто мышки на фоне тираннозавров и рапторов. "Не школа теперь, а тюряга, осталось только лагерные нары в классах построить... - говорил он. - Вот в наше время была свобода так свобода".
       Тут откидной кожаный верх машины сдвинулся гармошкой назад... И у Кита отвалилась челюсть. Ну, честное слово, чуть не грохнула по парте!
       Кит раскрыл глаза так широко, что и они тоже чуть не выпали на парту... А еще и сердце чуть не выпрыгнуло наружу - туда же, в кучку!
       Кит, конечно же, не поверил своим глазам. Он сразу, как только чуть оклемался, вспомнил, что в таких случаях полагается себя ущипнуть. И он поступил, как настоящий исследователь: не отрывая взгляда от объекта наблюдения, стал покусывать кисть руки. Когда стало совсем больно и из глаз брызнули слезы, Кит отпустил и посмотрел на прикушенное место. Как будто собака невиртуально так укусила!
       Кит проморгался - и посмотрел на мир вновь, сначала оглядел погруженный в математические раздумья класс, потом снова вперился в окно. Сон не сон, глюк не глюк... Он сидел в классе, а не дома. Был день, а не ночь. Контрольная не могла быть сном! Математичка точно не была глюком... Однако в старинной машине на водительском месте сидел... тот самый призрак, пижонский аристократический пацан. Хорошо, что хоть еще той девчонки-призрака рядом не было. А то бы Кита уж точно ранний инфаркт хватил - такой ранний, что хоть в Книгу рекордов Гиннеса!
       Аристократический парень был одет уже по-другому: он сидел в плотном клетчатом пиджаке, серой водолазке. На голове у него была старинная фуражка с настоящими водительскими очками, а его руки, важно лежавшие на руле, были одеты в большие перчатки-краги - такие же, как у той девчонки, только черные. В общем, хоть бери и впрямь кино снимай - про события столетней давности, про паровозы и граммофоны...
       Юный аристократ, тем временем, немного повернул голову и посмотрел... нет, не просто на школу! Кит мог поклясться, что этот давешний ночной призрак, что явился теперь не просто во плоти, но при авто, которое выглядело ярче и реальней всей Москвы вокруг него, реальней класса и контрольной по алгебре, реальней математички-завуча и уж тем более банды зомби во главе с Думом, - этот бывший призрак посмотрел именно на него, Кита... словно приехал на обалденной машине именно за ним... и теперь терпеливо дожидается... чего?!
       Холодный ужас впился в Кита своими бесчисленными когтями. Дурацкое сравнение, но что делать, если очень точное... Если и сам Кит не мог потом описать свое состояние другими словами...
       Помните, как в истории про Маугли великий удав Каа загипнотизировал обезьян-бандерлогов, и они потащились прямо к нему в пасть? Примерно то же самое случилось в тот миг с Китом. Он осознал, что должен обязательно подойти на перемене к этой невероятной машине и сидевшему в ней призраку. И всё выяснить, потрогать обоих, и спросить, какого фига... Иначе - ну, если Кит не пойдет, случится нечто ужасное. С ним, с Китом. Скорее всего не инфаркт, а просто мозги не выдержат, и его увезут в психушку. Прямо с уроков. А это похуже инфаркта. Увезут прямо на глазах у Ленки... А потом инфаркт хватит маму, и её тоже увезет "скорая", только - в другое отделение, сердечное, а папаню инфаркт не хватит, и он будет возить ему и маме передачи в больницу, а дома, наверно, в одиночестве запьет с горя... Нет, такого допустить нельзя!
       И тут вдруг Кит перестал быть пофигистом. Он набрал Думу срочное сообщение большими буквами: "НА ПЕРЕМЕНЕ ОТВЛЕКИ ОХРАНУ МНЕ НАДО СЛИТЬСЯ СРОЧНО".
       Дум бросил на Кита оценивающий взгляд и ответил: "ЧО НА УГОЛОК ЗАБИТЬ КОСЯЧОК? "
       На Дума Кит никогда не злился, бесполезно. Просто ответил, не теряя времени: "НЕ КОСЯЧОК ДЕЛО НА СТО МИЛЛИОНОВ ОТВЛЕКИ ОЧЕНЬ!!!! НАДО!!! ((()))"
       "Сто миллионов" были для Дума самым что ни на есть святым делом, он сразу перестал издеваться, глянул на Кита солидно и показал большой палец. Можно было не сомневаться: если охранников не удастся отвлечь, то банда зомби их просто замочит, загрызёт и проглотит.
       До конца урока оставалось чуть больше двух минут. Мираж на улице, состоявший из старинного авто и призрака-аристократа, не думал пропадать и растворяться, как утренний осенний туман. Хорошо, что хоть призрак больше не смотрел в окно, на Кита. А то Кит, честное слово, не нашел бы в себе сил подняться из-за парты и рвануть.
       А так он рванул, как только зазвенело. Схватил свою тетрадку - и рванул. Математичка глаза вытаращила! Да что математичка, Лена и та обалдела, Кит успел заметить.
       - Извините, Нонна Николаевна, мне срочно! - выпалил Кит на ходу, кидая свою тетрадку ей на стол.
       Только когда он вылетел из класса, его как холодной водой окатило: все - и Ленка! - ведь могли подумать, что ему стало невтерпеж и он рванул в туалет. Вот ржака-ржака будет сейчас! И еще он раньше Дума выскочил - тоже полная шняга!
       Киту стало жарко. Он бездарно тормознул и потерялся.
       Выручил, между прочим, Дум. Он не позволил классу отвалить из кабинета раньше него. Он вышел не впопыхах, а с сонным достоинством зомби, за ним - его банда.
       - Ты чо такой? - с интересом спросил он. - Как долбанулся...
       - Дум! Вот до зарезу... - Кит махнул рукой по горлу. - Потом расскажу. Ещё три контрольных за мной.
       Дум хмыкнул:
       - Они и так за тобой, раз мы тебя крышуем... Ладно. - Он легонько, но чувствительно, даже почти больно, ткнул Кита кулаком в солнечное сплетение. - Стой тут. Считай до тридцати. Осилишь?
       - Угу, - только и кивнул Кит, тут не до обид было. - А можно не тут?
       Очень не хотелось оставаться дурацким столбом на виду у одноклассников и Ленки.
       - Можно, - сказал Дум. - Только не суетись. А как досчитаешь, двигай лыжи быстро. И не тормози. Всё?
       - Всё, - кивнул Кит.
       - Первый пошел, - скомандовал Дум.
       И его банда неторопливых зомби преобразилась в живых и быстрых...
       Кит стал считать свои шаги, невольно ускоряясь. Он боялся, что его тормознут, но никто не тормозил. Видно, одноклассники почуяли неладное, раз Дум вовлечен.
       На счет "двадцать восемь" он спустился на первый этаж. И как раз вовремя, потому как на счет "двадцать девять" прямо у стола охранника произошел короткий и беспощадный конный бой, можно сказать, рыцарский турнир. Только без присутствия прекрасных дам, было не до них.
       Дум, большой и громоздкий, ради дела поступился многим, потому что посадил себе на плечи Кимона, иным словом позволил. Они понеслись с одной стороны, а пара их неприятелей - с другой. Грандиозное боестолкновение произошло точно у стола, за которым сидел охранник. Умевший падать, как угодно и откуда угодно, и готовивший себя на смену Джеки Чану или хотя бы в рядовые каскадеры, Кимон тоже поступился гордостью воина - он позволил противнику эффектно сбросить себя прямо на стол. Заодно туда же повалился, давя массой, сам Дум. Победители тоже решили - явно по команде Дума - за компанию потерять равновесие. Зомби вообще завалили охрану школы своей холодной массой.
       - Эй, пацаны! Совсем охренели, что ли! - донесся из-под завалов сдавленный голос обалдевшего охранника.
       Учтивое восточное "извините", сказанное Кимоном, Кит услышал уже позади себя, когда за ним закрывалась внутренняя дверь.
       Кит выскочил из школы - и его снова охватил холод. Уже не разберешь какой - нервный или настоящий, все-таки осень стояла, желтые листья падали. Кит успел пожалеть, что не надел куртку... Но за ней не вернуться!.
       Машина с ночным призраком за рулем стояла на улице, за решеткой высокой школьной ограды.
       Когда бежишь прямо навстречу страху, он отступает, пятится. Кит и побежал. Он выскочил со школьного двора на улицу, пересек полосу газона, разделявшую тротуар и проезжую часть, и... и что? Да ничего. Просто оцепенел в трех шагах от машины, которая смотрела на него теперь глуповатыми круглыми глазами фар и очень умными, таинственными, чуть прищуренными глазами призрака за её рулем.
       Призрак юного аристократа просто сидел и невозмутимо смотрел на Кита. Он явно не собирался первым входить в контакт с Китом. Его, наверно, надо было активировать...
       Кит стоял и начинал мерзнуть не по-детски.
       Взялся - ходи. Сказал "А", говори "Б". Эту житейскую арифметику Кит уже знал. Или начинай сам... или что? Сходи с ума, вот что!
       Кит невольно глянул на часы, украшавшие фасад школы. Прошло всего две минуты большой перемены, а кажется - полдня.
       - Крутая машина, - только и нашелся сказать Кит, внезапно захрипев, как при ангине. - А какая марка?
       Эмблема, и вправду, была неизвестной: такая же старинная машинка в круге.
       И тут призрак вошел в контакт. И произнес очень ясно и звонко:
       - Рено. Выпуска одна тысяча девятьсот тринадцатого года.
       Надо же! У мамы Кита тоже был Рено. Рено Логан. Но он ни в какое сравнение не шел с этим роскошным, сверкавшим олдтаймером. Так себе у них машинка. "Полный отстой, - утверждал Дум. - Лучше бы подержанного "мерина" взяли". Папа, между прочим, тоже так считал, ему очень не нравился дизайн машины. "То же "зубило", - ворчал он. Маму же вполне устраивал баланс цены и качества, и она предпочитала только новое, никакого секондхэнда.
       - У нас тоже Рено, - все-таки не сдержался Кит.
       - Какое удивительное и приятное совпадение! - сказал призрак очень мягким и каким-то нездешним голосом...
       И улыбнулся.
       Явно все происходило в действительности.
       - Только не такой, - сразу признался вдогонку Кит. - Наверно, этот очень дорогой, да?
       - Двести рублей, - серьезно сказал призрак юного аристократа.
       - Не понял... - не понял Кит.
       - Скоро поймете, - заверил призрак.
       Эта "непонятка" сразу прогнала весь страх, Киту вдруг сделалось просто интересно, а ночное происшествие вдруг отступило далеко в глубины памяти.
       - А это что, кино будет? - спросил он.
       - Да, настоящий синематограф, - опять странно и нездешне ответил юный аристократ.
       Он все больше смахивал на живого. Он пошевелился, подвигал руками на руле, потом вовсе не невозмутимо, а даже озабоченно взглянул на школу. И предложил Киту очень по-дружески, хотя и продолжая обращаться на "вы":
       - Прокатиться не желаете?.. А то перемена кончится.
       Только одну секунду сомневался Кит: что-то ему вспомнилось плохое про маньяков, к которым лучше в машину не садиться. Но юный аристократ в небывалом авто был почти ровесником Кита... Да на таких уникальных машинах маньяки разве разъезжают?!
       - Клёво было бы... - ответил Кит.
       Тогда призрак отклонился в сторону и распахнул дверцу у пассажирского сиденья:
       - Милости прошу.
       Только когда Кит оказался в машине, он осознал, что она настоящая, пахнущая кожей, маслом и еще чем-то нездешним. Всё настоящее. И призрак - не призрак, а чувак настоящий. И то, что он видел его ночью, было, наверно, вещим сном или чем-то в этом роде.
       Лена бы увидела его сейчас в такой крутой машине! Кит посмотрел на школу, но увидел не Лену, а Дума, в развалку, но быстро рассекавшего дворик с явной целью тоже прокатиться... Его банды с ним не было - то ли она все еще догрызала охрану, то ли геройски полегла вместе с охраной на поле брани.
       - У, клёвая тачка! - выразил чувства Дум, сразу похлопав "тачку" по крылу, а потом довольно-таки уважительно обратился к Киту, по-рэперски указывая пальцем на водителя: - Твой кореш?
       Кит застыл весь, не зная, что ответить.
       И тут за него ответил юный аристократ. Ответил таким суровым, крутым и властным голосом, что Кит вжал голову в плечи.
       - Соратник. Товарищ по оружию.
       Дум обалдел, заморгал и раскрыл рот.
       Авторитет Кита явно поднялся.
       - Ну это... - привел себя в чувство Дум. - Может, прокатите?.. я вам могу потом на Бентли покатушки устроить... Баш на баш, а?
       Кит украдкой взглянул на водителя. Тот скривил губы, поморщился и сказал уже не так сурово, но все равно очень мощно:
       - Может, прокатим. На следующей перемене. Если на "английском" получишь "отлично". Прими-ка, голубчик, в сторону!
       Дум снова обалдел по полной. Аристократ тронул с места, и Дум невольно посторонился. Кит сидел, не дыша. Он только отметил, что Дума бывший призрак сразу назвал на "ты". И безо всякого почтения.
       Необыкновенная старинная машина, Рено начала ХХ века, неторопливо, как и положено настоящему олдтаймеру, покатилась по тихой Старомосковской улице в сторону как раз очень шумного московского Проспекта Мира начала XXI века.
       Кит оглянулся. Дум так и стоял обалдевшим. Похоже, надолго. Придется что-то ему потом соврать такое, иначе не отстанет... А может еще, и не соврать.
       - Он не получит "отлично", - неожиданно для себя сказал Кит.
       - Это понятно, к бабке-угадке ходить не надо, - кивнул юный аристократ и сказал с гордостью: - ...Заметьте, моментальный завод и совершенно бесшумная езда. Персональная доработка фабричного образца... И кстати, если замерзаете, позади вашего сидения есть плед и теплый шарф. Никаких церемоний.
       Ну да, осталось только еще закутанным в плед по Москве у всех на виду ехать...
       А прохожие останавливались и глазели. Не один Дум обалдел на Старомосковской улице в тот день.
       - Мне не холодно, - сказал Кит, честно соврав.
       - Скоро еще теплее будет... - опять же, таинственно заметил новый знакомый.
       Отчего сердце Кита снова дрогнуло.
       Старинный автомобиль не доехал до шумной, загруженной трассы. Юный аристократ свернул налево через сплошную линию, невозмутимо нарушая правила дорожного движения, подъехал к ближайшему дому, развернулся перед аркой и остановился, не въехав в нее.
       "Может, всё...", - подумал Кит, отчасти огорчаясь, отчасти радуясь: отсюда он еще явно успевал попасть в школу до начала следующего урока.
       Бывший призрак оставил руль и повернулся к Киту. Вид у него был приветливый, но гордый.
       - Прошу извинить меня за то, что не представился вам сразу, - проговорил он. - Наверняка потребовались бы дополнительные объяснения, и мы потеряли бы немало драгоценного времени. А оно, уж поверьте, действительно драгоценно.
       У Кита голова кругом пошла от такой правильной и длинной речи - прямо-таки телевизионного выступления, а не нормального разговора пацанов у подворотни.
       - Итак, имею честь представиться, - продолжил юный аристократ, не обращая никакого внимания на прохожих, тормозивших от изумления около машины, - Георгий Януариевич Веледницкий. Для общества в целом и прочего официоза - князь Гэ Я Веледницкий, для своего круга просто Георгий, для самых близких - Жорж. Принимая на вид важность нашей встречи и отсутствие сословий в данный момент линейного времени, можно пока сразу остановиться на среднем - Георгий.
       И он подал руку, не снимая перчатки...
       Нет, правда, у Кита закружилась голова. А еще у него рот онемел, и язык - во рту. А еще ему показалось, что он говорить разучился. Потому что так складно и витиевато он, конечно, ответить никогда бы не смог... В общем, чего-то стыдно стало. Хотя заговори он, как этот пижон, в классе, хоть с той же Леной, она бы заржала и пальцем у виска покрутила.
       - Ах да... - качнул головой аристократический пацан, он же князь, поняв оцепенелость Кита по-другому. - Я забыл про ваши простые и здоровые обычаи.
       Он неторопливо стянул с руки большую перчатку и снова подал руку Киту.
       - Никита. Демидов. Можно Кит, - пожимая княжескую руку, пробубнил себе в нос Кит.
       Несмотря на то, что рука князя Гэ Я Веледницкого только что грелась в перчатке, она показалась Киту прохладной. Но рукопожатие было крепким. Все-таки явно живым человеком был этот князь, а не призраком.
       - Пока остановимся на Никите, достопочтенный Никита Андреевич, - сказал князь, ехидно, но не злорадно прищурившись.
       Сердце кольнуло. Кит понял, что князь знает о нем... и раз узнал откуда-то отчество, то наверняка знает куда больше. Может, он следит за ним, Китом, давно. Может, и правда, залезал в его комнату с тайным обыском...
       - А чтобы вы сказали Никита, если бы я предложил вам повторить летние каникулы? Прямо сейчас...
       Какой дурак этого не захочет!
       Кит так сразу невольно и ответил, только без слова "дурак", которого в данный момент линейного времени постеснялся. Он ответил просто:
       - Кто ж не хочет?
       - ...И еще при этом поучаствовать в удивительном приключении, таком, что и сам Жюль Верн бы вам позавидовал... - Князь вдруг нахмурился. - Хотя Жюль Верн для вас старье, рухлядь... Вы, вообще-то, знаете такого... можно сказать, старинного писателя Жюля Верна?
       Ага, не все он знает про Кита, этот князь Гэ Я! Уже легче!
       Кит, и правда, вздохнул с облегчением, дар речи стал возвращаться к нему.
       - Знаю, - кивнул он. - Путешествие к центру Земли. Кино смотрел. Еще про капитана Немо.
       - Прекрасно, - искренне обрадовался князь Веледницкий. - Так что вы скажете?
       Никита еще не знал, что сказать и во что поверить.
       - А можно это... без "вы"? - спросил он, подумав, что это взрослое "вы" его больше всего напрягает и мешает соображать.
       Князь поморщился, подумал.
       - Можно, полагаю... но немного позднее... для этого мы должны... - И он сказал такое словечко: - обвыкнуться... - И снова оживился: - Так соглашаетесь на редчайшие, можно с полным правом сказать, уникальные каникулы?
       А что бы вы ответили, попав в такую "редчайшую, уникальную" ситуацию?
       А Кит, всегда друживший со своей головой, ответил так:
       - Так перемена скоро кончится... Откуда их взять, летние каникулы? Целых три месяца.
       Князь весело улыбнулся. В глазах его сверкнули огоньки.
       - Великолепное самообладание и очень трезвая оценка текущего момента, - с большим уважением признал он. - На это мы и надеялись...
       "Кто это "мы"?" - про себя с опаскою спросил Кит, но пока промолчал.
       - Вы допускаете путешествия во времени? - напрямую спросил князь, пытливо глядя прямо в глаза Кита.
       Вот оно! В глубине души Кит уже начинал догадываться... Он знал, что ученые допускают, но пока это всё - фантастика. Мама не верила совсем. А папа был уверен, что такие путешествия возможны, и даже тайно от всего мира - телевидения и газет - происходят...
       - Наука начинает допускать, - ответил Кит, сам удивившись, что ответил очень важно и официально.
       - Прекрасно! - вздохнул с облегчением князь - Так за чем дело стало?
       - Так перемена же... - невольно гнул свое Кит.
       - Вот тут вы изменили логике. Разве трудно догадаться, что, отправившись в прошлое, в летние каникулы, вы вернетесь обратно в ту же временную точку? - уязвил князь Кита. - И еще успеете погулять на той же самой перемене, придя в класс повзрослевшим на пару-тройку месяцев, окрепшим, узнавшим много нового... Вы даже получите полное право справлять свой день рождения на три месяца раньше. Разумеется, тайно.
       Кит слушал. И ему ничего не оставалось, как только соглашаться со всеми выкладками.
       Но его математический, комбинаторный ум всё не успокаивался.
       - А почему именно я? - задал он главный вопрос.
       Что и подтвердил князь:
       - Да, это главный вопрос, - важно признал он. - Рассказывать долго. Во многое вы сейчас точно не поверите... Пока не убедитесь сами. На месте. Множество обстоятельств. И вот это - не последнее.
       И князь небрежно указал куда-то назад, за спину Кита.
       Кит перевернулся в кресле, посмотрел - и обомлел. Хотя в такой ситуации он и так был... скажем, слегка не в себе. Но увидев такое...
       Прямо за ним, на заднем сидении, стоял точно такой же граммофон, как у папани, и на нем лежала черная пластинка.
       - Узнаёте? - невозмутимо спросил князь. - "Последний рейс"... Наш рейс, даст Бог, будет далеко не последним.
       Всё собралось в мозгах Кита в четкую, хотя и совершенно необъяснимую картину.
       Он развернулся вперед, подумал ни о чем, поглядел в глубину арки, открывавшейся в знакомый дворик. И решил:
       - Можно попробовать...
       Князь вздохнул с таким облегчением, будто речь шла не о каникулах, а о спасении мира... Так, впрочем, оно впоследствии и оказалось.
       - Мы, конечно, могли бы вас просто украсть и заставить, вынудить против вашей воли... - признался князь глухим голосом. - Если бы опасались, что вы откажете... извините, устрашитесь... хотя не грех тут и устрашиться... Но в таком серьезном деле, как спасение отечества, а может, и всего мира без вашего свободного выбора уж наверняка бы что-нибудь не заладилось... Я сейчас очень откровенен с вами, Никита Андреевич, чтобы вы знали. Потому что когда время начнет превращаться в пространство и из будущего на нас двинется армада геоскафов... тогда тут у вас, в вашем времени, тоже... - князь вдруг замялся, - как это в вашем времени говорят... "мало не покажется"...
       - Понимаю, - сказал Кит, хотя, ясное дело, вовсе не понимал, кому, когда и почему "мало не покажется".
       - Тогда окажите честь, запустите двигатель своей рукой, - сказал князь, но, взглянув, на Кита, спохватился. - Граммофон заведен. Просто двиньте рычажок, а потом опустите иглу... Вы наверняка сами знаете, как это делается. А затем устройтесь поудобнее.
       Кит сам никогда не включал папанин железный плеер, но когда перегнулся назад через спинку и посмотрел на этот его новенький с виду двойник, то сразу догадался, что и как надо делать. Он запустил, поставил иглу и стал скорее устраиваться, в глубине души опасаясь, что всё сработает, как катапульта истребителя, и их вышвырнет из машины куда-то в иные измерения, как это случается с героями голливудских блокбастеров.
       Пластинка заиграла. И совсем без треска. Мужской голос запел про "последний рейс моряка". Странно было все это и как бы знакомо... смешно... розыгрыш какой-то крутой...
       Кит глянул на князя. Тот крепко держался за руль и напряженно смотрел вперед. И тут краем взора Кит заметил...
       Показалось? Нет! Всё, что было видно за аркой, во дворике - мусорные ящики, кусты, стена дома вдали - стали приобретать фиолетовый оттенок... И вот фиолетовый цвет бледным сиянием стал покрывать изнутри саму арку, ее стены и свод.
       Старинный голос пел, фиолетовое марево наплывало. Кит затаил дыхание. Он неожиданно вспомнил про "фиолетовое смещение". Это когда что-то приближается к тебе с огромнейшей, околосветовой скоростью, то как бы окрашивается в фиолетовый цвет...
       И вдруг впереди, в самом центре профиолетевшегося пространства вспыхнула звезда. Это была прямо-таки взорвавшаяся сверхновая звезда, потому что она быстро увеличивалась и делалась ослепительной.
       - Поехали! - сказал князь.
       Он картинно, как птица крылья, вскинул руки, широко разведя локти, и надел на глаза мощные водительские очки.
       Кит не почувствовал движения. Он только зажмурился, и в глазах его разлетелись яркие стрелы.
       Он рискнул приоткрыть глаза пошире. Навстречу стрелы-лучи летели из единого центра, огромной сверхновой звезды, которая должна была вот-вот поглотить их своим вселенским ослепительным жаром.
       Наверно, Кит закричал. Хотя князь потом уверял, что ничего такого не было... Но Киту показалось, что он кричал от страха...
      
       В лицо ударил шквал... нет не огня, а приятного теплого ветра.
       Сверхновая вдруг погасла.
       Арки и двора впереди не было.
       Была прямая дорога. Совсем без асфальта.
       Был очень ясный, летний, дачный день. Запах трав, лета, каникул так и ударил в нос.
       Была сплошная, режущая глаз своей летней ослепительностью зелень вокруг. Слева невысокий склон, справа луга, луга, луга. Впереди, не очень далеко, каёмка леса, покрывавшего и часть возвышенности слева... Такого свободного простора, на котором ничего не было построено, никаких там дачных участков, заборов-коттеджей Кит еще ни разу в жизни не видел. Никогда в реальности он не видел и стада коров, пестревшего вдали у леса.
       Киту стало страшно, хотя и страшно уже по-другому, чем недавно, у арки. Он вдруг почувствовал, что в одно мгновение оказался очень далеко не только от школы, но и от родного дома. На самом деле это подсказало ему не сердце, а его четкий, совершенный рассудок.
       А князь Веледницкий радостно подтвердил его опасения:
       - Добро пожаловать в одна тысяча девятьсот пятнадцатый год!
      

    Глава третья

    с появлением дерзкой княжны на аэроплане-трансформере,

    а также - представлением других необыкновенных персонажей

    и подозрительных бронзовых львов

      
       Не успел Кит моргнуть, как получил еще одно подтверждение тому, что провалился в "одна тысяча дремучий": из-за леса, что рос поодаль на склоне, слева от дороги, вылетел самый настоящий старинный самолет - биплан.
       Если всю эту массу впечатлений, навалившихся на Кита, представить в виде большого красивого торта, то настоящий старинный биплан в синем небе мог претендовать на роль шоколадки или вишенки, водруженной на вершину такого торта.
       - Доннер ветер! - почему-то очень недовольно пробурчал князь, и Кит только на другой день узнал, что это такое немецкое ругательство, а не сила или направление ветра.
       Биплан, тем временем, заложил вираж вправо, и теперь, снижаясь, летел навстречу.
       Кит мигом догадался, кто там сурово сидит в небесах за штурвалом биплана. Он же сидел внизу, в старинном авто, бедный и бледный, и смотрел на летний простор и биплан над этим простором, забыв выдохнуть воздух московской подворотни начала двадцать первого века...
       От биплана вдруг отделилась темная точка-капелька и полетела вниз, будто птичка сделала то самое на лету... Капелька достигла земли и - БА-БАХ!
       Огонь! Комья земли во всех стороны, удар воздуха в лицо, шевелюра дыбом!
       С князя сорвало фуражку, она плюхнулась на заднее сиденье.
       - Дьявол! - вскрикнул князь уже по-русски. - Немец, что ли, впрямь?!
       Он резко притормозил, поднялся в рост и, повернувшись назад, вперился в аэроплан, заходивший на новый круг.
       - Ах, Лизон, Лизон, подведешь ты нас под монастырь! - очень сокрушенно пробормотал князь.
       В ответ на этот упрек, биплан, замкнув круг, нагло так покачал крыльями и с рокотом пронесся у них над головами.
       - Карцер по тебе плачет! - прямо-таки рассвирепел князь.
       А Кит так и сидел себе - ни жив, ни мертв...
       Князь, бормоча себе под нос всякие невинные, какие-то старинно-аристократические ругательства, немного прибавил скорости.
       Они стали проезжать мимо аккуратного прямоугольного прудика, на берегу которого сидел на аккуратном складном стульчике ровесник Никиты, белобрысый босой чувак в белой рубашке с рукавами, закатанными до локтей, и темных брючках, закатанных почти до колен.
       Князь притормозил около него, сделал важный приветственный жест и выкрикнул фразу на английском языке, которую Кит, по счастью, знал на память:
       - Good afternoon, Tom!
       "Добрый день, Том".
       - Скоро познакомлю, - с необъяснимым воодушевлением сказал князь Киту. - Тоже светлая голова, как и вы.
       Кит только тупо, по-дурацки сказал любимое:
       - Угу.
       И кивнул.
       Дорога поворачивала налево и вверх, и, как только они повернули, Кит увидел на склоне дом. Даже пофигистских знаний по истории вполне хватило Киту, чтобы определить, что это настоящий старинный помещичий дом, усадьба... Не очень большая. Гораздо меньше Останкино, которое Кит видел почти каждую неделю, потому как жил неподалеку. Но всё было при ней, этой не больше приличного современного коттеджа, помещичьей усадьбе - колонны, два грозных льва у входа.
       И всё же это был не обычный старинный дворянский дом, потому что сверху на нем была сооружена настоящая обсерватория. И вот это Киту сразу понравилось, ведь у него самого был дома небольшой телескоп, который он возил летом на дачу.
       Увидев обсерваторию, он, наконец, смог выдохнуть и вздохнуть. Получился вздох облегчения. Князь заметил это, улыбнулся.
       - Милости прошу в Веледниково, - сказал он, потом добавил: - Остатки былой роскоши, конечно... - И добавил еще с непонятным смущением: - Наука и техника требуют жертв...
       Машина, с немалыми усилиями одолевшая подъем, остановилась у входа в дом с колоннами и львами. Львы вблизи оказались какими-то странными. Не белыми, гипсовыми, какие бывают обычно у входа в "остатки былой роскоши", а с виду металлическими, бронзовыми или латунными. Причем они казались скроенными из отдельных кусков металла и сбиты по швам частыми заклепками. Морды львов напоминали большие рыцарские шлемы, будто их можно было снять и надеть себе на голову. Киту даже показалось, что глазницы у львов темные и пустые, будто в них и вправду дырки, чтобы смотреть изнутри.
       Князь отпустил руль, пару раз сжал и разжал пальцы и красивым актерским жестом снял очки.
       Кит невольно посмотрел на него - и увидел за его плечом, как идёт на посадку биплан. Внизу, на лугу, была посадочная полоса... Только какая-то очень короткая.
       - А-а, спускается с небес на грешную землю леди Сорви-Голова, - угадал князь, что видит Кит, и сам повернулся.
       Тут снова произошло нечто необъяснимое. Если бы такую аномальную посадку Кит увидел в своем собственном, а не в этом невероятном мире, то снова бы ему пришлось сказать себе: "Глюк! Точно!"
       У самой земли старинный биплан вдруг заискрился, будто был обклеен весь мелкими осколками зеркала, и... пропал, исчез.
       Князь вдруг резко развернулся весь к Киту, будто нарочно закрывая картину загадочного исчезновения биплана при посадке.
       - Подождите удивляться, Никита, - с загадочной улыбкой сказал он. - Еще успеете...
       А Кит уже и не удивлялся - так он успел наудивляться с ночи, что больше на это сил не осталось.
       Он только невольным движением, подался чуть влево - и продолжал смотреть на задний план. Последовательность аномальных явлений получилась такая: биплан садился за левое плечо князя и, замерцав, пропал, словно рассыпался на молекулы, а из-за правого плеча князя парой мгновений позже выехал... мотоцикл, а на мотоцикле сидела... кто?! Ясно кто!
       Теперь уж удивляться нечему было, даже если бы очень-очень захотелось!
       - А вот и Евсеич Первый! - громко сказал князь, явно отвлекая Кита от пытливых наблюдений.
       И отвлек. Кит невольно повернулся, чтобы посмотреть, какой-такой бывает Евсеич Первый, киборг что ли, или клон?
       От дома неловкой трусцой спешил к ним высокий, худой человек лет пятидесяти, одетый в какую-то форменную одежду. Кит не знал, как ее назвать, но по ее виду мог уверенно сказать, что она тоже очень старинная, как и всё вокруг. Человек забежал со стороны князя и открыл дверцу машины.
       - Барин, заждались уж вас! - как-то уж слишком подобострастно и прочувственно выговорил он. - Да всё слава Богу! А с Лизаветой Януариевной так и не сладили! С ней и самому кайзеру немецкому не сладить!
       Князь взялся за руль одной рукой и, повернувшись к этому Евсеичу Первому, выставил левую ногу на ступеньку.
       - Сколько можно повторять, Евсеич. Оставь эти допотопные замашки, в двадцатом веке живем, - стал он как-то уж слишком высокомерно выговаривать Евсеичу. - Если уж совсем неймется, тогда вместо "барина" изволь - "капитан" или уж, если для краткости, пускай останется по-старинному - "княжич". И все дела.
       Очень не понравился этот разговор Киту, сильно его напряг.
       - Между тем, у нас очень важный гость, - сказал князь, вышел из машины и повернулся к Киту. - Никита Андреевич Демидов. Оказал нам честь визитом, который мы с таким нетерпением ожидали.
       Евсеич Первый пригнулся. С огромным интересом, будто на привезенного экзотического зверя, он посмотрел на Кита и резко, словно уронил что-то и дернулся следом за упавшим предметом, поклонился Киту.
       - Очень рады, Никита Андреевич, милости просим, милости просим! - сказал он так же подобострастно.
       Еще больше напрягся Кит, наблюдая, как Евсеич Первый шустро обегает машину и открывает дверцу ему, Киту.
       Кит вышел просто и сказал запросто: "здравствуйте".
       - Здравия и вам желаем, Никита Андреевич, - всё рассыпался Евсеич Первый в любезности, от которой Кита уже тошнило.
       Он догадался, конечно, что если сейчас - это "до революции", то значит, этот Евсеич, натурально слуга, прямо настоящий лакей, раз так весь рассыпается. Все это Киту не катило.
       - Кваску не желаете с дороги, Никита Андреевич? - спросил Евсеич Первый. - Холодненького? Или морсику?
       "А кока-колы у вас тут нет холодненькой?" - очень захотелось спросить Киту, но он решил никого не обижать.
       - Можно, - только и буркнул он.
       - Чего изволите-с? - опять рассыпался Евсеич.
       - Квасу, - лишь бы тот отстал, буркнул Кит.
       - Сию минуту-с.
       И Евсеич побежал в дом.
       Однако князь тормознул его:
       - Погоди, боцман, - вдруг позвал он слугу очень даже уважительно и, подождав, пока тот развернется, сказал: - Второй-то где?
       - Держит контроль по контуру, - преобразившись вдруг, важно ответил тот. - Как вы велели, капитан.
       - Ах да, - махнул рукой князь. - Не суетись только. Теперь и так все в сборе, слава Богу. Я сам всё покажу Никите Андреевичу, а ты пока обычными делами займись.
       - Есть, капитан! - опять клюнул вниз Евсеич Первый и уже не побежал в дом, а пошел с достоинством.
       - Уж извините его, Никита, - сказал князь, заметив сильно кислую физиономию Кита. - Он и его брат-близнец - совершенно равноправные члены нашей корабельной команды, от них зависит очень многое, но никак не удается выбить из них старорежимные холопские повадки. Крепостная традиция, так сказать, в крови, еще их отец был крепостным, застал ту эпоху во всей её красе... Я уж им, понятное дело, не говорю, что у нас тут всего через два с половиной года случится, как нас тут всех в будущую революцию разнесут по кусочкам. Все равно не поверят. Скорее умом повредятся. Я понимаю, как вы лично на это смотрите... но ведь заметьте, в вашем же классе есть, так сказать, господа, которые такой обиход примут как должный. Разве я ошибаюсь?
       Пока князь разлагольствовал, как бы оправдываясь перед прогрессивным - с виду, по крайней мере - далеким будущим в лице Никиты Демидова, снизу, с дороги, нарастал треск. К бабке-угадке не надо было ходить, чтобы сказать: это треск очень старинного, но явно нового мотоцикла.
       - Возвращается ветер на круги своя, хотя порой это кажется невероятным...
       Князь, кажется, еще не закончил свою туманно-философскую мысль, как решил прерваться. Он явно посчитал ниже своего достоинства надрывать голос, перекрикивая накрывший их мотоциклетный треск. Он замолк и косо, с неодобрением проследил за мотоциклом, объехавшим их широким кругом и остановившимся в десятке шагов, прямо у крыльца усадьбы, подо львом.
       - А вот сейчас я представлю вас старшему помощнику и вечному возмутителю спокойствия, - сказал князь. - Но сначала, простите, прилюдная выволочка. Иначе не проймешь.
       Он решительным, военным шагом направился к "возмутителю", вернее возмутительнице спокойствия, которая, тем временем, откинула ногой консоль внизу, потом оставила мотоциклетное седло, изящно перекинув правую ногу через старинный руль, похожий на длинные тараканьи усы, улыбнулась решительному князю и сняла мотоциклетные очки, в точности повторив то эффектное движение рук, каким снимал очки и сам юный князь Веледницкий.
       - С благополучным возвращением из будущего, Жоржик! - невинно прощебетала юная летчица-мотоциклистка.
       - Что вы себе позволяете, старший помощник! - резким, хорошо поставленным голосом стал отчитывать ее князь. - Помимо прочего, хорошенький приём вы устраиваете нашему гостю - пытаетесь напугать его до смерти.
       - Не похож он на пугливого гимназиста, - как бы между прочим, заметила летчица, бросив в сторону Кита короткий взгляд, авиационной бомбы пострашнее. - А что касается бомбёжки... Во-первых, я маскировала ваш переход под военные маневры... Мало ли чьи шпики тут могут водиться. Во-вторых, тренировалась. Война всё-таки идёт, Жорж. Может пригодится навык прицельного бомбометания...
       Князь бессильно развёл руками. "Пронять" сестру ему не светило.
       Мотоциклистка, тем временем, продолжала невинно улыбаться.
       Кит же чувствовал только, что каменеет и врастает в землю.
       Наконец, мотоциклистка по-дружески, по-родственному похлопала братца ладонью по груди и сказала:
       - Ну что ты так раскипятился, Жоржик, да еще при госте. Он подумает про нас невесть что. Я посчитала, что все-таки важно прикрыть контур сверху, с воздуха. Оттуда, знаешь, - она ткнула в небо пальчиком, - легче проследить, нет ли в округе подозрительных лиц. На худой конец, отвлечь внимание тех же шпиков, которых ты так опасаешься... И к тому же, посмотрел бы ты сверху, как он красив, переход сквозь время... Если бы ты видел эту изумительную шарообразную радугу!
       - Вот где истина - одни красоты ей, красоты важны! - всплеснул руками князь, уже смиряясь с тем, что "выволочка" пошла насмарку. - Верно говорил папа, - ударение в слове "папа" князь сделал на второй слог, - на тебя, Лизон, нет никакой управы, кроме полицейской.
       Лизон сразу нахмурилась, и словно тень упала на ее лицо.
       - Не говорил, а говорит... - грустно и очень тихо, но очень твердо проговорила она.
       Князь резко повернулся к Никите, чего-то смутившись.
       - Приношу извинения, Никита Андреевич, за семейные недоразумения на нашем, так сказать, корабле, - громко произнес он. - Позвольте представить вас моему старшему помощнику и просто родной сестре Елизавете Януариевне Веледницкой.
       Елизавета Януариевна насмешливо взглянула снизу вверх на брата и решительной походкой, сильно напоминающей военную походку брата, двинулась навстречу Никите.
       - Я представлюсь сама, - бросила она брату через плечо.
       Кит однажды читал о таком необъяснимом и страшном аномальном явлении, как самовозгорание людей. В истории известны несколько достоверных случаев, когда на глазах пораженных свидетелей кто-то сгорал мгновенно и бесследно, вспыхнув ослепительным шаром... Кит чувствовал, что вот-вот сейчас сам также мгновенно воспламенится и исчезнет, оставшись тут, в одна тысяча девятьсот пятнадцатом году, кучкой золы... а может, и вообще без всякой золы. Лицо у него уже страшно горело.
       Дерзкая и неуправляемая летчица-мотоциклистка подошла к Киту и подала руку в перчатке.
       - Лиза, - сказала она, глядя в глаза Киту так же дерзко, лукаво и... ну, не опишешь как. - Называйте меня просто Лизой... А вас как можно величать?
       - Никита, - выдавил из себя Кит, отвечая на рукопожатие.
       Хорошо, что рука девчонки была в перчатке, потому что рука Кита была сейчас мокрая и холодная.
       - Можно просто Кит, - добавил он и сразу догадался, что зря.
       - Кит? - приподняла одну острую бровку княжна Лиза. - Это очень внушительно и весомо.
       Трудно сказать, что подвигло князя сказать то, что он сказал, поспешно подойдя к ним. Наверно, он просто хотел подбодрить чересчур смущенного Кита.
       - Со стороны посмотришь, так будто вы накоротке, знакомы давно, - весело сказал князь.
       И тут Кит брякнул:
       - Виделись уже...
       Брат с сестрой изумленно переглянулись.
       - Когда ж это вы успели? - с недоуменной улыбкой спросил князь, думая, что Кит так шутит.
       - Да сегодня... Ночью, - так честно и признался Кит.
       И с трудом сглотнул.
       Княжна Лиза ахнула. Она ахнула так протяжно, будто делая вздох после долгой задержки дыхания:
       - А-а-а-а-а-а-а-а-х!
       И отшатнулась. И жутко побледнела. И тут же жутко покраснела. И закрыла лицо обеими руками, облаченными в перчатки-краги.
       - Так вы нас видели?! - полушепотом спросил пораженный князь.
       - Угу, - только и буркнул Кит.
       - И слышали к тому же? - постепенно осознавал всю ужасную новость князь.
       - Слышал, еще как, - просто ответил Кит.
       Ему вдруг резко стало легче.
       - Какой эффект! - Князь картинно схватился за голову. - Кто бы мог подумать!.е как, ьным а - красоты ительную круглую радугу! ноременной переход...
       И он вновь, с чувством полного на это права, накинулся на сестру:
       - Вот! Вуаля! Я же тебя предупреждал, Лизон!
       Он повернулся к Киту и сделал изящный поклон:
       - Простите великодушно, Никита Андревич! Мы перед вами кругом виноваты! Последствия научных экспериментов порой вылезают за пределы всяких допустимых приличий... Просто как кипящее молоко из кастрюли.
       Больше всего в мире прошлого Кита напрягали эти длинные, складные речи, которые казались совершенно неестественными, будто их умело зачитывали наизусть. Как в театре!
       - Да ладно, - уже вполне уверенно махнул он рукой. - Бывает. Проехали.
       Княжна, тем временем, так и стояла, закрыв лицо.
       - Элиз! - строго, по-отечески окликнул ее брат. - Ты-то что столбом стоишь! Приноси извинения. Ты же, как мне видится, совсем не проехала и не пролетела... или ты считаешь, что вполне достаточно моих?
       И тут произошло еще одно аномальное явление.
       Княжна Лиза вдруг повернулась назад - и бросилась бежать. На крыльце она чуть не сшибла Евсеича Первого, вышедшего из дома с подносом, на котором стояли две больших, как пивные, белых кружки.
       И тут Киту совсем полегчало. Он понял, что жить можно. Даже в далёком-предалёком прошлом.
       - Вот так у нас, - развел руками князь. - Закладывать в воздухе фигуры что великий авиатор Нестеров - никакого страха, а вот чтобы принести извинения за допущенную вульгарность, так сплошной ужас и скрежет зубовный.
       - А вот и квасок... - вовремя подоспел Евсеич. - Извольте, господа!
       Князь изволил первым. Взял кружку, пригубил.
       - Холодненький! - сказал он, нарочно отвлекаясь от неловкой темы.
       Кит не успел протянуть руку, как Евсеич опустил поднос к нему. Кит взял белую фарфоровую кружку, посмотрел в нее, из кружки шибануло мощным и приятным холодком - и Кит хлебнул. Квас был, и правда, холодным, с кучей всяких вкусов - приятной кислинкой, духом черного хлеба, пряностями какими-то. Кит не постеснялся и стал пить, уже не отрываясь, - тушить и остужать себя всего изнутри, пока не успел сгореть дотла.
       Оба - князь и Евсеич - с очень довольным видом смотрели на него.
       - Спасибо, - сказал Кит, облизнув губы. - Вкусный...
       - Рады стараться, Никита Андреевич, - по-военному отчеканил Евсеич.
       - Это Петровна рада стараться, - опять с фирменным аристократическим холодком в голосе уточнил князь. - А ты тут на подхвате. Но вовремя, благодарю.
       Князь изящно поставил свою, практически полную кружку на поднос, вернее Евсеич подхватил княжью кружку снизу, как только заметил жест барина. А Никита сам успел протянуть свою кружку и поставить, потому как был из нормального, прогрессивного будущего, где такие старорежимные порядки еще не везде успели вернуться... Князь едва заметно усмехнулся.
       - Спасибо, Евсеич Первый, - тем не менее, вполне искренне сказал он. - Пойдемте же.
       Они двинулись к дому. Евсеич, конечно же, сразу успел унестись вперед и распахнул свободной рукой дверь.
       Кит не оглядывался по сторонам, но мог поклясться, что необычные, латунно-бронзовые, все в заклепках львы у крыльца оба разом повернули головы и посмотрели на него, Кита. Взяли его на миг в перекрестие взглядов. И резко отвернулись...
       - Только не кланяйся, ради Бога, уже невозможно, - предупредил князь Евсеича у дверей и красивым жестом предложил Никите войти первым. - Прошу вас, Никита, милости прошу в наш дом.
       Никита вошел - и на него пахнуло музейным духом.
       Лепные потолки, лестница, художественный паркет. Папаню бы сюда! По обеим сторонам от лестницы стояли высокие и странные металлические фонари. Их прозрачные круглые плафоны размером с арбуз были схвачены крупной металлической сеткой. Внутри вместо ламп было нечто, похожее на клубки металлической стружки.
       - Детали - чуть позже, - сказал князь, заметив интерес Никиты, - давайте сначала самое насущное.
       И он повел Никиту направо, по коридору первого этажа. Кит ощущал себя на экскурсии в старой усадьбе. Типа, наглядный урок истории.
       - Я, с вашего позволения, начну с самого-самого насущного, что порой случается важнее спасения мира, - снова стал по-своему, по-старинному разлагольствовать князь. - Вот это, кстати, ваша комната, - указал он по ходу на одну из дверей. - А вот дальше... - Они прошли еще немного. - Вот тут - жизненно необходимые удобства.
       Двумя руками он указал на две двери, поменьше.
       - Слева - сами понимаете, какие, а вот здесь - ванна и всё такое. Что я готов безоговорочно признать за вашим временем, так это прогресс в удобствах... Остальное, по большей части, спорно. Но и здесь, в моей усадьбе, все максимально прогрессивно, по меркам нашего времени. Такого оборудования сейчас немного найдете в России. Последнее слово английской техники, - умело, без излишней кичливости, хвалился князь и вовремя притормозил: - Впрочем, давайте без церемоний. Вы с дороги. Я на несколько минут оставлю вас. Вы немного обвыкнитесь, взгляните на свою комнату, в ней у двери увидите звонок. Когда возникнут вопросы, жмите кнопку без стеснений. А пока чувствуйте себя, как дома.
       И князь пошел. В учтивости и предупредительности ему, конечно, нельзя было отказать. Оставил он Кита вовремя. Квас быстро добежал во все стороны, от него даже немного голову повело... Ну, и всё такое.
       Кит зашел в туалет. И ухмыльнулся. Ну, конечно! Последнее слово английской техники! Такое "последнее слово" с бачком под потолком и цепочкой он видел два года назад в Питере, в какой-то дремучей коммуналке, когда они ездили в Петербург с мамой и, по ходу, навестили какую-то ее дальнюю родственницу, столетнюю старушенцию, которая назвала себя "баронессой Врангель" и посмеялась при этом, на минуту сильно помолодев...
       Не случалось ли вам замечать, что в туалете порой очень хорошо утрясаются мысли и приходят на ум очень здравые выводы и решения?
       Вот и у Никиты многое успело утрястись. По ходу дела он успел о многом здраво подумать. Например: может быть, это и не прошлое, а такая необычная реконструкция... Многие ведь любят теперь ролевые игры с реконструкциями различных исторических событий и эпох. Может, и его, Кита, заманили-затянули в такую реконструкцию... Только зачем? И кто? И уж больно дорогая какая-то реконструкция получается, с полётами аэропланов и крутыми спецэффектами, прямо голливудский бюджет на нее нужен...
       Еще он успел подумать-прикинуть, как бы кто поступил на его месте. Вот мама, она, конечно, сразу бы отказалась не только кататься с незнакомым человеком в старинной машине, но и разговаривать бы с ним не стала. А если бы еще и в фиолетовое смещение пространства попала, а потом - совсем в другой мир, то наверняка бы подумала, что сошла с ума, упала бы в обморок и из него бы не выходила, пока всё бы не кончилось. А вот папаня бы, наверно, сразу поверил - и тут же стал бы все зарисовывать и фотографировать. Выходит, сейчас он, Кит, поступает почти, как папаня, только без папаниного фанатизма, с маминым обычным спокойствием.
       А что бы на его месте сделал Дум? Наверно, Дум решил бы, что это мощный глюк после каких-нибудь "колёс". Дум бы, наверно, так сказал себе: "Фигассе, круто торкнуло!" И в прошлое не поверил бы... В общем, оставалось допустить на всякий случай, что он, Кит, и правда, попал в 1915-й год.
       И наконец, Кит пришел к выводу, что падать в обморок бесполезно, а первым делом нужно спросить, когда и как можно ему вернуться на урок с перемены. Худший вариант - то, что это его могли захватить какие-то маньяки или террористы, которым нужен выкуп - он с собой даже не обсуждал. Очень не похоже было.
       И тут Кит вспомнил, что в кармане у него коммуникатор. Вот оно! Главный, можно сказать, определитель реальности.
       Кит сделал все дела, дернул за ручку. И пока гудело и булькало, он достал коммуникатор и, на всякий случай не выходя из туалета, всё проверил. Связи не было! Вот наикрутейшее доказательство, что он в прошлом. Кит попробовал кликнуть координаты, чтобы определить свое местоположение на земном шаре. Глухо! Вот еще одно веское доказательство! Тогда Кит поставил третий эксперимент. Он сфотографировал "последнее слово английской техники". Камера зафиксировала объект... значит, наверняка он был реален.
       С такими вот научными результатами и выводами Кит использовал напоследок умывальник с ножной педалью и покинул самое нужное даже в часы спасения мира помещение. Он заглянул и в ванную - там тоже было "последнее слово" в виде изящного чугунного корыта на смешных львиных ножках и сверкающий латунный смеситель с краниками.
       Следующим объектом была предложенная ему, как гостю, комната. Она оказалась раза в три больше комнаты Кита в их квартире, и в ней очень сильно пахло старой дачей. В комнате были: старинная широкая кровать с двумя огромными подушками, большой старинный шкаф с зеркалом, мощное кожаное кресло. И еще два особо интересных предмета. Первый - большой письменный стол со столешницей, покрытой зеленым сукном, и необыкновенной надстройкой в виде небольшого книжного шкафа, забитого золотыми корешками. На столе стояли старинный письменный прибор, большая настольная зеленая лампа, и, понятное дело, не было никакого компьютера... отчего вся комната казалась почти пустой. Второй предмет - необыкновенный маленький диванчик на кривых ножках и с кривой спинкой, стоявший у стены, напротив огромного кресла.
       И еще в комнате, в уголке у двери, стоял небольшой умывальничек, который слегка покоробил Кита своей совсем уж дачной примитивностью... хотя пора было бы уже привыкнуть. Прошлое, оно и в Африке прошлое.
       Было очень тихо. Кит понял, что в этом мире невероятно тихо, когда всё осмотрел и прислушался... Такой неподвижной глухой тишины он в жизни не слыхал. И тут ему стало становиться немного жутко. Именно от этой тишины... Вдруг, словно нарочно, раздался какой-то далекий гулкий звук. Что это? Кит не понял, пока вечером снова не увидел коров... Но в тот момент мычание оказалось очень кстати - прогнало накативший страшок. Кит понял, что пора нажать на кнопку звонка, чтобы включить новые события. Где он, этот звонок? Вот на стене, у двери, - большая кнопка в латунной оправе.
       Кит нажал.
       Спустя несколько секунд из коридора послышались быстрые шаги, прямо-таки рысь, и Кит сразу догадался, что это точно не князь.
       - Чего изволите, Никита Андреевич? - вопросил от двери Евсеич.
       Кит хмыкнул и сказал:
       - Это... Георгий... - и он тоже добавил отчество, чувствуя, что сейчас так положено, - Георгий Януариевич просил передать... когда освобожусь...
       - Сию секунду-с, Никита Андреевич, - клюнул Евсеич и пропал.
       Еще через минуту снова послышались шаги, но теперь совсем другие - крепкие, спокойные, властные.
       И вошел князь.
       - О, осваиваетесь! Прекрасно! - сказал он. - Как вам у нас?
       Кит чуть не сказал "круто", но осекся.
       - Нормально, - сказал он.
       - Я понимаю, - улыбнулся князь и сел.
       И сел он как раз на тот самый необыкновенный диванчик. И сел, как надо садиться на такие диванчики. Очень артистически: слегка так изогнувшись, откинув руку на спинку, а одну ногу закинув за другую.
       Тут только Кит обратил внимание, что у князя на ногах. Он был в узких таких брюках, заправленных в гетры, а на ногах у него были ботинки с крагами на ремешках. Наверно, так одевались в то время все настоящие автолюбители...
       - Располагайтесь, располагайтесь, Никита, в ногах правды нет, - сказал князь, явно имея в виду большое кресло напротив.
       Кит сел и слегка утонул. Но, в общем, в кресле было клёво.
       - Теперь, я думаю, самое время ввести вас в курс дела более определенно, - сказал князь. - Я думаю, у вас уже накопилось множество вопросов. И недоумений.
       - Точно, - согласился Кит как-то тупо, как если бы он сидел в кабинете зубного врача и врач сказал ему: "Всё! Глубокий кариес во всех зубах. Надо лечить всю голову. Согласен?"
       - Я удивляюсь вашему спокойствию, вашей невозмутимости и прямо-таки завидую, - сказал князь.
       Ага, наконец-то хоть где-то пригодилась фирменная лицевая бесчувственность Кита, от которой он порой сам страдал в своём веке! Пусть хоть в нереальном мире прошлого...
       - Нормально, - ответил Кит, как если бы стоматолог спросил его: "Не больно?", а боли и вправду не было...
       - Отлично, - сказал князь и закинул руки за голову, всем своим видом давая Киту понять, что ничего страшного ему не скажут. - Что вы знаете об одна тысяча девятьсот пятнадцатом годе?
       - Ну... через два года эта... - Кит подумал, стоит ли говорить, и решил, что никуда не денешься от этой истории, тем более что князь уже дал подсказку. - Революция будет...
       - Увы, - без особой, на вид, печали, кивнул князь и обвел рукой окружающую реальность. - Всё это обречено на полное уничтожение... Бренность, помноженная на неизбежность. - И снова закинул руку за голову. - Мы сейчас на последнем островке более или менее спокойного времени... Вы там у себя, в начале двадцать первого века, тоже, кстати, на острове, только побольше... Но об этом потом... Можно было бы насладиться последними деньками, так сказать, летними каникулами... Как вы считаете?
       Странные вопросы задавал князь. Проверял, что ли?
       - Перед смертью не надышишься, - понял, как надо ответить Кит.
       - О! - весь выпрямился князь, в глазах его сверкнул прямо-таки восторг. - Святые слова! Мы в вас не ошиблись, Никита! Точно так! Времени в обрез, и нужно многое успеть, очень многое... А что вы еще знаете по истории нашего времени?
       На "трояк" Кит уже натянул, точно!
       - Первая мировая война, - сказал он.
       - Так и есть, - кивнул князь. - И положение на фронте - пока ох как ни ахти... А тут еще, представьте себе, движется на нас, на Москву и на Питер, огромный подземный флот вражеских геоскафов... На огромной глубине... И не только на нас, в нашем времени, но и, представьте, на вас... Впрочем, пока это вам представить совсем нелегко.
       Князь указательными пальцами обеих рук указал вертикально в пол.
       - Адские машины, скажу я вам! - продолжил он с жаром. - И никто об этом не знает! И никто в это не поверит, даже если я добьюсь аудиенции не только у министра, но и у самого государя... Бес-по-лез-но. Меня запрут в психиатрическую лечебницу, откуда я немногим позже и констатирую всеобщую гибель. Вы догадываетесь, к чему я клоню?
       - Догадываюсь, - машинально кивнул Кит.
       Чего уж непонятного! Все понятно! Кому-то надо остановить этот невероятный подземный вражеский флот... если этот флот есть и князь действительно в своем уме... Но фиолетовое смещение, переход во времени - это всё, значит, было... значит, и существование фантастического подземного флота каких-то геоскафов теперь допустить - раз плюнуть.
       - Вы всё отлично понимаете и принимаете! - вновь восхитился князь, на что даже можно было обидеться. - Эти геоскафы изобрел Максимилиан Август Вольф. Несомненно великий изобретатель. Когда-то он был другом моего отца... - Князь развел руками. - Если бы здесь был отец, мы бы, может быть, и справились бы втроем - так сказать, по-семейному... Но возникли непредвиденные обстоятельства. И вот вы здесь... Естественный вопрос с вашей стороны: "почему именно я"? Вы очень сильны в комбинаторике, причем на интуитивном уровне. Вы еще не знаете, на что способны, и, надеюсь, сегодня вечером вы удивите не только нас, но и самого себя. Именно эти ваши способности могут сыграть решающее значение в войне с подземным флотом бывшего маркшейдера Вольфа. Ваши и еще трех персонажей особого значения... или назначения, если угодно.
       На Википедию надежды не было, и Кит не постеснялся спросить, кто такой "маркшейдер". Оказалось, горный инженер, специалист, так сказать, по подземным измерениям и всяким ходам-проходам.
       Потом Кит сидел и слушал... и, казалось, проваливался всё глубже и глубже в доисторическое кресло.
       - Далее, - продолжал князь. - В вашем доме оказалось несколько вещей... старинных, в вашем понимании, вещей. Представьте себе, они образуют своего рода электрическую цепь во времени.
       Папаня, действительно, собирал когда-то разные старинные штучки, по большей части механические - всякие сломанные часы, граммофоны... Говорил, что покупал их по бросовым ценам "еще на старой доброй Тишинке"... Вот так! Притащишь что-нибудь в дом, а оно как сработает!
       - ...и может быть, главное, - это пластинка с романсом "Последний рейс", - совсем удивил Кита князь. - В это совсем трудно поверить, но для нас связь с будущим оказалась возможной благодаря особому использованию, извините, самого дешевого граммофона и звуковых волн, образующихся при звучании некоторых песен... конкретно - в исполнении одного редкого баритона. В подробности я пока вдаваться не буду, ибо сейчас важно другое. Первое - подземный флот угрожает и вашему времени, о чем тоже никто у вас не подозревает и во что никто... кроме разве вас... поверить не найдет в себе никаких умственных сил. Второе - это вопрос вашей безопасности. Видите ли, перемещение во времени дает эффект почти полной неуязвимости человека, перемещенного в иное время. Вы как бы находитесь в невидимой броне, и никакой предмет в чужом для вас времени не может нанести вам серьезного ранения, большой синяк разве. Вот если бы вы решили воевать с маркшейдером Вольфом в своем времени, тогда да - вам бы сразу стала угрожать смертельная опасность. И возможно, будет угрожать... Понимаете?
       - Ну да, - кивнул Кит. - А как же вы сами?
       - Блестящая логика! - опять неизвестно чему восхитился князь. - Здесь опасности подземной войны угрожают пока только нам - мне с сестрой и обоим Евсеичам... Ну и всей России, конечно... Но не беспокойтесь: если с нами что-то случится, вам достаточно будет завести ту же пластинку... Более ясные инструкции я вам дам немногим позже... А пока вполне достаточно соблюдать некоторые банальные меры предосторожности. Для вас, вернее для вашего тела, здесь опасны только большие отрицательные ускорения. Понимаете, куда я клоню?
       - ...отрицательные ускорения? Это когда сильно ударишься? - не долго догадывался Кит.
       - Совершенно верно! - подтвердил князь и ткнул пальцем в потолок. - Иными словами, по крышам, если придется, ходите с осторожностью, а если моя неуёмная сестренка предложит вам пролетаться на нашем аэроплане, то нужно будет хорошо подумать, стоит ли. Если сверзитесь с небес... шмякнитесь то бишь, - князь хлопнул одной ладонью по другой, изображая жесткое приземление, - оба убьетесь насмерть, к бабке-угадке ходить не надо.
       В этот момент за дверью вновь послышались шаги, и раздался осторожный, дробный стук в дверь, будто дятел клювом слегка поорудовал, нет ли в старинной двери жучков-червячков.
       - Войдите, боцман! - громко сказал князь.
       Вошел Евсеич Первый со сложенными газетами в руках.
       - Капитан, вот сегодняшние газеты, как вы приказали, - доложил он.
       - Очень хорошо. Оставьте.
       Князь указал на письменный стол и поднялся.
       - А что, боцман, не пора ли нам приодеть нашего гостя по форме? - с хитринкой в голосе спросил он.
       - Самое время, ваше сиятель... - Евсеич Первый дернулся. - Простите, капитан!
       - Никита, как вы понимаете, ходить в нашем времени в таком... - Князь повел рукой сверху вниз перед все еще тонувшем в кресле Китом. - Как это у вас называется?
       - Прикиде... - не стыдясь, стал просвещать древних Кит.
       Капитан и боцман переглянулись.
       - В этом - тем более нельзя, - улыбнулся князь. - Прежде всего с целью избежать подозрений со стороны чужаков и полиции...
       Кит мог и так согласиться: бледный школьный прикид - обязательный темный костюмчик и голубенькая водолазка - ему самому были совсем не в кайф. Хотя он был ни рэпером, ни готом, а просто пофигистом, у него были предпочтения - простые нормальные джинсы, нормальные, типа, толстовки или "кенгуру" и нормальные кроссовки.
       Князь подошел к большому шкафу - и эффектно приоткрыл его дверцы. На вешалке висели всякие костюмы-пиджаки, на полках белели очень белые, очень тщательно сложенные... Ну, в общем, там так тщательно всё было сложено, что Кит не на шутку испугался: даже мама, когда она вдруг, вероломным набегом, врывалась в его комнату и складывала одежду в его шкафу, - даже она не была способна достичь такого абсолютного, магазинного порядка. Кит похолодел, осознавая, что никогда не сможет поддерживать такой, наверно, обязательный здесь порядок, и невольно поднялся из кресла, будто его вытолкнула вверх мощная воздушная сила.
       - Для вас, Никита, тут подготовлен гардероб на все здешние, так сказать, случаи жизни и погоды... Хоть на рыбалку, хоть на войну, хоть на придворный бал, - с гордостью сказал князь.
       - А откуда вы узнали мои размеры? - вдруг нашел, как защититься хоть на время Кит. - Вы у меня уже бывали?
       Ясное дело, звучало это так: со взломом проникли в комнату, пока меня не было, и хоть ничего не стырили, но все полапали и замерили. Даже трусы и всё такое!
       Князь и Евсеич Первый снова таинственно переглянулись. Князь знал, как ответить, что не подкопаешься:
       - Вы могли заметить, Никита, что сегодня ночью мы впервые установили прямой визуальный контакт с вашим временем, а затем - и предметный. Но мы имели возможность оценить антропометрические параметры вашего отца... Мы провели большую исследовательскую работу...
       - Позвольте, капитан, я по-простому, - вдруг смело встрял Евсеич.
       - Валяй, боцман, - весело позволил князь.
       - Никита Андреевич, вы же сами сказали: прикид. Вот мы и сделали прикид на глазок, - действительно просто объяснил Евсеич. - Издалека. Никакого взлома, Боже упаси! Сами извольте проверить. Наверняка, что-нибудь великовато или узко. Извольте примерить. Немедля подгоним.
       - Ай, боцман, молодца! - восхитился князь. - Ясность необыкновенная. Вот и помоги примерить... А закончите, позови снова.
       - Может, я сам... это... прикину, - смутился и застеснялся Кит, представив, что сейчас "боцман", он же слуга юного князя, будет с ним тут возиться, пуговицы застегивать, шнурки завязывать, пиджачок подавать...
       Фу, шняга!
       И надоели уже эти снисходительные переглядки князя со слугой, их игры в капитана и боцмана... будто специально для него, Кита, комедию ломают.
       - Видите ли, Никита, вы, конечно, вольны всё сами перемерить на свой вкус, - учтиво развел руками князь. - Но некоторые трудности состоят в том, что вы должны вполне соответствовать... У нас тут есть свои условности. К примеру, в чем гостю приличней выйти к обеду, который, кстати, не за горами...
       Тут князь вытащил золотые карманные часики, откинул крышечку.
       - Считайте, что вы попали в другой пояс времени во всех смыслах, - сказал он. - Примерно в десять двадцать мы выехали из Москвы вашего века, а сюда, на век раньше, добрались, вернее сказать, нырнули к часу пополудни. Евсеич, как у нас с обедом?
       - В пути, капитан! - доложил боцман.
       - Никита, вы не откажетесь от приглашения на ранний обед?
       Кит вдруг прочувствовал, что и впрямь успел проголодаться. Проголодаешься тут, с такими-то чудесами и путешествиями!
       - С дорожки-то как хорошо, всяк проголодается! - будто прочёл его мысли Евсеич.
       - Можно... - согласился Кит.
       - Что и требовалось доказать... - с аристократической ухмылкой заметил князь. - Вот боцман и покажет вам, во что у нас принято облачаться к обеду... Подгонит, что придется. А потом я завершу предварительные инструкции.
       Словно избегая лишних вопросов и сомнений Кита, князь быстрой, легкой походкой вышел... А Кит остался. С Евсеичем.
       Евсеич посмотрел на потерявшегося - давным-давно уже потерявшегося Кита, и постарался улыбнуться ему как можно более радушно.
       - Да вы не робейте, Никита Андреевич! Мы же всё понимаем. Для вас тут пока всё прямо как в Японии какой-нибудь, не знаешь, как и повернуться, - сказал он. - Как скажете, так и сделаем. Хотите, за дверью подожду, хотите тут постою, отвернусь, пока вы примеритесь...
       Ничего не скажешь, Евсеич умел внести ясность и облегчение в жизнь, в отличие от князя, который, хоть и объяснял все толково, вводил в курс, был вежлив и всячески излучал доверие, но...
       - Только позвольте уж указать, что надо примерять для начала, - твердо предупредил Евсеич.
       Он подошел к открытому шкафу и ловкими движениями фокусника быстро все разложил на виду - одно на кресле, другое на прихотливом диванчике. Поставил у кресла дурацкие, по мальчишеским и всем прочим меркам XXI века, ботинки.
       - А что, это всё надо надевать? - робко спросил Кит, вперившись, однако, не в дурацкие, сверкающие покупной новизной туфли, а в галстук - черный, в белый горошек.
       - К обеду приличествует, - довольно-таки категорическим тоном подтвердил Евсеич. - Тем более для первого знакомства с обществом... Как сказали бы их сиятельство, с "командой"... Уж извиняйте, Никита Андреевич.
       За что было извинять Евсеича: не за то ли, что без "сиятельств" опять обойтись не мог...
       Кит, тем временем, стоял похолодевший. Слово "общество" повергло его в ужас. Он вспомнил про дворянский этикет и всё такое - и ему дурно стало. Он же, и вправду, тут троглодит натуральный! Йети! Ну, вилку с ножом держать, конечно, может, но ведь наверняка же еще... даже представить страшно, сколько еще всего!
       - Как-то жарко вы одеваетесь летом, - пробормотал он, уже чувствуя, что этот старинный пижонский галстук затягивается на его шее, как висельная петля.
       - Ничего, Никита Андреевич, у нас в столовой прохладца стоит. Отмучаетесь, а потом передохнете вволю, - успокоил Евсеич.
       Долго ли, коротко ли, а минут через пятнадцать Кит стоял перед зеркалом натуральным господином начала двадцатого века. Вся одёжка подошла, только одну сорочку сменили как великоватую. Даже ботинки почти не жали. Все эти точные попадания в размеры могли-таки вызывать всякие подозрения, но уже не вызывали. Впереди было нечто неведомое и по-настоящему страшное - обед в дворянской усадьбе, хотя Кит себе в зеркале понравился... Особенно понравилась эта сверкающая заколочка в галстуке. Неужели настоящий брюлик-бриллиант! От этого князя всего можно было ожидать, он тут, видимо, главный Карабас-Барабас со своим театром.
       Чего-то не хватало... Кит огляделся. Конечно, есть вещи, которые всегда должны быть с тобой. Ключи от квартиры... Теперь они прямо как талисман, залог возвращения домой... Коммуникатор.
       Кит взял то и другое и стал соображать. Коммуникатор - во внутренний карман пиджака... Стоп! Выключить срочно! Тут же зарядника нет... Кит даже вздрогнул, осознав это.
       - Ключи вот в этот чехольчик удобно, - поняв затруднение по-своему, услужил Евсеич Первый, протягивая кожаный кошелечек с изящной цепочкой, не такой массивной, как у Кита, и, чего доброго, золотой.
       Кит еще раз глянул на себя в зеркало... Видела бы его сейчас Лена Пономарева... Маманя бы, наверно, не узнала и долго бы так смотрела-вглядывалась, а папаня, наверно, заржал бы сразу, но - совсем не обидно, и кинулся бы рисовать сына в этом крутом джентльменском прикиде.
       - Хоть сейчас в аглицкий клуб, - эхом Китовых мыслей отозвался Евсеич.
       - Всё, да? - спросил Кит.
       В "аглицкий клуб" его совсем не тянуло.
       - Тютелька в тютельку всё, Никита Андреевич, - кивнул Евсеич. - Я побегу сообщить.
       - Может, позвонить легче... - не думая, брякнул Кит и сделал шаг к звонку.
       Евсеич одним прыжком оказался между ним и звонком. Вид у него был одновременно веселый и обескураженный.
       - Их сиятельству? Звонком?! - проговорил он и оставил рот открытым.
       Кит подумал и понял.
       - Ну, как хотите, - сказал он.
       Евсеич исчез.
       Кит снова повертелся. Одетый по-новому, вернее по-старинному, он как-то по-новому увидел и комнату. Ощущение, что он попал в хорошо продуманную кем-то и хорошо обставленную игру, только усилилось, когда он еще раз, в одиночестве, посмотрел на себя в зеркало и потрогал мерцающую заколку на галстуке. С другой стороны, усилилось и желание поучаствовать в этой игре, узнать поподробней её правила, отказаться на время - вопрос, на какое? - от своего пофигизма и присоединиться к компании, позвавшей его, типа, в чужой, таинственный и опасный двор...
       Тут, в этой игре, было много интересных вещей, которые вдруг захотелось потрогать, подержать в руках, попереставлять с места на место.
       Кит подошел к столу и посмотрел на верхнюю газету.
       Это была газета
      

    ГОЛОС МОСКВЫ

      
       от 18 мая 1915 года.
       Судя по всему, совсем свежая, по меркам местного "линейного времени".
       "Рановато что-то они тут каникулы затеяли", - подумал Кит и глянул новости. Читать со всякими твердыми знаками было не просто, но понятно.
       По первой полосе картина мира сразу становилась ясной.
      

    ВОЙНА

    Русский театр войны

    От штаба Верховного Главнокомандующего

       В Шавельском районе наши войска продолжают теснить германцев...
      
       "Ничего себе, театр...", - мрачно ухмыльнулся Кит и глянул на другую газетную колонку.
      

    Война с Турцией

    От штаба Кавказской армии

       15 мая на ольтинском направлении происходили незначительные столкновения разведывательных партий.
       На приморском направлении обычная перестрелка...
      
       "Обычная" - это как? - не понял Кит. - Отсюда и до обеда..."
       Странными, какими-то очень будничными показались ему военные сводки... Ведь и вправду война не понарошку тут... вроде как.
       Кит повертел газету и невольно зацепился взглядом на последней странице за колонку
      

    ПРОИСШЕСТВИЯ

    Обкраденные в трамваях

       Неизвестные карманники обокрали мирового судью Сретенского уч. Файвишевича в то время, как он проезжал в вагоне трамвая 24-й линии по Волхонке. Воры унесли у него бумажник с деньгами и документами.
      
       "Это ж какое время тихое... отстойное, если даже о такой ерунде в центральных газетах пишут! - поразился Кит. - А у нас пока не замочат какого-нибудь мэра в "мерине", никакую газету не торкнет..."
      
       Старинные буковки, старинные такие "карандашно-гравюрные" картинки.
       Только бумага была новой, а не пожелтевшей, какая положена для древних газет в библиотеке, в каких никогда не бывал Кит. Эта бумага сильно пахла вроде как машинным маслом.
       Если и подделка, то очень качественная.
       Кит решил, что здесь, как и когда-то в глубоком детстве, на свалке за заводом "Калибр", которую называли "самолёткой", тоже можно найти кучу неведомых вещей, ничем не стоит брезговать, ничего не надо чураться. Всё может оказаться интересным и для чего-нибудь нужным.
       Читая всякие прикольные новости-старости и объявления, он даже не заметил легких шагов в коридоре...
       И стук в дверь был какой-то очень тихий.
       - Никита Андреевич, вас можно побеспокоить? - тихий раздался такой голосок.
       Кит - сколько можно, пора бы привыкнуть! - снова похолодел.
       - Можно... - выдавил он из себя.
       Кто вошел в комнату, догадываетесь?
       Только теперь она была уже совсем другая. Совсем! Может, близнец, подобный Евсеичу? И эта ли княжна Лиза разыгрывала из себя наглого призрака-пилота сегодня ночью?.. Но нет, не близнец. По глазам было видно. По этому хитрому и острому, "лазерному" огоньку в глазах можно было точно определить, что она - одна единственная и неповторимая...
       Эта княжна Лиза была одета... ну, как сказать? Девчонки бы сказали, как она одета, а Кит - не мог. Ну, просто клёво, по-старинному одета. Но строго так. Не в каком-то голубом-пушистом платьице, а... ну, скажем, так, будто девочка из какого-то очень крутого лицея с крутым, хоть и не ярким дресс-кодом.
       - О! - сделала княжна пораженный вид. - Никита Андреевич, вас просто не узнать! Вы теперь истинно джентльмен!
       Никита как стоял с развернутой старинной газетой, так и остался стоять. Он первый раз в жизни видел себя со стороны: ничего себе так - стоять, прямо как совсем взрослый, в классном старинном прикиде с галстуком и с развернутой газетой в руках. Он и газету вот так в руках никогда не держал - зачем они, если Интернет кругом и телек... Кто бы из своих, из своего времени посмотрел!
       - И вас тоже, - сказал он. - Не узнать...
       И тут с Китом случилось настоящее озарение, будто на миг он стал старше сразу... ну, не сосчитаешь на сколько лет и веков!
       Он сказал такое, чего в жизни еще ни разу не говорил. Никому!
       - Вам это тоже идет гораздо больше.
       Вот что он вдруг взял и сказал!
       И сам удивился. Не поверил, что мог сказать такое.
       Глаза княжны вдруг словно затуманились, "лазерный прицел" расплылся и пропал. И вся она как будто на миг затуманилась.
       - Благодарю вас, Никита Андреевич, - тихо сказала она и... как это называется?... ну, присела чуть-чуть, прихватив юбку с боков.
       Кит потом нашел в Википедии: "книксен" - вот как это называется.
       - Вы очень любезны, - продолжила она... и вновь стала самой собой, дерзкой княжной с острым "лазерным" взглядом. - И вам тоже, надо сказать, гораздо больше к лицу мода нашего времени. Однако же дело не в этом. Я пришла к вам с самым искренним покаянием. Я вела себя сегодня... ночью, - "лазер" стрельнул, не увернуться, - я имею в виду ночь вашего времени... совершенно вульгарно и отвратительно, хоть к батюшке на исповедь идти... Изображение было таким зыбким, неясным, что я даже не подумала, что нахожусь не в синематографе и вижу настоящего живого человека, отделенного от меня целым веком... И еще... я в тот момент была не в себе, я была зла на брата, мы спорили... как всегда. Опять же, хоть на исповедь...
       Тут княжна опустила глазки.
       "Изображение зыбкое, неясное" - врёт, конечно! Иначе не тупилась бы так. Вот что подумал Кит. Но уже простил...
       - Короче говоря, простите мне мою вульгарность... Брат говорит, что это - из-за недостатка воспитания, и он совершенно прав.
       Похоже, брат княжны Лизы обладал особым талантом - появляться на сцене вовремя. Тут же раздались его шаги - и, услышав их, Кит сразу весь пришел в себя и понял, что медлить нельзя.
       - Да всё в норме, Елизавета... Ян... Януариевна. - Он споткнулся на этом экзотическом княжеском отчестве. - В нашем времени это, вообще, ерунда. Как ничего не было. Никаких проблем.
       Дверь распахнулась как раз тогда, когда князь мог услышать, что уже "никаких проблем". Он теперь тоже был одет по-другому. Почти так же, как Кит. Только в костюм более светлого оттенка.
       - О! - произнес князь, видимо, фирменное, громкое и высокое родовое "о" князей Веледницких. - Похоже, и вправду, уже нет и не может быть никаких проблем. Стоит переодеться, сменить допускающий всякую смелость и дерзость пилотский костюм на новейший, по самой прогрессивной моде... как это у вас называется, Никита?
       Кит промолчал, стиснув зубы. Теперь он получил право встать не на сторону князя...
       - Да-да... вспомнил... - Вампирским блеском сверкнули глаза князя. - Достаточно модного прикида от самой мадемуазель Коко Шанель, только что доставленного кружным путем из Парижа и потому стоящего не меньше мотоцикла, как все проблемы разом кончаются.
       - Жорж, ты невыносим, - по-змеиному прошипела княжна, не поднимая головы.
       - Всё, всё, умолкаю! - весь переменился и снова стал веселым и лучезарным князь. - Лизон, ты прелесть, ты неподражаема и неотразима. Тебе страшно идет эта обнова... и главное, она - ко времени.
       Он оглядел сестру со всех сторон и кинул мимоходом:
       - Что пишут, Никита Андреевич? Какие новости?
       Кит нарочно свернул газету, положил ее на стол и... и снова превзошел себя! Вот что значит попасть в невероятное приключение! Становишься совершенно другим. Делаешь вещи, которые никогда бы и в голову не пришли, а если бы и пришли, то ни за что бы духу не хватило их сделать.
       - Да, ничего нового. Почему-то не написали о главном, - сказал он.
       - О чем же это? - успела первой полюбопытствовать княжна.
       - О том, что Елизавета Януариевна неподражаема и неотразима, - брякнул Кит, сам себя не слыша.
       Уж поверьте, когда Кит станет совсем взрослым, он сам будет думать, что самым взрослым он был именно в этот момент, когда его настигло такое великое просветление...
       Переход во времени, переход сквозь непостижимую мембрану, разделяющую эпохи... Кто видел такой переход, говорит, что со стороны этот феномен выглядит, как невообразимой красоты шарообразная радуга.
       - А-а-а-а-а-а-х! - сказала княжна Лиза и закрыла лицо руками.
       Вот, наверно, когда ей стало по-настоящему стыдно за "троглодита"!
       А потом как будто случилась вокруг них эта необыкновенная шарообразная радуга только без всякого перехода из века в век... А потом Кит только помнил, что вот они уже просто сидят втроем - и никаких проблем! Веселая и довольная жизнью княжна Лиза - на изящном диванчике, её брат - на стуле, отодвинутом от письменного стола. А сам Кит снова усажен в кресло. Брат с сестрой не ссорятся, князь отдает Киту "последние предварительные инструкции".
       Теперь Кит знал, что в усадьбе осталось только пятеро "коренных жителей", или, как не постеснялся себя назвать князь, "туземцев" - они с сестрой и близнецы-Евсеичи, на которых лежит все хозяйство, и еще одна служанка, близкая родственница Евсеичей. Когда-то прислуги было побольше, но всех куда-то отправили-пристроили по необходимости соблюдать страшные тайны подготовки к великой войне... Еще оставалась какая-то загадочная "железная Петровна", про которую было обещано рассказать позже и особо. Он, Кит, был последним необходимым членом "команды", которого, наконец, удалось заполучить и без которого спасение страны и мира было невозможно... И он, Кит, был в команде единственным представителем "самого далёкого будущего" в сравнении со "временем постоянного проживания" остальных членов команды.
       От Кита требовалось не распространяться по поводу грядущих мировых событий и смотреть на жизнь оптимистически.
       - Вы, Никита, человек пытливый и догадливый, многое воспримите как должное и поймете сами по ходу событий, - продолжал князь. - С одним из славных воинов нашей маленькой спартанской армии связана ваша легенда. Вы его уже видели.
       Кит уже был в курсе многих семейных событий рода Веледницких. Мать молодого князя и его сестры умерла вскоре после вторых родов, то есть родив Лизу, которая выросла очень на нее похожей. Отец же их, путешественник, естествоиспытатель и к тому же страстный изобретатель, князь Януарий Георгиевич Веледницкий, находился в некой секретной и очень дальней экспедиции, в которой, к великому несчастью застрял с большой опасностью для своей жизни. Таким образом, в усадьбе хозяйничали его дети.
       И таким вот удивительным образом на них и легло великое бремя грядущей борьбы с подземным флотом маркшейдера Вольфа, который грозил вот-вот двинуться в глубинах земли на Москву и Петроград... и не только в одна тысяча девятьсот пятнадцатом году, но и - как бы опасным проездом - через далекое, прямо-таки Китово будущее! "Со временем вам многое станет понятно", - обещал князь.
       Короче говоря, Кит узнал, что один из трёх посланцев иных времен, составивших "спартанскую армию" - тринадцатилетний американец, что зовут его Томас и он не кто иной как будущий знаменитый изобретатель Томас Алва Эдисон... Именно он рыбачил на приусадебном пруду, когда они выехали в Веледниково из двадцать первого века.
       - Представьте себе, это оказалось возможным - присутствие одного и того же человека в одном времени! - с жаром повествовал князь. - Без всяких опасных парадоксов, если только, как я полагаю, не сводить персон одной личности в одном месте. Тогда последствия будут непредсказуемыми и для них самих и для всего мира. А так они разделены полушариями нашей планеты. Впрочем, как вы понимаете, старший Эдисон уже давно в курсе событий, он помнит, какое удивительное приключение случилось с ним в отрочестве, и он не поедет сейчас в Россию, даже если ему миллион предложат! Сейчас, так сказать, настоящему Эдисону, имеющему полное право на жительство в нашем времени, уже ни много ни мало шестьдесят восемь лет. Он старше самого себя, который в нашем времени на правах важного гостя, больше, чем на полвека. Мы взяли слово с нашего Эдисона не вызнавать о своих будущих изобретениях. Он - человек слова... но полагаю, уже догадался о многих своих новшествах. Почерпнул походя. Ведь все электрические лампочки не спрячешь, а ведь их Эдисон придумал! Представляете себе, какими тайнами у нас пахнет?
       Кит попытался представить, принюхался... Какое будущее в прошлом ждало его, лучше было даже не гадать! Никакая бабка-угадка не справилась бы. Крыша бы у неё съехала - и всё!
       Потом Кита пожалели за слабое знание иностранных языков, вернее за незнание сразу нескольких, и на это Кит ничего не мог возразить. Оказалось, раньше в гимназиях сразу по пять учили!
       - А то было бы всё куда проще, - вздохнул князь. - Знали бы вы тот же английский в совершенстве - и мы бы вас выдали за сына русского богатого эмигранта, живущего в американском Детройте, где вы и познакомились с Эдисоном, а он бы рассказал вам поподробнее про этот самый Детройт.
       У Кита голова кругом пошла. Он почувствовал себя еще и настоящим разведчиком, которому придумывают целую нереальную жизнь...
       - ...а так приходится довольствоваться более зыбкой версией, - продолжал князь. - Как вы понимаете, нынче совсем нелегкое военное время, и московская полиция... а то и другой, более опасный для нас департамент может заинтересоваться, что это тут за разношерстная компания на пикник собралась да еще всякой новейшей техникой балуется. - Князь грозно глянул на сестру, а она невинно поморгала в ответ. - Правда, нашего отца в военном министерстве хорошо знают, но это дела не меняет. Вблизи Москвы есть усадьба, и в ней в отсутствие старшего хозяина гостят несовершеннолетние господа, и при том среди них какие-то подозрительные иностранцы, двое из которых по-русски даже не говорят. Да и вас, Никита, если любой полицейский урядник спросит, где вы в родной Москве проживаете... ведь сплошной опасный конфуз выйдет...
       - На улице Космонавтов, - как само собой разумеющееся, невольно ответил Кит на вопрос какого-то старинного урядника.
       Князь улыбнулся.
       - Вот-вот! - как бы подтвердил он, переглянувшись с сестрой. - Если вы ему скажете, что проживаете прямиком на Луне, откуда нечаянно сорвались, он скорее поверит... Прежде, чем вас в участок препроводить. Где эта улица Космонавтов в пятнадцатом году? Какие-такие "космонавты", кому они космы навивают, вы подумали? Да и выговор у вас... акцент, знаете ли, особенный... не похожи вы совсем на нынешнего московского обитателя.
       Оказалось, что обо всем уже успел подумать юный князь Веледницкий. На всех его гостей и членов "корабельной команды", как на всяких шпионов-резидентов, были запасены легенды, кто откуда взялся, и необходимые документы. К примеру, Никита Андреевич Демидов, сын морского инженера и друга старшего князя, приехал вместе с неким Томом Эдсоном, сыном еще одного инженера, уже американского и работающего в России по контракту, "прямиком из Владивостока".
       - А чего так далеко? - поинтересовался Кит.
       А потому что чем дальше, тем труднее проверить - тут вам не двадцать первый век, где послал е-мейл с запросом или проверил, кто где в "одноклассниках" или "в контакте" - и любому шпиону конец, засыпался.
       Короче говоря, гости младшего князя собрались тут провести каникулы, а затем продолжить учение в Москве... На каждого имеются письменные распоряжения от родителей, нотариально, то есть законно, заверенные. На Кита тоже. И еще железнодорожный билет, приобретенный во Владивостоке и даже, по словам князя, "успевший проехаться по маршруту".
       Князь вынул из кармана пиджака конверт и положил перед Китом. В конверте оказался тот самый билет и еще лист плотной бумаги, исписанной витиеватым почерком. Кит различил только аккуратную расшифровку подписи: Андрей Николаевич Демидов. Так, между прочим, звали его настоящего отца, совсем не морского и тем более не инженера. Подпись была непохожа, но, если бы папаня увидел такую жутко завитую и закрученную подпись, он бы наверняка бы ее перенял и стал бы так подписываться сам.
       Еще на бумаге стоял оттиск печати с двуглавым орлом и большой короной.
       - Полагаю, вас это еще больше убедит, что мы тут не в детские игры играем, - с важностью сказал князь.
       "Вот бы мне в школу такую справку отсюда взять, когда спросят, где был..." - подумал Кит, глядя на орла и вспоминая, какие справки выписывают врачи, если в школу из-за гриппа не ходишь.
       И вдруг Кит осознал, что если тут всё действительно правда и совсем не детские игры в прошлое, то, там, дома, в его будущем, время должно как бы остановиться... все стоят на перемене, замерев на месте, как в детской игре в "колдунчики", Дум, может, еще мерзнет у школы, не в силах сдвинуться с места... и часы везде - а главное, в школе - стоят и дожидаются его, Кита, до тех самых пор, пока он не вернется из прошлого назад. Теперь получалось, что, пока Кит здесь и все настоящее тоже здесь, в прошлом, то всё не по-настоящему, как в игре, и всё понарошку там, в его родном будущем. Такая получалась у Кита своя собственная теория относительности.
       - Этого пока достаточно, я полагаю, - сказал князь, снова заговорщически переглянувшись с сестрой. - Том легок на общение, с ним трудностей не будет. Прочих гостей просто не стесняйтесь. Они приняли наши правила. В своих временах они, скажем так, весьма значимы и влиятельны. Но пусть вас не смущает их благородное происхождение. Ваши способности дорогого стоят, в том числе и для поддержки их положения, и они об этом осведомлены. Наш гость из Греции, Александр...
       Княжна Лиза вдруг прыснула, и ее брат, осекшись, бросил на нее очень строгий взгляд.
       - Объясняй тогда сама, - обиженно сказал он.
       - Александр - это наш самый особый гость, - сказала княжна и снова едва сдержалась от смеха. - И особо оригинальный, иначе не скажешь. Мы вас ему вообще представлять не будем, ему наши светские правила - совсем не закон. - Озорные искорки так и разлетались из глаз княжны. - А вот что касается еще одной... единственной и неповторимой госпожи в нашей компании... Жорж, может ты?
       Князь сделал каменное лицо и сжал губы... Казалось, выйди Кит - и эти юные аристократики опять сцепятся...
       - Ладно, ладно, - примирительно махнула ручкой княжна. - Мы, Никита, вас ей представим, а от вас требуется только поклониться ей при знакомстве... Жорж, молю, покажи как.
       Князь с тем же каменный видом показал как - согнул шею и прижал подбородок к груди.
       - Пока с неё будет достаточно, - каменно сказал он.
       - В её время ты бы закончил свои дни на плахе, Жорж, - съязвила княжна.
       - Или бы сделался вторым князем Потёмкиным, - хмыкнул в ответ князь.
       "Надо было учить историю, - с горечью признался себе Кит: немного он знал про князя Потемкина, знал только, что был такой - и всё. - Тут пропадешь!"
       - В общем, поклонитесь ей так, - сказал князь, явно опасаясь новых подколок сестры, - и скажите ей при этом "ваше высочество". И довольно. И внимайте, как она сама представится, - так к ней впредь и обращайтесь. - И он тут же, словно давая Киту время переварить инструкцию, обратился к сестре: - Эта юная герцогиня у нас тут тоже, сдаётся нам, от светских правил своего века отдыхает. Кстати, где она сейчас, ты не знаешь?
       - Я полагаю, примерно так в пятом или шестом томе сочинений Александра Дюма, - предположила княжна Лиза. - Там ей куда интересней, чем в нашем историческом захолустье... А если застряла в "Трёх мушкетерах", то, думаю, и к обеду не выйдет.
       В этот миг сверху послышалось электрическое потрескивание, и раздался голос Евсеича - да так, будто в потолок были встроены мощные колонки:
       - Капитан, обед прибывает на станцию!
       Князь поднял взгляд и отдал команду, не повышая голоса:
       - Собирай команду, боцман.
       Кит обозрел потолок, но никаких встроенных динамиков не увидел.
       - Есть, капитан! - раздался сверху и ниоткуда ответ Евсеича.
       - Такой техникой и вы ещё похвалиться не сможете, - загадочно и горделиво сказал князь, поднимаясь.
       Что было потом - перед самым обедом и во время него - Кит запомнил как отдельные кадры фильма, который украдкой смотришь на планшете после полуночи... погасишь свет в комнате... залезешь с планшетом под одеяло... лежишь себе в наушниках и по ходу дела страшно боишься, как бы маманя не нагрянула стремительной облавой и не смахнула одеяло.
       Сначала княжна Лиза сама взяла Кита под руку и показала, с какой важностью надо идти туда, куда надо идти. Кит переставлял ноги так, будто шел к директору школы, не зная, что будет - похвалят ли за победу на очередной олимпиаде или опять пообещают исключить из школы за пофигизм.
       Князь шел следом, подбадривая Кита.
       Вошли в какую-то просторную комнату со старинной мебелью, похожую на гостиную. Там был только один человек - тот самый Том. Теперь тоже в костюме, как на праздник, а не на простой обед.
       Он, как только его Кит увидел, сразу оказался прямо перед Китом и, протянув руку, сказал:
       - Том.
       - Кит, - прямо сказал ему Кит и пожал руку.
       Это было нормальное, крепкое рукопожатие, и Кит понял, что с Томом они тут быстро разберутся и, может, даже подружатся. Только вот языковой барьер! Надо было язык учить!
       -Kit! - радостно повторил Том и хлопнул Кита по плечу. - That's great! (Великолепно!)
       Прозвище Никиты явно пришлось ему по его американской душе - простое и ясное. Том и Кит. Классно! Прямо как диснеевский мульт!
       Тут что-то зашуршало - и как будто легкий порыв ветра пронесся по гостиной. Все разом развернулись лицом к этому легкому и ошеломляющему шквалу.
       В двери гостиной - совсем не в те, в которые вошел Кит под руку с княжной Лизой... вернее вошла княжна Лиза, крепко ведя под руку Кита, - так вот в те, другие двери вошла девочка будто со старинного, с очень старинного портрета из Третьяковской галереи.
       Она была, наверно, одного возраста с князем, то есть на год или немногим более старше остальных "членов команды". В отличие от княжны Лизы, одетой в строгий "лицейский костюмчик" от Шанель, она была в пышном платье оттенка не яркого, серовато-зеленого, но явно роскошного, с серебристым отливом. Лицо... Ну, что мог рассказать Кит про ее лицо? Ленка Пономарева, конечно, покрасивее будет. У этой кругленькие такие большие глаза, кругленькие очень белые - сильно напудренные, как потом заметил Кит - щечки, кругленький подбородок... какая-то прическа, прямо как на выпускной бал, собранная вся вверх. Зато как смотрела! Настоящая принцесса со старинного портрета! И на фоне дверной рамы позади нее так прямо и смотрелась ожившей старинной картиной.
       - Добрый ди-ень, господа, - сказала она с очень сильным иностранным акцентом.
       Князь прямо ринулся к ней, сам на себя не похож - ну, чуть ли не шустрым Евсеичем! Что-то сказал ей, похоже, по-немецки и... и в изящном поклоне - Киту так в жисть не научиться! - поцеловал ей руку, когда она церемонно протянула ее ему.
       - Сможете так, если подаст? - шепнула рядом княжна, цепко держа Кита за руку у локтя, будто опасалась, что он сейчас сбежит.
       - Можно попробовать, - машинально пробормотал Кит, невольно облизав сухие губы.
       Ему очень хотелось сбежать.
       - Сможете, сможете! - прямо как тренер, подбодрила княжна. - Просто наклонитесь - и дело с концом. Подумаешь, принцесса! - И тут же потянула Кита. - Полный вперед!
       В общем, Кит не шел, а был подведен без сопротивления.
       - Ваше высочество, позвольте представить вам и рекомендовать, - сказала княжна и представила Кита так, что хоть падай: - Никита Андреевич Демидов, истинный чародей эфирно-корпускулярной механики.
       Кит в этот миг был, как говорится, жив, но в коме... А был бы просто жив, наверно, заржал бы. Он бы точно подумал, что княжна опять над кем-нибудь издевается - скорее над этой смазливой и блестящей принцессой со старинной картины, чем над ним.
       Тут княжна куда-то исчезла, испарилась... потому что Кит вдруг остался перед "Подумаешь-Принцессой" один, без всякой поддержки под руку и вообще.
       Большие кругленькие глаза смотрели на Кита. Это были не "глаза-лазеры" княжны. Это были... с чем мог сравнить Кит? Вот с чем: эти круглые глаза были объективы двух камер очень внимательного и опасного видеонаблюдения... И похоже, они не обнаружили у Кита ничего такого - плохого и неправильного.
       Девочка-Со-Старинного-Портрета, она же Подумаешь-Принцесса, милостиво улыбнулась Киту и спросила, с трудом подбирая слова:
       - А как там... в веке вашем... должно быть представляться?
       - Да просто... - буркнул Кит и вовремя вспомнил про главное: - Ваше высочество... У нас чува... Мальчишки руки пожимают, а так просто... ну, типа, "меня зовут" - и всё...
       Видеокамеры наблюдали очень внимательно.
       - А как представляться... их величества... правители? - вдруг спросила Подумаешь-Принцесса.
       Киту вспомнилось вдруг, как по телевизору здоровался наш президент с какой еще не совсем старинной... то есть не старой королевой из Европы. Просто, за руку.
       Кит так и сказал:
       - Просто... за руку... - и на всякий случай добавил еще раз, чтоб не обижалась: - Ваше высочество...
       - Простота - это есть прекрасно, - сказала девочка и просто протянула Киту руку.
       Так протянула, как не протягивают, чтобы, там, перед ней гнулись-ломались и целовали. В кругленьких глазах вдруг блеснуло такое ехидство, что и княжна бы могла позавидовать. И еще "Подумаешь-Принцесса" представилась:
       - Простоты ради, София Христиан... Христиановна... Это есть пока...
       Ну, и Кит просто пожал ей руку - конечно, аккуратненько так пожал, а она, между прочим, крепко... и еще Кит вспомнил, чему недавно учили, и согнул шею, прижав подбородок к груди... ну, как показывал князь.
       Следующая картинка, которую запомнил Кит: это - стоящая с открытым ртом княжна Лиза и как будто весь позеленевший вместе со своим белесым костюмчиком князь. "Чего это они?" - не понял тогда Кит.
       Потом появился Евсеич, и князь спросил его, посылали ли за неким Александром Филипповичем. Евсеич разводил руками и отвечал:
       - Не можем знать, где он. Известно уже, его как ветра в поле искать...
       Князь немного подумал, осторожно посмотрел на Софию Христиановну и как бы специально для нее заметил:
       - В России говорят, что семеро одного не ждут...
       - Семьдесят семь есть могут ждать сего принца, - важно и спокойно ответила София Христиановна.
       Князь замялся. Он посмотрел на сестру так, словно первый раз просил у нее поддержки. Она хорошо поняла брата:
       - Так, пока усядемся, господа, там, глядишь, и объявится принц на нашем горизонте... - легко и весело сказала она. - Прошу вас...
       И указала на самые красивые и широкие двери в комнате.
       Тут снова раздался в стороне непонятный шум, и в комнату вошел... нет, ворвался... кто? Кит мог сказать только так: "крутой пацан". И правда, крутой: ниже всех ростом, но явно круче, сильнее и живее всех. Весь такой - будто только что в футбол гонял... И никаких тебе костюмов: какая-то легкая, светлая, широкая рубаха с рукавами чуть ниже локтей, какие-то широкие, слегка мятые штаны... а на ногах! Сам Кит, уже попривыкнув к чужим временам и ко всяким ихним церемониям, не поверил своим глазам! Кудрявенький пацан был обут в очень легкие сандалии, почти вьетнамки - на босу ногу! Только ремешки на сандалиях были какие-то золотистые, девчачьи.
       Киту даже неловко стало, почти стыдно: на фига его-то, Никиту Демидова, тут разодевали всего, рядили прямо как на еще далекий выпускной вечер в школе, если кому-то можно вот так отрываться!.. Хотя, с другой стороны, разок побыть при галстуке с заколкой, как у олигарха какого-нибудь, - тоже можно. Круто! Только одна беда - не расскажешь ведь никому.
       Вместе с пацаном с комнату ворвалась настоящая борзая... У них обоих были почти одинаковые движения - легкие, стремительные, свободные, без всяких джентльменских важностей. Борзая пронеслась по кругу, живо всех обнюхав, и около Кита задержалась, ткнулась ему в пальцы.
       Пока борзая неслась, пацан быстро обвел всех взглядом, быстро поднял руку и поприветствовал всех почти так же, как многие здороваются и у Кита в школе, в двадцать первом веке, когда видят компанию: "хай"!
       Однако ворвавшийся пацан немного прибавил к "хай": Кит услышал "хайрет". Потом он узнает, что "хайрете" - это греческое приветствие и очень-очень-очень древнее.
       И Кит невольно, по школьной привычке, тоже вскинул руку. Борзая так и отскочила. Пацан заметил это, но сначала быстро подошел к князю и схватил его за руку у самого локтя, и князь ответил тем же. Потом пацан пролетел мимо Софии Христиановны, с умелой важностью кивнув ей и получив от нее в ответ целый книксен, потом подлетел к княжне и тоже ей кивнул... И тут Кит увидел, против кого у княжны нет никакого оружия - ни легкого, ни тяжелого, никаких лазеров... Перед этим пацаном княжна в своем ладном, моднючем костюмчике из Парижа присела так, что Киту сразу стало ясно: тут княжне конец. Но Кит не обрадовался этому, а почему-то даже совсем наоборот...
       И не успел он подумать обо всем том, что успел увидеть, как пацан оказался прямо перед ним. Он был на полголовы ниже Кита, но посмотрел на него так, как не смог бы посмотреть на Кита сверху Дум, даже если бы встал на парту. Только пацан смотрел совсем без высокомерия и крутости - он просто с интересом смотрел на Кита. Но в глазах пацана была такая сила, что Кит еще успел подумать: с этим всей банде зомби не справиться, он их всех просто раскидает, и даже Кимон, и тот с нго кун-фу не прокатит... этот Кимона так шваркнет, что тот кувыркаться устанет.
       А самый крутой, по новым меркам Кита, пацан вдруг крепко взял его правую руку у локтя. Кит догадался: так, наверно, в Греции принято пожимать руки. И он тоже, только осторожно, пожал руку пацана у локтя.
       И тот представился. Он старательно и протяжно выговорил свое имя, словно помогая Киту запомнить, как оно звучит:
       - Ал-ле-ксан-ндер.

    Глава Четвертая

    с Петровной-трансформером,

    подземно-космическим дирижаблем

    и, наконец, с невероятными способностями,

    которые Кит Демидов обнаружил в себе самом

      
       Две минуты ужаса, три минуты шока, а потом... просто сонный кайф, и ещё очень вкусно было. Что-то сверкало перед глазами, блестело. Вот таким и запомнил Кит аристократический обед в усадьбе князей Веледницких.
       Две минуты ужаса - это когда распахнулись широкие двери столовой и Кит увидал стол. Такого стола он и боялся в глубине души - не просто обеденного, а натурально праздничного, с хрустальной вазой посредине. И столько было всяких тарелочек, салфеточек, а самое страшное - сверкающих ложек-вилок-ножей, что хоть беги! Это все равно как если бы перед Китом поставили какой-нибудь "Мерседес", разложили бы сто штук разных инструментов и сказали бы: "Живо чини! А то..."
       Спасала Кита княжна, но спасла не она. Княжна подхватила под руки их обоих - Тома и Кита - и повела в столовую вслед за остальными. Первым без всяких церемоний унёсся в столовую вместе с борзой "греческий гость Александр". Следом важно двинулись София Христиановна под руку с князем.
       - Экие очень важные персоны, - хихикнула княжна, то ли продолжая издеваться над братом, то ли подбадривая Кита, и тут же перевела Тому.
       Тот хихикнул всерьез, на весь дом.
       - Я вас сразу предупреждаю, Никита: никаких церемоний, - быстро зашептала она на русском, таща Тома-Кита в столовую. - Как у вас принято в будущем, так и делайте. Не смущайтесь. Арсенал вилок-ножей - это наши здешние условности. Здесь у каждого правила своего века. Можете... можете хоть локти на стол ставить - никто не посмотрит, уверяю вас.
       - Ну, уж так не надо... я же не совсем... - коматозно пробормотал Кит, имея в виду, что он все-таки не троглодит-йети и за локти на столе маманя его тоже каждый раз достает.
       В общем, спасала княжна, но не спасла. Кит сел за стол колом и стал таращиться на "арсенал".
       - У нас специально стоит круглый стол, как у короля Артура, - тихо сказала Киту княжна, сев рядом, между ним и Томом. - Чтобы никому не было обидно.
       Пока Кит думал, о чем речь, князь изящно разобрался с салфеткой, кинул ее на колени и, сказав "Ну-с, прибываем!", хлопнул в ладоши.
       Кит успел догадаться, почему стол круглый и почему не должно быть обидно, за две секунды до того, как наступили три минуты шока.
       За длинной стеной, справа от Кита, раздался странный шум, будто там и вправду прибывал поезд... И вдруг стена стала разъезжаться, как двери в поезде метро, и из гаражного сумрака в столовую медленно въехала... или въехало... или въехал... нет, все-таки въехала, раз князь, продолжая преспокойно сидеть спиной к "ней", сказал:
       - Давай, Петровна!
       Представьте себе помесь-гибрид водолазного шлема и черепахи величиной с небольшой автомобиль. К тому же и на колесах со спицами! Это был такой приплюснутый металлический шлем или слегка сдавленная с боков и потому высокая металлическая черепаха - вся в заклепках. Выдвинутая вперед голова черепахи была маленькой копией тела в панцире, с уплощенным "иллюминатором" вместо морды. В иллюминаторе мигали красные огни, испускавшие наружу лучи-щупы.
       - Агрегатум универсалис, - шепнула Киту княжна. - Гордость брата, его детище.
       - Угу, - кивнул Кит и заставил себя закрыть рот.
       Но не успел закрыть, как снова челюсть у него отвалилась и практически упала на стол. Потому что из полутемного гаража в столовую вошли... два совершенно одинаковых Евсеича. Оба во фраках и в белых перчатках. Чисто клоны!
       Тут в железно-водолазной черепахе загудело, верхняя половина панциря, как крышка, приподнялась, и из-под нее сначала вырвались клубы пара, а потом с двух сторон высунулись по два - итого четыре - коленчатых манипулятора. Они держали большую белую супницу и широкие блюда из блестящего металла, накрытые крышками.
       "Старинный трансформер!" - вдруг догадался Кит и поднял со стола свою челюсть.
       Позже Кит узнал от княжны, что этот старинный трансформер, он же "агрегатум универсалис", стали обзывать "Петровной", потому как Евсеичи обнаружили в нем поразительное сходство с суровой и пухлой экономкой, некогда служившей в имении князей Веледницких.
       Евсеичи стали живо прислуживать за столом - и вот тут-то пришло долгожданное спасение. И пришло оно, как уже было сказано, не от княжны. А от греческого гостя Александра.
       Кит вдруг заметил, что у того вообще никакого арсенала на столе нет, кроме большого ножа, похожего на кинжал. Дальше - больше. Суп, вернее бульон, всем наливали в тарелки, а ему - поднесли в настоящем серебряном кубке. И он, ничуть не стесняясь, сразу схватил его и отхлебнул пару-тройку крупных глотков. Никто вокруг даже и бровью не повел!.. Нет, София Христиановна всё-таки бровкой повела, но вовсе не презрительно - мол, "не умеет вести себя в обществе... троглодит!", - а даже наоборот. Будто приметила краем глаза, как штангист на рекорд штангу толкнул, и оценила по достоинству... Потом этот "греческий Александр" ел мясо руками, пока аристократы показывали фокусы и чудеса с вилками и ножами, да еще бросал кусочки прямо в пасть не отходившей от него борзой, а та их ловила на лету, зверски клацала зубами и от удовольствия болтала слюнями.
       Кит успокоился, взял себя в руки и стал просто есть, как в гостях... то есть как мама когда-то учила. Локти на стол не ставил и даже расхрабрился: спросил у княжны насчет назначения какого-то маленького ножа. Та объяснила на двух языках - Киту и Тому заодно, - и объяснение Кит тут же забыл. В общем, жить в старинной усадьбе можно было...
       С этим же приятным чувством, с каким досиживал обед, Кит проснулся часа три спустя. Уговаривать его хозяевам насчет "тихого часа" не пришлось. Уже под десерт у Кита слипались глаза. Ведь прошлая ночь - та, что почти через сто лет наступит, - у Кита совсем не задалась, это мы помним.
       После обеда Кит хорошенько отключился и поспал, чего с дошкольных времен не делал. В те далекие времена маманя заставляла его днем спать, он этого терпеть не мог. Папаня был на его стороне, но и вдвоем им против мамы тогда слабо было... Кажется, всё это сто лет назад происходило.
       ...Про великосветский обед в княжеской усадьбе и про "тихий час" в своем детстве, Кит успел вспомнить, пока еще лежал с закрытыми глазами и ловил кайф от того, что отлично выспался. А когда он открыл глаза, сразу стало не до вкусных обедов, не до каникул в начале прошлого века и не до "тихих часов". Потому что увидел Кит не высокие ели в большом окне, а увидел он вокруг глухие и грубые кирпичные стены, освещенные лампами в круглых решетчатых колпаках, похожих на птичьи клетки.
       "Подвал!" - с ужасом подумал Кит. Он с детства жутко боялся подвалов.
       Кит вскочил и огляделся - точно подвал! Как он в нем оказался?!
       Мысли взрывались в голове, как новогодние петарды.
       Может, и правда Дум уговорил его пойти с ним и его зомби-командой в подвал нюхнуть клею или еще какой-нибудь гадости, и теперь его, Кита, так круто торкнуло. И ничего на самом деле нет и не было - ни старинного автомобиля "Рено", ни фиолетового смещения пространства в подворотне, ни княжны, ни старинного биплана над головой, ни усадьбы, ни обеда с загадочными гостями и железной черепахой Петровной? Просто глюк такой... Это очень фигово!
       Кит соскочил с кровати и огляделся еще раз. Нет, не всё пропало. Не все предметы, которые он видел перед сном. Кровать была та же, шкаф, стол, ширма, кресло, необычный диванчик, на котором еще недавно по-княжески эффектно сидел князь Веледницкий. Но все предметы мебели томились в мрачных кирпичных стенах без окон.... Может, это Думовский кайф так кончается?!
       Совсем струхнул Кит. И от страха, от безысходности взял да и врезал сам себя кулаком по носу - выбить дурь и очнуться где-нибудь в нормальном и знакомом месте.
       Вспыхнула в глазах фотовспышка, слезы потекли из глаз - но бред вокруг остался на месте, как настоящий.
       И тут Кит вспомнил то, что он пропустил мимо ушей, мимо внимания, когда выходил со всеми из столовой и уже не боялся и не удивлялся ничему... а надо было продолжать бояться, чтобы не упустить...
      
       Итак, он вышел из столовой вместе со всеми. Еле ноги передвигал, наелся, как и на собственных днях рожденья не наедался... Наверно, с перепугу. Веки слипались, хоть зубочистки в глаза вставляй. Князь что-то стал шептать сбоку на ухо... как всегда жутко любезно.
       - Немного привыкли? Что-нибудь еще беспокоит? Спрашивайте, не стесняйтесь.
       - А надолго я тут вам нужен? - спросил Кит, отфильтровав в мозгах главный вопрос.
       - До конца лета должны управиться, - сказал князь чуть громче и почему-то хмурым голосом. - Обязаны!
       Кит, с трудом пошевелив мозгами, прикинул: получалось три месяца. Ничего себе, большая перемена вышла! Он с испугу согласился "продлить летние каникулы с приключениями", а теперь страшновато стало: застревать в чужих временах уже не улыбалось.
       - Я догадываюсь, о чем вы думаете, - доверительно проговорил князь, лез в душу. - Нельзя ли изредка навещать родных... Да?
       - Ну, типа того, - не стал отпираться Кит.
       Ему стало стыдно.
       - Я понимаю вас... - сочувственно вздохнул князь, хотя, при желании, в этом сочувствии можно было услышать и вежливую такую издевочку. - Тихо у нас тут пока. Скучновато. Такого выбора развлечений, как у вас там, у нас нет... Синематограф у вас на каждом шагу, даже дома... И весь мир можно дома увидеть, не вставая с постели, и никуда выходить не нужно. Потому и привыкаете мало-помалу в клетках жить, простора для души вам уже не надо... А мы тут по вечерам примитивно в "фанты" играем, в слова, знаете ли... для вас это смешно и скучно, совсем не интересно. Александр Филиппович вот уже почти неделю по полям-лесам на коне носится. С Зариной...
       Так звали борзую.
       Князь словно сам с собой говорил, в сторону смотрел, хмурился.
       - Том, он или рыбу удит, или Петровну совершенствует. Ему не скучно. София Христиановна... как она вам представилась... той книжек одного Александра Дюма на всё лето хватит... В ее время она их не найдет, они не были тогда написаны. И, по счастью, в них нет для нее никакой вредной информации. Всё - про времена еще более давние, для нас тут безобидные...
       Казалось Киту, что князь зубы ему заговаривает.
       - Но уж поверьте мне, нам очень повезло, что мы успели собрать команду раньше, чем всё начнется... - Князь вдруг стал смотреть Киту прямо в глаза - сурово так. - Тихо у нас тут, да, но скоро затишье кончится. Заскучать не успеете, уверяю вас. Как у вас там говорят... "мало не покажется". И еще. - Князь вдруг сжал губы и стал весь холодный, стальной. - Мы вас силой держать не станем. Если будет совсем невмоготу...
       Кит невольно затаил дыхание.
       - Правда, одно развлечение специально для вас готово... - вдруг оборвал дальнейшие объяснения князь и поморщился. - Оно потребует от вас некоторой сосредоточенности. Мы можем попробовать, если вы уже обвыклись...
       - Нормально. Я готов, - сказал Кит, потому что ничего другого сказать не мог.
       И даже взбодрился.
       - О! - фирменно сказал князь и тоже, на вид, взбодрился. - Прекрасно! Как вы относитесь к страшным местам?
       И Кит вспомнил, как он ответил.
       - Нормально, - ответил он князю.
       Так он всегда отвечал. На большинство вопросов. Не думая о последствиях. Потому что еще никогда в жизни никаких жутких последствий от его необдуманных ответов не случалось.
      
       Неужто князь следил за Китом с самого его детства?! Глядел в какую-нибудь подзорную трубу времени... Иначе откуда он мог знать, что с детства Кит больше всего на свете боялся подвалов... Но удивляться не приходилось: Кит уже повидал в этой помещичьей усадьбе такие открытия и изобретения, каким и двадцать первый век позавидовал бы. Одно превращение самолета-биплана при посадке в мотоцикл чего стоило!
       ...И тут Кит вдруг начал скучать по маме и папе. "Фигассе!" - подумал он. Никогда вроде не скучал, и вот нате - как дитё малое!
       Но у Кита всегда на первом месте были мозги, а потом уж эмоции, и он себе объяснил: все-таки сто лет не шутка! Мама с папой, вообще, не родились еще! И значит, он тут вправду один, и со всем, что происходит, придется разбираться одному.
       В его веке он еще мог, если дело совсем плохо, побежать домой и сделать два дела. Сначала рассказать папане, и тот бы сказал: "Ничего, бывает и хуже, но реже". И сразу бы стало не страшно... или не больно... А на самый крайний случай, если уж совсем фигово и страшно, в запасе была маманя. Она могла заступиться не по-детски, полиция отдыхает. Как однажды, когда Кита, когда ему было десять лет, обидели в соседнем дворе, разбили нос... Маманя сумела всем такой разгон устроить, что на него обидчики целый месяц смотрели, как на собаку страшную. Киту и сейчас было стыдно вспоминать это, хотя деваться некуда, - что было, то было. Папаня его тогда ругал: мол, надо было отбиваться до последней капли крови, тогда бы тебя зауважали и ты сразу бы стал большой и крутой.
       Ясное дело, после того случая Кит уже ни за что бы не побежал жаловаться, даже если бы его пацаны убивать стали, но сейчас он вдруг понял, что в глубине души, сам того не замечая, всегда надеялся на маманю, как надеются Россия и Америка на свое ядерное оружие... А вот теперь и здесь, в этом далеком прошлом, нет никого, кроме твоих очень далеких предков, типа, папиных и маминых прадедушек, и им не докажешь, что ты их какой-нибудь праправнук и живешь на улице Космонавтов, которой еще нет. Теперь годится только папин совет!
       Кит разозлился и оделся сам - в то, что счел нужным. Больше никаких галстуков! Нашлись какие-то широкие, легкие штаны, плотная льняная рубашка... Пока Кит одевался, он почувствовал, что тут холодно, как и должно быть в настоящем, а не в приснившемся подвале. Так что без свитера или пиджака было не обойтись.
       Свитеров не было, но нашелся пиджачок попроще, не праздничный.
       Пока Кит одевался, он старался не смотреть по сторонам. Подвал - это подвал, жуткое, беспросветное место!
      
       В подъезде его, Китова дома на улице Космонавтов, внизу у лифта, была лестница, уходившая вниз, в подвал. Перед лестницей, как в зоопарке перед клеткой с хищниками, стояла мощная железная решетка с дверью, всегда закрытой на большой замок.
       Кит всегда пробегал мимо лестницы, не глядя вниз, делал бросок от лифта до выходной двери. Даже когда вырос - и то, выходя из лифта или спускаясь со своего этажа пешком, в этом месте, у подвальной лестницы, невольно ускорял шаг.
       Подвал дышал жутью. В детстве Кит думал, что там должны жить тролли и орки. Это их вонючее дыхание поднималось наверх днем, а по ночам они поднимаются сами... Днем они где-то глубоко внизу толпились и дышали, днем они боялись подниматься наверх, зато ночью... Днем они не могли пройти сквозь решетку, а ночью - запросто. То, что взрослые ничего не знали и не хотели знать про подвальных троллей и орков, было понятно и простительно: когда станешь взрослым, будешь проходить сквозь тролля и орка, как сквозь воздух, не замечая их, и они так же будут проходить сквозь тебя... но когда это еще будет!
       От пацанов во дворе Кит слышал, что кое-где в старых домах, которые скоро будут сносить, еще можно найти подвалы без решеток - и туда можно спуститься компанией с фонариками, камнями и палками... и там жутко интересно... и можно поискать что-нибудь такое, что наверху не найдешь. Но Киту было не интересно идти в страшное место с компанией. Во-первых, потому что так уже не совсем страшно, а значит - не по-настоящему, понарошку. Во-вторых, если все-таки испугаешься, то другие заметят, а это очень фигово. В-третьих, ежу понятно, что из домов под снос все тролли и орки уже сбежали в другое темное подземное место, потому и подвальные двери там открыты...
       Однажды, во втором классе, когда Кит уже не верил в троллей и орков, он пришел домой из школы и увидел, что дверь в подвал открыта, и снизу доносится какой-то мощный гул. Он остановился прямо перед лестницей, ведущей вниз, во мрак, и почувствовал, что у него нет никаких сил дожидаться лифта даже две секунды, а если он сейчас побежит вверх по лестницам, то за ним из подвала сразу же ринется толпа троллей и орков. И даже если он успеет добежать до двери своей квартиры, то открыть её ключом точно не успеет до того, как вся дверь окажется забрызганной его кровью... Значит... значит, выход только один. То есть - один на один, один на них всех, лицом к лицу...
       Будто кто-то шепнул Киту на ухо, что нужно делать. Руки его как будто сами полезли в карманы и достали оттуда кучу всего - несколько монет, разноцветных скрепок, детали несобранного робота-трансформера из киндер-сюрприза, две бутылочных крышки - одну со львом, другую с гербом, - которые он подобрал по дороге для своей коллекции...
       С богатством нужно было расстаться. Хотя бы на время. Меньше всего было жаль скрепок - и Кит для начала бросил парочку скрепок вниз, на площадку под лестницей. Они упали у самой стены, и их почти не было видно. Тогда Кит не пожалел и кинул еще три. И сразу почувствовал, что сможет спуститься на один пролет - этими брошенными вниз своими вещами он отвоевал себе кусочек чужого страшного мира. И еще понял Кит: спускаться надо очень быстро, в мгновение ока. И он в два прыжка через ступени оказался на площадке, на которую всю прошлую жизнь и смотреть-то боялся!
       Нельзя было мешкать - мог догнать страх, оставшийся наверху и, наверно, очень удивившийся Китовой прыти.
       Нижний пролет лестницы в подвал был темнее, но зато нижнюю площадку сильно освещала лампа в начале подвала.
       На следующий марш-бросок Кит не пожалел - теперь трудно поверить! - карманные деньги. Металлические деньги можно было без проблем выпросить у мамы с папой, а вот трансформер или такие красивые классные крышки поди еще найди!
       Кит бросил два рубля, две монетки - вниз, они бодряще звякнули- сверкнули, позвав за собой. Кит бегом спустился еще на один пролет - и тогда впервые в жизни он увидел еще одну открытую железную дверь, не решетчатую, а похожую на те, что стоят на подлодках бывают, и за ней - уходящий далеко-далеко коридор с трубами и кабелями на стенах.
       Светлые участки коридора чередовались с темными, никаких монстров видно не было... Они таились так далеко под землей, что, хоть набей полные карманы и портфель всякой всячиной и бросай ее изо всех сил вперед, все равно никаких вещей с поверхности земли на дорогу не хватит, и когда-нибудь придется идти так, без всего... Тогда уж точно придется надеяться только на ангела-хранителя, о котором рассказывали девчонки, которого пару раз, помнится, как бы невзначай поминал папа и который по их словам есть у каждого человека.
       Вдруг неподалеку раздался шум, и Киту показалось, что прямо из стены коридора, всего шагах в двадцати - добросить камнем ничего не стоит, только камня нет, а мелочь не долетит! - вдруг выступила огромная фигура и повернулась к Киту. И то ли зарычала, то ли закашлялась.
       Кит весь похолодел с макушки до пят - и бросился назад. Вверх, скорее вверх!
       Он пришел в себя только в своей квартире. Майка и трусы противно прилипли к телу...
       Потом Кит, уходя из дома, всегда на несколько секунд задерживался у запертой решетчатой двери и вглядывался вниз. Он находил глазами брошенные им скрепки и чувствовал, что все-таки экспедиция удалась: он завоевал по крайней мере эту лестницу. Оркам с троллями по ней уже не выйти наверх, и придется им искать другие выходы в мир людей, через другие дома... А потом Кит совсем уж перестал верить в подземных орков и троллей.
      
       Легко сказать "перестал"! А вот разыграли его, затащили спящего в какой-то подвал - и снова страху полные штаны.
       Может, князь и его вздорная сестренка сейчас за ним наблюдают. Украли камеру скрытого наблюдения в двадцать первом веке - и ржут! Раз они смогли в его квартиру залезть, как сегодня ночью... Прибеднялся чертов князь насчет развлечений! Вон какие они себе придумали садистские забавы! Точно, садисты и есть эти аристократики!
       Нельзя было подавать виду, что боишься! Кит так и сделал. Сжал зубы, вытер пот со лба и огляделся.
       Там, где раньше была дверь, действительно имелся выход. Или вход? Вопрос - куда! Был просто темный длинный коридор с очень слабым просветом вдали. Величиной эдак с пятирублевую монету. Лампы светили только в комнате, в тоннеле их не было. Пол в тоннеле был выложен шершавым древним кирпичом.
       Кит прикинул: в крайнем случае придется включить коммуникатор и им подсвечивать дорогу.
       Мешкать нельзя! Засмеют... Кит решил: как выберусь, сразу домой, назад в будущее. Пусть они подавятся тут этим подземным флотом какого-то Вольфа. Небось, тоже врут: это еще какая-нибудь зверская забава, на зависть Думу! И фиг с ним, со спасением мира. Дурака нашли!
       Кит разозлился - а злость лучшее средство против страха. Он вздохнул и решительно пошел во тьму. Нет, не пошел, а понесся вперед, назло шутникам, чтобы им кайф сломать и забаву скорей закончить. Теперь страшно было только споткнуться обо что-нибудь... может, они еще препятствия какие-нибудь придумали, и сейчас что-нибудь из стены выскочит, гадость какая-нибудь, как в компьютерной игре. У них тут компов нет, значит, все по-настоящему сделают, без дешевых спецэффектов. У князя ума и денег хватит.
       И вдруг прямо на бегу Киту пришла в голову удивительная мысль! А что если тогда, в подвале собственного дома несколько лет назад, он увидел и испугался... самого себя! Вот сейчас он пытается выбраться из подземного тоннеля, похожего на тот подвал... и поначалу выскакивает не туда, немного ошибается временем... Может, так и задумано, такая вот шутка с временной петлей!
       С такой обалденной научно-фантастической мыслью Кит и оказался перед небольшой каменной лестницей в полдюжины ступенек, которая вела вверх к решетчатой железной двери.
       За дверью было довольно сумрачно, но всё же достаточно светло, чтобы вовремя заметить лестницу, а не разбить на ней нос и выбить себе зубы. Сверху пахло свежим вечерним воздухом... и дачей.
       "А вдруг заперто!" - на миг ужаснулся Кит и на одно мгновение почувствовал себя бедным орком или троллем, которому запрещено выходить на земную поверхность, пока не наступит глубокая ночь.
       Кит взбежал по лестнице и ударил ладонью по решетке...
       Он не заметил боли в руке, потому что дверь отворилась. Ура!
       И - час от часу не легче! - Кит оказался посреди глухого леса, на небольшой полянке, окруженной на первом плане кустами орешника, а за орешником - высоченными черными елями.
       Но незнакомый глухой лес вокруг и холм с дверями, ведущими в подземный ход или выводящими из него, - все это было сущей ерундой в сравнении с тем, что Кит увидел на поляне.
       Поляна, на которой оказался Кит, было обставлена-украшена... теми самыми антикварными вещами, которые толпились в папиной комнате и которыми папаня так гордился! Только эти вещи, если приглядеться, были поновее.
       Посредине поляны стоял тот самый маленький столик, который Кит называл "журнальным". Папа на это смеялся. "Точная копия Чиппендейла, конец девятнадцатого века!" - гордился папа, и Кит уже давно знал, что это не мультяшные диснеевские бурундуки-спасатели делали такие столики, а - знаменитый английский мастер, вроде как тезка сразу обоих-двух бурундуков.
       А на столике стояло самое любимое сокровище папы - тот самый граммофон!.. И первый раз Кит посмотрел на него не с ненавистью и презрением, а как на родного и близкого...
       Чуть поодаль, прямо на стволе ближайшей ели, висели старинные часы с кукушкой - причем на той же высоте, как и в папиной комнате!
       А в другой стороне, на толстой ветке орешника, была повешена та самая картина в резной золоченой рамке - небольшой натюрморт с цветочной вазой и букетом то ли васильков, то ли незабудок.
       А под картиной, на пару шагов левее, торчал бронзовый подсвечник. У папы он стоял на вполне современной тумбочке, а здесь - на пне! Дистанция между картиной и подсвечником - это Кит сразу приметил - была как и в папиной комнате.
       Явно не на своем месте, если учитывать общее расположение домашних предметов, почти в точности повторенное на поляне, находился еще один папин "любимец" - старинный стул в "стиле рококо", с кривой спинкой, кривыми ногами и кривыми подлокотниками. Папа любил сидеть на нем, когда читал книжки. Этот кривой, как древний мутант, стул тоже не нравился Киту, но здесь ему вдруг стало очень жалко этого родного стульчика, потерявшегося в чужом лесу.
       Ноги сами понесли Кита к папиному кривоногому стулу. "Уперли гады! Все уперли..." - со злостью думал Кит на ходу, но перед самым стулом осознал, что никто не крал этих вещей у папани. Стул и картина, как утверждал папа, достались ему по наследству... Остальное он когда-то прикупил на барахолке старого Тишинского рынка. Значит... все понятно... все вещи, возможно, когда-то принадлежали князьям Веледницким... и папаня, бродя по Тишинке, по какому-то необычайному творческому наитию собирал вещи, когда-то знавшие друг друга...
       А положив руку на спинку стула, Кит просто оцепенел: а что если и стул, и картина достались папе от каких-нибудь потомков-родичей князей Веледницких... А может, он сам, Кит, не кто иной как праправнук этого князя! Только все почему-то скрывают от него - и папаня, и князь...
       Жутко заинтригованный и озадаченный, забывший про темный лес вокруг и гадский розыгрыш князя, Кит невольно - ну, чисто автоматически! - приподнял стул... И, подчиняясь внутреннему порыву устроить здесь правильный порядок вещей, перенес его всего на шаг, максимум на метр, в сторону, на то место, где этот самый стул должен был стоять в папиной комнате, а не на поляне, её как бы изображавшей... И поставил его на траву.
       И тут начало происходить!
       Вокруг раздался шум, будто подул резкий ветер... Но ни один листочек на орешнике, на одна веточка ели не шелохнулись. Хотя и вправду порыв теплого ветра налетел на Кита со всех сторон. Заложило уши. Зазвенело у Кита в ушах.
       Кит зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что прямо из-под ног у него по поляне, возникая из ничего, разбегается... паркет!
       Не успел Кит ахнуть, как темный паркет успел уложиться до пределов поляны. И вверх, так же из ничего, из воздуха, стали вырастать деревянные стены, досочка к досочке... Стены росли стремительно, раздвигая ветви орешника. И вдруг натюрморт оказался висящем уже не на ветке, а на стене! А часы - не на дереве, а на другой стене!
       Подсвечник стоял уже не на пне, а на высоком кованом столике.
       Не успел Кит задрать голову, как со всех сторон, будто ряска на поверхности воды, стал стягиваться потолок... стянулся... и прямо над головой Кита выросла сверху вниз, словно пролилась, ветвистая люстра... и зажглась мутными фосфоресцирующими лампочками.
       Справа от Кита раздался звук, будто ножом быстро резали толстую бумагу или картон. Кит глянул направо: в стене сама собой прорезалась дверь, а из двери, где надо, выросла блестящая ручка.
       "Фигассе, Матрица!" - успел подумать Кит прежде, чем ручка повернулась по часовой стрелке, дверь открылась, и в странный "домик" прямо из леса вошли... кто?!
       Конечно же, княжна Лиза, а за ней галантно пропустивший сестру вперед сам князь Георгий Януариевич!
       Кит хотел сразу послать их обратно и - очень-очень далеко! Он вдохнул побольше воздуха и... не выдохнул.
       Глаза княжны Лизы блестели от восхищения! Она сейчас смотрела на Кита... как? Ну, почти так же, как недавно на крутого греческого Александра!
       - Браво! - сказала она и похлопала в ладошки. - Браво, Никита Андреевич! Мы восхищены вами. Вашими потрясающими способностями!
       Всего запала злости у Кита хватило на один вопрос, и тот - дурацкий:
       - Чего? - спросил он и выдохнул.
       Он мог оправдаться тем, что у него всё еще были заложены уши и в них звенело - по встроенному электронному будильнику в каждом. Но он прекрасно слышал комплимент княжны, никуда не денешься!
       Княжна смущенно улыбнулась и взглянула на брата, который уже успел пристроиться рядом.
       - Вот вам моя рука, Никита! - воодушевленно сказал князь, глаза у него тоже поблескивали. - Вы - действительно великий комбинатор, наш отец оказался прав.
       Вообще-то, "великим комбинатором" именовался мошенник Остап Бендер из "Двенадцати стульев", но, похоже, князь и его отец не читали книг, написанных в будущем... в отличие от старинной Софии Христиановны.
       Кит тупо посмотрел на руку князя.
       - Жорж, видимо, нам снова придется приносить вполне обоснованные извинения, - тихо проговорила княжна. - Может, на этот раз ты возьмешь на себя труд?
       - Зато у тебя это лучше получается... - и тут успел подколоть сестру князь, элегантно опустив свою не пожатую Китом руку. - Впрочем, не ухожу от ответственности.
       И он как будто вспомнил про стоящего перед ним Кита и обратился к нему:
       - Никита Андреевич, позвольте вновь принести вам извинения по поводу доставленных волнений. Но! Все дело в "но". Это, поверьте, был лучший способ проверить в полевых условиях не только ваши уникальные способности в области молекулярной комбинаторики, но и способность мобилизовать силы в критический момент... так сказать, в боевых условиях.
       Кит сглотнул, и уши отложило. Но звон еще остался...
       - Что это было? - только и спросил он.
       Брат с сестрой переглянулись.
       - Позвольте мне, - попросила слово княжна Лиза.
       Кто был против? Никто. Тем более не Кит.
       - Ученые мужи, - чарующе улыбаясь Киту, проговорила княжна, - профессора и прочие, сказали бы так: "Наука еще не может дать этому феномену ясное объяснение, но в будущем..." и всё такое. У вас, Никита, редчайшая способность видеть "точку порядка" в системе разрозненных деталей единого целого... Вы просто не развивали в себе этой способности... Так же как и некоторые другие люди, прожившие всю жизнь и даже не обратившие особого внимания на свой скрытый талант. Правда, в далекой древности было несколько великих строителей. В Египте, к примеру. Вспомните, пирамиды. Не все, правда, но самые древние и самые высокие... Строитель Стоунхенджа в Британии. В Новом Свете есть необычные сооружения древнего народа майя... Развитие цивилизации и промышленности подавило множество удивительных способностей человека, не имеющих никакого отношения к дурной магии, ко всякому оккультному злу...
       - Позволь, сестра, - встрял князь. - Если ты увлечешься лекцией, мы до утра отсюда не выйдем.
       Самым удивительным было то, что княжна не огрызнулась, а просто притихла.
       - Иным словом, Никита, если в Париже, не дай Бог, обрушится башня инженера Эйфеля, можно смело вызывать вас на проведение мгновенной реконструкции, - сказал князь. - Вы приедете на место катастрофы, погуляете среди железных развалин, прикажете разложить несколько деталей в том порядке, который вам покажется верным - и вуаля! Главное - успеть отбежать в сторону, чтобы чем тяжелым не зашибло, пока башня в считанные секунды будет сама собой собираться и расти в небеса... Да ведь с вами подобное уже однажды случалось... Помните? Среди тех железок, на свалке...
       И Кит вспомнил.
      
       Тогда, давно, на огромной свалке всяких железок, называвшейся "Самолёткой", ему вдруг невольно захотелось как-то по-особому разложить на земле несколько попавшихся под руку деталей совершенно неясного назначения.
       И он разложил.
       И так же поднялся воздушный вихрь, ударил со всех сторон, и у него заложило уши. И воздух вокруг стал колебаться, как в сильную жару. И еще несколько железок, как намагниченные, притянулись к тем, разложенным на земле... И Кит увидел, как вокруг него начинает образовываться что-то вроде мерцающей металлической сетки... и прямо над головой загудел какой-то темный сгусток то ли пыли, то ли металлических стружек.
       Кит очень испугался. Повинуясь неведомому порыву, он пнул одну из железяк, отфутболил ее в сторону. Тут же вихрь стих, мерцающая сетка исчезла, и сверху посыпалось что-то вроде пыли-ржавчины.
      
       - Что это было? - не слыша себя, спросил Кит.
       - В вашем времени такой авион называется "лёгким вертолетом", - с улыбкой ответил князь. - Вам просто не достало деталей. И слава Богу! Представьте себе маленького мальчишку, нечаянно взлетающего в только что собранном им самим настоящем вертолете. Собрать-то по наитию собрали, а управлять-то не учились... Вы бы расшиблись наверняка.
       Кит похолодел и чуть не сказал "фигассе!", но неожиданно сказал:
       - Понял!
       - О! Чудесно! - обрадовался князь. - Так извиняете нас?
       Кит огляделся, деваться было некуда.
       - Куда деваться... - так и признался он.
       - Вот и чудесно! - И князь снова подал руку.
       Кит её пожал.
       Подала руку и княжна.
       - Друзья? - спросила она.
       Кит слегка похолодел, осторожно пожал сильную руку княжны и сказал:
       - Друзья.
       - А теперь отодвиньте стул, - вдруг попросил князь. - Куда-нибудь...
       И Кит невольно повиновался.
       Теперь воздух не уплотнился, а будто весь пропал на мгновение. Люстра, потолок, стены исчезли на счет "раз, два". Паркет со всех сторон стянулся и утёк под стул, словно вода в открытое отверстие в ванной.
       - Ой! - ойкнула княжна и ухватила Кита за плечо. - Чуть не упала!
       Картина вновь качалась на ветке. Часы вновь висели на ели.
       - Пойдемте, - сказал князь. - Евсеичи всё барахло соберут. У нас еще много дел.
       Только теперь Кит заметил, что, помимо железной решетчатой двери, подземный ход прикрывался сверху еще и неказистой деревянной дверью.
       Князь пошел вперед с фонариком, подсвечивая больше не себе, а назад - сестре и Киту.
       - Отец оставил нам кое-какие готовые приемы сборки, - сказал князь, уверенно идя вперед. - Один из них - превращение авиона в мотоцикл и обратно. Вы имели возможность заметить. Но главное - наш "Лебедь". - Голос князя гулко отдавался в тоннеле. - Отец сказал о вас: "Только он сможет поднять "Лебедя".
       - Теперь мы уверены в этом, - тут же, как по команде, подхватила княжна, шедшая следом за братом. - Вы сможете поднять "Лебедя".
       - А что это? - спросил Кит.
       Он уже совсем не обижался на княжеско-садистскую шутку. Наоборот, классный квест получился! Правда, чуть в штаны не наложил... Ну, так это же не на компе играть в тихой уютной квартирке!
       - Сами увидите, - донесся голос князя.
      
      
       По дороге назад, в уже знакомую и не страшную глубину подвала, Кит заметил в стенах тоннеля пару железных дверей. Но спрашивать, куда они ведут, не стал. Князь с княжной выдавали все тайны через час по чайной ложке, и спрашивать их о чем-то, любопытствовать не по делу означало нарываться на их противные великосветские ухмылочки-улыбочки.
       Одно Кит успел уяснить: без него тут не обойдутся, и если что, он тоже может поиздеваться над ними... если уж совсем приспичит и станет ясно, как это сделать.
       Теперь-то он чувствовал себя коренным жителем всех страшных подвалов, и доведись ему теперь спускаться в подвал дома, в Москве... он бы и в диггеры пошел по разным подземельям и метро рыскать... если уж очень нужно будет.
       Добрались до комнаты Кита. Князь подошел к письменному столу и, судя по движению руки, нажал на какую-то кнопку на нижней стороне столешницы.
       Потолок вдруг начал раздвигаться, и кирпичные стены вокруг поползли вниз.
       Кит затаил дыхание, решив, что вся материальная реальность сейчас опять сложится-свернется, и они вновь окажутся в лесу... И тогда выходит, не было никакой настоящей помещичьей усадьбы, а вокруг - сплошной виртуал!
       Ан нет! Просто пол поднялся, как подъемная платформа в лифтовой шахте, - и все трое очутились в уже знакомых Киту стенах. Это и правда была та самая комната, где так сладко отсыпался Кит после бессонной ночи с нападением князей-призраков и после невероятных приключений, начавшихся поутру на большой перемене...
       Князь включил зеленую настольную лампу, и в комнате стало по-дачному уютно.
       - Думаю, лишних объяснений не требуется? - любезно сказал он.
       - Жорж, ты как всегда несносен, - вновь пошла в атаку княжна и сделала это очень кстати. - Нет, чтобы сразу сказать Никите: мы на верхней палубе "Лебедя".
       - А ты как всегда торопишься, Элиз, - строго посмотрел на сестру князь. - Я как раз хотел перейти к наглядному пособию. Пойдемте, Никита, пойдемте.
       Пока только и оставалось Киту, что таскаться за хозяевами вроде потерявшейся собачонки.
       Князь выключил лампу и галантно пропустил гостя из комнаты, вслед за своей сестрой.
       Они прошли по коридору к красивой парадной лестнице с необычными колоннами-маяками, поднялись по небольшой лесенке еще выше ("К самой обсерватории", - подумал Кит) и вскоре оказались в рабочем кабинете князя.
       - Добро пожаловать на мой капитанский мостик, - сказал князь Веледницкий.
       - Чаще он "наш", - не поленилась уточнить княжна Лиза, а ее брат сделал вид, что пропустил сие важное уточнение мимо ушей.
       Такие кабинеты Кит видел только в кино или по телевизору - в фильмах про каких-нибудь лордов и баронов, живущих в больших мрачных особняках или в старых замках. Темная резная мебель. Кругом до потолка - тёмные шкафы, забитые старинными книгами. Огромный письменный стол с зеленым сукном... Обстановку капитанского мостика Кит всегда представлял себе иначе. Опять, же видел по телевизору и в кино... Штурвал, приборы, наклонное окно широкого обзора, морской простор до горизонта.
       Правда, в этой комнате было заметно светлее: окно выходило на юго-запад - и не в лес, а на луга у реки, расстилавшиеся под холмом. В этом окне стоял приятный дачный вечер начала лета... точнее - начала летних каникул. На письменном столе, играя роль экзотического письменного прибора, находилась модель дирижабля с необычным зонтиком-колпачком, прикрывавшим носовую часть. Модель, сделанная из золотисто-латунных деталей, была размером с крупную дыню-торпеду. "Дыня" дирижабля представляла собой каркас-скелет с полочками для бумаг и всяких нужных штучек. Киту сразу показалось, что "письменный дирижабль" не лежит на столе, а волшебным образом очень низко парит над ним. Кит постеснялся спросить о тайне этого фокуса, как всегда думая на всякий случай, что глючит...
       Князь вдруг стал быстро и небрежно вынимать из дирижабля все бумажки и конверты. Когда каркас-скелет дирижабля совсем опустел и стал просвечивать насквозь, князь включил свою настольную лампу - эдакий бронзовый гриб с изогнутой ножкой и сказочным абажуром, похожим на витраж - набранным из разноцветных, неправильной формы стекол.
       - Посмотрите внутрь, - сказал князь Киту и, взяв карандаш, ткнул между "рёбер" дирижабля.
       Кит присел и посмотрел. "Полочки" были не сплошными плоскостями, а плоскими ребрами, и внутри дирижабля-дыни оказалось довольно много пустого пространства. Там, ближе к носовой части, точно на продольной оси всей конструкции, висела на боку стеклянная "лампочка", внутри которой было напихано еще несколько непрозрачных плоскостей-уровней. Заостренным концом "лампочка" была направлена к ближайшему концу дирижабля-дыни и при этом была обхвачена в самом широком месте блестящим латунным ободком, от которого расходились веником полдюжины тонких спиц, крепившихся изнутри к каркасу.
       - Носовая часть "Лебедя", - подтвердил князь, следя за исследовательскими потугами Кита. - Теперь внимательно вглядитесь во внутреннюю конструкцию.
       Кит почти вплотную приник к дирижаблю и с нарастающим любопытством всмотрелся.
       - Обратите внимание, что там на ней, сверху, - дал подсказку князь.
       Кит попытался обратить внимание, вгляделся... Что-то там было такое, на лампе... немного напоминающее надстройку на подводной лодке... но еще больше напоминающее... Кит обалдел... Ну, точно! Там, на "лампочке", стояла... маленькая модель помещичьего дома с колоннами... вон крохотные механические львы с булавочные головки... и купол обсерватории не больше шоколадного драже...
       Кит начал догадываться...
       "Фигассе!" - подумал он. Нет, не подумал. Он так и сказал, сам себя не слыша, в присутствии рафинированных аристократов:
       - Фигассе! Зашибись!
       Но аристократы не стали ехидно переглядываться и тихо хихикать. Наоборот. Княжна даже в ладошки похлопала.
       - Браво! - приветствовала она догадливость Кита. - Вы совершенно правильно оценили масштаб изобретения нашего отца!
       - Таков наш "Лебедь", - тихо добавил князь.
       У Кита зашумело в ушах, хотя кругом ничего не рушилось и не созидалось.
       Нет, Кит пока еще не "оценил масштаб". Он пока только силился оценить его... Это если усадьба немаленькая такая, с обсерваторией... а прямо под ее фундаментом, под землею, еще зарыта болванка величиной с авианосец...
       Кит невольно задрал голову, посмотрел в потолок, потом - направо, налево и в окно... Выходило, что холм, на котором стоит усадьба и лес... это не просто холм!
       Никогда не кружилась голова у Кита - и вот нате, первый раз в жизни закружилась, и он даже расставил ноги пошире.
       - Это как же... - невольно проговорил он.
       И все, больше слов не нашлось.
       - А так же, как на поляне, где мы недавно были... или на той свалке в вашем времени - спокойненько так и просто все объяснил князь одним махом. - Главное: самые важные детали разложить в нужном порядке... нет, не в том, который на чертеже... Нет! Это особый молекулярный порядок. Точка кристаллизации. Что у вас с физикой?
       Что-что? Четыре, между прочим, балла. Кит никогда физику не учил... Получал подряд "трояки", а в четверти - "четыре", потому как ради забавы в последние две недели учебы всегда набирал несколько "пятерок", в том числе и по итоговой контрольной...
       - Я понимаю, вам и вдаваться особо не требуется, - не зло усмехнувшись, кивнул князь. - Полагаю, общий принцип вы легко уяснили. Три-четыре важные детали в нужной конфигурации, а остальное само сбежится да соберется в кучку... Вы один, Никита, могли бы заменить весь автостроительный конвейер Форда в Америке. Но про таких, как вы, сильные мира сего знать не должны. Если вас, так сказать, поставят на поток - всё! Конец света! Вы ведь можете стать страшным оружием, Никита, подумайте...
       - Жорж! - подала решительный голос княжна Лиза. - Довольно тебе гостя стращать, он и так еще в себя не пришел.
       И уже мягко обратилась к Киту:
       - Никита, наш "Лебедь", действительно, очень большой в полной своей сборке. Притом он может свободно плыть под землей, так же как и субмарина под водой. Он легко раздвигает молекулы земных пород любой твердости. Он так же может летать над землей...
       - Если бы не мог, - перебил сестру князь, - мы назвали бы его "Царь Кротов".
       Княжна тоже умела смотреть на брата строго. Она свела бровки и посмотрела - и хихикнувший князь тут же превратился в изваяние.
       - "Лебедь" даже может подниматься в безвоздушное пространство, - сказала княжна Киту. - Но недалеко. За пределами сильного притяжения земного шара он распадется... возможно, даже на отдельные молекулы.
       - Иными словами, можем с вами не торопясь слетать на Луну... - пояснил князь, помедлил что-то, нахмурился и добавил: - А на Марс - уже нет.
       Княжна вдруг поджала губы, и они с братом переглянулись как-то очень печально.
       И как Кит сдержал свое очередное "фигассе!", уму не постижимо! Видно, потому что стоял, не дыша, и представлял себе, строил в голове немыслимую конструкцию...
       Выходит, он оказался на огромном подземно-космическом корабле, способном плавать в глубинах Земли и летать на Луну... и построенном еще за сто лет до полета Гагарина. Без всяких конструкторских бюро и супертехнологий! И на каком же топливе он плавает-летает?.. Кит уже не удивился бы, если бы ему сказали, что этот "суперлебедь", похожий на супердыню, летает в космос на угле, только в топочку его подбрасывай... Космический такой экспресс-паровоз... Надо же, сколько загадок в прошлом! В том числе и никому в будущем не известных!
       - Но что-то нарушилось в конструкции "Лебедя" при повторных испытаниях, - сказала тихо и даже скорбно княжна Лиза. - Отец передал нам в самом первом своем послании, что восстановить структуру сможете только вы... Есть на Земле только два человека, способных сделать это, - вы и маркшейдер Вольф. Но последний и есть наш враг, который хочет разрушить Москву. Сразу в нескольких временах. В том числе и в вашем времени.
       - Москва - это еще мелочи! - хмыкнул князь.
       - Ну, ты скажешь, Жорж! - ошеломленно проговорила княжна и развела руками.
       - Пора и вправду пожалеть Никиту, - вдруг резко переменил тему и тон князь Веледницкий. - Ему на сегодня достаточно. А то как бы его уникальный мозговой аппарат не повредился от перегрузки... Я только покажу ему рубку, там сейчас Александр Филиппович занимается важным делом. Ты не против, старший помощник?
       Княжна сжала губы и сощурилась. Князь тоже сощурился. Ух, какими невидимыми разрядами они друг друга пронзали! Любой космолёт так можно повредить!
       Спустя минуту князь и Кит ехали вниз вдвоем в маленьком, судя по всему в личном, капитанском лифте. Спускались довольно долго, будто с десятого этажа на первый... Такому долгому спуску Кит уже не удивился.
       Но когда дверь открылась, Кит опять открыл рот.
      
      

    Глава Пятая,

    с опасными людьми в черном, а также в синем,

    которые пытаются устрашить команду "Лебедя",

    а потом и вовсе похищают Кита в неизвестном направлении и с неизвестными целями

      
       Было отчего открыть рот. Теперь Кит очутился в настоящей старинной рубке управления необыкновенного подземно-космического корабля.
       Кит увидел широкую стену, похожую на огромную приборную доску. На ней было великое множество циферблатов со стрелками и непонятно что изображавшими циферками и делениями. Перед стеной стоял очень широкий стол, за которым, на вращающемся кожаном кресле сидел спиной к Киту "гость из Греции" - Александр Филиппович. И на голове у него были надеты - вот чудеса! - точно такие же огромные, блестящие, латунные, в клепках наушники, какие однажды папа Кита пририсовал маленькому Володе Ульянову-Ленину, спешащему в гимназию с ранцем и плеером-граммофоном за плечами!
       От каждого наушника в сторону тянулся черный спиральный провод. Он соединялся с другими, еще большего размера "наушниками", которые, в свою очередь, обхватывали большие, размером с крупные арбузы, стеклянные шары-колбы.
       Верхняя половина каждого шара была заполнена голубой, а нижняя ярко оранжевой массой, и по границе этих полупрозрачных светящихся масс пробегали медленные волны. От вершин-полюсов этих странных сосудов, установленных на металлические штативы-столбики, тянулись к стенам спиральные провода красного цвета.
       Князь с явным удовольствием посмотрел на Кита, на его реакцию, потом приложил палец к губам и тихонько двинулся вперед, к одному из шаров.
       Кит остался на месте, решив подождать и посмотреть, что будет.
       Князь подошел к правому шару и очень осторожно постучал по нему пальцем. Александр Филиппович сразу посмотрел направо, снял большущие наушники, но с места не встал.
       Князь сам подошел к нему, и с минуту, не меньше, они что-то обсуждали на совершенно не знакомом Киту языке - наверно, на древнегреческом. Потом Александр Филиппович поднялся, подошел к правому шару и ткнул пальцем в какое-то, явно определенное место на границе разноцветных масс. Жидкости в этом месте сразу заволновались, и образовалось нечто вроде маленького водоворота, смешавшего цвета. Князь хмуро посмотрел, потом кивнул Александру. Тот тоже кивнул, быстро вернулся на рабочее место и снова надел наушники.
       Только тогда князь вспомнил про Кита и поманил его рукой к себе, вернее за собой. Он пошел к небольшому круглому столу, который Кит только сейчас и заметил.
       На столе лежала развернутая карта, на которой ничего нельзя было разобрать. Вся она была расчерчена синими и красными линями. Правда, Кит сразу заметил на ней названия каких-то мест, все на иностранном языке. Одно он узнал - Moscau. Понятно, что Москва, а вот что вокруг - какой-то полный конец света!
       - Это карта параллельных течений времени, - очень тихо, почти шепотом сказал князь. - Москву, я вижу, вы быстро нашли. Вам эта карта не потребуется... Достаточно представлять общую картину.
       Князь кивнул в сторону "Гостя-Из-Греции".
       - Александр Филиппович, как и вы, обладает уникальным талантом. Но другим. Он буквально нутром чует, в какой стороне, и на каком расстоянии находится опасная сила, которая может нести угрозу... В сущности, этим талантом обладали все величайшие полководцы... И у всех, надо сказать, дар в конце концов иссякал, потому как этот талант сам по себе уникален тем, что расходуется, буквально как горючее. Чем больше гордыни и чем сильнее желание воевать и властвовать над всем миром, тем быстрее он расходуется.
       Тут князь улыбнулся.
       - ...А вот Александр Филиппович не успеет его израсходовать, - еще тише, совсем уже шепотом сказал князь. - Возможно, он - самое богатое в истории "месторождение" полководческого таланта. Вы, надеюсь, уже догадались, кто он, кем он останется в мировой памяти?
       И тут князь посмотрел на Кита так... ну, точно как историчка, когда Кит тужился и мучился с ответом на ее скучный вопрос про индустрию девятнадцатого века!
       А что Кит? А ничего страшного! Теперь-то ему мучиться не пришлось, он уже давно начал догадываться, только сам спросить не решался.
       - Македонский, наверно... - тихо сказал он.
       - Совершенно верно! - с жаром прошептал князь. - В недалеком будущем царь древней Македонии, Александр Третий. А затем - великий завоеватель...
       И они немного понаблюдали за юным Александром Великим, который с сосредоточенным видом сидел в огромных наушниках посреди рубки управления подземно-космического дирижабля "Лебедь".
       - Сейчас он прослушивает пространственно-временной объем земного шара, - пояснил князь. - Эти две колбы создают объемный звук. Как это у вас называется?..
       - Обычное стерео, - сказал Кит.
       - Я бы не сказал, что здесь, у нас, оно обычное, - слегка обиженным тоном заметил князь и продолжил: - Каждую колбу можно считать моделью планеты... Принц Александр может расслышать звуки, издаваемые боевыми геоскафами Вольфа и определить, когда и где они находятся. В далеком будущем... а если прикинуть в историческом плане и не таком уж далеком, вражеские геоскафы уже двинулись с поверхности Земли вглубь, к ее ядру. Представляете себе строение нашей планеты?
       Наконец, и Кит позволил себе слегка обидеться:
       - Ну, мне ж не пять лет...
       - Извините, - вполне искренне признал свою ошибку князь. - В глубинах земного шара, - тут князь одной рукой показал на колбу, а другой вниз, в пол под ногами, - на самой поверхности земного ядра лежит таинственный слой темной материи. В далеком будущем его будут называть "границей Вольфа", или "гранью Вольфа"... Да-да того самого маркшейдера Вольфа, это он его открыл с помощью своего первого геоскафа... Продольное перемещение в этом слое толщиной не более километра является перемещением не только в пространстве, но и во времени. Когда Вольф впервые достиг этого слоя и стал плавать в нем туда-сюда, он невзначай переместился на пару-тройку веков вперед и, когда всплыл на поверхность... в общем, он очень удивился. И тогдашняя полиция тоже очень удивилась... Вернее удивится. Маркшейдер Вольф, надо признать, стал первопроходцем времени.
       - А как же граммофон? - поинтересовался Кит, сразу вспомнив про бессонную ночь с призраками.
       Князь удивленно посмотрел на него, и - надо же! - сразу догадался, в чем вопрос:
       - Про граммофон вы как нельзя вовремя... Когда отец узнал, что в будущем строится флотилия геоскафов для вторжения в прошлое, он понял, что нужно срочно найти еще какой-то способ перенесения во времени небольших объемов... иным словом, отдельных людей. Мы не можем противопоставить будущему такую боевую мощь, которая направлена оттуда в прошлое, но наша сила теперь в вас. В людях, обладающих важными талантами. Тогда мы, с Божьей помощью, сможем противостоять великому злу, которое скоро грядет... Увы, из будущего, о котором всегда хочется мечтать, как светлом и прекрасном... Отец очень напряженно работал, искал... Граммофон трудно сравнить с эскадрой геоскафов. Но он не оружие, а одно из средств его создания. Главное оружие защиты - это команда "Лебедя"... Ну и сам "Лебедь" тоже. Путешествие к мантии Земли - длительная, трудная и дорогостоящая затея. Наши враги на своих геоскафах уже двинулись в поход. Принц Александр их слышит... Но в нашем времени пройдет еще месяц или два, прежде чем они достигнут опасной границы. А граммофон и подходящая пластинка со звуком, как вы заметили, всё делают быстро. Хотя и могут переносить во времени не такие большие объемы и тяжести...
       Князь немного помолчал, глядя на Александра Македонского.
       - Принц Александр надеется, что сможет уже сегодня определить точно скорость движения геоскафов Вольфа. Да, они уже движутся к ядру Земли. В их времени - весьма быстро.
       Князь повернулся к непонятной карте, разложенной на столе.
       - Вот, - стал он указывать пальцем на маленькие красные кружочки, отмеченные на карте. - Первый удар должен быть нанесен сразу в нескольких веках по ключевым позициям. По Москве трижды, а именно - в вашем веке, в этом году и в четырнадцатом веке, во времена монгольского ига. Далее - Рим в двенадцатом веке. Мекка и Медина в Аравии восьмого века. Константинополь в четвертом веке. Далее - сильнейшее землетрясение в Вифлееме в год Рождества Христова.
       Тут князь ненадолго замолчал и внимательно посмотрел на Кита.
       - Вы еще не находите связи? - спросил он.
       Кит засомневался в том, что и сама историчка сразу бы определила связь... или только она бы и смогла, а математичка - та точно сразу бы не врубилась... В общем, Киту стыдно не стало, и он пожал плечами:
       - Пока не очень...
       Князь вздохнул и еще немного потыкал в карту:
       - Следующая задача - мощные землетрясения в Македонии третьего века до нашей эры, еще в горах Персии девятого века до нашей эры и наконец, полное и почти мгновенное затопление Синайского полуострова примерно в четырнадцатом веке до нашей эры... Между прочим, в то самое время, когда там будет блуждать пророк Моисей со своим народом.
       Князь снова глубоко вздохнул.
       - И всё это разрушение истории - одним ударом флотилии. У каждого геоскафа - своя цель. Как вам размах?
       Кит подумал и сказал:
       - Круто.
       - Да... Пожалуй, лучше не скажешь, - оценил князь.
       - А зачем Вольфу атаковать прошлое? - спросил Кит.
       Князь моргнул и посмотрел на Кита... как? Ну, если мерить мерками нашего времени, то... то так мог бы посмотреть мудрый волшебник Гендальф на еще совсем несмышленого хоббита, который бы сказал: "А на фиг нужно это кольцо? Может, его сразу выкинуть подальше - и дело с концом?"
       - Видите ли, Никита, - сказал князь. - Вообще-то, атаковать прошлое собрался не сам Вольф, а тот, кому он теперь служит... Личность в высшей степени примечательная.
       - А эта личность не боится, что она сама исчезнет, если начнет разрушать прошлое? - поинтересовался Кит, вспоминая один фантастический рассказ. - Отправишься к динозаврам, раздавишь там бабочку, а это как камень с самой вершины горы столкнуть. Покатится, а внизу потом лавина. Так и с одной бабочки может все в будущем измениться. А он целый флот двинул, чтобы все раскурочить. Это как? И вообще, он уже не должен существовать, если двинет... Как это? Ведь тут парадоксы времени.
       Князь с улыбкой выслушал опасения Кита.
       - Отличная, я бы сказал, но примитивная в данном случае логика, - сказал он. - Знаю. Так всякие сочинители гипотезы выдвигают... А оказалось, что время примитивной логике не поддается. Оно само как живая природа, оно сопротивляется воздействию. И если не знать его слабые места, вернее узлы, то можно хоть всех бабочек в прошлом перетоптать и всех динозавров попытаться извести, действуя из будущего - ничего не изменится. Мир, образовавшийся в прошлом, сопротивляется... Понятно?
       - Не очень, - признался Кит.
       - Эх, это вот наш батюшка мог бы вам красиво растолковать, - вздохнул князь и задумался.
       Вдруг прямо в нагрудном кармане серого пиджака, что был на князе Веледницком, послышался тонкий писк - и потрясенный Кит увидел, как князь вынул из кармана маленький блестящий наушник, напоминающий слуховой аппарат, и повесил себе на ухо.
       Спустя несколько секунд лицо князя сильно помрачнело и даже как будто побледнело. Он вынул из того же кармана еще одну блестящую металлическую штучку на проводке - и она оказалась микрофоном.
       - Веди их в малую гостиную, - тихо сказал князь в микрофон. - Приму их там самое позднее через четверть часа... Что?.. Очень хорошо. Явились без спроса - пускай ждут. Пои их чаем, боцман. Всё, даю отбой!
       Убирая наушник и микрофон обратно в карман, князь хмурился всё больше.
       - Я предупреждал сестру: не летай почем зря, не дразни гусей...
       Он поднял глаза и посмотрел на Кита.
       - Это полиция, Никита.
       Кит похолодел: менты, они и в Африке менты... а он тут, в этом веке, считай, нелегальный мигрант...
       - Но вам нечего бояться, - сразу стал успокаивать князь, заметив реакцию Кита. - У вас все документы в порядке, и вам вообще нечего с ними сталкиваться. А вот посмотреть со стороны, пожалуй, стоит. Пойдемте.
      
       - ...В гостиной висит небольшая картина. Пейзаж. На самом деле - это окошко, в которое можно свободно смотреть с другой стороны, - сказал князь, когда они уже поднимались на лифте. - Увидите, какая она, современная полиция. Впрочем, наверно, жандармский начальник заявился. Кстати, вам известно, что такое жандармы?
       Кит честно пожал плечами.
       - Особая полиция с военной организацией и очень широкими задачами, в том числе политическими, - пояснил князь.
       Они вышли из лифта и быстро двинулись по очень узкому, явно тайному коридору.
       - Однако как быстро они тут объявились... - на ходу озадаченно заметил князь. - До московского жандармского управления больше полусотни верст... В полдень летал запрещенный авион... и они уже тут как тут. Как будто сами на крыльях... на авионе.
       - Это сколько - "полсотни верст"? - невольно полюбопытствовал Кит.
       - Километров пятьдесят пять наберется, - прикинул князь.
       - Так если по Новорижскому шоссе с "мигалкой"... - легко объяснил Кит расторопность "современной полиции".
       Князь даже будто споткнулся:
       - Ага! А если по улице Космонавтов да на ракете... Очнитесь, Никита, какой век на дворе!
       Кит очнулся. И правда - если на старом "рено"... ну, километров двадцать-тридцать в час, не больше... а если на лошади?
       - А может, кто-нибудь давно в засаде сидел? - предположил Кит. - Где-нибудь так поблизости... и сразу позвонил, чтобы выслали наряд.
       - Что?! - снова споткнулся и остановился князь.
       Несколько мгновений он выглядел растерянным. А потом оценил предположение Кита и весомо покивал головой.
       - А ведь самое страшное... именно в том, что вы можете оказаться правы, - тихо, даже потерянно проговорил князь, тряхнул головой... и взял себя в руки. - Значит, будем иметь в виду. Вот и пришли! Полюбуйтесь, какова картина маслом. "Арест юной революционерки", да и только. Хоть самого художника Репина сюда зови!
       В полутемном коридорчике Киту показалось, что впереди на стене висит небольшая плазмопанель и что-то показывает. Оказалось, это окошко в гостиную, прозрачное со стороны коридора, а с другой, стало быть, - невинный пейзажик. "Это за кем тут князья подсматривают?" - подумал-погадал Кит.
       По настенному "телевизору" показывали бедную Лизу: княжна тише воды, ниже травы потерянно сидела за круглым столом, опустив ручки в подол скромненького платья. Вся бледненькая такая. Еще бы: за столом вместе с ней сидели теперь совсем другие гости и смотрели на нее мрачно и свирепо. Во-первых, здоровенный мужик в синем мундире, огромные усы, глаза навыкате. "Ну и мент!" - подумал Кит. Во-вторых, небольшой лысеватый мужик в штатском - в черном костюме и черном галстучке по белой сорочке. Большой старинный мент неуклюже поднял чашечку с чаем, подул, мокнул в чай усы...
       - Жандармский ротмистр в гостях - немалая шишка, - озадаченно проговорил князь. - Да и этот из тайной полиции тоже, видимо, не последняя ищейка... Как бы там ни было, пора спасать храбрую авиаторшу. Наблюдайте, Никита, наблюдайте... Если будет плохо слышно, вот колесико - усилите звук.
       С этими словами князь быстро зашагал прочь от Кита... и через тридцать секунд, не больше, появился на "экране плазмопанели"... Ни дать, ни взять сценка из телесериала!
       - Добрый вечер, господа! - сказал князь.
       Слышно его было хорошо.
       Грозные полицейские начальники прямо подпрыгнули.
       "Всё-таки хорошо быть князем", - подумал Кит.
       Княжна Лиза тоже стремительно поднялась - и прямо вся колыхнулась к брату, увидев в нем единственное спасение.
       "Ага, экстремальщица! - с невольным злорадством подумал Кит. - Как высший пилотаж, так не фига делать, а как с ментами разбираться, так... всё, девочка в коме!"
       Тем временем, полицейские начальники очень вежливо поздоровались с князем и представились. Тот первыми делом успокоил и усадил обратно сестру, нежно взяв ее за руку, потом - пригласил присесть нежданных гостей и, сев за стол, справился, "чем обязан столь важному визиту в столь поздний час".
       - Позвольте без долгих предисловий, князь, - сказал лысый штатский в черном. - На фронте дела - швах, в Москве беспорядки, а тут у вас летает аэроплан, который иначе, как шпионским, признать нельзя. Даже если это ваши любительские полеты, боюсь, как бы они в тюрьме не закончились.
       Князь явно сделал усилие, чтобы не посмотреть на сестру. Он будто нарочно вывернул голову в сторону, чтобы не видеть ее.
       - А откуда, извините, вы взяли этот аэроплан? - вполне дерзко спросил князь.
       Гости переглянулись. По их кислым ухмылкам можно было понять, что они ожидали сопротивления.
       - Свидетелей пруд пруди, князь! - гулко пробасил синий и толстый усатый мундир.
       - Каких, позвольте уточнить? - вежливо улыбнулся князь Веледницкий. - Коровы да крестьяне из моей деревни? Пьяный урядник?.. В такое тревожное время всякое людям мерещится. При вторжении Наполеона, говорят, по всей России видали огнедышащих летающих змеев.
       Полицейские начальники снова переглянулись - еще кислее.
       - Я понимаю, князь... - со вздохом проговорил Лысый-Черный-Костюмчик-Галстук. - Я тоже в свое время был юным и дерзким. Однако вот, позвольте...
       Оказалось, что лысый держит на коленях тоненькую черную папочку. Он положил ее на стол, открыл и стал аккуратно вынимать листочки. Сначала один, потом второй.
       - Вот это - ордер на обыск в ближайших окрестностях усадьбы, - сказал лысый. - И постановление о временной конфискации аэроплана неизвестной марки.
       Князь не испугался. Его сестра сидела, как... как что? "Как в музее восковых фигур", - подумал Кит.
       - Я ничего не имею против вашего обыска...- спокойно сказал князь. -Чем черт не шутит! Может, и впрямь сел тут какой-нибудь немец Вольф... Темновато, правда. Но аэроплан - не гриб, чтобы под листиком скрыться, и даже не тайная революционная типография, которую можно на сеновале спрятать или в подвале...
       - Ваш отец - известный механик-изобретатель, - проявил дальнейшую осведомленность лысый. - Есть сведения, что он мог создать складной самолет.
       - Складной самолет?! - поразился князь.- Это что, как дачное складное кресло?!
       - Вам виднее, господин Веледницкий. - не поддался лысый и подвинул к князю вторую бумажку. - А это еще не подписанное постановление об установлении временной опеки над усадьбой вашего отца, вами и вашей сестрой в виду чрезмерной удаленности вашего отца, а также вашего с княжной несовершеннолетнего возраста и в связи с условиями и опасностями военного времени.
       Вот теперь князь выпрямился сам и тоже стал похож на восковую фигуру из музея.
       - Не думаю, что наш отец, имеющий связи в военном министерстве, одобрит это постановление, - очень сухо и уже совсем не шутя сказал он.
       - Вот именно в связи с тем, что ваш отец, будучи известным изобретателем, имеет связи с секретами военного министерства... - коварно улыбаясь, заметил черный лысый.
       А Синий-Толстый-Усатый важно кивнул.
       - Вы не думали, что теперь, в военное время, вас могут похитить с целью шантажа вашего отца? - добавил лысый явно заготовленную заранее подачку-неберучку. - Тот же немецкий шпион Вольф, не к ночи будь помянут...
       Впервые князь не нашелся, что сразу ответить. И первый раз за время встречи с непрошенными гостями переглянулся с сестрой. Друг друга они сейчас выручить не могли. Точно! "Телесериал" переставал быть комедией... Кит напрягся. И неспроста. Как чуял...
       - Заметьте, князь, постановление пока не подписано. У вас есть время показать нам, где ваш аэроплан, - продолжил наступление лысый черный костюмчик. - И по поводу ваших гостей... Нет-нет, не беспокойтесь, мы пока не потревожим, так сказать, иностранных граждан... тем более, если они уже почивают. Нас сейчас интересует гость, который прибыл совсем недавно. А именно... если не ошибаюсь... - Лысый заглянул в папочку. - Никита Андреевич Демидов. Так сказать, который проездом из Владивостока.
       Кит не сразу догнал, кто кого интересует... а когда догнал... то... ну, очень захотелось выключить "телевизор".
       В коридорчике было прохладно, а он весь вспотел. Сразу весь. От макушки до пяток.
       Князю тоже мало не показалось. Он был бледен, как... как что? Наверно, именно как мел. На княжну лучше было вообще не смотреть, чтобы самому не дать дёру, куда глаза глядят - хоть в самый темный лес и в самый глубокий подвал.
       - В настоящую минуту это решительно невозможно, - проговорил князь таким голосом, будто не первый день болел жестокой ангиной.
       - Тогда ровно через минуту у каждой двери в усадьбе будет стоять по караульному, а мы с вами будем тут дожидаться часа или дня, когда такая возможность появится, - все так же спокойно, но уже явно победно проговорил Лысый-Черный-Костюмчик-Галстук. - Терпеливо ждать - это наш профессиональный талант.
       И добавил с ехидством:
       - ...ваше сиятельство.
       Князь снова переглянулся со своей одеревеневшей-окаменевшей сестрой, а потом посмотрел... куда? Прямо в глаза Киту! Ну, то есть с той стороны, из гостиной, он как бы чересчур сосредоточенно полюбовался невинным пейзажиком.
       И Кит понял! Он понял, что ему сейчас предстоит самому появиться на экране "телевизора"! Только смотреть в телевизор на его позор и кошмар будет некому... И это уже хорошо!
       Чего греха таить, в первый момент стало страшно Киту. По-настоящему... Коленки задрожали, и ноги слегка подогнулись. Такое с Китом случилось в первый раз, когда ему было десять лет и он забрел в соседний двор, а там его окружили пацаны, которые от нечего делать хотели кого-нибудь побить... Сухо стало во рту у Кита. Наверно, он сам стал выглядеть как фигура из музея восковых фигур, если посмотреть на него со стороны. Он еще пару секунд надеялся, что пронесет. Но...
       Князь резко повернулся к гостям.
       - Извольте, господа! - резко, но уже с выздоровевшим горлом сказал он. - Я справлюсь у Никиты Андреевича, сможет ли он встретиться с вами.
       - Справьтесь, справьтесь, князь, окажите нам такую любезность, - сахарно сказал лысый.
       Князь поднялся из-за стола.
       - Что ж вы сами трудитесь, князь? - решил тоже поиздеваться Синий-Толстый-Усатый. - Лакея бы своего послали...
       - Никита Андреевич Демидов - мой гость, а не моего лакея, - уже через плечо бросил князь Веледницкий... и вышел. Понятно куда и за кем.
       Тут княжна Лиза осторожно повернулась и опасливо так посмотрела на пейзажик... То есть на невидимого Кита! Как она хотела разглядеть его! Столько страха и мольбы было в ее прекрасных темных глазах!
       И тут с Китом случилось то, что не случалось еще никогда... Знаете, как это называется? Инстинкт самосохранения! Кит вдруг абсолютно ясно осознал: теперь ему точно не сможет помочь никто. Ни мама, ни папа. Ни князь, ни его сестра. Ни даже сам Александр Македонский, ввались он в гостиную со всей своей непобедимой фалангой! И он, Кит, пропадет! Застрянет в этом прошлом навеки... может, доживет до своего рождения в конце двадцатого века, а толку-то... Кит вдруг представил себя столетним старичком, гулящим около школы, из которой вдруг выходит после уроков Ленка Пономарева... "Привет, Лен, не узнаешь?" "Дедушка, а может, вас через улицу перевести?" - не поняв юмора, спрашивает Ленка. Полный привет!
       Опять же, княжна! Похоже, ее тоже придется выручать... в общем, если не удастся сыграть свою роль в "сериале" - всё, прощайте, мама-папа! И в мозгу Кита ясно представилась такая картина: Дум со своей бандой зомби опять разгуливают по какому-нибудь кладбищу и натыкаются на черную-черную плиту, а на ней надпись:

    НИКИТА АНДРЕЕВИЧ ДЕМИДОВ

    1901 или 1902 - 19какой-то

       - Прикольно торкнуло! - скажет Дум и приведет Ленку Пономареву посмотреть на эту нереальную могилку...
       А тут и князь тут как тут! Со всеми бумажками, которые он уже показывал Киту.
       - Ох, не даром я вас здесь оставил! - охнул он. - Всё видели и слышали?
       - Вроде всё, - ответил Кит.
       - Готовы? Не срежетесь? - участливо спросил князь. - Если совсем страшно, пусть они лучше тут заночуют, а вы приготовитесь... я их заговорю.
       - Я в норме! - жестко так ответил Кит. - Лучше прямо сейчас!
       - О! Замечательно! - воодушевился князь, хотя ничего замечательного видно не было. - Давайте быстро вспомним вашу легенду.
       Вспомнили, чей тут, в 1915 году, Никита Демидов сын и откуда родом и все прочее, необходимое, что задурить головы старинным сыщикам-полицейским.
       - ...и не забудьте: вы живете на Светланской улице, в собственном доме против банка "Роншт и сыновья"... Он все равно через неделю обанкротится и исчезнет.
       Важные чины в "телевизоре" тем временем попивали чай, поднимая чашки, как в замедленной съемке... Умели ждать!
       - Пора! - вздохнул князь.
       - Ну, я готов, - сказал Кит.
       - Тогда с Богом! - и князь очень старательно перекрестил Кита, отчего тот не вовремя смутился.
      
       Кит еще как был готов! Он вошел в гостиную, точно как Терминатор. Черный-Костюмчик и Толстый-Синий-Мундир даже удивленно приподняли брови. Княжна же посмотрела на Кита со страхом и надеждой. Ну да, забыл Кит, ее тоже придется кстати выручать!
       Кит сказал "здравствуйте" и сел на свободный стул у стола, не дожидаясь никаких приглашений. А на стол положил бумажки и железнодорожный билет.
       Лучший способ защиты - нападение!
       - Георгий Януариевич уже сказал мне, что вы хотите меня проверить, - твердо проговорил Кит и подвинул свои бумаги лысому черному. - Вот!
       Недобрые гости снова переглянулись. И тут у Кита понесло!
       - Знал бы, что придете в гости, привез бы вам в подарок японский шокер, - сказал Кит, сам удивляясь своей выдумке. - Новую модель. У нас во Владивосток уже привозят. А в Москве такой точно еще нет.
       Круглое лицо Лысого-Черного вдруг вытянулось. А у Синего-Толстого-Усатого одновременно приподнялись и опустились брови и усы. А еще Киту послышался тихий "ах" княжны Лизы.
       - А позвольте поинтересоваться, что это такое за изобретение? - осторожно спросил лысый.
       - Странно, что у вас в полиции этого еще нет, - продолжал наглеть Кит. - Это такая штука - грабителей вырубать, если напали... или убегают. Бьет электрическим зарядом. - И Кит приврал для усиления эффекта: - С двадцати метров сразу пятерых завалить может.
       Синий поперхнулся чаем. Князь с княжной сидели, как манекены.
       Лысый с озадаченным видом взял со стола все "удостоверения личности" Кита и стал их изучать... явно взяв этим занятием тайм-аут на выход из легкого нокдауна.
       - Что ж... - пробормотал он, наконец. - Ловлю вас на слове. В другой раз обязательно привезите, очень хочется проверить это японское чудо в деле... А сейчас, - он вперился в Кита, - позвольте всего несколько вопросов, после чего мы отпустим вас досматривать сны.
       Кит позволил, куда денешься. Вопросов, однако, оказалось не несколько, а очень даже много. Лысый задавал их быстро, многие почему-то повторял неоднократно. Кое-какие вообще казались дурацкими, вроде "а что вы ели сегодня на завтрак?" Кит вошел в роль и отвечал складно... пока не сбился на элементарном. Как-то расслабился и потерял бдительность.
       - Так на какой улице вы живете, я забыл? - вдруг снова, в третий или четвертый раз спросил лысый черный.
       И Кит ответил так уж ответил:
       - На улице Космонавтов...
       Этого, наверно, и боялся князь больше всего. Потому что Кит услышал его какой-то совсем безнадежный вздох. Вздох, который даже заглушил скорбный и долгий "ах" княжны.
       - На какой, простите? - с торжествующей ухмылкой вопросил лысый черный.
       Но Кита голыми руками уже было не взять! Он испугался, конечно, когда осознал прокол, но... тут же разозлился перешёл в наступление:
       - Значит, вы никогда не были во Владивостоке и никогда там не учились.
       Лысый слегка опешил:
       - И правда не был... И не учился. И что же вы хотите этим сказать?
       - А то, что так Светланскую улицу называют все гимназисты, которые на ней живут, - круто завернул Кит. - Космонавты - это такое индейское племя в Америке. Они обитают на самом берегу океана в вигвамах из китового уса и снимают скальп с белых людей, если успевают захватить их в море. - И Кит провел рукой по голове, откровенно намекая на лысину, маячившую перед ним. - А если поймают уже на берегу, то просто съедают.
       - Оч-чень любопытно, - скривившись, как будто сунул в рот кружок лимона, оценил Лысый-В-Черном. - И какое, простите, отношение, имеет это племя космонавтов к русскому городу Владивостоку? Где они у вас водятся?
       - Так мы называем самих себя, когда воюем с другими улицами, - грозно отчеканил Кит. - Скальпов, конечно, не снимаем и пока никого не съели... А то бы вы точно знали. Даже здесь, в Москве... - И уже совсем обнаглев, добавил: - Может, еще и узнаете.
       - Ну, завирает гимназист! Заслушаешься! - вдруг весело сказал Синий-Толстый-Усатый и посмотрел на Кита вполне добродушно.
       А Лысый-В-Черном очень мрачно и даже злобно посмотрел на него и стал думать.
       Кит украдкой посмотрел на князя. Он раньше видел князя аристократически бледным. Он недавно видел его побледневшим от гнева и, может быть, страха. Но Кит еще не видел князя красным. Практически краснокожим, как индеец из опасного племени космонавтов. Сейчас князь сидел красным-прекрасным.
       - В таком случае я заранее вас предупреждаю, господин индейский космонавт, - как-то совсем нешуточно проговорил лысый. - Если узнаем, пошлем карательную экспедицию. И одними скальпами не отделаетесь. Так! - Он перевел взгляд на князя. - К вам, князь, наши предупреждения тоже относятся самым непосредственным образом. Даю вам ровно сутки на предъявление и сдачу вашего складного или разборного аэроплана. В любом виде и состоянии. С чем и отбываю.
       И поднялся со стула.
       - Всем желаю, несовершеннолетние господа, провести спокойную ночь и привести в порядок мысли... а к утру еще немного повзрослеть, - сказал он.
       Синий-Толстый-Усатый, тем временем, опрокинул в рот из чашки последний глоток чая, неторопливо поставил чашку на блюдце, а блюдце с чашкой на стол и...
       - А вот мы, Никита, выставляли себя в гимназии, знаете кем? - сказал он, глядя на Кита озорно и дружески, прямо как на приятеля по одному племени. - Мы были индейцы гуроны!
       - Круто! - оценил Кит.
       - От нас всем бледнолицым тоже доставалось по первое число! - оказался он совсем своим, в одно мгновение превратившись из страшного Карабаса в большого Карлсона, поступившего на службу в старинную русскую жандармерию.
       - Ротмистр! - с укором осек его Лысый-Черный. - Неужели и вы туда же?
       - Так детство же златое! - вздохнул тот, стал грузно подниматься... и подмигнул Киту.
       Князь, уже успевший вновь превратиться в бледнолицего, отправился их провожать.
       Кит остался с княжной вдвоем. Они сидели теперь в густевшей тишине. Кит не знал, что говорить.
       Княжна сидела отрешенная, словно не видя Кита. Смотрела на свою чашку с остывшим чаем, оставшуюся полной... и наконец, не нашла ничего лучшего, как закрыть лицо ладошками и разреветься.
       Кит не знал, что говорить, а теперь не знал, что делать. Оказалось куда легче вынести полицейский допрос.
       Он, конечно, знал, что делают в таких случаях настоящие взрослые герои. Видел в кино. Настоящим взрослым героям очень нравится, когда девушки вот так начинают перед ними реветь. Тогда они, победно ухмыляясь, обнимают их за плечи и начинают утешать. Кит еще никогда в жизни этого не делал... и совершенно не мог заставить себя попробовать сделать это сейчас... потренироваться, что ли, на будущее. Вот Дум - тот уж не растерялся бы! И Кит начал на себя злиться.
       - Нет, нет, нет! - услышал он вдруг тихие всхлипы княжны сквозь пальчики. - Только не утешайте меня! Простите! Простите!
       Тут она замахала ручками и вскочила с места.
       - Никита! Вы - герой! Вы - просто герой! Это - единственное, что я сейчас способна сказать! Простите меня! - протараторила она и выбежала из комнаты.
       К этим внезапным побегам княжны было уже не привыкать.
       Кит остался один на бывшем поле боя...
       "Хоть бы чаем напоила", - по-дурацки подумал он.
       Через минуту вошел князь. Вошел и замер.
       - А где же... - пробормотал он и, тут же догадавшись, махнул рукой всего один раз, но основательно. - А-а, все понятно... Никита Андреевич, вы - просто герой. Ваша невозмутимость беспримерна!
       Ага, а дома ее называют бесчувственностью.
       - Да чего там... - хмыкнул Кит: в один момент стать трижды героем ему не катило, он был, вообще-то, скромным парнем.
       - Это вы отбили внезапную вражескую атаку! - И князь взмахнул уже обеими руками, и сел у стола. - Благодаря вам мы получили короткую, но очень важную передышку... Расхолодились мы тут, знаете ли, последнюю неделю... Каникулы, понимаешь... Думали, затеваем великий заговор незаметно. Ан нате! Нынче же вводим военное положение. Сейчас вы должны хорошенько отдохнуть, чтобы завтра утром взяться за "Лебедя". Мы обязаны пробудить его до истечения срока ультиматума. Обязаны! Иначе дело - табак! План такой. Ради пущей конспирации на ужин вместе не собираемся. Евсеичи разнесут ужин по комнатам через полчаса. Потом полный отдых. Подъем в семь утра. Извините, но в условиях военного положения...
       - Да всё понятно, - позволил себе перебить князя Кит.
       Тот ничуть не обиделся:
       - О! Замечательно! Тогда позвольте вам пожелать спокойной ночи. У меня еще много дел. О многом нужно позаботитьсянесут ужин по комнатам через полчаса.аемся. бязаны! Иначе дело плохо! ько отдохнуть, чтобы завтра утромшку на блюдце, а блюдц перед отплытием нашего подземно-небесного броненосца... И прошу вас, не сердитесь на мою сестру.
       - Да ничего такого... - хмыкнул Кит.
      
       Все-таки скучища дикая была в этих помещичьих усадьбах! Ни телевизоров, ни компьютера!
       После ужина Кит решил было включить коммуникатор и послушать музыку, но... перетерпел. Заряд надо было беречь на черный день.
       Кит порылся в толстых тяжелых книгах и раскопал большой альбом "НЕОБЫКНОВЕННЫЕ МЕХАНИЗМЫ". Старинные надписи с твердыми знаками и прочими древними буковками читать было нелегко, зато картинки были интересные. Хоть и черно-белые. Но очень подробные, а подробности и мелкие детали Кит с детства любил разглядывать и изучать... Механический лев, построенный Леонардо да Винчи. Золотой павлин китайского императора. Какой-то древний робот-киборг на паровом ходу - вроде как Терминатор в рыцарских доспехах...
       Так и просидел Кит у зеленой лампы без всяких компьютерных игр, со старой книгой до половины второго ночи.
       И тут вдруг послышался тихий стук в дверь...
       Кит вздрогнул, успев подумать, что это сейчас ему устроит разгон маманя. Но вспомнил, где он.
       - Кто там? - спросил он, даже облегченно вздохнув.
       В самом деле, было очень интересно - кто!
       Дверь приоткрылась на тоненькую щелку, и послышался голос какого-то из Евсеичей:
       - Это я, Никита Андреевич. Позволите?
       - Ну да, - сказал Кит, теряя интерес...
       Дверь очень медленно открылась, Евсеич вошел на цыпочках и также осторожно закрыл дверь.
       - За книжкой полуночничаете, - уважительно и даже восхищенно сказал он. - Просвещаетесь...
       Вот маманя бы так хоть раз зашла!
       - Полезнейшее дело, - продолжал хвалить Кита Евсеич, оставшись у двери. - Однако же и поспать полезно.
       - Чего-то пока не спится, - честно сказал Кит.
       - Вот и его сиятельству не спится, - кивнул Евсеич. - Георгий Януариевич просят вас еще раз посетить ту самую поляну... если вас это не шибко обеспокоит.
       - Да чего. Можно, - сказал Кит и встал из-за стола.
       - Вот и чудесно! Лампу можно не гасить, чтобы потом в потемках не путаться, - указал на лампу Евсеич. - Да и вот пиджачок потеплее набросить не мешает, шерстяной. Похолодало в лесу-то к ночи.
       Не успел Кит повернуться, как Евсеич уже вынул из шкафа и подал ему пиджак.
       Потом они пошли по темным коридорам... двигались какой-то совсем еще не известной Киту дорогой.
       Кит и не запомнил, откуда они покинули дом, из какой тайной дверцы вышли.
       - Извините, что без света, - шепнул Евсеич. - Это чтобы жандармы не приметили, ежели еще по кустам снуют... Понаехало-то их вон сколько. Цельная рота, считай!
       - А чего там, на поляне? - спросил Кит.
       - Да вот потребовалось немедля один необыкновенный механизм проверить, пока солнышка нет, - ответил Евсеич.
       Как-то это совпадение показалось Киту подозрительным. Больше ни о чем спрашивать не хотелось.
       Они прошли еще, наверно, метров сто по темной тропке, цепляясь за кусты.
       - А дальше вы сами. Тут немного, десяток саженей всего, - указал Евсеич. - Не бойтесь. Мне тут их сиятельство велели дорогу стеречь.
       Киту хотелось спросить, сколько это - десяток саженей, но как-то постеснялся: получалось, что он боится... И это после победоносной схватки со всякой полицией-жандармерией!
       Он пошел вперед, ничего, не сказав.
       Шел-шел в темноте, пару раз запнулся за корни елок, пересекавшие тропу, но не упал... Вот и полянка открылась вроде.
       И вдруг неведомая сила подхватила Кита сзади, приподняла, оторвала от земли и понесла вперед!
       Кит в первую секунду даже не испугался. Подумал было, что это такой механизм... вроде кресла в кабине с автоматическим захватом для безопасной езды по американской горке.
       Но тут Кита тряхнуло - и механизм чертыхнулся!
       - Э, куда вы меня?! - возмутился было Кит.
       И тут мощная ручища заткнула ему рот.
       - Уж извиняйте, господин гимназист! - раздался у него над ухом хриплый шепот, совсем незнакомый, совсем не Евсеича. - Не дрейфите только! Никакого вреда вам не будет.
       Только теперь Кит сообразил, что произошло, и - ужаснулся! Его тащили двое каких-то здоровых жлобов. Все ясно: похитители! Террористы! Выкуп!
       Кит был научен папой, что делать в таких случаях - удар пяткой изо всех сил по голени (очень болезненное место!) и одновременно удар локтем в печень.
       "Террорист" крякнул и зашипел, хватка его на пару мгновений совсем ослабла.
       Кит оттолкнулся от него уже обоими локтями, вырвался - и ринулся сломя голову во тьму.
       Еловая ветка хлестнула его по лицу, другая едва не выколола глаз. Темный лес помогал похитителям. Но Кит с безумством храброго ломился сквозь чащу в сторону усадьбы, слыша, как позади нарастает хруст и топот погони.
       ...И вдруг он заледенел весь и замер на месте.
       Издали навстречу ему двигались, плавно подпрыгивая во тьме, две пары ярких огненных глаз. И попыхивали углями две чудовищных пасти. Это были, конечно, не люди, а монстры... так что выбирать уж не приходилось.
       Две человеческих ручищи снова обхватили сзади Кита. И они показались совсем не страшными, даже теплыми. Они в один миг согрели Кита... Воистину всё постигается в сравнении!
       - Потерпите маленько, господин гимназист, не рыпайтесь, - вежливо, но с натугой добавил тот же хриплый и гнусный, но почему-то добренький голос. - Мы ж не в холодную вас тащим, а в гостеприимный дом.
       От увиденного впереди ужаса Кит уже не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Да и не требовалось - его несли, как куклу.
       Тьма сгустками снова двигалась-неслась мимо Кита. Потом он увидел крохотный, но совсем не страшный огонек и различил перед собой небольшую металлическую дверцу. Дверца открылась. Кит еще успел повести головой перед тем, как его втащили внутрь... И правда, это был большой железный короб-сундук на колесах! Что-то вроде старинного броневика. Весь по швам в мощных клепках!
       И как только Кит оказался внутри броневика, на очень жесткой скамеечке, дверца захлопнулась.
       - Трогай сивку! - буркнул кто-то рядом.
       И броневик сразу тронулся, гулко затарахтев мотором.
       Сбоку от Кита закачалась обрешеченная лампа с колеблющимся керосиновым огоньком.
       С другого бока Кит увидел ноги с черных начищенных сапогах.
       - Куда вы меня везете? - спросил Кит, еще не зная, совсем ли ему бояться или еще можно потерпеть.
       - В Москву, - незлобно ответили ноги в сапогах. - Только вы не дрейфите, господин Демидов.
       - А зачем я вам нужен? - услышал Кит как бы со стороны свой вопрос.
       - Спасаем вас, Никита Андреевич, - был ответ. - Спасаем от очень опасных людей.
       - Это от князя, что ли? - как бы еще не совсем понял Кит.
       - Вы уж не спрашивайте, потерпите немного, - как бы даже взмолились Ноги-В-Сапогах. - В Москве вам все честь по чести объяснят. Может, немного попить хотите?
       - Не надо, - отказался Кит, подумав, что опоят снотворным.
       В голове у него шумело, понять ничего не получалось, испугаться как следует - тоже. Просто мутило. Дорога была плохой, броневичок трясло и качало - и наверно, даже к лучшему: от того, что вместе с броневичком трясло и Кита, страху не удавалось толком к нему прицепиться.
       Одно становилось ясным и неоспоримым: Евсеич выходил в этой истории предателем князя и всей его команды. Один Евсеич Первый или оба сразу?
       - Эй, гляди-ко! Что за бес! - раздался сверху взволнованный голос.
       - Где? - спросил другой.
       - Да вон же! За нами! - уже с нешуточным страхом крикнул первый. - Жми! Жми!
       Кита качнуло, броневик помчался быстрее. Мотать и кидать во все стороны стало так, что Кит схватился за край лавчонки, об которую уже успел отбить зад.
       - Да стреляй, говорю, в этого черта! - раздался крик.
       - Да он прыгает! Погодь! - донесся другой.
       Огромная ручища рядом с Китом стала придерживать лампу, которая болталась и грозила расколоться.
       Позади броневика послышался то ли лязг, то ли стук копыт.
       И вдруг что-то страшно скребнуло по борту! У Кита аж горло свело от этого мерзкого звука, и мурашки гурьбой по спине вниз посыпались.
       - Пали! - ударил крик в ухо.
       И тут же - хрясь! Будто огромный и кривой консервный нож пробил сзади борт броневика и рванул. Броневик дернуло назад. Кита швырнуло на бок, но удар в сидевшего рядом жандарма был мягким, большой и мягкий оказался жандарм.
       - Мать честная! - ахнул мягкий жандарм.
       Ноги в черных сапогах тоже опрокинулись набок, но тут же вернулись в вертикальное положение.
       Кит пригнулся вперед, чтобы посмотреть, что за страшная сила нагнала броневик и пыталась его загарпунить, как кита, обычного океанского кита, хоть и очень большого, но с маленькой буквы.
       Можно было бы сказать для пущего ужаса, что Кит не поверил своим глазам. Но это было бы неправдой! Он сразу поверил, когда увидел: весь озаряемый красным огнем, вырывавшимся из пасти, за броневиком мчался настоящий механический лев! Один из тех самых львов, что стояли на посту перед входом в усадьбу.
       - Пусти, я пальну! - гаркнули сбоку.
       - Ща, погодь... Вот! На, зараза!
       Бах! Заложило уши Киту, зазвенело в ушах. Полыхнула вспышка позади броневика, ударило вдогонку звуком взрыва и воздушной волной... лампа треснула обо что-то и раскололась.
       - Ага! - победно заорал стрелок. - Кувырнулась адская псина!
       Киту под ноги сыпались стеклышки из лампы.
       Он посмотрел назад. Лев с огненной пастью пропал. Неужто и вправду подбили уникальнейший механизм, сделанный по чертежам Леонардо да Винчи?!
       Броневик еще мчался некоторое время на полной скорости, потом сбавил ход.
       - Пронесло вроде, - облегченно вздохнул жандарм справа от Кита, его нога в черном блестящем сапоге закинулась за другую ногу.
       - Туда дивизию надо посылать с артиллерийской батареей, - тоже повеселел голос наверху.
       - Видал, гимназист, с какими бесами ты связался? - проникновенно сказали Черные Сапоги.
       "Ты бы на "Лебедя" посмотрел, - хмыкнул Кит про себя. - Вообще откачивать бы пришлось".
      
      

    Глава Шестая

    с появлением Председателя Земного Шара

    который доказывает Киту,

    что нельзя построить светлое будущее, не построив

    светлого прошлого

      
       ...Ехали еще долго. Если не сказать, очень долго. Кита укачало, уже начало мутить, и он, наконец, попросил:
       - А попить можно?
       - Ага, пересохло горло у господина гимназиста, - довольно сказали Черные-Сапоги.
       Около носа Кита блеснула боком железная фляжка.
       - Не боись, гимназист. Не отравим. Чистая вода.
       Кит отхлебнул. Немного полегчало.
       - ...Подъезжаем, - услышал он.
       Броневик резко остановился. Сразу наступила тишина, и от неё зазвенело в ушах.
       Ноги в черных сапогах зашевелились.
       - Вот черт, затекли совсем, - сказал их владелец.
       Большая масса двинулась вперед, дверца распахнулась - и жандарм вывалился наружу.
       С улицы дохнуло свежестью.
       - Добро пожаловать в первопрестольную, господин Демидов! - весело сказал он. - Небось, уже соскучились?
       Кит тоже двинулся наружу и тоже выбрался не сразу, борясь с собственными затекшими ногами, с дикой усталостью и жутким отупением. Ему уже было все равно, куда привезли.
       Оказалось, броневик остановился своей железной дверцей прямо у крыльца трехэтажного, серого и мрачного каменного дома, по двум сторонам которого горели фонари, а дальше улица с обеих сторон была темной, как тот подвал-тоннель в усадьбе.
       - Пойдемте, господин Демидов, - сказал большой усатый жандарм, который, наверно, и похитил Кита, сцапав его в лесу. - Его превосходительство уже заждались вашей дражайшей особы.
       И он пропустил Кита в дом.
       Уже входя в двери, Кит услышал за спиной голоса:
       - Эк, зверюга! Порвал железо-то, как тряпку! Его бы на немца - так войны б никакой не было! Сбежал бы немец... А он своих рвет, паскуда!
       - В Бутырку бы ентих княжат... Как раз по пути завезли бы заодно.
       Тяжелая дверь за Китом медленно закрылась. Голоса заглохли. Кит оказался в просторной прихожей с черным резным убранством. Тускло светили два фонаря, похожие на те, уличные.
       Жандарм повел Кита вверх по лестнице. Кита шатало. Веселенький вышел денек. Начался этот денек "парой" по истории далекого прошлого, а потом, как в наказание, круто въехал в это самое прошлое... и все никак не кончится.
       - Подождите здесь! - почему-то вытаращив глаза и весь согнувшись, прошептал жандарм на третьем этаже перед массивной резной дверью.
       Продолжая сгибаться в три погибели, жандарм стал осторожно открывать ее, тянуть на себя - ну, точь-в-точь как подобострастный Евсеич! - а потом канул внутрь, за тяжелую, темную занавес.
       - Ваше превосходительство, доставили в целости и сохранности, - услышал Кит.
       Докладывали, ясное дело, про его, Кита, "целость и сохранность".
       Будто жутким радикулитом согнутый, жандарм появился вновь и сказал Киту:
       - Его превосходительство принимают. Идите же, господин Демидов!
       Кит вошел без страха: на такой долгий денек с путешествиями и похищениями никакого страха не хватит.
       В просторной комнате были ковры, на стенах - большие портреты седых людей при старинных усах и мундирах, посреди комнаты - круглый стол, а за столом, лицом к Киту сидел похожий на артиста человек с красивыми усами. Весь блестяще и сверкающе причесанный. Только не в парадном костюме, а в малиновом стеганом халате. И не при галстуке, а при пестром шелковом шарфике на шее.
       Человек смотрел на Кита очень даже приветливо и добродушно. Был он, наверно, не намного старше Никитиного папы...
       На столе, на золотистой широкой скатерти, стоял и блестел серебряный набор для чая. Под большим абажуром с золотой бахромой тускло светились белые фарфоровые чашки на блюдцах - всего две.
       Кит понял: его опять приглашают за стол и, наверняка, будут извиняться. Он не ошибся.
       - Никита Андреевич Демидов собственной персоной, - гулким и зычным, как у артиста, голосом сказал незнакомец и плавным жестом пригласил Кита за стол, на его руке сверкнул массивный перстень. - Присаживайтесь, милости прошу! Очень, очень рад увидеть вас в нашем, так сказать, историческом захолустье.
       Кит как будто уже слышал такое... про захолустье.
       Он долго не раздумывал, пошел и сел за стол. Потом посмотрел, что на нем есть, что поесть. Печенье разного вида, сахар, какие-то сухарики.
       - Может, с дороги перекусите чем-нибудь поосновательней? - спросил таинственный хозяин мрачного дома.
       - Спасибо, неохота, - честно признался Кит, его еще слегка мутило от тряски. - Ужинал уже.
       - Так это ж когда и где... - мягко улыбнулся незнакомец. - Что ж. Захотите, попросите без стеснения. Договорились?
       - Ладно, - для начала согласился и кивнул Кит.
       - Приятная лаконичная речь жителей светлого, с трудом надеюсь, будущего, - чуть склонив голову, сказал незнакомец с легкой задумчивой улыбкой.
       Он взял чайник и сам наполнил чашку Кита, подавшись вперед, к столу.
       Тут Кит кое о чем догадался и слегка похолодел: оказалось, в тысяча девятьсот пятнадцатом году не только князья Веледницкие и зловещий маркшейдер Вольф знают о перемещениях во времени.
       - Вы как будто удивлены? - заметил хозяин дома.
       - Да? - сделал Кит дурацкое лицо.
       - ...Похвально, - непонятно за что похвалил Кита незнакомец, остро посмотрев ему в глаза. - Однако же час поздний, а потому наш пространный разговор мы оставим до светлого, надеюсь, завтра. Сейчас - только самое главное. Во-первых, позвольте представиться. Специально для вас - Лев Константинович. Так и зовите впредь. Во-вторых, позвольте мне принести вам искренние извинения за те методы и приемы, которые пришлось применить, чтобы доставить вас в безопасное место как можно быстрее.
       Ох, как успели надоесть Киту все эти старинные представления, методы и приемы, а тем более извинения!
       - А почему я должен верить вам, а не им? - напрямик спросил Кит.
       - О! - сказал Лев Константинович, подняв указательный палец, и хорошо, что не добавил, как князь, "замечательно!" - Ваше мышление идеально! В логике вы - вполне взрослый человек. Пейте, пейте чай с сахаром! Проясняет голову...
       Кит не стал противиться.
       - Сегодня с вас довольно впечатлений. - И это Кит уже слышал, история прямо вертелась по кругу. - А завтра мы приложим усилия, чтобы вам это доказать. Доказать, что зарвавшиеся отпрыски полубезумного изобретателя готовы ради своих княжеских прихотей погубить весь мир. Кстати, они не предлагали вам компенсации?
       - За что?! - удивился Кит, прожевывая довольно вкусную печенюшку.
       - Как за что?! - в свою очередь изумился Лев Александрович. -А за похищение вас из вашего времени. За использование вас в корыстных целях, за доставленное вам беспокойство, за страх. Наконец, просто за отнятое у вас время! Я пытался представить себя на вашем месте... Бр-р! Просто удивительно, как вы смогли выдержать. Обычного человека, наверно, сразу можно было бы везти в сумасшедший дом после таких... с позволения сказать, розыгрышей.
       В голосе незнакомца слышалось совсем не показное сочувствие.
       - Вообще-то я сам согласился... - сказал Кит, решив не добавлять "вообще-то, круто здесь".
       - Да-да, я понимаю, - искренне покивал Лев Константинович. - Ко мне бы в детстве прилетел джинн на ковре-самолете, я бы тоже ни про какие такие опасности не подумал... и про маму с папой бы забыл... пока вдруг не стало бы страшно по-настоящему.
       Киту сделалось не по себе, смутился Кит. В общем-то, так оно и было, как этот их превосходительство Лев Константинович говорили.
       - Значит, о компенсации ни словом не обмолвились, так я и думал, - вздохнули Лев Константинович. - У этих князей немного за душой, кроме дара их отца. Одни прихоти да личные интересы... Понятно, что они, эти дворянчики, матушку Россию вели, вели, да и довели до революции... так что через пару лет их народ их, простите, как кур... - И Лев Константинович резко провел пальцем по шее, над шарфиком. - А заодно и нас по их вине... Это вы еще будете проходить по истории.
       И еще Кит стал догадываться, что кое-кто в 1915 году, кроме князей Веледницких, знал историю будущего на все "пять баллов".
       - Да я и так знаю... - невольно сказал он.
       - Думаете, мне это не больно? - признался Лев Константинович и обвел рукой всю комнату так, будто обводил ею все просторы российской страны, которой скоро, в революцию, мало не покажется. - Я, между прочим, из семьи простых губернских учителей вышел. Мы с вами одного сословия, фактически из простого народа... Простите, отвлекся. Пару слов о компенсации. Я теперь отвечаю за вас и вашу безопасность в этом времени. Мы постараемся вернуть вас домой, как только уточним некоторые особенности метода, которым воспользовался несовершеннолетний князь Веледницкий, чтобы доставить вас сюда.
       "Оп-па, а про граммофончик-то они не знают!" - смекнул Кит, но виду не подал... или почти не подал, потому что превосходительство из простого народа внимательно к нему пригляделось.
       - И мы выплатим вам, так сказать, историческую страховку, - продолжило вежливое превосходительство. - Есть два самых простых способа перенесения ценностей во времени. Первое: зарываем клад... скажем, сотню золотых червонцев - это очень внушительная сумма, я вам скажу! - и зарываем в месте, не подвластном бурям истории... И через положенные сто лет вы их откапываете... Вуаля! Как Пиноккио на поле чудес... Но честно скажу, мне этот метод не нравится. Вы еще слишком юны, а чистое золото чаще всего приносит одни беды. Есть более надежный способ. Счет в непотопляемом швейцарском банке. Кладем завтра же десять тысяч североамериканских долларов на ваше имя, а вы получаете от меня секретную цифровую комбинацию для дальнейшего доступа к счету... Сумма в долларах по меркам вашего времени не слишком большая, но с учетом столетней инфляции - очень даже немаленькая... Да и представьте себе, какие проценты за сотню лет на нее набегут! Вы очень, очень многое сможете себе позволить, когда достигнете совершеннолетия! Ведь ваши родители не богаты, так?
       - Ну, в общем... - признал Кит.
       - А с вами, наверняка, учатся однокашники, которым волей или неволей завидуешь...
       Ясное дело, Кит сразу подумал про богатенького Дума... но почему-то не очень позавидовал. И только пожал плечами.
       - Благородный ответ, - весело сказал Лев Константинович. - Так как? Решено?
       Тут Киту кое-чего больше всего захотелось.
       - Мне бы просто домой... - сказал он.
       Наверно, еще пару-тройку лет назад Кит поверил бы, что ему могут просто так подарить целых десять тысяч долларов да еще с процентами за сто лет. Дед Мороз какой-нибудь безбашенный, ну совсем без крыши Дед Мороз! Но теперь он уже догадывался, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке... а в кошельке, лежащем посреди улицы может и бомба прятаться. Только поднял, раскрыл - ба-бах! И дожидайся, пока тебя со стен соскребут... вместе с мелочью и без процентов.
       - Что-то вы невнимательны, - усмехнулся Лев Константинович. - Я ведь вам только что говорил: мы сами хотим поскорее отправить вас домой! Тут у нас малолетние князья путешествиями во времени балуются. Того гляди, всю историю перепутают. А нам расхлебывать!.. Вот и помогите нам, Никита Андреевич. Расскажите, как подобраться к этому дьявольскому изобретению их отца, благодаря которому они так легко перемещают людей во времени на поверхности земли.
       Ошибся хозяин мрачного дома. Кит поневоле был очень внимателен в эту минуту: он еще раз удостоверился, что ни Лев Константинович, ни даже предательский Евсеич не знают про свойства некой уникальной пластинки и простого старинного граммофона. И он сразу понял, что просто так выдавать тайну нельзя.
       Многое в этот удивительный день длиною в сотню лет случилось с Китом впервые. И впервые с Китом происходило эдакое раздвоение личности: один Кит уже очень хотел домой к маме с папой, он, и вправду, начинал бояться по-настоящему... но другому Киту очень хотелось остаться и посмотреть что будет, окончательно понять, кто говорит правду, а кто лжет...
       - Я не знаю, - проговорил он и стал смотреть в чай, разглядывать дно чашки. - Мы на машине приехали... "Рено".
       - Уже неплохо, - сказал Лев Константинович. - Но таких машин немало. Тут важны особые детали. Приметы. Знаете ли, как в рассказах о Шерлоке Холмсе. Читали?
       - Нет, - честно признался Кит, он не любил читать детективы, но... - Кино смотрел. По телевизору.
       Ага, про телевизор самое время упомянуть! Но Лев Константинович не удивился, а сказал просто:
       - Увы, я до этой увлекательной фильмы не доживу.
       Оказывается, так сто лет назад и говорили о кинофильмах: она, "фильмА".
       - Так как насчет деталей? - продолжал настойчиво интересоваться Лев Константинович.
       - Что-то не помню, - честно и от всей души соврал Кит. - То, что машина - "Рено", помню. Выпуск тысяча девятьсот тринадцатого года...
       - Пока удовлетворительно, - сказал Лев Константинович так, будто отметку Киту ставил за знание "деталей". - Отдохнете, отоспитесь, наконец, и вспомните поподробнее.
       Внезапно Кита стало страшно клонить ко сну.
       Последнее, что он запомнил прежде, чем провалиться в сон, были такие слова Льва Константиновича:
       - Уж поверьте, Никита, мы бы, наверно, сразу арестовали этих юных Веледницких и докопались бы до их опасных игрушек... Но, честно скажу, не хотим предпринимать решительных действий, пока не найдем их отца, где-то тайно скрывающегося... Он один может таить в себе угрозу государству и даже всему миру не меньшую, чем некий маркшейдер Вольф, о котором вы, наверно, уже наслышаны...
       Кит только успел подумать, а не подсыпал ли ему в чай этот любезный хозяин дома какого-нибудь снотворного...
      
       Не впервой приходилось Никите Демидову просыпаться неизвестно где, а потом открывать глаза и таращить их не понятно на что...
       Когда Кит открыл глаза на этот раз, он увидел над собой что-то вроде купола из ткани. Купол стоял на четырех деревянных, витых колоннах, к которым были привязаны занавеси. Кит гадал-гадал и догадался, что он спал на настоящей королевской кровати с балдахином. Как принцесса на горошине.
       Он посмотрел направо, посмотрел налево. На такой широкой кровати можно было в футбол играть!
       Гостевая комната в усадьбе князя была раза в три больше комнаты Кита в его московской квартирке на улице Космонавтов. А комната, в которой Кит проснулся на этот раз, была раза в три больше комнаты в усадьбе. Из этого быстрого увеличения жилплощади можно было легко сделать вывод о том, что историческое значение Кита растет не по дням, а по часам.
       Думаете, Кит обрадовался тому, что становится все более важной личностью государственного, а то и мирового масштаба? Думаете загордился? Ничего подобного! Еще папа не раз говорил Киту, что быть знаменитым некрасиво. Почему именно "некрасиво", Кит не понимал, а теперь начинал понимать. Это только кажется, что чем важнее и знаменитее становишься, тем больше можешь и тем больше тебя все любят и уважают... С логикой и наблюдательностью у Кита все было в полном порядке, и он уже начал догадываться, что в жизни все как раз наоборот. Только кажется, что ты теперь все можешь. На самом деле тебя, очень важного, начинают вот так таскать, как куклу, какие-то неведомые и опасные силы, больше никакой тебе свободы, и все от тебя что-то хотят и, чтобы чего-то от тебя получить, врут, врут, и врут... И в итоге ты все чаще просыпаешься неизвестно где и, открыв глаза, таращишь их не понятно на что.
       Кит дополз до края широченной королевской кровати, посмотрел вниз и увидел пушистые тапочки, явно предназначенные для него.
       - А вот фиг вам! - сказал Кит гнусным господским тапочкам, спустил ноги мимо них и пошел босиком к занавешенному окну.
       В щели между тяжелыми темными портьерами били лучи солнца.
       Кит не без труда отодвинул тяжелую занавес - и увидел в окно совершенно старинную Москву. Ни одного высотного дома!.. Папа специально водил Кита, как он говорил, "по руинам старой Москвы" - на Сретенку, еще в какой-то Певческий переулок, на Школьную улицу, еще куда-то... Так что Кит не очень удивился. Хотя, конечно, странно было видеть внизу, на улице, лошадей с телегами...
       А еще Кит увидел старинную конную полицию - десяток всадников, которые вдруг начали распугивать телеги и редких прохожих. Все, кого пугали, живо разъехались и разбежались, а отряд разделился надвое и занял позиции у ближайших перекрестков.
       "Меня, что ли, охраняют?" - подумал Кит и, представьте себе, устыдился такой мысли. Совсем ему не понравилось, что его могут охранять, мешая жить, как хочется.
       - Их превосходительство приглашают вас позавтракать с их превосходительством, - услышал он позади себя тихий голос будто из дальнего далека.
       ...История повторялась. Кит умывался в смешной старинной ванной, а потом его привели в гардероб и одели опять, как на праздник. Правда, и Лев Константинович был одет к завтраку в своем доме, прямо как в театр... или на работу в какое-то очень важное министерство. Черный-пречерный костюм, черный узкий галстук и белая-пребелая сорочка. А ел он - бр-р! - геркулес на воде.
       - Поридж - здоровая английская пища, - сказал он. - Может, и вам?
       - Лучше не надо, - сказал Кит. - Можно просто чипсы...
       - Хм, - задумчиво сказал Лев Константинович. - Ну, до этих ваших чи... как вы сказали?.. псов?.. До них нам еще далеко... Прогресс не дошел. Может, холодненькой осетринкой не побрезгуете? Или просто черной икорочки с гренками?
       Кит не побрезговал.
       И вдруг, уже доедая гренку с черной икоркой, которую он еще ни разу в жизни не пробовал и которая особого впечатления не произвела, Кит спохватился! Он сунул руку в карман... Коммуникатор! Его не было. Неужто потерялся?! Это же, можно сказать, последняя связь с родным будущим! Вот он - настоящий ночной кошмар! А еще Кит вспомнил, что в архиве картинок была фотка папаниного граммофона! Он однажды его снял, чтобы показать в классе...
       - Что-то потеряли? - участливо спросил Лев Константинович.
       У Кита горло свело.
       - Да нет... наверно... - выдавил он из себя.
       - Не это ли? - И Лев Константинович, протянув руку, положил на середину стола... коммуникатор Кита. - Видимо, выпал у вас во время этой ужасной ночной погони. У нас тут ничего не крадут. Да и что бы мы могли сделать здесь с этим непонятным... прибором? Представьте себе, хорунжий подумал, что это такой новейший портсигар! Но открывать не рискнул. Мало ли что! Ему одного страшного железного льва на всю жизнь хватит. Берите.
       - Можно? - спросил ошарашенный Кит.
       - Говорю, берите, - и Лев Константинович вежливо подвинул "новейший портсигар" ближе к Киту. - Мы же вам доверяем.
       Кит взял и сказал "спасибо". А что еще было делать?
       - Переведите дух, спокойно допейте чай, и мы пойдем вниз, - вдруг очень повелительно сказал Лев Константинович. - У нас мало времени. И прошлого, и будущего не так много, как может показаться... На фронте неудачи, в Москве начинаются беспорядки, громят немецкие лавки, вот-вот прольется кровь. Не до вас нам будет, Никита Андреевич, не до вас. Тут в нашем времени уже полный кавардак. Но и откладывать ваше дело нельзя. Иначе застрянете тут надолго... Вернетесь с бородой и усами, ростом с папу, до смерти всех напугаете. Всякие ученые мужи головы будут ломать, как это вы так за сутки вымахали... Ведь никто вам не поверит. Как вам такое?
       - Так себе, - на этот раз честно сказал Кит.
       И подумал, что папа, конечно, поверит. А вот маму очень жалко будет...
       - Так вы готовы?
       Кит проглотил последнюю гренку - и, в общем, был готов.
      
       ...И в подвал ему тоже было спускаться не впервой.
       Лев Константинович повел его по узкому коридору, почему-то освещенному красными лампами, - и привел в просторное помещение.
       Страх в последнее время нападал на Кита, как кашель во время бронхита. То ходишь - ничего, то вдруг как схватит.
       Вот и теперь... Даже когда Кита в броневичке увозили в полную неизвестность, он не так боялся. А когда Лев Константинович включил в просторном подвале сумрачный красный свет и Кит увидел вокруг ровные глухие стены, пустое пространство и всего два креслица посреди него, тут-то его и схватило вновь. Испугался он конкретно того, что его возьмут да и пытать тут начнут. Потому как такие совершенно пустые, просторные подвалы с жутковатым освещением он только в фильмах видел - боевиках и ужастиках. Обязательно в этих подвалах плохие парни начинали пытать супергероя... Потом, правда, супергерой всегда находил способ размазать плохих парней по красным стенам и сделать эти стены еще краснее.
       А что Киту было делать?! Вдруг из него сейчас будут выбивать "детали" необыкновенного граммофона.
       - Присаживайтесь, Никита Андреевич, - ласково предложил хозяин мрачного дома и красного подвала и, дождавшись, пока Кит нерешительно устроится в мягком кожаном вращающемся кресле с подлокотниками в виде змей-кобр, заметил: - Странное место, не правда ли?
       И сел сам. Рядом с Китом - так, будто вместе с ним собирался смотреть кино на красной стене.
       - Ну да, - сказал Кит и сразу догадался, что никаких пыток не будет и он вместе с граммофоном останется пока целым и невредимым.
       - Прежде чем мы отправимся в такое далекое будущее, которое даже князю Веледницкому не снилось, - тихо сказал Лев Константинович, - Я позволю задать вам, Никита, вполне гимназический вопрос. Что нужно, чтобы достичь светлого будущего?
       Вопросик был на засыпку. Если бы светлое будущее можно было рассчитать по математической формуле, Кит бы сейчас встал, чиркнул голубым мелком по красной стене - и всё! Пожалуйста, вот вам уравнение светлого будущего.
       - Я не машину времени имею в виду... - уточнил Лев Константинович.
       - Я знаю, - кивнул Кит. - Но не знаю, как его достичь. Многие раньше об этом думали... но у них ничего не получилось.
       - Браво! Браво! - вдруг захлопал в ладоши Лев Константинович. - Высшая оценка! Очень точный ответ. Еще мудрец Платон думал, что лет за сто можно построить правильное будущее, а где оно? Первые христиане думали, что оно уже рядом, вот-вот придет на грешную землю Царство Божие. И где оно? Теперь вот откуда ни возьмись, большевики. Слышали о таких?
       Кит слышал. Краем уха.
       - Энергичные такие. Ох, как возьмутся светлое будущее строить, только поберегись! А толку-то? - Лев Константинович вздохнул. - Мне бы как человеку, который в грядущую социалистическую революцию практически всё потеряет, позлорадствовать бы над конечным результатом их потуг... да что-то душа не лежит. Столько крови и разрушений будет... Вы, Никита, в свое время повнимательней изучайте этот параграф истории. Стыдно будет по нему "трояк" получить.
       Кит кивнул.
       - А решение-то, на поверку, простое. - Лев Константинович немного помолчал, и они оба посидели в жутковатой красной подземной тишине. - Светлое будущее невозможно построить, если не построишь... чего?
       Кит невольно посмотрел на малиново-красное, матовое лицо Льва Константиновича. Ответа Кит не знал, но хозяин красного подвала смотрел на него своими темными глазами без всякого злорадства.
       - Правильно! - сказал Лев Константинович. - Если не построишь светлого прошлого!
       И правда - ответ сам собой напрашивался! Только как это - "строить светлое прошлое"?
       - А вы-то уверены, что в этом "светлом прошлом" останетесь, если его изменят? - само собой вырвалось у Кита
       Он уже много раз успел подумать на эту тему, и вместо ответа только один страх находил.
       - В будущем умные люди дела делать будут, - с непоколебимой уверенностью ответил Лев Константинович. - У них там такие особые счетные машины есть, они точно рассчитали, кто должен остаться, а кто, так сказать, сам собой сотрется с лица земли.
       В его руке, будто в руке фокусника, возник сам собой маленький фонарик. Лазерный! Типа указки... Синий луч пронзил красную атмосферу - и уперся в стену перед Китом.
       И вдруг маленькое синее пятнышко стало разливаться по стене во все стороны, легко поглощая красноту. И уже через несколько мгновений они сидели в подвале с синими, светящимися стенами.
       - Поехали! - вдруг сказал Лев Константинович.
       Кит невольно вцепился руками в изогнувшихся деревянных змей и поджал ноги.
       Синие стены вдруг исчезли - и Кит оказался... вроде как на ковре-самолете... или, вернее, на полу-самолете, летящем в чистых небесах, километрах эдак в десяти над землей... Ну, на такой высоте, на какой обычные самолеты и летают.
       - Эх! Каково? - с гордостью и воодушевлением спросил Лев Константинович.
       - Круто! - оценил Кит.
       Он не был поэтом и для всех чудес знал только одну оценку.
       - Еще не круто. Вот сейчас будет по-настоящему круто! - предупредил Лев Константинович, и направил луч фонарика в пол, почти под ноги.
       И тут пол-самолет действительно вошел в крутое пике. Поверхность земли встала почти дыбом. Кит зажмурился и вцепился в подлокотники. Надо было чаще кататься на американских горках, тренироваться!
       - Такой правдивой иллюзии ваш синематограф еще не достиг! - очень вовремя похвалился Лев Константинович.
       Киту сразу полегчало, хотя глаза он открыл не сразу. Ну да, конечно! Они не взаправду летели в небесах. Подвал был вроде как аттракционом-симулятором. Как же Кит сразу не догадался, ведь он пару раз развлекался на таком! И догадаться-то было легко: никакого мощного ветра в лицо, никакой нехватки кислорода в высоких-превысоких "небесах"!
       - Открывайте, открывайте глаза пошире! Не жмурьтесь, - весело проговорил Лев Константинович. - Есть чем полюбоваться.
       Кит открыл.
       Пол-самолет уже вышел из пике, и они теперь "летели" к огромному синеватому куполу, возвышавшемуся посреди совершенно пустынных просторов, что напоминали африканскую саванну после пожара. То и другое Кит видел по телевизору, и стал гадать, куда же они виртуально подлетают.
       - Вы даже не можете себе представить, сколь далекое будущее мы сейчас столь явно лицезреем! - с нескрываемым воодушевлением произнес Лев Константинович.
       Видно, он сам еще не привык к этой грандиозной картине, хотя наверняка видел ее уже не раз... Но тут же его воодушевление сменилось совсем другим чувством - смесью опаски и горечи:
       - Ох, не хотел бы я жить в этом будущем, - тяжко вздохнул Лев Константинович. - Да и в вашем тоже.
       Он помолчал, словно ожидая, что Кит задаст вопрос "почему". Но Кит тоже молчал, потрясенный картиной. Синий, полупрозрачный купол впереди сверкал на солнце гранями сот, из которых весь состоял. Высотой купол был никак не ниже самой высокой на Земле горы, Эвереста, а в диаметре... наверно, не меньше Москвы!
       - И знаете почему? - не выдержав, спросил сам Лев Константинович.
       Кит только пожал плечами, не отпуская изогнутых змей.
       - Эх! - вздохнул Лев Константинович. - Может, поймете, когда вырастите... А может и нет. Ведь уже вам, в вашем недалеком от нас будущем, неведом тот простор душевный, который знали мы... Объяснять без толку. Просто запомните то, что я вам сейчас сказал. Еще не догадались, где мы?
       - Нет, - кивнул Кит.
       - Тогда даю подсказку. - Лев Константинович посветил фонариком вперед.
       Скорость движения резко повысилась. Купол наплывал... И в последний миг перед "ударом" в синюю соту Кит невольно зажмурился... А когда открыл глаза, увидел, что они летят уже внутри купола, над сравнительно небольшими, непрозрачными куполами, словно отлитыми из черного стекла. В их расположении Кит не заметил никакого порядка. Однако они были связаны между собой прозрачными "трубками", висевшими высоко над землей. Кит различил в одной из трубок стремительно скользившую "гусеницу" и догадался: это монорельсовые дороги!
       Черные купола стояли друг от друга на разном расстоянии, примерно от одного до трех километров, и все пространство между ними было заполнено... чем? Кит пригляделся... Точно! Это были остатки, руины давно брошенных домов, остовы небоскребов...
       - Догадались? - уже с легкой усмешкой спросил Лев Константинович.
       - Нет, - признался Кит, холодея.
       - Тогда вот вам уж совсем явная подсказка...
       Лев Константинович повел лучом фонарика, пол-самолет сделал вираж, и вскоре они подлетели к невысокому и совершенно прозрачному куполу. Кит пригляделся...
       Вы наверняка видели такие сувениры или даже привозили их из туристических поездок: маленькие, умещающиеся на ладони прозрачные шары-купола, в которых, как мухи в янтаре, "впаяны" крохотные модели каких-нибудь знаменитых шедевров старинной архитектуры - собора или замка, башни или чего-нибудь еще... И Кит увидел внизу такой шар-купол. Только на ладонь его не поставишь. И внутри была не модель, а настоящее здание. Угадали какое?.. Московский Кремль!
       - Кремль! - прошептал ошеломленный Кит.
       - Ну, слава Богу! Узнал, наконец, родной город... - не то, чтобы с издевкой, а скорее с какой-то горькой досадой вздохнул Лев Константинович. - А вот эти черные пузыри вокруг - это такие поразительно благоустроенные человеческие муравейники будущего... Там все есть, о чем вы можете мечтать, и до всего, что захочешь, рукой подать. Как вам?
       Кит не сказал "круто". Он, вообще, не знал, что сказать. Одно было ему ясно: в таком очень далеком будущем ему тоже совсем не хотелось жить... даже если там есть всё, о чем можно мечтать.
       Нужно было хоть на минуту отключиться, перевести дух.
       - А тут у вас... это... в самолете, туалет есть? - брякнул он первое, что пришло в голову.
       Про "самолет", конечно, зря... Глупо.
       - Что?! - поразился Лев Константинович... потом свел брови и похлопал себя свободной рукой по лбу. - Как же я сразу не учел... Простите!
       Он вдруг резко встал, взял Кита за плечо, почти силой поднял его из кресла и повел назад. Обзор был панорамным - и они подошли прямо к краю пола-самолета. Но Кит не успел испугаться: Лев Константинович протянул вперед руку, раздался легкий шлепок - и из виртуального будущего открылась дверца в красный коридор.
       Они вышли, и Лев Константинович указал в темнеющую даль:
       - Идите прямо. Там вас встретит жандарм. Он проводит вас в нужную комнату, а потом обратно. Поторопитесь! И надеюсь, вы не станете пугать его вашими дорожными впечатлениями.
       Пока Кит ходил, всё в девятьсот пятнадцатом году - и допотопный туалет с бачком под потолком и железной педалью под ногой, и латунные краники, и холодная вода и даже мрачный жандарм, - всё показалось ему родным и близким. Вот уж действительно: в жизни всё постигается в сравнении!
       И пока Кит ходил... то есть приходил в себя, он принял одно важное решение: на всякий случай не верить, что Кремль, "запаянный" в огромный стеклянный шар, и вся эта жуткая инопланетная Москва - будущая неотвратимая реальность. Может, это просто спецэффекты такие, глюки... Может, и в этом подвале ему, Киту, просто голову морочат.
      
       ...Потом они еще с полчаса "летели" над безжизненными просторами, саваннами-пустынями. И мимо вдалеке проплывали другие купола - большие города. Наверно, тоже столицы. Может, Вена... может, Париж... Кругом была пустыня. Потом не менее безжизненные горы...
       Лев Константинович заговорил, когда внизу раскинулось море, подёрнутое неприятной серой дымкой. Голос его показался уставшим и мрачным:
       - Планета Земля будет истощена... Ураганы, суховеи, извержения, землетрясения. По всей земле будет стоять ужасная жара. В Европе - под пятидесят градусов по Цельсию... Кто виноват, я думаю, вам не надо объяснять... Люди, конечно, найдут способы, как себя прокормить и чем ублажить. Ученые постараются на славу. Но всё химия, будет одна химия. Вот когда задумается человек об исправлении прошлых ошибок. Разум человека безграничен - и способ будет найден. Построить светлое прошлое. Масштаб великого замысла впечатляет, не правда ли?
       - Ну да... - сказал Кит, и это было все, что он смог пока сказать...
       ...и он подумал: "Папаню бы сюда, вот он бы сказа-ал!"
       Лев Константинович вдруг снова воодушевился:
       - И вы, господин Демидов, стоите у истоков осуществления этого грандиозного и поистине спасительного проекта! Пора бы догадаться и осознать...
       Пол-самолет пошел на снижение, скорость снова возросла. Вскоре вдали появился берег, покрытый дымкой желтоватого тона. А еще через минуту Кит различил впереди большой купол. Он был размерами явно меньше купола Москвы и отливал не синим стеклом, как все купола, увиденные Китом по пути, а действительно был похож на огромный кусок отшлифованного янтаря - красивого, золотисто-медового.
       - Вот мы и у цели... - тихо подсказал Лев Константинович.
       - А что это за город? - поинтересовался Кит.
       - Пока секрет, - стал загадочно темнить Лев Константинович. - Здесь генеральная ставка очень важного лица. Одно положительное свойство у этого далекого будущего все-таки есть. Перед лицом бедствий, охвативших планету, люди смогут наконец объединиться и прекратить все возможные распри. И они выберут себе мирового предводителя. Назовут его, увы, не императором, а всего лишь... председателем. Но зато не простым, а - Председателем Всемирного Совета. И впервые в Истории, это будет действительно широко образованный человек. Председатель свободно говорит на тридцати языках, прекрасно знает не только математику, но и литературу, искусство. Пишет картины маслом. Вам в пример...
       Думаете, Кит прямо-таки жутко весь устыдился? Как же, ждите!
       - И он очень прост в обращении, - добавил Лев Константинович. - Сами увидите. Не удивляйтесь. Он ждет встречи с вами.
       Пол-самолет виртуально пронзил янтарный купол, и Кит увидел внизу какой-то очень старинный город с крепостными стенами. Он заметил башенки и маленькие купола, на одних - кресты, на других полумесяцы, здания казались издали заброшенными, полуразрушенными...
       А потом они нырнули в единственный большой купол, находившийся прямо в центре старинного города - купол совершенно непрозрачный, матово-золотой. В нем они оказались, как в густом золотом тумане, ничего видно не было.
       - Прибыли! - сказал Лев Константинович и поднялся из кресла. - Напоминаю вам, Никита, что сейчас вас примет самое важное на планете лицо... Соберитесь как-нибудь.
       Единственное, что смог сделать в эту минуту Кит, - отпустить подлокотники кресла. Ладони у него были холодные и мокрые.
       Синий луч фонарика воткнулся в золотисто-янтарную муть - и в этом месте она стала растекаться в стороны.
       Сначала Кит увидел впереди обширное помещение с широкой вогнутой стеной. Вся стена представляла собой карту земного шара - цветную, рельефную, трехмерную и притом полупрозрачную. Казалось, что сквозь нее можно пройти, как сквозь тонкую бесплотную завесу. В помещении, перед картой еще оставался, висел у пола небольшой сгусток плотного золотого тумана.
       - У вас что, не принято вставать, когда учитель входит в класс?! - сердито прошептал Лев Константинович.
       Кит испуганно вскочил.
       - Да пусть сидит! - вдруг раздался веселый и приветливый голос.
       Золотой сгусток исчез - и на его месте появился тоненький и очень хрупкий на вид стеклянный письменный стол, а за ним - некрупный, худенький человек лет тридцати, не больше, одетый в легкую, серо-голубую водолазку и синие, потертые джинсы.
       Человек тут же встал, стремительно вышел из-за стола и пошел навстречу, широко, ослепительно улыбаясь. Его легкая, пружинистая походка напоминала походку... кого? Ну да, походку Майкла Джексона! И лицом он был тоже немного похож на Майкла Джексона, только не такой смертельно иссохший и трупно-бальзамированный, как несчастный король попа. И волосы его, не короткие и не слишком длинные, не прямые, но и не вьющиеся, были как бы не совсем черными. Если прямо смотреть - черные, но боковое освещение придавало им очень светлый, золотистый отлив.
       Лев Константинович тоже двинулся вперед, как бы навстречу Джексоноподобному незнакомцу. А Кит остался стоять столбом - у него ноги вообще не шли.
       - Вы не дергайте парня, полковник, - весело сказал Председатель земного шара. - У него и так, наверно, голова кругом.
       Он говорил по-русски с каким-то странным акцентом, как бы чуть заметно заикаясь.
       Он протянул руку Льву Константиновичу, тот тоже протянул... но между руками осталось расстояние - на глаз, всего пара сантиметров, а если знать, что к чему - может, и три тысячи километров, помноженные на три тысячи лет.
       - Еще одно рукопожатие про запас, так? - так же весело и приветливо заметил Председатель.
       - Истинно так, господин Председатель, - напротив, очень важно, с поклоном проговорил Лев Константинович. - Рад вас приветствовать, господин Председатель.
       Тот в ответ поморщился точно так же, как кис и морщился в душе Кит от всех этих старинных приветствий и церемоний. Больше того, Председатель Земли живо глянул на Кита и, словно предложив ему тоже поморщиться, озорно подмигнул.
       - Оставьте эти протокольные церемонии в своем веке, полковник. - Председатель махнул рукой и весь эффектно изогнулся вбок... ну, точно как Джексон! - Вот он, значит, какой, легендарный Сборщик. Сразу вижу - наш человек! Скромен и прост... Не то, что вы, полковник!
       - Уж извините, - без обиды ответил Лев Константинович, пытаясь тоже настроиться на простую, веселую беседу. - Так в военном корпусе воспитали. Однако ж, позвольте доложить по-привычному уставу: ваше указание исполнено, господин Председатель. Доставили, так сказать, в целости и сохранности.
       И он развернулся к Киту. На лице Льва Константиновича Кит увидел коктейль из чувств - смесь смущения и гордости.
       - Опять вы со своим уставом в чужой монастырь, - покачал головой Председатель и пригляделся к Киту. - Ничего себе, целость и сохранность. Отсюда вижу, что запугали парня до смерти... Надеюсь, хоть не пытали?
       Гордость с лица Льва Константиновича как корова слизнула. Осталось одно смущение... и еще капельки пота на лбу. Он даже не повернулся к Председателю.
       - О чем вы говорите! - развел он руками. - Я бы и сам, если бы пережил столько приключений, не лучше бы выглядел... - Тут он, наконец, повернулся лицом к очень далекому будущему, перед которым держал отчет. - В остальном, сами понимаете, у нас тут условия военного времени...
       - Угу, - прямо как сам Кит, кивнул-угукнул Председатель, явно пропуская мимо ушей объяснения полковника не известной Киту старинной спецслужбы. - А у нас тут что, курорт? Жаримся, как на адской сковороде... Садитесь все, садитесь. А то говорить по-человечески с вами невозможно.
       Он дождался, пока Лев Константинович и Никита усядутся, но сам так и остался стоять у грани времен, на фоне карты земного шара.
       "Прямо как учитель географии у доски..." - подумал Кит.
       - Вы уже объяснили дело Никите? Хотя бы в общих чертах, да? - спросил Председатель.
       - Так точно, господин Председатель, - Лев Константинович рванулся встать по стойке "смирно", но вовремя спохватился, увидев усмешку главного человека на Земле далекого будущего, и демонстративно плюхнулся в кресло. - Именно так - в самых общих чертах. Но наглядно.
       Председатель, как бы легко пританцовывая - ну, опять же как Джексон, шляпы только не хватало! - заскользил по полу и замер прямо напротив Кита.
       - Тогда начнем с вопросов, - сказал он и эффектно, очень артистично ткнул в Кита пальцем из своего будущего. - У вас, Никита, есть вопрос по теме? Вижу, что есть какой-то очень важный вопрос. И он прямо мучает вас, пытает. Задавайте, не стесняйтесь. Сейчас очень важно, чтобы вам стало всё ясно.
       Как бы ни был Кит ошарашен, ошеломлен, напуган и всё такое... по сумме происшедших с ним чудес, но он в любых обстоятельствах мог собраться, логически осмыслить ситуацию и выделить главную проблему. Главный вопрос, как верно заметил Председатель. Это был особый талант Кита Демидова.
       - Я вообще-то не понял... - признался он. - Короче, я-то тут при чём?
       - Ха! - Джекс... то есть Председатель Земли по-птичьи раскинул руки и покачался на носках. - А вы боялись, полковник, что будет нелегко!
       - Не то чтобы я сильно опасался... - невнятно оправдался Лев Константинович. - Вы правы, отрок весьма сообразительный.
       - Вот, Никита! Вы-то как раз тут очень даже при чём. - И Председатель, изогнувшись, теперь ткнул в Никиту указательными пальцами сразу обеих рук. - Вернее сказать, при всем. От вас-то и зависит, куда пойдет История всего человечества. Туда... - Указательным пальцем правой руки он указал вверх. - Или туда... - А указательным пальцем левой руки - вниз.
       Он застыл на несколько мгновений с видом фокусника, который вот-вот ошарашит публику невероятным чудом... И вдруг его словно сдуло с места на пару метров в сторону - и он оказался там совершенно в другой позе: он стоял теперь, немного склонившись вперед и засунув руки в тесные карманы джинсов.
       - Вы еще не знаете себя, Никита, - с воодушевлением сказал Председатель. - Вы еще не оценили своего дара... А пора, пора развивать его, как у вас говорят, по полной программе. У вас блестящее будущее! Легендарный, известный всему миру Сборщик - это вы. Именно так вы себя будете называть. Хотя точнее было бы: Монтажник или даже Строитель. Или Реконструктор. Но я согласен: Сборщик - это скромнее и загадочнее... Вы покажете чудеса. На глазах потрясенного человечества в считанные минуты по вашей воле будут возникать практически невесомые безопорные мосты через Гибралтарский пролив...
       Председатель, вихрем развернувшись, ткнул пальцем в карту - и в мгновение ока сработал зум, как в Гугле: Гибралтар приблизился, и Кит увидел невесомую белую ленточку, повисшую высоко над морем.
       - ...через Берингов пролив, - сказал Председатель и, эффектно выбросив руку в сторону, показал другую невесомую дорогу, летящую над морем с Чукотки на Аляску. - А еще - саморастущие, как корни, подводные нефтепроводы...
       Председатель, пританцовывая, дирижировал картой мира - и по ней разбегались красные жилки-артерии труб.
       ...Но вот Председатель вновь стремительно развернулся и ткнул пальцем уже в Кита:
       - Вы будете очень знаменитым и необходимым человеком.
       Что-то это Киту не очень все понравилось...
       - Вам что, не нравится?! - удивился проницательный Председатель. - Что это вы закисли?
       Лев Константинович тоже посмотрел на Кита с недоумением.
       - Да как-то так... - пожал плечами Кит. - Как-то не интересно, если заранее знаешь, что будешь знаменитым. К чему тогда по жизни напрягаться?.. И мечтать уже не о чем...
       - О как! - Председатель словно отшатнулся... а потом с большим значением посмотрел на Льва Константиновича: типа, "видали парня!"
       А потом с большим почтением-уважением посмотрел на Кита:
       - Такой блистательной логики даже я от вас не ожидал! - покачиваясь и размахивая руками, будто логика Кита была жутким ветром, сказал Председатель. - Тогда я вам вообще не скажу о самом главном, чего вы сможете достичь,... Да не беспокойтесь, полковник! - махнул он рукой, заметив, что Лев Константинович весь напрягся в кресле. - Мы сейчас найдем общий язык. Еще пара вопросов к вам, Никита, можно?
       - Можно... - кивнул Кит, куда ж было деваться?
       Председатель снова вскинул вверх руки - и все материки за его спиной вдруг закипели огнедышащей лавой... Вот-вот раскаленные брызги полетят прямо на спину Председателя!
       - Вы знаете, сколько всего войн произошло на Земле, начиная с каменного века, с той войны между кроманьонцами и неандертальцами? Можно сказать, "самой первой мировой войны"... - спросил он, не оглядываясь на пугающие вулканические фейерверки за своей спиной.
       "Это уже не география... опять история...", - только и успел сообразить Кит, чувствуя, что перемена после того урока истории, на котором он схватил "пару", так и не началась... Урок завис...
       - У вас какая оценка по истории? - словно прочтя его мысли, спросил Председатель на фоне горящих материков.
       - Трояк... может быть, будет, - как есть, ответил Кит, не смущаясь, как ничему не смущается настоящий пофигист.
       - Учите, учите историю... - просто, без всякого назидания, посоветовал Председатель, - а то никогда не будете знать, на кого и на что работаете.
       И это уже было! Так историчка говорила всегда... "Что, еще три тысячи лет всю эту фигню слушать?!" - ужаснулся Кит.
       - Более десяти тысяч войн. Более миллиарда погибших, - сказал Председатель. - А сколько сумасшедших революций! А сколько эпидемий! А безумное пожирание всего и вся вокруг... Мы всё и вся на нашей маленькой планетке жевали, как гнусные вредители, как саранча, - и Председатель показал пальцами, как молотят всё и вся саранчовые челюсти, - как колорадские жуки, честное слово! И вот...
       Председатель хлопнул в ладоши - и лава позади него в один миг погасла и остыла.
       - ...мы получили уникальную возможность провести... что?.. Правильно! Работу над ошибками. Мы можем переписать сочинение заново... И получить оценочку получше! Соображаете, Никита?
       Председатель покрутил сразу обоими указательными пальцами сразу у обоих висков.
       - Или как вас там кличут в школе? Китом? - еще раз проявил шпионскую осведомленность Председатель - мол, "мы тут все про тебя знаем, не отопрешься"... а может, был он дьявольски догадлив.
       А чего отпираться? Кит кивнул:
       - Ну да. Можно и так.
       - Ладно, будете просто маленьким скромным "Китом", пока мы не приступим к осуществлению грандиозного проекта капитального ремонта, капитальной коррекции истории. А потом - уж только по отчеству или, например, так - Мастер Демидов... С намеком на великую историческую династию Демидовых, служивших России. По нашим данным, в вас немного есть их кровей.
       Получалось натуральное издевательство! И Председатель это сразу заметил. А Лев Константинович хмыкнул снисходительно.
       - Да, согласен, звучит по идиотски, - сказал Председатель. - Лучше по-старому: Мастер Кит. Коротко и, как это у вас... "клёво".
       - Круто, - уточнил будущий Мастер Кит.
       - Так вот, Кит. - Председатель раскинул руки - и все материки позади него засветились небесной голубизной. - А будет еще круче. Мы вычистим из Истории все войны, революции и эпидемии. Сделаем прошлое экологически и морально чистым. Для начала мы придем в каменный век и помирим кроманьонцев с неандертальцами.
       Председатель взмахнул рукой - и за его спиной вместо загаженной и испепеленной карты мира появилась "фотография" страшного на вид, но веселого неандертальца и улыбающегося сквозь бороду кроманьонца, которые идут, обняв друг друга за плечи, по цветущему лугу среди таких же довольных своей доисторической жизнью мамонтов и лохматых носорогов.
       - Мы слегка почистим их генетику, сделаем их мирными и добрыми. Мы дадим им бесплатную медицину и образование, дадим чистые технологии, - продолжал расписывать светлое прошлое Председатель земного шара. - Мобильные телефоны будут уже в Древнем Риме. Но это будет другой Древний Рим. Там в Колизее не гладиаторы будут драться и выпускать друг из друга кишки, а... что будет, ну, прикиньте?
       Он снова взмахнул рукой - и Кит увидел арену римского Колизея, а на ней... что? Правильно! Пару ворот и две команды между ними.
       - Сборная Римской Империи против сборной Карфагена... Какой там счет, не видно? - весело спросил Председатель.
       - А как же землетрясения? - вдруг вспомнил Кит карту веков, которую он видел в рубке управления "Лебедя". - Они для чего?
       - Какие землетрясения?! - весь передернулся Председатель.
       Да и Лев Константинович тоже весь как-то покачнулся.
       - Ну там, в Риме... в Древней Греции... - стал вспоминать Кит. - Еще при татарском нашествии... и там, где Моисей был... в пустыне.
       Председатель быстро переглянулся со Львом Константиновичем и тут же с большим недоумением спросил Никиту:
       - А кто вам такое наплел? А? Про всякие землетрясения и прочую ерунду...
       - Ну... - замялся Кит, прикидывая, секрет это или ни для кого уже не секрет.
       - Понятно! Можете не ябедничать! - И Председатель так резко махнул рукой, будто топором ударил. - Тогда зайдем с другой стороны. Атомная энергия в вашем веке опасна?
       - Ну да, - признал Кит.
       - Есть боевые ракеты, а есть мирные и нужные электростанции. Так?.. Хотя и те иногда взрываются.
       Кит согласился.
       - Так же и вы, дорогой вы наш Никита Андреевич, Мастер вы наш Кит Кашалотович. - И Председатель сделал такой жест, будто похлопывал Кита с двух сторон по обоим плечам. - Вы тоже очень опасны. Вы ведь способны, простите за выражение, такую фиговину с морковиной собрать из сотни болтов да десятка ржавых консервных банок, что мало никому во всей галактике не покажется, не то что на Земле... - И Председатель втянул голову в плечи, будто боевой космолет, собранный из консервных банок, уже завис у него над головой. - А можете собрать для нас такое нужное приспособление, - сказал Председатель, облегченно выпрямляясь, - что в нашем проекте никаких побочных эффектов вроде землетрясений и градов со снегопадами не будет. Тем более, что одно подобное, но слабенькое приспособление уже есть в распоряжении двух несовершеннолетних и несознательных особ из доисторического княжеского сословия. И если вы хорошенько вспомните... Соображаете, о чем речь?
       Тут и соображать было нечего!
       - А почему вам его этот марк... как его? - запнулся Кит.
       - Маркшейдер Вольф, да? - с улыбкой кивнул Председатель. - Почему нам его не может собрать великий изобретатель Максимилиан Вольф?.. - И Председатель широко развел руками. - А вот не знаем почему! И он сам не знает... Не может и все! Пробовал - не получается. Вот тяжелого, извините, железного кита, который в другую эпоху только через центр Земли может проплыть, он сконструировать может запросто. А юркую такую рыбешку, которая быстренько по поверхности реки куда надо проскочит, не может - и всё! А она очень нужна, эта золотая рыбка! Она бы позволила нам появляться в определенную минуту и в определенном месте Земли с точностью до одного квадратного метра. Представляете?
       Кит, в общем-то, легко представил, вспомнив эффектное появление князя Веледницкого на старинном "Рено".
       - Вот еще одно сравнение, - сказал Председатель. - Это приспособление было бы своего рода таблеткой, которая позволила бы нам избежать тяжелых пластических операций по приданию бедной нашей истории более симпатичного облика... Вот вы и можете помочь нам избежать в прошлом всяких землетрясений и потопов. А то даже в разговоре с вами пока приходится довольствоваться такой вот прямой телетрансляцией, которая кучу энергии сжигает и в нашем времени, и в вашем...
       Тут Председатель переглянулся со Львом Константиновичем.
       - И я вам откровенно скажу, бывший маркшейдер Вольф гораздо опаснее исчезнувшего князя Веледницкого, - открыл Киту большую тайну Председатель Земли. - Гораздо опаснее! Но, когда он тут невзначай объявился и мы встретились с ним, то провели с ним переговоры и сумели убедить, что ему будет полезнее поработать на благо всего человечества, а не на одно мелкое благополучие самого себя и своей родословной... Опять же, слава, почёт, благодарное тебе человечество. Осталось убедить в этом князя. Или хотя бы - его сына. Для начала - сына. Как вы думаете, это возможно?
       - Я только вот чего не могу понять, - увильнул Кит в сторону мысли, которая всё время сверлила его логический мозг. - Если вам удастся изменить прошлое, то теперь-то вы должны жить уже при измененном будущем. Почему же у вас все так фигово сейчас? Выходит, ничего у вас не получилось... и не получится никогда.
       Председатель посмотрел на Кита с улыбкой, до боли знакомой улыбкой.
       - Если отправиться в прошлое и раздавить там бабочку, то изменится вся история. Был такой в вашем времени фантастический рассказ, - напомнил он Киту. - И все умные люди покивали головами, мол, так всё и должно быть. Как же! Логика! А рассказ-то был именно фантастический, доложу я вам! Так вот. Свершившаяся история - это как осадочные породы, в которых нефть рождается. Тут обычная логика не годится...
       Председатель замолк на несколько мгновений и, видя совершенно логичный, но туповатый взгляд Кита, снова вздохнул:
       - Попробую объяснить понятнее...
       Вдруг виртуальная реальность далекого будущего перед глазами Кита дернулась... моргнула... снова дернулась и сдвинулась послойно так, что пританцовывающие ноги Председателя отъехали в сторону, а его туловище с головой осталось как бы висеть в воздухе.
       - Что это у вас там за помехи?! - удивленно спросил Председатель. - Вы жутко выглядите, полковник! Вам совершенно оторвало голову!
       И тут случился настоящий конец света!
       То есть всякая реальность погасла - и Кит оказался в полной, абсолютно непроницаемой тьме...

    Глава Седьмая

    с разными полётами - на "мельнице", стреляющей

    молниями, на мотоцикле-трансформере,

    а то и вовсе без всяких технических средств

      
       - Вот черти лысые! Черти лысые! - вдруг стал сердито приговаривать в темноте Лев Константинович.
       То ли ругался он на них, этих чертей лысых, то ли звал их на помощь.
       Луч его волшебного фонарика, еще недавно "включившего" далекое будущее, испуганно и бесполезно скакал по стене, по полу, по углам. Будто Лев Константинович и вправду пытался теперь отыскать, поймать лучом "лысых чертей", успевших украсть его совершенно оторванную голову.
       Кит на всякий случай поджал ноги... вдруг голова подкатится. Бр-р!
       Внезапно в его плечо больно вцепилась рука Льва Константиновича.
       - Ты здесь?! - резко спросил он Кита.
       - А где ещё? - невинно и честно ответил Кит.
       "Черти лысые" его, Кита, не унесли... А вот представить во тьме Льва Константиновича с "совершенно оторванной головой" было еще страшней, чем самих чертей с его, Льва Константиновича, украденной головой.
       - Странно... - вдруг проговорил тот этой, неизвестно где болтавшейся головою.
       Голова говорила спокойно и невозмутимо и даже размышляла вслух:
       - Ведь электричества всегда хватало. Вся электростанция напротив Кремля на нас работает...
       Рука, тем временем, продолжала крепко держать Кита за плечо.
       - Ну-ка, пошли, посмотрим!
       Кит заметил, что Лев Константинович запросто и круто перешел с ним на "ты". И плеча всё не отпускал... Будто подозревал Кита в этой тайной диверсии... Ну, раз уж Кит, по уверениям великого Председателя будущего, способен легким движением руки собрать опасную фиговину из ржавых болтов и консервных банок, то от него всякого можно ждать...
       Повинуясь чужой руке, Кит тоже поднялся из кресла и, осторожно обойдя его, двинулся туда, куда тянула его твердая рука Льва Константиновича. Судя по азимуту - прямиком к выходу из подвала.
       Волшебный фонарик был погашен. Лев Константинович шел уверенно вперед и так же уверенно толкнул свободной рукой дверь. С головой он был или без, но в темноте он ориентировался, как крот в своих ходах под землей.
       В подвальном коридоре тоже оказалось темным-темно.
       - И здесь света нет... - задумчиво пробормотал Лев Константинович. - Впрочем, это логично... Поднимайте ноги выше.
       Ага! Опять перешел на "вы" - значит, уже легче. Вроде как выходило, что с Кита подозрения снимаются.
       Они уже более осторожно двинулись вдоль коридора.
       Вдруг впереди раздался неясный шум-грохот, и пробился свет обычного фонаря... нет, похоже, лампы с ручкой наверху, потому что мутноватое пятно света сразу стало раскачиваться из стороны в сторону. И шум-грохот стал приближаться, грозно усиливаясь.
       Рука остановила Кита. Грохот нарастал... будто в тоннеле метро на них надвигался поезд, как-то странно бухая, а не стуча, по рельсам.
       - Стоять, Бубенцов! - вдруг так громко и грубо гаркнул Лев Константинович в предстоявший мрак и так больно сжал пальцами плечо Кита, что тот вздрогнул и весь вспотел в одну секунду.
       "Поезд" тормознул - и пару мгновений спустя накатила волна воздуха, вся пропитанная запахом какой-то кислятины, какой-то обувной мази и вполне ясного алкогольного перегара.
       - Да ты, Бубенцов, прямо, как паровоз в горном тоннеле, - заметил Лев Константинович. - Так бы и укатал нас без всякого гудка... и дальше бы понесся.
       - Так точно, ваше превосходительство! - дохнул, хоть противогаз надевай, некий Бубенцов, у которого за опущенной вниз лампой только начищенные сапоги были видны.
       Похоже, это был тот самый жандарм, что сопровождал Кита в ночной дороге.
       - Почему света нет? - резко спросил Лев Константинович.
       - Да там такое деется, вашесходительство! - снова во всю грудь адски дохнул Бубенцов. - Такая молынья ударила сверху!
       И в очередном залпе перегара Кит ясно ощутил "запах" испуга и удивления.
       - Какая "молынья"?! - сердито передразнил его Лев Константинович. - Еще полчаса назад ни облачка на небе не было.
       - Да там такое "облачко", вашсходительство, что все псы в будки забились и воють! - Жандарм Бубенцов добавил еще ужасу и перепугу, явно ради оправдания. - Мы сами все едва в штаны...
       - Отставить, Бубенцов! - снова рявкнул по-военному Лев Константинович. - Ты вот еще гимназисту прямо доложись, как отважные московские жандармы обоср-р-р... в штаны наложили. Что за "облачко"?
       - Там целая ветряная мельница над домом кружит и молыньями бьет...- всё еще никак не переведя дух, хрипло доложил Бубенцов. - А еще... не поверите! Зверюга страшная явилась, как при конце света! По улице рыщет... железная вся. Огонь из пасти. Такая же, как за нами ночью гналась. Может, оно и правда - конец всему.
       Рука Льва Константиновича на несколько мгновений ослабила хватку. Будто сам он слегка сдрейфил...
       - Ну вот, оставь Москву одну, без присмотра... - пробормотал он, словно раздумывая, поверить докладу жандарма или послать его ко всем "лысым чертям", похмеляться. - Сразу все казни египетские с апокалипсисом в придачу...
       Лампа дрожала в руке Бубенцова... Да и Кит сейчас никакой особой отвагой похвалиться не мог. Стоял, не дыша.
       - Я ж докладывал, вашесходительство, а вы тогда не поверили, - продолжал Бубенцов. - Точь-в-точь, какая нас ночью травила... Мы думали, сшибли её из пушки-то... а она, видать, отлежалась, и, как легавая, по следу пошла.
       Рука снова крепко, до боли, сжала плечо Никиты.
       - Довольно страху наводить, Бубенцов, - резко, сухо сказал Лев Константинович. - Живо выводи нас отсюда. Посмотрим на твою зверюгу.
       - Есть, вашесходительство! - уже бодрее и чуток бесстрашнее ответил жандарм, развернулся кругом и пошел, держа руку с лампой позади себя, чтобы путь был виднее тем, кого он выводил на свет Божий.
       Обстановочка становилась до боли знакомой. Экскурсиями по тёмным подвалам Кит был уже сыт по горло.
       - ...и летающую мельницу твою посмотрим, - задумчиво проговорил по дороге Лев Константинович. - Что за гастроли такие...
       В голосе его слышалось какое-то неясное подозрение, что жандарму Бубенцову все-таки не спьяну померещилось и нужно быть готовым к нехорошим сюрпризам.
       Снова была лестница, тяжелая дверь. Потом - более светлый коридор с глухо занавешенными окнами. Сквозь узкие щелки в портьерах пробивались прямо-таки лазерно яркие, острые лучи солнца. В доме было мрачно, а наружи - как будто светло и радостно.
       - Гаси лампу живо! - строго повелел Лев Константинович.
       Бубенцов притормозил, поднял лампу, прикрутил огонек в ней и указал на окно.
       - Вашесходительство, может, глянете? - осторожно предложил он. - Может, она здесь где крутится.
       Он было отвел чуть-чуть тяжелую занавесь в сторону, но тут же вздрогнул вместе с занавесью от резкого окрика его превосходительства:
       - Не трогать! Быстро наверх!
       Рука уже совсем не доброго и не мягкого Льва Константиновича резко подтолкнула Кита вперед. Плечо все онемело от жесткой, практически мертвой хватки... Кит уже ясно осознавал, что Лев Константинович боится, как бы он, Кит, не дал дёру... и, похоже, еще чего-то начинает бояться всерьёз.
       Они быстро прошли по коридору и поднялись на второй этаж не по парадной, а по какой-то запасной, "чёрной" лестнице.
       И вот Кит увидел уже знакомые с прошлого вечера тёмно-малиновые занавеси, прикрывавшие двери в кабинет хозяина дома.
       Перед теми дверями остановились.
       - Так. Вот теперь проверим, - сказал Лев Константинович.
       Он сам осторожно отвел занавесь окна напротив дверей и посмотрел вниз на улицу так, будто опасался снайпера, засевшего где-то поблизости, на соседнем чердаке.
       - Где твоя чертова зверюга? - тихо спросил он Бубенцова. - Вся улица пуста...
       - То-то и есть, что пуста, - как бы с облегчением вздохнул жандарм Бубенцов. - Все разбежались кто куда, как ее увидели. Под хорунжим-то его жеребец как понес, едва не убил. А ведь в девятьсот пятом никаких бомб не боялся... сам на баррикаду сигал тут, на Пресне, неподалеку.
       "Эх, точно придется историю зубрить!" - только и раскаялся Кит, мучительно вспоминая, что случилось "тут, неподалеку" в девятьсот пятом году... это же всего десять лет назад! Вроде тоже какая-то революция, только неудачная...
       - А это что за шум? - Лев Константинович отпустил край занавеси и указал пальцем вверх.
       Все прислушались. И правда, гудело наверху... "Вроде вертолет", - прикинул Кит... и удивился.
       Какой в девятьсот пятнадцатом году вертолет?! Откуда?!
       - Так то ж чертова мельница и есть, вашесходительство! - странно воодушевился Бубенцов. - Летающая. Та, что молыньей в столб ударила. Аж провода затрещали... Думали, как бы дом не загорелся.
       - Паникеры, ядрена вошь! - вдруг страшно разозлился Лев Константинович... но тут же резко успокоился, будто выключил свою злость, нажав на кнопку, и заговорил даже спокойнее, чем раньше: - Так, Бубенцов. Стой здесь. Да лампу эту чертову оставь.
       - Есть, вашесходительство! - Бубенцов поставил лампу на пол и вытянулся по стойке "смирно".
       - Теперь вы, господин Демидов! - Лев Константинович очень остро поглядел прямо в глаза Киту. - Не удерёте?
       - А я-то на что, вашесходить... - подал было голос обиженный жандарм.
       - Отставить, Бубенцов! - резко осёк его Лев Константинович, не сводя глаз с Кита. - Ты стой, знай. Не тебя спрашиваю... Так как, господин Демидов? Не удерёте?
       - А куда? - вслух задумался Кит.
       - Хм, - приподнял брови Лев Константинович... и мягко улыбнулся. - Хороший, честный ответ. Тогда тоже стойте на месте... и пока поразмышляйте над тем, что узнали внизу.
       И плечо Никиты вдруг оказалось на свободе! Только заныло всё до самого локтя.
       Лев Константинович отвернулся от Кита, резко отбросил в сторону занавесь перед дверью кабинета, резко открыл дверь и вошел в кабинет, так и оставив ее открытой.
       Жандарм Бубенцов решил было прикрыть дверь...
       - Ат-ставить! Стой, где стоишь! - гаркнул Лев Константинович так, что эхо прокатилось по тёмным коридорам.
       Бубенцов так шарахнулся от двери в сторону, что задел лампу и повалил ее.
       Кит видел, как Лев Константинович подошел к конторке, на которой стоял старинный телефон, как он аккуратно снял с рожков витиеватую трубку, как столь же аккуратно и неторопливо приложил ее к уху и стал крутить ручку телефона. Он покрутил ее раз, второй, третий... потом постоял в задумчивости.
       Кит догадался, что телефонной связи тоже нет. Вырублена! И еще он стал все яснее и яснее догадываться о многом и важном...
       Лев Константинович вдруг пристально посмотрел из кабинета на Кита, будто прочел его мысли-догадки, и все внутри Кита сжалось-напряглось...
       Трубка была неторопливо и аккуратно возвращена на рожки, и Лев Константинович вышел.
       - Броневик на ходу? На месте? - спокойно, но четко, по-военному спросил он жандарма Бубенцова.
       - Так точно, вашесходительство! - отчеканил тот. - Во дворе... Только зад еще не до конца залатали.
       Лев Константинович поморщился.
       - Что, можно вывалиться по дороге? - явно сдерживая раздражение, спросил он.
       - Никак нет, вашесходительство! - опять выпучил глаза Бубенцов. - Лист пригнули обратно... но еще не лудили.
       - Уже радость, - совсем безрадостно сказал Лев Константинович. - Гони в Бутырку. Чай, твоя зверюга догнать не успеет, тут недалеко... Отвезешь господина Демидова.
       - Есть! - как под током дернулся Бубенцов.
       - Зачем в Бутырку?! - обомлел Кит.
       Тюрьма, она и в двадцать первом веке оставалась той же допотопной и страшной тюрьмой! Насмотрелся про нее Кит бандитских сериалов.
       - Ради безопасности вашей личности, - все так же спокойно, мягко, но недобро пояснил Лев Константинович. - Временно. И как вы догадывается, не в камеру и не в компанию к уголовникам... а в специальные апартаменты. Номер в гостинице первого класса, так сказать. Еще вопросы имеются?
       Не было у Кита вопросов. Вернее были - целый миллион... и все шумели в голове, гудели, как густой рой пчел... или это необычайная, невиданная летающая мельница гудела над домом.
       - ...И вызывай подкрепление. Все резервные части. - Это уже была команда Бубенцову.
       - Есть, вашесходительство! - опять дернулся навытяжку жандарм. - Только разумею, и так весь околоток уже оцеплен... И пушку везут.
       - Вот за пушку особое спасибо, Бубенцов, - мрачно усмехнулся Лев Константинович, о чем-то напряженно размышляя. - Медаль дам, если мне в окно не вмажете... Ты еще здесь?!
       И Кита тут же сцапала рука жандарма - в два раза больше, сильнее и тяжелее руки его превосходительства. Кит только успел заметить прежде, чем рука жандарма его понесла-потащила, как Лев Константинович двинулся от них по коридору в другую сторону очень быстрым шагом.
      
       Жандарм толкал Кита перед собой и пыхтел сзади, вправду, как паровоз.
       Они уже спустились вниз, когда в голове Кита, наконец, начало проясняться, и он из безвольной куклы и полного пофигиста стал снова превращаться... в кого? Ну, если еще не в супергероя, то, по крайней мере, в маленького такого героя, который стал соображать, как бы ему все-таки выбраться из переделки и удрать домой, к папе с мамой... или хотя бы не опоздать на следующий урок, пусть и не любимый, но все-таки свой, родной, в родном веке. Идеи спасения мира и капитального ремонта Истории сейчас ничуть не колебали Кита. Всё пережитое, все увиденные чудеса снова казались ему сном или, вернее, небывалой виртуальной реальностью, которая засосала слишком опасно... Впервые Кит всерьез подумал: а ведь эти компьютерные игры, блин, и правда как наркотики... И еще он подумал: все равно сначала придется добираться до усадьбы и значит...
       - А можно в туалет? - хитро спросил он через плечо.
       - Никак нельзя, - пропыхтел сзади жандарм. - Уж потерпите до тюрьмы, господин Демидов... то бишь до гостиницы вашей.
       Бутырка в этой "компьютерной игре" представилась Киту глухим и безысходным тупиком - так зависнешь, что и перегрузить не удастся...
       Но испугаться этого Кит не успел, потому что испугался другого.
       Что-то сзади щелкнуло, затрещало, как при коротком замыкании, жандарм Бубенцов только вскрикнул "Ой! Молынья!" - и стал валиться, увлекая за собой Кита.
       Кит испугался и упал на спину - прямо на большого и мягкого жандарма Бубенцова.
       И спустя две секунды увидел над собой... кого бы вы думали? Нет, не угадали!
       Над Китом и поверженным жандармом Бубенцовым стоял и улыбался будущий великий изобретатель Том Эдисон. Одну руку он протягивал Киту, а в другой держал непонятную и страшноватую штуковину - большущую двузубую вилку с неострыми концами, загнутыми внутрь.
       Кит невольно протянул руку - и Том резким и сильным рывком помог ему встать на ноги.
      -- Hello, Kit! How are you? - весело, но очень тихо, заговорщически
       спросил он.
       "Трояка" по-английскому вполне хватало Киту, чтобы понять.
       - Окей, - сказал он, тупо глядя на бесчувственного жандарма Бубенцова, протянувшего начищенные сапоги.
       - Don't worry. He is alive, - сказал Том.
       Кит и так догадался, что жандарм жив - тот дышал, слегка раздуваясь.
       Том хлопнул Кита по плечу.
       - Japan electric shocker, - весело сказал он, тряхнув большой "вилкой". - Great idea! Thank you!
       И на этот раз Кит догадался: вундеркинд Том Эдисон узнал про его ночной прикол с "японским шокером" и сразу подхватил идею, быстренько собрал опытный образец в продвинутой помещичьей усадьбе, быстренько испытал его в деле и теперь за идею отличного изобретения благодарил Кита.
       Не дав Киту опомниться, Том уже толкал его куда-то со словами "Move, move!" - мол, давай, двигай лыжи!
       Опять Киту не удалось стать даже не супер, а простым героем, опять им понукали, как куклой-марионеткой... Но потерпите еще немного, скоро-скоро наступит его "звёздный час", никуда тот час от героя не денется!
       Оказалось, Том толкал Кита прямо на выход - к парадной двери дома. Они вместе подналегли на нее, распахнули и оказались посреди яркого и очень теплого солнечного дня на совершенно пустой улице.
       - Stand still! - сказал Том - мол, "теперь стой, не шевелись", - и пропал, юркнул назад в мрачный, полутемный дом.
       Теперь опять вот заставляли стоять дурачком!
       Глазам было больно от света. Кит щурился... а потом вдруг перестал щуриться и раскрыл глаза широко-широко.
       Что-то грозно гудело высоко над головой. Стоило бы задрать голову и посмотреть, что там за "летающая мельница" кружит над домом, но Кит не мог... не в силах был поднять голову... потому что уже не мог отвести взгляд от огромного механического льва, который неторопливо, вразвалку шел прямо к нему. В глазницах льва светились красноватые огоньки, полураскрытая пасть казалась изнутри тоже раскаленной докрасна... а из ушей поднимались темные дымки... Смешно, правда? Дым из львиных ушей валит! Представить такое, конечно, смешно. А когда видишь перед собой такое вживую - уж поверьте, совсем, совсем не смешно!
       Вот и Киту было совсем не смешно. Он попятился назад - и уперся спиной в закрытую дверь... Юркнуть в дом! А там - жандарм. Наверно, уже приходит в себя... Ну, уж он-то не страшнее этой зверюги.
       Какой-то шум раздался в стороне. Лев резко замер - и повернул голову на звук.
       И тут прямо перед глазами Кита - лицом к лицу и притом вниз головой повис... кто? Человек-Паук? Не угадали!.. То есть сходство кое-какое, конечно, было - вот это самое "вниз головой", большие очки типа летных, голова в гладком шлеме... В общем, "Паук" был - да не тот.
       Голова в шлеме резко поднялась выше - и Кит увидел перед собой опущенные к нему руки... а потом услышал голос - вы уже догадались кого.
       - Хватайтесь крепче!
       Кит невольно схватился.
       - Не так! За запястья!
       Кит повиновался. Сильные ручки княжны Лизы и его схватили за запястья.
       - Держитесь! - крикнула княжна и...
       ...и Кит взлетел ввысь над улицей.
       И мигом оказался прямо на крыше мрачного дома.
       Тут гудел над головой оглушительно и крутился такой вихрь, что лучше к краю крыши не подходи - сдует.
       Вот теперь Кит увидел всю картину мира. Княжна Лиза в своем клёвом летном комбинезоне и классных коричневых сапожках на кнопках-застежках, как заправская акробатка, висела вниз головой, умело держась ногами за тросы трапеции... А трапеция была подвешена... ну да, к настоящему старинному невиданному вертолету, который на самом деле оказался... чем? "Петровной"! Тем самым "универсальным агрегатом", комбайном, который и еду мог готовить и подавать, и над городом летать, стреляя "молыньями" и, наверно, много еще чего делать! Из отверстий в боках "Петровны" валил пар: она, как узнал позже Кит, была к тому же единственным в мире паролётом, то есть натурально летающим паровозиком!
       Княжна Лиза ловко подтянулась, схватилась за трапецию и, отпустив её, спрыгнула на крышу дома.
       От "Петровны" вниз тянулся еще один трос - и его держал юный князь Веледницкий, одетый теперь по-военному - в серый френч без погон, штаны с галифе и... начищенные черные сапоги! Видать, очень модно было сто лет назад надевать черные начищенные сапоги, чтобы заниматься серьезными делами.
       Князь без особой натуги оттянул "Петровну" в сторону, будто она была воздушным шаром, а не железным летающим паровозом величиной с маленький полицейский вертолет.
       - Не мешкайте! - громко, а то не услышать, крикнул князь. - У них ума хватит - пальнут ведь!
       Княжна снова схватила Кита - правда, теперь только за одну руку - и потащила за собой на другую сторону крыши.
       Кит успел слегка оглядеться и заметить, что все ближайшие улицы и переулки пусты, но район уже действительно оцеплен, как и обещал жандарм Бубенцов: на нескольких перекрестах стояли где грузовики, где броневики, за ними укрывались солдаты с винтовками... И даже пушку Кит успел заметить на маленькой площади. Казалось, она целится прямо в дом... Кит вспомнил про медаль, обещанную хозяином дома жандарму Бубенцову... Интересно, очухался Бубенцов или еще нет? Успеет он про медаль своим сообщить... а то ведь вмажут, не глядя!
       - Стойте здесь! - приказала княжна.
       Этому важному делу Кит уже отлично научился.
       К прямоугольной печной трубе на крыше дома был привязан длинный тросик, свернутый в кольцо-бухту. Поверх бухты лежал... настоящий лук! Для чего он нужен, Киту сразу стало понятно: конец тросика был закреплен на стреле.
       Княжна живо подняла лук, приставила стрелу к тетиве, натянула... Кит поначалу не понял, где цель: княжна собралась стрелять просто в крышу соседнего дома, что стоял через узкий переулок и был ниже на один этаж.
       Стрела полетела, потянув за собой тросик, клюнула в крышу рядом с трубой и поползла по крыше вниз под тяжестью провисшего между домами тросика... сползла до края... и упала в переулок.
       Оказывается, старинная княжна тоже умела ругаться.
       - Черт побери! - крикнула она. - Плохой был расчет!
       Гул и вихрь, тем временем, усиливались: это князь следом за ними перебирался на эту сторону крыши, таща за собой по небу крутившую широкими лопастями вертолетную "Петровну"... и ему уже помогал неизвестно как объявившийся на крыше Том... Впрочем, Кит сразу догадался, в чем фокус: дверца чердачного выхода на крышу оказалась распахнутой.
       Кит заметил, что на княжне надето два пояса, только когда она стала снимать один из них. На этом поясе болтались стальная альпинистская петля-карабин и пара грубых перчаток.
       Ни слова больше не говоря, княжна стала затягивать этот пояс вокруг Кита.
       - Довольно? - спросила она, сделав дело. - Не перетянула? Дышать можешь?
       Тем временем, подошел и князь со своим гудящим "вертолёто-паровозиком на веревочке".
       Приняв тупое молчание Кита за согласие, княжна быстро подняла тросик, пристегнула к нему за петлю-карабин Кита, потом подала ему перчатки и закричала в лицо:
       - Надевайте! Сейчас сами поймете, что делать!
       Тут Кит, против воли пристегнутый к "поводку", не выдержал.
       - А почему я должен верить вам, а не им?! - заорал и он.
       Княжна вздрогнула и застыла, приоткрыв в изумлении рот. Сквозь ее лётные очки Кит увидел, как округлились ее прекрасные черные глаза.
       Князь тоже весь как-то вытянулся по стойке "смирно"... или это "Петровна" потянула его в небо...
       Стоп-кадр длился три секунды. Ну, от силы пять.
       - Так! - злобно крикнул князь и так же злобно дернул вниз бедную "Петровну". - Успели просветить! Светлое прошлое! Никаких войн! Мир и благодать во все веки вечные прошлых веков! Так?!
       - Ну, вроде того, - кивнул Кит.
       - А мы, фоны-бароны, - конечно же, главные враги прогресса! - продолжал орать князь, заглушая гул паролёта. - Мы - главные злодеи! Мы дрожим за свое богатство! Так?!
       - Ну... - почему-то уже не слишком уверенно подтвердил Кит.
       - А вас этот расчудесный Председатель будущего не уведомил о цене всеобщей переделки прошлого? - спросил князь с явным подвохом.
       Кит не понял, о чем речь, и, видно, это можно было легко прочесть на его лице.
       - Так! Понятно! - кисло усмехнулся князь и почему-то сильно потряс головой, будто хотел поправить таким способом, раз уж руки заняты, свою всегда очень аккуратную прическу, теперь взбаламученную вихрем. - Значит, он не сказал, что они рассчитывают хорошенько прополоть человечество! Что по их расчетам, в прошлом на Земле не должно будет родиться пяток миллиардов человек... а может, и десяток миллиардов, а может, и больше! Они ведь точно не знают! Ведь все мелочи в таком масштабном и донельзя полезном эксперименте рассчитать трудно!
       Голос у князя от натуги стал срываться. Он сделал глубокий вздох и с усилием сглотнул.
       У Кита шумело в голове - теперь именно в самой голове, а не над головой. Он такое предполагал... но чтобы в таких масштабах!
       - А для чего Председателю нужно сильное землетрясение в древнем Вифлееме, он вас просветил?! - продолжил давить князь. - На что они рассчитывают?
       - Он сказал, что можно будет обойтись без землетрясения... - кое-как вспомнил Кит речь Председателя.
       - Жорж! - подала звонкий голосок княжна. - Может, прямо скажем ему, кто этот Председатель?
       - Нет! - мотнул головой князь. - Рано! Мы ведь еще сами не уверены, что этот всемирный клоун и есть тот самый... Верно? - Кто "тот самый", он не сказал и снова обратился к Киту: - Как это "обойтись без землетрясения"?
       - Договориться... Ему нужно изобретение... ну, граммофон, - сумбурно, но понятно объяснил Кит.
       - Что?! Граммофон?! - словно не расслышав бормотание Кита, с ужасом в голосе переспросил князь. - Он знает о нём?
       - Нет! - поспешил ответить Кит и повторил для верности: - Точно не знает! Он просто говорил "изобретение"... "технология" там.
       - Ясно! - разом успокоился князь и снова посуровел. - Мы можем сейчас соврать вам и напугать вас, чтобы переманить на свою сторону - мол, от вас скрывают, что и вы, и ваши родители тоже в расход пойдут и не родятся после того, как они с вашей помощью запустят новую старую Историю! Несмотря на то, что сейчас вы пока существуете - такой вот небывалый парадокс, который объяснить времени нет. Но врать не будем! По их тонким расчетам, вы как раз останетесь и еще пригодитесь ему... А вот мы с Лизой и вся наша команда - мы все точно исчезнем с лица Земли. Так что Председатель вас не обманул - нам есть что терять!
       Что оставалось Киту? Стоять и хлопать глазами. Кому верить, он не знал. Хотя что-то начинало сердцу, а не уму подсказывать...
       - Хватит! У нас тут нет времени и на примитивную революционную агитацию! - вдруг решительно заявила княжна. - Пусть сам решит, с кем он! Не с нами, значит, мы сами, с Божьей помощью, справимся!
       Она резко отвернулась от Кита и стала очень быстро собирать тросик, тянувшийся с крыши вниз.
       Князь вдруг тоже резко отвернулся - будто они оба разом жутко обиделись на Кита, - и стал подтягивать сверху "Петровну", пока висящая цирковая трапеция не оказалась на уровне его лица. Тогда он взялся за нее одной рукой.
       Кит снова стоял - дурак-дураком, придурок-придурком - и смотрел. Какая-то жилка в сердце ныла, дергалась... словно подсказывала что-то важное по-собачьи молча...
       - Посторонитесь, господа! - вдруг сухо, сердито крикнула-приказала княжна.
       Оказалось, она уже подтянула наверх стрелу и, освободив ее от тросика, бросила в сторону.
       Кит посторонился. Князь и Том тоже невольно отступили на пару шагов в сторону.
       Княжна быстрым шагом пошла вверх по крыше, на ходу обматывая конец тросик вокруг левой кисти.
       Сделав десяток шагов, она остановилась и резко развернулась... И правой рукой перекрестилась...
       - Элиз, не рискуй так! - догадавшись, какой опасный трюк задумала сестра, закричал князь.
       Он бы рванулся к сестре, да только тяжелая "небесная ноша" помешала ему.
       - Это надежней! - только и крикнул он, подергав рукой трапецию.
       Но было поздно. Княжна, чуть пригнувшись, рванулась с места, разбежалась, что было сил и...
       - Слава Тебе, Господи! - перекрестился и князь, когда его отважная сестренка-авиаторша, обойдясь без аэроплана, перелетела через пропасть переулка, приземлилась на соседнюю, более пологую крышу и ловко перекатилась на ней. - Ну, цирк по тебе плачет!
       Вскочив на ноги, княжна тут же бросилась к ближайшей трубе и принялась умело обвязывать вокруг нее тросик, изо всей силы натягивая его через переулок.
       Тут что-то треснуло позади Кита и князя. Они оба разом развернулись и увидели, что вторая створка другого чердачного выхода на крышу отворилась и наружу высунулась какая-то труба.
       - Всё! - крикнул князь. - У вас десять секунд на главный выбор в вашей жизни! Советую прислушаться к голосу сердца, а не разума!
       Он резко опустил трапецию вниз и вскочил на нее - тоже не хуже заправского циркача-акробата. А потом помог Тому стать рядом с собой.
       В следующий миг трапеция стала подтягиваться вверх, к вертолетной "Петровне"... да и сама "Петровна" вдруг начала не торопясь набирать высоту.
       Что-то новенькое появилось у Кита на краю взора... Он невольно опустил взгляд - и увидел Льва Константиновича. Это он выбрался с чердака на крышу и теперь держал в руках... И Кит догадался, что это за труба с диском и тонкими ножками распорками... Он видел такую штуковину в старом фильме. Настоящий старинный пулемет!
       Они сразу встретились глазами - Кит и Лев Константинович. В доли секунды пронеслись в памяти Кита разные картины-портреты и слова: веселый, похожий на Майкла Джексона, Председатель Земли... древний кроманьонец в обнимку с неандертальцем... Евсеич, с услужливым видом стоящий на пороге комнаты прошлой ночью... ночные гости, обещающие конфисковать спрятанный аэроплан... светлое прошлое... и десять миллиардов неродившихся людей! Неужели правда?!
       То, что ныло и дергалось у Кита в груди, - это, наверно, и был голос сердца...
       - Не бойтесь, Демидов! - крикнул Лев Константинович. - Стойте там, где стоите! Не двигайтесь!
       Всё! Достали!.. Кит потом так и не смог разобраться, то ли это сердце в тот самый миг подсказало ему выбор, то ли просто и надежно сработал в нем дух противоречия. Все орут на тебя: стой тут, стой там. Сколько ж можно терпеть!
       Кит действовал так быстро, так машинально, что уже не успел обратить внимания на опасную высоту и испугаться. Сначала он посмотрел на свою правую руку - и увидел, что, сам того не заметив, уже надел одну перчатку. Следующим невольным движением он, как уже опытный высотник, подергал натянутый тросик и... И, больше не задумываясь ни о чем, поджал ноги...
       И, ясное дело, со страшной скоростью заскользил по тросику вниз.
       Он услышал позади громкий и гулкий треск... По спине побежали мурашки... Но не от страха высоты! Кит ясно представил себе, как Лев Константинович палит ему в спину из старинного пулемета... И даже успел вспомнить уверения князя в том, что ничего, кроме падения с большой высоты для него, Кита, в этом веке не опасно... Значит, пули не страшны... а вот высота! Кит невольно схватился за тросик сначала правой рукой, защищенной перчаткою, а потом - так же невольно - и левой, голой. Левую руку страшно обожгло. Кит вскрикнул и разжал ее... а правую - опять же, невольно - сжал еще сильнее. И слегка затормозил... и затормозил очень вовремя, а то бы со скоростью съезда с крутой ледяной горки впечатался бы в трубу на соседнем доме.
       Но и княжна успела сообразить, что Кит сейчас расшибется. Отважно кинувшись по крыше ему наперерез, она поймала его за ноги так, как футбольный вратарь ловит мяч, посланный со штрафного одиннадцатиметрового...
       Столкновение все-таки оказалось чувствительным. Кит пару метров проволок княжну по крыше и, выставив руки, больно ударился ими об трубу.
       Он еще подбирал под себя ноги, растянувшись на крыше, а княжна уже успела вскочить, отстегнуть его от тросика и подать руку. Но она была не Томом, не мальчишкой, и Кит, отказавшись от помощи, тут же вскочил сам. Левая ладонь жутко горела.
       - Ударился? - спросила княжна.
       - Ничего, - бросил Кит. - А я тебя... не очень?
       - Ничего, - кивнула княжна.
       - Извини, - сказал Кит.
       - Оставь, не до того, - махнула рукой княжна.
       И они на миг замерли... оба удивившись, что так лихо перешли на "ты", напрочь забыв про аристократические этикеты.
       Тут княжна резко отвернулась и задрала голову в небо. Там, пыхтя, на всех парах набирала высоту "Петровна".
       И вдруг наверху, на краю соседней крыши, появился Лев Константинович. Пулемет он где-то оставил, зато теперь был при револьвере. Кит успел догадаться, что Лев Константинович извел патроны пулемета на "Петровну", пытаясь сбить ее, но - без успеха.
       Тем временем, Лев Константинович стал целиться... Нет, не в Кита, а в княжну.
       Княжна ахнула и дернулась в сторону. Бахнул выстрел... Пуля ударила в крышу рядом с княжной - будто невидимым и очень злым молотком стукнула.
       Все, что сделал Кит в эти мгновения, он сделал на полном автомате - как зомби.
       Он резко схватил княжну за плечо - и вместе с ней развернулся так, что закрыл ее собой... и даже невольно прижал к себе.
       - В меня он не будет стрелять! - хрипло крикнул он. - Куда дальше? Веди скорей!
       Княжна чуть пригнулась - и они перебежали на другую сторону крыши.
       Кит бежал за княжной, так и держась при ней живым щитом... и уже не злясь, что его куда-то тянут против его воли. Выбор он сделал.
       Княжна добежала до края крыши и, остановившись на миг, спрыгнула вниз. У Кита дух захватило, но... тормозить было поздно...
       Он только успел оглянуться: Лев Константинович стоял на крыше своего мрачного дома с растерянным видом. Кит со злости показал ему средний палец и... наверно, впервые в жизни сначала что-то сделал, а потом подумал... то есть сначала спрыгнул, а потом уж, летя, глянул, что там, внизу. Внизу его ждал большой стог соломы. Княжна уже успела съехать по соломе на землю, в простор маленького дворика. Кит приземлился не менее удачно - в каскадеры его теперь тоже можно было брать.
       - Ты видел, он стрелял в Жоржа и Тома? - взволнованно проговорила княжна.
       - Слышал, - сказал Кит и всерьез испугался за князя. - Тоже не попал?
       Прекрасные черные глаза княжны Лизы сверкнули сквозь стекла летных очков... Или это были солнечные блики на стеклах?
       - Слава Богу, нет! Они успели укрыться, а "Петровна" бронированная, - быстро проговорила княжна и такой же скороговоркой добавила: - Поздравляю! Ты с нами! Пошли!
       Вслед за княжной он перебежал дворик и нырнул в небольшой сарайчик, ворота которого как будто заранее были распахнуты для них.
       В сарае тоже оказалась гора соломы, которую княжна, ни слова не говоря, стала шустро раскидывать... Кит принялся помогать.
       Вообще, очень странно было: кругом никого, и не то, что один дом и двор, а как будто весь квартал кругом вымер.
       - А нас тут не накроют? - невольно спросил Кит.
       - Надеюсь, не успеют, - ответила княжна. - Отец как чувствовал, что этот дом рядом с вражеской крепостью нам пригодится. Купил его три года назад через подставных лиц.
       Пара острых соломинок воткнулась прямо в ссадину на ладони, и Кит вскрикнул.
       - Что такое?! - испугалась княжна, сразу подскочила и бережно схватила его кисть. - А-а... Ничего. До свадьбы заживет.
       "Не в тему!" - вдруг сразу разозлился Кит и выдернул руку.
       - Ерунда! - буркнул он и увел разговор в сторону: - Евсеич...
       Княжна уже снова занималась соломой.
       - Знаем прекрасно, - перебив, бросила она через плечо. - Вот, смотри!
       Оказалось, под соломой был спрятан мотоцикл.
       - Что, еще один есть?! - удивился Кит.
       - Нет, тот же, который ты видел, - переводя дух от тяжелого крестьянского труда, с гордостью ответила княжна.
       - Когда ж вы успели?! - еще больше удивился Кит.
       - Ночь у нас выдалась нелегкой, - сказала устало, но не менее гордо княжна Веледницкая. - Нужно было успеть. Хорошо, что хоть "Петровна" не подвела... Мы многое предусмотрели заранее, но только не предательство Евсеича...
       - Обоих? - вырвалось у дотошного до деталей Кита.
       Княжна повернулась к нему и расстегнула шлем под подбородком. Ей стало жарко.
       - Это целая история... Потом расскажу. - И она вдруг протянула Киту руку. - Кстати. Отныне - просто Лиза.
       Кит тоже невольно протянул руку... увидел на ней перчатку, страшно смутился и... принялся стягивать перчатку зубами. Княжна заулыбалась.
       - Никита... ну, просто Кит, - сказал он, справившись и сунув перчатку за альпинистский пояс.
       Рука княжны была теплой. У Кита спёрло дыхание.
       - Очень приятно... Кит - это очень большое и серьезное существо, которое внушает доверие, - озорно сказала княжна и сразу посерьезнела: - А ведь знаешь, ты меня спас... Он бы уже вторым выстрелом...
       Она запнулась... Щеки ее побледнели.
       - Да мазила он! - сказал Кит.
       - Да, мазила... - тихим эхом откликнулась княжна... и тут же встряхнулась: - Всё! Пора!
       И выдернув свою руку из руки Кита, опять живо занялась делом: стала откатывать мотоцикл. Но не во двор... а направила мотоцикл прямо в глухую стену. И тут же красиво оседлала его.
       - Садись живо! - приказала она.
       Кит устроился на заднем сиденье.
       - Теперь обхвати меня покрепче! - был новый приказ.
       Кит, ясное дело, обомлел, обмяк и замешкался.
       - Не понял разве?! - всерьез рассердилась княжна. - Обними, говорю. За талию.
       "Не в тему..." - как-то бестолково на этот раз подумалось Киту, но он осторожно исполнил приказ - и обнял...
       - Крепче! - не унималась княжна. - А то слетишь!
       Получилось так: сначала Кит стиснул зубы, а потом уж - объятия.
       - Надо же! Ты же на крыше куда смелее был, - весело изумилась княжна. - А брат мне говорил, что вы, будущие, все такие смелые, раскованные... Чуть ли не в третьем классе уже целуетесь...
       Кит стиснул зубы еще крепче... хотя по тону княжны нельзя было сказать, что она издевается над ним.
       - Готов? - спросила княжна.
       - Давно уже... - огрызнулся Кит.
       - Сейчас мы будем прорываться из вражеского окружения, - предупредила княжна.
       - Там их полно, - кстати предупредил Кит, вспомнив, что видел с крыши.
       - Это мы учли, - успокоила его княжна и завела мотоцикл.
       Треску и грохоту сделалось куда больше, чем на крыше.
       - Держись! - прокричала княжна через плечо.
       - Что, прямо в стену?! - невольно вырвалось у логически подкованного Кита.
       - Неужели? А я и не заметила! - крикнула княжна.
       И газанула.
       Все у этих князей и вправду было продумано: механика была на грани фантастики! Мотоцикл чуть тряхнуло, когда он переехал через доску, служившую педалью... В тот же миг дощатая стенка сарая просто вывалилась вперед на улицу, мотоцикл практически перелетел через нее и затрясся на мостовой. Княжна сделала лихой вираж - и они понеслись по дощатому тротуару переулка.
       Кит вспомнил-прикинул: в той стороне, куда они неслись, точно стоял кордон оцепления. Кажется, грузовик... и солдат не менее десятка.
       Они выскочили на улицу пошире. Она тоже была пуста.
       Что-то загремело сзади, стало угрожающе догонять-приближаться. Кит глянул через плечо - и обомлел: за ними неслись оба-два страшных механических льва с разинутыми огненными пастями. Когда-то они мирно охраняли усадьбу, а теперь...
       - За нами львы! - крикнул Кит.
       - Прекрасно! - бросила через плечо княжна.
       Она, как будто нарочно, чуть сбросила скорость... но Кит уже всё понял и бояться перестал. Железный грохот позади нарастал. Кит даже ощутил спиной жаркое дыхание терминаторских хищников.
       И вот они уже загрохотали рядом. Движения их были не плавными и естественными, а резкими, порывистыми, как... как у хищных динозавров, которых Кит видел в кинофильмах со спецэффектами. И тут тоже были сплошные спецэффекты. Железные зверюги мчались рядом с мотоциклом. Бежали плечом к плечу, ноздря в ноздрю, дымя ушами и выбивая искры из мостовой.
       Еще один поворот - и вот оно, оцепление! Грузовик, косо перегородивший улицу. Прилипшие к нему солдаты с винтовками. Штыки наперевес!
       - Ату их! - крикнула княжна.
       Львы рванули вперед, обгоняя мотоцикл.
       В тот же миг все направленные в них винтовки посыпались на мостовую, а солдатики бросились врассыпную, кто куда, как тараканы!
       Кит заметил: один из львов бежал, прихрамывая на правую переднюю лапу - наверно, как раз тот, которого сбили ночью из орудия броневика. "Ну, он их ваще порвет!" - с ужасом успел представить себе Кит жуткие, кровавые "кинокадры".
       Но кровавой недетской сцены не последовало. Железные львы, они и охотились не на живых людей, а на своих... железных коров и антилоп. Они порвали грузовик! Мощным парным прыжком просто отшвырнули его в сторону. Переворачиваясь от удара четырех железных лапищ, грузовик развернулся задом и ввалился прямо в витрину винной лавки. Посыпалось, зазвенело, полилось! Хромой лев еще на миг задержался, оторвал зубами колесо от грузовика, бросил его в сторону и помчался догонять близнеца.
       - А ты боялся! - крикнула через плечо княжна, когда они проносились мимо вжавшихся в стены домов, перепуганных насмерть солдат, мимо грузовика, валявшегося посреди красных винных луж, мимо дымившегося колеса...
       А через несколько мгновений они выскочили на очень просторное и совершенно пустое поле!
       Кит удивленно огляделся. Никаких жилых домов. Зеленый простор. Вдали несколько больших сараев. И пара старинных самолетов, стоящих в ряд, крыло к крылу!
       - Где это?! - крикнул он.
       - Ходынское поле! - ответила княжна. - Нам как по заказу! Теперь готовься! Соберись!
       Кит не понял, к чему готовиться... но на всякий случай приготовился к чему угодно.
       - Теперь отпусти меня! - крикнула княжна. - Скорее!
       Вот к этому Кит точно не приготовился... короче, не понял смысл команды.
       - Отпусти! - прямо-таки по-девчачьи визгливо заорала княжна, будто он подкрался к ней сзади и сграбастал вероломно, коварно, по-злодейски... а вовсе не она сама того захотела и приказала.
       Пойми этих девчонок!
       Но тут Кит понял... Он вдруг почувствовал, как мотоцикл удлиняется между ним и княжной и он уже невольно тащит княжну на себя, сам сгибаясь вперед и упираясь ей лбом в спину. Он резко расцепил руки и, ясное дело, засуетился: за что бы схватиться. Тут и начались чудеса!
       Разноцветные искорки вдруг стали роиться и потрескивать вокруг - слева, справа, над головой. Мотоцикл весь засветился под ними, и вокруг Кита образовался серебристый ореол.
       Искорок в воздухе становилось все больше, и по обеим сторонам от мотоцикла они стали образовывать подобие виртуальных крыльев... "Самолет!" - догадался Кит. И точно! В тот же миг фотографическая вспышка ослепила его, а когда он открыл глаза, то понял, что уже не надо ни за что хвататься, чтобы не упасть: он уже сидел на месте второго пилота в настоящем биплане с настоящими, а вовсе не виртуальными крыльями и с настоящим пропеллером. И звук двигателя был уже совсем другой - мощный, авиационный.
       Самолет еще бежал по полю, прямо на сараи-ангары... но ничего страшного не предвиделось. Теперь Кит точно знал, к чему готовиться. Ясное дело, ко взлету!
       Зеленое поле стало тихонько проваливаться - и биплан, оставивший где-то далеко позади себя мотоциклетные следы, а потом - следы самолетных шасси, стал подниматься в ясное синее небо.
       Кит решил, что они, конечно же, будут удирать подальше от Москвы, но княжна вдруг стала закладывать круг - и Кит увидел внизу, впереди, улицы Москвы совсем незнакомой, похожей на какой-то далекий городок без высоких домов, старинный заповедный городок, весь уставленный церквями.
       А еще Кит увидел "Петровну". Этот странный летучий агрегат с винтом, в общем-то, совсем не похожий на вертолет, двигался по небу вдали выше их самолета и пускал в стороны струи пара, а вверх - темные дымки. Киту стал понятен маневр княжны... но не совсем. Понятно было, что она хочет приблизиться к слегка отстававшей от них "Петровне", но вот только зачем?
       Тут Кит заметил, что и "Петровна" прибавила ходу - и тоже пошла на сближение.
       В результате взаимного маневрирования биплан-трансформер и агрегат-Петровна двинулись по небу в одном направлении. Петровна летела выше.
       Между тем, внимание Кита привлекла суета на земле. На летном поле прямо к ангарам подъехал старинный автомобиль - весь черный и длинный, а за ним - грузовик с солдатами. Из ангаров выбежало несколько человек, и они тут же занялись обоими аэропланами, стоявшими поблизости... Потом у Кита заболела вывернутая шея... Да и улетели они уже слишком далеко, так что без бинокля уже было не обойтись...
       - По-моему, они погонятся за нами! - крикнул во все горло Кит.
       Ответ княжны был довольно странный:
       - Принимай! Принимай! - крикнула она через плечо и стала показывать пальцем вверх.
       Кит задрал голову - и разинул рот: с "Петровны" к нему спускался мешок на веревке! Явно тяжелый, иначе бы его отнесло куда дальше назад. Княжну прикрывало верхнее крыло, и она, конечно, не могла принять груз... да и к тому же у нее других важных дел было по горло.
       Мешок опускался все ниже, слегка раскачиваясь... Кит даже попытался приподняться, чтобы схватить его, но тут же ему показалось, что его сейчас выкинет из самолета встречным потоком воздуха... Наконец, сложная транспортная операция в воздухе удалась: Кит схватил мешок за угол - и потянул к себе.
       - Готово! - гордо крикнул он, когда придавила ему колени и уперлась углом в ребра какая-то тяжелая коробка, спрятанная в мешке.
       - Отвязывай! - крикнула в ответ княжна.
       Кит постарался и, отпустив веревку, сразу улетевшую длинным тонким хвостом за "Петровной", снова доложился:
       - Готово!
       - Развязывай и собирай! - не угомонилась княжна.
       Кит открыл мешок - и обомлел. Внутри был... что бы вы думали?! Может, кто самый умный, - тот и угадал!
       Да-да! Тот самый граммофон!.. Большой блестящий рупор был с него снят. Оставался только хиленький рожок. И еще пластинка была на нем - прижатая, чтобы не отлетела, специально придуманным съёмным "язычком". Кит пригляделся: тот самый замороченный "Последний рейс" на этикетке... Какой-то плохой выбор музыки для полёта.
       Княжна явно ждала его рапорта. А Кит тупо смотрел на древний громоздкий гаджет, не понимая, для чего он нужен здесь ... Может, превращается в пулемет, а пластинка - в диск с патронами?
       - Готово? - сердито крикнула княжна через плечо.
       - Готово! - крикнул Кит. - А на ф... Зачем он?!
       - На всякий случай! - крикнула княжна, словно продолжая испытывать сообразительность Кита.
       Она вдруг приподнялась и, насколько можно, повернулась к Киту.
       - Если покажу такой знак... - она подняла над головой кулак и дважды резко разжала и сжала его, - постарайся завести! То есть заведи во что бы то ни стало! Держи прямо, отпусти пластинку - и заводи!
       - А зачем? - не выдержал Кит.
       Губки княжны сжались.
       - Много будешь знать, скоро состаришься! - пригрозила она.
       В положении Кита угроза звучала чересчур многозначительно!
       - Ого! - Княжна вдруг стала смотреть куда-то через плечо. - Вот этого мы и опасались!
       Она тут же развернулась вперед - и уже спустя несколько секунд мотор затрещал живее, а скорость явно прибавилась.
       Кит развернулся, как мог - граммофон мешал! - и посмотрел назад... Точно! Погоня! Позади в небе летели две "птички" с растопыренными, неподвижными крылышками. Пока еще далеко.
       Кит повертел головой. "Петровна" продолжала лететь вместе с ними - метров на пятьдесят выше, чуть правее и чуть позади.
       А если догонят?! Может, "Петровна" защитит?! Этими самыми "молыньями"-разрядами посбивает всех...
       Вспомнилось и страшное, почти сказочное предупреждение князя: ничего ему, Киту, в прошлом не опасно, кроме резких "отрицательных ускорений", то есть падения. "...если моя неуёмная сестренка предложит вам пролетаться на нашем "Фармане", то нужно будет хорошо подумать, стоит ли..." А кто его тут спрашивал?
       Кит стал слегка мерзнуть. То ли от ветра, то ли... сами знаете от чего.
       Наши российские, но в эти минуты самые что ни на есть вражеские самолеты догоняли... А "Петровна" летела себе, как ни в чем ни бывало, не обращая внимания на опасность... Нет... Стала снижаться с явным видом "сматывайтесь, я прикрою".
      
       Погоня, надо признать, была неторопливой... Княжна больше никаких команд не отдавала. Мотор истошно тарахтел, ветер в лицо жутко дул, граммофон уже отдавил Киту колени, а сам он весь задубел и больше ничего не соображал толком... Смысл происшедших событий он осознал всерьез примерно через час... а точнее через час и сто лет.
       Их догоняли-догоняли - и наконец, догнали! "Петровна" болталась позади из стороны в сторону, как тяжеленный маятник или огромная железная болванка, которую называют "бабой" и которой, подвесив ее к крану, разбивают стены старых домов, приговоренных к сносу. Так вроде и "Петровна" пыталась разбить летевшие вдогонку самолеты или хотя бы распугать их, но маневренности ей явно не хватало. Шустрые самолетики уворачивались от нее и продолжали гонку. Почему она их не поражала "молыньями", которыми грохнула все электричество и телефонную связь в доме Льва Константиновича, можно было только гадать.
       И догнали их, когда до усадьбы и посадочной площадки на лугу оставалось рукой подать. Как будто так и было задумано?.. А может, так и было задумано тем же Львом Константиновичем...
       Один из вражеских самолетов резко прибавил лету и оказался сбоку.
       Кит увидел пулемет, уложенный в специальную выемку на борту и направленный... куда? Ясно куда!
       В этот миг Кита вжало в спинку кресла - княжна задрала нос аэроплана-трансформера прямо в небо.
       Зажмурившись, Кит услышал треск позади...
       ...и тут Кит провалился вниз, так что кишки у него подпрыгнули под самое горло... Снова где-то затрещало... раздался хлопок, будто что-то лопнуло... и вдруг завоняло густой машинной гарью.
       - Заводи граммофон! - вдруг услышал Кит истошный, срывающийся голосок княжны. - Заводи!
       Кит рискнул открыть глаза - и тут же вновь зажмурился. Дышать было нечем! В лицо били клубы горячего темного дыма... В промежутках между накатами темных клубов Кит резко вздохнул, задержал дыхание и открыл глаза во всю ширь...
       Было на что посмотреть! Аэроплан-трансформер еще летел по прямой, но мотор горел, облизываясь пламенем и дымя.
       Княжна сжимала и разжимала кулак, а Кит все еще не соображал... Он посмотрел направо: злобный враг летел в стороне, на параллельном курсе, больше не стреляя. Словно наслаждался своим удачным злодейством.
       Второго врага не было видно. Как и Петровны... Где же эта долбаная Петровна? Кит повертел головой - не было ее нигде!
       - Заводи! Убьешься! - истошно закричала княжна.
       Закоченевшими пальцами Кит стал выполнять приказ... Стал вертеть ручку, придерживая граммофон на коленях... потом снял "язычок"-предохранитель... как мог, осторожно опустил иглу на вращающийся черный кружок... Все Кит делал, как настоящий холодный зомби - Дум бы позавидовал, - потому как мозги его в эту минуту мало чем отличались от квадратного, тяжелого и немого граммофона.
       - Готово?! - как будто из последних сил крикнула княжна.
       Кит прислушался к рожку... Музыка шумела в нём, как вода в водосточной трубе.
       - Готово! - крикнул Кит и зверски закашлялся, сглотнув целое черное облако.
       - Держись! - едва расслышал он сквозь кашель и дурацкое бульканье баритона, так своевременно, к месту запевшего грустный романс про "Последний рейс".
       - За что?! - нет, не крикнул, а только подумал Кит и невольно обхватил граммофон, будто он был брошен ему, как спасательный круг.
       Синие круги поплыли перед глазами Кита...
       А потом еще и фиолетовые.
       И - бах! - Кит вместе с граммофоном грохнулся на что-то очень твердое.
       Но не разбился... Руки отбил, колени отбил, но они были такие холодные и онемевшие, что боли не почувствовал. Главное было спасти граммофон - эта мысль фиолетовым пламенем теперь горела в мозгу, - и он спас древний гаджет, не дал ему опрокинуться и удариться...
       "Что, уже?!" - со страхом и надеждой подумал Кит, когда его накрыла глухая тишина...
       Честное слово, он поверил, что упал вместе с аэропланом с неба на землю - и остался жив вопреки предупреждению князя и законам нормальной, школьной физики.
       И он действительно упал! И действительно с неба на землю!
       Только вообще без аэроплана!
      

    Глава Восьмая

    с роковыми решениями и немыслимыми обещаниями,

    а заодно с разбитым автомобилем и старым хронометром,

    которые стали как новенькие

      
       Первое, что увидел Кит, когда беспомощно лежал на боку, был ящик граммофона. Он аккуратненько стоял рядом с Китом на асфальте... На асфальте?!
       Кит отжался на локте - и увидел, что черная пластинка на граммофоне продолжает крутиться под иглой... А еще он кое-что услышал. Короткий рожок, этот остаток роскошного раструба-цветка, всё тужился услаждать слух Кита старинным романсом... тихо так. Хриплым шепотом.
       Кит вскочил на ноги... Но они, ноги, вдруг разом так ослабли и занемели, что Кит рухнул и снова отбил руки и колени. Больно ударился, но боль помогла Киту прийти в себя.
       Рассевшись на асфальте, он уже осмысленно огляделся... Всё вокруг плыло в сиреневой дымке. Впереди была тёмная стена, над головой нависал тёмный свод. Неужели снова какой-то большой подвал?!
       Кит повертел головой. Нет, не подвал... Справа открывался знакомый двор, заполненный фиолетовым туманом, а слева - выезд из него... ну да, на Старомосковскую улицу! Там, на выезде, в таком же сиреневом тумане, совершенно неподвижно, как в стоп-кадре, торчала пара прохожих. Оба с удивлением смотрели на что-то невидимое, находившееся между ними перед выездом из арки... или перед въездом в нее, это уж с какой стороны посмотреть.
       Романс вдруг закончился. В тот же момент сиреневый туман начал мерцать, а прохожие - двигаться. Только очень-очень медленно, как в предельно замедленной съемке... И тут Кита осенило!
       Он рванулся к граммофону, вернул иглу в начало пластинки и еще покрутил ручку... Все правильно! Сиреневый туман снова стал сгущаться, а прохожие опять застыли в стоп-кадре.
       Время! Пока этот расчудесный граммофон играл, время в двадцать первом веке стояло! Или текло очень-очень медленно - для всего окружающего мира... но только не для самого граммофона и находившегося рядом с ним Кита.
       Двигаться было трудно вот почему: в почти неподвижном мире Кит преодолевал сопротивление как бы застывшего, уплотнившегося воздуха.
       Что делать, стало ясно. Бежать! Вопрос - куда! Ну, не в школу же... Он был одет, как на карнавал, изображавший какое-нибудь дворянское собрание... Да еще с граммофоном в руках - не оставлять же это уникальное изобретение в подворотне! Он представил себе, как вваливается в класс... Все обалдевают, Ленка Пономарева крутит пальцем у виска, а училка по русскому сразу вызывает "скорую" из психушки. Да что училка, он и в школу войти не успеет - его охранники тормознут, скрутят и саперов пришлют агрегат изучать, не бомба или это и не хочет ли свихнувшийся Кит взорвать к чертям родную школу, которая его так достала.
       Кит тяжело поднялся... Тяжело и мощно, как Геракл. Потом осторожно поднял старательно поющий граммофон и тяжелой Геракловой поступью двинулся... куда? Ясно куда - до дома на такой далекой теперь улице Космонавтов.
       Путь с нелегкой ношей да еще при отчаянном сопротивлении воздуха, а вернее самого времени, казался не то, что неблизким, а просто невообразимым - прямо как путь хоббитов до Мордора. Но делать было нечего: взялся - иди. И Кит шел.
       Странно было смотреть на абсолютно застывшую Москву... Прохожие - как статуи... Машины... Вроде как вечная пробка... Голуби - как на невидимых ниточках подвешены.
       Кит шел, не напрягаясь и не торопясь. Да и невозможно было торопиться. И так-то ноги еле двигались, пот катился со лба. Пару раз Кит опасно спотыкался... обо что бы вы думали? Об тонкие травинки! Они почти не гнулись в этом мире почти остановленного времени! Трижды Кит тормозил, чтобы поставить граммофон на асфальт, нагнуться, кряхтя по-стариковски, вернуть иглу в начало и с трудом покрутить ручку... Невыносимый старинный романс "Последний рейс" практически стал его личным гимном.
       По ходу он понял: был бы огромный раструб, была бы громкость повыше, так он бы сюда, в родное время, в подворотню, вместе с аэропланом вломился. Тогда бы точно погибли оба - и он, и Лиза. Всё продумали княжята, чтобы, если что, Кит смог бы спастись... А так... Кит холодел от собственных домыслов - и проталкивался дальше... Мыслями и ногами.
       Люди, предпочитающие думать логически, могут спросить: а зачем, вообще, такие муки? Остановить пластинку, запустить... вернее, отпустить время - пусть движется себе нормальным ходом. И быстренько добраться до дома... Загвоздка была в ясной и понятной логике самого Кита: разве мог он позволить себе в таком вот невероятном дворянском прикиде, с невероятным граммофоном в обнимку переться мимо школы до дома на глазах у изумленных прохожих... А так-то он практически летел домой сквозь сиреневый туман сгустившегося времени в сотни раз быстрее болида Формулы-1... Хотя ему самому казалось, что он еле ноги волочит!
       Измученный походом сквозь пространство и время, изможденный донельзя, Кит тормознул только перед подъездной дверью. Мозг его работал четко: пора глушить пластинку, а то в почти остановленном времени, чего доброго, домофон не сработает, ток зависнет, хотя это была полная ерунда - явная "пара" по физике.
       Он огляделся - в непосредственной близи прохожих не было, - опустил граммофон на крыльцо и осторожно снял иглу...
       Сиреневый туман сгущенного пространства-времени стал рассеиваться... Ближайший прохожий начал вяло выдвигать ногу вперед... Кит шустро открыл дверь подъезда, подхватил с крыльца граммофон...
       И только дома, перед дверью родной квартирки, его проняло. Попросту говоря, он позволил себе испугаться. Да мамы родной...
       "Только бы мамани дома не было!" - вот какая вспыхнула сверхужасная мысль Кита.
       Папаня мог бы сходу принять любую, самую отчаянную небывальщину. Даже если бы он в нее не поверил, то хотя бы похвалил за выдумку. А вот мама...
       Еще одну маленькую вечность Кит простоял перед дверью, обливаясь, холодным потом. Сейчас дверь квартиры казалась страшнее двери в самый глубокий и таинственный подвал, набитый монстрами, как консервная банка - сладкой кукурузой...
       Кит машинально пошарил по карманам... Все-таки хорошая, правильная у него была привычка - сначала пристегивать к брюкам ключи, а потом уж надевать их!
       Кит осторожно отпер дверь... прислушался... Мама сейчас должна была вести занятия в своем институте, папаня - вдохновенно писать новые гениальные полотна в студии, но мало ли... В квартире стояла глухая тишина.
       Кит зашел на цыпочках в прихожую... А через пять секунд он уже был в своей комнате... А еще через четыре секунды граммофон был засунут в шкаф и накрыт свитером... Еще через тридцать секунд вся аристократическая одежка была сброшена, сложена и спрятана на верхней полке шкафа. Одежка была влажной от пота, но не сушить же ее, развесив по комнате или в ванной!
       Скрыв все улики, Кит бухнулся на постель, чтобы остыть и подумать... Но еще через десять секунд он не просто остыл, а - похолодел до мозга костей!
       Все происшедшие события собрались в памяти воедино, как мозаика, - и все стало понятно и объяснимо! Перевести бы дух в родном доме, да куда там... Разгадки и объяснения оказались еще более ужасными, чем потенциальная встреча с маманей в прихожей квартиры - эти разгадки "молыньями" и пулеметными очередями стали долбить и добивать бедные Китовы мозги!
       Теперь нечего было удивляться бредовой княжеской идее спустить в полете граммофон прямо ему, Киту, в руки. Все было рассчитано князем. В том числе и смертельный риск. Их княжеский риск. Они взялись выручить его, выхватить из лап врагов и знали, что страшно рискуют. Граммофон был спасательным кругом на всякий случай. Но только для него - для Кита! В случае чего они готовы были отправить его домой в будущее, а сами... сами погибнуть...
       Он, Кит, вернулся в ту же самую точку времени и пространства, из которой выехал в прошлое на старинном "Рено" выпуска 1913 года! Всё логично! Но он, конечно же, не мог вернуться сюда на аэроплане - посадочка в узкую арку была бы еще та! Крылышки бы разлетелись во все стороны! Они оба разбились бы в лепешку, не успев превратиться в мотоциклетных ездоков... Да еще прохожих с десяток угробили бы!
       Значит, княжата решили обязательно спасти его, Кита... пусть и ценой собственной жизни! Да, та мысль буллы точной: раструб с граммофона был снят, чтобы сбросить мощность звучания и значит... значит, уменьшить объем переносимой во времени массы. Масса это он - Кит. Аэроплан-трансформер слишком большой, и таинственная сила граммофона без раструба не могла его вытащить... Всё правильно! Они все рассчитали правильно... Но только все, все теперь на свете неправильно! Потому что он здесь, целый и невредимый, а храбрая авиаторша-княжна через минуту, а может, и раньше, разобьется насмерть!.. А может, все-таки сумеет посадить подбитый аэроплан?.. Может, аэроплан еще успеет превратиться в какой-нибудь спускаемый аппарат с парашютом, как у космонавтов... И почему, почему князь не сбивал вражеские самолеты "молыньями" или еще чем-нибудь, ведь наверняка какое-то невиданное по тем временам оружие у них есть?!
       Кит уже не лежал на постели, а сидел на ней голый и неподвижный, как йог в нирване, и тупо смотрел в холодные глаза Чужого, глядевшего на него со стены и улыбавшегося холодной космической улыбкой. "Чего гадать, и так все ясно, - тихо шептал Чужой с постера на стене. - Разбилась твоя распрекрасная княжна, разбилась давно, сто лет назад... Сами же они и виноваты, сами заварили всю эту кашу, ты тут вообще не при чем. Расслабься".
       Представить катастрофу было легко... Торчащий из луга хвост аэроплана, заломленные крылышки, горящие обломки... и труп княжны посреди них... ниточка крови тянется с уголка губ. Все красиво, как в кино. Только там, сто лет назад, настоящий труп красивой и храброй девчонки. Его, считай, ровесницы, спасавшей Кита ценой своей жизни.
       Кит еще никогда всерьез не размышлял о смерти. Он, конечно, понимал умом, что есть такая неминучая напасть в мире, видел всякие ужасы в новостях... но это, сами понимаете, не то. Она, смерть, проходила мимо Кита пару раз, но - не очень близко и не очень страшно. Первый раз давно, когда мальчишку из соседнего подъезда, которого он иногда встречал во дворе, сбила насмерть машина. Он не видел самой аварии и не видел похорон, но пару месяцев дверь соседнего подъезда казалась ему страшнее двери в подвал, от нее веяло жутью. А еще год назад умер от инфаркта папа одноклассницы Кита. Она две недели не ходила в школу, а потом еще долго была вся бледная, молчаливая, с заплаканными глазами. Учителя ее почти не вызывали и за любой ответ ставили "четверки"-"пятерки". Ее все жалели, но.. но подходить к ней было как-то не того, не то чтобы страшно, но как-то не очень... в общем, понимаете.
       Еще Кит знал, что люди, не верящие в Бога или хотя бы в какой-нибудь Космический Разум, считают, что смерть - это всё, полные кранты. Умер, закопали, сгнил - и всё. Глухая тьма. Радуйся тому, что потомки будут помнить, хотя, если разобраться логически, радоваться в далекой перспективе будет некому и нечему. Так же, если по логике, случится со всем человечеством, даже если оно, как муравьи по лесу, расползется по всей вселенной: ухнет вселенная, сгорит или еще чего - и закопают ее, вселенную, вместе с человечеством. Тогда уж точно никто ничего не вспомнит... А люди верующие считают, что всё наоборот: душа, разум только готовятся в этой земной жизни, набирают опыт и силу, чтобы развернуться в полную мощь где-то там, в новом измерении, где тебя уже никак не будут ограничивать всякие телесные недостатки, а заодно - пространство со временем... Стоп! Время!
       Все правильно! Время! Ведь он, Кит, теперь живет и действует в своем времени - и пока оно течет здесь, можно считать, что там, сто лет назад, время остановилось... и аэроплан княжны завис, застыл в воздухе... И если он, Кит, сможет вернуться туда - в ту же точку и в ту же секунду... и погасить огонь, починить пробитый пулями двигатель... Он же великий Сборщик! А они его недооценили!
       Кита прямо жаром обдало!
       Он вскочил на постели и врезал кулаком Чужому в челюсть. Понятное дело, кулак об стену отбил, но зато пришел в себя. Чужой продолжал ехидно скалиться, все бесчисленные зубы у него остались на месте.
       Время? Кит глянул на свой будильник у постели - и снова растерялся... Что делать? До конца большой перемены - две минуты. Ничего себе, переменочка затянулась! На "русский" он уже не попадает. Прогулять весь оставшийся день? Заняться делом посерьезнее?.. А что если князь вернется за ним туда же, к школе? Если у них там всё не так уж плохо кончится... Может, у них еще один граммофон есть... И почему-то его забирали именно от школы, в определенный час этого века, а не из дома... хотя прошлой ночью лезли прямо сюда, в его комнату... "Прошлой ночью" - когда ж это было!
       Сейчас главное, чтобы крыша от всех этих расчетов не съехала. Крыша не съедет, если есть четкая и правильная цель. А такая цель у Кита теперь была - во что бы то ни стало спасти княжну... а то жизнь до конца жизни будет не в жизнь, одни ночные кошмары про падающий аэроплан и мучительные угрызения... чего? Сами знаете чего!
       Кит как был голышом, так и побежал в душ, окатил себя холодной водой, вытерся, потом врубил чайник, сожрал бутерброд с телячьей колбасой, выпил чашку чая - и все делал, чуть ли не посекундно глядя на часы...
      
       После "русского" была литература.
       - Извините, Мария Трофимовна, у меня были проблемы, - для начала честно признался Кит, когда Марьяша, как ее звали все, спросила, почему да отчего он прогулял "русский" и вообще не в форме: - Я штаны порвал... и рукав... случайно... на перемене упал, на лестнице... пришлось домой бежать, переодеваться.
       Марьяша смотрела на Кита, одетого не по школьному дресс-коду в синий свитерок, с большим сомнением. Правда, она была подругой завуча-математички, с ее подачи уважала таланты Кита и отчасти разделяла ее мнение, что из одаренного математика гуманитарий никакой, то есть требовать от Кита, чтобы он стал еще и великим писателем, это как от быка - молока.
       - Ты что, подрался? - заподозрила одаренная глубокой гуманитарной интуицией Марьяша. - Ты на бандитов Думенко совсем не похож... Ну, смотри, раз прогулял, значит, сейчас тебя точно спрошу.
       В общем, с училкой поначалу обошлось. Куда более суровый ответ пришлось держать Киту чуть раньше, перед своими.
       Разговор с Думом и даже с Ленкой Пономарёвой Кит запомнил, как смутный и неприятный сон. Дум наезжал с разными вопросами, А Кит не придумал ничего лучшего, как объявить, что его будут снимать в кино про старинную жизнь... ну, и заехали со студии имени Горького (до нее тоже было недалеко от школы) на олдтаймере. Съемочная группа так прикалывается. Дум почти не поверил, подумал и потребовал от Кита одного - чтобы он из кожи вылез, но прокатил Дума на том самом олдтаймере.
       Кит вдруг вспомнил, что на "литературе" Дум сидит вместе с Леной Пономаревой на последней парте у окна... И на "литературу" не распространяется запрет, действующий на уроках по точным наукам.
       - Идет! Только еще одна просьба! - воодушевленно ответил Кит. - Мне на литре нужно сидеть у окна. Сзади! Врубился?
       Дум слегка оторопел. Что и нужно было!
       - Не врубился! - честно признался Дум.
       - Мне на литре с тобой нужно сидеть! У окна! Меня могут снова позвать... - Этого Кит и вправду больше всего хотел, так что не врал ни капельки. - Тогда, может, сразу и прокатимся! Ну...
       Дум постепенно врубался..
       - Чего не ясно-то? Я отследить должен, - втолковал Кит.
       - Ну, смотри... - пробормотал Дум и пошел прямиком к Ленке Пономаревой.
       Слыханное ли дело! Кит нагло сгонял ее со своего законного места!
       И теперь он смотрел вслед Думу во все глаза.
       Дум подошел к Лене, что-то коротко ей втолковал... и Лена... что Лена? Угадайте!
       Ну, конечно! Ленка издали, из далекого далека, метров эдак с десяти, так посмотрела на Кита, будто впервые в жизни его заметила - и увидела, что это не Кит какой-нибудь, ботаник математический, а натурально... ну, как если бы Дум сказал ей, что Кит и есть Человек-Паук... только это еще не совсем проверено...
       Кит о таком Ленкином взгляде мог только мечтать... но сейчас почему-то не чувствовал себя человеком со сбывающейся мечтой... Честное слово, его сейчас больше волновала не сама Лена, а согласится ли она уступить ему место за партой. Киту даже было наплевать, разозлится она или нет.
       А Ленка взяла и подошла к Киту. И он почему-то ничуть не струхнул и не оробел. А так и смотрел на нее... как? А по-деловому: сгонится или не сгонится.
       - Тебя что, правда, в кино собираются снимать? - спросила она, испытующе глядя на Кита в упор.
       В другое время у Кита бы дыханье сперло...
       - Ага... - просто ответил он.
       - Пригласишь? - прямо-таки кокетливо спросила Ленка.
       Так кокетливо, что Дум зыркнул на нее сурово.
       - Куда? - без всякого вдохновения спросил Кит.
       Вот так в жизни и бывает: мечты сбываются, а счастья нет.
       - Ну... - как-то смутилась и сразу похолодела взглядом Ленка. - На премьеру твоего фильма хотя бы.
       Что-то невиданное происходило с Леной Пономаревой прямо на глазах Никиты Демидова, а ему было хоть бы хны... Как такое может быть?
       - Приглашу, если снимут... если все пробы пройду, - сказал Кит, как отрезал.
       Ленка оглянулась на Дума, словно прося его поддержки: типа, надави на него, а то ведь не пригласит, проигнорирует гадёныш.
       Тут и прозвенел звонок на урок.
      
       Не прошло и десяти минут с начала урока литературы, как Лена Пономарева, сидевшая перед ним справа, получила полную компенсацию за все унижения, которым ее успел - честное слово, не нарочно! - подвергнуть Кит.
       Потому что Кит получил "кол". Это был его личный рекорд: "колов" ни по каким предметам Кит еще не получал. И даже рекорд класса: никто в классе еще ни разу не получал "кола" по литературе. Даже на Дума Китов "кол" произвел неизгладимое впечатление.
       - Ну, ты отжигаешь! - почтительно отстранился Дум, когда Кит сел со своим "колом".
       А Ленка Пономарева что? Она просто оглянулась, сверкнула зелеными глазками и хмыкнула. И еще сказала что-то обидное - типа, "отстойно зарулил". Но Кит не обиделся, не устыдился, не смутился, не покраснел... Вообще, он поставил рекорд по пофигизму двадцать первого века только потому, что именно в этот самый момент был самым героическим антипофигистом прошлого века. Но об этом никто не мог знать, никто не мог это оценить по достоинству.
       Киту, конечно, стоило прислушаться на перемене к благожелательному предупреждению училки и хотя бы пролистать то, что было задано на сегодня... и хотя бы одним ухом слушать, что происходит в классе. Но Кит, чего греха таить, с первой же секунды урока был в полной отключке. Он таращился в окно, мучительно ожидая появления старинного "Рено", а сквозь самую привычную и обыкновенную картину осенней улицы он видел, как в стоп-кадре, зависший в небе старинный аэроплан, хвост дыма, языки пламени... и прекрасные темные глаза княжны. Неужели это последнее мгновение ее жизни?! Там, в уже не досягаемом прошлом...
       Тут Кита и вызвали.
       Марьяша, конечно, видела, что Кит только и делает, что таращится в окно. Она терпела-терпела, злилась-злилась - и резко вызвала. И когда Кит, не сумев врубиться, стал что-то мямлить и бубнить, она резко тормознула его. И дальше произошло то, что еще ни разу не происходило на уроках литературы.
       - Стоп! - сказала Марьяша. - Хватит, Демидов! Слушай меня внимательно. Случаются с людьми явления, которые нормальным литературным языком описать невозможно. Нет в нем адекватных определений. И вот сейчас я употреблю два таких слова. Надеюсь, что это произойдет в первый и последний раз. Не только в отношении тебя, Демидов, но и, вообще... Эти слова примитивного уличного языка вы все знаете. Может, ты сам подскажешь, Демидов?
       Кит стоял, как будто время раз и навсегда остановилось только для него одного.
       - Может, класс подскажет... а то мне как-то не по чину-званию, - на полном серьёзе, сказала Марьяша.
       Но, оказалось, что и для класса время тоже остановилось - такой нестандартной училку по русскому и литературе никто никогда не видел.
       - Ладно, согрешу раз - и это тебе, Демидов, дорого обойдется, - твердо решила всегда предельно интеллигентная Марьяша. - Первое слово - это глагол "оборзеть". Вот ты, Демидов, на этот раз совершенно оборзел... А второе слово - существительное... "Беспредел". И это, Демидов, уже полный беспредел, когда ты торчишь вот так передо мной и продолжаешь таращиться в окно... Что ты там боишься пропустить?
       - Кино, - хихикнула Ленка Пономарева, но ее шутку почему-то никто не заметил.
       - Ничего, - пробубнил Кит. - Извините, Марья Трофимовна...
       - Кол! Кол, Демидов! - сказала Марьяша. - И это очень серьезное предупреждение. Это последнее китайское предупреждение, Демидов. Тебе три дня на размышление, до следующего урока... Иначе, боюсь, мне придется экстренно вызывать службу вывоза городского мусора.
      
       На перемене после литературы Кит пытался оторваться от всех возможных интервью... и вообще. Не хотелось никому попадаться на глаза. Поторчал в туалете, потом сунулся на лестницу... Там его и настигла староста класса - Грач, тоже, между прочим, Ленка.
       - Вот ты где! Еле нашла... - запыхалась Ленка Грач. - Тебя Нонна зовет. Срочно! Беги быстрей!
       - А чего? - невольно спросил Кит.
       - Сам знаешь чего, - махнула рукой Ленка Грач и сразу исчезла, потому что Кит ее никогда не интересовал.
       Побежать Кит не побежал, но дошел до кабинета завуча довольно быстрым шагом.
       Нонна Николаевна для начала только посмотрела на него издали, так что степень угрозы трудно было оценить. А потом посмотрела на свои настольные часы начальника.
       - У тебя какой сейчас урок? - задала она вопрос, какого Кит не ожидал.
       - Биология. - Это Кит еще помнил.
       - Постарайся не получить "кола" по крокодилам, а то, честное слово, я тебя им скормлю сегодня же после уроков, - совершенно без всяких эмоций и тоже на полном серьезе сказала Нонна-математичка, она же завуч школы, так что сомневаться в ее обещании не приходилось. - И сразу после уроков зайди ко мне...
       На биологии Кит просидел, как в танке. Его не вызвали. В окно он почти не глядел. Потому как понял, что князь за ним больше вот так не приедет, а если появится, то уже каким-то другим способом. А на Ленку... на Ленку Пономареву его глаза б вообще не глядели.
       А потом он пошел сдаваться Нонне.
       - Пойдем, - вдруг сказала Нонна, когда он пришел к ней в кабинет с таким настроением, как если бы уже пришел в зоопарк, на обед к крокодилам.
       Кит очень удивился.
       И пока он удивлялся себе, Нонна встала из-за стола, собрала свою сумочку, надела свой модный, но не яркий плащик.
       - А куда? - наконец решился спросить Кит.
       Ему в голову вдруг пришла дикая, жутко детская мысль - а вдруг Нонна возьмет, да и поведет его прямо к маме! Тогда уж лучше прямо к крокодилам... или прямо в колонию для малолетних преступников... Куда угодно, только не к маме!
       - Сейчас посмотрим, - как-то неопределенно ответила Нонна Николаевна. - Только тут не годится. Слишком угнетающая обстановка. Как в полиции, на допросе...
       И Кит потащился за ней.
       Одноклассники, попадавшиеся по пути, смотрели на него так, будто его и впрямь уводила полиция, омоновцы в масках. Дум подмигнул и махнул рукой. И Кит представил себя на его месте. Вернее - Дума на своем. А что, собственно, произошло? Подумаешь, урок пропустил, "кол" схватил по литературе... никого ж не убил, наркоту в школу не таскал, матом при учителях не ругался. И чего на него так все пялятся? Будто что-то знают такое...
       В таких смешанных чувствах и мыслях Кит и вышел, вернее был выведен на улицу.
       - Тебе не холодно? - спросила Нонна.
       - Не... - ответил Кит.
       И Нонна снова надолго замолчала и куда-то все вела и вела Кита. Они вышли на шумный проспект Мира, и там Нонна повернула не к дому Кита, а в противоположную сторону. Кит не знал, что будет дальше, но все равно с облегчением вздохнул.
       - ...Вот сюда давай зайдем, - вдруг сказала завуч.
       Кит по ходу очнулся и увидел, что она предлагает зайти в маленькое кафе со смешным названием "Троллейбус". Ситуация становилась все более экзотической: почти как с крокодилами. Завуч приглашает ученика школы в кафе... Расскажешь, не поверят. Да теперь бедному Киту, что бы он ни рассказывал, - ни за что не поверят.
       - Что будешь? Может, пирожное какое?.. Чай? - спросила Нонна, когда они устроились за столиком у окна.
       Кит машинально посмотрел на улицу: нет, здесь князь точно не появится в фиолетовом фейерверке на своем роскошном "Рено".
       Потом Кит пошуршал в кармане мелочью.
       - Не суетись, сегодня я угощаю, - с грустной улыбкой сказала завуч школы. - Выбрал?
       В другое время Кит сидел бы, удивленный до глубины души. А теперь он любые чудеса воспринимал, как неизбежное зло.
       - Давайте просто сок, - сказал машинально Кит, заметив на соседнем столике высокий желтый бокал. - Апельсиновый.
       - А я двойной эспрессо возьму, - почему-то опять с грустью сказала завуч Нонна.
       Пока не принесли кофе и сок, Нонна нарочито молчала, отрешенно наблюдая за плотным траффиком на проспекте. Когда официантка подошла, она с таким же отрешенным видом сняла со спинки стула свою сумочку, открыла ее и... чуть не вынула пачку сигарет. "Чуть" - потому что успела вынуть наполовину, спохватилась - и убрала.
       - Да, ничего... - вдруг сам от себя такого не ожидая, сказал Никита. - Вы курите, Нонна Николаевна. Здесь можно.
       - Ну, знаешь, - усмехнулась и покачала головой завуч. - Есть корпоративная этика. Знаешь, что это такое?
       - Вроде того, - кивнул Кит. - При нас вам курить нельзя...
       - К тому же это очень вредно для здоровья, ты слышал? - как-то не шутя, спросила Нонна.
       - Точно, - кивнул Кит.
       - Ты и не куришь... - сказала Нонна так, как будто ей об этом постоянно докладывали. - А вот многое другое, что очень вредно для этого здоровья. - она постучала пальцем по виску, - делаешь... Может, расскажешь, что с тобой происходит... если, конечно, есть настроение. Что такое сегодня случилось?
       - Да так... - зажался Кит.
       Ему стала понятна идея этого похода, этой хитрой ловушки завуча. За такой нестандартный подход к работе с трудным подростком ей надо было сказать "спасибо".
       - Просто не мой день, - сказал вместо "спасибо" Кит.
       - Какое у тебя прозвище? - вдруг спросила Нонна.
       - Кит, - удивился Никита Андреевич Демидов.
       - Так вот, Кит, слушай.
       Нонна поставила чашечку и так пронзительно посмотрела на Кита, как раньше смотрел на него, наверно, только суперопасный Лев Константинович. Только во взгляде завуча не было чего-то такого... Душевно-сладкого и одновременно коварного, что ли...
       - Я очень хочу вытащить тебя из этого... - Она осеклась. - Из этого тупика.
       Марьяша, пожалуй, могла сказать более определенно - "из чего"... если бы снова вышла из себя.
       - Я бы никогда тебе этого не сказала... потому что не люблю типичных вундеркиндов. А ты - не типичный вундеркинд. И я никогда не хотела сделать из тебя такую публичную надежду школы. Хотя могла. Тебя бы тащили, на ручках носили бы... до медали бы дотянули. Как тебе роль "великой надежды"?
       - Не очень... - честно признался Кит.
       - Вот-вот, директор со мной согласился, и мы приостановили этот процесс, - сказала Нонна.
       "Надо же!" - еще немного удивился Кит.
       - Как ты понимаешь, это большой секрет, - добавила Нонна.
       Надо думать!
       - Я очень хорошо знаю, на что ты способен, - сказала Нонна.
       И это Киту уже растолковали по полной программе сто лет назад.
       - И я вижу, что по натуре ты не типичный "ботаник", и если дать волю твоему самолюбию, то лет через пять, из тебя выйдет совершенный интеллектуальный киборг, презирающий всех и вся.
       А вот такой прогноз был для Кита новостью.
       - И сейчас ты на распутье... и я, представь себе, не знаю, что делать. - Нонна вдруг снова осеклась, и глаза ее словно потухли.
       Она сделала глоток кофе, подумала. И стала вдруг говорить очень тихо, очень доверительно:
       - У меня когда-то был очень близкий друг... он был во многом похож на тебя. Очень талантливый математик. И такой же отъявленный пофигист, как ты.
       Вот оно! Есть и вправду в мире людей вещи и явления, которые нормальным литературным языком ну никак не назовешь!
       - Таким пофигистом и остался... - Нонна почему-то говорила всё тише, всё глуше. - До конца школы у него всё было вроде бы нормально. Школа его тащила в математические гении... Мама с папой убеждали, что он - прямо супергерой. А потом вдруг, после школы... полный срыв... Он стал наркоманом... В конце концов повесился... Накануне своего двадцатилетия.
       Кит сидел, будто влипнув в стул, и не то, что свой сок пить, вздохнуть-то боялся. Что-то жуткое накрыло его вдруг - такое, с чем он еще не имел дело ни в каком самом темном подвале.
       Нонна Николаевна опустила глаза, потом снова подняла взгляд на Кита. И Киту совсем не по себе стало. Казалось, Нонна Николаевна силится перетерпеть приступ сильной боли.
       И она вдруг сказала:
       - А я, между прочим, его очень любила... Первая любовь, представь себе...
       Киту показалось, что в глазах Нонны Николаевны собираются слезы - и уже блестят, блестят... вот-вот прольются.
       - Меня мама с папой не убеждают, что я супергерой! - вырвалось у Кита, словно только такие слова и могли успокоить Нонну Николаевну.
       - Я знаю... и это радует, - улыбнулась она.
       Несколько мгновений они молчали.
       - ...И я ничего не могла сделать, понимаешь? Ничем помочь не смогла, - вдруг едва слышно добавила Нонна Николаевна и вдруг сразу же спросила... без всяких-таких взрослых усмешек: - Может, ты влюбился, а? Поэтому и голова не на месте... У тебя самый хороший возраст для первого взрыва...
       - Какого взрыва? - не понял, но слегка вздрогнул Кит.
       От всей этой обстановки, от такого разговора с завучем он растерялся никак не меньше, чем от первого знакомства с князем, его сестрой и всем прошлым веком вместе взятыми.
       - Атомного... Сердечного, - улыбнулась Нонна Николаевна и... и резко сжала и разжала кулак прямо против своего сердца.
       Кит попытался разобраться в себе. Ленка Пономарева?.. Только теперь он скорее ненавидит ее от всей души, чем... это... того... И вообще, не до Ленки, когда княжна Лиза погибает... вот-вот разобьется насмерть на своем аэроплане, подбитом какими-то неизвестными гадами! А он тут сидит и апельсиновый сок спокойненько попивает! И тоже ничего не может сделать...
       Нонна Николаевна что-то заметила.
       - Что-то случилось, да? - тихо спросила она. - Извини, что лезу тебе в душу. Но момент, по-моему, критический. Дальше так не может продолжаться.
       Да, момент, похоже, действительно наступил критический. "Момент истины" - так его вроде называют... Надо было что-то срочно делать. И опять не просто так вскочить и побежать: надо было что-то делать разом со всей жизнью.
       - Вы не поверите, Нонна Николаевна, - выдавил из себя Кит, когда представил, что будет, если он начнет тут признаваться во всем и во вся.
       Может, она и вправду подумает, что он стал наркоманом и теперь весь живет в жутких глюках...
       - Я очень постараюсь, - пообещала Нонна.
       - Понимаете, сейчас одному человеку очень плохо... - проговорил Кит, стараясь не отводить глаз, а то Нонна уж точно не поверит. - Совсем плохо. Он... этот человек... может просто погибнуть... по-настоящему. И ему никто сейчас не может помочь... Похоже, только я один, и всё... Вот.
       - Ты так уверен, что больше никто? - напряженно прищурилась Нонна Николаевна. - Родители... врачи... полиция...
       - Может, её брат... если успеет, - сказал Кит. - Извините, Нонна Николаевна... Я пока больше ничего сказать не могу. Но я действительно смогу ей помочь, если успею придумать как.
       - Все-таки "ей", - удовлетворенно отметила Нонна.
       Кит дрогнул: он и не заметил, как проговорился о главном... раскололся... Но что ж теперь?
       - Это хорошо, что - "ей", - с облегчением вздохнула Нонна. - Я уж думала, что все это куда более опасно.
       Если бы Нонна знала, как это опасно! Но не скажешь же...
       А она все смотрела на него, смотрела... и, наконец, нашла еще кое-какие правильные слова:
       - Тогда подумай - может, в этой ситуации я могу чем-нибудь помочь тебе... А?
       Кит сначала опешил. Потом тоже смотрел, смотрел на Нонну... и вдруг понял, что его действительно не принимают сейчас за дурачка-вундеркинда и безнадежного пофигиста. И, значит, за такой базар, который он тут развел, теперь придется отвечать. Точно!
       - Нонна Николаевна, дайте мне одну неделю, - сказал Кит.
       И тут же с ужасом прикинул, а почему это именно "одну неделю", ведь сколько бы он ни находился здесь в своем веке, там, в прошлом, аэроплан будет висеть в небе и дымить неподвижным дымом, как на картинке... Вот если ему удастся снова попасть туда, в прошлый век, и спасти её, то... А если не удастся, то можно уже считать, что всё кончено... Если княжна Лиза всё-таки не успеет посадить горящий аэроплан, превратив его при посадке в мотоцикл...
       Наверно, просто больше одной недели он не вытерпит - с ума сойдет. И одной недели точно должно хватить, чтобы найти способ...
       - Так... - кивнула Нонна. - И что?
       - Я должен все успеть, - твердо сказал Кит. - А потом я всё исправлю. И вообще. Честное слово! Всё выучу. Хотите, отличником стану?
       Вот это уже было чересчур!
       - Ну, это уже чересчур, - улыбнулась Нонна Николаевна. - Второго такого отличника в восьмом "бэ", как Пономарева, будет многовато. Я просто хочу, чтобы ты вовремя вышел из пике...
       У Кита мороз по спине пробежал: ну, интуичит Нонна!
       - ...и просто нормально отучился в школе, - добавила Нонна.
       - И если я еще один или два дня не приду в школу... - рискнул Кит.
       - Торг так торг, - жестко осекла его Нонна. - Минимум половина "пятаков" в четверти, остальные - "четыре". Тогда прикрою. Идёт?..
       Серьезный получался "базар". Теперь отступать было некуда!
       - Идёт, - кивнул Кит.
       - И даже перед твоей мамой тебя прикрою, если выполнишь обещание, - добавила Нонна.
       Потом подумала напряженно и добавила еще:
       - Ведь мы с ней однокашницы по институту. Только скрываем от тебя... Догадываешься, почему?.. И почему твоя мама не делает из тебя супергероя, зная мою историю?
       Кит остолбенело хлопал глазами. Мир вокруг полон великих тайн! Сплошные тайны!
       - Ты только не говори маме, что я раскололась, ладно? - с хитрющей улыбкой очень опытного заговорщика попросила завуч Нонна Николаевна. - И вообще, про то, что мы тут так хорошо посидели... Теперь это наша общая тайна на двоих...
       - Ладно, - запоздало и тупо кивнул Кит, прогибаясь под грузом упавшей на него ответственности... хорошо, что не - горящего аэроплана.
       - А твоя мама тоже ничего не знает, да? Про этого человека, которому нужно помочь? - спросила завуч Нонна Николаевна.
       - Нет, не знает, - осторожно подтвердил Кит.
       "И никогда не узнает, если вы перед ней не расколетесь!" - хотел добавить он, но сдержался.
       - Ты только постарайся не пугать ее сильно, хорошо? Я имею в виду твою маму, - попросила Нонна Николаевна. - А то ей докторскую диссертацию надо готовить, не отвлекаться.
       И это пообещал Кит... сгибаясь еще ниже под бременем обещаний... Но не прогибаясь!
       - Вот самая великая мировая проблема, - с философским видом подвела итог завуч Нонна Николаевна. - Мы всегда пропускаем момент, когда вы внезапно взрослеете... Ну, допивай свой сок и иди. Времени у тебя в обрез.
      
       Времени, и правда, было в обрез. Потому что не было у него в запасе никакой недели! Это всё яснее понимал Кит, топая домой и невольно ускоряя шаг. Сто лет в запасе есть, а недели нет - вот какой получался парадокс. Нужно было успеть всё сделать сегодня... ну, в крайнем случае завтра, иначе обязательно случится непоправимое.
       Он сдерживал себя, чтобы не добежать до дома бегом, необъяснимо страшась, что на него, бегущего, обратят внимание. Хотя, казалось бы, кому он нужен здесь, в своем времени?
       Свернув с проспекта Мира на свою родную улицу Космонавтов, он как-то машинально, по ходу, подобрал с края тротуара несколько мелких стекляшек - пару оранжевых покрупнее, несколько мелких беленьких... Потом - еще пару каких-то маленьких винтиков положил в карман и поспешил дальше. И только через сотню метров опомнился: Чего это он?! Как в далеком-предалеком детстве пособрал по дороге из детсада всякую дрянь в карманы!
       Кит тормознул, повернулся и посмотрел назад. Нет, не мог он впасть в такое сопливое детство! Что-то произошло... Эти мелкие стекляшки, эти винтики остались на месте автомобильной аварии, случившейся здесь недавно. Похоже, машина на большой скорости ударила ту, которая ехала впереди и внезапно затормозила. Ощущение было такое, что он даже видел эту аварию, но почему-то совершенно забыл о ней.
       Ничего так и не поняв, Кит разозлился на себя, выкинул из карманов автомусор и снова поспешил домой. Но только вошел в свой двор, как остолбенел!
       Вот он - жутко разбитый "жигуль"! Проклюнувшаяся интуиция подсказывала Киту, что это - та самая машина, которая долбанулась на повороте с проспекта... Наверно, хозяин в этом доме живет - вот и поставили ее у подъезда. Приговор этой "десятке" был - "восстановлению не подлежит"... хотя если очень постараться... То - раз плюнуть!
       Кит хлопнул себя по лбу - и побежал назад, за выкинутыми стекляшками и винтиками. Он уже знал, что этой "десятке" и ее хозяину, если он жив остался, еще один раз очень сильно повезло!
       Странно заныло внутри, где-то в солнечном сплетении. Да, да, это снова открывался его дар, раскрывался, как бутон таинственного цветка! Такое было с Китом давно, на свалке у завода "Калибр", когда он чуть не собрал вертолет... и еще на той лесной поляне, где были развешаны разные предметы старинного интерьера. Только тогда он этой несильной, сосущей боли не придал значения. А теперь вдруг заметил.
       Кит чувствовал, что если сейчас ему удастся разобраться с машиной... точнее собраться, то он наверняка найдет способ спасти аэроплан... ну, и конечно же, княжну заодно!
       Он набил карманы всеми оставшимися на месте аварии вещественными ее доказательствами и вернулся во двор.
       Вот он - покореженный агрегат!.. И вот он, Никита Демидов, вроде как великий фокусник, еще не вполне знающий, на что способен... Хотя и предупрежденный... Так с чего начинать?
       Для начала - оглядеться: не привлечет ли он чьего внимания. На угонщика он в этой ситуации мало похож, а вот за мелкого грабителя-мародера может и сойти.
       Народу поблизости не было. Кит пару раз обошел битый "жигуль", делая вид, что просто глазеет и сочувствует. Покореженные узлы двигателя, как ни странно, сочувствия не вызывали, а вот несчастный оттопыренный "дворник" над растрескавшимся лобовым стеклом вызывал нестерпимую жалость... И еще сильнее заныло в солнечном сплетении, когда Кит обратил внимание на несчастную разбитую фару левого переднего габарита.
       Какая несправедливость: люди учатся годами чинить машины, становятся мастерами... а тут подошел пацанчик-вундеркинд с уникальным даром "сборщика" - и всё! И вот еще одна вопиющая несправедливость: у машины разбит двигатель, корпус жутко покорежен... а в этой еще неизвестной никому науке интуитивной сборки важен для дела всего лишь маленький осколочек фары, прилаженный в нужное место уникальной рукой уникального "сборщика" и без пяти минут супергероя. Только знать бы еще, когда и какую цену заплатит пацанчик-вундеркинд за свой уникальный талант и что с него когда-нибудь, в каком-нибудь веке спросится...
       Кит залез в карман и вынул горсть стеклянных осколочков, пригляделся... Ему показалось, что один оранжевый осколочек начинает светиться, и даже искорки из него начинают вылетать, как из бенгальского огня. Он глянул на битый "жигуль": краешек на последнем оставшемся осколочке габаритного стекла тоже как будто искрил.
       Дух захватило от легкого страха-предвкушения. Кит взял один осколочек с ладони, а остальные снова высыпал в карман и еще потряс там рукой, чтоб отлипли от вспотевшей ладони.
       Когда Кит подошел к машине, сердце стучало, как пулемёт, и во рту пересохло... Казалось, он и вправду впервые в жизни собирался угнать авто, а вовсе не починить его чудесным образом.
       Еще раз воровато оглядевшись, Кит присел на корточки и осторожненько приставил один искрящийся осколок к другому, оставшемуся в корпусе машины.
       В тот же миг Кита едва не опрокинул на спину удар горячего воздуха. Кит отскочил от машины. Она вся переливалась оранжевыми огоньками-искорками. Огоньки взлетали, быстро сливаясь и образуя над машиной дугу прозрачного оранжевого сияния. Оно было не ярким - таким, какой бывает в солнечный день радуга над небольшим фонтаном... А тот оттопыренный "дворник" над белой паутиной лобового стекла как будто чадил, он был похож на застывшую струйку коптящего дыма.
       Несколько секунд Кит заворожено смотрел на эту черненькую штуковину, уже зная, что с ней делать. Потом он, забыв о страхе, быстро подошел к машине, потянулся к "дворнику" - и приставил его к стеклу, вернул его в то самое положение, в котором тот был за миг до аварии.
       Страшный удар в лицо огромной и горячей подушкой! Только с этим можно сравнить то, что испытал на себе Кит. Его отшвырнуло назад и в сторону. И пока Кит летел, он еще чувствовал, что от его любимых джинсов страшным рывком отдирают карман. Тот самый, где были стекляшки!
       В полете Кит успел увидеть, что произошло с автомобилем. Есть такие воздушные шарики-фигурки - с головой, руками, лапами, крыльями, хвостами. Надуваешь - и все конечности, хвосты и головы толстеют и расправляются. Вот представьте, что такой шарик, только очень большой и слегка сдувшийся, лежал на земле, и вдруг его одним залпом надули. Что-то похожее случилось с битым "жигулём". Он вдруг подпрыгнул, раздулся, потом снова чуть сдулся и... и стал как новенький! И еще, прежде чем шмякнуться спиной на газон, Кит увидел, как к жутко надутому и от этого ставшему почти прозрачным "жигулю" роем искр и огоньков летят прорвавшие карман стекляшки. Ясно, зачем летят - чтобы занять свои законные места и превратиться в целые и невредимые стекла фар.
       "Фигассе!" - подумал Кит, уже приподнимая с газона голову и уже потирая рукой затылок. "Только бы хозяин не вышел!" - еще успел подумать он...
       - Фигассе! - сквозь звон в ушах донесся до него знакомый голос.
       Тут уж Кит испугался, так испугался! Он взлетел на ноги, будто его снова подкинула неведомая сила.
       В сторонке, у дерева, невинно так - мол, шел мимо, никого не трогал, а тут такое! - стоял... кто бы вы думали?.. Не угадали!
       Кимон! Там стоял Кимон.
       - Ты чего тут?! - обалдело спросил его Кит, даже не собираясь подходить к Кимону.
       - Я? Ничего, - осторожно отозвался Кимон, обалдело глядя то на Кита, то на круто восстановленный, как томатный сок - из пасты, "жигуль" десятой модели. - Это ты чего?.. Чего это было?!
       Кимон как будто боялся подойти к Киту.
       "Он что, следил за мной? - послышалась Киту сквозь шум в мозгах очень неприятная, мысль, а за ней - просто ужасная: - Его что, Дум послал следить?!"
       И тут Кит собрался с мыслями не хуже, чем битый "жигуль" со всеми своими деталями и осколками.
       - А чего было? - также тупо и невинно спросил он. - Что ты видел-то?
       - Ну... - Кимон сделал такое движение руками, будто нечаянно поймал мяч, упавший сверху, а потом осторожно так двинулся к Киту. - Он вроде весь разбитый был, а теперь - целый... Я не понял, ты это как его?
       - Фары горели? - хитро спросил Кит.
       - Не... - не особо понял Кимон.
       - Ты великого фокусника Дэвида Копперфильда знаешь? - провел Кит неотразимый прием.
       - Ну, видел... - дернул плечами Кимон.
       - Что видел? - наступал Кит.
       - По телеку. Фокусы его, - признался Кимон, не отрывая глаз от свеженького "жигуля". - Как он сквозь Китайскую Стену проходит...
       - А видел, как у него целый вагон появляется и исчезает? - спросил Кит.
       - Ну... - кивнул Кимон.
       - У меня лучше будет, - твердо пообещал Кит. - Я сейчас на фокусника учусь...Тренируюсь. Научусь нормально - всем покажу.
       - А еще раз можешь? - с надеждой спросил Кимон и пристально посмотрел на Кита.
       - Могу, - не моргнув, сказал Кит. - Только сейчас ломать ничего не буду. Это самый долгий и трудный подготовительный процесс - всё правильно сломать. Этому труднее всего учиться...
       Кимон смотрел на Кита, как на внезапно появившегося в московском дворике снежного человека, йети... троглодита! И явно не знал, что ему делать, - верить или не верить.
       - А карман-то чего такой? - вдруг сказал он, ткнув пальцем в лохмотья, свисавшие у Кита на месте кармана.
       Это был самый опасный "удар" наблюдательного каратиста Кимона. Кит "увернуться" не смог... Он с замиранием сердца посмотрел на свои испорченные джинсы.
       - Да, это фигово, - признал он. - Ошибочка вышла...
       - Не, ты все-таки покажи... - зацепился было Кимон и вынул из кармана свой мобильник.
       "Снять хочет!" - со страхом подумал Кит.
       Но тут случилось новое спасительное событие!
       - Никита! - услышал вдруг Никита Демидов голос не просто знакомый, а прямо-таки родной-роднющий.
       По дорожке, прямо к восстановленному "жигулю", то есть в перспективе мимо него, шла мама Света, шла с работы со своим фирменным профессорским портфелем, а заодно - и из универсама, потому что в другой руке у нее висел большой и тяжелый пакет с названием этого универсама.
       Мама шла в своем красивом блестящем плаще нараспашку. Под плащом был элегантный серый костюм. "Почти как у княжны..." - подумал Кит. Хозяйственный пакет маме совсем не шел.
       Все чинно поздоровались. Кит сразу повернулся к маме боком и прижал рукой лохмотья на джинсах. И сразу протянул руку к пакету.
       - Да-да, помоги... - с удовольствием сказала мама, не подозревая, что выручает Кита из беды, - а потом выйдешь к другу.
       - Пока, Кимон, увидимся, - с большой симпатией к Кимону сказал Кит и поспешил стать послушным сыночком. - Я позвоню...
       Через десяток шагов он оглянулся: Кимон все еще стоял и смотрел на "жигуль", как в зоопарке - на какого-нибудь экзотического зверя, броненосца или слоновую черепаху.
       "Вот если сейчас хозяин выйдет! - подумал Кит не то, чтобы со злорадством, но как-то не очень сочувственно. - Вот фокус Копперфильда с Кимоном будет - зашибись!"
       А все-таки было непонятно и подозрительно, как тут оказался Кимон - один, без банды зомби...
       И уже другие важные проблемы и вопросы нахлынули на Кита, пока он шел рядом с мамой и нес большой пакет с продуктами. Просто глобальные проблемы! Если князь не появится, то где и как ему, Киту, найти в своем двадцать первом веке какую-нибудь, хоть крохотную, детальку от модели того старинного мотоцикла или аэроплана... А потом, даже если такая деталь чудом отыщется, каким способом отправиться назад, в начало века двадцатого - да так, чтобы угодить точно в кабину падающего аэроплана, а не мимо... Парашют, что ли, еще заранее достать и надеть на всякий случай?
       Мама, тем временем, задавала совершенно мелкие и неважные вопросы про школу и все такое... Умеют же мамы цепляться со всякими совершенно неважными вопросами и делами именно тогда, когда весь мир рушится, десять миллиардов людей могут вообще не родиться и на Москву из будущего через раскаленный центр Земли движется зловещий подземный флот великого и ужасного маркшейдера Вольфа!
       Кит на все вопросы только угукал, думая о своем, и только когда мама начала сердиться, он вдруг взял и сказал такое, чего раньше ему даже в голову прийти не могло:
       - Ма, успокойся. В четверти у меня будет полный порядок. Обещаю. Ни одного трояка. И минимум пятьдесят процентов "пятаков".
       Это неправдоподобное, сказочное обещание Кит дал, когда они уже стояли в подъезде и ждали лифт. Дал - и ужаснулся. Он никак не видел себя в будущем отвратительным отличником вроде Ленки Пономаревой... Ну, ей-то, красивой такой, этот недостаток можно было простить.
       Мама посмотрела на Кита... Как посмотрела? Да как на внезапно вошедшего в подъезд снежного человека, йети! Она и сама никогда не слышала, чтобы ее сын Никита таким крутым, серьезным голосом просто что-нибудь говорил, а не то, что обещал такое серьезное дело.
       - Это ты серьезно? - уточнила она, как математик.
       - Ну... - кивнул Кит и, поняв, что отныне такие ответы совершенно не достаточны, добавил твердо: - На сто один процент.
       Мама задумалась. Лифт спустился. Они сели в него и поехали вверх.
       - Ты обещаешь, прямо как наш министр экономики - полное процветание страны... - задумчиво проговорила мама. - В таких процентах, что кровь в жилах стынет.
       - Я не министр, - честно обиделся Кит.
       - Извини, - сказала мама. - Тебе я верю больше, это точно... А когда сегодня спать ляжешь?
       Кит понял, на что почти издевательски намекает мама и... И не выдержал - ответил, как министр:
       - Вот только "Спокойной ночи, малыши" посмотрю - и сразу лягу.
       По ходу Кит подумал: хорошо бы еще успеть после "Спокойной ночи..." слетать хотя бы на недельку в прошлое, чтобы там все уладить, тогда ночи у него станут действительно спокойные.
       Мама ничего не сказала в ответ. Лифт остановился. Они вышли.
       Мама никогда не звонила в дверь, даже когда папа точно был дома, а всегда сразу открывала ее ключами. Так она и сделала на этот раз.
       Они вошли в квартиру - и тут же из своей комнаты вышел навстречу родных и близких папа.
       "Вот это облом..." - с досадой подумал Кит. Он как раз собирался заглянуть в папину комнату в надежде обнаружить у него какую-нибудь старинную мелочь, железку, которые папа страшно любил и собирал, хотя был художником, а вовсе не технарём, влюбленным во всякие новые и старые железки... Может, какая-нибудь пригодилась бы.
       - Привет, па! - сказал Кит.
       - Привет, солнце, - сказал папа маме, а потом - Киту: - Привет, Никитос.
       И двинулся навстречу.
       Папа был в синих спортивных штанах и просторном рыжем свитерке.
       Все-таки удивительно разные были у Никиты мама и папа. Мама всегда такая элегантная, вся как будто из красивых прямых линий... а папа весь такой... какой? Ну, вот какой-то мягкий, уютный и теплый... Весь как небрежно оставленный на диване плед, состоящий из разноцветных ровных клеток, но кривых линий. Кит был весь прямой в маму, только вот волосы были у него не прямые и светлые, как у мамы, а торчали в разные стороны какими-то бурыми вихрами, как у папы... Только однажды, перед тем невероятным обедом в княжеской усадьбе, удалось их прилизать какой-то специальной жидкостью, поданной Евсеичем... Предательским Евсеичем!
       Папа чмокнул маму в щеку, помог ей снять плащ, потом принял у Кита пакет. И... увы, Кит не успел прорваться к себе...
       - Чего это у тебя? - совсем не сердито, а с искренним любопытством спросил папа, ткнув пальцем в лохмотья на джинсах Кита.
       Кит так и замер.
       - Был стиль рваных и содранных коленок, а теперь - стиль взорванных карманов? - всерьез предположил папа, оказавшись недалек от истины.
       - Ой-ёй-ёй!!! - наконец увидела и оценила "новый стиль" мама. - Что это?!
       Что мог сказать Кит? Что мог, то и сказал:
       - Так получилось... Извиняюсь.
       - Сам-то хоть цел? - прозорливо спросила мама.
       - Угу, - кивнул Кит.
       Мама как будто совершенно не собиралась ругать Кита. Видно, была очень удивлена и даже горда его крутым обещанием завязать с пофигизмом. Знала бы она про рекордный "кол" по литературе и "пару" по истории... и вообще, про нелегкий денёк Кита, который еще неизвестно как мог закончиться и закончиться ли вообще в ближайшую неделю, или месяц, или век!
       - Тут не зашьешь... - грустно оценила мама ущерб, подергав за один лоскуток.
       - Ничего, до свадьбы заживет, - весело оценил ущерб папа. - Давайте-ка сначала перекусим, а то я вас заждался.
       - А вы что тут, не обедали? - с удивлением спросила мама.
       Папа же с удивлением переглянулся с сыном. Кит догадался: мама естественно подумала, что Никита зашел домой после школы и переоделся, когда папа уже был дома... А всё ведь было не так!
       - Ну, я сегодня не в форме ходил, - соврал Кит. - У нас уборка была... Я сейчас.
       И он, скинув кроссовки, поспешил скрыться в своей комнате.
       Переодеваясь в свой бело-красный спортивный костюмчик, он напряженно прислушивался. Судя по звукам, доносившимся с кухни, мама как всегда взялась за готовку, сама едва переодевшись... Обычное дело. Значит, у него есть в запасе минут десять-пятнадцать, пока папа будет развлекать маму всякими разговорами.
       По ходу дела загружался ноутбук. Кит быстренько просмотрел картинки, изображавшие старинные аэропланы. Ни один из них не был похож на биплан княжны Елизаветы Веледницкой... Видно, это был индивидуальный проект. Зато похожий мотоцикл был найден: Индиан Твин, модель 1914 года. Вытянутый, с двумя сиденьями, приземистый и с "тараканьими усами" руля. Может, эта фабричная модель и послужила основой для трансформера, превращавшегося в нестандартный аэроплан?..
       Затея, в общем-то, была безнадежная: найти в папаниной коллекции малоценного антикварного старья хоть какую-нибудь детальку хоть от какого-нибудь аэроплана или древнего, как граммофон, мотоцикла... Но оставалась надежда, что папа знает, где и как какую-нибудь старинную детальку можно найти и приобрести. Вот идея: попросить у него на день рождения такую запчасть! Вот удивления-то будет... Только до дня варенья еще далеко.
       И вот еще стоило раскрыть одну загадку. Кто такой Том Эдисон, Кит знал: будущий великий изобретатель. Кто такой "греческий гость Алек-сан-дер", которому можно было есть руками в присутствии князей, он давным-давно догадался: будущий великий полководец Александр Македонский. А вот кто такая слегка высокомерная, но явно компанейская София Христиановна... Были у Кита смутные подозрения на ее счет - и эти подозрения нужно было развеять чем скорее, тем лучше... чтобы потом не попасть впросак и не схватить еще одну "пару" по истории, которая может дорого обойтись...
       Он набрал в поисковике: "София Христиановна". Появились ссылки на какую-то старинную придворную фрейлину, а еще - детскую писательницу, одну содержательницу пансиона для девочек и даже одну аптекаршу. Ни одна из них на "ее высочество" явно не тянула. Тогда Кит правильно предположил, что высочество так вот по отчеству, на русский лад, в ее время не называли и набрал два имени - София и Христиан. И тут сразу появилась ссылка на императрицу Екатерину Вторую, отцом которой был весь из себя прусский генерал Христиан Август и к тому же, язык сломаешь, Ангальт-Цербстский...
       Деваться было некуда: выходило, он, Никита Демидов, совсем недавно пожимал руку будущей Екатерине Великой... Расскажешь о таком - в очередной раз потащат в психушку. И посадят в палату к будущему Наполеону.
       Звякнул-брякнул в левом, целом кармане джинсов коммуникатор. Кит даже вздрогнул: хорошо, что он не высыпал те стекляшки в тот же карман!
       Пришла эсэмеска. И не от кого-нибудь, а от Дума!
       "Выйди - поговорить надо!"
       Кит решил не отвечать. Он вырубил компьютер... и осторожно глянул в окно.
       Внизу, около восстановленного "из пасты" автомобиля, стоял какой-то мужик и смотрел на "жигуль"... как? Прямо как на снежного человека, йети... А поодаль, за деревьями, стояли... кто? Правильно! Дум и Кимон. Похоже, опасное подозрение насчет слежки оправдывалось...
      
       Заглянуть в папину комнату до любимого папиного "перекуса после работы" не удалось. Мама позвала к столу, а в ближайшие часы Киту полагалось быть исключительно, рекордно послушным. И он сразу же сел за стол, не дожидаясь стандартного маминого окрика "Сколько можно ждать!"
       За столом Кит нарочно набивал рот побольше, чтобы лишнего не отвечать, а стандартно угукать. Даже папа заметил то, на что он обычно внимания не обращал.
       - Ты где это так проголодался? - спросил он с любопытством. - Хомячишь, как голодный лев.
       Кит, конечно же, сразу вспомнил про железных львов, которые могли схомячить пару грузовиков и броневичок на десерт... и, прожевав, ответил:
       - В школе... тяжести носили.
       И ведь не скажешь, что сильно соврал... с учетом того, что теперь стояло у Кита под кроватью... а чуть раньше - в шкафу.
       После "перекуса" папа сразу пошел к себе, побросав тарелки в раковину. И тогда Кит решил действовать честно и открыто.
       Он сразу двинулся вслед за папой и, когда они оказались в его комнате, честно и прямо спросил его:
       - Па, ты можешь достать какую-нибудь деталь от старинного мотоцикла... - Кит потянул несколько секунд, оценивая удивление папы, и добавил: - ...или аэроплана.
       Папа Андрей постоял немного в молчании, глядя на сына, потом сел в кресло и еще несколько секунд посидел в молчании, глядя на Кита с тем же неподдельным интересом... ну, почти как на зашедшего в комнату снежного человека, йети.
       Поболтав ногой, закинутой за ногу, папа, наконец, спросил. Кит ожидал, что папа сначала необидно съязвит, спросит что-нибудь вроде такого: "Это что, у вас новый стиль пирсинга? Вставлять в нос болты от "Титаника"? Ретро-пирсинг, да?" Но папа спросил удивительно прямо и открыто, без всяких шуточек:
       - А какую конкретно? От какой модели? И для каких целей, если не секрет?
       Кит присел к папиному старинному письменному столу, на котором стояли такие старинные настольные часы - маленькие, со стеклянным колпаком, который в тот момент лежал рядом. Часы явно ожидали очередного ремонта, потому как рядом с ними лежали еще пара шестеренок и несколько крохотных винтиков.
       - Ну, скажем, от мотоцикла Индиан Твин... Тысяча девятьсот четырнадцатого года... Любая деталь... - сказал Кит и стал лихорадочно соображать, "для каких целей".
       Папа вгляделся в сына, качнул головой, улыбнулся и сказал тихо:
       - Это наверняка очень редкая модель...
       - Я знаю, - кивнул Кит.
       Папа снова качнул головой и улыбнулся:
       - Неужели в тебе начинают просыпаться мои гены, моя любовь к старью?
       На это Кит уж совсем не знал, что ответить. По ходу напряженных размышлений он совершенно машинально стал перебирать пальцами винтики на столе и... и так же машинально, невольно повинуясь неким уникальным генам, взял один винтик, странно сверкнувший, и ткнул в механизм.
       И тут... что? Правильно! Произошло именно то, что должно было произойти!
       Волна горячего воздуха, подобная несильной взрывной волне, раскатилась со стола в стороны - смахнула со стола пару листов исчерченной набросками бумаги, качнула разносторонние вихры на папиной голове.
       В мгновение ока облако разноцветных искр окутало механизм. Всё - и часы, и стеклянный колпак часов, и их детальки - подпрыгнуло на столе, раздулось, словно под огромным увеличительным стеклом, повертелось маленьким торнадо, соединилось воедино... и со стуком приземлилось на стол.
       Облако искр исчезло.
       Старинные часы были теперь целыми, в отличном состоянии... И они явно шли!
       Зато Кит замер, не дыша. Он просто весь окаменел! Он вперился в часы, боясь посмотреть на папу... Только краем взора он отмечал, что папа тоже замер в кресле так, будто время остановилось вокруг весело тикавших и крутивших шестеренками старинных часов!
      
      

    Глава Девятая,

    с испуганным папой, рассерженной мамой,

    рассеянным изобретателем, застрявшим на другой планете, и наконец, спасенной-таки и практически покорённой княжною

       - Никитушка... сынок!
       Кит испугался папиного голоса. Папа звал его шепотом как будто из далекого далёка... и не просто так звал, а звал на помощь.
       Да еще "сынок"! Да еще "Никитушка"! Так папа не обращался к Киту уже очень-очень давно, чуть ли не с тех пор, как Кит научился ходить.
       А папа вдруг резко поднялся из кресла и сделал то, что тоже себе уже давным-давно не позволял. Он прямо рванулся-бросился к Киту - и, как тот сидел на стуле, так папа и прижал его со всей силы к себе. Одной рукой за плечо, другой за голову.
       - Ты можешь это... - снова зашептал папа тем самым странным, далеким, устрашающим шепотом. - Что ж ты раньше не говорил?! Ты ведь себе не представляешь, как это опасно... очень опасно!
       "Еще как представляю!" - крикнул в ответ, но про себя Кит.
       Теперь он стал заодно бояться того, что, не дай Бог, вдруг прямо сейчас зайдет мама, - и тогда, вообще жутко подумать, что будет...
       А папа все шептал, рассказывал. Одно ухо Кита было плотно прижато к папиному животу - и Киту уже казалось, что папин голос доносится из живота, как из таинственных глубин земного шара.
      
       Оказалось, что у папы в раннем детстве тоже проявился дар "сборщика" - может, и не такой мощный, как у Кита... И он пару раз нечаянно чинил свои игрушки. И однажды папин отец, то есть дедушка Кита, которого Кит не помнил, застукал маленького папу за моментальной починкой грузовичка и... как вы думаете, что сделал? Высек папу ремнем! Ни много, ни мало! И еще поставил в угол... И сказал, что если еще раз увидит такую забаву, то больше никогда никаких игрушек покупать не будет.
       Такие угрозы и наказания выглядят безумием каким-то! Казалось бы, наоборот, радоваться нужно: сыну новые игрушки покупать больше не надо, всё сам живо починит, а в будущем станет великим инженером-сборщиком, если разовьет свой дар... Но когда папа Андрей подрос, его отец ему все очень серьезно рассказал.
       Дар "сборщика" считался в их семье настоящим родовым проклятием. У папиного прадеда, то есть прапрадеда Кита, этот дар проявился очень ярко. Семейная легенда гласила, что давным-давно, в одна тысяча восемьсот восемьдесят каком-то году, где-то на Балтийском море произошло столкновение двух кораблей - пассажирского и военного. И пассажирский пароход стал тонуть. А на этом пароходе как раз и находился прапрадед, тогда еще как ровесник Кита, со своими родителями.
       Военный корабль пробил пароходу бок и заодно легко погнул поручни на борту прогулочной палубы. И когда все ринулись спасаться, кто как мог, прапрадед таинственным внутренним зрением увидел искрящуюся радугу над сломанным поручнем... Оторвавшись от родителей, которые испуганно кричали ему вслед, он подбежал к поручню и... и просто взялся рукой за нужное место в нужное время.
       Какой страшный вихрь тут поднялся! Дамские шляпки взлетели над кораблем стаей испуганных чаек... Корабль подбросило вверх, потом он шлепнулся на воду, подняв тучи брызг. Все попадали на палубу. Сколько криков было, можно представить! Только на этом всё и кончилось... Уже через несколько секунд корабль качался на волнах, как новенький. Никаких пробоин, никаких повреждений! Даже краска на борту вся была цела!
       Все были ошеломлены, никто ничего не понимал. Зато всё очень хорошо увидели и поняли военные на своем корабле... хотя тоже, ясное дело, были слегка и даже не слегка удивлены. Один военный, судя по всему, хладнокровно наблюдал картину катастрофы в бинокль. Он-то и приметил убежавшего от родителей подростка и не только его, но и волшебное мановение его руки, от которого сначала резко выпрямился поручень и вновь соединился в разорванной части, а потом восстановился весь пароход.
       Спустя полчаса на пассажирском корабле уже хозяйничали военные. Они популярно объяснили капитану, команде и пассажирам, что никакой пробоины не было - типа, всем померещилось от испуга, глюк был...
       А потом все, начиная с команды, выстроились к письменному столу, установленному на палубе. За стол сел самый старший военный в черном парадном кителе, и все начали ставить подпись в каком-то особом журнале под общим заявлением о том, что никто, сойдя на берег, никогда и никому не скажет ни слова об этом странном морском происшествии.
       Виновника происшествия, точнее чудесного спасения парохода и пассажиров, к новому ужасу его родителей, военные забрали на свой корабль - и он им там тоже всё в два счета починил.
       Что началось потом, можно легко догадаться. Прапрадеда привлекли не к починке и строительству полезных вещей, а к созданию новых мощных вооружений... а потом он куда-то таинственно пропал.
       А потом... потом жил уже после революции в Советской России некий человек по фамилии Демидов. Был он простым рабочим... и почему-то строго наказывал своего маленького сына всякий раз, как только тот брал в руки какие-нибудь железки. Одним словом, всячески мешал развитию его дара, если таковой вообще был... И только на старости лет рассказал взрослому сыну - деду Кита - необычайную семейную легенду про случай, происшедший на Балтийском море с его отцом, когда тот был подростком.
       О том, куда его отец делся, куда пропал, рабочий Демидов напрочь отказался говорить. Признался только, что сам он - незаконнорожденный сын того великого таланта. Отцу якобы ненадолго удалось скрыться от военных, он провел пару лет в Финляндии или еще где-то, там и встретил свою единственную любовь... которую потом пришлось тайно оставить, чтобы не навлечь беду на нее и их общего ребенка.
       У незаконнорожденного отпрыска того гения таинственный дар, если и был, то совсем слабый, а у деда, то есть папиного отца, этот дар практически не прорезался, но почти... Он рассказывал папе Кита, как во время Отечественной войны они оба - дед и прадед - все-таки пытались развить его в себе - хоть для создания нового оружия, хоть в мирных целях. Но ничего не вышло... Ничего, кроме одной безделушки, эдакого концентратора энергии, который они придумали для усиления дара. Но оказалось, что с его помощью можно только разрушать предметы, а не собирать разрушенные.
       Дед Кита женился поздно и родил сына уже в то время, когда уже первые космонавты летали и когда, как он считал, такой дар снова нужно скрывать во что бы то ни стало... а то, мол, новой, совершенно невиданной гонки вооружений не избежать. И он постарался отбить у сына опасный талант напрочь. И преуспел: когда тот вырос и узнал семейную легенду, никакие "сборки" у него уже не получались, даже когда он осторожно пытался что-нибудь такое сделать.
       Так дошла очередь и до Кита. Папа Андрей наблюдал за своим сыном, но в раннем детстве тот не проявил никаких особых талантов и к тому же был такой несобранный, рассеянный, что папа уж подумал: всё, никакого страшного дара - и слава Богу!
       Но, наверно, на этот раз таинственный дар вызревал медленно, ждал своего часа... словно знал, что торопиться нельзя, а то прихлопнут в младенчестве, как у предков. И вот когда включились мамины "математические гены" и у Кита прорезался талант в точных науках, вот тут-то - как теперь предположил папа - оно и началось. Спящие папины гены стыковались с мамиными - тут-то и бабахнуло!
       И что же теперь делать?
      
       ...Папа уже снова сидел в кресле и тревожно смотрел на сына. А Кит всё так же сидел на стуле и только потирал ухо, отдавленное о папин живот.
       - Па, я знаю, что это опасно, - еще раз со всей сознательной твердостью повторил он.
       - Так зачем тебе эта деталь от мотоцикла? - еще раз спросил папа, успокоившись.
       И тут Кит понял: если уж папа открыл ему великий семейный секрет, то и он должен поделиться с отцом своим секретом: осторожно рассказать хотя бы то, что не напугает папу до смерти. Хотя трудно было представить, что папу что-то может напугать до смерти, до инфаркта. Можно было, конечно, просто соврать про то, что он хочет быстренько собрать старинный мотоцикл, но... нет, такое не прокатило бы.
       - Па, ты веришь, что путешествия во времени... ну, в общем, могут быть? - начал Кит почти издалека.
       Папа даже глазом не моргнул. Но почему-то сжал губы... и почему-то долго молчал.
       - А ты знаешь, что это может быть куда опаснее, чем применение самого страшного оружия? - вдруг спросил он Кита, и снова - тем самым странным, пугающим шепотом.
       У Кита перехватило дыхание...
       Потом он с трудом вздохнул, выдохнул и снова глубоко вздохнул, чтобы сказать твердое и уже проверенное на собственной шкуре "да", но...
       Но в этот момент дверь открылась - и на пороге появилась мама.
       И Кит посмотрел на нее... как? Да, по меньшей мере, как на ввалившегося в комнату снежного человека, йети.
       В руках у мамы был... да-да, тот самый старинный аристократический костюмчик, в который Кита одел чинный и расфуфыренный слуга коварного Льва Константиновича!
       Ничего особо опасного лицо мамы не предвещало. Просто оно было очень удивленным и совсем немного сердитым.
       - Что это у тебя, а? Почему такой дорогой театральный костюм в шкафу скомканный лежит? - совершенно, в общем-то, по делу, спросила она.
       "Молыньей" промелькнула в воображении Кита такая картина: мама зашла в его комнату, решив все-таки разобраться, можно ли починить джинсы... а заодно и посмотреть, не пора ли что-нибудь еще у сына постирать или погладить.
       Кит ненавидел эту мамину привычку без объявления устраивать шмон в его шкафу. Он бы тут взорвался, как бывало раньше, но... только не сейчас! Нельзя было начинать ссору-разборку с мамой в эту ответственную минуту великих откровений, хоть убейся!
       - А что ты так смотришь, будто сам этот костюм первый раз видишь? - задала наблюдательная мама новый каверзный вопрос.
       - Ты веришь, что путешествия во времени возможны?
       Кто задал маме такой, еще более каверзный, сбивающий с толку встречный вопрос?.. Не угадали! Не Кит. У Кита в голове, вообще, полная каша была, и он бы сейчас пропал... Папа, родной папа выручил его! Это он спросил маму - да еще весело так, с приколом.
       - Не верю, - четко ответила мама, продолжая глядеть на Кита. - Боюсь, мне трудно будет поверить во всё, что он сейчас расскажет...
       "Это уж точно!" - безнадежно подумал Кит.
       - А зря, Светик. - Папа продолжал отважно вызывать огонь на себя. - Ты же знаешь, что сейчас большая мода на исторические реконструкции. Очень полезная игра. Ребята читают книги, изучают историю, потом собираются и воображают, что на дворе какой-нибудь старинный год... Какой, Кит?
       - Тысяча девятьсот пятнадцатый, - наконец обретя дар, обычный такой дар речи, честно признался Кит.
       - Вот! - воодушевился папа. - Очень интересный и поучительный год!
       "Всё, папаня рулит! - с облегчением вздохнул Кит. - Сейчас он заболтает..."
       Но не тут-то было!
       - Ты мне зубы не заговаривай! - уже всерьез стала сердиться мама, но не на Кита, а на папу. - У вас тут заговор! Ты ему деньги даешь на прокат дорогих костюмов. Вы от меня всё всегда скрываете... а вот результат. Этот аристократ, - мама указала рукой, занятой аристократическими брюками, на своего безалаберного сынка, - будет сидеть на званом вечере в своем девятьсот пятнадцатом году во всем мятом. Мне что, в этом веке под землю от стыда провалиться?!
       - Ма, извини, я просто спешил, - встрял Кит, решив, что пришел его черед выручать папу. - Я все сейчас объясню...
       Он уже почти придумал правдоподобную историю на основе плодотворной папиной идеи про историческую реконструкцию. Он собирался прямо взять и рассказать про обед в усадьбе... только - как про будущую затею.
       Но в этот момент послышался странный звук.
       Как будто старинная музыка заиграла за стеной... и кто-то запел... Точно! Это был "Последний рейс"! Только очень-очень тихий и трескучий...
       Кит - вот напасть! - уже в который раз за этот долгий, почти вечный день облился холодным потом.
       Мама только удивленно повернула голову в сторону, на звук. А папа вдруг вскочил.
       - Погодите! Что это?! - воскликнул он и бросился к своему граммофону, который тихо-мирно стоял себе на своем столике.
       Ясное дело, никакой пластинки на нем не было, и он молчал в тряпочку... то есть в трубочку.
       - Как же это?! - ошеломленно пробормотал папа и осторожно протянул руку к граммофону, словно пытаясь проверить, не галлюцинация ли он, этот древний гаджет...
       Тогда Кит сам вскочил. И понесся.
       Он всё понял. А главное понял то, что у него на все про все одна минута, не больше!
       Сделав лихой вираж, он промчался мимо мамы, выскочил из папиной комнаты и ринулся в свою... и только на пороге осознал, что он вылетел в одних носках, сбросив с ног домашние тапки.
       Кит невольно выругался - не скажем как - и помчался в прихожую.
       - Ты куда?! - еле догнал его оклик мамы.
       - Я сейчас... - ответил Кит, лихорадочно надевая кроссовки.
       Завязывать шнурки времени уже не было.
       Он промчался назад, опять с риском для жизни обогнул маму, уже вышедшую из папиной комнаты, и ворвался к себе...
       Так и есть - его кровать уже начинало заволакивать фиолетовой дымкой!
       Кит кинулся на пол к кровати - и рывком вытащил оттуда граммофон с "обрубком" трубы.
       Теперь романс "Последний рейс" был слышен куда лучше!
       Но что за чертовщина: пластинка крутилась и звучала без поставленной в ее начало иглы!..
       Но если присмотреться, то было видно, что от иглы к черной поверхности пластинки тянется тоненькая-тоненькая... молния-искорка.
       Кит не знал и не хотел знать, как такое возможно, но он точно знал, что делать. Он аккуратно обхватил граммофон и привстал у кровати, спиной к ней, приняв такую позу... ну, извините, при взгляде со стороны можно было незвначай подумать, что Кит осторожно присаживается на невидимый унитаз. Никто же кругом не знал, что Кит приноравливается усесться на место второго пилота в старинном аэроплане.
       - Ты что делаешь?! - пораженно спросила мама, уже появившаяся на пороге, и можно было подумать, что она так и подумала "при взгляде со стороны"...
       И с еще большим удивлением спросила мама, переходя вдруг на жутковатый мужской бас:
       - И что тут у тебя за дым?!
       Известно, что любой звук превращается в бас, если его замедлить.
       - Не подходи! - закричал Кит что было силы и как можно медленней, ведь иначе в своем времени мама бы услышала только ускоренный нечленораздельный визг.
       Тут в комнате рядом с мамой появился папа.
       Он двигался, как в замедленной съемке. Он посмотрел на Кита, широко - и при этом очень медленно - раскрыл глаза, потом очень медленно моргнул и сказал:
       - Неужели это начало-о-О-О-О-с-с-сьь?
       Долгое "О" доносилось до Кита гулким утробным звуком останавливающегося времени.
       На черной пластинке - в том месте, где ее касалась тонкая ниточка-искра - засветилась яркая точка...
       Последнее, что увидел Кит в своем времени: странное движение мамы. Она очень медленно опускалась на пол - так медленно можно падать только, если стоишь по горло в воде, в бассейне или на дне водоема.
       Кит успел догадаться: мама наотрез отказывалась верить своим глазам и не нашла ничего лучшего, как отключиться от невероятной реальности, иным словом, свалиться в обморок!
       "Фигово!" - подумал Кит.
       Искорка на пластинке вдруг вспыхнула, как сверхновая звезда, ослепив Кита.
       Он зажмурился и почувствовал, что валится на спину.
      
       Вот сейчас он окажется на месте второго пилота в горящем и падающем аэроплане. И без всякой нужной детали! Надежда на успех - нулижды-нуль!.. Но и остаться в стороне, тихо отсидеться дома с мамой и папой он уже не мог - совесть не позволяла.
       Что же делать? Кит прикинул: надо будет как-то перебраться вперед... как-то доползти по корпусу аэроплана до места первого повреждения, вызванного обстрелом, - может тогда что-нибудь получится... А если не получится? Об этом лучше вообще не думать!
       Итак, Кит приготовился к худшему. Но то, что он увидел, когда приземлился спиной на что-то мягкое и, по первым ощущениям, совсем не похожее на место второго пилота, а потом открыл глаза - то было хуже всякого худшего!
       Он оказался в какой-то незнакомой и противно уютной старинной комнатке, на мягком кожаном диване, а прямо перед ним стоял и недоуменно смотрел на него в старинное пенсне - очки такие, надеваемые прямо на нос! - какой-то старинный и совершенно незнакомый дядя в серой жилетке, очень белой сорочке и при галстуке-бабочке. Галстук-бабочка был черный в белый горошек, а сам дядя был похож на какого-то знаменитого русского писателя... Потом Кит проверил, на какого - на Чехова!
       Пластинка остановилась, фиолетовый туман быстро рассеялся, и дядя задумчиво и немного растерянно сказал:
       - Вот оно как получилось!
       И так развел руки в стороны, будто изображал из себя самолет - и не какой-нибудь старинный биплан, а весь из себя современный истребитель.
       "Просто улёт!" - на этот раз уже не с робостью и страхом, а со злостью подумал Кит.
       И впрямь получился "просто улёт". В буквальном смысле слова. Улёт неизвестно куда. Произошла какая-то ужасная, непредсказуемая ошибка... или снова враги его, Кита, перехватили?!
       Кит поставил уже никчемный граммофон на диван, вскочил с него и ринулся в бой - теперь он вертеть собой, как куклой, никому не позволил бы!
       - Где я? - агрессивно спросил он.
       Старинный дядя в пенсне выдвинул вперед ладонь, останавливая Кита.
       - Не торопитесь, молодой человек, мне нужно подумать, - и без того уже не в меру задумчиво пробормотал он.
       И, отвернувшись от Кита, он выключил странную и очень большую лампу-колбу, торчавшую вверх из патрона величиной с цветочный горшок, который, в свою очередь, был надет на блестящий штырь на круглой подставке. Можно было подумать, что это такой необычный торшер... Папе бы он точно понравился.
       - А вы кто? - агрессивно надвинулся Кит на старинного дядю теперь уже с тылу.
       Дядя повернулся к Киту и задумчиво посмотрел на него.
       - А... действительно... - пробормотал он, словно только что проснувшись. - Позвольте представиться. Веледницкий. Януарий Федорович... Хотите перекусить с дороги?
       - Какой "перекусить"! - взвился Кит, сразу все поняв.
       А что поняв? А то, что он, по ошибке, угодил в гости к отцу княжны Лизы и ее брата, к тому самому великому изобретателю, который застрял где-то далеко-далеко в непонятной экспедиции и теперь от скуки ставил новые опыты... И жертвой очередного опыта стал он, Кит. И вот-вот станет княжна!
       - Там ваша дочь в смертельной опасности! - неприлично закричал Кит не просто на взрослого человека, а на очень умного князя, великого изобретателя. - Отправляйте меня скорее туда... к ней!
       Януарий Федорович ничуть не изменился в лице. Он только чуть опустил голову и посмотрел на Кита исподлобья. Поверх очков-пенсне.
       - Не торопитесь, молодой человек, - всё так же тихо, хоть уже и не чересчур задумчиво проговорил он. - Если мне удастся отправить вас туда, куда вы хотите, то, когда бы я вас туда не отправил, вы все равно попадете в это самое "туда" и как раз в ту самую секунду, когда вы покинули мою дочь в так называемой "смертельной опасности"... Как я понимаю, на этот раз спасать ее будете именно вы, а не ее брат?
       "Соображает мужик! - вдруг как-то сразу успокоился Кит. - Но чудной же! Дочке вот-вот хана, а ее папаня в коме!"
       - Ну да...Жорж ни фи... ну, в общем, не успеет, - пробормотал Кит, вдруг как-то застеснявшись и... и вдруг заразившись задумчивостью. - Извините...
       - Ничего. Я вас понимаю, всё так неожиданно, - с улыбкой сказал старший князь Веледницкий. - Одна беда... Вы даже не представились.
       - Извините, - совсем устыдился Кит. - Я - Никита Демидов...
       И он едва сдержался, чтобы не добавить: "...Может, слышали?"
       - А-а... Наслышан! - уже вполне живо сверкнул глазами сквозь очки старший князь. - Значит, вы и есть тот самый легендарный Сборщик! Мы вашего появления, можно сказать, целую вечность ждали...
       - Почему "ждали"? - не понял Кит. - Ваш сын... и княжна... они же сами меня нашли... Наверно, с вашей помощью?
       - Э-э, молодой человек, все не так просто, - со снисходительной улыбкой проговорил старший князь и снова развел руками, только теперь как будто не взлетал куда-то, а открывал перед собой широкие двери. - Проходы во времени не каждый день открываются... Может, будет время - я попытаюсь объяснить...
       И тут Кит разозлился: все ему обещают всё объяснить, да только времени нет, хотя все этим же временем распоряжаются, как... как жвачкой, вот как!
       - Нет, вы уж, пожалуйста, мне сейчас коротенько так объясните, а то у меня крыша едет, - выдавил он из себя.
       - А что объяснить? - забывчиво, маразматически вопросил князь профессорской внешности.
       - А всё! - размахнулся руками Кит. - Раз уж вы или этот Вольф первыми путешествовать во времени смогли, почему вы тогда не можете сами будущее изменить и этого придурка там, в будущем, остановить? И почему сами не можете дочку выручить, когда энергию соберете? Вы же в любую точку времени можете попасть, верно? Если захотите. Зачем вам все остальные нужны, вся эта суета?
       Старший князь посмотрел на Кита с той самой улыбкой, от которой его уже тошнило. Все они, знатоки великих тайн - хоть друзья, хоть враги - начинали вот так, снисходительно улыбаться!
       - Если вкратце... - вздохнул князь и перестал улыбаться. - Время подобно так называемому буферному раствору. Вы знаете, что такое буферный раствор?
       Кит помнил кое-что из популярной химии. Если вкратце, это раствор с такими свойствами, что он долго не становится кислее, если в него начать вливать кислоту... ну, до определенной концентрации.
       Кит кивнул.
       - Вот и представьте себе, что время, вернее, сам "раствор событий" в любой его точке, способен сопротивляться любому воздействию извне, из другого времени, - сказал князь. - И даже если вам удается что-то изменить, то при этом возникает как бы параллельное русло времени и событий в нем... То, первоначальное, остается течь по своему руслу... Но умоляю вас не воображать, будто возникают самостоятельные и параллельные миры, в которых недоумевают два Никиты Демидова. Эти параллельные русла соединены непостижимым для нашего ограниченного ума образом. И первое русло постоянно притягивает к себе новое, пытаясь слиться с ним... Для реального изменения в будущем, надо изменять прошлое на всем его протяжении к тому будущему. Хотя бы в определенных, важных узлах. И постоянно эти изменения поддерживать. Вы не сможете отправиться в прошлое и застрелить там самого себя, потому что вам придется проникать в каждую секунду прошлой жизни и в каждой секунде убивать себя вновь и вновь... и так до последнего мига, который будет истончаться до квинтиллионной доли секунды, и в каждой этой неимоверно малой доле вы прошлый будете вновь и вновь выскакивать перед дулом вашего револьвера. Вообразите, какое это хлопотное выйдет занятие! Так же хлопотно будет для вас предотвратить какую-нибудь катастрофическую беду в будущем... коли она вам суждена безоговорочно.
       Князь помолчал и добавил загадочно:
       - Впрочем, некоторые пытаются набраться терпения. Вот откуда вся эта суета.
       Он немного помолчал, глядя на Кита, тупо переваривавшего нечто несравнимое даже с тайнами квантовой физики.
       - Говоря совсем коротко, забудьте о всяких временных парадоксах. Чтобы изменить прошлое или будущее, нужно немало усилий человеческой психики, - сказал князь. - Но если психика многих людей разом взялась за это дело, то посреди всех времен как бы возникает высокая театральная сцена, отрешенная от обычного мира. И на этой сцене, где сейчас мы стоим, происходит своя великая драма со своим особым сценическим временем, отличным от того, что происходит за пределами сцены...
       Князь, представив себе масштабы такой грандиозной сцены в зазеркалье вселенной, весь замкнулся в себе и замедитировал, глядя куда-то ввысь.
       И вдруг столь же внезапно вернулся назад из параллельного мира.
       - Видите ли, Никита, - спохватившись, снова обратился он к Киту. - Я получил тревожное сообщение от своего сына, но полагал, что здесь появится он сам... Половину всей имеющейся у меня энергии я приложил к тому, чтобы доставить его сюда с тем, чтобы проинструктировать по ряду крайне важных вопросов. Но как я вижу, они, не предупредив меня, послали вас... И как вижу, вы сами не посвящены в их затею... Детишки у меня, знаете ли, тоже с большими причудами.
       "Знаю, еще как знаю..." - подумал, но не сказал Кит.
       - Вот мне и надо теперь основательно подумать, как просветить и подготовить вас, чтобы не промахнуться, - продолжал старший князь Веледницкий. - На посылку вас обратно потребуется остаток моей энергии. И мне потом придется собирать ее заново... Здесь это - нелегкий и долгий процесс, а я бы тоже не хотел тут застревать еще на полгода, а то и больше. Есть тут сейчас одно срочное дело... А потом дела земные ждут, знаете ли...
       - А где мы? - спросил Кит, входя в трудное положение отца молодого княжича и юной княжны "с большими причудами", отца, которого угораздило застрять вдали от больших событий в их жизни.
       Януарий Федорович загадочно улыбнулся.
       - Попробуйте догадаться сами. А то на слово мне не поверите, - сказал он. - Походите тут... В иллюминаторы поглядите... В общем, располагайтесь пока. Вон там, в аппарате, есть чай и морковные галеты. Уж чем богат. Многого с собой не взять было... Не стесняйтесь. Будьте, как дома.
       И князь пошел к старинному письменному столу, стоявшему у стены, по которой сверху вниз спускались ряды мощных заклепок.
       "Тоже дирижабль какой-то", - предположил для начала Кит и поднял голову.
       Ряды заклепок тянулись через свод, в центре которого не слишком ярко светился округлый плафон.
       Кит осмотрелся вокруг. Комната получалась странной, восьмиугольной формы. Слева и справа были иллюминаторы. Кит пошел к ближайшему, правому и... Идти было как-то очень легко... будто Кит в дороге успел сильно похудеть и потерять вес... Тут он чуть было не растянулся, наступив на длинный шнурок кроссовки.
       "Чудной дядька, точно! - подумал он, пока завязывал шнурки. - Вообще не обратил внимания, в чем я... Если б я сюда, к нему, ломанулся в рыцарских доспехах и с мечом, тот же эффект был бы. Никакой!"
       Князь Януарий Федорович, тем временем, сосредоточенно шелестел бумагами в свете настольной лампы с зеленым абажурчиком. Не похоже это было на опасную экспедицию на Южный полюс или куда подальше.
       Кит подошел к круглому иллюминатору, вгляделся в неизвестную даль, как сквозь линзу. Даль была до самого горизонта слегка загромождена буро-красными каменистыми холмами. Небо над холмами было мелким, мутным и чуть-чуть сиреневатым. Сплошная пустыня внизу и вверху.
       Кит вспомнил свою поездку с мамой и папой в Египет, в Хургаду... Было похоже на ту пустыню, только цвета немного другие. А еще Кит видел фильмы про Сахару. Можно найти в ней просторы и в такой раскраске, какую теперь наблюдал Кит.
       "Может, он где-то в Сахаре специально прячется... - предположил Кит. - Залег на дно, как на подлодке..."
       - Тот пейзаж не слишком показателен, - вдруг донесся до него голос старшего князя, не отрывавшегося от своих занятий. - Сейчас тут вечер, закат... Даю подсказку. Посмотрите в другой иллюминатор.
       Кит, ничего не ответив, пошел через комнату к другому иллюминатору. В противоположном направлении открывалась та же безрадостная и безжизненная картина... Только у самого горизонта висел маленький светящийся шарик - белесый такой. И подсвеченная им атмосфера казалась синевато-коричневой мутью. Короче говоря, жутко унылый, депрессивный пейзаж!
       "Луна, что ли... какая-то мелкая..." - так же мутно предположил Кит.
       И тут у него волосы зашевелились на голове... и по спине как будто ёж прокатился, свернувшись клубочком...
       "Что?! Солнце это?! - взорвалась мысль новогодней петардой. - Не может быть..."
       - Как вы изволили заметить? - донесся до Кита голос князя.
       Кит понял, что все мысли он повторил вслух, сам того не заметив.
       - Мы что... - Кит уже неудержимо съезжал к жуткой догадке, как с ледяной горки прямо на несущееся навстречу дерево. - ...Вообще... не на Земле?!
       - Если по размеру Солнца определите наше местоположение во вселенной, ставлю "отлично" по астрономии, - вдохновенно пообещал князь, даже не повернув головы к Киту.
       Вот беда! Просто хоть везде школьный дневник с собой таскай! Везде сплошные уроки и сплошные оценки! Даже на Марсе!
       На Марсе?
       На Марсе?!
       - На Марсе... - прошептал Кит.
       И в полной растерянности - точнее потерянности - отвернулся от иллюминатора. Туда теперь страшно было смотреть!
       У князя оказался очень хороший слух.
       - "Отлично"! - сказал он и протянул в сторону левую руку. - Давайте вашу табель...
       - У меня нет..., - только и пробормотал Кит.
       - Ладно, в другой раз не забудьте, - успокоил его князь, продолжая что-то чертить. - Тогда просто отпускаю вас на перемену... Чаю! Чаю выпейте... Вон там. Небось, от такого экзамена во рту пересохло. И поторопитесь немного. У нас мало времени.
       - А-а... - выдавил Кит из себя.
       В этом нечленораздельном "А-а" были спрессованы сорок, а то и больше самых насущных вопросов жизни и смерти, которые хотелось задать одновременно. Потому и получилось одно дурацкое "А-а"... как предсмертный крик утопающего.
       С пересохшим ртом, на негнущихся ногах Кит доковылял до чайного агрегата, похожего на обычный чайно-какао-кофейный автомат, какой у них стоял в школе, около столовой. Разобраться с ним было - раз плюнуть. Даже в такой коме, в какой сейчас пребывал Кит. Он налил себе чаю в блестящую металлическую - похоже, серебряную - кружку с княжеским гербом, добрался до сахара и морковных галет и попытался использовать их в качестве успокоительных таблеток.
       Мозги Кита сейчас напоминали эти безжизненные марсианские холмы, за которые заходило крохотное холодное Солнце. Никаких мыслей не было. Только одна вспыхивала изредка, как обленившаяся полицейская мигалка: "Надо же! На Марсе..."
       Старший князь закончил дело, сложил несколько исписанных и исчерченных листов в конверт, поднялся и подошел к Киту, устроившемуся у чайного столика, как бедный родственник.
       - Вот, возьмите, пожалуйста, - протянул он конверт Киту. - Окажите мне честь, передайте это моему сыну лично в руки.
       Кит вскочил на ноги, взял конверт... И постыдился засовывать его в карман спортивных штанов.
       - Сложите, как вам удобно, - заметил князь неловкость Кита. - Это не послание государю императору.
       Он вернулся к письменному столу, взял стул и, вернувшись с ним, присел к гостю. Через минуту они оба попивали себе чай где-то на Марсе.
       - У вас, наверно, целых сорок вопросов - и все в голове смешались, - сказал очень догадливый князь.
       - Угу, - угукнул Кит, тут же страшно устыдился и быстро прожевал галету. - Извините, Януарий Федорович... Я это...
       - Еще бы! - улыбнулся старший князь. - Сейчас я попытаюсь погасить лесной пожар ваших вопросов.
       И он все рассказал коротко и понятно. Действительно, в опытах князя имела место одна серьезная ошибка.
       Князь Веледницкий, помимо огромного "Лебедя", создал небольшой геоскаф. По его замыслу, на этом геоскафе можно было бы незаметно подбираться в глубинах Земли к огромным геоскафам-крейсерам Вольфа, как на крохотной юркой подводной лодке, и выводить их из строя. Этот геоскаф был очень маневренным и мог развивать под землей гораздо более высокую скорость благодаря использованию сил не только земного притяжения, но и Солнца, вообще гравитационных сил Солнечной системы. То есть годился и для межпланетных путешествий.
       И прежде, чем воевать с великим и ужасным Вольфом, князю потребовалось слетать на Марс. В довольно-таки отдалённое будущее. Причем тайно - не только от всего человечества, но - и от собственных детей.
       Вопрос "зачем?", наверно, вспыхнул у Кита на лбу, как красная лампа "тревоги".
       - Мне, возможно, удастся остановить новое германское наступление... Именно здесь, в вотчине бога войны, - почему-то шепотом проговорил князь.
       - Где?! - шепотом спросил Кит.
       - Вот прямо здесь, - указал князь на иллюминатор. - На Марсе.
       "Совсем у деда крыша съехала!" - похолодел Кит.
       - Я понимаю, это звучит бредом сумасшедшего, - кивнул князь. - Это, уверяю вас, большая тайна. Я посвящаю вас в нее, поскольку почти не сомневаюсь в том, что и вам когда-нибудь придется помочь мне. Ударом из какой-то иной эпохи... Пожалуйста, ничего не говорите моим наследникам. А то они, как и вы сейчас, подумают, что их батюшка положительно и окончательно свихнулся. Даёте слово?
       - Ага... - пробормотал Кит и спохватился. - Даю-даю... Честное слово!
       Это свое честное слово Кит вспомнит в свое время... вернее - в своем времени, а именно - следующим летом, когда начнется новая удивительная история и он столкнется с новой неведомой и сокрушительной силой - со Спящей Охотницей.
       А пока Кит решил на всякий случай отвлечь гения:
       - Долго летели... - посочувствовал Кит.
       - Примерно одну миллионную долю секунды, - уточнил князь.
       - Мгновенная транспортировка в пространстве, - восхищенно догадался Кит, вспомнив научную фантастику. - Вы и это изобрели?
       - Не в пространстве, а во времени, - уточнил князь. - Именно сдвиг во времени позволяет переноситься в любую точку вселенной.
       Князь достал золотые карманные часы, нажал на головку, крышечка открылась, заиграла звонкая механическая мелодия.
       В тот же миг за окном... то есть за иллюминатором словно сверкнула молния...
       - Вот и они... Немецкие псы-рыцари, - загадочно проговорил князь. - Точно по расписанию. Вам пора эвакуироваться.
      
       - В прошлое? - невольно, с опаской уточнил Кит.
       - Если вы торопитесь выручить мою дочь, то истинно так - в то время, которое для вас уже стало замшелым и изъеденным молью прошлым, - сказал князь.
       Он шустро поднялся и стал колдовать с той самой большой лампой-колбой, стал щёлкать всякими тумблерами на ее штативе. По всему видно было, что это - типа, волшебная лампа, но не Алладина, а Януария.
       - Представьте себе реку, - по ходу дела, проговорил князь. - Это поток времени. Мы плывем по его течению. Но если мы хотим не просто жить-поживать, а вырваться из потока и переместиться в прошлое или будущее, мы должны прорыть отдельный канал, срезающий расстояния... Но далеко не всегда и не везде это возможно сделать. По берегам реки времени вздымаются невидимые, непреодолимые и таинственные скалы, через которые напрямую не пробиться... Нужно дожидаться дня, пока река пронесет тебя по ущелью мимо скал и ненадолго откроется ровный простор. Именно поэтому прямая связь между прошлым и будущим возможна только в строго определенные моменты, в строго определенные даты календаря. И я вам советую набраться терпения: эти дни, если вы уж плаваете по параллельным каналам времени и спасаете мир, эти дни, ничем не примечательные для окружающих вас людей, могут для вас растянуться надолго...
       Кит чуть не сказал "угу". Сдержавшись, он просто кивнул.
       - Я вижу, вы уже обвыклись в этой мешанине времен и относитесь к ней по-философски, - усмехнулся князь в ответ на молчание Кита. - Может, и к лучшему, что я еще задержусь здесь. Наши недруги на Земле наверняка опасаются, что я затаился где-то в засаде и по этой причине вдвойне опасен. Поэтому и не идут на бедных Жоржа и Лизу в атаку на танках и аэропланах.
       "Уже идут!" - чуть не закричал Кит, но решил не пугать отца, который еще не может сам прийти на выручку к своим детям.
       - Вообще-то, уже начинают... - осторожно сказал он.
       - Детишки держатся мужественно? - задал князь вполне княжеский вопрос.
       ...И вполне по-княжески спокойно.
       - Угу, - не сдержался Кит, озадаченный невозмутимостью старшего князя.
       - Я знаю, что вы им сможете помочь, - с большой уверенностью сказал князь, даже не поморщившись на это дурацкое "угу", достойное снежного человека, йети. - Так какая там смертельная опасность угрожает Елизавете?
       Ну, наконец-то!
       Кит осторожно и кратко рассказал, стараясь не налегать на спецэффекты.
       - Да, признаться, коллизия и вправду нешуточная, - оценил князь ситуацию без особо трагических чувств, вздохнул и свел брови. - А вы, как я понимаю, настроены серьёзно?
       - Еще как! - Кит даже возмутился вопросу.
       Князь снял с носа свои очки-пенсне, а с уха крючочек на серебристой цепочке, тянувшейся к оправе. Потом он так же неторопливо отсоединил от оправы тоненькую цепочку, положил пенсне на столик и... и треснул по ним сверху кулаком!
       Кит чуть не подпрыгнул от испуга.
       Стекло в одном из овалов рассыпалось...
       Но на этом пытка интеллигентных очков не кончилась. Князь взял оправу, легонько постучал ею по столику, чтобы стеклышки осыпались совсем, а потом просто погнул дужку несколько раз и сломал ее.
       - Теперь - полный ажур, - оценил князь наведенные разрушения. - Сможете?
       Кит понял, наконец, замысел князя. Опять предстоял экзамен. Само собой у Кита получалось, а вот на "оценку"...
       Но не успел он сказать "не знаю", как увидел знакомые искорки, которые засуетились на столе и облепили сломанные очки, будто светящиеся муравьи. Больше всего их собралось на одном, совсем неприметном осколочке линзы.
       Лови момент! Кит протянул руку и даже весь потянулся к этому осколочку. Он не то, что взял его, а просто прилепил к указательному пальцу, тихонько надавив на него... Палец ощутил жжение, как от муравьиного укуса. Кит бросил короткий взгляд на оправу - и приставил осколочек туда, куда его душа просила.
       Дунул со стола в лицо теплый ветерок, маленький вихрь подхватил и закружил обломочки и осколочки... И всё! Пенсне можно было снова надевать на нос. Князь рисковал не зря.
       - Готово! - сказал Кит.
       Он даже как-то не особо порадовался успеху - приелось что ли?
       Князь сидел, как окаменевший, и смотрел на восстановленное пенсне.
       - Всё уже... - еще раз невольно подтвердил Кит, уведомив князя о завершении фокуса.
       И тут он догадался, что невозмутимый и чудной князь потрясен до глубины души.
       - Феноменально! - наконец прошептал князь. - Я пытался представить себе эти трансформации... но чтобы так эффектно... уму не постижимо!
       И вдруг движения князя стали быстрыми, будто само время заторопилось и двинулось гораздо быстрее.
       Князь порывисто протянул Киту цепочку от очков.
       - Берите! - очень живо и воодушевленно сказал он. - Берите и не удивляйтесь. Она сделана из того самого металла, который пошел и на некоторые детали нашего аэроплана-"кентавра".
       - Трансформера, - догадался Кит.
       - Что? - не понял в свою очередь князь - разные века, разные термины! - но тут же догадался: - Да, пожалуй, можно и так назвать... Этой цепочки при ваших способностях будет достаточно. Вы готовы?
       О, как вдруг заторопил князь!
       Кит опять бессовестно угукнул, засовывая цепочку в карман спортивных штанов.
       На самом же деле, он успел как-то сильно расслабиться в старинных гостях... и теперь даже заробел, вспомнив про подвиг, который ему предстоял.
       - Ваша невозмутимость просто удивляет, - восхитился князь, не зная про фирменную Китову бесчувственность, залитую поверх всех страхов.
       Он указал на диван:
       - Тогда садитесь.
       Кит встал из-за стола и покорно двинулся к дивану.
       - Хотя минутку... - вдруг остановил его князь. - Извините, Никита. Впереди у вас большие приключения... Вы не хотите предварительно заглянуть?
       - Куда? - не понял Кит.
       И вдруг понял! Князь намекал, что перед большими приключениями очень даже стоит заглянуть... вернее забежать... ну, вы сами знаете, куда... И почему только все эти остальные супер и не очень супер герои во всех книгах и фильмах как будто вообще, извините, не писают и не какают, будто не живые люди, а просто киборги, как тот же Терминатор. Кит был всё-таки человеком, а не киборгом, а потому чисто по-человечески решил не стесняться и позаботиться о спокойствии на все ближайшее будущее, в котором точно будет не до того...
       В маленькой кабинке, под большим железным бачком с длинной цепочкой он только успел поудивляться: "Надо же... и это я делаю на Марсе... никто никогда не поверит!" И он еще прикинул, а не надежнее ли прихватить заодно и вот эту длинную и толстую цепочку, с помощью которой спускают воду известно где. Может, она больше пригодится? Но спрашивать у князя не решился... а спросил другое, когда уже вышел из кабинки и сел на диван:
       - А граммофон?
       - Для вас лишний груз, - твердо сказал князь. - У детей есть еще один... А мне пригодится. Не исключено, что с его помощью я ускорю процесс возвращения. Звуки этого романса оказались просто уникальным проводником во времени... К тому же такое символическое название - "Последний рейс".
       - Хорошо бы, не последний, - само собой вырвалось у Кита, и он уточнил: - Для меня хотя бы...
       - Да, всё в мире относительно, - сделал гениальный вывод князь. - Агрегат готов к транспортации. И позвольте вам, Никита, дать одно напутствие... Вы там, на Земле, своим талантом особо не разбрасывайтесь, а главное, не демонстрируйте его на публику. Вы не фокусник, у вас всё по-настоящему, и восторженные аплодисменты вам не нужны, они вас только испортят... И далеко не всё, что сломано и разрушено, подлежит восстановлению. Многое стоит оставить в покое развалин... Рекомендую вам: прежде, чем решитесь восстановить что-либо из созданного руками человеческими, возьмите да помолитесь, чтобы не вышло чего лишнего... Не знаю, верите ли вы в Бога или нет, но все-таки помолитесь Ему на всякий случай... Примерно так: "Боже, сделай так, чтобы у меня ничего не получилось, если от этого будет больше вреда, чем пользы"...
       Кит слегка растерялся от такого напутствия, потом прикинул и как всегда решил уточнить:
       - И так каждый раз молиться, чтобы ничего не получилось?
       - Хм... - прикинул и князь. - Смею заметить, весьма полезная идея!
       И он нажал на самую главную кнопку.
       В "лампе" заискрили два металлических уса - и между ними образовалась электрическая дуга необычного фиолетового оттенка.
       - Передайте моим сорванцам, что я их очень люблю, что нестерпимо скучаю по ним и, главное, что непременно вернусь... - проговорил князь, и голос его становился все ниже и ниже. - Просто скажите, что "скоро"... А теперь соберитесь. Никита! Представьте себе, что вы уже на месте второго пилота... Лучше закройте глаза.
       Кит и так уже весь сжался... и, можно сказать, весь целиком зажмурился.
       - Как говорится, Ангела-хранителя вам в дорожку, - пожелал князь, и голос его уже звучал со всех сторон и даже сверху, с марсианских небес, гулким стереофоническим басом. - И да поможет вам Бог!
       Накатила теплая волна. Ослепительно полыхнуло.
       Кит зажмурился, а в ушах у него зазвенело...
      
       ...и тут же зарокотало! И в лицо ударил уже не теплый и мягкий, а холодный и резкий поток воздуха.
       Никиту ударило спиной об не слишком жесткую, но и вовсе не уютно-диванную поверхность.
       Кит распахнул глаза.
       В них ударило солнце... А в нос ударил маслянистый дым!
       Кит даже не стал вертеть головой и оглядываться по сторонам, чтобы, чего доброго, не испугаться любой из грозивших со всех сторон опасностей - вражеских аэропланов или уже такой близкой и грозящей гибелью земли.
       Княжна Лизща сидела впереди и, верно, готовилась красиво умереть. Кит только глянул ей в затылок и сразу понял - не надо отвлекать её от героических мыслей или спасительных молитв... а то она всё испортит, и тогда они точно гробанутся. Он сделает ей сюрприз чуть позже. Если успеет.
       Он живо выудил из кармана цепочку от очков-пенсне и... Куда же ее приткнуть в подбитом аэроплане, в какое тайное место сборки?
       Нигде не видно было таких нужных, таких спасительных искорок...
       Кит чувствовал, как его все сильнее клонит вперед... Еще немного - и аэроплан войдет в штопор! И тогда - всё... Конец!
       Вымученный рокот-треск дымящего двигателя уже превращался в захлебывающийся кашель. Стало трясти...
       Идея проползти вперед по корпусу и добраться до подбитого двигателя выглядела теперь явно суперменской, без голливудских каскадеров и спецэффектов совершенно не выполнимой, то есть - попросту идиотской!
       Еще чуть-чуть - и Кит страшно бы испугался самого ближайшего будущего. Впору было звать папу с мамой!
       И вдруг Кит заметил прямо перед собой, как из металлического обода, окружавшего по корпусу место пилота, от мелкой тряски начинает, как крохотный грибок, сам собой вылезать то ли винт, то ли заклёпка... и вылезает не просто так, а разбрасывая мелкие, редкие искорки!
       Озарение! Тут-то и снизошло на Кита озарение!
       Кит протянул свободную руку, подцепил "грибок" за шляпку и изо всех сил дернул вверх. Вулканчик искорок ударил из отверстия!
       Другой рукой Кит попытался поднести очёчную цепочку к отверстию так, чтобы ее концом попасть прямо в извергающее искорки отверстие.
       - Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы получилось! - невольно взмолился он наперекор совету князя Веледницкого.
       Аэроплан трясло, цепочка дергалась и раскачивалась... и вдруг ярко засветилась, как раскаленная!
       - Ой! - вскрикнул Кит от ожога и, отпустив цепочку, отдернул руку.
       Цепочка на миг превратилась в прямой светящийся стержень... и вдруг, как макаронина в рот, всосалась в отверстие.
       В тот же миг Киту сильно обожгло пальцы другой руки. Из них вырвалась-вылетела раскаленная заклепка и тут же присосалась к своему законному месту, откуда была извлечена.
       Аэроплан содрогнулся. Ослепительный золотистый фейерверк вспыхнул впереди. Киту послышалось, что княжна вскрикнула...
       Спустя пару секунд фейерверк погас... и вместе с ним исчез поток темного дыма.
       Всё! Двигатель аэроплана урчал, как новенький! Он рокотал натужно, но уже бодро и довольно. А аэроплан стал задирать нос все выше и выше, в чистое небо.
       Сердце гулко и страшно часто стучало в ушах Кита, будто изо всех сил помогало вылеченному на лету, восстановленному двигателю аэроплана.
       - Ну, Боженька, спасибо Тебе, если Ты есть! - еле двигая страшно сухим языком, прошептал Кит, как-то растерянно решив, что сам он тут был вообще не при чём.
       И его бросило из жара в холод. Он стал жутко мерзнуть!.. Ясное дело, Кит сидел в аэроплане в легком спортивном костюмчике. Самая опасная опасность отступила, стресс утих, и Кит почувствовал реальность такой, какой она была...
       И тут к нему пришла первая нормальная и здравая мысль:
       "Она ж меня тут заморозит! Вниз надо!"
       Кит огляделся: они летели над полями и лесами... Это раз. Вражеский аэроплан продолжал лететь поодаль, по правому борту. Это - два!
       Кит посмотрел назад. Там, в небесах, выше и тоже поодаль, тащилась дурацкая и бесполезная Петровна. Это - три... А "четыре" - то, что вражеский аэроплан с пулеметом снова шел на сближение.
       "Второй попытки не будет, это точно!" - не столько со страхом, сколько со злостью подумал Кит и, подавшись вперед, заорал во всю глотку:
       - Сажай! Сажай!
       Княжна потянулась вверх и, насколько смогла, развернулась к Киту... Кажется, ее глаза сделались величиной со стекла ее больших пилотских очков.
       - Заводи! Заводи граммофон! - срывая голос, и оттого визгливо и противно прокричала она.
       Княжна явно решила, что Кит так никуда и не девался-спасался, а попросту застрял от страха в аэроплане. Она сама от стресса даже не заметила, что Кит где-то успел переодеться.
       - Вот дура! Ни фига не понимаешь! - злобно, но еще не громко прорычал Кит, а потом снова заорал, тоже срывая голос: - Нет граммофона! Выкинул на фиг! Сажай!
       И он замахал руками, показывая, что и вправду нет у него уже никакого ящика с пластинкой "Последний рейс". Не будет этот рейс последним - и точка!
       Княжна разинула рот, застыла, как в стоп-кадре... а потом ожила, махнула рукой, отвернулась и... пошла на вираж.
       "Ну, тормоз!" - с облегчением вздохнул Кит, обозвав княжну для порядка и уже без всякой злости.
      
       Вражеский, хоть и родной, русский пилот, тем временем, пришел в себя после демонстрации невероятного фокуса, а именно - мгновенного тушения и капитального ремонта аэроплана на лету. И теперь он, видно, решил потребовать его, то есть фокус, на "бис"... Короче, он пустился вдогонку, снова нацеливая свой гнусный пулемётик.
       Княжна резко повела машину на снижение...
       Кит узнал уже знакомые ему места! Поле, за ней река... По другую сторону поля - возвышенность, заросшая высоким лесом. Кит увидел сверху усадьбу среди деревьев. Как её?.. Веледниково...
       Кит прикинул, что делать, когда при посадке аэроплан превратится в мотоцикл... Опять, что ли, хвататься изо всех сил за княжну?! Надо прицелиться к талии, так что ли?
       Что-то резко щелкнуло и вспыхнуло яркой искрой рядом с ним, на кромке борта! И тут же что-то маленькое и злобное резко ткнуло в плечо - и тоже вспыхнуло! Кит глянул в сторону, откуда ткнуло... и обомлел! Это же вражеский летчик дал новую очередь из пулемета!
       Кит не успел испугаться, как провалился вниз, отстав от кресла - и тут же жестко догнал его задом. Это княжна резко сбросила высоту.
       - Господи, помоги! - взмолился Кит.
       Он всерьез так взмолился всего-то второй раз в жизни... а первый раз был всего-то минутой-другой раньше!
       Аэроплан, снова весь дрожа, шел на посадку. Двигатель натужно рокотал...
       Кит ожидал, что княжна в нужное время даст команду, но все не было и не было никаких команд. Кит напрягал слух, а мгновения тянулись, как долгие часы и - уже без применения всяких фантастических граммофонов времени.
       Посадочная полоса стремительно понеслась навстречу. Кит напрягся и принял позу мотоциклиста, ожидая, что вот-вот очутится в седле старинного Индиана Твин... и даже руки вытянул так, чтобы уж без команды и всякого княжеского позволения или приказа ухватиться за княжну...
       Внезапно впереди вспыхнуло широкое кольцо мерцающих искр, потом второе - и аэроплан стал пролетать сквозь них, как цирковой тигр сквозь горящие обручи. И каждое феерическое кольцо накатывало порывом жаркого воздуха...
       Вдруг аэроплан резко тряхнуло!
       Земля! Старинный самолетик побежал и запрыгал, словно от радости, по твердой земле... Крылья его засветились... и стали таять... потом заискрил корпус аэроплана... и тоже стал таять на глазах. Кит напрягся сильнее и... провалившись чуток, ударился задом о мотоциклетное седло.
       В первые мгновения мотоцикл показался страшно длинным... И тормозя, он быстро сокращался... и приближал, приближал княжну.
       От торможения Кита сильно клонило носом, и он успел подумать, что удержится в седле, обойдясь и без княжны... но в тот же миг его уже немилосердно, рывком, дернуло-швырнуло вперед, он ударился лбом в спину княжны, внезапно оказавшейся перед ним на расстоянии выдоха, потом получил страшный пинок под зад и... И дальше полетел сам, уже без всякого аэроплана-мотоцикла!
       Кит перелетел через княжну и через кувырнувшийся мотоцикл, приземлился - и прокатился тоже кувырком по мягкому песчаному грунту, а потом - проехался по густой траве.
       Странное дело: он совсем не расшибся! А когда вскочил на ноги и мельком оглядел себя, оказалось, что он не только не ободрался, но и почти не замарал свой новенький, белый с красными обводками, спортивный костюм. Наверно, уберегла его в чужом веке та "защитная пленка" его собственного времени, о которой говорил младший князь... Может, и с неба тоже не так страшно падать, как ему грозили? "Не, это лучше не проверять", - благоразумно рассудил Кит.
       И больше ни о чем он не успел поразмышлять, увидев, что княжна в своем родном веке расшиблась не на шутку. Она лежала навзничь в пыли и песке, на краю посадочной полосы. Мотоцикл валялся метрах в трех от нее и продолжал бессмысленно вертеть колесами.
       Кит бросился к княжне... И жутко обрадовался, увидев, что она дышит - глубоко и часто.
       - Ты как? Жива?! - выдохнул он, бухнувшись около нее на колени.
       Княжна с трудом приподняла левую руку в лётной перчатке и коснулась левого глаза... вернее очков.
       Кит очень осторожно приподнял лётные очки княжны и сдвинул их на шлем.
       - Жива?! - невольно повторил он, от растерянности решив, что без очков ей будет не только лучше видно, но и слышно.
       Княжна ничего не отвечала. Она смотрела на Кита недоуменно и страдальчески, потом то ли поморщилась, то ли улыбнулась и... и потрогала рукав его спортивного костюма.
       "Ну да, я не призрак", - чуть не сказал Кит.
       Но оказывается, дело было в другом...
       - Ты вернулся... - тихо и благодарно пролепетала-прошептала княжна. - Ты вернулся...
       Кит понял и обиделся.
       - Ну да! Я ж не... - Он задумался, какое нелитературное слово будет тут к месту, и нашел одно, очень даже старинное: - Я ж не крыса корабельная какая-то, чтобы смыться - и всё... Надо ж было жестянку твою починить.
       Княжна смотрела на Кита... как? Стыдно сказать "как"... С обожанием! Киту даже страшно стало от такого ее страдальчески-обожающего взгляда, и он наглухо замолк.
       - Ты починил... - благодарно прошептала княжна. - Спасибо...
       - Не за что... Так получилось, - смущенно повинился Кит.
       - Ты меня опять спас... - еще более благодарно и обожающе прошептала княжна, и глаза ее заблестели... и даже настоящая слезинка покатилась из уголка ее левого, особо прекрасного в эту минуту глаза.
       Тут Киту стало уж совсем невмоготу, и он отвел взгляд. Он вообще отвернулся и стал смотреть, что делается вокруг. И очень вовремя занялся этим делом. Оказалось, что из дальнего леса выступила длинная цепь солдат с винтовками! Солдаты не бежали с криками "ура", в атаку на Кита и выведенную из строя княжну, а двигались медленно и очень осторожно, словно шли по топкому болоту... или в замедленном времени. Пока они казались вдалеке совсем маленькими, оловянными и безобидными...
       Кит смотрел на них, будто видел их на экране, сидя в кинотеатре. Иным словом, страха он в эту минуту совсем не испытывал, видно, успев израсходовать весь его запас за этот слишком долгий день. Однако, глядя на медленно приближавшуюся цепь солдат, Кит ясно сообразил, что если он не пошевелится, то весь его сегодняшний труд по спасению княжны пойдет насмарку.
       Что-то, тем временем, все сильнее гудело в небесах. Заподозрив, что будут бомбить, Кит посмотрел и в ясные небеса. Вражеского аэроплана не было видно. Зато с нарастающим гулом приближалась, постепенно снижаясь, дурацкая и бестолковая Петровна, глаза б ее не видели! Из ее нижней части во все стороны били струи пара.
       - Ты можешь встать? - спросил Кит.
       - По-моему, меня немного ранили... - с опаской сказала княжна и указала левой рукой на правую.
       Тут только Кит короткую темно-красную полоску на правом плече княжны. Ей страшно повезло: пуля прошла вскользь по плечу, разорвав комбинезон и только повредив кожу.
       - Похоже, по касательной прошло, - так и определил Кит, приглядевшись. - Надо быстро сматываться отсюда.
       Княжна крепко сжала предплечье Кита и попыталась подняться. Кит помогал ей, как мог аккуратно и вежливо. Но только княжна встала на ноги, как отчаянно вскрикнула и вся прямо обвалилась-рухнула вниз.
       - Нога! - простонала она.
       Непонятно, что случилось - перелом или растяжение. Одно было ясно - княжна сама идти не сможет. Положение на твердой земле показалось Киту куда более безвыходным, чем недавно в небесах. Как собрать развороченный "жигуль" или подбитый аэроплан, он знал, а вот на то, чтобы собрать слегка покалеченную княжну, у него не было никаких супергеройских гипермегаспособностей...
       Кит прикинул расстояние до усадьбы. Метров сто до подъема, потом еще сотня - в гору. Даже если эти солдаты вроде бы родной, российской, но в этот час очень даже вражеской армии будут догонять их, как в замедленной съемке, все равно дело - дрянь.
       Бывает так, что в минуту опасности вертятся, колобродят в мозгах самые дурацкие мысли. Вот и у Кита, пока он оценивал безнадежную обстановку, вертелась одна такая. "Вот интересно, - подумывал он, - носит ли Дум Ленку на руках?.. Наверно, где-нибудь втихаря... Или у них совсем не бывает такого?" Как Дум возил Ленку на плечах и радовался, как верный осёл, Кит видел, но это что - это просто детская развлекуха. А вот дама на руках - это ж совсем другое дело. Это ж...
       - Слушай, - с трудом сглотнув, выдавил из себя Кит. - Мне это... придется тебя нести... наверно.
       - Я помогу! - вдруг очень живо отозвалась с земли ушибленная и раненая княжна. - Держись крепче!
       Она схватила его сначала за кисть, потом за локоть, потом за плечо - и так, словно забираясь вверх по Киту, как по дереву, поднялась на ноги. Вернее - на одну, здоровую ногу.
       - Выпрямись, а то не удержишь меня и клюнешь носом! Курам на смех! - совсем ожив, уже вовсю командовала княжна. - Готов?
       - Вроде... - ответил Кит, куда ж деваться.
       - Подхватывай! - Княжна здоровой рукой ловко и сильно обняла Кита за шею и подтянулась.
       Кит сделал все, что мог. И - о, чудо! Княжна вся оказалась у него на руках - совсем не такая тяжелая, как он боялся. Даже наоборот - легкая, как... Нет, ну все-таки не как пушинка, это точно!
       - Только не торопись, мой герой... - прошептала княжна Киту в самое ухо. - А то всех врагов и вправду рассмешим до животных коликов... Ты не бойся, брат нас сейчас прикроет.
       "Дождешься его! "Прикроет"... Как бы сам там не накрылся..." - предусмотрительно не сказал вслух Кит и пожалел, что его не видит Дум. Тот сдох бы от зависти... А Ленка Пономарева?.. А та - от злости, это точно! Причем не на Кита, а на Дума!.. Вот какие тайны жизни стал постигать Кит.
       - А мне-то чего бояться? - деловито хмыкнул он. - Мне тут у вас пули не страшны.
       - Мне тоже нечего бояться, - прошептала княжна. - Ведь со мной ты...
       - Уроню... - мрачно предупредил Кит.
       Княжна сразу притихла.
       Кит шел широким, мощным шагом по направлению к усадьбе и прикидывал... Кто может выйти навстречу и помочь им? На эту летающую консервную банку по прозвищу "Петровна" и ее экипаж, похоже, надежды никакой, хотя она и гудит-пыхтит-тарахтит в небесах всё громче и громче...
       Кто остался там, в усадьбе? София Христиановна... Она, чего доброго, "Трех мушкетеров" запоем читает и вообще ничего не слышит, у нее сейчас в мозгах шпаги звенят. Александр Македонский?.. Ищи ветра в поле, как говорил про него какой-то из Евсеичей. Он, небось, где-то с персами или индусами всякими воюет, как бывало... А их обоих - этих предательских Евсеичей - или уже выгнали... или за измену вообще расстреляли и повесили по законам военного времени...
       Вдруг Кит заметил впереди, среди деревьев и кустов, что-то белое и стремительное... И в следующее мгновение из лесу в чистое поле вылетел на белом коне... кто? Правильно! Кому еще вылететь против всех врагов на белом коне, как не самому Александру Македонскому! Нашелся ветер в поле и очень даже кстати!
       - Я же говорила! - восхищенно выпалила княжна.
       - Не знал, что он тоже твой брат, - ощутив укол в сердце, хмыкнул Кит.
       - Я бы на твоем месте сейчас не иронизировала бы, - прямо-таки всерьез обиделась-рассердилась беспомощная княжна.
       Юный Александр Македонский мчался галопом на выручку - и Кит просто не поверил своим глазам: будущий великий завоеватель мира скакал, держа повод... в зубах! А в каждой руке у него было - и вы тоже не поверите! - по револьверу!
       Принц Александр примчался, страшно сверкнул глазами, страшно оскалился, что означало веселую боевую улыбку - и стал палить из обоих стволов в сторону цепи солдат, опасливо двигавшихся следом за Китом на почтительном расстоянии.
       Кит читал когда-то про так называемую "стрельбу по-македонски". Древние македонские воины славились тем, что искусно бились двумя мечами. Вот и стрельбу разом из двух пистолетов в двадцатом веке назвали "македонской". Теперь получалось, что "стрельбу по-македонски" придумал не кто иной как сам же Александр Македонский! Кто бы знал, сколько удивительных тайн таит История!
       "Греческий гость" палил, белый конь под ним шарахался в стороны и поднимался на дыбы!
       "И в него не попадешь, и сам он ни в кого не попадет", - своим холодным рассудком математика прикинул Кит и осторожно оглянулся.
       Оказалось, всё равно польза от стрельбы была приличная - цепь залегла, а значит, остановилась.
       Шуму и грохоту делалось все больше - приближалась-снижалась дурацкая Петровна. Уже ветром от ее пропеллера качало траву под ногами и волосы на макушке.
       "Сейчас точно на голову сядет!" - только и успел подумать Кит, как...
       ...как сверкнула позади страшная "молынья" - и как грохнул жуткий, оглушительный гром!
       Белый конь взвился на дыбы, и будущий великий Александр едва усмирил его. А Кит, невольно пригнувшись в испуге, чуть и вправду не выронил княжну.
       - Я же говорила, брат нас прикроет! - торжественно объявила княжна.
       - Предупреждать надо... - только и буркнул Кит, представив чудовищную картину уничтожения вражеской армии с помощью управляемого грозового разряда. Это вам не голливудские спецэффекты!
       Не успел Кит достичь со своим особо хрупким грузом подъема в гору, как и сам юный князь Георгий Януариевич Веледницкий оказался в их рядах. Он с проворством циркового акробата спустился с Петровны по висячему трапу, а сама летающая драндулетина, управляемая Томом Эдисоном, вновь набрала высоту и полетела над деревьями к усадьбе.
       - Славно пугнули! - весело сказал князь и при этом как-то очень нехорошо, ехидно посмотрел на Кита. - Они там теперь до ночи залегли... Все, небось, в штаны от страха наложили.
       - А что, никого не убило? - удивился Кит.
       - А вы, Никита, хотели, чтоб убило? - совсем противно поморщился князь, пристроившись рядом. - Революция и гражданская война, вообще-то, еще не начались, и мы своих принципиально не убиваем. А если жаждете крови, тогда задержитесь здесь, в старой России, еще на годик-другой. Вот тогда вы увидите настоящую бойню, а не ваши игрушки в волшебной шкатулке с окошечком!
       Кит догадался, что так князь называет компьютер.
       - Довольно тебе, Жорж! - снова резко ожила княжна и едва не кинулась из рук Кита на его, Кита, защиту. - Пока ты там прохлаждался в небесах, меня-то как раз чуть не убили по-настоящему... ранили... А Никита меня спас... и между прочим, за один день - дважды!
       Князь, шедший рядом, как будто споткнулся. Он забежал вперед и, развернувшись, к ним лицом, зорко осмотрел сестру.
       - Действительно! - с легким смущением проговорил он, убедившись, что ранение не опасно. - Приношу свои извинения...
       - Значит, вы нарочно не сбивали самолет? Он же нас обстреливал и чуть не сбил? - мрачно спросил Кит, начиная понимать происходившее.
       - А вы как думали! - взмахнул руками князь и снова пристроился рядом.
       - Значит, и Александр сейчас палит просто так... развлекается... - сделал логический вывод Кит.
       - Да, мы его предупредили заранее, - подтвердил князь и вдруг стал трясти перед носом Кита руками. - Никита, нам нельзя никого убивать! Мы должны справиться с врагами без крови... Иначе нас постигнет фиаско... полная неудача. Когда-нибудь вы сами постигнете эту мистическую истину.
       - А с маркшейдером Вольфом... с геоскафами... - не находя толком, что сказать, пробормотал Кит.
       У него самого руки уже онемели и готовы были отвалиться, но он уже поклялся себе, что должен донести княжну сам. А она только тихонько дышала, пригревшись...
       - Сами увидите... - загадочно ответил князь.
       - Но ведь нас самих-то могли и убить, между прочим, - заметил Кит. - Чуть-чуть не убили.
       - Во-первых, "чуть-чуть" не считается, - заметил князь. - А во-вторых, не убили же... Как ни крути, Господь Бог всё устроил по нашим молитвам... Вы же, наверно, молились, когда там, - он указал рукой, одетой в пижонскую рыжую перчатку, в чистые небеса, - вас совсем припекло...
       Кит промолчал, не зная, как лучше ответить... а просто говорить "да" не хотелось, почему-то стыдно стало.
       - ...А раз так, значит, пока мы всё делаем, как нужно, - выдал мистический вывод князь.
       Вдруг он снова скривил физиономию, будто боролся, но не смог побороть ехидную аристократическую улыбку. И не вытерпел:
       - Может, вам помочь?
       Если бы князь не приходился княжне родным братом, Кит убил бы его! Точно! По-настоящему! И без всяких этих дурацких дворянских вызовов на дуэль...
       - Язва ты, Жорж! - снова подала голос княжна. - Одно слово, язва!
       - Знаю, - ухмыльнулся князь и сделал на ходу изящный поклон. - За это меня скоро расстреляют большевики. И очень даже заслуженно.
       - Дурак! - почти неслышно, вернее так, чтобы мог услышать только Кит, прошептала княжна с горечью в голосе.
       Кит, стиснув зубы, преодолел со своим хрупким грузом весь подъем к усадьбе. От злости на князя у него открылось второе дыхание, и он чувствовал, что сможет подняться с княжной на руках хоть до самой обсерватории, хоть до самых небес, но... но невольно замер как вкопанный, когда увидел, что парадную дверь усадьбы им открывает... кто бы вы думали?
      
      
      

    Глава Десятая

    с вражеской атакой,

    невероятным ремонтом подземного дирижабля

    и походом к центру Земли навстречу самому опасному врагу

      
       И вновь история повторялась! Двери усадьбы как ни в чем не бывало открывал услужливый Евсеич! Один из клонов...
       - Не беспокойтесь, Никита, - сказал князь, явно предвидя растерянность, а заодно и священную ярость Кита. - Все уже прояснилось. Евсеичи покаялись. Мы их простили. Это жандармы их еще месяц назад запугали. Вернее не их поначалу, а их младшую сестру, которая проживает со своей семьей в Москве и работает на ткацкой фабрике. Пригрозили, что отправят всех на каторгу, как изменников и "пособников немчуры", а детей - в приют. Обязали ее отправиться сюда. Для виду - в гости к братьям, которых она давно не видела и по которым ужасно соскучилась, а на деле - прочистить близнецам-братьям мозги и передать послание начальника жандармерии с приказом тайно сдать вас в его руки. Пришлось выручать всё семейство их сестры, как и вас. Так что денек выдался хлопотливый, и на нашем боевом ковчеге народу прибыло.
       Пока князь красиво говорил на ходу, Евсеич с робким видом стоял в дверях, растерянно и испуганно глядя на Кита и даже как будто не замечая невероятной ноши в его руках. И вдруг он, Евсеич, бросился по парадной лестнице вниз и... бухнулся перед Китом и княжной на колени!
       - Простите нас грешных, Никита Андреевич! - прямо-таки старинно возопил он за себя и брата-близнеца, который отсутствовал по неизвестной причине.
       Кит облился потом от стыда и неловкости, хотя, как серьезному путешественнику во времени, ему пора было привыкнуть к этим крепостным пережиткам.
       - Бог простит, боцман, а мы давно простили, - сокрушенно ответил за Никиту князь и стал поднимать-тащить "боцмана" с земли. - Когда ж ты, наконец, оставишь эти холопские замашки?! Так мы никогда никаких врагов не осилим.
       - Клянусь, батюшка Георгий Януариевич! Клянусь, ваше сиятельство! - приговаривал, тяжело поднимаясь, Евсеич. - Нынче же оставлю.
       - Прими-ка лучше у Никиты Андреевича сию драгоценную ношу, - довольно властно попросил князь Евсеича. - И поосторожней. Она слегка повреждена. И Настю живо зови. Я сейчас подойду и окажу необходимую помощь.
       Кит стоял, как столб, и молчал.
       Княжна пошевелилась в его руках, подавая новые признаки жизни.
       - Да-да, Никита. Отдай меня. Теперь уже можно, - очень даже ласково попросила она. - Спасибо тебе. Я у тебя так хорошо пригрелась.
       Кит как стоял, так и стоял. Евсеич сам осторожно вынул княжну из его окаменевших рук.
       Пока происходила передача из рук в руки ценного груза, князь со странно-недоуменной улыбкой смотрел на Кита. Потом он, как и Кит, проводил глазами Евсеича, уносившего княжну в дом. Та уже в дверях махнула из-за Евсеича рукой. Тогда князь снова обратил свой гордый княжеский взор на Кита.
       - Так вы уже с Лизой на "ты"... - заметил он, как ни странно, без ехидства и подколок, а напротив, будто с завистью и восхищением.
       И вдруг совершенно изменился. Даже цветом лица. Как будто порозовел и ожил князь. И взгляд его стал теплым и дружеским.
       - Жорж, - вдруг сказал он и протянул Киту руку.
       Кит не понял и только похлопал глазами.
       - Думаю, нам тоже пора перейти на "ты", - сказал князь. - Отныне зови меня просто Жоржем. Так меня отец звал... вернее, зовет.
       И князь вдруг, не дождавшись рукопожатия, убрал руку, стянул с нее перчатку, снова протянул и сказал:
       - Прошу извинить меня...
       Кит, наконец, понял... и сразу простил князя. И облегченно вздохнул.
       - Кит, - сказал он и пожал мягкую и теплую княжескую руку.
       Но все-таки пожал с невольной осторожностью - князь как-никак, живой, настоящий князь!
       - Если позволишь, я предпочту звать тебя по имени, - чуть прищурился князь. - А твое прозвище, как особую привилегию, оставлю сестре. Ты её спас. Я благодарю тебя, Никита, мы все перед тобой в вечном долгу.
       Кит чувствовал, что стоит весь холодный и тяжелый, а уши начинают гореть.
       - А нас сейчас не атакуют? Не разбомбят? - нарочно отвлекся он на более важную тему и посмотрел вниз, в сторону поля.
       Сквозь деревья плохо было видно. Но ясно было, что никакой армии, идущей на приступ усадьбы с боевым кличем, в ближайшее время не ожидается. Стрельбы слышно не было: судя по всему, Александр Македонский уже растратил все патроны...
       Только Кит об этом подумал, как послышался скач - и будущий завоеватель древнего мира появился на белом скакуне. Осилив подъем, он сразу перевел коня на шаг и, как ни в чем не бывало, проехал мимо князя и Никиты, только легко махнув рукой с револьвером и бросив какое-то слово. Сделав дело и разогнав врагов, он теперь держал путь к конюшне.
       - Александр Филиппович сказал, что они отступили обратно в лес. Так я и думал. Сюда не сунутся, уверен, - успокоил князь и так не особо взволнованного Кита. - Хотя, полагаю, оцепление в ближайшие часы усилится... Да и нам пора выходить в боевой поход. Уж извини, Никита, но развеяться и отдохнуть тебе особо не придется. Как капитан, даю на личное время не больше часа. И потом за дело... Да, кстати! А где граммофон?!
       Поздно хватился князь!
       Кит чуть было не повторил то, что кричал княжне в падающем аэроплане: "Выкинул на фиг!" Но тут вспомнил про важное-преважное письмо. И даже испугался, не потерял ли его... Нет, не потерял. Оно было прикопано в правом, застегнутом на молнию, кармане вместе с коммуникатором... И кстати, не кокнулся ли гаджет, когда Кит кувыркался при посадке?
       Кит достал из кармана и то, и другое.
       - Вот... Это вам... - сказал он, почему-то побоявшись сразу сказать, что письмо от отца. - Тебе и Лизе.
       И тут же занялся проверкой коммуникатора, чтобы, кстати, не смотреть на юного князя - точнее на то, как ему сейчас снесет крышу...
       Коммуникатор оказался в порядке... Кит продолжал проверять всякие опции, то есть делал занятый вид... Краем взора он наблюдал, как князь аккуратно отгибает клапан конверта, достает сложенный вчетверо лист бумаги... Потом... потом что-то вдруг случилось с князем. Он резко, испуганно вздохнул и даже отпрянул, будто обжегся.
       - Боже мой! Боже мой! - услышал Кит шепот пораженного князя. - Как же так может быть?!..
       Князь отошел в сторону и... и сел, даже не сел, а рухнул за ступени лестницы. Он привалился плечом к постаменту, на котором еще недавно восседали львы... Только сейчас Кит заметил, что нет на постаментах огнедышащих железных львов, охранявших усадьбу. Совсем беззащитной показалась Киту усадьба - бери ее голыми руками.
       Кит не знал, куда ему самому теперь деваться: идти в дом и дожидаться князя у себя, в гостевой комнате, или же... Он удивился, поймав себя на том, что так и подумал: "у себя, в комнате". Надо же! Теперь и вправду у него была "своя комната" в начале прошлого века!
       - Никита! - глухим голосом позвал его князь, не оборачиваясь.
       Кит с облегчением вздохнул, подошел к князю и сел рядом с ним на широкую ступень парадного крыльца... И тут же отвернулся в сторону, потому как заметил, что по щекам князя катятся слезы.
       - Ничего, - тихо сказал князь. - Это не стыдно. Ты не отворачивайся.
       - Ну да, - только и сказал Кит и повернул голову... и нашел в себе силы посмотреть прямо в заплаканные глаза князя. - У меня тоже такое бывало.
       Кит соврал. Такого с ним еще не бывало. До такой степени он еще ни разу не скучал по маме с папой. Так получилось, что они никогда надолго не оставляли сына одного. Да и теперь Кит почему-то не чувствовал, что они слишком уж далеко и он покинул их надолго. В общем, как это ни удивительно, но в эту минуту Кит вдруг сильно ему, князю... что? Позавидовал!
       - Ты видел нашего отца, - сказал князь, завидуя Киту непредставимо сильнее. - Как он там?
       - В норме, - кивнул Кит и осекся: как-то по-другому, не так сухо надо было сказать.
       Князь улыбнулся дрожащими губами.
       - "Давление в котлах в норме". Любимое присловье отца, - тихо сказал он.
       "Не слышал", - подумал и не сказал Кит, а потом собрался с силами и сказал князю вот что:
       - Он... Януарий Федорович просил передать, что он вас любит и скоро вернется.
       Князь снова прослезился, и пока он слезился, в мозгах Кит вертелось: "Он улетел, но обещал вернуться". Нет, Карлсон тут никак не был уместен, и Кит стал гнать из мозгов это дурацкое присловье.
       - Ну же, довольно, довольно, - видимо, приказал себе самому князь, шмыгнул носом и поднялся. - Пойдем уж... А то и вправду не стали бы бомбить с воздуха. У них ума хватит.
       Когда они вошли в дом, князь вдруг с интересом осмотрел на Кита с головы до ног, будто только сейчас увидел его в этом несовременным по тогдашним меркам прикиде.
       - Кстати, можешь не переодеваться. Отличный боевой костюм! - оценил князь спортивный костюмчик неизвестного в начале прошлого века бренда и сурово свел брови. - Ты теперь больше всех будешь нужен. Полчаса на отдых довольно будет?
       - Да я сейчас готов, - бодро ответил Кит, чувствуя себя в форме как никогда.
       - Действительно? - Князь проницательно вгляделся в Кита и кивнул. - Действительно... Тогда подожди меня в гостиной. Я только о сестренке позабочусь.
       У дверей гостиной Кита догнал какой-то Евсеич. Но Кит сразу понял, какой: этот был вторым по отношению к тому, который встретил их в дверях усадьбы. Этот тоже едва на колени не кинулся и стал рассыпаться в раскаяниях-покаяниях.
       - Нормально. Проехали, - сказал Кит.
       - Куда?! - удивился Евсеич.
       - Мимо, - уточнил Кит.
       Евсеич помолчал чуток, похлопал глазами, наконец, догадался - и прямо весь целиком растянулся в улыбке:
       - А-а! Благодарствую... Так что с дорожки вам подать, Никита Андреич? Может, осетринки холодной да с ботвиньей? Мимо не проедете такой вкусноты...
       Кит угукнул - скорее не от голода, а из интереса увидеть необыкновенную рыбу с зеленой ботвой, как у морковки или свеклы. Евсеич в два счета принес большую глиняную миску с какой-то непонятной окрошкой. Это и была ботвинья - квас с рыбой и зеленью, одно из любимых блюд старинного русского народа.
       Не успел Кит отведать национальное яство, как появился князь.
       - Прошу извинить, Никита, - сказал он с загадочной улыбкой. - Если не затруднит, оторвись ненадолго... Элиз просит тебя... Иными словами, принцесса призывает своего рыцаря.
       Кит и усом, которого у него еще не было, не повел. Встал из-за стола и пошел с князем.
       - Ты только не обижайся на меня за эти шпильки. - Князь по-дружески ткнул Кита кулаком в плечо. - Я все-таки брат ей. Присматривать должен за младшей сестренкой.
       - Понятное дело, - очень даже деловито кивнул Кит.
       Княжна была устроена не в своей комнате, а в малой гостиной. Она лежала на диванчике, прикрытая пледом.
       - Никита! Кит!
       Она так порывисто протянула к нему руки, что Кита опять застопорило. Он замер, задохнулся, вспотел и... что еще-то? Ну да, покраснел, конечно, до самых жутко воспламенившихся ушей... но огнетушители в те времена на стенах еще не висели.
       - Садись, садись, она не при смерти, - стал выручать его князь, взяв за плечо и поведя к стулу у дивана.
       - Ты видел нашего пап'а... Как он там, на Марсе?
       Княжна при Никите слезу не пустила. Видно, отплакалась заранее и больше себе раскисать при своем "рыцаре" и "герое" не позволяла. Негоже было раскисать храброй авиаторше, это точно!
       - Нормально, - опять по-дурацки ответил Кит, а потом рассказал ей то, что уже рассказывал князю, и кое-что добавил, чтобы показать, что старший князь-космонавт держится геройски.
       - А что же он там ест, бедный? - вдруг спросила княжна, обескуражив Кита.
       - Ну... Морковные галеты, - вспомнил он наконец.
       - Не всё и нам масленица, - вздохнул младший князь. - Скоро будет и нам великий пост...
       Княжна вздохнула глубже и печальнее.
       Тут двери распахнулись, и в комнату, грозно шурша платьем, ворвалась София Христиановна.
       - Так... что есть это?! Почему надлежащая помощь не есть оказана своевременно? - грозно оценила она положение дел и стала повелевать чисто по-императорски. - Мне живо воды, спиритус и что есть вязать...
       - Простите, ваше высочество... - Князь явно хотел возразить что-то.
       - Я уже вязать поврежденья войны, - резко пресекла всякое вмешательство будущая императрица. - И моему фатер и господам офицерам. Я знаю, что есть делать. Несите и выйдете все вон.
       - Слушаем и повинуемся, ваше высочество. - Князь сломался пополам и из поклона подмигнул Киту, а когда они вышли, сказал со вздохом: - Не каждый в этом мире может похвалиться, что его перевязывала сама Екатерина Великая...
       - Жалеешь, что тебя тоже не подстрелили, - уже без всякого стеснения подковырнул Кит князя.
       Тот стрельнул взглядом и... и весело, уже совсем по-свойски хлопнул Кита по плечу:
       - А ты как думал! Ты, что ли, не жалеешь?
      
       Через полчаса князя было не узнать. Он созвал всю свою боевую команду на самый верх, в обсерваторию, на особое, чрезвычайное собрание. Даже ее высочество смотрело на него теперь с явным почтением. Князь выглядел роскошно. Он был одет в черный военно-морской мундир без погон, сахарно-белую сорочку с блестяще-угольным столбиком галстука, а на голове у него красовалась прямо-таки адмиральская фуражка с кокардой в виде распахнувшего крылья белого лебедя!
       Впрочем, и юный Александр Македонский выглядел не менее роскошно, если не сказать - попросту сногсшибательно. Он тоже был в парадно-боевом "мундире", то есть - в царских боевых доспехах древних времен. На голове у него блестел шлем с двумя алыми метелочками-султанчиками, за что в древние времена и называли Александра Македонского не иначе как "Двурогим", а на поясе у него висел короткий меч в кожаных ножнах, украшенных рубинами.
       Посмотреть на все это разношерстное собрание со стороны - смех да и только, детский утренник-маскарад... Однако ж война предстояла не по-детски серьезная, немыслимая, такая война, какую и представить себе невозможно, поэтому древний меч ни у кого смеха не вызывал. И меч мог пригодится в такой войне. На крайний случай, в качестве отвертки.
       Остальные "воины Времени", сидевшие за небольшим круглым столиком, чуть в стороне от телескопа, торчавшего в дневное небо, были одеты буднично скромно. Даже ее высочество ничуть не смущалось своего серого - "дорожного", как оно потом само сказало - наряда. Дорога, и вправду, предстояла нелегкая.
       Присутствовала и княжна, слегка перевязанная, с подбитой рукой на повязке и перевязанной ногой - оказалось, был вывих стопы. Она, как обычно, устроилась между Томом Эдисоном и Александром Македонским в качестве переводчика-полиглота, то есть человека знающего кучу языков. Кит почему-то стеснялся смотреть на нее - казалось, стоило глянуть на спасенную-переспасенную княжну, так уши сразу вспыхивали, как бенгальские огни. Княжна же, напротив, так и постреливала глазами в Кита, как недавно вражеский летчик-пулеметчик из своего орудия. Казалось бы, не Кит, а принц Александр во всем его завоевательном великолепии должен был слепить ей глаза, но она на него даже мельком не смотрела.
       - Ваши высочества! - важно произнес князь, возвышаясь над столом. - Дамы и господа! Соратники! Час настал. Из адских глубин будущего на нас двинулась грозная темная сила! Подобно варварской орде, подобно дьявольскому смерчу, она стремится смести всю многострадальную Историю человечества, все великие труды поколений и создать на руинах Истории эдакую тюльпанную оранжерейку под начальством умильного садовника... эдакого волка в овечьей шкуре.
       - Жорж, извини! - прервала княжна пламенную речь брата. - Принц Александр не знает, что такое "тюльпанная оранжерейка"...
       - Скажи ему, что... - Князь на миг задумался. - Просто загон для овец. Для глупых беленьких и пушистых овечек... да хоть и умненьких... но только под началом того же волка. Про овец и волков принц поймет лучше нас.
       Он подождал, пока сестра переведет, и продолжил:
       - Темные силы будущего уже совершили на нас первое нападение. Они узнали о нас, они признали в нас мощную угрозу их коварным планам. Пока великое время, созданное Богом, на нашей стороне. Но больше оно не ждет. Первым делом мы полностью закроемся, отгородимся от этого мира. Посему я, как капитан боевого корабля, поднимающего якорь, прошу вас сделать окончательный выбор...
       Князь медленно обвел взглядом команду. Несколько мгновений стояла необычная, возвышенная тишина.
       - Как заметить, вы, капитан... - вдруг строго проговорила София Христиановна, - ...думать о нас плохо.
       Князь побледнел.
       - Приношу извинения, ваше высочество... - он поклонился Софии Христиановне, а потом быстро обвел взглядом всех, тормознув только на Александре Македонском, который сидел с неподвижным лицом, горящими глазами и выпятившейся вперед нижней губой - того и гляди рубанёт мечом! - Всем приношу самые искренние извинения за свой вопрос. Это был мой долг капитана. А теперь я поднимаю якорь...
       Александр Македонский вдруг резко поднялся и выхватил из ножен меч. Кит аж похолодел!
       Принц Александр же выбросил руку вперед над столом и отрывисто произнес несколько слов.
       - Его высочество предлагает древнюю македонскую клятву боевой верности, - с трепетом сказала княжна, тоже поднявшись со стула. - В ней нет слов. Тот, кто приносит ее, просто кладет руку на меч.
       Все тут же, без колебаний, встали и протянули руку к мечу, поданному над столом плашмя. Кит тоже осторожно положил руку на плоскость древнего меча, выглядевшего как новенький. Княжна как будто специально дожидалась, когда он положит свою руку, чтобы положить свою рядом так, чтобы их руки соприкоснулись. Другой рукой она придерживалась за стол. Странное дело, Кит снова жутко оробел и опустил глаза... хотя еще недавно без всякой робости нес на руках княжну - и при том всю целиком! "Придется учить Историю, точно!" - вновь мелькнула в голове Кита дурацкая мысль.
       Внезапно меч исчез - и рука провалилась. Княжна на миг подхватила кисть Никиты...
       Кит очнулся.
       Принц Александр что-то важно сказал и сел первым.
       - Клятва принята, - перевела княжна.
       - Аминь! - с воодушевлением сказал князь и, сняв фуражку, перекрестился. - Лучшего решения и я бы не смог придумать!
       Княжна Лиза и София Христиановна тоже перекрестились и сели.
       Оставшись на ногах, князь снова надел свою адмиральскую фуражку, деловито поправил ее и протянул руку к центру стола, к небольшому кружку диаметром с кофейное блюдечко.
       Тут только Кит заметил, что на этом кружке-инкрустации изображена контурная карта мира.
       - Команда готова? - спросил князь.
       - Уже есть давно, - твердо ответила за всех София Христиановна. - Я - сто пятьдесят лет. А принц Александр, полагать, все тысяча и триста.
       Князь нажал на кружок, и кружок вдавился в стол, как большая кнопка.
       В тот же миг небо за широко раздвинутой "шторкой" обсерватории ярко засветилось, а спустя миг стало стремительно меркнуть. Все невольно подняли глаза к небесам.
       Киту показалось, что небо наполняется тучами птиц... и эти тучи начинают густеть и слипаться. Кит внимательно пригляделся: "птицы" выглядели, как плоские жердочки-планочки, которые множились и быстро соединялись.
       Спустя еще несколько мгновений стало совсем темно...
       И вдруг наружи вспыхнул свет. Но не солнечный, а явно искусственный. Его источника, однако, не было видно.
       Все сидели в тишине, достойной фильма ужасов.
       - Впечатляет? - гордо спросил князь.
       Никто не ответил. Все продолжали сидеть в оцепенении.
       - Внешняя оболочка "Лебедя" собрана, - мягко, без пафоса, сообщил князь, явно не ожидавший такого ошеломляющего эффекта. - Это наша защита, наша внешняя броня. Теперь нам никакой штурм, никакая бомбардировка не страшны.
       Слово "броня" всем понятно испокон веков. Услышав его, все зашевелились и вздохнули с облегчением. Это был еще не конец света.
       - Теперь команде пора по местам - Князь снова перешел на твердый капитанский тон. - Ваше высочество, - обратился он к принцу Александру. - Управление великой боевой лодкой в вашем распоряжении... А вы, ваше высочество, - с полупоклоном обратился он к Софии Христиановне, - пока пребываете в боевом резерве и в вашем распоряжении свободное время... весьма драгоценное в нашем нынешнем положении... А вы, Никита Андреевич, - очень серьезно посмотрел князь на Никиту, - вы, как и великий поэт Пушкин, вы сейчас - "наше всё". На вас вся надежда. В вашем распоряжении весь "Лебедь". Я передам вам в личные руки секретный чертеж корабля. Ищите поломку. Вам в помощники назначается бортовой инженер Томас Алва Эдисон.
       - А я - переводчиком, - тут же назначила себя княжна.
       Князь посмотрел на сестру строго, но - не очень.
       - Разумеется. Вы, Елизавета Януариевна, назначаетесь главным переводчиком всех времен и народов, - утвердил он назначение, сразу дав княжне большое повышение. - Только носильщик у вас будет теперь другой. Выбирайте Евсеича, который получше.
       Княжна на миг поджала губы, но не огрызнулась. Чрезвычайное положение обязывало.
      
       Бывают такие моменты в жизни - да хоть на той же контрольной! - когда нужно срочно решить очень трудную задачу, и ты совершенно не знаешь, как ее решать, но уже чувствуешь, что обязательно решишь. Такая звенящая наэлектризованная пустота стоит во всем теле... и дыхание немного захватывает.
       Именно такое чувство было у Кита. Именно в тот момент, когда князь сказал, что они "закрываются от этого мира", Кит ясно ощутил, что вот теперь он уже никак не вернется обратно к папе с мамой и навсегда останется в этом огромном подземном дирижабле, на веки-вечные, как муха в куске янтаря, как Микки-Маус внутри стеклянного шара китайского производства... Это ужасное и непоправимое произойдёт, если он не починит и эту "жестянку". Немыслимо-огромную "жестянку"!
       Он первым помчался вниз по витой лестнице, припустил так резво, что себя устыдился - вот рванул, как трусливый заяц. Тормознув, он дождался, пока остальные погремят ступенями, пока какой-то из Евсеичей неторопливо, с комфортом, спустит на руках княжну.
       - Если знаете, что и где, бегите. Нас не ждите. Потому что время не ждет, - сказал князь.
       - Ничего. Все нормально, - успокоил его, а заодно и себя Кит. - А что опять на "вы"?
       - В служебное время, - ответил князь. - Так правильно... Тогда, с вашего позволения, мы поторопимся. Будем готовить рубку.
       Князь понесся дальше вниз с принцем Александром, а Кит со своей командой спустился туда, куда его вела интуиция Сборщика. Так достигли парадной лестницы.
       Теперь необычные лампы на высоких колоннах у подножия лестницы сияли ярким сиреневым светом, но смотреть на них можно было не щурясь.
       Кит чувствовал, что где-то здесь... как будто даже между этими лампами, оборвалась тонкая стальная... и при этом раскаленная добела нить. Нить силы. И именно по этой причине "подземный дирижабль" надорвался, не смог двинуться дальше.
       Том Эдисон что-то проговорил на своем американском, показав то на одну, то на другую лампу, а потом посмотрел на Кита с гордой улыбкой.
       - Том говорит, что он смог починить лампы, и теперь они горят, - перевела княжна. - Но чего-то не хватает. Что-то должно быть между лампами. Что, он не знает.
       "Лезет не в свое дело", - мысленно огрызнулся Кит.
       ...И именно в эту минуту возникла большая угроза того, что он со временем сильно возгордится и начнет думать, что он и вправду весь из себя супергерой, каких свет не видывал. Сами знаете, к чему это может привести... Впрочем, тогда Кит еще не возгордился, некогда было.
       - Подождите меня здесь. И близко не подходите, - предупредил он команду и стал спускаться по лестнице к лампам.
       Том Эдисон ослушался было его и двинулся следом, но Кит всерьез показал ему кулак, не нуждавшийся в переводе на английский.
       Он спустился на последнюю ступень и встал точно между лампами-колоннами. Над головой у него слегка затрещало, и волосы поднялись дыбом. Княжна наверху хихикнула, но ей Кит мог простить все - заранее и оптом.
       Он посмотрел вверх. Глаза стало щипать, даже слезы потекли. Кит прищурился.
       Когда смотришь, щурясь, на сильный источник света, всегда в глазах разлетаются яркие стрелы. Вот и сейчас в глазах Кита полетели световые стрелы - но странно как-то: не во все стороны, как видишь обычно, а - точно под одной линии, точно между лампами... и еще куда-то в стороны от них... В самом деле, не хватало чего-то важного... энергетического. Словно порвалась энергетическая струна, соединявшая "подземный дирижабль" воедино.
       "Ось! - осенило Кита. - Энергетическая ось!"
       Ему казалось, что "дирижабль" слегка погнулся, роя землю, повредил свой прямой, как стрела, энергетический "хребет" - и по этой-то причине застрял при первом же погружении.
       Кит опустил голову, вытер кулаками слезы, посмотрел налево, посмотрел направо.
       - Что там? В самом конце... - указав налево, спросил он через плечо разом всех, кто остался за спиной.
       - Корма, - донесся звонкий голосок княжны. - Машинное отделение. Топка.
       - А там? - Кит указал направо.
       - Буровое отделение. Рыхлитель, - доложила княжна.
       Скучные технические слова звучали в ее устах, как песня.
       Вот, что теперь нужно было сделать: нужно было пройти по всей линии "энергетической оси" - от конца до начала.
       И они пошли. Вернее Кит повел команду, двигаясь вперед по наитию.
       - Ты как будто не только чертеж успел изучить, но и без него все давно знаешь, - удивленно заметила княжна позади Кита, когда они двигались по подземной части "Лебедя", по коридорам, по отсекам, загроможденным какой-то таинственной старинной аппаратурой.
       - Кто знает, может, я тут уже когда-то был, - столь же таинственно ответил Кит.
       Впереди всё сильнее гудела и урчала некая грозная сила. К тому же становилось теплее. И наконец, они дошли до большой железной двери с железным колесом посредине.
       - Замок тяжелый, да и дверь под стать, - донесся голос Евсеича. - Как бы вам одному не справиться, Никита Адреевич... и даже с Томасом Алвовичем со товарищи.
       - Никита, подержи немного, пока Евсеич откроет. Ты ведь отдохнул... - Вот теперь княжна была как княжна: веселая и ехидная. - Евсеич, Никита Андреевич меня пока подержит.
       Деваться было некуда. Кажется, и секунды не прошло, как княжна вновь устроилась на руках у Кита. К тому же вся чем-то надушенная, какой-то старинной "шанелью". И хотя Кит уже имел опыт носильщика всяких княжон, но, кажется, смутился и покраснел еще сильнее, чем в прошлый раз. Наверно, потому что теперь княжна была в широком платье - прямо девушка на выданье... Благо, в тусклом свете красноватых фонарей горящие уши и щеки Кита выглядели не катастрофически пожарно.
       - Не тяжело? - кокетливо спросила княжна.
       - Ты только меня не сбивай, пожалуйста, - с невыносимой вежливостью пробубнил Кит. - А то вообще никуда не поедем.
       - Молчу, молчу, - мило спохватилась княжна и в самом деле так затихла, будто дышать перестала.
       Тем временем, Евсеич двумя руками изо всех сил покрутил "руль-колесо" на двери, а потом стал ее открывать.
       Из-за двери пахнуло жаром и гулом. К тому же там, за дверью, оказалось гораздо светлее, чем в коридоре. В машинном отделении было странно светло - прямо как в ночном МакДоналдсе.
       Если вы не видели в каком-нибудь фильме машинное отделение старинного парохода, то вам будет трудно представить здешнюю обстановку. А если видели, то и описывать не надо все это царство темного и мрачного железа, труб, угля, огня и всяких круглых циферблатов со стрелками.
       Киту внезапно понравился этот мир, этот густой, жаркий горьковато-подземный дух горячего железа и масла. Даже гулкая жара ничуть не пугала. Что-то чувствовал здесь великий Сборщик такое - родное и близкое...
       Топка зияла как пасть огромного механического льва, гудела и слепила глаза. Около нее стояли, опершись на лопаты и переводя дух, два человека, оба на лицо блестящие от пота и слегка чумазые. Один был другой Евсеич, а второй - какой-то незнакомец, высокий мощный мужчина лет сорока, с густыми черными усами и очень жилистыми руками.
       - Зятек наш, - шепнул Киту ближайший Евсеич, которому сегодня выпала явно более приятная миссия, чем его брату-близнецу.
       - Кто? - не понял Кит.
       - Муж нашей сестренки, Артемий, - уточнил Евсеич, принимая обратно из рук Никиты ценный груз. - Как раз ко двору пришелся.
       Кит догадался, что это и есть один из новых членов "команды", которого вместе с семьей пришлось срочно эвакуировать из опасного московского мира.
       Зять Артемий и сам быстро разобрался с пришедшей делегацией.
       Коротко поздоровавшись со всеми вслед за прочим Евсеичем, он сразу выделил из делегации Кита и шагнул к нему.
       - Вы, что ли, тот самый господин инженер? - спросил он очень деловито и с большим достоинством.
       - Я не инженер. Я - сборщик, - скромно уточнил Кит.
       Такая профессия очень понравилась зятю Артемию.
       - Сборщик - это хорошо. Это по-нашему, по-рабочему, - прогудел он над головой Кита, перекрывая гул топки, и подал мощную руку. - Артемий Захаров буду.
       - Никита Демидов, - сказал Кит и утопил свою ручонку в теплой мощной ручище.
       - Имя тоже хорошее. Нашенское, знаменитое, - сказал зять Артемий, явно намекая на свое отрицательное отношение ко всяким дворянским именам-фамилиям. - А кто господином инженером будет?
       - Главный инженер у нас - Томас Эдисон, - ответил Кит, перебив Евсеича, который подал было голос, и указал на Тома. - Он приглашен из Америки.
       - Значит, американский у нас будет инженер. Тоже не худо. Эти толк знают не хуже наших. - И зять Артемий протянул руку Тому.
       С Томасом он тоже вполне достойно и тепло познакомился. Оба улыбнулись друг другу честно и по-свойски.
       - Я ж на Ярославской железной дороге помощником машиниста, - сказал зять Артемий Никите. - Так что мне эта вся машинерия знакома. Но считай до того узла, где давление пара в иную силу обращается. Там уж для меня - тёмный лес. А всё, что туточки есть, под рукой, - всё родное. Спрашивайте, расскажу... Да тут-то, по-моему, всё цело.
       Кит и сам уже видел, что на этом конце "подземного дирижабля" всё цело. Таинственная и невидимая энергетическая ось начиналась здесь, сходясь-свиваясь из пучка отдельных лучей, испускавшихся разными узлами. Никаких искажений и обрывов не было заметно.
       - Точно, - кивнул Кит, осмотревшись. - Тут все в норме.
       - Что я говорил! - гордо сказал зять Артемий. - Раз уж меня сюда Бог послал, так тут впредь и будет. Даю полную гарантию!
       Когда двинулись по узким подземным коридорам на другой конец "Лебедя", тогда только Кит всерьез осознал, какая-то это и вправду огромная махина. Шли будто целую вечность. Хотя идти было как будто легче, чем в сторону кормы... Кит, наконец, заметил совсем небольшой наклон "дирижабля" на нос.
       Княжна позади, на руках у Евсеича, совсем притихла. Сам Евсеич как будто слегка запыхался с ней - дышал шумно, покашливал. Но вот добрались. Больше всего Кит обрадовался тому, что дверь в буровое... или как там его?.. рыхлительное отделение была уже открыта. Нянчить княжну не придется! А то уж совсем обнаглела...
       На этом, переднем конце "дирижабля", из-за железной двери, веяло, напротив, холодом, и стоял за ней такой бледный полумрак, будто где-то там одиноко светилась одна холодная неоновая лампа, отчаявшаяся побороть тьму.
       Кит на всякий случай оглянулся.
       - Можно? - спросил он.
       - Даже нужно. Там тебя ждут - не дождутся, - сказала то ли всерьез, то ли в шутку княжна.
       - Кто? - У Кита холодок пробежал между лопаток.
       - Всё-всё... Не сбиваю. Прости, - спохватилась княжна и не продолжила шутку, хотя, надо полагать, имела в виду каких-нибудь зомби или призраков.
       Кит осторожно зашел.
       И только он зашел, как тут же замер, увидев перед собой поистине фантастическую картину. В просторном, как небольшой кинотеатр, помещении со сводчатым потолком, прямо перед Никитой, шагах в тридцати, слабо мерцала огромная, туго натянутая паутина-"мишень", а в центре мишени неподвижно сидел... нет, не паук, а мутный глаз-сапфир, мертвенно светившийся.
       Указать при этом размер этого "глаза" - эдак с детеныша бегемота, затем размер сети - эдак с необычный, квадратный экран кинотеатра, и еще добавить холодный запах только что вырытой большой ямы, точнее могилы - и вот вам готов тронный зал Кащея Бессмертного.
       - Это и есть рыхлитель, - согрел сердце Никиты голосок княжны. - Он перестал получать энергию.
       Теперь уж робко топтаться на месте было никак нельзя. Кит решительно пошел вперед, к рыхлителю... и вновь остановился, на этот раз шагах в десяти от него.
       В сумраке он ясно различил, что сеть натянулась внутрь помещения, сдерживая какую-то тяжеленную, темную и жуткую массу...
       Земля! Это была масса сырой земли! И с нее вниз, на пол, сочилась глубинная влага...
       - Рыхлитель временно переводит породу в особую молекулярную взвесь... своего рода туман, - объяснила княжна, оказавшись рядом на заботливых и длинных руках Евсеича... почти что на блюдечке с золотой каемочкой.
       Голосок ее теперь звучал немножко глухо, потому что она держала у носа надушенный платочек.
       "Рыхлитель"! Уж назвали бы этот невероятный агрегат как-нибудь по-современному... Дезинтегратором, например. Или дисперсером. А то "рыхлитель"... Такой вроде у мамани на кухне есть.
       Вся эта бесполезная ерунда кишела у Кита в мозгах, пока он разглядывал агрегат, осматривался вокруг и... И не знал, что делать дальше. Еще немного - и он, пожалуй, почувствовал бы себя тут погребенным заживо... а там и до панической атаки недалеко, хотя он никогда этим не страдал.
       Вдруг подал голос Том Эдисон. Американская речь зазвучала в этой Кащеевой пустоте так мощно, гулко и веско, будто на помощь уже прилетел прямо из Голливуда сам Супермен или Бэтмен.
       Кит слегка успокоился, княжна переводила, а Том показывал вверх пальцами, как бы проводя одну линию-траекторию между "глазом" в центре "паутины" и выходом из отсека.
       - Том говорит про какую-то струну, - объясняла княжна. - Он считает, что должна была быть какая-то струна... Вроде как стальная. Отец тоже написал про струну... - Она чуть помолчала и добавила от себя: - Только мы с братом ее никогда не видели. И это очень странно...
       Кит пригляделся... Струны не было, но... Точно! Она была тогда - в только что построенном "Лебеде". Тончайшая струна, наверно, из какого-то особого стального сплава... И она почему-то лопнула при первом же испытании "Лебедя"... распалась... исчезла.
       Том - молодец! Достал его, Кита, из могилы... а заодно и всех остальных.
       - Класс! - не выдержал Кит и хлопнул Тома по плечу. - Молоток!
       Оказалось, что Том лез как раз в свое дело. Пока Кит в глубине души паниковал и терял от этого свой уникальный дар, простая инженерная интуиция не подвела хладнокровного Тома - быть ему, и правда, великим изобретателем... Да почему это "быть", когда он уже есть и почти все, что мог, наизобретал! Только не здесь - а за пределами их мира и времени. Там, за броней "Лебедя".
       Том тоже хлопнул Кита от души - да так, что в иное время можно было бы и веселую потасовку затеять... но только не сейчас! Дети они, что ли, чтобы при княжне международный конфликт затевать?
       Внезапно Киту стало не до чего. В глазах у него зарябило, замерцало, заискрило... Он зажмурил их и замахал руками, чтобы все помолчали и его не трогали. Наступила гробовая тишина.
       Снова тонкие световые стрелы пролетали перед глазами Кита. Вдруг вспомнилась ему цепочка от княжеских очков-пенсне, с помощью которой он починил аэроплан-трансформер... Цепочка ослепительно сияла и плавилась... Хотелось зажмурить глаза еще сильнее - ну куда там! Слепило-то не снаружи, а как будто внутри самих глаз... прямо в мозгу.
       Нужно сделать новую струну. Новый проводник энергии. Чуть потолще... и при этом витой. Из чего?
       Вдруг появился перед внутренним взором Никиты меч принца Александра. Они касались его руками. Меч. Меч заискрил, засветился... и вдруг разлился в разные стороны ослепительным ручьем расплавленного металла.
       - Меч... - невольно прошептал Кит.
       - Что?! - испуганным шепотком спросила рядом княжна.
       Кит резко раскрыл глаза. Перед глазами поплыли фиолетовые круги... Кит даже отступил на шаг назад, испугавшись, что невзначай проваливается в водоворот времени... Но обошлось.
       - Меч у Александра древний? - спросил Кит и посмотрел на княжну.
       Темные глаза княжны сверкнули во тьме искрами-бриллиантами.
       - Нет, этот меч принцу здесь выковали... - тихо проговорила она, словно уже обо всем догадываясь. - Он из того же сплава, что и броня "Лебедя"... Очень дорогой сплав. Его отец изобрел. Почти треть состояния на него ушло.
       - А еще здесь есть предметы из этого сплава? - поинтересовался Кит и уточнил: - Именно выкованные.
       - Вряд ли, - повела плечиками княжна. - Деревенского кузнеца Ефрема приглашали. Я бы слышала звон...
       Евсеич, державший ее на руках, делал вид, что вообще отсутствует и не слышит никаких великих секретов.
       - Он отдаст свой меч? - с большим-пребольшим опасением спросил Кит.
       - Кто? Принц? - словно оробела княжна и задумалась... думала-думала и сказала решительно: - Я сама попрошу. Раз вопрос жизни и смерти.... Только сначала с братом переговорим.
      
       Никто не ожидал, и больше всех не ожидал сам Никита, что Александр Македонский окажется таким покладистым. Будущий завоеватель мира всё понял с полслова. Он бесцеремонно прервал едва ли не хоровую речь княжны и ее брата, придумавших витеватую просьбу, обращенную к наследному принцу древней Македонии, и ответил коротко и роскошно. Примерно так звучал в переводе ответ принца, сверкавшего доспехами и давно готового ринуться в битву со Злом:
       - Я предвидел. Мой меч превратится в этот великий боевой корабль. Весь корабль сам станет моим разящим мечом.
       - Похоже, принц принимает тебя за жреца какого-то верховного божества, управляющего далеким будущим, - шепнул князь Никите.
       "Вот еще... - вдохнул про себя Кит. - Теперь еще и мифы народов мира придется учить на "пятак".
       - Только стесняется спросить напрямую, - добавил как всегда ехидный князь.
       И вот произошла торжественная передача личного меча Александра Македонского в фонд восстановления боевого подземного дирижабля "Лебедь".
       Действо происходило на парадной лестнице дома, превратившегося во внутреннюю надстройку дирижабля, и напоминало посвящение Никиты Демидова в рыцари непонятного ордена. Наверно, Ордена Сборщиков, который весь и состоял из магистра, сенешаля и всех рыцарей в одном лице.
       Присутствовали все, кроме Насти, особо чувствительной служанки княжны, за которую опасались: как бы при виде всяких фокусов ее не хватил разрыв сердца. Насте, впрочем, было поручено, возможно, самое важное в условиях чрезвычайного положения дело: ее, как не только чувствительную, но и особо богомольную, отослали в домовую часовню усадьбы молиться за успех предприятия и чтобы, как отдельно попросил Кит, "не вышло того, чего не нужно".
       Всё устроили юные князья Веледницкие. Высочеств они разместили на ступенях повыше, так что теперь принц Александр временно оказался на голову выше Кита. Сами князья разместились по сторонам от Кита всего на одну ступеньку выше, а, типа, простолюдинов - одного Евсеича с незанятыми руками, служанку будущей императрицы и зятя Артемия с семьей, - поставили на три ступеньки ниже Никиты... Тьфу, противно!.. Но, с другой стороны, наблюдался эффектный порядок, не присущий демократично-хаотичной толпе.
       Принц Александр, держа меч правой рукой за середину клинка, величественным жестом протянул его Никите и присовокупил несколько торжественных слов. Мол, "вручаю сие непобедимое оружие великому защитнику вселенной" и всё такое "ради сокрушительной победы над всеми злыми духами Аида"... Аид - это у древних греков и македонцев царство мертвых, если кому это важно.
       Никита, как проинструктировал его заранее князь, принял у принца меч обеими руками и с легким поклоном, а в ответной речи уже без всякой инструкции выразил всего ничего: типа, "спасибо" и "рад стараться"... Сказать правду, торжественно-упорядоченная толпа Киту уже очень сильно мешала настроиться. И он попросил ее разойтись. Но - очень вежливо попросил:
       - Может, отойдете подальше, а? А то как бы не жахнуло...
       Даже перевода не потребовалось, потому как позади Кита лампы на железных колоннах вдруг засияли ярче и едва слышно затрещали, как плохие электрические контакты. Аристократы шустренько двинулись по лестнице вверх, а простой народ на всякий случай не менее шустро укрылся в одном из коридоров первого этажа.
       Хотя волосы на голове Кита снова вздыбились по естественным электростатическим причинам, но ему и в самом деле на этот раз стало слегка страшновато. До этого он чинил всякую мелочь, однажды едва по случайности не собрал вертолет, недавно восстановил в воздухе подбитый и падающий аэроплан... но теперь ему предстояло нечто грандиозное - восстановить силовую ось необыкновенного корабля размером... ну, эдак с атомную подводную лодку, не меньше. А вдруг и его сейчас шарахнет какой-нибудь "молыньей"?! И все... кучка пепла вместо Никиты Демидова.
       Но отступать было некуда: позади была вражеская Москва 1915 года, куда вообще не сунешься, а впереди... что впереди?
       Меч принца Александра стремительно нагревался в руках Кита, а лампы на колоннах трещали всё сильнее. До воображаемой линии, соединявшей две металлических колонны, оставалась всего одна ступенька...
       Наконец, держать меч в руках стало и вовсе невмоготу - так он разогрелся. Кит раскрыл ладони и стал легонько подбрасывать его... Потом он собрался с духом и закрыл глаза... И тут же увидел, как должно быть. Он вновь увидел, как меч разливается в стороны ослепительным потоком металла.
       - Ну, Господи, помоги! - уже невольно прошептал Кит, открыл глаза и шагнул на ступеньку ниже.
       Лампы засияли прямо над ним так, что стало жечь макушку... Меч легонько засветился, по нему от рукояти до острия и обратно понеслись маленькие яркие стрелы-"молыньи"... он сделался почти раскаленным, но... ничего больше не происходило. Что-то было не так?!
       Еще мгновение - и Кит, наверно, выронил бы меч, от которого уже едва не дымилась кожа на ладонях....
       Вдруг он услышал крик Тома:
       - Up! Up!
       Точно! Вверх!
       И Кит, зажмурясь, изо всех сил подбросил меч вверх обеими руками - так, чтобы он на миг оказался прямо между ламп...
       Так, с такой силой, с таким воодушевлением побрасывают стрижа, нечаянно упавшего на землю и уже не способного самостоятельно оттолкнуться от земли и подняться ввысь из-за чересчур длинных крыльев.
       В тот же миг над головой Кита страшно сверкнуло и шарахнуло!
       Дамы - что величества, что простые - хором вскрикнули.
       Кит аж присел, втянув голову в плечи.
       После вспышки "молыньи" наверху раздался треск - и сквозь металлическую оплетку ламп вниз посыпались искры и мелкие осколки стекла.
       Кит в один прыжок достиг выходной двери, но тут же развернулся, успев испугаться того, что все подумают о нем плохо - будто бы он решил выскочить наружу.
       Он успел увидеть только завершение фокуса с фейерверком: между лампами в воздухе висела тонкая натянутая струна, и она еще ярко светилась, но уже затухала. Эта струна продолжалась и в обе стороны от колонн - под очень острыми углами она тянулась вниз, прямо в горлышки двух маленьких декоративных ваз, отлитых, судя по всему из того же уникального сплава. Эти участки струны уже почти потухли... и вот вдруг стали практически невидимыми.
       "Струна... Всего несколько молекул в диаметре, - смог прикинуть Кит, хотя голова у него жутко гудела. - Поэтому ее и не видели".
       Только он прикинул, как вдруг пол под ногами резко, хоть и не глубоко, просел и чуть-чуть накренился в сторону, к носу "Лебедя".
       Дамы снова хором вскрикнули.
       Кит невольно подался назад и прижался спиной ко входной двери, которая теперь, судя по всему, открывалась прямо в непролазную толщу земли.
       - Ура-а! - вдруг заорал князь с верхней ступени. - Никита поднял "Лебедя"! Все по местам! С Богом!
       "Вроде как опустил "Лебедя", а не поднял", - невольно прикинул математически дотошный Кит, у которого голова теперь не только гудела, но и слегка кружилась.
       Но прежде, чем вся команда разбежалась по своим местам, Киту пришлось пережить еще одно испытание, еще одну беду - бремя славы.
       Первым прямо перед ним возник князь. От резкого сдвига "Лебедя" адмиральская фуражка на нем тоже сдвинулась набекрень.
       - Молодец! Гений! - крикнул он поочередно в оба Китовых уха, пока крепко обнимал его. - Отдохни! И в бой!
       Не успел Кит перевести дух, как его всего сдавило так, что треснули все ребра, и еще подбросило вверх. Оказалось, это сам Александр Македонский подскочил к Киту, обхватил его руками, будто крокодил челюстями, придавил к своим доспехам и приподнял. После чего, к великому своему ужасу, Кит даже не смог толком разобрать, кто его поцеловал в щеку - сначала в одну, потом в другую... То ли княжна, то ли высочество, то ли обе по очереди. Это потому что у него круги плыли в глаах...
       После этого у Кита треснули по очереди правая кисть и ключица, потому как его похвалил, хлопнув по плечу и стиснув руку, зять Артемий... От таких поздравлений - прямо на носилки и в машину "Скорой помощи"!
       Но тут вдруг все исчезли.
       Кит стоял, привалившись спиной ко входной двери барского дома, и переводил дух. Но перевести его так и не удалось. Потому как снова пришлось затаить дыхание...
       Странные вещи увидел Кит. Мимо него со стороны носовой части "Лебедя" по направлению к корме вдруг стал течь-тянуться негустой сероватый туман. Кит потянул носом: туман имел землистый запах... Проплывали какие-то сгустки, напоминавшие формой камни, маленькие и большие... Проплывала какая-то прозрачная бахрома, напоминавшая то ли водоросли, то ли корни... Прямо перед носом проплыло... что проплыло?! Кит вгляделся и похолодел. Он мог поклясться, что мимо проплыла в воздухе прозрачная игрушка - большой мохнатый крот.
       Кит махнул рукой, рука прошла сквозь летучего крота, не нанеся призраку летучего крота ни малейшего ущерба...
       Глюк! Переутомился парень!
       Так Кит и понял, закрыл глаза и сказал себе:
       - Мне срочно нужны настоящие каникулы. Срочно!
       Шуму торопливых шагов он не придал никакого значения: в ушах и так шумело-звенело.
       - Никита Андреевич!
       Кит открыл глаза - и увиденному Евсеичу, хоть тот на вид был не прозрачным, а во плоти, тоже не придал никакого значения. На всякий случай.
       - Никита Андреевич! - пробился какой-то Евсеич сквозь шум в Китовых ушах. - Вас его сият... простите, капитан, просят... Вам что, не хорошо?
       Кит еще не мог определить как - "не хорошо" или "совсем хреново". Для этого надо было прояснить обстановку.
       - А это что? - спросил Кит, ее проясняя. - Вам это тоже видно?..
       - Что-с? - услужливо не понял некий Евсеич, но догадался, о чем речь, когда Кит стал водить перед его носом пальцем по воздуху, натурально как псих в дурдоме. - А-а! Не изумляйтесь... Это землица наша русская в глубине своей. В паровом виде, так сказать.
       Кит продолжал стоять не лучше психа.
       - Ну-да, капитан вам сам объяснит, - терпеливо перевел стрелку некий Евсеич. - Пойдемте...
       Капитан объяснил: туман и вправду оказался плотью земли, в которую погружался "Лебедь" и которую таинственный рыхлитель временно переводил в некое особое молекулярное состояние.
       - Эфемерное... - затрудняясь найти точное слово, неуверенно сказал князь.
       - Виртуальное, - добавил от себя Кит.
       Князь немного подумал, осваивая словечко довольно далекого будущего.
       - Пожалуй, можно и так сказать, - наконец согласился он и указал на боковую стену рубки управления, закрытую темной атласной шторкой. - Запах придется потерпеть... Но в глубоких породах и ниже в магме Земли такого духа не будет. Там будет пахнуть, как из теплой печки... - Он замолчал и пригляделся к Киту: - Я вижу, что ты еще не совсем в себе после этого Гераклова подвига... Но через пару минут мы уже не сможем увидеть эту грандиозную картину. Взгляни.
       Князь нажал на одну из кнопок на пульте, и шторки раздвинулись. Стена оказалась стеклом "аквариума", наполненного не водой, а голубоватым светящимся гелем.
       - Вот остаточный сигнал с нашей системы наружного видения, - сказал князь и нажал еще одну кнопку.
       Гель превратился в 3D-экран и Кит увидел... Увидел и открыл рот. Вот это были спецэффекты!
       Огромная подводная... нет, подземная лодка, корпус которой был выше сосен и елей, медленно погружалась... и высокие стволы деревьев, оказавшихся внутри ее корпуса, беспрепятственно прорастали вверх сквозь ее, не иначе как эфемерную, виртуальную обшивку, которую князь именовал "ничем не пробиваемой броней "Лебедя"... Лес постепенно смыкался над корпусом "Лебедя", как болотная ряска...
       Кит ожидал, что сейчас сквозь обшивку "прорастет" и сама помещичья усадьба. Но дом так и не появился... Когда "Лебедь" полностью погрузился в лесистую возвышенность, где еще недавно красовалась старая усадьба, на ее месте осталась лишь очень ровная пустая площадка, на которой хоть сейчас ставь ворота и гоняй в футбол.
       - А ты опасался, что мы врагам наш любимый домик отдадим? - без труда проник князь в мысли впечатленного зрелищем Кита. - Ты же видел чертеж . Дом - важнейший отсек "Лебедя", тот самый отсек, который не для дела, а для души... А они там пусть все выкусят!
       Кит посмотрел на князя, а тот все еще с гордостью смотрел на удивительный "экран".
       - В газетах об этом подмосковном феномене не напишут... А жаль! - вздохнул князь. - Я бы на месте тех солдатушек, которых против нас прислали, и всех прочих очевидцев, тоже помалкивал бы в тряпочку... Или придумал бы что-нибудь такое, попроще... вроде "не помню, солнечный удар случился", а то ведь всех скопом отсюда да прямо в сумасшедший дом.
       - Это точно, - от души согласился Кит.
       Что-то вдруг резко сказал принц Александр, ныне главный стратег и навигатор. Как и в прошлый раз, он вновь сидел за широким пультом, между двумя большими колбами-шарами - этими моделями земного шара со всей его внутренней начинкой. Древний македонский воин за пультом управления да еще в больших блестящих наушниках - картинка хоть куда!
       Князь отошел, они немного поговорили, принц Александр эффектно, по-полководчески выбрасывал руку, указывая то на одну, то на другую колбу.
       - Пока все идет по плану, - сказал князь, вернувшись к Киту. - Эскадра геоскафов движется медленно в плотном ядре Земли, по грани Вольфа, и теперь мы, с Божьей помощью, должны успеть занять ключевую позицию на "скорлупе" земного ядра, вернее на той самой "границе Вольфа". Если успеем - то наша взяла!
       - Как? - муторно засомневался Кит. - Их вон сколько, а мы одни...
       Князь загадочно улыбнулся:
       - Ты умеешь собирать и восстанавливать механизмы, а принц Александр обладает даром найти точку стратегической опоры и победить врага. В том-то вся и хитрость. Отец рассчитал, что в том слое, что получит название "грань Вольфа" есть особые места. Узлы. Если мы погрузимся в один из таких узлов, то вся оболочка... а это - огромный шар величиной с Луну!.. так вот вся верхняя кромка "грани Вольфа" у земного ядра станет похожей на броню нашего "Лебедя", примет ее свойства. Геоскафы Вольфа не смогут преодолеть ее, и подняться на поверхность Земли. А значит - и нанести удары по разным эпохам. Только - никому! Это наша главная военная тайна... - Глаза у князя засверкали: - Представляешь, Никита, мы запрем врага в страшном подземном пекле и не дадим ему вырваться в наш мир! Враг будет скован там, как сатана в преисподней... Он будет там плавиться и вариться, пока не отступит, не уберется обратно в свое сатанинское будущее! Помнишь, я говорил тебе: не будет никакой крови. Мы не будем никого убивать. Тогда у нас всё получится.
       - Круто, - признал Кит.
       Он представил себе, как варится и плавится зловещий маркшейдер Вольф в адском котле земных недр... Небось, такой же на вид тихий и интеллигентный гений, как и старший князь Веледницкий. Может, даже такое же пенсне носит... и галстук-бабочку. И еще усы. Обязательно должны быть у зловещего маркшейдера Вольфа такие же зловещие, как его мысли и всякие изобретения, черные усы с острыми на концах завитками-крючками...
       А еще Кит представил себе другое - и оно ему не слишком понравилось:
       - А мы что, тоже там, внизу, будем загорать, пока они не уберутся? В этом пекле...
       - А это еще одна большая военная тайна, - поднял указательный палец князь и заговорил шепотом: - У нас еще есть внутренний корпус. Мы выскочим из большого "Лебедя", как маленькая матрешка из большой. Он останется, как замок на дверях ада, а мы... а нас уже поминай как звали! Мы вернемся, чтобы готовить новые плацдармы. Война будет долгой. До самого Апокалипсиса... Извини за вопрос, ты знаешь, что это?
       - Типа, конец света, - с легким смущением ответил Кит, ощутив холодок между лопаток.
       Князь немного подумал и кивнул:
       - Типа, он самый...
       Вот теперь было действительно круто. Кит попытался представить себе... Звездные войны отдыхают!
       Он посмотрел на Александра Македонского, управлявшего сейчас невиданным боевым крейсером. Всякие джедаи нервно курят в сторонке!
       Невольно Кит представил себе кое-что еще более представимое, и ему стало смешно.
       - А за ним ты тоже приезжал на "Рено"?
       - За кем?! Куда?! - опешил князь.
       - За Александром Македонским. Туда... В Древнюю Грецию.
       - А-а! - наконец, дошло до князя, и он рассмеялся. - Тогда бога Зевса, наверно, так бы теперь и представляли - на авто выпуска одна тысяча девятьсот тринадцатого года... Это была особая история. Любой археолог позавидовал бы. Тебя отец вычислял в будущем, как настоящий детектив. Шерлок Холмс. Когда мы узнали, что, по чудесной случайности... или по воле Провидения, у твоего отца есть такой же граммофон, как и у нас, отец занялся подбором звука... голоса, проникающего во время.
       Что касается остальных членов команды, то охотиться на них, в каком-то смысле было проще. Человек - единственное существо, которое может проникать во время не только мысленно, но и телесно... Твое тело, как и тела всех остальных гостей из других веков, покрыто защитной "пленкой" вашего времени. И тем не менее, вы можете дышать воздухом нашего века, вкушать еду... ну, и делать все прочее, с этим связанное. Не только ум, но и внутренние органы человека приспособлены к тому, чтобы связывать разные времена... Представляешь, какое чудо!
       Кит кивнул, но честно признался себе в том, что такое он еще не в силах вообразить... как, скажем, мороженное, съеденное им в 1915 году, перемещается в его животе из одного века в другой.
       - Голос! Все дело в голосе! - продолжал князь. - Голос человека может быть записан не только на пластинку или валик. Когда человек говорит, все предметы вокруг него записывают... запечатлевают его голос. Только очень трудно найти способ воспроизвести его и сделать проводником во времени... Наш отец справился и с этой задачей.
       Князь несколько секунд помолчал, чтобы Кит мог еще раз по достоинству оценить уникальный гений князя Веледницкого.
       - Потом нам снова пришлось проявлять таланты сыщиков, - сказал князь, когда Кит оценил и кивнул. - Проще всего было найти ход к ее высочеству. Наш отец использовал свои особые знакомства в Царском Селе, - князь поднял указательный палец еще выше, - и получил всего на один день золотую пудреницу, принадлежавшую юной Екатерине. Можешь представить себе, сколько она в нее нащебетала... Но мы, конечно, не подслушивали ее разговоры, упаси Бог! Мы просто воспользовались тембром ее девичьего голоса, запечатленного в предмете. Потом пришлось одеть Лизу по дворцовой моде того времени, купить дорогущую карету, запрячь четверку наших лучших коней и отправить ее прямо в галантный восемнадцатый век. О, это была история в духе самого Дюма... Расскажу как-нибудь на досуге.
       Чуть труднее и немногим дешевле было выйти на след юного Томаса Эдисона... Отец решил рискнуть и отправился прямо на встречу к самому Эдисону, уже, между прочим, довольно старому и седому... В Америку, между прочим. Так, сказать, на дружеский разговор изобретателя с изобретателем... Представь себе, этот гений-миллионер внимательно всмотрелся в отца и спросил его, нет ли у него сына по имени Джордж! А потом хитро подмигнул отцу и без лишних разговоров подарил ему одно из своих первых изобретений - электрический счетчик денежной мелочи в кармане... Он ведь в отрочестве жил тем, что торговал в поездах конфетами и газетами. Вот в одном из поездов, шедшем из Порт-Гурона в Дейтройт летом тысяча восемьсот шестидесятого года, я с ним и познакомился... Купил у него оптом кучу шоколадок.
       А вот найти концентрат голоса юного Александра Македонского - это была задачка так задачка! Тут уж, извини, похвалюсь. Решил эту задачку твой покорный слуга. Год назад, прямо перед началом войны, отец устроил семейную экспедицию в Македонию, на развалины города Пелла, в котором родился Александр Великий... Это были наши с Лизой лучшие в жизни каникулы! Мы рылись разных местах... И всё безрезультатно. И вдруг я понял, что надо искать совсем в другом месте. Там, где вообще ничего нельзя найти... Догадываешься где?
       - Не-а, - сказал Кит, даже не раздумывая, в голове у него еще гудело и напрягаться совсем не хотелось.
       - Штаб! - сверкнул глазами князь. - Я стал искать и нашел штаб Александра Македонского!
       - Штаб?! - слегка опешил Кит.
       - У тебя что, в детстве не было штаба?! - в свою очередь опешил князь.
       Пришлось-таки напрячься. Кит раскинул гудевшими мозгами, как эскадрильей тяжелых бомбардировщиков.
       - У моих друзей на даче, - вспомнил Кит. - У них был штаб в лесу. На сосне. Из досок.
       Действительно, у дачных приятелей Кита имелся в леске тайный штаб, но Кит не любил залезать с ними в эту тесную каморку на развилке толстых сосновых ветвей. Не то, чтобы он страдал с детства особой боязнью высоты или боязнью замкнутого пространства, именуемой клаустрофобией, - просто он с детства любил предметы, которые можно положить в карман и носить с собой, а не те, в которые нужно самому лезть, как в громоздкий и неподвижный карман... или, опять же, подвал.
       Князь же, напротив, обожал всякие штабы.
       - А у меня был такой роскошный штаб тут в лесу, неподалеку! - вздохнул он печально, вспоминая золотое детство. - Рядом с жильем, а совершенно незаметно... У меня, конечно, нет главного, стратегического таланта Александра Македонского, но штабы мы оба умели делать знатные!..
       И вот я попробовал представить себя на его месте. И понял, что он обязательно должен был иметь где-то свой штаб, о котором никто не должен был знать во дворце. Недалеко, но - в самом незаметном для взрослых месте... И я нашел! Это оказалась такая маленькая пещерка к северу от развалин дворца. Дупло в большом камне. Внутри, на стенке, я увидел какие-то линии и точки, выточенные явно острым железным предметом... Я пригляделся и вспомнил учебник истории Древнего Мира. Это был план расположения войск в битве греков и персов при Марафоне! Отец принес туда свой прибор - и уже через минуту мы услышали голос принца, запечатленный в камне более тринадцати веков назад! Еще я нашел там несколько заячих черепов. Принц охотился на зайцев и устраивал себе в своем штабе пикники... Однажды я и заглянул к нему на огонек! Как ты думаешь, за посланца какого бога он принял меня?
       "Я не собираюсь стать миллионером", - подумал Кит, давно решив, что такие викторины не для него.
       Принц Александр снова позвал князя - причем очень резким, тревожным окриком.
       - За Гермеса! Конечно, за Гермеса! - бросил князь через плечо, отходя от Кита.
       Принц Александр поднялся со своего места, снял наушники и, подведя капитана к правой шаровой колбе, стал что-то ему усиленно втолковывать, тыча в колбу то одним указательным пальцем, то другим. Князь только кивал и важно хмурил брови... а потом подозвал Кита.
       - Вглядись! - предложил он Киту и сам ткнул пальцем в колбу. - Не видишь ли чего-нибудь особенного?
       Кит вгляделся.
       Трехслойная жидкость в колбе стояла почти неподвижно, только слегка "дышала".
       Боясь показаться слепым и к тому же тупым кротом, Кит пригляделся до боли в глазах... и наконец, что-то заметил. Из глубины третьего, нижнего слоя на поверхность пробегала по одной прямой траектории слабая искорка. И в этом месте поверхность чуть-чуть пузырилась, как газировка и пускала вверх парок.
       - Всё идет по плану, - сказал князь, но победного воодушевления в его голосе совсем не слышалось. - Отец давно предполагал, что так и случится. Вольф и его нынешний хозяин узнают, что ты пришел и определят на глазок точку, то есть дату, из которой ты проникаешь сюда. Они попытаются нанести удар именно в эту точку, потому что в этот день время становится более мягким, рыхлым... ну, это как потайной ход в неприступной крепостной стене... Вольф соберет всю энергию и пошлет в тот день один небольшой подрывной геоскаф. Поэтому его эскадра сейчас практически стоит на месте - она отдала свою энергию одному маленькому, но достаточно опасному миноносцу...
       Жуткая догадка так мощно полыхнула в мозгу Кита, что он сразу очнулся, и в голове его прояснилось как никогда. В терактах он понимал куда больше, чем Александр Македонский и прочие древние завоеватели вместе взятые.
       - Они что, мой дом хотят разбомбить?.. Вместе со мной... да?
       Кит представил себе минувшую ночь, себя за компьютером, папаню, который расслабился и слушает у себя граммофон, маму, уставшую и сердитую, которая вот-вот войдет в комнату, чтобы разогнать сына... А в эту минуту из глубин земли - шарах! Это называется превентивным ударом... Ни в какую школу он уже не пойдет и никаких "пар" по истории не получит. Утро не наступит.
       "Лебедь" со всей его умопомрачительной броней показался Киту не крепче яйца, сваренного всмятку.
       - Ты слишком хорошо о них думаешь, - с кривой улыбкой ответил князь. - Они на такую ювелирную точность не способны. Я думаю, они для верности, чтоб уж точно тебя ликвидировать, заложили такие торпеды, что как бабахнут - так пол-Москвы в карстовые пустоты сразу провалится... Им мелочиться не досуг. Что им пара-тройка миллионов человек, когда они собираются дюжину миллиардов одним ластиком стереть?
       Кит слышал и не верил своим ушам. Комок подкатывал к горлу, и жутко хотелось изо всех сил дать князю в зубы, чтобы он заткнулся.
       - Но раз ты стоишь здесь, значит, тот день, когда я за тобой приехал, они уже не смогут взорвать, - как бы успокоил Кита князь. - Значит, хотя бы один день у нас есть в запасе... Но тот день... или ночь, в который они нанесут удар, никак невозможно перепрыгнуть или объехать. Ты его в своем времени... этот роковой день обязан прожить. Понимаешь?
       Что тут понимать? Ясное дело: съезжаешь по крутой ледяной горке к крутому обрыву офигительной высоты... а с тобой до кучи - и половина населения Москвы туда, как горох...
       - Вот-вот, - кивнул князь, наверно, увидев эту горку прямо в глазах Кита. - И все это означает одно - наступает звездный час еще одного члена нашей команды. Только без тебя он... вернее она в твоем времени никак не обойдется. Догадываешься, о ком речь?
       - Жора... - пробормотал Кит, с ужасом догадываясь. - Жорж. Я и так в коме...
       - В чем?! - не понял князь.
       - В отрубе... - не нашел Кит слова поприличней.
       - А-а... - напряг извилины князь. - У меня сейчас тоже в мозгах целый ком отрубей... Однако пришла пора отвлечь наше высочество от приятного чтения французских романов. Её выход!
      
      

    Глава Одиннадцатая

    с удивительной обороной Москвы,

    а заодно и - защитой императорской чести

      
       Думаете, согласился бы Кит вот так неожиданно принять у себя в гостях, в своей московской квартире на улице Космонавтов, не кого-нибудь, а будущую императрицу государства Российского? Пусть и правившую четверть тысячелетия назад... Да ни в жисть! Как он представил себе свою тихую, скромную комнатку - так уперся бы насмерть, даже если бы его само высочество изо всех сил уговаривало. Да хоть и при поддержке президента России! Ни-За-Что!
       Но тут торчал острым ребром вопрос жизни и смерти. И не только его, Кита, жизни и смерти, но и жизни его папы с мамой и еще миллиона-другого земляков-москвичей, включая одноклассников, Ленки Пономаревой, и хорошего завуча Нонны Николаевны.
       Перешагнув через свой труп, Кит согласился.
       - Только у меня там, дома, проблема... - признался он. - Мама видела, как я исчезал. Она от этого в обморок упала.
       - Отправим вас туда, как карету скорой помощи, - ничуть не смутился князь. - С нашатырным спиртом и холодным мокрым полотенцем. Насколько мне известно, твоя мама - серьезный ученый и обладает известной выдержкой. Не сомневаюсь, что ты найдешь специально для неё достойное научное объяснение фокусу.
       "Легко сказать..." - подумал Кит и добавил вслух:
       - Папа тоже видел.
       - А пап'а у тебя и вовсе художник! - весело сказал князь, сделав ударение по-французски, на последнем слоге. - Художник всякому чуду радуется, ему и объяснять ничего не нужно.
       - Эт-точно, - вынужден был согласиться Кит, прикинув, что может сказать при встрече его папаня.
       И когда он так со всем согласился, князь послал его немного отдохнуть перед новой дорогой.
       - Пока мы соберем и окончательно проинструктируем высочество, - сказал он, - как минимум, полчаса в твоем распоряжении.
       - А что высочество будет делать? Ну, у нас там... ну, на улице Космонавтов? - законно поинтересовался Кит. - Оно-то само там обморок не свалится, а? От всего, что увидит...
       - Ты его... её то есть... еще не знаешь, - многозначительно и воодушевленно проговорил князь, опять выдав себя с головой. - Она нигде не свалится. Ей всё интересно. Она пороху побольше нашего успела понюхать, причём - настоящего. А что касается ее задания... Сначала отдохни, а то знаю тебя - мозги сразу закрутятся, не заснешь. А надо.
       Кит полагал, что не в силах будет не только заснуть, но и полежать спокойно хоть одну минуту. Однако как только он зашел в ту тихую и уютную, уже знакомую и ставшую родной комнату, за окнами которой были теперь не ели, а таинственная пустота, светившаяся ровным неземным светом, и как только опрокинулся он на широкую мягкую постель, то как был он в спортивном костюм и кроссовках, так вдруг его сразу и унесло, будто наркозной маской на операционном столе накрыло... Видно, и впрямь переутомился Кит.
       Снилась ему жуть. Снилось, будто он спит у себя дома как ни в чем ни бывало, вокруг тишь да гладь... и вдруг с улицы доносится странный звук... вроде как цоканье копыт. Кит встает, как есть, в трусах и идет к окну... И видит, что внизу, у подъезда, в свете ночных фонарей, остановилась роскошная старинная карета со всякими завитушками, запряженная вороными конями... и слуги в треуголках и париках уже суетятся около нее... дверца кареты открывается... и из кареты выходит... императрица Екатерина Вторая в грандиозном дворцовом платье... и идет прямо к его подъезду... Кит холодеет весь... он видит, что императрица со слугами толпятся у подъезда... До Кита доходит: это же она сама набирает на пульте домофона номер его квартиры!.. И точно! В прихожей звенит убийственный сигнал домофона... Кит, как есть в трусах, несется из комнаты в прихожую, чтобы опередить папу с мамой, которые вот-вот сами вскочат и понесутся открывать... Сейчас он невинно и сонно так промямлит в микрофон: "Вы к кому?.. Ошибочка вышла! Тут таких нет!" Только бы успеть...
       И вдруг раздается новый убийственный сигнал - это уже звонок в дверь... Кит, как есть в трусах, заглядывает в глазок и видит жутчайшую жуть: там, на лестничной площадке уже стоит императрица, немножко выпученная линзой глазка ... И улыбается, будто видит Кита в его трусах... И тут сзади к Киту подходят мама с папой, чтобы законно спросить, кто это в два часа ночи...
       Кит вздрогнул и проснулся... Сердце стучало, как пулемёт! Нет, уж лучше застрять в раскаленном ядре Земли на веки вечные, чем сесть на такую измену!
       И тут, прямо с коматозного просонку, он услышал в коридоре возбужденный голос князя:
       - Да что с тобой? Ты как Герда, а он уже прямо твой Кай... И ты его будто со Снежной Королевой туда посылаешь... Ты что, совсем в него того... Он же для нас, считай, призрак!
       - Жорж! - донесся глухой окрик княжны. - Тише, он же услышит... Как будто у тебя самого на сердце котята не скребут?.. Не вижу, думаешь. Если уж на то пошло, то мы уже оба с тобой хороши.
       - Да тише ты! - теперь перебил княжну брат.
       Сон очень не понравился Киту, а этот нечаянно услышанный разговор - и подавно. Но Кит не успел разобраться толком, что в разговоре юных князей такого, уж совсем плохого, как раздался деликатный стук в дверь.
       - Никита! - громко позвал князь. - Позволишь войти?
       А куда ж деваться-то?
       - А-а... Ты уже готов? Замечательно! - обрадовался князь, всунув в дверь свою голову в адмиральской фуражке, а потом, убрав ее вместе с фуражкой, сказал сестре: - Готов.
       Это словечко тоже не понравилось Киту, но... но в комнату уже входили князь и его сестра. Княжна Лиза сильно хромала и опиралась на руку брата.
       - Нога уже лучше? - спросил Кит в ответ на то, как княжна стрельнула в него глазами.
       - Спасибо. Гораздо лучше, - почему-то довольно сухо ответила княжна.
       Брат усадил ее на маленький диванчик-козетку.
       - Сейчас она тебе все расскажет, - предупредил он.
       И княжна Лиза все рассказала, почему-то все время тупясь и иногда краснея, хотя рассказывала не какую-нибудь девчачью сплетню или романтическую историю, а раскрывала конкретную тайну военного объекта.
       Оказалось, что знаменитый исторический памятник Москвы - дворцовый комплекс в Царицыно, - вовсе не роскошь, а средство противоподземной защиты столицы. Он был построен по велению Екатерины Второй не только для царских прихотей и всяких увеселений, но и для того, чтобы отразить грядущий удар подземного флота маркшейдера Вольфа.
       Цепь событий в удивительной петле времени была такова. Старший князь Веледницкий создал чертеж особого архитектурного комплекса, в средоточии которого должна находиться установка, способная перед вражескими ударами создавать на очень короткий срок шаровую защитную оболочку подобную броне "Лебедя". Только в этом "шарике" должна была оказаться целиком вся Москва!
       Юная София Августа Ангальт-Цербстская, будучи осведомлена о грозящих опасностях, вернется из усадьбы Веледниково в свой восемнадцатый век с уже готовым чертежом Царицынских построек. А в начале двадцатого века старший князь Веледницкий спрячет в нем свою установку, чтобы та потихоньку набирала энергию, и поставит ее на предохранитель.
       Старший князь планировал отправить в будущее своего сына, чтобы Жорж вместе с легендарным Сборщиком, активировал установку, привел ее в действие. Однако обстоятельства резко изменились. Сам князь застрял на Марсе, и его сын вынужден был взять на себя полное командование. Оставить капитанский мостик и снять даже ненадолго свою адмиральскую фуражку он уже не мог.
       Отправлять на дело Никиту Демидова одного-одинёшенька князья опасались, полагая, что он не справится, ведь тайный ход к установке, спрятанной в подземелье Малого дворца, хорошо знала только будущая императрица... Она сама и придумала этот ход. Буквально на днях... И теперь ей предстояло отправиться с Никитой в свой дворец, который она еще как бы не построила, но который уже давно был построен и даже отреставрирован после долгих лет разрухи и запустения.
       - Представляешь, это самый грандиозный девчачий "секретик" в мире! - вдруг с необычайным воодушевлением воскликнула княжна.
       Кит не догнал...
       - Если у тебя в детстве своего штаба не было, то про девчачьи "секретики" тебе и подавно не досуг было знать, - без особого упрека заметил князь. - Элиз, уж объясни и эту забаву.
       - Все девчонки лет до десяти, не старше, делают "секретики", - стала объяснять Никите княжна. - В тайном месте копают маленькую, уютную ямку и устраивают в ней замечательную красоту... что-то вроде микроскопической клумбы из всяких красивых штучек... потом кладут сверху стеклышко и засыпают землей. Это очень древний женский обычай. Тысячи лет назад таким способом женщины радовали землю, чтобы она приносила хороший урожай... А потом этот обычай стал просто детской игрой... Но не совсем. Наверно, у Софии тоже есть особый дар. Однажды император Фридрих отправил ее отца-генерала помочь союзникам в небольшом сражении... София тайно увязалась за отцом и в ночь накануне сражения устроила "секретик" прямо на поле будущего боя. Ее отец остался жив.
       - Элиз, Никита - рационалист, - скептически откликнулся князь. - Он может с полным правом сказать, что это было совпадение.
       - Верно, на это Никита имеет полное право, - как-то вся потухла княжна.
       - ...Да и генерал, небось, в штабе отсиживался, - немилосердно добавил князь.
       - Генерал Христиан-Август в молодости был храбрым воином, - вспыхнула княжна. - Такие в штабах не отсиживаются!
       Кит решил-таки выдвинуться на поддержку княжны:
       - Ну, почему обязательно совпадение, - заметил он, подумав про себя: "Опять историю учить". - Может, и не совпадение.
       - Вот видишь! Это ты - безбожный рационалист. Ты всегда думаешь о людях плохо! - приложила брата княжна и обратила свой пламенный взор на Кита. - Вот я и говорю: Царицыно - это просто маскировка. Под ним - настоящий императорский "секретик"!
       - Как, Никита, задача понятна? - ехидно прищурился князь. - Будешь раскапывать в Москве большой императорский "секретик"... а в нем яйцо, а в яйце иголка... А не раскопаешь - головы тебе не сносить... а заодно и всей Москве живой и целой не быть. Вот такая у нас получается страшная сказка...
       - Жорж! - снова вспыхнула княжна и резко поднялась сама.
       Брат подал было ей руку, но она сердито оттолкнула ее и потянулась к Киту.
       Кит покорно выдвинулся на помощь уже не только словом, но и делом.
       Они вышли в коридор.
       Княжна тихо хромала рядышком, висла на руке, и Кит подумал было - и уже не без приятной гордости, - а не предложить ли княжне донести ее до малой гостиной, где, по слухам, уже дожидалась их готовая к путешествию во времени София Христиановна.
       И вдруг княжна спросила такое, чего Кит никак не ожидал, и отчего галантное предложение выскочило у него из головы.
       - Никита, а она... я имею в виду Софию... на взгляд вас, будущих, она... красива... хороша собой?
       Как ни удивительно, Кит еще ни разу об этом всерьез не задумывался. Теперь неволей пришлось. Он прикинул. Ее высочество выглядело, конечно, настоящим высочеством: могло взглянуть так, что почему-то душа в пятки спрыгивала. София ходила и все делала величественно и на вид была крепче и старше своих лет... Но щечки какие-то слишком пухлые, глазки слишком круглые, губки как-то чересчур сердечком, подбородок какой-то... кукольный, что ли... и вся такая... какая? Короче, ни в какое сравнение с Леной Пономаревой... да и с княжной, вообще-то...
       - Да не особо, - осторожно ответил Кит и добавил для порядка: - Какая-то она вся чересчур старинная...
       - А я? Я тоже "старинная"? - перевела "стрелку" княжна.
       Еще один вопросик ребром - не на жизнь, а насмерть!
       - Княжна Веледницкая! - резко бросил через плечо шедший впереди князь, теперь он выдвинулся на помощь Киту. - Вы переходите всякие приличия!
       Княжна в ответ не огрызнулась, а затаилась, что было еще хуже, потому что... потому что Кит чувствовал, что... Что?!
       Нет, конечно, Ленка Пономарева была покрасивей княжны Лизы... это если вдруг столкнуться с ними двумя на улице и сравнить на первый взгляд. Но... но княжна была как будто гораздо живее холодной Ленки... непредсказуемее, что ли... гораздо интересней ее... Вот это точно! Княжна была гораздо интересней... и этот огонь в глазах... и эти острые бровки... и густые темные волосы в отливом... и к тому же она умела прыгать по крышам, почти как Человек-паук... Ленка бы точно завизжала и даже к краю крыши ни за что бы не подошла...
       Княжна, тем временем, легонько пихнула Кита локтем в бок. Намек был ясен: отвечай, а то головы не сносить... И тут Никита ответил неожиданно для самого себя, ответил совсем не как Кит неполных пятнадцати лет, а как... кто?.. В общем, довольно-таки по-взрослому ответил.
       - Лиз, хватит меня мучить... - тихо проговорил Кит, чуть склонив голову на бок, к княжне, но не глядя на нее. - Сама знаешь...
       Княжна глубоко вздохнула и вдруг... прямо понеслась ракетой вперед, увлекая Кита. Будто ураган ей в спину ударил! Будто самым чудесным образом исцелилась ее больная-пребольная ножка!
       - Да, я же совсем забыла тебя предупредить! - весело сказала она, будто разом забыв обо всех своих вопросах. - Не в парадном же платье отправлять ее высочество в ваш век. Мы попытались ее тут приодеть по вашей моде. И с учетом того, что ей придется по подземельям шнырять да еще не в самое теплое время года. Такого материала... синего... особого... Как он называется? Который все у вас носят...
       - Деним... Джинсового? - догадался Кит.
       - Наверно... - с сомнением кивнула княжна. - Такого у нас нет в помине. Но мы в наш визор наблюдали, что в моде такие кожаные костюмы с короткими жакетами...
       - Рокерские, что ли? - предположил Кит.
       - Возможно. Сам посмотришь, - сказала княжна. - Заранее возились. Старались, чтобы было похоже... современно... Обувь тоже шили по особому заказу... Похожа на ту, что на тебе. Если ты все забракуешь - мы пропали.
       - Не забракую, - пообещал Кит. - У нас теперь всё в тему. Может, она новую моду у нас продвинет... С твоей подачи.
       - Твоими бы устами да мед пить, - старинно выразилась княжна. - Не знаю, не знаю. Жакетик мы ей подбили тонким бухарским каракулем. Больше для тепла, чем для форсу. Но высочество уперлось: подавай ей еще и стоячий воротник на каракуле и чтобы высокие обшлага рукавов тож... Увидишь - не смейся только... Вот и пришли. Готов?
       - Всегда готов, - обреченно ответил Кит перед дверьми малой гостиной.
       Княжна властно и твердо повернула его к себе лицом, проницательно посмотрела ему в глаза. Острые черные бровки ее угрожающе сошлись...
       - Кит, - первый раз назвала она его по прозвищу. - Ты только там с ней поосторожней... Обещаешь?
       - Обещаю, - безнадежно ответил Кит.
       - Она бедовая. Может на рожон полезть... - остерегла княжна.
       - Разберусь, - уже начиная злиться, твердо ответил Кит.
       Княжна явно удовлетворилась тем, что Кит начал злиться.
       - Тогда пошли, - сказала она.
       Князь пропустил их в гостиную.
       Кит вошел и обмер.
       - А-фи-геть! - невольно прошептал он вслух.
       Ее высочество было упаковано в черный, типа, джинсовый по фасону, кожаный костюм со стоячим черным меховым воротником, немыслимыми рукавами и еще каракулевой оторочкой по краю всей куртки. А на ногах у нее были, если и кроссовки, то жутко дорогущие, чуть ли не с брульянтами.
       - Каков машкерад? - властно спросило высочество, поднявшись навстречу с диванчика. - Не есть пугало огородное?
       София Христиановна оказалась более плотненькой и даже пухленькой, нежели когда смотрелась в широких платьях. Густые ее волосы были теперь собраны на головке в тугой пучок-кулачок.
       Княжна предупреждала недаром. Смех подкатил к горлу Кита. Но именно оттого, что высочество выглядело не смешным пугалом, а невероятно роскошной императорской рокершей.
       - Что вы, ваше высочество! - осмелел Кит, тут же представив себе, как валится в обморок Ленка Пономарева, увидев его в компании с таким рокерским высочеством. - Вся Москва умрет. - И Кит поспешил уточнить, что, мол, не от смеха: - От зависти.
       - Мы, полагаем, едем ее спасать, Москву, а не убивать? Что же теперь делать? - озорно прищурилась София Христиановна.
       - Разберемся на месте, ваше высочество, - отмахнулся Кит.
       - Как понимать, у вас следует скрывать геркунфт... свое происхождение и говорить "ты". Сие означает быть тому обоюдно, - твердо указала Киту проинструктированная София Христиановна. - Меня у вас называть на "ты" как Соня?
       - Это слишком... старинно, - прикинул Кит и придумал очень здорово, представив, как он обратится к высочеству при Ленке: - Лучше Софи.
       - Софи. Гут, - приняло высочество.
       - Софи...- слегка ревнивым эхом тихо отозвалась княжна. - Хм-м, недурно.
       Тем временем, князь-капитан уже начинал крутить ручку граммофона, поставленного на небольшой столик у дивана.
       - Однако ж долгие проводы ни к чему, - бросил он по ходу дела и повторил любимое присловье: - Время не ждет... По крайней мере, тут у нас. Никита, рассчитайте правильное положение... чтобы не повредиться при посадке. На вас... то есть на тебе сейчас особая ответственность. Вы отвечаете за безопасность императорского дома России... По крайней мере, на этом этапе Истории.
       Как будто Кит не соображал. Он и так уже прикидывал, как лучше перед новой отправкой в будущее им обоим встать... или сесть. Получалось, что они могли приземлиться прямо на Китову кровать... Или, что еще хуже, рядом.
       - Лучше всего твердо встать. Вот так.
       Он показал как, встав спиной вплотную к дивану у самого граммофона.
       - Тебе придется взять его на руки, - сказал князь. - А то как бы он не разбился там... Тогда...
       - Я знаю, что "тогда", - перебил его Кит, чтобы не представлять себе пугающих последствий... не сколько для себя, сколько для Софи... и значит, для всего государства Российского...
       Ведь в самом худшем случае пришлось бы Софи удочерить, как вам такое?
       Тем временем Софи, посмотрев на Кита, встала рядом с ним. Плечом к плечу. Прихватив с собой пузырек с нашатырным спиртом и мокрое полотенце. Кит не отговаривал - бесполезно.
       Он осторожно принял из рук князя тяжеленький старинный аппарат, граммофон времени.
       Пластинка крутилась. Оставалось опустить на нее иглу.
       - Готовы? - твердо и громко спросил капитан.
       - Готов, - собрался с духом Кит.
       - Яволь! - откликнулось высочество без всякой опаски и даже с предвкушением.
       - Это не будет увеселительной поездкой, - предупредил князь, явно обращаясь к высочеству, хоть и не глядя прямо ей в глаза. - Постарайтесь все сделать, как можно быстрее... чтобы они не опередили.
       - Разберемся, - обреченно сказал Кит, уже не в силах прикидывать, как он все объяснит родителям и как он будет проникать с высочеством в подземелья Царицынского музея-заповедника.
       - Тогда с Богом! - сказал князь и...
       - Подожди секунду! - вдруг вскрикнула в голос княжна Лиза.
       Ее брат так и отдернул руку от граммофона, будто от горячей сковородки.
       Княжна торжественно перекрестила обоих и, осторожно потянувшись к Киту с боку, коснулась теплыми и сухими губами его щеки.
       - Собьешь прицел, - процедил сквозь зубы ее брат, капитан.
       Княжна не обратила на колкость брата никакого внимания.
       - Ангела-хранителя вам в дорогу! - сказала она, глядя в глаза только Киту.
       - Теперь посторонись, - велел князь сестре, а потом - Киту: - Держи крепче.
       Он еще немного покрутил ручку и осторожно опустил иглу на "дорожку".
       - В добрый путь! Поехали! - выдохнул он и тут же дал новую команду - на этот раз самому себе и своей сестре: - Теперь - от винта!
       И они оба кинулись прочь из гостиной...
       Запел старинный баритон... Уже в который раз начинался "Последний рейс"... Князь с сестрой стали плавно вываливаться в медленно открывавшуюся дверь... Возник до боли знакомый фиолетовый туман.
       - Софи, закрой глаза... - спохватился Кит. - И держи равновесие.
       - Яволь! - по-военному откликнулось высочество.
       Кит зажмурился и слегка присел, крепче прижимая к груди граммофон времени.
       В лицо ударил порыв теплого воздуха и...
      
       Кит не удержался на ногах и повалился назад.
       Плюх!
       Пластинка взвизгнула и слетела с граммофона.
       Позади, под спиной, оказалось мягко и очень знакомо!
       Кит тут же встрепенулся, резко разул глаза и глянул первым делом, не где пластинка, а где высочество.
       Оно валялось рядом... Вместе с ним! На его, Кита, кровати!
       - Приехали! - быстро предупредил Кит и стал, как и обещал, разбираться.
       Мама лежала в обмороке прямо на его "дорогом маскарадном костюме"... Папа только еще опускался рядом с мамой на колени, чтобы помочь ей, и даже не увидел волшебного прибытия, последовавшего спустя миг после отбытия... Пластинка вывалилась на мягкую постель и, похоже, не повредилась.
       Кит быстро оставил аппарат там же, на своей постели, и переглянулся с высочеством.
       - Софи! Ты в норме?
       Софи, как и обещала, не подвела. Она уже успела оценить обстановку и сориентироваться.
       - Норм! - коротко доложила она и тут же скомандовала: - Шнеллер! Быстро!
       Они оба кинулись на помощь папе и маме Кита.
       - Гутен таг! - сказала Софи, уже открывая пузырек. - Это есть медицин.
       - Оба-на! - не то, чтобы насмерть удивился папаня. - Вы откуда?!
       - Оттуда, - сказал Кит. - Из девятьсот пятнадцатого года.
       - Лихо! Так я и знал, - сокрушенно пробормотал папаня и перехватил пузырек, а заодно и полотенце из рук Софи. - Только маме это не скажи, - предупредил он Кита, - а то вообще "скорую" вызывать придется... Или она тебе самому вызовет.
       Он сам первым нюхнул нашатыря, передернулся и посмотрел с любопытством на высочество:
       - Извините, сударыня... Не имею чести знать... но сейчас отойдите, пожалуйста, а то совсем напугаете мою несчастную супругу... Я тут сам пока разберусь.
       - Разумеется, как прикажете, - эффектно склонила головку Софи, покорно поднялась и отошла.
       Папаня закрыл пузырек, сунул его в карман... потом так легко и красиво поднял маму на руки, что Кит позавидовал - вот так бы и ему тогда обойтись с княжной! - и понес ее прочь из комнаты, в которой творились чудеса.
       - Чаем... чаем пока напои гостью! - шепотом крикнул папа через плечо. - Там пирожные есть!
       Скрепя сердце, Кит повел высочество на кухню.
       - У нас тут не дворец, - на всякий случай еще раз стеснительно предупредил он.
       - А я не на бал собираться, - почти огрызнулось высочество. - Я, да будет вам то известно, детство и отрочество в солдатских зайтен... палатках много ночей спала. Вы спать в солдатских палатках? Нет?.. Вы еще много в жизни не знать.
       Кит не мог не согласиться.
       Пока Кит устраивал скромное императорское чаепитие, он зорко поглядывал за Софи. Она держалась... как? Аб-со-лют-но адекватно! От бытовой техники не шарахалась, даже когда тостер стрельнул хлебцами. И ничему как будто не удивлялась. В общем, получалась совершенно нормальная современная девчонка, которой веселей и проще в палатке... или вот в обычной московской квартире, чем во дворце каком-нибудь. Только когда Кит открыл холодильник, она заинтересовалась и, подойдя, сунула в него руку.
       - Гут! Есть холод! - с легким воодушевлением констатировала она. - Такой для фатер... в поход.
       Еще она внимательно следила за тем, как Кит зажигает плиту, и еще подошла к окну и с минуту смотрела наружу. А потом молча села за стол. Невозможно было определить, понравилось ей довольно далекое для нее будущее или не очень... Во всяком случае это будущее ее ничем особо не удивило и если не понравилось, то она, как девочка воспитанная, не хотела расстраивать его хозяев.
       Пирожные начала двадцать первого века ей, однако, явно пришлись по вкусу.
       - Гут! - оценила она их с той же немецкой сдержанностью.
       Тут и папа подоспел, но сперва ненадолго.
       - С мамой все в порядке, - сказал он, наливая чай в большую чашку и заправляя ее тремя ложками сахара. - Пришла в себя и решила отлежаться... Оно, пожалуй, и к лучшему. Думает, что переутомилась. Она совершенно не помнит твоего исчезновения... Так часто и бывает с человеком, если он совершенно отказывается верить своим глазам. Она помнит только странное задымление. Я сказал, что в розетке контакт... В общем, пронесло. Ты запомнил про контакт?
       - А то, - кивнул благодарно Кит.
       - И вам большое спасибо за скорую помощь! - сказал папа Софи. - Если я тут не лишний, я через минуту подойду. Только чаем жену напою.
       - В своем доме вы не можете есть лишний, - мощно завернула Софи.
       Папа вскинул брови, умчался с чашкой, а потом, и правда, вернулся. Причем прилично приодевшись - сменив домашний спортивный костюм на джинсы и легкий свитер. Надо знать любопытство папани Кита! Оно превыше всего...
       - Может, представишь меня нашей прелестной гостье? - галантно выразился папаня, подсаживаясь.
       - Это мой папа, - с некоторым усилием сказал Кит. - А это Софи...
       И запнулся, не зная, чего прибавить такого, хотя бы чуть-чуть правдоподобного. Папаня понял запинку по-своему: посмотрел внимательно на Кита, потом на Софи... и, кажется, остался доволен выбором сына.
       - Очень приятно. Андрей Николаевич, - представился он сам в более развернутом виде.
       - Гран плезир, - выдало высочество. - Софи. София Христиановна.
       И Софи протянула папе Кита руку. Но не как высочество - для поцелуя,- а как надо между друзьями. Для крепкого рукопожатия.
       Папанины брови снова взлетели. Он осторожно пожал руку высочества.
       - Очень красивое имя, - оценил он. - Осмелюсь поинтересоваться, из каких краев вы прибыли в наш стольный град?
       - Из Пруссии, - честно ответила Софи.
       - Очень интересно! - сказал папаня так, что ясно было: ему и впрямь жутко интересно.
       Затаив дыхание... и даже забыв о своей великой миссии, Кит следил за развитием событий.
       - Не сочтите за дерзость, сударыня, - продолжал папаня таким старинным языком, что Кит уже переставал соображать, в какой он, вообще, век попал. - Но позвольте осведомиться, на каком поприще подвизается ваш многоуважаемый батюшка?
       - Он есть генерал, - так же честно ответила Софи.
       - О-очень интересно! - еще больше удивился папа... а потом пристально вгляделся в Софи, будто вспоминая, что где-то ее встречал раньше...
       И вдруг папаня улыбнулся загадочно и недоверчиво.
       Тут Кит решил было встрять и сказать, что у них времени в обрез, но не успел... Он просто открыл рот и не закрыл его, потому как папаня вдруг заговорил по-немецки.
       Кит знал, что папа знает немецкий, по его словам, "не в совершенстве, но...", что он учил немецкий в школе и что у них в семье даже какие-то дальние и далекие предки были немцами, но так вот круто и мощно папаня говорил по-немецки впервые на памяти Кита.
       Из короткого и трескучего монолога Кит понял только два слова, и это было имя... плюс месяц или же еще одно имя: Христиан Август.
       - Ja, ja! - сверкнула глазами Софи и воодушевленно затараторила по-своему.
       Кит успел услышать только одно знакомое слово: Царицыно.
       По ходу, глаза у папани стали такими круглыми, что Кит испугался, как бы теперь и папаня не грохнулся в обморок... "Где нашатырка-то?" - стал лихорадочно вспоминать Кит и искать её глазами.
       А папаня резко тряхнул головой с разносторонними вихрами и вдруг довольно резко велел Киту:
       - Ну-ка, Китон, скачай из Интернета план музея Царицыно... и поживее. А мы тут с ее высочеством пока кое-какие важные подробности выясним.
       Кит обалдел. Теперь это был он, кто почувствовал себя третьим лишним за столом.
       Он хлопнул глазами, а потом, как зомби, тупо поднялся и пошел выполнять папанин приказ. Так вот безоговорочно - опять же, впервые в жизни.
       Из Интернета он успел скачать не только план музея-заповедника Царицыно, но и статью о Екатерине Второй из Википедии. И на всякий случай стал ее лихорадочно читать - практически заучивать, как не раз заучивал урок прямо перед его началом, на перемене. Только еще ни разу - с таким диким фанатизмом.
       "...Она росла резвой, любознательной, шаловливой и даже бедовой девчонкой, любила проказничать и щегольнуть своей отвагой перед мальчишками, с которыми запросто играла на штетинских улицах..." Про характер высочества Киту уже было известно практически без Википедии... Еще получалось, что София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская была приглашена или, может быть, похищена юным князем Веледницким в 1915 год из июня 1744 года, то есть в то время, когда она уже успела слегка выучить русский, но еще не успела покреститься, сменить имя и обручиться с будущим русским императором Петром III, оказавшимся очень фиговым императором.
       "Интересно, знает она уже, что он такой отстойный пацан? - подумал Кит, немного почитав о том, каком-то скоропортящемся третьем Петре. - А то как бы не свалила к себе домой, в свою Пруссию. Тогда всё - накроется История медным тазом..."
       - Это точно она! - шепотом выкрикнул папаня, ворвавшись к Киту и сразу ткнув пальцем в монитор. - Я раньше видел ее "Портрет в юности"! И еще она знает про нее такое, что сейчас наверняка не один немецкий школьник не может знать, не то, что наш!
       - А ты это так все знаешь, будто сам там был? - хмыкнул Кит.
       - Я-то знаю! - обиделся папаня. - Я Историю не как вы учил... Я интересовался.
       - Ты что, ее одну оставил?! - вдруг спохватился Кит. - А если сейчас маманя...
       - Нормально. Она пока там... - Папа сделал жест, и сразу стало ясно, где это "там". - Я все показал, она разберется. У нас две минуты. Слушай. Она мне все рассказала. Я сейчас сам отвезу вас в Царицыно...
       - Ну, па... - весь обомлел и растаял Кит.
       Не зря, выходит, не строил он никаких планов - как чуял, что само все выстроится. Может, у него еще и дар сборщика событий открылся?
       - Не перебивай, - перебил папа захватывающую мысль Кита про "сборщика событий". - Мы, если туда попадем, - то к самому закрытию... Ну, я попробую все устроить, чтобы вы тут до завтра не застряли.
       - До завтра нельзя! - испугался Кит.
       И неизвестно чего больше испугался - того, что они не успеют защитить Москву или того, что высочество придется оставлять в квартире на ночь.
       - Тогда всё, живо собирайся, - скомандовал папаня, забирая со стола план музея... и еще спросил с усмешечкой: - Ты хоть знаешь, как должен к ней обращаться, чтобы тебя в Сибирь не сослали или чего похуже?
       - Па, мы не там. Мы договорились, как будем здесь... - с бывалым видом сказал Кит. - Мы, между прочим, тут секретные агенты. Мы под прикрытием, у нас конспирация.
       - На меня ваши правила дворового неприличия не распространяются, - ответил за себя папаня с очень достойным видом. - Так что я себе позволю обращаться, как положено правилами дворцового приличия... Такое удовольствие, как я понимаю, не повторится.
       Уже когда Кит с Софи толклись в прихожей и она наотрез отказывалась от предложения папани взять с собой еще какую-нибудь теплую курточку, вдруг появилась слегка раскисшая и потому не особо опасная мама.
       Кит не успел и рта раскрыть, как папаня уже выдал великолепную легенду! Дар воображения у него был на зависть Киту.
       - Светик, это новая одноклассница Никиты. Софи. Она из Германии. Я их сейчас срочно свожу в Царицыно. Им реферат про музей задали. И про эпоху Екатерины Второй. На завтра. Так что надо успеть... если хочешь, чтобы твой сын не схватил еще одной "пары".
       Всю необходимую и достаточную информацию папаня выпалил со скоростью отправки SMS.
       Про "пару" папаня, конечно, зря брякнул. Для легенды лишнее. Кит глянул на Софи: то ли она не врубилась, то ли умела соблюдать приличия по полной императорской программе.
       - Очень приятно, - проговорила мама, с легким удивлением пожимая протянутую руку Софи и с еще большим удивлением рассматривая на ней кожаный костюм с каракулевой отделкой. - Извините, что не встретила... Что, я так долго провалялась? - Это уже был вопрос папе.
       "Ну, если прикинуть - лет сто", - прикинул Кит и подумал о главном...
       А папа, сказав, что "совсем недолго", о главном уже успел спросить:
       - Светик, ты сама-то как? Может, врача стоит вызвать?
       Кит затаил дыхание.
       - Всё нормально, - живо отмахнулась мама, никогда не любившая говорить про здоровье и, тем более, про свои недомогания. - Ночью работала... Видно, переутомилась. Езжайте, не беспокойтесь. - И мама немного рассеянно глянула на сына: - Я, кажется, тебе что-то погладить должна была?
       Кит вовремя успел убрать свой мятый "маскарадный костюм" аристократа 1915 года выпуска.
       - Не, спасибо - отмахнулся он. - Не сегодня.
      
       Когда садились в машину, когда только поехали, Кит всё искоса, осторожно поглядывал на высочество. Неужто ни от чего у нее в будущем крыша не едет?.. Может, стоило ей хоть Интернет показать или какую-нибудь игру покруче, а то и вспоминать ей в ее восемнадцатом веке будет нечего.
       Высочество сохраняло полнейшую невозмутимость, поглядывало себе в окошко и как будто ничему не удивлялось. Папаня тоже хранил таинственное молчание, и тоже трудно было предположить, что он думает о происходящей на его глазах небывальщине.
       Вдруг минут через пятнадцать высочество стало немного любопытствовать.
       - Я знать, что сословие дворянства здесь капут... - без особой обреченности сказала Софи. - И я сейчас видеть, как жить городские сословия. А как жить господа с большой доход? Это здесь можно видеть?
       Кит не знал, что отвечать. Папаня похмыкал, покашлял...
       Вовремя подвернулся в левом ряду Порш Кайен.
       - Вон тот автомобиль... - начал было папаня и тут же поправился: - Вон тот самодвижущийся экипаж. Такой у нас может позволить себе иметь только человек с приличным доходом...
       - Железная бочка побольше... - невозмутимо оценила Софи.
       - У некоторых есть свои поместья... яхты... то есть корабли... еще собственные летающие лодки, - как-то неуверенно перечислял папа. - Вон, кстати, коттеджи... Это такие усадьбы. Здесь у нас - это такой эталон нормального богатства.
       Папа указал на крутой коттеджный поселок, проплывавший за пределами МКАД, когда они уже ехали по Московской кольцевой дороге. Папа решил, что так быстрее будет доехать до Царицыно.
       Высочество приникло к окошку и впервые смотрело очень внимательно, будто впитывало картинку в память... И вдруг снова заговорило по-немецки.
       Папа только кивал и говорил "ja, ja".
       Когда иностранная речь затихла, Кит не стал просить, чтобы перевели: у него была своя гордость - пусть себе треплются, ему по барабану. Однако Софи, кажется, впервые за день посмотрела на него, Кита, с интересом. Наблюдательный папа оценил в зеркальце обстановку на заднем сиденье и передал их разговор:
       - Там ваш князь рассказал ее высочеству, что на месте его усадьбы и всех владений будут тесниться, как сельди в бочке, много-много усадеб и все за высокими железными оградами, и из них никуда толком нельзя будет выйти - сплошные железные стены и никакого тебе простора. Из усадьбы - только в машину и на дорогу. Типа, из большой железной бочки в бочку поменьше - и обратно. И ее высочество сказало, что, если так будут жить в наши дни всякие богатые люди, то, значит, и не будет ни у кого никакого настоящего богатства. Любопытная мысль, а?
       - А что такое тогда настоящее богатство? - автоматически полюбопытствовал Кит.
       - Либенс раум, - тут же ответила Софи, видно, все понявшая. - Пространство...
       - Простор, - уточнил папаня. - Настоящий простор. Понимаешь? Вообще, без заборов. Чтобы вышел и пошел себе в любую сторону, куда глаза глядят.
       - Ja, ja! - кивнула Софи. - Реал простор.
       Кит раскинул мозгами, попытался понять... Вспомнил, как про это же, про какой-то неясный простор, говорил ему и князь... И даже Лев Константинович о чем-то таком намекал... Прикинул. Умом вроде бы можно было понять, о чем речь. Но что-то слышалось еще в этом слове "простор", чего Кит точно не догонял. Что-то он в жизни упустил...
       - Это, Китон, - со вздохом оценил папаня молчание Кита, - надо было тебе провести детство в деревне, где с одной стороны бескрайние леса, а с другой - бескрайние поля... Вырасти в открытых горизонтах. Или хотя бы в нормальном московском дворе. Тогда бы сразу догнал.
       Кит мельком глянул на высочество: что-то не похоже было, что оно провело детство в деревне...
       Высочество поняло взгляд Кита по-своему.
       - А это есть острог, крепость, - имея в виду тот коттеджный поселок, указала Софи в окно, где уже пролетали мимо жутковатые просторы промзоны...
       И еще что-то проговорила Софи по-немецки, не находя русских слов.
       Папаня хохотнул.
       - Ее высочество назвала этот коттеджный поселок "очень благоустроенной тюрьмой", - перевел он. - В ее эпоху в таких условиях содержали знатных узников... ну, тех, кому решили голову на плечах оставить. До поры, до времени.
       - Что, совсем отстойно тут у нас? - не выдержал и печально поинтересовался Кит.
       Папа что-то коротко перевел, немного перед этим подумав - наверно, о том, каким старинным немецким словом поточнее заменить словечко "отстойно", явно не известное триста лет назад.
       - Пахнуть странно, - с легкой улыбкой ответила Софи. - Но не так... навоз.. навозно, как у нас. Людно... Есть мне интерес, но нихт... ничего экстраординарного... Все, как писать один прорицатель. Нострадамус. Небо в путах...
       - В проводах, - сразу перевел Киту папа.
       - И дома посадские высоки. Но не так страшно, как Нострадамус писать, а я думать...
       "И на том спасибо", - смирился Кит.
      
       Он уже отчаялся ждать, что хоть что-то в его будущем произведет впечатление на высочество. А зря.
       Когда они вышли из машины на стоянке у входа в музей-заповедник, Софи увидела вдали расчудесные дворцовые постройки! Она вся засветилась и чуть не запрыгала от радости и умиления. Такой воодушевленной Кит увидел высочество впервые.
       - Это я, я построить! Я узнать сразу! - захлопала она в ладоши. - Это есть прекрасно!
       Папаня Кита заулыбался до ушей, а Кит нет, он стал с опаской оглядываться по сторонам, на людей своего века.
       - Софи... Ты бы осторожней... Потише... - пробурчал он. - А то нас не так поймут. Тут теперь музей, вообще-то.
       - О да! - тут же спохватилась будущая императрица и, быстренько собравшись, перешла почти на шепот: - Я забыться от восхищений. Но ведь это так... так величаво! Да?
       - Еще как, - подтвердил Кит.
       - Мне будет здесь очень приятно править, - добавила Софи, растроганная своими же, воплощенными в будущем планами.
       Тем временем, папаня уже успел купить билеты и обо всем договориться.
       - Вот, - сказал он, отдавая Киту два билета, и стал говорить с Софи тоже совсем тихо, заговорщически: - Ваше высочество, ваш дворец, а ныне музей скоро будут закрывать. Я сказал, что вы из Германии и что ваш предок участвовал в строительстве дворцов и что вы уже завтра улетаете.
       - Куда?! Я не есть ангел! Где у меня есть крылья? - даже испугалось высочество.
       - Ну, это так у нас говорят, - не стал вдаваться в подробности папаня. - Короче говоря, ваш великолепный костюм сыграл свою роль. Они посмотрели и поверили. Идите, а я останусь здесь. Буду, как у нас говорят военные, прикрывать тыл... рюкен. Китон, звони по ходу, докладывай.
       - Яволь, - вспомнил, как надо отвечать Кит.
       "Прикольно!" - подумал он через полминуты, глядя, как высочество сама смело подает на контроле билет на проход в ее же собственные дворцовые владения. Однако Софи это, похоже, ничуть не напрягало.
       Она как будто попала в свой родной мир, в свой век. Разрумянилась, сверкала глазками, умильно ахала. Кит же как будто снова провалился в век иной, чуть ли не в гости к будущей императрице... хотя вдали, за дворцом, виднелись современные московские многоэтажки.
       Софи их словно совсем не замечала. Она немного задержалась на переходе через пруд, полюбовалась издали большим дворцом.
       - Положительно я буду здесь блистательно править, коли народ так мой дом еще долго ценить, - сделала она далеко идущий назад вывод.
       "Ага, тебя в школе будут проходить", - подумал Кит без особого ехидства, но сказать вслух не решился.
       Больше они туристами не задерживались и не глазели, ахая, а понеслись бегом.
       - Вот есть там! - указала на бегу Софи, мчалась она так лихо, что Кит едва поспевал за ней. - Малый дворец! У него есть специальная форма. И он стоять на специальном верху.
       Полукруглый Малый дворец, стоявший на искусственном холме, действительно выглядел необычно. Киту он показался пилотской кабиной какого-то невероятного древнего аппарата, закопанного в землю...
       Они спустились к подножию холма.
       - Это есть здесь. Надо найти, - сказала Софи и вынула из внутреннего кармана куртки блестящую штучку, похожую на дорогую авторучку.
       Она подняла ее к глазам, чуть нахмурилась... И вдруг конец "ручки" тихо засветился, а сама "ручка" телескопически удлинилась вдвое. Ни дать, ни взять волшебная палочка нового поколения!
       "Хорошо, что народу совсем нет, - подумал было Кит с облегчением. - А то как бы ОМОН на наши фокусы не набежал..."
       Если бы ОМОН!
       - Эй, Кит! - услышал Кит за спиной и, конечно же, не поверил своим ушам.
       А уж глазам и - тем более.
       Он бы ничуть не удивился, если бы прямо сейчас к ним подъехал на старинном "Рено" князь и сверху пошла бы на посадку на своем биплане княжна... Они оба, вместе взятые. Но только не... кто?!
       - Кто есть здесь? - не столько испуганно, сколько строго, будто ей помешали заниматься важным делом, вопросило высочество, оборачиваясь.
       - Это... наш ночной кошмар, - как-то машинально ответил Кит, прикидывая логически, откуда и как взялся... кто?
       "Кто-кто"! Дум со своими зомби, вот кто!
       Их было четверо: Дум, Ленка Пономарева, Кимон, Филь Чупакабра... Не было Зуба, Зубова, - видно, как наименее ценного и опасного зомби. Значит, для него не нашлось места в машине... Выходит, зомби и вправду стали следить за ним и сели на хвост... Зачем?.. Значит, Кимон рассказал про фокус Кита во дворе дома... А до этого был старинный автомобиль "Рено" с пижонским пацаном-водилой. Заинтересовал их Кит не на шутку, раз уж они так напряглись... Значит, тот черный внедорожник-"Кадиллак" с затененным стеклами... Он подъехал на стоянку музея сразу за папаниным "Логаном". И пока они втроем тусовались, "Кадиллак" просто тихо стоял... Точно! Не частника же они ловили, не такси вызывали... Кто бы всю эту ораву зомби посадил? Выходит, Дум сумел напрячь шофера своего папани... Взяли машину попроще. Может, телепатия сработала, и Дум своему папане тоже про реферат по Истории, про Царицыно загнул? Как их-то в музей под закрытие пустили? Дум сто баксов, что ли, кассирше дал?.. Или через забор... И вообще, чего уроды привязались?
       Все эти логические рассуждения и вопросы пронеслись в голове Кита эдак за полторы секунды, не больше... В это время Дум во главе своей банды зомби уверенно и нагло пер навстречу. Трое, как волки на добычу, смотрели на Кита... А Ленка так будто Кита и не видела в упор. Она вперилась в высочество и пожирало глазами ее рокерско-императорский прикид.
       - Ты чего на эсемески не отвечаешь? - как бы миролюбиво спросил Дум.
       Будто он только за тем и тащился через весь город на "Кадиллаке", чтобы узнать про эсемески.
       - Извини, Дум... Но сейчас не до тебя, - вдруг начиная закипать, ответил Кит: неужто этому придурку придется загибать про великую войну времен?! - У меня дело на сто миллионов. Срочное.
       - А я про что... - зловеще ухмыльнулся Дум и сказал очень весомо и бывало: - Я предупреждал. Надо делиться, Кит. Я же в доле. Ты что, забыл?
       - Вы есть лишний люд, - вдруг подала властный голос Софи. - Убраться из моего дворца беспромедлительно!
       Дум моргнул. Потом еще раз.
       - А это что за коза с тобой? - спросил он и снова как бы не особо агрессивно.
       Если бы Кит успел подумать, наверно, История пошла бы по какому-то другому пути. Но он не успел подумать. Он снова совершил нечто впервые в жизни. Ничего подобного за ним раньше не водилось.
       Он только и успел заметить, как Дум перед ним словно попал в зум фотокамеры... и резко приблизился... и как его, Кита, кулак вдруг въехал Думу в его жутко твердую челюсть. В следующий миг Кит уже ничего не увидел... вернее увидел яркую вспышку в глазах, а потом - на миг - полную темноту... и что-то ударило его сзади по всему телу. Земля родная, не иначе... под которой уже надвигались на Москву геоскафы маркшейдера Вольфа.
       Дум, конечно, знал, как бить в морду, куда лучше Кита. Имел навык.
       Кит проморгался, перемогая боль в носу, и увидел над собой Кимона, уже готового добавить-добить профессионально - уж вырубить, так вырубить!
       - Как стоять, холоп! - вдруг раздался в высях громоподобный крик Софи...
       ...и послышался новый резкий звук - почти что пушечный выстрел.
       Уже оторвав голову от земли, Кит заметил, как Дум слегка качнулся... От его-то, Кита, удара в челюсть он как будто не шелохнулся вовсе, а вот от профессионально императорской оплеухи Софи...
       Кимон вдруг пропал, словно провалился куда-то в иное время... Кит жутко испугался, но зря... Над землей шквальным огнем загремела-загрохотала не иначе, как настоящая немецко-солдатская военно-полевая командная речь.
       Кит сидел на земле. Контуженный этим германским шквалом не меньше, чем банда зомби, он просто смотрел...
       Вид у зомби был такой, будто они, кайфуя от предвкушения, устраивали засаду на безобидного Кита, а нарвались на взвод озверевших немецких автоматчиков, тоже вставших из могил. Ленка, вообще, стояла бледная, как настоящая зомби, то есть ни жива, ни мертва - еще один кандидат на полномасштабный обморок.
       Шквал вдруг прекратился... И Кит увидел протянутую к нему руку. Это была рука высочества. Кит не постеснялся и принял настоящую императорскую скорую помощь. Рука Софи оказалась сильной и легко сдернула Кита с холодной земли.
       Оказавшись снова на ногах, Кит первым делом хлюпнул распухшим носом и почувствовал, что верхнюю губу что-то щекочет. Он провел кулаком: кровь! И тут же вновь увидел руку высочества - на это раз она протягивала ему ослепительно белый кружевной платочек.
       - Брать без церемоний! - приказала Софи.
       - Ты бы предупредил, что она... это... - все еще не оправившись от контузии, пробормотал Дум.
       - Кто "это"?! - снова хлюпнув, процедил Дум. - Что, сразу не видно, что Софи - дочь немецкого генерала?.. И герцога, между прочим...
       - Так бы сразу и сказал... - опять пробубнил свое Дум.
       - Ты бы нормально спросил, - бросил в ответ Кит.
       - Ладно. Извиняюсь, - глянув куда в сторону, извинился Дум, а потом снова нехорошо глянул на Кита: - Ну, ты-то врубаешься, чего мы тут делаем?
       - Вы теперь делать то, что я приказывать и нам помогать, - сказала, как отрезала Софи, не успел Кит и рта раскрыть, чтобы как-то поаккуратней послать на фиг извинившегося Дума. - Раз уже есть вы все тут. Или идти без промедления вон.
       - А чего делать-то? - сел на измену ошалевший Дум.
       Кит чуть было сам не повторил его вопрос.
       Софи же, не удостаивая его ответом, снова повернулась лицом к склону и стала осторожно водить своей "волшебной палочкой", как указкой. Все, кроме нее, затаили дыхание.
       ...И вдруг ровный круг заросшей травою земли на склоне, круг диаметром метра полтора за две секунды растворился, будто большущая шипучая таблетка, так что во все стороны полетели мелкие пузырьки и струйки тумана, и на месте еще зеленой травы образовалась чернота жуткого провала.
       Ленка ахнула, а потом охнула.
       - Вот такие у нас спецэффекты, - пробормотал Кит, пораженный немногим меньше, чем банда зомби.
       Впрочем, он уже догадался, что "волшебная палочка" работает как портативный рыхлитель.
       - Шнеллер! - скомандовала Софи. - Быстро идем! Твои комрады идти или нет?
       Кит посмотрел на Дума. Вот он, вкус победы! Зомби трухнули...
       - Добро пожаловать в родную стихию! - съязвил Кит. - Вы зомби или нет? Хотите увидеть то, за чем пришли?
       - Пошли! - сурово собравшись с духом, кивнул Дум своим.
       - Я не пойду! - взвизгнула Ленка.
       Что-то случилось с Леной Пономаревой в глазах Кита. Она теперь казалась гораздо некрасивее даже старинной Софи... а уж если сравнивать с княжной, то вообще птица никакая... Как-то погасла вдруг Ленкина красота... Или это в душе Кита что-то погасло, какой-то волшебный фонарик, который освещал лично для Кита Ленку Пономареву. Кит вдруг почувствовал не только под ногами, но и в самом себе открывшуюся пустоту...
       - То есть верно! Фройляйн пусть ожидает здесь, на часах, - тут же нашла будущая императрица нужное место в ее будущем государстве и для Лены Пономаревой. - Форвартс! Вперед! За мной!
       Она решительно двинулась в дыру. Кит смело пошел за ней, чуть пригнув голову, чтобы не задеть об свод. Зомби потащились в родную подземную стихию следом.
       В глубинах "волшебная палочка" засветилась ярче... Под ногами сами собой образовывались ступени, которые отдавали металлическим звуком. Кит догадался, что эти ступени сродни элементам брони "Лебедя". А еще он догадался, почему тайного подземелья не обнаружили за минувшие века... Его, собственно, и не было, этого подземелья: был некий виртуальный тоннель в плотной почве, который теперь легко "прорубал" мини-рыхлитель.
       Вот если сейчас он сломается, они и вправду превратятся в погребенных заживо зомби... Но лучше не думать о плохом.
       Зомби, топавшие позади Кита, как будто вообще не дышали, как и положено зомби. Но шли храбро... как и положено зомби в их родной могильной стихии.
       - Уже прийти! - вдруг звонко сказала Софи.
       Она поводила "палочкой", расширяя объем тоннеля.
       Кит вгляделся и увидел впереди, шагах в пяти, металлическую дверь, которая не превратилась в "пар" от действия рыхлителя. Видно, она была сделана из того чудесного сплава, что старший князь изобрел специально для подземного плавания.
       Софи двинулась вперед и толкнула дверь рукой. Та не поддалась. Это Софи не напугало.
       - Вот им найдется ныне работа! - требовательно бросила она через плечо.
       Дум не догнал... Пришлось объяснить.
       - Это твой звездный час, Дум, - так же через плечо сказал Кит, стараясь не ехидствовать. - Поди, толкни волшебную дверцу... А то заело.
       - Ща! - откликнулся Дум, для которого, наконец, нашлась важная историческая миссия. - Отойди-ка.
       Он протиснулся мимо Кита, двинув его плечом, потом осторожно обошел высочество и изо всех сил пнул дверь ногой. Та загудела и подалась внутрь.
       - Гут! Есть русский богатырь! - сказала Софи. - Теперь в сторону!
       Дум безропотно отвалил от двери, как было приказано. Софи пошла внутрь, Кит - решительным шагом за ней. В полумраке он не успел разглядеть лица посторонившегося Дума. Но, кажется, комплимент его воодушевил. Теперь он тут горы мог свернуть... так что если рыхлитель сломается, было кому его заменить.
       Софи остановилась и снова стала водить "волшебной палочкой"... Подземелье впереди расширялось, будто надувался огромный воздушный шар, внутрь которого они попали... А в лицо стал еще сильнее давить теплый, землистого запаха воздух.
       Впереди в пустом объеме стала вдруг проявляться какая-то структура, похожая на скелет объеденного до костей небольшого кита. Скелет был явно металлическим, потому как поблескивал костями в лучах "волшебной палочки".
       - Что это? - не выдержал, спросил Кит.
       - Есть геоскаф наших врагов, - как ни в чем не бывало пояснила местный экскурсовод, она же будущая императрица.
       Неприятный холодок пробежал по спине Кита... и он вдруг ощутил, что тут, в разверзшемся подземелье стоит жуткая холодина.
       - Бояться никому не надо, он повержен есть, - словно читая мысли Кита, сказала Софи.
       - А как же...- хотел было понять происходящее Кит.
       - Князь объяснит потом, - отрезала Софи. - Нынче вовсе не досуг.
       Киту сделалось стыдно и печально: он сейчас мало чем отличался от дышавшего в затылок Дума... или почти не дышавшего. Он тоже ничего не понимал.
       Софи подошла к остову аппарата, посветила "волшебной палочкой", просунув руку между металлических ребер. Кит различил в костлявой утробе нечто вроде панели управления с рогатым штурвалом, мумию пилотского кресла, обтянутого облезлой кожей, а в кресле... вернее над ним...
       Кажется, стало еще холоднее... Кит пригляделся... а потом ноги сами понесли его вперед.
       Софи, словно не обнаружив внутри ничего интересного или опасного, убрала руку.
       - Посвети еще, пожалуйста, - попросил Кит.
       Софи хмыкнула и снова просунула руку в клетку-остов.
       - Фигассе! - Это обалдел не Кит, а подперший его сзади плечом Дум. - Костлявый, он чо, виртуальный... или как?
       Кит сам теперь стоял, как зомби, - не дыша.
       Над креслом и штурвалом висел в воздухе парообразный призрак... но не человека, а уже готового скелета.
       Кит вспомнил, как в "Лебеде", во время погружения, мимо его носа проплыл призрак крота. Сразу же представилась ему картина аварии, происшедшей здесь неизвестно когда... но ясно, что очень давно: геоскаф застрял в глубине земли, пилот разложился - и вот теперь над штурвалом витает его невесомый скелет, принявший парообразную форму под воздействием рыхлителя... А что если навести сейчас эту "волшебную палочку" прямо на живого человека?!
       Софи, как нарочно, стала водить смертоносным жалом, направляя луч света то туда, то сюда.
       - Ты бы поосторожней, а? - передернулся Кит.
       - Сие пугало уже не есть опасно, не пробудится, - поняла Софи его опасения по-своему.
       Дум не дождался ответа, что за глюк он видит. Зато дождался команды.
       - Катить, катить надо! - потребовала Софи. - Навалиться живо всем!
       Она показала, как навалиться, толкнув рукой ребро, и отошла.
       Кит, Дум и его зомби - все молча принялись выполнять высочайшее повеление. Уперлись каждый в свое ребро каркаса и попытались толкнуть геоскаф в бок. "Железка" была отнюдь не виртуальной и поддалась не сразу. Оказалось, надо ее сначала раскачать. Стали раскачивать.
       Кит почувствовал непонятное жжение под руками. Но поначалу не обратил на него внимания. Только когда дело пошло и остов геоскафа стал заваливаться на бок, он вдруг опомнился и резко отскочил назад... От того места, в которое он толкал, вдруг стали разбегаться по всему ребру искорки, будто светящиеся муравьи...
       - Назад! Назад! - закричал Кит.
       Его собственный голос гулко навалился на него со всех сторон.
       Зомби отскочили, а храбрая Софи осталась на месте.
       Одно ребро прошло прямо через зависший в воздухе парообразный скелет... и он тут же осел на пол горсткой искрившейся в луче пыли.
       - Что есть случилось? - строго спросила она, не обращая внимание на то, как электрическое мерцание уже перекидывается с одного ребра геоскафа на другие и уже весь он начинает окутываться мерцающим сиянием.
       - Он... он восстанавливается, - с трудом сглотнув твердый комок, заткнувший горло, выдавил из себя Кит.
       Со всех сторон, со свода, со стен, с поля подземелья потянулись к геоскафу волокна мерцающего тумана. Все молекулы, когда-то входившие в "состав" аппарата возвращались на свое место.
       Руки жгло. Кит посмотрел на ладони. Они словно были покрыты мерцающими блестками... и легкий светящийся парок тянулся с них в сторону геоскафа.
       Царила могильная тишина. Все просто стояли и смотрели.
       Не прошло и полминуты, как перед ним поблескивал геоскаф, целенький, как с заводского конвейера. Он был размером с микроавтобус маршрутного такси и напоминал формой пухлую рыбину... вернее научный батискаф, в которых ученые опускаются в морские глубины.
       И вдруг до Кита дошло... и тут же страх отпустил, а по жилам снова потекла горячая кровь живого человека, а не зомби.
       Пилот вражеского геоскафа не восстал из праха и не вернулся на свое место! Слава Богу, Киту не был дан невольный талант собирать и воскрешать мертвецов, как на Страшном Суде.
       Не успел он радостно провозгласить, что геоскаф не опасен, как в аппарате что-то утробно загудело и он двинулся... Носовой частью он стал быстро зарываться в землю, словно сам по себе, на автопилоте, пошел на погружение... Так, похоже, оно и было. Не прошло и полминуты, как здоровенная металлическая штуковина, последний раз блеснув бортом при свете "волшебной палочки", исчезла, ушла на глубину.
       - Он не был опасен, - наконец, сказал Кит, на самом деле опасаясь того, не заработает ли геоскаф в автоматическом режиме и не атакует ли вновь.
       Впрочем, если бы он был изначально построен, чтобы атаковать в беспилотном режиме, то им бы уже сейчас мало не показалось...
       "Наверно, просто сам собой заработал его рыхлитель, - подумал Кит. - От моей энергии".
       - Хорошо, что Ленку не взяли, - сделал Дум очень верный вывод. - Ужастик, в натуре! Она бы тут точно копыта откинула.
       - Отойти дальше! - невозмутимо приказала Софи.
       Пацаны покорно отступили.
       Софи внимательно осмотрела место, на котором первоначально лежал остов геоскафа... потом поводила над ним "волшебной палочкой". Во все стороны под ногами расплылась сероватая дымка - и они увидели... что? Красоту!
       Семь разноцветных стеклянных лепестков образовывали на полу большую "ромашку". На каждом лепестке мог уместиться, стоя, один человек...
       "Это и есть..." - не успел подумать Кит.
       - Вот это и есть мой "секретик"! - радостно объявила Софи. - Такой я его себе и мечтать! Никита! Тебе надо проверить, все ли есть в невредимости.
       Кит, как пофигист, никогда не любил выпендриваться, но сейчас он вздохнул с облегчением от того, что наступает, наконец, и его маленький звездный час, вернее звездная минутка - когда можно повыпендриваться перед Думом... Перед Ленкой - выпендриваться уже не хотелось, ну её.
       Кит собрался и с хмурым, сосредоточенным видом осторожно походил между лепестками... потом опустился на корточки и для пущей важности положил ладонь на центральный "венчик" цветка, похожий на большую и тусклую, бесцветную линзу... Так хотелось, чтобы что-то было слегка покорежено или разворочено вражеским геоскафом, а теперь бы спецэффектно так завертелось и собралось... но все было цело и невредимо. Тут Сборщик был не нужен.
       Кит так и доложил. Правда, без особого фанатизма.
       - Прекрасно! Значит, сила защиты не слабеть, - сделала Софи важный вывод и снова повелела Киту отойти.
       Пацаны, включая Кита, стали с недоумением наблюдать, как высочество принялось прыгать с одного лепестка на другой - будто маленькая девочка нашла себе довольно странное место поиграть в "классики".
       "Это же секретный код... как на домофоне!" - вдруг догадался Кит.
       И точно! "Линза" в центре цветика-семицветика вдруг засветилась изнутри золотистым сиянием... Прямо маленькое подземное солнышко!
       Софи спрыгнула в сторону с синего лепестка.
       - Гут! А теперь уходить отсюда очень быстро! - велела она. - Вы все идти вперед! Шнеллер! Быстрей! А то капут! Могила!
       Тут ясно стало, что зомби во главе с Думом - все-таки фальшивые зомби. Оставаться в родной стихии их совсем не тянуло - и они бегом понеслись наверх.
       Наверху, под чистым небом, и вправду было гораздо лучше. Всё надышаться не могли. Ленка не кинулась навстречу своему Думу и не повисла у него на шее от радости, что он вернулся живым из опасной подземной дыры. Она так и стояла, отойдя подальше, и смотрела на них, будто у нее наконец открылись глаза - и она увидела настоящих зомби. Вот и пойми этих девчонок!
       Софи вышла последней. Огонек на ее "волшебной палочке" погас - и дыра под Малым дворцом затянулась так быстро, будто жуткий подземный глаз резко зажмурился от света.
       - Данке! Всех благодарю! - объявила благодарность Софи... и напомнила кстати: - Дворец тоже закрывается! Пора его покидать!
       Зомби безропотно потянулись следом.
       - Кит, а чо это было-то? - не утерпев, спросил Дум, пристроившись рядом.
       - Я же говорю, звездный час, - сказал Кит, и не думая шутить. - Без вас бы мы не справились. Ты, Дум, оказался в нужном месте в очень нужное время. Считай, что ты Москву спас... А может, и весь мир.
       Дум немного посопел. Верилось ему с трудом даже в то, что он видел только что своими глазами. Понятней ему ничего не стало, но придурком в глазах Кита он не хотел выглядеть... а не верить Киту ему, видно, уже очень не хотелось: спасение мира - это все же не хухры-мухры. Тем более после таких спецэффектов.
       Надо отдать должное Думу: хотя его накрыло чудесами, как медным тазом, он не сильно растерялся, и нормальная логика работала в его голове четко, как бортовой самописец.
       - А что теперь будет? - спросил он, еще немного посопев. - Еще чо интересное увидим, а?
       - Сегодня ночью погаснут звезды, - ответил, как есть, Кит. - Но не надолго. Это еще не конец света. Просто защита от нападения пришельцев. Только не инопланетян, а иновремян.
       - ...вот теперь врубился, - удивил ответом Дум. - Если туч не будет, когда смотреть-то?
       - Я эсемеску кину, - пообещал Кит и, подумав, добавил: - Ты сказал "делись", вот мы и поделились с тобой... типа, славой.
       Так Кит еще и намекнул, что пора бы Думу отвалить, ведь он свою долю приключений и спецэффектов уже получил.
       Но совсем уж опускать обезвреженного спецэффектами Дума не стоило. Ведь он действительно помог... И кто знает: может, неспроста он тут со своей бандой оказался... Как это называется? Провидение, что ли?
       - Знаешь, - доверительно обратился Кит к Думу, - я тебе все потом расскажу. Все как есть. Только предупреждаю: ты не поверишь... И никто тебе не поверит, если ты кому-нибудь потом сам захочешь рассказать.
       - Фигассе, не поверишь тут, когда всю башню до подвала сносит... - как бы недовольно пробурчал Дум, но сквозь это бурчание уже явно слышалась гордость от участия в спасении Москвы и мира. - А это энэло... тоже твоя... ваша работа?
       - Какое энэло?! - изумился и даже очень обеспокоился Кит: еще не хватало, чтобы ему все НЛО и всех снежных людей... этих йети приписали.
       - А это... видели... что-то пролетело яркое такое... мимо школы туда... - неопределенно описал аномальное явление Дум.
       - Куда?! - похолодел Кит, догадываясь.
       - Ну, к улице Космонавтов, - уточнил Дум.
       Это он, Кит, еле тогда ногами шевелил, пробиваясь в обнимку с граммофоном сквозь толщу своего времени! А скорость-то, если со стороны посмотреть, была чуть ли не световая! Он летел, как метеор... Нет, бери круче: как Тунгусский метеорит!
       - Фиг знает, может, и я, - уклончиво признал Кит. - Тут такое делается... Если жив останусь, точно расскажу.
      
       - Ого! Вас опять гораздо больше, чем было! - с веселым удивлением сосчитал папаня, встречая компанию. - Что, все оттуда?!
       Зомби осторожно поздоровались и, уже не таясь, полезли в свой крутой "Кадиллак".
       - Серьезную вы в нашем веке охрану наняли, ваше высочество, - столь же серьезно заметил папа, проводив их глазами.
       Кит скромно промолчал, а высочество ему подмигнуло... А когда они сами сели в свой скромный "Логан" и тронулись, Софи вдруг тихо спросила, застав Кита совершенно врасплох:
       - Тебе нравится эта белокурая фройляйн?
       - Кто?! Какая?! - растерялся Кит.
       - Я видеть всего одна... - с незлой такой усмешечкой заметила Софи.
       Киту легче было собрать сейчас хоть сотню вдребезги разбитых автомобилей и даже вражеских геоскафов, чем собраться самому и ответить на такой каверзный вопрос. Но нельзя было заставлять ждать ее высочество... а тем более увиливать от ответа.
       - Раньше - да... А теперь - не знаю, - честно ответил Кит и вдруг...
       ...и вдруг почувствовал приступ совершенно необъяснимого облегчения... будто раз и навсегда освободился от какой-то сильно угнетавшей его тайны... или даже вины, хотя совершенно не понятно какой-такой вины...
       Лицо у него вдруг загорелось, и он стал опасаться, как бы его сейчас не увидел в зеркальце папаня... Кит даже опустил голову, чтобы этого не случилось.
       Софи поняла его как бы понурый вид по-своему.
       - Гут! - сказал она и толкнула Кита локтем в бок. - Это есть хорошо сделать вовремя правильный выбор.
       "И эта туда же!" - поскрежетал зубами Кит.
       - Сия белокурая фройляйн пускай теперь завидовать тебе всю оставшуюся жизнь, - добавила Софи, явно невзлюбившая Ленку Пономареву с самого первого взгляда.
       - Больно надо, - пробубнил Кит.
       Ему, и правда, этого совсем не хотелось.
       - Прошу остановить экипаж! - вдруг повелительным тоном громко сказала Софи.
       - Минутку, ваше высочество, - удивленно откликнулся папа.
       Найдя место, он подрулил к тротуару и только тогда побеспокоился:
       - Что-то случилось, ваше высочество?
       - Моя миссия в этот час есть вся завершена! - вдруг объявила Софи. - Оборона уже набрать довольно силы, и она установлена есть своевременно. Мне пора покинуть вас и вернуться домой, в свой век.
      
      

    Глава Двенадцатая,

    Заключительная, но не Окончательная,

    с захватом Кита Демидова в плен,

    чудесным спасением и победой,

    открывшей новую эпоху противостояния

    прошлого и будущего

      
       - А как? - только и мог спросить обалдевший Кит.
       Софи достала из внутреннего кармана курточки изящную золотую пудреницу.
       - Вот он, мой чудесный экипаж! - с улыбкой феи сказала она. - Довольно произнести несколько особых слов... Те, которые я говорить давно, перед отъездом в год одна тысяча девятьсот пятнадцатый... И сила тотчас перенесет меня во дворец. Мне необходимо лишь покинуть ваш экипаж и отойти, дабы не затянуть вас с собой в свой далекий век осьмнадцатый.
       - Ваше высочество, здесь людно, - оценил обстановку папа. - Позвольте найти более удобное место для вашего отбытия. Потише и поприятней.
       - Позволяю, - сказала Софи.
       Подходящее место для отбытия высочества восвояси нашлось неподалеку, на окраине Бирюлевского парка.
       Софи первым делом протянула руку папе. Для рукопожатия по правилам далекого будущего. Но папа позволил себе ослушаться. Он весь изящно изогнулся и поцеловал руку высочеству.
       - Мне был весьма большой плезир познакомиться с вами, - сказала папе Софи. - После восхождения на трон я в любой час принимать вас в своем веке и произвести в придворные живописцы... и, если угодно, собственноручно подписать указ о назначении вас президентом Академии художеств.
       Вихры у папани на голове заходили из стороны в сторону безо всякого ветра.
       - Не беспокойтесь, легко найтись прекрасное место и для вашей супруги, - добавила Софи. - Полагаю, ее устроить должность президента Академии наук. Я познакомить ее с Эйлером и другими великими математиками моей эпохи. Ей не придется жалеть.
       - О да! В этом не может быть никакого сомнения, - только и прошептал охрипшим голосом потрясенный папаня.
       - Стоит вам подумать, - улыбнулась Софи. - Ибо я не находить в вашем веке коликих преимуществ для даровитых людей по сравнению с веком моим.
       - О да! И это несомненно, - кивнул папаня, переваривая предложение.
       Софи, тем временем, стала прощаться с Китом. А он стоял, пень пнем, не зная, что и сказать... Только руку высочеству пожать он и нашелся.
       - Вам, как я понимать, не требуются должности, чины и комплименты, - озорно прищурилась Софи. - У вас и так великая миссия. Вам ничего не требуется, кроме Божьей помощи. И я за вас буду молиться.
       - Спасибо, - пробормотал Кит... и, собравшись, сказал как надо: - Благодарю вас, ваше высочество...
       - И не забудь, тебе положен орден... - еще сильнее прищурилась Софи.- Мне самой придется искать способ отослать его тебе.
       - Он еще и орден успел заслужить! - обомлел папа. - Это за какие же заслуги?!
       - За защиту достоинства моего высочества, - чуть не давясь от смеха ответила Софи.
       - Может, хватит? - не выдержал Кит.
       - Простите, ваше высочество! - вдруг снова встрял папаня. - Покорнейше прошу вас задержаться еще на одну минуту!
       Софи удивленно поморгала... а папаня за это время успел юркнуть в машину и выскочить из нее с блокнотом и карандашом.
       - Только один набросок! Позвольте! Не откажите верноподданному! - обратился он с умоляющим видом к Софи. - Ваш портрет будет для меня дороже должности президента любой Академии... Уж поверьте!
       Софи, конечно же, умела позировать. В одно мгновение она преобразилась и стала куда красивее и величественнее.
       Папаня присел на капоте... и в одну минуту сообразил ее портрет.
       - Ваше высочество! Не сочтите за дерзость последнюю просьбу, - совсем уж осмелел папаня. - Приложите вашу ручку. Ваша подпись станет для меня самой дорогой наградой!
       Софи величественно улыбнулась и приложила руку - по-нашему, чирикнула редкий автограф.
       Кит едва разобрал витиеватый почерк с "ятями":
      
       Будущему живописцу-академику от будущей императрицы. Человек предполагает, а Бог располагает.
       До известного срока просто София
      
       "Не слабый автограф папаня выпросил", - заценил Кит.
       Софи огляделась по сторонам, прощаясь с двадцать первым веком.
       - Да, здесь есть, чем править... - подытожила она свои впечатления. - Прощайте! Как у вас говорят... не поминать лихом.
       - Уверяю вас, ваше высочество, таких, чтобы вас лихом поминали, здесь за триста лет не найдется, - мощно завернул папа.
       - Пока, Софи, - собрался с духом и махнул рукой Кит.
       - Полагаю, это лучшие слова расставания в моей жизни, - искренне улыбнулась Софи и тоже сделала ручкой. - Кто ведать. Может, Провидение нас сведет вновь.
       Она отошла и еще раз огляделась.
       Кит с папой тоже невольно огляделись...
       Кит стал было опасаться, что где-то из кустов за ними подглядывает Дум со своей бандой. Но тут же вздохнул с облегчением: Дум, в сущности, заслужил увидеть и это чудо. Будет даже жалко, если он его пропустит.
       Софи что-то прошептала в свою пудреницу... и еще раз озорно подмигнула Киту.
       В тот же миг ее окружил фиолетовый ореол... Софи вся заискрилась золотистыми искорками внутри этого ореола... и исчезла. И ореол растаял.
       - Ну вот, - с неподдельной грустью вздохнул папаня. - Укатила Золушка на своей волшебной карете-пудренице...
       - Ещё та Золушка, - хмыкнул Кит. - У неё туфелька - мне на ногу влезет...
      
       На обратном пути долго молчали.
       Кит думал-думал, и наконец решил, что нужно рассказать папе всё про всё и с самого начала... Уж если Дум со своими зомби оказался в числе посвященных и это Киту еще придется расхлебывать, то уж папа имел полное право знать все, что знал сам Кит.
       И Кит обстоятельно рассказал. Скрыл только... увы, самое интересное! А именно историю с его похищением, великолепным бегством, пальбой, огнедышащими львами и падением аэроплана. Он не хотел слишком уж пугать папу, хотя и ежу было понятно, что не в игрушки он играл в 1915 году, в самый разгар Первой мировой войны. А про Председателя всего далекого будущего Земли и про его план генеральной чистки... вернее полной зачистки Истории Кит упомянул так, будто бы про это ему старший князь на Марсе рассказал.
       Папа слушал молча, ничего не уточнял, ни о чем не переспрашивал. Как будто не особо удивлялся услышанному.
       "Странно", - подумал Кит, сам удивляясь папиной невозмутимости.
       Вот и папа только пару раз за время рассказа проронил слово "странно" - и всё.
       И Кит начал подозревать, что для папы странно что-то совсем другое, а вовсе не удивительные приключения его отпрыска.
       Еще по дороге папа позвонил маме и спросил, как у нее дела. Всем на радость оказалось, что дела в норме и мама готовит ужин.
       Быстро темнело...
       И только когда они уже выехали на финишную прямую, на родной и знакомый проспект Мира, папу вдруг прорвало.
       - С ума можно сойти! - потряс головой папа. - У меня есть портрет молодой Екатерины Второй, нарисованный с натуры. Да еще с ее автографом!.. Никто никогда не поверит!
       - "Никто"... - хмыкнул Кит, страшно разочарованный тем, что вовсе не грандиозные события произвели на папу впечатление, а какой-то листочек бумажки с портретом смазливой старинной девчонки. - "Никто" - это мелочи. Вот мама - это да!
       Он невольно достал из кармана платок и провел им по верхней губе, под носом.
       Папин глаз художника сразу уловил диковину:
       - Это у тебя что?
       Только сейчас Кит посмотрел... и вспомнил "что". Он держал в руке не свой вечно скомканный клетчатый платочек, а роскошный девчачий кружевной, ослепительно белый... если не считать темно-красных пятен...
       - Дай-ка! - вдруг резко потребовал папаня.
       Кит обалдел от такого приказа и отдал.
       Папа повертел кружавчики, глубоко вздохнул и покачал головой.
       - Да, сына... Ты меня переплюнул. Личный платочек Софии Фредерики Августы Ангальт-Цербстской с ее личными инициалами, вышитыми золотой нитью, и с пятнами твоей личной крови. За это, что ли, орден обещан?
       - Типа того, - неохотно кивнул Кит.
       - Такую реликвию внукам передавать... - снова вздохнул папа. - В придачу с легендой.
       - Не поверят, - отрезал не романтично мыслящий Кит.
       Папа помолчал.
       - Ты бы, Китон, притормозил немного... - вдруг попросил он.
       - Чего? - не понял Кит.
       - ...а то я тобой гордиться не успеваю, - объяснил папа.
       "Это потому что я бояться всего не успеваю...", - подумал в ответ Кит. Но предусмотрительно промолчал.
       Когда папа остановил машину во дворе, прямо у подъезда, Кит рванулся было выйти сразу, но папа вдруг остановил его:
       - Погоди.
       Кит остался... а когда посмотрел сбоку на папу, то не узнал его. Он никогда не видел папу таким сосредоточенным, ушедшим в себя. Невольно Кит затаил дыхание. И не зря.
       Папа сидел практически окаменевшим еще секунд десять, а потом глубоко вздохнул, повернулся к Киту и посмотрел на сына... как? Да так, как будто вместе с ним в машине сидел не просто Кит, а настоящий штурман, который должен сказать, куда ехать дальше, потому как впереди вдруг никакой дороги не стало - одни темные дебри.
       - А знаешь, что "странно"? - таинственно спросил папа.
       - Не... - робко ответил "штурман" Кит.
       - А то, что мой отец, то есть твой дед, рассказал мне одну сказку... или легенду... Она передается в нашем роду по наследству, - продолжал папа. - Я все думал, когда ее тебе рассказать. Ты же вроде в маму. Логик, скептик, рационалист... ну и пофигист кстати, а это уже от меня. Ведь на смех отца поднимешь, плюнешь и забудешь. А мне надо было, чтобы ты дальше эту сказку передал... А теперь оказалось, что уже и не нужно передавать. Час настал.
       Папа ненадолго замолк и вгляделся в сумеречный осенний двор так напряженно, будто хотел различить в сумраке этот наставший час.
       - Похожа эта сказка-легенда на твой рассказ... Только она с противоположным знаком. - Папа снова остро посмотрел на сына, его глаза прямо сверкнули "молыньями". - Врубаешься, Эйнштейн?
       - Не-а... - не стал напрягаться Кит, хотя и почуял неладное.
       - То-то и оно. - Папа тряхнул головой и шмыгнул носом. - Эта сказка про то, как в начале прошлого века один русский изобретатель создал машину времени и посмотрел, что произойдет в будущем. А там - две мировых войны, а между ними в самой России жуткая революция, еще одна война и репрессии, да и потом в мире всё не слава Богу. И вот решил он тряхнуть матушку Землю, чтобы всем стало не до войн и прочих разборок, а чтобы все объединились. Воевать не друг с другом, а со стихийными бедствиями. И придумал этот безумный гений такое средство: заключить в оболочку горячее ядро Земли вместе с магмой и потрясти ядро, как коктейль... вернее бутылку шампанского... чтобы рвануло, чтобы пробка вылетела... Только не одна, а сразу все пробки, какими заткнуты все вулканы. И он создал для этого дела такую огромную подземную лодку, которая погрузится в недра Земли и сделает оболочку, как паук паутину... Теперь врубаешься?
       - Угу, - только и нашел в себе силы угукнуть Кит.
       Вся картина мира снова переворачивалась у него в голове, и врубаться дальше ну совсем не хотелось. Да деваться уже было некуда, а папа продолжал.
       - Не смахивает ли этот гений на твоего князя Януария Веледницкого, а?.. Мировые войны он остановить не успел, а страшные катаклизмы начались на Земле спустя сто лет. Смекаешь когда?.. Вот-вот. Как раз в наше время. Наводнения, землетрясения, извержения. Сначала мало-помалу... а потом уж мало никому не покажется. Как ты можешь легко догадаться, секрет машины времени был раскрыт вновь, когда на Земле уже творился настоящий ад, вырвавшийся из глубин. И человечество действительно объединилось. Все силы были брошены на строительство подземного флота, которому предстояло не только проникнуть в глубины Земли, но и в глубины времени, чтобы уничтожить корабль безумного гения и ликвидировать сеть, в которую он затянул земное ядро... А значит, и предотвратить грядущие катаклизмы. Как тебе?
       В голове Кита становилось горячее, чем в центре Земли, и, похоже, начиналось такое мозготрясение, что вот-вот извилины из ушей полезут.
       - Ты погоди дрейфить, Китон, - как-то не слишком бодряще улыбнулся и подмигнул папа. - Может, еще не вечер...
       В то, что "еще не вечер", совсем не верилось - тьма во дворе уже сгустилась такая, что хоть ножом ее режь.
       - Погоди-погоди, мы разберемся, - твердо пообещал папа. - Трудно, конечно, поверить в то, что этот изобретатель вместо себя своих детей снарядил растормошить земное ядро и устроить тут апокалипсис... Знаешь, что это?
       -Типа, конец света, - ответил мрачно, как на уроке Кит.
       - Типа того... - отозвался папа, точь-в-точь как юный князь Веледницкий. - Ты послушай главное. Этой карательно-спасательной экспедиции из будущего, знаешь кто, потребуется?
       Кит уже давно понял, кого в этом супе... то есть в этой сказке не хватает. Есть такая старинная русская поговорка - "попасть из огня да в полымя". Ее как раз про Кита придумали.
       - Сборщик... - обреченно прошептал Кит.
       - Как ты сказал?! - удивился было папа... и, тут же врубившись, кивнул. - Точный термин! Сборщик! И этот сборщик должен быть из нашего рода. Талант передается по наследству. Только одному суждено этот талант удесятерить, а другому нет... И сдается мне теперь, что этот сборщик - ты.
       - Типа того... - взял на себя всю вину Кит и уныл по полной программе.
       - И что мы теперь маме скажем? - спросил папа.
       - А?! - встрепенулся Кит.
       - Пока, конечно, ничего не скажем, - решил папа. - Сами разберемся. Ты думаешь, я еще не въехал, чем мы все рискуем?.. То-то и оно, что давно въехал. Поэтому так спокоен пока. Стресс, он потом догонит. Когда все хорошо кончится... - Папа все это не внушал Киту, успокаивая его, а бормотал как-то задумчиво, напряженно думая о чем-то другом. - Если, вообще, кончится. Сейчас наше с тобой общее главное дело - понять, на кого же мы работаем... На кого ты работаешь. На светлую или на темную сторону. И где она какая... Это тебе не теория относительности, Эйнштейн. Похоже, в этой истории ничего относительного не будет. Или-или... И запомни сразу, этот Председатель всея Земли мне тоже очень не нравится... и этот... как его?.. Лев Алексеевич...
       - Константинович, - поправил вконец потерявшийся Кит.
       - Он мне тоже совсем никак, - сказал папа. - Короче говоря, в нашем с тобой роду возникла проблема. Как проверить семейную легенду. Я пока не знаю как. Но у меня осталось кое-что от предков такое, что я тебе должен показать прямо сейчас. Похоже, наступает момент истины... Поехали!
       - Куда?! - охнул Кит, невольно представив себе, как они прямо сейчас на своей машине вломятся в прошлое.
       - Пока домой. Ужинать и разбираться, - сказал папа и открыл дверцу.
      
       Пока ехали в лифте, папа сменил концепцию. Решил сначала разобраться, а потом поужинать.
       Мама удивила их обоих.
       - А где же Софи? - первым делом спросила она.
       Кит разинул рот, а папа как всегда не растерялся.
       - Мы ее домой отвезли. Уже поздно, - не моргнув, сказал он.
       - Жаль, - вздохнула мама. - А я такой хороший ужин приготовила. Переодевайтесь - и за стол.
       Уже направившись в кухню, мама бросила через плечо:
       - По-моему, она очень славная девчонка. С царем в голове...
       - Чего?! - совсем обалдел Кит, испугавшись, что мама тоже догадалась, с кем имела дело.
       И догадалась ведь без всяких долгих разговоров на немецком!.. Вот это интуиция!
       - Умная, я хотела сказать. С головой, - уже из кухни послышался мамин голос.
       - Оба-на! - ухмыльнулся папа, втыкая ноги в домашние тапочки. - Мама тоже одобряет такое знакомство. - И он подмигнул Киту. - Умненькая немочка обязательно заставит тебя учиться. Ты уж теперь не подведи. Поддержи легенду.
       Пока Кит мыл руки, папа успел уговорить маму подождать еще минут десять: у него с сыном срочное дело - обещали сразу по приезде отослать Софи емэйл с историей Царицыно от времени постройки до наших дней.
       Папа оставался энергичен и деятелен, а Кит тупо таскался за ним и смотрел, что тот делает. Он всё не мог поверить, что старший князь Веледницкий может на поверку оказаться таким же злодеем, как и все остальные странные персонажи, с которыми он успел столкнуться и о которых успел услышать - бывший маркшейдер Максимилиан Вольф, Председатель Земли, Лев Константинович... Получалась великая война зла со злом... Впрочем, наверно, не злодеем мог оказаться князь, а просто сумасшедшим изобретателем, который захотел сделать как лучше, а получилось в итоге... понятно что. И еще княжна Лиза... Ух, об этом лучше вообще не думать!
       Папа, тем временем, врубил свой компьютер и, найдя в Инете страничку про Царицынский музей-заповедник, оставил ее на экране.
       - Это для маскировки, если мама зайдет, - пояснил он. - А теперь смотри.
       Папа полез в шкаф, где у него стояли тяжелые, глянцевые альбомы с репродукциями всяких живописных полотен, вынул несколько и достал две спрятанные за альбомами коробки. Одну поменьше, другую побольше.
       Он положил их на стол и сказал:
       - Вот.
       На маленькой голубой коробке красовался красный крест и выглядела она совершенно безобидно - обычная дорожная аптечка. Другая коробка, размером с кейс, была деревянной и на вид старинной. Изогнутая металлическая ручка и золотистая, ювелирно-узорчатая накладка замка придавали ей загадочность.
       - Начнем с того, что попроще и пояснее, - сказал папа и открыл "аптечку".
       В ней лежали какие-то металлические кусочки.
       Папа выложил их на стол с такими комментами:
       - Может быть, тебе это все пригодится, чтобы понять, что к чему... А может, нет... Все равно больше нет никаких других подсказок... А тебя могут вызвать обратно в любой момент, так ведь?
       Не дожидаясь очень предсказуемого ответа, он стал соединять кусочки.
       - Как их сложить, знаю только я, - сказал он. - А теперь - и ты.
       Половина кусочков сложилась в дугу. Папа сложил остальные - получилась вторая дуга. Папа взял первую дугу левой рукой и положил ее сверху на запястье правой руки. Потом взял также вторую и приложил снизу к первой...
       Раздался легкий электрический треск. Папа отдернул правую руку от нижней дуги... На его правой руке теперь красовался браслет, и по кольцу этого браслета с огромной скоростью носилась яркая искра...
       - Эту штуку сделал мой дед во время войны, - сказал папа, осторожно опуская руку с браслетом и немного отводя ее в сторону. - Но получился не усилитель дара, а универсальный разрушитель. Сейчас покажу... если получится.
       Он огляделся и зацепил взглядом бутылку с остатками минералки. Минералку он допил одним глотком, поставил бутылку на стол и сказал Киту:
       - Отойди-ка!
       Кит отступил на шаг.
       Папа и сам отступил на шаг от стола... протянул руку к бутылке... и резко сжал кулак.
       В один миг его кулак окутался серебристым сиянием. В следующий миг сияние превратилось в яркий, почти ослепляющий белый луч. Луч ударил в бутылку. Бутылка вспыхнула, как яркая лампочка. И все погасло. Только бутылка погасла совсем. Ее вообще не стало.
       Папа разжал кулак.
       - Все, - сказал он. - Одни молекулы. Газ.
       - Это как рыхлитель! - заметил ничему не удивившийся Кит.
       Папа, напротив, удивился - и ему пришлось объяснять.
       - Может быть и такое, - признал он. - Одним словом, вот такая есть опасная игрушка. С тех пор, как мне ее отец передал, всю жизнь я колебался - не выкинуть ли ее вообще, от греха подальше, как кольцо хоббитов... Только ведь на действующий вулкан пригшлось бы лезть... Если сжимать кулак сильнее, то и эффект будет мощнее. Отец говорил, что если еще и разозлиться как следует, то кирпичную стену сдувает, как пыль... Я спрашивал, почему дед не отдал эту штуку в армию, ведь это же - супероружие, немцев бы победили гораздо быстрее. А отец говорил, что дед уже тогда опасался, что с таким разрушителем можно всю планету распылить... А потом, после войны, когда и у американцев, и у нас появилась атомная бомба, они решили, что - всё. Пока эту штуку отдавать благодарному человечеству никак нельзя. А то всей Земле точно наступит конец. Они не выбросили эту штуку только потому, что надеялись... Мол, может, в далеком будущем, когда люди воевать прекратят, этот разрушитель в мирных целях применят... Скажем, тоннели в горах пробивать.
       Папа шагнул к столу и, положив на него руку, резко выгнул кисть вверх. Браслет тут же рассыпался.
       - А вот что ЭТО, я совсем не знаю, - сказал папа и взял обеими руками старинный деревянный чемоданчик. - Остался еще от деда с повелением таить, беречь и передавать дальше. Наша родовая легенда гласит, что родится тот, кто откроет чемоданчик и сразу поймет, для чего это нужно. Может, это ты и родился?
       Папа посмотрел на Кита так, что у того мурашки по спине пробежали.
       - Открой-ка сам, - предложил папа и отошел от стола. - Там просто. Нажмешь на пимпочку - и все.
       Кит подошел, посмотрел, куда нажимать, и нажал.
       - Открывай крышку, - велел папа.
       Кит открыл.
       Внутри, в специальных углублениях, сделанных по форме лежащих в них предметов, находились металлические части предмета или аппарата совершенно непонятного назначения.
       Впрочем, на первый взгляд, очень даже понятного: натуральный набор для пикника! Несколько шампуров... только почему-то острых с обеих сторон. Вроде как раскладной железный мангал. Отдельно - ножки от него... И еще тончайшая металлическая сеточка, с виду похожая на женские колготки, вернее одну "ногу" от колготок.
       Назначение одного предмета не вызывало вообще никаких ясных ассоциаций. В маленьком отделении, в стеклянном футлярчике лежала брошка не брошка... фиговинка какая-то, похожая на крохотную морскую звездочку. Она вся мерцала кристалликами. Рука чесалась первым делом взять ее.
       Когда Кит протянул к ней руку, он заметил, что ладонь и пальцы вправду чешутся. Он даже убрал руку и посмотрел на неё... Казалось, что и кисть руки мерцает крохотными кристалликами-стеклышками. Кит предположил, что это остались металлические частицы от разрушенного геоскафа... хотя и не должны были остаться.
       Он взял стеклянный шаровидный футлярчик с "брошкой" и без труда открыл его - отделил верхнее полушарие от нижнего.
       Брошка подскочила!.. И зависла в воздухе между половинками футляра.
       Вдруг ладони обожгло - и между ними проскочила искра, настоящая "молынья"!
       Кит и ахнуть не успел от удивления и от резкой короткой боли... Нет, кажется успел. Моргнуть - тоже. А больше ничего не успел.
       Шампуры и прочие железки вылетели из чемодана и вихрем закружились вокруг Кита.
       "Звездочка-брошка" взлетела выше, повисла над головой Кита, вспыхнула - и он оказался в душе из ярких лучей-нитей.
       "Шампуры", попадая в эти лучи, замирали и быстро вытягивались в вертикальной плоскости, превращаясь... во что?! В металлические ребра - точь-в-точь как у того геоскафа, только поменьше! И сеточка, взлетев и вздувшись, превратилась в большой сачок, который мгновенно натянулся на стержни. Воздух между ними словно твердел, как толстое стекло.
       Пораженный, контуженный происходящим Кит оказался внутри капсулы-клетки с металлическими ребрами и сетчатыми прозрачными стенками между ними.
       Вовне, открыв рот и выпучив глаза, смотрел на него папа. Кит не видел себя, но выглядел точно также.
       Как только душ из лучей света погас, все вокруг стало заволакивать фиолетовым туманом.
       Кит закрыл глаза, ожидая провала в чужое время.
       И провалился... Но так, словно сорвался вниз в скоростном лифте.
       Он распахнул глаза и увидел...
       Он увидел... самого себя, Софи и всю банду зомби во главе с Думом, стоящую в подземелье Малого дворца, около остова старого геоскафа... Они, словно на открытом лифте, поднимались вверх... а он, Кит, продолжал опускаться куда-то, все ниже и ниже... и вся компания вместе с двойником Кита потерялась в темной вышине...
       "Кокон", в котором оказался против своей воли Кит, вдруг исчез, пространство вокруг расширилось... и Кит, осмотревшись, догадался, что находится в том самом восстановившемся геоскафе, который там, в Царицыно, под Малым дворцом, погружался на его глазах в глубь земли... Погружался тогда, когда он стоял там вместе с Софи и со всеми зомби.
       Кит посмотрел на приборную доску. Разные циферблаты светились, показывая неизвестно что. Кресло пилота было пусто. Штурвал не шевелился.
       "Автопилот", - тупо догадался Кит.
       И вот снова стал сгущаться фиолетовый туман. Пол дал более сильный уклон, словно подталкивая Кита к пилотскому креслу. Кит собрался с силами и усадил себя в него.
       Штурвал он, конечно, трогать не стал - просто сидел и смотрел перед собой, не понимая, что же перед ним такое - экран или лобовое стекло.
       В полной темноте перед ним появилось радужное кольцо... Геоскаф нырнул в него... И тут же перед глазами Кита разверзлась огнедышащая адская бездна, словно он нырнул прямо в жерло вулкана, из утробы которого уже перла вверх, навстречу, кипящая, раскаленная магма. Алая дымка потянулась в лицо прямо сквозь лобовое стекло... Дымка пахла сильно нагретым железом.
       Страха не было. Мыслей тоже никаких не было. Кит просто сидел и как будто не дышал. И только сердце его бухало глухо - и в груди, и в животе, и в ушах, и в висках. Оно одно и напоминало, что Кит жив... и сидит теперь будто перед телевизором и будто смотрит какую-то популярную передачу про земные недра. Какой-нибудь красочный канал "Дискавери".
       Потом он увидел впереди еще кое-что интересное... Там, в глубинах бурлящей магмы стоял, словно на дне теплой заводи, косяк крупных "рыбин"... Кит медленно сообразил: это геоскафы. Очень большие геоскафы. Они плывут в магме. Они постепенно поднимаются в ней... И это не один геоскаф... это совсем не "Лебедь"... И значит, это геоскафы того самого маркшейдера Вольфа. И он, Кит, видит их... А где же тогда "Лебедь"?
       Еще одно радужное кольцо... сначала маленькое колечко появилось прямо по курсу. Оно разрасталось... не попасть в него было невозможно... И Кит приготовился... к чему? К тому самому...
       Оно и случилось.
       Поверхность огромного геоскафа возникла внезапно перед глазами Кита. Маленький аппарат, в котором находился Кит, теперь скользил вдоль нее на малой высоте. Эта поверхность казалась стеклянной, только "стеклянная" обшивка была такой толщины, что сквозь нее ничего не было видно, как сквозь многометровую толщу воды.
       И вдруг маленький аппарат нырнул прямо в эту "воду"... Точно также, как когда-то Кит и таинственный Лев Константинович, сидя в подвале мрачного московского особняка, "ныряли" в "стеклянную" оболочку Москвы неизвестно какого будущего века.
       Аппарат пронесся по темному тоннелю, вдоль которого тянулась светящаяся дорожка "посадочной полосы"... остановился... и его боковая стена откинулась вверх.
       Кит понял, что его выпускают. Вернее приказывают выйти. Приказывают молча и в меру вежливо.
       Кит вышел и оказался на квадратной, слабо светящейся площадочке. В тот же миг, как он ступил на нее обеими ногами, выросли поручни - и площадка плавно двинулась дальше вперед, вдоль светящейся узкой дорожки.
       Когда дорожка метров через десять кончилась, стена перед Китом раскололась надвое - и он въехал... куда?
       На всех кораблях со времен больших древнегреческих трирем ассортимент помещений, в общем-то, один и тот же. Уютней и роскошней всех - конечно же, капитанская каюта. Поэтому одного взгляда Киту вполне хватило, чтобы догадаться, что он попал не рабом в гребное отделение галеры, а в гости к самому капитану.
       Да и капитан его особо не удивил. Таким он себе и представлял его... кого? Кого-кого! Маркшейдера Вольфа, кого же еще!
       Кит заметил, что все хозяева положения испокон века используют один и тот же прием. Чтобы сразу успокоить гостя, который может почувствовать себя пленником или заложником, надо первым делом усадить его с собой за стол. А потом уж можно разводить его и морочить ему голову сколько угодно. Маркшейдер Вольф выглядел лет на пятьдесят с копейками. Был он темноволос, были у него короткие черные усики. Одет он был, в отличие от Льва Константиновича, в довольно позитивный светло-серый клетчатый костюм, мажорность которого подчеркивал беленький галстук-бабочка. И казался великий гений всемирного злодейства даже менее таинственным и зловещим, чем почти сахарный Лев Константинович... А еще он был немного похож... на кого?
       То-то и оно, что не на какого-нибудь чужого дядю, а прямиком на папу Кита. Не сильно, конечно, но... Кит успел приглядеться: темные волосы маркшейдера Вольфа сильно блестели, он явно усмирил их, густо намазав каким-то гелем и почти мазохистски зачесав и придавив назад.
       - С приездом, дорогой коллега! - почему-то с радостным удивлением сказал бывший маркшейдер, а ныне просто великий и ужасный Вольф.
       Он непринужденно встал из-за совершенно прозрачного стола, накрытого явно не для ужина: яйцо на серебряной подставочке, чашечка с кофе, молочник, бутербродик с маслом.
       - Как раз к завтраку! - объяснил маркшейдер Вольф положение дел.
       Знаете, что такое "запредельное торможение"? Это когда уже совсем ничего не удивляет и не пугает.
       - Вообще-то, мама на ужин звала, - спокойненько так сказал Кит.
       - Вот как! - улыбнулся Вольф и приподнял бровь. - Все-таки я кое в чем промахнулся... И что же твоя мама там приготовила?
       Кит вспомнил мамины слова про "хороший ужин".
       - Салат, наверно... Мама курицу хорошо запекает, - предположил Кит.
       Маркшейдер Вольф сглотнул и поморгал, словно оголодал тут, в своем геоскафе, а ему стали душу травить...
       - Да, я бы, пожалуй, сейчас не отказался от приглашения... - грустно вздохнул он. - Да и родных бы навестил заодно.
       Нет, не зря слегка прихлопнуло Кита запредельным торможением. Иначе бы он сразу свихнулся, это точно. А так ничего - пережил.
       - Каких родных? - спросил Кит, уже давно перегнав вопрос и даже ответ на него, который он уже невольно вычислил математически точно и почти мгновенно.
       Хуже того, что обязано было теперь случиться, и той тайны, которая должна была открыться, уже ничего быть не могло. Он, Кит, уже достиг самого дна преисподней.
       - Каких-каких... Наших с тобой, Никита, родных, - по свойски доверительно сказал маркшейдер Вольф. - Ты же умный. Наверняка уже обо всем догадался. По глазам вижу.
       И маркшейдер Вольф проницательно посмотрел на Кита.
       - Ну, хорошо, - принял он как ответ спокойный и холодный, потому что обреченно-тупой, взгляд Кита. - Ты не на уроке, а я не учитель. Обойдемся без подсказок. Я - Максимилиан Карлович Вольф собственной персоной... И хочешь верь - хочешь не верь, прихожусь тебе твоим родным прапрадедушкой по прямой отцовской линии. А ты, собственно, мой праправнук, от чего тебе уже никуда не деваться. И притом - особо любимый внук, потому как своим талантом меня во много раз превзошел... Или превзойдешь, если угодно.
       - Угу, - угукнул Кит.
       Маркшейдер Вольф снова пристально и тепло так посмотрел на Кита, будто любовно разглядывал в нем знакомые родовые черты... Почему "будто"? Любовно и разглядывал.
       - Да, нам всем предстоит долгая история, - задумчиво сказал он. - Можем у зеркала встанем, а ты приглядишься.
       - Не надо, - попросил Кит.
       - Очень хорошо! - сказал на это маркшейдер Вольф. - Сейчас и впрямь нет времени на разговоры о жизни и о том, кто из нас где и как пропадал, а потом нашелся...
       Тут маркшейдер Вольф усмехнулся:
       - Возвращение блудного деда. Будем так считать, да?
       - Не знаю, - отодвинулся Кит.
       Взгляд дедушки Вольфа немножко похолодел.
       - Тогда, чтобы все окончательно встало на свои места... - жестко сказал он. - И обстановка, и расстановка сил тебе в общих чертах понятны. Да, признаю, что князь кое в чем меня поначалу обошел. Он первым добрался до тебя. Я шел по его следам... Потом, на повороте, так сказать, обошел его. Моя уловка с фальшивым ударом по Москве удалась. Они пугали тебя: мол, это мы хотим уничтожить тебя и для этого надо уничтожить пол-Москвы, чтобы не промахнуться. Каков размах обороны они затеяли! Втянули в дело саму Екатерину Великую. Матушка-императрица строит маскировочный дворец в Царицыно. Они прячут там свой аппарат, включают его в нужный момент, чтобы уберечь тебя от нападения зловещей силы. Но именно этот их проект и позволил мне найти в просторах времени Никиту Демидова, который, по справедливости, должен носить фамилию Вольф... Неужто ты можешь предположить, что я действительно хотел тебя уничтожить? Родного-то внука! Внука, который поможет сделать великое дело! Бред сивой кобылы да и только!
       Я сделал вид, что нанесу удар... Я успел отправить в Москву один разведывательный геоскаф... Так сказать, провел разведку малым боем... Они включили защиту и привлекли тебя к этой затее. Моя посылка тоже вовремя дошла до тебя. Мне все удалось рассчитать. И при этом мне было необходимо приложить все усилия, чтобы они не смогли узнать, что ты приходишься мне родным внуком.... Вот тогда бы тебе действительно грозила опасность. Я так скрывался, я так заметал следы в будущем, что даже сам потерял тебя... Но все же окончательный расчет меня не подвел. И вот ты здесь... Ну, а Царицыно. Что Царицыно? Роскошная царская безделушка.
       Кит слушал... Получалось, зря старался князь. Зря старались они с Софи. Все их путешествие в будущее... и даже дурацкая драка с Думом... все-все это было напрасно! Они клюнули на уловку маркшейдера Вольфа. Доброго дедушки Вольфа!
       Что подземная бездна! Что огнедышащие недра! Ерунда! Знали бы вы, какие жуткие бездны и пустоты открывались сейчас в душе бедного Кита!
       - А скелет? - спокойненько так спросил Кит.
       - Какой скелет?! - удивился дедушка Вольф.
       - Ну, там в геоскафе. - Кит отлично помнил, как этот практически "виртуальный" скелет оседал облачком. - Он ведь настоящий был, да?
       - А-а! - вспомнил и дедушка Вольф. - Увы, настоящий. Это - пилот. Ему не суждено было вернуться. Но он героически сыграл свою роль.
       - Камикадзе? - уточнил Кит.
       - Кто?! - опять не понял дедушка Вольф, знавший явно не всю историю будущего.
       - Смертник, - объяснил Кит. - Он сам на это пошел?
       Дедушка Вольф прищурился.
       - А ты даже умней и рассудительней, чем я мог предположить, - как бы с легкой опаской заметил он. - Врать не стану. Он не знал, что не сможет вернуться... Ты зря на меня так смотришь. Вот Кутузов. Думаешь, он не знал, когда готовил, в сущности, совершенно не нужную Бородинскую битву... думаешь, он не был уверен, что провернет в этой битве, как в мясорубке, по меньшей мере три-четыре десятка тысяч солдат.
       - Почему "не нужную"? - застрял Кит, не особенно любивший Историю, но тут готовый постоять за нее.
       - Да французы еще больше расслабились бы, если бы ее не было... и передохли бы потом от голода и холода гораздо быстрее, - выдал свою стратегию дедушка Вольф. - А наша армия была бы целей.
       - "Наша", - усмехнулся Кит.
       - А что, внук, ты думаешь, раз уж я немец, то и не патриот России, где родился и я, и мои предки до четвертого колена? - сурово нахмурился дедушка Вольф. - Всё это там, на Бородинском поле, было дворянское пижонство. Себя показать! Как и сейчас эти твои княжата с полоумным папашей. Вон они где уже, посмотри!
       Удивленный Кит посмотрел вверх, куда указывал пальцем его дедушка Вольф.
       Казалось, над головой не было никакого потолка. А было только густое и пурпурное небо, подсвеченное снизу кипящей преисподней. В этом чужом подземном небе высоко-высоко висел "самолётик".
       - Сейчас дам приближение, - услышал Кит голос деда.
       Спустя пару мгновений действительно заработал какой-то необыкновенный зум.
       И Кит узнал: это - "Лебедь"!
       - Узнаешь дирижаблик? - спросил дедушка Вольф.
       - Угу! - угукнул Кит.
       - Вот тебе и "угу", - недовольно проворчал дедушка Вольф. - Видимо, они уже скоро подойдут к расчетной точке. Ты, конечно, будешь доволен, если они успеют раскинуть сеть и не пропустят нас во время. Будешь?
       - Угу, - твердо и мощно угукнул Кит и смело посмотрел на деда.
       - Ты прямо, как птица какая-то, гукаешь. Выпь болотная! - всплеснул руками дед. - Это ты с ними, князьками Веледницкими, успел поглупеть!.. Так вот слушай и наматывай себе на ус. Рано или поздно мы все равно изменим прошлое. Мы улучшим его и сделаем человечество если и не совершенно счастливым, то, по крайней мере, более мирным и спокойным. В потерянный рай мы его не вернем, но райское местечко для него устроим. Все туда, конечно, не влезут... Да ведь и Господь Бог предупреждал, что далеко не всем найдется место в Царстве Небесном. Так ведь?
       - Только хорошим людям... - пробормотал Кит с намеком.
       - Вот-вот, - поднял указательный палец дедушка Вольф. - Много ли таких сыщешь?.. Вот мы и постараемся. Короче говоря, исправление истории неизбежно. Если это не успею сделать я, то успеют мои последователи. А эти отсталые отрыжки прошлого, всякие князья да императоры, нам хотят помешать. И, к сожалению, могут. Временно... но могут, это я признаю. Хуже того...
       Дедушка Вольф вдруг замолк. Он шагнул к внуку и крепко взял его за плечо, словно боялся, что тот не захочет больше слушать и убежит - спрячется где-нибудь в уголке...
       - Послушай меня еще внимательней, Никитушка, - так проникновенно и до боли знакомо сказал дедушка Вольф, что Кит весь похолодел. - Есть опасность... есть вероятность того, что эта сеть, которую они хотят раскинуть в слое земного безвременья, не позволит нам выбраться отсюда домой. Ни тебе, ни мне. Мы с тобой окажемся узниками этой адской огненной бездны. До конца жизни. Понимаешь?
       Кит уже так весь похолодел в глубинах адской огненной бездны, что холодеть дальше было невозможно. У него в душе установилась самая низкая температура - абсолютный ноль. Что это такое? Гляньте в Википедии или в справочнике по физике. Хотя ни в каком физическом справочнике ничего не сказано о душе и может ли в ней установиться абсолютный ноль.
       - Угу, - сказал Кит.
       - Вижу, что всё понимаешь, только сказать не можешь... - вздохнул дедушка Вольф. - Прямо как умная собака.
       И тут Кит вдруг разозлился.
       - Знаешь, дед. Ты уж определись, - пробубнил он мрачно и угрожающе, не хуже Дума, окажись тот на месте Кита. - Я - или собака, или птица. Что-то одно. Помеси не бывает, они не скрещиваются.
       Дед Вольф остро прищурился и... с довольным видом усмехнулся. Он явно понял намек.
       - Я вижу, ты прикладываешь все силы, чтобы мне не поверить, - сказал он, - но твой острый логический ум не находит никаких оснований для этого. И это очень хорошо. Позволь твоим эмоциям еще немного побороться с умом... пусть они устанут и сдадутся на милость победителя. Тебе все равно придется сделать окончательный выбор. Великий выбор, от которого будет зависеть не только наша с тобой судьба, но и судьба всего мира... Я тебя не тороплю. У нас еще есть время. Но немного. В моей обойме есть еще один малый скоростной геоскаф - и я смогу отправить тебя на нем в качестве парламентера. Ты постараешься убедить княжат не устанавливать сеть.
       - Что-то не хочется, - не долго думая, ответил Кит.
       Дедушка помолчал немного, а потом улыбнулся:
       - О да! Я понимаю и не сержусь. Ты с ними уже подружился. Они - славные ребята. В отличие от их странного папаши. Надо же! Уму не постижимо! Сам спрятался где-то и подставил вместо себя своих детишек, бросил их в бой, как пушечное мясо! Хорош, ничего не скажешь! Думает, что такой дикой уловкой сможет заморочить мне голову.
       Оказывается, не все про все знал хитроумный дедушка Вольф! Это не то, чтобы сильно обнадеживало, но все-таки...
       - Или ты считаешь, что это вполне нормально, по-человечески - отправлять в бой вместо себя своих несовершеннолетних детей? - наехал дедушка конкретно.
       - Не знаю, - осторожно ответил Кит, стараясь ни единым намеком не выдать, что он-то как раз знает, что и как на самом деле.
       А как оно было на самом деле? Был ли Кит уверен на все сто процентов, что это родной дед водит его за нос, а не какие-то непонятные князья навешали ему на уши лапши со спецэффектами... всякими там механическими львами... марсианскими экспедициями... а? Рассудок шептал Киту, что родной дед вполне может говорить правду и про угрозу заточения в адской бездне, и про уловки князей... но вот только сам дед выглядел как-то... как? Ну, в отличие от своего костюма и галстука-бабочки, все-таки не слишком позитивно. Как ни старался. И эту непозитивность Кит ясно определял отнюдь не рассудком, не интеллектом, а чем-то другим... что в анатомии человека не отыщешь, даже если всего его, человека, порежешь на мелкие кусочки.
       Одним словом, совсем хреново было Киту в эту минуту... И последние силы души он тратил на то, чтобы отогнать от себя полную безнадегу и отчаяние.
       - Он "не знает"! - опять всплеснул руками дед. - Ну, ладно. Будем считать, что это тебе простительно по молодости, а не по уму. Тебе ведь они понравились, эти княжата, да? Особенно княжна Лизавета... верно?
       Адское подземное пламя будто лизнуло лицо Кита... обожгло!
       - Вижу, что верно! - ласково вздохнул дед. - Она и впрямь очень мила. Только рассуди. Они ведь для тебя как призраки... Оба как есть привидения.
       Кит тут же вспомнил, что точно так же о нем самом брякнул князь... совсем недавно... когда он сидел у себя в комнатке, в их усадьбе, а князь с сестрой Лизой шли к нему по коридору.
       Тем временем, дедушка Вольф продолжал тихо давить:
       - Между тобой и ими - бездна времени. Когда ты родишься, их кости уже будут истлевать в земле. Юный князь Георгий после революции вступит в Добровольческую армию Деникина и геройски погибнет в битве с красными... Век княжны тоже будет недолог. Она умрет по пути в эмиграцию. От тифа... Это жестокая и простая правда жизни. И тебе самое время ее знать. Всему свое время. Время разбрасывать камни и время собирать их.
       - Вообще-то, дед, ты тоже призрак, если так считать, - логически точно заметил Кит.
       - Я?! - в первый миг поразился и даже обиделся маркшейдер Вольф, но уже во второй миг понял и признал, что против четкой логики не попрешь. - Точно! Молодец! Значит, тебе придется выбирать кого-то из призраков. Только если сделаешь неверный выбор, то рискуешь сам стать призраком гораздо раньше, чем рассчитываешь. Попросту говоря, или мы или они. Или мы с тобой вдвоем переделываем мир, как нам вздумается... С твоим даром мгновенной сборки предметов и моим изобретательским талантом мы сможем переделать всю вселенную... Даже без оглядки на Председателя. Мы сможем стать хозяевами вселенной... Или же мы позволим этим княжатам продержаться еще годик в своей замшелой хибарке, а сами в этой преисподней застрянем на веки вечные... Думай головой, не поддавайся сиюминутным чувствам!
       Как будто Кит не пытался думать! Еще как пытался! Только у него ничего не получалось... Улетела куда-то крыша, унеслась куда-то в космос, как ракета, вся его башня!
       Дед сулил грандиозные свершения. Даже слишком грандиозные. Дело оставалось за малым. Отправиться на "Лебедь" и сказать там всем примерно такое: "Я теперь с родным дедом, а не с вами. И лучше бы вам отсюда слиться, свалить домой подобру-поздорову". Вот так, глядя прямо в глаза княжне Лизе, и сказать... Нет! Такое он сейчас точно не сможет ей сказать! Даже если дед говорит правду... А если родной дед его просто использует, если родной-преродной дедушка сейчас вешает родному внуку лапшу на уши, что тогда?
       Кит в самом буквальном смысле уже был готов провалиться сквозь землю и поскорее. Только проваливаться было уже некуда, он и так уже был там, под землей, глубже не придумаешь.
       И Кит понял, что сам он никакой выбор не сделает... Нет таких сил, чтобы сделать такой выбор. Даже если дед сейчас выставит его за дверь, прямо в адское пекло.
       Приступ устрашающего, вселенского пофигизма накатил на Никиту Демидова!
       Оставалось только... что? Не зареветь! Потому что подпирало нестерпимо... Само подпирало, Кит ничего не мог сделать с неудержимым потоком слез, уже готовых затопить все это подземное, адское пекло вместе с дедом. И вот это казалось Киту страшнее всего. Даже страшнее смерти - вот сейчас взять и зареветь при родном деде, грозном и почти всемогущем маркшейдере Максимилиане Вольфе. Тогда все! Точно конец света!
      
       ...И вдруг Киту послышалась музыка. Очень знакомая. Не иначе как "Последний рейс".
       Папаня за стеной опять врубил свой граммофон... За какой стеной?!
       Кит стиснул зубы и потряс головой... И вдруг заметил, что дедушка Вольф тоже тревожно прислушивается и наклоняет голову, как сова, то так, то эдак, словно пытается определить, откуда доносится звук.
       - Ты тоже слышишь? - спросил вдруг дед с опаской.
       - Не знаю, - огрызнулся Кит.
       И вдруг те самые двери, через которые Кит въехал в капитанскую каюту, двери, которые сдвинулись и практически слились со стеной, эти двери вдруг вспыхнули золотистым сиянием... и исчезли!
       И в каюту... прямо в каюту... неся одной левой рукой играющий граммофон вошел... кто?! Кто-кто! Папа Кита собственной персоной - вот кто!
       Вошел спокойно, как к себе домой.
       - Здрасьте, давно не виделись, - сказал он, решительным шагом подошел к столу и поставил на него продолжавший играть граммофон.
       Нет, Кит не упал в обморок. Каким-то чудом он стоял в обмороке. И при этом все видел, и все слышал, и все запоминал.
       И больше всего его удивил и напугал... кто? Не кто, а что! Папин галстук!
       Папа, переодевшись, повязал галстук, еще когда они собрались ехать с Софи в ее Царицынский дворец. Но тогда Кит не придал галстуку особого значения, только отметил про себя, что папа слегка выпендривается перед будущей императрицей.
       Но сейчас, в минуту жуткого стресса, вдруг всплыло из глубин памяти не менее жуткое обещание папы Кита. Помните какое? "В третий я буду при галстуке сам знаешь когда..." Похоже было на то, что папа сам успел забыть про это свое обещание. Это и напугало Кита больше всего.
       - Ба! Почти все семейство в сборе! - первым очнулся дедушка Вольф. - Вот уж не ждал, не гадал. Добро пожаловать на борт! Сейчас накроем стол на троих... Или мне ждать остальных внуков?
       Папа пристально посмотрел на маркшейдера Вольфа.
       А Кит пристально посмотрел на обоих - на папу и на прапрадедушку.
       Они были похожи друг на друга. Сильно похожи! Устрашающе похожи! Прилижи сейчас гелем папины разносторонние вихры...
       - Спасибо! - сказал папа. - Рад увидеть родного прадеда... Жаль только, что повод для встречи - не ахти... Только ждать больше никого не надо. Да и мы к тебе, дед, на минутку заглянули. Нас мама ужинать ждет... А она долго ждать не любит.
       Дедушку Вольфа это предупреждение почему-то не особенно смутило. Даже развеселило.
       - А кто ж это любит? - усмехнулся он, после чего стал глядеть во все глаза не на правнука и праправнука, а на граммофон.
       - Надо же! Я и не думал, что это так просто! - вдруг с восхищением сказал он. - Тут князь меня обошел на версту, не меньше! А я-то думал: оригинальный секретный аппарат... А это просто игрушка-безделушка... Эдакий "боевой граммофон времени"... Вот, Никита, - назидательно добавил он, - что могут сделать правильные мозги и руки даже с безделушкой. Наматывай на ус. Интересно, каков же принцип...
       Дедушка Вольф шагнул к граммофону. Но папа вдруг встал на его пути.
       - Пожалуйста, не трогайте пока, - мягко, по-родственному попросил он. - Пусть сам доиграет... А то возникнут большие проблемы.
       - Хм-м... - немного растерялся дедушка Вольф и отступил назад. - Хорошо, правнук. Подождем...
       Папа резко повернулся к Никите.
       - Теперь послушай меня внимательно, Никита, - сказал он.
       Раз папа назвал сына Никитой, значит, слушать и вправду полагалось очень внимательно. Сколько себя Кит помнил, Никитой его папа назвал только один раз - когда он получил "двойку" по рисованию.
       - Подойди сюда поближе, - велел папа.
       Кит подошел.
       - Я во всем разобрался, - сказал папа очень тихо. - Я тебе всё объясню... Уже, считай, объяснил. Потому что сейчас ты попадешь в мое прошлое, где я тебе уже все успел втолковать. Главное - правильно начать...
       - Не понял, - пробубнил Кит, чувствуя смутную надежду.
       - Сейчас поймешь, - пообещал папа...
       ...и стал крутить ручку граммофона... а когда закончил, сказал:
       - Так, теперь бери его в руки и отходи подальше.
       - Одну минутку, - вдруг подал маркшейдер Вольф довольно-таки грозный голос. - Мне тут на борту не нужны опасные эксперименты. Этот аппарат пока придется сдать на хранение.
       Он поднял руку и сказал вроде негромко, но получилось, будто выкрикнул команду:
       - Цвайн!
       Стена позади него разверзлась - и из темного пространства выступили две практически виртуальные фигуры. Два призрака, словно отлитых из полупрозрачного синего стекла. Поблескивая поверхностью, они маршем двинулись вперед, навстречу.
       Сердце у Кита упало. "Терминаторы!" - успел подумать и ужаснуться он.
       - Держи! Крепче держи! - резко сказал папа...
       ...и бухнул на руки Киту "боевой граммофон времени".
       А сам быстро отошел на пару шагов в сторону и выбросил вперед правую руку, сжатую в кулак. Браслет блеснул на его запястье... А потом сверкнуло! Еще как сверкнуло... Даже два раза подряд сверкнуло. Две ослепительных "молыньи" шарахнули в призраков.
       Призраки-"терминаторы" вспыхнули натужно, как готовые перегореть лампочки, и... погасли. То есть исчезли. Совсем. Только теплая волна воздуха колыхнула папины разносторонние вихры и шевельнула волосы на макушке Кита... На дедушке Вольфе его темная шевелюра как лежала, зацементированная старинным гелем, так и осталась придавлено лежать и блестеть.
       Папа опустил руку... и при этом, явно забывшись, еще раз сжал пальцы. Легонько так сжал... Легонько сверкнуло-полыхнуло и...
       Ну, папа и дал - он чуть своих родных не пожег! Зато очень красиво - золотистыми бенгальскими огоньками вспыхнул и разлетелся паром-дымком в разные стороны прозрачный стол... Осталось целым только сваренное яйцо... На долю секунды оно осталось повисшим в воздухе... а потом - хрясь на пол! И всё, кокнулось!
       - Пардон, - немного растерявшись, сказал папа.
       Еще несколько мгновений стояла полная тишина. Нет, неправда, не было тишины! В ушах у Кита звенело. Еще как звенело!
       - Впечатляет... - грустно глядя на пол, хрипло-сипло оценил маркшейдер Вольф еще одно изобретение своих потомков. - Я остался без завтрака... А позвольте-ка узнать, кто же из моих внучков успел создать и такую штучку... Вряд ли это твоя идея, мой глубокоуважаемый правнук. Художник и ужасное оружие несовместимы.
       - Совместимы или нет - это мы сейчас и обсудим, мой глубокоуважаемый прадед, - с изысканной старинной вежливостью ответил папа. - И это будет серьезный разговор двух взрослых дядей, связанных кровными узами. А праправнука мы сейчас вернем домой к маме. Как несовершеннолетний член семьи он не может принимать слишком серьезные решения, к которым вы его подталкиваете.
       - Какие-такие?! - сделал удивленное лицо дедушка Вольф.
       - Такие, за которые в пору отвечать не где-нибудь, а на скамье Гаагского трибунала при Организации Объединенных Наций, - круто завернул папа. - Это забава не для несовершеннолетних.
       - В наше время такого трибунала еще не было, - хмыкнул дедушка Вольф.
       Папа, тем временем, уже поднимал иглу граммофона, чтобы опустить ее на самое начало "Последнего рейса".
       - И не пытайтесь меня остановить, многоуважаемый дедушка, - спокойненько так проговорил папа, не глядя на деда. - Не всем тут создавать... У меня, к примеру, открылся дар разрушителя, и этот дар так и рвется наружу. Как бы я, случаем, не разнес всю эту вашу подземную посудину...
       Кончик иглы опустился на черную пластинку.
       - Отходи! - скомандовал папа.
       Кит отступил на шаг.
       А папа прямо-таки бегом отбежал в сторону.
       Появилась знакомая фиолетовая дымка.
       - Отойдите дальше, а то засосет! - заботливо крикнул он дедушке Вольфу.
       Последнее слово прозвучало уже гулким колодезным эхом... Время тормозилось.
       Дедушка Вольф, однако, не тронулся с места, а посмотрел куда-то вверх... и очень медленным движением сделал странный круговой жест.
       Кит сам быстро отступил, испугавшись, что дедушку Вольфа и вправду засосет вместе с ним в двадцать первый век. Уж кого-кого, а такого гостя мама точно на ужин не ждет, с нее и одного обморока достаточно.
       Какие-то прозрачные нити, похожие на замедленные струйки душа стали падать сверху и закручиваться кольцами и петлями... Они медленно сливались, образуя кокон вокруг Кита.
       Кит вдруг догадался, что дедушка Вольф пытается задержать его... закрутить-затянуть внука в какую-то паучью сеть...
       Мир вспыхнул вокруг и исчез.
       Кит качнулся назад и упал было... но...
      
       - Оба-на! - услышал он такой родной голос...
       ...и спружинил лопатками на такие знакомые, родные руки.
       Руки быстро развернули его.
       - Ты уже здесь! - радостно сверкая глазами, воскликнул - только шепотом, чтобы мама не услышала, - родной Никитин папа. - Слава Богу, главное дело сделано! Мне удалось тебя вернуть назад! Отдай-отдай скорей игрушку, она мне сейчас пригодится - нужно скорее вытянуть тебя из того прошлого, которое для меня пока - будущее!
       Папа уже тянул из рук Кита граммофон, а тот так в него вцепился, что не в силах был отпустить. Наконец, папа совладал с сыном и поставил граммофон на стол в знакомой и родной комнатке.
       - Наш прадед там один или с ним целая армия? Как он выглядит? - стал торопливо спрашивать папа.
       - Один, - тупо ответил Кит. - У него галстук-бабочка... Белый такой... Он на тебя похож. Дед то есть...
       - Кто бы сомневался! - хмыкнул папа. - Теперь слушай меня очень внимательно. Очень!
       Папа взял Кита за плечи и надвинулся на него так близко, что Кит даже не сразу настроил глазной фокус. Теперь перед ним было только папино решительное лицо и его сверкающие "молыньями" глаза.
       - Я тут от шока прозрел! - горячо зашептал папа. - У меня теперь там всё сложилось! - Папа постучал себя пальцем по виску. - Все наши родовые тайны и легенды. Наш прадед устроил ловушку. Верно?
       - Угу, - угукнул Кит.
       - Так я и думал! - Папа тряхнул головой. - Он хочет с тобой на пару завоевать весь мир. Так?
       - Угу, - подтвердил Кит.
       - Теперь слушай! Ты еще мал, чтобы решать мировые вопросы жизни и смерти и судьбы человечества... Типа, детям до шестнадцати лет... уж не обижайся, ладно? Только не "угукай" больше, ладно?
       - У... - кивнул Кит.
       - Это мое дело - остановить деда и разобраться с грехами нашего рода, - выдыхая в лицо сына прямо-таки вулканический, подземный жар, шептал папа. - И я это сделаю, пока канал времени открыт. А теперь - главное!
       Папа как будто побледнел на миг... И глубоко вздохнув, сказал такое, что окончательно вместилось в голову Кита гораздо позже...
       - Наша Вселенная - она один раз возникла... один раз была создана... и она уже никуда не денется, даже если изменится и хотя бы свернется в точку. Она все равно вечная. Верно?.. Так и каждая человеческая душа. Каждая душа - тоже целая вселенная. Один раз возникла, один раз создана Богом - и это уже навсегда. Как вселенная со всеми галактиками... Они там в будущем... и прадед вместе с ними... они хотят изменить прошлое. Даже если они все разрушат, они не смогут вычеркнуть из прошлого ни одной души, которая там уже появилась... Это точно! Я не знаю, что может случиться с другими, но с нами случится вот что... Я сейчас отправлюсь прямо к деду по тому коридору, который он открыл. И я постараюсь уговорить его по-человечески... чтобы он свалил обратно, в это свое будущее. Всё! Времени в обрез! Я вернусь ровно через секунду после того, как туда нырну. Ты же сам прекрасно знаешь, как это бывает. Не бойся, на ужин я успею, маме ничего не придется врать. Теперь отойди!
       Кит тупо смотрел, как папа заводит граммофон... как опускает иглу на начало пластинки.
       - Не стой без толку. Лучше пока помолись за меня и за успех дела, - вдруг попросил папа. - Вон там есть икона Спаса Нерукотворного...
       - Как? - тупо спросил Кит.
       - Как Бог на душу положит. Своими словами, - сказал папа мрачным басом сквозь сгущавшийся фиолетовый туман времени и медленно, плавно взмахнул рукой. - До скорого!
       Полыхнуло... Ослепило...
       Ослепший Кит тупо развернулся в ту сторону, куда папа попросил его молиться.
       Он даже не успел проморгаться и разглядеть икону... Он даже не успел придумать ни одного слова... Так в первые секунды чувствуешь себя, когда учитель называет твою фамилию и поднимает тебя отвечать урок... на пару мгновений, вообще, забываешь русский язык и стараешься не видеть учителя...
       Кит просто очень хотел, чтобы папа вернулся - и всё.
       - Оба-на! - услышал Кит у себя за спиной и вздрогнул. - Я уже тут!
       Кита словно развернуло мощным вихрем - и он в первый миг даже не узнал папу. Разносторонние папины вихры были аккуратно укатаны назад, прямо как у прапрадеда, а папины щеки покрывала черная ровная щетина. Папа казался страшно не выспавшимся.
       А в руках он держал... что? Сами знаете что. И это папа поставил на стол, а потом улыбнулся Киту.
       - Вот и всё, - сказал папа.
       - Круто! - сказал Кит.
       Папа подошел к Киту и крепко прижал его к себе.
       - Жутко по вас соскучился... - прошептал он. - Как я давно вас не видел...
       И тут страшно вздрогнули оба.
       Потому что дверь открылась и заглянула мама.
       - Вы тут еще музыку слушать затеяли... - сердито начала она... и обомлела. - Чего это вы?!
       Первым делом папа резко взъерошил свои волосы.
       - Да так... Мужская грусть объяла нас, - делая веселенький вид, сказал папа и подтолкнул Кита. - Идем-идем.
       Мама смотрела на папу во все глаза.
       - Разве ты сегодня не брился? - спросила она. - Как это я не заметила... Ты что, с детьми так небритым и ездил?!
       - Ма! - подал было голос Кит.
       Папа пихнул его в бок.
       - Был грех, - вздохнул папа.
      
       - Жутко проголодался! - сказал папа, спустя полминуты набрасываясь на салат.
       И он заговорщически подмигнул Киту.
       - Я тоже, - подтвердил Кит.
       И тоже набросился на вкусную мамину еду.
       Мама смотрела на обоих, что-то сильно подозревая.
       - Андрюш, ты как с войны вернулся, честное слово... - заметила она, вернее, по своему обыкновению, сделала нестрогое замечание. - Небритый... с сыном обнимаешься... чавкаешь жутко. С другой стороны, приятно на вас смотреть, но... как-то странно.
       - Точно, Светик, угадала. Мы с войны вернулись, - подтвердил папа, набивая салат в защечные мешки. - И очень тебя любим.
       - И за это спасибо... - начала сдержанно таять мама, аккуратненько подцепляя салат вилкой. - Только не чавкайте так... Софи это точно не понравится.
       Папа с Китом дико переглянулись... и оба вздрогнули от телефонного звонка.
       - Это меня! - сказала мама и выскочила из-за стола.
       - И это кстати, - тихо сказал папа, проводив маму взглядом.
       А потом он оторвался от еды и пристально посмотрел на сына.
       - Мы победили... Может, и временно, но победили, - буднично доложил он сыну. - Это было второе стояние на Угре.
       - Где?.. Что?.. - не врубился и так еще не врубившийся в реальность Кит.
       - Учи Историю, Китон, - покачал головой папа. - Теперь без нее пропадешь... Конец татаро-монгольского ига. На берегах реки Угры в тысяча четыреста восьмидесятом году Иван Третий и хан Ахмат со своими войсками постояли, посмотрели друг на друга через реку... побоялись немного друг друга... Только хан сильнее испугался - и всё. Повернулся и увел свое войско... Вот так и я с дедом. Посидели, поговорили по-родственному, посмотрели друг на друга... почти целые сутки сидели, чаи гоняли. А потом прадед повернул свой флот и увел его... Он понял, что я не шучу и, если он не остановится, разнесу весь его корабль ко всем чертям, которых там вокруг полным-полно. Преисподняя же там... Точно!
       Кит поперхнулся.
       - Ты что... ты мог погибнуть там вместе с ним, да?
       Папа пожал плечами:
       - Я не знаю, что при этом могло случится... какой временной парадокс... но в Историю я нашего прадеда не пустил бы, это точно... Думаю, худшее, что могло произойти, если бы мы там погибли оба... В общем, думаю, ты бы все равно родился, только у тебя был бы другой папа... Но это могло случиться только в том случае, если наш прадед маркшейдер еще не успел к моменту нашей встречи обзавестись потомством...Я ж тебе не зря втолковывал, что наши души вечны и бессмертны, если уж один раз созданы...
       Вот теперь Кит врубился! Врубился в то, что только что они с мамой могли остаться без папы... с каким-то другим папой! Бр-р!
       Кусок застрял у него в горле... Подкатили слезы.
       - Извини, Китон, - повинился папа. - Не хотел тебя пугать... Но ведь обошлось. Так что не будем портить себе аппетит, воображая всякие ужасы... как я там с дедом поджариваюсь вроде этой курицы.
       И тут Кит почувствовал страшную обиду на папу... Причем какую-то странную обиду.
       - Почему ты мне об этом раньше не говорил? - пробубнил он.
       - О чем? - спросил папа, уже взявшись за румяную, с золотистой корочкой, куриную ножку.
       - Про эти... про бессмертные души... - только и смог выдавить из себя Кит.
       - Ну, это мы когда-то с мамой договорились, - как ни в чем не бывало, с веселенькой улыбочкой признался папа. - Это называется консенсус. Я при тебе молчу о своей вере в Божий промысел, а она не грузит тебя своей верой в атеизм... А ты когда-нибудь сам разберешься, что тебе ближе. О! - встрепенулся папа. - Светик, твоя курица уже остыла...
       - Что-то мне больше не хочется, - так и не пересилив обиды, сказал Кит и встал из-за стола. - Спасибо!
       И понуро пошел к себе.
       - Какой-то ты сегодня совсем заморенный, загнанный, - вздохнула мама, провожая его взглядом. - Хоть чай приди, попей.
       - Денек у нас был нелегкий. Сплошные пробки, - как всегда не потерялся папа.
       Кит врубился... и обомлел! А ведь точно! Ведь всё, что успело произойти - все невероятные события! - всё произошло за один день, который еще не кончился. За один день его, Кита, родного, двадцать первого века. Еще ночью он увидел призраков... а утром получил пару... и за ним приехал князь на роскошной старинной машине... А потом... потом началось такое! За один день он как будто успел прожить больше ста лет... Да почему "как будто"? Он действительно взял - и успел!
       Кит закрыл за собой дверь комнаты и... постоял минуту, не зная, куда себя деть.
       Он решил хоть немного отвлечься и сел за компьютер... За ту самую игру, которую он прервал в ту самую ночь, накануне едва ли не вечного дня.
       Кит даже не услышал поначалу тихую старинную музыку, доносившуюся где-то далеко, у него за спиной.
       "Опять папаня врубает...", - машинально подумал он...
       И тут же вскочил, как ошпаренный.
       Стена над его кроватью уже превратилась в сиреневатую полупрозрачную дымку... И в этой дымке появился... кто? Ясное дело, кто - юный князь Веледницкий в своем адмиральском мундире.
       - Поздравляю! - сказал он со сдержанной улыбкой. - Мы успели создать защитную оболочку. Геоскафы Вольфа уходят...
       - Угу, - сказал Кит, лихорадочно соображая, сказать ли князю правду, почему уходят геоскафы маркшейдера Вольфа.
       - Если это и не конец войны, то, по крайней мере, длительное перемирие... - сказал князь. - А там посмотрим. За Москву тоже можешь не беспокоиться. Защитная оболочка возникнет ровно в двадцать один ноль-ноль по вашему времени. Она продержится секунд десять, но этого будет достаточно, чтобы остановить снаряд... Он завязнет в ней и разрушится на достаточно большой глубине.
       Уж раз Кит решил не открывать одну правду, то не стоило теперь открывать и другую... Зачем расстраивать ребят, если и так все получилось, как надо. Будем считать, что Царицыно было построено не зря - все-таки красота историческая, достопримечательность столицы! Да и какое приключение было!
       - Угу, - только и сказал Кит.
       - Канал времени закрывается, - сказал князь. - Но, может, мы еще увидимся... Мы сделали большое дело, Кит.
       - Это точно, - согласился Кит.
       - Лизавета... - обратился князь куда-то в сторону, где ничего не было видно.
       И сам исчез, отойдя в туман времени.
       Кит вздрогнул и... одновременно похолодел и запылал весь.
       - Ты же смелая... вон как по крышам сигала... - донесся сквозь знакомую старинную мелодию голос князя. - Давай же, а то совсем не успеешь!
       Княжна появилась... Она появилась так, будто брат резко подтолкнул ее сзади, в спину.
       Княжна не стеснялась. Она просто выглядела совершенно потерянной... Несмотря на то, что вновь была в своем героическом летном комбинезоне старинных авиаторов. Только без огромных перчаток-краг, шлема и очков.
       И красива была - просто жуть! Особенно такая - совсем не озорная... и со слезами с большущих темных глазах.
       - Кит, - тихо сказала она и, подняв руку, словно приложила ее к ставшей прозрачной стене комнаты.
       Кровать мешала Киту встать прямо напротив Лизы... Но он подошел и дотянулся... Его рука почувствовала стену.
       Невидимая и непреодолимая стена стояла между их ладоней.
       - Лиз, я тут... - только и нашелся он, как откликнуться.
       - Это - и беда, - почти совсем неслышно проговорила княжна. - Знаешь, где мы только и можем быть с тобой вместе?
       - Где? - судорожно сглотнул Кит.
       - В Царстве Небесном... - прошептала княжна.
       - Хватит прощаться, как перед казнью! - донесся из ничего бодрый голос князя. - Еще увидитесь. Война только началась.
       Княжна прикусила губку... похоже, до боли. Слеза покатилась у нее по щеке.
       - Я... я... - пыталась она сказать... что-то такое важное выговорить... и вдруг выпалила: - Я потом тебе все-все скажу!
       И пропала! Сиреневая дымка времени сомкнулась перед ней - и всё...
       - Пока... - запоздало пробормотал Кит.
       И внутри у него так защемило... так защемило! Будто кусок сердца взяли и оторвали. Никогда такого с Китом не случалось.
       Он стоял, уперев руку в стену, и тупо смотрел на нее в упор.
       Сиреневая дымка растаяла... и теперь на Кита скалился в упор черный Чужой.
       - Козёл! - очень не конкретно, по какому-то одному общему адресу выразился Кит.
       И стал срывать Чужого со стены. Межпланетный монстр рвался по частям со скрежещущим звуком... Так хотелось порвать его в мелкие клочья, но... не псих же Кит, в самом деле, чтобы срывать злость на ни в чем здесь не виноватом и таком одиноком космическом монстре... Просто Кит очень хотел чем-то забить это щемящее острое чувство, перед которым он был совершенно бессилен.
       А холодный как всегда интеллект Кита посмеивался над хозяином сквозь треск рвущегося постера. "У тебя теперь клёвая компания! Покруче чем у Дума... У него простые придуманные зомби, а у тебя, типа, настоящие призраки из других времен. Целых два царя-императора, князья и еще изобретатель Эдисон в детстве... И девчонка у тебя теперь есть. Куда круче чем Ленка Пономарева... Настоящая княжна. Только вот одна проблема - с ней ни на дискотеку, ни в кино не сможешь сходить... и вообще!"
       - Козёл! - жестоко выругался Кит и... спохватился.
       Он глянул на часы - без четырех минут девять!
       Он опрометью выскочил из комнаты и заорал:
       - Ма!
       - Ты чего? - даже испугалась мама, выходя из кухни.
       - Сейчас все звезды на небе погаснут! - выпалил Кит. - Пошли посмотрим!
       И рванулся в мамину комнату, где был балкон.
       - ...Что, в Интернете снова конец света обещали с утра? - скептически хохотнула мама.
       Но, как ни удивительно, безропотно пошла за сыном... Все-таки не часто он теперь зовет маму куда-то за собой. Последний раз это было на даче, года два назад... когда Кит большой гриб нашел. Подосиновик.
       - Ты бы оделся. Холодно, - сказала она, когда Кит уже открывал балконную дверь.
       - Ничего. Успеем, - отмахнулся Кит.
       Ему очень хотелось, чтобы мама хоть во что-то поверила...
       Тут Кит снова спохватился: надо было еще успеть кинуть эсэмеску Думу. "КОНЕЦ СВЕТА В 21-00! СМОТРИ НА НЕБО!" Только бы сам Дум успел принять... Все-таки он заслужил увидеть этот грандиозный спецэффект.
       По счастью, небо было чистым.
       - Смотри, ма! - указал Кит в небеса.
       С недоверчивой улыбкой мама подняла глаза... Папа тихо пристроился позади. Он тоже улыбался. Только он улыбался не так, а таинственно и всезнающе.
       На темном московском небе, над улицей Космонавтов, очень слабо мерцали звезды. Мутное свечение мегаполиса забивало их первозданный, небесный свет...
       И вдруг словно неисчислимая стая черных-пречерных птиц затмила небо, и звезды исчезли.
       Кит затаил дыхание.
       Звезд не было. А небо стало страшно черным.
       "Точно конец света!" - даже испугался Кит.
       И вдруг - всего-то секунд через пять-шесть! - "стая" исчезла, унеслась... как и не было ее. И звезды вновь появились все на своих местах.
       - Всё! - как-то даже разочаровался Кит и с опаской спросил маму: - Ну как? Ты видела?
       - Забавное атмосферное явление, - оценила мама с почти неподдельным интересом. - Это что, облако вулканического пепла из Исландии?
       - Типа того... - кивнул Кит.
       Он все понял и почувствовал, что мерзнет.
       Папа понимающе развел руками и подвигал бровями...
       Щемящее чувство не уходило. Кит ушел с балкона вслед за мамой и теперь не знал, куда ему деваться. Учить историю, что ли...
       Блямкнул коммуникатор. Это была ответная эсэмеска Дума: "НИШТЯК! ОПОКАЛЕПСИС ВАЩЕ!"
       И на том спасибо.
       Кит задумался, чтобы еще такое, хорошее, написать Думу. Все-таки завтра с ним придется увидеться - с ним и со всеми зомби и что-то рассказывать такое... не совсем, конечно, правдивое.
       - Никит! - вдруг услышал он голос мамы, поднял глаза... и обалдел.
       Мама стояла перед ним в коридоре, держа вешалку, на которой был аккуратно повешен его... что?! Тот самый старинный аристократический костюм! Хоть сейчас надевай...
       - Пока вы ездили, я его погладила, - сказала мама. - Ты бы все-таки научился беречь вещи. Пора. Ты ведь уже совсем взрослый... Вон как по-взрослому стал смотреть...
       И удивительное дело! На душе у Кита вдруг сделалось тепло-тепло! Первый раз в жизни он совсем не взбесился от того, что мама опять залезла в его шкаф.
       - Спасибо, ма, - очень искренне сказал Кит.
       Очень странная мысль "молыньей" сверкнула у него в голове: может, все-таки можно будет в Царстве Небесном ходить в кино?
       Можно или нет, кто его знает... но одно было Киту ясно в эту минуту, когда он смотрел на этот старинный костюм для выхода в аристократический свет, так заботливо и умело отглаженный мамой...
       Ясно было Киту, Никите Демидову, что мама никогда бы не поверила ему, расскажи он хоть сотую часть того, что с ним случилось... но зато она очень вовремя помогла ему... Сделала для него одно очень важное дело, ведь время чудес - удивительных, а порой и страшных, но в любом случае совершенно неизбежных - это время только-только началось!
      
      
      
       И ОТДЕЛЬНОЕ АВТОРСКОЕ СПАСИБО: Анне и Александре Герасимовым и Алле и Григорию Кравчукам (половина из них - крестники автора) за важные замечания и предложения, без которых эта книга смотрелась бы как дом, сданный с большими недоделками...
      
      
      
      
      
      
      
      
      

    380

      
      
      
      
  • Комментарии: 3, последний от 06/05/2021.
  • © Copyright Смирнов Сергей Анатольевич (sas-media@yandex.ru)
  • Обновлено: 24/07/2013. 688k. Статистика.
  • Статья: Фантастика
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.