Смирнов Сергей Анатольевич
Как не бояться темноты и другие куклотайны

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Смирнов Сергей Анатольевич (sas-media@yandex.ru)
  • Размещен: 23/01/2025, изменен: 23/01/2025. 216k. Статистика.
  • Сборник рассказов: Сказки
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Книга сказок о кукле Тасе, девочке Маше и ее друзьях-игрушках - мишке Мишке и кукле Габи, которая очень любит модничать. Тася - настоящая кукла, а не какая-нибудь фабричная, потому что ее создала теплыми руками искусная мастерица. А настоящие куклы все волшебные и хранят удивительные тайны, которые они так и называют - "куклотайнами". Тася научит Машу не бояться темноты, спасать птичек, а еще отправится с ней и ее друзьями в такие необыкновенные путешествия, какие и во сне присниться не могут!
    •   СКАЗКА ПЕРВАЯ
      КУКЛА ТАСЯ НЕ БОИТСЯ ТЕМНОТЫ
      
      Кукла Тася познакомилась с девочкой Машей и подружилась с ней, потому что Маша очень боялась темноты... Как такое может быть?! А вот сейчас и узнаем!
      Девочка Маша боялась темноты, как и все дети в мире.
      Правда, темноты страшатся не только все дети, но и взрослые. Да-да, взрослые тоже боятся сумрака, только они уже прожили на свете немало, поэтому знают, что от какой темноты можно ждать. Какую темноту можно по-настоящему бояться, а какую - нет. Ведь и собаки бывают большие, а добрые, а есть маленькие, но кусачие. И их бояться надо больше, чем больших. Вот взрослые и могут научить своих детей отличать темноту опасную от нестрашной. Но эта история не про взрослых, а про Машу и ее будущую подругу, куклу Тасю.
      Маша особенно сильно боялась темноты не дома, в городе, а на даче. Хотя на даче жить куда веселее, чем в городе - там из двери выскакиваешь прямо в чудесный сад. Эта дача была не каким-нибудь маленьким садовым домиком, а настоящим старинным деревенским домом. И там жила Машина бабушка. Мама и папа привозили Машу к бабушке на всё лето. И не только на лето, но даже - на половину весны, когда вся земля уже бывает покрыта молодой свежей травкой, а яблони и вишни одеваются в белый наряд цветов. А потом белые лепестки падают на землю и устилают ее ковром. Так яблони благодарят землю за то, что она питает их корни.
      Бабушкин дом был большой. Его построил когда-то давным-давно Петр Иванович. Когда Машина бабушка сама была маленькой, она называла Петра Ивановича "дедушкой Петей", а дедушка Петя построил этот дом, когда еще был совсем молодым. Вот какой старый это был дом, хотя он вовсе не выглядел старым, потому что за ним всегда заботливо ухаживали! В этом доме была настоящая большая-пребольшая печь - такая большая, прямо с целую комнату. А еще была одна непонятная комната - какая-то вся темная, и в ней бывало всегда прохладнее, чем в других комнатах. Там бабушка хранила какие-то вещи. А еще в той комнате была лестница на темный чердак. Бабушка называла эту комнату странным и, наверно, очень старинным словом "сени".
      Вот этой темной комнаты и опасалась Маша. Ей казалось, что раз там бабушка днем подолгу не бывает, а ночью в той комнате никто не спит, то, значит, там живет кто-то невидимый и он там настоящий хозяин, а вовсе не бабушка. А ведь эти страшные "сени" надо было проходить каждый раз, когда идешь с терраски внутрь дома и так же обратно.
      Конечно, в этой комнате был выключатель, и можно было зажечь свет. Но ведь для этого надо остановиться и тянуться высоко-высоко рукой. А в это время чего только может не случиться у тебя за спиной! И зачем зажигать свет в том месте, где совсем ничего не хочешь делать - только бы пробежать его поскорее? Вот и старалась Маша проноситься через эту полутемную комнату бегом... Взрослые говорят: "бежать сломя голову". Вот так и Маша - пробегала сени сломя голову и однажды споткнулась там и больно упала.
      - Ты что там, ушиблась? - встревожилась бабушка, услышав шум.
      - Не очень, только коленке больно, - отвечала Маша.
      Хоть Маше было больно куда сильнее, чем "не очень", но она стыдилась, что пробегает ту комнату от страха.
      - Иди-ка сюда, - позвала бабушка с террасы. - Я потру - и всё пройдет.
      Разве от такого откажешься! Маша вернулась на террасу, бабушка немножко потерла внучке коленку, дунула на нее - и всё сразу прошло. Такое чудо бабушке сделать очень легко, в этом Маша убеждалась не раз.
      - Ты там поосторожней! - сказала бабушка. - В сенях не бегают.
      - А я боюсь! - первый раз честно призналась Маша.
      Бабушка удивилась.
      - Чего это ты, внУча, боишься? - спросила она. - Вроде уж совсем большая.
      Она называла Машу очень смешно - "внУчей".
      - А там темно, - сказала Маша.
      Бабушка удивилась еще больше и спросила:
      - И ты боишься даже такой маленькой темноты?
      - Боюсь, - сказала Маша.
      - Тогда пошли, - твердо сказала бабушка.
      Они вместе вошли в сени и остановились.
      - Чего тут такого страшного, давай оглядимся и посмотрим, - предложила бабушка.
      Конечно, с бабушкой в сенях совсем не страшно. Старые и старинные коробки и ящики в этой комнате теперь казались даже в сумраке совсем не опасными. И из них никакого страшного чудища при бабушке выпрыгнуть не могло.
      - А когда ты ложишься спать и я выключаю свет, ты тоже боишься? - вдруг спросила бабушка.
      - Боюсь, - призналась Маша и даже немножко съёжилась.
      Но вдруг она вспомнила, что начинает бояться не всегда, а порой засыпает до того, как станет страшно. И, вспомнив это, она очень обрадовалась.
       - Только не каждый день боюсь! - гордо сказала она.
      - Не каждую ночь, - с улыбкой поправила ее бабушка и спросила: - А что же ты делаешь, когда боишься?
      Маша без труда вспомнила.
      - Когда боюсь совсем чуточку, то отворачиваюсь к стенке, - рассказала она, - а вот когда сильно боюсь, тогда прячусь под одеялом. Только тут одеяло толстое, и дышать под ним трудно.
      - На самом деле ты уже почти смелая девочка, - вдруг сказала бабушка.
      - Это почему?! - очень удивилась Маша.
      - Но ведь ты ни разу не позвала меня от страха, - ответила бабушка. - Значит, ты сама почти справляешься со своим страхом.
      Маша немножко подумала над словами бабушки и - снова удивилась. Вот как оно! Оказывается, всё еще не так страшно, как может показаться. Она огляделась и, когда увидела лестницу, подумала вот что: если бабушка будет стоять внизу, у самой лестницы, то она, Маша, даже сможет сама взобраться на чердак. Только на одну минутку!
      - А знаешь, когда я была маленькой, я тоже здесь боялась темноты, - вдруг честно призналась Маше бабушка. - Хотя я родилась в этом доме. И мне помогла одна подружка, которая была гораздо меньше меня. Вот совсем-совсем маленькая! И она совсем-совсем темноты не боялась!
      И бабушка показала руками, какого размера была та подружка. Не больше куклы!
      - Я вот выросла, а она такой маленькой до сих пор осталась, - сказала бабушка. - И она живет здесь! Прямо вот в этой комнате.
      У Маши чуть не выпрыгнуло из груди ее маленькое сердечко.
      - Она волшебная, да?! - воскликнула Маша.
      Бабушка ответила не сразу. Она включила в сенях свет, посмотрела на внучку Машу и сказала задумчиво:
      - Наверно, она действительно волшебная.
      И вдруг как будто яркие огоньки вспыхнули в глазах бабушки.
      - Она и тебе может помочь, - сказала бабушка весело. - Ты хочешь с ней познакомиться?
      У Маши даже мурашки по спине побежали! Таких больших мурашек от встречи с чудом у нее по спине не бегало даже перед Новым годом, когда она ждала Деда Мороза с подарком.
      - Бабушка, я с ней буду дружить! Очень-очень! - так и выпалила она. - Ведь это волшебная кукла, да?
      - Догадлива же ты! - весело сказала бабушка. - Конечно, волшебная, но только если она станет твоей подружкой. Она осталась такой же маленькой девочкой, какая ты сейчас, но всё же ей уже очень много лет. И знаешь что? Я виновата перед ней. Я ведь совсем забыла про нее. Столько всяких хлопот в жизни было. Всё некогда. А кукла так и лежала в сундуке. И ждала, когда с ней еще кто-нибудь поиграет.
      У бабушки даже лицо стало печальным, и Маше стало жаль бабушку.
      - Я теперь буду с ней играть целый день! - пообещала она.
      - Она очень обрадуется! - с радостью сказала бабушка. - Но она и сама совсем не умеет скучать и грустить. И вот увидишь - она будет весело улыбаться, когда увидит тебя.
      - А как ее зовут? - спросила Маша.
      - Сейчас ты познакомишься с ней и узнаешь, - сказала бабушка.
      С этими словами бабушка подошла к большому-пребольшому сундуку, который стоял в углу. Сундук был весь плетеный, как будто в него превратили огромную корзину. Бабушка долго возилась с его крышкой и всё никак не могла приподнять ее. Тогда она попросила Машу помочь ей, и она вместе сумели с двух сторон приподнять крышку, которая не была тяжелой, а просто немного присохла к сундуку - так давно его не открывали. Сундук была весь наполнен до самого верха - и первое, что увидела Маша, было старое голубое платьице. Оно было всё усеяно крохотными красными цветочками.
      - Ой, это платье куклы! - воскликнула Маша.
      А бабушка засмеялась.
      - Нет, это мое платьице, - сказала она. - Я носила его, когда была такой же маленькой, как ты. Отойди, а то тут пыли много.
      Маша отошла на шаг, но всё смотрела на то маленькое платье - и ей очень захотелось надеть его. Она не выдержала и спросила:
      - А можно я его надену?
      - Конечно. Только сначала я его выстираю и как следует поглажу, - пообещала бабушка.
      
      Она забралась рукой прямо в самую глубину сундука, поискала там немного. И вот - вынула небольшую коробку, похожую на такие, в каких хранят туфельки. А из той коробки бабушка вынула куклу. Кукла была завернута в разноцветный платок. Этот платок сам выглядел удивительно - он был весь сшит из красивых разноцветных лоскутков.
      Бабушка сказала:
      - Смотри, как она завернута. Тебя мама когда-то точно так же заворачивала, когда ты была совсем маленькой.
      А когда бабушка развернула платок, Маша прямо запрыгала от радости и удивления! Оказалось, что кукла уже одета в сарафанчик, очень похожий на то платье, какое лежало в сундуке, только - гораздо красивее. И глаза у куклы были голубенькими, как незабудки! И еще у нее была такая золотая косичка, будто так волшебно были сплетены лучи яркого солнца!
      - Вот она какая, кукла Тася. Знакомься, - сказала бабушка.
      - А я - Маша! - невольно назвала свое имя Маша, знакомясь с новой подружкой.
      Конечно, кукла Тася не была похожа на кукол, которых теперь больше всего в магазинах. Пучеглазых, с холодной кожей и сверкающих, как ледышки.
      Бабушка так об этом и сказала:
      - Тася, конечно, не такая кукла, каких сейчас много. Но, по-моему, они холодные и какие-то неживые... А Тася всегда радостная, всегда тебе тихонько улыбается. И она теплая, как живая. Вот возьми ее... Попробуй.
      Маша подумала, что кукла Тася очень похожа на тех девочек и кукол, которых она любит рисовать в своем альбомчике. А они-то точно все живые, потому что она сама их создает! Как говорят взрослые, вкладывает в них душу.
      Маша осторожно взяла куклу Тасю - и очень удивилась.
      - Тася теплая и мягкая! Правда-правда! - воскликнула она. - Как живая!
      Она посмотрела на куклу - и Тася тоже улыбнулась Маше. Вот так - по-настоящему - не улыбалась Маше ни одна из кукол, какие у нее были.
      - Она мне улыбнулась! - радостно воскликнула Маша.
      - Ну вот, - с облегчением вздохнула бабушка. - Теперь вы подружитесь. Только давай сначала я ее немножко почищу в саду, а то у нее сарафанчик уже запылился. И пусть она немного погреется там на солнышке, пока мы с тобой будем полдничать.
      К радости Маши, бабушка устроила полдник прямо в саду, за садовым столиком. И пока они с бабушкой пили чай с клубникой и ели вкусные бабушкины пирожки, кукла Тася сидела под окошком дома на такой особой полочке, какая бывает у деревенских домов. Эта полочка называется "завалинок". Тася смотрела на солнце и улыбалась ему и всему небу.
      Маше вдруг стало жаль новую подружку. Она подумала, что кукла столько времени, очень много времени, даже гораздо больше лет, чем было самой Маше, провела в темном плетеном сундуке, в темных "сенях" и не могла каждый день смотреть на солнце. Маша сказала об этом бабушке.
      Бабушка согласилась с внучкой и вздохнула:
      - Надо было выносить ее каждое лето в сад. Но теперь у Таси начинается новая, радостная жизнь. Ведь так?
      - Так, так, бабуля! - пообещала Маша.
      К вечеру, когда Маша с бабушкой были дома, солнышко стало опускаться за высокий лес. Лес начинался около деревни. Он стоял высокой стеной из ёлок и внимательно смотрел на деревню, потому что в деревне всегда что-нибудь происходило интересное - такое, чего в лесу не бывает. А деревня тоже посматривала на лес, стараясь разглядеть, что там в нем интересного среди деревьев. Когда солнце опускалось за лес, деревья становились темными, как будто их красили черной краской. Это была темнота, которую как будто можно было потрогать. Но для этого надо стать совсем взрослым, чтобы не бояться лесной темноты.
      Когда Маша увидела из окна дома, что деревья темнеют, то спохватилась.
      - Ой! - всплеснула она руками. - Наверно, Тасе уже холодно!
      Она побежала из дома в сад. Там, и правда, уже опустилась вечерняя прохлада.
      - Ты, наверно, уже вся озябла тут, - сказала Маша и понесла Тасю в дом.
      Она устроила новую подружку в теплой комнате на своей постели и даже немного накрыла ее одеялом, а потом вернулась на террасу к бабушке.
      И вдруг Маша вспомнила, что и туда, и обратно миновала темную комнату-"сени" уже совсем не бегом, а спокойным смелым шагом. И там, в сенях, даже улыбнулась широко, когда посмотрела в сторону старого плетеного сундука.
      - А я уже совсем не боюсь там, где Тася была, - радостно рассказала она бабушке. - Я даже улыбалась там, как Тася. Это она меня научила!
      - Вот видишь, такому научиться просто! - обрадовалась бабушка. - Теперь Тася научит тебя не бояться темноты, когда ты ляжешь спать, а я выключу свет.
      И вот когда настало время ложиться спать и Маша устроилась в уютной постельке со своей новой подружкой, бабушка накрыла внучку одеялом и сказала:
      - Вот я сейчас выключу свет, а ты перед этим смотри на Тасю. Смотри, как она улыбается. Запомни ее улыбку. А потом, когда наступит темнота, ты вглядись в темноту вместе с Тасей. Тася очень хорошо видит в темноте. И когда тебе покажется, что там, в темноте, находится кто-то, кого можно испугаться, ты улыбнись ему вместе с Тасей. Так же по-доброму, как это делает она. И ты увидишь вместе с ней, как сама темнота станет теплой, доброй, уютной и совсем не страшной. И она тоже улыбнется тебе, эта темнота, ведь она помогает тебе заснуть.
      Маша так и сделала. Она смотрела на Тасину улыбку, а потом бабушка выключила свет и пожелала им обеим спокойной ночи:
      - Спокойной ночи, Маша и Тася!
      - Спокойной ночи, бабуля! - ответила за двоих Маша.
      Тут свет погас. И Маша вместе с Тасей стала смотреть в темноту, как будто это была какая-нибудь интересная картинка. Маша улыбалась темноте - и та, казалось, вправду, делалась всё теплее и добрее. В ней, в той темноте, становилось так же тепло и уютно, как и под одеялом. Маша даже не заметила, как заснула.
      Приснился ей очень интересный и приятный сон. Будто Тася водит ее по ночному саду. Она-то, кукла Тася, знает этот бабушкин сад очень давно, с самого бабушкиного детства. Светит полная Луна, а вокруг Луны на небе много звезд, поэтому в саду видно все деревья и даже травинки под ногами. И Тася рассказывает Маше про то, что все деревья в саду не сами в нем выросли из косточек, а их посадили здесь еще маленькими.
      Когда Маша проснулась и увидела вместе с собой на постели куклу Тасю, она сразу спросила ее, а кто же посадил все эти деревья, яблони и вишни, в саду. Тася улыбнулась Маше, будто говорила: "Разве ты сама не можешь догадаться?"
      Тут послышался бабушкин голос. Бабушка всегда вставала очень рано. Гораздо раньше Маши. Она, как всегда, уже успела приготовить завтрак.
      - Пора вставать! - сказала бабушка, открыв дверь комнаты.
      Маша только и успела пожелать бабушке доброго утра, как сразу побежала в сад. Она даже не испугалась утреннего холода - так ей захотелось увидеть сад, где они с Тасей гуляли во сне. Там, под яблоней, Маша вдруг приметила какую-то маленькую вещицу. Оказалось, это ленточка, упавшая с золотой косички куклы Таси.
      Маша девочка рассудительная. Она вспомнила вчерашний день и подумала, что, наверно, ленточка упала, когда бабушка вынесла Тасю в сад. Но тут же Маша вспомнила, что Тася сидела под самым окном, на полочке-завалинке, прижавшись спиной к теплой стене дома... И тогда Маша ойкнула.
      - Ой! - воскликнула она. - Это что же такое получается?! Значит, мы с тобой гуляли тут ночью по-настоящему? Да, Тася? И нам совсем не было страшно! Вот как здорово!
      - Маша! - послышался с террасы громкий голос бабушки. - Что же ты гулять побежала? Даже не умылась! Там еще роса на траве, все ноги промочишь! И позавтракай сначала! Еще успеете вместе набегаться.
      Маша с благодарностью посмотрела на Тасю. И вдруг у Маши по спине побежали мурашки! Но вовсе не от утреннего холода в саду. Маша догадалась, что с такой подружкой у нее начнутся настоящие чудеса.
      Обязательно начнутся! Вот увидите!
      
      СКАЗКА ВТОРАЯ
      САМАЯ ЧУДЕСНАЯ ЯБЛОНЯ
      
      А что умеют делать куклы?
      Какой странный вопрос, подумают многие. Особенно взрослые. Разве куклы что-нибудь могут делать? Это с ними всегда что-нибудь делают - играют, таскают то за ручку, то за ножку, одевают-переодевают, кормят понарошку, спать укладывают... А так оставь их - они сидят себе и все! Или лежат, не двигаются. Но думать так о куклах - значит, ничего не знать о них. Значит, не знать их большие тайны. Однажды Тася так и призналась своей новой хозяйке: "Мы храним большие-пребольшие куклотайны!" Вот такое это удивительное слово, которое неизвестно людям!
      А кто знает тайны кукол? Только те, кто их по-настоящему любит. И в первую очередь это мастера, которые делают кукол своими руками. И не по сто штук в день, как это приходится делать на большой фабрике - для продажи кукол в таких же больших магазинах игрушек. Ведь на фабриках кукол почти целиком делают бездушные машины. Остается ее, куклу, только быстренько одеть, скорее положить в коробку и везти в магазин на грузовике вместе с остальными сотнями таких же кукол!
      А вот если всю куклу мастер делает своими руками, если согревает своими руками каждую нужную для куклы мелочь и делает ее не из какой-нибудь искусственной пластмассы, а из тканей, ваты и других материалов, которые сами когда-то были растениями, росли и грелись под Солнцем и радовались ему, - тогда совсем другое дело! Кукла легко и радостно наполняется теплом души мастера. Она тихонько оживает, становится внимательной, начинает понимать желания людей.
      И когда такая кукла попадает в руки к своей маленькой хозяйке, - тогда начинает творить для нее всякие удивительные чудеса! Такие куклы всегда гораздо умнее и волшебнее тех одинаковых кукол, что толпятся на полках магазинов и терпеливо, а то и равнодушно ждут своей очереди на покупку.
      А какие такие чудеса умеют делать куклы?
      О, это зависит от самой хозяйки куклы! От того, насколько она свою куклу полюбит и будет заботиться о ней. Если будет дружить с куклой и не оставлять-бросать ее где попало, тогда чудеса, как говорят взрослые, будут гарантированы. То есть без чудес жизнь никак не обойдется. Кукла станет незаметно помогать хозяйке, учить ее многим нужным в жизни вещам, водить ее в разные чудесные места.
      Вот и наша кукла Тася. Она особая. Ее не на фабрике собрали. Ее сделала когда-то своими руками мама Машиной бабушки. И мы уже знаем, как кукла Тася научила Машу не бояться темноты.
      Тася была очень рада тому, что у нее появилась новая маленькая хозяйка. И не просто хозяйка, а внучка бабушки, - бабушки Иры, которая сама когда-то играла с Тасей в своем далеком детстве! Так была рада кукла Тася, что сразу решила показать Маше свой любимый сад - это было ночью в особом сне. А сад был залит лунным светом, как будто молоком, которое превратилось в прохладную ночную росу. И то был, правда, не простой сон: Маша и спала по-настоящему в своей постели, не вставая с нее, и по-настоящему гуляла в ночном саду под Луной... А Тася на радостях даже не заметила, что потеряла в саду ленточку. А утром ее Маша нашла и очень удивилась! Разве это не чудо чудесное?!
      Во время той чудесной прогулки Тася рассказала Маше, что она, Тася, видела все эти деревья еще маленькими, когда им было столько же лет, сколько и Маше, и видела, как многие из них были посажены.
      Маша - девочка любознательная. Она сразу захотела узнать, кто и как сажал эти яблони и вишни. И еще впервые в жизни по-настоящему удивилась тому, как это маленькое дерево растет и становится таким большим. Она, конечно, видела и маленькие деревья, и большие. Вот, к примеру, маленькая елка в лесу, а вот рядом большая. Маленькая елка будет расти и станет такой же большой. А раньше-то она была совсем крохотной и пряталась в семечке, которое меньше ноготка на самом маленьком пальце, мизинце. Разве всё это тоже не чудо?!
      Первый раз в жизни Маша всерьез подумала обо всем этом и за завтраком стала расспрашивать бабушку, кто, когда и как посадил в их саду всякие "вкусные деревья". Так она их и назвала - "вкусные", потому что перед этим думала про елки, которые сами собой вырастают в лесу из маленьких в большие. Но елки, конечно не "вкусные", потому что не поешь их яблок и, пускай кислых, но таких красивых вишенок.
      - Многие деревья сажали мы с твоим дедушкой, - сказала бабушка.
      - А где дедушка сейчас? - спросила Маша, пристраивая чайной ложкой красное вишневое варенье на белый творог и любуясь тому, как это красиво.
      Она, конечно, знала про дедушку, что он был, но почему-то только сейчас ей стало интересно, где он. Может, это кукла Тася, которая сидела рядом, на соседнем стуле, невольно подсказала ей этот вопрос. Тася-то дедушку Мишу хорошо знала.
      Бабушка сначала немного подумала прежде, чем ответить.
      - Вот посмотри на меня, - сказала она. - Я уже старенькая. А когда-то была такой же маленькой, как и ты. Люди рождаются на земле, растут, а потом уходят с земли на небеса, потому что если бы люди навсегда оставались на земле, то их бы стало так много - прямо как в электричке в выходные дни. Или как в метро, когда все едут на работу. Или как в автобусе. Ты же знаешь, как это бывает.
      Маша, конечно, знала, как там тесно бывает, особенно когда все выше тебя. Над головой еще теснее, чем вокруг. Там, наверху, прямо темно бывает от людей. Хуже, чем под толстым одеялом ночью, когда закрываешься с головой.
      - Или вот как в очень густом лесу, где даже днем мало света и не пробраться, - добавила бабушка. - А на небесах - там очень просторно, места всем всегда хватит. И там очень красиво. Но туда для всех каждому своя очередь... Потому что надо сначала вырасти на земле, многому научиться и многое увидеть, сделать много хорошего и важного. Вот прямо как яблони или вишни - ведь совсем маленькие деревья тоже не дают яблок и вишен. Они растут-растут, внимательно смотрят, как люди за ними ухаживают, а потом приносят свои плоды для людей. Те самые вкусные яблоки и вишни, которые люди от них так ждут. Ну, доедай. А потом пойдем, я покажу тебе самую старую яблоню. Ей уже очень много лет. Столько же, сколько и мне. Даже чуть-чуть больше. А она до сих пор приносит яблоки - и эти яблоки самые вкусные в нашем саду.
      Маша, конечно, заслушалась бабушку и даже забыла про свой творог с вареньем. А еще она успела подумать, какие, наверно, красивые, большие и просторные сады могут быть там, в небесах, где всё не только наверху, но и всё вокруг - такое голубое и солнечное. И облака там могут проплывать прямо между деревьев и веток. И облака там, наверно, даже можно срывать, как яблоки, и пробовать их, как сахарную вату. А может, в небесах и сами яблоки такие же большие, как целые облака, раз там так много места.
      Но теперь Маше стало очень интересно увидеть самую старую яблоню в бабушкином саду. Она быстро доела творог, выпила чашку чаю, сказала бабушке спасибо - и они все втроем пошли в сад. Все втроем - это значит, что Маша не забыла взять с собой свою новую подружку Тасю.
      - Вот она, наша самая старая яблоня, - сказала бабушка посреди сада. - Все остальные яблони годятся ей во внучки.
      Маша, конечно, и раньше много раз видела яблоню, но только сейчас она удивилась тому, какая эта яблоня большая, как широко и высоко она раскинула свои ветви. Ведь каждая из ветвей этой яблони была толщиной и размером с целое деревце! Маша смотрела на нее, и ей казалось, что белые облака плывут между ветвей яблони, и одно облако даже немного задело верхнюю ветку. И краешек облака весь заклубился. Вот, наверно, такие яблони могут расти в небесах и сто лет, и сколько угодно. И поливать их там не надо, потому что облака всегда сами приносят им живительную воду.
      - Эту яблоню посадил мой дедушка Петя, когда я родилась, - сказала бабушка. - Можно сказать, посадил в мою честь.
      - Такую большую! - удивилась Маша, немного не подумав.
      - Нет! - засмеялась бабушка. - Это было совсем маленькое деревце, которое называется саженцем. Потому так и называется, что его пересаживают из специального питомника для маленьких деревьев в сад, а в саду оно уже растет всю свою жизнь. И вот какое оно выросло! Видишь, на нем уже есть совсем маленькие яблочки, совсем зеленые, как листочки... Они называются завязи. Их пока нельзя есть. А вот в конце лета они созреют, и тогда будет можно и даже нужно...
      И вдруг Маше пришла в голову удивительная мысль: а что, если посадить маленькую яблоньку в честь куклы Таси, отметить их знакомство. А потом яблоня будет расти, и они с Тасей будут целую жизнь вспоминать этот день, глядя на яблоню.
      Маша тут же рассказала о своем замысле бабушке. Бабушке идея очень понравилась.
      - Это замечательно - посадить дерево своими руками! - сказала она. - Только сейчас лето, а деревца сажают или весной, когда они еще не проснулись, или осенью, когда они засыпают на зиму после лета. Тогда к следующему лету они пробуждаются уже на новом месте и легко привыкают к нему. Так что придется подождать осени или следующей весны.
      - Ой, как долго! - расстроилась Маша. - Жаль, что я не сажала эту яблоню с твоим дедушкой. А то бы мы с Тасей видели, как она росла.
      До этой минуты кукла Тася просто смотрела на Машу и бабушку и внимательно слушала разговор. Но тут она вся встрепенулась и даже чуть не выпала из Машиных рук. А Маше просто показалось, что это она сама чуть не уронила свою куклу.
      "Правда, как жаль! - подумала Тася. - Вот это было бы здорово! Вот чудо бы вышло, если бы Маша посадила яблоню вместе с дедушкой! Надо это устроить!"
      Так вот что умеют делать куклы! Они знают невидимые тропки в разные миры и даже в другие времена и могут провести туда своих хозяек!
      Чтобы устроить невиданное путешествие, кукле Тасе оставалось только подождать немножко. Бабушка Маши была верна старой традиции: она считала, что маленьким детям нужно и очень полезно после обеда устраивать тихий час. Одним словом, поспать. А двумя словами - сладко поспать. На даче Маша вовсе не была против такой традиции: с утра, бывает, так набегаешься на воздухе и наиграешься, что после вкусного обеда совсем не мешает отдохнуть и немножко полениться ножками и ручками. А только начнешь ими лениться - уже и глазки тоже лениться начинают. Раз - и заснула!
      Вот этой минуты дождалась кукла Тася - и тут же запрыгнула в Машин сон.
      - Пошли в сад яблоню сажать! - сказала она Маше.
      - Ой, пошли скорей! - так обрадовалась Маша, что чуть не проснулась.
      А когда они вышли из дома в сад, Маша очень удивилась. Она увидела, что сад совсем еще голый: на деревьях не было ни одного листика, а на земле, под ногами, не было зеленой травы. А еще пахло дымком. И, действительно, между деревьями проплывал голубоватый дымок, потому что весной, как снег сойдет, в садах жгут старую, высохшую траву и листья.
      - А почему тут ничего нет? - спросила Маша куклу Тасю.
      Ей даже стало как-то боязно, хотя еще и не страшно.
      - А потому что мы пришли из лета в весну, - отвечала ей кукла Тася, - когда еще сад не распустился. Ты еще ни разу раньше не приезжала к бабушке в это время. Ты же хотела посадить яблоню, да?
      - Очень-очень, - подтвердила Маша.
      - Вот тебе весна для этого, - сказала Тася. - Пошли. Ты сейчас увидишь эту яблоню. А еще познакомишься с дедушкой твоей бабушки. Это значит, что тебе он приходится не просто дедушкой, а прапрадедушкой. Здорово, да?!
      - Ой, как здорово! - обрадовалась Маша и ничуть не удивилась такому необычайному знакомству. - А мне его так и звать - пра-пра... ой, забыла, сколько раз это "пра"!
      - Нет, так не обязательно, - смеясь, сказала Тася. - Зови его просто дедушкой Петей.
      Они обошли дом - и Маша сразу увидела высокого и совсем еще не старого человека. Только волосы у него были седые. И то не совсем. Но не это было самым удивительным.
      - Какой же это дедушка! - теперь уже по-настоящему удивилась Маша. - Он же на папу похож. Только папа не такой высокий, и голова у папы вся черная.
      - Не голова, а волосы! - засмеялась Тася. - А ты вот догадайся, почему это он на папу твоего похож. А вернее, это папа похож на него.
      А незнакомый человек уже заметил Машу и Тасю.
      - Вот так гости! - обрадовался он и так широко развел руки, будто собрался обнять гостей прямо издали. - Ну, идите сюда.
      Маша и Тася подошли ближе.
      - Ты кто? Как тебя зовут? - спросил он.
      Маша ответила и сразу представила прапрадедушке свою новую подружку:
      - А это Тася!
      - Вот так дела! - удивился человек, похожий на Машиного папу. - Мы для внучки такую же куклу уже приготовили. А не назвать ли ее нам тоже Тасей?
      Маша даже не знала, что сказать. А кукла Тася так и дернула ее за руку.
      - Пусть, пусть назовут, - услышала Маша Тасин голос. - Твой прапрадедушка еще не знает, что та кукла я и есть. Скажи дедушке Пете, пусть назовут.
      - Конечно назовите, мне очень нравится такое имя, - сказала Маша. - А вы дедушка Петя, да?
      - Так точно! - изумленно ответил прапрадедушка. - Только меня дедушкой еще никто не называл. А внучке моей - рано так меня называть, она только родилась и еще не скоро говорить научится. А ты откуда знаешь, как меня зовут? Ты сама-то откуда?
      Маша вдруг подумала, что если она сразу скажет всю правду, то прапрадедушка может не поверить. Ведь получается, что здесь ее бабушка еще только родилась и даже говорить не умеет. Ужасная путаница возникнет. Дедушка решит, что она, Маша, придумала невесть что, и рассердится.
      - Только не ври! - тихо предупредила Тася. - Говори правду, а если соврешь, то мы сразу отсюда исчезнем - и ты не сможешь помочь дедушке посадить самую красивую яблоню.
      - А я твоя внучка! - выпалила Маша.
      - Вот как! - засмеялся прапрадедушка Петя. - Недавно ни одной не было - и вдруг сразу две, а одна уже большая. А ты не завираешь? А? Как такое может быть?
      - Ну, не совсем внучка, - растерялась Маша, она поняла, что вроде как только что все-таки соврала, и испугалась, что сейчас они с Тасей исчезнут. - Я - пра...
      И от растерянности забыла, сколько раз она "правнучка".
      - Пра-пра-внучка, - подсказала Тася.
      - Я - пра-правнучка Маша, - с облегчением сказала Маша и невольно огляделась, не исчезло ли всё вокруг.
      Ничего никуда не исчезло.
      - Ну, тогда всё понятно, - с облегчением сказал и прапрадедушка Петя. - Тогда лучше некуда. Я всегда мечтал увидеть хоть одним глазком своих далеких потомков. И вот те на - какое чудо!
      И очень внимательно пригляделся к Маше.
      - А еще мой папа на вас похож, - сообщила новость Маша, подумав, что такая новость должна быть приятна прапрадедушке.
      - Так это лучше некуда, - еще больше обрадовался прапрадедушка, - если и правнук на меня будет похож, когда вырастет. Только ты меня на "вы" не зови. Я же тебе дедушка, пусть и пра-пра. Говори мне "ты". - И спросил: - А сад есть, сохранился? А этот дом?
      Только сейчас Маша увидела, что бабушкин дом выглядит совсем как новый, и выкрашен не в голубой, а в зеленый цвет.
      - И бабушкин дом - вот он! - сказала Маша. - Только он у нас теперь голубой. И в саду много деревьев. А еще мне бабушка большую-пребольшую яблоню показала. Ее на день рождения ей подарили.
      - Посадили! - подсказала Тася. - Прапрадедушка посадил.
      - Нет, не подарили, а посадили, - поправилась Маша.
      И тут ей стало особенно радостно сообщить прапрадедушке вот что:
      - Это ты ее посадил, дедушка Пра-Пра! Она такая огромная стала! Прямо до самого неба! Больше всех других деревьев! И яблоки на ней самые вкусные во всем саду!
      И это тоже было настоящей правдой!
      - Вот это новости! - изумился прапрадедушка. - С такими новостями тебя прямо Бог послал! Тогда давай и посадим вместе эту яблоню, а то что-то Катя задерживается. Теперь, наверно, до самого вечера с фермы, от своих коров, не придет, хотя сегодня у нее выходной.
      - А кто такая Катя? - спросила Маша.
      - Получается, что твоя прапрабабушка, - ответил прапрадедушка Петя. - Она - ветеринар, коровий доктор, коров лечит. Ты сможешь эту яблоньку держать? Она не тяжелая пока.
      Тут только Маша и заметила, что около небольшой ямы, вырытой в саду, лежит на земле совсем тоненькое деревце с небольшими корешками.
      - Только куклу оставь, - сказал прапрадедушка. - Вот сюда ее можешь посадить, чтобы ей всё видно было.
      Маша посадила куклу Тасю на полочку-завалинок под окном дома, как уже делала, и Тася стала с большим интересом наблюдать, что происходит.
      Яблонька и вправду оказалась не тяжелой. Прапрадедушка Петя показал, как держать ее над ямкой для корней, и Маша держала ее крепко, обеими руками.
      - Не тяжело? - спросил он.
      - Нет, - успокоила его Маша. - Легче легкого.
      - Держи вот так. Прямо и немного выше, - показал дедушка и своими руками поправил деревце в руках праправнучки.
      Он сам присел, очень бережно расправил корешки яблоньки, а потом стал осторожно ссыпать в яму лопаткой свежую землю и обкладывать ею корешки. Когда всё было сделано и корешки были устроены под землей, дедушка сказал:
      - Теперь отпускай, пусть сама растет долго и счастливо. И побольше яблок приносит.
      Рядом с яблонькой он забил в землю колышек и привязал к нему деревце.
      - Ты ведь тоже не сразу смогла ходить, сначала за мамину ручку держалась, верно? - сказал дедушка. - Вот и яблоне нужно сперва за что-нибудь держаться.
      А потом Маша с прапрадедушкой поливали яблоньку. Много-много воды принесли и вылили, чтобы корни хорошо напитались водой.
      - И тебя, когда ты родилась, мама целыми днями молочком кормила, - с улыбкой сказал дедушка.
      А уж как кукла Тася улыбалась - прямо до ушей!
      Маша столько воды принесла, что очень устала, и у нее даже стали слипаться глаза.
      - Дело сделано, - сказал прапрадедушка. - Может, все-таки дождемся Катю и чайку вместе попьем?
      - Нет, нет! - прокричала кукла Тася Маше так, чтобы прапрадедушка не услышал. - Нам надолго нельзя отлучаться из дома, а то бабушка будет беспокоиться. Так и скажи прапрадедушке, а еще не забудь сказать спасибо.
      Маша так и сделала. И как только она сказала прапрадедушке Пете "до свидания", так сразу они с куклой Тасей исчезли, и Маша увидела, что и она, и кукла Тася лежат в своей кроватке.
      Маша прямо выпрыгнула из постели, быстренько надела футболку и юбочку и понеслась с Тасей в сад, посмотреть, что получилось. Яблоня, которую они сажали с прапрадедушкой Петей, стояла огромная и легким взмахом самых верхних веток поздоровалась с Машей.
      - Здравствуй, дедушкина яблоня! - радостно прокричала ей Маша. - Какая ты теперь большая!
      Подошла бабушка.
      - Что это ты за привычку взяла? - немножко недовольно спросила она. - Прямо из постели в сад.
      - Бабуля, а мы с дедушкой Пра-Пра-Петей ее вместе посадили! - так же звонко прокричала Маша, как будто бабушка далеко стояла.
      Ну, уж так Маша была рада, что не могла сказать тихо.
      - Это когда же вы успели? - спросила бабушка, засмеявшись от того, как назвала Маша своего прапрадедушку.
      - Скажи, что во сне, - подсказала кукла Тася. - Это ведь тоже правда.
      Маша так и сказала, как посоветовала Тася.
      - И какой же был прапрадедушка Петя в твоем сне? - поинтересовалась бабушка.
      - Высокий такой. На папу похож, - сказала Маша.
      - Это правда, - задумчиво сказала бабушка. - Твой папа похож на дедушку.
      Она пошла обратно в дом и почему-то не позвала с собой внучку. А Маша стала дальше любоваться яблоней. Маша гладила ее по шершавой коре. Кора была похожа на бабушкину теплую и немного шершавую руку. Маша вспоминала, какой гладкой и нежной была кора той совсем тоненькой яблоньки, которую она держала над ямкой прежде, чем посадить ее.
      Тут пришла бабушка и принесла старую фотографию.
      - Вот твой прапрадедушка, - сказала она.
      Маша посмотрела и помотала головой:
      - Нет, тут он уже совсем старый. И в очках. И весь белый. А я видела его совсем без очков и не таким...
      - Седым, - подсказала Тася.
      Бабушка помолчала немного, а потом сказала:
      - Ну, пойдем. Покажешь, каким ты прапрадедушку видела.
      Дома бабушка достала из комода старый фотоальбом с синей бархатной обложкой и положила на стол перед Машей.
      - Давай-ка покажи, каким ты видела прапрадедушку, - попросила она.
      Маша сразу нашла его - прямо на первой, такой жесткой и толстой странице.
      - Вот он! Вот какой был прапрадедушка там, в саду! - радостно воскликнула она.
      - Надо же! - совсем тихим голосом сказала бабушка. - А я таким дедушку Петю даже не помню. Совсем маленькая была. А когда немного выросла, он уже стал седой и очки носил. Да, внУча, тебе повезло!
      - Это Тася меня привела к дедушке Пете! - честно призналась Маша. - Я сама туда дорогу не знала!
      Бабушка пододвинула свой стул к Маше и обняла ее. Так они сидели долго и молчали. Маша даже стала удивляться, почему это бабушка так долго ничего не говорит. А потом догадалась.
      - Это ты прапрадедушку вспоминаешь, да? - спросила она.
      - Да, - ответила бабушка. - И дедушку Петю, и яблоню, когда она еще молодой была. Много чего хорошего вспомнилось. Видишь, и мне Тася помогла. А дедушка Петя, бывало, рассказывал, что эту яблоню ему помогала сажать маленькая девочка. И всегда улыбался. Мы спрашивали, что за девочка, откуда она взялась. А он говорил, что это большая тайна, но однажды я сама это узнаю. Мы думали, что он шутит... Вот я и узнала теперь, что он совсем не шутил, а говорил правду.
      Маша и бабушка еще долго так сидели и перелистывали страницы старого фотоальбома. А кукла Тася смотрела на них и тихо улыбалась.
      
      
      
      СКАЗКА ТРЕТЬЯ
      НЕВЕРОЯТНО ДРУЖНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
      
      А скажите, чем куклы отличаются от людей? Тот, кто не знает кукольных тайн, наверно, засмеется. Вот так: "Ха-ха-ха!!"
      - А из чего люди состоят? - наверно, задаст он свой вопрос. - Сами знаете из чего. Из живой материи, а куклы - из материи неживой, искусственной. Мягкое у людей это - мясо, твердое - кости. И если человек поранит палец, то кровь из пальца потечет. А у кукол всё совсем не так. Старинные и самодельные куклы - они же из всяких тряпочек, из ваты... ну, пуговки еще бывают вместо глаз или на одежде. Те куклы, что на заводах делают, - они в основном из пластика и всякой химии. Вот так-то!
      Но сами куклы знают, что главное их отличие от людей совсем в другом. В чём? А вот в чём. Люди могут или бодрствовать, или спать. То есть или спать, или не спать. Когда они не спят, то занимаются всякими делами. А когда спят, то занимаются снами. То есть сны занимаются ими, а сами люди лежат в своих постелях и тихо посапывают.
      А куклы могут спать, могут не спать, а еще - делать третье, особое, чего люди совсем не умеют. И это третье, кроме спать и бодрствовать, они называют очень простым человеческим словом "бывать". Хотя это "бывать" - такое таинственное, что даже представить себе трудно. Правда, "бывать" куклы могут не всегда, когда хотят, а только тогда, когда их не видит никто из людей. В это время, когда их никто не видит, куклы могут оказываться где угодно. Вообще где угодно и как угодно! Это и называется у них - "бывать".
      Вот кукла Тася устроила Маше прогулку в прошлое, к прапрадедушке Пете, но такое путешествие еще не называется "бывать", потому что Тася просто воспользовалась сном Маши и проложила через ее сон волшебную дорожку. А "бывать" - это другое. "Бывать" - это совсем необъятно, безгранично и раздольно.
      "Бывать" куклы могут в любом месте - хоть на дне самого глубокого океана, хоть в самой темной грозовой туче, хоть на любой планете или звезде, хоть в любом году или даже веке - в прошлом и будущем. И при этом сразу в нескольких местах и временах одновременно - это им нипочём!
      И ничего с ними не сделается, даже если они в горящую печку наведаются или заглянут в зоопарк и прогуляются там в разинутой пасти бегемота...
      Кукла Тася решила дать Маше отдохнуть от первых путешествий. А что тогда делать, пока маленькая новая хозяйка спит, ее бабушка в других комнатах или в саду делами занимается, а родители Маши в городе? Надо где-нибудь "бывать" в интересных местах и даже сразу в разных. Конечно, пока Тася хранилась в сундуке, она где только в прошлом не побывала. Но всё одна да одна! Она так соскучилась по хорошей компании! Теперь бы самое время "бывать" с новыми друзьями-подружками, другими куклами Маши. Но в том-то и беда, что Маша уже три дня играла только с Тасей, а с другими куклами ее не знакомила, как будто совсем забыла о них.
      Это куклу Тасю очень беспокоило: она не любила, когда ей оказывали уж слишком много внимания, а про других забывали. Ведь те куклы, которые характером подобрее, могут просто расстроиться, а те, которые самолюбивы, могут даже обидеться - себе же на беду, потому что от обид на других куклы быстрее выцветают. Теряют живой цвет.
      Кукла Тася подумала и сама решила исправить недостаток - познакомиться с куклами и другими игрушками Маши и предложить им где-нибудь "бывать" за компанию.
      На старом, большом-пребольшом кресле сидел мишка. Он сам был таким большим-пребольшим, что занимал почти всё кресло. В просторной комнате он сразу бросался в глаза, откуда ни посмотри. И при этом он явно старался не привлекать к себе особого внимания и собой не хвалился, что он такой большой - сразу было видно, что мишка хороший.
      А на окне, точнее на подоконнике, сидела очень красивая куколка, одетая в зеленое платьице, очень похожая на людей, точнее на совсем взрослую женщину, но очень уж худенькая - одним пальчиком обнять можно!
      И еще эта кукла почему-то сразу показалась Тасе самолюбивой и не особенно доброй и веселой, хотя и улыбалась. Но улыбалась как-то холодно, - так улыбаются взрослые, когда им очень не хочется с кем-нибудь дружить, но надо проявлять вежливость и, как говорится, "уметь себя вести". Поэтому Тася решила начать свое знакомство с мишки.
      И вот пока Маша спала после обеда, Тася подошла к мишке.
      - Здравствуй, мишка! Тебя как зовут? - спросила она.
      - А так и зовут, - добродушно, хотя немного лениво ответил мишка. - Мишка. Я - мишка Мишка! Легко запомнить, да?
      - Легче некуда, мишка Мишка, - весело сказала Тася. - Мне нравится. Хорошее имя.
      - Ну, прямо такое всё из себя оригинальное! - сказала на окне красивенькая куколка-худышка, хотя говорили не с ней, и хмыкнула.
      Она сказала это заносчиво и высокомерно, то есть с высоты своего величия, которое было не очень высоким: подумаешь, подоконник! Не с верхушки же высокого дерева...
      - А ты на свое имя посмотри! - огрызнулся мишка Мишка. - "Гаврилка" какая-то! А как тебя Маша издалека зовет, слышала? Получается "Гав-Гав"! Как собачку дразнит!
      Он отвечал весело, но всё же немножко злорадно.
      - От лохматого "гаврилки" слышу! - в ту же секунду откликнулась красивенькая куколка и добавила: - "Медведь - пора бы похудеть!"
      Видно было, что себя показывать, выставляться и ссориться она умела лучше всего.
      "Ой-ой! Вот это да! - подумала Тася. - Какой у Маши непорядок. А она, наверно, и не знает. Как бы всё исправить? Как бы их подружить?"
      - А меня Тася зовут, - громко сказала Тася и так сразу отвлекла мишку и куколку от их перепалки. - И как вам мое имя?
      - Нормальное, - как обычный мальчишка, а не мишка, сказал мишка Мишка и все-таки добавил огонька в ссору-перебранку с красивенькой: - Получше, чем у этой хвастливой "гаврилки".
      - Что ты ехидничаешь, Мишка? - сделала сердитый вид Тася; именно "сделала" для нужного дела, потому что по-настоящему она сердиться не умела. - Я даже не знаю ее имени. А что ты будешь делать, если оно мне вдруг понравится больше, чем твое? Я же не виновата буду в том, что оно понравится. Оно же само понравится, не я же его буду нравить, хотя так не говорят.
      Мишка Мишка немного растерялся и стал думать, а кукла Тася воспользовалась этим, чтобы подойти к красивенькой кукле, сидевшей на подоконнике.
      - А можно узнать, как тебя зовут? - спросила она, глядя на красивенькую с пола, то есть снизу вверх.
      - Габи - вот как! - ответила та, глядя на Тасю сверху вниз. - А по-взрослому Габриэлла.
      Правда, вот так - сверху вниз - она всегда на всех смотрела, даже когда оказывалась вовсе не выше.
      Тася удивилась:
      - Ой, как странно! - удивилась Тася. - Я такого имени даже никогда не слышала.
      - А мне даже очень странно, что ты меня не знаешь, - с вежливой улыбкой, но очень холодным взрослым голосом ответила та. - Ты, наверно, из какой-нибудь глуши. Меня весь мир знает, меня все любят. Я - самая знаменитая кукла во всем мире!
      - Ну, насчет того, что все тебя любят, это ты раздула! - весело усмехнулся в кресле мишка Мишка. - Многим ты уже глаза намозолила! Тебя так много стало по всему миру, прямо как манной каши в большой-пребольшой кастрюле. Или вон как сорняков в саду!
      "Ну, вот опять!" - с грустью вздохнула про себя Тася.
      - А что, имя звонкое, - сказала она. - Имя как раз мне нравится.
      - Слышал, увалень нечёсаный? - крикнула красивенькая мишке Мишке (напомним, что куклы умеют переговариваться и даже кричать так, что их никто, кроме них самих, не слышит, поэтому Маша, хоть и спала совсем неподалеку, не проснулась).
      И посмотрев на Тасю сверху вниз, красивенькая кукла сказала уже не так заносчиво, как раньше:
      - Твое - тоже ничего. Тася. Модное имя. Красивое. Только вот сама ты какая-то немодная. А что, ты правда из глуши?
      - Не знаю, из глуши или нет, - отвечала Тася, ничуть не обижаясь, потому что обижаться она тоже не умела. - И где у вас тут теперь глушь, я пока еще не разобрала. И какие тут у вас моды, тоже ничего не знаю, потому что я много лет в сундуке лежала и бывала в других, прошлых временах, потому что они мне нравятся и мне там всё понятно. Я тебе в бабушки гожусь. Или в прабабушки.
      - Вот и непонятно, почему это Маша только с тобой теперь возится и носится, - хмыкнула красивенькая с подоконника, она не знала даже, что такое прабабушка. - Чем ты ей только угодила, не пойму. Вот, к примеру, я. Я красивая. Я всем пример, какой надо быть, как себя холить и лелеять и какую модную одежду надевать так, чтобы и настоящие девочки хотели стать такими же красивыми. А у тебя даже лица настоящего, как у людей, нет. И что Маша в тебе нашла, ума не приложу.
      - Было бы что прикладывать, - первым откликнулся опять мишка Мишка, а не Тася.
      "Кое-чего она и правда не понимает, - с грустью, а не с обидой подумала Тася. - Как бы ей объяснить, чтобы она к этому свой ум смогла приложить и он, этот ум, не отвалился бы сразу?"
      - Знаешь, Габи, наверно, то, что у меня лицо такое простое и не совершенное, как у тебя, это как раз Маше и нравится, - тихо сказала она. - Когда Маше весело, она видит, что и мне весело вместе с ней. А когда ей грустно, мы можем вместе и погрустить немного. А вот если Маша ударится коленкой, то в моей несовершенной улыбке сразу увидит, что я ее подбадриваю и успокаиваю. Я такая, как Маше захочется, а ты, Габи, наверно, такая, какой только и можешь быть. У тебя, Габи, лицо очень красивое, но - ты только не обижайся! - оно у тебя как будто одинаковое на все случаи жизни. Ты не обиделась?
      - А чего обижаться? - хмыкнула красивенькая. - Ты же сама сказала, что я совершенная.
      - Вот-вот! - опять не сдержался мишка Мишка, хотя на вид был очень ленив, приветлив и спокоен. - Ты, Гавриленция, если и улыбаешься, то только холодно и хвастливо: мол, "подумаешь, коленка, вот мне больно не бывает, я коленок не разбиваю - лучше смотри на меня, какая я идеальная и вся из себя безукоризненная!".
      Удивительно, но Габи вовсе не обиделась на Мишку за эти слова, хотя Тасе было ясно, что они обидные. Габи услышала в этих словах похвалу, а не злорадство. Взрослые такую похвалу называют непонятным словом "комплимент".
      - Вот и смотри на меня, раз я идеальная и коленок никогда не разбиваю, - очень довольная, ответила она. - Сам же сказал: смотри.
      - Слышала, Тася, как она свой ум идеально и красиво прикладывает? - не подавая виду, очень серьезно сказал мишка Мишка.
      Тут Тася спохватилась: в этой игрушечной грызне она даже совсем забыла, какое путешествие хотела предложить всем для начала общей дружбы.
      - Знаете что! - воскликнула она. - А давайте лучше не ругаться, а бывать!
      - А как это - "бывать"? - удивилась Габи, хотя с холодной улыбкой не рассталась, потому что ей такую сделали на большой фабрике раз и навсегда и она к ней очень привыкла.
      - Видала, Тася! Она даже не знает, что такое "бывать"! - снова подхватил мишка Мишка. - Их там, на заводе, по миллиону в день таких вот совершенных и красивых люди делают и думают, что им, этим куклам, больше ничего не надо. Скукота! Тоска да и только!
      - Это правда, что ты не умеешь "бывать"? - очень огорчилась Тася, чуть не сказав "все куклы умеют, а ты нет".
      - А мне и так хорошо, у меня всё и так есть, мне никуда не надо, мне всё приносят, - быстро проговорила красивенькая кукла.
      - Точно, скукота и тоска! - снова вклинился в разговор мишка Мишка: он был хороший, но, правда, нечёсаный и немного невоспитанный.
      - Но это же так интересно и красиво - "бывать"! - сказала Тася, еще больше огорчаясь за Габи.
      - Я слышала, но думаю, что всё это сказки, - сказала Габи. - Таких чудес не бывает.
      На удивление, мишка Мишка только хмыкнул на это, а не разразился новой ехидной шуткой.
      - А давай я попробую тебя научить, а ты сама посмотришь, бывают такие чудеса или нет, - предложила Тася. - Это нетрудно. Для начала нужно поучиться воображать какое-нибудь место, которое ты хорошо знаешь и какое тебе нравится. Может, не сразу получится, но если будешь стараться, то сумеешь там бывать. И это только начало.
      - Ага! Я думаю, она может только в каких-нибудь новых платьях бывать, - не замедлил мишка Мишка. - Подумала - и прямо попала в какую-нибудь красивую и дорогую тряпку! И больше никуда. А куда ей еще? Главное, чтобы не наизнанку попасть и не задом наперед. Ха-ха-ха!
      - А что, правда этому можно научиться? - восхитилась Габи. - Тогда скорей научите меня!
      - Ты, Мишка, лучше не издевайся зря, а помоги - больше толку от тебя будет, - пожурила Тася Мишку. - Вот скажи, какое место тебе больше всего нравится?
      - Вообще-то всем бурым медведям - таким, как я, - отвечал мишка Мишка, - нравится густой лес и малина в нем. А мне почему-то нравится больше всего там, где живут белые медведи. Наверно, со мной всё перепутали, когда делали: шкуру от бурого медведя дали, а сердце от белого. Но уж не знаю, понравится ли вам в тех местах. Там никаких деревьев и цветов нет. Но там так красиво!
      - Ну, вот и покажи нам, как красиво, а то мы пока еще не знаем, как! - твердо сказала Тася и прямо скомандовала мишке Мишке: - Ну-ка зажмурься и покажи!
      Мишка зажмурился изо всех сил. И тут же всё вокруг превратилось в разноцветный ветер и даже вихрь.
      - Пошли, Габи! Там что-то очень-преочень интересное, - сказала Тася и, не дожидаясь ответа удивленной куклы, подпрыгнула в разноцветном ветре так, что ее сарафан раздулся куполом. Она схватила Габи за ее тонкую ручку и потянула за собой.
      И вот через одно мгновение все трое очутились на необъятном ледяном просторе. Простор весь искрился драгоценными камушками - льдинками и снежинками - и переливался всеми цветами радуги, потому что над ним в небе так же переливалось чудесное многоцветное сияние, похожее на легчайшую прозрачную занавесь. Белые льды, как бескрайнее зеркало, отражали этот небесный праздник.
      Иллюстрация полосная 3 глава
      - Ой, что это?! - воскликнула кукла Тася.
      - Это настоящее северное сияние, - ответил мишка Мишка. - Ну как?
      - Правда, красиво? - спросила Тася притихшую Габи.
      - Ой да, такой красоты я в жизни не видела! - призналась та.
      Она как будто растеряла всю свою кичливость в такой красоте.
      - Только тут очень холодно, - тихим голосом сказала Габи. - Я так долго не выдержу. Я свою белую шубку не взяла. А так хочется еще полюбоваться.
      Ее ведь сделали очень похожей на живых людей, потому ей, как настоящим людям, могло быть жарко или холодно. А раз жарко или холодно, то можно было думать о всякой модной одежде для разной погоды. Уж такие эти куклы Габи привередливые!
      - А ты, Гавриленция, давай к моему пузу прижмись, а я тебя обниму, - вдруг очень миролюбиво, очень по-дружески предложил мишка Мишка. - И ты сможешь любоваться вместе с нами, сколько тебе будет угодно! У меня тут знаешь как тепло - в моей шерстяной шубе. Моя шуба - это праздник, который всегда со мной. Ты, Тася, давай, тоже ко мне сюда забирайся. Я большой, в моей шубе места всем хватит! Будем все вместе, дружной кучей любоваться северным сиянием. Так будет куда веселее.
      Кукле Тасе холодно не было. Она, в отличие от Габи, была сделана из теплого вещества мира - из материи, которую делают из растений. А те растения когда-то грелись под солнцем и впитали его тепло.
      Тасе не было холодно, и она могла не греться на мишкином шерстяном пузе, но ведь если начнешь греться по дружбе, в хорошей компании, то будет по-настоящему тепло и радостно не только в теле, но и в душе.
      - Пошли, Габи! - позвала Тася куклу, которая чудесным образом посреди холода и вечных льдов Севера позабыла свою собственную холодность.
      И вот они обе прижались к мягкому, уютному и такому шерстяному пузу Мишки. Так прижались, что теплее некуда! А Мишка обнял их большими, могучими, но тоже такими мягкими и уютными лапами.
      - Ой, как стало тепло! - обрадовалась Габи. - Спасибо, Мишка! Ты добрый!
      - Ты тоже ничего, - смущенно пробурчал Мишка.
      "Ну вот, наконец-то! - радостно подумала кукла Тася. - Теперь они, может, и подружатся. И мы будем весело бывать, где угодно!"
      И они все втроем стали любоваться чудесным северным сиянием. Оно так и разливалось разноцветными реками по небесам.
      - Ой, как красиво! - то и дело восклицала кукла Габи.
      А Мишка только сопел, радуясь тому, что поделился с другими такой чудесной красотой, и всем она, эта красота, как и ему самому, тоже очень нравится.
      И это было только первое путешествие. О другом, непростом и даже опасном, мы узнаем в следующей сказке про куклу Тасю.
      
      СКАЗКА ЧЕТВЕРТАЯ
      ОПАСНЫЙ ПОХОД ДОМОЙ
      
      Сначала давайте вспомним, где и как кукла Тася подружилась с другими игрушками Маши? И не только сама Тася подружилась, но и подружила вечно ссорившихся между собой медведя Мишку и всемирно известную и всю из себя такую красивую, а потому такую гордую, холодную и глядящую на всех свысока куклу Габи?
      Они все подружились на Северном полюсе, среди сверкающих льдов. А северное сияние переливалось над ними, как волшебная небесная занавесь, сотканная из лучей света. Эти ледяные, но очень красивые просторы были любимым местом мишки Мишки, хотя он бурый, а вовсе не белый. Он там любил бывать - и показал всю эту красоту своим новым друзьям.
      Тася любовалась миром, который раньше никогда не видела, грелась в таких шерстяных, в таких теплых и добрых объятиях мишки Мишки - и вдруг подумала: "А вот бы посмотреть не чужие края, а дом Маши, где она зимой живет с папой и мамой. Там ведь ее родной дом. Он в городе, а не в деревне. Любопытно, как там теперь у нее. Я и сама могу туда отправиться, но лучше - с друзьями. Мишка ведь может показать!"
      И она сказала мишке Мишке:
      - Тут, конечно, очень красиво. Но ведь Маша здесь не живет. Жаль, что она не может увидеть этой красоты вот так же, как мы. А как у нее там, в городе? Тоже, наверно, красиво в ее доме.
      Мишка сначала почему-то помолчал. А потом он так странно хмыкнул, как будто у него на Северном полюсе от холода начался насморк.
      В тот же миг будто разыгралась ослепительно сверкающая метель. Но только она была, на удивление, совсем не холодная, а даже очень теплая. Эта разноцветная метель подхватила всех троих - Тасю, мишку Мишку и Габи, - и через мгновение они очутились там же, откуда начали свое путешествие: в деревенском доме бабушки. Знаете, почему это произошло? Потому что Мишка невольно подумал не о городском доме Маши, а о доме в деревне - и ему захотелось туда, а вовсе не в город. Вот они все и очутились там же, где были раньше: Мишка в своем кресле, Тася - около кресла, а кукла Габи на подоконнике.
      Тася даже не успела спросить мишку Мишку, почему всё так произошло, как он сам сказал:
      - А мне тут больше нравится. Я вот даже попрошу, чтобы Маша меня оставила здесь на всю зиму до следующего лета. У меня тут в кресле отличная берлога. Я в деревне, около настоящего леса, почти как настоящий медведь, зимовать буду и лапу сосать. Красота! В городе так здорово не получится.
      - А я тоже куда-то домой не хочу, - почему-то согласилась с Мишкой Габи, и в голосе ее послышалась какая-то тревога.
      "Что-то здесь не так, - забеспокоилась про себя и Тася. - Где это видано, чтобы куклы домой не хотели?"
      - Так не говорят "куда-то" и "домой", - осторожно заметила Тася. - "Туда" говорят только про чужие места. А разве дом это чужое место?
      Мишка снова хмыкнул, а кукла Габи вздохнула.
      - Было "свое", а стало "чужое", - сказал мишка Мишка. - Там теперь страшила хозяйничает.
      - Да-да! - поспешила поддержать мишку Мишку кукла Габи. - Настоящая страхолюдина! Мы ее боимся!
      - Ну, я ее совсем не боюсь, - как-то не очень уверенно сказал мишка Мишка.
      - Да, уж по тебе сразу видно, как ты не боишься, - по-доброму заметила Тася. - Ты не стыдись, Мишка. Это совсем не стыдно бояться того, что действительно опасно. Такой страх может спасти жизнь. Даже львы и слоны, я слышала, могут бояться. К примеру, охотников. Ты лучше скажи, какая она на вид, эта ваша страхолюдина, а потом разберемся, чем она страшна.
      - Я бы сказал, - вздохнул мишка Мишка, - только Габенция, наверно, обидится. А мы ведь только-только подружились.
      - Ничего, потерплю, - живо откликнулась Габи. - Я умею не обижаться, если захочу. А вот теперь - как раз и хочу. Говори, Мишка.
      - Ну, вот она такая же, как Габи, только страшная, - просто, но не совсем понятно объяснил мишка Мишка.
      Поэтому Тася обратилась к своей новой подружке:
      - Габи, ты мне можешь сказать, что нужно с тобой сделать, чтобы ты стала такая страшная-престрашная, что даже такие грозные и большие медведи, как мишка Мишка, начали бы тебя бояться?
      - Я, даже если очень захочу, такой страшной, как она, сделаться не смогу, - ответила Габи.
      - Да тебя же не просят делаться такой страшной, - сказала Тася, видя, что и Габи умеет объяснять не лучше мишки Мишки. - Ты просто опиши.
      - Тогда представь себе, что я вся синяя-пресиняя, - начала описывать Габи, - и даже... ну, просто не знаю какая!
      - Серо-буро-малиновая! - подсказал Мишка.
      - Вот! Точно! - ничуть не обиделась, а даже обрадовалась Габи. - И еще у меня зубы, как...
      Тут она опять запнулась.
      - Как у кошко-волка! - подсказал мишка Мишка.
      - Ой! - и вправду испугалась Тася. - Кошко-волков не бывает!
      - В общем, клыки такие, - уточнил мишка Мишка. - Как у таких хищных зверей, каких не бывает.
      - А глаза, как у каракиморы! - выпалила Габи.
      - Ой! - вздрогнула Тася. - Ты хотела сказать, "как у кикиморы болотной"?
      - Как у каракатицы двуногой, - наконец дал очень точное сравнение мишка Мишка.
      - Ой! - даже не поверила, потому что не смогла вообразить такого, Тася.
      - И одета вся, как модная ведьма из захолустья! - сказала Габи.
      У Таси даже голова закружилась:
      - Как так? - ужаснулась она.
      - Так только на какой-нибудь карнавал можно одеться, когда хочешь выглядеть ужасно, но чтобы при этом никто тебе не сказал: "Ты выглядишь просто ужасно!" - объяснила Габи. - Я ей так и сказала, а она мне на это: "Ты, дурочка, ничего не понимаешь. Мы вообще ужасные, как бы ни оделись. И теперь мы весь мир ужасно захватим и вас всех прогоним".
      - Так и сказала? - теперь уже по-настоящему ужаснулась Тася.
      - И мне так же сказала, - пожаловался мишка Мишка. - "Тобой, - говорит, - только пыль вытирать. Мы вас, добреньких таких и пушистеньких, всех прогоним на свалку-помойку".
      - Откуда же она взялась?! - спросила Тася.
      По правде говоря, Тася и сама уже начинала бояться. Но - бояться больше не самой неизвестной каракиморы, а истории, которую когда-то слышала от самых древних кукол из музеев.
      - Ее Маше подарили, - сказал мишка Мишка.
      - Да, ее подруга Машиной мамы принесла, - добавила Габи.
      - Слава богу, что не сама мама! - не то чтобы с большим, но всё же с облегчением вздохнула Тася. - А что же мама Маши сказала?
      - А что она могла сказать? - в ответ вздохнула Габи, но уже совсем без всякого облегчения, а можно даже сказать, с "утяжелением", хотя так не говорят. - Разве про подарок можно плохо говорить человеку, который его подарил?
      - Это верно, - согласилась Тася. - Но что-то я этой вашей каракиморы здесь не вижу. Раз ее Маша сюда не взяла, значит, она, эта каракимора, Маше тоже не понравилась. Как же она там может у нее дома хозяйничать?
      - Сначала Маше было интересно поиграть с ней, - рассказала Габи. - Она даже с нами ее познакомила. Ну, та при Маше-то тихоней притворилась, а потом, когда Маша спала или уходила, она на нас страх начала напускать. Прямо вот как запах духов, только это такие духи, у которых вместо запаха - страх и ужас. Такой ужас, как будто в глубокую яму или даже в пропасть смотришь. И она стала грозить, что всех нас сживет со свету. Сказала, что приведет кучу своих подружек, одна страшнее другой, и они нас выгонят.
      - "Кучу подружек"? - воскликнула Тася, поняв, что всё обстоит куда хуже, чем можно было вообразить. - Это откуда, из каких темных пещер и лесов?
      - Не из пещер и лесов, а из магазинов, - сказал мишка Мишка. - Они теперь все магазины игрушек заполонили. Они себя "мОстрями" называют. Так и сказала: "Я - настоящая мОстря, а вы все никакие!"
      - Не "мОстря", а "монстр", - уточнила Габи, но от этого веселей не стало, а даже, наоборот, страшнее и тоскливее. - То есть чудовище.
      На минуту Тася вся поникла. Даже плечи у нее опустились.
      "Неужели это опять началось?" - подумала она.
      А подумала она про древнее-древнее предание, которое ей рассказала маленькая кукла, которую люди сделали из глины много тысяч лет назад, когда они и их дети еще жили в лесах и пещерах, а не в городах и деревнях. С этой куколкой Тася познакомилась, когда бывала в далеком прошлом на том самом месте, где теперь бабушкин дом. А в наши дни эта кукла живет в музее старины и древности.
      Та кукла называла себя Ая, и она рассказала Тасе, что первых кукол для детей делали светлые существа, живущие на небесах. Ангелы, состоящие из света.
      Но один ангел вдруг как-то подумал, что он делает куклы лучше других. От этого он стал гордый и высокомерный. И как только он стал таким, солнечный свет стал отскакивать от него. И этот ангел стал холодеть, темнеть и тяжелеть и оттого упал с неба на землю. Тогда он еще больше разозлился и решил подчинить себе всех детей на земле. Он сделался на земле колдуном и стал делать злые игрушки, которые пробирались в детские сны, пугали детей и заставляли их вести себя плохо, грозя напугать еще сильнее, если дети не подчинятся им. Много усилий пришлось приложить светлым ангелам, чтобы прогнать колдуна глубоко под землю. А его злых игрушек ангелы тогда отмыли в чистых родниках, и куклы сделались добрыми.
      "Неужели колдун сумел там, под землей, снова взяться за свое дело, и его маленькие злюки теперь полезли наверх?" - подумала Тася.
      - Я знаю, как с ней справиться, с этой вашей каракиморой! - сказала Тася. - Но одна не смогу. В нужную минуту ее надо будет отвлечь. Кто мне поможет?
      Красивая куколка Габи посмотрела с подоконника на мишку Мишку.
      - Я бы помогла, но сама не умею, как это, по-вашему... бывать где угодно, - сказала она. - А Мишка, он вон трусит.
      - Это я-то трушу?! - возмутился мишка Мишка. - Да я ее могу лапами разорвать. Просто лень связываться. Да и Машу боюсь расстроить.
      - Тогда веди меня, Мишка, пока не поздно, - прямо-таки приказала Тася.
      - Только она страху напустит, - предупредил Мишка. - Ты вытерпишь, Тася?
      - С таким большим и сильным медведем, как ты, мишка Мишка, конечно, вытерплю, - сказала Тася.
      - Ну, тогда вы и без меня прекрасно справитесь, - донесся с подоконника голосок Габи.
      - Ну и хитрюга же ты, Гавриленция! - прямо поразился Мишка. - А еще глупенькой прикидывалась! Нас подзадорила, а сама в кусты!
      - Вообще-то я подумала, что ты, Габи, как раз и смогла бы отвлечь ее, эту каракимору, - сказала Тася. - Начала бы издали ей зубы-клыки заговаривать про то, что сейчас в моде, а что не очень, а я бы за это время всё подготовила. Если тебя с нами не будет, весь мир может погибнуть. А с нами ты сможешь спасти всех детей. А значит - и весь мир. Про тебя так и будут говорить: "Габи - спасительница детей!"
      - Я спасительница? - захлопала глазами Габи. - Как это прекрасно звучит! Тогда я согласна.
      - Вообще-то я могу сейчас так вообразить дом и комнату Маши, что мы все втроем упадем прямо на голову этой Вуби-Буби, как она себя называет, - предложил мишка Мишка. - Так будет легче с ней разделаться.
      - Нет, так не годится, - покачала головой Тася. - Это будет называться "вероломное нападение", а мы вероломно нападать ни на кого не будем, ведь на такое способны только злые-темные куклы. И разделываться тоже не будем. А то сами станем такими же злыми. А сделаем так. Ты, Мишка, должен сидеть не где-нибудь в углу, а прямо посреди комнаты, и ничего не бояться. Это - твоя главная задача. А ты, Габи, будешь прямо рядом с Мишкой, который ничего не боится. Каракимора нагоняет страх, а Мишка будет нагонять бесстрашие, а это посильнее. От этого ты тоже ничего бояться не будешь и сможешь спокойно говорить с этой каракиморой, когда я тебе скажу. Поняли?
      - Поняли, - кивнул Мишка. - А когда отправляемся на охоту на каракимор?
      - Прямо сейчас, пока Маша еще спит, - решительно сказала Тася. - Давай, Мишка!
      Кукла Габи сказала "Ой! Я еще не причесалась!", но было поздно, потому что мишка Мишка уже сказал бесстрашно: "Поехали!"
      Тут же поднялся вихрь, весь скрученный и свитый из разноцветных сверкающих нитей. Вихрь подхватил всех троих и мгновенно перенес в городской дом Маши, прямо в ее детскую комнатку.
      Тася увидела очень яркую, веселую розовую комнатку со множеством разных шкафчиков и полочек и еще картинок на стенах, а с потолка свисали серебристые звездочки. Но ни удивиться, ни восхититься Машиной комнатой не успела.
      - Хай! - донеслось с подоконника Машиной комнаты. - Явилось старьё несчастное! Жаль, что мы пока не умеем путешествовать так же, как вы. Но ничего. Вот моих друзей еще купят Маше, тогда задрожите и летать побоитесь.
      Тася посмотрела на подоконник и увидела ту, кого Габи назвала "каракиморой". И правда, эта кукла очень напоминала Габи, а в остальном была такая, какой ее описали - серо-буро-малиновой и с клыками. Глаза у нее были ужасно раскрашены и походили на опасных, холодных медуз. Самым страшным у нее были огромные, как будто опухшие от укусов пчел, красные губы. Такие губы были даже
       Иллюстрация полосная глава 4
      похожи на присоску огромного осьминога, которого Тася видела в одной старой книжке Машиной бабушки. Одета эта кукла была тоже ужасно - в разноцветные рваные тряпки.
      Тут Тася всё поняла. У кукол есть особый, волшебный взгляд на вещи, и этим своим волшебным взором Тася увидела, что таких ужасных на вид кукол теперь очень много. И все они очень разнообразны в своих никуда не годных замашках, повадках и привычках отвратительно выглядеть, манерно и свысока говорить, противно и вредно для здоровья краситься и вообще подавать дурной пример, делая вид, что так жить весело и интересно. В сравнении с ней хвастливая и высокомерная Габи выглядела просто тихим ангелочком!
      Игрушкам такие куклы с удовольствием внушают страх перед собой, а детям - очень хитро и коварно внушают интерес к себе: мол, раз мы такие ужасные на вид, значит, с нами и играть ужасно интересно.
      Теперь эти куклы будут незаметно проникать в детские сны и там скрываться во тьме. А когда человек вырастет, они оттуда, из тьмы снов, будут внушать ему быть похожими на себя и выставляться нечеловечески ужасными перед другими людьми.
      "Быть чудовищем и монстром куда интереснее, чем быть человеком!" - вот что будут незаметно внушать эти куклы, созданные тем самым колдуном, которого ангелы когда-то изгнали под землю, подальше от людей. И если эти куклы убедят людей, тогда и начнется на земле самое ужасное - такое, что и представить себе сейчас невозможно!
      И еще Тася поняла, что справиться со всеми ними, этими серо-буро-малиновыми куклами, выгнать их из мира детей, ей, Тасе, конечно, не под силу. Но как-то уберечь свою хозяйку Машу нужно во что бы то ни стало!
      "Для начала надо попробовать самое простое средство!" - подумала она и сказала ужасной кукле:
      - Здравствуй, здравствуй, красавица! Давно хотела на тебя посмотреть! Я видела когда-то одну девочку. Она тоже старалась выглядеть ужасной, потому что была капризной и ссорилась со всеми, даже с папой и мамой.
      - Ну, я со своим папой не ссорюсь. Он - тоже ужасный, - сказала, немного растерявшись, синяя и клыкастая кукла.
      - И кто же он, интересно узнать? - спросила Тася.
      - Он - чащобный человек. У него шерсть в три раза гуще и длиннее, чем у этого вот... - И кукла ткнула пальцем в мишку Мишку.
      - Ха! - храбро усмехнулся мишка Мишка, он раздувал ноздри и нагонял на всю комнату теплое бесстрашие. - А я не верю. Пусть он сам покажет свою шерсть. Где он? Пусть он тебя навестит, а мы посмотрим, сравним его шерсть с моей.
      - Ты что, Мишка! - в ужасе прошептала Габи. - Мы же от страху умрем!
      А Тася подумала: "Вот молодец Мишка!"
      - Мой папа от людей прячется в горах и лесах, он сюда не придет.
      - Боится, что ли? - спросил Мишка.
      - Никого он не боится! - сердито воскликнула кукла.
      "Никого не боится, а прячется, - вздохнула про себя Тася. - Какой же это папа! В том-то вся и беда этой несчастной куклы. Оттого она такая ужасная. Ее даже пожалеть нужно. А может, она никогда этого папу и не видела - тогда совсем беда".
      А вслух Тася сказала:
      - Чащобный лесной человек, он, наверно, и правда большой и лохматый, как все большие лесные звери. А уж насколько страшный, этого мы не знаем, не видели. Вот ты совсем не такая ужасная, как о тебе говорят. Я почему-то тебя совсем не испугалась, когда увидела.
      - А вот я на тебя сейчас страху напущу, тогда узнаешь! - пригрозила кукла.
      И правда, вокруг нее вдруг появился серый, холодный туман, как над бездонной пропастью. Но далеко этот туман распространиться не успел.
      - Ну, это совсем уже не оригинально и не модно - страху напускать! - вдруг подала громкий голос Габи.
      Серо-буро-малиновая удивилась - и страшный туман пропал.
      "Вот молодец!" - восхитилась Тася и посмотрела на Габи: та для храбрости крепко держалась за Мишку, прямо вцепилась обеими ручками в его густую шерсть.
      - А ты знаешь, что модно? - усмехнулась серо-буро-малиновая. - Ты на себя посмотри! Прошлый век!
      - Теперь модно быть не такой, как все, и даже не такой, как сама! - выпалила Габи и вся прижалась к Мишке. - А ты такая же, как все вы там, такие из себя чудища ужасные. Глазищи, губищи, зубищи у всех одинаковые! Только в глазах друг у друга пестрите и хвалитесь своими глупыми тряпками! И всё! Скукотища!
      И Габи умоляюще посмотрела на Тасю: мол, помогай, я иссякла!
      - А ты бы хотела, чтобы твои подружки ужасно-преужасно удивились, посмотрев на тебя? - спросила Тася дочку снежного человека.
      - Кто ж этого не хочет? - ухмыльнулась кукла и сверкнула своими нечеловеческими клыками.
      - А как тебя зовут? - спросила Тася.
      - Вуппи, - ответила серо-буро-малиновая.
      "Ну что у них за имена такие! - вздохнула Тася. - То ли кошачьи, то ли цыплячьи!"
      А вслух сказала:
      - А меня зовут Тасей. И вот что, Вуппи. Мы пока не предлагаем тебе дружить с нами. Мы видим, что ты пока против всякой доброй дружбы. Поэтому мы предлагаем тебе договор. Мы поможем тебе очень удивить твоих подружек, а ты пока не будешь нагонять на нас страху. Идет?
      Серо-буро-малиновая Вуппи была очень удивлена, так удивлена, что согласилась.
      - Договор - это круто! - сказала она. - У наших еще ни с кем договора не было. Но только если у вас не получится удивить моих друзей-монстров, тогда получится, что договора не вышло. Тогда я на вас такого страха напущу - мало не покажется.
      - Хорошо, хорошо, напустишь, - ответила Тася. - Только ты должна слушаться и ничему не сопротивляться, пока мы тебя будем изменять на удивление твоим друзьям. Одним словом, ты должна на время смириться.
      - И надолго? - спросила с опаской Вуппи. - Надолго вы меня измените?
      - Это ты уже сама потом решишь, как долго тебе такой оставаться, - успокоила ее Тася. - И давайте не терять время, а то Маша проснется, и нам придется сразу вернуться в деревню. И тогда, Вуппи, ты в скором времени не сможешь удивить друзей. Значит так. Сейчас мы с Мишкой пойдем всё подготовим, а ты останешься тут с Габи...
      - Ой! - ойкнула Габи и чуть не упала в обморок.
      - ...и ты, Вуппи, расскажешь ей про то, какие у вас там, монстров, нынче моды правильные, - продолжала Тася. - Только никаких вот этих ужасов и туманов! Договор, да?
      - Договор, договор, - закивала Вуппи. - Эй, Габи, не падай в обморок, а то некому будет рассказывать! Нас с тобой на одних и тех же кукольных фабриках пока что делают. Так что мы с тобой почти сестренки! - И Вуппи ужасно засмеялась, скалясь, как злобный хищный зверь.
      - И вам, и нам нужно будет зеркало. Достаньте его, - продолжала смело командовать Тася, не давая серо-буро-малиновой завладеть общим вниманием, - а мы с Мишкой пойдем. Не скучайте, мы скоро вернемся. Пошли, пошли, Мишка, скорее, шевели лапами, ты не в спячку ложишься.
      Как только Тася и мишка Мишка покинули комнату Маши, Тася сразу спросила Мишку шепотом:
      - Где тут берут чистую воду? Нужно много чистой воды.
      Мишка привел Тасю в ванную и спросил тоже шепотом, хотя они уже были далеко от комнаты Маши:
      - А что ты задумала? Утопить ее, да?
      - Ты что, Мишка! - даже вздрогнула Тася. - Это будет похуже, чем вероломное нападение. Мне такое даже в голову прийти не может! Ты же не хочешь, чтобы зло воцарилось в мире и все стали несчастными?
      - Совсем нет! Я же добрый мишка! - сказал Мишка.
      - Тогда и не придумывай всякой ужасной чепухи! - строго сказала Тася. - А еще нужен таз, и нужно мыло. Лучше хозяйственное. Оно сильнее.
      Тут мишка Мишка обо всем сам догадался.
      - Лучше не мыло, а шампунь! - сказал он. - А еще лучше другое. Давай возьмем шампунь и стиральный порошок. Мы всё это смешаем - и тогда все подружки этой страшилы точно удивятся. И может, они сами захотят превратиться в... в... чистеньких и гладеньких, как вареные сосиски!
      И он захохотал по-медвежьи - было похоже, будто пылесос включили!
      - Рано смеяться, - сказала Тася. - Еще неизвестно, что получится. Только нельзя, чтобы Маша узнала, что мы еще и стиральный порошок брали. Это опасное вещество. Без мамы его нельзя брать.
      - Ну, ты это Маше как-нибудь внуши потом во сне, - сказал Мишка, - что стиральный порошок без мамы брать нельзя, что он опасен. Все же знают, что спички детям не игрушка. Так и со стиральным порошком. Маша умная, она сразу поймет.
      Нелегко было игрушкам, ведь они такие маленькие по сравнению с людьми! Но они очень хотели, а потому справились! И вскоре стали изо всех сил двигать по полу из ванной в комнату Маши почти полный таз с водой. На воде качались пузырьки, и эти пузырьки пахли шампунем и стиральным порошком.
      По дороге Тася прошептала Мишке:
      - Только, знаешь, если ей не понравится, она может и не смириться, не вытерпеть. Тогда ее придется немножко удержать в воде, не дать выпрыгнуть... и пополоскать посильнее.
      - Понимаю-понимаю, - кивнул Мишка. - Это, конечно, не вероломное нападение будет, но всё же - такое маленькое верное нападение...
      Когда они вдвигали таз в комнату, Вуппи и Габи сидели перед настольным зеркальцем, и серо-буро-малиновая кукла показывала Габи, как красить глаза, чтобы они были похожи на огромных и отвратительных медуз.
      "Только этого не хватало!" - вздохнула Тася, а вслух сказала громко:
      - Ну что, Вуппи, ты готова к приключению?
      Вуппи повернулась и горделиво ответила:
      - К приключению я всегда готова!
      - Тогда прыгай прямо в таз - и твое чудесное превращение совершится! - твердо проговорила Тася.
      - А что это? - вдруг заколебалась Вуппи.
      - Глянь, как красиво пузырится и как хорошо пахнет, - с хитрой улыбкой сказал мишка Мишка. - Сразу видно, что больно не будет!
      - А мне и не бывает больно! - похвасталась серо-буро-малиновая.
      - Тогда непонятно, почему ты медлишь, - сделала удивленный вид Тася. - Трусишь, что ли? Разве дочка страшного чащобного человека может чего-нибудь бояться?
      - Я?! Трушу?! - в гневе воскликнула Вуппи и прыгнула в таз.
      - Полоскай ее! И покрепче! - скомандовала Тася.
      И они с Мишкой принялись изо всех сил полоскать серо-буро-малиновую куклу. Лучше всего получалось у Мишки. Он так тормошил и полоскал куклу, что брызги и пузыри летели во все стороны. А Габи только смотрела на эту грандиозную стирку - и в глазах ее стоял такой ужас, какой не смогло бы на нее нагнать никакое чудовище.
      Наконец Тася с Мишкой так заполоскали Вуппи, что над ней выросла огромная гора пены - будто снежный сугроб на нее намело.
      - Ой, она, наверно, вся растворилась! - воскликнула Габи, испугавшись за Вуппи, с которой у нее еще не было настоящей дружбы, а был только временный договор о мире.
      - Как же, растворится такая злюка! - хмыкнул Мишка. - Ух, заодно лапы хорошенько помыл! Хоть какая-то польза будет, если никакой другой не выйдет.
      Он вытащил из горы пены куклу, встряхнул ее как следует, чтобы вся пена и вода с нее слетели, поставил ее перед зеркалом и сказал, как может сказать папа своей непослушной дочке:
      - На, смотри, что из тебя получилось. Если мало, то еще постираем.
      - Ой! - воскликнула бывшая серо-буро-малиновая кукла совсем не чудовищным, а тоненьким и звонким голоском.
      - Ой! - воскликнула Габи.
      - Ой! - воскликнула от удивления и Тася, хотя о таком результате и мечтала.
      - Ну, ничего себе! - только и развел своими чистыми лапами мишка Мишка.
      Вуппи вся светилась, будто стояла прямо под солнцем. И лицо ее стало похоже на лицо обыкновенной, доброй и незаносчивой девочки. Притом девочки, очень красивой от природы - такой, какой вовсе не надо для глупой искусственной красоты превращать глаза в лиловых медуз, а губы - в присоски осьминога. Она стала куда больше похожа на живую девочку, чем даже Габи, потому что вовсе не выглядела какой-нибудь высокомерной "звездою", которая только и знает, чтобы выставляться и всем холодно, бесчувственно улыбаться.
      - У меня почему-то внутри теперь очень тепло, а не холодно, как раньше, - проговорила очень теплым и веселым голоском Вуппи.
      - Так лучше, да? - осторожно спросила Тася.
      - Когда холодно, то кажется, что ты в очень большой яме сидишь, а когда тепло... - Вуппи немножко подумала... - когда тепло, кажется, что весь мир вокруг тебя теплый и бескрайний, и небо всё теплое.
      - Это, наверно, приятнее, чем ужас вокруг себя нагонять, - так же тихо и осторожно сказала Тася.
      - Я еще не пробовала, но, похоже, так и есть, - немного неуверенно ответила Вуппи. - Я еще попробую... Ой, смотрите!
      И все посмотрели туда, куда она указала.
      На подоконнике, рядом с тем местом, где раньше сидела Вуппи, стоял цветок, кактус. И все увидели, что бутон на этой круглой колючке вдруг распустился нежным, белым и очень красивым цветком.
      - Вот видишь, что ты теперь умеешь! - радостно воскликнула Тася.
      А про себя она подумала: "Это, конечно, не та вода чудесных родников, которой ангелы отмывали кукол колдуна, но для начала тоже неплохо".
      - Мы обещали сделать тебя непохожей на всех остальных - и мы свое обещание исполнили, - сказала она. - Даже больше того, ты теперь умеешь цветы распускать, нагоняя кругом чудесное тепло. Этого никто из твоих друзей точно не умеет. Верно?
      - Круто! - только и смогла сказать пораженная превращениями Вуппи.
      - Если ты опять захочешь играть со страхом и ужасом, как с опасным огнем, то можешь потерять эту волшебную способность, - продолжала Тася. - Теперь тебе самой выбирать, какой быть и что уметь, а нам сегодня пора возвращаться. Таз пока тебе оставим. Вдруг у тебя теперь появится и способность бывать везде. Тогда, может, и твоим друзьям захочется искупаться, если ты приведешь их сюда.
      - Уж я их тогда искупаю, будьте уверены! Им мало не покажется! - пообещала Вуппи и засмеялась.
      Тася, мишка Мишка и Габи попрощались с Вуппи и мигом вернулись в деревню, в бабушкин дом.
      Маша как раз собиралась просыпаться.
      - Как жаль, что мы не можем рассказать Маше, какую охоту на каракимор устроили! - воскликнула Габи.
      - Тогда давайте сделаем так, чтобы вся эта история ей когда-нибудь приснилась ночью, - предложила Тася.
      На том и порешили.
      
      
      СКАЗКА ПЯТАЯ
      ПРО ЕЖЕЙ И СТРИЖЕЙ
      
      А вы знаете, что ежи и стрижи - большие друзья?
      Многие удивятся: как это ежи и стрижи могут быть друзьями? Им ведь даже увидеть друг друга трудно! Ежи - такие пухленькие и неуклюжие, колючие увальни. Они в густой траве по своим делам бродят, и им совсем нелегко в небо смотреть. Трава-то мешает! А стрижи так легко и стремительно в небе носятся, что и глазом за ними не успеть, не уследить! Даже когда они низко летают - а это бывает перед дождем, - то всё равно так быстро, что им некогда ежа в траве заметить.
      А вот представьте себе, они дружат!
      И началась эта дружба очень и очень давно, когда один добрый ёж спас самого главного стрижа. И тот стриж в благодарность за спасение подарил ежу способность видеть то, что видит стриж в своем стремительном полете. А ёж решил в ответ подарить стрижу способность видеть то, что видят ежи в траве и под кустами. Что и говорить, подарок стрижа был, конечно, получше, поинтереснее!
      И вот теперь каждый ёж, когда захочет, может увидеть землю с высоты стрижиного полета и на его скорости. У многих ежей от этого прямо дух захватывает и голова кружится - и тогда они ненадолго в клубок сворачиваются, чтобы перевести свой дух. У каждого ежа есть друг в небесах. Так повелось издавна.
      А как же ёж смог спасти стрижа и при чем тут кукла Тася, спросите вы. Про то, как спас, мы узнаем в конце истории, а может, вы догадаетесь еще раньше.
      А кукла Тася тут при том, что история со спасением стрижа повторилась и в наши дни. Только это, конечно, был другой стриж. Вовсе не самый главный, а, наоборот, совсем еще маленький и несмышлёный. И случилось это как раз, когда девочка Маша была летом в деревне у своей бабушки. И Тасе пришлось помогать ежу в спасении своего друга.
      Дело было во время полдника, а полдники Маша и бабушка уже привыкли проводить в саду, под открытым небом.
      На этот раз за столом сидела большая-пребольшая компания, потому что Маша усадила на отдельный стул мишку Мишку, а вместе с ним, прямо ему в лапы - Тасю и Габи. Машино чуткое сердечко уже почувствовало, что игрушки успели подружиться и Тасе сидеть одной с Машей и бабушкой будет совестно, то есть неловко и даже чуть-чуть стыдно. Иным словом, Тася огорчится, что ее взяли одну, без друзей.
      Так они и сидели все вместе, пока Маша с бабушкой ели испеченные бабушкой ватрушки и пили чай.
      И вдруг Тася услышала тихий голосок. Он донесся откуда-то снизу и немножко издали, из-под кустов черной смородины.
      - Фоля! Фоля! - звал тот голосок.
      Тася догадалась, что кто-то зовет именно ее, просто не выговаривает правильно ее имя. И еще она догадалась, что кто-то зовет ее тайно - чтобы люди не услышали. Она осторожно пригляделась, но никого под смородиной не увидела.
      - Ты кто? - спросила она того, невидимого, голосом сердца, который ухом не слышен. - Покажись!
      - Я боюсь, но попробую немножко, - отвечал голос, а послышалось это так смешно: "Я фоюсь, но фофрофую немнофко".
      Нижняя веточка куста смородины пошевелилась. Пошевелилась и трава перед кустом. И Тася различила мордочку маленького ежа.
      - Теперь вижу, - сказала Тася. - Тебя как зовут?
      - Я - Фурфун Младфый Круглый, - отвечал ёж.
      Тася догадалась, что имя ежа - Шуршун, только у ежей не все буквы-звуки получается выговаривать.
      "Знала я одного Шуршуна Младшего Круглого, - подумала Тася. - Только уж очень давно это было. Тот Шуршун должен быть теперь совсем большим ежом. И колючки у него должны быть все седые. И теперь он уже совсем не Младшим должен быть".
      - А откуда ты меня знаешь? - спросила Тася.
      - А мне фро тефя мой фафа рассказывал, - ответил еж, - а ему - его фафа, мой дедуфка, а моему дедуфке - его фафа. Я не знаю, сколько всего так фаф наферётся.
      "Не наферётся, а наберётся", - чуть не поправила Тася ежа, который папу "фафой" назвал, но спохватилась: всё равно ёж не сможет сказать правильно, только устыдится, бедняга!
      - Тогда всё понятно! - догадалась обо всем Тася. - А почему у тебя такой жалобный голос был, когда ты меня звал? У тебя что-то случилось?
      - Сама знаефь, фто мофет случиться, - очень серьезно сказал ёж, и у него даже получилось правильно сказать это слово - "случиться". - Случиться может только беда. Вот она и случилась. Только не со мной. В беду фофал мой друг Киф.
      - Ёж Киж? - уточнила Тася.
      - Да, его так зовут, только я так не выговорю, - отвечал ёж. - И он не ёф, а стриф. Ну, ты сама знаефь кто!
      "Стриж!" - догадалась Тася.
      И Тася узнала из рассказа ежа Шуршуна, что папа и мама стрижа Кижа всегда говорили ему: не летай слишком низко - можно случайно припасть и от этого пропасть. "Припасть" - так у стрижей называется "оказаться на земле". Для стрижа это самая большая беда, какую только можно придумать! Ведь у стрижей такие длинные крылья и такие крохотные лапки, что сами они взлететь с земли не могут совсем. Стрижи почти всю жизнь проводят в полете, ловят мошек только на лету и даже спят на лету!
      Они даже не могут сидеть на ветках - такие маленькие у них лапки. Поэтому гнёзда они делают на обрывах и даже на стенах домов. И знаете, из чего они делают гнёзда? Из собственной слюны, как из глины, они вылепливают такие гнёзда-чашечки и крепят их, где нужно! Потому что им очень трудно собрать веточки.
      Киж - очень смелый и любознательный стриж. Он всё хочет увидеть своими глазами. И то, что происходит на земле и в траве, он тоже захотел увидеть своими глазами, а не глазами своего друга, ежа Шуршуна. Но родителей надо слушаться. Особенно когда они говорят, что опасно и страшно, а что нет. Они это хорошо знают. А Киж не послушался - и с ним случилась беда. Он, как и все стрижи, летал на очень большой скорости, не заметил веточки куста, задел за нее крылом, перекувырнулся в воздухе и упал в траву. Теперь ему там видно все, что и ежу, только взлететь он не может. Вот-вот пропадет совсем!
      В наше время в такой беде стрижу может по-настоящему помочь только человек! Вот бабушка Маши - она очень многое в жизни знает. Знает она, и как стрижу помочь. Но ведь ей надо показать стрижа, а он сам докричаться до нее не может, как смогла бы, например, испуганная курица или ворона.
      - Так ты сам и покажи, где Киж лежит! - посоветовала Тася Шуршуну, который так и скрывался под кустом смородины, как в засаде. - Проползи мимо бабушки и Маши. Тебя они увидят, обрадуются тебе, пойдут за тобой и увидят Кижа. И бабушка покажет Маше, как спасать стрижей, если они припали на землю.
      - Боюсь! - ответил Шуршун из-под куста. - Меня недавно соседская девочка увидела, так забрала домой и посадила в коробку. Ну, молоко давала. Всё равно ничего хорошего нет в неволе. Это не всем людям понятно. Еле-еле уговорил ее кошку, чтобы она мне помогла. Ночью кошка перевернула коробку, и мы с ней смогли приоткрыть дверь. Так и спасся.
      - Маша совсем не такая, - заступилась за Машу Тася. - И бабушка ей объяснит, что ежам гораздо лучше живется в природе, на воле, чем у людей дома.
      - Всё равно боюсь! - сказал ёж Шуршун и добавил: - А вдруг Маша меня остановит, чтобы познакомиться со мной поближе, и я долго не смогу показать ей и бабушке, где Киж оказался. А в это время с ним успеет случиться что-нибудь ужасное.
      Шуршун от волнения многих букв не выговаривал, и если его слова писать и говорить так, как говорил он, то трудно было бы что-то понять. Но Тася всё поняла и задумалась: ёж Шуршун мог рассуждать правильно.
      Тася знала: всем, кто попал в беду, кто бы он ни был - человек, кукла, ёж или стриж, - надо обязательно помогать! И тебе тоже, если попадёшь в беду, тогда кто-нибудь наверняка поможет!
      И вот что придумала Тася.
      - Вы всё слышали? - обратилась она к Мишке и Габи.
      Иллюстрация полосная глава 5
      - Слышать-то слышали, - прозвучал над головой Таси грустный голос мишки Мишки, - но как мы-то сможем беде помочь? Нам же нельзя показать, что мы внутри себя живые. Если мы сейчас слезем со стула и пойдем, куда этот ёж Шуршун покажет, то бабушка и Маша глазам своим не поверят. А то еще и в обморок от страха упадут!
      - Да-да! - поддержала Мишку Габи. - А если потом Маша будет всем рассказывать, как мы по-настоящему ходили, то ей никто не поверит, над ней будут смеяться! Доведут Машу до слёз! Это будет ужасно! Просто ужасно!
      - Ты, Мишка, не пойдешь. Ты покатишься! - сказала Тася.
      - Как это?! - удивился Мишка.
      - А очень просто! - сказала Тася. - Ты сделаешь вид, что нечаянно упал со стула и от этого покатился по траве. Покатиться могут и всякие неживые вещи. И покатишься ты, Мишка, в сторону стрижа Кижа. И если он далеко, то и катиться будешь далеко. Всё равно это не будет выглядеть, как какое-то небывалое чудо. Конечно, бабушка удивится, что ты всё катишься и катишься, но в обморок от этого точно не упадет.
      - Киж недалеко лежит! Совсем недалеко! - обрадованно прокричал ёж Шуршун всем своим маленьким ежиным сердцем. - Вон, около того куста крыжовника!
      И он показал своим остреньким носом, куда нужно катиться мишке Мишке. Выходило, что и вправду недалеко.
      - Всё, Мишка! Не сиди тут без дела, надо спешить! - сказала Тася Мишке. - Катись-ка ты отсюда - и поскорее!
      Такие слова говорят друг другу, когда сильно ссорятся, но при таком положении дел эти обидные на вид слова оказались очень нужными и правильными. От этого все засмеялись, а Мишка - так он засмеялся до упаду. То есть до настоящего упаду, потому что он повалился со стула, а потом покатился со смеху. Так в штуку говорят, а он и вправду покатился.
      Тася и Габи сидели у Мишки на задних лапах, как дети сидят на коленях у папы - и потому тоже повалились вместе с Мишкой со стула.
      - Ой! - вскрикнула Габи.
      - Ой! - вскрикнула Тася и еще прокричала вдогонку Мишке: - Только не накатись на Кижа!
      - Ой! - вскрикнула и Маша, увидев необычайное происшествие. - Мишка покатился! Куда это он?
      Она поспешила за Мишкой, чтобы поднять его, и снова ойкнула:
      - Ой! Что это? Кто это? Ой, птичка какая-то! - И она позвала бабушку: - Бабушка, тут птичка какая-то лежит!
      Бабушка тоже поспешила из-за стола к Маше и, когда увидела удивительную находку, тоже ойкнула:
      - Ой, Маша! Это стриж!
      - Он из гнезда упал, да? - спросила Маша бабушку, и ее сердечко забилось от жалости.
      - Нет, Маша, он не из гнезда упал. - И бабушка рассказала про стрижей всё то, что мы уже знаем.- Сейчас мы его спасем, - сказала бабушка.
      Она осторожно подняла стрижа на ладони. Он лежал на бабушкиной ладони тихо-тихо и никуда не вырывался.
      - А можно я его поглажу? - спросила Маша.
      - Лучше не надо, - сказала бабушка. - Он же совсем не домашний. Ему и так страшно. А если его гладить, он еще сильнее может испугаться. Теперь его надо подбросить высоко-высоко - и тогда он сам полетит. Я бы дала его тебе, но боюсь, что ты еще не сможешь подбросить высоко. А я пока еще могу. Но уже не так высоко, как в молодости. Ну, Машуня, смотри.
      Бабушка немного опустила руку, а потом громко сказала "Лети!" - и подбросила стрижа изо всех своих бабушкиных сил!
      И правда, стриж как будто сразу зацепился за воздух - и понесся, и понесся! В благодарность за свое спасение он сделал несколько стремительных кругов над садом.
      - Это он нам так "спасибо" говорит, - сказала бабушка.
      - Пожалуйста, стриж! Не за что! - прокричала Маша в небеса. - Больше не падай!
      Тут она захотела поднять с травы мишку Мишку - и снова ойкнула:
      - Ой, бабушка! А у нас тут еще и ёжик в саду!
      Ёж Шуршун Младший Круглый оказался куда смелее, чем казался раньше. Он не смог оставить в беде своего друга, не смог отсиживаться в кустах и подобрался поближе, чтобы подбодрить друга, поддержать и посмотреть, как стрижа Кижа будут спасать.
      - Надо же! - удивилась бабушка. - У нас тут в саду прямо как в раю: и стрижи, и ежи - все вместе!
      - А давай его домой возьмем, - вся загорелась Маша. - И он у нас поживет!
      От этих слов у ежа Шуршуна все иголки так и задрожали. Но бабушка объяснила Маше, что совсем не надо забирать ежа из природы в человеческий дом.
      - Это как если бы тебя вдруг забрали прямо с улицы чужие люди на какой-нибудь далекий и совсем необитаемый остров. Пусть и красивый, но там ни папы, ни мамы нет, - сказала она напоследок. - Но немножко еды ежу тут можно у куста оставить. Творожка немного, яичко покрошить и отварной картошечки. А молока ежам нельзя, хотя многие думают, что можно. От молока коровьего у ежа животик болит... Ежи хорошие и полезные. Они вредных для сада насекомых поедают. Вот пусть этот ёж и ухаживает за нашим садом. А ты можешь осторожно понаблюдать за ним издали.
      Вы, наверно, уже догадались, каким способом давным-давно один обыкновенный ёж спас самого главного стрижа, когда в сильную бурю он оказался на земле... Нет, подбросить его, как это сделала Машина бабушка, ёж, конечно, никак не мог! То был долгий и нелегкий для ежа труд.
      Ежу пришлось как можно сильнее прижать к спине свои иглы, чтобы стриж смог вскарабкаться к нему на спину и не уколоться. А потом ёж долго-долго вёз его у себя на спине, пока не достиг края высокого речного обрыва. Тогда стриж спустился с ежа - и ежу, чтобы самому не упасть вниз, даже пришлось немножко подкатить стрижа носом и передними лапками к обрыву. Ежу упасть с обрыва - значит, совсем пропасть, а стрижу - значит, наоборот, спастись в легком и быстром полёте! Бросился стриж с обрыва вниз и тут же взлетел в бескрайние небеса!
      Машу так увлекло путешествие ежа Шуршуна по бабушкиному саду, что она даже ненадолго забыла про свои игрушки. И бабушка не стала журить ее, а сама подобрала всех и усадила на стул, как сидели они раньше.
      Тася, мишка Мишка и Габи тоже не обиделись на свою хозяйку за то, что она не подняла их с травы - ведь не каждый день увидишь живого ёжика рядом с собой, можно увлечься и обо всем позабыть!
      - Надо же! - весело сказал мишка Мишка, глядя в небо, где носились стрижи и ласточки. - Вот уж никогда не подумал бы, что для того, чтобы кого-нибудь спасти, иногда нужно просто покатиться от смеха в нужную сторону.
      - Только сейчас никуда больше не катись, - так же весело попросила Тася Мишку. - Хватит бабушке с нами хлопот!
      И они, все трое, рассмеялись, вспоминая, как Мишка прокладывал путь к припавшему на землю стрижу - только осторожно рассмеялись, чтобы и вправду не попадать со стула и не раскатиться от смеха в разные стороны.
      
      СКАЗКА ШЕСТАЯ
      КАК ДРУЗЬЯ СПАСАЛИ ТАСЮ
      
      Давайте вспомним, как Тася и ее друзья помогали стрижу Кижу, который нечаянно упал в траву. Немало выдумки и сил потребовалось, чтобы тот смог снова взлететь в родное небо. И каждый не смог бы помочь стрижу в одиночку.
      Друг стрижа Кижа, еж Шуршун, не мог подбросить его в воздух, чтобы стриж смог свободно и легко расправить крылья. И ёж не знал, как сообщить о беде людям, которые только и могли это сделать. Тогда он рассказал о беде кукле Тасе, и в маленькой головке куклы Таси родился замечательный план спасения. Она надоумила Мишку нечаянно упасть в траву и покатиться прямо к бедному стрижу.
      Маша увидела, как покатился мишка Мишка, очень удивилась и побежала поднять его. Так она увидела в траве стрижа Кижа и позвала бабушку. А уж бабушка знала, как спасать упавших стрижей: она взяла птичку и высоко подбросила ее в воздух. И стриж Киж вернулся в родные небеса!
      И так очень часто в жизни бывает. Чтобы помочь даже в маленькой беде одному человеку, нужны усилия многих людей, порой даже незнакомых. Зато потом у всех этих многих людей становится светло, тепло и радостно на душе. А это в жизни - главное!
      Кукла Тася, как говорится, умело организовала спасение стрижа. Она и думать не думала, что очень скоро ей самой понадобится помощь друзей - и старых, и новых. Без них и она бы могла пропасть, как стриж Киж, если бы ему никто не помог.
      А случилась беда на речке.
      Только перед этим к Маше приехали ее папа и мама. Они приезжали в деревню после работы, на выходные дни. На этот раз - рано утром в субботу.
      Маша первым делом познакомила с мамой свою новую подружку Тасю. Мама взяла в руки Тасю и воскликнула: "Ой!" Конечно, не испуганно воскликнула, а восхищенно.
      - Какая настоящая старинная кукла! - сказала мама. - Какая она теплая и живая! Вот жаль, что у меня в детстве такой не было! Одни пластмассовые. Моя мама все удивлялась, почему они мне не нравятся. А они мне казались твердыми и холодными. Помню: как возьму такую пластмассовую куклу за ручку, а она - холодная. Даже страшно бывало. Только я маме ничего не говорила. Смешно ведь: куклы испугалась!
      И мама еще вздохнула:
      - Ну, такая уж я была - и трусиха, и мерзлячка.
      Этот рассказ слышали и папа Маши, и бабушка, которая как раз и была папиной мамой.
      - Ох, знал бы об этом, когда хотел с тобой познакомиться, так сразу подарил бы тебе эту куклу! - засмеялся папа. - А тогда стоял, смотрел на тебя и не знал, что сделать, чтобы ты обратила на меня внимание! Весь тогда измучился.
      Тут бабушка очень удивилась:
      - Митя, а откуда ты знаешь, что у меня эта кукла была? - спросила бабушка Машиного папу, который ей самой, бабушке, приходился сыном. - Ведь я при тебе никогда ее из сундука не вынимала.
      И тут Маша первый раз в жизни увидела, как папа покраснел. Потому что проговорился. Оказалось, что он в детстве однажды тихонько залез без спроса в бабушкин сундук. Но только ничего такого интересного для мальчишки, который никакой темноты не боится, он там не нашел: какие-то платьица, какая-то кукла в коробке.
      И вот только теперь папа повинился.
      - То-то я вижу, как-то не так Тася в сундуке лежала, - покачала головой бабушка. - Поставить бы тебя в угол за то, что без спроса лазил по сундукам, да поздно. Это мальчишке будет в углу скучно и тоскливо стоять, а ты уж вон вырос. Ты в углу сразу свой телефон достанешь.
      - Бабушка, а давай я за папу в углу постою! - воскликнула Маша.
      Она очень захотела помочь сразу всем и еще папу спасти от бабушкиного наказания.
      "Вот молодец!" - подумала Тася про Машу. Она-то помнила того мальчишку, который когда-то вынул ее из сундука и который потом вырос и стал папой Маши. Но она, Тася, ни за что не стала бы ябедничать на того мальчишку бабушке. Да и положил он ее тогда обратно в сундук очень аккуратно, хоть и не совсем ровно. Ох, и давно же это было!
      - Я буду в углу тихо-тихо стоять, без всяких телефонов! - мужественно пообещала Маша.
      - Ой, а можно и мне с тобой в углу постоять без телефонов? - весело попросила Машу ее мама. - Давай мы вместе за папу постоим. Ведь мы его так любим!
      Тут папа еще больше покраснел. А все женщины рассмеялись - и бабушка, и мама Маши, и сама Маша, и кукла Тася.
      А потом мама и папа Маши подкрепились с дороги чаем и пирожками и собрались на речку.
      Маша взяла с собой Тасю и Габи.
      - Ты уж извини, Мишка, что тебя не берут, - повинилась Тася за Машу перед мишкой Мишкой. - Просто ты такой большой, тебя нелегко нести до речки.
      - Так я разве обижаюсь! - успокоил Тасю Мишка. - Я ведь мишка не только бурый, но и совсем домашний. Я и в лес-то не хожу - там всякие колючки и ветки за шерсть цепляются. А на речке что мне делать? Я же не купаюсь. Если я намокну, меня потом всю неделю сушить. Мне дома лучше всего. И не скучно совсем в кресле сидеть.
      До речки от бабушкиного дома идти, в общем-то, недалеко - минут двадцать. Но папа так любил свою машину, что и сейчас уговорил всех ехать, хотя мама предложила прогуляться по свежему воздуху. Убеждать папа умел.
      - Столик возьмем, кресла пляжные, - перечислял папа весь немалый груз, какой с собой на реку надо взять. - Зонт. Соки, фрукты. Мы же не на полчаса едем. Устроимся удобно. Не на себе же всё тащить... Вечером просто так прогуляемся.
      - Я тогда и Мишку возьму, раз поедем на машине, - спохватилась Маша.
      - Да бери, конечно! - еще больше обрадовался папа.
      - Ну вот, Мишка, - весело вздохнула Тася, когда все устроились в машине. - А теперь уж извини за то, что тебя, такого домашнего, на речку берут.
      - И это хорошо! - ответил никогда не унывающий мишка Мишка. - Погреться тоже не мешает лишний раз. В реку же меня не потащат.
      Кукла Тася первый раз проехалась в машине. Было интересно, только очень быстро. Ничем вокруг не успеешь полюбоваться. Раз - и уже на речке! А когда-то они с бабушкой Маши, когда бабушка еще маленькой была, всё шли, шли, и шли, а речка приближалась потихоньку. А кругом были поля, и жаворонок высоко в небе пел, и солнышко светило. Много разных впечатлений, пока до речки дойдешь.
      Маша очень хотела устроиться на самом краю пляжа - там, где и песок еще есть, и уже трава начинается. Она уже привыкла из речки прямо на траву выходить, чтобы песок к мокрым ногам не приставал. Там и расположились со всеми удобствами.
      Тут вдруг оказалось, что самое главное-то и забыли! Вернее, не забыли, а забылА. Маша забыла положить в сумку свой купальничек, пока игрушки в дорогу собирала! Вот тут-то и пригодилась папина машина, хотя купальник - самое легкое из всего, что можно нести на пляж! Ну не бежать же в деревню, все-таки она не совсем близко!
      - Вы поезжайте, а я пока тут полежу, - сказала мама. - Игрушки постерегу!
      - Еще неизвестно, кто кого постережет, - пробурчал мишка Мишка, когда увидел, что мама Маши беззаботно легла на песочек и закрыла глаза.
      И надо же такому случиться! Как только Маша с папой отъехали, вдруг налетел порыв ветра и повалил большой пляжный зонт. А зонт упал так, что повалил пляжный стульчик Маши, который она поставила к самой воде и на который посадила свои игрушки.
      Мишка и Габи упали удачно - перед самой водой. А вот кукла Тася упала в воду, еще и ветер той беде помог: так раздул платье Таси, что она, как на парашюте, улетела еще дальше в речку. И течение сразу стало уносить ее не вдоль пляжа - так бы ее еще заметили, - а как раз в сторону зарослей высокой травы и кустов.
      Мама Маши пока открыла глаза, пока поднялась сама, пока стала поднимать зонт, река успела унести куклу Тасю уже довольно далеко. Мама Маши спохватилась, когда стала поднимать стул.
      - Ой! - воскликнула она. - А где же Тася?
      А Тасю уже и не видно было за травой и кустами.
      Но куда раньше Машиной мамы воскликнули "ой!" Мишка и Габи.
      - Что же делать? Что же делать? - запричитала Габи.
      Мишка, хоть и увалень ленивый, но очень сообразительный.
      - Только без паники! - приказал он. - Я - зверь, я знаю, что делать. Надо слетать к стрижу Кижу. Он как-нибудь сообщит Маше о беде, а они с папой помчатся на машине вдоль реки и спасут Тасю.
      - Ты же не птица, чтобы в небе летать! - выпучила глаза Габи.
      - Зато могу бывать в небесах, как настоящее облако! - тихо рявкнул мишка Мишка. - Лучше проверь, чтобы меня никто не видел.
      - Тебя?! Такого большого?! - только и прошептала Габи.
      Весь этот разговор произошел, пока мама Маши еще даже не заметила пропажи Таси: куклы могут разговаривать гораздо быстрее, чем люди.
      Напомним, что "бывать" - это у кукол особое слово о способности бывать где угодно, пока на них люди не смотрят. Тем, кто отдыхал на пляже, не было дела до мишки Мишки, хотя он и большой. Все загорали и жмурились на солнце, а те, кто купался, - те от удовольствия и вовсе ничего вокруг не замечали.
      В той стороне, куда река понесла Тасю, на берегу было так много густых кустов и деревьев, что и к речке не подойти! Вот мама Маши, когда не увидела Таси поблизости, и побежала на берег повыше, чтобы посмотреть на речку с маленькой высоты.
      Тогда мишка Мишка и улучил минуту - и даже не минуту, а всего несколько секунд, - когда в его сторону никто не смотрел. И этих мгновений оказалось ему достаточно.
      Он сосредоточился - и сразу оказался в небесах над деревней, рядом со стрижом Кижом.
      Стриж Киж даже шарахнулся от неожиданности!
      - Ничего себе! - воскликнул он. - Медведи не летают!
      - "Я - тучка, тучка, тучка, а вовсе не медведь!" - живо пропел мишка Мишка, чтобы успокоить стрижа Кижа. - Это лесные медведи не летают, а я домашний. Кукла Тася в беду попала. Точнее - в реку. И ее уносит. Нужно скорее ее спасти. Я сейчас по-настоящему не здесь, а там - на реке. И сейчас исчезну, как только кто-нибудь на меня посмотрит. А ты скорее предупреди как-нибудь Машу и ее папу, что Тася в беде. Не знаю как!
      - Не волнуйся, есть идея получше! - крикнул стриж Киж, стремительно кружась вокруг мишки Мишки, который и правда висел в небе, как маленькая тучка.
      И как раз в тот миг мишка Мишка исчез в небесах и появился на пляже, потому что мама Маши уже подбегала к месту, где остались игрушки. Она решила искать Тасю не по берегу, а в самой реке, пусть даже пришлось бы плыть за ней.
      - Киж сказал, что у него "есть идея получше", - доложился Мишка кукле Габи. - Не успел разузнать, какая такая идея, но Кижу можно верить. Он смелый.
      - Ты там, наверно, прямо над домом висел, - стала воображать Габи. - Мог и бабушку напугать, и Машу. Папу - вряд ли. Он, если бы тебя увидел, наверно, подумал бы, что ты - такой из себя неопознанный летающий объект. То есть предмет и вещь, - И Габи добавила, хвалясь своими знаниями: - Сокращенно ЭНЭЛО.
      Мишке, честно говоря, не понравилось, что он - какое-то "ЭНЭЛО".
      - Ну да. Ты Габи - тоже предмет, то есть объект, - пробурчал он. - Только опознанный и нелетающий объект. Сокращенно выходит - ОНО.
      - Какое я тебе "ОНО"! - возмутилась Габи. - Ты что, Мишка, опять задираешься?!
      - Извини-извини, пожалуйста, - поспешил помириться Мишка. - У меня нечаянно вышло. Сижу тут глупо, а надо скорее предупредить Тасю, что помощь идет. Вернее летит.
      - И даже плывет, - сказала Габи, видя, как поплыла в поисках Таси мама Маши.
      А что же Тася, спросите вы? Она ведь тоже могла побывать в небе, где Киж летает. Ведь ее тем более никто не мог видеть - она же за кустами оказалась!
      Ну, во-первых, Тася сначала немного растерялась - ведь она первый раз в речку попала, да к тому же не по своей воле, а по прихоти сильного ветра, который ее подхватил! Кто, скажите, тут не растеряется поначалу?
      А во-вторых, когда она подумала, как же ей выбираться на берег, мишка Мишка уже всё сам успел придумать и побывать в небе, где летал стриж Киж.
      Куклы очень хорошо слышат, что другие игрушки говорят, даже издалека. Вот и Тася услышала, как мишка Мишка докладывал кукле Габи о пока неизвестной "идее получше", которую придумал стриж Киж.
      А в-третьих, даже если бы кукла Тася успела где-нибудь побывать, пока ее саму не видят люди, то ведь всё равно ей бы пришлось возвращаться в реку, где она была по-настоящему.
      Поэтому, когда она услышала из-за кустов, что мишка Мишка хочет сообщить ей о плане ее спасения, она сама на секундочку побывала около Мишки и Габи, сказала им "спасибо" и вернулась в реку дожидаться помощи.
      И помощь двигалась к ней и по воздуху, и по реке. По воздуху - стриж Киж, а по реке - мама Маши.
      Стриж Киж со своей "идей получше" мог домчаться от деревни до реки куда быстрее папиной машины. А его "идея получше" заключалась в том, чтобы поднять на ноги всех береговых ласточек, которые живут в гнездах-норках на крутых речных берегах-обрывах. Именно таким был берег на другой стороне от пляжа. "Поднять на ноги" ласточек, конечно, нельзя - так только про людей можно сказать. Поэтому стриж Киж поднял их на крылья, когда объяснил им, что случилось.
      Береговые ласточки всей своей большущей стаей подлетели к Тасе и стали кружиться около нее так быстро, так махать всем множеством своих крылышек, что даже создали у воды маленький ветерок, а на воде - маленькие волны, которые стали отгонять куклу Тасю всё ближе и ближе к берегу. Самые храбрые из ласточек даже умудрялись на лету подталкивать Тасю клювами и лапками.
      Стриж Киж тоже старался помогать им, но - очень осторожно. Ведь если ласточка может взлететь в воздух даже с самой куклы Таси, попавшей в реку, то стрижу с его длинными крыльями это никак не удастся.
      И конечно же, ласточки постарались изо всех сил поднять невообразимый птичий хор и гвалт, чтобы привлечь внимание людей. Люди, конечно, заинтересовались, но как-то, можно сказать, медлительно. Ведь их разморило солнышко.
      А больше всех заинтересовался не человек, а пёс. Настоящий охотничий пёс-спаниель. Он пришел на речку со своими хозяевами. И пока те, загорая, только подняли свои головы на шум, он уже мчался к речке посмотреть, что это птицы затеяли такую панику - что там случилось.
      - Ричи, Ричи, назад! - кричала ему вдогонку его хозяйка, но пёс Ричи ее как будто не слышал.
      Высокая трава и кусты псу-спаниелю были нипочем! Он пробился сквозь них, нацепляв на уши десяток колючек. И когда он увидел куклу, плывущую вблизи берега, он тут же кинулся за ней в воду. Ведь настоящего пса мясом не корми - дай только броситься за какой-нибудь брошенной вещью и вернуть ее человеку!
      Вот он и бросился за куклой в реку - схватил ее осторожно зубами и сразу погрёб к берегу.
      А ему вдогонку послышался с другой стороны уже другой крик:
      - Эй! Отдай! Это не твоё!
      Как вы думаете, кто так кричал? Ну конечно же, мама Маши, которая тоже увидела куклу Тасю и стала плыть к ней почти с середины реки. Но не успела. Пёс-спаниель оказался куда шустрее ее.
      Пёс-спаниель, чьи уши были украшены уже добрым десятком репьев-колючек, пробрался через кусты и траву и, конечно же, первым делом принес находку своим хозяевам. Он положил ее перед ними и радостно завилял хвостом.
      Иллюстрация полосная глава 6
      Завилял потому, что кукла Тася сказала ему "спасибо!" - и это слово благодарности услышал только он.
      - Ой, да это же кукла той девочки! - сказала хозяйка пса своему мужу и тут же очень заволновалась: - А где же сама девочка?
      - А она с отцом на машине в деревню минут десять назад уехала, - успокоил ее внимательный муж.
      Тут и мама Маши подошла к ним, выбравшись из речки, и стала благодарить. И конечно, больше всего она благодарила пса-спаниеля, на которого поначалу так рассердилась в реке, потому что он схватил чужое. Но выходило, что он не крал чужое, а, наоборот, спасал чужое. Поэтому мама Маши погладила мокрого пса Ричи, а тот так встряхнулся, что всех окатил брызгами, и все зажмурились.
      Вот как получилось: все, кто оказались тут самыми мокрыми, теперь были самыми счастливыми - и кукла Тася, и мама Маши, и пёс Ричи.
      И конечно же, были счастливы мишка Мишка, кукла Габи и стриж Киж, весело круживший в небесах. Стриж Киж ничуточки не огорчался тому, что о его "идее получше" люди никогда не узнают. Ведь ему уже кричали в небеса "большое спасибо!" все игрушки Маши - и Тася, и мишка Мишка, и кукла Габи.
      Маша с папой вернулись на реку, когда Тася уже снова сидела на пляжном стуле, как будто ничего не случилось. Сидела и высыхала на ярком солнышке.
      Пока мама Маши только собиралась рассказать о необыкновенном и даже опасном приключении Таси, куклы уже успели всё обсудить между собой, ведь они переговариваются мыслями, а это куда быстрее всяких человеческих разговоров.
      Всех очень удивила кукла Габи.
      - Ой, Тася, у тебя же платье порвано вон там, там и там! - воскликнула она горестно и добавила даже в рифму: - Этот грубый, дикий пёс так тебя беспечно нёс!
      - Ну вот! Пёс Ричи Тасю спас, он же и виноват теперь! - возмутился мишка Мишка. - Ну, Гавриленция! Ну, ты скажешь!
      - Но ведь девочек же надо аккуратно и осторожно носить. С любовью носить! - не унималась Габи. - Это же всем давно известно! Только не псам!
      - Не волнуйся, Габи! Это я об корягу в реке зацепилась и порвала! - постаралась успокоить ее Тася. - Ничего! Зашьем. Всякое с моим платьем случалось. И ты, Мишка, успокойся, остынь!
      - Чтобы успокоиться и остыть, мне самому надо теперь в воду мокнУться, - усмехнулся Мишка.
      - А кто тебя такого большого будет потом вытаскивать из реки? - поинтересовалась Тася, умело отвлекая игрушки от возможной ссоры. - Никаких стрижей и ласточек не хватит. И собак таких больших, чтобы тебя смогли вытащить из воды, еще поискать надо.
      - Тебя, Мишка, чтобы из реки вытащить, нужен настоящий большой подъемный кран, - съехидничала, но без всякой злости, кукла Габи.
      - Нет, для меня нужен будет большой настоящий вертолет, - твердо решил мишка Мишка. - На меньшее я не согласен.
      Кукла Тася вспомнила, какие бывают вертолеты. Она видела вертолет, когда бабушка еще была маленькой и играла с ней в саду. Огромная железная машина пролетела невысоко в небе около деревни. Шуму от нее было в тысячу раз больше, чем от самой большой стаи береговых ласточек!
      И Тася спросила мишку Мишку:
      - Ты думаешь, что такой большой вертолет услышит такого маленького стрижа Кижа, когда Киж будет звать его на помощь?
      - А при чем тут стриж Киж? - растерялся мишка Мишка.
      - А что, у тебя уже есть, как у стрижа Кижа, "идея получше"? - засмеялась Тася.
      Тут и Габи, и мишка Мишка тоже засмеялись. А Мишка засмеялся так, что, наверно, если бы сидел на стуле, а не рядом с ними, на траве у реки, то, наверно, упал бы со стула и покатился бы от смеха в речку! Тогда и правда, спасай его с помощью вертолета! Ведь на меньшее он не согласен!
      
      СКАЗКА СЕДЬМАЯ
      ДРАГОЦЕННЫЕ ЗАПЛАТОЧКИ ТАСИ
      
      ...А помните, какое интересное, но немного опасное приключение пережила Тася в прошлой истории? От порыва сильного ветра она очутилась в реке - и ее бросились спасать все, кто мог.
      Первым к делу спасения приложил лапу Мишка. Вернее, он помахал лапой в небе и сообщил о беде стрижу Кижу. Стриж Киж маленькой молнией прилетел к реке, поднял всех береговых ласточек - и те всей стаей принялись помогать кукле Тасе прибиться к берегу. А потом за дело взялся и вовсе незнакомый охотничий пёс-спаниель. Он услышал дружные крики ласточек, побежал выяснить, что за шум, - и вытащил Тасю на берег. Как говорится, помогали Тасе всем миром.
      В общем, приключение окончилось благополучно. Однако небольшое расстройство все-таки получилось. Спаниель Ричи так задорно спасал Тасю, так спешил с ней из реки на берег через кусты, что немного порвал о ветки ее сарафанчик.
      Больше всех расстроилась Маша, когда увидела порванный сарафан. Она даже заплакала. И несколько ее слёз упало на Тасю, а она и так была вся мокрая после плавания в реке.
      Мишка сказал:
      - Ну вот, Тася. Теперь тебе еще дольше сушиться придется.
      А бабушка стала успокаивать Машу:
      - Что тут плакать? Нет никакой беды. Тася любит красивые заплаточки. Пришьем еще одну, когда Тася совсем высохнет. Ты ее только слезами больше не мочи.
      И посадила Тасю на ту длинную полочку, под окнами, которая у деревенских домов бывает и называется "завалинок". Там Тася стала сушиться на солнышке, а Маша принесла к ней её друзей, чтобы Тасе не было скучно одной.
      А Габи взялась утешать Тасю, хотя Тася вовсе не выглядела огорченной.
      - Ты только не расстраивайся, - сказала она. - Сейчас все девчонки любят носить всякие заплатки и даже дырки. Теперь это модно. Эти дырки и заплатки на одежде прямо на фабриках делают и в магазинах продают одежду тоже с дырками и заплатками.
      - Мало ли что модно! - весело ответила Тася. - Такие заплатки и дырки ничего не стоят. А мои заплаточки - все драгоценные!
      - Как "драгоценные"?! - очень удивилась Габи. - Они у тебя что, из золота и серебра сделаны?
      Тут мишка Мишка стал хитро посмеиваться и заметил:
      - А под каждой заплаточкой, если под ней дырки нет, можно прятать и золото, и серебро. Ну, много, конечно, не спрячешь.
      - Ладно, Мишка, ты не ехидничай,- отмахнулась от него Тася. - Раз теперь дырки и заплатки делают прямо на фабрике, то девчонки и мальчишки носят эти заплатки и дырки совсем незаслуженно. Это всё равно что настоящие медали носить, ничего такого великого и важного не сделав, за что медали дают.
      - Как это "незаслуженно"? - снова очень удивилась Габи.
      - А так, - сказала Тася. - Каждая заплаточка и дырочка должна быть памятью о каком-нибудь настоящем приключении или случае, когда, может быть, даже потерпеть немного пришлось, потому что было больно... ссадина получилась какая-нибудь или царапина. На живой коже у людей всё зарастает, а на одежде - нет. Вот заплаточка и становится драгоценным напоминанием о важном и непростом событии. У меня все заплаточки драгоценные. Каждая напоминает о каком-нибудь приключении. Сейчас у меня их три. Вот, смотрите!
      И она показала друзьям все свои драгоценные заплаточки.
      - Под каждой спрятана какая-нибудь история, которая дороже золота и серебра, - сказала Тася и потрогала темно-синюю заплаточку. - Вот эта - самая первая. Она - про большое приключение Машиной бабушки в лесу... И я там тоже с ней была за компанию. Ох, и натерпелась я тогда страху!
      - Ой, расскажи, пожалуйста! - воскликнула Габи.
      И Тася стала рассказывать:
      - Это было давно. Тогда бабушка Маши была совсем маленькой... даже чуть-чуть младше Маши. И все называли ее просто Ирочкой или Ирушкой, а не как сейчас - бабой Ирой.
      И вот однажды летом ей приснился большой-пребольшой белый гриб. Самый большой и самый красивый во всем лесу. Я тот гриб в Ирином сне своими глазами видела. Сон маленькой Иры был очень ярким. И когда она проснулась, то подумала, что тот гриб и вправду растет на том самом месте, под ёлочками. У тех ёлочек Ира со своей мамой много раз бывала. И что вы думаете? Маленькая Ира решила сделать всем подарок-сюрприз - быстренько сбегать без спросу в лес за тем огромным белым грибом. Я вам скажу, бабушка Ира в детстве очень смелой была!
      И вот после завтрака мама и папа Иры пошли на работу, на ферму. Мама - к своим коровам, а папа - к своим тракторам. Дома остались только маленькая Ира и ее бабушка.
      И тут Тася задала вопрос::
      - Вы не запутались? Это сейчас маленькая Ира сама давно уже бабушка, и мы эту бабушку Иру все знаем. А в ту пору, когда она была маленькой, у нее ведь тоже была бабушка.
      - Всё понятно! - сказал мишка Мишка. - У каждого ребенка должна быть бабушка, а лучше - даже две. И когда бабушка Ира сама была ребенком, у нее тоже должна была быть бабушка. Чего ж тут непонятного!
      - Так вот, - продолжила Тася свой рассказ. - Ира всегда спрашивала разрешения пойти куда-нибудь за пределы сада, но тут ей очень захотелось сделать сюрприз. И она знала, что в лес ей одной пока нельзя... А какой сюрприз, если бабушку в лес тянуть! Никакого сюрприза не выйдет. И вот как будто какой-то хитрый чертёнок подсказал маленькой Ире: "Не спрашивайся! Дождись, пока бабушка уйдет на дальний огород, - и скорее беги в лес!"
      Так Ира и сделала. Дождалась, пока бабушка ушла и не стала ее видеть, - и побежала в лес. Представляете?
      - Какой ужас! - воскликнула Габи. - И что, даже не переоделась во что-нибудь похуже? Ведь в лесу ветки - можно платье порвать!
      - Ну да, для тебя платье порвать куда страшнее, чем заблудиться и пропасть! - тихо хмыкнул мишка Мишка.
      - Еще спрашиваешь! - вздохнула Тася. - Конечно, она спешила и прямо так побежала, в чем была. Хорошо, что хоть меня с собой взяла, а то даже не знаю, что могло бы случиться с ребенком в лесу! Мы, куклы, когда нас люди не видят, можем бывать где угодно, хоть на краю света, но ведь мы не можем заблудиться и потеряться, потому что знаем: на самом деле мы - в том самом месте, откуда начали свое путешествие. И мы сразу, прямо в одно мгновение попадаем обратно на то место, когда нужно... А люди так не умеют. Хотя иногда и думают, что могут. Поэтому не только каждый ребенок, но и взрослый должен предупреждать кого-нибудь из родных, куда он идет. Мало ли что может случиться - и надо будет человека спасать.
      - Ты это потом всем людям скажи, - грустно вздохнув, посоветовал Мишка. - Только не знаю, услышат ли они твой важный совет. А сейчас давай-ка не отвлекайся, рассказывай дальше. Вон Габи сейчас вся сгорит от любопытства.
      - Ничего я не сгорю! - буркнула Габи. - У меня платье дорогое, его жалко. А ты, Тася, рассказывай дальше, а то я и вправду... ой!
      - И вот Ирушка бегом побежала в лес, - продолжала Тася. - Прямо понеслась. Она знала то место, которое во сне увидела. А я только дыхание затаила - что же будет! Ведь я не могла ее разубедить, что гриб был только во сне. И вот она подбегает к тем маленьким ёлочкам, заглядывает под них. И что видит?
      - Что видит?! - вся подпрыгнула Габи.
      - Что-что... - развел лапами мишка Мишка. - И гадать не надо что - не было там никакого самого-пресамого белого гриба. Во сне был, а наяву - нет, обычное дело. Небось заплакала маленькая Ира. Да?
      - Ох! Если бы заплакала! - вздохнула Тася. - Тогда, от огорчения, наверно, и домой сразу вернулась бы. А тогда и бабушка ее, наверно, не волновалась бы. Потому что не успела бы заметить пропажи Иры. Но Ира была девочкой настойчивой. Она, конечно, поняла, что гриб во сне совсем не обязательно должен быть и наяву. Но она любое дело любила доводить до конца. И решила обязательно вернуться с сюрпризом. Это значит - найти хотя бы один большой белый гриб. И она смело пошла искать его!
      - Одна! В лесу! - воскликнула Габи. - Ужас!
      - Да, представьте себе! - всплеснула руками Тася. - Одна и в лесу! Ну, не совсем одна. Я была с ней. Но честно скажу, я сначала не знала, что делать.
      - Если бы маленькая Ира была Красной Шапочкой, то обязательно бы наткнулась на Серого Волка, - стал рассуждать мишка Мишка. - Вот тогда был бы ужас! Но в этих лесах волков давно нет. А медведей - еще давнее.
      - Ничего смешного, Мишка, не вижу, - сказала Тася, первый раз рассердившись на Мишку за всё время дружбы с ним. - Никаких зверей не надо, чтобы взять и пропасть в лесу. Но нам помог не пропасть настоящий дождь. Целый ливень!
      - Ой, как это?! - воскликнула Габи.
      - Как-как? Ира побежала от дождя домой, чего непонятного? - сказал Мишка.
      - А вот ничего подобного! - ответила Тася. - Ира еще не успела заблудиться, но и домой она не побежала. Она смелая, она решила переждать дождь в лесу, скорее нашла те самые ёлочки, которые ей снились, и забилась прямо под них на мягкий и теплый мох. Вот! Вся свернулась на боку калачиком и стала ждать!
      - Ух ты! - восхитился Мишка. - Прямо как в настоящей сказке.
      - И тогда я взмолилась всем добрым небесным ангелам, которые когда-то первых добрых кукол для маленьких детей создавали, - продолжала Тася. - Чтобы они мне помогли и нагнали на маленькую Иру сон... И что же! Она и вправду заснула! Прямо под ёлочками. А что? Там так уютно было, много мягкого мха, а весь дождь в стороны по густым веткам стекал.
      - Вот это да! - еще больше восхитился и даже поразился Мишка. - Вот так в лесу может спокойно заснуть только очень смелая девочка, которая ничего не боится... Ну, если только она еще не совсем заблудилась. Надо же!
      Иллюстрация полосная глава 7
      - А мне только того и надо было, чтобы Ира заснула! - рассказывала дальше Тася. - Тут уж я поспешила найти какого-нибудь доброго лесного ежа или белку. Повезло. Как раз одна шустрая белка недалеко на дереве дождь пережидала. Я ей объяснила, что случилось, а белка мне и говорит:
      "Ого-го! Я тут большой белый гриб себе на зимний запас присмотрела и ждала, пока он побольше вырастет. Как раз сегодня хотела сорвать. Но для такого важного дела, как спасение девочки, конечно, не жалко. Сейчас принесу!"
      Белка спрыгнула с дерева на землю, помчалась куда-то под дождем, а уже через минуту возвратилась вся мокрая, но с большим-пребольшим белым грибом. И мы вместе с ней пристроили его под теми ёлочками, прямо под самым носом у Иры. Будто белый гриб там и рос, где она его во сне видела. Рос и вырос, пока она спала. Здорово, да?
      - Здорово! - захлопала в ладоши Габи. - Прямо чудо устроили!
      - Лучше сказать "настоящий фокус", - серьезно рассудил Мишка. - И назвать этот фокус надо "таинственное перемещение белого гриба из сна в явь". Представляю, как удивилась Ира, когда проснулась.
      - Удивилась, да не сразу, - сказала Тася. - И чуть было без гриба не осталась! Потому что, как только я ее тихонько разбудила, тут и солнышко вышло. И Ирушка спросонку сразу из-под ёлочек выскочила. Она даже не успела заметить наш с белкой сюрприз... Представляете!
      - Ой! - прямо испугалась Габи. - И что же? Снова стала искать гриб?
      - Вот тут-то и пришлось мне не пожалеть свой сарафанчик, - вздохнула Тася. - Мне ничего не оставалось делать, как только зацепиться им за нижнюю ветку ёлки, чтобы задержать Иру. Ира нечаянно дернула - и он порвался. А я так крепко зацепилась, что Ире пришлось снова лезть под ёлку, чтобы отцепить меня. Тут-то она и увидела гриб! И она ойкнула даже громче, чем ты, Габи!
      - Могу представить себе, как она обрадовалась! - воскликнула Габи.
      - Ты лучше представь себе, как обрадовалась я! - сказала Тася.
      - Ну, наверно, недолго вы радовались, - усмехнулся мудрый Мишка. - Я-то могу себе представить, какой нагоняй устроила маленькой Ире ее бабушка. Она же, наверно, обыскалась ее и в доме, и в саду. Дождь идет, а девочки нигде нет!
      - Да уж! - вздохнула Тася. - Бабушка Иры успела очень поволноваться, пока искала ее. Ведь она даже вообразить не могла, что Ирушка убежит не к подружкам или куда-нибудь в дальний сарай, а в лес! Но знаете, когда Ира рассказала бабушке, как всё было, бабушка задумалась... А потом она не стала наказывать Иру, а только взяла с нее честное слово, что Ира всегда будет предупреждать родных о том, куда собралась. Бабушка сказала так:
      "Мы тебя хватимся, а тебя - нет! И мама, и папа, и я - мы можем так разволноваться, что у нас от волнения даже сердце может разорваться. Вот - как у Таси ее сарафанчик. Только сердце уже не зашьешь... и это будет очень больно!"
      И маленькая Ира пообещала бабушке, что теперь всегда обязательно будет говорить, куда собралась, и просить разрешения...
      - А вот эта, другая заплатка у тебя еще больше первой, - заметил Мишка. - Наверно, и приключение было гораздо интереснее и опаснее.
      - Ну нет, - честно призналась Тася. - Здесь история короткая и без всяких особых чудес. Правда, это тоже история про смелую девочку. Как-то играли мы с мальчишками, и один уже большой мальчишка стал играть нечестно. И маленькая Ира стала его отчитывать. А он со злости взял и забросил Ирину куклу - это как раз меня! - на высокое дерево. И я нечаянно повисла на ветке.
      - Ой! - воскликнула Габи. - Я бы умерла со страху!
      - Да, высоковато было! - сказала Тася. - Все советовали Ире сбить меня какой-нибудь палкой. А ей было меня жалко - и она полезла за мной на дерево! И все мальчишки очень удивились. Ведь оказалось, что Ира умеет лазить по деревьям не хуже их. Потом она стала трясти ветку, на которой я повисла. Но тогда и мне уж пришлось постараться и поскорее сорваться вниз. А то я стала бояться, что Ира слишком сильно обопрется на ветку - та сломается, и Ира упадет. В общем, снова пришлось порвать сарафанчик для дела. Ничего другого не оставалось.
      - А вот эта, третья заплаточка, - указала Тася, - это уже история про то, как Ира испугалась и мне пришлось ее выручать. Но ведь совсем не стыдно испугаться маленькой девочке, когда на нее идет рассерженная коза и грозит своими большими рогами. Ире очень захотелось поиграть с ее козлятами на лугу, но козе это почему-то не понравилось, и она решила отпугнуть Иру. Коза опустила голову - и показала, какие грозные у нее рога. Представляете, она даже боднула Иру - и та упала!
      - Эх, жаль меня там не было! - грозно прорычал Мишка. - Уж я бы взял козу за рога!
      - А я так и сделала! - весело сказала Тася. - Я выпрыгнула из рук Иры и зацепилась сарафаном за козий рог. Коза мотнула головой - а я ухватилась еще крепче. Тогда уж и коза сама испугалась, побежала и стала изо всех сил мотать головой... А я на ней вся болталась, прямо как модная шляпка! Ох, не скоро козе удалось от меня избавиться. И опять больше всего досталось моему сарафанчику. Эта заплатка теперь сидит на дырке, которую козий рог сделал!
      - Ты, Тася, - прямо настоящий герой! - восхитилась Габи.
      - Точнее настоящая героиня! - уточнил мудрый Мишка и почему-то вздохнул мудро и грустно.
      - Ты что так вздыхаешь? - спросила его Тася.
      - А то, что мне можно никаких таких подвигов не делать, а тихо сидеть в мягком кресле всю жизнь, - ответил Мишка.
      - Это еще почему? - удивилась Тася.
      - Я же медведь, а на медвежьей шкуре, если что случится, шерсть снова вырастет, и места приключения на ней уже не будет видно, - сказал Мишка. - И уже ничто никому не будет напоминать о том приключении... Всё забудется.
      И он снова вздохнул.
      - А ты, Мишка, случайно, не забыл, что ты медведь домашний и игрушечный, - осторожно заметила Тася, - а вовсе не лесной и не настоящий. Это только у настоящих медведей шкура зарастает сама. А твою придется чинить, если ты какой-нибудь подвиг совершишь. И тогда на твоей шкуре тоже получится заплатка, как на моем сарафане. И будет эта заплатка сиять, как медаль за храбрость!
      - Это здорово! - взбодрился Мишка и стал шутить, как обычно: - Да только я большой, а значит, и подвига мне надо ждать большого. А большие подвиги редко случаются. Долго ждать придется в кресле. И большую заплатку надо будет заранее готовить.
      Тут Габи хихикнула и сказала:
      - А зачем долго готовить? Ты, Мишка, целое одеяло возьми - вот тебе и заплатка для большого подвига!
      И все игрушки снова дружно рассмеялись. И мишка Мишка вовсе не обиделся на такую шутку. Он тоже рассмеялся, хотя его смех всегда больше похож на грозное такое и сердитое рычание...
      Когда Тася вся высохла, бабушка Маши сама пришла и забрала ее в дом вместе с остальными игрушками. А вечером бабушка Маши стала учить Машу пришивать заплаточки. На этот раз, чтобы сделать драгоценную заплаточку про четвертое приключение Таси, бабушка стала пришивать ее на сарафанчике особыми, потайными стежками. Как это? А спросите своих мам и бабушек. Они вам расскажут, что такое "потайные стежки"...
      
      
      
      СКАЗКА ВОСЬМАЯ
      БОЛЬШАЯ ТАЙНА МАЛЕНЬКОГО СЕКРЕТИКА
      
      - А давай я тебя рисовать буду! - однажды сказала Маша кукле Тасе.
      Всего минутку назад Маша посмотрела в окно. Там с утра было скучно и пасмурно, а теперь, под вечер, и вовсе дождь пошел - ни в саду, ни на полянке у леса не поиграешь. И дождю в этот пасмурный день тоже, наверно, было скучно, потому что шел он как-то так - уныло и без всякого удовольствия. Дождь качался из стороны в сторону, будто думал, чем бы еще заняться, а не просто так идти на ночь глядя.
      Зато Маше пришла в голову отличная идея, чем теперь заняться дома!
      - Давай! - обрадовалась Тася, только она, конечно же, сказала это совсем неслышным для Маши голосом. - Меня же еще ни разу никто не рисовал. Даже твоя бабушка! Только посади меня к свету, чтобы я лучше видна была.
      - Маша тебя нарисует так, что ты будешь на картинке видна даже лучше, чем в жизни! - сказал мишка Мишка.
      Он, как всегда, сидел в своем большом-пребольшом и мягком-премягком кресле.
      - Как так может быть? - удивилась Тася.
      - А так, - ответил Мишка. - Маша очень хорошо может рисовать. У нее даже талант есть. Однажды она меня так нарисовала, что я подумал, а, может, я и вправду когда-то был настоящим лесным медведем.
      - И меня! И меня! - воскликнула Габи, теперь сидевшая в кресле рядом с Мишкой, ведь они подружились благодаря Тасе. - Меня Маша так нарисовала, как будто я настоящая и самая-пресамая знаменитая-презнаменитая киноактриса.
      - Вот здорово! - сказала Тася. - Вы мне потом покажете ваши портреты. Ладно?
      Тут Мишка покашлял. Только медведи кашлять, как люди, не умеют, поэтому получилось, что он странно так порычал.
      - Видишь ли, Тася, - сказал Мишка как-то очень по-взрослому. - Мы не можем показать тебе наши портреты.
      - Да-да! Не можем. Ну, просто нисколечки не можем! - подтвердила Габи и грустно вздохнула. - А то мы бы - с удовольствием...
      - Потому что тут есть... как бы это сказать... одна маленькая беда, - осторожно продолжил Мишка.
      - Да-да! - подтвердила Габи. - Беда... а еще проблема... а еще засада - так мальчишки говорят... а еще...
      - И этого хватит, не преувеличивай, - сказал Мишка.
      И Габи замолкла от его авторитетного голоса.
      - Так в чем же дело? - не на шутку встревожилась Тася. - Где ваши портреты? Куда девались?
      Мишка посмотрел на Габи и спросил ее:
      - Ну что? Скажешь ты?
      А Габи посмотрела на Мишку и незаметно помотала головой.
      - Нет, лучше - ты, Мишка, - сказала она. - У тебя лучше получится. Спокойней. А еще - понятней... А еще не знаю как...
      - В общем, Маша свои картинки рисует-рисует, а потом... а потом... в общем, Тася, ты только не волнуйся... - И Мишка вздохнул поглубже, чтобы поспокойней сказать какую-то очень неспокойную правду.
      - А потом их все рвет! - прямо закричала Габи, так что у Таси даже в ушах зазвенело.
      Но, конечно, Габи закричала тоже на особом, неслышном для людей языке игрушек.
      - ...На мелкие кусочки, - грустно и спокойно сказал Мишка.
      - Очень-очень мелкие... и потом их все закапывает, - постаралась добавить так же спокойно и тихо Габи.
      Только получилось у Габи это спокойствие, как конец страшной-престрашной истории, у которой никакого счастливого конца не бывает. Тася даже вздрогнула и похолодела.
      - А почему Маша так делает? - тихо-тихо, в два раза тише спросила она.
      - Погоди, скоро сама всё увидишь и поймешь, - сказал Мишка.
      Он тут же решил развеять немножко ужасное настроение, воцарившееся среди кукол, и сказал:
      - Вон, пока лучше посмотри, что у Маши получается.
      Да-да, за то время, пока игрушки говорили, уже многое Машей было сделано. Она подвинула стул к столу, разложила на столе свои фломастеры, открыла большой блокнот, села на стул и принялась рисовать Тасю.
      Некоторое время все игрушки сидели, как говорят люди, тише воды, ниже травы.
      - Ну как? - наконец не выдержала Габи.
      А Тася даже не услышала ее вопроса - так была восхищена. Она сидела на столе, затаив дыхание. Ее портрет получался просто чудесным - ярким и очень похожим на нее, Тасю. Даже более красивым, чем сама Тася. И Тасин сарафанчик на портрете выходил даже красивее настоящего! Если бы Тася любила хвалиться, она, наверно, воскликнула бы: "Вот, теперь я вижу, что я - самая красивая кукла на свете!" Но Тася не только не умела хвалиться, но так это не любила, что никогда бы и не стала этому учиться!
      Тут в комнату зашла бабушка.
      И вдруг Тася очень быстро перевернула несколько листочков блокнота и как будто спрятала портрет Таси. А на чистом листочке стала выводить какие-то непонятные каракули.
      - Рисуешь, да? - сказала бабушка и занялась своим делом: менять белье на постели, перестилать ее.
      - Нет-нет! - ответила Маша. - Я просто так... Давай я тебе помогу постель заправить.
      Тася обрадовалась, что Маша решила помочь бабушке. Но при этом и встревожилась. Ее удивило, что Маша спрятала свой прекрасный рисунок от бабушки. Но еще больше ее обеспокоило то, что Маша стала отнекиваться, как будто делала что-то такое, что детям делать нельзя и за что детей даже наказывают. И получалось даже так, что Маша решила отвлечь внимание бабушки, чтобы та больше не спрашивала про ее рисунок. Всё это показалось Тасе очень странным!
      - Вот видишь! - вздохнул и даже грустно порычал мишка Мишка.
      - Да что же это такое! - прямо растерялась Тася и даже мысленно всплеснула руками. - Неужели Маша и мой портрет порвет?
      - Наверно, порвет, - вздохнула Габи.
      - Только сначала до конца доделает. Так что ты его еще увидишь, - сказал Мишка так, будто хотел успокоить Тасю.
      - И когда вся эта беда-проблема началась? - спросила Тася.
      - Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - произнес Мишка знаменитую и очень правильную пословицу. - Я могу это тебе показать, когда Маша заснет. Габи видела то, как это всё началось. Меня там тогда не было. Но Габи еще не знает, как входить в сны и воспоминания. Сделаем так: я вас проведу, а ты, Габи, покажешь точное место.
      - Я бы не хотела увидеть эту ужасную историю снова, - тихо призналась Габи.
      - Но придется, - твердо сказала Тася. - Теперь надо спасать Машу, разве ты не видишь? А то ее дар пропадет... Только как бы так сделать, чтобы Маша не стала заканчивать мой портрет до того часа, как ляжет спать?
      - Надо ее отвлечь, - правильно придумал Мишка, глядя как Маша старательно помогает бабушке менять белье на постели. - Вот так же, как она отвлекла бабушку от своего рисования.
      - А как это сделать? - развела руками Габи.
      - Были бы в саду, можно было бы позвать ежа Шуршуна или стрижа Кижа, - проговорил Мишка. - Они бы стали вертеться перед глазами - вот Маша и забыла бы до завтра про свой рисунок.
      - А у Маши есть свой секретик? - вдруг спросила Тася.
      - Какой такой секретик? - удивился Мишка.
      - Есть-есть! Разве ты, Мишка, не знаешь, что у всех девочек есть секретики? - воскликнула Габи.
      Она очень обрадовалась, что знает кое-что такое, что неизвестно даже умному Мишке.
      - У каждой девочки есть секретик, - продолжала она. - Девочки делают такую маленькую, симпатичную ямку где-нибудь в очень секретном месте, потом кладут туда что-нибудь ценное, красивое и такое сверкающее... какие-нибудь пуговки, бусинки... даже брошку можно положить, если не очень жалко... Вот, а потом сверху кладут стеклышко, чтобы было видно, что под ним так таинственно сверкает. Вот, и всё сверху засыпают землей и травой. Получается секретик, о котором знает только сама девочка и больше никто-никтошеньки!
      - А зачем он нужен, такой секретик? - спросил Мишка.
      - Ну как же ты не понимаешь?! - удивилась Габи. - Это же самый настоящий тайный секретик!
      - Да, Мишка, у каждого бывает свой секретик, который не совсем понятен для других, - поддержала Тася Габи. - Нам вот тоже не совсем понятно, почему медведям зимой нужно обязательно спать, когда можно в снежки играть или с горки кататься.
      - Как вы не понимаете? - удивился в свою очередь Мишка. - И во-первых, это никакой не секретик - все знают, что мы спим зимой. А во-вторых, спать - это же спа-а-а-ать!
      - Так ты знаешь, где Машин секретик? - спросила Тася.
      - Как я могу знать, если я даже не знал, что это такое? - на этот раз очень правильно и понятно удивился Мишка.
      - Я знаю! Я знаю! - с радостью воскликнула Габи, ведь теперь она знала даже еще больше того, о чем не знал Мишка. - Я была там, когда Маша его делала! Он под кустом крыжовника. Там близко мы стрижа Кижа спасали!
      - Значит, и вправду без ежа Шуршуна нам сегодня не обойтись, - сказала Тася.
      У нее в голове уже зародился очень важный и пока что очень секретный план. Она так и сказала:
      - У меня есть секретный план, но о нем я потом скажу. А прямо сейчас нужно выполнить первый пункт этого плана. Нужно постараться усыпить Машу.
      - Как?! - хором воскликнули Мишка и Габи.
      - А вы замечали, как у людей бывает? Когда кто-то начинает зевать, тогда и все с ним рядом начинают зевать, - сказала Тася. - Вот и давайте вообразим, что мы все зеваем и очень спать хотим. Будем напускать сон на Машу... Может, так она отложит рисунок до завтра.
      - А если не получится? - засомневался Мишка.
      - А ты не думай, что не получится, - посоветовала ему Тася. - Ты, главное, старайся. А там посмотрим. В крайнем случае что-нибудь другое придумаем.
      - Ага! Это будет называться тайный план "Б", раз план "А" не получился, - решил хоть как-то показать свои глубокие знания мишка Мишка.
      И все игрушки стали изо всех сил воображать, что им очень хочется спать. И они так раззевались, что если бы были людьми, то у них слёзы бы из глаз потекли. А Мишка даже не выдержал и пробормотал:
      - Если я так дальше зевать буду, то чего доброго засну до будущего лета прямо сейчас.
      - Не отвлекайся! - строго велела ему Тася. - Давай еще немного поднатужься!
      И Маша, управившись вместе с бабушкой со сменой белья на постелях, вдруг зевнула один раз, потом - еще раз, а потом сказала:
      - Бабуль, что-то мне очень спать захотелось.
      - И правильно! - поддержала Машу бабушка. - На улице - дождь. Делать нечего. Давай сегодня пораньше ляжем. Вот поужинаем - и спать!
      - Получилось! - воскликнула Габи... и еще раз протяжно зевнула. - Ой! Так и я сейчас засну.
      - Нельзя! - предупредил Мишка. - Нам в дорогу собираться.
      От нетерпения еле дождались, когда Маша поужинает, зубы почистит, умоется, ляжет в свежую постельку и заснет! А всего-то ждать было - меньше часа. Но для игрушек это немало!
      И как только Маша заснула, так Мишка сразу скомандовал:
      - Поехали!
      Закружил всех троих разноцветный вихрь - и въехали они, а вернее влетели прямо в Машины сны.
      Тася и Мишка увидели знакомые чудеса, а Габи всё до сих пор было в новинку. Сейчас кружили вокруг кукол прозрачные хороводы самых разнообразных - обыкновенных и диковинных - дверей.
      - А может, это - там? Или там? - спрашивала Габи, тыча пальцем в самые необыкновенные двери.
      - Времени у нас мало, поэтому объясняю только один раз, - строго сказал Мишка. - Красивые двери ведут в мечты и сказки, а самые обыкновенные открываются в воспоминания. Надо искать среди них.
      - Ну, можно вот хоть в эту заглянуть? Хоть одним глазком? - взмолилась Габи, указывая на зеленую дверь, всю увитую золотыми лианами.
      - Ну, убедись, что не то, - буркнул Мишка. - Только быстро.
      Габи протянула руку, приоткрыла дверь и ойкнула. Мишка и Тася тоже не выдержали и заглянули.
      Иллюстрация полосная глава 8
      Они увидели бескрайний, до самых краев земли луг. Он был покрыт золотистой травой, а по ней гуляли - вы ни за что не поверите! - маленькие слонята совершенно небесного цвета, цвета незабудок. Зато небо над лугом было не голубое, а всё словно из искрящегося ослепительного снега!
      - Я же говорил - не то! Это самый обыкновенный сон Маши. Кажется, вчерашний, потому что снег на небе уже успел подтаять, но еще не растаял, - сказал Мишка и закрыл дверь. - Пошли! Ищите дверь с какой-нибудь противной рожицей или такую, что в песке стоит.
      Можно было идти прямо сквозь хороводы дверей - тогда никуда особенно не попадешь. А попадешь, если только открыть дверь.
      Смотрели все внимательно, но тут как раз новичок в путешествиях, Габи, оказалась на высоте.
      - Может, вон та? - указала она. - По-моему, я эту кикимору уже видела.
      Дверь была ничем не примечательная - серая, неказистая. Только на ней и вправду была намалёвана противная рожица.
      - Ну, сама и открывай, - предложил Мишка, морщась на ту рожицу.
      Дверь действительно была снизу так засыпана песком, что открывалась с большим трудом. У Габи сил не хватило - пришлось налечь на дверь всем дружно, втроем.
      - Да, похоже, Маша не любит вспоминать это место, - задумчиво сказала Тася.
      А Габи воскликнула:
      - Здесь! Я была здесь!
      И через мгновение все три куклы оказались во дворе Машиного дома в городе, на краю детской площадки.
      Они увидели песочницу, в которой играли маленькие дети. И среди них была Маша. Только здесь она была значительно младше, чем сейчас. Ведь беда случилась еще прошлой весной.
      Маша со своей подружкой делали куличи. А какой-то мальчишка, еще младше их, совсем кроха, копал рядом песок своей лопаткой. И при этом всё норовил поддеть лопаткой куличи. То есть разрушить их. В общем, вредничал. А потом даже стал кидать песок на девочек.
      - Надоел! - сказала решительно Машина подружка. - Давай ему так дадим, чтобы он отсюда кувыркаться устал!
      Маша посмотрела на сорванца, смерила его взглядом с головы до ног и вздохнула:
      - Он маленький. Маленького бить нельзя.
      - Тогда давай его напугаем изо всех сил, - придумала новый план, план "Б", подружка Маши. - Я закаляку страшную нарисовала! Сейчас принесу!
      Она побежала к скамейке, где сидели взрослые - мамы и бабушки - и где лежал ее альбомчик с фломастерами. И также бегом принесла альбомчик в песочницу. И раскрыла его прямо перед мальчишкой с ужасным возгласом:
      - Смотри! Оно сейчас как выпрыгнет на тебя!
      Думаете, маленький хулиган испугался? Он был, как говорят, не робкого десятка! Он сам сделал закаляке страшную рожицу и даже кинул в нее лопаткой песок.
      - Эта закаляка у тебя получилась не страшная, - сказала Маша. - Давай я сейчас другую нарисую.
      Обе девочки побежали к скамейке - и Маша стала рисовать в альбомчике подружки.
      Рисовала-рисовала - и вдруг подружка Маши отскочила от скамейки.
      - Ой! - вскрикнула она. - Такую я и сама боюсь!
      - И я! - призналась Маша. - И я ее уже боюсь!
      Она даже отступила на шаг, чтобы вытянутой рукой закончить ужасный портрет страшной новой закаляки - нарисовать ей последний, десятый зуб, похожий на пилу и торчащий до самого живота.
      - Ой! - вскрикнула подружка Маши. - Я такую не понесу! Мне страшно! Сама неси!
      - Я попробую, - робко ответила Маша.
      Она так же - вытянутой рукой - взяла альбомчик, сразу отвернула от себя закаляку, чтобы не видеть ее, и побежала к песочнице.
      Мальчишка увидел, что к нему бегут с новой закалякой, и хотел было дать смелый отпор. Он даже встал со своей лопаткой, как воин с мечом.
      Но как только он увидел новую закаляку, которую нарисовала Маша, он так разревелся на весь двор, что даже все голуби и воробьи разлетелись во все стороны.
      Конечно же, он бросился спасаться к своей маме!
      - Что такое? Кто тебя обидел? Кто ударил? - прямо подпрыгнула со скамейки его мама.
      - Они-и-и! - ревя, указал мальчишка на девочек.
      - Мы его не били! Даже пальцем не тронули! - закричала навстречу той маме Машина подружка.
      - Они закалякой пугают! - ныл дальше мальчишка.
      - Какой закалякой? - не поняла его мама.
      - А Маша нарисовала закаляку, - тут же сказала Машина подруга. - А он ее испугался. Маша, покажи!
      - Ух ты! Да эта Машина подружка - настоящая ябеда! - возмутился Мишка. - Сама всё начала, а теперь - в кусты!
      Мама мальчишки посмотрела в альбомчик - и как вся вздрогнет!
      - Фу! Какая гадость! - воскликнула она. - Ты не художница, а просто мазила. Тебе фломастеры в руки нельзя давать! Ты только бумагу портишь! Тебе ничего нельзя рисовать никогда в жизни!
      Конечно, Машина мама и мама подружки Маши поспешили на помощь. Двое взрослых женщин - большая сила! Они стали разбираться. Кто-то не только из детей, игравших в песочнице, но и бабушек оказались вовсе не ябедами, а настоящими честными свидетелями того, что задираться первым начал мальчишка, а девочки просто стали обороняться от него. Увидев такую грозную подмогу, Машина подружка даже с гордостью призналась, что она тоже защищалась своей закалякой...
      В общем, справедливость начала потихоньку торжествовать. Но мама того зловредного мальчишки вовсе не собиралась приносить извинения за то, что накинулась на Машу. И надо было видеть, какие огромные слезы стояли в глазах Маши!
      - Я больше не могу это видеть! - дрожащим голосом проговорила Габи. - Вот-вот разревусь!
      - Да уж... Даже если бы я уронил на пол огромную банку с вареньем, и то мне не было бы так грустно, как сейчас, - шмыгая носом, пробурчал Мишка.
      Тасе тоже стало очень грустно, но она знала, что слезами горю не поможешь.
      - Так! Картина ясная! - строго сказала она, взяв себя в руки. - У Маши есть талант художника. Но однажды ее обругали за рисунок, и она теперь боится показывать, что рисует. Надо исправлять положение! У нас мало времени. Скорее назад!
      И через мгновение все трое оказались в темной комнате на даче, где тихо спала Маша.
      - Так! Нам предстоит большое и нелегкое дело, - сказала Тася. - Сейчас, пока Маша спит, нужно вырвать меня... то есть не меня, а бумажку с моим портретом, упаковать в фольгу от шоколадки, чтобы бумага не промокла, и спрятать в...
      - Ты хочешь спасти свой портрет? - прямо восхитилась Габи, не дослушав и перебив Тасю.
      - Я хочу спасти Машу, - немножко сердито ответила Тася. - И помните, что я сказала? Нам не обойтись без помощи ежа Шуршуна.
      - Так он, наверно, спит давно! - вздохнула Габи.
      - Как раз ночью ежи не спят! - сказал Мишка.
      - А когда же они спят? - удивилась Габи.
      Но ответа не дождалась, потому что Мишка и Тася уже вовсю занимались серьезным делом.
      Это человеку легко справиться с тем, что затеяли игрушки - хватило бы десяти минут, а то и меньше. Но для игрушек то был, конечно, большой и нелегкий труд: нужно было аккуратно вырвать листок с портретом Таси из блокнота, очень аккуратно сложить его много раз, потом отыскать в темном доме шоколадку, взять от нее фольгу, аккуратно и очень плотно завернуть сложенный рисунок Маши в фольгу... И при этом совсем не шуметь! А ведь фольга ужасно громко шуршит, гораздо громче любого ежа!
      Когда всё было готово, ёж Шуршун, которого Тася позвала мысленно, что умеют делать только опытные игрушки, уже сидел на крылечке, перед закрытой дверью дома. Дождь ему был нипочем!
      С трудом, но всё же удалось игрушкам отпереть дверь, чуть-чуть приоткрыть ее и отдать ежу Шуршуну важную посылку. И тот под дождем побежал с ней в сад.
      - Думаешь, получится? - тихо спросил Тасю Мишка, когда они провожали глазами ежа в ночную садовую тьму.
      - Надеюсь, - ответила Тася. - Пока я знаю только одно - здешние подружки Маши гораздо лучше той, городской. Да и злых взрослых я здесь пока не видела...
      - Значит, будем так изо всех сил надеяться, чтобы всё получилось, - сказала Габи.
      - Нам еще надо не забыть зайти в сон Маши и уговорить ее завтра показать подружкам свой секретик, - заметила Тася.
      - Да-да! Теперь это очень большой и тайный секретик! - воодушевилась Габи. - Что в нем, не знает даже сама Маша. А мы знаем! Вот здорово! Вот Маша удивится!
      - Это не главное, что она удивится. Не для этого всё придумано, - задумчиво сказал Мишка.
      - А для чего? - удивилась Габи.
      Мишка только лапой махнул:
      - Сама увидишь. Пошли! Пора дверь закрыть, а то сырость в дом лезет.
      На радость Тасе и всем игрушкам, новое утро выдалось ясным-преясным!
      - Ты что, и дождик смогла уговорить уйти куда подальше? - удивился утром Мишка.
      - Ну, может быть, он нас услышал и тоже решил помочь, - сказала Тася.
      Как только сад подсох под ярким солнцем, так Маша побежала показывать свой секретик деревенским подружкам, Кате и Лике. Про незаконченный портрет Таси она, конечно, не забыла, а просто отложила рисование до вечера - уж больно хороша была погода, по которой она успела соскучиться!
      В секретике Маша хранила яркие и необычные пуговички. Она представляла себе, что это - такие волшебные зёрна, из которых могут когда-нибудь вырасти в саду самые необыкновенные фруктовые деревья.
      Маша взяла с собой в сад Тасю, а Мишка и Габи наблюдали за происходящим из окна дома.
      Когда Маша осторожно раскопала около куста крыжовника свой секретик, она даже отпрыгнула в сторону! Так удивилась!
      - Ой! А что это? Там такого не было! - воскликнула она.
      Ночью ёж Шуршун всё сделал очень аккуратно, ведь ежи видят ночью не хуже, чем днем. Он проник в Машин секретик, положил сверху на пуговички конвертик из фольги с Тасиным портретом внутри и так же аккуратно всё снова закопал.
      - Какое красивое золотце! - сказала Катя.
      Она назвала фольгу "золотцем", потому что так давным-давно дети называли фольгу от шоколада и конфет - и вот бабушка Кати тоже с детства привыкла так говорить. А Катя подхватила.
      - Я не знаю, что это, - сказала Маша. - Я боюсь.
      Катя не поняла, чего тут можно бояться, а девочкой она была очень любопытной. Катя сразу взяла конвертик и развернула его. А потом - развернула и хранившийся в нем листок бумаги.
      - Да это же кукла Тася! - удивилась Катя. - Ой, как красиво и здорово нарисована! Прямо как живая! Это ты ее нарисовала?
      Маша очень растерялась.
      - Я! - прошептала она. - Только не я...
      - Так не бывает! - сказала Лика. - Чтобы ты не ты...
      - Я сюда не прятала, - призналась Маша. - Я дома рисовала... а он...
      И Маша замолкла, потому что ей стало даже немножко страшно.
      - А кто же спрятал? - поинтересовалась Катя.
      А Лика только и сказала в восхищении:
      - А я так не умею рисовать!
      Тут Маша прямо выхватила свой рисунок из рук Кати и побежала к бабушке.
      - Бабуля! Бабуля! - закричала она уже на бегу. - Это ты Тасю в саду у меня спрятала?
      Бабушка очень удивилась.
      - Как я могла Тасю в саду спрятать?
      - Не Тасю, а вот что! - И Маша невольно протянула рисунок бабушке.
      - Ой, как ты замечательно Тасю нарисовала! - еще больше удивилась бабушка.
      - Очень здорово! - подтвердили подружки Маши.
       А бабушка прищурилась, улыбнулась и спросила Машу:
      - Зачем мне прятать? Это ты от меня все свои рисунки почему-то прячешь. Уж не знаю почему.
      - И нам тоже не показывает! - подтвердила Лика.
      - Вот. Может быть, ты спрятала, а потом и забыла об этом? - сказала бабушка. - А ведь у тебя, я вижу, настоящий талант! А талант прятать нельзя! Нужно рисовать не только для себя, но и для всех! Чтобы все радовались.
      - И для нас! И для нас! - прямо запрыгали подружки. - Нарисуй нам наших кукол, а не одну Тасю!
      И тут Маша обо всем догадалась.
      - Тася, это ты спрятала мой рисунок? - спросила она тихо.
      А Тася только улыбнулась ей.
      - Не спрятала, а спасла, - неслышно сказала она. - Только не мне, а ежу Шуршуну спасибо скажи.
      - А давайте я вам ежа нарисую! - вдруг придумала Маша, хотя и не слышала, что сказала ей Тася.
      - Давай! - очень обрадовались подружки Маши. - Давай нам ежа! А потом медведя!
      И Маша принялась рисовать уже без всякой опаски, что ее рисунки увидит кто-нибудь еще.
      - Здорово всё получилось, - сказал Мишка. - Ты молодец, Тася! Наверно, Маша станет знаменитым художником.
      - Да-да! - подхватила Габи. - И наши портреты повесят в каком-нибудь знаменитом музее!
      - Зачем мне в музей? - хмыкнул Мишка. - Медведи в музеях не водятся. Вот бы мой портрет - да на фантик сладкой конфеты!
      - На фантик?! - хором удивились куклы.
      - Ну да! На фантик! - еще больше воодушевился Мишка. - Есть же конфета "Мишка на Севере". Там белый медведь на фантике. Есть еще конфета "Мишка косолапый". Там целых три бурых мишки. А вот была бы такая конфета, чтобы называлась просто "Мишка Мишка". Самая сладкая. И чтобы с моим портретом, который Маша нарисует!
      Тут Тася не выдержала и решила немножко пошутить над Мишкой-сладкоежкой.
      - Ты ведь очень большой мишка, - сказала она. - Значит, придется и фантик делать для очень большой конфеты. Такую большую конфету, наверно, только слоны смогут есть, а не дети.
      - Конечно, над медведем можно и посмеяться, - вовсе без обиды сказал Мишка, когда куклы уже перестали смеяться. - А был бы я какой-нибудь закалякой, так Маша бы меня так нарисовала, что вы бы все от страха разбежались кто куда.
      - Какой закалякой? - захлопала глазами Габи.
      - А вот какой! - зарычал Мишка и постарался сделать страшную-престрашную звериную мордочку.
      Но получилась не страшная, а такая смешная, что все трое - Тася, Габи и сам мишка Мишка - тут и вовсе покатились со смеху!
      
      
      СКАЗКА ДЕВЯТАЯ
      МАША И ТАСЯ В ПОИСКАХ САМОГО НЕБЫВАЛОГО НА СВЕТЕ
      
      Как только Маша проснулась, встала и умылась, так больше всего ей захотелось заняться... А вот угадайте, чем! Напомним, что накануне, днем раньше, она нашла свой рисунок, чудесным образом спрятанный в саду, в Машином "секретике". И тот рисунок, на котором была замечательно изображена кукла Тася, всем очень понравился.
      Тася сразу догадалась, чего больше всего захочется делать ее хозяйке, как только увидела, что Маша проснулась и открыла глаза.
      - Сегодня у нас будет День Художника, вот увидите, - сказала она своим друзьям.
      - Да, давненько я себя не видел красиво нарисованным, - взбодрился мишка Мишка. - Спорим, что Маша начнет с меня. Потому что я самый большой и первым в глаза бросаюсь...
      - А ты не бросайся собой, как попало, Мишка, - пошутила Тася. - Будь скромнее.
      - Тогда, чур, я - первая! - воскликнула Габи. - Я - самая маленькая, а маленьких больше любят...
      - Если разглядят, - хихикнул Мишка.
      - ...и самая красивая, - гордо добавила Габи, сделав вид, что не услышала Мишкину остроту на свой счет. - А самых красивых всегда первыми рисуют.
      "Ну, опять началось!" - вздохнула Тася и взялась наводить мир в доме.
      - А может, лучше взять нам и всем троим на одном портрете поместиться? - предложила она. - Друзья поодиночке не рисуются. А вместе мы будем, во-первых, гораздо красивее, чем по одному, а во-вторых, - нас будет сразу много, а от этого портрет получится в целых три раза больше и в три раза красивее. Ведь нас трое. Считать-то умеете?
      Посчитались. Вышло, что Тася права.
      Но не тут-то было!
      После завтрака Маша вдруг сказала бабушке:
      - А знаешь, бабуля, сегодня я нарисую что-нибудь, ну, совсем... совсем необыкновенное. Чего я еще сама никогда не видела! Что-нибудь небывалое!
      Мишка и Габи даже рты пораскрывали.
      - Так вам и надо! - весело сказала Тася. - Не стали бы изо всех сил бросаться Маше в глаза, такие большие и красивые, глядишь, она бы и сама захотела вас нарисовать.
      - И что же ты придумаешь такое небывалое? - спросила бабушка Машу.
      - А я еще сама не знаю, - ответила Маша.
      - Ну подумай. А не придумаешь, может, вместе вообразим что-нибудь небывалое, - предложила бабушка и задумалась даже. - Я вон уже сколько на свете живу, а ничего такого небывалого не видела... хотя всякое в жизни бывало.
      - Ха! Небывалое запросто можно придумать, - немножко самодовольно сказал мишка Мишка, будто он был самым бывалым жителем земли: - Вот, например: целая бочка мёда величиной с дом!
      - Ох, Мишка! - всплеснула руками Тася. - Недаром говорит пословица: "У медведя семь песен - и все они про мёд". Что такого небывалого в большой бочке? Вон Машин папа бывал на таких больших кораблях, в которых и тысяча таких бочек поместится. Можно сказать, "корабль-бочка". Залей его мёдом - вот и всё, и ничего небывалого не выйдет! Хотя, наверно, мёд в таких больших кораблях не перевозят.
      - А было бы здорово! Сидишь в кресле на берегу моря и ждешь, а к тебе плывет огромный корабль-бочка с мёдом! - воскликнул Мишка и, ненадолго задумавшись, вообразил кое-что еще небывалое, но поскромнее: - Тогда не море, а река, настоящая река... только в ней не вода, а...
      - Настоящий мёд! - не сдержавшись, с ехидством выпалила Габи.
      - А ты не перебивай мое воображение! - по-дружески возмутился Мишка.
      - Да что же тут такого небывалого, если в твоей реке даже купаться нельзя! - поморщилась Габи. - Вся слипнешься и увязнешь.
      - А зачем в ней купаться? - удивился Мишка. - Сиди себе на берегу, грейся на солнышке и черпай себе лапой мёд из реки прямо в рот.
      - Нет, небывалое - это другое. - И с этими словами Габи закатила глаза к потолку. - Это, к примеру, губная помада такая небывалая, от которой губы переливаются всеми цветами радуги... а еще разбрасывают кругом разноцветные огненные звездочки.
      Мишка тут же нашелся, как ответить:
      - Да что в твоей помаде такого небывалого, если этими огненными звездочками можно глаза обжечь и весь мёд испортить?
      - ...А еще такое платье, - продолжала Габи, будто снова не услышав Мишкину проказу. - Например, свадебное... которое всё прямо золото-серебряное... и у него такой шлейф легкий и длинный... и он тоже весь сверкает звездами и тянется до самого края света, как река...
      - С мёдом! - бухнул Мишка.
      Тася от смеха чуть не упала со стола.
      - Ох, небывалые вы мои! - воскликнула она, переведя дух. - На самом деле небывалое - это то, что сразу самому придумать нельзя. Вот если бы Маша стала рисовать что-то такое, что она и вправду никогда в жизни не видела - не какое-нибудь там платье, пусть и с самым длинным шлейфом, или обыкновенную реку с обыкновенным мёдом... а вот, к примеру, настоящую прялку... Тогда бы вышло небывалое. Потому что сейчас прялки уже в домах не бывает. Только в музеях можно увидеть.
      - А что это такое? - поинтересовалась Габи.
      - Вот ты говоришь "шлейф такой длинный у платья, что до самого края света", - стала рассказывать Тася. - А теперь вообрази, что раньше каждую ниточку для любой одежды женщины делали своими руками из растения или из шерсти. Из льна или даже крапивы! Да-да, из крапивы тоже очень красивая одежда получается! А каждую ниточку - из пушистого такого волокна тянули и свивали! Каждую-прекаждую ниточку пропускали через пальцы. И сматывали. Вся зима уходила на то, чтобы делать дома нити, а потом из них ткать полотно для одежды! А чтобы делать нити и сматывать их, нужна была прялка. Это такая дощечка, ее украшали узорами, и на ней укрепляли пушистое волокно растения или шерсть, а к ней в придачу полагалась круглая палочка, и с ее помощью волокно свивали-закручивали в тонкую нить. А еще бывали прялки - большие деревянные устройства на ножках и с колесом... Описать трудно. Нужно видеть!
      - Это же на нити для одного платья сто лет уйдет! - прямо ужаснулась Габи.
      - Поменьше времени уходило! Потому что женщины умели быстро работать, - с улыбкой сказала Тася. - И одежда получалась очень удобная и красивая. А уж на свадьбы такие платья делали - прямо как огромные цветочные букеты! Я тебе как-нибудь покажу, когда побываем там, где они еще есть, где их бережно хранят, как сокровища! Закачаешься!
      А пока игрушки разговаривали, Маша места себе не находила. Взрослые художники называют это "муками творчества". Вот бывает так: очень хочется создать что-то новое, удивительное, а в голову ничего не приходит! И главное - в душу тоже ничего не приходит такого, что может душу вдохновить!
      Маша обошла весь дом, ища что-нибудь небывалое. Даже под все кровати заглянула! Даже постояла в темных сенях дома, где когда-то и секунду боялась побыть.
      Она думала, а не слазить ли на чердак в поисках небывалого... Но всё же не решилась. К тому же она знала, что на чердаке хранятся старые вещи, которые уже столько времени бывали нужны для дела, столько раз их хозяева видели и для чего-нибудь применяли в жизни, что вещи совсем состарились, устали и отправились на чердак отдыхать от всяких дел. Так что по-настоящему небывалых вещей среди них не могло быть ни одной.
      Потом Маша обегала весь сад, но и там не нашла ничего необыкновенного. Она подумала, что, может быть, что-то небывалое еще таится где-нибудь в лесу. Но как представила она себе, какой лес большой и как в нем можно долго искать небывалое, хоть всё лето напролет, да так и не найти, то устала заранее и расстроилась.
      - Кажется, День Художника не задается, - заметил наблюдательный мишка Мишка, когда Маша вернулась из сада с опущенными руками.
      Бабушка тоже заметила, что вдохновение Маши тает, как мороженое на солнце, или же сохнет, как неполитый цветок. Она подумала и достала из буфета какую-то странную вещь, растопыренную во все стороны. Такое никто из игрушек раньше не видел.
      - Маша, а вот та самая морская звезда, которую папа когда-то привез с самого Дальнего Востока, с Охотского моря, - сказала бабушка, подавая Маше и правда большую-пребольшую шершавую звезду. - Ведь ты там никогда не была. Значит, это и есть для тебя небывалое.
      - Бабуля! - всплеснула руками Маша. - Но я же ее уже видела! Тебе ее папа и подарил!
      - Зато ты не видела, как она жила на морском дне, - сказала бабушка. - Ты же не была там, на дне Охотского моря. Вот давай и напряги свое воображение. Нарисуй жизнь морской звезды на дне моря. Для тебя это уж точно - самое что ни на есть небывалое. И для морской звезды - тоже! Она своих портретов еще не видела.
      Грусть улетучилась из глаз Маши, как тень от облачка, ненадолго закрывшего солнце.
      - Ну, вот вам! Будет теперь портрет этой сушеной морской раскаряки! - пробурчала Габи. - А вовсе не нас!
      - Но ведь интересно же, что у Маши получится! - воскликнула Тася. - Я ведь не была никогда на дне морском. А вы были?
      - Белые медведи могут нырять и до дна, - сказал Мишка. - Посмотрим, что Тася придумает, а потом я попрошу какого-нибудь белого, чтобы он нам показал, как там на самом деле бывает.
      Маша положила морскую звезду на стол и открыла большой блокнот. А потом воображала-воображала, старалась-старалась, но что-то ей всё не нравилось, что у нее получалось... А тут и время обеда наступило. И бабушка позвала ее за стол:
      - Давай поешь. Для воображения это полезно!
      И Маша пошла на террасу за стол с блокнотом и фломастерами. И положила блокнот рядом с тарелкой. Всё это видела только Тася, потому что ее Маша тоже взяла с собой, на что другие игрушки совсем не обиделись. Они уже привыкли смотреть на Тасю как на старшую и самую умную.
      Бабушка налила в тарелку суп. Это был суп с фрикадельками. Маша взяла ложку и только хотела зачерпнуть ею суп, как вдруг замерла и стала смотреть в тарелку, прямо как будто с берега на дно моря. Потом она поворошила ложкой фрикадельки, кусочки морковки и картошки в супе... а потом взяла и отложила ложку.
      - Бабуля, а укроп есть? - спросила она.
      - Есть! Но ты же не любишь укроп и петрушку в супе! - удивилась бабушка, но, конечно, дала внучке веточку укропа.
      - А это не укроп будет, а настоящая морская капуста! - сказала Маша.
      Она вытащила ложкой из супа фрикадельку, потом оторвала малюсенький кусочек ветки укропа и пристроила его на фрикадельке... а потом погрузила фрикадельку на дно моря... то есть супа! А потом взяла... нет, не ложку, а фломастеры и стала рисовать дно такого вот моресупа. Как говорят художники, "с натуры". Так должен был получиться глубоководный морской пейзаж!
      "Вот это да! - восхитилась про себя Тася. - Жаль, что Мишка с Габи не видят. Вот это уж точно небывалое - морское дно в тарелке с супом! Хорошо, что хоть морская звезда такая большая, что в тарелку не поместится, а то можно представить, что могло бы быть совсем небывалое: морская звезда во вкусном море с фрикадельками!"
      - Маша, суп же так остынет! - вздохнула бабушка.
      - Подожди, бабуля! - даже не подняв глаз, откликнулась Маша. - Я его холодным съем!
      - Вот он у тебя и станет холодным, как Охотское море, - снова вздохнула бабушка, но больше не стала перебивать Машино воображение.
      Бабушка знала, что настоящее творчество - дело такое важное, что даже суп может подождать, потому что, если вдохновение спугнуть, то и весь аппетит вместе с вдохновением может надолго пропасть.
      В общем, обед Маши прошел в компании бабушки, Таси и морской звезды и был больше похож на урок рисования с натуры.
      А потом случилось вот что! Маша посмотрела на свой рисунок, посмотрела - и вдруг опять расстроилась!
      - Ну вот! У меня получилось морское дно самое обыкновенное... - вздохнула она. - Потому что я такое уже видела по телевизору.
      "Похоже, из Маши и вправду может выйти настоящий художник, - с восхищением подумала Тася. - Ведь настоящие художники никогда себе "пятерку" за картины не ставят, а что-нибудь им всегда не нравится. Так они стремятся к совершенству".
      Бабушка посмотрела на рисунок Маши, и ей понравилось.
      - Морское дно как настоящее! - сказала она.
      И Тасе тоже морское дно понравилось, а вот самой морской звезде - неизвестно, она была сухая и не говорила ни на каком языке - ни на человеческом, ни на игрушечном. Но она ничем не выразила своего неудовольствия. Выходило, что картина не нравится только ее автору, Маше!
      Маша вздохнула, доела свой обед и пошла с Тасей и блокнотом в комнату. Мишка посмотрел там на картину дна морского и сказал, как большой знаток живописи:
      - Очень натурально нарисовано, но правда - чего-то небывалого немножко не хватает... ну, как лаврового листа в супе...
      - Или мёда... - хихикнула Габи.
      И тут Тасе в ее маленькую головку пришла замечательная большая идея.
      - А знаете что! - повеселела она. - У меня же есть подружка Ая, которая живет в музее. Помните, я о ней говорила? Она самая древняя кукла из всех, какие только есть. Она жила здесь так много лет назад, что если начать считать, то и за целый год все эти прошедшие годы не пересчитаешь. Ая видела совсем небывалое - то, чего теперь тут точно нет нигде!
      - И что это такое? - воскликнули хором друзья Таси.
      - А вот что! - отвечала Тася. - В тем времена, когда с Аей играла ее маленькая хозяйка, люди еще жили в больших темных пещерах... Или вот выкапывали пещеры в берегах рек... Никаких домов не было... А главное, тут, где теперь стоит дом Машиной бабушки, бродили настоящие небывалые слоны и носороги!
      - Как слоны?! - чуть не подпрыгнул в кресле мишка Мишка.
      - Как носороги?! - схватилась за голову Габи. - Тут же не Африка!
      - А вот так! - развела руками Тася. - Хоть и не Африка, а только в те далекие времена тут жили слоны и носороги. Только слоны назывались небывало - мамонтами. И у тех мамонтов и носорогов была такая огромная и густая шерсть до самой земли. И им не было холодно даже в морозы!
      - Да, это уж точно небывалое! - признал Мишка. - Такое увидишь - так даже про мёд забудешь.
      - И как же мы это вместе с Машей увидим? - задала вопрос Габи.
      - Как всегда. В Машином сне, - ответила Тася. - Надо нам, как в прошлый раз, начать всем зевать, чтобы Маша прямо сейчас, после обеда, захотела спать.
      - Да она уже сама зевает, - заметил наблюдательный Мишка.
      И правда! От грусти, что у нее пока не получается небывалое, и от небольшой усталости - все-таки вся первая половина дня у Маши прошла в "муках творчества"! - Машу после обеда потянуло в сон. Она легла в постель в надежде, что заснет и увидит во сне что-нибудь небывалое. И Тасю с собой в постель взяла, как будто уже знала, что Тася ей обязательно поможет увидеть это небывалое.
      Как только Маша заснула, Тася вместе с друзьями с помощью волшебного разноцветного вихря полетела в музей. Там среди многих древних вещей жила в особой стеклянной коробке глиняная кукла Ая, которая помнила те далекие времена. Ая очень обрадовалась такому визиту.
      - А Маша сейчас спит? - спросила Ая, когда Тася рассказала ей о своей затее.
      - Спит-спит, - ответила Тася.
      - Тогда прямо сейчас забираем ее и отправляемся в нашу пещеру, - предложила Ая. - Как раз подгадаем, когда моя хозяйка тоже спит. Мы их познакомим, и моя хозяйка устроит во сне Маше прогулку к мамонтам и носорогам. Ведь не во сне, а наяву они большие и опасные, запросто к ним не подойди.
      И вот не успела Маша в бабушкином доме увидеть собственные сны, как с помощью игрушек оказалась в древних временах, в настоящей пещере. Там горел костер, и около него тихо спала на подстилке из сена, накрывшись теплой шкурой, девочка, хозяйка куклы Аи.
      Во сне удивляться не получается, во сне легко веришь всему, что видишь. Поэтому и Маша не удивилась, когда оказалась в пещере с Тасей и другими игрушками.
      Она быстро подружилась с древней девочкой.
      - Как тебя зовут? - спросила она.
      - Оя, - ответила та. - А тебя?
      - А меня Маша, - сказала Маша.
      - Ой, какое имя небывалое! - удивилась древняя девочка. - Красивое. Таких у нас еще нет!
      - Оя, - сказала ее глиняная кукла Ая. - Маша никогда не видела наших лохматых длинноносых и костеносых. Ты можешь их показать ей?
      - Да хоть прямо сейчас! - обрадовалась Оя. - Пошли!
      Оя надела на себя древнюю одежду - теплую шкуру с прорезью для головы, взяла за руку Машу, и они вышли из большой пещеры в высоком берегу реки, где Оя жила вместе со своей многочисленной семьей.
      За ними следом пошли и все игрушки.
       По обеим сторонам той широкой реки высились деревья-великаны, сосны и ели. Идти пришлось недолго. Впереди берег стал низким и пологим, и на нем словно шевелились какие-то бурые, заросшие горки. И это оказалось большое стадо древних слонов-мамонтов, которое пришло на водопой.
      Иллюстрация полосная глава 9
      Маша стала немножко бояться, но Оя продолжала тянуть ее за руку:
      - Пошли, пошли к ним! Мы же сейчас во сне. Они нас не затопчут!
      - Вот это шерсть! - восхитился Мишка. - Прямо как лес с кустами! Мне бы такую!
      - В ней прямо в прятки можно играть! - весело сказала Тася. - Ни за что друг друга не найдешь!
      - А какая из такой шерсти шуба! - мечтательно проговорила Габи. - Вот бы их немного постричь и мне шубу сделать! Все бы в нашем времени обзавидовались! Ни у кого у нас такой древней шубы нет!
      А Оя взяла за хобот маленького древнего слонёнка-мамонтёнка и сказала Маше:
      - Потрогай, какой он мягкий!
      Маша взяла мамонтёнка за кончик хобота и совсем перестала бояться.
      - Ой, какой он мягкий и тепленький! - воскликнула она.
      Тут она посмотрела на огромных мамонтов и на деревья вокруг и удивилась еще больше:
      - Да тут прямо совсем всё небывалое - и ёлки, прямо как на Новый год, и слоны шерстяные! Такого ни в какой Африке не бывает! Мне надо скорее всех нарисовать!
      И тут она хватилась: ни фломастеров, ни блокнота-альбомчика с ней не было!
      - Ой, Оя! - воскликнула Маша. - Мне надо скорее домой, чтобы всё нарисовать и ничего не забыть! А ты тоже ко мне в гости приходи! Я тебе тоже что-нибудь небывалое покажу. У нас там много всякого. Я тебе самолет покажу!
      - А что это? - удивилась Оя.
      - Ну, это... - Маша даже задумалась, как объяснить древней девочке, ведь в те времена никаких самолетов и в помине еще не было. - Это такая огромная-преогромная птица, и вся она из железа. На ней люди летают по всему свету.
      - А что такое железо? - спросила Оя, ведь тогда даже ничего железного у людей еще не было!
      - Ты приходи завтра, а я покажу! - пообещала Маша.
      - И ты тоже сюда еще приходи, - сказала ей Оя. - Мы играть вместе будем. А то у меня одни братики, а сестры еще нет. А мне хочется с сестренкой поиграть. Вот мы и будем играть, как будто ты - моя сестра, а я - твоя.
      - Вот здорово! - так обрадовалась Маша, что даже... проснулась!
      Понятное дело, что в тот же миг все игрушки очутились дома и на своих местах.
      А Маша тут же выскочила из-под одеяла и бросилась рисовать все, что она во сне запомнила...
      Бабушка очень удивилась, когда увидела, что нарисовала Маша!
      - Вот это уж точно небывалое! - ахнула она.
      Но еще больше удивились папа и мама Маши, когда приехали на выходные и увидели рисунок своей дочки.
      На рисунке был бабушкин дом, а рядом с домом стоял древний слон-мамонт с длинной-предлинной и густой-прегустой шерстью. Величиной он был ничуть не меньше самого дома. Рядом с мамонтом стояла сама Маша и держала его за хобот. Так собак держат за поводок. Тут же по саду вместе с мамонтом и Машей прогуливались бабушка Маши, папа с мамой... а выше всех, на самом мамонте, еще и сидела маленькая девочка.
      - А это кто? - спросила мама Машу.
      - А это моя сестренка! - сказала Маша. - Я очень хочу, чтобы у меня была сестренка, чтобы с ней вместе играть!
      Тут мама Маши почему-то вздрогнула и покраснела, а папа очень удивился - и они оба стали как-то очень странно переглядываться.
      Мама Маши положила руку себе на живот и тихо спросила папу:
      - И откуда только она узнала? Ведь еще никто не знает!
      - Она у нас художник! - так же тихо сказал папа. - А настоящие художники, они ведь могут всё видеть, они как волшебники... И вообще маленькие дети всё чувствуют. Давай ей скажем!
      Мама Маши собралась с духом и сказала:
      - Машуня, а ведь у тебя и правда скоро будет сестренка! Она вот у меня еще в животике. Ей еще надо там немного подрасти. А потом она выйдет оттуда - и вы познакомитесь!
      - Ой, как здорово! - воскликнула Маша и запрыгала. - А я ей покажу настоящего мамонта! Я теперь знаю, где они водятся!
      - Держите меня! Я сейчас в обморок упаду и синяк себе набью, а это так некрасиво! - шепотом воскликнула Габи.
      - Да уж, вот это небывалое так небывалое! - покачал головой мишка Мишка. - Такое увидишь, так забудешь не только про мёд, но даже и про то, каким он сладким бывает.
      А когда Тася перевела дух от удивления, то она сказала:
      - Вот уж не ждала не гадала... Ведь теперь надо думать, как и мне самой сестренку себе сделать. Ведь сестренка Маши должна иметь свою куклу, когда родится.
      - Ну, это мы бабушку Маши все вместе попросим, чтобы она сделала тебе сестренку из лучшей материи, - сказал умный Мишка. - Мы ей твою будущую сестренку возьмем и... дружно присним!
      И все игрушки засмеялись от такой замечательной Мишкиной идеи.
      
      
      СКАЗКА ДЕСЯТАЯ
      НЕБЕСНЫЙ ПАСТУХ И ЗОЛОТАЯ КОРОВА
      
      Однажды Тася стала сидеть и тихонько волноваться... И это было для нее совсем необыкновенным делом. Нет, конечно, ей приходилось в жизни волноваться - и не раз. Но то бывало, когда что-нибудь случалось и нужно было кому-нибудь скорее помочь. Но так, чтобы сидеть и целыми днями тихо волноваться, - такого с ней еще не было.
      Что произошло с Тасей? А то, что ей предстояло первое в жизни большое путешествие. Переезд из деревни в город. Лето кончилось - и родители Маши собирались скоро забрать ее домой. Дома, в городе, за ней присматривала уже другая бабушка - мамина мама.
      А что тут волноваться-то, спросите вы? Подумаешь, переезд с дачи. Да ведь Тася такие волшебные путешествия совершала, что будь здоров! Но то были путешествия на очень короткое время, и притом Тася всегда знала, что в действительности она не где-нибудь, скажем, на Северном полюсе, а дома в деревне и в любое мгновение окажется там снова.
      А тут было по-другому: Тася никогда не выезжала из деревни, жила в ней, а теперь ее ждал настоящий переезд-путешествие. И в городе ей предстояло привыкать к новому дому. Как говорят, обживаться. А это уже не развлекательное путешествие, а настоящая жизнь!
      Друзья ее, конечно, успокаивали. И они напоминали ей, что она уже один раз бывала вместе с ними в городе, в Машиной комнатке, когда Маша спала в деревенском доме у бабушки.
      - Там даже лучше, чем здесь! - уверяла ее Габи. - Столько всего интересного! И ничего такого страшного, как бывает здесь. Там в реку тебя ветер не унесет. И за ветку не зацепишься. И ночами на чердаке ничего не шуршит страшно.
      - Было кое-что страшное и у нас там, это верно, - напомнил всегда такой рассудительный мишка Мишка. - Эта серо-буро-малиновая девчонка. Но ведь мы ее перевоспитали и даже немного перекрасили! Да! С помощью нашей общей дружбы и водных процедур.
      И он весело засмеялся.
      - И место тебе Маша самое лучшее найдет, ведь у нее в городе целая своя комната есть, а тут же нет, - продолжала Габи.
      Маша в эти дни тоже немножко волновалась. Только совсем по другому поводу. Переезд домой, в город, ее, конечно, не беспокоил - не первый раз она была у бабушки в деревне и знала, что, как ни хорошо и прекрасно летом, но всё же оно кончается.
      Просто ей очень хотелось нарисовать что-нибудь бабушке на память. Бабушка навещала Машу в городе, но жила-то в деревне, и виделись они, кроме как летом, не так часто. Вот Маша и хотела оставить бабушке новый красивый рисунок, чтобы бабушка зимой иногда посмотрела на него, вспомнила Машу - и у нее сразу сделалось бы тепло на душе.
      Маша приняла верное решение: нарисовать нужно не что-нибудь такое уж совсем небывалое, но всё же и не совсем обыкновенное. Что-то такое, что бабушка не привыкла тут каждый день видеть. Ведь на привычную вещь, которую и без всякого рисунка несколько раз за день увидишь, смотреть не особенно интересно.
      Маша думала-думала, а потом к ней пришла еще одна очень правильная мысль: надо спросить о том саму бабушку. Вот на что ей самой будет интересно смотреть, а?
      Маша так и сказала:
      - Бабуля, а знаешь, давай я тебе теперь на память что-нибудь нарисую. Только я не знаю, что тебе нарисовать. Ведь нужно что-то такое нарисовать, на что тебе смотреть будет совсем не скучно, а интересно. И еще - приятно.
      Бабушка в ту минуту вязала Маше очередные теплые носочки на зиму.
      - Я твои носочки зимой носить буду и тебя вспоминать, - сказала Маша. - А ты будешь на мой рисунок зимой смотреть и - тоже меня вспоминать. Что же тебе нарисовать?
      Спицы в бабушкиных пальцах остановились, потому что бабушка задумалась, а думать всерьез - это тоже важное дело, остальное надо отложить, чтобы не отвлекаться от раздумий.
      И тут бабушка вспомнила те времена, когда она была дояркой на ферме. А теперь той фермы около деревни уже не было, и коровы на ближайших лугах уже не паслись.
      - А знаешь что? - сказала бабушка. - А нарисуй-ка ты мне корову на лугу. Настоящую красивую корову!
      А Маше очень хотелось нарисовать бабушке то, что она, ее внучка, своими глазами в деревне видела. Поэтому Маша даже расстроилась и воскликнула:
      - Ой, бабуля! Я же никогда настоящей живой коровы не видела! Только по телевизору!
      Бабушка от удивления чуть спицы не уронила вместе с недовязанными Машиными носочками.
      - Как не видела?! - даже не удивилась, а почти ужаснулась бабушка.
      - Нет, понарошку я видела, - поспешила уточнить Маша. - По телевизору много раз видела. Еще - в книжках. Вон - на коробке с молоком она нарисована. Но настоящей коровы никогда не видела. Ни разочка! Мамонта видела. - Это Маша вспомнила волшебное путешествие с Тасей. - Еще слона в зоопарке видела. И бегемота. А коровы не видела. Даже во сне.
      Бабушку это так расстроило, что она чуть не заплакала. Ведь она полжизни с настоящими коровами на ферме провела. Так их любила, живых и теплых...
      А ее родная внучка и слонов видела, и бегемотов видела живых, а коров, чье молоко каждый день пьет, не видела! Вот это беда так беда! У бабушки даже слёзы на глазах выступили. Но она, конечно, не стала плакать перед внучкой, чтобы та совсем не расстроилась, а незаметно смахнула слёзы рукой, будто глаза зачесались.
      - Я тогда еще немного подумаю и тебе скажу, что нарисовать, - тихим голосом сказала бабушка, скрывая грусть.
      В эту самую минуту Тася совсем перестала волноваться. Потому что она слышала весь разговор - и тоже сначала поразилась, потом страшно расстроилась, а потом стала скорее думать, что делать, потому что так всю эту беду оставить было нельзя.
      "Только где теперь корову взять?" - подумала Тася и немного растерялась.
      - Эх, жаль, что тебя нельзя познакомить с нашим пастухом Колей, которого я в детстве знала! - вдруг сказала Маше бабушка. - Вот был не просто пастух, а настоящий талант. Росточком маленький, курносый, волос русый совсем... вот как цвет хлеба белого. И всегда веселый. Прямо как из сказки был пастух. Он коров так любил. Он даже в своем костюме ходил их пасти, когда не жарко было, чтобы выглядеть перед ними прилично. И его коровы любили... Да так, что он с ними и в цирке мог бы выступать. Они у него по именам выстраивались... Если какая меньше молока вдруг давала, так доярки Коле жаловались, а он поговорит ласково с коровой - и та исправится... А еще он большим фантазером был. Говорил, что не только наших коров пасет, но еще и небесных. Что он не простой, а Небесный Пастух. И еще он тоже, как ты, рисовать умел. Прямо картину маслом над воротами фермы повесил: нарисовал на большом щите из фанеры большую-пребольшую корову, белую с золотыми пятнами, на фоне неба и повесил над воротами. И потом все коровы, когда входили в здание, мычали - приветствовали ту небесную корову. Вы бы с Колей нашли общий язык. Вы бы вместе коров стали рисовать.
      - Так. Сегодня мы с Машей отправимся в гости к пастуху Коле, - решительно сказала Тася друзьям, ведь все они тоже слышали разговор Маши с бабушкой. - Хотя это будет похоже на сон, но все-таки наше путешествие - не совсем сон. Там всё настоящее.
      - Опять в незапамятные времена? - спросил Мишка.
      - Почему в незапамятные?! - удивилась Тася. - Очень даже в памятные. Только, конечно, довольно давнишние. Опять в детство Машиной бабушки, когда жил пастух Коля. Я его тоже знала. Удивительный был человек. Прямо волшебник. Он каждый предмет мог сделать немножко живым.
      - Как это - "живым"? - удивилась Габи.
      - У пастуха Коли был особый талант, - сказала Тася. - Он умел любить всех людей вокруг. И всех животных. Он не только к растениям, но и к камешкам умел относиться, как к живым. И к вещам, которые кто-то с любовью сделал. Он так и говорил: "То, чему человек отдает хотя бы искорку любви из сердца, становится живым - и будет произрастать в Небесном Саду".
      - Ой! А что это за Небесный Сад? - в восхищении спросила Габи.
      Тася на полминутки задумалась, даже не зная поначалу, как ответить.
      - А знаете что, - решила она. - Давайте попробуем сделать так, чтобы сам Коля рассказал о Небесном Саде.
      На этот раз друзья Маши - Тася, Мишка и Габи - не стали стараться напустить на Машу сон, не стали зевать и воображать, что они сами вот-вот заснут. Все терпеливо дождались ночи.
      И вот когда Маша совсем заснула, держа в обнимку Тасю, Тася шепнула друзьям из-под одеяла:
      - Пора! Готовы?
      - Всегда готовы! - весело ответил Мишка. - Поехали!
      Ах, если бы спящая бабушка Маши на секундочку проснулась в этот миг и приоткрыла хоть один глаз - какой небывалый, разноцветный и со звездочками вихрь она бы увидела! Она бы наверняка подумала, что продолжает спать и это чудо ей снится!
      А Маша в тот миг оказалась прямо в лесу! Правда, недалеко от дома. И эти места в лесу она хорошо знала, поэтому вовсе не испугалась, хотя в летнем лесу уже вечерело и становилось прохладно.
      И тут она увидела множество странных тропок, проложенных близко друг от друга в лесу - тропки были глубокие и все в ямках. По таким тропкам и ходить-то трудно!
      "Ой! А чьи они? - задумалась Маша. - По таким люди не ходят".
      Она уже собралась бояться, как вдруг услышала веселый звон колокольчиков, а потом где-то в чаще кто-то мирно замычал.
      "Ой, корова!" - очень удивилась Маша.
      И тут же почувствовала необычный ветерок - теплый, пахнущий молоком и травою.
      И вдруг увидела вот что: по тем странным тропкам в лесу неторопливо двигались, приближались, выдыхали из больших ноздрей теплые, пахнущие молоком ветерки - они...
      "Ой, настоящие коровы! - страшно удивилась Маша. - И сколько их!"
      Она поспешила отскочить в сторону с тех тропинок, которые вместе составляли в лесу целую речку.
      Маша прижалась спиной к большому дереву и стала смотреть.
      Коровье стадо шло через лес, и каждая корова отличалась от другой. Одна была вся рыжей, многие другие были пятнистыми - на них как будто какой-то чудной художник нарисовал большие черные и белые пятна, и все рисунки отличались друг от друга, чтобы коров нельзя было спутать.
      И всё стадо вправду пахло удивительно: теплым, каким-то особенно живым духом - около него можно было так дышать, будто не вдыхаешь воздух, а пьешь настоящее молоко! А у некоторых коров на шее висели смешные такие колокольчики, похожие на сплющенные чашечки, и они весело звякали в такт коровьей ходьбе.
      Когда всё стадо уже прошло мимо Маши по тем лесным тропинкам, она вдруг услышала не коровий, а человеческий голос:
      - Здравствуй, привет!
      И увидела, что следом за коровами идет невысокий и сразу видно, что очень веселый человек, одетый для леса удивительно - в настоящий костюм и сапоги. А на голове у него была темная кепка, из-под которой выбивались совсем светлые, то есть цвета белого хлеба, кудряшки.
      Маша поздоровалась. Тихо поздоровалась из ее рук и Тася. Поздоровались совсем неслышно и Мишка с Габи. Они незаметно сидели в кустах и всему удивлялись.
      - А ты тут что делаешь? - спросил человек. - Непохоже, что грибы ищешь. Стоишь как вкопанная, как будто коров никогда не видела. Но правильно сделала, что в сторонку отошла. Хотя они у меня не бодучие.
      - А я их никогда и не видела! - честно призналась Маша. - Первый раз коров вижу. Они такие хорошие. Теплые.
      Человек сам остановился около Маши как вкопанный.
      - Надо же! - удивленно сказал он. - А я первый раз вижу большую девочку, которая никогда коров не видела! Дай-ка на тебя поглядеть. Как тебя зовут?
      Маша назвала свое имя.
      - А я - дядя Коля-пастух, - представился в ответ и тот удивительный человек. - Откуда же ты тут взялась?... Ой, подожди, не отвечай! Я уже догадался... И твою куклу я знаю. Ее Тасей зовут. Ничего не говори, а то проснешься и окажешься у себя дома... А ведь тебе, наверно, просто очень захотелось настоящих коров увидеть.
      "Надо же! - поразилась Тася. - Дядя Коля-пастух - единственный на свете, кто видит наши секреты! Я даже и не знала об этом раньше. Недаром говорили, что Коля-пастух знает тайны всех вещей в природе и умеет даже с камнями разговаривать!"
      - А еще я не знала, что настоящие коровы в лесу пасутся, - сказала Маша. - По телевизору их на лугу показывают. Наверно, чтобы лучше видно было.
      Коля-пастух совсем не обидно рассмеялся. Посмеялась немножко и Тася. А Мишка и Габи, которые тихонько и незаметно двигались следом, не поняли, что тут смешного, потому что сами настоящих коров видели впервые.
      - Всё правильно показывают! - сказал дядя Коля-пастух. - Наши коровы тоже пасутся на разных лугах. Иногда у реки - это близко от фермы. Потом мы даем траве там подрасти и пасем стадо на лугах у озер. А оттуда надо возвращаться через этот лес. Но коровы дорогу хорошо знают. Видишь, как протоптали! Как по ниточкам идут. Не заблудятся... А если вдруг оробеют отчего-то в лесу - вот у меня кнут есть. Я напомню им о себе, что я с ними, - и они сразу успокоятся.
      Только сейчас Маша заметила, что Коля-пастух держит через плечо длинный-предлинный кнут на короткой ручке. Такой длинный кнут, что он тянулся позади на целых пять шагов! И так там шевелился в траве, будто настоящий уж полз следом!
      - Ой! - испугалась Маша. - А вы что, кнутом коров стегаете, чтобы напомнить о себе?!
      - Да что ты такое говоришь! - весело ужаснулся Коля-пастух. - Разве коров кнутом стегают?! Никакому пастуху такое и в голову не придет! Иначе он не пастух никакой, а просто плохой человек! Кнут для чего нужен, знаешь? Вот я тебе и говорю: настоящий пастух коров кнутом не пугает, а, наоборот, успокаивает. Напоминает им, что он с ними, что он - рядом и их защищает. Кнут - это же громкий, на весь мир вокруг, голос пастуха!
      - Как это? - удивилась Маша. - Он же не дудочка!
      - Вот выйдем из леса - покажу, - сказал Коля-пастух. - Кнут может очень громко сказать, так громко, что мне самому так крикнуть не под силу: "Идите скорее на ферму! Хватит по дороге траву подбирать! Пора доиться". Или вот еще: "Что это вы разбрелись? Не соберешь вас. Держитесь вместе!" Можно еще кнутом сказать: "Идите правее! Идите левее!" Ну, и дояркам еще издалека, за километр и больше, можно крикнуть кнутом: "Мы идем! Принимайте!"
      Пока Коля-пастух рассказывал про чудесные способности своего кнута, путь пошел под горку, деревья впереди стали редеть и расступаться - и вот следом за коровьим стадом люди, а с ними и игрушки спустились с лесистого пригорка и вышли на широкое поле.
      Совсем недалеко виднелись здания фермы, похожие на длинные и высокие сараи. Стадо само твердой коровьей поступью шло к себе домой доиться. Шло неторопливо. Стадо словно старалось не расплескать накопленное за день молоко, которое пока еще хранилось в больших и теплых белых мешках под животами у коров. Эти коровьи хранилища молока называются "вымя".
      Казалось, кнуту дяди Коли-пастуха можно теперь спокойно отдыхать - ни в каких окликах и подсказках коровы уже не нуждались, шли себе дружно и шли прямиком, куда надо. Вокруг них клубился легкий вечерний туман, тоже похожий на молоко, только совсем уж прозрачное, воздушное... И по небу тоже тянулись тонкие белые облачка, будто небесные ручейки молока.
      Солнце тем временем опускалось всё ниже и ниже. Оно уже коснулось верхушек деревьев в лесу. И когда Маша просто так посмотрела вправо, в сторону заката над лесом, ей вдруг показалось, что в кустах на краю леса притаилось еще одно, какое-то большое и не очень яркое солнце. Словно готовилось выйти на смену дневному и тогда уж засиять по-настоящему. Во всё небо!
      - Ой! - воскликнула Маша. - Да это же корова! Та рыжая! Потерялась!
      - Тихо, тихо! А то услышит! - шепотом зашумел на Машу Коля-пастух. - Не потерялась она совсем, а прячется!
      - Как это "прячется"? - до самой глубины души поразилась Маша, да и Тася вместе с ней несказанно удивилась.
      А что касается Мишки и Габи, то они тихо перебирались позади от кусточка к кусточку, от кочки к кочке, чтобы их не заметили. Они и так всему на каждом шагу удивлялись, а теперь удивились заодно и словам Коли-пастуха.
      - А так. У каждой коровы свой характер, - сказал Коля-пастух. - Вот эта корова, вся рыжая Зорька, она как дитё малое, уж очень любит на обратной дороге в лесу прятаться. На ферме ей скучно, наверно. Она волю любит... Но она, если захочет, больше всех других коров может молока дать. Теперь нужно ее искать. Не очень долго, но придется.
      - А чего искать-то? - снова удивилась Маша. - Вон она! Ее видно. А можно я ей крикну "Туки-туки! Выходи! Я тебя нашла!"?
      - Ты же ее не знаешь! - так и вскинул вверх, под самую кепку, свои светлые-пресветлые брови дядя Коля-пастух. - Я тоже так, когда еще не знал ее характера, как-то сразу подошел к ней. Мол, только тебе, дурочке, и прятаться! Тебя такую рыжую, как солнце на небе, отовсюду видно! Так она знаешь как обиделась! На ферму я ее чуть силой не заталкивал, умаялся! А потом она еще три дня молока меньше давала. А нам все коровы радостные нужны. Так что давай помогай, подыгрывай. Я сейчас горевать начну, а ты меня поддержи. А потом мы ее немножко поищем - увидишь, как она рада будет.
      Тут Коля-пастух стал вертеться, хвататься за голову и причитать, будто потерял что-то самое дорогое в жизни.
      - Зорька! Зорька! - настоящим горестным голосом стал он звать Зорьку-С-Характером. - Да где же ты? Куда же ты пропала?
      И тихим голосом шепнул Маше:
      - Давай, давай плачь на подмогу! Меньше времени потеряем.
      - Зорька! Зорька! - едва не плачущим голоском стала звать и Маша. - Где же ты? Мы же без тебя жить не можем!
      - Вот молодец! - снова шепотом сказал Коля-пастух. - Теперь пошли быстренько ее искать.
      И он пошел сначала не прямо к Зорьке, а немного в сторону. Они вместе с Машей прошлись по кустам вдоль кромки леса и всё звали Зорьку. А потом как будто наткнулись на нее совершенно нечаянно.
      - Давай радуйся! - шепнул Коля-пастух Маше, а сам взмахнул руками и воскликнул, будто ему на всю жизнь счастья привалило: - Ой, Зорька! Вот ты где! А мы с ног сбились - тебя искали.
      И погладил ее по рыжему боку.
      И вдруг рыжая корова Зорька, как говорят, взыграла, замычала весело и побежала догонять своих.
      - Ого! Видали! - взаправду удивился Коля-пастух и сдвинул кепку на затылок. - Это, наверно, потому что мы ее вдвоем искали, а не я один. Теперь на рекорд удоя молока пойдет! Ну, можно и стадо немного поторопить, а дояркам обыкновенный наш сигнал дать. Отойди-ка в сторонку.
      Маша отошла. Тогда Коля-пастух снял с плеча ручку кнута, сам отвел руку в сторону - и сделал рукой очень сильное движение вперед и назад. По всему длинному кнуту пробежала дуга - и кончик кнута в воздухе выстрелил так, что у Маши уши заложило, а потом донеслось эхо от дальних сторон леса.
      И правда - коровы немного разбрелись в пути, пока пастух-Коля с Машей Зорьку искали, а тут сразу прибавили шагу и на ходу собрались бок о бок.
      - Ух ты! Вот это да! - воскликнула Маша. - Кнут громче дудочки!
      А Коля-пастух на ходу стал посматривать в небо, так что козырек его кепки стал задираться вверх.
      - Ого! - сказал он. - Там мои тоже услышали и заторопились на дойку. Много свежих, теплых звезд сегодня дадут.
      Иллюстрация разворотная глава 10
      - Ой, а это как?! - ничего не поняла и удивилась Маша.
      Она тоже посмотрела в небеса, но ничего там особенного не увидела. Небо было темно-голубое, но на нем еще не появились звезды. Ни старые, ни свежие.
      Маша так и сказала:
      - Ничего не вижу!
      - Это ночью видно, - сказал Коля-пастух. - Сейчас там небесные коровы на дойку тоже идут. Ты вот уже большая, знаешь, что такое Млечный Путь?
      Что такое Млечный Путь, Маша знала. Бабушка ей показывала поздним-препоздним вечером. Через всё небо лежит среди звезд белая дорожка, и вся она тоже состоит из звезд. Их там так много, и они так далеко, что их по отдельности не видно, как отдельные песчинки на длинном песчаном берегу реки. Поэтому видно такую небесную дорогу, Млечный Путь, которая и вправду немного похожа на молочную речку.
      - А что такое звезды, ты знаешь? - спросил Коля-пастух.
      - Знаю-знаю, мне папа рассказывал! - радостно ответила Маша. - Это такие большие и очень теплые, даже очень горячие, как лампочки, шары. И Солнце - тоже большой и горячий шар. Только он очень близко, поэтому такой большой на небе. А далекие звезды как лампочки в соседних и разных домах, поэтому они издалека такими маленькими кажутся. И от тепла нашего Солнца всё на земле растет - и трава, и деревья, и люди, и котята... Всё-всё-всё, что есть на земле самое-пресамое живое.
      - А вот я тебе еще по секрету скажу, - таинственным тихим голосом заговорил Коля-пастух. - Каждая звезда - это капелька теплого-претеплого, парного молока небесных коров. Поэтому так много звезд. Прямо бесчисленное количество. И все они согревают и питают всю вселенную так же, как молоко, когда ты его пьешь. А сами небесные коровы пасутся в Небесном Саду. Это здесь на земле сады такие небольшие и все около домов. А там, на Небе, сад совершенно бескрайний, шире любого океана и моря. А знаешь, почему там один сад, а не просто дикая природа, как у нас здесь?
      - Почему? - заинтересовалась Маша.
      - Потому что там у всей красоты, что ни есть вокруг, есть один главный Небесный Садовник, - сказал дядя Коля-пастух. - Здесь у нас, на земле, тоже был бы один сплошной прекрасный сад, если бы люди поняли, что им вся земля подарена неспроста. А чтобы заботиться обо всем, о каждом уголке. И мусор не бросать, куда не глядя... Тебе бабушка про Небесного Садовника рассказывала?
      - Нет еще, - сказала Маша. - У меня бабушка полжизни на ферме с коровами провела. Она дояркой была. Только она земных коров доила.
      - Знаю-знаю, - таинственно улыбнулся Коля-пастух.
      - И она рассказала, что вы, дядя Коля, настоящий Небесный Пастух.
      - Ну ладно, - немножко засмущался дядя Коля-пастух. - Ты давай расти - будешь расти и многое еще узнаешь. Я тебе сейчас подробно рассказывать про Небесный Сад не буду, а то ты можешь проснуться так нечаянно и сразу, что и не запомнишь ничего...
      - Я постараюсь запомнить, - пообещала Маша.
      Тем временем они подошли к ферме. И правда, у самого входа коровы стали мычать. Маша вспомнила почему, подняла голову - и увидела, что над воротами фермы висит самая настоящая картина. А на картине - большая корова, похожая на рыжую Зорьку, только не просто рыжая, а прямо золотая, с большим белым животом и с широким белым воротником.
      - Ой, а это корова из Небесного Сада? - воскликнула Маша.
      - Может быть, - ответил Коля-пастух. - Я когда ее изображал, тоже про небесных коров думал.
      - А можно я такую бабушке нарисую? - спросила Маша.
      - Конечно можно! - обрадовался Коля-пастух. - Бабушка вспомнит про свою ферму и про своих земных коров и очень обрадуется.
      И Маша так захотела нарисовать бабушке золотую небесную корову, что... вдруг проснулась!
      За окнами дома было уже светло, но еще очень-очень рано. Еще ни разу так рано Маша у бабушки в деревне не просыпалась.
      - Ой! А я дяде Коле-пастуху даже не успела "до свидания" сказать, - тихонько, чтобы не разбудить бабушку, призналась Маше Тасе.
      "Это ничего. Коля-пастух уж точно не обидится. Он совсем не умеет обижаться, - как бы про себя, мысленно ответила Тася Маше. - Он же понимает, что тебе надо было скорее проснуться, чтобы не забыть его корову".
      Маша очень тихонько вылезла из-под одеяла. Стараясь совсем не шуметь, она на цыпочках подошла к столу и стала рисовать ту небесную золотую корову. А когда нарисовала, то так же тихонько забралась со своим рисунком под одеяло, в теплоту постели, и еще немного поспала.
      А когда снова проснулась, то поначалу даже сама удивилась своему рисунку, но сразу всё вспомнила и, не боясь утреннего холода, побежала на террасу - показать корову бабушке.
      Когда бабушка увидела Машин рисунок, она от удивления даже на ногах устоять не смогла. Так и села у стола на лавочку.
      - Да ведь это та самая корова, которая у нас на ферме когда-то давно была прямо над воротами! - всплеснула она руками. - Ее пастух Коля изобразил.
      - Бабуля, бабуля, это та самая корова и есть! - радостно сказала Маша. - А еще я сегодня самых настоящих коров видела. Они пахнут сладкой травкой и молоком.
      - Где же ты их видела? - продолжала удивляться бабушка.
      - А во сне. Только это не совсем настоящий сон был, потому что в настоящем сне всё ненастоящее, - стала объяснять Маша. - А тут было всё настоящее. И коровы. И дядя Коля-пастух.
      - Да, какой-то особенный у тебя сон был, - покачала головой бабушка. - Ведь Коля-пастух уж какой был настоящий. Таких настоящих людей еще поискать надо! И портрет коровы на воротах фермы тоже был настоящий. Точь-в-точь вот этот, какой ты нарисовала.
      - Мне его дядя Коля-пастух показал, - рассказала Маша. - Теперь ты будешь зимой смотреть на эту корову и меня вспоминать с самой настоящей радостью, да?
      - Эх, Машунька ты моя! - счастливо вздохнула бабушка.
      Она привлекла к себе свою внучку Машу и обняла ее. И Маше стало так тепло. Она даже почувствовала тот теплый запах, что был в лесу. Недаром бабушка полжизни коров доила - она и теперь как будто пахла парным молоком!
      - Я и так зимой вспоминаю тебя каждую минутку! - сказала бабушка. - И каждую секундочку по тебе скучаю, когда тебя здесь нет... Но с такой золотой коровой мне, конечно, уже не так грустно будет по тебе скучать.
      
      Вот так замечательно закончилось первое лето дружбы Маши с куклой Тасей! И вот что обязательно нужно сказать. Многое в этих историях про куклу Тасю может показаться небывалым и даже сказочным. Но вот удивительный дядя Коля-пастух, надевавший костюм перед работой, и портрет золотой небесной коровы, который он повесил на воротах фермы, - всё это было в самой настоящей действительности. Хотя и правда довольно давно. И рыжая корова Зорька, которая очень любила, чтобы ее поискали, тоже была в действительности. Честное-пречестное слово!
      
      А вот, кстати, что сказал мишка Мишка, когда Маша сидела у бабушки на коленях и рассказывала ей про Небесный Сад.
      - Вот интересно, какой мёд там, в том Небесном Саду, - мечтательно проговорил он. - Наверно, это самый правильный и самый сладкий во всей вселенной мёд, и делают его самые правильные пчёлы. И вот еще что я вам скажу. Уж раз из капелек теплого молока небесных коров самые настоящие звезды образуются, то, наверно, из капелек небесного мёда делаются самые настоящие планеты вроде Земли. Поэтому на нашей Земле столько всякой чудесной жизни!
      - Ну ты и фантазер, Мишка! - прямо хором воскликнули Тася и Габи.
      - Это я-то фантазер?! - прямо зарычал Мишка. - Да я вообще по-настоящему фантазировать не умею! Только понарошку... А пошли-ка к Коле-пастуху - спросим у него, есть ли такой небесный мёд и что из него в мире происходит!
      - Обязательно пойдем! - пообещала всем своим друзьям кукла Тася.
      А свои обещания кукла Тася сдерживает всегда!
      
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Смирнов Сергей Анатольевич (sas-media@yandex.ru)
  • Обновлено: 23/01/2025. 216k. Статистика.
  • Сборник рассказов: Сказки
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.