Игорь Сохань "Беспомощный мир. Детективные истории" Киев-Юриз-2004-ISBN 966-8392-01-9
Детективные истории прозаика Игоря Соханя относятся к жанру психологической интеллектуальной прозы, где многое скрыто в подтексте, между строк, а развязка, как правило, неожиданна, и служит своеобразной гимнастикой для ума. В этом смысле, автора можно назвать продолжателем традиций Чехова и Конан-Дойля, хотя, в отличие от последнего, его герой - Джеймс Хелпер (от английского help - помогать) занимается разрешением бытовых, а не криминальных вопросов, то есть, образно говоря, профилактикой криминала.
Книга адресована самому широкому кругу читателей.
Джеймс Хелпер
Рассказы, которые мне предложили издать, имеют свою историю и она столь необычна, что невозможно умолчать о ней.
Я приехал в Торонто в конце девяностых и поселился в юго-западной части, которую называют Этобико. Я прожил здесь несколько лет. Мне повезло. Я, наконец, встретил женщину, о которой мечтают все, а которую встретил я.
У каждого может быть свой идеал женщины... или идеалы, если говорить откровенно. Для меня, мужчины, женские идеалы -- разные; по большей части очень неопределенные, легче описать их через отрицания. Если это маленькая брюнетка -- я бы не хотел, чтобы она была чрезмерно говорлива и подавляла меня темпераментом, если блондинка -- лучше, чтобы она была высокой, стройной, стеснительной, даже робкой, любила искусство, но не имела привычки ходить в кино, бегать с кем попало на танцы и валяться на пляже целый день.
Не буду много рассказывать о самом себе, но некоторые факты все же должен изложить, чтобы было понятно, почему я решил издать эту книгу.
Торонто -- удивительный город. Те, кто приехал сюда насовсем, на всю жизнь, находят в этом пятимиллионном месте свою судьбу. Стилистически -- это звучит грубо, логически -- банально, а на самом деле -- очень верно. Разве есть в мире еще такой город, в который ежегодно вливается сто тысяч новых жителей? Что касается меня, я не только встретил в этом городе прекрасную женщину, но и преобразился сам -- вместо улыбчивого, шутливого балагура-певца в русских ресторанах, превратился в молчаливого, наблюдательного, философствующего писателя...
Мне вначале долго не везло. Плоды моего творчества и вдохновения никто не издавал. Я разослал в десятки редакций душещипательную повесть "Благодетель", о судьбе одаренных людей: художника, не-художника и девушки, но больше года рукопись искала благосклонное, родное издательство, обегая словно брошенный пес чужие, негостеприимные, враждебные пороги. Потом я случайно встретил Джеймса! Один город и две счастливые встречи -- это очень много даже для "места встреч" (так индейцы двести лет назад называли место, на котором потом возник город Торонто).
Я люблю работать в центре на скамейке в парке между старым кирпичным театром, в котором теперь каждый вечер три десятка актеров этого маленького красивого театра поют "Мама мия", круглым стеклянным концертным залом, в котором гастролирующие в Торонто знаменитые музыканты демонстрируют настоящую классику и бетонным зданием мэрии, о котором больше нечего сказать. Тут расположено мое рабочее место. Вокруг меня "большую часть времени дня" никого нет, но с двенадцати часов до двух здесь собираются обедать, сидя на траве или на скамейках, сотни торонтчан, которые работают в этой части города. Вместе с ними обедают бродяги, которые бог знает, почему сюда приходят и приносят свое пропитание. В это же самое время обедаю я сам.
Так было в тот день, когда я познакомился с Джеймсом. Достав из рюкзака бутерброд, банку пива, которую я, уважая нравы, прятал в специальный стакан -- пиво предназначалось не только для еды, с ним намного легче было сочинять, творить... работать. Я откусил первый изрядный кусок, стал размеренно и неторопливо пережевывать кусочек белого хлеба с осетриной и осматривал обедающих соседей и прохожих. В этот день все было как обычно. Я даже не помню, почему я сразу обратил внимание на этого человека? Он быстро ходил по узкой дорожке, которая полукругом рассекала парк, и оглядывался по сторонам. Я не мог понять, что он ищет? С двух сторон на траве сидели десятки, если не сотни, обедающих горожан, и никто ни на кого не обращал внимания. Что искал это моложавый, резкий, задумчивый господин? Мне показалось, я его видел где-то раньше, но в Торонто легко обознаться -- так много вокруг одинаковых и разнообразных лиц. Вдруг он увидел мой внимательный взгляд, посмотрел на меня и решительно подошел к скамейке, на которой я сидел один. Невольно подчинившись напору этой незаурядной личности, "его желанию сесть", я вежливо убрал рюкзак, который обычно умышленно оставлял рядом с собой, чтобы мне не мешали. Высокий человек оглянулся, отрывисто дернув головой, коротко поздоровался и сел рядом.
Он мельком взглянул на меня и приветливым, легким, очень спокойным голосом заметил:
-- Хороший компьютер.
У меня на коленях лежал маленький переносной компьютер, на котором я обычно работал. Я сидел, откинувшись назад, сосал пиво через трубочку. Мне пришлось оторваться, чтобы объяснить соседу, манеры которого мне понравились, самые замечательные особенности вычислительного устройства, которым он заинтересовался.
-- Удобная, простая система. Раскрываешь и сразу можно работать! Это не то, что настольный компьютер! А клавиатура не хуже...
Мне улыбнулись, но ничего не ответили.
Я тоже замолчал, осторожно поставил банку с пивом на скамейку и погрузился в те фантазии, с которыми до этого работал...
-- Почему-то сегодня не могу встретить знакомого. Какой трудный день... -- снова обратился ко мне необычный сосед и представился. -- Я Джеймс.
-- Игорь. Русский писатель, самый никому-не-известный. -- Пошутил я и мы пожали руки.
-- Ничего... скоро прославитесь! -- добавил вскользь Джеймс, так же как раньше заметил про компьютер. -- У вас лицо ироничное: доброе и умное.
Я хмыкнул и коротко поблагодарил. Джеймс неожиданно посмотрел на меня в упор, но взгляд его не был обидным. Он спросил:
-- У вас есть время? Нужно помочь одному человеку. Это займет минут десять, не больше. Я был уверен, что встречу здесь приятеля...
-- Я не против. У меня время есть, но больше ничего... А что нужно?
-- Ничего особенного. Мы пройдем на Кинг, там вы увидите двух дам, которые будут о чем-то говорить, потом одна уйдет, вторая нет. Вам нужно будет подойти к той, которая осталась, и сказать убедительно, по-доброму -- вы это сможете -- всего одну фразу: "Зря вы так. Она совсем не такая, как вы думаете". Самое главное, больше ничего не говорите. Только это. Никаких объяснений. Потом вы должны посмотреть даме в глаза, сказать "Извините", повернуться и уйти вслед за первой дамой.
Я расхохотался.
-- Я это сделаю. Вы правы, в этом нет ничего необычного! Я каждый день... -- я не договорил, повернулся, чтобы допить пиво, но, подумав о той роли, которую должен был сыграть, незаметно выбросил банку из чехла в урну.
-- А потом я угощу вас замечательным пивом. Тут рядом есть очень хорошее место. -- Ободряюще, но опять же не обидно, а как-то весело, по-заговорщически, предложил Джеймс, каким-то образом отгадав, чем я только что пожертвовал.
Так я познакомился с человеком, настоящее имя которого я так и не узнал. Он просил называть его Джеймс Хелпер.
Дальше все произошло примерно так, как предвидел Джеймс. Мы прошли на Кинг. Я увидел двух дам среднего возраста, которые вышли на улицу, остановились, попрощались. Я подошел, легко и изящно отработал роль, которую должен был сыграть. Дама, к которой я обратился, -- высокая, строгая, скорее спокойная, чем холодная, -- ничего не спросила. Она молча посмотрела на меня. Я заметил, что слова оказали сильное воздействие: ее брови дрогнули, крылья носа напряглись, она посмотрела вслед знакомой. В этот момент я повернулся и ушел.
Джеймс ждал за углом. Он похвалил игру, поблагодарил за помощь и пригласил зайти в бар. Мне было неловко отказаться.
-- Игорь, вы будете пиво? -- уточнил он, когда мы сели за столик.
Я кивнул, поскольку относился к пиву нормально и не знал, что предложат, если откажусь.
-- А я буду коньяк. Мне еще рано пиво... -- Джеймс постучал пальцем по часам. -- Надо заглянуть в офис. Что вы пишете?
Так начался наш разговор, который позволил мне узнать, чем занимается этот странный, умный, резкий, но милый, улыбчивый и приятный человек. Кстати, мне так и не удалось узнать, какую роль и в каком спектакле я сам сыграл в этот день? На мой вопрос Джемс отмахнулся, сказав, что не может посвящать других в подробности жизни клиентов. Он опять похвалил меня, улыбнувшись, сказал, что я сделал все так, как нужно, и что у меня тот акцент, который нужен. Кому нужен, зачем, почему? Он не сказал.
-- Могу вам подарить записки, которые вел несколько лет. Там описаны некоторые случаи из жизни других моих клиентов. Вы их никогда не видели и не узнаете. Этими записками я могу поделиться! Поверьте -- вам будет интересно. Истории самые обычные, просто тривиальные... но иногда простые задачи бывает труднее всего решить! Надо иметь опыт, часто помощника... каким сегодня оказались вы. Спасибо. Вы помогли очень хорошему человеку. Я хочу вам отдать мои записи. Вы можете издать их под своим именем. Назовите меня Джеймсом Хелпером или как угодно. Пусть я буду какой-то вымышленный персонаж. Я не против! -- весело расхохотался Джеймс, но почему-то вздохнул с сожалением.
- Очень интересно было бы узнать, чем вы занимаетесь? -- Признался я и добавил осторожно. -- Только я ничего не буду издавать под моим именем, если кто-то другой это написал. Для писателей -- это больной, щепетильный вопрос.
-- Как вам угодно. Очень жаль, что никто не узнает об этих историях. Представьте, в моей работе тоже есть своя этика. Я тоже не буду издавать сам эти записки, даже анонимно. А истории забавные. Насколько знаю, никто никогда не писал об этом, -- Джеймс сказал это так естественно, огорченно и убедительно, что невозможно было предположить, что он меня искушает, хотя, бесспорно именно это он делал сейчас.
-- Если вы потом, как-то случайно, узнаете мое имя, прошу вас, никогда не называйте его. -- Попросил Джеймс, как будто я согласился, и вдруг мне стало ясно, что он прав, я уже принял решение.
Джеймс посмотрел на меня, тоже понял, что меня не надо уговаривать, и закончил свою мысль:
-- Тогда мои клиенты не смогут упрекнуть меня. Не могу допустить, чтобы у меня была какая-то выгода от этих записок. Вы меня понимаете?
-- Что тут не понять! -- пробормотал я.
Поскольку в этих историях я сам нигде не упоминаюсь, нет необходимости рассказывать дальше, как мы продолжили этот разговор, как встретились через пару дней и мне передали бумаги с текстом удивительных, как сказал мой знакомый, тривиальных торонтских историй. Я выполнил не только перевод, но кое-что исправил, доработал. Потом, как было условленно с Джеймсом, уничтожил рукопись.
Мне осталось выполнить еще одну маленькую, но настойчивую просьбу моего знакомого: извиниться от имени Джеймса, перед теми читателями, которые узнают себя в том или ином герое этих рассказов, увидят себя со стороны и возможно упрекнут Джеймса, что он не самым лучшим образом когда-то помог им в трудную минуту.
Дорога в ад, как известно, вымощена благими намерениями, но не стоит осуждать всякого, кто такие намерения имел!
Сквиджи-кид
У меня работа сложная, непростая -- решать задачи. Нет, я не занимаюсь логистикой, благородной наукой снабжения и планирования грузоперевозок, не беру тройные интегралы, я помогаю справиться с проблемами обычной жизни. Какими? Например, такими. Ко мне вчера пришла дама и попросила помочь вернуть сына. Мальчишке 14 лет. Он стал тем, кого называют сквиджи-кид. Это звучит жалобно, но на самом деле ничего страшного в этом нет. Просто торчит мальчишка на перекрестке где-нибудь в центре города и за монетку чистит стекла всем, кому ни попадя, используя скребок, который как раз и называют "сквиджи" за характерный звук, издаваемый этим моющим устройством на ветровом стекле.
Мамаша, которая обратилась ко мне, плачет, говорит:
- Он у меня такой умненький рос и таким жалким безобразием стал заниматься!
Огорчилась, что у ребенка под светофором с мокрой тряпкой нет никакого будущего. Я, в общем-то, с этим не согласен. Что значит -- никакого будущего? Будущее есть всегда, но никто не знает, каким оно будет. Бальзак потратил молодые годы в школе права, но адвокатом так и не стал. Впрочем, не мое дело спорить -- мое дело помогать.
- С ним ушел кто-то из приятелей? -- спросил я.
- У него вообще не было друзей... Он в детстве болел часто, -- возразила мамаша, почему-то говоря о сыне в прошедшем времени.
- У вас есть фотография? Я бы хотел сам его найти...
Запомнив лицо мальчишки, я проводил мамашу и пообещал, что сразу займусь этим делом. Потом сел в машину, поехал на перекресток Спадайны и Квин, где, скорее всего, торчал сынок клиентки. Там сразу нашел его -- среди разноцветных, шумных, нелепо и вызывающе одетых подростков я без труда заметил худенького, слабенького, с прыщавым, анемичным личиком сердитого мальчишку, который, видно, надеялся возмужать среди этой разнузданной ватаги, щеголяя в драных штанах, с мокрой щеткой и серьгой в ухе.
Я подошел к нему, шатаясь и улыбаясь, как бы навеселе. Стал что-то канючить, вдруг вырвал щетку... полез чистить стекла вместо него.
Все рассмеялись, а мальчишка оторопело уставился на меня, растерянный и злой.
Я прижал какой-то бедный форд на остановке, привалился к нему и принялся обрабатывать стекла неумело, но старательно. Пару раз скребок издал свой характерный звук: "сквидж-сквидж!", и это прозвучало резко, грубо, как ругательство. Мне подали из окна машины за труды монетку в 25 центов, и я победоносно поднял ее над головой.
Мальчишка потянулся за своей щеткой и пробухтел так, чтобы это прозвучало грозно, избрав форму обращения ко мне безличной, но определенной:
- За щетку надо заплатить!
Я в ответ улыбнулся с глупым пьяным восхищением, протянул мелкую монету, но щетку, как бы случайно, не отдал.
- Давай, я тебе даже целый доллар дам! Парнишка, хочешь? -- развязно, со смехом прокричал я и достал из кармана 10 долларов.
Попросил сдачи.
Мальчишка заулыбался, довольный. Он выгреб из карманов и отдал мне девять баксов мелочью. Потом гордо обернулся на приятелей, как бы говоря хвастливо: "Смотрите, вот-де я какой!"
Я прогундосил что-то под нос, вытащил пять долларов и недовольно передал мальчишке.
- Постой, лучше отдай десятку назад... -- небрежно, но властно потребовал я.
Он, не подумав, отдал.
Я убежал вместе со щеткой.
Бегаю я быстро, быстрее, чем какой-то задрипанный мальчишка в своих невообразимых безразмерных штанах с мотней до колен. Я не хвастаюсь, у меня работа такая.
За собой я услышал только дружный хохот всей ватаги сквиджи-кидс.
На следующий день довольная мама позвонила с благодарностью, сказала, что сын вернулся вечером домой. Мальчишка был злой, обиженный и недовольный. Он грубо обозвал новых уличных приятелей, но с особенной обидой и ненавистью вспомнил одного: "Ублюдки там на улице все! Одни козлы. Этот, гад, вообще ворюгой оказался. Скотина... Скребок украл! Нашли над, чем смеяться!"
Утром в школу пошел.
- Учиться, -- сказал, -- буду, в университет пойду поступать...
Такая у меня работа. Я не стараюсь показать, что я лучше других. Просто помогаю людям, как могу.
ЗАРПЛАТА ЗА ОБМАН
Мне часто звонят клиенты, которых обманули на работе. Обычно страдают те, кому посчастливилось устроиться в мелкий бизнес. Кто-то проработал несколько недель, но за это не получил ни цента. Если контракт не был заключен, редко удается выбить зарплату законным способом. Тогда звонят мне. Если я решаю проблему, часть своей зарплаты клиент отдает мне. Работодатель все равно выкладывает то, что должен был, и вместе с тем несет убытки от моих "наездов". Только у меня никакого убытка нет, и тогда я говорю, что моя зарплата -- это расплата за обман.
Если применять грубую силу, деньги можно выбить всегда, если, конечно, дело не идет о действительно крупных суммах. Но, слава Богу, у нас в Торонто не дикий Запад, хотя обманывают тоже нередко. У меня и силы, по существу, никакой нет. Я работаю один. Иногда только прошу помочь жену или сынишку. А так всякий раз приходится изворачиваться самому.
Когда позвонила клиентка и сказала, что может прийти через полчаса, я отложил все дела и отвалился в кресле, чтобы расслабиться. Предстояли трудные и неприятные дни. Я должен был быть настойчив, расчетлив, беспощаден, порою груб, по крайней мере, внешне... Судя по голосу и акценту, звонила молодая девушка, которая недавно приехала из Восточной Европы. Оказавшись в Торонто, она, наверное, согласилась на любую работу, лишь бы только платили, а с этим как раз вышла заминка.
Когда в дверь постучали, и вошла клиентка, я был ошеломлен несоответствием того образа, который сам себе нарисовал по короткому телефонному разговору, с той восхитительной реальностью, с которой встретился. Девушка была высокой, стройной, она была одета так, как еще одеваются в Восточной Европе, одним словом: шикарно! Я узнал ее голос, едва она спросила: "Можно войти?"
"Господи! Есть же страны, в которых рождаются такие женщины! -- восторженно воскликнул я и попытался на глаз оценить три основных и показательных размера прекрасной клиентки. -- 90-60-90! Куда там! 100-70-100 при росте на два дюйма ниже шести футов и возрасте до 25 -- вот это мечта!"
Я заметил, что есть сорт людей, которым обмануть красивую женщину доставляет особенное наслаждение. Черт знает, почему? Может быть, это тоже как-то связано с Фрейдом. Одно только могу сказать с уверенностью, что мое отношение к прекрасным девушкам уж, безусловно, прочно связано с ним. Работа с такой клиенткой, при всех минусах и капризах, свойственных красивым женщинам, возвышает меня в моих собственных глазах и делает мою работу благородной, полезной и интересной. Короче, при равных условиях я всегда предпочту работать именно с такой клиенткой. Великолепно одетая гостья весьма скрасила первоначальное впечатление от того бесславного, тягостного дела, которым мне предстояло заняться.
Я пригласил девушку сесть и на всякий случай представился:
- Джеймс. Нет-нет. Вовсе не Бонд. Хотя наша работа во многом совпадает. Стиль другой! -- пошутил я и улыбнулся искренне.
Девушка тоже представилась, но осталась напряженной, нервной, словно не заметила мой шутливый и веселый тон. Я стараюсь не называть точных имен клиентов, не рисовать словесный портрет, с помощью которого их можно узнать в обычной жизни. Я только иногда описываю некоторые характерные детали или черты лица, которые помогают, как мне кажется, полнее обрисовать всю ситуацию в целом. Относительно этой клиентки должен сказать, что девушка мне чрезвычайно понравилась, и я стал несколько куражиться перед ней, говоря, что ничего сложного в этом деле для меня нет, хотя нам и предстоят некоторые неприятные встречи и решения.
Назову ее Верой. Насколько я представляю -- это довольно распространенное имя в той стране, откуда она приехала. Вера работала больше двух недель в дизайнерской фирме, одной из тех, которые делают оформление внутри магазинов и рекламу. Ей ничего не заплатили в срок и потом, как говорится, кормили завтраками еще неделю. В конце концов, она ушла с этой работы, должна была искать новую, но за все это время успела влезть в долги и теперь ее положение было отчаянным.
- Я не ожидала, что в такой богатой и благополучной стране, как Канада, могу столкнуться с таким наглым обманом! -- горячо воскликнула она, объясняя, почему стала тратить деньги вперед, еще не получив первую зарплату.
Я не стал объяснять неискушенной клиентке природу обмана, который там и расцветает, где меньше всего этого ждут...
- Поскольку вы никакого контракта не заключали и у вас нет свидетелей разговора, когда вас принимали на работу, вы едва ли сможете доказать что-либо в суде, -- объяснил я ситуацию так, как сам ее понимал.
- Я это знаю. Мне знакомые тоже сказали, что только даром потрачу деньги на адвоката, а ведь денег у меня все равно практически нет, -- подтвердила Вера.
- Адвокат вам не нужен. Переводчик -- да! Дело не в этом, ваш босс всегда может сослаться на ваш язык и сказать, что его неверно поняли. Нам остается только одно -- вынудить этого нахала расплатиться с вами под угрозой каких-то неприятностей для него, и список таких неприятностей мне хорошо известен.
- У нас бы ему просто набили морду! -- рассмеялась девушка. Ее звонкий, молодой голос несколько скрыл грубость слов.
- Мы этого делать не будем. Чтобы вас успокоить и развеселить, я перечислю некоторые неприятности из моего надежного и проверенного списка. У меня есть один знакомый бездомный... У парня еще остались водительские права -- конкретное удостоверение личности. Он иногда очень помогает мне в разных ситуациях. Например, я могу с его помощью подать объявление в газету: "Бесплатный секс по телефону" или что-то в этом роде. Обычно после таких объявлений звонят многие -- пожилые люди, школьники, да мало ли кто нуждается. Доказать таким людям, что на самом деле ты не готов предоставить им бесплатный секс, обычно бывает чрезвычайно сложно. Ваш несчастный босс наверняка проторчит неделю у телефона, и все равно будет вынужден поменять номер, потерять деньги и клиентов. Поверьте, можно придумать массу гадостей, которыми такой законопослушный, но находчивый человек, как я, может осчастливить вашего бесчестного и наглого работодателя, -- пошутил я.
Тут я заметил, как довольно улыбнулась взволнованная клиентка. Она, видимо, успокоилась, решив, что нашла в моем лице именно того мстителя, которого искала. Я поспешил обратиться к самым безобидным примерам моего списка стандартных неприятностей:
- Все же для начала лучше попробовать самый простой способ. Он может дать эффект быстро и незамедлительно. Давайте сделаем так. Мы сейчас отправимся на вашу работу вместе. Я попробую поговорить с вашим боссом сам и, надеюсь, это решит проблему. На всякий случай мы должны подготовиться к худшему. Должен вам сказать, у нас в Канаде обычно в каждом офисе где-то есть листок с номерами всех сотрудников фирмы на тот случай, знаете, если надо кому-то срочно позвонить... Мы с вами должны достать этот листок и сделать копию. Справитесь? Мы будем вдвоем, кто-то из нас должен отвлечь вашего босса, а другой в это время найти и скопировать эти номера.
- А зачем? Что мы будем с ними делать? У нас никто не работает дома. Вы не сможете им помешать, -- удивленно спросила Вера, пытаясь отгадать сама, какой именно трюк я придумал.
Однако я ничего не придумывал, такую ерунду знает всякий специалист в моем деле...
- Пока ничего не хочу говорить. Сделайте, как я вас прошу. Хорошо?
- Конечно. Согласна. Я была так огорчена и разгневана, что он ничего не заплатил! Я готова вытащить у него из офиса не только какой-то листок, но весь стол с компьютером, -- рассмеялась Вера, однако я заметил, что она действительно была разгневана не на шутку. Когда красивая и хорошо одетая женщина разгневается, она редко вспомнит вовремя остановиться или нажать на тормоза...
- Не волнуйтесь. Мы обойдемся без стола и компьютера. Я надеюсь, ваша проблема быстро уладится. Поверьте, для большинства из нас "доставать кого-то" на самом деле не так приятно, как это вначале кажется, так что будем надеяться на лучшее...
Мы ехали на север минут двадцать. Я успел расспросить прекрасную клиентку, кем она работала у себя на родине, почему уехала в Канаду. Я был удивлен, узнав, что прибавление одного нуля в статье доходов, а соответственно расходов, способно подтолкнуть человека на роковой шаг -- оставить родину, друзей, родной язык и поставить человека творческого и образованного в совершенно унизительное положение. На самом деле, конечно, меня не удивляет, что каждый из нас выбирает в этой жизни свой путь...
Вскоре мы оказались в промышленном районе севера города. Я остановился на перекрестке, который назвала Вера, дальше она сама показала, как подъехать к офису.
Припарковав машину прямо перед входом, я посмотрел на Веру, чтобы понять, что она чувствует и нужно ли ободрить ее. Я понял, что беспокоился зря. Глаза прекрасной рыжеволосой девушки горели возбужденно, азартно, и я, наконец, смог вспомнить ту поговорку, которую когда-то мне перевел один клиент, соотечественник Веры, характеризуя свою собственную жену: "В горящую избу войдет, коня на скаку остановит!.."
"Она может. Войдет. Остановит, -- подумал я. -- Если бы Вере немного подучить язык и узнать пару-тройку наших законов, я бы мог только мечтать о такой компаньонке!"
Кажется, моей клиентке стало добавлять решимости не столько чувство мщения, сколько азарт охотника, который смело и неосмотрительно лезет в логово, где спрятался коварный и хитрый зверь. "Теперь я должен быть осторожнее, -- благоразумно остановил сам себя. -- Я, кажется, немного переиграл".
Мы вошли в офис. Мне сразу понравился интерьер, и я с облегчением подумал, что здесь мы обойдемся без грубостей. Холл был украшен цветами, мебель и отделка дверей были первоклассными, однако, встретив хозяина, я тотчас изменил свое мнение. Радек, как звали босса, видимо, решил, что Вера пришла со своим приятелем или мужем.
- Мы ведь договорились с вами, что вы поработаете некоторое время бесплатно. У вас нет никаких рекомендаций... -- бросился он в нападение.
Это был уже далеко не молодой человек с недовольным, сморщенным, геморроидальным лицом и тощей, костлявой, мелкой фигурой.
- У вас хороший бизнес, господин Радек. Жаль, если вам придется его потерять, -- пробормотал я небрежно и, кажется, отсутствие акцента в моем голосе подействовало на моего собеседника больше, чем смысл слов. Однако все же он предпочел вступить в спор вместо того, чтобы сесть за стол и достать чековую книжку.
- Дело в том, что вы не должны меня ни в чем убеждать, -- перебил я и стал, как бы равнодушно осматривать кабинет, демонстрируя полное пренебрежение к собеседнику. Я должен был как можно скорее отыскать нужный мне листок. -- Нам не о чем спорить. Я просто хочу сказать, если вы почувствуете, что устали от тех неприятностей, которые, видимо, у вас скоро начнутся, -- разного рода неприятности... вы можете выслать чек моей клиентке. У вас, наверное, сохранился ее адрес. И тогда, быть может, ваши неприятности сами собой прекратятся. Так сказать, волею Божьей.
Я, наконец, раздраженно оглянулся на Веру и она тут же спохватилась, отгадав каким-то образом, что ей сейчас надлежит сделать.
Да, конечно, из нее могла бы выйти прекрасная напарница в моем деле!
Вера вдруг что-то истерично вскричала на своем языке, который, кажется, кроме меня, не понял даже сам хозяин офиса и, сбросив со стола на пол стопку бумаг, ринулась во внутренние помещения, угрожая: "Я расскажу всем, какой вы бесчестный и бессовестный!" Босс опешил, испугался не на шутку и бросился за ней вслед, прыгая, как кузнечик, и нелепо размахивая тонкими костлявыми руками. К этому времени я уже знал, где лежит нужная бумага. Сделав копию и спрятав в карман, я выглянул в зал, в котором Вера ругалась со своим боссом в окружении сотрудников.
- Нам пора, -- коротко и громко бросил я. Все затихли. -- Он завтра сам позвонит вам. Если, конечно, сможет, -- не столько грозно, сколько желчно и ехидно заметил я.
После этих слов я вышел на улицу и сел в машину. Вскоре возвратилась Вера.
- Список у вас? Это было замечательно, чудесно! Мне понравилось. Как я его! -- оживленно воскликнула она.
- Все в порядке. Вы справились отлично, -- похвалил я от души. -- Думаю, в следующий раз, если окажетесь в такой ситуации, вы обойдетесь без моей поддержки. Жаль... мне было весело и приятно работать с вами!
Я подвез клиентку к станции метро и попрощался, успокоив:
- Вам больше ничего не нужно делать. Подождите день-два, и он сам с вами свяжется. Я в этом более чем уверен.
Ночью моя жена обзвонила всех сотрудников фирмы и, представившись женой Радека, плача, рассказала, что на него вечером было совершено нападение, что он в больнице и просил предупредить всех, чтобы завтра никто на работу не выходил. Она говорила убедительно и каждый ей поверил.
На следующий день я услышал в трубке веселый и довольный голос Веры. Она радостно сообщила, что днем позвонил босс, заверил, что чек выслал, извинился за недоразумение и попросил оставить его в покое...
Беглянка
Я не даю объявлений в газеты, люди сами находят меня. Мой телефон часто передают друг другу. Иногда звонят те, родителям которых я когда-то помог, так сказать, второе поколение клиентов. Стараюсь, как могу. Однажды позвонила женщина, мама которой не раз приходила ко мне. Теперь у нее самой возникли с дочкой проблемы.
Я назначил встречу и через час она пришла. Я узнал ее, так она была похожа на свою мать, только мягкое, безвольное лицо мамы было сковано словно невидимым панцирем -- жесткими чертами отца. Она заплакала, протянула фотокарточку и проговорила: "Моя дочь убежала. Я не знаю, где она. Смотрите, какая она красивая". Словно у меня брачная контора и внешность девочки может чем-то помочь. У меня как раз наоборот. Красивые и избалованные дети пропадают и страдают первыми.
Девочка оказалась из разряда тех, кто в мою картотеку попадает в папку "Беглецы, беглянки несовершеннолетние". Мне редко удается найти и возвратить к прежней жизни этих отчаянных, оскорбленных или обиженных детей. Конечно, многие убегают из-за каприза, на час, на день или на два и, как правило, возвращаются сами, так что такие "дела" ко мне даже попасть не успевают, но те, кто "ушел в бега" надолго, возвращаются редко. Обычно я бессилен им помочь. На этот раз все было по-другому, можно сказать, моей клиентке повезло. Я знал семью, даже помнил тот стиль отношений, который установила много лет назад, так сказать, родоначальница этого семейства.
Кстати, фотография мне помогла. Взглянув на дочь, которая "ушла в бега", я увидел именно то, что ожидал -- красивая, ухоженная девочка застыла перед камерой в прекрасном серебристом платье, но в глазах ее я не нашел ни радости, ни восторга. Как будто в таком платье она ходила в школу каждый день.
История беглянки, которую рассказала мама, была в чем-то необычна, но мало что добавила к моим первоначальным наблюдениям.
Девочке было пятнадцать лет. Она недавно встретилась с ярким, умным, однако нагловатым и беспечным юношей, который посоветовал ей убежать из дома. Наверное, ему не понравилось то, как презрительно и надменно отнеслись к нему родители подружки. Я думаю, он хорошо знал от приятелей, как это сделать выгоднее и быстрее всего. Девочка позвонила в "Общество помощи детям" и пожаловалась, что отец ее ударил. Что она наговорила, точно не знаю, но одного звонка оказалось достаточно.
После этого девчонка, прихватив из родительского бюджета несколько сотен на карманные расходы, какое-то время жила беззаботно и безбедно. Работник "Общества" перевел беглянку в другую школу и несчастные родители даже не смогли найти свою собственную дочь. Однако примерно через пару недель в доме стали раздаваться частые молчаливые звонки. Кто-то подолгу дышал в трубку. Родители догадались, кто это звонит, и стали слезно умолять упрямую девчонку вернуться в отчий дом, уверяя, что теперь они готовы сделать все, что она захочет. В ответ, кроме нервного дыхания, не слышно было ничего.
- У меня есть способ, как вернуть вашу дочь, -- сказал я. Потом добавил: -- Впрочем, кто знает, может быть, от этого ни вам, ни ей лучше не будет?
- Что вы такое говорите?! Разве такое может быть?! -- возмущенно вскипела мама, которая, видимо, не поняла, о чем я говорю.
- Я могу сделать так, что она вернется и вряд ли потом убежит еще раз, но вы должны понять, что вместе с ней в ваш дом вернутся и те капризы, скандалы и обиды, от которых она, быть может, убегала.
- Она убежала из-за этого мерзкого мальчишки. Это он ее подговорил, -- не слушая меня, горячо возразила мама, лицо ее стало грубым и жестким.
- Хорошо, не волнуйтесь, -- с улыбкой ответил я, стараясь успокоить разволновавшуюся клиентку. -- Я сделаю все, как вы просите, но если будет нужно, потом приходите еще раз. Когда обычно раздаются эти молчаливые звонки?
Узнав, что всегда звонят примерно в один и тот же час, я предложил:
- Если вы не возражаете, я сегодня проведу вечер у вас дома. Со мной будет помощник...
Клиентка согласилась, я записал адрес, и мы распрощались до вечера.
В назначенный час я пришел с сыном, который иногда мне помогает.
Когда раздался долгожданный звонок, я уже сидел на диване в гостиной клиентки. Мой сын, не теряя времени даром, уплетал одну за другой конфеты, которых было множество в хрустальной вазе. Я поднял трубку и, когда услышал нервное дыханье, передал трубку ему.
Сын посмотрел на бумажку, на которой была заблаговременно написана фамилия хозяев.
- Вы звоните в дом Джонсонов. Я Джеймс, живу здесь третий день. Меня усыновили. Говорите. Что же вы молчите? -- тонким детским голоском нахально пропищал он в трубку то, что было заучено им, и в ожидании ответа стал рассовывать по карманам конфеты. -- Я Дже-еймс! Говорите...
Жаль, что в моем бизнесе мне иногда приходится просить сына заведомо говорить неправду. Что поделаешь? У нас работа такая. Сын это понимает. Мы должны людям помогать.
Когда мы вышли из дома клиентки, мой шустрый сынок довольно и гордо выпятил туго набитый конфетами карман.
- Отличное было дело! -- прокомментировал он. -- У меня давно не было в кармане столько сладкого барахла...
- Я вижу, ты не растерялся и сам себе устроил Хеллоуин.
На следующее утро мы узнали, что после вчерашнего звонка ревнивая беглянка в тот же вечер возвратилась в отчий дом!
Смертельная хитрость
Должен сказать, я не всегда соглашаюсь помочь в том, о чем меня просят. Бывают случаи, когда могу помочь, однако по тем или иным причинам отказываюсь. Самое легкое, самое прибыльное и самое трудное дело в моей карьере, от которого я отказался, было таким.
Однажды мне позвонили и попросили о встрече. Звонил мужчина. Он говорил тихо, сдержанно, с легким акцентом. Я спросил:
- У вас дело срочное?
Он ответил вежливо и твердо:
-- Да, это дело невозможно отложить. Вы не волнуйтесь. Я готов заплатить столько, сколько будет нужно...
Мне захотелось в это поверить! Впрочем, в моей работе обещание быстрых больших денег обычно бывает признаком дурным. Однако мне понравился голос клиента, его манеры, а я редко ошибаюсь, когда нужно оценить искренность клиента.
- В таком случае могу встретиться с вами, когда вам будет угодно, -- сдержанно ответил я.
- Могу войти прямо сейчас? -- настойчиво уточнил вежливый голос. -- Дело в том, что я стою за дверью.
- Входите, -- коротко бросил я и первым повесил трубку.
Признаюсь, мне понравился человек, который, видимо, ожидал меня рядом.
Я почувствовал воодушевление и пробормотал себе под нос: "С умным человеком всегда приятно работать. Дело даже не в деньгах. Деньги я как-нибудь заработаю..."
Дверь открылась, и вошел невысокий, худой, моложавый мужчина лет сорока. Он был одет так, что я сразу усмехнулся сам про себя: "Да, такой человек может позволить себе оплатить все издержки и расходы".
- Прошу, -- пригласил я. -- Чем могу помочь?
Мой вежливый, умный гость посмотрел на меня внимательно. Это был тот редкий случай, когда меня откровенно успели оценить даже перед тем, как я сам оценил на первый взгляд своего клиента.
- Я бы не хотел сразу называть себя, -- продуманно, четко промолвил он, и в это время я в первый раз отметил какую-то слабость, растерянность в его голосе, -- мое дело может показаться вам выгодным, но в то же время я обязан предупредить, что оно может быть непростым.
Гость выдержал паузу и спросил:
- Я бы хотел знать, насколько вы готовы в своей работе нарушить некоторые устоявшиеся нормы и законы?
Я улыбнулся. Мне показалось, что клиент пытается описать свои проблемы так, словно вычитал их в знаменитой "Исповеди" Блаженного Августина. В то же время интуиция подсказала мне, что этот человек едва ли привык использовать заготовки, поэтому ответил одновременно утвердительно, отрицательно и уверенно показал, что знаю, как решить любой неразрешимый конфликт.
- Вы правильно поняли. Я не адвокат. Я не занимаюсь делами, в которых все просто. Зато именно я часто нахожу решение тех задач, которые решить по ответам и подсказкам из учебника невозможно.
- В таком случае я, кажется, нашел именно того человека, которого искал, -- со странной улыбкой воскликнул собеседник.
Мне это не понравилось. Клиент выразил свою радость безрадостно и неопределенно.
- Вы должны понять, что часто именно я решаю проблемы, которые до встречи со мной казались просто неразрешимыми, -- отработанным голосом отчеканил я.
- Хорошо. Я прошу вас помочь мне, -- проговорил клиент, наклонившись и вопрошая меня игрой своего умного, невеселого, ироничного лица. -- Послушайте. Вы должны понять мою беду, мою ситуацию, -- проникновенно попросил он, и я впервые обратил внимание на тусклые, больные, неживые его глаза. -- Мы приехали в Канаду полгода назад... У меня есть жена и двое детей. Мы устроились очень хорошо. Понимаете? Мы купили дом в районе Форест Хилл, я не хочу ничего утаивать от вас. У меня были деньги. Я привез с собой в Канаду какие-то деньги. Мы приехали из России. Я до сих пор держу там свой бизнес и бываю очень часто. Примерно два месяца назад мне вдруг стало плохо в Москве. К этому времени я был жителем Канады и поэтому обратился к частному врачу.
Клиент замолчал, подбирая слова. Он по-прежнему внимательно изучал меня странным тусклым взглядом. Мне вдруг стало тревожно и нехорошо. "Ох, как мне не нравится все это!" -- с дурным предчувствием подумал я.
- Мне нужно, чтобы вы поверили мне! Поверили, что я сделал все возможное, чтобы проверить и понять, что диагноз мне был поставлен верно, -- уверенно и твердо проговорил гость. -- Я установил точно и могу сказать, что у меня поражены обе почки и мое состояние такое, что уже невозможно удалить опухоль... у меня нет никаких шансов! Как вы понимаете, я не ищу у вас сочувствия, мне просто нужна помощь!
Я все более убеждался в том, что мне сейчас предстоит непростое и, может быть, неразрешимое дело. Я попытался предугадать, что задумал мой несчастный, мужественный клиент. "У него в Торонто никого нет. Он надеется найти в моем лице благородного душеприказчика. Адвокатам он не верит... впрочем, может быть, ему нужно, чтобы я какие-то деньги выбрал, снял со счета, потребовал или "выбил" у должников и привез сюда из России... для его семьи. Это будет тягостное и безрадостное дело. Черт возьми, мне будет очень трудно справиться с ним. Но и отказать человеку в таком положении я не смогу".
- Теперь вы знаете, что произошло со мной. У меня остались, может быть, две недели. Я уже пытался, когда был там, в Москве, резко и быстро вывести деньги, хотя бы малую часть той доли, которая, кажется, принадлежала мне, но, как я понял, мои старые добрые друзья не отдадут мне ничего. Я для них отрезанный ломоть только потому, что уехал в Канаду! Если они узнают, что со мной... У меня нет времени. Я могу не успеть переиграть их. Там пропадает огромная сумма -- сотни тысяч долларов, если не сказать больше... Если мы этого не сделаем, если я этого не сделаю, моя семья останется одна в долгах в чужой стране! Я был так глуп, что не смог предусмотреть именно ту ситуацию, о которой только и нужно было подумать! Я сам всегда найду, где и как заработать, но моя жена совершенно беспомощна! Понимаете? Если меня не станет через две недели, моя семья окажется без цента! Это так нелепо! Я прожил жизнь в самое сложное время для моей страны и все же, мне казалось, я добился чего-то! И вот теперь все насмарку! Я был в отчаянии. Меня предали все -- и родина, и моя собственная удача и, кажется, сам Господь Бог бросил в унизительную, жалкую, беспомощную яму. Но тут я услышал о вас! Я понял, что только вы можете помочь мне. У вас есть какое-то свое понимание справедливости! Вы должны понять, что я не заслужил такой участи!
Гость неотрывно смотрел мне в глаза на протяжении всей своей прочувственной речи, но сейчас, сделав паузу, уперся в меня таким безрадостным, отчаянным взглядом, что я подумал: "Паникует?! Первый раз столкнулся с тем, что и сам он тоже смертный?"
- У вас же есть какие-то офшорные деньги? То, что вы мне рассказали, говорит, что у вас очень трудная ситуация... -- промолвил я, подбирая слова. -- Когда вопрос идет о жизни и смерти, я не могу давать советы.
- У меня нет денег. Я держал все средства в бизнесе. Если бы у меня было что-то, я бы не тревожил вас, -- четко, с отчаянием в голосе возразил клиент. -- У меня нет ничего. Я хочу, чтобы вы это поняли. Я могу заплатить вам. Это могу! Десять тысяч -- пожалуйста! Если нужно больше -- я достану. Кроме вас, никто не знает, что со мной. Я выкупил в Москве все эти врачебные бумаги и, таким образом, сейчас я совершенно чист. Я приехал в Канаду полгода назад. У меня в Торонто дом, купленный в кредит. Месяц назад я купил страховку -- на дом, на мое здоровье, на мою жизнь. Моя семья получит миллион, если каким-то непреднамеренным образом я покину этот мир. Понимаете? Непреднамеренным... Я потерял деньги в России и это мои деньги, я заработал их. Это большие деньги. Я хочу вернуть их здесь. Вы должны понять меня и согласиться, что это справедливо...
- Не будем спорить о справедливости. Говорите до конца, что вам нужно? -- промолвил я. -- Вы умный человек. Вы должны понять, что я могу согласиться с чем угодно, но практически помочь могу только в совершенно определенном случае!
Услышав мой ответ, клиент вдруг сдался. Он перестал давить на чувства, сострадание и понимание, а коротко и деловито изложил суть просьбы:
- Факты такие: у меня осталось в жизни не больше двух недель, может месяц. Я болен и никто, кроме нас с вами в Канаде, не знает о том, что я болен. Кстати, не волнуйтесь, вы даже не знаете, как меня зовут, -- ободряюще улыбнулся он. -- Ни моя жена... никто! не знает о том, что я смертельно болен. Это звучит глупо, но у меня готово все! Мне остается исчезнуть непреднамеренно, так, чтобы никто не заподозрил, чем и как я был болен. -- Клиент рассмеялся саркастически. -- Я не могу просто пристрелить себя! Вы понимаете, как это нелепо? Я могу найти, я могу нанять десяток надежных ребят, которые вежливо и безболезненно помогут мне в России решить эту проблему. Это ничего не даст! Моей жене нужно будет выбить страховку здесь, а не в России, понимаете? Я должен найти того, кто сможет помочь мне здесь, в Торонто! -- воскликнул клиент и уперся глазами в меня.
- У вас все готово? -- безрадостно спросил я.
- Все готово, -- твердо подтвердил клиент. -- Есть только один способ, как скрыть, что я болен. Я должен сгореть, черт возьми, сгореть дотла! Сгореть случайно, как факел, как свечка... Только тогда они заплатят жене страховку.
Клиент замолчал, склонив голову, вдруг снова посмотрел на меня с тоской и болью и улыбнулся.
- Я не сам придумал этот финт, а вычитал в газете, в обычной торонтской газете. Один тип подстроил все, чтобы сжечь себя и получить страховку. Он поджег собственную машину, бросил в салон чужие челюсти, которые выкопал где-то на кладбище, и уехал из страны. Это не сработало. Он просчитался. Когда жена одела траур, пришла получить свой миллион страховки, ее арестовали... Поймите, со мной будет не так! Я не собираюсь получить миллион страховки и отдыхать на островах. В моей машине найдут именно мои собственные челюсти. Все будет без обмана...
- Вы все подготовите сами. Ничего не нужно будет делать, только вас подстраховать? -- переспросил я.
- Мне нужен человек, который за хорошие деньги завершит все, что угодно, лишь бы моя семья ни о чем не знала, -- подтвердил он.
- Прошу меня простить. Конечно, я спрашивал напрасно, -- извинился я. -- Понимаете, я не могу согласиться или отказаться с ходу. Я должен понять, какое дело мне предлагают? У меня свой бизнес, я им дорожу и не могу отказаться от того, что мне еще не предложили...
- Я вас понял, -- обреченно ответил мой клиент. -- Конечно, у вас есть какие-то свои понятия и законы... Я этого как раз боялся. Вы не видите того, что есть на самом деле. Посмотрите на меня! Я должен улететь из этого мира словно глупая, беспомощная бабочка, после которой не остается ничего -- ни любви, ни радости, ни следа, только взмах крыла. Я не знаю, как убедить вас. Я только слышал... мне говорили, вы понимаете, что такое справедливость. У меня был бизнес! -- с отчаянием воскликнул клиент, пытаясь в очередной раз добиться от меня сочувствия. -- Ради этого я месяцами не видел семью, не отдыхал и не наслаждался сам, как, наверное, мог бы, но теперь я это все теряю, как будто вся моя жизнь была лишь игрой в рулетку!
Я растерялся. Я не знал, что ответить странному клиенту.
- Вы умный человек, -- пробормотал я. -- Честно говоря, мне трудно вам помочь. Обычно я как раз помогаю тем, что запускаю свой ум, свой опыт, свою страсть в ту ситуацию, с которой столкнулись мои клиенты. Но вы сами очень расчетливы, рассудительны и умны. Вам нужен не советчик, а просто верный слуга... Нет, нет, я, конечно, могу быть верным слугой, у меня нет предубеждений! -- поспешил объясниться я. -- Поймите меня! Чему я должен служить? Вы сказали, что вы русский? Вы читали Достоевского, Сартра! Послушайте, я ведь не Господь Бог! Я должен чувствовать какую-то опору. Я не могу судить и рядить этот беспомощный мир так, как считаю правильным я сам. Я знаю, что быстро потеряюсь, если хоть раз нарушу закон.
В этот момент я неожиданно очнулся и, поставив самого себя на место моего клиента, подумал, что бы сам стал делать, окажись на его месте.
- Относительно меня вы должны понять, что я никогда не нарушаю и не нарушу закон. Понимаете, если вас кто-то обидел, доставайте обидчика в суде. В нашем обществе легко найти адвокатов, которые сделают за нас всю чистую или грязную работу, хотя, конечно, именно они получат всю прибыль. Но не в этом дело! Согласны?! У меня в офисе дело не в прибыли, а в справедливости! Нет, нет, я не ищу справедливости по-своему, помимо законов! При всей внешней сложности, моя работа очень простая: если кто-то в жизни нагадил, я только прошу его убрать за собой.
- Что вы мне посоветуете? -- спросил клиент, который, конечно, меньше всего думал о моих убеждениях и проблемах.
- Во-первых, поверьте моему опыту и учтите в своих планах, что ваша жена совсем не такая беспомощная женщина, как вам кажется, -- ответил я первое, что пришло в голову. -- Оставьте ей как можно больше денег. Кстати, вы ничего мне не должны. Если вы попытаетесь осуществить какой-то план, о котором вы говорили, и вам понадобится помощник, лучше не обращайтесь к таким, как я, -- у каждого из нас есть свои убеждения, предрассудки -- найдите толкового бродягу, который поймет, что вам нужно... Вы умный человек! Придумайте такой способ, чтобы этому бедняге было выгодно сделать то, что вам нужно! Все, что я могу сказать, -- это то, что вы должны придумать свою собственную спасительную хитрость... но если вам нужно нарушить закон -- делайте это сами. Я вам не судья и не помощник. Простите меня, -- вдруг спохватился я, -- простите, если сказал что-то глупое и неуместное. У вас такая беда... Я был бы рад как-то помочь вам.
Он улыбнулся ободряюще, встал и, прежде чем выйти, обронил на прощание:
-- Спасибо, вы сделали для меня все, что нужно. Я получил прекрасный совет. Я обязательно придумаю свою собственную смертельную спасительную хитрость...
Унция золота
Не люблю следить за людьми. По-моему, любой нормальный человек будет чувствовать себя полным идиотом, если протаскается целый день за кем-то, ожидая иногда часами в самых неприятных и непристойных местах. Впрочем, если бы я работал только ради заработка, более выгодное дело вряд ли нашел. Ревнивый, осторожный или подозрительный клиент готов оплачивать такую работу почасово, в то время как сам я могу заниматься в офисе своими делами, получая зарплату просто так. Нет-нет, я никогда не обманываю клиентов. Моя добавочная прибыль, как сказал бы экономист, образуется совсем не на обмане. У меня есть один знакомый. Он в восторге от моей работы. Я когда-то крупно помог ему, а теперь и он сам помогает мне безвозмездно. Кроме того, учится у меня. Опыт перенимает. Я назову его -- мой волонтер. Он молод и, видимо, поэтому слежку за людьми обожает. Может быть, узнает что-то новое о природе людей или у него характер такой любопытный? Не знаю. Я никогда его не спрашивал об этом.
Мне редко достаются такие дела. Я не полицейский и не частный сыщик. Если просят проследить за женой или мужем, я обычно отправляю таких клиентов в другие фирмы. У нас в одном Торонто, кажется, полтысячи частных детективов. Заработать деньги я могу как-нибудь и сам, без помощи слежки, скрытой съемки и всей последующей ругани и грязи -- завершать такое дело все равно приходится мне самому, предъявляя в суде убедительные свидетельства обмана и измены.
Человек, который обратился ко мне на этот раз, попросил проследить за собственной женой. Я попытался отвязаться, но клиент настаивал. Он признался, что за женой уже следили.
- Хорошо, -- равнодушно пробормотал я. -- Что-нибудь узнали?
- Я не хочу об этом говорить, -- неожиданно возразил клиент. -- Лучше будет, если вы проверите все сами.
- Нет проблем, -- согласился я. -- Мы будем следить за вашей женой каждый день и вечером отчитываться перед вами. Если узнаем что-то важное, я тотчас свяжусь.
Клиент попрощался, оставил номер телефона и ушел.
Я вызвал волонтера и передал это дело ему.
- Постарайся что-нибудь найти. Думаю, там что-то есть. Отелло следил за своей неверной, но остался недоволен, -- попросил я и, посмотрев на фотографию клиентки, пробормотал: -- Странное дело...
Молодая женщина смотрела на нас с фотографии светло и беззаботно. Я подумал, что такой человек едва ли затеет сложную семейную интригу с изменой и обманом. Она скорее растратит лишнее на одежду, мебель или картины...
"Что бы там ни было, но скоро мы это узнаем", -- без большого интереса подумал я и занялся другим делом.
Вечером мне позвонил счастливый волонтер.
- Нашел! -- воскликнул он и замолчал, выдерживая паузу.
- Надо же... Я бы не подумал... -- ответил я, по голосу отгадав, что выследил мой бескорыстный, преданный помощник. -- Рассказывай!
Оказалось, жена клиента действительно завела приятеля. Это был владелец картинной галереи в Йорк-вилле.
"Они встретились сегодня прямо в магазине", -- возбужденно прошипел в трубку мой помощник.
- Спасибо, хорошо, я позвоню Отелло. Он, кажется, это уже знает. Ему нужно что-то другое. Я спрошу. Будь готов поработать еще и завтра вечер, -- попрощался я и тут же перезвонил клиенту.
- Мы выполнили работу, о которой вы нас просили. Должен вас огорчить... Вы это знали?
- Да, -- сухо ответил он.
- Понятно. Что же вам нужно? -- стараясь скрыть раздражение, довольно резко спросил я.
- Я хочу знать -- почему?
- Почему что? Почему ваша жена вам изменяет? Я должен это узнать? Вы именно поэтому ко мне обратились?
- Да, я к вам обратился, чтобы вы мне помогли понять, почему моя жена мне изменяет, -- подтвердил клиент ровным голосом, показывая, что испытывает не столько ревность и гнев, сколько недоумение. -- Я узнал это месяц назад. Все время думаю об этом и не могу понять почему? Если бы вы знали мою жену... У меня вся жизнь полетела к черту! Я не понимаю, кто я сам такой, кто она? Я совершенно растерян!
- Хорошо. Я вас понял. Когда что-то выяснится, я вам позвоню.
На этот раз я разобрался, что хочет узнать этот несчастный человек. Еще недавно, глядя на фотографию его жены, я и сам подумал, что такая женщина вряд ли затеет случайный, скверный обман. Мне кажется, что умею неплохо разбираться в людях. Но есть вопросы, которые совершенно не могу понять. "Почему жена изменяет мужу?" Я знаю список таких причин возможно больший, чем многие другие, но дело не в знании... Я не могу поставить себя на место "ее"!..
Однажды у меня с женой был разговор на эту тему. Я говорю:
- Предположим, мы с тобой в комнате и заходит красивая женщина. Я, как ты знаешь, стану перед ней рисоваться и в той или иной форме захочу ею овладеть -- может быть, даже не конкретно физически, а хотя бы завладеть ее вниманием, остаться в ее памяти на худой конец. Не по своей воле, как ты понимаешь, а как велит древний закон природы, почему-то открытый людям доктором Фрейдом в начале двадцатого века. А что ты чувствуешь, когда входит красивый сильный мужчина?
- Ничего не чувствую.
- Как ничего? Представь, входит такой роскошный, великолепный самец! И ты не захочешь ему отдаться? -- спросил я нагло, цинично, иронично, но в то же время с интересом.
- Нет, -- не обращая внимания на мой тон, ответила жена и великодушно объяснила: -- Что ты чувствуешь, когда заходишь в магазин мужской одежды, где висят ваши костюмы, рубашки, брюки?
- Вот как? Ты не хочешь одеть эти костюмы, примерить их, хоть раз выйти в каждом из них на вечер к друзьям, на работу или в театр?
- На кой черт? -- возмущенно воскликнул я. -- Все эти костюмы на одно лицо! Зачем их мерÿть? Если у тебя есть деньги -- возьми любой и носи на здоровье. Насколько я знаю, всегда и во все времена хороший костюм стоил примерно унцию золота. Сейчас это 400 долларов. Бери любой за эту цену и носи!
- Так и мы, -- удовлетворенно заметила жена. -- Для нас мужчины на одно лицо... Зачем их примерять? Взял один, который сшит покрепче, и носи! -- со смехом прибавила жена и ткнула кулачком мне в бок. -- Даже не надо платить за это твою унцию золота!
После этого разговора я понял, что есть вопросы, понять которые я бессилен.
Итак, мне предстояло каким-то образом выяснить, почему жена клиента изменяет ему и встречается с другим мужчиной в задней комнатке магазина изящных искусств. Для этого нужно было каким-то образом привлечь на помощь мою собственную жену. Только она могла проникнуть в это заведение, познакомиться с клиенткой и выпытать, понять, в чем ее проблема.
Я поехал домой, обдумывая, как и чем завлечь жену, чтобы она без длинных торгов согласилась на меня поработать. Женское сострадание, ревность и любопытство всегда выручали меня. Я решил вновь опереться на них. С видом угрюмым и недовольным я переоделся, спустился в подвал и стал неторопливо, но сильно, зло швырять метательные ножи в дверь чулана. Жена догадалась, что мне попалось сложное и неприятное дело. Она вскоре спустилась ко мне и попыталась утешить. Я рассказал о моем клиенте все.