Любя нескучные поездки: Сатира и юмор. - 2005. 228 с.
Литературно-художественное издание
Именно так - любя нескучные поездки по лучшей из дорог с мужественным эпитетом - железная, и написалась автором, членом СП России с псевдонимом Стефа Нович, эта ироническая книга, отобразившая и собственный под острым углом взгляд из кабины локомотива, и точки зрения на "железку" неравнодушных коллег по ведущей из ведущих творческой профессии.
Почему - юмористическая у серьезного лирика? В основе нашей биосферы - разнообразие составляющих, которое придает всему естественную устойчивость. Подобно этому и разнообразие жанров - одно из главных условий жизненности сотворенного гармонически развитым писателем.
ISBN -
Џ Стефанович Эрнест Александрович, 2005
ПРОЛОГИЧЕСКИЙ ПРОЛОГ
Слово "писатель" происходит от глагола "писать", а не от иного какого глагола... Есть еще особый сорт писателей. Это так называемые юмористы. Они пишут для того, чтобы читатели плакали, или сами, когда пишут, плачут: писать им не хочется. Несчастный народ юмористы. Даже когда зубы болят, должны писать веселое. О. Вишня
Появлялись время от времени и жили-были смешные истории, которыми остроумно делились между собой машинисты, например, в бане за кружкой пива.
Пришло время, и пришел Автор, и взял на себя, и все закричали от счастья, ибо с них свалилось. И прикоснулся тот к бумаге, и записал первое слово. Бумаге понравилось: по ней никогда не водили ни поезда, ни веселые слова о них. Он второе прицепил. Бумага оценила, попросила еще.
Стал Автор добавлять по слову, как по вагону, и такие поезда нескучные сформировал, что не на одну бумажную страницу они протянулись. Шуршат бумажки, смеются буквами, ждут, кто разделит с ними хорошее настроение...
ИДИТЕ В БАНЮ
(brech.ua-ru)
Баннеры(балагурщины, бывальщины, досюльщины, завиральщины и другая шуть, рассказанная в бане)
После периодических экзаменов, технических занятий, планерных совещаний и прочих событий, собирающих свободные от поездок локомотивные бригады, всей "брехаловкой" идем в баню. "Пошла братва на Липецк", - а мы в баню. Идти именно в баню рекомендовал и чистивший себя у нас под великого, но вышедший не из гоголевской, а из путейской шинели, заезжий текстуальный маньяк смеховозрелого возраста:
"Идите в баню. Идите, как ходили в народ лучшие представители интеллигенции позапрошлого века. Идите учиться, идите творить. Идите молчать, чтобы ни единой мысли - вслух.
Влезать в проблемы, в душу народа надо. Скажите, где, как не в бане, научиться этому - среди скользкой телесности? Где, как не в бане, понять образ современника - среди обнаженной намыленности? Где, как не в бане, наплевав на юмораторий, подняться до высокой зыбкости подтекста - среди туманного паренья? Где, наконец, голая правда жизни, как не в бане?
Здесь всеобщее равенство и причастность к общему делу, актуальный принцип - "я тебе, ты мне" и древняя мудрость о легкости отправления именно здесь легкой естественной надобности...
Не надоело ль гнуться и самоковыряться, шуршать и задыхаться за ванной занавеской? Хотите стать настоящим инженером человеческих душ и тел? Идите в баню!"
Курилка или брехаловка, или другое застойе - это, конечно, хорошо, но только в бане устанавливается неповторимая доверительная атмосфера, снимающая с костыля (прямодействующего тормоза) языки даже законченных молчунов, и тогда можно услышать такие были, которые в иной ситуации никогда бы не были достоянием общественности. Которые даже никакая Калина Дубоватая из любого "Аншланга" не отольет!
Языком плести - не поезд вести. Хотя врать не принято - люди все опытные, что к чему понимают, да и нет смысла: бывальцы круче любой сказки. К сожалению, не все можно переносить на бумагу: у читающих одну книжку расписаний поездов многое на одних междометиях или слишком профессионально, а о чем-то и остальным не стоит клавиатуру трепать, поскольку все под начальством ездим.
Жаль, конечно, что слишком многое изменилось на "железнодорожной дороге" с той поры, когда любого могли подвезти в будке паровоза, и о деньгах даже не думали, не то, чтобы заикаться. А сегодня?
Глаза бы не глядели на некоторых "извозчиков" в кабинах электричек или на кабинетных техников, которые, расшифровав скоростемерную ленту, прозрачно, как сопля младенца, заикаются-намекают машинисту:
- Ввам не кажется, что превышена скорость...
- Может быть, ведь скоростемер с погрешностью, и плюс-минус пять километров в час допускается...
- Ннет, превышена не меньше, как на десять... ддолларов!
И тем не менее, представьте: сидите на лавке, завернувшись в простыню, после первого захода, экзамен сдан, завтра - выходной, на душе - благодать, в руке - запотевшая кружка светлого пива. Пива, которого надо - При Интоксикации Выпить Обязательно, которое - величайшее изобретение. Колесо для полюбивших жизнь на колесах, тоже ничего, но колесо в бане все-таки не то.
Пиво без водки (или наоборот?) - не выброшенные деньги, потому что - не пьянства ради, а чтобы печень не работала вхолостую. И надо-то совсем немного - лизинг, закусинг, в крайнем случае еще по чуть-чуть. Если к тому красные раки, заранее вымоченные еще живыми в белом (не вине, а молоке!), - чрезвычайно питательная встреча.
Здесь нет Бухалисов - любителей принять "не в мойку", то есть посидеть без посещения парной и моечной: "Пришли в баню и что - мыться будем?!" Нет и алкоголиков - которые пьют больше машиниста-инструктора!
Нет, не перепились еще на "железке" мастера вождения поездов и меткого слова. Ну, юморофилы, "зеленый, поехали!" - за рахит-лукум нашего сердца, за пассажиров.
За пассажирных
Железнодорожный билет возбуждает больше надежд, чем лотерейный. Поль Моран
В дороге пребывают люди между будущим и настоящим. Или наоборот? Что вообще-то все равно, потому что - между!
Один привык ездить в отпуск на фирменном поезде дальнего следования, а потом до следующего лета мучился и ездил, на чем попадя.
Другой в условиях ужасной давки забирался в электричку и только потом задавался вопросом, зачем.
Третий на вопрос: "Любишь поезд?" - ответствовал: "Люблю. Ездить. А так - нет!"
А еще был такой, который просто хотел уехать. Страшно хотел, всегда. Только не знал, куда. И поезд ушел. Или почти ушел, почти за светофор...
Как нет для армии страшнее врага, чем солдат, так никто не мешает работе железной дороги больше, чем пассажиры. Даже на максимально безопасном и ровном месте они ухитряются падать, ломать руки и ноги, куда-то проваливаться, где-то застревать. Создается впечатление, что попадая в рельсовую местность, люди начинают действовать, повинуясь исключительно спинномозговым условным рефлексам.
Таковы уж особенности национальной охоты за поездами - о, радость перед поездом вбежать в тот свет!
Но и стоящий на какой-нибудь станции Перепутная состав - сильнейший раздражитель. Казалось бы, куда торопиться - поезда ходят по расписанию, можно спокойно подойти к платформе и спокойно сесть в этот или в следующий. Но нет, а вдруг этот - последний на неделе? И летят, едва касаясь ногами земного шара, с детьми, с колясками, с бегемотными сидорами.
Божий одуванчик шаркает потихонечку, опираясь на палку, и вдруг - оп-паньки, поезд стоит! Палка уже не нужна, бабуля так частит подпорками, что олимпийцы от зависти попадали б. Финишный рывок - и старушка проскакивает в вагон, радостно усаживается, и, отдышавшись, пробивается к окну. А там уже провожающие подтянулись.
Бабулька начинает водить пальцами по стеклу, рассказывая о пережитом. На перроне ничего не понимают. Такая умственная ограниченность неприятно поражает новую пассажирку. Чтобы как-то спасти положение, провожающие чертят что-то в воздухе. Что они этим хотят сказать, понять немыслимо, и отбывающая с новой силой радуется уже тому, что уезжает от этих недотеп.
Другая с чемодан-вагоном на колесах бежит и кричит:
- А до нашей станции идет?
Ну, помощник машиниста и брякает:
- Идет, но только третий вагон.
- Ой, подождите! - и меняет курс вдоль состава к третьему!
Этот же шутник однажды ранним утром, когда одиноко сидящий в одном из вагонов дядя, спросил, нажав кнопку "Милиция":
- Хлопцы, скоро поедем? - ответил:
- Ждем-с. Поищите еще хоть трех попутчиков...
В зоне повышенной опасности норовят ходить по креозотным шпалам или даже по скользким рельсам, а не по дебелым настилам специально уложенных переходов. Перешагивают пижоны через травку, вытянувшуюся около самых стальных ниток, а та, только-только распрямившаяся после прохода обильно замызганных ходовых частей тепловоза, так и ластится к светлым брюкам, вытирая каждый живой листочек об их жадные до любой грязи шерстинки.
Не ходи, где ходят поезда!
А еще пассажиров отличает потрясающая забывчивость. Забывают все: зонты, сумки, чемоданы, детей... Стою как-то раз перед отправлением. Вдруг подходит мужик, и, стесняясь, спрашивает:
- Извините, вы унитаз в вагоне не находили?
- Что не находили?
- Да унитаз. Розовенький. Такой... жене цвет к лицу. Я его вез. И забыл.
Странно, конечно, и не к лицу, а... однако чего не бывает: может, ехал человек, задремал немного, потом из вагона выскочил, а в руках - ничего нет. Начинаю, понятно, объяснять, дескать, поезд, который только что пришел, на соседнем пути стоит, надо пойти и в вагоне посмотреть.
- Да не сейчас забыл. Уже домой пришел, телевизор посмотрел. А младший сын вдруг спрашивает: "Купил унитаз?" Я и спохватился. Между прочим, у нас традиция: первым в семье рождается старший сын, потом - средний и только после него уже - младший...
Во, не повезло. Как не солоно хлебавши возвращаться и с той, которой к лицу, объясняться? Не увидеть бы небо в унитазах, в которых все что угодно может всплыть!
Хотя, что там - урну с прахом из крематория и даже крест и оградку для могилы забыли. Ну, а если кто-то что-то потерял, то кто-то это самое что-то непременно нашел. Даже предупреждения о том, что это может быть опасно, людей не останавливают: а вдруг там миллион? Или два!
Может быть, кто помнит историю, когда две бомбы нашли? Одна не взорвалась, потому что вовремя разрядили, а почему вторая не сработала? А дело в том, что сумку с нею террористы на станции без присмотра оставили, и кто-то из пассажиров оттуда будильник умыкнул!
Конечно, федерасты из ФСБ, собаки в бронежилетах рыскали, но так никого и не нашли: ни террористов, ни пассажира, ни будильник. Такие вот у нас пассажи пассажирные.
А что бы мы делали, если бы не лучшая с незапятнанных времен отечественная техника? Ну, за стоп-кран моей души! За рвущие небо паровозы, за ревущие и рогатые современные локомотивы! За тех, кто на перегонах!
Улыбайтесь, машинисты, улыбайтесь!
Думай на работе, индивид... -
Делать дело или делать вид?
Справедливости ради, надо сказать, что в последнее время порядка стало больше. Ремонтники более-менее работают, неисправности стали какие-то неинтересные, да и те чаще сами себе по незнанию или дурости преподносим. Тем более, что растет число способных находить выход из аварийных ситуаций, но и вход - тоже.
Прибегает резервная бригада на перрон к приходу электропоезда:
- Забираем твою коломбину в ремонт.
- А как же я?!
- Ты ремонту не подлежишь!..
В брежние времена вездесующего руководства все было подчинено лозунгам: "План перевозок - любой ценой!";"Выпланим и перевыпланим!" Ремонтировали по принципу: "Колеса крутятся, все остальное - излишество".
- Сколько у вас в депо на ремонте работает?
- С начальством - около семисот человек.
- А без начальства около?
- А без начальства там никто работать не хочет!
Рабочее время распределялось так: перекур, перетреп, пересцык и даже перетрах. Получался такой перегиб, что для работы не оставалось времени. Распространен был и перелет - на новое место.
Людей не хватало, приходилось "летунов" снова принимать: и слесарей, у которых руки только под рюмку заточены, и мойщиц-обтирщиц, ни разу в руках ничего тяжелее помады не державших, и мастеров... со стола куски хватать.
- Какой я летун? На последнем месте больше десяти лет...
- Так почему его оставили?
- По амнистии. Потом, правда, еще год находился в Коми...
- В коме? Ну вот направление на медкомиссию в нашу поликлинику.
- Расскажите, как в нее попасть?
- Идите прямо.
- Прямо? Ну, значит, мне не дойти!
Ходить - не ездить, некоторые, у которых все руки росли из одного места, доходили. Потом больше, чем работали, писали объяснения типа: "Я не вышел на работу потому, что думал, что вышел"!
Уровень беззаботицы дошел до того, что как они ходили, так машинисты ездили - "на честном слове и на одном крыле". Отваливались на ходу двери и контроллеры, кожухи аппаратов, падали на путь компрессоры, редукторы, тормозные тяги...
Все согласно закону Клипштейна:
--
стабильность поставок запчастей всегда обратно пропорциональна напряженности графика ремонта;
--
всякий отрезанный от мотка провод окажется слишком коротким, но (по комментарию Стенько) если знать закон, то провод окажется слишком длинным;
--
допустимые отклонения будут накапливаться однонаправлено, чтобы причинить максимум трудностей при сборке;
--
если требуется N деталей, то на складе окажется N-1;
--
двигатель закрутится не в ту сторону;
--
система надежности выведет из строя все другие системы;
--
ошибка выявится только после завершения окончательной проверки прибора;
--
после того, как из защитного кожуха будет выкручен последний из 16-и болтов, выяснится, что сняли не тот кожух;
--
после того, как кожух закрепили 16-ью удерживающими болтами, выяснится, что внутрь забыли положить прокладку;
--
после сборки обнаружатся лишние детали.
Не спасали положения и специально назначенные приемщики МПС: и потому, что на пропитание и премии получали из деповского котла, и потому, что чаще принимали не локомотивы, а внутрь.
В одном депо уронили на путь даже тяговый электродвигатель, конструкция которого исключала такую возможность! Чего не сделаешь, если сильно постараться. Повреждения схемы, при которых отключалась защита даже на тяговой подстанции, никого не удивляли - подумаешь, до депо доедешь. А задымит - потушишь, не впервой.
Но до депо дотянуть - это было еще полдела. Как правило, только подъедешь к воротам, а тебе уже кричат: "Осаживай вперед (!), бросай, мы сами заедем, беги на такую-то канаву, все принято и включено!" Бежишь, там уже ворота открыты, и белый разрешающий на светофоре. Вскакиваешь в кабину и вперед!
Что там принято, что включено, какой ремонт, если они простую лампочку втроем вкручивали: один ее держал, а двое других первого вокруг оси вращали?
По кабине пошаришь - в бортовом журнале запись: одна секция не работает, на другой защита выбита со снятием высокого напряжения, ну еще по мелочи - освещение, двери... у которых, как известно, три положения: открыто, закрыто и не закрыто.
На все одна отписка - "Устранено". Конечно, хочется верить... согласно первому закону Скотта: неважно, что что-то идет неправильно, возможно, это хорошо выглядит.
Однажды машинист разменял так электросекции, выехал - удивляется: смотри-ка, все работает! И едет, и тормозит более-менее, просто ласточка, коломбина. Приехал на конечную, перешел в другую кабину, заходит и... челюсть до пояса отпадает - нет пульта управления!
Потом выяснилось, что сняли для превентивно-отвентивного осмотра, а поставить забыли. При приемке, естественно, все бегали, торопились, на эту "мелочь" никто внимания не обратил. С кем не бывает? Вот тогда и стали отвечать на вопрос, какой локомотив лучше? - "Тот, на котором можно благополучно вернуться!"
Способности у людей бывают разные. Кому-то, например, Бог не дал сочинять музыку - даже не все ее понимают. У кого-то все из рук валится, да и вообще руки растут из ж... жутко сказать из какого места. А кому-то не дано водить поезда.
Конечно, со временем таких, как правило, отсеивают - естественным или принудительным путем. Но до этого они успевают столько крови попортить, что их до зеленых веников, синих огурцов не забывают.
В Задрикавказе, что ли, начали работать в одно лицо, и вел электропоезд настоящий джигит Валико. Со станции отправляется - ручку контроллера - в ходовую позицию, а поезд не идет - в первом вагоне какой-то несознательный дверь держит.
Машинист, оставив контроллер в ходовом положении, встает с кресла, открывает свою наружную дверь, и говорит:
- Дарагой, зачэм так дэлиешь? Эхать нада!
"Дарагой" осознал ошибку и дверь отпустил. Блокировка замкнулась, собралась цепь управления, поезд дернулся, неловкое движение - и Валико материализовался на платформе, поезд же с места преступления скрылся.
Но обоим повезло: джигит попал в больницу с "травмами средней тяжести", но живой, поезд же был остановлен автоматикой, которая, по счастью, на нем работала исправно (что для той местности является скорее исключением, чем правилом).
К сожалению, самая совершенная автоматика не способна остановить нашего человека, если он очень чего-то захочет-не захочет.
На одной из дорог была система автоведения. Она делала почти все: вела поезд по перегону с соблюдением графика, тормозила на станциях, включала информатор. Машинист лишь открывал и закрывал двери.
Но, во-первых, самая главная деталь любой машины - голова ее владельца, во-вторых, известно, что монотонная бездеятельность усыпляет не хуже лучшего экстрасенса.
Вот один так и ехал - открывал-закрывал, мучился, терпел, а на последнем перегоне не выдержал, задремал. Все бы ничего, но на конечной станции не успели освободить путь приема, и автомашинист аккуратно остановил поезд у входного светофора с запрещающим сигналом.
В этот момент машинист проснулся, и спросонья у него напрочь снесло крышу: почудилось, что проспал конечную станцию, и автоматика завела поезд в тупик! А ведь в вагонах пассажиры, им же - на станцию!
И механик, схватив реверсивку, погнал в хвост, по дороге успокаивая пассажиров: "Не волнуйтесь, сейчас поедем назад!" Прибежал в заднюю кабину, воткнул реверсивку, толкает ручку контроллера - а поезд не идет: умная автоматика не дает ехать в неправильном направлении.
И что же делает машинист, догадайтесь с трех раз? Правильно, отключает все, что отключается, и приводит в движение поезд. А ему в лицо прожектор вслед идущего светит!
Хорошо, что он, как поют на нашей эстраде, и "поспешить опоздал", и, прежде чем из кабины выскочить, успел экстренное дать, так что обошлось без жертв.
А помощники? Присылали не только недоученных, но порой - недоколыханных, для которых работа не волк, она хуже! Не отпускает тормоз какого-то вагона в пути, пришлось на перегоне останавливаться, послал машинист одного такого "расторопного":
- Беги, посмотри!
Но минуты бегут, уже диспетчер по рации привязался: "Механик, в чем дело?" Машинист решается, подложив тормозные башмаки под колеса электровоза, самому шпарить по составу. Подбегает, воздух под вагоном шипит, колодки прижаты, а помощник с ноги на ногу переминается.
- Отдои тормоз, выключи воздухораспределитель, чего смотришь!!
- Вы же сами сказали - посмотреть!!!
Да... Вот такой тормоз в помощники попадается! Хотя есть наездники и думающие, и любознательные, и неизвестно, какие лучше:
- Зачем я этот тумблер в каждой поездке уже десять лет включаю? Не посмотреть ли, что получится, если выключу?!!
Ни того, ни другого одного оставлять нельзя, таких только под рукой держать надо. И в руках: Лучше пусть синица, но в руках,
Чем журавлик с неба - на рукав!
К любой календарной вехе или праздничной дате подводили итоги соцсоревнования. Выдвигали "маяков", за их трудовыми показателями следили по результатам каждой поездки.
Если такому попадался неполновесный поезд, вопили: "Як ты миг, диспэтчер? Це ж сам Выхтур Якин! Есть в тэбэ груз на линэйных станциях? Дай ему пару-тройку пульманив прыцэпкы!" И никого не колыхало, что из-за такой остановки маршрута вес одного поезда подрастал, а тонно-километровая работа всех поездов снижалась, не говоря уже о сложностях маневров поездным локомотивом.
Потом Якину инженеры придумывали соответствующий почин - "Метод вождения тяжеловесных поездов за счет их пополнения на станциях тягового участка"! Дорожные журналюги выпускали брошюру.
"Маяку" давали Золотую Звезду и теперь уже пользовались его именем, пробивая в инстанциях то ли действующую высоковольтную камеру для техкабинета, то ли стройматериалы для постройки типового общежития, которое будет новым зданием администрации.
Направляли на все встречи, на которых делегации должны были обмениваться опытом подгонки итогов соревнования, но подгоняли, в основном, пьянку...
И об чем сигналим, - как одесские машинисты говорят, - обо что гудим? Так, разливаем... Ну, за начальство!.. Ребята, похлопайте коллегу по спине! Ишь, закашлялся - видать не пошло. Такая жизнь наша собачья...
О чем это? Ах, да. Живем с начальниками, как кошки с собаками: первые виляют хвостом, когда недовольны, вторые - только когда все хорошо. Ну, за... чтоб - все!
Не все мы этаких достойны
Захотелось начальником стать?
В добрый час! Покомандуешь нами -
Хлеб сухой не придется жевать,
Будешь кушать его... со слезами!
А, в общем, на начальство нам везет, особенно после многочасового путчевания всей страны лебедиными танцами субтильной Одиллии и раздетой Одеты.
Начались сокращения, потому потянулись на дорогу партейные бывшевики и прочие дуракообразные с глухоманией величия. Поскольку, как говорится в армейском анекдоте: "Меня перевели к вам из штаба дивизии, а там дураков не держат!" - то сами понимаете.
У нас они востребованы. Звонит один такой - ни в городе Богдан, ни в селе Селифан, хотя еще терпеть не мог нижнего белья и был довольно недурен, - в кадровую инстанцию:
- Вам начальники нужны?
- Вы что, дурак?..
"И не приведи Господи, когда такому дураку вдруг достается власть", - говорил Петр I.
А граф А. Л. Нарышкин наставлял: "Человек умный, со способностями проживет и так, а вот ежели человек скудоумный, да без способностей, то ему без чина никак не прожить, он никто, а потому он из кожи вон лезет, чтобы заполучить должность".
Есть у нас перегон с постоянно действующим ограничением скорости не более 40 км/час. Бригада вела дизель-поезд, как положено. Перегон протащились, остановились на станции и видят: к ним мчится один из новых руководителей. Вскарабкался в кабину:
- Доброе утро!
Помощник машиниста - в сторону:
- Какое доброе, если вы пришли?
Машинист встречает приветливо, вождь командует по-гагарински: "Поехали!" - и после отправления вопрошает:
- Почему на предыдущем перегоне превысили скорость?
Машинист возмущается:
- Ничего не превышал, ехал не более сорока!
- Не надо обманывать, я был в задней кабине и все видел! Вы ехали больше шестидесяти. Я от лица службы... я вам покажу Кузькину мать порядка! Я вас талона предупреждения лишу!
Ого, уже не до шуток: о лице его службы и Кузькиной матери известно лишь, что оно ограничивается козырьком натянутой фуражки, а вот отобранный талон - это дальний родственник приказа о снятии! Или смотрящий в законе не с той ноги встал? Или не с той лег?..
Машинист стал осторожно выяснять, по какому прибору начальник определял скорость. В ответ тот тыкает пальцем... в вольтметр цепей управления! Ну, не екибастуз! Помощник, увидев это, хрюкнул в угол и отключился.
На попытки машиниста объяснить, что этот прибор не скорость показывает, последовало:
- Что вы из меня идиота делаете! На шкале "V" написано - значит, скорость!
К этому моменту поезд подъехал к следующей станции, и после остановки машинист смог показать:
- Видите, поезд стоит, а прибор все равно 65 показывает. А скоростемер - он в углу висит, там сейчас стрелка на нуле.
На конечной спрашивает начальник у хрюкастого помощника:
- Вы свой пункт по уходу думаете выполнять?
- А я уже выполнил его - обтирка стен машинного помещения.
Провел командир пальцем по трубкам системы пожаротушения под потолком, показывает:
- Что это?
- Палец.
- А на пальце что?
- Кожа.
- А на ней?
- Пыль.
- Так, что надо делать?
- Руки мыть!
- Чистить впредь так, чтобы морда блестела!
Хорошо, что контрольная поездка еще не выстрел.
- Великий человек, - подвел итог общения с начальником помощник машиниста, и, видя на недоумение машиниста, пояснил:
- Не боится быть смешным!
Конечно, управляя большим количеством людей, очень сложно оставаться просто человеком. Приходится быть великим настолько, что ни достучаться , ни докричаться. Разве только, как говорил А. С. Пушкин, дошуршаться или дошелестеть.
И сидят сиднем эти в золоченых "рыгалиях" по служебным кабинетам: "Служба движения - почет и уважение", "Служба пути - не мать ее ети", "Служба тяги - кайф бродяги"! А что ни движения, ни пути, одна тяга к себе осталась - стрелочник виноват.
- Теперь не стрелочник, а "дежурный стрелочно-сигнального поста". Был башмачник, теперь - "регулировщик скорости движения грузовых вагонов". В депо не нарядчик. а уже "распределитель работ"! Хотя работа осталась той же - башмачной, нарядной не нарядной, самой что ни на есть стрелочной.
- Настоящая показуха - настоящего не показывать. Никаких подсобных рабочих. Уборщица - "зав отделом производственной эстетики". Сторож - "начальник охраны территориального образования". Посыльный - "старший менеджер техрозыска". Обтирщица - "главный гигиенист ПТО локомотивов". Дворник - "начальник тротуара"!
Скоро в рамках продолжающейся реструктуризации управления дойдет до того, что у значительного числа чиновников останется единственная функция - дважды в месяц расписываться в платежной ведомости.
Настоящий начальник - только начать, поэтому почти все они ездят в кабине при внезапной проверке только на часть тягового плеча.
Один такой суперчел проехал однажды по всему участку и обратно - еле с тепловоза сошел. "Устал, - говорит, - как путана, которая на двух кроватях работала". Это - рядом с машинистом на откидном сидении, щеки на погоны свесив, а если бы еще поезд вести пришлось?
Сделали по всей сети дорог общий еженедельный День безопасности по средам. И вот проверяющие всех рангов - от начальника дороги до начальника тротуара уже после вторничного чайкофепития уходят с работы - готовятся к выезду на линию, и до пополудни четверга на работу не выходят - отдыхают от ночной проверки.
Хотя проверки той было полчаса от силы, а то и вовсе машинист-инструктор выезжал, проверил несколько бригад, а начальнику просто принес пару формуляров машиниста со своими замечаниями, которые после руководящей подписи уже стали замечаниями начальника.
А как такие специалисты браки в поездной работе расследуют? Комиссия, перебирающая обломки на месте крушения - иллюзия истинности. Надо вернуться туда, откуда поезд шел, и всмотреться, не было ли еще там, например, схода вагона, нет ли следов этого на шпалах. Какие были кривые, профиль пути, режимы тяги и торможения?
Только тогда можно верно оценить причинно-следственные зависимости. А то: "Нанесен определенный ущерб..."
Если "определенный", почему не называются конкретные цифры? Конкретные не стрелочники, - виновники? Нет, и торжествует при разборе ЧП негласное правило - всем сестрам по серьгам.
Чего стоит анекдотический случай на селекторном совещании начальника службы, когда он обратился к работникам одной из дистанций:
- Где такой-то?
- В отпуске...
- Где его зам?
- На больничном...
- А вы кто?
- Инженер...
- Докладывайте вы.
- Нет уж! Кто клал, тот пусть и докладывает!
Начальник от неожиданности даже заикаться стал:
- Иди... иди... идиот!
- Приду... приду... придурок!
Дураки и дороги? Влияние железных дорог - бесспорно положительно. Воздействие же дурной стихии, которая вечно хочет, чтобы было как лучше, а получается как всегда, одинаково пагубно и на скоростных магистралях, и в тихих тупиках.
Управленческие глупости (хватало их с лихвой) -
Доказательство, что думали своей мы головой?
В смежных службах, например, экономической и финансовой, еще более "укрепленных" пришлыми специалистами, похоже, уже это демонстрируют. Если судить по отрывку из стенограммы обсуждения штатного расписания:
- Скажите, зачем в службе движения столько единиц дежурных по дороге, когда у нас есть договор с военизированной охраной и ОМОНом? За что мы им платим, если их вахтеры сами не могут справиться с движением посетителей Управления?!
Зато если начальнику необходимо устроить на работу родную душу, например, по окончании дуракодорожного университета - ведь не секрет, что нередко дети идут по стопкам родителей, - то изменение штатного расписания все инстанции утверждают без проблем.
- Кончилось государство в государстве - МПС, проржавел корпус путей сообщения. Возродится ли ферродорожный транспорт? - обратился к нам со своим инстинктом получения-передачи информации ведущий телепрограммы "Мое серебряное колесо".
- Какое рождение? Нас уже два года акционерное общество "РЖД" непрерывно имеет, и никакого толку!
Как говорится, раньше жили хорошо, сейчас - еще лучше, но не возражаем, чтобы опять жить хорошо...
Многие лично знали машиниста, который всегда носил с собой рабочий чемоданчик, а в нем - бутылочку пива, и при надобности оттуда отпивал. Помните, раньше было веселей?
Или такой случай. Некие сябры-чугуночники, идя с дежурства, повздорили из-за званий. Один утверждал, что он старшего комсостава, а другой - что он. Кстати оба врали.
Видите, как плохо ходить без формы в условиях плохой видимости из-за неудовлетворительной освещенности в парке прибытия поездов?
Ну, за наши дороги, которые иногда здесь пересекаются, за вас, други, с которыми не хочется расставаться!
* * *
Ты, подумай, как много под шум воды пронзительно припоминается. Рельсовые ручьи, ныряющие под быстрые колеса. Слепящие сквозь кабинное стекло утренние и вечерние зори. Встречные-поперечные вьюги и ливни. Многопутные станции и одинокие перегоны. Перегоны жизни, которая бездумно не утекла водой, а радует этими веселыми встречами!
Потому продолжаю.
Предлагаю в качестве интерлюдии ознакомиться с банными придумками, объявлениями, приметами и книжным развалом, а я немного сгруппирую продукты трепологии по главам, и приглашу на получившийся смеходром в "Баннеры+".
- Оставайтесь с нами, - говорят всеканальные артисты театра, кино и рекламы после слов: "У меня все. И мы прощаемся с нашими зрителями (?!)".
Зачем же оставаться, если всё и попрощались? Почти, как у А. П. Чехова - позвольте вам выйти вон... Я не субъект какой-нибудь Баб-эль-Мандебский, я одушевленное имя существительное и у меня в душе свой жанр есть.
У меня - далеко не все, потому - заседание продолжается. Или где?
Наши праздники
Локомотивные бригады не любят государственные праздники. Потому что все расслабляются, а они работают. Либо ты имеешь профессию локомотивщика, либо она имеет тебя.
Зато на бывшей родине лозунга: "На труд, как на праздник!", праздником была каждая благополучная поездка. Сегодня признают и такие: