Коридорный проем, дверь в гостиную, дверь в ванную.
Картина первая
За столом Элеонора, Зинаида, Желтков, дядя Юра.
Водка, разнообразные закуски.
На фоне гнетущей тишины дядя Юра тростью отсчитывает секунды.
Из гостиной выходит Федор, осторожно закрывает за собой дверь.
ФЕДОР (Шепотом.) Как будто спит.
Федор усаживается за стол, осматривает угощения.
ФЕДОР Как будто заранее готовились.
ЭЛЕОНОРА К чему?
ФЕДОР К смерти.
ЭЛЕОНОРА Побойся Бога!
Обитатели кухни трапезничают, тихонько переговариваются. Нейтральные фразы: подай икорку, морсу налей, сделай одолжение, немного соли не хватает - что-нибудь в этом роде.
Федор к пище не прикасается, наблюдает за едоками.
ФЕДОР Праздник у вас? Не пойму.
ЖЕЛТКОВ Как говоришь?
ФЕДОР Торжество как будто.
ЭЛЕОНОРА Прекрати!
Трапеза продолжается.
ФЕДОР Пиршество. Иначе не скажешь.
ЭЛЕОНОРА Какое там пиршество?
ДЯДЯ ЮРА А что? Стол ослепительный, свидетельствую.
ЭЛЕОНОРА (Дяде Юре.) Стол как стол, ничего особенного.
ДЯДЯ ЮРА (Элеоноре.) Вам, Элеонора Сергеевна, должна быть приятна моя похвала.
ЭЛЕОНОРА Спасибо, дядя Юра.
Пауза.
ДЯДЯ ЮРА Хозяюшке всегда приятно если хвалят.
ЭЛЕОНОРА Спасибо, дядя Юра.
Пауза.
ДЯДЯ ЮРА Уж как я похвалю - никто не похвалит.
ЭЛЕОНОРА Сердце у вас золотое, дядя Юра.
Трапеза продолжается.
ЗИНАИДА Ужинаем или обедаем? Или ужинаем?
ЭЛЕОНОРА (Зинаиде.) Поминаем.
ЗИНАИДА Кого поминаем?
ЭЛЕОНОРА Илью, мама.
Пауза.
ЗИНАИДА Кто-нибудь умер?
ЭЛЕОНОРА Илья.
Пауза.
ЗИНАИДА Перемешалось все - день, ночь. Уже не понять, осень или вечер... Спит, наверное. Погода - самое для сна. (Пауза.) Надо бы собачку завести. Илья собачек любит.
ЭЛЕОНОРА Заведем. Когда-нибудь.
Трапеза продолжается.
ФЕДОР (Элеоноре.) Каждый день так кушаете?
ЭЛЕОНОРА Начинается! Не можешь без этого. Нехорошо это, неприятно, Федор. И не вовремя.
ФЕДОР Выпиваете с устатку.
ЖЕЛТКОВ Да-с. И с превеликим удовольствием.
ФЕДОР Майонез столовыми ложками кушаете.
ЭЛЕОНОРА Сливочный соус.
ЖЕЛТКОВ Вкушаем.
ФЕДОР Как?
ЖЕЛТКОВ Вкушаем... Вообще удивительное дело. На Руси выпивают все поголовно. И такая нетерпимость. Нет, не любим друг друга. Себя не любим. Ссоримся. Все время ссоримся.
ДЯДЯ ЮРА Это покуда петух жареный не нарисуется.
ЖЕЛТКОВ Но, добавлю, в нелюбви той великая любовь заключена. И тайна.
ДЯДЯ ЮРА Исполать. (Смеется.) И хвост.
ФЕДОР Хвост?
ДЯДЯ ЮРА Именно. Петушиный.
ЖЕЛТКОВ А что? Пожалуй.
Пауза.
ФЕДОР Погружаетесь.
ЖЕЛТКОВ Погружаемся, да. И вам того желаем.
ЭЛЕОНОРА (Федору.) Не раздражайся. Всем плохо.
Трапеза продолжается.
ДЯДЯ ЮРА А я люблю хорошо покушать. Постыдного в этом ничего нет. Человек должен любить вкусно кушать. Иначе он и не человек вовсе, а какой-нибудь циркуль.
ЖЕЛТКОВ Илья уличных собачек кормил. Вот сколько есть в округе - всех кормил.
ФЕДОР Икрой?
ЖЕЛТКОВ Икру собачки не едят.
ФЕДОР Правильно. Собаки - животные умные. Им к роскоши привыкать не след. Толстеть не след. Толстый кошку не поймает. И петуха вашего не поймает.
ЖЕЛТКОВ Петуха - вполне. Особенно курицу.
ФЕДОР Собаки, в отличие от вас, наперед думают.
ЭЛЕОНОРА (Федору.) Чем ты недоволен?
ЖЕЛТКОВ (Элеоноре.) Расстроился.
ЭЛЕОНОРА (С иронией.) Кто? Федор?!
ЖЕЛТКОВ Расстроился. Конечно.
Пауза.
ФЕДОР Что, Илья хорошо зарабатывал?
ЭЛЕОНОРА Не смеши.
ФЕДОР Я слышал, писатели хорошо зарабатывают.
ЖЕЛТКОВ Кто не боится запачкаться, может быть, и зарабатывает. Илья же чистым ангелом был. По большей части мечтал и томился. Как Кафка.
ФЕДОР Откуда деньги?
ЭЛЕОНОРА Тебе зачем?
ФЕДОР Так, любопытно.
ЭЛЕОНОРА С неба падают.
ДЯДЯ ЮРА (Показывает трость.) К слову. Вот эту трость Элеонора Сергеевна мне преподнесла. Рукоять - птичья голова. Птица, судя по выражению лица, египетская. Если присмотреться - инкрустации. Богатство!
ЭЛЕОНОРА Дядя Юра, не надо.
ДЯДЯ ЮРА Отчего не похвастаться?
ЭЛЕОНОРА Федор сердится.
ДЯДЯ ЮРА Сердится?
ЭЛЕОНОРА Сердится.
ДЯДЯ ЮРА Почему?
ЭЛЕОНОРА Сердится и все.
ДЯДЯ ЮРА Может, я чего-то не понимаю, конечно...
Пауза.
ФЕДОР (Элеоноре.) Я тебя бедненькой помню, в одном платьице.
ЭЛЕОНОРА А я уже забыла.
Пауза.
ФЕДОР Как дочка?
ЭЛЕОНОРА У Ады живет.
ФЕДОР Кто это, Ада?
ЭЛЕОНОРА Моя подруга. Ты ее должен помнить.
ФЕДОР И давно живет?
ЭЛЕОНОРА Там спокойнее.
ФЕДОР Давно?
Пауза.
ЭЛЕОНОРА Ася в положении.
ФЕДОР Она знает, что отец умер?
ЭЛЕОНОРА Нет. Ей нельзя волноваться.
ФЕДОР И ты, что же, не скажешь?
ЭЛЕОНОРА Нет.
ФЕДОР Но это невозможно.
ЭЛЕОНОРА Возможно. Мы не общаемся.
Пауза.
ФЕДОР Илья в курсе?
ЭЛЕОНОРА Чего?
ФЕДОР Того, что ты с дочерью не общаешься.
ЭДЕОНОРА Это она со мной не общается. А я с ней общаюсь. Даже очень. Но она не слышит.
ФЕДОР Почему?
ЭЛЕОНОРА У подруги живет.
Пауза.
ФЕДОР Илья в курсе, что Ася не живет дома?
ЭЛЕОНОРА Кто?
ФЕДОР Илья.
ЭЛЕОНОРА Сам понимаешь, о чем спросил?
Пауза.
ФЕДОР Еще не дошло.
ЭЛЕОНОРА Что?
ФЕДОР Смерть. Не укладывается. Как обухом по голове.
Пауза.
ЭЛЕОНОР С отцом она тоже не общалась. Только с Адой. Не знаю, почему. Ада хохотушка. Беззаботная... У девочки трудный характер. Очень трудный. Если не сказать больше... На контрасте, что ли? Не знаю... Не будем больше об этом... Может быть, возраст? Да нет, она всегда трудным ребенком была. Не будем больше об этом. Хорошо?.. Болеет, конечно. Больна.
Пауза.
ФЕДОР Все равно она должна знать правду.
ЭЛЕОНОРА Не смей!.. Хочешь, чтобы она покончила с собой? Она уже проделывала это три раза!
Желтков разливает водку.
ЖЕЛТКОВ Помянем. (Федору.) Ты, Федор, выпей, да закуси. Стаканчик, другой. Глядишь, полегчает. Водку исключительно стаканчиками пить нужно. В рюмках водка теряется.
ДЯДЯ ЮРА Было это, аккурат, в пятьдесят восьмом году. Казалось бы, привокзальный ресторан, но подавали такую осетрину! Повар был еще из колчаковских офицеров. Уцелел каким-то образом. Клянусь, я такой осетрины больше не встречал.
ЖЕЛТКОВ (Федору.) Угощайся. (Элеоноре.) Не хочет. Расстроился... А ты, Эллочка, выпьешь?.. Ну, как знаете, а я помяну раба Божьего. (Выпивает.)
Зинаида сама принимается накладывать угощения в тарелку Федора.
ЗИНАИДА (Федору.) Ешь, давай.
ФЕДОР Мама, нет.
ЗИНАИДА Ешь, не то скоро кусаться начнешь.
ЭЛЕОНОРА Уже.
ЗИНАИДА (Федору.) Будешь еще кусаться, аспид?
ФЕДОР Мама!
ЗИНАИДА Цыц!
Желтков со стаканом в руках поднимается из-за стола.
ЖЕЛТКОВ (Встает, стакан в руках.) Скажу о простых людях... Мы с Ильей часто ходили собачек-то кормить. Кормили, наблюдали, радовались. Бывало, печалились, если утрата или болезнь. Целое приключение. Однажды чуть током не убило. Всякое было... Здесь же прежде частный сектор был. Это теперь понастроили, а прежде - домишки, домишки, бараки. Некоторые отдельные остались. В бараках тех - простые люди в окошках телепаются. Бедно живут, можно сказать, нищенствуют. Выпивают, конечно. Не без этого. Я это к чему? Простые люди тем собачкам последнее отдают. То есть прежде собачек накормят, а уж потом - сами. Если что останется... От тех, что понаехали - не дождешься. Они, напротив, собачников вызывают или сами травят. Доподлинно знаю. Графа отравили, Козлика, Серого, Лисену, многих. Лисена дольше всех продержалась... Отсюда вопрос. Можно ли их в качестве убийц рассматривать? Понаехавших?.. Конечно. Доподлинные убийцы... Вот они теперь всех собачек потравят, а затем друг за дружку примутся. Это уже как закон... Вымирают городские собачки. А у них глаза одухотворенные. Именно это слово - одухотворенные... Думается мне, конец света таким именно методом и состоится. Вслед за собачками и мы вымрем. Но чуть позже. Покуда поживем еще... Не все, конечно. Кто-то уже там... Спи спокойно, дорогой Илья! Твои лохматые друзья снова с тобой.
Желтков вытирает слезы, выпивает, вновь наливает себе водки, садится.
ФЕДОР Я тоже простой человек. Но я другой. Совсем другой. Я, наверное, смог бы убить собаку. Если бы она, например, набросилась на меня, мог бы убить. Хотя собак люблю.
ЭЛЕОНОРА Ты - не простой человек.
Пауза.
ФЕДОР Толстеете, глупеете.
ЖЕЛТКОВ Ага, дурачки маленько. Порхаем как бабочки.
Пауза.
ДЯДЯ ЮРА После Сталина только сапоги остались. Кирзовые.