Свирский Григорий Цезаревич
Наш современник Салтыков-Щедрин

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Свирский Григорий Цезаревич (G_svirsky@Hotmail.com)
  • Обновлено: 17/02/2009. 109k. Статистика.
  • Повесть: Проза
  • Рассказы и повести
  •  Ваша оценка:


       Наш современник - Салтыков-Щедрин. Литературный сценарий в трех частях. (Выдержки). Часть 1.
      
       Вы хотите узнать, что в России происходит СЕГОДНЯ?
       Откройте том Сочинений САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА. Любой.
       Салтыков-Щедрин самый зоркий, самый талантливый писатель современности. Только что, к примеру, завершились выборы в Красноярском крае. О народе никто и не вспоминал. Даже для близира. Он был вне игры. Устроители от никелевых, аллюминиевых и других монополий "поделили кандидатов на "Наши" и "не наши", - сообщил репортер из Красноярска... - Врут, как на войне
       Политическая жизнь российского государства на наших глазах превратилась в сатирическую драму - комедию по Щедрину.
      
       "НАШ СОВРЕМЕННИК САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН"
      
       Пролог.
       Часть 1. Мучительные роды русского либерализма.
       Пенкосниматели. Либералы "борьбы".
       ПРОЛОГ (Голос за кадром)
       Тему "Янцзы впадает в Волгу" исчерпает лишь время.
       Тема губернатора - идиота Угрюм-Бурчеева, увы, вообще неисчерпаема.
       Его "соратники" принялись, на наших глазах, возводить из навоза новые запруды. Укреплять, чем придется, "социализм в отдельно взятой стране"
       Возьмем в руки полное собрание сочинений М. Е. САЛТЫКОВА (ЩЕДРИНА). С чего началась наша перестройка, если сами не вспомнили, Шедрин подскажет:
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД
       ..."Начальник, как приехал, так первым делом приступил к ломке пола в губернаторском кабинете - и что же? Сломать-то сломал, а нового на его месте построить не успел..." "Новый генерал тотчас же рассудил, что пол надо было ломать не в кабинете, а в гостиной и... сделал надлежащее распоряжение..."...
       Но были же у помпадуров мудрые министры и советники? У которых ума палата.
       ГОЛОС ЗА КАДРОМ: "Как всегда, они начинали со сбора сведений о враждебных вылазках. Сионистской заговор" и "козни американского империализма" тогда назывались "польской интригой"/ Козней этих было - не продохнешь!
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД. Правитель канцелярии для "общего доказательства своего патриотизма и преданости целую ложку кайенского перца в жидком виде проглотил". А министр поиска и розыска прямо сказал во всеуслышанье, коли САМ прикажет выпрыгнуть в окно, тут же и выпрыгнет...
       "Часы губернаторского дома стучали "тик-так!", как будто говорили: "Мы видели пять генералов! Мы видели пять генералов"...
       ГОЛОС ЗА КАДРОМ: "... Летописец упоминает о некоем Ионке Козыре, пионере либерализма, который после продолжительных странствий... привез с собой собственного сочинения книгу писем ... О водворении на земле добродетели"... Отсутствие зависти, огорчений и забот, кроткая беседа, тишина, умеренность - вот идеалы, которые он проповедывал, ничего, правда, не зная о способах их осуществления... Так как биография этого Ионки составляет драгоценный материал для истории русского либерализма, то читатель, как надеется летописец, конечно не посетует, если автобио первого либерала будет рассказана здесь с некоторыми подробностями.
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД. Отец Ионки, Семен Козырь, простой мусорщик, - репортеры тех лет такими не интересовались, а телевизионщиков, которым деляга-мусорщик всегда особо интересен, еще не существовало, так этот Козырь нажил свое состояние будто он нынешний цивилизованный Думец, - "с изумительной для глуповца ловкостью перебегал от одной партии власти к другой, при чем так искусно заметал следы, что самоновейшая законная власть ни минуты не сомневалась, - Козырь - патриот из патриотов, который всегда оставался лучшею и солиднешею поддержкой. Пользуясь этим, он сначала продовольствовал войска. Полицейские заставы останавливали все возы с хлебом и гнали их прямо на двор к откупщику. Тот платил "по справочным ценам" или по "акции", а ежели между продавцами возникали сомнения, то недоумевающих отправляли в часть"...
       Долго памятен был Указ, которым Двоекуров (тогдашний помпадур) возвещал обывателям об открытии пивоваренного завода и разъяснял вред водки и пользу пива. "Водка, говорилось в том Указе, не токмо не вселяет веселонравия... Но при длительном употреблении даже.. порождает страсть к убийству. Пива же можно кушаь сколько угодно и без всякой опасности, ибо оно не печальные мысли внушает, а токмо добрые и веселые".
      
       Увы.. как пришло к мусорщику Козырю баснословное богатство, так улетучилось. Очередной Градоначальник вызвал его и, простив ему все прочие грехи, завершил отеческое напутствие так: - "А которое ты имение награбил, то имение твое я отписываю на себя. Ступай и молись Богу. Тут Козырь-отец, как повелось, рванулся исчезнуть куда подале - в Лондон или Мадрид, но пути сообщения были еще не совершенны. Пришлось остаться, тем более, времена были еще благодушные, помпадур подарил виновному хижину на краю города, чтобы было где душу спасти и себя прокормить...
       Семен Козырь на закате дней вдруг ощутил в себе "прилив дурных страстей" и "неблагонадежных элементов". Стал проповедывать, что собственность есть мечтание, что только нищие войдут в царствие небесное, а богатые и бражники будут лизать раскаленные сковороды и кипеть в смоле...
       Таков был первый глуповский демагог," - с беспристрастием историка сообщает летописец Щедрин. С их семьи, как увидим начался и глуповский мортиролог...
      
       Сынок Семена Козыря и был первым певцом либерализма, взбодрившим трактат "О водворении на земле добродетели."
       Очередной градоначальник Бородавкин, придя от книги сей в омерзение, вытребовал к себе автора для освидетельствования.
       - Мнишь ты всех людей добродетельными сделать, - вкрадчиво начала власть... - А ежели асе люди "в раю" в песнях и плясках время препровождать будут, кто же землю пахать станет? и вспахавши сеять? и посеявши жать? и собравши плоды господ дворян и прочих чинов довольствовать и питать?
       Засим градоначальник книгу лично разодрал и растоптал, бросив несчастному автору, что с ним, как с "растлителем добрых нравов", он поступит, как ему, градоначальнику, заблагорассудится.
       Вывели первого певца либерализма на базар и, дабы сделать вид его более омерзительным, надели на него сарафан (так-как в числе последователей Козыря было много женщин), а на груди повесили дощеску с надписью "бабник и прелюбодей". А квартальные приглашали торговых людей плевать на преступника... К вечеру Ионки не стало...
       ГОЛОС ЗА КАДРОМ: Таков был первый дебют глуповского либерализмааа...
       К сожалению, летописцы не предвидели страшного распространения этого зла в будущем.
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД. Упомнают о некоем дворянском сыне Ивашке, который был посажен на цепь за то, что говорил хульные слова: "... Кто де ест много, пускай делится с теми, кто ест мало... И сидя на цепи, Ивашка умре..."
       Другой пример случился при Микеладзе, который хотя сам был либерал, но по страстности своей натуры не всегда мог воздержаться от заушений. Во время его правления тридцать три философа были рассеяны по лицу земли за то, что "нелепым обычаем говорили: трудящийся да яст, нетрудящйся же да вкусит от плодов безделия своего..." И требовали "царства закона...Но который не в "Уложении о наказаниях", а которые нерукотворно написаны". И тут же они и появилсь, нерукотворные...
       Единственно, что затерто в древней летопи название парохода, на котором, на основе нерукотворных, вытурили всех мудрецов - философов из Санкт-Петербурга куда подалее...
       ГОЛОС ЗА КАДРОМ:
       Мы уцелели, в конце-концов, но уже без древа гражданственности. Мы не собираемся вокруг него и не щебечем... Мы не знаем даже, надолго ли "ОН" оставил нам жизнь. ..Соображаясь с веянием времени, твердо уповаем, что жизнь возможна для нас лишь под одним условием, что мы обязываемся ежемгновенно и неукоснительно трепетать...
       Таково было рождение российского либерализма. А каков он был во всей своей первозданности и красе, как говорится, "от рассвета до заката" и далее, ближе к полуночи?
      
      
       ЛИБЕРАЛЫ "БОРЬБЫ"
      
       НА ЭКРАНЕ: Помпадуры "на водах". Заезжая знаменитость мадемаузель Blanche Gandon исполняет романс "Ах, у меня маленькая ножка..." Бурные аплодисменты. Среди помпадуров, в седых бакенбардах, безусый Феденька Кротиков.
       У выхода из зала они прощаются, обещая друг другу, как всегда, встретиться у ДЮССО.
      
       Санкт-Петербург. Знаменитая ресторация у "Дюссо". Кутеж в одном из задних залов. Там и Феденька. Стакан доброго вина в его руке почти полон. Он напряженно прислушивается к застольной беседе заезжих помпадуров, которых мы уже видели "на водах". Феденька изучает дух времени. Чтоб стать, "как все они" - либералом...
       Помпадуры обмениваются новостями: В Америке Президентская республика. К чему это приведет?
       Феденька вставляет глубокомысленно: - Россию это и губит. Излишняя централизация. В губерниях стало тошно и душно. Давно пора усилить власть на местах. Иначе верха размениваются на мелочи.
       Седовласые одобряют Феденьку, говорят друг другу, что у него доброе сердце, он либерал, а это главное.
       - Не возражаю, чтобы не выказать своей несостоятельности, - весело замечает Феденька. Все смеются "шутке", один из помпадуров хлопает, от глубокой приязни, Феденьку по спине. "Парень, а ты сможешь уловить вселенную..."
      
       И вот свершилось. Феденька-помпадур в Навозном. Он уже не Феденька. А Ваше превосходительство!
       ГОЛОС ЗА КАДРОМ: - Наступило, наконец в России "время либерализма безусловного, которому не только служило помехой отсутствие мудрости, но, напротив того, сообщало какой-то ликующий характер."
      
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД. Феденькина канцелярия.
       - Всех утеснили, - с возмущением говорит Ваше превосходительство, перебирая бумаги. Курить на улицах нельзя! Носить бороды и длинные волосы нельзя! Все и всем запрещается. Позор!
       И Его Превосходительство радостно диктует новые, либеральные правила перестройки.
       - Посему и в видах поднятия народного духа отныне
       1) курение табака свободно везде. За исключением ... вот, - подает он свои наметки канцеляристу - здесь 81 пункт исключения.
       2) Покрой одежды - по личному усмотрению... голых, конечно, в кутузку!
       3) Все Преследовании за ношение бороды и длинных волос... предаются забвению...
       - Не слишком ли смело? - сомневается навозовский шеф жандармерии, грузный величественный генерал. - Не прослывем мы опасными мечтателями?
       - Мы - либералы! - произнес Феденька Крутиков ликуюшим тоном. - Вперед и вперед, не думая о неудовольствии консерваторов. Готовьте циркуляр ... о необходимости заведения фабрик, о возможности населить и оплодотворить пустыни, о пользе развития путей сообщения, промыслов, судоходства.
       Феденька делал внезапные вылазки на пожарный двор, осматривал лавки, распекал за неисправные мостовые, пробовал похлебку, изготовляемую для арестантов... прекращал сибирскую язву... Он приглашал дворянство и говорил им, что дворянское сословие всегда было опорой. Призывал к себе купцов и доказывал им неотложность учреждения мыловаренных и кожевенных заводов.
       ГОЛОС ЗА КАДРОМ: Будущее представлялось ему розовым. И чуть не сломал себе шею: забыл о "польской интриге", благодаря которой в России ничего не получается, все идет шиворот-навыворот... Шеф жандармерии доложил о подозрительной активности дипломатов и высоких иностранных гостей. Подглядывают. Посягают. Насмешничают.
       Его превосходительство отменил все намеченные в тот день встречи с дворянством и купцами приказал доставить к нему подозрительных насмешников: "Польская интрига" - это не шутка, господа!
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД. Первым был доставлен австрийский серб Глупчич-Ядрили, автор "Путеводителя по России", прибывший в 1870 году на встречу братьев-славян. Он так не попал ни в Петербург, ни в Москву, так-как прежний помпадур посадил его на все время торжеств на съезжую.
       Глупчич, доставленный прямо с участка, признался, что он в самом деле говорил , что в российских кадетских корпусах преподается особенная наука под названием "Zwоn popeta razdawaiss!"
       - Боже мой! От кого вы могли услышать такую небылицу? Имя? Звание?
       - От..от путешественника Шенопана.
       - Ах вы клеветники! Пытаетесь в нашу тихую Росию забросить свою неразбериху. Знаете ли вы, что происходило в заштатном Висбадене по случаю повышения цен на пиво? Демонстрации. Протесты... Такого в России не было и нет. Простой пешехонец хорошо понимает, что цены Бог строит. Висбаденцы же ничего этого не знают...
       На другой день жандармский генерал доложил, что упомянутый Шанопан уже доставлен.
       Легкомысленный француз вскричал уже в дверях: "Не имеете никакого права!"
       - Мсье Шенопан - перебил его помпадур.- вы говорили, что в России существует особое сословие помпадуров. Назначение которых... сеять раздоры с целью успешного их подавления...
       Мсье Шенопан потерянно молчал.
       - На съезжую! - распорядился Его превосходительство. - Глупчича Ядрили выслать без права въезда в Россию, а Шенопана на его место! Его постоянное место - в Сибири. Посягают. Подкапываются. Да!
       В те же дни был принят его Его превосходительством князь де-ля Коссонад, автор книги "Путевые и художественные впечатления". Бывший обер-егермейстер Императора Сулука 1-го. Его Превосходительство читал эту книгу и был обеспрокоен.
       - Князь!- запросто обратился к нему Его Превосходительство. Вы очень облегчите мою миссию, если расскажете, с какой цель вы прибыли на этот раз в Россию?
       - Когда я был командирован моим всемилостивейшим государем и повелителем во Францию и Испанию для изучения способов делать государственные перевороты, и в Россию - способов взыскания недоимок, я встретился в этой последней с особенной корпорацией, подобной которой нет, кажется, в целом мире... Я имею ввиду корпорацию... помпадуров... Как я понял, они избираются примущественно из молодых людей. ..На образование и их умственное развитие большого внимания не обращается, так как предполагается, что, что эти лица ничем заниматься не будут, а только руководить... При том главное в руководстве, считают они препятствовать... -
       Как я дошел до этой мысли? Подробно? Извольте! В одном городе я наблюдал, как один чрезвычайно вышитый помпадур усмирял другого менее вышитого за то, что тот не поздравил его с праздником... Клянусь, наша королева Помаре никогда не обращается с таким потоком высокоукоризненных слов к своему кучеру. Другой помпадур откровенно мне признался, что он только и делает, что усмиряет бунты. Причем и назвал имена главных бунтовщиков: председателя окружного суда и земской управы, с которым я за день до этого играл а ералаш ... Когда я посмел возразить негодующему помпадуру, он вскричал, что в России свила гнездо "польская интрига", и выругался... Тут только я начал понимать, что у руских фаталистическая наклонность обратить мир в пустыню и свершеннейшее непонимание последствий... И даже не предполагал встретить помпадуров столь невежественными. Помилуйте, помпадур спутал моего повелителя Сулука 1 с королевой Помаре, а последнюю с известной парижской лореткой того же имени. И не понял, что последствием может быть casus belli. Объявление войны...
       В другом городе помпадур повел меня в купальную, в стене которой было искусно проделано отверстие в соседнее женское отделение, и заставил меня смотреть. Я, грешный человек, смотрел с удовольствием, но все-таки спросил: а какое же отношение все это может иметь к администрации?
       В заключении должен сказать. Россия есть такая страна, в которой лишь по наружности тишина, но на самом деле наполнена горючими веществами. Какими-то ...Это...новая вера? Потому и существует помпадурство, чтоб предотвращать и препятствовать... Не отрицаю в помпадурах некоторой доли отваги, свидетельствующей о величии души, но... эта отвага растрачивается на такие дела, без которых можно бы обойтись, например, на выбивание зубов у ямщиков во время езды на почтовых ... Что же касается, выбивания недоимок, то, поверьте, я не нашел в России ничего нового...
       И когда я, по долгу совести, доложил об увиденном моему всемилостивейшему императору и повелителю Сулуку 1, то к величайшему моему огорчению, услышал от него "Дурак" Да нам именно это-то и нужно!"" Теперь я в опале. Но готов, если так нужно, устроить в своем любезном отечестве точно такую же корпорацию помпадуров, какую видел в России.
      
      
       Зима. Наледь на окнах. Снова кабинет помпадура. Горят свечи. Влетает шеф жандармов? К нему -с криком: где же он, твой "Agent provocateur?!.."
      
       - Есть-есть! Пойман Онисим Шенопан, другой Шенопан, по наводке брат прежнего и бывший политический сыщик, - под началом префекта полиции Парижа.
       Ввели подвыпившего француза с военной выправкой, в мягкой шляпе, который подтвердил, что он действительно бывший политический сыщик.
       - Как вы попали в Россию? Все, как на духу!.. Не понятно, что такое на духу?.
       - Понимаешь- понимаешь, - быстро признал Шенопам. И охотно рассказал:
       - Случай свел меня с русским князем де-ла Слива, человеком молодым, но несколько поношенным. Это было в кафе-шантане, который посещал по долгу службы. Разговор начался по поводу известной песенки из каскадного репертуара "Ah! J`ai un piedgui r`mue " ( "Ах, у меня ножка, которая движется")... Я почувстствовал какое-то слепое безотчетное влечение к этому человеку и сознался, что я agent provocateur... К удивлению моему, он протянул мне обе руки и объявил, что он русский и занимает в своем отечестве ранг помпадура.
       - Я мечтал познакомиться с надежным провокатором. И выгодно ваше ремесло?
       - Монсеньер, я получаю в год 1500 франков постоянного жалованья и, сверх того... особую плату за каждый донос
       - Однако ж... это не дурно!
       - Если бы я получал плату построчно, хотя бы наравне с авторами газетных пасквилей, это было бы не дурно, но в том-то и дело, что мне платят поштучно.
       - Вы поедете со мной в Россию! Будете жить у меня. Разузнаете, все, что говорится про меня в городе. В клубах станете фрондировать против меня
       Я был в изумлении. Позволил себе почтительное замечание. Я буду жить в вашем доме и, в то же время, против вас?
       - Это ничего, - ответил он мне с очаровательной улыбкой. - Вы, пожалуйста, не стесняйтесь этим. У нас в степях такой обычай: где едят, там и мерзят, у кого живут, того и ругают.. Ну, договорились о жалованьи, особо за дрова и свечи..
       - И дело пошло-поехало?
       - Не сказал бы. Мне по-прежнему было непонятно, почему мы с ним все время вмешиваемся в дела и беседы других. И как это выражено в конституции степей?
       - Монсеньор,- вскричал он. - У нас вовсе нет конституции. Наши степи вольны... как вихрь, который гуляет по ним. Какая конституция может настигнуть его?
       - Но в чем состоит цель вашего вмешательста? В чужие слова и мысли...
       - Вы глупы, Шенапан, - вскричал он. - Чем больше с моей стороны вмешательства, тем более я получаю прав на внимание начальства. Если я усмирю в год одну революцию - это хорошо; но если я усмирю в год две революции - это уже отлично.
       И тут я впервые услышал от него то, что, видно, давно витало в воздухе России:
       "Zwon popeta razdawaiss..."
       - ... Но закон. Монсеньор? Каким образом примирить каприз с законом?
       - Закон! Какой вздор! У нас пятнадцать томов законов, дорогой мой!
       Его превосходительство улыбнулся:
       - Наконец-то, вы нашли с ним общий язык.
       - Да, князь научился у меня всем секретам ремесла... Первые два месяца он аккуратно платил мне жалованье, а на третий объявил, что теперь я не стою и двух су ... Более того, мою комнату перестали топить. В ваши-то морозы! Оказалось, в России это называется "шутками". Я решил уехать в свою в прекрасную Францию..
       - Дам тебе четыреста франков на дорогу, - заявил князь де Слива. - Но ты получишь их, если перейдешь в православную веру... Как это было? Не помню, ваше превосходительство, как был совершен обряд.. .Все как в тумане. Не уверен, был ли это обряд и не исполнял ли роль попа переодетый чиновник особых поручений.
       - Итак, ныне вы озвращаетесь домой? И там, конечно, напишете свою грустную историю о путешествии в северные степи.
       - О нет, с вашими provokateur связываться?!
       - Пишите-пишите! У нас уже был один такой писака. Маркиз де Кюстин. Его приняли во дворе. А результат? Поток клеветы на матушку Русь. Четыре тома... Ну, и что, монсеньор?! Россия стоит, как и стояла. Не шелохнется. Святая Русь. Пишите-пишите... - Сделал знак рукой, мол, аудиенция окончена. И - генералу:
       - Эти Шенопаны мелюзга. Наемники за гроши. Главари "польской интриги"? Где?! Придется, генерал, писать о вашем не полном служебном соответствии.
       - Оплошность, Ваше Превосходительство, будет исправлена. Есть еще один крайне подозрительный. Ямуцки принц. Глаз хитрый. А постоянно выдает себя за дурака.
      
       Доставляется Ямуцкий принц. Лицо колесом. Глаз хитрый... Великовозрастный оболтус в расшитом азиатском халате из термолама. С ним секретарь.
       Принц почтителен. Низко кланяется, целует, как это принято в их ямудчине, помпадура в плечо. Начинает заученно тараторить: - Пескам ехали, полям ехали , лесам-горам ехали, Морям плыли... рекам плыли, озерам не плыли. Одначе приехали. - Тише, своему спутнику: - Какой такой страна?
       - Бальшой ты ишак вырос, а такой дурацкий вещь спрашиваешь, - в раздражении вырвалось у секретаря-воспитателя. - Не страна, а Рассея...
       - Учи мине разум, Хабибула, пожалста, учи!.. А какой-такой человек? Помпадур?
       И что делает? Ничего?
       - А еще... Реформу?
       - Айда домой, Хабибула, риформа делать.
      
       Жаркое степное лето. За окном кормушка. Помрадур бросает воробьям сухой корм из коробки, принесенной спецслужбой. Иногда сам пробует зерна "на зубок". На коробке штамп "Проверено. Яда нет."
       Помпадур читает Циркуляр, принесенный ему на подпись.
       "Неоднократно замечено мною, говорится в циркуляре,что в нашем обществе совершенно отсутствует тот дух инициативы, с помощью которого великие народы совершали великие дела... Ко всем моим запросам общество отнеслось тупо, почти безучастно. Фабрики не учреждались, холера не прекращалось, судоходство не развивалось, купцы продолжали коснеть в невежестве..."
       Его превосходительство подписывает документ и обращается к шефу жандармов:
       - Проклятая "польская интрига", все эти Шенопаны, генерал, отнимают дорогое время. Его не остается ... на перестройку. Пойдет слух, что я вообще никакой не либерал.
       - О, слух - это крайне нежелательно...
       - Вы же предупреждали меня, генерал, повсеместно продолжаются превратные толкования. Даже в наших судах. Присяжные выносят загадочные приговоры: "Нет, не виновен, но не заслуживает снисхождения." И так всюду. Даже в науке.
       Я же писал в покаянном циркуляре, лучше совсем истребить науки, чем допустить превратные толкования... Вот это мне по духу. Обыватель Навозного искони боялся вольнодумства пуще огня... Мне следует освободиться от обязанностей, которые мешают исключительно предаться делу истреблению "духа интриги..." Чаша несчастий Навозного до того переполнилась, что, на мой взгляд, лучшее средство спасти это гнездилище... это погубить его; пусть голод, холера, огонь и всемирный потоп делают свое губительное дело... Все это посылается свыше, по заслугам людей... Разве не так, генерал?!
       Даже если край будет и вконец разорен... у него все-таки останется мужицкая спина, которая имеет свойство обрастать еще гуще и пушистее, по мере того, как ее оголяют... Дальнейшее упущение сего было бы преступлением. Да!
       Как вы знаете, генерал, я хорошо почистил свой штат. Заменил верными мне шалопаями и мерзавцами. Естественно, умопомрачение восторжествовало... Этого не простят? Но кто, кто, кроме откровенных мерзавцев, может здесь справиться? С нашими пьяницами и ворами! С нашим судилищем! И вот что! Полагаю, необходима России Жанна де-Арк, которую не устрашила бы даже чума. Нужна. как воздух! И как либерал, считаю, русской Жанне д Арк место в Народной Ассамблее. С мечом и щитов в руках! Самое почетное! Там ей в самый раз... Но где у нас народная Ассамблея? Придется определить ее в помпадурство. Сверх штата.
       - Помоложе, Ваше Превосходительство? Найдем...
      
       Окончательно расстроил помпадура Навозного Ямуцки Прынц. Его воспитатель Хабибула опубликовал в санкт-петербургском "Домострое" сочинение. Подвел их Прынц-идиот под монастрь. Заключил свои путевые интервью так: "Один город езжали - один помпадур стричал, другой город езжали- другой помпадур стричал... Ай-ай, хорошо здесь! - говорил Прынц. - Народ нет, помпадур есть. Чисто... Домой езжал, риформа начинал. Народ гонял, помпадур сажал, риформа кончал..."
       На какие мысли это наталкивает, гененрал?! Ужас!
       И вот в ту самую трагическую минуту, когда Его Превосходительство считал, что погиб, он прочел: в версальском национальном собрании образовалась партия, которая на развалинах любезного отечества водрузила знамя "борьбы". Тут-то он понял, в этом спасение. Он объявит себя ЛИБЕРАЛОМ БОРЬБЫ. И станет бороться, не щадя живота своего. И тогда ничего не нужно понимать, не нужно ни фактов, ни корней, ни нитей, можно и с пустыми руками, с одной доброй волей начать дело нравственного возрождения России. На страх врагам! И вдруг, неожиданно для самого себя, затянул дискантом: "Zwon popeta razdawaiss!" Генерал! - окликнул он несколько оторопевшего шефа жандармов. - А ведь как хорошо это для нового ГИМНА РОССИИ, а? Гимн торжествующего либерализма!
      
      
      
      
      
       Наш воинственный современник - САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН. Литературный сценарий в трех частях. (Выдержки). Часть 2.
      
       "ГОСПОДА ТАШКЕНТЦЫ". "Просветительный" бросок на юг.
      
       ГОЛОС ЗА КАДРОМ:
       - "Петербург погибал! Петропавловская крепость уже уплыла... Последний оплот! Это было зрелище ужасное: куда ни оглянись - везде дыра... Публицисты гремели...
       Все чувствовали, что надо вырвать "зло" с корнем, все издавали дикие вопли... В чем заключалось зло?.. Об этом никто себя не спрашивал, не рассуждал. Чувствовалось одно: что минута благоприятная... одна из тех минут, к которой можно приурочить какую угодно обиду, и никто в суматохе ничего не разберет и не отличит. Если ТЕПЕРЬ упустить минуту?.." Но делать то что?!
      
       А ведь Век начался так хорошо.
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД.
       Снова сокрушающий все паводок. Но совсем иной. Волны пехотинцев в выгоревших гимнастерках, с царским гербом на фуражках и панамах, волна за волной, волна за волной "заливающие экран", бегут - объектив опускается... - бегут по огромной карте Закавказья и Средней Азии. Горят точки крупнейших городов.
       Еривань, Нахичевань, Чикмент, Алма-Ата. Ошеломивший мир паводок как бы настигает, захлестывает их, и светящиеся точки, одна за другой, гаснут. Гаснет Еривань, гаснет Нахичевать. Бурлящий поток тушит Бухару, Ашхабад, все городки возле Аральского и Каспийского морей. Девятый вал хлещется у Гималаев, но и ему Гималаев не преодолеть. Последними гаснут пограничные Хорог, Куляб, Кушка ...
       Пожелтелые листки. "Вестник Санкт Петербурга 1828 года." Еривань - это освобождение единоверцев. "Нахичевань - выпрямление границы с Персией" - "Показали Персии кузькину мать!"...
       Поток хлещет и хлещет и... продолжался, как самая распространенная песня тех лет: "На Влтаву, на Драву, на синий Дунай!"
      
       Клики мальчишек- продавцов газет: "Белый Царь уже под Ташкентом?"
       "Так взяли Ташкент или нет? Вроде бы вот-вот..."
      
       И вдруг: "Поражение русских войск от туркмен при Геок-тене" (1880-е)
       Что такое?
      
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД. Старик-профессор в генеральской форме вошел на кафедру... сосредоточился на минуту в самом себе и продолжал: "СТОЯ НА РУБЕЖЕ ОТДАЛЕННОГО ЗАПАДА И НЕ МЕНЕЕ ОТДАЛЕННОГО ВОСТОКА, РОССИЯ ПРИЗВАНА ПРОВИДЕНИЕМ..."
      
       По временам мною овладевали движения совершенно бессознательные. Я вскакивал с места и бежал вперед, сам не зная куда. Куда? Сомневаться не приходилось - призван провидением!..
       Будь у меня в руках штоф водки, я был бы способен в одну минуту процивилизировать насквозь целую палестину! Я чуствовал, что во мне сидит что-то такое, чему нет имени... или нет! Это ужасное имя есть и называется оно - разоренье! Неоткуда ничем раздобыться... Ничего у меня не осталось, кроме ужасного аппетита!
       Жррррать!
      
       И вдруг я услышал слово, которое сразу заставило забиться мое сердце.
       - Таш-кент! Таш-кент! ... Жрррать! - мой школьный товарищ произнес это слово бессознательно, в порыве отчаяния...
      
       Я прогорел, как говорится до тла. На плечах у меня была довольно ветхая ополченка. Кроме голода и жажды, ничего! На последние деньги взял себе место в вагоне третьего класса, чтобы искать счастья в Санкт-Петербурге. В Петербурге этот возглас был повторен Пьером Накатниковым - моим старым товарищем по школе. Он уже в чине штатского генерала. Занят организацией армии цивилизаторов и вербует охочих людей. Отправляет их целыми транспортами куда надо...
       Как видим, никто не "стоял на рубеже" активнее, чем Накатников. Естественно, я к нему.
       - Отсутствие телеги, - вразумляет он меня - вот ключ для объяснения существования народов пастушеских, кочевых. Диких, нецивилизованных... И вот появляется телега - этот неудобный и тряский экипаж! - но какую революцию он производит. Где телега, там и конюшня - простодушный пастух начинает дорожить навозом... Без навоза цивилизация бы заглохла! - и вот пастух устраиват возле него жилище и, незаметно для себя, втупает в период оседлости. Понимешь ли ты, какую радикальную реформу мы можем сразу произвести в быте этих несчастных бродяг, ничем не рискуя, ничего даже с собой не принося... кроме телеги! Кроме простой русской телеги! - Пьер... прервал свои объяснения и ласково сказал мне. "Я сегодня же доложу о тебе нашему генералу, и мы запишем тебя в гвардию.
       Впереди нас идут пионеры цивилизации. Это кровопускатели, - они прорубают просеки, бывает, пускают кровь. Совсем другое дело - наша цивилизационная гвардия... Они получают двойные прогонные и порционные деньги..."
      
       Целый день я получал деньги... денег потребовалась куча неслыханная, ибо я в качестве ташкентского гвардейца, кроме собственных подъемных, порционных и проч., получал еще и другие суммы, потребные преимущественно на заведение цивилизующих средств...
      
       Кода я прискакал, приемная зала была уже полна соискателей всех возрастов. Огромного роста молодцы все подходили и подходили. Говорили друг с другом вполголоса взволнованно и примерно одно и тоже: - Без нас дело не обойдется!
       - Только зевать в этом деле не следует - не то как раз перебьют дорогу...
       Мимо меня спешили, казалось, не люди, а нечто вроде горилл, способных раздробить зубами дуло ружья:
       - Слышали? Нигилисты-то? ведь это, батюшка, клад!
       - Клад-то клад. Только зевать в этом деле не нужно...
       Я взлянул... Те же гориллы.
       И вновь подошедшие: - Взял и ухватил! Потому что в этом деле главное ухватить!.. Тут даже ума не требуется. Ухватил и - баста... ПРОВИДЕНИЕ!!
      
       Когда я приближался к приемной, гвардейский генерал распекал человечка с мятым лицом и добрыми виноватыми глазами. На рыжеватой словно ржавой шинели человечка погоны старшего офицера: "Я вам приказал... почему вы не исполнили?" - грозно вопрошал генерал.
       - Ваше превосходительство, я был на месте и убедился, что указываемый вами рожон совсем не рожон...
       - А разве об этом вас спрашивают? А знаете ли вы... что за подобные рассуждения в военное время расстреливают?.. Сегодня же подавайте в отставку...
      
       Среди будуших завоевателей-цивилизаторов диких народов и знакомый мне по военному училищу красавец Амалат, получивший после выхода из училища имя Ивана и его старший брат Азамат, окрещенный там Петром. В корпусе оба отличались необыкновенной ненавистью к наукам и особенной страстью к восточной магии... ...им предстояла, конечно... видная военная карьера... но они сами испортили все дело. Однажды Амалат где-то в Польше запряг в телегу тройку жидов и одного из них загнал. А Амалат...и того пуще... И братья вынуждены были оставить полк...
       Амалат при своем 3-х аршинном росте и соразмерной тучности... выражал такую угрюмую решительность, что самые невинные люди немедленно во всем сознавались при одном его приближении. Генерал полюбовался им, затем заметил, что в нашем предприятии найдется место для людей всякого роста
       И вдруг покраснев, прибавил: "Господа! Я не оратор. Но, как челоек русский. Могу сказать: ребята, наша взяла - Одно непременное условие для цивилизатора - это русская душа!"
       - А немцу можно? - раздался в толпе чей-то голос.
       Небесная улыбка озарила лицо генерала.
       - Немцу можно! Немцу всегда можно! Потому что у немцев всегда русская душа!
       Наконец перепись кончилась. Оказалось 400 русских, 200 немцев с русскими душами, тридцать три инородца без души, но с развитыми мускулами, и 33 поляка...
       Последних генерал тотчас вычеркнул. Но они воспротивились этому.
       - У нас тоже русские души!
       - ... Вы католики, господа, - увещивал генерал: - а этого я ни в коем случае потерпеть не могу.
       - Какие мы католики - мы и в церкви никогда не бываем!
       - А! Если так - это другое дело!..
      
       И так, господа цивилизаторы, - на ТАШКЕНТ!
       Из-за спины генерала вышел человечек в ржавой шинели, которого только что распекали. Произнес тихо, буднично: - ... Ребята! Бери у бородатых, что кому надо, но на бороду не плюй! Погладь бороду-то. Погладь!..
      
       Снова клочок старой карты Средней Азии с еще горящим и не затухшим кружочком. Ташкент!
      
       Провожает меня старый приятель Прокоп. Он не одобряет моего патриотического психоза и "цивилизаторских затей". Всю дорогу кипит: - Франция выдумала две вещи: ширину взглядов и канкан. Из того числа: канкан принят Митрофаном с благодарностью, а от ширины взглядов отплевывается и до днесь со всею страстностью своей восприимчивой натуры.
       Митрофаны изменились? Да они и знать ничего не хотят. Жрррать!! Лишь одно свое право упорно отстаивают - право обуздывать, свободно простирать руки, куда дозволят. .. Вчера обуздывали Чечню, сегодня Ташкент...
      
       Не внял я Прокопу. На другой день, в шинели ополченца, отправился на железную дорогу и взял место в спальном вагоне второго класса... Через плечо у меня висела дорожная сумка, в которой хранились казенные деньги.
       Рядом такие же ликующие ополченцы, открывающие сумки с припасенным запасом спиртного...
       Все это я помню...
       Но каким образом я оказался в Ростове на Дону?! Где моя сумка?!
       Я ехал, я ехал, я ехал... Господи! Тут есть какое-то волшебство. Злой волшебник превратил в Ташкент... Рязанскую губернию...Рязанскую или Тульскую?!
       Я помню: я пил...
       В Таганроге меня арестовали... Где казенная сумка?
       - Я помню: я пил...
       Что случилось? Где я нахожусь?
       Кругом меня ходят какие-то тени и говорят "стоя на рубеже..."
      
       "Заготовление телег!!" Но ведь надобны средства, mon cher! Телега, конечно, это не бог знает драгоценность какая, но ведь надо построить ее! Где средства? Где ж средства... коли я их ВСЕ ПРОПИЛ...mon cher!
      
      
      
       ...Думающие и страждущие справедливости интеллигенты тут же бросились искать партии, далекие от болтунов либерализма; другие - крайне решительные, которым по духу и силе "цивилизовать" Ташкент..
       Вечером, Прокоп подобревший ко мне, битому жизнью, умудренному, заставил меня надеть фрак и белый галстук, а в десять часов мы уже были в салонах князя Обалдуй - Тараканова.
       Раут был в полном разгаре: в гостиной стоял говор; лакеи бесшумно разносили чай и печенье. Нас встретил хозяин, который произнес: - Рад-с. Нам, консерваторам, не мешает как можно теснее стоять друг около друга.
       Мы, консерваторы, страдали изолированностью - и это нас погубило... Я теперь принимаю всех... Я, впрочем, надеюсь, что вы консерватор?
       Хозяин постоянно был на ногах и переходил от одной группы беседующих к другой. Это был человек довольно высокий, тощий и совершенно прямой... Очевидно, тут все держалось внешнею выправкой, скрывавшей внутреннее недоумение, которое отличает людей раздраженных и не понимающих причину своего раздражения.
      
       Общий план зала. Объектив наплывает то на одного гостя князя, то на другого.
       Средним планом: седовласый младенец шамкает в испуге: - Куда мы идем?!
       Снова общий план зала. Гости, один за другим, без звука, - жестами, мимикой, - повторяют друг другу одно и то же: "Куда мы идем?!!
       Мы останавливаемся на мгновенье у различных столов. За ближайшим образуется патриотическое общество по самому дешевому производству, для армии и флотов, колбасы из еловых шишек и никуда не годных мясных обрезков. Тут же сочиняется патриотическое воззвание к народу с широко известными виршами:
       "О Росс непобедимый,
       О твердокаменная грудь!"
       Гости вдруг повернултсь к одной из групп, где обсуждается какой-то явно спасительный для России прожект. Прожект о "расстрелянии", составленный ветлужским помещиком Поскудниковым.
      
       Поскудников горделиво читает свое произведение: - Отчего все ужасное происходит? Конечно же, от недостатка спасительной строгости. - Если бы, например, было своевременно прибегнуть к расстрелянии, то и общество было бы спасено, и молодое поколение ограждено от заразы заблуждений...
       Зал внимает с надеждой: кто-то из гостей не ахает-стонет, а предлагает спасение.
       - ... Конечно, не легко лишить человека жизни, но он, Поскудников, и не требует, чтобы расстреливали всех поголовно, а предлагает только: "расстреливать, по внимательном всех вин рассмотрении, но неукоснительно. И тогда "все сие" исчезнет. И лицо же добродетели, ныне потускнвшее, воссияет вновь"...
       ГОЛОС ЗА ЭКРАНОМ: - И всего замечательнее то, что и вступление, и самый проект Поскудникова умещаются на одном листе, написанном очень разгонистою рукой. Как мало нужно, чтоб заставить воссиять лицо добродетели!!
       В особенности же кратко заключение, к которому приходит автор. Вот оно:
      
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД: - "А потому полагается небесполезным подвергнуть расстрелянию нижеследующих лиц:
       (Перечисление этих лиц сопровождается укрупненными планами слушающих гостей. Каждый из них по своему реагирует на близкий его душе пункт.)
       ...Итак, подвергнуть расстрелянию:
       Первое, всех несогласно мыслящих (общий восторг).
       Второе, всех, в поведении коих замечается скрытность и отсутствие чистосердечия.
       Третье, всех, кои угрюмым очертанием лица огорчают сердца благонамеренных обывателей.
       Четвертое, зубоскалов и газетчиков". (общий восторг)
      
       ... Я был ошарашен.. Тихо, не прощаясь, выскочили вместе с Прокопом на улицу. - Айда к Палкину!- скомандовал Прокоп извозчику. - Ужинать у ДЮССО хорошо, когда на сердце легко... А как наслушаешься прожектов!...
      
       Ныне я внимал Прокопу с гораздо большим интересом.
       - ... Как Иван Грозный нас построил в колонну: НА КАЗАНЬ! Затем НА ЛИВОНИЮ! Так и стоим. В ожидании очередного приказа.
       Нас можно легко бросить в горнило любой беды. По приказу, разумеется... Мера талантливости русского человека, скажу тебе по чести, находится в теснейшей зависимости от "приказания" - Ежели мы не изобрели пороха, то значит, что нам не было это приказано. Ежели ли не опередили Европу на поприще общественного и политического устройства, означает, что и по сему предмету никаких распоряжений не последовало. Мы не виноваты. Прикажут - и Россия завтра же покроется школами и университетами; прикажут - и просвещение вместо школ сосредоточится в полицейских управлениях...
      
       - Все по правде, Прокоп, а вот... Ташкент так и не взят. Шипка взята! Всенародное торжество!.. О Бухаре газеты объявили скромнее, наша она! Российская! А о Ташкенте ни слова. "Заговоренный город..."
      
       - Ташкент еще не наш, а ташкентцы уже... вот они, - продолжил свое язвительный Прокоп. - Вчера был в итальянской опере - и вдруг увидел ташкентца, и что всего удивительнее ташкентца - французского генерала Флери... Что-то безнадежное сказывалось в его сухой и мускулистой фигуре, как будто там, внутри него, все давно застыло и умерло... кроме больших и постоянно подвижных скул ... выдающих его чувства плотоядности. Я инстинктивно обратился к моему соседу:
       - Посмотрите, какой ташкентец!
       И сосед меня понял...
       Мы шли от Палкина, пошатывясь. Как тут не выпить? Снова на каждом шагу наслаждались разговорами прохожих такого рода:
       - Я бы его, каналью, в бараний рог согнул! - говорит один: - да и жаловаться бы не велел.
       - Этого человека четвертовать мало! - восклицает другой
       - На необитаемый остров! Пускай там морошку сбирает-с!- вопиет третий.
      
       - Вот они, наши доблестные ташкентцы! - печально усмехнулся Прокоп.
       Они прошелестил мимо, косясь на нас, как на привидения, и остервенело браня все на свете.
       Естественно, невдомек им было, - это я тоже постиг не сразу, но уж за то всей своей шкурой: Ташкент есть страна, лежащая всюду, где бьют по зубам и где имеет право гражданственности предание о Макаре, телят не гоняющем..
       То-то доблестная русская армия стоит под незримым Ташкентом, а взять не спешит. Не под силу.
       ______________________________
       _________________________________-
       Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) скончался в 1889 году. Менее З0-ти лет отделяло Россию от часа, когда фантастический прожект помещика Поскудникова, рожденный в голове великого сатирика, начал - пункт за пунктом - исполняться вживу. Правда, изменилось направление расстрельного огня.
       (Но это уж непредвиденные исторические выверты...)
      
       В пучину бед, ни раз и ни два, окунали русский народ и потому (и потому, господа!), что в России из великого Щедрина во всех школах "проходили" лишь "Сказки" и "Господа Головлевы" (Про "Иудушку"), но никогда, на моей памяти, - "ИСТОРИЮ ГОРОДА ГЛУПОВА", - бессмертный дар Михаила Евграфовича ДУМАЮЩЕЙ РОССИИ, которая озабочена будущим страны.
      
       В ЗРИТЕЛЬНОМ РЯДУ третьей последней части сценария, "ИСТОРИЯ ОДНОГО ГОРОДА", известная всему миру, как "ИСТОРИЯ ГОРОДА ГЛУПОВА"
      
       Наш современник - САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН, сценарий в трех частях. (Выдержки). Часть 3 и последняя.
      
       "ИСТОРИЯ ОДНОГО ГОРОДА"
      
       Убить первоначальный замысел на корню замыслил не коварный гебист, а мой приятель-киношник. Звонок из Москвы: "Если ты хочешь, чтобы твой сценарий о Щедрине стал фильмом, он должен быть о любви.. Такие времена. Устали люди от проститутки-политики. От Глупого-города и глупых наяву... Уже готов сценарий? В архив его! Выстраивай заново. Любовь пиши, страстную, плотскую, если ты еще не забыл, что это такое..."
       Я отложил динамичный сценарий о власти помпадуров, как о втором татарском нашествии.. И решил взглянуть на эпоху с другой стороны!
      
       О ЛЮБВИ.
       Без любви - откуда бы взяться у Щедрина столь острой боли за русских людей?!
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД. "Первый же князь, которому они били челом, видя, что они и здесь, перед лицом его, своей розни не покидают, сильно распалился и начал учить их жезлом.
       - Глупые вы, глупые! - сказал он: - не головотяпами следует вам, по делам вашим, называться, а глуповцами. Не хочу я володеть глупыми!
       - За что он нас раскатал? - задумались глуповцы. И отправились на дальние болота искать себе князя поглупее. Помог друг-приятель по прозванью вор-новотор. Шепнул князю: "драть их, ваша княжеская светлость, завсегда свободно."
       - Ладно. Володеть вам я желаю, - сказал князь, - а чтоб итти к вам жить - не пойду, потому как живете звериным обычаем... Посылаю к вам, заместо себя, самого этого вора-новатора. Пущай он вами правит, а я отсель и им и вами помыкать буду...
       Покорилсь глуповцы. Однако вору-новотору эта покорность была не с руки. Ему нужны были бунты...Чтоб бросил, что ли, народ под раскат - "отвести душу" - непослушного ему, вору, Митьку, Ивашку, Порфишку, да другого Митьку...
      
       Бысть затем и "четыре войны за просвещение", и бабий бунт "за престол", где бесчинствовали и Штокфиш, белокурая немка, и Клементинка - "польская интрига", и единокровные Дунька-толстомясая и Матренка-ноздря. Динамики и захватывающих зрелищ битв "за оПчество" тут на несколько полнометражных киносерий, но можно ограничиться и "ГОЛОСОМ ЗА КАДРОМ": "Перебивши и перетопивши целую уйму народа, глуповцы заключили, что теперь в Глупове крамольного греха не осталось. Уцелели только благонамеренные".
       И наступили голодный годы.
       1776 год явился при самых счастливых предзнаменованиях. Целых шесть лет сряду город не горел, не голодал, не испытывал ни повальных болезней, ни скотских падежей, и граждане не без основаниях приписывали такое неслыханное в летописях благоденствие простоте своего начальника, бригадира Петра Петровича Фердыщенка
       - Нужды нет, что он парадов не делает, да с полками на нас не ходит, - говорил обыватель,_- затом мы при нем, батюшке, свет Узрили! Теперича, вышел ты за ворота: хошь - на месте сиди, хошь - куда хошь иди!
      
       Но на седьмом году правления Фердыщенку смутил бес.
       Да - сказ о ЛЮБВИ. Кто не верит в волшебные превращения, тот пусть не читает летописи Глупова...
       ЗРЕЛИЩНЫЙ РЯД "... в это самое время, на выезде из города, в слободе Навозной, цвела красотой посадская жена Алена Осипова. Повидимому, эта женщина представляла собой тип той сладкой русской красавицы, при взгляде на которую человек не загорается страстью. Но чувствует, что все его существо потихоньку тает. При среднем росте, она была полна, бела и румяна, имела большие серые глаза на выкате, не то бесстыжие, не то застенчивые, пухлые вишневые губы, темнорусую косу до пят и ходила по улице "серой утицей"... Муж ее, Дмитрий Прокофьев, занимался ямщиной и был тоже подстать жене... Он не чаял души в Аленке, а Аленка не чаяла души в Дмитрии. Частенько похаживали они в соседний кабак и, счастливые, распевали там вместе песни. Глуповцы же не могли нарадоваться на их согласную жизнь".
      
       Поставить бы тут точку?! Ах, какое бы было красивое кино! Красавцы-герои. Задушевные народные песни - хорошо поставленными голосами... Замечательное кино и ... беспредельно лживое...
       В начале 1776 года в тот самый кабак... зашел градоначальник Фердыщенко. Зашел, выпил косушку, увидел Аленку и почувствоал, что язык у него прилип к гортани... выбрел на улицу и поманил за собой Аленку.
       - Хочешь, молодка, со мною в любви жить?
       - А на что мне тебя... гунявого? - отвечала Аленка.
       На другой день градоначальник послал к Дмитрию Прокофеву на постой двух инвалидов, наказав им при этом действовать "с утеснением." .. Аленка, вооружась ухватом, гнала ивалидов прочь и на всю улицу орала:
       - Ай да, бригадир! К мужней жене, словно клоп, на перину всползти хочет!..
      
       ГОЛОС ЗА КАДРОМ: -Так-как время было еще либеральное и в публике ходили толки о пользе выборного начала, то градоначальник собрал самых излюбленных им глуповцев и... потребовал наказания ослушников.
       Излюбленные посоветовались... и вынесли приговор: "шельмов учить следовает..."
      
       Когда Аленка с Митькой воротились, после экзекуции домой, то шатались словно пьяные..
       Уходя, огрызнулась:
       - Ишь тебя, старого пса, ущемило! или мало на стыдобушку мою насмотрелся!
       И дома разревелась:
       - Видать, как ни как, а быть мне у бригадира в полюбовницах! - сказала, обливаясь слезами.
       Митька полез было за вожжами на полати, чтоб проучить Аленку, но вдруг затрясся всем телом, повалился на лавку и заревел. Кричал он шибко, что мочи, а про что кричал, разобрать было невозможно, Видно было только, что человек бунтует.
      
       И дня не прошло, кто нашептал бригадиру? заковали Митьку в цепи и увели на съезжую. Как полоумная, бросилсь Аленка а бригадирский двор... рвала на себе сарафан и безобразно кричала:
       -На, пес, жри! Жри! Жри!
      
       - Ну, чего ты, паскуда, жалеешь, подумай-ко!- увещевала старая бригадирова экономка. - Митьку жалко! - отвечала Аленка, но таким нерешительным тоном, что было очевидно, что она уже начинает помышлять о сдаче...
       В ту же ночь у бригадира случился пожар, который успели потушить. Сгорел только архив, в котором временно откармливалась к праздникам свинья. Натурально, возникло подозрение о поджоге. Митька отпирался. Словам его не поверили. Производство о нем велось с упрощением.
       Через месяц он уже был бит на плащади кнутом и, по наложении клейм, отправлен в Сибирь, в числе прочих сущих воров и разбойников.
      
       Бригадир ходил в вицмундире по городу и строго-настрого приказывал, чтоб людей имеющих "унылый вид" забирали на съезжую... По дороге заглядывал в лавки и все тащил, все тащил. Даже Аленка начала кобениться, пОходя тащить и требовать, чтоб ее признавали не за ямщичиху, а за поповскую дочь.
      
       ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Все изменилось с тех пор в городе. Казалось, уж и сама природа перестала быть благосклонной к глуповцам. "Новая сия Иезавель, говорит об Аленке летописец, навела на наш город сухость."
       Базары опустели...город обезлюдел. Кои померли, кои, обеспамятев, разбежались кто куда... продавать было нечего. Пропал даже хлеб. СТРАХ СКОВАЛ ГЛУПОВЦЕВ.
      
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД. Хлеб хлебом, но, когда Помпадур купил Аленке новый драдедамовый платок, глуповцы так встревожились, что целой громадой ввалили на бригадировый двор.
       - А ведь это, поди ты, не ладно, бригадир, делаешь, что с мужней женой уводом живешь... Да и не затем ты сюда от начальства прислан, чтобы мы, сироты, за твою дурость напасти терпели..
       Градоначальник ругателей оборвал и... тут же отрапортовал начальству так: коли хлеба не имеется, так, по крайности, пускай хоть команда прибудет...
      
       - ...Этак власть, братцы, и всех нас задавит! - догадывались уцелевшие глуповцы. И, без всякого предварительного уговора, разом остановились у дома градоначальника. - Аленку! Аленку! - гудела толпа. - Выходи!
       Градоначальник понял, что народ остервел и ... спрятался в архив. Замок щелкнул, и Аленка осталась снаружи... Тут ее и схватили. Попыталась она оправдаться: "Атаманы-молодцы... ведомо вам самим, что он меня силком от мужа увел!"
       Но толпа ничего уж не слышала.
       - Сказывай, ведьма! - гудела она: - через какое твое колдовство на наш город сухость нашла?..
       Аленку разом, словно пух, взнесли на верхний ярус колокольни, и бросили оттуда под раскат с вышины более пятнадцати саженей.
       "И не осталось от той бригадировой сладкой утехи ни единого лоскута..."
       В то самое время, когда совершалась эта бесознательная кровавая драма, вдали, по дороге, вдруг поднялось густое облако пыли.
       - Хлеб идет! - вскрикнули глуповцы, внезапно переходя от ярости к радости.
       - Ту-ру! ту-ру!- явственно раздалось из внутренностей пыльного облака.
       ... В колонну
       Соберись бегом!
       Трезвону
       Зададим штыком
       Скорей!
       Скорей!
       Скорей!
      
       Cовсем другое дело.господа, любовь возышенная. Застенчивая...
      
       ГОЛОС ЗА КАДРОМ. В 1815 году прибыл в Глупов помпадуром виконт ДюШарно, французский выходец. Париж был взят. Враг человеческий навсегда водворен на острове Св. Елены. Ликование было общее, а вместе со всеми ликовал и Глупов. Вспомнили про купчиху Распопову, как она ...интриговала в пользу Наполеона, выволокли ее на улицу и разрешили мальчишкам дразнить...
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД. Дю-Шарио любил и много болтал. Начал объясниять глуповцам права человека; но, к счастью, кончил тем, что объяснил права Бурбонов. Убеждал обывателей уверовать в богиню Разума и кончил тем, что просил признать непогрешимость Папы.
       Он веселился без устали, почти ежедневно устраивал маскарады, танцевал канкан и любил интриговать мужчин, в этом не было ничего удивительного: впоследствии он был подвергнут исследованию и оказался женщиной
       Дел он (она) не вершил и в администрацию не вмешивался. Это обещало продлить благополучие глуповцев без конца.
       ГОЛОС ЗА КАДРОМ: - Глуповцы изнемогали под бременем своего счастья. Исчезли, точно в подпол провалились, и пугавший люд помпадур Брудастый у которого в голове был органчик с пьеской из двух слов: "не потерплю!" и "запорю!". И "польская интрига" за каждым углом, и козни "лондонских агитаторов". Не раздражали даже жиды. Глуповцы забылись... возмечтали, что счастье принадлежит им по праву и что никто не в силах отнять его у них. Победа над Наполеоном еще больше утвердила их а этом мнении; в ту эпоху и сложилась знаментое: "шапками закидаем".
      
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД. Почувствовав себя на воле, глуповцы... вздумали строить башню, с таким расчетом, чтобы верхний ее конец непременно упирался в небеса. Но так-как архитекторов у них не было, а плотники были неученые и часто не трезвые, то довели башню до половины и бросили, только благодаря тому миру удалось избежать смешения языков.
      
       Но и того им показалось мало. Забыли глуповцы истинного бога и прилепились к идолам. Вытащили из архива Перуна и Волоса. Идолы, несколько веков не знавшие ремонта, оказались в страшном запустении. У Перуна были даже нарисованы углем усы.....
       Развращение нравов развивалось не по дням, а по часам. Появились кокотки и кокодессы.. И за все тем глуповцы продолжали считать себя самым мудрым народом в мире...
      
       В таком положении застал глуповские дела статский советник Эраст Андреевич Грустилов. Человек он был, видать, болезненно чувствительный, и когда говорил о взаимных отношениях двух полов, то краснел. Только что перед этим он сочинил повесть под названием "Сатурн, останавливаюший свой бег в объятиях Венеры". Под именем Сатурна он изображал себя, под именем Венеры известную тогда красавицу Наталью Кириловну де-Помпадур.
      
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД. Меланхолик и Дон Жуан Грустилов. Меланхолический вид прикрывал в нем много иных наклонностей. Находясь, скажем, при действующей армии провиантмейстером, он непринужденно распоряжался казенной собственностью, облегчая себя от нареканий тем, что, взирая на солдат, евших затхлый хлеб, проливал слезы. К мадам Помпадур проник просто с помощью своих несчитанных денег.
       - А часто у вас секут гостей? - спросил Грустилов у письмоводителя, не подымая глаз - Кто же не знал, что градоначальник есть хозяин города, обыватели суть его гости. ... - Ну-с, я сечь буду... девочек,- сказал Грустилов, внезапно покраснев.
      
       ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Влияние кратковременой стоянки русских войск в Париже сказывалось повсюду. Победители, принявшие впопыхах гидру деспотизма за гидру революции, были в свою очередь покорены побежденными... Для непристойности существовал отныне особый язык. Любовное свидание именовалось "ездою на остров любви". Грубая терминология анатомии сменилась утонченной, вроде "шаловливый мизантроп", "милая отшельница..."
      
       Царили - и в обществе, и у власти - благодетели... Почему-то многие их боготворили. Но это заблуждение. Ежели человек, произведший в свою пользу отчуждение на сумму в несколько миллионов рублей, сделается впоследствии меценатом и построит мраморный палаццо, в котором сосредоточит все чудеса науки и искусства, то его все-таки нельзя назвать общественным деятелем, а следует назвать мошенником. И только ...
       Но в то время истины эти были еще неизвестны, и репутация мецената сердцеведа утвердилась за Грустиловым-градоначальником беспрепятственно.
      
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД. Все спешило жить и наслаждаться; спешил и Грустилов. Он совсе бросил городническое правление и ограничил свою деятельность тем, что удвоил прежние оклады для себя и своих чиновников и требовал, чтобы денежки поступали в назначенные сроки.
      
       Последствия этого сказались очень скоро. Уже в 1815 году в Глупове снова был чувствительный недород. А в следующем не родилось вообще ничего, протому что обыватели, развращенные пьяной гульбой, до того понадеялись на свое счастье, что, не вспахав земли, зря разбросали зерно по целине.
       - И так, шельма, родит, - говорили они в чаду гордыни..
      
       Грустилов присутствовал на костюмированном балу, когда весть о бедствии, угрожавшем Глупову, дошла до него...
       Этому вечеру суждено было провести глубокую деморкационную черту во внутренней политике Грустилова. В ту самую минуту перед ним явилась маска и положила на его плечо свою руку. Он сразу понял, что это ОНА...
       - Проснись, падший брат! - сказала она Грустилову.
       Грустилов не понял, он думал, ей представилось будто помпадур спит, он стал простирать руки.
       - Не о теле, а о душе говорю я... - С этими словами она сняла с лица своего маску.
       Грустилов был поражен. Перед ним было прелестнейшее женское личико, какое когда-нибудь удавалось ему видеть... Подобное встречалось разве в вольном городе Гамбурге, но это было так давно..
       - Но кто же ты?- вскричал встревоженный Грустилов.
       - Я та самая юродивая дева, которую ты видел потухшим светильником в городе Гамбурге... Явился здешний аптекарь Пфейфер и, вступив со мной в брак, увлек меня в Глупов... Здесь я познакомилась с мудрой Аксиньюшкой...
      
       Я избавлю читателей от страниц о юродиво-мистических увлечениях и знати и смердов, чтобы осталось место для эпизодов реалистических. Развращение нравов дошло до того, что глуповцы посягнули проникнуть аж в тайну построения миров и рукоплескали учителю каллиграфии, который проповедывал с кафедры, что мир не мог быть сотворен за шесть дней.
      
       ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД. Это взрывало основы, на которых стоял Глупов. Пока Грустилов колебался, обыватели все решили за него. Они ворвались на квартиру учителя каллиграфии Линкина, произвели в ней обыск и нашли в ней книгу "Средства для истребления блох, клопов и других насекомых..." С торжеством вытолкали они Линкина на улицу и повели его на градоначальнический двор... Линкин начал объяснять, что эта книга не заключает в себе ничего против религии, ничего против властей...
       - Плохо ты, верно, читал! - дерзко кричали они градоначальнику и подняли такой гвалт, что Грустилов испугался и рассудил, что благоразумие повелевает уступить требованиям общественного мнения... Едва градоначальник разинул рот... как толпа загудела:
       - Что ты с ним балы-то точишь! Он в бога не верит!
       Тогда Грустлов в ужасе разорвал на себе вицмундир.
       - Точно ли ты в бога не веришь? - подскочил он к Линкину и по важности обвинения, не выждав ответа, слегка ударил его. В виде задатка, по щеке...
       - Никогда я о сем не объявлял, - уклонился Линкин от прямого ответа.
       - Свидетели есть! Свидетели! - гремела толпа.
       Если прежде у Грустилова были кой-какие сомнения насчет обещанных им либеральных действий, то с этой минуты они исчезли... Он приказал отвести Линкина в часть. Вечером того же дня он назначил главного "свидетеля" дурака Парамошу инспектором глуповских училищ, а другому юродивому Яшеньке предоставил кафедру философии, которую нарочно для него создал в уездном училище...
      
       В одну из ночей кавалеры и дамы собрались на "духовный вечер". Среди них был и "штаб-офицер", который зорко следил за всем, что на подобных сборищах происходило.. и потому только он один знал, отчего за стеной вдруг начался шум.
       У выхода стоял Угрюм-Бурчеев, и вперял в толпу цепеняющий взор.
       Но что это был за взор!.. О, господи, что это был за взор! Он был ужасен.
       Но сам сознавал это лишь в слабой степени и с какой-то суровой скромностью как бы оговаривался: "Идет некто за мною, который будет еще ужаснее меня..."
       Сам летописец, вообще довольно благосклонный к градоначальникам, не может скрыть смутного чувства страха, приступая к описанию Угрюм-Бурчеева ...
      
       В городском архиве до сих пор сохранился портрет Угрюм-Бурчеева. Это мужчина среднего роста с каким-то деревянным лицом, видно, никогда не освещавшимся улыбкой. Густо остриженные под гребенку волосы покрывают конический череп и плотно, как ермолка, обрамляют узкий и покатый лоб. Губы тонкие, опушенные подстриженною щетиной усов. Одет он в военного покроя сюртук, застегнутый на все пуговицы, и держит в правой руке сочиненный Бородавкиным "Устав о неуклонном сечении".
       Портрет этот производит впечатление очень тяжелое. Перед глазами зрителя восстает чистейший тип идиота, принявшего какое-то мрачное решение и давшего себе клятву привести его в исполнение...
      
       Еще до прибытия в Глупов он уже составил в своей голове целый систематический бред, в котором до последней мелочи было урегулировано будущее города и его жителей.
       Присутственные места в его городе да называются штабами... Школ нет,
       грамотности не полагается; наука чисел преподается на пальцах. Нет ни прошедшего, ни будущего, а потому летоисчисление отменяется... Праздники от будней отличаются только усиленным упражнением в маршировке. Город Глупов переименовывается в НЕПРЕКЛОНСК. Во главе - комендант. Возле него-шпион.
      
       Управившись с Грустиловым и разогнав безумное скопище дам, Угрюм-Бурчеев немедленно приступил к осуществлению своего бреда. Обошел весь город. Наткнувшись на какую-нибудь неправильность... на кривизну улиц он выходил из оцепенения и молча делал жест вперед, как бы проектируя прямую линию.
       И вдруг... Излучистая полоса полоса жидкой стали сверкнула ему в глаза, сверкнула и не только не исчезла, но даже не замерла под его взглядом..
       - Кто тут?- спросил он в ужасе.
       Но река продолжала свой говор, и в этом говоре слышалось что-то искушающее, почти зловешее.
       - Зачем?- спросил он, указывая глазами на реку.
       Квартальные не поняли. - Река-с... навоз-с, - лепетали они.
       - Зачем? - повторил он испуганно и вдруг, как бы боясь углубиться в дальнейшие распросы, круто повернул налево кругом и пошел назад.
       Судорожным шагом возвращался он домой и бормотал себе под нос:
       - Уйму я ее, уйму!
       Дома через минуту он уже решил дело по существу. Два одинаково великих подвига предстояло ему: разрушить город и устранить реку...
      
       И тут я, автор сценария о Щедрине - нашем современнике, почувствовал, что мне не хочется продолжать повествование об Идиоте, прозорливо описанном великим русским писателем. Вырисовывать его образ во всей красе сейчас и здесь, на сайте, ни к чему. Причины, надеюсь, очевидны: о том, что Угрюм-Бурчеев хотел "унять реку", слыхали не только образованные люди, но даже те, кто книги Салтыкова-Щедрина никогда и в руках не держали.
       Но самое главное не это.
       ГОЛОС ЗА КАДРОМ: - Главное - это то, что мы с вами, господа, сознавая это или нет, жили в эпоху Угрюм-Бурчеева, под его самодержавной властью, о которой и мечтать не могли никакие султаны и короли.
       (НА ЭКРАНЕ в то же время: вышки ГУЛАГа и другие документальные
       кадры ...)
      
       - О будущих революционных потрясениях Щедрин высказался лаконично. Образом КУЧЕРА. Мчит кучер в желанном простому человеку направлении. Хлещет всех оказавшихся на пути хлыстом, дико оря: "УПАДИ!" Мчит в противоположном направлении, врезает кого-никого хлыстом и орет: "УПАДИ!"
       Наш Угрюм-Бурчеев с кавказским акцентом то же пытался остановить реку навозом и рухлядью; в ученой литературе они назывались, как известно,
       "социализмом в одной отдельно взятой стране". Унимая реку, он уложил в мать-сыру землю - пулей, бесхлебьем и непосильным трудом - половину жителей подвластной ему страны.
       Угрюм-Бурчеев - по кличке "деревенский дурачек" или "кукурузник", справедливо уличил предшественника в кровавом злодействе и разрушил ГУЛАГ. Он явно хотел володеть и княжить, как лучше... По его взволнованному приказу, ему тут же доставили "Требование будапештского рабочего Совета". Он скользнул безучастным взглядом по требованиям венгров свободы совести, печати, собраний, откинул их, как несущественные. Блажь! Подсказка Вашингтона! Задержал взгляд на пункте четвертом. Квартиры!
       - Сколько квадратных метров жилья приходится на человека в восставшем Будапеште? - спросил он свою службу? Ему ответили - девять!
       - А в Москве? - Два с половиной! - честно ответила служба.
       Господи, как он испугался! И начал панически-скоростную стройку "хрущеб..."
       А недовольство граждан почему-то не убывало, и тогда он начал расстреливать и своих, и чужих, так же как затем и следующий, "тихий" Угрюм-Бурчеев, закидавший навозом "пражскую весну" и заливший кровью Афганистан..
       Но "деревенский дурак" был амбициознее "тихого" и потому предельно опасным. Расстрел венгерской революции и новочеркасских рабочих он считал недостаточным для высокого предназначения вождя мирового коммунистического движения. - И ... отправил ракеты и торпеды с атомным зарядом на Кубу.
       НА ЭКРАНЕ: Документальные кадры "карибского кризиса". А затем калейдоскоп известных портретов, сливающийся вдруг в портрет неулыбчивого прохвоста ...
       ГОЛОС ЗА КАДРОМ продолжает: - ... Несколько минут оставалось до атомных залпов, которые покончили бы со всеми нами, а заодно и с земной цивилизацией.
       Вот уж кто в России действительно "вечно живой" - УГРЮМ-БУРЧЕЕВ.
       ..Михаил Евграфович Салтыков заплатил восьмилетней ссылкой за свою горячую любовь к людям, царевой опалой за редкую прозорливость гения и честность. Однако на века высказал все, что он думает о своем родном народе, несчастнейшем народе, который веками терпит на плечах тех, о ком он предупредил нас устами своего героя - государственного идиота Угрюм-Бурчеева : "ИДЕТ НЕКТО ЗА МНОЮ, КОТОРЫЙ БУДЕТ УЖАСНЕЕ МЕНЯ..."
      
       ПУБЛИЦИСТИКА:
       ВОЛОГОДСКИЙ КОНВОЙ. полный текст
       12.11.2005 | 02:10
      
    0x01 graphic
       Вологодский конвой. Три писательских этюда.1.Сильно поредевшая российская интеллигенция перестала шептаться на своих кухнях о злодеяниях Сталина, как известно в 1956 году, после откровений Никиты Хрущева. А иные узнали о них впервые. А иные и знать не хотят.Потрясенный Александр Фадеев на пленуме СП, помню, внезапно заговорил, как на исповеди... о ярких вологодских талантах, которых до того как бы не замечали. "Александр Яшин плакал, видя, как цензура искромсала его поэму о деревне... "Я не могу смотреть на то, что делается у нас!"- воскликнул он.- Литература и искусство не могут существовать на неправде, - подытожил Фадеев итог своей и нашей мучительной жизни. И пустил себе пулю в лоб.
    Александр Яшин, оплакав родную Вологду, бросился за нее в бой. Набатный рассказ Яшина "РЫЧАГИ" ( декабрь 1956) стал основой "деревенской прозы".Рассказ прост, как правда. Сидят мужики в правлении колхоза, густо дымят самосадом, а атмосфера ясна, несмотря на дым.- Сказали, планируйте снизу, а потом от плана даже клочков не оставили.- Правду у нас в районе сажают в почетные президиумы, чтоб... помалкивала".О чем сердце болит, о том и разговор... Тут прибыл из райкома уполномоченный, открыл закрытое партийное собрание. И как будто перелетели люди в другой мир, никто больше о правде и не упоминал: - ТАК НАДО!Затихают люди, только что люди были, а уж больше не люди. РЫЧАГИ...
    Естественно, это был последний номер "ЛИТЕРАТУРНОЙ МОСКВЫ". Крамолу партия запретила тут же.. Но, по счастью, не успела еще запретить "НОВЫЙ МИР" Твардовского. И его детище ФЕДОРА АБРАМОВА - острого, как скальпель хирурга, писателя, социолога, заступника народного. Мракобесов сталинского замеса, толпящихся вокруг Шолохова, называли "ростовская рота литературы". О вологодских - с радостным удивлением: "Как на хлеба их недород, так на писателей - урожай".У Яшина лицо мягкое, домашнее. У Федора Абрамова неулыбчивая физиономия человека прямого, неотступного и резкого. Такие и его романыо деревенской беде. "БАРЬЯ И СЕСТРЫ", "ДВЕ ЗИМЫ И ТРИ ЛЕТА" . В деревню Пекашино, что на реке Пинеге, в лесном крестьянском мире, старший брат привез из города подарки - встретили их сдержанно. А вот когда он вытащил из корзины буханку - целую увесистую кирпичину ржаного хлеба - тут все заволновались не на шутку. Давно, сколько лет не бывало в их колхозном доме такого богатства..."Сосед, работавший на сплаве леса, заболел, не дождавшись направления фельдшера, ушел в больничкуСообщили в район. - Понятно, - ответил районный секретарь. - Мы дезертира вылечим - передадим прокурору. А через три дня человек умер. Во время операции. От рака.Голод, да зверскую жестокость, порожденные нищетой и произволом властей, только и видит деревня Пекашино всю жизнь...Ребята- пекашинцы о казенной солдатской пайке мечтают, как о спасении от голодухи...Рассказ "ПЕЛАГЕЯ" вообще сродни открытию.Пелагея, чтоб прокормить семью, устроилась в пекарню. Работа адская. Дома валилась на голый крашеный пол -"охолонить". Нет сил подняться на ноги. А позвали к начальству на день рождения - поплелась. Иначе не выжить...Пелагея пострашнее расчетливых героев Дудинцева, где у Дроздова на семейных торжествах собирается сплошь городская номеклатура. Не подлинные чувства, а тот же самый расчет, бездушие проникли в самые низы, зарабатывающие хлеб адовым трудом. Государственная безнравственность губит всё и вся...
    Следом вышел на литературный большак Василий Белов со своими "плотницкими рассказами". Но далеко не ушел. Лубянские лекторы, ринувшиеся к талантливым деревенщикам, взыскующим правды, убедили его, что во всем виноваты жиды...
    Варлама Шаламова, мученика сталинских лет, никакое государственное вранье обмануть не могло. Я увидел его впервые, когда он стоял на трибуне в СП, не прикасаясь к ней, словно она была в грязи.Необычен и сам облик писателя. Будто только что отрыли человека из вечной мерзлоты Лицо неподвижное , сухое и какое-то замороженное. Необычны и его слова: "Человек хуже зверя, беспощаднее зверя, страшнее зверя".Эренбург, с трудом пробивавший в те дни сквозь цензуру свои "ЛЮДИ, ГОДЫ, ЖИЗНЬ", попытался встать и тихо уйти, но человек, не прикасавшийся к трибуне, вдруг воскликнул властно: "А вы сидите, Илья Григорьевич!", и Эренбург вжался в стул, словно придавленный тяжелым морозным голосом.Шаламов неторопливо повествовал о расправе с писателями его поколения. О самом себе - скупо, но - объемно:- Я родился и провел детство в Вологде. Здесь в течение столетий отслаивалась царская ссылка- протестанты, бунтари, критики разные и... создали здесь особый нравственный климат уровнем выше любого города России... Только Вологда никогда не подымала мятежа против советской власти. Начальник Северного фронта Кедров расстрелял двести заложников, в том числе и нашего учителя химии. Кедров был тот самый Шигалев, предсказанный Достоевским. В оправдание он предъявил письмо Ленина: "Прошу не проявлять слабости".
    К Шаламову слабости не проявили: осудили на каторгу за высказывание: "Бунин - русский классик".В его рассказе "БУКИНИСТ", в грузовике, трясущемся по колымской дороге, перекатываются в кузове, как деревянные поленья, два человека. Ударяются друг о друга. Двух зеков везут на фельдшерские курсы. Шаламова взяли тоже: профессор-зек не поверил, что может быть человек, не знающий формулу воды. Шаламов окрестил соседа Флемингом, так как тот знал, кто такой Флеминг, открывший пеницилин. Флеминг - бывший следователь ЧК-НКВД, вспоминает о процессах тридцатых годов. О подавлении воли знаменитых подсудимых химией. "Тайна процесса была тайной фармакологии.." Спасти прозу Шаламова - значит, спасти бОольщую часть правды; хотя правда его жестока, порой невыносимо жестока.Учительница из Мордовии, в музее Сахарова, рассказывала нам, что когда в 1937 в один день расстреляли всю интеллигенцию города Саранска, крестьянская Мордовия была сразу отброшена в средневековье.В известной степени это стряслось и с Вологдой,нищей, голодной, отчаявшейся. Навечно врубилось в историю России привезенное из Гулага понятие"ВОЛОГОДСКИЙ КОНВОЙ" с его страшноватыми присказками: " ШАГ ВЛЕВО, ШАГ ВПРАВО СЧИТАЕТСЯ ПОБЕГ, КОНВОЙ СТРЕЛЯЕТ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ". И "ВОЛОГОДСКИЙ КОНВОЙ ШУТИТЬ НЕ ЛЮБИТ""ВОЛОГОДСКИЙ КОНВОЙ", прежде всего, расправился со своими писателями - гордостью России тех лет. Фигурально выражаясь, естественно. "Партийная критика", как и ГБ, главный охранитель советского строя, затравили Александра Яшина за "РЫЧАГИ". По сути, убили его. После его ранней смерти застрелился из охотничьего ружья его шестнадцатилетний сын.
    Власть за правду благодарила неизменно. Здоровенный, как горилла, гебист уволок Варлама Шаламова прямо из его комнатушки, обхватив старика, как куль с песком. Шаламов кричал соседям, что это расправа. "Помогите!" Какое...Одному Федору Абрамову удалось избежать зверской физической расправы. Его усмирили иначе, "выдвинули" в руководство. Попробуй-ка теперь он, глава ленинградских писателей пикнуть, без санкции ленинградского горкома партии... Горком этот остался в памяти россиян лишь тем, что у "первого". на свадьбе дочери, подавая к столу приборы музейной ценности из Зимнего дворца, грохнули о пол историческую царскую вазу.
    "ВОЛОГОДСКИЙ КОНВОЙ" сопровождал меня всю жизнь. Мое изгнание из страны началось с раздраженного возгласа генерал-лейтенанта ГБ с царской фамилией Романов, начальника Главлита при Совете министров СССР. Ранее Романов, министр кино, а в войну начальник СМЕРША, расстрелявшего за годы войны МИЛЛИОН собственных своих солдат и офицеров, изуродовал мой готовый фильм "МЕСТА ТУТ ТИХИЕ" с главным героем -штрафником"." ШТРАФНИКА СНЯТЬ! У НАС ШТРАФНИКОВ НЕ БЫЛО". . Теперь царская фамилия не вынесла моего "откровения" по поводу свободы творчества в Союзе писателей СССР. "В ГЛАВЛИТЕ "ИЕЗУИТСКИЙ СТИЛЬ?". Да никогда!!"Позиция Свирского совпадает... с клеветническими измышлениями письма Солженицына 1
    V съезду Союза советских писателей". Клеветники!Спасибо историкам, раскопавшим в залежах ЦК КПСС эти засекреченные расправы властителей СССР с культурой и искусством.
    2. Восхождение жандармерии на "престол" началось с того, что в Москве и других городах "врагами" были взорваны жилые дома. Жажда справедливого возмездия "врагам" подняла "рейтинг" неведомого доселе маленького человека с рыбьими глазами до неба.А потом начались будни, "проколы" ГБ в Рязани, вызвавшие всеобщиесомнения. "Кто взорвал дома? Кто убил ни в чем неповинных граждан?" Загуляло по стране словотворчество мальчишек из ленинградских дворов: "МОЧИТЬ В СОРТИРЕ", вызвавшие восторги казенной печати, ироническое удивление, сарказм интеллигенции..Вскочили, как волдыри на телесах страны, процессы над журналистами Григорием Пасько и Никитиным, раздражавших власть сообщениями о радиоактивном заражении морей. Фальшивые процессы, по счастью, завершились крахом...."БЫВШИХ ЧЕКИСТОВ НЕ БЫВАЕТ" - утешили безнаказанных региональных громил, которые и без того не очень тревожились: лучше знали, кто за ними стоит и чего от них ждут.Начался отстрел потенциальных кандидатов в Президенты. Их либо убивают, как замечательного человека Галину Старовойтову, либо сажают на нары, как Михаила Ходорковского и Платона Лебедева... Процесс "очищения" идет все последние годы. Разгон независимой прессы сопровождался откровенным грабежом: доставили в Бутырки Гусинского. Продержали за решеткой три дня, пока он не передал Газпрому все свои "активы".Отдали приказ уничтожить Березовского, но произошел немыслимый "прокол". Оказывается, не у всех "гебистов" сохранился заряд 37, когда закопали в безымянных могилах миллионы невинных. Кто не помнит сенсационную телепередачу чекистов, объявивших всему миру, что, вопреки приказу, убивать Березовского не станут.Тем не менее, террор против инакомыслов- "критиканов" из года на год нарастал.Убит молодой журналист Холодов, собравшийся рассказать о генералах- ворах в войсках, расположенных в Германии.Убит гендиректор канала ОРТ Владислав Листьев.Застрелен у порога своего дома депутат ДУМЫ Ющенков, не скрывавший своего отношения к чекистской власти. "Впервые в мировой истории, как-то сказал он, - власть в стране оказалась в лапах карательных органов". Скончался вдруг Юрий Щекочихин, так же член Российской Думы, зам главного редактора "НОВОЙ", автор документальной книги о доносчиках "РАБЫ ГБ. РЕЛИГИЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВА". "ХХ век поставил иуд на конвейер".У друзей Щекочихина нет сомнения, что тот был отравлен. Крепкий человек, он вдруг упал в обморок, в больнице его лицо вдруг изрезали морщины и складки, как лицо Президента Украины Ющенко
    Одновременно стала очевидна профессиональная беспомощность тех, кто "бывшими не бывают". У всех на памяти "НОРД-ОСТ, когда в зрительный зал был запущен газ, убивший 130 зрителей театра "НА ДУБРОВКЕ" Совершенно безвредный газ, как уверил мир на голубом рыбьем глазу Президент. БЕСЛАН, ставший эпохой и символом российского "Наполеона": "СПАСАТЕЛИ" из танка и огнеметов били по школе, праздновавшей начало учебного года. Убили сотни детей, что установлено нашим Судом ( цитирую по стенограмме) "Алик Цаголов, учитель физкультуры, побывавший в заложниках." Когда я услышал, что они требуют вывода войск из Чечни, я понял, что дела плохи... Раздался первый взрыв. В крыше образовалась дырка размером метр на метр, и с той стороны начался пожар. Я почувствовал, что мне сильно обожгло грудь... второй взрыв, и я потерял сознание.Анжела Какаева, находившаяся в заложниках вместе со своей грудной дочерью:- Я запомнила одного боевика в черной одежде, наподобие халата, с длинными волосами и бородой. Я его видела на первом этаже школы. Потом он ушел, и о нем никто не говорит.- Я сам видел с расстояния ста метров, как стрелял по школе танк, это было сразу после начала штурма, - сказал Виктор Аликов, у которого в школе погибла дочь-учительница.- На таком расстоянии от вас... - начал было опровергать свидетеля зампрокурора республики В. Черкесов, но Аликов не дал ему закончить.- Я сам танкист, я знаю, что такое танк! - оборвал Алик чиновника. И, завершив выступление, произнес в зал: - Мне кажется, нам врут!
    Юстиция умерла. Стала карманной, "басманной". Поражает и своей "избирательностью", и жестокостью, глухоте к защите ..Подобные новости нарастают, как обвал в горах. Касьянов уже давно не самая последняя. Бывший глава правительства- это же почти реальный претендент на Престол. Для неуверенного в себе Президента Касьянов страшнее любого толстосума.
    "Избирательность" правосудия, открытое пиратское ограбление ЮКОСА, да не тот ли это "ВОЛОГОДСКИЙ КОНВОЙ ?!" Парламентские комиссии какой год ИМИТИРУЮТ расследования ПО БЕСЛАНУ Разгон стихийных митингов стал бытом...Даже "чистый голос народа", долгожданные "присяжные" дважды оправдывают казенных убийц - убийц невинных чеченцев.
       Страх вернулся на русскую землю. Страх - главный административный ресурс подполковника ГБ Путина, и он его - и до 2008 года еще не раз "пустит в дело".3.
    Своеобразие времени и в том, что трясет не столько народ, сколько САМ КОНВОЙ. Идеолог конвоя помощник Президента Владислав Юрьевич Сурков, человек, по общему мнению, сильный, блестящий, умный, играющий словами, - то угрозы инакомыслящим потоком, то вдруг либеральные пассы. Извертевшийся в попытках оправдания любой политики государства,. И потому особенно опасный. Ныне он поставил над нашей УПРАВЛЯЕМОЙ демократией дымовую завесу погуще . Окрестил Россию под властью В.В. Путина СУВЕРЕННОЙ ДЕМОКРАТИЕЙ....А простые люди жаждут, ищут демократии без прилагательных, убивающих ее. У Суркова о том и мысли нет. Он ищет врага. На этом вознеслась и держится вся путинская пирамида - на враге. Указывает не только внутреннего - это само собой. Но и внешнего. Ныне и Финляндия Суркову подозрительна, и Эстония с их обсуждениями судьбы финно-угорских народов. "Оказывается, мы их угнетаем..." - саркастически возгласил правдолюбец. -Лучше явные враги, чем бессмысленные друзья.
       Редактор мрачно- воинственной газеты с юдофобским душком "Завтра" Александр Проханов, откровенный сталинист и юдофоб, не одобряет государственника Суркова. " Мысли свои, талантливый, прячет в закрытых докладах. Одно для Кремля, другое для народа... Народ устал от вороватых политиков... Порой Сурков уж не говорит, а вопит, как заяц в подранках... Слаб он и опасен... А народу нужно вот что - и "откровенный" показал нам свой большой кулак...
       По Суркову, народ - это "140 миллионов бедных родственников".Ну, чем недовольны? Суды у нас басманные?! Да, но при чем тут Владимир Владимирович Путин?!: "Суды зависимы по природе своей". - Господи! - Мелькнуло у меня в тот момент: - Он что, под Хлестакова работает? Хлестаковское вранье! Хлестаковское многословие! Кажется, вот- вот вырвется у героя классический текст: "У меня легкость в мыслях необыкновенная... Я всякий день на балах!"Про балы России нам всё и хорошо известно. Созданы штурмовики под именем "НАШИ" Со спортивными битами напали на митинг левых партий, не ведая, чем кончают штурмовики, уверовавшие, что они - дети и любимцы власти! Будущие хозяева России!
    Много безответственной хлестаковщины в последних исповедях Владислава Юрьевича Суркова. Отсутствуют лишь два жизненно необходимых слова: ЧЕСТЬ и УБЕЖДЕНИЯ..
       Мудрый Юрий ЛЮБИМОВ, всемирно известный режиссер, сказал, после своего спектакля " Процесс Кафки": ОПАСНОСТЬ ТОРЖЕСТВУЮЩИХ СПЕЦСЛУЖБ НЕ МЕНЬШЕ, ЧЕМ ОПАСНОСТЬ МЕЖДУНАРОДНОГО ТЕРРОРИЗМА. ПОД ЛЮБЫМИ ЗНАМЕНАМИ
    Россию заморозили, на ключевых постах одни верные до гроба чекисты, только вот счастья нет. Немудрено, что Владимир Владимирович ждет-не дождется конца своего Президентского срока. За плечами "КУРСК" "Она утонула". Безвредный" газ НОРД-ОСТА, БЕСЛАН, потрясший весь мир. Чиновники, опасающтея. Что "сменщик" Путина выметет их, как поганой метлой, извопились о "третьем сроке Путнана. Им не нужны ни Путин, ни Распутин, им нужна "НЕСМЕНЯЕМОСТЬ" пригревшихсЯ холуев.
       Однако Матерей Беслана не остановишь! Дойдут и до Международного суда!
       Сегодня ВОЛОГОДСКИЙ КОНВОЙ особенно плотно окружил нас с вами даже там, где, кажется, его и след исчез, в свободном интернете . Лубянские "анонимы" на ЗРЯплате грубо перебивают читателей, отвратительно, как пьяные на улице, матерятся, торопливо уводят в сторону любой нежелательный для власти диспут. Но что бы ни врал, как бы не хамил читателю лубянский "аноним", он за свои слова никогда не отвечает. Это продумано задолго до наших дней
       К примеру, в Степана Бендеру, в свое время, выстрелили из КРАСИВОЙ ЗАЖИГАЛКИ, ВЫБРАСЫВАЮЩЕЙ СИНИЛЬНУЮ КИСЛОТУ. Выстрел- и "сердце у жертвы останавливается. Отжил человек. НИКТО НЕ ВИНОВАТ..."Андроповский прибор уничтожения идеально выразил собой главный принцип ВЧК, НКВД, КГБ-ФСБ: они избрали, на все годы, своим примером старый уголовный мир. У БАНДИТОВ - до суда над ними - ИМЕН НЕ БЫЛО, ТОЛЬКО КЛИКУХИ.
       И ГБ, по примеру уголовников, установило единую кликуху для исполнителей издевательств над людьми и убийств невинных - "АНОНИМ". Страну пытали, убивали голодом и холодом не имена, а АНОНИМЫ. О какой люстрации тут можно говорить НИКТО НЕ ВИНОВАТ.
    Любое общественно - политическое или государственное движение формулирует свою идейную суть в броских лозунгах. Марксисты на своих знаменах начертали " ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!". ЧК-НКВД - ГБ-ФСБ свою суть на знаменах, естественно, не формулируют. Секретность! По совести, надо было бы развернуть красный транспарант на стенах ЛУБЯНКИ, да хорошо бы и знамя с тем же текстом поднять над Лубянской площадью с лозунгом, узаконенном в истории карательных органов СССР, а ныне России: " Я НЕ Я И ЛОШАДЬ НЕ МОЯ!"
    И эта лошадь, господа хорошие, тоже "не моя"?Немолодая женщина со списком в руках выкрикивала фамилии: "Скворцов! Клавин!.. Мои орлы, вы где?!". Орлы стояли у пивного киоска и говорили о футболе. Многие приехали в Москву только что. А вечером -- обратно домой. Звучали и названия городов: Сергиев Посад, Лобня, Тверь.-- Русские! -- внезапно раздался голос. -- Русские! Где ваша организованность? Всем в колонны! Сомкнули ряды!..В полдень правые радикалы двинулись. В первом ряду шел Егор Холмогоров, председатель Русского общественного движения. В руках он держал икону Казанской Божьей Матери. Это, пожалуй, единственное, что осталось от обещанного семейного праздника. Далее следовали лица, похожие на уголовные. Под выкрики "Слава России! Слава!" на виду у всех два парня стали мочиться на Чистопрудный бульвар. Фотографы кинулись снимать. Захихикали девушки. Одни демонстранты действия товарищей поддержали: "Вот так мы будем ... на мигрантов!".Другие сорвали плакат "ФАШИЗМ НЕ ПРОЙДЕТ"! и волочили его по земле, стараясь испачкать его своими ботинками.Вместе с молодыми радикалами в шествии участвовали и зрелые патриоты:-- На войне мы боролись не с нацистами, мы боролись за Россию, -- говорила старушенция -- Правильно говоришь, мать... А ну-ка, ребята, -- девушка переключается на мегафон, -- БЕЙ ЖИДОВ, СПАСАЙ РОССИЮ!..
    Так что же, в конце - концов, господа или товарищи читатели! Народ мы или не народ?! Хоть и с вековой "отсталостью политической культуры", как убеждает нас Сурков. Что стряслось с сегодняшней Россией, где всё происходит втайне от нас, за нашей спиной? Не лишилась ли она разума?.Кто же эти люди, поднявшие до небес позорный рейтинг жандармерии, истребившей в тридцатые годы 50 миллионов ни в чем неповинных граждан страны? Преступники? Злоумышленники?. Да нет! Они вовсе не участники сегодняшних фашистских шествий. Они наши добрые соседи и знакомые, частенько полунищие работяги, измученные задержками зарплаты и милицейским произволом Люди с типовой отговоркой "Нам або гроши, да харч хороший". Для них все едино. Где-то там наверху. в самом деле, хоть Путин, хоть Распутин. Точно не было для избирателей, голосующих за кого угодно, семидесяти лет советской власти, которая оставила точнейшее, на все века, свидетельство:
       НАРОДА, КОТОРОГО ДЕРЖАТ ЗА ГОРЛО, НЕ ПРИВЕДУТ К СЫТОЙ ЖИЗНИ НИКОГДА. Обворованный, думающий лишь о "харче" "электорат" и есть нынешний ВОЛОГОДСКИЙ КОНВОЙ. Наши каменные в своей политической невменяемости Атланты - только они и держат высоко рейтинг любой власти.Не так давно они одобрили устами Путина даже гориллу Ислама Каримова, расстрелявшего свой собственный народ. Убийцу проклял весь цивилизованный мир. Духовно поддержали лишь китайцы и...Путин.
       Только ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ обманутого, "затурканного" народа - залог будущей свободы России. Партийная ли, чекистская ли диктатура, как свидетельствует история, в трудные для страны, поворотные минуты всегда апеллировала, как и сегодня, не к стране, а к ВОЛОГОДСКОМУ КОНВОЮ, который шутить не любит. " ШАГ ВЛЕВО, ШАГ ВПРАВО... КОНВОЙ СТРЕЛЯЕТ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ".
      
      
    0x01 graphic

    0x01 graphic

      
       ДИССИДЕНТ КОПЕРНИК.
       На самом деле фамилия вечного доцента кафедры русской литературы МГУ была Коперин. Но все звали его КОПЕРНИКОМ. И, как мы увидим, не без основания... Был он стар, тощ, острослов, за словом в карман не лез, как говорят на Руси. Видимо, потому в професcорах МГУ его не утверждали, как ни старался академик Гудзий его учитель.
       Я любил древнерусскую литературу, написал курсовую работу о "ПОВЕСТИ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ, ОТКУДА ПОШЛА РУССКАЯ ЗЕМЛЯ" Гудзий, видимо, сказал Копернику о студенте, который знает "Повесть временных лет" наизусть", что было некоторым преувеличением, и на классном занятии, которые Коперник вел, он поднял меня на ноги, и спросил, правда ли?. ". Попробуйте хотя бы в отрывках."
       Я оглядел класс, полный прекрасного пола. Мужчины, прошедшие войну, древнюю литературу Руси не жаловали, дело давнее и не денежное, и запел вдохновенно:
       " Повести временных лет составлен в Киевско-Печерском монастыре Нестором-летописцем в 1112 году..
       Он ободрял меня улыбкой минут десять - пятнадцать. А потом перебил жестко, без улыбки, что, мол, мы с вами подходим, Григорий, до страшных дней Руси, страх этот в самом конце повести, перейдите туда и больше не торопитесь. ".Некуда торопиться..."
       И я сбавил темп
       "Делили князья русскую землю. Всеволод раздал города. Давыду - Владимир, Васильку -Теребовль. И на том целовали крест. "Если отныне кто на кого пойдет, против того мы будем все и крест честной... Рады все люди, но только дьявол огорчен их согласием. И влез сатана в сердце некоторым мужам, и стали они говорить Давыду Игоревичу, что Владимир соединился с Васильком. И на тебя!... .Займет города твои - Туров и Пинск, и все прочие
       И в ту же ночь "Заперли Василька и оковали его двойными оковами. Привезли его в Белгород окованного, и Берендей, овчар Святополков, поднял нож и ударил его в глаз и в другой. Ослепил его. Сняли с него окровавленную рубашку...
       Владимир же, услышав, что схвачен был Василько и ослеплен, ужаснулся, и сказал: "Не бывало еще такого на русской земле, ни при дедах наших. Ни при отцах наших.."
       . Владимир с войнами стоял тогда в лесу, послал мужей своих к Святополку, сказать: " Зачем ты зло учинил на русской земле и бросил в нас нож. Зачем ослепил брата своего?!
       И сказали мужи Владимировы, и Давыдовы и Олеговичи: " Не в Давыдовом городе Василек схвачен и ослеплен, но в твоем городе взят и ослеплен".
       На следующее утро собрались дружины перейти через Днепр на Святополка. И не дали ему бежать, но послали вдову Всеволода и митрополита Николу к Владимиру, говоря: "Молим, княже, тебя и братьев твоих...Ибо если начнете войну между собой, поганые станут радоваться и возьмут землю нашу.
       Услышав это, Владимир расплакался и сказал: " Поистину, отцы наши , и деды наши соблюдали землю Русскую, а мы хотим ее погубить...."
       Я взглянул на класс, затем на Коперника
       . Девочки перемигивались.улыбались и почему=то водили ножками, будто мы рассказывали им о бальных танцах.
       По неправдоподобно запалым, сероватым щекам.Коперника текли слезы.
      
       В отличие от академика Гудзия, доверительными беседами Коперник студентов не удостаивал. По душам мне удалось поговорить с вечными доцентом лишь однажды, у дома умирающего академика. Когда мы вышли от него, понимая, что видели Гудзия, нашего учителя, нашей любви, в последний раз.
       Лил холодный дождь. Мы укрылись в каком-то кафе. Я попросил водки, вспомнил шутливый студенческий стишок:
       "Коперник целый век трудился,
       Чтоб доказать земли вращенье...
       Чудак, зачем он не напился,
       Тогда бы не было сомненья".
       И сказал доценту доверительно совершенно мне не свойственное:
       - По грамм сто, что ли?
       = Здесь не ресторация, а шведское кафе!- строго поставил студента на место доцент Коперник.
       Официант, крутившийся возле нас, подмигнул мне и принес каждому по сто грамм
       Выпили машинально, не сговариваясь.
       Допили водку, вспомнили тот давний день, когда Коперник попросил меня прочесть наизусть, хотя бы в отрывках "Повесть временных лет".
       - Пойми, Григорий, - воскликнул он, когда официант отошел.- "Повесть временных лет" - это первый век. Ослепили по навету одного-единственного человека, Василька.
       Скоро двадцать первый век, век радио и телевидения, людоедской газеты "Правда". Убили по ложным доносам миллионы и миллионы. После сограждане убитых, и тоже миллионы, радостно аплодируют своим президентам и министрам -убийцам, сажают их на свои плечи, и славят. Славят!
       На Руси одураченные толпы аж давят от восторга друг друга. Их ослепили
       безо всякого ножа. НЕ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА ослепили, ГРИГОРИЙ, а МИЛЛИОНЫ И МИЛЛИОНЫ! Это называется сейчас прогресс... И с горечью: несчастная родина!
       Я заметил за соседним столиком улыбались. Огляделся настороженно-внимательно и только сейчас расслышал шорохи магнитофона, а затем могучий хрипатый бас Владимира Высоцкого, донесший до нас самую любимую мою песню, тогда еще новую:
       " Я из повиновения вышел
       За флажки, жажда жизни сильней...
       Рвусь из сил, и из всех сухожилий,
       Но сегодня не так, как вчера,
       Обложили меня, обложили,
       Но остались ни с чем егеря..."
      
       Я оживился, как и соседи.
       Коперник не разомкнул губ в улыбке. Нет, не улыбнулся старый диссидент Коперник. Но вздохнул облегченно.
      
      
       АЗИАТСКАЯ РОЖА РОССИИ"
       Главному редактору МН. От многолетнего читателя МН Григорий Свирского, члена Союза писателей Москвы. Позавчера держал речь в Государственной Думе господин Бабурин, впечатляюще вальяжный оратор-борец за справедливость. Бабурин весь светился от государственных мыслей. О чем были мысли, которые известный политик торопился донести до сограждан.
       " Вчера ворвался а Синагогу парень, - читаю в прессе, - который порезал девять евреев, молившихся Богу. "Почему снова только о евреях! И шофера русского пырнул ножом, и татарина, которые пытались преградить ему путь." И никто в Думе не возразил последовательному русскому "интернационалисту" Бабурину, как возразил бы герой войны Виктор Некрасов, автор книги "В окопах Сталинграда", Он бросил в лицо киевским помпадурам, которые ни за что не хотели ставить памятник евреям, уничтоженным в Бабьем Яру. - - Здесь стреляли не только евреев, но и партизан, пустивших поезд под откос, - твердили помпадуры..
       Поднялся во весь рост русский писатель и русский человек Виктор Некрасов, ярый ненавистник великорусского шовинизма, разбуженного Сталиным - Партизан стреляли за их дела, а ЕВРЕЕВ УНИЧТОЖАЛИ ТОЛЬКО ЗА ТО, ЧТО ОНИ - ЕВРЕИ. Виктор Некрасов всколыхнул своим публичным протестом всю Россию и сорвал попытку киевских помпадуров-юдофобов превратить Бабий ЯР в Парк культуры и отдыха.
      

    БЕРЛИНСКАЯ СТЕНА... В КАНАДЕ

    ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ КАНАДЫ ГОСПОДИНУ КРЕТЬЕНУ
    (из открытого письма Григория Свирского)

    Берлинская стена, где отстреливали беженцев в свободный мир, не разрушена. Совместными и дружными усилиями Иммиграционного Управления Канады и израильского правительства, почти единогласно принявшего в 1989 году преступное решение о насильственной транспортировке евреев из СССР в Израиль, знаменитая Берлинская стена полностью, до последнего блока, перенесена в Канаду: начиная с 1994 года в Торонто не было принято ни одного беженца -- российского еврея с израильским паспортом; после трех--пяти лет "процесса" беженца из Израиля выбрасывают из Канады -- никакие доказательства в расчет не принимаются. Я сам был официальным свидетелем на двух судебных заседаниях и видел, что иммиграционные суды ведут себя так же, как вели себя советские суды, которые имели приговор заранее и потому не внимали никаким объяснениям.
    Новоявленным "способом отлова", под охраной автоматчиков, было доставлено в Израиль более полумиллиона евреев из бывшего СССР. Согласно опросам израильской прессы в 1995-1997 годах, от трети до половины репатриантов не хотели бы там жить, а десятки тысяч семей, не имеющих ни работы, ни жилья, открыто говорят, что загнаны в капкан.
    Чиновник на языке иврит -- пакид. Русские евреи не без основания назвали государство Израиль ПакиДстаном. Сказочная безответственность и многолетнее издевательство ПакиДстана над русским еврейством, прибывшим в страну за последние пять лет, привели к тому, что за последние годы пятьсот новоприбывших (как правило, это главы семей, не нашедшие здесь ни работы, ни жиль
    я) покончили жизнь самоубийством, а слез пролито несчетно.
    Разве это не Орвелл, господин Премьер-министр? Свобода -- это насилие.
    Нарушение основных прав человека начиналось буквально с первого шага приезжих в аэропорту имени Бен Гуриона. Взволнованных новичков вели толпой в одну из комнат -- подписывать документы. Все бумаги на иврите, который никто из новичков не знал. Когда один из моих знакомых, удивленный такой канцелярской забавой, поинтересовался шутливо, не смертный ли приговор самому себе подписывает, чиновник рявкнул: "Багаж! Иди-иди!" Вскоре выяснилось, что в этом торопливом проходе мимо столов уставшие от дальнего перелета люди ставят свою подпись и под просьбой предоставить им израильское гражданство.
    Обман, к сожалению, первым днем не завершался... В Министерстве внутренних дел перед тем, как выдать паспорт, новоприбывшего выспрашивают о национальности. Скорее, не выспрашивают, а расследуют с профессиональным тщанием. С подобным тщанием и недоверчивостью устанавливалась национальность разве в нацистской Германии, и тому, в ком заподозрили нееврея или еврея лишь по отцу, здесь в графе национальность оставляют пропуск или пишут "национальность не определена", "русский", а иногда -- "нееврей".
    Это "нееврей" заносится во внутренний паспорт (теудат-зеут), который требуют предъявить при любом контакте с властями, работодателем или домовладельцем...
    Многие выходят из израильского МВД в шоке: в России они страдали как евреи, а теперь, оказывается, они и не евреи вовсе. И дети их, в еврейском государстве, евреями считаться не будут. Им, евреям лишь по отцу, нельзя по государственным законам жениться на чистокровной или выйти замуж, а их престарелых родителей даже не похоронят вместе на еврейском кладбище...
    Таких "смешанных семей" в последней волне эмиграции, по одним данным, одна треть. По другим, одна пятая. То есть 100--150 тысяч.
    Все животные равны, но некоторые равнее... Господин Премьер-Министр, Орвелл это или не Орвелл?
    Многие годы национальность проставляли в паспортах лишь три страны: СССР, ЮАР и ИЗРАИЛЬ. Ныне упорствует лишь Израиль, который демократическими веяниями не смутишь. Здесь река течет вспять. Только что Министерства внутренних и иностранных дел помогли израильскому раввинату подготовить данные на все полмиллиона новичков, прибывших из России. Раввины пополнили и сверили свои "черные списки", перечисляющие всех, кто -- с позиций расовой чистоты -- не имеет права жениться или выходить замуж, и уже случалось не раз, когда на свадьбу собрались, гости поздравляют невесту и жениха, и вдруг звонит раввин, с которым договорились заранее и сообщает, что свадьба незаконна и он не приедет.
    Неожиданная для конца
    XX века ситуация, в которую попадают в Израиле "смешанные семьи", настолько унизительна, невыносима, что им помогают бежать из страны даже раввины, правда, реформистские.
    Не желают этого видеть принципиально лишь партийные вожди страны.
    Заместитель Премьер-министра Израиля от рабочей партии, испуганный массовым "отсевом", прокричал, что не может быть беженцев из "свободной страны", и потащилась Канада за израильской "хуцпой" (на иврите -- оголтелая наглость), как слон за веревочкой.
    Канадские власти, увы, приняли скандальное самоуправство израильских властей за законное правительственное решение, отвечающее международной Декларации о правах человека, и это криминальное решение накрыло свободный мир, как волна, привело, без преувеличения, к геноциду российского еврейства, насильно загнанного в Израиль и пытающегося вырваться оттуда. Диву даешься, как охотно и бездумно поверили здесь самоуправным и безответственным чиновникам, которые на глазах всего мира обманывают не только своих несчастных иммигрантов, но, как показали недавние события, даже западные правительства...
    Невольно возникает мысль о том, что продолжается трагедия послевоенных лет, когда Канада без труда принимала военных преступников, но никогда беженцев-евреев.
    Только тем беженцам (в том числе и из Израиля), которым удалось как-то продержаться в стране больше трех лет после отказа, было разрешено "попытать счастья" по так называемой трехлетней программе, отмененной в августе 1997 года. Сегодня, в связи с поголовным вручением депортационных ордеров, шансы остаться в Канаде по какой-либо подобной программе-спасительнице сведены к нулю, и отчаявшиеся люди переходят на нелегальное положение. Любопытен список профессий, в стране, спокойной и сытой, крайне нежелательный. Пункт первый. Категорически не нужны: 1. Портные индивидуального пошива. 2. Писатели... Нежелательны, как видим, профессии и по мотивам сугубо коммерческим и... по идеологическим. Каждому, у кого есть разум и сердце, понятно, что я говорю сейчас не только о мытарствах иммигрантов, но и о реальной угрозе канадской демократии со стороны государственного произвола: ныне в Канаде зарвавшемуся чиновнику, боящемуся даже тени критики, разрешено расправляться как бы по закону с иммигрантами, а завтра он, поднаторелый в бесконечном произволе, выполнит и любой приказ о расправе с инакомыслием, раздражающим власти многопартийной страны, вовсе не уверенной в своем праве безнаказанно властвовать.
    Господа, Берлинская стена не разрушена. Она здесь, в Канаде.
    Toronto, Canada. 1997.

       P.S. Нынешняя бюрократия Израиля, бюрократия ХХ1 века, "послевоенная", столь же непрофессиональна, своевольна и беспредельно нагла, как и бюрократия десятилетней давности. Потому "открытое письмо", увы, не стареет.
      
      
      
      
      
      
      
       36
      
      
      
      

  • Оставить комментарий
  • © Copyright Свирский Григорий Цезаревич (G_svirsky@Hotmail.com)
  • Обновлено: 17/02/2009. 109k. Статистика.
  • Повесть: Проза
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.