Lib.ru/Современная литература: Сычёв Сергей Федзерович. Плаха с топорами

С. Сычёв

Плаха

топорами

Сюжет пьесы основан на событиях давно

минувших дней, но память о которых

будет жить вечно. В 1942г, в боях на

Вяземском направлении была окружена и

окончательно разгромлена героическая 33

армия генерала М.Ефремова. Сам коман-

дарм был тяжело ранен и застрелился.

С воинскими почестями он был захоронен

немцами в селе Слободка. Бойцам и

командирам этой армии - посвящается.

Действующие лица

Григорий - командир Красной Армии

Егор - полицай

Мария - диверсантка-разведчица

Глафира - крестьянка

Михаил - полицай

Действие первое

1942г. Под Вязьмой, где-то в районе Медыни. Лес и талый снег. Вой снарядов,

и пули свистят. И двое бегут, и пали без сил. Один из них в форме советской,

другой одет странно, а как - не поймёшь.

ГРИША - (Он в форме лейтенанта.) Я больше не могу!

ЕГОР - Живой?

ГРИША - А что ты гонишься за мной?

ЕГОР - А кто сказал, что я гонюсь? Мне нравится бежать. Бегу себе и всё.

ГРИША - Куда бежишь?

ЕГОР - Да за тобой. Стреляют, слышишь. А ты куда?

ГРИША - (Махнул рукой.) Туда.

ЕГОР - А что там?

ГРИША - А я знаю?

ЕГОР - А что тогда бежишь? Я думал, что ты знаешь.

ГРИША - Я от тебя бегу.

ЕГОР - А разве мы знакомы? Ты, вроде, мне не должен.

ГРИША - Молись, что не попался раньше.

ЕГОР - А что бы тогда было?

ГРИША - Мамка плакала твоя. Ты сволочь, думал, в плен возьмёшь меня? Так я тебя зубами

загрызу.

ЕГОР - Зубы обломаешь.

ГРИША - Стреляй, я в плен не сдамся.

ЕГОР - А я тебя и не возьму. На кой ты леший сдался мне?

ГРИША - Так я пошёл тогда?

ЕГОР - Лежи! Дай отдохнуть немного.

ГРИША - Отдыхай, а я то здесь при чём?

ЕГОР - Ты помоложе будешь, а я устал тащиться за тобой.

ГРИША - А я тебя не звал с собою. Тебе - туда, а мне - сюда. Пока!

ЕГОР - Лежать!

ГРИША - Вот сука! Чё те надо?

ЕГОР - Отдохнуть.

ГРИША - Мне что, подвинуться, ты рядом ляжешь? Патронов нет, я бы на покой тебя устроил.

ЕГОР - Суровая сопля, из носа брызнет, не поймаешь.

ГРИША - А ты иди сюда, иди. Боишься?

ЕГОР - Ну. Подошёл, а дальше что?

ГРИША - Нет, ты автомат-то брось. Я ведь безоружный.

ЕГОР - А почему ты безоружный? А где оружие твоё?

ГРИША - Зачем мне лишняя обуза?

ЕГОР - Так ты же ведь боец!

ГРИША - Был боец, да вышел. Патронов нет, чего его таскать? Вот пистолет, и тот пустой.

Я даже застрелиться не могу.

ЕГОР - А смог бы?

ГРИША - Не пробовал ещё. Дай автомат, увидишь.

ЕГОР - (Кинул автомат.) Бери. Трупом больше, трупом меньше - считать никто не будет.

ГРИША - Что? Можно взять?

ЕГОР - Просил ведь, как можно отказать? Учти, закапывать не буду.

ГРИША - (Осторожно взял и отошёл.) Именем и по поручению партии, как предателя и

изменника Родины, я приговариваю тебя к смертной казни через расстрел.

ЕГОР - Ты, что ли партия?

ГРИША - В моём лице.

ЕГОР - Да на тебе лица-то нет. Так, грязь и месиво одно, снегом хоть умойся.

ГРИША - Последнее слово даю. Есть что сказать?

ЕГОР - Не люблю я тебя.

ГРИША - А я не женщина, меня любить.

ЕГОР - Я не про то. В твоём лице, за что тебя любить?

ГРИША - Не за что, но трибунал суров. Меч революции карает беспощадно.

ЕГОР - Вообще-то, я про партию, в твоём лице. А с карой мы знакомы.

ГРИША - Всё! (Передёрнул затвор.) Мне нужно идти. А что, он не стреляет?

ЕГОР - Патронов, значит, нет.

ГРИША - А на кой ты хрен его даёшь мне?

ЕГОР - Думал, есть.

ГРИША - Так ты не знал, когда давал?

ЕГОР - Откуда? Я из него даже не стрелял. Схватил и дёру.

ГРИША - Так я убить тебя ведь мог?

ЕГОР - Ну, не убил же, слава богу!

ГРИША - Придурок! Смерти что ли ищешь? Так вон, иди. Зачем было бежать?

ЕГОР - Не готов я к ней ещё. А ты не кипятись, что дальше делать будем?

ГРИША - Про тебя не знаю, а мне - к своим пора.

ЕГОР - Тогда иди за мной.

ГРИША - Мужик, ты что, не понял? Я не к твоим, к своим собрался. Я не для этого тут выжил.

Мне ещё таких как ты перестрелять с десяток надо.

ЕГОР - Я думал, ты умней. Ну, подыхай. Счастливо.

ГРИША - Фюреру "привет" передавай. Скажи, я скоро буду.

ЕГОР - При случае скажу.

ГРИША - Постой, ты местный что ли?

ЕГОР - Ну, предположим, местный.

ГРИША - Как к фронту выйти, знаешь?

ЕГОР - А где он, фронт?

ГРИША - На востоке.

ЕГОР - Да? И как же это я не догадался.

ГРИША - Где бой идёт, там фронт!

ЕГОР - Ну, значит, мы уже пришли. Мы только что оттуда убежали.

ГРИША - Да это мы из окружения выходили. А где щас линия проходит, я не могу сказать.

ЕГОР - Вот то-то и оно. Я тоже хочу знать. Держись меня, авось найдём дорогу.

ГРИША - А ты сдаваться, что ли?

ЕГОР - Можно, так сказать.

ГРИША - Тогда пойдём. Хотя, я пленных не беру, мороки много с ними. Ты, может, как

язык сгодишься?

ЕГОР - Не знаю. Вряд ли.

ГРИША - Ну, на допросе можешь что-нибудь сказать?

ЕГОР - Это как спросить.

ГРИША - Там спросят хорошо, за это не волнуйся. Уговорил, возьму тебя я в плен.

ЕГОР - Бери, не жалко.

ГРИША - Чего стоишь? Пошли.

ЕГОР - Ну, раз я пленный, так веди.

ГРИША - Так ты скажи, куда, я поведу.

ЕГОР - Наугад брести нет смысла. Здесь деревенька недалёко есть...

ГРИША - И немцы там?

ЕГОР - Не знаю.

ГРИША - Учти, я, если что, зубами загрызу.

ЕГОР - Вот. И поесть бы надо.

ГРИША - Фу! Чёрт! Я не заметил сразу. Ногу зацепило.

ЕГОР - И что прикажешь делать?

ГРИША - Перевязать бы надо, только чем?

ЕГОР - Не знаю, с кем мороки больше, с тобой или со мной. Последнюю рубаху рву.

ГРИША - Сочтёмся. Сходи в деревню, может, там свои.

ЕГОР - (Перевязывает.) Свои - твои или мои?

ГРИША - Свои - они и есть свои! Наши, значит!

ЕГОР - Если ваши, сам иди.

ГРИША - Я не могу, не видишь?

ЕГОР - И мне резона нет. Застрелят сразу. С тобой бы, может, пожалели, хотя, и это вряд

ли. И милости не жду. Там без разбора, всех подряд. Вы же коммунисты!

ГРИША - А ты моих не трогай! Я и сейчас имею право в расход тебя пустить. Ты - враг!

Не только мой, но и народа! Я, не моргнув, тебя убью.

ЕГОР - А что же ты врагов так далеко пустил? Бил бы на границе! Споём? Броня крепка

и танки наши быстры?

ГРИША - А я их бил, уверен будь! А ты - предатель!

ЕГОР - Предатель, предатель. И что же мне делать с тобой?

ГРИША - Выбраться нам надо. Обстановку узнать. Какое настроение у людей.

ЕГОР - А я тебе и так скажу. Хреновое оно! В деревне песен не поют, парады не проводят.

ГРИША - На что ты намекаешь?

ЕГОР - Да так. Я о вожде народов. Любил парады очень.

ГРИША - Ты Сталина не трожь!( достал газетную вырезку) Я с этим вот портретом, солдат в

атаку поднимал.

ЕГОР - Да что ты! Я всей душой к нему!

ГРИША - Вот видишь, партию ты любишь. Значит, и прощенье заслужил.

ЕГОР - Прощенье я просить у Бога буду. И уповать не на тебя. Парень ты никчемный.

Я передумал в плен идти. Иди к своим, а я найду дорогу.

ГРИША - Ты хочешь меня бросить? На поле боя? Тоже мне, товарищ, брат. Мы убегали

вместе.

ЕГОР - Вот именно, что убегали. А место командира где? В строю. А где твои солдаты?

Лежат? А ты лесами драпаешь от них? Вот потому и немцы у Москвы. Иди сам

по себе, а я ещё подумаю, куда податься.

ГРИША - Ты, Ганс недорезанный, что ты знаешь про меня? Я никогда не драпал. Был

приказ прорваться, я выполнил его. И не моя вина, что жив остался. А вот что

делал ты, пока я воевал, подумать надо.

ЕГОР - Я ждал тебя, когда прорвёшься ты. Приказ я слышал этот. На сколько помню, от

шестого декабря сорок первого года. Не в нём ли говорится, что красная армия

опозорила себя? И что она лишь виновата, что в окружение попала, что отступает

безрассудно?

ГРИША - Может, ты и немцев на нас вывел?

ЕГОР - Я не Сусанин, но врагов повёл бы тоже. Как выбираться будем? Ты поползёшь за

Мной, как шавка, с перебитою ногой?

ГРИША - Я не шавка! Командир! И ты меня обязан уважать.

ЕГОР - Из уважения говорю, лежи, а я пойду, узнаю, какая власть в распыл пускать нас

будет.

ГРИША - А если немцы там? Ну да! Тебя они не тронут, ты им свой. А мне туда нельзя, я

в гимнастёрке. А может, здесь своих дождёмся? Фронт рядом, должны помочь.

ЕГОР - Фронт, может быть, и рядом, но до него мы не дойдём и не дождёмся. Щас вся

округа на ногах. Всех, кто живой остался, ищут.

ГРИША - Бог поможет.

ЕГОР - Тебе он не поможет. Ты церкви грабил, святыни осквернял.

ГРИША - Я их не грабил. Вообще туда не заходил.

ЕГОР - Не ты, товарищи твои. И ты в него не веришь.

ГРИША - Но ты-то, веришь! Тебе он должен помогать.

ЕГОР - И мне не должен. Не заслужил я милости Господней. Иначе вразумил бы он меня,

на глупость не направил.

ГРИША - Ладно, надо что-то делать. Давай костёр хоть разведём, а то замёрзнем тут.

ЕГОР - Нельзя, заметят. Идти не можешь?

ГРИША - Нет.

ЕГОР - Тогда ползи.

ГРИША - Куда?

ЕГОР - В ельник, спрячься там. А я пойду, узнаю, какие твои шансы. А если не

вернусь, прости - не получилось.

ГРИША - Ты о плохом не думай. Поосторожней там. А если не вернёшься, скажу, погиб

мол, как герой!

ЕГОР - Кому расскажешь? Ты знать меня не знаешь! Кто я? Что я?

ГРИША - Неважно. Ты поступил, как коммунист, а это - всё! Уже герой.

ЕГОР - А ты давно ли коммунист?

ГРИША - Недавно, от Москвы.

ЕГОР - Я раньше тоже быть хотел партийным.

ГРИША - Что помешало?

ЕГОР - Жизнь.

ГРИША - Ещё исправишь. Хотя, конечно, форма эта.

ЕГОР - Что форма? Она лишь тряпка. Хватит болтовни. Как коммунист, ползи в кусты,

а беспартийные пойдут в разведку.

ГРИША - Ты только возвращайся, ладно.

ЕГОР - Я постараюсь. Автомат возьми, авось, какого дурака и напугаешь.

ГРИША - С богом!

ЕГОР - Не богохульствуй! (Ушёл.)

ГРИША - Я молчу.

Григорий, оставшись один, отполз поближе к ельнику

и скрылся. В это же время появилась девушка, крадучись и

оглядываясь, она то и дело прислушивается, словно что-то ищет.

МАША - (Тихо.) Ау. Ау. Ау-у-у.

ГРИША - (Грозно.) Хенде хох!

МАША - (Так и шлёпнулась на жопу, но руки подняла. Сидит и смотрит на него.) Ау.

ГРИША - Ты кто?

МАША - А ты?

ГРИША - Одна?

МАША - Не знаю.

ГРИША - Ты с кем?

МАША - Одна.

ГРИША - Куда идёшь?

МАША - Не знаю.

ГРИША - А откуда?

МАША - (Махнув рукой.) Оттуда.

ГРИША - Да ты больная девка.

МАША - Сам больной! Ты кто?

ГРИША - Вопросы задаю здесь я.

МАША - Ты не один? Кому ты задаёшь?

ГРИША - А это дело не твоё. Ты из деревни?

МАША - Из неё.

ГРИША - А кто там, немцы?

МАША - Не только. И русские живут.

ГРИША - Больная, точно. Иди отсюда.

МАША - Не пойду. Я заблудилась. Вдруг слышу - голоса. А я вообще-то за дровами. А ты

меня арестовал?

ГРИША - Деревня близко?

МАША - А я знаю?

ГРИША - Да руки опусти. Сидишь, как дурра, на лужайке.

МАША - Как посадили, так сижу.

ГРИША - Можешь встать. Перед тобою красный командир.

МАША - (Встала.) Ой, правда? А напугал, как немец.

ГРИША - Да вас тут много ходит разных.

МАША - А я вот не встречала никого. А ты лежишь чего? Устал?

ГРИША - Хочу, лежу. Мне, может, жарко.

МАША - Конечно. В валенках весной всем будет жарко. Да и сыро.

ГРИША - Ты кто такая будешь?

МАША - Партизанка.

ГРИША - А где отряд?

МАША - Да кто их знает, может, застрелили. А ты чего здесь делаешь один?

ГРИША - А ты давно здесь бродишь?

МАША - С утра.

ГРИША - И не встречала никого. Странно. А лагерь где ваш?

МАША - Откуда знаю. Шли лесом, потом вдруг немцы. И началось. Кругом стрельба.

А я всего два раза стрельнуть и успела, взрывом, что ли, оглушило. А когда

очнулась, вижу - голова лежит. Глаза открыты и лежит. И удивлённо смотрит так,

а рядом-то - кишки. Сначала думала, мои, а я живая оказалась. А наших -нету

никого.Я ползала, искала. Трупов много, я одна (заплакала).

ГРИША - Война, ты как хотела? Пройдёт, не плачь.

МАША - Я есть хочу.

ГРИША - А кто не хочет? Щас полицай один вернётся, может, хлеба принесёт.

МАША - Полицай? И хлеба?

ГРИША - Да он какой-то странный полицай. Может, и не полицай он вовсе.

МАША - Он Вовку моего повесил.

ГРИША - Может, и не он. Ты посмотри сначала.

МАША - Он! Они здесь все такие.

ГРИША - Вот мы его и спросим, Вовку вешал или нет?

МАША - Зачем ты дружишь с ним? Убей его и всё!

ГРИША - Сама вот и убъёшь.

МАША - Убью! А ты не командир, раз с полицаем вместе!

ГРИША - Тебя зовут-то как?

МАША - Маруся.

ГРИША - Маша, значит. А я Григорий, старший лейтенант.

МАША - Всего лишь старший? Почему?

ГРИША - А я люблю быть старшим. Я и в семье был старшим братом. Другие братья

помоложе будут - и это хорошо. Хоть на войну не попадут. А я погибну - вспомнят.

МАША - А у тебя их много?

ГРИША - Пять. И все красивые, как я.

МАША - А командиры все в лесах лежат? Или кто-нибудь воюет?

ГРИША - Дура! Мы к своим с боями прорывались. Но, похоже, я один прорвался. Генерал

наш застрелился, других из виду потерял. Шли напролом, а кто и как - не знаю.

МАША - Так это, значит, к вам мы шли на помощь?

ГРИША - Возможно, к нам. Да так оно и есть! Нам говорили, что помогут.

МАША - Пойдём куда-нибудь в деревню, я замёрзла.

ГРИША - Подождём ещё немного.

МАША - А он давно ушёл?

ГРИША - Смеркаться стало, он пошёл.

МАША - А кто твой генерал?

ГРИША - Ты часом, не шпионка? Тебе и номер армии скажи и полк, какой.

МАША - Дурак!

ГРИША - (Вспылив.) Ты с командиром как? Да я тебя... под суд... под трибунал!

МАША - Дурак. Как есть дурак. Генерал мне, между прочим, лично руку жал.

ГРИША - Да ну? Не может быть. Не верю. Он что, с похмелья был? Вонючей девчонке вдруг

руку начал жать.

МАША - А вот и жал! И не вонючей. Ещё и орден обещал.

ГРИША - Да ты совсем тут одичала. Орден-то за что?

МАША - За выполнение приказа.

ГРИША - Какого такого приказа?

МАША - Мне говорить нельзя, погибнуть люди могут. А ты ещё и с полицаем.

ГРИША - Не говори. Секретов мне чужих не надо. А как фамилия генерала?

МАША - Секрет.

ГРИША - Вот вонючка! Засекреченная вся. Так, может, он погиб? Он как раз и застрелился?

МАША - Нет! Мой генерал - герой! Не станет он стреляться!

ГРИША - А мы здесь трусы, значит? Да ты соплюха, знай что говоришь! Я с 41-го воюю.

И в окружении был, и под Москвой стоял. Нарофоминск освободили и в

наступление пошли. Только вот зачем, не знаю. Ни патронов, ни жратвы. Какого

хрена нас погнали? И хоть бы кто помог! Сражаться нечем, нас и окружили. И

генерал был вместе с нами, не бросил армию свою. А ты к нему без уваженья.

МАША - Я есть хочу, в тепло. А я сижу и уважаю.

ГРИША - Терпи, на фронте всякое бывает. Мы вон от Москвы конину жрём без хлеба.

МАША - Да я согласна и конину. Но если нет, могу и потерпеть. Нам только бы своих найти.

ГРИША - Найдём. Мне до сих пор везло. Надеюсь, пронесёт и в этот раз.

Незаметно подошёл Егор.

ЕГОР - Хенде хох!

МАША - Ну всё, попались. Прощайте, лейтенант.

ЕГОР - Коммунисты, шаг вперёд, остальные - на землю!

МАША - А комсомольцы не сдаются! Стреляйте, лейтенант!

ЕГОР - И пионеры, и комсомольцы - все сдаются. Жить хочешь?

МАША - Чего ты медлишь, Гриша?

ГРИША - Ты откуда взялся?

ЕГОР - Да, как и все, из мамки.

ГРИША - Знакомься, Маша, это пленник мой.

МАША - (Растерянно.) Да? Я комсомолка, Маша.

ЕГОР - Просто пионер.

МАША - Нет, ты не пионер. Ты, прихвостень немецкий, полицай!

ЕГОР - А если я тебя сейчас на этой ёлке вздёрну?

МАША - Я не боюсь! Тьфу, на тебя, ублюдок!

ЕГОР - Ещё одна больная.

МАША - Я не больная. Немножко только простудилась.

ЕГОР - Оно и видно, простуженная вся.

ГРИША - Ты по-другому подойти не мог?

ЕГОР - Ты так орал, в деревне слышно.

ГРИША - Да сгоряча, не удержался. А автомат, откуда у тебя?

ЕГОР - Знакомый немец подарил. Ганс фон Штраух звали, документы показать?

ГРИША - Вот так вот взял и подарил?

ЕГОР - Я ему сказал, что очень нужно, объяснил подробно, он и подарил.

МАША - Добрых немцев не бывает, но для предателей - возможно.

ЕГОР - Откуда это чучело взялось?

МАША - Я, между прочим, дама!

ЕГОР - Кто?

МАША - Женщина! Девушка. Незамужняя.

ЕГОР - И всё в одном лице?

МАША - А как ещё?

ГРИША - Говорит, задание выполняла.

ЕГОР - Я их задание знаю, видел. Только чьё оно?

МАША - Командира!

ЕГОР - Сомневаюсь я в таких приказах.

МАША - В каких таких?

ЕГОР - Чтоб русской бабой постели немцам устилать.

МАША - Ах ты, морда фашистская! Шлюхой меня обзывать? (Бьёт его.) Гриша, помоги!

ЕГОР - Вот чумная! Тебя на привязь надо!

МАША - А тебя - убить!

ЕГОР - Эх, девочка, не просто всё. Чем будешь убивать? Есть нож. Вот автомат, держи

(даёт ей автомат). То этот всё грозился, теперь ещё одна нашлась. Ну, убивай.

Я жду.

МАША - Что, думаешь, не стрельну?

ЕГОР - Стреляй, сама же и под суд пойдёшь.

МАША - За что ещё под суд?

ЕГОР - А кто тебе дал право убивать? Я, может быть, советский офицер, разведчик.

И важное задание у меня?

МАША - Ну, так бы и сказали сразу, извиняюсь.

ЕГОР - Какое право имеешь ты судить? Кто дал тебе его?

МАША - Власть советская дала.

ЕГОР - А власть советская давать не может! Она привыкла забирать!

ГРИША - Ты говори, да не заговаривайся! Мы, между прочим, за неё воюем.

ЕГОР - Вот то-то и оно, что за неё. А надо - за Россию. За чью-то власть на смерть идти,

что может быть глупее?

МАША - Она не чья-то - наша!

ЕГОР - Да хоть и ваша, наплевать! Ради чьей-то власти всех бросили в котёл. Евреи, немцы,

итальянцы, англичане - месиво одно - из крови и из мяса! Хлебать, кто будет?

Повар кто?

МАША - Да советская власть, она! А немцы...

ЕГОР - Слушай, агитатор, я много видел вас. Языком вы мастера болтать, однако, дел

не видно.

МАША - А вот и видно! Я хоть и девушка, на фронт пошла. И немцам, между прочим,

мстила.

ЕГОР - Да уж напуганы они, куда там!

МАША - Боялись! Ещё как! Зимой-то вон - мороз! Они в тепло, а мы дома те поджигали.

ЕГОР - Ах ты, сука! Маленькая стерва! Геройство проявила, да? А ну, иди сюда.

МАША - Гриша, он чего?

ГРИША - Стоять!

ЕГОР - Я её щас вздёрну! Ты на суку болтаться будешь!

МАША - Товарищ лейтенант, стреляйте!

ГРИША - Стоять! Не трожь!

ЕГОР - Мразь советская, боишься?

МАША - Гриша, Гриша! Товарищ лейтенант! Он сумасшедший! Он убьёт! Стреляйте!

ГРИША - (Бросается на Егора.) Сказал же, загрызу!

ЕГОР - Ладно, лейтенант, пускай пока живёт.

ГРИША - Нашли время политбеседу проводить. Доложите обстановку.

ЕГОР - В деревню нам нельзя, там немцы. Не знаю почему, но сборище большое.

ГРИША - Понятно. До утра придётся ждать. Уходим в лес, подальше.

ЕГОР - Я знаю выселок один, если чисто, заночуем.

МАША - Товарищ Гриша! Лейтенант! Разрешите обратиться?

ГРИЩА - Обращайтесь рядовой.

МАША - Я с ним не пойду.

ГРИША - Как хочешь. Оставайся здесь.

МАША - Одна?

ГРИША - А я тебе попутчиков искать не буду.

МАША - А может, мы его оставим? Так даже лучше будет! Не расстреляем, он нам

"спасибо" скажет.

ГРИША - Слушай приказ. Выдвигаемся по одному. Рядовая - последняя. От нас держись

подальше, но из виду не теряй. Если что, успеешь убежать. Приказ понятен?

МАША - Есть! Из виду не терять, но я не побегу.

ГРИША - Дура! Это твой шанс живой остаться.

ЕГОР - Дойдёшь?

ГРИША - Доковыляю с палкой. Ты дай мне автомат. Если вдруг засада, мне всё равно

не убежать, а ты её хоть сбережёшь.

ЕГОР - Нет уж, лейтенант, уволь! Ещё со зла грех на душу возьму.

МАША - Да что я такого сделала?

ЕГОР - Детей живьём спалила! Немцам что? В другую избу перешли и всё. А вот хозяевам,

куда деваться? К соседу в подпол лезть и только. А дом заполыхал, кому они

нужны? Сгорели на хрен!

МАША - Я не знала.

ЕГОР - А надо знать.

ГРИША - Она здесь ни при чём. Ей приказали жечь, она приказ и выполняла.

ЕГОР - Вояки хреновы! Одни своих же жгут, другие постоянно в окружении.

ГРИША - Успокойся.

ЕГОР - Пошли. Спокоен я. (Уходят.)

Деревенская изба. Но никого не видно. Стук в дверь.

Входит полицай.

ЕГОР - Есть кто живой?

ГЛАША - (Появляется.) Да, я ещё жива. Тебя земля как терпит?

ЕГОР - Вот так и терпит. Скорбит, но носит. Партизаны есть?

ГЛАША - Откуда? На всех не напасёшься! Что смотришь? Ни курей, ни поросёнка! Всё

сожрали гости ваши. Идите с миром, у других просите. А я сама вон с голоду

припухла.

ЕГОР - А немцы где?

ГЛАША - Нет, вы посмотрите на него, какой нарядный! Он меня ещё и спрашивает, немцы

где? К Москве иди, их там много. То ли стоят, то ли лежат - не знаю, им видней.

ЕГОР - Ты с представителями власти не шути.

ГЛАША - А я и не шучу. Сам знаешь, в 41-ом всей гурьбой туда пошли, вроде как на пьянку.

Хотели рождество там встретить, а не накрыли им столы. Так что, уж какие шутки?

ЕГОР - Ты одна?

ГЛАША - Ещё чего? Ты, думал, здесь бордель устроить? О-о-о, попробуй, подойди, я топором

как хряпну! Башка - на пополам, а ноги - в печку.

ЕГОР - Но, но! Ты мне лучше "хенде хох". А то и впрямь, удумаешь чего. Когда вы

только власть научитесь любить? Советы вам не нравятся, немецкие порядки

тоже.

ГЛАША - А кто сказал, не нравится? Уж не те ли, кто повешен? Они не правы были, извини.

Я, лично, за порядок.

ЕГОР - Вот так-то лучше будет. А то развоевалась баба. Я за такие разговоры могу и...

ГЛАША - Думаешь, боюсь? Устала я бояться. Выродков-то много, я одна. Зачем вас

только мать рожала?

ЕГОР - Когда она рожала, не было чумы.

ГЛАША - Ты говори, что надо, и иди отсюда.

ЕГОР - Мужик твой где?

ГЛАША - Так ты ж его повесил, изверг проклятый! (Заголосила.) Ой, ро-о-о-дненький!

Ко-о-о-о-рмилец мо-о-о-й!

ЕГОР - Да не ори ты! Не вешал я его.

ГЛАША - По-о-о-о-весил! Ой, по-о-о-о-весил! Я тебя узнала! Соколик мо-о-о-й! Да где же

ты-ы-ы-ы!

ЕГОР - Да что ты, баба. Совсем умом тронулась? И не ори. Ну хватит, хватит. (Подошёл

к ней, погладил по голове.) Тоже мне, нашла убийцу.

ГЛАША - Ещё жалеет, сволочь.

ЕГОР -Я правду говорю, не убивал я никого...

ГЛАША - А что же ты тогда в полицию пошёл?

Е:ГОР - Не задавай вопросов глупых. Ты вот что, Глаша, собери чего-нибудь на стол.

ГЛАША - Да нечем мне тебя кормить, родимый. Постой, а ты откуда меня знаешь?

ЕГОР - Да как тебя не знать? Умница, красавица, хозяйка славная в дому. Гостей

тебе привёл, примешь или нет?

ГЛАША - А кто бы спрашивал меня? Заходят сами, что понравится, берут. А если

не довольна чем, то в морду получай. Я уж от греха подальше на сеновал

пойду, а вы уж сами тут.

ЕГОР - Подожди. Пусть на тебя посмотрят хоть.

ГЛАША - Чего меня глядеть? Простая баба, и не в бане. Так я пойду?

ЕГОР - Нет уж, ты останься. Немцев нет, кому гостей встречать?

ГЛАША - Немцы все в Слободке, как будто ты не знаешь?

ЕГОР - А что там?

ГЛАША - Радость отмечают! Как же, советский генерал попался в плен.

ЕГОР - Он жив?

ГЛАША - Не знаю. Они Угру переходили, говорят, там много полегло. И красные, и немцы -

все лежат. А этот-то, Чапаев, видать, не шибко юрким оказался. Не сподобился

к своим уйти.

ЕГОР - Какой ещё Чапаев, Глаша?

ГЛАША - Ну, вот откуда знаешь ты меня? Вроде как не местный?

ЕГОР - А где сейчас тот генерал?

ГЛАША - Я же говорю, в Слободке!

ЕГОР - Ладно, жди! Сейчас вернусь (уходит).

ГЛАША - Ну надо ж! Нечисть привалила, кормит её должна! Щас! Вот юбку подберу

и бегать стану. Обед накрою, пол помою, спать вас уложу. Точно! Уложить вас

надо. Куда я эту штуку дела? А-а-а, вот она. А мы её под половицу. Сработает

гадюка или нет?

ЕГОР - (Вошёл.) Мы заночуем, ладно?

ГЛАША - Так я ж чего? Ночуйте. Мы даже рады будем. Так я пойду?

ЕГОР - Ты что трясёшься вся? Никто тебя не тронет.

ГЛАША - А меня не надо трогать, я тронута уже.

ЕГОР - Что с тобой? Да не волнуйся ты. Занервничала вся. Мы до утра, никто и не узнает.

ГЛАША - Опознать не смогут, это точно.

ЕГОР - Ну, вот и хорошо.

Входят Григорий и Маша

ГРИША - Можно?

МАША - Здрасьте!

ГЛАША - Ой, товарищ командир! А вы откуда? Наконец-то! (Опустилась на скамью.) Я,

Думала, уж не увижу. Не доживу. Вы победили?

ГРИША - Нет пока! Но это поправимо.

ГЛАША - Так это вы там, у реки?

ГРИША - Были мы, теперь они.

ГЛАША - Я знаю, знаю. И генерал у немцев ваш.

ГРИША - Живой?

ГЛАША - Вот этого не знаю. Вот у него спросите (показала на Егора). А вы с ним как?

ГРИША - Никак. Привёл сюда и всё.

ГЛАША - Он вас? Иль вы его?

ГРИША - Пока не разобрался, но шли мы вместе. Хозяюшка, накормишь? Мы устали

очень, промёрзли все.

ГЛАША - Да как не накормить? А девочка откуда?

ГРИША - Приблудная.

ГЛАША - Блудила много, да?

ГРИША - В лесу нашли.

МАША - Это я нашла вас.

ГЛАША - По разговору ты не наша.

МАША - Да я вообще из Пензы буду.

ГЛАША - Во как! Хотя война, тут всякие бывали. А где такая Пенза?

МАША - Вы не смотрите, что я молодая. Я на задании была.

ГРИША - Молчи.

ГЛАША - Я щас стол накрою, картошки отварю. А вы садитесь, проходите.

ГРИША - Спасибо (подошёл к столу).

ГЛАША - Ой, а вам сюда не надо. Пусть он садится. Или нет, я лучше уберу.

ГРИША - Да нам и так сойдёт. Чего здесь убирать? Бывало и похуже.

ГЛАША - Не знаю, с кем бывало, я лучше уберу. Ещё случится что (и половицу подняла).

ГРИША - (Увидев мину, закричал.) Назад! Ложись! Не трогать!

ГЛАША - Чего ты расшумелся? Простое дело, он кричит.

ГРИША - Ты где её взяла?

ГЛАША - Где лежала, там взяла. А вам то что? Какое дело?

ГРИША - Аккуратно положи и отойди.

ГЛАША - Да на здоровье! (Положила, отошла.) Для вас же и старалась.

ГРИША - (Приблизился, присел.) Ты видишь, чем встречают?

ЕГОР - Радушная хозяйка решила мне сюрприз преподнести.

ГРИША - Ну, напугала баба. Да если б сели мы за стол, обед бы был у бога.

ГЛАША - А я откуда знаю, каких гостей притащит он?

ГРИША - Думала, что немцев?

ГЛАША - Так полицай ведь! И рожа вон не наша!

ГРИША - Ладно, пронесло и будет.

ГЛАША - Так я картошечки сварю?

ГРИША - А в печке мины нету?

ГЛАША - Да что я, дура что ли, туда её толкать?

ГРИША - Сюда ума хватило? Может, где ещё валяется чего?

ГЛАША - Здесь больше нету. Ты, девочка, не стой. Иди ко мне. Тебя зовут-то как?

МАША - Мария.

ГЛАША - Как мать Христа - заступницу народа. Сама-то хоть крещёная, иль как?

МАША - Ну, что вы? Бога нет! Я комсомолка.

ГЛАША - Не говори так, дочка. Если бы не он, как знать... Молись, хотя бы про себя.

Бог милостив, поможет. А как сюда попала?

ГРИША - Из оккупации она.

ГЛАША - Вот я и говорю, кто щас не страдает? Такова война, плодит сирот и очага лишает.

Под Вязьмой вон, зимой, какие-то ублюдки дома сжигали у людей. Мало горя было,

Господь ещё добавил, знать провинились мы перед Всевышним сильно.

МАША - А их нашли?

ГЛАША - Кого?

МАША - Кто поджигал?

ГЛАША - Кого нашли, кто убежать успел. Они же ночью, словно воры. Вешали,

конечно, куда девать-то их? А ты спросила, почему? Знакомые тебе?

МАША - Нет, я у партизан была. А вот в бою жива осталась. А вы верите, Бог есть?

ГЛАША - А как же нам без Бога? Видишь, Божья матерь с сыном? Подойди, спроси

о чём-нибудь, прощенье попроси, тебе и легче будет.

МАША - Я потом, попозже.

ГЛАША - Господи, да ты совсем замёрзла, иди поближе к печке.

МАША - Знобит немножко.

ГЛАША - Матушки мои, да ты больная вся, тебе в постель бы надо.

МАША - Я посижу, пройдёт.

ГЛАША - Сиди.

МАША - Товарищ лейтенант!

ГРИША - Давай здесь без чинов.

МАША - Товарищ Гриша, плохо мне.

ГРИША - Как-то всё не кстати! Наперекосяк пошли дела. Не вовремя ты заболела, и у меня

нога. Вот что с тобой мне делать?

МАША - Я умру?

ГЛАША - А немцы вас искать ведь будут. Удивляюсь, как сюда дошли.

ГРИША - Пусть ищут. Мины ещё есть?

ГЛАША - Я что, выращиваю их?

ГРИША - Может быть, оружие какое?

ГЛАША - Взяла одну хреновину, громоздкая зараза! Еле дотащила. Руки все отсохли -

я тяну. Спросил бы кто, зачем? А я откуда знаю? В хозяйстве надо всё иметь.

Одна живу, сама не позабочусь, никто не принесёт.

ГРИША - Покажи.

ГЛАША - Пойдём (уходят).

ЕГОР - Что, девка, плохо?

МАША - Тебе-то что?

ЕГОР - Дома с мамкой сидеть надо, а не людей сжигать!

МАША - Я не сама! Такой приказ!

ЕГОР - Убить тебя за это надо.

МАША - Убей! Тебе что, легче будет?

ЕГОР - Грех на душу брать не хочу. Перед Богом не чем будет оправдаться.

МАША - Тебе и так не оправдаться. Ты всю душу кровью залил. Подумаешь, ещё одну

прольёшь. Тараканом меньше будет.

ЕГОР - Да я и сам такой же таракан. Мы семя выблядков, в одной стране росли. И ты не

бей с размаха по другим, а то себя заденешь.

МАША - Куда они ушли? Может, им помочь что надо?

ЕГОР - Сиди!

МАША - Не подходи ко мне, я закричу!

ЕГОР - Ума-то нет, кричи! Вот, выпей это (налил ей из фляжки).

МАША - Не буду.

ЕГОР - Пей, сказал! Быстрее на том свете будешь.

МАША - (Кричит.) А-а-а-а!

Вбегает Гриша с пулемётом, за ним - Глафира с автоматом.

ГРИША - Стоять! Стреляю блядь! Стреляю!

ГЛАША - Куда стрелять?

ЕГОР - Ты белены объелся что ли?

ГРИША - Чего она кричит?

ЕГОР - Скучает шибко, вот и заорала!

МАША - Он отравить меня хотел.

ГРИША - Чем отравить?

МАША - Вот этим.

ГРИША - (Понюхал, посмотрел в глаза Егору.) Я за неё согласен смерть принять (выпил).

Плесни ещё, пусть будет уж наверняка.

МАША - Гришенька, зачем? А как же я? А он?

ГРИША - Налей ещё.

ЕГОР - Может, хватит?

ГРИША - Не мне, она должна принять.

МАША - Зачем?

ГРИША - Ну, не живьём же немцам нам сдаваться.

МАША - А может, обойдётся?

ГРИША - Нет. И это мой приказ.

МАША - Не думала так глупо умирать. Прощайте все! Не поминайте лихом! (Пьёт.)

ГРИША - Слышишь, полицай. А что ты раньше шнапсу мне не дал?

ЕГОР - Не было причины.

ГРИША - А щас причина, значит, есть?

ЕГОР - Умрёт ведь девка от простуды.

ГРИША - Это точно. Налей ещё.

МАША - Это правда, я умру?

ГРИША - Теперь уж нет. Я спас тебя.

МАША - Спасибо.

ГЛАША - Пойдём, в постель уложу.

МАША - Нет. Я буду с ними умирать. Мне лучше стало.

ГЛАША - Ну хорошо, поешь сначала. Вот и картошечка сварилась. Прошу к столу.

Немец, что стоишь? Не будешь с нами?

ЕГОР - Я не немец.

ГЛАША - Ну хорошо, фашист!

МАША - Он брезгует с советскими людьми за стол садиться.

ГЛАША - Садись, ты не совсем ведь немец, значит, не заразный.

ЕГОР - Девчонку надо уложить. Поест, пусть выспится немного.

МАША - Ха-ха. Меня укладывать? Я что больная? Я со всеми вместе! И горе, и хлеб

пополам. Мы здесь на равных все. Кроме него, конечно. Ну и тебя! Ты командир!

ЕГОР - На равных будешь дома с мамой.

МАША - А ты тут не командуй, фриц! Я вообще не понимаю, почему ты среди нас? Тебя

ведь к стенке надо! Товарищ лейтенант, прошу дать автомат. Я его сейчас в расход

отправлю. Немецких прихвостней не потерплю!

ГРИША - Сиди, цыплёнок пьяный.

МАША - Я цыплёнок? Ну-у-у, знаешь, лейтенант, кого ты оскорбил? Я женщина! Я мать!

ГЛАША - Неужто вправду мать?

МАША - Мать! Я Родина-мать! Вы - дети мои! Плакат видали? Это я!

ЕГОР - Глаша, приготовь постель. Мамаша что-то притомилась.

ГЛАША - Нет! Не могу я вспомнить, откуда знаешь ты меня?

ЕГОР - Да знаю, знаю.

ГЛАША - Я местная, всех помню, а тебя не помню. Чей ты сын?

МАША - Не мой! Как родина, его я презираю.

ЕГОР - Давай-ка, мадмаузель, в постель пойдём.

МАША - Нет, с немцем я не лягу. Если нужно, так только с красным командиром.

ЕГОР - Вот дура!

МАША - Я дура? А мы умных к стенке всех!

ГРИША - Всё! Повоевала? Хватит. Приказываю лечь в постель.

МАША - Есть! Но запомни, лейтенант, иду туда под дулом пистолета. Не просто так!

Заставили меня!

ГЛАША - Пойдём, пойдём. Никто тебя не тронет. В обиду я тебя не дам.

МАША - (Шмыгнув носом.) Ты застрели их, ладно?

ГЛАША - Вот тоже дитятко, греха рожденье! Всё бы убивать тебе, пошли (ведёт её в

постель).

ГРИША - С одной разобрались, с тобой, что будем делать?

ЕГОР - Ты за себя решай, я думаю ещё.

ГРИША - Так не пойдёт. Я должен быть в тебе уверен или хотя бы знать, кто рядом. Вот

кто ты, что ты - расскажи.

ЕГОР - Зачем? Вот мне не интересно, кто ты есть.

ГРИША - По мне и так всё видно. Я командир, у немцев не служил, а ты какой-то странный.

То ли с нами, то ли нет.

ЕГОР - С вами - это с кем?

ГРИША - Со мной. Ты за кого воюешь?

ЕГОР - Сказал бы я тебе, да не поймёшь ты, молод.

ГРИША - А нечего тебе сказать, предатель - вот и всё!

ЕГОР - И убил Каин Авеля, но не расцвели сады в преисподне. И не запели ангелы в раю,

свет не померк, и не раздался трубный глас.

ГРИША - Ты это к чему?

ЕГОР - К тому, что мы идём, не зная, что падаем уже.

ГРИША - Вот это мне как раз знакомо. Бежишь в атаку, зная, что ты уже покойник.

ЕГОР - Считай, что доброволец я. До фронта доведу, там видно будет.

ГРИША - Мне теперь туда не надо.

ЕГОР - А что-то изменилось?

ГРИША - Стратегия и тактика не та. Из окружения дважды не выходят. Мне не поверят.

Скажут, что предатель. И командарм у немцев. А вот солдатский долг и командира

честь велят последний бой принять.

ЕГОР - Один пойдёшь в атаку?

ГРИША - Надеюсь на тебя. Поможешь?

ЕГОР - Зачем же убегал тогда?

ГРИША- А я не убегал, а прорывался. И в этом разница большая. Хозяйка слышал что

сказала? Генерал в плену. И получается, что я его оставил, на поле боя предал.

Я как могу живым остаться? Меня же просто расстреляют. Да и родные тоже

пострадают. Нет, обратно мне нельзя.

ЕГОР - А ты молчи, никто и не узнает.

ГРИША - Возможно. За эти дни нас столько полегло, что жизни всей не хватит, чтоб

поминки справлять. Три месяца с боями, без патронов, топтали мясо трупов. И

генерал был с нами, не бросал. А как же я его оставлю? Мне с этим грузом не

прожить. Налей ещё.

ЕГОР - Остатки.

ГРИША - (Выпил.) У нас и армия была, не регулярные войска, а собрана из ополчения.

Из окружения вышел кто. Москву обороняли, потом был взят Нарофоминск.

И только-только из боёв, без пополнения, без патронов - приказ идти на Вязьму.

Товарищ Жуков так решил. Сто граммов хлеба в день и двести грамм конины.

А нам - всё наступай, да наступай! Атаковали в лоб, и только днём, а ночью -

самолёты. В сторонке погудят и сбрасывают груз. А где его потом искать? Они и до

костров не долетали. Погибла армия! За что?

ГЛАША - Уснула девочка, и вам бы отдохнуть.

ЕГОР - Тут целые народы гибнут, кому сейчас до нас?

ГРИША - Глафира, я отчества не знаю, ты утром до села дойди, мне про Ефремова узнай?

ЕГОР - Ефремов - это командарм?

ГРИША - Он самый. Узнаешь обстановку, обмозгуем, что предпринять возможно.

ГЛАША - Да я схожу, а вам бы схорониться надо. Не приведи господь, узнает кто.

ЕГОР - А я ещё согласия не давал, идти на смерть за генерала.

ГЛАША - Ты немец, вот что! Предательства мы не дозволим! Ты лейтенант, стреляй его,

я в огороде закопаю.

ЕГОР - Вот бронепоезд - Глаша!

Стук в дверь.

ГЛАША - Дождались. Господи, спаси и сохрани нас грешных.

ГРИША - Занимаем круговую оборону.

ГЛАША - Какую оборону? Лезь сюда! (Прячет его в шкаф.)

ЕГОР - Вдвоём туда не влезем.

ГЛАША - А ты фашист! Тебе чего бояться?

ЕГОР - Да не фашист я!

ГЛАША - Всё равно, ты в ихней форме.

ЕГОР - Ладно! Открывай.

ГРИША - (Из шкафа.) Помни, я стрелять умею.

ГЛАША - С Богом! (Перекрестилась и пошла.)

КОНЕЦ ПЕРВОГО АКТА

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Тот же дом, и те же лица. Входит полицай.

МИХАИЛ - Сколько должен я стучать? Не слышишь что ли?

ГЛАША - Слышу, не глухая. Я спала.

МИХАИЛ - Кто в доме есть?

ГЛАША - Кто, кто? Вот ты пришёл. Тебе кого?

МИХАИЛ - Корову.

ГЛАША - Иди, опохмелись! Корову-то давно уже забрали.

МИХАИЛ - А кто в гостях? Кого ты прячешь?

ГЛАША - Веришь, нет? Сама на измене сижу.

МИХАИЛ - Стол накрыт. Кого кормила? Где они? Ушли? А, понимаю. Притаились.

Сидят тихонечко в засаде. Так я ведь не боюсь. Выходят пусть. Бежать здесь

некуда, кругом патруль. А я им жизнь дарую, в плен возьму.

ГЛАША - Спасибо. Я как увижу их, так и передам. Мол, приглашали на германские хлеба.

МИХАИЛ - Глашка, ты с властью не шути.

ГЛАША - Товарищ власть...

МИХАИЛ - Товарищей оставь в Тамбове! Теперь мы господа! Ты - госпожа крестьянка!

А если хочешь, фрау! Глаша, а на кровати кто?

ГЛАША - Не знаю. Пришла и разлеглась. Наверно, партизанка.

МИХАИЛ - Прекрасно, фрау Глаша! Одна нашлась, ещё, кто есть? Буди её и собирайся,

пойдёшь со мной в комендатуру.

ГЛАША - Я?

МИХАИЛ - А что тут удивляться?

ГЛАША - Ты что? Сдурел? Я на ночь, глядя, попруся в гости к вам? Я и не прибрана

совсем. Что скажет твой начальник? Ты кого привёл? Я не гулящая, какая, чтоб

по ночам ходить.

МИХАИЛ - Заткнись! Кому ты там нужна? От тебя и за версту навозом пахнет, а ты тут

размечталась. За укрывательство, содействие врагам пособницей пойдёшь.

ГЛАША - Кого же я укрыла? Её? Так беженка она! По свету ходит, хлеба просит.

Ты разве бы не дал?

МИХАИЛ - Не дал! На жалость давишь? Зря! Недавно в этой мясорубке я тоже мог лежать.

Или, что хуже, в плен попасть. И вот такие, как она, раскроют рты от счастья и,

хлопая в ладоши, придут смотреть, как я болтаться буду, высунув язык. Нет

Глаша, всем по своим платить счетам! Сначала вы, потом уж я.

ГЛАША - Миша, я не пойду смотреть, когда тебя повесят. Из дома ни ногой! Ни шагу!

Вот перед образом клянусь!

ЕГОР - (Из комнаты.) Ты с кем там, Глаша? Кто пришёл?

ГЛАША - Сосед! С другой деревни! Просит с ним идти.

ЕГОР - Чего? Убью заразу! Гони его отсюда! Ты что себе такое позволяешь?

МИХАИЛ - Ещё один! Точно ведь, засада (вскинул автомат). Стоять! Кто там у тебя?

ГЛАША - Да как и ты, фашист!

МИХАИЛ - Фашист и говорит по-русски? Ну, я вам покажу Россию, твою мать! Не думал,

а нарвался. Эй, ты! Оружие есть?

ЕГОР - А как же! Я тебе щас покажу, как вламываться в дом!

МИХАИЛ - Давай его сюда! Нет, лучше там оставь. И хенде хох, сюда иди. Учти, стреляю

без предупреждения.

ГЛАША - Ой, Миша, не связывайся с ним - зверюга! А лютый, не приведи господь!

ЕГОР - (Выходит.) Это что ль сосед? Ты, падла, что сюда ворвался?

МИХАИЛ - Ты кто такой?

ЕГОР - Рейхсфюрер Шнитке! И дуло опусти, шмальнёшь ведь ненароком.

МИХАИЛ - Глаша, это что за пугало? Ты где его взяла?

ГЛАША - Так тоже... с обыском пришёл.

МИХАИЛ - Я его не знаю. Не посылали, вроде, никого.

ЕГОР - А чтоб меня послать, сначала ноги вымой мне, портянки оближи, а уж потом

я через шконку перегну тебя и сделаю девицей. Да я таких засранцев, знаешь,

где видал?

МИХАИЛ - Вот теперь я вижу - немец! Ариец чистый! Тоже был на зоне?

ЕГОР - Ну, где я был, там не было телят. Да и Макара я не видел.

МИХАИЛ - А здесь чего? Откуда взялся?

ЕГОР - Любовник я её.

ГЛАША - (Опешив.) Да. Мы любим. Скоро замуж выхожу. Он меня берёт.

МИХАИЛ - А как же муж? И где он, кстати?

ГЛАША - А я плевала на него! Я села на измену! Я госпожа теперь! А хочешь, фрау!

Да и вообще, хайль Гитлер!

МИХАИЛ - Хаиль.

ГЛАША - Для фюрера решили немчурой обзавестись.

МИХАИЛ - Любовник, значит?

ЕГОР - Любовник.

ГЛАША - А что? Любить теперь нельзя? Закон нам позволяет, немецкие порядки тоже.

ЕГОР - А ты ведь, Миша, мне знаком.

МИХАИЛ - Да? Что-то не припомню. По лагерю? По пересылке? Или так, по слухам?

ЕГОР - О, да ты блатной? Иль приблатнённый?

МИХАИЛ - Не фраер, точно.

ЕГОР - Присядь, поговорим. И ствол свой убери.

МИХАИЛ - Нет, мне с ним спокойней. Я тебя не знаю... мало ли чего...

ЕГОР - Да знаешь, знаешь. Память напряги. В чьём доме ты бывал, когда учился?

МИХАИЛ - Я много где бывал.

ЕГОР - А председателя горисполкома помнишь?

МИХАИЛ - Который враг народа? Так его ведь расстреляли!

ЕГОР - А сына его - нет! Он перед тобой сидит.

МИХАИЛ - Не может быть! То-то, я смотрю, лицо знакомо! Имя у тебя ещё дурное!

Глаша, это ж этот... как его... ну, помнишь?

ГЛАША - Помню. Федзер.

МИХАИЛ - А где ж ты был всё это время?

ЕГОР - А сын врага народа, где мог быть?

МИХАИЛ - В тюрьме! Понятно, ты политический зэка, а я по воровскому делу. Ну да, всё

одно, обижен властью. А теперь с ней счёты сводишь? Глаша, выпить есть?

ГЛАША - Найду. А ты в комендатуру поведёшь?

МИХАИЛ - Посмотрим. Неси, не ожидал я такой встречи.

ЕГОР - А ты один сюда пришёл?

МИХАИЛ - Тебе что, мало? По лагерю скучаешь? Я могу устроить, шутка. Я ведь тоже,

брат, хлебнул баланды. Лес не валил, но повидал не мало. Не любит свой

народ Россия Полстраны по тюрьмам распихали, а расстреляли сколько?

ГЛАША - Прошу откушать, товарищи-враги.

МИХАИЛ - Ты выпьешь с нами?

ГЛАША - Я? А почему не выпить? Выпью.

МИХАИЛ - За встречу.

ЕГОР - Давай за встречу (пьют).

ГЛАША - А вот вы оба полицаи, так? И скоро вас казнят! И я опять вдова? Нет, мне

вдовьи слёзы ни к чему, я передумала, я замуж не пойду.

МИХАИЛ - Не каркай, не ворона! Пока что мы казним. Но не пойму я этих немцев. Вот

взяли генерала, ты знаешь?

ЕГОР - Я для усиления охраны и приехал.

МИХАИЛ - Ну вот! С чего бы с ним возиться? То всех стреляют, как собак, а тут такие

почести покойнику воздали.

ГЛАША - А он что, помер?

МИХАИЛ - Его и взяли мёртвым. Ещё когда Угру переходили, застрелился он. Вот мы

и ищем остатки его банды. Три месяца, зараза, в окружении был. Немцев

столько в гроб вогнал, а они ему почёт и уважение. Непросто в яму скинули,

а закопали, салют произвели. Как православного, у церкви схоронили. Нет, не

пойму я их.

ЕГОР - Стало быть, он заслужил.

МИХАИЛ - Врагов так не хоронят. Своим сказали брать с него пример. Что-то тут не так.

Может, он на них работал?

ЕГОР - Зачем ему тогда стреляться? Давай и мы помянем. Пусть немцы знают, как русских

обижать. Спи с миром, генерал Ефремов! (Пьёт.)

ГРИША - (Вылезая из шкафа.) Тогда и мне налей.

МИХАИЛ - Ну, не хрена себе! Ещё один! Ты что их на зиму солила? (Потянулся к

автомату.)

ГЛАША - Ой, не знаю прямо, откуда что берётся! А ты сиди. (Перехватила автомат.)

Не порть поминки. Огурчиком-то закуси.

ГРИША - Встань и в угол отойди. Глаша, обыщи его.

ГЛАША - А где искать-то?

ГРИША - За поясом, в карманах.

ГЛАША - Нету. А что искать-то надо было?

ГРИША - (Егору.) Свяжи его. Нет, я лучше сам. Глаша, вот автомат, и если что, стреляй в

обоих.

ГЛАША - (Егору.) Ты сиди тихонько, и я тихонько сяду. Хочешь, выпьем?

ЕГОР - Сама нальёшь иль мне налить?

ГЛАША - Мне несподручно, наливай!

ЕГОР - (Налил.) За что?

ГЛАША - За жизнь! Она ведь не стоит и не сидит на месте.

ЕГОР - Странное выражение. Я вот как-то перестал её ощущать. То ли она есть, то ли

её нету. Как будто я и не живу совсем. И что вокруг творится - не пойму.

ГЛАША - Это ты веру потерял. Без Христа живёшь.

ЕГОР - Я веру не терял, её отняли у меня.

ГЛАША - Ты про отца?

ЕГОР - А что отец? Я задним умом, теперь вот только понял: нет правых, и нет виноватых.

Наверное, и он участие принимал в уничтожении расы. Я много таких повидал.

Им зона лишь глаза открыла. И прежний страх перед усатым стал ужасом

Гулага.

ГЛАША - Как у тебя? В предатели-то страх загнал? А кого бояться, меня или его? Народ-то

не повинен. А ты вот так вот взял и предал всё святое - мать, отца, родных и

близких. Сволочь ты! А я тебя любила. Да мы, девчонки, все тебя любили.

На щёчках ямочки, хорошенький такой. Мы даже танцевали как-то, в парке.

Не помню, какой праздник был, ты подошёл, а я и оробела.

ЕГОР - Я сам тогда не знаю, как решился.. Ты нравилась мне очень, красавица была.

ГЛАША - Скажешь тоже. Но мальчики меня любили. Это я сейчас такая... не совсем

принцесса. Признайся честно, ты разочарован?

ЕГОР - Я очарован, восхищён!

ГЛАША - Боишься, застрелю? Поэтому и врёшь?

ЕГОР - Ты, правда, прелесть! И если бы сложилось всё иначе, другой жены бы не хотел.

ГРИША - Его связал. Совсем не ходят ноги. Твой чёртов шкаф не для меня. Сидел там в

три погибели, согнувшись, все тряпки перенюхал. Вонь жуткая стоит.

ГЛАША - Неправда! Я всё стирала! Там всё чисто!

ГРИША - Да нафталином там воняет! А чем ещё, не разберёшь.

ГЛАША - Тебя не нюхать там закрыли. И чего ты вылез? Застолью помешал.

ГРИША - Задохнулся. Надоело полицаев слушать.

ГЛАША - А он теперь не полицай, любовник мой! И ты не смей его вязать!

ГРИША - Хорош любовник, тоже зэк!

ЕГОР - Я не сидел. Когда отца арестовали, мать выгнали с работы, потом меня - из

школы. Уехали в Сибирь. И мне пришлось с зэка работать. Вот там я школу

и познал, с блатными сблизился, они меня учили.

ГРИША - А что за имя у тебя? Какой-то польской шляхтой пахнет...

ГЛАША - Солдатик, что с носом у тебя? Везде ему воняет.

ГРИША - Да мы перед войной поляков этих столько расстреляли, а ты живой остался, как?

Громадный заговор раскрыли, а ты в Сибири, значит, отсиделся?

ГЛАША - Федзер - имя простое в Смоленской деревне. У нас тут каждый пятый его носит.

ЕГОР - Нет, имя составное. Феликса Дзержинского отец хотел почтить. Я и Вилена

как-то встретил, Владимир Ильич Ленин - сокращённо. А зэки такие имена

не любят. Они меня Егоркою прозвали.

ГРИША - Ну, революцию я с вами делать тут не буду. Егорка, Федзер, Штраух фон,

короче, к стенке всех. Предатель он и есть предатель. Только где вас шлёпнуть?

В огороде или здесь?

ГЛАША - А может он прощения попросит, а мы его простим.

ГРИША - Он сдаст нас, Глаша.

ЕГОР - Хотел бы сдать, давно бы сдал, а не привёл тебя сюда.

ГРИША - Тоже верно. Ну, дай я хоть свяжу тебя. Два полицая - это много.

ЕГОР - Вяжи, мне всё равно.

ГРИША - (Связал.) Иди к нему, так безопасней будет.

МИХАИЛ - Вот сволочь из шкатулки! Я тебе ещё припомню это. Сейчас карательный отряд

придёт. Так что, лучше уж сдавайся! Жить будешь, если в лагере не сдохнешь.

ГРИША - Добрый полицай. Вы все такие? Этот обещал помочь, ты жизнь даруешь. Мне

в красный угол вас поставить надо и в жопу целовать.

ЕГОР - Ты умудрись себя поцеловать. За что ты девку подставляешь? Сам застрелись,

не жалко. А женщины причём? Ты за добро так платишь?

ГРИША - Нам всем теперь капут.

ЕГОР - Время ещё есть, бежать отсюда надо.

ГРИША - Куда? С собаками найдут. Принёс же чёрт второго полицая! Нет, одного нам

было мало.

ГЛАША - А мне Егора жалко.

ГРИША - Да, нелюди они.

ГЛАША - Егор, ты люди? Ты чё служить-то к ним пошёл?

ЕГОР - (Смеётся.) Ума-то нет! Думал, новые порядки немцев изменят жизнь. Они и

изменили. Теперь везде я лишний. И там капут, и здесь хана. Видно, натерпелась

меня матушка земля, в тягость я ей стал.

ГЛАША - А немцы чем обидели тебя?

ЕГОР - Да не меня. Я посмотрел на их порядки, взял автомат, и сколько было их -

всех положил. Но дело даже и не в этом. Они не только покорить решили нас,

но смысл жизни изменить моей. А жить и думать, как они, я не могу и не хочу.

Славяне мы, носители души. И мы по духу милосердны, и вековая

ценность наша - вера. А из меня творят убийцу, как и усатый, сделал всех врагами -

мужей и жён по тюрьмам растолкал, а из детей волчат наделал.

МАША - Раз веришь, значит, не совсем ещё пропащий.

ЕГОР - Угу. Теперь бегу, как тот бродяга с Сахалина. Только б знать ещё, куда?

ГРИША - А что тут знать? Тебя обидели, понятно. Но партия признала, были перегибы!

Придёшь, покаешься. Нам власть, как мамка, всё простит.

МИХАИЛ - У стенки. Мордой вниз, и на колени. На Лубянке многих так простили. Но тебе

такого не видать, на первом же суку повиснешь.

ГРИША - Власть выбрана народом, и вправе суд вершить! Ошибки есть у всех. Ты вот, тоже

ведь ошибся? Ты русский! Значит, за Россию должен умереть, а не за немцев.

Нашёл, кому поверить!

ЕГОР - А кому мне верить? Тебе? Так ты таких, как я, стрелял без всякого суда. Я с

самого рождения кому-то что-то должен. Меня всего лишили: детства, счастья, веры.

И до сих пор я весь в долгу. Теперь вот должен умереть, а я ещё не жил. Любви

не знал, а мне уже под сорок. Нет, лейтенант, если не можешь распилить цепи,

плюнь на них, может, проржавеют. А лучше обоссать.

ГРИША - Ты тараканов своих на меня не лепи.

ЕГОР - А таракан у нас один - усатый! Вот хвост откинет, тогда и видно будет, что

впереди нас ждёт.

ГРИША - Он ещё и жить собрался! Да я вас прямо здесь... сейчас...

ГЛАША - Не надо!

ЕГОР - Молодой ты, лейтенант, но это поправимо. Ещё протянешь время и стариком

тебе уже не стать.

ГЛАША - Ты слушай, слушай командир. Он, может, дело предлагает.

ЕГОР - Я Родину не выбирал. И немцам я присягу не давал. Нету меня резона им служить.

А за Россию мне обидно. Ты зря не веришь мне.

ГРИША - Что предлагаешь?

ЕГОР - Сначала развяжи.

ГРИША - Нет, вы меня достали! Свяжи да развяжи! Оружие не дам! (Развязывает.) И не проси.

ГЛАША - Всегда бы полюбовно так. Вы как два брата - один старший, другой младший.

ГРИША - Вот я уже и родственник тебе.

ГЛАША - А вы поцелуйтесь, поцелуйтесь, злоба и уйдёт.

ГРИША - И на прощание поцелуй Иуды?

ЕГОР - Всё верно, лейтенант! Христу не верили, а я не без греха. Девчонку поднимай.

ГЛАША - Кричи "да здравствует свобода"! Рад, небось, что развязали?

ЕГОР - Безумно.

ГЛАША - А осерчал ты зря. Мы все хлебнули лиха. А я вот зла не помню. И про колхозы

позабыла, как коллективно шли туда, и отнятых коров, а вот тебя не позабыла.

И даже как-то вот взгрустнулось. Ты - первая любовь.

ЕГОР - Да, да! С такой улыбкой встретила меня. А с радости взорвать решила.

ГЛАША - Прости. Сначала не признала. Зато теперь - я всей душой. И даже согрешила, в

любовницы пошла.

ЕГОР - Греха ведь не было.

ГЛАША - Не важно! Не успели просто! А в мыслях? Я в мечтах - уже! И согрешила, и

покаяться успела. И время есть ещё раз согрешить.

МИХАИЛ - Э-э-э! Меня-то постыдитесь!

ГЛАША - А пленные не в счёт.

МИХАИЛ - Да, неудобно как-то.

ГЛАША - Так мы ведь не сейчас! Мы будущее строим.

ЕГОР - А где твой муж?

ГЛАША - Да он, как ты, пропащий! Вождя не так нарисовал, вот и отправили учиться.

Теперь-то уж, наверное, умеет. Столько лет учёбы даром не пройдут, если жив,

конечно.

ЕГОР - Да, Глаша, и я мечтал иметь семью. Детей растить, свой дом построить, чтоб

утром встал и в поле. На зорьке рыбу половить, корове сена дать. А вместо

этого вот автомат - иди и убивай. А убивать противно, даже если это враг.

ГЛАША - Вот, вот. Немилосердные мы, натворим делов и утешения ищем, а утешение

одно - в милосердии к другим. Но настанет ещё время, надо только выжить.

ЕГОР - Нет, Глашенька! Мне плаха суждена. Топор уж занесён, вот только кто исполнит?

ГЛАША - Ты не виновен, разберутся. А хочешь, я тебя ждать буду? Тебя не сразу

расстреляют. Ну, посидишь немножко, покаяние примешь. Подумаешь, что важно,

политика иль дети? А я тебе рожу штук пять! И все как ты!

ЕГОР - По тюрьмам?

ГЛАША - Нет, я ждать не буду! Я щас тебя убью! С ним по-хорошему, с подлюкой, а он...

Иди к стене. Я душу на изнанку... Ты вот пришёл... ты думаешь, что с мужем

я счастлива была? Я про любовь в кино узнала! Да вот тебя всё вспоминала.

ЕГОР - Вот сука!

ГЛАША - Ах, я ещё и сука!? Прости меня Господи, грешную, я не хотела убивать!

ЕГОР - Сбежал! Дай автомат!

ГЛАША - Бери.

ЕГОР - (Бегает.) Куда он делся? На улицу сбежал? А в темноте кого теперь найдёшь.

ГЛАША - Он же связан был.

ЕГОР - А ноги-то свободны. Пока мы тут сидели... эх, Глаша, Глаша, вот тебе и дети.

Сейчас их много набежит сюда. Лейтенант, девчонку разбудил?

ГРИША - Не могу, мне жалко.

ЕГОР - Ты ещё заплачь над нею. Не видишь, что творится? Пленный убежал. Теперь уж

точно ждать гостей.

ГРИША - Да как вы упустили? Он на виду у вас сидел?

ЕГОР - Заговорились мы. И как я не заметил!?

ГРИША - Не заметил, значит, да? Я понял всё. Вы специально сговорились - один

внимание отвлекает, другой за помощью бежит. Два полицая вместе. И я дурак,

поверил. Кому? А ну, к стене!

ЕГОР - Да как вы надоели. Всю ночь стреляете меня. Другой-то мысли не родилось

что ли? Где партизан найти, куда бежать? Давай, стреляй, а то и в самом деле,

уйду я на хрен, с глаз долой.

ГЛАША - Тихо, тихо. Расшумелись! Здесь я пока ещё хозяйка. Стрелять не будем никого.

А к партизанам - отведу. Я хоть и баба, а надоело дома мне сидеть. Тем более

теперь и мне конец пришёл. Связалась с вами, дура! Хреновина вон есть,

стрелять научите меня? Понятно объясняю?

ГРИША - Опоздали мы с побегом, раньше надо было уходить. И километра не пройдём,

как схватят.

ЕГОР - Пока дойдёт, доложит коменданту, думаю, до леса доберёмся. А там, как

пофартит.

ГРИША - Мне не уйти, нога больная.

ЕГОР - А мне тем более, куда спешить? А женщины успеют скрыться. Ты, Глашенька,

прости, под монастырь подвёл тебя.

ГЛАША - Внукам всё расскажешь, а я пошла будить.

ГРИША - Бездарно пропадаем, придумать что-то надо.

ГЛАША - Маша, доченька, вставай.

ЕГОР - Хмель не прошёл ещё, ты ей рассолу дай.

ГЛАША - Не учи, не муж ещё.

ГРИША - Не успеем. Времени нет для церемоний. (Орёт.) Рота, подъём! В ружьё!

МАША - (Вскочила.) Сейчас. Где здесь причесаться?

ГРИША - Я говорю "в ружьё", а не на танцы!

МАША - А где ружьё, давай.

ГРИША - В кровати!

МАША - (Ищет.) Нету.

ГРИША - Вот диверсантка тоже! Где вы подготовку только проходили.

МАША - Там (махнула). Я пить хочу. Чего ты привязался?

ГЛАША - Сейчас налью. Ты, дочка, поспешай, нам надо уходить.

МАША - Пошли. Куда? Все вместе? И враг пойдёт?

ГЛАША - Какой он тебе враг?

МАША - А кто ещё? Предатель. Бойца Красной Армии в пьянство втянул. Зачем он напоил

меня? Пристрелите его.

ГЛАША - Он от простуды тебе дал. Заботу проявил, чтоб не болела девочка моя. А ты,

предатель сразу! Он вовсе не предатель, любовник мой.

МАША - Кто?

ГЛАША - Ну, ты спала, не знаешь. Знакомый заходил. И я, вот получилось, полюбила

ради дела.

МАША - Что, прямо здесь?

ГЛАША - А где ещё?

МАША - Ну, вы даёте! Я сплю, а тут любовь.

ГЛАША - Любовь и слёзы, и пленный убежал! Тут, доченька, такое было!

МАША - А это кто стоит? Куда он убежал?

ГЛАША - А этот и не бегал, мы его всю ночь стреляли.

МАША - И не попали что ли?

ГРИША - Маша! Глаша, вашу мать! Вы соберётесь или нет?

ГЛАША - А мы давно уже готовы. Сейчас в дорогу соберу.

ГРИША - Как будем уходить?

ЕГОР - Веди всех к лесу. Я, если что, прикрою. Ну а там, как бог положит. Глаша, подойди.

Смотри сюда. На этой вот хреновине - штуковина такая, её передвигаешь, тут

пальцем нажимаешь и в белый свет пуляешь.

ГЛАША - Не дура, разберусь. Во что бы завернуть?

ЕГОР - А заворачивать зачем? В бою он будет нужен.

ГЛАША - Да не его, картошку. Сколько нам идти придётся, я не знаю, а есть захочется

всегда.

ЕГОР - Вряд ли. Я слышал, на том свете куда-то пропадает аппетит.

ГЛАША - Опять ты каркаешь! Какая же ты сволочь!

МАША - А мы куда идём?

ГРИША - Если б знать! Партизаны нам обеспечили прорыв, и уцелел ли кто из них?

Может, лучше к фронту? Он движется на нас.

ЕГОР - А как не загадай, ты выберись сначала.

ГЛАША - Я готова.

ЕГОР - С Богом, что ли!

ГЛАША - Присядем на дорожку. (Сели. С улицы слышна автоматная очередь.)

ЕГОР - Вот и прибыли сынки, встречать родню придётся.

МИХАИЛ - (С улицы.) Я, как обещал, вернулся! Как там квартиранты, Глаша, не скучают?

Мне дом взорвать? А может сами выйдут?

ГЛАША - Ну надо же, зараза! Как он сподобился уйти?

ЕГОР - Жить захочешь, в любую щель пролезешь.

ГЛАША - Тогда скажи, куда мне лезть?

ЕГОР - В окно.

ГЛАША - В окно мне не сподручно. Я не газель какая по форточкам скакать. Вот ведь как,

Егорка, хозяйственная с виду баба, а гроб не припасла. Придётся на полу

валяться. Опять не по-людски.

ЕГОР - Ещё не умерли, не хорони.

ГЛАША - Дело не хитрое, было бы желание.

МИХАИЛ - Эй, лейтенант! Ку-ку! Или опять уже в шкафу сидишь? Под юбку бабскую

забрался.

ГРИША - Я выйду. Я этому герою щас яйца оторву!

ЕГОР - Сиди. Кастраты - они злые. Сколько их, узнать бы?

ГЛАША - Так я пойду, узнаю.

ЕГОР - Скажи, что мы ушли.

ГЛАША - (Кричит.) Тут нету никого! Миша, зря шукаешь! Если этих, так они уже в лесу.

А к одинокой женщине не приставай, это не прилично.

МИХАИЛ - Ну, тогда открой, я посмотрю.

ГЛАША - Открыто, заходи.

МИХАИЛ - Зачем же рисковать? Сначала выйди ты, поговорим.

ГЛАША - Я выйду.

ЕГОР - Они тебя сдадут в гестапо. (Кричит.) Слушай, урка, ты за мной пришёл?

МИХАИЛ - А как ты догадался?

ЕГОР - По голосу, взволнован ты.

МИХАИЛ - Да мне бы надо было сразу взять тебя, а я на болтовню купился.

ЕГОР - Сколько вас?

МИХАИЛ - Хватает! Не немцы, наши. Иди сюда, по-свойски разберёмся.

ЕГОР - Иду! (Тихо.) Будем прорываться!

ГРИША - Думаешь, уйдём?

ЕГОР - А это уж как карта ляжет.

МИХАИЛ - Даже и не думай, дом окружён. А женщин пожалей.

МАША - Знакомый ваш?

ЕГОР - Знакомый.

МАША - Понятно. Все прихвостни друг друга знают.

ЕГОР - Не приведи господь тебе знакомство с ними завести.

МАША - Я убивала их и буду убивать.

ЕГОР - Командуй, лейтенант.

ГРИША - Рассредоточимся по окнам. Гранату бы.

ГЛАША - Так есть ведь, целый ящик. В сенях, не тронутый стоит. Я специально берегла.

Думала, придёт кто, пригодится.

ГРИША - А где там?

ГЛАША - В углу, под хламом всяким. Пойдём, я покажу.

ЕГОР - Стрелять-то ты умеешь?

МАША - В кого? Там никого не видно.

ЕГОР - Тебе не надо видеть. Ты головы не поднимай. Сиди, стреляй тихонько, а там

куда уж попадёшь. Скажу "беги", вон в то окно сигай. И что есть духу - к лесу.

ГРИША - (Затащил ящик.) Тебе цены нет в партизанах. Я назначаю тебя главной по хозяйству.

Спасибо тебе, Глаша! В знак благодарности - целую.

ГЛАША - Ещё чего придумал! Вон у меня любовник есть. Как заревнует, так убьёт!

Егор, ты не ревнуешь?

ЕГОР - Целуйся, жалко что ли.

ГЛАША - Спасибо, вот уважил. Только я с тобой хочу.

ЕГОР - Не время целоваться, Глаша.

ГЛАША - Так может быть, в последний раз.

МИХАИЛ - Я долго буду ждать?

ЕГОР - Иду, ещё минуту.

ГЛАША - На это много время не уйдёт. Может, мы погибнем все, а на прощание надо

целоваться. Таков обычай предков.

ЕГОР - Ты извини, но я забыл, как это делать. И не женатый был ни разу. Я и любить-то

не умею. Я с женщинами просто, раз - и всё. Я просто так и на прощание даже

не умею. Нравишься ты мне, а может, детство не забылось. Не знаю. Если бы

в другое время, раньше, а так...

ГЛАША - А я и на краю могилы скажу тебе, Егор. Нет, Федзер! Зачем тебе чужое имя?

За мужем счастья я не знала, так хоть теперь откроюсь. Ты вот зашёл, как немец,

напугал, а уж потом я поняла: вот она - судьба моя пришла. Ты необычный,

несуразный, но хороший. Ну, не сложилось у тебя, бывает. Ты за эту ночь

родным мне стал. И что бы не случилось, знай, что ты мне дорог. Может,

поцелуешь всё же?

ЕГОР - Эх, Глаша, друг ты мой сердечный, зачем ты душу мою рвёшь? Да ты...

Принцесса ты! Да что там, королева!

ГЛАША - Правда?

ЕГОР - Ты лучше всех!

ГЛАША - Я знаю.

ЕГОР - Ты лебедь белая, краса.

ГЛАША - Ещё! Ещё давай! Мне так никто не говорил.

ЕГОР - Я, наверное, люблю тебя.

ГЛАША - Спасибо. Хоть перед смертью узнала, что и я была принцессой для кого-то.

ЕГОР - Ты не была. Ты есть и будешь ею (целует). Прощай.

ГЛАША - И ты меня прости, если что не так сказала. А будем живы, так детей родим.

МАША - Давайте, лейтенант, и мы простимся тоже.

ГРИША - Чего прощаться, померли и всё.

МАША - Ну, хоть поцелуйте, право. Я бы и сама, да мне неловко как-то.

ГРИША - Никогда не целовался перед боем.

МАША - Почему?

ГРИША - Да не с кем было, вот и всё.

МАША - Теперь вот я нашлась. Когда-то надо начинать? Ну, смелей, давайте.

ГРИША - (Чмокнул в щёчку.) Всё? Довольна?

МАША - Разве так целуют на прощание.

ГРИША - А как ещё?

МАША - Вот так! (Целует.)

ГРИША - Вот это да! А я ещё хочу.

МАША - Нахал!

ГРИША - Ничё я не нахал. Так полагается, сама сказала.

МАША - Такого я тебе не говорила.

ГРИША - Да всё равно. Я и не знал, что это так приятно.

ГЛАША - Вот женишься, она тебе ещё не то покажет.

ГРИША - Теперь уж не женюсь.

ЕГОР - Жизнь мудрее нас, она покажет. У нас ещё ведь мина есть, подарок мне от Глаши.

ГЛАША - Это вовсе не тебе, а полицаю было.

ЕГОР - Вот и отправь его по назначению. Заложи её в сенях.

ГРИША - Это мы устроим (ушёл).

ЕГОР - Глаша, бой начнётся, я постараюсь их отвлечь, хватай девчонку и быстро к лесу.

И чтоб живыми мне остались!

МАША - Я буду с вами, я не побегу.

ГЛАША - Ой, дочка, если есть возможность тут не бежать, лететь бы надо. Чому же ты, Боже,

мне крыльев не дав? Я б зэмлю покинув, на небо взлетав.

МАША - Так вы бегите, вы здесь ни при чём. А мы, как бойцы, сражаться должны.

ЕГОР - Пока ты ещё ничего не должна. Это не твоё поле битвы. Сейчас с меня здесь

Спросят, и мне ответ держать.

ГРИША - У меня готово всё.

МИХАИЛ - Ну, где ты там? Уснул?

ЕГОР - Тогда начнём, пока не расцвело. Счастливо вам добраться (кричит). Я здесь.

Фонарь зажги, чтоб лучше меня видеть, а то пристрелишь в темноте.

МИХАИЛ - Не бойся, я увижу. Ты только руки подними.

МАША - Гриша, мы погибнем, да? Погибнем?

ГРИША - Не знаю. Нет! Но нужно верить. Каждой клеточкой к жизни стремиться, иначе

у нас нет ни единого шанса.

МАША - Твоё настроение, пожалуй, к свадьбе. (Заорала.) Вихри враждебные...

ЕГОР - Ты что, сдурела, девка? Господи прости! (Кидает гранату в окно.) Командуй,

командарм! Меня прикрой. Встречайте, раз уже пришли. (Бросается в окно. Там

шум и крики, и автоматная стрельба.)

ГРИША - (Кричит.) В окно! Немедленно в окно!

ГЛАША - Девонька, пошли. Давай, давай. Я за тобой.

МАША - А как они?

ГЛАША - Они придут, придут, придут. Давай-ка, лейтенант, ты тоже.

ГРИША - Поздно, батенька! Беги!

Раздался взрыв, всё пламенем объято. Звезда погасла в небе.

Сидит девчонка в поле грязном, глаза трёт рукавом.

МАША - Ну! Как же так? Ну, всё не так! Да будь ты проклят день, когда ты начался!

Гриша-а-а-а!

Подошла Глафира, села рядом.

ГЛАША - Иду. Чего орёшь, блаженное дитя? Кажется, живы остались. Давай-ка к лесу, дочка,

пока совсем не рассвело.

МАША - Я не могу идти, ноги отнялись, не ходят.

ГЛАША - Пройдёт, ты успокойся. Помолимся в душе. Молитесь все, кто жить остался.

За правых и не правых. За тех, кто жизнь свою за нас отдал. Господи, прости нас

грешных. Прости и сохрани!

МАША - Ни страны, ни погоста-а. Не хочу выбира-ать. На родимой сторонке я хочу умирать.

Господи, если ты есть, то куда же ты смотришь, Господи!

2 февраля, 2008 г.

-- и

Оставить комментарий © Copyright Сычёв Сергей Федзерович (sergei_sychv@mail.ru) Обновлено: 25/03/2010. 91k. Статистика. Пьеса; сценарий: Драматургия	Ваша оценка:

Сычёв Сергей Федзерович Плаха с топорами

Сычёв Сергей Федзерович
Плаха с топорами