Lib.ru/Современная:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Помощь]
Крестный ход.
Сколько веков существует крестный ход, сказать трудно. Но почему его совершают сегодня, ответить можно. В своей статье я постараюсь отойти от рассуждений на эту тему, и не буду делать авторских выводов. Я честно буду описывать то, с чем мне пришлось столкнуться, то есть, глазами его участника. Кто-то верует в Христа, кто-то верует в Аллаха, есть и другие религии, но ни в одной из них не совершаются паломнические ходы во имя святых, как это делается в православной вере. С крестным ходом можно сравнить, разве что исход евреев, которые, преодолевая муки и страдания, шли за Моисеем, веруя в благополучный исход. Если несколько десятков лет назад, в силу своей безграмотности, люди брали в руки иконы и шли крестным ходом из-за суровых реалий дня, моля о милости Господней - спасти их от чумы или холеры, то что же сегодня движет грамотным, просвещённым населением? Почему, оставляя домашних, стариков, детей, работу, православные так и тянутся испытать на себе трудности тяжёлого перехода? Какие мысли и упования заставляют их истязать себя телесно, в течение нескольких дней? На какое чудо они надеются, что ждут? Задавая себе этот вопрос, я отправился с многотысячной толпой паломников в один из самых длительных и трудных ходов Российской православной церкви, к месту обретения чудотворного образа - святителя Николая угодника.
Путь предстояло пройти не близкий, длиною, в общей сложности, двести километров. Идти подвязались многие, одного я встретил даже в инвалидной коляске. Правда, рядом с ним были и сопровождающие - немощная старушка и молодой парень, возможно, сын и мать. Начинался ход обрядом литургий в старой Серафимовской церкви, где собрались приезжие паломники из других городов, областей, стран. Были даже те, кто не поленился прибыть сюда из Канады, Германии, Франции. А уж сколько их было из ближнего зарубежья, никто не считал. На улице шёл непрерывный дождь, словно небо с самого начала посылало первые испытания на верующих. Бесчисленное множество людей, укрываясь зонтами, плащами, пакетами, толпилось вокруг храма в ожидании выноса списка чудотворного образа. Наконец лик святого показался в притворе, в окружении служителей церкви. Разом стихли разговоры, толпа раздвинулась и, окропляемая святой водой и дождём, двинулась в сторону монастыря. Любопытные горожане и просто зеваки каждый год считали своим долгом, хоть немного, но поучаствовать в этом событии. Они присоединялись и тоже шли вместе со всеми, к основной святыне города - Трифонову монастырю. Там служба продолжилась, и после её окончания, уже с благословения митрополита, ход отправился в свой не лёгкий путь, к духовным исканиям и обретениям чудес.
Первый день шли, в основном, лесом. Ливень не прекращался, разбухшая глина затрудняла движение. Но тысячи ног упорно месили её, с подобострастием и уважением, посылая Всевышнему слова благодарности за ниспосланные испытания. От наседавшей мошкары, слепней, комаров не помогали дезодоранты. Насекомые, в предвкушении лёгкой добычи, издевательски жужжали над головой. Затем, с отчаянной яростью, как в последнем бою, впивались во все доступные места тела. В деревнях, встречавшихся на пути, уже стояли приготовленные ёмкости с водой и не хитрым угощением в виде сваренной картошки. Паломники останавливались, пили воду и шли дальше. Рядом со мной оказалась молодая женщина с грудным ребёнком на руках. Её спину давил тяжёлый рюкзак с походными принадлежностями. Видно было, что ей приходится особенно трудно: борьба с грязью, тяжесть поклажи, плюс ребёнок - выматывали её силы быстрее, чем она ожидала. Я ещё подумал: "За что же она ребёнка так не любит, что взяла с собой в такой путь?" Ощущая в себе христианское милосердие, я предложил ей свою помощь. Надо было видеть, какими глазами она посмотрела на меня! И я сразу ощутил неловкость за то, что предложил ей нечто чудовищное, дикое, несообразное морали человеческого общества. Пробурчав что-то себе под нос, она упрямо двинулась дальше, прижимая к груди спящего ребёнка. Раздираемый любопытством, я шёл следом. Чем я так не угодил? В моих словах не было и тени оскорбления или намёка на него. На очередном отдыхе я расположился рядом с ней. Угостив её чаем, тем самым усыпив бдительность и недоверие, я заслужил расположение к себе. И она поведала мне судьбу девушки, вовлечённую дьявольскими кознями в страшный грех.
Когда ей исполнилось шестнадцать лет, радужные мечты о красивом и богатом принце исчезли. Глядя на своих сверстниц, которые имели возможность вместе с родителями выезжать за границу, красиво одеваться, посещать дорогие дискотеки, ей тоже захотелось получить всё и сразу, особенно не утруждая себя. Каким образом это сделать, помогли решить средства массовой информации и подруги. Она выставила на продажу на одном из сайтов интернета свою девичью честь, оценив её в четыреста тысяч рублей. А так как жили они вдвоём с матерью, то посредником выступила именно она. Всё прошло удачно, деньги они получили, только вот забеременела некстати. Хватилась, когда было уже поздно делать аборт. Вот и родила сына. По совету матери в роддоме написала отказ от ребёнка, обосновав его тяжёлым материальным положением, и ушла. Сначала радовалась деньгам, веселилась, делала дорогие подарки себе, а потом, будто в наказание за совершённый грех, тяжело заболела и попала в больницу. За три месяца, пока она там находилась, умерла мать, без покаяния и причастия - не было у них в то время доверия к вере. И вот с тех пор не может она найти себе душевного покоя. Забрала сына из дома малютки, теперь вместе идут они с покаянием и надеждой, что Николай-угодник поймёт их и простит.
- А сын-то в чём виноват? - спросил я.
- Так он ведь плод греха. И пройти мы этот путь должны сами, без посторонней помощи, - это наш с ним крест.
После короткого двухчасового привала двинулись дальше. На одной из просек, километра в полтора, толпа приостановилась, замедлила ход. Впереди - глубокая лужа, и её приходилось обходить, продираясь сквозь заросли елей. Рядом со мной оказался батюшка. Перекрестившись, подоткнув полы рясы, он, как боевой крейсер, поднимая волну, мигом форсировал водную преграду. Следуя его примеру, то же самое стали делать и многие паломники, в том числе и я. Мы разговорились с батюшкой на тему христианства. Я привёл такой убедительный, на мой взгляд, довод, что нет доказательств о подлинности Евангелия. Что первое из них написано в восьмидесятых годах первого столетия. Следовательно, автор не является учеником Христа. И что сам Христос был человеком. Что вся вера - только версия апостола Павла, строителя церкви. На это он ответил мне высказыванием одного из Богословов: "Вся тайна человечества состоит в рождении Бога в человеке, и рождение человека в Боге! Это и есть одна великая тайна!" В каждом из нас при рождении заложена частица Божества, вселенская любовь и искра небесного света. Желая блеснуть своей эрудицией, я стал спорить. А как тогда быть с высказыванием Ефрема Сирина: " По наружности мы смиренны, а по нраву жестоки, бесчеловечны. По наружности мы благоговейны, а по нраву убийцы. По наружности полны любви, а по нраву враги"? Наша беседа протекала под пение псалмов. К нам пристроились девочки из духовной семинарии. Они шли небольшой группой, повязанные белыми платочками. Мы продолжали говорить о сподвижничестве, о старцах, что нет теперь таких личностей как Серафим Саровский, Сергий Радонежский. Оказалось, что и в этом я ошибался, есть и в наше время священнослужители, почитаемые народом, и он привёл примеры из своей духовной практики. Так, беседуя, мы дошли до места первого ночлега - большого села, где на автобусной остановке уже стояли люди, почувствовавшие, что дальше идти они уже не смогут. Жутко захотелось и самому сесть на ближайший автобус и вернуться в город. Меня уже предупредили, что каждый идёт по мере своих сил. Не надо доводить себя до крайности. Ног под собой я уже не чувствовал - это были два полена, с трудом передвигаемые силой воли. Подошва просто горела, и сам я валился от усталости. Кое-как добравшись до сельской школы, где был организован ночлег, упал на пол и забылся коротким сном.
Вставать пришлось рано утром, засветло, когда местные жители ещё крепко спали. Пройти сегодня предстояло восемьдесят километров. Первыми, как и полагается, вышли священнослужители с ликом святого Николая угодника. Образ несли по очереди. Укреплённый на двух длинных жердях, он возвышался над всеми, давая понять, что он здесь, он видит всё! Его присутствие вселяло новые силы. Выпив две кружки кофе в местной столовой, присоединился к верующим и я. Шагать было больно. За несколько часов отдыха ноги немного отошли, но всё ещё причиняли боль. На ступнях образовались огромные водянистые мозоли, готовые вот-вот лопнуть. И я был не один с подобной проблемой. На краю обочины то и дело встречались сидящие паломники, бинтующие ноги. В самом выгодном положении оказались те, кто шёл босиком. Труден оказался путь истинного православия. Но на что только не согласен человек, на какие испытания не готов пойти, чтобы укрепит веру свою, получить прощение за грехи свои. Каждый из нас добровольно взвалил на себя крест дойти к месту обретения чудотворной иконы, и который обязательно должен пронести сквозь эти леса и болота. Иначе не подвергнется твоё тело страданиям, какие испытал Христос, идя на Голгофу, малую толику коих ты решил испытать на себе. Не очистится душа твоя от скверны, и не получишь ты небесного благословения. И нельзя просить помощи у других, ибо сами они находятся не в лучшем положении. Так я думал, сидя, обессиленный, на краю дороги. Подошёл знакомый батюшка и предложил помощь. Я высказал ему свои мысли по поводу того, что не могу принять её. И опять он оказался прав, разубедив меня в обратном. "Разве человек, прося помощи, не спасает других? - говорил он. - Ведь тем самым он даёт возможность встать на путь милосердия и сострадания тому, кто готов оказать её. Может в эту минуту душа его очищается и озарена тем светом, ради которого мы молимся и просим Всевышнего ниспослать нам его". Взяв меня под руку, он помог мне подняться, перекрестил меня и благословил. Ободрённый его словами, поблагодарив батюшку за урок, собрав остаток сил в кулак, я, ковыляя, стал догонять ушедших вперёд. Может и мне Господь зачтёт этот подвиг, избавит от сумятицы мыслей шальных и направит разбитую лодку мою от крутых берегов да от острых камней в русло праведных дел, где есть смысл бытия.
Крестный ход растянулся на несколько километров. Не было видно ни начала колонны, ни конца. Он напоминал текущую реку с её изгибами и поворотами. Только с высоты птичьего полёта взор мог охватить всю картину в целом. Так беженцы (судя по документальным кадрам) в июне сорок первого года покидали родные, обжитые места, спасая свою жизнь от немецких захватчиков. Шли все - от мала до велика. Меня обгоняли даже семидесятилетние старушки - опираясь на деревянный посох, они с завидным упорством (и где только здоровье берут!) семенили старческими ногами по месиву из глины и земли. Я с грустью смотрел вслед
уходящим. Неужто так грешна Россия, что собирает в свой великий ход столь жаждущих прощения? Нет, не в этом его смысл. Не ради искупления греха идут паломники на место обретения иконы. Здесь кроется другая тайна. Может быть менталитет российский? Может тем самым сохраняется культура и традиции народа? Не знаю. В разговорах с паломниками я то и дело слышал, что кто-то получил исцеление от тяжкого недуга, кто-то после многолетнего бесплодия, наконец, обрёл желанное счастье - ребёнка. Лично я почувствовал, пройдя десятки километров в окружении людей, думающих о чём-то своём, желающих изменить свою жизнь к лучшему, как постепенно менялся и сам. Когда твоя энергетика соединяется с общей и направляется в одну точку, ты освобождаешься от тяжести гнетущих проблем, голова становится ясной, мысли уже не перескакивают с одного на другое, и человек сосредотачивает внимание на смысле бренности своего существования. Душа проходит какую-то чистку. Возможно, действительно кто-то следит за нами с небес и помогает тому, кто этого хочет. Вот и та девушка - несёт своё покаяние в надежде на прощение. Значит, есть в ней стремление жить по закону Божьему, а не по закону волчьей стаи.
Во время пути, на очередной стоянке, каждый желающий имел возможность приложиться к лику святого угодника и попросить у него исполнить заветное желание. Потому что в конечном пункте возле иконы собиралось такое количество народа, что подступиться к ней было практически невозможно. Ведь на сам праздник весь день то и дело приезжали руководители всех рангов, не говоря о населении ближайших сёл и городов. Сами паломники, изнемогавшие и уставшие, приносили покаяние вечером, после трудного перехода. И тут же купались в реке, не дожидаясь водосвятия. Утром, причастившись, стояли на молебне в честь святого. И нельзя сказать, что все они глубоко верующие христиане. Ведь мы и в церковь-то ходим лишь по праздникам, пока не случится что-то трагическое. Вот тогда-то уж мы полностью отдаёмся в руки православия. "Боженька, помоги! На тебя одного уповаю!" И, как это не покажется странным, помогает! Не всем. Кто-то из нас не заслуживает милости даже от него - Вседержителя царства небесного. Вот и идут люди к нему с последней надеждой, как к последней инстанции. Потому что неистребима вера человеческая в благоприятный исход.
Связаться с программистом сайта.
