После аварийного рейса в Лабрадорском море, когда БМРТ (Большой морозильный рыболовный траулер) "Григорий Полуянов" швартовался в порту Калининград, родственники встречали нас так, как будто мы вернулись с того света. Да и сами моряки только в родном порту осознали, что прошли по тонкому лезвию у края гибели судна.
И тут на судно прибыл Его Величество Бюрократ! Официально его должность называлась "инспектор по безопасности мореплавания". Калининградскую инспекцию тогда возглавлял очень опытный моряк, прекрасный человек - Михаил Николаевич Малаксианов. Но, к нашему несчастью, он был в отпуске. Поэтому расследованием нашего случая занялся "специалист", который не состоялся как моряк. Очень долго он работал штурманом на промысловых судах. Капитаном его назначили в зрелом возрасте и выгнали с флота после первого рейса за "обычные капитанские" грешки, которые можно назвать одним библейским словом - гордыня. Получив при помощи каких-то "потусторонних" сил вообще-то довольно мелкую должность инспектора, он умудрялся максимально удовлетворять свое тщеславие, измываясь над моряками, когда от его личного мнения зависело назначение наказания. За самые незначительные, мелкие проступки, он определял максимальное взыскание. Довольно часто потом Малаксианов отменял его решения.
Взявшись за "дело" БМРТ "Григорий Полуянов", инспектор принял за критерий истины показания четвертого помощника капитана. Ему показалось, что все остальные моряки - сплошные уголовники. В результате родилось решение инспекции: лишить морских дипломов и возбудить уголовные дела против капитана, старпома, второго штурмана, третьего штурмана, начальника радиостанции, начальника промысловой экспедиции в районе Северо-Западной Атлантики, заместителя начальника "Тралфлота", которые "разрешили и допустили...". Вернувшись из отпуска, М. Малаксианов, естественно, пересмотрел и отменил это "мудрое" решение - в списке "награжденных" остался только капитан.
Перед руководством "Тралфлота" ржавым гвоздем встал вопрос: где ремонтировать побитый во льдах траулер? Таллин, Клайпеда, Гданьск сразу отказались - не успеваем плановые суда ремонтировать. С заводом "Янтарь" отношения были очень сложные. Незадолго до описываемых событий "Тралфлот" через суд взыскал у "Янтаря" около полутора миллионов рублей - приписки за ремонт нескольких траулеров.
И все же нас поставили в док завода "Янтарь". Тогда этот завод выполнял в основном военные заказы, и пропускной режим там был очень строгий. Рабочий день начинался в восемь утра. В один из июльских дней я пришел на траулер, стоящий в доке, минут за пятнадцать до начала рабочего дня - надо было ознакомить молодых матросов с устройством судна, с безопасными методами работы. В восемь часов начали работать сварщики.
Минут через пять ко мне в каюту забегает вахтенный штурман Сухов: "Пожар в третьем трюме!" Выскакиваю на кормовую палубу - из открытых дверей рыбцеха по правому и левому борту - клубы густого черного дыма. Горит рубероид, сосновая доска обшивки изоляции трюма. Дым выходит из трюма через открытую горловину палубы рыбцеха. Люк на промысловой палубе закрыт, пожарные шланги опустить в трюм невозможно.
Все происходящее наблюдаю как бы в замедленной киносъемке. Отмечаю про себя, что капитана на борту нет. Значит, я сам должен руководить тушением пожара. Траулер стоит в доке и самое малое промедление приведет к тому, что с огнем уже никто не справится и судно сгорит полностью, как свечка.
Матросы, специально обученные работе в КИП (кислородно-изолирующий противогаз), испугались и под разными предлогами отказались лезть в трюм тушить пожар. Вахтенному штурману поручил сообщить о пожаре диспетчерам завода "Янтарь", "Тралфлота", вызвать пожарные машины. А матросам приказал открыть люк третьего трюма на промысловой палубе, чтобы опустить в него пожарные шланги. Сам начал одеваться в противопожарный костюм, готовить для себя КИП. В этот момент увидел, что матросы, поднимая грузовой лебедкой тяжелую лючину трюма весом около тонны, вручную оттаскивая её от горловины трюма, уронили эту махину на ногу электромеханику Леве Анохину. Лева пытался помогать матросам и при общей суматохе упал. Стальным краем лючины ему почти отрубило ступню ноги. Матросы унесли Леву в сторону, вызвали "скорую помощь".
Понимая, что мне одному в трюме с пожаром уже не справиться, попросил добровольцев. Согласились пойти со мной в трюм рефмеханик Шитов и рефмашинист Леонов. Быстро надели на себя противопожарное снаряжение, КИПы, полезли все втроем в трюм. В это время с дока в пожарные шланги подали воду под хорошим напором. Втроем мы сумели сбить пламя, время от времени поливая водой друг друга. Правда, изоляция трюма сгорела почти вся, но дальше пожар не распространился. Когда заливали последние тлеющие участки, услышали громкие стуки молотками по корпусу - прибыли девять пожарных команд. Но лезть в трюм они отказались - инструкция запрещает им идти в горящее помещение, если нет его схемы. И, хотя эти схемы были развешаны во всех коридорах судна в специальных рамках, пожарные их не заметили. Узнав, что в горящем трюме находятся три человека, главный пожарный приказал сварщикам вырезать в борту дыру - "для спасения людей".
Когда мы втроем вылезли из трюма, он начал ругать меня за то, что я неправильно организовал тушение пожара, нарушил многочисленные инструкции, подвергал опасности жизнь людей. Тут я обратил внимание на то, что среди матросов нет Гены Пугаева, который в первую минуту пожара пошел в соседний отсек - трюм рыбной муки - на разведку, не загорелась ли там изоляция. Пошел без КИПа. Юра Шитов снова надел противогаз, взял мой КИП для Гены. Через несколько минут они вышли вдвоем.
В это время на судно прибыло всё руководство "Тралфлота". Выяснилось, что виновник пожара - пьяный сварщик. Завод признал свою вину. Инженер механосудовой службы Алексей Калинкович предложил начальнику "Тралфлота": "Надо представить ребят к награждению медалью "За отвагу на пожаре". Начальник посмотрел на меня долгим взглядом: "Пусть скажут спасибо, если не посадим".
В тот же день я сходил в больницу к Леве Анохину. Ногу ему спасли. Мне объявили выговор в приказе за нарушение правил техники безопасности при тушении пожара.