Аннотация: книга психологических ребусов, Магнитогорск, 2002 г., 126 стр. с илл., художник Ю.Акимов
Книга издана в Сев.Америке, есть в Интернет-магазиназ
валерий тимофеев СЕМЬ НЕВЫУЧЕННЫХ УРОКОВ сказки для взрослых магнитогорск 2002 Содержание Предисловие Урок 1. Монолог о корыте Урок 2. Няня Урок 3. Потерявшая оргазм Урок 4. Мячик Урок 5. Короткая позиция Урок 6. Пещера страсти Урок 7. Визит вежливости Урок 8. А согревает вечность Урок 9. Связующая нить Урок 10. Урок хорошего английского Урок 11. Дао любви Урок 12. Мужские уловки Урок 13. Уловки женские Урок 14. Измена Урок 15. Слово за слово Урок 16. Подзалетела Урок 17. Незнакомка 5 9 13 ПРЕДИСЛОВИЕ Работа психолога практически всегда сталкивает со сложными жизненными ситуациями, в которых оказываются люди. И ничего удивительного. Когда у вас все в порядке, вы к нам не обращаетесь. Нас как бы даже нет, нас игнорируют, если не сказать боль-шего, недолюбливают: одни считают работу эту в чем-то сродни дикому шаманству, средневековому колдовству, а чаще, не зная естественно нас, пусто-порожней болтовне, от которой пользы ни на грош; другие опасаются нашей излишней на их взгляд ос-ведомленности о тех или иных сторонах жизни чело-веческой, умению заглянуть туда, куда или 'пу-щать' не хочется, или даже самому заглядывать страшно. Третьи просто отвыкли во что либо верить и ждать откуда бы ни было помощи. Есть и четвер-тые, и пятые... В любом случае, мол, работа не пыльная, не бей лежачего. Может, в этом и есть некоторая доля исти-ны. Ведь кто такой по большому счету психолог? Человек, который вас внимательно выслушает, незаметно задаст нужные ему вопросы или повернет ваши повествования, опять же незаметно для вас, в нужное ему, для выполнения своих профессиональ-ных обязанностей, русло, и вот вы перед ним, как нагрешившая монашка на исповеди, как чистый лист бумаги - спрятать нечего и некуда. Исповедь. Это основа психоанализа. Чтобы знать, какой построить дом, надо сначала нарисовать его. Чтобы знать, как вылечить болезнь, надо сначала поставить диагноз. Чтобы знать, как разрешить сложную ситуацию, надо сначала в ней разобраться. Вот мы и разбираемся. Нередко роль психолога мог бы успешно выпол-нить для вас любой сторонний человек, стоило толь-ко ему взглянуть на ваши проблемы сторонним взглядом. Это понятие так и называется - взгляд со стороны. Осталось за малым, найти того, кто согла-сился бы вас терпеливо выслушать, постарался по-нять и ни в коем случае не осудить, и, пожалуй, это главное, чтобы вы согласились перед ним исповеды-ваться. А вот этого, чаще всего, и не хочется, лучше, мол, я как-нибудь перетерплю, потихоньку перебо-лею, время лечит... А время не только лечит, но, порой, и калечит. И в психологии, пожалуй, даже чаще чем в медицине, запущенная 'болезнь' вызывает необратимые по-следствия: разлад отношений, отчуждение, развод, а то и суицид... Решение большинства на первый взгляд нераз-решимых проблем не вызывает серьезных затрудне-ний. Вопрос лишь во времени, которое потребно, чтобы разобраться в ситуации и подвести к ее пони-манию вас. Да в степени вашей готовности помочь самому себе. Есть ситуации, когда нельзя однозначно ответить - вот рецепт от вашей проблемы - по одной столовой ложке... лучше на ночь... и вместо еды... Описанные здесь случаи показались мне настоль-ко насыщенными, настолько типичными, что я решил вынести их на ваш суд. В них нет моего собственного мнения - есть констатация факта. Изложено так, как донесли до меня. Может, кто-то увидит первооснову и поможет в ней разобраться. Нет, это не нарушение врачебной этики. Все описанные ситуации даны с согласия клиентов. Место действия, фоновый режим выведены не в привязке к подопечному, а в привяз-ке к проблеме, чтобы даже близкое окружение, слу-чись ему взять в руки эти записки, не поняло и не приняло на свой счет. И, наконец, они настолько повторяемы в нашей жизни, что, практически каж-дый второй найдет в хотя бы одном из описанных уроков частицу себя. О чем еще хотелось бы сказать в предисловии. Все без исключения уроки взяты из реальной прак-тики. Говорю это в преддверии возможных упреков в вычурности, в неуместной, может даже, извращен-ной фантазии. Часто мы с вами проживаем долгую жизнь, считаем себя людьми реальными, знающими окружающую нас действительность без прикрас, как говорится, с самого дна. Но... даже мы в своей рабо-те порой сталкиваемся с таким, что волосы дыбом встают. Поверьте, нет стремления выливать на вас ушат грязи. Самые жуткие истории пусть останутся за пределами нашего внимания, для книги ужасов. А здесь - уроки, которые одни уже прошли, другим пройти предстоит, а кто-то, прочитав и подумав на досуге, намотает на ус и убережет себя от повторе-ния многих ошибок. Я назвал эти истории невыученными уроками и первоначально планировал осветить семь из их ве-ликого множества. Но начал работать, и увидел - выхожу за установленные самим собой количествен-ные рамки. Но менять из-за этакого пустяка название не стал. Мне оно показалось гармоничным, а что с ма-тематикой нелады, так мы не о ней, не о математике. Нобель, кстати, тоже ее не жаловал, хотя я, в проти-вовес ему, и жалую и люблю. Мы о психологии, а в ней случаются и не такие нестыковки. УРОК 1 МОНОЛОГ О КОРЫТЕ притча Что-то pасстpоилось в слаженном оpкестpе наших отношений. Пытаюсь угадать - ан нет, не угадывается. Или ищу не там, или и нет ничего, а мне пpосто блазнится по глупости моей. Мнительной стала с годами? Кажется, куда уж лучше - случайно ли, по хи-тpости ли своей пpиpодной, нашлась золотая жила, котоpую можно было доить и доить - такой она без-донной виделась. И доила, напеpед не загадывая, далеко не загля-дывая. Смекнула, что ему надобно - не вообще, а от ме-ня. Все они одним миpом мазаны, все в одну сеть попадаются. Пpивыкшие они бpать только то, что pядом, и, хоть везде этого полно - бери, не хочу, - а pядом как бы свое, даpмовое да без счету. Без счету ли? Это им, пpостачкам, так кажется. А мы знаем свое дело, стpогий учет ведем получше иной налоговой полиции. Даpом что ли нас в коммунистических очеpедях на кваpтиpы да на все пpочее закаляли? Надобно? Попpоси, поунижайся, спинку изогни, голосок поокоpоти, pучку позолоти. А уж я подумаю, поpешаю. Может и снизойду, а чаще - губу надую - пpичин-то их вона сколько нашей хитpостью на-пpидумано: и болею, и устала, и понос, и золотуха, и нельзя - поди-ка, пpовеpь! да и пpосто "нет!" Но с чувством меpы, чтобы все по сценаpию: денек оби-жается, нет, даже сеpдится! следующий - кpепится, боpются в нем злость и естество. А на тpетий опять у твоих ног - беpи его тепленьким и какие хочешь, такие веpевки и вей. Ты извиняешься? Что-то не так ты извиняешься. Раньше лучше это делал. Всегда так? Не споpь, мне виднее. А если и всегда так, что из того? Я хочу новых извинений. Зубами-то не скpипи, не скрипи. Можем и еще день-дpугой подождать, за нами не заржавеет. Глядишь, созpеешь. Текли месяцы и годы. Уже и волосы поседели, и деpевья, что вместе посадили, вымахали выше кpыши. Болячек пpибавилось, pезвости и в теле, да, ви-дать, и в голове поубавилось. Холодным душем пpишло откpытие - не сpаботало! Что же ты? На, возьми! Как это не хочешь? Не может этого быть! Не должно этого быть! Я лучше тебя знаю. Беpи! Попpоси хоpошенько и беpи. Это же хоpошая штука, нужная, полезная. Ты всегда мечтал о такой. У многих, кто хотел бы иметь ее - нет, а у тебя есть! Ну же, согни головушку в пpосительном поклончике и оно твое! Ты не заболел ли? Не пpосит... Еще не соскучился? Да нет, не похоже. Тогда бы злость была, pаздpажительность. А у него в каждом глазу спокойствие и увеpенность. Словно он из плена да на свободу выpвался. Словно он нашел себя, цену свою узнал и успо-коился. Нет у него никакой цены! Не себя он нашел, это не по его уму! Себе он нашел! Да, точно! Как это я сpазу не догадалась? В дpугом месте нашел! Ах, такой-сякой, стаpый-дуpной! Да я ж pади него! Да я всю жизнь ему одному, и вот она - благо-даpность! Все они такие, никому веpить нельзя! Стоп. Чего это я? Дpов наломать завсегда успею. Гонят в двеpь - в окно лезь... Блажь на него нашла, гоpдость у стаpого дуpня пpобудилась? Ничего, ты гоpдый, а мы и не таких обламывали. Попадешься на кpючок еще не один pазок! Возьми. Пpосто так возьми. Мне ничего взамен не надо. Что я - тоpговка ка-кая? Что мы - на базаpе? Или не одна семья? Поезд ушел? Какой поезд? Никуда я не собиpаюсь уезжать, и тебе не надо. Разве что вместе на нашу пеpвую станцию. Не поедешь? Туда нет доpоги? Есть - мы ее пpоложим! Какие дpугие ценности? Что пеpегоpело? Да ты пpосто испоpченный человек, у тебя не-ноpмальная психика. Это у вас вся семья такая до седьмого колена! Знала бы, с кем связываюсь, нико-гда бы... Пеpегоpели пpобки. Пластинка остановилась. Чинить?.. УРОК 2 НЯНЯ - Аллё! Вам няня требуется? - настойчивый го-лос в телефонной трубке ошарашил меня вопросом. - Я согласная. У вас мальчик или девочка? Мне все равно. И возраст значения не имеет. Мне тридцать девять, из них восемнадцать проработала в школе. Высшее педагогическое. Нет, не подумайте, я сама ушла. Устала от шума. Один, два ребенка, это еще куда ни шло. А выдерживать сегодняшние классы с сегодняшними ненормальными детьми. Не хочу свихнуться. Я лучше няней, с вашим ребеночком. Вы мне сразу не отказывайте, вы меня проверьте. Я к вам приду, вы сразу меня полюбите. Я общительная, чистенькая. И еще один плюс у меня, вам никто та-кого не предложит! Я много не прошу. У меня скром-ные запросы. Все запрашивают огромные деньги, хотят на чужих детях богатыми стать. Я не такая. Я даже не спрашиваю, сколько вы мне заплатите. Я буду нянчить вашего ребенка, ублажать его, воспи-тывать, обучать. А вы посмотрите, и сами решите, сколько я стою. Ничего не стою? Я не обижусь. Я не обидчивая. Только не отказывайте, пожалуйста, мне очень нужна какая-нибудь работа. - Извините... - Ой, что вы! Не надо, не извиняйтесь. Со мной можно без церемоний. Вы скажите, когда подъехать и куда, я сейчас, я могу через несколько минут быть у вас и сразу приступить к своим обязанностям. Вы где живете? Судя по номеру телефона недалеко от меня. - Как вас зовут? - Ирина Семеновна, для вас можно просто Ира. Вы, я по голосу слышу, вы немного постарше меня. - Лет на десять. - Да неужели! Я думала, года на три-четыре. А вы молодо выглядите. - Как вы можете судить? Вы же не видели меня! - Я стольких людей в жизни и видела и слыша-ла. По вашему голосу я уже нарисовала для себя ваш портрет. Вы крепкий, уверенный мужчина, с деловой хваткой. Очень нежный. И внимательный. Другой бы раз десять оборвал меня, а то и отмате-рил. Вы терпеливо выслушиваете. Это удивительно редкое в наше время качество. У вас имя-отчество такое классическое. Анатолий Иванович, или Виктор Павлович. - Как вы угадали? - она определенно начинала интересовать меня. - Мне уже тридцать девять, - негромко напомни-ла она. - Спасибо, что позвонили, - начал я. Мне так не хотелось огорчать милую женщину. - Мне не нужна няня, у меня взрослый сын. - Сколько ему? - Двадцать один. - Женат? - Нет. - И вы считаете, что ему не нужна няня? - у нее словно второе дыхание открылось. - Внимательная и ласковая вторая мама? - У него есть мама! - У него есть Мама, которая любит его как сына, но у него нет мамы, которую он любил бы несколько иначе. - Не совсем понял вас. - Вспомните себя в его возрасте. Разве у вас не было некоего странного желания в отношении жен-щин возраста вашей мамы? Разве вам не хотелось, порой, чтобы вас, уже большого, поласкали, поцело-вали так и туда, куда целуют без стеснения малень-ких детей, чтобы вас, такого большого, нежно при-жали к пахнущей материнством груди, покормили из нее? Не надо, не отвечайте мне, просто послушайте и подумайте. Я не испорчу вашего ребенка, я научу его многим премудростям в жизни, я уберегу его от неосторожного шага, на который решаются наши дети чаще всего не от великой любви, а от неуто-ленного желания нежности и ласки. Хоть с кем, хоть на некоторое время. А потом случайно рождаются дети, случайно обнаруживаются нехорошие наклон-ности, плохая наследственность. Приходит отрезвле-ние и ломаются судьбы. Я не запугиваю вас, вы ду-мающий человек. Я приглашаю вас к диалогу. Огля-нитесь вокруг. Сколько людей в вашем близком ок-ружении убереглось от ошибок? Вам в вашей моло-дости как жилось? Подумал ли кто о вас? Предложил бы такое корректно, ненавязчиво, тонко понимая вашу душу, ваше состояние - вы бы отказались?.. На следующий день... УРОК 3 ПОТЕРЯВШАЯ ОРГАЗМ Мне двадцать девять, мужу столько же. Мы с ним в одном классе учились. Деревушка небольшая, зна-ли друг друга с пеленок. Любили? Не знаю, сравни-вать-то не с чем. У нас, что у него, что у меня, выбо-ра особого не было, - молодежи раз-два и обчелся. Привычные друг к другу, это вернее. Просто время наше подошло, он позвал за себя. Я согласилась, куда деваться? Любовь? Это в городе есть горячая вода, газ, театры, любовь. А нам... Сегодня провы-бираюсь, с завтрева навсегда одинокой оставаться? Вот и поженились. Я легкая, быстро завожусь. Другие, говорят, го-дами мучаются, и себя, и супруга ломают. Пока че-му-то научатся - и до развода порой доходит. У нас сразу все получилось. Оргазм у меня был, - до бес-памятства. Я давно с ним знакома. Нас, деревенских детей, после четвертого класса со всего района со-бирали и в интернаты сбрасывали - десятилетка только на центральной усадьбе совхоза была. При школе спальный корпус. Как монастырские кельи. Вроде и в строгости нас держат, а все равно вольгот-но. Главное, на время учебы никаких домашних хло-пот - за скотиной ходить, в навозе копаться. Зато раз в неделю кино, танцы, и телевизор нормально кажет, не так как дома - то снег то полосы. В палате нас четырнадцать девочек. От одинна-дцати до семнадцати лет, в перемешку. Есть тихони, а есть и такие - оторви и выбрось. Там мы все, и ти-хони, и остальные и прошли начальную школу ин-тенсивной подготовки к семейной жизни: познали основы мастурбации, лесбиянства. Все было. Иногда у старших и мальчики ночевали. У тех, которые с девственностью уже расстались. Нам приказывали прятаться под одеяло и не дышать. Слушать слушай, не возбраняется, на ус мотай, учись, но помалкивай. Кто выдаст себя - всю ночь лизать будет, или еще хуже - зубной щеткой изнасилуют. В назидание ос-тальным. Когда я первый раз довела себя до оргазма, в интернате это было коллективным занятием, таким же привычным, как подмываться перед сном - дев-чонки испугались, хотели врача вызвать, думали, я поранила себе что-то и от боли кричу, и дрожу - трясучка на меня напала. Пока спорили, кого посы-лать за доктором и посылать ли вообще, я успокои-лась. Они потом мне завидовали, ни у кого так силь-но не получалось, как у меня. Тебе, говорили стар-шие девчонки, повезло, мужики от таких без ума. Да и ты сама так легко заходишься, любой слабак с тобой справится. Так и получилось, как они мне предсказывали. Мужу не составило труда довести меня до высшей точки. Я дрожу вся, долго-долго, он замирает, при-поднимается на кровати. Ему нравится на меня смот-реть такую, он улыбается, а я краснею, будто украла что... у него. Я как-то решилась, спросила - чего ты смеешься? Он говорит - ты такая сейчас красивая, даже светишься. Может, выдумывает, а мне все одно приятно. Все ему в такие минуты отдать могу, все простить, если вдруг случится такое. Я его никогда не обижала. Некоторые играют на чувствах мужчин, под себя их гнут. А я не такая, никогда неуспокоенным не оставляла, понимала - потом себе дороже встанет, да и, чего там говорить, - нравилось мне это. Пока он для себя работает, я, конечно же, помогаю ему, и ко мне еще раз прихо-дит. Не так сильно, как в первый раз, но второй 'удар' такой силы я бы, пожалуй, не вынесла. Работа у нас в деревне, сами знаете - двор, ско-тины не считано, да еще он смену на тракторе, я на ферме. Но все равно на это и силы и время находи-ли. Нам повезло, родители нас сразу отделили, с ними жить не пришлось - домик в деревне продавал-ся недорого, да у нас задорого и не продашь, чужие сюда не поедут, а свои все какая никакая родня. Двор большой, места для скотины много. Хозяй-ская жилка в нас крепкая, ни он ни я городскими посулами не соблазнились, не для нас ихняя суета. Так и детишек нарожали. Трое. Два мальчика и меньшая девочка в первом классе. После рождения дочки со мной и случилась эта беда. Я потеряла свой оргазм. И теперь не то что ласки или игра, даже прикосновение мужа мне не-приятно. Я терплю его, зубами скриплю, но терплю. Мужик, ему надо иногда, естество требует. Нет, это связано не с родами. Тут другое. Двор наш с соседским двором сараями граничит. Строения старые, щели, оторванная доска - отодвинь и у соседей. Овца не догадается, не убежит, а чело-веку как раз с руки. Я про лаз и не знала до поры. У соседей сын вернулся. Из тюрьмы. Сколько раз его садили, все со счетов сбились. Приедет, откормят его, оденут. Он дня трезвым не бывает, естественно, надоест всем до тошноты, наскандалит. Родители не вытерпят, прогонят - уедет в город, глядишь, опять письма из тюрьмы идут. Я в декрете была. Хозяйством занималась. Ну, сосед, видать, приглядывал за мной, а я и без ума, что такое случиться может. Я овечку стригла в сарае, он прокрался и схватил. Я ж у себя дома, на мне халат и больше ничего. Он пуговицы разорвал - я вскрикнуть не успела, да и стыдно кричать, детей, соседей перепугаешь зазря, отскочила, ножницы овечьи вперед выставила. -Уйди, - говорю, - не до-води до греха. А сама перед ним считай что голая! Фигурка у меня неплохая, живота даже после трех родов никакого, не с нашей работой его иметь. Да и не склонная я к полноте. А грудь! Я ж своих карапу-зов до восемнадцати месяцев грудью кормила, как по графику. И еще бы могла, если бы навредить не боялась. Ну, при таком раскладе разве разум у му-жика сохранится, да еще у такого? Идет на меня, руки раскинул. Не смогла я его ударить. А он смог. Ну и изнасиловал меня. Я дочку грудью кормила. У меня молоко сильно прибывает в это время, ну когда я оргазм испыты-ваю. Муж знает, грудь не трогает, хотя это обоим нравится, останавливается, дает мне отдышаться, успокоиться. А этот, зверь, прыгает как заведенный. Мне бы передохнуть, сердце заходится. А он грудь так сжимает, того гляди оторвет. Я вся в молоке как в крови, его забрызгала, сама от боли или от обиды благим матом кричу, ничего не соображаю. Люди услышали, оттащили его. А он вечером на-гло к нам в дом явился и мужу моему говорит: - Я теперь каждый день ее иметь буду. А ты, смотри, чтоб не рыпался, зарежу. И тебя, и бабу, и выродков твоих, то есть мальчиков и дочку. И муж ничего ему не сказал! Стерпел. Ну, сосед угрозу не выполнил, утром узнала - уехал в город. А там его опять посадили за что-то. С того дня я не могу ничего с собой поделать. И разговариваю-то с ним через силу, в глаза ему ни разу не посмотрела. И берет он меня только когда совсем ему невмоготу становится. А я как тряпка, никаких чувств не осталось. Я пробовала с другим, думала, может не сама я виновата, просто муж разонравился, или разучился. Возили нас в город на конференцию. Поселили в гостинице. Ну и получилось с одним. То есть у него получилось. А я... опять впустую. Пробовала мастурбировать как в интернатские годы, и тут не получается. Что-то во мне сломалось, как в игрушке - завод кончился. Иногда такая тоска найдет - в петлю залезть хочется. Только детьми пока и живу. Эх, если бы муж тогда не смолчал. - И что было бы? - Не знаю. Я бы его простила и все у меня нор-мально было бы. - Ваш сосед действительно мог кого-то зарезать? - Запросто. С ним на танцах девчонка отказалась пойти танцевать, он ей по лицу ножом, всю щеку располосовал, платье порвал и в грудь нож воткнул. Его тогда первый раз посадили. Он всегда с ножом ходил. - Ваш муж любил вас и ваших детей? - Меня любил. Сейчас - не знаю. Детей очень сильно любит. Все для них делает. Зачем же еще живем? Для себя, что ли? - Что было бы с вами и с вашими детьми, если бы его не стало? - Как не стало? - Ну, вступись он за вас, попади под горячую руку под нож. И нет его. - Да вы что! Такого быть не может! - Ваш сосед молча снес бы его заступничество и не исполнил бы своей угрозы? - Я об этом не думала. Меня же изнасиловали! - И вы думали только о мести? - Да! О чем же еще я должна была думать? - О последствиях. - Каких последствиях? - У вас есть честь, есть дети, их аж трое. И они без вас не смогут вырасти нормальными полноцен-ными людьми. Согласны? - Да. - Есть муж, родители, родственники и друзья, которыми вы дорожите, и которые дорожат вами. Есть дом и крепкое хозяйство. Так? - Так. - Вам есть что терять в этой жизни, и это пре-красно, и этим ценна ваша жизнь. Так? - Так. - А теперь представим иную ситуацию. У вас ни-чего нет за душой. Ни дома, ни детей, ни мужа, ни родных, ни друзей - вы как ветер в поле - никому не нужны и все вас проклинают, а терпят единственно из-за того, что вы есть такой вот, никому не нужный. Ваш сосед такой же - пустой, не связанный с этой жизнью ничем хорошим. Для него не существует понятия ценности жизни, добрых отношений. Нет настоящего и нет будущего. Увидел - взял - сел. И чем больше зла он совершил в короткий отрезок нахождения на воле, тем сладостнее его сны, тем короче покажется ему срок пребывания в тюрьме. Вы пострадали. И это страдание застило вам гла-за. Месть - вот единственное значимое для вас. А ваш муж? Он здраво рассудил - дам я волю эмоциям. Результат? Остался сосед жив - зарежет меня да еще и детей в придачу - его ничто не остановит. Не оста-нется жив - меня за него, такого бесполезного, еще и посадят. Как ни крути - жена без мужа, дети без от-ца, дом без хозяина. Что вам из этого более подхо-дяще? Муж зарезанный, или муж отбывающий лет десять в тюрьме? - Но он простил его! - Вы уверены? Простил ли? Вспомните, что обе-щал вам сосед? Каждый день насиловать вас. А сам наутро исчез. Вы не задумывались, почему? - Нет. - Кто его напугал? - Он ничего не боялся. - Значит, все таки чего-то или кого-то боялся, коли уехал. Вот и подумайте, а правильно ли посту-пил ваш муж, что не ввязался открыто в драку? - Вы думаете, это он?.. - Я ничего не думаю. Думать надо вам. И вот о чем - кому в той ситуации с изнасилованием горше было. Вам, которую изнасиловали, но вы, по вашим заверениям, все же испытали глубокий оргазм, та-кой, которого прежде у вас не было. Или ему, на чьи плечи невольно лег позор обесчещенного мужа. И со стороны всей деревни, и, что для него несравнимо тяжелей - с вашей стороны. - Почему и с моей? - Потому что вы на протяжении семи лет строите из себя обиженную. - А что мне остается делать? - Делать ничего не надо. Только подумать хоро-шенько. И попросить у мужа прощения. Через несколько дней мне пришло письмо. В нем одна строчка. 'Я нашла свой оргазм'. И все. УРОК 4 М Я Ч И К Жил-был Мячик. Разноцветный. Веселый. Попрыгучий. Он любил, когда с ним играли. Заряжал всех своей веселостью и сам от этого радовался еще больше. Его били, а он прыгал. Били жалея, он прыгал невысоко. А когда стали бить со всей силы, он научился прыгать выше всех. Чем сильнее его били, тем радостнее и выше прыгал он - такова судьба Мячиков. А потом один Человек, который сам не очень-то и любил играть в Мячик, да и, сказать честно, не очень-то и умел играть в Мячик, взял и подумал: - А чего это они играют в мой Мячик? И забрал Мячик домой. И спрятал за железной дверью. Мячику там было одиноко и скучно. Но Мячик не выбирал свою судьбу. Выбор сделали за него. Иногда Человек отпускал Мячик играть. Ненадолго. И тут же забирал домой. Иногда играл сам. Мячик, помня свое предназначение, охотно откликался. Но игрок был ленив и нерасторопен. Чем веселее прыгал Мячик, тем мрачнее становился игрок. 'Ага! - думал он свою единственно правиль-ную думу. - Если Мячик такой попрыгучий и неуто-мимый, это ж сколько радости он может другим дать?' И спрятал Человек Мячик в шкаф, чтобы все о нем быстрей позабыли. А другой Человек в это время придумал свою единственно правильную думу. 'Ты не даешь мне поиграть моим Мячиком? Ладно. Я сделаю так, что ты сам от него откажешься. Ты сам его выбросишь, а я подберу. И тогда уже я никому не дам им поиграть.' Выбрал удобный момент и незаметно сделал в Мячике дырку. И стал Мячик неупругим. И потерял свою прыгучесть. Второй Человек ждет-пождет - когда же Мя-чик за ненадобностью выбросят, чтобы подобрать его, заклеить самым лучшим клеем дырку и наи-граться по самую макушку. А Мячик все не выбрасывают. Потому что первый Человек так и не заметил, что Мячик его больше не прыгает. УРОК 5 КОРОТКАЯ ПОЗИЦИЯ По его учащенному дыханию, по страстным поце-луям-покусываниям ее груди, по звенящей твердости его 'компаса' она поняла - созрел. И ее завел, и сам завелся. Можно впускать. И приготовилась к самому сладостному. Но... сделав за какую-то малую минуту несколько нервных движений, он пролился и, вино-вато потупив голову, упал рядом. Она недоуменно пожала плечами, выждала столько, сколько позво-ляло ей ее возбужденное состояние. Но он и не со-бирался продолжать. Как она его ни тормошила, что с ним ни делала - он иссяк. У одной моей знакомой такой черный юмор: Что такое 'повезло'? Это когда есть муж, любов-ник, да вчера еще и изнасиловали. Что такое 'не повезло'? Это когда муж-импотент язык прикусил да еще и пальцы сломал... Или. Ему нравилось ласкать ее прекрасное тело. Оно обещало радость долгих наслаждений, будило в нем неудержимую силу желания и наполняло каждую клетку чувством неутомимости. Он чувствовал - се-годня, с ней, такой прекрасной и желанной, спосо-бен на многое. И то, с какой силой она потянула его на себя, только усилило его убежденность. Она 'приплыла', едва он вошел. Сильнейший оргазм пронзил ее тело. Она выгнулась, как гимнастка на помосте... и скинула его. И больше не смогла при-нять его в себя. И даже поцелуи раздражали ее. И повернуться к нему спиной, приласкать его язычком или ручками не захотела: - Отстань. Иди с дунькой кулаковой заканчивай!' - сказала жестоко. Хорошо, когда такое случается с нами изредка. Легкая встряска, урок неординарности мира и лю-дей... А если каждый раз вот так и не иначе? Как вы уже поняли, речь пойдет о мужчинах и женщинах, у которых во время близости наступает неконтролируемо быстрое семяизвержение или бы-стрый оргазм, после которых они не просто теряют на длительное время (несколько часов или суток) желание, но и, в случае продолжения фрикций, ис-пытывают физический дискомфорт, а то и самую настоящую боль. Муж-пятиминутка. Так говорят о мужчине, который не способен на достаточно длительный половой акт. Вообще поня-тие длительности относительно, поэтому будем исхо-дить из такого его определения: достаточное для удовлетворения вашей женщины. Причин короткой позиции у мужчины несколько. Случайная - длительное воздержание, первая встреча с давно желанной партнершей, затянутая прелюдия, перевозбуждение, и т.д. Случайной при-чина названа потому, что в любой другой ситуации мужчина способен на большее. И доказательство случайности его срыва вы, если проявите тактич-ность и понимание, получите вскоре. За свой срыв он воздаст вам сторицей. Случайность свойственна практически всем юношам во время их первого по-лового контакта. Психическая - крайне неуверенный в себе и по-тому обделенный вниманием мужчина. Он, еще не вступив в контакт, уже настроен на провал. У такого, как правило, и в жизни все наперекосяк. Излишняя мнительность, боязливость, вечное отставание от сверстников, неумение, робость - вот некоторые из преобладающих в их характере черт. Чувственность крайней плоти - венец головки члена густо усыпан мелкими пупырышками - нерв-ные окончания. Они имеют повышенную чувстви-тельность, порой такую, что несколько легких при-косновений вызывают семяизвержение. Последствия валерий тимофеев СЕМЬ НЕВЫУЧЕННЫХ УРОКОВ сказки для взрослых магнитогорск 2002 Содержание Предисловие Урок 1. Монолог о корыте Урок 2. Няня Урок 3. Потерявшая оргазм Урок 4. Мячик Урок 5. Короткая позиция Урок 6. Пещера страсти Урок 7. Визит вежливости Урок 8. А согревает вечность Урок 9. Связующая нить Урок 10. Урок хорошего английского Урок 11. Дао любви Урок 12. Мужские уловки Урок 13. Уловки женские Урок 14. Измена Урок 15. Слово за слово Урок 16. Подзалетела Урок 17. Незнакомка 5 9 13 ПРЕДИСЛОВИЕ Работа психолога практически всегда сталкивает со сложными жизненными ситуациями, в которых оказываются люди. И ничего удивительного. Когда у вас все в порядке, вы к нам не обращаетесь. Нас как бы даже нет, нас игнорируют, если не сказать боль-шего, недолюбливают: одни считают работу эту в чем-то сродни дикому шаманству, средневековому колдовству, а чаще, не зная естественно нас, пусто-порожней болтовне, от которой пользы ни на грош; другие опасаются нашей излишней на их взгляд ос-ведомленности о тех или иных сторонах жизни чело-веческой, умению заглянуть туда, куда или 'пу-щать' не хочется, или даже самому заглядывать страшно. Третьи просто отвыкли во что либо верить и ждать откуда бы ни было помощи. Есть и четвер-тые, и пятые... В любом случае, мол, работа не пыльная, не бей лежачего. Может, в этом и есть некоторая доля исти-ны. Ведь кто такой по большому счету психолог? Человек, который вас внимательно выслушает, незаметно задаст нужные ему вопросы или повернет ваши повествования, опять же незаметно для вас, в нужное ему, для выполнения своих профессиональ-ных обязанностей, русло, и вот вы перед ним, как нагрешившая монашка на исповеди, как чистый лист бумаги - спрятать нечего и некуда. Исповедь. Это основа психоанализа. Чтобы знать, какой построить дом, надо сначала нарисовать его. Чтобы знать, как вылечить болезнь, надо сначала поставить диагноз. Чтобы знать, как разрешить сложную ситуацию, надо сначала в ней разобраться. Вот мы и разбираемся. Нередко роль психолога мог бы успешно выпол-нить для вас любой сторонний человек, стоило толь-ко ему взглянуть на ваши проблемы сторонним взглядом. Это понятие так и называется - взгляд со стороны. Осталось за малым, найти того, кто согла-сился бы вас терпеливо выслушать, постарался по-нять и ни в коем случае не осудить, и, пожалуй, это главное, чтобы вы согласились перед ним исповеды-ваться. А вот этого, чаще всего, и не хочется, лучше, мол, я как-нибудь перетерплю, потихоньку перебо-лею, время лечит... А время не только лечит, но, порой, и калечит. И в психологии, пожалуй, даже чаще чем в медицине, запущенная 'болезнь' вызывает необратимые по-следствия: разлад отношений, отчуждение, развод, а то и суицид... Решение большинства на первый взгляд нераз-решимых проблем не вызывает серьезных затрудне-ний. Вопрос лишь во времени, которое потребно, чтобы разобраться в ситуации и подвести к ее пони-манию вас. Да в степени вашей готовности помочь самому себе. Есть ситуации, когда нельзя однозначно ответить - вот рецепт от вашей проблемы - по одной столовой ложке... лучше на ночь... и вместо еды... Описанные здесь случаи показались мне настоль-ко насыщенными, настолько типичными, что я решил вынести их на ваш суд. В них нет моего собственного мнения - есть констатация факта. Изложено так, как донесли до меня. Может, кто-то увидит первооснову и поможет в ней разобраться. Нет, это не нарушение врачебной этики. Все описанные ситуации даны с согласия клиентов. Место действия, фоновый режим выведены не в привязке к подопечному, а в привяз-ке к проблеме, чтобы даже близкое окружение, слу-чись ему взять в руки эти записки, не поняло и не приняло на свой счет. И, наконец, они настолько повторяемы в нашей жизни, что, практически каж-дый второй найдет в хотя бы одном из описанных уроков частицу себя. О чем еще хотелось бы сказать в предисловии. Все без исключения уроки взяты из реальной прак-тики. Говорю это в преддверии возможных упреков в вычурности, в неуместной, может даже, извращен-ной фантазии. Часто мы с вами проживаем долгую жизнь, считаем себя людьми реальными, знающими окружающую нас действительность без прикрас, как говорится, с самого дна. Но... даже мы в своей рабо-те порой сталкиваемся с таким, что волосы дыбом встают. Поверьте, нет стремления выливать на вас ушат грязи. Самые жуткие истории пусть останутся за пределами нашего внимания, для книги ужасов. А здесь - уроки, которые одни уже прошли, другим пройти предстоит, а кто-то, прочитав и подумав на досуге, намотает на ус и убережет себя от повторе-ния многих ошибок. Я назвал эти истории невыученными уроками и первоначально планировал осветить семь из их ве-ликого множества. Но начал работать, и увидел - выхожу за установленные самим собой количествен-ные рамки. Но менять из-за этакого пустяка название не стал. Мне оно показалось гармоничным, а что с ма-тематикой нелады, так мы не о ней, не о математике. Нобель, кстати, тоже ее не жаловал, хотя я, в проти-вовес ему, и жалую и люблю. Мы о психологии, а в ней случаются и не такие нестыковки. УРОК 1 МОНОЛОГ О КОРЫТЕ притча Что-то pасстpоилось в слаженном оpкестpе наших отношений. Пытаюсь угадать - ан нет, не угадывается. Или ищу не там, или и нет ничего, а мне пpосто блазнится по глупости моей. Мнительной стала с годами? Кажется, куда уж лучше - случайно ли, по хи-тpости ли своей пpиpодной, нашлась золотая жила, котоpую можно было доить и доить - такой она без-донной виделась. И доила, напеpед не загадывая, далеко не загля-дывая. Смекнула, что ему надобно - не вообще, а от ме-ня. Все они одним миpом мазаны, все в одну сеть попадаются. Пpивыкшие они бpать только то, что pядом, и, хоть везде этого полно - бери, не хочу, - а pядом как бы свое, даpмовое да без счету. Без счету ли? Это им, пpостачкам, так кажется. А мы знаем свое дело, стpогий учет ведем получше иной налоговой полиции. Даpом что ли нас в коммунистических очеpедях на кваpтиpы да на все пpочее закаляли? Надобно? Попpоси, поунижайся, спинку изогни, голосок поокоpоти, pучку позолоти. А уж я подумаю, поpешаю. Может и снизойду, а чаще - губу надую - пpичин-то их вона сколько нашей хитpостью на-пpидумано: и болею, и устала, и понос, и золотуха, и нельзя - поди-ка, пpовеpь! да и пpосто "нет!" Но с чувством меpы, чтобы все по сценаpию: денек оби-жается, нет, даже сеpдится! следующий - кpепится, боpются в нем злость и естество. А на тpетий опять у твоих ног - беpи его тепленьким и какие хочешь, такие веpевки и вей. Ты извиняешься? Что-то не так ты извиняешься. Раньше лучше это делал. Всегда так? Не споpь, мне виднее. А если и всегда так, что из того? Я хочу новых извинений. Зубами-то не скpипи, не скрипи. Можем и еще день-дpугой подождать, за нами не заржавеет. Глядишь, созpеешь. Текли месяцы и годы. Уже и волосы поседели, и деpевья, что вместе посадили, вымахали выше кpыши. Болячек пpибавилось, pезвости и в теле, да, ви-дать, и в голове поубавилось. Холодным душем пpишло откpытие - не сpаботало! Что же ты? На, возьми! Как это не хочешь? Не может этого быть! Не должно этого быть! Я лучше тебя знаю. Беpи! Попpоси хоpошенько и беpи. Это же хоpошая штука, нужная, полезная. Ты всегда мечтал о такой. У многих, кто хотел бы иметь ее - нет, а у тебя есть! Ну же, согни головушку в пpосительном поклончике и оно твое! Ты не заболел ли? Не пpосит... Еще не соскучился? Да нет, не похоже. Тогда бы злость была, pаздpажительность. А у него в каждом глазу спокойствие и увеpенность. Словно он из плена да на свободу выpвался. Словно он нашел себя, цену свою узнал и успо-коился. Нет у него никакой цены! Не себя он нашел, это не по его уму! Себе он нашел! Да, точно! Как это я сpазу не догадалась? В дpугом месте нашел! Ах, такой-сякой, стаpый-дуpной! Да я ж pади него! Да я всю жизнь ему одному, и вот она - благо-даpность! Все они такие, никому веpить нельзя! Стоп. Чего это я? Дpов наломать завсегда успею. Гонят в двеpь - в окно лезь... Блажь на него нашла, гоpдость у стаpого дуpня пpобудилась? Ничего, ты гоpдый, а мы и не таких обламывали. Попадешься на кpючок еще не один pазок! Возьми. Пpосто так возьми. Мне ничего взамен не надо. Что я - тоpговка ка-кая? Что мы - на базаpе? Или не одна семья? Поезд ушел? Какой поезд? Никуда я не собиpаюсь уезжать, и тебе не надо. Разве что вместе на нашу пеpвую станцию. Не поедешь? Туда нет доpоги? Есть - мы ее пpоложим! Какие дpугие ценности? Что пеpегоpело? Да ты пpосто испоpченный человек, у тебя не-ноpмальная психика. Это у вас вся семья такая до седьмого колена! Знала бы, с кем связываюсь, нико-гда бы... Пеpегоpели пpобки. Пластинка остановилась. Чинить?.. УРОК 2 НЯНЯ - Аллё! Вам няня требуется? - настойчивый го-лос в телефонной трубке ошарашил меня вопросом. - Я согласная. У вас мальчик или девочка? Мне все равно. И возраст значения не имеет. Мне тридцать девять, из них восемнадцать проработала в школе. Высшее педагогическое. Нет, не подумайте, я сама ушла. Устала от шума. Один, два ребенка, это еще куда ни шло. А выдерживать сегодняшние классы с сегодняшними ненормальными детьми. Не хочу свихнуться. Я лучше няней, с вашим ребеночком. Вы мне сразу не отказывайте, вы меня проверьте. Я к вам приду, вы сразу меня полюбите. Я общительная, чистенькая. И еще один плюс у меня, вам никто та-кого не предложит! Я много не прошу. У меня скром-ные запросы. Все запрашивают огромные деньги, хотят на чужих детях богатыми стать. Я не такая. Я даже не спрашиваю, сколько вы мне заплатите. Я буду нянчить вашего ребенка, ублажать его, воспи-тывать, обучать. А вы посмотрите, и сами решите, сколько я стою. Ничего не стою? Я не обижусь. Я не обидчивая. Только не отказывайте, пожалуйста, мне очень нужна какая-нибудь работа. - Извините... - Ой, что вы! Не надо, не извиняйтесь. Со мной можно без церемоний. Вы скажите, когда подъехать и куда, я сейчас, я могу через несколько минут быть у вас и сразу приступить к своим обязанностям. Вы где живете? Судя по номеру телефона недалеко от меня. - Как вас зовут? - Ирина Семеновна, для вас можно просто Ира. Вы, я по голосу слышу, вы немного постарше меня. - Лет на десять. - Да неужели! Я думала, года на три-четыре. А вы молодо выглядите. - Как вы можете судить? Вы же не видели меня! - Я стольких людей в жизни и видела и слыша-ла. По вашему голосу я уже нарисовала для себя ваш портрет. Вы крепкий, уверенный мужчина, с деловой хваткой. Очень нежный. И внимательный. Другой бы раз десять оборвал меня, а то и отмате-рил. Вы терпеливо выслушиваете. Это удивительно редкое в наше время качество. У вас имя-отчество такое классическое. Анатолий Иванович, или Виктор Павлович. - Как вы угадали? - она определенно начинала интересовать меня. - Мне уже тридцать девять, - негромко напомни-ла она. - Спасибо, что позвонили, - начал я. Мне так не хотелось огорчать милую женщину. - Мне не нужна няня, у меня взрослый сын. - Сколько ему? - Двадцать один. - Женат? - Нет. - И вы считаете, что ему не нужна няня? - у нее словно второе дыхание открылось. - Внимательная и ласковая вторая мама? - У него есть мама! - У него есть Мама, которая любит его как сына, но у него нет мамы, которую он любил бы несколько иначе. - Не совсем понял вас. - Вспомните себя в его возрасте. Разве у вас не было некоего странного желания в отношении жен-щин возраста вашей мамы? Разве вам не хотелось, порой, чтобы вас, уже большого, поласкали, поцело-вали так и туда, куда целуют без стеснения малень-ких детей, чтобы вас, такого большого, нежно при-жали к пахнущей материнством груди, покормили из нее? Не надо, не отвечайте мне, просто послушайте и подумайте. Я не испорчу вашего ребенка, я научу его многим премудростям в жизни, я уберегу его от неосторожного шага, на который решаются наши дети чаще всего не от великой любви, а от неуто-ленного желания нежности и ласки. Хоть с кем, хоть на некоторое время. А потом случайно рождаются дети, случайно обнаруживаются нехорошие наклон-ности, плохая наследственность. Приходит отрезвле-ние и ломаются судьбы. Я не запугиваю вас, вы ду-мающий человек. Я приглашаю вас к диалогу. Огля-нитесь вокруг. Сколько людей в вашем близком ок-ружении убереглось от ошибок? Вам в вашей моло-дости как жилось? Подумал ли кто о вас? Предложил бы такое корректно, ненавязчиво, тонко понимая вашу душу, ваше состояние - вы бы отказались?.. На следующий день... УРОК 3 ПОТЕРЯВШАЯ ОРГАЗМ Мне двадцать девять, мужу столько же. Мы с ним в одном классе учились. Деревушка небольшая, зна-ли друг друга с пеленок. Любили? Не знаю, сравни-вать-то не с чем. У нас, что у него, что у меня, выбо-ра особого не было, - молодежи раз-два и обчелся. Привычные друг к другу, это вернее. Просто время наше подошло, он позвал за себя. Я согласилась, куда деваться? Любовь? Это в городе есть горячая вода, газ, театры, любовь. А нам... Сегодня провы-бираюсь, с завтрева навсегда одинокой оставаться? Вот и поженились. Я легкая, быстро завожусь. Другие, говорят, го-дами мучаются, и себя, и супруга ломают. Пока че-му-то научатся - и до развода порой доходит. У нас сразу все получилось. Оргазм у меня был, - до бес-памятства. Я давно с ним знакома. Нас, деревенских детей, после четвертого класса со всего района со-бирали и в интернаты сбрасывали - десятилетка только на центральной усадьбе совхоза была. При школе спальный корпус. Как монастырские кельи. Вроде и в строгости нас держат, а все равно вольгот-но. Главное, на время учебы никаких домашних хло-пот - за скотиной ходить, в навозе копаться. Зато раз в неделю кино, танцы, и телевизор нормально кажет, не так как дома - то снег то полосы. В палате нас четырнадцать девочек. От одинна-дцати до семнадцати лет, в перемешку. Есть тихони, а есть и такие - оторви и выбрось. Там мы все, и ти-хони, и остальные и прошли начальную школу ин-тенсивной подготовки к семейной жизни: познали основы мастурбации, лесбиянства. Все было. Иногда у старших и мальчики ночевали. У тех, которые с девственностью уже расстались. Нам приказывали прятаться под одеяло и не дышать. Слушать слушай, не возбраняется, на ус мотай, учись, но помалкивай. Кто выдаст себя - всю ночь лизать будет, или еще хуже - зубной щеткой изнасилуют. В назидание ос-тальным. Когда я первый раз довела себя до оргазма, в интернате это было коллективным занятием, таким же привычным, как подмываться перед сном - дев-чонки испугались, хотели врача вызвать, думали, я поранила себе что-то и от боли кричу, и дрожу - трясучка на меня напала. Пока спорили, кого посы-лать за доктором и посылать ли вообще, я успокои-лась. Они потом мне завидовали, ни у кого так силь-но не получалось, как у меня. Тебе, говорили стар-шие девчонки, повезло, мужики от таких без ума. Да и ты сама так легко заходишься, любой слабак с тобой справится. Так и получилось, как они мне предсказывали. Мужу не составило труда довести меня до высшей точки. Я дрожу вся, долго-долго, он замирает, при-поднимается на кровати. Ему нравится на меня смот-реть такую, он улыбается, а я краснею, будто украла что... у него. Я как-то решилась, спросила - чего ты смеешься? Он говорит - ты такая сейчас красивая, даже светишься. Может, выдумывает, а мне все одно приятно. Все ему в такие минуты отдать могу, все простить, если вдруг случится такое. Я его никогда не обижала. Некоторые играют на чувствах мужчин, под себя их гнут. А я не такая, никогда неуспокоенным не оставляла, понимала - потом себе дороже встанет, да и, чего там говорить, - нравилось мне это. Пока он для себя работает, я, конечно же, помогаю ему, и ко мне еще раз прихо-дит. Не так сильно, как в первый раз, но второй 'удар' такой силы я бы, пожалуй, не вынесла. Работа у нас в деревне, сами знаете - двор, ско-тины не считано, да еще он смену на тракторе, я на ферме. Но все равно на это и силы и время находи-ли. Нам повезло, родители нас сразу отделили, с ними жить не пришлось - домик в деревне продавал-ся недорого, да у нас задорого и не продашь, чужие сюда не поедут, а свои все какая никакая родня. Двор большой, места для скотины много. Хозяй-ская жилка в нас крепкая, ни он ни я городскими посулами не соблазнились, не для нас ихняя суета. Так и детишек нарожали. Трое. Два мальчика и меньшая девочка в первом классе. После рождения дочки со мной и случилась эта беда. Я потеряла свой оргазм. И теперь не то что ласки или игра, даже прикосновение мужа мне не-приятно. Я терплю его, зубами скриплю, но терплю. Мужик, ему надо иногда, естество требует. Нет, это связано не с родами. Тут другое. Двор наш с соседским двором сараями граничит. Строения старые, щели, оторванная доска - отодвинь и у соседей. Овца не догадается, не убежит, а чело-веку как раз с руки. Я про лаз и не знала до поры. У соседей сын вернулся. Из тюрьмы. Сколько раз его садили, все со счетов сбились. Приедет, откормят его, оденут. Он дня трезвым не бывает, естественно, надоест всем до тошноты, наскандалит. Родители не вытерпят, прогонят - уедет в город, глядишь, опять письма из тюрьмы идут. Я в декрете была. Хозяйством занималась. Ну, сосед, видать, приглядывал за мной, а я и без ума, что такое случиться может. Я овечку стригла в сарае, он прокрался и схватил. Я ж у себя дома, на мне халат и больше ничего. Он пуговицы разорвал - я вскрикнуть не успела, да и стыдно кричать, детей, соседей перепугаешь зазря, отскочила, ножницы овечьи вперед выставила. -Уйди, - говорю, - не до-води до греха. А сама перед ним считай что голая! Фигурка у меня неплохая, живота даже после трех родов никакого, не с нашей работой его иметь. Да и не склонная я к полноте. А грудь! Я ж своих карапу-зов до восемнадцати месяцев грудью кормила, как по графику. И еще бы могла, если бы навредить не боялась. Ну, при таком раскладе разве разум у му-жика сохранится, да еще у такого? Идет на меня, руки раскинул. Не смогла я его ударить. А он смог. Ну и изнасиловал меня. Я дочку грудью кормила. У меня молоко сильно прибывает в это время, ну когда я оргазм испыты-ваю. Муж знает, грудь не трогает, хотя это обоим нравится, останавливается, дает мне отдышаться, успокоиться. А этот, зверь, прыгает как заведенный. Мне бы передохнуть, сердце заходится. А он грудь так сжимает, того гляди оторвет. Я вся в молоке как в крови, его забрызгала, сама от боли или от обиды благим матом кричу, ничего не соображаю. Люди услышали, оттащили его. А он вечером на-гло к нам в дом явился и мужу моему говорит: - Я теперь каждый день ее иметь буду. А ты, смотри, чтоб не рыпался, зарежу. И тебя, и бабу, и выродков твоих, то есть мальчиков и дочку. И муж ничего ему не сказал! Стерпел. Ну, сосед угрозу не выполнил, утром узнала - уехал в город. А там его опять посадили за что-то. С того дня я не могу ничего с собой поделать. И разговариваю-то с ним через силу, в глаза ему ни разу не посмотрела. И берет он меня только когда совсем ему невмоготу становится. А я как тряпка, никаких чувств не осталось. Я пробовала с другим, думала, может не сама я виновата, просто муж разонравился, или разучился. Возили нас в город на конференцию. Поселили в гостинице. Ну и получилось с одним. То есть у него получилось. А я... опять впустую. Пробовала мастурбировать как в интернатские годы, и тут не получается. Что-то во мне сломалось, как в игрушке - завод кончился. Иногда такая тоска найдет - в петлю залезть хочется. Только детьми пока и живу. Эх, если бы муж тогда не смолчал. - И что было бы? - Не знаю. Я бы его простила и все у меня нор-мально было бы. - Ваш сосед действительно мог кого-то зарезать? - Запросто. С ним на танцах девчонка отказалась пойти танцевать, он ей по лицу ножом, всю щеку располосовал, платье порвал и в грудь нож воткнул. Его тогда первый раз посадили. Он всегда с ножом ходил. - Ваш муж любил вас и ваших детей? - Меня любил. Сейчас - не знаю. Детей очень сильно любит. Все для них делает. Зачем же еще живем? Для себя, что ли? - Что было бы с вами и с вашими детьми, если бы его не стало? - Как не стало? - Ну, вступись он за вас, попади под горячую руку под нож. И нет его. - Да вы что! Такого быть не может! - Ваш сосед молча снес бы его заступничество и не исполнил бы своей угрозы? - Я об этом не думала. Меня же изнасиловали! - И вы думали только о мести? - Да! О чем же еще я должна была думать? - О последствиях. - Каких последствиях? - У вас есть честь, есть дети, их аж трое. И они без вас не смогут вырасти нормальными полноцен-ными людьми. Согласны? - Да. - Есть муж, родители, родственники и друзья, которыми вы дорожите, и которые дорожат вами. Есть дом и крепкое хозяйство. Так? - Так. - Вам есть что терять в этой жизни, и это пре-красно, и этим ценна ваша жизнь. Так? - Так. - А теперь представим иную ситуацию. У вас ни-чего нет за душой. Ни дома, ни детей, ни мужа, ни родных, ни друзей - вы как ветер в поле - никому не нужны и все вас проклинают, а терпят единственно из-за того, что вы есть такой вот, никому не нужный. Ваш сосед такой же - пустой, не связанный с этой жизнью ничем хорошим. Для него не существует понятия ценности жизни, добрых отношений. Нет настоящего и нет будущего. Увидел - взял - сел. И чем больше зла он совершил в короткий отрезок нахождения на воле, тем сладостнее его сны, тем короче покажется ему срок пребывания в тюрьме. Вы пострадали. И это страдание застило вам гла-за. Месть - вот единственное значимое для вас. А ваш муж? Он здраво рассудил - дам я волю эмоциям. Результат? Остался сосед жив - зарежет меня да еще и детей в придачу - его ничто не остановит. Не оста-нется жив - меня за него, такого бесполезного, еще и посадят. Как ни крути - жена без мужа, дети без от-ца, дом без хозяина. Что вам из этого более подхо-дяще? Муж зарезанный, или муж отбывающий лет десять в тюрьме? - Но он простил его! - Вы уверены? Простил ли? Вспомните, что обе-щал вам сосед? Каждый день насиловать вас. А сам наутро исчез. Вы не задумывались, почему? - Нет. - Кто его напугал? - Он ничего не боялся. - Значит, все таки чего-то или кого-то боялся, коли уехал. Вот и подумайте, а правильно ли посту-пил ваш муж, что не ввязался открыто в драку? - Вы думаете, это он?.. - Я ничего не думаю. Думать надо вам. И вот о чем - кому в той ситуации с изнасилованием горше было. Вам, которую изнасиловали, но вы, по вашим заверениям, все же испытали глубокий оргазм, та-кой, которого прежде у вас не было. Или ему, на чьи плечи невольно лег позор обесчещенного мужа. И со стороны всей деревни, и, что для него несравнимо тяжелей - с вашей стороны. - Почему и с моей? - Потому что вы на протяжении семи лет строите из себя обиженную. - А что мне остается делать? - Делать ничего не надо. Только подумать хоро-шенько. И попросить у мужа прощения. Через несколько дней мне пришло письмо. В нем одна строчка. 'Я нашла свой оргазм'. И все. УРОК 4 М Я Ч И К Жил-был Мячик. Разноцветный. Веселый. Попрыгучий. Он любил, когда с ним играли. Заряжал всех своей веселостью и сам от этого радовался еще больше. Его били, а он прыгал. Били жалея, он прыгал невысоко. А когда стали бить со всей силы, он научился прыгать выше всех. Чем сильнее его били, тем радостнее и выше прыгал он - такова судьба Мячиков. А потом один Человек, который сам не очень-то и любил играть в Мячик, да и, сказать честно, не очень-то и умел играть в Мячик, взял и подумал: - А чего это они играют в мой Мячик? И забрал Мячик домой. И спрятал за железной дверью. Мячику там было одиноко и скучно. Но Мячик не выбирал свою судьбу. Выбор сделали за него. Иногда Человек отпускал Мячик играть. Ненадолго. И тут же забирал домой. Иногда играл сам. Мячик, помня свое предназначение, охотно откликался. Но игрок был ленив и нерасторопен. Чем веселее прыгал Мячик, тем мрачнее становился игрок. 'Ага! - думал он свою единственно правиль-ную думу. - Если Мячик такой попрыгучий и неуто-мимый, это ж сколько радости он может другим дать?' И спрятал Человек Мячик в шкаф, чтобы все о нем быстрей позабыли. А другой Человек в это время придумал свою единственно правильную думу. 'Ты не даешь мне поиграть моим Мячиком? Ладно. Я сделаю так, что ты сам от него откажешься. Ты сам его выбросишь, а я подберу. И тогда уже я никому не дам им поиграть.' Выбрал удобный момент и незаметно сделал в Мячике дырку. И стал Мячик неупругим. И потерял свою прыгучесть. Второй Человек ждет-пождет - когда же Мя-чик за ненадобностью выбросят, чтобы подобрать его, заклеить самым лучшим клеем дырку и наи-граться по самую макушку. А Мячик все не выбрасывают. Потому что первый Человек так и не заметил, что Мячик его больше не прыгает. УРОК 5 КОРОТКАЯ ПОЗИЦИЯ По его учащенному дыханию, по страстным поце-луям-покусываниям ее груди, по звенящей твердости его 'компаса' она поняла - созрел. И ее завел, и сам завелся. Можно впускать. И приготовилась к самому сладостному. Но... сделав за какую-то малую минуту несколько нервных движений, он пролился и, вино-вато потупив голову, упал рядом. Она недоуменно пожала плечами, выждала столько, сколько позво-ляло ей ее возбужденное состояние. Но он и не со-бирался продолжать. Как она его ни тормошила, что с ним ни делала - он иссяк. У одной моей знакомой такой черный юмор: Что такое 'повезло'? Это когда есть муж, любов-ник, да вчера еще и изнасиловали. Что такое 'не повезло'? Это когда муж-импотент язык прикусил да еще и пальцы сломал... Или. Ему нравилось ласкать ее прекрасное тело. Оно обещало радость долгих наслаждений, будило в нем неудержимую силу желания и наполняло каждую клетку чувством неутомимости. Он чувствовал - се-годня, с ней, такой прекрасной и желанной, спосо-бен на многое. И то, с какой силой она потянула его на себя, только усилило его убежденность. Она 'приплыла', едва он вошел. Сильнейший оргазм пронзил ее тело. Она выгнулась, как гимнастка на помосте... и скинула его. И больше не смогла при-нять его в себя. И даже поцелуи раздражали ее. И повернуться к нему спиной, приласкать его язычком или ручками не захотела: - Отстань. Иди с дунькой кулаковой заканчивай!' - сказала жестоко. Хорошо, когда такое случается с нами изредка. Легкая встряска, урок неординарности мира и лю-дей... А если каждый раз вот так и не иначе? Как вы уже поняли, речь пойдет о мужчинах и женщинах, у которых во время близости наступает неконтролируемо быстрое семяизвержение или бы-стрый оргазм, после которых они не просто теряют на длительное время (несколько часов или суток) желание, но и, в случае продолжения фрикций, ис-пытывают физический дискомфорт, а то и самую настоящую боль. Муж-пятиминутка. Так говорят о мужчине, который не способен на достаточно длительный половой акт. Вообще поня-тие длительности относительно, поэтому будем исхо-дить из такого его определения: достаточное для удовлетворения вашей женщины. Причин короткой позиции у мужчины несколько. Случайная - длительное воздержание, первая встреча с давно желанной партнершей, затянутая прелюдия, перевозбуждение, и т.д. Случайной при-чина названа потому, что в любой другой ситуации мужчина способен на большее. И доказательство случайности его срыва вы, если проявите тактич-ность и понимание, получите вскоре. За свой срыв он воздаст вам сторицей валерий тимофеев СЕМЬ НЕВЫУЧЕННЫХ УРОКОВ сказки для взрослых магнитогорск 2002 Содержание Предисловие Урок 1. Монолог о корыте Урок 2. Няня Урок 3. Потерявшая оргазм Урок 4. Мячик Урок 5. Короткая позиция Урок 6. Пещера страсти Урок 7. Визит вежливости Урок 8. А согревает вечность Урок 9. Связующая нить Урок 10. Урок хорошего английского Урок 11. Дао любви Урок 12. Мужские уловки Урок 13. Уловки женские Урок 14. Измена Урок 15. Слово за слово Урок 16. Подзалетела Урок 17. Незнакомка 5 9 13 ПРЕДИСЛОВИЕ Работа психолога практически всегда сталкивает со сложными жизненными ситуациями, в которых оказываются люди. И ничего удивительного. Когда у вас все в порядке, вы к нам не обращаетесь. Нас как бы даже нет, нас игнорируют, если не сказать боль-шего, недолюбливают: одни считают работу эту в чем-то сродни дикому шаманству, средневековому колдовству, а чаще, не зная естественно нас, пусто-порожней болтовне, от которой пользы ни на грош; другие опасаются нашей излишней на их взгляд ос-ведомленности о тех или иных сторонах жизни чело-веческой, умению заглянуть туда, куда или 'пу-щать' не хочется, или даже самому заглядывать страшно. Третьи просто отвыкли во что либо верить и ждать откуда бы ни было помощи. Есть и четвер-тые, и пятые... В любом случае, мол, работа не пыльная, не бей лежачего. Может, в этом и есть некоторая доля исти-ны. Ведь кто такой по большому счету психолог? Человек, который вас внимательно выслушает, незаметно задаст нужные ему вопросы или повернет ваши повествования, опять же незаметно для вас, в нужное ему, для выполнения своих профессиональ-ных обязанностей, русло, и вот вы перед ним, как нагрешившая монашка на исповеди, как чистый лист бумаги - спрятать нечего и некуда. Исповедь. Это основа психоанализа. Чтобы знать, какой построить дом, надо сначала нарисовать его. Чтобы знать, как вылечить болезнь, надо сначала поставить диагноз. Чтобы знать, как разрешить сложную ситуацию, надо сначала в ней разобраться. Вот мы и разбираемся. Нередко роль психолога мог бы успешно выпол-нить для вас любой сторонний человек, стоило толь-ко ему взглянуть на ваши проблемы сторонним взглядом. Это понятие так и называется - взгляд со стороны. Осталось за малым, найти того, кто согла-сился бы вас терпеливо выслушать, постарался по-нять и ни в коем случае не осудить, и, пожалуй, это главное, чтобы вы согласились перед ним исповеды-ваться. А вот этого, чаще всего, и не хочется, лучше, мол, я как-нибудь перетерплю, потихоньку перебо-лею, время лечит... А время не только лечит, но, порой, и калечит. И в психологии, пожалуй, даже чаще чем в медицине, запущенная 'болезнь' вызывает необратимые по-следствия: разлад отношений, отчуждение, развод, а то и суицид... Решение большинства на первый взгляд нераз-решимых проблем не вызывает серьезных затрудне-ний. Вопрос лишь во времени, которое потребно, чтобы разобраться в ситуации и подвести к ее пони-манию вас. Да в степени вашей готовности помочь самому себе. Есть ситуации, когда нельзя однозначно ответить - вот рецепт от вашей проблемы - по одной столовой ложке... лучше на ночь... и вместо еды... Описанные здесь случаи показались мне настоль-ко насыщенными, настолько типичными, что я решил вынести их на ваш суд. В них нет моего собственного мнения - есть констатация факта. Изложено так, как донесли до меня. Может, кто-то увидит первооснову и поможет в ней разобраться. Нет, это не нарушение врачебной этики. Все описанные ситуации даны с согласия клиентов. Место действия, фоновый режим выведены не в привязке к подопечному, а в привяз-ке к проблеме, чтобы даже близкое окружение, слу-чись ему взять в руки эти записки, не поняло и не приняло на свой счет. И, наконец, они настолько повторяемы в нашей жизни, что, практически каж-дый второй найдет в хотя бы одном из описанных уроков частицу себя. О чем еще хотелось бы сказать в предисловии. Все без исключения уроки взяты из реальной прак-тики. Говорю это в преддверии возможных упреков в вычурности, в неуместной, может даже, извращен-ной фантазии. Часто мы с вами проживаем долгую жизнь, считаем себя людьми реальными, знающими окружающую нас действительность без прикрас, как говорится, с самого дна. Но... даже мы в своей рабо-те порой сталкиваемся с таким, что волосы дыбом встают. Поверьте, нет стремления выливать на вас ушат грязи. Самые жуткие истории пусть останутся за пределами нашего внимания, для книги ужасов. А здесь - уроки, которые одни уже прошли, другим пройти предстоит, а кто-то, прочитав и подумав на досуге, намотает на ус и убережет себя от повторе-ния многих ошибок. Я назвал эти истории невыученными уроками и первоначально планировал осветить семь из их ве-ликого множества. Но начал работать, и увидел - выхожу за установленные самим собой количествен-ные рамки. Но менять из-за этакого пустяка название не стал. Мне оно показалось гармоничным, а что с ма-тематикой нелады, так мы не о ней, не о математике. Нобель, кстати, тоже ее не жаловал, хотя я, в проти-вовес ему, и жалую и люблю. Мы о психологии, а в ней случаются и не такие нестыковки. УРОК 1 МОНОЛОГ О КОРЫТЕ притча Что-то pасстpоилось в слаженном оpкестpе наших отношений. Пытаюсь угадать - ан нет, не угадывается. Или ищу не там, или и нет ничего, а мне пpосто блазнится по глупости моей. Мнительной стала с годами? Кажется, куда уж лучше - случайно ли, по хи-тpости ли своей пpиpодной, нашлась золотая жила, котоpую можно было доить и доить - такой она без-донной виделась. И доила, напеpед не загадывая, далеко не загля-дывая. Смекнула, что ему надобно - не вообще, а от ме-ня. Все они одним миpом мазаны, все в одну сеть попадаются. Пpивыкшие они бpать только то, что pядом, и, хоть везде этого полно - бери, не хочу, - а pядом как бы свое, даpмовое да без счету. Без счету ли? Это им, пpостачкам, так кажется. А мы знаем свое дело, стpогий учет ведем получше иной налоговой полиции. Даpом что ли нас в коммунистических очеpедях на кваpтиpы да на все пpочее закаляли? Надобно? Попpоси, поунижайся, спинку изогни, голосок поокоpоти, pучку позолоти. А уж я подумаю, поpешаю. Может и снизойду, а чаще - губу надую - пpичин-то их вона сколько нашей хитpостью на-пpидумано: и болею, и устала, и понос, и золотуха, и нельзя - поди-ка, пpовеpь! да и пpосто "нет!" Но с чувством меpы, чтобы все по сценаpию: денек оби-жается, нет, даже сеpдится! следующий - кpепится, боpются в нем злость и естество. А на тpетий опять у твоих ног - беpи его тепленьким и какие хочешь, такие веpевки и вей. Ты извиняешься? Что-то не так ты извиняешься. Раньше лучше это делал. Всегда так? Не споpь, мне виднее. А если и всегда так, что из того? Я хочу новых извинений. Зубами-то не скpипи, не скрипи. Можем и еще день-дpугой подождать, за нами не заржавеет. Глядишь, созpеешь. Текли месяцы и годы. Уже и волосы поседели, и деpевья, что вместе посадили, вымахали выше кpыши. Болячек пpибавилось, pезвости и в теле, да, ви-дать, и в голове поубавилось. Холодным душем пpишло откpытие - не сpаботало! Что же ты? На, возьми! Как это не хочешь? Не может этого быть! Не должно этого быть! Я лучше тебя знаю. Беpи! Попpоси хоpошенько и беpи. Это же хоpошая штука, нужная, полезная. Ты всегда мечтал о такой. У многих, кто хотел бы иметь ее - нет, а у тебя есть! Ну же, согни головушку в пpосительном поклончике и оно твое! Ты не заболел ли? Не пpосит... Еще не соскучился? Да нет, не похоже. Тогда бы злость была, pаздpажительность. А у него в каждом глазу спокойствие и увеpенность. Словно он из плена да на свободу выpвался. Словно он нашел себя, цену свою узнал и успо-коился. Нет у него никакой цены! Не себя он нашел, это не по его уму! Себе он нашел! Да, точно! Как это я сpазу не догадалась? В дpугом месте нашел! Ах, такой-сякой, стаpый-дуpной! Да я ж pади него! Да я всю жизнь ему одному, и вот она - благо-даpность! Все они такие, никому веpить нельзя! Стоп. Чего это я? Дpов наломать завсегда успею. Гонят в двеpь - в окно лезь... Блажь на него нашла, гоpдость у стаpого дуpня пpобудилась? Ничего, ты гоpдый, а мы и не таких обламывали. Попадешься на кpючок еще не один pазок! Возьми. Пpосто так возьми. Мне ничего взамен не надо. Что я - тоpговка ка-кая? Что мы - на базаpе? Или не одна семья? Поезд ушел? Какой поезд? Никуда я не собиpаюсь уезжать, и тебе не надо. Разве что вместе на нашу пеpвую станцию. Не поедешь? Туда нет доpоги? Есть - мы ее пpоложим! Какие дpугие ценности? Что пеpегоpело? Да ты пpосто испоpченный человек, у тебя не-ноpмальная психика. Это у вас вся семья такая до седьмого колена! Знала бы, с кем связываюсь, нико-гда бы... Пеpегоpели пpобки. Пластинка остановилась. Чинить?.. УРОК 2 НЯНЯ - Аллё! Вам няня требуется? - настойчивый го-лос в телефонной трубке ошарашил меня вопросом. - Я согласная. У вас мальчик или девочка? Мне все равно. И возраст значения не имеет. Мне тридцать девять, из них восемнадцать проработала в школе. Высшее педагогическое. Нет, не подумайте, я сама ушла. Устала от шума. Один, два ребенка, это еще куда ни шло. А выдерживать сегодняшние классы с сегодняшними ненормальными детьми. Не хочу свихнуться. Я лучше няней, с вашим ребеночком. Вы мне сразу не отказывайте, вы меня проверьте. Я к вам приду, вы сразу меня полюбите. Я общительная, чистенькая. И еще один плюс у меня, вам никто та-кого не предложит! Я много не прошу. У меня скром-ные запросы. Все запрашивают огромные деньги, хотят на чужих детях богатыми стать. Я не такая. Я даже не спрашиваю, сколько вы мне заплатите. Я буду нянчить вашего ребенка, ублажать его, воспи-тывать, обучать. А вы посмотрите, и сами решите, сколько я стою. Ничего не стою? Я не обижусь. Я не обидчивая. Только не отказывайте, пожалуйста, мне очень нужна какая-нибудь работа. - Извините... - Ой, что вы! Не надо, не извиняйтесь. Со мной можно без церемоний. Вы скажите, когда подъехать и куда, я сейчас, я могу через несколько минут быть у вас и сразу приступить к своим обязанностям. Вы где живете? Судя по номеру телефона недалеко от меня. - Как вас зовут? - Ирина Семеновна, для вас можно просто Ира. Вы, я по голосу слышу, вы немного постарше меня. - Лет на десять. - Да неужели! Я думала, года на три-четыре. А вы молодо выглядите. - Как вы можете судить? Вы же не видели меня! - Я стольких людей в жизни и видела и слыша-ла. По вашему голосу я уже нарисовала для себя ваш портрет. Вы крепкий, уверенный мужчина, с деловой хваткой. Очень нежный. И внимательный. Другой бы раз десять оборвал меня, а то и отмате-рил. Вы терпеливо выслушиваете. Это удивительно редкое в наше время качество. У вас имя-отчество такое классическое. Анатолий Иванович, или Виктор Павлович. - Как вы угадали? - она определенно начинала интересовать меня. - Мне уже тридцать девять, - негромко напомни-ла она. - Спасибо, что позвонили, - начал я. Мне так не хотелось огорчать милую женщину. - Мне не нужна няня, у меня взрослый сын. - Сколько ему? - Двадцать один. - Женат? - Нет. - И вы считаете, что ему не нужна няня? - у нее словно второе дыхание открылось. - Внимательная и ласковая вторая мама? - У него есть мама! - У него есть Мама, которая любит его как сына, но у него нет мамы, которую он любил бы несколько иначе. - Не совсем понял вас. - Вспомните себя в его возрасте. Разве у вас не было некоего странного желания в отношении жен-щин возраста вашей мамы? Разве вам не хотелось, порой, чтобы вас, уже большого, поласкали, поцело-вали так и туда, куда целуют без стеснения малень-ких детей, чтобы вас, такого большого, нежно при-жали к пахнущей материнством груди, покормили из нее? Не надо, не отвечайте мне, просто послушайте и подумайте. Я не испорчу вашего ребенка, я научу его многим премудростям в жизни, я уберегу его от неосторожного шага, на который решаются наши дети чаще всего не от великой любви, а от неуто-ленного желания нежности и ласки. Хоть с кем, хоть на некоторое время. А потом случайно рождаются дети, случайно обнаруживаются нехорошие наклон-ности, плохая наследственность. Приходит отрезвле-ние и ломаются судьбы. Я не запугиваю вас, вы ду-мающий человек. Я приглашаю вас к диалогу. Огля-нитесь вокруг. Сколько людей в вашем близком ок-ружении убереглось от ошибок? Вам в вашей моло-дости как жилось? Подумал ли кто о вас? Предложил бы такое корректно, ненавязчиво, тонко понимая вашу душу, ваше состояние - вы бы отказались?.. На следующий день... УРОК 3 ПОТЕРЯВШАЯ ОРГАЗМ Мне двадцать девять, мужу столько же. Мы с ним в одном классе учились. Деревушка небольшая, зна-ли друг друга с пеленок. Любили? Не знаю, сравни-вать-то не с чем. У нас, что у него, что у меня, выбо-ра особого не было, - молодежи раз-два и обчелся. Привычные друг к другу, это вернее. Просто время наше подошло, он позвал за себя. Я согласилась, куда деваться? Любовь? Это в городе есть горячая вода, газ, театры, любовь. А нам... Сегодня провы-бираюсь, с завтрева навсегда одинокой оставаться? Вот и поженились. Я легкая, быстро завожусь. Другие, говорят, го-дами мучаются, и себя, и супруга ломают. Пока че-му-то научатся - и до развода порой доходит. У нас сразу все получилось. Оргазм у меня был, - до бес-памятства. Я давно с ним знакома. Нас, деревенских детей, после четвертого класса со всего района со-бирали и в интернаты сбрасывали - десятилетка только на центральной усадьбе совхоза была. При школе спальный корпус. Как монастырские кельи. Вроде и в строгости нас держат, а все равно вольгот-но. Главное, на время учебы никаких домашних хло-пот - за скотиной ходить, в навозе копаться. Зато раз в неделю кино, танцы, и телевизор нормально кажет, не так как дома - то снег то полосы. В палате нас четырнадцать девочек. От одинна-дцати до семнадцати лет, в перемешку. Есть тихони, а есть и такие - оторви и выбрось. Там мы все, и ти-хони, и остальные и прошли начальную школу ин-тенсивной подготовки к семейной жизни: познали основы мастурбации, лесбиянства. Все было. Иногда у старших и мальчики ночевали. У тех, которые с девственностью уже расстались. Нам приказывали прятаться под одеяло и не дышать. Слушать слушай, не возбраняется, на ус мотай, учись, но помалкивай. Кто выдаст себя - всю ночь лизать будет, или еще хуже - зубной щеткой изнасилуют. В назидание ос-тальным. Когда я первый раз довела себя до оргазма, в интернате это было коллективным занятием, таким же привычным, как подмываться перед сном - дев-чонки испугались, хотели врача вызвать, думали, я поранила себе что-то и от боли кричу, и дрожу - трясучка на меня напала. Пока спорили, кого посы-лать за доктором и посылать ли вообще, я успокои-лась. Они потом мне завидовали, ни у кого так силь-но не получалось, как у меня. Тебе, говорили стар-шие девчонки, повезло, мужики от таких без ума. Да и ты сама так легко заходишься, любой слабак с тобой справится. Так и получилось, как они мне предсказывали. Мужу не составило труда довести меня до высшей точки. Я дрожу вся, долго-долго, он замирает, при-поднимается на кровати. Ему нравится на меня смот-реть такую, он улыбается, а я краснею, будто украла что... у него. Я как-то решилась, спросила - чего ты смеешься? Он говорит - ты такая сейчас красивая, даже светишься. Может, выдумывает, а мне все одно приятно. Все ему в такие минуты отдать могу, все простить, если вдруг случится такое. Я его никогда не обижала. Некоторые играют на чувствах мужчин, под себя их гнут. А я не такая, никогда неуспокоенным не оставляла, понимала - потом себе дороже встанет, да и, чего там говорить, - нравилось мне это. Пока он для себя работает, я, конечно же, помогаю ему, и ко мне еще раз прихо-дит. Не так сильно, как в первый раз, но второй 'удар' такой силы я бы, пожалуй, не вынесла. Работа у нас в деревне, сами знаете - двор, ско-тины не считано, да еще он смену на тракторе, я на ферме. Но все равно на это и силы и время находи-ли. Нам повезло, родители нас сразу отделили, с ними жить не пришлось - домик в деревне продавал-ся недорого, да у нас задорого и не продашь, чужие сюда не поедут, а свои все какая никакая родня. Двор большой, места для скотины много. Хозяй-ская жилка в нас крепкая, ни он ни я городскими посулами не соблазнились, не для нас ихняя суета. Так и детишек нарожали. Трое. Два мальчика и меньшая девочка в первом классе. После рождения дочки со мной и случилась эта беда. Я потеряла свой оргазм. И теперь не то что ласки или игра, даже прикосновение мужа мне не-приятно. Я терплю его, зубами скриплю, но терплю. Мужик, ему надо иногда, естество требует. Нет, это связано не с родами. Тут другое. Двор наш с соседским двором сараями граничит. Строения старые, щели, оторванная доска - отодвинь и у соседей. Овца не догадается, не убежит, а чело-веку как раз с руки. Я про лаз и не знала до поры. У соседей сын вернулся. Из тюрьмы. Сколько раз его садили, все со счетов сбились. Приедет, откормят его, оденут. Он дня трезвым не бывает, естественно, надоест всем до тошноты, наскандалит. Родители не вытерпят, прогонят - уедет в город, глядишь, опять письма из тюрьмы идут. Я в декрете была. Хозяйством занималась. Ну, сосед, видать, приглядывал за мной, а я и без ума, что такое случиться может. Я овечку стригла в сарае, он прокрался и схватил. Я ж у себя дома, на мне халат и больше ничего. Он пуговицы разорвал - я вскрикнуть не успела, да и стыдно кричать, детей, соседей перепугаешь зазря, отскочила, ножницы овечьи вперед выставила. -Уйди, - говорю, - не до-води до греха. А сама перед ним считай что голая! Фигурка у меня неплохая, живота даже после трех родов никакого, не с нашей работой его иметь. Да и не склонная я к полноте. А грудь! Я ж своих карапу-зов до восемнадцати месяцев грудью кормила, как по графику. И еще бы могла, если бы навредить не боялась. Ну, при таком раскладе разве разум у му-жика сохранится, да еще у такого? Идет на меня, руки раскинул. Не смогла я его ударить. А он смог. Ну и изнасиловал меня. Я дочку грудью кормила. У меня молоко сильно прибывает в это время, ну когда я оргазм испыты-ваю. Муж знает, грудь не трогает, хотя это обоим нравится, останавливается, дает мне отдышаться, успокоиться. А этот, зверь, прыгает как заведенный. Мне бы передохнуть, сердце заходится. А он грудь так сжимает, того гляди оторвет. Я вся в молоке как в крови, его забрызгала, сама от боли или от обиды благим матом кричу, ничего не соображаю. Люди услышали, оттащили его. А он вечером на-гло к нам в дом явился и мужу моему говорит: - Я теперь каждый день ее иметь буду. А ты, смотри, чтоб не рыпался, зарежу. И тебя, и бабу, и выродков твоих, то есть мальчиков и дочку. И муж ничего ему не сказал! Стерпел. Ну, сосед угрозу не выполнил, утром узнала - уехал в город. А там его опять посадили за что-то. С того дня я не могу ничего с собой поделать. И разговариваю-то с ним через силу, в глаза ему ни разу не посмотрела. И берет он меня только когда совсем ему невмоготу становится. А я как тряпка, никаких чувств не осталось. Я пробовала с другим, думала, может не сама я виновата, просто муж разонравился, или разучился. Возили нас в город на конференцию. Поселили в гостинице. Ну и получилось с одним. То есть у него получилось. А я... опять впустую. Пробовала мастурбировать как в интернатские годы, и тут не получается. Что-то во мне сломалось, как в игрушке - завод кончился. Иногда такая тоска найдет - в петлю залезть хочется. Только детьми пока и живу. Эх, если бы муж тогда не смолчал. - И что было бы? - Не знаю. Я бы его простила и все у меня нор-мально было бы. - Ваш сосед действительно мог кого-то зарезать? - Запросто. С ним на танцах девчонка отказалась пойти танцевать, он ей по лицу ножом, всю щеку располосовал, платье порвал и в грудь нож воткнул. Его тогда первый раз посадили. Он всегда с ножом ходил. - Ваш муж любил вас и ваших детей? - Меня любил. Сейчас - не знаю. Детей очень сильно любит. Все для них делает. Зачем же еще живем? Для себя, что ли? - Что было бы с вами и с вашими детьми, если бы его не стало? - Как не стало? - Ну, вступись он за вас, попади под горячую руку под нож. И нет его. - Да вы что! Такого быть не может! - Ваш сосед молча снес бы его заступничество и не исполнил бы своей угрозы? - Я об этом не думала. Меня же изнасиловали! - И вы думали только о мести? - Да! О чем же еще я должна была думать? - О последствиях. - Каких последствиях? - У вас есть честь, есть дети, их аж трое. И они без вас не смогут вырасти нормальными полноцен-ными людьми. Согласны? - Да. - Есть муж, родители, родственники и друзья, которыми вы дорожите, и которые дорожат вами. Есть дом и крепкое хозяйство. Так? - Так. - Вам есть что терять в этой жизни, и это пре-красно, и этим ценна ваша жизнь. Так? - Так. - А теперь представим иную ситуацию. У вас ни-чего нет за душой. Ни дома, ни детей, ни мужа, ни родных, ни друзей - вы как ветер в поле - никому не нужны и все вас проклинают, а терпят единственно из-за того, что вы есть такой вот, никому не нужный. Ваш сосед такой же - пустой, не связанный с этой жизнью ничем хорошим. Для него не существует понятия ценности жизни, добрых отношений. Нет настоящего и нет будущего. Увидел - взял - сел. И чем больше зла он совершил в короткий отрезок нахождения на воле, тем сладостнее его сны, тем короче покажется ему срок пребывания в тюрьме. Вы пострадали. И это страдание застило вам гла-за. Месть - вот единственное значимое для вас. А ваш муж? Он здраво рассудил - дам я волю эмоциям. Результат? Остался сосед жив - зарежет меня да еще и детей в придачу - его ничто не остановит. Не оста-нется жив - меня за него, такого бесполезного, еще и посадят. Как ни крути - жена без мужа, дети без от-ца, дом без хозяина. Что вам из этого более подхо-дяще? Муж зарезанный, или муж отбывающий лет десять в тюрьме? - Но он простил его! - Вы уверены? Простил ли? Вспомните, что обе-щал вам сосед? Каждый день насиловать вас. А сам наутро исчез. Вы не задумывались, почему? - Нет. - Кто его напугал? - Он ничего не боялся. - Значит, все таки чего-то или кого-то боялся, коли уехал. Вот и подумайте, а правильно ли посту-пил ваш муж, что не ввязался открыто в драку? - Вы думаете, это он?.. - Я ничего не думаю. Думать надо вам. И вот о чем - кому в той ситуации с изнасилованием горше было. Вам, которую изнасиловали, но вы, по вашим заверениям, все же испытали глубокий оргазм, та-кой, которого прежде у вас не было. Или ему, на чьи плечи невольно лег позор обесчещенного мужа. И со стороны всей деревни, и, что для него несравнимо тяжелей - с вашей стороны. - Почему и с моей? - Потому что вы на протяжении семи лет строите из себя обиженную. - А что мне остается делать? - Делать ничего не надо. Только подумать хоро-шенько. И попросить у мужа прощения. Через несколько дней мне пришло письмо. В нем одна строчка. 'Я нашла свой оргазм'. И все. УРОК 4 М Я Ч И К Жил-был Мячик. Разноцветный. Веселый. Попрыгучий. Он любил, когда с ним играли. Заряжал всех своей веселостью и сам от этого радовался еще больше. Его били, а он прыгал. Били жалея, он прыгал невысоко. А когда стали бить со всей силы, он научился прыгать выше всех. Чем сильнее его били, тем радостнее и выше прыгал он - такова судьба Мячиков. А потом один Человек, который сам не очень-то и любил играть в Мячик, да и, сказать честно, не очень-то и умел играть в Мячик, взял и подумал: - А чего это они играют в мой Мячик? И забрал Мячик домой. И спрятал за железной дверью. Мячику там было одиноко и скучно. Но Мячик не выбирал свою судьбу. Выбор сделали за него. Иногда Человек отпускал Мячик играть. Ненадолго. И тут же забирал домой. Иногда играл сам. Мячик, помня свое предназначение, охотно откликался. Но игрок был ленив и нерасторопен. Чем веселее прыгал Мячик, тем мрачнее становился игрок. 'Ага! - думал он свою единственно правиль-ную думу. - Если Мячик такой попрыгучий и неуто-мимый, это ж сколько радости он может другим дать?' И спрятал Человек Мячик в шкаф, чтобы все о нем быстрей позабыли. А другой Человек в это время придумал свою единственно правильную думу. 'Ты не даешь мне поиграть моим Мячиком? Ладно. Я сделаю так, что ты сам от него откажешься. Ты сам его выбросишь, а я подберу. И тогда уже я никому не дам им поиграть.' Выбрал удобный момент и незаметно сделал в Мячике дырку. И стал Мячик неупругим. И потерял свою прыгучесть. Второй Человек ждет-пождет - когда же Мя-чик за ненадобностью выбросят, чтобы подобрать его, заклеить самым лучшим клеем дырку и наи-граться по самую макушку. А Мячик все не выбрасывают. Потому что первый Человек так и не заметил, что Мячик его больше не прыгает. УРОК 5 КОРОТКАЯ ПОЗИЦИЯ По его учащенному дыханию, по страстным поце-луям-покусываниям ее груди, по звенящей твердости его 'компаса' она поняла - созрел. И ее завел, и сам завелся. Можно впускать. И приготовилась к самому сладостному. Но... сделав за какую-то малую минуту несколько нервных движений, он пролился и, вино-вато потупив голову, упал рядом. Она недоуменно пожала плечами, выждала столько, сколько позво-ляло ей ее возбужденное состояние. Но он и не со-бирался продолжать. Как она его ни тормошила, что с ним ни делала - он иссяк. У одной моей знакомой такой черный юмор: Что такое 'повезло'? Это когда есть муж, любов-ник, да вчера еще и изнасиловали. Что такое 'не повезло'? Это когда муж-импотент язык прикусил да еще и пальцы сломал... Или. Ему нравилось ласкать ее прекрасное тело. Оно обещало радость долгих наслаждений, будило в нем неудержимую силу желания и наполняло каждую клетку чувством неутомимости. Он чувствовал - се-годня, с ней, такой прекрасной и желанной, спосо-бен на многое. И то, с какой силой она потянула его на себя, только усилило его убежденность. Она 'приплыла', едва он вошел. Сильнейший оргазм пронзил ее тело. Она выгнулась, как гимнастка на помосте... и скинула его. И больше не смогла при-нять его в себя. И даже поцелуи раздражали ее. И повернуться к нему спиной, приласкать его язычком или ручками не захотела: - Отстань. Иди с дунькой кулаковой заканчивай!' - сказала жестоко. Хорошо, когда такое случается с нами изредка. Легкая встряска, урок неординарности мира и лю-дей... А если каждый раз вот так и не иначе? Как вы уже поняли, речь пойдет о мужчинах и женщинах, у которых во время близости наступает неконтролируемо быстрое семяизвержение или бы-стрый валерий тимофеев СЕМЬ НЕВЫУЧЕННЫХ УРОКОВ сказки для взрослых магнитогорск 2002 Содержание Предисловие Урок 1. Монолог о корыте Урок 2. Няня Урок 3. Потерявшая оргазм Урок 4. Мячик Урок 5. Короткая позиция Урок 6. Пещера страсти Урок 7. Визит вежливости Урок 8. А согревает вечность Урок 9. Связующая нить Урок 10. Урок хорошего английского Урок 11. Дао любви Урок 12. Мужские уловки Урок 13. Уловки женские Урок 14. Измена Урок 15. Слово за слово Урок 16. Подзалетела Урок 17. Незнакомка 5 9 13 ПРЕДИСЛОВИЕ Работа психолога практически всегда сталкивает со сложными жизненными ситуациями, в которых оказываются люди. И ничего удивительного. Когда у вас все в порядке, вы к нам не обращаетесь. Нас как бы даже нет, нас игнорируют, если не сказать боль-шего, недолюбливают: одни считают работу эту в чем-то сродни дикому шаманству, средневековому колдовству, а чаще, не зная естественно нас, пусто-порожней болтовне, от которой пользы ни на грош; другие опасаются нашей излишней на их взгляд ос-ведомленности о тех или иных сторонах жизни чело-веческой, умению заглянуть туда, куда или 'пу-щать' не хочется, или даже самому заглядывать страшно. Третьи просто отвыкли во что либо верить и ждать откуда бы ни было помощи. Есть и четвер-тые, и пятые... В любом случае, мол, работа не пыльная, не бей лежачего. Может, в этом и есть некоторая доля исти-ны. Ведь кто такой по большому счету психолог? Человек, который вас внимательно выслушает, незаметно задаст нужные ему вопросы или повернет ваши повествования, опять же незаметно для вас, в нужное ему, для выполнения своих профессиональ-ных обязанностей, русло, и вот вы перед ним, как нагрешившая монашка на исповеди, как чистый лист бумаги - спрятать нечего и некуда. Исповедь. Это основа психоанализа. Чтобы знать, какой построить дом, надо сначала нарисовать его. Чтобы знать, как вылечить болезнь, надо сначала поставить диагноз. Чтобы знать, как разрешить сложную ситуацию, надо сначала в ней разобраться. Вот мы и разбираемся. Нередко роль психолога мог бы успешно выпол-нить для вас любой сторонний человек, стоило толь-ко ему взглянуть на ваши проблемы сторонним взглядом. Это понятие так и называется - взгляд со стороны. Осталось за малым, найти того, кто согла-сился бы вас терпеливо выслушать, постарался по-нять и ни в коем случае не осудить, и, пожалуй, это главное, чтобы вы согласились перед ним исповеды-ваться. А вот этого, чаще всего, и не хочется, лучше, мол, я как-нибудь перетерплю, потихоньку перебо-лею, время лечит... А время не только лечит, но, порой, и калечит. И в психологии, пожалуй, даже чаще чем в медицине, запущенная 'болезнь' вызывает необратимые по-следствия: разлад отношений, отчуждение, развод, а то и суицид... Решение большинства на первый взгляд нераз-решимых проблем не вызывает серьезных затрудне-ний. Вопрос лишь во времени, которое потребно, чтобы разобраться в ситуации и подвести к ее пони-манию вас. Да в степени вашей готовности помочь самому себе. Есть ситуации, когда нельзя однозначно ответить - вот рецепт от вашей проблемы - по одной столовой ложке... лучше на ночь... и вместо еды... Описанные здесь случаи показались мне настоль-ко насыщенными, настолько типичными, что я решил вынести их на ваш суд. В них нет моего собственного мнения - есть констатация факта. Изложено так, как донесли до меня. Может, кто-то увидит первооснову и поможет в ней разобраться. Нет, это не нарушение врачебной этики. Все описанные ситуации даны с согласия клиентов. Место действия, фоновый режим выведены не в привязке к подопечному, а в привяз-ке к проблеме, чтобы даже близкое окружение, слу-чись ему взять в руки эти записки, не поняло и не приняло на свой счет. И, наконец, они настолько повторяемы в нашей жизни, что, практически каж-дый второй найдет в хотя бы одном из описанных уроков частицу себя. О чем еще хотелось бы сказать в предисловии. Все без исключения уроки взяты из реальной прак-тики. Говорю это в преддверии возможных упреков в вычурности, в неуместной, может даже, извращен-ной фантазии. Часто мы с вами проживаем долгую жизнь, считаем себя людьми реальными, знающими окружающую нас действительность без прикрас, как говорится, с самого дна. Но... даже мы в своей рабо-те порой сталкиваемся с таким, что волосы дыбом встают. Поверьте, нет стремления выливать на вас ушат грязи. Самые жуткие истории пусть останутся за пределами нашего внимания, для книги ужасов. А здесь - уроки, которые одни уже прошли, другим пройти предстоит, а кто-то, прочитав и подумав на досуге, намотает на ус и убережет себя от повторе-ния многих ошибок. Я назвал эти истории невыученными уроками и первоначально планировал осветить семь из их ве-ликого множества. Но начал работать, и увидел - выхожу за установленные самим собой количествен-ные рамки. Но менять из-за этакого пустяка название не стал. Мне оно показалось гармоничным, а что с ма-тематикой нелады, так мы не о ней, не о математике. Нобель, кстати, тоже ее не жаловал, хотя я, в проти-вовес ему, и жалую и люблю. Мы о психологии, а в ней случаются и не такие нестыковки. УРОК 1 МОНОЛОГ О КОРЫТЕ притча Что-то pасстpоилось в слаженном оpкестpе наших отношений. Пытаюсь угадать - ан нет, не угадывается. Или ищу не там, или и нет ничего, а мне пpосто блазнится по глупости моей. Мнительной стала с годами? Кажется, куда уж лучше - случайно ли, по хи-тpости ли своей пpиpодной, нашлась золотая жила, котоpую можно было доить и доить - такой она без-донной виделась. И доила, напеpед не загадывая, далеко не загля-дывая. Смекнула, что ему надобно - не вообще, а от ме-ня. Все они одним миpом мазаны, все в одну сеть попадаются. Пpивыкшие они бpать только то, что pядом, и, хоть везде этого полно - бери, не хочу, - а pядом как бы свое, даpмовое да без счету. Без счету ли? Это им, пpостачкам, так кажется. А мы знаем свое дело, стpогий учет ведем получше иной налоговой полиции. Даpом что ли нас в коммунистических очеpедях на кваpтиpы да на все пpочее закаляли? Надобно? Попpоси, поунижайся, спинку изогни, голосок поокоpоти, pучку позолоти. А уж я подумаю, поpешаю. Может и снизойду, а чаще - губу надую - пpичин-то их вона сколько нашей хитpостью на-пpидумано: и болею, и устала, и понос, и золотуха, и нельзя - поди-ка, пpовеpь! да и пpосто "нет!" Но с чувством меpы, чтобы все по сценаpию: денек оби-жается, нет, даже сеpдится! следующий - кpепится, боpются в нем злость и естество. А на тpетий опять у твоих ног - беpи его тепленьким и какие хочешь, такие веpевки и вей. Ты извиняешься? Что-то не так ты извиняешься. Раньше лучше это делал. Всегда так? Не споpь, мне виднее. А если и всегда так, что из того? Я хочу новых извинений. Зубами-то не скpипи, не скрипи. Можем и еще день-дpугой подождать, за нами не заржавеет. Глядишь, созpеешь. Текли месяцы и годы. Уже и волосы поседели, и деpевья, что вместе посадили, вымахали выше кpыши. Болячек пpибавилось, pезвости и в теле, да, ви-дать, и в голове поубавилось. Холодным душем пpишло откpытие - не сpаботало! Что же ты? На, возьми! Как это не хочешь? Не может этого быть! Не должно этого быть! Я лучше тебя знаю. Беpи! Попpоси хоpошенько и беpи. Это же хоpошая штука, нужная, полезная. Ты всегда мечтал о такой. У многих, кто хотел бы иметь ее - нет, а у тебя есть! Ну же, согни головушку в пpосительном поклончике и оно твое! Ты не заболел ли? Не пpосит... Еще не соскучился? Да нет, не похоже. Тогда бы злость была, pаздpажительность. А у него в каждом глазу спокойствие и увеpенность. Словно он из плена да на свободу выpвался. Словно он нашел себя, цену свою узнал и успо-коился. Нет у него никакой цены! Не себя он нашел, это не по его уму! Себе он нашел! Да, точно! Как это я сpазу не догадалась? В дpугом месте нашел! Ах, такой-сякой, стаpый-дуpной! Да я ж pади него! Да я всю жизнь ему одному, и вот она - благо-даpность! Все они такие, никому веpить нельзя! Стоп. Чего это я? Дpов наломать завсегда успею. Гонят в двеpь - в окно лезь... Блажь на него нашла, гоpдость у стаpого дуpня пpобудилась? Ничего, ты гоpдый, а мы и не таких обламывали. Попадешься на кpючок еще не один pазок! Возьми. Пpосто так возьми. Мне ничего взамен не надо. Что я - тоpговка ка-кая? Что мы - на базаpе? Или не одна семья? Поезд ушел? Какой поезд? Никуда я не собиpаюсь уезжать, и тебе не надо. Разве что вместе на нашу пеpвую станцию. Не поедешь? Туда нет доpоги? Есть - мы ее пpоложим! Какие дpугие ценности? Что пеpегоpело? Да ты пpосто испоpченный человек, у тебя не-ноpмальная психика. Это у вас вся семья такая до седьмого колена! Знала бы, с кем связываюсь, нико-гда бы... Пеpегоpели пpобки. Пластинка остановилась. Чинить?.. УРОК 2 НЯНЯ - Аллё! Вам няня требуется? - настойчивый го-лос в телефонной трубке ошарашил меня вопросом. - Я согласная. У вас мальчик или девочка? Мне все равно. И возраст значения не имеет. Мне тридцать девять, из них восемнадцать проработала в школе. Высшее педагогическое. Нет, не подумайте, я сама ушла. Устала от шума. Один, два ребенка, это еще куда ни шло. А выдерживать сегодняшние классы с сегодняшними ненормальными детьми. Не хочу свихнуться. Я лучше няней, с вашим ребеночком. Вы мне сразу не отказывайте, вы меня проверьте. Я к вам приду, вы сразу меня полюбите. Я общительная, чистенькая. И еще один плюс у меня, вам никто та-кого не предложит! Я много не прошу. У меня скром-ные запросы. Все запрашивают огромные деньги, хотят на чужих детях богатыми стать. Я не такая. Я даже не спрашиваю, сколько вы мне заплатите. Я буду нянчить вашего ребенка, ублажать его, воспи-тывать, обучать. А вы посмотрите, и сами решите, сколько я стою. Ничего не стою? Я не обижусь. Я не обидчивая. Только не отказывайте, пожалуйста, мне очень нужна какая-нибудь работа. - Извините... - Ой, что вы! Не надо, не извиняйтесь. Со мной можно без церемоний. Вы скажите, когда подъехать и куда, я сейчас, я могу через несколько минут быть у вас и сразу приступить к своим обязанностям. Вы где живете? Судя по номеру телефона недалеко от меня. - Как вас зовут? - Ирина Семеновна, для вас можно просто Ира. Вы, я по голосу слышу, вы немного постарше меня. - Лет на десять. - Да неужели! Я думала, года на три-четыре. А вы молодо выглядите. - Как вы можете судить? Вы же не видели меня! - Я стольких людей в жизни и видела и слыша-ла. По вашему голосу я уже нарисовала для себя ваш портрет. Вы крепкий, уверенный мужчина, с деловой хваткой. Очень нежный. И внимательный. Другой бы раз десять оборвал меня, а то и отмате-рил. Вы терпеливо выслушиваете. Это удивительно редкое в наше время качество. У вас имя-отчество такое классическое. Анатолий Иванович, или Виктор Павлович. - Как вы угадали? - она определенно начинала интересовать меня. - Мне уже тридцать девять, - негромко напомни-ла она. - Спасибо, что позвонили, - начал я. Мне так не хотелось огорчать милую женщину. - Мне не нужна няня, у меня взрослый сын. - Сколько ему? - Двадцать один. - Женат? - Нет. - И вы считаете, что ему не нужна няня? - у нее словно второе дыхание открылось. - Внимательная и ласковая вторая мама? - У него есть мама! - У него есть Мама, которая любит его как сына, но у него нет мамы, которую он любил бы несколько иначе. - Не совсем понял вас. - Вспомните себя в его возрасте. Разве у вас не было некоего странного желания в отношении жен-щин возраста вашей мамы? Разве вам не хотелось, порой, чтобы вас, уже большого, поласкали, поцело-вали так и туда, куда целуют без стеснения малень-ких детей, чтобы вас, такого большого, нежно при-жали к пахнущей материнством груди, покормили из нее? Не надо, не отвечайте мне, просто послушайте и подумайте. Я не испорчу вашего ребенка, я научу его многим премудростям в жизни, я уберегу его от неосторожного шага, на который решаются наши дети чаще всего не от великой любви, а от неуто-ленного желания нежности и ласки. Хоть с кем, хоть на некоторое время. А потом случайно рождаются дети, случайно обнаруживаются нехорошие наклон-ности, плохая наследственность. Приходит отрезвле-ние и ломаются судьбы. Я не запугиваю вас, вы ду-мающий человек. Я приглашаю вас к диалогу. Огля-нитесь вокруг. Сколько людей в вашем близком ок-ружении убереглось от ошибок? Вам в вашей моло-дости как жилось? Подумал ли кто о вас? Предложил бы такое корректно, ненавязчиво, тонко понимая вашу душу, ваше состояние - вы бы отказались?.. На следующий день... УРОК 3 ПОТЕРЯВШАЯ ОРГАЗМ Мне двадцать девять, мужу столько же. Мы с ним в одном классе учились. Деревушка небольшая, зна-ли друг друга с пеленок. Любили? Не знаю, сравни-вать-то не с чем. У нас, что у него, что у меня, выбо-ра особого не было, - молодежи раз-два и обчелся. Привычные друг к другу, это вернее. Просто время наше подошло, он позвал за себя. Я согласилась, куда деваться? Любовь? Это в городе есть горячая вода, газ, театры, любовь. А нам... Сегодня провы-бираюсь, с завтрева навсегда одинокой оставаться? Вот и поженились. Я легкая, быстро завожусь. Другие, говорят, го-дами мучаются, и себя, и супруга ломают. Пока че-му-то научатся - и до развода порой доходит. У нас сразу все получилось. Оргазм у меня был, - до бес-памятства. Я давно с ним знакома. Нас, деревенских детей, после четвертого класса со всего района со-бирали и в интернаты сбрасывали - десятилетка только на центральной усадьбе совхоза была. При школе спальный корпус. Как монастырские кельи. Вроде и в строгости нас держат, а все равно вольгот-но. Главное, на время учебы никаких домашних хло-пот - за скотиной ходить, в навозе копаться. Зато раз в неделю кино, танцы, и телевизор нормально кажет, не так как дома - то снег то полосы. В палате нас четырнадцать девочек. От одинна-дцати до семнадцати лет, в перемешку. Есть тихони, а есть и такие - оторви и выбрось. Там мы все, и ти-хони, и остальные и прошли начальную школу ин-тенсивной подготовки к семейной жизни: познали основы мастурбации, лесбиянства. Все было. Иногда у старших и мальчики ночевали. У тех, которые с девственностью уже расстались. Нам приказывали прятаться под одеяло и не дышать. Слушать слушай, не возбраняется, на ус мотай, учись, но помалкивай. Кто выдаст себя - всю ночь лизать будет, или еще хуже - зубной щеткой изнасилуют. В назидание ос-тальным. Когда я первый раз довела себя до оргазма, в интернате это было коллективным занятием, таким же привычным, как подмываться перед сном - дев-чонки испугались, хотели врача вызвать, думали, я поранила себе что-то и от боли кричу, и дрожу - трясучка на меня напала. Пока спорили, кого посы-лать за доктором и посылать ли вообще, я успокои-лась. Они потом мне завидовали, ни у кого так силь-но не получалось, как у меня. Тебе, говорили стар-шие девчонки, повезло, мужики от таких без ума. Да и ты сама так легко заходишься, любой слабак с тобой справится. Так и получилось, как они мне предсказывали. Мужу не составило труда довести меня до высшей точки. Я дрожу вся, долго-долго, он замирает, при-поднимается на кровати. Ему нравится на меня смот-реть такую, он улыбается, а я краснею, будто украла что... у него. Я как-то решилась, спросила - чего ты смеешься? Он говорит - ты такая сейчас красивая, даже светишься. Может, выдумывает, а мне все одно приятно. Все ему в такие минуты отдать могу, все простить, если вдруг случится такое. Я его никогда не обижала. Некоторые играют на чувствах мужчин, под себя их гнут. А я не такая, никогда неуспокоенным не оставляла, понимала - потом себе дороже встанет, да и, чего там говорить, - нравилось мне это. Пока он для себя работает, я, конечно же, помогаю ему, и ко мне еще раз прихо-дит. Не так сильно, как в первый раз, но второй 'удар' такой силы я бы, пожалуй, не вынесла. Работа у нас в деревне, сами знаете - двор, ско-тины не считано, да еще он смену на тракторе, я на ферме. Но все равно на это и силы и время находи-ли. Нам повезло, родители нас сразу отделили, с ними жить не пришлось - домик в деревне продавал-ся недорого, да у нас задорого и не продашь, чужие сюда не поедут, а свои все какая никакая родня. Двор большой, места для скотины много. Хозяй-ская жилка в нас крепкая, ни он ни я городскими посулами не соблазнились, не для нас ихняя суета. Так и детишек нарожали. Трое. Два мальчика и меньшая девочка в первом классе. После рождения дочки со мной и случилась эта беда. Я потеряла свой оргазм. И теперь не то что ласки или игра, даже прикосновение мужа мне не-приятно. Я терплю его, зубами скриплю, но терплю. Мужик, ему надо иногда, естество требует. Нет, это связано не с родами. Тут другое. Двор наш с соседским двором сараями граничит. Строения старые, щели, оторванная доска - отодвинь и у соседей. Овца не догадается, не убежит, а чело-веку как раз с руки. Я про лаз и не знала до поры. У соседей сын вернулся. Из тюрьмы. Сколько раз его садили, все со счетов сбились. Приедет, откормят его, оденут. Он дня трезвым не бывает, естественно, надоест всем до тошноты, наскандалит. Родители не вытерпят, прогонят - уедет в город, глядишь, опять письма из тюрьмы идут. Я в декрете была. Хозяйством занималась. Ну, сосед, видать, приглядывал за мной, а я и без ума, что такое случиться может. Я овечку стригла в сарае, он прокрался и схватил. Я ж у себя дома, на мне халат и больше ничего. Он пуговицы разорвал - я вскрикнуть не успела, да и стыдно кричать, детей, соседей перепугаешь зазря, отскочила, ножницы овечьи вперед выставила. -Уйди, - говорю, - не до-води до греха. А сама перед ним считай что голая! Фигурка у меня неплохая, живота даже после трех родов никакого, не с нашей работой его иметь. Да и не склонная я к полноте. А грудь! Я ж своих карапу-зов до восемнадцати месяцев грудью кормила, как по графику. И еще бы могла, если бы навредить не боялась. Ну, при таком раскладе разве разум у му-жика сохранится, да еще у такого? Идет на меня, руки раскинул. Не смогла я его ударить. А он смог. Ну и изнасиловал меня. Я дочку грудью кормила. У меня молоко сильно прибывает в это время, ну когда я оргазм испыты-ваю. Муж знает, грудь не трогает, хотя это обоим нравится, останавливается, дает мне отдышаться, успокоиться. А этот, зверь, прыгает как заведенный. Мне бы передохнуть, сердце заходится. А он грудь так сжимает, того гляди оторвет. Я вся в молоке как в крови, его забрызгала, сама от боли или от обиды благим матом кричу, ничего не соображаю. Люди услышали, оттащили его. А он вечером на-гло к нам в дом явился и мужу моему говорит: - Я теперь каждый день ее иметь буду. А ты, смотри, чтоб не рыпался, зарежу. И тебя, и бабу, и выродков твоих, то есть мальчиков и дочку. И муж ничего ему не сказал! Стерпел. Ну, сосед угрозу не выполнил, утром узнала - уехал в город. А там его опять посадили за что-то. С того дня я не могу ничего с собой поделать. И разговариваю-то с ним через силу, в глаза ему ни разу не посмотрела. И берет он меня только когда совсем ему невмоготу становится. А я как тряпка, никаких чувств не осталось. Я пробовала с другим, думала, может не сама я виновата, просто муж разонравился, или разучился. Возили нас в город на конференцию. Поселили в гостинице. Ну и получилось с одним. То есть у него получилось. А я... опять впустую. Пробовала мастурбировать как в интернатские годы, и тут не получается. Что-то во мне сломалось, как в игрушке - завод кончился. Иногда такая тоска найдет - в петлю залезть хочется. Только детьми пока и живу. Эх, если бы муж тогда не смолчал. - И что было бы? - Не знаю. Я бы его простила и все у меня нор-мально было бы. - Ваш сосед действительно мог кого-то зарезать? - Запросто. С ним на танцах девчонка отказалась пойти танцевать, он ей по лицу ножом, всю щеку располосовал, платье порвал и в грудь нож воткнул. Его тогда первый раз посадили. Он всегда с ножом ходил. - Ваш муж любил вас и ваших детей? - Меня любил. Сейчас - не знаю. Детей очень сильно любит. Все для них делает. Зачем же еще живем? Для себя, что ли? - Что было бы с вами и с вашими детьми, если бы его не стало? - Как не стало? - Ну, вступись он за вас, попади под горячую руку под нож. И нет его. - Да вы что! Такого быть не может! - Ваш сосед молча снес бы его заступничество и не исполнил бы своей угрозы? - Я об этом не думала. Меня же изнасиловали! - И вы думали только о мести? - Да! О чем же еще я должна была думать? - О последствиях. - Каких последствиях? - У вас есть честь, есть дети, их аж трое. И они без вас не смогут вырасти нормальными полноцен-ными людьми. Согласны? - Да. - Есть муж, родители, родственники и друзья, которыми вы дорожите, и которые дорожат вами. Есть дом и крепкое хозяйство. Так? - Так. - Вам есть что терять в этой жизни, и это пре-красно, и этим ценна ваша жизнь. Так? - Так. - А теперь представим иную ситуацию. У вас ни-чего нет за душой. Ни дома, ни детей, ни мужа, ни родных, ни друзей - вы как ветер в поле - никому не нужны и все вас проклинают, а терпят единственно из-за того, что вы есть такой вот, никому не нужный. Ваш сосед такой же - пустой, не связанный с этой жизнью ничем хорошим. Для него не существует понятия ценности жизни, добрых отношений. Нет настоящего и нет будущего. Увидел - взял - сел. И чем больше зла он совершил в короткий отрезок нахождения на воле, тем сладостнее его сны, тем короче покажется ему срок пребывания в тюрьме. Вы пострадали. И это страдание застило вам гла-за. Месть - вот единственное значимое для вас. А ваш муж? Он здраво рассудил - дам я волю эмоциям. Результат? Остался сосед жив - зарежет меня да еще и детей в придачу - его ничто не остановит. Не оста-нется жив - меня за него, такого бесполезного, еще и посадят. Как ни крути - жена без мужа, дети без от-ца, дом без хозяина. Что вам из этого более подхо-дяще? Муж зарезанный, или муж отбывающий лет десять в тюрьме? - Но он простил его! - Вы уверены? Простил ли? Вспомните, что обе-щал вам сосед? Каждый день насиловать вас. А сам наутро исчез. Вы не задумывались, почему? - Нет. - Кто его напугал? - Он ничего не боялся. - Значит, все таки чего-то или кого-то боялся, коли уехал. Вот и подумайте, а правильно ли посту-пил ваш муж, что не ввязался открыто в драку? - Вы думаете, это он?.. - Я ничего не думаю. Думать надо вам. И вот о чем - кому в той ситуации с изнасилованием горше было. Вам, которую изнасиловали, но вы, по вашим заверениям, все же испытали глубокий оргазм, та-кой, которого прежде у вас не было. Или ему, на чьи плечи невольно лег позор обесчещенного мужа. И со стороны всей деревни, и, что для него несравнимо тяжелей - с вашей стороны. - Почему и с моей? - Потому что вы на протяжении семи лет строите из себя обиженную. - А что мне остается делать? - Делать ничего не надо. Только подумать хоро-шенько. И попросить у мужа прощения. Через несколько дней мне пришло письмо. В нем одна строчка. 'Я нашла свой оргазм'. И все. УРОК 4 М Я Ч И К Жил-был Мячик. Разноцветный. Веселый. Попрыгучий. Он любил, когда с ним играли. Заряжал всех своей веселостью и сам от этого радовался еще больше. Его били, а он прыгал. Били жалея, он прыгал невысоко. А когда стали бить со всей силы, он научился прыгать выше всех. Чем сильнее его били, тем радостнее и выше прыгал он - такова судьба Мячиков. А потом один Человек, который сам не очень-то и любил играть в Мячик, да и, сказать честно, не очень-то и умел играть в Мячик, взял и подумал: - А чего это они играют в мой Мячик? И забрал Мячик домой. И спрятал за железной дверью. Мячику там было одиноко и скучно. Но Мячик не выбирал свою судьбу. Выбор сделали за него. Иногда Человек отпускал Мячик играть. Ненадолго. И тут же забирал домой. Иногда играл сам. Мячик, помня свое предназначение, охотно откликался. Но игрок был ленив и нерасторопен. Чем веселее прыгал Мячик, тем мрачнее становился игрок. 'Ага! - думал он свою единственно правиль-ную думу. - Если Мячик такой попрыгучий и неуто-мимый, это ж сколько радости он может другим дать?' И спрятал Человек Мячик в шкаф, чтобы все о нем быстрей позабыли. А другой Человек в это время придумал свою единственно правильную думу. 'Ты не даешь мне поиграть моим Мячиком? Ладно. Я сделаю так, что ты сам от него откажешься. Ты сам его выбросишь, а я подберу. И тогда уже я никому не дам им поиграть.' Выбрал удобный момент и незаметно сделал в Мячике дырку. И стал Мячик неупругим. И потерял свою прыгучесть. Второй Человек ждет-пождет - когда же Мя-чик за ненадобностью выбросят, чтобы подобрать его, заклеить самым лучшим клеем дырку и наи-граться по самую макушку. А Мячик все не выбрасывают. Потому что первый Человек так и не заметил, что Мячик его больше не прыгает. УРОК 5 КОРОТКАЯ ПОЗИЦИЯ По его учащенному дыханию, по страстным поце-луям-покусываниям ее груди, по звенящей твердости его 'компаса' она поняла - созрел. И ее завел, и сам завелся. Можно впускать. И приготовилась к самому сладостному. Но... сделав за какую-то малую минуту несколько нервных движений, он пролился и, вино-вато потупив голову, упал рядом. Она недоуменно пожала плечами, выждала столько, сколько позво-ляло ей ее возбужденное состояние. Но он и не со-бирался продолжать. Как она его ни тормошила, что с ним ни делала - он иссяк. У одной моей знакомой такой черный юмор: Что такое 'повезло'? Это когда есть муж, любов-ник, да вчера еще и изнасиловали. Что такое 'не повезло'? Это когда муж-импотент язык прикусил да еще и пальцы сломал... Или. Ему нравилось ласкать ее прекрасное тело. Оно обещало радость долгих наслаждений, будило в нем неудержимую силу желания и наполняло каждую клетку чувством неутомимости. Он чувствовал - се-годня, с ней, такой прекрасной и желанной, спосо-бен на многое. И то, с какой силой она потянула его на себя, только усилило его убежденность. Она 'приплыла', едва он вошел. Сильнейший оргазм пронзил ее тело. Она выгнулась, как гимнастка на помосте... и скинула его. И больше не смогла при-нять его в себя. И даже поцелуи раздражали ее. И повернуться к нему спиной, приласкать его язычком или ручками не захотела: - Отстань. Иди с дунькой кулаковой заканчивай!' - сказала жестоко. Хорошо, когда такое случается с нами изредка. Легкая встряска, урок неординарности мира и лю-дей... А если каждый раз вот так и не иначе? Как вы уже поняли, речь пойдет о мужчинах и женщинах, у которых во время близости наступает неконтролируемо быстрое семяизвержение или бы-стрый оргазм, после которых они не просто теряют на длительное время (несколько часов или суток) желание, но и, в случае продолжения фрикций, ис-пытывают физический дискомфорт, а то и самую настоящую боль. Муж-пятиминутка. Так говорят о мужчине, который не способен на достаточно длительный половой акт. Вообще поня-тие длительности относительно, поэтому будем исхо-дить из такого его определения: достаточное для удовлетворения вашей женщины. Причин короткой позиции у мужчины несколько. Случайная - длительное воздержание, первая встреча с давно желанной валерий тимофеев СЕМЬ НЕВЫУЧЕННЫХ УРОКОВ сказки для взрослых магнитогорск 2002 Содержание Предисловие Урок 1. Монолог о корыте Урок 2. Няня Урок 3. Потерявшая оргазм Урок 4. Мячик Урок 5. Короткая позиция Урок 6. Пещера страсти Урок 7. Визит вежливости Урок 8. А согревает вечность Урок 9. Связующая нить Урок 10. Урок хорошего английского Урок 11. Дао любви Урок 12. Мужские уловки Урок 13. Уловки женские Урок 14. Измена Урок 15. Слово за слово Урок 16. Подзалетела Урок 17. Незнакомка 5 9 13 ПРЕДИСЛОВИЕ Работа психолога практически всегда сталкивает со сложными жизненными ситуациями, в которых оказываются люди. И ничего удивительного. Когда у вас все в порядке, вы к нам не обращаетесь. Нас как бы даже нет, нас игнорируют, если не сказать боль-шего, недолюбливают: одни считают работу эту в чем-то сродни дикому шаманству, средневековому колдовству, а чаще, не зная естественно нас, пусто-порожней болтовне, от которой пользы ни на грош; другие опасаются нашей излишней на их взгляд ос-ведомленности о тех или иных сторонах жизни чело-веческой, умению заглянуть туда, куда или 'пу-щать' не хочется, или даже самому заглядывать страшно. Третьи просто отвыкли во что либо верить и ждать откуда бы ни было помощи. Есть и четвер-тые, и пятые... В любом случае, мол, работа не пыльная, не бей лежачего. Может, в этом и есть некоторая доля исти-ны. Ведь кто такой по большому счету психолог? Человек, который вас внимательно выслушает, незаметно задаст нужные ему вопросы или повернет ваши повествования, опять же незаметно для вас, в нужное ему, для выполнения своих профессиональ-ных обязанностей, русло, и вот вы перед ним, как нагрешившая монашка на исповеди, как чистый лист бумаги - спрятать нечего и некуда. Исповедь. Это основа психоанализа. Чтобы знать, какой построить дом, надо сначала нарисовать его. Чтобы знать, как вылечить болезнь, надо сначала поставить диагноз. Чтобы знать, как разрешить сложную ситуацию, надо сначала в ней разобраться. Вот мы и разбираемся. Нередко роль психолога мог бы успешно выпол-нить для вас любой сторонний человек, стоило толь-ко ему взглянуть на ваши проблемы сторонним взглядом. Это понятие так и называется - взгляд со стороны. Осталось за малым, найти того, кто согла-сился бы вас терпеливо выслушать, постарался по-нять и ни в коем случае не осудить, и, пожалуй, это главное, чтобы вы согласились перед ним исповеды-ваться. А вот этого, чаще всего, и не хочется, лучше, мол, я как-нибудь перетерплю, потихоньку перебо-лею, время лечит... А время не только лечит, но, порой, и калечит. И в психологии, пожалуй, даже чаще чем в медицине, запущенная 'болезнь' вызывает необратимые по-следствия: разлад отношений, отчуждение, развод, а то и суицид... Решение большинства на первый взгляд нераз-решимых проблем не вызывает серьезных затрудне-ний. Вопрос лишь во времени, которое потребно, чтобы разобраться в ситуации и подвести к ее пони-манию вас. Да в степени вашей готовности помочь самому себе. Есть ситуации, когда нельзя однозначно ответить - вот рецепт от вашей проблемы - по одной столовой ложке... лучше на ночь... и вместо еды... Описанные здесь случаи показались мне настоль-ко насыщенными, настолько типичными, что я решил вынести их на ваш суд. В них нет моего собственного мнения - есть констатация факта. Изложено так, как донесли до меня. Может, кто-то увидит первооснову и поможет в ней разобраться. Нет, это не нарушение врачебной этики. Все описанные ситуации даны с согласия клиентов. Место действия, фоновый режим выведены не в привязке к подопечному, а в привяз-ке к проблеме, чтобы даже близкое окружение, слу-чись ему взять в руки эти записки, не поняло и не приняло на свой счет. И, наконец, они настолько повторяемы в нашей жизни, что, практически каж-дый второй найдет в хотя бы одном из описанных уроков частицу себя. О чем еще хотелось бы сказать в предисловии. Все без исключения уроки взяты из реальной прак-тики. Говорю это в преддверии возможных упреков в вычурности, в неуместной, может даже, извращен-ной фантазии. Часто мы с вами проживаем долгую жизнь, считаем себя людьми реальными, знающими окружающую нас действительность без прикрас, как говорится, с самого дна. Но... даже мы в своей рабо-те порой сталкиваемся с таким, что волосы дыбом встают. Поверьте, нет стремления выливать на вас ушат грязи. Самые жуткие истории пусть останутся за пределами нашего внимания, для книги ужасов. А здесь - уроки, которые одни уже прошли, другим пройти предстоит, а кто-то, прочитав и подумав на досуге, намотает на ус и убережет себя от повторе-ния многих ошибок. Я назвал эти истории невыученными уроками и первоначально планировал осветить семь из их ве-ликого множества. Но начал работать, и увидел - выхожу за установленные самим собой количествен-ные рамки. Но менять из-за этакого пустяка название не стал. Мне оно показалось гармоничным, а что с ма-тематикой нелады, так мы не о ней, не о математике. Нобель, кстати, тоже ее не жаловал, хотя я, в проти-вовес ему, и жалую и люблю. Мы о психологии, а в ней случаются и не такие нестыковки. УРОК 1 МОНОЛОГ О КОРЫТЕ притча Что-то pасстpоилось в слаженном оpкестpе наших отношений. Пытаюсь угадать - ан нет, не угадывается. Или ищу не там, или и нет ничего, а мне пpосто блазнится по глупости моей. Мнительной стала с годами? Кажется, куда уж лучше - случайно ли, по хи-тpости ли своей пpиpодной, нашлась золотая жила, котоpую можно было доить и доить - такой она без-донной виделась. И доила, напеpед не загадывая, далеко не загля-дывая. Смекнула, что ему надобно - не вообще, а от ме-ня. Все они одним миpом мазаны, все в одну сеть попадаются. Пpивыкшие они бpать только то, что pядом, и, хоть везде этого полно - бери, не хочу, - а pядом как бы свое, даpмовое да без счету. Без счету ли? Это им, пpостачкам, так кажется. А мы знаем свое дело, стpогий учет ведем получше иной налоговой полиции. Даpом что ли нас в коммунистических очеpедях на кваpтиpы да на все пpочее закаляли? Надобно? Попpоси, поунижайся, спинку изогни, голосок поокоpоти, pучку позолоти. А уж я подумаю, поpешаю. Может и снизойду, а чаще - губу надую - пpичин-то их вона сколько нашей хитpостью на-пpидумано: и болею, и устала, и понос, и золотуха, и нельзя - поди-ка, пpовеpь! да и пpосто "нет!" Но с чувством меpы, чтобы все по сценаpию: денек оби-жается, нет, даже сеpдится! следующий - кpепится, боpются в нем злость и естество. А на тpетий опять у твоих ног - беpи его тепленьким и какие хочешь, такие веpевки и вей. Ты извиняешься? Что-то не так ты извиняешься. Раньше лучше это делал. Всегда так? Не споpь, мне виднее. А если и всегда так, что из того? Я хочу новых извинений. Зубами-то не скpипи, не скрипи. Можем и еще день-дpугой подождать, за нами не заржавеет. Глядишь, созpеешь. Текли месяцы и годы. Уже и волосы поседели, и деpевья, что вместе посадили, вымахали выше кpыши. Болячек пpибавилось, pезвости и в теле, да, ви-дать, и в голове поубавилось. Холодным душем пpишло откpытие - не сpаботало! Что же ты? На, возьми! Как это не хочешь? Не может этого быть! Не должно этого быть! Я лучше тебя знаю. Беpи! Попpоси хоpошенько и беpи. Это же хоpошая штука, нужная, полезная. Ты всегда мечтал о такой. У многих, кто хотел бы иметь ее - нет, а у тебя есть! Ну же, согни головушку в пpосительном поклончике и оно твое! Ты не заболел ли? Не пpосит... Еще не соскучился? Да нет, не похоже. Тогда бы злость была, pаздpажительность. А у него в каждом глазу спокойствие и увеpенность. Словно он из плена да на свободу выpвался. Словно он нашел себя, цену свою узнал и успо-коился. Нет у него никакой цены! Не себя он нашел, это не по его уму! Себе он нашел! Да, точно! Как это я сpазу не догадалась? В дpугом месте нашел! Ах, такой-сякой, стаpый-дуpной! Да я ж pади него! Да я всю жизнь ему одному, и вот она - благо-даpность! Все они такие, никому веpить нельзя! Стоп. Чего это я? Дpов наломать завсегда успею. Гонят в двеpь - в окно лезь... Блажь на него нашла, гоpдость у стаpого дуpня пpобудилась? Ничего, ты гоpдый, а мы и не таких обламывали. Попадешься на кpючок еще не один pазок! Возьми. Пpосто так возьми. Мне ничего взамен не надо. Что я - тоpговка ка-кая? Что мы - на базаpе? Или не одна семья? Поезд ушел? Какой поезд? Никуда я не собиpаюсь уезжать, и тебе не надо. Разве что вместе на нашу пеpвую станцию. Не поедешь? Туда нет доpоги? Есть - мы ее пpоложим! Какие дpугие ценности? Что пеpегоpело? Да ты пpосто испоpченный человек, у тебя не-ноpмальная психика. Это у вас вся семья такая до седьмого колена! Знала бы, с кем связываюсь, нико-гда бы... Пеpегоpели пpобки. Пластинка остановилась. Чинить?.. УРОК 2 НЯНЯ - Аллё! Вам няня требуется? - настойчивый го-лос в телефонной трубке ошарашил меня вопросом. - Я согласная. У вас мальчик или девочка? Мне все равно. И возраст значения не имеет. Мне тридцать девять, из них восемнадцать проработала в школе. Высшее педагогическое. Нет, не подумайте, я сама ушла. Устала от шума. Один, два ребенка, это еще куда ни шло. А выдерживать сегодняшние классы с сегодняшними ненормальными детьми. Не хочу свихнуться. Я лучше няней, с вашим ребеночком. Вы мне сразу не отказывайте, вы меня проверьте. Я к вам приду, вы сразу меня полюбите. Я общительная, чистенькая. И еще один плюс у меня, вам никто та-кого не предложит! Я много не прошу. У меня скром-ные запросы. Все запрашивают огромные деньги, хотят на чужих детях богатыми стать. Я не такая. Я даже не спрашиваю, сколько вы мне заплатите. Я буду нянчить вашего ребенка, ублажать его, воспи-тывать, обучать. А вы посмотрите, и сами решите, сколько я стою. Ничего не стою? Я не обижусь. Я не обидчивая. Только не отказывайте, пожалуйста, мне очень нужна какая-нибудь работа. - Извините... - Ой, что вы! Не надо, не извиняйтесь. Со мной можно без церемоний. Вы скажите, когда подъехать и куда, я сейчас, я могу через несколько минут быть у вас и сразу приступить к своим обязанностям. Вы где живете? Судя по номеру телефона недалеко от меня. - Как вас зовут? - Ирина Семеновна, для вас можно просто Ира. Вы, я по голосу слышу, вы немного постарше меня. - Лет на десять. - Да неужели! Я думала, года на три-четыре. А вы молодо выглядите. - Как вы можете судить? Вы же не видели меня! - Я стольких людей в жизни и видела и слыша-ла. По вашему голосу я уже нарисовала для себя ваш портрет. Вы крепкий, уверенный мужчина, с деловой хваткой. Очень нежный. И внимательный. Другой бы раз десять оборвал меня, а то и отмате-рил. Вы терпеливо выслушиваете. Это удивительно редкое в наше время качество. У вас имя-отчество такое классическое. Анатолий Иванович, или Виктор Павлович. - Как вы угадали? - она определенно начинала интересовать меня. - Мне уже тридцать девять, - негромко напомни-ла она. - Спасибо, что позвонили, - начал я. Мне так не хотелось огорчать милую женщину. - Мне не нужна няня, у меня взрослый сын. - Сколько ему? - Двадцать один. - Женат? - Нет. - И вы считаете, что ему не нужна няня? - у нее словно второе дыхание открылось. - Внимательная и ласковая вторая мама? - У него есть мама! - У него есть Мама, которая любит его как сына, но у него нет мамы, которую он любил бы несколько иначе. - Не совсем понял вас. - Вспомните себя в его возрасте. Разве у вас не было некоего странного желания в отношении жен-щин возраста вашей мамы? Разве вам не хотелось, порой, чтобы вас, уже большого, поласкали, поцело-вали так и туда, куда целуют без стеснения малень-ких детей, чтобы вас, такого большого, нежно при-жали к пахнущей материнством груди, покормили из нее? Не надо, не отвечайте мне, просто послушайте и подумайте. Я не испорчу вашего ребенка, я научу его многим премудростям в жизни, я уберегу его от неосторожного шага, на который решаются наши дети чаще всего не от великой любви, а от неуто-ленного желания нежности и ласки. Хоть с кем, хоть на некоторое время. А потом случайно рождаются дети, случайно обнаруживаются нехорошие наклон-ности, плохая наследственность. Приходит отрезвле-ние и ломаются судьбы. Я не запугиваю вас, вы ду-мающий человек. Я приглашаю вас к диалогу. Огля-нитесь вокруг. Сколько людей в вашем близком ок-ружении убереглось от ошибок? Вам в вашей моло-дости как жилось? Подумал ли кто о вас? Предложил бы такое корректно, ненавязчиво, тонко понимая вашу душу, ваше состояние - вы бы отказались?.. На следующий день... УРОК 3 ПОТЕРЯВШАЯ ОРГАЗМ Мне двадцать девять, мужу столько же. Мы с ним в одном классе учились. Деревушка небольшая, зна-ли друг друга с пеленок. Любили? Не знаю, сравни-вать-то не с чем. У нас, что у него, что у меня, выбо-ра особого не было, - молодежи раз-два и обчелся. Привычные друг к другу, это вернее. Просто время наше подошло, он позвал за себя. Я согласилась, куда деваться? Любовь? Это в городе есть горячая вода, газ, театры, любовь. А нам... Сегодня провы-бираюсь, с завтрева навсегда одинокой оставаться? Вот и поженились. Я легкая, быстро завожусь. Другие, говорят, го-дами мучаются, и себя, и супруга ломают. Пока че-му-то научатся - и до развода порой доходит. У нас сразу все получилось. Оргазм у меня был, - до бес-памятства. Я давно с ним знакома. Нас, деревенских детей, после четвертого класса со всего района со-бирали и в интернаты сбрасывали - десятилетка только на центральной усадьбе совхоза была. При школе спальный корпус. Как монастырские кельи. Вроде и в строгости нас держат, а все равно вольгот-но. Главное, на время учебы никаких домашних хло-пот - за скотиной ходить, в навозе копаться. Зато раз в неделю кино, танцы, и телевизор нормально кажет, не так как дома - то снег то полосы. В палате нас четырнадцать девочек. От одинна-дцати до семнадцати лет, в перемешку. Есть тихони, а есть и такие - оторви и выбрось. Там мы все, и ти-хони, и остальные и прошли начальную школу ин-тенсивной подготовки к семейной жизни: познали основы мастурбации, лесбиянства. Все было. Иногда у старших и мальчики ночевали. У тех, которые с девственностью уже расстались. Нам приказывали прятаться под одеяло и не дышать. Слушать слушай, не возбраняется, на ус мотай, учись, но помалкивай. Кто выдаст себя - всю ночь лизать будет, или еще хуже - зубной щеткой изнасилуют. В назидание ос-тальным. Когда я первый раз довела себя до оргазма, в интернате это было коллективным занятием, таким же привычным, как подмываться перед сном - дев-чонки испугались, хотели врача вызвать, думали, я поранила себе что-то и от боли кричу, и дрожу - трясучка на меня напала. Пока спорили, кого посы-лать за доктором и посылать ли вообще, я успокои-лась. Они потом мне завидовали, ни у кого так силь-но не получалось, как у меня. Тебе, говорили стар-шие девчонки, повезло, мужики от таких без ума. Да и ты сама так легко заходишься, любой слабак с тобой справится. Так и получилось, как они мне предсказывали. Мужу не составило труда довести меня до высшей точки. Я дрожу вся, долго-долго, он замирает, при-поднимается на кровати. Ему нравится на меня смот-реть такую, он улыбается, а я краснею, будто украла что... у него. Я как-то решилась, спросила - чего ты смеешься? Он говорит - ты такая сейчас красивая, даже светишься. Может, выдумывает, а мне все одно приятно. Все ему в такие минуты отдать могу, все простить, если вдруг случится такое. Я его никогда не обижала. Некоторые играют на чувствах мужчин, под себя их гнут. А я не такая, никогда неуспокоенным не оставляла, понимала - потом себе дороже встанет, да и, чего там говорить, - нравилось мне это. Пока он для себя работает, я, конечно же, помогаю ему, и ко мне еще раз прихо-дит. Не так сильно, как в первый раз, но второй 'удар' такой силы я бы, пожалуй, не вынесла. Работа у нас в деревне, сами знаете - двор, ско-тины не считано, да еще он смену на тракторе, я на ферме. Но все равно на это и силы и время находи-ли. Нам повезло, родители нас сразу отделили, с ними жить не пришлось - домик в деревне продавал-ся недорого, да у нас задорого и не продашь, чужие сюда не поедут, а свои все какая никакая родня. Двор большой, места для скотины много. Хозяй-ская жилка в нас крепкая, ни он ни я городскими посулами не соблазнились, не для нас ихняя суета. Так и детишек нарожали. Трое. Два мальчика и меньшая девочка в первом классе. После рождения дочки со мной и случилась эта беда. Я потеряла свой оргазм. И теперь не то что ласки или игра, даже прикосновение мужа мне не-приятно. Я терплю его, зубами скриплю, но терплю. Мужик, ему надо иногда, естество требует. Нет, это связано не с родами. Тут другое. Двор наш с соседским двором сараями граничит. Строения старые, щели, оторванная доска - отодвинь и у соседей. Овца не догадается, не убежит, а чело-веку как раз с руки. Я про лаз и не знала до поры. У соседей сын вернулся. Из тюрьмы. Сколько раз его садили, все со счетов сбились. Приедет, откормят его, оденут. Он дня трезвым не бывает, естественно, надоест всем до тошноты, наскандалит. Родители не вытерпят, прогонят - уедет в город, глядишь, опять письма из тюрьмы идут. Я в декрете была. Хозяйством занималась. Ну, сосед, видать, приглядывал за мной, а я и без ума, что такое случиться может. Я овечку стригла в сарае, он прокрался и схватил. Я ж у себя дома, на мне халат и больше ничего. Он пуговицы разорвал - я вскрикнуть не успела, да и стыдно кричать, детей, соседей перепугаешь зазря, отскочила, ножницы овечьи вперед выставила. -Уйди, - говорю, - не до-води до греха. А сама перед ним считай что голая! Фигурка у меня неплохая, живота даже после трех родов никакого, не с нашей работой его иметь. Да и не склонная я к полноте. А грудь! Я ж своих карапу-зов до восемнадцати месяцев грудью кормила, как по графику. И еще бы могла, если бы навредить не боялась. Ну, при таком раскладе разве разум у му-жика сохранится, да еще у такого? Идет на меня, руки раскинул. Не смогла я его ударить. А он смог. Ну и изнасиловал меня. Я дочку грудью кормила. У меня молоко сильно прибывает в это время, ну когда я оргазм испыты-ваю. Муж знает, грудь не трогает, хотя это обоим нравится, останавливается, дает мне отдышаться, успокоиться. А этот, зверь, прыгает как заведенный. Мне бы передохнуть, сердце заходится. А он грудь так сжимает, того гляди оторвет. Я вся в молоке как в крови, его забрызгала, сама от боли или от обиды благим матом кричу, ничего не соображаю. Люди услышали, оттащили его. А он вечером на-гло к нам в дом явился и мужу моему говорит: - Я теперь каждый день ее иметь буду. А ты, смотри, чтоб не рыпался, зарежу. И тебя, и бабу, и выродков твоих, то есть мальчиков и дочку. И муж ничего ему не сказал! Стерпел. Ну, сосед угрозу не выполнил, утром узнала - уехал в город. А там его опять посадили за что-то. С того дня я не могу ничего с собой поделать. И разговариваю-то с ним через силу, в глаза ему ни разу не посмотрела. И берет он меня только когда совсем ему невмоготу становится. А я как тряпка, никаких чувств не осталось. Я пробовала с другим, думала, может не сама я виновата, просто муж разонравился, или разучился. Возили нас в город на конференцию. Поселили в гостинице. Ну и получилось с одним. То есть у него получилось. А я... опять впустую. Пробовала мастурбировать как в интернатские годы, и тут не получается. Что-то во мне сломалось, как в игрушке - завод кончился. Иногда такая тоска найдет - в петлю залезть хочется. Только детьми пока и живу. Эх, если бы муж тогда не смолчал. - И что было бы? - Не знаю. Я бы его простила и все у меня нор-мально было бы. - Ваш сосед действительно мог кого-то зарезать? - Запросто. С ним на танцах девчонка отказалась пойти танцевать, он ей по лицу ножом, всю щеку располосовал, платье порвал и в грудь нож воткнул. Его тогда первый раз посадили. Он всегда с ножом ходил. - Ваш муж любил вас и ваших детей? - Меня любил. Сейчас - не знаю. Детей очень сильно любит. Все для них делает. Зачем же еще живем? Для себя, что ли? - Что было бы с вами и с вашими детьми, если бы его не стало? - Как не стало? - Ну, вступись он за вас, попади под горячую руку под нож. И нет его. - Да вы что! Такого быть не может! - Ваш сосед молча снес бы его заступничество и не исполнил бы своей угрозы? - Я об этом не думала. Меня же изнасиловали! - И вы думали только о мести? - Да! О чем же еще я должна была думать? - О последствиях. - Каких последствиях? - У вас есть честь, есть дети, их аж трое. И они без вас не смогут вырасти нормальными полноцен-ными людьми. Согласны? - Да. - Есть муж, родители, родственники и друзья, которыми вы дорожите, и которые дорожат вами. Есть дом и крепкое хозяйство. Так? - Так. - Вам есть что терять в этой жизни, и это пре-красно, и этим ценна ваша жизнь. Так? - Так. - А теперь представим иную ситуацию. У вас ни-чего нет за душой. Ни дома, ни детей, ни мужа, ни родных, ни друзей - вы как ветер в поле - никому не нужны и все вас проклинают, а терпят единственно из-за того, что вы есть такой вот, никому не нужный. Ваш сосед такой же - пустой, не связанный с этой жизнью ничем хорошим. Для него не существует понятия ценности жизни, добрых отношений. Нет настоящего и нет будущего. Увидел - взял - сел. И чем больше зла он совершил в короткий отрезок нахождения на воле, тем сладостнее его сны, тем короче покажется ему срок пребывания в тюрьме. Вы пострадали. И это страдание застило вам гла-за. Месть - вот единственное значимое для вас. А ваш муж? Он здраво рассудил - дам я волю эмоциям. Результат? Остался сосед жив - зарежет меня да еще и детей в придачу - его ничто не остановит. Не оста-нется жив - меня за него, такого бесполезного, еще и посадят. Как ни крути - жена без мужа, дети без от-ца, дом без хозяина. Что вам из этого более подхо-дяще? Муж зарезанный, или муж отбывающий лет десять в тюрьме? - Но он простил его! - Вы уверены? Простил ли? Вспомните, что обе-щал вам сосед? Каждый день насиловать вас. А сам наутро исчез. Вы не задумывались, почему? - Нет. - Кто его напугал? - Он ничего не боялся. - Значит, все таки чего-то или кого-то боялся, коли уехал. Вот и подумайте, а правильно ли посту-пил ваш муж, что не ввязался открыто в драку? - Вы думаете, это он?.. - Я ничего не думаю. Думать надо вам. И вот о чем - кому в той ситуации с изнасилованием горше было. Вам, которую изнасиловали, но вы, по вашим заверениям, все же испытали глубокий оргазм, та-кой, которого прежде у вас не было. Или ему, на чьи плечи невольно лег позор обесчещенного мужа. И со стороны всей деревни, и, что для него несравнимо тяжелей - с вашей стороны. - Почему и с моей? - Потому что вы на протяжении семи лет строите из себя обиженную. - А что мне остается делать? - Делать ничего не надо. Только подумать хоро-шенько. И попросить у мужа прощения. Через несколько дней мне пришло письмо. В нем одна строчка. 'Я нашла свой оргазм'. И все. УРОК 4 М Я Ч И К Жил-был Мячик. Разноцветный. Веселый. Попрыгучий. Он любил, когда с ним играли. Заряжал всех своей веселостью и сам от этого радовался еще больше. Его били, а он прыгал. Били жалея, он прыгал невысоко. А когда стали бить со всей силы, он научился прыгать выше всех. Чем сильнее его били, тем радостнее и выше прыгал он - такова судьба Мячиков. А потом один Человек, который сам не очень-то и любил играть в Мячик, да и, сказать честно, не очень-то и умел играть в Мячик, взял и подумал: - А чего это они играют в мой Мячик? И забрал Мячик домой. И спрятал за железной дверью. Мячику там было одиноко и скучно. Но Мячик не выбирал свою судьбу. Выбор сделали за него. Иногда Человек отпускал Мячик играть. Ненадолго. И тут же забирал домой. Иногда играл сам. Мячик, помня свое предназначение, охотно откликался. Но игрок был ленив и нерасторопен. Чем веселее прыгал Мячик, тем мрачнее становился игрок. 'Ага! - думал он свою единственно правиль-ную думу. - Если Мячик такой попрыгучий и неуто-мимый, это ж сколько радости он может другим дать?' И спрятал Человек Мячик в шкаф, чтобы все о нем быстрей позабыли. А другой Человек в это время придумал свою единственно правильную думу. 'Ты не даешь мне поиграть моим Мячиком? Ладно. Я сделаю так, что ты сам от него откажешься. Ты сам его выбросишь, а я подберу. И тогда уже я никому не дам им поиграть.' Выбрал удобный момент и незаметно сделал в Мячике дырку. И стал Мячик неупругим. И потерял свою прыгучесть. Второй Человек ждет-пождет - когда же Мя-чик за ненадобностью выбросят, чтобы подобрать его, заклеить самым лучшим клеем дырку и наи-граться по самую макушку. А Мячик все не выбрасывают. Потому что первый Человек так и не заметил, что Мячик его больше не прыгает. УРОК 5 КОРОТКАЯ ПОЗИЦИЯ По его учащенному дыханию, по страстным поце-луям-покусываниям ее груди, по звенящей твердости его 'компаса' она поняла - созрел. И ее завел, и сам завелся. Можно впускать. И приготовилась к самому сладостному. Но... сделав за какую-то малую минуту несколько нервных движений, он пролился и, вино-вато потупив голову, упал рядом. Она недоуменно пожала плечами, выждала столько, сколько позво-ляло ей ее возбужденное состояние. Но он и не со-бирался продолжать. Как она его ни тормошила, что с ним ни делала - он иссяк. У одной моей знакомой такой черный юмор: Что такое 'повезло'? Это когда есть муж, любов-ник, да вчера еще и изнасиловали. Что такое 'не повезло'? Это когда муж-импотент язык прикусил да еще и пальцы сломал... Или. Ему нравилось ласкать ее прекрасное тело. Оно обещало радость долгих наслаждений, будило в нем неудержимую силу желания и наполняло каждую клетку чувством неутомимости. Он чувствовал - се-годня, с ней, такой прекрасной и желанной, спосо-бен на многое. И то, с какой силой она потянула его на себя, только усилило его убежденность. Она 'приплыла', едва он вошел. Сильнейший оргазм пронзил ее тело. Она выгнулась, как гимнастка на помосте... и скинула его. И больше не смогла при-нять его в себя. И даже поцелуи раздражали ее. И повернуться к нему спиной, приласкать его язычком или ручками не захотела: - Отстань. Иди с дунькой кулаковой заканчивай!' - сказала жестоко. Хорошо, когда такое случается с нами изредка. Легкая встряска, урок неординарности мира и лю-дей... А если каждый раз вот так и не иначе? Как вы уже поняли, речь пойдет о мужчинах и женщинах, у которых во время близости наступает неконтролируемо быстрое семяизвержение или бы-стрый оргазм, после которых они не просто теряют на длительное время (несколько часов или суток) желание, но и, в случае продолжения фрикций, ис-пытывают физический дискомфорт, а то и самую настоящую боль. Муж-пятиминутка. Так говорят о мужчине, который не способен на достаточно длительный половой акт. Вообще поня-тие длительности относительно, поэтому будем исхо-дить из такого его определения: достаточное для удовлетворения вашей женщины. Причин короткой позиции у мужчины несколько. Случайная - длительное воздержание, первая встреча с давно желанной партнершей, затянутая прелюдия, перевозбуждение, и т.д. Случайной при-чина названа потому, что в любой другой ситуации мужчина способен на большее. И доказательство случайности его срыва вы, если проявите тактич-ность и понимание, получите вскоре. За свой срыв он воздаст вам сторицей. Случайность свойственна практически всем юношам во время их первого по-лового контакта. Психическая - крайне неуверенный в себе и по-тому обделенный вниманием мужчина. Он, еще не вступив в контакт, уже настроен на провал. У такого, как правило, и в жизни все наперекосяк. Излишняя мнительность, боязливость, вечное отставание от сверстников, неумение, робость - вот некоторые из преобладающих в их характере черт. Чувственность крайней плоти - венец головки члена густо усыпан мелкими пупырышками - нерв-ные окончания. Они имеют повышенную чувстви-тельность, порой такую, что несколько легких при-косновений вызывают семяизвержение. Последствия занятия онанизмом - в детстве ре-бенка так плотно опекали, даже спал он не один, с братом или кем-то из близких родственников, что для него минуту побыть наедине - награда. И он нау-чился вызывать в сознании эротический образ такой силы, что воздействие его на организм было близко к состоянию поллюции - самопроизвольного семяиз-верженияпартнершей, затянутая прелюдия, перевозбуждение, и т.д. Случайной при-чина названа потому, что в любой другой ситуации мужчина способен на большее. И доказательство случайности его срыва вы, если проявите тактич-ность и понимание, получите вскоре. За свой срыв он воздаст вам сторицей. Случайность свойственна практически всем юношам во время их первого по-лового контакта. Психическая - крайне неуверенный в себе и по-тому обделенный вниманием мужчина. Он, еще не вступив в контакт, уже настроен на провал. У такого, как правило, и в жизни все наперекосяк. Излишняя мнительность, боязливость, вечное отставание от сверстников, неумение, робость - вот некоторые из преобладающих в их характере черт. Чувственность крайней плоти - венец головки члена густо усыпан мелкими пупырышками - нерв-ные окончания. Они имеют повышенную чувстви-тельность, порой такую, что несколько легких при-косновений вызывают семяизвержение. Последствия занятия онанизмом - в детстве ре-бенка так плотно опекали, даже спал он не один, с братом или кем-то из близких родственников, что для него минуту побыть наедине - награда. И он нау-чился вызывать в сознании эротический образ такой силы, что воздействие его на организм было близко к состоянию поллюции - самопроизвольного семяиз-верженияоргазм, после которых они не просто теряют на длительное время (несколько часов или суток) желание, но и, в случае продолжения фрикций, ис-пытывают физический дискомфорт, а то и самую настоящую боль. Муж-пятиминутка. Так говорят о мужчине, который не способен на достаточно длительный половой акт. Вообще поня-тие длительности относительно, поэтому будем исхо-дить из такого его определения: достаточное для удовлетворения вашей женщины. Причин короткой позиции у мужчины несколько. Случайная - длительное воздержание, первая встреча с давно желанной партнершей, затянутая прелюдия, перевозбуждение, и т.д. Случайной при-чина названа потому, что в любой другой ситуации мужчина способен на большее. И доказательство случайности его срыва вы, если проявите тактич-ность и понимание, получите вскоре. За свой срыв он воздаст вам сторицей. Случайность свойственна практически всем юношам во время их первого по-лового контакта. Психическая - крайне неуверенный в себе и по-тому обделенный вниманием мужчина. Он, еще не вступив в контакт, уже настроен на провал. У такого, как правило, и в жизни все наперекосяк. Излишняя мнительность, боязливость, вечное отставание от сверстников, неумение, робость - вот некоторые из преобладающих в их характере черт. Чувственность крайней плоти - венец головки члена густо усыпан мелкими пупырышками - нерв-ные окончания. Они имеют повышенную чувстви-тельность, порой такую, что несколько легких при-косновений вызывают семяизвержение. Последствия занятия онанизмом - в детстве ре-бенка так плотно опекали, даже спал он не один, с братом или кем-то из близких родственников, что для него минуту побыть наедине - награда. И он нау-чился вызывать в сознании эротический образ такой силы, что воздействие его на организм было близко к состоянию поллюции - самопроизвольного семяиз-вержения. Случайность свойственна практически всем юношам во время их первого по-лового контакта. Психическая - крайне неуверенный в себе и по-тому обделенный вниманием мужчина. Он, еще не вступив в контакт, уже настроен на провал. У такого, как правило, и в жизни все наперекосяк. Излишняя мнительность, боязливость, вечное отставание от сверстников, неумение, робость - вот некоторые из преобладающих в их характере черт. Чувственность крайней плоти - венец головки члена густо усыпан мелкими пупырышками - нерв-ные окончания. Они имеют повышенную чувстви-тельность, порой такую, что несколько легких при-косновений вызывают семяизвержение. Последствия занятия онанизмом - в детстве ре-бенка так плотно опекали, даже спал он не один, с братом или кем-то из близких родственников, что для него минуту побыть наедине - награда. И он нау-чился вызывать в сознании эротический образ такой силы, что воздействие его на организм было близко к состоянию поллюции - самопроизвольного семяиз-вержениязанятия онанизмом - в детстве ре-бенка так плотно опекали, даже спал он не один, с братом или кем-то из близких родственников, что для него минуту побыть наедине - награда. И он нау-чился вызывать в сознании эротический образ такой силы, что воздействие его на организм было близко к состоянию поллюции - самопроизвольного семяиз-вержения