У нашей школы был небольшой огород, соток десять. Обнесенный высокой сеткой участок земли за автопарком, в лесу. Грядки со всякой всячиной. Картошка и свекла, морковь и репа, капуста, горох, бобы... Все, что росло в наших местах, было здесь на грядки распихано. Таблички с названием сорта, датой посадки, ответственным за полив и прополку. Огород этот не столько ради будущего прокорма возделывался, хотя все шло в школьную столовую, сколько для ради обучения детей огородничеству. И все ученики должны были пройти через этот приземленный труд, и еще контрольные замеры делать, взвешивать, сортировать, пробовать на вкус и, наконец, сдать отчет на оценку.
Участок был наклонный, и спадал к ручью. А в верхней части навес, маленькая сторожка, складик инвентаря - лопаты всякие, грабли, носилки. Под навесом скамья и стол. Можно от жары или дождя спрятаться, можно перекусить, или, как мы сейчас, в карты поиграть. А чего делать? Наша смена еще почти два часа будет тянуться, а мы все задание биологички выполнили. И пропололи, и подкормили, и полили свою грядку.
Нас трое. Я, Щегол, и Симка из восьмого класса. Ну, перешел он в восьмой. На год нас постарше. В карты он играет плохо, все время проигрывает. А в тысячу или в покер совсем не умеет. Ему с нами неинтересно. Он опять закурил. Один. Нам предлагал, но мы со Щеглом отказались.
- Не курите?
- Нет.
- А шкурку гоняете? - ни с того вдруг спрашивает.
Я знаю, что это такое, брат как-то при нас... показывал, что такое секма. Но сам еще не дорос, наверное, потребности не было.
А Щегол испугался вопроса, сморщился. Он живет с одной мамой, такой весь тихий до разных мальчишеских забав. Ни на речку с нами, ни вечером по огородам полазить, ни в лес на весь световой день. Его мама не отпускает. Он один раз поддался на уговоры и пошел с пацанами в баню, не мыться. Баню ремонтировали, штукатурили, ну и леса строительные вокруг стояли. Залезли пацаны, в окна женского отделения подглядывают. А окна запотевшие, грязные, почти ничего и не увидишь. Но хоть что-то, хоть чуть-чуть. А потом хвастать, мол, насмотрелись и прочее. И там эту видели!
Застукали их. Пацаны в рассыпную, а Щегол встал как иисусик и голову свою виновато повесил. Из милиции его мама забрала. Привела домой и спрашивает (наивный Щегол нам потом все пересказывал).
- Тебе хочется посмотреть у тётей писи?
Щеглу стыдно, он в пол смотрит.
- Ты скажи, если хочется, я тебе покажу. Только не лазь, пожалуйста, не подсматривай. Не позорь меня. Нехорошо это.
Ну, мы, конечно, в один голос:
- Ты попросил? Она тебе показала?
- Нет, - пищит он.
- Ну и дурак!
- Если она у тебя такая добрая, может она нам покажет?
- Ты спроси у нее.
- Мы ей тоже пообещаем, что подсматривать не будем.
А Симка, он шпанистый, он на улице воспитывается. Как все мы. Ну и старше нас, тоже факт немаловажный. Докурил, расстегнул брюки и достал свое хозяйство.
- Ну, чего ссыте! Давайте!
- Это нехорошо, - говорит ему Щегол.
- Дурак ты, это очень хорошо! Попробуй, сам узнаешь.
И давай рассказывать, что все взрослые этим занимаются, для этого и женятся, чтобы всегда под боком, и тэдэ, и тэпэ.
Уговорил, или своим авторитетом надавил. У него фотка была в кармане. Он нам ее показал. Карта, девятка или восьмерка бубен. Только вместо ромбиков красной масти тетка голая.
- Нате, любуйтесь.
Наверное, со стороны на нас смотреть было забавно.
Три пацана дергают свои письки. Один кулаком, остальные двумя пальчиками, потому как и размер у них соответственный.
Симка задышал тяжело:
- Хы... хы... хы!..
Молочная струйка вылетела из него, развернулась в воздухе и упала на грязные доски пола.
- Ух, опять миллион пацанов загубил.
- Как это?
- Там, - показал он на мокрое пятно в грязи, - миллион сперматозоидов задыхается. А для того, чтобы ребенок получился, одного достаточно. Поняли?
- А зачем тогда так много?
- Ты на березе сережки видел?
- Видел.
- А на клене сколько вертолетов вырастает?
- Полно.
- А в шишках сколько семян?
- Ага.
- Вот так и у человека. Природа заботится о нас.
. . .
Я с Симкой больше никогда не заговаривал. Было ощущение, что он мне в душе все грязью испачкал. Не так это должно происходить. Моё это, личное. И никому рядом быть не положено.