Весь мир для нас был сосредоточен в городе за колючей проволокой. Иногда выезжали на родину, в заводской городок Куса. Там, в большой деревне, жили, конечно же, не в пример нам. Попроще жили. Ну, в смысле, культуры и образования. В магазинах вообще пустота. Полное натуральное самообеспечение народа. Покупные спички, соль, сахар да водка. Этого добра в большом достатке. И мы думали, что вот пройдет немного времени, и они подтянутся до нас, и у них будет асфальт на улицах и разговоры без матерщины. А магазины - не полуразвалишиеся халупы, провонявшие насквозь махоркой и протухшей камбалой, а как у нас - почти дворцы культурного обслуживания, светлые, красивые и всяким-всяким товаром богатые.
А еще у нас был один маленький, тайный мир. Песни Владимира Высоцкого. В те годы практически запрещенные. "Лукоморья больше нет"... "У вина достоинства"... "Сегодня Нинка соглашается"... Мы их пели тайком, мы их переписывали в свои тетради, передавали друг другу, менялись текстами. И, как Высоцкий, учились играть на гитаре. Самый народный инструмент. Дешевый, простой в обучении. Три аккорда и хоть какую мелодию сыграешь. А если еще баррэ умеешь ставить, да рэ-мажор на четыре лада вытягиваешь маленькими пальчиками! Тут уже король, уже у тебя спрашивают, а покажи, а...
Когда вышел фильм "Вертикаль", уже открыто и легально зазвучали его враз ставшие народными "Если друг оказался вдруг", "Здесь вам не равнина", мы как с цепи сорвались. Уже не боялись петь его песни даже в школьном дворе.
Во дворец пионеров зазывали в разные кружки.
Приходили на классный час педагоги и записывали добровольно-принудительно кого в спортивные секции, кого в модельные кружки, кого в шахматы. Я тоже пошел учиться, - на баяне играть. Хотелось мне гармонь освоить. Но... кружка такого, где на гармонистов учат, не было, а педагог сказал - на баяне научишься, хоть на чем играть сможешь. Даже на пианино, не то что на гармошке.
Я проходил до нового года, почти четыре месяца. Уже кое-какие мелодии играл, уже ноты немного выучил. А потом педагог посоветовал мне.
- Скажи родителям, пусть инструмент купят. Не дело это музыке без инструмента учиться. Надо каждый день дома хотя бы часа два работать, вот тогда толк будет. А так, только во время урока, далеко мы с тобой не уедем.
По дороге домой я зашел в универмаг. Посмотрел - сколько стоит баян. Самый дешевый.
Ничего не сказал матери, просто перестал ходить в кружок...
Братишка то ли подкалымил где, то ли работу аккордную выполнял на заводе, когда деньги в кассе платили сразу после выполнения задания по особому тарифу, - короче, купили в кредит магнитофон. Магнитолу. Новенькую. С радиоприемником. Производства какого-то бердского завода. Вещь, как оказалось, шибко дерьмовая, пленку начинает крутить только если минут двадцать в режиме перемотки поработает, двигатель разогреет.
Но нам и это в дикую радость. Что мы только на него не записывали, как только не извращались. И кошку мяукать заставляли, хвост ей кусачками... И Тузика нашего. Ну и песни всякие. С пластинок, или с радио.
Как-то увидели в окно, дядь Витя идет к нам, он слесарь ЖЭКа, ну и записали быстро, типа: "Говорит радиоузел города. Слесарю Виктору ... срочно явиться на работу. Живому или трезвому...."
Он сел с братьями в карты играть, только по первой выпили, и тут я магнитофон включаю.
Дядь Витя головку лука схватил, в рот закинул, и бежать на работу. А нам... хохотали до поноса.
А один раз ребята из класса нашего пришли. Батяня на гитаре хорошо играл, у него даже потом ансамбль свой был. Три брата двоюродных, и Женька на баяне. Он один из пацанов нотную грамоту знал, в самой настоящей музыкалке учился, полных пять лет. Не то, что я, недоучка.
Песня такая была, "Черная роза - эмблема печали".
Они ее решили записать на наш магнитофон. Мне микрофон дали держать, встали к нему полукругом и запели втроем. Я микрофоном в них тыкал, и сам негромко подпевал.
А потом, когда послушали, что получилось...
Они поют, а сбоку мой противный голос на одной ноте влезает и всю песню портит. Я прошу их еще раз спеть, я вообще молчать буду. Но у ребят интерес пропал.
С тех пор я ни на каких вечеринках, как бы пьян не был, песен не пел. Даже когда в клубе на танцах на гитаре играл. У нас инструментальный ансамбль был, не вокальный.
. . .
В восемнадцать, на первом курсе института передо мной встал выбор - какой дорогой идти? Я писал стихи. Уже играл в факультетском ансамбле на соло-гитаре. Гарантирована летом поездка в стройотряд. А это деньги. И на учебу, и на одеться-обуться.
А еще я штангу таскал. Перед новым годом на первенстве области выступил хорошо. И меня включили в состав сборной команды облсовета. Тренер пообещал - скоро станешь кандидатом, потом мастером. Талоны, питание, работу такую, где числиться будешь и зарплату получать, а стипендию на книжку складывать, к свадьбе копить. Ты, мол, глупость про стройотряд из головы выбрось. В спорте большего добьешься...
Для меня это был самый главный вопрос: трудно учиться на одну стипендию, а холодными вечерами ходить разгружать вагоны со щебнем, или с картошкой...
Я сделал выбор.
Я подарил свою гитару.
, , ,
АХ, НАТАШКА
Моя первая девчонка из восьмого класса "б", Сколько песен ненаписанных я посвятил тебе?! Каждый день я до полуночи под окнами твоими Посиневшими губами напеваю твое имя.
Ах, Наташка ты, Наташка Изотова, На меня хотя бы раз посмотрела бы. Для тебя я из числа может сотого, Поколения войной недозрелого.
Брови черною дугою, носик вскинут в облака, Я тебя не знал другою - вся как облако легка. Я готов был утопиться, я бы носом землю рыл И стремительною птицей под твоею тенью плыл.
Я уехал, ты пропала с горизонта моего. Сколько жизнью нас трепало, не упомнится всего. Ты, - ребята мне сказали, - сисюганишь, нету сил, Жаль, судьба нас не связала, я б тебя не отпустил.
Ах, Наташка ты, Наташка Изотова, На меня хотя бы раз посмотрела бы. Для тебя я из числа может сотого, Поколения войной недозрелого.