Вышел Наврук от Бабы Ежки пошатываясь. Голова возмущением полна, слова в горле застряли. Видит, на ла-вочке Кощей Бессмертный с Козлом в шашки режутся, в чапаевцы. Да все на щелбаны. У Козла ужо лоб докрасна нагрелся, шишак промеж рогов горбом выступает. Присел рядом, стакан воды ключевой одним махом выпил. Даже занюхивать не стал.
- Крепко тебя прижарило, - посочувствовал Кощей.
Мастер отдышался, сердечный стук успокоил. А тут и слова к горлу дорогу нашли.
- Ну и хозяйка у тебя! Чистой воды разбойник, - по-жалился Наврук сердобольному старику. - До копейки меня обобрать готова.
- Зря вы так про ее, - заступился Кощей. - Она доб-рая. И честная. Никого зазря не обидит.
- Как жа, добрая! Я вот слыхал... - проблеял Козел.
- Чего ты слыхал? - Кощей выиграл очередную пар-тию и приготовился отвешивать Козлу расчетную дулю.
Козел глаза прикрыл, вздрагивает от каждого щелба-на, и выдавливает из себя скорострельно.
- Гуси-лебеди ваши... ох... по свету летают... о-ох... чего не так лежит, находят... о-о-ох... к Бабе Ежке несут.
- И чего в энтом плохого?
- А оне деток малых воруют и к Бабке вашей. А тут их на лопату и в печь!
- Кто тебе ересь такую сказал?
- Да чего ты пристал, кто сказал, да кто сказал! У ме-ня доказательства письменные есть. Вона, в книжке сто лет как описаны.
- Ты, Рыскун, обязанности свои должностные нару-шаешь. Надо тебе служебное несоответствие пришить.
- Это как? - испужался Козел. - Уволят, куда идтить?
- Ты любое дело досконально и всесторонне иссле-довать должон. Так?
- Ну, вроде так.
- А ты одну сторону выслушал и приговор у тебя го-тов?
- Но она же все подробно обсказала. Даже в книге прописала. Куда еще верней? Налицо состав уголовного преступления. Статья ей корячится и срок немалый.
- Подробно-то подробно. Да читаешь ты невнима-тельно. Не как лицо, к расследованию приставленное, а как дите малое, неразумное. Хошь, я тебя в ошибки твои мор-дой твоей козлиной суну?
- Ты поосторожнее с выражениями. Не посмотрю на возраст.
Мастер Наврук на помощь пришел, слово свое при-мирительное молвил.
- Не петушитесь, товарищи. Дайте каждому слово веское сказать. Дискуссионный клуб, так сказать, откроем. Вот ты, Козел, имеешь ли доказательства на воровство де-тей?
- Имею!
- Готов их представить?
- Ну дык, запросто. Свидетели у меня есть, они же подельники Бабкины.
- Кто такие?
- Гуси-лебеди.
- А ты, Кощей, готов обвинения Козла опровергнуть?
- Готов.
- А свидетели у тебя есть?
- Есть.
- Кто?
- Гуси-лебеди!
- Ну что ж. Позовите Гусей-лебедей, - распорядился Мастер Наврук.
- Всех, в полном составе бандитской стаи, - дополнил Козел.
Гусей-лебедей дважды звать не надо. Только клик-нули, а оне уж тут как тут, встали кружком, ответ держать готовы.
- Ну-с, - выступает в роли судьи Наврук, - с чего начнем?
- С оглашения протокола допроса потерпевшей! - в один голос и Защита, то есть Кощей Бессмертный, и Обви-нение, то есть Козел Рыскунский требуют.
Раскрыл Наврук сказошную книгу-протокол и читает написанное черным по белому.
"- Дочка, дочка! - говаривала мать. - Мы пойдем на работу, принесем тебе булочку, сошьем платьице, купим платочек; будь умна, береги братца, не ходи со двора" .
Оторвался Наврук от протокола, спрашивает, как на суде положено.
- У сторон есть дополнения, замечания?
- Мы видим заботливых родителей, - говорит Козел.
- А я вижу избалованное дитя. И подкуп, - анализи-рует Кощей. - Дочке за выполнение ее прямых обязанно-стей - уход за младшим беспомощным братом, несоразмер-но много всего наобещано. К добру это не приведет.
- Принимается, - судья говорит. - Занесем в протокол судебного заседания. Дальше читаем.
"Старшие ушли, а дочка забыла, что ей приказывали; посадила братца на травке под окошком, а сама побежала на улицу, заигралась, загулялась".
- Первое слово Обвинителю, - регулирует процесс Наврук. - Говори, Козел!
- Ну... ребенок еще, заигрался... с кем не бывает?
- Как от родителей подарки да подношения прини-мать, так не ребенок. А как отвечать за порученное, так ма-ленькая еще? - Кощей ворчит. - Мало, что избалована. Так еще и безответственна. И гулена! Вот вам, пожалте, и мо-ральный облик выплывает.
- Ну, вы лишка хватили, уважаемый, - Козел отводит обвинение в развратности. - "Загулялась" - здесь в другом смысле сказано, в смысле, что погулять по улицам пошла.
- А нам смысла не надо. Здесь прямое утверждение присутствует. Она "загулялась"! Четко, ясно, по-русски.
"Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унес-ли на крылышках".
- Во-во! - взвился Козел. - Чистой воды похищение!
- Увольте от ваших огульных обвинений, - выступил вперед предводитель гусей, старший Гусь Лебедев. - Про-сим уважаемый суд нас выслушать.
Наврук очко не на носу почесал, вспомнил, чего как делается, вынес решение.
- Суд, посовещавшись на месте, решает: удовлетво-рить устное ходатайство, выслушать свидетеля, обвиняемо-го в похищении ребенка.
- Мы патрулируем, значит, территорию, за порядком следим, чтобы там никто ничего, все по закону. Работа у нас такая, путевой лист, наряд соответственный выписан, ну и полетное задание...
- По делу говори, - перебивает Козел. - Хватит воду лить!
- Я по делу, - оправдывается Гусь Лебедев, - чтобы понятно было. Пролетаем мимо домика одного. А на травке под окошком малец беспомощный сидит и слезами захле-бывается. Гусыни его утешать, соску совать. Пеленки гряз-ные поменяли, водицей напоили. Я родителей искать - а и нет никого. Няньку кликать - не отзывается. В доме пусто, на дворе пусто. А ну как собака малыша покусает? Или сле-зами насмерть захлебнется? Или в колодец свалится? Да мало ли чего? Ему ж, почитай, году нет, а он без присмотра, всеми брошенный. Чего нам делать прикажете?
- И что вы сделали?
- А как у вас написано в протоколе? "Подхватили мальчика бережно, унесли на крылышках к Бабе Ежке".
- Врут оне все! - взвился Козел.
- У меня свидетели, - Гусь Лебедев говорит и крылом стаю свою обводит.
- Суд не находит в словах свидетеля противоречий с фактами, изложенными в протоколе, - делает правильные выводы Наврук. - Продолжаем судебное следствие.
"Пришла девочка, глядь - братца нету...Выбежала в чистое поле; метнулись вдалеке гуси-лебеди... Девочка уга-дала, что они унесли ее братца, бросилась их догонять".
- Со страха это она, - Кощей свое клонит, - поняла - что натворила, вот и кинулась исправлять свою вину.
"- Печка, печка, скажи, куда гуси полетели?
- Съешь моего ржаного пирожка, - скажу.
- О, у моего батюшки пшеничные не едятся!...
- Яблонь, яблонь, скажи, куда гуси полетели?
- Съешь моего лесного яблочка, - скажу.
- О, у моего батюшки и садовые не едятся"!
- Ну и про молочную реку так же, - ужо от себя со-кращает протокол Наврук.
- Да она малолетняя! - вступается Козел. - Можно ли кажному слову ее огульно верить?
Кощей удовлетворенно руки потирает.
- А я чего говорю? Маленькое, а уже такое говни-стое, избалованное дитя вырастили родители. Только о себе и думает, только для себя и живет!
Козел от реплики отказался, только брови нахмурил.
- Так, - ведет процесс Наврук. - Нашла, значит, она братца своего у Бабы Ежки. И чего видит? Ага, вот! "В из-бушке сидит баба-яга. Сидит и братец на лавочке, играет золотыми яблочками. Увидела его сестра, подкралась, схва-тила и унесла; а гуси за нею в погоню летят".
- Ага! Насильное удержание! Похищение с целью выкупа! - собирает несусветное Козел Рыскунский.
- Ты чего такого городишь? - осаживает Кощей. - Какое удержание, какой выкуп? Ты, дурья бошка, думаешь, вот сидит рядом с мальцом Баба Ежка наша, прибрала мальца, накормила, игрушков ему всяких дорогих надавала, и не видит, что сестрица за им пришла и забрать хочет?
- А коль видит, почему добром не отдали, да до дому не проводили? Зачем погоню соорудили?
- До чего ж вы, Рыскуны, тупые? И отколь только вас на работу такую набирают? Никак со свалки человеческих отходов! Там жаж в протоколе твоем все расписано. Давай, балда, свидетелев еще раз допросим.
Дали еще одно слово Гусю Лебедеву.
- Девоньку эту мы ишшо когда приметили? А только она мимо печки прошла, к нам доклад поступил - нашлась сестрица Потеряныша, в лес наш идет. Ну, мы и приготови-лись. По всёй дороге посты расставили, да научили, чё го-ворить, да как действовать. У нас ведь как? Стоит кому в лес волшебный зайти, непременно к избушке Накуно вый-дешь. Ну, Баба Ежка и говорит.
"Как токо девонька малыша возьмет да домой побе-жит, погоню ей сорганизуйте, да погромчее шумите. Пущай глубже осознает вину свою, да характер немного полечит, спесь барскую наперед собьет".
- Мы за ёй и полетели. И, как будто полуслепые. Зато она и киселика простого съела не побрезговала, и яблочка лесного, и даже пирожка ржаного!
- Вот как на самом деле сказка сказываться должна! - Кощей итогами процесса доволен. - А ты, морда козлиная, чего о своих прохфессиональных качествах теперьча ска-жешь? Сам заявление об уходе напишешь? Или мне за тебя постараться?
- А ну вас! - Козел Козлом, а так набычился.
Выслушал судья Наврук свидетеля, прения сторон и слово свое веское молвил.
- Мать с отцом никакими уговорами заставить не могли, а тут враз всему научилась. И теперь за малыша можно боле не волноваться. Пуще глаза своего беречь бу-дет. А по делу приговор мой таков. Бабе Ежке, Гусю Лебе-деву и его команде полное оправдание и личная моя благо-дарность. А еще... я бы орденом наградил за спасение ма-лыша. И почетным званием какого-нибудь академика. За успехи на поприще перевоспитания! Хотя нет, академиками у нас "за просто так" награждают. А по делу ежли, то на-родным призванием.