Еще десять лет назад я готовил поздравления своим сокашникам-мореходам заранее и рассылал их учетом скорости нашей теперешней почты. И выходило в сумме 11-15 посланий на красочных открытках. Благодарственно отвечали 5-6 человек, а Саша Чечулин обычно звонил, как и Володя Квитко..
И вот опять пора бы готовить поздравления, да почти некому. В живых, кроме меня, остались трое питерских . Интересно, все "володи", не хватает лишь Владимира Михайловича Кропачева , он ушел вскоре после 2005 нового года.
Понимаю, я должен высказаться и в эти дни. Но поздравлять оставшихся на белом свете как-то уже и неудобно, с намеком получается: ага, ты еще жив! Вот почему - дай бог отваги и нужных слов! - обращаюсь ко всем тем, с кем успел еще увидеться 28 марта 2001 года, когда мы собрались на Косой линии. То есть к одиннадцати тогда смотревших на мир.
Странное чувство или ощущение: все, здравствующие сегодня, и все, о ком писал ранее, к наступающему Новому году для меня будто живы. Когда ребята после 2001 года по одному уходили, мне об этом сообщал обычно Саня Чечкин. И года два назад он по телефону произнес, как всегда с улыбкой в голосе: "А знаешь, Славка, мне кажется следующими будем мы!"... Да, вспомнил, это было после внезапного ухода Вовки Квитко, всегда казавшимся самым здоровым из всех нас - его говорливость и некоторая хвастливость как бы добавляли бодрости и надежды на благополучное будущее...
Но сегодня, начав это послание, я всё же буду обращаться ко всем нашим, и не только к тем, с кем воочию увиделся 28 марта 2001 года, а именно - ко всем.
Уходит поколение, осталось нас всего четверо. Уверен: достойно прожили отведенное каждому из нас время. Даже Кирилл Оленев, на младших курсах казавшийся наиболее жизнеспособным и чуток как бы в стороне от "толпы" находившимся. Мы с ним сблизились где-то на 4-ом курсе, но вот в последний путь Кирилла проводили те из нас, кто жил в те дни или оказался в Москве.
А как мы прожили эти почти шесть полных лет? Нет, книжку об этом не буду писать, уже не хватает силенок... Но, повторяю, всем, рядом с которыми прожил шесть лихих лет, посвящаю заметки, мысли, чувства - перед очередным Новым годом. Не верится только, что он 2011-й...
Далее - кусочки из книги, вышедшей совсем недавно. Возможно, будет кое-что повторено из изложенного здесь, на полстранички раньше.
* * *
Каких-нибудь десяток лет назад не представлял, что будет самой большой тяжестью в старости. Теперь знаю: уход из жизни многих хороших или просто симпатичных мне людей. Как будто на звездном небе погасла звездочка и на её месте возникла черная дыра...
Вообще-то о многих своих друзьях рассказывал в прошлых книгах. Сегодня же вспомню сравнительно недавние времена, когда мы по инициативе и решительности Саши Чечулина собирались несколько раз по весне в Питере на гостеприимной квартире Саньки.
Первая такая я встреча состоялась в конце марта 2001 года, дату подогнали к юбилею - пятидесятилетию защиты дипломов нашим выпуском судоводительского факультета Ленинградского высшего мореходного училища. Благодаря энергии и упорству хозяина упомянутой квартиры, помощи командования училища и привлечению руководства крупной московской судоходной компании (поясню это чуть позже) встреча получилась прямо-таки шикарной: в симпатичном музее "Макаровки" организовали предварительный прием аперитивов, а затем в кают-компании ЛВМУ прошел шумный и радостный, но с примесью грусти, банкет.
Вспомнили всех, кто в апреле 1952 года официально был исключен из списков курсантов ЛВМУ и направлен в большую жизнь, не чокаясь помянули явно ушедших из жизни.
Особо отметили двух присутствующих - последнего из стоявших еще недавно на капитанском мостике громадного контейнеровоза Владимира Евсеева и приехавшего из Москвы генерал-майора ГРУ в отставке Александра Борисенко. Сын нашего генерала входил в руководство крупной судоходной компании и помог в организации этой встречи.
На следующий день мы с прибывшим из Калининграда Владимиром Кропачевым навестили вдову нашего товарища, недавно скончавшегося известного капитана и руководителя Спасательной службы Балтики Геннадия Волобуева (о нем я подробно писал в книжке "И все-таки море")...
И потом уже каждую весну в течение семи лет собирались на квартире Александра Чечулина, хотя сам я смог туда прибыть лишь дважды. Нетрудно догадаться, что число прибывавших на подобные встречи уменьшалось с каждым годом. И весной 2010 года мне пришлось втихую, про себя, пропеть в измененном варианте строчки давней популярной песни: "А там осталось только трое из тридцати и трех ребят..."
Я не смог найти нужных, единственных слов, которые воздали бы заслуженное тем, рядом с кем провел шесть чудесных лет на Васильевском острове Ленинграда. Вспомнил зато слова, произнесенные мною на банкете 28 марта 2001 года: "Могу отчитаться за наш выпуск - десять капитанов дальнего плавания, два профессора, несколько кандидатов наук, лауреат Государственной премии СССР, начальник Центрального конструкторского бюро, директор головного завода Балтийского морского пароходства и уже упомянутый генерал ГРУ". Себя тоже не забыл, отметив, что состою в Союзе писателей с 1965 года.
Всё это приятно звучит для уха, а сердце щемит. И не верю я, что нет почти никого из тридцати трех на белом свете. Не хочется верить, а потому уже не впервые обращаюсь к гипотезе великого ученого - В.И.Вернадского. Это для меня не гипотеза, а учение. Суть его: вся информация от разумного мира не пропадает, а собирается в единый слой - ноосферу и живет, существует вернее, где-то над нашим миром.
Над нашим, вырвалось у меня инстинктивно, мы ведь привыкли все чудеса искать в небесах. Я вот считаю - это закономерно, ибо мы лишь частица Всеобщего Космоса... Нет, не буду сюда углубляться, "нормальные" читатели поморщатся и закроют книгу.
А сейчас вспомнил об учении Вернадского просто потому, что захотел возродить всех тридцать моих товарищей, которых нет среди формально живущих, отправив их в Информационное поле разумного мира нашей планеты. Таким путем я как бы сохранил их в жизни.
Как бы... Ну и пускай, я-то сам в это верю, а в моем возрасте верить во что-то - дорогого стоит, наша житуха ХХ века больше всего характерна тем, что отучает людей верить во что-то.
И, по крайней мере пока сам нахожусь в реальном земном мире, живут, существуют, радуются и тоскуют мои товарищи.
Хочется надеяться, что каждому из встречающих сегодня утро нового дня придется поверить в такое. Должна остаться какая-то память о людях, ушедших в небытие.
Однако...да - хуже всего, свинцовой тяжестью лежит в груди горькая реальность: а там осталось только трое из тридцати и трех ребят.