Дорогие читатели! На первых страницах этого повествования вы видите фотографию подлинника древнейшего золотого браслета, принадлежавшего скифской царице Томирис, жившей в VI веке до н.э. В энциклопедии об этой царице сказано: "Прекрасная обликом", или, дословно, "Та, чьим великолепием является облик". При всей своей красоте древняя царица Томирис была еще и отважным предводителем своих войск, она одерживала победы в сражениях, защищая свой народ".

   Её часто изображают на коне и в боевых доспехах. Тем заманчивее отметить ее вкус к женским украшениям.

   В этой повести рассказана необыкновенная история скитаний Древнего Браслета, который когда-то, ещё в доисторические времена, принадлежал прославившейся скифской царице Томирис, (жила в 570-520 годах до н. э). Её называли "воинственной".

   Сокровище древней царицы Томирис долгие годы хранилось в фамильной коллекции именитых Российских князей Булатовых. Покидая Россию в грозном 1917 году, князь Александр Булатов, владевший бесчисленными сокровищами, надеялся, что уедет из России заграницу ненадолго и мечтал, что "беспорядки" в стране - это тоже ненадолго. Он хотел верить в то, что "русский бунт" будет вскоре подавлен. Но его надежды не оправдались. В России началась долгая и беспощадная Гражданская война.

   И вот, однажды, в 1925 году, надежно запрятанный клад князей Булатовых был случайно обнаружен новым дворником, Дворник заметил, что одна из досок парадной лестницы Московского княжеского замка отличается от остальных тем, что имеет слишком свежий вид. Когда сняли доски, увидели множество ящиков с невиданными княжескими сокровищами.

   Обнаруженный клад князей Булатовых был реквизирован в пользу государства. Но... при окончательном оформлении Акта Изъятия Сокровищ - комиссия не досчиталась древнего реликтового браслета.

   Этот браслет когда-то, еще в шестом веке до наступления Летоисчисления, принадлежал знаменитой скифской царице по имени Томирис. Но... реликтовый браслет вдруг бесследно исчез.

   Это был скандал. Начались поиски... Однако все поиски оказались напрасными. И только случай помог обнаружить древнейшее скифское царское украшение. Браслет был найден спустя 37 лет после его похищения и после его невероятных скитаний по Москве и по другим городам России.

   В повести рассказывается о странствиях этого древнего скифского украшения, некогда принадлежавшего знаменитой скифской царице Томирис.

НО КТО ЖЕ ОНИ, СКИФЫ, которых многие считают предками русских?

О характере скифов еще в веке до н. э. Геродот сказал так: "Никто из нападающих на них не может убежать от них и никто не может поймать их".

   А в 514 году до н.э. персидский царь Дарий, готовясь к войне с греками, решил укрепить безопасность своего тыла, и для этого хотел прогнать скифов с их территорий. Но царь Дарий задумал невозможное. Потому что скифы легко скрывались от него в не ведомых ему степях.

   Тогда Дарий предложил скифам переговоры. Однако, в ответ на это Приглашение к переговорам, Дарий получил странное рисуночное письмо с загадочными картинками: там были нарисованы птица, мышь, лягушка и ... пять стрел.

   Дарий успокоился: он подумал, что это письмо - выражение согласия со стороны скифов на выполнение его воли и на начало переговоров.

   Однако... советник Дария расшифровал это письмо совсем иначе. Он объяснил Дарию истинный смысл рисуночного ответа, (который был совершенно противоположным):

   "Если только вы, персы, не улетите в небо, обратившись в птиц, не укроетесь в земле, став мышами, или не прыгнете в болото, обратившись в лягушек, только тогда все вы не вернётесь назад, поражённые вот этими пятью стрелами"... (рисунок стрел прилагался).

   После такого ужасного ответа царь Дарий больше не вёл переговоров со скифами. В тяжёлом бою с ними он погиб. А ведь погиб он в борьбе с войском скифов, которым руководила женщина, царица Томирис, к которой совсем недавно он так неудачно посватался!

   А ведь царь Дарий считался непобедимым (однако некоторые другие источники отвергают факт гибели Дария в этом бою). .

  

   .

  

  

   ГЕРОДОТ писал о скифах:

   "Ни одному врагу, напавшему на скифов, они не дают спастись".

   "Раз в год каждый правитель в своем округе приготовляет сосуд для смешения вина. Из этого сосуда пьют только те, кто убил врага. Те же, кому не довелось еще убить врага, не могут пить вина из этого сосуда, а должны сидеть в стороне, как опозоренные. Для скифов это было постыднее всего. Напротив, всем тем, кто умертвил много врагов, подносят по два кубка и их выпивают разом".

   CТРАБОН, древнегреческий историк, сказал о скифах :

   "Ведь мы считаем скифов самыми прямодушными, меньше всего способными на коварство, а также гораздо более бережливыми и более независимыми, чем мы...". "У скифов все было общее, даже жены, все, кроме мечей и чаш для питья"..., "в войне против Кира они показали мужество, которое достойно восхищения. Богом они почитают Солнце и ему в жертву приносят коней"...

   ПТОЛЕМЕЙ о скифах сказал: "Они красивые и рослые, их волосы отливают в русый цвет".

   ГЕРОДОТ выразился о скифах так: "Никто не может на них напасть, если они не хотят, чтобы их обнаружили".

Одно из преданий о скифах гласит:

   "Однажды обратились к скифам с вопросом о том, что лучше для них: полное ли их уничтожение или - рабство. И скифы ответили, что вечной жизни в роли жалких потомков,-- они предпочитают гибель, но зато --вечную славу !"

   Обычай, доставшийся нам от Скифов, - это побратимство: побратимами обычно становились мужественные и волевые люди.

Часть вторая

В 926 году в Москве был случайно обнаружен и реквизирован в пользу государства один из самых больших российских тайных кладов: клад князя Александра Тимуровича Булатова.

   Князья Булатовы в течение многих веков слыли богатейшими людьми России. Уезжая в эмиграцию в 1917-ом году, князь надеялся на быстрый и неминуемый разгром Русской Революции.

   Князья Булатовы владели неслыханными богатствами. Теперь князь спешил покинуть бунтующую Россию, а для временного проживания в Европе он взял с собой самые дорогостоящие, но компактные драгоценности: их легко было провезти незаметно. А там, в эмиграции, эти сокровища могли бы обеспечить князю и его семье безбедную жизнь на некоторое время... . Князь считал, что он пробудет на чужбине недолго, что вскоре народные бунты будут подавлены и он вместе с семьей вернется в свои Российские замки.

   Оставляя в России основную часть своих бесчисленных сокровищ, князь сделал тайник. Ему помогал его преданный слуга Владимир Горский.

   Вдвоём они надёжно спрятали княжеские богатства в хорошо замаскированном тайнике под парадной лестницей Московского замка князей Булатовых.

   В своих мемуарах князь Александр Булатов позже напишет о том, как его верный слуга Владимир Горский умер под пытками, но не раскрыл секрет клада.

   После эмиграции князя Булатова в Европу тайник хранил секрет спрятанных сокровищ еще целых восемь лет!

   Но через 8 лет ответственные за изъятие сокровищ богатейшей коллекции князя Булатова пришли в восторг от своей внезапной богатейшей находки! Они немедленно проинформировали высшее начальство об этом долгожданном успехе. Специальная Комиссия теперь готовила отчет о княжеских сокровищах. Это был огромный и подробный список реквизированных в пользу Государства раритетов из баснословно дорогой княжеской коллекции. В состав богатств клада входили бриллианты, крупные изумруды, сапфиры, рубины, частью оправленные в золото и серебро. Среди них было 243 бриллиантовых брошей, 14 диадем, 42 браслета и около 2 кг золотых изделий.

   Содержимое тайника было распределено между Госбанком и московскими музеями (большая часть экспонатов досталось Оружейной палате), некоторые драгоценности были проданы. Специальная комиссия долго составляла и проверяла этот огромный список Булатовских сокровищ.

   И всё-таки при окончательном утверждении списка драгоценностей вдруг не досчитались одного древнего золотого браслета, Этот браслет принадлежал (с большой долей вероятности) знаменитой скифской царице Томирис Эта царица жила четыреста лет назад до наступления новой эры!

   Долго, 37 лет, пропавшее в Москве украшение, царский браслет из доисторических времен, считался навсегда утерянным.

   Но вот однажды следы исчезнувшего древнего скифского царского браслета внезапно обнаружились... Это случилось спустя 37 лет после исчезновения доисторического сокровища: его долго и безрезультатно искали. И вот, однажды, браслет всё-таки нашелся. Но он нашелся, чтобы снова исчезнуть.

   В своих скитаниях столь ценный исторический реликт успел побывать в различных сложных и горестных ситуациях.

   В настоящее время все найденные и зафиксированные бесценные произведения древнего скифского искусства бережно хранятся в Российских музеях и музеях всего мира. Есть они и в частных коллекциях. Однако до наших времен сохранилась всего лишь только одна тысячная из огромного количества удивительных сокровищ, созданных когда-то талантом мастеров из древних веков. Ведь почти все курганы, хранившие тайны древнего искусства скифов, были давно и тщательно разграблены.

   К сожалению, грабители курганов (древних захоронений) в целях своей безопасности обязательно переплавляли все искусно созданные золотые изделия тончайшей работы, в обычные золотые слитки. Делали они это потому, что за разграбление царских курганов похитителям назначалась смертная казнь.

   Ведь грабителям царских курганов гораздо легче было продавать награбленные сокровища в виде безмолвных золотых слитков! Потому что за продажу этих простых слитков не предполагалось какого-либо наказания.

   ...Сокровище, о котором пойдет речь в нашем повествовании, это браслет знаменитой скифской царицы Томирис. Она царствовала в четвертом веке до н.э. и была самой известной женщиной-воительницей в эпоху Древнего Мира.

   Не ведомыми нам путями, браслет знаменитой царицы Томирис неожиданно исчез при окончательном оформлении списка конфискованных сокровищ князя Булатова.

А КТО ТАКИЕ СКИФЫ?

Одна легенда о скифах гласит: "По утверждениям самих скифов, они произошли от сыновей Таргитая, которого считали сыном Зевса и -прародителем скифов".

   О характере скифов еще в пятом веке до н. э. Геродот сказал так: "Никто из нападающих на них не может убежать и никто не может поймать их".

   А в 514 году до н.э. персидский царь Дарий, готовясь к войне с греками, решил обеспечить безопасность своего тыла. Для этой цели он вознамерился -- прогнать скифов с их территорий. Но прогнать скифов оказалось невозможным, потому что они легко скрывались от персидских войск.

   Тогда Дарий предложил скифам вступить с ним в переговоры.

   Но в ответ на Приглашение к переговорам, Дарий получил от скифов странное рисуночное письмо с загадочными картинками. Там были нарисованы: птица, мышь, лягушка и ... пять стрел.

   Дарий успокоился, он подумал, что это письмо является всего лишь покорным выражением скифами своего согласия на то, чтобы выполнить волю персидского царя.

   Однако, советник Дария расшифровал этот рисунок иначе. Он объяснил персидскому царю истинный смысл скифского ответа:

   "Если только вы, персы, не улетите в небо, обратившись в птиц, не укроетесь в земле, став мышами, или не прыгнете в болото, обратившись в лягушек, только тогда вы не вернётесь назад, поражённые вот этими стрелами".

   После такого ужасного, унижающего его, письма, царь Дарий стал готовиться к жесточайшему нападению.

Страбон, греко-римский античный историк, написал о скифах так: "в войне против Кира они показали мужество, которое достойно восхищения. Богом они почитают Солнце и ему в жертву приносят коней"...

   Птолемей, астроном, математик, географ, механик, оптик и теоретик музыки, -- сказал о скифах следующее:

   "Они красивые и рослые, их волосы отливают в русый цвет".

   Геродот, древнегреческий историк и географ, писал о скифах:

   "Никто не может на них напасть, если они не хотят, чтобы их обнаружили".

   Одно из преданий о скифах гласит:

   "Однажды обратились к скифам с вопросом, что лучше для них: полное ли их уничтожение или - рабство. И скифы ответили, что вечной жизни в роли жалких потомков,-- они предпочитают гибель, но зато --вечную славу".

   Вот таковы были убеждения древних скифов, о которых мы знаем так мало.

   ...

   Обычай, доставшийся нам от скифов, - это побратимство: побратимами становились мужественные и волевые люди, доверявшие друг другу.

СКИФСКИЙ БРАСЛЕТ - ВДРУГ ИСЧЕЗАЕТ В 1925 ГОДУ НОВОЙ ЭРЫ

Бесценное древнее скифское сокровище, браслет скифской царицы Томирис , долгие века хранился в частной Российской коллекции князей Булатовых, в те времена -- богатейших людей России.

   А в чьих руках были старинные украшения в более ранние периоды истории - это никому не известно.

   Однако, после 1917-го года, золотой браслет, принадлежавший еще в доисторические времена царице Томирис внезапно исчез.

   В те ранние послереволюционные годы большевики проводили постоянные конфискации богатств буржуазии в пользу государства. Были конфискованы также и сокровища известных московских князей Булатовых.

   Среди конфискованных реликвий находился древний браслет. Причем, браслет исчез уже после составления протокола конфискации в пользу государства всех сокровищ из коллекции князя Александра Булатова. Но в предварительной описи изъятых у князя Булатова сокровищ этот браслет числился!

   Пропажа обнаружилась уже во время составления окончательной Описи всех сокровищ из княжеской коллекции.

   Это пропавшее уникальное, доисторическое скифское украшение, древнейший царский браслет имел удивительную судьбу: несколько раз в течение 1925-1962 гг. браслет менял своих владельцев.

   На протяжении 37-ми лет своих скитаний сокровище подвергалось постоянным кражам. Древний царский браслет попадал к разным людям: и к тем, кто хотел спасти древнее сокровище, и к тем, кто рассчитывал просто на нём крупно поживиться.

   Долгие годы, начиная с 1925-го, драгоценную пропажу пытались разыскать. Но все поиски были неудачными. Казалось, бесценное скифское царское украшение исчезло навсегда.

   Но вот однажды, спустя несколько десятилетий после исчезновения этого браслета, справедливость восторжествовала: в 1962 году разыскиваемый древний скифский браслет был найден. Но он снова привлек к себе опасное внимание.

   В результате в те десятилетия, когда этот реликтовый браслет искали, он успел побывать во множестве горестных ситуаций и не раз оказывался на грани уничтожения.

Скифы разработали особые правила стрельбы из лука - стрельбы, сидя на коне. При этом лучники не использовали седло. Вот как это осуществлялось: конный лучник использовал мягкое седло, оно состояло из двух кожаных подушек, сшитых меж собой посредине. А спереди, с верху седла, делали валики, которые набивали шерстью или сеном и прошивали суровой ниткой. Во время стрельбы всадник приподнимался над спиной коня.

Возвышенное отношение скифов к оленям свойственно многим древним народам. Скифы считали оленей символом воинской отваги и - чести.

   Олени, спокойные и красивые, считались хранителями связи скифов со своими предками.

   Скифы считали, что олени могли не только охранять людей от беды, но также и передавать людям такие качества как сила, ловкость и быстрота.

   Фигурки оленей обычно выполняли роль оберегов.

   У скифов были и другие обереги-считалось, что каждая фигурка охраняет их от какой-либо беды.

Но вот в 539-529 годах до н. э. разразилась война царицы Томирис с с царем Персии Киром. .

   Томирис в этой страшной войне обнаружила необыкновенные военные способности: она побеждала врагов не только силою своего войска, но также - своей военной хитростью.

   Сначала Кир II Великий (ок. 600 - 530 до н. э.) - основатель Ахеменидской державы (Персидской империи) вместо войны предложил царице Томирис сделать её своей женой. Но царица ответила ему, что это всего лишь его уловка, а на самом деле - он хочет овладеть ее царством.

   Тогда царь Кир пошел войной против Томирис. Ему сообщили, что царица собрала огромное войско, но он решил перехитрить её.

   Перейдя реку, он разбил на массагетской территории свой походный лагерь, а ночью-он тайно отступил с лучшей и боеспособной частью своей армии.

   Теперь в лагере Кира остались одни только слабосильные и больные. Но это была хитрая ловушка.

   Дело в том, что войско царицы Томирис (под руководством ее сына Спаргалиса), узнав об этой ситуации, теперь надеялось на легкую победу. Поэтому они немедленно напали малыми силами на противника. Руководил нападением сын царицы Томирис - царевич Спаргапис. Лагерь был взят, а оставшиеся там персидские воины перебиты все до единого.

   Теперь победители, во главе со своим руководителем Спаргалисом (сыном царицы Томирис), в свою очередь, спокойно уселись, чтобы продолжить пир, на котором только что праздновали "победу" их противники.

   По случаю победы все досыта наелись, напились вином и... вдруг... все вдруг заснули.

   Вот тут-то и пришли воины Кира: спящее войско врагов они перебили, а немногих - взяли в плен. Среди пленников был и Спаргалис, единственный сын царицы Томирис. Не выдержав позора, он покончил собой.

   Царица Томирис. еще не зная о гибели сына, отправила Киру вестника с таким письмом:

   "Кровожадный Кир! Не кичись этим своим подвигом. Плодом виноградной лозы, которая и вас также лишает рассудка, когда вино бросается в голову и когда вы, персы, [напившись], начинаете извергать потоки недостойных речей, - вот этим-то зельем ты коварно и одолел моего сына, а не силой оружия в честном бою. Так вот, послушайся теперь моего доброго совета: выдай мне моего сына и уходи подобру-поздорову из моей земли, после того как тебе нагло удалось погубить третью часть войска массагетов. Если же ты этого не сделаешь, то клянусь тебе богом солнца, владыкой массагетов, я действительно напою тебя кровью!".

   Вестник уже примчался к царю Киру, когда царице Томирис доложили о гибели ее единственного сына, Спаргалиса. Услышав о его смерти, Томирис впала в отчаяние и решила отомстить Киру. Пылая жаждой мести, царица собрала огромное войско из разных племен. Томирис пошла войной на персов.

   Геродот назвал произошедший бой "самым жестоким и самым героическим". Победила царица Томирис. По словам Геродота, на поле боя погибли все персы, среди них был и царь Кир.

   Царица Томирис вошла в историю не только как великая воительница, но также и как красавица, очаровывавшая мужчин. А дошедшие до наших времён некоторые её великолепные украшения свидетельствуют об изысканном вкусе царицы.

   Некоторые сведения о присутствии образа царицы Томирис в пост-историческое время

   1...В 1707 году в Лондоне впервые была поставлена опера "Томирис -- царица Скифии". С тех пор имя Томирис часто встречается в произведениях искусства и в литературе.

   2...Имя Томирис в греческой истории иногда связывалось с амазонками. О скифских амазонках остались упоминания в древнем эпосе, в поэме Гомера.

   3...Сведения о скифских амазонках широко распространил и "отец истории" Геродот. Он писал: "С того времени жены савроматов придерживаются древнего образа жизни, выезжают на охоту на лошадях и вместе с мужьями и отдельно от мужей; они также ходят на войну и носят ту же одежду, что и мужья. Относительно брака у них установлено следующее: никакая девушка не выходит замуж прежде, чем не убьет мужчину из числа врагов. Некоторые из них, не способные исполнить обычай, умирают в преклонном возрасте, так и не выйдя замуж.

Сокровища из скифских курганов

Скифы владели особым искусством меткой стрельбы из лука. Они даже умели безошибочно стрелять из лука -- прямо во время конского бега.

   Но -- попасть из лука в цель, сидя на скачущей лошади, а особенно, когда ты -- без седла и стремян, - задача крайне тяжёлая. И только кочевники, с детства привыкавшие к верховой езде и всю жизнь практиковавшиеся в стрельбе из лука, могли показывать действительно высокие результаты.

   Для стабилизации положения стрелка при стрельбе на скаку, -- скифы использовали мягкое седло с мягкими валиками по углам. Во время стрельбы всадник как бы приподнимался над спиной коня, опираясь на бёдра, и тем самым фиксировал своё особое положение для стрельбы.

   В то же время, скифы использовали рекурсивный лук, который позволял стрелять с высокой точностью даже на лошади: у этого лука - была предусмотрена уникальная конструкция его окончаний.

... Древние скифские люди всегда с особыми почестями хоронили своих правителей, снабжая места их захоронений множеством дорогих вещей.

   Эти дорогие, бесценные исторические реликвии, согласно скифо-сарматским верованиям, могли бы, по мнению древних людей, пригодиться их умершим знаменитостям в новой, загробной, жизни.

   Ведь древние люди глубоко верили в существование загробной жизни и в необходимость сохранить для ушедших туда, в иной мир,- их лучшие земные вещи. Последний приют своих повелителей древние люди обустраивали на курганах. Захоронения знатных особ тщательно скрывали от грабителей. Для этого создавали в этих захоронениях камуфлированные ложные входы и выходы. Кроме того, конструировали ловушки для тех, кто рискнет проникнуть туда.

   Однако, несмотря на искусную и изощренную маскировку таких курганов, грабителям почти всегда удавалось обнаружить тайные проходы в подземных лабиринтах и успешно разграбить захоронения.

   Этим хищникам мало было только обворовать курганы и унести оттуда золото - они стремились обезопасить себя, то есть переплавить золотые чудеса древнего искусства в безликие золотые слитки. Таким образом ворам было легче продать награбленное, не наведя на себя подозрений. Ведь по закону грабителям могил, при разоблачении, грозила смертная казнь.

   Варварским разграблениям подвергались почти все царские курганы и только некоторые из них оказались нетронутыми. Реликвии, найденные там, стали достоянием музеев.

   Нам очень мало известно о далеких ритуалах, происходивших в глубокой древности, но всё-таки, в истории сохранилось одно выдающееся наблюдение над ритуалом захоронения древних повелителей. Правда, ритуал этот происходил не в доисторические времена, а в первой половине десятого века новой эры. Однако, сравнивая источники, историки подтвердили, что обряд древних времен совпадал с подобными случаями в более позднее время, а именно, в первой половине Х-го века новой эры.

   Этот ритуал описал известный арабский путешественник ибн Фадлан. Он оставил потомкам свои записи, это единственный в мире уникальный исторический источник, знакомящий нас с древними обрядами похорон знатных особ. Ибн Фадлан жил уже в период нового летоисчисления, но старинные ритуалы еще тогда не изменились (см. ru.wikipedia.org wiki/Ибн_Фадлан)

   Ахмад ибн Фадлан ибн аль-Аббас ибн Рашид аль-Багдади - арабский путешественник и писатель 1-й половины X века, См. также фильм о путешествии Ахмада ибн Фадлана.

Древняя медная монета с изображением скифского царя Атея - около. Середины IV в. - 339 г. до н.э. (На монетах изображение царя Атея в разных ракурсах. Он был величайшим правителем Скифского царства и объединил всю Скифию. Он стремился укрепить оседлую жизнь, наладить торговлю, ввел денежные расчеты. Погиб в битве с Филиппом II Македонским, по преданию, в 90-летнем возрасте.

Скифы глубоко верили в загробную жизнь, поэтому окружали своих знатных усопших предметами немыслимой роскоши.

   Говорили, что скифы обожествляли Солнце, а золото они считали отблеском Солнца. Поэтому военные доспехи, монеты и амулеты скифов были золотыми, а часто даже еще и были инкрустированы различными драгоценностями.

   Но не только золотом и драгоценными камнями славились их наряды и украшения. Восхищение вызывала также и загадочная, неповторимая символика, изображения сцен битвы или охоты, а также другие неведомые действия со стороны людей из прошлых, доисторических веков.

Курганы, где покоились мумии некогда богатых властителей, обычно были защищены от грабителей различными запутанными ходами. Поэтому, некоторые грабители, заблудившись в подземных лабиринтах, не смогли выбраться оттуда. Но всё же в итоге почти всегда похитителей ждала удача.

   Варварским разграблениям подверглись почти все курганы с богатыми захоронениями. Тем дороже для нас те курганы, которым удалось уцелеть и которые не были найдены грабителями.

   Ведь воры всегда переплавляли древние, изумительно красивые золотые изделия, в простые слитки золота. И только после этого - они продавали бывшие реликты. Таким способом они удачно избегали жестокого наказания за разграбления. Вот так, к сожалению, в огромном количестве, погибали бесценные реликвии - свидетели искусства людей из прошлых веков.

   К несчастью, грабителям скифских курганов досталась львиная доля тех сокровищ, которые, по старинным поверьям, были обязательно положены в курганы вельможных особ древних миров.

   Казалось, что от грабителей, опустошавших царские могилы, невозможно было защититься.

   Но всё же, некоторые из древних бесценных сокровищ дошли до наших дней. Они сохранились только потому, что тайные выходы из этих курганов были так надежно закамуфлированы, что похитители не дотянулись до них. А может быть, просто грабители не нашли эти курганы, или не смогли выбраться из хитроумных коридоров и обманных люков, специально сделанных в склепах.

   И поскольку не все царские курганы были разграблены, историкам удалось описать предметы быта и вкусы древних повелителей.

Итак, Курганы были богатейшими историческими сокровищницами.

   Удивительно, но из всех царских древнейших сокровищ именно браслет царицы Томирис породил множество необыкновенных происшествий.

   Когда-то, в дальние времена, некоторые скифские сокровища нашли своё место (в числе других реликвий) в богатейших коллекциях ногайских князей Булатовых. Эти сокровища появились в их владениях еще тогда, когда никто из их княжеского рода не имел никакого отношения к России и даже не владел русским языком.

   И вот однажды, для этих ногайских князей наступило тяжелое время: ногайские племена стали подвергаться нападениям других, более сильных степных народов. И тогда ногайский хан Н., попросив убежища в России, перешел "под руку русской царицы" Екатерины Великой.

   Императрица Екатерина Великая издала тогда приказ "О дозволении перехода ногайцам в Кизлярские степи в Таврической области".

   Вот так бывший предводитель ногайского ханства стал Российским князем. Он оставит своим потомкам несметные богатства, которые из века в век несказанно преумножались...

   Но так было только до 1917-го года. Ведь 1917-ый год стал годом революционных потрясений в России. И в те далекие революционные времена князь Александр Тимурович Булатов, вместе с самым преданным ему слугой Григорием Дальским спрятал принадлежавшие ему сокровища в тайнике своего московского замка на Чистых прудах.

   Князь собирался укрыться на некоторое время на Западе, так как он надеялся, что "революционная "смута" 1917 года скоро закончится. Поэтому он решил припрятать свои сокровища на какое-то время. Он постарался, чтобы его временный тайник был надежен и недоступен.

   Но напрасно он на это надеялся.

   Потому что его сокровища больше никогда к нему не вернутся. Они станут собственностью нового социалистического Российского государства.

   При этом князь никогда не думал, что браслет скифской царицы Томирис (украшение его коллекции), много веков назад блиставший на её царственной руке, окажется сначала - спрятанным в тайнике, а затем тайник найдут и все княжеские сокровища станут собственностью государства.

   ... Но вернемся к судьбе пропавшего скифского браслета: при окончательной сверке списка реквизированных у князя Булатова сокровищ, комиссия вдруг обнаружила, что царский браслет пропал.

   Все поиски пропавшего браслета были безуспешными Но через много лет, после опасных ситуаций- древний скифский браслет был неожиданно найден! Но - он чуть было не пропал еще раз. Вот как это происходило.

...Российская революция 1917 года разрасталась, охватывая почти все районы России.

   Владелец богатейших сокровищ, князь Александр Булатов и его семья всё же успели покинуть пределы страны. Они эмигрировали сначала в Константинополь, а затем в Париж.

   В изгнании князь и его семья не бедствовали, ведь во французском банке на имя князя имелся солидный счет. Но этот счет был ничем по сравнению с тем, что Булатовы оставили и потеряли в России.

   Однако, всё-таки, там, в далеком Париже, знатному представителю известнейшего российского рода князей Булатовых не пришлось работать шофёром такси (как пришлось многим другим русским эмигрантам). Те богатства, которые при бегстве из России ему удалось князю взять с собой, обеспечили ему и его семье, хотя и более скромное, чем то, к которому они привыкли, но вполне безбедное существование.

Спрятанный клад князя Булатова в ОГПУ стали разыскивать немедленно.

   Но поиски княжеских сокровищ поначалу оказались безрезультатными. В фамильном Московском замке Булатовых на Чистых Прудах не было найдено никаких сокровищ. А ведь слухи об уникальных богатствах князей Булатовых ходили по всей Москве.

   Следствию было известно о том, что, накануне бегства из России, князь перевез в свой Московский замок все свои сокровища из Санкт-Петербурга.

  

   Долгое время казалось, что все усилия отыскать княжеские сокровища - были напрасны и что князь Булатов, скорее всего, уезжая, забрал с собою все свои богатства. Дальнейшие поиски сочли безнадежными.

   Но вот, через семь лет поисков, в 1925 голу, новый любопытный и пытливый дворник, служивший теперь в замке, всё же забил тревогу. Внимательно изучив парадную лестницу княжеского дворца, он заметил, что несколько досок, прилегающих к креплениям, выглядят чуть-чуть свежее остальных.

   Доски сняли, и, действительно, оказалось, что там был тайник!

   В тайнике нашли спрятанный княжеский клад!

   Все сокровища князя Булатова были реквизированы в пользу государства.

   Особой Комиссией был составлен полный список этой богатейшей коллекции.

   Но всё же, месяц спустя после того как опись клада сдали на проверку, вдруг оказалось: не хватает весьма ценного реликта браслета скифской царицы Томирис! Пропал уникальный древний браслет, принадлежавший еще в шестом веке до новой эры ! легендарной скифской царице Томирис.

   Следственная комиссия по этому делу была в тупике. Допросы участников описи княжеского клада не дали никакого результата. Ревизоры составили заявление о недостаче.

А в России в это время бушевала тяжелая пора. Люди ждали, что Революция улучшит их жизнь, но послевоенная разруха, эпидемии, неурожаи и голод - сделали жизнь народа невероятно тяжелой.

  

  

   Количество спрятанных сокровищ в тайнике эмигрировавшего князя Булатова удивляло и поражало. На приведенной фотографии можно увидеть подлинные конфискованные в 1925 году в пользу Государства- сокровища князей Юсуповых. Эта необычайная коллекция превышала даже богатства русских царей!

   И вот - коллекция несметных сокровищ князей Булатовых изучается Специальной комиссией (см. рис. на странице выше)

   Но... Специальная комиссия все же не досчитается браслета скифской царицы Томирис. По горячим следам, стали рассматривать различные версии об исчезновении древнейшего сокровища.. Но самой правдоподобной всем показалась одна: пропавшая реликвия могла быть утаена кем-то из двух солдат охраны. У одного из этих солдат было алиби. Поэтому за другим подозреваемым установили слежку.

   Однако, этот подозреваемый солдат почти сразу почувствовал недоверие к себе. Он понял, что за ним следят, он буквально кожей ощущал это.

   Испугавшись, он решил: надо во что бы то ни стало, немедленно и незаметно, - избавиться от сокровища. Сделать это надо как можно скорее. Он тщательно обдумывал возможные варианты и решил, что есть только один выход: надо незаметно, во время завтрашнего похода его отделения в театр, подбросить тщательно завернутый в ткань этот браслет на сцену!

   И вечером следующего дня, когда весь его отряд привели в театр оперетты (в рамках лозунга тех лет: "Культуру в массы!") -- солдат осуществил свой план избавления от опасности.

   Вот как это было: спектакль уже окончился, зрители аплодировали, артисты выходили на поклоны снова и снова, а под ноги артистам летели, как и всегда, -- подарки от зрителей фанатов.

   А наш солдат еще дома приготовил упаковку для своего подарка: он просто спрятал скифский браслет в платок, завернул сокровище в несколько слоев белой ткани и бережно завязал эту упаковку тугим узлом. А потом, когда спектакль окончился, во время оваций, он бросил этот кулечек на сцену, прямо под ноги артистке, которая стояла поближе к нему. Этой артисткой была Агния Дымова, по воле случая заменявшая в тот вечер исполнительницу главной роли в спектакле.

   И, пока не умолкали аплодисменты, пока артисты еще и еще раз выходили на поклоны, солдат впервые за эти дни вздохнул свободно.

   Счастливый солдат теперь хвалил себя за то, что так ловко избавился от возможного наказания.

   Кто бы мог догадаться, что актриса, которая танцевала в тот вечер на знаменитой сцене Московского театра, - в один миг стала обладательницей уникального сокровища -- браслета скифской царицы Томирис.

   Вот таким хитрым способом провинившийся солдат отвел от себя всяческие подозрения. Правда, наблюдения за ним все равно не прекратились, однако... в итоге обнаружить никому и ничего не удалось.

... Агния Дымова происходила из дворянской семьи. В 1917 году она не смогла покинуть Россию вместе с потоком эмигрировавших дворян и представителей богатого сословия. Ведь в те годы у нее на руках была парализованная мать.

   Чтобы выжить, Агния продавала в Торгсине (торг с иностранцами) - материнские и свои украшения.

   В 1921 году мать её скончалась. Агния осталась одна. Ситуация была угрожающей: в страну пришел невиданный голод.

   Вот как об этом написано в Главном историческом портале страны, в статье "Великий голод 1921--1923" :

   "Весной 1921 года ситуация стала критической.... За стакан семечек можно было выменять норковую шубу. Дом продавался за ведро квашеной капусты.

   И 26 сентября 1921 года Россия обратилась к мировому сообществу за помощью. В прессе появились письма Максима Горького, который, по заданию Ленина, --обратился ко всем людям Запада с просьбой поставок в Россию хлеба и лекарств.

   Первой откликнулась Американская администрация помощи (АРА) -- организация, действовавшая в 1919-1923 годах. Её помощь была самой масштабной и бескорыстной.

   Правительство всё более осознавало необходимость привлечения иностранных усилий для борьбы с голодом. Было прочитано воззвание патриарха Русской православной церкви Тихона о помощи голодающим. За ним последовали обращения патриарха к папе римскому, архиепископу Кентерберийскому, епископу Нью-Йоркскому.

   В телеграмме папе римскому, отправленной в августе 1921 г., Тихон писал: "Чрез Вас зову народ Соединённых Штатов Северной Америки. В России голод. Огромная часть населения обречена на голодную смерть. Хлеба многих губерний, бывших раньше житницей страны, сожжены засухой. На почве голода - эпидемии. Необходима самая широкая помощь. Всякие соображения иного порядка должны быть оставлены в стороне: гибнет народ, гибнет будущее, ибо население бросает свои дома, земли, поля, хозяйства и бежит на восток с криком: хлеба. Промедление грозит бедствиями, неслыханными доселе. Высылайте немедленно хлеб и медикаменты.

   С таким же призывом обращаюсь к народу Англии через Архиепископа Кентерберийского. Молитесь, да утихнет гнев Божий, движимый на нас".

   В конце июля было опубликовано обращение великого русского писателя Максима Горького "Ко всем честным людям!" Он писал: "Мрачные дни пришли в страну Толстого, Достоевского, Менделеева, Павлова, Мусоргского, Глинки... Я прошу всех честных европейцев и американцев помочь русскому народу со всей возможной быстротой. Дайте ему хлеба и медикаментов".

   Наконец, по радио 2 августа 1921 г. была прочитана нота правительства России к зарубежным странам: "Российское правительство примет любую помощь, из каких бы источников она ни поступила, совершенно не связывая её с существующими политическими отношениями".

   Человеком, который одним из первых откликнулся на призыв из голодающей России, был Герберт Гувер, министр торговли в консервативном американском правительстве Уоррена Гардинга и будущий президент США.

Во время этой трагедии голода Агнии удалось получать спасительные пакеты с едой от АРА, -- и эти дары помогали ей выжить в те ужасные годы. (АРА -- это Американская администрация помощи, действовавшая в 1919-1923 годах. Наиболее известна своим участием в оказании помощи Советской России в ликвидации голода 1921-1923 годов).

   Агния навсегда сохранила свою благодарность благотворительной организации АРА.

   А когда в 1923 году голод стал затихать, Агния долго искала работу по объявлениям, но нигде не могла устроиться. Везде, едва только рассматривали ее анкету, - в графе "происхождение" читали: "из дворян". Поэтому ей повсюду отказывали.

   Но - однажды ей помог счастливый случай: в 1923 году, когда голод в стране немного отступил, в Москве даже открылся Мюзик-холл, театр рабочих Московского Губернского Совета Профсоюзов. Её приняли в этот театр по Конкурсу пения и сначала определили в хор.

   Но как же всё-таки ей помогло то, что в те далекие предреволюционные годы мать заставила ее брать уроки пения и танца у известного в Москве педагога Р.!

   Да, пение и музыка -- были обязательными элементами дворянского воспитания для девушек, но у Агнии оказался еще и талант! Как же помогли ей теперь её прежние домашние занятия музыкой, танцем и пением! Её приняли в хор театра-это была защита от голода! И Агния радовалась своей удаче!

   В те годы Москва с трудом восстанавливалась после голодных времён, столица медленно и постепенно оживала. Повсюду теперь висели плакаты с лозунгом, выдвинутым партией: "Культуру - в массы!"

   Культурная программа Наркомата Просвещения предусматривала, чтобы командиры приводили проходящих службу красноармейцев -- в музеи и театры. Надо было выполнять новый лозунг, выдвинутый компартией: "Культуру - в массы!".

   Знаменитый полярный исследователь Фритьоф Нансен, посетивший Советскую Россию в начале 1923 г., увидел огромные возможности нового строя и предсказал:

   "Русская культура еще не раскрылась полностью. Ее расцвет принадлежит будущему. Я считаю вполне реальным, что придет время, когда Россия станет той страной, которая поможет Европе не только материально, но и окажется центром духовного обновления".

   Согласно первой общероссийской переписи населения 1897 года, грамотных жителей насчитывалось в среднем 21,1 %, Грамотными считали тех, кто умел подписать свою фамилию (мой дед Игнат Тюрин, например)

   Сразу после Революции страна стала жить под лозунгом "Культуру - в массы!". Большое внимание стали уделять театрам.

   Новая театральная публика была неоднородна: кто-то всей душой потянулся к неизведанной эстетике, а некоторые -все-таки откровенно скучали. И вдруг оказалось, что те из интеллигентов, кто отрицал интерес рабочих и крестьян к традиционному театральному искусству - сильно ошибались. В Российских людях еще с древних времен сохранилась любовь к различным представлениям, к скоморохам, к народным былинам, песням и пляскам. Особая любовь в народных сказаниях принадлежала озорному богатырю Чуриле Плёнковичу-Щеголёнковичу, щёголю-красавцу "с личиком, будто белый снег, очами ясна сокола и бровями черна соболя".

   Любовь русского народа к различным зрелищам зародилась еще во времена "былинников" и скоморохов. И совершенно напрасны были некоторые сомнения скептиков в том, что "народ не дорос до театра": почитайте любую русскую былину,-- и вы почувствуете великий трагизм и пронзительный юмор этих народных сочинений.

   В Экспериментальном театре, где теперь работала Агния, было много новых, солдатских зрителей. Их восхищала бодрая музыка опереточных песен, удивительно разодетые танцовщицы и драматические сюжеты. Зрителям одинаково нравились как юмористические, так и драматические сюжеты восхищали лихие прыжки, сложные коленца, выполненные артистами на сцене. Новая публика удивлялась и переживала, когда танцовщицам, имеющим такие нежные ноги, вдруг -- приходится ходить на носочках... . Или - что еще опаснее - крутиться на одной ноге бесчисленное количество раз....

   Красноармейцы любовались балетными представлениями. Не все, конечно, но некоторые из них стали настоящими фанатами театра! С криками "Ура!" они метко бросали в конце спектакля на сцену своим любимым артистам припрятанные и принесенные ими в театр булки или куски сахара, завязанные тугим узлом в чистые тряпки. Для тех голодных лет это были прекрасные и шикарные подарки! Да, в те тяжкие, голодные годы такие съедобные дары считались шикарными и весьма желанными.

   А почему же их приводили сюда, в балет или - в оперетту - то есть туда, где люди постоянно смеются и поют? Ответ был один: тогда в обществе был этот "запрос времени": люди устали от войны и последующих жестоких голодных лет, когда царил голод и небывалая безработица.

   Теперь страна особенно активно занялась обучением народа грамоте, так называемым Ликбезом (ликвидацией безграмотности). Походы в театры стали обязательными для многих учреждений.

   Танцы и пение на театральной сцене уводили людей в другую жизнь, а веселье оперетты лечило душу. Искусство всегда лечит душу.

Итак, Агния служила в хоре театра. И вот однажды ей повезло: главная актриса театра, исполнявшая один очень яркий эпизод в оперетте "Тогда и сейчас" внезапно заболела. Это выяснилось за час до спектакля, и Агния сказала ошеломленному режиссеру, что знает текст этой роли наизусть и сможет заменить заболевшую актрису.

   Её выступление прошло успешно, зал долго аплодировал артистам, они выходили на поклоны и... как обычно, некоторые зрители бросали полюбившимся им исполнителям припасённые для них подарки. В те голодные времена очень ценили съедобные дары.

   Свои подарки дарящие зрители часто заворачивали в куски ткани. Они старались не промахнуться, а бросить свой дар прицельно, так, чтобы кулёк точно приземлился прямо у ног понравившихся актера или актрисы.

   Иногда их дары состояли из украшений, ранее принадлежавших ненавистным буржуям, но чаще всего, зрительские подарки тех голодных лет состояли из булок или даже иногда из бутербродов с маслом. В голодное время подобные дары считались замечательными подарками.

   ...И вот теперь к ногам актрисы Агнии Дымовой, когда она раскланивалась на сцене под аплодисменты зрителей, - упал подобный сверточек. Агния с поклоном подняла его, думая при этом, как обычно, что, там, в этом свертке, находится какой-нибудь желанный бутерброд.

   И только придя домой и развернув подарок, Агния увидела, что в свертке лежал, обернутый салфеткой, -- золотой браслет необычайной красоты.

   Она поняла, что подарок этот не просто богатое украшение, а - что-то весьма ценное и не современное, потому что такого сейчас никто не делает!

   "Наверное, это древняя работа", - подумала она. Её догадливость была поразительной, но - она даже не могла представить себе, какого уровня древности был этот золотой браслет и к какому летоисчислению, на самом деле относится это брошенное ей на сцену странное сокровище.

   Она также подумала, что человек, решивший подарить понравившейся ему артистке эту реликвию- он, скорее всего, даже и понятия не имел о сверхценности этого загадочного украшения.

   Агния понимала, что место этому чуду есть только одно-в столичном музее!

   Бессмысленно было бы сейчас, в эпоху разрухи, доверить кому-либо этот бесценный браслет. Даже рассказывать о том, что она владеет какой-то необычной, красивой, и, по-видимому, дорогой!- вещью было опасно. Вдруг её обвинят в краже, у неё не было алиби!

   Что же ей делать? Сдать это чудо в музей? А если ее обманут, обвинят в воровстве, будут судить, дадут тюремный срок... Ведь она не знала-откуда появился этот браслет у ее дарителя. У нее же нет ни одного свидетеля!

   Что делать? Она совсем одна. У нее - дворянское происхождение. Может ли она вообще доверять не знакомым ей людям,-- даже если они -- из музея, -- такую дорогую вещь? Знает ли она кого--либо, кто может ей что-нибудь посоветовать? Ведь у нее в руках настоящее чудо! И она вдруг будет предлагать его кому-то незнакомому. А вдруг её обманут? И вообще - это опасно для жизни -- одной идти неизвестно к кому и предлагать что-то, очень дорогое и тебе самой не известное ! А вдруг ей вообще не поверят и обвинят в чем-либо?

   Агнии было страшно, и она решила, что есть только один человек, с которым она может обсудить эту ситуацию и получить совет. Этим человеком был ее родной дядя, Павел Петрович Дымов, живший в далеком городе на Волге.

Было лето, театр опустел, актеры разъехались в отпуска и на гастроли. Агния решила поехать к своему родному дяде - Павлу Петровичу Дымову. Ей был необходим его совет: как же поступить с сокровищем, которое недавно было брошено ей под ноги неизвестно кем.

   Павлу Петровичу было уже лет 50, он был вдовцом и часто приглашал Агнию к себе в гости. Вот и недавно было от него письмо, в котором он звал ее приехать, чтобы дать ему совет; он задумал жениться на какой-то местной женщине с ребенком. И ему очень хотелось бы познакомить Агнию с "избранницей" и - пусть она либо одобрит его решение, либо - отговорит его от этого шага...

   Он был человеком спокойным, всегда жил тихо, не на виду. Дом его стоял на окраине города, на красивом, зеленом спуске к Волге.

   Он работал фотографом, имел свою фотомастерскую, жил одиноко, жена его умерла девять лет тому назад. Детей у них не было. Свою племянницу Агнию он знал с детства и очень любил её.

  

   Приехав, Агния сразу же рассказала Павлу Петровичу о своем сокровище и об его необычном происхождении, о фанатах из публики, которые порою, когда им понравится спектакль, бросают артистам на сцену "съедобные" подарки. И вот теперь она получила странный, но бесценный дар. Кто ей это подарил, она не знает. Это очень дорогая вещь и ей страшно: ведь необходимо сдавать такие ценности государству. Но сейчас, во время разрухи, кто поручится, что это золотое украшение она получила от неизвестного зрителя, а не участвовала в похищении? Вот она и привезла его сюда, чтобы посоветоваться с ним, своим дядей. Она понимает, что надо сдать этот странный дар государству, но боится, что ей не поверят. Не поверят, что это на самом деле, - дар от неизвестного зрителя, которого она в глаза никогда не видела.

   Агния показала ему это необыкновенное сокровище и объяснила, почему сейчас она боится отдавать браслет в музей, идти к не знакомым ей людям. Ведь могут и не поверить ей, что это - подарок от неизвестного зрителя. Кто же поверит тому, что браслет ей бросил под ноги кто-то из зрителей? Обвинят её в краже, но как же ей доказать, что она ни в чем не виновата?

   Павел Петрович согласился с Агнией. Сказал ей, что, действительно, время сейчас тревожное. Да, ей могут не поверить в том, что она не участвовала в похищении такой ценной вещи, если этот браслет был похищен кем либо. Поэтому лучше всего посоветоваться о порядке действий с его другом, юристом Степаном Андреевичем Петровским.

   Только сейчас его нет в городе, он на какой-то конференции. Надо только подождать, когда этот его друг вернется в город. Вот тогда и можно будет с ним посоветоваться.

   Агния согласилась с дядей.

   После некоторой паузы Павел Петрович вдруг сделал глубокий вздох и каким-то тихим, извиняющимся голосом, произнес:

   - Есть у меня к тебе один разговор, Агния, один важный к тебе вопрос - не знаю, как ты к этому отнесешься... Я кое-что должен рассказать тебе. Не знаю даже, как и приступить ... Ну, в общем... я ведь тут, на старости своих лет, задумал жениться на одной женщине. Ее зовут Тамара Ивановна, она - буфетчица, вернее, была буфетчицей, и у неё прекрасная дочка тринадцати лет. Перед твоим приездом я попросил их побыть некоторое время не здесь, а у себя дома. Ждал тебя. Хочу тебе их представить. Не знаю, как ты на это посмотришь.

   Ведь моей-то дорогой Елены Алексеевны нет уже девять лет. Никто мне ее не заменит, но одному мне жить очень трудно и одиноко. И к девочке, к дочке её, я сильно привязался. Как ты на всё это смотришь?

   - Дядя Паша, как я могу на это смотреть? Только самым лучшим образом!

   - Ну, вот и хорошо. Тогда на днях они приедут ко мне. Ты сказала, что у тебя в театре отпуск - два месяца. Вот и успеем все подружиться. Будем жить все вместе. .Разместимся, дом-то у меня двухэтажный. Надеюсь, что вы поладите.

   --Конечно, поладим, дядя! А как же иначе!

   -- Ну вот и отлично. Девочку зовут Зоя, а женщину эту - Тамара Ивановна.

   ... Однако всё было не так отлично, как предполагал Павел Петрович, прося у Агнии разрешения познакомить ее с "отличной женщиной, доброй и заботливой".

Тамара Ивановна жила вдвоём со своей дочкой Зоей. Она работала продавщицей в буфете Ивановского училища связи. Почти каждый вечер, возвращаясь с работы, она приносила в дом множество, по её словам, "излишков". Эти "излишки" образовывались только по одной причине: Тамара Ивановна напропалую обвешивала своих покупателей.

   Её муж давно умер от туберкулеза, и теперь она очень боялась за дочку Зойку. Девочка была очень худая, и её надо было хорошо кормить. Профессия буфетчицы это позволяла.

   Но беда пришла неожиданно: во время очередной ревизии, у Тамары Ивановны Семёновой обнаружили недостачу... Недостачу она погасила, но с работы ее всё равно уволили.

   Жить ей стало тяжело: на должность буфетчицы её теперь никуда не брали, ведь все в городе знали, причину её увольнения. А идти "на простую работу" Тамара Ивановна не собиралась. Она теперь мечтала выйти замуж еще раз. И она считала, что если плохо одеваться, то и не "привлечёшь" никого. Одеваться надо было еще и так, чтобы выглядеть не бедно, но и не ярко. а еще так, чтобы создавать о себе такое впечатление у людей ( особенно у поклонников), будто ей, Зойкиной матери, Тамаре Ивановне, от жизни идет одно лишь баловство.

   Говорят, что на ловца и зверь бежит: однажды, когда Тамара Ивановна пришла фотографироваться в местную фотомастерскую, она познакомилась с фотографом Павлом Петровичем Дымовым и произвела на него хорошее впечатление.

   Она прикинула, что он вполне самостоятельный, что он -- вдовец и что зарплата фотографа, которую он получает, хотя и маленькая (не сравнить с буфетом), но зато у Павла Петровича двухэтажный дом на спуске к Волге с садом и огородом ... Да еще и к Зойке он очень привязался и даже учит её французскому языку. А денежные вопросы она, Тамара Ивановна, может решить теперь очень легко: переедет жить к Павлу Петровичу, а свой домик с садом сдаст квартирантам... Сдаст за хорошую цену: вот и доход!

   Тамара Ивановна и Зоя перебрались в дом Павла Петровича - буквально налегке. Только одежду свою они перенесли сюда, а мебели здесь было и так достаточно.

   В этом старинном, добротном доме на берегу Волги жили когда-то родители Павла Петровича.

   Здесь были рояль и библиотека со старыми подшивками "Нивы", словарями Брокгауза-Эфрона и этимологическим словарем Макса Фасмера. Но Тамара Ивановна в библиотеку не заглядывала. А вот Зойка пропадала там, да так, что силком не вытащишь.

   Девочке нравилась жить в этом красивом старом доме на крутом берегу Волги, нравилось читать старинные журналы "Нива" и ходить в свой восьмой класс. Но больше всего она любила уроки пения и обожала выступать на школьных праздниках во Дворце пионеров. У нее был прекрасный голос.

   Даже Агния впоследствии, узнав Зою поближе и услышав, как она поёт - предсказала девочке в будущем успех на сцене.

   Агния советовала Зое думать о карьере певицы.

   В общем, теперь, в этом домике на крутом берегу Волги царили дружба и взаимопонимание: Агния и сам Павел Петрович уделяли много внимания воспитанию Зои. Правда, Агнии совсем не нравилась Тамара Ивановна и её чрезмерная услужливость, но - ведь она нравилась Павлу Петровичу, и этого было достаточно, чтобы Агния не выражала ни своего мнения, ни своего настроения в оценке новой будущей супруги Павла Петровича. Тем более , что они пока и не расписывались в ЗАГСЕ.

   В ту весну особенно буйно цвела сирень. Это у всех создавало праздничное настроение. Но... случилось тогда в этом доме Дымовых одно вот такое событие...

Однажды в калитку постучали, и Зойка открыла вход. Незнакомый человек в плохой одежде, которая болталась на нем, как на вешалке, спросил, дома ли Тамара Ивановна.

   Зойка ответила, что да, она дома, и даже проводила гостя на веранду, где мать и Павел Петрович пили чай, а на столе стоял букет сирени в старинной вазе.

   Зойка заметила, как растерялась её мать при виде незнакомца. А незнакомец сказал глухим голосом:

   -- Я вот вышел на свободу. Тамара Ивановна! Это были пять лет ада. Пришел, чтобы теперь поблагодарить вас, Тамара Ивановна, это ведь вы украли тогда те деньги. На суде я не смог ничего доказать, но знал и знаю- украли вы!

   Тамара Ивановна стала бледной, как мел, а ее рука с чашкой чая -- задрожала мелкой дрожью, да так что чай выплескивался на белую скатерть.

   Павел Петрович встал, словно почувствовав недоброе, и стоял, опираясь на свой костыль. А гость сказал, заикаясь:

   -- Вот так, Тамара Ивановна, выходит, деньги казенные украла ты, а за растрату посадили меня. Я тебе в глаза пришел посмотреть, чтобы не сомневаться. И не сомневаюсь больше. Вот как ты испугалась, рука задрожала, да и чай на скатерть льется. Ладно, живи, как умеешь.

   И ушел, сутулясь.

   ***

   - Это правда, Тома? -- тихо спросил Павел Петрович. -- Если сможешь, то лучше тебе, Тамара, оправдаться. Но если не докажешь, -- уходи.

   Она ответила почти шепотом и не переставая дрожать:

   --Не я это, Павел Петрович, пусть бог меня накажет, если вру, -- не я!

   --Поклянись Зоей.

   Тамара Ивановна была суеверная и такую клятву произнести не решилась. Не переставая дрожать, она прошептала:

   -- Прости меня, Павел Петрович!. Мне деньги были нужны, Зойку растить.

   -- Уходи.

   Зойка мало что поняла, но заплакала.

   Она плакала и одновременно понимала, что беззаботная и счастливая их с матерью жизнь в этом приволжском саду закончилась, что Павел Петрович прогоняет мать, что её мать в чем-то набедокурила с этим сутулым, кашляющим, незнакомым человеком и что дело в чем-то очень серьёзном. Она, Зойка, не могла в данную минуту поделить свое сердце и не могла твердо решить, что же ей делать: остаться с Павлом Петровичем, или уходить с матерью. Сначала она было решила, что останется жить у Павла Петровича, а потом посмотрела на мать -- она была такая жалкая и потерянная, что даже ее пепельные кудельки, бодро взбитые на висках, странно поникли. Мать сразу стала лохматая, неприбранная, как старуха нищенка Матвеевна на паперти у Куликовской церкви. И вот теперь мать так же жалобно, как эта нищая, глядела на Павла Петровича.

   А он круто развернулся на своем костыле и, не принимая во внимание ни Зойкиных слез, ни жалобного вида Томы, произнес, не глядя:

   -- Тебе, Тома, больше нет места в моем доме!

   Зойка еще громче заревела. Вот он гонит мать, а, значит, он прогоняет и ее, Зойку, тоже... Ведь о ней он ни слова сейчас не сказал! И не подумал даже про нее, забыл, наверное, как она мыла его костыли после дождя и грязи, как жарила ему картошку! Значит, она, Зойка для него -ничто, пустое место ?!

   И тогда она решила защитить и мать, и себя. Визгливым, дурным голосом она выдавила из себя устрашающие слова и прокричала их громко, визгливо, - как все бабы на её Ледяной улице, во время скандалов :

   - Ну и уйдем отсюда, один останешься, Чёрт хромой, одноногий!

   Он остановился, качнулся, как будто вот-вот упадет, удивленно повернулся к Зойке и проговорил обычным мягким голосом:

   -- Ты Зоя, приходи ко мне, мы друзьями будем.

   -- Нечего мне сюда ходить, ничего я тут не забыла!

   Но маленькое её девчоночье сердце разрывалось от горя и невозможности склеить то, чего нельзя уже было склеить никакими человеческими силами. Зойка подошла к матери и сказала:

   - Пойдем домой.

   Их заставил обернуться стук упавшего тела - это упал Павел Петрович. На террасу вбежала Агния, склонилась над ним, проверяла пульс. Тома и Зойка молча, в ужасе, смотрели на происходившее. Вдруг Агния зарыдала - у Павла Петровича пульс уже не прослушивался.

   ... Продолжая собирать свои и Зойкины вещи, Тамара Ивановна ловко и незаметно прихватила с собой сафьяновую коробочку, в которой хранился тот самый скифский браслет, который она заметила однажды во время уборки. Она, конечно, не знала, что это браслет доисторических времен и принадлежал он - королеве скифов. Да и кто такие скифы Тамара Ивановна слыхом не слыхала. Но то, что это вещь дорогая, это было для нее очевидно. Вот она теперь, собирая свои вещи, и прихватила браслет с собой. Может, Зойке на приданое пригодится, а может - еще для чего...

   Однако напрасно Агния и её дядя были уверены, что запрятали сокровища самым надёжным способом. Тамара Ивановна всегда, делая уборку в доме, самым внимательным образом изучала все возможные тайники для хранения ценных вещей. Поэтому она хорошо знала, где и что лежит...

Еще до того как Тома и Зойка пришли в дом Павла Петровича, чтобы познакомиться с Агнией, он и Агния спрятали коробочку со скифским браслетом, в тайнике, который помещался в нижней стенке большого платяного шкафа. Они оба, Агния и Павел Петрович, были уверены, что очень надежно спрятали сокровище. Но однако напрасно они так думали.

   Как и положено было каждой, уважающей себя верующей женщине, Тамара Ивановна всегда самым тщательным образом убиралась к Пасхе. Она при этом вычищала каждый уголочек и, с приездом Агнии, от ее внимания однажды не укрылось какое-то уж очень подозрительное дно у платяного шкафа.

   И вот, однажды, оставшись одна дома, она тихо и осторожно открыла дверь шкафа и внимательно обследовала его нижнюю стенку. Там она увидела узкую коробку, а в ней красивый футляр, накрытый салфетками. Она тогда сразу поняла, что здесь спрятано что-то очень ценное. Она открыла крышку футляр и увидела необычный золотой браслет.

   Тамара Ивановна сделала тогда совершенно правильный вывод о том, что перед ней - весьма ценная вещь. Но спросить у Павла Петровича, а тем более - у Агнии, она тогда, конечно, не решилась. Оставила этот вопрос до будущих времен.

   Но вот теперь, когда ее позорно прогоняли, Тамара Ивановна усмехнулась про себя: "Вот неумехи эти бывшие дворяне! Даже скрыть приличную вещь от чужих глаз-и то толком не могут!". И она ловко спрятала коробочку с драгоценностью в обширный карман своей юбки.

   ***

   ... Теперь, когда Павел Петрович неподвижно лежал на полу, не подавая никаких признаков жизни, Агния рыдала над ним, пытаясь сделать ему искусственное дыхание, Зойка стояла как вкопанная, не в силах понять происходящее.

   Тамара Ивановна, показывая всем своим видом, как глубоко она обижена. продолжала преувеличенно тщательно собирать и искать свои собственные вещи - чтобы уйти и выполнить волю Павла Петровича, прогнавшего её. Всем своим видом она показывала: несмотря ни на что - она молча и гордо покинет этот дом, из которого её только что так "несправедливо" выгнали.

   Впрочем, теперь некому было обращать внимание на неё: Агния рыдала над неподвижно лежавшим телом своего дяди, а Зойка совсем онемела.

   Тамара Ивановна быстро подошла к Зойке, взяла ее за руку и тихо сказала: "Помоги мне".

   Зойка молча взяла корзинку, которую дала ей мать, --и послушно, как во сне, пошла вслед за Тамарой Ивановной.

   Уже дома, вечером, Тамара Ивановна еще раз обдумала эту ситуацию. Она сказала сама себе, что ничего плохого она не сделала, наоборот, -- это её обидели: они её выгнали из дома, вместе с маленькой дочкой, иди, дескать, куда глаза глядят. А ведь ей теперь предстоит в одиночку воспитывать дочь! А эта Агния, даже если она и захочет теперь выяснять дело о пропаже драгоценности, -- то нарвётся на железное отрицание! Она, Тамара Ивановна, ей скажет, этой Агнии, она крикнет: "Я ничего не видела и ничего не знаю!".

   И пойди тогда - докажи. А чтобы уж наверняка упрятать сокровище,-- она решила выкопать тайник под одной из яблонь своего сада и там надёжно спрятать украденное сокровище, золотой браслет.

После похорон Павла Петровича Агния не сразу обнаружила пропажу древнего браслета. Позже, поняв, что сокровище украдено, Агния почувствовала и поняла, что это именно Тамара Ивановна украла драгоценность - но...

   Агния ни за что бы не решилась на огласку. Ведь в конце концов, - её же и обвинят. Лучше было бы для нее промолчать: ведь её, дворянку, молча хранившую драгоценное сокровище, могут обвинить в краже. Кто будет с ней, "буржуйкой" считаться? Расследование не обещало бы ей ничего хорошего. Кто же поверил бы в её оправдания и в её желание передать сокровище в музеи?

   Ей сразу же задали бы вопрос: "А почему вы сразу ничего нам не сообщили?"? Разве мыслимо искренне ответить следователям на этот вопрос и сказать: "Боялась, что мне не поверят и обвинят?".

   Агния решила молчать по-прежнему. Она сказала себе: "Сокровище пропало-и надо забыть о нем, потому что вернуть его - невозможно".

Украденную реликвию Тамара Ивановна берегла-пригодится на черный день. Она в душе даже хвалила себя за ловкость и никаких угрызений совести вовсе не испытывала. Даже наоборот - она гордилась собой, считала, что сделала эту кражу ради своей дочки, ради Зойкиного будущего.

   Она даже мысленно похваливала себя: вот ведь, она, мать - одиночка, а дочь свою вон как воспитала, от начинавшегося туберкулеза вылечила, даже нашла было ей нового отца, да вот беда тогда произошла, этот правдолюб, вернувшийся из заключения, он, окаянный,-- всё тогда испортил!

А между тем, Зойка подросла и оказалось, что у неё прекрасный голос. И знающие люди советовали ей "учиться дальше на певицу. "Что ж!", --решила Тамара Ивановна, -- я устрою жизнь своей дочери получше, чем та, которая досталась мне самой!"

   Теперь, узнав, от преподавателя музыки в Зойкиной школе, что у Зойки есть шанс стать певицей, Тамара Ивановна включила всю свою энергетику на достижение этой цели.

   Она всегда любила слушать песни по радио и всегда покупала хорошие песенные пластинки для патефона. А теперь вот оказалось, что у нее есть будущая певица дома.

   При всех своих недостатках, Тамара Ивановна была преданной матерью и очень хотела счастливо устроить Зойкину жизнь.

А Васька через пару дней отнес подвески к перекупщику. Но, хотя перекупщик быстро понял ценность сокровища, Ваське он всё же назвал за подвески скромную сумму, которая показалась Василию все же неплохой и поэтому он в душе хвалил себя за свою расторопность и смекалку. А перекупщик хвалил себя: во-первых, за свое чутье к прекрасному, и во-вторых, за умение никакой заинтересованности в той вещи, которую он покупает. Он умел дипломатически обращаться с вороватыми посетителями, подобными этому Ваське.

   Но Василий решил, что так просто он не отдаст это сокровище. Теперь у него был план-найти среди богатых коллекционеров какого-нибудь любителя, фанатично дорожившего скифскими сокровищами и отдать в его руки "заблудившийся" браслет из сокровищницы князя Улембекова. Тот самый, который, много веков тому назад, украшал скифскую царицу.

   Правда, про скифов Василий ничего не знал и не ведал, но все же он смутно чувствовал, что в руки ему попалась вещь необыкновенная, а значит - дорогостоящая. Он надеялся продать сокровище и, получив деньги, - загулять как следует, да так, как ему еще никогда не удавалось!.

   Ну, чтобы по полной программе: поехать на юг, погулять, найти девушку, которая оценит его богатство.

   Итак, он хотел начать с поиска богатого коллекционера.

   Вася, конечно, в коллекционерах не шибко разбирался, но справки навел. И выходило, что есть в городе один такой богатый коллекционер, который помешан на древних украшениях. Звали его Олег Павлович Венский.

   Он выходит на него и продает ему браслет Сделка была совершена втайне Собиратель скифских сокровищ . Венский хочет передать всю свою коллекцию в музей, но ставит условие, чтобы этот выставочный зал назывался в музее его именем. Музейщики оспаривают его желание, раскопав данные о том, что скифские сокровища попали к нему незаконно, они были украдены и находятся в розыске еще с 1925 года. В результате коллекция Ванского была все-таки выделена в Музее и небольшой зал носила его имя, а браслет неизвестной царицы находились в отдельном, огражденном деревянным барьером месте "скифского зала". Там всегда толпился народ, разглядывая знаменитое украшение, отделенное от посетителей двумя с половиной тысячами лет

   Вот так, совсем недавно, совершив свой невероятный круговорот событий-скифское сокровище оказалось в руках следователя К. И он отдал его в музей. К несчастью, в музее случился пожар, и сокровище считалось сгоревшим в этом пожаре ... Но оно оказалось в частной коллекции известного собирателя древностей, потомка князя Улембекова. Суд должен был определить принадлежность сокровища. Но выяснилось, что владелец добровольно отдал его в Музей.

... Агния похоронила своего дядю Павла Петровича. А когда немного успокоилась и пришла в себя, -- попыталась найти подаренный ей браслет.

   Но его нигде не оказалось, а обвинять ей было некого, да и небезопасно для неё. Ну, заявит она в милицию о пропаже - и что тогда? Ведь её сразу же спросят, откуда у нее появилась эта дорогая вещь. Скажет, что ей подарили? Спросят: Кто? Как? И при каких обстоятельствах? Ей кто-то из зрителей бросил на сцену этот браслет? Но тогда... она должна будет объяснить: почему она не понимала ценность подарка, почему она не знала, что такие сокровища надо сдавать в музей?

   А кто же ей поверит? В том, что ей, бывшей дворянке, -- поверят - шанса не было никакого. Ну, а уж если она скажет, что надеялась отдать это сокровище в музей, но ждала лучших, более спокойных времен... тогда ей вообще несдобровать.

   И она сказала себе: сокровище пропало - и надо забыть о нем!

   А всё-таки, Агния чувствовала, что это именно Тамара Ивановна украла драгоценности. Но Агния никогда и ни за что не решилась бы на огласку. Ведь, в конце концов, -- сказала она себе, - будет так, что именно её и обвинят!

   Расследование не обещало бы ей ничего хорошего. Никто бы поверил в её оправдания и в её желание отдать реликвию в музей. Ей, в таком случае, сразу же зададут вопрос: "А почему же вы до сих пор этого не сделали, почему сразу не сообщили, что кто-то из зрителей бросил вам под ноги мешочек с драгоценностью, которая не имеет цены и вообще - это сокровище принадлежит народу?".

   Да разве мыслимо было бы искренне ответить следователям на подобный вопрос, сказать им всю правду, объявить, что ждала, дескать, когда же откроются временно закрытые и хорошо охраняемые музеи! Никто бы не поверил ей, да еще и осудили бы. Вот она и решила молчать пока о пропавшем браслете.

А между тем, Тамара Ивановна берегла украденное сокровище "на чёрный день". И этот черный день настал сразу же, как только она приехала вместе с Зоей в Москву, чтобы устроить дочь в Московское музыкальное училище имени Гнесиных.

   Дело было так: Зойка подросла и вдруг оказалось, что у неё прекрасный голос и знающие люди посоветовали Тамаре Ивановне: "Дочку надо учить на певицу". Тамара Ивановна, конечно, хотела устроить жизнь своей дочери по получше, чем та, которая досталась ей самой.

   Узнав, что у Зойки есть шанс стать певицей, она включила всю свою неутомимую энергетику на достижение этой цели. Она очень гордилась тем, что у её дочери есть талант пения.

   Тамара Ивановна всегда любила слушать песни по радио и всегда покупала хорошие песенные пластинки для патефона. А теперь вот вдруг оказалось, что у нее есть своя певица. Она была преданной матерью и очень хотела как можно лучше устроить Зойкину жизнь.

А Васька через пару дней отнес к перекупщику Антону Ивановичу, который (и Васька это знал) часто скупал краденое у самых что ни на есть сомнительных клиентов. Перекупщик быстро понял бесценность сокровища, но Ваське он при этом и виду не показал, а предложил за древний браслет доисторических времен солидную цену, которая поначалу показалась Василию все же неплохой. И поэтому он в душе похвалил себя за свою "расторопность и смекалку".

   Ну а перекупщик Антон Иванович хвалил себя, во-первых, за свое чутье к прекрасному, и, во-вторых, за умение дипломатически обращаться с вороватыми посетителями, подобными этому Ваське. Главное, ему нравился его собственный довольно редкий дар - умение купить у таких вот криминальных посетителей редчайшие шедевры и - всего лишь за одну десятую, а то и за двадцатую их истинной цены. Правда, при всех своих познаниях, Антон Иванович все же не смог догадаться, что принесенные ему Васькой сокровище вообще не имеют цены, то есть - что они бесценны.

   Однако, напрасно перекупщик Антон Иванович так высоко оценил свои способности. Он не заметил, как в пылу переговоров посетовал на повреждения в этом древнем скифском браслете и пытался за это сбросить цену еще процентов на тридцать. В пылу торгов Василий обратил внимание на слово "скифский" и спросил у перекупщика, что это такое. Тот ответил, что просто старые племена, никому не известные. Но Вася посмотрел в компьютере значение слова " скифский" и понял, что подобные украшения принадлежали людям древним и сверхбогатым.

   Хорошенько поразмыслив, Вася решил, что этот роскошный старинный браслет перекупщику отдавать не надо. Он сказал ему, что всё же подумает денёк-другой, не больше. Ну а сам стал лихорадочно искать в интернете информацию на тему, во сколько можно оценить скифскую вещь, условно названную перекупщиком " браслет скифской царицы".

   Во время поиска этой информации, Вася пришел к выводу, что перекупщик от него этого царского украшения не дождется.

   Потому что Василий сообразил,, что цены этому сокровищу нет, его могут искать даже и государственные силы, а если за перекупщика возьмутся государственные силы, то этот Антон Иванович покажет на него, на Ваську. И получит он тогда срок. А этого Василий не допустит. Вот почему

   теперь у Василия созрел другой план-надо найти среди богатых коллекционеров какого-нибудь любителя, фанатично дорожившего именно скифскими сокровищами и отдать в его руки это заблудившееся чудо .-- тот самый браслет, который много веков тому назад, возможно. украшал скифскую красавицу. Ведь в энциклопедии он прочитал про скифские драгоценности. И пока, вроде, всё совпадало.

   Правда, Василий не особо разбирался во вкусах древних людей, но все же - теперь он надеялся продать сокровище за хорошую, солидную сумму денег. Правда, придется продать, не требуя настоящей его стоимости.

   И вообще, -- вот он получит деньги, - думал Вася, - и загуляет как следует. Да так, как ему еще никогда не удавалось - ну, чтобы по полной программе: поехать на юг, развлечься, найти там девушку, которая оценит его как богатого кавалера - и погулять там с ней у Черного моря - на всю катушку!

   Он понимал, что вещь, которою он теперь овладел, имеет цену гораздо большую, чем ему предлагали первоначально. Осознав ситуацию, Василий решил, что ему теперь надо иметь дело не с каким-то там перекупщиком, а с настоящим богатым коллекционером.

   Василий, конечно, в коллекционерах не разбирался, но справки навел. И выходило, что есть в Москве один богатый коллекционер, который помешан на древних украшениях. И звали его- Модест Павлович Венский.

   Разыскать адрес коллекционера Васе не составило никакого труда. И вот - он стоит перед дверью настоящего коллекционера, который, конечно, знает высокую цену древнего украшения, но будет стращать Васю полицией, конфискацией (если какой-нибудь плохой человек донесёт).

   Василий понимал, что деньги от коллекционера за эти серьги он получит - минимальные, но деваться ему всё равно некуда и придется согласиться на минимум. Зато впереди, после продажи сокровища - он разгуляется на всю катушку!

   А Васька через пару дней отнес к перекупщику, но перекупщик быстро понял ценность сокровища, Ваське он предложил за браслет цену, которая показалась Василию все же неплохой, и поэтому он в душе похвалил себя за свою расторопность и за смекалку. А перекупщик хвалил себя, во-первых, за свое чутье к прекрасному, и, во-вторых, за своё умение дипломатично обращаться с вороватыми посетителями, подобными этому Ваське. Теперь у Василия созрел план - найти в среде коллекционеров какого-нибудь любителя, фанатично дорожившего скифскими сокровищами и м продать ему заблудившуюся драгоценность князя Булатова.

   Правда, про скифов Вася ничего не знал, но все же -- он надеялся продать сокровище подороже и, получив деньги, - загулять как следует, да так, как ему еще никогда не удавалось - ну, чтобы по полной программе: поехать на юг, погулять, найти девушку, которая оценит его богатство.

   Вася хотел начать с поиска богатого коллекционера.

   Он, конечно, в коллекционерах не шибко разбирался, но справки навел. И выходило, что есть у него на примете один такой богатый коллекционер, который помешан на древних украшениях. Звали этого коллекционера Модест Павлович Венский.

   Василий навел справки о нем и узнал номер его телефона (заплатив кому-то за эту информацию). Он позвонил Венскому, сказав, что у него есть "интересное предложение". Ничего другого по телефону сообщать не следовало. Они договорились встретиться в летнем кафе под открытым небом где-то в центре Москвы. Там, незаметно для окружающих, Василий показал коллекционеру сокровище, незаметно для окружающих вынув браслет на одно мгновение.

   - Но я должен исследовать этот реликт на подлинность -, тихо произнес Венский.

   Василий согласился, так как другого выхода у него всё равно не было. Он осторожно передал пакет Венскому.

   Через неделю, как и договаривались, коллекционер позвонил Василия в то же самое кафе, чтобы договориться о цене.

   Венский предложил Василию, конечно, слишком малую цену, но у Василия не было других вариантов, и он согласился.

   А Модест Венский стал старательно посещать библиотеки, собирая всю имеющуюся информацию о попавшем в его коллекцию древнем браслете. Этот браслет стал главным чудом его коллекции.

   Сделка была совершена в глубокой тайне.

  

   Скифским браслетом теперь владеет Тамара Ивановна

   Теперь бесценное скифское украшение, много раз менявшее своих хозяев, оказалось у новой своей владелицы по имени Тамара Ивановна Лыкова. Она, конечно, не понимала того чуда, что в её руках- сказочное сокровище из доисторических времен, стоимость которого была выше всех ее представлений!

   Тамара Ивановна, при всех своих жёстких и беспринципных понятиях о жизни, была преданной матерью для своей дочки Зойки.

   Вот почему, когда во Дворце Пионеров высоко оценили Зойкин голос, Тамара Ивановна сама лично пришла однажды к директору. Целью её визита было желание посоветоваться с ним, что же она сможет сделать для её артистической карьеры. Директор во время этого разговора отметил, что у Зои многообещающий голос, но... если речь идёт о желании петь на сцене, тогда девочку надо отдать в музыкальное училище, лучше всего - в Москве, или в Ленинграде.

   -- Но, - прибавил он, - поскольку, скорее всего, у Тамары Ивановны Лыковой, женщины немолодой и одинокой, -- нет больших финансовых возможностей, чтобы отправить дочь учиться в столицу-то можно ограничиться частными уроками у знаменитого местного певца, солиста филармонии, Анатолия Стасова. Хотя, прибавил директор, Стасов тоже берет за свое обучение немалые деньги.

   Тамара Ивановна при этом тихо и незаметно усмехнулась: знал бы этот директор, каким сокровищем она располагает и какая она замечательная мать!

  

   Тамара Ивановна хочет выгодно продать сокровище и получить, таким образом, деньги для обучения Зои пению в Москве

  

   После этого разговора Тамара Ивановна твердо решила обучать свою дочь искусству пения только в Москве , потому что в Москве, как ей сказали, -- самое лучшее обучение. ('... в 1754 году на свет появилось письмо М. В. Ломоносова, адресованное И. И. Шувалову, в котором был начертан план будущего устройства Московского университета. Впервые это письмо было опубликовано в 1825 году и с тех пор занимает неизменно почетное место во всех собраниях сочинений великого русского просветителя. В письме перечисляются следующие преимущества Москвы для устройства университета: 1) большое число дворян и разночинцев, живущих в Первопрестольной и могущих стать потенциальными студентами; 2) более дешевый, по сравнению со столицей, уровень жизни, что уменьшает затраты на создание нового учебного заведения; 3) обилие родственников и знакомых у студентов и учеников, что облегчает им бытовые трудности, связанные с учебой; 4) большое число домашних учителей и репетиторов, которые работают в дворянских семьях и могут облегчать студентам тяготы учебы; 5) географическое положение Москвы в центре России, что облегчает путь к ней всех желающих учиться а университете'.Газета 'Советский физик ?7, 2010.) Ну, а, к тому же, -- в Москве проживал ее двоюродный брат Виктор, и они с дочкой могли бы у него остановиться. Кроме того, она выбрала Москву еще и потому, почему все стремятся в Москву; ведь столица-это город неисчислимых возможностей.

   Вскоре Тамара Ивановна, вместе с дочкой, приехали в Москву, к Виктору, надеясь не только остановиться у него; у Тамары Ивановны был и другой замысел, а именно: она рассчитывала на помощь брата в продаже украденного ею сокровища, которое она никак не могла бы продать легальным путем.

   А продать этот золотой браслет теперь надо было обязательно, иначе на что же содержать Зойку во время ее учебы в чужом городе? А главное, Тамара Ивановна ожидала от этой продажи кучу денег! Ведь она однажды подслушала разговор между Агнией и Павлом Петровичем о бесценности этого браслета!

   Приехала она к своему брату Виктору расстроенная: откапывая в своем саду когда-то зарытое ею под яблоней и тщательно упакованное сокровище, она обнаружила небольшую царапину, причиненную, видимо, ею же, когда она откапывала браслет лопатой.

   Она рассчитывала дорого продать этот необыкновенный браслет при помощи своего брата Виктора. Ведь Виктор давно жил в Москве и, как она надеялась, смог бы помочь ей тайно продать привезённое ею сокровище, о котором он пока еще ничего не знал.

   Ведь браслет необходимо было починить, чтобы при продаже он имел бы безупречный товарный вид.

   Приехав вместе с Зойкой в Москву, Тамара Ивановна сразу же рассказала брату Виктору о своих планах и о необходимости найти кого-либо, кто сможет починить это её необыкновенное сокровище. Да так починить, чтобы "при её глазах", потому что "иначе украдут" или "подменят".

   Она долго объясняла Виктору, насколько осторожно надо исправлять дефект, имея дело с такой ценной вещью. Она показывала ему, в каком именно месте расположилась эта царапина, как вдруг... дверь комнаты распахнулась и без всякого стука вошел сосед Василий.

   Он поприветствовал Виктора, торопливо взмахнув рукой, и нетерпеливо спросил:

   -- Ты где, Витька, пропадаешь, ко мне тут друг заглянул, мы веселимся, соображаем на троих, только вот немного нам на поллитры не хватает, может, добавишь?

   -Заходи, для такого хорошего дела мы всё тебе найдём! Ты, Вась, вовремя зашел, мне твоя помощь нужна...

   Сосед подошёл к Виктору, слегка покачиваясь, а Тамара Ивановна с неприязнью подумала, что гость, наверное, - находится в запое, недаром ведь покачивается, да и глаза у него красные, и вообще... как бы чего не вышло.

   А Виктор продолжал, без остановки, объяснять покачивающемуся соседу Василию суть своей просьбы помочь исправить дефект золотого украшения:

   -- Мы, Вась ,тебе тут одну работку непыльную подыскали, у тебя руки-то золотые и к тому же аванс тебе наша Тамара Ивановна, моя сестра, --даст! ... Ты вот только глянь: работа эта по твоей части или нет...

   И Виктор выразительно взглянул на сестру.

   А у неё сразу что-то застыло внутри. "Ну, зачем он так неосторожно болтает, да еще и перемигивается со мной! Ведь я этого его гостя, Василия, совсем не знаю! И зачем её брат Витька трубит на весь мир про такую необыкновенную вещь?? Ведь он же догадывается, что попала эта вещь ко мне, прямо сказать, нечистым путём. Хотя, бывшие хозяева - этого браслета теперь далеко: одного давно нет на белом свете, другая, сестра-то его, - молчит! А вот ведь, не обвинила эта Агния меня тогда! Побоялась, наверное, признаться, что сама-то она, неизвестно, каким путем такую дорогую вещь украла. Так что, бояться теперь мне никого не надо! Но всё же...".

   Мысли эти промелькнули в её голове в одно мгновение. И она тяжело вздохнула, стараясь дать брату Виктору понять, что надо бы ему помолчать и подождать.

   Она постаралась внешне ничем не проявить своего беспокойства, а наигранно - приветливым голосом поздоровалась с гостем и самым простецким тоном предложила:

   --Наверное, закусочку надо бы вам, Василий, приготовить, а? Я тогда займусь?

   -- Да этой закуски-то у нас у самих -навалом! Горючего только не хватает. Выручай, Витька!

   -- Сейчас, сейчас добавим тебе на горючее, ты только, Вась, вот на одну эту вещицу взгляни! Ты сначала определи работу: по твоим ли она силам, или ещё кого нам с сестрой надо подыскивать?

   Тамара Ивановна незаметно толкнула Виктора в бок: не спеши, мол. Но он не видел никаких причин откладывать важное дело, ведь он хорошо знал своего друга: если уж Василий пойдет в загул, то от него долго ничего не добьешься, из запоя он выйдет нескоро! Бывало, недели по три - четыре подряд гулял. Поэтому сейчас стоило поторопиться, сагитировать этого Ваську, чтобы он помог исправить небольшой дефект у ценной вещи.

   Но Василий, хоть и был изрядно выпившим, заметил. и перемигивание, и подталкивание Тамары Ивановны. Чтобы ускорить ход событий, -- он примирительно сказал (ему очень хотелось поскорее выпить):

   -- Ну ладно, давайте, что там у вас, я сейчас посмотрю,

   -- Да вот, вещицу одну мы тут повредили случайно, а вещица -то ценная...

   Тамара Ивановна снова тихонько ущипнула Виктора, но он отмахнулся, дескать, здесь все свои... . Но сердце её подсказывало ей что-то недоброе и руки её стали слегка дрожать.

   А Василий взглянул на эту "одну вещицу" - и ахнул;

   -Да кто же это такую красотищу на свет произвёл? А штука-то, видать, не дешёвая ...

   Он стал внимательно рассматривать золотой браслет, насчитывающий тысячи лет своего существования. Он осторожно крутил это скифское сокровище, созданное каким-то мастером ещё за 400 лет до наступления новой эры! Он рассматривал древний реликт со всех сторон, даже подышал на браслет, а потом -- протер сокровище грязноватым рукавом своего свитера. И-у Тамары Ивановны опять дрогнуло сердце.

   А Василий продолжал:

   -Украшение это странное, конечно. Нерусское, факт. Видал я такое однажды. Из кургана выкопали. Продать через меня пытались. Ну, чтоб я переплавил вещицу эту -- в слиток золотой. Я бы помог. Нашел бы им покупателей. Да они больше не появились. Наверное, менты их пришпилили. А вы-то дурни! Такую вещь испортить! Я постараюсь всё это исправить, конечно. Но заплатить вам мне за эту работу придется по полной мере! Куска два потянет за ремонт и столько же - за моё молчание. То есть -- за то, что не донесу я на вас. Потому что вещь эта наверняка в розыске находится и собственность эта - го-су-дар-ствен-ная! Срок вам за неё положен, люди добрые, -- не шуточный!

   Тамара вздрогнула. Она мгновенно поняла, что теперь всё время будет жить в страхе-как бы этот Васька, пьяница проклятый, -- не донёс на неё.

  

   ***

   Предчувствие не обмануло Тамару Ивановну. Потому что Василий этот вдруг схватил сокровище и в одно мгновение исчез. Исчез навсегда из её жизни. Вместе с браслетом скифской царицы.

   Она была женщина опытная и понимала, что Василий этот хранить дорогое сокровище у себя не будет: зачем оно ему?. Да и опасно иметь такую вещь у себя в доме. А начнёшь продавать публично - спросят, откуда взял... сказать, что "украл" -- нельзя, посадят, сказать - "бабушкино наследство" - обхохочут и все равно посадят за то, что вовремя не сдал государственную собственность.

   "Скорее всего, пропьет этот Васька мой браслет, отдаст кому-нибудь за бесценок", рассуждала Тамара Ивановна. И рассуждения эти были неопровержимы.

   Про себя саму Тамара Ивановна давно приготовила ответ на случай, если её вызовут на допрос и спросят, откуда у нее такая роскошь .

   В таком случае ответ её будет таким: сокровище это она якобы получила в наследство от своего покойного мужа. А его давно уже не было в живых. И если кто засомневается, то свидетельство о браке у нее всегда с собой, не подкопаешься. Так же, как и свидетельство о смерти мужа

   Теперь, придумав себе такое солидное алиби, она немного успокоилась, перестала бояться ареста, ведь у не, как она считала, -- железное алиби.

   Но всё равно, она жестоко горевала из-за полной безысходности: такая богатая вещь была у неё украдена! Oна кожей чувствовала что Василий это сокровище уже ни за что не вернет. Ведь он, наверное, сразу понял, что вещица эта -- бесценная и пропьет он сейчас это сокровище по полной программе.... Так разрушились все мечты Тамары Ивановны

   Да, да, теперь разрушились все её мечты, -- не сможет отдать Зойку учиться в Москве на певицу. А ведь браслет можно было бы продать и деньжищи получить безмерные, и обеспечить Зойке обучение пению в Москве, в столице!

   Но... вступать в борьбу за возвращение сокровища, -- это очень опасно для жизни, еще и в тюрьму попадешь.

   Так горько и безошибочно думала Тамара Ивановна, лишившись древнего сокровища и понимая, что вернуть его она уже никогда не сможет.

А Васька через пару дней отнес к перекупщику Антону Петровичу, который (и Васька это знал) -- часто скупал краденое у самых что ни на есть сомнительных клиентов. Перекупщик быстро понял бесценность сокровища, но Ваське Антон Петрович при этом и даже виду не подал.

   Он предложил за древний браслет цену, которая поначалу показалась Василию все же неплохой. И поэтому он в душе похвалил себя за свою расторопность и за смекалку.

   А перекупщик Антон Петрович хвалил себя, во-первых, за свое чутье к прекрасному, и, во-вторых, за умение дипломатически обращаться с вороватыми посетителями, подобными этому Ваське. Ему нравился его собственный редкий дар - умение купить у таких вот посетителей редчайшие шедевры и - всего лишь за одну десятую их истинной цены.

   Однако, напрасно перекупщик Антон Петрович так высоко оценил свои способности. Он не заметил, как в пылу переговоров посетовал на повреждения в этом древних скифском браслете и пытался из-за этого сбросить цену еще процентов на тридцать.

   В пылу торгов Василий обратил внимание на слово "скифский" и спросил у перекупщика, что это такое. Тот ответил, что так называли старые племена, никому не известные.

   Но Вася посмотрел на компьютере значение слова "скифское" и понял, что подобные украшения многовековой давности должны очень дорого стоить, и совсем не в рамках той суммы, которую предлагал ему перекупщик Антон Петрович.

   Хорошенько поразмыслив, Вася решил, что этот роскошный старинный браслет он перекупщику не отдаст, а найдет другого покупателя, который сможет дать ему сумму повыше.

   Он сказал Антону Петровичу, что всё же подумает денёк - другой о цене их сделки. Он ни словом не обмолвился о том, что будет искать возможность увеличения стоимости сокровища.

   Василий стал лихорадочно искать в интернете информацию на тему, во сколько можно оценить скифский браслет.

   Во время поиска этой информации, Вася пришел к выводу, что перекупщик теперь от него этого царского украшения никогда не дождется.

   При этом Василий догадался, что цены этому сокровищу нет, и этот браслет, наверняка, кто-то украл. Может быть, даже - украл из музея. И вот поэтому теперь браслет, скорее всего, -- в розыске. А если начнёт этот Антон Петрович продавать браслет, показывать его разным сомнительным людям, то кто-то вдруг сболтнёт. И дойдет дело до него, до Василия. А иметь дело с милицией Василию не хотелось. Он уже однажды отсидел три года, и с него - хватит.

   Поэтому теперь у него созрел другой план - надо ему самому найти среди богатых коллекционеров какого-нибудь любителя, дорожившего именно скифскими сокровищами, и продать ему этот браслет.

   Теперь Василий надеялся продать сокровище за хорошую, солидную сумму денег, не требуя и даже не заикаясь о настоящей стоимости этого браслета. Он теперь мечтал о том, что, как только получит деньги, - загуляет как следует. Да так, как ему еще никогда не удавалось - ну, чтобы по полной программе: поехать на юг, развлечься, найти там девушку, которая оценит его как богатого кавалера - и погулять там с ней у Черного моря - на всю катушку!

   Он понимал, что вещь, которою он теперь овладел, имеет цену гораздо бОльшую, чем ему предлагали первоначально и что ему теперь надо иметь дело не с каким-то там перекупщиком, а с настоящим богатым коллекционером.

   Василий, конечно, в коллекционерах не разбирался, но справки навел. И выходило, что есть в Москве один богатый коллекционер, который помешан на древних украшениях. И звали его Модест Павлович Венский.

   Разыскать адрес этого коллекционера Васе не составило никакого труда. И вот - он стоит перед дверью Модеста Павловича Венского, который, конечно, знает настоящую высокую цену древнего украшения, но, чтобы сбить цену, -- будет стращать Васю арестом и конфискацией сокровища (если какой-нибудь плохой человек донесёт).

   Василий понимал, что деньги от коллекционера за этот браслет он получит - минимальные, но деваться ему всё равно некуда и придется согласиться на минимум. Зато впереди, после продажи сокровища, - он разгуляется на юге, как и хочет на всю катушку!

Известный московский коллекционер Модест Павлович Венский был бесконечно рад тому, что приобрел для своей богатой коллекции древних артефактов такое удивительное сокровище -- браслет царицы Томирис, созданный еще до новой эры!

   Он всегда дрожал над своей коллекцией и в свой дом весьма редко звал гостей. Он был одинок, хозяйство его вела преданная ему уже в течение многих лет Дарья Ивановна Лыкова. Одинокая, маленькая, сухопарая , она предугадывала и выполняла все причуды своего хозяина. Она ходила в магазин, следила за порядком в доме, до блеска натирала мебель, и всегда присутствовала, когда хозяин открывал Двери своего Заветного Зала, для священнодействия: осторожно протирать пыль со своих реликтов. хранил и разглядывал свои сокровища.

   В свою заветную коллекционную комнату он приглашал только самых преданных ему и хорошо проверенных друзей. Квартира его находилась под непрерывной автоматической охраной. Сюда могли входить без приглашения только он сам и Дарья, строго следившая, чтобы в этой комнате не было ни пылинки.

   Коллекция Древностей Модеста Павловича Венского была известна в Москве как одна из самых достойных. А уж когда самые близкие его друзья-коллекционеры узнали от него, что он пополнил свою сокровищницу до-историческим браслетом скифской королевы --рейтинг его коллекции сильно повысился. Все его друзья приходили посмотреть на это древнее скифское сокровище.

А Василий, продав коллекционеру Венскому так неожиданно попавший ему в руки ценный браслет, радовался своей удачной сделке!

   Как и было запланировано в его мечтаниях, он сразу же, получив деньги, от Венского, отправился в Крым.

   Он остановился в Ялте. Там он снял номер в гостинице и почти сразу пошел прогуляться на пляж.

   Он не хотел медлить с выполнением своего плана по поиску красивой и одинокой девушки. Ему нравились блондинки, и таковая нашлась: она одиноко сидела на берегу, опустив свои ноги в воду. Он расположился неподалеку от этой девушки, внимательно поглядывая на неё. Он вычислял, одна ли она здесь. Но к ней никто не подходил и Василий решил познакомиться с ней и спросить, действительно ли она здесь одна.

   Её утвердительный ответ вдохновил его. Он представился ей бизнесменом-предпринимателем, который приехал сюда, на курорт, чтобы отпраздновать свою какую-то очередную удачную сделку. .

   Вечером они, уже в ресторане, отметили успех Василия - "предпринимателя".

   Девушку звали Алла, и она неособенно доверяла его словам о неком предпринимательстве. Её опыт подсказывал ей, что многие мошенники называют себя здесь, на юге, успешными предпринимателями. Но она не показала ни тени недоверия к Васиной версии о предпринимательстве.

   Василий заметил ее скрытое недоверие и, добавив коньяку в свой и в её бокал, стал довольно живописно рассказывать её о своей удачливости в его якобы профессии "менеджера по продажам". Он слышал где-то, что такая профессия существует и именно с этим названием

   Алла проявила неожиданный интерес к этой профессии и Василий с горячностью, подогреваемой новой порцией коньяка, стал рассказывать своей пляжной подруге историю о том, как ему пришлось продать один "браслетик из древних веков" какому-то богачу-коллекционеру.

   Теперь Алла уже завороженно слушала своего кавалера. Её интересовали все подробности истории браслета, о котором ей рассказывал ее новый друг. Особый интерес она проявляла к рассказам о москвиче-коллекционере, который зря тратит безумные деньги на какие-то там старинные безделушки.

   Теперь её вниманию к рассказам сильно захмелевшего Василия -- не было предела.

   А польщенный её вниманием Вася не уставал самым подробным образом рассказывать об этом московском чудаке-коллекционере, который за большие деньги (здесь Василий сильно прибавил сумму, вырученную им за продажу браслета), за такие огромные деньги купил у него этот браслетик. Ну, конечно, браслет -то древний, но какие всё же чудаки - эти коллекционеры!

   Алла нежным голосом спросила у Василия, неужели этот Московский коллекционер не боится вот так жить, один в окружении таких своих богатств? Василий, у которого уже заплетался язык из-за количества выпитого, ответил ей, что в Москве у таких людей, как этот коллекционер, есть специальная охранная система.

   Наутро он уже не помнил ни слова из своей застольной беседы с Аллой. Да и сама Алла исчезла. Он не горевал, он просто познакомился с другой девушкой.

   Так прошли две неделя. И вдруг Василия арестовали по обвинению в возможном содействии ограблению коллекции известного Московского коллекционера

   Василия увезли в Москву для очной ставки с арестованной Аллой Пономаревой, наводчицей различных ограблений, а в данном случае ограбления коллекции известного в Москве собирателя древних реликтов, коллекционера Модеста Павловича Венского.

   Обнаружив ограбление своей знаменитой коллекции, Венский потерял сознание и теперь лежал в одной из Московских клиник. Состояние его здоровья врачи оценивали как критическое.

   Все подозреваемые в участии ограбления знаменитого Московского коллекционера были задержаны.

   А Василия Спиридонова привезли из Ялты в Москву, чтобы он подтвердил личность Аллы Петровны Пономаревой, девушки-наводчицы. В своих показаниях она оговаривала своего курортного знакомого, якобы предложившего ей ограбить Венского знаменитого обладателя коллекции древних сокровищ.

   Василия допросили, устроили очную ставку для него и его курортной знакомой Аллой, но почему-то девушка отказалась от своей изначальной версии о виновности Васи как разработчика плана ограбления коллекционера Венского.

   У нее не хватило для этой версии доказательств, а Василий на допросах подчеркивал, что все встречи с покойным коллекционером происходили вне его дома. Он доказывал, что ничего не знал о планах своей однодневной Крымской знакомой, Аллы, оказавшейся наводчицей.

   Но, за утаивание сокровища и незаконную продажу скифского браслета - Василий получил трехгодичный срок отбывания наказания, а Алле Петровне Пономаревой и её подельникам достались более серьезные сроки.

   А знаменитый скифский браслет царицы Томирис ныне красуется в Музее древних культур в Москве.

Все знают поэтический возглас Александра Блока:

   "Да, скифы мы! Да, азиаты мы, с раскосыми и жадными очами!"...

   Поэт в этих своих стихах объявляет о родстве русских людей со скифами. Есть и другие аргументы в пользу такого утверждения.

   Например, историк Ю.И. Венелин считал, что скифы и сарматы -- славяне.

   А в древнерусской "Повести временных лет" (начала XII века) летописец упоминает Северное Причерноморье, в котором позднее расселились славяне, потомки библейского Иафета. Земля эта, согласно византийской и античной традициям, называлась Великой Скифией. (См. также в Интернете-"Филиал Карамзина, "Что стало со Скифией": "Со скифами связывали происхождение славян многие историки, от Михаила Ломоносова до Бориса Рыбакова".

   Сведения о скифах, как "объединяющем" всех славян названии -- есть даже в "Повести временных лет", а Великая Тартария называлась в древние времена Скифиею".

   Советский историк Б. А. Рыбаков искал корни славян в бронзовом веке... В монографии "Киевская Русь и русские княжества XII-XIII веков" (1982) он отнёс начало истории славян к XV веку до н. э. Б. А. Рыбаков доказывал, что в раннем железном веке славяне широко расселялись в украинской лесостепи и установили контакты с греками за 400-500 лет до Геродота. Этих славян-земледельцев он отождествлял со скифами-пахарями, жившими в Причерноморье в эпоху Геродота (V век до н. э.).

   Российский преподаватель Е.И.Классен отождествлял со славянами почти все народы Геродотовой Скифии.

   Наш современник писатель Андрей Макаров утверждает:

   "Государство скифов было сметено с лица земли ордами сарматов. Но элементы их культуры сохранились у отдалённых потомков - современных осетин. Они сохранили как языковые особенности своих далёких предков, так и их мифы, легенды и предания.

   Всё же среди историков мнения о родстве русичей со скифами разделились.

   "Греки, по сделанной однажды привычке называть народ произвольно придуманным ими именем - Скифами, продолжали употреблять это название... а потом -- под другим, грозным для Византии, именем Руссов. Руссы держали греческих императоров в постоянном страхе и неоднократно приводили их в трепет". (См.: Славянская культура и мифология. "Ветры Сварги").

   Автору этой книги близка позиция о родстве скифов и русичей.

   ...У читателей могут возникнуть вопросы: откуда у кочевого народа могло быть столько золота и столько возможностей украшать себя золотыми изделиями? О, это очень интересный вопрос: ответ на него дала профессор Петербургского университета Ольга Якубович. Она пришла к выводу о том, что в Европе, ещё в 2000-3000 лет назад, могли быть крупные россыпи золота.

   Однако, у скифов не было собственных мастеров, работавших с золотом, и поэтому они заказывали изготовление золотых украшений и золотых предметов быта у... своих соседей, древних греков.

   Да, - это была интересная взаимозависимость: скифы, имея на своих территориях россыпи золота, отдавали найденные ими эолотые слитки -- грекам, заказывая греческим мастерам сделать для них те или иные золотые вещи. В результате,, скифы получали от греков мастерски выполненные золотые предметы быта и украшения.

   А греки, поддерживая такую дружбу, -- избавляли себя от страха войны со скифами.

   Но - куда же исчезли эти россыпи золота, которые были в древней Скифии? Почему же в тех местах, где добывали своё золото скифы, сейчас - пустота?

   Ответ на этот вопрос -- один: время шло, развивались огромные империи, и прежние золотые россыпи были полностью использованы ещё в предыдущих веках.

Золотой браслет из кургана Куль Оба

.

Новое Узнав о нападении Кира II, Томирис приказала массагетам уйти в степь. Кир, в свою очередь, решил применить военную хитрость для захвата: сделал Томирис предложение, восхваляя ее красоту и ум, чтобы спасти свой народ от кровопролитной войны. Проницательная Томирис поняла, что персидскому правителю нужно лишь ее царство, и отказалась. Военная кампания началась для персов успешно. Массагеты старались не ввязываться в серьезные столкновения, отступая перед персидской армией. Это была тактика заманивания противника в степь. Массагеты отбивались от преследователей на своих быстрых конях. Так персы подошли к Джаксарте. Здесь Кир снова решил прибегнуть к хитрости. Он приказал разбить лагерь и отравить всех раненых и больных воинов, устроив засаду у реки. Массагеты во главе с сыном Томирис, Спаргаписом, напали на лагерь ночью, но не встретили сопротивления и решили, что персы бежали. Празднуя победу, они выпили отравленное вино, оставленное персами. Когда большая часть массагетов уснула, персы расправились почти со всем отрядом. Сын Томирис попал в плен. Узнав о том, что случилось с ее сыном и войском, царица послала к Киру глашатая с требованием освободить сына, попавшего в плен "хитростью, а не в битве сил". Кир отказался. Спаргапис же покончил с собой, не желая, чтобы Кир использовал его для манипулирования Томирис (Страбон).

   Как только мать узнала о смерти сына, напала на персов. В битве в степи массагеты обрушили всю свою мощь и ярость на персидскую армию. "Царь царей" был убит. По приказу Томирис, -- Кира Великого обезглавили и распяли. Томирис произнесла такие слова: " Ты жаждал крови, царь персов, и я исполняю свою угрозу: даю тебе напиться крови досыта!"

   Победив Кира Великого, царица совершила значительные военные реформы: создала тяжёлую кавалерию, многотысячную женскую армию; ввела применение знамён; внедрила особые приёмы во время атаки: кочевники, спрятавшись за спинами лошадей, пускали их вскачь по степи, чтобы обмануть врага. Но, приблизившись к противнику, всадники выпрямлялись, и враг, ошеломлённый внезапностью, подвергался атаке (Иордан).

   После царского запрета на скоморохов, -- драматические сюжеты устного народного творчества нашли свое место в песнях, которые веками передавались из поколения в поколение. Сохранялись и веками исполнялись на Руси также и народные танцы..

   Но теперь мастера Российской театральной жизни должны были заново изучить потребности народа в драматургическом искусстве Этим вопросом занимались тогда все знаменитые режиссеры русского театра.

   Вот один пример такого наблюдения над зрителями спектакля МХАТа "ДНИ ТУРБИНЫХ" (1926 год). Во время спектакля приносят раненого Николку.

   И вдруг - из зала доносится взволнованный женский голос: "Да открывайте же! Это свои!"

   Это наблюдение, как и другие- многое подсказали режиссеру о новых зрителях, их стремлении к соучастию происходящего на сцене.

   В те времена режиссеры и сценаристы искали новую стилистику, раскрывая новую позицию зрителей.-и они ее нашли, каждый по-своему.

  

   Что рассказывают легенды о царе Скилуре? Геродот пишет, что Скилур - "царь царских скифов", потомков скифов и женщин Израиля. Скилур известен как весьма хитрый и предприимчивый политик. При нём Скифское государство простиралось по всей территории степной Тавриды до Днепра и Южного Буга.

   Царь Скилур основал Неаполь Скифский и сделал его своей столицей, он сумел покорить греческий полис Ольвию, получая от неё денежные и оружейные ресурсы, начал чеканить собственную монету, основал городки-крепости Палакий и Хаб.

   Скилур погиб во время войны против понтийского царя Митридата VI. Война шла за господство в Причерноморской степи.

Анахарсис - (около 605-545 гг.) - яркий представитель скифо-сакской культуры, скиф по отцу (царю Гнуру) и эллин по матери, владел двумя языками - скифским и греческим. Прибыл во времена Солона в Афины, где встречался с знаменитым мыслителем.. Прославился как мудрец, философ и сторонник умеренности во всём. Его причисляли к семи мудрецам света и ему приписывались многие разумные изречения и изобретения. Скиф сакского происхождения, сын царя Гнура, брат царя Савлия и Кадуита. Прибыл во времена Солона в Афины, где встречался с самим Солоном и с другим знатным скифом Токсаром (другое написание - Токсарис), который был известен в Афинах как врач и мудрец. Позже путешествовал по другим греческим городам. Посетил Крёза. Был назван одним из семи великих ученых мира. Известны его изречения:

   "Один верный друг лучше тысячи неверных друзей", "В Элладе меня оберегал мой ум, а на родине я стал жертвой зависти".

   Есть три вида людей: живые, мёртвые и те, что плавают по морям.

   На вопрос, кого больше, живых или мертвых, он переспросил: "А кем считать плывущих?".

   Виноградная лоза приносит три грозди: гроздь наслаждения, гроздь опьянения и гроздь омерзения.

   Первая чаша принадлежит жажде, вторая - веселью, третья - наслаждению, четвертая - безумию.

   У себя дома первый бокал обычно пьют за здоровье, второй - ради удовольствия, третий - ради наглости, последний - ради безумия.

   Закон - паутина: маленькие насекомые погибают в ней, крупные же благополучно пробиваются.

   Злой человек похож на уголь: если не жжет, то чернит тебя.

   Лучшим управлением было бы такое, в котором, при всеобщем равенстве во всем прочем, первые места были бы обеспечены добродетели, а последние - пороку.

   "Какие из кораблей самые безопасные?" - спросили его. - "Вытащенные на берег" --

   На вопрос, как не стать пьяницей, он сказал: "Иметь перед глазами пьяницу во всем безобразии".

   На вопрос, что в человеке хорошо и дурно сразу, он ответил: "Язык".

   Удивительно, - говорил он, - как это в Элладе участвуют в состязаниях люди искусные, а судят их неискусные

   Узнав, что корабельные доски толщиной в четыре пальца, он сказал, что корабельщики плывут на четыре пальца от смерти.

   Анахарсис -- скиф сакского происхождения, сын царя Гнура, брат царя Савлия и Кадуита. Прибыл во времена Солона в Афины, где встречался с самим Солоном и с другим знатным скифом Токсаром (другое написание - Токсарис), который был известен в Афинах как врач и мудрец, позже путешествовал по другим греческим городам.