...А помнишь, как в заводской (папа - "замдир" завода) библиотеке ты украла для меня книжку, которая была мне позарез нужна - не для работы и даже не для чтения - все стихи в ней знались наизусть - для пролистывания и прижимания к груди: мое! у меня есть! Я тогда по скорой попала в больницу - прямо на Новый год - но алую книжечку с вытравленным библиотечным штампом так из рук и не выпустила - мое! мне!
Равнодушная красивая училка поставила мне потом двойку по экономике - ну мало ли, что пропуски по уважительной причине, мало ли, в больнице лежала, а экономика - наука точная, она постоянства требует. Постоянства требовала не только экономика - интересы, отношения, привязанности. С последним, кстати, напряженка у нас выходила, мы были привязаны только друг к другу, остальные - гуляй, Вася - занимали нас на день-вечер, потом мы начинали неимоверно скучать, и неслись навстречу - я к тебе, ты ко мне, - чтобы уютно позлословить в твоем или моем закутке: "Представляешь, он такой алятя (словечко наше такое любимое): проходим мимо бабулек с цветами, а он важно так на них бросает взгляд и говорит мне - весомо-весомо: "Ну, цветы, это попозже!". Мы просто помираем со смеху, вот, думаем, дураки, да пошли вы со своими цветами!
Кстати, наша дружба многих заботит: "Уж не знаю, что их там связывает", - сообщает нашим родителям дородная дама с пустотелой башней на голове (говорят, в такие прически даже подкладывают консервные банки - для полноты устойчивости и поддержания пушистости, хи-хи). Да господи, что нас связывает, их интересует! Да мы вам сейчас все подробнейшим образом обскажем! Да творчество в первую и десятую очередь! Я поэт, она художник. Я стишки вывожу в блокноте, она портретик мой набрасывает. Соединим усилия! И мы мечтаем об общей книжке...
"...Носы акварелью расписаны, стихи непонятными признаны, а мы быть поэтами призваны, и жизнь наша катится, призрачна... А папки с рисунками наши стоят в уголке по-домашнему, а были - и зонтиком в дождик, щитом и салазками - тоже..." Семьдесят седьмой год, с ума сойти... Теперь ты мне говоришь: "Слушай, как она мне тебя напоминает!", - твоей дочке двадцать четыре, и на твою денку-рожденку она поднимает тост... за рой шмелей, потому что живет и работает в Германии, а там про непоседливых и деятельных людей говорят не "шило в попе", а "шмель в попе".
Дизайнер - модная профессия, но, черт побери, мода тут не причем - причем здесь твой талант художника. И в твоем доме даже, пардон, туалетная бумага - под цвет облицовочной плитки в туалетных комнатах - абрикосовая или зелененькая. Я хожу по дому, дивлюсь красотам. За занавеской на подоконнике спрятан ларчик с моими фотками и письмами - за всю жизнь. Он контрастирует со всем, что есть в комнате, широкой и светлой, - старина... Надеюсь, что только контрастирует, а не диссонирует, ведь прошлое - воздушная подушка настоящего, и моя любовь тридцатипятилетней давности, мои образы тоже часть тебя сегодняшней и подкармливают твой рой шмелей... Я обрезаю розы в твоем саду и думаю, что когда талант - движущая сила, а не способ самосозерцания, тогда растет дом, цветет сад, плещет бассейн, курится дымок над банькой, а твой любимый, прямо как Гефест, обнаженный по пояс, священнодействует возле пышущего жаром мангала, и таинственный металл, сверкающий в руках этого бога огня, не желает на поверку оказываться шампурами...
"Если он невдалеке - ожидается прозренье. Ты - снежок в его руке, ты - последний лист осенний..." Любовь была тогда смыслом нашего существования. Да что я говорю - была. Все вокруг тебя всегда полнится любовью. Витражная верандочка просвечивает синим, желтым, красным, зеленым, бросает разноцветные блики на наши лица. Летний кофе на веранде, следом за посадкой кустов возле дома и разных цветиков. Ягоды войлочной вишни плавают в банке с квасом, пламенея в лучах солнца и напоминая бусы, которые ты вылепила мне когда-то из пластилина и покрыла лаком для ногтей - что поделать, в магазинах не продавалось того, чем бы нам хотелось блеснуть. Четкий абрис ближнего леса кажется с веранды нервной кардиограммой - говорят, леса - легкие Земли, но нет, сердца, не легкие. В вашем лесу водятся лисички - грибы и звери. Облака норовят свалиться на голову. Какой-то шутник утверждал вполне серьезно, что облака - живые. Глядя на них отсюда, вполне этому веришь. Как веришь и тому, что в нашем случае не существует ни времени, ни пространства, есть только стихия любви, которая носит по жизни двух девочек, двух девушек, двух тетенек, не отпуская их ни на минуту.
Да, мы разошлись в системе координат. Мы шли разными путями, пришли в разные места. Но, как ни странно, оказалось, что мы шли навстречу друг другу...